Бесплатный фрагмент - Скитальцы

ГЛАВА 1: НАЧАЛО ВТОРЖЕНИЯ

Лучший способ разрушить мир — начать с идеального дня. Такой, какой выдался у сержанта Марка Рейдера. Солнце падало на асфальт его города Нова-Прометея под таким углом, что стеклянные небоскребы центра плавились в золоте, а длинные тени окраинных кварталов казались не укрытием, а лишь прохладной увертюрой к вечеру. Марк стоял у своего припаркованного патрульного автомобиля, вдыхая воздух, еще не успевший пропитаться запахом выхлопов и городской пыли. Он смотрел на поток машин, на спешащих куда-то людей, и на мгновение ему показалось, что этот город — отлаженный механизм, тикающий в унисон с его собственным сердцем.

Мысль о подарке жене пришла ему в голову внезапно, как щелчок. Юбилей. Не круглая дата конечно, но София обожала эти даты — семь лет и три месяца, десять лет и полгода. Она говорила, что жизнь состоит из маленьких побед, а не из больших юбилеев. В этот момент он поймал себя на улыбке.

Серьги — подумал он. Те самые, аметистовые, на которые она засматривалась в витрине ювелирного магазина у самого участка. Решение с подарком было принято с той же простой прямотой, с какой он обычно принимал решения на службе.

Через полчаса он уже забирал свою дочку Лену из школы. Девятилетняя девочка с двумя темными косичками, в которых болтались синие банты — цвета ее любимой баскетбольной команды, вылетела из дверей школы так, что почти не сбила его с ног.

«Пап! Ты приехал! С мигалкой?»

«Без мигалки, пушинка. Нарушителей нет, все пристегнуты», — он подхватил ее на руки, хотя она была уже для этого великовата, и покрутил, заставляя взвизгнуть от восторга.

«Мисс Хопкинс сказала, что моё сочинение о космосе лучшее в классе! Я писала про чёрные дыры. Они такие сильные, что даже свет не может убежать. Представляешь?»

«Представляю, — Марк поставил ее на землю, беря за руку. — Значит, у меня дочь — эксперт по космическим ловушкам».

«Ага! И я знаю, что у них внутри. Сингулярность! Это такая точка, где все законы ломаются».

Фраза про сломанные законы на секунду показалась ему какой-то зловещей, но он отогнал это ощущение. Детская болтовня…

Они шли к машине, и Лена тараторила без остановки — о контрольной по математике, о новой подружке Саре, о том, как они с мамой пекли вчера кексы. Марк слушал, кивал, и этот поток обыденного счастья был ему приятен. Это была его реальность. Его уют. Защищать этот маленький мирок, состоящий из утреннего кофе с Софией, школьных историй Лены и залитых солнцем улиц его участка.

Он помог Лене пристегнуться на заднем сиденье. «Поехали к маме на работу? Сделаем сюрприз».

Лена захлопала в ладоши. «Ура! Я покажу ей сочинение!»

Марк завел двигатель. В этот самый момент по радио патрульной связи, которое он забыл выключить, прозвучал не предупреждающий сигнал, а сплошной белый шум. Потом голос диспетчера, срывающийся на фальцет: «…всем экипажам… код ноль… центр города… повторяю, код ноль… небесная аномалия…»

«Пап, что это?»

«Учения, родная…. Автоматически солгал Марк, но ледяная струйка пробежала по его спине. Код ноль означал полный хаос. Этого кода не использовали никогда. Он выглянул в окно. Над центром города, там, где должны были сиять стеклянные башни, висело… искажение. Огромный участок неба будто плавился, как масло на раскаленной сковороде. Цвета смещались, рождались несуществующие оттенки фиолетового и изумрудно-зеленого. Воздух над крышами ближайших зданий заструился, словно от жара.

И тогда завыли сирены. Настоящие, пронзительные, сирены гражданской обороны. Их вой, годами остававшийся лишь тестовым, теперь резал слух, наполняясь непривычным смыслом — смыслом настоящей угрозы.

«Папа…» — голос Лены дрогнул.

Марк резко выехал на пустующую пока улицу, направившись в сторону участка, где дежурила София. Его мозг переключился в режим «протокол». Нужно добраться до своей… добраться до жены, установить контроль. Но контроль над чем?

Первым признаком настоящего безумия стал седан, медленно оторвавшийся от проезжей части. Он не взорвался, не перевернулся. Он просто поплыл вверх, как воздушный шарик, набирая высоту с неспешной, сюрреалистичной грацией. Из его окон доносились крики. Вслед за ним от земли отлипла бетонная плита ограждения, затем мусорный бак. Начинался хаос, но не хаос взрывов и огня, а тихий, необъяснимый кошмар отмены фундаментального закона.

«Это не учения, правда?» — прошептала Лена.

Марк не ответил. Он давил на газ, объезжая появившиеся пробки. Люди выглядывали из машин, указывая пальцами на небо, на парящие автомобили. Кто-то снимал на телефон. Кто-то плакал. Кто-то стоял в оцепенении.

И тогда появились Они.

Они не прорывались сквозь облака с оглушительным ревом. Они выплыли из самого эпицентра искажения, словно капли ртути на наклонном стекле. Корабли были угольно-черными, бесформенными, их контуры дрожали и мерцали, не подчиняясь перспективе. Они не летали, они плыли в некоей невидимой среде, игнорируя инерцию, двигаясь рывками, которые больно было наблюдать глазу. От них не исходило ни гула двигателей, ни свиста. Только легкий, едва уловимый гул, который скорее чувствовался костями, чем ушами.

Один из таких кораблей, похожий на гигантского ската с обломанными крыльями, спустился над перекрестком в двухстах метрах впереди. Из его днища вырвалась сферическая волна искажения. Она была видимой, как дрожащий воздух над асфальтом в зной. Волна накрыла несколько машин, группу людей.

И они… перестали иметь вес. Люди, машины, асфальт — все смешалось в безумном хороводе. Автомобиль перевернуло и швырнуло в сторону здания, прижав к стене, как насекомое. Людей отбросило в разные стороны, одних — вверх, на крыши, других — с размахом в боковые улицы. Не было крови, не было огня. Был лишь ужасающий, беззвучный балет, поставленный сумасшедшим режиссером, который решил отменить гравитацию.

«НЕТ!» — крикнул Марк, резко тормозя и пытаясь развернуть машину. В салон проник тот самый гул. У Лены пошла кровь из носа.

«Папа, у меня голова болит… очень…»

В этот момент его навигатор и рация окончательно умерли, экраны погасли. Горская связь была мертва. Он был отрезан. Он оглянулся на дочь. Лена сидела, прижавшись лбом к стеклу, ее глаза были полны слез и боли.

«Пристегнута? Держись милая. Мы сейчас… мы найдем маму».

Он свернул в переулок, надеясь объехать перекресток, превращенный в смертельную ловушку. Его сердце бешено колотилось. Он видел, как на площади рядом с ними здание банка начало деформироваться. Не рушиться, а именно деформироваться. Его центральная часть прогнулась внутрь, будто гигантская невидимая рука сжимала его, как пустую банку из-под колы. Стеклянный фасад осыпался вниз, но осколки не падали — они зависали в воздухе, образуя сверкающее, смертоносное облако.

Он ехал, почти не видя дороги. Его мир, его отлаженный механизм, не просто сломался. Его переписали. Законы физики, которые он считал нерушимым каркасом реальности, были отброшены, как устаревшие инструкции.

Вот он увидел полицейского, своего коллегу, который отчаянно стрелял из пистолета по черному «скату». Пули, долетев до невидимого поля вокруг корабля, описывали дугу и летели обратно, в самого стрелявшего.

Это было бесполезно.

Марк давил на газ, мчась по улице, которая стала напоминать сюрреалистичную художественную инсталляцию. Машины висели на деревьях. Рекламный щит оторвался от опор и теперь плавал в воздухе, рекламируя зубную пасту невесть кому. Повсюду сновали люди — одни в панике, другие в шоковом оцепенении.

И наконец, он увидел его. Свой участок. Здание, где он проработал десять лет, где сейчас должна была быть София.

Он не узнал его.

Здание не было разрушено взрывом. Оно было… сложено. Представьте себе коробку, которую кто-то с силой сдавил с двух сторон. Средняя часть трехэтажного кирпичного строения съехала набок, верхние этажи рухнули вниз, но не рассыпались, а были примяты, втиснуты в нижние. Это было невозможно. Противоестественно. Казалось, что могущественный ребенок, раздраженный игрушкой, сломал ее одним небрежным движением.

Машина Марка остановилась. Он не мог оторвать глаз от этого зрелища. Его разум отказывался принимать информацию. Где вход? Где лестница? Где кабинет Софии который был на втором этаже?

«Мама…» — тоненький, полный ужаса голосок с заднего сиденья вырвал его из ступора.

Он резко обернулся. Лена смотрела на сложенное здание широко раскрытыми глазами, из которых текли слезы, оставляя белые дорожки на запыленных щеках.

«Мама там?» — спросила она, и в ее голосе была такая незащищенность, что у Марка сердце упало куда-то в бездну.

Он не знал, что ответить. Вся его уверенность, вся его полицейская выучка испарились, оставив лишь леденящий душу страх. Он потянулся к ней, чтобы обнять, утешить, сказать, что все будет хорошо.

В этот момент дверь его автомобиля с грохотом оторвалась. Ее сорвало с петель и отшвырнуло в сторону, как бумажку. На пороге стояла тень. Высокий, худой силуэт в облегающем черном облачении, лицо скрывал шлем без видимых прорезей, повторяющий странную, угловатую форму. В руках он держал не ружье, а некий жезл, на конце которого пульсировала тусклым светом сфера. Это был один из Них.

Марк потянулся за табельным оружием, но его пистолет вырвался из кобуры и прилип к потолку машины. Гравитация в салоне изменилась. Он сам почувствовал, как его тело стало невесомым, его оторвало от сиденья, он ударился головой о потолок. Ремень безопасности впился ему в грудь, удерживая от полного парения.

«ЛЕНА!» — закричал он.

Девочка тоже всплыла, прижатая к спинке переднего сиденья. Ее лицо исказилось от страха и непонимания. Инопланетный захватчик медленно поднял руку с жезлом. Сфера на его конце засветилась ярче. Марк увидел, как Лену резко потянуло к открытой двери. Ее маленькое тело, невесомое и беспомощное, выскользнуло из салона и исчезло в хаосе улицы.

«ЛЕНА! ВЕРНИСЬ!»

Он отчаянно барахтался в невесомости, пытаясь схватиться за что-то, но его пальцы скользили по потолку. Он видел только мелькающие тени, слышал только нарастающий гул и далекие крики. Скиталец развернулся и исчез так же бесшумно, как и появился. Гравитация в салоне так же внезапно вернулась.

Марк с силой рухнул на сиденье, ударившись спиной. Боль пронзила его, но она была ничто по сравнению с болью в душе. Он вывалился из машины, едва стоя на ногах.

«ЛЕНА!» — его крик пропал в общем гуле разрушающегося мира.

Он побежал туда, где видел ее последний раз. Ничего. Только летающий мусор, перекошенные лица выживших и нависающие над всем этим черные корабли Скитальцев.

Он обернулся к своему смятому участку. Там была София.

Он посмотрел на пустое место на асфальте, где только что была его дочь.

За один идеальный день он потерял все. Свой город. Свой дом. Свою семью. И самое главное — он потерял саму реальность. Почва ушла у него из-под ног не метафорически. Она ушла буквально.

Он стоял один, маленькая фигурка на фоне апокалипсиса, и мир вокруг него был миром Пандемонии. И в этой Пандемонии родился не человек, а пустота, готовая заполниться либо отчаянием, либо местью. Пока он не знал, чем именно. Он только знал, что это был конец миру. И начало чего-то другого.

ГЛАВА 2: СИЛА АНОМАЛИИ

Боль длилась недолго. Ее вытеснила всепоглощающая ярость. Глухая, свинцовая волна, которая поднялась из самого нутра, смыла и страх, и отчаяние, и даже горе. Марк лежал на холодном асфальте, вцепившись пальцами в швы между плитами, как будто боялся, что его тоже унесет в это безумное небо. Из его горла вырывался не крик, а низкий, звериный рык. Лена. София. Все, что имело значение, было вырвано с корнем за какие-то считанные минуты.

Он поднялся. Ноги подкашивались, но он заставил их держать. Его пистолет все еще был прилипшим к потолку машины. Идиотизм этой картины — кусок металла, нарушающий все законы физики, — заставил его снова выругаться. Он забрался в салон, с трудом отодрал оружие, чувствуя, как невидимая сила сопротивляется ему. Вес пистолета в руке был единственным знаком привычной реальности.

Он был один. Кругом царил хаос, но непосредственной угрозы рядом не было. Черные корабли переместились дальше, вглубь города, их гул стал отдаленным, но от этого не менее зловещим. Он осмотрелся. Его участок… нет, та груда исковерканного кирпича и металла, что была его участком, не оставляла надежд. Подойти к ней было невозможно — вокруг витали в воздухе обломки, битого стекла, куски мебели, клочки бумаг. Целый рой хлама, кружащий в медленном, непостижимом вальсе.

«Надо найти Лену», — в голове единственная ясная мысль. Но как? Куда идти? Город превратился в лабиринт с подвижными стенами и смертельными ловушками.

Инстинкт повел его прочь от центра, в сторону промышленной зоны, туда, где были склады, гаражи, меньше мишеней для этих… существ. Он бежал, пригнувшись, перебегая от укрытия к укрытию, но укрытиями теперь были не только стены, но и висящие в воздухе грузовики, опрокинутые автобусы, создававшие причудливые навесы.

Он наткнулся на первых выживших у входа в полуразрушенный супермаркет. Человек десять, перепуганных, с дикими глазами. Они столпились вокруг рации, из которой доносились лишь помехи.

«…кто-нибудь… есть связь… шестнадцатый участок…»

«Шестнадцатый участок — это я», — хрипло сказал Марк, подходя.

На него уставились с испугом и надеждой. «Коп? Вы… вы один? Что происходит?»

«Вторжение», — коротко бросил Марк, не в силах подобрать другое слово. Он взял рацию. «Говорит сержант Рейдер, шестнадцатый участок. Кто на связи?»

В ответ — лишь шипение и отдаленный взрыв. Внезапно из переулка выскочила группа людей. Мародеров. Трое здоровых парней с битами и одним автоматом, вероятно, отобранным у убитого полицейского. Они увидели сбившуюся в кучку группу и сразу поняли — легкая добыча.

«Эй, друзья! — крикнул самый крупный, с шрамом на щеке. — Делитесь припасами! Еда, вода, лекарства. Быстро!»

Марк шагнул вперед, подняв свой пистолет. «Убирайтесь. Пока целы».

Мародер с автоматом усмехнулся. «Один коп? Серьезно?» Он поднял ствол.

Это была первая перестрелка в новом мире Марка.

Марк выстрелил первым, не целясь, просто для устрашения. Пуля пролетела мимо. В ответ строчка из автомата прошила припаркованный рядом фургон. И в этот момент гравитация на этом пятачке снова сыграла с ними злую шутку. Пули из автомата, вместо того чтобы лететь по прямой, внезапно изогнули траекторию, ударив в тротуар и рикошетом улетев в небо. Асфальт под ногами мародеров как будто поплыл. Один из них, с битой, нелепо взмыл в воздух на метр, закричал и резко шлепнулся обратно.

Марк воспользовался моментом. Два точных выстрела. Один — в ногу мародеру с битой, второй — в плечо автоматчику. Третий бросился бежать. Это был не героический бой. Это была быстрая, жестокая схватка за выживание, где даже законы баллистики были ненадежны.

«Спасибо…», — прошептала женщина из группы выживших.

Марк ничего не ответил ей. Он забрал автомат у раненого бандита, который корчился от боли, и сунул рацию за пазуху. Надежда на помощь извне таяла на глазах. Он должен был рассчитывать только на себя.

Он оставил выживших, двинувшись дальше, в лабиринт складов. Его целью был крупный торговый центр. Массивное здание, с подземными парковками, где можно было укрыться. И, возможно, найти других. Или припасы.

Он добрался до него ближе к вечеру. Солнце, пробивавшееся через пелену дыма и аномалий, отбрасывало длинные, искаженные тени. «Космо» так назывался торговый центр, выглядел как раненый зверь. Часть фасада была обрушена, витрины выбиты, но каркас стоял. Внутри царил полумрак, прерываемый потрескивающими неоновыми лампами. Воздух был густой от пыли и страха.

Марк двигался бесшумно, крадучись за развалами стеллажей с одеждой. Он слышал голоса. Не крики, а сдержанный, деловой разговор. И странные, щелкающие звуки.

Он заглянул за угол и замер.

В центре огромного торгового зала, рядом с разрушенным фонтаном, стояли трое инопланетных захватчиков. Они не просто патрулировали. Они что-то делали. Один из них, с более сложным жезлом, на конце которого пульсировало несколько сфер, направлял его на группу манекенов. Манекены плавились, не издавая звука, сворачиваясь в плотные, идеальные сферы пластика. Двое других охраняли периметр.

Именно в этот момент один из охранников резко повернул голову. Его безликий шлем был направлен прямо на укрытие Марка. Щелчок. Жезл поднялся.

Марк не стал ждать. Он рванулся с места, укрываясь за бетонной колонной, как из нее вырвался сноп искр. Не снарядов, а чистой силы, которая смяла и разорвала металлические стеллажи позади него, как бумагу. Грохот был оглушительным.

«Они меня видят. Сквозь стены?»

У него не было времени на раздумья. Он высунулся из-за укрытия и дал очередь из автомата. Пули, долетев до невидимого силового поля вокруг неизвестного создания, отскакивали с сухим треском, оставляя в воздухе лишь голубоватые всплески. Бесполезно.