Бесплатный фрагмент - Сентябрь сердца

***

Вот так из тьмы и тишины

На белый свет мы рождены

И, может быть, на звуки скрипки,

Однажды, песней ляжем мы.

Вот так — из шума и огня

Мы что-то силимся понять,

В то время, как рассвет с закатом

Нас красотой своей пьянят.

Вот так — короткая как стих.

Спеши смеяться и грустить,

Но, где-то в сумраке сюжета

Души своей не упусти.

Теория Дарвина

«Теория Дарвина»

Как хочется дожить до медных труб,

Пока мартышку не угробил труд,

Покуда в джунгли не пришёл пожар

И до того, как снега паранджа

Укроет мир по самые глаза,

Которым ничего не рассказать.

Когда зверёк повалится на снег,

Внутри него родится человек.

И он убьет подобного себе…

И Гавриил сыграет на трубе.

«ТЫ»

Ты воду превратил в вино.

Ты напоил вином народы.

Ты разделил хлеба на годы,

И мёртвых воскресил ты, но…

«Хороший парень»

Я выпиваю литру в день.

Чего? — сказать довольно трудно. —

Эй, ты, идущий по воде,

Оставь на утро! —

Когда меня накроет явь,

Войдёшь ко мне, отверзнешь вежды…

Входящий, стало быть, оставь

Свои надежды.

Мы посидим у огонька —

Душа согреться будет рада.

И я скажу наверняка —

Оставь. Не надо…

О! ставь не на меня! — кричу. —

Мы не сработаемся в паре!

И Он оставит мне чуть-чуть —

Хороший парень.

«Чингиз Хан»

Моею волей собраны войска,

Моей рукой отправлены в атаку.

Они в бою погибнут без остатка,

Но подвиг сохранится на века.

Безумная, безликая толпа,

Где каждого я знаю поимённо,

Легко встаёт под яркие знамёна

И вдоль обрыва движется слепа.

Что ждёт их дома? Женщины, долги?

Дома? Друзья? Не пропечённый ужин?

Я спрашиваю вас: Кому он нужен,

Когда с собой мы честны и строги!

Когда, как победитель, можешь брать

Чужие деньги, жён чужих и пищу,

Покуда твоё сердце не отыщет

Чужая сталь, войдя по рукоять.

Моею волей собрана орда.

Моей рукою брошена в атаку.

Пусть каждого прирежут, как собаку,

Но позже… позже, мне нужна среда,

В которой нет ни слабых, ни больных,

Ни глупых, ни простых, ни слишком скромных,

Где не предпочитают блюд скоромных,

И не боятся лезвия под дых,

Где мысль определяет бытиё

И всё возможно, всё чего ни дай,

Где счастье — пой, несчастие — рыдай,

Всё остальное жалкое нытьё.

И может быть, пол мира утопив

В крови, слезах и лошадином поте,

Я не окончу жизнь свою на взлёте,

Но я не здохну чаши не испив.

Моею волей, именем моим,

Моими мыслями и редкими строками,

Но собственными всё-таки руками…

Мы либо здохнем, либо победим.

«Моцарт»

Я не пишу черновиков —

Никто не верит.

На свете много дураков,

Один Сальери.

То кредиторы, то врачи,

Как злые звери,

Средь ночи… А мои харчи —

Один Сальери.

Я пью, но пью всё чаще йод

Своих артерий.

Я пью! А кто сейчас не пьёт?

Один Сальери.

Мы с ним обедали — закат

Занялся — в сквере:

Один несчастный музыкант,

Один Сальери.

Я напишу ему, как есть,

И без истерик,

Что для меня и мир-то весь —

Один Сальери.

Я не намерен отпирать

Другие двери…

Чернила капают с пера.

Один Сальери.

«Наполеон»

Блистательный, как новая монета

Тридцатилетний пылкий корсиканец;

Ещё вчера, все думали, что этот

Тщеславный и заносчивый засранец

Не сделает ни шума, ни карьеры —

Отслужит жизнь на кафедре военной,

Ни для кого не послужив примером,

И разойдётся мелочью разменной.

Но «c’est la vie», как говорят фрацузы:

Пока они все кушали и пили,

Ты вышел в императоры, под грузом

Досадных мелочей не обессилев.

Вкусив от пуза нищеты и чванства,

Ты осыпаешь золотом плебеев.

Ты точно знаешь — все имеют шансы,

Только враги твои ни шанса не имеют.

Ты их зубами будешь рвать на части,

Подстерегая, нож вонзая в спину.

Ты бросишь на алтарь имперской власти

Свободу, капиталы, Жозефину…

Всё это мелочи: и трон, и ссылка,

Англо-континентальная блокада.

Дешёвого шампанского бутылка,

И контробандой плитка шоколада.

Как это далеко от тронных залов,

Ликующей толпы и триумфата.

Как это далеко… Как жизни мало…

Как велика за эту жизнь расплата.

Ты проведёшь на острове Елены

Остаток жизни, дряхлый старикашка.

Что, «vis-a-vis» с бездушною вселенной,

Купюра крупная? — так, мятая бумажка.

«Последний император»

Последний Император тяжко дышит.

Ему не сплюнуть Токио, как пепел

Оставшийся от Токио на крыше

Его дворца. Обычного нелепей

Война проиграна, и кто-то жаждет крови,

Согласно ритуалу харакири…

Но Император медлит, хмурит брови

И бредит разговорами о мире.

А за спиною бомбы Перл Харбор,

Руины заражённой Хиросимы;

И держит настоящее за жабры,

И будущее — всё невыносимей…

…Но дым рассеется, остынут кровь и пепел.

Ты снимешь нимб и крылья из нифрита.

Ты станешь лёгок, радостен и светел

Последний император. Хирохито.

«Господин президент»

Один в овальном кабинете,

За всё в ответе,

Сидит ни в чём не виноватый

Мужик из ваты.

Он символ веры осторожной,

Что всё возможно…

Но Бог не выбирал, похже,

По цвету кожи…

Цирк

«Цирк»

Он полжизни провёл… потратил,

Дрессируя тупого зверя —

Балансировать на канате,

В мясо злые глазёнки вперя.

Игнорируя свет арены,

Гром оркестра, вино и женщин,

Он полжизни прожил неверно.

Зал, чему же мы рукоплещем,

Глядя тысячей злых глазёнок

На кусочек сырого мяса?

Мы ласкаем лишь собачонок —

И приятно и безопасно.

Зверь безжалостен, но без жала

Острой пики не станет зверем.

— Есть желающие из зала?

Выходите сюда — проверим.

«Чудо»

Нет времени на рефлексию

И прочий бред интеллигента.

Твоё последнее усилье

Всего лишь часть эксперимента,

В котором каждое движенье

Перемножается на сто,

И нет достойных достижений —

Ты либо выжил, либо сдох.

Ты должен двигаться покуда

Осталась толика пространства.

Ты снова совершаешь чудо…

Вновь… С незавидным постоянством…

Остановись, пройдя по краю,

Разгорячённый, потный, злой,

И тут же истина нагая

Наступит на тебя ногой.

…Пробиты латы, выпит латте,

Земля, лопата, тёмный лес…

Да, не было чудес бесплатных…

Нет, вовсе не было чудес.

«Как Полунин»

Весны пол-литра, осени пол-палки,

Зимы пол-булки. Пол когда-то крашен.

Полунин… и смешно, и очень жалко,

Что наша жизнь, как ни крути, всё наша.

Полунин — и смешно, и очень жалко,

Что наша жизнь такая, как Полунин —

Глазами из-под крашенной мочалки

Глядит и, словно пёс, пускает слюни.

И славно бы, но тем и славен Слава,

Что лето измочаленное всё же

Прорвётся, словно из вулкана лава,

И выльется — ожогами на коже…

И всё же, лето хочется всё сразу,

А получаешь, как всегда, частями…

И всё на свете пополам, зараза…

И зачастую пополам мы сами…

Весны пол-литра, осени пол-палки,

Зимы пол-булки. — «Получите вещи!» —

Прощайте, доктора и санитарки,

Я в лето ухожу — зал рукоплещет.

«Как?»

Как не легко нести свое сомненье —

У сытых отнятое, сотканное в снах —

За тонкой-тонкой паутинкой зренья,

По нервам, раскаленным добела.

Как иногда необходимо плакать

От белой боли — более, чем боль.

Стекает время по стенам стаккато,

И это тоже очень не легко.

Нами играют

Лень и простуда,

И замирая

В предчувствии чуда,

Мы умираем.

Как, неразумно сказанное, слово

Посеет ненависти алое зерно;

И листья опадающие, словно

Последнее незрелое вино…

Как никогда сегодня небо сине

До самых недр измученно тоской;

И стоит только совершить усилье…

А это очень-очень не легко.

Нас выбирают

Судьбы, покуда

Мы замираем

В присутствии чуда

И умираем…

«В путь»

Я собираюсь уйти

Не первый раз и не первый.

Ой, что-то будет в пути

Наверно.

Я собираюсь начать,

Но как-то времени нету

Я начинаю кричать

Об этом.

Я собираюсь домой.

Я собираюсь из дома.

Я собираюсь с собой.

Знакомо?

Я собираюсь бежать

Я разминаю суставы

Я собираюсь опять —

Подстава!

Я собираюсь всю жизнь,

Пока она не заметно

Расходится в тиражи

Буклетом.

Я собираюсь писать

О том что вижу и слышу.

Я собираюсь летать

Чуть выше.

Я собираюсь уйти

Не первый раз и не первый,

Но что там будет в пути

За дверью…

«О малодушии…»

Я испугался. Я ушёл.

Меня ждала жена и дети.

Я поступил не хорошо

И не могу гордиться этим.

Я должен был во весь свой рост

Стоять, не отходя ни шагу…

Мой выбор тоже был не прост.

Я тоже приносил присягу,

Но я решил, что принесу

Себя совсем иначе в жертву,

Держа, как небо на весу,

Ответ всей жизнью… только хер там…

…Мне в спину не воткнут ножа —

Я поворачиваюсь боком,

Всем существом своим дрожа.

Мне тяжело и одиноко.

Вся жизнь осталась там стоять.

Я сохранил лишь атрибуты,

Лишь признаки того, что я

Живу как будто…

«Поступок»

Территория Родины

Далека от границ государства…

А дурные пародии

Всё равно, что дурные лекарства —

Только горечь и жжение,

Унижение от процедуры,

А с недугом сражение,

Где-то в области литературы…

Если повод для гордости

Продиктован эдиктами власти…

Всё равно, что г… о в горсти,

И хоть как свои флаги покрасьте…

Ведь не глупые, вроде бы,

Можем и воевать, и батрачить…

Чтоб любить свою Родину,

Надо что-то для Родины значить…

«Будут бить, ей-ей…»