Бесплатный фрагмент - Сиреневая мама

ГЛАВА 1

Я вошла в школу и пробралась сквозь толпу первоклашек — к повороту в наш коридор. Только повернула и сразу увидела у окна, противное лицо Кристинки. Почему противное? Да потому, что она вредная! У неё длинный тонкий нос, тёмные кудри и кукольные глазки, которыми она хлопает, как кот из мультика про Шрека. Кристинка стояла у окна со своими подружками, такими же вредными.

Как я не хочу идти мимо неё! Но лестница на наш этаж рядом с тем окном. Когда подошла, они уже меня ждали.

— Сиротинушка, ты почему такая лохматая? — спросила Кристинка, потом сложила ручки на животе. Знаю, она ходит в театральный кружок и строит из себя актрису.

Я промолчала, потому что терпеливая, и не лохматая, а причёсанная. Просто у меня очень пушистые волосы, даже если их туго заплести, они пушатся. И если их не заплести, то буду, как одуванчик. Хотя дразнят не поэтому.

— Несчастная, — поддакнули и захихикали девчонки, — некому лохмы заплести, мамы нет.

А Кристинка жалостно протянула:

— Папа то не умеет. Бедненькая, — и ехидно заулыбалась.

Как же она меня достала! И я не выдержала. Вцепилась ей в кудри и стала их дергать, чтобы тоже стала лохматой!

— А-а-а! — заорала она и вцепилась в меня. Девчонки завизжали. И тут я услышала:

— Земляникина! Камышова! Устроили тут безобразие!

Мы нехотя отпустили друг друга, и теперь обе лохматые смотрели на Аллу Петровну. Учительница наша полная, с белыми волосами в шишке, сердито глядела на нас, через толстые линзы очков.

— Земляникина, я вызываю твоего отца в школу! И твою маму, Камышова, это тоже касается! — чуть визгливо сказала она.

— Аллочка Петровна! — захныкала Кристинка, — не вызывайте маму, она болеет, не может придти, — одноклассница тёрла кулаками глаза. Но слёз я у неё не видела.

— Идите в класс, — более добрым голосом приказала учительница. В классе мы сели за парту и отвернулись друг от друга.

К сожалению, мы сидим рядом. Кристинка стала болтать с Ирой, она сидит на соседнем ряду, а я достала учебники и любимый коричневый пенал с капибарами. Прозвенел звонок, вошла Алла Петровна, глянула на доску и заявила:

— Земляникина, почему доска грязная?

Я взяла тряпку и стала вытирать меловые пятна. На мокром, отразилась девочка с шапкой волос, всё таки Кристинка меня разлохматила. Повозив тряпкой села на место, и решила: папе ничего говорить не буду, и завтра школу не пойду.

Папа пришёл с работы поздно, как он сказал «Конец квартала». Я весь вечер просидела в комнате. Рисовала кота Бублика и придумывала причину, чтоб остаться завтра дома.

Наш рыжий кот с длинной шерстью. Он ещё молодой, ему три года. Мы с папой нашли его около магазина, совсем маленьким. С тех пор Бублик живёт с нами. А назвали его так, потому что сворачивается в колечко. Я люблю котика. Мы с ним играем в бантик. Привязываю к нитке фантик, а Бублик прыгает и ловит. А ещё он любит мои кисточки погрызть, поэтому их прячу. Любит он спать на кровати у меня в ногах, а мне нравиться его обнимать и он терпит это. А когда мне бывает грустно, Бублик мурлычет, будто напевает мне свои песенки.

С самого утра: пока умывалась и одевалась, продолжала думать, как уговорить папу, чтобы разрешил не идти в школу. Может сказать, что заболела? Только чувствую себя хорошо. Соврать папе, не могу. Придётся говорить правду.

На кухне солнечный зайчик прыгал по стене в такт движения папиной руки с часами. Бублик сидел на табурете и наблюдал за ним. Мы с папой завтракали. Он приготовил мою любимую гречневую кашу, но я есть не хотела. Как вспомню противное лицо Кристинки, так весь аппетит пропадает. Поэтому ковырялась в каше, двигая её от одного края тарелки к другому.

— Лизонька, ты почему не ешь? — спросил папа и потрогал мой лоб ладошкой. — Температура нормальная.

В это время Бублик прыгнул на стену за зайчиком и ничего не поймав, свалился мимо табурета на пол. Мы проследили за его полётом.

— Папуль, можно в школу сегодня не пойду? — я отложила ложку и умоляюще посмотрела на него.

— Что случилось? — папа уже допивал кофе.

— Да Кристинка надоела, дразнится! — я вздохнула, ведь не хотела говорить, — Представляешь, она хвастается мамой: говорит, что та книжки ей читает, вместе фильмы смотрят и печенье пекут. А я тоже, хочу маму…, — сказала и шмыгнула носом. В носу свербило.

Папа посмотрел на меня, поправил очки, солнечный зайчик скакнул к потолку. Бублик снова прыгнул на стену и свалился. Я вздохнула, встала из-за стола и насыпала коту корм и снова села завтракать.

— Лизок, потерпи до каникул, осталось две недели, — попросил папа.

— А потом у нас будет мама? — я с надеждой посмотрела на него.

— Не могу обещать этого. Будут каникулы, и ты поедешь к бабушке, — он погладил меня по голове, — а вообще постарайся запомнить и понять: всё не так, как кажется.

— Как это, не так, как кажется? — удивилась я.

— А ты подумай, понаблюдай и всё поймёшь, — папа унёс кружку в мойку. — И на Кристину не обращай внимания. Найди другую подружку.

Я постаралась запомнить папины слова. Только папа не знает, что она не подружка, а соседка по парте.

— А ты знаешь, как она обзывается? Сироткой! Помнишь, у нас был праздник восьмое марта? Тогда Алла Петровна записывала, кто будет выступать с мамой. Кристинка хотела меня тоже записать. Я отказалась. А учительница громко сказала, что я почти сиротка, раз у меня нет мамы. С тех пор и обзывается.

— Ясно, только ты давай, всё — таки, поешь, — папа пододвинул мне тарелку. Я съела ложку и сказала:

— Но я не сиротка! У меня есть ты! Хотя маму тоже хочу. Очень.

Я решила поесть, и когда доела кашу, папа уже был в коридоре, завязывал галстук. Бублик тоже доел из миски и прыгнул на подоконник.

За окном что-то мелькало. Пригляделась: на улице летел яблоневый снег. Ветер подхватывал лепестки и кружил их.

— Папа посмотри в окно! Как красиво!

— Угу, доча поторапливайся, — он глянул на окно, потом на часы, и поняла, что надо быстро обуваться. Только, как я пойду не заплетенной? Я схватила расчёску и стала расчёсываться, но волосы продолжали разлетаться в разные стороны.

— Не получается! — заявила папе. Он тоже попытался поймать все волоски, но они словно вода ускользали из его рук.

— Тоже не получается, — сдался папа, — давай я тебе дам мамину заколку?

— Мамину? А откуда она у нас?

— Я сохранил, думал отдать тебе, когда подрастёшь, — папа сходил в гостиную, где спал и принёс оттуда шкатулку. В ней лежали колечки с камешком и без него, голубые, чёрные и белые бусы. Он поискал и достал заколку. Она была с маленькими прозрачными, голубыми камешками в виде цветков незабудки. Остальное, что было в шкатулке, посмотреть не успела, как он закрыл её и унёс.

— А ты мне дашь всё поносить? А мама на небушке не обидится? — поинтересовалась, когда папа закрепил заколкой волосы. У меня прямо руки зачесались, так хотела всё примерить. Даже настроение стала лучше.

— Почему она должна обижаться? Она будет рада за тебя. Лизок мы опаздываем!

— Она будет рада, если у меня появится новая мама? Точно?

— Точно, главное, чтобы мы были счастливы. Побежали, — папа схватил свою сумку и мой рюкзак.

— Погоди, Бублика из кухни уберу, — забежала на кухню схватила кота и вынесла его в комнату, а кухню закрыла. Хорошо, что в миске, в моей комнате, есть вода.

Мы выскочили из дома и быстро пошли в сторону школы, она находится недалеко, через три дома. На улице было тепло. Ветерок гонял лепестки яблонь, пахло сиренью и ещё чем-то сладким. Как то папа сказал, что художнику надо быть внимательным и наблюдательным. Вот я и наблюдаю, только в школу не охота. Хорошо, что до летних каникул осталось две недели. Или чуть больше.

ГЛАВА 2

Потом я вспомнила про восьмое марта, и хорошее настроение растаяло, как снег весной.

Женский праздник проходил в актовом зале. Выступали дети и папы из других классов, а от моего, третьего «А», — мамы с дочками. Поздравляли всех мам и девочек. Как я завидовала одноклассницам! Их обнимали и целовали мамы. А меня нет. Это был самый ужасный концерт и праздник! Я тогда хотела уйти, но учительница не отпустила.

Чем было ближе к школе, тем настроение хуже. Мы дошли до ворот. Папа чмокнул меня в макушку и отправился на парковку, чтобы ехать на работу, а я к крыльцу. И тут увидела Кристинку. Она шла рядом с мамой, высокой, темноволосой с красными губами и таки же ногтями. Одноклассница увидела меня и схватила маму за руку. Мама её больной не выглядела.

Я отвернулась и поспешила в класс. Пока доставала учебник и тетрадку пришла Кристинка.

— Сиротка, ты задачу решила? — спросила она меня, а потом увидела мои незабудки в волосах, — откуда заколка? Где нашла?

Я промолчала, разговаривать с ней совсем не хотела.

— Сиротка, я с тобой разговариваю, где взяла такую заколку?

— Тебе то, что?

— Так может это я потеряла, — она с вызовом посмотрела на меня.

— Это мамина! — возмутилась я.

Тут в класс зашла учительница, и начался урок. Кристинка ко мне больше не приставала, а на заколку поглядывала. Во всяком случае, я ловила её взгляд, на моей причёске. Так в молчании прошли все уроки,

То, что заколки на голове больше нет, поняла, когда собралась идти домой. Я осмотрела всё: парты в классе, рюкзак, тетради и пол под партой. Но заколки нигде не было. И я заплакала.

Алла Петровна заметила это. Пришлось рассказать ей. Она поинтересовалась у ребят, кто знает, где заколка. Но они сказали, что не видели. А ещё она напомнила, что ждёт папу в школу.

Всё дорогу ревела. Что я скажу папе? Только в соседнем дворе у качелей успокоилась. Наверно я потеряла заколку тогда, когда меня на перемене кто-то толкнул в спину, и я упала. У меня растрепались волосы, а я не заметила.

Я села качаться, пока никого во дворе не было. Успокоилась. Вскоре пришли на качели две девочки. Одна рыженькая, а другая беленькая, на куклу похожа. У них в руках были веточки сирени, в которых они что-то выискивали.

— Ну, как нашла? — спрашивала беленькая, перебирая цветки.

— Нет. Подожди. Вот нашла! Смотри, пять лепестков, — рыженькая показала подружке на цветок, затем оторвала его, и, засунув в рот, стала его жевать. Я с интересом поглядывала на них с боку. Беленькая замерла:

— Ну, как загадала? — поинтересовалась она.

Рыженькая прожевала и говорит:

— Загадала. Но что не скажу. Я, как-то восьми — лепестковый цветок нашла. Тоже загадала. Только с тремя и четырьмя лепестками нельзя.

— И что исполнилось? — поинтересовалась беленькая, продолжая перебирать цветочки.

— Наверно, да. Я не помню, что загадывала, — её подружка снова стала перебирать цветки.

— Я бы тоже хотела загадать желание. Но разве это не глупо есть цветы? — засомневалась та.

— Не глупо. Бабушка сказала, что главное верить! Я ещё нашла. Тебе дать? — рыженькая протянула подруге свою ветку, показывая на цветок.

Я смотрела девочек и думала: «Вот интересно, а маму можно загадать? А найти потерянную заколку?» Пойду искать сирень, видела кусты во дворе. Слезла с качелей и пошла туда.

Сирень росла у подъезда соседнего дома. Куст был высокий и на концах его ветвей были цветы. Я огляделась. Рядом никого не было, положила рюкзак на лавочку и встала на неё. С трудом дотянулась до ветки с цветами и отломила.

— Ты что творишь?! Ты зачем цветы рвёшь и лавку мараешь? — услышала гневный окрик. Я тут же спрыгнула с лавочки и увидела старушку. Та высунулась в окно первого этажа и грозила мне кулаком.

Сначала я растерялась, но после слов бабуси — «Вот выйду, уши надеру», схватила рюкзак, ветку и побежала в свой двор.

Бублик встретил меня в коридоре, погладила его и пошла на кухню. Села за стол и стала искать цветки с пятью лепестками. Я перебирала каждый цветочек. Одна кисть — нету, вторая, третья. Наконец-то мелькнуло много лепестков. Аккуратно отделила цветочек от ветки, так и есть пять крохотных лепесточков. Я представила красивую маму: на высоких каблуках с яркими ногтями.

Затем положила цветок в рот, стала медленно жевать, и загадывать желание: «Цветочек миленький исполни моё желание! Хочу, чтоб у меня появилась мама, красивая, как у Кристины, только с белыми волосами. И пожалуйста, помоги найти мамину заколку!»

Цветок по вкусу чуть горчил, но я его съела, потом запила водой. Оставшийся букет поставила в вазу с водой.

Бублик всё это время крутился рядом. Насыпала ему корм и пошла, делать уроки. Чтобы вечером, поиграть с папой в морской бой или в шашки. Закончив с домашкой, порисовала и поняла, что хочу спать. Сегодня очень трудный день: подралась, потеряла заколку. И решила, посплю немного.

Когда проснулась, папа ещё был на работе, и я отправилась на кухню. Кот сидел, точнее, лежал на подоконнике и смотрел в окно. Достала суп из холодильника и поставила его разогреваться. Плита у нас электрическая, поэтому папа разрешает готовить и хозяйничать. Когда еда разогрелась, поела, покормила кота и снова села рисовать.

И вспомнила про сирень. Интересно получилось или нет? Очень хочу, чтобы получилось! Я буду любить мою новую маму.

ГЛАВА 3

Папы не приходил очень долго. Часы на кухне негромко пробили уже девять раз. Но вот звякнул ключ в замке. Ура! Пришёл! Я выскочила в коридор, а там папа и не один. С ним была худая блондинка на высоких каблуках. У неё на руках были ярко-красные ногти, а распущенные длинные волосы доставали до талии. Одета была в короткое чёрное платье. Из-за красных туфлей она была выше папы.

— Ой, какая хорошенькая девочка, — засюсюкала она, как только вошла в квартиру и увидела меня, встречающую папу.

— Лиза познакомься, это мама Вика, — папа пропустил вперёд блондинку. Она сняла туфли прошла в комнату, осматриваясь. Я подошла к ней обнять её, а она говорит:

— Аккуратнее, платье не помни.

И я осторожно её обняла. Круто! У меня тоже есть мама! И цветочек исполнил моё желание. Значит, заколка найдётся, только бы папа не спросил, где она. Врать не хочу. Тут встречать папу вышел Бублик. Увидел маму Вику и зашипел.

— Бублик, брысь! — строго сказал папа, а я схватила кота на руки.

— Уберите это куда-нибудь, от него много шерсти, — попросила мама Вика. Я занесла его в мою комнату и закрыла дверь.

— Лиза, у нас есть что покушать? — папа ослабил галстук и снял его.

— Сейчас разогрею суп, — но не успела я уйти на кухню, как услышала:

— А может, мы закажем, что-нибудь из ресторана? — спросила мама Вика и заявила:

— Я хочу Кордон Блю, ещё салат Нисуаз, и Фруттини Джелато.

— Хорошо дорогая, — согласился папа и посмотрел на меня.

— А ты, Лиза, что хочешь?

— Я хочу пиццу с сыром и грибами, а ещё мороженое! — ответила ему и отправилась на кухню убрать суп в холодильник. Меня к этому бабушка приучила — еду убирать в холод, чтоб не испортилась. К тому же не хочу заказывать то, что не знаю, вдруг не понравиться. А пицца всякая вкусная. Хотя попробовать, что заказала мама Вика хочу. Может папа угостит?

Пока папа заказывал пиццу и еду из ресторана, я представила, как мы с мамой Викой будем печь блинчики, как она будет меня заплетать и провожать в школу.

Вот только этим вечером мы с папой не играли. Поздно. Папа сказал мне, пиццу есть на кухне. А сам он сидел с мамой Викой за столом с горящими свечами, затем они сели перед телевизором. Она ему что-то негромко щебетала на ухо и хихикала, как девчонка. Я пару раз порывалась сесть рядом с мамой Викой, но та сладко улыбалась и просила принести ей: то воды, то чаю. А папа сказал идти спать.

Мне стало обидно, поэтому ушла в свою комнату и обняла скучающего Бублика. Посидела немного и решила нарисовать маму Вику, а потом лечь спать, завтра ведь в школу. Портрет получился хороший, но на стенку, вешать не стала, оставила в альбоме.

Перед сном папа со мной тоже не сидел. Я слышала, как мама Вика говорила папе, что Лиза большая девочка и в опеке не нуждается, поэтому папа заглянул ко мне в комнату, пожелал спокойной ночи и ушёл. Но я всё равно радовалась, главное, что у меня есть мама Вика.

Утром я соскочила с кровати и побежала на кухню. Кот следом за мной. Что там мама Вика приготовила на завтрак? Кашу? Омлет или блинчики?

В квартире было тихо, и на кухне ничем не пахло. Часы показывали семь часов пять минут, скоро в школу выходить. Включила чайник, и тут вбежал папа.

— Лиза, я проспал! Сделай по-быстрому бутерброды. Опаздываю. Сегодня надо было пораньше прийти.

Я заглянула в холодильник. От ресторанной еды ничего не осталось, и контейнеры были в мусорном ведре, как и коробка от пиццы. Пиццу тоже не нашла, хотя я её не всю съела. Поэтому достала остаток батона, заглянула в холодильник за колбасой и маслом. Колбасы не было. Куда девались продукты? Ведь были»

— Пап, а колбаса где?

Он подошёл и тоже посмотрел в холодильник.

— Не знаю, — пробормотал он и отвёл глаза, — маслом батон намажь, — попросил он.

— А мама Вика тоже идёт на работу? — мне было интересно узнать про маму Вику.

— Нет, у неё маникюр. И вообще не задавай глупых вопросов. Я тороплюсь! — папа уже надевал рубашку, — сама до школы дойдёшь?

— Дойду, — я намазала батон маслом. Он быстро схватил его, откусил, хлебнул горячий чай, который налила в его синюю кружку.

— Всё, я побежал, — папа, жуя на ходу, обулся. Затем, взяв сумку, вышел за дверь.

Я насыпала Бублику корм, убрала папину чашку в мойку, намазала себе бутерброд. Мама Вика ещё спала. Волосы пришлось самой собирать в хвостик. Позавтракала, закрыла кота в комнате и отправилась в школу.

У меня было хорошее настроение. Потому что у меня есть мама! Пусть она не приготовила ничего и не заплела меня. Всё равно, она есть!

Когда в школе на перемене Кристинка стала опять обзывать, я ей ответила:

— Я не сиротка! У меня есть мама Вика! И она очень красивая.

— Тогда почему она тебя в школу не привела? — одноклассница взмахнула руками, поставила их на пояс, и стала похожа на неваляшку. Её подружки стояли рядом и молчали. Я сначала не знала, что ответить и решила сказать правду.

— Спит. Тебя ведь тоже папа не отводит. Может, его у тебя нет? И моя мама красивее твоей! Вот! — я, как Кристинка задрала нос к верху и хотела пройти мимо. Да только она толкнула меня. Я разозлилась и толкнула её, а Кристинка, вдруг, стала громко рыдать. Неужели ей так больно? А потом увидела Аллу Петровну.

— Земляникина! Что за поведение?

— Она сама толкается! — я с вызовом ответила учительнице. Откуда у меня такая смелость я не знаю, — У меня есть папа и мама Вика.

— Тогда я приглашаю твою маму Вику в школу, — строго сказала Алла Петровна и отправилась в класс. Кристинка заулыбалась и показала мне язык. Противная! Ведь при учительнице она стояла и размазывала по щекам слёзы, которых там не было.

Я бы очень хотела придти в школу с мамой Викой. Чтобы все увидели, какая она красивая. Красивее мамы Кристинки! Но мне, почему-то, кажется, что мама Вика не пойдёт в школу.

Уроки пролетели быстро. Я бежала домой и представляла, как приду, а там мама Вика. Мы с ней сделаем уроки, потом что-нибудь вместе приготовим, поговорим, когда будем пить чай с малиновым вареньем, от бабушки.

Когда вошла в квартиру, то Бублик меня не встретил, а я услышала, как мама Вика с кем-то разговаривает по телефону.

— Ты мой тигр! Не ворчи, — промурлыкала она, — скоро встретимся. Целую, моего тигрёнка.

Странно, вчера папе она говорила «мой зайчик», а сегодня тигрёнком называет. Ключи со звоном упали на пол. Пока поднимала, мама Вика закончила разговор и вышла в коридор.

— Пришла.

— Ага. Мам Вика, тебя вызывают в школу, — я вздохнула и уставилась на неё. Она поморщилась, будто лимон откусила, и сказала:

— В школу не пойду. Скажи, что я занята, кстати: я договорилась, что ты на лето поедешь в языковой лагерь.

Я растерялась и ничего не ответила. Как там буду одна? Я же никогда не уезжала от папы надолго. Сняв туфли, прошла в свою комнату и увидела, что два рисунка упали со стены. Они висели на стене над кроватью. Я залезла на неё повесить их. А Бублик, оказывается, лежит на ней среди маленьких разноцветных подушек. Пока вешала рисунки мама Вика зашла следом, продолжая говорить:

— И ещё, завтра привезут кровать, и ты переедешь в гостиную. Здесь я сделаю нормальную спальню. Сюда поставлю кровать, — она показала рукой на место моей кровати, потом махнула в сторону шкафа, — тут сделаю гардеробную. В общем, собирай вещи, а хлам выкини, — она показала на кукольный домик, который я делала из картона. Услышав её Бублик, спрятался под кроватью. Мама Вика продолжила:

— Ещё переоденься — девочка должна красиво выглядеть, всегда! И кота надо отдать кому-нибудь, шерсти много.

Она развернулась и собралась выходить, но на пороге остановилась и добавила:

— Детка, сделай мне кофе с бутербродом.