Жил на свете царь как царь.
Как они бывали встарь —
В меру дерзок и умён.
Звался просто — царь Гапон.
Как от гор Скалистых вправо
Разрастаются дубравы,
То, что влево на моря —
Это царская земля!
В той земле всего хватало.
Власть народ не зажимала —
Всё по чести, по закону.
Как тут не любить Гапона?
Да и прошлого царя
Уважали не зазря.
Срок пришел — он всех покинул,
Завещав правленье сыну.
Вот однажды царь Гапон
Увидал нелепый сон.
Как припомнить, то тогда
Снилась, в целом, ерунда:
Будто в тёмный лес идёт,
А за ним бежит урод…
Будто слушал соловья,
Глянул в клеть, а там — змея…
После снился тыква-дом,
Сто кротов в жилище том…
То вода вдруг без заминки
Вверх лила̀сь из кружки в крынку…
Тут петух заголосил —
Государя разбудил.
Как понять знаменье это?
Стал Гапон искать ответа:
Кто да что во сне том чует?
Доктор про болезнь толкует,
Казначей — доход казны,
Воевода — факт войны.
Повар говорит: «К гостям!»
А стряпуха: «К новостям!»
Жрец пророчит: «К изобилью!»
Шут твердит, что к малосилью…
Всякий версии имеет!
Слушать эту ахинею
Постно царскому лицу.
За советом к кузнецу
Устремился, радость наша.
Кузнеца еще папаша
В детстве другом звать привык,
Хоть Кузьма — простой мужик.
Выслушал кузнец Гапона
И ответил без поклона:
«Знаешь, царь, уж коль не спится,
То пора тебе жениться!»
Царь Гапон аж подскочил!
Но, задумавшись, остыл.
Как во сне? Куда-то ты̀чусь…
Тыква — вроде как добыча…
Крынка — как бы и венец…
Что тут думать? Прав кузнец!
Да к тому ж — года уходят,
Молодость в трудах уводят,
Нет ни ласки, ни ухарства,
Ни наследника на царство!
«Да, пожалуй-ка ты прав —
Час настал проведать пав!
Но скажи мне, друг хороший,
На кого я царство брошу?»
«Та загадка, впрямь, легка:
Брат твой — правая рука!
Кто разбойников прогнал,
Когда ты, мой свет, хворал?
Нет надёжней человека!
Так что… смело можно ехать!»
А Силантий-брат — в штыки:
«Мне правленье не с руки!
Слаще вольная охота,
Чем дворцовое болото!»
Но, причину услыхав,
Усмирил свой пылкий нрав:
«Что ж, женитьба — это дело!
Поезжай, братишка, смело.
Без тебя поправлю чуть,
Протяну уж как-нибудь».
Царь не долго собирался.
От кареты отказался
И помчался молодцом
С верным другом кузнецом.
Скоро были у границы.
К ночи день пошел клониться.
Благо, здесь стояла хатка —
Здесь жила вдова-солдатка.
Та их встретила не робко.
Применивши всю сноровку,
Снедь наставила к обеду
И присела на беседу.
«Вроде знаю ваши лица…
Вы, друзья, не из столицы?»
Налегая на рагу,
Те ответили: «Угу!»
«Знаю, царь проехать должен…
Не один из вас, быть может?»
Оценивши потроха,
Те ответили: «Ага!»
«За невестой на край света
Царь пустился, так ли это?»
Доедая курагу,
Те ответили: «Угу!»
Болтовня царя задела:
«А тебе какое дело?»
Встрепенулась тут сватья̀:
«Кто ж поможет, коль не я?
Ну так вот… Да хватит трескать!
Есть для вас благие вести».
И прищурилась хитро̀:
«Я ж тут как Информбюро —
Ведь живу я не в чертоге,
А при столбовой дороге!
Каждый день мне отовсюду
Вести сыплются от люда,
Как из сита. Ну так вот…
Со Скалистых гор народ
Рассказал мне о невесте,
Что живёт в угрюмом месте
Ожидая жениха.
Девка, как бы, неплоха…
Только слухи ходят всяки.
Может, брешут, как собаки.
Поезжай в Скалисты горы,
Заведи с ней разговоры
И разведай — что да как.
Да не млей там, как дурак!»
У Силантия в людишках
Шастал мужичонка Тришка.
Всё прикинут дураком.
Впрочем, сам был не таков!
И не знала сторона,
Что пригрела колдуна.
Как пошел по царству звон,
Что уедет царь Гапон,
Тришка в баню отпросился.
Сам в дремучий лес пустился.
В недрах чащи, где не жарко,
У него была хибарка.
В ней на полках банки-склянки,
На столах — с гнильём лоханки,
У печи точильный круг,
А в углу — большой сундук.
Вот к нему, сбивая пятки,
И спешил кудесник гадкий.
Лишь едва открыл он ларь,
Как оттуда встала Тварь —
Не зверюга, не людина!
Непонятная картина:
Глаз четыре, уха — три,
Темень чёрная внутри!
Кинул Тришка ей объедки,
Что стащил с двора соседки.
«Что? Оголодала, мразь?
Ничего — меняем власть!
Скоро кончатся мытарства —
Царь Гапон покинул царство.
Ты вослед беги скорей.
Как догонишь — так убей!»
Всё смекнув без повторений,
Тварь ушла быстрее тени.
Тришка в грязную лоханку
Ссыпал гадкие поганки,
Всё поставил на очаг,
Начертил зловещий знак,
Колдовал, плевался в небо,
После кинул в зелье гребень…
…К ночи прибыл он в хоромы,
Проскользнул, как хорь, по дому
И в Силантия палатях
Наклонился над кроватью.
Втиснул гребень он в кудря̀
Заместителя царя!
Поднялись друзья по рани.
Без прощальных лобызаний
Благодарно распростясь,
Вдаль помчались, подбочась.
Бесплатный фрагмент закончился.
Купите книгу, чтобы продолжить чтение.