Бесплатный фрагмент - Синтаксические функции глагольных форм в испанском языке: причастие и герундий

Автор выражает благодарность кафедре романской филологии Института филологии и истории РГГУ за ценные советы и замечания

Предисловие

Настоящее учебное пособие предназначено для студентов гуманитарных факультетов университетов, изучающих испанский язык. Пособие может быть использовано факультетами иностранных языков для обучения испанскому языку как второму, курсами иностранных языков и для самостоятельного изучения испанского языка.

К сожалению, в настоящий момент не так много работ посвящено исследованию феномена герундия и причастия в испанском языке, а между тем обе глагольные формы заслуживают отдельного внимания, поскольку сочетают в себе именные и глагольные характеристики, отражают историческое развитие языка. Базой для исследования послужили работы А. Бельо и Р. Куэрво, грамматика испанского лингвиста А. Алонсо и латиноамериканца П. Энрикеса Уренья (XIX — первая половина XX в.). Также мы рассмотрим работу испанского ученого этого периода Л. Миранда Подадеры, труды известных испанских ученых XX в. Х. Франка и Х. Блекуа, С. Эрнандеса Алонсо, Э. Аларкоса Льорака.

Для изучения новейших исследований по теории герундия и причастия обратимся к трудам начала XXI в., таким как «Новая грамматика испанского языка» Испанской Королевской Академии, работы М. Кортеса, М. Фонтеча, А. Оренги и К. Морено, К. Эрнандес, К. Мики Кондо.

Также представляется важным рассмотреть теорию причастия, данную в специальных словарях. Это, прежде всего, грамматический словарь Э. М. Мартинеса Амадора, толковый словарь М. Молинер и новейший «Практический словарь по грамматике» О. Серроласа Хили.

Исследовать тему причастия в трудах отечественных лингвистов мы будем по работам таких известных испанистов, как О. К. Васильева-Шведе и Г. В. Степанов, В. С. Виноградов, Н. И. Попова, К. В. Ламина, А. А. Попов.

Учебное пособие, таким образом, содержит дополнительный методический материал для изучения испанского языка.

В результате изучения данного курса студент/обучающийся должен:

Знать

• теории герундия и причастия, изложенные в работах ведущих лингвистов разных поколений;

• основные случаи синтаксического функций герундия и причастия в простых и сложных предложениях;

• взаимоотношения глагола и имени в грамматической системе языка для выяснения характера закономерностей развития его грамматического строя

Уметь

• проводить грамматический анализ текста;

• формировать предложения с использованием синтаксических функций причастия и герундия;

• применять иностранный язык для решения профессиональных вопросов;

Владеть

• навыками распознавания и объяснения синтаксических функций причастия и герундия в системе неличных форм глаголов испанского языка;

• навыками использования форм причастия и герундия как в састоятельном виде, так и в составе сложных конструкций в письменной и устной речи.

Целью данного пособия является получение студентами базовых теоретических знаний и практических навыков, касающихся синтаксических функций герундия и причастия в испанском языке, необходимых в дальнейшем для осуществления профессиональной и научной деятельности. Учебное пособие призвано развить языковую компетенцию обучающихся, связанную с освоением новых языковых знаний в сфере неличных форм глаголов испанского языка, совершенствованием сформированных языковых навыков и их овладением до уровня употребления в письменной и устной речи. Материал пособия поможет студентам лучше усвоить лексический и грамматический материал, научит их применять эти знания при выполнении заданий как пассивного (чтение, перевод), так и активного (создание текста или высказывания) характера. Пособие помогает студентам осваивать такие учебники по данной дисциплине, как И. А. Дышлевая «Курс испанского языка для продолжающих». Спб, 2017; Е. И. Родригес-Данилевская, А. И. Патрушев, И. Л. Степунина «Учебник испанского языка». М., 2015; и др.

Практическая направленность учебного пособия определила его структуру и подачу теоретического материала. Практикум состоит из 2 глав. Первая глава посвящена обзору теоретических концепций использования причастия и герундия в предложениях. Вторая глава посвящена рассмотрению случаев использования неличных форм глаголов на материале испанской прессы и художественной литературы.

Автор выражает благодарность за ценные советы и большую помощь при подготовке пособия кафедре романской филологии ИФиИ РГГУ, особенно доц. Г.А.Степутенко и доц. Эльсе де Богдан Чернявски.

Глава 1. Герундий и причастие: к теории вопроса

Герундий в трудах отечественных и зарубежных лингвистов по теоретической грамматике

Одним из спорных вопросов романского синтаксиса является вопрос о синтаксических функциях глагольных форм (причастия и герундия), которые связаны с проблемой взаимоотношения причастия настоящего времени и герундия. Обратимся к работе к работе Ю.А.Рылова «Синтаксические связи слов в испанском предложении».

По мнению автора работы, порядок слов в предложении является одним из ключевых вопросов синтаксиса любого языка. Именно порядок слов часто определяет смысловые центры предложения, поэтому любое изменение кодифицированного порядка должно быть четко детерминировано. Синтаксис настолько же определяет семантику высказывания, насколько семантика детерминирована синтаксисом.

Автор отмечает, что иберо-романские языки являются еще tabula rasa в этой сфере, так как по сути, никто из лингвистов разных поколений этой проблемой по-настоящему не занимался. Он отмечает, что, как ни странно, в испанистике данная проблема, по сути, еще не ставилась. Рылов предлагает выделить следующие семантические связи между компонентами высказывания (предложения):

1) предикативные;

2) объективные;

3) обстоятельственные;

4) определительные или атрибутивные.

При этом возможна дальнейшая спецификация указанных отношений. Например, объектные отношения подразделяются на собственно объектные и адресатные; обстоятельственные значения подразделяются на пространственные, временные, причинные и т. д. Регулярное явление — контаминация синтаксических отношений, контаминация синтаксической семантики компонентов предложения. Наиболее частыми являются следующие контаминированные значения компонентов предложения:

1) объектно-атрибутивные;

2) объектно-обстоятельственные;

3) атрибутивно-обстоятельственные.

«Атрибутивные отношения имеют место, когда предмет определяется со стороны своего внешнего или внутреннего качества, свойство, принадлежности. При атрибутивных отношениях тоже происходит конкретизация определяемого, но в отличие от предикативных отношений, содержание атрибутивного словосочетания, не включающее в себя отражение характера осуществляемой связи, отношения говорящего к этой операции, предстает как статистическое явление, один логический объект:

Vi a una muchacha linda.

Lleva un traje azul.

El carino de madre es eterno.

При объектно-атрибутивных отношениях предмет (в широком смысле) связан с объектом или предназначен для него; объект, в свою очередь, конкретизирует предмет. Ср. La puerta de la habitacion. (Que puerta? La puerta de que?); El himno a la libertad (Que himno? El himno de que?); La llegada del hijo (Que llegada? De quien?).

При обстоятельственно-атрибутивных отношениях предмет получает одновременно обстоятельственную и атрибутивную характеристику: La vida en su casa (Donde? Que vida?) es monotona. Этот вид семантических отношений выражается в испанском предложении реже, чем в русском. Русским компонентам с обстоятельственно-атрибутивным значением в испанском предложении часто соответствуют компоненты с объектно-атрибутивным значением. Ср.:

Испанский язык в Латинской Америке отличается своеобразием. — La lengua espanola de America Latina tiene ciertos rasgos especificos.

Встреча в Мадриде завершилась. — La conferencia de Madrid clausero.

Это еще один пример известной автономности языковой формы, ее влияния на содержание».

Разные синтаксические функции в предложении глагольных форм связаны, по мнению исследователя с недостаточной изученностью синтаксических особенностей романских языков, и испанского языка в частности. Сегодня мы видим немного трудов, посвященных синтаксическим функциям герундия и причастия в романских языках. Одной из фундаментальных работ является монография Станислава Льера с одноименным названием, где одним из выводов становится заключение об утрате латинских герундием своих функций в испанском языке и ожидаемое исчезновение данной глагольной формы (герундия) из испанского языка. Отечественные лингвисты О. К. Васильева-Шведе и Г. В. Степанов в ходе собственных исследований приходят к диаметрально противоположному выводу, утверждая, что в ближайшем будущем следует ожидать рост употребления и расширение значения герундия в испанском языке и, как следствие, возможное вытеснение причастия настоящего времени вследствие утраты синтаксических функций.

Еще в латинском языке, несмотря на существующие жесткие нормы, наблюдалось варьирование в употреблении синтаксических функций определения и обстоятельства. Эти колебания усилились в поздней — народной — латыни, и достигли своего апогея в романских языках. Латинская конструкция с причастием «Hominem legentem vide» (я вижу читающего человенка) сменилась конструкцией «veo un hombre leyendo», иными словами герундий взял на себя глагольные функции причастия как определения. Это обстоятельство и привело к тому, что западноевропейские лингвисты стали говорить о вытеснении герундием причастия настоящего времени. Данный вопрос часто обсуждается с паре с другой проблемой — французское влияние на грамматику испанского языка, что выражается, в частности, в том, что герундий приобрел синтаксическую функцию определения в предложении.

Но этот тезис до сих пор является предметом дискуссий. Этому обстоятельству в немалой степени способствует тот факт, что англоязычные авторы часто вообще не проводят водораздел между категориями причастия и герундия в своих теоретических работах.

Полемика относительно употребления герундия как определения была в основном сосредоточена на материале французского языка, что можно объяснить тем, что разграничение синтаксических функций герундия и причастия настоящего времени (точнее — формы на –nt) особенно затруднено в тех из романских языков, в которых формы их совпали, т.е. во французском, в провансальском и каталанском. Глагол в испанском языке дает значительно больше форм, как простых флективных, так и аналитических, развившихся значительно позднее. Помимо личных форм глагола, в испанском языке (то есть спрягаемых форм глагола) есть многочисленные конструкции, которые придают высказыванию эмоциональность и экспрессивность, выражают тончайшие оттенки временных категорий.

Система глагольно-именных глагольных форм является одним из ключевых элементов грамматики испанского языка. Синтаксические функции главных и второстепенных членов предложения определяются личными и неличными формами глагола.

В результате обращения к истории испанского языка, исследования литературных памятников архаической, классической, народной латыни, а также памятников письменности и литературы испанского языка с момента их появления до наших дней, становится очевидным тот факт, что происходит постепенная трансформация латинских форм и их использование в романских языках для решения новых грамматических задач, продиктованных вновь появившимися тенденциями в языке, потребностью в выражении новых оттенков мысли путем переосмысления старых форм и/или замены их новыми, а также постоянным процессом совершенствования языковых норм.

Справедливости ради необходимо отметить, что испанский язык значительно упростил и сократил неличные глагольные формы по сравнению с латынью.

Так, в испанском языке исчезли формы причастия настоящего времени (Participium praesens activi), причастия будущего времени действительного залога (Participium futuri activi).

В старинных испанских грамматиках под общим знаменателем formas nominales часто объединяли причастие и герундий, которые также называли как derivados verbales (Бельо), verboides (Ленц), formas no personales del verbo (Хили и Гайа), formas auxiliares del verbo (Перес Риоха и Рафаэль Секо).

Отечественные лингвисты О. Васильева_Шведе и Г. Степанов в работе «Теоретическая грамматика испанского языка» не соглашаются с выводами испанских коллег, что причастие и герундий являются вспомогательными глагольными формами, справедливо полагая, что именно эти формы несут основную смысловую нагрузку.

Анализируя глагольные формы испанского языка испанский лингвист Перес Риоха предлагает развести глагольные формы по характеру действия. Так, герундий будет противостоять причастию тем, что он выражает действие в развитии, а причастие всегда обозначает результат этого действия.

Французский ученый Гийом отчасти согласился с этими выводами, предложив разделить глагольные формы на напряженные и ослабленные. Напряженными он предлагает считать аналитические формы, то есть простые формы глагола, а ослабленными — все глагольные формы, в том числе причастие и герундий. Эта идея легла в основу теории структуралистов Хольта и Аларкоса Льорака, которые полагали, что инфинитивные окончания испанских глаголов ar/er/ir обозначало отсутствие процесса, герундийная морфема ando/iendo обозначала незаконченность процесса, в то время как окончания причастий ado/ido коррелирует с окончанием процесса. Таким образом, испанские структуралисты предложили считать причастие положительным членом предложения, так как оно обозначает процесс вкупе с его завершением); герундий же, напротив, предлагается считать отрицательным членом предложения (поскольку нет обозначения окончания процесса).

Другой испанский лингвист Рока Понс предпочитает противопоставлять герундий и причастие как глагольные формы с диаметрально противоположными значениями, поэтому вводит в научный оборот понятия перфективный вид (обозначая им причастие) и имперфективный вид глагола (для герундия). Ниже оговаривает, что причастие и герундий являются такими глагольными формами, которые коррелируют с другими частями речи. Иными словами, причастие ва ряде случаев обладает свойствами прилагательного, а герундий — наречия.

Морфологической базой романского герундия, продолжает Рока Понс, является форма латинского герундия на –ndo, т.е. его аблатив.

В латинском языке герундий образовывался следующим образом: основа глагола в настоящем времени + морфема -nd- + окончание существительного среднего рода II склонения.

Уже к I в.н.э. исчезает супин, его заменяет инфинитив. Герундий заменяется инфинитивом с предлогом или без предлога за исключением герундия в аблативе. В народной латыни потеря i объединила формы герундия четвертого спряжения с формами второго и третьего, в то время как дифтонгизация e в окончании -endo дало в испанском языке единую форму для второго и третьего спряжения: comiendo, viviendo. В свою очередь yod в окончании -iendo повлиял на гласные глагольного корня servir-sirviendo, dormir-durmiendo.

Область использования латинского герундия начинает резко сокращаться: venio ad legendum трансформировалось в venio (ad) legere, причем большую роль сыграло новое осмысление инфинитива. При выпадении во флексии герундия заударных e, o окончания -ando, -endo, -iendo (indo) смешивались с окончаниями причастий настоящего времени -ando, -ant, что привело к образованию прилагательных (как например, viande), которые потом перешли в разряд существительных. Причастие настоящего времени постепенно переходит в прилагательное, как например, espada cinente в «Сиде».

В классической латыни герундий встречался значительнее реже, чем причастие. Но уже в народной латыни и герундий, и причастие используются довольно часто в равной степени. Употребление действительного причастия настоящего времени вместе с герундием, выполняющим функцию обстоятельства в предложении, дало основание полагать, что герундий фактически полностью вытеснил причастие из испанского языка.

«Сфера употребления латинского герундия повсюду сужалась: venio ad legendum преобразовалось в venio (ad) legere, причем большую роль сыграло новое осмысление инфинитива. При выпадении во флексии герундия заударных e,o окончания -ando, -endo, -iendo (indo) смешивались с окончаниями причастий настоящего времени -ando, -ant, что привело к образованию прилагательных viande, offrande, которые потом переосмысливались как существительные. В испанском языке причастие настоящего времени (espada cinente в „Сиде“, murmurantes estamos у Берсео) постепенно переходит в разряд прилагательного: agua corriente, coliente etc».

Герундий в испанском языке имеет как простую, так и сложную форму: (Gerundio compuesto o perfecto). Простая форма герундия образуется при помощи суффиксов -ando для глаголов I спряжения, суффикса -iendo — для глаголов II и III спряжения. Сложная форма образуется при помощи герундия вспомогательного глагола haber и причастия смыслового глагола: habiendo tomado, habiendo comido, habiendo escrito.

У некоторых глаголов III спряжения наблюдается смена корневой гласной при переходе в герундийную форму: poder-pudiendo; pedir-pidiendo,

Герундий, будучи глагольной-именной формой глагола, в равной степени сочетает глагольные и именные свойства. Остановимся на них подробнее.

О.К.Васильева-Шведе и Г. В. Степанов в своей работе выделяют следующие глагольные признаки герундия:

1. Наличие вида — простая форма герундия отвечает несовершенному виду, сложная форма — совершенному.

2. Обозначение второстепенного действия, которое уточняет главное действие, выраженное глаголом-сказуемым.

Простая форма герундия на русский язык обычно переводится деепричастием или деепричастным оборотом. Деепричастие совершенного вида традиционно используют для перевода сложной формы герундия.

Одним из важнейших глагольных свойств герундия является наличие залоговых форм. Если для образования герундия используется возвратный глагол, то герундий приобретает слитную местоименную форму.

Типичной синтаксической функцией, отражающей глагольные свойства герундия, является функция сказуемого. Но при этом надо помнить, что герундий эту функцию выполняет только в комбинации с глаголом, например, estar+gerundio, tener+gerundio.

Если речь идет о глаголах, выражающих чувства и эмоции (таких, как sentir, oir, ver и т.д.), то в этих конструкциях герундий будет выполнять функцию дополнения.

Говорить о функции сказуемого можно лишь в отношении личных форм глаголов, которые без помощи вспомогательных глаголов способны выполнять функции сказуемого.

Герундий же (как и причастие) обладает предикативностью, то есть выражает языковыми средствами отношение содержания высказывания к действительности.

Герундий, как и глагол в личной форме, может дополняться обстоятельственным наречием или сочетанием существительного с предлогом.

Именные свойства герундия, по мнению отечественных лингвистов, выражаются в следующем:

— Ряд глаголов в герундийной конструкции могут иметь уменьшительные формы, что чаще всего встречается в диалектах испанского языка латиноамериканского континента.

— Согласование с предлогом en, что также может свидетельствовать о его именных свойствах.

Подобно наречию, герундий не меняется ни по лицам, ни по числам. Подобно наречию, герундий может выражать признак действия, выступая в роли обстоятельственного слова; как и наречие, он обычно стоит после глагола. В предложении герундий выполняет роль обстоятельства образа действия. Обстоятельство образа действия обозначает способ действия и качество действия. Оно относится к глаголу, отвечая на вопросы: «Como? De que modo?».

Однако помимо обстоятельства действия, герундий может обозначать обстоятельства причины, вследствие которой осуществляется действие или возникает состояние, выраженное сказуемым. Отвечает на вопрос «Por que?». В ряде случаев можно увидеть употребление герундия в роли обстоятельства условия, при соблюдении которых могут совершаться или совершаются действия, выраженные сказуемым. В этом случае, он будет отвечать на вопрос «A que condicion?».

Вкупе с поясняющими словами герундий образует конструкции, синтаксически обозначающие обстоятельства. Однако специфика герундиальных конструкций такова, что часто не представляется возможным определить характер такого обстоятельства в силу его размытости и неопределенности, что нельзя сказать об обстоятельствах, выраженных причастными оборотами.

Анализируя этот вопрос, отечественный лингвист В. Н. Ярцева утверждает, что говорить о синонимичности таких конструкций, образованных герундиальными оборотами и причастными предложениями, можно с высокой степенью условности. Действительно, между ними есть точки соприкосновения, но полного совпадения, означающего нет.

Придаточные предложения с причастными оборотами значительно четче и строже выражают все глагольные категории (совершенный/несовершенный вид, лицо, число, время).

Вместе с поясняющими его словами герундий может образовывать так называемую связную конструкцию (construccion gerundial conjunta) и абсолютную (construccion absoluta con Gerundio).

Связная конструкция выступает в предложении как распространенное обстоятельство и выражает действие второстепенное, поясняющее действие в главном предложении, которое передается глаголом-сказуемым:

No se, — me contesto, mirando alrededor. (A.M.Matute) — «Не знаю, — ответил лн, оглядываясь вокруг.

В связной конструкции герундий обычно переводится на русский язык деепричастием:

Miro entorno, buscando al criminal. (V. Blasco Ibanez) — Он посмотрел вокруг, ища преступника.

Герундий, как и причастие, может образовывать самостоятельные обороты, которые также именуются абсолютной конструкцией. Абсолютная конструкция с герундием в отличие от связного герундиального оборота выражает по сути суждение с самостоятельным (логическим) субъектом, который может быть обозначен собственным «подлежащим» герундиального оборота и который не совпадает с субъектом, выраженным глаголом-сказуемым, и обозначенным в подлежащем всего предложения (а при отсутствии подлежащего может быть выяснен из контекста).

Этот самостоятельный герундиальный оборот грамматически представляет собой развернутый обособленный член предложения. Герундий в абсолютной конструкции, кроме того, что выражает действие, совпадающее по времени с действием, выраженным глаголом-сказуемым или непосредственно предшествовать этому действию, также может иметь следующие значения:

— причины

— образа действия

— условия

— уступки

Эти значения присущи не только абсолютным конструкциям, но также и простому герундию. Например, в предложении «El maestro, viendo que los alumnos hacen faltas, decide explicar todo de nuevo» (Учитель, видя, что ученики делают много ошибок, решает снова объяснить материал), на первое место выходит объясняющая функция герундия.

При переводе на русский язык часто следует использовать союзы «Причем, когда, так, так как как» и другие. Деепричастным оборотом самостоятельный герундиальный оборот обычно не переводится.

Испанский грамматист Андрес Бельо в своей «Грамматике кастильского языка» указывает, что герундий никогда и ни при каких обстоятельствах не может выполнять синтаксическую функцию определения в предложении, в противном случае данное предложение может потерять смысл высказывания. Это утверждение Андреса Бельо диаметрально противоположно тезису французского исследователя Вееренбека, который не столь категоричен в своих высказываниях, и оставляет романскому языку право решать, какие именно части речи могут выполнят роль определения — причастие, отглагольное прилагательное или герундий.

Другой испанский грамматист Куэрво, соглашаясь с Бельо, приводит в пример следующее предложение: Envio una caja conteniendo libros, в котором употребление герундия считает неправомерным и грамматически никак не обоснованным. В качестве доказательства он опирается на труды колумбийского лингвиста и филолога Каро, который посвятил свой труд «Трактат о причастии» детальному анализу синтаксических функций причастия и герундия, делая в итоге вывод о том, что только два герундия — ardiendo (горящий) и hirviendo (кипящий): Agua hirviendo, Casa ardiendo — могут выступать в роли определения. Остальные герундии, как правило, такой функции лишены.

Латиноамериканский ученый Симон Эспиноса Кордеро также солидарен со свои коллегой и отвергает возможность герундия выступать в функции определения, за исключением вышеназванных герундиев ardiendo и hirviendo. Также Кордеро отмечает, что допустимо употребление герундия с именем при полном отсутствии глагола, если речь идет о подписях к фотографиям и картинам.

Фраза «Envio una caja conteniendo libros» стала предметом дискуссии не только в среде латиноамериканских филологов, но в стенах Испанской королевской Академии. Последняя также опровергла возможность такого написания, и рекомендовала использовать другие грамматические конструкции для передачи смысла, как, например, «Te envio una caja con libros» или «Te envio una caja que contiene libros».

Отечественные лингвисты, авторы «Теоретической грамматики испанского языка» О. К. Васильева-Шведе и Г. В. Степанов также не обошли вниманием данную дискуссию, отмечая, что ряд специалистов по грамматике, сталкиваясь с проблемой функционирования герундия в роли определения, часто просто путают или не видят разницы между атрибутивным и объектным герундием. Разницу между двумя видами герундия, лингвисты предлагают рассмотреть на примере ошибки Мартина Алонсо, который утверждал, что во фразе «Calderon describe a Sigismundo combatiendo a los monstrous» герундий combatiendo является атрибутивным. На самом же деле, по мнению О. К. Васильева-Шведе и Г. В. Степанова, перед нами образец объектного герундия. Что же такое объектный герундий и чем он отличается от атрибутивного гомолога? Объектным (Gerundio objetivo) О.К.Васильева-Шведе и Г.В.Степанов называют герундий, который является производным переходных глаголов восприятия, таких, как: ver, mirar, oir, sentir, notar и другие.

Действие, выраженное объектным герундием, будет и должно совпадать с основным действием, выраженным глаголом в личной форме. Например, «A cincuenta metros de la casa, junto al sendero, encontrabamos siempre al mismo viejo, cavando en su huerta». (J. Izcaray)

Кроме того, объектный герундий выражает действие, происходящее в конкретный отрезок времени и совпадающее с главным действием в момент или на протяжении времени его осуществления, но он никогда не выражает качество, или состояние.

О. К. Васильева-Шведе и Г. В. Степанов уточняют, что фраза «le envio una caja conteniendo frutas» является грамматически некорректной, герундий «conteniendo» должен быть заменен на глагол contiene, потому в данном случае речь идет о прямом качественном дополнении, а герундий всегда обозначает действие, но никак не качество. Кроме того, здесь также должна быть учтена семантика испанских глаголов. Например, в данной фразе испанский глагол contener обозначает свойство, но никак не действие, характерное для герундия. Глагол enviar в данном случае не подчеркивает актуальности главного действия, как это происходит в случае с глаголами восприятия. В итоге, делают вывод авторы, герундий остается продолжает отвечать своей изначальной функции и в предложении обычно выполняет роль обстоятельства, но никак не определения, поскольку выражает состояние субъекта, а не качество, для выражения которого используется прилагательное.

Здесь также следует уточнить, что рассматривая синтаксические функции герундия как обстоятельства, Васильева-Шведе и Степанов делают акцент на таких его признаках, как неизменяемость его формы, опосредованное отношение к предмету.

Обстоятельства (выраженные герундием), в ходе которых протекает протекает действие (выраженное глаголом-сказуемым), обозначают характерный для данного момента признак субъекта-подлежащего, связанный с действием сказуемого.

Таким образом, использование в испанском языке атрибутивного герундия (то есть герундия, выполняющего роль определения), они считают случайным и не отвечающим правилам развития грамматики иберо-романских языков.

Герундий адвербиален по самой своей сути поэтому герундий не может замещать причастие в синтаксической функции определения. Адвербиальный характер герундия обусловлен его происхождением и историческим развитием, его морфологические свойства — неизменяемость его формы, т.е. неспособность к согласованию, и др. — соответствуют его синтаксической функции обстоятельства и никогда не будут способствовать его употреблению в качестве определения.

Теоретические выводы Васильева-Шведе и Степанов подтверждают практическими примерами из произведений испанской литературы и соответствующей статистикой. Ничтожная цифра 0,045% только подтверждает редкое использование герундия как определения. Даже те случаи, в которых герундий выступал в роли определения (а это касается в основном произведений испанской литературы XVIII столетия) свидетельствует о влиянии французского языка, поскольку именно эта эпоха в истории Испании отмечена наиболее тесными связями с культурой Франции.

Подобного рода употребления герундия также связаны с трудностями перевода исходных французских и португальских текстов с языка оригинала на испанский язык. Обилие французских форм на –ant (французские причастия настоящего времени и отглагольные прилагательные) ставили в тупик переводчиков, которые из-за отсутствия в иберо-романских языках причастия настоящего времени, восполняли эту лакуну при помощи герундия.

Здесь же Г.В.Степанов и О.К.Васильева-Шведе отмечают, что связь между герундием и существительным, даже помещенным рядом, не должна рассматриваться как связь определения с определяемым, тем более, что порядок слов в испанском языке не отличается строгостью, поэтому позиционное соседство совершенно не подразумевает грамматического подтекста.

Исходя из вышесказанного, мы можем сделать следующие выводы:

— Герундий — это глагольно-именная форма, которая совмещает в себе свойства глагола (герундий может употребляться в простом глагольном сказуемом в составе видовой глагольной длительной формы estar+gerundio:

Например, está siempre hablando contigo

Герундий с дополняющими его словами может образовывать абсолютную конструкцию, которая выражает отдельное суждение:

Например, Siendo Dios testigo, les aseguro que nunca lo he hecho

— Герундий не изменяется ни по лицам, ни по числам.

— Основная синтаксическая функция герундия — это функция обстоятельства.

— Атрибутивная функция герундия, то есть способность выполнять в предложении синтаксическую функцию определения, до сих является предметом дискуссии, в ходе которой превалируют мнения, отрицающие вышеназванную функцию.

— Взаимоотношение герундия с глаголом сказуемого и с существительным подлежащего могут создавать промежуточные случаи, которые следует определять в зависимости от характера той или иной связи. Неточность в толковании синтаксической функции герундия объясняется и общностью обеих синтаксических функций (определения и сказуемого), которые служат для того, чтобы придать подлежащему характерный признак.

— Герундий будет сохранять синтаксические функции обстоятельства до тех пор, пока сохраняет связь со сказуемым-глаголом.  В случае утраты этой связи герундий может исполнять функцию определения, ему не свойственную в силу исторического развития.

Причастие в трудах отечественных и зарубежных лингвистов по теоретической грамматике