Бесплатный фрагмент - Снег в ноябре

От автора

Дорогой читатель!

Этот роман является завершающей частью трилогии о Черном принце. Так же, как и в предыдущих двух романах — «В поисках утраченного» и «Убегая от судьбы» я использовала описание населенных пунктов и географических мест, которые на самом деле существуют. Однако в романе они могут отличаться от того, как выглядят в реальности, поскольку их описание является моим вымыслом. Вы также встретите исторические личности и даты, которые имели место в мировой истории, но связанные с ними события — вымысел.

Желаю вам приятного чтения!

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью.

Иллюстратор обложки — Любовь Стяпшина.

СНЕГ В НОЯБРЕ

Книга 3

Он сказал мне жить обычной жизнью. Словно ничего и не было.

Но я не смогла…

ПРОЛОГ

Дул сильный ветер, срывая последние чудом уцелевшие, а сейчас из последних сил трепыхавшиеся на ветру пожухлые листья.

Близился ноябрь.

Сара подняла лицо к небу монотонно-серому, без единой надежды, что сквозь непроглядные тучи пробьется солнечный луч — точно так же, как и два года назад.

Два года назад Константин связался с ней: просил о встрече. Радуясь неожиданно приятной просьбе брата, в тот ноябрь Сара стояла на этом же месте, что и сейчас — куталась в плащ, защищаясь от пронизывающего насквозь ветра, и как сейчас, тогда она тоже вскинула голову, чтобы посмотреть на небо, и ее лицо оросили первые капли дождя…

Очередь продвигалась медленно. Люди вокруг злились: им не терпелось попасть в салон самолета.

— Почему в столь жуткий холод нас запускают с трапа? — возмутилась пожилая дама в шляпке, недовольно поглядев на Сару, как будто это Сара была виновата в том, что они уже вот, как полчаса кряду стоят на холоде.

— Скажите спасибо, что нас сюда не пешком отправили, а на автобусе довезли, — насмешливо взирая на дамскую шляпку, выдал реплику бородатый мужчина.

— Хм, — хмыкнув, дама молча отвернулась. Она больше не возмущалась, но время от времени продолжала недовольно вздыхать и цокать языком.

Наконец, впереди появился просвет. Молодая пара, пожилая дама и бородатый мужчина, что стояли в очереди перед Сарой, поднялись по трапу, а вскоре и Сара взошла на борт воздушного судна. Располагаясь на месте, она закинула рюкзак на верхнюю полку для багажа, туда же отправила полупальто из шерсти. Шапку не сняла, лишь плотнее подтолкнула под нее золотистые волосы, пряча их от людского взора.

«Хотя это ни к чему, наверняка они уже знают, куда я направляюсь».

Устроившись в кресле, Сара выглянула в иллюминатор.

…встреча с братом была тайной. Даже Дэмиан не знал, хотя он связующее звено, посредник между Сарой и Константином. Почему брат изъявил желание встретиться втайне от его личного телохранителя, Сару не смутило: слишком велико было возбуждение от предстоящей встречи. Ожидая его в кафе, Сара едва могла унять волнение, и едва узнала брата в незнакомом мужчине, случайно подсевшем к ней за столик. Другие посетители кафе, ненароком кидавшие взгляды на Сару и Константина, видели в них пару на свидании, а Сара видела, как брат нервничает, заламывая пальцы рук. Саре было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что Константин собирался сказать ей что-то, что-то очень важное, но в самый последний момент передумал.

«Тебе следовало тогда сказать мне», — Сара закрыла глаза.

Предстоял неблизкий перелет.

снег в ноябре

1

Сара

Как только я вышла в зону прилета, сразу услышала, как кто-то кричит мое имя.

— Сара!

Обернувшись, я увидела белобрысого парня, рьяно машущего мне рукой.

«Что за черт?» — подумала я и, сделав вид, что не заметила его, прошла мимо.

— Сара!

Дернув головой, я неосознанно оглянулась: странный тип пробирался ко мне сквозь толпу. Заметив, что я смотрю на него, он вновь помахал мне рукой.

«Ай! Зачем я оглянулась!» — я ускорила шаг и двинулась к выходу из аэропорта, сносно лавируя меж прибывшими пассажирами и их встречающими. У самого выхода парень нагнал меня и пристроился рядом.

— Сара, — обратился он ко мне, но в этот раз вместо того, чтобы махать рукой, резво выставил ее вперед и я невольно остановилась. — Юрий, — тип протянул мне руку поздороваться. Рукав его куртки задрался, обнажив запястье, и я увидела тату: черная роза. — Я здесь, чтобы проводить тебя к Черному принцу, — и заговорщически подмигнув, шепотом добавил: — мы повсюду и нигде.

Я кивнула, оглядев парня: светловолосый коренастый качок — не в моем вкусе, и к его неожиданности сообщила:

— Мне нужно уединиться.

Не дожидаясь согласия Юрия, я свернула в сторону уборных. Парня совсем не смутило мое заявление, он продолжил шагать рядом, чересчур близко ко мне.

«Что-то здесь не так», — подумала я, пропуская на выходе из дамских комнат бурно спорящих девиц. Искоса метнув взгляд в оставшегося караулить меня у двери белобрысого типа, прошла внутрь и закрылась в кабинке.

На днях я получила сообщение со скрытого номера: «Черный принц ранен. Приезжай», — кто бы это мог быть? Не в стиле Дэмиана присылать подобные сообщения, но тогда кто? Все без исключения в Ордене знают, что я сестра Черного принца, любой мог прислать сообщение, — да не любой, а тот, кто имел полное пренебрежение по отношению к моему брату, потому что вот уже четыре года он — Великий магистр тайного Ордена. Заманивая меня в подземный город, кто-то допустил ошибку, назвав брата Черным принцем. И какого лешего тот качок дожидается меня?

Я услышала, как открылась дверь, на секунду впустив какофонию звуков аэропорта: кто-то вошел в туалет, процокав каблуками по кафелю, затем в соседней кабинке щелкнул затвор.

Я тихо вышла из укрытия. Сняла полупальто, натянула на себя чужую куртку, на мое счастье, беспечно брошенную дамой (явно спешившей уединиться в кабинке) на полку с раковиной. Пошарив в карманах, вытащила из них губную помаду и скомканный чек — аккуратно сложила поверх своего пальто и, натянув капюшон, смело шагнула за дверь.

Юрий мельком взглянул в мою сторону и остался стоять, прислонившись к стене. Когда я уже была на подходе к выходу из терминала, с громким криком из туалета выбежала девица:

— Эй! Она украла мою куртку!

Не оборачиваясь и не дожидаясь пока меня настигнет одураченный Юрий, я проскочила в раздвижные двери и сходу юркнула в так удачно подъехавшее такси.

— В Старый город, к причалам! — выкрикнула я водителю, и тот без лишних вопросов вдарил по газам, словно мы снимали сцену экшн для кино.

Как только машина отъехала я оглянулась: Юрий бежал следом, махая руками и что-то крича, наверно проклятия в мой адрес. Я усмехнулась:

«Я и без тебя знаю, как попасть в подземный город, болван!»

В первый раз, когда я оказалась там, противный старикан, Великий магистр, настаивал, чтобы я забыла все, что видела и слышала, и приказал забыть о существовании моего брата навсегда. Но по причинам известным только ему и непонятным мне, магистр все-таки рассказал, как проникнуть в подземный город, минуя главный вход, оснащенный камерами. И прямо сейчас я ехала туда, к тайному проходу, скрытому от людских глаз и, как бы смешно это не звучало, имевшему место быть на виду у всех.

— Приехали! — таксист остановил машину неподалеку от третьего причала. Поблагодарив его за скорую доставку, я вышла из такси и мигом окунулась в портовую атмосферу: крики чаек, запах рыбы, шум, доносящийся с пришвартованных кораблей, и гудки, отчаливающих судов. Вобрав в себя пропитанный запахом мокрой реки воздух, я вдруг уловила легкий аромат свежеиспеченной булочки с ванилью, и, оглянувшись, увидела, как позади меня возле бакалейной лавки, странным образом приютившейся меж складских помещений, два грузчика разгружают мини-грузовик с выпечкой.

— Давай-давай, живей! — кричал один, подгоняя другого. Они так спешили, что не заметили, как одна булочка упала с разноса и откатилась в сторону.

Я подняла ее с земли, — «еще теплая», — и протянула одному из грузчиков:

— Вы уронили, вот.

Он посмотрел на меня, я — на него: тощий, сутулый — и откуда у него силы имелись грузы таскать? Цокнув языком, грузчик снял шапку, явив моему взору проплешины на голове, и утерев с лица пот, брякнул:

— Забигхай уж себе, кгхаля! А то ты какая-то загнанная.

— Я не Галя, — сама не понимая почему, возразила я и тут же вздрогнула: из-за машины раздался воющий лай. Однако вскоре появился сам источник душераздирающих звуков — им оказался второй грузчик. Осклабившись, он приблизился к нам и снова выдал череду лающих завываний.

— Чего гхжешь, Дгхозд!? — прикрикнул на него первый.

— Я не Га-аа-ля, — ответил он, как оказалось, сквозь смех.

— Вот, держите, — я вновь протянула булку первому грузчику.

— Э-э, нет, — отпрянул он, — что упало, то пгхопало! Бегхи себе! Эй, Дгхозд! Умолкни!

Спешно закончив разгрузку, он затолкал напарника в кабину грузовика, сам залез внутрь, и, просигналив мне на прощание, они отчалили. Но через пару метров грузовичок, издав бьющий по ушам визг, дернулся и остановился. Из окна показался хохолок, а затем я услышала:

— Береги себя, краля!

И подергивая головой, Дрозд залаял и скрылся в кабине грузовика.

«Ну и ну», — я проводила взглядом, теперь уже точно отъезжающий грузовик и увозящий двух странных типов. Как только машина скрылась из виду, ко мне подбежала собака: задержалась у моих ног — обнюхала их, затем подошла к тому месту, где недавно стоял грузовик, и повела носом. Я, расчетливая и экономная до мозга костей особа, не привыкшая раскидываться едой, подозвала мохнатую к себе и протянула ей уже успевшую остыть булку. Собака недоверчиво глянула не меня исподлобья, а потом, неловко вильнув хвостом, одним махом сцапала у меня с ладони угощение и отбежала в сторону. Сама же я поспешила в подземный город.

Хвала небесам! Я не страдаю топографическим кретинизмом! В свое время мне было достаточно провести пару дней в подземном городе, чтобы понять, как расположены улицы, ходы и коридоры. Так что я быстро сообразила, куда мне идти, как только, едва сдержав рвотный рефлекс, проскочила канализационный тоннель и очутилась в темном проходе. Отодвинув в сторону завесу, преграждающую мне путь, я прошмыгнула в «Зал памяти», мельком взглянула на фото родителей Дэмиана и выскочила в коридор, где едва не сбила с ног кого-то. Этот кто-то — парень примерно моего возраста, и судя по всему, я застала его врасплох — икнул и в удивлении открыл рот.

— Тшш! — я приложила палец к губам. — Ты меня здесь не видел, окей?

Не закрывая рта, парень кивнул, а я побежала по направлению к тронному залу.

Мои шаги гулким эхом отдались от стен, когда я вошла в пустующий зал. Посреди своеобразного дурбара одиноко стоял трон, и лишь знамя тевтонов, по-прежнему висящее на стене позади трона, составляло ему тихую компанию. Я подошла ближе к величественному креслу, оглядела его со всех сторон, потом, проведя рукой по изогнутой спинке, прислонилась к нему ухом, надеясь услышать отзвуки разговоров, которые престол впитал в себя, но он безмолвствовал. А я вдруг почувствовала всю тяжесть бремени, взваленного на плечи брата, и словно придавленная этой тяжестью медленно опустилась на трон. Перед глазами тут же предстала картина, как тронный зал наполняется людьми в черных одеждах, они смиренно склоняют головы, а я взираю поверх них, пряча за улыбкой холодность души.

«Черт возьми!» — выбросив собственный мрачный образ из головы, я поднялась и вышла из зала.

Комнаты брата, где предполагалось, он должен был находиться, тоже пустовали, и, задержавшись там только для того, чтобы выпотрошить вазу с конфетами себе в карман, я направилась в кабинет магистра. Это место не вызывало у меня радостных эмоций, скорее навевало досаду, порождая горечь в сердце, потому что именно здесь я узнала причину того, почему мой брат стал Великим магистром тайного Ордена. Я хорошо помню тот день: прежний магистр, сидя в кресле за столом, глядел на меня, а я, сдерживая ярость, стояла перед ним. Его скрипучий голос раздражал меня, — резал по ушам, как ногтями по стеклу — но я, стиснув зубы, терпела. Тогда-то он и рассказал мне правду о дедушке и что именно он стал причиной того, что теперь мой Константин вынужден жить в недрах подземного города и оставаться мертвым для родных и близких.

— В обмен на свое спасение твой дед пообещал нам последнего внука, — улыбаясь, проговорил магистр.

— Что за чепуху вы несете? Совсем умом тронулись?

— Ты же в курсе, что твой дед был военнопленным в Кенигсберге?

— Да, слышала что-то от мамы.

— И тебе должно быть хорошо известно, что делали с военнопленными, которые смогли вернуться на родину? Советская власть в годы войны, да и после, никого не щадила. Твой дед догадывался о том, что вернись он домой, спокойной жизни ему не видать — это в лучшем случае, а в худшем — и до лагеря недалеко.

— И что? Что вы этим хотите сказать?

— Мой предшественник предложил твоему деду сделку, от которой не отказываются, — магистр протянул мне раскрытые ладони и ухмыльнулся. — В обмен на его спокойную и тихую жизнь со своей семьей, он отдаст Ордену своего последнего внука! — А потом наигранно вздохнул: — Ах, разве это не судьба? Сначала твой брат, а теперь и ты здесь, в подземном городе, хотя мы тебя и не ждали.

«Вот же чокнутые!» — подумала я тогда и после еще долго не могла поверить в то, что дедушка был способен на подобное — отдать неизвестно кому собственного внука! Мне всегда казалось, что дед смотрел на Константина с обожанием, и лишь при взгляде на меня в его глазах проскальзывала жалость, отчего я невольно ощущала себя червяком. Так что кого он и мог отдать Ордену в качестве откупной, так это меня. Хотя я могу ошибаться, я с трудом помню свое детство. Папа нередко мне говорил, что его посещали инопланетяне и даже вживили ему чип в ухо, видимо и мне перепало от посещения представителей внеземных цивилизаций — память стерли. Я и дедушку–то толком не помню, но вот его взгляд живо стоит перед глазами и возникает каждый раз, стоит мне вспомнить о нем. Я не сердилась на деда за его поступок, мне хватило здравого ума понять, в каком он отчаянии оказался, раз решился и дал обещание. Но о чем думал этот дряхлый бублик — Великий магистр, раз спустя десятилетия отыскал Константина!?

Я передернула плечами, сбросив неприятное воспоминание о магистре и о том разговоре, и вошла в кабинет. Меня встретило молчаливое приветствие стен, складывалось впечатление, что сюда давно не захаживали. Я подошла к окну и выглянула наружу: на мостовой редкие прохожие. Я отвернулась от окна, едва сдерживаясь, чтобы не впасть в уныние: интуиция вновь говорила со мной, как тогда, когда я искала брата, еще не зная ничего о подземном городе. Сейчас она взывала ко мне, вопя: «Брата здесь нет!» И все же, желая найти хоть какую-ту зацепку, я бросилась обшаривать полки: не знаю, что я хотела найти, но лишь бы это могло подсказать мне, что же все-таки здесь произошло. Но тщетно, полки пусты и никаких документов, словно тут прибрались в отсутствие хозяева.

«Что же делать? Где еще искать?» — сетуя на невезение, я вышла из кабинета и неожиданно столкнулась с женщиной.

— Сара!? А как ты здесь оказалась? — воскликнула она.

Я вгляделась в ее округлые от удивления глаза, смутно припоминая в ней секретаря бывшего магистра.

— Где магистр? — не отвечая на ее вопрос, спросила я.

— В лазарете, — пролепетала она, — а ты…

Но я уже со всех ног бежала в лазарет, и не смогла скрыть недовольство, когда ворвалась в больничный покой и наткнулась на старикана, прикованного болезнью к кровати. — «Ну-у на-а-до же! Она имела в виду его!»

Его лицо, изможденное болезнью, осунулось, глаза и губы впали, и совсем бы провалились, если бы не старческая как пергамент кожа, удерживающая их на поверхности лица. И лишь нос остался на месте, даже как будто увеличился в размерах, и своим трепыханием ноздрей выдавал человеческое стремление к жизни. Тонкие руки, опутанные сетью просвечивающих сквозь кожу голубых вен, подрагивали в такт ноздрям.

— Так это вы?

— А кого же ты… надеялась увидеть? — просипел магистр.

— Где мой брат?

— Его… кха-кха… здесь нет.

«Он мне не скажет, даже если знает. Только время теряю», — я молча развернулась и пошла прочь.

— Сара… — прохрипел магистр, — погоди… я хочу тебе… сказать…

На секунду я замерла, но не обернулась и решительно вышла из палаты.

2

Сара

Покинув лазарет, я направилась к архивариусу.

«Хенрик! Он точно может мне помочь!» — уж кому-кому, а ему многое известно. Отыскав нужную мне дверь, я тихонько постучала и, услышав негромкое: «Да-да, входите!» — протиснулась к Хенрику в кабинет.

— Сара!? — не ожидая меня увидеть, Хенрик вскочил с кресла, позабыв о своей хромоте, и тут же неуклюже брякнулся обратно. — Откуда ты здесь? Ты одна? — Хенрик поглядел поверх моего плеча, видимо, желая увидеть еще кого-то.

— Ага, одна, — кивнула я в ответ и тут же без предисловий, прямо в лоб заявила: — я к вам по делу.

— Ко мне?

— Ну да. Вы же архивариус Ордена.

— Тогда, наверно, это что-то очень важное? — Хенрик внимательно посмотрел на меня. — Ты хочешь узнать о своем брате? — догадался он.

— Да. Вы знаете, где он? У Ордена есть еще какие-то…

Я не успела договорить, раздался телефонный звонок.

— Погоди минутку, я отвечу, — опираясь на трость, Хенрик поднялся с кресла и доковылял к столу. Телефон не переставал трезвонить, видимо звонивший знал, что Хенрику требуется время, чтобы отыскать мобильный или дойти до него.

— Алло, — бросил в трубку архивариус.

Ожидая, пока он закончит разговор, я подошла к огромному столу Хенрика и присела на рядом стоящий стул. Стол Хенрика был завален древними книгами и бумагами, а на самом его краю стояла рамка с фотографией. Рука моя машинально потянулась к ней, и я принялась разглядывать фото. Я совсем не собиралась вглядываться в изображение, просто сделала это из вежливости, чтобы Хенрик не подумал, что я подслушиваю его телефонный разговор.

— Возвращайся, она здесь, — проговорил Хенрик и сбросил вызов.

— Это ваш внук? — я ткнула пальцем в светловолосого мальчика на фото. — Он похож на вас.

— Это я.

— О, так это ваше фото!? — Я поглядела на идеальное глянцевое цветное изображение, — выглядит довольно современно.

— Ну, в наше-то время, — Хенрик засмеялся, — в век ультра технологий возможно все! Я попросил ребят из IT-отдела оцифровать его. Это единственное фото с моими родителями, хочу, чтобы оно сохранилось подольше.

— Значит это ваши родители позади вас?

— Да, мать — русская, а отец — немец.

Я вернула фотографию на место.

— Теперь понятно, откуда у вас такое странное имя — Хенрик. Это соединение двух имен, да?

— Верно подметила. «Хен» от русского деда Геннадия, а «рик» — от Ричарда, моего деда со стороны отца. Но ты же не это пришла разузнать, ведь так? О чем ты меня спрашивала?

— А, я уже… А! Вспомнила! Я пришла спросить, знаете ли вы, у Ордена есть еще какие-то тайные места, о которых никто не знает? Ну, где можно скрыться? Нечто вроде убежища или типа того.

Хенрик покачал головой.

— Штаб-квартира Ордена здесь, в подземном городе. Есть, конечно, дома и квартиры. Они разбросаны по всему миру, но если бы твой брат был там, мы бы знали об этом.

— Ясно, — разочарованно протянула я и закусила губу, — тогда я пойду.

Понурив голову, я встала со стула и направилась к выходу.

— Погоди, ты куда собралась?

— К себе, куда же еще, — не подумав ляпнула я, и вышла.

Но к себе я точно не собиралась: сидеть в четырех стенах и бездействовать мне не хотелось. Необходимо было обдумать кое-что — кое-что, на мой взгляд, подозрительное. И потому, миновав шахматный холл, я вышла на центральную мостовую. Мне хорошо запомнилась эта дорога: там недалеко от кофейни есть проулок, ведущий в «Сад Черного принца». Ноги медленно вели меня туда, но проходя мимо кофейни, я остановилась, заглянула сквозь окно внутрь, — и какое-то внутреннее побуждение заставило меня зайти.

Я открыла дверь и вошла в кофейню. Звякнул колокольчик и меня тут же обволокло ароматом кофейных зерен, чего-то сладкого и… мокрой псины.

— Апчхи! — я не удержалась и громко чихнула, потревожив двух посетителей: они в изумлении уставились на меня. Кивнув им головой в знак извинения, я подошла к стойке, собираясь заказать себе чашечку кофе, как вдруг! — из-за стойки выбежал огромный пес! Мокрый от носа до хвоста он, оставляя за собой капельки воды на полу, подбежал ко мне и, явно не в приветственной улыбке, оскалил зубы. В полном смятении я заглянула в круглые карие собачьи глаза, и тут, к моему удивлению, пес тявкнул, улегся, положив голову на лапы, и лихорадочно завилял хвостом.

3

Дэмиан

Серая изморось накрыла туевую аллею. Дэмиан стоял у окна: сунув сжатые кулаки в карманы брюк и нахмурив брови, в напряжении смотрел, как с неба сыплется моросящий дождь. Ровно год назад Сара покинула его.

Никаких объяснений. Ничего не сказала. Ушла.

Конечно, он сразу бросился на ее поиски. Он искал ее повсюду, а она, как сквозь землю провалилась. Хотя туда Дэмиан заглянул в первую очередь — в подземном городе она не появлялась. Дэмиан не понимал, куда Сара могла исчезнуть; где она спряталась? Он проверил дом ее родителей, друзей, институтское общежитие — Сары нигде не было. И вдобавок как назло Дэмиан сам лично отключил маячок с телефона Сары, посчитав это актом доверия и способом показать Саре, что он не ограничивает ее волю к свободе. Сейчас Дэмиан злился, что совершил столь необдуманный поступок: уж лучше бы Сара сердилась на него за то, что находится под его постоянным контролем, чем страдать от незнания того, где Сара и что с ней.

«Вот найду тебя и задам тебе трепку, будешь знать, как сбегать от меня!» — каждый день думал Дэмиан. Но спустя год бессмысленных поисков, он отступил. Дэмиан не хотел себе признаваться, и все же он понимал: Сара никогда не принадлежала ему.

Казалось все шло прекрасно с тех пор, как Сара встретила Черного принца, приняла его решение быть Великим магистром и согласилась держать этот секрет в тайне ото всех, даже от своей семьи. Таким было желание принца — заставить Сару сделать подобный шаг, иначе он не мог.

— Это единственный способ отпустить Сару, и разрубить цепи привязанности между нами. Она должна узнать обо мне, — сказал Черный принц, и они все спланировали: прибытие Сары в особняк в горах, где, предполагалось, и должна была состояться ее встреча с братом, после чего Черный принц намеревался показать Саре подземный город. Если бы не вмешательство Алисы и неуемное стремление Сары отыскать брата. Но даже так! — встреча Черного принца и Сары состоялась. И казалось, что с того момента Сара как будто оттаяла, и Дэмиан смог пробиться сквозь толщу льда неприступности и наконец поселится в ее сердце! Но цепи привязанности оказались крепче.

«Я выиграл битву, но проиграл войну. И кому? Тому, кто мне как брат!» — все рухнуло в один миг, идиллия разрушилась как песочный замок. — «В какой же момент все пошло не так?»

Сара всегда выбирала брата. Она даже не подозревала, что делала это неосознанно. Например, как с той комнатой в особняке. Отдавая виллу в распоряжение Дэмиана, Черный принц попросил его подготовить комнату для Сары — светлую, с панорамным окном и видом на горы: спустя семь лет разлуки он по-прежнему хорошо знал, что нравится его сестре, от чего она будет в восторге — это был подарок Черного принца. Желая привнести что-то от себя, что-то, чему Сара могла бы обрадоваться и вспоминать о Дэмиане при взгляде на это что-то, он преподнес ей (оставил на тумбе в новой комнате Сары) книгу Германа Гессе «Демиан». Однако Сара предпочла подарок Черного принца, такая вот сила кровных уз.

«Я поклялся себе, что буду любить ее вечно, но за три года я так и не смог вытеснить Черного принца из сердца Сары, не смог завоевать ее душу».

Дэмиан никогда прежде никого так сильно не любил как Сару. Она была его первой любовью и по-прежнему ею оставалась, причиняя невыразимые муки: боль пронзала тело и душу юноши при одном лишь взгляде на девушку. Глядя в ее глаза, он каждый раз видел Черного принца, словно глаза Сары были зеркалом ее сердца, в котором отражался не Дэмиан, а Черный принц. Как же Дэмиан хотел видеть себя! и только себя в отражении серых глаз! И он ненавидел себя за это — за свое желание и бессилие: он не мог противостоять своему наставнику, не мог пойти против принца, что занял место в сердце его любимой. — «Ну почему он опередил меня?!»

Но и после того, как Сара приняла чувства Дэмиана — о! это был пик блаженства, когда Сара призналась Дэмиану, что он небезразличен ей! — и стала проявлять к нему внимание, она все еще оставалась для него недосягаемой мечтой. Были дни, когда Дэмиан парил на крыльях счастья: своим заливистым смехом, словно перезвон колокольчиков, озорным подмигиванием и нежным касанием рук Сара наполняла Дэмиана светлым чувством, от которого он буквально взмывал в облака. А потом наступали моменты, — они всегда приходили неожиданно — когда Сара обнимала его или держала за руку, а Дэмиан чувствовал, что Сара не с ним. Она нежно смотрела ему в глаза, мило чмокала в щеку, но Дэмиан не ощущал присутствия Сары.

А теперь вот Сара действительно исчезла.

Внезапный телефон звонок вырвал Дэмиана из раздумий. Последней модели айфон надрывался, вибрируя на тумбе позади него. Одним быстрым движением Дэмиан схватил телефон.

— Да! Чего тебе? — резко ответил он и умолк.

На том конце невидимой беспроводной мобильной линии кто-то возбужденно затараторил в трубку, по-видимому боясь, что Дэмиан не дослушает.

— Когда это было? — спросил Дэмиан, едва собеседник закончил говорить.

Короткий ответ на том конце линии, и Дэмиан бросил в трубку:

— Понял.

Отключив звонок, Дэмиан облегченно вздохнул и, не теряя ни минуты, поспешил в аэропорт.

«Сара! Она нашлась! Но какого черта лысого она забыла в подземном городе!»

4

— Что это с ним? — спросила Сара неспешно подошедшую к ней женщину и кивком головы указала на пса, заискивающе поглядывающего на нее.

— Признал хозяйку, — внимательно разглядывая девушку, ответила женщина.

Сара тоже пристально посмотрела на нее. У женщины было добросердечное лицо и мягкое тело в складочку. — «Это ее наверно из-за сладостей так раздуло», — подумала Сара, чувствуя, как в носу защекотал аромат свежеиспеченного бисквита.

— Я не его хозяйка, — девушка глянула на пса.

— Знаю, — ответила женщина и тут же выдала заученную фразу: — что закажите?

Сара выбрала латте и, не собираясь и дальше выяснять причину собачьего поведения, расположилась в мягком маленьком кресле за столиком у дальней стены. Изучая внутренний антураж, Сара обвела взглядом кофейню и ненароком взглянула на двух посетителей, которых заметила, войдя в кафе — молодых парней: они сидели у противоположной стены и бесцеремонно глазели на Сару. Внезапно один из них поднялся, ткнул под бок другого, и они вдвоем направились к девушке.

— Привет. Ты же Сара, да? — спросил тот, что подошел первым. — Я Макс, а это Серый, — он указал на второго. — Мы друзья Дэмиана, — и они, не дожидаясь приглашения, присели за столик Сары.

— Вы меня знаете? — Сара удивилась, она-то их видела впервые.

— Здесь тебя все знают, — ответил Макс.

— Еще бы! Личность известная! — воскликнул Серый. — Сестра Черного принца!

— Ты хотел сказать сестра Великого магистра, — поправил друга Макс.

— Ой, ну точно, прости, — Серый виновато посмотрел на Сару.

— А-а, так вам нужен мой автограф? — девушка состроила деловую мину.

Макс и Серый переглянулись, глаза последнего наполнились радостным возбуждением и он, как нетерпеливый ребенок быстро выудил из кармана ручку, протянул ее Саре и только потом спросил:

— А можно?

«Автограф! Ха, я же пошутила! Или… это они меня разыгрывают?» — Сара нахмурила брови.

«Она рассердилась?» — Макс изумился тому, как быстро изменилось выражение лица Сары с настороженной сомнительности на хмурую озадаченность. — «Что-то не могу словить волну ее настроения, не могу понять», — и поспешил внести ясность в слова друга:

— Да шутит он. Шутит.

— Мне вообще-то все равно. Если хотите, могу расписаться.

Сара взяла из рук Серого ручку, написала на салфетке «Сара» и протянула ее парням. Дрожащими от волнения руками Серый подобрал салфетку.

— Я положу ее в рамку, а рамку поставлю на тумбочку возле кровати. Я буду засыпать глядя на автограф госпожи, а когда проснусь, первое что я увижу, так это росчерк, дарящий мне благословение! — возбужденно прокричал он. А потом, вдруг выпучив глаза, с диким восторгом заявил: — а нет! Нет-нет! Лучше место для него — это рабочий стол, пусть все в отделе видят и завидуют мне!

— Уймись уже, а? Честное слово, как ребенок! — Макс покачал головой, глядя на веселящегося друга. — Или я отберу у тебя твою прелесть! — и он попытался выхватить из рук Серого салфетку.

— Если вы решили узнать как дела у Дэмиана, то обратились не по адресу, — произнесла Сара, насмешливо поглядывая на Серого и на то, как он прячет бумагу в карман. — Я не общалась с ним больше года.

— Вы с Дэмианом расстались? А что случилось? — с искренней обеспокоенностью и легкой ноткой неловкости в голосе спросил Макс.

— Ничего не случилось. Я просто ушла.

— Просто ушла!? Вот так просто!? — хором воскликнули Макс и Серый. — Но почему!?

— Была причина, — коротко ответила Сара и, сделав глоток остывшего кофе, посмотрела на женщину за стойкой, которая переместилась из-за стойки за соседний столик и теперь рьяно натирала столешницу тряпкой, при этом не отводя взгляда от Сары и ее компании. Пес женщины тоже сменил локацию, но в отличие от женщины подобрался ближе к девушке: разлегся возле ее кресла.

— Так, значит, Дэмиан не с тобой, — разочарованно протянул Макс.

— Нет.

— Тогда зачем ты здесь? Неужели тебе предоставили убежище? Великого магистра здесь тоже нет. Он исчез и…

Сара резко обернулась к Максу:

— Тебе что-нибудь об этом известно? — оборвала она его на полуслове.

Парень покачал головой.

— Жаль, — Сара не скрыла досаду.

— Никто не знает, где он, — ответил Макс. — Погоди-ка! — он с подозрением посмотрел на Сару. — Если ты не виделась с Дэмианом больше года, то почему он не сообщил нам?! Мы-то думали, что ты находилась с ним, когда исчез твой маячок. Получается, ты все это время была без присмотра Ордена? И как ты умудрилась?

— Наверно потому, — вставил слово Серый, — что все думали, что она с Дэмианом. Он же не сообщил об ее исчезновении. И не думаю, — он повел рукой в сторону Сары, — что она совсем осталась без присмотра, ведь ее брат — Великий магистр.

«Ага! Так я и думала! — Сара кивнула головой и прищурилась. — Они отслеживали мой смартфон! Но почему Дэмиан не сообщил Ордену? Или он сказал об этом брату? Что он задумал?» — задумавшись над поведением бывшего бойфренда, Сара ненадолго выпала из разговора, а парни меж тем продолжали болтать.

— Кроме того, именно Дэмиан сказал, что это наше устройство барахлит, и чтобы мы обновили приложение. Помнишь? — Серый вопросительно посмотрел на Макса.

— Да, ты прав. Хочешь сказать, Дэмиан умышленно скрыл уход Сары?

— Ну еще бы! — воскликнул Серый. — Кому захочется признаваться, что его бросила сама госпожа, — он захихикал, как девчонка, и парни продолжили обсуждать несокрушимого во всем, но потерпевшего неудачу в любви Дэмиана.

А Сара полностью погрузилась в свои мысли: «Не знаю, почему ты так поступил, Дэмиан, но спасибо. Отчасти благодаря тебе у меня получилось скрываться от людей Ордена», — но мельком глянув на парней, Сару внезапно осенило:

— Стоп, стоп! — прервала она их, и те в недоумении уставились на нее. — А откуда вам известно про слежку? Об этом, что, все в Ордене знают?

— Насчет остальных не знаю, — ответил Серый, — но мы с Максом точно! Это мы разработали следящее приложение и подкинули его на твой телефон.

Макс и Серый приготовились к бурной протестующей реакции девушки, но и тут она их изумила, спросив:

— А фотографии вы случайно не оцифровываете?

— Не-ет, — опешил Серый. — Мы так-то программки, приложения и роботов разрабатываем. — И задумчиво почесав затылок, спросил: — а зачем тебе?

— Знаете кого-нибудь, кто может это сделать? — вопросом на вопрос ответила Сара.

— В принципе и мы можем, — ответил Макс, — Хенрику же сделали и тебе сделаем.

— Что!? Так это были вы!? — Сара сердито уставилась на парней, вновь ошарашив их своим непредсказуемым поведением. — «Ну что за люди, а? Ну почему нельзя сразу сказать!?» — она мысленно обругала парней и тут же сменила гнев на милость. Лицо ее озарилось надеждой и, одарив ласковой улыбкой сначала Макса, затем Серого, поинтересовалась:

— А фото Хенрика у вас сохранилось?

— Не думаю, — ответил Макс, но видя, как с лица Сары постепенно сходит улыбка, поспешно добавил, — подожди, я проверю «облако», — и он уткнулся носом в свой смартфон.

— Та-а-ак, — пробормотал Макс спустя минуту.

— Что там? Нашел? — Серый заглянул в «облако» друга.

— Вот оно!

Довольный Макс развернул смартфон и показал Саре снимок. Девушка в ажиотаже приподнялась с кресла, облокотилась о стол, вплотную приблизившись к парням, и склонилась над фото. Прядь ее волос выбилась из пучка на затылке, плавной волной легла на шею.

«Как мило», — проскочило в голове у Серого, когда он поймал взглядом, как свет играет в волосах Сары золотым переливом. Рука парня потянулась к шее девушки: Серый, словно шаловливый котенок вдруг захотел прикоснуться к золотой прядке, поиграть с ней, накрутить на палец.

Макс, увидев, куда устремилась рука Серого, торопливо ударил друга по ноге. Тот одернул руку и совсем недружелюбно взглянул на Макса, который в свою очередь послал Серому оскал и мысленный ряд ругательств, известный лишь им двоим. Все это они провернули незаметно для Сары. И как только Серый убрал руки подальше под стол, Макс, также прибывающий в легком волнении от близкого присутствия девушки — их разделяло всего пару сантиметров, что он даже слышал тонкий аромат розы ее тела! — поджал губу, с трудом отвел взгляд от будоражащего воображение вида и уткнулся в телефон.

— А можно увеличить? Вот тут, — Сара ткнула пальцем в экран, указав на лацкан пиджака отца Хенрика.

Не говоря ни слова, Макс увеличил картинку, и ребята в полном молчании воззрились на фото.

— Вы тоже это видите, да? — первой нарушила тишину Сара.

— Угу, — буркнул Макс.

— Это что же получается? — Серый недоуменно посмотрел на девушку, потом на друга. — Отец Хенрика — эсэсовец?

— Похоже на то, — ответила Сара.

Хенрик видел, как Сара вышла из кофейни, как и то, что она в компании парней из техотдела что-то бурно обсуждала. Поглядев на то, как Сара спустилась вниз по мостовой и свернула в проход, ведущий в жилой отсек, Хенрик поспешил войти в кофейню. Макс и Серый о чем-то взбудораженно спорили, пихая друг друга в бок, и периодически поглядывали на смартфон в руках Макса.

О присутствии Хенрика возвестил колокольчик над дверью и рычащий ретривер.

— Хенрик! — хором воскликнули парни, приветствуя своего старого учителя.

— Рембрандт, прекрати! — женщина прикрикнула на собаку, которая тут же кинулась к Хенрику и отчаянно залаяла на его хромую ногу и трость.

«Неугомонная псина!» — выругался Хенрик и, стараясь не обращать на собаку внимания, улыбнулся женщине и направился к парням.

— Прекрати, Рембрандт. Вернись на место, — уже спокойно произнесла женщина, но сама с опаской посмотрела на нового посетителя: ей тоже, как и ретриверу не нравился архивариус Ордена. Было в нем нечто отталкивающее, и женщина всегда сторонилась его. К ее счастью Хенрик никогда не посещал кофейню, — «но видимо сегодня злосчастный день. Что же привело его сюда сегодня?» Женщина потрепала за ухом ретривера, он все еще рычал и периодически бросал косые взгляды на Хенрика.

— Мне он тоже не нравится, Реми, — прошептала женщина собаке и направилась к Хенрику принять у него заказ.

— Я видел, Сара была здесь, — произнес Хенрик, подсаживаясь к парням за столик. — О чем вы говорили? — спросил он, но заметив, стоящую рядом женщину с блокнотом в руке и выжидательно глядящую на него, поспешил спровадить ее: — Мне ничего не нужно, милочка. Спасибо. Но если вас не затруднит, то могли бы вы принести мне стакан воды?

Женщина коротко кивнула и отошла, а Хенрик вновь вопросительно взглянул на парней.

— Так о чем вы говорили?

— Они взяли у нее автограф, — ставя на стол полупустой стакан воды, произнесла женщина, которая даже не удосужилась дойти до стойки, а попросту взяла оставленный кем-то стакан с недопитой водой с соседнего столика, в чем и была причина ее моментального возвращения, — будто она знаменитость какая!

— Да ладно вам! — обиженно фыркнул Серый. — Она же сестра самого Черного, хм, ой, то есть самого Великого магистра! Конечно мы взяли автограф!

Хенрик, вскинув одну бровь, изумленно посмотрел на женщину и та незамедлительно ответила:

— Ваша вода, пожалуйста, — и удалилась.

— Неужели и в правду взяли автограф? — Хенрик поочередно поглядел на парней.

— Ну да, — смутился Макс.

— Кстати, вы же отслеживаете ее, да?

— Пока Сара в подземном городе, маячок не работает. И к тому же сейчас мы обновляем программу, — ответил Макс.

— Установите сразу, как только обновите, — приказал ребятам Хенрик. Он не мог допустить, чтобы Сара снова исчезла, не в этот раз. Тогда он допустил ошибку, но в тот момент Сара была ему не нужна, а сейчас он надеялся, что она выведет его к Черному принцу. Он, Черный принц, оказался куда более проницательным, чем думал Хенрик, и смог сбежать. «Но долго прятаться ты не сможешь, если узнаешь, что сестра в опасности», — Хенрик угрюмо хмыкнул. — Что ж, мне пора. И вы не забывайте о своих обязанностях, — сказал он парням и, кивнув на прощание женщине за стойкой, покинул кофейню.

— Слушай, Серый, тебе не кажется Хенрик странным? Что-то он чересчур нашими делами интересуется, — задумчиво произнес Макс, провожая взглядом учителя.

— И его совсем не удивило, что Сара здесь, в то время как Великого магистра в подземном городе нет, — поддакнул Серый другу.

— То-то и оно, — ответил Макс, и они с Серым заговорщически переглянулись. — Давай сделаем все как надо.

Хенрик в задумчивости и не спеша ковылял к своему кабинету. Прохожие, что попадались ему на пути, здоровались с ним, и он отвечал им молчаливым кивком головы.

«Бардак!» — думал Хенрик, выстукивая тростью по коридору. Его неравномерные шаги оставляли тихий шелест на каменистой поверхности прохода. Машинально кивнув еще одному встречному, он, наконец, вошел к себе в кабинет. Откинув трость в сторону, Хенрик с трудом плюхнулся в кресло. — «Бардак!» — вновь подумал он, потирая шрам над глазом. Всякий раз, когда Хенрик прикасался к рубцу — бугристому напоминанию его давнего злополучия — неизменно накатывали воспоминания. Вот и сейчас они стихийно нагрянули:

В темной ночи раздался скрежет металла по асфальту.

Удар.

Пустынную дорогу огласил звон разбившегося стекла.

Один из осколков рассек бровь, и по лицу тут же потекла теплая струйка крови.

Еще удар, автомобиль перевернулся, и мужчина, сидящий на водительском сиденье, оказался вниз головой — повис на ремне безопасности.

«Дэмиан», — с заднего сиденья раздался тихий женский стон. Мужчина дернулся и инстинктивно прижал руку к глазам. Яркая вспышка фар проезжающей одиночной машины ослепила его.

Раздался звук тормозов, а еще через минуту — стремительный топот ног. Дверца автомобиля со стороны водителя задрожала и со скрипом открылась: крепкие руки вытащили мужчину из покореженной машины.

— Вы в порядке? — раздалось у него над ухом.

Мужчина кивнул. Оперся на протянутую ему руку и с трудом поднялся на ноги. Вытер сочащуюся по лицу кровь из раны и, покачиваясь, обошел перевернутый автомобиль. Остановился напротив заднего пассажирского сиденья, присел на корточки, затем медленно опустился на колени и заглянул в салон.

Там два обмякших тела, мужчина и женщина, висели вниз головой, удерживаемые ремнями безопасности: женщина, еще живая, но без сознания, а вот мужчина, определенно, мертв — его голова свернутая набок под неестественным углом смотрела на женщину пустыми безжизненными глазами.

— Избавься от нее, — прохрипел выживший мужчина, обращаясь к своему спасителю. — И…э-кх-кх-хе, — прерывистый вдох, сопровождаемый кашлем, — и найди мальчишку, — продолжил он, уняв шаркающий звук гортани. — Но для начала, — бросив взгляд на перевернутый автомобиль, он криво усмехнулся, — все должно выглядеть правдоподобно.

— Как скажите, — ответил спаситель и с размаху ударил мужчину по колену.

Раздался хруст. Мужчина взвыл от боли, а затем потерял сознание…

Нетерпеливый стук в дверь вырвал Хенрика из забытья, а вскоре дверь отворилась, пропуская сначала белобрысую голову, а затем и ее хозяина — коренастого качка.

— А, Юрий! Проходи.

5

«Ну и ну», — в который раз за день удивилась Сара. Увидев на фото Хенрика сдвоенные молнии, она задумалась — а кто на самом деле Хенрик? Для нее он всегда был интеллигентным старичком, у которого при себе имелись интересные и интригующие легенды. А сейчас выходит, что он прямой потомок эсэсовца, — «и можно ли теперь ему доверять?»

Сара вышла из кофейни, спустилась по мостовой, свернула в проход и оказалась в холле, ведущем к тронному залу. Пройдя сквозь холл, минуя створчатые двери, за которыми скрывался трон и знамя Ордена, она вошла в один из тусклых коридоров, тот, что вел в лазарет.

— Ты вернулась… кха-кха-кха, — тихим голосом проговорил магистр и его губы дрогнули в подобии улыбки, когда Сара вошла к нему в палату.

— Видимо это судьба, раз уж я снова здесь, — саркастично ответила девушка. — Так что вы хотели мне сказать? — она оглядела дряхлого старика: укрытый тонким одеялом, он лежал неподвижно, лишь руки поверх одеяла слегка подрагивали. На левой руке держался катетер от капельницы, к груди старика крепились разноцветные провода и датчики, выводящие на мониторы данные о состоянии здоровья магистра, — «как долго он еще протянет?» Затем девушка осмотрела палату: на стене напротив кровати висел тонкий плазменный телевизор, под ним стоял журнальный столик, на котором высилась леопардовая орхидея, возле окна примостилось кресло.

— Да, ты права… это судьба, — протяжный вдох. — Не стой там… кха-кха… Мне трудно говорить, — магистр указал глазами на кресло. Он ждал, пока девушка удобно устроится, чтобы вновь заговорить, а Сара не спешила — медленно прошла и присела на самый край кресла.

— Я… эхм… должен сказать тебе… кха… правду…

«Неужели совесть замучила?» — мысленно усмехнулась Сара, а вслух спросила: — Еще одна правда? И о чем же она?

— О пророчестве. — Магистр тяжело вздохнул, облизал шершавые губы и, прикрыв глаза, произнес: — я солгал твоему брату о пророчестве.

— Какое еще пророчество? Что вы мелите?

— Я рассказал… твоему брату… о пророчестве, что ему… предначертано судьбой быть… Черным принцем. Вот… как я привел его… сюда. Э-э кха-кха-кха, кха-кха-кха…

— Совсем спятили под старость лет? Вы же сами мне сказали, что Константин оказался здесь из-за обещания деда.

Веки старика затрепетали.

— Видно брат не сказал тебе… кха-кха-кха… кха-кха-кха… кха-кха-кха…

Внезапный приступ кашля одолел магистра. Скорчившись наподобие личинки, он нескончаемо долго извергал шаркающие звуки из своего горла, Сара даже обеспокоилась — уж не отправится ли он таким образом на тот свет, как внезапно кашель прекратился. Магистр с усилием втянул в себя воздух, и Сара заметила, как с уголков его глаз стекла слеза. А после минутного молчания, магистр продолжил говорить:

— У Ордена есть предание, но мы… считаем его пророчеством. Оно передается… кха-кха… от магистра к магистру. В этом предании говорится… эхм… что страшная война… разразится в мире. Боль, страх… и мрак… покроют землю. Кха-кха-кха… Тогда муж продаст свой род, чтобы избавиться… э-экха-кха-кха… от страданий… и явится на свет в том роду… дитя последнее… от… седьмого отца… и седьмой матери, — магистр умолк, переводя дыхание.

— И? — Сара нахмурилась, скрестила руки на груди. — Дайте-ка угадаю: вы сказали брату, что он и есть то самое дитя?

Магистр кивнул.

— Но… война на самом деле случилась, — прохрипел он, — и твой дед… тоже… на самом деле обещал нам своего внука, взамен на свободу… и жизнь без страданий… И каково же было… кха-кха-кха… мое удивление, когда я… э-э-кха-кха-кха… когда я увидел, что у Константина есть младшая сестра — да, он последний внук, но не последнее дитя! Эхм… Я был в замешательстве: внешние признаки… указывали на твоего брата, но… ребенком, завершающим цикл рождений от седьмого отца и седьмой матери… кха-кха… оказалась ты — полная противоположность Константина.

— Это что же получается!? Чтобы показать Ордену, что пророчество сбылось, вы солгали моему брату, вынудив его отказаться от жизни?! Выходит все это время вы и в Ордене всем лгали!?

— Это неприемлемо! — неожиданно воскликнул магистр и даже приподнял голову. — Чтобы девчонка встала во главе Ордена! Я не мог этого допустить… кха-кха-кха…

— Вы сошли с ума, — холодно ответила Сара. — Неужели вы так преданы делу и свято верите в него, что решились обмануть невинных людей, доверившихся вам? Из-за какого-то предания? Наверняка это пророчество выдумал такой же чокнутый старикан, как и вы! — голос Сары задрожал. — Но вы в угоду себе изгадили, не-е-ет, вы загубили жизнь моего брата! И еще говорите, что делаете это во благо человечества? А человечество знает, сколько людей страдает из-за вас? Я, моя семья, Алиса, сколько еще людей пострадало из-за ваших прихотей?! Какой же вы мерзкий! Мне вас совсем не жаль! — наконец запальчиво выкрикнула Сара и, зло сверкнув глазами, вскочила с кресла. — То, что вы сейчас лежите тут больной и беспомощный — это ваше наказание за ложь моему брату и за то, что заставили страдать моих родителей!

— Ты… жестокая, Сара, — прохрипел магистр, заметив, как глаза Сары потемнели, превращаясь в маленькие грозовые тучи.

— Ну и кто в этом виноват? Кто, по-вашему, сделал меня такой!?

— Нет. Уже… тогда, — старик сглотнул, слова давались ему с трудом. — Ты уже тогда была жестокой… Я видел это в твоих глазах… когда пришел навестить твоего деда. Кха-кха-кха…

— Хватит нести чушь! Это по вашей вине мой брат снова пропал! Где он? Что с ним произошло?

— Прости, Сара… но ты должна знать о пророчестве…

— Да что мне ваше пророчество! Я хочу знать, что случилось с братом, и куда он снова пропал!?

— Ты поймешь… когда узнаешь о пророчестве…

Едва сдерживая гнев, Сара сжала кулаки и тяжело вздохнула, — «этот маразматик совсем выжил из ума! Зря только время потратила». Она уже собралась уходить, как вдруг магистр перекатился набок и свесился с кровати вниз головой.

— Эй! Что с вами!? — Сара испугалась и мигом подскочила к немощному старику. — Даже не вздумайте умирать при мне! Поняли!? — она подхватила дряхлое тело магистра, на удивление, оказавшееся тяжелым, но тот словно сопротивлялся: вцепившись рукой за царгу, он пыхтел, кровь прилила к его голове, и лицо стало пунцовым.

— Чтоб вас! Я за доктором! — крикнула Сара и бросила магистра, собираясь бежать за помощью.

— Не нужно… — прохрипел магистр, — помоги мне… подняться…

— А-а, боже! — Сара вновь просунула руки под грудь старика. Его выпуклые острые ребра даже сквозь одежду впились в кожу Сары, причинив ей боль. Закусив губу, девушка напряглась и приподняла магистра. — Какой же вы… тя-а-же-о-лый, — кряхтя, она с трудом перевернула его, вернув в горизонтальное положение. — Ух!

Как только магистр очутился на спине, новый приступ одолел его.

Кха-кха-кха… кха-кха-кха…

Содрогаясь от кашля, старик потянулся к Саре, трясущимися руками схватил ее за руку и буквально всучил ей неизвестно откуда взявшийся скомканный лист бумаги.

— Прочти его… кха-кха-кха… кха-кха-кха, — сквозь кашель пробормотал магистр, — прочти… — и в изнеможении откинулся на спину.

Сара машинально сунула лист бумаги в карман куртки и, глядя как магистр задыхается от собственного кашля, обеспокоенно произнесла:

— Я позову доктора, — и, не оглядываясь, поспешила прочь из палаты.

— Ты жестокая, Сара, кха-кха-кха… но ты та, кто должен быть здесь, — просипел старик, глядя вслед уходящей девушке, но она его не услышала. — Кха-кха-кха, э-э-кха-кха-кха… судьба, я не смог обмануть тебя… — глаза магистра затуманились, он тяжело прикрыл веки, а затем издал чуть слышный легкий вздох.

Сара прислонилась к стене, пропуская вперед, промчавшихся мимо нее докторов и медсестер. Она не успела позвать на помощь: сработал датчик на отслеживающей системе, и команда скорой помощи сама поспешила к магистру.

Когда медперсонал скрылся в палате, Сара сунула руку в карман и ее тонкие пальчики коснулись листка бумаги.

«Что, черт возьми, за ересь он нес? Видать совсем сбрендил».

Она достала из кармана листок, развернула его и… охнула. В руках у нее была тонкая пергаментная бумага, местами в мелких трещинах, полностью покрытая заковыристыми готическими буквами; с одной стороны край листа оказался неровный, словно его в спешке выдрали из книги.

«Что за фигня?» — Сара в недоумении уставилась на лист. — «Этот мерзкий старикан никогда ничего хорошего не делает: и что же на этот раз он мне подсунул? И как вообще я должна это прочесть?»

Поглядев на непонятные немецкие слова, начертания которых можно было сравнить с аккуратными городскими домиками феодальной Германии, Сара предположила, что скомканный лист содержит в себе нечто очень важное для нее. Она аккуратно сложила листок и спрятала его во внутренний карман куртки, однако, поразмыслив немного, вынула его обратно, сделала с него фотокопии на смартфон и вновь спрятала. Затем отыскала в списке контактов нужный номер и нажала кнопку вызова.

— Вот это люди! — раздалось в трубке, и Сара невольно улыбнулась. — Чего звонишь? Неужели еще помнишь о нас?

— Привет, Платон. Как жизнь?

6

Сара

Благодаря своему носу, большому и с горбинкой, похожему на клюв птицы Коля Плутонов среди однокурсников получил прозвище Ибис. Но в отличие от однокурсников я не видела в Кольке аиста, и вообще предпочитала называть его именем древнегреческого философа, считая, что оно ему больше подходит — Платон.

Платон был первый, о ком я подумала, разглядывая врученное мне магистром тайное послание. Оно бы так и осталось тайным не вспомни я о друге и его ярой одержимости историей средневековой Европы: спроси Платона о чем угодно и он тут же выдаст ответ подобно Википедии. Он и есть ходячая Википедия, для этого ему даже не требовалось подключение к глобальной сети. Я могла положиться на Платона, знаю — он меня не подведет. Увидев снимки, что я ему отправила, он опрометью бросится выполнять мою просьбу и даже не потому, что я попросила, а потому, что он с одного взгляда распознает изображенные на снимках письмена эпохи Средневековья, если уж даже я об этом догадалась, только взглянув на буквы с ломаными очертаниями.

Ожидая звонка от Платона, я направилась в «Сад Черного принца». Проходя мимо кофейни, бросила взгляд в окно — Макса и Серого там уже не было, зато женщина за стойкой с серьезным лицом о чем-то говорила с собакой. Я не задержалась возле кофейни, прошла дальше и свернула в незаметный для простого обывателя проулок. Платон позвонил, как раз в тот момент, когда я, нырнув под арку, очутилась на аллее, ведущей вглубь сада.

— Тут такое дело, — начал Платон.

— Какое? — я насторожилась.

— Откуда у тебя этот документ?

— Знакомый дал. А что?

— Да ничего. Любопытно стало, откуда такая редкость оказалась в твоих руках?

— Редкость? Значит, я не ошиблась: текст действительно древний?

— Ну, сомнительно говорить, что он древний. Текст написан шрифтом, который использовался в средневековой Европе. Это точно ротунда, она была широко распространена в XII — XIV веках. Так что не такой уж он и древний, это тебе не Египет.

— Понятно, — пробормотала я.

— Но я спустился к лингвистам, — Платон выдержал паузу, даже не нужно было видеть его, чтобы понять, что Платон поднял указательный палец вверх. А судя по его интонации, дальше он собирался сказать мне нечто очень важное, поэтому я вся обратилась в слух, и все же не смогла не представить, как Платон, взбудоражив всех студентов в учебном корпусе, большими шагами спустился по лестничному пролету на этаж ниже, туда, где обитали «иностранцы» и «языковеды». — А если точнее, — продолжил Платон, — к подруге моей девушки.

— У тебя есть девушка?! — выпалила я, удивившись столь неожиданному заявлению. — «И в правду важное заявление».

— А что нельзя? Я же красавчик, еще и умный, да к тому же обояшка…

— Да-да, — я невольно улыбнулась, — не удивительно, что у тебя появилась девушка. Но ты лучше скажи, что тебе сказала подруга твоей возлюбленной?

— Ты не поверишь, как тебе сказочно повезло! Она нынче выпускается и ее выпускная работа — фольклор феодальной Германии! — тембр голоса у Платона заметно повысился.

— И? — ожидая, что скажет Платон, я быстро прошла по аллее, вышла к пруду и остановилась возле скамьи, на которой когда-то мы с братом сидели, и где он рассказал мне о тайном сообществе тевтонов.

— Она с ходу определила, что текст относится к XII веку! — воскликнул он, и я сразу определила, что мой друг чрезвычайно взбудоражен.

— Ого!

— А я-то как офигел! Вот и спрашиваю: откуда ты такую реликвию надыбала?

— Действительно хочешь знать?

— Только не надо говорить, что это меня убьет, — категорично заявил Платон.

— Как знать, — усмехнулась я, представив, как после моего рассказа о тайном правительстве Платон хватается за грудь, и театрально качнув головой, горестно вздыхает. Но я не могла рассказать правду никому, по крайней мере, до тех пор, пока не отыщу брата.

— Реально не скажешь? — заискивающе спросил Платон.

— Мм, не скажу. Знакомый просил никому не говорить, — невинно солгала я и присела на скамью.

— Эх, ну ладно.

— А подруга твоей девушки сможет перевести текст?

— Она этим сейчас и занимается. Подожди-ка, я включу громкую связь, — послышался шорох, и я услышала приглушенный девичий голос:

— Привет. Сара, да?

— Да, привет, — ответила я невидимой мне незнакомке.

— Занятную штучку ты отыскала, я аж запищала от возбуждения, когда увидела, что текст написан на средневерхненемецком языке, — сообщила она.

— И что это значит? — одновременно с Платоном спросила я ее.

— Ну, для меня это возможность собственными глазами увидеть вымерший язык, а для вас не знаю.

— Как это вымерший? — опешил Платон. — Как же ты его переводишь, если язык не существует?

— Ты не дал мне договорить, — возмутилась девушка.

— О, ну извиняй, — смутился Платон.

— Если коротко объяснить, — девушка вдалась в разъяснения, — то этот язык мало чем отличается от современного, разве что существительные писались с большой буквы, применялась фонологическая орфография. Вот в принципе и все. Ах, да! Некоторые слова имели двоякое значение, например, типа наших слов: коса, ключ, писал, — легкий смешок и девушка продолжила: — но если этого не знать, то, конечно, можно сделать неверный перевод. Кстати, в этом тексте есть одно такое слово, вот тут, в этом предложении, — сказала она, словно Сара могла ее видеть, — тут написано Kind. Мы привыкли, что оно означает «дитя», «ребенок», но его также использовали для обозначения сына или дочери, то есть не было отдельных слов «сын» и «дочь». Короче говоря, здесь только автору было известно, кого он имел в виду.

— Вот оно как, — ответила я, не совсем понимая, для чего мне это нужно знать, но надеясь, что перевод разрешит мое непонимание.

— Сара, — вновь заговорил Платон, — я пришлю тебе перевод, как только он будет готов, — сообщил он, словно прочитал мои мысли.

— Я уже почти закончила, — теперь голос девушки звучал не так громко, а откуда-то издалека.

— Я тут еще кое-что заметил, — не обращая внимания на подругу своей девушки, Платон продолжил говорить, — там в конце текста изображен маленький черный крест. Я сначала подумал, что это иллюстрированная концовка или лигатура, а потом мне пришла в голову идея: а не может ли это быть своеобразной подписью?

«Крест?» — я поспешно вытащила из кармана пергаментный лист и развернула — на обороте действительно виднелся четырехконечный крест, совсем как тот, что на знамени в тронном зале! — «И как же я не заметила его сразу?!»

— Типа подписи тайных сообществ. Знаешь, в Средние века Европа буквально была одурманена тайными обществами, Орденами и прочими штуками, — закончил Платон.

— Да… знаю… спасибо, — ошарашенно пролепетала я.

— Да без проблем. Если откопаешь еще что-нибудь интересное, звони. Конечно, было бы круче подержать в руках настоящий обрывок рукописи, а не глазеть на фото…

— Рукопись? — перебила я Платона. — Что ты имеешь в виду?

— О, разве я не сказал? Этот обрывок текста — часть рукописи или, возможно, хроник. Я же поэтому и предположил, что крест может означать подпись.

— А-а, вот оно что, — промямлила я, но Платон, кажется, меня не расслышал.

— Ну, короче, если что, давай звони. Перевод я тебе кину в чат. Давай пакедова, у меня тут свидание намечается.

— Спасибо, Платон, и подруге твоей девушки спасибо. Вы мне очень помогли.

— Да все пучком. Ну все, пока.

— Пока.

— Ой! Стой-стой, подожди! — вдруг выкрикнул Платон в трубку.

— Что?

— Ты не собираешься возвращаться? Тебе остался всего год учебы, не думаю, что тебе и на второй год оформят академ.

— О чем ты говоришь? Я не брала академ.

— Разве? Но ты числишься в академическом отпуске. Я заходил в деканат и видел тебя в списке отпускников.

— А… — я смутно догадывалась, каким образом я вдруг оказалась в академе, но Платону ответила иначе: — не бери в голову. Ты же знаешь, наш декан душка, всегда идет навстречу студентам, наверно оформил мне отпуск. Но я не вернусь, в этом году уж точно.

— Ну, как знаешь.

— Угу, ну все пока. — Попрощалась я с другом. — Беги на свое свидание.

7

Сара

«Почему же я сразу не обратила внимания на крест? Рукопись, принадлежащая тевтонам, вернее, написанная кем-то из них», — в раздумье я поднялась со скамьи и направилась за пруд, к розарию. Не успела я сделать и пару шагов, как пропиликал смартфон: пришло сообщение от Платона.

«Сара, вот и перевод. Когда прочтешь его, вспомни с любовью обо мне. Твой друг Николай Плутонов. P.S. — в скобках указали наши примечания, чтобы ты не запуталась».

Я ухмыльнулась словам друга, — «вот же чудик, но очень полезный чудик!» — и поспешила открыть прикрепленный к сообщению файл. Первые же строки заставили меня насторожиться.

«…страшная война разразится в мире. Боль, страх и мрак покроют землю. Тогда муж продаст свой род, чтобы избавиться от страданий, и явится на свет в том роду дитя (читай, как сын или дочь) последнее от седьмого отца и седьмой матери…»

«Это то, что сказал мне магистр!» — мелькнуло в голове, и я продолжила читать:

«…волосы черные, глаза темные и в душе темнота. Величать его Черным принцем будут. А придет время и облачится он (или она, не забывай, что это может быть и дочь) во все черное. Тогда-то поклонится тому дитя народ. Но лишь перст, указующий на истину, увенчается крестом и засияет правда золотом…»

…конец. Судя по всему, на этом пророчество заканчивалось. Я сглотнула слюну: теперь мне понятно, отчего магистр так свято верил в него. Действительно все сходится: обещание деда, рождение Константина — это как так вышло, что наши родители оказались седьмыми детьми в своих семьях? — и даже внешнее описание брата подходило под легенду — темные волосы и глаза.

«И все же, что-то в этом предании не так», — мне не давало покоя ощущение какой-то несостыковки, и я снова перечитала текст. А потом еще раз. И еще.

Когда я в пятый раз перечитывала уже знакомые и практически заученные слова, я вдруг ощутила, как по шее пробежал озноб и противными мурашками спустился вниз по спине. Вместе с этим ощущением в памяти неожиданно всплыло воспоминание, оно предстало так четко и ясно, что я буквально почувствовала прикосновение к коже жаркого полуденного солнца, услышала шум моря и крик чаек над головой, и… голос цыганки: «Ты последняя… Не он, а ты», — говорит она мне.

— Я последняя…

У меня перехватило дыхание, и в голове вихрем закружились слова магистра: «…внешние признаки указывали на твоего брата, но ребенком, завершающим цикл рождений от седьмого отца и седьмой матери оказалась ты — полная противоположность Константина…»

— Это что же получается? Черный принц… я? Но как!? Это немыслимо! — я судорожно сжала ладонь в кулак, и бумага зашуршала в моей руке.

«Я не верю. Это немыслимо. Невозможно. Нет. Ха!» — я мотала головой, отрицая собственную догадку, но руки уже разворачивали скомканный лист, а глаза вылавливали кем-то старательно выведенные чернилами непонятные мне слова. Осознав, что пытаюсь прочитать оригинал рукописи, я свернула листок, сунула его во внутренний карман куртки и дрожащими руками открыла файл с переводом. Пробежав по нему глазами, я вдруг выцепила фразу — мою надежду на то, что сказанное магистром и написанное здесь — вымысел: «…волосы черные, глаза темные…»

— Вот же! Я же говорю, что это не правда! Как я могу быть Черным принцем? Подумаешь, родилась последним ребенком от седьмого отца и седьмой матери. И что? Я же рыжая, а глаза, вообще, светлые!

И все же, прочитанное не давало покоя, и у меня появилось еще больше вопросов. Пророчество — правда? И если это так, то почему магистр солгал всем, назвав моего брата Черным принцем? И почему в рукописи говорится, что дитя рожденное последним окажется черноволосым и темноглазым? Ведь это не соответствует ни мне, ни брату: я рождена последней, но не с темными волосами, а Константин, наоборот, родился черноволосым, но не последним. И мы даже не близнецы! Так какого фига мы встряли во всю эту ерунду!? И куда снова пропал мой брат!?