Бесплатный фрагмент - Шевели шторами!

Старинный дом

— Твою мать, Сережа, ну что за фигня! Вот вечно с тобой так. Ничего тебе нельзя доверить в этой гребаной жизни.

— Не в жизни, — буркнул Сергей, пытаясь подцепить рукой штору.

— Да какая разница! Ты как оформлял заявку? Что написал?

— Ну, написал: «Большой старинный дом, где жил богатый человек, спокойные соседи, красивый парк…».

Штора не поддавалась ему: бесплотная рука проходила сквозь ткань. Сергей постарался сосредоточиться и попробовал еще раз. Катя продолжала причитать:

— Соседи! Соседи-то на кой черт нам сдались! Пять комнат, и в каждой кто-то живет. Мало что ли тебе при жизни жилось в поганых условиях, нифига толком не зарабатывал, так еще и сейчас… Коммуналка! И стоило ли ради этого подписываться на такое существование? У-у-у-у-у.

Сергей подошел к подвывающей девушке, попробовал обнять. Та не сопротивлялась, но ответных объятий не последовало.

— Ну, Кать, ну ты чего. Не все так плохо. Посмотри, какая кухня чистенькая. И вот, смори, бутылка вискаря. Не «Чивас», конечно, но тоже сойдет. Давай подойдем, проверим.

Обнявшись, пара подлетела к буфету; Сергей поднялся повыше и притянул к себе девушку так, чтобы ее призрачному телу соответствовала вышеупомянутая бутылка.

— Ну как, чувствуешь? — спросил парень.

— Да, похоже на то. Довольно крепкая дрянь. Обидно все-таки, два года пороги обивали там, наверху, а получили — такое.

Лицо Кати исказила нервная улыбка, даже скорее ухмылка.

— Слушай, Сереж, а что это все-таки за дом? Он действительно старинный?

— Ну, похоже на «сталинку». А может и старше. А давай снаружи попробуем глянуть? Я думаю, у нас получится немного отойти от этой квартирки.

— Да, давай попробуем.

Призраки, взявшись за руки, вылетели наружу сквозь стену. По дороге Сергей ощутимо зацепился за железные балки и взял на заметку, что нужно попробовать сдвинуть что-нибудь металлическое. Они спустились на три этажа вниз, осмотрели дом. На стене красовалась табличка «Здесь жил Р. Абрамович в детстве. Его семья ютилась в коммунальной квартире на третьем этаже». Призраки осмотрелись. За их спиной красовался общественный парк, осенний ветер срывал желтые и красные листья с деревьев. Наши герои не чувствовали холода в своей легкой одежде.

Катя начала посмеиваться. Сначала нервно, но постепенно ее смех становился все более звонким и искренним. Прерываясь на хохот, она проговорила:

— Сереж, ну все правильно! Как заказывали. Парк, старинный дом, богатый жилец. Ой, а как ты думаешь, соседи и правда спокойные?

— Проверим! Не знаю, что насчет тебя, но я, кажется, готов вернуться в квартиру и погреметь немного кастрюлями.

Кот

На кухню вальяжно зашел толстый рыжий Кот. Катя тут же оживилась, вышла из призрачного транса и залепетала:

— О, божечки мои, какой сладенький милинький кися! Иди сюда, я тебя поглажу!

Кот зыркнул на призраков недоверчиво и угрюмо и прошел к миске, стоящей возле древней газовой печи. В миске ничего интересного не обнаружилось. Катя аккуратно подлетела к Коту и присела рядом на корточки, протянув руку.

Сергей угрюмо наблюдал за этой сценой из своего угла, пытаясь подвинуть железную сахарницу пальцем. Палец упорно проваливался, и ощущение сладости, растекавшейся по телу, уже начинало раздражать.

Кот аккуратно обнюхал протянутую руку и, не обнаружив ничего вкусного, попытался отвернуться и уйти. Но поздно: до Кати уже дошло, что Кот ее не проигнорировал. Он отреагировал на протянутую руку… нормально! Девушка схватила Кота под мышки и прижала к себе, ощущая свою телесность так, как никогда при жизни. Она призрачно подвывала от радости и дергала в воздухе ногами, лицом зарывшись в шерсть бедного животного. Они так и зависли в воздухе на несколько секунд: Катя, испускающая зеленоватое свечение от переполнивших ее эмоций, и толстый рыжий Кот, обреченно повисший у нее на руках. Неизвестно, что подумали бы жильцы, если б зашли на кухню в этот момент. Животное нервно подергивало хвостом, и терпение его подходило к концу. Кот начал вырываться.

— Прости, Котейка. Прости, прости.

Катя опустила на пол Кота, погладила его по голове, провела рукой по мягкой и лоснящейся шерсти. Тот дернул шкурой, намекая, что не в восторге от подобного чрезмерного внимания. Девушка с трудом отстала от животного и самым натуральным образом разнылась, как девчонка:

— Он наш. Слышь, Сережик, он наш. Наш, наш. Ты видел, нет, ты видел?!

— Видел, — с довольной улыбкой ответил Сергей.

Он был доволен то ли Котом, то ли тем, что сахарница наконец-то сдвинулась на пару миллиметров. Призраки подсвечивали помещение счастливым бледно-зеленым светом.

Старик

Сергей склонился над столом, где лежала раскрытая тетрадь. Левый лист бумаги был исписан аккуратным размашистым почерком, а на правом ручка с трудом выводила кривые буквы записки под заголовком «Заявление».

Катя диктовала:

— Просим поменять… Сережа, пиши аккуратнее. Ты ж у нас железный человек.

— Магнето.

— Чего?

— Называй меня Магнето.

— Так. Если ты имеешь в виду того чувака в шлеме из фольги, то он вообще-то управлял любыми металлами на расстоянии. Так что до Магнето тебе как до луны пешком. Пиши давай. Мы уже почти неделю здесь торчим, пора что-то решать.

Сергей нахмурился и грозно покосился на Катю. У нее-то вообще ни с чем взаимодействовать не получалось. Кроме ощущений от еды и выпивки ничему так и не научилась, а еще и над ним насмехается.

Катя продолжила:

— Наверно, поменяй «уважаемые» на «глубокоуважаемые». Или, подожди. Может, ваша светлость? А-а-а-а, как вообще к ним обращаться надо?

Сергей вздохнул:

— Минусы автоматизации, что поделаешь. «Битрикс» и все такое. Была бы старая добрая бюрократия, мы бы там успели выучить все положенные обращения, пока дом выбивали вне очереди.

— Ой, не говори. Ну ладно, оставь «уважаемых». Так-с, просим вас рассмотреть, нет, пересмотреть наше заявление. Когда мы просили старинный дом, имели в виду… Ну, такой как в «Доме с привидениями», или в этом сериале, как его. Стоп, нет, не так. На этот раз надо максимально подробно описать, что именно нам нужно.

Сергей печально вздохнул и зачеркнул последние слова. Катя продолжала:

— Две… нет, три спальни. Из них две гостевых, но чтобы гостей там не было! Санузел раздельный. Тоже три! По одному в каждую спальню. И балкон. На каждом этаже! А этажа два. Нет, тоже три.

— Хм. А что тогда на третьем этаже? Три спальни на одном. Кухня, зал на другом, допустим. А остальное?

Катя задумалась. Спросила:

— Может, кабинет? Библиотека?

— А толку?

Опять замолчали. Катя печально вздохнула, и согласилась:

— Ну хорошо, два этажа.

— Ага.

Сергей дописал и с удовольствием опустил «Паркер» из рук. Хоть ручка и была металлической, удерживать ее, а тем более выводить буквы, было крайне сложно. Ручка покатилась по столу и со звоном упала на пол.

На кровати рядом во сне пошевелился Старик — житель комнаты номер три.

Катя испуганно дернулась, но тут же вспомнила, что их все равно не увидят. Она задумчиво разглядывала деда. Спросила:

— А откуда у этого Старика такая дорогая ручка? Он, мягко говоря, богатым не выглядит.

— Глянь на стену. Может, оттуда.

Призрачное зрение было несовершенным: все время было ощущение, что у тебя как минимум минус две диоптрии. В то же время освещение перестало играть какую-то роль, и в темноте прекрасно была видна стена, увешанная рамками с групповыми фотографиями, дипломами и сертификатами. Катя в сомнениях посмотрела на Старика, ворочающегося под штопанным одеялом, на его изношенные, но чистые вещи, развешанные по-холостяцки на стуле, пробормотала задумчиво:

— Ветеран труда, герой войны. Да ладно, брось. Они в союзе прилично получали, он должен был с такими заслугами как минимум трешку приватизировать в свое время.

— Ну, видимо что-то пошло не так. Жизнь — она штука сложная. Всякое бывает, — Сергей нахмурился и посмотрел на стол. — Ладно с ним, со Стариком. У меня другой вопрос возник, — и многозначительно замолчал, указывая рукой на их письмо.

— Какой? — нетерпеливо спросила Катя.

— Нам как говорили: в критической ситуации вы можете написать письмо, сжечь и развеять по ветру. Да?

— Ой…

Тут и Катя таким же задумчивым взором уставилась на бумагу. Переглянулись.

— Ну, допустим, окно ты откроешь, ручка-то железная. Опять же, оно громко открывается, Старик точно проснется. А поджечь как?

— А если вилками подцепить как-то?

— Спичку? Ты что, так и пожар устроить можно!

После некоторых раздумий Катя вздохнула и направилась к двери. Вылетая, спросила у мужа:

— Интересно, что подумает этот товарищ, когда увидит утром наши каракули?

Студентка

На кухню вошли двое. От них исходили ароматы шампанского, первых осенних заморозков и любви.

Девушка, на вид студентка, и парень — такой же молодой. Они курили в окно, весело переговаривались, нежно касаясь друг друга руками. Призраки наблюдали за парочкой, зависнув под потолком. Катя напряженно подрагивала, светилась красным, от нее буквально летели искры. Процедила сквозь зубы:

— Он мне не нравится.

— Да брось, посмотри какая прекрасная парочка.

— Я чувствую, он тот еще козел.

Сергей со смехом попытался притянуть к себе супругу и обнять. Заговорил веселым тоном:

— Да ладно, тебе все козлы, феминисточка ты моя сладкая.

Катя тут же вывернулась из объятий, злобно прошипела в ответ:

— Блин, Сергей! Я серьезно!

— Сергей? Видимо, и правда серьезно. Не, ну правда, в чем проблема?

— Не знаю! Я просто чувствую, и все!

Сергей решил, что дальше расспрашивать не стоит.

Тем временем парочка слилась в нежном поцелуе, пока их сигареты бесполезно сгорали в пепельнице. Катя подлетела и полной грудью вдохнула дым. Закашлялась. Давно, однако, не курила, с самой смерти.

Ребята разъединились только когда сигареты окончательно дотлели, и Студентка со смехом вывернулась из объятий. Пообещала, что скоро вернется, только переоденется, и убежала во вторую комнату. Парень закурил новую сигарету и уставился в телефон. В телефоне мелькали сердечки и поцелуйчики.

Сергей нахмурился, подлетел ближе, присмотрелся. Сообщение предназначалось другой девушке.

Когда Студентка вернулась, парень заблокировал телефон и убрал в карман. Девушка выглядела чуть по-другому после визита в свою комнату. Она переоделась в теплую куртку и нанесла на свою, по сути, детскую еще мордашку боевой раскрас опытной проститутки. Ловелас взял подружку под руку, и влюбленные ушли в морозную осеннюю ночь, явно намеренные гулять не меньше, чем до завтрашнего утра.

Сергей спустился с потолка, и пнул ножку стула. Нога прошла насквозь, не причинив невинному предмету интерьера никакого вреда. Катя злобно уставилась в окно. В принципе, ей стало понятно, что и у нее есть некоторые призрачные супер-способности. Но что с этим делать и как жить дальше с такими знаниями о человеческой природе — было непонятно.

Алкаш

Катя и Сергей обследовали кухонные шкафы и холодильник в поисках вещей, которых могут чувствовать. Конечно, оказалось, что призрачное тело не очень-то делится на внутренние органы, и они успешно «вкушали» сладкие и кислые ощущения любой частью своего нового тела.

Их развлечение прервал неуверенный звук попытки открыть общую входную дверь. Создалось впечатление, что открывающий пытается вставить совсем не тот ключ, который нужно.

Призраки переглянулись и замерли, прислушиваясь.

Тем временем шуршание в замке прекратилось, зато за дверью послышался звон упавшей связки ключей. Катя с любопытством подлетела поближе. В замочную скважину, наконец, попал нужный ключ и провернулся дважды. Замок щелкнул и открылся. В квартиру ввалился, а, впрочем, нет, не будем утрировать, всего лишь вошел, пошатываясь, Алкаш. От него разило всем разнообразием запахов, которые только могут исходить от человека, ушедшего в запой на целую неделю. А, может, и пару недель.

Катя отлетела от него в дальний угол кухни, чтобы уменьшить влияние его ароматов.

— Это из первой, сто пудов. Сереж, а ты заходил к нему в комнату?

— Нет, а зачем?

— Ну как… любопытно. Хотя я, конечно, пожалела, что захо… — Тут Катя на секунду запнулась, посмотрела вниз, на свои призрачные ноги, висящие над полом, и подумав, продолжила, — залетала туда. Там так грязно и воняет, как будто сдох кто. Заглянула и сразу сбежала, уж больно противно было там находиться.

Сергей пожал плечами.

— Значит, хорошо, что я туда не захо… кхм, не залетал.

Катя смотрела вслед мужику, который еле справился с замком своей комнаты, а теперь пытался зайти в нее, ведя героическую борьбу с гравитацией. Дверная ручка-предательница встала на сторону законов физики в этой борьбе и подло зацепилась за карман куртки Алкаша. Тот, не соображая, почему реальность сопротивляется его продвижению в комнату, растерянно стоял в дверях, осматривался мутными глазами и размахивал руками.

Катя наблюдала из-под потолка за этим цирком и чувствовала, как к ней подступает какая-то смутная тревога. Пока мужика не было, она чувствовала только вонь. А сейчас из комнаты исходило что-то еще. Катя подлетела поближе, чтобы понять, что это. И ее аж скрутило. Причем в натуральном смысле. Призрачные тела, оказываются, так могут.

— Сережа! Мы должны зайти!

Сергей удивленно уставился на Катю. Потом на дверь комнаты номер один. Потом опять на Катю.

— Ну ладно. Пойдем. Но что-то ты немного странно выглядишь, дорогая. С тобой все в порядке?

Катя не ответила — рванула внутрь. Залетела за дверь, распрямилась и завыла. И так страшно завыла, как самый настоящий полтергейст из какого-нибудь низкобюджетного ужастика. Можно было бы даже подумать, что это не призрак хрупкой девушки, а мощный вервольф, причем в разгар праздника полнолуния.

Сергей замешкался на секунду, но потом все-таки подлетел к ней и начал успокаивать, как мог. Но чем дольше прикасался к ней, тем больше ему самому хотелось завыть. От жены ему передавалась какая-то смертельная, адская тоска.

Сергей решил, что потерпит. Обнял ее еще крепче и осмотрелся. Обстановка в комнате и правда была удручающей. Разбросанные вещи, и не в творческом беспорядке, а в каком-то пофигистическом. Пустые бутылки, обертки от фастфуда. Недоеденный салат, в котором уже завелась новая жизнь, и кажется, планировала захватить мир, если ее немедленно не остановят. И фотография в черной рамке на столе. На фото — женщина с каштановыми волосами в обнимку с красивым черноволосым мужчиной и такая же, вся в них, темненькая девочка. Глаза в точности как у папы, а овал лица повторял мамин один в один.

И тут у Сергея буквально сердце упало. И это, между прочим, не шутка, и не метафора. Призрачные органы мало того, что не отличались функциональностью, но и не были особо привязаны к положению в теле, как оказалось. Катя обратила внимание на валяющийся на полу жизненно-важный орган, и у нее глаза на лоб полезли. В этом случае метафорически. Она от удивления даже выть перестала. Спросила:

— Сереж, ты чего?

— Я их, — отвечает, — видел. При очень печальных обстоятельствах, — и смотрит на фото.

Катя тоже пригляделась. Сначала мутные, потом все более четкие образы всплывали в ее голове, и буквально за считанные секунды она поняла. Все-все поняла.

Возможно, ближе к концу восприятие обостряется. Возможно, отсутствие физического тела со всеми его проблемами улучшает мыслительные процессы. В общем, Катя осознала, что помнит каждое лицо, которое видела перед их с Сергеем совместной смертью, в деталях, так, как будто это ее старые знакомые.

Сердце Кати защемило от жалости. В этот раз она не просто понимала, что за человек лежит в грязной кровати перед ней, она как бы разделяла с Алкашом его чувства. В обрюзгшем лице Алкаша она опознала того симпатичного мужчину с фотографии. А в женской части его семьи — тех, кто летел вместе с ними два года назад, в тот самый день. Катя произнесла задумчиво:

— Просто есть такие люди, знаешь. Они не могут, просто физически не способны жить для себя. Ему нужен кто-то, ради кого он горы свернет. А иначе жизнь — не жизнь. Проще умереть.

Катя вылетела из комнаты. Сергей задержался, присмотрелся к другим фотографиям: тем, что висели на стене. Лица, смотревшие на него со снимков, тоже казались знакомыми. Кроме фотографий, на стену были неровно приклеены стикеры с заметками, схемы и газетные вырезки. Заголовки рассказывали о том, что «авиакатастрофа унесла сто двадцать две жизни», «ошибка пилота», «капитан Рогов принял решение, приведшее к катастрофе», «родственники получат компенсацию», и так далее. Сергей завороженно разглядывал эту подборку. Искал знакомую фамилию, ту самую, которую считал частью себя, и которой поделился с женой чуть больше двух лет назад. Когда нашел, его прошиб призрачный холодный пот. Он уже привык к своему новому состоянию, но видеть свою фамилию в списках погибших — любого проймет. Сергей попятился, развернулся и резко вылетел сквозь стену.

Катя уже была на кухне, делала вид, что сидит на стуле. На самом деле она парила над ним в паре миллиметров, согнувшись в позу, похожую на сидячую. Сейчас ей было комфортнее вести себя так, как будто она жива.

— Сереж…

— А?

— Как думаешь, он выкарабкается?

Сергей пожал плечами. Это был, пожалуй, его любимый ответ на большую часть событий в этой жизни. Все равно он не мог ничего изменить. Даже когда жил не особо мог, а сейчас — тем более.

Мамаша

В общей ванной вовсю гремел поток воды. Там плескалась женщина из четвертой комнаты. Эту дамочку на кухне они видели редко: по большей части она сидела безвыходно в комнате, выползая на короткие прогулки с маленьким ребенком, или уходила куда-то ненадолго одна. Призраки решили, что она бегает в магазин, но почему она бегает туда по нескольку раз в день — оставалось загадкой.

Призраки спокойно пялились в окно, изучая людей, гуляющих в парке, когда их отвлек настойчивый и басовитый «М-а-а-а-а-а-у-у-у-у-у» из коридора. Катя повернулась и спросила Кота:

— Почему ты плачешь? Может голодный, Масик?

Кот фыркнул, и снова затрубил настойчивое: «М-а-а-а-а-а-а-у-у-у-у-у». При этом подбежал к призракам, сердито махнул хвостом и тут же снова унесся в коридор.

Катя забеспокоилась:

— Сереж, мне кажется, он нас куда-то зовет.

Сергей удивленно глянул на жену, но все же двинулся вслед за ней. Кот привел их к комнате номер четыре. Оттуда не доносилось ни звука. Призраки пролетели сквозь дверь.

В комнате присутствовал только Малыш, и вроде ничего интересного не происходило. Только кот за дверью продолжал петь свою боевую песнь.

— Что-то здесь не так, — проворчала Катя.

Она пролетела чуть дальше в комнату и оглянулась. Пожала плечами. И вот в этот момент Малыш встал на ноги в своей кроватке с высокими краями и свесился наполовину с ограждения, совершенно счастливый от того, что так умеет. Катя схватила свой рот двумя руками замерла, глядя на ребенка. Сергей в панике осматривал помещение в поисках чего-то металлического, но такого, чтобы не ранило ребенка, если придется его спасать.

Малыш медленно, как в кино с замедленной съемкой, начал переваливаться через ограждение. Пока он раскачивался на краю с радостной улыбкой на маленьком кругленьком личике, Катя и Сергей успели обсудить ситуацию парой бесполезных фраз типа: «ничего не могу найти», «тут невысоко», «ничего страшного, главное, чтобы не на голову». А кот в то же время успел дважды испустить из себя такие адские завывания, что мамочка просто обязана была их услышать даже сквозь шум воды.

Наконец, спустя две или три вечности, ребенок полетел-таки вниз. И, конечно, по тому самому закону, по которому бутерброды приземляются на пол исключительно маслом, Малыш стал падать не просто вниз, а вниз головой!

Сергей подлетел к кроватке, озираясь в панике, ничего подходящего, как назло, не попадалось на глаза. Катя же в свою очередь думать не стала, а инстинктивно кинулась в направлении кроватки со всей дури, которой было в ней, к счастью, достаточно. В ее голове при этом не было мысли, что ребенок пройдет сквозь ее призрачные руки, как и все люди, которых она пыталась потрогать раньше. Катя просто действовала. Она схватила ребенка в полете, и прижала к себе. И только через пару секунд сообразила, что случилось.

Сергей висел над кроваткой, на вид он был еще прозрачнее чем обычно. Старался дышать спокойно, по жизненной привычке, хотя необходимость в дыхании, как таковая, уже некоторое время отсутствовала. Удивленно наблюдал за женой, успешно прижимавшей младенца к груди.

Катя усадила Малыша обратно в кроватку. Она пялилась на ребенка, как на чудо из чудес. Спросила:

— Сереж, ты видел?

— Ага.

— Младенцы — они как кошки, походу, тоже немного… из наших.

Сергей молча улыбался, глядя на счастливо спасенного младенца. Тот радостно угукал и играл с волосами Кати. Сама Катя тем временем осматривала комнату. Выражение лица ее менялось по ходу изучения четвертой:

— Ну и Мамаша. Чуть беда не случилась, а она там плещется в ванной. И вообще. Я, конечно, понимаю, инстинкты и все такое. Но зачем эта Мамаша одна, в долбаной коммуналке, родила ребенка? Что руководило этой женщиной, а? Точно не мозг.

Катя закатила глаза, воздела руки к потолку и горестно продолжила:

— А мы, призраки, теперь должны приглядывать за ее отпрыском. Сереж, ну это что, нормально что ли? Вот мы же могли предохраняться пока живы были, а она что?

Сергей угрюмо глянул на жену и тихо ответил:

— Катя… Мы же хотели детей, помнишь? А что бы было, если бы мы на год позже разбились? Помогли бы нашему ребенку твои предосторожности?

Катя смутилась. Ей хотелось ответить, что авиакатастрофа, в которой они погибли, была глупым сравнением, но воображение слишком живо нарисовало их несбывшегося ребенка, и она промолчала.

Пока Сергей в задумчивости болтался возле двери, а Катя усаживала младенца в кроватку, вернулась Мамаша. Она была завернута в два полотенца: одно на голове, другое, слишком короткое чтобы толком все прикрыть, на полненьком теле.

Мамаша подошла к мальчику, погладила его по голове и села за стол к компьютеру. Глянула на страницу с почтой и тут же подскочила к шкафу, радостно напевая популярную привязчивую мелодию.

Катя возмущенно смотрела, как женщина одевается.

— Ну и Мамаша! — процедила сквозь зубы Катя.

Сергей, глядя в сторону, спросил:

— Ты чувствуешь, что она… эммм… плохой человек?

— Я чувствую, что она счастлива! И это меня бесит больше всего! Она рада тому, что есть, и не чувствует никакой печали по поводу ее кошмарного положения! О нет, все. Пусть этот ребенок живет дальше, как хочет. От меня эта Мамаша помощи больше не дождется. Ты посмотри, она опять куда-то собирается, собирается оставить ребенка одного! Какая безответственность! Поди на свиданку побежала, мужика ищет.

Тем временем Мамаша, продолжая напевать веселый мотив популярной песни, высушила крашеные рыжие волосы и оделась в некое подобие костюма — темно-зеленую юбку-карандаш, блузку бледно-желтого цвета и модное бежевое пальто. Чмокнула сына в лобик и выбежала из комнаты, захлопнув дверь. Было ощущение, что все, что делает Мамаша, и то, как она это делает — наполнено радостью жизни, легкостью бытия.

Катя светилась красноватым раздраженным светом. Она медленно вылетела сквозь дверь вслед за Мамашей. Вот не могла она понять таких, хоть убей.

Сергей приблизился к Кате:

— Слушай, при жизни я частенько шутил, что, когда ты злишься, нужно кинуть в тебя бутылку вина и шоколадку и убегать. Через полчаса ты уже будешь в хорошем настроении. Как думаешь, сейчас это тоже сработает? Заметь, теперь это действие стало еще более безопасным, ведь бутылка точно не может тебя стукнуть!

Катя ответила:

— Ну да, зато разбиться может, и это меня точно разозлит еще больше!

Призраки оба рассмеялись и, взявшись за руки, полетели на кухню.

Наркоман

— Да я просто гребаный неудачник, — раздался гнусавый мужской голос из комнаты номер пять, — неудачник и трус. Жалкий трус. Я мог что-то сделать, все равно мог.

Голос казался каким-то вялым и скучным, несмотря на категоричность фразы. Другой голос, тоже мужской, ответил:

— Не, ну ты че, е-мае. Это все эти виноваты. Успокойся уже. Задолбал вообще.

Призраки настороженно глянули на дверь комнаты. Катя спросила:

— А кто там живет?

Катя и Сергей летали туда и сюда по коридору, гоняя тараканов: Сергей железной ложечкой, а Катя силой мысли. Она заставляла бедных животных бояться неправильного движения и пробуждала в них приятные, по-тараканьи радостные ощущения, когда они бежали в нужную ей сторону.

Сергей ответил:

— Парень молодой. Но ты знаешь, тебе лучше туда не ходить.

— Почему это?

— Там даже я чувствую какую-то неприятную атмосферу.

Катя остановилась и задумалась. Ее тараканья команда тут же разбежалась. Она, собственно, не залетала в пятую до сих пор как раз потому, что чувствовала: с этой чертовой комнатой что-то не так. Ей было неприятно даже мимо пролетать. Однако ответ мужа подогрел любопытство. Что же там такое, что даже он почувствовал?

— Пожалуй, я проверю, — сказала она и сквозь дверь просунула голову в комнату номер пять. И тут же отшатнулась обратно, да так, что вылетела сквозь стену коридора в подъезд. Сергей обеспокоенно рванул туда же. Катя зависла над ступенями в сидячей позе. Получилось не очень реалистично: одна нога завязла в бетонной ступени, а вторая висела в воздухе без опоры. Катя явно была в расстроенных чувствах. Сергей подлетел, погладил ее по голове:

— Ну я же говорил, не стоило туда соваться.

Катя молча смотрела в одну точку, не реагируя на прикосновения. Точкой было объявление, точнее, обычный лист в клетку, где синим маркером было написано: «Привороты, отвороты. Снятие порчи. Спиритические сеансы. Потомственная ведьма в пятом поколении. 21 кв. 1 к.». Сергей залетел спереди, загородив странную записку, так прельстившую взгляд жены. Она сфокусировала взгляд на муже, прошептала:

— Что это было? Я как в сон провалилась. В кошмарный.

— А сейчас легче?

— Да, я в порядке. Ну или почти в порядке. Так что это было, черт возьми?

— Я думаю, это наркотики.

Катя ужаснулась:

— Блин, я думала, наркотики принимают, чтобы было приятно. А у меня были просто отвратительные ощущения.

— Ну, может, на призраков это влияет по-другому. Или парень чувствует себя без этого дерьма еще хуже.

Катя в ужасе глянула на мужа и протянула слова:

— Куда хуже-то? Слушай, мне не нравится, что такой тип живет в нашем доме. Я бы его с удовольствием пугала гремящими цепями и жуткими отражениями в зеркалах, если бы мне не было так плохо рядом с ним.

Сергей пожал плечами. Ему тоже это все совсем не нравилось. Однако выселять парня было бы, наверно, жестоко. Да и кто их знает этих нариков, как они на испуг отреагируют. Призрак решил, что Наркоман и его проблемы, пожалуй, могут подождать. А вот жену надо спасать срочно. Сказал игриво:

— Дорогая, а ведь я, получается, выиграл.

Катя сначала уставилась на мужа озадаченно. Но скоро сообразила, о чем речь, и возмутилась:

— Ну да, конечно, ага. Только это было не честно! Ты меня отвлек!

— Ну-ну. В правилах об этом ничего не сказано! — с хитрой ухмылкой ответил Сергей.

— Эй, мы даже еще не придумывали правила! Просто гоняли тараканов!

— Тем более, значит такого правила нет, что нельзя отвлекать противника! Хочешь отмщения? Рискни!

И полетел обратно в квартиру. Катя ринулась следом, выкинув из головы грустную комнату. Потом разберутся, не к спеху. Им еще тут жить и жить.

Решение

— Сереж, слушай. Среди обитателей этой чертовой квартирки вообще нормальных не оказалось. Мы уже столько здесь живем и ничего хорошего.

— И что ты предлагаешь? Попробуем снова написать служебку в департамент?

— Не знаю. Может быть.

Помолчали. Они сидели на подоконнике на кухне, и закрытое окно им совершенно в этом не мешало. Под ногами торопливо шмыгали живые люди; их бренное и суетливое существование даже мысли не допускало, что сверху их разглядывают самые настоящие призраки.

Стояла прекрасная погода: впервые за неделю небо разъяснилось, прекратились тоскливые осенние дожди, и в парке было полно отдыхающих. Мальчишка играл со своей собакой, пушистой и беспородной, молодая парочка выгуливала коляску с мирно спящим младенцем, на лавках сидели старушки, возмущаясь по поводу наркоманов и проституток, которых становится все больше год от года. Катя тихо сказала:

— Малыш без нас пропадет. Кот, конечно, за ним присматривает, но толку-то, если дверь закрыта.

Сергей пожал плечами. Он думал о парне — Наркомане. Его другу в свое время не повезло с компанией, и наркотики стали причиной многих бед.

— Да, пропадет, пожалуй — сказал он вслух.

Катя продолжила:

— И что со Стариком случилось, интересно. Может, он совсем один в целом мире остался.

Сергей хмыкнул:

— Думаешь, компания призраков ему будет приятнее, чем одиночество? Вот вообще не факт!

Катя ответила улыбкой, но при этом продолжила вполне серьезным тоном:

— Еще меня волнует судьба Алкаша из первой.

— Ну, мы вообще часто испытываем слабость к людям с такими же недостатками, — подколол супругу Сергей.

Девушка фыркнула, ответила:

— Тогда понятно, почему ты мне так нравишься! У нас явно есть один существенный общий недостаток.

Сергей вопросительно посмотрел на жену:

— Какой?

— Мы оба мертвы.

После секундного молчания призраки одновременно прыснули от смеха и стали кувыркаться в воздухе, болтая ногами, веселясь и толкаясь. Неожаданно Сергей остановился и спросил с тревожными интонациями в голосе:

— Кать, а ты помнишь, как это было?

Катя кивнула. Она сразу поняла, о чем речь. У них вообще установилась какая-то мистическая связь: общение иногда требовало произносить вслух только половину слов, а остальное было и так очевидно. Вот и сейчас девушка без лишних слов поняла, что муж имеет в виду второе самое главное событие в их жизни после рождения. Их смерть. Они избегали этой темы, хотя прошло уже два года, и пора бы привыкнуть. Но до сих пор говорить об этом было неловко. Подумав, уточнила:

— Сам эмм… момент я не помню. Зато хорошо помню панику в самолете, кислородные маски. Это было невероятно долго, мы летели и летели, прошло несколько бесконечностей, прежде чем я лишилась сознания. Помню, как трясло самолет, нас так мотало, что с багажных полок сверху посыпались сумки. Сереж, я заметила там, на стене у Алкаша. Читать не стала, но мне все же любопытно, — и вопросительно посмотрела на мужа.

Сергей кивнул, стал рассказывать:

— Если кратко, то наш Боинг 737 стал падать при посадке, сто двадцать два человека погибли. Ошибка пилотов. Капитан Рогов принял решение, которое привело к катастрофе. Наш Алкаш из первой вел свое расследование, он не особо верит в официальную версию, не знаю уж почему. Там, на стене, была записка, что-то в стиле: «Легко обвинять того, кто уже мертв, и не может ответить».

Катя помолчала с минуту, обдумывая эти сведения. Потом с сомнением задала свой главный вопрос:

— Это же не совпадение, что мы именно здесь, да?

Сергей кивнул. В этот момент было принято решение, которое никто из замечательной парочки не высказал вслух даже наполовину. Но оба поняли, что никаких записок начальству отправлять не станут. По крайней мере, пока. Пока не разберутся, почему они попали именно сюда и зачем.

Катя уткнулась носом в призрачное плечо мужа, счастливая от такого взаимопонимания, и они на время зависли в призрачном трансе над кухонным подоконником.

Гости Старика

К Старику приехали гости. Катя тут же полетела смотреть на них: ее очень волновала история жителя комнаты номер три.

Возле дверей стояла стройная, ухоженная блондинка. Своим видом она напоминала актрису или модель. Кожа светлая и чистая, без единого изъяна, минимум косметики, волосы аккуратно уложены в высокую прическу. У ее ног крутились мальчик-младшеклассник и девочка лет пяти на вид. Оба светловолосые, очень похожие на мать и такие же аккуратные, красиво и дорого одетые. Все семейство можно было фотографировать для рекламы в глянцевые журналы.

Сергей смотрел на женщину с явным удовольствием, а Катя — наоборот, можно даже сказать — злобно пялилась. Сергей заметил этот взгляд, нахмурился и спросил:

— Опять видишь больше, чем я?

Катя ответила:

— Я не знаю. Я вижу больше, чем хотелось бы. Давай посмотрим, что будет дальше. Эта Дамочка улыбается, но так фальшиво, что меня аж передергивает.

Женщина не стала проходить в комнату, а дети уже висели на шее у Старика, наперебой рассказывая свои незамысловатые истории о школе, друзьях и компьютерных играх. Дед счастливо улыбался и поддакивал в нужные моменты. Дамочка коротко рассказала новости о том, как удачно ее муж снова разменял квартиры, и теперь они могут сдавать не две, а целых три, и как он делает успехи в своем бизнесе. Дед со сдержанным вниманием смотрел на дочку и тихо отвечал:

— Да, твой муж действительно большой молодец. Не зря я помог ему начать бизнес, теперь внуки будут хорошо обеспечены. Такого мужчину, юная леди, надо беречь.

— Пап, семейная жизнь не только в деньгах измеряется. Мы почти не видимся…

Старик перебил Дамочку: