Введение
Системное мышление помогает бороться со сложностью в самых разных проектах: оно даёт возможность выделять своим вниманием всё важное, на время отбрасывая неважное, но при этом не терять целостности ситуации, взаимовлияний этих по отдельности продуманных важных моментов. Системное мышление происходит путём мышления моделированием (с текстами на формальных языках или в структурированных табличках) и письмом (с текстами на естественных языках), поэтому внимание не только наводится на важные предметы, но и удерживается на них всё время проекта: записанное не так легко забыть в суете.
Системное мышление управляет вниманием многих людей в сложных коллективных проектах, привлекая это коллективное внимание к важному и экономя время путём исключения из мышления неважного.
Для студентов самых разных специализаций системное мышление даёт возможность надёжно удержать в голове и записях их проекты во всей их цветущей сложности, связать теорию и жизнь. Для опытных инженеров, менеджеров, технологических и корпоративных предпринимателей, исследователей, людей творческих профессий, общественных деятелей системное мышление позволяет разложить их знание жизни по полочкам. Это мышление-шпаргалка, оно не даст забыть в проектной суете что-то важное и не даст потеряться в ещё более сложных проектах.
У нас не курс системной аналитики (часто путают с системным мышлением), ибо системному синтезу в нём уделено не меньше внимания. Системное мышление практично, ибо речь идёт о системном мышлении по созданию и развитию систем прежде всего, в том числе мышлению для самых разных практик деятельности/труда/инженерии. Это универсальное мышление.
В курсе также показано, как системное мышление позволяет более-менее одинаково думать о предметах самой разной сложности, таких как предметы из инертного вещества, живые существа, киберфизические системы, личности, организации, сообщества, общества и даже человечество в целом. Это происходит за счёт того, что в системном мышлении с одной стороны уделяется огромное внимание масштабу объектов, а с другой стороны — сами системные рассуждения не зависят от масштабов объектов, они безмасштабны, просто масштабы являются их предметом.
Системное мышление универсально и безмасштабно, поэтому в одном рассуждении можно удерживать внимание на самых разных объектах самого разного масштаба: именно для такой увязки разных объектов в сложных проектах системное мышление и предназначено.
Прохождение курса практического системного мышления подразумевает некоторый опыт участия в сложных коллективных проектах из реальной жизни (не простых «учебных проектах» на одного человека, а «настоящих», коллективных рабочих, где результаты кому-то нужны настолько, что за них готовы заплатить!), опыт столкновения со сложностью в жизни лицом к лицу — у изучающего системное мышление «сложность» относится главным образом к примерам из жизни, а не к к «кейсам из учебника», ибо «учебные кейсы» слабо привязываются к жизненным ситуациям. В курсе системного мышления вы будете много моделировать (увы, в книге заданий на моделирование нет), то есть не только «учить системное мышление», но и практиковать его, «системно мыслить моделированием».
Учебник прокладывает для мышления определённые «рельсы», которые позволяют после некоторой тренировки быстро и автоматически оценивать ситуацию в реальных коллективных проектах. Системное мышление позволяет лишний раз не «изобретать велосипед» по борьбе со сложностью, вместо трудного и медленного «мыслительного бездорожья» происходит лёгкое и быстрое «мышление по рельсам», беглое задействование лучших придуманных цивилизацией приёмов мышления. Часть того, что для других людей покажется творчеством, для системно мыслящего человека — это беглое применение мыслительных шаблонов, экономящее время для неизбежного реального творчества. В жизни всё время будут ситуации, которых не было в учебниках по той предметной области, которой вы занимаетесь. Учебник системного мышления поможет как раз в этих ситуациях. Как математики не изобретают каждый раз идею интеграла, так и системные мыслители не изобретают каждый раз идею различия функционального и конструктивного описания системы, идею различения целевой системы и системы создания и ещё пару десятков других полезных идей. И это они делают в самых разных проектах, для самых разных систем, соединяя в мышлении ситуации, описанные в самых разных прикладных учебниках.
Основная задача учебника — компактно собрать в одном тексте и объяснить «мыслительный минимум» по системному мышлению, обычно рассыпанный по самым разным источникам знания. Специфика этого учебника в том, что его содержание базируется не столько на традиционной академической литературе по общей теории систем или традиционных учебниках для менеджеров, сколько на современной инженерной литературе 2017—2022 годов, а также в чуть меньше степени на международных стандартах и публичных документах системной инженерии и инженерии предприятий, разработанных или обновлённых за последние пять-шесть лет (ISO 15288, ISO 42010, ISO 15926, IEC 81346, OMG Essence). В учебнике учтены последние результаты исследований по физическим основаниям биологии, включая объяснительные теории эволюции, происходящей на разных системных уровнях. Это представлено в учебнике не слишком подробно, но даны все необходимые ссылки на литературу, чтобы дальше любознательным студентам можно было разобраться самостоятельно. Материал учебника представляет безмасштабную (от молекул до человечества в целом) версию системного мышления, а также деантропоморфизированную (нет предположения, что рациональный агент — это обязательно человек-индивид) версию методологического мышления.
Курс подготовлен на основе одиннадцатилетнего опыта преподавания практического системного мышления как в многочисленных вузах, так и в системах повышения квалификации инженеров, менеджеров, технологических предпринимателей, преподавателей и людей самых разных других занятий, в том числе и особенно в Школе системного менеджмента, где автор является научным руководителем. Онлайн-курс содержит большое количество вопросов с авторскими ответами, а также заданий на системное моделирование (моделирование ситуаций в рабочих проектах студентов), так что учебник служит чем-то вроде «хелпа» к этим заданиям. Наш опыт показывает, что само по себе чтение учебника не учит системному мышлению, а вот системное мышление само по себе (в формате мышления моделированием с использованием структурированных текстов и мышления письмом с использованием неструктурированных текстов на естественных языках) учит, если оно основывается на чтении материалов учебника.
Изложение системного подхода даётся универсально для инженеров «железных» и программных систем, менеджеров и предпринимателей, деятелей культуры, политиков и людей, которые занимают самых разные другие прикладные трудовые роли. Но знание методологии, системного мышления, системного менеджмента надо получать из отдельных курсов, курс прикладного системного мышления к этим курсам обязательный пререквизит. А ещё нужно будет отдельно проходить прикладные курсы по самым разным прикладным практикам. «Как мне быть в моём проекте вот с такой проблемой» обычно решается с помощью системного мышления, организующего применение прикладного мастерства в самых разных видах труда, но не заменяющего само это прикладное мастерство. Системное мышление позволит вам быстро разобраться с вашими проблемами игры на рояле, но вот играть на рояле учиться всё равно придётся — и то же относится, например, к инженерии робототехнических систем. Проблемы вы будете решать быстрее, но учиться делать эти системы всё равно придётся, чудес не бывает.
Чтобы усилить свой интеллект, вам нужно проходить множество курсов, ибо один курс системного мышления не закрывает все фундаментальные мыслительные дисциплины, входящие в интеллект-стек (системная инженерия, методология, риторика, этика, эстетика, исследования, рациональность, логика, алгоритмика, онтология, теория понятий, физика, математика, семантика, собранность, понятизация). Но курс «Практическое системное мышление» затрагивает большие куски из этих дисциплин, поэтому условно этот курс можно отнести к курсам по усилению интеллекта.
Текст курса в этом издании был фактически переписан в восьмой раз: два первых варианта были в 2014 и 2015 году для курса «Системноинженерное мышление», затем книга «Системное мышление» с обобщением для инженерного, менеджерского и предпринимательского труда вышла в феврале 2018 года в Ridero (и одновременно вышел курс в Coursera), четвёртая переработка была в июле 2019 года (было вписано порядка 120 новых страниц и упрощена терминология), и был открыт онлайн-курс в Школе системного менеджмента. Пятая переработка была в августе 2020 года, в ней был учтён опыт ведения занятий и выхода курса «Образование для образованных 2020», где уточнено положение системного мышления в общем интеллект-стеке с другими фундаментальными дисциплинами интеллект-стека. В шестой версии 2021 года была опять упрощена терминология и внесены изменения для поддержания актуальности материала.
В седьмой редакции 2022 года основное изменения — отделение материала про «не жизненный, не цикл» в отдельный курс методологии, а также дополнение курса материалами по безмасштабному и деантропоморфизированному мышлению, подкреплённому современными находками не только инженерии и менеджмента, но и физики с биологией. Курс получил название «Практическое системное мышление», чтобы отразить проактивный/enactive характер деятельности агентов, меняющих мир. Это изложение уже опиралось на третье поколение системного подхода. Деятельность/труд/практика/инженерия в этой версии курса стали синонимами, относящимися к работе систем создания над целевыми системами.
После выпуска седьмой редакции в 2022 году были разработаны курсы «Методология», «Системная инженерия» и «Системный менеджмент», в которых были отражены изменения в практиках системной инженерии и менеджмента, произошедшие в последние годы: прежде всего переход к «непрерывному всему», исчезновение инженерии требований, окончательное отделение архитектуры от разработки (в том числе разделение концепции системы и архитектуры). Поэтому в 2023 году текст «Практического системного мышления» был переписан в восьмой раз, чтобы привести его в соответствие с новыми практиками системной инженерии и менеджмента. Исчезла глава «Требования и архитектура», вместо неё появилась глава, отражающая в виде своеобразного глоссария онтологию третьего поколения системного подхода. Уточнена онтика сервиса.
Учебник вводит понятия концепции использования системы и концепции системы, архитектуры, обоснований успешности, конфигурации, управления работами, других традиционных и относительно новых понятий системной инженерии и системного менеджмента, непосредственно следующих из системного подхода. Но учебник не рассказывает о том, как разработать качественные концепцию системы и архитектуру, как тщательно обосновать успешность системы, то есть курс не содержит описания практик современной системной инженерии и прикладных инженерных практик инженерии киберфизических систем, программной инженерии, системного менеджмента, культурного строительства, технологического предпринимательства, социальной инженерии. Изучение таких практик даже на кругозорном уровне обычно требует дополнительных долгосрочных усилий и отдельных курсов. Курс «Практическое системное мышление» входит сейчас в последовательность курсов усиления интеллекта, в которой студент обучается тому, как:
• наводить своё внимание и внимание других агентов на объекты из явной спецификации (онтологии), то есть наводить внимание понятийно, а не спонтанно (курс «Онтологика и коммуникация»),
• удерживать понятийно наведённое внимание на самых разных временных масштабах, в том числе включая коллективное внимание в таких агентах как команда или целое предприятие путём лидерства, или влияния на сообщество или общество (курс «Собранность»),
• наводить внимание на системы (наш курс «Практическое системное мышление», о котором мы сейчас говорим),
• наводить внимание на деятельности/практики, которые осуществляют системы-создатели (курс «Методология»),
• структурировать деятельности и роли, которые обязательно удерживаются во внимании в ходе проектов системной инженерии, (курс «Системная инженерия»),
• обращать внимание себя и организации (команды, коллектива, предприятия) на объекты, описываемые специализацией системной онтологии для таких систем-создателей, как организации (курс «Системный менеджмент»).
Курс предполагает от читающих знание английского языка. Сам текст курса на русском, но большинство ссылок на первоисточники даётся на англоязычные материалы: первоисточников много (примерно 360 отсылок к литературе), и они современные, их не успели перевести и издать по-русски.
В курсе принят способ изложения, в котором материал повторяется несколько раз в разных местах текста — с разным уровнем подробностей. Принцип «сказано один раз в одном месте» намеренно не соблюдается. Это увеличивает объём текста, но заметно облегчает понимание и запоминание материала за счёт интервального повторения. И всё же текст учебника более чем вдвое короче вполне посильного для многих поколений школьников романа «Война и мир», в котором 1300 страниц.
После освоения материала курса по системному мышлению продолжать образование можно в двух противоположных направлениях:
• «дьявол в деталях»: углубиться в изучение отдельных инженерных, менеджерских, творческих, социальных дисциплин, то есть изучать отдельные прикладные практики. Это традиционное обучение инженерии, менеджменту, другим специальностям в их связи с реальной жизнью. Системное мышление позволит удерживать целостность изучаемого набора кругозорных и прикладных практик, а также переносить накопленный опыт из проекта в проект. Это образование практического инженера, менеджера, предпринимателя/основателя компаний, деятеля искусств, общественного деятеля/политика и т.д.: человека, который овладел системным мышлением и использует его для изменения мира к лучшему.
• «ангел в абстракциях» («знание принципов освобождает от знания фактов»): обобщить предлагаемое системное мышление с целью поднятия беглости в использовании его приёмов и распространения его на самые разные виды систем — для экспансии системного мышления на новые практики, новые классы систем (например, системы машинного обучения и искусственного интеллекта, системы из молодёжных субкультур и т.д.). По этому направлению можно углублять свои знания фундаментальных дисциплин интеллект-стека. Это образование человека, который занимается бесконечным познанием, бесконечным развитием. Хорошим подспорьем на этом пути будет изучение литературы, которая упоминается в курсе, особенно литературы из последнего раздела курса (этот раздел «аспирантского», а не «магистерского» уровня).
Активное участие в подготовке материала курса приняли преподаватели, аспиранты и студенты кафедры технологического предпринимательства МФТИ, преподаватели, студенты и выпускники Школы системного менеджмента, директорат Русского отделения INCOSE. Без их активного участия этот курс вряд ли появился на свет в его текущем виде.
Большое спасибо за принципиальные вопросы, получившие отражение в курсе, учебным программам по системной инженерии в УрФУ, МФТИ, МИФИ, МИРЭА-РТУ. Материалы курса неоднократно обсуждались на заседаниях Русских отделений INCOSE и SEMAT, автор выражает благодарность членам этих международных организаций за многочисленные замечания и предложения. Много ценных замечаний было представлено читателями блога автора (http://ailev.livejournal.com, трансляции блога есть в телеграме, мордокниге, вконтакте, фрифиде). Спасибо Роману Варьянко за оперативную корректуру и ценные содержательные замечания.
Для курса есть чат поддержки в телеграм: https://t.me/systemsthinking_course
1. О мышлении
Перед тем, как заняться системным мышлением
Человечество вырвалось из царства природы. Масса всех людей сегодня составляет 300 миллионов тонн, это вдвое больше массы всех позвоночных, которые существовали на Земле до появления человеческой цивилизации. Техносфера (вещество, переработанное людьми под свои нужды) может быть оценена в 30 триллионов тонн, это больше 50кг на каждый квадратный метр поверхности земли.
И всё это за счёт того, что человечество в своё распоряжение получило интеллект, чья функция — мышление, направленное на решение новых и новых классов задач, бесконечное развитие.
Системное мышление — это использование в мышлении понятий системного подхода (идеи о том, что весь мир состоит из взаимодействующих вложенных друг в друга физических систем, являющихся устойчивыми по отношению к окружающей их среде объектами). Современный человеческий человеко-машинный интеллект (люди думают сегодня уже не столько с помощью ручки-бумажки, сколько с помощью компьютера) основывается на знаниях фундаментальных дисциплин, которые насквозь пронизаны понятиями системного подхода и используются, чтобы рассуждать о системах самого разного масштаба: от элементарных частиц до квазаров. Вот эти дисциплины: инженерия, методология, риторика, этика, эстетика, исследования, рациональность, логика, алгоритмика, онтология, теория понятий, физика, математика, семантика, собранность, понятизация. Эти фундаментальные «безмасштабные» (термин из физики, scaleless, отсутствие указаний на размер обсуждаемых объектов — элементарная ли частица, человек, гора или квазар) дисциплины (знания, объяснительные теории) мы называем интеллект-стеком, ибо они лежат в основе интеллекта как мыслительного мастерства решать проблемы, с которыми агент ещё не встречался.
А ещё есть прикладные практики мышления и действия — они используют мыслительные практики интеллект-стека для того, чтобы создавать и изменять (то есть вести инженерные работы) системы какого-то определённого масштаба, какого-то определённого уровня организации, эволюционного уровня, системного уровня. Разные варианты названий уровней — это разные варианты сказать об одном и том же в части выбора конкретного масштаба/размера систем разного вида: мы будем выделять тут уровни вещества, киберфизических систем как механоэлектрических с компьютерами в их составе, живых существ, разумных личностей, организаций, сообществ, обществ, человечества). Скажем, классическая системная инженерия — это инженерия киберфизических систем (роботов, авиалайнеров), медицина — это инженерия (главным образом ремонт) человеческих существ, образование — это инженерия (главным образом модернизация) личности, менеджмент — это организационная инженерия.
Системный подход оказался настолько важен в инженерии, что сама инженерия в её наиболее общем варианте стала называться «Системная инженерия». Впрочем, и о современной методологии можно смело говорить «системная методология», ибо в её основе тоже существенно использована идея системного подхода, да и физика использует понятие «физической системы» в качестве одного из основных, и сам термин пошёл оттуда. Другое дело, что физику «системной» не называют, там системы привычны. А вот «системная биология» — это инженерия искусственной жизни. Подробней об интеллект-стеке фундаментальных/безмасштабных практик и наборе прикладных практик для систем разных масштабов/разных уровней организации/системных уровней можно узнать в курсе «Образование для образованных».
Тем самым системное мышление — это некоторое подмножество мышления как функции/поведения интеллекта, а именно некоторое множество мыслительных приёмов/шаблонов мышления из самых разных дисциплин, которые занимаются приводящими к появлению новых свойств целого (эмерджентность) взаимодействующих частей объектов. Это удивительно эффективные мыслительные приёмы работы, которые помогают разобраться со сложностью окружающего мира.
Перед тем, как заняться изучением системного мышления, нужно понять общие критерии сильного мышления, которые применимы и к системному мышлению. Также нужно ответить на вопрос: чем отличается системность и систематичность. А ещё в мире существует много вариантов системного мышления, базирующихся на разных вариантах системного подхода, так что нужно будет понять, какой вариант выбран для нашего курса.
Дальше в этом разделе будет некоторое количество замечаний, как относиться к терминологии (слова-термины важны, и не важны!), понять уровень формальности системного мышления, и понять, не мешает ли системное мышление творчеству (в учебнике же приведены шаблоны эффективного мышления, которые отлично работают, но может ли быть «творчество по шаблону»? Да, конечно!).
Но можно ли вообще научить мышлению, или нужно просто родиться умным? А какие стадии обучения мышлению? Сразу скажем, что учебник из нашего курса как учебник езды на велосипеде: чтение книги многое вам расскажет про системное мышление, но не факт, что после прочтения книги вы станете системным мыслителем. Нужна практика! Даже решение задач по системному мышлению имеет свои особенности. А после обучения нужно ещё и перейти к использованию мышления в реальной жизни, это ещё труднее, чем научиться решать задачи (ибо задачу из учебника ты просто решаешь, а в жизни задачу надо сначала поставить, и только потом решить — и ставить задачи труднее, чем их решать).
И только после рассказа обо всём этом в следующей главе мы начнём изучать основные понятия системного подхода и связанные с ними мыслительные приёмы самых разных фундаментальных дисциплин. Продолжением нашего курса/книги будет отдельный курс по (системной) методологии, где понятия системного подхода будут использованы для обсуждения устройства труда (методов труда) по созданию систем как жизненного цикла систем (это живые системы «вырастают сами», но если речь идёт о создании чего-то людьми, то нужно обсудить, как связаны системы-создатели, состоящие из людей и инструментов с создаваемыми ими целевыми системами). Дальше системное мышление и системная методология будут использованы в курсе (безмасштабной, для всех видов систем) системной инженерии. И дальше всё это может быть использовано для всевозможных прикладных курсов — и кругозорных «по верхам», и профессиональных подробных.
Особенности подачи учебного материала
Наш курс — это не справочник или монография. Это прежде всего моделер, который даёт вам возможность моделирования, а к нему приложен учебник.
В курсе есть новации образовательной формы, которые могут вызвать удивление у не знакомого с ними студента:
• Используются принципы «разнесения» (spacing) и «перемешки» (interleaving). В тексте идёт постоянное возвращение к каким-то темам через разные промежутки времени (spacing), одновременное обсуждение винегрета из трёх-четырёх тем (interleaving) вместо строго последовательного их изложения. Последовательного изложения тем, группировки нескольких примеров на одну тему (в образовании это blocking), как это обычно делается — этого нет намеренно! Студенты интуитивно считают, что упорядоченное сжатое изложение материала по одной теме (blocking) и легче в восприятии, и лучше для последующего вспоминания. Но эксперименты показывают, что перемешка (interleaving) и перерывы в подаче темы (spacing) замедляют обучение, ибо более трудны в восприятии, но зато существенно улучшают результаты обучения.
• некоторые фрагменты текста повторяются в довольно похожих формулировках, иногда через пару абзацев, а иногда через десяток страниц, иногда через сотню страниц. И это не один раз — некоторые мысли повторяются десятки раз! Повторения тоже намеренны, текст учитывает необходимость повторения, ибо курс обычно проходится за два-три месяца, и к концу изучения последних разделов содержимое первых разделов успевает забываться, это описывается кривой забывания. Мы понимаем, что не все решатся перечитывать учебник «для повторения», да ещё и в середине первого чтения, так что мы просто встроили немного повторения в однократное прочтение. Но мы уверены, что всё равно будет крайне полезно прочесть этот учебник второй раз. Дело не в том, что в текст встроено мало повторений. Дело в том, что понимание при повторном чтении будет совсем другим! Опыт показывает, что второй раз учебник читается «как в первый»: вычитывается из него совсем другое. Впрочем, этим учебник нашего курса не отличается от любых других не самых простых текстов.
• Терминология не фиксирована, в явном виде везде используются синонимические ряды. Нельзя быстро пробежаться глазами по фразе, чтобы понять её! Требуется каждый раз понимать, не какое слово написано, а какое понятие имеется в виду! Да, это тоже намеренно. В жизни вам не будут встречаться слова из учебника (не встречаете же вы в жизни «физические тела», хотя в учебнике физики речь именно о них), а в учебнике нет слов из жизни (в учебнике физики не описан полёт пустой бутылки в мусорную корзину, а описан полёт физического тела неведомо куда). Наш учебник готовит к этой ситуации: присваивание типов из учебника объектам из жизни делается не на основе схожести названий (слов), а на основе схожести понятий (ментальных моделей, стоящих за использованными словами-терминами)! Чтение становится более медленным, но это не так плохо!
Обучение оказывается тем редким случаем, когда «разнесение», «распыление», «повторение» и нефиксированная терминология полезны для результата (но, конечно, они замедляют само обучение)!
В курсе системного мышления (в книге этого нет, поэтому мы настоятельно советуем проходить курс, а не просто читать книгу) вам потребуется отвечать на вопросы и давать объяснения этих ответов, заниматься моделированием и выполнять задания, записывая свои мысли по итогам их выполнения.
Не ленитесь давать обоснования в ответах, так вы поднимете беглость в использовании терминологии. Вместо «смутных ощущений» верности или неверности ответов, «мычания в уме» вам придётся выразить рассуждение о верности ответа каким-то текстом, и термины перестанут «вертеться на кончике языка», но не вспоминаться. Вам пригодится эта учебная тренировка в написании обоснований ответов на вопросы, когда вы будете общаться с коллегами в рабочей ситуации.
Для усвоения материала мы не советуем писать конспекты/изложение материала учебника курса, не советуем использовать подчёркивание отдельных фраз — это студенческие легенды про то, как надо учиться, но это бесполезно и никак не улучшает усвоение материала. Мы советуем писать короткие тексты по всем мыслям, которые пришли к вам в голову при прохождении курса, жанр «сочинения», а не «изложения/шпаргалки». Очень помогает и стимулирует публиковать эти заметки, например, в блоге. У вас же есть аккаунт в какой-то социальной сети? Вот туда и пишите. Ваши собственные мысли, собственные модели, которые будут приходить вам в голову по ходу курса — они важны, не теряйте их. Ищите для них слова, записывайте, делитесь этими мыслями с миром. Эта образовательная стратегия мышления письмом/моделированием очень хорошо себя зарекомендовала.
Если проходить курс оказывается очень трудно, то есть облегчённая версия курса, которая будет «ступенькой» в освоении системного мышления и методологии, курс так и называется «Введение в системное мышление». А уже после его окончания попытайтесь пройти ещё раз наш курс, вам будет существенно легче это делать.
Пользуйтесь чатом поддержки курса в Телеграме, не чувствуйте себя одиноким, системному мышлению учатся сегодня тысячи студентов: https://t.me/systemsthinking_course
⠀
Разные мышления
⠀
Есть два основных цивилизационных пути, условно называемых «восточным» и «западным». Условная «восточность» состоит в признании непостижимой сложности мира, невыразимости и непередаваемости человеческого опыта в постижении этого мира. Условная «западность» состоит в опоре на рациональность. Рациональность — происходит от латинского ratio, означающего «причину», «объяснение», но также и «отношение», т.е. ассоциируется с делением на части, анализом. Конечно, рациональное (рассудочное, неинтуитивное, не «восточного» типа) мышление в равной мере помогает и синтезу, объединению в целое аналитически разъятого на части. Но в западной культуре исторически придаётся большое значение основанной на логике «аналитике», т.е. формализации и моделированию. Можно наблюдать результаты этого «западного» пути развития цивилизации. Именно западная цивилизация дала современные науку и инженерию, опирающийся на компьютеры менеджмент, рынок ценных бумаг как инфраструктуру для перераспределения инвестиций в новые технологии. Увы, рациональному и логическому мышлению, равно как и многим другим мыслительным практикам, применимым ко многим ситуациям решения самых разных проблем, в школе и вузе сейчас прямо не учат.
Сегодня среди педагогов преобладает мнение, что какому-то «хорошему» мышлению (и не спрашивайте, что это такое! Ответа у педагогов не будет!) можно научиться на основе углублённого знакомства с предметами так называемого STEM: наука, технология, инженерия, математика. К сожалению, предположения педагогов о косвенном обучении мышлению через обучение предметам STEM не оправдываются, каждой мыслительной практике нужно учить прямо, а не косвенно.
Например, если нужно учить логике, то нужно учить прямо ей, а не через информатику и геометрию. В школьных курсах логика осталась только в рамках изучения логических выражений при обучении программированию и в курсе геометрии, где только и остались доказательства теорем. Наш курс по системному мышлению как раз призван заполнить этот пробел, хотя и частично — системному мышлению как использованию понятий системного подхода в самых разных мыслительных практиках он учит прямо, хотя и не касается при этом многих других понятий из этих мыслительных практик (скажем, более-менее подробно из онтологии в курсе системного мышления разбирается иерархия по отношению композиции/часть-целое, но вот другие виды отношений только упоминаются. Но в курсах по дисциплине «онтология» изучаются свойства и иерархий самых разных других отношений — классификации, специализации и т.д.).
Итак (подробнее это изложено в курсе «Образование для образованных»):
• Интеллект — это мыслительное мастерство решения проблем, которые не встречались ранее ни студентам, ни их преподавателям. Это мыслительное мастерство познания, бесконечного решения всё более и более сложных проблем.
• Функция интеллекта — мышление. Если мы знаем, как решать какую-то задачу (не проблему! Проблема — это когда мы не знаем, как её решить!), то мы не думаем, а просто рассуждаем по известным нам правилам. Обычно такое рассуждение можно сегодня поручить компьютеру (хотя это пока ещё и очень дорого).
• Интеллект (он же — мыслительное мастерство как целое) представляет собой набор разных видов мыслительного мастерства, как деятельностных/практических/практичных вычислителей, следующих мыслительным практикам (мышление — это вычисление! Никаких «получений информации из космоса/вакуума»! ). Каждая мыслительная практика содержит в себе фундаментальную/безмасштабную/трансдисциплину (трансдисциплина — это использующаяся в самых разных других прикладных дисциплинах) из интеллект-стека и подразумевает использование какого-то инструментария/технологии. Раньше технология усиления мышления для фундаментальных дисциплин была ручкой-бумажкой, но теперь чаще всего это компьютер с какими-то программами моделирования/моделерами. А в случае прикладных практик кроме моделеров на базе компьютеров будут ещё и задействованы инструменты, меняющие физический мир (скажем, экскаватор или станок с ЧПУ, но в простейших случаях хватает человеческих рук).
• Логичности, этичности, алгоритмичности, рациональности и т. д. в мышлении нужно учить прямо (учебники, занятия моделированием по этим предметам), а не «исподволь» через учебники и упражнения по другим предметам. Обучение физике не даёт знаний по семантике, логике, онтологии — а без этого умнее не станешь! Трудовой/практический/инженерный кругозор нужно тоже учить, а не только получать «из опыта жизни на предприятиях», то есть «исподволь». Всё это относится и к каким-то отдельным мыслительным приёмам, используемым во всех этих мыслительных практиках, например приёмам использования понятий системного подхода: идеи о том, что весь мир состоит из вложенных на много уровней и взаимодействующих между собой физических систем.
Критерии сильного мышления
Интеллект как деятельный вычислитель, производящий познание/мышление (научение решению проблем, ранее никогда не встречавшихся не только студенту, но даже учителю) мы считаем состоящим из двух частей:
• Врождённый, обусловленный биологическими особенностями человеческого мозга и тела. Мозг и тело дают возможности (сравните интеллект человека и шимпанзе), но и ограничивают (сравните интеллект человека на таком классе задач как умножение и деление многозначных чисел и абсолютно неинтеллектуальный электронный калькулятор).
• Выученный/приобретённый в ходе приобщения к человеческой культуре. Эта часть интеллекта включает в себя беглое владение в мышлении ограниченным кругом мыслительных практик, своими предметами имеющих окружающий физический мир с его неодушевлёнными предметами, живых существ, личности, организации этих личностей, сообщества и общества в этом мире, а также модели мира в личностях и компьютерах. Мышление тут вполне деятельностно и инициативно: оно включает действия людей и их организаций и сообществ с миром и моделями мира. Чтобы о чём-то подумать, нужно на это что-то посмотреть, а для этого повернуть голову. Вот эти действия «повернуть голову и посмотреть» а иногда ещё и «полететь на Луну, и посмотреть» мы тоже включаем в мышление, оно телесно, деятельно и проактивно, а не пассивно и бестелесно.
Мышление — это поведение интеллекта в тот момент, когда интеллект пытается найти способы решения проблем, которые раньше ему не встречались. Мышление — это практическое/деятельное вычисление/рассуждение, ибо интеллект — это реализованный мозгом и телом (embodied), или совместно работающими мозгом и компьютером, телом и экзотелом вычислитель-как-устройство, «мозг с глазками, ушками, ножками и ручками, компьютерами и инструментами». Мы не делаем предположений о том, как устроен интеллект в его физической реализации, из каких частей мозга и тела он составляется и как именно они связаны, хотя и высказываем тут догадки по составу фундаментальных дисциплин интеллект-стека.
Этот набор фундаментальных дисциплин отличает интеллект современного высокообразованного человека от интеллекта дикаря. Интеллект может быть усилен в ходе обучения, интеллект дикаря существенно ниже интеллекта образованного человека именно из-за отсутствия образования. Если дикаря образовать, то он тоже будет умным! Без образования дикарь не сможет быстро решить и сотой части тех задач, которые сможет решить образованный человек. Ключевое слово: «быстро», ибо всегда во время решения задачи можно включить время образования, которое получил образованный человек. Если образованный человек решит задачу за 10 минут, то дикарь сможет решить задачу за 10 лет обучения плюс те самые 10 минут.
Интеллект в значительной своей части выучиваем и может быть усилен инструментально, только небольшая часть его врождённая!
Это в существенной мере объясняет, почему высокий IQ как мера способностей биологического мозга к вычислениям/рассуждениям не так сильно влияет на результативность в бизнесе, инженерии и науке. Выучиваемость интеллекта подтверждается и экспериментами с однояйцевыми близнецами, есть примеры, когда у однояйцевых близнецов IQ отличался на 16 единиц в силу разных условий их обучения, мозг ведь пластичен.
И всегда нужно помнить, что как дикарь становится удивительно грозным, когда у него в руках граната, так и усилить интеллект он может, если у него есть компьютер и другие инструменты. Но дикарь не сможет сработать со сложным компьютером и сложным инструментом, так что учиться для усиления интеллекта все равно придётся — просто так умным за счёт компьютера не станешь. Для усиления интеллекта нужно и образование человека, и мощный компьютер!
В ходе развития человеческой цивилизации выяснилось, каких усиливающих интеллект полезных свойств мы требуем от мышления (в том числе и системного мышления): мышление должно быть системно, абстрактно, адекватно, осознанно, рационально, и это ещё не весь список! Мы уже упоминали, что есть довольно большой список мыслительных практик, которые имеют дело с мышлением, и можно из этих практик выбирать какие-то приёмы, дающие желаемые свойства. Так, системность мышления означает, что весь мир мыслится с использованием понятий системного подхода: как состоящий из взаимодействующих систем, вложенных друг в друга по отношению «часть-целое», причём можно предложить несколько разных способов выделения частей из целого (функциональные части, конструктивные части, пространственные части, стоимостные части, и т.д.). Если мы договоримся, как именно мир разбит на какие именно системы, то мы сможем менять мир коллективно, а если не договоримся, то велик шанс того, что каждый будет менять понравившуюся ему часть мира, а вместе эти изменения не дадут желаемого результата. Понятие системы рассматривается в физике, отношение часть-целое в онтологии, способы деления на части — в методологии, приёмы инженерной работы — в безмасштабной системной инженерии (которая дальше специализируется для систем самых разных системных уровней/уровней организации/эволюционных уровней).
Абстрактность — это главный критерий, нам в мышлении нужно абстрагироваться от неважного и сосредоточиться на важном. Мышление моделирует мир, а не отражает его в полноте всех ненужных деталей. Мышление должно отделять зёрна от плевел и оперировать зёрнами. Мышление должно уметь отвязываться от индивидов и мыслить типами, прототипами, абстрактными понятиями: мы не знаем, что у мышления внутри, но требуем какого-то обобщения с опусканием ненужных для предмета мышления деталей. Нам нужна абстрактность в сложных ситуациях, мы хотим уметь планировать и проектировать впрок, мы хотим работать с целыми классами и типами ситуаций. Без абстрагирования мы не сможем переносить опыт одних ситуаций на другие, мы не сможем эффективно учиться, мы не сможем создавать языки, обслуживающие коллективное мышление — языки позволяют обмениваться самым важным по поводу обдумываемых ситуаций, они очищают общение от неважных подробностей. Абстрактность рассматривается в понятизации, математике, онтологии, логике.
Адекватность — это возможность проверить, связано ли наше абстрактное мышление и порождаемые им описания ситуаций с реальным миром, или оно оказалось отвязанным от вещного/физического мира и у нас нет способов проверить его результаты, соотнести его результаты с реальностью. Адекватны ли наши мыслительные представления о ситуациях реальному (т.е. существующему независимо от нас, материальному/физическому) миру? Или мышление нас обманывает и предлагает какие-то неадекватные представления? Нам нужно практичное, применимое для действия мышление, мы хотим быть адекватными и не отрываться от реальности. Адекватность рассматривается в семантике, физике, онтологии.
Осознанность — это возможность понять, как мы мыслим, как мы рассуждаем. Если мы просто «имеем интуицию», это нас не удовлетворит. Мы не сможем научить других мыслить, научить их повторять наши рассуждения. Мы не сможем заметить ошибку в нашем мышлении, не сможем его улучшить или изменить, не сможем выучить другой способ мыслить, ибо мы его не будем замечать, не будем его осознавать. Мы не сможем удерживать внимание в мышлении, ибо нельзя удерживать внимание на том, чего не осознаёшь. Мы не сможем предъявить неосознаваемое нами мышление для проверки со стороны логики и рациональности, не сможем сознательно принять решение о том, что в той или иной ситуации нам достаточно от мышления интуитивной догадки, а не строгого рационального рассуждения. Мы хотим знать, о чём мы размышляем, как мы это делаем, мы хотим иметь возможность выбирать — мыслить нам о чём-то или не мыслить, мы не хотим быть бессознательными мыслящими автоматами. Мы хотим быть осознанными в мышлении, мы должны учитывать не только мышление, но и наличие самого мыслителя. Осознанность рассматривается в понятизации, собранности.
Рациональность — это возможность провести принятие решения на основе рассуждения по правилам, логичного рассуждения. Это возможность отстроиться от своей биологической и социальной природы, не делать связанных с этим ошибок. Рациональность — это возможность проверить результаты быстрого интуитивного мышления, выдающего догадки, на отсутствие ошибок, нарушений правил, возможность задействовать опыт человечества в мышлении. Это возможность явно (хотя бы в диалоге с самим собой, то есть осознанно) обсудить эти выработанные цивилизацией правила хорошего мышления, обсудить логические основания мышления, обсудить допустимость или недопустимость использования каких-то отдельных приёмов мышления. Мы не хотим ошибок мышления, поэтому мы должны быть рациональными, мы должны уметь распознавать ошибки мышления у себя и других, мы должны уметь выразить результаты мышления так, чтобы уменьшить число ошибок при восприятии наших результатов другими людьми. Мы хотим быть рациональными, нам нужно уметь делить задачи на части (рацио — это ведь «деление»), мы не хотим чистой интуитивности или чистой эмоциональности-спонтанности, хотя мы не отрицаем их необходимости, но нам прежде всего нужна цивилизованность в мышлении, использование лучших достижений цивилизации в том, как мыслить. Рациональность рассматривается в логике, а ещё и в дисциплине, так и называемой — «рациональность» (туда включаем генерирование догадок-опций при принятии решений на основании каких-то моделей и собственно теорию принятия решений, включая практичность/деятельность в принятии решений, что изучает подход active inference).
Все остальные критерии сильного мышления — это чаще всего частные варианты или сочетания представленных. Так, «сильное мышление» обычно сводится к высоким характеристикам по всем критериям, «мудрость» — это просто другие слова для адекватности и системности, «творческое мышление» — это задействование правильного абстрагирования, «рефлексия» — это осознанность, но только не на текущую ситуацию, а уже прошедшую. Но легко придумать и какую-то другую выборку мыслительных подпрактик из практик интеллект-стека. Например, «деятельное мышление» будет включать в себя главным образом рациональное мышление с акцентом не столько на познание, сколько на выход в (инженерные) проекты по изменению мира, задействование прикладных практик инженерии систем какого-то определённого уровня. Его же можно назвать и «предпринимательским мышлением» (одна система принимает решение о том, как изменить мир, в том числе и себя — «что-то предпринять», создать или изменить какую-то систему, предпринять инженерный проект, или «исследовать возможность выгодно изменить мир», что можно описать и как «исследовательское мышление»), оно же «трудовое мышление», оно же «практическое мышление», «проактивное/enactive мышление» и даже просто «инженерное мышление», ибо каждый инженер делает шаг в неведомое, планируя полезное в будущем изменение мира (предпринимательский/проактивный/творческий/исследовательский шаг) и выполняя потом актуальное изменение («рабочая» часть инженерии, «изготовление»). Почему всё это более-менее синонимично, станет понятно по мере изучения учебника, это всё отсылки к дисциплине методологии, учения о деятельности. Наш курс называется «Практическое системное мышление», это означает, что наш вариант системного мышления предназначен прежде всего для изменения мира к лучшему, а не просто «для понимания». Нет, мышление не «пассивно», не «аналитично» (с результатом мышления в виде «аналитического отчёта о раздумьях»). Оно проактивно/деятельно/практично/трудово/инженерно, и к системному мышлению это тоже относится.
Мы вовсе не имеем в виду, что человек, умеющий абстрактно, адекватно, осознанно, рационально, системно мыслить, сможет решить любую задачу. Нет, для этого ему нужно обладать кроме мыслительного мастерства интеллект-стека ещё и мастерством предметных/прикладных (domain) рассуждений — по прикладным (то есть используемым в рабочих проектах) практикам самых разных видов (инженерного) труда, а также нужно быть практичным/деятельным/предприимчивым/творческим/proactive/enactive. Каждый вид труда/деятельности имеет какие-то свои специфические предметные/прикладные рассуждения и действия, исполняемые той функциональной частью мозга и тела, которые мы назвали бы прикладным мастерством по отношению к мыслительному мастерству. Прикладное мастерство важно, оно позволяет рассуждать быстро и без типичных для новичков в этих видах труда ошибок.
Заменяет ли системное мышление прикладное мышление?
Одна из неправильных идей состоит в том, что можно иметь сильный общий интеллект, в том числе развить у себя системное мышление — и иметь огромное преимущество перед профи в своих предметных областях. Увы, это не сработает. Человек с системным мышлением будет иметь перед профи преимущество в том, с какой скоростью он разберётся в проекте в целом, как быстро договорится с остальными участниками проекта, насколько сможет удерживать внимание на главных задачах проекта и не увлекаться чем-то не слишком важным в ходе работы. Но у него не будет преимущества в решении прикладных задач! Более того, ошибки в мышлении могут появиться из-за игнорирования других дисциплин интеллект-стека: онтологии, экономики, методологии, алгоритмики. Если вы хорошо разобрались с тем, как строить иерархию по отношению композиции, но плохо понимаете отношение классификации, вам системное мышление не поможет, ошибки в мышлении будут по другим причинам, вам нужно будет доразобраться с онтологией (например, пройти курс «Онтологика и коммуникация»).
Системное мышление не заменяет прикладных/предметных рассуждений, равно как не гарантирует хорошего мышления по всем фундаментальным дисциплинам (например, оно не гарантирует рациональности: не факт, что вы будете принимать хорошие решения!). Но системное мышление усиливает, направляет и дополняет прикладные рассуждения, а также рассуждения в рамках фундаментальных мыслительных дисциплин. Для того, чтобы видеть ошибку 2*2=5 нужно по-прежнему знать арифметику, никакое системное мышление тут не поможет. Если вы не умеете ремонтировать унитазы, а вам это потребовалось, то вам поможет не учебник системного мышления, вам поможет учебник сантехники. Другое дело, что системное мышление поможет выбрать современный/лучший учебник сантехники из многих имеющихся, разобраться в ситуации в целом (вдруг унитаз этот вообще не нужно ремонтировать, а проблема в чём-то другом: унитаз тут «симптом», а не «болезнь»! ), удержит внимание на важных деталях постановки задачи. Но системное мышление не заменит знаний по сантехнике. Образование по инженерии систем-унитазов придётся-таки получить, освоить прикладную инженерную практику.
Если вы собираетесь решать задачи какой-то прикладной предметной области без знания SoTA (state-of-the-art, лучшее на сегодня известное знание) дисциплины, а опираясь только на смекалку и сообразительность, то мы назовём это кулибинством. Народное изобретательство, без опоры на современные научные знания, лучшие инженерные образцы. Типа знахарства, только в инженерии. Иногда срабатывает и даёт работоспособную систему, но в серию на рынок не выпустить, «работоспособная система» — это необязательно лучшая в своём классе по характеристикам, надёжная, дешёвая в эксплуатации и готовая к массовому выпуску. Нельзя игнорировать достижения человеческой культуры. Нужно как минимум гуглить прикладное знание, ещё лучше — освоить прикладную практику из учебника, ещё надёжней — закончить учебные курсы по прикладной дисциплине. Плохо действовать всегда методом проб и ошибок, уповая на «свободу творчества» и приговаривая «некогда исследовать вопрос, некогда учиться, работать надо». «Изобрести что-то на коленке» — это ж и есть «попробовать, вдруг получится», такой метод техно-эволюции в конечном итоге очень дорог, разве только у вас миллионы лет в запасе, как у природной эволюции. Конечно, метод проб и ошибок в инженерии используется, в инженерии он признан, но он не главный (если бы был главным, то инженерам не нужно было бы образования!).
Системный мыслитель это не тот, который игнорирует учебники по прикладным дисциплинам. Совсем наоборот: это тот, кто может быстро выбрать необходимый учебник, разобраться в его содержании, учесть особенности текущей ситуации с задействованием всех других прикладных дисциплин в сложном командном проекте. Системное мышление помогает прикладному мышлению, а не заменяет его.
Место системного мышления среди других мышлений: интеллект-стек
Но сразу освоить прикладное мышление (например, мышление инженера-разработчика ракетной техники, или ведение обучения людей с использованием педагогической практики blended learning, или ремонт унитазов на космических кораблях), да ещё потом и сочетать мышления для разных деятельностей в сложных проектах, в которых задействованы сотни людей, не удаётся. Прикладное знание должно опираться на фундаментальное знание, без фундаментального образования хорошо применить прикладной метод не получится. Люди просто обязаны использовать фундаментальные знания человеческой цивилизации, ибо на стыках любых прикладных знаний будут встречаться ситуации, не описанные ни в одном учебнике.
Если мы хотя бы частично что-то знаем о структуре мира, это в десятки тысяч раз уменьшает количество вычислений/мышления по достижению мастерства в решении задач. Это много? Скажем, какую-то задачу мы можем решить человеческим мозгом за десять тысяч лет. Это побольше, чем время существования человеческой цивилизации. Если мы сделаем какие-то предположения о структуре задачи и её предметной области, и они позволят снизить объем вычислений в десять тысяч раз, то задача будет решена за год. На кону примерно такая разница между скоростями работы необразованных людей и образованных: необразованные люди (дикари) знают мало о структуре мира, а образованные — много. Надо учиться, чтобы быстро решать задачи.
Цивилизация (и особенно в ней наука, она почти целиком ровно этим и занимается) даёт нам предположения о структуре мира и учит формулировать задачи. Это приобретённый интеллект: он позволяет решать задачи в десятки тысяч раз быстрее, чем это могло бы быть сделано необученным структуре окружающего мира интеллектом. Цивилизованный мозг — это не «дикий», это обученный мозг, он быстр в мышлении, а современный мозг ещё и использует компьютеры для усиления скорости своего мышления (и даже не за счёт компьютерных вычислений, а просто за счёт помощи компьютера в организации памяти и удержании внимания, компьютер как «ручка-бумажка» тоже крайне эффективен для мышления!).
Освоение нового мастерства идёт у человека не через «природную смекалку», а через «облагороженную образованием смекалку», через знания о структуре мира и структуре задач, а также знания о том, какие доступны инструменты (например, компьютеры как универсальные моделеры для системного моделирования самых разных объектов).
Умение и навык, скилл — это элементы владения какой-то прикладной дисциплиной, интеллект — это мастерство владения фундаментальной дисциплиной (трансдисциплиной), которая работает с объектами прикладных дисциплин. Трансдисциплины/фундаментальные дисциплины — это и есть сведения о структуре мира, удобной для скоростного мышления о мире, удержания внимания вычислений/рассуждений/мышления на важном, сохранения ресурса мозга от разбазаривания на мышление о неважном. То, что занимает у очень смекалистого дикаря полжизни, у обученного фундаментальным дисциплинам человека может занять несколько часов, или даже несколько секунд.
Этот целый стек/стопку поддерживающих друг друга фундаментальных дисциплин/трансдисциплин мы назовём интеллект-стеком. Равным образом мы будем говорить о фундаментальных мыслительных практиках, которые используют не только понятия из фундаментальных дисциплин (трансдисциплин), но и технологии/инструменты и материалы. В случае трансдисциплин это обычно моделер (из ручки-бумаги или компьютера), а расходным материалом к моделеру идёт кофе для человека-модельера. Другие инструменты в фундаментальных дисциплинах редки, ибо несмотря на практичный характер мышления, интеллекту больше нужно моделировать мир, нежели непосредственно его менять в действии, если речь не идёт всё-таки о переходе к мышлению методом деятельных проб и ошибок (не высказыванием догадок и их критикой, а «активным зондированием», деланием догадок и наблюдением результатов — получилось или нет). В этом случае перехода к прикладной инженерии «пробами и ошибками» в старой или даже новой малоизвестной предметной области для изменения мира задействуется изобилие самого разного инструментария и применяются самые разные исходные материалы: станки, химические реагенты, дрессированные животные, солнечный свет, вода в пруду, часы, балетный станок, квантовый компьютер, и т. д.
Приведём краткое описание фундаментальных дисциплин интеллект-стека в обратном порядке, снизу-вверх, чтобы было понятней, как одни дисциплины пользуются в своих объяснениях понятиями, уже введёнными другими дисциплинами:
• Понятизация учит выделять фигуры из фона и делать их предметами рассмотрения.
• Собранность учит удерживать во внимании «объекты», которые уже обсуждены в понятизации и даёт понятие о сознании.
• Семантика учит отделять физические объекты от математических/абстрактных/ментальных/идеальных, тем самым разделяя объекты и их более и менее формальные описания. Но эти объекты уже могут быть удержаны во внимании.
• Математика учит тому, какие бывают абстрактные объекты и их отношения, какое поведение абстрактных объектов. Но семантика уже сказала про их существование.
• Физика учит поведению физических объектов, которые представлены математическими объектами. Семантика уже рассказала о том, что физические объекты представляются в мышлении ментальными/математическим объектами. Но в том числе в физике затрагиваются вопросы физико-математической теории информации: как именно математические объекты представляются в физическом мире («математик и астрофизик — физические объекты»). Именно в физике вводятся понятия системы и многие другие понятия системного подхода.
• Теория понятий учит машинке типов: что все объекты в каком-то смысле подобны друг другу, и это описывается типами. Об объектах мы можем судить по их отношениям друг с другом. Примеры часто встречающихся типов отношений — это классификация, специализация, композиция. Физика (и в ней теория информации) при этом уже сказала, как все эти описания представлены в физическом мире на носителях информации.
• Онтология учит отвечать на вопрос, каким способом мы многоуровнево описываем/моделируем мир: как мы определяем важное и неважное (моделирование), как мы используем модели для ответа на вопросы (интерпретации). Мы разбираемся с мета-моделированием (описания как абстракции получаются не произвольно, но абстрагирование управляется абстракцией более высокого уровня). Модели задействуют понятия (используем теорию понятий) и выражают свойства физического мира. А ещё модели используются для проведения по ним рассуждений, т.е. используются для предсказаний, и мы уже готовы заняться рассуждениями и объяснениями.
• Алгоритмика — это естественная наука, которая обсуждает способы проведения рассуждений с информационными моделями (то есть способы вычислений), которые нам уже известны из онтологии. Эти рассуждения/вычисления идут с объектами в разных по физической природе универсальных вычислителях (мозг, электронный компьютер, квантовый компьютер, оптический компьютер).
• Логика говорит, какие есть способы рассуждений над моделями, чтобы результаты рассуждений (модели) при правильных посылках и правильных правилах рассуждений как-то соответствовали реальному миру. Онтология для этого уже рассказала про то, как мы нарезали мир на объекты, описав эту нарезку какими-то моделями, так что рассуждения работают с моделями, а «работают» — это идут вычисления, мы об этом знаем из алгоритмики.
• Рациональность как практика говорит о том, что рассуждения по моделям нужны для действий, улучшающих мир. Поэтому нужны рассуждения по связи причин и следствий в конкретной ситуации, а для этого нужно с одной стороны добыть информацию о мире, для чего нужно определить, на что смотреть, потом посмотреть, потом принять решение о действии, в том числе о таком действии, посмотреть ли на что ещё, или деятелю/актёру уже можно принимать решение о действии по изменению мира в условиях неопределённости («на вас напал тигр: собирать дополнительную информацию и наблюдать, бежать или нападать, или есть какие-то другие опции — придумать и реализовать их?! У вас примерно три секунды на все размышления»). Теория решений будет ядром рациональности.
• Исследования как практика (практика теории познания/эпистемологии при помощи рациональности как «научного мышления» в отличие от художественного и религиозного иррационального познания мира) говорит о том, каким образом мы получаем полезные теории/дисциплины/объяснения. Мы делаем догадки о хорошей объяснительной (причинной) предсказывающей/порождающей модели/теории, а затем критикуем эту догадку на предмет непротиворечивых результатов рассуждений по этой модели и на предмет лучшего соответствия предсказаний этой модели с результатами эксперимента. Все нужные понятия для описания исследований уже известны из онтологии, алгоритмики, логики, рациональности.
• Эстетика даёт критерии красоты (в исследованиях принято говорить об элегантности) в результатах мышления и прикладного труда. Эстетика рассказывает, какой отклик вызывает наше поведение не столько в окружающем мире, сколько в самих агентах (и не факт, что современная эстетика обсуждает, например, эмоциональное воздействие каких-то продуктов труда и описаний только на агентов-людей. Нет, современная эстетика рассматривает и людей, и агентов с искусственным интеллектом, и искусственную жизнь).
• Этика говорит нам о том, чего нужно добиваться в жизни: какие цели приемлемо ставить агенту и какими средствами добиваться реализации этих целей. Должны ли люди умирать, или лучше бы их сделать бессмертными? Нормально, если люди меняют своё мировоззрение и убегают в другие общества, а их исходное общество тем самым умирает? Что лучше: убить и сжечь группу из заражённых смертельным вирусом людей и тем самым спасти человечество, или не убивать — и чёрт с ним, с человечеством? Для этических рассуждений об этом мы уже владеем пониманием, что такое рациональность и как устроены исследования.
• Риторика говорит о том, как убедить какого-то человека совершить какие-то действия, или наоборот — убедить его не действовать. Начинаем с того, что вы должны иметь какую-то рациональную модель ситуации (полученную вами в ходе исследований) и вы имеете агента, которому вы объясняете вашу модель ситуации и пытаетесь его уговорить использовать эту модель для достижения каких-то ваших целей. Вы опираетесь на этику, чтобы сладкими речами не подбивать агентов (животных, людей, роботов) на что-то плохое.
• Методология рассказывает о труде/человеческой деятельности, в которой люди организовываются в команду, занимают в ней какие-то роли, выполняют работы по каким-то практикам и тем самым добиваются своих целей. Риторика позволяет понять, как они договариваются.
• Инженерия (системная инженерия, труд) описывает самые общие способы создания новых и изменения старых систем так, чтобы мир изменился к лучшему. В фундаментальные дисциплины входит только самое общее рассмотрение труда, используемое на всех уровнях организации систем. А дальше уже в прикладных практиках инженерия будет конкретизироваться для систем разных масштабов и разных их видов на каждом масштабе. Для рассуждений об инженерии (трудовых практиках) задействуются все предыдущие уровни интеллект-стека (особенно если учесть, что в качестве агентов действуют люди, люди и компьютеры, иногда люди с другими живыми существами (например, слепые с собаками-поводырями), и даже уже иногда сами компьютеры без людей).
Каждая мыслительная практика, основанная на фундаментальной/безмасштабной дисциплине/трансдисциплине помогает разобраться со следующей мыслительной практикой в стеке (хотя это утверждение довольно условно: все эти фундаментальные дисциплины тесно переплетены друг с другом, и что там что поддерживает не очень понятно, мы выбрали такой порядок главным образом в методических целях: для облегчения объяснений). На вершине стека методологических дисциплин происходит тот самый «транс» переход к прикладным инженерным практикам: фундаментальные практики всего интеллект-стека помогают в мышлении и действии прикладным инженерным практикам изменения мира.
«Практическое системное мышление» можно понимать как мыслительные приёмы, набранные из нескольких практик интеллект-стека вокруг понятий системного подхода: «система», «системный уровень», «эмерджентность», «неустроенность» и т. д. Можно было бы сказать не только «системное мышление», но и «онтологическое системное мышление», ибо системное мышление основано на трансдисциплине онтологии, и «методологическое системное мышление», ибо существенно задействуются положения трансдисциплины методологии, и «трудовое системное мышление», и «деятельностное системное мышление» и «инженерное системное мышление», «рациональное системное мышление», и так далее. Системная инженерия — это инженерия, описания практик которой основаны на системном мышлении, но можно было бы и просто сказать «инженерия», системности инженерного мышления это бы не убавило.
Можно было бы добавить и в это название онтологику: «онтологическая системная инженерия», так иногда и говорят — ontology based systems engineering. Но обычно ограничиваются только одной практикой из интеллект-стека, когда хотят подчеркнуть, что речь идёт о как-то вписанной в интеллект-стек практике или трансдисциплине, а не просто «отдельно взятой изолированной ото всего практике».
Системное мышление не выключается, когда идёт мышление в ходе прикладного труда/деятельности/инженерии/практики: системное мышление — часть фундаментального мышления, которое будет задействовано всегда, когда в жизни будет встречаться что-то, что не описано в учебнике прикладной дисциплины (учебнике менеджмента, учебнике медицины, учебнике правоприменения). Собственно само сопоставление содержания учебника по прикладной дисциплине с жизнью требует уже задействования фундаментального мышления. «Несовершеннолетним клиентам кредиты не выдаются»: чтобы разобраться с этой фразой, требуется иногда крепко поразмыслить (что такое «несовершеннолетний», если пришёл иностранец и в его стране принят другой возраст совершеннолетия — вы ущемляете его права? Что такое «клиент», если человек в середине оформления своего статуса клиента? Что такое «кредит» из десятка очень похоже выглядящих банковских продуктов, и часть из них «займы»? Что такое «выдача кредита» и в какой момент можно считать, что она произошла или не произошла? Это всё был перевод с тамильского: как убедиться, что перевод был точным? А теперь попробуйте это объяснить даже не себе, а тупому компьютеру, которому нужно реализовать эту организационную норму — и поручить программисту это объяснение не удастся, ибо это всё не вопросы информационных технологий, это вопросы не его специальности).
И онтологическое мышление никуда не девается, когда идёт системное мышление, в самом системном мышлении есть и куски онтологии (скажем, каким образом мы считаем, что по-разному нарезанный на части объект это и впрямь один и тот же объект. Скажем, ножницы из двух половинок и винтика на заводе и ножницы из ножевого блока и ручки в ходе их эксплуатации — это одни и те же ножницы). И собранность как управление вниманием не выключается, когда идёт онтологическое мышление. Эти все мышления идут практически одновременно, и только наше (часто поддержанное компьютерами и хорошо натренированное) внимание может выделить в этом связном и непрерывном процессе мышления какого-то интеллекта те или иные моменты, связанные с разными частными видами мышления.
Этот одновременный учёт самых разных мыслительных практик как работы с самыми разными объектами внимания довольно легко понять: когда вы смотрите на дерево, раскачивающееся под ветром, обсуждаете углы раскачки в зависимости от силы ветра, это абсолютно не исключает того, что в этом дереве прямо в этот же момент продолжает идти фотосинтез, в дупле этого дерева высиживает птенцов неведомая птичка. Нет, это всё присутствует: но если ваше внимание сосредоточено на образе раскачивающегося под ветром дерева в целом, то эти детали из жизни никуда не исчезают, но от вашего внимания они будут скрыты — временно, пока вы не обратите внимание именно на них. Но вот вы обратили внимание на фотосинтез, и раскачивание дерева сильным ветром, и кто там у этого дерева в дупле — всё это вмиг потеряло значение, внимание переключено на фотосинтез. Но «исчезновение объектов в рассмотрении» исключительно работа нашего внимания, с деревом ничего не происходит! В жизни дерево существует во всей его полноте, никуда не девается ни фотосинтез, ни птичка, ни раскачивание под ветром. Просто нам удобно рассматривать и обсуждать всё это по очереди, а не всё сразу. И мы при этом деятельны: принимаем решение вообще рассмотреть это дерево (а не велосипед), может быть даже подойти к дереву, или просто воспроизвести его модель прямо «в голове», и ничего телом в этот момент не делать.
Вот это рассуждение про выделение вниманием разных целых объектов одной камерой внимания, а другими камерами внимания отслеживание частей этих целых объектов для удобства рассмотрения сложных ситуаций, а потом надёжное удержание некоторое время во внимании именно этих целых объектов и их частей без блуждания камер внимания по другим объектам (использование собранности для работы с частями и целыми для этих частей) — оно типично для системного мышления, это самая суть подхода, для этого и было разработано системное мышление. Вы выбираете правильный для решения ваших задач уровень рассмотрения частей-целых (масштаб крупности в длинах, масштаб времени в продолжительностях, «уровень организации», «эволюционный уровень», «техно-эволюционный уровень», «системный уровень») и решаете на нём свои задачи, направляя внимание выше или ниже по этим уровням в зависимости от того, над чем размышляете. Если что-то обсуждено не очень подробно, то можно всегда вернуться и дообсудить (а для того, чтобы не терять внимания, всё записываем, а не размышляем только «внутри головы»). Обсуждаем части, не теряя из виду целого. Обсуждаем целое, не забывая о частях. Обсуждение задействует наше внимание к какому-то уровню частей целого объекта, и дальше уже частей этих частей (или даже объявление начального целого частью и перемещение внимания на объемлющее целое — это всё рекурсивно и в обе стороны), сам объект остаётся в его натуральной целостности, а части и целые объекты на многих уровнях выделяются только вниманием.
Интеллект-стек устроен так же: мышление неразрывно, оно происходит в целом и общетрудовое, и интуитивно-понятийное, и алгоритмическое, и онтологическое, и методологическое, в нём присутствует собранность/осознанность, и так далее, все прикладные практики и все практики интеллект-стека. Но если мы размышляем о самом мышлении, то мы выделяем силой нашего внимания в практиках мышления какие-то части и какую-то часть времени думаем только о них — чтобы преодолеть сложность мышления, чтобы лучше понять, как устроено мышление, как ему научить. Какие-то выделяемые вниманием части полного мышления из самых разных фундаментальных дисциплин интеллект-стека, поведения полного интеллект-стека — системное мышление. Для обучения этим частям из фундаментального мышления всего интеллект-стека и был создан курс системного мышления.
Аналогично тому как рациональное, семантическое, логическое и т. д. мышления используют в своём составе приёмы системного мышления на базе понятий системного подхода, так и рациональное, семантическое, логическое, онтологическое и многие другие фундаментальные варианты мышления задействованы в системном мышлении: все фундаментальные дисциплины довольно сильно переплетены друг с другом. Поэтому без освоения мыслительных практик полного интеллект-стека хорошо системно мыслить не станешь. Одного курса системного мышления для того, чтобы системно мыслить, не хватит. Курс системного мышления даёт только один срез, одну выборку из всех знаний, нужных для полноценного усиления интеллекта. Студенты получают двойки по курсу системного мышления часто не из-за незнания понятий системного подхода и неумения их использовать в мышлении о своих рабочих проектах, а из-за плохой подготовки в области семантики, теории понятий, онтологии, логики.
Например, рассмотрим такую дисциплину как семантика: типичная ошибка при её незнании — это неразличение понятия и термина для этого понятия. Стоит расслабиться — и в системном мышлении уже перепутано понятие «потребности» как психологической потребности пить-кушать-размножаться и «потребности» как интереса внешних проектных ролей к своим системам (надсистемам для целевой или системам создания в их цепочках). Слово-термин одно, словарные гнёзда разные, понятия разные — но это часто не отслеживается, термины и понятия не различаются, ибо знаний по семантике нет. В курсе системного мышления нет возможности подробно рассказывать о семантике, тут уже пользуются этими знаниями! Курсы, обучающие семантике, нужно пройти до курса системного мышления! Например, курс «Онтологика и коммуникация» устроен примерно так же, как курс системного мышления: взяты какие-то знания самых разных дисциплин интеллект-стека, но акценты проставлены другие: на семантике, теории понятий, онтологии, логике, рациональности, риторике. Понятия системного мышления в курсе «Онтологика и коммуникация» затрагиваются, но на них нет акцента, нет подробности изложения. Поэтому только курса «Онтологика и коммуникация» тоже не хватит, чтобы усилить свой интеллект.
Ещё один пример: неумение работать с типами. Способы этой работы описываются знаниями из теории понятий, одной из трансдисциплин интеллект-стека. Если вы пишете, что «система X — это система отношений между покупателями и продавцами», то нельзя через три строчки писать, что «система X — это софтверная платформа», а ещё через три строчки писать, что «система X — это проект по предоставлению сервиса». Это ошибка того же вида, что написать «X — это огурец», через три строчки написать «X — это пушной зверёк», а ещё через три строчки написать «X — это система ценностей». Тип ошибки тут один и тот же, но для огурца и пушного зверька здравого смысла хватает заметить ошибку, а вот что «система отношений» это ни разу не «софтверная платформа», а «платформа» — это не «проект» — вот это уже для плохо тренированного в работе с типами человека не берущаяся задача. Если такое видишь в студенческом тексте, то чётко понимаешь, что понятия целевой системы как физического объекта в голове студента нет, а есть эдакое «облачко смыслов», не доведённое в мыслях до какой-то физической реализации. Особо тут можно упомянуть плохое обращение с отглагольными существительными (мышление тут тоже может выступать примером). Мышление один раз может быть процессом (и в учебнике так), который реализуется вычислителем-интеллектом/«мыслительным мастерством», а второй раз у тех же людей — это часть мозга, синоним интеллекта, а не поведение этой части! И то, что мышление как «глагол» и мышление как «существительное» могут путаться — это люди с плохим тренингом в теории понятий не замечают. У них будет всё очень, очень плохо с концепцией системы (функции там задаются как раз отглагольными существительными, и это поведения, а не вещи, и путаться в этом нельзя). Это всё вопросы, которые не затрагиваются курсом системного мышления, но рассматриваются в других курсах по усилению интеллекта.
Сюда же можно отнести суперобобщения/overgeneralizations, это тоже к работе с типами как онтологической уже работе. Вместо какого-то объекта очень плохо указывать его супер-супер-супер-тип/класс, очень высоко стоящий в классификаторе, и считать, что дальше всё берётся операцией наследования свойств типа. Например, вместо «тигра» везде говорить про «зверя» — а потом удивляться, почему другие люди подставляют в разговоре вместо зверя свою «мышь» (это же тоже зверь!), после чего фраза «мышь опасна для человека» для них является неожиданной и им невдомёк, откуда она берётся. А берётся она из-за того, что «тигра» нужно называть тигром, а не более общим классом «зверь». Не нужно обобщать чрезмерно, в лишних обобщениях часты ошибки! Если вы указали дрель как «оборудование» и дали характеристику «частота вращения», то это кажется нормальным. Но потом кто-то добавит такое «оборудование», как люк, и у люка появится характеристика «частота вращения»! Это ведь простое логическое следствие того, что «люк — это оборудование». Ибо вы думали о «дрели», а писали «оборудование»!
Ещё одно логическое препятствие для системного мышления как использования понятий системного подхода — это проблемы в отслеживании отношений «часть-целое» на нескольких уровнях, которые в данном случае называются системными (а иногда эволюционными, организационными). Отношения часть-целое (композиции, физические части) как между мной в целом и моей рукой вдруг заменяется отношением классификации (моя рука — одна из четырёх конечностей человеческого тела, конечность тут — это уже класс! Рука классифицируется как конечность, она не часть конечности!), после чего палец на руке оказывается пальцем на какой-то конечности, причём уже не обязательно именно на руке — переход от «руки» к «конечности» изменил ситуацию! Система в результате представляется как состоящая из не-пойми-чего, а не физических частей. Студенты легко складывают колбасу в штуках с яблоками в тоннах, не считая это ошибкой. Да, это не ошибки в системном мышлении, это ошибки в онтологии и логике (определении того, с какими объектами ведётся рассуждение и по каким правилам оно ведётся) — но без онтологичности и логичности мышления никакого системного мышления не будет. Если в решении дифференциального уравнения вы в арифметике посчитали 2*2=5, то ответ для всего решения уравнения будет неправильный, даже если нет ошибок в высшей математике в части дифференцирования!
Как семантика, теория понятий, онтология и логика лежат в основе системного мышления и поддерживают его, так и само системное мышление лежит в основе трудового/практического/инженерного мышления и прикладных инженерных практик (классическая «железная» инженерия, программная инженерия, агропромышленное производство, включая генную инженерию, образование и коучинг как «инженерию личности», менеджмент как инженерию предприятия и так далее, вплоть до общественной деятельности как прикладной практики изменения общества). Менеджер (инженер организации) без системного мышления — это плохой менеджер. Быстро меняющиеся прикладные деятельности все основаны на крепких навыках более фундаментальных мыслительных практик интеллект-стека: инженерии, методологии, риторике, этике и так далее до собранности и понятизации. Под каждой практикой есть какие-то умения. Так, собранность — умение обратить на что-то внимание и удерживать это внимание, в том числе осознанность в том, на что именно обращено внимание и насколько хорошо оно удерживается — например, понимаете ли вы, сколько минут подряд вы читаете наш курс, а сколько минут подряд вы смотрите ленту в соцсетях. Понятизация — это умение облачить неясные ощущения о понятиях в словесную форму. В сильном мышлении задействован весь интеллект-стек, а не только какая-то его часть (например, набранные из теории понятий, онтологии, логики, рациональности мыслительные приёмы онтологики или набранные из самых разных дисциплин мыслительные приёмы, связанные с системным подходом как «системное мышление»).
Готовность к (мыслительному) действию
Освоение высокоуровневых мыслительных практик в интеллект-стеке обычно требует определённого уровня владения более низкоуровневым мышлением. Едва ползающему человеку прыжки и танцы не будут доступны, нужно сначала накачать мышцы и освоить контроль тела, подготовить его к действию. И только после получения готовности тела к действию можно учить какие-то паттерны сложных спортивных и танцевальных движений. Образование устроено так же. Арифметика изучается перед интегралами, без знания таблицы умножения высшей математики не освоишь — арифметика тут пререквизит для высшей математики. Сначала готовность и автоматизмы/беглость в мышлении для более базовых мыслительных навыков, а затем готовность и автоматизмы/беглость на более прикладных уровнях мышления — и так на нескольких уровнях. Сначала нужно уметь обращать мысли в слова хоть как-то (понятизация), потом удерживать внимание на мыслях (собранность), потом различать сами мысли, объекты мира и слова о них (семантика), потом разобраться с физикой и математикой — как они отличаются и почему без них нельзя, потом разбираться с типами объектов и отношений (теория понятий), удерживать многоуровневое задание объекта при выделении его вниманием из фона (онтология), и так далее. По ходу дела будет всё понятней и понятней всё системное мышление в целом (в физике будет введено понятие системы, в онтологии иерархия по отношению композиции, в методологии рассказано о том, что одна система создаёт другую систему каким-то методом, в инженерии будет понятно, какими способами мы создаём эти системы — такие разные, как деталь ракетоплана, авиалайнер, породистая овца и гектар леса, шеф-повар и робототехник, фирма по производству подгузников и фирма интернет-провайдер, сообщество любителей Толкиена и «незримый колледж» в науке, а иногда создаётся и общество как «отдельная страна» или же это общество модифицируется не меняя страны). Идея в том, что в самых разных проектах одновременно происходят все эти работы самых разных людей с их инструментами и самыми разными материалами для этих работ, и требуется немного думать о многих из них, чтобы лучше разобраться в собственном проекте. Мышление и деятельность во всём этом разнообразии деятельностей устроены примерно одинаково, и можно это компактное мышление выучить один раз, а потом применять в разных работах одного проекта, или даже в разных проектах.
Есть легенда, что талант к мышлению (какого бы вида оно ни было) врождённый. Да, генетическая предрасположенность к какому-то виду мышления бывает, как у спортсменов к какому-то виду спорта. Но мышлению нужно учиться: сами приёмы мышления не заложены в мозге, они должны быть усвоены и натренированы. Это означает, что натренированный «не талант» легко обойдёт в том или ином виде мышления нетренированного «самородка», который так и останется «вечно подающим надежды», он просто не будет знать, как мыслить правильно. Выученный волками потенциально гениальный Маугли не будет уметь даже разговаривать, не то что правильно мыслить. Врождённый IQ не имеет большого значения (уже приводили примеры), хорошее образование в жизни значит много больше!
Интеллект-стек — это набор лучших на сегодняшний момент в нашей цивилизации мыслительных практик, основанных на лучших объяснительных теориях. Лучших (state-of-the-art) в цивилизации по состоянию на нынешний год, а не какой-нибудь 2011 (новая весна искусственного интеллекта с использованием глубокого обучения на нейросетях началась в 2012 году, в 2011 году компьютеры ещё не разговаривали и не могли хорошо видеть!) или уж совсем древний 1980 год (год появления первого персонального компьютера IBM PC). Эти решения о выборе тех или иных приёмов мышления изо всего известного человечеству множества вариантов как раз и направлены на то, чтобы думать абстрактно, адекватно, осознанно, рационально, системно, практично/проактивно/деятельно, а не «дикарски», с игнорированием всего накопленного цивилизацией мыслительного опыта. И эти решения по выбору приёмов мышления предполагают письменное (условно, компьютеры тут тоже «письменно») оформление используемых моделей мышления, начальных данных, промежуточных и конечных результатов мышления, да ещё и выход в реальный мир (действия! От «подойти посмотреть» до «пойти поговорить» и «изменить, чтобы не мешало»). Решения по выбору приёмов мышления делаются отнюдь не только приёмами мышления «внутри головы», чисто информационной/вычислительной работой без тела. Это вполне себе проактивная и деятельная практика, выходящая в мир и изменяющая как мир, так и самого принимающего решения агента.
Насколько окультуренный цивилизацией интеллект, то есть мышление с использованием фундаментальных дисциплин интеллект-стека, сдерживает или наоборот, стимулирует творчество по сравнению с живым «дикарским» мышлением?
Опыт цивилизации показывает, что образованные и мыслительно тренированные люди обычно выигрывают в массе своей у неучей, несмотря на их якобы «шаблонное мышление». Гениальные самоучки-дикари-кулибины чрезвычайно редки. При этом на поверку «самоучки-дикари» оказываются часто более чем начитаны и образованы, разве что их образование не было связано с каким-то официальным учебным заведением, а паттерны своего «гениального самородного мышления» они тоже брали из литературы и подхватывали у своих вполне образованных учителей, а не изобретали по ходу дела.
Мышление с использованием фундаментальных знаний интеллект-стека в порядке самообразования нужно «накачать» и «разработать» так же, как мышцы и суставы для готовности тела к движению — мозг ведь тоже тренируем, он пластичен, то есть физически изменяется в ходе тренировки! И именно поэтому тренировки мышления не быстры. Как и с обычными мышцами, быстрых результатов за одну-две тренировки мышления не получишь, нужны месяцы и годы, ибо при этом задействуются медленные биологические процессы в мозге. Отращиваются синапсы нейронов, улучшается кровоснабжение мозга. Интеллект как физически реализованный на мозге вычислитель для мыслительных практик развивается медленно. Поэтому человек не полагается только на биологическую природу своего мышления, а задействует и компьютер: при задействовании компьютера проще управлять вниманием, проще задействовать большую память, проще обмениваться результатами мышления. А ещё человеческий интеллект задействует тело, и речь идёт тут не только о том, что при письме шевелятся пальцы рук, а при чтении работают глазные мышцы. В курсе собранности, где даются и основы понятизации, довольно много рассказывается о связи собранности ума и тела.
Мышление проактивно, оно выходит в физический мир, тело в нём тоже имеет значение, включая продолженность тела в форме инструментов. Человеческое мышление имеет внешний характер, оно проходит не только в мозгу, но и во всём теле, и выходит за его пределы (тезис 4E), поэтому системное мышление тренируется не только как умственное упражнение, но и с задействованием компьютерных средств моделирования — от просто письма в редакторе текстов или редакторе сложных табличек (вроде notion.so или coda.io) до изощрённого математического многомасштабного (multiscale, на разных уровнях структуры/организации моделируемого физического объекта/системы, с разными видами моделей для разных масштабов) имитационного моделирования. Люди давно не работают «просто руками», они используют инструменты. Люди давно не думают «просто мозгами», они используют компьютеры. Если вы обнаружили себя в ходе глубокого размышления, в котором вы не ведёте никаких записей, не делаете никаких компьютерных моделей — вы явно что-то делаете не так. Мышление происходит сегодня письмом и моделированием, на чисто человеческую биологическую память одного человека надежды нет. Системное мышление тут не исключение.
Продолжительное фундаментальное образование нужно, чтобы дальше иметь возможность не просто цивилизованно мыслить, но и мыслить бегло. Натренированные паттерны мышления дают возможность как по проложенным в мозгу рельсам быстро проводить типовые абстрактные, рациональные, адекватные, осознанные, системные, практичные рассуждения, не затрачивая на это мыслительных усилий, то есть интуитивно, «на автомате» — включая рассудочное «пошаговое» мышление по образцам «из учебника», которое не кажется после тренировки чем-то запредельно трудным. И только если эти «рельсы мышления» оказываются вдруг где-то не проложены, только при столкновении с чем-то действительно новым, можно переходить на затратное «просто мышление, уж как можем», задействовать какие-то иные, поисковые механизмы мышления, «голый биологический интеллект», как-то иногда методом проб и ошибок задействующий внешние средства типа компьютерного моделирования. Но такие выходы за пределы знакомого в мышлении — исключение, а не правило. Вам очень повезло, если вы оказались на таком фронтире, радуйтесь, что вы в первых рядах человеческой цивилизации. Но не факт, что вы сможете на этом фронтире что-то придумать, пополнить запас эффективных паттернов мышления человечества: эволюция с методом проб и ошибок очень действенна, но большинство проб оказываются ошибками и на удачные пробы может просто не хватить времени и ресурсов.
Эти ускоряющие мышление взятые из культуры паттерны используются как в самых базовых видах мышления (логические рассуждения общего вида), так и в основанных на них более сложных (инженерное мышление общего вида), так и в быстро меняющихся ещё более специализированных и сложных вариантах рассуждений, включающих смесь познания/мышления и каких-то рутинных прикладных рассуждений по уже давно известному материалу, как это бывает в труде инженера, менеджера, серийного предпринимателя или инвестора, или даже дрессировщика дельфинов, танцора, учителя начальной школы или политика. Беглости мышления нужно добиваться во всех них, все эти виды мышления нужно тренировать. Кроме того, что выученные культурные паттерны мышления дают выигрыш в скорости по сравнению с мышлением-дичком, они предохраняют от грубых мыслительных ошибок. Один раз выучиваете операцию умножения — всю жизнь затем используете. Один раз выучиваете, что систему нужно рассматривать один раз функционально в момент её работы в составе надсистемы, а ещё рассматривать конструктивно в момент её создания и развития — и тоже используете всю жизнь.
Платят за согласование и удовлетворение интересов внешних проектных ролей, а не за «реализацию концепции системы» и уж тем более за «реализацию требований», которых в современной инженерии может и не быть — этот материал излагается в курсе системного мышления, один раз для всех систем.
Если будете путать, то можно и без денег остаться! Лучше бы это выучить один раз, чтобы потом всю жизнь не ошибаться! Знание приёмов системного мышления очень практично, экономит время, спасает от ошибок.
Для «образованного человека» нужно освоить одно и то же компактное мышление трансдисциплин интеллект-стека, и оно пригодится ему для самых разных деятельностей и проектов. Ведь человеку придётся в жизни играть много самых разных трудовых ролей, начиная с ролей классического или программного инженера, менеджера, технологического/серийного предпринимателя или корпоративного предпринимателя/спонсора проекта, а дальше продолжая ролями члена семьи, родителя, избирателя, политика. Человек (хотя не только человек, но и предприятие, а то и компьютерная система) в жизни играет и много других ролей, за каждой из которых стоят какие-то иногда крупные, а иногда очень дробные и маленькие по требуемым для них знаниям практики создания каких-то систем определённого уровня организации. Каждая из этих ролей потребует своих прикладных рассуждений, и при столкновении с новым и неожиданным поворотом в проекте выхода в мышление с использованием всех мыслительных практик интеллект-стека. Будь вы основателем фирмы на рынке секс-игрушек, или менеджером проекта космического туризма, или инженером квантовых компьютеров — вам придётся быть собранным, задействовать логику, согласовывать сложные модели систем с вашими коллегами, удерживать внимание на многочисленных ваших и чужих системах, которые затрагивает ваш проект, вы будете использовать компьютеры с универсальными и не очень универсальными алгоритмами. В следующем проекте всё повторится, но на совершенно другом содержании проекта: весь ваш интеллект потребуется опять, в какой бы роли вы ни выступали: проекта, где всё известно и можно рассуждать только по правилам, не бывает (если есть какое-то совершенно знакомое действие, его проектом не назовут!). Мышление как деятельность интеллекта по решению проблем, по познанию мира — оно универсально, оно всегда будет с вами, и системное мышление входит в состав этого мыслительного минимума цивилизованного человека, хотя про системное мышление можно сказать и то, что оно входит в состав мыслительного минимума цивилизованной организации: системное мышление коллективно, оно объединяет интеллекты в организации, усиливает интеллект и организации в целом.
Обязательно нужно учитывать, что речь идёт о лучших на сегодняшний момент (state-of-the-art) приёмах мышления. Базовые приёмы мышления относительно стабильны (время их изменения может исчисляться сотнями лет: сколько веков было аристотелевой логике до момента прекращения её использования?), но в 21 веке и базовые приёмы за время длинной человеческой жизни могут немного меняться, так что тут нужно быть начеку и вовремя переучиваться (аристотелева логика с её силлогизмами осталась в истории, вместо неё сейчас множество вариантов математической логики).
Уже в 21 веке существенно изменилось понимание самого интеллекта, научного мышления, причинно-следственных отношений, логики как вероятностного вывода, да и самого системного мышления. Если вы будете изучать эти предметы по учебникам более древним, чем 2015 год издания, то вы можете удивиться, насколько они уже не отражают современное состояние этих дисциплин. Не учитесь старью! Не учитесь системному мышлению авторов 80-х годов 20 века, проверяйте годы издания ваших учебников! В нашем курсе системное мышление приведено на момент 2023 года!
Так, при поиске учебника системного мышления в гугле одним из первых находится учебник тренеров нейролингвистического программирования Джозефа Коннора и Яна МакДермотта в переводе на русский язык. Но этот учебник в английском оригинале был написан аж четверть века назад, в 1997 году! Неудивительно, что он так сильно отличается по содержанию от нашего курса, в нём приведены довольно древние представления о системном мышлении. Системное мышление не стояло на месте, оно интенсивно развивалось в 21 веке, ибо развивались все дисциплины интеллект-стека и в них всё активней использовались понятия системного мышления, в какой-то момент прихваченные из физики и далее развивавшиеся в биологии, потом задействованные ещё и инженерией.
Моделирование мыслительного мастерства
Моделирование — это описание в моделируемом объекте чего-то важного, опуская всё неважное. Будем считать, что важное в мыслительном мастерстве — это владение рассуждениями в соответствии с практиками интеллект-стека.
Оцените по десятибалльной шкале, насколько вас научили мыслительному мастерству в вузе, и сколько вы добавили самообразованием (в сумме 10 баллов на вуз+самостоятельное изучение). Это ничего, что вы не очень понимаете содержание фундаментальных дисциплин интеллект-стека: попробуйте догадаться по краткой характеристике, данной в нашем курсе. Приведите год, в котором ваши знания являлись бы SoTA (скажем, если вы изучали физику в последний раз в 1980 году, то этот год не может быть свежее 1980, но вероятнее всего, вы освоили на тот момент ещё более древнюю версию дисциплины, скажем ньютонову механику 1687 года, когда впервые были сформулированы законы Ньютона, а не квантовую механику или теорию относительности). Оценка вашего текущего мастерства может учитывать кривые забывания. Если вы были отличником по какой-то дисциплине в 2010 году и тогда поставили бы себе 10 баллов, но с тех пор как-то ни разу не освежали своё мастерство по этой дисциплине — умение на сколько баллов у вас осталось?
Варианты системного мышления
Системное мышление (systems thinking) — это мышление с использованием основных положений и приёмов системного подхода (systems approach). Есть много разных вариантов системного подхода, существенно отличающихся друг от друга в степени проработанности, используемой ими терминологии и деталях, но совпадающих в своих основах. Главное в системном подходе — это многоуровневое рассмотрение системы как части какой-то надсистемы сначала, чтобы потом рассматривать подсистемы как части системы. Этот мыслительный ход (сначала к надсистеме, потом к подсистеме) выполняется на много уровней вверх и вниз.
Речь идёт исключительно о выделении систем, надсистем, подсистем вниманием прямо на работающей/функционирующей системе, а не о разборке систем на физические отдельные части в ходе её сборки/разборки (такое «строительное» рассмотрение тоже есть, но оно не главное).
Понятие системы в системном подходе более развито, чем понятие системы в физике (например, понятие термодинамической системы). Система в физике — это просто часть мира/вселенной в рассмотрении. В этом плане есть рассматриваемая часть всего мира как система, граница системы и весь остальной мир за границей системы как окружение/среда/environment. Системы в физике долгое время не относили даже к полноценному системному подходу, потому как в физике особо не обсуждалась многоуровневость систем: там хватало обсуждения системы, состоящей из каких-то частей в её окружении, и только. В то же время понятие системы в физике используется весьма активно.
Системный подход как основа системного мышления именно под названием systems thinking появился сначала на биологическом материале. Биологи пытались описать заливной луг как целое с его сотнями видов растений и животных и круглогодичными изменениями. Живое на части не разрежешь, луг оказался исключительно сложным объектом для описания и понимания. Поэтому системное мышление появилось как управление движением внимания исследователя по разным уровням деления целой системы на части (или наоборот, сборки вниманием целой системы из отдельно выбираемых вниманием частей).
Основы системного подхода претерпели существенное развитие с момента предложения в 1937 году биологом Людвигом фон Берталанфи общей теории систем. Вообще, подход (approach) — это когда разработанные в рамках одной дисциплины, одной предметной области понятия, методы мышления, приёмы действия применяются затем к другим дисциплинам и предметным областям. Общая теория систем была разработана главным образом на развитом на биологическом материале понятии физической системы, а уж затем было предложено применять её положения ко многим и многим другим предметным областям.
С момента появления общей теории систем в 30-х годах 20 века на базе системного подхода возникали и умирали целые дисциплины. Например, так родилась в 1948 году и затем в семидесятых была предана забвению кибернетика. Поэтому до сих пор можно встретить старинные варианты системного подхода, существенно переплетённые с кибернетикой и несущие в себе все её недостатки, прежде всего попытку свести всё понимание мира к работе поддерживающих гомеостаз (т.е. неизменность своего состояния) систем с обратными связями. Кибернетика активно использовалась в госпланировании и показала там неадекватность: экономика сама по себе неравновесна, никакого «баланса спроса и предложения», возвращающего к равновесию, нет, ибо экономика развивается, меняется, а не балансирует вокруг какого-то «равновесия». Остатки кибернетики существуют теперь только в виде теории автоматического регулирования, где действительно нужно управлять в технической системе каким-то постоянным параметром, следить за «отклонениями». Но в большинстве ситуаций речь идёт не об «отклонениях» от точки равновесия, а как раз о продвижении к каким-то целям и опоре на неравновесные состояния. Современные варианты описания взаимодействия системы и окружающего мира (например, теория active/embodied inference) не предполагают выделения «управляющей системы» в простой «петле обратной связи», и они базируются на других предположениях о принципах взаимодействия системы и окружения, нежели кибернетика.
Самый распространённый вариант кибернетического системного подхода отражён в способе моделирования «системная динамика» (system dynamics) и сводится к нахождению и явному отражению в модели каких-то связей, которые могут замыкаться в циклы, приводя к появлению колебаний вокруг какого-то положения равновесия. Такое «кибернетическое моделирование» сверхупрощено и плохо отражает самые разные виды систем, совсем не похожие на «регулятор Уатта».
Развитие, эволюция отлично описываются системными представлениями, но плохо описываются представлениями «управления», представлениями кибернетики. А в целом моделирование разных связей на одном системном уровне (и даже на разных системных уровнях) выполняется произвольными системами дифференциальных уравнений (иногда это описание произвольными системами дифференциальных уравнений в инженерии называют «системное моделирование», но оно существенно шире узкого класса уравнений «системной динамики»). Но это уже не совсем системный подход, это просто имитационное моделирование физических систем (и иногда организационных систем).
Системный подход уже получил широкое распространение в инженерии и менеджменте. В инженерии в пятидесятые-шестидесятые годы превалировало «математическое» понимание системного подхода, которое по факту сводилось просто к активному использованию математического моделирования при решении инженерных проблем. «Системность» заключалась в том, что модели при этом набирались из разных дисциплин для разного уровня структуры системы, и описание тех или иных систем проводилось с использованием многочисленных моделей, отражающих разные интересующие инженеров и учёных свойства систем в различных ситуациях. Такое системное моделирование (часто говорили «системный анализ», ни о каком синтезе тогда и речи не было) противопоставлялось так называемому редукционизму (сведению к простому), для которого было характерно выделение одной главной точки зрения, одной дисциплины для какого-то уровня структуры объекта или предмета исследования, один метод моделирования — скажем, человек рассматривался на уровне молекул (т.е. биохимическом уровне), и из этого пытались выводиться все знания о человеческой природе: в том числе и его мышление, и социальное поведение объяснялось как сложное сочетание биохимических процессов.
Системный подход преодолевал очевидную бессмысленность одноуровневого упрощенчества редукционизма, и поэтому стал очень популярен. Системно мыслить — это прежде всего удерживать во внимании тот уровень дробления системы на части, на котором уместно обсуждать проявляющиеся на этом уровне новые (emergent, эмерджентные) свойства, которых ещё не было на предыдущих уровнях разбиения системы на части, и уже нет на уровнях выше системы, на уровне надсистемы.
Вкус борща в момент его готовки нужно обсуждать как зависящий от способа приготовления его из кусочков овощей и мяса, неадекватно обсуждать идущие в ходе готовки биохимические процессы на уровне клеток растений-овощей и клеток мяса. Эти процессы никуда не деваются, они вполне себе идут в ходе готовки, но это неправильный уровень структуры вещества для обсуждения вкуса борща! Знание о том, как сворачивается белок мяса в ходе варки борща, конечно, имеет непосредственное отношение к изменению вкуса сырого мяса на варёное, но вряд ли это поможет повару! Вниманием нужно выделять целые овощи и их куски, приёмы готовки и зависимость вкуса от этих приёмов обсуждаются на этом уровне крупности вещества: целые овощи и куски мяса, нарезанные на небольшие кусочки, принятые в той или иной кухне (чуть более крупные в южной готовке, чуть более мелкие в северной). И нельзя обсуждать вкус борща, если обсуждать званый вечер со сменой шести блюд, где борщ будет только одной из смен: обед уже не имеет «вкус борща», хотя борщ там и является его составляющей частью. И главное — это просто выделение вниманием в реальной ситуации готовки борща и реальной ситуации обеда нужных нам для каких-то целей (приготовление обеда с вкусным борщом) частей.
Ситуация с борщом кажется простой, но давайте возьмём проект создания авиалайнера, в котором планируется 6 млн индивидуальных деталей. Как вы с огромной командой из пары сотен тысяч занятых его изготовлением человек будете рассматривать этот авиалайнер, чтобы не упустить ничего важного? На уровне структуры материалов, из которых этот авиалайнер состоит? Это будет правильно, если считать прочность лайнера. Но если считать подъёмную силу его крыльев, то этот уровень структуры материала не поможет. Большую и сложную систему из миллионов индивидуальных частей нужно описывать на множестве уровней её сборки в целое, описывать самыми разными способами, не терять ни один из них — системное мышление помогает именно в этом, не потерять внимание тысяч людей, не забыть что-то важное, не отвлечься на неважное.
Управлять вниманием к 6 млн индивидуальных деталей в авиалайнере, чтобы не забыть ни одной детали, и рассмотреть и аэродинамику, и пассажировместимость, и общую стоимость проекта, и безопасность при попадании молнии, и размеры цеха для сборки авиалайнера — вот это всё стало не интеллектуальным подвигом, а обыденной мыслительной работой после появления системного мышления в инженерии. И имена гениев-авиаконструкторов вроде Мессершмитта и Туполева остались в прошлом, для современных более сложных самолётов уже не нужно иметь гениев в составе команды! Системное мышление, поддержанное компьютером, вполне справляется. Не нужно иметь абсолютного гения Королёва, чтобы делать такие сложные запуски космических кораблей, какие делает сейчас SpaceX.
Дошли до того, что системное мышление начали объявлять в пику редукционизму холистическим (то есть говорящем о примате целого над частями: поведение частей объясняется существованием целого). Но холизм оказался такой же ошибкой, что и редукционизм: системное мышление борется с полным отказом от рассмотрения зависимостей поведения целого как поведения его частей (редукционизм) как и полным отказом от рассмотрения зависимостей поведения частей в зависимости от происходящего с целым (холизм).
Слово «система» в конце семидесятых годов стало респектабельным, и его стали использовать в том числе и те люди, которые были совсем незнакомы с системным подходом в любой его версии, которые не понимали сути системного подхода, его способа управления вниманием при рассмотрении сложных ситуаций. По факту, слово «система» вдруг стало синонимом слова «объект» — что-то, что попало в сферу нашего внимания. Связь со вниманием осталась, но специфика того, что речь идёт о внимании к определённому уровню крупности нарезки на объекты, и уровней этих множество, и способов нарезки тоже множество — вот это было полностью потеряно. Никакого системного мышления, которое потом бы работало с «объектами-системами», увы, у пользующихся словом «система» не было.
В восьмидесятых в менеджменте тоже появилось множество учебников системного подхода, математики там уже не было. Акцент делался на том, что в системе «всё со всем связано», и существенные связи могут выпасть из традиционных монодисциплинарных рассмотрений. Поэтому нужно привлекать самых разных людей, чтобы в их общении получить возможность выявления этих существенных связей. Менеджерское изложение системного подхода было ценным тем, что в нём обратили внимание на необходимость учёта людей при обсуждении систем (потом этих людей назовут проектными ролями/стейкхолдерами/stakeholders, сделают их рассмотрение обязательным и речь пойдёт не о самих людях, а об их ролях по отношению к системе — и тем самым в восьмидесятых годах прошлого века появится второе поколение системного подхода. Хотя исполнителей ролей и сами роли будут нещадно путать, слово stakeholder будут применять очень по-разному). С другой стороны, если читать книжки с менеджерскими изложениями «системности», то на каждую их рекомендацию «учитывать целостность системы», «думать холистически», «смотреть на проблемы с разных сторон» нужно было бы дать ещё десяток: как именно это делать, а на каждое «думать холистически» не мешало бы напоминать, что про части системы тоже нужно не забывать. Многоуровневость разбиения системы на части не подчёркивалась, различные способы разбиения на части не рассматривались.
Такая же неконкретность в советах по управлению вниманием в сложных ситуациях может быть обнаружена во многих книгах по общей теории систем: прописанные там общие закономерности мало отличаются от философских обобщений, их трудно непосредственно применять в деятельности. Да, хорошо бы думать о системе в целом — но как вообще увидеть систему в сложности окружающего мира? Это будет надсистема или подсистема? А если соседи по проекту увидели систему совсем по-другому, провели границу системы другим способом, нашли в системе другие части, определили функцию системы в надсистеме не так как вы, что в этом случае делать?!
Менеджерские книжки по системному подходу выглядят пожеланием «быть здоровым и богатым, а не бедным и больным». Никто не возражает «смотреть на систему с разных сторон»! Но с каких именно сторон? И как смотреть на что-то невидимое, например, на вездесущий в менеджерских книгах «процесс»?
Самых разных школ системной мысли с различающимися терминологиями, выделенными основными принципами, какими-то наработанными инструментами моделирования существуют десятки и сотни. Поэтому говорят о системном движении, у которого нет каких-то влиятельных координаторов или ярко выраженного центра, просто отдельные люди в разное время в разных странах чувствуют силу системного подхода и начинают им заниматься самостоятельно, не слишком сообразуясь с другими. А поскольку критериев для отнесения той или иной школы мысли к системному движению нет, то иногда «патриоты» в России и тектологию А. Богданова считают ранним вариантом системного подхода.
Буквально в последние пять лет появились работы физиков, которые пытаются объяснить сложность биологических систем со множеством уровней организации/эволюционных уровней/системных уровней как вытекающую из физических законов. Раньше эти попытки не удавались, но Giorgio Parisi получил нобелевскую премию по физике 2021 года (https://www.nobelprize.org/prizes/physics/2021/parisi/facts/) за открытие явлений неустроенности (frustration, не путайте с психологическими «фрустрациями», это от совсем других, геометрических «неустаканенностей», термин пошёл с 1977 года), приводящих к беспорядку и флуктуациям в физических системах от атомарных до планетарных масштабов. То есть 1977 год можно считать моментом, когда физики стали изучать механизмы процессов, в которых участвуют неэргодические системы, то есть системы с памятью. Первым хорошо изученным примером таких систем стали спиновые стёкла. Стекло — это не кристаллическая структура, но и не жидкость. Стекло нельзя нагреть, охладить и сказать, что оно пришло в то же состояние, как это было бы с кристаллической решёткой или жидкостью — нет, состояние будет другое, ибо в стёклах есть память, они не эргодичны в отличие от самых разных других физических систем. Эти исследования позволили продвинуть понятие «система» так, что системы в биологии получили объяснительные модели с опорой на физику и математику.
Идея неустроенностей/frustration хорошо изученная физиками на примерах стёкол как систем с памятью позволила физику Кацнельсону и биологам Вольфу и Кунину в 2018 году сделать предположение, что сложность биологических систем и вся эволюция в целом происходят именно от вот этих «неустроенностей», причиной которых становятся конкурирующие/конфликтующие взаимодействия на разных системных уровнях (скажем, клетки печени хотят неограниченно размножаться, но им это не дают — ибо для организма это же будет рак печени! Или паразит хочет заразить и убить всех хозяев, но тогда вымрет вся его популяция, и выживают только не слишком заразные паразиты). Именно эти «неустроенности» от конфликта устремлений систем на разных системных уровнях (в биологии — уровнях организации — молекулы, клетки, организмы, популяции, экосистемы) порождают все более и более сложные системы всё более и более высоких уровней организации. Это и есть источник жизни в её многообразии. Жизнь — это физический процесс, порождающий сложность за счёт преодоления неустроенностей, проистекающих из-за конфликтующих взаимодействий на разных системных уровнях.
Эволюция (как показывает работа 2022 года Ванчурина, Вольфа, Кацнельсона, Кунина «Toward a theory of evolution as multilevel learning») оказывается многоуровневой оптимизацией вот этих неустроенностей, работа эволюции оказывается очень похожа на работу нейронной сети, многоуровнево оптимизирующей свою структуру на каком-то потоке входных данных. Системное мышление из физики (а именно, термодинамики) вернулось в биологию, и принесло объяснительную теорию на основе математики, включая и объяснение существования всё более и более сложных системных уровней в ходе эволюции (от молекул к клеткам, от клеток к организмам, от организмов к популяциям). Результаты этих догадок физиков безмасштабны, то есть приложимы не только к существам как биологическим системам, но и к их сообществам, а также к сообществам разумных существ (которые ведь тоже физичны!).
Точно так же инженеры в последние несколько лет выяснили, откуда и в технических системах (какая-нибудь система управления авиалайнером), и в биологии (управление велосипедом при спуске по горной дороге) возникают такие сложные обратные связи в поддержании устойчивого управления. Оказалось, что это нужно для достижения точности и скорости одновременно, когда элементная база (техническая или биологическая — не имеет значения) или медленна и точна, или быстра и неточна. Если предусмотреть множество обратных связей в самой системе управления, и достаточную разнородность характеристик элементов по шкалам скорости и точности, то можно предложить удивительно хорошо работающие механизмы и (пока не предложить, но хотя бы уже объяснить) удивительно хорошо работающие организмы. Скажем, танцоры обладают удивительно точным управлением своим телом, при этом биологи удивляются, насколько медленно и неточно работает wetware («мокрое обеспечение», «мясо») при подобных характеристиках скорости и точности. Грубо говоря, большие мышцы быстро и сильно, но неточно двигают руки-ноги-тело к нужному месту в пространстве, а мышцы поменьше, поточнее и помедленней подруливают, управляясь не столько даже многоуровневыми вычислениями, сколько просто запомненными паттернами управляющих мышцами сигналов.
Это исследование команды Джона Дойля показало универсальный характер найденных закономерностей в устройстве многоуровневого управления с множественными обратными связями на необходимо разнообразных элементах. Это исследование выводит заново на идеи кибернетики (хотя слово «кибернетика» в этих исследованиях и не используется) об обратных связях. Так что системное мышление обновилось и в части создания надёжных, точных и быстрых систем управления, причём сами закономерности описаны безмасштабно. Сам Джон Дойль использовал результаты исследования сначала для создания контроллеров в киберфизических устройствах, затем оказалось, что это хорошая объяснительная теория для биологических систем, а теперь его интересуют общественные системы и даже человечество в целом, которые он рассматривает при помощи того же математического аппарата и тех же концепций, что и найденные им в ходе изучения киберфизических систем.
И это не единственные новинки системного мышления, которые появились за последние пять-десять лет. В нашем учебнике мы затронем ещё несколько современных тем в системном мышлении.
Так что буквально в последние пять-десять лет системный подход активно развивается, для него появляются объяснительные физические теории (поддержанные математикой и наблюдениями в технике и биологии), для давно замеченных биологами и инженерами закономерностей в поведении самых разных систем.
Труд: системная инженерия
Наиболее активно после физики, биологии, кибернетики и после этого менеджмента, но до последних наработок по связке физики и биологии системный подход уже в XX веке разрабатывался в системной инженерии (systems engineering).
В русскоязычных переводах инженерной литературы менеджеры часто слово engineering не удосуживаются перевести как «инженерия», так и оставляют «инжинирингом». Можно считать, что «системная инженерия» и «системный инжиниринг» синонимы, но есть маленькая проблема: в России почему-то в тех местах, где занимаются инженерным менеджментом, а не инженерией, называют его тоже «системным инжинирингом» — хотя при этом никаких инженерных (т.е. по изменению конструкции и характеристик системы) решений не принимается, речь идёт только об инженерных решениях по поводу организационной системы. Эти решения в «системном инжиниринге» делаются тоже с активным использованием системного подхода, но касаются организации работ команды проекта по созданию целевой системы. Мы будем считать «инженерию» и «инжиниринг» синонимами, но в случае «инжиниринга» рекомендуем проверять на всякий случай, не менеджмент ли (инженерия организации) имеется в виду вместо инженерной работы с целевой системой (то есть занимаются ли в ходе «инжиниринга» изменением целевой системы, или это делают в ходе ещё какой-то другой «инженерии» рядом с «инжинирингом»).
Старинная инженерия работала с веществом, в котором не было никаких особых вычислений, кроме простейших каких-то «обратных связей» типа регулятора Уатта на паровой машине. Современная системная инженерия работает главным образом с киберфизическими системами, типичными из которых будут роботы, ракеты, аэролайнеры, автономные автомобили. Но в последнее время системные инженеры заговорили о том, что ограничения на вид систем по их уровням организации/эволюционным уровням/системным уровням для системной инженерии нет. То есть и изменение вещества такое, чтобы на выходе появилась мыльница или спичка, и изменение вещества такое, чтобы на выходе случился авиалайнер, и изменение людей (их ведь тоже нужно лечить и учить), и изменение организаций (их нужно проектировать), и сообществ и обществ и даже человечества — все эти изменения физического мира к лучшему это забота инженеров, причём системных инженеров, ибо речь идёт о многоуровневом взгляде на устройство таких сложных объектов как общество. Инженеров послали за парту учиться социальным дисциплинам, чтобы быть готовыми к такому повороту событий.
Жизнь показала, что не столько инженеры побежали за парту, чтобы стать политиками как инженерами общества или менеджерами как инженерами организации (хотя многие стали в том числе и менеджерами), сколько люди, считающие себя политиками и менеджерами, начали работать инженерными методами. Так, в пропагандистских кампаниях вырабатывается концепция использования этой кампании, разрабатывается концепция кампании, определяются архитектурные решения, далее проектируется собственно кампания, потом проводится кампания, потом проверяются результаты кампании, потом эксплуатируются результаты кампании, а ещё это всё происходит неоднократно/непрерывно, а не разово. Удивительно, но вот такой простой и понятный способ описания работы по изменению окружающего мира и его необходимость были сформулированы в более-менее чёткой форме именно системными инженерами, потому как все эти действия основывались на идее системы как выделяемом из окружения куске мира, который и нужно изменить (материал превратить в деталь, ученика превратить в мастера, неиндоктринированное общество превратить в индоктринированное), причём это изменение выполняется более-менее одинаково при общем системном взгляде на самые разные системы, несмотря на разницу в терминологии в каждой предметной области. Скажем, роли менеджера (бизнесмен, организатор, орг-архитектор, администратор) по отношению к предприятию как системе оказываются примерно теми же, что роли инженера (визионер, разработчик, архитектор, инженер платформы разработки) по отношению к целевой системе, и это позволяет излагать знание о менеджменте много проще, чем подход «с нуля», без использования знаний системной инженерии.
Так что системная инженерия в современном её понимании — это изменение мира к лучшему, в его разнообразии систем. Труд (который и понимается как изменение мира к лучшему, и раньше был связан с инженерным «заводским» изменением на уровне косного вещества, которое не «оживлялось» компьютерами, вспомните «уроки труда» в школе пятидесятилетней давности, где нужно было изготовить табуретку или выточить деталь на токарном станке) оказался просто разными изводами инженерии самых разных систем. Труд, практика, деятельность, инженерия — всё оказалось более-менее синонимами, если использовать эти слова безмасштабно, для всех возможных системных уровней, хотя у каждого слова и есть какие-то свои оттенки смысла, мы их рассмотрим в курсе дальше.
Самое современное из по факту уже устаревших определений системной инженерии дано в Guide to the Systems Engineering Body of Knowledge (руководство по корпусу знаний системной инженерии) в 2019 году (A transdisciplinary and integrative approach to enable the successful realization, use, and retirement of engineered systems, using systems principles and concepts, and scientific, technological, and management methods.) — это трансдисциплинарный и интегративный подходы и способы поддержки успешных воплощения, использования и вывода из эксплуатации инженерной системы, используя системные принципы и понятия, и научные, технологические и менеджерские методы работы). В этом определении можно подчеркнуть:
• Успешные воплощение, использование и вывод из эксплуатации инженерной системы — это те практики, которые поддерживает системная инженерия как особый вид труда. Слово «успешные» (successful) тут крайне важно, и имеет терминологическое специальное значение. Оно означает, что проект учитывает ролевые предпочтения как затрагивающих систему и её проект людей, так и затрагиваемых системой и её проектом людей. Абстрагируемся пока, организованы ли эти люди в какие-то организации, или даже общества, или это отдельные личности, назовём их поэтому «агентами», чтобы не разбираться с этой многоуровневостью. Если предпочтения всех этих агентов в ролях заказчиков, плательщиков, пользователей и других (интересы/предпочтения вредоносных ролей, например, воров, учитываются с обратным знаком) учтены, то это и будет «успех». Тем самым успех тут определяется не бытовым, или финансовым, или экологическим, или ещё каким образом, а именно через приемлемость результата проекта для множества агентов-в-ролях, успех определяется как «мы в проекте договорились со всеми, все довольны».
• Слово «системы» используется в очень специальном значении: это «системы» из системного подхода, термин. Для системной инженерии слово «система» примерно то же, что «физическое тело» для ньютоновской механики — если вы сказали про компьютер «физическое тело», то это автоматически влечёт за собой разговор про массу, форму, объём, потенциальную энергию, модуль упругости, температуру и т.д., но уж никак не цену и не быстродействие самого компьютера. Если вы сказали «система» про компьютер, то это автоматически влечёт за собой разговор про системные уровни, задействованные в работе над компьютером и с компьютером роли разных агентов и их предпочтения в важном (важных характеристиках компьютера, concerns), концепцию использования, концепцию системы, архитектуру, непрерывную разработку системы и т. д. В нашем курсе все эти понятия будут подробно рассмотрены.
• Трансдисциплинарный и интегративный/междисциплинарный подход — системная инженерия претендует на то, что она работает со всеми остальными предметными инженерными специальностями (впрочем, не только инженерными). Трансдисциплинарность (transdisciplinary) означает внешнесть, «потустороннесть» по отношению к самым разным другим дисциплинам, а не нахождение в одном ряду, «между» другими дисциплинами. Трансдисциплинарность — это очень сильное заявление, оно означает, что системная инженерия входит во множество самых разных других прикладных практик, она не «равнопредставлена» с ними, а используется прямо внутри рассуждений этих дисциплин. Системная инженерия в силу своей трансдисциплинарности может в одну упряжку впрячь коня и трепетную лань (например, людей в ролях инженеров-механиков, баллистиков, криогенщиков, психологов, медиков, астрономов, программистов и т. д. в проектах пилотируемой космонавтики, которые с использованием системноинженерных понятий будут координировать свои работы). Междисциплинарность означает, что использование системной инженерии объединяет труд людей, работающих по самым разным прикладным практикам. Сегодня становится понятным, что под трансдисциплинарностью понимается фундаментальность знания, его безмасштабность, применимость по отношению к системам любого системного уровня, от молекул до человечества в целом.
• Слово «воплощение» (realization, «перевод в реальность») означает буквально это: создание материальной (физической, размещённой в пространстве-времени, т.е. вещественной/материальной) успешной системы. Речь идёт об изменении физического мира, дело не ограничивается только проектированием и другой информационной работой, проект выходит в физическую реальность и меняет её. При этом, как любят заметить физики, «человек-математик и человек-астрофизик — это тоже вещественные объекты, физические системы», и то же самое относится и к человечеству в целом, оно вполне физично, и можно ставить задачи по его изменению (вопрос в том, можно ли потом эти поставленные задачи выполнить, но в физике это не запрещено, значит о таком можно думать. Например, поставить задачу невымирания человечества на ближайший период от десяти тысяч лет, а там посмотрим).
• Использование принципов и понятий системного подхода говорит само за себя. Не используются эти понятия — не системная инженерия!
• Методы работы системная инженерия берёт не только научные, но и технологические (полученные методом проб и ошибок), и даже менеджерские (но не, например, религиозные).
По-английски «системная инженерия» — systems engineering, хотя более ранние написания были как system engineering. Правильная интерпретация (и правильный перевод) — именно «системная» (подразумевающая использование системного подхода) инженерия, а не инженерия систем (engineering of systems) — когда любой «объект» обзывается «системой», но не используется системный подход во всей его полноте. Под инженерией систем (например, control systems engineering, manufacturing systems engineering) понимаются обычные инженерные специальности, там легко выкинуть слово «система», которое лишь обозначает некий «научный лоск». Предметные/прикладные (не системные) инженеры легко любой объект называют «системой», не задумываясь об осознанном использовании при этом системного мышления, то есть не используя системный подход и не согласовывая предпочтения самых разных проектных ролей в важных характеристиках системы и её проекта. В самом лучшем случае про систему предметные инженеры скажут, что «она состоит из взаимодействующих частей» — на этом обычно разговор про «систему» и «системность» заканчивается, он не длится больше двадцати секунд, понятие «система» тут означает примерно то же самое, что «физическая система». Занимающиеся «инженерией систем» очень полезны и нужны, но они не системные инженеры.
А вот из системной инженерии квалификатор «системный» без изменения смысла понятия выкинуть нельзя. Неформально определяемая системная инженерия — это инженерия с системным мышлением в голове (а не любая инженерия, занимающаяся объектами, торжественно поименованными системами просто для добавления указания о сложности этих объектов и научности «как в физике» в их описании).
Справедливо будет сказать, что любая инженерия, которая начинает опираться на знание фундаментальных дисциплин интеллект-стека, становится системной инженерией. Это верно даже по отношению к инженериям, традиционно таковыми не считаемым (те же менеджмент, или медицина, или образование детей). Все они по факту становятся «системными», даже если в явном виде слово «системный» к ним не приписывать. Но, конечно, вопрос в том, насколько современная версия как системного подхода, так и остальных положений из фундаментальных дисциплин интеллект-стека используется в каждом конкретном случае. Два разных врача могут использовать очень разные версии интеллект-стека, поэтому один может быть едва системен и рационален в своей работе, а другой проявлять и рациональность и системность на уровне не хуже специально обученного системного инженера киберфизических систем.
Интегральность/целостность (полнота охвата всех частей целевой системы согласованным их целым, многоуровневое разбиение на части-целые), трансдисциплинарность (использование самыми разными дисциплинами рассуждений системной инженерии) — это ключевое, что отличает системную инженерию от старинных версий инженерных дисциплин. Роль системного инженера в проекте (вернее, группы этих ролей: как врача-гинеколога и врача-дантиста сегодня не путают, так и у системных инженеров не путают разработчиков и архитекторов, и даже признают, что у них «продуктивный конфликт ролей») сегодня отличают по тому, что люди в этих ролях занимаются всей системой в целом в разбиении на много уровней вниз и вверх от границы системы, а не только отдельными частями системы или только отдельными прикладными инженерными (теплотехника, электротехника) или прикладными менеджерскими (операционный менеджмент, оргпроектирование и лидерство в отличие от полноценной инженерии предприятия) прикладными дисциплинами.
Системная инженерия поначалу применялась главным образом для борьбы со сложностью аэрокосмических проектов, и она была там крайне эффективна. Для того, чтобы маленький проект уложился в срок и бюджет, нужно было на системную инженерию потратить 5% проекта, что предотвращало возможный рост затрат проекта на 18%. Для средних проектов на системную инженерию оптимально тратить было уже 20% усилий всего проекта, но если не тратить — возможный рост затрат проекта был бы 38%. Для крупных и очень крупных проектов оптимальные затраты на системную инженерию оказались 33% и 37% соответственно, и это для того, чтобы предотвратить возможный рост затрат проекта на всяческие переделки плохо продуманного 63% и 92% соответственно.
Системная инженерия с её практиками в простых небольших проектах «на одного человека» почти не даёт эффекта (там всё хорошо продумывается «в уме» и не требует особых мыслительных практик, не требует многочисленных согласований важных характеристик системы и проекта), но оказывается ключевой в сложных и очень крупных проектах: без системного мышления в них допускаются ошибки, которые потом оказывается очень дорого переделывать. Без системного мышления сталкиваться со сложностью согласно упомянутым в предыдущем абзаце исследованиям выйдет чуть ли не вдвое дороже за счёт дополнительной работы по переделкам допущенных ошибок.
Люди, которые выполняли в проектах роль системных инженеров, строили своё инженерное мышление на основе системного мышления.
В результате системным инженерам удалось выполнить сверхсложные проекты — например, они в 1969—1972 году отправили на орбиту вокруг Луны 24 космонавта, а по самой Луне пешком ходили 12 человек. Да что там пешком, рекорд скорости по Луне на луномобиле составил 18.6 км/час, при этом люди уезжали от ракеты на Луне на расстояние больше 7 километров! Достижения современной космонавтики, думаю, тоже не нужно рекламировать, даже с учётом того, что инженерное развитие в этой области было существенно искажено военными проектами, а инженеры развращены государственным финансированием. Но сложность космических проектов не позволяла добиваться успехов «обычной инженерией». Так, советская школа инженерии не смогла повторить достижений лунной программы, не смогла повторить многих и многих достижений планетарных программ, которых достигли в NASA. Конечно, у отечественной космонавтики есть и отдельные достижения (например, удачные ракетные двигатели), но при росте сложности проекта в целом неудачи начинают резко перевешивать достижения — типа четырёх неудач лунного старта Н-1.
Тут нужно отдельно оговорить, что всё это были достижения ещё первого поколения системного мышления, когда не обращали внимания на успешность системы как удовлетворения предпочтений в важных характеристиках системы и проекта для самых разных проектных ролей. Космические программы имели астрономические бюджеты, и критиковались за то, что вместо помощи больным и голодным людям деньги выкидывались на удовлетворение каких-то политических амбиций (это было верно и для США, и для СССР, поэтому лунные старты и были прекращены на десятки лет!). В курсе будет подраздел о том, почему государственные проекты не могут быть успешными по критериям самой системной инженерии.
Тем не менее, технический успех (работоспособность сложных технических систем, если не обращать внимания на цену, заплаченную налогоплательщиками за эту работоспособность) в аэрокосмических программах США был поразительным.
Метод работы западных аэрокосмических инженеров — именно системная инженерия, т.е. инженерия с использованием системного мышления. Системные инженеры (и отчасти программные инженеры) уточняли и развивали положения системного подхода, проверяя их действенность в сложных проектах, а самое важное из этих уточнённых и обновлённых положений попало в международные инженерные стандарты.
По иронии судьбы, стагнация системной инженерии от государственных и военных проектов наблюдается и прямо сейчас. Так, на международном симпозиуме INCOSE в 2021 году собралось много системных инженеров из военных и государственных проектов, и демонстрировались умеренные инженерные достижения. Но не было никаких докладов от SpaceX, хотя фронтир системной инженерии демонстрирует сегодня именно эта фирма. Системная инженерия перестала развиваться в ассоциации, состоящей по факту из чиновников-инженеров, её развитие переместилось в реальные коммерческие проекты. Системное мышление развивается в таких проектах, как становящиеся автономными автомобили Tesla, инфраструктура быстрого космического интернета StarLink от SpaceX, суперкомпьютеры для искусственного интеллекта от NVIDIA и Google.
В отличие от многих и многих вариантов системного подхода, «системноинженерный вариант» в начале 21 века был проверен тысячами сверхсложных проектов, обсуждён десятками тысяч инженеров, унифицирован и доказал свою эффективность на деле. Он не имеет авторства (ибо в его создании участвовало множество людей), он не является «оригинальным исследованием», он не изобретает велосипеды в части самого системного подхода. Он просто отражает всё самое важное, что было накоплено системным движением за десятки лет и оказалось практичным и относительно легко применяемым на практике десятками тысяч людей.
Подробней про практики системной инженерии как безмасштабной фундаментальной дисциплины в составе интеллект-стека можно узнать в курсе системной инженерии ШСМ. Наш курс практического системного мышления посвящён безмасштабной версии системного мышления как выборке приёмов мышления, основанных на системном подходе из самых разных фундаментальных мыслительных дисциплин, а курс системной инженерии посвящён самым общим практикам изменения мира: разработке концепции использования и концепции системы, выработке архитектурных решений, детальному проектированию и технологической подготовке производства, изготовлению, инженерным обоснованиям, эксплуатации.
Наш курс основан главным образом на версии и терминологии системного мышления, принятой именно в системной инженерии киберфизических систем и отчасти в менеджменте как инженерии предприятия, потому что именно этот вариант системного мышления более всего ориентирован на человеческую деятельность, на труд по изменению окружающего мира, а не просто на «понимание», «исследования», «анализ», «науку». Анализ-понимание полезен только в контексте последующего синтеза-созидания или изменения чего-то в нашем физическом мире, в контексте изменяющего физический мир к лучшему труда по созданию новых и модернизации уже имеющихся систем. Так что наш курс — это курс трудового/практического/деятельностного системного мышления, что и отражено в его названии «Практическое системное мышление».
Наш курс представляет тот вариант системного мышления, который изначально ориентирован на создание успешных систем (помним о специальном смысле слова «успешные»! ) — будь это «железные» системы (самолёт, атомная электростанция), программные системы, биологические системы (клетки и организмы — ими занимается системная биология, генная инженерия), системы-личности (и там инженерные дисциплины психологии, образования), системы-предприятия (организационные системы), или даже такие нестандартные системы как танец или марафонский бег, а ещё курс применим и по линии безмасштабности: можно говорить и про сообщества (клиентура какой-то фирмы, ассоциация каких-то профессионалов), общества (в том числе и государственное строительство, и вопросы войны и мира) и человечество в целом (изменение его таким образом, чтобы снизить экзистенциальные риски). Нужно понимать, что на этих самых разных уровнях масштаба (размеров в физическом мире!) и эволюционной организации (число и характер частей по линии молекулы — макромолекулы — организм — разумный организм — организация разумных агентов и их инструментов — сообщество — общество — человечество) мы можем использовать более-менее одинаковые паттерны мышления, учитывая при этом особенности систем каждого уровня и особенности терминологии.
Определение системной инженерии в версии 2019 года SEBoK сопровождается фразой «We use the terms „engineering“ and „engineered“ in their widest sense: „the action of working artfully to bring something about“. „Engineered systems“ may be composed of any or all of people, products, services, information, processes, and natural elements», то есть объектом инженерии является something/«что угодно», и авторы определения включают в это «что угодно» даже информацию и процессы, при всей неопределённости этих понятий в их связи с физическим миром. Мы в нашем курсе расскажем, как следовать этим указаниям на всеохватность системного мышления и системной инженерии, не теряя связи с изменением физического мира к лучшему через создание успешных систем.
Главное — это понимать, что мы тут участвуем в эволюции, которая по факту является процессом оптимизации состояния мира, уменьшающем неустроенности/frustrations, вызванные конфликтами взаимодействий разных системных уровней. Системное мышление заключается в том, чтобы понимать этот источник «вечной неустаканенности», «вечных проблем» и предлагать оптимизационные решения (заниматься системным творчеством: находить противоречия и предлагать новые механизмы их снятия). Обычно проблемы не могут быть решены на одном системном уровне из-за этих межуровневых конфликтов, мир устроен сложно, поэтому-то и нужно иметь системное мышление.
Системность и систематичность
В системной инженерии, которая использует системное мышление как основную мыслительную практику, подчёркивается, что она одновременно системна (systemic) и систематична (systematic).
Под системностью её понимается следование системному подходу — специальному фундаментальному/трансдисциплинарному (внешнему по отношению к любой прикладной предметной дисциплине, но глубоко проникающему в мышление этой прикладной/предметной дисциплины) набору понятий/концептов и их отношений, который направляет внимание инженера на главное, о чём нужно подумать в первую очередь для успешного изменения мира.
Для системности мышления тем самым используются специальные понятия системного подхода, рассматриваемые в нашем курсе в следующих разделах — «система», «системный уровень», «неустроенность», и др.
Систематичность — это совсем другое, это просто честное формальное (логистичное/транспортное, а не содержательное) последовательное обращение внимания на то, на что внимание нужно обратить. Если вы «формально» (то есть без учёта содержания) не пропускаете во внимании и действии какие-то объекты, которые должны затронуть, то вы систематичны. Дисциплину (во всех смыслах этого слова — и предметную, и административную) нужно чтить. И честно выполнить все трудные мыслительные ходы, выполнить рекомендуемые рассуждения, «чтобы было». Если требуется заполнить каждую клеточку таблицы 10*10, то нужно сосредоточиться, собраться — и систематично (то есть полностью и в заданном порядке) заполнить. Это не системно, но это систематично. Это занудно и требует времени. Систематичность вовсе не подразумевает системности. Можно систематично поставить крестик на каждом пункте какой-то абсолютно бессистемной инструкции, и выполнить все её безумные предписания, не пропустив ни одного пункта, причём доведя это дело до конца, но системности никакой в этом не будет, то есть не будет использования понятий системного подхода.
Системность — это про содержание мышления, про понятия/концепты системного мышления. Это содержание чеклиста, который определяется системным подходом, и который нужно прочекать своим мышлением — обратить внимание на концепты системного подхода (например, нужно найти целевую систему среди всех систем, найти надсистему, найти систему создания и даже целую цепочку систем создания). Систематичность — это про документацию и предметы окружающего мира, т.е. про то, что ни один пункт какого-то (возможно, совсем не системного) чеклиста не будет пропущен, все намеченные работы выполнены, результаты этих работ документированы.
Систематичность сразу подразумевает огромное количество всякой (как содержательно нужной, так и содержательно не нужной, хотя это «содержательно не нужное» инженерам может быть «административно нужным» каким-нибудь бюрократам из соседней оргсистемы) умственной работы, причём документируемой: вгрызание в какие-то детали с упорством маньяка. Системность повышает вероятность, что это важная работа (вы работаете с важными объектами, внимание на которые направляется системным подходом), а не сумма важной и зряшной (вы работаете со всеми подряд объектами, некоторые из них оказываются важными). Системность и систематичность живут рука об руку, они в балансе.
Важность систематичности относится не только к практике системного мышления. Систематичность нужна для любых деятельностей. Человек, занимающийся системным фитнесом на основе соматомеханики может сколько угодно «знать головой», как налаживать себе роскошное подвижное тело. Но если он систематично не будет делать предписанных практикой «пяти подходов по 30 секунд вытяжения», так же систематично не определив перед этим, какое место в теле у него наиболее проблемное, чтобы эти пять подходов наносили непоправимую пользу, то это не будет означать, что он практикует системный фитнес как инженерную практику. Он может даже будет системен (в мышлении использовать понятия системного подхода и соматомеханики), но не систематичен: будет пропускать важные действия в мышлении, важные действия в физическом мире. Для получения результатов в проектах любого сорта нужна не только системность, но и систематичность. Одновременно. Дисциплина мышления и дисциплина действия. Чекнуть предписанное системным мышлением (системность), чекнуть всё предписанное без пропусков (систематичность).
Опора на стандарты и публичные документы системной инженерии и менеджмента в нашем варианте системного подхода
Вариант системного подхода, который мы излагаем в нашем курсе, основан главным образом на материале инженерных стандартов и публичных документов, а также стандартов менеджмента как инженерии предприятий: именно оттуда мы брали основные схемы, основную терминологию, и только чуть-чуть адаптировали эти схемы так, чтобы была очевидна их связь друг с другом. И, конечно, мы добавили некоторое количество современных идей системного подхода, которые появились в последние пять лет в физике, биологии, а также инженерии систем управления/control systems engineering, об этих идеях мы писали в предыдущих разделах.
Опора на стандарты важна в том числе и потому, что сами стандарты и публичные документы регулярно, раз в несколько лет, пересматриваются. Это позволяет не отстать от жизни, как на десятки лет уже отстали тексты общей теории систем Берталанфи (ОТС), которые во множестве можно найти в книжных магазинах и в Сети даже сегодня (помним, что это идеи впервые были предложены в 30-х годах прошлого столетия). Когда-то устареет и излагаемый нами в курсе вариант системного подхода, но при опоре на регулярно пересматриваемые стандарты и публичные документы, а также регулярно выходящие научные статьи это можно будет заметить (как заметили мы относительно недавний переход от «междисциплинарности» к «трансдисциплинарности» в публичных документах системной инженерии, недавнее открытие роли неустроенности от конфликтов между системными уровнями как основы роста сложности в биологической, меметической и техно-эволюции).
Наш вариант системного подхода кроме опоры на современную литературу по термодинамически обусловленную эволюцию (третье поколение системного подхода, появившееся совсем недавно) опирается также на следующие версии инженерных и менеджерских стандартов и публичных документов (этот список далеко не исчерпывающий, приведены лишь главные источники):
• Стандарт ISO/IEC/IEEE 15288:2015 Systems and software engineering — System life cycle processes задаёт само понятие системы и жизненного цикла, различает целевую систему, системы в окружении и системы создания, вводит понятие практик жизненного цикла.
• Обобщенный с исключительно рекомендаций по созданию архитектурной документации до полного документирования системы стандарт ISO/IEC/IEEE 42010:2011 Systems and software engineering — Architecture description привносит множественность описаний и деятельностный подход. Это «поворот мозгов» от редукционистского подхода одностороннего описания к системному подходу, подразумевающему множественность связанных описаний, находящихся в различных информационных системах.
• Обобщенный от программной до системной инженерии стандарт OMG Essence 1.2:2018 — Kernel and Language for Software Engineering Methods задаёт метод описания жизненного цикла и его практик. Этот стандарт также вводит в управление жизненным циклом практику чеклистов/контрольных вопросов.
• Стандарт IEC 81346—1:2022 Industrial systems, installations and equipment and industrial products — Structuring principles and reference designations — Part 1: Basic rules используется для минимально необходимого описания структуры сложных инженерных объектов, задавая принципы обозначения систем и их частей. Это фундамент для управления конфигурацией в ходе жизненного цикла. Кроме того, этот стандарт различает три вида описаний: функциональное (functional), продуктное (product) и мест (location), хотя и не затрагивает необходимость стоимостного (cost) описания, обязательного для сегодняшнего системного мышления.
• Стандарт ISO 15926—2:2003 Industrial automation systems and integration — Integration of life-cycle data for process plants including oil and gas production facilities — Part 2: Data model служит для моделирования данных развёрнутых (полных) описаний инженерных объектов. Поддерживает интеграцию данных различных информационных систем жизненного цикла инженерных объектов.
• Публичный документ NIST PWG Cyber-Physical Systems (CPS) Framework Release 1.0 (2016) уточняет способы описания для киберфизических систем, вводит классификацию аспектов для важных характеристик систем/предметов интереса проектных ролей.
• Публичный документ Guide to the Systems Engineering Body of Knowledge (SEBoK):2021 даёт нам определение успешной системы и множество других определений системного подхода.
Мы гарантировали универсальность нашего варианта системного мышления тем, что на деле использовали его в самых разных проектах — инженерных, менеджерских, старта новой деятельности, педагогических, культурных, искусственного интеллекта, исследований, и т. д.
Основные понятия системного подхода
Вот основные концепты/понятия варианта системного подхода и некоторых других мыслительных трансдисциплин, описываемого в нашем учебнике. Именно эти понятия будут подробно описаны в последующих разделах курса:
Привязка к физическому миру (эти понятия в основном взяты из семантики, теории понятий, онтологии):
• физический объект, занимающий место в пространстве-времени
• воплощение (физические объекты) против их описаний и документов
• изменения (процессы, проекты, кейсы) как физические объекты
• события как физические объекты
• ролевой/функциональный объект и его физичность
• софт как физический объект (исходный код как описание софта)
• предприятие/оргзвено как физический объект
• части во времени
• методологическое время против времени жизни системы
• при совпадении места/объема двух объектов в пространстве-времени — это один объект (экстенсионализм)
• отношение состава (composition, «часть-целое», разбиение) физических объектов
Деятельностная субъективность описания системы (эти понятия взяты главным образом из методологии как учения о деятельности агентов, в том числе актёров, играющих деятельностные/трудовые/организационные/практические роли):
• деятельность, театральная/игровая метафора
• трудовая/проектная/деятельностная/орг роль (стейкхолдер): внешняя, внутренняя/командная.
• ролевые: предмет интереса/важная характеристика, интерес/предпочтение
• агент/актёр/актор, его намерение
• успешная система
Системное разбиение:
• системы системного подхода против систематики («система Линнея») и норм/правил («система Станиславского»)
• система, системный уровень, системное разбиение
• эмерджентность/системный эффект
• виды систем: целевая, наша, подсистема, надсистема, окружение (системы в окружении), создатели (системы создания)
• имя системы (по роли/функции)
• чёрный и прозрачный ящики
• концепция использования, концепция системы
• инженерные обоснования
Описание и документация системы:
• описание (definition) системы
• документация системы (description)
• ролевое/частное описание (view)
• ролевой метод описания (viewpoint)
• модель, мета-модель, мета-мета-модель, мульти-модель, мега-модель
• прожекторный и синтетический подходы к описанию систем
Функциональные и конструктивные части системы, размещения и ресурсы:
• разбиения: функциональные, конструктивные/модульные/продуктные, размещения/пространственные, стоимостные
• конфликты между системными уровнями и неустроенности
• функциональная часть: порт, потоки/связи
• конструктивная/физическая часть: интерфейс, платформа
• пространственная часть/размещение
• ресурсная часть/стоимость
• архитектура
• функциональный анализ и модульный синтез
Этот набор понятий/концептов системного подхода, развивавшийся много лет в рамках самых разных фундаментальных дисциплин, удивительно компактен: сложнейший мир самых разных ситуаций представляется относительно небольшим числом понятий, а сам набор этих понятий выбран так, чтобы мир представлялся менее сложным, чтобы о мире было проще мыслить, лучше понимать причинно-следственные связи и источники проблем.
Учебник в последующих разделах подробно описывает эти понятия и связи между ними как объекты и отношения предметных областей методологии и системного мышления. Именно на эти понятия опираются прикладные инженерные (включая инженерию уровней организации, сообщества, общества) рассуждения, когда говорят об их опоре на системный подход и рассмотрение методов ведения проектов по созданию успешных систем, изменения мира к лучшему.
Терминология
Терминология — это дисциплина о словах, которыми обозначают понятия (concepts, «понятия» и «концепты» для нашего учебника вполне могут выступать термином-синонимом, хотя в некоторых научных школах слова «концепт» и «понятие» означают разное). Это дисциплина не о самих понятиях, а именно об обозначениях понятий словами, о терминах. В каждом языке сформировались (или продолжают формироваться) наборы терминов для разных областей человеческой деятельности. И в этих областях термины приобретают значения, т.е. обозначают (они ведь «знаки», поэтому «обозначают») какие-то находящиеся в реальном мире, а не мире знаков, объекты и их отношения. Термин — это всегда только слово. Слова нам нужны только для того, чтобы договориться о концептах/понятиях, сами слова не важны. Так, совершенно неважно, используете ли вы термин «концепт» или термин «понятие», если имеете в виду одно и то же: значение того, что обозначается термином. Диалектов много, споры о том, какой из диалектов и есть «настоящий язык» (переводить ли viewpoint в системном мышлении как «точка зрения», «метод описания», так и говорить «вьюпойнт», или всё-таки переводить «аспект», как будет «единственно правильно»?! ) — они бесплодны, в этих спорах не договориться.
Споры между людьми по самым важным вопросам жизни и смерти оказываются часто всего-навсего «спорами о терминах»: один и тот же объект называется по-разному в разных диалектах и люди считают, что речь идёт о разных объектах (в философской литературе приводится пример Венеры: в одних странах её называют «утренняя звезда», а в других — «вечерняя звезда»), или наоборот — одинаковые слова означают совсем разные объекты («косил косой с косой косой косой на косе»).
В таких «спорах о терминах» важно уметь их распознать, а затем формулировать в речи свои представления о мире как ожидаемые наблюдения, а не через терминологию из вашего любимого диалекта, даже если она берётся из вашего любимого стандарта или словаря. У вашего собеседника может оказаться любимым другой стандарт или словарь, он может говорить на другом неведомом вам диалекте — и вы не договоритесь по существу вопроса, просто застрянете на обсуждении слов.
Использование самих терминов, если о них ещё не договорились, будет бесполезным. Если вы чувствуете, что не можете договориться по какому-то простому термину, попробуйте табуировать его употребление, то есть продолжайте разговор без использования этого термина, просто чтобы не путаться. Когда разберётесь, просто назовите разные объекты, которые вы называли с вашим собеседником одним термином, разными словами, и продолжайте разговор — «споров о терминах» больше не будет.
Использование каких-то определённых терминов для определённых понятий (например, «car», и никогда «автомобиль») означает принадлежность к какому-то определённому сообществу, предпочитающему использовать именно эти термины, говорящем на своём диалекте. Но есть и другие сообщества, для этого же концепта использующие другие термины. Важно договориться, а термины не важны. В системном мышлении, которое трансдисциплинарно/фундаментально, этому уделяется огромное внимание: мышление идёт в понятиях, а не в словах.
Никогда не видевшие автомобиль люди племени мумба-юмба вообще не знают понятия, обозначаемого словом «автомобиль». Но знающие про существование автомобилей и не знающие терминов друг друга люди не смогут договориться, если один будет требовать «car», а второй — предлагать не понимаемый собеседником «автомобиль». Но тут хотя бы будет подозрение, что проблема в разных языках. Но вот когда один требует тачку, а ему дают садовую тачку, а не ожидаемый им автомобиль — и настаивают, то вот тогда в реальных проектах появляется проблема.
Терминология преходяща, концепты выживают дольше. Во времена СССР компьютер назывался ЭВМ (электронно-вычислительная машина), а теперь уже «компьютер». Значение не поменялось, поменялась речь — то есть поменялся термин, слово-обозначение. И речь-слова меняются много быстрей, чем означаемые ими предметы-значения: слово «тачка» уже выходит из моды для значения «автомобиль» как «недостаточно сленговое» в определённых кругах и постепенно заменяется там словом «тачило».
Терминология может существенно отличаться не только для разных профессий, но и для разных подпрофессий внутри одной профессии. То, что называется «программным средством» для системных аналитиков, работающих по ГОСТам, будет «приложением» для продавцов иностранного софта, или «софтиной» для разработчиков.
Если невозможность договориться о терминах становится реальной проблемой, мешающей реализации проекта — к её решению есть разные подходы:
• Терминологический фашизм, когда только один термин объявляется кем-то правильным, а все остальные — неправильными (сравните с «Grammar nazi»). У этого подхода есть много вариантов — безусловно требовать единственности используемого термина (отсутствия синонимов для термина), требовать ещё и соответствия принятым стандартам (определённым ГОСТам, например, а не учебникам или другим ГОСТам), требовать использования отечественного корня в слове («мокроступы» вместо «галоши»), настаивать на соблюдении традиций («калоши», но никак не «галоши»), игнорировать современные нормы («кофе» только мужского рода, хотя уже давно даже по словарям можно и среднего).
• Терминологический пофигизм, когда на слова и их значения вообще не обращают внимания. Никаких «заведомо правильных вариантов» или ссылок на авторитетные источники. При этом, если значение слова меняется по ходу разговора, это часто вообще не отслеживается, речь оказывается «не строга».
• Строгость значений с разрешением самых разных терминов-синонимов, обозначающих одно понятие. При таком подходе обычно очень долго договариваются, какое именно понятие имеется в виду, а затем уже используются любые слова-термины для указания на оговорённое понятие. При этом вполне допускается использование терминов, предпочитаемых разными профессиональными-речевыми сообществами. Более того, можно и не пользоваться точными терминами, если будет понятно значение. Так, при обсуждении автомобиля вполне можно обозвать его «самобеглой тележкой», и это не будет преступлением, если адресат сообщения поймёт, о чём речь.
В нашем курсе будет использоваться подход, добивающийся строгости понимания значений (понятий), при возможном использовании разных обозначений-синонимов, то есть разных терминов для одного и того же понятия. Назови хоть горшком, хоть используй пять терминов из пяти разных стандартов на трёх языках — но договорись о том, какое именно понятие/concept ты имеешь в виду: собеседники должны понять не термин, а что ты под этим термином подразумеваешь. Это обсуждается семантикой, учением о значениях. Системное мышление основано не только на теории понятий и онтологии, оно основано и на семантике. Для беглого владения системным мышлением нужно как-то быть знакомым и со всеми другими дисциплинами интеллект-стека.
Когда будут указываться несколько терминов-синонимов, они в нашем курсе будут писаться через слеш: программное средство/software/application/приложение/софтина. А на то, что у каждого из этих синонимов немного разные оттенки значения, мы не будем обращать внимания — или специально обсуждать эту разницу, если она вдруг важна и речь идёт не о терминологическом отличии, а содержательном отличии, разнице понятий.
Критика такого подхода тоже не редкость: «Как вы можете учить людей, когда одно и то же обозначаете разными словами? Вы должны выбрать один термин, и затем использовать в курсе для обозначения какого-то понятия только его! Так всегда делают в учебниках!». Ответ на эту критику прост: в жизни вы имеете все шансы встретить людей, которые обозначают понятия не теми терминами, которые введены в книгах и курсах, в том числе в нашем курсе. Так что наш курс будет вас тренировать на использование самых разных терминов для одних и тех же понятий: обращайте внимание — вас не просто учат новым словам, не просто заставляют зубрить терминологию. Вам стараются дать знания о понятиях и их связях, под какими бы словами-терминами эти понятия ни скрывались.
Про то, что указание многих синонимов замедляет чтение текста, мы уже писали: медленное чтение и размышление над прочитанным улучшают результат обучения. Если текст читается быстро и гладко, то не факт, что через три дня из этого текста что-нибудь вспомнится.
Слова-термины важны и не важны
Парадокс «обращайте внимание на слова и не обращайте внимание на слова» возникает тогда, когда с одной стороны, мы признаём, что у нас основной способ получения информации о мире — это слушать или читать чью-то речь, изучать какие-то формальные модели, которые тоже описываются словами. Не знаешь терминов — не поймёшь, о чем тебе говорят. С другой стороны, слова не важны, термины ничто — нас-то интересуют обозначаемые ими концепты! И обольщаться цепочками букв на бумаге или цепочками фонем в устной речи (терминами) нельзя: у разных людей они означают разное.
Мы используем слова-термины в два приёма:
• Они дают наводку на то, в какой роли какой деятельностной пьесы говорит сейчас человек, употребляющий эти слова. Если кто-то говорит «баланс», «отчёт о прибылях и убытках», «кассовый разрыв», то мы догадываемся, что перед нами человек в роли финансиста, бухгалтера или экономиста. И дальше мы должны быть аккуратны в выборе слов-терминов: в этой предметной области «затраты», «издержки» и «расходы» означают разное (это вы должны знать из менеджерского кругозора)! Но вы предупреждены, вы уже догадались, что разговор идёт с человеком-в-роли, и будете осторожны, не будете путать эти слова. Так что слово-термин тут используем в ряду других слов-терминов как маркер того, о какой дисциплине идёт речь, какие концепты используются в разговоре, концепты ведь редко используются по одиночке! Нужно смириться и считать, что окружающие вас люди говорят не столько на иностранных языках, но когда они находятся в каких-то деятельностных ролях, то используют хитрые диалекты с хитрыми значениями каких-то вроде бы знакомых слов. Это миф, что под словами естественного языка (даже если это слова-термины) скрываются в речи разных людей в разных ролях одни и те же концепты (места в пространстве смыслов). Особенно это верно, если говорим о переводах на русский! Переспросите собеседника, чтобы понять, как он употребляет какой-то подозрительный вам в плане его значения термин в своём профессиональном диалекте — пусть приведёт какие-то примеры ситуаций, где ему нужно будет использовать это слово (не просите дать определение! Это бесполезно, а часто даже вредно).
• Слово-термин обозначает какой-то концепт, и мы прицельно понимаем, какой именно — уже зная с использованием других слов-терминов, в концептах какой дисциплины искать этот концепт. И понимание обозначаемого концепта сильно зависит от того, какую деятельностную роль сейчас отыгрывает ваш собеседник — то есть о концепте вы можете судить, рассмотрев эту роль и используемую этой ролью дисциплину. Если речь идёт о «балансе», то вы сначала по другим словам-терминам в речи должны понять, что речь идёт не о балансе административных сил в правлении компании (бытовое использование слова), не о балансе спроса и предложения (роль экономиста, термин из дисциплины экономики), а бухгалтерском балансе (термин из дисциплины бухгалтерского учёта). И дальше вы должны говорить с этим человеком (пока он находится в выявленной вами его роли), используя его диалект. Продолжайте говорить на его языке. Переучивать исполнителя роли на предпочитаемый вами для обсуждения ваших предметов интереса язык и нельзя, и вредно: вы разрушите язык, на котором исполняющий профессиональную роль человек имеет максимальную интуицию про свою предметную область — если у него есть эта интуиция. Если играет деятельностную роль случайный человек, то внятного профессионального предмета интереса у него нет, важных для него характеристик системы и предпочтений в них он не знает, «роль не выучил», слов из роли не знает, то есть профессиональным диалектом не владеет, интуиции его нет, а если и есть, то ошибочна и т. д. — тогда или меняйте исполнителя роли на другого исполнителя, или уж учите какому хотите диалекту, вложите ему в уста ваши любимые слова для каких-то концептов.
Определения: гробик для умершей мысли
Помогут ли нам в понимании смысла/концепта, стоящего за словом, «словарные определения»? Приведение в курсе глоссария, словарика? Нет, словарные определения не помогут! Об объекте ничего нельзя сказать, кроме того, как он соотносится с другими объектами. Определения чаще всего строятся «по Аристотелю», как родовидовые определения — определяется, какого рода объект, а затем его характерные отличительные признаки как вида для этого рода (отношение специализации). «Апельсин — это вид рода цитрус семейства рутовые, а также плод этого дерева». В жизни такие определения помогают мало, ибо разные люди выделяют разные характерные видовые признаки, полезные для разных вариантов использования понятия, а отношения их интересуют отнюдь не родовидовые, а часть-целое, реализации, классификации и т. д. Получаются всё время ситуации работы с определениями, похожие на описываемые в анекдоте: «Чебурашка, как бы тебе объяснить, что такое вертолёт? Апельсин знаешь? Так вот вертолёт совсем на него не похож!».
Значение слова определяется не его определением, а его употреблением. Нейронная сеть человека выучивает значения слов в контексте их употребления, на примерах использования. Единственный способ уяснить себе значение понятия — это получить множество примеров его использования, каждый новый пример использования будет уточнять область значения этого понятия. Определение тут не поможет, но только запутает: чаще всего с определениями поступают просто как с поводом дать несколько контрпримеров к этим определениям.
Системное мышление не математика (хотя в последние годы физики и дали математическое обоснование для многих замеченных в разных дисциплинах общих закономерностей поведения систем, это всё-таки физические системы!). Дать строгое физическое, а в рамках физического и математическое определение его понятиям не получится. В естественном языке и в разных школах мысли всё равно будет присутствовать неопределённость в понятиях, выпячиваться разные свойства систем. Мы не будем давать поводов путаться в «определениях», а потом разбираться с их противоречивостью, недостаточностью, неточностью, неизбежно многозначностью, искажением при переводе с одного естественного языка на другой из-за отсутствия в другом языке каких-то понятий. В системном мышлении «определения из глоссария» часто — лекарство, оказывающееся болезнью. В ситуации недоговорённостей по терминологии используйте выработанные в современной философской логике приёмы:
• Если вы не хотите изменить что-то в физическом мире (и для этого объяснить, то есть разобраться с причинами и следствиями), а «найти истину», то можно вообще спор заканчивать: споры про «истину» и «про термины» теоретически бесплодны. Если непонятно, как вы будете использовать термины для какого-то действия, изменяющего мир (а не изменяющего описания мира!), то можно и не договариваться, незачем ведь договариваться: мир не изменится и от того, что хоть как-то договоритесь, и от того, что не договоритесь. Мир если не изменится, то можно не волноваться, прекратить спорить и разойтись сразу. Если мир от результатов спора изменится (оба договорились о совместных действиях), продолжаем спорить и договариваться о следующих шагах, следующих действиях, искать объяснения (то есть обсуждать причины и следствия).
• при описании малопонятного идите не к более общим понятиям (путь «словарного определения» по Аристотелю), а «заземляйтесь» (grounding): описывайте физический мир. Уход в более общие понятия и описание непонятного как специализаций (аристотелевские определения «X это Y с такими-то особенностями») — тупик. Чтобы договориться, нужно конкретизировать, а не абстрагировать — не сводить к известному спорщикам общему, а сводить к известному спорщикам физичному. Для частного подразумевается противостоящее ему плохо определимое общее или обсуждается непонятно как реализованная в физическом мире «функциональная роль». Абстрактные понятия — это чаще всего ролевые/функциональные объекты, они отсылают к какому-то поведению. Поведение обсуждать всегда сложней, чем статичные физические вещи. Поэтому для каждого ролевого объекта подставляем в виде примера какой-то понятный физический объект, играющий роль функционального объекта — и обсуждаем его поведение, оно сразу будет понятно.
• на время разговоров сам термин табуируйте (всё равно его использование не ведёт к пониманию, и только замедляет дискуссию), вместо него давайте развёрнутые формулировки. Если вам нужно продолжать разговор, а слово собеседнику явно непонятно, то продолжайте дискуссию без этого термина! В дискуссиях не про термины, а про дело, термины нужны просто для того, чтобы обсуждение было компактнее, но сам спор о терминах убирает все преимущества использования термина, без него оказывается проще. Если спор превращается в спор о терминах (про «истину», и «как правильно называть», а не про «что делаем»), то это тревожный симптом бесплодного спора, немедленно прекращайте спорить и выходите из разговора.
При объяснении незнакомых понятий через другие незнакомые понятия помогает понимание «понятийных расстояний». Эти расстояния обычно короткими не бывают: попробуйте объяснить третьекласснику как строить вольт-амперную характеристику для тиристора. Расскажите ему про вольт, ампер, характеристику и что такое тиристор. С третьеклассником все всё понимают, но два профи часто свои «тиристоры» и прочие сепульки пытаются всё-таки «определить» в трёх фразах — разница в возрасте ведь небольшая, и кажется, что объяснить можно. Но нет. Сколько определений не давай, пользы от них не будет. Бойтесь, бойтесь определений — это то лекарство, которое оказывается болезнью чаще, чем лечит. Георгий Петрович Щедровицкий любил повторять: «Определение — это гробик для умершей мысли».
В нашем курсе нет никакой опоры на определения, нет глоссария (толку с него?!). Жирным шрифтом выделены термины в тех местах текста, где много об этом концепте говорится, в том числе есть какие-то фразы, похожие на определения (но нельзя считать их именно определениями!). А потом через три-четыре предложения другие фразы, тоже похожие на определения. А потом ещё и ещё раз: текст тренирует вашу нейронную сетку в мозгу, формирует в ней значения для незнакомых слов. В пространстве смыслов для вас с каждым словоупотреблением всё чётче и чётче определяется место понятия, скрывающегося за термином и его синонимами (ещё ведь и синонимы! Термины из других теорий, с другими оттенками значений и другими ассоциациями!). Но это всё не определения, нет. Результат такой понятийной работы по тренингу нейронной сетки живого мозга развёрнутыми текстами с использованием слов (по Витгенштейну: смысл слов определяется их употреблением! не определениями!) есть, и он обычно хорош. А от определений результат — только споры и просьбы уточнить/изменить определение. Это всё про жизнь, это не математика, где у точек нет размера, а параллельные линии не пересекаются даже в бесконечности и длины они тоже бесконечной. В жизни всё по-другому, вероятностно. Системное мышление не математично (в той мере, в какой это не математика вероятностей), оно про не слишком формально устроенную и не слишком формально описываемую жизнь!
Значения терминов (да и любых других слов, даже если их не называть торжественно «терминами») определяются вероятностно, а не точно — и это делается путём их употребления в разных контекстах. Догадки о значении терминов строятся путём изучения развёрнутых текстов, описывающих разные ситуации, изучения разных отношений обозначаемых этими словами концептов с другими концептами, обозначаемыми другими рядом использованными словами. При определении значений слов-терминов читаем не определения, а разбираемся прежде всего с текстами как наборами развёрнутых высказываний, содержащих интересующий нас термин (если даже речь идёт о фотографии или диаграмме, то всё равно дело закончится тем, что вы будете описывать их словами, и опираться на термины в этих описаниях).
Так что сначала всегда разбираемся со словами-терминами (обращаем на них внимание!), которые нам встретились, т.е. определяем их смысл, вытаскиваем из этих слов безымянный концепт, который имеет самые разные имена в разных профессиональных языках самых разных сообществ, исповедующих самые разные дисциплины и поклоняющихся самым разным словарям и другим стандартам — и дальше работаем с концептом (не обращая внимания на слова-термины! С этого момента начальные термины можно и заменить!).
Жизнь сложна, и мы её упрощаем, рассматривая каждый раз только пару-тройку взаимосвязанных понятий/концептов (ещё и опуская длинные дискуссии о нюансах концептов, принятых в тех или иных дисциплинах). Для этого мы уходим от дискуссий о длинных списках имён этих концептов в разных диалектах разных деятельностных сообществ. О концептах узнаём по их терминам (термины важны! без них беда, ничего не узнаем! мычать нельзя, это неинформативно!), но никогда не придираемся к самим терминам (они для нас неважны, а важны обозначаемые ими концепты!).
Как выбирались термины
для нашего курса
Наука традиционно порождала новые термины (обозначения для появляющихся новых понятий) двумя способами:
• Бралось обычное («бытовое») слово, и нагружалось специальным («научным») значением. «Работа» в физике — отнюдь не «работа» в бытовом значении этого слова. Это самый частый способ, но он легко приводит к путанице со словами из бытовой речи. Зато для всех вновь приходящих в эту предметную область хотя бы понятно, о чём идёт речь. Если вы говорите греческое слово «эпистемология», то его нужно разъяснять, а вот «учение о том, как делать исследования» — сразу понятно, о чём идёт речь.
• Чтобы сделать речь точнее, термином делалось слово, для которого в бытовой речи не было известных значений. Для этого необычное для родного уха слово бралось из иностранного языка (чаще всего — с греческим или латинским корнем) и нагружалось специальным значением. Сегодня в русском языке прихватываемым словом может быть английское слово, а не латинское или греческое — в русском-то оно бытового значения не имеет.
У нас в курсе термины выбраны (в том числе при переводе иноязычных текстов — стандартов, методик, учебников) для максимизации понятности их употребления в деятельности. При выборе терминов учитывалось: кто поймёт это слово, из какого он профессионального сообщества, на каком диалекте предпочитает говорить? Это другой принцип, нежели «взять термины из близкого авторам стандарта и игнорировать все другие варианты».
Например, мы легко можем использовать жаргонные слова. Скажем, «айтишник», а не «программист» — ибо нас заботит не только красота речи и привычные термины, но как можно более точное указание на значения терминов в реальном мире. Ведь «программист» более узкий термин, чем «айтишник». Администратор базы данных, модельер данных и инженер данных, системный администратор, IT-архитектор, электронщик — все они не программисты, но айтишники. Можно было бы слово «айтишник» заменить словом «компьютерщик» — кому-то это было бы ещё понятней, но кто-то стал бы возмущаться. С учётом всего этого мы могли бы написать программист/айтишник/компьютерщик — чтобы никому не было обидно и было бы понятней, какое значение всех этих терминов мы имеем в виду.
Бывает и так, что определённый термин, значение которого очень легко понять неправильно, уже закрепился в языке узкой профессиональной группы. Например, таков перевод «управление» для термина governance. В таких случаях в наших курсах будет использоваться наш собственный вариант, который ведёт к меньшему числу ошибок понимания. Например, governance (в курсе «Системный менеджмент») будет переводиться как «подконтрольность» или «поднадзорность» (или даже «контроль» и «надзор», или даже «присмотр»), и никакие словари и стандарты тут не указ. Если какой-то «процессный стандарт» (например, системноинженерный ISO 15288) под словом process имеет в виду концепт, в различных других местах обозначаемый как практика/practice (характерной для процессов развёртки во времени в этом «процессе» из ISO 15288 нет, там перечисляются именно «практики жизненного цикла»), то в нашем курсе это будет «практика», а не «процесс». Если вы попали в сообщество людей, исповедующих «процессный подход» и говорящих на диалекте, используемом в этом сообществе, смело используйте слово «процесс» вместо слова «практика» — но знайте, что при этом вы теряете информацию по различению процессов (с пошаговой развёрткой во времени) и практик (без такой развёртки), и речь ваша будет время от времени вызывать недоумение: тогда не ленитесь уточнять значение использованного вами термина. Если мы различаем работу и практику (а мы будем различать!), то труд — это работа или практика? Мы выбираем, что труд — это практика (и на это указывает термин «разделение труда»), а не работа. И поэтому в курсе мы будем стараться не считать труд и работу синонимами. Но вы легко можете найти такое сообщество, где их различать не будут, и вам нужно будет в ваших разговорах в этом сообществе это учитывать.
Очень часто за одним и тем же термином даже в одном речевом сообществе оказывается закреплено множество разных значений, поэтому уточнить значение даже очень распространённого термина никогда не бывает лишним. Например, Andries van Renssen выделил следующие часто используемые сообществом айтишников значения для термина «функция» (function):
• подтип активности (поведения), процесса или события;
• некий объект, находящийся в определённой роли или сделанный для определённой роли;
• сама роль объекта (обычно это роль физической вещи/объекта), участвующая в активности (поведении). Играемая роль и объект, играющий роль — это разное! Роль — Гамлет, играющий эту роль объект — Высоцкий;
• указание на корреляцию/зависимость, обычно как на физическую связь между какими-то аспектами: «если высота растёт, то давление падает»;
• математическое отношение между числовыми объектами, определяющее их отображение друг на друга/mapping.
Это означает, что часто вместо слова «функция» можно использовать слово «действие», или «роль», или «зависимость» — и разговор от этого станет точнее!
Часто встречающий термин «мета» (meta) используется в шести разных значениях, выражая шесть разных типов отношений:
• экземпляризация (отношение типа и экземпляра);
• группирование (отношение типа и подтипа), оно же категоризация (философская, а не из теории категорий, термин «категория» любим самыми разными речевыми сообществами, и обозначает в них разное!);
• описание (отношение описания и описываемого объекта);
• применение/стереотип (отношение шаблона и его воплощения);
• варьирование (отношение основной модели и кастомизированной);
• реализация (отношение абстрактного синтаксиса и соответствующего ему выражения. Это в информатике, ибо цитируемая работа относится к информатике. Но помним, что у нас будет и другое значение термина «реализация» — это отношение выполнения роли функционального объекта каким-то конструктивным объектом).
Поэтому каждый раз, встречая слово «мета» нужно разбираться, что именно из этих шести значений имелось в виду.
Никогда не зацикливайтесь на выбранных другими конкретных словах-терминах, слова как цепочки букв никогда не выражают истину. Каждый раз пытайтесь понять, о чем в действительности идёт речь, какое значение слова имелось в виду в каждом конкретном случае, добирайтесь до концепта. Использование терминов из стандартов не гарантирует однозначного понимания собеседником, но и использование многозначных слов не обязательно ведёт к сложностям.
В этом курсе не будет попыток дать точные определения и выбрать правильные термины. Мы постараемся передать понимание наиболее важных понятий и предложить разные слова, которыми их можно обозначать. На вопрос «сколько будет дважды два?» будут приниматься ответы и IV, и 4, и «четыре», и four. Но не нужно обольщаться: ответы «горшок», 5, «per aspera ad astra» — приниматься не будут.
Формальность системного мышления
Знание в отличие от «просто фактов» — это то, что можно использовать в разных ситуациях, что можно взять с собой из проекта в проект. Факты же могут характеризовать конкретные проекты и объекты в них. Знание о метрах как единицах измерения общее для всех проектов. Длина пути в каком-то проекте 14 метров — это нельзя применить к другим проектам, так что это не «знание», это просто «факт».
Логика (правила рассуждений, ведущие к правдоподобным суждениям из правдоподобных посылок) науки и инженерии совсем необязательно булева/дискретна со значениями «истина» и «ложь». Современная логика вероятностна, при этом при использовании логического вывода в рациональном мышлении речь совсем недавно шла о байесовской вероятности, а не частотной. А теперь оказывается, что и байесовская вероятность тут не последнее слово, а речь идёт о «квантовой вероятности» из математики квантовой физики, хотя эта вероятность не имеет отношения к поведению частиц в микромире, а характеризует совсем другие масштабы в мышлении (иногда это называют квантовоподобностью).
Современная логика использует вероятностные (байесовские и квантовоподобные) рассуждения, а эксперименты не доказывают что-то или опровергают, а лишь сдвигают вероятность. Жизнь не состоит из «истин» и «лжи», она оценивается высказываниями о вероятностях, и даже более: жизнь состоит не столько из высказываний, сколько из действий, выбранных рациональным способом — высказывания тут носят вспомогательный характер!
Обязательно ли формально (выражено в символической форме, доступной для строгого логического вывода через значения «истина» и «ложь») системное мышление, или оно целиком неформально, т.е. интуитивно?
Главное, что нужно тут обсудить — это наличие и важность полностью неформального, интуитивного и невыразимого словами и иными знаками знания, в том числе знания о системах. Тем более что сегодня такое знание могут иметь не только люди, но и компьютеры, запрограммированные для работы в рамках коннекционистской парадигмы. Современные достижения искусственного интеллекта связаны с развитием именно «компьютерной чуйки» (а не развития логических языков программирования) в рамках машинного обучения в целом и направления глубокого обучения (deep learning) в частности.
В коннекционистской (connectionism) парадигме знание представляется существующим не как набор связанных какими-то отношениями дискретных понятий из формальной логики, а как распределённое по множеству определённых простых однородных элементов (часто нейронов в нейронных сетях как искусственных, так и естественных). Это довольно мощная концепция, которую через информационную физику легко обобщить до безмасштабного знания, разлитого во всей вселенной (и включающего также знания людей), см. подробней в работах по представлению вселенной в виде своеобразной нейронной сети, в которой идёт вечный процесс познания.
Человеческий мозг для мышления использует нейронную сеть, а не логический вычислитель. Мозг не работает с аристотелевой или другой формальной логической системой, его вычисления вероятностны. Современные системы машинного обучения тоже используют для своей работы похожие принципы, и к ним применяются отнюдь не традиционные наработки для знаний, понимаемых как формальные модели. Объединение методов формальной, «научной» работы со знаниями и методов «неформальной» интуитивной работы в нейронных сетях (искусственных или естественных, в мозгу человека — это тут неважно) представляет собой научный и технический фронтир, мы не будем касаться этих вопросов в нашем курсе. Подробности на тему использования в мышлении формальных и неформальных рассуждений можно найти в книге «Визуальное мышление. Доклад о том, почему им нельзя обольщаться».
Даниэль Канеман утверждает, что у человека есть два механизма мышления: быстрое малозатратное интуитивное S1 и медленное трудоёмкое осознанное S2, включающееся при появлении каких-то проблем при использовании «быстрого» интуитивного мышления.
По факту речь идёт о целом спектре мышления от интуитивного неформального через вероятностное (с какими-то оценками этих байесовских или квантовоподобных вероятностей по самым разным источникам априорных свидетельств и данных эксперимента) к классическому формальному на основе математической логики. Вот схема Прапион Медведевой, иллюстрирующая этот полный спектр:
Обычно интуитивные догадки на уровне «ощущений» вытаскиваются в качестве явно сформулированных эвристик, а эвристики проверяются статистическими методами, или в случае большой удачи формальными методами. В случае подтверждения догадок формальное медленное мышление S2 о каком-то типе задач потом можно натренировать (в ходе решения множества задач) так, что оно становится автоматическим и «интуитивным» S1, не требующим особых мысленных усилий, решение этого класса задач перемещается из части спектра с «обдумыванием» и «направленным вниманием» в зону быстрого интуитивного без особого задействования дорогого ресурса сосредоточенности. У физиков появляется «физическая интуиция», у математиков «математическая интуиция», у системщиков — «системная интуиция». Мозг пластичен, нейронная сеть мозга хорошо тренируется (а в последнее время эти «интуитивные» рассуждения начали потихоньку передавать и нейронным сетям в компьютерах).
Системное творчество
Медленное, «формальное», рассудочное мышление при всех его достоинствах может испытывать содержательные проблемы, даже когда люди готовы тратить на него достаточно времени. Хорошо сформулированная проблема обычно содержит в себе явное формальное противоречие, которое необходимо «снять» — только в этот момент включается творческое мышление, только в этот момент нужно «сесть и подумать» (а не «вспомнить и применить», рутинное, автоматическое мышление). Иногда говорят, что мышление появляется тогда, когда нужно «перевести проблемы в задачи», т.е. создать список работ, которые понятно, как выполнять, и которые вместе решают проблему, снимают противоречие, убирают коллизии.
Решение проблем путём формулирования и снятия противоречий присуще и теории ограничений Элияху Голдратта («грозовая туча»), и методологии ТРИЗ Генриха Альтшуллера, и системомыследеятельной методологии (школа Георгия Щедровицкого). Все эти школы мысли утверждают, что они основаны на системном подходе, отсюда и общность мыслительных приёмов.
Откуда вообще возникают противоречия? Они могут быть двух типов:
• Противоречия в смысле логических противоречий, формальной несовместимости утверждений в рамках какой-то логики. Это может быть булева логика с двумя конфликтующими высказываниями (x=3 и x=5, причём оба высказывания верны одновременно!), но может быть и вероятностная байесовская логика, в которой согласно работам E.T.Jaynes булева логика является частным случаем. Более того, неразрешимые байесовско-логические (Bayesian inference) противоречия могут быть и в байесовской логике, тогда приходится вычислять по квантовоподобной (quantum-like) логике, это рассказывается в работах Андрея Хренникова.
• Противоречия/конфликты во взаимодействиях систем разных уровней, ведущие к «неустроенностям» и вследствие этого сложности системного устройства на этих уровнях. Хороший обзор того, как это устроено в биологии, можно найти в работе Вольфа, Кацнельсона, Кунина «Physical foundations of biological complexity», 2018 год — и читать её хорошо бы, читая литературу к этой статье, иначе многое просто непонятно). И уже позже в 2022 году была вместе с Ванчуриным этими же авторами высказана идея о том, что эти противоречия/конфликты между системными уровнями, которые ведут к неустроенностям в этих уровнях и порождают эволюцию, в которой вселенная познаёт сама себя, развивая в ходе эволюции неэргодические системы, то есть системы с памятью. На самых медленно меняющихся в эволюции уровнях память становится цифровой как точной в многократном копировании (без накопления ошибок) памятью, например ДНК как раз такая «цифровая память». В случае меметической эволюции у людей для обеспечения памяти и точного копирования служат речь и письменность, что позволяет накапливать и бесконечно копировать знания без их искажения. И то же самое происходит в технологической эволюции: идеи, лежащие в основе устройств, проявляются в их конструкции. Центральная догма молекулярной биологии, что информация идёт от генотипа к фенотипу, от информационных моделей из КБ к экземплярам изделий в одну сторону, а в другую сторону абсолютно другие способы передачи (не «биологический рост» или «заводское изготовление», а мутации, инженерное проектирование и другие методы изменения генотипа — но точно не путём копирования адаптаций фенотипа) была подтверждена идеями из физики-математики в работе 2022 года «Toward a theory of evolution as multilevel learning».
И творчество тем самым может быть тоже разное: если речь идёт о логическом/математическом противоречии, то можно переописать мир в рамках какой-то одной математики/логики, а не разных (сделать его через выделение других объектов внимания, других понятий — перейти к другой «логике»), и тем самым снять противоречие. Скажем, если вы пришли к выводу, что x=3 и x=4, то вы можете рассмотреть физический смысл написанного и обнаружить, что речь идёт о том, что в первом и втором случае использовались разные единицы измерений. Это простой случай: описываем мир в одних и тех же единицах измерений! Если вы узнали, что один и тот же человек — физик и менеджер, то это не два разных объекта. Описываем профессиональные умения как умения ролей, а людей как агентов, исполняющих роли — и противоречие оказывается снятым.
Если речь идёт не о логическом/математическом противоречии, а о конфликте между системами разных уровней, то придётся менять конструкцию системы, её организацию. Изменениями описания тут не поможешь. Если конфликт в том, что вирус своим поведением в сторону выживания конфликтует с организмом, которому тоже нужно как-то выживать, то выходом будет появление иммунной системы в организме и наличие изменчивости в вирусе, и огромное разнообразие реализаций иммунной системы и способов реализации изменчивости вируса, чтобы обманывать иммунную систему. Это пока эволюционное решение, его делает эволюция, хотя это занимает много лет (иногда и миллиарды).
Альтернативное решение — это инженерное. Если вы инженер и нашли противоречие в окружающем мире, вы можете создать новый механизм. Например, придумать вакцину для вируса или микроба, придумать устойчивый к каким-то вирусам и микробам организм (очень распространено сейчас в сельском хозяйстве, современный помидор может лежать при комнатной температуре на кухне месяц, после чего лопнет, из него вытечет …смола, как это произошло на кухне у автора курса).
О таких решениях думают не только люди, они могут возникать спонтанно, эволюционно в ходе меметической и техно-эволюции. Например, мемовирусы (идеи, которые люди считают интересными для распространения) могут быть такими же, как и обычные вирусы: подчинять себе поведение людей (в природе такие вирусы, меняющие поведение хозяина, зовут «зомби», а ещё есть бешенство — вирус, меняющий поведение заражённого им в агрессивную сторону, увеличивающую распространение вируса). John Doyle говорит, что человечеству нужно инженерно задуматься над вопросом об иммунной мемосистеме, а не ждать, пока мемовирусы погубят человечество.
Примером инженерного решения, которое уменьшает число смертей, является демократия. Когда демократии (выборов с целью бескровной смены диктатора) не было, власть или не менялась вообще (самодержавие того или иного рода), или вопрос власти решался гражданской войной — ибо «бог всегда на стороне больших батальонов» при равном вооружении и уровне знаний. Смена власти происходит, но довольно много людей при этом гибнет. Вот и появилось инженерное решение: вместо боя проводить голосование, чтобы определить, чьих сил больше. Можно это считать «эволюцией», но само решение это было придумано и одобрено людьми, так что смело можно его считать одним из решений социальной инженерии. Но для решения проблемы может быть много разных вариантов, сложность общества при этом выросла и проблемы никуда не делись, при демократии просто проблемы другие! Но при смене власти зато люди уже не умирают просто для того, чтобы власть сменилась.
Это инженерные решения, они опираются на знание того, что противоречия/конфликты в системных уровнях неизбежны, но оптимизация этих противоречий/конфликтов для всех системных уровней, ведущая к общему уменьшению неустроенности/фрустраций за счёт роста сложности систем, может быть достигнута за счёт инженерного проектирования, а не за счёт проб и ошибок эволюции.
Системное мышление ничего не говорит про то, как снимать противоречия. В нашем курсе нет никаких «методов творческого мышления», таблиц решений, способов проводить мозговые штурмы, приёмов развития воображения (но они могут быть в других курсах. Например, приёмы развития творческого воображения используются в рамках прикладных практик системной инженерии под общим названием ТРИЗ).
Чудес не бывает, думать при решении проблем тут приходится не меньше и не больше, чем в любых других школах мысли. Системное мышление позволяет понять и принять неизбежность проблем за счёт неустроенностей/frustrations от конфликтующих взаимодействий разных системных уровней, а также при решении этих проблем удерживать ви́дение всей системы в целом как на несколько уровней над ней, так и на несколько уровней внутри неё. Системное мышление позволяет при решении проблем не терять за деревьями леса, не терять за листьями дерева, не терять лист дерева за растительными клетками.
Системное мышление позволяет целенаправленным образом находить противоречия, требовать их решения, документировать эти решения. Подвести к важному противоречию, не пропустить его, не дать проигнорировать — вот задача системного мышления. А дальше нужно брать голову (а часто и моделер в компьютере) в руки и думать, используя разные другие методы.
Предметные специализации
системного мышления
Системное мышление развивается по мере его употребления как в «истинных», естественных науках (которые вырабатывают объяснительные теории по поводу мира — физика, химия, биология и т.д.), так и в разных инженериях: от самой общей системной инженерии до прикладных её вариантов — инженерии предприятий (менеджменте), системной химии (которая изучает не столько поведение молекул в реакциях, сколько поведение множества самых разных молекул в реакционных сетях, в том числе биохимических системах — и выходит на инженерию таких сетей реакций), системной биологии (которая выходит за пределы редукционистской системной химии в изучении биологии и учитывает более высокие уровни организации существ — макромолекул, клеток, тканей, органов, организмов, популяций — и тоже с прицелом на инженерию, в том числе генную инженерию), а ещё системное мышление пробуют применить в социальной инженерии (зачастую безуспешно, хоть и в опоре на социальные науки, которые обычно являются нормативными, то есть не столько объясняют, сколько предписывают, «как надо», и ещё эти науки не учитывают системного/многоуровневого характера происходящих явлений и наличия неснимаемых простыми методами неустроенностей, происходящих именно от многоуровневости системной организации социума — личностей, организаций, сообществ, обществ.
Можно привести в пример только одну из утопических идей социальной инженерии: строительство коммунизма, совершенно неслучайно заканчивающееся каждый раз неудачей в силу слабости его теоретических посылок).
Есть и другие, менее распространённые специализации системного мышления в самых разных областях инженерии, где слово «инженерия» традиционно не используется, но по факту это именно системная инженерия, причём опирающаяся на системное мышление. Например, есть специализация системного мышления для танцевальной импровизации (инженерии танца) Viewpoints, на системном подходе также основан текст «Танцевальное мышление и его развитие».
Во всех этих многочисленных прикладных инженериях, базирующихся на системном мышлении, накапливаются знания по типовым инженерным («железной» и программной инженерий, менеджмента, танцевального творчества, государственного строительства и т.п.) решениям для какого-то одного или даже нескольких видов систем какого-то определённого одного или даже нескольких системных уровней.
Но когда вам нужно что-то делать впервые в мире (как когда-то летели на Луну, а с 2015 в SpaceX делают первые возвращаемые на Землю и с 2017 года повторно используемые ракетные системы, или пытаются создать распределённые автономные организации DAO), то есть два варианта — изобретать что-то беспорядочно, «по интуиции», или мыслить системно, чтобы как-то последовательно ставить и решать проблемы, находить и решать противоречия (системное творчество), снижать риск забыть что-то важное в многолетнем проекте (системное моделирование), выполняемом сотнями и тысячами человек.
Системное мышление, используемое в методологии, помогает поделить решение проблемы между разными людьми в команде (более того, часто решение принципиально не может быть найдено одним гениальным человеком, требуется работа больших коллективов). Для этого системные инженеры, менеджеры/инженеры организаций/enterprise engineers, инвесторы, танцоры, члены правительства или избирательного штаба, другие члены той или иной команды проекта/организации/предприятия/«органа власти»/«общественной инициативы» (различия тут есть, но в данном случае не важны — это всё «организации» как создатели систем самого разного системного уровня) явно обсуждают метод своей работы, занимаются методологией. При этом они не просто «генерируют основные инженерные, менеджерские, творческие, политические, художественные и иные решения», а задействуют практики системной инженерии, то есть в ходе изобретательской своей деятельности разрабатывают полноценную концепцию использования системы, концепцию самой системы и ряд других моделей системы и моделей систем создания этой системы: основанный на системном подходе профессиональный язык системных инженеров, менеджеров и даже танцоров, позволяет быстрее, чем на бытовом языке, договариваться о том, что в каком порядке делать при постановке и решении многочисленных задач в ходе создания самых разных систем — космических кораблей, организаций, танцев, профессиональных объединений, стран, т.е. всего того, что делают люди.
Итого: системное мышление ничего не говорит про содержание мышления (какие действия с какими именно системами продумываются), оно касается только его формы — использования концептов системного подхода как типов объектов внимания, которые будут использоваться в мышлении. Вот тип «система» (из учебника системного мышления, мета-мета-модели мира), вам нужно понять, какой тип объекта в вашей предметной области (мета-модели мира, из учебника по этой предметной области) ему соответствует. Эта система — киберфизическое устройство? Существо? Личность? Организация? Сообщество? Общество? Их какие-то части? Как в учебнике этой предметной области называют эти объекты, которые в учебнике системного мышления называют «система». Затем нужно ещё понять, какие объекты в реальном мире (экземпляры) соответствуют этим типам, то есть отмоделировать экземпляр. Системное мышление управляет вниманием через наведение его по цепочке типов (минимально три уровня этой цепочки), а сами объекты внимания могут быть из абсолютно разных предметных областей, определяемых абсолютно разными мета-моделями, соответствующими мета-мета-модели одного типа. Если вы не поняли предыдущее высказывание, то вам нужно срочно пройти курс онтологики и коммуникации, где даётся этот материал. Это и есть «связь системного мышления с жизнью», это и есть «практическое системное мышление»!
Системное мышление в этом плане фундаментально/трансдисциплинарно: оно не затрагивает понятия прикладных дисциплин. Если прикладная дисциплина — кулинария, то системой может быть борщ. Если прикладная дисциплина — квантовый компьютинг, то системой может быть квантовый компьютер. Если прикладная дисциплина госстроительство, то системой может быть министерство нападения (ни одно государство своё министерство нападения не назовёт в целях пропаганды иначе, чем министерство обороны, но мы-то можем тут назвать вещи своими именами!). Системное мышление будет управлять вниманием к объектам прикладной инженерии, в которых причинно-следственные связи имеют объяснительные теории из самых разных прикладных дисциплин. Системное мышление будет указывать на важное, о чём нельзя не подумать. Вы обязаны будете указать целевую систему, указать её надсистему, указать систему создания или даже цепочку систем создания, предположить деление на части целевой системы минимум четырьмя способами и т. д. (подробней о том, чего нельзя не делать системному мыслителю будет в нашем учебнике дальше).
Развиваемые на основе системного мышления системная инженерия и её прикладные варианты (программная инженерия, педагогика, системный менеджмент, социальная инженерия и т.д.) делают всё, чтобы и не нужно было много мыслить, а чтобы было можно просто применять в проекте уже известные концептуальные (какие функциональные части какими конструктивными частями реализовывать, раньше такие решения называли «архитектурные», но сейчас понятие архитектуры уточнилось, и терминология поменялась) решения для неизбежных проблем, возникающих от неустроенностей в системах целевых системных уровней, уже известным образом конфликтующих с системами соседних уровней по каким-то параметрам. Не нужно изобретать с нуля то, что «модели системы обязательно нужно документировать» в самых разных предметных областях (например, «стратегия предприятия — это три разные модели. Записывайте стратегию!», подробней об этом будет рассказано в курсе «Системный менеджмент»).
Это соображение про важность документирования моделей на отчуждённом от мозга разработчика носителе было уже многократно обсуждено в разных проектах, изложено в курсе системной инженерии, его нужно просто задействовать: если у вас инженерный проект, то модели к нему должны быть вами документированы, как и написано в учебнике! Если этого не сделать, то будет плохо, про такие «новичковые ошибки» в системном мышлении и системной инженерии заранее известно. Нужно экономить мышление и сразу документировать модели, не ждать, пока в проекте будут проявлены эффекты конфигурационных коллизий, возникающие от халатности в документировании. Но вот какие именно модели документируются, вот это требует размышлений по поводу конкретной целевой системы, иногда на уровне типа этой системы, иногда даже на уровне экземпляра. Конкретный вид модели и приёмы документирования моделей системное мышление и системная инженерия не скажут, системная инженерия даст самые общие представления о необходимости разработки некоторых типов моделей, а подробный рассказ о моделировании будет только в курсах прикладных дисциплин (например, для моделей стратегии будет раздел в курсе «Системный менеджмент», но и там особенности документирования будет предложено додумывать самому, ибо неизвестно, какой универсальный моделер будет вами использоваться в условиях конкретного проекта).
И таких буквально предписаний в системной инженерии и её прикладных вариантах много. Не нужно думать, что является целью операционного менеджера, который по факту эксплуатационный инженер предприятия. Его целью является увеличение прохода работ и исходных материалов в выходные продукты и сервисы: чем большее их число за единицу времени уйдёт из предприятия, тем больше навстречу будет денежный поток за продукты и услуги. Это уже давно обсуждено, все копья на эту тему были поломаны, и мышление тут может быть сэкономлено. Но вот как именно увеличить проход в конкретном предприятии (скажем, предприятии по разработке программных средств, использующихся в робототехнике, или маркетинговом агентстве, взявшемся увеличить впятеро клиентуру какого-то банка), вот над этим нужно много, долго и тщательно думать, а потом-таки реализовывать придуманные меры по его увеличению.
Полная творческая мощь системного мышления будет проявляться только в тот момент, когда известных типовых решений не будет и нужно будет делать первую из нового вида (first of a kind, FOAK) систему, или обходить какие-то жёсткие ограничения, которые не встречались раньше, или избегать каких-то часто встречающихся ошибок в деятельности — например, не забывать в суете выполнения какой-то работы подумать о чём-то важном, для чего нужно заранее знать — что именно является важным. Так, важным является системное окружение. О нём нельзя забывать думать. Функциональное разбиение. Методология говорит, что для системы важен ещё и жизненный цикл системы, который чаще всего «не жизненный» и «не цикл» (с этого начнётся курс методологии), ибо выполняется он создающей системой/создателем (если целевая система «мастерство», то жизненный цикл мастерства обеспечивается прежде всего создателем мастерства: образовательной организацией, проводящей курс). И такого, о чём нельзя забывать думать, довольно много. Это всё содержание курсов системного мышления, методологии, системной инженерии, других курсов, которые обучают фундаментальным дисциплинам интеллект-стека. Речь идёт о реально сложных проектах, в которых задействованы многотысячные коллективы. Системное мышление спасает такие проекты, ибо управляет вниманием тысяч людей, предотвращает глупые ошибки типа «забыл подумать, придётся всё переделать».
В нашем курсе обсуждается только форма для мышления: взятые из стандартов и публичных документов и только слегка авторски доработанные в целях лучшего понимания понятия системного мышления. Но в курсе ничего не говорится про содержание мышления, оно уникально для каждого проекта. Даже если вы второй раз будете делать какой-то похожий на первый проект, то мышление ваше по содержанию уже будет другим: вы получите какой-то опыт выполнения проекта, у вас будут какие-то новые прикладные мыслительные интуиции, но и окружение проекта тоже может успеть поменяться. И результаты вашего мышления и вашего действия могут быть для «повторения» совсем другими.
Для того, чтобы заниматься системным мышлением, вам всё равно потребуется знать не только безмасштабные «всесистемные» фундаментальные дисциплины интеллект-стека, но и вашу предметную область, относящуюся к системам какого-то определённого вида, определённого масштаба. Но системное мышление тоже потребуется, одних прикладных знаний не хватит: оно уменьшает вероятность того, что вы забудете подумать о чём-то важном, особенно пришедшем по линии других дисциплин, смежных с вашим прикладным предметом (скажем, если вы занимаетесь разработкой корпоративного софта, то системное мышление заставит вас подумать не только о предметной области программной инженерии, но и инженерии предприятия, ибо без учёта того, как вы в предприятии будете использовать софт, вы хорошего софта не сделаете). И вы будете заниматься системным мышлением письменно, будете моделировать, так что это «не забудете подумать» будет даже более надёжно, чем «просто мысли в голове».
Можно ли научить мышлению?
Знания фундаментальных дисциплин, в том числе знания по использованию понятий системного подхода, в голову укладываются ступенечками, от простого к сложному. Как выделить такие ступеньки? Что нужно тренировать, какую непривычную мозгу мыслительную работу делать привычной?
Тут мы должны ввести понятие контринтуитивности. Мы живём в интуитивно понимаемом мире. Наши мозги ездят по интуитивным, невесть откуда взявшимся мыслительным рельсам «быстрого мышления S1» по Канеману, как трамвай — одним и тем же маршрутом. Мы родились, постепенно откуда-то у нас эти рельсы в мозгу проложились, и мышление по ним ездит, и ездит обычно мимо известных сегодняшней цивилизации эффективных современных способов решения задач, делая невозможным решение задач сложных. А откуда у нас появляются интуиции, откуда мы знаем, что именно так нужно мыслить? Рефлексия (осознанность по отношению к прошлым ситуациям мышления) заставляет предположить, что могут быть и другие варианты, кроме интуитивных — контринтуитивные.
Вот, посмотрел в окно — а там земля плоская. Когда нам говорят, что Земля круглая, что мы отвечаем? «Это неправда, посмотрите в окно». Нам отвечают: «вы что, Земля круглая, посмотрите за горизонт…», но мы упорствуем: «Вы рассказываете много всего лишнего, что там за горизонтом, но за горизонтом всем видно, что ничего нет. Не нужно говорить про далёкий горизонт и что за ним, давайте говорить про Землю, вот же она — Земля плоская». Вся жизненная интуиция показывает, что Земля плоская, люди по ней ногами ходят, и уж ноги-то точно знают, что Земля не круглая! Но каким-то людям, которых заботят масштабы не только 10 километров, но и 1000 километров, в голову откуда-то приходит мысль про «Земля — круглая», они начинают так мыслить. Через некоторое время выясняется, что кроме Земли ещё и Космос с его вакуумом есть, космические корабли там летают «всё время падая, но никогда не падая». Вот это уже непонятно, потому что при идее плоской Земли летание космических кораблей по кругу с достаточной скоростью, чтобы не падать никогда — это понять невозможно. Мысль о круглой земле контринтуитивна, она не соответствует «народной теории» (folk theory) плоской земли.
Слово «контринтуитивность», в котором можно и нужно услышать «антинародность», важно. Каждый раз, когда появляются проблемы с пониманием того, как работают гении, обладающие каким-то искусством, которое никто не может понять и после понимания повторить и улучшить, можно ожидать найти что-то глубоко контринтуитивное. Трамвай мысли у гениев идёт по совсем другим рельсам, нежели проложенным в мозгу большинства людей. Найти эти другие рельсы в чужом мозгу, проложить их в своём мозгу и пустить по ним свой мозговой трамвай обычно очень трудно.
Гений почему-то, сам часто не осознавая, сделал что-то совсем не так, как все остальные, он просто начал что-то делать в противоречии с интуицией всех остальных, и у него начало получаться. А все остальные действуют интуитивно, «по-народному», «как все», и у них не получается. И пока на уровень сознания гения, или тех людей, которые пытаются отмоделировать мышление гения, не вышло в понятийном мышлении, в чём именно эта контринтуитивность, вы не можете передать это знание другим людям, не можете никого этому знанию научить.
Вы не можете научить директора по развитию крупного холдинга, танцора или политика, если вы не знаете понятийно на уровне сознания, что он должен делать в ходе своей деятельности, о чём он должен думать, какие понятия в мышлении использовать. Чем отличается искусство от технологии? В искусстве — один раз свезло, вдохновение было, получился шедевр. Другой раз не свезло, вдохновения нет — не будет шедевра. В инженерии («железной», программной, предприятия, танцев, свойств человеческой личности и т.д.) мы так не можем, нам нужно работать стабильно хорошо, нам нужны практики мышления, дающие неизменно превосходный результат в типовых случаях. И только от этого уже высокого «типового» уровня качества начинается искусство, отличающее гениальные прорывные работы.
Пожелания «не стеснять свободу творчества шаблонами» тут не подходят: люди, массово выдумывающие мыслительные велосипеды, с большой вероятностью получат не самое лучшее решение. Аргументы «творчества вместо шаблонов» верны только для единичных гениев, да и у тех в единичных случаях. В большинстве же других случаев шаблонные мыслительные решения дают высокое качество при минимизации умственных усилий. Вряд ли вы тот самый единичный гений, и у вас тот самый случай «выхода за рамки известного цивилизации», когда вы сможете продемонстрировать высочайшее искусство работы с придуманными лично вами решениями «мимо учебников».
Опять же, гениями называют не всех «творцов», а только тех, которые предъявляют качество мышления лучше, чем по лучшим известным на текущий момент (state-of-the-art) мыслительным шаблонам — и дальше уже их решения становятся шаблонными, а не гениальными. Эти вновь появляющиеся в цивилизации шаблоны хорошего мышления нужно сразу делать явными, документировать (желательно в форме учебных курсов как адекватной форме документирования мыслительных практик). Выделять шаблоны хорошего мышления — это работа культуртрегера, описывать их — методолога, оформление этих шаблонов в виде учебных курсов — работа методиста/instructional designer.
Как передаётся неотрефлексированное, неосознанное искусство или ремесло? Ученик смотрит на десятки, сотни, тысячи работ мастеров, научается понимать сленг профессионалов как научаются родному языку (без учебников и словарей, просто «из разговоров»), постоянно смотрит, как работают настоящие мастера и пытается это копировать — прямо по пословице «обезьянка видит, обезьянка делает» (monkey see, monkey do). В учебных заведениях артистической направленности даже есть термин «насмотренность». Далее у трёх из десяти учеников в голове появляются какие-то правильные рельсы для трамваев их профессиональных мыслей, и они начинают мыслить быстро и делают мало ошибок. А у семи из десятка — не появляются, и они делают много ошибок. Обучение искусству или ремеслу — это не «передача понятийного знания».
Нам надо, чтобы девять из десяти могли научиться (вполне можно представить, что будет один неспособный на десяток человек, но не семеро из десяти). Это означает, что мы должны взять для обучения такое контринтуитивное знание, которое само не может быстро прийти в голову ученикам, сделать его минимальное компактное и понятное описание (понятийное! Чтобы можно было выразить словами!), а затем его каким-то образом передать ученикам, чтобы оно встроилось им в голову. Вопрос: бывает ли такое в тех областях, которые традиционно считались «искусством», и которым считалось, нельзя научить рационально? Да, бывает, сплошь и рядом! Это и есть путь западной цивилизации: превращать «искусство» (в том числе искусство мышления) после его моделирования и рационализации в быстро понятийно передаваемое от человека человеку в ходе структурированного обучения мастерство.
Когда вы находите правильные понятия и правильные мыслительные операции с ними, и правильные упражнения для ускорения «автоматизации» мышления, для получения беглости в мышлении — то ученики после обучения даже не будут понимать, что им было трудно делать до обучения. Они будут неспособны вспомнить, по каким рельсам катилось их мышление до обучения, и поэтому они будут изумляться поведению необученных новичков, включая собственное поведение в период до освоения той или иной практики. Спросите ребёнка, почему он очень плохо умножал всего год назад — он не сможет объяснить, почему. Сейчас умножение для него вполне естественно, и не требует напряжения всех его умственных сил, как это было год назад.
Метанойя
Назовём это свойство прохождения какого-то порога понимания, после которого трудно вспомнить затруднения, метанойей. Слово удивительное, попробуйте его написать в разных падежах, да ещё и во множественном числе, получите очень интересные эффекты. Это слово пришло из религиозных практик и означает «перемену мыслей», полный разрыв прошлого и текущего мышления. Ты занимаешься, занимаешься в какой-нибудь семинарии, и вроде как мышление у тебя не так поставлено, как это ожидают от тебя священники. Потом вдруг в какой-то момент щёлк — и ты демонстрируешь всем, что вот у тебя такое же мышление, как это принято у священнослужителя, с этого момента ты «настоящий», а не притворяешься. Вот слово это — метанойя, такой малый западный вариант просветления. Слово «метанойя» рекомендовал использовать вместо слова «обучение» гуру системного менеджмента Peter Senge, ибо слово «обучение» с его точки зрения уже совсем затасканное и не означает коренную смену образа мышления в результате обучения. Он позаимствовал его у психологов, которые использовали его для обозначения коренных позитивных изменений личности. Нам не нравятся религиозные коннотации метанойи, но обозначаемое этим словом явление «забывания трудностей обучения» вполне светское.
Когда метанойя произошла, то в новом состоянии его мышления, с «новыми рельсами в мозгу» человеку совершенно непонятно, в чём была проблема раньше, «со старыми рельсами мышления». Представим: я знаю, что Земля плоская, я долго спорю, что Земля никак не может быть круглая, но меня в какой-то момент в этом убеждают. И я каждый раз в своих проектах сначала автоматически действую, как будто Земля плоская, потом усилием воли вспоминаю, что рационально вроде бы она должна быть круглая, потом делаю это уже на уровне рефлекса, и при этом вижу тысячу свидетельств этой круглости Земли. И вот в этот-то момент я уже не могу понять, почему я считал, что Земля плоская. Рационально вспомнить, что я когда-то считал Землю плоской, я могу. Но понять, как я перешёл из состояния знания «интуитивной теории» в состояние владения «контринтуитивной теорией» я уже не могу. И поэтому я не могу осознать те учебные действия, которые нужны для того, чтобы я добивался этой метанойи круглости Земли у своих учеников. Но сам факт обращения внимания на эту прошедшую метанойю даёт шанс разобраться. Работа по составлению правильных упражнений для получения такой метанойи у учеников — это трудная работа, но возможная. Создание адекватного учебного курса по уже имеющейся теории вполне может занять пару-тройку десятков лет, а если кроме самих упражнений нужно создать ещё и новую теорию, то и сотен лет, как это было в случае перехода от птолемеевского к коперниковскому пониманию движения планет. Все эти рассуждения про трудность создания теории и учебного курса в полной мере относятся и к системному мышлению.
Особое внимание нужно обратить на то, что в случае метанойи речь идёт об обучении не любым практикам, но «контринтуитивным», которым мозг сопротивляется особо, он же в этом случае «интуитивно знает», как должно быть, и активно сопротивляется новому знанию! Заново чему-то обучить много легче, но если уж вы уже подхватили где-то «народную интуицию», то научить вас чему-то более эффективному новому будет весьма проблемно: вам придётся пройти метанойю, а это требует наличия как-то документированной модели целевого мышления, организованной в учебный курс последовательности упражнений, времени для прохождения этих упражнений, а также недюжинной собранности — ибо вся интуиция учеников будет показывать, что учат-то какому-то безумию! Шансов пройти эту метанойю «самоучкой» практически нет, если вы не гений.
Вот, в школе учили прыгать через планку «ножницами» — подбегаешь, и прыгаешь. Но если нужно прыгнуть очень высоко, то после разбега к планочке нужно поворачиваться спиной, и прыгать назад-вверх (Fosbury Flop, изобретение 1968 года).
Это абсолютно неинтуитивно, но даёт возможность перелетать и через двухметровую планку. Нужно огромное доверие к тренеру, чтобы вы начали тренировать такой прыжок — ибо в этот момент кажется, что много-много тренировок дадут возможность преодолевать дополнительные десятки сантиметров «ножницами» или «перекатом», что совсем не так. А потом будет метанойя: вы будете не понимать, почему вообще через планку люди ещё где-то прыгают не техникой Дика Фосбери — даже если вы уже не помните, что начало таким прыжкам положил именно Дик Фосбери, и прыгать так люди начали всего на год раньше, чем высадились на Луну в 1969 году. И речь идёт о том, что люди делали тысячелетиями: прыжках в высоту!
В мышлении есть такие же контринтуитивные способы, которые позволяют мыслить по спортивному девизу: «быстрее, выше, сильнее». Системное мышление — это такой же набор придуманных разными людьми специфических контринтуитивных приёмов, которые позволяют мышлению быть эффективней, чем его предыдущие, «народные» варианты. В частности, системное мышление — это прежде всего эффективный способ управления вниманием в проекте, он позволяет шаблонным образом выделять в проекте объекты, достойные первоочередного внимания. Понятия системного мышления задают типы этих объектов, которые потом вы должны будете находить в мире, это позволяет вам не блуждать в надежде, что вы столкнётесь с чем-то важным, а активно искать и находить это важное.
Главная метанойя системного мышления в том, что вы начинаете думать о мире, как состоящем из вложенных друг в друга по отношению часть-целое систем, которые ещё и взаимодействуют друг с другом. Если понимать систему не как «любой объект, который мы рассматриваем», а как «система из системного подхода», то это оказывается крайне контринтуитивным, поэтому требует специального обучения и последующей длительной тренировки такого системного мышления. Так, «интуитивно» при попытке о чём-то рассказать (например, о борще, о компьютере) люди рассказывают прежде всего о частях обсуждаемого предмета (составе борща, составе компьютера). В системном мышлении ровно наоборот: обсуждаемый объект-система сразу объявляется частью, и рассказ ведётся прежде всего об окружении (ситуация обеда в случае борща, ситуация использования компьютера — борщ и компьютер тут будут только частями своих ситуаций использования). И только после выяснения системного окружения (что окружает борщ в ходе обеда, что окружает компьютер в ходе его использования), после «взгляда наружу от системы» предметом интереса системного мыслителя будет «взгляд внутрь», части системы. Это очень, очень контринтуитивно!
В математике термин «интуитивное» часто подменяется термином «тривиальное» — возможность повторения «любым» в данном сообществе, а нетривиальность — невозможность повторения (спасибо за обсуждение этого вопроса математику Роману Михайлову). Демонстрация чего-то интересного в силу нетривиальности делает это «что-то» тривиальным через пару тактов тренировки заинтересовавшихся, ибо в определение «интуитивности/тривиальности» и «контринтуитивности/нетривиальности» неявно входит момент времени «прямо сейчас». Любое «контринтуитивное/нетривиальное» одного поколения становится «интуитивным/тривиальным» для другого поколения думателей. Эту «тривиальность» вполне можно добавить в список синонимов к «интуитивности».
Кто знает, может сегодняшнее системное мышление для будущих поколений людей и мыслящих машин будет «народным», «интуитивным», «тривиальным». Но пока системное мышление глубоко контринтуитивно и осваивать его трудно.
Мы тут используем небытовое значение слова «интуитивность». Под «интуитивностью» в быту часто имеют в виду не результат рационального логического рассуждения, а использование «чуйки» — получение результата рассуждения инсайтом, вдохновением, озарением, причём этот результат может быть весьма нетривиален. Мы о таких результатах мышления говорим, что они ровно наоборот — «контринтуитивны», то есть нетривиальны, невоспроизводимы легко разными людьми, эти результаты не относятся к «общенародному знанию», популярным мыслительным автоматизмам, типовой интуиции окружающих людей, а также собственной интуиции.
Стадии обучения мышлению
⠀
Обучение системному (и не только системному) мышлению проходит через следующие стадии:
⠀
0. Заинтересованность: понимание, что системный подход вам зачем-то нужен. Это переход от неосознанной некомпетентности («я и не догадываюсь, что я не умею системно мыслить») к осознанной некомпетентности («я знаю, что я не умею системно мыслить»). Это самая трудная ступенька на пути к беглости мышления. Нет мотивации — не будет и вложений труда, не будет hard fun, никакой метанойи не случится. На коммерческие курсы люди приходят уже заинтересованные, и у них дальше всё получается. Студенты приходят обычно никак не заинтересованные — и не все из них становятся заинтересованными даже к концу курса. Но часто возвращаются поучиться второй раз, заинтересованность появляется уже после прохождения курса: чаще всего это происходит после случайного использования материала системного мышления и получения неожиданно сильного результата. В этот момент и появляется желание закрепить успех. Эту заинтересованность в системном мышлении необходимо поддерживать всё время обучения (тут можно указать на то, что в педагогике ведущая дисциплина — лидерство, умение удержать человека в роли ученика. А если вы сами себе педагог, то есть занимаетесь самообразованием, то умение собраться и «уболтать себя учиться» — это ваше ведущее умение).
1. Начитанность: знакомство с каким-то фрагментом набора понятий системного подхода. Материал учебника (или даже нескольких) освоен на этой стадии в части знания значений слов, умения пересказать какой-то фрагмент учебника, воспроизвести какое-то рассуждение, поддержать разговор про содержание учебника. Например, вы уже сейчас начитанны: вы знаете, что системное мышление имеет дело с частями и целыми, выстраиваемыми во много уровней. Вы ещё не знаете, что с этим делать и как применить в ваших проектах, но это знание — чистая правда, оно у вас уже есть!
Правильно думать о стадии «начитанность» как о начитанности учебником по езде на велосипеде. Начитанный, но ни разу не ездивший человек может долго вам рассказывать о равновесии, о необходимости крутить педали. Но продемонстрировать езду он не сможет.
Начитанность для мышления нужна, но для уверенной беглости в мышлении её совершенно недостаточно. Чтобы дать «правильную для последующей тренировки беглости начитанность» как раз и разработан наш курс, в котором как-то изложено содержание системного мышления и даны какие-то примеры его задействования. Однако начитанность — это даже ещё не переход к осознанной компетентности, когда можно самостоятельно и осознанно провести какое-то «рассуждение из учебника» на каком-то материале задач, своего или чужого проекта. Из учебника берём при этом форму, из задач или проекта — содержание.
2. Понимание: понимание того, что означают термины системного подхода в их многочисленных вариантах разных школ, понимание как использовать понятия системного мышления при обсуждении самых разных ситуаций.
Кроме памяти тут уже появляются некоторые мыслительные интуиции. И это делается «сержантским методом», то есть путём решения простых и похожих друг на друга, многочисленных тренажёрных задач, которые формулируют авторы курса для тренировки, а не для контроля знаний.
Пример такой задачи: «Пётр утверждает, что нужно уже начинать закупать функциональные части системы, а Елена утверждает, что закупаются не функциональные части, а конструктивные части. Кто из них прав? А) Пётр Б) Елена». Ответить на такую задачу можно, только если знать про различия функциональных и конструктивных частей системы — для ответа нужно хоть как-то сопоставить ситуацию в задаче с местом из учебника, где говорится о таком различии. После нескольких таких задач ответ будет самоочевидным, никаких отсылок к учебнику не потребуется. При решении тренажёрных задач как раз и формируются «рельсы в голове», по которым поедет понятийное мышление.
Важно, что в этих задачах специально тренируется контринтуитивность, отличие предлагаемого способа мышления от использования народных/бытовых интуиций/здравого смысла, это делается через использование практики понятийной описи (concept inventory, иногда conceptual inventory). Суть этой практики заключается в том, чтобы предлагать в задачах ответы-ловушки, соответствующие «народному мышлению». Это было предложено в физике, чтобы проверять понимание ньютоновской физики по сравнению с «народной» аристотелевской. В аристотелевской физике палец давит на стол (он же живой!), а стол не давит на палец (он же не живой!). В ньютоновской они давят друг на друга с одинаковой силой, что контринтуитивно, не соответствует «здравому смыслу» (зато соответствует ньютоновской физике). Задачи, составленные по принципам понятийной описи, проверяют — что на эту тему после прохождения курса физики думает выпускник. И если оказывается, что он решает задачи на третий закон ньютона с правильным применением формул, но при этом считает, что стол не давит на палец, то что-то в обучении пошло не так, и нужно доучиваться. Задачи по курсу системного мышления составлены таким же образом, они проверяют системность в мышлении, правильность рассуждений с контринтуитивными понятиями системного мышления, отход от бытового и привычного мышления «здравого смысла». Опять же, «понимание» в какой-то предметной области ещё не даёт общей способности к мышлению.
3. Приложимость (к рабочим проектам): умение системно мыслить in the wild, то есть в реальных проектах. Это совсем отдельное качество: уметь решать уже поставленные задачи (даже олимпиадного уровня сложности) из задачника против умения ставить задачи. Ставить задачи — это выделять из запутанного, шумящего, быстро меняющегося окружающего мира с огромным числом незначимых и кричащих о себе деталей правильные объекты, сопоставляя их с объектами, описанными в учебнике. После этого можно решать задачу, которая сформулирована уже в терминах изучаемой предметной области, в нашем случае решать задачу, сформулированную в терминах системного мышления. В жизни нет задач из учебника, нет даже слов из учебника, их нужно выявить, обнаружить, т.е. поставить задачу, «приложить» книжное знание к жизни. В многообразии самых разных объектов окружающего мира нужно найти «целевую систему», например. Но объектов-то тысячи и тысячи! А потом, после «переобозначения» можно уже в привычных терминах из учебника решить поставленную задачку. Если нужно узнать, сколько яблок в двух кучках, нужно догадаться, что яблоки — это ровно те счётные объекты из учебника арифметики, а не «то, что обычно едят». Если вы хотите описать разрабатываемый вами супер-пупер-продукт, то нужно выявить, какие объекты в мире являются для него надсистемой, и какие роли людей заинтересованы в этой системе, что люди в этих ролях от этой надсистемы (а не от вашего супер-пупер-продукта!) хотят. После этого можете выдвинуть гипотезу о том, какая система (назовём её целевой) может выполнить какие-то функции в этой надсистеме, чтобы та удовлетворила интересы найденных вами людей. Задокументируйте эту гипотезу в виде концепции использования. Реальные проекты в учебном курсе появляются только тут, на стадии обучения мышлению «Приложимость». Только на этой стадии тренируется главный навык системного мышления: системное моделирование как понятийное наведение внимания на главное в рабочих проектах и игнорирование не главного. Это системное моделирование как понятийное наведение и удержание внимания (собранность) на главном и отбрасывание неглавного нужно для борьбы со сложностью реального мира, для экономии мышления. Нужно уметь найти иголку в стоге сена: выбрать своим образованным/обученным/настроенным вниманием из окружающего мира те важные объекты, о которых дальше нужно будет размышлять для выдачи как можно более точного прогноза будущей ситуации. Это обычно тренируется с учителем, самому это трудно. Учитель корректирует на первых порах ошибки, без этого очень трудно.
В составленных какими-то авторами тренажёрных задачах тепличные условия, так как ничто не отвлекает от применения материала из учебника — ни обилие незначимых деталей, ни отсутствие важной информации, которую ещё нужно найти, ни эмоциональное вовлечение в ситуацию (попробуй сообрази, в какой роли на тебя орёт начальник! А ведь нужно сообразить, прямо по ходу очень нервного разговора! Он орёт как операционный менеджер, потому как ты ломаешь ему ожидания по срокам выполнения работ, или как инженер по требованиям, потому как не может сориентироваться до сих пор, как жить в мире без требований, слишком давно учился? Отвечать-то этим ролям нужно по-разному, это не про «я начальник, ты дурак»! ). А ещё у тренажёрных задач заведомо есть решение, в жизни же существование приемлемого решения — не факт, и не факт, что вообще решаешь правильную задачу.
«Проектное обучение» происходит именно тут, результат прохождения тренинга приложимости на реальных проектах и даёт искомую метанойю: нейронная сеть мозга обучающегося научается думать системно, системное мышление после этого уже не требует осознанных усилий при рассуждениях, в том числе не требует усилий и для привязки его понятий к объектам окружающего мира. Это переход к неосознанной компетентности, мы можем также назвать конец стадии «приложимость» в обучении системному мышлению системной метанойей. После системной метанойи вы смотрите на мир из каких-то осознаваемых вами проектных ролей, и видите мир, состоящий из взаимосвязанных различных систем, видите мир на многих системных уровнях.
Особенности решения учебных задач по системному мышлению
В практике/деятельности/труде/инженерии обычно делается предположение об открытости мира (open world assumption): «что не сказано, то просто не сказано». Это существенно отличается от предположения о закрытости мира в задачах из учебников: «что не сказано, того просто нет». Тренажёрные задачи чаще всего составляются из предположения о закрытости мира, а опытные инженеры и менеджеры в предположении об открытости мира при решении задач начинают придумывать всё более и более необычные и маловероятные обстоятельства, логично ведущие к неправильным ответам — и даже часто добиваются успеха («вот если речь идёт о Юпитере, и пилот ракеты не боится огромной силы тяжести и играет на саксофоне в метановой атмосфере, то ваш правильный ответ будет неправильным, а мой неправильный правильным»). Желание инженера придумывать всё более и более экзотические обстоятельства, делающие наиболее вероятный ответ не слишком вероятным, побороть нельзя, хотя можно обратить на него внимание: нужно всё время помнить, что задачи составлены исходя из посылки закрытого мира, а изобретение «возможных неучтённых обстоятельств» — это разворачивание посылки открытого мира, инженерная или менеджерская работа, а не работа по решению тренажёрных задач из учебника.
Действительно, маленькая вероятность обстоятельств к чисто формальной правильности ответа отношения не имеет (даже исчезающе маловероятное событие может быть формально верным, «логичным» в аристотелевой логике) и формально «математически» ученик может быть прав. Но в учебной жизни (а не в идеальном мире математики!) генерирование таких дополнительных маловероятных условий исходя из посылки открытого мира не помогает решать тренажёрные задачи, а только мешает это делать. В рабочей жизни, наоборот, может помочь учёт самых разных маловероятных условий. Нужно чётко разделять эти две ситуации: решения тренажёрных задач в ходе обучения против проектирования/сценирования в ходе конкретного проекта.
Особое внимание нужно уделять тренажёрным задачам на начальных стадиях обучения — когда правильный ответ интуитивно не ясен, не является шаблонным. Когда студент материал знает плохо, он включает «смекалистый мозг». Он смотрит на 2*2 и начинает: «Это может быть любое число больше 1.0 и меньше 9.0, ибо мы же не знаем, насколько и как округлили исходные числа. И это может быть в ответе вообще что угодно, начинающееся и заканчивающееся на 2, ибо звёздочка не всегда означает знак умножения. Часто звёздочка означает любое количество символов. А ещё речь может идти о символьном умножении, поэтому ответом будет 22. И давай не будем разбирать ситуации, когда система счисления недесятичная, так и быть». Конечно, он достаточно смышлён, чтобы заподозрить в ответе 4, но и недостаточно уверен в этом ответе, чтобы не предположить дополнительных подвохов.
Двое из десятка изучающих системное мышление человек именно таковы — они материал не читали, но они хорошие инженеры или менеджеры, у них подвешен язык, они скептичны по отношению к материалу учебника (это ничего плохого, просто skeptic thinkers), и именно они обычно самые активные в группе. На экзаменах такой «смекалистый мозг» демонстрирует хорошее знание прикладного проекта и плохое знание системного мышления. Результат — два балла (по системному мышлению! Прикладное знание может быть отличным! Но системности, то есть использования понятий системного мышления в рассуждениях с целью управления вниманием в проекте — нет. Отсюда и два балла).
Цель «опытных инженеров» часто не столько поупражняться в системном мышлении и использовании его концептов, сколько попробовать «прогнуть» предлагаемые задачи вместе с системным мышлением, испытать их на прочность формально-логичного «здравого смысла». Этим людям хорошо работать Беспристрастными Свидетелями (Fair Witness) из Хайнлайна:
«Энн стояла на трамплине. Джабл крикнул ей: — Тебе виден тот дом на горе? Какого он цвета? Энн посмотрела и сказала: — С нашей стороны белый. Джабл обернулся к Джилл: — Вот видишь, Энн не стала говорить, что дом белый целиком. И вся королевская рать не заставит ее сказать это до тех пор, пока она не пойдет и не посмотрит. Но даже и тогда она не сможет утверждать, что дом остался белым после того, как она ушла».
Как мы могли бы с этим бороться? Очевидный неправильный ход — строго формализовать задачи, добиваясь однозначности правильного ответа. Чем формальней будут поставлены задачи «из учебника», тем дальше они будут от реальной жизни! Жизнь не формально-логична, жизнь вероятностна! Интересуют общие закономерности, наиболее часто встречающиеся случаи, а не маловероятные исключения и особые ситуации! Если рассмотреть задачу о том, чем забивать гвоздь — молотком, камнем, подушкой, рукой, микроскопом, то ответ тут должен быть «молотком» (а не «молотком, камнем, микроскопом, и ещё рукой, потому что рука может быть в стальной перчатке от кольчуги»). Но если задача «чем забивать гвоздь, если вы оказались в дороге, и молотка нет?», то она будет иметь другие ответы! Задачи ситуационны, они не абсолютны, их решения вероятностны, в учебных задачах требуется ответ с максимальной вероятностью, а не абсолютно верный единственный.
Ещё важно понимать, что все эти задачи тренажёрные, а не экзаменационные. Они дают лишь повод осознать и обсудить материал учебника, формализм «единственно правильного ответа» для них непринципиален. Один из студентов предыдущих версий курса отметил, что его настроение во время решения задач было — «ярость». Ибо его первый ответ стабильно оказывался неправильным, а правильные ответы, оказывается, были чуть ли не цитатами из учебника! И так задача за задачей: задачи заставляли перечитывать учебник, вычитывая из него новое и новое содержание.
Ещё один источник возможной «формальной нелогичности» системного мышления в том, что системный подход был изложен в стандартах и публичных документах, откуда мы берём его положения, по небольшим кусочкам. Эти положения не представляют из себя логически непротиворечивую систему концептов и их отношений, а ещё там была использована и разная терминология в разных документах (это удалось преодолеть при переводе на русский язык, но не полностью). Каждый стандарт имеет свой набор понятий, не претендующий на полноту и непротиворечивость с другими наборами понятий. Вероятностная природа понятий (см. книгу «Визуальное мышление») и изложение на естественном (чаще всего — английском, а не русском) языке только добавляет неопределённости, перевод на русский язык тоже не добавляет формальности в изложении. В реальных проектах «из жизни» тоже очень трудно составить непротиворечивое системное описание ситуации, так что использовать системное мышление будет много тяжелей, чем в специально составленных учебных задачах. Поэтому задачи намеренно составлены не слишком формально, они тренажёрны, в них не ожидается «подвоха» на особенность и уникальность ситуации, но ожидается хорошее знание положений из учебника.
Если вы не очень поняли, что требуется в качестве ответа на задачу или какой должен быть результат моделирования, задайте себе вопрос: «что хочет проверить в моём понимании материала учебника или в чём меня хочет натренировать автор курса»?
Переход к использованию мышления
Чтения учебника недостаточно — это как читать учебник по езде на велосипеде, не сильно помогает. Решения задач недостаточно — это как ездить на велосипеде только по прямой, на специально оборудованной дорожке. Нужно будет потом долго тренироваться в постановке задач, в применении системного мышления в ваших рабочих проектах (ездить на велосипеде по бездорожью в горах) — и только тогда цветущая сложность начинает отступать и поддаваться тренированному в системном мышлении мозгу. Надо мета-моделировать, то есть «составлять таблички» и моделировать, то есть «заполнять таблички» (красивые диаграммы из квадратиков и стрелочек — это попсовое/бытовое/народное понимание системного моделирования. Таблицы и даже тексты тут более адекватны). Это и есть системное мышление, чаще всего это «мышление письмом», «мышление моделированием». Задания на моделирование в нашем курсе — это и есть первые шаги в системном мышлении. Чтение учебника из курса, чтение книги (в ней нет моделирования, а в курсе моделирование есть) — это не сами «первые шаги», это вы читаете про шаги. Начали составлять таблички, заполнять таблички примерно такие же, как в наших заданиях на моделирование на материале ваших проектов — всё, это и есть «системно думать». Даже в ходе нашего курса вы уже получите пользу для ваших проектов от занятий моделированием в нашем курсе.
Основных идей системного подхода немного, каждая из этих идей довольно быстро понимается. Если выразить системный подход в инженерии в одном абзаце, то получится что-то типа «для успеха системы, то есть удовлетворения интересов внешних проектных ролей нужно понять функции системы в её окружении (сделать концепцию использования), разобраться в том, как система функционирует и предложить конструкцию системы, увязав с пространственной компоновкой и оценками полной стоимости владения (сделать концепцию системы). Принять архитектурные решения (принципы разделения на модули и организации связей между модулями, совокупность таких решений и есть „архитектура системы“), оценив множество неустроенностей и выбрав наименее плохие решения, ибо хороших решений не будет. Добиться детализации описания системы с точностью, достаточной для изготовления на выбранной производственной платформе — и изготовить. Получить основанное на каких-то свидетельствах обоснование того, что система успешна. Эксплуатировать систему, снова и снова повторяя всё сделанное для улучшения каких-то частей системы, а то и для полного изменения системы. И для всего этого надо иметь организацию проекта, которая всё это делает, выполняя самые разные инженерные практики. Это делать рекурсивно на многих уровнях деления целевой системы на части, а также деления организации-создателя на части».
Проблема даже не в том, что эти предложения в предыдущем абзаце сплошь состоят из терминов (вроде «концепция использования», «архитектурные решения», «производственная платформа»), значения которых нужно знать. Все эти положения глубоко связаны друг с другом и крайне редко используются поодиночке. Так что требуется добиться некоторой беглости (fluency) в их одновременном и совместном применении — примерно в том же смысле, что и беглости пальцев в игре на рояле или наборе текста на клавиатуре, беглости в говорении на иностранном языке. Каждая клавиша на рояле или клавиатуре понятно нажимается, их всего не так много, проблема только в том, чтобы разные клавиши нажимать вовремя, быстро и такие, какие нужно для получения музыки. На освоение компьютерной клавиатуры уходит несколько дней тренировки, но на освоение рояльных клавиш уходит несколько лет. В освоении системного (и любого другого) мышления, как и в освоении игры на рояле, нет царских путей, кроме как бесчисленного числа повторений каких-то операций мышления в ходе моделирования (главным образом это операции мышления при составлении табличек и заполнении табличек, ровно вот так, как это происходит при выполнении заданий курса), получение опыта мышления с использованием системных понятий в жизни. Это, увы, занимает время. Поэтому мышлению желательно учиться с детства. Так, заполнение табличек — это работа с объектами трёх уровней: типы мета-мета-модели (наш учебник) как тип для колонки таблицы, типа мета-модели (учебник какой-то предметной области в проекте) как тип ячейки (тип колонки таблицы для строки таблицы), а ещё значения модели для каких-то объектов в строках этой таблицы (отношение репрезентации). Это всё требует беглой работы не с понятиями системного мышления, а с типами — беглого владения «теоретической теорией» (theory theory в теории понятий).
Вот из материалов Viewpoint Research Institute:
Мы хотим помочь детям развить реальную беглость (fluency) во многих областях образования, включая мышление, математику и науки. Каждый из этих предметов не поддается «естественному обучению» (как учатся ходить и говорить). Довольно много времени и энергии нужно потратить, чтобы получить беглость выше пороговой. Тут интересное сходство с искусством, музыкой и спортом, для каждого из них также требуется довольно много времени и энергии, чтобы получить беглость. Эти искусства могли бы называться «тяжелое развлечение» (hard fun). Математики и ученые знают, что они занимаются искусством, равно как тяжелым развлечением. «Мышление» — это более высокая категория, чем «просто» математика, наука и искусства. Оно представляет синтез интуитивного и аналитического подходов к пониманию мира и поведения в нем.
Peter Senge в книге «Пятая дисциплина» (1990) писал:
Недавно в ходе пятидневного вводного курса, проводимого Обучающим центром МТИ, одна женщина-менеджер из конструкторского отдела компании Ford лаконично сформулировала ситуацию: «Спустя пару дней, — сказала она, — я начинаю понимать, о чем вся эта история с системным мышлением и интеллектуальными моделями. Мне это напоминает время, когда я только начала знакомиться с высшей математикой. Сначала я чувствовала себя совершенно потерянной. Все это было мне совершенно чуждо. Но потом я начала „схватывать“ суть. Через год я уже вполне владела основами этого дела. Через пять лет это стало основой моей профессии». Потом она добавила: «Если бы высшую математику изобрели сегодня, ни одна из наших корпораций не смогла бы ею овладеть. Мы бы посылали каждого на трехдневные курсы. Затем каждый получал бы три месяца на то, чтобы посмотреть, работают ли „все эти штуки“. А когда выяснялось бы, что они не работают, мы бы начинали пробовать что-нибудь другое».
Если заниматься языками, то любой из них можно довести до уровня С1 (достаточный для поступления в европейский вуз) за год, если интенсивно заниматься — для языка без флексий (английский, испанский) нужно на это потратить 600 часов, с флексиями (русский, немецкий) 1100 часов, для языков совсем другой структуры 2200 часов. Если заниматься год, то в день нужно тратить примерно 1.6, 3 и 6 часов соответственно, и в Сети можно найти достаточно примеров, как мотивированные люди выделяли примерно такое время в своём расписании и достигали успеха. Чтобы достичь в языке мастерства, нужно потратить порядка 10000 часов (это весьма спорное утверждение, но порядок величины верный) — то есть заниматься языком несколько лет. И в случае иностранного языка это даже не «мыслить» и не узнать о каких-то новых вещах и их связях, это просто «переназвать известные уже вещи другими словами»! Системное мышление относится к того же сорта практике: его нужно практиковать, чтобы добиться беглости использования в жизни, а не «мыслить со словарём» в тех случаях, когда «решили, что в этом случае нужно применить системное мышление». И помним, что кроме системного мышления нужно добиться беглости ещё и в других приёмах качественного фундаментального мышления: иметь в голове «машинку типов» (ставится на курсе онтологики), представлять содержание практик системной инженерии, да и просто быть собранным, чтобы удерживать внимание в длительных раздумьях и мочь одолеть в три (а не тридцать три) приёма книжку на 200 страниц, а не отвлекаться на социальные сети каждые пятнадцать минут и мочь одолеть в три приёма только сериал на пять сезонов.
Ситуацию, когда на уровне осознанной компетентности (но, увы, не беглости во владении) системное мышление имеется, но в рабочих проектах не применяется, мы вообще рассматривать не будем. Чаще всего вопрос ставится так: «а в каких проектах использовать системное мышление?». Вопрос примерно такой же, как «а в каких проектах нужно думать?». Управление вниманием при помощи набора понятий системного мышления используется во всех проектах, нет ведь проектов, которые лучше выполнять с безалаберно выбираемыми из окружающего мира объектами, бездумно забывая самые разные важные для выполнения проектов практики — то забыть проверить воплощение системы на работоспособность, то забыть про необходимость набрать и организовать команду для выполнения проекта. Хотя да, проект чистки зубов утром можно выполнять без системного мышления. Но такие проекты доступны даже детям в детских садах, эти проекты вообще не требуют сильного интеллекта. А вот где требуется интеллект, там осмысленно задействовать системное мышление. Нет в жизни деления на проекты, где мозг включать осмысленно, и где его включать не осмысленно. А уж когда в проекте участвуют несколько человек, то системное мышление поможет даже в минимальных дозах.
Искушение сложностью
Частая ошибка у начинающих системных мыслителей — это выбор для первых проб системной мысли предельно сложных случаев, которые будут трудными и для опытных системных мыслителей. Прежде всего это ситуации, связанные с длинными цепочками информационных технологий (когда речь идёт не о физическом мире, а о длинных цепочках описаний, базах данных, компьютерных моделях, неочевидно связанных с физическим миром). В курсе чётко говорится о том, что целевая система должна быть физична. Софт и базы данных этого софта — это описания, и не всегда это описания физического мира, часто это ещё и описания других описаний. А «дотянуться до физического мира» часто означает ещё и разобраться в инженерии предприятия, которое будет использовать софт, то есть подразумевает какое-то знание менеджмента. Терпения и квалификации распутывать эти длинные цепочки описаний и прихватывать знания прикладной инженерии самых разных систем у начинающих мыслителей не хватает, предупреждение об осторожности при работе с айтишными проектами на них не действует.
Это как первоклассник музыкальной школы берёт сыграть на рояле в качестве первой пробы услышанный по радио свежайший оркестровый хит — да, прямо все инструменты в этом оркестре, вот давайте попробуем на моём рояле, ответьте мне, как мне это сыграть сегодня к вечеру, особенно вот эту чудесную партию барабана! Преподаватель может лишь печально сказать, что сейчас — никак не сыграть, особенно партию барабана. Разбирательство со сложными корпоративными айтишными проектами — худший вариант для начала работы с системным мышлением. Увы, это замечание мало кого останавливает. Но оно есть, вернитесь и перечитайте.
По определению сложны также все оргпроекты, ибо в них задействованы люди. Людей очень, очень трудно моделировать, ибо уровень личности в разы сложнее уровня киберфизических систем. А организация — это следующий за личностями системный уровень, то есть ещё более сложный (нужно понимать неустроенности/frustrations, возникающие между людьми и организацией, организацией и окружающими её сообществами, а также обществом в целом). Нужно иметь определённый опыт для мышления о всех этих видах систем, и не просто «жизненный опыт», а знание каких-то нормативных дисциплин (когнитивных наук, социологии, экономики и т.д., а также понимание прикладных видов инженерии: андрагогики как инженерии взрослых уже личностей, менеджмента как инженерии предприятия, строительства сообществ и т.д.). Тем не менее, большинство первых систем, о которых хотят думать новички в системном мышлении оказываются системами с людьми. Не нужно так! Это слишком сложно! Вы запутаетесь! Первокласснику не нужно брать решать дифференциальные уравнения, ему сначала нужно тренироваться на арифметике!
Если речь идёт о городе (сообщество) или стране (общество), то ситуация ещё более сложна в системном моделировании, чем ситуация с предприятием. В предприятии вы ещё сможете на что-то влиять, ибо там предусмотрены способы выдачи поручений — люди организованы. Если люди не организованы (непонятно, кто начальник и кто подчинённый в каких-то вопросах, нельзя поручить работу), то возможности целенаправленного действия одного человека или даже команды людей малы (если вы, конечно, не командир небольшого вооружённого отряда, финансируемого отнятыми у налогоплательщиков деньгами), мышление будет непродуктивно — мышление начинающих системных мыслителей будет изобиловать ошибками ввиду чрезвычайной сложности таких ситуаций.
У разных личностей, которых вы хотите инженерно организовать в вашем проекте, будут обнаружены разные предпочтения, они все сами и без вас пытаются что-то сделать для реализации своих «хотелок» разного уровня продуманности, они не ждут ваших действий и заведомо (часто справедливо) считают их непродуманными и не отвечающими SoTA практикам, не ждут, пока вы о них всех системно подумаете — они не мечтают, чтобы вы планировали их жизнь и наверняка будут яростно сопротивляться вашим предложениям. Вот и не планируйте их жизнь! Разберитесь сначала с железными системами, потом с собой как личностью, потом научитесь организовывать небольшие команды, потом большие организации, а там и силами таких организаций у вас будут возможности что-то существенно поменять в их окружении, то есть в сообществах и обществах.
Вернитесь и перечитайте эти предупреждения: там, где много информационных технологий и людей (а часто в проекте есть и софт, и люди — причём что-то из этого даже не замечают!), будьте осторожны с первыми примерами системного мышления. Не берите такие примеры. Не начинайте со своего самого запутанного рабочего проекта, вы только разочаруетесь. Если вы вчера начали изучать суахили, не ввязывайтесь в ситуацию синхронного перевода на бизнес-встрече военных с коммерсантами, кроме неприятностей из этого ничего не получится. Подождите, пока вы не достигнете какой-то беглости. Тренируйтесь на более простых проектах, где поменьше информационных технологий и поменьше людей.
Конечно, при этом появляются огромные трудности в организации обучения: у человека максимальные сложности в его текущих проектах, и учит он средство уменьшения этой сложности, но как раз в этот эпицентр сложности с его текущим умением ему попадать нельзя, нужно до этого хотя бы немного потренироваться на более простых примерах!
Сколько времени нужно, чтобы освоить системное мышление?
Оценки для получения начальной беглости в системном мышлении — это примерно 12 тренинговых и менторинговых дней с преподавателем (один день раз в пару недель), и самостоятельная работа между этими днями по 3—4 часа в день на протяжении примерно полугода (чтение книг, решение задач, работа с собственными проектами в части приложения системного мышления).
Но системное мышление — это не единственная мыслительная практика интеллект-стека, которую нужно ставить современному взрослому человеку. Поэтому сразу целимся на вдвое больший объём — 24 тренинговых дня при описанной в предыдущем абзаце интенсивности. Это год работы каждый день по 3—4 часа в день, вполне обозримый учебный проект, нагрузка не больше, чем у студентов, которые учатся медленно, ибо вчера ещё только вышли со школьной скамьи и не имеют большого жизненного опыта. Если грубо оценить и кругозорные инженерные курсы (системная инженерия из фундаментальных знаний и несколько примеров прикладной инженерии, например инженерии мастерства в каком-то деле, инженерии мастерства собранности в порядке саморазвития личности, инженерии предприятия как организационного и операционного менеджмента), добавить изучение нормативных дисциплин права, экономики, политики, то это ещё год, то есть всего 48 тренинговых дней раз в пару недель, с самостоятельной работой между этими днями по 3—4 астрономических часа в день. И вот это уже очень сравнимо по срокам с традиционным вузовским бакалавриатом (хотя два года — это меньше традиционных бакалавриатских трёх-четырёх лет).
Содержание образования получается другое.
Каждый курс в среднем получается где-то четыре тренинговых дня — это примерно по объёму соответствует семестровому университетскому курсу, «небольшой учебник/лекции, стопка дополнительной литературы к ним и семинары плюс домашние задания и итоговая работа». В курс обычно включены по какому-то критерию знания по нескольким дисциплинам, например в наш курс системного мышления включены главным образом знания по семантике, теории понятий, физике, онтологии, методологии, системной инженерии и менеджменту (прикладной инженерии предприятия) — но выбраны главным образом те части, которые задействуют понятия системного подхода.
Всё это тем самым можно пройти за пару лет, что вполне обозримо и посильно, так как вполне сравнимо с университетской нагрузкой — восемь-девять курсов в год, четыре-пять курсов в семестр, один курс проходится за месяц-другой плотной работы. Приемлемо по временны́м затратам даже для занятий, совмещаемых с работой. Курс практического системного мышления, безусловно, входит в программу подобного «второго бакалавриата».
Для такого обучения нужно изменить образ жизни, ибо откуда-то эти несколько часов нужно взять, как-то переустроить своё типичное дневное расписание. Это как поступить в очную или заочную физматшколу или вечернюю магистратуру: тяжело работать несколько лет, чтобы получить другие жизненные возможности. Обучение вообще-то неблагодарное занятие: если вы учились целые выходные с утра до вечера, то вас похвалить будет некому — это не работа, которую можно существенно продвинуть за пару дней и это всем будет заметно. Нет, придётся потратить много дней без немедленных наград. Зато это позволит потом претендовать на другие работы и другой уровень наград.
Применимость системного мышления: везде и всегда
Последнее препятствие в использовании системного мышления — это просто его неиспользование по назначению, отсутствие приложения. Автору встречались случаи, когда люди тратили много времени на освоение системного мышления и даже достигали некоторой беглости в его использовании в тот момент, когда им явно указывалось на необходимость каких-то системных рассуждений в сложной ситуации. Но в критических ситуациях собственных рабочих проектов они просто забывали его использовать! Это неудивительно и даже неспецифично для системного мышления: обычно люди знают, как хорошо выполнить то или иное дело, но только мастера реально используют это знание, часто абсолютно автоматически — на то они и мастера. А не-мастера о правильных приёмах работы и мышления обычно знают, но просто забывают их применить, или им это лень делать, потому как неавтоматическое рассуждение очень трудоёмко.
Вот это чувство потерянности при обучении, невозможность реорганизовать свою жизнь для обучения, неиспользование результатов обучения обычно связаны с одной причиной: непониманием, зачем эти новые обширные знания нужны, зачем использовать системное мышление. Живут же люди без этого системного мышления, и неплохо живут!
Резюме тут простое: если хотите меньше допускать ошибок в сложных проектах, то заранее тренируйте системное мышление, а потом используйте его в жизни. Тогда в какой-то реальной ситуации привычка системно мыслить вас спасёт: вы не сделаете глупых ошибок даже в тех ситуациях, которые окружающим вас людям будут казаться очень сложными.
Главная ошибка в оценке применимости системного мышления — это принять его за прикладную дисциплину, работающую для какого-то одного вида систем, одного масштаба (скажем, только для «железных» инженерных систем, или только для софта, или только для менеджмента). Системное мышление — это набор приёмов мышления из фундаментальных дисциплин, которые ещё называют трансдисциплинами, ибо они лежат «по ту сторону» от традиционных предметных дисциплин, посвящённых изучению какого-то одного вида систем, одного масштаба систем. Понятия системного подхода разрабатываются во многих фундаментальных дисциплинах, начиная с физики, которая вводит само понятие «система». Эти понятия используются для управления вниманием в условиях наличия в конкретном проекте множества прикладных дисциплин. В проекте происходит инженерная работа с конкретными видами систем (розами, пароходами, транснациональными холдингами, клиентурами, городами, странами), требующая участия многих ролей, организованных в длинные цепочки систем создания. Помним, что если даже вы занимаетесь розами, то систему-розу в системе-саду должен вырастить система-садовник, которого тоже кто-то должен вырастить — и систем у вас сразу стало четыре! И прикладные практики тут будут связанные с розами, садами, садовниками и теми, кто выращивает садовников — и это простейший случай!
Управление вниманием может быть довольно сложно даже в простом проекте, где один человек играет множество ролей и управляет своим собственным вниманием, распределяя его по объектам нескольких предметных областей, которые могут быть в этом проекте. Поле с пшеницей и агрономия, команда фермерского хозяйства и менеджмент как инженерия предприятия, маркетинг как инженерия клиентуры, финансовая инженерия для организации инвестирования в фермерское хозяйство, инженерия киберфизических систем для агроробота, и «простой» проект сразу становится не очень простым. Системное мышление как минимум позволяет эту «непростоту» отследить и организовать мышление так, чтобы справиться с удержанием в голове (и записях в компьютере в помощь голове!) всего проекта.
Вопрос типа «как я могу оценить применимость системного мышления для своей конкретной задачи-проблемы» как раз показывает это непонимание разницы между фундаментальным знанием и прикладным знанием. Давайте заменим «системное мышление» на «управление вниманием» и спросим ещё раз: «как оценить применимость управления вниманием в моей конкретной задаче-проблеме»? Вроде как так не говорят, смысла ведь в таком вопросе нет, ибо управлять вниманием нужно всегда, в любых задачах-проблемах. Вопроса о «применимости» тут просто не возникает. Так же точно не возникает вопроса о применимости логики. Вот и понятия системного подхода применять нужно так же: всегда! Вот прямо так и думать, всё время направляя своё внимание на объекты, указываемые типами из учебника системного мышления (вы как раз этот учебник и изучаете, хотя до собственно понятий системного мышления мы ещё не дошли, они будут разъясняться со следующего раздела).
Примеры системных описаний какого-нибудь простого «велосипеда» разобраться с системным мышлением не помогут, в них ведь не будет указаний на то, как такие описания строить и что с ними потом делать после их создания (если с ними ничего потом не делать, то их можно и не строить!).
В учебнике системного мышления нет инструкций по тому, как строить такие описания в инженерии, в менеджменте, педагогике, политике. Точно так же, как нельзя в учебник системного мышления включать многочисленные знания, требуемые для освоения системного мышления (умение читать-писать, собранность, владение онтологикой на хоть каком-то уровне беглости и т.д.), как нельзя из учебника системного мышления делать учебник истории системного мышления (приводя подробные описания общей теории систем, цитируя Берталанфи, рассказывая о теориях систем других мыслителей прошлого века, рассказывая о причинах неудачи кибернетики как чуть ли не синонима системной науки), так и нельзя из учебника системного мышления делать учебник системной инженерии и прикладных вариантов инженерии (менеджмента, системного саморазвития, агрономии, военного дела и т.д.). Всё не относящееся к понятиям системного подхода из фундаментальных дисциплин и всё прикладное остаётся за рамками нашего учебника/курса.
Тем не менее, системное мышление оказывается практичным, деятельным и применимым повсеместно: оно усиливает ваш интеллект в любых проектах, а не в проектах какого-то определённого типа. Это курсы/учебники ортодонтии или бурения в вязких грунтах применимы для узкого класса задач. Системное мышление нельзя сравнивать в этом плане с прикладными дисциплинами. Вы просто начинаете системно думать, во всех ситуациях, во всех проектах, в том числе и в ситуациях переключения с проекта на проект, формулирования новой задачи/проблемы/проекта.
2. Воплощение и описание системы
Воплощение, описание и документация системы
В системном подходе очень важно быть адекватным в мышлении: понимать, говорим ли мы о физической реальности нашего мира, привязаны ли мы к ней, или просто фантазируем о каком-то абстрактном мире идей. Если мы хотим надёжно менять физический мир в соответствии с нашими замыслами, если мы говорим о человеческой деятельности, то нам нужно как-то привязать все наши рассуждения к физическому миру, в конечном итоге иметь дело с физической реальностью.
Адекватность системного мышления обеспечивается тем, что когда мы говорим о системе, то имеем в виду воплощение системы (system realization — тот же корень, что real, реальный, буквально речь идёт о существовании в реальности, reality), причем обычно в момент эксплуатации, когда система работает, взаимодействуя с окружающим миром.
Система понимается всегда как конкретное воплощение системы в физическом мире — индивидуальный, уникальный физический объект. Например, это фирма Apple (все её здания, сооружения и сотрудники фирмы в тот момент времени, когда они в ней работают), топливный насос с серийным номером #12345, установленный на авиадвигателе #5678, исполнение танца «Барыня» на сцене Усть-Урюпинского театра вечером 24 октября 2021 года.
Как узнать, что конкретная воплощённая система существует в физическом мире? Мы будем считать, что в физическом мире присутствуют только те объекты, которые занимают какое-то место, объём какой-то причудливой формы в нашем пространстве-времени, принимая идею Эйнштейна про существование физического мира в четырёхмерном пространстве-времени. Есть какой-то кусок пространства-времени, который мы называем система/system и выделяем вниманием из его окружения/environment, при этом у системы есть граница/boundary, проходящая в пространстве-времени.
Тем самым конкретная система имеет некую протяжённость в пространстве (то есть размер, длину, ширину, высоту, радиус) и во времени (то есть имеется момент, когда она начала существование, и момент, в который она закончит существовать).
А ещё эта система имеет изменяющиеся состояния/states. Системы меняются по мере взаимодействия с окружающими их системами, которые тоже находятся в физическом мире, а внутри них меняются взаимодействующие в них подсистемы. Всё в мире систем физично, все реально. Понятие «система» пришло из физики.
Тем самым мы чётко различаем само воплощение системы (system realization), занимающее объем в физическом пространстве-времени, и описание системы (system definition, часто называются ещё и определениями системы, не путайте со «словарными определениями»! ) как идеальный/математический/ментальный/абстрактный/понятийный/концептуальный объект. Поведение описаний как идеальных объектов изучается математикой, поведение систем изучается физикой. В физическом мире есть какие-то ненулевого размера участки пространства, а в математике — математические точки. Поведение математических объектов и физических отличаются. Скажем, сумма углов треугольника вблизи Земли чуть-чуть больше, чем 180° даже не из-за шарообразности земли, но из-за искривления пространства-времени массой земли — если полагаться на геометрию Эвклида, то нельзя будет реализовать GPS навигацию. Традиционно соответствием описаний как идеальных/математических объектов/понятий, выраженных/presented на одних физических объектах (документах) и представляемых/represented ими других физических объектов/систем занимается семантика. Семантику иногда считают разделом информатики/computer science наряду с алгоритмикой, подробней об этом можно узнать, например, из книги Дэвида Дойча «Начало бесконечности. Объяснения, которые меняют мир», где он рассматривает отношения между физикой, математикой и computer science.
Описания не имеют места в реальном мире, нельзя сказать, что математический/ментальный объект «число 300», определяющее высоту в метрах (воплощения) системы «Эйфелева башня», находится где-то в реальном мире и имеет собственную длину-ширину-высоту. Если вы укажете на вот это вот «число 300» и скажете, что оно существует и имеет свой объём — то вы укажете не на само число, а на носитель информации, который своей формой (частицами краски или прозрачностью материала или ещё как-то) кодирует это число. Тем самым место занимает не «300» как число, не часть описания Эфейлевой башни (число 300 описывает Эйфелеву башню), а материальный объект кусочка документации (system description в отличие от system definition) Эйфелевой башни, т.е. носитель/документацию с записанной на нём информацией/описанием. Документация — это абстрактное/идеальное/математическое/понятийное описание системы, записанное на каком-то физическом носителе информации.
В документации знаками на носителе кодируются понятия/концепты/математические/абстрактные объекты, репрезентирующие какие-то физические объекты и их свойства (вновь и вновь разными словами повторяем эту троицу: знак, понятие, означаемое). В системном мышлении вам потребуются знания семантики (их можно, например, получить в курсе онтологики). Горе вам, если вы плохо понимаете этот материал и будете путать автомобиль как целевую систему и фотографию автомобиля как документ-носитель описания этого автомобиля. Фотография материальна, но материальность её важна только как возможность нести на себе описание физического объекта-автомобиля, материальность носителей информации не должна нас путать — это не материальность воплощения изображённой/описанной/документированной системы!
Экран или бумага фотографии, или даже компьютерная память с файлом фотографии — это носители информации, не сама «фотография» как информация на ней! Порвать бумажную фотографию (документацию системы) — это не порвать человека, изображённого на фотографии (воплощение системы), и даже не порвать изображение человека на этой фотографии (описание системы), ибо оно может сохраниться на сотнях других носителей. Абсолютно такое же действие — выключить экран с фотографией, или стереть файл с фотографией (это не так символично, как порвать бумажную фотографию, но по сути — то же самое. Абстрактные/математические/понятийные/концептуальные объекты не горят, представление их на носителях обычно легко копировать, и уничтожение документа, а хоть и электронного — это не уничтожение описываемого документом объекта, а часто это и не исчезновение документированного описания, доступного на многих копиях документа). Концепт/понятие/математический объект «число 1» по большому счёту даже не зависит от шрифта и прочих особенностей отображения, он абстрактен, может быть выражен множеством способов, множеством начертаний знаков. И помним, что концептов в физическом мире нет, они абстрактны/математичны. Информационные модели (когда-то в прошлом веке их называли чертежами) абстрактны, документированы они во множестве копий, а описывают они воплощение системы, то есть физический мир.
Описания системы легко отличить от воплощений системы и документов системы — они не занимают места в физическом мире, у них нет объёма и координат в этом мире, они абстрактны, «идеальны», нематериальны, математичны как противоположность материальному/физическому. Системы и системные документы (документы о системах) материальны, они занимают место в физическом мире.
Людей в конечном итоге интересуют воплощения системы, а описания и документация системы их интересуют ровно постольку, поскольку без них воплощение системы трудно сделать, особенно когда речь идёт о системах, создаваемых многими людьми.
Различение для системы воплощения (физично), описания (не физично), документации (физично как носитель информации, это не описанная система) нужны в том числе и для того, чтобы предотвращать распространённые ошибки людей, играющих роли разработчиков в проектах по созданию систем:
• Когда люди даже и не думают создавать систему, а пишут очередную «концепцию». Нужно проверить, описывает ли концепция что-то существующее в реальности, а не просто описывает создание документации и избегает описания воплощения системы.
• Когда разработчики документации считают, что их целевая система — документация. Нет, их целевая система — воплощение системы, без воплощения системы не стоит и заводиться с её описанием, документированием этого описания. Без намерения сделать систему речь идёт о «художественных описаниях», в них могут быть любые ошибки, и их даже не будет желания проверять.
• Разработчики исходного кода программ (это описание воплощения системы) тоже считают, что их обязанности заканчиваются тогда, когда они сдали документацию (исходный код с любым количеством ошибок) в систему хранения версии (носитель — внешняя память компьютера хранения версии). Нет, и нет: их целевая система — работающая программа (меняющая своё состояние! Переменные программы меняют своё состояние в памяти компьютера! Это физический процесс!), а не исходный код на любых его носителях.
• Менеджер, разработавший план мероприятий (описание системы работ, существующее в виде документации системы в программе проектного управления), воплощением системы для него будет система работ, а не этот план (а целевой системой, скорее всего — та система, которая получается в ходе этих работ).
— … и таких ошибок «описания вместо воплощения» множество, на них нужно всегда обращать внимание. В частности, если речь идёт о работе аналитика в отличие от работы инженера, то больше вероятность получить не выходящее в физический мир «описание» как конечный результат, но не «изменение физического мира». Инженеры меняют мир, аналитики (по определению!) мир не меняют и нужно проверять, есть ли ещё в проекте «синтетик» кроме «аналитика», воплощение нужно искать у него. Если проект в конечном итоге не меняет физический мир, то его можно не делать, ведь ничего в мире не изменится!
Результат работы проектировщика атомной электростанции — в конечном итоге воплощение атомной электростанции, а не бумажная документация на её строительство или даже информационная модель атомной станции в десятке компьютеров. Результат работы хореографа — это в конечном итоге сам танец (исполняемый в конкретное время в конкретном физическом месте во вселенной), а не описание танца в головах танцоров, или даже документ о танце как листочек бумаги с описанием танца. И это несмотря на то, что проектировщик сам не строит атомные электростанции, а только их описывает, а «хореограф» в его изначальном значении тоже «описатель» танца (от др.-греч. χορεία — хороводная пляска, хоровод + γράφω — записывать, писать. Первоначальное значение хореографии — это отнюдь не сочинение и постановка танцев, а именно искусство записи танца).
Люди ходят не по карте, а по территории. Карта — это только описание территории, которое может быть представлено в разных документах (электронных или бумажных, или пластиковых), и это верно для всех описаний/документов, не только для географических карт.
Карта коктейлей — это не коктейли, её не пьют. Карта отражает понятийную/ментальную/концептуальную/математическую/абстрактную структуру мира физических коктейлей, документ карты находится в физическом мире, а сама карта в мире абстракций/математическом мире, даже если на документе карты изображены картинки настоящих коктейлей. Описания не занимают пространства-времени, они абстрактны/математичны, даже при условии, что описания нельзя явить в физический мир без использования физического носителя информации (ибо информация уже физична, ей нужен носитель). Карта как описание того, что она отражает, не занимает пространства-времени. По ней нельзя «постучать», на неё нельзя «показать пальцем», как нельзя постучать по «числу 300», но можно постучать только по «изображению числа 300» на каком-то носителе — по документу, носителю информации.
Если же говорят, что карта занимает место/объём в пространство-времени, то речь идёт не о самой карте как информационном, абстрактном объекте, а о материальном носителе карты — бумаге и краске. Но нарисованные на карте объекты не существуют, стучать и показывать пальцем можно только на участки бумаги (или участки экрана, если это экран, или участки магнитной памяти, если это магнитная память), а не на изображённые на карте объекты. Карта-на-носителе документирует какие-то воплощения систем (или другие описания, которые в конечном итоге всё одно должны будут дотянуться как-то логически до физического мира — иначе нельзя будет проверить их нефантазийность). Карта коктейлей в данном случае — не система, а только документация системы «ассортимент ресторана» (system description/documentation), а информация на ней — описание системы (system definition).
А вот сами коктейли, документируемые картой/описываемые информацией на карте — это системы (воплощения системы: продукты, изделия, предприятия, люди), они занимают место в пространстве-времени, по ним можно постучать, на них можно показать пальцем, их даже можно выпить. Картинки коктейля не выпьешь. Информационная модель атомной станции электричества не вырабатывает. Описание танца не вызывает тех же эмоций, что сам танец.
Описания
Но зачем нам нужны описания?! Они нам нужны для мышления: они помогают удерживать внимание на важных объектах в физическом мире (внешняя память), в том числе эти описания можно использовать и для переноса опыта из одного проекта по созданию систем в другие проекты, если они описывают не экземпляры системы, а тип систем.
Мышление в создании каких-то новых систем, в познании и последующем изменении каких-то уже существующих систем обычно происходит не для отдельных экземпляров систем, а сразу для множеств систем, для типов систем. Конечно, можно представить ситуацию, когда описывается конкретный экземпляр системы в конкретном экземпляре окружения в конкретное время (например, в записи базы данных поломок насосов на какой-то подстанции или записи в базе данных землетрясений, или записи в истории болезни какого-то пациента, или события в летописи какой-то страны), но это обычно записи времени эксплуатации системы. Разработка (замысливание, проектирование) всегда ведётся не для конкретных экземпляров систем, а «в общем случае», то есть для множества подобных систем, даже если речь идёт о создании одной системы (скажем, Эйфелевой башни или новой страны).
Множество (как математический объект, другие имена для множества — это класс, тип, вид) абстрактно, это математический/понятийный объект. В математике множество из одного объекта не эквивалентно этому одному объекту: свойства множества отличаются от свойств самого объекта в этом множестве.
В системном мышлении то же самое: нас интересуют отдельные конкретные системы, воплощённые в нашем физическом мире, но мыслим мы классами систем, их множествами. Мышление ухватывает что-то общее во всех ситуациях, мышление происходит не для конкретных систем, о которых мы знаем разные факты. Мышление происходит чаще всего для классов/типов/множеств/видов систем/воплощений_систем/экземпляров_систем. И, конечно, множества легко изменять: для изменения абстрактных объектов не нужно тратить энергию на перетаскивание вещества воплощения системы, нужно тратить энергию только для изменения вещества для воплощения знаков, это неизмеримо меньшее количество.
Информационные технологии работают с описаниями, так что это первые кандидаты на ошибки в системном мышлении. Вы легко сможете сообразить, что фотография человека — это не человек, на ней изображённый. Чуть трудней будет сообразить, что табличка с данными температуры ракетного двигателя на листочке бумаги — это описание ракетного двигателя, а сам листочек бумаги тут не важен. Но вот если речь идёт о небольшой базе данных, в которой описывается поведение ракетного двигателя в серии испытаний — вот тут наступает ступор, ибо сама база данных представляется какой-то системой, которая будет казаться целью вашей работы, целевой системой, воплощением системы, материальным/физическим объектом. Нет, база данных тут — описание ракетного двигателя, просто в менее привычной форме, не на бумаге. Умение понять, какая система описывается в физической реальности, если вам показали описание в виде каких-то структур данных в компьютере — это ключевое умение для всех, кто встречается с современными информационными технологиями. Если у вас CRM (customer relationship management) система, то её базы данных подробно описывают клиентуру как целую систему в физическом мире, а части клиентуры — это отдельные клиенты (возможно, сгруппированные в какие-то сегменты, но это сейчас неважно, пока нам важно разобраться, что клиентура — это система в реальном мире, а компьютерная CRM-система по отношению к этой клиентуре — примерно то же, что фотография человека по отношению к человеку, документ с описанием).
Это не означает, что в какой-то момент нас не будет интересовать программная система как физический объект. Будет, как бумажная книга интересует типографа. Но мы не обсуждаем с типографом сюжет книги. Так и с администратором датацентра, который нужен для физического существования компьютерной программы, мы не обсуждаем её «сюжет». Интересуйтесь не самой программой, интересуйтесь теми воплощениями системы, которые описывают данные программы, на изменения которых в физическом мире хотят влиять авторы программы (скажем в CRM программе авторы программы хотят влиять на клиентуру, а не просто на содержимое тамошней базы данных). А потом уже судите о том, насколько авторам программы удалось реализовать их замысел. Если это софт покупок в магазине, то он описывает реальные физические продукты, находящиеся на складе в магазине и потенциально приезжающие к вам, приезжающие в физическом мире. Если это не так, то к программе появляются вопросы. Сама по себе программа не нужна, нужна она только для того, чтобы изменять физический мир при помощи заключённых в ней описаний. Не обольщайтесь физичностью происходящего в типографии, физичностью происходящего в датацентре. Удерживайте внимание на физичности того, что описывается носителями информации.
Для этого нужно обладать кругозором и прикладным мастерством. Если вы изготавливаете ERP-систему (enterprise resource planning, планирование ресурсов предприятия), то вы должны понимать: это всё самые разные описания потока ресурсов (ресурсы — это сырьё, полуфабрикаты разной степени обработки и сборки, конечная продукция, «застрявшие» в предприятии, которое что-то выпускает — всё это физические предметы, занимающие место в пространстве-времени). Вот ERP-система существует как информационная модель, современная «ручка-бумажка», отражающая состояние этого потока ресурсов. Её единственная цель — учёт этих ресурсов с целью максимизации прохода этих ресурсов по предприятию (ибо чем больше пройдёт через предприятие сырья и выйдет готовой продукции, тем больше будет встречный денежный поток). Если не брать в расчёт решений по физическому изменению потока ресурсов (заказ новых партий сырья, загрузки того или иного оборудования, задействования тех или иных складов, отгрузки по тем или иным контрактам), то ERP-программу со всеми её базами данных можно бы не делать, физический мир не изменился бы!
Фотография/проект/описание всегда чего-то, ERP-программа делает «фотографию» потока ресурсов предприятия как воплощения системы. Воплощение системы, которое нас интересует — это не воплощение самой ERP-системы как воплощение «фотографии». Оно, скорее всего, банально, как воплощение книги — все они более-менее похожи, пара сотен склеенных страниц с частицами краски на них. Разница только в содержании книг, так и с софтом — воплощения софта похожи, разница только в содержании софта, что отражает софт в физическом мире, что он описывает! Воплощение системы в случае ERP-софта — это поток ресурсов предприятия, физический объект. Если вы ничего не знаете про этот физический объект, то вы будете безуспешны, никакая системность мышления вам не поможет. Фотограф, который ничего не знает, как снимать во внешнем мире, но отлично обрабатывает фотокарточки — он не будет успешным фотографом. Системное мышление помогает мыслить тем, кто знает свою предметную область. А кто не знает свою предметную область, им уже ничего не поможет. Они будут описывать странное, реализовывать случайные изменения в физическом мире, или вообще не затрагивать физический мир своими фантазиями. Это не так плохо. Котята мало что меняют в физическом мире, но всегда накормлены и ухожены. Люди, если они не кусаются, тоже будут всегда накормлены, независимо от результата их работы.
Как связан объект в реальном мире и воплощение системы? Через тип. Тип — «система» или «воплощение системы» (это синонимы). Если мы берём какой-то физический объект, то у него уже есть тип из предметной области (тип из мета-модели, мета-модель описывает предметную область, берётся из учебника предметной области). Например, борт #45667 классифицируется в предметной области как «самолёт», понятие мета-модели, а «борт #45667» это будет понятие модели, соответствующее экземпляру «самолёта». Мы можем записать «самолёт», а в системном мышлении можем записать «самолёт::система», добавив к типу «самолёт» из мета-модели тип «система» из системного мышления как мета-мета-модели. Значком:: мы будем показывать тип, который был использован в рассуждении (яблоко::фрукт), то есть показывать отношение классификации (принадлежности к множеству).
Но можем записать или даже сказать просто «самолёт» — при этом чётко отдавать себе отчёт, что это мы просто опустили понятие типа из мета-мета-модели. Так и происходит связь системного мышления и жизни, обеспечивается его практичность: мы удерживаем в голове понятия мета-мета-модели из настоящего курса фундаментальных дисциплин (физики, семантики, теории понятий, онтологии и т. д. — всё, что нужно для системного мышления, в данном случае понятие «воплощение системы» как тип), и сопоставляем их понятиям из какой-то прикладной предметной области (в данном случае понятие «самолёт» как тип из мета-модели). Возьмём Китай. В системном мышлении это будет «Китай::система», в учебнике какой-то предметной области (например, геополитики) — «Китай::страна». Мы можем записать «Китай::страна::воплощение системы», чтобы показать полную цепочку мета-моделирования. Но можем записать и просто «Китай», понимая, что это «страна» и понимая, что это «система». Важно, что вы всегда «на автомате» должны удерживать во внимании три согласованных между собой объекта: объект-из-жизни (иногда его ещё нужно найти!), типа объекта из дисциплины практики этой предметной области, тип объекта в фундаментальных дисциплинах (понятия системного подхода это только часть фундаментального мышления, это общий принцип для всего мышления, а не только системного).
Ищите всегда воплощения системы первым делом, системное мышление — прежде всего про физический мир и изменения в нём, хотя и имеет дело с описаниями. Но описания ничто, а вот описанное ими — всё. Все описания делаются только ради того, чтобы менять описанное в физическом мире, их может быть много, но сами по себе они никому не нужны, нужны только в связи с тем, что они в конечном итоге описывают какую-то систему в физическом мире!
Как договориться: не обобщать, а конкретизировать
Если один человек упомянул президента США, а другой — Дональда Трампа, то они имели в виду одно и то же лицо? А если другие люди упомянули президента США и Джорджа Вашингтона — они имели в виду тех же лиц? В инженерии тоже нужна жёсткая логика для подобных рассуждений — описанный одним человеком насос P-101 на схеме трубопроводов, и описанный другим человеком насос модели ПДР-15-НШ-12 в монтажной спецификации — это один и тот же насос? А установленный в турбинном зале насос ПДР-15-НШ-12 с серийным номером RKS456/4 — как он соотносится с первыми двумя? Как описать это «в компьютере» так, чтобы и самому не запутаться, и других не запутать?
Ещё Декарт (1596—1650) задавался вопросом: а как вообще понять, что люди говорят об одном и том же объекте, если они видят в нём самые разные свойства (то есть относят его к самым разным классам)? Скажем, один инженер говорит о высокопроизводительной системе, другой — о взрывоопасной, менеджер — о прибыльной, а финансист — о дешёвой? Как тут понять, что речь идёт об одной системе?
Ответ Декарта на такие вопросы используют до сих пор: если места в пространстве (а сегодня говорят не только о пространстве, но и пространстве-времени, учитывая протяжённость и во времени тоже, как «декартову координату»), у двух объектов совпадают, то это один и тот же объект. Не важно, какие основные или вторичные характеристики, свойства и части увидели разные люди в объекте/системе, или для каких применений этот объект/система им нужна. Не важно, одинаковые или разные имена у тех мест в пространстве-времени, о которых говорят разные люди с разными предметами интереса в той или иной ситуации. Если речь идёт об одном и том же месте пространства-времени, значит речь идёт о том же самом воплощении системы. Если я говорю о пище, вы говорите о яблоке, она говорит о товаре, он говорит о зелёном физическом теле массой 150 грамм, и все мы показываем на одно и то же место/объем в пространстве-времени, то речь идёт об одном и том же объекте. Если кто-то показывает в физическом мире (в пространстве-времени!) на бабочку с крыльями и говорит «бабочка», а кто-то другой показывает в физическом мире на изменяющийся во времени и перемещающийся в пространстве объект яйцо-гусеницу-куколку-бабочку-с-крыльями и говорит «бабочка», то у этих двоих есть шанс понять друг друга.
Важно, что «ход на понимание» тут на конкретику (воплощение системы, физический мир), а не на «определение» (то есть отнесение какого рода объектов к их виду — «определение по Аристотелю»). Выдача определений и требование определений обычно затуманивает понимание в сложных ситуациях, а проясняют примеры воплощений из физического мира — все споры о терминах прекращают именно такие примеры. Если тут в учебнике системного мышления выдать глоссарий, выдать набор определений, то понимание материала ухудшится: формальность изложения поднимется, а связь с физическим миром станет хуже.
Если не требовать, чтобы все рассуждения, все описания систем, которые делают люди, в конечном счёте привязывались бы к воплощениям систем, то мы не имели бы возможность проверить, об одном и том же говорят люди, или о разном. Более того, были бы огромные проблемы с проверкой того, говорят ли люди о реальном мире или высказывают благие пожелания, или просто фантазируют, или даже сознательно не хотят доводить свои мысли до реальности. Упор на то, что описания и документирование системы происходит по поводу воплощения системы в физическом мире (а не на описания) позволяет до некоторой степени игнорировать различия в используемой людьми терминологии — ибо в конечном итоге всегда можно проверить, одно и то же понятие люди обозначают разными терминами, или разные: даже если речь идёт об абстрактных понятиях, всегда можно указать примеры из реального мира.
Это не означает отказа от описаний: описания нужны, чтобы переносить знания про одни места в физическом мире (воплощения системы) на множество таких мест (на классы систем). Описания систем поддерживают абстрактное мышление, но в конечном итоге всё решает деятельность: воплощения системы в реальном мире. Описание помогает удержать внимание на важных соображениях по поводу физического мира, но не более того. Физический мир главный, системное мышление удерживает на нём внимание, для этого в системном мышлении используется понятие воплощения системы.
Отношение состава
Главные отношения в системах (воплощениях систем) — это отношения «часть-целое» (part of), они же отношения состава/сборки (composition). Инженеры часто говорят об этом как о разбиении (breakdown) системы. В системах главное — это системные разбиения/breakdowns. Уровни этого разбиения — это и есть системные уровни. Разбиения делаются вниманием, ничего в физическом мире специально не разбивается! Если вы разбили бабочку на крылья, тушку, ножки и усики, то это не означает, что вы оторвали от тушки крылья, ножки и усики: нет, вы просто выделили в живой бабочке эти части своим вниманием! Более того, вы и саму бабочку выделили вниманием как часть её окружения!
Основной ход в разбиениях — это от части к целому. Часть хорошо видна, отлично выделяется, а вот целое часто приходится поискать. Системное мышление называют поэтому холистичным/ориентированным на целое/holistic.
Крыло и фюзеляж — части самолёта, топливный насос — часть двигателя. Крыло (все молекулы крыла) занимают часть всего объёма самолёта, то есть часть занимаемого им места в физическом мире/пространстве-времени, топливный насос занимает часть двигателя. Все молекулы топливного насоса являются частью молекул двигателя — молекулы же определяются как такие маленькие места в физическом мире. Если речь пойдёт о каких-нибудь нанопокрытиях толщиной в пару молекул, можно повторить рассуждение, перейдя к каким-нибудь кваркам — нюансы с квантовой неопределённостью тут неважны, важен принцип рассуждения про части материального мира.
Если принять, что все системы существуют не просто в физическом пространстве, но в пространстве-времени, то весь разговор о разных состояниях системы или её разных ролях превращается в разговор о частях во времени. Например, яйцо является просто частью бабочки во времени — пока бабочка проходит стадию «яйцо», никакой другой «бабочки» в мире, которая занимает место яйца в физическом мире, нет.
Тем самым с состояниями системы или её ролями (те состояния/периоды времени, когда система выполняет какую-то роль) можно работать как с отдельными объектами, они могут получать отдельные имена. Бабочка на стадии «яйцо» называется «яйцо». Пётр Сидорович в состоянии болезни называется «пациент». И «пациент» тут просто роль/состояние Петра Сидоровича.
Удобно представлять воплощения системы эдакими «червяками» во времени, в которых их место в физическом мире проходит какую-то траекторию во времени/«развёртку во времени».
При таком подходе события — это трёхмерные «срезы» системы на какой-то момент времени, эдакие трёхмерные фотографии. До события было одно состояние/роль системы, а после события — другое состояние/роль. Кроме того, сама система появляется в какой-то момент времени, а в какой-то момент времени она исчезает. Спортсменка на фотографии проходит разные события (отрыв от земли, приземление), определяемые её позами в эти моменты времени. Эти позы, как «трёхмерные фотографии» и есть события, разделяющие разные состояния «сальто», «подготовки к сальто», «выравнивание после приземления».
Например, в позном бегесобытием является «поза бега» — всё тело бегуна в определённый момент времени. «Поза бега» является ключевой для правильного бега, весь бег оказывается основан на событии принятия правильной позы.
Описания очень сложных систем (от микропроцессоров с их диаграммами состояний до предприятий с их регламентами работы) часто опираются на связанную с ними событийную структуру. Проще всего выяснить что-то про незнакомую систему — это спросить, какие с ней связаны события. В разработке информационных систем предприятия этот метод называется «событийный штурм» (event storming, по аналогии с «мозговым штурмом»).
Можно говорить и о сложных событиях, которые занимают некоторое ненулевое время, если их рассматривать «в лупу». Когда говорят о таких сложных событиях, то рассматривают их в контексте таких больших отрезков времени, на которых длительностью самого сложного события можно пренебречь. Так, говоря о созревании помидоров, можно выделить сам помидор как целое, и три его полных части во времени/состояния — зелёный помидор, событие покраснения (превращения зелёного помидора в красный) и красный помидор. В большинстве случаев при разговоре про помидор можно пренебречь временем события покраснения помидора и всеми промежуточными при этом состояниями, оно тут просто не принимается в расчёт: предметом интереса у нас будет зелёное и красное состояния помидора, объекты «зелёный помидор» и «красный помидор», а вот «промежуточный помидор» нам не интересен, поэтому мы считаем это просто событием.
Вот диаграмма пространства-времени (space-time map) из книги Chris Partridge «Business Objects: Re-Engineering for Re-Use», которая это иллюстрирует:
Все три измерения пространства на этой диаграмме показывают на одной оси, а время на другой оси. Помидор (экземпляр помидора #91, речь ведь идёт об индивидах) занимает какое-то пространство-время, а внутри его находятся индивиды-состояния зелёного помидора, красного помидора и сложное событие изменения цвета помидора.
Событие «вторая мировая война» тоже длилось много лет, но при рассмотрении «предвоенного мира» и «послевоенного мира» это событие считается прошедшим «мгновенно» — это просто «фотография мира» в тот момент, когда там шла война.
В упомянутой книге можно прочесть много любопытного про подобный 4D (4 dimensions, 4 измерения, три пространственных и одно времени) подход к описанию мира, в котором огромное множество самых разных отношений между объектами сводятся к ключевому для системного мышления отношению части-целого в физическом мире. «Состояние», «событие», «роль» — все они оказываются просто частями системы, что существенно облегчает мышление, делает его универсальным и компактным.
Системное мышление — это прежде всего мышление про части и целое, отношение состава/композиции/разбиения/is_part_of.
Что тут можно спутать? Удивительно, но естественный язык даёт богатый материал для путаницы. Например, можно сказать, что шероховатость — это часть богатого опыта восприятия стола. Тут сразу несколько засад: шероховатость — это не физический объект. Богатый опыт восприятия — это не физический объект. Поэтому все молекулы шероховатости не будут входить в число молекул опыта восприятия. Но слово «часть» было использовано, и оно не режет слух! Вот и источник путаницы: невнимательные (нетренированные в системном мышлении) люди не удерживают отношение часть-целое в материальном мире на несколько уровней. Они путают отношение «часть-целое» с отношением классификации. Тигры — это часть зверей. Слово «часть» тут не обозначает того, что все молекулы тигров как объект входят во все молекулы зверей, как объекта! Нет, разговор идёт об абстрактных объектах/математических множествах/классах. Появление таких «частей» нужно отслеживать и устранять, это ошибки в системном мышлении. Части — это всегда физические части, физические объекты, выделяемые вниманием из целого-окружения этих частей. У меня есть неоскудевающая рука и бесконечная доброта к студентам. Нельзя сказать, что это части! Если ещё можно сказать, что все молекулы моей руки входят в число моих молекул, то уж про молекулы доброты, которые входят в мои молекулы как часть этих молекул — этого нельзя сказать. Не путайтесь!
Отдельный источник путаницы — это сначала перепутать воплощение системы и её описание, а потом говорить о частях описания как о части системы. Так, усы на моей фотографии можно признать моей частью. Но это не так: все молекулы краски, из которых состоят усы на моей фотографии не входят в число молекул, из которых составлен я в целом! Это путаница между усами и документацией усов, усами и описанием усов! Документация моста — это не часть железнодорожного моста! Молекулы документации (будь это информационные модели на серверах в датацентре, или по старинке пара грузовиков мёртвых деревьев с частицами краски) не входят в число молекул моста. Мост и его части (опоры, дорожное полотно и т.д.) — это одно, а документация на мост — это не часть моста, это просто документация на мост. Документация не входит в состав моста, не взаимодействует с другими частями моста как физический объект!
Проверяйте себя, можете ли вы удержаться от бытового использования слов «часть» и «целое», ограничиться для отношения composition только физическим миром, удерживать физичность разбиения на несколько уровней вверх и вниз от той системы, которая находится в центре вашего внимания.
Если вы разбили своё описание на три части, то это не системное разбиение! Это просто вы разбили описание на три каких-то части. Эти части ещё и не взаимодействуют друг с другом, описания ведь пассивны, они не в физическом мире. Это не про воплощение систем, не про системные разбиения, это про другое.
Современные исследования в физике обсуждают, что границы объектов и их частей не случайны, они каким-то образом оказываются стабильными: камень как объект в мире лежит в пустыне тысячи лет перед тем как окончательно превратиться в песок, но всё-таки его форма и размер в физическом мире более-менее стабильны. Это свойство поддерживать свою форму и удерживать состояние в каких-то разумных для существования параметрах начинается с организационного/эволюционного уровня вещества (камень в пустыне, капля масла в воде — если их потыкать чем-то не слишком крепким, то они сохранятся), но по мере усложнения уровня организации до более-менее живых объектов, удержание формы в борьбе с энтропией как физически неизбежным разрушением оказывается всё более и более удивительным. Если потыкать даже твёрдым предметом живое существо и поранить его, то с большой вероятностью небольшая рана заживёт. Если вы попробуете потыкать твёрдым предметом разумное существо, то вам уже может и не удастся этого сделать. Если потыкать даже большим твёрдым предметом какой-нибудь завод, то он будет восстановлен в удивительно короткие сроки!
Даже граница системы начинает из «мыслимой», абстрактной становиться какой-то вполне материальной, тоже занимающей объём: мембраны клеток, корпуса кораблей, стены домов — они тоже в ходе усложнения организации жизни (и технологической жизни), по мере эволюции (и техно-эволюции) становятся полноценными системами!
Подробней о том, что границы систем в физическом мире проходят не совсем случайным образом, а отражают фундаментальные законы природы, определяющие стабильность систем перед лицом разрушительного времени можно почитать в работах Fields, Glazebrook, Levin и других авторов. Эти работы подчёркивают, что описывать что-то — это проводить измерения (ну, или проектировать результаты будущих измерений, если вы описываете новую систему, которую ещё только предстоит реализовать — то есть занимаетесь проектированием).
Отверстия
Объект «отверстие» в языке определяется как нечто несуществующее, «дырка». В бублике дырка — то место, где нет теста. Но в инженерном мире дырка вполне себе существует как отдельный конкретный объект в физическом мире: её можно сделать (просверлить), её можно облицевать каким-нибудь покрытием. Скважина — это отверстие в земле, нефтяники на сленге её часто называют «дыркой»: она ценна именно тем, что в скважине ничего нет, поэтому по ней можно качать нефть или газ. «Проходка» — это отверстие в сплошной стене, через которое можно пропустить трубу (часто это отверстие чем-то облицовывают).
Если вспомнить, что отверстие занимает определённый объём, определённое место в пространстве-времени, то дальше ему можно дать имя (инженеры так и делают), и обсуждать какие-то технологические операции с ним — изготовление, учёт, проверку, ремонт, «настройку». Более того, это хороший критерий для определения того, стоит ли такой «дырке» давать название: если есть какая-то операция с такой «дыркой», то для учёта и проверки такой операции лучше бы у дырки было отдельное имя. Дырка занимает место в пространстве-времени, следовательно присутствует в физическом мире. «Рабочая полость» в компрессоре — это тоже «дырка», рабочее пространство в трубопроводе — это тоже «дырка». Легко о них думать, представляя заполненным это пространство молекулами газа или жидкости, или даже вакуумом: физическое вещество тут не важно. Важно, как об этом думать, а думать нужно о местах физического мира, областях/объёмах пространства/времени.
Антракт — это часть (во времени) от концерта или спектакля, когда отсутствует представление. Рассуждать об антракте можно так же, как и об инженерных отверстиях, но это будет не пространственная часть, а часть во времени спектакля или концерта как материального объекта, воплощения системы. «Кульминация спектакля» тоже может быть представлена как вполне материальная часть: это темпоральная (во времени) часть спектакля, в которой достигается максимальный эмоциональный накал. Это все предметы спектакля (все молекулы входящих в состав спектакля предметов — артистов, реквизита, зрителей) в какой-то отрезок времени.
Так же можно обходиться и со странными объектами, которые нужно учитывать поимённо (ибо с ними нужно вести какие-то действия), но которые трудно выделить как отдельные от физического объекта — например, сварные швы. Сварной шов нужно запроектировать, потом сделать, потом его регулярно нужно проверять. Это означает, что у экземпляра сварного шва должно быть индивидуальное имя, это конкретный физический объект, занимающий место в физическом мире. Если понимать, что сварной шов — это просто место в пространстве (и времени!), то никаких проблем в мышлении о таком объекте не появляется: это такая же часть системы как собственно труба, или шестерёнка, или отверстие. У них могут быть свои части (хотя в шве есть молекулы, а в отверстии молекул нет, но есть место в пространстве, которое могли бы занимать молекулы!), они входят как части в другие материальные объекты, у них могут быть описания.
Это в какой-то мере противоречит понятию «устойчивой к действию разрушительного времени конфигурации материи» как системы в физике. Так, если смотреть на пламя свечи, то исследователь Karl Friston замечает невозможность указать границу системы, ибо там идёт какой-то беспорядочный обмен молекулами с окружением. Но если взять инженера, то для него «пламя» вполне себе объект, состояние которого можно измерить (скажем, измерить температуру в центре пламени и на его условной границе). И это пламя инженер будет определять по его пространственной форме в окружении и необходимости выполнять какие-то операции с этой формой: у инженера будет тут всё то же самое рассуждение, что с «отверстием». И пламя для него будет вполне устойчивым, а уж сварной шов с его расплывчатой границей между собственно швом и материалом на молекулярном уровне — и подавно будет устойчив.
Работы и действия
Состояния системы меняются, и рассмотрение частей и целых материальных объектов даёт возможность говорить об изменениях — то есть обсуждать изменения/действия/процессы/работы/процедуры/activities просто как наборы взаимодействующих систем/воплощений_систем/вещей-в-физическом-мире в качестве частей целого изменения/процесса. Процесс называется обычно глаголом или отглагольным существительным (тут много нюансов, но мы обсудим это в курсе методологии).
«Забивание гвоздя» при этом легко представить просто как перечисление физических предметов/систем, участвующих/взаимодействующих/взаимоизменяющих свои характеристики в период времени, соответствующий этому забиванию — т.е. «забивание гвоздя состоит из гвоздя, молотка, доски, плотника» (или «„забивание гвоздя“::процесс „состоит из“::отношение „гвоздя“::система, „молотка“::система, „доски“::система, „плотника“:: система» — системное мышление требует понимания, с какими типами объектов вы сейчас рассуждаете). Отношение участия (participation) в изменениях/действиях/процессах/процедурах/activities — это просто специализация отношения состава (composition, part_of/whole_to — в зависимости от направления чтения, «состоит из»/«разбито на» — тоже в зависимости от направления чтения).
Очень трудно обнаружить в жизни «процесс забивания гвоздя», сами процессы-как-изменения невидимы, но очень легко обнаружить взаимно изменяющиеся гвоздь, молоток, доску, плотника. Чуть сложней обнаружить их, если роль молотка исполняет камень, а роль доски играет стена, а роль плотника играете вы сами (и поэтому забываете включить в процесс себя), и лишь гвоздь остаётся гвоздём.
Но вот это сведение «процессов» к материальным предметам, взаимоменяющимся в ходе их взаимодействия, остаётся надёжным приёмом для поиска работ, действий, практик, процессов, функций, сервисов и прочего поведения в физическом мире. Ищите в мире не обозначаемые глаголами действия, ищите обозначаемые существительными объекты физического мира (системы), которые как-то себя ведут во взаимодействии, проявляют в мир своё поведение.
Во многих графических языках моделирования стрелочки с ромбиками на конце как раз означают отношение состава, причём целое там, где ромбик, а часть — где ромбика нет. Жёлтый «шеврон вбок» — это стилизованная стрелка, означает, что что-то меняется во времени, им обозначен «процесс». А голубые кружочки означают физические предметы, участвующие в этом процессе. Голубые кружочки — это части процесса.
Так, конкретное исполнение (экземпляр, процесс) «танца» в какой-то момент времени начинает существовать, а в какой-то момент времени прекращает существование — процессы не вечны, как и любые физические объекты. Танец тут является системой и включает в себя на время его исполнения всех участвующих в танце танцоров (людей, исполняющих роль танцора, в состоянии «танцор» от начала до конца танца), поддерживающий их фрагмент четырёхмерного пола (доски, играющие роль пола на время существования помещения), и ещё объем воздуха с колебаниями в нём, ибо в этих колебаниях — музыка для танца. Так что инженер, который думает о танце таким образом, может подумать и об источнике колебаний воздуха, и включить в состав танца плеер (смартфон в роли плеера) и аудиосистему (роль аудиосистемы могут играть или стационарные усилители и аудиоколонки клуба, или портативная акустика).
Танец — это процесс/действие/activity, но мы можем думать о нём примерно так же, как о «станке», «автомобиле», «отверстии». И уточнять, что такое «танец» можно, давая примеры его воплощений, а не обращаясь к определениям (что часто приводит к длительным и бесплодным «спорам о терминах»). О самых разных предметах (включая процессы!) можно думать более-менее одинаково, и это сильно экономит мышление.
По танцу тем самым, как и любому другому воплощению системы, можно условно «постучать», его можно «положить в тачку», на него можно условно «показать пальцем» — просто это происходит с физическими вещами-частями танца, в нём участвующими. Условность заключается в том, что физические объекты в системах могут быть недоступны, слишком маленькими, слишком горячими — это неважно, речь идёт просто о том, что мы говорим о физическом мире, обсуждаем что-то воплощённое, а не абстрактное/идеальное/информационное. Условность с процессами тут в том, что в них участвуют много самых разных частей, и трудно представить, как вы «стучите» по ним всем в ходе их взаимодействия. Просто нужно понимать, что все эти самые разные меняющиеся физические/материальные объекты присутствуют в физическом мире, это не описания и не документация. Процессы физичны, а системы-процессы мало отличаются в их рассмотрении от систем-вещей (и наоборот тоже верно: системы-вещи мало отличаются в их рассмотрении от систем-процессов, они же себя как-то ведут в их взаимодействии со своим окружением, или в них как-то себя ведут их части во взаимодействии друг с другом).
Даже по деятельности предприятия можно «постучать». Хотя деятельность предприятия много сложней танца, но по большому счёту не так уж от танца и отличается, там взаимодействуют в ходе этой деятельности люди, оборудование, здания и сооружения, сырьё и полуфабрикаты. Вот по ним и можно постучать. Предприятие существует в нашем мире. Несмотря на его процессный характер, можно с ним работать как с «вещью», хотя и состоящей из очень многих других вещей, участвующих в его деятельности.
Системы (в том числе процессы, в том числе и работы) какого-то предприятия, и в том числе оргпроцессы предприятия при понимании этого предприятия как совокупности физических объектов (здания, материалы, оборудование и даже люди), играющих какую-то в нём роль, становятся вполне «физичными», неабстрактными, имеющими пространственно-временную протяжённость. Все составляющие предприятие физические объекты легко представить, их легко обнаружить по их описаниям, их легко описывать. Для начала нужно просто перечислить входящие в оргпроцесс физические объекты — и сразу станет понятно, одинаково ли вы понимаете этот оргпроцесс с другими людьми на предприятии. Но нельзя «подводить под определение», нельзя определять оргпроцессы через задание для них каких-то классов операций/процедур, это только приведёт к спору о терминах. И нельзя считать регламенты оргпроцессов ими самими: регламенты только описывают процесс! «Постучать» по регламенту-описанию (который представлен/presented на экране, или бумаге, или даже в компьютерной памяти) нельзя, но можно постучать по регламенту-на-носителе, по документу регламента, процессной документации. И это постучать по совсем другому объекту, чем оргпроцесс/работа, определяемые регламентом.
Мы часто будем приводить в качестве примера системы танец — танцы имеют процессную природу, они не такие тривиальные для мышления, как насосы или автомобили. Но танцы всё ещё много проще предприятия, поэтому думать о танцах проще, чем о предприятии. И совсем недаром одна из классических (год выпуска — 1999) книг Peter Senge по системному мышлению для предприятий называется «Танец перемен».
Не злоупотребляйте процессами-системами
То, что существует мыслительный трюк представления какой-то динамической системы-процесса в физическом мире через перечисление участвующих предметов, не должно приводить к тому, что вы будете везде искать эти процессы и делать их системами. Если ребёнку в руки попал молоток, то все предметы в доме превращаются в гвозди. Если вы увидели танец и деятельность предприятия как системы, то это не означает, что всё подряд нужно представлять как системы-процессы! Банан — это банан, а не созревание банана! Молоток — это вещь, а не всегда «забивание гвоздя»!
Людям очень трудно в уме работать с процессами, поэтому нужно избегать выделять вниманием системы-процессы из их окружения, нужно стремиться работать с системами-вещами, простыми материальными объектами, а не «системами участия» с дополнительным процессным мышлением вокруг них.
Да, если вы работаете с «танцем», то это нормальное воплощение системы — это хорошо поддерживается мышлением без дополнительных рассуждений, это общепринято. Но если вы вместо «буханки хлеба»::продукт вдруг начинаете выделять «поедание хлеба»::«воплощение системы», то тут что-то не так, вы явно перемудрили. Хлеб будет воплощением системы, с ним может быть связана практика поедания этого хлеба (с маслом, или без). Но само поедание делать целевой системой — это очень подозрительно, вам будет неудобно думать о таком объекте. Всё-таки поведение связывают с какими-то объектами, его само не делают главным героем в мышлении. Есть вещи, они как-то себя ведут. Плохо всё представлять, как поведение, внутри которого спрятаны какие-то взаимодействующие вещи.
Да, есть инженерные традиции, которые просто поощряют думать про всё-всё-всё как процессы. И объекты, которые являются участниками этих процессов, появляются в таком мышлении только по сопричастности к этим процессам. Но дальше у вас будут огромные сложности по коммуникации в таких проектах со всеми остальными участниками-неинженерами, для которых такая традиция далека. Поэтому проверьте себя: вам точно нужно выделить в качестве воплощения системы «процесс» или «функцию»? Не слишком ли это радикально, во всём сразу видеть «танец»?
Компьютерные программы
Программа, как система — это вещь, физический объект, она занимает место в пространстве-времени, она материальна. По работающей программе (программному процессу в компьютере) можно «постучать», можно ткнуть в неё пальцем! Работающая программа — физическая часть компьютера, которая проводит вычисления этой программы в ходе её работы.
У программы как физического объекта в момент работы есть разные состояния (которые представляют собой физические состояния оперативной памяти и регистров процессора), а компьютер занят физическими процессами/изменениями/взаимодействиями своих составных частей в ходе вычисления. Эти процессы в компьютере занимают какое-то место в физическом мире: пространство, в котором расположены взаимодействующие части компьютера, и время, во время которого программа (то есть части компьютера в её составе) проводит вычисления:
