Бесплатный фрагмент - Секреты Дэйнора

— Врёшь! — возмущается Эльно́ра.

Я философски пожимаю плечами. Не хочет верить — её дело.

Сестра сердито хмурится.

— Не мог Мáйрэн так себя вести. Ты обозналась!

Ага, обозналась. Войдя в булочную как раз в тот пикантный момент, когда этот красавчик, перегнувшись через прилавок, безо всякого стеснения лапал внушительный бюст веснушчатой Áмели Гриз, а та лишь по-идиотски хихикала и млела… Злая штука — любовь, рассудок напрочь отшибает. Меня однажды лет в пятнадцать угораздило влюбиться, так по сей день не могу забыть, какой дурочкой была и что вытворяла. С тех пор — никаких романтических глупостей, даже если и попадёт в поле зрения мужчина посимпатичнее, сразу стараюсь в нём недостатки отыскать, пока не поздно.

Да и с молодыми людьми у нас в окружении, мягко говоря, не густо. Дэ́йнор — ближайший столичный пригород, и вся молодёжь норовит сбежать от скуки и тишины в манящий, великолепный и ослепительный Хэйзáр. Оседают в предместье только пожилые пары да старые девы, как мы с сестрой. Здесь самая настоящая ярмарка перезрелых невест, вполне самодостаточных и обеспеченных, но из кожи вон лезущих, дабы найти себе мужа. Каждая мечтает пройти под свадебной аркой в Храме, выставив потом её на всеобщее обозрение как главное украшение гостиной и доказательство своего замужнего положения. Вот и Эльнора, забыв горькие уроки прошлого, растаяла от ухаживаний Майрэна Шво́лле, типа пронырливого и скользкого, расплылась лужицей патоки и резко утратила способность здраво рассуждать.

Не хочу злорадствовать, но Эль я предупреждала: смазливого молодца интересует не столько её очаровательная мордашка (вопрос спорный) и даже не чудесный характер (здесь я придраться не могу), сколько неплохое состояние, оставленное нам покойным папенькой. Пусть и поделённое на две равные части, приданое сестёр Жэрэ́ — лакомая наживка для любителя лёгких денежек вроде господина Шволле. Подвох заключается в том, что ни одна из нас не может взять и монетки из внушительной суммы, пока не выйдет замуж. Подобным образом папенька «позаботился» о своих девочках, чтоб ему в чертогах Всевышнего икнулось раз сто, а лучше — двести…

— Вэл, признайся, ты пошутила, — Эльнора умоляюще смотрит на меня.

Что тут скажешь? Чувство юмора у меня, как и положено старой деве, слегка подпорченное — как капуста переквашенная, острит и попахивает. Но не настолько, чтобы над младшей сестрой, единственным на свете родным человеком, насмехаться. Особенно в таких наиважнейших вещах, как дела сердечные. Жалею, что вообще ляпнула ей про Амели за неделю до свадьбы. Хотя если женишок уже сейчас будущую супругу обманывает, что дальше-то будет?

Сестра мою заминку понимает по-своему, сникает и отворачивается. Эх, было бы мне лет на десять поменьше, плюнула бы на всё и махнула бы с ней в столицу! Дипломы у нас есть, работу нашли бы, а там, глядишь, сыскала бы Эль себе парня хорошего… Что теперь зря мечтать. Пятый десяток — поздновато для перемен.

В поисках выхода из сложной ситуации оглядываюсь по сторонам и замечаю часы на стене гостиной. Почти два пополудни! Кошмар! Я опаздываю на службу! Вместо пояснений тычу в циферблат пальцем, подхватываю свою сумочку и вылетаю из дома. До Управления Статистики, где я добросовестно служу вот уже восемь лет, четверть часа неспешным шагом, но госпожа Ну́риж штрафует за минутное опоздание и требует, чтобы все были на своих местах секунда в секунду, так что я несусь со всех ног и укладываюсь в пять минут.

Сегодня мне везёт — я успеваю. Чуть не сбиваю охрану на входе в здание и перепрыгиваю через ступеньки на лестнице, словно семнадцатилетняя. Надо запомнить рецепт омоложения: госпожа Ло́ра Нуриж в гневе, одна штука. За свой стол я переношусь прыжком с грациозностью кошки… Кошки ведь тоже бывают разные? Старенькие там, болезные, увечные…

Ровно в два часа ноль минут величественная фигура госпожи Нуриж вплывает в кабинет. Властным начальственным оком окидывает подчинённых — четырёх кротких старых дев, благообразных и послушных, в скромных деловых костюмах, с тщательно прилизанными волосами и унылыми постными лицами. Все усердно обрабатывают документы, самописки так и мелькают, магические рамки светятся, процесс идёт — красота! Статистика — великая вещь: одно то, что целое учреждение тщательно изучает, сколько пар детской обуви сносили за год в Валáрской провинции и каким спросом пользуются кисломолочные продукты на западе Шовéльских гор, говорит об её исключительной полезности.

Госпожа Лора Нуриж (в обиходе — стерва, грымза, зараза, мегера и ещё с десяток подобных словечек) подозрительно осматривает каждую из нас, дотошно принюхиваясь — не просочился ли в святая святых дух распущенности и вольнодумства, именуемый ароматом туалетной воды и косметики? Не представляю, что она надеется разобрать среди благоухания собственных помады и румян. Красится наша грымза в соответствии со своими вызывающими яркими нарядами, а одевается она со смелостью юной девицы, не обременённой такой пустяковиной, как вкус. Причём юность госпожи Лоры прошла одновременно с детскими годами наших бабушек, пусть регулярные сеансы омоложения и позволяют ей выглядеть лет на тридцать.

— Во́йтеж! — вопль раздаётся так неожиданно, что я подскакиваю на стуле. — Почему вопреки приказу о внешнем виде сотрудников на вас надето украшение?!

Моя соседка нервно поправляет скромную цепочку на шее.

— Это амулет от сглаза, госпожа Нуриж.

— В стенах государственного учреждения, — гневается начальница Управления и выставляет вперёд палец с огромным перстнем, — вам не следует бояться подобных вещей! Во всех помещениях установлена защита от порчи!

А также от любой посторонней магии, пыли, грызунов и насекомых. Как и в каждом доме Скэйтáрского королевства. Что не мешает самой Нуриж ходить обвешанной драгоценностями с головы до ног.

— Немедленно снимите! — продолжает вопить мегера.

— Но это подарок моего двоюродного кузена, — робко протестует Амáна Войтеж.

— В вашем возрасте и с вашей комплекцией, голубушка, — накрашенные жёлтые совиные глаза Нуриж обдают презрением пухленькую фигурку моей шестидесятидвухлетней коллеги, — принимать подобные подарки — означает выставлять себя на посмешище. Снять, я приказываю!

В такие моменты жалею, что я не маг. Взять бы да заставить стерву выглядеть на свой возраст! Заодно и комплекцию настоящую показать: судя по прекрасному аппетиту, с которым наша начальница уплетает пирожные с кремом, её тонкая талия — не заслуга диет и физических упражнений. Но, увы, магическими способностями не наделил меня Всевышний, а папенька благополучно лишил счастья не работать и сидеть дома, утруждая себя исключительно вышиванием платочков и вязанием салфеточек. Так что я с сочувствием слежу, как соседка прячет амулет в карман, и возвращаюсь к потоку цифр, данных и отчётов.

Необычайно довольная Нуриж (ещё бы, день прожит не зря!) со змеиной грацией покидает комнату, отправляясь терроризировать таких же бесправных служащих в других кабинетах. Рáйза Ско́рел, вторая моя коллега, посылает вслед проклятие. К великому сожалению, магический дар обошёл и Райзу, так что пожелание лопнуть грымзе не вредит.

— И сдалась ей эта служба? — зло бросает Амана. — Денег куры не клюют. Командовала бы у себя дома!

— Дома ей скучно, — замечает самая старшая из нас, Ольми́на Пирэ́з. — Слуги у неё ко всему привычные, родни нет, молодой муженёк пятки лижет. Только мы и остаёмся душу отводить. Жаловаться бесполезно, сопротивляться бессмысленно, огрызаться глупо. Уволит в два счёта без выходного пособия, а где мы в Дэйноре такую работу найдём — чтобы на полдня и за хорошую зарплату.

Общий скорбный вздох. С приличной работой в Дэйноре ещё хуже, чем с мужчинами. Попасть в Управление Статистики — огромное счастье, без диплома в это женское царство не берут.

— Была бы я магом… — мечтательно тянет Райза. — Сбежала бы отсюда в Хэйзар, а напоследок наколдовала бы нашей грымзе двойной подбородок и волосатую бородавку на нос!

— И язву под язык! — подхватывает Ольмина.

— И во-от такую задницу! — Амана широко разводит руки в стороны.

Втроём они требовательно смотрят на меня.

— Ну что вы, девочки, зачем же так жестоко. — Мило улыбаюсь я. — Давайте дружно пожелаем госпоже Нуриж долгой жизни в соответствии с её требованиями. Чтобы она неукоснительно следовала своим же распоряжениям — не молодилась, не наряжалась, не красилась, не бездельничала, не пререкалась… Уверена, вторую такую благостную старушку не сыщут во всём Скэйтаре.

— Да уж, Вэл, — Райза хихикает. — Так оно всяко получше выйдет!

Дальше мы честно углубляемся в дебри статистики, увлечённо подсчитывая, складывая, вычитая, выделяя и сопоставляя данные, чтобы к восьми часам с чувством выполненного долга отправить отчёты, выключить магические рамки, отложить самописки и вспомнить, что где-то есть ещё и настоящая, не бумажная жизнь. Обменявшись пожеланиями доброго вечера, сотрудники стремятся поскорее покинуть стены Управления Статистики, заведения, безусловно, достойного, но не настолько, чтобы задержаться в нём на лишнюю секунду дольше положенного.

Тут лимит моего везения, отпущенного на сегодня Небесами, заканчивается. На пороге комнаты меня ловит Марлéна Рейш — особа наглая, беспринципная и потому приближённая к нашей начальнице.

— Госпожа Жэрэ, вы уже освободились? — Глаза, напоминающие спелый крыжовник, впиваются в меня не хуже зубьев капкана. — Как славно! Госпожа Нуриж забыла в кабинете важные документы, будьте так добры, отнесите их ей домой. Вы же почти рядом живёте?

Если «рядом» в её представлении означает крюк в полчаса, то да. Но спорить с Марленой — себе дороже, всё равно не отвертишься, только узнаешь о своей персоне много нового и занимательного. Поэтому я с вымученной улыбкой беру из рук Рейш тоненькую голубую папочку с эмблемой Управления, запихиваю её в сумку и спешу на улицу.

В девятом часу погожего летнего вечера Дэйнор выглядит одним из тех идиллических городков, что так любят изображать на картинах художники, приукрашивая действительность. Аккуратные домики в окружении цветущих садов кажутся видениями почти волшебными. Местные жители, преимущественно дамы от сорока и старше, обмениваясь любезными улыбками, чинно прогуливаются в сопровождении своих породистых вымытых, подстриженных и причёсанных собачек, соревнуясь между собой, чей питомец мельче и избалованнее. Толстые, довольные жизнью коты красуются в распахнутых окнах, снисходительно поглядывая на прохожих щёлочками прищуренных глаз. В ажурной тени беседок за изящными столиками степенно распивают чай их хозяйки, хвастаясь друг перед другом ассортиментом домашней выпечки. Размеренное, сытое, безмятежное существование столичного предместья… Тоска!

Нет, в чём-то Дэйнор город и впрямь неплохой. У нас выборный градоправитель, серьёзный, ответственный молодой человек, и он вполне справляется со своими обязанностями. Качество дорог не хуже, чем в Хэйзаре, превосходное магическое освещение всегда исправно, на улицах идеальная чистота, а о проблемах с водопроводом мы лишь читаем в газетах в разделе «Новости издалека». Служба Правопорядка забыла, что такое грабежи и насилие, занимаясь в основном поиском сбежавших собачонок и снятием с деревьев застрявших котов. Последнее, по-моему, совершенно бессмысленная трата времени — кто-нибудь хоть раз видел скелет кота на дереве? В Дэйноре есть свой маг — господин Бежу́, учтивый и очаровательный старичок, всегда готовый за скромную плату обновить бытовые заклинания, создать амулет с порталом или украсить праздник иллюзией и фейерверком. Также к нашим услугам аж два государственных целителя, круглосуточно работающая Служба Связи, Храм Всевышнего, чьи всепрощающие служители с профессиональным пониманием облегчают наши душевные страдания, прекрасная библиотека, утоляющая жажду образованного ума, и даже настоящий Музей Мировой Истории, основанный лет триста назад одним из прадедов её Величества, посещение которого совершенно бесплатно для всех жителей города. Я уж не говорю о множестве разнообразных кафе, ресторанов, лавок и магазинчиков, рассчитанных на любой взыскательный вкус (преимущественно женский), которые предназначены удовлетворять все наши потребности.

Э-эх, почему до сих пор никто не додумался торговать женихами? Так и вижу длиннющую очередь, уходящую за горизонт от дверей такого магазина! «Госпожа, как вам не стыдно, вы тут не стояли!» — «Напрягите вашу старческую память, я занимала ещё с вечера!»; «Эли́са, возьмите двух, позаботьтесь о кузине Ми́е!» — «Увы, не получится, продают лишь штуку в одни руки!»

Всецело поглощённая своими мечтами, я не замечаю, как оказываюсь у особняка Лоры Нуриж. Дом соответствует его хозяйке: построенный лет триста назад, он прячет свой возраст под недавно подновлённым фасадом. Выкрашенное в ядовитый ярко-розовый цвет, с вызолоченными лепными украшениями, это чудовищное порождение больной фантазии торчит посреди очаровательных домиков Дэйнора словно вызов хорошему вкусу. Вместо живой изгороди или изящной ограды здание окружает помпезный забор с фигурной решёткой на высоком цоколе. Вход под стать прочему — широкие двустворчатые ворота, словно в Скрэйтаре кто-то ещё ездит в экипажах, хотя лошадь с каретой теперь можно увидеть только в музее или на картине. Порталы давно вытеснили все прочие средства передвижения — они и быстрее, и удобнее, и надёжнее, и дешевле. За воротами ухоженная дорожка из белых плиток ведёт через великолепный розарий к дому. Охранные заклинания легко пропускают меня — у всех в Дэйноре это скорее предупреждающая система, вроде звонка у дверей.

В подавляющем размерами и роскошью холле, выдержанном в розовых тонах, меня встречает незнакомая молоденькая девушка в сером форменном костюме, больше похожая на испуганную мышку. Держа папочку наготове, представляюсь и излагаю цель своего визита.

— Госпожа Нуриж изволит отдыхать, велела её не беспокоить, — слышу в ответ.

— Тогда вручите ей документы. — Я радостно протягиваю упомянутые.

На бледном личике отражается тяжёлая внутренняя борьба.

— Пожалуйста, госпожа Жэрэ, передайте ей их сами. — Девушка виновато шмыгает носом. — Меня хозяйка по-любому отругает: и за то, что потревожила, и в том случае, если это важные бумаги, а я вовремя не доложила.

Меньше всего мне хочется затягивать своё пребывание в ядовитом особняке, но зашуганную Мышку искренне жаль. Помянув Марлену недобрым словом, я поднимаюсь за девушкой по лестнице. Ковровая дорожка под ногами, разумеется, тоже розовая. Мраморные скульптуры ангелов на площадке второго этажа заставляют меня сжать губы, скрывая смех: волосы и одежда у них позолочены, вместо глаз и губ вставлены драгоценные камни. Госпожа Нуриж и экономия — понятия несовместимые. Дом поистине огромен, зачем такой нужен бездетной супружеской паре, остаётся только гадать. Друг друга за день не отыщешь. А сколько слугам работы! Одни артефакты от пыли и грязи обновлять с ума сойдёшь. В столице к таким хоромам личный маг прилагается, ну да это не моё дело.

У дверей (догадайтесь, какого цвета?) девушка тормозит и нерешительно смотрит на меня — вдруг я в последний миг передумаю беспокоить хозяйку и сбегу? Но я с любезным оскалом, выдаваемым за улыбку, как можно громче стучу и почти тут же захожу, собираясь побыстрее пихнуть госпоже Нуриж злосчастную папку, отвесить вежливый поклон и ретироваться. Мне начальницы Управления Статистики и на работе с лихвой хватает.

Гостиная в бордовых тонах (слава Всевышнему, что не в розовых!) поражает переизбытком мебели и тяжеловесной пышностью. Плотные парчовые занавеси оттенка гнилой вишни добивают окончательно. Пытаюсь отыскать саму хозяйку среди обилия пёстрых диванчиков, пуфиков, низких этажерок, заставленных статуэтками и безделушками, тумбочек с замысловатыми цветочными композициями, журнальных столиков и множества других бесполезных предметов. Как она здесь поворачивается, ничего не задевая и не разбивая?!

Госпожу Нуриж я обнаруживаю возлегающей среди груды шёлковых подушек на мягкой кушетке в дальнем углу комнаты. С моего места виден лишь атласный, расшитый стразами халат в тон обстановки и рассыпавшиеся по плечам блестящие кудри. На звук открывающейся двери она не изволит даже шевельнуться. Что ж, я не гордая, подхожу поближе и тихонько кашляю. Никакой реакции. Здоровый крепкий сон.

Уже приоткрываю рот, чтобы позвать и разбудить спящую, как в нос ударяет запах, который ни с чем не перепутаешь. Однажды Эльнора второпях вместо куриного филе разрезала мясистый край своей ладони, да так глубоко, что пока я бегала за целителем, натекла большая красная лужа. Я запомнила, чем пахнет кровь. Не настолько отвратительная вонь, как принято считать, но почему-то сразу вызывает панику. А ещё из спины госпожи Лоры Нуриж торчит нечто, похожее на толстую спицу с круглым золотым набалдашником, и острый край этого чего-то выходит из её груди и упирается в кушетку. Понимание приходит вместе с тошнотой и желанием немедленно бежать прочь. Тем не менее заставляю себя унять бешеное сердцебиение и, сохраняя обманчивую видимость спокойствия, поворачиваюсь к девушке, робко маячащей в дверях.

— Немедленно вызывайте Службу Правопорядка, — заявляю я. — Вашу хозяйку закололи.

***

В экстремальных обстоятельствах у меня появляется властный, «отвратительно командный», по мнению сестры, тон. Серая Мышка слушается беспрекословно. К её чести, она не голосит и не падает в обморок, только бледнеет ещё больше. Тянется за амулетом связи, лепечет, запинаясь: «Цв-веточная улица, д-дом семнадцать, г-госпожа Нуриж убита». Я невольно умиляюсь — докладывает, словно по инструкции: адрес, происшествие, пострадавшая.

— Родственник в Службе работает? — спрашиваю, не сомневаясь в положительном ответе.

— Дядя…

Присаживаюсь на банкетку в коридоре напротив двери в гостиную и усаживаю девушку рядом с собой.

— Придётся дождаться следователей. Мы обнаружили тело и обязаны дать показания. Это рутинное требование, не волнуйтесь.

О том, что первые свидетели часто становятся обвиняемыми, я не упоминаю. Вот будет забавно, если дочь Ойгю́ста Жэрэ, бывшего начальника Службы Правопорядка Дэйнора, заподозрят в зверском убийстве!

Девушка тоскливо кивает.

— Я понимаю… А хозяйку… её как…

— Она не мучилась, если вы об этом, — отвечаю скорее себе, нежели собеседнице. — У неё такое безмятежное лицо… словно она ничего не почувствовала.

— Ужасно… — Мышку передёргивает. — Невероятно, что в нашем чудесном городе кто-то оказался способен на подобную дикость. У нас ведь никогда ничего не случается.

Мысленно соглашаюсь с ней. Последнее убийство в Дэйноре произошло двадцать лет назад: две ревнивые девицы не поделили жениха, и одна из них в сердцах прокляла соперницу. Насмерть, с помощью незаконного амулета. Но даже тогда всё обошлось без крови и излишней жестокости. Девушка слишком молода, чтобы помнить тот случай.

Любопытно, кто же из наших доблестных спасателей кошечек и собачек дядюшка этой Серой Мышки? Не иначе, кто-то из новеньких. Всех старожилов я знаю в лицо и поимённо, спасибо папеньке. Он на работе дневал и ночевал, соскучишься — прокрадываешься к нему в кабинет и тихонечко сидишь в уголочке, наблюдая, как господин Жэрэ подчинённых гоняет. Глядишь, и на дочь внимание обратит, правда, долго будет соображать — почему такое лицо знакомое?

Совсем маленькая, я на папеньку обижалась. Другие отцы с дочками играли, гуляли, в кондитерскую их водили, в кафе, в музей. А он всё на службе пропадал, словно она без него и дня не продержится. Потом, став постарше, догадалась — после смерти матушки папе жизнь не в радость стала. И на нас с Эльнорой ему смотреть было больно, особенно на сестрёнку — мама умерла, рожая её. Говорят, некоторые мужчины после такого всю любовь переносят на детей. Наш отец, наоборот, отстранился, нанял для двух осиротевших младенцев, новорождённого и годовалого, кормилицу с няней и всецело посвятил себя работе.

Мы с Эль папеньку обожали издали. Уж больно суровым он казался, если и снисходил до разговора, то строго по делу, а чтобы расщедрился на похвалу или ласку — такого вовсе не припомню. Не смягчило его даже то, что мы с сестрой уродились как две капли воды похожими на матушку — светленькие, ясноглазые, белобрысые. Эльнора повыше, я пониже, а так — одно лицо. Или от этого ему ещё хуже становилось? Когда мне исполнилось двадцать пять, коллега отца неудачно сострил, мол, при таком количестве невест в Дэйноре преступно хранить верность покойной жене. Летел тот шутник кубарем с крыльца, считая спиной ступеньки, хорошо, их было три, а не тридцать.

Папенька погиб на пожаре восемь лет тому назад. Не стал дожидаться мага с амулетами, полез в огонь за кошечкой. Вместе и задохнулись в дыму. Наиглупейшая смерть. На похоронах все твердили про героизм и величие души, а я стояла, кусала губы и думала — кем же мы были для отца, если он нас с Эль на кошку променял?

На его бывшую работу я всё равно заходила, по памяти. Замечтаешься — и ноги сами принесут. Опомнишься уже в кабинете, извинишься перед господином Кáвишем Гáрленом, когда-то папиным помощником, а ныне начальником Службы, поболтаешь с ним по-дружески и домой возвращаешься. За восемь лет солидное серое здание в центре города ничуть не изменилось. Тот же парадный портрет её Величества королевы Верéнии встречает в главном холле, те же вежливые и доброжелательные сотрудники, та же рутина. Какие могут быть преступления в Дэйноре, где самое громкое событие за последний год — кража госпожой Кешéн старинного семейного рецепта рассыпчатого печенья у вредины госпожи Ажéйр, упрямо не желающей оным делиться.

И вот тебе, как снег в середине лета — убийство! Да какое! Лора Нуриж, ненавидимая всеми без исключения стерва, молодящаяся старуха, отхватившая мужа втрое моложе себя, первая городская скандалистка и заноза в заднице… Прости, папенька, знаю, что приличным девицам так грубо выражаться не пристало.

Надо отдать должное Службе Правопорядка, ждать нам с Мышкой приходится недолго, от силы несколько минут. Порталы в городе работают превосходно, сотрудники, вышколенные ещё отцом, к своим обязанностям относятся добросовестно. А сам факт убийства, совершенно невероятный для Дэйнора, наверняка вызвал неслыханный переполох.

В особняк является чуть ли не весь состав славного учреждения: тут и Гарлен, и его помощник Лойс Сэ́риж, талантливый и честолюбивый молодой человек, и Шéрмар Вéйзах, по совместительству ещё и отличный целитель. Осталось только парочку патрульных с улиц позвать — и будет полный комплект. Издали слышен топот их ног по лестнице. Первым меня замечает Гарлен, по привычке кланяется и лишь потом изумляется:

— Госпожа Вэлора, а вы что здесь делаете?

— Принесла убитой важные документы, забытые ею в Управлении. — Демонстрирую папку. — Заодно первая обнаружила тело.

— Вы уверены, что госпожа Нуриж мертва? — подскакивает Сэриж.

— Судите сами. — Я пожимаю плечами.

Вряд ли человек может выжить, если его проткнут насквозь палкой толщиной в полпальца. Хотя в отношении Лоры Нуриж я бы не ручалась. Вдруг она кроме омолаживающих попутно какие-либо другие чары использовала. Сейчас как вскочит!

Вейзах склоняется над телом и присвистывает.

— Мертва она, Кавиш, без сомнения. Её как бабочку на булавку насадили… прости Всевышний! Это с какой же силищей ударить нужно! Вот ведь дамочка… при жизни всем покою не давала и умереть спокойно не смогла. Теперь, если убийцу не поймаем, годы безупречной службы насмарку.

— Немедленно зови Бежу, — обращается к Сэрижу Гарлен, — без мага мы не справимся. И своими силами не обойдёмся, столичный следователь нужен, с опытом… Госпожа, — это уже к Серой Мышке, — как вас зовут?

— Агнéс Но́рик. — Та испуганно вскакивает.

— Госпожа Норик, вы прислуга в доме?

— Служащая, — поправляет девушка, краснея.

На квадратном усатом лице Гарлена без труда читается «один чёрт».

— Скажите, когда вы последний раз видели госпожу живой?

— Без четверти шесть.

— Вы не заметили ничего подозрительного?

— Нет. Госпожа пришла со службы в половине шестого, сразу накричала на Люси́ль, это вторая служащая. Затем на кухне отругала Спо́ки, нашего повара. После поднялась к себе и строго-настрого велела её не беспокоить.

— Значит, явилась не в духе, — отмечает Гарлен.

Я осторожно кашляю.

— Вэлора, вы желаете что-то добавить? — Живо поворачивается ко мне начальник Службы.

— Госпожа Нуриж на подчинённых не орёт, она таким образом с нами разговаривает… разговаривала. Вот если бы, вернувшись домой, она с порога устроила бы истерику с битьём посуды — это да, можно было бы сказать «слегка не в духе». — Я вспоминаю, какие скандалы Лора Нуриж устраивала в Управлении статистики, и ёжусь.

Гарлен прячет в усах ухмылку.

— Благодарю за уточнение.

Он снова переводит взгляд на Агнес.

— Сколько человек живёт в особняке?

— Только госпожа и господин. Мы с Люсиль ночуем дома, к работе приступаем с восьми. Споки приходит к семи, зато он и освобождается на час раньше.

— Других… гм… служащих не имеется?

— Мы справляемся.

— Будьте так любезны, госпожа Норик, попросите всех собраться… например, в холле. Я обязан побеседовать с каждым из вас. И позовите господина Нурижа.

— А его нет, — выдыхает Агнес. — Он ещё утром отбыл в столичный дом.

— Тогда срочно свяжитесь с ним. Сообщите о том, что его супругу заколо… как-нибудь поделикатнее.

Дождавшись, когда девушка скроется из виду, Гарлен окликает Вейзаха:

— Шермар, ты определил время смерти?

— Часа два назад, — отзывается целитель. — Маг скажет точнее… Дикость какая! Я сам порой мечтал Нуриж придушить, но чтоб так! Подкрасться, ударить, пробить тело насквозь!

— Пожалуй, на этот раз кто-то не ограничился мечтами. — Начальник сокрушённо качает головой. — Как расследовать — ума не приложу. Полгорода подозреваемых!

В этот момент в комнате раскрывается переливающийся всеми оттенками зелёного и голубого портал, из которого торжественно появляется господин Бежу. Кроткое благодушное лицо милого старичка обрамлено пушистыми белыми волосами — вылитый одуванчик! За ним следует Сэриж, а сияющая воронка перехода рассыпается искрящимися огоньками — наш городской маг обожает красивые эффекты.

— Язык не поворачивается произнести «доброго вечера», Гéрг. — Гарлен кивает магу. — Такое злодейство в Дэйноре впервые. Выручай, мы не знаем, с чего начать. Никто пока нечего не трогал.

— Я к телу даже не прикасался, — басит Вейзах.

С моей банкетки видно, как Бежу подходит к убитой, аккуратно водит над ней руками, втягивает и вытягивает трубочкой губы.

— Чисто… слишком чисто. Никакой магии… умно́! Какой странный выбор оружия! Вещь из золота… нет, позолоченный фарфор. Чудовищная жестокость! Бедная женщина.

Бедная… Я невольно морщусь. Нуриж постоянно хвасталась, что в состоянии купить весь Дэйнор, в подтверждение старательно выпячивая свои сверкающие безделушки. Иные камни в них были размером с перепелиное яйцо. Я в драгоценностях разбираюсь плохо, но примерную стоимость представляю.

— Герг, — не выдерживает Гарлен, — не томи! Что ты видишь?

— Честно? — Старичок прищуривается. — Ничего. Госпожу убили самым примитивным образом. Она спала, к ней подошли сзади и нанесли один-единственный удар невероятной силы. Без применения какой-либо магии вообще. Так что, я здесь бесполезен.

— Хоть время скажи! — сердится начальник.

— Один час двадцать четыре минуты назад.

— То есть, — взглянув на часы, подсчитывает Сэриж, — в девятнадцать часов двадцать семь минут.

Я тянусь за ним глазами. Без девяти девять. Вечерний чай я пропустила; надеюсь, Эль не сильно волнуется. На амулетах связи мы экономим, предупредить сестру я не могу.

— Отвратительно, — стонет Гарлен. — В моём городе зверское убийство, без магии, как в старину. Мне теперь что, снимать отпечатки обуви с ковров, на которые наложено заклинание против грязи и пыли? Или искать улики в доме с постоянно действующими артефактами чистки?

Фырканье Вейзаха совпадает с тяжким вздохом Сэрижа.

— Забирай её, Шермар. — Начальник обречённо кивает целителю.

— Подождите! — Бежу торжественно поднимает палец вверх. — Я знаю, кто вам нужен. Вам требуется некромант!

— Тьфу, — сплёвывает Гарлен, а остальные делают знак, отгоняющий зло. — Герг, ты спятил? Даже если исчадие Преисподней и согласилось бы нам помочь, где мы его найдём? С ними боролись, пока не повывели.

— Сто лет назад королева Верения объявила амнистию носителям тёмного дара. — Старичок возмущённо трясёт головой, отчего пушистая шапка его волос ходит волнами. — Вам необходимо направить срочный запрос прямо в Службу Хэйзара. Насколько я в курсе, у них есть опытный следователь и по совместительству великолепный некромант, заслуживший полное доверие её Величества.

— И чем он поможет? — Начальник скептически морщится. — Он такой же маг, как и ты.

— О! — Глаза Бежу загораются восторгом. — Дар смерти на порядок сильнее прочих. Я сам видел, как такие маги поднимали покойников и разговаривали с ними, словно те живые. Да и в остальном они намного могущественнее. Если кто-нибудь и способен, как ты выразился, Кавиш, обнаружить улики среди бытовых заклинаний, так это один из них.

Гарлен, погладив подбородок, решается.

— Выбор небогатый. Или опозориться на весь Дэйнор, или прибегнуть к услугам чёртова некроманта. Лоис, на вас опрос слуг. Они, должно быть, уже ожидают в холле. Герг, благодарю за помощь.

— Всегда рад. — Бежу отвешивает церемонный поклон и уходит опять-таки через эффектный портал, который на сей раз вспыхивает жёлто-зелёным светом и рассыпается малиновыми искрами.

Я продолжаю скромно сидеть в коридоре. Не замечают — их проблемы. Как первая обнаружившая труп, я обязана присутствовать до особого распоряжения. А то, что смотрю и слушаю — так глаза и уши для того и создал Всевышний.

— Госпожа Жэрэ? — Сэриж натыкается на меня при выходе. — Что вы здесь до сих пор делаете?

— Жду, пока меня опросят, — с готовностью отвечаю я. — Да и документы наиважнейшие так у меня и остались. — Потрясаю папочкой перед носом ошеломлённого моей наглостью молодого человека. — Вдруг они к смерти госпожи Нуриж отношение имеют?

Помощник начальника понимает, что спорить со мной — себе дороже, и благоразумно отступает. Вейзах, давний друг отца, проходя мимо меня, добродушно похлопывает по плечу. Я спокойно наблюдаю, как Гарлен, ворча и чертыхаясь, долго переговаривается по амулету с Хэйзаром. Ответов столичного коллеги я, увы, не слышу, но, судя по тому, как расслабляется лицо начальника, догадываюсь, что его просьба удовлетворена.

Теперь все силы небесные не выставят меня прочь. Настоящий некромант! Злыдень из романов, которыми мы с сестрой зачитывались в детстве! Уже представляю, как я стану смаковать, пересказывая Эль подробности: «Высоченный, костлявый, бледный до синевы, чёрные с проседью волосы ниже пояса, сверкающие багровыми всполохами тёмные глазищи…» Что там у нас ещё полагается? Ах да — жуткий взор, от которого мороз по коже и непременно балахон с головы до ног, расшитый неведомыми символами. Сестра себе локти будет кусать с досады, что ей не довелось лицезреть такое чудо!

— Вэлора, — негромко зовёт меня Гарлен, — вы это… держитесь ко мне поближе. Чёрт его знает, чего ожидать от носителя тёмного дара. Амнистия — это замечательно, но не зря прадед её Величества вылавливал некромантов по всему Скэйтару. А теперь мне велено выполнять указания и во всём слушаться этого столичного мага высшего ранга! Высшего! Когда у Бежу третий! За какие такие заслуги?

Я с готовностью поднимаюсь с места и направляюсь к Гарлену, вот только со всего маху врезаюсь во что-то твёрдое.

— Простите, — раздаётся приятный голос.

Недовольно рассматриваю невесть откуда взявшегося молодого человека. Симпатичный, среднего роста, крепкого сложения, в строгом светлом летнем костюме. Волосы того золотистого оттенка, что ещё чуть-чуть — и перейдёт в рыжину. Длинные пряди с боков собраны в задорный хвостик на затылке. Мягкий подбородок с ямочкой, изящный нос, ровные тёмные стрелочки бровей и озорные серо-голубые глаза под пушистыми ресницами. Вид, несмотря на приличную одежду, прямо скажем, хулиганский.

— Некроманта вызывали? — Пришедший широко улыбается.

— Да. — Гарлен обрадованно кивает. — Вы его помощник?

— Нет. — Незнакомец выдерживает паузу, наблюдая за вытягивающейся физиономией начальника Службы, и доверительно сообщает: — Я и есть он. Некромант. Алэ́йн Гэрзэ́, маг смерти высшего ранга, к вашим услугам, господин…

— Кавиш Гарлен, начальник Службы Правопорядка Дэйнора…

Наше замешательство оправдано. Вот этот модно одетый, атлетично сложенный, дружелюбный, золотоволосый загорелый парень — некромант? Где худоба и землистый цвет кожи? Тьма с кровавыми отблесками в глазах?

— Рад знакомству, господин Гарлен. А юная дама?

Оглядываюсь, ища упомянутую. То, что маг имеет в виду меня, сознаю, лишь слушая ответ Гарлена.

— Госпожа Вэлора Жэрэ, она первая нашла тело.

— Очень приятно, госпожа. А это, я так понимаю, наша убитая… Ох, как её! Со всей дури. Интересный выбор оружия… Сейчас посмотрим!

Покойная плавно взмывает в воздух. Становится видно пятно крови, пропитавшей кушетку. Атласный халат, повинуясь воле мага, целомудренно обвивает ноги. Подвесив тело, Гэрзэ, не касаясь руками, вынимает причину смерти: палку с круглым набалдашником и острым концом. Для спицы она слишком толстая, для половинки карниза — слишком короткая и тонкая.

— Давайте проследим, откуда её взяли. — Некромант отправляет вещь в полёт — весьма недолгий. Приблизившись к одной из многочисленных вычурных цветочных композиций, «спица» замирает.

— Однако! — присвистывает Гэрзэ. — Какой любопытный букетик, вы не находите?

Приглядевшись, замечаю, что среди цветов и декоративных листьев торчит ещё одна, точно такая же «спица». Маг вынимает её, прикидывает вес.

— Тяжёлая! Не самый качественный фарфор, но при этом позолоченный. А край обломан, видите неровности? И разломы совпадают, эту палочку когда-то переломили пополам… Необычное украшение, да, госпожа Жэрэ?

Развожу руками. Некоторые искусницы чего только не используют при составлении композиций, лишь бы прослыть оригиналками. Перья, ленты, стразы, алмазную пыль, серебряную краску, фольгу, проволоку…

Так же по воздуху «спица» возвращается и ложится на край кушетки. Вторую, непричастную, Гэрзэ возвращает в вазу.

— Отпечатков, разумеется, нет. Бытовые амулеты в доме работают превосходно. За час поверхность полностью очистилась от следов пальцев, а сжимать пришлось крепко. Удар нанесён с огромной силой, чтоб наверняка.

— Значит, убийство не предумышленное? — оживляется Гарлен. — Убийца увидел букет и воспользовался первым подходящим орудием.

Некромант улыбается краешком губ, а я думаю — чтобы всадить такую штуку в человека, надо знать, что у неё острый конец.

— Разглядел он её сквозь толстостенную керамическую вазу, обладая всепроникающим зрением, — роняю вслух и попадаю под прицел серо-голубых глаз.

— Тонкое замечание, — голос у мага бархатный, вкрадчивый. — От себя могу добавить, что весьма сложно «случайно» заколоть мирно спящего человека… Госпожа Жэрэ, позвольте узнать, что такое вы прижимаете к груди, словно величайшую ценность?

— Какие-то важные документы из Управления Статистики Дэйнора. Марлена Рейш, моя коллега, попросила меня по пути домой занести их нашей начальнице.

— Позвольте взглянуть? — Протянутая ко мне рука поражает сочетанием силы и изящества одновременно. Пальцы тонкие, длинные… а ногти-то обкусанные! Прямо как у Эль в детстве, когда она их грызла.

Собираюсь передать ему папку, и в этот же миг в гостиную вваливается крайне взволнованный молодой человек. Я видела мужа своей начальницы мельком и издали, но вряд ли кто-то ещё станет проливать по Лоре Нуриж потоки слёз, жалобно причитая:

— Лора, Лорочка, родная, как же так…

Гарлен поспешно придаёт своему лицу печальный вид, незаметно сигналя некроманту, чтобы тот опустил тело, до сих пор висящее в воздухе. Гэрзэ понимает и возвращает покойную на кушетку. К тому моменту, когда убитый горем оборачивается, госпожа Нуриж лежит точно в том же положении, в каком приняла смерть.

— Простите, уважаемый! — Маг предупреждает отчаянный рывок мужчины, выстраивая что-то вроде невидимой стенки, на которую тот натыкается и сразу же отлетает. — Дотрагиваться нельзя. Вы, вероятно, родственник покойной?

— М-муж, — еле справляясь с рыданиями, выдавливает несчастный супруг. — Скажите, она вправду мертва-а? Вдруг хороший целитель…

— Пожалуйста, господин Нуриж, присядьте. — Гарлен любезно подставляет стул.

— Не здесь, — вмешивается некромант. — Это место преступления. Давайте пройдём в любую другую комнату, где сможем поговорить. Госпожа Жэрэ, прошу вас следовать за нами, у меня к вам остались вопросы.

Молодой человек приводит нас в небольшую гостиную, не такую роскошную, как первая, но на мой придирчивый вкус гораздо более уютную, а главное — не настолько загромождённую мебелью. Я быстро занимаю удобную позицию в тени, не сводя глаз с плачущего мужчины. Неужели кто-то по-настоящему любил Лору Нуриж?

— Итак… — Гэрзэ окидывает фигуру скорбящего супруга, задерживаясь на безымянном пальце его правой руки. Кольцо с огромным камнем прямо-таки вопит о статусе владельца. — Вы муж покойной и хозяин дома.

— Нет. — Очередной всхлип. — То есть да, я её муж, Оу́шэн Нуриж. А особняк принадлежал Лорочке… Если б я знал! Никогда бы не оставил её одну!

— Вы были в Хэйзаре, господин Нуриж?

— Лора прика… попросила меня проверить счета управляющего столичным домом. Ей показались чрезмерными последние расходы.

Участливый взгляд Гарлена.

— Соболезную вашей утрате. Поверьте, Служба Правопорядка сделает всё, чтобы найти и покарать убийцу вашей супруги.

— Абсолютно всё, — подтверждает некромант.

Почему-то в голосе мага мне слышится ехидца, хотя внешне он серьёзен.

— Понимаю, что вам сейчас не до этого, но, пожалуйста, проверьте: из дома ничего не украдено?

— Лорочкины драгоценности в сейфе, наличные она при себе не держала. — Нуриж отрицательно качает головой. — Но, конечно же, я посмотрю… Вы позволите мне с ней попрощаться?

— После окончания следствия, — вежливо, но твёрдо заявляет Гэрзэ. — Не беспокойтесь, оно не будет долгим. Успехи Службы Правопорядка Скэйтара общеизвестны: мы ловим преступников если не сразу, то через день-другой. Избегает ответственности дай Всевышний один из тысячи рискнувших нарушить закон. Господин Нуриж, в настоящий момент бесчеловечно вас опрашивать. Вернёмся к нашей беседе, скажем, завтра с утра?

— Разумеется, — молодой человек вытирает не прекращающие течь слёзы и уходит, пошатываясь.

— Господин Гарлен, — некромант обращается уже к Кавишу, — к вам у меня тоже будет просьба. Пошлите кого-нибудь в столичный особняк четы Нуриж, желательно прямо сейчас, пока служащие не легли спать, и опросите их подробно — во сколько утром явился господин Оушэн, чем занимался, отлучался ли и тому подобное.

— Зачем же кого-то посылать, — говорит Гарлен и светлеет лицом, — сам схожу. Дело тонкое, требуется деликатность.

Он поспешно покидает гостиную, и мы с магом остаёмся вдвоём. Гэрзэ ослепительно мне улыбается, многообещающе потирая руки.

— А теперь, уважаемая госпожа Вэлора Жэрэ, когда я всех разогнал, пора и нам откровенно поговорить.

***

Был бы на месте этого симпатяги некромант в общепринятом смысле — после таких заявлений померла бы со страху. Но странно бояться, когда тебе совершенно по-мальчишечьи улыбается обаятельный блондин с хулиганским хвостиком на затылке.

— Я вся внимание, господин Гэрзэ, — отвечаю, стараясь придать голосу должный трепет.

— Заметно. — Губы мага растягиваются до ушей. — Готов поспорить на месячное жалование (а оно у меня неплохое!), что вы не упустили ни слова из нашего разговора. Госпожа Жэрэ, мне нужна ваша помощь.

Одна моя бровь ползёт вверх от изумления. Огромными усилиями удерживаю её на месте, зато невольно взлетает её соседка. Признав поражение, поднимаю их обе — ради симметрии.

— Сейчас объясню. — Заметив мои манипуляции, некромант неприлично хихикает. — Магия в сыске сама по себе бесполезна. Обнаружив тысячи незримых следов, я не знаю, какие из них являются уликами. Обычно мне приходится беседовать с десятком человек, чтобы сориентироваться в ситуации. Сейчас мне несказанно повезло: прямо на месте преступления я застал умную, проницательную, хладнокровную свидетельницу, непосредственно общавшуюся с убитой и возможными подозреваемыми. Помогите мне, госпожа Жэрэ: просветите, кто такая Лора Нуриж и почему ни у кого, кроме уж больно юного супруга, её смерть не вызывает особого огорчения?

Правильно говорят: «Ласковое слово и кошке приятно». Лесть столичного мага, хоть и незаслуженная, греет душу, особенно по контрасту с навязшими в ушах заявлениями упомянутой госпожи о том, что все старые девы глупы и озабочены.

— Лора Нуриж, до замужества Áршез, была единственной дочерью и наследницей владельца знаменитых Уэ́рских ткацких фабрик. На склоне жизни господин Аршез променял столичную суету на уют и покой Дэйнора. Он женился на племяннице местного кондитера, достойной и уважаемой даме в летах, и у них нежданно-негаданно родился поздний ребёнок… Но вас, господин Гэрзэ, такие мелкие подробности, наверно, не интересуют?

— Нет-нет, продолжайте, пожалуйста! — Некромант придвигает кресло поближе ко мне, а сам садится в соседнее, закидывая стройную и во всех отношениях привлекательную ногу на ногу. — Всегда любопытно узнать предысторию трагедии.

— Эта история весьма заурядна, к тому же, я могу судить лишь по слухам и сплетням. Собственные суждения у меня появились семь лет назад, когда госпожа Аршез вернулась из Хэйзара в родительский особняк, возглавив дэйнорский филиал Управления Статистики, где я имею счастье служить.

— И как вам работалось под её руководством? — Гэрзэ прищуривается.

— Начальство не выбирают. — Я пожимаю плечами. — А наипервейшая добродетель подчинённого — никогда не спорить с вышестоящим. Обвиняют напрасно — извиняйся, орут — сострой виноватую мину, требуют невыполнимого — делай, что в твоих силах. Главное, чтобы в служебном костюме наличествовали глубокие карманы.

— Зачем? — теряется маг.

— Прятать фигу, — невозмутимо отвечаю я, честно хлопая ресницами. Пусть они не такие пушистые, как у него, зато длинные и острые.

Столичный гость ухмыляется.

— С вашим оригинальным чувством юмора вы сделали бы карьеру в Хэйзаре.

Возвращаю ему усмешку. Ключевое слово — «бы». Увы, я слишком поздно задумалась о работе. Устроилась в Управление в сорок лет, проработала там ещё восемь, прекрасно понимая, что мой потолок — место начальницы отдела… Незавидная участь.

— А что вы скажете по поводу мужа госпожи Нуриж?

— Только то, что он годился Лоре Аршез в правнуки. Ему двадцать три года, госпоже Нуриж — около девяноста.

— Девяносто семь, — поправляет некромант с ехидцей.

— Даже так?

— Аура не позволяет ошибаться. Тело легко омолодить, только душа всё равно стареет. Магом быть непросто, госпожа Жэрэ. Я могу определить возраст человека с точностью до дня… Скажите, в маленьких городках, где все в курсе, кто и сколько раз за утро чихнул, что у соседей подают на завтрак и почему рыжая нахалка Люси́нь отказала кудрявому Сью́йру, женитьба парня на женщине вчетверо старше себя наделала много шуму?

— Кто такая Люсинь? — Проявляю неуместное, но закономерное любопытство.

— Понятия не имею. В каждом небольшом городе непременно должна быть такая колоритная особа. В Эркро́ге, где я родился, её звали Люсинь. Но вы не ответили на мой вопрос.

— Вы же прекрасно знаете ответ. Четыре года назад, когда случилось данное славное событие — я имею в виду свадьбу госпожи Аршез с юным смотрителем музея — в Дэйноре разразилась настоящая эпидемия слухов. Все наши кумушки стёрли языки, обсуждая, как девятнадцатилетний мальчишка без денег и каких-либо выдающихся талантов, обладая только смазливой мордашкой, окрутил богатейшую невесту города.

— Господин Оушэн хорош собой.

— Лора Аршез долгое время жила в Хэйзаре. Неужели в столице перевелись привлекательные молодые люди?

— Меня не спрашивайте. — Гэрзэ шутливо выставляет вперёд ладони. — Я не задавался целью приглядываться… Значит, господин Нуриж был смотрителем музея?

— Работу он бросил сразу после свадьбы. По настоятельной просьбе жены. Какой смысл трудиться за мизерное жалованье, когда супруга полностью тебя обеспечивает?

— Покойная была очень богата?

— Госпожа Нуриж любила хвастаться своим состоянием, упоминая о трёх миллионах, но я почему-то думаю, что в действительности сумма гораздо скромнее. Иначе она никогда бы не променяла многолюдный, бойкий, роскошный Хэйзар на тишину и скуку пригорода. Дэйнор — приют пенсионеров, старых дев и младенцев, даже школьников родители стараются отправить на учёбу в столицу.

— Может, госпожа Нуриж почувствовала себя старой девой?

Я фыркаю.

— Господин Гэрзэ, вы видели тело? На вид Лоре было лет тридцать, самая злостная недоброжелательница не посмела бы назвать её старухой.

Пристальный взгляд светлых глаз.

— Вам тоже не дашь больше тридцати, госпожа Жэрэ.

Невысказанное «только я маг и знаю, что вам сорок восемь» повисает в воздухе. Я начинаю раздражаться.

— К чему все это вопросы, господин Гэрзэ? Я не сказала вам ничего сверх того, что вы могли бы узнать от начальника Службы. Или вы ожидаете, что я с готовностью выложу вам все гадкие слухи, любовно передаваемые первыми сплетницами Дэйнора? Тогда вы не по адресу. Домыслы меня занимают крайне мало. Не следует ли вам заняться тем, зачем вас позвали — вернуться на место преступления и искать улики?

— Поверьте, я уже собрал все необходимые сведения. — Некромант довольно щурится, напоминая мне сытого кота. — Для того чтобы снять и зафиксировать следы, мне достаточно пары минут.

Моя скептическая гримаса заставляет его податься вперёд.

— Сомневаетесь? Зря! Итак: госпожа Нуриж поднялась в гостиную без четверти шесть. Постояла у окна, подошла к столу, переставила безделушки. Затем ощутила резкий приступ сонливости, прилегла на кушетку и уснула. Виной тому снотворное, запах которого я до сих пор чувствую в её крови. Кстати, весьма редкое, последняя столичная новинка, пока не получившая широкого распространения. В семь часов двадцать пять минут в комнате раскрылся портал, вышедший из него человек вынул, назовём это «спицей», из букета, подошёл к спящей и со всего маху засадил «спицу» ей в спину. Смерть была мгновенной, женщина не мучилась. На всё у преступника ушло две минуты. Убийца активировал амулет с порталом и покинул дом. В тридцать четыре минуты девятого вы вошли в гостиную и…

— Стойте! — я чувствую, как кровь приливает к щекам. — Если вы не чёрт из Преисподней и действительно прочитали всё это, как вы выражаетесь, по следам, почему вы сидите тут со мной и зря тратите время? Вместо того, чтобы ловить убийцу по той самой ауре, о которой только что упоминали?

Усмешка некроманта на сей раз полна грусти.

— Дорогая госпожа Жэрэ… К величайшему моему сожалению, магия лишь инструмент в руках человека. Она не бывает плохой или хорошей — таковой её делает тот, кто использует её во благо или во вред. Ауру можно как прочесть, так и скрыть. Убийца отлично замаскировался: не разобрать даже, мужчина это или женщина, что уж говорить о подробностях.

Увлечённая идеей, я прощаю ему «дорогую».

— Чтобы проткнуть тело насквозь, нужна физическая сила. Хрупкая девушка вроде Агнес Норик с этим не справится.

— Иные женщины посильнее многих мужчин… Меня больше занимает не это: преступник мог использовать амулет с проклятием, по-тихому отравить несчастную, утопить, придушить подушкой — мало ли бескровных способов. Вместо этого он предпочёл настолько варварский способ. Зачем? Неизвестные нам обстоятельства? Желание запутать следствие? Первое, что приходит в голову — у этого человека были личные мотивы. Он ненавидел госпожу Нуриж, вложив в удар всю свою злобу. Поэтому я и расспрашиваю вас, кем была покойная, как к ней относились в городе, какие у неё отношения с мужем.

— Лору Аршез ненавидели все в Дэйноре. — Смотрю прямо в глаза, всё же больше голубые, чем серые. — За семь лет она настроила против себя даже самых добродушных и благожелательных. Под носом жён заводила романы с их мужьями, испытывая удовольствие от последующих громких скандалов и разводов. В Управлении Статистики она изводила подчинённых придирками и непомерными требованиями, доводя кротких и беззащитных пожилых дам до слёз, перессорилась с градоправителем, человеком, обладающим уникальным терпением, скандалила в магазинах за каждую монету, словно была нищей. Она даже со служителями Храма умудрилась разругаться — те проявили недостаточно почтения к её особе, не выделили отдельного места в общем зале. Всевышний, да в каждом доме Дэйнора завтра будет праздник, ратушу украсят гирляндами, а милейшая госпожа Олéйш, кошку которой Лора пнула так неудачно, что бедное животное осталось калекой, вознесёт хвалу Небесам и устроит торжественный пир!

Некромант удовлетворённо откидывается на мягкую спинку кресла.

— Что-то в этом духе я и предполагал с самого начала, едва увидел убитую. Похоже, единственный человек, питавший к госпоже Нуриж тёплые чувства — её муж. Горе его неподдельно.

— Но вы отправили Кавиша проверить его алиби, — замечаю я.

— Разумеется… Спасибо, госпожа Жэрэ. Вы помогли мне даже больше, чем думаете. Теперь можно мне взглянуть на документы, которым я обязан знакомству с вами?

Безропотно отдаю папочку. Маг открывает её с осторожностью, перебирает листы внутри.

— Обыкновенные копии с рамок. Отчёты о продажах амулетов в Рейго́ре, количество целителей в Орхéле, посещаемость больниц в Некри́… Что в них такого срочного, чтобы брать их для изучения домой?

— Об этом вам стоит спросить у Марлены Рейш, добровольной помощницы госпожи Нуриж. Меня в данном случае использовали лишь в качестве бесплатного курьера.

— Почему вы не отказались?

— Потому что мне ещё работать и работать в Управлении, господин Гэрзэ. Проще сделать крюк, чем потерять время на пререкания и в конце концов всё равно уступить давлению.

Взгляд некроманта прикован к бумагам, которые он перелистывает.

— Зачем вы вообще служите? — спрашивает он, не поднимая глаз.

— Ждёте общепринятой увёртки — мол, скучно сидеть дома? — хмыкаю я. — Спешу вас разочаровать. Мне пришлось срочно поступить на службу оттого, что мой покойный отец решил позаботиться о будущем своих перезрелых дочек весьма своеобразным способом. Он оставил нам своё состояние при условии, что мы с сестрой вступим в брак, тем самым надеясь принудить нас выйти замуж. До этого момента деньги хранятся в банке, а мы не имеем права снять даже монетку. Так что я вынуждена была искать заработок ради пропитания. Имей я другой доход, не задержалась бы в Управлении ни дня, да и на иное место вряд ли согласилась. Мне нравится домашний уют и независимость — и от начальства, и от мужа.

— Значит, вы не замужем? — Улыбка резко контрастирует с грубостью вопроса.

— Даже не планирую. Мы закончили, господин Гэрзэ?

Он медлит с ответом, внимательно разглядывая меня, словно что-то прикидывает в уме. Наконец, решается:

— Госпожа Жэрэ, я могу пригласить вас на ужин?

— Куда? — В растерянности я забываю о всяческих обязательных «что вы, как можно, мы едва знакомы».

— Куда скажете. Я в Дэйноре первый раз, но надеюсь, здесь отыщется приличный ресторан или кафе? Мне хотелось бы побольше узнать об убитой и людях, её окружавших. Никакой опрос свидетелей не заменит наблюдений здравомыслящей и остроумной женщины.

На долю секунды я чувствую досаду, тут же сменяющуюся иронией. А что ты хотела, Вэл? Чтоб тебя пригласили на свидание? Иди посмотри в зеркало и загляни в документ о рождении.

— Соглашайтесь, — в бархатном голосе некроманта появляются мягкие соблазняющие нотки, — взамен я обещаю рассказать об итогах посещения господином Гарленом Хэйзара.

— Плюс о результатах показаний служащих госпожи Нуриж, — оживляюсь я.

Смех у Гэрзэ совсем мальчишеский — громкий и искренний.

— А вам палец в рот не клади, госпожа Жэрэ, откусите руку! Договорились? Тогда в четверть одиннадцатого я зайду за вами. Это не слишком поздно?

— Нет, не слишком… Но разве вы знаете, где я живу?

— Найду по ауре. — Маг беспечно кивает. — За полчаса она не развеется.

Однако… Самонадеянности ему не занимать.

Покидаю розовый особняк со смешанными ощущениями. Убийство — всегда трагедия, даже когда погиб крайне неприятный тебе человек. Но в моей скучной жизни даже такое скорбное событие — это Событие. Не говоря уж о похожем на ангела некроманте с озорными чёртиками в глазах.

Эх, Вэл! Ты сорокавосьмилетняя старая дева непримечательной наружности, с холодным сердцем и сложным характером. Твои надежды на счастье разбились вместе с верой в любовь очень-очень давно. Всё, что тебя ждёт — унылая одинокая старость с мурлычущим котом на коленях…

Нет, зачем так грустно? Ведь может быть целых два кота!

***

Эльнора застаёт меня лихорадочно копающейся в гардеробе. Вечная проблема всех женщин — нечего надеть и не хватает места в шкафу для обновок. Всегда считала себя свободной от тщеславия, но не выглядеть же пугалом!

— Вэл, ты куда-то собираешься на ночь глядя? — подозрительно спрашивает Эль.

— Убили Лору Нуриж, я оказалась свидетельницей, и следователь, ведущий дело, пригласил меня на ужин, — выпаливаю практически без пауз, раздираемая вопросом: уместно ли вечернее платье или достаточно ограничиться нарядной блузкой и юбкой?

Сестра подтверждает мою убеждённость в том, что из всего потока информации женщина выделяет лишь ту, что отвечает её интересам.

— Ты идёшь ужинать с мужчиной?

— Он не мужчина. — Я удручённо вздыхаю. — Он сотрудник Службы Правопорядка Хэйзара и некромант. Маг с тёмным даром.

Правда, что в нём тёмного, я пока не поняла.

— Ой! — пугается Эльнора. — Разве их всех не извели?

— Один остался точно. Алэйн Гэрзэ, маг смерти высшего уровня.

— И он позвал тебя на свидание? — Глаза сестры, и без того немаленькие, округляются ещё больше.

— Это не свидание, — объясняю терпеливо, словно ребёнку. — Кто-то заколол нашу грымзу, я случайно обнаружила труп, и Гарлен вызвал господина Гэрзэ расследовать убийство. Тот, в свою очередь, попросил меня рассказать ему о покойной.

— И для этого ты перерыла весь шкаф? — скептически ухмыляется Эльнора.

— Перестань, — отмахиваюсь я, — это деловой ужин. Но если мне в кои-то веки довелось выбраться в ресторан, хочется не прослыть чучелом.

Звонок в дверь заставляет нас вздрогнуть. Пока усиленный магией звук проносится по дому, я успеваю влезть в платье (это быстрее) и провести расчёской по волосам.

— Я пошла. — Чмокаю Эль в нос.

— Удачи. — Краем глаза замечаю, что сестра осеняет меня священным знаком. Смешно и трогательно.

Господин Гэрзэ на крыльце нашего дома с любопытством разглядывает древнюю каменную кладку.

— Первый раз вижу строения домагической эпохи… Прекрасно выглядите, госпожа Жэрэ. Куда идём?

— Вы хотите ужинать или беседовать? — спрашиваю прямо. — Если не нужны лишние уши, то стоит посетить ресторан «Волшебная ночь», а коли голодны, то подойдёт «Домашняя трапеза». Там невероятно вкусно кормят.

— А как вы смотрите на то, чтобы всё это совместить? — Взгляд некроманта из-под ресниц светится лукавством.

С языка чуть было не срывается, что тогда лучше развернуться и насладиться ужином, не сходя с места. Эльнора отлично готовит, и сегодня у нас была курица под сливочным соусом и замечательный пирог с ягодами, который я теперь вряд ли попробую — сестрёнка наверняка заест им сердечные неприятности. Но когда мне выдастся случай выбраться в свет, да ещё и с кавалером?

— «Небесная пташка». Это недалеко.

Я не ожидаю, что мне подадут руку, и очень удивляюсь, убеждаясь в обратном. Теперь соседским кумушкам будет о чём посплетничать. Но если вести себя так, чтобы не вызвать слухов, следует сразу идти служительницей в Храм и носа за порог не высовывать.

Дэйнор поздним вечером от себя же парой часов ранее отличается лишь отсутствием выгулянных собачек и включённым освещением. Фонари у нас красивые, переливаются всеми цветами — от серебристо-голубого до золотисто-оранжевого. Тёплыми огоньками сияют окна домов, разгоняя мягкий полумрак.

— Очаровательный город, — замечает Гэрзэ.

Не поспоришь. Чудесное, тихое, безмятежное болотце. Камень, брошенный в озеро, даст круги, попав же в трясину, медленно пойдёт ко дну. Убийство Лоры Нуриж — тот же камень. Ему не по силам всколыхнуть Дэйнор.

— Я родился точно в таком же городке на севере Скрэйтара, — продолжает маг. — До сих пор скучаю… Последние семьдесят лет в Хэйзаре выдались довольно напряжёнными. Носителей тёмного дара осталось слишком мало, а потребность в них выросла. Никак не выберусь даже на несколько дней. Пусть никого из близких у меня там уже нет, хотелось бы взглянуть, во что превратился Эркрог.

У меня проблемы со слухом? Семьдесят лет в столице? Делаю вид, что верю. Женщины склонны преуменьшать свой возраст, мужчины, похоже, наоборот, стараются выглядеть солиднее.

— Мы пришли, господин Гэрзэ.

«Пташка» не самый роскошный ресторан Дэйнора, зато необычный. Его хозяйка, госпожа Áвельш, в своё время загорелась идеей соединить оригинальность оформления с изысканной кухней. Общего зала как такового в заведении нет, есть множество плетёных беседок с открытым верхом, которые их создательница любовно нарекла «гнёздышками». Официанты носят шапочки с забавными крылышками по бокам, потолок расписан под небо с кудрявыми облачками, порхающие тут и там весело щебечущие птички создают приятный ненавязчивый фон.

В дверях мы сталкиваемся — кто бы мог подумать! — с Марленой Рейш. Брюнетка слегка задевает меня локтем в надежде, что придётся извиняться, за чем последуют неминуемые представления и тому подобное. Обращаю её чаяния в прах, предпочитая «не заметить» нарочитой неловкости, и взамен получаю ядовитую усмешку. Теперь точно весь Дэйнор будет в курсе, с кем и как я проводила вечер.

Некромант озирается, затем улыбается.

— Бежу неплохо постарался. Иллюзии как живые.

— Вы можете определить автора заклинания? — удивляюсь я, усаживаясь в ближайшее «гнёздышко».

— При условии, что мне известна его аура. С Гергом Бежу я знаком.

Гэрзэ садится напротив меня и жестом подзывает официантку. Красавица в крылатой шапочке плывёт к нам, соблазнительно покачивая бёдрами. Заказываем мы то, что она настойчиво рекомендует: фирменную утиную грудку в соусе и пирог с птицей. Ловлю себя на мысли, что нормальная девушка, дабы создать о себе благоприятное впечатление, ограничилась бы чашечкой чая и крошечным бисквитом. Но я примитивно хочу есть, и мне всё равно, какого мнения обо мне столичный маг. Хотя он сам набрасывается на еду так, словно голодал неделю.

— Простите, — извиняется он, заметив мой неосторожный взгляд, — я уже забыл, когда нормально ел. Кажется, позавчера днём… нет, вроде вчера утром. Ммм… объедение!

Вежливо киваю, внутренне позволяя себе усомниться. Однако Гэрзэ и впрямь заказывает вторую порцию, уминая и её со скоростью, говорящей самой за себя. С пирогом он расправляется за минуту и откидывается на спинку небольшого диванчика, заменяющего в «гнёздышках» стулья, с выражением блаженства на лице.

— Только в маленьких городках умеют по-настоящему вкусно готовить. Уйду на покой, обязательно поселюсь в одном из них.

— Вы обещали мне рассказать, что дал опрос слуг и какие сведения собрал Гарлен, — возвращаю его с небес на землю.

— Все служащие в столичном доме госпожи Нуриж утверждают, что хозяин пришёл рано утром, в половине девятого, и весь день занимался проверкой счетов. Заставил поднять расходные книги за все годы, запросил в банке выписки, довёл старшую служащую до истерики, а управляющего до нервного тика, но никуда не выходил, кроме как, извините, в уборную.

— Нашёл несоответствия? — зачем-то спрашиваю я.

— А как же! Три зря потраченных монеты… Со слугами в Дэйноре любопытнее. Люсиль Шио́ль, старшая горничная, клянётся, что ничего не слышала и не видела, но аура у неё пылает от избытка эмоций. Букет, из которого вынуто орудие убийства, она лично забрала утром из цветочного магазина в Хэйзаре, были ли там «спицы» или нет, она не помнит. Споки Ризнé утверждает, что занимался приготовлением ужина, тем более после обвинений хозяйки в нерасторопности. Причём госпожа Нуриж действительно выпила чашку чая на кухне перед тем, как подняться наверх. Снотворное обнаружилось в банке с чайной заваркой, но повар клянётся, что ничего об этом не знал, и я склонен ему верить. Горничная Агнес Норик трепещет, словно осиновый лист на ветру, зато её аура сияет, как бывает лишь у влюблённых людей.

— Вы исключите её из числа подозреваемых?

— Только когда найду убийцу. Воспользоваться амулетом с порталом мог кто угодно — повар из кухни, горничная из другой комнаты, любой житель Дэйнора или Скрэйтара. Переносы занимают секунды… Этот случай, госпожа Жэрэ, из той редкой категории, когда следует искать не улики, а мотивы. Когда мы поймём, кому была выгодна смерть Лоры Нуриж, кто ненавидел её с такой силой, чтобы воткнуть в неё не банальный нож, а странное украшение из букета, то доказательства сами отыщутся.

— То есть, вы предполагаете в качестве основного мотива выгоду?

— В первую очередь. — Глаза некроманта в скудном свете ресторана загадочно блестят. — За долгие годы службы я убедился, что чаще всего убивают ради обогащения. На втором месте, как ни странно, ревность и месть. Обманутые жёны, отвергнутые любовницы, брошенные невесты… Только вчера я закончил дело в Орстáйде, где нежная, хрупкая девушка использовала амулет, прокляв своего будущего мужа. Держалась она превосходно, даже рыдала в Храме, прощаясь с убитым. Если бы я не поговорил с покойным, узнав, что тот влюбился в другую и собирался разорвать помолвку, никогда бы не заподозрил столь юное и чистое создание.

— «Поговорил с покойным»? — Моя рука с чашкой дрожит, и чай выплёскивается на платье.

— Я же маг смерти. — Гэрзэ укоризненно глядит на пятно от пролитого чая, и под его пристальным взглядом оно просыхает и исчезает. — Это входит в мои обязанности.

— А с госпожой Нуриж вы… поговорили?

— Увы, это бессмысленно. В момент смерти она спала. Расспрашивать же женщину, воюющую со всем миром, есть ли у неё враги, по крайней мере, глупо. Я предпочитаю тревожить покой мёртвых лишь тогда, когда существует необходимость. Сейчас меня больше интересует та дама, что попросила вас отнести документы, как её — Марлена Рейш?

— У вас хорошая память. Кстати, это та яркая брюнетка, с которой мы еле разминулись при входе.

— Примечательная особа. В какой-то момент мне показалось, что она вцепится вам в шею. Вы явно не ближайшие подруги.

— Все женщины в нашем городе, мягко говоря, недолюбливают друг друга. Слишком остро ощущается дух соперничества. С госпожой Рейш мы практически не общаемся, она работает в другом отделе.

— Тогда почему она обратилась за помощью именно к вам?

— Марлена решила, что Цветочная улица, где расположен особняк Нуриж, и Цветная, где живу я — практически одно и то же, даром что их разделяют два квартала.

— Она так плохо знает город?

— Насколько мне известно, она родилась и выросла в Дэйноре.

— Покойная выделяла Рейш из служащих Управления?

— Да, Лоре нравились лесть и подобострастие. Это не означает, что начальница покровительствовала Марлене, она лишь не орала на неё, как на остальных.

— Госпожа Нуриж распекала своих сотрудников, имея к тому основания? — Гэрзэ прищуривается, заглядывая мне в глаза.

— Никто не заслуживает, чтобы на него повышали голос. Особенно — если этот кто-то подчинённый и зависимый человек. Госпожа Нуриж могла придраться к тому, что мы шелестим бумагами, скрипим самописками, громко кашляем, неподобающе одеты или — упаси, Всевышний! — пользуемся духами и косметикой. Вчера она делала выговор за попытку ответить на несправедливое замечание, сегодня ставила в вину смирение и кроткое молчание. В Управлении Статистики работают неглупые, талантливые, энергичные женщины, вся вина которых в том, что они своевременно не вышли замуж и вынуждены сами заботиться о своём пропитании. С обязанностями они справляются.

Маг продолжает изучать мою физиономию. Подавляю возникшее желание провести по щеке рукой, чтобы вытереть несуществующую крошку от пирога.

— У покойной прекрасный розарий, — вдруг замечает он невпопад, — букеты во всех комнатах, ухоженный сад. Она любила цветы?

— Если и так, то она хорошо скрывала это. О саде и розарии заботилась известная в Дэйноре фирма. Детей, животных и садоводство Лора Нуриж относила к категории досадных раздражителей, мешающих наслаждаться жизнью.

— Бедная женщина, — Гэрзэ повторяет слова Бежу, но в его голосе я слышу искреннее сочувствие. — Каково это — быть всеми ненавидимой? Кажется, один муж относился к ней с теплотой. Меня сразу поразило, что сотрудники Службы Правопорядка воспринимают зверскую смерть госпожи Нуриж лишь как некое неудобство, мешающее им вовремя явиться домой к вечернему чаю. А слуги и вовсе переживают исключительно об утрате места. Вы, при всём желании не говорить о покойной дурно, не можете сказать про убитую ни одного доброго слова. Мне очень жаль Лору Нуриж. Прожить девяносто семь лет и не знать любви…

— Почему же не знать? — Я кривлю губы в подобии улыбки. — Спросите Лаги́су Ко́реш, какая пылкая «любовь» связывала госпожу Нуриж, тогда ещё Аршер, с её бывшим женихом, Мо́рижем Рузэ́ком. Настолько страстная, что Мориж вернул Лагисе помолвочное кольцо накануне свадьбы. Девушка выпила флакон успокоительной настойки из тех, к которым прилагается инструкция «не больше трёх капель на стакан». Шермар Вейзах чудом откачал глупышку. А госпожа Аршез бросила Рузэка через месяц, когда он ей надоел. Ещё можете поинтересоваться у жены Урсьéна Олéйва, почему та выгнала мужа из дома. Или у Сольéн Юрзéк, отчего она осталась одна с ребёнком. Господин Юрзек, рассчитывая на несметные богатства, поспешил оформить развод в Храме, только их вечной любви с Лорой хватило на полгода. Или…

— Не продолжайте! — Некромант умоляюще вытягивает ладони. — Я понял. Кроме откровенного хамства по отношению к слугам и подчинённым, Лора Нуриж постаралась насолить всем женщинам в Дэйноре, уводя их женихов и разбивая семьи. Не ради глубоких чувств, а из прихоти. Госпожа Жэрэ, а у вас лично был повод ненавидеть покойную?

— Учитывая, что она семь лет была моей начальницей? — Я смеюсь уже от души. — Признаюсь, редкий вечер я возвращалась домой, не желая грымзе провалиться в Преисподнюю, лопнуть от гнева, захлебнуться собственным ядом, лишиться языка и ещё множество милых вещей, которые может пожелать женщина, если её хорошенько разозлить. Но я плохая подозреваемая, господин Гэрзэ. С двух и до восьми вечера я просидела в Управлении Статистики, в одной комнате с тремя своими коллегами и не отлучалась ни на секунду. Вам сообщить их имена и адреса?

По досаде, вспыхнувшей в его глазах, я понимаю, что угадала. Становится грустно и неприятно.

Он действительно считает меня причастной — одному Всевышнему известно, почему! Отсюда и приглашение на ужин, и задушевные разговоры, и лесть, после которой я должна была расслабиться и выдать себя.

— Похоже, вы ещё не в курсе, господин Гэрзэ, — моим голосом можно заморозить чай в чашке, — но я дочь бывшего начальника Службы Правопорядка Дэйнора. Провела у отца в кабинете большую часть своего детства и юности. Захоти я расправиться с Лорой Нуриж, ни за что не стала бы выбирать столь экстравагантный способ убийства. Крохотный безликий амулет и несчастный случай — идеальное преступление, когда виновный у всех на виду, а доказательств нет и не будет.

Золотой я кладу на стол преувеличенно громко, привлекая внимание официантки. Подлетевшая девушка в смешной крылатой шапочке забирает монету быстрее, чем ей успели бы помешать — привычка.

— Желаю вам доброй ночи. Не трудитесь меня провожать.

«Уходить как королева» научила меня няня. Низкий поклон добрейшей женщине.

Что ж, по крайней мере, я отлично поужинала!

***

Эльнора, конечно же, не спит, поджидает меня в коридоре и просачивается за мной в комнату.

— Вэл! — в её голосе сквозит жадное любопытство. — Неужели этот симпатичный молодой человек — некромант?

Ни из одного окна нашего дома крыльца не увидишь, соответственно, сестра подглядывала через глазок в двери. На её месте я поступила бы точно так же.

— Никакой он не симпатичный, — фыркаю я. — Самонадеянный, наглый, отталкивающий тип. Представляешь, он заподозрил, что я имею какое-то отношение к убийству нашей грымзы.

— Он тебя плохо знает. — Эль насмешливо морщит носик. — Если бы ты надумала прикончить стерву, провернула бы это столь виртуозно, что никто бы не догадался. Никогда не забуду, как ты проучила госпожу Вéргиш в институте. Она ведь так и не поняла, что её увольнение — дело твоих рук.

— Нечего было срывать зло на первокурсниках.

Своими студенческими проделками я не горжусь, но считаю их оправданными. Мерзкая преподавательница, унижавшая нас каждое занятие, получила по заслугам. Может, моё обострённое чувство справедливости и натолкнуло Гэрзэ на мысль, что я и здесь вступилась за обиженных и угнетённых?

Я была близка к этому, когда Нуриж прицепилась к Эльноре — сразу после объявления их свадьбы с господином Шволле. Но Эль предпочла уволиться, разумно решив, что замужней да с папиным наследством ей работать не обязательно. Всё ограничилось единственным скандалом и моим пожеланием (мысленным, увы!) Лоре Нуриж всех мук Преисподней.

Сестра присаживается на подоконник, любуясь ночным Дэйнором. Из окна моей спальни открывается чудесный вид на улицу с мерцающими фонарями.

— Вэл, я совершаю ошибку, выходя замуж за Майрэна?

Мне приходится нервно сглотнуть. Первый раз за полгода Эль спрашивает моего совета. Всё, что я слышала раньше — восторженные оды о том, какой Майрэн замечательный, щедрый, красивый, галантный.

— Сестрёнка, это твоя жизнь, твой выбор. Тебе решать. Моё мнение может быть лишь предвзятостью старой девы, чёрствой и бессердечной. Я не верю в любовь, разве что на страницах романов. Ещё меньше доверяю смазливым молодчикам вроде господина Шволле.

— Он ведь и раньше встречался с Амели Гриз. — Эльнора пристально изучает ночное небо, словно ожидая прочесть будущее по звёздам.

Жестокую фразу «он и теперь её лапает и вряд ли вообще бросит» мне удаётся сдержать.

— Скажи, я красивая? — продолжает допытываться сестра.

— Ты милая, — осторожно подбираю слова, — особенно когда улыбаешься.

— Но на обворожительную куколку с праздничной открытки не похожа, — грустно вздыхает Эль, — даром что голубоглазая блондинка. Я же всё понимаю, Вэл. И что Майрэн женится на мне ради приданного, и что он не тот человек, который будет хранить верность после свадьбы. Только я люблю его и хочу стать его женой… пока не поздно родить детей.

— Ради этого ты заранее готова смириться с изменами?

— Я надеюсь на хорошее, Вэл. Что семья и ребёнок изменят моего мужа к лучшему. Если я приложу все усилия, создам уютный дом, в который его будет тянуть всегда, ему незачем станет искать удовольствий на стороне.

Теперь я тоже старательно вглядываюсь в окно. Тонкий серп луны зацепился за шпиль дома напротив и повис, насмешливо подмигивая.

Человека не исправишь. Можно привить ему манеры, дать образование, обучить, обтесать — его суть никуда не денется. Блудливого кота можно удержать дома лишь одним путём, но сомневаюсь, что господин Шволле на подобные меры согласится добровольно.

— Эль, что бы ни случилось я останусь твоей сестрой. Поддержу и помогу. И двери родительского дома для тебя всегда открыты.

А в крайнем случае я могу попросить у добрейшего господина Бежу амулет для котов и проверить, насколько люди отличаются от животных.

***

Благодаря благословенной политике Управления Статистики, разделившей рабочий день на две смены, утреннюю и вечернюю, я избавлена от необходимости вставать ни свет ни заря. Могу проснуться, когда захочу, и поваляться, думая о приятном: заказанных новых шторах в гостиную, планируемом отпуске на побережье, недавно выпущенном романе любимой писательницы, булочках с корицей на завтрак… Так хорошо лежать в мягкой кровати, потягиваясь и мечтая…

Голос Эльноры раздаётся громом посреди ясного неба:

— Вэл!

Ох! Зачем же так орать!

— К тебе пришли!

Злая, как чёрт, вылезаю из постели. Если не пожар, потоп или соседский кот, застрявший на яблоне в нашем саду — пусть отправляются в Преисподнюю!

Внизу меня ждёт Кавиш Гарлен. Топчется в холле с таким выражением лица, словно вместо чая ему поднесли уксуса, а запить не дали.

— Вэлора, — тяжёлый вздох, — такое дело… Марлена Рейш заявила, что она в глаза не видела папку с документами, которую вы принесли домой госпоже Нуриж, никуда вас не отправляла и ни о чём не просила.

Сначала я соображаю с трудом, затем смысл его слов складывается в определённую картину.

— Следовательно, меня обвиняют во лжи?

— Хуже. — Гарлен смущённо переминается с ноги на ногу. — Получается, вы теперь главная подозреваемая.

От возмущения я открываю рот, втягиваю воздух, затем рассудок берёт верх над эмоциями, и вместо ругательств я спрашиваю:

— Так я что, арестована?

— Пока нет, но Гэрзэ потребовал вызвать вас в Службу для очной ставки с госпожой Рейш. Я не стал никому поручать, как видите, сам пришёл. Огюйст бы мне не простил, если бы его дочь провели по городу под конвоем.

Огромным усилием воли мне удаётся полностью овладеть собой.

— Благодарю, Кавиш. Идёмте.

Эль суёт мне в сумочку объёмистый свёрток.

— Кусочек пирога… отложила вчера, думала, съешь на завтрак.

«Кусочек» своим немалым весом оттягивает сумку до пола. Чувствую себя провожаемой в тюрьму. Не хватает только скупой слезы преданной до гроба прислуги. К сожалению, в целях экономии служащих мы не держим, придётся обойтись пирогом.

Гарлен вежливо открывает передо мной дверь, предлагает руку. Интересно, он сам хоть на минуту допускает, что я подстроила убийство Нуриж? Кстати, как бы я это провернула? Нашла наёмника, прикупила амулетов с порталами, зачем-то оказалась первой на месте преступления… «Спицы» в букет тоже заранее насовала?

Бред…

— Кавиш, не хотите — не отвечайте. Но у всякого преступления должна быть причина. Какие мотивы приписывают мне?

Бывший помощник отца закусывает губу. Понятно, что его раздирают сомнения — долг перед покойным наставником и верность своим обязанностям. Первое побеждает.

— Гэрзэ с утра пораньше опросил служащих Управления. Доброжелатели тут же поведали, как месяц назад Нуриж со скандалом выгнала вашу сестру. Думаю, некромант решил, что вы затаили зуб на начальницу.

Горько усмехаюсь.

— Если бы каждый человек в Дэйноре мстил госпоже Аршез-Нуриж, её прикончили бы семь лет назад… ещё раз спасибо, Кавиш.

Гарлен виновато склоняет голову.

— Надеюсь, это недоразумение скоро прояснится.

Некромант ожидает нас в кабинете Главы Службы. Я уже по привычке направляюсь к вытертому креслу в углу (сколько часов я провела в нём, любуясь папенькой!), как вовремя вспоминаю, для чего меня привели и сажусь в то, что выдвинуто в центр комнаты.

— Доброе утро, госпожа Жэрэ, — приветствует меня Гэрзэ, поднимаясь при моём появлении.

Гневно оглядываю его с ног до головы и сухо киваю, не желая тратить время на лицемерные расшаркивания.

— Возникла необходимость уточнить некоторые моменты. — Маг лучезарно улыбается, вызывая желание чем-нибудь в него запустить. За неимением «спицы» хотя бы сумкой с пирогом.

Храню гордое молчание. То ли я пропускаю команду, данную через амулет связи, то ли всё было оговорено заранее, но дверь распахивается, и моему взору является Рейш в сопровождении Сэрижа. Лойс мастерски направляет Марлену к креслу напротив.

— Итак, — в голосе Гэрзэ ничем не прикрытое довольство, — госпожа Жэрэ, повторите, пожалуйста, каким образом вы оказались в гостиной госпожи Нуриж вчера вечером.

В его руках словно по волшебству оказывается злосчастная папочка. Нужно было выбросить её в мусорное ведро и идти домой пить чай с Эль!

— В конце рабочего дня госпожа Рейш остановила меня и попросила отнести нашей начальнице важные документы.

— Она как-то объяснила, почему из полусотни сотрудников выбрала именно вас?

— По её мнению, мы с госпожой Нуриж жили рядом.

— Но ваш дом на Цветной улице и особняк Нуриж на Цветочной на самом деле разделяют два квартала.

— Я в курсе.

— И тем не менее согласились?

Меряю некроманта уничтожающим взглядом. Спокойно, Вэл. Он почему-то решил, что ты коварная злодейка, не давай ему повод убедиться.

— Да.

Гэрзэ поворачивает голову к Марлене.

— Госпожа Рейш, вы слышали показания Вэлоры Жэрэ? Не хотите что-либо добавить?

— Хочу, — подобострастно улыбается бывшая подхалимка Нуриж. — Всё, что рассказала данная особа, — ложь. Я не пересекалась вчера с госпожой Жэрэ в Управлении, ни о чём не просила и эту папку, — наманикюренный пальчик указывает на неё, — вижу впервые в жизни.

— Вы готовы поклясться именем её Величества? — Гэрзэ подаётся вперёд.

Секундное замешательство и уверенный ответ:

— Готова.

Некромант смотрит на меня.

— Итак, госпожа Жэрэ, что вы теперь скажете?

— Ничего.

На самом деле я высказала бы очень многое, но не в кабинете Службы и не под участливым взором Гарлена и Сэрижа. А с Рейш я с удовольствием пообщалась бы на древнем, как мир, языке, выцарапав круглые пёстрые глазёнки.

— Вы знаете, что ложные показания караются штрафом или общественными работами?

— А также в особых случаях — арестом сроком до месяца? Конечно.

Всевышний! Да за сорок лет жизни с папенькой я выучила всё судебное законодательство Скрэйтара!

— Вы и сейчас настаиваете на своих словах?

— Я сказала вам правду.

— И вас не пугает наказание?

— Первый раз слышу, что за правду наказывают.

Резкий поворот, пристальный взгляд на Марлену.

— А вы, госпожа Рейш? Вам не страшно лгать? Или вы считаете, что в Службе Правопорядка Хэйзара сидят маги вроде господина Бежу? Не способные установить истину? Вчера вы не просто касались папки — вы собственноручно вложили в неё каждую бумажку.

— У вас нет доказательств! — Марлена вскакивает с места. — Я…

— Воспользовалась амулетом, стирающим следы? Вторая ваша ошибка. Лучше б вы по старинке надели перчатки. Амулет выдаёт ауру создавшего его мага, и господина Дэсáра, к которому накопилось слишком много претензий, мои столичные коллеги уже призвали к ответу. Кстати, Съéрф Дэсар весьма посредственный маг, — Гэрзэ издевательски усмехается. — Он еле-еле получил диплом Королевской Академии Магии. Вы бы навели справки, прежде чем покупать запрещённые амулеты.

На Рейш страшно смотреть. Она бледнеет и застывает. Я же вместо злорадства испытываю смесь тревоги и азарта.

Получается, меня оговорили нарочно? Специально отправили к Нуриж, зная, что я обнаружу труп?

Зачем?

Характер у меня не сахар, но за почти полвека я ни с кем в Дэйноре не поссорилась. Поводов не было. На немногочисленных холостых мужчин я не претендовала, сплетен не распускала, счета оплачивала, вела себя как полагается добропорядочной дочери уважаемого в городе человека. Даже когда Нуриж вышвырнула Эльнору со службы, сдержалась и не наговорила гадостей. В наличие у меня врагов я не верю — слишком скучная и обыкновенная особа старая дева Вэлора Жэрэ, чтобы вызвать чью-то ненависть.

— Госпожа Рейш, вы меня слышите? — Гэрзэ приподнимается, прищуренные холодные глаза останавливаются на побелевшем лице Марлены.

— Да…

— Вы признаётесь, что солгали?

— Д-да… Но я не виновата! Меня попросили отдать эту чёртову папку!

— Кто? — голос некроманта режет напряжённую тишину кабинета.

Гарлен весь превращается в слух, Сэриж аж делает шаг вперёд, я задерживаю дыхание.

— Это…

Вспышка. Яркая-яркая, заставляющая зажмуриться. Настолько ослепительная, что в глазах темнеет — парадоксально, но факт. Вскрик Кавиша и ругань Гэрзэ сливаются в общий гул. Осторожно открываю глаза.

Всевышний! Разве так бывает? Чтобы вместо человека — серое пятно… Не выжженное, а словно растёкшееся по полу.

— Никому не двигаться! — приказывает некромант. — Госпожа Жэрэ, ради всего святого, простите! Я никак не мог предположить, что здесь замешана запретная магия.

От его ладони отделяется светлое облако, медленно накрывает мерзость на полу.

— Что произошло? — Гарлена бьёт дрожь. — Где Рейш?

— Учитывая такую страшную смерть, на Небесах. — Гэрзэ медленно обходит стол, с опаской склоняется над местом, где минуту назад стояла Марлена.

Противная, склочная, бесцеремонная… живая.

Чтобы избавится от тошноты, я приказываю себе глубоко дышать. Вдох — выдох, вдох — выдох…

— Что значит «запретная магия»? — подаёт голос Сэриж.

— Заклинания, за секунды превращающие человека в ничто. Равно как и дома, и целые города. Прадед её Величества запретил подобное, за использование такой магии раньше полагалась смертная казнь. Сейчас — пожизненное заключение.

Маг встречается со мной взглядом.

— Тихий, скучный пригород? Где никогда ничего не происходит?

Нахожу в себе силы криво улыбнуться.

— Мы специально берегли силы для вас, господин Гэрзэ.

Гарлен со стоном опускается в кресло.

— Вэлора, умоляю, вы хоть не язвите! Всевышний! За пятнадцать лет ни одного серьёзного преступления — и вот тебе, пожалуйста! Сначала зверское убийство, затем запрещённая магия.

— Получается, Рейш оговорила вас нарочно? — запоздало прозревает Сэриж, зачем-то протягивая мне стакан с водой.

— А вы сомневались? — фыркаю я и отрицательно качаю головой, отказываясь от воды.

Помощник начальника отпивает из стакана сам, со страхом посматривая в центр кабинета, где стояла Марлена. Светлая субстанция очистила пятно, и теперь видны лишь гладкие плитки пола.

— Лойс, — обращается к молодому человеку Гарлен, — ты помнишь, как оформляются случаи гибели с применением магии? Я за эти годы всё позабыл, ни разу такого в Дэйноре не было… Святые Небеса, что ж творится-то? Что я городу скажу?

— У несчастной есть родственники? — Некромант подходит ко мне почти вплотную, так что я замечаю усталые морщинки в уголках серо-голубых глаз.

— Родители и младшая сестра. Отец и мать глубокие старики, сестра учится в Хэйзаре. Живут они отдельно от старшей дочери.

— О причинах её поступка их, разумеется, спрашивать бесполезно. Однако мы имеем дело не с рядовым преступником. Нам противостоит маг, и не из слабых.

Хмурюсь. Значит, убийца Лоры Нуриж — маг? Кто-то из тех, кого мы знаем, видим каждый день, здороваемся, кто мог быть вчера в особняке. Но тогда… Я плохо разбираюсь в магии, как, впрочем, и большинство обывателей, только память у меня хорошая, и слова Гэрзэ я запомнила.

— Вы же можете определить мага по ауре?

— Если он её скрывает — нет, — некромант спокойно признаётся в собственной несостоятельности. — Следует признаться, наш убийца уникален. Он владеет заклинаниями, которым вот уже два века не обучают в Академии. Талантливый самоучка или ученик не особо щепетильного мага из числа тех, кто проповедует теорию чистого знания. Подобным учёным важны заклинания сами по себе, а кто и с какой целью станет их применять, их не волнует.

— Господин Гэрзэ… — Гарлен трёт затылок. — Для меня магия — это порталы, свет в доме или тёплая вода из крана. Фейерверк там на праздник. Вы меня поправьте, если я ошибаюсь в выводах: и госпожу Нуриж, и госпожу Рейш убил неизвестный маг, который может оказаться кем угодно. Скромной служанкой в доме, завистливой соседкой, обиженной подчинённой на работе — любым из жителей Дэйнора?

— Как ни ужасно это звучит, да.

Некромант при упоминании подчинённой поворачивается ко мне.

— Госпожа Жэрэ, ещё раз простите меня за то жуткое зрелище, свидетельницей которого вы стали по моей вине. Я ни секунды не подозревал вас в причастности к смерти Лоры Нуриж, но то, что вчера вы нашли тело — не случайность. Марлена Рейш отправила вас, заранее зная, что вы обнаружите.

— Чтобы потом обвинить? Очень странно, учитывая, что она была прекрасно осведомлена о наличии у меня алиби и трёх свидетельниц. К тому же, я могла сунуть папку служащей и не заходить в дом.

— Возможно, другая девушка на вашем месте так бы и поступила. Но вы, с вашей обстоятельностью и любопытством, просто обязаны были отдать документы лично в руки. Нет, дорогая госпожа Жэрэ, вас выбрали именно потому, что вы — это вы. Дочь бывшего начальника Службы Правопорядка, разбирающаяся в процедуре следствия, обладающая немалым хладнокровием, чтобы не шлёпнуться в обморок при виде крови и незамедлительно вызвать представителей закона.

— Убийца хотел, чтобы труп нашли как можно раньше? — проявляет необыкновенную проницательность Лойс.

— Точно. — Гэрзэ светлеет лицом. — Вы очень догадливы.

— Но зачем? Ведь время смерти определяется с точностью до секунды.

— Ответив на этот вопрос, вы раскроете дело. — Некромант опять мрачнеет.

— Отвратительно, — ворчит Гарлен, подкручивая ус. — Всегда ненавидел шарады и ребусы. Господин Гэрзэ, вы больше не имеете претензий к Вэлоре? Я могу отпустить незаслуженно обвинённую девушку?

— У меня другое предложение. — Маг смотрит мне в глаза. — Госпожа Жэрэ, в качестве извинения я предлагаю вам стать моим добровольным помощником на период расследования.

От неожиданности я не нахожу, что ответить.

— Это столичные методы? — Кавиш хмурится. — Вмешивать посторонних?

— Госпожа Жэрэ и так замешана, к тому же у меня возникли нехорошие подозрения. — Взгляд некроманта пробирает меня до костей. — Тот, кто с лёгкостью убивает, обрывая все нити, ведущие к разгадке, захочет разделаться и с нашей первой свидетельницей. Мне хотелось бы держать её поближе к себе, чтобы при необходимости защитить.

Святые Небеса! Испытываю острое желание присесть. Вэл, во что ты вляпалась? Тем не менее мне удаётся устоять на ногах и даже сдержанно усмехнуться.

— Благодарю за заботу, господин Гэрзэ. В данных обстоятельствах я готова принять любую помощь, от кого бы она ни исходила.

Мой выпад его только смешит. А появление в кабинете Вейзаха несколько разряжает обстановку.

— Ответ на запрос в Королевский банк, — протягивает он Гарлену переносную рамку. — Никогда бы не подумал!

Начальник Службы Правопорядка Дэйнора внимательно просматривает данные, высветившиеся на экране, и присвистывает.

— Вот уж точно! Ай да Нуриж!

Так получается, что мы с Гэрзэ шагаем к Гарлену одновременно и почти натыкаемся друг на друга. Некромант любезно пропускает меня вперёд, и я читаю строки официального сообщения. Затем недоумённо моргаю и пробегаюсь по цифрам ещё раз, пока до меня не доходит смысл.

— Получается, госпожа Нуриж была почти нищая?

— Я бы так не сказал, — хмыкает маг. — Её особняк стоит немало, и украшения на ней не все поддельные (мой рот от изумления открывается сам собой). Дом в столице… Тысяч на триста всё вместе потянет. Но если говорить о наличных средствах, то да, последние семь лет она жила в долг.

— Как такое возможно? — я не в состоянии справиться с переполняющими эмоциями. — Господин Аршез был богатейшим человеком Дэйнора! Его дочь унаследовала огромное состояние!

— Деньги, госпожа Жэрэ, как приходят, так и уходят. Причём последнее происходит куда чаще и легче, чем хотелось бы. — Гэрзэ забирает рамку у Гарлена, вводит новый запрос. На красное предупреждение о секретности информации он просто отправляет отпечаток своего пальца. Однако! Широкие полномочии у магов высшего ранга.

— Прекрасно… — Он читает быстро бегущие мелкие строки: слева — цифры, справа — пояснения. — Потрясающе! Вот это женщина! Азартные игры, ставки на магических боях, посещение… хм, — быстрый виноватый взгляд в мою сторону, — разного рода сомнительных заведений.

— Явно не театров и не оперы, — вполголоса добавляет Сэриж.

Гарлен сурово глядит на него, и Лойс тушуется.

— Лора Аршез покинула Хэйзар вовсе не потому, что устала от столичной суеты, — подытоживает некромант. — Она промотала всё своё состояние и вернулась в Дэйнор с его жалкими крохами, которых, впрочем, оказалось достаточно, чтобы пустить соседям пыль в глаза. Ремонт дома, обошедшийся ей в шестьдесят тысяч, оставил её почти без средств. Так что служба в Управлении Статистики объясняется весьма прозаическими причинами — ей тоже надо было на что-то жить.

— Теперь понятно, почему она до хрипоты ругалась в магазинах. — Кавиш кивает. — А я-то, дурень, списывал всё на скандальный характер.

— Не понимаю. — Я упрямо сдвигаю брови. — Роскошь обстановки в доме, вся эта позолота, ковры, статуи, модные наряды, украшения… Сеансы омоложения, наконец! Откуда она брала деньги?

— Драгоценности в большинстве своём наверняка подделки. Те, что вчера были на убитой, однозначно фальшивки с искусно наложенной иллюзией. Позолота — не золото, она не так уж дорога, всё зависит от толщины слоя. Тонкое напыление стоит не больше обеда в хорошем ресторане. Одеваться можно в кредит, для маскировки выписывая платья из Хэйзара и рассказывая всем, что местные портнихи никуда не годятся. А с омоложением сложнее, целители в долг косметические процедуры не проводят, это не лечение травмы или заболевания. Здесь и потребовалась зарплата государственного служащего, уверен, неплохая. Её Величество подданных не обижает.

Мысленно с ним соглашаюсь. Государственная служба в Скрэйтаре и почётная, и высокооплачиваемая. Папенька не жаловался, да и я всем довольна, хотя должность у меня скромная — рядовой сотрудник Управления.

Внимательно слушающий Вейзах неожиданно ухмыляется.

— А муженёк-то, пожалуй, думал, что женился на миллионерше. Вот так сюрприз его поджидает! Как бы умом не тронулся.

— С этим господином пора побеседовать. — Гарлен кивает. — Вызываем его?

Гэрзэ осуждающе качает головой.

— Имейте совесть, господа. Единственный человек в Дэйноре, искренне скорбящий по убитой… Я сам к нему прогуляюсь в компании госпожи Жэрэ. Вы ведь не против, госпожа?

Какой смысл спрашивать, когда уверен в ответе? Перехватываю сумочку поудобнее и направляюсь к выходу, стараясь не смотреть на кусочек пола, сверкающий первозданной чистотой — напоминание об ужасной смерти Марлены. Лишь одна мысль не даёт мне покоя, и я высказываю её, едва мы выходим в главный холл:

— Скажите, а как вы собираетесь объяснить моё присутствие господину Оушэну? Я не сотрудник Службы, не представитель Храма, не официальное лицо…

— Никак. — Беззаботный взмах руки в сторону зеркала на стене, возле бюста её Величества. — На вас иллюзия невидимости. Так что, пока вы не заговорите, вас никто не обнаружит.

Перевожу взгляд и ахаю: отражение услужливо показывает мне господина Гэрзэ, в элегантном светлом костюме, тщательно причёсанного, но всё с тем же озорным хвостиком на затылке. А меня, стоящей с ним рядом, нет! В волнении хватаю мага за локоть — в зеркале лишь приминается ткань рукава.

— Всегда считала, что иллюзии не затрагивают материальные объекты, — вырывается у меня.

— Иллюзии бывают разные, госпожа Жэрэ. Как и ранг создающих их магов. Герг Бежу, к примеру, маг третьего ранга. Поверьте, это очень даже неплохо, но невидимость на человека он не наложит.

Мы выходим на улицу. От здания Службы Правопорядка до особняка Нуриж на Цветочной улице рукой подать, поэтому проще дойти пешком, нежели использовать портал. Изменений в своём самочувствии я совершенно не ощущаю, но смотреть сквозь себя довольно забавно. Очень хочется в подобном состоянии прогуляться по Дэйнору и послушать ничем не стеснённые отзывы о собственной персоне. Или проследить за Шволле, а Амели подсунуть таракана в выпечку.

В дверях розового дома нас опять встречает Агнес Норик, вызывая стойкое ощущение повторяемости событий, однако перемены в её облике заставляют меня приглядеться к Серой Мышке повнимательнее. Всё та же уродливая форма, но в расстёгнутом вырезе блузки поблёскивает цепочка, рукава чуть отвёрнуты, юбка больше не скрывает изящные щиколотки, на ногах вместо безобразных тапок — туфли на невысоком каблучке. Да она очень даже привлекательная девушка! Серебристо-пепельные волосы, глаза цвета дымчатого хрусталя. Некроманту она дарит прелестную улыбку.

— Доброе утро, господин. Хозяин ожидает в малой гостиной, я провожу вас.

Еле успеваю проскочить в дверь до того, как она захлопнется — в невидимости есть и свои минусы. Маг к волшебному преображению Агнес остаётся равнодушен. Возможно, он предпочитает иной тип красоты, броский и яркий, или работа для него святое, и совмещать её с личной жизнью нет желания. Во всяком случае, девушку он сухо благодарит и направляется за ней по лестнице наверх.

Малой гостиной оказывается та комната, где вчера мы уже имели честь беседовать с безутешным мужем. Сегодня Оушэн Нуриж выглядит ещё ужаснее: покрасневшие от слёз глаза, распухший нос, кое-как приглаженные волосы. Мне становится неловко — в каждой черте его лица сквозит неподдельное горе. Даже злейших мегер кто-то умудряется искренне любить.

— Светлого дня, господин Нуриж. — Некромант церемонно кланяется. — Прошлый раз я не представился: Алэйн Гэрзэ, Служба Правопорядка Хэйзара, маг смерти высшего ранга. Соболезную вашей утрате.

Оушэн устало кивает.

— Благодарю вас. Особенно за то, что потрудились прийти сюда сами, а не вызвали на официальный допрос, как положено. Мне всё ещё тяжело это осознавать. Лорочка… она была намного старше меня. Конечно, я прекрасно понимал, что переживу её, но такая внезапная и чудовищная смерть…

Тихонечко обхожу Гэрзэ и присаживаюсь на стул напротив так, чтобы хорошо видеть обоих разговаривающих… мужчин? Ни одному из них это слово не подходит. Оушэн Нуриж внешне кажется гораздо моложе своих двадцати трёх лет, некромант из-за своего смешно торчащего хвостика на затылке и вовсе выглядит мальчишкой. При его высокой должности ему положена строгая солидная стрижка, как у Лойса Сэрижа, а не хвостик, делающий из него хулиганистого подростка.

— Как вы познакомились с госпожой Аршез? — Гэрзэ тоже садится в кресло.

— После средней школы я получил место смотрителя в Музее Мировой Истории в Дэйноре. Лора интересовалась древними временами (скептически фыркаю про себя), часто приходила перед закрытием, иногда просила сопровождать её — в музейных залах мрачновато, особенно вечером. Мы разговаривали, сначала об истории Скрэйтара, затем обо всём на свете. Потом она пригласила меня на ужин, сам я не осмелился бы… Закрепить наши отношения в Храме Лорочка тоже предложила первая. Не побоялась сплетен и слухов. Её в городе не любили, завидовали красоте и полученному наследству, за спиной говорили гадости.

— У неё были враги? Не досужие сплетники, а те, кто по каким-то причинам мог желать ей смерти? Обиженные служащие, несправедливо обойдённые дальние родственники?

— Родни у Лоры не осталось. — Оушэн горько вздыхает. — Даже если бы кто и объявился, год назад Лорочка оформила завещание, по которому мне переходит всё, чем она владела. А враги… Весь Дэйнор её ненавидел! За то, что такая яркая, свободная, независимая, не стеснялась говорить всем правду в лицо.

— А как насчёт поклонников? — Заметив растерянный взгляд собеседника, Гэрзэ терпеливо поясняет: — Состоятельные, видные женщины нравятся мужчинам. И определённо вызывают желание ухаживать за ними в надежде завоевать.

По гладким щекам молодого человека разливается румянец.

— Я слышал… То есть, мне постоянно намекали… До нашего знакомства у Лоры были романы. Лорочка прекрасно выглядела, модно одевалась, умела себя подать. Неудивительно, что вокруг неё увивались мужчины.

— После вашей свадьбы тоже?

Оушэн краснеет ещё больше.

— К сожалению, да. Понимаете… Все считали, что я — лишь каприз, временное увлечение. Рано или поздно надоем и получу отставку. Скажется разница в положении, образовании, возрасте…

— Вы знали, сколько лет госпоже Аршез? — Прямой вопрос заставляет Нурижа окончательно смутиться.

— Шестьдесят четыре года, — выдавливает он.

Мне хочется рукоплескать убитой. До такой степени преуменьшить свой возраст, живя в городе, где всем всё и про всех известно! При этом умудриться держать молодого мужа подальше от общества тех, кто с превеликим удовольствием просветил бы его насчёт истинного положения дел.

— Вы родились не в Дэйноре? — прозревает Гэрзэ.

— Я сирота, воспитывался в Гéленском приюте Хэйзара. Работу в Музее мне предоставила Служба Опеки.

От души изумляюсь. Какие подробности открываются! Все в городе считали Оушэна Нурижа дальним родственником бывшего смотрителя, юноша и поселился в его комнатах в здании Музея. Обаятельный, скромный и застенчивый, он попал в цепкие руки госпожи Аршез раньше, чем любопытные кумушки Дэйнора вытянули бы из него всю подноготную, а затем женили бы на собственных дочках либо внучках.

— Простите мне эти вопросы, господин Нуриж, — извиняется некромант. — Убийство вашей жены очень личное. Оно похоже на месть оскорблённого в своих чувствах человека или затаившего лютую злобу отвергнутого возлюбленного.

— Понимаю… Я готов сообщить всё, что знаю, чтобы вы наказали преступника! — Теперь яркие пятна на лице вспыхивают явно не от стыда, а от гнева.

— Благодарю вас. Скажите, цветочные композиции для украшения дома ваша жена составляла самостоятельно или приобретала готовые?

— Она заказывала их в Хэйзаре. Салон «Цветущая жизнь» или что-то в этом роде. Ей каждый день с вечера присылали изображения букетов. Если Лору они устраивали, рано утром их забирала Люсиль. Порталы за счёт магазина, постоянный амулет лежит на видном месте в гостиной.

— Что вы можете сказать о ваших служащих?

— Люсиль Шиоль и Споки Ризне работают в доме много лет. Лора поругивала их время от времени, но в целом была довольна. Агнес Норик служит второй месяц, сменив Сéлли Корзéн, с дурными манерами которой Лорочка не смогла смириться.

— Вас они устраивают?

— Мы мало общаемся. Ризне великолепный повар, но меню составляла и утверждала Лорочка, я редко спускаюсь в кухню. Девушкам же запрещено находиться в хозяйских покоях помимо непосредственного выполнения своих обязанностей, обычно мы лишь обмениваемся приветствиями.

Киваю в такт своим мыслям. Лора Нуриж не из тех простодушных жён, чьи мужья безнаказанно тискают симпатичных служанок в полумраке коридоров. Удивительно, что она вообще взяла на работу девушек. Хотя это же Дэйнор! Здесь согласного служить мужчину не найдёшь с поисковым амулетом. Зачем работать, когда все свои проблемы можно решить за счёт удачного брака?

— Господин Нуриж, о врагах я вас спрашивал. А как часто вас навещали гости? Бывшие знакомые Лоры по Хэйзару, подруги детства, однокурсницы? Или ваши личные приятели? Возможно, были какие-то недоразумения, ссоры, угрозы в адрес вашей жены?

— Мы никого не принимали. — Молодой человек опускает взгляд. — Я не успел обзавестись друзьями, а Лорочка не одобряла светских увеселений. Мы ограничивались домашним уютом.

«Лорочка» — передразниваю я сидящего напротив Оушэна — считала, что купила наивного, милого, очаровательного мальчика без средств, родственников и вредных привычек. Заперла его в роскошном доме, словно в… нет, не в золотой — позолоченной клетке. И страшно боялась, что правда о её бедственном финансовом положении выйдет на свет.

Первый раз я всерьёз задумываюсь о том, кто действительно мог отправить нашу грымзу на Небеса препираться с ангелами. О том, что она (не нищая, конечно, это я преувеличила) давно прокутила своё состояние, не знала ни одна человеческая душа. И, как ни крути, единственный, кому выгодна смерть госпожи Нуриж — её убитый горем супруг. Но зачем ему понадобилось столь зверски закалывать жену, если он вполне мог, например, столкнуть её с лестницы? И при чём здесь Марлена Рейш, и где прячется маг, владеющий запретными заклинаниями?

— Последний вопрос: вы проверили, не пропало ли что-либо ценное из дома? — Тон некроманта по-прежнему любезен, придавая допросу вид дружеской беседы.

— Из того, что находится в комнатах, ничего не тронуто, но… У меня нет амулета-ключа от личного сейфа, где Лора хранила важные документы и свои драгоценности, — признание даётся Оушэну с трудом. Нелегко подтвердить, что, по сути, ты являлся вещью, не имеющей никаких прав на имущество обожаемой супруги.

— Тогда позвольте предложить свои услуги. — Гэрзэ плавно поднимается на ноги, уверенный в положительном ответе. — Я в вашем присутствии открою сейф, и вы посмотрите, не пропало ли что-нибудь.

Мелькнувшую тень на лице Нурижа я принимаю за испуг. Но он послушно встаёт и ведёт за собой представителя Службы Правопорядка, а я беззвучно следую за ними. Личный сейф обнаруживается в спальне. Святые Небеса! Розовый шёлк для обивки стен, розовые шторы, розовый ковёр на полу. Нервно сглатываю и стараюсь смотреть только на некроманта. Он безошибочно направляется к постели с пышным покрывалом, расшитым розами, протягивает руку к картине над изголовьем, и та сама отъезжает в сторону, с готовностью выставляя напоказ содержимое — тонкую пачку бумаг и объёмную шкатулку. Шкатулку Гэрзэ передаёт своему спутнику, бумаги быстро проглядывает.

— Документы на дома в Хэйзаре и Дэйноре… Простите, вы знали, что они заложены?

Миловидное лицо Оушэна изумлённо вытягивается.

— Что означает — заложены?

— Столичный особняк указан обеспечением кредита, взятого семь лет назад в Королевском банке Хэйзара. То же самое относительно второго обязательства на дом в Дэйноре, заключённого три года спустя под гораздо большие проценты… У вас есть юрист, господин Нуриж?

— Н-нет…

— Советую немедленно такового отыскать, иначе в самое скорое время вы лишитесь обоих домов. Условия договоров очень жёсткие.

Молодой человек практически падает в стоящее рядом кресло (разумеется, розовое!) и в ужасе распахивает глаза.

— Как же так, господин Гэрзэ… Зачем Лоре брать кредиты? Она же получила огромное наследство! Была самой богатой женщиной Дэйнора!

— Получить и удержать — не одно и то же, господин Нуриж. По поводу состояния вашей супруги вам стоит справиться в местном отделении Королевского банка. И я настойчиво рекомендую вам нанять хорошего юриста, — в голосе мага искреннее сочувствие. — Хотите, дам адрес отличного специалиста по наследственным делам?

— Благодарю вас…

Мне становится почти жаль этого без пяти минут владельца несметных богатств, однако ухаживать за женщиной вчетверо старше его никто не принуждал. Он сам себя продал и теперь пожинает плоды своей меркантильности.

— Вы так и не открыли шкатулку, — напоминает Гэрзэ.

Откинутая крышка выпускает на свободу ослепительный блеск крупных камней. Любопытство заставляет меня подойти ближе. Все украшения я неоднократно видела на своей начальнице, она щеголяла в них постоянно, меняя лишь сочетания, но собранные вместе они представляют впечатляющее зрелище. Молодой человек принимается вынимать их одно за другим — кольца, броши, серьги, колье…

— Всё на месте, — глухо произносит он, складывая драгоценности обратно. — Простите меня, господин Гэрзэ. Мне необходимо собраться с мыслями. Можно перенести нашу беседу на более позднее время?

— Я уже выяснил всё, что собирался. — Вежливый поклон. — Следующая наша встреча произойдёт, когда я поймаю убийцу вашей жены — думаю, сегодня вечером. Ещё раз позвольте выразить вам свои соболезнования.

Какой самонадеянный! Поджимаю губы и изображаю из себя верную тень, направляясь за Гэрзе на выход. В дверях мы сталкиваемся с Агнес — девушка держит поднос с чайником и чашками. Хм… Проявление инициативы — повод подслушать или вызвать одобрение нового хозяина? Или попытка завоевать его сердце? Что ж, утешить скорбящего вдовца — святая обязанность каждой незамужней женщины, и Агнес Норик — не худший вариант.

Гэрзэ приостанавливается, словно какая-то мысль только что пришла ему в голову.

— Госпожа Норик, скажите, пожалуйста, Вéльшен Норик, сотрудник Службы Правопорядка Дэйнора — ваш родственник?

— Дядя, — скромно опуская ресницы, отвечает та. — Старший брат моего отца.

— Он недавно вернулся в Дэйнор?

Я удивлённо таращусь на некроманта. К чему эти вопросы?

— Да, господин, около полугода назад.

— Благодарю вас.

Мне почудилось, или Гэрзэ ухмыльнулся? Но он быстро отворачивается, а по спине ничего не поймёшь. Спускаясь по лестнице, я стараюсь обогнать мага и заглянуть ему в лицо, однако тот будто нарочно ускоряет шаги. Выпускает нас другая девушка, та самая Люсиль с пылающей аурой, сухая брюнетка с вытянутой физиономией и строго поджатыми губами. Красавиц в доме Лора Нуриж не потерпела бы, удивительно, как она проморгала Агнес.

На улице по-утреннему безлюдно, солнце на небе играет с россыпью белых ватных облачков, то прячась за ними, то показываясь и дразнясь. Одинокий чистильщик неторопливо проходит свой ежедневный путь, проверяя бытовые амулеты в специальных столбиках на обочинах. Дэйнор просыпается поздно, часам к десяти, а то и к половине одиннадцатого, в это же время открываются кафе и магазины, появляются первые гуляющие с собачками и спешащие за покупками служащие.

— Благодать! — Некромант довольно потягивается. — Как же я соскучился по тишине и покою! Иногда мне кажется, что Хэйзар вовсе не спит, всё постоянно движется, течёт, меняется, звенит, громыхает, сверкает…

— В чём же дело? — поскольку рядом никого, я осмеливаюсь заговорить. — Переселяйтесь! Уверена, местное общество встретит вас с распростёртыми объятиями, особенно его женская часть.

— Мага смерти? — Ухмылка на лице Гэрзэ перетекает в гримасу. — Исчадие Преисподней? Госпожа Жэрэ, если я скажу, что за последние несколько лет вы единственная девушка, которая смотрит на меня без ужаса и отвращения — вы поверите?

Изучаю его крепкую, стройную фигуру, лицо, покрытое лёгким золотистым загаром (то, что это именно загар, понятно по светлой полоске кожи у воротника), выразительные, чётко очерченные губы, тени от пушистых ресниц, смягчающие жёсткий взгляд, прядки непослушных рыжеватых волос, падающих на лоб… Мне нравится совершенно иной тип — высокие и смуглые красавцы, но Агнес Норик улыбалась ему не просто так.

— Наши дамы настолько отчаялись выйти замуж, что с восторгом примут вас любого, господин Гэрзэ. То обстоятельство, что вы некромант, бледнеет и тает перед тем фактом, что вы мужчина. Если при этом вы ещё и холосты — ваша внешность или недостатки будут интересовать их в последнюю очередь, окажись вы хоть чёртом из Преисподней.

Серо-голубые глаза опасно прищуриваются.

— А вы, оказывается, жестоки, госпожа Вэлора. И смелы. До вас никто не осмеливался бросить мне в лицо, что связать со мной жизнь возможно, лишь полностью отчаявшись.

— Наверно, у меня врождённая привычка говорить правду.

— Или в вас полностью отсутствует инстинкт самосохранения. — Гэрзэ опять усмехается. — Вэлора… Я могу вас так называть?

— Вы уже назвали, не спрашивая моего согласия. — Я повожу плечами. — Только учтите, что в отместку я начну обращаться к вам «Алэйн».

— Пожалуй, собственное имя из ваших уст я переживу. Так вот, Вэлора, поскольку до покупки мной прелестного особнячка в Дэйноре мне предстоит раскрыть убийство госпожи Нуриж, а одну вас, помня пятно на полу кабинета уважаемого начальника Службы, я оставлять не намерен, предлагаю следующий план. Сейчас мы где-нибудь перекусим, потому что не знаю, как вы, а я не завтракал и страшно голоден. Голодный некромант — ходячая угроза для общества, сознаюсь честно. Затем для очистки совести навестим цветочный магазин в Хэйзаре и вернёмся за убийцей… Почему вы смеётесь?

— Вы что, меня видите? — изумляюсь я.

— Конечно. Это же моя иллюзия.

Припомнив, какие рожи я корчила в особняке Нуриж, злюсь по-настоящему:

— Вам сложно было предупредить?

— Забыл. — Покаянный вздох. — В качестве извинения я готов накормить вас завтраком. — Он улыбается. — И на этот раз прослежу, чтобы вы не заплатили за себя раньше, чем я смогу сообразить, что происходит.

— Есть только одно «но». — Возвращаю ему улыбку, основательно приправив её перцем. — В девять утра в Дэйноре закрыты все кафе и рестораны. — Выдерживаю многозначительную паузу. — Однако я спасу свой город от голодного некроманта. Надеюсь, как нам обещают служители Всевышнего, за это мне воздастся на Небесах.

***

Если кто-нибудь сказал бы мне однажды, хоть в шутку, хоть всерьёз, что в девять утра я под иллюзией невидимости буду сидеть на скамейке центрального городского парка, болтая ногами и уплетая пирог на пару с некромантом — отправила бы его к целителю. Тем не менее, наплевав на возможные пересуды, я с удовольствием завтракаю подобным образом в компании почти незнакомого мага, солнца и щебечущих пичужек.

— Это становится традицией. — Гэрзэ стряхивает с коленей крошки и счастливо откидывается на спинку. — Вы, птицы и вкуснейшая еда.

Кошусь на него с недоверием.

— Видимо, вас не кормят в Хэйзаре.

— Не так хорошо. — Маг вздыхает. — К тому же ничто не заменит домашнюю стряпню. Ваш пирог просто восхитителен!

— Обязательно передам эти слова моей сестре, — усмехаюсь я. — Эльнора, в отличие от меня, прекрасно готовит и любит грубую лесть. Вы удовлетворили свой голод, господин Гэрзэ? Не испытываете больше желания раскатать мой чудесный город по камешку? Может, тогда мы поспешим в Хэйзар и займёмся расследованием?

— Вы обещали звать меня Алэйном, — обижается некромант.

— Не обещала, а угрожала, — поправляю его я. — Так мы идём в «Цветущую жизнь»?

— Идём. — Гэрзэ с сожалением отрывается от скамейки. — Вэлора, я пока оставлю вашу невидимость, так что, если вам захочется что-либо мне сообщить — дайте знак. Поднимите руку, дотроньтесь, главное — молча.

— Считаете, наш убийца прячется среди букетов? — Я насмешливо вскидываю бровь. — Покарав госпожу Нуриж за осквернение цвета роз?

В серо-голубых глазах — в свете яркого солнца больше голубых, чем серых — вспыхивают озорные огоньки.

— О подобной причине убийства я не задумывался, однако эта любопытная версия ничем не хуже других. Прошу вас в портал, госпожа Вэлора.

Растерянно кручу головой: нет ни свечения, ни разноцветных переливов по краям перехода.

— И где ваш портал?

— Прямо перед вами. — Гэрзэ величественно указывает рукой. — Красочные эффекты, сопровождающие пространственные разрывы, являются помехами, свидетельством неточных расчётов мага. Так сгорает лишняя энергия, призванная и не задействованная для переноса материальных объектов…

Остановить поток умных слов мне удаётся лишь шагнув в невидимый портал. Больше всего я боюсь на выходе из этого точно рассчитанного перехода наткнуться на такую же невольную жертву высокого уровня мастерства. Обычный портал своим свечением предупреждает человека о появлении других людей, здесь же я рискую сразу налететь на незнакомца. И вряд ли с моим везением это окажется прекрасный юноша, скорее уж старая карга с колючим букетом, которым она меня и огреет.