Бесплатный фрагмент - Сказочные Кружева

Предисловие

За что мы любим сказки? За то, что они открывают нам яркий, волшебный и многообразный мир. Развивают воображение, особенно детское. Сказки — это первые произведения, которые читают нам родители. И именно они остаются в нашем сознании на всю жизнь. В сказке, как правило, добро побеждает зло. И это самое главное, для формирования жизненной позиции человека.

В сказке оживают предметы, явления природы. Они разговаривают, грустят, веселятся, плачут, смеются, путешествуют, приобретают богатырскую и волшебную силу. Герои увлекают нас своими приключениями. А сколько смысла скрыто в каждом приключении! Следуя за героями, мы узнаем сказочные миры. Часто в сказке мы не только читатели, но и участники веселых и захватывающих событий.

В моих сказках можно путешествовать по радуге и провалиться под землю, взобраться на небо и дойти до конца света. Достигнув своей цели, меняются герои, их отношения к жизни. А вместе с ними меняемся и мы, и наше сознание. А как здорово, когда мы в некоторых героях узнаем себя или друзей! И это хорошая возможность, увидеть и постараться поменяться самому и поменять свое отношение к жизни.

Чем больше в мире сказок, тем веселее и проще нам живется. Так давайте вместе отправимся в сказочные путешествия, где побеждает добро, любовь и справедливость. В добрый путь.

Иллюстрации к сказкам этой книги: Маргарита Бертхольд

Как Алёнушка от греха спасалась и счастье нашла

Не далеко, не близко, не высоко, не низко жили — были…. Да, многие жили и многие были, а речь пойдет о брате Иване и сестрице Аленушке. Осиротели они рано. И в наследство им достался дом полуразрушенный и Куколка материнская. Начали сами себе на жизнь зарабатывать, сами жизни учиться. И все у них ладно да складно получалось. И дом починили, друг за друга горой стояли. В общем, жили, не тужили. Но случилось что — то с братом Иваном. Все чаще он в лес начал уходить. А вернется — чернее тучи. И все на Аленушку смотрит взглядом не добрым, а больше любопытным. Как-то и говорит Иван сестрице своей:

— Готовься к свадьбе. Долго я думал: негоже в семью нашу чужаков впускать. Обвенчаемся — будем жить с тобой.

— Что такое говоришь, братец? Грех это великий. Видно жадность тебе глаза застлала — заволновалась Аленушка.

А Иван на своем стоит и день уже назначил. Льет слезы Аленушка, но слезами горю не поможешь. Спросила совета Аленушка у Куколки материнской. А куколка молчит, но на дверь указывает. Решила Аленушка убежать из дому. Взяла Куколку материнскую и в полнолуние убежала. Идет по тропинке, луна ей дорогу освещает. Чувствует Аленушка, что следит за ней кто — то. Ускорила шаг, а кто- то не отстает. Стала Аленушка следы запутывать — как лиса от дерева к дереву перебирается. Набрела на колодец и решила прыгнуть в него. Все лучше, чем у жадного брата в руках очутиться. Глаза закрыла, полетела. Пока летела, все ждала, когда вода над ее головой сомкнется. А когда ноги в твердую землю уперлись, глаза открыла — кругом поляна солнечным светом залита, райские птицы летают и чудные песни поют.

— Красота какая! — обрадовалась Аленушка. Пошла, куда глаза глядят. Вечереть начало. Кругом ни души. Надо где — то на ночлег остановиться. Видит — дуб могучий, в нем дупло.

— Вот здесь и переночую. Кулачок под бочок и заснула крепким сном. Долго ли спала — не знает. Только разбудил ее говор. Пригляделась — никого не видно. А говор все громче: кто то добро ее делит. Кому сарафан, а кому туфельки достанутся.

— Зачем вам мой сарафан и туфельки? У меня и получше есть. Только вы уж покажитесь. Тотчас показались чудо — девицы: руки — ноги веточки и все листьями покрыты.

— Вы кто такие будете?

— Мы дочки Старика — Лесовика. Он тут хозяин. Чужаков пугает, лес в обиду не дает, зверей и птиц защищает. И с тобой расправится, коли уведет.

— Смастерю я вам и сарафан, и туфельки, только не выдавайте. Достала куколку, попросила у нее ткани клочок и кожи кусок. Принялась за работу. Не успело солнце взойти — наряды готовы. Лесные девицы примеряют, любуются. Никогда таких нарядов не носили!

— Вот тебе колечко, ты за ним иди, из виду не теряй и не отставай. А как устанешь, на палец надень. Окажешься у тетушки нашей. Она тебя по колечку узнает. А если захочет, дальше путь подскажет.

Побежала Аленушка за колечком, чуть поспевает. Три дня бежала без передышки, на четвертый уморилась. Колечко на палец надела и присела. Огляделась, видит — кругом болото, топь непроходимая. Засасывает ее трясина. Выбраться пытается Аленушка, но ничего у нее не получается. Сняла она колечко и в сердцах бросила в болото. Тут же появилась Кикимора болотная: зеленая, лохматая, тиной опутанная.

— Помоги выбраться, а я тебя причешу и в красавицу обращу, — согласилась Кикимора. Взяла Аленушка гребешок у Куколки. Стала Кикимору чесать, ласковые слова ей напевать. А из глаз у Аленушки слезы ручьями катятся и в озеро прозрачное собираются. Посмотрела Кикимора на свое отражение, залюбовалась.

— Возьми клубочек волшебный, за ним иди, из виду не теряй и не отставай. Приведет он тебя к избушке. Да ты в нее не входи. Проси, чтоб хозяйка сама к тебе вышла.

Побежала Аленушка за клубочком, чуть поспевает. Три дня бежала, на четвертый увидела избушку, забором крепким огороженную. А на каждом колышке висит череп лошадиный. И глазами светит. Испугалась Аленушка, но в калитку вошла. А там сад ни сад, лес ни лес — все в запустении. На порог ни старуха, ни девица вышла, в дом зовет. Но Аленушка наказ Кикиморы помнит — в дом не идет.

— Сейчас я тут порядок наведу, тогда и чайку попить можно. Сказала, засучила рукава и взялась за дело. Деревья поливает, клумбы цветочные пропалывает, ручей очищает от мусора. А хозяйка выйдет на крыльцо — ногами топает, в ладоши хлопает, руки тянет, а достать Аленушку не может. Опять в избу зайдет.

Долго трудилась Аленушка, счет дням потеряла. А сад, тем временем, благоухать начал. Хозяйка уже не злится — ногами не топает, руками не хлопает. А вместе с садом из неведомо чего в красавицу превратилась.

— Спасибо тебе, девица, будь моей сестрицей. Сняла ты с меня чары колдовские. Наложило на меня их Чудо — Юдо за непокорность и строптивость мою.

— Сестрицей я тебе не буду. Я тебе помогла, а ты мне помоги. Одолела моего брата жадность. Сам не ведает, что творит. Как его вразумить?

— Есть у меня Книга волшебная. Сейчас мы все увидим.

Толька книгу открыла, а на нее глаза смотрят Чуда — Юда.

— Бежать нам срочно надо, ноги поскорее уносить. Не то бы не случилась лиха.

Побежали девицы что есть мочи. Но от Чуда — Юда не так просто убежать. От его зоркого глаза так просто не укрыться. Схорониться надо. Добежали до болота. Аленушка взмолилась:

— Кикимора Болотная, укрой нас.

Кикимора рукой взмахнула и превратила их в кувшинки белоснежные. Ищет, рыщет Чудо — Юдо, нигде найти не может девиц. Полетело дальше. А кувшинки вновь девицами обернулись и побежали к лесу. А Чудо — Юдо приметило их, опять следом пустился.

— Сестрички Лесные, укройте нас. Сестрички руками взмахнули и превратили их в листочки зеленые. Опять Чудо — Юдо из виду их потеряло. Полетело дальше. Не у кого больше помощи просить. Вспомнила Аленушка про Куколку материнскую.

— Всегда ты мне помогала, всегда выручала, подскажи, как от Чуда — Юда убежать?

— Убегать не надо. Надо его обогреть и приласкать. А там видно будет. Развели девицы огонь. Набрали травы разной. Заварили чая ароматного и ждут Чудо — Юдо. А сами дрожат, как осиновые листочки. Долго Чудище не заставило себя ждать. Как летело, так и плюхнулось возле костра. Руки костлявые растопырило, острые зубы оскалило.

— Передохни, Чудо — Юдо, отдышись и чайку попей, а потом и с нами расправишься. Подает ему Аленушка чашку чая душистого. Не устояло Чудо — Юдо. А как только чаек пригубило, отвалился с него кусок тени черной. От второго глотка открылось лицо приветливое. А с последним глотком обернулся он добрым молодцем. Девицы диву дивятся.

— От злости своей и зависти я и не заметил, как превратился в Чудо — Юдо. Спасибо тебе, Аленушка, добрая душа, что не испугалась. Спасла меня от самого себя.

— Ну, теперь надо мне домой возвращаться, брата спасать. А то время идет, да, видно, не в мою пользу.

Все вместе пошла к дому Аленушки. Недолго шли. На пороге встречает их Иван.

— Как же, сестра моя, обмануть ты меня сумела? Испугалась Аленушку. За спину широкую Добра молодца спряталась. А Девица Книгу волшебную достала, что — то пошептала, за руку Ивана нежно взяла и растопила его сердце, от жадности освободила. Солнце ярко засветило, на жизнь счастливую всех благословило. Сыграли две свадьбы разом. Закатили пир на весь мир. Стали Иван с Девицей, а Аленушка с Добрым молодцем поживать и добра наживать. И я там был, мед, пиво пил. Все своими глазами видел и вам рассказал.

Сказка для девочек

Как — то зимним вечером, когда делать нечего,

Сидели женщины кружком, вышивали крестом.

Кто прял, кто ткал, а кто рассказы вещал.

Про жизнь разное рассказывали,

А, может, сказки сказывали.

Рядом с ними детишки малые — озорники удалые,

Девушки пригожие, на цветы похожие.

В рассказе для себя, может, кто что поймет,

А, может, и в толк возьмет:

Народилась девица, не царица и не светская львица.

Лицом пригожая, на ромашку похожая.

Нравом кроткая, душой тонкая.

Растет девочка всем на загляденье,

А родителям — на утешение.

Начала девица оперяться,

А душа ее стала закрываться.

Появился в душе изъян,

Гонит ее в капкан.

Стали бесы в нее вселяться, над душою насмехаться.

Стали хвори ее одолевать, спокойной жизни не давать.

Но нашло на девочку прозрение, пришло озарение:

— Надобно мне начать учение!

Отправилась в страны далекие, получать знания глубокие.

Учиться девица старается, но от хвори никак не избавиться.

Бесы ее душу мутят,

Как хотят, сознанием крутят.

Девица слезы льет, но камень науки грызет.

Ничего не получается, как девица не старается.

И подсказала ей как-то бабка мудрая:

Чтоб от бесов избавиться, надо в душе покаяться.

Смирение в душу впустить,

И главное — всех отпустить.

— Ты иди по своему пути,

Правильно ноги должны повести.

Но смотри, главное не упусти.

И пошла девица в путь:

«Куда не взглянет — везде жуть.

Поселился в ее душе туман, сильно похож на обман:

Во всех словах сомневается,

Все больше неуверенность в нее вселяется»

А матушка все про свою дочь знает:

Легким ветерком ее ласкает.

Сердце у нее кровью обливается,

Научить дочь все пытается:

То там подскажет, то тут укажет.

Но дочь слышать ничего не хочет — заслал морок совсем ее очи.

Не заметила девица, что плохо начала учиться.

Как — то попала она на странную поляну, с виду совсем без изъяна.

Под деревом парень сидит:

— Давай, — говорит, — научу делу умному,

Станешь ты сразу разумная.

А парень тот был не прост — сзади висел у него хвост.

Но понравилось девице что — то новенькое.

Начала учиться она скоренько.

Вроде, и хорошо учиться,

А что на деле получится?

Начала девица дом забывать.

Родителей не признавать.

Еще больше мать печалиться,

Вызволить дочь пытается.

А дочь научилась летать, людей выручать.

Как рыба в воде плавает.

Ничего не боится: по руке любое дело сгодится.

Приехала мать к дочери в отведки, а как будто на разведку.

А дочь с матерью играется,

Перехитрить старается.

И не ее это прихоть — учителя: дочкиного похитителя.

Придумал Колдун испытание, для дочкиного предначертания.

Коль мать ее не узнает — жизнь у нее будет другая.

Жить ей вечно в неволе — вот такое горе.

Пришел день испытания — жизни предначертание.

Кинулась девица оземь — появилось голубей восемь.

Все над головой кружат — быть узнанными хотят.

Как матери дочь не узнать? Кровинушку не понять?

Показала на голубку смело — и выиграла дело.

Кинул Колдун прут, и появился пруд.

В пруду рыбки появились, чешуёй заискрились.

Материнский глаз светил — сразу дочку заприметил.

Плачет мать, рыдает, доченьку забрать желает.

Но Колдун отпускать ее не хочет — жизнь другую ей пророчит.

Топнул он ногой — стали горы стеной.

Нагнал Колдун ветер могучий — превратились горы в камней кучу.

— Теперь попробуй дочь свою отыскать и пред мои очи предстать.

Стала мать камень заветный искать и себя утешать:

«Материнское сердце подскажет, на правильный камень укажет».

Долго перебирала, не заметила, как темно стало.

Видит — камень лежит одинокий и светится светом глубоким.

— Вот она, моя кровинушка, вот она, моя детинушка!

Обозлился Колдун не на шутку:

— Где такое видано, где такое слыхано?

Чтоб дочь забрали — ничего взамен не дали?

Облик девицы отдал, а душу забрал.

Стоит дочь лицом пригожая, а душой — на черную дыру похожая.

И чтоб в жизни прежней остаться — надобно постараться.

Отправила мать дочку в путь, чтоб душу и любовь сама смогла вернуть.

Прошла девица много испытаний,

Услышала много нареканий.

Преграды преодолевала, зверям лесным помогала.

Через лес дремучий прошла, но счастья не нашла.

В озере с живой водой купалась, но ничего не случалось.

Дошла до избы опрятной:

С виду и внутри приятной.

Встретила ее женщина пригожая, на ее мать очень похожая.

Рассказала ей девица про житье — бытье:

«Хочется ей здоровой и счастливой быть, но где это счастье раздобыть»

Старушка головой кивает — все понимает.

Травами она ее лечила, из сна выводила.

Водой святой умывала, в печи перепекала — ничего не помогало.

Поняла Ведунья одно, что нужна девице любовь настоящая,

А не спящая и не кричащая.

Любовь творит чудеса — уносит душу в небеса.

Принялась Ведунья яблочко по тарелочке катать — судьбу девице выбирать.

А пока сама гадала, судьбинушку гостье выбирала,

Девице задание дала:

— Разбери-ка ты все семена. Пшеницу от ржи отдели и поле ими засади.

Трудится девица кропотливо,

И у бабки случилось диво:

Постучался в дверь молодец — лихой удалец.

Нашей девице под стать: и лицом хорош, и умом пригож.

В жизни много чего достиг.

И не загордился, что сам всему научился.

На земле твердо стоит,

Видно, никогда не согрешит.

А увидел девицу — влюбился.

Сразу в ней весь растворился.

И ее душа ожила: запела и расцвела.

Снял молодец с глаз девицы наваждение,

Твердой рукой повёл ее дальше в ученье.

— Должна ты, красна — девица, понять,

Что знания нужны,

Чтоб жизнь правильно принять.

Оба трудятся, стараются.

И все в жизни у них получается.

Не только наукам, но и жизни они учатся:

На себя ситуации примеряют, но не все применяют.

Хоть пир, хоть работа — все делать им вместе охота.

Хотите верте, хотите нет, но не знают они бед.

Род их продолжается,

Счастье на земле приумножается.

Сказка о силе рубля неразменного

В городе не в городе, в деревне не в деревне жила была семья. И отец работящий, и мать заботливая, и дети умные, и лицом красивые. Да только с виду. А как копнуть глубже, так и всякое случалось. Да все больше плохого, чем хорошего. И стал Отец прям на глазах таять. Мучает его тайна таинственная. Носит он ее много — много лет. Тяжелым камнем лежит она у него на сердце. Долго с духом собирался, пока решил облегчить душу, рассказать о грехах своих. Собрал за столом всю семью и начал рассказ о жизни своей:

«Жил он не тужил. Много грехов не совершал, да кое — что имеется. Но главное — был в их семье Рубль Неразменный, который переходил от отца к сыну. Знал он, что Рубль Неразменный только тогда счастье, достаток приносит, когда человек чист душой. А силу свою теряет и защищать перестает, когда грехи земные совершаешь и душой алчный да жадный становишься. Рубль — то остался, да вот силу свою потерял. И черствеют души детей его, и не ладятся у них дела. Сила Рубля спрятана за лесами дремучими в тридевятом царстве — государстве у Дракона Трехглавого.

Кто из детей согласится отправиться на поиск силы Рубля Неразменного, да найдет ее, тому Рубль в наследство и останется. Двое старших сыновей враз желание изъявили на поиск идти. А вот доченька младшая призадумалась.

— Ну что ты, Марьюшка? Иль испугалась, иль в силы свои не веришь? Да и то верно, подумав, говорит Отец, братья ведь — мужики: сильные да умелые. А ты что? Всегда неумехой была, если правду сказать. Хоть и любимая больше других.

Сначала обидели Марьюшку слова Батюшки. А за то, что любимая самая была, обида прошла. Да и не умела она долго обижаться. И рубль ей одной вовсе не нужен. Хотела она, чтобы все счастливы в семье были, жили, не тужили. Душой добрые и делами благородными славились. Понимала она, что силой много не сделаешь. Здесь другое нужно. А что? Пока не разобралась. Как те леса непроходимые найти, когда кругом здания высотные и все дороги машины заполонили? А братья в путь дорогу уже собрались. Гребут все, что на глаза попадается. Авось в пути пригодится?

Благословил их Отец и отправились они в дорогу туда, не знаю куда.

Вот уже и месяц прошел и другой начался. А за месяцами и год в тоске и печали пролетел. Очень скучала Марьюшка по братьям своим. Да и чувствовало ее сердце, что случилось с ними что — то недоброе.

Надо было Марьюшке в командировку ехать. Села она в машину свою и помчалась вопросы нужные решать. А дело семейное из головы не идет. Решила остановиться, передохнуть. И место такое чудное встретилось: рощица березовая; светлая и чистая, так к себе и манит. Идет по роще, наслаждается. Воздух в роще свежий, пьянящий. Полной грудью вздыхает, надышаться не может. Видит, ручеек бежит. Вода в нем прозрачная, холодная, на солнце радугой переливается. Решила умыться да водицы напиться. Наклонилась, а на дне, за камушком, ключик чудный увидела. Не золотой, не серебряный, на вид странный, но глаз отвести нельзя. Взяла Марьюшка ключик в руки, положила в карман. Подумала, что диковинка такая на что — либо сгодится.

— А хоть вон на гвоздик повешу над дверью, чтоб дурной глаз отгонял.

Расправила плечи, смотрит вдаль. А там, в березовой роще, откуда не возьмись, дуб могучий стоит. Да он, может, и был, а не приметила. Любопытно ей стало. Подошла Марьюшка к дубу ближе, а в нем дупло, на дверь похожее. Еще больше женское любопытство разыгралось. Хочет она в дупло заглянуть. А ветки опустились и давай ее хлестать по рукам, по ногам, по лицу.

— Что за невидаль такая? Ветерок листочек не шелохнет, а ветки, как живые, хлестают, от дупла отгоняют.

Что — что, а упрямства Марьюшке не занимать. Решила она водицы напиться, да в ручейке умыться, а затем вновь счастья попытать. Так и сделала. Водицы напилась, умылась и такую силушку почувствовала, как у богатыря русского. Решила водицы сильной и чудной в склянку набрать. Пригодиться.

Подошла к дуплу. А оно, о чудо, светом ярким светится. Марьюшку к себе манит.

— Видно без волшебства тут не обошлось, — решила Марьюшка, — и смело шагнула в дупло, а веточку дубовую с собой прихватила.

— Если чудо, так помогать будет, а если просто веточка, так в гербарии сгодится, — решила Марьюшка.

И только перешагнула, как открылся ей мир новый, совсем другой: лес дремучий, непроходимый. Испугалась Марьюшка, хотела назад выйти, а не тут — то было. Назад дупло закрыто. Только дуб могучий стоит в центре леса дремучего. Делать нечего. Значит, судьба сама путь ее определила. Пошла Марьюшка по бездорожью дремучему, куда глаза глядят. Долго ли, коротко шла, да набрела на Избушку на курьих ножках. Обошла вокруг — ни входа, ни выхода. Вспомнила сказки, в детстве прочитанные и решила приказ Избушке отдать.

— Избушка, избушка, встань ко мне передом, а к лесу задом.

На удивление, заскрипела Избушка, пошатнулась, да и двигаться начала. А с движением этим окна и двери появились. Зашла Марьюшка в избушку, а там, на печи, Баба Яга сидит, в шаль укутанная.

— Кто тут тревожить меня вздумал? Триста лет никто сюда не заглядывал.

Увидела Яга Марьюшку да чуть с печи не свалилась.

— Ты почто, девица — красная, по лесу сказочному «шлындаешь»? За мой длинный век только молодцы сюда и заглядывали. Негоже тебе в глушь лесную ходить. Да и одета ты неправильно. Ступай — ка ты отсюда по добру, по здорову.

— Да как же я, Бабушка, уйду, коль дорога назад закрыта. Понравилось Ягине, что ее бабушкой величают. А то все раньше бабкой, беззубкой, да Ежкой называли. Расплылась она в улыбке.

А Марьюшка продолжает: «Давай я тебе тут приберусь, да поесть сготовлю. А ты помоги мне с одеждой. Сама понимаю, что одета не для лесных путешествий сказочных». И принялась сразу за уборку. А работой своей привычной рассказала историю свою, что сюда привела.

Поохала бабка, да решила Марьюшке помочь. Открыла сундук свой кованый, достала одежды богатырские. Других — то не имеется. Стала Марьюшка кафтан примерять, а он вмиг на нее, как влитой сел.

— Ну вот, не будут теперь меня ветки по рукам хлестать. А вот с обувью что? — спрашивает Марьюшка. Глянула бабка на ее туфельки на тоненьких шпильках, задумалась. Есть у Ягини Колоши волшебные. Они сразу Марьюшку к месту задуманному доставят. Да губы она поджала. Жалко ей с колошами расставаться. Самой пригодятся.

А Марьюшка тем делом супчик сварила, пирог испекла, да чай ароматный из травки, что у бабки за печкой нашла, заварила. Зовет ее к столу. Откушала Ягиня еды человеческой. Чайку напилась. Расчувствовалась. Да и решила Марьюшке колоши дать, но с наказом. «Только три раза калоши ей в помощь будут». Обрадовалась Марьюшка, обнимает Ягиню и просит посмотреть, где ее братцы затерялись.

— Ох, ох, ох. Много ты девонька просишь. Да, видно знала, какую травку в чай положить, что я такая добрая, да покладистая стала. Ты чайку этого с собой возьми. Пригодится. А сама тем временем достала Блюдечко с золотым яблочком. Покатилось яблочко по тарелочке, и открылась картина безрадостная: сидят ее братья за столом дубовым, а вокруг девицы обнаженные кружатся. Придаются братья ее чревоугодию, да жизнью развратной наслаждаются.

«Ладно.» — думает Марьюшка. — «Как силу Неразменному Рублю верну, так потом и за ними вернусь».

— А куда же идти, бабушка? — спрашивает Марьюшка.

— А вот куда тебе идти, сама не знаю. Отправляйся к моему брату Кощею Бессмертному. Он точно дорогу укажет. На вот, возьми еще пояс волшебный. Он страсть обуздает и голову думать заставит. А то уж больно мой братец влюбчив да вспыльчив. Ох, умело ты, девонька, чаек заварила. Все отдала, все рассказала. И покряхтывая, да прихрамывая, полезла на печь.

— Во здравие, бабушка. Спасибо тебе за твои дары.

Вышла Марьюшка в лес. Зажмурила глаза, и тотчас ее калоши к Кощееву дому принесли. А как увидел ее Кощей, обрадовался. Глаза любовью засветились.

— Ну вот. И невеста ко мне сама заявилась. Не надо лететь за тридевять земель. Взял Кощей Марьюшку за руки белые и повел в палаты свои белокаменные. А Марьюшка помнит наказ Ягини. Изловчилась, да поясом волшебным Кощея опоясала. Вмиг отрезвел Кощей.

— А ты ведь не царица, а обычная девица. Мне такие в жены не годятся. Зачем пришла?

— Да хочу я жизнь твою веселее сделать. А то все живешь, чего — то ждешь. Я тебе сказки рассказывать буду, а ты мне за это подскажешь, как дракона трехголового найти.

— Ух ты! Все, кто приходили, смерти моей хотели. Все дуб с яйцом искали, а ты веселить пришла. Невидаль какая! Ну, давай, рассказывай.

Стала Марьюшка сказки рассказывать. У Кощея на лице, то улыбка во все 32 зуба, то слезы на глазах. Никогда историй таких дивных не слышал. Закончила Марьюшка рассказывать через три дня и три ночи. Просит Кощея путь ей показать. А Кощей Марьюшку уже и отпускать не хочет.

— Ты, девица, лучше, чем царица. Будем мы с тобой жить — поживать. Ни в чем нуждаться не будешь.

— Да нет, Кощей. Уговор есть уговор. Я свою часть выполнила, теперь твоя очередь.

— Делать нечего. Слово держать надо. Это верно. Хоть и слыву я обманщиком. На самом деле, душа у меня добрая, чувствительная. Поэтому и храню я ее за семью замками, под двенадцатью печатями. А что тебе путь — то указывать, когда у тебя колоши на ногах. Видно, угодила ты моей сестрице. Только подумай, где хочешь очутиться, вмиг там и окажешься. Да хочу я тебя тоже отблагодарить. Дам, а тебе в дар Огниво волшебное. А как им воспользоваться, сама догадаешься.

Вышла Марьюшка из палат белокаменных, только подумала про Дракона, сразу у его пещеры и очутилась. А Дракон — то и на Дракона не похож. Немощный какой — то. Заплешивел весь. А по привычке, увидел человека и давай его на бой вызывать.

— Ну как я с тобой сражаться — то буду? Давай, я тебя сначала вылечу, в порядок приведу, а затем уж и сражаться станем.

Достала Марьюшка веточку дубовую. Обвила вокруг головы первой. Ожила голова, поднялась. Глаза засветились. Взяла Марьюшка склянку с водой сильной. Напоила вторую голову, умыла. Ожила вторая голова, взбодрилась.

Откуда не возьмись, ветер налетел, тучи пригнал. Наступила тьма непроглядная. Достала Марьюшка Огниво. Посветила им на третью голову. Вдохнула в себя огонь голова, силы набралась, к жизни вернулась.

Ну, а теперь давай сражаться, как ты и хотел.

— Да как же я драться — сражаться со своей спасительницей стану? Говори, зачем пришла, может и помогу.

Рассказала Марьюшка историю семейную про Рубль Неразменный — как он силу потерял. И стали в их роду все мужики слабые, бесталанные. Ни на что не годятся. Надобно Рублю силу вернуть, чтоб и душой и телом все свободные стали. Доброта и щедрость чтоб в семью вернулась.

— Да где же добрее и щедрее — то силу найти, как не твою? — удивился Дракон. Ты сама силу Рублю и вернула. Но для уверенности, дам я тебе этот алтын медный. Пусть он талисманом будет. А теперь ступай, братьев своих выручай. Только подумала Марьюшка, сразу оказалась рядом с братьями своими. Давай их уговаривать домой отправляться, да на путь истинный вернуться. А они ничего слушать не желают. Не хотят с жизнью сытной расставаться. Показала им тогда Марьюшка алтын, что он и есть сила Неразменному Рублю. Путь к счастливой жизни. Загорелись жадностью, да алчностью глаза братьев. Согласились домой с Марьюшкой отправиться. Да задумали они недоброе. Как ночь наступила, привязали сестрицу к дереву веревками крепкими и оставили волкам на съедение. Сами алтын забрали и были таковы. А у Марьюшки слезы из глаз катятся. Видно, не выпутаться ей из веревок крепких. Недолго себя и Волк не заставил ждать. Светит глазами голодными. А Марьюшка молвит ему голосом ласковым.

— Ты возьми у меня в котомке чайку сладенького. Вкуснее под чаек и я тебе придусь. Выпил Волк чаек и тут же превратился в добра молодца. Освободил Марьюшку от веревок крепких. Рассказал ей историю свою: превратила его колдунья в Волка серого за нрав гордый. Наложила на него заклятье сто лет в волчьей шкуре ходить. И только если девица с добрым сердцем найдется, заклятье сможет снять. А сегодня уж и последний день настал. Потерял он надежду всякую. А судьба ему такой сюрприз уготовила! Поцеловал он Марьюшку в уста сахарные. Сердце у Марьюшки застучало, любовь проснулась. Но чувства свои она не выдает. Остерегается.

— Что хочешь, проси. Все для тебя сделаю.

— Ты долго в лесу живешь. Все входы и выходы знаешь. Укажи, где дуб могучий стоит с дверью волшебной, через которую в мир свой попасть можно.

— Это дело нетрудное. Только и надо вокруг себя три раза обернуться.

— А ты со мной пойдешь? — осторожно спросила Марьюшка.

— Так мне большего счастья и не надо! — обрадовался Добрый Молодец. Обернулись они три раза вокруг себя и оказались возле дуба могучего. А там уже братцы крутятся. Выход найти не могут. Увидели Марьюшку с Добрым Молодцем, испугались.

— Прости нас, сестрица родная. Все тебе отдадим, только не губи нас. Помоги выбраться.

У Марьюшки сердце доброе, возможности безграничные. Не умеет она долго сердиться. Достала ключик необычный, что в ручейке нашла. Только к дубу поднесла, как дверь сама и открылась.

Вышли они все в рощу березовую. Машина стоит на прежнем месте. Поехали все вместе в дом отчий. А мать с отцом все глаза выплакали. Уже и не надеялись детей своих увидеть. А как увидели, радости их не было предела.

Сели они за стол. И уже теперь Марьюшка рассказала о своих приключениях. Достала алтын. Отдала батюшке.

— Распоряжайся, отец родной, силой Рубля Неразменного. А я свое счастье нашла.

Выслушала Марьюшкину историю Матушка да молвит мудрые слова: «Алтын — предмет. Он силу благодаря Марьюшке вернул. За все грехи уже заплачено. Теперь главное, силу эту не потерять. Жить надобно по совести. Душой щедрыми быть. В дар принимать и отдавать научиться»

Зажили они счастливо с тех пор.

Вот и сказке конец. Сказка — ложь, да в ней намек — добрым молодцам — урок.

Сказка о том, как Иван матушку возвращал

В некотором царстве, в некотором государстве, да не в простом, а в Жемчужном, жил был царь. Была у него жена — красавица. Родились у них три сына. Старший и средний — богатыри. Сажень в плечах, на все руки мастера, хоть в поле, хоть в ученьях ратных. А младшенький совсем другой уродился. Сердцем добрый, душою чуткий. Мир через красоту познавал. Царь по натуре своей сварливый да неугомонный был. Все ему не так, все не эдак. Устала Царевна замечания да нравоучения его слушать, обернулась Ветерком незаметным и улетела, куда глаза глядят.

С того времени жизнь во всем царстве пошла наперекосяк. В полях работа не спорится, в боях одни поражения. Нет ни радости, ни веселья. Плачут женщины и малые дети жемчужными слезами. Но слезами горю не поможешь. Решил Царь отправить двух старших сыновей на поиски Матушки. Благословил, напутствие отцовское дал и отправил в путь — дорогу. Год прошел, другой начался, а от сыновей ни слуху, ни духу. Стал Иван в дорогу собираться. А отец его не пускает.

— Сгинешь по пути, совсем один я останусь. Даже царство передать некому будет.

Но Иван хоть и телом не силен, зато дух не сломить. На своем стоит. Батюшку не слушает. Нечего делать, благословил Царь и Ивана, и отпустил с Богом.

Взял Иван себе горсть земли родимой, завернул в платок материнский и отправился на поиски. Долго шел. До края Земли дошел. Видит, колодец стоит. Решил Иван водицы напиться. Положил котомку на краюшек, только наклонился, как ветер налетел, котомку вниз толкнул. Попытался Иван котомку поймать да сам кубарем в колодец полетел. Долго летел, а как ударился оземь, в глазах потемнело. Глаза открыл: кругом мир такой, да не такой. «Видно, сильно я ударился» — думает Иван. Подхватил котомку и пошел по дорожке, медными кирпичиками вымощенной. Дошел до ворот, там стражники суровые стоят. Никого не пускают.

— Что сделать нужно, чтоб вы меня в Медное царство — государство пропустили?

— А ничего. Мы тут строгие такие не для порядка стоим, а по привычке. Совсем наше царство зачахло. Ступай к Царю — батюшке нашему, может, поможешь чем.

Идет Иван дорогой медной, а от нее только название одно осталось: вся в ямах да колдобинах. Кругом поля не кошены. Дома полуразрушенные стоят. Дошел Иван до дворца. Никто его не встречает, к Царю не провожает. Зашел в Тронный зал, видит, Царь — батюшка на троне медном сидит — ноги в тазике парит. Увидел Ивана, переполошился. Грозный вид принял, скипетр в руки взял.

— Зачем, мил человек, пожаловал?

Иван, как положено, в ноги царю поклонился и молвит:

— Ищу я матушку свою, может, она в вашем царстве — государстве затерялась?

— Может и затерялась. Кто ее разберет, Только пойди, попробуй, найди ее в запущении таком.

Что такое приключилось, Царь — батюшка?

— Хотел я дочку свою единственную к труду приучить. Приставил к ней вышивальщиц да прях самых лучших. А она ничего и слышать не хочет. Осерчал я, велел в башню ее заточить. А она лебедем обернулась и улетела, куда глаза глядят. С тех пор нет в царстве жизни богатой да счастливой. Сколько клич не давал, никто найти не может. Может ты, Иван, поможешь ее отыскать?

— Постараюсь, Царь — батюшка. Была у меня одна задача, теперь две образовалось. Вышел из дворца и пошел, куда глаза глядят.

Долго ли, коротко шел. Устал. Решил отдохнуть. Сел на пень, а пень как заохал, как заахал. Заскрипел.

Да ты никак живой? — переполошился Иван.

— Конечно, живой. Ты помоги мне, полей водичкой ключевой, а я тебе помогу. Стал Иван пень водичкой поливать, пень на глазах возрождается, в дуб могучий превращается и ветвями к самому небу тянется. Дивится Иван чуду такому, стоит как вкопанный. А как опомнился, понял, что котомка его вместе с дубом к небу поднимается. Засучил рукава и полез на верхушку, котомку свою возвращать. Долез до макушки, а там царство — государство Серебряное раскинулось. Пошел по дорожке, серебряными кирпичиками вымощенной. Дошел до ворот, там стражники суровые стоят. Никого не пускают.