Бесплатный фрагмент - Школьный психолог: Стефано

1

Стефано размеренным шагом возвращался с работы домой. Войдя в подъезд, он привычно подошёл к своему почтовому ящику. Тревожное предчувствие не покидало его. Из почтового ящика он извлёк тетрадный лист, аккуратно сложенный вчетверо.

— Опять эта записка. Сколько можно! — паника охватила мужчину, импульсивно захотелось избавиться от нее. Он догадывался о содержании текста этого клочка бумаги, ведь послание приходит не впервые.

«Я знаю, кто ты и чем занимаешься. Если ты в ближайшие дни не явишься в полицию с повинной, пеняй на себя. Мои люди кастрируют тебя. Ты ответишь за все свои действия, извращенец».

— Что за бред! — мысленно воскликнул Стефано, и холодный озноб пробежал по его телу.

Содержание этой записки было точь-в-точь таким же, как и в предыдущих случаях. Поначалу мужчина думал, что это кто-то из подростков зло подшучивает над ним. Но с каждым разом убеждался, что это не так. Как-то уж слишком грамотно была составлена записка, и даже запятые расставлены по своим местам. Для большинства современных подростков, которые грамотностью не козыряют, такие тексты были неподвластны. Но, кто же тогда пишет эти угрозы и зачем? Стефано, к сожалению, был мало знаком со своими соседями, он переехал в этот дом чуть более полугода назад. И, если своих соседей по лестничной площадке он иногда встречал и здоровался с ними, то остальные жильцы девятиэтажного дома были для него незнакомы. Кто из них мог знать о Стефано и его личной жизни?

— Ещё раз получу такую записку, нужно будет идти в полицию и писать заявление об угрозах в мой адрес, — твердо решил мужчина.

Он положил клочок бумаги к себе в карман, как вещественное доказательство, и уныло побрёл к лифту. Настроение было испорчено.

— Пусть полиция выяснит, кто и зачем пишет такие записки, — размышлял он, поднимаясь к себе на этаж. — Мне надоел этот шантаж.

Однако обращаться в полицию ему не понадобилось. Часов в десять вечера, когда Стефано уже собирался ко сну и вышел на балкон выкурить сигарету, в дверь его квартиры стали неудержимо ломиться.

— Кто это может быть? — удивлённый хозяин квартиры потушил недокуренную сигарету и поспешил к двери.

— Кто там?

— Немедленно открывайте! Полиция.

Полиция! Стефано в груди почувствовал пустоту, дыхание участилось, ноги и руки перестали слушаться. Он за всю свою жизнь почти никогда не сталкивался с представителями силовых ведомств. И вот вам, здравствуйте.

— Немедленно откройте, — снова прозвучало за дверью, все более требовательно. — Иначе мы вынуждены будем зайти в квартиру силой. У нас есть ордер на ваш арест.

Хозяин квартиры на ватных ногах подошёл к двери и трясущимися руками повернул засов замка. Прозвучал щелчок и в квартиру ворвались несколько полицейских, которые тут же накинулись на Стефано, повалили его на пол, заломили руки за спину и надели наручники. Всё это произошло так неожиданно, что хозяин квартиры толком не успел даже испугаться. Чувствовал он себя скверно, от применения столь грубой физической силы и холодных наручников у него начало сводить руки. Кроме этого, уткнувшись лицом в пол, ему не хватало воздуха.

— Стефано Конте, — прозвучал над его головой стальной голос. — Вы подозреваетесь в педофилии, изнасилованиях и развратных действиях по отношению к несовершеннолетним.

— Что? — едва смог произнести хозяин квартиры. — Я ничего не понимаю.

— Доставьте его в отделение, — приказал тот же голос. — Пускай с ним там разбираются. А мы пока произведём обыск.

Стефано грубо поставили на ноги и держали его голову так, чтобы она была опущена. Такие действия приводили к подавлению воли. Лица человека, который стоял перед ним, он не видел.

— Странно, очень странно, — раздался тот же голос. — В ориентировке сказано, что преступник невысокого роста, в возрасте 25—35 лет. А этот высокий и намного старше.

Улучшив момент, хозяин квартиры немного приподнял голову и стал разглядывать человека, стоящего перед ним. Это был статный офицер полиции средних лет, но его звание разглядеть не удалось. Полицейские тренированными движениями снова заставили его опустить голову.

— Вы Стефано Конте? — спросил офицер.

— Да.

— А ну-ка покажите свой паспорт.

— Он у меня в сумке возле компьютера.

— Да, действительно Стефано Конте, — озадаченно произнёс полицейский спустя некоторое время. — С вами ещё кто-то проживает?

— Я живу один.

— Один в трёхкомнатной квартире, — с сомнением произнёс офицер.

— Я уже давно живу один, от меня ушла жена. А дети уже взрослые и живут отдельно, — слова давались Стефано с трудом. — Извините, в нашем городе снять трёхкомнатную квартиру проще и не намного дороже, чем одно или двухкомнатную.

— Что с ним делать? — спросил полицейский человека, стоящего за его спиной. — Везти его в управление не имеет смысла. Это не тот человек, которого мы ищем.

— Отвезём. Пусть там разбираются.

— А потом получим выговор, оформим кучу бумаг, да ещё придётся извиняться. Да, в ориентировке есть ряд расхождений, — офицер рассматривал паспорт Стефано. — Звони в управление, уточни наши дальнейшие действия. Не нам решать.

Через десять минут наручники с хозяина квартиры были сняты, и офицер ровным голосом произнёс:

— Стенфано Конте, вы свободны, но из города не уезжайте, необходимо разобраться в заведомо искаженных поданных данных.

— Они даже не представились, кто такие, — Стефано вздохнул с облегчением, наблюдая в окно, как нежданные гости вышли на улицу и расселись по служебным автомобилям. — Я уже думал, что мне конец. Какие же у них методы работы, хотя и справедливы при таких обвинениях. Теперь обратиться к ним за помощью нет смысла, это их насторожит. Да, это было бы глупо. Сам вычислю автора этой записки.

Конте медленно отходил от шока, полученного от действий неприятных визитёров. Немного болели руки и шея. Кто-то его здорово хотел подставить. Странная записка и несостоявшийся арест — это всё как-то связано между собой.

2

У Виктора Николаевича Кравца — начальника психологической службы департамента образования и науки городского совета в последнее время было много работы. В нескольких школах города нужно было провести разъяснительную работу со старшеклассниками, часть из которых занималась вымогательством денег у учеников пятых — шестых классов. Родители некоторых потерпевших школьников из разных районов почти одновременно пожаловались в администрацию своих школ на неправомерные действия старшеклассников. Директора школ, чтобы не вмешивать в это дело полицию, решили разобраться с проблемой сами и подключили школьных психологов. Кравец закончил работу и уже представлял, как вернувшись домой, примет тёплый душ и усталость дня как рукой снимет.

Но тут на пороге его кабинета появился полицейский психолог Яков Бородин. Кравец был недоволен визитом гостя в конце рабочего дня, но тактично заметил:

— Наверняка, случилось что-то серьёзное, раз ты здесь. Давненько тебя не видел, проходи.

— Знаешь, мне как-то неудобно постоянно тебя о чём-то просить, — виновато улыбнулся Бородин. — Но меня посылает к тебе начальник. Да и одна голова хорошо, а две лучше!

— Ладно, давай без лишних слов. У меня рабочий день уже закончился. Что случилось?

— Ты, вероятно, слышал, что в нашем городе объявился педофил?

— Да, уж, сенсация, — заметил Кравец. — Они каждый год появляются и исчезают. В принципе они никуда и не деваются, живут рядом с нами. Вашей службой по делам детей ведется работа по выявлению таких фигурантов. Читал недавно заметку Константина Львовича в газете «Вести». Такие статьи, на мой взгляд, только нагнетают истерию и панику. Константин Львович — хороший журналист, но только любит немного преувеличить.

— Не знаю, не знаю, — вздохнул Яков. — Только в полиции уже накопилось более полутора десятков заявлений от родителей, чьи дети подверглись сексуальному насилию. И Тимченко просит тебя помочь нам.

— Твой начальник отбросил спесь, наконец-то, и обратился за помощью в расследовании? Вот, уж, чудеса бывают на свете.

— Не иронизируй так, — Эдуард Львович — неплохой человек и тебе уже пора простить его. Дело прошлое. Не сдержался, наговорил лишнего. Теперь-то он осознал свою ошибку.

— Ладно, будем считать — проехали. Помогу. А, что, разве такое преступление поручили вашему отделу? Это же не ваш профиль.

— Расследованием занимается отдел по преступлениям на сексуальной почве. Но, так как дело касается несовершеннолетних, нашему подразделению поручено проводить беседы с потерпевшими и записывать их показания.

— Так, давай по порядку. Понимаешь, мне надо знать всё, иначе я вряд ли смогу чем-то помочь.

— Первое заявление поступило в полицию месяца три назад. Возникло подозрение, что жертвами педофила могли стать и другие дети, поэтому началось расследование, в результате было выявлено ещё не менее десяти подобных случаев. При этом сексуальному насилию подвергались дети обоих полов в возрасте 6—10 лет.

— Так, остановись уже — возникли первые вопросы. Дети были изнасилованы, против них применялись методы физического воздействия?

— Факты изнасилования подтвердить не удалось. Все потерпевшие проходят сейчас реабилитацию и с ними работают лучшие социальные психологи. Все дети испытали стыд за свои действия, но утверждают, что их не били и не делали им больно.

— Так давай тогда конкретнее, что с ними делал маньяк?

— Если говорить официально, то он их совращал.

— В газете было написано совсем другое, я уже подумал, что в городе объявился серийный насильник.

— Но согласись, что это неестественно, пошло и противозаконно, особенно по отношению к детям.

— Согласен. Я когда-то читал о подобном педофиле. Было это лет пять назад в одном из интернатов. Удивительно, но, судя по статье, этого человека не посадили. Рассказывай дальше.

— Преступления совершаются только в двух соседних микрорайонах города: Новореченский и Дубки. Мужчина лет 25—35, невысокого роста знакомится с детьми на детских площадках. Выбирает жертву, которая гуляет одна без сопровождения родителей или взрослых. Подходит к ребёнку и делает ему какой-нибудь комплимент типа: «Как ты здорово делаешь колесо, ты, наверное, гимнастка». Или: «Где ты так классно в футбол научился играть?». Или: «Ты такой смелый, не побоялся прыгнуть с большой высоты». Потом молодой человек представляется именем Стефано и говорит, что у него есть сын или дочь, но ребёнок сидит дома со сломанной ногой и ему скучно, а так хочется с кем-то поиграть. Просит жертву поехать к нему домой и на часок развлечь его чадо. Он обещает вернуть ребёнка на то же самое место. Как правило, дети соглашаются, это же так благородно помочь кому-то. Преступник усаживает ребёнка в машину, которую паркует немного в стороне и везёт к себе в квартиру.

— Да, видно, что он знаком с детской психологией. Что происходит в квартире?

— Преступник извиняется за свой обман, угощает ребёнка конфетами и сладостями, попутно делает ребёнку комплименты, а дальше происходит сам состав преступления.

— Хоть один ребёнок запомнил дорогу?

— Нет. Они не помнят, даже примерно, сколько времени ехали и были в квартире у маньяка. Это естественно для детей 6—10 лет. Полагаем, что преступник живёт или в Новореченском микрорайоне или в Дубках.

— Он может жить, где угодно, — возразил Виктор. — Ни один преступник не будет совершать свои грязные дела там, где он живёт. Ты, как криминалист, отлично это знаешь, тем более это знает и твой начальник. Просто Новореченский и Дубки — два самых больших района города, а рядом ведь находятся Ильинский, Заводской, да и Липки недалеко. Что рассказывают потерпевшие, в каком доме живёт преступник?

— Вот тут самое интересное: некоторые утверждают, что он живёт в многоэтажном доме, другие — в одноэтажном.

— В принципе, ничего удивительного, у него вполне может быть две квартиры, а то и больше. Обстановку в квартире кто-то запомнил?

— Нет. Дети пребывали в стрессовом состоянии, поэтому ничего не помнят.

— Ни внешности, ни марки автомобиля, ни дома — у нас ничего нет. И как его искать?! А действует он нагло, как будто не совершает ничего противоправного, и тюрьма ему не светит. Даже имя своё называет.

— Как там он детям представляется? Каким-то редким именем.

— Стефано.

— Очень странно. Обычно преступники ничего о себе не рассказывают. Представляю, как какой-нибудь подросток вырывает сумку на улице у женщины и, убегая, кричит ей: «Меня зовут Вася. Запомните».

— Согласен. Довольно странные действия преступника. Кстати, людей с таким именем в нашем городе трое. Мы всех проверили. Ни один из них не подходит под описание преступника. Последний, кого пытались задержать с таким именем — Стефано Конте. Он итальянец, более 30 лет назад приехал на практику на завод «Фиат», женился и остался здесь. Сейчас является ведущим инженером. Стопроцентно были уверены, что это он. Ворвались в квартиру, нацепили на хозяина наручники, а потом поняли свою ошибку. Так глупо получилось.

— Как же педофила ищете такими грубыми методами, — сокрушенно покачал головой Виктор. — А, что с остальными двумя?

— Один Стефано — тринадцатилетний подросток, другой — мужчина, который 8 лет лечится от шизофрении в психиатрической клинике и никогда её не покидал.

— Вот это интересно. Проверили? Ему действительно не дают разрешение на выход за пределы клиники?

— Проверили. Он закрыт надёжно. У него нет ни родственников, ни детей, поэтому посещать ему кого-либо нет необходимости.

— Хорошо, а может это фамилия.

— И такую версию проверили. Есть такая фамилия Ди Стефано, то есть сын Стефано. Единственный представитель такой фамилии в нашем городе шесть лет назад умер. Кстати, тоже был итальянцем. Его родители перед Второй мировой войной сбежали от режима Муссолини.

— Тогда это не фамилия и не имя, а псевдоним или кличка. Хотя, вполне возможно, что преступник представляется как Стефан или Степан. Вполне созвучные имена.

— Но проверять всех Стефанов или Степанов в нашем городе бесполезно. Их может быть тысячи.

— Вы изначально пошли не по тому пути. Но я вам помогу. Попытаюсь с помощью своей интуиции дать вам хоть какие-то зацепки в этом деле. Но мне нужно ознакомиться с показаниями потерпевших. А ещё лучше, чтобы я с ними побеседовал лично.

— Лично не получится, — сразу же предупредил Яков. — Сам понимаешь, допрос несовершеннолетних связан с определённой процедурой, которую нарушать нельзя. А брать для тебя специальное разрешение никто не будет. Так уж, извини. Приходи завтра в управление, я тебя познакомлю со всеми материалами дела.

— Как же я не хочу идти к вам в управление! Встречаться с твоим начальником — лишняя нервотрепка.

— Расслабься. Он успел уйти в отпуск неделю назад. У него в другом городе кто-то из родственников женится.

— Это хорошо, — довольно произнёс Виктор. — И он отдохнёт от вас и вы от него.

— Довольно заезженная шутка, — улыбнулся Яков. — Завтра в девять будь готов, я заеду за тобой.

Дело о вымогательстве денег старшеклассниками — отошло на второй план. У Виктора теперь появилось дело, которым стоило заняться. Первое, на что он обратил внимание, это опрометчивые действия преступника. Уж очень всё открыто. Огромный риск везти ребёнка к себе в квартиру! Но он почему-то не боится, что дети могут составить его словесный портрет или запомнить то место, куда он их привозит. Да и само преступление совершается по заранее разработанной схеме, никаких авантюр, выдумок, фантазии. Такое впечатление, что маньяк не чувствует, что он совершает что-либо противоправное и не боится за это загреметь в тюрьму.

3

Придя домой Кравец стал сразу же искать в интернете информацию о том странном случае в интернате соседнего города, где преподаватель совершал с учениками подобные действия, которые почему-то остались безнаказанными.

Психолог нашёл нужную информацию, но её было так мало: ни фамилии извращенца, ни подробностей того, что он совершал, ни названия интерната не было. Все было изложено очень обтекаемо — для массового читателя новостей.

Он снова увидел двоих подростков на крыше девятиэтажного дома. В очередной раз он крикнул им, чтобы они остановились. Но две крохотные фигурки находились высоко над землёй и не слышали его. Виктор бросился по лестнице наверх. Выскочив на крышу, он вдруг оказался в маленькой комнатке, в которой царил невероятный беспорядок. Помещение не проветривалось, и в нём стояла невыносимая вонь от выкуренных сигарет и гниющих остатков пищи. За столом сидел мужчина, Кравец сразу же узнал его.

— Сергей Кривошеев! — выкрикнул Виктор и тут же осёкся.

Сергей был широкоплечим и высоким, а перед ним сидел низкорослый и худощавый мужчина.

Незнакомец засмеялся. И тут Кравец понял, кто перед ним.

— Стефано, — вырвалось у него.

Психолог тщательно пытался разглядеть черты незнакомца, но едкая пелена застилала глаза, было тяжело дышать. Противный громкий смех раздражал барабанные перепонки, хотелось закрыть уши руками и бежать без оглядки.

— Дурак ты, — неожиданно заявил низкорослый мужчина. — Неужели ты думаешь, что я представляюсь детям своим настоящим именем. Ты ведь никогда меня не поймаешь. Ещё два ребёнка — и я выиграю спор, а потом уеду, куда подальше.

— Мерзавец! — воскликнул Виктор и бросился к незнакомцу.

Однако тот вдруг неожиданно исчез. Виктор снова находился на крыше. Сильный ветер дул прямо в лицо. Психолог прикрыл лицо руками и увидел два силуэта подростков.

— Не делайте этого! — крикнул им Виктор.

Сон как рукой сняло. Глянув на часы, Виктор понял, что он опаздывает на работу, где его уже должен ждать Яков Бородин.

— Жаль, что я не разглядел, как он выглядит, — подумал Виктор. — И что обозначает фраза: «Ещё два ребёнка, и я выиграю спор».

Что за спор, и кто вторая сторона спора? Виктор пытался это понять, но не мог. Зато у него возникла первая версия, которую необходимо было проверить. Не связан ли тот педофил с интерната с этим, которого они пытаются разыскать? Вполне возможно, что это один и тот же человек.

Яков приехал на такси через час после заявленного времени.

— Извини, — сказал он виновато. — Оказывается, чтобы познакомить тебя с материалами дела, нужно было оформить ещё несколько бумаг, о которых я забыл. Но теперь вся бюрократическая процедура позади, и мы можем ехать.

Отдел полиции по работе с несовершеннолетними находился на последнем этаже полицейского управления. Это вызывало нарекания и жалобы некоторых жителей города, т.к. лифт постоянно был перегружен и часто выходил из строя.

Но сегодня всё было в порядке. Яков провёл коллегу в кабинет и любезно посадил за свой стол, на котором лежала стопка увесистых папок.

— Можешь ознакомиться, — кивнул в их сторону Яков.

— А у тебя ничего так кабинет, — оценивающе произнёс Кравец, разглядывая обстановку. — И сейф имеется.

— Сразу предупреждаю, там только бумаги, никаких денег нет, — полушутя произнёс Бородин. — Что тебе приготовить: кофе или чай? Ты, ведь, первый раз у меня в гостях.

— Зато ты у меня часто бываешь, — буркнул Виктор.

— И заметь, ты ни разу не предложил мне чего-нибудь выпить.

— Извини, такая у меня натура. Ты знаешь, я не хочу ни кофе, ни чай. Мне не терпится поскорее увидеть, что вы накопали, что в этих папках.

Бородин неопределённо пожал плечами.

— Как хочешь, а я выпью чашечку кофе.

Виктор открыл верхнюю папку, лежащую на столе, и стал внимательно её читать. Потом он попросил коллегу дать ему лист бумаги и ручку. Закончив с первой папкой, Кравец что-то записал на листе бумаги. Те же самые действия он проделал и со второй, и с третьей папкой.

Яков с интересом разглядывал действия своего коллеги. Когда Виктор ознакомился с содержимым следующей папки, Яков не выдержал и спросил:

— Мы, что, так и будем сидеть молча?

— Подожди, — отрезал Виктор. — Не мешай мне, пожалуйста, я ознакомлюсь со всеми материалами дела и тогда мы побеседуем.

Бородин обиженно махнул рукой, но возражать не стал.

Работа со всеми папками, лежащими на столе, заняла у Виктора около часа. Он, конечно, не читал всё подряд, а выбирал только то, что на его взгляд казалось важным.

Отложив в сторону последнюю папку и ещё что-то записав на листке бумаги, Кравец обратился к Якову.

— Я закончил.

— И, что же тебе подсказывает твоя интуиция. Мы можем прямо сейчас арестовывать преступника?

— Быстрый же ты. Он никуда от нас не уйдёт. Но у меня вызывают сомнения некоторые показания детей. Кто вёл с ними беседу?

— Я тут ни при чём. С детьми беседовали наш следователь Кузнецова Эльвира Павловна, этакая «непростая» женщина — с показным характером, и социальный педагог Давитян из мэрии. Встречались в присутствии родителей, конечно.

— Почему тебя не пригласили?

Приглашали, но у меня было слишком много работы, я не смог в назначенное время.

— Жаль. При таких беседах должен присутствовать психолог.

— При некоторых беседах присутствовала моя коллега Жанна Величко, в некоторых протоколах стоит её подпись.

— Вижу. Садись поближе и почитай показания детей.

Через некоторое время Виктор спросил:

— Тебя ничего не настораживает в этих показаниях.

— Не правдоподобно. Многие дети утверждают, что были изнасилованы, но они все прошли экспертизу и фактов изнасилования не было подтверждено.