Бесплатный фрагмент - Система поимения и ее отражение в языке и литературе

Андрей Поляков

Система поимения и ее отражение в языке и литературе.

Шесть статей из «Colloquium-Journal»*

Посвящается светлой памяти моей мамы, Поляковой Тамары Демьяновны.

I Психология и происхождение слов в русском языке, в языках других индоевропейских народов, а также, возможно, и в языках других семейств, групп, ветвей и проч.

С детства меня занимал вопрос: почему мы так говорим, откуда взялась наша речь? Интерес разжигал, но не удовлетворял, имевшийся у нас этимологический словарь [2] — книга очень интересная, но в ней были в основном такие объяснения, как «происхождение неясно», «происходит из (имярек) языка», изредка объяснялось, что первоначально «слово обозначало…», и, уж совсем редко упоминалось происхождения некоторых слов от звукоподражания. Тогда я стал интересоваться теориями происхождения речи и слов. Из множества теорий мне приглянулись три теории: 1) М. Миилера о совмещении жестов и звукоподражания [14]; 2) Со-крата, утверждавшего, что названия всех вещей (их имена) соответствуют их природе и свойствам; 3) Лукреций Кар в своей книге «О природе вещей» писал о том, что наша речь возникла для передачи информации и эмоций, он также придерживался и звукоподражательной теории происхождения языка, считая, что древние люди подражали звукам, издаваемым животным, что и привело к появлению речи. [13]. Произошло это потому, что данные теории частично соответствовали моим знаниям и жизненному опыту. Они не объясняли всего, но наводили на мысли…

Л. Я Гозман книгу «Психология эмоциональных отношений» начинал с того, что предлагал чи-тателям начать речь с уговором о терминах, о том, какое слово, что будет обозначать. Это было нужно для того, чтобы читатель мог правильно понять мысль автора. Здесь же говорилось о том, что межличностные отношения имеют эмоциональный (оценочный) компонент [1]. Пообщавшись с кем-нибудь, мы составляем себе мнение о нем: плох он или хорош и, если у нас есть с кем поделиться впечатлениями, мы передаем ему эту информацию. То есть мы попадаем в систему поимения, находясь в которой мы постоянно даем свои имена всему окружающему нас и происходящему с нами, и в свою очередь сами получаем от других наши новые имена.

Само понятие системы поимения указывает на то, что она завязана на предъявление каким-нибудь «субъектом» своих прав на некий объект, «носящим имя», данное субъектом, действующего на этот объект. И самым важным способом изъявления своих прав субъектом является речь. В древние времена доходило даже до того, что на некоторые слова накладывалось табу, которое «было связано… с магической верой в силу слова: если знаешь имя — знаешь человека и имеешь силу над ним» [11].

Для того чтобы понять как зарождалась наша речь, нам нужно заглянуть в такое далекое про-шлое, которое принято называть «младенчеством» человечества. А также посмотреть, как мы пытаемся знакомить наших современных младенцев с окружающим миром. Если мы показываем младенцу корову, то говорим ему: «коровка — «му», собачка — «гав-гав», киска — «мяу-мяу», машина — «бибика» и так далее. То есть мы в представлении ребенка связываем все объекты окружающего мира со звуками, которые эти объекты могут производить, то есть занимаемся звукоподражанием [12].

Вполне вероятно, что это осталось в наших генах, то, как древний человек осваивал окружающий его мир и пытался передать звуками информацию другим. Ведь очень трудно жестами и мимикой расска-зать о чем-либо другим, тем, кто с этим не сталкивался или не знает о том, что рассказчик имел дело уже с чем-то знакомым, но для чего трудно подобрать знаки или трудно нарисовать, хотя бы в силу того, что рассказчик не является художником [10].

Лучше всего для передачи информации использовать звуки, так как с помощью их можно передавать информацию даже в темноте. Звукоподражание позволяло с помощью одного или нескольких звуков связывать различные процессы, объекты и явления в чем-то похожие между собой. И конечно, для словообразования люди могли брать звуки, понятные всем окружающим: звуки текущей воды, ломающейся ветки дерева, ветра, топот, шорохи и шуршания и другие звуки, подражая которым можно было бы рассказать о том, что произошло или может случиться. Эти самые звуки становились основой для слов — корнями, а также приставками, окончаниями, предлогами, местоимениями и т. д. Как это могло происходить мы сейчас, и начнем рассматривать.

Все что кипит, бурлит, оборачивается, поворачивается, варится, валится, течет и проч. подобно бурлящей, кипящей, текущей воде имеет корень «бур-бульк-вольк-бор-вор-вар-вал и проч.» Бульк — вульк — вольк — волочить — владеть — влага (от шума воды) вал, влагалище). Волочить — иметь что-то «низкое», унизить кого-то, владеть им. Волк. Вар — вол — разновидности движения воды: первое — при кипение; второе — при обычной температуре: «брат», «врата», «ворот», «борт», «борьба», «борец», бороться, брат, ворота, ворот, вратарь, враг, вор, вар,. Власть, владелец, властелин, волос, Велес, владеть, властитель, волк, волочить, вол, борона, оборона могут происходить от одного древнего корня и обозначать выброс энергии, обработка, присвоение, возвышение, переворот, подчинение.

Только слова со звуком «р» означают «высокое», а со звуком «л» — стелющееся, «низкое». С буквой «р» — звуки сильные, связанные с ударом, сопротивлением, жесткостью, а когда что-либо поддаётся воздействию звук становится тоньше, мягче и превращается в «л».

Вр, бр: врач (тот, кто «ворочает» больного при осмотре и лечении), врать («переворачивает» ис-тину), воротить, брат («обратный» — такой же по происхождению, но немного иной), вор (обращает чужое в своё), брага, брод, бродить, бродяга, берег («вал» над рекой, оберегающий» местность от наводнения), беречь (держать в куче, валу), нем. берг (гора), оберег, вред, враг (человек, желающий отобрать чужое имущество), бер (медведь), берлога, барабан (тюрк.?), бур, буран, буря, бархан (песчаный вал), вера (то, во что обращен человек), брат, брать, собирать, собор, соборовать, бор (растущий отдельно небольшой лес), борода («бор» волос на лице мужчины), бред, бередить, бренный, брешь, брехать, брюхо, брить (убирать с лица), брутто, верность (обращенность человека к кому-то, либо чему-то, к чему он обращает все свое внимание), поверка, повар, варить, врун, верх, вершина, время (раньше время определяли по солнечным часам, в которых часовой стрелкой была тень от столбика, «вертевшаяся» по циферблату, нарисованному на земле), бремя, беременность (выпуклый живот напоминает вал, бурун), вертеть, веретено, вертеп, вертопрах, вертолет, вертушка, овраг, бург — город (Петербург), буржуа (мещанин), буржуй, вурдалак (волколак) — тот, кто носит волчью шкуру, с вывернутым наружу мехом (здесь и во многих других случаях, но не во всех [2]).

Бл, вл, (мягкие звуки, связанные с плавным течением, бурлением жидкости, ровной водной гла-дью, ее нарушением): волна, волочить, влечение, развлечение, вал, валовой, волк, влага, болото, бульканье. бултых, Волга, волшебство, волхв, блядь, блуд, блудница, блудодей, блюсти, блюститель, соблюдение, блюдо, соблазн, большой (похожий на вал), болтать, взболтать, болтун, болтаться, болтанка, белый (по цвету похожий на бурлящую, пенящуюся воду),блеск, блестеть, блесна, обволакивать, облако (похоже на вал), область (территория, очертаниями напоминающая облако).

Пл (мягкие звуки, связанные с ровной водной гладью, ее нарушением) плюх, плеск, полотно, пла-ток, площадь, палаццо, плаза, пальто, плотный, платье, плева, полова, половина, пол, пленка, пе-лена, пеленки, плен (полон), полный, полнеть, плащ, палатка, плита, плато, плотность, плата (пла-тить — покрывать издержки), плохой, плавать, плыть, пловец, плывун, плёс, поляна, поляне (во-сточнослав. племя), Полония (Польша), поляки, племя, полено, поло и водное поло (игры с мячом), флот (ф=п), флотилия, флотация, планета, план, планировать (составлять план и летать), планер, фланировать, плагиат, плюшка, плошка, пласт, пластмасса, полость.

Пр (звуки резкого исхода (вырывания) газа, жидкости: пар, испарение, парить, париться, переть, упертый, вперед, перед, передок, председатель, президент, запор, запирать, пират, переть, пе-рец, перст, перстень, пороть, портить, порка, порок, пружина, порог, порожний, праздный, праздник, прыгать, прыгун, право, правитель, правый, прут, перейти, перетащить, перетянуть, при (при-, пре-), приставка, пристав, отпрыск, принц, прыскать.

Все, что может качаться и падать имеет в названии корень «др», происходящий от звука, качающегося старого дерева: держать, держава, дёр-гать, дерюга, дерево (дёргать, вытягивать вверх), дрова, здоровье (быть крепким, большим как дерево — фигура мужчины-атлета напоминает собой крону и ствол дерева); треск падающего дерева, держава (подчинять, удерживать в своей власти способно сильное государство, сильная власть); дорога (путь, направление, которого нужно придерживаться, чтобы попасть в нужную местность); дорогой — свой, близкий человек (друг), тот кого хочется удерживать возле себя, рядом с кем хочется держаться вместе и, в противоположность этому — дорогая (цена), которая удерживает от совершения чего-либо (от покупки в данном случае), другие (не свои) — те, отношений с которыми нужно избегать, т.к. неизвестно что от них можно ожидать; дерябнуть; дрынькать, дребезжать, драндулет, дрянь.

Все, что может, разрушаться и перетираться в мелкую труху (подобно трухлявой древесине), издавая при этом звук «тр» обозначается корнем «тр»: тереть — труд (травайе — фр. труд) — трава (то, что трется о ноги при ходьбе по ней) — тёрка — трут — терпение — трепать — трёпка — стирка — тряпка — трение — старание — страдание — страда — страдалец — сострадание -страсть — страх –старость — старый — староста — трясти — тряска — стремя, трение, стремительное, трус, трусы (раньше «трусами» называли тесные (обтягивающие ноги) брюки, которые терлись о ноги, т.е. «трусы» — это то, что трется о тело, встрянуть, стремнина, стружка, стругать, вструхнуть, страх, встряхнуть, струг, трястись, стрёмный, Петр (греч. камень), теребить. «Тертые» бревна служили для строительства зданий и крепостей: острог, осторожность, сторож, остерегаться, стеречь, терем, тюрьма. Старый — потертый, протертый, стерня, стерва, стервятник, терпеть, стричь, стриж. Латинское «терра» — «земля», — то, что «трется» под ногами, родственными этому латинскому слову могут славянские «торный», «тропа», «стропа». «Трётся» и вода в «струе», откуда могут происходить следующие слова: стремиться, стремя, стремглав, стрела, стрелять. В других индоевропейских языках этот корень мог быть отражен в словах с корнем «штр»: шторм, штурм, штраф, штрих. Про «тёрки», говорят когда люди «перетирают» свои вопросы, что-то обсуждают, в это время они, как правило, «торгуются» между собой. Таким образом «торговаться», значит «перетереть», сделать меньше цену, изначально запрашиваемую продав-цом. Мы трясемся от страсти, страдания и страха; наведение страха на противника мы называем террором.

Бом (бум) — бомба — бомбить — бомбёжка — бомбардировщик — бомбёр. «Бог» тот же корень, что и бом (бомба), бум и т. п. — звук взрыва сотворения Вселенной Большим Взрывом, резкого появления нашего Мира из ничего, из Бога…

Звуки ветра, движения воздуха «вью, фью, пью, сви»: вьюга, веять, ветер, вьюнок, виться, ветвь, виток, завиток, свист, петь, петух, певец, пиит, поэт, пить, пиво, напиток, птаха, птица, пищать, пигалица, пищаль. –– пасти — пастух — пастбище — пасть и др.

Похоже звучать лд -звуки, слышимые при пе-реливании жидкости лз (лс), вз (вс), вт, лт, вд,: лить, лето, Лета (река), а также что-то тянущееся вверх, поверху идущее,: — лезть, лазать, лес, леска, лизать, лесть, лаз, лоза, лазутчик, ласа, ластиться, ласка, ле-жать, логово, берлога, скользить, колесо, кольцо; вес — висеть (л = в), весна, вешние воды. Поверх чего-нибудь при ремонте кладут «заплату (лату)», таким образом «латая» повреждения, из частей («латок») состоят и рыцарские доспехи — латы.). Aqva, Water, вода: во всех этих словах трёх разных языков слышится шум текущей воды, а также он слышится в слове вести, веду, проводник, вождь, вожак. Древние люди не могли или не всегда хо-тели добывать воду из подземных источников, а по-тому предпочитали селиться у водоёмов, желательно с чистой, проточной водочной, а не возле «тухлых» болот. Для того чтобы заблудившийся в лесу мог выйти к людям ему и сейчас достаточно просто двигаться вдоль русла реки и он обязательно выйдет к людям. К тому достаточно просто сидеть в лодке, для того, чтобы спуститься по течению вниз и попасть в другую местность. В горной или таёжной местности по реке перемещаться порой гораздо удобнее, чем по непроходимым лесам или горам. Как известно вождём избирали самого авторитетного человека, которому доверяло всё общество. Человек этот был ведающий, то есть «знающий, куда вести других». Знания — «ведущая» сила. К тому знания постоянно изменяются в силу поступающих новых сведений. От слова «вода», а точнее от звука текущей воды (вст) может происходить и слово «невеста» — непознанная ни одним мужчиной девушка, и сама не познавшая мужчину, не ведомая никем, к тому же «новая» в семье мужа, «введенная» в новую семью. «Про девушку легкого поведения порой могут сказать, что «ее полгорода знает», это означает, что ее половина городских мужиков«познало», т.е. «отымело». Хотя тут можно и про нее сказать, что она полгорода мужиков отымела». Отсюда я произвожу слова «вести», «новости» — то, что раньше было ни кому не ведомым и вдруг стало известно и, происходящие от «новостей» слова «новь», «новый» «веды», и т. п. А также что слова «видеть», «видение» и т. д. происходят от того же корня. В языках романской и других групп: телевизор, телевиденье, провизор, ревизор, виз-а-ви, супервайзер.

Звуки «зв, жв, уж», получаемые при проведении линии, полосы, — «угол», «узы», «узел», «союз», «узилище», «игла», «ёж», «уж», «усы», то есть всё, что связано с искривленной линией, верёвкой и т. д.

Мл (звук, возникающий при измельчении зерна на жерновах): молоть, измельчать, мельница (во франц. яз. — мулен), мелочь, малец, малица (девочка), малёк, мальчик, молодежь, молодуха, молодец, молоко, млечный, млекопитающие, мол, молоток (инструмент для измельчения); в некоторых языках, в частности во французском слова связанные с корнем «мл» обозначают понятия связанные не только с малыми размерами, но и с болезненным, слабым состоянием, что также первоначально могло связываться с маленькими детьми, а также с ослабленными болезнями взрослыми.

Шрк, чрк (звук при проведении черты): шорох, шоркаться, шорохоться;, черта, черчение, чер-кать, подчеркивать, почерк, чёрт; ширина, ширинка, широта, широкий; чирикать; шаркать, шар-канье. Дочь (дщерь) — та, кто в родительской семье до замужества — черты, которая отделит ее от родителей. Возможно, что это имело и сексуальный смысл — «шоркаться» — заниматься сексом, то есть тем, чем девушкам заниматься позволялось лишь после замужества.

Звуки струящейся жидкости пс (сс): писать (оба смысла, оба ударения), писатель, писец, письмо, писька, писюн, пизда, пиздец, описаться, пёс, песец, ссать, саки (моча), ссыкун, ссыкуха, обосаться (обмочиться) — обосанный, саки (перс.) — виночерпий, сок, сочиться, испускать, пуск; сука (гуляющая собака, у которой началась течка)

Тс, тш, шш (шипение, которым требуют соблюдения тишины, подражая звукам ночной тишины, а также звук, слышимый при исходе воздуха из емкости, сосуда): тишина, тихо, тихий, тискать, тиски, тесто, тесный, тёс, тесать, тесть, теща

Нч (еще один звук ночной «тишины») ночь, похожие слова существует в испанском и англий-ском языках.

Ск (звук при поломке сухой ветки и проч.) скол, скала, скула, скалиться, склон, склонять, склонность, «Ла Скала» (ит. «Лестница», оперный театр в Риме), сук, посох, сухой, сухая трава, а также сухая листва скручиваются, похожа на что-то скрученное; возвышающаяся над гладью воды суша.

Скр, шк, шкр: (скручивается и хрустит то, что скребут, при этом издается такой звук): скраб, скор-беть (в горе скрести себе лицо, тело, рвать на себе волосы), скарб (небольшое имущество, то, что удалось «наскрести), шкура.

Кр, крх, хр, гр, крук, рг, рх, жр — крюк, круг, хруст — то же звук удара, приводящего к поломке, открывать, кровать, кров, кровь, крыть, покрывало, покрывать, кровля, крыша, скрывать, красть, кража, крупа, хрупкий, хрусталь, кристалл, рух, крутой, крошить, крошка, крушить, крутить, раскрутка, кружка, кружить, крыжовник, окружность, крокодил, короткий, коротать, скорость, корнать, корноухий, в перегласованном виде превратилось в «черенок», «чрево», край, кроить. В радиопрограмме «С русского на русский, или Кстати сказать» много лет назад рассказывали о греческом корне «рг (ург, эрг и прочь» в словах энергия, хирург, демиург, драматург и проч. «Рг» греческое того происхождения, что и корни русских слов. «Рг» — хруст, ломка — это не только разрушение, но и создание нового, как например, из дерева получают дрова, рог; рыгать, ругать, оружие, орудие. Все это связано с выделением энергии и звуков, изменениями, происходящими при этом. В следствие чего что-то разрушается, а вместо старого появляется нечто новое. Энергия дает власть над окружающими людьми, становящимися для ее обладателя объектами его воздействия, проявления его воли и это тоже отражается в речи, так в греческом языке власть обозначается словом «кратия», в немецком языке оно звучит схоже — «крафт». Когда проявление энергии приводит к разрушению чего-либо, то появляются такие понятия как: руины, рухлядь, крушение, рухнуть, край, грань, граница, греть, гореть. Ещё слова, происходящие от этого звука и родственные приведенным выше: гренки, грех, грести, гриб, горб, грива, группа, груша, горох, гром, гроза, грипп, громада, грубый, груз, груздь, грызть, грусть, гряда, грязь, грясти, грянуть, гурт, гурьба, хромать. Жрать, жрец, жир. Превращение «жа» в «я»: «жар» — яр, ярость, Ярило.

Бт (глухой звук удара): бить — батя (тот, кто кого-то сделал) — батон (от фр. слова, означающего «палка») — убить — бой — убой — бойня — война — воин — бой (англ. «мальчик»). Система наказаний (тюремная система) называется «пеницитарной» — это от слова «пенис» (?). Во французском языке слово «bite» означает «мужской член». «Батон» по франц. означает «палка». «Батл» (англ.) — битва.

Тп, гп, пт, пд, хд — звуки топота, ходьбы: топот = топ + пот (пут); топ — топотун — топтыга; пот (пут) — путь — спутник — путёвый — путаница — путана; пт=пд: путь — под (то, что под ногами), господин (господь) — тот, под кем кто-то «ходит» — владыка.

Хд, гд, гп, хп — звуки, издаваемые при ходьбе, топанье: ходок, ходули, ходунки. Год, погода — то, что приходит и уходит, изменяется со временем. Годный — находящийся в подходящем состоянии. От звука «гоп» — английское «go» — «иди, пошел».

Еще одни звуки. Издаваемые при ходьбе: шл (шв), сл (св), чл (чв): шлёп — шлёпанцы — шёл — шли — пошёл — посол — посылка — послание — ссылка — слать — посланник, шляться, шлюха, член, челн, чалить, слоняться; слово (исходящая от нас «своя» информация), словарь, слава, славяне, пословица, слыть, слух, послушник, слуга. «Чело» — то, чем шлёпают на молитве, «бьют челом» перед правителем. «Человек» — это по сути «слуга», именно так раньше обращались к официантам и слугам в ресторанах, гостиницах. Обращение же к равному или к близкому было связано со словом «свой» -«слой», то есть принадлежащим к «своему» «слою». Отсюда пошли и такие слова как «свобода — слобода», «особь» (при перегласовки «в»=«б»), особый и т. д. Скорее всего «славяне» — это «свои», соплеменники, имеющие схожие «с нами» языки и культуру. А чужие — «не мы», непонятно говорящие, имеющие другую культуру — «немцы». Челн (челнок) и член связаны с движением с одного места в другое и хотя бы временным объединением нескольких частей чего-нибудь, с этим же связаны и слова шило, шов, шить, швея, Швейк; шлем, шелом (то, что одевают на чело), ошеломить (ударить по челу, голове).

Пх (пех, пых, пух, пах) — звуки дыхания при ходьбе, резком выделении газа, при разрушении, взрыве, вскрытии и т. п: пахнуть, пукать, пыхтеть, пехота,. пук, пучить, пучок, вспучивание, почка, почечный, пеший, спешка, спешить, успех, приспешник, пук, пучок, почка, пухнуть, пухлый, пушнина, пушка, пучина, пшено, пшеница (эти два злака «распухают» при варке), пыжиться, пышный, пузо, пузырь и др.

Кв, кл (звуки при ударе о твердую поверхность, здесь еще и перегласовка в=л): кий, куй, хуй, кузнец, ков, ковать, ковач, коваль, наковальня, кол, колоть, колючка, клоп, колун, клон, поклон, ко-лонка, колено (оно сгибается, искривляется), ковылять (хромать), ковырять, ковш (инструмент ковыряния), коверкать, коварный, кобениться, кобель, кобыла, кобзарь (от тюркского «кобза» — означающего однострунный музыкальный инструмент), колонна, колокол, клокотать, ключ, клюка, клюшка, приключение, клык, клюв, клуб, клубень (по типу «ломанного» круга).

Гл, хл, гв, хв (звуки речи, а также возникающие при ударе о мягкую поверхность — воздух, воду и т. п.): гвалт, «голова» здесь «л» и «в» могли поменяться местами, примерно как это было в словах «слобода» и «свобода», тогда «голова» — это «говола», т. е. то, что говорит, говор, глава, главный, гвалт, хула, хвала, гул, голубь и голубец (по форме похожи на глыбу), глыба (ком, шарик напоминает голову), глаз (также напоминает собою шарик), глядеть, глянец, гламур, гулять (по типу болтаться — ходить туда сюда), голос, глашатай, огласка, огласить, глагол, хавать (есть, класть в рот), глодать, голод, гладь, глотать, гладкий, глоссарий, глумится, глухой, глупый, хвастать (хвалить себя), хватать (делать, называть своим), хвост (то, за что можно схватить убегающего зверька) хлоп, хлопок (в том числе и растение), хлопать, хлюп, хлюпать, хляби, хлебать, хлеб, хлипкий, хлыст, хлесткий, хлестать, глина, глиста.

Звуки при перескакивании с одной кочки на другую при передвижении по болоту: кч (кач, коч, куч, кич), кт — качок, коч, кочка, кочевник, кочевой, кочевье, качаться, вскочить, скакать, кочерга, кочерыжка, кочан (кочан капусты напоминает собой кочку), кичиться, куча, кучковаться, кит (киты, дельфины выскакивают, выпрыгивают из воды) да и некоторые киты на водной глади выглядят огромными кочками, скифы (скиты) — скитальцы (кочевники), скот, кошка, кот («Кот, гуляющий сам по себе» — известная сказка Р. Киплинга), кататься, каток, катание, кета.

Рв, рб, рл, рт, рд, рг, рп (звуки при открывании рта, хлопанье челюстями у рыб и других живот-ных): рёв, ребята, рыло, реветь, корова, ребенок, рыть, ров, рыба (рот открывает), рябь (блестит как рыба), ряба, рябой, рябина, раб, работа (выполняя тяжкий труд, человек задыхается, тяжело дышит), немецкое арбайтен, рыло,, переходит в рт-рд: рот, рыть, взрыв, крот, рыдать, руда (ископаемое), руда (кровь); яркий, орало, орать, рать, ратарь, рыть, ропот, роптать, робеть (бояться, реветь, тяжело дышать от страха).

Рс (рз) — это звук, который мы издаем при взмахе рукой или ногой и от него происходят слова с корнем «рс — рз», а также слова, начинающиеся на такую же приставку: раз, размах, разлад, расстояние, расстрел, распутица, резкий, рысь, рыскать, рис, растение, рост, рассвет. Роса — капельки воды, рассеянной по окружающим предметам. Понятие «роса» может помочь объяснить название восточнославянского племени «росы» славянские племена, рассеянные на огромной территории. Термин «русы-русь», которых иногда называли «варягов-русь» может обозначать иностранцев, живших среди восточнославянских племен, ставших своими для славян. Сейчас таких людей называют диаспорой. «Русь» может быть искаженным понятием «рось», подобно тому, как слово, звучащее у нас, как «роза» в английском языке звучит как «роуз». Так, что вполне вероятно, что иностранцы-варяги, кем бы они не были (хоть викингами, хоть кельтами, хоть кем-нибудь еще) назывались почти также, как и славяне, среди которых они жили, а искажение в звучании могло служить отражением отличия в происхождении: ясно, что «рос» — это славянин, а «рус — роус» — иностранец, представитель «рассеянной» среди славян иностранной диаспоры.

Тк (тык, тук, ток, тик, ты), тц, тт и другие звуки при ударе): так, такой, также, тут, тук, стук, тюк, тычок — тыкать (оставлять след), точка (полученное в результате тыканья), туча, ткач, ткань, текстиль, текст, ты (я выделяю тебя, воздействую на тебя). Ты не я. Ты — обращение к младшему по возрасту, званию, чину или как к равному, с которым не может быть никаких условностей и церемоний (друзья, супруги, дети и т. д.). А чего с ними церемониться? Можно в любого не только ткнуть пальцем, но и кулаком, палкой, чем-нибудь еще, а то и просто пнуть ногой, в отличие от того к кому требуется обращение на «Вы». Раньше считалось, что обращение на «вы» впервые возникло в Риме применительно к Цезарю». То есть «Вы» — обращение к «волеизъяви-телю» — повелителю, хозяину, начальнику и т. д. В общем, к тому, кто, как «волеизъявитель», можеттебе дать пинка, а ты ему не имеешь права так сделать, да и не посмеешь. Другие слова: отец (тятя) — тот, кто «набил» себе ребёнка; тут, тот, того, так и т.п.; Тянуть (дергать, производить действия, похожие на удары, тычки) тугой, тужить (когда приходиться туго), тягать, тяжкий, тяжба, стёжка, стяг, стяжка, стягивать, туз, тузить; тасовать, тусовка; тесто (его взбивают), тесть, теща; тащить, тачка, тачать; течь, таять, таить (прятать, «растворять»), тайна; точка, туча, тощий, тошнота, тщета; тихий; ток, токарь, токовать; тетерев. Вполне возможно, что слова с корнями стк или штк (звук, похожий на удар, производимый объектами при остановке, торможении, этот же звук при произносим для того, чтобы остановить животное и животное понимает этот звук) также происходят от звука стук (однокоренные слова, с сокращенно-измененным корнем), ведь и при остановке, особенно резкой происходит подобие удара, а ведь и удар может быть вызвать остановку (например, при столкновении авто с деревом): стык, стоп, стой, стать, становиться, стан, Таджикистан (в том числе и в тюркских языках: Казахстан, Астана, Узбекистан (Узбекистон), Тюркистан и т. д.), остановка, стадо, стая, стегать, стежка, стезя, достижение, достигнуть, стог, стогна, стойло, достать, стул, стол, столица, стелить, стелька, столб, столп, стена, степь, стебель, ствол, стопа, степень; сыта (последнее блюдо, подаваемое на пиру) -насыщение — наесться досыта, ствть сытым настолько, чтобы захотеть остановиться в поглощении пищи; сито (в нем останавливаются крупные частицы) — ситец — ситный, соты, сотня. Вполне возможно, что этот корень отражен в таких словах как судомойка, посуда, судно. Судомойка моет посуду (судно), в которое накладывают еду. Что-то имеющееся внутри чего-нибудь обычно называют «сутью вещи». То есть «суть» «существует» в этой вещи и является ее «существом». Место, в котором принято устанавливать «истинную» «суть» «существа» вопроса» «считают» «судом», а того, кто устанавливает «истину» называют «судьей». Таким образом мы установили еще несколько слов происходящих от вышеприведенного корня: суть, существо, сущий, суд, судья, истина. Вполне вероятно, что в древности могла произойти перегласовка «с» в «ч» и тогда слова: читать, считать, счет, честь, чистота вполне могут быть родственными вышеприведенным словам. Этим словам могут быть также родственны слова: студент, штудировать, студия. В русском и других индоевропейских языках этот звук слышится как «шт», но и иногда и как «ст» и отражено в словах обозначаемых что-то останавливающее, стоящее, установленное и проч.: стена, стадия, стадион, штаб, штабель, штакетник, штука, штамп, штамб, штанга, штык, штандарт (в русск. яз «стяг»), штат, штопор, штиль, штольня, штрейкбрехер, штифт, штепсель, штемпель, стопор, ступор. Мольбы о пощаде, призванные остановить мучителя, а также мольбы о помощи в избавлении от страданий (их остановке) могли получить названия «стонов» и «стенаний».

Корни дв, двг, дл, тл, тлг, тв, образуют слова, обозначающие движение и происходят они от звука, издаваемого предметами при их передвижении: тягать, тягло, телега, тележка; тело, теленок, тёлка; тлеть, тленный, тло (дно), тля; двигать (-ся), движение, движок, двигатель, подвиг, подвижник, сдвиг, двинуть, давить, давление, довольный (тот у кого «двинутое, сдавленное, сплющенное» от радостной улыбки лицо); довольствие, продовольствие; длина, дело, деловой, делать, делить, деление, разделение, девушка, девочка, дева. З Фрейд в статье «Табу девственности» [3] пишет о существовании у некоторых примитивных народов обычаев, при которых девственница лишается невинности не женихом, а другими лицами. Этот обычай сохранялся и в «цивилизованном» Средневековье в виде «права первой ночи». Возможно, так было и славян. Тогда становится понятным происхождение слова «деверь» (брат жениха, обычно самый старший, видимо он лишал невинности невесту младшего брата), отворяя «дверь» в ее теле) и других слов: твердь, твердый, твердыня, отворить, творение, творец, творчество, при «т» = «ц», «отворять» «тело» нарушать «целостность» — целый, целка, цельный, цель, целиться, целовать, поцелуй. Возможно, что нечто «цельное», неразделенное считается потенциально, или даже реально состоящим из двух объединенных половинок, возможно отсюда и пошло название числа, состоящего из пары «частиц»: «два», которое можно «сделать» — разделить на две части; поэтому невинную особу женского пола называли «девой — девушкой», а если она была еще совсем маленькой — «девочкой». Тверь — крепость на границе Древней Руси — крепкая (твердая) дверь.

Жм, гм, гн, кн — звук при закрывании, зажимании (сжимании), сдавливании (давлении): жать (убирать хлеб), жать (давить), жатва, жим, жижа, жизнь, женщина, гинекология, ген, гений, живой, жито, зажим, гумно, гимнастика, гимназия, гимнастерка, гнуть, гной, гниение, гон (греч. угол — пентагон), гон — гонять (гонять из угла в угол), гонка, кон, конец, закон, конституция, конструкция, конь, князь, хан, коган (как говорят этимологи, слова «начало», «начальник» и т. д. происходят от того же корня, что и слово «конец»). «Началу» родственны слова с корнем «чн = кн». Этот корень одень древний и за время своего существования, как и некоторые другие древние корни, успел претерпеть много изменений: ять — чать — чанин (англичанин) — чин, японское «сан», «джан», «жан», «ян», «иоанн» (евр.) и др. означающие «душа», «человек». «Ять» — «ячь» — «ча» — «жить» и «иметь»(?), изымать — изъ-ять. Недаром большевики после победы революции убрали из русского языка букву «ять». Держать — дер (держ. др) + (ж) ать (ять) = дергается + иметь = не дать упасть (не отдать другому). Тот, кто «зажимает» других, «прогибает» их под себя», тот и «имеет» их.

«Ма» — самый простой слог из того, что может выговорить младенец. Младенец сосет грудь матери и производит этот звук. Этот звук он усваивает и начинает произносить его при общении с матерью. Этот звук начинает для ребенка обозначать понятия (термины) того, что близко ему. «Ма» — моё, мне, мы, я. «Мама — моя». «Мы» — изменение «а» на «ы» — изменение имени числительного: «мужчина» изменяется на «мужчины». Ням (открывание рта, с желанием что-нибудь съест, сделать частью себя, надкусить, попробовать, дать свое имя. — я — мя — мы -ма (мама) — моё — имя — это все, что возле меня, а значит и моё, принадлежит мне — мнение — мнить — манить (звать, тянуть к себе) — мания — маньяк — балетоман; я ем и делаю съеденное своим; «сын» (с именем, носитель имени отца), в отличие от «дочь» — «дочерь» — «дщерь» — «до (?) -черь (-щерь)» — до черты («своя» до замужества); son, sen: сеньор (исп.), синьор (итал.), в некоторых европейских языках такими словами называют сыновей или они служат окончанием подобным тем, которые применяются при образовании отчества: Андерсен — рус. Андреич; Петерсен (Питерсон) — Петрович; ном (административно-территориальная единица) — область, регион; name (nom) — имя; номер. Отсюда же и корень sim, обозначающий соединение, объ-единение и проч.: симфония, симпатия, сим-карта, сумма, в русском языке этот корень в еще и словах сума (сумка), зима и земля. Земля это все сплошноеу нас под ногами, не дающее нам упасть и т. п. Зима же это время, когда все становится сплошным и твердым, как это происходит с водой на водоемах. Летом мы, попытавшись пойти по поверхности воды, непременно провалимся, зимой же, когда реки покроются прочным льдом, мы свободно можем ходить по замершей воде рек, озер и т. д так как она застыла. Видимо по этому, у древних русичей бога смерти звали Симарглом, то есть тем, кто становился холодным и застывшим навсегда. Родственными тогда могут быть еще и «цемент» (то, что скрепляет вместе кирпичи) и «семья» — живу-щие вместе, скрепленные семейными узами. В «сумку» можно «сунуть» чего-нибудь. Таким образом, слова «сунуть, «совать», «присваивать», «свое» и т. д. также происходят от «имени» (ср. франц. глаг. «avoir» — «иметь), точно также как и слово «саммит» родственно «сумме», и математическому термину «синус», происходящему от латинского слова, обозначающего «карман». «Ем», «есть» (поглощать пищу) — делать «еду» (поглощаемую пищу) частью себя, своей. Получается, что русские слова «еда», «единица», «один» и французское слово «юнион» — «союз» означают объединение под одним именем. «Есть» (имеется), «est» (во французском языке — «есть, это»), «это», франц. глаг. «etre» — «быть», англ. «yes» — «да». От английского «йес» в русском языке появилось «есть» применяемое военными. Дом (виллы именные), королевский дом (Тюдоров, Валуа и т. д., лат. «homo» — «человек»; «знание» — «знак» — «знамя» — значение — знатный — замок (и рыцарский и амбарный) — замыкать — заимка — заём — анты (славяне);. nom (ном — имя), om, name, man, men, Empair (энпайр) — империя, император; С «именем» и «имением» я связываю ум умение, уметь, мочь, помощь, помогать, помощник, применять, применение, приём, приёмник, преемственность, преемник, можно, муж (мужчина), мужество. В латинском языке слово «любовь» звучит как «амур» в других романских языках слова «любовь», «друг» происходят от этого слова. Думается, что в этом случае ясно проглядывается связь между любовью и поимением другого человека. Слова связанные со «множеством» чего-либо («много») могут иметь такое же происхождение так как, когда чего то много оно обезличивается, теряет «имя» и становится безымянным, т.е. когда чего-то «много», то оно «имени не имеет» («много» = «имени нет», «несть числа»). Также с «имением», с творцом, с созданным им объектом, со всем, что существует на свете могут быть родственны слова: масса, мастер, мессия, мешать, мешок и др. С названием количества вещества, занимающего определенное пространство могут быть связаны слова, обозначающего его «имя»: объем, мера, межа, метр.

Слова в русском языке происходят, на мой взгляд, от звуков, которые происходят при взаимодействии субъекта и объекта, какого-либо действия. Слова отражают звуки взаимодействия и служат предупреждением о том, что может произойти в ходе возможного взаимодействия. То есть, то, как мы можем «иметь» (использовать) кого-то или что-то, или то, как кто-то или что-то может «поиметь» (использовать) нас. Ведь поимение происходит всегда и везде, так как все в мире взаимодействует со всем, что может подпасть под его действие и противодействие. Так упавшее дерево способно «поиметь» людей. Оно может упасть на человека или задеть его при падении и при этом его воздействие находится в пределах от причинения тяжкого вреда здоровью, вплоть до летального исхода, и до легкого испуга. Иногда падение дерева может вызвать у человека, который не был задет при падении, или даже находился далеко от места падения, может вызвать сильнейший стресс и шоковое состояние, способные довести человека до тяжелого нервно-психического расстройства или даже заболевания. Еще такое падение дерева может вызвать кадровые перестановки в системе управления данной местности, особенно в случае, когда пострадает или даже погибнет известная личность. При этом это дерево может войти в историю как дерево-убийца. Об этой истории могут быть написаны исторические исследования, книги, сняты фильмы и т. д. То есть это дерево будет «иметь» людей даже через продолжительное время после того, как от него даже трухи не останется.

Вероятно, подобным образом могла формироваться речь не только у индоевропейцев, но и у представителей других языковых семейств, например, у алтайцев. Так в тюркских языках есть слово «бар» («иметь») от которого производят русское «барин», ««помещик, владелец имения», у европейцев есть дворянский титул «барон», кажется имеющий германское происхождение. Звучат эти титулы очень похоже. К тому же, как было рассмотрено мной выше, в русском языке есть слово с корнем «бр — бар» — «брать, иметь, делать своим». Выше же рассматривался корень «уж-юз» так в казахском языке, относящемся к тюркской группе алтайскойсемьи языков, имеется слово «жуз» — «страна, область, регион, часть чего-либо», то есть что-то, что связывает между собой и само связано с чем-либо. То есть родственно русским словам «союз», «узел» и проч. А вот возможная связь с другим алтайским языком — японским: в нем существует слово «исогу» («ишогу») — «быстрее». Так это слово напоминает «ещё го», «ещё гу», то есть подбадривание «еще» и «го» («гоу»). Ну с русским «ещё» и так понятно, а вот «го» — это в английском языке обозначает «идти», впрочем и в древнерусском языке было подобное слово. И происходит оно от «гоп (оп), топ», то есть от подражания топоту при ходьбеи беге. То есть японское «ишогу» можно рассматривать как «ещё давай» и т. п. А тюркское слово «барабан» — это же подражание звука при ударах об этот музыкальный инструмент: «бар»+«бан (бон)». Слова в тюркских словах, связанные с детьми начинаются на «бала» («балапан», «балалар»), что может быть связано с корнем «бл–вл» и словами «волноваться», что очень похоже на русский язык, в котором «ребенок» — «ревет», а здесь, возможно, «волнуется», «балуется». Все эти примеры могут служить доказательством того, что предки «индоевропейцев» и «алтайцев» могли жить по соседству, в схожих природно-климатических условиях, обмениваться знаниями и опытом, заимствовать, а потому и формироваться у них речь могла по одному и тому же принципу. Я не знаю, жили ли древние семиты по соседству с предками индоевропейцев и алтайцев, но, и в языке древних евреев можно найти примеры подобного рода. Так в статье Б. Бермана «День первый» [4] он разъясняет смыслы слов, которыми изложен миф о сотворении нашего мира. По его словам корень слова «бара» (сотворил) родственен корню слова «убежал», «ушел», «вырвался наружу», по лингвистическому смыслу — это выход изнутри наружу. А мы уже видели выше, что русский корень «бр-вр» произошел от звука лопанья пузырей бурлящей воды. Само Творение обозначается словом «брия». И Творение это начинается с того, что первозданная материя «пар, смешанный с воздухом резко вырывается наружу» (проще говоря — происходит взрыв). «Брия» — пузырь лопается, взрывается, начинается буря, ураган, горячий огненный. Понятие «ацелут» у него — эманация, истечение из себя, то есть понятие родственное нарушение целостности.

А может быть все эти сходства — свидетельство более древних и тесных связей между людьми, бытовавшими в те времена, когда человечество было единым. Обилие слов, происходящих от одного и того же корня отражает то, что все это множество слов, порой очень не похожих друг на друга по своим значениям и звучанию, происходит от того, что этот звук одной из природных стихий использовался древними людьми с давних пор. И, судя по тому, какие то были звуки можно заключить, что наши предки жили в то время, когда они начали создавать свой язык (праязык множества языков), в горной местности, где шумели леса, и текли реки.

Ученые-антропологи выяснили, что большинство ныне живущих людей происходит от небольшой группы людей, несколько десятков тысяч лет покинувших Африку и разбредшихся по белу свету [5]. Вполне вероятно, что члены этой группы и были создателями и носителями праязыка, послужившего основой нынешнего множества языков, обуславливаемого многообразием природных условий, в которые попадали предки носителей тех или иных языков [6]. Среди тех, кто остался на прародине человечества (бушмены), в первоначальных условиях, сохраняются до сих пор языки, в которых много всяких щелчков и прочих примитивных звуков [7], которые тоже могли бы происходить от звуков, имеющих соответствия в звуках окружающего мира, особенно звуках, издаваемых животными, а может их речь имеет совсем другую основу.

Наши предки наблюдали за другими людьми и объектами живой и неживой природы и обусловлено это было тем, что все действия человека с того момента, как он был еще животным, направлены на выживание, как отдельной особи (или лучше выразиться особы), так и всего рода человеческого. А это в древности было целиком связано с «поимением» всего окружающего этого человека, включая и других людей. «Поимение» сказывается в том, что человек может дать чему-либо (или кому-либо) «свое» имя, то есть, название того, как ты что-то или кого-то можешь поиметь, или то как что-то (кто-то) способно «отыметь» тебя или окружающих. То есть при общении с другим человеком он «может назвать либо предмет, либо его функцию, либо признак и т.д.» [8]. Сама система «поимения» предстает перед нами в нейтральном виде, поскольку она имеет и хорошие и плохие стороны. Хорошо иметь близких для тебя людей: семью, родных и друзей, да и просто приятелей. При этом тебя считают хорошим, добрым и отзывчивым потому, что ты совершаешь добрые поступки, оказываешь помощь и соблюдаешь справедливость. Когда тебе станет плохо, окружающие окажут тебе помощь, вкупе с хорошим настроением от осознания того, что тебя считают хорошим это способно еще и повысить настроение и самооценку человека. Все это ведет к повышению уровня и продолжительности жизни хорошего человека. Впрочем, повысить самооценку, настроение, уровень и продолжительность жизни способно и плохое (злое) «поимение» других. Это ведет к кражам, унижениям, оскорблениям, насилию, грабежам, войнам, порабощению, убийствам. Все это вызывает негативную оценку тем, кто с помощью физической силы старается «поиметь» окружающих. Таких людей считают плохими и хорошие люди стараются избегать с ними контактов, и даже, при возможности, оказывают им сопротивление. Поэтому насильственное, физическое «поимение» не способно длительное время удерживать подчиняемых ему людей в повиновении. И в случае, когда желающий удерживать других в подчинении себе, таким образом, окажется слабее подчиняемых своей воле, то ему будет оказано сопротивление, способное избавить других от зависимости от этого человека. Здесь такому человеку остается прибегнуть к хитрости, начав использовать для «поимения» других свои умственные способности. Сила ума помогает создавать видимости своего могущества и значимости для других. По сути дела — это жульничество, мошенничество: при недостатке удругих информации о субъектах мошеннических операций создается видимость, позволяющая аферистам иметь власть над людьми и без применения физической силы. Все это делает несчастными множество людей, включая и тех, кто совершает зло. А, если бы люди прислушивались бы к советам таких писателей, как М. Сервантес, Н, В, Гоголь, А.С.Пушкин, Ф. М. Достоевский, О. Хайям и, освещавших тему «поимения» в своих произведениях, мы бы могли жить несколько лучше, чем сейчас. А впрочем, и не только этих, но и многих других авторов, поскольку любой писатель, отражая в своем произведении жизнь и отношения людей, непременно заденет и эту тему, поскольку это все и есть наша жизнь. Но все это уже тема для другой статьи, или даже ряда статей.

II Взаимосвязь и взаимодействие между собой назидательных произведений разных времен и народов.

В мировой литературе существует пласт «назидательных без назиданий» произведений. Их авторы пытаются неназойливо, в развлекательной форме, подвести читателя к необходимым выводам и заставить осознать необходимость перемен жизни к лучшему. Современные авторы также применяют подобный метод при создании своих произведений, используя наработки своих предшественников. Хорошим примером этого могут стать, опубликованные в 2021 году казахстанским литературным журналом «Простор» две таких «назидательных новеллы»: «Иллюзия жизни» К. Филонова [1] и «Феникс из первого снега» Н. Веревочкина [2]. Я обратил внимание на эти произведения, потому что их главные герои являются не только моими современниками, но и представителями моего поколения, поколения моих родителей и поколения «наших» детей. Мне отчетливо видна взаимосвязь современных авторов с их литературными предшественниками: классические произведения помогают понять современность, а произведения современных авторов помогают лучше понять классиков.

Все авторы назидательных произведений признают, что люди рождаются хорошими, а значит и жизнь наша могла бы напоминать Рай Земной. Иешуа в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита» говорил о том, что все люди «хороши», а значит, достойны счастья, но не знают об этом. Почему на свете живет огромное число несчастных людей? Да потому, что у людей постоянно ищут пути к построению счастливой жизни, но все время сворачивают на «не тот путь» и ходят по кругу. Это потому, что все эти попытки основываются на «умном» начале. На том самом начале, которое приобрели, соблазненные Змием Искусителем, библейские Адам и Ева, попробовав плод Древа познания. Познавшие друг друга и окружающий мир, а значит и Бога, Адам и Ева стали противны Творцы и были извергнуты из его Царства в Царство Люцифера, правящего Землей и установившего на ней свои законы, свою власть.

Данте в «Аду» своей «Божественной Комедии» отлично показал то, как Дьявол правит подвластным ему Миром. Там мы видим полное пренебрежение людьми теми, кто устанавливает свою власть: так проще управлять ими. Те, кто стоит у власти внушают подчиненным комплекс неполноценности, тем самым принуждая их к подчинению. Многие осознают то, что они могут быть хороши, но продолжают соответствовать «рамкам приличия», принятым в обществе. Они стараются казаться «хорошими» в глазах окружающих, тем самым идут на обман, в том числе и самих себя. При этом они достигают успеха с меньшими затратами духовной энергии, но при этом у них появляется «иллюзия жизни», состоящая из противоречий (по К. Филонову). Эти противоречия создают трения и инерцию в движении. Чем больше трения и противоречий в душе человека, тем больше замедляется духовное движение человека вперед. Бывает, что он останавливается в своем духовном развитии, а иногда он может и упасть. Падение порой бывает настолько низким, что человек может упасть и в «духовную» преисподнюю, то есть в Ад. Наш мир принадлежит Дьяволу и управляется им. Сатана пытается удержать наш мир путем разобщения людей и возникновению между нами холодности и отчужденности. Поэтому в «Божественной Комедии» Данте показал Люцифера вмороженным в самую середину ледяного озера Коцит. Лучше всего разъединению людей и всеобщему разрушению соответствует расчет, поэтому разум является двигателем действий Сатаны. На уме строятся все попытки достичь успеха. Но всегда ли разумными бывают попытки таким образом добиться лучшей жизни? В мировой классической литературе мы видим множество примеров обратного. Здесь и убийца Раскольников («Преступление и наказание») Ф. Достоевского, проверявший себя на способность стать «право имеющим Наполеоном». Оболваненный средневековыми СМИ Дон Кихот, возомнивший, что если он назовет себя рыцарем, то ему станут помогать все, в том числе и высшие силы, и он получит императорскую корону и обретет любовь сказочной принцессы. Жулик Чичиков, жаждавший прослыть «порядочным человеком». Таким как «порядочные люди» «фамусовского общества». Того же пытался добиться в глазах своих единомышленников и Чацкий — циничный «разумный бунтарь», противостоящий Фамусову и Ко («Горе от ума») А. Грибоедова. Попытка профессора Преображенского «улучшить» собаку, с помощью частицы мозга человека, привела к перерождению бездомного пса Шарика в люмпенизированного собакочеловека Шарикова. В «Фениске…» и в «Иллюзии жизни» также присутствует довлеющее «разумное» начало, приводящее к трагедии. И главное в этом «разумном» начале — тщеславное желание самоутвердиться за чужой счет.

Красавица Снежана — «девочка, святящаяся вся, словно сделанная из первого снега», отвергала любовь и ухаживания Рябчика, «идеального» мальчика, влюбившегося в нее с первого взгляда, оттого, что хотела взаимности от «плохого парня» — малолетнего преступника Мухомора. Снежана, также, как Иешуа считала всех людей хорошими и мечтала влюбить преступника в себя, а за тем его исправить. Но у Мухомора был свой разум и он, подобно Хоме Бруту («Вий» Н. В. Гоголя) никогда бы не пошел на исправление, потому, что был так воспитан. Что «позже» и приведет к трагедии.

Приведет к трагедии и воспитание, полученное Ледком (Людмилой Понариной) из «Иллюзии жизни». Ее родители были учителями. Мать, Софья Петровна, была учительницей литературы, а отец — учителем математики. И эти учителя не смогли толком воспитать свою дочь, которая росла в одиночестве и без родительской опеки и ласки, из-за своего тщеславного желания прослыть хорошими учителями. Большую часть времени они отдавали работе, и от этого дочь их выросла одинокой, озлобленной и жесткой. За это еще маленькую девочку Людочку стали называть Ледком. Ледяное, адское отчуждение от матери привело к тому, что Ледок отторгла от себя любимого парня, Алексея Гребенникова. Они даже собирались пожениться, но Ледок все разрушила назло матери, которой очень понравился ее избранник. И больше никогда, ни за кого она так замуж и не вышла. И в пятьдесят лет так и сидела в старых девах. Так она наказала не только мать, но и саму себя. К пятидесяти годам так и не став, ни женой, ни матерью, Ледок превратилась в озлобленную стерву, думающую только о деньгах. Впрочем, стервой она стала еще, будучи маленькой девочкой, когда начала обижать других детей и даже убила голубя.

Это от полученного воспитания. Безжалостность, вызванная равнодушием к чужой душевной боли, вызванная нехваткой душевного тепла. Хома Брут был сиротой. Он не знал своих родителей и воспитался жестокой и чуждой, поначалу ему среде зла, затем ставшей ему своей. А панночка выросла в селе, где хоть церковь и была, но она стояла заброшенной, потому, что ее жители отвернулись от Бога. Порой малое зло может повлечь за собой большее Зло, от которого может пострадать большое количество людей и в совершение которого может быть вовлечено большое количество людей. Все дело в самой общественной системе, в силе трения, тормозящей, а порой и останавливающей движение человечества вперед. Порой при подобной остановке, в следствии инерции, происходит падение, и даже попадание человека в преисподнюю.

Мы все живем в преисподней. Мы сами создали эту преисподнюю для себя, позволив Дъяволу войти в нашу жизнь, сами впустили Ад в свои души. Мы сами относимся к другим людям плохо, отсюда и их плохое отношение к нам при этом происходит нарастание (эскалация) Зла. Все злодеяния панночки были направлены против людей «с темной стороны». Если бы среди жителей ее села были бы праведные люди, то вряд ли бы они пострадали от ее проделок. Ведь не пострадали же от нее спутники Хомы Брута. Они тоже не были праведниками, но не принесли вреда в дом панночки. А вот истории тех, кто пострадал от нее. Псарь Микитка в прямом смысле сошел с ума, а затем и вовсе сгорел из-за страсти и похоти, которую «простой псарь» испытывал к своей госпоже панночке. Семейство Щепчихи пострадало из-за разобщенности. Если бы козак Шептун любил свою жену и ребенка, и всегда был бы с ними, то не потерял их. Его жена, Шепчиха, если бы любила свое дитя и отважно защищала бы его, то он не был бы убит панночкой, а она сама бы не сошла с ума от пережитого ужаса. Других жителей села она наказывала по мелочи: то шапку украдет, то трубку, а то у девок косы отрежет. Это был тем повод о подумать об их мелких грешках, а также о Боге и Дьяволе, о Зле и Добре. Мог бы об этом задуматься и сам Хома Брут, когда его запирали в церкви наедине с трупом панночки. Тем более, что он сам был виноват в гибели панночки. Он не захотел сохранить ее жизнь, прекратив избиение, хотя она сама просила об этом. Показав ему свою красоту, она хотела показать ему красоту жизни и мира. Но безжалостного Хому не остановила ее красота. Не остановила его безжалостность при попытке панночки обращения его к Красоте, Любви и Богу. Ни при ее избиении философом, ни при заупокойной службе по душе погибшей красавицы. Панночка хотела, чтобы Хома увидел «живую красоту» ее мертвого тела и пожалел о том, что лишил не только мир, но и себя, этой красоты. Ведь панночка готова была отдаться ему, когда он ее мучил. К тому же служба по отпеванию панночки была в церкви и была частью богослужения. Своей службой Хома мог спасти душу панночки. Но он этого не сделал из-за страха. Из-за страха потерять себя такого, какой он есть. Он не хотел меняться. Также, как не хотел меняться бес из «Ночи перед Рождеством» Н. Гоголя. Черт очень боялся крещения, которому мог подвергнуть его Вакула. Это действие лишило бы его «самости», приобщило бы его к общему божьему миру, а он жаждал независимости. Но это была кажущаяся независимость. Утверждение независимости всегда связано со взаимодействием с другими и таким образом он все равно зависел от других. Бес, как и все, созданное Творцом, приобщен к божьему миру и вынужден жить по его законам. Его проделки против Вакулы выглядели как мелкое хулиганство (как и проделки богослова Халявы), а потому заслуживали несильных наказаний. А вот преступления Хомы Брута были очень тяжкими. Панночка могла простить своего убийцу, если бы он позаботился о спасении ее души, отягченной предыдущими преступлениями. Она даже пыталась в первую ночь наставить его на путь истинный, когда ее труп оживал и грозил философу наказанием за его бездействие по спасению ее души. Но Хома и не думал об этом, также, как избивая панночку, не думал он о ее пощаде. И тем самым, он обрек душу панночки на попадание в преисподнюю. А та потребовала самого жестокого наказания для своего обидчика в виде приобщения его души к Царству Дьявола и отправки ее в Ад. Причем в Ад Хома сошел «живым». При этом, как и со всем, связанным с адским разобщением, произошло разобщение его души и тела. Тело осталось в Земном Аду, вместе с оболочками духов и чудовищ Ада, застигнутых наступившим утром. А душа его попала в адскую преисподнюю. Ледок поступила со своей матерью подобно тому, как поступил Хома Брут с панночкой. Безжалостная Ледок осталась бесчувственной к мольбам матери бросила ее. Сначала Софья Петровна требовала внимания от дочери, когда позвала ее к себе в Москву. Затем, когда дочь уже жила с ней, но все время отдавала работе: Ледок еще подрабатывала репетиторством. Софья Петровна мечтала о мирке, в котором они бы вдвоем с Людмилой жили бы и наслаждались общением, любовью и единением. Но, Ледок, движимая силой отчуждения, вместо этого общалась не с матерью, а со своими учениками, которым оказывала репетиторские услуги. Это разъединение с матерью привело к отчуждению Ледка и от Бога: у нее не было времени ни на мать, ни Бога. Склоками между матерью и дочкой воспользовался один из учеников Ледка, студент-медик, который обокрал их. Среди украденных вещей была и ценная старинная икона Софьи Петровны. Дочь боялась, что мать расстроится из-за пропажи иконы и может ее наказать. Тогда Ледок, вместо того, чтобы покаяться и примириться с матерью, отправила ее одну на дачу, построенную еще ее отцом. Она была равнодушна к матери. И все участие дочери в дальнейшей судьбе матери сказалось лишь в том, что она попросила первого встречного мужчину позаботиться о пожилой женщине. Дочь даже не интересовалась тем, в каких условиях будет жить ее мать: на даче не было электричества, а значит, никакие электроприборы не могли работать. Софья Петровна не могла даже зарядить телефон, чтобы связаться с дочерью или с экстренными службами в случае беды. А беда не заставила себя долго ждать. Подобно тому, как в «Вие» на разобщенную семью Шептуна напала панночка, так и на дачу Понариных напали трое преступников: они ограбили дачу, избили и даже попытались изнасиловать слабую, беззащитную старушку.

Когда Ледок, навестив мать, увидела разгром в доме и вид пострадавшей от злодеев матери, она поинтересовалась, кто это сделал? Софья Петровна ответила, что это сделали ее ученики. И это было правдой во всех смыслах. Среди грабителей был тот самый студент-медик, который обокрал их московскую квартиру. И они были еще «учениками» Ледка (та подавала пример) еще и «в деле разобщения и разрушения». Но при этом, Софья Петровна чувствовала и свою вину в этом.

Ведь это же они, родители, вырастили такую дочь. Растили ее без любви, но зато с кучей требований. Дочь должна была соответствовать стандартам героев из произведений классической литературы и быть математически расчетливой. Но в этом творится противоречие «иллюзии жизни» о, которой в конце своей жизни рассуждал в своих записках отец Ледка. Он видел эти противоречия, но пытаясь математикой поверить жизнь, он лишь запутался и не нашел выхода. И это не только он один такой. Помутившиеся от пережитой беды сознание Софьи Петровны объединило образ давно умершего супруга с образом старшего из грабителей, того самого мужчины, которого Ледок просила об опеке над матерью, так как они даже рассуждали одинаково. Но рассуждения их были не верны. Ошибки и заблуждения подобного рода Ледок отлично распознала, когда просмотрела найденные на даче тетрадки с рассуждениями отца. Распознала потому, что все эти ошибки сказались в ее жизни.

Ошибки совершали и козаки в «Тарасе Бульбе», когда использовали силу и оружия для набегов и обогащения. Несправедливость и неправедность приводят к тому, что люди, совершающие их, делают свою жизнь и жизни окружающих их, похожей на ад. Несчастными становятся все. Вспомним к чему привели попытки Хризостома добиться взаимности от Марселы в Первой части «Дон Кихота»: он умер от несчастной любви, стеная о том, что жизнь его превратилась в Ад, после чего все стали упрекать бедную девушку в жестокосердии. Но думали ли Дон Кихот и Хризостом о том, что людям нужны проявления их чувств и захотят ли люди впустить их в свою жизнь? Нет. И тот и другой лишь упрямо пытались добиться своей цели.

Н. Веревочкин, в конце повести о «Фениксе из первого снега» создает трагическую атмосферу, суммируя негативные последствия ошибки Снежаны: убийство Мухомором Ефимки, убийство самого Мухомора отцом Снежаны, уголовное наказание отца Снежаны, а затем и смерть самой Снежаны при родах ею ребенка от Мухомора. А затем автор усиливает трагическое настроение упоминанием о распаде СССР. Трагедией также заканчивается «история иллюзии жизни одной семьи»: Софья Петровна умирает перед посещением ее дочерью.

«Разумные», математически выверенные попытки построить счастье приведут к несчастью и даже могут поставить на путь преступления. Математик Понарин хотел найти путь к счастью, найдя математическую формулу обретения успеха для всех. Возможно, к этому его подтолкнуло то, что их единственным ребенком была дочь, а он не считал возможным женщиной добиться успеха. А успеха ему очень хотелось. Ему хотелось соответствовать требованиям «общества успеха». И он считал, что успех он сможет обрести только через сына — в этом он подобен Тарасу Бульбе. Подобно Тарасу Бульбе, Виктор Альбертович Понарин «убил» второго, не рожденного ребенка, потребовав от Софьи Петровны пойти на аборт, после того, как стало известно, что у них будет вторая дочь. Тарас Бульба убил Андрия за предательство, а Виктор Понарин неродившуюся дочь за то, что она в будущем могла не оправдать его надежд. Не оправдывал возлагаемых на него надежд и Чацкий (возможно, его фамилия родственна слову «чаяние») из «Горя от ума» А. С. Грибоедова. И все из-за того, что он хоть и «шел другим путем», но все за тем же, что и другие: ему, либералу, хотелось с помощью ниспровержения авторитетов занять место на верхних ступенях общественной иерархии. Неудачи же либералов привели сначала к появлению нигилистов -«Отцов и детей» И. С. Тургенева и «Бесов» Ф. М. Достоевского, «Сверхчеловека» Ф. Ницше, с последующим появлением «Майн кампф» А. Гитлера с одной стороны и марксизма-ленинизма с другой. Все эти учения требуют насилия, обещая счастье для тех, кто возьмется за оружие. М. Сервантес в «Дон Кихоте» и в «Назидательных новеллах», а Н. В. Гоголь в «Вие» показали невозможность построения счастья на принуждении других, и гибельность такого пути для тел и душ самих «борцов за счастье». Попытка построить счастье за чужой счет ведет к несчастью.

Все в мире относительно, об этом говорил еще Аристотель. А. Эйнштейн развил эту мысль, превратив ее в теорию относительности. Некоторые физики предполагают, что мы можем получать сигналы из будущего, подобно тому, как мы получаем сигналы о прошлом Вселенной, наблюдая объекты, удаленные от нас на огромное количество световых лет. Еще теория относительности позволяет предположить существования множества Вселенных, в реальностях которых могут жить наши двойники. О путешествиях в другие миры разного рода попаданцев существует множество произведений фантастики и фэнтези. Писатели-реалисты тоже иногда прибегают к фантазиям в своих произведениях. Фантазия позволяет показать Зло и Ужас с преувеличением их силы и вызвать отторжение от них. Так же фантазия способна показать прелесть будущей хорошей и счастливой жизни в будущем, если мир пойдет по пути добра и справедливости (Сон Веры Павловны в «Что делать?» Чернышевского). Преувеличение силы Добра может привлечь людей на его сторону. Люди сегодняшнего дня должны думать и заботиться о будущем так же, как возможно, будущее заботиться о своем прошлом и нашем настоящем, подавая нам сигналы о том, что нас ожидает. Так М. Сервантес подавал сигналы о будущем, «еще живого, но похожего на призрака, Дон Кихота», «хороня» его в конце Первой части своего романа — это был сигнал созвучный словам из назидательной новеллы «Великодушный поклонник» о том, что «зло должно погибнуть, уничтожив само себя». В «Фениксе из первого снега» мальчики Ефимка (брат-близнец Снежаны) и Рябчик также взаимодействуют с будущим. Рябчик думает о том, что симпатия и любовь у людей возникает под воздействием на Амура, а его собственных будущих детей. Те подают человеку сигнал, что если человек будет общаться с «нужным объектом», то эти дети и появятся у этих людей. Будущие дети, в его мечтах, появляются и радуются когда возникают отношения, которые могут привести к появлению этих детей и пропадают вместе с угасанием надежд на продолжение этих отношений. Ефимка мечтает стать ученым и осчастливить человечество обретением способа достижения бессмертия. По мысли мальчика-фантазера люди, узнав о том, что они бессмертны, начнут больше думать о хорошем, будут совершать больше добра и таким образом станут счастливы. Ефимка мечтал о революционном изменении жизни людей. Именно революционно-насильственном изменении. Ефимка хотел убить Мухомора и ему подобных, а Рябчик нет. Ефимка, брат-близнец Снежаны — такой же снежно-ледяной человек, как и его сестра. Он привлекателен, светел, но холоден. И эта его холодность как бы вмораживает его в лед, не дает ему двигаться вперед. Эта резкая остановка способна вызвать его падение на лед или он может даже провалиться под лед. А это прямой путь в преисподнюю Ада.