Бесплатный фрагмент - Скоморохи в Кощеевом царстве

Скоморохи в Кощеевом царстве

Роман

Глава 1
Лапти мастера Егора Фёдоровича

В Лихове, нет железной дороги, поэтому добраться до этого маленького городка можно или по шоссе, или по большой реке, в которую впадает протекающая через этот городок речушка со смешным названием Лужица. Вокруг Лихова раскинулись поля и луга, которые отделяются друг от друга разной величины берёзовыми перелесками. А в ста с лишним километрах от городка к северу начинается густой-густой лес… Но о нём ещё пойдёт в этом повествовании речь, а пока вернёмся в милый и симпатичный Лихов, где полно небольших, одно- или двухэтажных, деревянных домиков, окна которых украшены яркими ставенками и резными наличниками, и где улицы летом утопают в зелени, а зимой красиво покрываются снегом.

Жили не так давно в этом городке люди с редкой фамилией Бахаревы — мама, папа и их пятеро детей. Возглавлял это большое и очень дружное семейство Никита Бахарев — мужчина, далеко ещё не старый среднего роста, крепкого телосложения, широколицый и сероглазый, с густыми тёмно-русыми волосами и небольшой бородкой, спокойный и покладистый по характеру. В городке Никиту знали, как мастера на все руки. Если требовалось что-либо починить, построить, подправить, соорудить, то чаще всего обращались именно к нему. Плату за свою работу он брал минимальную, а для неимущих заказчиков трудился порой и бесплатно, чем сильно раздражал некоторых своих соседей, относившихся неприязненно к человеческому бескорыстию, если оно только не касалось их самих.

От кого Никита не слышал никогда упрёков за своё великодушие, так это от своей жены, Ольги — женщины замечательной во всех отношениях. Она редко сердилась, никогда не злилась, к людям, как правило, относилась с теплотой и добротой. Никто не видел Ольгу унылой, хотя ей, хозяйке большого семейства жилось, конечно, нелегко. А ещё она была редкой красавицей — стройной, с небесно-голубыми глазами, густыми ресницами, белоснежной кожей и заплетёнными в толстую косу светлыми волосами, у которых был платиновый оттенок. Когда Ольгу спрашивали, чем она красит свои волосы, она искренне отвечала:

— Ничем. Это мой натуральный цвет.

Детей в семье Бахаревых было пятеро — два мальчика и три девочки. Старший сын Никиты и Ольги, Сева, с малых лет проявлял интерес к технике, а к четырнадцати годам так поднаторел в любимом деле, что давал дельные советы отцу. Учился мальчик неровно: если по физике, математике и информатике у него всё получалось, то по остальным предметом он имел довольно скромные достижения. Внешне Сева не выделялся среди сверстников: это был порывистым в движениях, худым, долговязым, русоволосым, сероглазым и остроносым подростком. И вёл он себя, как многие мальчики его возраста. Порой случалось ему и драться — чаще всего из-за того, что он никому не давал в обиду ни сестёр, ни младшего брата, притом, что сам над ними частенько подтрунивал.

Севина сестра Лида была младше его всего на год. Читать она научилась совсем маленькой, а когда пошла в школу, стала круглой отличницей. Родители часто ставили её в пример остальным детям. Сама Лида постоянно поучала братьев и сестёр, но они на её поучения обращали мало внимания. Лицом старшая дочь очень походила на маму, но была ещё слишком худенькой и угловатой, поэтому пока что мало кто замечал её красоту.

Близнецы Маша и Даша родились через три года после Севы и через два года после Лиды. Это были выглядевшие совершенно одинаково пухленькие девочки с торчащими рыжими косичками и жизнерадостными характерами. Школьные учителя хвалили Машу и Дашу за понятливость и ругали за отсутствие прилежания. У обеих близняшек, как в поговорке, в одно ухо влетало, а другое вылетало. Больше всего девочкам нравилось шалить, а с особым удовольствием они морочили людям головы своим внешним сходством. Только маму близняшкам не получалось разыграть, поскольку она единственная никогда их не путала. Маша, будучи старше сестры на пятнадцать минут, главенствовала в этом весёлом тандеме.

А самым младшим членом семьи был Алёша, появившийся на свет через два года после близняшек. Мальчик со светлыми кудрями, чистыми голубыми глазами, румянцем во все щёки и наивной улыбкой выглядел, как настоящий ангел. Мало кто из чужих людей мог заметить в его глазах хитрые искорки, и уж точно никто посторонний не догадывался, на какие проделки способен этот милый с виду ребёнок. Зато об этом хорошо знали в семье и школе. Правда, молодой учительнице шалун Алёша почему-то нравился, и она снисходительно относилась к его выходкам, однако иногда ему удавалось допечь и её. В общем, по части проделок младший брат сумел превзойти даже своих сестричек-близняшек, с чем те никак не желали смиряться.

Когда Сева учился в восьмом классе, Лида — в седьмом, близняшки — в пятом, а Алёша — во третьем, друг семьи предложили Никите Бахареву поработать три месяца в другом городе, пообещав за это хорошую плату. Как раз закрылось предприятие, на котором трудился Никита, и он, став безработным, перебивался случайными заработками. Так что, это предложение оказалась весьма кстати, хотя главе семейства не хотелось уезжать от жены и детей, а им не нравилось расставание с ним.

Поездка получилась удачной. Спустя три месяца Никита благополучно вернулся домой и привёз очень неплохой заработок.

— Купи Оленька, всё, что считаешь нужным, — сказал он жене, когда отдавал ей банковскую карту. — Начальство мною осталось довольно, и мне сказали, что скоро у них для меня опять найдётся работа. Поэтому деньги у нас ещё будут. А ты, когда будешь делать покупки, не думай, пожалуйста, только обо мне и детях — о себе тоже не забывай.

Ольга улыбнулась и мягко попросила мужа:

— Давай свою грязную одежду, я её постираю.

Она перед тем, как положить одежду Никиты в стиральную машину, как обычно, проверила, не забыл ли он что-то в карманах, поскольку были случаи в начале их семейной жизни, что в стирку, по невнимательности Никиты, попадали документы, деньги и мелкие вещи. На этот раз Ольга обнаружила в кармане рубашки мужа яркий клочок бумаги.

— Что это? — спросила она.

Никита смутился:

— Всего лишь лотерейный билет. Не понимаю, зачем я его купил. Как-то это само собой получилось. Ты же знаешь, моё отношение к подобным вещам. В выигрыш у меня никогда не было веры. Только зря деньги потрачены…

— Ничего страшного, — перебила его жена. — Нет повода сокрушаться. Мы от этой твоей покупки не обеднеем. Пусть лежит себе этот билетик — он же есть не просит.

Она убрала лотерейный билет в первую попавшуюся книгу и сразу же про него забыла.

Ближе к вечеру семья собралась в большой комнате. Настроение у всех было приподнятое, а в таких случаях Бахаревых тянуло к музыкальному творчеству. Никите когда-то его дедушка, бывший участник ансамбля народных инструментов, помог освоить свирель, а в свою очередь Никита выучил играть на свирели Севу. Ольга и Лида обладали прекрасными голосами и любили петь. Маше и Даше нравилось танцевать — они даже одно время ходили в школьный танцевальный кружок, где делали успехи, но были изгнаны оттуда за какую-то свою очередную проделку. Алёша с удовольствием стучал по барабану, как палочками, так и руками.

В этот день На Бахаревых напало вдохновение. Сначала папа и старший сын сыграли вместе на свирелях «Турецкий марш» Моцарта. Потом мама и Лида спели дуэтом русскую народную песню «Весна-красна». И, в конце концов, Маша и Даша изобразили под барабанный аккомпанемент Алёши нечто похожее на испанское фламенко. Ни у кого из членов семьи не испортилось настроение даже, оттого что после последнего номера явилась разгневанная соседка снизу, и родителям пришлось вдвоём выйти, чтобы извиниться перед ней.

Когда взрослые вернулись к детям в комнату, отец вдруг весело предложил:

— А ведь у нас может получиться неплохой музыкальный ансамбль.

— Как ты себе это представляешь? — спросила у него удивлённая жена.

— Ну, что-то вроде старинной скоморошьей ватаги, — предположил он.

— Вроде чего? — спросили вместе Маша и Даша.

Судя по недоумённому взгляду Севы, он тоже понятия не имел, что из себя представляет «скоморошья ватага». Что уж было ждать от восьмилетнего Алёши? Одна Лида, как обычно, знала, о чём шла речь.

— Скоморохи — это бродячие артисты, — пояснила она учительским голосом, — которые существовали у нас в давние времена. А ватагой, кажется, тогда коллектив называли.

Папа кивнул.

— Совершенно верно, умница наша! Скоморохи, собравшись в ватагу, бродили по разным населённым пунктам и веселили народ.

— Надеюсь, ты не предлагаешь и нам вести бродячий образ жизни? — хмыкнула Ольга.

— Нет, конечно. Мы просто будем выступать в соответствующих костюмах и репертуар себе подберём подходящий. Ну, а инструменты… У нас уже есть две свирели и деревянные ложки…

— Ещё есть барабан! — громко напомнил Алёша.

— У русских бродячих артистов, кажется, барабанов не было, — подумав, ответил ему отец. — А давай его заменим бубном. Это тоже очень громкий инструмент.

— Ладно, — согласился мальчик.

— Надо будет ещё приобрести свистульки и сопелки, — продолжил, подумав, глава семейства. — Трещотки я сам попробую сделать. А назовём наш ансамбль… Да просто назовём — «Скоморохи». Можно было бы нам назваться «халдеями», но это, пожалуй, грубовато да и двусмысленно.

— А кто такие «халдеи»? — заинтересовался Алёша.

— Так иногда называли скоморохов, когда хотели выразить к ним пренебрежение, — ответил отец.

— А ты, папа, скоморошью тему хорошо изучил, — заметила Лида.

Он кивнул.

— Разумеется. Итак, женская часть нашего семейства будет петь и плясать, а мужская — играть на музыкальных инструментах. А ещё, все, у кого получится, пусть сочинят скоморошины.

— А что это такое? — спросила у него жена.

— Ну, это были такие шуточные песенки, в которых высмеивались людские недостатки. Ну, вот, например, что я недавно сочинил:

Как живёт царь Горох?

Он совсем не так уж плох.

У него всего сполна,

Не хватает лишь ума.

И Горохова царица

Глупа так же, как ослица,

А царевна, их дочка —

Настоящая квочка.

Ольга укоризненно покачала головой.

— По-моему, у тебя не очень получилось.

— По-моему, ты права, — смущённо согласился с ней муж и, улыбнувшись жене, добавил: — Ладно, над скоморошинами мы можем поработать все вместе. Но, а как вам сама моя идея?

— По-моему, папа, твоя идея — супер, — изрёк Сева.

— Пожалуй, стоит попробовать — решила Лида.

— У нас должно получиться! — убеждённо воскликнула Маша.

— Обязательно должно! — поддержала её Даша.

— Блеск! — коротко выразил своё мнение Алёша.

— А ты, что по этому поводу думаешь, Оленька, — спросил Никита у жены.

— Думаю, что концертные костюмы для нас всех я смогу сшить. Но как быть с обувью?

Никита понял, что она так же, как и дети поддержала его затею. Радостно улыбнувшись, он сказал:

— На ногах у нас должны быть лапти.

— И где же их взять? — озадачилась Ольга.

— А что такое лапти? — поинтересовалась Маша.

— Это обувь из лыка, — ответила Лида.

— А что это такое, лыко? — спросила Даша.

Последний вопрос оказался сложным даже для круглой отличницы.

— Ну, это, кажется, древесная кора… — неуверенно начала она.

— Лыко — материал из нижней части древесной коры, — уточнил отец. — Именно из лыка плели обувь, которая называется лаптями.

— Но ведь сейчас такую обувь не делают, — заметил Сева.

— Представьте себе, делают, — возразил ему папа.

— Лапти в наше время? — удивилась Лида. — Кому они теперь нужны?

— Например, нам, — напомнил ей старший брат.

— Совершенно верно, — согласился с ним отец. — Лапти могут быть концертным или театральным реквизитом, ещё их покупают, как сувениры. Кстати, из лыка мастерят не только старинную обувь, а так же всякие штуки вроде сумок и игрушек. Я слышал, что и у нас в районе, в одной из деревень, есть мастер, работающий с лыком и берестой. Найти бы его. Может, удастся с ним договориться, и он сплетёт нам лапти?

— А ведь с завтрашнего дня у нас городской фестиваль народного творчества, — вспомнила Ольга. — И ярмарка тоже будет.

— Верно! — встрепенулся Никита. — Вот где мы и найдём этого мастера. Он наверняка привезёт в Лихов свои изделия.

— А если его изделия нам будут не по карману? — забеспокоилась Ольга.

— Я попробую с ним договориться, — пообещал ей муж.

На следующий день Бахаревы отправились в большой старинный парк, где проходила ярмарка, связанная с фестивалем народного творчества. Стояла нетипичная для конца апреля погода — было не просто тепло, а даже по-летнему жарко. По торговым рядам, расположенных среди вековых деревьев, ходили легко одетые люди и разглядывали товары. А посмотреть было на что. У Бахаревых просто разбегались глаза. Никита постоянно задерживался возле каких-то рабочих инструментов. А Ольга часто останавливалась, чтобы полюбоваться красивой домашней утварью — деревянными и керамическими досками, глиняной посудой, вышитыми полотенцами, яркими фартуками и рукавицами.

— Может, купим что-нибудь для тебя, Оленька? — заботливо спросил у жены Никита.

Она помотала головой.

— Нет. Лучше уж тогда тебе что-нибудь приобретём.

— Я обойдусь.

— А я тем более. Мне, Никита, многое здесь нравится. Если всё покупать, мы мигом потратим все деньги. На одной только бижутерии разоримся.

Продававшаяся на ярмарке бижутерия нравилась и маме, и всем трём дочерям. Бусы, колечки, браслеты, брошки, заколки — и всё такое красивое, что Ольга и девочки порой с трудом отрывали глаза от этого великолепия.

Мальчиков тоже кое-что не оставило равнодушными. Сева встрепенулся, когда углядел среди множества деревянных свистулек несколько разной величины свирелей. Однако он не стал проверять, как они звучат, чтобы не расстраиваться. Деньги следовало экономить, поскольку никто из них не знал даже приблизительно, какую сумму придётся заплатить за лапти, если удастся найти эту экзотическую обувь. И без того пришлось потратиться на покупку Алёше обещанного бубна.

Побродив по ярмарке часа два, Бахаревы, в конце концов, нашли того, кого искали — продавца изделий из бересты и лыка. Этим человеком оказался колоритного вида дедушка с бородой до пояса, мохнатыми бровями, похожими на две голубоватые льдинки глазами и большим орлиным носом.

— Прямо Дед Мороз, — прошептал Алёша.

На старике были изрядно поношенные, но довольно-таки чистые кепка, куртка и брюки. Этот продавец берестяных изделий сидел на низкой скамеечке, вытянув ноги в коротких резиновых сапогах. Перед ним на куске похожей на мешковину материи лежали сумочки, корзинки, головные уборы, шкатулки, детские игрушки.

— А лаптей здесь нет, — разочарованно проговорил Никита, внимательно обозрев предлагаемый товар.

— Как это нет? — воскликнул старик густым басом. — Не знаешь, а говоришь! Есть у меня лапотки — на всех вас хватит обувки!

— А почему вы не положили их на прилавок? — поинтересовалась Ольга.

— Потому как спроса на лапотки мало. А ежели они кому-то вдруг понадобятся, то всегда пожалуйста.

— А как вас зовут, дедушка? — спросил Алёша.

Обычно его ангелоподобный вид и приятный голосок действовали магнетически на женщин всех возрастов. Из мужчин больше других поддавались обаянию самого младшего Бахарева старички. Вот и мастер по изготовлению из лыка и бересты добросердечно улыбнулся Алёше.

— Я, малец, буду Егором Фёдоровичем Храбровым.

— Очень приятно, — отозвался Никита. — А мы — Бахаревы. Разрешите представиться, я — Никита Бахарев, а со мной жена Ольга и наши с ней дети — Всеволод, Лидия, Мария, Дарья и Алексей.

Он и мастер Храбров пожали друг другу руки.

— А вы не в городе живёте, Егор Фёдорович? — поинтересовалась Ольга.

Старик махнул рукой.

— Я живу в такой глуши, что не всякий сыщет. И выбираюсь из своей деревеньки лишь по особым случаям.

Он достал из большого мешка семь пар замечательных лаптей и удовлетворённо сказал:

— Вот вам — носите на здоровье. Отличные лапотки — ноги в них и не устанут и в воде не намокнут.

Все Бахаревы пропустили мимо ушей последние слова мастера, приняв их за обычную рекламу товара.

— Они могут нам не подойти по размеру, — заметила Лида.

— А вы примерьте, — предложил Егор Фёдорович.

К удивлению Бахаревых, каждая пара лаптей кому-то из них подошла. А сама по себе эта обувь оказалась очень удобной.

— Сколько мы вам должны? — с опаской спросил Никита у мастера Храброва.

— Нисколько, — неожиданно ответил старик. — Я вам дарю свою обувку.

Повисло недоумённое молчание.

— Нет, дедушка, — заговорила через минуту Ольга. — Во-первых, вы, как я поняла, не богач, и деньги вам нужны. Во-вторых, у нас не принято брать что-нибудь даром у посторонних людей. Не обижайтесь, пожалуйста, но мы ваши лапти хотим купить.

— Извините, но мы ничего не берём даром, — поддержал её муж.

Дети привыкли полностью и безоговорочно доверять родителям, поэтому они дружно закивали. Сева, Маша, Даша и Алёша молчали, а Лида повторила за мамой:

— Вы на нас не обижайтесь, пожалуйста.

Мастер Храбров нахмурился.

— Как же мне на вас не обижаться? Кому же понравится, что его не хотят уважить? Чем-то, видать, я вам не нравлюсь.

— Ой! — смутилась Ольга. — Простите нас, пожалуйста! Вы нам очень понравились, но знаете ли…

Она замялась.

— Просто… — начал Никита и тоже не нашёл подходящих слов для объяснения.

— Просто вы бедные, но гордые, — с усмешкой закончил за них Егор Фёдорович.

— Вроде того, — нехотя согласился Никита.

Ольга, покраснев, кивнула.

— Нельзя быть такими гордецами, — назидательно сказал старик. — Следует знать разницу между милостыней и подарком от доброты душевной.

— Простите нас, — ещё раз извинилась Ольга.

А Никита смущённо пояснил:

— Понимаете, мы не хотим, чтобы у наших детей вошло в привычку жить за счёт благотворительности.

— Ясное дело, — отозвался мастер Храбров. — Но иной раз можно и поприжать свою гордыню, чтобы кому-то сделать приятное.

— Хорошо, давайте нам ваши лапти, — поспешно сказала Ольга. — Я поняла, что мы были не правы. Извините нас, Егор Фёдорович!

— Спасибо вам, дедушка, — поблагодарил старика Алёша.

Егор Фёдорович вновь улыбнулся мальчику.

— Не за что, милок. Хорошим людям приятно добро делать.

— Откуда вы знаете, что мы хорошие? — спросила Лида

— Знаю, — коротко и неопределённо ответил старик.

— А всё-таки? — вмешался Сева.

— Так по вам же видно, что вы все добрые и весёлые. Главное оставайтесь такими же, когда разбогатеете.

— Мы разбогатеем? — дружным хором воскликнули Бахаревы.

— Обязательно разбогатеете, — уверенно пообещал мастер Храбров. — Случится это очень скоро…

— Откуда вы это знаете? — перебила его Маша.

— Да, откуда? — спросила и Даша.

— Нехорошо, девочки, прерывать взрослого человека, — сделала им замечание мама.

Близняшки дружно вздохнули, сделав вид, что чувствуют свою вину.

— Сон мне вещий про вас приснился, — усмехаясь, ответил девочкам старик.

Бахаревы восприняли его последние слова, как шутку, и решили, что по поводу их будущего богатства он тоже пошутил. Родители улыбнулись, а дети захихикали.

— Мы приглашаем вас, Егор Фёдорович, к себе в гости, — предложил Никита. — Обязательно заходите к нам. А мне совсем нетрудно съездить в вашу деревню, чтобы помочь вам по хозяйству. Скажите адрес — я запомню.

— Нет, ты ко мне не доберёшься, — возразил мастер Храбров. — Места у нас глухие, дорог совсем нет — ещё заблудишься, а того хуже сломаешься посередь леса. По хозяйству же я и сам покуда управляюсь.

— Дайте мне хотя бы номер своего телефона, — попросил Никита.

— Нет в нашей глуши никакой связи, — ответил старик.

— Но как же… — начала Ольга.

Егор Фёдорович перебил её:

— Я ещё со всеми вами встречусь. А вашей хозяюшке за её доброту и терпение особый от меня подарок. Пускай она носит его и вспоминает обо мне.

Он протянул Ольге небольшой предмет, оказавшийся красивой шейной подвеской на шнурке, сделанной из бересты и с маленьким красным камушком в центре.

Муж и жена переглянулись. Оба они подумали одновременно, что и от подвески неудобно отказаться, поскольку дарил её старый мастер явно от души. Не обижать же его вновь.

— Большое вам спасибо, — поблагодарила старика женщина и надела новый подарок на шею.

— Вспомни обо мне, когда угодишь в беду, — сказал ей Егор Фёдорович, — и нажми на красный камень.

Хотя он говорил очень серьёзно, Ольга восприняла это, как очередную его шутку, однако пообещала:

— Нажму обязательно.

Затем мастер Храбров отдал Бахаревым лапти и объяснил, как их надо носить:

— В стародавние времена, когда собирались обуться в лапотки, ноги обматывали онучами. Но без сноровки это плохо получается. Вы вместо онучей длинные носки надевайте.

Бахаревы его от души поблагодарили и за обувь, и за советы, после чего с ним попрощались.

— Желаю вам большого счастья и крепкого здоровья! — напутствовал, улыбаясь, Егор Фёдорович своих новых знакомых.

Когда Бахаревы отошли от старика, Никита купил на часть сэкономленных денег пару глиняных свистулек и, положив их себе в карман, вдруг вспомнил:

— Ой! Вот дырявая голова! Я же не дал дедушке наш адрес! Вдруг он захочет нас навестить, когда в следующий раз приедет в Лихов!

Они бросились обратно к мастеру Храброву, однако на том месте, где совсем недавно находился он со своими лыковыми и берестяными изделиями, уже жарились шашлыки. На Бахаревых, когда они начали задавать вопросы о старике-продавце, посмотрели, как на сумасшедших.

— Какой-такой дэдушка, красавица? — говорил Ольге усатый джигит, помахивая шампуром. — Никаких дэдушек здэсь нэ было! Я с самого утра стою на этом мэстэ!

Его слова звучали так убедительно, что Бахаревы тут же проверили подарки Егора Фёдоровича. Лапти лежали в сумке, значит, и их изготовитель не был коллективной галлюцинацией.

— Должно быть, мы потеряли ориентацию и не туда вернулись, — предположила Лида.

Но и дальнейшие поиски ни к чему не привели: мастер Храбров как в воду канул.

— Жаль, — вздохнул Никита. — Мне совсем не хочется терять с ним связь.

— Но дедушка обещал, что мы с ним ещё встретимся, — напомнила Маша.

— Он сказал, что мы обязательно встретимся, — уточнила Даша.

— Дедушка не был похож на вруна, — заявил Алёша.

— Возможно, мы, действительно, когда-нибудь встретимся с Егором Фёдоровичем, — заключил глава семейства. — Всякое бывает.

Направившись к выходу с ярмарки, Бахаревы к своему удивлению набрели на ещё одного продавца изделий из бересты и лыка. К их удивлению, мастер на этот раз оказался довольно-таки молодым мужчиной. Собственными творениями он торговал с прилавка под навесом в форме теремка. Были у него и лапти, причём висели они на самом видном месте. Правда, выяснилось, что лыковая обувь у этого мастера имелась только маленьких размеров, и подошла она только маме, девочкам и Алёше.

— Давайте всё-таки купим пару лаптей про запас, — тихо предложила мама.

— Сколько стоят лапти? — спросил папа у продавца.

— Тысяча рублей пара.

— Может, не будем брать? — спросил Никита у жены, увидев, что та сокрушённо покачала головой.

— Одну пару взять можно, — сказала она.

Купив восьмую пару лаптей, Бахаревы поспешили покинуть ярмарку, чтобы больше ничем на ней не соблазниться.

Глава 2
Исполнившееся предсказание

Остаток дня и весь вечер семья обсуждала будущую программу своего ансамбля. Ребята даже пытались репетировать, однако это обернулось небольшими неприятностями. Дело в том, что семья жила в пятиэтажке, где, как во многих многоквартирных домах, стены были тонкие. Стоило Маше и Даше сплясать под аккомпанемент свирели Севы и бубна Алёши, как сейчас же снизу прибежала разгневанная пенсионерка Раиса Никаноровна, сверху явился раздражённый адвокат Сергей Владимирович, а из соседней квартиры пришла заслуженный педагог Венера Ильинична. Ольге и Никите с трудом их удалось успокоить.

— Между прочим, ещё только восемь часов вечера, — заметила Лида.

— Ну, да, — согласилась с ней мама.

— И мы пока имеем право шуметь — сказала ей старшая дочь.

— И тогда соседи объявят нам войну — вздохнул отец.

— Значит, будем обороняться, — заявил Сева.

Мама укоризненно покачала головой.

— С соседями надо не воевать, а мирно сосуществовать. Вражда не приносит пользу и ничем хорошим не оборачивается.

— Как же мы будем репетировать без шума? — недоумённо спросил Сева.

— Это невозможно, — изрёк помрачневший Алёша и с жалостью посмотрел на свой новый бубен.

— Плохи наши дела, — поддержала братьев Лида. — Невозможно тихо репетировать, а без репетиций мы ничего не подготовим. Не получится тогда у нас ансамбля.

— А мы танец себе придумали, — жалобно проговорила Маша.

— С платочками, — добавила Даша и шмыгнула носом.

Обняв обеих близняшек, мама ласково проговорила:

— Не расстраивайтесь, девочки. Папа обязательно найдёт способ решить наши проблемы с соседями.

— Конечно, найду, — уверенно пообещал глава семейства. — Мы обязательно создадим свой ансамбль.

Скорее всего он, действительно, придумал бы что-нибудь, если бы на следующий день не произошло событие, круто изменившее жизнь семьи Бахаревых. Случилось это около четырёх часов дня, когда дома находились одни дети, поскольку родители ушли по своим делам. Ребята все должны были готовить уроки, но близняшки и Алёша, расслабившись, отвлеклись на более интересные занятия. Гранит наук продолжали упорно грызть только старшие брат и сестра: она так привыкла, а он готовил доклад по истории родного города, срок подачи которого учителю истекал завтра на первом уроке.

Потрудившись около часа, Сева попросил сестру-отличницу безнадёжным голосом:

— Лид, помоги!

— Работай сам, — как обычно, отвечала она. — Гугл тебе в руки.

— Но я не успеваю.

— Сколько раз тебе говорить: не откладывай работу на последний день?

— Зануда, — буркнул себе под нос Сева.

Сестра сделала вид, что не расслышала его.

Полчаса они молчали, занимаясь каждый своим делом, но потом у Севы возникли кое-какие проблемы, и он, помявшись, заговорил опять с Лидой:

— Слушай, ты как-то рассказывала об осаде Лихова какими-то степняками несколько веков назад. Но я ничего об этом не нашёл в интернете.

Лида вскочила из-за стола.

— Это есть в книге по истории нашего края. Подожди, я сейчас найду.

Она вышла в большую комнату, где стоял книжный шкаф, достала нужную книгу и начала перелистывать страницы. Неожиданно на пол упал яркий клочок бумаги.

— Ой, это же папин лотерейный билет! — воскликнул вертевшийся рядом с Лидой Алёша. — А мы про него совсем забыли!

В это время в комнату вошёл Сева. Он поднял с пола бумажку и, глянув в неё внимательно, пробормотал:

— Между прочим, розыгрыш уже состоялся.

— Ты веришь в выигрыш? — спросила Лида таким тоном, как будто речь шла о чём-то совершенно несбыточном — например, о скором полёте в другую галактику.

— Не верю, конечно… — замялся Сева. — Но можно же посмотреть же в интернете… Просто посмотреть… Мало ли…

Алёша схватил лотерейный билет и бросился к компьютеру. Близняшки сразу же присоединились к младшему брату: Маша быстро нашла нужный сайт, а Даша торжественно объявила:

— У нас главный выигрыш!

— Не может быть! — не поверила Лида.

— Сама глянь! — воскликнула Маша.

— Посмотрите, если не верите, — сказала дрожащим голосом Даша.

Взволнованные Лида и Сева склонились к монитору. Оказалось, что, действительно, на купленный случайно их отцом лотерейный билет выпал самый большой выигрыш, составляющий сумму… В общем, неважно, сколько было денег, главное, что очень много.

Ребята с нетерпением ожидали домой родителей и обсуждали внезапно свалившуюся на их семью удачу.

— А дедушка знал, что мы разбогатеем, — сказал вдруг Алёша.

Сева недоумённо на него уставился.

— Какой дедушка?

— Ну, тот самый, у которого мы лапти купили, — ответил ему младший брат. — Мастер… Как его?..

— Мастер Храбров, — подсказали вместе Маша и Даша.

— Мастер Егор Фёдорович Храбров, — уточнила Лида.

— Он говорил нам, что мы скоро станем богатыми, — добавил Алёша.

— Старичок просто пошутил, — уверенно заявил Сева.

— Но ведь его слова сбылись, — возразила Маша.

— Ещё как сбылось! — высказалась и Даша.

— Это самое обычное совпадение, — настаивал на своём старший брат.

— Конечно, совпадение, — согласилась с ним Лида.

— А может и нет? — упрямилась Маша.

— Что, если дедушка — волшебник? — продолжала поддерживать её Даша.

— Волшебников не бывает! — отрезал Сева.

— Они бывают только в сказках, — уточнила Лида.

В это время хлопнула дверь, и спор прекратился. Домой вернулась мама, которую известие о выигрыше, конечно же, ошеломило. Немного погодя, появился отец и тоже был сражён новостью наповал. Родители изумились даже больше, чем дети, и приходили в себя около двух часов. Когда взрослые более ли менее успокоились, началось общее обсуждение того, как поступить с неожиданным богатством. Все сразу согласились с тем, что первым делом надо решить вопрос с переездом из небольшой квартирки, в которой они теснились всемером. Теперь у них появилась возможность приобрести себе нормальное просторное жильё.

— Наверное, нам нужна ещё новая машина? — предположила Лида.

Она была права. У Бахаревых имелся старый автомобиль, купленный в отвратительном состоянии по очень низкой цене и приведённый умелыми руками Никиты в надлежащий вид и относительный порядок. Теперь семья могла приобрести себе более прочное и удобное средство передвижения.

— А давайте купим микроавтобус, — предложил глава семейства.

— Почему именно микроавтобус? — спросила у него удивлённая жена.

— Чтобы нам в нем всем поместиться, — ответил Никита.

— Но ведь есть же восьмиместный автомобиль, — сказала Ольга. — Мы все в него влезем, и он обойдётся нам дешевле микроавтобуса.

— А вдруг с нами ещё кто-то захочет поехать? — вмешалась Маша.

— Мест восемь, а нас семеро, — напомнила ей мама. — Одного человека мы можем взять с собой.

— А вдруг это будут два или три человека? — спросила Даша.

— В микроавтобусе лучше, — заметил Сева.

— Удобнее, — уточнила Лида.

— Микроавтобус — это круто! — заявил Алёша.

— Что ж, я подчиняюсь воле большинства, — проговорила с улыбкой Ольга.

Дети взялись было обсуждать, на что ещё можно потратить деньги, но мама прервала их, заявив:

— Основная часть выигрыша пойдёт на ваше образование.

— А я думал, что этим летом мы съездим, наконец-то, на море, — заметил Никита.

— На море! — наперебой закричали дети. — На море! Поехали! Мы там никогда не были! Море — это замечательно! Круто!

— Но согласиться ли с этим наша мама? — засомневался отец.

— Соглашусь, — ответила ему жена. — Дети очень хотят побывать на море, да и мы с тобой никогда его не видели. Давайте съездим туда в августе.

До августа ещё было далеко, и Бахаревы занялись насущными проблемами. Получив выигранные деньги, Никита и Ольга купили неподалёку от речки Лужицы, на улице Зелёной, просторный дом с садом и огородом. Теперь дети уже не теснились впятером в одной комнате. Четверо ребят поселились в мезонине под самой крышей, где были две светлые комнаты, одна из которых досталась Севе с Алёшей, а другая — Маше с Дашей. Лида одна получила на втором этаже комнатку — пусть самую маленькую, зато отдельную. Ещё на втором этаже находились спальня родителей и большая гостиная. А первый этаж занимали кухня, санузел и просторная прихожая. В общем, места хватало всей семье.

Сразу после покупки дома, Ольга посадила в огороде разные овощи, а во дворе — цветы, и стала уделять много внимания грядкам и клумбам. Никита первым делом переоборудовал под мастерскую один из сараев, после чего принялся ремонтировать и приводить в порядок всё, что, по его мнению, этого требовало в новом жилище. Нашлись дела по дому и для детей.

Однако, несмотря на множество забот, связанных с обустройством семьи на новом месте, Бахаревы находили время и для задуманного ими ансамбля «Скоморохи». Теперь уже никому из соседей не мешали их репетиции. Можно было, сколько угодно, играть на музыкальных инструментах, петь и танцевать. Ни у кого это не вызывало недовольства, поскольку на улице Зелёной между домами и дворами было приличное расстояние. Дети и взрослые придумывали номера для выступлений, обсуждали друг с другом различные детали, размышляли вслух о том, какая программа может у них получиться к осени.

Ольга занялась концертными костюмами. Первым делом были сшиты разноцветные колпачки с помпончиками. Затем мама нарядила себя и дочерей в белые кофточки с пышными рукавами и блестящие сарафаны, а Никита и мальчики получили пёстрые рубахи-косоворотки и яркие штаны.

Тем временем У Севы появился друг, что само по себе являлось очень важным фактом. Дело в том, что несмотря на добросердечие братьев и сестёр Бахаревых, у них раньше не очень ладились отношения с соседскими детьми и одноклассниками. Один лишь Алёша сумел кое с кем подружиться во дворе и в школе. Что касается Севы, Лиды, Маши и Даши, то они не очень находили общий язык со своими сверстниками. Очевидно, так всё складывалось потому, что жили Бахаревы в самом центре городка, ближайшая к ним школа считалась самой престижной, а учились в ней в основном отпрыски городских чиновников и начальников разных уровней. Понятно, что дети из малоимущей многодетной семьи выглядели в такой компании белыми воронами.

Правда, после того, как Бахаревым достался с выигрыш, отношение к детям из этой семьи в школе и во дворе сразу же изменилось. Кое-кто пытался набиться к ним в друзья, но эти попытки были безуспешными. Ни Сева, ни Лида, ни близняшки не верили в искренность начавших искать с ними дружбы ребят.

— Раньше у меня только уроки списать просили, — сказала тогда Лида. — А теперь всему классу хочется со мной по-дружески общаться.

— Ко мне тоже многие лезут, — недовольно заметил её старший брат. — Но я с ними не связываюсь.

— Вы бы постарались забыть старые обиды, — посоветовала им мама.

— А я уже их забыла, — ответила Лида. — Просто не вижу смысла начинать с кем-то дружить у нас во дворе и в этой школе.

— Ну, да, — поддержал сестру Сева. — Мы же скоро переедем и начнём с нового учебного года учиться в другой школе.

И вот, вскоре после переезда, когда Сева возвращался домой из магазина, к нему подошёл высокий и крепкий подросток, которому можно было дать на вид лет пятнадцать-шестнадцать.

— Привет! — поздоровался этот паренёк.

Сева глянул на него с любопытством.

— Привет!

Подросток был смуглым, черноволосым и кареглазым. Дружелюбно улыбнувшись, он представился:

— Меня Глебом зовут.

— А я Сева, — с готовностью откликнулся Сева. — Сева Бахарев. Мы сюда совсем недавно переехали.

Глеб кивнул.

— Я знаю. Мы, Рахметовы, живём через два дома от вас. А вам на нашей улице уже многие косточки перемыли. Это правда, что вы в лотерею миллиард выиграли?

Севе уже порядком поднадоело нездоровое любопытство по поводу выпавшего его семье выигрыша.

— Ну, выиграли, — нехотя признался он. — Не миллиард, правда, а поменьше…

— Всё равно это здорово, — радостно сказал Глеб. — Повезло вам. Ты, наверное, теперь будешь учиться не в обычной школе?

— А в какой же ещё? Нас пятеро, и мы все теперь поступили в школу номер три.

— Это моя школа. А ты в какой класс перешёл.

— В девятый.

— А я в восьмой, — разочарованно протянул Глеб. — Мне месяц назад четырнадцать лет стукнуло.

— А на вид тебе можно дать лет все шестнадцать, — удивился Сева.

— У нас порода такая. Мой прадед коня мог поднять, дедушка гвозди руками выпрямлял, а папа раньше мог на спор грузовик с места руками сдвинуть. Я, в сравнении с ними, слабак, хотя меня в штангисты звали.

— Звали? А ты чего?

— Отказался, — ответил Глеб со вздохом.

— Почему отказался? — удивился Сева.

— Я выбрал вольную борьбу, но там у меня не очень получается. Всё боюсь противнику боль причинить. Мне от тренера часто достаётся за жалость, а иногда попадает ещё и за плохие оценки.

— А ты плохо учишься? — спросил без особого интереса Сева.

Глеб пожал плечами.

— Ну, обычно нормально, но бывает, получаю двойки. Мне химия не очень даётся.

— Ты к моей сестре обращайся, — посоветовал Сева. — Лидка в восьмой класс перешла и, может быть, будет вместе с тобой учиться. Она у нас отличница-зубрилка. Если что-то не поймёшь, спрашивай у неё.

— Ладно, спрошу, — пообещал Глеб.

Внезапно прозвучал тонкий, мелодичный голосок:

— Привет, Глебушка!

Мальчики, как по команде, обернулись, и у Севы тут же запылали щёки, хотя перед ним и Глебом предстала всего лишь девчонка лет пятнадцати или около того, невысокая, стройная, скуластенькая и, как невольно отметил Сева, довольно симпатичная. Если и было в ней что-то особенное, так это её огненно-рыжие волосы да, пожалуй, ещё и горящие, как две звёздочки каре-зелёные глаза.

— Привет, Сима! — обратился к ней Глеб. — Вот познакомься…

— Подожди, — не дала она ему договорить. — Потом познакомлюсь. Сейчас я тороплюсь. Сегодня уезжаем на Алтай.

— Надолго? — поинтересовался Глеб.

— Папа сказал, что мы пробудем там около месяца, — бросила на ходу девочка и торопливо зашагала по улице.

— Кто это? — вырвалось у Севы, и он покраснел ещё сильнее.

— Симка Царёва, — ответил Глеб не замечая, казалось, странного состояния своего нового знакомого. — Она из нашей школы, училась в восьмом «Б», а сейчас перешла в девятый. Может, ты в её класс попадёшь.

— А-а-а! — только и нашёл что сказать Сева.

— Она, между прочим, пирокинетик.

— Кто?

— Ну, человек, способный воспламенять взглядом. У Симки, правда, это получается редко — только тогда, когда её что-то приводит в бешенство. Но ты на всякий случай имей это в виду.

Сева хотел заявить, что он не верит во всяких пирокинетиков и прочих экстрасенсов, но только открыл рот, как из двора Бахаревых послышались странные звуки.

— Что это такое? — удивился Глеб.

— Братец мой с бубном возится, — пояснил Сева.

— Зачем ему это надо?

Сева немного рассказал об их семейном ансамбле, а потом пригласил своего нового приятеля в гости. Бахаревы хорошо приняли Глеба — он сразу понравился родителям и младшим детям. Одна Лида выглядела в его присутствии недовольной и почему-то не хотела при нём петь. Он же, напротив, отнёсся к ней с какой-то особой симпатией.

Глеб стал часто бывать у Бахаревых. Он наблюдал за репетициями ансамбля «Скоморохи», а однажды, краснея, признался:

— И я хочу в артисты.

Лида хмыкнула. Сева бросил на неё сердитый взгляд и предложил родителям:

— А давайте возьмём Глеба в наш ансамбль.

— Но я ни на одном музыкальном инструменте не умею играть, — залепетал Глеб, — пою плохо и танцую не очень…

— А хоть что-то ты умеешь? — поинтересовалась Лида тоном учительницы, разговаривавшей с нерадивым учеником.

— На руках ходить недавно научился, — ответил, подумав, Глеб.

— Блеск! — разом воскликнули Маша и Даша.

— Да, это замечательно, — согласилась с ними мама. — Скоморохи не только играли на музыкальных инструментах, пели и танцевали, но ещё и цирковое искусство показывали. Глеб будет у нас акробатом и силачом. Мы придумаем ему номера. Жаль, что ты, Глебушка, не жонглируешь.

— Я обязательно этому научусь, тётя Оля, — пообещал Глеб.

— А где мы будем выступать? — спросил Алёша.

— Найдём где, — ответил ему отец. — Вот подготовим новую программу, тогда и решим, кому её показать.

— С Глебом у нас классное представление получится, — заявил Сева.

— Прямо-таки классное? — засомневалась Лида. — Вот был бы Глеб фокусником и канатоходцем…

— Я могу попро… — начал Глеб.

— Не потакай Лидии, — прервала его на полуслове Ольга. — А то она потребует, чтобы ты стал дрессировщиком медведей и тигров. Мы, женщины, такие: если у нас всё время идти на поводу, нам хочется всё большего и большего.

— Ну, да, — усмехнулся Сева, — как у Пушкина в сказке про золотую рыбку.

— По-твоему, я могу захотеть стать владычицей морской? — сварливо спросила Лида.

— Можешь! — вдруг громко заявил Алёша.

Все, кроме Лиды и Глеба, засмеялись. Она выглядела очень недовольной, а он смотрел на неё с большим сочувствием.

— Ну, довольно, ребята, — сказал глава семейства. — Не обижайся, Лидуша, мы просто шутим. А номера будем готовить такие, какие нам по силам. Думаю, всё получится и у нас, и у Глеба.

Глава 3
Визит Рональда Николаевича

В первый же месяц проживание на улице Зелёной семья Бахаревых пополнилась новыми членами — котом, кошкой и псом. Вообще-то, не только дети, но и родители давно мечтали завести животных, но в маленькой квартирке, где с трудом помещались семь человек, это было проблематично. И вот, не прошло и двух недель на новом месте, как Алёша привёл с улицы лохматого пёсика, которому Сева дал кличку Фрик. Спустя несколько дней Лида нашла в канаве рыжего котика и назвала его Апельсином. А ещё через неделю близняшки обнаружили на берегу речки полосатую кошечку, получившую от них имя Хлоя. На этом они пока остановились, но Лида собиралась ещё завести канарейку, а Сева хотел иметь черепаху.

Весь первый летний месяц артисты нового ансамбля «Скоморохи» много репетировали. Никита приноровился извлекать из глиняной свистульки простенькие мелодии, освоил трещотку, которую сделал у себя в мастерской, и уделил немало внимание деревянным ложкам. На свирели теперь играл в основном Сева, у которого это выходило всё лучше и лучше. Лида и мама по-прежнему пели, как дуэтом, так и сольно. Близняшки старательно работали над своими залихватскими танцами. А Алёша научился выбивать такт на бубне ничуть не хуже чем делал этот раньше на барабане. Глебу быстро нашлось место в этой команде — сначала он ходил на руках и делал несколько упражнений с десятикилограммовой гирей, а потом у него начало получаться жонглирование маленькими предметами.

В начале июля программа будущего выступления достигла вполне приличного уровня, однако Никита и Ольга были не всем довольны.

— Номера хорошие, — говорил он, — но над ними ещё надо работать и работать.

— Раньше осени нам не стоит их показывать, — соглашалась с ним она.

Однажды во дворе у Бахаревых, как обычно, проходила репетиция. Маша и Даша плясали. Близняшки явно были в ударе — они так лихо отбивали чечётку, что под их ногами трещала бетонная плитка, а кружились и махали платками с таким видом, словно готовились взлететь. Аккомпанировали девочкам оба брата: Сева играл на свирели бодрую мелодию, а Алёша ловко управлялся с бубном.

— Молодцы, мои милые, — похвалила мама всех четверых детей, когда танец закончился. — Прекрасно поработали.

Затем Глеб пожонглировал четырьмя пластмассовыми шариками и в первый раз ни одного из них не уронил.

— У тебя уже неплохо получается, — небрежно похвалила его Лида.

— У него очень хорошо получается, — уточнила её мама.

Довольный похвалой Глеб прошёлся пред Бахаревыми на руках, после чего несколько раз подбросил и ловко поймал гирю.

— Лид! — обратился Сева к сестре. — Будешь сегодня петь, или ты опять не в голосе?

— Можно подумать, я часто бываю не в голосе, — проворчала она.

— Почти каждый раз, когда Глеб здесь, — хмыкнул старший брат.

— Дурак! — воскликнула, вспыхнув, Лида и запустила в него шлёпанцем, но попала в покрасневшего ещё больше, чем она, Глеба.

— А ну, перестаньте! — прикрикнула на них мама. — Всеволод, брось свои дурацкие шуточки! А ты, Лидия, держи себя в руках!

Глеб молча вернул Лиде шлёпанец.

— Ну, так ты споёшь? — спокойно спросил у неё Сева.

— Я хочу, чтобы мне папа аккомпанировал, — заявила она.

Мама укоризненно покачала головой.

— Ты же знаешь, что папа занят.

Глава семейства осматривал в гараже купленный два дня назад, после тщательного выбора, микроавтобус. А на воскресенье Бахаревы планировали поездку на природу.

— Обойдёшься моим аккомпанементом, — пробурчал Сева.

— Играй, Севушка, — сказала ему мама.

Он поднёс свирель к губам, но в это время со стороны калитки раздался громкий, довольно неприятный звук. От неожиданности все вздрогнули. До Бахаревых не сразу дошло, что это заработал звонок, который им остался от прежних владельцев дома, и которым они, новые хозяева, совсем не пользовались.

Неприятный звук подействовал не только на людей, но и на домашних животных. До этого Фрик сидел возле цветочной клумбы, а Апельсин и Хлоя валялись на небольшом газоне. Как только заверещал звонок, пёс вскочил и сердито залаял, а кошку с котом, будто ветром сдуло.

— Входите! — закричал появившийся из гаража, Никита. — У нас не заперто!

Калитка тут же отворилась, впустив во двор немолодого толстячка в серой шляпе, сером полосатом костюме и с тёмным в крапинку галстуком на шее. Он сразу же глянул с опаской на лающего пёсика.

— Не бойтесь, — сказал хозяин дома. — Фрик не кусается.

Толстячок недовольно поморщился и забурчал неприятным тонким голосом:

— Все так говорят. А потом приходится делать уколы от бешенства. Собака — есть собака. Привяжите её.

— Мы не привязываем Фрика! — возмущённо заявил Алёша, которому очень пришлось не по душе предложение гостя, как, впрочем, не понравился и сам гость.

Пёсик залаял ещё громче.

— Может, его закрыть в гараже? — предложила Лида.

— Нет! Нет! Нет! — дружно закричали её братья и сёстры.

— Не припомню, чтобы наш пёс так себя вёл, — пробормотал их отец.

— Что поделать? — вздохнул толстяк. — Не любят меня собаки.

— И кошки тоже, — неприязненно пробормотал себе под нос Сева.

— Апельсин и Хлоя сразу спрятались, — тихо заметила Маша.

— Боятся его, — добавила ещё тише Даша.

— Мама тоже этого дядьку боится, — прошептал Алёша.

И действительно, при появлении неожиданного гостя, хозяйка дома слегка побледнела. Хозяина тоже этот визит явно не обрадовал, но он хотя бы, в отличие от жены, не выглядел испуганным.

— Давайте я схожу с Фриком на речку, — предложил Бахаревым Глеб.

— Сходи, — согласился Никита. — Поводок висит в прихожей на стене.

Как только Глеб увёл пёсика, губы гостя растянулись в такой отвратительно-фальшивой улыбке, что дети дружно поморщились.

— Ну, здравствуйте, дорогие родственники! — закудахтал толстячок. — Вы, как я вижу, удивлены моему появлению у вас. А моя драгоценная племянница смотрит на меня так, словно не узнаёт родного дядю. Что же ты молчишь, Оленька?

— Конечно, я вас узнала, Рональд Николаевич, — заговорила дрожащим голосом Ольга. — Здравствуйте! Добро пожаловать к нам! Милости просим! У нас гость, — обратилась она к своим домочадцам. — Это мой дядя, Рональд Николаевич Могилевский.

Он растянул свою улыбку ещё шире.

— Да, для твоего мужа и твоих детей я — Рональд Николаевич. А ты, милая Оленька, можешь звать меня, как когда-то — дядей Роней.

— Помнится, вам не нравилось, когда я вас так называла, — заметила Ольга.

— Нечего подобного! — обиженным тоном заговорил толстячок. — Ничего подобного, дорогая племянница! Просто тебя стала с возрастом подводить память.

— У моей жены возраст ещё далеко не старческий, — подал голос Никита.

Гость повернулся к нему.

— Ты, значит, муж моей племянницы Оленьки? От души рад тебя видеть! Наконец-то, состоялось наше знакомство.

— Шестнадцать лет назад я хотел с вами познакомиться — отозвался Никита — но вы с вашей женой сами не пожелали меня знать. Более того, именно из-за ваших угроз нам с Олей пришлось переехать сюда в Лихов. Помнится, вас не устраивало, чтобы мы жили с вами в одном городе.

— Но мы же вовсе не по злому умыслу так себя повели, — заюлил Рональд Николаевич. — Оленька нам с Миланой Эмильевной, как родная дочь, и мы всегда хотели ей счастья. Ты, Никита, показался нам незавидным женихом для неё, и мы думали, что она не будет с тобой счастлива.

— Вы ошиблись тогда, Рональд Николаевич, — сказала Ольга. — Мой брак оказался очень счастливым.

— Мне остаётся только за тебя порадоваться и признать свою ошибку. Впрочем, мы с Миланой Эмильевной давно признали нашу неправоту по отношению к твоему браку, Оленька.

— Но почему тогда вы так долго сердились на Олю и меня? — осведомился Никита.

— Вовсе нет, — возразил гость, продолжая старательно улыбаться.

— В таком случае, по какой причине вы ни разу за шестнадцать лет нас не навестили? — продолжал задавать ему вопросы хозяин.

Рональд Николаевич гордо вскинул голову.

— Я, знаете ли, очень занятой человек. У меня ответственная должность и очень много работы. Только сегодня мне, наконец, удалось выкроить время для визита к любимой племяннице. Я счастлив видеть своих дорогих родственников. Ах, какие милые детки! Сколько их у вас, Оленька?

— Пятеро, — сухо ответила Ольга.

— Зачем же так много? — воскликнул гость.

Похоже, эти слова вырвались у него нечаянно, и он, чтобы загладить свою нечаянную грубость, проговорил елейным голосом:

— Хотя детки у вас получились отличные: красивые и, по всему видать, умные.

Всех Бахаревых давно тошнило от неискренности гостя. Никита и Ольга, разумеется, не показывали своего недовольства. Сева и Лида старались брать пример с родителей. Однако младшим детям было не по силам сдерживаться: Маша и Даша пару раз хихикнули, а Алёша скорчил рожу.

— Проходите, пожалуйста, в дом, Рональд Николаевич — пригласила хозяйка своего дядю. — Прошу вас пообедать с нами.

— Мне надо загнать мой автомобиль к вам во двор, — сказал гость.

— Давайте, я загоню, — предложил ему Никита.

— Нет, я сам! — возразил Рональд Николаевич. — Я сам!

Пожав плечами, хозяин дома широко распахнул ворота, и гость въехал во двор на своём автомобиле, оказавшемся дорогой иномаркой серебристого цвета.

— Не трогай! — прикрикнул Рональд Николаевич на нечаянно приблизившегося к его машине Алёшу.

— А я и не собираюсь трогать вашу таратайку, — презрительно буркнул мальчик.

— Вы вообще не подходите к моему автомобилю, — приказал гость детям.

— Мы и не подойдём! — воскликнули вместе Маша и Даша.

— Ваш автомобиль нас всех нисколько не интересует, — заявила Лида, вид у которой был очень оскорблённый, поскольку она обиделась за младшего брата больше, чем даже он сам за себя.

— Мы что, автомобилей не видели? — проворчал себе под нос Сева.

А Алёша ещё раз презрительно фыркнул.

— Это вы так говорите… — начал Рональд Николаевич.

Никита его перебил металлическим голосом:

— Наши дети хозяева своих слов.

— Мы их так воспитали, — поддержала мужа Ольга.

Гость вновь расплылся в фальшивой улыбке.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Ну, и тип, — шёпотом сказал возмущённый Сева.

— Противный дядька, — тихо согласился с ним Алёша.

За обедом дядя хозяйки начал хвастливо рассказывать о своей жизни — о том, что он занимает высокую должность в областной администрации, что он вдвоём с женой живёт в трёхэтажном коттедже. Пока Рональд Николаевич говорил, Бахаревы молча ели.

— Ну, что я всё о себе да о себе? — воскликнул гость, как бы опомнившись. — Наверное, я уже надоел вам своей болтовнёй?

— Совсем нет, — вежливо возразил Никита.

— А вы чего сами-то молчите? — спросил гость медовым голосом.

— Вас слушаем, — коротко ответила ему Ольга.

— Будто вам о себе рассказать нечего? Вся область судачит о том, какое на вас свалилось счастье. Мало кому удаётся выиграть в лотерею так много денег. Только смотрите, не профукайте своё достояние. А то оно, как пришло, так же легко и уйдёт. Я лично вам советую открыть собственный бизнес.

— Об этом мы подумаем после поездки на море, — отозвался Никита.

— И скоро вы едете? — поинтересовался гость.

— В августе, — сказал хозяин.

— Что так? — удивился Рональд Николаевич. — Ведь лето уже в разгаре. Ты же, Никита, давно потерял работу, и тебе не надо брать отпуск.

— Откуда вы знаете про мои дела?

— Журналисты писали. Они много чего о вас пишут: вы же теперь наши областные знаменитости.

— Ну, да, — буркнул Никита.

— Значит, пока что вы будете дома? — спросил гость.

— Мне надо кое-что здесь сделать и навести во дворе порядок, — ответил ему хозяин. — Рассчитываю как раз до августа всё успеть.

Сразу после обеда Рональд Николаевич засобирался уезжать.

— Останьтесь, — вяло попросила его племянница.

— Нет, нет, дорогие мои родственники. Спасибо вам большое за гостеприимство, но у меня полно важных дел. Надо ехать.

Бахаревы не стали больше уговаривать гостя повременить с отъездом. Они проводили его до автомобиля, а когда он выехал со двора, раздался дружный вздох облегчения. Дети не скрывали своей радости, да и взрослые явно были довольны.

— Надеюсь, он не повадится бывать у нас, — пробормотал глава семейства.

Хотя это было сказано очень тихо, Сева и Лида разобрали слова отца.

— Ну да, — шёпотом сказал мальчик.

Его сестра только кивнула.

— Рональд Николаевич не такой уж и плохой человек, — смущённо пробормотала Ольга, обращаясь к мужу. — Он и его жена взяли меня к себе после гибели в аварии моих родителей и иногда бывали ко мне добры.

— Но гораздо чаще они обращались с тобой плохо, — напомнил ей Никита. — Вспомнить хотя бы то, как тебе запрещали петь. За пение ты даже бывала своими опекунами наказана.

— Я на Рональда Николаевича и Милану Эмильевну не обижаюсь. Вряд ли они хотели мне зла.

Покачав головой, Никита добавил:

— Твои родственники, Оленька, надолго порвали с тобой все связи после того, как ты отказалась выйти замуж по их желанию, и вспомнили о твоём существовании лишь тогда, когда узнали, что наша семья вдруг разбогатела. Вряд ли твой дядя заявился бы к нам, не изменись наше материальное положение.

— Рональд Николаевич, конечно, не ангел, — вздохнула Ольга. — И у его жены тяжёлый характер. Но не надо забывать о том, что, кроме них, у нас нет родных. Возможно, им именно сейчас стало одиноко — детей-то они не имеют. Может, поэтому они и решили наладить с нами отношения, а вовсе не из-за денег.

— Ах, ты добрая душа! — воскликнул муж и обнял ласково жену за плечи.

— А почему он «Рональд»? — спросил вдруг Алёша.

— Наверное, это имя дали ему родители? — предположила Лида.

Мама покачала головой.

— Вовсе нет. Мои бабушка и дедушка дали своим детям самые обычные имена. Моя мама была Анной, а её брата при рождении назвали Романом. Только вот дядюшкиной жене, Милане Эмильевне, очень такое имя не нравилось и она настояна на том, чтобы муж сменил его и стал Рональдом.

С улицы послышался знакомый лай.

— Это Фрик! — обрадовался Алёша.

Тут же отворилась калитка, и во двор вошёл Глеб с пёсиком на поводке.

— Надо же, как ты, Глебушка, вовремя вернулся, — удивилась хозяйка.

— Просто автомобиль вашего гостя мимо меня проехал. А Фрик зарычал и рванулся за ним следом. Мне с трудом удалось пса удержать.

— Фрику Рональд Николаевич очень не понравился, — заметил Сева.

— Это взаимная неприязнь, — вздохнула мама. — Мой дядя не выносит никаких домашних животных, и они платят ему той же монетой.

— Я пойду домой обедать, — сказал Глеб, спустив пёсика с поводка.

Когда через полчаса Глеб вернулся, продолжилась прерванная появлением незваного гостя репетиция.

— Мы почти готовы показаться публике, — заключил ближе к вечеру Никита.

— Ещё есть немало шероховатостей, — не согласилась с ним жена.

— Это легко исправить, — настаивал он на своём.

— Конечно, легко! — поддержал отца Алёша.

Остальные дети дружно закивали.

Репетиция значительно улучшила Бахаревым настроение, подпорченное неожиданным визитом родственника. После ужина они вместе с Глебом погуляли по берегу речки, а потом довольные легли спать.

Глава 4
Приглашение в «Кощеево царство»

Утром Бахаревых ждал новый сюрприз. Едва все члены семьи успели покончить с завтраком, как во дворе заливисто залаял пёс.

— Кажется, к нам и сегодня кто-то пожаловал, — сказал Никита. — Остаётся надеяться, что это не вчерашний гость надумал вернуться.

— Такой поступок совсем не в духе Рональда Николаевича, — возразила ему жена. — Два дня подряд навещать тех, кого он считает ниже себя по общественному положению? Нет, мой дядя не способен так уронить собственное достоинство.

— Может, это Глеб? — предположила Маша.

— Он так рано не просыпается, — заметила Даша.

— И Фрик на него не лает, — добавила Лида.

Бахаревы все почти одновременно поднялись из-за стола и высыпали в прихожую, куда уже вошёл новый гость — высокий и очень худой незнакомец.

— Доброе утро! — учтиво поздоровался он с хозяевами.

— Доброе утро! — ответили дуэтом Никита и Ольга.

— Мне хотелось бы, если позволите, потолковать с вами, — сказал незнакомец. — У меня к членам вашего уважаемого семейства есть предложение, которое должно вам всем понравиться.

— Проходите, пожалуйста, в гостиную, — пригласила его Ольга.

Гость церемонно, как в кино, поклонился ей.

— Благодарю вас, сударыня.

В гостиной Бахаревы смогли его рассмотреть. У незнакомца были выразительные черты лица: большой лоб с залысинами, острый нос, впалые щёки, густые лохматые брови и узкие, продолговатые глаза. Судя по морщинам на лбу и возле глаз, он уже отметил своё пятидесятилетие, однако в его иссиня-чёрных волосах совершенно отсутствовала седина. Всем, без исключения, членам семьи этот явившийся к ним человек почему-то показался странным и необычным. Однако ни один Бахарев не понял, понравился ему гость или нет. Во всяком случае, большой неприязни к этому визитёру никто не почувствовал.

— Позвольте представиться, — начал он. — Я — Афанасий Афанасьевич Бессмертный, директор дома отдыха «Кощеево царство».

— «Кощеево царство»? — удивился Никита. — Я никогда не слышал о таком доме отдыха.

Гость пожал плечами.

— Вы же не будете утверждать, что знаете в нашей области все дома отдыха?

— Не знаю, — согласился хозяин.

— Странное название, — заметила Ольга.

Бессмертный вежливо ей улыбнулся.

— А по-моему это название весьма забавное.

— Возможно, вы правы, — отозвалась она, пожав плечами.

— Ну так, что вы от нас хотите? — поинтересовался Никита.

— Завтра, в воскресенье, у нас праздник. И нам, членам администрации, хотелось бы порадовать постояльцев чем-то неординарным. Не будете ли вы так любезны у нас выступить.

Бахаревы удивлённо переглянулись.

— Выступить? — спросили хором Никита, Ольга Сева и Лида.

— Мы располагаемся в очень живописном месте, — продолжил Афанасий Афанасьевич, — Вокруг дома отдыха необычайной красоты лес, рядом с нами река, неподалёку от нас раскинулось озеро… В общем, вам должно понравиться в «Кощеевом царстве», а мы будем рады принять вас у себя. Было бы прекрасно, если бы ансамбль «Скоморохи» дал перед нашими отдыхающими два представления — днём и вечером. Затем вы переночуете у нас, в самых лучших условиях, а утром вернётесь домой.

— Откуда вы узнали о нашем ансамбле? — осведомился удивлённый не на шутку Никита. — Мы ещё ни перед кем не выступали.

— Я читал одно ваше, Никита Андреевич, интервью, — ответил директор дома отдыха. — Там вы говорили о своих планах и в частности о своём желании создать семейный ансамбль «Скоморохи».

— Ах да, действительно! — вспомнил Никита.

— Но почему вы именно нас к себе приглашаете? — поинтересовалась Ольга.

— У нас завтра устраивается что-то вроде русских народных гуляний — объяснил гость. — А вы, как я понял, работаете именно в этом жанре.

— Но мы ещё не сделали программу, — сказала Ольга.

— Программа уже готова, — возразил ей муж.

— Не настолько, чтобы её показывать людям, — настаивала на своём она.

— А почему бы и не показать? — вмешался в этот спор директор дома отдыха. — Для нашей публики, думаю, ваша программа вполне подойдёт. Отдыхающие обычно не очень требовательны — им лишь бы повеселиться. А вы сможете понять, на что вам надо обратить особое внимание при подготовке к более серьёзным выступлениям.

— Пожалуй, вы правы — согласилась, немного подумав, Ольга.

— Я разу угадал, сударыня, что вы не только необычайно красивы, но и столь же умны, — поблагодарил её гость витиеватым комплементом.

— А где вы предлагаете нам выступить? — поинтересовалась она. — В помещении или на открытом воздухе?

— На большой поляне, — ответил Афанасий Афанасьевич. — Именно там мы планируем провести мероприятие, гвоздём которого будете вы. Но если вас не устраивает такое место…

— Очень даже устраивает, — прервал его Никита. — На открытом воздухе, да ещё на большой поляне никто не заметит наши огрехи.

Удовлетворённо улыбнувшись, гость добавил:

— А теперь поговорим об оплате вашего выступления. Сколько вы хотите за него денег?

— Никаких денег нам не надо! — решительно заявил хозяин. — Мы не крохоборы.

— Обычно артисты берут плату…

— Берут плату настоящие артисты, — отозвался Никита. — Нам до их мастерства далеко. Мы любители: играем, поём и танцуем всё больше для собственного удовольствия.

— Значит, можно считать, что мы договорились? — спросил директор дома отдыха. — И завтра состоится ваше выступление?

— Да, состоится! — дружно ответили ему все, кроме, хозяйки дома.

— Мы приедем к вам, — проговорила затем и она.

— Только вам придётся добираться до «Кощеева царства» самостоятельно, — озабоченно сказал Афанасий Афанасьевич. — Видите ли, обстоятельства заставляют меня уехать в дом отдыха через полчаса, вам же спешить некуда, да и вряд ли вы сможете так быстро собраться. Отправляйтесь в путь завтра поутру.

— Но мы же не знаем, куда ехать, — напомнила ему Ольга.

— Мне говорили, что у вас новая машина, — заметил гость.

Хозяин кивнул.

— Верно, у нас есть новёхонький микроавтобус. Мы на днях купили его.

— Если машина совершенно новая, то в ней должен быть хороший навигатор, — сказал Афанасий Афанасьевич.

— Разумеется, навигатор есть, — ответил Никита. — Но насколько он хороший, я ещё не разобрался.

— Я знаю толк в навигаторах, — заявил Бессмертный. — Хотите, взгляну на ваш прибор? Мне сразу станет понятно, хорош он или плох.

— Посмотрите, пожалуйста, — попросил его хозяин.

Они вдвоём отправились в гараж и скоро вернулись.

— Замечательный у вас навигатор, — изрёк директор дома отдыха.

Хозяйка предложила ему выпить чая, но он ответил ей, что ему надо спешить.

Когда гость уехал, дети принялись возбуждённо обсуждать своё завтрашнее выступление.

— Нам срочно надо репетировать, — сказала Лида. — Давайте прямо сейчас и начнём.

— Репетиция — это обязательно, — отозвалась мама. — Но первым делом мы должны позаботиться о наших животных.

— Можно взять Фрика, Апельсина и Хлою с собой, — предложил Алёша.

— Давайте возьмём! — закричали вместе Маша и Даша.

— И куда мы их денем во время выступления? — спросила рассудительная Лида.

Сева её поддержал:

— Не сидеть же им несколько часов в машине.

В конце концов, Бахаревы приняли совместное решение обратиться за помощью к маме Глеба.

— Ты сходи, поговори с тётей Таней, — попросила Ольга старшую дочь. — А я пока подумаю, какие вещи нам надо взять с собой.

— Ладно, поговорю, — пообещала Лида. — Сейчас же иду к Рахметовым.

— Я с тобой, — вызвался Сева.

Лида ещё дулась на старшего брата за его вчерашнюю шутку, однако не стала ему возражать, а только сердито буркнула:

— Ну, пойдём.

Семья Рахметовых, состоящая из трёх человек, жила в небольшом домике, где было три комнаты, просторная кухня и крохотная прихожая. Во дворе сидел на длинной цепи здоровенный пёс Полкан. Выглядел четвероногий питомец Рахметовых очень грозно, но друзья Глеба знали, что бояться этого зверя не стоит, поскольку он такой же страшный с виду, какой глупый и трусливый по характеру. По сравнению, с ним даже маленький, добрый Фрик казался образцом отваги.

Сева и Лида спокойно прошагали мимо забравшегося в будку Полкана, а он только недоумённо посмотрел на них из своего укрытия.

— Ну, и бестолковый же этот пёс, — хмыкнул Сева.

— Как хозяева его только терпят? — пробормотала Лида.

— А что ещё с ним делать? Только терпеть, если нельзя перевоспитать.

Они вошли в дом. Глеб и его мама — довольно полная, но при этом очень подвижная женщина — были на кухне: она кормила сына завтраком. Гости поздоровались с хозяевами.

— Здравствуйте, ребятки! — отозвалась мама Глеба с улыбкой. — Садитесь за стол — я вас блинами угощу.

— Спасибо, тётя Таня! — ответила Лида. — Но мы недавно позавтракали.

— Всего два часа назад, — буркнул Сева и сглотнул слюну потому, что от блинов исходил вкуснейший запах.

Мама Глеба улыбнулась ещё шире.

— Ну, ты, Лидочка, можешь блины не есть, если бережёшь свою фигуру, а мужчине второй завтрак не повредит. Покушай блинчиков, Севушка.

Пока брат жевал блин, сестра рассказала, зачем они пришли.

— Вы присмотрите, тётя Таня, за нашими животными? — спросила она.

— Конечно, присмотрю, — пообещала мама Глеба.

— Спасибо большое, — поблагодарила её Лида.

— А меня вы возьмёте с собой в дом отдыха? — спросил вдруг Глеб.

Бахаревы растерянно на него посмотрели.

— Я ведь тоже в вашей новой программе участвую, — напомнил он им.

— Мы как-то о тебе не подумали, — сказал Сева. — Но если тётя Таня тебя отпустит, это будет здорово.

— Ох, и непоседливый народ, эти мужчины, — заворчала мама Глеба. — Твой отец, Глебка, в командировке, ты выступать уедешь, а мне, значит, одной куковать дома.

— Мы же только до послезавтра едем… — замямлил её сын.

Она махнула рукой.

— Ладно, поезжай. Так и быть, побуду я денёк в одиночестве.

— Только мы рано утром выезжаем, — назидательно сказала Лида. — А ты, Глеб, любишь поспать подольше.

— Если очень надо, я могу встать и чуть свет, — заявил Глеб.

— Может, — подтвердила его мама.

Вернувшись домой, брат и сестра сообщили родителям о желании Глеба принять участие в завтрашнем выступлении.

— Это же хорошо, если Глеб поедет с нами? — поинтересовался Сева. — Вы же согласны его взять?

— Ну, конечно, мы только рады участию Глеба, — ответила мама. — С ним наше выступление будет гораздо интереснее, чем без него.

— А ты что об этом думаешь, папа? — обратилась Лида к отцу.

Тут только все обратили внимание на то, что глава семейства не произнёс ни слова после отъезда гостя. И вообще он выглядел так, словно был немного не в себе.

Никита словно очнулся от оцепенения.

— Я? Думаю? О чём?

— Как ты смотришь на то, что Глеб поедет с нами? — спросила у него удивлённая жена.

— Разумеется, положительно.

— Что с тобой, папочка? — осведомилась Маша.

— Ты как будто спал и вдруг проснулся, — заметила Даша.

Отец смутился:

— Да какое-то странное состояние на меня напало, когда я вошёл с гостем в гараж. Я совсем ничего не помню о том, что там происходило.

— Может, ты заболел? — забеспокоилась Ольга. — Тогда поездку придётся отменить.

— Нет, нет! — возразил Никита. — Отменять ничего не будем. Мы обещали выступить и не можем нарушить своего обещания.

— Болезнь — уважительная причина, чтобы отказаться от своего обещания, — настаивала его жена. — Тем более, что ты даже не знаешь, что с тобой. Позвони директору дома отдыха, извинись перед ним…

— Нет, — решительно возразил Никита. — Я не нарушу своего слова.

— Ну, как хочешь, — сухо сказала ему Ольга.

— Однако номер мобильника Бессмертного ты мне дай, — попросил он у неё.

— А откуда же я возьму этот номер? — удивилась она.

— Что? — поразился и Никита. — Разве ты не взяла его у Афанасия Афанасьевича?

— Нет, — совсем растерялась Ольга. — Я была уверена, что номер телефона директора дома отдыха у тебя…

— А я думал, что у тебя…

С минуту супруги недоумённо смотрели друг на друга.

— Наверное, Афанасий Афанасьевич рассеянный человек, — решила жена.

Муж кивнул.

— Должно быть. Но, если он забыл дать нам номер своего мобильника, мы тем более должны поехать. Люди будут нас ждать, а мы испортим им праздник.

Весь день Бахаревы готовились к предстоящему выступлению. Вместе с появившимся у них Глебом они совершенствовали свои номера и обсуждали порядок выступлений.

— Давайте ещё прорепетируем, — предложила Лида после ужина.

— С меня довольно! — откликнулась мама. — Мне надо ещё вещи собрать в дорогу.

— А я хочу, на всякий случай, ещё разок осмотреть микроавтобус, — сказал папа.

— Мы целый день танцевали! — заныли дуэтом близняшки. — У нас ноги болят!

— А у меня болят руки, — буркнул, тряся бубном, Алёша.

Лиду поддержал один Глеб.

— Я согласен репетировать, — заявил он.

— Зато остальные артисты устали, — возразил ему Сева.

— А тебе, Глебушка, ещё надо подходящий костюм подобрать, — сказала Ольга. — Ты же не можешь изображать скомороха в футболке, джинсах и кроссовках, а концертный костюм для тебя я сшить не успела.

— И что теперь? — испуганно спросил Глеб.

— Найдём что-нибудь, — пообещала ему Лида.

— Ну да, — подтвердил Сева. — Мама у нас предусмотрительная — она по два комплекта костюмов нам сшила. Может, тебе мои рубаха и штаны будут впору?

— Вряд ли, — возразила ему Даша.

— Ему скорее уж папины вещи подойдут, — предположила Маша.

Близняшки оказались правы: ничего из одежды Севы на его друга не налезло. Что касается рубахи и штанов Никиты, то они были лишь чуть-чуть широковаты Глебу, да штанины пришлось немного подогнуть.

— Я штаны сегодня ушью и подошью, — сказала Ольга. — А рубаха у скомороха и должна быть широкой.

— А лишнего колпака у тебя нет? — спросил Сева.

— Увы, нет, — вздохнула с сожалением мама.

— Я могу Глебу отдать свой колпак, — с готовностью предложила Лида. — Певице вовсе необязательно выглядеть по-дурацки.

— Подойдёт ли ему твой колпак, — засомневался Сева. — У Глеба голова крупнее, чем у тебя.

— Зато у меня волос больше, чем у него.

Колпак Лиды Глебу подошёл.

— Ну, я же говорила! — победно воскликнула девочка.

— Как же нам быть с обувью? — озадаченно проговорил Никита.

— У нас же есть восьмые лапти, — вспомнил Алёша.

— Они не налезут на Глеба, — заметила Маша.

— Малы будут, — поддержала сестру Даша.

Ольга достала лыковую обувь. На первый взгляд все лапти выглядели одинаково, однако пара, приобретённая последней, чем-то отличалась от изделий Егора Фёдоровича. Но самое главное было не это, а то, о чём сразу же заявил Глеб:

— Они же все одинаковые по размеру.

— Странно, — пробормотал Никита.

Он взял крайнюю пару, примерил и, облегчённо вздохнув, сообщил:

— Эти мне впору.

Следующими лапти померили близняшки.

— Ой! — вскрикнула Маша. — В самый раз!

— И мне тоже по ногам, — заявила Даша.

Сева, Лида и Алёша тоже обулись без проблем. Осталось две пары.

— Возьми эти, — сказала Ольга Глебу, указывая на последние лапти, полученные от мастера Храброва.

Он скептически пожал плечами, но лапти взял и благополучно натянул их на ноги.

— В самый раз, — удивился Глеб. — А с виду и не подумаешь.

Ольга взяла последние лапти — те, которые были куплены за деньги.

— Ну, а эти будут моими.

— Ты хоть примерь их, — попросил её муж.

— Нормально, — проговорила она, обувшись.

— Ну, значит, у всех есть концертная обувь, — обрадовался Никита.

— Положите каждый свою пару в свой рюкзак, — велела Ольга.

Взрослые занялись сборами. Ребята немного им помогли, а потом отправились на речку, выгулять Фрика. После прогулки Глеб с лаптями подмышкой ушёл домой.

— Не проспи завтра! — крикнула ему вслед Лида.

— Честное слово, не просплю! — громко пообещал он ей.

— Он очень хочет поехать, — заметил Сева, — и вряд ли проспит.

— И я очень хочу туда поехать, — заявил вдруг Алёша.

Старший брат пожал плечами.

— Мы все хотим выступить.

— Ну, это да, — согласился Алёша и, помолчав пару секунд добавил: — Дядька, что был у нас утром, похож на колдуна… Наверное, он нас в какое-то необыкновенное место позвал… Куда-то, где всё как в сказках…

— Глупости ты болтаешь, — отозвалась Лида.

— И вовсе не глупости, — возразила Маша. — Я тоже подумала, что Афанасий Афанасьевич — настоящий колдун.

— Он как будто из волшебной страны к нам явился, — высказалась и Даша.

— Из «Кощеева царства», — хмыкнул Сева. — Только там не сказочные герои живут, а обычные люди отдыхают.

— А Афанасий Афанасьевич только лишь директор дома отдыха, — добавила Лида, — а вовсе не колдун и не Кощей, хотя и фамилия у него «Бессмертный».

— Но папу же он заколдовал, — напомнил Алёша.

— Папа просто переутомился, — уверенно заявила Лида. — А колдунов не бывает, и в сказку мы никогда не попадём.

Глава 5
Зелёный туман и его последствия

Рано утром родители разбудили всех детей. Умывание прошло спокойно, одевание тоже обошлось без происшествий. После завтрака Алёша, чья очередь была мыть посуду остался на кухне, остальные отправились грузить в микроавтобус вещи.

Скоро Лида забеспокоилась:

— Где Глеб? Пора бы ему быть здесь.

Едва она успела произнести эти слова, как во двор вбежал с рюкзачком за плечами Глеб. Спустя минут десять, появилась и его запыхавшаяся мама.

— Ну, вот и мы! — возвестила она.

После того, как ребята устроились в салоне машины, Ольга отдала маме Глеба ключи и рассказала о привычках питомцев семейства Бахаревых. Тем временем Фрик, не желая расставаться с хозяевами, устроил самый настоящий бунт. Он два раза прошмыгивал в микроавтобус и забирался под сидения, откуда его удавалось вытащить с большим трудом.

— Придётся запереть пёсика в сарае, — озабоченно сказал Никита. — Иначе он помчится за нашей машиной.

— Где-то через часик я заберу вашего пса к нам, — пообещала мама Глеба. — Кошки могут жить в доме одни, а собакам одиночество противопоказано.

— Мы уже завтра вернёмся, — напомнил ей Никита.

— Он всё равно будет скучать. Ещё выть начнёт и напугает соседей.

— А как же ваш Полкан? — спросила Ольга. — Он не возмутится?

— Этот дурачок только рад будет компании, — хмыкнула мама Глеба.

— Нам, наверное, уже пора ехать, — вмешалась со строгим видом Лида.

— Да, пора, — согласился с ней папа. — Нехорошо получится, если мы опоздаем.

Спустя полчаса микроавтобус Бахаревых катил по загородному шоссе. За окнами тянулись одинаковые поля, луга и берёзовые рощи. Такие однообразные пейзажи подействовало на ребят усыпляюще. Первыми задремали близняшки, затем засопел, положив голову на отцовский рюкзак, Алёша, а ещё немного погодя уснули почти одновременно Лида и Глеб. Сева держался дольше всех, но, наконец, сон сморил и его.

Никита время от времени зевал, однако при этом оставался бодрым и весёлым. Что касается сидевшей рядом с ним Ольги, то она с самого начала пути выглядела довольно-таки обеспокоенной.

— Что с тобой, Оленька? — ласково спросил у неё муж.

— У меня нехорошее предчувствие, — ответила она.

— Не волнуйся, дорогая. Всё будет хорошо.

— Мне самой непонятно, что именно меня так беспокоит, — недоумевала она. — Мне кажется, что кто-то мне на ухо нашёптывает просьбу отказаться от поездки.

Подумав, Никита предположил:

— Ты просто редко выбираешься из Лихова. К тому же эта поездка случилась слишком внезапно, а тебе привычнее и удобнее заранее запланированные дела.

— Главное, нам даже толком не объяснили, куда надо ехать. Ты ведь, как мне известно, никогда ещё не бывал на севере от Лихова. Вдруг мы заблудимся вместе с детьми?

— Не волнуйся, Оленька! Афанасий Афанасьевич вчера был совершенно прав — в этой машине замечательный навигатор.

Немного успокоившись, Ольга решила не отвлекать мужа от дороги и, хотя совеем не хотела спать, сделала вид, что дремлет. Никита устремил свой взгляд вперёд.

Спустя час потянулся лес, который с каждым оставшимся позади километром густел и густел. А потом, Никита свернул с шоссе на довольно узкую грунтовую дорогу.

Ольга открыла глаза и огляделась.

— Где мы?

— Не знаю, — ответил ей муж нарочито беспечным голосом. — Я же здесь никогда не бывал.

— А что навигатор?

— Если ему верить, то мы движемся в правильном направлении.

— А он не сломался?

— Думаю, что нет. Да не волнуйся ты, Оленька! Афанасий Афанасьевич говорил нам, что его дом отдыха находится в очень густом лесу.

— Я всё-таки боюсь, что мы заблудимся.

— Пока нам это не грозит.

— Почему?

— Потому, что других дорог здесь нет. Мы можем или ехать вперёд, или вернуться назад — к шоссе.

Но, несмотря на все здравые доводы мужа, Ольга продолжала чувствовать себя не в своей тарелке. Она с беспокойством поглядывала на огромные кроны деревьев, которые нависали над дорогой и почти закрывали солнце, отчего в салоне автомобиля было чересчур для солнечного утра сумрачно.

— Мне этот лес кажется слишком уж густым и дремучим, — сказала Ольга мужу.

В это время Сева проснулся и глянул в окно.

— Офигеть! — довольно громко воскликнул он.

Возглас разбудил остальных ребят, сразу принявшихся вертеть головами.

— Отпад! Обалденно! — закричали близняшки.

— Прямо сказка! — восхитилась Лида.

— Потрясно как, — только и нашёл, что сказать Глеб.

А Алёша вообще ничего не говорил, а только смотрел так, словно не верил собственным глазам.

— Нам ещё долго ехать? — осведомилась у мужа Ольга.

— Навигатор уверяет меня, что мы почти у цели — ответил он.

Внезапно зазвучал его мобильник. Включив громкую связь, Никита произнёс скороговоркой:

— Алло, я вас слушаю!

— Здравствуйте! — ответил ему знакомый голос. — Вы уже подъезжаете?

— Афанасий Афанасьевич? — удивился глава семейства Бахаревых. — Здравствуйте! А как вы узнали номер моего телефона?

— Вы сами мне его дали, — ответил директор дома отдыха. — Странно, что это выпало у вас из памяти.

— Но тогда, почему я не записал ваш номер себе в мобильник?

На этот вопрос последовал спокойный ответ:

— Мой номер у вас есть.

Никита глянул в свои контакты и обескуражено пробормотал:

— Правда, есть. Как я мог об этом забыть?

Но Афанасия Афанасьевича, казалось, совершенно не обеспокоила странная забывчивость собеседника.

— У меня есть для вас кое-какие распоряжения, — сказал директор дома отдыха.

— Мы вас внимательно слушаем, — отозвался Никита.

— Вы скоро увидите на дороге огромное, необычного вида дуб. Он внизу как бы разделён на две части и образует некое подобие ворот. Остановите перед ним вашу машину, переоденьтесь в костюмы скоморохов, возьмите музыкальные инструменты и идите дальше пешком.

— А микроавтобус? — спросил Никита.

— Ничего с ним не случится. Отдадите потом ключи нашему охраннику, и он вашу загонит машину на территорию дома отдыха. Брать с собой вам не надо ничего, кроме музыкальных инструментов. Вещи никуда не денутся. Появитесь перед зрителями сразу же в образах скоморохов. Так будет интереснее.

— А далеко ли нам идти? — поинтересовалась Ольга.

— Не больше двухсот метров, — уверенно ответил Афанасий Афанасьевич.

— Ну, это совсем близко, — сказал Никита.

— Но дорога может быть и опасной, — забеспокоилась его жена. — В этих краях, как я знаю, водятся дикие звери. Что если мы встретим кабана, медведя или рысь? С нами же дети.

— Не волнуйтесь Ольга Алексеевна — отозвался директор дома отдыха. — Возле нашего дома отдыха опасных зверей нет. Мы за этим внимательно следим.

— Скоро мы у вас будем, — пообещал Никита.

— Вас ждут, — проговорил Бессмертный и отключился.

Через десять минут впереди микроавтобуса появилось дерево, которое на самом деле, как и предупреждал директор дома отдыха, выглядело необычно. Оно было не просто большим, а огромным, а его густая крона, казалось, закрывает собой всё небо.

— Неужели это всего-навсего дуб? — удивился Глеб.

— Да, судя по форме листьев и по коре, это, действительно, дуб, — ответил Никита таким тоном, словно сам не верил собственным словам.

— Я не знал, что они бывают такими огромными, — высказалась о своём впечатлении Лида. — Прямо-таки… эвкалипт какой-то…

Но поражала не столько огромная величина дерева, сколько его форма. У него была одна крона, а ствола два. Или точнее один ствол раздваивался с середины вниз, образуя некое подобие ворот, настолько широких, что микроавтобус вполне мог бы в них проехать.

— Пап, мы дальше пойдём пешком? — спросил Алёша.

— Конечно, — ответил, останавливая машину, отец. — Нас же об этом попросили.

Чтобы переодеться, женская часть коллектива осталась в микроавтобусе, а мужская вышла. Девочки и мама нарядились в кофточки и сарафаны, повесили себе на шеи разноцветные бусы. Ольга повязала на голову яркий платочек, её дочери украсили свои волосы разноцветными лентами и блестящими заколками. Тем временем мальчики и Никита натянули штаны и рубахи-косоворотки, подпоясались кушаками. Выйдя из автомобиля, Ольга помогла мужу, сыновьям и Глебу обуться в лапти, после чего вернулась за подаренной мастером Храбровым подвеской. Она собралась надеть украшение себе на шею, но, подумав несколько секунд, отдала его старшей дочери.

— Зачем, мамочка? — удивилась Лида.

— Мне кажется, что тебе она больше подойдёт.

Одевшись, все занялись инвентарём для выступления. Никита положил в большой рюкзак свирель, деревянные ложки, трещотку и пару свистулек. Сева засунул себе в рюкзачок вторую свирель. Алёша взял бубен, Глеб проверил, на месте ли мешочек с шариками для жонглирования, и потянулся к гире.

— Это я понесу, — заявил Никита и сунул гирю в большой рюкзак.

Глеб попытался ему возразить, но Ольга встала на сторону мужа, и с двумя взрослыми паренёк не решился спорить.

— А мобильники мы не возьмём? — спросила Лида.

— Оставим их в машине, — ответил ей отец. — Нам пока что телефоны не будут нужны, а позже их привезут.

Когда Бахаревы и Глеб выбрались из микроавтобуса, их внезапно оглушила тишина, которую вполне можно было назвать «мёртвой». Не шелестели листья, не шумела трава, не щебетали птицы, не слышалось никаких иных звуков. На ребят и взрослых такое безмолвие произвело неприятное и пугающее впечатление. Каждому из присутствовавших в голову явилась одна и та же мысль, что он непонятно отчего оглох. Все одновременно решили проверить свой слух одним способом — покашлять. Кашель сразу восьмерых человек прозвучал в полной тишине необычайно громко и немного жутковато.

— Почему в лесу так тихо? — шёпотом спросил Алёша.

И тут же издали послышался звук, который походил отчасти на завывание сильного ветра, отчасти на волчий вой.

— Что это? — вырвалось у Севы.

— Должно быть, слуховая иллюзия, — предположил Никита и, переведя дух, добавил с нарочитым спокойствием: — Может быть, здесь место такое. Давайте поскорее его покинем — нас, наверное, уже заждались.

Он первый направился к дубу с раздвоенным стволом, за ним последовала жена и потянулись ребята, которые чувствовали себя неуютно. Алёша ни на шаг не отставал от матери. Близняшки крепко держались за руки. Глеб заслонял собою Лиду, словно пытался её защитить от кого-то или чего-то страшного. Сева побледнел и старался унять напавшую на него дрожь.

Возле дерева Ольга остановилась.

— Ты хочешь что-то сказать, дорогая? — спросил у неё муж.

— Я вот о чём подумала, Никитушка… — медленно начала она. — Может быть, нам не стоит идти дальше, а лучше вернуться домой?

— Как это вернуться домой? — растерялся Никита. — Мы же обещали… Нас же люди ждут…

— Если бы мы были вдвоём, я бы, не говоря ни слова, последовала бы за тобой. Но детям страшно. Посмотри на Севу… то есть, я хотела сказать, на Алёшу…

Случайная оговорка мамы вогнала Севу в краску. Ему пришло в голову, что его и на самом деле могли заподозрить в трусости, поэтому он, приняв отважный вид, ринулся со всех ног в подобие ворот между двумя частями дуба. Пример Севы оказался заразительным для остальных ребят, и они рванулись за ним. Взрослым ничего другого не оставалось, как догонять детей.

Как только все миновали необычное дерево, лес мгновенно ожил и зашумел. А затем начали твориться невероятные события: пропала дорога, исчез микроавтобус и растворился в воздухе раздвоенный дуб.

Бахаревы и Глеб смотрели растерянно, не веря собственным глазам.

— Нам лучше уехать домой, — проговорила дрожащим голосом Ольга

— Ты права, Оленька… — виновато забормотал Никита. — Конечно, нам лучше было бы уехать… Я тоже сейчас так думаю… Вот только, где теперь искать наш автомобиль?

Он развёл руками, как бы давая понять жене, что впервые в жизни у него нет ни малейшего представления, как следует поступать. Однако уже в следующую секунду глава семейства взял себя в руки и твёрдым голосом проговорил:

— В сложившихся обстоятельствах нам остаётся одно — постараться самостоятельно выбраться из этого странного леса. Прежде всего надо сориентироваться.

Лида пожала плечами.

— Как мы можем сориентироваться в совершенно незнакомом нам месте?

— А у тебя есть более продуктивное предложение? — рассердился на неё Сева.

— Нет…

— Ну, тогда молчи и не критикуй папу.

— Я не критикую. Просто… — начала Лида.

— Просто тебе обязательно надо всех поучать, — отрезал старший брат.

Девочка обиженно засопела, а Глеб поспешил за неё заступиться:

— Ну, зачем ты, Севка, на свою сестру нападаешь? И вообще зря вы ссоритесь…

Перебив его, Лида проговорила, обращаясь к старшему брату:

— Я никого не критиковала и не поучала, а только высказалась.

Сева хотел ответить сестре, но тут в их перебранку вмешалась мама:

— А ну, перестаньте ругаться! Нашли время для мелких ссор!

Никогда ещё детям не приходилось слышать таких металлических ноток в её голосе. Удивлённо переглянувшись, Сева и Лида замолчали.

Алёша, оглядевшись, заметил:

— А лес вроде остался таким же.