Бесплатный фрагмент - Сибирские Светлые иные. Хроники Братска

Сибирские светлые иные хроники Братска 3

                ХРОНИКИ СИБИРИ.

                СИБИРЬ:

                ДНЕВНИКИ ОДНОГО ИЗ ИНЫХ.

История третья.

Предисловие.

Место действия: Сибирь, Братск.

Месяц: Декабрь.

Число: девятое.

Время: 16 — 40.

Год: 2004 — й.

А ТЕПЕРЬ НАЧАЛОСЬ НЕЧТО НЕПОНЯТНОЕ, И ЭТО СТРАННО, А ТЕМА ТАКОВА:

«ГОПНИК И ВЕЛИКАЯ: ЧТО ПОЛУЧИТСЯ, ЕСЛИ….»

(ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ДЛЯ СВОИХ.)

(Страницы о том, как нельзя жить.)

…Я верчу в руках жесткий диск, на котором записано досье одного очень, ну очень сомнительного типа — Сумеречного мага. Нет уж, ребята, это вам не Хамелеон или Чупакабра! Помните, как я глядел генеалогию Александра?

Этот уникальнейший материал мне предоставил один Иной, но, вставив дома диск в компьютер, я заметил один парадокс: высветилась ни с того ни с сего какая — то папка, показавшаяся подозрительной. Открыл ее, поглядел генеалогии и собирался было выключить комп, но меня разобрало любопытство: ведь кроме генеалогического древа еще должно что — то быть!

Таким образом ко мне в руки попал уникальнейший материал, досье на моего знакомого, которому едва стукнуло семнадцать лет! Была также и видеозапись досье, на том же диске, да и просто напечатанная.

Еще я постарался вот над чем: стал заносить сомнительный рассказ Сумеречного Иного в тетрадь, и это того стоит: это Светлый маг третьего уровня! Редко сейчас таких найдешь…

Но!

Кроме того, мне попалась в досье еще одна удивительная история — история одной Великой Волшебницы, Светлой естественно, и это меня несколько удивило. Красавицу звали ТИЛЬСИРВЭ (вот это имечко!), она оказалась иногородней — приехала из Северной Пальмиры, и не ошибусь, если ты спросишь: «А при чем тут Тильсирвэ?»

Я сам толком не знаю, но мне интересно. Вначале гля- нул только на начало архива, и убедился в своих опасениях: правильно, что Сумеречный Иной не совсем Светлый, он мне сразу не понравился! Эта личность вызвала у меня большие опасения… Потому что я нашел в тексте ТАКОЕ, от чего волосы на голове шевелились. Также там, в самом тексте были непонятные заморочки…

Бросаю хабарик в пепельницу, тупо уставившись на экран компьютера. Создаю новую папку, я назвал ее так: « Прав или нет Дневной Дозор?» Пальцы бегают по кнопкам.

Странное название, верно? Но в истории с магом, давшим мне диск, Дневной Дозор Братска имеет большую роль. Как удивительно! Я смотрю на экран монитора и начинаю конспектировать в дневник содержащееся на диске как запасной вариант. Уж больно интересная биография на моего знакомого.

Интересно, сойду ли я с ума до того момента, когда допишу последнюю строчку? Потому что тут, в Братске, все вверх ногами: белое становится черным, черное — белым.

Начало уже заставляет дуреть…

Не знаю…

Читаю и пишу…

И не надо ля — ля!

Итак…

— 1 —

…Ну что, что, что ты на меня уставился!?

Потому, что я в Сумраке — сгусток Тьмы или потому, что перепил малость?

Пусть говорят, что я еще сопляк и недотепа, пусть будут дома скандалы с родителями, пусть я уйду к друзьям и буду гулять с ними всю неделю!

Пусть говорят, что я на боевых тренировках не могу держать меч как следует и постоянно расхохатываюсь по пустячному поводу, коли заставят за это отжаться на кулаках двадцать раз — сделаю.

Друзей у меня мало, но и те моей философии не понимают: не понимают шуток, даже если они до жути пошлые, а что такого в пошлости плохого? Наш народ ес-тественность уважает в любых ее проявлениях, мы, гопники, ходим по дворам и поем песни, срывая голос, пьем вечное пиво и преждевременно сжигаем себя.

О-о…

Жизнь — это сплошной кайф, сплошной праздник, и поэтому надо получать каждый день все больше и больше удовольствия! И не верь тому, кто утверждает обратное! НИКОГДА НЕ ВЕРЬ!

Это Светлые считают, что жизнь, — сплошные страдания, и их надо переносить с достоинством. Ну не глупо ли?

По — моему, глупо.

У меня другая, совершенно другая жизненная философия с тринадцати лет, потому что…

Потому что мне на всех и на все плевать.

Я — Темный. Слишком Темный.

Вот иду по ночному Братску, вдыхая холодный воздух и глядя на ночое небо, усыпанное яркими звездами. Час ночи, улицы пусты, ярко сяют оранжевые фонари, выстроенные рядами промеж дорог. Листвой шумят тополя, а дома похожи на перевернутые коробки с дырками, из которых льется свет.

На улице Кирова интересно, красиво и необычно.

Я — Темный. Мне шестнадцать лет. Я мальчишка еще на первый взгляд, но и не мальчишка, потому что мы, гопники, свободный народ — любим есть и пить, веселться и бить Светлых Иных, если таковые встретятся у нас на пути, или наоборот — Светлые бьют нас и развоплощают.

Я посмотрел в Сумрак — какой — то Светлый маг идет мимо ресторана «Калипсо», торопится… Я попытался его прощупать, да не вышло: срикошетило! Куда мне на него лезть, Темному магу пятого уровня…

Мне попался Высший Светлый маг.

Об одном таком я слышал — вроде по происхождению он кельт, а имя донельзя странное — ЭНЕРИК. Странно: братские Светлые в шефа выбрали иностранца! А еще у них есть алиби в виде Светлого дозорного из Москвы — Инквизитора Максима. Уж этот — то чего в нашу яму заявился? Вынюхивает что — то!

Иду дальше.

Вот и Костер близок — злюбленое место Темных Иных — оборотней, вампиров и прочих. Есть ведьма даже, еще совсем молоденькая, но, к сожалению, не такая раскрепощенная, как я!

Жаль.

Сажусь на скамейку, достаю сигареты «Максим» (опять имя Светлого Иного!) и продолжаю глядеть на светоча, идущего с другой стороны по дороге улицы Кирова… Ну что, что, что ты на меня уставился!? Сам бы на себя посмотрел: сияешь в Сумраке как прожектор, глаза режет!

К тому же ты добрый, сотрудник Ночного Дозора: видишь меня в Сумраке, а файерболом не кидаешь — Силу жалко видать. Естественно, пожалел, я же еще мальчшка, подросток, но и мужчина одновременно: свой первый грех я совершил в тринадцать лет на флэту у гопников

(не буду вдаваться в подробности, а то убъют.) и потом безмерно гордился этим. И пошло — поехало, потому что я Темный.

Светлые верят в любовь с первого взгляда, готовы идти на все, чтобы им ответили взаимностью — и обламываются: то их предали, то их бросили… Потом они ищут НАСТОЯЩУЮ ЛЮБОВЬ, иногда находят, иногда нет. Вот я, например, придерживаюсь такой теории: НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ НЕТ — ЕСТЬ ТОЛЬКО СЕКС, И НИЧЕГО БОЛЬШЕ.

Для Светлых и людей это покажется кошмарным, для Темных — особенно гопников — нормой.

Такие мы — гопота. Правда, иногда среди нас встречаются и такие, кого я боюсь: Высшие Темные.

Ах, я же забыл написать в этом досье, как выгляжу: ношу синие джинсы, черную футболку с Мерлном Мэнсоном, рост почти метр восемьдесят, большие серые глаза. Волосы ровными прядями спадают на лоб и потому мне приходится их постоянно расчесывать, темные русые волосы расчесывать и зачесывать в две разные стороны.

Красиво получается.

Лццо у меня — как у молодого курильщика. На подбородке редкие волоски, а над верхней губой пробиваются тонке усики. На левой щеке — крест.

А откуда на моей щеке крест? Шрам?

Бился как — то в Сумраке, а Светлый Иной меня по лицу молнией… Вот и выжег на всю жизнь клеймо… Зато красиво получилось.

Красивый Темный Иной.

Фигура тоже ничего. Спать пора…

Заворачиваю за дом, достаю из кармана ключи от подъезда и квартиры. Нигде не работаю, учусь в Гимназии №1 в одиннадцатом классе. Учусь так себе: или хожу, или нет.

Мое имя — ИЛЛЬО. А фамилию называть не буду — ради своей же безопасности.

— 2 —

Дура! Жадная дура!

Она мне пива купить отказалась! А я люблю пиво — особенно когда праздники. Но я совершенно не понимаю людей, которые ради заглушения грусти пьют просто так, причем литрами и неделю напролет. Которые напиваются ради собственного удовольствия.

Напрмер вервольфы убивают ради собственного удо-вольствия. А у вампиров, в отличие от оборотней и алкашей, совесть имеется.

Девушка в очках — моя сверстница, толстая, но по моим меркам очень хорошая, и вот я иду с ней по улице, а душа поет… Совершенно не понимаю, отчего ее бабушка выставила за дверь. А зря выставила… Сидели, бесились с Темной Ведьмой, внезапно распахивается дверь, моя бабушка хватает девочку за шкирку и выгоняет. Помню, какая у меня была истерика…

Ведь эта Темная была мой первой любовью, самой настоящей! Потом я поговорил с ней об этом — вышло, что эта особа ко мне никаких чувств в ответ не испытывает.

Выходит, что любовь — это не только секс, и я ошибся в своей теории… Войдя в Сумрак, я довольно быстро забыл о случвшимся, позвонил ведьмаку Кристиану и после мы долго, очень долго пли пиво, и упились в стельку: я потому, что меня нагло бросили и использовали, а Кристиан — по привычке: чего не поддержать?

Как дико я тогда упился: едва откачали! Тогда я предложил бросившей меня девушке остаться просто друзьями.

ПОМОГЛО!!!

После того, как напился, я всю неделю бродил дома в Сумраке, когда оставался один, выходил оттуда только к вечеру часам к пяти — шести, черпая Тьму отовсюду, от прохожих, от детей, что плачут на улице, от соседей, устроивших скандал за стенкой и от черного юмора, который бурчал себе под нос.

Во время такого состояния у меня выработалась странная привычка — писать на обоях о себе и заставлять остальных делать то же самое. Гадости за пять месяцев я развел на обоях довольно много, и потому родители — люди постоянно орут, что начнут рано или поздно сдирать обои, и висящие там же плакаты с Мерлином Менсоном, Смпсонами, которых я очень люблю! Заламнирую стенку скотчем, вот вам!

Что касается российских кумиров, то я безумно обожаю Макса Покровского, и группу «Ногу Свело!», где он поет. Остальное — отстой.

Если бы это слушали Светлые — то сошли бы с ума. Потому что считают, что мой кумир бездарная личность. А раньше я слушал классику, читал Достоевского, Маяковского, Блока и психологию. Инициировал меня Темный маг высшей категории, гопник с высшем стажем — отправил в Сумрак — готово!

Я попал в мир, в котором можно в буквальном смысле «видеть звуки и слышать цвета», да еще и видеть в кромешной Тьме как днем. Нет, я не был накачан наркотиками или водкой, я был совершенно нормален! Маг просто подставил мне подножку, я упал на свою тень и провалился в Сумрак. Провалился в другой мир.

В пространстве Сумрака отчетливо видны аура окружающих, а пока разбираешься, что к чему — незнакомый мир по капли выпивает из тебя то, что больше всего мешает. Сдавливает со всех сторон, и так становишься Иным — либо Темным, либо Светлым — все от настроения и характера зависит.

Свет и Тьма…

Я выбрал Тьму. Стал нечеловечеким существом, гопником. Мой девиз таков:

Мне на все наплевать,

Мне на всех наплевать,

Мне на вас наплевать,

НО СЕБЯ Я ЛЮБЛЮ!

Неужели это плохо!?

Вроде никому зла как такового не делаю.

Иногда, от нечего делать, я хожу по дороге возле Костра и пою свои любимые песни.

И тому подобное, причем обязательно высоким голосом и с высоко поднятой головой. Глаза смотрят в небо. Мне нравится!

Насчет того, как на все это смотрят окружающие — не знаю. Обычно Светлые крутят пальцем у виска, а Темные молчат.

Что могу еще к сказанному добавить о себе? С детства обожаю готовить. Всем нравится моя стряпня…

Когда делать нечего — пишу стихи и песни. Нередко очень неплохие. Конечно, иногда кося при этом под Макса Покровского и Владимира Маяковского. На гитаре играть не умею, но буду учиться, если случай представится… У меня есть мечта — создать свою рок — группу, хочу, чтобы нас слушали и любили.

Очень хочу…

Хотеть не вредно — трудно отфильтровывать отходы производства…

На Костре неожиданно появились Светлые. Я, едва увидев их, нырнул в Сумрак на первый слой, чтобы не стать участником побоища. Ведь Свет Тьму никогда не терпит! Особенно этот… ну как его… кельт. Красавчик с журнала мод, рядом с ним — высокая красивая девушка, обладающая, как видно через Сумрак, хорошими манерами. Светлая.

Посмотрел на нее через Сумрак — но красавица мгновенно закрылась, и я наткнулся на барьер. Стена. Непонятно, кто есть кто — Свет или Тьма. Но Иная третьего — четвертого уровня. Ну да ладно.

Со мною в Сумраке находились Оборотень, Лестат, Ведьма и Волчица — очень, ну очень истеричная баба, зато красивая. Люблю таких, как она — раскрепощенных, без комплексов и красивых. С ними абсолютно обо всем можно поговорить! С ними можно ходить в запретные места, курить что — нибудь, не соблюдая никаких правил и ни за что не отвечая.

Красота!

Светочей я знаю — одну зовут Валентина, сидит себе у дерева играет на гитаре. Красиво играет! Светлые кудрявые волосы ниспадают на плечи, на носу очки блестят. Вокруг этой девушки собралось около десятка Иных — и Темных, и Светлых. В том числе и кельт с великолепными золотыми волосами. Хорошие ребята, ничего не скажешь… для добрых дел. Для Зла они совсем никудышные — постоянно пытаются загнать нас в угол, поставить в первую очередь помощь другим, а не себе. Их натуре совершенно чужды такие качества, как себялюбие, склока, жадность, корысть, то есть если в кармане будет последняя десятка — последнему бомжу отдадут! Или в мороз с себя куртку снимут, чтобы ближнего согреть.

Придурки!

Слишком правильные и слишком невинные. Говорят Темные, что среди них очень много девственников. Не то, что у нас в Дневном Дозоре! У Темных разве разберешь, — идет например маленькая ведьмочка четырнадцати лет, смертные сразу подумают: « Ой какой миленький ребенок, какая красавица!» А эта пери уже и курит, и пьет, и дома не ночует, и спит со всеми! Женщина малолетняя, грязная стерва…

Вот кельт, видимо кого — то заметив, резко спрыгнул со скамейки. Это так называемое Дитя Тысячелетий увидело шефа Дневного Дозора и резко окликнул его. Глаза парня блестели. Хотя я слышал, что в далекой юности этот тип насиловал, бесился и веселился круглыми сутками… до тех пор, пока мозги Иные не вправили. Как только этот псих стал Иным — ума не приложу! Ведь у него был шанс стать великолепным Великим Темным! Жаль, что время упущено.

Шеф Дневного Дозора шагнул навстречу врагу. Его аура пылала алым — ярость из — за того, что соперник проник на его территорию. Аура Светоча была фиолетовой — тоже мне, радуется!

Фиолетово — черная встреча.

Других слов нет. Красивая парочка. И тот, и другой!

— Зачем ты сюда явился, Светлый? — спросил шеф Темных Иных.

— Сам знаешь! — быстро с жаром ответил златовласый красавец, прикрыв ладонью амулет — коготь огромных размеров, висящий на цепочке.

— Что это ты так рассвирепел? Не нравтся наш

Костер? — Костер вряд ли кому — то из Светлых мог бы понравиться.

Что еще за ересь этот кельт несет?!

— Зачем ты сюда явился, Энерик?

— Кто — то из ваших изнасиловал Светлую Иную. Бедняжка в психическом шоке, плачет, и я пришел заступиться за нее и тебе напомнить, что пора следить за своими отщепенцами! Ты шеф Темных, и потому должен знать, чем именно твоя бесчисленная шваль занимается! От этого репутация зависит, и власть тоже.

Умно сказал!

Темный глотнул пива, которое в наших краях называется просто «конской мочой, смешанной с медом», икнул довольно непристойно и удивленно спросил:

— А я — то тут причем?! Под моей властью тысячи Иных из Братска, поселка Энергетик и Падуна! Кто из них ваших трахнул — не знаю! И не собираюсь разыскивать…

Кельт побагровел от бешенства.

— Во — первых, кончай пить! — он вырвал из рук врага двухлитровую бутылку «Клинского» и допил остатки с изумительной аккуратностью. Глаза Темных от шока распахнулись во всю ширь. Потом послышался хохот. А тем временем оба Великих скользнули в Сумрак — Темный на первый слой, а Светлый в более глубокие пространства. Затем кельт появился вновь, и на этот раз в его руке сиял белый меч.

— Ты… Это… на какой из уровней ходил?

— На пятый. — хмыкнул тот.

— А мне и ходить никуда не надо! — Гломен протянул руку к языкам пламени и вытянул багровый меч, похожий на толкиновкий огненный бич из фильма «Властелин Колец». Кельт улыбнулся, скосил глаза и повесил свою черную кожаную куртку на сук тополя.

— И все?

— Все. Ну так что, на дуэль меня вызовешь? — нагло и белозубо улыбнулся Гломен, закивав и прикрыв свои бесстыжие глаза. Раздались аплодисменты.

— Да. Да станет Свет моим свидетелем! — на протянутой ладони Энерика засияла звезда и тут же погасла.

— Да станет моим свидетелем Тьма! — черная колючка из мрака появилась на руке Гломена. А в реальном мире Светлые пели песни под гитару.

Красиво поют… А на первом слое Сумрака началось нечто интересное. И все из — за наивности Светлого, который на самом деле глуп, а не умен!

Все они наивные! Ограничили себе мир в рамках и бесятся… Вот, полюбуйтесь: кельт поднял меч над головой, и махнул этим оружьем, срезав прядь волос с головы соперника. Это на самом деле простая мелочь, потому что в реальном Мире все быстро восстановится.

Люди, видимо, чувствовали негатив и старались обходить Костер стороной, но не понимали, почему невозможно приблизиться к огню. А может, обходили по следующей причине: потому что грязно!

Наверное!

Двое Великих по — прежнему бились в Сумраке, но никто не желал уступать, потому что силы были равны. Светлый наконец сдался и опустил меч, высказав желание помириться. Грозя при этом заступиться за обманутую девушку. Темный плюнул, открыл портал и исчез.

Светоч тем временем вернулся в реальный мир, крепко чертыхнувшись, сел на корточки, улыбнувшись своим. Я поступил точно также и зашагал прочь, боясь нарваться на еще какую — нибудь неприятность. Оглянувшись через пару минут, я увидел позади Великого Светлого. От вел под руку спутницу и бормотал что — то вроде:

«Успокойся пожалуйста, дорогая моя, я не хочу, чтобы Дозоры сцепились, вот и сравнял силы на дуэли.»

Бред какой — то!

Я свернул к магазину «Чароит» и за углом дома открыл портал.

Как эта встреча мне потом аукнулась…

Пошел к Волчице. Ведь я — Темный Иной!

Интересно, а может ли Темный полюбить Волшебницу? СОМНЕВАЮСЬ!

Потому что Светлые очень, ну очень наивные: поцапались например пять минут назад из — за какой — то мелочи… ну полезла девочка на шабаш — и как следствие расплатилась перед гопами за это. Зачем из — за этого драки — то устраивать?!

Позор на весь город и все его пригороды — подрались ни из — за чего два Великих…

ПОЗОРИЩЕ!!!

Так начинается история, которая для меня закончилась катастрофой… Читай давай!

— 3 —

Сила…

Сила…

Сила…

Я — Иная.

Одиночка в этом городе Тьмы, где Светлым скоро совсем житья не будет. И я больше не могу жить в постоянном страхе, в мире пошлости и разврата — это довольно сильно давит на душу.

Вообще, с первого дня пребывания здесь я посмотрела ауру города и поняла, что Свет тут дарят только звезды на небе. Я жила здесь, в Братске, с самого детства, терпя одиночество и унижения, а в пятнадцать лет переехала в Северную Пальмиру. Там попала под влияние Сумеречных ИНЫХ и выбрала Свет. А еще раньше меня инициировала двоюродная сестра, отправив в невидимый мир довольно — таки оригинальным способом: дала локтем под дых, и, играючи, толкнула в темный угол. В том, далеком 1999 году, мне было всего тринадцать, и был выбран Свет. Сестра стала Темной. После инициации я стала чужаком в собственной стране: теперь, видя ауру тех, с кем общалась, начала держаться от людей в стороне, живя без друзей и конфликтуя периодически с родителями, которые не понимали ни логики поступков дочери, ни ее состояния, постоянно ругали и учили жизни.

Так промаявшись два с половиной года, я уехала в Питер учиться, чтобы получить что — либо толковое. Там меня, несчастную и морально забитую, распознала одна Иная.

И вот, началось…

Что — то мало говорю о себе. Ну да ладно.

В восемнадцать лет вернулась вынужденно в Сибирь с тяжелым психическим стрессом, полученным в результате отрыва от своего мира. И, несмотря на Светлое настоящее в душе, быстро до отъезда приобрела ранг Великой и теперь смогла общаться как со своими, так и с врагами, потому что Иные в Братске очень слабые: пятый — седьмой уровень. Чем больше общалась, черпая Силу, тем сильнее становилась.

За окном непринужденно и тихо шумят тополя. Лето на дворе — август.

Сижу у окна и вышиваю, иногда попивая сок из бокала. Зверски устала, потому что недавно с дачи вернулась. Сейчас допишу, а потом, пока пуста квартира, уйду в Сумрак восстанавливаться: черпать Свет из пространства.

Очень люблю, когда звонко поют птахи за окном и смеются дети, улыбаются люди, чему — то радуясь — и от каждого беру частичку Света и мысленно улыбаюсь всему. Порой это дается невероятно нелегко, потому что в городе слишком много Зла. Не терплю все черное в людях, ненавижу ловеласов — обольстителей, гопоту и врунов. Жду не дождусь, когда критический противный возраст (шестнадцать — двадцать лет) пройдет, зеленая молодежь наконец — то повзрослеет и поглядит на мир незамутненными глазами. Самой мне восемнадцать лет, но состояние такое внутри и в душе, будто меня юность вообще никогда не касалась — ведь после детства началась взрослая жизнь без молодежных приколов и соплей.

Иногда я людей сторонюсь — для своей же безопасности. А может потому, что черная аура города прессом на душу давит.

Я — Великая Волшебница, и потому Сумрак меня не истощает, а укрепляет. Зато в личной жизни — безнадега.

Такова плата за то, что видишь вокруг действительность незамутненными глазами и распознаешь Добро и Зло как никто другой.

Неделю назад познакомилась с неким Гломеном, и теперь, чтобы не скучать, хожу на тренировки по обучению бою на мечах. Но все это не нравится: потому что из — за холодной, ледяной атмосферы Иных нельзя даже слова сказать в свою защиту: откроешь рот — а в следующую секунду тебе несется поток оскорблений. Я служу Свету и потому терплю пока все, что есть.

Ты называешь себя Светлым, Гломен… Да какой из тебя Светоч?! Темный ты, тварь!

Гудки телефона в Сумраке звучат как растянутое эхо в пустой комнате. Потому придется выбраться в нормальный мир и снять трубку.

Это Гломен — очень истеричный тип.

— Алло?

— Mai goyvannen, Тильсирвэ… У меня к тебе предложение — поменяй свое прежнее имя на имя Маэглин.

— Это так срочно? — я оторопела.

Темные обычно так и отвечают — вопросом на вопрос.

— А это почему?! — я от волнения выпила стакан воды. Давно не злили так… Это уже ни в какие рамки не лезет.

— Тильсирвэ, у нас в команде такой распорядок. Воспользоваться своим иногородним именем тут ты не имеешь права. Я твой командир, и как скажу, так и будет, ясно? Сегодня на работе задержусь, потому на тренировек командовать будет Волчица. И попробуй мне только убежать! И тогда, девочка, мы все будем с тобой персонально разговаривать, и также накажем как следует. В семь вечера приходи на место тренировок в овраг, и пожалуйста не опаздывай!

Ну и наглость здесь! Мне после такого разговора тошно стало. Гломен наступает на мораль — бывает такое у многих, кто страдает манией величия. Надо сваливать поскорее от этих придурков, пока они все нервы из меня не вытянули! И почему это должна имя менять, которое давно прилепилось к душе и стало частью тела?! Под этим ником меня основная часть Питера знает, и опуститься на имя «Маэглин» не смогу никогда…

Невозможно ошибиться в том, что ты Темный, Гломен!

— Гломен, а кто ты такой, чтобы мне указывать и кто тебе такое право дал? Будь ты хоть трижды командир, а каждому приятно свое! Сама решу, менять имя или нет.

Повисло молчание. Наверное, маг от ярости багровеет. Наверное, я первая, кто ему осмелился перечить. Король называется! Извините, если в тексте постоянно встречаются два слова «я» или « меня» — просто иначе не скажешь. Дальше постараюсь, чтобы такого больше не было.

— Я все сказал. — трубка со звоном упала на рычаг. Все. Настроение испорчено.

Гулять хочется, но в последнее время это не приносит удовольствия. Да и не с кем бродить по улицам, а жаль…

Втыкаю иглу в ткань алого цвета и гляжу на получившийся узор. Красивая рубашка получается. Примерила ее, повертелась перед зеркалом. Еще шить да шить…

И обидно, очень обидно…

И еще неприятно, ведь я люблю все нравственное и ненавижу Темных!!! Ненавижу также тусовки, дискотеки и испорченных людей, которых в народе зовут просто и понятно — свиньями. А что касается Волчицы, то это самая стервозная Темная на Костре и в Эдеме, которая только и делает, что спит с кем попало и позади три аборта. Счастье таких дур обычно обходит стороной, да и внешность у нее как у обычной проститутки, которой на все наплевать, лишь бы вставить и вынуть, и не залететь, а пролететь.

Несмотря на это, многие считают меня больной, недоразвитой и ненормальной. И все в этом городе, что я считаю за доброе и светлое, все то, что в людях есть благородное и хорошее, да и не только в них (их очень мало) — в искусстве тоже, — то Темным и даже некоторым Светлым кажется уродливым, тупым, низким и грязным. И я ничего с этим не могу поделать, потому и прощаю обиды да оскорбления в свой адрес.

Набрасываю на плечи серебристый плащ, обшитый тесьмой розового цвета, гребнем расчесываю длинные темные волосы, влезаю в джинсы… Красиво получилось.

Одно обижает — мое одеяние Иным не нравится. Правда, моему приятелю из Энергетика очень нравится. Просто потому что парнишка Светлый, и мать его тоже Светлая, и при этом очень хорошо знает мать Гломена…

Тьфу!

Снова Гломен! Ну что, что, что ты от меня хочешь?! Вчера на даче Светлую Силу набирала — медитировала в лесу, гуляла босая по траве, а сегодня, как вижу, опять будет грызня на тему: «Кто кого переделает на свой лад.»

ДА НИКТО!

Мои родители — обычные люди, ничем не отличающиеся от тысяч других. Правда, отца у меня нет. Да и не видела его никогда. Может быть именно потому, что я Иная, меня иногда их поведение раздражает?

Тучи на небе расходятся. Началось…

Не хочу идти тренироваться!

Открою портал назло себе и пойду.

Потому что ТАК НАДО.

Овраг.

Довольно глубокий и темный овраг.

Потому — то и неудивительно, что Темные именно это место выбрали для тренировок, сходок и шабашей, на которых происходит порой такое, что иногда сами участники отказываются рассказывать то, что там происходило.

Портал открылся на самом краю оврага, и потому я, не подстраховавшись, чуть не покатилась кубарем вниз. Но не покатилась, потому что успела отскочить в сторону.

В голове полная каша и переживания. А в голову еще полезли размышления: «Любовь и влюбленность — отличия: их десять.» Все ломаю голову, может ли Темный маг полюбить Светлую Волшебницу? Вряд ли. А в Сумраке тем временем плывут слова об этом…

Все…

Вот что сказал мне невидимый мир на этот раз. Правильно: а вдруг стрясется что — нибудь? Предупреждение плыло в Сумраке, не давая покоя. Всем ясно, что Темные склонны валить все на влюбленность и на других, совершенно не задумываясь, что на самом деле сами делают, при этом считая это чувство за любовь. Светлые поступают как раз наоборот.

Свет и Тьма…

Свет — Любовь.

Тьма — Влюбленность.

Это очень похоже на Солнце и электричество. Оба вроде одинаково хороши и светят. Но с той разницей, что лампочка перегорит довольно быстро, если к тей прикоснуться, то она больно обожжет, а Солнце совими лучами ласкает, греет и не перегорает. Это очень хорошо видно, когда днем горит свет в комнате. Точно так же и в чувствах.

Похоже также на переплетение нитей ДНК — лишь одна нить черного цвета, а другая — белая. Как два луча — обычный, живой, и ультрафиолет, — мертвый.

Как же все в природе взаимосвязано…

А тем временем в глубоких слоях Сумрака звучит музыка «Enigma». Благодать.

Важно одно: рассмотреть получше народ, с которым приходится общаться, чтобы не наляпать ошибок.

ЧТОБЫ НЕ НАЛЯПАТЬ ОШИБОК.

Я осторожно спускаюсь в овраг, но слышу только пение птиц и шелест листвы.

Где — то здесь на поляне Темные и Светлые стреляют из луков в мешок из — под муки. И вот послышался Зов.

Может это Оборотень, который мне приходится названным братом, или это Берегонд — Светлый маг второго уровня. При этом стараюсь сильно этим не обольщаться, чтобы Зов с толку не сбил. Поднимаюсь на маленький холмик и отбрасываю серебристый плащ на плечо.

Здесь всегда очень много рябины, причем спелой, огромные гроздья клонятся вниз, так и просятся в руки! Красиво со стороны выглядит: девушка в средневековом наряде — плащом и алой рубашкой с вышивкой, в черных брюках и сапогах, с ликом саксонской Леди и с торбой за плечом протягивает руку к грозди и срывает несколько ягод. Волосы волнами сбегают с плеч, блестя в солнечном свете.

Ягоды очень выручают, когда хочется пить, а воды нет.

Хохот, крики и визги приближаются. Из людей нас, Иных, или просто нелюдей, никто не видит — кругом деревья. Деревья, возле которых и под которыми (и даже на ветках) можно найти много чего, особенно после шабашей.

Плевать.

Зато перед глазами открывается великолепный вид — море, синие горы вдалеке, заросшие лесом, сопка под названием Коврижка, потому что она на ковригу хлеба похожа.

Создается чудесное впечатление, что город тонет в двух морях — одно настоящее: лес, золотой, а другое созданное руками человека — Водохранилище, самое крупное в мире.

За спиной — дорога и бетонные хрущевки — пятиэтажки. Еще дальше — автостанция. (смотри на рисунок «Хамелеон» перед текстом в первой истории! Это и есть автостанция. А сзади нее, у тебя за головой за затылком, если представить — БРАЗ. Прим. Автора.)

Просто так вечером не советую ходить по оврагу — опасно. Можно нарваться на насильников и бандитов, или просто на вампиров и оборотней. Неудивительно, что чаще всего в таких местах и происходят убийства. Здесь также проходят сатанинские обряды, да и просто сходки — сходки это у нас, Светлых. Приходим сюда по вечерам разгонять Тьму, и в заброшенном Доме Пионеров работы также хватает (Эдем). По сравнению с этим устрашающим местом, похожим на индейскую гробницу, этот овраг — настоящий рай со всеми прибамбасами.

Ладно. Потом расскажу. На место тренировок Темных Светлые заявляются на шашлыки, когда никого нет.

Пока не выхожу на поляну, а наблюдаю, спрятавшись в роще. Светлых пока нет — а жаль! Сижу на пне, пускаю на поляну заряд Силы, и…

Ой, ой, как Темные заметались, как их крючит и колбасит…

Приятно посмотреть!

Чувствуют Светлую Силу, а откуда она пришла, понять не могут. Не доросли еще.

Вдруг слышу треск — кто — то прыгнул в мою сторону, хотя лапы малость очень мягко и тихо ступают по опавшей листве. Вот тебе и раз…

Вервольф.

Ищет, вынюхивает! Пускаю Силу в другую сторону — существо метнулось туда же.

Ну и глупые же вы, маги седьмого уровня! Даже распознать не можете, что вас обманывают… Было приятно сидеть и так забавляться. Действительно, Темный Иной здесь инициирует кого попало, не вдаваясь в детали и прочие мелочи. Подойдет сзади, тяпнет за шею, — и все.

Наблюдаю, как вервольф мечется. Может, помощнее Светом его долбануть, чтоб убрался куда подальше? Можно, только потом Гломен меня вышвырнет или в моральном плане голову оторвет.

А мне плевать — я Светлая.

И имя менять не собираюсь.

Гломен, Тьма его дери, куда он смылся, поставив вместо себя Волчицу?!

Как не догадалась — это же она в облике зверя бегает!

Вот уроды!

Девица — вервольф продолжала все также рыскать где — то неподалеку, остановится она только тогда, когда до ума дойдет (может, через час, через два?), что я над ней просто издеваюсь? Как эта стерва только над Светлыми не издевалась — особенно перед новичками… Рассказывать не буду. Просмотрите ее досье — ахнете!

Зверюга продолжала вынюхивать, а когда между нами осталось метров семь, я скользнула в Сумрак на пятый слой.

Оврага не было — ровная поверхность без гор и деревьев. Серая и очень грязная. Море стало лужицей белого цвета без ряби на воде (или это вовсе не вода?), над которой летали непонятные пузырьки.

Вместо солнца в небесах — обрывок алого дыма. Если вглядеться в горизонт, то воздух станет похож на желе, очень вязкое и противное, прозрачное. Звуки размыты в пространстве, и эхо долетало по буквам в течение пяти минут (в реальном мире проходила секунда).

Очень красивыми выглядели движения Темных, которые остались в реальном мире.

Кто — то прыгнул — и застыл минут на пять в воздухе. Поднимаю руку — с пальцев потекло, что — то повисло и закапало, — мерзкое, скользкое… Слизь.

Дышать стало трудно.

Существа — Темные приняли облик вылупившихся из коконов гремлинов с уродливыми телами, оскаленными мордами и острыми ушами. Мечутся из стороны в сторону, чувствуя Светлую Силу. Очень тощие, одни кожа да ребра, морды еще схожи с высохшим яблоком с зелеными глазами без ресниц. Светлая Сила давила, не давала им контролировать свои действия и залезть в Сумрак. Жаль: еще убью ненароком! Хы!

Волчица вообще среди этого сборища выглядела как скелет с обтянутой кожей. Глаза ее, голодные и тоскливые, глядели мимо меня с такой скорбью, что я пожалела несчастную чародейку. Аура ее пестрила грязными цветами: серыми, красными, черными, желтыми и грязно — зелеными. Что это такое? Ревность, злость, желание любить и быть любимой, скорбь, обида, сексуальное влечение, которое длится постоянно. Адская смесь…

А все оттого, что ребенком она пережила много плохого, потому — то при инициации Сумрак выпил из нее остатки чистоты, которая блокировала Тьму.

Сумрак из меня выпил все темное…

Волчица, несмотря на то, что она мразь и ****ь, — новенькая Иная. И если она будет по — прежнему непристойно себя вести, то в обществе нелюдей она выжить никак не сможет. Или под машину попадет, или убъют, или просто развоплотится сама.

НО ВОТ ПОЗВОЛИТЬ ЕЙ КОМАНДОВАТЬ ИНЫМИ, У КОТОРЫХ СТАЖ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ, — ЭТО НЕПРОСТИТЕЛЬНО И ПЕРЕХОДИТ ВСЕ ГРАНИЦЫ.

Надо быть настоящим идиотом, чтобы допустить такое, или ходить под чьей — то крышей. Но ведь ходить под чьей — то крышей без разрешения каждого сотрудника Дозора — уже пахнет трибуналом! Это все равно что охотиться без лицензии или жить, не зарегистрировавшись. За такое вообще могут лишить лицензии на охоту сроком до пятидесяти лет. Для любого Темного это хуже смерти.

А наглая Темная при этом ведет себя так, как сама хочет, не считаясь с мнением других.

В конце концов, чувствуя, что надо сменить слои Сумрака для спасения жизни, я с трудом подняла свою тень и прыгнула на слой повыше. Дышать сразу стало легче, а то такое ощущение, будто в легких что — то вязкое. Из груди наружу с болью прорвался кашель. На втором слое появился ветер и пропали краски.

Снова Зов. Не знаю, кому он предназначался, но он шел от существа, которое прикрывалось под маской добродетели. Ударила мысленно Светом — все стихло.

Попался, упырь!

Народа тем временем прибавилось. Волчица, трансформировавшись в девушку, носилась вокруг поляны с воплями:

— Стоять! Не разговаривать! Молчать, я сказала! Раз — два: двумя руками надо держать меч, а не одной! Илльо, как же ты будешь воевать — позади твой город и родня!

Светловолосый парень в ответ вполоборота повернулся к дороге, поднял руку с палкой и послал Братску пару проклятий.

— Колющие удары за очки не засчитываются!

А мне очень хотелось, чтобы эта бессовестная стерва раз и навсегда закрыла свой поганый рот. Вышла в реальный мир и метнула в эту тупицу и курицу заряд

Силы.

Оборотень схватилась за горло и упала на одно колено. Я тут же ударила «Серым молебном». Но не имела права так делать, потому что в Братске я просто наблюдатель. Но вот пресекать непристойное поведение Иных в обязанности входит. Посмотрела на поверженного врага и скисла: у нее была лицензия. Начала болеть грудная клетка, потому что Тьма наползала со всех сторон. И моя питерская печать начинает разогреваться… если треснет — сгину навсегда в Сумраке. Пришлось поставить вокруг себя барьер, и полегчало.

Волчица продолжала с криками корчиться на земле. Швыранула в мою сторону сгусток Тьмы — срикошетило и ударило по хозяину. Спустя двадцать минут несостоявшийся командир стала подниматься на ноги, личико которой было перекошено от страшной злобы. На ее плечо тут же легла рука принца Амрода. Не подошел к несчастной только один парнишка, который тихо сидел у дерева и выстругивал меч, высунув язык.

Берегонд.

— Кто здесь? Ночной Дозор, всем выйти из Сумрака! — вполголоса скомандовал он.

— Я не в Сумраке, коллега, — я вышла из — за ближайшего дерева. Парнишка тут же просиял от радости.

— Свету слава: еще один Иной! Вернее, Иная! Хорошо, что кроме меня хоть кто — то есть! Девушка, и как я понял, Великая Волшебница! Так как на Зов не отвечала, а когда, дорогая, я на нижних слоях тебя пытался прощупать — мгновенно щитом закрылась. Надо же — Великая! Великая в такой плохой компании.

Юноша поцеловал мне руку и прижал ее к щеке.

— Будет хоть кому эту шваль разгонять! — радовался Светоч, улыбаясь во весь рот. — Для Светлых Иных сегодня не очень приятный день выдался, верно? Эх, Тильсирвэ, зачем ты только пришла сюда? Ведь видишь и понимаешь, что Темные к нам как к козлам отпущения относятся… Зачем унижаться тогда своим присутствием, дорогая?

Я улыбнулась, взяв в руки меч.

— Если так рассудил, то тогда что сам тут делаешь, раз не нравится?

— Это же надо такому случиться: Волшебницу занесло чуть ли не из столицы в глушь! То, что вы делаете среди волков и медведей, по — своему круто, хотя слова вовсе и не те. Надо при этом, конечно, понимать, что секреты других городов не нужно всем поголовно открывать, раз уж эти головы могут не то что соображать, а плеваться… — мой друг указал пальцем на Волчицу и прочих Темных.

— Даже если я и открою, никто ничего не поймет. — улыбнулась я.

— Ты будешь сегодня тренироваться, Тильсирвэ?

— Не буду.

— А ты справишься с тем, что тебе предстоит здесь пройти? Ну в смысле испытания и терзания вдали от своих?

— Справлюсь. — тихо сказала я, косясь на компанию Темных, пивших пиво почти уже двадцать минут, при этом орущих похабные песни и пошло шутящих. Несколько девиц, выгнувшись неподобающим образом и выпячив задницу с грудью в сторону, все накрашенные и в каблуках, стояли с парнями и целовались.

— Милая, вот что тебя ждет, если надолго останешься здесь. — вздохнул работник Ночного Дозора.

— О чем же ты задумалась, Великая? — Берегонд положил мне руку на плечо. — Расскажи.

Я описала свои мысли.

Закончив эту речь, я вдруг заметила в толпе одно знакомое, но неприятное лицо.

Высокий красивый парень с прекрасно уложенными русыми волосами клеился к Волчице, обнимал ее и чуть не целовался. Она вдруг неожиданно сняла с себя футболку и осталась в лифчике. Меня передернуло от омерзения.

Шлюха! Самая настоящая шлюха в свои восемнадцать лет!

И вот только тогда девица — оборотень заметила меня, все поняла и ее лик исказился от ярости.

— Ты… Ты…

Строго и весело я глядела на нее. Амрод и длинный тип отошли назад.

— Я. И прежде чем командовать, сперва научись хорошим манерам, тварь! — очень не хотелось произносить последнее слово, но оно вылетело само собой.

— Ты чуть не убила меня! Погоди, вот узнаю, кто ты — Темная или Светлая, — обо всем пожалеешь! Иная Тильсирвэ — Маэглин! Теперь, подчиненная, сделай вокруг поляны тридцать кругов…

Один круг для приличия пришлось сделать.

— Этого хватит, Темная? Не смей меня называть Маэглин!

— Ах вот как… Ладно, войду сейчас в Сумрак — узнаю, на чьей стороне стоишь… — что и сделала, но ничего не поняла: увидела только очень слабую ауру, потому что я поставила вокруг себя барьер. Я могла без проблем развоплотить тварь, но этого не позволял Договор. Вину же надо сначала доказать…

Свидетель — Берегонд.

Больше никого.

Сопя от обиды, девушка — оборотень вернулась в нормальный мир.

— Ну что? — хищно ухмыльнулась я, перевязывая бандану на голове. — Увидела что — нибудь? Оденься пожалуйста для приличия, парни кругом! Скажи мне на будущее вот что: что ты чувствуешь, когда спишь с мужчиной? Мне интересно.

Стоящая у дерева Темная сползла на траву от неожиданности. Она ждала чего угодно, но только не такого! Разоблачили…

Свет и Тьма…

Долго ли мне еще таких малолеток видеть и терпеть их выходки?!

Длинный вдруг спросил:

— Кто тебя сюда звал? Ты Иная, но не наша. Слишком правильная. — с издевкой. — Где тут Кваггер?

— Что на девочку напали?! — красавец — вампир подал мне катану. Молодой вампир лет двадцати. Если он и дальше будет так жестко со своими разговаривать — то станет Великим и сместит Гломена.

— Заткнись, Илльо! Не твое дело, пусть тренируется!

Илльо возмущенно фыркнул и достал пачку сигарет. Вытащил одну, чиркнул спичку и закурил. Волчица тем временем сидела на траве и плакала от стыда.

Парень — вампир приобнял меня за плечи и тихо сказал:

— Даже если ты Светлая — я тебя не трону. И другим не позволю обижать невинную девушку… — красивый темноволосый парень со светящимися глазами. Добрый вампир.

— Спасибо, Темный. Хорошо бы тебе ими командовать!

Кваггер улыбнулся в ответ, показав острые блестящие клыки.

— 4 —

…Что — то плохо мне нынче думается… А! Я же давно не курил!

Итак…

Достаю сигареты «МАКСИМ», гляжу вниз с крыши Эдема, сидя на самом краю, и закуриваю.

Открывается красивый вид перед тобой — горы, город за спиной, лес, кругом море…

А я один…

Один на крыше Эдема, волосы треплет ветер, и уши время от времени закладывает, улыбаюсь, наблюдая за людьми на пляже…

Они не могут меня увидеть — я в Сумраке, а еще сегодня сюда явятся Светлые, чтобы с кем — то из наших разобраться. Подумаешь, беда: гопоту кликнем!

Светочи! Краем уха я слышал, что некоторые на Илльо, то есть на меня, давно зуб точат. Можете сколь угодно быть мною недовольны, но я все равно буду говорить то, что и сейчас! И не только о вас, но и о многом другом…

Что такое Темные Иные Братска? Что такое хорошо здесь, а что такое плохо? Слышали все?! Я свободен, нет на меня главы Темных! Вы все — вампиры, оборотни, ведьмы, колдуны и Светлые тоже — просто вырожденцы! Косите под Иных, обвешиваясь без какой — либо цели амулетами, лезете на рожон, вы орете, орете на каждом углу: «Мы — Иные!», даже не задумываясь над значением этой фразы, вы орете, что вам пофиг на всех и все — но вы только косите!

А вообще — знаете, что отличает настоящего Иного от человека –деградата? Нет… А это такая простая и сложная вещь, как свобода. Свобода не в том, чтобы гадить и блевать где попало, а свобода внутренняя… Так что вы — жалкое подобие нелюдей…

Вы этого пока не понимаете, а поймете примерно лет через сорок, может и раньше. Сижу так, по — турецки почти, и думаю, черпая Тьму отовсюду, что движется, сидя на крыше.

Я — Темный, но ум есть. Интересно, может ли гопник полюбить Светлую Волшебницу? Если здесь это когда — нибудь произойдет, то мир перевернется с ног на голову, Тьма станет Светом, и наоборот.

Неотъемлемая часть Дневного Дозора — гоповатые чуваки: руки в карманах, взгляд исподлобья, ведут реальный базар, причем в « истинное» значение слов я не всегда врубаюсь.

Ты спросишь — что такое Эдем?

Я сюда прихожу довольно часто, и часто наблюдаю за вибрациями в здешнем Сумраке. В наших краях Сумрак странный — в нем можно зависать о бесконечности, и он при этом ни капли Силы из тебя не выпьет. Разве что при инициации высосет. Да еще над городом ТАКАЯ аура висит — мама дорогая! Может, потому мне и нравится это мистическое место, где собираются Темные: гопота, новички и маги со стажем…

Читай, Светоч…

— 5 —

Это было как вчера…

«Раннее утро.

По Дому Пионеров разносится трель проснувшихся птиц. Оранжевый свет пробивается через окна, освещая комнаты. Эдем просыпается. Ты стоишь на первом этаже, рядом с черной лестницей, ведущей под актовый зал, наслаждаешься приятным сырым ветерком, свежим дыханием заброшенного здания. Утром он кажется безобидным, по нему не грех пройтись, что я и сделал.

Спортзал напоминал о том, что здесь любят собираться любители братского андеграунда. Остатки от диванов, куча пепла и надписи на стенах, говорящие о многом.

Актовый зал был, как всегда, мрачен. Сидения завалены пылью и кирпичами. На сцене, с левой стороны, висит веревка с петлей, тихо качаясь из стороны в сторону. Если прислушаться, то можно услышать голоса, хотя здесь кроме тебя и дохлой собаки нет никого.

Бассейн чем — то напоминает спортзал: здесь невыносимая тишина, стены покрываются мхом и такое чувство, что ты в старинном замке. Еще возникает ощущение того, что из дырок в полу за тобой кто — то следит, хотя ты знаешь, что там никого нет.

Треуголка и музыкальная комната — светлые места, где ты чувствуешь, что неведомое осталось ждать в темноте.

Крыша — место, где можно забыть обо всем, погрузившись в безгранично прекрасную природу, наблюдая за близлежащими лесами.

ДЕНЬ.

В Эдем приходят какие — то люди, но ты не хочешь их видеть, и спускаешься в подвал. Это еще одно место, где постоянно темно. Ты чувствуешь, что здесь никого нет и можно, расслабившись, спокойно погулять здесь. Сырость и холод, тьма и покой. Ты решил немного посидеть. Садишься на холодный бетон в проходе одной из комнат подвала. Сидишь, смотришь в темноту и вспоминаешь о темной лестнице. Неведомый! Ты опять чувствуешь его присутствие. Ты продолжаешь сидеть, хотя у тебя возникает желание встать и уйти. Но тебя что — то удерживает. Ты ЗАСЫПАЕШЬ.

ВЕЧЕР.

Просыпаешься оттого, что слышишь голоса: в Эдеме много народу. Тебя тянет наверх, посидеть среди людей, пообщаться. Отряхиваешься, идешь к людям.

НОЧЬ.

Все разошлись.

Ты остался один в ночном Эдеме. И чувствуешь, что страх нарастает. Он опять следит за тобой. Только намерения у него другие и на темную лестницу не стоит ходить. Ты решаешь повторить свою утреннюю пробежку по Эдему. А за окном поднялась яркая луна.

Она немного освещает заброшенное здание, но от этого света становится еще страшнее. Спортзал покрыт тьмой. Луна пробивается сквозь окна и освещает только балкон. Ты стоишь и прислушиваешься. Тишина. Она сильно давит на уши. И вдруг ты слышишь шаги: кто — то ступает по кирпичам. Сердце сильно бьется. Это он. Все прекращается — опять тишина. Но ее нарушает надрывный детский крик. «Этого не может быть!» — думаешь ты, и только через некоторое время начинаешь понимать, что это лает собака. Облегченно вздохнув, ты продолжаешь путь.

Актовый зал полностью поглощен мраком. Привыкнув к темноте, твои глаза начинают различать очертания зала. Ты поднимаешься на сцену, осматриваешься и видишь, что в петле висит человеческая фигура: видишь руки, ноги, голову, склоненную набок, и понимаешь, что это не галлюцинация. Но как он туда попал? Кто это сделал?

Ты чувствуешь взгляд на себе, осматриваешься и видишь, что кое -–кто стоит в проеме, ведущем на темную лестницу. Он смотрит на тебя, хотя его глаз не видно. Он что — то шепчет, но слов ты не понимаешь. Он поднимает руку и зовет тебя к себе, но ты не идешь. Закрываешь глаза на миг и шепчешь, что это неправда, что это игра света. Открываешь глаза — петля висит одиноко, тихо качаясь. В проеме никого нет.

Ты решаешь здесь больше не задерживаться, пятишься назад, собираясь потихоньку уйти, но сзади оркестровая яма, и ты падаешь…

Неведомый стоит рядом и что — то тихо шепчет. Во всем теле боль, ты не в силах подняться. Шепот начинает нарастать. Неведомый стоит рядом с тобой, ты видишь его черные одеяния. Его рука касается твоего лба и тебя уносит вечность.

Ты ослеп… ты оглох… и ты умер.

Трепещи, Светлый! Может быть, поначалу мой рассказ покажется Вам бредом наркомана, который в том же Эдеме наглотался колес…

— 6 —

Внезапно я почувствовал чью — то Силу. Глянул в Сумрак — точно: Темные. А с другой стороны — Светлые.

Хорошо — о…

Очень хорошо — сейчас тут начнется побоище. Только пусть никто не думает, что кашу ко всему этому заварил я!

Светочи в Сумраке сияли как прожекторы. С ними был и кельт, кторый потрепал на Костре начальство Темных. вот что случается, если совершенно случайно Свет помянешь! Даже та байка про Эдем! Бредить меньше надо, вотъ.

Я вышел из Сумрака и помахал рукой своим. Те принялись от радости прыгать, я в ответ только покрутил пальцем у виска. А сам подумал, что делать: ведь сейчас от Дворца Пионеров останутся одни руины!

— Чего вам надо? — спросил я, когда Светлые поднялись на крышу.

— А это не твое дело, Темный. — спокойно ответил кельт. — Убирайся отсюда, пока не поздно: молод еще!

— Светочи, прекратите за всеми нами гоняться наконец! — рявкнул кто — то из гопоты. — Не ваше дело, чем мы занимаемся! Изнасиловали девчонку, — значит изнасиловали, все… ЧТО так об этом печетесь?!

Кельт хмыкнул и бросил белый пиджак в сторону.

— Зато, в отличие от вас, мы никогда ни под каким предлогом никого не насилуем, следуя Кодексу Чести… У Темных с тринадцати, а то и с одиннадцати лет все…

Не в силах больше выносить эту бредятину, я вышел вперед.

— И что? — а сам пристально гляжу на кельта, в его прекрасные большие глаза, а тот внезапно подошел и резко схватил за плечо, приставив к стене. Вечно юное, с печатью интеллекта лицо смотрело строго и спокойно, золотые волосы горели, как казалось, рассветным пламенем. Кельтский юноша впился взглядом в мои бесстыжие очи и вывернул наизнанку память…

— Так — так… Да ты хуже всех на Костре, сопляк! А ведь раньше занимался танцами, искусством, разводил гусениц в зоологическом кружке, а потом по комнате порхали бабочки. Из тебя, темный юноша, мог бы получиться великолепный Светлый! И кто же тебя так изгадил в тринадцать лет или в пятнадцать!? Родители любят, родня тоже, шансы встретить настоящую любовь есть, если присмотреться, учеба тоже есть, — чего тебе еще надо, Темный?! Какого… ты полез в то место, где царит непроглядная Тьма?!

Ох силен…

Мысли читает!

А ведь давным — давно я и вправду был хорошим ребенком, очень послушным, правда друзей не было. Всей душой тянулся к творчеству, читал Достоевского и Блока, слушая классику, а не рок. И случилось так, что я подружился с дворовой гопотой, которая бродила вечерами возле бабушкиного дома на улице Кирова. Эти скользкие типы и стали моими первыми друзьями, и что бы о них ни говорили, я этому не верил. Бритоголовые на деле были сволочами, и началось…. Наконец самое дикое свершилось: я стал таким же, как они, в результате в тринадцать лет потерял девственность: в Новый Год все сильно напились, позвали девочек по вызову, и совершили акт Посвящения в мужчины. Потом я очень гордился этим, а в голове родилась простая теория: не бывает на свете настоящей любви, а бывает только физическая близость, которая вполне приносит удовлетворение и дает гарантию, что ты можешь развивать свои способности и дальше (в плане Кама — Сутры. Прим. Авт.). Такой принцип с тех пор работал безотказно, в четырнадцать лет появилась первая постоянная девочка, просто подруга, которая ко мне как к брату относилась, доверяла… А когда Илльо понял, что зря эту девчонку «запачкал», — то бросил. Так продолжалось до тех пор (я каждую неделю менял сексуальных партнеров), пока не влюбился в девушку, которая меня не любила. Она на самом деле была далеко не красавица, встречались так себе, и вот на ролевой игре в августе на схватке Темных и Светлых она меня кинула. Кинула, ничего не сказав. После этого события я был очень расстроен и обижен на весь мир, первого сентября сходил в Гимназию, а на следующий день напился как свинья. Мать сказала: «Сиди дома, еще не хватало, чтобы вся школа твоим перегаром дышала!» Вот так Темного мага наказала жизнь за то, что он нагло использовал девушек, обманывая их самым наглым образом. А использовали на сей раз меня! Обидно!

Вот и пошел на тренировки к Гломену, чтобы меньше горевать. В его команде было много Темных, и все они стали для меня второй семьей, и еще там нашлось трое Светлых.

Светлое Дитя Тысячелетий, зачем тебе все это знать? Ты видел тысячи подобных, уничтожая самых злостных, передавил их как клопов, давай… Давай, нанеси удар! Зачем ты выворачиваешь мою память, схватив за плечо и прижав к стене, буравя своими чистыми, Светлыми помыслами, и большими, как у ребенка, глазами? Голова моя горела, в тело словно вонзились тысячи иголок, позвоночник натянут как струна, ведь Светлая Сила тщательно ощупывала каждую клеточку, натыкаясь на Тьму… Которую никто и никогда не сможет изгнать из души и подсознания…

НИКТО!

Я никого не люблю — зато свободен как ветер, на всех и на все плевать.

Поэтому убирайся, проклятый кельт! Отпусти, Светлый! Хватит пытать!

Тут же рука Энерика разжалась, и я сполз на бетон, не в силах даже пошевелиться. Крест на щеке пылал огнем.

— Сволочь ты, мальчик… Красивый мальчик, что тебе очень вредит. Лучше бы был уродом, тогда и мозгов хватит! — Кто — то из врагов довольно сильно пнул меня сапогом в грудь. Тут же изо рта хлынула кровь, раздался хрип.

— Не бей его. — остановил товарища Пресветлый. — У него еще есть шанс исправиться и стать Светлым, отринуть Тьму. Если этот тип будет позволять и дальше собой манипулировать, то это очень плохо кончится. Потому что сама по себе Тьма очень коварна. Как и влюбленность — никогда ничего хорошего не приносит, кроме ложной радости.

Я, простонав что — то непонятное, выплюнув кровавые ошметки, попросил воды, не надеясь, что она вообще есть у кого — то.

Сила…

Сила…

Сила…

Тьма, сделай пожалуйста так, чтобы Светлые убрались отсюда побыстрее!

Тут же на грудь упало что — то тяжелое и холодное. Амулет в виде круга Инь — Янь. Приподнимаю голову, которая стала тяжелой, словно котел, — и вижу: гопота уходит в Сумрак. Затем кое — как поднимаюсь на ноги и ударяю первым заклинанием, что пришло в голову, по кому — то из врагов.

Светлые глянули на меня как на психа, а заклинание срикошетило, едва не ударив по хозяину.

— Идиот… С таким слабым заклинанием на Энерика и его свиту лезть, — все равно что с автоматом переть против танка.

Энерик тем временем положил всех, к монахам так сказать, в том числе и виновника всего сыр — бора — Короля Нежити. Моего самого близкого друга.

Отловить его и всех ихний Инквизитор с Москвы приказал — его кажется Макс зовут. Когда — то этот тип был простым Светлым — бродил по Москве и пырял Темных деревянным кинжалом. Везде убивал, где только встретит. А изнасилованная девица оказалась правой рукой шефа Ночного Дозора!!!

Оправившись от Света, я стоял на дороге возле Эдема, забравшись в Сумрак. На первом слое Эдем выглядел как гора ломаного кирпича, а между кирпичиками метались Темные и Светлые вихри. И тут же как во сне я услыхал Зов — красивый, завораживающий голос молодого мужчины, мужчины с золотыми волосами большими очами. И рек Энерик речь…

— Черное станет белым, а белое — черным, или все сольется в глазах. Если сможешь выбрать Добро и понять, в чем твои ошибки, — то станешь Светлым. Выберешь Зло — останешься таким, как сейчас. Но может случиться и такое, что и черного, и белого будет поровну, и ты сам это почувствуешь всей душой, да поздно будет. Ну надо же — испортили такого мальчишку! Тьма, сама того не замечая, не подозревая толкнет тебя на верный путь! И тогда вспомнишь этот день, тогда поймешь и заучишь наизусть то, что я тебе сказал. Все так и будет, слово мое крепко. Я очень хорошо вижу, как дальше после сегодняшней сходки вести себя будешь. Твоя жизнь и судьба ходит вокруг Эдема в белой куртке… Прощай, Темный… — и голос затих на довольно долгое время.

А я сам, уже через час все забыв, пустился на сейшен. Посвященный Дню Учителя, несмотря на то, что день этот еще не настал в школе. До него оставалось всего два дня, но организаторы плюнули на эту мелочь. И погрузился в мир безграничного веселья, криков и пива. А ведь правду рекли Светлые: я не всегда был таким, как сейчас. Но все равно нисколько не жалею, что встал на сторону Тьмы и потерял невинность с проституткой.

Это еще одна заморочка Темного мага средней руки.

— 7 —

После тренировки, где я в пух и в прах поругалась с Волчицей, прошло много времени. Эта дура оправилась, как говорят в кругах, и теперь хочет отомстить. Еще Иные рассказывали, что Гломен ее выставил за самоуправство из команды.

И не только эта Темная меня насторожила…

В самом начале июля я, Гломен и Амрод пошли на рынок покупать подарок — серьги из серебра одному парнишке. Гломен почему — то тогда с деньгами расщедрился и подарил мне кулон в виде шарика из лунного камня в серебристых ладонях.

Выходя на дорогу с рынка, — там, где начинался овраг и шла трасса на аэропорт, Темный маг вдруг рванулся вперед. И кого я увидела? Группу Темных Иных: два вампира, один оборотень, до нельзя похожий на Гарри Поттера, двух девиц с черными душами (Паталогоанатом и Крутая Тетка. С них списаны внешность и прототипы, они реальны. Не советую с ними связываться — всю жизнь протравят. Прим. Автора.) — одна была толстая и уродливая в очках и косухе, а вторая с косой черного цвета, также в очках и с ухмылкой на лице, такой ухмылкой, что удавиться приятно будет в петле! Все ее юное личико сияло непереносимыми завистью и злобой. В зубах дымится сигарета. Еще между ними стоял высокий юноша.

Что еще за юноша?

Высокий, голубоглазый, рост — примерно два метра. Летящая походка, на ногах синие потертые джинсы, давно не стиранные, на груди футболка с Мерлином Мэнсоном, русые волосы до шеи прядями спадают на большой лоб. Глаза голубые, большие и красивые. Лицо серое, как у курильщика, зато губы розовые, сжимающие сигарету. На лбу покоится позорная лента алого цвета, связанная спицами, очень похожая скорее всего на обрывок от свитера.

Не знаю, почему… но что — то тогда во мне шевельнулось…

Шевельнулось так, как собака срывается с поводка, но не дружески шевельнулось, а зверски и как от врага, с которым вражда идет уже много лет. Душа спряталась в самом дальнем уголке сердца, ледяного сердца, которое разбивалось уже много раз и порядком отболело. Парень, улыбнувшись, протянул руку для рукопожатия и поздоровался. Потом Гломен начал о чем — то с ним болтать, а у меня, Светлой Иной, было такое чувство, словно вокруг собралась бесчисленная свита свиней, которые заполонили все, они в рюшечках и в бантиках, и апельсины жрут. Хотелось убежать далеко — далеко, лишь бы не видеть Тьму, не видеть этого незнакомца — Иного, но деться некуда.

Позади овраг, и хочется кубарем скатиться туда, а на грудь словно легло что — то холодное и тяжелое.

Боль…

Что — то противоестественное Свету проникает внутрь, и чихать на то, что стоит жара, что усталость валит с ног…

Этот парень…

От него веет такими холодом и наплевательством, которые редко кто вынесет. Наглец! Очень наглый и подлый тип, он очень любит много гулять, и потому его нельзя брать в команду! Но Гломену на это плевать. Темный — новичок будет только мешать. Любит выпить, постоянно развлекаться и беситься. Ловелас вдобавок и пижон! Твои слова о добродетели говорят совершенно обратное, уж я не ошибусь! Истинное поведение выдают гордые, но с крупицей совести серые глаза. Ты весь прокурен и тащишься от того, от чего Светлые шарахаются: глядишь порнушку, любишь пошлые шутки, неопрятность в людях и неаккуратность.

Посмотрела на незнакомца сквозь Сумрак. Темный. Темный маг средней руки, утонченный эгоист. В нем сердце каменное, вместо крови — ртуть. Ну что, что ты топчешься на месте, ведь достаточно Зла совершил! Что изумленно смотришь в глаза?!

Просто он чувствует…

Чувствует Светлую Силу, зараза!

Красивый парень! Жгучий красавец! Это у Темных самая настоящая визитная карточка и козырь для притяжения жертв. Они как вампиры, и большинство ими и являются. Интересно, смогла бы Светлая Иная такого полюбить? Очень, очень сомневаюсь!

Наконец мы пошли дальше, и уже на улице Космонавтов Гломен глянул на меня с тревогой и спросил: «Ты чего — то испугалась, Тильсирвэ. Что с тобой?» «Кто это был? Парень с Мэнсоном на футболке?» «ИЛЛЬО.» — был ответ. «Не бери его в команду — он очень опасен!» В этот день все пошли тренироваться, и на сей раз оскорблений не было, что очень успокоило. А первая мысль, когда в глаза бросился тот самый Илльо, была из одного простого и понятного слова:

«С В И Н Ь Я»…

ТОТ день на рынке я надолго запомнил.

Он ничем не отличался от остальных: я спокойно бродил по рынку со своей компанией, глядя на товары и смеясь. Мы подшучивали друг над другом, пили пиво и курили. Весело живем!

Вдруг откуда ни возьмись повеяло Светлой Силой. Интересно, а что Светлые здесь забыли? Тем более днем. Наверное, пришли за амулетами. Амулеты вообще — то надо не покупать, а самим делать!

Светлая Сила не давала покоя, она уперлась в спину, как ствол автомата. Я изо всех сил старался на это не обращать внимания, но все было тщетно.

Ох…

Второй раз такое!

Как же надоело терпеть Светочей, которые следят за каждым шагом своих врагов! И вообще, почему они сегодня на улицах ДНЕМ появились, обмолвлюсь еще раз… Им бы больше отсыпаться, чтобы потом ворон не считать. Так нет — ходят!

Интересно, а сколько их?

Наверное, пять или шесть. Потому что всплеск ТАКОЙ мощности один Иной дать просто не в состоянии. Ну не может он это сделать в одиночку!

Хотя до того, как я сам стал Иным, раньше приобщался к источникам Света — буддизму, учениям Тибета, легендам и мифам Древней Греции… Потом надоело: жизнь дается только один раз, а тратить ее на всякую ерунду не стоит.

Вот если бы кто — то в Братске тибетский монастырь или храм Афродиты построил, я бы еще подумал, отрекаться от Тьмы или нет. Хотя тут тьма кришнатиов, которые совокупляются у себя в квартирах с теми, кого ловят на улицах и читают индийские учения, например Шри Ауробиндо, от которых крыша здорово едет, как от наркотического дыма. Кастанеда по сравнению с ним отдыхает. Тьма баптистов, у которых крыша тоже сдвинута, одна библиотека на улице Кирова или Ленина чего стоит! Детская, где со сказками стоит книга по магии для профессионалов! Там просто начальство очень склонное к несуществующему — списали всю фэнтэзи, всю фантастику, посчитав, что это грехи смертные. Всех неформалов за сатанистов и наркоманов, и за маньяков, которые всех е…т, считают. Убить бы за такое, блин!

Больные люди…

Что тут скажешь? Их из наших краев фик вывезешь: упрутся рогами: «Не поеду!» и будут дрожать от страха. Светлые таких просто ненавидят, особенно приезжие.

А теперь я хочу погрузиться в мир бесконечного веселья и ни с кем его не делить. Как и положено настоящему Темному, потому что Илльо — прожженный ловелас и эгоист.

Не люблю пытаться жить так, как Светлые — они слишком правильные! СЛИШКОМ! Следовательно, им нельзя делать то, что нам доставляет радость и удовольствие. Ну не глупо ли? Вот у нас например можно веселиться ровно столько, сколько душа пожелает. Стоит только захотеть…

Светочи тем временем приближались, мы уходили от них в самый конец рынка, но тщетно: прилепились к нашему следу как банный лист! Я глянул на главный рынок, который был похож на перевернутую супницу или на кулич, и решил переместиться туда, чтобы затеряться.

Только разве эта стратегия поможет?!

Сейчас враги заявятся, передавят всех Темных как клопов и исчезнут.

Чтобы хоть как — то разобраться в опасной ситуации, глянул в Сумрак, и тут же моя челюсть упала на асфальт: Светлых нигде не было поблизости, а навстречу шли ТЕМНЫЕ!!! А Света — то от них было с избытком!

ОТКУДА ОН ТОЛЬКО ВЗЯЛСЯ?! КАК ЭТО ПОНИМАТЬ?! Что за диво посреди бела дня —

Темные Иные ни с того ни с сего выделяют белую энергию?!

Все, бросаю пить! Глючит! Перепил видать. Водочку не надо было лакать час назад!

Никогда ничего подобного не видел!

Их оказалось четверо: Гломен, Амрод, Кваггер и совершенно незнакомая девушка. Так — так, стоп! Это еще кто такая? Никогда ее раньше не видел! Надо приглядеться… Она очень сильный маг: едва стал ее мысленно прощупывать — мгновенно закрылась. А так по виду обычная Иная третьего уровня. Темная. Вот что удалось определить. Все они служат Тьме, только Свет идет непонятно откуда. Вокруг нас люди, нечисти нет совсем. Так откуда же тогда идет этот чертов Свет?!

И почему красавица вдруг начала так подозрительно меня рассматривать? Или она щурит глаза от солнышка? Нет… От солнышка не щурятся настолько злобно! Неужели Илльо настолько испорчен, что уже снаружи все качества видны? Нет, Иная рассматривает надпись на футболке. Или мой хайратник (повязка, бандана, лента) на голове, потому что я связал его паршиво.

Нет, нет и еще раз нет, прекрасная незнакомка! Ты глядишь изучающе, глядишь своими умными большими глазами, от которых идут лучи добра. Странно, ведь Вы,

Леди, Темная!

Вдруг в грудной клетке вспыхнула резкая обжигающая боль, причем такой силы, что я выронил сигарету. Свет…

Это происходит как раз тогда, когда Сила, противоположная твоей по окраске, проникает внутрь биополя и начинает все по крупицам изучать. Кажется, болят легкие… Нет — просто ощущение такое, словно в груди прожгли дыру, а обугленные края сморщились и пошли складочками — складочками… натягивая живое мясо.

Интересно, а зачем тебе это ощупывание? Гляжу на девушку через Сумрак и на этот раз налетаю на барьер из мощной магии.

Ага…

Кажется, именно ее я видел на сходке у Костра, когда пришел Энерик. Но зачем ей Энерик понадобился?! Шпионка значит.

Между этими двумя девушками много общего. Вы, незнакомка в зеленой рубашке и зеленых брюках, посильнее меня будете, Великая Темная, ведьма со столетним стажем!

Тогда отчего на прекрасном лице появляется бледность?

Интересная особа, надо будет пообщаться и узнать получше, а если что не совпадет, — переделать на свой лад. Если увижу ведьму еще когда — нибудь. А от боли, которую уже невыносимо терпеть, скуриваю сигареты одну за другой, а лик зеленеет…

Второй раз на Великих нарываюсь! Один Светлый, другой Темный. Мои товарищи глядят на это с удивлением, и потому уже не понимаю, что рекет Гломен Илльо. Глаза его спутницы распахнулись во всю ширь, едва шеф сказал о команде. Почему так? Почему бы моим коллегам не принять в свои ряды еще добрый десяток сородичей? Чтобы не выглядеть идиотом, я понес какую — то ересь, иногда стискивая зубы, чтобы не закричать. Рассказал о том, как на одном сражении разнес крепость Светлых. Гломен и девица ржут.

Нырнуть в Сумрак нельзя.

…Эта таинственная красавица… В ней есть нечто такое, чего нет у других. Я раз за разом пытался сквозь сумеречную сторону посмотреть, кто она такая, но тщетно. Стена.

Спас Гломен — метнул в мою сторону заряд Тьмы, и это быо лучшим лекарством. Темный Илльо рухнул на одно колено, задыхаясь, кашляя и вытирая кровь, хлынувшую струей из носа.

Действительно, ситуация похожа на налет в зону Великих! Потому что Светлая Сила по прежнему непонятно откуда струилась, и враг на самом деле может стоять в глубоких слоях Сумрака и там бить, пытаясь прикончить исподтишка. Выкачать жизнь начисто, рассеивая Тьму в пространстве.

Найти бы этот источник да шарахнуть по нему Тьмой как следует!

Гломен тем временем отправился к себе домой со всей компанией. У меня спустя десять минут прошла обжигающая боль. Пропала, зато тело и энергетика были опустошены напрочь. Вот если бы этот гад Светлый ударил всерьез — то я был бы уже мертв. А вдруг это тот самый Инквизитор Максим, про которого все Иные Братска говорят?

ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ.

Наконец нашел время, чтобы прийти тренироваться в овраг. Первое, что мне поручил Гломен, — это нарубить веток для мечей и луков в виде березок. Подчинился и уныло побрел в чащу, сжимая в руке топор. Срубил пару березок и приволок на поляну, и то кое — как.

— Илльо, ты чего весь такой зеленый?! Гопота обидела или вновь налетел на Светлых?

КАКАЯ ГОПОТА?!

Я сам гопник!

— Нет… Это Темные Светлой Силой шарахнули… — уныло промямлил я, становясь в строй.

— ЧЕГО?! Эй, Гломен, кто его так отделал Светлой Силой: он еле на ногах стоит! — подал голос Оборотень.

— Да вот… встретились мы с ним на рынке две недели назад. А в рядах Дозоров уже прошел слух, будто я Светлым заделался! — раздраженно фыркнул Гломен. — Если бы мы не ушли, этот парнишка бы помер от энергетического истощения. Из него кто — то неведомый Тьму выкачивал, рассеивая Силу в пространстве в никуда! Я всех потом проверил — никто, ну никто не мог это сделать!!! — и сел по — турецки, подстелив черный плащ.

— Илльо, у тебя был с собой защитный амулет?

— Какой еще амулет? — состояние было такое, как после двухнедельной пьянки: я не мог врубиться в ситуацию, меня шатало из стороны в сторону.

— Который тебе в Эдеме Светочи подбросили! Ты уже два раза нарывался на Великих, второй раз и не понял ничего! — рявкнул Берегонд, поднял палку с травы и встал рядом. Я поглядел на него не то что с неприязнью, а как на психа: Светоч он и есть Светоч!

— Это было один раз, а не два! А то, что мне ни с того ни с сего стало плохо, — не могу до сих пор понять! Все началось с того, что я попытался Силой прощупать девицу, которая была с командиром, да не смог: она мгновенно закрылась.

— Потому — то и закрылась, чтобы постепенно не сойти с ума от твоей внешней красоты! Уж мы — то все знаем, что твое нутро гниль, Илльо… И потому очень не рекомендуем эмоционально к кому — нибудь привязываться: растлишь жертву и кинешь.

— Э — э… — начал злиться я.

— А то несчастная жертва на стены полезет! — продолжал Берегонд.

— Потому что гопота, — особый вид Темных Иных, хотя и очень редко среди них встречаются Светлые. — рявкнул Кваггер с каменным лицом и взял в руки катану, выйдя вперед. — Итак! Замолчали все! Началась тренировка! Эй, Оборотень, кончай разговаривать! За болтовню отжался пятнадцать раз! Давай, давай… Илльо, а ты что там бормочешь? Тоже отжался!

— Не буду! — уперся я.

— Будешь, а то сюда больше никогда не придешь!

Пришлось подчиниться: отжался на кулаках.

Звери… Своих мучить и издеваться — вот что надо пресекать в первую очердь! Кваггера и Гломена гнать в шею. Терпеть не могу, когда меня поучают как ребенка! Хочется крепко выматериться, да нельзя — иначе разорвут в клочки, в том смысле, что палками побьют.

Костяшки пальцев ныли.

Видя, с какой неохотой я отжимаюсь, Светоч решил поиздеваться или же похвалить:

— Темная ты личность, Илльо!

— Да… Темная, темнее не бывает! — с наслаждением произнес я, хищно ухмыльнувшись. Парень только головой покачал.

— Встали в строй! Взяли палки в руки и подняли над головой! Потом опустили на вытянутых руках так, чтобы кончик касался подбородка противника! Молодцы, молодцы… Теперь развели локти и подняли меч над головой! Илльо, раз — ве — дя руки в стороны! И вообще, как ты стоишь?! — надрывался Гломен, его лицо сделалось пунцовым, как помидор. — Правую ногу вперед, а не назад! Вот так. А теперь — руки вверх — вниз, вверх — вниз… Отлично!

Звери…

Но зато энергетическая подзарядка Тьмой шла полным ходом. Я впитывал ее кожей, ощущая легкое возбуждение. Внезапно Гломен схватил лук, наложил стрелу на тетиву и что — то крикнул, собираясь стрелять куда — то в чащу. В этот самый момент я опять ощутил знакомую боль в груди, а точнее покалывание.

Кто — то очень быстро взбирался на холмик и шел прямо к нам. Оборотень тут же прямо в одежде начал трансформироваться в гигантского волка, готовясь прыгнуть. Вдруг пронеслась команда:

— Не стрелять! Это же свои!

Гломену пришлось опустить лук: голос оказался женским. Леди.

— А, это ты…

Из — за кустов вышла высокая русоволосая красавица с торбой на плече и со средневековым лицом. Глазки у нее казались глазами с иконы «Ангел Золотые Власы». Опустилась на корточки и всем тепло улыбнулась. Оборотень тут же подошел и обнял ее. Глаза Берегонда радостно заблестели, он также бросился к девушке и пожал ей руку со словами и приветливым голосом:

— Приветствую Вас, Тильсирвэ…

Я посмотрел на них осуждающе: им вот — вот влетит. Шеф Темных также подошел к новичку с улыбкой и также обменялся рукопожатием.

— Здравствуй, Тильсирвэ. Очень хорошо, что ты пришла. Надеюсь, я не слишком настаивал?

Строго поглядев на главаря и сменив тон, новенькая Иная ответила:

— Я пришла по своей воле, также по своей воле могу и уйти. Но больше я не потерплю лжи и оскорблений в свой адрес. Хорошо? — а сама смотрит с презрением прямо в глаза, сидя на корточках. — пойми ты наконец: меня совсем по — другому учили драться! Так что никто не имеет права насильно меня и мои навыки переделывать!

Сильна… Очень сильна… Отличный первый уровень или Высший. Теперь перед Гломеном она не закрывалась барьером. Чистые, Светлые глаза глядели на Темного мага таким взором, словно сам ангел спустился с Небес, и будто девице было на самом деле не восемнадцать лет. А где — то тридцать с небольшим.

Единственное, что я пока смог разглядеть в Сумраке — чистая, девственно чистая аура, иногда в ней мелькали молнии различных цветов. Дальше — стена.

Ее глаза были глазами ВЗРОСЛОЙ ЖЕНЩИНЫ. Очень красивое сочетание: совсем еще юное личико, и лишь глаза выделяются взрослостью на превосходном ангельском лице. Так, как разнятся черное и белое. Горят умом и интеллектом. Странное сочетание свежести тела и зеркала души, молодость плюс ранняя зрелость. Душа, повидавшая многое за свою короткую жизнь. Это можно сравнить с тем, что пятилетний ребенок вдруг ни с того ни с сего начал решать задачи по физике.

Расхохотавшись и издеваясь над гостьей, Гломен полез в Сумрак. Тильсирвэ тоже.

И вышел Темный маг навстречу врагу, Волшебнице первого уровня, Светлой Иной, сотруднику Ночного Дозора Питера! Он ранее оскорблял ее, унижал и ставил ниже всех, видя что — то отличное от всех. Аура красавицы сияла ярче солнца, испуская от себя лучи любви и заботы. В сравнение к этому аура Гломена была чернее ночи.

— 8 —

— Ты… ты… — захлебывался от гнева и изумления Гломен.

Сумрак бушевал. Казалось, что еще чуть — чуть — и он вырвется в наш мир.

Под ногами был ковер синего мха, который уже превращался в высокие травы и оплетал ноги: ему на этой злосчастной полянке, где вырубили почти все молодые березки, есть чем питаться — все крикуны и друг — другом командуют. Из затылка Гломена потянулся столб пламени — страх и ненависть.

Мне было совершенно плевать на это. Сам меня просил раскрыться — раскрылась, и нечего обижаться!

Вот позор на Дневной Дозор: Темный маг в свои ряды принял Волшебницу! Смех!

Хохот Берегонда отдавался длинным растянутым эхом в Сумраке, потому что парень на самом деле остался в реальном мире. Темные глядели на него, вертя пальцем у виска.

Две ауры поглощали из пространства Свет и Тьму, увеличивая или уменьшая свою мощь. Они выглядели как яйцевидные сосуды золото — радужного и черно — коричневого цветов, от одной веяло теплом, от другой — леденящим холодом.

Моя энергетика питалась светлыми Силами — такими, как Дружба, Радость, Любовь, Сострадание, Забота…

Тьма как правило Света не выносит, и Гломен закрыл глаза ладонью. Потому что увидел Интеллект, а не пивную философию и пошлость. Интересно, а кого он хотел видеть, прыгнув в Сумрак? Ясно кого: ведьму или вампиршу.

Черта с два!

Аура — ни что иное, как Высший Разум, Интеллектуальное тело и самая тонкая астральная материя. И для Высшего Темного мое вторжение в его владения и в Сумрак было сравнимо со светом в конце тоннеля.

Маг попытался напасть, но не смог: я поставила барьер. Так что Гломена попросту отшвырнуло. Я тем временем достала жезл из торбы.