Бесплатный фрагмент - Следуй за факелом знаний

Глава 1

Настойчивый стук крупных капель дождя по карнизам и подоконникам мог бы порядочно раздражать обитателей многоквартирного дома, но практически все они были погружены в нескончаемый информационный поток, нивелирующий большинство впечатлений из внешнего мира. И дело не только в захватывающих сознание видеоиграх, но и в полезных и важных с позиции общества потоках знаний. С каждого персонального устройства и проекционного экрана постоянно транслировались свежие новости о достижениях ученых в области преодоления общенациональных проблем радиационной безопасности, о результативной борьбе правительства с продовольственным кризисом и, конечно же, об успехах фармацевтических компаний в разработке новых средств, повышающих концентрацию внимания и стабилизирующих настроение рядовых производителей общенациональных благ. Прекрасный набор достижений! Ведь что еще, в сущности, нужно для наращивания экономического потенциала лучшей в мире страны? Лишь то, что позволит достигать большей эффективности при наименьших затратах. Этот фундаментальный принцип отражался во всех системных стратегиях развития наряду с принципами Великой Справедливости и введенного не так давно принципа Великого Милосердия.

Милосердие заключалось прежде всего в дозволении каждому гражданину самостоятельно определять круг своих интересов и направлять соответствующие заявки в Департамент управления знаниями популяции. Именно открытый и всеобщий доступ каждого гражданина ко всем накопленным в популяции знаниям и произведениям искусства позволил практически полностью преодолеть проблемы внутриклассового неравенства и существенно снизить социальную напряженность в последние годы. Между классами общественной полезности определенная доля неравенства еще сохранялась, но это была наименьшая из возможных жертв для обеспечения привычных людям социальных ролей и иллюзорного баланса между ними. Многим гражданам было уже безразлично, к какому классу общественной полезности они принадлежат, какой паек получают, какую униформу носят… Метавселенная Истины позволяла принять им любой облик, прикоснуться к шедеврам мировой культуры и обучаться в лучших университетах страны. Они могли беседовать с любыми академиками и профессорами и не чувствовать никаких преград к постижению каких угодно знаний, даже тех, что не входили в приоритетный список общественной полезности.

Разумеется, обучение в университетах осуществлялось в виртуальном формате, а вели учебный процесс цифровые двойники корифеев наук и знаний. Реальные корпуса у этих университетов тоже были, но они представляли собой объекты историко-культурного наследия и поэтому пустовали большую часть времени.

Изначально такой цифровой формат передачи знаний был апробирован в развивающихся регионах с неблагоприятным радиационным фоном, откуда большая часть населения была эвакуирована, а оставшиеся работали на закрытых подземных производствах. Рациональность такой организации учебного процесса не вызывала сомнений. Именно поэтому вскоре во всех остальных регионах образование было полностью переведено в цифровой формат. Это решение пусть и не вполне устраивало большинство преподавателей, но крайне позитивно воспринималось обучающимися. Правда, оставались и консервативно настроенные студенты, которые достаточно болезненно восприняли такую «виртуализацию» обучения. В основном это были так называемые «студенты доцифровой эры» — те, которые проходил первые ступени своего образования еще в «аналоговой среде».

Одним из таких «доцифровых» студентов был Леонид, выходец из региона с богатой историей, который в рамках программы цифровизации был полностью перенесен в Метавселенную Истины десять лет назад. В то время молодой человек как раз заканчивал очное обучение по профилю «Археология и этнология», но был переведен на ускоренную программу и уже через пару месяцев держал в руках диплом по специальности, исключенной из перечня общественной полезности. Это вынудило его пройти еще одно обучение по программе, с которой он имел больше шансов найти работу. Но следующий его выбор также оказался не вполне удачным (вернее, не вполне рациональным, как это верно заметил его Куратор из Департамента управления знаниями популяции). Религиоведение тоже было исключено из перечня общественно полезной деятельности, поэтому, хоть вакансии и были открыты для таких специалистов, но пайками они не обеспечивались.

В конечном итоге разочарованный Леонид принял решение взять в Департаменте так называемый «целевой конверт», который позволил бы ему гарантированно получить работу в случае обучения по той программе, которая будет подобрана для него искусственным интеллектом по результатам Теста способностей и потребностей.

Программа безошибочно определила у молодого человека способности к изучению психиатрии, а это означало для Леонида долгий путь нового обучения, ведь это была медицинская специальность. К тому же ему нужно было переехать в тот регион, который направил соответствующий запрос на такого специалиста в Департамент. Но не это было самым сложным для опечаленного и смущенного молодого человека. Даже в ускоренном формате виртуальное обучение растягивалось на долгих восемь лет, в течение которых он был обязан работать в свободное от учебы время в психоневрологическом интернате. К счастью, интернат работал круглосуточно. Разумеется, работать он мог первое время только санитаром, затем — медбратом. В этом же интернате он должен был остаться работать штатным психиатром после окончания своего обучения на следующие восемь лет, чтобы, в соответствии с принципом Великой Справедливости, компенсировать обществу затраты на социальный паек, который он будет получать во время обучения. Это означало шестнадцать лет нищенского существования, а к окончанию этого трудного периода Леониду уже исполнится сорок пять лет…

Весь этот долгий путь был у молодого человека еще впереди, ведь он только месяц назад был зачислен на первый курс психиатрической программы Виртуального Общенационального Университета. В этот дождливый вечер он смотрел из окна предоставленной ему комнаты в социальном «многоквартирнике» на отражение неоновых огней в мокром покрытии улицы. С характерным свистом мимо проехал электробус, следовавший по маршруту «Общенациональные ясли — Церковь Великой Истины — Кладбище Героев».

Завтра этот же электробус повезет Леонида на День первокурсника, совпадающий с Днем открытых дверей в единственной сохранившейся библиотеке города. И сохранение этой библиотеки было исключительно заслугой Церкви Великой Истины, которая не могла не притягивать внимание несостоявшегося религиоведа. В глубине души Леонид надеялся на то, что эта Церковь стоит на месте какого-то древнего храма, возможно, сохранилась даже какая-то подземная часть катакомб, если верить легендам. «Надо бы попробовать найти побольше информации об этом», — подумал он и обратился к своему персональному устройству с соответствующим запросом.

Планшет приветливо засветился, отобразив аватар Леонида на экране идентификации: темно-каштановые волосы окаймляли бледное лицо с тонким прямым носом и узкими губами, в карих глазах читалась легкая грусть, которой, впрочем, наделен каждый мыслящий человек. В общем, самый обычный портрет, никаких специфических особенностей. Пожалуй, только некоторая апатичная небрежность и рассеянность отличала его от тех, кто абсолютно точно знал, какие текущие задачи дня им предстоит выполнять сегодня, завтра, в течение недели и ближайшего месяца…

Леонид этого еще не знал, но смутно догадывался, что его высокий рост и выносливость на новой работе в интернате ему весьма пригодятся. А с рассеянностью он справится: во время прохождения планового медосмотра доктор удвоил дозу стабилизаторов внимания и настроения, принимаемых молодым человеком уже полгода. К счастью, эта особенность не привела к «списанию» Леонида из перечня перспективных «целевиков», поскольку ему удалось все объяснить стрессом из-за невостребованности двух его предыдущих дипломов.

«Что я хотел найти?.. Определенно, я что-то искал, зачем же я иначе включил планшет…», — напряженно думал он, и устройство отреагировало молниеносно, будто прочитав его мысли.

— Желаете установить будильник на рассчитанное время оптимального пробуждения за час до отъезда электробуса к Церкви Великой Истины?

— Да, нужно установить будильник, спасибо!

— Не забудьте принять вечернюю дозу Лоупси в соответствии с новым назначением и своевременно лечь спать, — настойчиво порекомендовал ему голосовой помощник.

— Да, а сейчас дай мне больше информации о Церкви Великой Истины. Культурное наследие, археологические данные…

— Расчетное время оптимального отхода ко сну — через пять минут, — безжалостно прервал его бесстрастный электронный голос. — Изучение запрошенной информации перед сном не рекомендовано. Я подготовлю для Вас обзор доступной информации к завтрашнему дню, чтобы Вы могли ознакомиться с ней во время поездки на электробусе.

— Но поездка составит минут пятнадцать от силы! — возмутился Леонид. — Я не успею ознакомиться со всей информацией. Сформируй выборку релевантных документов сейчас!

— Ваш запрос принят! Завтра будет подобрана информация оптимального объема для усвоения в течение пятнадцати минут. Доступ к ней откроется после посадки на выбранный рейс электробуса. Приятных сновидений!

С этими словами планшет погас, и Леониду не удалось его активировать. К тому же «умная таблетница» настойчиво светилась и издавала довольно неприятный звуковой сигнал, напоминая о необходимости приема очередной дозы Лоупси. Молодой человек тяжело вздохнул, рассматривая две небольшие синие капсулы на ладони. На зеркале высветилась предупреждающая надпись «Необходима стабилизация настроения, проконсультируйтесь со специалистом», и Леонид поспешил проглотить обе капсулы.

Все умные устройства вокруг него успокоились, и это спокойствие передалось ему. Уже через пятнадцать минут мягкая волна расслабления подхватила его, и он едва успел закончить санобработку в душевой, чтобы дойти до кровати и крепко заснуть до самого утра.

Глава 2

Жизнь стремительно мчалась вперед, подстегивая зазевавшихся граждан разными уведомлениями и звуковыми сигналами с их персональных устройств. И это было справедливо, ведь только так популяция в целом могла достичь максимально высоких показателей результативности в создании общественно полезных благ. Реагировать на все эти многочисленные уведомления вручную было бы слишком хлопотно и неудобно, поэтому пользователей (для их же удобства) окружала целая сеть умных устройств, голосовых помощников и, разумеется, «социальных контролеров» в виде всевидящих камер, следящих за выполнением или невыполнением рекомендаций. Говорят, когда-то сигналы с этих микроскопических камер контролировались реальными людьми, которые, конечно, были засекречены и действовали абсолютно непредвзято, создавая базу данных по идентификации ситуаций риска для обучения искусственного интеллекта.

Ну а теперь, по сути, роль «социального контролера» принадлежала нейросети. Это позволило рядовому производителю общественных благ перестать испытывать напряженность из-за пристального внимания каких-то посторонних лиц к его частной жизни. Ведь нейросеть, по сути, была неким цифровым расширением его сознания в Метавселенной Истины. Пользователь сам задавал стартовые программы ее обучения, личные цели и точки контроля. Их можно было изменить в любой момент, направив электронную заявку в ответственный Департамент. Отклонялись лишь те заявки, которые содержали запросы на изменение нормативных параметров, важных для поддержания здоровья индивида: продолжительности сна, оптимального времени отхода ко сну и пробуждения, времени приема пищи, ее оптимального объема и состава. Еще контролировалось соблюдение рекомендованных норм времени на разминку, дистанции ходьбы и бега, энергии активности и энергии покоя, а также стабильности внимания и настроения.

К слову, цель по достижению рекомендованного уровня стабильности внимания и настроения стадировалась, исходя из изначального уровня, так что система была в достаточной степени персонифицированной. Для перехода с одного уровня на другой задавались оптимальные временные интервалы, и если человеку было сложно их достичь к запланированному сроку, то ему предлагалась медикаментозная поддержка или же коррекция дозы тех лекарств, которые он уже принимал. Эта простая и удобная система могла работать даже без обращения к врачу, поскольку большинство стабилизаторов внимания и настроения отпускалось без рецепта. Для получения этих препаратов достаточно было пройти Тест возможностей и ограничений, а затем направить результаты в так называемый «Центр управления полетами» Виртуальной Аптеки. И вскоре нужный препарат доставлялся заказчику с помощью специальных фармацевтических дронов.

Лучшая в мире страна заботилась о своих гражданах, обеспечивая всех практически равными возможностями для создания общественно полезных результатов их труда. Персональные потребности каждого человека удовлетворялись посредством предоставления ему возможности выбора любой работы по его способностям и гарантирования бесплатного обучения без отрыва от производства практически в течение всей его трудоспособной жизни, по крайней мере, до сорока лет.

После сорока обучение без отрыва от производства считалось слишком утомительным для трудящегося человека, к тому же, это создавало риски не только для здоровья, но и для качества создаваемой продукции. Памятуя об этом факте, Леонид понимал, что он проходит последнее в своей жизни бесплатное обучение. Он должен был приложить все усилия, чтобы не упустить подаренный ему шанс получения востребованной специальности. Поэтому он без каких-либо возмущений и приступов жалости к себе готовился к работе в психоневрологическом интернате, изучая высланные ему инструкции и рекомендации: «Осуществление соблюдения санитарного контроля в помещениях и гигиенических условий содержания пациентов в местах их размещения… Фиксация пациентов допустимыми средствами без превышения мер допустимой самообороны в случае оказания ими сопротивления при фиксации… Контроль своевременности и полноты приема пациентами нейролептиков, противосудорожных препаратов, антидепрессантов и других стабилизаторов настроения…».

Леонид остановился на этом моменте и задумался: «Стабилизаторов настроения? Хм-м… Странно, что легкие препараты массового спроса перечислены в одном списке с сильнодействующими лекарствами. Или они не такие уж и легкие?.. Хорошо бы ознакомиться со старыми Общенациональными Руководствами по применению стабилизаторов настроения в клинической практике. Тем более, что сегодняшнее мероприятие проводится в библиотеке. Надо будет поискать там бумажные версии этих Руководств».

От этой мысли его отвлекло уведомление о том, что ему пора выходить, чтобы не опоздать на электробус. Леонид хотел было выйти на улицу в обычной униформе работника интерната, не ознакомившись с прогнозом погоды, но дверь не открывалась, пока он не надел громоздкий черный плащ и тяжелые непромокаемые сапоги. Дождь шел уже несколько дней и не собирался заканчиваться, поэтому Леониду пришлось даже надеть капюшон, который оказался ужасно неудобным, поскольку постоянно падал на глаза. «Уж лучше бы сразу выдавали штормовые костюмы с зюйдвесткой на период таких ливней», — с досадой подумал он, придерживая широкий капюшон при посадке в электробус.

Его планшет снова засветился, уведомляя о расчетном времени прибытия в библиотеку при Церкви Великой Истины. Имплантированный в ухо наушник активировался, чтобы озвучить аудиоподборку материалов по вчерашнему запросу данных.

— Для Вас подготовлена информация оптимального объема о Церкви Великой Истины, ее культурном наследии и археологических данных. Вы можете прослушать информацию после ознакомления с достижениями наших ученых в области…

— Пропусти новостные сводки! — нетерпеливо сказал Леонид.

— Новостные сводки из мира науки пропущены. Переходим к политическим новостям. Вчерашнее рассмотрение стратегии присоединения новых…

— Пропусти ВСЕ дневные новостные сводки!

— Все новостные сводки пропущены. Ознакомьтесь с информацией о маршруте следования электробуса…

— Пропусти информацию о маршруте! Отключи озвучивание информации, передай контроль над просмотром файлов вручную.

— Ваш пульс учащен, а глаза двигаются быстрее обычного. Не рекомендован просмотр файлов в ручном режиме. Вы всегда можете вернуться к прослушиванию подготовленной для Вас информации или запросить дополнительные…

— Продолжить прослушивание информации, — вынужденно согласился Леонид и закрыл глаза.

— Объем информации сокращен до восьми минут.

Спорить было бесполезно, так он только теряет заложенное на ознакомление с информацией время. Представленная нейросетью информация включала только самые базовые характеристики Церкви Великой Истины, необходимые для граждан: расположение, общая площадь застройки, высота в наивысшей точке, композитный материал стен, количество оттенков в сохранившихся и реконструированных витражах, переименования Церкви и изменения организационно-правовых форм собственности, средняя стоимость аренды за квадратный метр для проведения мероприятий и так далее. Однако при перечислении всех материалов, использованных на строительство Церкви, прозвучало также и то, что была обнаружена каменная кладка старого фундамента. Этот факт очень заинтересовал Леонида, поскольку косвенно указывал на возможность сохранения какой-то более старинной подземной части Церкви.

Запрос на предоставление дополнительной информации Леонид сделать не успел, так как скорость движения электробуса оказалась несколько выше среднестатистической. Зато у него было несколько минут на то, чтобы осмотреться.

Стандартный вид обновленного главного фасада Церкви вызывал разочарование у ценителей подлинных объектов историко-культурного наследия. Западная стена здания была покрыта проекционным экраном, на котором отображался первоначальный вид готического собора, украшенного скорбными скульптурными композициями и красивыми витражами в стрельчатых окнах. Изображение возвышающейся пары башен было заменено голографической проекцией, которая включалась в темное время суток.

Но сбоку Леонид заметил сохранившуюся часть каменной кладки фундамента бокового нефа. От его экспертного взгляда не ускользнуло, что несколько камней отличались от остальных. Они будто бы образовывали небольшую потайную дверь, ведущую в подземную часть собора или старую крипту. Щели между камнями не были забиты землей, и на мгновение Леониду даже показалось, что по ту сторону стены он увидел мерцание живого огня, почувствовал сладковато-удушливый запах, отдаленно напоминающий благовонный кадильный дым. Леонид пригнулся пониже, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте.

— Что ты здесь ищешь, странник? — грозно прозвучало прямо за спиной Леонида.

Он вздрогнул и резко обернулся, едва не упав в скользкую грязь у самой стены. Перед ним стояли трое мужчин в черных непромокаемых плащах с низко надвинутыми на глаза широкими капюшонами. После секундного замешательства самообладание вернулось к Леониду, и он спокойно ответил:

— Как и всегда… Ищу истину…

В ответ он услышал дружный смех. Незнакомцы оказались его новыми одногруппниками, приехавшими, как и он, на День первокурсника. Один из них держал в руках сигарету, которая и вызвала у Леонида ассоциацию с кадильным дымом.

— Нас предупреждали о чудаке «доцифровой эры», который будет учиться вместе с нами, — сочувственно покачал головой один из молодых людей.

— Но не сказали, что ему самому нужна психиатрическая помощь! — рассмеялся его друг.

— Зато ему не нужно курить всякую дурь, чтобы быть отлетевшим, — задумчиво сказал третий, выпуская целое облако ароматизированного дыма. — Он и без этого может быть на одной волне со своими пациентами из психоневрологического интерната!

Леонид выпрямился в полный рост. В конце концов он был куда старше этих студентов и знал жизнь получше их.

— По крайней мере теперь у меня есть работа, и я, в отличие от вас, не сижу на шее у родителей и не курю всякую «дурь» за их счет. Департамент управления здоровьем популяции с радостью лишит вас медицинской страховки за злоупотребление!

— А ты попробуй, докажи это!

Молодые люди не знали, что на плаще у Леонида пристегнут оставшийся на память о родном регионе портативный детектор летучих токсикантов. Он незаметно прикоснулся к нему, и тотчас на нем замигал предупреждающий индикатор.

— Идентифицируй личность нарушителя и передай сообщение в Управление по контролю за злоупотреблениями застрахованных лиц, — спокойно сказал Леонид, активировав свой планшет.

Молодые люди сразу начали выбрасывать небольшие пакетики из карманов и тушить сигареты, но несколько камер на стене Церкви уже активировались и передали сигнал по цепочке слежения за убегающими студентами.

«Даже если их отчислят из университета и лишат медицинской страховки, мне абсолютно все равно, — усмехнулся Леонид. — Закон один, он должен применяться ко всем одинаково. Рано или поздно их бы все равно кто-то спалил». Стоит отметить, что контроль за соблюдением общественного порядка всегда приносил ему чувство удовлетворения. Сам он строго придерживался буквы закона, и, как следствие, хотел видеть ответственное отношение к гражданским правам и обязанностям и других членов общества. Этим принципом руководствовалось большинство граждан, хотя в студенческой среде еще временами встречались «бунтари». Но Леонид уж точно таким бунтарем не был и никогда не планировал им быть. Планшет подал сигнал, напоминающий о начале мероприятия, и молодой человек поспешил пройти в главный зал библиотеки.

По правде говоря, в библиотеке он ожидал увидеть стеллажи с книгами, но, как и везде, они были вынесены в специальное хранилище, обеспечивающее необходимые условия их сохранности. Только небольшая часть книг находилась в читальном зале.

Каждый гражданин, имеющий допуск Департамента управления знаниями популяции, мог получить доступ к любой книге как в электронном виде, так и на бумажном носителе. В девяноста девяти процентах случаев бумажные книги никому не были нужны, ведь куда удобнее было загружать информацию сразу в свое персональное облачное хранилище Метавселенной Истины. А оттуда уже интеллектуальный помощник мог выгрузить нужную информацию в обобщенном виде.

В отличие от большинства граждан, Леонид электронной базе данных доверял не всегда. Его базовое гуманитарное образование лишь подтверждало факт того, что при упрощении информации, к несчастью, теряется подчас самое важное. Поэтому, как только официальная часть мероприятия закончилась и начался свободный осмотр библиотеки, он сразу же подошел к стойке выдачи оригинальных книг. Грузная немолодая женщина с убранными в пучок пергидролевыми волосами подняла на него откровенно недовольный взгляд поверх очков с толстыми стеклами, но постаралась сложить густо накрашенные губы в подобие приветливой улыбки:

— Рада видеть Вас в нашей библиотеке, меня зовут Алла, чем могу помочь?

— Я студент психиатрической программы первого курса. И мне хотелось бы…

— Не очень-то молодо Вы выглядите для студента первого курса, — заметила библиотекарь.

— Да, благодарю Вас! — невпопад ответил Леонид. — Так вот, мне хотелось бы ознакомиться с Общенациональными Руководствами по применению стабилизаторов настроения в клинической практике прошлых лет.

— Да, но в Ваше персональное облачное хранилище уже загружена актуальная версия Общенационального Руководства по применению…

— Простите, — прервал ее Леонид, — но мне нужна не актуальная версия Руководства, а ее более старые версии, причем на бумажном носителе.

Алла подняла брови, обозначив на лбу пять складок морщин и позволив им хорошенько закрепиться в течение минуты, пока она всматривалась в лицо смущенного Леонида. Видя, что он не уходит, она тяжело вздохнула и протянула ему бланк запроса.

— Ого, бумажный бланк! — обрадовался он.

— Не вздумайте заполнять от руки! Отсканируйте QR-код и зарегистрируйте свое обращение на портале библиотеки, после чего отправьте его на согласование с оператором выдачи книг и ожидайте.

Леонид сразу же начал заполнять форму обращения и, дойдя до поля выбора оператора, заметил, что им является сама Алла. Уведомление появилось на ее персональном устройстве, но она не спешила его открывать. Тогда он подошел снова к ней, чтобы узнать, когда его запрос будет обработан.

— Вы думаете, у меня другой работы нет?

Леонид оглянулся по сторонам. В конце зала было несколько студентов, которые фотографировались на фоне голографических героев комиксов. Еще несколько студентов сидели за компьютерами в тихой зоне самостоятельной работы. В зоне выдачи бумажных книг никого не было и, судя по тому, что на стойке оператора скопилась пыль, запросов у них не было достаточно давно.

— Простите, Алла… Я уверен, что у Вас много другой работы, но не могли бы Вы направить запрос на дальнейшее согласование? Я боюсь, что это тоже займет какое-то время, а мне хотелось бы получить книги сегодня. Был бы Вам очень признателен!

— Никакого покоя целыми днями, — сказала библиотекарь, закатив глаза.

Она позвала на помощь юную, щупленькую напарницу, которая ощутимо встревожилась, увидев посетителя.

— Разберись с этим не очень молодым человеком… У меня уже голова от него болит! Работать невозможно! — с этими словами Алла демонстративно встала и ушла. Леонид поспешил изложить свою версию происходящего:

— Девушка, понимаете, я всего лишь хочу, чтобы мой запрос был обработан сегодня, потому что, вероятно, в ближайшие дни у меня не будет возможности приехать в библиотеку из-за работы в психоневрологическом интернате. Я обучаюсь в Виртуальном Общенациональном Университете, график обучения у нас плотный. А у меня еще и работа по «целевому конверту», войдите в мое положение!

— Раз у Вас такой плотный график, когда же Вы планируете читать книги? И главное — зачем? Сформируйте запрос для подготовки информации в обобщенном виде, она появится в Вашем облачном хранилище, и Вы ознакомитесь с ней в удобное время!

— Дело в том, что я… у меня превышено время работы за экраном, поэтому у меня есть разрешение Департамента управления здоровьем популяции на чтение бумажных книг.

— Разрешение Департамента? Впервые о таком разрешении слышу… К тому же, мы подчиняемся другому Департаменту — Департаменту управления знаниями популяции. Направьте запрос на Вашего координатора из Департамента… ну, в общем… по здоровью, чтобы он направил запрос на нашего координатора по знаниям. Как только мы получим согласование, сразу пригласим Вас в библиотеку, и для Вас откроется полный доступ к ресурсам библиотеки.

Леонид уже привык ко всей этой бюрократии, но не терял надежды ее как-то обойти. Поэтому он попробовал применить уловку.

— Девушка, ну зачем так много запросов… Департаменты всякие важные беспокоить… Разрешите мне просто самому ознакомиться с каталогом и полистать из него пару книг в читальном зале!

— Но я не смогу их Вам выдать, так как у меня нет таких распоряжений на персональном устройстве… Я смогу получить их только после того, как Департамент…

— … направит на согласование запрос на согласование, чтобы согласовать свое согласие на выдачу книги…

— Ну вот, Вы же сами все знаете! — раздражаясь, сказала библиотекарь.

— Да. И еще я знаю, что сегодня единственный день открытых дверей в году в единственной сохранившейся в городе библиотеке, так что я и сам могу взять любую книгу из каталога и ознакомиться с ней в читальном зале!

Поняв, что молодой человек не отступит от своего решения во что бы то ни стало проникнуть в читальный зал, девушка выдала ему разовый электронный пропуск и скептично пожелала удачи в поисках нужных ему книг. Каталог она ему выдать не смогла, поскольку он, как она объяснила, в данный момент находился на ежегодном обновлении.

Читальный зал располагался в чудом сохранившемся поперечном нефе старого собора. Он был в значительной степени реконструирован и оптимизирован под двухуровневое помещение библиотеки. Книг в нем было действительно много, а навигация по ним была больше похожа на какой-то шифр. Без помощи специалистов библиотечного дела и хоть какого-то каталога там было довольно сложно сориентироваться, к тому же рекомендованное время пребывания в библиотеке было ограничено. Леонид направился на второй уровень, где были книги по медицине. После прочтения должностной инструкции из психоневрологического интерната ему очень хотелось узнать, как давно стабилизаторы настроения применяются в широкой практике. Он предполагал, что когда-то эти препараты применялись только в специализированных стационарах, и ему хотелось убедиться в этом.

Стоило молодому человеку подойти к зоне медицинской информации, как сразу активировалась предупреждающая голографическая надпись: «Информация предназначена для граждан старше восемнадцати лет, идет проверка биометрических данных». Пока система немного зависла, Леонид иронично подумал: «Наверняка доступ к какой-нибудь Камасутре не требует возрастной проверки, списали все на сексуальное просвещение подростков… А вот чтобы прочитать что-нибудь про лечение насморка, конечно, нужна проверка». Проверка завершилась, но впереди он увидел еще один турникет. На этот раз требовалось подтвердить наличие специального допуска к информации для специалистов с медицинским образованием. Леонид ввел идентификатор студенческого билета и турникет открылся.

Оказавшись в нужном отделе по психиатрии, Леонид уже быстро сориентировался в навигации полок: большую часть занимали отчеты об успешных клинических испытаниях различных регуляторов эмоционально-волевой сферы, антидепрессантов и стабилизаторов внимания. На отдельном стенде располагалась нормативная документация, регламентирующая вопросы их назначения и выписки. Там же были и актуальные версии Общенациональных Руководств по их применению. Но, вероятно, более старые издания размещались в других отсеках.

Молодой человек увидел длинный темный коридор, ведущий в архив, и на мгновение ему показалось, что в сводах его арок мелькает отсвет живого огня свечи. Это было так непривычно в мире, полном проекционных панелей и светодиодных ламп, что Леонид рефлекторно потянулся вслед за мелькающим огоньком, который становился все отчетливей. Стоило ему оказаться в самом коридоре, как перед ним всплыла яркая, мелькающая всеми цветами голограмма, выполняющая проверку устойчивости человека к эпилептогенным воздействиям. Юноша зажмурился, но сразу же услышал требование держать глаза открытыми до завершения проверки. Мелькающие цветовые вспышки начали складываться в подобие витражного окна, на фоне которого вырисовывался силуэт девушки с книгой в руках. Голограмма была достаточно реалистичной, и Леонид услышал странные слова:

Пробираясь сквозь мрак и стужу,

Огонь из сердца выйдет наружу.

Следуй за ним без содроганий,

Следуй за факелом знаний!

С этими словами изображение девушки трансформировалось. Теперь перед Леонидом уже была медсестра с упаковкой Лоупси в руках. Вокруг нее крутились предупреждающие надписи: «Имеются противопоказания, проконсультируйтесь со специалистом. Отпускается без рецепта врача. Подбор дозы осуществляется индивидуально и может корректироваться в ходе терапии с учетом Ваших индивидуальных целей по стабилизации внимания и настроения».

Из имплантированного наушника прозвучало: «Ваш пульс учащен уже более пяти минут, рекомендован прием вечерней дозы Лоупси незамедлительно». Таблетница сразу начала пищать в кармане Леонида, и он оглянулся в поисках кулера с водой. Он увидел его на первом уровне читального зала и поспешил туда спуститься. Свет в зале приглушили, и на стене появилась проекция красивых стрельчатых окон с витражами. Зазвучала органная запись. На мгновение Леониду показалось, что он находится в самом настоящем соборе времен поздней готики. Как зачарованный, он смотрел на прекрасное светомузыкальное шоу, которое было будто бы организовано для него одного. «Как хорошо, что я оказался сегодня здесь!» — с восхищением подумал он.

Его планшет вывел на главный экран уведомление об истекающем времени пребывания в читальном зале, но Леонид уже и не помнил, что он хотел здесь найти. Мысли начали расплываться в затуманенном сознании. Все, что осталось в его голове — это стандартные поведенческие алгоритмы, которые он должен был последовательно выполнить: покинуть здание библиотеки в расчетное время, сесть на электробус, прибыть в свой социальный «многоквартирник», поужинать, пройти санитарную обработку и лечь спать, чтобы наутро отправиться на работу в психоневрологический интернат.

Уже засыпая, он на мгновение вспомнил мелькающий в сводах читального зала огонек. Без сомнений, это могла быть только настоящая свеча или даже целый факел… Это, конечно, было абсурдно и не укладывалось ни в какие нормы противопожарной безопасности. Но где-то в глубине души Леонид верил в то, что это возможно. В его голове вновь прозвучали слова голографической девушки: «Следуй за ним без содроганий, следуй за факелом знаний!». И он решил вернуться туда при первой же возможности, какие бы бюрократические преграды ни стояли у него на пути.

Глава 3

Все самые мрачные ожидания от работы в психоневрологическом интернате оправдались в полной мере. Это было довольно тяжелое и неприятное дело, даже несмотря на то, что к общению с самими пациентами его не допускали. Атмосфера в учреждении была весьма угнетающей, и Леонид мог только догадываться о том, что происходило во всех этих помещениях до того, как он заходил туда для проведения внеплановой санобработки. Поломанная мебель, пол и даже стены местами были покрыты всеми видами биологических жидкостей. Но чаще — кровью. В скором времени он уже хорошо знал все способы выведения багровых пятен с различных поверхностей. Благо, что его обеспечили всеми необходимыми для обработки средствами, а от резких запахов надежно защищала маска с респиратором.

С присущей ему педантичностью Леонид возвращал помещениям практически первозданный вид и даже чинил мебель вместе со старым плотником. Ему хотелось с ним поговорить, но для этого надо было освоить жестовый язык: после какой-то странной травмы плотник не мог произнести ни слова. Медсестры проходили мимо, не задерживаясь для разговоров. Поэтому большую часть времени Леонид занимался привычным ему делом — размышлениями. Он старался как-то проявить себя, чтобы подобраться ближе к пациентам или хотя бы получить доступ к документации, но это было не так-то просто. Его непосредственный руководитель целыми днями зависал в Метавселенной Истины, проводя презентации различных психофармакологических средств на виртуальных конференциях. А попасть на эти конференции могли только специалисты с законченным медицинским образованием.

Пару недель спустя Леонид оказался в старом учебном крыле здания и заметил там небольшой читальный зал. Его неудержимо потянуло туда, как будто что-то он уже собирался выяснить, но не знал, как, и он надеялся, полистав там какие-нибудь сохранившиеся документы на бумажных носителях, вспомнить, что же его интересовало.

На дверях размещалась информация о режиме работы: «Доступ обеспечивается по будням для всех посетителей в следующие временные интервалы: с 12:00 до 13:00, с 17:00 до 18:00 и с 22.00 до 8:00. Последняя среда месяца — санитарный день». В указанные интервалы попасть в читальный зал было сложно, поскольку они четко совпадали со временем обеда и ужина, а пропустить их означало остаться без пищевого пайка. В ночное же время после объявления отбоя доступ в учебное крыло в принципе закрывался для всех. К тому же Леонид возвращался домой сразу после ужина, чтобы успеть подключиться к вечерним виртуальным занятиям, где была возможность задать вопрос цифровым двойникам преподавателей.

Он сверился с календарем. По плану именно этот день должен быть санитарным, но его этот факт только обрадовал. Ведь кто, если не санитар, должен иметь право находиться внутри помещения в его санитарный день? Он поспешил получить разрешение на уборку у сестры-хозяйки и направился с ним на вахту для получения электронного ключа. Толстый, интенсивно лысеющий охранник в камуфляжке был на месте. Он лениво скосился на стоящего у окошка выдачи ключей молодого человека и решил не утруждать себя коммуникациями. Но Леонид был настойчивым:

— Простите, доброго дня! Я тут получил поручение от старшей медсестры на проведение санитарной обработки читального зала в учебном крыле здания. Не хотелось Вас отвлекать, но…

— Так не отвлекай, если не хотелось! — недовольно пробурчал в ответ охранник, не дослушав многословного просителя. — Вот пусть сама старшая и выдает тебе ключи вместе со своими поручениями!

Леонид внутренне содрогнулся. У старшей сестры было и так слишком много дел, чтобы отвлекать ее какими-то ключами. Она может и отозвать свое согласие на проведение санитарной обработки зала, отложив его на месяц. А если через месяц здесь снова будет дежурить этот охранник, то шансы на получение ключа останутся такими же ничтожно малыми.

— Простите, но не думаю, что у нее есть ключи… Она выдала мне только само разрешение на проведение уборки.

— А где оно нарисовано, это ее разрешение?

— Здесь, на моем устройстве, — Леонид поспешил открыть его на своем планшете и показать охраннику сквозь стекло, но тот лишь отмахнулся.

— Не верю я в эти ваши электронные поручения и разрешения! — внезапно взорвался охранник. — Может, ты его сам себе нарисовал, цифровой маньяк недоделанный… Почем мне знать? Ничего я не буду тебе выдавать, пока сюда старшую не приведешь!

С этими словами он захлопнул звукоизолирующее окно, чтобы не слушать нелепые возражения молодого человека. За шумными возмущениями охранника скрывался личный мотив увидеть старшую. Обычно она проходила мимо, не замечая его, и он напрасно силился поймать ее взгляд. Он не мог пропустить такой случай. В его воображении уже вырисовывался ее привлекательный силуэт с пышными формами. Старый охранник растянулся в самодовольной улыбке: «Ни за что просто так не отдам ключи этому кретину, пусть ведет ее ко мне, а там уж и поговорим».

Поняв, что диалог окончен, Леонид уныло побрел к старшей. «Откажет, так откажет… Но, может, она и согласится? Что ей стоит спуститься со мной на один лестничный пролет… Если только у нее нет какого-то конфликта с этим охранником».

Выслушав сбивчивые объяснения Леонида, медсестра предположила, что санитарная обработка читальному залу не требуется, поскольку им все равно никто не пользуется. Вся информация давным-давно была оцифрована и оптимизирована для облегченного восприятия. Она недоверчиво прищурилась и поинтересовалась:

— Ты-то почему туда так стремишься попасть? У тебя мало работы? Или в Виртуальном Университете перестали давать задания прочитать сотни страниц разных учебников за один вечер?

— В общем-то, нам там пока вообще ничего не задают читать, в основном только слушать…

— А ты что, библиофил? Или у тебя какие-то фантазии, связанные с библиотеками и читальными залами?

— Да нет, — несколько смущенно ответил Леонид. — Просто мне кажется, что надо строго соблюдать санитарные инструкции. И если в этом помещении положено проводить санитарный день, то я должен принимать в этом активное участие! Не хотелось бы потом получить замечание от руководителя.

— А кто у тебя руководитель? Ты с ним согласовал этот вопрос?

— Адриан Никифорович, но он, наверное, сейчас подключен к очередной своей конференции…

Медсестра оживилась, решив, что ей предоставился отличный способ увидеться с самым коммерчески успешным доктором в их учреждении. Он выходил из Метавселенной только для обсуждения заявок на закупку лекарственных препаратов, строго контролируя соблюдение интересов оплачивающих его безбедное существование фармацевтических компаний. И интересов пациентов, разумеется (к счастью, чаще всего они совпадали).

— Что ж, в таком случае, идем к Адриану Никифоровичу!

Леонид тяжело вздохнул и покорно последовал за ней. Он уже предполагал, как будет раздосадован его руководитель, узнав, по какой ничтожной причине его отвлекают. И действительно, он достаточно резко отреагировал на их запрос.

— Подумать только, уборка читального зала! Событие века! Да мне плевать на него, пусть он хоть полностью зарастет плесенью и паутиной. У меня сейчас идет важная конференция! Выйдите из кабинета!

— Адриан Никифорович, Вы уж извините, что я Вас побеспокоила, — внезапно возразила медсестра. — Просто Ваш практикант мне никакого покоя не дает… Я понимаю, что я женщина привлекательная, но надо соблюдать какие-то приличия. То инвентарь ему нужен, то вот за ключами какими-то пришел… Наверное, он хотел, чтобы я пошла в этот зал вместе с ним.

Леонид остолбенел. Он никак не ожидал от старшей такого хода.

— Коллеги, поставьте запись на паузу, у меня технические проблемы… Объявите технологический перерыв, — недовольно проворчал в микрофон Адриан и всем корпусом повернулся к невинно хлопающей глазами медсестре.

— А от меня-то что нужно? Вы сами не можете этого парня отшить? С работы я его выгнать не могу, у нас и так рук не хватает, а он еще и по «целевому конверту» тут, так что привыкайте, он с нами надолго.

— Просто я подумала, что Вы сможете пойти туда вместе со мной… Я боюсь оставаться с этим студентом один на один в темном зале…

— Включите там свет, и сразу увидите, что он боится Вас куда больше, чем Вы его, — ехидно заметил доктор.

— Адриан Никифорович! Разве может меня кто-то бояться? — кокетливо рассмеялась медсестра.

— Юлия, так Вас, кажется, зовут?

— Лилия, — радостно поправила его она. Впервые он поинтересовался ее именем.

— Не важно, впрочем… Мне кажется, Вас все мужчины фертильного возраста должны бояться.

— И даже Вы? — спросила медсестра, подходя чуть ближе.

— Я исключение из правил, — попытался отмахнуться от нее Адриан, но было уже поздно. Он посмотрел ей прямо в глаза и не смог отвести взгляд. Выглядела она очень привлекательно. Лилия почувствовала, что поймала его.

— Я всегда знала, что Вы особенный, исключительный мужчина! — вкрадчиво сказала она, поглаживая спинку его кресла. — Но, похоже, Вы не знаете, что и я женщина исключительная!

— Простите, а что насчет ключей? — вмешался Леонид.

— Каких ключей? — растерянно спросил Адриан Никифорович.

— Ах да, ключи! — спохватилась Лилия. — Вашему практиканту нужно выдать ключи от читального зала, чтобы он там прибрался. А мы с Вами потом можем туда сходить, чтобы принять его работу. Возможно, там найдутся еще какие-то неоцифрованные отчеты о клинических исследованиях, и я смогу Вам помочь их обработать.

— Да-да, читальный зал… Наш маленький храм науки… Пусть он наведет там порядок. А Вы, Лилия, можете и здесь мне кое в чем помочь.

— С удовольствием, Адриан Никифорович! Все, что угодно! — с готовностью сказала Лилия и затем тихо прошипела в лицо Леониду:

— Быстро пошел отсюда вон! Чтобы через полчаса зал был прибран!

— Но там же охранник… Он не выдает мне ключи из-за Вас!

— Что за охранник? — неожиданно заинтересовался Адриан.

— О, это еще один вульгарный, грязный мужчина из всех тех, кто никак не может оставить меня в покое! — драматизировала Лилия, стараясь набить себе цену.

— Сейчас решим этот вопрос, — с готовностью ответил доктор и инициировал вызов на вахту охранника. — Вахта? Прием! К вам сейчас придет наш санитар, выдайте ему ключи незамедлительно! И прекратите терроризировать медсестер!

— Так приятно видеть, как настоящий мужчина легко решает любую проблему! — ворковала Лилия.

Получив последний предупреждающий взгляд от нее, Леонид поспешил за ключом. Охранник жалобно поинтересовался у него:

— Она с ним, да?

— Кто? — растерянно спросил Леонид, все мысли которого сконцентрировались на экспресс-уборке зала.

— Кто-кто… сам знаешь, кто! Недоумок! — злобно гаркнул охранник и швырнул в молодого человека электронным ключом так, что он успел поймать карточку только благодаря длинному брелку.

Читальный зал несколько разочаровал Леонида. Это было небольшое помещение, покрытое пожелтевшими пластиковыми панелями. Из окон дуло, помещение, по-видимому, не отапливалось. Пол отчаянно скрипел. Стеклянные дверцы старых шкафов плохо закрывались, поэтому часть бумаг из них вывалилась и лежала пыльной грудой на полу. «Так себе местечко для романтических встреч, зато здесь нет камер, — подумал Леонид, вспомнив про Лилию и Адриана Никифоровича. — Ловко она его, однако! Профессионал…».

Первым делом Леонид провел санобработку помещения. Чудом ему удалось даже починить окно, которое, казалось, навечно застряло в режиме микропроветривания. Затем он взялся и за шкафы. Неожиданно он увидел Общенациональное Руководство по применению регуляторов эмоционально-волевой сферы граждан в клинической практике. Оно было датировано 2030 годом. «Вот это находка! Руководство пятидесятилетней давности!» — обрадовался Леонид.

Он сразу вспомнил, как пару недель назад искал старые Руководства в читальном зале городской библиотеки, но что-то его там отвлекло… «Там были какие-то голограммы, турникеты… невероятно сложно было туда попасть», — с трудом припоминал Леонид. Внезапно перед его глазами возникла ясная картинка-воспоминание: это был мерцающий в сводах длинного темного коридора отсвет живого огня. «Почему я не последовал за ним тогда? И как теперь туда вернуться? День открытых дверей бывает только раз в году, а для посещения библиотеки в другие дни нужно разрешение… Да ладно бы разрешение, на это ведь еще и время надо найти!», — озадаченно думал он.

Леонид быстро изучил оглавление и пролистал Руководство до раздела, посвященного применению стабилизаторов настроения и внимания. Но там он смог увидеть только один неполный вводный абзац, поскольку остальные страницы были вырваны и, вероятно, утеряны. Он с сожалением посмотрел на корзину-утилизатор отходов, куда он уже бросил скомканные кем-то и порванные листы бумаги, залитые краской. «Наверное, кто-то из пациентов уничтожил эти страницы, разочаровавшись в действии препаратов», — решил Леонид. Но даже тот факт, что это мог сделать кто-то из пациентов интерната, наталкивал его на размышления о возможном применении этих лекарств в стационарных условиях. Это никак не увязывалось с тем, что теперь большинство стабилизаторов настроения и внимания применялись практически всеми гражданами, порой даже без обращения к врачу.

Молодой человек достал свой планшет и сфотографировал обложку и выходные данные издания, чтобы сформировать запрос на получение оцифрованной версии Руководства. Но запрос был отклонен по причине необходимости специального допуска к работе с архивной информацией.

— Как получить допуск к работе с изданиями в архиве? — спросил Леонид своего голосового помощника.

— Допуск может быть предоставлен всем гражданам Лучшей в мире страны по результатам обработки запроса в Департаменте управления знаниями популяции. Обратитесь к своему Куратору.

— Покажи пакет документов, необходимый для формирования этого обращения.

— Ознакомьтесь с пакетом документов: необходимы заявление на предоставление информации, мотивационное письмо, скан-версия автобиографии, написанной от руки, разрешение от Университета (для обучающихся), разрешение с места работы (для трудящихся), разрешение от лечащего врача (для пациентов с ограниченными возможностями здоровья и лиц, принимающих медикаменты на постоянной основе). Срок рассмотрения документов — до тридцати рабочих дней.

— Есть ли упрощенный режим доступа к данным? Покажи мне «фаст трэк» для студентов медицинских программ.

— Для студентов медицинских программ может быть предоставлен единый специальный допуск к работе с архивными данными из разделов, соответствующих осваиваемым ими образовательным программам. Условие предоставления доступа — выполнение научной работы по тематике из Перечня общенациональных поручений. Ознакомьтесь с Перечнем.

Леонид быстро просмотрел Перечень и нашел там подходящий ему раздел «Совершенствование доступа граждан к лекарственным препаратам». Интересующий его вопрос расширения условий доступа населения к стабилизаторам настроения и внимания как раз подходил к этой теме. К тому же он как раз изучал факультативный модуль «История развития общенациональной системы лекарственного обеспечения». Леонид открыл учебный план и увидел, что по этой дисциплине предусмотрено два варианта аттестации: в форме стандартизированного онлайн-тестирования или в форме научного проекта. Он сразу же направил соответствующий запрос своему виртуальному преподавателю по данной дисциплине и вернулся к приборке.

Уже вечером того же дня после очередного онлайн-занятия Леониду пришло приглашение на личную беседу с преподавателем в виртуальной комнате. С удивлением молодой человек обнаружил по ту сторону экрана настоящего преподавателя, а не его цифрового двойника. Он выглядел несколько озадаченным и сразу же начал расстреливать Леонида вопросами:

— Ну и зачем Вам нужен этот научный проект? Вы что, не можете сконцентрироваться для прохождения стандартизированного теста? У Вас есть какие-то ограничения возможностей здоровья? Я могу поставить Вам автомат по этой дисциплине, она ведь факультативная, зачем вообще ее сдавать? Да и вообще, почему Вы выбрали именно мою дисциплину, а не что-то более популярное? Вы имеете что-то против Принципов Великой Справедливости и хотите найти правду где-то в истории?

Маленькие глаза профессора нервно бегали за стеклами очков. Он то и дело потирал лоб. Леонид был огорчен такой реакцией, но решил настоять на своем.

— Дело в том, что у меня это уже третье образование, и мне…

— Студент доцифровой эры? — осторожно уточнил преподаватель.

— Да, был когда-то… Поэтому мне интереснее научные проекты, работа с подлинниками документов. А тесты эти кажутся какими-то скучными и безличными.

— Откровенно говоря, когда-то я рассуждал так же, — грустно вздохнул профессор и выпил залпом полстакана воды. — Мне было куда интереснее работать с такими ищущими студентами. Пока мне не сделали предупреждение о том, что один из моих студентов делал научный проект специально для поиска исторических нестыковок в разных литературных данных.

— А они действительно были? — с опаской поинтересовался Леонид.

— Меня это абсолютно не интересует! Абсолютно! Я оцифровал свой курс, периодически обновляю лекции и оценочные средства, а все остальное за меня делает нейросеть. Университет мне практически ничего за это не платит, много лет я получаю только социальный паек. Думаете, мне есть какое-то дело до правды? А если эта правда лишит меня последнего? Нет, молодой человек… Если и Вы бунтарь, то я откажусь от этой работы. Ведь научный проект мне нужно будет вести с Вами самому, чтобы нейросеть не нашла какую-нибудь причину для его блокировки и отстранения меня от педагогической работы.

— Я это понимаю. Поверьте, я и сам вовсе не бунтарь… Мне просто интересно узнать, как менялась система получения лекарств. В особенности, как менялся режим доступа граждан к стабилизаторам настроения и внимания. Ведь именно благодаря этим препаратам были совершены многие прорывы в науке и производстве, решились многие проблемы социальной напряженности…

— Так-так, хорошо… Хорошо, если Вы напишите проект в таком оптимистическом ключе, а не так, как оно есть на самом деле, гр-хмм… — профессор закашлялся и допил оставшуюся в стакане воду.

— Я могу придерживаться любого плана. Мне просто нужен спецдопуск к работе с архивными данными в библиотеке. А самый простой способ его получения — это подтвержденный руководителем факт выполнения научной работы.

— Ох, чувствую я, что все это приведет к проблемам, причем большим проблемам, — снова запричитал старенький профессор, но все же согласился поддержать инициативного студента.

Леонид был очень доволен прошедшим днем, ведь он стал еще на один шаг ближе к истине. И к тому же, он получил шанс снова побывать в библиотеке и попытаться разгадать тайну мелькавшего в архивных коридорах огонька. А может, даже тайну старой крипты, если она, конечно, существует.

Глава 4

— Сколько раз можно Вам повторять? У меня нет в базе данных карточки Общенационального Руководства по применению регуляторов эмоционально-волевой сферы 2030 года! Нет и не было никогда! — уже знакомая Леониду библиотекарь Алла выражала максимально допустимый уровень агрессии, так что индикатор контролера эмоций на ее рабочем месте уже горел желтым. Она скосилась на него и продолжила объяснять незадачливому студенту причины отсутствия нужного ему издания.

— Процесс оцифровки начался только в 2050 году, а все, что было до этого, может, и сохранилось, но за ненадобностью даже не было проиндексировано… К тому же есть более актуальные издания Руководства, неужели Вам мало тридцати более новых версий?

— Значит, мало, раз я тут целый час уже пытаюсь добиться от Вас решения моего вопроса, — настойчиво, но достаточно безэмоционально ответил ей Леонид. При необходимости он мог успешно контролировать выражение своих эмоций с помощью приема дополнительной дозы Лоупси.

— Мало, значит, да? — эмоции Аллы достигали опасного уровня, ее лицо и шея уже начали покрываться багровыми пятнами. — Пишите служебную записку на имя директора библиотеки, чтобы мы ради Ваших сумасбродных идей выделили специалиста по работе с неоцифрованными архивными данными. Стоимость затраченного им рабочего времени будет вычтена из Вашего социального пайка! Я Вас обо всем предупредила! Всё, идите!

— А форма служебной записки?..

— Стандартная форма №5485-И! Неучи… Даже формы не знают, а туда же, в архив им надо! Наукой хотят заниматься, тьфу! — с этими словами исполненная гнева Алла встала и тотчас скрылась за служебной дверью, над которой сразу же загорелось табло «Перерыв на обед».

Леонид понуро поплелся в дальний конец зала к информационному стенду с примерами заполнения разных форм запросов. К своему удивлению, там он увидел еще одну лестницу, которая вела прямо на второй уровень уже известного ему читального зала, где располагался медицинский отдел и коридор, ведущий в архив.

«Странно, что тут нет никаких ограждений и турникетов, может, дальше будет какая-то зона контроля доступа по биометрическим данным…», — подумал Леонид и, оглянувшись по сторонам, решил попытаться осторожно пройти туда. В конце концов, у него уже был получен спецдопуск, просто вредная библиотекарша не захотела его пропускать, мотивируя это тем, что нужного ему издания у них, вероятнее всего, нет. «Вот и посмотрим, какие самые старые Общенациональные Руководства мне удастся найти!», — приободрился молодой человек, но тут же напоролся на слепящий луч сканирующего контролера доступа. Из динамика прозвучало:

— Студент. Допуск не активирован специалистом по выдаче допусков. Доступ запрещен. Пройдите активацию на стойке выдачи оригинальных изданий.

— Допуск не требует ежедневной активации, он выдан на весь период выполнения научной работы, — попытался возразить Леонид, щурясь от ослепляюще яркого света, направленного прямо на его сетчатку.

— Доступ запрещен! Нарушение правил доступа приведет к…

Неожиданно сообщение контролера прервалось, а сканирующий луч исчез. Молодой человек увидел женщину с лицом, очень похожим на Аллу, но гораздо стройнее и будто бы даже пониже ростом.

— Простите за вторжение, — начал было он, но женщина заговорщически приложила палец к своим губам и указала на бездействующий датчик движения.

— Я служительница библиотеки. Проходите, Ваш допуск активирован, — сказала она мягким, приглушенным голосом.

Недоумевающий Леонид прошел следом за ней в архив. По пути их не останавливали ни турникеты, ни голограммы. Все системы общественного контроля доступа в этом отсеке давным-давно были отключены по причине отсутствия какого-либо интереса у посетителей библиотеки к изданиям, давно утратившим свою актуальность.

— Нужное Вам издание находится во втором секторе архива, — спокойно пояснила служительница.

Все это казалось Леониду странным, хотя он очень хотел попасть в архив и найти нужное ему Общенациональное Руководство. Вход во второй сектор архива, где находились неоцифрованные издания, датированные до 2050 года, был опечатан, но служительница приоткрыла портьеру сбоку от двери: за ней не было стены, и они свободно прошли в темный зал, пахнущий старыми книгами и скопившейся на них пылью.

Датчик освещения, вероятно, был настроен на открытие двери, но поскольку дверь оставалась закрытой, в зале сохранялась кромешная темнота. Леонид не рискнул двигаться вперед, поскольку опасался того, что сработает сигнализация.

— Располагайся комфортнее, здесь нет никаких детекторов, датчиков, сенсоров и прочей электронной дряни, — прозвучал голос служительницы. Она чиркнула о стену спичкой и зажгла прикрепленный к стене факел. Все вокруг осветилось, и Леонид увидел перед собой хрупкую девушку со слегка вьющимися огненно-рыжими волосами. Из-под прямых бровей на Леонида смотрели внимательные серо-голубые глаза. Тонкие бледные пальцы девушки держали смятую маску-имитатор лица библиотекаря.

— Сядь, а то еще упадешь… — сказала она, придвигая к онемевшему от изумления Леониду тяжелый, старинный стул. — А эту штуковину пока лучше выключить! — с этими словами она проворно выхватила планшет прямо у него из кармана. — Что еще у тебя есть?

— Он не активен, я его перевел в режим энергосбережения, — вяло пробормотал Леонид, позволяя девушке обыскать себя.

Она вытащила его таблетницу и усмехнулась, увидев двойную дозу Лоупси в запасе.

— Давно ты сидишь на этой дряни?

— Давно что?..

— Только не говори, что считаешь стабилизаторы настроения и внимания панацеей! Иначе ты бы не пытался узнать правду о том, как они применялись раньше. Не за этим ли ты здесь?

— Да… Мне действительно хотелось узнать об этом. Но откуда ты все это знаешь? И вообще, кто ты такая?

— Откуда, откуда… Тут за целый год, бывало, такого шума никто не производил, как ты. Вся библиотека тебя обсуждала!

— Так ты на самом деле служительница библиотеки?

— Правильнее будет сказать, что я служительница Церкви Великой Истины, а заодно и ее библиотеки, в особенности второго архивного сектора и других, более старинных, секторов.

— Разве сохранились какие-то другие сектора? — заинтересовался Леонид.

— Конечно, уцелело не все. Многие ценные издания были перевезены в спецхранилище Департамента управления знаниями популяции. Некоторые были уничтожены, поскольку содержали запрещенную информацию.

— Что-то о предшествующих политических режимах и причинах социальных революций?

— Слишком много вы, мужчины, придаете значения политике. Речь идет о древних знаниях, заключенных в Книгах формирования, творения и сияния, средневековых гримуарах и мистических текстах священных книг древних религий, которые…

— … которые были упразднены в период утверждения Общенациональной религии с сохранением лишь одной главной Церкви: сперва Церкви Великой Справедливости, затем Церкви Великого Милосердия, а теперь Церкви Великой Истины, которая на поверку оказалась крышей для разного рода сумасшедших и оккультистов! Я знал эту историю из курса религиоведения, но не знал главного, что здесь… что вы…, — Леонид начал буквально задыхаться от возмущения и отвращения.

— Как же много страха и стереотипов в тебе, — задумчиво покачала головой девушка. — Это все из-за твоих таблеток! Стоит тебе хотя бы на шаг приблизиться к Истине, как твоя эмоциональная сфера выходит из-под контроля, и ты сразу же послушно начинаешь ее полировать лекарствами до стерильного блеска! Ты думаешь, что это лекарство помогает тебе быть более продуктивным, спокойным и сконцентрированным? Да оно же просто делает тебя безразличным ко всему! Ты становишься послушным трудолюбивым рабом, выполняющим стандартные алгоритмы и боящимся любых детекторов и ограничителей.

— Но ведь это ты отключила передачу всех сигналов, а не я, — возразил Леонид. — Я-то как раз ничего не боюсь, я готов быть полностью прозрачным!

— Я сделала это для тебя, чтобы у тебя не было проблем при возвращении в твой законопослушный мир. А мой мир здесь, — девушка провела рукой по полке со старыми книгами, смахивая с их корешков пыль. — В твоем мире меня не существует. По данным Департамента управления здоровьем популяции четырнадцатилетняя Агнесса сбежала из приюта для детей Общенациональных героев десять лет назад и затем умерла где-то в трущобах от передозировки наркотиками. Но на самом деле я провела эти десять лет в Ордене Золотой Истины.

Потрясенный до глубины души Леонид молчал и с изумлением смотрел на эту девушку — живую легенду, служительницу эзотерического ордена, который имел сильное влияние во всем мире больше двух веков назад, а затем бесследно исчез. По официальной версии, Орден был распущен, но многие верили в то, что его служители скрываются где-то в катакомбах. Кто именно входил в этот Орден, конечно, было неизвестно, да и это мало кого интересовало. Но Леонид был достаточно любознательным, даже несмотря на то, что от волнения в этом темном зале ему становилось все сложнее дышать. Перед его глазами начали расплываться мерцающие узоры и всполохи, и ему показалось, что в зале начали появляться другие служители темного Ордена с горящими факелами в руках. Дрожащим голосом он спросил у Агнессы:

— Кто здесь? Здесь есть кто-то еще кроме нас?

Девушка взяла факел и подошла к Леониду ближе, всматриваясь в его побледневшее лицо. Зрачки его оставались широкими, несмотря на яркий свет огня. Он протянул к девушке руки и слабеющим голосом сказал:

— Ты вся в огне, как настоящая ведьма! Что за ловушку ты тут устроила со своим тайным Орденом? Я всех… я вас всех…

Леонид попытался дотянуться до своей таблетницы, лежащей на массивном столе рядом с ним, но Агнесса ее оттолкнула подальше, и молодой человек неловко упал.

Леониду показалось, что он окружен плотной дымовой завесой, растворяющей стены. Он пытался подняться с холодного пола, но его руки и ноги оплетали тонкие гибкие ветви каких-то быстрорастущих растений-мутантов. Несмотря на все усилия, ему никак не удавалось вырваться. Побеги быстро разрастались, обвивая его тело и набирая бутоны, которые, раскрываясь, выпускали следящие камеры Социального Контроля.

Сквозь клубы черного дыма Леонид отчетливо видел приближающиеся к нему огни. Оккультные служители с факелами в руках были всё ближе, и вот они уже окружили Леонида тесным кольцом. Под ним вспыхнул мистический узор вписанной в круг семиконечной звезды, из каждого луча которой вверх поднимался столб ослепительного света.

В голове Леонида зазвучали таинственные слова, раздаваясь многоголосым эхом: «Иди сквозь огонь! И ты будешь абсолютно свободным! Свободным от оков тотального контроля, от социальных обязательств, от бремени общественно полезных работ. Пройди сквозь огонь, ведь только так ты получишь власть над всеми своими эмоциями».

Агнесса с сожалением смотрела на бьющегося в конвульсиях, задыхающегося молодого человека. «Похоже, что он действительно давно сидит на этих препаратах, и так просто он не сможет перестать их принимать», — с досадой подумала девушка, поняв, что в своем затуманенном сознании молодой человек окружен пугающими галлюцинациями. Взвесив все «за» и «против», она решительно отстегнула от пояса шприц-ручку с успокаивающим препаратом и ввела его Леониду.

Буквально в течение нескольких минут его тело обмякло и, наконец, лицо стало полностью спокойным и расслабленным. Он провалился в мягкое, дурманящее небытие, в котором не было ни преследовавших его служителей мрачного культа, ни систем тотального контроля, угрожающих лишением пайка за любую оплошность. Тело казалось ему невесомым, парящим над волшебным ковром из переливающихся неоновыми оттенками сложных геометрических узоров, сворачивающихся и разворачивающихся, как в волшебном калейдоскопе. Он смотрел внутрь этой чарующей, сияющей мандалы и постигал через нее гармонию самого мироздания. Он понял, что главное — не Великая Справедливость, не Великое Милосердие и даже не Великая Истина. Его высшим смыслом стала одна лишь Великая Красота. К нему подошла рыжеволосая прекрасная девушка — служительница Великой Красоты, и он доверчиво протянул к ней руки…

Агнессе оставалось лишь оттащить блаженно улыбающегося Леонида за портьеру, где их уже на самом деле ждал один из служителей Ордена. И на этот раз он был более, чем реальным.

Глава 5

Когда Леонид, наконец, очнулся, он обнаружил себя лежащим на жесткой тахте в незнакомом, достаточно холодном, сумрачном помещении с узким окном. Увидев огромное количество старинных книг вокруг, молодой человек понял, что все еще находится в библиотеке, хотя он практически не помнил, зачем сюда пришел и что произошло. Фигура человека в черном одеянии, низко склонившегося над освещенными большими восковыми свечами книгами, была ему незнакома. Леонид попробовал незаметно приподняться, чтобы разглядеть его получше, но старая тахта предательски заскрипела, и незнакомец резко обернулся, схватив тяжелый канделябр со стола. От неожиданности Леонид подскочил, но, не удержавшись на ватных ногах, сразу упал.

В комнату вбежала рыжеволосая девушка. «Агнесса! — припомнил Леонид, вставая и отряхиваясь. — Значит, это она меня сюда притащила. Со своим мрачным напарником…».

— Наконец-то очнулся! — со вздохом облегчения сказала она. — Не бойся, Пимен не сделает с тобой ничего плохого.

— Кроме того, что может принести пользу, — сухо уточнил Пимен.

Он поставил канделябр на место и откинул капюшон, позволяя испуганному Леониду лучше разглядеть его лицо. Пимен выглядел значительно старше Агнессы, но едва ли ему было более сорока лет: еще не было ни одного седого волоса в его темно-русых локонах, спускавшихся до плеч. Хотя он старался быть сдержанным, от одного его взгляда многим становилось не по себе. Возможно, такое впечатление создавалось по большей мере его образом. Силуэт его черной длинной одежды напоминал монашеский подрясник, перетянутый на талии широким кожаным поясом. На поясе виднелась длинная надпись из красных латинских букв, идущих по кругу.

Уже и эти инфернальные детали несколько напрягали Леонида, не говоря о красноречивых шрамах на руках и лице Пимена. «Этот парень, судя по всему, не только тихо читает книги при свечах, — подумал Леонид, поежившись под его тяжелым взглядом. — Интересно, он вообще хоть иногда моргает?» Агнесса нарушила молчание, обратившись к Леониду:

— Ты как, справишься без своих волшебных таблеток? Нас ждет серьезный разговор.

Леонид, наконец, понял, почему он с трудом стоит на ногах от головокружения. Дурнота накатывала волнами, но окружающая обстановка вынуждала его сконцентрироваться и без помощи лекарств. Он сел на тахту и кивнул, выражая готовность к диалогу. Но его желудок свело сильным спазмом, и, не в силах справиться с болью и тошнотой, Леонид застонал.

— Можно я все-таки сначала приму Лоупси? Где моя таблетница?

Пимен подошел к нему и с отвращением встряхнул несчастного молодого человека:

— Жалкое ничтожество! Посмотри на себя! Как ты беспомощен без своих таблеток… Ты такой же биомусор, как и все остальные. Ваша популяция обречена…

— Но Верховный Магистр Храма считает, что Леонид не такой, как остальные, — попыталась вмешаться Агнесса.

— Не такой, не такой… Все они не такие кажутся сперва, да только кишка у них тонка, даже для того, чтобы кардинально изменить хотя бы одну свою жизнь. А в космическом масштабе — все они лишь пыль.

— Всё можно считать пылью по сравнению с космосом, но только…

— Нет, не всё! Я не пыль! — жестко оборвал ее Пимен. — Я пепел, и я огонь. Огонь, очищающий неофитов и поддерживающий горение в других адептах Ордена Золотой Истины.

— А кто-то еще в этом Ордене есть, кроме вас двоих? — поинтересовался Леонид, которому удалось на какое-то время справиться с тошнотой.

— Знать об этом могут только посвященные, — сквозь зубы проговорил Пимен. — А будешь ли посвящен в это ты — пока вопрос открытый.

— Конечно, будет! Иначе зачем бы Верховный Магистр приказал мне его привести сюда, — резонно заметила Агнесса.

Она присела на тахту к скорченному Леониду и осторожно достала из кармана небольшой пакетик с белым порошком.

— Прими это, станет легче.

— Это что? Наркотик какой-то? — поморщился он, разглядывая порошок. — Я знаете… категорически против, и вообще… все это как-то ненормально, противозаконно!

— Избавь меня от необходимости лицезреть извивания этого червя сомнений, — сказал Пимен, обращаясь к Агнессе. — Он уже, наверняка, несколько лет сидит на тяжелых психотропных препаратах разного калибра и ничуть этого не боится.

Агнесса бросила на него красноречивый взгляд, и Пимен, махнув рукой, вернулся к книге в кожаном переплете, лежащей на столе.

— Я ничего такого не принимаю! — недовольно пробормотал Леонид, пытаясь устроиться поудобнее. — Только самые обычные, общеупотребимые стабилизаторы настроения и внимания. Легкие препараты, которые помогают мне быть более сконцентрированным и продуктивным. Я от природы рассеян, и с памятью у меня не очень. А сейчас я просто немного разволновался, участился пульс, может, давление поднялось… От этого мне немного не по себе, только и всего.

— Рекомендую все же принять этот порошок, — сказала Агнесса. –Это как раз-таки блокатор общеупотребимых стабилизаторов.

Она настоятельно вложила пакетик в руку Леонида и пронаблюдала за тем, как он, преодолевая сомнения, высыпал его себе в рот.

— Если тебе станет лучше, то ты сам убедишься в том, что Лоупси обладает не только позитивными эффектами в виде стабилизации внимания. Этот препарат вызывает крайне неприятные реакции при любом существенном отклонении индивида от его стандартного поведения или попытке выйти из-под химического влияния. Это не просто эффект «отдачи», «откат» или «синдром отмены», это его фоновое побочное действие, которое удерживает вас всех в рамках предсказуемого поведения.

— Но зачем? — поперхнувшись уточнил Леонид. — Зачем меня заставлять что-то делать? Я и так абсолютно предсказуем. Я законопослушен! У меня все есть! Мне не нужны никакие проблемы.

— Всякий раз поражаюсь простому счастью этой черни, — приглушенно проворчал Пимен со своего места, не оборачиваясь. — Ничего им не надо, кроме пайка и обещаний светлого будущего от их распорядителей.

— Но Леонид как раз не такой! — резко возразила Агнесса. — Давно ты видел человека, который бы так упорно добивался чего-то от этих бюрократических машин? Да он всю библиотеку на уши поднял! Несколько Департаментов, наверное, целыми днями только его запросы и обрабатывают! И это на фоне приема Лоупси, причем в двойной дозе! Каким он будет без лекарства-затормаживателя волевой сферы?

— Таким же, как сейчас, — Пимен обернулся и посмотрел на обливающегося холодным потом Леонида, которого начало трясти крупной дрожью. — Больным, испуганным, растерянным… Ты просто его пересадишь с одного лекарства на другое. Ты же знаешь, что это не выход! Сколько лет я пытаюсь объяснить тебе это, но, как я вижу, напрасно.

Пимен подошел к Агнессе и, взяв за руку, резко поднял с тахты, а затем развернул, заломив ей руку.

— Эй, ты что делаешь? — возмутился Леонид и попытался вмешаться, но Пимен легко оттолкнул его одной рукой, продолжая удерживать Агнессу. Он обыскал ее карманы и нашел несколько пакетиков с другим порошком, который, вероятно, употребляла она сама.

— Столько времени ты лгала мне о том, что твой разум стал полностью свободным от чужеродных веществ, что он полностью очищен моим карающим огнем Истины! — с горечью сказал Пимен и отпустил Агнессу.

— Это просто небольшой запас…

— На случай, если бы тебе удалось сбежать отсюда со своим новым другом?

— Со мной? — наивно удивился Леонид. — Но со мной ведь абсолютно некуда бежать. Я живу в социальном многоквартирнике, и там…

— Да, это небольшой запас для Леонида! — ухватилась за неожиданно пришедшую в голову идею Агнесса. — Ведь он не прошел очистительную инициацию, а без нее он не смог бы сразу избавиться от своей зависимости. Прежде чем вести его к Верховному Магистру, нужно было его подготовить…

— Почему же ты не хотела доверить его подготовку мне? — ухмыльнулся Пимен. — Боишься, что он не пройдет испытание огнем?

— Верховный Магистр говорил, что Леонид должен сделать свободный выбор. Мы должны ему его предоставить. И для начала — дать ему блокатор Лоупси…

— Это ты и сделала. Умница! — продолжил улыбаться Пимен. — Теперь он может сам сделать выбор: пройти инициацию и остаться с нами или же отказаться от этой возможности и уйти.

Леонид уже начал ощущать себя лучше, головокружение и тошнота исчезли, но сменились сильной мигренью. Едва он услышал о возможности уйти, как сразу подскочил и поспешно спросил:

— Уйти или остаться? Остаться со странными ребятами с какими-то порошками и обещаниями «очистительного огня»? Даже слепому будет понятно, что с вами лучше не связываться. Разумеется, я хочу уйти! И побыстрее! Только как отсюда выбраться?

— Леонид! — вскрикнула Агнесса. — Ты должен остаться!

— Ну что ты, разве он кому-то что-то должен? Верховный Магистр ведь ясно дал понять, что мы должны предоставить ему возможность выбора. Леонид! Если ты хочешь уйти — иди, ты сделал свой выбор. Дверь прямо перед тобой.

— Нет! — снова закричала девушка, но Пимен резко зажал ей рот.

— С тобой мы тоже разберемся, ведь эти порошки были не для Леонида, а для тебя! Наивно было полагать, что ты сможешь меня обмануть. И теперь ты снова должна пройти процедуру очищения…

Леонид их уже не слышал. Он поспешно открыл дверь и шагнул навстречу темноте, у которой будто бы не было дна. Сделав несколько шагов, он понял, что дна, вернее, пола, дальше действительно не было. Как и дороги назад. Пролетев несколько метров вниз, он упал на холодный каменный пол небольшого помещения и едва не сломал руку от сильного удара.

Он резко встал со странным ощущением во всем теле: ему казалось, что оно стало невероятно сильным. Мышцы откликались в разы быстрее на любой сигнал мозга. Исчезла рассеянность, мысли молниеносно сменяли одна другую, образуя сливающиеся информационные потоки. Это было похоже на бесконечную ленту новостей и небольших видеосюжетов, которые будто бы копились все эти годы непрерывного сна. Военная хроника из приграничных регионов, консервация всех объектов историко-культурного наследия, запуск новых подземных производств… За доли секунды перед его глазами развернулась вся история его жизни. И не только его жизни, но и многих жизней всех тех, кто был когда-то рядом с ним.

На фоне всех этих воспоминаний мотивирующие речи распорядителей уже звучали не так оптимистично, ведь, несмотря на военно-технические успехи и быстрое развитие фармацевтики, условия жизни обычных людей становились хуже. Но они просто постепенно выбывали из системы распределения благ, уступая место более перспективным гражданам с точки зрения общественной полезности результатов их труда. В этом и крылся важнейший аспект Великой Справедливости: трудись усерднее или уступи свое место тому, кто может сделать для общества больше.

В этой парадигме менялась и система образования, ведь классические модели не позволяли интенсифицировать процесс подготовки кадров по наиболее востребованным обществом направлениям технологического развития. К тому же провозглашение принципа Великого Милосердия требовало повышения доступности во всех сферах, в том числе и в сфере управления знаниями популяции. Поэтому единственным способом сохранения всеобщей системы образования была ее упаковка в цифровой продукт, в цифровой мир, который и назвали Метавселенной Истины.

Что было до нее, уже мало кто помнил, но сейчас, когда воспоминания Леонида не были заблокированы действием Лоупси, он отчетливо увидел перед собой хронику сопротивления цифровизации. Часть распорядителей знаниями настаивала на повышении элитарности и исключительности образования, что могло бы позволить сконцентрироваться на глубокой, качественной подготовке избранных учеников — носителей знаний. Другие же распорядители настаивали на соблюдении принципа Великой Справедливости и предлагали сделать образование более массовым, пусть даже знания будут достаточно поверхностными.

Споры бушевали несколько лет, но затем на очередном Съезде делегатов было принято окончательное решение. Именно тогда многие специальности исчезли из университетских портфелей образовательных программ, другие стали крайне невостребованными, а третьи, наоборот, получили небывалое количество абитуриентов, что и вынудило всех в конечном итоге перенести обучение полностью в цифровой формат.

За этим последовала реакция профессионального сообщества, но все возмущения были быстро взяты под контроль, а ключевые сторонники элитарного образования, осознав свои ошибки, приняли решение о самоликвидации. По крайней мере, так говорилось во всех официальных источниках социальной информации. Вскоре об их существовании и вовсе забыли, хотя некоторое время еще сохранялись слухи о том, что представители системы элитарного образования просто примкнули к древнему Ордену, скрывающемуся в катакомбах Церкви Великой Истины.

«Если эти слухи распространяли не сами адепты Ордена, а те, кто, как и я, неожиданно попал к ним в гости, то надежда выбраться отсюда у меня есть, — усмехнулся Леонид. — Надо просто верить в лучшее… Может, я нажму на какую-то кнопку в каменной кладке, и откроется потайная дверь или какой-то люк, или вход в вентиляционную шахту, в конце концов…».

Он прошелся вдоль стены, ощупывая покрытие в поисках засечек или каких-то неровностей. Наконец он нашел заржавевший вентиль и с трудом повернул его. Пронзительно завыла сирена, и, к изумлению Леонида, помещение, где он находился, начало наполняться каким-то удушливым газом. Он поднял воротник, пытаясь дышать через него, как через фильтр, но все равно тяжело закашлялся и упал. Но люк над его головой все же открылся, и к нему спустился человек в спецодежде с маской, надежно закрывающей все лицо от едкого токсиканта. «Я знал, что главное — повернуть нужный вентиль, и нужная дверь откроется!» — самодовольно подумал Леонид, теряя сознание.

Глава 6

В церемониальном зале собрались все верные адепты Ордена Золотой Истины. Как и Пимен, они были одеты в длинные черные балахоны с глубокими капюшонами, под которыми порой даже сложно было разглядеть лицо. Неровное пламя факелов, размещенных на стенах над длинными скамейками, на которых по степеням располагались адепты, добавляло тревожности. Некоторые более молодые послушники пытались заглянуть в глаза своим наставникам, чтобы понять причину столь внезапного собрания всех служителей в этот вечер. Но нужные им ответы были сокрыты от всех, кроме Верховного Магистра, поэтому они продолжали молчать в терпеливом ожидании откровения.

Наконец багрово-красная завеса, отделявшая от церемониального зала зону трансформаций и жертвоприношений, поднялась, и собравшиеся увидели три ниши. В боковых нишах традиционно находились так называемые «ищущие истины и трансформации», то есть те, кто имели неосторожность выразить какое-либо сомнение в Великой Истине, или же просто те, которые завершили очередной круг испытаний и готовились к инициации для перехода на следующую ступень посвящения.

Трудно было сказать с определенностью, к какой категории относился Леонид, ведь он, с одной стороны, искал Истину, с другой же — всячески пытался убежать от нее, чтобы ему не пришлось никоим образом менять привычную жизнь. Но по мнению Верховного Магистра, он был готов сделать правильный выбор и, в таком случае, молодой человек подлежал проведению первичной инициации.

Агнесса же уже прошла все возможные для ее ступени инициации, так что ее нахождение в одной из боковых ниш означало обвинение в отступничестве от Истины. И это было куда более тяжелым преступлением, чем сопротивление поиску Истины, в котором обвинялся Леонид. Поэтому на девушку были надеты кандалы, а у молодого человека были лишь связаны руки. Впрочем, в его фиксации и не было особой необходимости: он лежал в своей нише в глубоком забытьи, из которого его с трудом вывел только удар тяжелым сапогом Пимена в живот. Леонид очнулся, закашлявшись, и удивленно осмотрел зал, в котором, казалось, каждый смотрел на него одного.

В этот момент прозвучал гонг, и внимание собравшихся адептов переключилось на монументальную фигуру человека, отделившуюся от стены центральной ниши. Его лицо было полностью закрыто темной накидкой, не позволяющей увидеть какие-либо черты лица, но он и не нуждался в представлении. Служители затушили огни на стенах, и раскатистый голос Верховного Магистра прокатился по залу, многократно повторяясь и усиливаясь сводами:

— Братья! Великая Истина помогает нам нести бремя нашего служения. Она ведет нас трудным путем трансформаций и духовного роста. Она рассеивает непроглядную тьму забвения, в которую много лет нас пытаются погрузить. Истина — это цель нашей жизни и сам путь к этой цели! Однако, как мне стало известно, среди верных детей истины есть малодушные, сомневающиеся, своевольные отступники, — грузная фигура медленно и будто бы со скрипом повернулась в сторону ниши, где была Агнесса. — Но мы помним и чтим опоры Великой Истины — принципы Великой Справедливости и Великого Милосердия. И если первый принцип призывает нас очистить отступницу пламенеющим гневом Ордена, то второй настаивает на принятии ее покаяния, если она готова его принести. Хотя и покаяние предусматривает искупление, дабы принцип справедливости был исполнен. Поэтому я обращаюсь к вам, братья! Наставники и владыки! Сейчас вы должны предложить искупление для падшей сестры Агнессы.

— В чем ее отступничество? — спросил один из владык. — И где ее наставник? Может, в этом событии есть и его вина?

Пимен гневно вспыхнул:

— Агнесса решила отступить от пути терпения и преодоления, не выдержав очередного испытания. Она предпочла оставить духовные практики и вернуться к привычному ей методу выдерживания реальности — употреблению лекарств. Я нашел у нее запас противосудорожных средств! — Пимен торжествующе поднял вверх несколько пакетиков с порошком. — Я мог бы и не свидетельствовать против своей подопечной, а просто лишить ее возможности употребления этих веществ. Но поручение, которое ей дал Верховный Магистр, — Пимен сдержанно поклонился неподвижно стоящей фигуре в центральной нише, — это поручение было слишком ответственным! И да простит меня Верховный Магистр, но я выскажу свое мнение… Поручение было несвоевременным и небезопасным как для самой Агнессы, так и для нас всех! Ведь тот, кого она должна была привести в Орден, здесь, перед вами! Посмотрите на него!

Пимен сделал несколько шагов в сторону Леонида, который сразу же попытался как-то спрятаться или хотя бы уклониться от тяжелой руки наставника Агнессы.

— Посмотрите, как он труслив, как жалок! Он не готов идти к Истине, он лишь нездорово любопытен, но это любопытство ничего не говорит о его подлинном стремлении к Истине! Агнесса, я уверен, понимала это, но не пожелала доложить об этом мне или Верховному Магистру. Это означает только одно. Она была намерена оставить Орден! Для этого ей и нужны были противосудорожные средства. Она хотела вернуться к обычной жизни вместе с этим человеком. Она готова была перечеркнуть весь свой путь… Весь наш путь, который мы прошли за эти десять долгих лет!

— Думаю, сказано достаточно, — поморщившись, сказал курирующий их владыка. — Обвинения понятны, какое искупление ты предлагаешь для нее, брат Пимен? И что нам делать с этим искателем приключений? Отпустить его мы не можем, оставить тоже представляется нецелесообразным, если только за него кто-то поручится…

— От него пользы не будет ни здесь, ни во внешнем мире, — брезгливо отмахнулся от таращившего на всех глаза Леонида. — Можно просто бросить его догнивать в старой костнице. Или привести в исполнение программу по самоуничтожению, которую он уже едва не запустил, открыв вентиль с газом…

При упоминании о токсичном газе Леонид окончательно пришел в себя, вспомнив ощущения силы в теле и ясности в сознании, и решил активно возразить, встав во весь рост:

— А может мне дадут слово, раз я такой особенный? Или вы привыкли разговаривать только между собой, посвященные с посвященными, очистившиеся с очистившимися?

Собравшиеся недовольно зашумели, но замолчали, увидев поднятую вверх руку Верховного Магистра. Раскатом грома прозвучал его приказ:

— Развяжите его. Пусть он скажет то, что хочет, свободно.

Леонид решил, что другого шанса высказаться у него не будет, и, освободившись, он с готовностью продолжил:

— Я знаю, кто вы! Я знаю, что вы надеетесь снова отобрать знания у обычных людей, сделать их тупым стадом, которое будете истреблять… Или разрешите им запустить «программу самоуничтожения». Вы называете друг друга наставниками и владыками, вы выбираете тех, кем вы сможете управлять и кормите его знаниями, как личинку, — маленькими, полупереваренными кусочками, надеясь, что она вырастет в полезного трудолюбивого муравья в вашем иерархичном муравейнике. А остальным людям нет места в вашем мире. Но откуда эта жажда власти над человеческим сознанием? Неужели вы чувствуете себя сильными только тогда, когда самоутверждаетесь за счет других? Кто из вас сможет возразить?

Пимен выступил вперед, вступая с Леонидом в полемику:

— Ты не в силах даже самостоятельно регулировать свои эмоции, о какой внутренней силе ты можешь говорить? Тебе позволили ощутить себя полноценным, но этот эффект, ярко вспыхнув, потухнет столь же быстро. И ты покорно вернешься к своей никчемной жизни, к бесконечному, бессмысленному процессу производства и потребления.

— Моя жизнь имеет смысл. И он всегда был связан с поиском Истины, с постижением высшего смысла нашего существования. Того, что лежит за пределами бесконечного цикла производства и потребления. Я искал его и видел его отблески в наследии культуры, в искусстве, в религии… Но этот смысл тесно связан с людьми, с человечеством в целом, его страданиями и радостями, а не только с чистым абстрактным накоплением знаний в каком-то тайном Ордене. Вы создали здесь свое подземное царство, но там, наверху, какую власть вы имеете? В чем ценность вашего существования для мира?

— Ценность твоего существования для мира еще менее очевидна, — сквозь зубы сказал Пимен, которого некоторые слова Леонида явно зацепили. — Наверху нам пока делать нечего. Все эти люди рано или поздно деградируют окончательно и будут уничтожены теми, кто не впадал в забытье под действием лекарств. Мы бдящие и бодрствующие, мы придем тогда, когда все погрузятся в свой последний сон, и установим там, наверху, новый порядок!

— Брат Пимен! Ты сгущаешь краски, — возразил один из владык. — У нашего гостя может сложиться ложное представление о нашей миссии «наверху», как вы это обозначили. Очищение — важная ступень подготовки спящего, но мы не желаем полного уничтожения популяции. Среди нас тоже есть те, кто иногда, забывшись, поддается соблазну и пытается отказаться от своей трансформации, от мужественного прохождения испытаний скорбями и болью… Как это сделала сестра Агнесса! Но каждый имеет шанс на искупление.

Он повернулся к собравшимся и сказал:

— Братья! Если наш гость на самом деле пробужден, а не просто излишне стимулирован, то он сможет пройти испытание, которое мы ему дадим.

Зал одобрительно зашумел, и владыка обратился к Верховному Магистру:

— Мы ходатайствуем за Леонида, он сможет стать нашим братом, если найдет в себе силы провести ритуал очищения сестры Агнессы вместе с нами.

Леонид испуганно посмотрел на бледное лицо Агнессы. Они встретились взглядом, и он не увидел в ее глазах ни страха, ни сожаления. Она слегка кивнула, закрыв глаза, подталкивая Леонида к принятию предложения Ордена. Ему оставалось только принять из рук владыки книгу и встать с ней у трибуны рядом с Верховным Магистром.

— Что я должен буду сделать?

— Просто читай, остальное сделает брат Пимен.

Двое других служителей сняли с Агнессы кандалы и подвели ее к столбу позора. Пимен обмотал ее тело веревкой, привязав к столбу. Он задержался буквально на мгновение возле нее, всматриваясь в ее лицо со злой ухмылкой и тихо сказал:

— Не рассчитывай, что в этот раз обряд очищения будет остановлен на середине, как в прошлый раз… Твоя бессмертная душа будет всегда благодарна мне за то, что я позволил тебе остановиться на этом моменте и не пасть ниже, чем ты могла бы, оставшись в живых. К тому же, твое прекрасное лицо никогда не покроется морщинами, твое изящное тело не станет дряхлым. Такой девицей, порочной в душе, но с совершенным, вечно молодым телом я и буду тебя помнить. И я буду приносить твои любимые цветы к памятной доске каждый месяц в годовщину твоего последнего обряда очищения.

Агнесса ничего не сказала в ответ и даже не подняла на него взгляда.

— Посмотри же на меня, посмотри в последний раз! — резко сказал Пимен, подняв ее лицо за подбородок.

— Еще увидимся, — усмехнулась она. — Ведь я не могу умереть в год Фортуны.

— Брат Пимен! Достаточно разговоров, время начинать ритуал, — поторопил его владыка и кивнул Леониду, у которого внутри все содрогалось от мысли об этой девушке. «Она не должна умереть! Но как мне ей помочь?».

— Читай книгу, которая в твоих руках, и ты найдешь ответ на любой волнующий тебя вопрос, — прозвучал голос Верховного Магистра. — Читай, пока у тебя остаются сомнения! Да начнется ритуал!

В этот момент пол вокруг позорного столба вспыхнул, обозначив тот самый рисунок, который видел Леонид в своем галлюцинаторном кошмаре: это была огненная семиконечная звезда, вписанная в многоугольник. И на острие каждого луча размещался факел. Полный смятения, Леонид начал читать. Книга была написана на латыни, но, к счастью, он изучал этот древний язык на курсе религиоведения, ведь он использовался в некоторых древних религиях. Среди длинного запутанного текста, полного мистических метафор, несколько слов буквально вспыхнули в его сознании, вызвав холодную дрожь: Omne mendacium est… Esto fortis… Aperire velum mysterii.

«Все это ложь… Будь смелым… Открой завесу тайны», — лихорадочно соображал Леонид, пытаясь понять, какую же завесу тайны ему нужно открыть. Он скосился на неподвижную фигуру стоящего рядом Верховного Магистра, чье лицо было по-прежнему закрыто плотной темной накидкой.

«Похоже, что другой завесы тайны тут нет…», — решил Леонид и, не раздумывая долго, резко развернулся и сорвал накидку, открыв залу настоящее лицо Верховного Магистра. Собравшиеся замерли в благоговейном ужасе, и даже лицо Пимена исказила гримаса отчаяния. Верховный Магистр был роботом, бездушной машиной, механизмом, управляющим людьми.

Зал накрыло волной возмущения и криков, и, пользуясь всеобщим замешательством, Леонид бросился к Агнессе. С удивлением он обнаружил, что окружавший ее огонь совершенно не обжигает его. Он быстро отвязал ее, и они выбежали в одну из потайных дверей, не задумываясь о том, почему Пимен позволил им уйти.

Когда они, наконец, оказались в безопасном месте, Леонид хотел задать ей много разных терзавших его вопросов, но девушка не могла говорить из-за сильного озноба и тяжелой одышки. Она пыталась что-то найти в своих карманах, но они были пусты. Леонид догадался, что ей нужно принять какое-то лекарство, но ничем не мог ей помочь. Дрожь Агнессы перешла в более крупные судороги, и ее тело практически выгнуло дугой.

«Как такое возможно? Как будто ритуал продолжается… Напрасно я пытался ее спасти», — с горечью подумал Леонид.

В это время кто-то бесшумно подошел сзади и положил руку на плечо Леонида. Вздрогнув, он обернулся и увидел Пимена. Его лицо было изменено проекционной маской, но у Леонида не было сомнений, что это он. Леонид едва сдерживал слезы отчаяния:

— Я лишь хотел ей помочь… Почему ты не помешал нам уйти, если все время следовал за нами?

— Ты должен был увидеть, что она не может существовать в твоем мире. Да и мне самому хотелось в этом убедиться, — он ухмыльнулся. — Все-таки ее место рядом со мной!

С этими словами Пимен накрыл Агнессу своим плащом и поднял ее на руки, чтобы уйти вместе с ней. Несколько шагов спустя он обернулся и с усмешкой сказал:

— Настоящий Верховный Магистр доволен твоим испытанием. Если ты хочешь получить ответы на свои вопросы и снова увидеть Агнессу, то приходи завтра в полночь к Церкви Великой Истины. К тому входу, который ты нашел еще в день своего первого визита в библиотеку. Мы будем ждать тебя там.

Глава 7

Распорядители всех сфер человеческой жизни всегда заботились о самом главном: о безопасности индивидов и стабильном развитии популяции в целом. Поэтому неудивительно, что добраться куда-то посреди ночи было достаточно сложно. Леонид имел право на свободное перемещение по городу в любое время суток, но для этого место назначения нужно было заранее согласовывать. В противном случае любое открытие входной двери означало необоснованное прерывание времени отдыха и блокировалось Департаментом управления здоровьем популяции. Но Леонида более не беспокоило отклонение от установленных правил. «Какой смысл во всех этих мерах охраны здоровья, если они пичкают нас сомнительными лекарствами! — с возмущением подумал молодой человек, натягивая на лицо меняющую внешность маску. — Я еще докопаюсь до правды о Лоупси, когда буду на очередном дежурстве в интернате. Если, конечно, останусь живым и на свободе».

В нерешительности он посмотрел на упаковку своего лекарства. «Может, не стоит резко прекращать его прием? Наверное, надо снижать дозу постепенно…», — подумал он, доставая очередную таблетку. Но, вспомнив о том, сколько разных химических воздействий ему пришлось испытать накануне, решил воздержаться от дополнительной лекарственной нагрузки. Если не считать легкого головокружения и мелькания разноцветных вспышек в боковых полях зрения, то он чувствовал себя вполне хорошо. К тому же, сейчас его больше заботили другие вопросы.

Проверив несколько раз крепление каната для экстренной самоэвакуации при пожаре, он осторожно спустился с балкона, оставаясь незамеченным. Центральных улиц ему пришлось избегать, хотя системы слежения не могли идентифицировать его лицо благодаря меняющей внешность маске, и все же предосторожность не могла быть излишней. Петляя узкими, грязными улочками, он, наконец, добрался до Церкви Великой Истины.

Вокруг было очень тихо и безлюдно, и Леонид, осмотревшись в поиске камер, осторожно снял маску, чтобы вдохнуть аромат ночной прохлады. Он посмотрел на часы и обошел Церковь со всех сторон, двигаясь как можно ближе к стене, пока не нашел нужную дверь в боковом нефе. Но дверь была заперта. В какой-то момент молодому человеку показалось, что все события вчерашнего дня — не более, чем галлюцинаторный бред, и он ощутимо заволновался.

— Нужно было продолжить принимать Лоупси, — тихо пробормотал он.

— Не переживай, твоя придурковатость останется и без него, — неожиданно прозвучало в ответ. Пимен стоял прямо за спиной Леонида и, вероятно, наблюдал за ним некоторое время.

«Никак я не привыкну к внезапным появлениям этого типа», — поежившись подумал Леонид, но вслух сказал:

— Я уже начал сомневаться в том, что все это было на самом деле.

— Со временем сомнений будет меньше, — сдержанно ответил Пимен.

Он всмотрелся в лицо Леонида, будто бы считывая его мысли, и, усмехнувшись, добавил:

— Скоро ты привыкнешь к тому, что служитель Ордена может оказаться ближе, чем ты думаешь. И твои мысли открыты для нас в большей степени, чем они открыты для всех систем общественного контроля. Идем, Верховный Магистр ждет.

Пимен открыл потайную дверь и начал спускаться по узкой винтовой лестнице, ведущей в старую крипту, безмолвно приглашая молодого человека следовать за собой, но он в нерешительности остановился на первой же ступени и осторожно уточнил:

— А Агнесса? С ней все в порядке?

Пимен едва заметно сжал челюсти при упоминании Агнессы. Ему не нравилось, что этот дерзкий, неподготовленный юноша выражает такой живой интерес к его морально неустойчивой подопечной.

— Увидишь сам, — ответил он, не оборачиваясь, и продолжил спуск в кромешной темноте.

Наконец, они дошли до массивной двери, из-под которой пробивалась узкая полоска яркого света. Оказавшись внутри помещения, Леонид на мгновение зажмурился от обрушившегося на него потока света. Открыв глаза, он увидел несколько прожекторов, направленных на него. Между ними угадывалась фигура в меру тучного человека среднего роста. Молчание продолжалось около минуты.

— Доброго вечера… э-э-э… ночи! — сказал Леонид, щурясь и пытаясь проморгаться. — Вы пригласили меня просто для того, чтобы получше рассмотреть в свете прожекторов? Кстати, наверняка, они потребляют невероятно много электроэнергии. Это ведь может активировать систему контроля за потреблением ресурсов… Вам так не кажется?

— Не переживай, у нас работает локальный генератор, незарегистрированный в системах общественного контроля, — ответил стоящий рядом с ним Пимен, которого почему-то совершенно не слепил свет прожекторов.

— У тебя остались вопросы, на которые ты не получил ответы? — прозвучал голос из динамиков. Этот же голос звучал в церемониальном зале, и он явно принадлежал Верховному Магистру.

— Остались ли у меня вопросы? Да их становится все больше с каждым днем! Само это здание со множеством тайных дверей и ловушек, ваш тайный орден, ваши тайные знания… Тайн слишком много! И мне очень бы хотелось об этом поговорить!

— Не думай, что Верховный Магистр будет вести с тобой непринужденные беседы полночи. Говори короче и по существу, любопытный болтун! — тихо, но довольно агрессивно сказал Пимен, слегка сжав воротник Леонида у самой шеи.

— Да-да, конечно, — продолжил Леонид, выворачиваясь из-под руки Пимена, — самое главное! В чем миссия Ордена? Ведь если вы жаждете порабощения людей там, наверху, или хотите устроить кровавый террор, то едва ли я могу вписаться в эти замыслы. Я имею в виду, что не хотел бы никакого насилия… Я вообще в целом за мир. Так что если…

— Достаточно, твой вопрос понятен! — прервал его голос Верховного Магистра. — Наша миссия — созидать, а не разрушать. Мы всеми силами сохраняем Истину, мы оберегаем знания от забвения. И, конечно, стремимся к тому, чтобы эти знания распространялись. Но не каждый человек может стать достойным носителем знаний, поэтому доступ к знаниям должен оставаться лимитированным. Это не значит, что правящая элита — просвещенные владыки и наставники, будут уничтожать тех, кто не способен принять на себя бремя знаний. Они лишь будут ими управлять, наставляя на путь трансформаций, чтобы как можно большее число людей смогли измениться, переродиться и, благодаря этому, познать Великую Истину. Но те, кто не способен к этому… они сами обрекут себя на постепенное вымирание путем самоуничтожения.