Бесплатный фрагмент - Скорость

Глава 1. «ТЬМА»

Дождь в Ноксвилле был не водой, а жидкой грязью, едкой смесью из кислотной копоти с промзон и городской пыли, размазывающей по лобовому стеклу огни ночного города в сюрреалистичные мазки. Но Лейсан смотрела не через стекло. Ее мир был ограничен узкой щелью забрала шлема, по которой струились струйки воды, превращавшиеся в грязные слезы, и мерцающим экраном планшета, прикрученного к рулю ее мотоцикла. Холодный синий свет экрана отбрасывал призрачные блики на черный визор.

«Ястреб», стальной зверь, собранный ее собственными руками из забытых богом запчастей, выкопанных на свалках электроники и в автомогильниках, нервно урчал на низких оборотах, готовый сорваться с места. Его рама, старая, но надежная, вибрировала в такт работе двигателя, передавая дрожь через подошвы тяжелых ботинок прямо в кости. Под ним вибрировал холодный, покрытый ржавыми подтеками металлический лист, закрывающий люк в подземный коллектор — стартовую позицию этого безумного заезда. Запах затхлой воды, масла и влажного бетона был густым и осязаемым.

В наушниках, плотно прилегающих к ушам, хрипел и шипел, боролся с помехами голос организатора: — Три… два… Ставки закрыты! Последние деньги просалены, дамы и господа! Покажите нам шоу!..

Лейсан глубже вжалась в седло, чувствуя, как прохудившаяся кожанка натягивается на спине. Пальцы в стёганых перчатках с отрезанными пальцами, обнажающими покрытые тонкими шрамами костяшки, сжали рукоятки. Правая — ручку газа, ощущая каждую микронеровность резиновой накладки. Левая — лепестки сцепления, уже почти готовые к броску.

— …Один! Вперед, ублюдки! Сметите этот город к чертям!

Люк с грохотом, оглушительным даже сквозь шлем, ушел в сторону, обнажив зияющую черноту тоннеля. Рев десятка модифицированных моторов слился в единый оглушительный рёв, звериный и первобытный, разорвавший ночную мглу. «Ястреб» рванул с места, как пуля, выбрасывая из-под заднего колеса веер ледяной жижи. Брызги хлестнули по наколенникам, и Лейсан на долю секунды поймала в лицо струю ледяной воды, просочившейся под забрало.

Гонка. Нелегальная, смертельно опасная, на полпути между экстремальным спортом и русской рулеткой. Маршрут, высвеченный на ее планшете желтой змейкой, пролегал по промзоне, заброшенным стройкам, где торчали ржавые арматурины, словно ребра доисторических чудищ, и, самое главное, по оживлённым улицам, где нужно было лавировать между ночными такси и мусоровозами, рискуя в любой миг стать кровавым пятном на асфальте.

Но для Лейсан это был не спорт и не адреналин. Это был способ выжить. Единственный. Приз в пятьдесят тысяч — ее билет из этого ада, ее единственный шанс исчезнуть прежде, чем они найдут ее снова. Эти деньги пахли не свободой. Они пахли расстоянием. Тысячами километров между ней и «КиберНекс».

Она приотстала на старте, давая горячим головам, молодым сорвиголовам на ярких спортбайках, ринуться вперед, на верную смерть. Ей не нужна была лидерская позиция. Ей нужен был обзор. Ее глаза, подведенные смоки-айз, даже в полутьме и сквозь пелену дождя выискивали не соперников, а камеры. Светофоры. Системы наблюдения. Узлы городской сети, ее ахиллесовы пяты.

Большой палец левой руки, почти не глядя, скользнул по сенсорной панели планшета. Она не смотрела на него. Она чувствовала вибрации, едва уловимые щелчки отклика интерфейса, сливаясь с машиной в единый кибернетический организм. Одним касанием она послала тихий, невидимый импульс, взломав светофор на перекрестке в полукилометре впереди, погасив красный и включив зеленый только для своей полосы. Другим — на секунду ослепила камеру на заправке, мимо которой проносилась стая байкеров, превратив их в слепое пятно в всевидящем оке городских систем.

Она мчалась, сливаясь с «Ястребом» в единое целое, чувствуя каждый чих мотора, малейшую пробуксовку заднего колеса на разметке. Ветер, свистящий в ушах, рёв мотора — это был единственный громкий звук, который она допускала в свою жизнь. Он заглушал всё: память о стерильных белых офисах «КиберНекс», давящий запах антисептика, лицо Армандо Росса с его холодной, калькулирующей улыбкой, предательский щелчок наручников на её запястьях, который так и не прозвучал, потому что она сбежала. Она заменила один тюремный гул на другой — рёв свободы.

Впереди два гонщика, одержимые жаждой славы, сошлись в опасной борьбе за позицию, их колеса почти касались. Идиоты. Лейсан молча выдохнула и прибавила газу, «Ястреб» рыкнул, взяв на себя дополнительную нагрузку, и рванул в узкий, казалось бы, невозможный зазор между бетонным забором, испещренным граффити, и чьим-то «Кавасаки». Асфальт под колесом был скользким от дождя и масляных пятен. Сердце на секунду ушло в пятки, заставив кровь ударить в виски, но стальные нервы, выкованные страхом, не подвели. Она проскочила, ощутив на плече порыв ветра от чужого руля.

На её планшете вдруг замигал, прерывая монотонное свечение маршрута, красный индикатор. Не система гонки. Не оповещение о полиции. Её собственная, самопальная программа-паук, которую она настроила на поиск определенных номеров и моделей машин. Машин, которые могли бы принадлежать им.

Чёрный внедорожник. «Субару Форестер». Слишком чистый, слишком незаметный для такого вечера, без единой царапины, с затемненными стеклами. Он ехал параллельно по соседней улице, стараясь не отставать, идеально повторяя ее траекторию. Тень.

Они здесь.

Холодная волна страха, острой и до боли знакомой, ударила в живот, сжала легкие. Но страх был топливом, единственным, на что она могла еще рассчитывать. Она не сбросила газ. Наоборот, крутанула ручку до упора, почувствовав, как «Ястреб» взвыл от напряжения, а встречный ветр превратился в сплошную стену.

— Вижу тебя, сволочь, — прошипела она себе под забрало, и слова затерялись в реве мотора.

Маршрут уходил влево, под низкий бетонный мост, где не проехала бы ни одна высокая машина. Внедорожнику пришлось бы делать крюк. У нее было две, от силы три минуты форы.

Она рванула вперед, обходя одного за другим гонщиков, ее движения стали резкими, отточенными до автоматизма. Ее не интересовали теперь ни приз, ни гонка. Только бегство. Снова.

Под мостом было сухо, темно и пахло мочой и влажным камнем. Лейсан одним движением руки выдернула из разъема на раме тросик с зажимом-«крокодилом». На полной скорости, почти не снижая хода, она наклонилась, легла на бак, чувствуя, как холодный металл впивается в грудь, и на долю секунды, вслепую, прицепила зажим к оголенному проводу, свисавшему с городской электросети.

«Ястреб» вздрогнул, будто от удара током. На панели загорелись и тут же погасли все индикаторы. Этого короткого импульса, этого краденого электричества хватило. На планшете завершился обратный отсчет, который она запустила еще на старте, на всякий случай.

ВЗЛОМ ЗАВЕРШЕН. ПРОТОКОЛ БЕЗОПАСНОСТИ СЕТИ ОТКЛЮЧЕН НА 97 СЕКУНД.

На секунду во всем квартале погас свет. Офисы, витрины, уличные фонари — всё погрузилось в абсолютную, ватную, оглушительную тьму. Включая все камеры наблюдения. В кромешной тишине, нарушаемой лишь завыванием ветра и приглушенным рёвом удаляющихся моторов, Лейсан резко свернула в первый же попавшийся переулок, забитый мусорными контейнерами, заглушила двигатель и замерла, прижавшись спиной к холодной, шершавой кирпичной стене. Капли дождя стекали за воротник, заставляя ее содрогнуться.

Секунды тянулись, как часы. Она слышала, как стучит ее собственное сердце, отдаваясь в висках. Мимо, по главной дороге, с воем сирен и включенными фарами, разрезая тьму, как ножом, пронеслись два внедорожника. Они не заметили ее, слепые и яростные, продолжая гнаться за призраком. Тень ушла за тенью.

Лейсан выдохнула, и только сейчас заметила, что не дышала все это время. Дрожь в руках и ногах была не от страха, а от резкого выброса адреналина, отступившего так же внезапно, как и нахлынувшего. Она сняла шлем. Дождь сразу же залепил лицо влажными холодными поцелуями, смешался с потом на лбу. Она смотрела, как хвостовые огни её преследователей растворяются в темноте, словно кровавые звезды, угасающие в черной пустоте.

Пятьдесят тысяч. Они были почти у нее в кармане. Теперь они уплыли, как и все ее шансы до этого. Исчезнуть не получилось. Снова. Цикл повторялся.

Остался последний вариант. Последнее прибежище. Последнее место, куда она могла бы обратиться. Место, которое она поклялась никогда не посещать снова. И человек, которого она надеялась никогда больше не видеть. Луи.

Она с силой тряхнула головой, сбрасывая капли дождя, и снова завела «Ястреба». Мотор отозвался усталым, но верным, преданным рычанием.

— Ладно, Луи, — тихо прошептала она, снова надевая шлем, и ее голос прозвучал приглушенно и одиноко в тесном пространстве под забралом. — Твой выход. Надеюсь, ты все еще там.

И, выехав из переулка, она резко повернула не на юг, к скоростной трассе и призрачной свободе, а вглубь города, в его самые старые, самые темные кварталы, туда, где когда-то осталась ее прежняя жизнь. Туда, где ждало прошлое, от которого она так отчаянно бежала.

Глава 2. ЗАЛОЖНИКИ ПРОШЛОГО

Гараж «Луи-Моторс» прятался в самом промышленном сердце города, в районе, который городские карты предпочитали игнорировать. Здесь воздух был густым и обезличенным: едкая смесь жженого металла с ближайшей свалки, горьковатый запах старого машинного масла, въевшегося в землю, и вечный, невыветривающийся аромат дождя, застрявшего в трещинах булыжной мостовой. Когда-то, казалось, целую жизнь назад, это место было для Лейсан вторым домом, единственным углом в мире, где винтики и болты подчинялись логике, а хаос можно было собрать в работающий механизм. Теперь, стоя перед ним, она чувствовала себя чужестранкой на враждебной, негостеприимной планете.

Она заглушила «Ястреба» в паре кварталов от цели, закатала его в темный, тупиковый проулок между двумя складами, от которых пахло плесенью и голубиным пометом, и накрыла потертым, пропахшим бензином брезентом. Старые привычки, привычки затравленного зверя, умирали с трудом. Подходя к гаражу пешком, она чувствовала каждый нерв натянутым, как струна, и каждый отраженный в лужах свет фонаря заставлял ее вздрагивать. Ее пальцы непроизвольно искали на поясе тот самый тросик с «крокодилом», но сейчас он был бесполезен.

Из-под роллетов, покрытых сколотой, пузырящейся краской цвета выцветшей крови, лился ядовито-синий свет газоразрядных ламп и доносился ровный, злой, отрывистый звук ударного гайковерта. Кто-то усердно и с яростью работал допоздна, выбивая свою злобу на несчастном болте.

Лейсан, крадучись, обошла здание, стараясь не наступить на осколки стекла и ржавые детали. Задняя дверь, та самая, что никогда не закрывалась на замок, потому что Луи говорил, что «честному человеку замок не нужен, а вору не помеха», была приоткрыта на палец. Щель была тонкой, как лезвие бритвы. Она замерла на пороге, заглядывая внутрь, в этот знакомый до боли хаос.

И увидела его.

Луи стоял спиной к ней, склонившись над сердцем разобранного классического «Кадиллака» цвета слоновой кости. Он был в его фирменном, заляпанном вечными пятнами масла и ржавчины комбинезоне, наброшенном на серую, промокшую от пота футболку. Мускулы на его руках и спине, знакомые ей до каждой жилки, играли под бледной кожей, напрягаясь от усилия. Он что-то затягивал с такой мрачной, абсолютной концентрацией, будто от этого зависела не судьба мира, а его личное спокойствие. На его скулах и висках виднелись дорожки пота, а в углу ржавого верстака, рядом с разбросанными ключами, стояла почти полная бутылка дешевого пива, на которой конденсат смешивался с масляными разводами.

Ничего не изменилось. Все те же инструменты на тех же местах, все тот же запах сварки и бензина. И в то же время всё было совершенно другим, чужим, как декорации к спектаклю, в котором у нее больше не было роли.

Сердце Лейсан сжалось в груди больно, глупо и громко перекатилось, ударившись о ребра. Она сделала шаг внутрь. Пол, устланный промасленными картонками, скрипнул под ее мокрыми, тяжелыми ботинками, издав звук, громкий, как выстрел.

Звук гайковерта оборвался на полуслове. Луи замер, его спина стала неестественно прямой. Он медленно, очень медленно, словно не веря своим ушам, боясь спугнуть призрак, выпрямился во весь свой немалый рост и обернулся.

Секунда тишины, густой и плотной, растянувшаяся в вечность. Он смотрел на нее, и в его карих, уставших глазах мелькнула целая, стремительная буря эмоций: мгновенная, предательская радость и облегчение, тут же затоптанная волной изумления и недоумения, а затем — холодная, тяжелая, непробиваемая стена недоверия и старой обиды. Он отложил инструмент на верстак с таким видом, будто брал в руки оружие, готовясь к обороне. Его лицо окаменело.

— Призраки обычно стучатся, — его голос был низким и хриплым от многолетнего курения и усталости, без единой ноты приветствия или тепла. В нем была только плоская, утомленная констатация факта.

— Я не призрак, Луи, — сказала Лейсан, и её собственный голос показался ей чужим, хрупким и тонким, как стеклышко, потерявшим всю его прежнюю уверенность.

— Да? — Он хрипло рассмеялся, но в этом смехе не было веселья. — А кто тогда? Потому что Лейсан, которую я знал, та, что могла ночами сидеть тут с паяльником, умерла полтора года назад. Умерла, не оставив даже чертовой записки. Просто испарилась.

Он вытер руки об грязную тряпку, не отводя от нее изучающего, колючего взгляда. Смотрел, как с кромки ее куртки капает грязная вода на его, по его собственным меркам, почти чистый пол. Каждая капля отдавалась в тишине гулкого помещения.

— Мне нужно было исчезнуть. Срочно. — Ее слова прозвучали слабо и неубедительно даже для нее самой. — Получилось, — он кивнул в сторону открытой двери, в черную щель ночи. Его жест был резким, отрезающим. — Можешь повторить трюк. Я даже глаза зажмурю. Скажу спасибо.

Она почувствовала, как старые, едва затянувшиеся раны на ее душе раскрываются вновь, и по ним растекается знакомое жжение. Гордость, упрямая и острая, требовала развернуться и уйти, раствориться в этой ночи, как он и предлагал. Но отчаяние, холодное и липкое, было сильнее. Оно приковало ее ботинки к полу.

— Мне нужна помощь, Луи.

Он фыркнул, коротко и безразлично, и наконец отвел взгляд, потянулся за пивом. Сделал большой, медленный глоток, давая ей время прочувствовать всю нелепость ее просьбы.

— Мир полон автосервисов. «Быстро, качественно, недорого». Иди к ним. У меня, — он широким жестом обвел свое загнанное, но живое царство, — дел по горло. Клиенты ждать не любят.

— Это не только про мотоцикл! — голос ее сорвался, предательски дрогнув, выдавая ту самую, тщательно скрываемую панику, что подтачивала ее изнутри. — Они нашли меня. Сегодня. Во время гонки у моста.

Луи замолчал. Замер с бутылкой у губ. Поставил ее на верстак с тихим, но четким стуком. Его взгляд снова стал пристальным, сканирующим, профессиональным. Он заметил её неестественную бледность, проступающую сквозь загар, то, как ее пальцы непроизвольно теребят край мокрой куртки, пустой, отсутствующий взгляд.

— Кто «они»? — спросил он уже серьезнее, без сарказма. — Твои новые друзья-гонщики? Долги по ставкам? — он сделал шаг вперед, и его большая тень накрыла ее целиком, и от этого стало не по себе. — Говори понятно, Лейсан. Я не играю в загадки. Никогда не играл.

Она закрыла глаза на секунду, собираясь с мыслями, пытаясь загнать обратно комок, подступивший к горлу. Сказать ему всё? Вывалить на него этот ужас? Рискнуть его жизнью ради своей?

— Тот самый долг. Тот, из-за которого я сбежала тогда. Это… не просто деньги, Луи, — она выдохнула, заставив себя смотреть ему прямо в глаза. — Это корпорация «КиберНекс». Они хотят меня заставить молчать. Навсегда.

Название компании, гладкого и блестящего IT-гиганта, чье лицо улыбалось с каждого билборда в городе, прозвучало здесь, в этом царстве ржавчины и машинного масла, как диссонансная нота. Луи нахмурился, его мозг, привыкший к механике, а не к корпоративным интригам, не находил связи.

— Ты взломала их что ли? Деньги украла? Данные какие-то?

— Я узнала их секрет. Слишком большой. И теперь они хотят меня найти. Вернуть. Сегодняшние ребята в черных внедорожниках — это их частная охрана. Не копы. Не ФБР. Те, кто не станет задавать вопросов и не будет заморачиваться с наручниками. Понял теперь?

В гараже снова повисла тишина, на этот раз тяжелая, звенящая, нарушаемая только мерным, назойливым жужжанием люминесцентных ламп где-то под потолком. Луи смотрел на нее, и лед в его глазах понемногу таял, сменяясь сначала недоверием, а затем — медленной, растущей тревогой. Он всегда мог безошибочно отличить, когда она лихо врет, чтобы выпросить запчасть, а когда говорит правду, будучи на грани. Сейчас она была на грани.

— Боже правый, Лейсан… — он с силой провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть с себя усталость и эту новую, непрошеную заботу. — Во что ты вляпалась? Во что ты нас обоих втянула?

— В то, из чего не могу выбраться в одиночку. Мне нужно на день, максимум два. Переждать, починить байк, найти способ… — она не договорила, закусив губу.

— Способ что? — его голос снова заострился, в нем проступила знакомая горечь. — Снова сбежать? Испариться? Оставив мне на память только лужи на полу?

— Выжить! — выкрикнула она, и в голосе ее сорвалась вся накопленная ярость, страх и беспомощность. — Я просто хочу выжить, Луи! И мне не к кому больше обратиться. Ты был единственным, кто… кто всегда чинил сломанное.

Она стояла посреди его гаража, мокрая, испуганная и совершенно разбитая, как один из его старых, разобранных на запчасти двигателей. Исчезла вся ее напускная крутость, вся броня хакерши-одиночки, которую она так тщательно выстраивала все эти месяцы. Осталась только загнанная в угол, перепуганная девушка, прибежавшая в единственное место, которое когда-то чувствовала своим.

Луи молчал, глядя куда-то мимо нее, в прошлое, которое висело между ними тяжелым занавесом. Он видел не эту изможденную беглянку, а ту самую Лейсан, которая впервые упала с подержанного мотоцикла на треке, и он подбегал к ней, ругаясь на чем свет стоит, но заливая ее ссадины зеленкой. Та Лейсан, которая смеялась до слез, залезая на крышу этого самого гаража, чтобы смотреть на редкие, пробивающиеся сквозь городскую смог звезды.

Наконец он тяжело, с присвистом вздохнул, и его плечи под комбинезоном опустились, будто на них взвалили неподъемный груз. — Байк где? — спросил он коротко, деловито, его голос снова стал глухим и бытовым.

— В переулке, за углом. Под брезентом, — ответила она, и сердце ее заколотилось с новой силой.

— Тащи сюда. Тихо. Через заднюю дверь. Чтобы никто не видел, — он отдал приказ, как отдавал их много раз, когда они работали вместе ночами.

Облегчение, хлынувшее на нее, было таким острым и всепоглощающим, что у нее подкосились ноги. Она лишь кивнула, не в силах вымолвить ни слова, и развернулась к выходу.

— И, Лейсан… — его голос снова остановил ее на пороге.

Она обернулась, застыв в дверном проеме.

Он не смотрел на нее, уставившись в темный угол, где лежала куча старых покрышек. — Это не значит, что я тебе верю. И уж точно не значит, что я тебя простил. Понятно?

Она снова, молча, кивнула, сжимая пальцы в кулаки, чтобы они не дрожали.

— Понятно.

Выскользнув обратно в объятия сырой, холодной ночи, она прислонилась спиной к шершавой, холодной кирпичной стене его гаража, и впервые за долгие месяцы бегства позволила себе тихо, беззвучно, по-детски заплакать от гремучей смеси стыда, смертельного страха и слабой, коварно забрезжившей надежды.

Глава 3. ТИХАЯ ГАВАНЬ С ТРЕЩИНОЙ

Гараж поглотил «Ястреба» вместе с Лейсан, как кит, который проглатывает неудачливую рыбу-прилипалу, не спрашивая ее желания. Свист опускаемой вручную роллеты прозвучал оглушительно громко, словно хлопнула последняя дверь в ее прежней, стремительной жизни. Луи с лязгом защелкнул массивный замок, висевший на толстой цепи, и повернулся к ней, скрестив руки на груди. Его молчание было весомее любого крика. Воздух между ними снова натянулся, густой от невысказанных вопросов, обид и горьких воспоминаний.

— Снимай мокрое, — бросил он не глядя, резко разворачиваясь к верстаку и делая вид, что ищет какой-то конкретный ключ в бесконечном ящике. — В подсобке найдёшь что-нибудь своё… старое. Должно было остаться. Если моль не сожрала.

Он делал вид, что поглощен поиском, давая ей возможность уединиться, прийти в себя, стряхнуть с себя оскал ночи. Лейсан, чувствуя себя нелепо и по-детски беспомощно, прошлепала к маленькой, неприметной двери в углу, завешанной старой календарной сеткой. Та самая подсобка, где они когда-то, после долгой ночной возни с моторами, засыпали на продавленном кожаном диване, укрываясь запахом бензина и металла, под мерцание экрана паяльной станции, заменявшее им звезды.

Она щелкнула выключателем. Лампочка-груша под низким потолком озарила комнатку, полную теней и призраков прошлого. Пахло пылью, старым маслом и ностальгией, которая щемила в висках больнее любого удара. Все было на своих местах. На вешалке-стойке висела её же потертая серая толстовка с выцветшим принтом какого-то забытого рок-фестиваля. Рядом — пара запасных, чистых комбинезонов Луи, аккуратно сложенных на полке. И даже ее старые растоптанные кеды стояли в углу.

Она скинула промокшую насквозь куртку, от которой шел едкий запах городского дождя, дешевого бензина и животного страха. На мгновение ей показалось, что время обратилось вспять, и она снова та двадцатилетняя самонадеянная девчонка, которая искренне верила, что может обогнать на своем байке весь мир и уйти от любой беды.

Переодевшись в сухое, в знакомую, пахнущую ей же самой ткань, она вышла, сжимая в руках комок мокрой одежды, не зная, что с ним делать, чувствуя себя гостьей там, что когда-то было ее домом.

Луи уже не притворялся. Он стоял над «Ястребом», уже сняв топ-бак и изучая подключенный через самодельный переходник к его старому, потрепанному ноутбуку к планшету Лейсан. На его лице была профессиональная, отстраненная оценка мастера, смешанная с легким, неподдельным недоумением и даже искрой уважения.

— Ты его… капитально модифицировала, — констатировал он, проводя пальцем, черным от машинного масла, по припаянным прямо к раме дополнительным портам и пучкам проводов в черной термоусадке. — Аккумуляторная батарея повышенной ёмкости. Похоже на литий-полимерные ячейки от дрона. Беспроводная точка доступа с усиленным сигналом… Это что, портативный сервер? — Он ткнул в один из модулей, залитый синим термоклеем. — Ты возила с собой по городу целый полевой дата-центр, Лейсан? На мотоцикле?

— Мне нужно было оставаться на связи. Иметь доступ, — глухо ответила она, отводя взгляд к стене, испещренной следами от сварки.

— С кем? С пентагоновскими серверами? — он покачал головой, но в его голосе уже не было прежней злости, а лишь чисто техническое восхищение сложностью конструкции и растущая, как черная туча, тревога. — Кто тебя учил такому? Тот самый «КиберНекс»? Их корпоративные курсы повышения квалификации?

— Они учили меня находить уязвимости и взламывать системы защиты. Я… научилась строить свои. Чтобы прятаться, — ее голос дрогнул.

Луи свистнул и отложил планшет, как взрывное устройство. — Ладно. Хватит железа. Теперь говори. Рассказывай по порядку. Без эмоций, только факты, как при диагностике. Что ты сделала, почему за тобой гонятся черные внедорожники, и насколько сильно мне теперь надо бояться, что ко мне ворвутся ребята в костюмах с болторезами?

Это был её шанс. Единственный. Она сделала глубокий вдох, снова ощущая во рту привкус страха, села на ящик с покрышками, вжавшись в себя, и начала говорить. Голос сначала дрожал, срывался на шепот, но потом, по мере того как она погружалась в сухие, четкие технические детали, в знакомую ей вселенную кода и алгоритмов, он креп и становиться твёрже, увереннее. Она рассказала о своей работе тестером-«этичным хакером» на внешнем подряде у «КиберНекс», о подозрительных, тщательно замаскированных модулях, которые она обнаружила в коде их нового флагманского продукта — системы безопасности «Цитадель». О том, как потратила недели, чтобы понять: это не система защиты, а агрессивный, высокоуровневый троян, инструмент для несанкционированного доступа и сбора данных в масштабах целых стран. О том, как наивно попыталась сообщить о «баге» своему куратору, и как вместо благодарности её мгновенно обвинили в промышленном шпионаже, попытке вымогательства, а затем в кабинете службы безопасности уже ждали двое крепких парней с очень недружелюбными лицами.

Она не смотрела на него, уставившись в маслянистые разводы на бетонном полу, и говорила, говорила, выкладывая перед ним всю свою горькую правду, как выкладывают на стол потерпевшего кораблекрушение обломки своего судна.

Когда она закончила, в гараже стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим гудением компьютера и отдаленным воем сирены где-то на трассе. Луи молчал, облокотившись о верстак и глядя куда-то в пространство перед собой, в ту точку, где сходились все его прежние представления о ней и эта новая, пугающая реальность.

— Господи, — наконец выдохнул он, и в этом слове было больше усталости, чем удивления. — Так ты не украла ничего? Никаких денег, никаких данных? Тебя… хотят убрать просто за то, что ты что-то узнала? Как какого-то свидетеля из плохого боевика?

— Знание — это и есть валюта, Луи. Самая дорогая. А мое знание стоит им целого состояния. Или жизни. Моей. У них нет выбора.

Он резко выпрямился, с силой ударив ладонью по верстаку. — Так надо идти в полицию! В ФБР! Слить всё это в сеть, черт возьми, чтобы об этом узнали все!

— Нет! — её ответ прозвучал резко и бескомпромиссно, как хлопок двери. — У них везде свои люди. В полиции, в прокуратуре, в медиа. Любой наш запрос тут же станет им сигналом. Меня упекут в психушку как параноика после нервного срыва, а все доказательства, включая меня, тихо и быстро уничтожат. Единственный мой шанс — найти неопровержимые, железобетонные доказательства и обрушить их на них разом, откуда они не ждут. Сделать так, чтобы скрыть это было уже невозможно.

Луи задумался, снова проводя рукой по лицу, и она увидела, как он внезапно постарел за этот вечер. Он выглядел уставшим до самого предела. — И как ты собираешься это сделать, одиночка против целой корпорации?