6+
Русайна. Путешествие на воздушном шаре

Бесплатный фрагмент - Русайна. Путешествие на воздушном шаре

Объем: 186 бумажных стр.

Формат: epub, fb2, pdfRead, mobi

Подробнее

О книге: Тринадцатилетняя девочка Русайна Голубева живет в городе Ленинграде, ее заветная мечта путешествовать каким- нибудь самым увлекательным и незабываемым способом в мире. Ее выбор останавливается на воздушном шаре.

Пролетая невероятные места, Русайна и ее подружка из Легенды Ангора понимают, как этот большой мир прекрасен.

В то же время родственники главной героини попадают в беду — в кафе их берет в заложники преступник Хьюс Загданов, желающий завладеть воздушным шаром и убить того, кто на нем окажется. Случайно повстречав в горах ясновидящего кота Зурика, Ангора узнает это и вместе с Русайной на всех парах мчится на помощь друзьям. На половине пути легендарная приятельница покидает Русайну, и той приходится брать Хьюса Загданова на себя..

Справится ли она? Читайте скорее!

Анна Квасова

Увлекательное и незабываемое путешествие на воздушном шаре.

(Посвящается маме, младшей сестре Ульяне, старшему брату Арсению и любимому коту Кеше.)

Глава первая. Русайна мечтает

Кто такая Русайна?

Русайна Голубева — старшая дочь Оксаны и Толи Голубевых, ей тринадцать лет. Она чересчур ленивая и непослушная особа, но зато когда надо смелая и очень-очень талантливая. Вам должно быть интересно узнать, в чем заключается ее скрытый талант? Хотите верьте, а хотите и нет, но Русайна прекрасно умеет делать разнообразные прически, то есть она настоящая наследница парикмахера (своей мамы). Правда, сама девочка никогда этого не замечала. Еще бы, училась она плохо, в свободное время рисовала всяких сказочных зверей или принцесс на грани гибели, а иногда просто-напросто лежала на кровати и ела конфеты. На своих младших брата и сестру Русайна не тратила никакого времени, а когда наступали воскресный день или каникулы, девочка заперала дверь личной комнаты на засов и спала все дни с ночами напролет. Точнее, по ее словам она спала, быть может, это очередной обман? Тайна за тайной, загадка за загадкой… Неудивительно, что на летние каникулы Русайна пришла с одними двойками и тройками, (пожалуй, двоек было меньше, так как учителя к концу года заметно подобрели). Как не странно, но Голубева явилась домой радостной и веселой, с широкой-приширокой улыбкой на лице. Она бесшумно, словно ветер влетела в кухню, где ароматно пахли домашние булочки, бросила взгляд на школьный дневник и гордо произнесла:

— Распишись, мама!

— Отличница? — спросила мама — Оксана, поправив на голове голубой платок. Посмотрев в дневник своей дочери, она вздохнула и в то же время рассердилась. — Опять плохо, всегда, плохие оценки. И главное, каждый год расписываюсь в твоем школьном документе именно я!

— В тот раз папа расписался, — возразила Русайна. — Можно мне конфетку?

— Бери свою конфету и оставь меня в покое.

— Спасибо! — девочка решила не забирать дневник с кухни, потому что с Оксаной он будет в полной безопасности. Кто знает, вдруг с улицы прилетит какая — нибудь колдунья на метле и затащит его в дремучий лес? — Мама, мне тут в голову пришла отличная идея: я погуляю с Давидом!

— Давай, — одобрила Оксана. — Только прошу тебя, следи за временем, и вернись домой ровно в семь часов, хорошо?

Ответа она не услышала, так как Русайна была уже далеко — далеко, а именно медленно спускалась по парадной лестнице. Торопиться ей было незачем, ибо Давид (сын Максима и Нины) вовсе не знал об «отличной идеи» Русайны. Зато она знала, что Давид как всегда сидит где — нибудь в парке на скамейке, щелкает семечки и читает книгу…

«Я люблю его, — вдруг ни с того ни с сего подумалось Русайне, и она покраснела, будто бы кто то из прохожих прочитал ее мысли. — А он этого даже не замечает! Но почему, почему, почему этот мальчик равнодушен ко мне? К тому же, он мне является родственником, но все равно очень далеким, поэтому неудивительно, что я слегка влюбилась. И вообще, что тут такого? Жаль, что Давид не любит меня, и очень возможно, и вовсе не полюбит.»

Стояла замечательная, предлетняя, солнечная погода. Было жарко, тени не имелось, за исключением деревьев, с которых она падала, (тень, в смысле). В парке лучше, чем в открытом городе, свежее потому что, и ветерок дует, но увы, Русайна еще не дошла до парка. Каштановые, длинные, пушистые волосы слишком уж быстро нагревались на солнце, поэтому девочка решила завязать зеленый бантик, Оксана говорит, что обычно банты впитывают в себя все солнечное тепло, а голова тем временем находится в полной безопасности. Русайне думалось, что ее мама не права, но все же воспользовалась ее советом. Голубева остановилась у ворот парка, сама не зная почему. Она огляделась по сторонам, прислушалась, лицо у нее сделалось серьезным и в то же время испуганным. Девочка хотела уже было войти в парк, но тут ее окликнул какой то детский знакомый голос:

— Русайна!

Это оказалась Анастасия Михайловна, девушка, пережившая Великую Отечественную войну будучи совсем маленькой и должно быть из — за этого осталась немного пугливой и застенчивой. Но тем не менее, Русайна обожала ее, любила проводить с ней время, вместе они веселились…

— Привет, — сказала Нэти, (так обычно называли Анастасию Михайловну). — Ты в парк? Хорошо, значит мне с тобой по пути, ведь я живу в другом конце Ленинграда.

— А ты, случаем, не певицей работаешь? — осторожно спросила Русайна.

— Певицей? С чего бы это? Ты намекаешь на то, что у меня голос чересчур детский?

— И лицо тоже.

Настя достала из сумки небольшое зеркало и заглянула в него.

— Глупости, — сказала она и взяла Русайну за руку. — Не издевайся надо мной, ладно? Пойдем скорей, меня ждут дома.

И они пошли. Пошли довольно медленно, радуясь хорошей погодой, погодой и счастливой жизни. Нэти улыбалась, любовалась природой, частенько останавливалась, чтобы сорвать цветок — другой для яркого венка. (Она замечательно плела венки и очень красиво вязала спицами). Русайна же не отводила задумчивого взгляда с неба. Оно было светло — голубое, спокойное, наполненное облаками, белоснежными и пушистыми, летящими в сторону горизонта, быть может, за горизонт. Вернувшиеся с юга стрижи и ласточки задорно носилось над городом, разговаривали друг с другом и ловили мелких насекомых. «Вот бы и мне летать по небу» — подумала Русайна мечтательно.

— Вот бы и мне летать по небу, — сказала Нэти. — Если бы наша земля была мягкая, словно перина, я бы обязательно полетела!

— У тебя нет крыльев, — заметила Русайна.

— Ой, точно, точно, я и забыла. Ах, какая я дурочка! Говорила себе уже сто раз — не болтай глупостей!.. Русайночка, о чем ты так задумалась?

— Я хочу стать летчицей, — сказала Русайна совершенно открыто. Этим то она и отличалась от обычных девочек — всегда говорила прямо и даже с некоторым интересом! — Или еще кем — нибудь, лишь бы только оказаться в небе. Высоко — высоко.

— Тебе что, не страшно? — восхитилась Нэти.

— Разумеется нет. Напротив, мне почему то вдруг показалось, что я очень сильно близка к знаменитым и историческим полетом, больше всего на свете мне теперь хочется быть ведьмой, чтобы целыми днями летать в небе на метле!

Нэти не стала говорить, что это невозможно. Вообще то Русайна сама все понимала, просто ей неожиданно захотелось помечтать, (а мечтала она значительно редко). В девочки проснулась тяга к путешествиям, и еще желательно было бы их совершить самым необыкновенным в мире способом.

Кстати, в тот день Русайна так и не встретилась с Давидом, потому что у нее со скоростью света изменились планы.

глава 2. Злая Алиса

Ровно через неделю вернулась из общежития старшая дочь Максима и Нины — Алиса Романова. Черноволосая, важная, с нахмуренными бровями, с большой шляпой на голове, она шла по улице, тихим голоском пела «На горе растут цветы» и тащила за собой два огромных чемодана, (видите — ли, они такие тяжелые, а Алиса такая слабенькая… Короче, девочка не смогла их поднять и поэтому положила вещи в тележку). Стоило какому — нибудь мальчику или мужчине пройти мимо, Алиса кидала на него злой, полный ярости взгляд и, прервав ненадолго песню, бормотала сквозь зубы:

— Нет чтоб помочь беспомощной женщине. Совести я тебя нету, лодырь прекрасный!

— Ты что — то сказала? — вежливо переспрашивали ее мальчики и мужчины.

— Нет — нет, мерзкий господин, — говорила Алиса и делала реверанс. Как вы заметили, она частенько путает прилагательные, ведь имела -то бедняжка в виду сущий, а не прекрасный и дорогой, а не мерзкий!

Проходя мимо булочной, Алиса остановилась и окинула своим злобным и неприветливым взглядом весь двор. К несчастью, в ее глаза бросились пушистые волосы Русайны, хозяйка которых сидела на старой деревяшке с торчащими в некоторых местах гвоздями. (Стоит пояснить, что эта деревяшка была плотно приделана к маленькому невысокому сарайчику, который являлся заброшенным. Кстати, на ней еще очень удобно было качаться и прыгать, если конечно не жаль собственных рук с ногами). Но Русайна не качалась и не прыгала, а просто — напросто щелкала пальцами и думала, думала, думала, думала, думала, думала… Думала обо всем на свете до тех пор, пока не почувствовала на себе чей — то взгляд. Обернувшись, она увидела низенькую девочку, похожую на Нину Романову, в такой же шляпе и с такими же круглыми, точно буква «о» глазами. Когда обе девочки посмотрели друг не друга, Алиса быстро отвела взгляд, осторожно опустила длинную ручку тележки на землю и, отряхнув оранжевое платье от воображаемой пыли, подошла к Русайне.

— Фамилия? — строго спросила она, засунув руки в карманы

— Голубева, — хихикнув, ответила Русайна. — А что?

— Мой долг знать все фамилии в городе. Я уже знаю Корнеевых, Васильковых, Рудаков, Зерновых, Домиковых, Зубкиных, Бубликовых, Шишкиных, Сиреновых, Григорьевских, Сватовых… — вдруг голос Алисы оборвался, и она звонко чихнула, — апчхи!

— Будь здорова, — вежливо пожелала ей Русайна. — Давай руку. Как тебя зовут?

— И ты смеешь общаться со мной на «ты»?! — возмутилась Алиса. Она сжала кулаки, круглые её глаза заморгали часто — часто, а лицо буквально вспыхнуло яркой краснотой от злости. — А ну — ка милая, (она имела в виду мерзкая), девчонка, попроси у меня прощение, и не забудь, я услышу тебя только после того, как ты заговоришь со мной на «вы»!

Алиса до того рассвирепела, (эх, была бы причина), что сама на заметила, как стала опускать свой зад на торчащий из деревяшки кривой гвоздь. Русайна хотела уже прийти на помощь, но не успела, так как чуть не оглохла от истошного, полного ужаса и боли крика. Алиса повалилась на траву и вдобавок порезала коленки стеклами разбитой бутылки. Бедняжка встала, вытерла (грязными) руками густую коричневую кровь, дотронулась до пострадавшего зада, невольно взвизгнула и душераздирающе зарыдала. Она даже не заметила, как какой — то белокурый, длинноволосый, в черной парадной форме и с высоким цилиндром на голове господин украдкой снял все вещи с тележки, (это было не просто, так как Алиса славилась лучшими и крепкими узлами, а развязывать их вовсе не умела, поэтому и носила всегда в кармане острые ножницы), поднял чемоданы двумя мускулистыми руками и незаметным образом унес их куда — то. Кстати, этот мужчина оставил на тележке вот такую записку: «Спасибо за подарок. Прекрасные чемоданы! А тележку можешь оставить себе, голубка. Очень уж она старая».

— Эй, ты! — трясла Русайна рыдающую во все горло девочку, но та только качала своей черной каре и упрямо твердила:

— Ты еще слишком маленькая, чтобы общаться со мной на «ты». Мне между прочим уже семнадцать… Говори на «вы», слышишь?

— Лучше ты меня услышь! — взорвалась Русайна, и теперь ее глаза сверкнули недобрым огоньком. — Перестань реветь, на тебя оборачиваются ровно все прохожие, и мне даже сделалось немножко стыдно. Знаешь, тут мимо проходил какой — то подозрительный тип, он что — то положил в твою тележку, развязал бечевку, а чемоданы, (те, которые ты притащила за собой), унес из этого места прочь!

Русайна уже заткнула уши указательными пальцами, в ожидании нового крика ужаса, но ничего подобного больше не произошло. Вовсе не потому что Алисе было наплевать на свои вещи, или же она захотела вдруг за все раскаяться. а просто к ней из ниоткуда прибежал милый мальчик — никто иной, как Давид Романов. Да, это точно он, его черная длинная челка, прикрывающая один из его ясных зеленых глаз, красивые, тонкие, точно ниточка губы… Прекрасный он, неповторимый мальчик, подошел к Алисе и смерил ее долгим, непонятным взглядом. Русайна давно уже поняла, что он и Алиса — брат и сестра, поскольку оба сильно напоминали Нину и Максима.

— Что случилось? — спросил Давид. — У тебя колени и кончики пальцев в крови… Ты что, поранилась? И еще, где твои чемоданы, что ж ты, без них что — ли приехала?

— Их украли, — ответила Алиса и ткнула в Русайну окровавленным пальцем, (вы конечно же знаете, откуда эта коричневая кровь). — Так говорит она тем не менее.

— Это Русайна, — представил Давид. — И она говорит всегда только чистую правду. К тому же, чемоданов действительно нету, одна тележка осталась. Так, что написанно на той бумажке?.. — он поднял то, что осталось от того господина, который утащил вещи Алисы будто бы незаметно, но не вышло, его все — таки кое — кто заметил, (вы понимаете, о чем я!). Если это был вор, то значит очень глупый вор, раз оставил после себя вот такие явные улики.

— Что там? — полюбопытствовала Русайна и встала на цыпочки, чтобы прочесть записку, которую с серьезным выражением лица дочитывал Давид. Наконец он отвлекся, сложи бумагу несколько раз, положил себе в карман и равнодушно ответил:

— Ничего особенного.

— А мои чемоданы… — начала было Алиса.

— Скоро вновь окажутся рядом, — продолжил ее брат, — а точнее сразу после того, как я предъявлю эту многозначную бумагу милиции. Интересно, зачем какому — то мужчине понадобились твои одежда, обувь и еда?

— Там было еще кое — что, — возразила Алиса. — Мои рисунки, вставленные в деревянные рамки. Правда, самые лучшие мои картинки остались в общежитие, на белых бесформенных стенах… Надеюсь, уборщики не моют их водой и мылом. Я буду очень — преочень волноваться.

— Не надо, — сказал Давид. Он внимательно посмотрел на Русайну, удивленно похлопал расширенными глазами, потом перевел свой серьезный взгляд на сестру и уверенно произнес, — ты обидела Русайну.

— Действительно? Ой, я и не хотела вовсе, — призналась Алиса испуганно. Брови ее перестали хмуриться, приподнялись, руки волей — неволей задрожали и молитвенно сжались. Девочка сказала, — очень жаль, что ты грустишь и обижаешься на меня. Давай помиримся? У тебя глаза красивые, зеленые, сверкающие, их обязательно нужно будет срисовать… А волосы — то, волосы! Пушистые, словно шерстка новорожденного котенка… Я тут слышала, что твое имя — Русайна. Звучит очень неестественно и скучно, (она имела в виду совсем другое, и на ее счастье, Голубева это поняла), — «Алиса» мне нравится куда меньше, хотя, по словам тети Раи, себя и свое имя необходимо уважать.

— Русайна — это имя, которое придумала твоя тетя Рая, — заметила Русайна. — У нее тогда была отличная, богатая фантазия.

— И есть. Ты уж извини, что я с таким жаром… Просто пар выпустила, — было видно, что Алиса куда — то торопится, так как голос ее прыгал на каждом слове, она частенько брала воздух. Наконец девочка сделала шаг назад, легкой походкой пошла в сторону дома, на ходу бросив Русайне воздушный поцелуй…

— До свиданья, я пойду потихоньку! — воскликнула она радостно. — Два чемодана — далеко небольшая потеря, к тому же одежды мне и так хватает, а насчет рисунков можно не переживать. Новых нарисую.

— Ты не сердись на мою сестру, ладно? — шепотом сказал Давид Русайне. — Немного высокомерная, равнодушная, любительница командовать, все воспринимает очень плохо, иногда путает имена прилагательные. Ничего, бывают люди и похуже.

И он пошел догонять Алису, но перед этим не забыл чмокнуть Русайну в пухленькую щечку.

«Вот зануды» — подумала Голубева, закутала руки в свои пушистые волосы и густо — густо покраснела.

глава 3, в которой появляются двоюродные братья Русайны — Володар с Ваней, вместе со своей отличной идеей, где с главной героиней случается одна пренеприятная история, и из спокойного моря выпрыгивает настоящая акула

Следующий день выдался прекрасным, точнее, прекрасней обычного. Ужасный день, как сказала бы сейчас Алиса. С улицы из открытого окна приятно пахла сирень, в воздухе на легком ветру кружился белый пух, очень похожий на первый ноябрьский снежок. Было тепло, не слишком жарко, но солнце светило изо всех своих небесных сил, на небе не проплывало ни облачка. Ночью прошел совсем маленький, совершенно бесшумный дождик, (извиняюсь за повтор одних и тех же слов). Он слабенько — слабенько пробарабанил по крышам дома, и к утру сквозь плитку проросли без цветковые растения. Всю планету покрывала невидимая пелена, и у всех людей было в тот день отличное настроение. К трем часам того дня на Ленинград свалилась невыносимая жара, (до этого времени стояла прекрасная погода, уверяю вас), так что зеленая, сочная трава превратилась в сухую и желтую, а многочисленные цветы грустно опустили свои разноцветные головки вниз. Как раз в эту минуту Русайне вдруг ни с того ни с сего захотелось съездить на ближайшее море, позагорать и искупаться.

— Ты можешь поехать, я не против, — позволила Оксана слегка неуверенно. — Только ни в коем случае не забудь надеть панаму, а то волосы сгорят на таком горячем солнце. К которому часу ты примерно вернешься?

— К следующему дню, — ответила ее дочка, — я, пожалуй, переночую в шалаше.

— Совсем одна? — изумилась ее младшая сестра Вика.

— Н — нет, — в свою очередь неуверенно произнесла Русайна и ненадолго задумалась. И наконец она придумала, что ответить. — Я возьму с собой Володара и Ваню, они точно согласятся со мной поехать, а заодно и шалаш построят и еду помогут приготовить на костре. В целом не жизнь, а сказка, я прямо — таки самой себе завидую.

— И я завидую, — тяжело вздохнула маленькая Вика. — Только не себе, а тебе!.. — Она просто обожала двух своих кузенов. (Кстати, Володар и Ваня тоже были друг другу двоюродными братьями, так как Ваня являлся сыном Егора (брата Толи) и Раи (сестры Максима) Голубевых, а Володар — Юры (брата Нэти) и Илларии (сестры Толи и Егора) Кассилей, и жили они квартирами напротив, поэтому часто встречались, точнее каждый день проводили вместе). Русайна пошла в свою комнату собирать вещи, а ее одиннадцатилетний брат Саша притащил с кухни уйму разной еды, домашних пирожков и большую банку яблочного компота в том числе.

— Она столько не съест, — улыбнувшись, заметила Вика. — А уж наши двоюродные братики — тем более. Мне очень интересно знать, не хочет ли моя любимая сестренка пригласить на море Давида Романова???

— Нет, нет, поторопилась ответить Русайна. Она покидала в свой голубой чемодан только все самое необходимое, без чего нельзя прожить где — либо и дня. То были бантики и гребень для волос, небольшой мешочек с карамельками, два платья, (а то мало ли что может случиться), еще немного одежды, купальник с полотенцем, книга Жюля Верна «Дети капитана Гранта», цветные карандаши, альбом с белыми листами для рисования, но все равно большую часть всех вещей заняла почему — то еда да питье. Оксана сделала целую кучу бутербродов, разлила по маленьким стеклянным бутылочкам компоты — вишневый, яблочный и малиновый, выложив при этом все фрукты с ягодами, то есть оставив только одну жидкость, (ее попросила сделать это Русайна). Еще Оксана положила в чемодан дочери листы салата, свежие помидоры, колючие огурцы, маслины, немного моркови с капустой, картофель, несколько стручков зеленого горошка, рыбу, мясо, замороженную вишню и голубику, сосиски, колбасу…

— Мама! — не выдержав, воскликнула Русайна. Она здорово разрумянилась от спешки и нетерпения. — Ты скоро уже? Кладешь столько, что можно подумать, сущего великана — обжору на море отправляешь, или же сотню голодных — голодных людей!

— Я кладу много, — охотно согласилась Оксана. — Но ведь ты собиралась взять с собой Володара и Ваню, разве нет? Скажи мальчикам, чтобы они из еды ничего не брали, так как мама об этом хорошо позаботилась, ладно?

— Да — да, так и передам. Пока, мама, Вика, Саша и… А где папа?

— На работе, — сказал Саша. — Ему сегодня надо будет проверить контрольные работы по биологии в школе.

— Он мне точно два балла поставит, — грустно заметила Русайна. — Потому что я толком ничего не выучила, и в шпаргалки подсматривала, и в конспекты, а папа отлично это видел. Ну ничего, пустяки. Слушай, мам, где моя шляпка?

— На твоей головке, дорогая.

— Ой, правда… Я и забыла!

Попрощавшись еще несколько раз и чмокнув младших брата и сестру в пухленькие щечки, Русайна в веселом расположении духа верхом на перилах лестницы съехала вниз, к главной входной двери — ее пушистые волосы красиво отлетали назад на сильном ветру, который поднялся, кстати, совершенно недавно. Шляпку приходилось поддерживать одной рукой, во второй же девочка держала чемодан, тяжелый, как пять кирпичей. Еще хорошо, что Русайна была сильная, например Алисе такую ношу было бы не поднять. Воздух на улице стоял душный, погода жаркая, солнце грело землю изо всех сил, ветер дул довольно порядочно, но и он был теплым — теплым, словно зимняя шуба или шерстяные носки.

Русайна в скором времени добрались до дома своих кузенов, (они жили недалеко), и постучала в дверь отчетливым и очень уверенным стуком. Тук — тук -тук.

Дверь открыла Рая Голубева.

— Здравствуй! — обрадованно воскликнула она и ласково улыбнулась. Заметив чемодан у Русайны в руках и почти упавшую с головы голубую панамку, Рая уточнила, — ты собралась на море?

— Точно, и я хочу пригласить поехать со мной вашего сына Ваню, — ответила Русайна волнуясь. — Ему ведь можно?

— Можно. Главное чтобы он сам захотел. Заодно он поможет понести чемодан, — Рая скрылась в квартире, прикрыв за собой дверь. Русайна пошла стучать в другую дверь, и тут ей повезло намного больше, так как она услышала тихий голос, принадлежавший не иначе как самому Володару:

— Кто там?

— Русайна.

На порог встал мальчик лет четырнадцати, рыжеволосый и с веснушками на носу и под носом, с чисто — голубыми сверкающими глазами… Губы у него были тонкие, характер почти такой же, как и у Юры (его папы). Когда надо заботливый, иногда ласковый и шутливый, немного высокомерный, часто ставит себя превыше других, чересчур нередко злится…

— Привет, — сказала Русайна. — Я, вместе с Ваней едим на море с ночевкой, планируем построить шалаш и развести костер на весь мир, заодно покупаемся в морской, прохладной водичке. Не хочешь с нами?

— Спрошу у родителей, — подумав, ответил Володар и на какое — то время зашел в квартиру. Потом снова вернулся.

— Ну что? — с замиранием сердца спросила Русайна.

— Я еду только потому что едет Ваня, — мрачно сказал Володар и неизвестно откуда вытащил красный чемодан, (точнее, вытащил он его из собственного коридора, неизвестно когда мальчик успел собрать вещи).

— Ждем Ваню, — заметила Русайна.

— Привет, я уже здесь, я первый? Не — ет, — разочарованно протянул Ваня, очень похожий на Егора Голубева (своего отца), такой же улыбчивый, шутливый, всегда готовый прийти на помощь, жизнерадостный, храбрый, почти не умеет позориться, отлично мыслит. Он не стал брать слишком много вещей, ибо хотел помочь Русайне нести чемодан.

— Спасибо, — улыбнувшись, поблагодарила девочка. — Теперь я имею возможность придерживать панаму сразу двумя руками. — Надеюсь, тебе не тяжело?

— Нет, нет, нисколечко, — испугался Ваня. Они вместе спустились по лестнице вниз, вышли на улицу, мальчики втянули носом воздух, душный и безмятежный.

— Жарко, — пожаловался Володар.

— Скорее пойдемте на автобус, — сказал Ваня дрожащим голосом. — Чем быстрее сядем, тем быстрее окажемся на море, верно?

И ребята со всех ног бросились к первой попавшейся на глаза автобусной остановки. Они до того запыхались, что перед тем как достать деньги, им потребовалось целых три минуты хорошенько отдышаться.

— Интересно, сколько стоит билет на автобус, если едешь до моря? — спросил Володар сам у себя после долгой паузы.

— Дороже чем ты, — пошутила Русайна, — лучше уж сразу тебя отдать, чем в кошельках рыться!

Подъехал автобус желтого цвета, с зеленой полоской посередине, на сильно надутых шинах. Он резко остановился, во всю ширь распахнул свои двери, приглашая пассажиров. Русайна, Володар с Ваней заплатили нужную сумму и уселись на свободные места.

Было жарко даже с открытыми окнами.

Автобус поехал, подул ветер. Теплый и душный!

— Я умру! — простонал Володар, двигаясь все ближе и ближе к окну.

— Тебе тоже надо было шляпку надеть, — гордо заметила Русайна. — У меня волосы на солнцепеке не сгорят, а у вас — ДА!

— У нас волосы не такие длинные и пушистые. Слушайте, давайте думать о чем — нибудь хорошем и приятным, — попросил Ваня. — Например: скоро мы доедем до моря, сможем отлично охладиться и позагорать. А вечером мы построим шалаш, приготовим еду на костре, примем перед сном холодную ванну… Это разве не здорово?!

— Возможно. Русайна, — обратился вдруг к кузине Володар.

— Что? — отозвалась девочка.

— Помнишь ты говорила, что хотела бы стать ведьмой, летающей по небу на метле?

— Я такое говорила?.. Да — да, помню, помню. Мне и сейчас до невозможного хочется в самую высь, но… Откуда ты знаешь?

— Тетя Нэти сказала, — пояснил Володар. — Она вчера в гости приходила и рассказала, о чем ты мечтаешь…

— Ты можешь полететь куда — нибудь на самолете, Русайна, — предложил Ваня. — Впрочем, зачем на самолете, если существует на свете чертово колесо, или же другие классные аттракционы?

— Хорошая идея, — одобрила Русайна. — Там наверняка есть метла ведьмы и ковры — самолеты! Представляю себе картину: облака, голубое небо, солнце, звезды, закат, безмятежные сны, луна, земля с высоты птичьего полета…

— Постой, постой, — остановил ее Володар. -Как это — звезды, закат, безмятежные сны и луна? Что ж ты, собираешься спать на аттракционах? Тебе точно не позволят!

— Сама понимаю, — вздохнула Русайна, — просто иногда хочется помечтать. Мечты для того и нужны, чтобы не сбываться.

— Напротив, — возразил Ваня. — Летать можно еще на воздушном шаре, кстати.

Оба мальчика замолчали, посмотрев в окно, где мимо проплывали облака — белые и пушистые, словно вата. Русайна тоже молчала оставшуюся дорогу, (целый час!) а про себя какой раз уже подумала: «мне Ваня предал отличную идею. Воздушный шар! И кому это кроме него в голову придет? Воздуш — ный ш — а — р. Мой кузен просто гений, когда — нибудь он сам поймет, насколько он великолепен. Спасибо и Володару, ведь он завел разговор о моих заветных мечтах. Я горжусь своими двоюродными братьями, ей — богу горжусь! Воздушный шар, воздушный шар, воздушный… Что же он из себя представляет? Ах да, точно… Так, как же мне его изобрести? Что для этого потребуется?.. Ладно, потом все выясню. А сейчас — отдых.

И Русайну укачало, она невольно уронила голову на плечо Вани, закрыла свои усталые глазки крепко — накрепко и провалилась в глубокий, тревожный, слегка нездоровый сон.

Мальчики не стали ее будить.

…Автобус остановился возле хвойного леса и заманчиво бурлящего моря. Володар те временем растолкал Русайну, сказав, что они на месте, а Ваня, (он достаточно сильным мальчиком), вынес все вещи на улицу. Настроение у него было прекрасное.

— Голова кружится, — пожаловалась Русайна, выходя из автобуса. Кстати, эта остановка являлась конечной.

— Это потому что ты спала, — объяснил Володар. — А давайте построим шалаш и разведем костер прямо в лесу? Здесь прохладней…

Так они и сделали. Прошли в лесную глубь в поисках моря, и вскоре вышли на песчаный бережок, усыпанный ракушками и мелкими камушками. Положив на песок вещи, ребята вернулись в лес, чтобы собрать веток для костра и шалаша. Русайна ничем помочь не могла, она все время только мешалась. В конце концов девочка села на траву, положила на колени подбородок и стала наблюдать за маленьким муравьем, который нес на спине тоненькую, словно ниточку, соломинку.

«Это веточка, — сообразила Русайна. — Да, да, точно она, там еще зеленый листочек есть, еле заметный. Ничего себе, у него в лапках серый, малюсенький — премалюсенький булыжничек! Интересно, для чего муравью ветка с камнем?..»

— Иди искупайся, — сказал ей Ваня. — Вода сейчас как раз холодная, то что надо. Кстати, я видел тут отличный густые кустарники — за ними можешь переодеться. Хочешь?

— А вы пойдете? — спросила Русайна.

— Конечно. Только лучше сначала шалаш постоим, пожалуй.

— Вам помочь?

— Нет, — ответил Володар. — И не повторяй больше этот вопрос, сестричка.

Русайна раскрыла свой чемодан, начала рыться в нем, ища купальник с полотенцем. Наконец она нашла все нужное, быстренько отыскала глазами кусты, про которые говорил Ваня, зашла за них и переоделась в купальник. Платье, полотенце и панаму русайна повесила на ветки одного крепкого кустарника, а зелено — голубые туфельки остались стоять на мягком мху. Собрав свои пушистые каштановые волосы в не очень длинную косу, Русайна, сделав шикарное колесо, побежала к воде, блестящей на золотом солнце и бурлящей белыми гребнями пены. Веселая и задорная девочка полностью попала под влияние многочисленных неповторимых волн. Русайна поплыла на самую морскую глубину, (стоит заметить, что дочка Оксаны замечательно плавала и могла находиться под водой аж до шести минут! Впрочем как и Толя, ее папа).

Ваня с Володаром наконец — то закончили с шалашом.

— Ты будешь купаться? — спросил Ваня.

— Возможно. А ты?

— Буду. Пойдем переоденемся на берегу?

— Пойдем.

В свою очередь мальчики пошли к чемоданам, за плавками. Яркое солнце, (оно почти коснулось горизонта), вовсю светило, слепя ребятам глаза. Все пушистые облака испарились, улетая на край света малюсеньким голубым туманчиком, словно привидения в ночной тьме. Ветер с каждой минутой все слабел и слабел, шелест листвы наконец послушать тишину. Где — то в лесной дали стучал по стволу сосны красавец — дятел, по небу носились стрижи и ласточки, играя в догонялки с мошкорой, куковала кукушка. Перед тем как надеть плавки, оба мальчика встали на край берега, у самой — самой воды, где босые ноги щекотала то и дело набегающая волна, потом она снова исчезала, затем опять возвращалась. Ваня с Володаром не могли налюбоваться прекрасным и спокойным морем.

А Русайна просто заждалась уже своих медлительных кузенов.

— Давайте быстрее! — нетерпеливо крикнула она. — Вода теплая — теплая, как в горячем источнике!

— Покажи как ты ныряешь, — попросил Володар.

— Сейчас…

И Русайна, выпустив из себя ровно весь воздух, исчезла в морской бездне, пенной и песчанной. На гладкой поверхности водяные круги один за другим перестали расширяться. Девочка легла на самое дно, любуясь водорослями и мелкими рыбками. Она чувствовала здесь полнейший комфорт, который только может быть.

— И я хочу на столько минут дыхание уметь задерживать, — с завистью и некоторой грустью сказал Володар. — Кстати, Русайна еще может глаза под водой открывать. Во всю максимальную ширь! Представляешь?

Но Ваня не то чтобы не представлял, он даже не слушал Володара. а. Вид у него был задумчивый и взволнованный, немного озадаченный. Вода качалась на волнах преспокойно, ветер окончательно стих и безмятежно вслушивался в райское молчание. Взгляд Вани был устремлен в середину непрозрачного моря.

— Что там? — изумился Володар, не понимая, куда именно смотрит его двоюродный брат.

Ваня не ответил.

— Ваня! — Володар осторожно дотронулся до плеча мальчика. — В чем дело?

— Ни в чем, — наконец ответил Ваня. — Мне просто показалось… Точнее, привиделось, быть может, я подумал…

— Что???

— По — моему, я видел спинной плавник акулы.

Володар испуганно вздрогнул и начал изо всех сил вглядываться в морскую даль. Над водой что — то плыло, плавно скользило, серого светлого цвета и формой кривого треугольника.

Больше ничего не было видно.

— Мне вечно кажется и видится, — улыбнувшись, заметил Ваня.

— Это правда! — воскликнул Володар. Глаза его от ужаса потемнели и стали темно — синие, и без того нервное сердце бешено заколотилось. — Это действительно плавник! Это действительно акула! Кто — то запустил ее в спокойное море!

— Русайна… — прошептал Ваня.

— Она погибнет…

Оба мальчика растерялись на некоторое время, стояли без движения, не зная что предпринять. Страшный плавник вдруг исчез, оставив после себя немного пены и самую чуточку слабых пузырей. Желто — песочная вода почему — то потемнела и сильно зашумела…

Прошло две минуты. Русайна не выныривала.

— Русайна! — громко окликнул кузину Володар и секунду подождал. Ваня полез в чемодан за веревкой, тем временем вся вода снова переменила цвет — она порозовела. Начался закат, солнце постепенно заходило за горизонт. Быстро похолодало, небо переливалось всеми цветами радуги. Минуты продолжали идти, они не останавливались.

Русайны не было видно.

— Она погибнет, — испуганно повторил Володар и по колено зашел в воду. Он побил руками руками по поверхности моря, — Русайна, плыви скорее на берег, плыви!

— Она должна поймать веревку, — сказал Ваня, привязывая один конец веревки к не очень толстому стволу березы. Он дышал часто и беспокойно. — Только бы успеть.

Пока мальчики возились с веревкой, прошла еще одна минута. В целом прошло шесть минут — Русайна больше не могла находится под водой при любых обстоятельствах.

— Все кончено, — сдался Ваня. Он сел на камень, который стоял посередине берега, уперся локтями в колени, закрыл лицо руками и заплакал. Плакал и Володар.

Но Русайна вовсе не погибла. Кроме того, она даже не была под водой тогда, когда мальчики ужаснулись, увидев спинной плавник акулы. Она выплыла с другой стороны моря, немного пробежала по лесу, отыскала свою одежду, вытерлась досуха полотенцем, расплела косу, надела платье, босая побежала обратно на пляж и…

Остановилась в удивлении, глядя на своих плачущих двоюродных братьев, (тем не перед кем было стесняться).

— Что случилось? — с участием спросила девочка, готовая услышать настоящую трагедию.

— Русайны больше нет, — всхлипнув, ответил Ваня, даже не задумываясь, кому отвечает.

— Умерла? Я? Когда? Не понимаю.

— Шесть минут назад. Ее съела акула. Теперь мне кажется что я слышу ее голос.

— Акула? Голос? — переспросила Русайна и потрясла Ваню за плечо. — Что за чушь, что ты мелешь? Я — это я, а не призрак какой — нибудь.

— Она жива, — сказал Володар кузену. — Это хорошо. Значит, акулы все — таки не было.

— Нам привиделось, — согласился Ваня.

В тот же миг ребят облила вода, точнее укололи длинные брызги. Это вынырнула акула и скрылась в море вновь. Волны снова потемнели и бешено запенились, потом опять порозовели от приятных лучей заходящего солнца.

— Это акула, — прошептал Ваня с испугом.

— Да, — кивнула Русайна и вздохнула с облегчением. — Задержалась бы я хотя бы на секунду под водой… Страшно даже представить, что было бы. Но что акула делает в МОРЕ? Я читала, ее среда обитания — океан или соленая вода. Странно.

Глава 4, в которой Алиса рисует прекрасную девушку с крыльями, Рая играет красивую мелодию на своей скрипке, а Давид решает за Русайну абсолютно все вопросы

В тот же день, утром, в девять часов двадцать пять минут Алиса резко проснулась, села на кровати и потерла круглые глаза. Она уже и забыла, что находится дома, а не в общежитие, и здесь можно делать все что душа пожелает.

Алисе захотелось разбудить брата.

— Давид, — тихо позвала она, — почти десять часов, вставай.

— Неужели ты проснулась раньше меня? — удивился мальчик. Он сунул босые ноги в пушистые тапочки, подошел к окну и посмотрел на улицу.

— Прекрасная погода! — воскликнула Алиса. — Сегодня у меня в планах нарисовать самую худшую, (она имела в виду лучшую), картину на всем белом свете!

— Ты так говорила про вчерашний пейзаж, — мрачно заметил Давид. — Причем рисовала ты его ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ! По мне так занялась бы чем — нибудь другим, кроме рисования. Хотя бы ради разнообразия. Кстати, — добавил он после небольшой паузы. — Вечером тетя Рая придет, придумает тебе увлечение поинтересней.

— Я своим увлечением вполне довольна, а это — самое главное. Если ты хочешь чтобы я тебя поразвлекала, то скажи прямо — мне скучно. Все, — Алиса замолчала, села за письменный стол, раскрыла альбом для рисования и принялась что — то очень быстро и умело намечать простым карандашом, то и дело шурша на бумаге стирательной резинкой. Первое время Давид молча наблюдал за сестрой, а потом грустно опустил голову и лег в постель обратно, на живот.

Он закрыл глаза и снова заснул.

— Проснись! — сказала ему Алиса через некоторое время. — Угадай, что я нарисовала!

Девочка широко улыбалась и что — то загадочное прятала за спиной, не похожее на альбом с пустыми листами.

— Обычно ты рисуешь лес, кусты, сад с цветами, школьные классы или комиксы, — ответил Давид. — Но что же ты изобразила на это раз? Только Богу известно, наверно.

— Угадай, — повторила Алиса. У нее было прекрасное настроение. — Скажи когда сдашься.

— Может, портрет?

— Уже близко к отгадке. Чей портрет?

— Девочки, что — ли? Я просто не помню нарисованных тобой мальчиков.

Бесплатный фрагмент закончился.

Купите книгу, чтобы продолжить чтение.