Бесплатный фрагмент - Русский взгляд на русские вещи

Русские, знаете ли вы себя?

Сложная тень «общественных устремлений» — безусловно продукт пропаганды. Во времена крепких традиций, времена послушания старшим, «ценности» передавались из рук в руки внутри семьи. Самый эффективный маркетинг, это «родитель — > дитя», что можно назвать — «естественная пропаганда». Выбирать человеку по «ходу роста», в большинстве случаев, не приходилось и он тратил время эффективно в том русле, в котором родился.

Сегодня веселая каша «сотни пропаганд» служит для свободного выбора всего всеми. Каша эта — средство включения человека в процесс бесконечного выбора непрерывно. Сильные выбирают и держат выбор, слабые пенятся на ветру вырождаясь в нечто «выбирающее сорт пива». Мир вокруг себя обустраивают сильные, раз выбрав, они становятся рабочими одной «своей пропаганды», даже когда молчат. Вокруг сильных нет «каши сотни пропаганд», есть спокойное отношение к чужому выбору, пока он не «атака на уничтожение».

Собственно тотальная «атака на уничтожение» моего выбора и требует от меня активных размышлений о сущности того, что я выбрал. Мне нужен простой и точный метод оценки своего (да и любого человеческого) выбора — «таблица Менделеева устремлений меняющих мир». Для создания такой «таблицы устремлений» необходим аналог «атомного веса» таблицы химических элементов. То есть простой общий признак легко вычленяемый из любого человеческого выбора.

Задача разрешима, но необходимы предварительные реверансы. Химические элементы не впадают в истерику от того, что какой-то из них больше весит, а какой-то меньше. Кроме того, химические элементы не претендуют на «пользу», «правоту», «ценность» или «право на мировое господство». С людьми, которые твердо держат однозначный выбор, «все не так однозначно». Но это их коммуникационные проблемы и помешать дотошному анализу не может. Ограничить анализ может только мой жизненный выбор, что диктует «мою точку зрения на происходящее».

Я оцениваю происходящее, как русский, избравший православие в сознательном возрасте (последовательно искавший и нашедший свой потолок богообщения). Все, что может увидеть и понять в мире «человеческих устремлений» средний русский осознанный православный и есть материал здешних размышлений. А все, что не способен «вместить средний русский осознанный православный» останется за кадром. Вот и все реверансы.

Каждый однозначный выбор большого количества людей, это некий «бульдозер» равняющий мир внутри и снаружи определенным образом, формирующий оригинальную нишу, что обязательно несет в себе свой «набор ответов пытливому адепту». Такой «набор ответов» существует не для любознательных туристов извне, а для удержания данного оригинального мира в его оригинальном состоянии.

В этом «наборе ответов» интересен один, что присутствует во «всех наборах» (является общим). Точнее, «один важный вопрос», так как «один важный ответ» на него у каждого набора свой. Именно разные ответы на этот единственный «важный вопрос» и порождают «разные миры» на одной маленькой планете.

Не стоит разделять религиозное и не религиозное мировоззрения. И там и там есть пытливые адепты жаждущие познать Первопричину всего наблюдаемого. И там и там в любой момент времени есть «популярный ответ» на вопрос, что есть Первопричина (какая она). Именно этот текущий «популярный ответ на единственно важный вопрос» формирует «отношение к миру и людям» адептов данного выбора, то есть «создает мир в котором они живут».

Например, живущие из поколения в поколение под гневливым и алчным демоном Хрюко-Пуко, эталоном совершенства почитают гневливую алчность и составляют собой общество гневливой алчности автоматически. А всего несколько сотен лет в мире «исключительно мертвой материи» дарят планете массу «бездушных управляемых автоматов», и тоже, совершенно автоматически. Я сильно упрощаю, так как «чистых», не замутненных «множественными влияниями» адептов той или иной «Первопричины» сейчас на планете меньшинство. Но тем не менее.

Каждый «чистый» активный выбор «Первопричины сущего» порождает то, что можно назвать «эталоном совершенства» для адепта созидающего себя и мир вокруг по этому «эталону». Государство, благословляющее гражданам копаться самостоятельно в «каше сотни пропаганд», можно назвать «идеально демократическим». К несчастью, как все «идеальное», такое государство нежизнеспособно. Жизнеспособны государства избравшие тот или иной набор из «наличной каши» для его защиты и роста, так как все «адепты избранного набора» становятся «живым гарантом» существования этого государства.

Вот тут каждое «сознательное государство» оказывается перед очень важным для себя выбором. Ему (сознательному государству), как и мне здесь, крайне нужен простой критерий (аналог атомного веса элементов) для оценки собственно «выбираемого набора», и для оценки последствий воплощения «порождаемого этим набором общественного эталона». Что выберешь, такое качество людей, отношений и общества получишь через некоторое время. Именно эти люди и отношения станут растущей «опорой режима».

Выбирать государство может только из того, что у него есть. Например, Российская Федерация наследница двух Российских империй — православной и социалистической. От того «в нашей каше» живы два мощных «набора ценностей», а в государстве бодрствует огромное количество адептов этих наборов. У двух крупных «естественно исторических наборов» есть и «естественные тени» — языческая и капиталистическая. Как этот квадрат отвечает на «вопрос о Первопричине» и каким видит «свой личный и общественный эталон»? Поделим лист бумаги на четыре равные части вертикальной и горизонтальной чертой.

В левой верхней части напишем — Все возникло из «большого взрыва», или еще из чего (не важно, наука рано или поздно разберется). Человек — мера всех вещей (но бытие определяет сознание). Все должно служить человеку и справедливому (равному, потому, что люди равны) распределению благ и услуг. Мне нужен такой государственный строй, который исключит все виды паразитизма и несправедливости. Конечная цель — бесконечный рост благосостояния всех и право этим гордиться.

В правой верхней напишем — Бог есть Любовь и Он вне сотворенного Им мира. Он дал мне свободную волю выбирать все, что душе угодно в любой момент жизни и честно отвечать по своему выбору. Государственный строй и благосостояние не главное для меня. Мне важнее спасение души, которое на земле заключено в самоотверженной любви к Богу и к людям, что неотделимо одно от другого.

В левой нижней напишем — Первопричина необходима «благословляющая рост потребления». Мир (и я в нем) живы добычей сырья, производством товаров, услуг и продаж. Государство обязано защищать частные предпринимательские инициативы. Идеальное население — потребители составляющие бесконечно растущий рынок. Я — элита, или собираюсь ей стать.

В правой нижней напишем — Первопричина Род, который все (природа). Род в мире и есть мир. Человек равноправен с любой травой, рекой, горой. Разница только в возрасте и силе. Разницу обустроил Род. Идеально, когда ничего не происходит и рождается столько, сколько умирает (трав, людей, гор). Хорошее и плохое входит в явь из прави и нави, которые обустроил Род, чтобы было где быть хорошему и плохому. Все на всегда от начала и до конца уже гармонично, что и есть счастье.

Конечно, эти четыре декларации сильно упрощены и очищены от «посторонних примесей». На практике, каких только букетов из этих четырех основ не встретишь. Нам ведь важны не «отвлеченные теории», а живые люди образующие государство. Человекознание опирающееся не на опыт, а на «идеальные абстракции» — не поднимет и пыль со страницы. Мы же мечтаем поднять живое государство живых людей.

Наш выбор, чтобы Россия жила и дарила жизнь всем. Этот общий русский выбор единственное, что превращает «квадрат противоречий» в «опору государства». Последовательный анализ четырех лепестков русского современного самосознания стоит произвести по трем актуальным признакам — отношение к Первопричине, отношение к себе, отношение к чужим. С лево на право.

Социализм — беспощадный «потребитель материи» и «покоритель природы». Если благо возведенного в абсолют человека требует поворота рек — реки поворачивают. Лучшее образование и медицина — каждому. Каждому же по плечу судить всех и вся. Национальность не имеет значения, значение имеет принадлежность (или нет) к «трудовому народу». Чужих нет, есть враги доктрины и вооруженного доктриной государства. Враги подлежат уничтожению (все средства хороши). С другими русскими уживается только по слабости или при общей опасности, что одно и то же.

Православие — свято почитает Источник Всех Благ (не только материальных). Требует от себя постоянно держать перед глазами список своих несовершенств (грехов) и вести с ними тяжкий непрерывный бой. Чужих нет, есть «побежденные» грехом, что воспринимается как духовный недуг, и, соответственно, требует большего такта в общении. Все люди — создания Божьи и одинаково Им любимы. Богоданная свобода выбора — свята, как и все богоданное. Национальность не имеет значения. Если приходится воевать, то только по принципу «положи душу за други своя». С другими русскими уживается, как вода с рыбой.

Капитализм — Очень редко можно наблюдать «голый русский капитализм», чаще он одет в ту или иную «сверхзадачу». То есть «Первопричины» и отношение к ним могут быть любыми. По сути — организатор и удачливый игрок (победитель). Чужих нет, есть «объекты манипуляции». Национальность не важна, важна прибыль. При «отсутствии убеждений» самый деструктивный в эпоху надгосударственных корпораций элемент государственной жизни. Единственный русский капиталист кровно заинтересованный в Российском государстве во все времена, это само Российское государство.

Язычество — свят Род, соответственно свят весь мир, как и любая его часть. Выделенное почитание полезных человеку (солнца, земли, колодца, очага и прочего) вовсе не выводит остальное в разряд «не святого». У Рода нет ничего лишнего (не нужного) и все здесь родичи. Язычник уже совершенный меж правью и навью, если не вредит миру и людям. Чужие есть. Национальность (точнее раса) важна. Люди разные (дальние родичи с навью связались) и это воля Рода. Воюет язычество ради самосохранения по принципу «око за око». Уживается с другими русскими плохо. «Совершенному» всегда трудно с «несовершенными».

Повторюсь, это «чистые елементали», что в жизни в «голом виде» практически отсутствуют. Жизнь созидает «произвольные букеты» (порой вполне противоречивые) из естественно исторической «русской каши» активно добавляя туда и совершенно «не исторические» и «не русские» ингредиенты. Теперь оценим наши «мировоззренческие элементали» с общефилософской точки зрения.

Пара социализм — капитализм живут мир бесконечного роста. Время и пространство бесконечны, следовательно и возможность роста бесконечна. Бесконечно счастье «улучшения благосостояния трудящихся», бесконечен «рост рынков» и бесконечно «усложнение прибыльных схем». Эта пара живет бесконечность внутри мира.

Мир язычества стабилен сбалансирован и ограничен в пространстве. Все переваривается в нем изменяясь и возвращаясь назад ни прибавив ни потеряв. Гармония замкнутого совершенства. Бесконечность только временная (циклы). Язычество живет мир пространственно ограниченный и самодостаточный вечно.

Православие же живет мир ограниченный и по времени (цикл один). Бесконечное полностью вне конечного и является Источником всех источников. То есть мир в себе не содержит ни одной причины и «сам по себе» невозможен. Он питаем извне Бесконечной Любовью Бесконечного Бога. Православие живет бесконечность вне мира.

Веселая «толкотня бесконечностей» и делает русский мир удивительно сложным. Совместители социального счастья (личного или общественного) с православием «выворачивают мир наизнанку» по пять раз на дню. «Золотой фонд» русской литературы обязан своим существованием именно этому сочетанию. Удивление русских «неспособностью чужих многое понять» вполне искренне. А еще эта традиционно упорная работа по «совмещению несовместимого» дарит мыслителей «не общего уровня» разным нашим наукам.

Знаете ли вы себя, дорогие мои русские? Хотите ли знать? А начнете ли очередной беспощадный саморез, как только упокоите консолидирующую «русский квадрат» внешнюю угрозу? Не упрощайте свое мироощущение, не превращайтесь в «песок чужого бархана». Ну пожалуйста.. А выбирая по жизни то или это спрашивайте себя — куда этот выбор заталкивает бесконечность? И не разорвет ли в пыль наш маленький мир бесконечность засунутая не туда?

Разум, как консерватор (русский взгляд)

Необходимо нам, братья, понять, что за рефлексы влекут нас? Почему именно эти рефлексы, а не другие? От чего приживается у нас без звука (входит навеки в кровь) одно, и слетает не оставив следа (как только появляется повод) другое? Государственное дело. Ведь малые вложения в рост того, что само в свою сторону рвется умножают согласие и приносят обильные плоды всем, а титанические усилия перенаправить жизнь народа в сторону для него неестественную, порождают лишь временное уродство, дорогостоящие мизерные отсрочки. Плотину все одно смывает, асфальт взламывает, точки роста рвутся к небу протыкая насквозь, как труху, тех, кто, по недоумию, разместил на них свое седалище «навсегда».

Необходимо еще и уточнить масштаб, в коем соразмерно мыслить о русской растущей жизни. Ультрас (болельщики) как славянского доисторического язычества, так и русской православной монархии, как советского социалистического союза наций, так и новорусского рыночного евродизайна не способны оторвать взгляд от своего крошечного «золотого века» для разговора обо всем сразу. Их однозначные предпочтения автоматически раздают стандартные оценки «не золотому веку оппонента», что только плодит иллюзии несогласия корней со стволом, а ветвей с веточками. Русская масштабная мысль принимает их всех, как «провинциалов от хронологии» и очень просит не шуметь.

Еще одно скучное уточнение. Нет адыгейской, якутской и марийской нации. Есть адыгейский, якутский и марийский народ. Нация составлена из народов (этносов), и только такое понимание точно описывает ситуацию. Русский мир, это общий мир многих народов. И вход в него открыт всем. Как и выход. Все, что чужие воспринимают как «деяния русских», на самом деле наши общие деяния и наша общая ответственность. Насколько известно, ни один народ вошедший в русский мир не исчез с лица земли, не потерял своего языка и своих культурных особенностей. То есть русский мир — это форма самосохранения народов в сообществе семейного типа. Каковой тип самосохранения предоставлен «государственным» русским народом всем соседям не зависимо от цвета кожи и вероисповедания.

Еще одно уточнение, технологическое. Любые попытки включать себя в «евразийские», или еще какие схемы для последующей оценки «своего места» в практической истории — просто попытки заменить реальную самоидентификацию формальным опознанием со стороны. Всегда выходят фотографии трупа, что может и улыбается, да не жив. Задача решается только изнутри и только носителем русских рефлексов, что вовсе не превращает исследование в «ненаучное», а просто постулирует очевидный факт — русская идея жива от века в русской массе и все попытки записать ее «не русскими буквами» извне — обречены на неполноту и кособокость.

Что же это за «русские буквы»? И почему изложенное ими, часто слепое пятно (благоглупости) для чужих понятийных систем? Ну, например, что такое «сообщество семейного типа» может понять только человек осознающий, что такое «семья». Человек, который знает себя опекаемым (любимым) и знает себя опекающим (любящим). Отваливаются все, воспринимающие семью, как мертвую схему (фото трупа) и не знающие семью, как ежедневный жизненный труд. За ними вослед уходят знающие семью как опыт отсутствия любви. За ними не имеющие опыта жертвенности (а семья стоит на любви и жертвенности всех своих сознательных членов). Заговорил я уже на «птичьем языке» или еще нет?

Заговорил. Но русская идея, это именно идея, что воплощает себя из века в век «неуклонными предпочтениями» русской массы, и если эти неуклонности невозможно описать академическими «средствами», то грош на дорожку академикам, что празднуют язык не способный описать факты, как и тем, кто признает за факт только то, что может описать его «любимый» язык. Абстрагируясь, можно сказать, что у любой народной идеи (русской, американской) есть нравственное измерение, без которого идея — не идея, а совершенно не работающий стог безжизненных «логичных фантазий».

А говорить и слышать в этом измерении сегодня, к несчастью, не все могут. Ну а те «кто может», знают — университетский подход к явлению, что больше тебя, обрезает явление по твоему росту, то есть все, что не поместилось в заученную схему, или вакуум, или труха из петуха (мерещится). Но вольному — воля, спасенному — рай. Я все едино буду говорить на родном языке, на том, на котором «Бог, есть любовь» — не пыльная абстракция с полки, а ежедневный насущный смысл русской жизни.

История Руси, на каком бы «обрезанном языке» ее не описывали, и как бы ее не мутузили агенты влияния, все еще включает в себя внятные особенности, следы действия глобальной русской идеи. Каждая «хронологическая провинция» хранит свою особенную детальку, а точнее, особенно выпукло иллюстрирует тот или иной аспект (след) реализации народом своей вечной идеи. Например, уже изложенную здесь идею семейного, а не формального союза наций выпукло воплощает советский период русской истории. А принцип «любви ко всему» (обниму и Шанхай и Париж) — прямой росток сквозь православие, государственную религию царской России. Точнее православие (не зависимо от исторического периода) принимается глубинной русской природой, как единственно осмысленная система практической любви (этим акцентом и отличается).

Реконструкции доисторического арийского славянства, активно созидаемые сейчас «сторонниками золотого века, не вошедшего в учебники истории», не предоставляют нам ничего, кроме поводов погордиться. То есть ничего идеологически не общего для глубокого анализа. Но, «по плодам узнаете их». Мы вышли и седой древности такими, какими вышли, и вынесли от туда то, что продолжаем нести. Я, так вижу «свободу любить вопреки» — собственно зерно жизни на этой планете. Современный же нам рыночный русский дух «в евродизайне» еще не развернул перед любопытными себя во всю мочь и анализы брать у него преждевременно. Тем паче, что в общем фоне «безоговорочного стяжательства» его голос пока и не выделить.

Из всего сказанного тихо смотрит на нас одна живая космическая неопределяемость — Любовь. Любовь, как идея нациообразующего народа, нации им собранной, государства этой нацией построенного. Феномен осознания «русской идеи» (русской истории, русской литературы) в том, что осознание это ровно такого роста, какого роста в тебе сия «космическая неопределяемость».

Говорить о любви, которая «выше всего закона и выше всех пророков» на языке «общего масштаба» не очень удобно, когда знаешь, как свой, язык православия. То есть «хронологическая провинция» глобального православия на Руси, дарит нам адекватный русской идее язык описания Любви (Бога). А «хронологическая провинция» страны советов — точный (адекватный русской идее) язык межэтнического взаимодействия в русской семье, то есть язык применения этой любви вовне.

Что же делать с нами, полубезумными от любви, новому государству Российскому? «Ведь малые вложения в рост того, что само в свою сторону рвется умножают согласие и приносят обильные плоды всем, а титанические усилия перенаправить жизнь народа в сторону для него неестественную, порождают лишь временное уродство, дорогостоящие мизерные отсрочки.» Делать те самые «малые вложения». Тем паче опыт, что делать стоит, а чего нет, русскими государствами на этой земле накоплен не малый. Как оказалось, самое (с виду) хрупкое в народе — самое в нем неразрушимое.

Мнить можно что угодно, но если взвалить на одну чашу весов чудовищные средства, человеко-часы и человеко-таланты, сгоревшие за последние 300 лет ради разрушения во мне (лично во мне, как в потребителе культур и историй) любви, а на другую чашу весов — просто этот текст, можно честно спросить: «Ребят, вам что, больше заниматься не чем?»

Этнос, нация, народ

Что говорит интернет: «Э́тнос (греч. Ἔθνος — народ) или народ — группа людей, объединенных общими признаками: объективными или субъективными. Различные направления в этнологии (этнографии) включают в эти признаки — происхождение, язык, культуру, территорию проживания, самосознание и др.» — это вики.

«и др.», наверное, подразумевает еще что-то важное? Или это важное маскируется под невнятным «происхождение»? Нам же интересно, почему мы разные, и что за причины, кроме «исходных ландшафтов проживания» нас разными делают? Не свалились же на нас с неба «язык, культура, самосознание». Мы их добывали от куда-то, делали их век за веком такими, какие они сейчас.

Я полагаю, что на нуле времен «языка, культуры, самосознания» не было. Они выросли в каждом «этносе» к сегодняшнему дню такими, какими выросли. И этнос характеризуется исключительно и только особенным от других (собственным) способом добычи «языка, культуры, самосознания», да и «территории проживания» тоже.

Ладно, вот НЭС (национальная энциклопедическая служба): «Этнос, это исторически сложившаяся на определенной территории стойкая община людей, которые имеют относительно стабильные общие черты и особенности культуры и языка, а также осознают свое внутреннее единство и отличие от других сообществ, что зафиксировано в самоназвании (этнониме). Древние греки пользовались словом „Этнос“, для обозначения других народов, которые греками не являлись. В русском языке аналогом термина „Этнос“ было понятие „народ“. В научный оборот понятие „Этнос“ введено русским ученым Широкогоровым в 1923 году. В настоящее время понятием „Этнос“ обозначают устойчивую большую группу людей, представленную племенем, народностью, нацией.»

О! Этнос представлен нацией, да еще и «аналог слова народ». Может и такое случаться в лучшем из миров. Почему же на одной «определенной территории» «исторически сложившаяся стойкая община людей» имеет именно эти «стабильные общие черты и особенности»? Безусловно существует набор уникальностей, что стойко являет себя в каждом этносе и обуславливает собой рост определенной хозяйственной, языковой, социальной культуры, да и «ландшафтные» предпочтения, как следствие.

Вернемся в сеть: «На́ция (от лат. Natio — племя, народ) — социально-экономическая, культурно-политическая и духовная общность индустриальной эпохи. Существует два основных подхода к пониманию нации: как политической общности граждан определенного государства и как этнической общности с единым языком и самосознанием. В международном праве является синонимом национального государства.» — википедия.

«Нация (от лат. Natio — племя, народ), историч. общность людей, складывающаяся в ходе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера.» — философская энциклопедия.

«Нация — (от лат. natio — племя — народ), историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования общности их территории, экономических связей, литературного языка, этнических особенностей культуры и характера. Складывается из различных племен и народностей. Ряд современных ученых связывают нацию с определенным народом и включает в число ее сущностных принципов общность самосознания и социальной структуры; другие рассматривают нацию как общность принадлежности к определенному государству» — энциклопедический словарь.

Во как. Термин «нация», оказывается, отличается от термина «Этнос (народ)» привязкой к облаку тегов «индустриальная эпоха», «политическая общность», «государство», «международное право», «экономические связи», «социальная структура». То есть граждане Римской империи, нацией не были, потому, что производственные отношения в ту эпоху не были «индустриальными», а советские люди — нацией были, потому, что совершенно не характеризующая ни каких «особенностей этноса», одинаковая везде «индустриализация» в СССР была.

А и саксы, что явились ниоткуда чтобы в англо-саксах раствориться — не нация, хоть имели племенной союз просуществовавший дольше Советского, хоть крошили всех «не саксов» вокруг в капусту, чтоб присвоить имущество (вступали в своеобразные экономические отношения с внешним этносу миром). Да и советские, хоть и нация — канули в лету. Нет их. И что мы теперь? С каждым дворцовым переворотом будем новую нацию создавать, а старую хоронить? Неудовлетворительно.

Здравый смысл подсказывает, что понятие «нация» было определено в школьный обиход людьми, которые искренне считали свою краткую и своеобразную эпоху вечной. Они творили терминологию будущего навсегда. Прогресс общественных отношений имел четкое расписание и не мог оскорбить адепта непослушанием. Но оскорбил.

От чего же мы продолжаем наблюдать в мире непредсказуемую кашу творчества «этносов» там, где нас научили видеть строгий ход «образовавшихся наций» по лестнице стандартных социальных процедур? От того, что «технический прогресс», «тотальная информированность», «прогресс схем экономических отношений» «общее международное право» и прочие прогрессы ни чего, ну совершенно ни чего не изменили в этом мире. Просто добавили кучу прикольных инструментов влияния в арсенал все того же «набора уникальностей, что стойко являют себя в каждом этносе».

Очевидно, что системный упор на «нивелировку этнических особенностей» на поле «общечеловеческих отношений» потерпел свой неизбежный системный крах. Любая механическая (искусственная) система всегда безумно затратна и сама, без непрерывного контроля и подпитки не живет. Естественное же положение вещей может жить в запрещенном и гонимом состоянии вечно, только потому, что оно естественно.

Наблюдатель (естествоиспытатель) может видеть, например, «на поле общественных отношений» совершенно этнически специфическую методику «присвоения имущества», что из последних сил выдает себя за несуществующие «всечеловеческие стандарты». Даже с помощью гигантского парка «учоных» и «креаклов», дорогие, вы меня не убедите, что я существую исключительно в вашей схеме, а ваш образ действий и ваш образ мысли для меня неизбежен.

Современная мне Россия (РФ) — ареал обитания массы людей, что совершенно не описываются школьным определением «нация». Нет здесь ни «духовной общности», ни «этническо-культурной», ни «единого самосознания». Но есть что-то абсолютно естественное, что не позволяет расчлененному по всем возможным «линиям напряжения» обществу развалиться на пылающие головешки. Что-то, что объединяет «славяноариев» и «православных», «русских» и «адыгов», «буржуев» и «коммунистов». Что же это?

А живой «набор уникальностей, что стойко являет себя в нашем народе» Что же, идем в сеть: «Народ — термин науки этнографии и под ним понимают этнос, то есть группу людей, общую по происхождению (кровное родство). Позже, для определения «народа» стали использовать ряд вторичных признаков — языка, культуры, территории, религии, исторического прошлого и т. д. Применение слова «народ» в значении более крупного, не этнического понятия «нация» характерно в политике для обозначения всего населения какого-либо государства, вне зависимости от его этнической принадлежности. Поэтому один этнос может проживать на территориях разных государств и частями входить в различные «народы», а может быть и объединение в единый «народ» разных этносов. Например, текст росийской конституции начинается со слов: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации, соединенные общей судьбой на своей земле…» — википедия.

То есть народ, как кровная (генетическая) общность, обретая «историческое прошлое» (становясь активным субъектом и объектом политики) обрастает «не кровными родственниками» по «вторичным признакам», что превращает его в «нацию».

Проще, в современном школьном смысле «нация» — это «народы» собравшиеся для «политики» в одно «государство» (ставшие одним «народом»). Какая прелесть. «Нацизм», как «расовая чистота», отсюда, есть инструмент разрушения «нации». Но нам нужен ответ, что за дикая «уникальность» не позволяет нам развалиться карточным домиком под аплодисменты «прогрессивного человечества»?

Теория не учитывающая семантической разницы между «Peoples, nation» и «народ» всегда описывает иллюзии. Кровная общность (народ), что сохраняет в своем языке этимологию большинства «расхожих понятий» — просто естественный держатель смыслов происходящего. И он генерирует вокруг себя «нацию» самым натуральным и доступным способом — принимает в семью (в свой род).

Родственника, что разрушает со зла или по недоумию собственный род наказывают, но не перестают любить. Ваше дитя может увлечься самыми идиотскими и самоубийственными иллюзиями, но вы не откажете ему в крове и пище. Ни один этнос вошедший в наш род не исчез с лица земли, не потерял свой язык и культуру. Все наши «не кровные» и «кровные» знают позвоночником — на уровне, что не описывается школьными учебниками, мы одна неубиваемая, упрямая жизнь.

«Не кровные» не русские русские отдавая жизнь служению России служат и своему этносу наилучшим, из возможных, образом. А российский от российского порой отличается больше, чем китаец от француза (мировоззренчески), но тем не менее оба — одно большое «мы». «Мы» не как «политико-экономическая целесообразность», а как «ветки одного древа» — родственники.

Отсюда, малая управляемость масс экономическими стрессами. Вот станете вы отпиливать себе ногу только потому, что пересели с полноценного питания на картошку с луком? Типа, чтоб больше калорий другим частям тела досталось. Или потеряв регулярный заработок выгоните сына из дома? Типа, чтоб сохранить привычный уровень наполненности холодильника.

Отсюда, академическая школа, что досталась нам из социализма, по крайней мере все в ней, что касается «нации», очень поверхностно описывает реальность. На сколько я понимаю, наука призвана осмыслять происходящее, а не генерировать натужные иллюзии для обобщения необобщаемого под текущий соц. заказ. Теория-иллюзия источник прогнозов-сусаниных.

По факту, есть русский народ, как род способный не отделять (эмоционально) личное в семье от общего в государстве. По факту, эта «особенность» пленительна для всех соседей нашего рода, способных стать носителями того же. По факту, вошедшие в наш род «не кровные» родственники обретают только эту «особенность», не теряя ничего из «особенностей» собственных.

Но и перечисленные факты, есть следствие «исходной уникальности», которую можно назвать «способность любить вопреки». Эта способность источник «нечеловеческого терпения» народа, что не пробиваем ни экономическими, ни «уничижающими гордость населения» манипуляциями. Эта же способность источник «безумного героизма» народа в непрерывных русских войнах. Невозможно урезонить воина «непреодолимыми обстоятельствами», когда он любит (часто враг не в состоянии даже предположить наличие в мире того, ради чего русский отдает свою жизнь).

Глубина вопроса любви уходит от «научного» осмысления, но встреча этноса со Христом и полное, безоговорочное принятие православия русской массой именно как «теории практической любви соединяющей с Богом» — закономерная неизбежность. Даже советские идеологи богоборчества не додумались до «крещения Руси огнем и мечем». Сия ложь из новейшего времени — отчаянная попытка удержать вдали от Христа тех, кто Христа и так не знает. Остальная антиправославная (да и антирусская) пропаганда сейчас, по сути, попытка доказать бездомным, что зимой в лесу теплее (в доме вас заставят разуться!).

Итог всего вышесказанного — наличие народа, что живет сквозь века «не индустриальные», «индустриальные» и «постиндустриальные», наличие народа, что меняет государственное устроение как перчатки и все равно остается самим собой (сохраняет «способность любить вопреки») требует отдельного осмысления. Ничего здесь не причесать под надуманное «общечеловеческое». Самое тонкое место нашей науки, это страсть к «неправомочным обобщениям». Что, конечно, вопрос кадровый.

Мышление

Страдающие мышлением часто сталкиваются с детьми. С самыми настоящими маленькими человеческими детенышами, мальчиками и девочками. А некоторые даже растят своих (и не одного — двух). Таким, хорошо пострадавшим, если они умеют любить (сосредоточенно наблюдать что-то кроме себя) не нужно доказывать, что у одних и тех же родителей в одних и тех же условиях рождаются очень разные детки.

Например, одна крошка никогда не сделает плохо кошке и всегда помнит, что кошка ждет еду и ласку от человека. А другая крошка может спокойно пнуть кошку и никогда не помнит, что «кошка тоже человек». Повторюсь, такие крошки часто входят в мир в одной семье у одних родителей. Эти родители вынужденны учить пинающую крошку: «Пинать кошек нехорошо», забывчивую крошку: «Нужно помнить о зверюшке, как о себе». То есть одного ребеночка нет нужды учить любви (у него у самого любви можно учиться), а другого ребеночка приходится.

На выходе получаются (из обоих крошек) замечательные, вежливые, порядочные и заботливые к другим люди, только любовь у одного из них в голове, а не в сердце (она не врождена ему). Любовь его — воспитанные условные рефлексы. А все, кто помнит собаку Павлова, знают — условные рефлексы легко изменить изменив условия среды обитания. То есть любовь в этом человеке жива, пока она жива в окружающей его среде.

Но мы-то любим его и такого (или нет?). Та крошка, что умела любить кошку, тем паче умеет любить человека. Она создает среду обитания, а не питается ею. И это главная и единственная драгоценность Божьего мира, планеты, страны, города, дома (врожденная способность любить). Вокруг этой драгоценности формируется драгоценная среда способная сохранять любовь в тех, кто сам сохранять ее не может но очень и очень хочет.

Всегдашняя русская картинка — разноцветная толпа вокруг ветхого старца в черных одеждах — самая точная иллюстрация изложенного. Православие, как Божий дар миру, не только вбирает в себя редких «носителей любви от чрева», но и дает каждому возможность «свести ум в сердце», вернуть любовь искусственно воспитанную в «место пусто» ее естественного обитания. Вернуть себе Образ Божий.

За государство, землю, страну, что сохраняет (защищает, несет в себе) этот Небесный Генератор Любви Живой, многие здесь пойдут и умрут без звука (как было всегда), собственно умрут от счастья (умрут от любви, всегда чувствуя это, но не всегда понимая). Парадокс, что умрут за сохранность всего планетарного человечества сражаясь с большей его частью. Умрут за сохранение на планете источника этой страшной заразы — бескорыстной и жертвенной любви ко всему живому.

Любое событие политическое, экономическое, культурное, любой шаг, любой звук ли мысль под этим небом всегда или попытка заткнуть этот источник, испоганить чем, уничтожить, заменить муляжом, или попытка его защитить, расчистить и обустроить (пить самому и раздавать всем). Когда-то русские именно так увидели Христа, как Источник Живой Любви. Сейчас вместе с нами так видят (когда видят) глобализм от Бога все народы Российской семьи.

Сакральный смысл Руси, не иудейская «избранность», и не исламская «гордая правота», а простая и тяжкая работа любви. Страшный, ломающий хребты и взрывающий души святой труд богоподобия. Добро пожаловать в священную историю, друзья.

Фашизм

Чем плох? Теория классического фашизма не отвечает на этот вопрос. На этот вопрос отвечают плоды фашизма. Именно по плодам мы узнали его. Истории переписывают, окно приемлемого пляшет, но есть простая линеечка, которой мы можем замерять происходящее. Линеечку эту можно назвать «как я (мы) отношусь (относимся) к ближним и дальним».

Не особо важно какая «моральная история» для оправданий (обвинений) сочинена пропагандистами, когда есть линеечка, которой мы можем измерить сегодняшнее состояние любого из актуальных объектов. Как правило, эти объекты бесконечно повторяют сами себя (они сегодня такие же, как и всегда), что делает нашу линеечку вечной защитой от пропаганды (и от лжи самому себе).

Чтоб голова не кружилась закрепим верх (нуль) линеечки в позиции «я всех считаю людьми и люблю, могу понять и простить, даже если они думают не как я, делают не как я, даже если не ведая, что творят, вредят мне». Собственно это позиция идеального православного, позиция Христа. Как не взаимодействуй с этой позиции с человеком или с человечеством ни фашизма, ни плодов его от тебя мир не дождется.

Одно дело «общественный идеал», совсем другое «воплощение идеала в жизнь». Здесь мы получаем следующее деление на линеечке: «я люблю, понимаю и прощаю всех, но свое и своих гораздо больше». Собственно это позиция обычного православного, что тщится быть идеальным, но не всегда получается. То есть это еще не бунт против идеала, а просто отсутствие у среднего человека сил идеалу соответствовать.

Интересно, что когда в «свое и своих» записано православие, как общественный идеал отношений, и разные внешние «все» атакуют этот идеал на уничтожение, встает во весь рост вопрос: «Могу ли я сражаться с теми, кого люблю и прощаю, за тех кого люблю и понимаю больше?». История говорит, что я здесь жив и православие во мне живо только благодаря бесконечной череде твердых людей решивших этот вопрос не размышляя.

Воин защищающий православие, всегда чувствует (знает), битвы отдаляют от Христа. Отсюда и «милость к павшим», и желание накормить и защитить слабых, потерявших мужчин от его руки, отсюда человеческое лицо победителя, что защитил своих не обретя ненависти к чужим. Никакого тут фашизма не выйдет и ни каких плодов его тоже. Сражающийся ради любви больше сражается с демоном ненависти, чем с маленькими людьми напротив.

Удивительно, что против такого общественного идеала можно бунтовать, но бунт на лице (он есть). Следующее деление линеечки, как раз называется «мы бунтуем против идеала потому, что проиграли демону ненависти и любить всех, и прощать всем уже не умеем». Отсюда мир уже делится на «мы — люди» — «они — нелюди», что зажигает все войны на уничтожение (и на самоуничтожение), все геноциды и теоциды на Земле. Здесь источник фашизмов всех разновидностей, от нацизма до либерального пацифизма (пацифисты особенно вкусно не прощают инакомыслие).

Направо и налево сплошные плоды фашизма, по которым мы уже устали узнавать его. Особенно загадочно выглядят «антифашисты», что ведут войну с определенным видом фашизма совершенно не замечая своего. Драконоборец за драконоборцем бьет зеркала в пыль, чтобы только не видеть, как вытянулось его свирепое рыло и как капает с его клыков и когтей человеческая кровь. Я уже не умиляюсь, когда на рога, по привычке, такое чудо пялит свой младенческий чепчик.

Но, простите, нет предела «продвинутости». Вынужден поставить на линеечку еще один штрих. Называется он: «Люблю, понимаю, прощаю и считаю человеком только себя великого и безупречного». По православным понятиям — сие смерть души. По понятиям же упорно разводящих такие цветы в моем мире — это идеальный гражданин общества неустойчивого равновесия разных фашизмов. Общества сомнительного равновесия разных сортов ненависти к разным сортам людей (анти-идеал — это когда все ненавидят всех).

Ткни иголочкой в любом месте и поплывет цепная реакция самоуничтожения в ад бессмысленный и безобразный. Но почему-то мне не страшно, а весело. Наверное, потому, что Русь покачалась, покачалась, да встала столбиком пограничным на свое всегдашнее место. Место свято напротив смерти под Богом, что есть Любовь.

Феномен нелюбви

В идеале, человек относится к другим, как Бог. В «не идеале» каждый момент существует потолок «подобия Богу в твоем отношении к другим», твой потолок богоподобия. Проще: Каждая традиция освящает свой идеал отношения к ближним и дальним. А каждый свободный реализует (или нет) лишь посильную ему часть этого идеала.

Глядя на попытки человека выстраивать свои отношения с другими, можно с большой вероятностью определить традицию, в которой он пребывает. Не атомарная россыпь уников формирует глобальные и локальные условия жизни на планете, а небольшое количество конфликтующих и нет традиций (мировоззрений).