Бесплатный фрагмент - Сказание о маме-драконе из королевства Барашков

В краю, где барашки пасутся в цветах,

Где реки хрустальны и небо в лучах,

Жила мама-дракон, оберегала уют,

Но в сердце таился её тайный груз.

Страхи в плащах приходили к воротам,

Шептали: «Не сможешь, твой путь не в заботах».

А тень за спиной, с лицом дорогим,

Звала в свою мглу, притворяясь чем-то родным.

Но шла она дальше — сквозь ветер и мглу,

Держась за надежду, за веру, мечту.

И свет изнутри разжигал её путь,

Чтоб зло и обиды смогла обмануть.

---

С небес улыбалась ей бабушка Вера,

Дарила свет и силы безмерно:

Любовь побеждает любые штормы,

А свет — это ты, не бойся ничего, мое чудо.

Так маме-дракону открылась заря,

И сказка закончилась светом добра.

Но если в пути потемнеет душа —

Вспомни: внутри горит твоя звезда.

Глава 1. Свет Веры: начало пути

Когда-то, в далёком мире — там, где над головами барашков свисают облака из карамели, а котики мурлычут на особом языке тепла, — было королевство, дышащее светом. Светом в нём всё и начиналось: он был не просто золотым сиянием. Это была энергия — настоящая, живая, питающая всё вокруг: цветы, деревья, дома, сам воздух и сердца жителей.

Этот свет назывался Вера.

Не имя, а сила. Хотя у одной женщины имя действительно было Вера — мудрая хранительница, чья любовь так глубоко вплелась в королевство, что даже после её ухода в Небесный Сад, её свет не угас. Он остался — в листве, в облаках, в душе её дочери.

Дочь звали Ириша.

Ириша была совсем другой, чем все наследницы трона до неё. Она не любила пышные залы и золотые ложки. Её тянуло туда, где пахло дикими травами и мокрой землёй, где барашки шептались с ветром, где можно было убежать от дворцовых разговоров и просто… быть. Она была лёгкой, как капля дождя, как пуховый котёнок на ладони. Могла исчезнуть с рассветом, а к закату уже сидеть где-то у края мира, болтая ногами над обрывом и сочиняя сказки.

Но именно эта её лёгкость и притягивала. Всё живое тянулось к ней — зверята, пчёлы, тени деревьев, даже скрипучие мостики в лесу казались немного тише, когда по ним шла Ириша.

---

Иногда она гуляла по дальнему лесу, по старым тропам, где уже никто не бывал. И лес знал её. Он шептал ей древние песни, хранил её тайны и однажды… привёл её не к ручью, как раньше, а к глазу темноты.

Она не сразу поняла, что это ловушка. Темнота была тёплой, словно обещание. Там звучал голос — глубокий и усталый:

— Я вижу тебя. Ты умеешь светиться… А я — умею исчезать.

Так в её жизни появилась Она — Тень.

---

Не хищница, не чудовище — не сразу, по крайней мере. Сначала — просто странница, что присела рядом у костра. Молчаливая. Одержимая.

Тень влюбилась в свет Ириши — как мотылёк в огонь. Она хотела быть ближе, но не умела любить, только брать. Сначала — ласково. Потом — требовательно. Потом — больно.

Тень всегда говорила нужные слова, делала правильные жесты. А Ириша… Ириша верила. Она ведь была дочерью Веры.

Вскоре Тень поселилась рядом с ней. Не в доме — в сердце. И чем ближе она становилась, тем меньше света оставалось у Ириши. Тень пугала, мол, мир без неё обрушится. Что однажды её забудут. Что она не справится. И каждое новое слово будто гасило свечку внутри.

---

Королевство начинало чувствовать дрожь. Потому что с Тенью, как и с каждой болью, приходят страхи.

Они явились ночью — четверо, в чёрных мантиях, с лицами, скрытыми тенью. Они бродили по улицам и шептали жителям:

— Ты недостойна.

— Ты нелюбима.

— Ты одна.

— Ты будешь сломана.

И звали их по именам. Первый — Молва. Он нашёптывал: «Что скажут другие?»

Второй — Пусто. Он забирал желание мечтать.

Третий — Угодий. Он заставлял всех подстраиваться.

А четвёртый — Страхус. Он держал всех за горло, не давая вздохнуть.

Они угрожали не снаружи — они проникали в самую суть. И чем больше Ириша жила рядом с Тенью, тем сильнее становились эти существа.

---

Но в сердце у неё жила любовь.

Она стала мамой. Сначала маленькой искорки по имени Полиша — девочки с воинственным сердцем, трогательной душой и глазами, в которых отражалось всё небо. Потом родился мальчик — Федя, тихий, внимательный, немного мудрый с рождения, как будто знал всё наперёд.

Ириша отдавала им последние крохи света. Даже если ей самой становилось темно и холодно, она всё равно находила, чем укрыть их ночью.

Но однажды в окно её дома заглянул лес — тот самый. И ветром, полным запаха бабушкиных духов, прошептал:

— Ты забыла, кто ты.

Ты — не тень. Ты — свет. Ты — наследница Веры.

Глава 2. Шорохи в Серебряной Роще

Свет в доме Ириши стал тусклым не сразу. Он уходил по чуть-чуть — с каждой уступкой, с каждым «ладно, пусть будет по-твоему», с каждым вечером, когда она смотрела в зеркало и не узнавала свой взгляд.

Тень жила рядом. Тень просыпалась раньше неё. Ложилась позже. И казалось, будто всё стало серым, даже краски её родного королевства.

Иногда Ириша стояла у окна и пыталась вспомнить себя прежнюю — ту, что бегала по тропам в венке из луговых цветов, ту, что шутила с морскими свинками, раздавая им крошки печенья. Но воспоминания казались чужими. Будто это была не она. Или была — но в другой жизни.