Бесплатный фрагмент - Рождённые с правом на счастье

Мы встречаем главного героя этого романа накануне его освобождения — после того, как он отсидел долгий срок в тюрьме за непреднамеренное убийство. Но срок заключения стал для Тони Снайдера не просто «школой жизни». Тони, благодаря своему другу и наставнику Рикки, приобрёл знания, открывающие доступ к законам мироздания, и испытал опыт внетелесных путешествий, позволивший ему увидеть мир по новому. Перед освобождением наставник отдаёт ему свои рукописи — плод многолетнего труда, размышлений и откровений.

Нашему герою предстоит заново осознать себя в настоящей реальности, найти свой путь, преодолеть препятствия, встретить и удержать любовь. Перед вами целая жизнь обычного, казалось бы, человека, живущего по соседству. Но в том-то и дело, что Тони особенный, потому что такие как он умеют менять реальность, не руководствуясь волей случая. Кажется, в его руках и жизнь, и смерть, и мудрость предков, и силы Вселенной. Но так ли он всесилен? Что если каждый из нас может не меньше? И какие изменения могут ожидать человечество в ближайшем будущем?

Вы можете прочитать эту книгу как увлекательный приключенческий роман, а можете увидеть в ней руководство к действию, найти в ней ключи к познанию мира или новую философскую доктрину, — что бы вы ни открыли в этом романе, он не оставит вас равнодушным.

Книга будет желанным подарком для ваших друзей и близких. Благодаря своей огромной позитивной энергии она поможет притянуть в жизнь своих владельцев счастье и гармонию.

Краткие отзывы

Я не думал, что подготовлен к тому уровню удовольствия, который я испытал, читая Рожденные с правом на счастье. Я говорю об умопомрачительных концепциях и метафорах, которые наполняют ум новыми способами видения жизни и человечества. Объедините это с хорошо развитыми персонажами и интересными, реалистичными отношениями между ними, и вы получите идеальную комбинацию. Я обнаружил, что болею за Тони в его стремлениях привести свою жизнь в порядок и найти любовь, как будто я знал его много лет! Я рекомендую эту удивительную книгу любителям философии и читателям, открытым для концепции нетрадиционного Бога. Редкие откровенные слова и толика насилия ограничивают книгу зрелой аудиторией. Считайте меня поклонником Прайди Конфидент, автора этого новаторского произведения!

Фолузо Фалайе

Readers Favorite

*****

Рожденные с правом на счастье: это художественное произведение в философском жанре, написанное автором Прайди Конфидент. Книга рассказывает историю открытия способностей главного героя Тони Снайдера, смешивая реальные уроки шаманов с интригующим повествованием о жизни Тони во время тюремного заключения за непредумышленное убийство и после освобождения. Пробужденный наставником Рики, Тони учится быть ответственным за свою собственную судьбу, а не быть ее жертвой. Он получает опыт выхода за пределы «нормального» и исследует истинный смысл самой жизни.
Автор Прайди Конфидент добавляет мощное послание счастья и надежды в это иногда сюрреалистическое, а иногда и пронзительное путешествие. Путешествие героя романа дает нам много пауз для размышлений, поскольку прошлые действия и идеи Тони о том, что он был пойман в ловушку судьбой и обстоятельствами, опрокидываются для мощного нового взгляда на действие во вселенной. Полная философия разбита на повествовательную форму, что значительно облегчает понимание уроков и шаманских принципов в игре. Я также думаю, что диалогическая работа была хорошо использована для передачи как истории, так и концепции. В целом, я бы рекомендовал «Рожденные с правом на счастье» читателям, ищущим более глубокий смысл в своей повседневной жизни. Рекомендовал бы как увлекательное повествование, зажигающее новые философские смыслы, заставляющее двигаться вперед.

K.C. Финн

Автор «Caecilius Rex» «The Secret Star,» «The Book Of Shade.»

*****

Меня зовут Павел Константиновский, я озвучил эту книгу. Во-первых, это было по-настоящему легко, потому что с хорошим текстом всегда просто работать. А когда это не просто текст, и не просто увлекательная история, за которой сам внимательно следишь и ждёшь следующей студийной смены, чтобы вновь погрузиться в события, а текст, за которым стоит большая и важная идея — это просто большое удовольствие. А во-вторых, как я недавно осознал, именно в начале лета, примерно одновременно с озвучкой книги, моя жизнь стала меняться, и меняться достаточно круто. Изменения происходят до сих пор. Они слишком личные, чтобы о них говорить публично. Я не знаю, к чему они меня приведут, но верю, что к чему-то хорошему. Хотя, может быть, это просто совпадение. А может, и нет!
Я очень благодарен автору за возможность поработать с этой важной книгой.

Павел Константиновский

Россия. Екатеринбург / Студия Книга

ОТ АВТОРА

Хочу выразить искреннюю благодарность своей супруге, нашим детям, осознанно явившимся на свет в нашей семье, доверившим нам свое детство и ожидающим, что в начале их пути им будет оказана надежная и мудрая поддержка. Я также глубоко благодарен своим любимым сестрам.

Хочу также выразить признательность моим бизнес-партнерам и всем сотрудникам моей компании. Отдельная благодарность тем, кто наставлял меня, оказывал поддержку, а также всем моим единомышленникам и всем тем, кто мне помогал в редактировании данной книги.

Благодарю каждого, кто так или иначе встретился на моем жизненном пути, вне зависимости от того, каким был для меня исход нашей встречи, а также тебя, мой дорогой читатель, за твой интерес к этой книге.

А теперь давайте присоединимся к героям нашего романа. Они нас заждались.

Рожденные с правом на счастье

Предисловие.
Огонь и пепел

США, 1960-е годы. В деревне догорает дом. Люди все еще стараются затушить пожар, хотя понимают, что это уже бессмысленно. Обессиленная молодая женщина на последнем сроке беременности лежит на земле без движения, из ее глаз текут слезы. Она с трудом открывает глаза и как в тумане видит склонившихся над ней людей.

— Что теперь с ней будет? — спрашивает одна из соседок.

— Не знаю, — отвечает мужской голос. — У нее никого и ничего не осталось.

— Давайте отвезем ее к амишам. Они наверняка примут ее к себе, — говорит кто-то третий.

Когда в следующий раз женщине удалось ненадолго открыть глаза, она увидела над собой незнакомые лица. Ей с трудом удалось различить женщин в традиционной одежде амишей и мужчину — в черной шляпе, в рубашке с длинными рукавами и в черных брюках. Стоя над ней, они внимательно разглядывали ее.

Вскоре у нее начались роды. Мокрая от пота, она кричала и ругала жизнь… А уже через несколько недель, положив малыша рядом с собой на землю, работала на пшеничном поле вместе с другими женщинами, одетая в такую же традиционную одежду. Как-то раз ее маленький сын вдруг начал безудержно плакать; он плакал весь день, не останавливаясь. Доктор общины осмотрел малыша и сказал, что с ним все в порядке и он не знает причин плача. Мать была в отчаянии. Ночью к ней подошла одна из женщин и шепотом рассказала о старом индейце-шамане, который живет один в степи.

— Амишам вообще-то нельзя с такими общаться, но ты не наша, и думаю, можешь отвести ребенка к нему. Ты сама туда не дойдешь, — заметила женщина, — к нему на лошади больше четырех часов. Утром попроси старосту — думаю, он тебе не откажет.

Малыш к тому времени совсем обессилел и начал терять сознание. В темноте под светом тусклой керосиновой лампы со слезами на глазах она наблюдала, как угасает жизнь маленького человечка, который стал единственным смыслом ее жизни. Мать поняла, что терять ей нечего и ждать больше нельзя. Во что бы то ни стало она решила найти шамана или же умереть вместе с сыном. Ночью она запрягла лошадь в телегу и отправилась в путь.

Светила полная и ясная луна. Отгоняя страх и бессилие перед неизвестностью, женщина говорила с Луной. Ей казалось, что только она в силах помочь ей и ее сыну. «Спасибо тебе, моя матушка Луна, что освещаешь нам путь, — шептала она. — Помоги нам скорее добраться до того места, где нас спасут». Малыш надрывался от плача и никак не мог уснуть. Когда женщина уже отчаялась кого-либо найти, она заметила костер. Ободрившись, она поспешила на огонь и вышла к жилью. Двор некогда был окружен изгородью, но время разрушило ее, местами она просто лежал на земле. Чуть дальше несчастная мать заметила калитку, и как только она вошла, сын перестал плакать. Она увидела старого индейца, молча сидевшего у костра, рядом лежали два волка. Хищники были спокойны: раз взглянув на женщину, они снова улеглись и, кажется, больше не обращали на нее внимания.

Начинало светать. В руках матери крохотный малыш неожиданно заулыбался. Не понимая в чем дело женщина подошла к индейцу и села рядом с ним, но тот продолжал молча созерцать костер, не обращая никакого внимания на незваную гостью.

Наконец индеец, не отрывая взгляда от огня, произнес:

— Не так давно тебе приснилась полная Луна, с которой два старца пристально смотрели на тебя. Они были в очень странном одеянии, как тебе показалось.

— Да, — женщина вспомнила свой почти забытый сон.

— Это твои предки. Они наблюдают за тобой и твоим сыном, оберегают вас.

— Как это можно назвать — оберегают? — возмутилась женщина. — Я потеряла всех своих близких. Все, что я имела, сгорело дотла. Муж ушел на войну, да так и не вернулся. Значит, так они меня оберегают?

— Ты слишком серьезно воспринимаешь жизнь, — произнес индеец спокойным и монотонным голосом. — Жизнь появилась из праха, в прах и обернется.

Шаман плавным движением взял щепотку земли и бросил в костер. Огонь ярко вспыхнул. Женщина отшатнулась от пламени, закрывшись рукой, и когда же через мгновение она убрала руку, шамана уже не было. Он исчез. Она оглянулась и увидела, как лошадь медленно развернулась и пошла прочь. Женщина быстро схватила ребенка и поспешила за ней, но два волка преградили ей путь. Волки не были агрессивны, они просто спокойно легли у нее на пути. Она обернулась в поисках индейца. Но… увидела огромного волка: он стоял прямо за ней и пристально смотрел в глаза. Женщина замерла от страха, по спине пробежал холодок. Она была не в состоянии оторвать взгляд от бездонных глаз напротив, в которых отражался совершенно неведомый для нее, таинственный и загадочный мир.

Глава первая.
Пробуждение

Мое земное имя — Тони Снайдер. Я отбываю длительный срок в федеральной тюрьме.

Тюрьма — это ужасное место. Можно сказать, что это ад, придуманный и воплощенный людьми для людей. Этот ад становится особенно мрачным с наступлением темноты. В такое время к его леденящему холоду добавляются голоса людей. Ночами слышно, как некоторые стонут, так и не смирившись с тем, что их сюда заключили. Они обвиняют и проклинают всех вокруг, не в силах терпеть душевные муки, которые они испытывают в этих стенах. Очень скоро души этих людей устремятся в небо. Сначала, освободившись от тела, полетит одна душа, потом вторая, и вскоре летящих душ будет все больше и больше. В данный момент я тоже отделился от тела и нахожусь в другой реальности. Но находясь вне тела, я не умер, как можно было бы подумать. Я, как и многие другие в это время суток, просто сплю.

Людские души покидают бренное тело не только в момент физической смерти. Подобное случается с нами каждую ночь — когда мы погружаемся в сон. Засыпая, мы отправляемся в другую — высшую реальность, чтобы помочь творить будущее. Но, проснувшись, мы всего этого не помним. Ведь сумасшедший поток нашей дневной реальности берет нас в такой жесткий оборот, что нам становится не до каких-то там абстрактных духовных материй. При этом, как ни грустно, мы изолируем себя от жизненных сил Вселенной и совершенно забываем, для чего мы родились на планете Земля. Тем не менее я думаю, что мы пребываем в одном из самых замечательных периодов существования человечества на этой планете. Это время величайших возможностей, которые выпадают единожды за многие тысячелетия. Сейчас буквально каждому под силу получить необходимые знания и направить течение своей жизни туда, куда он пожелает.

Человек сегодня потребляет неоправданно огромное количество планетарных энергетических ресурсов, оправдывая свою расточительность необходимостью выживания. Но, уничтожая природу, человек ставит под угрозу само существование человечества как вида. В качестве компенсации Вселенная направляет на Землю все больше и больше энергии просветления, тем самым стараясь сохранить наш общий дом. Конечно, пытливый ум может задаться вопросом: «А почему бы Вселенной просто не убрать с лица Земли тех, кто устанавливает подобные законы, которые буквально вынуждают людей жить по правилам примитивных животных инстинктов?». Все дело в том, что по правилам нашей игры никто и ничто не должно непосредственно вмешиваться в нашу реальность.

На извечный вопрос «Кто это все придумал?» тоже есть ответ, и он очень прост: «Мы сами», то есть наше высшее «я». Как уже было сказано, просыпаясь утром, мы этого не помним — так же как не помним того, что было до нашего рождения и не знаем, что будет после нашей смерти. Более того, мы никогда этого не узнаем до тех пор, пока пребываем в реальности под названием Жизнь. Да, таковы правила — наши правила. А иначе, поверьте, не было бы никакого интереса прибывать в этой игре. Мы установили эти правила таким образом, что высшее «я», о котором речь пойдет чуть далее, не может прямо вмешиваться в нашу жизнь, даже если оно становится свидетелем потери близких, утраты состояния, разрушения построенного — всего того, что так дорого современному человеку.

Если от прочитанного у вас начали появляться признаки негодования, то это нормально. И все же подождите, пожалуйста, хотя бы самую малость, и пазл сложится.

Чтобы сохранить нашу чудесную планету, которая сейчас находится в критическом состоянии, Вселенная направляет к нам очень мощные энергетические потоки. Вот почему у человечества появилась уникальная возможность воспользоваться этими вселенскими силами себе во благо. Зная о таких возможностях, души тех, кто «умер», но так и не достиг своих целей, хотели бы заново родиться именно сейчас. Тогда у каждого «ушедшего» может появиться шанс исправить когда-то допущенную ошибку и приобрести необходимый опыт. Да, действительно, у каждого из этих «усопших» может появиться шанс. Но как вы уже начинаете догадываться, этот самый шанс у нас в руках прямо сейчас, и в этом нам несказанно повезло. Поэтому было бы крайне нецелесообразно упускать такое благоприятное время.

Хочу вам сказать одну интересную вещь: все дело в том, что, проснувшись утром, я также не буду помнить ничего из вышесказанного. Но тем не менее посредством этой книги я и мои друзья поведаем вам много интересного о нашей с вами реальности под названием Жизнь.

Итак, я — Тони, и сейчас я нахожусь в другой реальности — в пространстве, очень напоминающем наши облака в ярко освещенном солнцем небе. Здесь царят тишина, мир и спокойствие. Всепроникающую безусловную любовь и понимание испытывает каждая находящаяся здесь душа. Тем не менее это не Рай, как можно было бы подумать. На самом деле я нахожусь всего лишь на некотором расстоянии от планеты Земля. Отсюда она кажется серой и безжизненной — примерно так же для нас выглядит поверхность Луны или Марса. А выглядит она так потому, что мое состояние и расстояние, отделяющее меня от нашей планеты, выводят меня за пределы «гипнотического поля». Иными словами, я оказался вне зоны действия передатчиков Луны, которые моделируют нашу земную жизнь. Мы еще будем возвращаться к этой теме, но пока это все, что необходимо знать на данный момент. Должен заметить, что вы сами каждую ночь испытываете подобное состояние, однако, просыпаясь, тут же обо всем забываете.

Пока мое сознание бродит в царстве снов, душа продолжает полет в небесах. Возможно, ваша душа находится где-то рядом. А впрочем, нет: вы ведь сейчас погружены в чтение этой книги.

Здесь, в иной реальности, можно общаться с душами тех, кого мы знаем, и тех, кого мы не знаем, а также тех, кого мы когда-то знали или с кем познакомимся в будущем. Более того, здесь можно встретиться даже с теми душами, которые навсегда покинули тело и вернулись домой на небеса. Здесь вы почувствуете себя совершенно другим существом. Надо сказать, что наша душа способствует тому, чтобы мы приобрели максимальный опыт в наших земных воплощениях. И именно это, является одной из причин почему проснувшись мы не помним, что происходит с нашей душой во время сна. Конечно, с нашей обывательской точки зрения некоторые события нашей жизни могут показаться сложными или даже ужасными. Однако давайте не забывать, что, во-первых, мы этот опыт притянули сами, а, во-вторых, нам вряд ли было бы интересно ходить на спектакль, где все происходящее всем известно заранее, не так ли?

Сейчас предлагаю направиться туда, где нам приоткроют тайну нашей духовности — в неведомый таинственный мир.

Среди покоя и умиротворения я начинаю замечать белые движущиеся силуэты. Внешне они напоминают призраков — такими их показывают в кино. Для моей души все, что здесь происходит, естественно. А как же иначе — ведь я дома, среди подобных мне сущностей. Мы все в одинаковых кристально-белых одеяниях. Только души усопших немного отличаются от душ, которые все еще обладают земными телами. У «усопших» нет едва заметного алого оттенка в области груди — примерно там, где находится сердце. В этой реальности довольно отчетливо сохраняются черты того человека, в котором душа находится сейчас или же находилась в своем последнем воплощении. К тому же при таком описании нам будет удобнее понимать происходящее.

Здесь, на небесах, мы делимся между собой впечатлениями и тем самым набираемся опыта, чтобы в дальнейшем обогатить нашу земную реальность.

---

                                        ***

Мое внимание привлекают трое. Они стоят напротив друг друга и негромко беседуют. Это мои друзья и наши главные герои, поэтому давайте подойдем к ним поближе. Лица двоих имеют характерные черты людей белой расы, у третьего же черты человека черной расы. У него очень доброе лицо, как будто его глаза все время заботливо спрашивают: «Чем вам помочь?». Имя ему — Джейсон, и к нему-то в первую очередь я и обращаюсь.

— Джейсон, все-таки мне еще раз хочется спросить: ты ведь не в обиде на меня за то, что произошло?

— Тони, ты же знаешь, что ни о какой обиде не может быть и речи.

— Знаю, но все же решил еще раз убедиться.

Я обратился к высокому светловолосому мужчине слева от него:

— А ты, Том, будешь принимать меры?

— Д-а-а… — протянул тот, тяжело вздыхая. — В этом воплощении мне вряд ли удастся найти свой путь. И все же я постараюсь хотя бы частично обрести предначертанный опыт. Но даже если ничего не получится, не беда. В таком случае у меня все же будет возможность перевоплотиться на Земле еще раз. Правда, скорее всего, в следующем воплощении придется испытать бедность и нищету, но с другой стороны — чем сложней, тем интересней.

— Тебе нельзя не позавидовать. Ведь завтра у тебя на Земле будет важный день, — обратился ко мне стоявший справа от меня мужчина с волнистыми волосами и наивным выражением лица.

— Да, Питер, — ответил я. — Получается, что так.

— А что тебе сейчас снится? — спросил меня Питер.

Я с легкой улыбкой прикрыл глаза, сконцентрировался и мгновенно очутился в большом полутемном металлообрабатывающем цеху. Я стоял среди крепких рабочих в грязных комбинезонах, которые перекидывали огромные металлические заготовки прямо у меня над головой. Я наблюдал за ними с неописуемым страхом, то и дело уклоняясь и уворачиваясь. К тому же один из рабочих время от времени угрюмо поглядывал в мою сторону, как бы намекая, что все равно попадет в меня. Неподалеку, грохоча и едва не переворачиваясь, на огромной скорости проносились по рельсам железные вагонетки. В мире сновидений мне сейчас действительно было страшно. Открыв глаза, с улыбкой ответил:

— Да так, белиберда всякая.

Том с Джейсоном расступились — к нам подходила очень красивая девушка с обворожительной улыбкой. У нее были нежные черты лица, а едва заметная родинка на правой щеке делала ее еще очаровательнее. Это была Синди.

— Ну как? — обратилась она ко мне. — Ты готов к завтрашнему дню?

— Конечно, к новым познаньям, я готов.

— Ты очень многое познал, а завтра получишь ключ к этим познаниям, — сказала она и, улыбнувшись, стала отдаляться от нашей компании. — Помни! На Земле ты мой суженый.

Я некоторое время смотрел ей вслед, а потом обратился к друзьям:

— Ладно, ребята, мне пора просыпаться. Но сначала мне хочется заглянуть в свой сон.

Я снова спокойно закрыл глаза и мгновенно перенесся в тот самый заводской цех. Один из рабочих быстро катил на меня железную вагонетку с каким-то металлическим хламом. Я бросился прочь, но убегать было очень тяжело, как будто я находился в вязкой патоке. Я обернулся, чтобы посмотреть, далеко ли преследующий и с ужасом обнаружил, что тот совсем рядом. Я замер от страха. Вагонетка начала с грохотом опрокидываться, посыпались гаечные ключи, цепи и болты с гайками. Я чуть не взвыл от беспомощности, но в следующий момент проснулся в холодном поту от грохота открывающейся двери тюремной камеры. Да, я все еще находился в тюрьме. Утром заканчивался срок моего заключения.

Камера была около четырех метров в длину и чуть более трех метров в ширину. В тусклом освещении виднелись две кровати у противоположных стен. В углу справа от двери находились унитаз и потрескавшийся умывальник. Облезлые стены были обклеены картинками и фото, вырезанными из глянцевых журналов. У изголовья моей кровати лежала большая стопка рукописных тетрадей и бумаг.

Когда дверь камеры открылась, в проеме показался мой сокамерник. Это был мужчина средних лет со смуглой кожей и вьющимися волосами. Окончательно проснувшись, я сел на кровати. Хмурый тучный надзиратель освободил руки сокамерника от наручников, и заключенный вошел в камеру. За ним с грохотом закрылась дверь и щелкнул замок.

Сокамерника звали Рикки. Он молча подошел к своей кровати и сел. Я заметил, что у него были очень грустные глаза. Какое-то время он сидел, молча уставившись в пол. Он не поднимал головы и, казалось, даже не дышал. Я изредка поглядывал в его сторону, но видя, что сокамерник все еще глубоко в себе, не делал никаких попыток заговорить с ним.

Наконец Рикки приподнял голову и с грустной улыбкой нарушил затянувшееся молчание:

— Что тебе снилось?

— Да так, ничего особенного, — не задумываясь ответил я. — Как у тебя прошла встреча с семьей?

— Все хорошо, — ответил Рикки. — Сын растет, жена работает, в общем — все хорошо, — повторил он опять с грустью в голосе.

— Я тебя никогда не видел таким грустным.

— Не мог же я быть с женой, и все время сидеть с выражением Будды на лице. Она бы меня не поняла, а вот я ее очень хорошо понимаю. Ей будет меня не хватать.

Тут Рикки остановил разговор, и мы снова погрузились в молчание.

— Значит, завтра выходишь на свободу? — нарушил тишину Рикки и как бы невзначай спросил: — Какие чувства ты сейчас испытываешь?

Я замешкался с ответом, подбирая слова. Затем чуть наклонился и посмотрел сокамернику прямо в глаза:

— Рикки, если захочешь… ну, помнишь, ты говорил, что как-нибудь расскажешь свою историю о том, как ты попал в тюрьму. Ведь сегодня я здесь последний день. Другой такой возможности может и не быть. — Тут я осекся от сказанного, затем добавил, — По крайней мере, в ближайшем будущем.

— Может и не быть, — повторил Рикки. — Пока у нас еще есть время, и я могу рассказать, о чем ты просишь.

Он встал с кровати и медленно пошел к двери камеры.

                                        ***

В тот вечер на небольшой заправочной станции, где также выпекали и продавали пиццу, кроме Рикки, никого не было. Время от времени он поглядывал на пистолет, который лежал на полке под кассовым аппаратом. Взглянув на него в очередной раз — посмотрел на часы. Было около девяти вечера. В такое время народу заходило мало, и этот день ничем не отличался от других.

Заправка Рикки находилась на Пятой авеню на пересечении с одной из второстепенных улиц, которая никогда не освещалась как следует. Этот злополучный перекресток и стал причиной, всецело изменившей его жизнь на до и после.

На вышеупомянутой Пятой авеню прямо напротив заправки припарковался черный автомобиль, который при скудном освещении почти не был заметен. В нем находились двое — мужчина и женщина. Взгляды обоих были устремлены в сторону заправки.

— Вроде можно идти, — негромко сказала девушка, сидевшая на пассажирском сиденье, доставая из бардачка пистолет.

Угрюмый чернокожий мужчина плотного телосложения, сидевший на водительском сиденье, оторвал взгляд от Рикки и медленно повернул голову в ее сторону:

— Может, зарядишь пушку?

— Да нет, — ответила она, — он и так все отдаст. Я его знаю. К тому же у меня нет ни малейшего желания его убивать.

— Ну, тогда ни пуха.

Она надела на голову заранее приготовленную маску. Открыв быстрым движением дверь машины, вышла и, захлопнув дверь, резко шагнула вперед — но тут же поскользнулась на мокром асфальте и, падая, сильно ударилась коленом о край бордюра. Удар был такой силы, что явственно послышался хруст костей. Острая боль парализовала ее. Несколько секунд она не могла двигаться. Потом заметила, что сидевший за рулем друг открывает для нее дверь автомобиля. Превозмогая боль, она с огромным трудом привстала и села обратно в машину. Бросив пистолет на пол, интенсивно поглаживая ушибленное колено, приговаривала, что это дурной знак и им не надо было сюда ехать. Затем она негромко, но весьма агрессивно обратилась к водителю:

— Поехали обратно, быстро!

Тем временем Рикки подсчитывал поступившие за смену деньги. Но, похоже, вовсе не подсчет денег занимал его внимание. Он то пристально вглядывался сквозь стеклянные двери наружу, то бросал взгляд на часы, которые висели на стене за его спиной, то поглядывал на пистолет, лежавший на полке под кассовым аппаратом. В который раз он снова обернулся, чтобы узнать, который час. Светящиеся цифры электронного табло показывали двадцать два пятьдесят пять. Рикки снова пристально вгляделся в темноту, как будто выискивая что-то на плохо освещенной улице. Но до этого момента ничего подозрительного ему обнаружить не удалось. Он слегка покачал головой и с едва заметной улыбкой облегченно вздохнул: «Кажется, пронесло». Взяв ручку, он с головой ушел в бухгалтерию.

Прошло около пяти минут, как вдруг зазвенели висящие над дверью колокольчики. От неожиданности Рикки вздрогнул и поднял голову. Широко раскрыв от страха глаза, он даже немного отпрянул назад.

Дверь спиной открывал человек в темном одеянии. После секундного замешательства Рикки узнал свою жену Норму. Держа в руках маленького сына, она вошла в помещение. Резко отдернув руку, потянувшуюся было к пистолету, он вытер мгновенно вспотевшую ладонь о рубашку. На его лице появилась широкая счастливая улыбка. Выйдя из-за прилавка и бережно взяв сына на руки, он нежно поцеловал жену. Зная, что сын любит, когда с ним играют, Рикки начал подбрасывать его высоко над головой. Громкий смех малыша ласкал слух родителей. Наконец Рикки опустил сына на пол и тот вприпрыжку побежал по залу.

— Твоему сыну не спится, — сказала Норма. — Да и мне что-то неспокойно. Поэтому решили тебя навестить и забрать домой. Вдруг тебя еще налево занесет, — добавила она в шутку. — А если серьезно, — продолжила она, собравшись с мыслями, — почему-то у меня на душе кошки скребут.

В этот момент маленький Сэм выбежал из-за прилавка с пистолетом в руке. Рикки быстро схватил мальчишку и отобрал у него пистолет.

— Это игрушка такая? — с нескрываемым удивлением спросила Норма, понимая, что на игрушку это вовсе не похоже.

— Не совсем, — ответил Рикки, пройдя за кассу. Он остановился, поднял пистолет торцом рукоятки вверх, повернув его к Норме. — Видишь, — сказал он. — Пистолет не заряжен, там даже нет магазина, — и положил оружие обратно на полку.

— Но зачем тебе это? — спросила она с недоумением. — Ты ведь сам говорил, что это незаконно — иметь огнестрельное оружие у нас на заправке.

Рикки оперся обеими руками о стол и посмотрел куда-то вверх и в сторону, размышляя, как же объяснить жене наличие пистолета. Затем, собравшись с мыслями, глянул на нее и сказал:

— Видишь ли, на днях у меня было видение. И оно предвещало, что сегодня что-то может случиться. Полагаю, твое беспокойство тоже неспроста. Но, к счастью, я ошибся, и все миновало.

— Что же это было за видение? — спросила Норма с волнением и любопытством в голосе.

От звона колокольчиков вновь открывшихся дверей Рикки снова вздрогнул.

Черная машина за углом так и не уехала. Колено у девушки все еще сильно болело, но ее напарник, казалось, не обращал на это никакого внимания. Он пристально смотрел на заправочную станцию. Через некоторое время мужчина перевел тяжелый взгляд на девушку и буркнул:

— Ты сможешь пойти?

— Да ты что, сдурел? — все еще корчась от боли, ответила она.

— Но нам нужны деньги! Ты что, забыла?

— Сегодня ничего не получится. Поехали обратно.

— Не-ет уж, — протянул он. — Когда утром взойдет солнце и наступит новый день, я буду корить себя за то, что отказался ночью от дела. Лучше мне умереть сегодня, чем остаться без денег завтра. Так что если ты не пойдешь, то я пойду сам. Дэйв никогда не бросает дело незаконченным.

Схватив напарника за руку и поймав его взгляд, девушка громко и внятно произнесла:

— Ты не сделаешь этого! Слышишь?!

Двери заправки открылись и на пороге появился сотрудник Рикки. Это был небольшого роста, худощавый и очень подвижный парень.

— Извини, — начал он с ходу. — Ты даже не представляешь, что творилось на дороге…

— Не оправдывайся, все нормально, — перебил его Рикки, довольный тем, что не надо больше продолжать объясняться с Нормой.

— Если ты не против, я что-нибудь быстро проглочу и побегу дальше, — сказал парень торопливо. Он взял готовую пиццу, которая лежала на прилавке, быстро открыл коробку и обнаружил, что пицца не нарезана на куски. Положив пиццу на стол рядом с Нормой, парень подошел к прилавку и стал искать глазами что-нибудь, чем можно было бы ее нарезать. На стене сбоку от прилавка на магнитной балке он увидел нож. Чтобы достать его, ему пришлось подпрыгнуть — прилавок был довольно высокий, а нож висел по ту сторону. Нарезав пиццу и положив нож на стол, рядом с которым стояла Норма, он стал жадно заглатывать кусок за куском.

— Смотри не подавись, — пошутил Рикки и принес сотруднику стакан содовой. Затем подошел к кассе и, открыв ее, начал пересчитывать и складывать дневную выручку в небольшую коричневую сумку своего сотрудника, после чего что-то пометил в тетради. — Сделай депозит завтра же, как только откроется банк. Это очень важно. Слышишь? — обратился он к сотруднику.

— Не волнуйся, босс, — последовал быстрый ответ.

Рикки протянул сумку парню. Тот положил недоеденную пиццу в отдельный пакет, взял сумку и все это положил в свой рюкзак.

— Ну, я пошел, — сказал напарник, вешая рюкзак на плечо.

Между тем притаившаяся в темноте черная машина не предвещала ничего хорошего. Она излучала зло — то самое зло, которое ведет к человеческой трагедии.

Внутри машины атмосфера была накалена до предела.

— Ты что, не понимаешь? Их там трое, да еще маленький ребенок, — с нескрываемой злобой продолжала девушка.

— Без тебя знаю! — отрезал мужчина. — Но я также понимаю, что будет, если мы не раздобудем денег…

Он резко оборвал разговор, так как увидел парня, который выбежал из помещения заправки и сел в машину. Включились фары, загорелись тормозные огни и машина тронулась.

— Ну вот, — сказал водитель. — Теперь их только двое.

— Идиот! — взвыла девушка. — Он там с женой, и они вместе уедут оттуда.

— Заткнись! — рявкнул подельник. — Ты пойдешь?!

— Нет!

— Тогда я пойду сам, — он вытащил свой пистолет из-под сиденья. Вынув магазин, он убедился, что пистолет полностью заряжен. Затем вставил магазин, снял пистолет с предохранителя и передернул затвор.

Девушка поняла, что его уже не остановить, обхватила голову руками и простонала: «Псих!..».

— Пусть так, — ответил он уже спокойнее, — но ты ведь понимаешь, что если мы не достанем этих проклятых денег до завтра, то нам несдобровать. Долг надо возвращать, да и дозу нам никто бесплатно не даст. — А теперь слушай меня, — продолжил он, — мы подъезжаем туда, я выхожу из машины, ты пересаживаешься за руль и ждешь меня. Мотор не выключай, и пусть дверь будет открыта. Как только я запрыгиваю в машину, ты тут же давишь на газ, и нас нет. И запомни — меня уже ничто не остановит, — сказав это, он натянул маску на голову.

Через стеклянную стену заправки Рикки смотрел на отъезжавшую машину сотрудника. Затем его внимание привлек заехавший на заправку микроавтобус, который остановился возле колонки. Это был хотя и не новый, но все же очень ухоженный микроавтобус красного цвета — такие еще называют домом на колесах. Из него вышел пожилой мужчина и, подойдя к колонке, начал что-то искать в карманах: скорее всего, кредитную карточку. Его попутчица сидела на переднем пассажирском сиденье и разговаривала с кем-то по мобильному телефону.

Тут Рикки заметил еще одну машину, которая на большой скорости влетела на заправку. Она проехала мимо мужчины и с визгом остановилась в нескольких метрах от офиса. Из машины вышел высокий человек в маске и быстрыми шагами направился к зданию заправки. По спине Рикки пробежал холодок. Он тряхнул головой, надеясь на то, что это сон и сейчас он проснется. Но это был не сон. Рикки вдруг стал все воспринимать будто в замедленном кино. Он увидел, как огромный мужчина приблизился к его дверям и, сильно толкнув их, двинулся прямо к нему. В вытянутой вперед правой руке непрошеного гостя был пистолет, направленный на Рикки.

Широко раскрытыми от страха глазами Рикки смотрел на Норму. Он заметил, как она моментально схватила бегающего возле нее малыша одной рукой за плечо, а другой за голову и крепко прижала к себе. Ее взгляд, в котором отражались страх и ненависть, был направлен на незнакомца.

— Деньги сюда, быстро! — скомандовал мужчина и бросил в Рикки заранее приготовленный скомканный пластиковый пакет. Как только пакет коснулся его груди, Рикки пришел в себя и даже постарался схватить пакет, но ему это не удалось. Пакет упал на пол. Рикки снова бросил взгляд на жену. Она стояла, по-прежнему прижимая сына к себе. Малыш, не понимая в чем дело, просто обнял маму обеими руками и замер. Он инстинктивно чувствовал, что все происходящее перед его глазами — вовсе не игра.

Побледневший от страха Рикки машинально открыл кассу, достал оттуда несколько оставшихся там мелких купюр и дрожащими руками выложил их на прилавок. Сейчас он видел перед собой только огромное дуло пистолета, а все остальное вокруг было покрыто завесой густого тумана.

— Это все, что у меня есть, — нервно проговорил он. За те несколько секунд, которые показались Рикки вечностью, никакого ответа или реакции со стороны преступника не последовало. Тогда под жестким взглядом вооруженного бандита он машинально вытащил из кармана брюк бумажник и бросил его на прилавок рядом с уже лежавшими там мелкими купюрами. Почти моментально Рикки снова засунул руки в карманы, надеясь найти там еще деньги, но вместо денег в его руках оказались какие-то бумаги с записями, ручка, скрепки…

— Бери, бери все, — бормотал он. — Только не убивай.

В завершение он одним махом снял с левой руки наручные часы, и в ту же секунду они также оказались на прилавке перед грабителем.

Преступник бросил взгляд на прилавок. Добыча была небогатая, если не сказать скудная. Подняв взгляд на Рикки и злобно ухмыльнувшись, негодяй процедил сквозь зубы:

— Значит, деньги тебе дороже, чем твоя жизнь? А как насчет ее жизни? — он направил оружие в сторону Нормы. — Может, так у тебя появится больше денег?

Теперь Рикки представилась совершенно другая реальность: огромного дула он больше не видел, окружавший его туман рассеялся, страха за свою жизнь тоже не было — его захлестнула безграничная ненависть к бандиту и страх потерять самых близких — семью, которой он посвятил всего себя. Без Нормы в своей жизни Рикки не видел ничего, кроме бессмысленной пустоты. Он понял: чтобы обезопасить жену и сына, он был готов с легкостью принять смерть.

Преступник сделал пару шагов в сторону его жены и ребенка. Он приставил к голове Нормы пистолет и молча посмотрел на Рикки. Тот понимал, что сейчас он может потерять самых дорогих своему сердцу людей, но также понимал, что не в силах что-либо изменить.

— Послушай, — взмолился он, — я только что отдал выручку сотруднику. Он уехал прямо перед тобой! — в глазах у Рикки потемнело, колени стали подгибаться. От безысходности он схватился за голову. В ушах оглушительно звенело. Его взгляд упал на незаряженный пистолет под кассовым аппаратом. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он, схватив пистолет правой рукой, с неистовым криком бросил его в преступника. Тот, никак не ожидая такой реакции, уклонился и закрылся от брошенного в него предмета рукой со своим пистолетом. По стону, который издал преступник, было понятно, что ему больно. А когда, посмотрев на пол, он понял, чем в него бросили, рассвирепел окончательно. «Ах ты сука!» — взревел он, направив оружие на наглеца с твердым намерением пристрелить его.

Рикки замер в ожидании выстрела, но как ни странно, страха при этом не испытывал — ведь, пусть на время, но все же ему удалось отвести угрозу от своих родных.

Рикки смотрел в дуло пистолета, и вся жизнь, как в калейдоскопе, пронеслась перед его глазами. Стоя перед лицом смерти, он был смиренно готов принять ее.

Мгновения, казалось, растянулись в вечность. Рикки в шоковом состоянии ждал, когда же из ствола вылетит пуля. Наконец он заметил какое-то движение. «Ну вот и все», — пронеслось у него в голове. Но вместо пламени выстрела он увидел медленно опускающееся вниз дуло пистолета. Какое-то время завороженным взглядом Рикки провожал уходящий вниз ствол, все еще не понимая, что происходит и ожидая, когда же прозвучит выстрел. Через несколько секунд его сознание начало проясняться. С трудом подняв глаза, он как во сне увидел, что преступник, неестественно склонившись, падает вперед. Рикки перевел взгляд чуть правее и увидел нож, воткнутый по самую рукоятку в бок преступника. Рукоятка ножа была в руке его жены, которая все еще инстинктивно пыталась воткнуть нож еще глубже. Это был тот самый нож, который его помощник оставил на столе рядом — после того, как разрезал пиццу на куски.

Рикки все еще не до конца понимал, что происходит. Оглушительный выстрел заставил его встрепенуться и моментально прийти в себя. Пистолет грабителя выстрелил, когда преступник падал на пол. Окончательно придя в себя, Рикки увидел недвижимое тело, лежащее лицом вниз, со слегка согнутыми ногами. Из его левого бока торчала черная пластиковая рукоятка ножа. Рикки посмотрел на жену. Забившись в угол, она крепко прижимала к себе сына. Из ее полных ужаса глаз, устремленных на него, катились слезы. Ее трясло, но она не издавала ни звука.

Сквозь стеклянные двери Рикки увидел, как пожилой мужчина, видимо, испугавшись выстрела, поспешно возвращается в свой микроавтобус. Спутница взволнованно торопила его. Затем внимание Рикки привлекла женщина в маске, которая, по-видимому, вышла из той же машины, что и преступник. Тогда Рикки понял, что кошмар все еще продолжается.

Но теперь у него не было страха. Наоборот, в нем начал просыпаться какой-то неописуемый гнев. Зубы его сжались, а глаза злобно прищурились. Он решительно поднял откидной прилавок и кинулся к пистолету, который все еще был в руках лежащего на полу грабителя. Дверь распахнулась, и на пороге показалась вооруженная девушка в маске. Широко раскрытыми глазами она ошарашенно посмотрела на бездыханное тело своего подельника. Потом перевела взгляд на Рикки. Он узнал девушку, но в руках у нее был пистолет, а ему надо защитить свою семью. Конечно же, если бы он знал, что ее пистолет не заряжен, то, возможно, все сложилось бы по-другому. Но, как говорится, от судьбы не уйдешь.

Рикки заметил, что у девушки в маске от злости глаза начали наливаться кровью. Он тут же выхватил пистолет из руки бездыханного преступника. Заметив это, девушка быстро толкнула плечом стеклянную дверь и, прихрамывая, выскочила на улицу. Как только пистолет оказался в его руке, Рикки, одержимый стремлением остановить непрошеную гостью, выстрелил в ее сторону. Пуля разбила стеклянную дверь вдребезги, но в девушку не попала. Желая еще раз выстрелить вслед девушке, Рикки шагнул вперед, но споткнулся о лежащее тело и, падая, непроизвольно нажал на курок. Прозвучал оглушительный выстрел. По ощущениям Рикки время как будто замедлилось. Он наблюдал, как медленно летит пуля, выпущенная из пистолета. Пуля пролетела далеко от девушки. Она полетела в направлении красного микроавтобуса с пожилой парой, который уже отъезжал с заправки. Рикки изо всех сил закричал: «Не-е-ет!». Но пуля, догнав красный микроавтобус, пробила его корпус возле бензобака. Раздался мощный взрыв, и охваченный пламенем автомобиль с пожилой парой взлетел на воздух. Тем временем черная машина, за рулем которой уже сидела та самая злосчастная девушка, с визгом тронулась с места и скрылась в темноте.

                                        ***

Вся территория заправки была оцеплена полицейскими. Два пожарных автомобиля стояли недалеко от сгоревшего микроавтобуса. Пожарные сворачивали шланги и готовились к отъезду. В карету скорой помощи загружали носилки с обгоревшим телом, накрытым простыней. Это была уже вторая машина. Первая увезла другое обгоревшее тело несколько минут тому назад.

Рикки с Нормой, обнявшись, стояли возле кассового аппарата в офисе. Левой рукой Рикки нежно обнимал жену, а правой держал спящего сына, который мирно сопел, положив голову на плечо отца. Норма тихонько плакала, прижавшись к плечу мужа. Он был подавлен. От проносившихся в голове мыслей его кидало то в жар, то в холод, слезы предательски подступали к глазам. Он еще не до конца понял, что произошло и почему это произошло именно с ним и его семьей.

Его мысли прервал вошедший в офис молодой подтянутый офицер полиции.

— Вам придется проехать с нами, — негромко произнес он, поправляя фуражку. Рикки показалось, что офицер сожалеет о случившемся и ему неловко беспокоить и без того напуганную семью, но порядок есть порядок.

Рикки взглянул на офицера и, соглашаясь, кивнул. Поцеловав жену и спящего сына, он осторожно передал мальчика Норме. Затем посмотрел ей в глаза и на немой вопрос «Что будет с нами дальше?» ответил:

— Давай успокоимся, все будет хорошо.

Норма смотрела в окно, как офицер помог ее мужу сесть на заднее сиденье полицейской машины. Потом автомобиль двинулся прочь, освещая улицы мигающими красно-синими огнями.

                                        ***

Когда Рикки закончил рассказ, я возмущенно воскликнул:

— Но ведь ты всего лишь защищал свою семью! В чем же тогда твоя вина?!

На лице моего сокамерника появилась странная улыбка. Он пристально наблюдал за мной, словно от моей реакции зависело, какой оборот примет дальнейший разговор. Минуту помолчав, он спокойно произнес:

— Моя вина в том, что по моей неосторожности погибли два невинных человека. К тому же я не имел права держать оружие на заправке.

— Но ведь это была всего лишь случайность, случайное стечение обстоятельств! — настаивал я.

— Ты до сих пор веришь в случайности?

— Мне кажется, ты что-то не договариваешь. Ты знал ту девушку? Почему у тебя был пистолет и почему он не был заряжен?

Помолчав минуту, как будто решив что-то для себя, Рикки произнес:

— На одной из моих духовных практик за несколько дней до случившегося у меня было видение.

Я, не отрываясь, смотрел на собеседника, пытаясь осмыслить услышанное. Пока Рикки рассказывал свою историю, он перевоплощался то в нервного человека за стойкой кассы, то в мстительного стрелка, то в любящего отца. После того как он закончил рассказывать, он снова превратился в прежнего сильного и невозмутимого духовного наставника.

— Тогда я увидел девушку, которая хотела меня ограбить, но что странно — в руках у нее был почему-то игрушечный пистолет. Настенные часы за ее спиной показывали дату и время. Видение было очень ясным. И что самое интересное — я знал эту девушку. Она была дочерью моей соседки. На следующий день я наведался к ней и спросил о дочери. Она с сожалением сказала, что поссорилась с дочкой и та не появляется дома уже более месяца. А когда она услышала о моих видениях и опасениях, то уверила меня, что ее дочь уважает меня больше, чем собственного отца, и уж мне-то зла она точно не причинит.

После этих слов Рикки замолчал и, выдержав короткую паузу, сказал нечто, что мне показалось еще более странным:

— Видимо, тебе дано постигнуть гораздо больше.

Я хотел было спросить, что он имел в виду, но Рикки, подняв руку, остановил меня:

— Насколько я понял, ты до сих пор не видишь никакой связи между тем, что произошло с каждым из нас и тем, что мы оказались в одной камере?

Я, с трудом привыкая к новому образу сокамерника, пробормотал:

— Возможно, что-то и начинает проясняться. Но в целом ты прав, никакой связи я не вижу.

— Ладно, поведай мне свою историю. Как ты сюда попал?

— Но я же тебе уже много раз рассказывал про то, что со мной произошло.

— Ну пожалуйста, в последний раз, — с едва заметной улыбкой попросил Рикки.

---

                                        ***

В тот уже далекий день, мы с друзьями поехали на пикник в лес. Компания была не такая уж и большая. Я и Питер ехали на машине, еще несколько ребят — на мотоциклах.

Добравшись до места, запарковались и занялись приготовлениями: мы с Питером натягивали тент, другие доставали еду и пиво из багажника автомобиля. Дело нашлось каждому. Вскоре мы устроились вокруг скатерти, разложенной прямо на траве. Компания была веселая, и каждый старался перещеголять другого, рассказывая какую-нибудь забавную историю, не забывая при этом сделать глоток пива. Почти каждая история заканчивалась дружным смехом. «Очень весело сидим — как бы нам это боком не вылезло», — мелькнуло вдруг у меня в голове.

Количество пустых бутылок из-под пива стремительно увеличивалось. Хотя мы планировали провести здесь всего одну ночь, запасенной провизии могло хватить на несколько дней. После очередной шутки парни снова взорвались хохотом. Уже было не разобрать — то ли это шутка была такая смешная, то ли они были уже прилично пьяны и им было все равно над чем смеяться. Я, заливаясь смехом, опрокинулся на спину, одной рукой держась за живот, а другой стараясь удержать бутылку, из которой, несмотря на старания, все же пролилось много пива. Сидевший рядом Питер, так же истерично смеясь, выхватил бутылку из моих рук и стал поливать мои брюки в области паха. Компания вновь взорвалась от смеха. Когда я, почуяв неладное, поднялся на ноги, на брюках между ног уже было большое мокрое пятно. Вся компания — кроме Питера, который заблаговременно отбежал на несколько метров, — надрываясь от хохота, каталась по земле.

Я намеревался было догнать и наказать обидчика, но в этот момент мое внимание отвлек рев мотора. Обернувшись, я увидел, как один из приятелей, по имени Том, завел свой мотоцикл. Питер, понимая мое намерение погнаться за ним, быстро побежал в сторону ревущего мотоцикла и пристроился позади Тома. Затем, подняв руку, он крикнул, обернувшись:

— А теперь, мистер Мокрые Штаны, догони нас, если сможешь!

При этом Питер крепко обхватил Тома сзади обеими руками. Тот максимально открутил гашетку и мотоцикл с ревом рванул вперед. Я в азарте подбежал к припаркованному неподалеку мотоциклу, вскочил на него и сразу же запустил мотор. Когда включил передачу, то почувствовал, как кто-то запрыгнул на заднее сиденье.

— А теперь поехали, — услышал я шутливый голос Джейсона, — мы сейчас догоним и порвем этих наглецов.

Я резко повернул ручку газа и отпустил сцепление. На небольшой лесной поляне началась гонка. Два мотоцикла бешено неслись по пересеченной местности, то проваливаясь в ямы, то подпрыгивая на буграх. Остальные ребята, затаив дыхание, наблюдали за случайно начавшейся безумной пьяной гонкой. Я, выжимая все из своего мотоцикла, начал догонять обидчика. Мотоцикл Тома был чуть левее моего, опережал метра на два. Заметив, что я его догоняю, Том подрезал меня, резко повернув руль вправо. Чтобы удержать равновесие, мне также пришлось повернуть вправо. Нас понесло вниз по тропинке. Теперь Том с Питером ехали слева от нас по поляне метров на пять выше, чем наша тропа. Мне пришлось добавить газу. Перескакивая через очередной бугор, я вдруг заметил впереди большое поваленное дерево, преградившее дорогу. Я изо всех сил нажал на тормоз, но было уже поздно. Джейсон, поняв, что столкновение неизбежно, рефлексивно обхватил меня, спрятав голову за моим плечом.

Том уже чувствовал себя победителем, что отражалось на его довольном лице с пренебрежительной улыбкой. Он повернул голову в нашу сторону. Чуть впереди он тоже заметил большое бревно, которое преграждало нам путь. Не подозревая никакого подвоха, все с той же улыбкой Том снова посмотрел на нас. В это мгновение мы с Джейсоном врезались в это бревно почти на полном ходу, и теперь перед его взором возникла такая картина, — я был спереди Джейсон так же крепко обнимал меня, за тем исключением, что мотоцикла под нами уже не было и таким образом мы просто летели по воздуху.

Это еще больше развеселило Тома и он, едва сдерживая хохот, отвел от нас взгляд, чтобы посмотреть вперед. Но когда осознал, какая опасность подстерегает нас, тотчас опять повернулся и увидел, как мы с Джейсоном, слетев с мотоцикла, беспорядочно кувыркались по земле, а мотоцикл, казалось, вот-вот нас настигнет и придавит. Том нажал на тормоза одновременно руками и ногами, и его мотоцикл остановился почти моментально. Он бросил его на землю и помчался к нам. Питер с застывшей на лице тревогой поспешил за ним.

Когда Том с Питером подбежали к нам, я, корчась от боли, делал слабые попытки встать. Искореженный мотоцикл лежал неподалеку. Джейсон лежал с открытыми глазами и не двигался. Иногда он ненадолго закрывал глаза, но никаких попыток встать не делал. Я поднялся и, прихрамывая, подошел к Джейсону.

— С тобой все в порядке? — спросил я, наклонившись.

Джейсон невнятно помотал головой и негромко ответил:

— Не знаю, какая-то странная слабость во всем теле.

Втроем мы подняли его и быстро поставили на ноги. Джейсон неуверенно встал и даже слегка улыбнулся. Моя тревога отступила и, не сводя глаз с Джейсона, я сказал:

— Ну, ты меня напугал, парень, — немного повеселев, повторил: — ну, ты меня напугал.

Я дружески шлепнул Джейсона по плечу. Он, все еще невнятно улыбаясь, вдруг покачнулся и упал на землю, ударившись виском о небольшой камень. Я с ужасом кинулся к нему, стал поднимать, но Джейсон уже совсем не двигался, его голова беспомощно повисла, а во все еще открытых глазах уже не было жизни. Я по-прежнему держал его, но, понимая, что произошло непоправимое, запрокинул голову вверх с криком «Н-Е-Е-Е-Т!».

Все дальнейшие события были как во сне. Теперь моя жизнь была поделена надвое — на до и после. Все, что я запомнил за это время — короткие фрагменты, в том числе и суд, где как гром среди ясного неба — удар молотка судьи и приговор присяжных: ВИНОВЕН.

                                        ***

Я закончил свою историю и поднял голову. Рикки сидел напротив и пристально смотрел на меня.

— Знаю, что тебе больно об этом вспоминать, и обещаю больше не расспрашивать об этом, — сказал он.

— Ты упомянул, что ничего случайного не бывает. Скажи, ты сам улавливаешь хоть какую-нибудь связь между тем, что с нами случилось и тем, что мы с тобой здесь вместе находимся? — спросил я.

— Да, — ответил Рикки. — Связь есть. Более того, все, что случалось ранее, вело именно к этому. Но ответ на вопрос — почему мы с тобой оказались в одном месте и в одно и то же время — найдешь ты сам. Пусть это будет твоим домашним заданием. А я дам тебе небольшую подсказку. В тот вечер на заправке я должен был умереть. Скажем так, это не обязательно должно было случиться на заправке и не обязательно в тот день, но мое время оставить земную оболочку уже подошло. И тут случилось так, что планы твоего духовного проводника оказались немного другими, к тому же они не противоречили планам моего высшего «я». Именно поэтому мы имеем то, что сейчас имеем, то есть сидим в тюрьме, — сказал Рикки, загадочно улыбаясь.

— Но у меня нет никакого духовного проводника, — пробормотал я неуверенно. К тому же мне слышится так, что я стал виновником твоего заключения в эти стены.

— Ты не так услышал, ведь я сказал о том, что ты продлил мне жизнь. Но давай оставим эту тему, а то ты сейчас поддашься излишней лирике и мы окончательно уйдем от нашей темы. Твоей маме есть что тебе рассказать по этому поводу, ведь у нее это — как камень на душе. Скажу тебе так: не каждая женщина способна пережить то, что испытала твоя мать. А сейчас ты должен узнать от меня кое-что очень важное. От тебя же потребуется только внимание и полное доверие.

Я начал было говорить:

— Ты знаешь, что я в тебе не сомнева… — когда Рикки перебил меня:

— Снимай свою рубашку.

Просьба была довольно странная, тем не менее, вспомнив предыдущий разговор, я молча снял рубашку.

— Теперь, — продолжил Рикки, — порви ее так, чтобы мы смогли сделать веревки. Эта рубашка тебе больше не пригодится.

Эта просьба была еще более странной. «Уж не задумал ли он побег?» — подумал я. Но, не мешкая, занялся делом: карандашом сделал дырку в рубашке и начал ее рвать. Рикки взял маленький кусочек бумаги и что-то на нем написал. Сложив листок в несколько раз, он отошел в левый угол камеры, встал на четвереньки и просунул записку в едва заметную щель между стенами. Затем он провел пальцем по стене, чтобы убедиться в незаметности спрятанного.

— Что это? Для кого это и зачем? — удивился я.

— Я тебе уже говорил, что для таких простых людей как мы жизнь порой непредсказуема. Тем не менее все, что случается, происходит с математической точностью, — ответил Рикки.

— Я что-то не уловил, к чему все это?

— Видишь ли, — с улыбкой протянул Рикки, подходя к стопкам своих рукописей, — тебя это пока не касается, но когда придет время, ты обо всем узнаешь. Теперь дай мне то, что получилось из твоей рубашки.

Я только теперь понял, для чего нужны были веревки. Оказывается, ими Рикки хотел перевязать свои рукописи. Я протянул несколько полосок ткани, которые Рикки тут же стал связывать между собой, чтобы получилась веревка подлиннее. Этими кусками он начал аккуратно перевязывать рукописи. Я некоторое время наблюдал за его действиями, а затем продолжил рвать свою рубашку, так как веревок не хватало. Было такое впечатление, что Рикки очень торопился, хотя к чему такая спешка, я пока не понимал.

— Да, — сказал Рикки, как будто прочитав мои мысли, — нам нужно поторапливаться, а то все, что ты узнал здесь от меня, так и останется непонятной для тебя теорией.

Заинтригованный, что же будет дальше, я поспешил ему помочь. Вскоре мы закончили работу. Получилось четыре стопки рукописных бумаг.

— Теперь все это — твое, — сказал Рикки, усаживаясь на свою кровать.

— Как мое? Это ведь труды долгих лет твоей жизни! — с удивлением произнес я.

— Да, но тебе они нужны больше. К тому же мне они мне больше не понадобятся.

— Мне что-то не нравится, как ты это говоришь. Мы что, можем больше не увидеться?

— Увидимся, — с улыбкой пообещал Рикки, — можешь не сомневаться. Но это будет в другом месте. Кроме того, наша встреча произойдет немного иначе, — так сказать, в другом формате. Но пойми, в данный момент не это главное. Поэтому давай не будем сейчас тратить время понапрасну. Пожалуйста, сядь на свою кровать.

Я сел на кровать, не проронив ни слова. Рикки же взял то, что всегда лежало у его изголовья — чистый лист бумаги, карандаш и небольшую дощечку, которую он всегда использовал, чтобы было удобней писать, и передал все это мне.

— Напиши здесь, кем бы ты хотел видеть себя после того, как выйдешь отсюда.

— Не понял? Что именно?

— Например, ты бы хотел быть большим чиновником в правительстве, или стать богатым бизнесменом, зарабатывать большие деньги, быть владельцем роскошной машины и яхты?

— Но кто же этого не хочет?!

— Ну вот и пиши, кем и как ты себя видишь.

Я не понимал, зачем Рикки понадобилось давать такое странное задание. Тем не менее я все же взял письменные принадлежности. Задумавшись и покусывая кончик карандаша, я начал писать. «Видимо, это как-то связано с тем, о чем Рикки говорил ранее», — предположил я.

В своих записях я упомянул, что желал бы быть большим политиком или крупным бизнесменом, зарабатывать большие деньги, иметь собственную яхту и красивый дом на побережье.

— Ну, думаю, хватит, — я с улыбкой протянул написанное Рикки. Тот быстро пробежал глазами текст и кивнул:

— Что ж, неплохо.

Он снял одеяло со своей кровати, постелил его прямо на пол посреди камеры и сел на его край, скрестив ноги. Затем жестом пригласил меня сесть с противоположного края, так чтобы мы были друг напротив друга. Я встал с кровати и пошел к середине комнаты, испытывая при этом странное чувство: все мое тело охватила мелкая дрожь. Когда же я ступил на одеяло, дрожь усилилась, и я почувствовал, что в считанные секунды тело окутало теплом. В тот момент, когда я начал наклоняться, чтобы сесть, я едва ощущал свой вес. Наконец я сел и посмотрел Рикки в глаза. Тот протянул ко мне руки. Его правая ладонь была направлена вверх, а левая вниз. Я тоже протянул руки. Наши ладони соприкоснулись, и Рикки сжал мои ладони в своих.

Какое-то время мы сидели, молча глядя друг другу прямо в глаза. Вскоре я почувствовал, как будто мое тело начало плавно покачиваться, хотя я не делал никаких движений. Голова Рикки начала потихоньку наклоняться вперед. И тотчас я почувствовал, как моя голова тоже начала наклоняться, при этом, как ни странно, было такое ощущение, что я все еще сижу ровно, — ведь мой взгляд скользил выше головы склонившегося Рикки. Я посмотрел по сторонам — что-то изменилось. Непонятно было только, что именно. Пока ответа на этот вопрос не было. «О боже, — подумал я, — я сплю». Но тут же решил, что это не похоже на сон. Все вокруг было реальным: я видел свою камеру, где отбывал срок уже много лет, видел свою кровать, личные вещи.

И прежде чем сумел подумать о чем-то еще, я мягко качнулся и плавно устремился вверх. Оттуда я посмотрел вниз. Там, все еще склонив голову, сидел Рикки, а напротив него сидел я сам. Сердце мое бешено заколотилось. Я совершенно не понимал, что происходит. Продолжая медленно подниматься вверх, я попытался вернуться к своему телу, но сделать это мне не удалось. Тут я заметил очень тонкую светящуюся пульсирующую нить. Она была довольно яркой и соединяла меня с оставшимся внизу телом. Но вскоре я начал осознавать, что тело особо меня не беспокоит. Я направил свой взгляд на дверь камеры и скоро повис в воздухе над ней. Затем плавно прошел сквозь стену и оказался в тюремном коридоре. Увидел надзирателей, которые время от времени заглядывали в камеры узников. А еще увидел множество нитей, устремленных вверх. Тогда я начал догадываться, что, скорее всего, эти нити соединяют души с их телами, а поскольку была ночь, многие уже спали, и их души устремились ввысь. «Но куда же все они летят?» — задался я вопросом, продолжая свой полет вверх. По мере того как я поднимался, объекты внизу тускнели и становились все менее различимыми.

Я уже достиг потолка четырехэтажного здания и начал проходить сквозь него, не ощущая при этом никакого сопротивления. С высоты было видно всю тюрьму. Внезапно мое внимание привлекла полупрозрачная душа. Она ничем не отличалась от других, за исключением того, что у нее отсутствовала та самая светящаяся нить, которая была у меня и у многих других. Казалось, что существо, пролетая мимо, очень пристально разглядывает меня. В это время ко мне пришло понимание, что эта душа навсегда покинула свое земное тело.

Продолжая свой полет вверх, я обратил внимание, что мог ясно разглядеть только крышу здания, а вот двор тюрьмы, как и вся Земля, уже превратились в серую массу, мало чем отличающуюся от поверхности любой другой необитаемой планеты. Когда в очередной раз я посмотрел вверх, небо начало светлеть. Стали заметны островки ярких белых облаков. В моей душе царила полная безмятежность. Я чувствовал силу и любовь Вселенной так близко, что меня переполняло небывалое чувство радости и счастья. Меня тянуло все выше, но я чувствовал, что притяжение усиливается. Казалось, будто я возвращаюсь в родные места, где пребывал всегда и откуда пришел на Землю лишь совсем ненадолго. Какая-то непостижимая радость начала наполнять меня от осознания, что я иду в свой настоящий дом, где мне рады и где меня ждут. Сейчас, когда я покинул телесную оболочку и видел под собой серую планету, ко мне начало приходить понимание, что вся телесная жизнь была всего лишь мимолетным видением.

Я запрокинул голову и блаженно улыбнулся от бесконечного счастья. Небо становилось все светлее и ярче, и когда показалось, что вот-вот я достигну цели, какая-то непостижимая сила начала тормозить полет, причем против моей воли. Не понимая, что происходит, но желая продолжить свой путь в небеса, я жаждал продолжения полета. Однако все пошло не так. Внезапно поднялся ветерок, от которого меня слегка качнуло. Посмотрев вниз, я понял, что это та самая тонкая нить из света не давала мне подняться выше. Сосредоточившись, я потянулся ввысь. Я был уверен, что мне нет никакой необходимости возвращаться на Землю. Но неведомая сила тянула меня назад.

Я еще раз посмотрел в небеса и увидел, как яркие белые облака постепенно затягиваются темным ночным небом. Что-то внутри меня страстно хотело подняться ввысь, в то время как другая моя часть точно знала, что надо возвращаться в тело. Покорившись притяжению, я плавно и быстро полетел вниз. Сначала на серой и безжизненной поверхности подо мной я начал различать проявляющиеся крыши тюремных зданий. Затем увидел сами строения и, наконец, вся территория начала принимать привычный вид, как бы прорисовываясь на серой Земле.

Возвращаясь, я так же без сопротивления прошел сквозь крышу, по пути замечая устремленные, как и ранее, вверх тонкие нити лучей света, которые соединяли души с их телами, затем прошел сквозь стену своей камеры. Оказавшись внутри, я сначала увидел Рикки, а затем и себя — то есть свое тело, которое по-прежнему неподвижно сидело, держась за руку сокамерника. Меня все еще сильно тянуло обратно, в небо, и не было особого желания возвращаться назад в свое земное тело.

Я пришел в себя, когда заметил, что Рикки начал отпускать мои руки. Я открыл глаза, не понимая, что произошло, едва начав осознавать, что попросту вернулся в тело из другой реальности. Медленно поднеся руки к глазам, я стал внимательно их разглядывать, все еще не веря до конца, что это мои руки.

Рикки некоторое время молча наблюдал, не нарушая тишину, затем, зная, что времени не так много, спросил:

— Ты все еще хочешь стать крупным бизнесменом или политиком?

— Зачем? — спросил я очень тихим и умиротворенным голосом, не отрывая глаз от своих рук.

— Но ты ведь сам этого хотел, буквально недавно, — не унимался Рикки.

— Зачем? — еще раз тихо спросил я и медленно перевел взгляд на друга.

Рикки поднял свой блокнот так, что его лицевая сторона смотрела на меня и попросил, казалось бы, невозможное — просунуть палец сквозь этот блокнот. Не думая ни о чем, я медленно поднял руку и ткнул пальцем в блокнот. Как бы удивительно это ни выглядело со стороны, но мой палец без какого-либо сопротивления прошел сквозь блокнот. Все еще находясь в полутрансе, я плавно поднес палец к своему лицу и с любопытством начал рассматривать его. Рикки, не отрывая взгляд от меня, поднял с пола лист бумаги и подал мне.

— Читай, — велел он, — это твои желания, которые ты написал буквально несколько минут назад.

Я спокойно взял лист бумаги и начал читать текст. Перечитав его несколько раз, я начал ощущать, как состояние умиротворения уходит от меня. Вскоре, опустив лист бумаги, я замотал головой из стороны в сторону, точь-в-точь как собака, которая только что выбралась из воды. Затем, скомкав записку, посмотрел на Рикки и резко спросил:

— Что это было? Где я был? — сейчас было совершенно ясно: тот я, который написал записку и тот, который только что ее прочитал, были совершенно разными людьми.

— У тебя будет время подумать об этом, — негромко ответил Рикки.

Еще какое-то время я сидел неподвижно, совсем не понимая, что со мной произошло. Я был прежним и одновременно совершенно другим. Написанное несколько минут назад уже не воспринималось моим нынешним сознанием. Мне не хотелось быть ни министром, ни бизнесменом, не было никакого желания иметь много денег. В одночасье все стало безразлично. Я понимал, что нужно быть в этом теле еще некоторое время. Другая же моя часть не хотела с этим соглашаться, ведь то место, где я только что побывал, было наполнено счастьем и умиротворением, гармонией и радостью. Это несогласие усиливалось ощущением, что именно там был дом, и именно там все были бы рады моему возвращению.

— Рикки, пожалуйста, ответь — что со мной случилось и почему я вернулся?

— Это то место, откуда ты пришел, — пояснил друг. — Но сначала тебе надо понять, почему тебе позволили совершить такое путешествие. К тому же, насколько ты понимаешь, я не всезнающий. Но раз уж тебя вернули, значит, тебе надо быть здесь. Полагаю, что тебе надо продолжить свой путь, но дальнейшая твоя дорога будет гораздо шире, в отличие от дорог множества других живущих на Земле людей. Ты должен понять: чем шире дорога — тем больше возможностей, чем больше возможностей — тем больше ответственности. Таков вечный закон Вселенной, и он работает по справедливости, в отличие от законов людских, которые работают в угоду избранным или могут под них подгоняться.

— Но зачем мне это все надо?

— На этот вопрос уже совсем скоро ты ответишь сам, — сказал Рикки. И добавил: — Кроме того, тебе необходимо немного поспать. И запомни, все познанное тобою здесь и твое недавнее путешествие наделят тебя силой мысли, которая поможет твоим намерениям сбыться. Но тут есть одно но. Если ты собьешься с пути — эта сила разрушит твою жизнь.

— Мою жизнь?

— Совершенно верно. Можно сказать, что разрушится жизнь того, кто называет себя Тони. Я знаю, что у тебя появилась куча вопросов, но подожди немного. Если что-то пойдет не так, на твоем пути встретится старец или еще кто-нибудь. По крайней мере, я таким его вижу — старым седым индейцем. Так что внимай тому, что он скажет.

— Хорошо. А как я его узнаю?

— Узнаешь, не волнуйся. Кстати, Тони, ты говоришь и общаешься с Луной: откуда у тебя это?

— От мамы. Она очень уважительно относится к Луне и называет ее «матушка Луна». Вот и я тоже, когда ее вижу, здороваюсь, говорю ей добрые слова, иногда делюсь впечатлениями.

— И как? Она тебе отвечает?

— Может, это самовнушение. Но я чувствую какую-то добрую заботу. Порой я ощущаю, как мое тело наполняется теплом и любовью. Хоть я и не могу объяснить этого, но факт остается фактом — от общения с Луной мне становится хорошо. С тех пор как я здесь, я научился общаться с ней сквозь стены, даже не видя ее.

— Ну что ж, твоя мама — молодец. Думаю, ты узнаешь еще больше, когда встретишься с ней. Но не тяни со встречей после того, когда выйдешь отсюда. Как я уже упоминал, ей есть что тебе рассказать.

— Рассказать о чем? О Луне? — с улыбкой спросил я. — А может, ты сейчас что-нибудь расскажешь? Если сказать, что я сгораю от любопытства, это почти ничего не сказать.

— Я, конечно же, могу кое-что рассказать, но все равно ты это сейчас вряд ли осознаешь.

— Но все же. Пожалуйста, очень тебя прошу.

— Ну хорошо, только отнесись к этому, как будто я тебе рассказываю научно-фантастическую теорию. Так тебе будет проще воспринимать.

— Хорошо.

— Если говорить о Луне, то прежде всего стоит отметить, что она является самым важным звеном для поддержания жизни на Земле, так как будучи мощным ретранслятором, она транслирует всю нашу реальность, как кинопроектор, на экран. Только экраном, насколько ты понял, является наша планета.

— То есть все многообразие жизни на Земле существует только благодаря Луне? — переспросил я.

— Нет. На нашу реальность работает вся Вселенная. Я бы даже сказал так: основное предназначение Вселенной — это обеспечение жизнедеятельности нашей планеты. Только Вселенная работает не напрямую с Землей, а через Луну. Таким образом, Луна обрабатывает нескончаемый поток информации, передаваемый всей Вселенной. Итогом работы всей этой системы является то, что мы воспринимаем все происходящее своими органами чувств, то есть знаем ее как нашу жизнь. И для подавляющего большинства людей, как им кажется — это единственная реальность.

— Согласен, и я один из них.

— Но ты не расстраивайся, — улыбаясь заметил Рикки. — Ты не одинок. На самом деле то, что мы сейчас проживаем, не является единственной реальностью на Земле. Луна транслирует на нашу планету множество субреальностей… — Рикки сделал небольшую паузу, подбирая слова, а затем продолжил. — Да, думаю, что субреальность является самым подходящим словом.

— Интересно, а как это выглядит?

— Например, в другой субреальности на месте нашей тюрьмы мог бы быть океан, или парк, или все что угодно. В нашей же реальности мы крепко запечатаны в тело с пятью встроенными приемниками, спектр восприятия которых безнадежно ограничен. Сделано это для того, чтобы было больше интриг, больше эмоций, больше загадочности, — ведь так интересней. А что ты думаешь по этому поводу?

— А в других субреальностях что-то иначе? — спросил я с удивлением.

— Везде по-разному, но это для тебя сейчас далеко не самое главное. Находясь здесь в этом теле, не надо заморачивать себе голову выходцами с других так называемых высших реальностей или другими божественными существами и тому подобными. Это все отвлекающие направления которые мало, что тебе дают, по сравнению с тем, чего бы ты мог добиться на своем истинном пути. Тебе надо — быть в себе, знать себя и менять себя.

— Ты мне тогда хотя бы скажи, откуда тогда инопланетяне прилетают? — не унимался я.

Рикки заулыбался, так как это тоже не имело отношения к теме, но все же решил ответить.

— Понимаешь, Земля, будучи своеобразным парком развлечений для людей, является очень сложной системой. Для обеспечения ее работоспособности в нее вовлечены не только наше измерение, но и другие. А что касается летающих тарелок и гуманоидов — их создали мы сами для технической поддержки нашего аттракциона под названием «Жизнь на Земле». Надеюсь, ты понимаешь, что, говоря «мы», я имею в виду наше высшее «я». Даже если предположить что инопланетяне существуют, зачем бы им понадобилось вступать с людьми в контакт в одном из миллионов субреальных пространств? К тому же в среднем осознанная жизнь людей между периодами, когда он выпрыгнет из младенческого памперса в старческий, составляет всего лишь несколько десятков лет. Тогда как они, скажем, могут жить миллионы лет в нашем так называемом временном измерении?

— Миллионы лет? — воскликнул я.

— Я ведь пожалел твой мозг и не сказал тебе, что те «создания» могут жить вечно. Прекрасно понимаю тебя Тони, что этот наш разговор получается больше загадками, но у тебя жизнь только начинается и на все заданные тобой вопросы ты скоро получишь ответ. Но это будут ответы, полученные на практике, которые тебе принесут гораздо больше пользы и которые ты никогда не забудешь.

После этих слов я не решился продолжить разговор на эту тему, но Рикки, как будто почувствовав мой немой вопрос, продолжил.

— Все дело в том, что ты к данному времени уже успел, снова вернуться в свое напрочь запрограммированное состояние на Земле. А реальный мир, в котором ты только что путешествовал, уже рассеялся. Теперь тебе ничего не остается делать, как снова начать думать своим белковым мозгом, который может формировать свои мысли основываясь только на той информации, которую получает через те же самые белковые органы чувств. Скажи мне, Тони, зачем бы мы понадобились таким продвинутым внеземным сущностям? Скажем, если они окажутся наивнее нас, то тогда мы начнем их эксплуатировать, их планетарные ресурсы присвоим себе. А потом расщедримся и поселим их в резервациях на их же планете. Ну а если же они окажутся сильнее нас, то, поджав хвост, будем закладывать и давить друг друга для того лишь, чтобы нас погладили по голове и повесили на нашу грудь блестящую медальку. Абсолютная примитивщина, не так ли? Зачем бы мы со своим эдаким «суперразумом» понадобились бы высокоинтеллектуальным сущностям с других планет? Но если же вдруг случится так, что они окажутся на одной ступени развития с нами и с таким же менталитетом, то тогда совершенно ничего не изменится. Тогда просто власть имущие двух цивилизаций объединятся и совместно начнут строить планы как обирать, уже «общее» ничего не ведающее население. А теперь скажи, какой для вселенной прок от всего этого? — После, выдержав небольшую паузу, он продолжил. — Это я отвлекся от темы просто для того, чтобы ты осознал бессмысленность ожидания каких-либо внеземных существ. Если более узко, скажу следующее: мы находимся в иллюзорном мире. А еще проще: мы под гипнозом, а источником этого нашего гипнотического состояния является Луна.

— Да, звучит почти невероятно. Скажи, именно по этой причине Луна все время направлена к нам только одной стороной?

— А ты, Тони, очень наблюдателен, — с небольшой иронией произнес Рикки. Затем улыбаясь добавил: — А иначе Луна и не может.

— И означает ли это, что если вдруг Луна прекратит трансляцию, то я тогда попросту исчезну? Так получается? Знаешь, как-то жутковато становится. — Теория Рикки действительно захватила меня.

— Я ведь тебя предупреждал, воспринимай это как научную фантастику, по крайней мере пока. А теперь давай спать. Хотя не мешало бы добавить несколько слов, раз уж я начал об этом говорить. Никакая сила не сможет заставить тебя исчезнуть. Но если вдруг с Луной, как ты говоришь, что-нибудь случится, то тогда всего лишь спадет покров с так называемой нашей реальности. А она, как ты уже начинаешь понимать, является всего лишь иллюзией. Надо заметить, что гипнотизеры регулярно взламывают эту реальность, но совсем ненадолго.

— То есть как взламывают?

— Например, гипнотизер может дать тебе горький лук и задать программу, внушающую тебе, что это сладкая груша, и ты с удовольствием будешь есть эту «грушу». Но очень скоро чары гипнотизера рассеются, и ты возвратишься в первоначальное гипнотическое состояние под Луной, о котором я чуть ранее говорил, и снова начнешь осознавать, что лук — это лук. Ты знаешь, меня забавляет тот факт, что даже сами гипнотизеры не могут объяснить, что именно происходит с человеком под гипнозом.

— Подожди, у меня теперь еще больше вопросов, — однако, поймав пристальный взгляд Рикки, я понял, что продолжать не стоит. — Думаю, ты прав насчет поспать, — я направился к своей кровати, понимая, что все пережитое сегодня удастся переварить не сразу.

Рикки поднял с пола свое одеяло, на котором мы только что сидели, и тоже направился к своей кровати, сказав:

— Спать осталось недолго — скоро объявят подъем.

                                        ***

В доме у Питера царило оживление. В то время как его жена Люси что-то пекла, Питер суетливо искал ключи от своей машины. За всем этим с невозмутимым видом наблюдал пожилой мужчина. Это был отец Тони. На вид ему было около шестидесяти лет. Сидя на диване, он старался скрыть свои эмоции, и ему это удавалось. Он ждал сына, который сегодня должен был выйти из тюрьмы.

— Люси! — крикнул Питер. — Ты не видела гребаные ключи от машины? Никак не могу их найти.

— Посмотри в кармане брюк, в которых ты вчера был.

— Да я уже все карманы обшарил, нет их там.

— Тогда, может, ты их в машине оставил.

Он выскочил за двери и побежал к машине, припаркованной рядом с домом. Добежав до нее, он открыл дверь, заглянул внутрь, а затем направился обратно к дому. Когда он зашел, Люси увидела, что ключи были у него в руках. Питер посмотрел на отца Тони и спросил:

— Мистер Снайдер, вы действительно не хотите со мной поехать?

— Нет, — ответил тот, — езжай сам, я вас здесь подожду.

Питер выбежал из дома, сел в машину и тут-же уехал.

Глава вторая.
С чистого листа

Полноватый служащий с безразличным видом выдал мне личные вещи, затем с таким же безразличием попросил расписаться в журнале, указав пальцем, где именно. После этого, даже не посмотрев на меня, он сказал «спасибо» и направился к своему столу. Я, еще не до конца понимая, что со мной происходит, молча взял вещи и пошел вслед за офицером.

Мы подошли к выходу, офицер сказал «Теперь вы свободны» и пожелал всего хорошего. Охранник привычным движением открыл дверь. Мое сердце бешено заколотилось, когда, сделав несколько шагов, я оказался на свободе. Оглянувшись по сторонам, я заметил человека, опиравшегося на припаркованную машину. Я узнал его — это был Питер. Взволнованный, со счастливой улыбкой я быстрым шагом направился в его сторону. Однако через несколько шагов я остановился как вкопанный и повернулся лицом к тюрьме. Я точно знал, что Рикки сейчас смотрит на меня, чувствовал это. Пока ко мне не пришло понимание того что, рад я этой свободе или нет. В тот момент мне захотелось вернуться назад… Конечно же, я понимал, что обратно меня никто не пустит, даже если я очень сильно захочу, да и что может быть глупее — столько лет бредить свободой, а потом добровольно от нее отказаться. Вдруг я почувствовал ноющую боль внутри грудной клетки: боль сжимала сердце и наполняла душу тяжелой, тягучей тоской. Я стоял молча, не в состоянии пошевелиться, и только соленые капли медленно текли по щекам. Наконец я почувствовал, что боль стихает, но вместе с болью сжималась и вытеснялась из сердца часть души, которая оставалась за высокими стенами — в камере, где находился мой друг.

Через некоторое время я пришел в себя. Но это был уже другой я — тот самый молодой человек, озорной, веселый, каким я был до того, как меня привели сюда много лет назад отбывать срок, с той лишь разницей, что новый я выглядел намного старше, хотя какое теперь это имело значение.

Я повернулся и быстрыми шагами пошел к Питеру.

                                        ***

Всю дорогу Питера грызла одна-единственная мысль — как бы не опоздать на встречу к другу, которого он не видел уже столько времени. При этом он мысленно ругал себя за то, что даже в самые ответственные моменты не может заставить себя быть более организованным. С такими мыслями он заехал на тюремную парковку. «Кажется, все нормально», — подумал он. Ворота были закрыты, парковка выглядела пустынно. Питер облегченно вздохнул и припарковал свой автомобиль так, чтобы у него был хороший обзор. Затем, заглушив мотор, он стал с нетерпением дожидаться того момента, когда встретится с другом своей юности.

Не прошло и десяти минут, как открылась дверь рядом с огромными тюремными воротами и оттуда вышел человек. Питер быстро снял очки, протер их краем своей футболки и снова надел. Да, это был его друг. От волнения у него заколотилось сердце. Питер хотел было ринуться, но увидел, что Тони, сделав пару шагов, вдруг остановился и, повернувшись в сторону тюремных ворот, застыл в этом положении. Поняв, что лучше сейчас не мешать другу, слегка попятился назад и, прислонившись к крылу машины, стал ждать. Лицо у Питера стало серьезным. Казалось, что он переживает вместе с Тони все, что с ним произошло за эти годы за этими стенами. Время для Питера как бы остановилось. Для него сейчас существовали только он сам, его друг и расстояние между ними. Насколько они отдалились друг от друга, пока еще было не известно. Единственное, что он знал наверняка — Тони его друг, надежный друг.

Я видел, что Питер стоит, прислонившись к переднему крылу своей машины, и пристально смотрит на меня. Так продолжалось некоторое время, но, когда мне осталось пройти до него метров пятнадцать, Питер как будто очнулся, на его лице появилась широкая улыбка и, широко раскинув руки в стороны, он громко выкрикнул: «Тони-и-и!». Мы пошли навстречу друг другу, хотя нет, Питер уже бежал, и буквально через несколько секунд мы обнялись посреди безлюдной парковки. Питер выпустил меня из своих объятий и, взглянув в глаза, спросил:

— Как же я рад тебя видеть старина! Как ты?

— Если честно, даже не знаю, рад я этой свободе или нет, — смущенно ответил я.

От такого ответа у Питера буквально вытаращились глаза.

— Что ты сказал? Что ты имеешь в виду? — быстро повторил он.

— Смотри-ка, а у тебя все еще шевелятся уши, когда ты удивляешься, — отшутился я.

— Ты не рад, что вышел на свободу? — не отставал Питер.

— Сейчас я не смогу тебе это объяснить, но, возможно, точнее будет так: я вовсе не жалею, что попал сюда, — я кивнул в сторону тюремных ворот.

Лицо Питера окаменело от удивления, а его уши, казалось, зашевелились еще больше. Меня это нисколько не удивило, так как все то время, что я знал Питера, у него всегда шевелились уши, если что-либо не укладывалось в его понимание. Я молча пошел к машине. Питер, спохватившись, побежал за мной. Он открыл багажник, помог уложить нехитрые пожитки, и мы сели в машину. Какое-то время мы ехали молча. Первым прервал молчание Питер:

— У меня дома тебя дожидается твой отец.

— Я в курсе.

— Откуда?

— Разве так сложно догадаться?

— Наверно, нет, — немного подумав, ответил Питер.

— Как Том поживает? — спросил я.

— О-о, теперь он большой начальник — занимает высокий пост в какой-то финансовой корпорации.

— Он у нас с самого начала был пробивной малый. Часто встречаетесь?

— Не очень часто, но встречаемся. В последний раз виделись на дне рождения моей дочери три недели назад.

Я смотрел по сторонам, не замечая особых изменений, хотя делать какие-либо выводы было рано, ведь мы на тот момент еще не добрались до города. Теперь я видел окружающий мир не так, как прежде. Годы, проведенные с Рикки, научили меня относиться к нашему миру иначе и дали знание о существовании другой реальности.

Мы ехали через широкое поле, засеянное какими-то зерновыми культурами. Перед моими глазами все еще стоял Рикки. Чтобы отвлечься, я посмотрел на Питера, который по-прежнему продолжал говорить без остановки. Я заметил, что меня начало охватывать необычное состояние сонливости. В таком странном состоянии я чувствовал, что нахожусь в двух местах одновременно: в одном — сидел рядом со своим другом в машине, в другом — летел над машиной, видя вокруг себя безжизненную планету. Я резко встряхнул головой, заставив себя вернуться в реальность. Чтобы сознание еще раз не выскочило из тела, я стал активно поддерживать разговор с Питером.

Через некоторое время я заметил вдалеке небольшое торнадо. Воронка беспорядочно рыскала по полю. Она поднимала всевозможные предметы лежавшие на земле и, покрутив, снова швыряла их вниз. Я засмотрелся на это редкое природное явление. «Развлекается, как живое существо», — подумалось мне. После этой мысли воронка тотчас застыла на месте.

— Тони, ты меня слышишь? — донесся до меня голос Питера.

Я утвердительно кивнул, не отрывая взгляда от воронки.

— Куда ты смотришь? — снова заговорил друг.

Я указал пальцем чуть вперед и вправо на застывшую на одном месте воронку.

— Такое впечатление, что она живая, — заметил я.

— Кто живая? — не понял Питер.

— И она сейчас на нас смотрит.

— Кто смотрит? Да о чем же ты, Тони? — снова спросил Питер.

В это время крутящаяся воронка начала движение в нашу сторону. Я сначала не придал этому особого значения, но по мере ее приближения разглядел, что она достаточно большая и мощная.

— Питер, постарайся крепче держаться за руль, эта хрень явно к нам неравнодушна.

— А мы ее сейчас перехитрим, — сказал друг и добавил газу.

Но воронка, изменив направление, снова двинулась прямо к нам. Почувствовав неладное, Питер сбавил скорость. Воронка, словно играючи, тоже замедлила движение. Питер начал было возмущаться, но я посоветовал ему еще крепче держать руль. «Ветер не такой уж сильный», — сказал я и буквально через пару секунд воронка жестко ударила машину в правый бок. Хотя друг держал руль изо всех сил, все же машину прилично качнуло.

— Что это было? — спросил Питер.

— Мне самому интересно, что это было. Мне показалось, что эта штуковина нас видела и знала, что делает.

Пару минут мы ехали молча. Затем я нарушил паузу:

— Сколько у тебя детей?

— Трое: два сына и девочка.

— А у Тома?

— У него два сына — очень умные и хватают все буквально на лету. Они много занимаются с частными репетиторами.

— Понятно, а ты где работаешь?

— Бухгалтером в одной компании.

— А жена?

— Люси пока не работает, она все время с детьми. Да, кстати, мою жену зовут Люси.

— Я так и понял. Красивое имя.

Я понятия не имел куда пойду работать и где буду жить. Короче говоря, у меня не было никаких конкретных планов. Тем не менее в душе я был спокоен, как будто кто-то обо мне хорошо позаботился. Я и сам не понимал причину такого спокойствия, ведь я вышел из тюрьмы в неведомый мне взрослый мир, где ни жилья, ни средств к существованию у меня не было.

Примерно через полчаса мы подъехали к дому Питера.

— Давай возьмем все твои вещи и занесем ко мне, побудешь у меня несколько дней, по крайней мере до тех пор, пока не найдешь себе жилье, — предложил друг.

— Я не против, но пусть вещи пока побудут в машине, ведь занести их никогда не поздно.

Питер согласился.

Дверь нам открыла миниатюрная женщина.

— Здравствуйте, Тони, — поприветствовала она, подавая руку. — Я Люси. Питер говорил о вас много хорошего.

— Здравствуйте, — я пожал ей руку.

— Проходите, мы вас уже заждались.

Я зашел в дом и увидел отца. Он неподвижно стоял возле дивана, глядя на меня, не в силах промолвить ни единого слова. Вдруг руки отца задрожали, а глаза наполнились слезами. Я быстро подошел к нему и молча обнял. Некоторое время мы так и стояли, не в силах отпустить друг друга. В тот момент мы были единым целым. Эмоции нахлынули на меня и мои глаза тоже начали наполняться слезами. Да, это был мой любящий отец, доброта и любовь которого не имели границ. Я всегда гордился своим отцом, зная, что могу в любой ситуации положиться на него. Я успел заметить, что отец сильно похудел, а волосы его поседели.

Чувства, переполнявшие нас в этот момент, были так сильны, что весь дом наполнился сердечной и искренней любовью: это почувствовали все. Младшая дочка Питера, которой недавно исполнился год, расплылась в счастливой улыбке и даже захлопала в ладоши, оставив свои игрушки. Мы с отцом заметили радость малышки и улыбнулись. Сыновья Питера, мальчики лет трех-четырех, широко раскрыв глаза, молча наблюдали за нами.

— Только не вздумай меня жалеть, отец, — сказал я, смотря на него.

— Знаешь, я действительно жалел тебя все это время. Но сейчас, когда я тебя вижу и обнимаю, меня переполняет какое-то непонятное чувство восторга. Извини, но я не могу это описать из-за волнения. Пока что я сам не понимаю, в чем здесь дело.

— Все нормально, папа. Возможно, я вырос. А где мама?

— С ней все хорошо, но я решил не брать ее с собой, ведь дорога из той части Мексики, куда мы уехали, не близкая. Уверен, что ты сам нас навестишь в самом ближайшем будущем.

— Конечно, даже не сомневайся.

Гостеприимная Люси поняла, что гостей можно уже приглашать за стол. Тем временем Питер, подойдя к мне, обратился вполголоса:

— Весь дом в твоем распоряжении. Если хочешь, можешь принять душ.

— А что, от меня дурно пахнет? — шутливо парировал я.

От такого ответа Питер быстро отпрянул, при этом у него опять зашевелились уши.

— Да я вовсе не то имел… — начал он, заикаясь.

— Ладно, ладно, я пошутил, — перебил я, понимая, что шутка оказалась не совсем удачной.

За столом завязалась непринужденная беседа. Мы вспоминали веселые школьные годы, друзей…

— Да, кстати, когда я смогу увидеть Тома?

— Он к нам приедет сегодня вечером, сразу после работы, — ответил Питер и добавил: — У нас с Люси все готово к встрече школьных друзей.

Потом хозяин дома поведал много разных историй, а также подробно рассказал о том, при каких забавных обстоятельствах они с Люсей познакомились. Лишь отец был немногословен.

После того как трапеза была окончена, Люси начала убирать посуду. Питер, встав из-за стола, сказал, обратившись к отцу и ко мне:

— Вы, наверное, хотите пообщаться наедине. Мы же с Люси и детьми тем временем пойдем погуляем по парку. Он тут совсем рядом.

Питер помогал малышам собраться и одеться, стараясь при этом их развлечь. Было видно, что он очень любит детей и что эта любовь взаимна. Отец молча ждал на диване в гостиной, с улыбкой наблюдая за происходившим.

— Ладно, ребята, не скучайте, — сказал Питер и закрыл за собой дверь.

Я подошел к отцу, сел рядом и, чтобы как-то подбодрить его, сказал:

— Ну, здравствуй отец еще раз.

— Знаешь, сынок, я чувствую некоторую вину, что не уберег тебя…

— Отец!

— Подожди сынок, дай договорить. Мы с твоей мамой постоянно винили себя в том, что с тобой случилось. Ты знаешь, что мы уехали из Америки, но не знаешь, почему мы это сделали. А причина, сынок, в том, что мы с твоей мамой не могли перенести твое отсутствие. К тому же, мы сочли твой приговор очень несправедливым.

Я молча слушал, несмотря на желание вставить реплику относительно того, что им совершенно не стоило так поступать.

— Ты помнишь наш дом — дом, где ты вырос, — прекрасный, в хорошем месте. Так вот, через некоторое время мы уже не могли находиться в нем без тебя. Поэтому решили продать его и переехать в Мексику. Там мы купили небольшой домик в курортном местечке и вроде уже неплохо освоились.

— Может, все же вернетесь? — спросил я.

— Нет, я же говорю, мы уже там освоились. Нам с мамой многое надо тебе сказать, но это потом, когда ты к нам приедешь. А сейчас я хочу тебе дать кое-что от нас с мамой.

Он достал из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул мне.

— Здесь бумаги, имеющие отношение к банковскому счету на твое имя. На счету достаточно средств, чтобы купить дом, машину или открыть свое дело. Сам определишься. Поначалу думал, правильно ли я поступаю? Ведь я не знал, каким мой сын стал за все эти годы, проведенные за решеткой. Но сейчас все мои сомнения улетучились — передо мной зрелый и мудрый мужчина.

— Отец, теперь послушай меня. Хотя мне и нужны деньги, но у вас я их взять не могу. Сейчас моя очередь вам помогать. У меня все будет в порядке, не волнуйтесь.

— Тебе нужно взять эти деньги, а потом делай с ними все, что пожелаешь. Хочешь — можешь хоть утопить их в океане, хоть сжечь, хоть развеять по ветру. Мы с твоей мамой все эти годы только и думали о том, как передадим тебе эти деньги. Ты представляешь себе наше состояние, если ты не возьмешь их?

Некоторое время я молча смотрел в глаза отцу. Я понимал, что если откажусь принять деньги, то причиню родителям боль.

— Хорошо, отец, хоть мне и очень неловко брать деньги у вас, но, похоже, другого выбора нет. Не хочу вас обидеть. Может, я не совсем дипломатично сказал, но это то, что я чувствую.

Отец выдохнул с облегчением и улыбнулся.

Я взял конверт и несколько раз кивнул, благодаря его.

— Только я придержу их, не буду пока тратить. Ты ведь не против?

— Теперь это твои деньги, так что можешь делать с ними все что хочешь.

Я аккуратно сложил конверт вдвое и спрятал в карман брюк.

Отец взял трубку телефона и листок с номером, который лежал на журнальном столе перед диваном, и начал набирать номер. Приложив трубку к уху, он повернулся ко мне.

— Питер просил позвонить ему, когда мы закончим.

Я понимающе кивнул и спросил:

— Когда ты возвращаешься обратно?

— Сегодня. Такси приедет в шесть часов. И я не хочу, чтобы ты меня провожал.

— А с чем это связано?

— Давай так: я выйду отсюда, как будто мы расстаемся ненадолго, а ты совсем скоро приедешь к нам. Идет? Просто не хочу расставаться с тобой еще раз, но оставаться здесь я тоже не могу. Твоя мама там сейчас одна.

Питер ответил на звонок отца.

— Алло, Питер, мы поговорили, можете возвращаться.

Ровно в шесть часов позвонили из службы такси и сказали, что машина подана. К тому времени отец уже был готов к отъезду.

— Хорошо, сынок, ждем тебя чуть позже, — сказал он, как будто жил в соседнем доме. Затем решительно встал и вышел, не говоря ни слова.

Питер проводил его, держа на руках дочку. Он легонько помахал рукой, но этого мистер Снайдер уже не увидел.

— Ты скоро снова встретишься с отцом, — Питер заметил мою грусть. — А теперь помоги нам накрыть на стол, ведь совсем скоро приедет наш большой начальник, мистер Том, — добавил он с легкой иронией.

— Ах да! Мистер Том! — воскликнул я и направился к столу.

— Хоть он и стал большим начальником, но его характер не изменился — такой же охотник за приключениями, — сообщил Питер, доставая увесистую полуторалитровую бутылку виски.

— Надеюсь, в этом нет ничего плохого?

— Для нас — нет, а вот на его семейной жизни выпивка иногда отражается, — заметила Люси, помешивая мясо на сковороде.

— Принеси, пожалуйста, бокалы. Они вон там — на верхней полке, — обратился ко мне Питер, попытавшись таким образом отвлечь меня от разговора, который начала Люси.

Вскоре все было готово и стол был накрыт.

— Ну что, пока Том появится, можем накатить по маленькой? — предложил Питер, открывая бутылку виски.

— Может, все же дождемся Тома?

— Он обещал быть к семи, а смотри сколько уже? Четверть восьмого.

— Ну хорошо, — я подошел к столу и поднял уже налитый бокал с виски.

Не успели мы сделать по глотку, как к Питеру подползла его маленькая дочка. Он поставил бокал и взял ее на руки. Нежно целуя белокурые локоны малышки, он вдруг стал каким-то озабоченным.

— Знаешь, Тони, у меня какая-то очень противная и навязчивая мысль, как будто с ней что-то должно случиться, что-то нехорошее. И я никак не могу отвязаться от этой противной мысли, — с этими словами он опустил дочку на пол и взял бокал.

— А что с ней может произойти? — Недоуменно спросил я.

— Не знаю. Просто такая гнусная мысль влезла в голову и не уходит, понимаешь? И ничего не могу поделать.

— Тогда называй ее другим именем, которая выдавит эту дурь из твоей головы. Скажем, Долгожитель, — и мысленно обращайся к ней именно так.

Питер поднял глаза вверх, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Ты знаешь, вроде работает. Страх или уменьшился, или уже исчез, позже видно будет. А как ты думаешь, нужно ли об этом говорить Люси?

— Зачем? Проблема ведь не в ее голове, а в твоей.

Питер поднял бокал и, набрав воздуха, хотел что-то сказать, но тут раздался звонок в дверь.

— Успел-таки, проныра, — рассмеялся он и, поставив бокал, пошел к двери.

На пороге появился опрятно одетый стройный мужчина. Это был Том. С улыбкой пожав руку Питеру, он, едва ступив на порог, не отводил от меня взгляда.

— Привет, старина, — громко поздоровался он.

Мы направились навстречу друг другу и через мгновенье уже дружески обнимались, как бы соревнуясь, кто кого крепче обнимет.

— Ну, здравствуй, друг. Отлично выглядишь. Прям как президент, — я был очень рад его видеть.

— До президента я еще не дорос, но, как говорится, уже и не дворник.

— Да, тут Питер рассказывал, что ты уже какой-то большой начальник.

— Нет, пока что не такой уж и большой. Но, скажу по секрету, у меня завтра очень важная встреча, поэтому надолго с вами остаться не смогу.

Питер недовольно поморщился и произнес недоуменно:

— Ты еще зайти не успел, а уже говоришь об уходе. Том, в чем дело? Сколько у нас с тобой разговоров было о том, когда вернется Тони и как мы здорово отметим встречу. Мы ведь так по нему скучали! Ты все забыл?

— Нет, конечно, но похоже, что выход Тони на свободу способствовал моей удаче. Завтра я встречаюсь с президентом корпорации. Речь идет о моем повышении — и должен заметить, что это очень и очень серьезно. Можно сказать, решается моя будущая судьба.

— Ну что, будете садиться за стол? — вмешалась Люси, держа на руках дочку и указывая на двух сыновей, которые уселись за стол и уже потихоньку трапезничали. — Еще немного, и вам ничего не достанется. Питер, посмотри за детьми одним глазком, а я пойду погуглю в Интернете: возможно, Тони выложил видео со своей свадьбы.

— Это вы про мою свадьбу говорите, что ли? — спросил я шутя.

— Это племянник Люси, твой тезка. Женился пару недель назад и все обещает свою свадьбу на ютуб выложить. Вот Люси и проверяет по пять раз в день.

И, чуть повысив голос, чтобы жена слышала, шутливо добавил:

— Скорее наш Тони женится, чем твой племянник видео выложит.

— Не торопи события. Я-то как раз жениться и не собираюсь. По крайней мере в ближайшем будущем, — нашелся я с ответом.

Мы неспешно сели за стол. Питер налил виски еще в один стакан, для Тома, и мы выпили за встречу стоя. Постепенно завязался оживленный разговор: вспоминали начало нашего знакомства, когда мы были еще совсем маленькими, помянули и безвременно ушедшего Джейсона. За это время Том пару раз ответил на звонки по мобильному, успокаивая жену и обещая ей, что вот-вот выезжает, а потом и вовсе выключил звук на телефоне. Время, казалось, остановилось. Мы то безудержно смеялись, то грустили. Так стакан за стаканом и не заметили, как закончилась бутылка виски. К этому времени Люси с детьми уже ушла спать.

— У тебя есть еще что-нибудь выпить? — спросил Том у Питера.

— Сейчас посмотрим, — он полез на верхнюю полку шкафа и достал оттуда литровую бутылку водки. — Па-ба-ам!

— Ох, ребята, подождите, — я уже был изрядно пьян и встал из-за стола. — Знаете, я давно не видел Луну, очень хочу на нее взглянуть и поздороваться.

— Тони! Ты до сих пор не бросил эту дурную привычку? — изумился Том.

Подшучивая, оба друга встали и пошли за мной. Догнав меня возле двери, Питер поднес бутылку водки прямо к моему носу и сказал:

— Вот это видишь? Давай сначала по рюмочке, а потом пойдем дружно поприветствуем твою Луну. Договорились?

— Хорошо. Вот что я тебе скажу, Том. Это вовсе не дурная привычка! К тому же у меня есть еще одно условие.

— И какое же? — спросил Том, посмотрев на меня с нескрываемым любопытством.

— Ты должен дать мне мастер-класс, как знакомиться с девушками. А то мне кажется, что я их даже немного побаиваюсь.

— С удовольствием! С тебя я даже денег не возьму, — рассмеялся Том.

Выйдя на улицу, я запрокинул голову и уставился на Луну. В таком положении я простоял около пяти минут, не отрывая взгляда от небесного светила. Друзья молча стояли рядом, пошатываясь от выпитого. Они все еще помнили, что я не любил, если меня отвлекали в такое время.

Зайдя обратно домой, мы перенесли стол поближе к дивану и, поудобней устроившись, продолжили свой веселый вечер.

                                        ***

Утром мы проснулись от истошного вопля. Это вопил Том.

Ночью мы так и уснули на диване, прислонившись друг к другу. И сейчас Том стоял возле зеркала у входной двери и орал, схватившись руками за голову. Когда он повернулся, мы поняли, в чем дело. Его ослепительно белая рубашка была обильно вымазана чем-то жирным с добавлением кетчупа. Я силился пошире открыть глаза, чтобы рассмотреть друга и его одежду, но голова так сильно трещала с похмелья, что я обхватил ее обеими руками и взмолился:

— Да не ори ты, не ори-и-и, а то у меня самого голова треснет, — и, свернувшись калачиком, упал на диван.

Питер, все еще пьяный, стараясь сконцентрироваться, сказал Тому:

— Я уж думал, что тебя убивают, а это все лишь кетчуп или… Но орешь ты как сумасшедший.

— Менее чем через час у меня встреча с президентом корпорации! — продолжал выть Том.

Тут Питер начал смутно вспоминать, что Том вчера упоминал о предстоящей важной встрече. Опершись о диван, он с трудом встал и, подойдя к Тому, осмотрел его рубашку.

— Ты не волнуйся. У меня есть точно такая же. Сейчас Люси тебе ее принесет. Только не ори, умоляю тебя.

Держась за лоб, он позвал Люси и попросил принести для Тома белую рубашку. Она, быстро сообразив в чем дело, поспешила в спальню и через минуту появилась с рубашкой Питера в руках. И хотя рубашка была не того качества, к какому привык Том, сейчас это не имело абсолютно никакого значения. Он быстро надел на себя рубашку, но застегнуть не смог.

— Ничего, галстук и костюм прикроют, — попыталась успокоить его Люси. Но дальше было еще хуже: шея у Питера была значительно тоньше, чем у Тома, и ворот никак не застегивался.

— Это конец, — сказал негромко Том и сел на рядом стоявший стул. — В таком виде я пойти не могу и опоздать тоже не могу. И никаких объяснений они от меня не примут. Это — все! — повторил он.

— Да подожди ты так расстраиваться. Люси прекрасно шьет. — Питер обратился к жене: — Любимая, ты же у меня мастерица, пожалуйста, придумай что-нибудь.

Люси быстро подошла к Тому и попросила его встать. В тот момент, когда он встал, в его глазах появилась надежда: Том смотрел на Люси как на богиню, от которой исходил свет самой надежды. Было ясно, что рубашку просто так не отстирать. Люси оценила ситуацию, и спросила:

— Сколько у нас времени?

Том быстро посмотрел на часы:

— Десять минут, максимум двенадцать.

— Хорошо, постараюсь уложиться, но ты не должен будешь снимать костюм и делать резких движений. Тогда все будет хорошо. Договорились?

— Договорились, — ответил Том с проблеском оптимизма в голосе.

— Питер! Быстро приготовь швейную машинку и продень белую нитку, — скомандовала она. Питер без лишних слов полез в кладовку. Тем временем Люси сняла с Тома рубашку и лезвием начала отпарывать с нее воротник, а Тома попросила отпороть воротник от рубашки Питера. Люси решила переставить воротник Тома на рубашку Питера. Все были заняты, лишь я молча наблюдал за происходящим, не понимая, как мы могли вчера так увлечься, ведь Том несколько раз упоминал о своей судьбоносной встрече.

Люси села за швейную машинку. Работа закипела и уже через несколько минут была закончена. Быстро надев на Тома рубашку, Люси стала застегивать пуговицы, которые никак не застегивались на животе. Она очень сосредоточенно делала свою работу и уже ни с кем не советовалась. Быстро повернув Тома к себе спиной и взяв ножницы, Люси разрезала ткань сорочки снизу вверх. Теперь на спине зияла дыра, зато спереди рубашка застегивалась совершенно нормально. И хотя некоторые неровности на воротнике все же остались, но галстук и костюм сделали свое дело — с расстояния Том выглядел безупречно.

Он подошел к зеркалу и, поправляя галстук, прошептал:

— Невероятно, что со мной происходит…

— Ладно, — сказала Люси, подавая ему портфель и внимательно его оглядывая, — прошло ровно десять минут. Беги уже, только не слишком сильно — а то рубашку потеряешь.

Мы пожелали Тому удачи и помахали ему на прощанье. Но он на нас никак не отреагировал, а только, обняв Люси, быстро вышел

                                        ***

Тем временем в кабинете Билли Уайта — управляющего, подчиненным которого был Том, — его ожидали двое: мистер Саймонс, президент нескольких корпораций, и еще один человек. Этого человека в лицо знали немногие, но и тем было известно лишь то, что он владеет сетью финансовых корпораций. Избранные знали, что его зовут мистер Прато. На этом все сведения о нем заканчивались.

— Итак, — сказал мистер Прато, сидя на месте босса, — восемь тридцать, а вашего хваленого сотрудника нет. — Он краем глаза посмотрел на настенные часы.

— Если я вам скажу, что такого раньше не было, это ничего не изменит, не так ли? — спросил начальник Тома, стараясь смягчить обстановку.

— Да-а-а, день у меня начался, прямо скажем, не очень. Может, хотя бы расскажете какую-нибудь веселую историю? — мистер Прато встал с кресла.

— Рад бы, да не умею, тем более в такой ситуации, — ответил Билли Уайт.

В это время в приемную ворвался Том. Секретарша, знающая его как исключительно обязательного и пунктуального сотрудника, изумленно ахнула:

— Как ты мог, Том! Тебя уже целых десять минут ждут. Да, и имей в виду, у мистера Прато огромный свирепый телохранитель, я таких в жизни не видела. Так что давай без фокусов там.

Том остановился прямо перед дверью и молча посмотрел на нее. Он не был уверен в том, что ему вообще стоит заходить, но секретарша, слегка подтолкнув его под локоть, сказала:

— Надеюсь, все будет хорошо.

Набрав в грудь побольше воздуха, Том открыл дверь и шагнул вперед.

Войдя в кабинет, он увидел мистера Прато, уже стоящего у стола и готового уйти. Мистер Уайт стоял с другой стороны стола. Все уставились на Тома. В комнате повисла тишина. Особенно пронзительным был взгляд стоящего в углу мужчины лет тридцати, ростом около двух метров. Видимо, это был телохранитель мистера Прато. Том понял, что начинать придется ему, и попытался выдавить из себя слова оправдания:

— Я понимаю, что совершил что-то ужасное, но поверьте, я…

— По крайней мере, — перебил его мистер Прато, — вы первый, кто заставил меня ждать. — Он явно не собирался выслушивать оправданий. — Вы сможете этим гордиться и полагаю, на этом ваши достижения закончились, по крайней мере, в этой компании.

— Мистер Прато, пожалуйста, выслушайте меня, — взмахнув руками, в отчаянии воскликнул Том. Он совсем забыл, что такие резкие движения делать в его одеянии нельзя.

Мистер Прато заметил, что правый уголок воротника наскоро переделанной рубашки начал странно приподниматься. Мистер Прато, не отрывая взгляда от воротника, подошел к Тому и потянул за него. Воротник слегка приподнялся. Том, пытавшийся объяснить свое опоздание, осекся, осознавая свой окончательный провал. Зато на лице мистера Прато появилась лукавая улыбка, и с нескрываемым любопытством он потянул ворот рубашки на себя. Послышался треск рвущейся ткани. Происходящее невероятно развеселило большого босса.

— Пожалуйста, снимите галстук, — попросил он.

Том немного замешкался, не зная, что делать.

— Я думаю, не стоит, — неуверенно сказал он.

— Пожалуйста, снимите, — повторил мистер Прато: он уже не скрывал охватившего его веселья. Когда Том снял галстук, стало очевидно, что воротник от другой рубашки был пришит на скорую руку. Мистер Уайт был в шоке. Но мистер Прато уже хохотал во весь голос. Не сдерживая смеха, он обратился к мистеру Уайту:

— Это что, у вас все сотрудники так ходят? Просто ради интереса, снимите, пожалуйста, пиджак, — он снова обратился к Тому.

На этот раз Том безропотно подчинился. Мистер Прато, уже не в силах говорить, показал, чтобы он повернулся спиной. Когда Том повернулся, мистер Прато зашелся от хохота так, что его начало трясти. На задней части рубашки Тома зияла огромная дыра. Теперь даже телохранитель не скрывал ухмылки. Том был в унизительном положении, мистер Уайт в шоке, а эти двое веселились от души.

— В чем дело, Том? Что все это значит? — нервно спросил мистер Уайт.

— Дело в том, что я сегодня не ночевал дома, — ответил Том.

— И где же вы ночевали?

— У друга.

— Что, жена домой не пустила? Я ее понимаю, — все еще смеясь, добавил мистер Прато.

— Нет, у нас вечеринка была.

— Вот видишь, какую мы вечеринку упустили, — смеясь, обратился мистер Прато к своему телохранителю. — Поверь мне, им там реально было весело.

— И в честь чего вечеринка? — спросил мистер Уайт.

— Друг из тюрьмы вышел.

— Что? — спросил мистер Прато, обрывая смех. — И за что же он отсидел?

— За непредумышленное убийство. Но вы меня сейчас не так понимаете, уверяю вас.

Тут мистер Прато резко прекратил смеяться. В комнате воцарилось напряженное молчание.

— А вы точно того человека предлагаете? — спросил он Уайта.

— Том, пожалуйста, выйдите, нам надо поговорить, — попросил мистер Уайт. Том вышел в приемную, все еще держа в руках пиджак. Увидев изорванную одежду, секретарша ужаснулась. Она проработала здесь много лет, но такое видела впервые. Ее фантазии явно не хватало для объяснения того, что могло произойти.

— Том, что с тобой сделали?

— Кажется, я им не подхожу, — коротко ответил упавший духом соискатель, широко разводя руками.

А тем временем в кабинете мистер Прато сел на ближайший стул и пристально посмотрел на мистера Уайта:

— Ну, что же, у вас есть этому разумное объяснение?

— Пока еще нет. Но уверяю вас, все положительные отзывы, которые я о нем давал, — правда. И такое случилось с ним впервые. Причем хочу заметить, что он сейчас сказал правду, прекрасно осознавая, что это усугубит ситуацию.

— Да, это я заметил.

— Все же я уверен, что всему этому есть разумное объяснение, и прошу дать ему еще один шанс. Если, конечно, такое возможно.

— Шанс? Учитывая мое хорошее отношение к вам и то, что он заставил меня посмеяться от души, — мистер Прато ухмыльнулся, — я дам ему на следующей неделе ровно одну минуту на то, чтобы он изложил мне свою программу.

— То есть никаких шансов?

— Понимайте это как хотите, но у меня на него больше времени нет и уже не будет.

Том был ужасно расстроен, но все же решил пойти к друзьям, ведь он очень дорожил их дружбой.

После работы он заехал домой и, наскоро выпив чашку кофе, вызвал домработницу:

— Сюзан, у тебя будет возможность побыть с детьми несколько часов?

— Да, конечно, — ответила она. — У меня сегодня ничего не намечается.

«Вот и хорошо», — подумал Том про себя. Как бы он ни старался держать себя в руках, все же произошедшее терзало его. Жена, которой он успел рассказать о произошедшем, подошла и села рядом. Выждав паузу, она осторожно спросила:

— Может, пойдем в другой раз?

— Нет, Лора. Они мои друзья, и мое отношение к ним не изменится, что бы ни случилось. Конечно, я сейчас так расстроен, что готов растерзать Тони. Но, с другой стороны, это те люди, которые будут со мной независимо от моих денег или чего-либо еще. Да и потом, он тут ни при чем.

Он уткнулся головой жене в плечо и с горечью произнес:

— Моей карьере конец, понимаешь! Конец!

Тут зазвонил телефон Тома. На дисплее высветился номер начальника.

— У меня для тебя новость, — сухо прозвучало в трубке.

Том весь обратился в слух; казалось, он даже престал дышать.

— Мистер Прато назначил тебе еще одну встречу, на этот раз у себя в офисе, но уделит он тебе всего одну минуту.

— Что же я успею за минуту? — с недоумением спросил Том.

— Не знаю, что ты успеешь, и не знаю, почему он так поступает, — ответил тот и, не желая продолжать разговор, положил трубку.

Окончательно сбитый с толку, Том не знал, что и думать. Ему даже стало казаться, что его зовут, чтобы позабавиться, что его решили использовать в качестве клоуна. От этой мысли он сам рассмеялся, но смех получился натужным и грустным. Тому было жаль себя.

                                        ***

Когда входная дверь в доме Питера открылась и на пороге появились Том с супругой, в квартире царило веселье, а игры были в самом разгаре. Я бегал на четвереньках, а у меня на спине сидела годовалая дочка Питера, которую поддерживала Люси. Питер, изображая монстра, с ревом гонялся за двумя сыновьями. Всем было очень весело.

Заметив, что кто-то заходит, все посмотрели на входную дверь. Питер, увидев Тома, поспешно спросил:

— Ну как, все нормально?

Том, не скрывая досады, резко ответил:

— Из-за того, что Тони вышел из тюрьмы, меня не повысили!

— Что?! — спросил я.

— Что? — переспросила Люси.

У Питера зашевелились уши; ему понадобилось время, чтобы переварить услышанное. Затем, прищурив глаза, он повторил вопрос:

— Что?

Лора смущенно посмотрела на мужа. Все ждали ответа.

— Может, я не так выразился, но… — замешкался он. — Ладно, не мучайте меня, я вам все объясню позже. А сейчас дайте мне немного прийти в себя.

Все поняли, что на сегодня веселью пришел конец. Люси подняла дочку и поставила на пол, я встал, отряхивая колени.

Позже, успокоившись, Том рассказал, что произошло в кабинете начальства. Затем он упомянул про одну минуту, данную ему словно в насмешку, от которой он, конечно же, откажется, потому что, скорее всего, его пригласили в качестве шута, а не по делу.

— Я определенно откажусь. Возможно, даже вообще уволюсь из этой компании. Мне все равно уже ничего не светит.

Я внимательно выслушал его, а затем спросил:

— А что за человек этот мистер Прато?

— А, — махнул рукой Том. — Никто толком ничего не знает. Все эти месяцы я искал информацию о нем, но слышал только общие фразы: целеустремленный, богатый, умный, проницательный. Поговаривают, что он частенько летает на встречи на вертолете и всякую подобную дребедень. Возникает такое впечатление, что он с другой планеты. Хотя мой босс сказал, что если человек ему внушает доверие, то он уже не смотрит ни на что. То есть ему становятся безразличны образование, статус и тому подобное. В общем, как говорит босс, он может разговориться с человеком в ресторане, а потом пригласить его на работу. Конечно, полагаю, что таким счастливчикам он дает больше, чем минуту аудиенции.

— Да, ничего не скажешь, занимательный человек, — заметил я. — Но мне кажется, такие люди точно знают, что они делают. А ведь если рассуждать логически — ты тот человек, который как раз ему и нужен.

— Жаль, что он так не считает, — ответил со вздохом Том.

— Ладно, погоди отказываться. Во-первых, это не в твоей манере, а во-вторых, это твой шанс. Сделай вот что: завтра суббота и у тебя будет время. Купи песочные часы, которые отмеряют ровно минуту. Затем…

                                        ***

На следующее утро за завтраком мы с Питером изучали объявления в газете о сдаче жилья. Люси с детьми уехала к родителям.

— Что ты скажешь об этом варианте? — спросил Питер, передавая мне газету и указывая на объявление. — Недалеко от меня, рядом спортивная площадка: все как ты хочешь.

— Да, вроде нормально, — я записал данные в блокнот.

Когда набралось штук пять объявлений, я отодвинул газеты и закрыл блокнот.

— Ну все, наверное, пока хватит. Думаю, что-нибудь из этого подберем.

— Хорошо, ну что, тогда по коням?

— Поехали, только по пути заскочим куда-нибудь, купим мне телефон.

— Нет проблем, Тони, я в полном твоем распоряжении.

Не прошло и десяти минут, как мы прибыли в офис по первому адресу. Оттуда с ключами от нескольких квартир отправились осматривать варианты.

Все дома первого комплекса были трехэтажные. Это мне понравилось. Первая квартира не впечатлила — она находилась на первом этаже и в ней явно ощущался неприятный запах. Заметив неладное, служащий объяснил, что отсюда недавно съехала семья, державшая в квартире двух собак. Но, видимо, надежда на то, что запах уйдет после химической чистки, не оправдалась.

— По всей видимости, придется менять ковролин… — заметил он.

Вторая квартира находилась на третьем этаже. Окна выходили на большой пруд, между домом и прудом проходила беговая дорожка. Да и сама квартира оказалась достаточно уютной.

— Пожалуй, остановлюсь на этой.

Я сразу понял, что хочу здесь жить.

— Ты не хочешь еще другие квартиры посмотреть? Ведь мы только начали, — вмешался Питер.

— Нет, мне здесь нравится.

— Хорошо, — согласился Питер.

Сотрудник комплекса тоже был доволен, что клиенты так быстро определились с жильем.

— Отлично! — сказал он. — Пойдемте оформим бумаги.

Процесс оформления длился недолго. Я получил на руки кучу бумаг, после чего мы вернулись в арендованную квартиру. Я задумчиво остановился у окна. Глядя вниз, подумал, что это мой первый шаг к самостоятельной жизни, ведь до тюрьмы я все время жил с родителями.

Двор был тихий. Глядя на беговую дорожку, я прислушался к себе и окончательно убедился, что мне здесь нравится.

— Тогда займемся покупкой самого необходимого? — услышал я голос Питера за спиной.

— А что самое необходимое?

— Ну-у-у, посуда и то, на чем можно спать.

— Точно, а я и не подумал. Слушай, может, купим машину? Мне ведь надо ездить на чем-нибудь.

— А какую ты хочешь машину? — спросил Питер.

— Недорогую, но надежную подержанную машину.

— Хорошо бы, но ведь кредит тебе сейчас вряд ли дадут.

— Не волнуйся об этом, поехали.

Машина, которую мы приобрели, была хоть и не первой свежести, но все еще в весьма приличном состоянии. Так что вернулись мы уже на двух автомобилях.

— Ну что, теперь можно и за посудой, — предложил я. — Но только давай уже на моей тачке.

Остаток дня мы провели в поездках по магазинам. Купили всю необходимую утварь, постельное белье, подушку, кухонный стол и даже надувной матрас — вместо кровати на первое время. Уже ближе к вечеру мы вернулись домой порядком уставшие, с пакетами продуктов в руках. Питер начал наводить порядок в кухне, раскладывая посуду по местам, а я — собирать кухонный стол. Через час мы уже сидели за столом и пили чай с печеньем.

— Ну ладно, старик, мне пора возвращаться домой, — сказал Питер, допивая чай. — Я думаю, будет хорошо, если ты поедешь со мной. Знаю, что ты у меня не останешься, но хотя бы поужинаешь.

— Нет, Питер, поезжай сам. Мне надо еще кое-какую одежду прикупить. Да и потом, мне хочется побыть одному.

— Понимаю.

— Спасибо тебе огромное. Я горжусь, что у меня есть такой друг.

— Да брось ты.

В квартире было две спальни. Из одной я решил сделать комнату для занятий. Взял рукописи Рикки и отнес их туда. Поставил стопки перед собой, сел на пол и задумчиво уставился на них. Так я просидел какое-то время, думая об авторе рукописей, который все еще был в неволе. Затем, осторожно развязав одну из стопок и взяв оттуда рукопись, начал читать. В ней в общих чертах рассказывалось о вхождении человека в резонанс с энергией звезд в момент его появления на земле, в соответствии с его земными задачами. Я так увлекся чтением, что не заметил как пролетел остаток дня.

Проснувшись утром, я пошел на кухню сварить кофе. Включив кофеварку, в ожидании кофе я засмотрелся в окно. Было чудесное воскресное утро, но желающих пробежаться было немного. Я хотел уже было отойти от окна, как вдруг, заметив стройную женскую фигуру на беговой дорожке, решил немного задержаться. Когда девушка приблизилась, я заметил, что ее лицо не менее красиво, чем фигура. Засмотревшись, напрочь забыл о кофе. Девушка, пробежав рядом с домом, стала отдаляться. Ее волосы были убраны в хвост. Показалось, что, перескакивая с одного плеча на другое, они кокетливо заигрывали со мной. Я вспомнил, что накануне купил спортивную одежду, и бросился ее искать. Переодевшись настолько быстро, насколько это было возможно, бросился к двери. Выскочив на дорожку и оглядевшись по сторонам, я побежал в противоположную сторону. Насколько я понимал дорожка была круговой — так что мы должны были встретиться.

Я побежал, напряженно вглядываясь вперед. Было непонятно, что происходит и как можно так сразу увлечься человеком, которого совершенно не знаешь, при этом не имея ни малейшего представления, встретишь ли ты его когда-либо или нет и что будешь делать, если не встретишь. Но я продолжал держать темп и смотреть вперед. «Вот она, слава богу», — подумал, направляясь к бегущей навстречу девушке. Чтобы бегунья ничего не заподозрила, я старался не смотреть в ее сторону. Сам того не замечая, замедлил темп, одновременно краем глаза поглядывая на нее.

Вот она совсем близко! Кровь хлынула мне в лицо, сердце бешено застучало. Дальше все было как во сне. Я отчетливо увидел ее красивое лицо, заметил родинку на правой щеке, и вдруг — сон закончился. Она пробежала мимо. Через несколько шагов я остановился и посмотрел ей вслед, не представляя, что делать дальше. Тут я заметил как девушка сначала замедлила бег, затем перешла на шаг и, сняв наушники, как бы невзначай обернулась в мою сторону. Наши взгляды встретились. Я застыл на месте. Хотя прошло не более секунды, я испытал за это время и холод, и дрожь, и надежду, и отчаяние. Она же спокойно надела наушники и побежала дальше, как ни в чем не бывало. Для меня спортивные занятия на этом закончились, и я направился домой.

Взяв уже остывший кофе, я снова уселся на полу своего кабинета и продолжил чтение. Минут через двадцать раздался первый телефонный звонок на новенький мобильник.

— Привет, Питер.

— Доброе утро, Тони. Как тебе на новом месте?

— Здорово, ты себе даже представить не можешь.

— Я на обед езжу домой. Так что приезжай к двенадцати, пообедаем вместе.

— Хм-м-м, ты знаешь…

— Знаю, знаю, что у тебя не может быть никаких отговорок, так что приезжай.

— Хорошо, умник, — засмеялся я.

После разговора я продолжил чтение рукописи, и задумался о том, что, мне необходимо купить тетрадь для конспектов.

На обед Люси приготовила свой фирменный суп с грибами и поджарила картошку. Во время трапезы Питер рассказывал о своей скучной работе и о том, с каким нетерпением каждый день после работы он ждет возвращения домой к жене и детям.

Дождавшись, когда мы остались вдвоем, я придвинулся к нему поближе и негромко сказал:

— Ты знаешь, я там увидел девушку.

— Как, уже? — изумился Питер. — Ну и как ее зовут?

— Да ты выслушай сначала. Я не знаю, как ее зовут. Я просто увидел ее, когда она делала утреннюю пробежку. Мне так захотелось с ней познакомиться, что через минуту я сам очутился на беговой дорожке и побежал к ней навстречу. Когда ее увидел… В общем, она пробежала и я ничего не смог сделать. Затем случилось невероятное — она обернулась и посмотрела на меня! И ты не поверишь — мне показалось, что я ее знаю, точнее — что мы друг друга знаем.

— Только не говори, что ты ее в тюрьме видел.

— Брось шутить! Я уверен, что нигде раньше не мог ее видеть. Посоветуй лучше, как начать с ней разговор? Ну, как с ней познакомиться или подступиться, что ли?

— На этот счет вроде Том что-то тебе пообещал. Тут, брат, извини, я тебе не советчик, — развел руками Питер.

— Да, кстати, как он там? — я вспомнил о том, как беспечно мы провели время накануне важного собеседования Тома, и его злосчастную рубашку, и опоздание…

— Ему назначили встречу на завтра с пятнадцати ноль ноль до пятнадцати часов одной минуты. Он сказал, что, по крайней мере, докажет, что он не клоун.

— Звучит неплохо, — меня порадовал оптимизм Тома. — Ладно, не буду тебя задерживать, вечером созвонимся.

— Желаю тебе успешно познакомиться с красавицей-соседкой.

— Спасибо. А все-таки жаль, что не можешь помочь советом.

Вечером я долго не мог уснуть, продумывая варианты, как мне быть при следующей встрече с незнакомкой. С самого утра я уже дежурил на беговой дорожке. Вскоре вдали показался знакомый силуэт. Это была она. Все еще не зная, как быть, я лихорадочно соображал, что лучше сделать: пропустить ее, чтобы она меня не видела, а потом догнать, или снова бежать навстречу? Дальнейших планов пока не было. Я почему-то ужасно боялся, что она не захочет со мной заговорить. На этот раз она пробежала мимо, не обращая на меня никакого внимания.

Я так же, как вчера остановился и посмотрел ей вслед и снова увидел, как ее волосы кокетливо перепрыгивали с одного плеча на другое. Тут я решительно побежал за ней и очень быстро догнал ее.

— Вы не против, если ваш сосед познакомится с вами?

Сказано это было настолько неуклюже и неумело, что я даже удивился. Девушка от неожиданности сбавила скорость и растерянно посмотрела на меня, затем остановилась.

— Извините, — сказала она, снимая наушники. — Я не расслышала вас.

На ее лице появилась приветливая улыбка и пара синих глаз уставились на меня. Я был так очарован, что не мог отвести от них взгляд. На этот раз я более внимательно рассмотрел родинку на ее щеке, которая делала ее лицо еще прекраснее. Пауза затянулась. Надо было срочно что-то сказать, и я решился:

— Я ваш новый сосед и пока тут никого не знаю, вот и подумал, что, может, вы не будете против, если мы познакомимся?

— Ну, почему бы и нет, — ответила она, все еще не сводя с меня глаз. — А вы любите бегать?

— Да, мне это нравится.

— Ну, тогда побежали, новый сосед.

Мы продолжили пробежку. Казалось, что я разучился говорить. Я старался вытащить хоть что-то из своего словарного запаса, но не мог выдавить ни слова. Оставалось только мысленно проклинать себя за такое нелепое поведение. Девушка сама начала разговор. Но к обсуждению именно этой темы я был готов меньше всего.

— А где вы до этого жили?

— У друга.

— У друга?

Я понял, что надо срочно менять тему.

— Да, у меня два друга: один богат, а другой не очень. Мы с детства вместе. А вы давно здесь живете? — спросил я, попытавшись таким образом отвести от себя вопросы.

— Да, я здесь уже три года.

Тут девушка заметила, что у нее вибрирует телефон. Она замедлила шаг и ответила на звонок.

— Да, мама… Хорошо, сейчас буду. — Она нажала отбой и обратилась ко мне. — Извините, но мне надо вернуться домой. Ко мне заехала подруга и хочет о чем-то поговорить. Мне было очень приятно с вами познакомиться и пообщаться. Пока, думаю, еще увидимся.

— Мне тоже было приятно, пока.

Я был вне себя от радости, высоко подпрыгнул и побежал дальше по кругу, твердо решив, что теперь буду бегать каждое утро.

Вернувшись домой и сварив себе кофе, я приступил к изучению конспектов. Это занятие столь сильно захватило меня, что оттеснило на дальний план мысли о будущем — разумеется, не считая мыслей о той прекрасной особе, с которой я только что познакомился. Но так как первый шаг был сделан и шаг этот был успешным, я был спокоен.

Около полудня я позвонил Тому, чтобы поинтересоваться, как у него настроение перед судьбоносной встречей. Оказалось, что Том в порядке и никакого страха у него нет.

Я заметил едва уловимое напряжение в голосе друга, но посчитал это в порядке вещей. Отложив конспект в сторону, я встал и потянулся. Подумалось, что было бы неплохо взять какую-нибудь местную газету и просмотреть вакансии.

                                        ***

Том прибыл на встречу с мистером Прато раньше назначенного времени. Оставив машину в подземном гараже, он поднялся наверх. Пройдя все формальности — досмотр, поиск своего имени в списках, — он наконец попал в общий холл и присел на диван, посмотрев при этом на часы. До встречи оставалось ровно пятнадцать минут. Прокрутив несколько раз в голове план встречи, он затем стал сжимать и разжимать пальцы, чтобы побороть волнение. «Так, — подумал Том, — его офис на последнем этаже, подъем займет максимум три минуты. Значит, я встану и пойду ровно в четырнадцать пятьдесят две».

Когда он зашел в приемную мистера Прато, часы на стене показывали четырнадцать пятьдесят пять. Секретарь посмотрела в монитор и совершенно серьезно сказала:

— У вас ровно одна минута.

Она подняла трубку телефона и коротко ответила:

— Хорошо, мистер Прато.

Затем обратилась к Тому:

— Проходите, мистер Прато ждет вас.

Том быстро встал, поправил костюм и поднял свой набитый бумагами портфель.

Он прошел через двойные двери и сразу увидел мистера Прато, который пристально и изучающе посмотрел на него. «Это хорошо, что так серьезно смотрит, — подумал Том. — Значит, не все еще потеряно».

— Добрый день, мистер Прато, — Том уверенным шагом пошел к столу.

— Вы все-таки решили принять вызов? Что ж, это похвально. Не могу сказать, что у вас много времени. Но что имеете — все ваше, — то ли с улыбкой, то ли с ухмылкой заявил тот.

Кабинет был внушительных размеров, но там стоял всего один стол, одно роскошное кресло для хозяина и один стул прямо напротив него. Или мистер Прато принимал только по одному, или этот единственный стул приготовлен был для него — этого Том не знал. Подойдя к столу, он открыл портфель и быстро достал несколько набитых документами папок. На лице мистера Прато отразилось недоумение: может, этот парень что-то не понял, когда ему сказали, что у него есть одна минута? Тем не менее мистер Прато молчал — минута у Тома была, и он был волен распоряжаться ею как хотел. В конце, Том достал из портфеля песочные часы и со словами «они отмеряют ровно минуту» поставил их на стол. Мистер Прато невозмутимо кивнул.

Часы начали свой отсчет. Том не торопясь подвинул стул к себе поближе и спокойно сел.

— Вы знаете, мистер Прато, я вам скажу одну вещь, — очень спокойно и уважительно начал он. — Я восхищаюсь вами, и это не преувеличение и не лесть. Я с огромным трудом узнал, как вы с нуля начали строить свою компанию. Несмотря на невероятные трудности, пробились наверх и, прилагая нечеловеческие усилия, создали свою бизнес-империю. Вас смело можно назвать бизнес-кумиром человечества. Я буду гордиться и считать, что свою жизнь прожил не зря, если добьюсь хотя бы одной тысячной того, что получилось у вас. Все, что вы сделали на своем пути, было сделано с потрясающей точностью и профессионализмом. Мне так и не удалось узнать о ком-то еще, кто смог добиться хотя бы половину того, что достигли вы, и при этом остаться в тени.

Мистеру Прато, несомненно, было приятно это слышать. Но все же он оторвал взгляд от Тома и краем глаза взглянул на часы, давая понять, что как бы приятно и красиво ни звучало то, что он услышал, к делу это никакого отношения не имеет. Том тоже посмотрел на часы, но спокойный и уважительный тон его речи не изменился — хотя почти половину данного ему времени песок уже отсчитал.

— Что касается структуры корпорации, — продолжил Том, — она выстроена гениально. Я не нашел в ней ни одного изъяна: начиная от системы управления вплоть до системы безопасности. Создается впечатление, что она создана на века. Особо стоит отметить вашу сверхъестественную интуицию, когда дело доходит до подбора кадров. Вы никогда не ошибаетесь. Вы выигрываете даже тогда, когда вам навязывают свои правила игры. — Том продолжал смотреть мистеру Прато прямо в глаза, но взгляд его становился жестче, а голос тверже. — Чуть раньше, когда вы остановили свой выбор на мне, вы также не ошиблись. Вы точно знали, что такой парень, как я, сделает все, чтобы добиться цели.

Продолжая говорить, Том встал, упершись обеими руками в стол, наклонился к мистеру Прато и жестко, почти агрессивно посмотрел на него. Его голос стал громче и тверже.

— Да, я сделаю все, о чем вы попросите. Я буду вращаться как белка в колесе и, если понадобится, перегрызу конкурентам горло, но добьюсь поставленных вами целей.

От напора сказанных Томом слов мистер Прато слегка откинулся назад.

— Ту силу моих слов, которую вы чувствуете сейчас, почувствует не только вся корпорация, но и конкуренты. Вы мне дали минуту? Да за одну минуту никто не сможет изложить свою программу, и вы это прекрасно знаете. Но, скорее всего, мистер Прато, вы сами не сможете ответить на вопрос, почему вы дали мне эту минуту. Зато я смогу! Все дело в том, что я нужен вашей компании, потому что для меня на первом месте будут не мои друзья и близкие, и даже не моя семья. На первом месте для меня будет бизнес. Ваш бизнес, мистер Прато! Пройдет время, и вы станете гордиться мной, поверьте! А теперь, — продолжил Том, подвигая песочные часы к мистеру Прато и все еще глядя прямо ему в глаза, — ваш выбор: дать мне дополнительное время или нет.

К этому времени последние песчинки просочились сквозь щель и улеглись в нижней части песочных часов. Том спокойно выпрямился, поправил костюм и сел на стул.

С мистером Прато никто никогда так дерзко не разговаривал. Первой его мыслью было вышвырнуть этого дерзкого самозванца вон. Но, с другой стороны, он сам поставил его в такие условия. К тому же тот напор, который исходил от этого молодого человека, действительно впечатлял. С таким упорством он действительно мог принести неоценимую пользу всей корпорации.

Мистеру Прато понадобилась всего секунда, чтобы оценить ситуацию. Он взял песочные часы и, поудобней устроившись в кресле, приложив некоторое усилие, открыл верхнюю, свободную от песка часть. Затем он взял остро заточенный карандаш, воткнул его в отверстие, куда проходил песок, и резким движением отломил грифель так, что его кончик закупорил зазор. Затем не торопясь закрыл крышку и перевернув часы поставил их на стол так, что весь песок оказался на верху.

— Видите, теперь ваши часы не будут работать, — сказал он, пристально глядя Тому в глаза. — К тому же я уже нанял человека на ваше место.

Том посмотрел на часы — песок не стекал вниз. Он подумал, что его карьера здесь не состоится.

— Но в вашем случае, возможно, это и хорошо, — продолжил мистер Прато, вставая с кресла. Затем он наклонился к Тому, опершись двумя руками о стол точно так, как это сделал тот минутой раньше. Теперь уже голос мистера Прато стал жестким и в нем появился металл. — Я дам вам столько времени, сколько будет необходимо. Я дам вам даже больше власти, чем вы могли бы ожидать. По сравнению со многими другими у вас будут завидные полномочия. Но стоит вам ошибиться, и ваша жизнь окажется в руинах. У вас не будет никакой возможности и ни минуты времени, чтобы исправить что-либо.

Сказав это, он резко перевернул часы и с грохотом поставил их так, что весь песок моментально оказался внизу.

От неожиданности Том вздрогнул. Мистер Прато продолжал смотреть ему в глаза.

— Спасибо, — нерешительно произнес Том. — Я могу идти? — спросил он лишь для того, чтобы уйти из-под дьявольски-пронизывающего взгляда.

— Можете. Приходите завтра к девяти утра сюда же. Я лично ознакомлю вас с вашими обязанностями.

Том встал и начал складывать в портфель свои папки. Но теперь они так просто не помещались в его портфеле. Чтобы не занимать много времени этой возней, он взял документы, зажал их под мышкой и пожелав хозяину всего хорошего, направился к выходу.

Мистер Прато взглянул на песочные часы, которые Том случайно оставил на столе — это были очень дешевые часы, скорее всего, детская игрушка. Взглянув вслед уходящему Тому, он спросил:

— Могу я вам задать два вопроса?

— Да, конечно.

— Вы можете оставить мне эти часы?

Том понял, что забыл их на столе.

— Да, они мне больше не нужны, ведь свою миссию они уже выполнили.

— Чья эта была идея с часами, ваша?

— Нет, моего друга.

— Того самого, который отсидел в тюрьме за убийство?

— Да, того самого. — Том подумал, что проницательность мистера Прато не является преувеличением.

— Спасибо, теперь можете идти, — сказал мистер Прато, после чего взял в руки песочные часы и негромко добавил: — Что-то мне подсказывает, что мы обязательно пересечемся с этим человеком. И, надеюсь, эта встреча произойдет на доброй тропе.

Том был изумлен, услышав сказанное, но решил, что эти слова не стоит принимать всерьез. Хотя, с другой стороны, разве в этом кабинете может звучать что-либо несерьезное? Сбитый с толку, он уже шел к выходу, как вдруг неожиданно даже для самого себя выпалил:

— Прошу прощения, мистер Прато, но Тони, то есть мой друг — он же автор идеи с песочными часами, — человек небогатый и с какими-либо известными семьями не связан.

— Да, я догадался, сынок, — ответил мистер Прато, повернувшись к Тому боком, тем самым давая понять, что разговор окончен.

Выходя, Том услышал, как мистер Прато нажал кнопку внутренней связи.

— Попросите подготовить вертолет, срочно.

— Хорошо, — прозвучал ответ. — Мистер Прато, вас ожидает мистер Уайт.

— Пожалуйста, переназначьте встречу с ним на следующую неделю. Со всеми остальными тоже.

— Хорошо, мистер Прато.

Мистер Прато встал и, положив часы в ящик стола, поспешил к запасному выходу.

В приемной Том увидел своего теперь уже бывшего начальника, сидевшего вместе с остальными визитерами на одном из стульев, расположенных вдоль стены. Видимо, он только что пришел. Всего в очереди было человек пять. Увидев Тома с кипой папок, мистер Уайт встал и подошел к нему.

— Могу предположить, что у тебя даже не было времени сложить обратно свои бумаги, не говоря уже о возможности что-либо объяснить по поводу их содержимого.

— Времени как раз хватило, — с широкой улыбкой ответил Том. — И уверен, что сказанное мной его заинтересовало, к тому же похоже, он больше никого сегодня не примет.

— И даже меня? — Уайт ткнул в себя обеими указательными пальцами. — Ведь он меня сам пригласил.

— Думаю, он никого из присутствующих не примет.

— Ну и шутки у тебя, Том! Признаться, ты даже заставил меня слегка напрячься.

Тут все присутствующие услышали голос секретарши:

— Господа, мистер Прато не сможет вас сегодня принять в связи с возникшими неотложными делами.

Том увидел округлившиеся глаза своего собеседника и поспешил прочь.

                                        ***

У меня зазвонил телефон.

— Да.

— Привет, друг, как поживаешь?

— Привет, кто это? — Не имея понятия кто бы это мог быть.

— Тони, быть столько лет в одной тюрьме и не узнать голос. Ну, ты мне прям в сердце плюнул.

— Хей, привет, Джоди. Привет, брат! — обрадовался я. — Как у тебя дела?

— Знаешь, что я тебе скажу — все прекрасно. Расскажи, ты-то как сам? Когда откинулся?

— Да вот только пару дней назад, пока все хорошо.

— Слушай, в эту субботу моя сестренка замуж выходит. Давай приезжай! Так хочется с тобой встретиться, поговорить. Ну что, приедешь?

— Знаешь, мне как-то неудобно. Давай в другой раз. Хочешь, я к тебе через неделю приеду?

— Ну, как хочешь. Было бы здорово, если бы ты приехал.

— Через неделю я у тебя буду.

— Хорошо, тебе адрес текстом отправить?

— Я лучше запишу, а то пока плохо понимаю, как пользоваться этими новшествами.

                                        ***

Новая знакомая Тони уже была готова к утренней пробежке, но у выхода задержалась, заметив, что телефон почти разряжен. Вернувшись и поставив его на зарядку, она заглянула к копошившейся на кухне матери:

— Мам, можно я твой телефон возьму? А то у моего батарея на исходе.

— Возьми. Он, кажется, в спальне.

В то утро я проснулся на своем надувном матрасе. Несколько листов рукописи все еще лежали у меня на груди. Я аккуратно положил их на пол и взял телефон, чтобы посмотреть время:

— О боже! Опоздал!

Мигом вскочив, я стал лихорадочно одеваться. На беговой дорожке ее не было. «Может, она на спортивной площадке?» — подумалось мне. Я помчался туда сломя голову. Мне стало не по себе от мысли, что сегодня я могу ее не увидеть. Но вскоре, узнав в приближающемся силуэте свою соседку, я немного успокоился и чуть замедлил бег. Поравнявшись к ней, с робкой улыбкой произнес:

— Привет.

— Привет, — ответила она с улыбкой.

Кажется, она тоже была рада меня видеть.

— Думал, уже не успею.

— Куда?

— Ну как, на пробежку, — неуклюже ответил я.

— Куда же еще. Не на встречу же со мной, — улыбнулась она.

— А ты давно вышла на пробежку?

— Да, я уже заканчиваю. Но мне было приятно тебя увидеть.

— Как, ты уходишь?

— Да, мне пора.

— Слушай, а ты бы не могла одолжить свой телефон? Срочно надо сделать один звонок.

— Да, конечно. — Этими словами она протянула мне телефон.

Я набрал номер и тут же услышал звонок собственного мобильного. Улыбаясь я достал его из кармана и, взглянув на определившийся номер, спросил:

— И как же зовут прекрасную обладательницу этого номера?

Девушка призадумалась и с едва заметной усмешкой ответила:

— Дора.

Мне было невдомек, что так звали ее маму, ведь и номер, и телефон принадлежали именно ей.

— Вы не будете против, если я сфотографирую вас? — спросил я, наводя на нее свой телефон.

— Вовсе нет, — ответила она и улыбнулась, слегка наклонив голову. Я был вне себя от счастья: теперь у меня был номер телефона девушки, из-за которой я уже начинал сходить с ума. По какой-то не объяснимой причине, я был уверен, что у нас с ней все сложится.

Глава третья.
Новая тюрьма

Рабочий день близился к концу. Том собрал все свои вещи и уложил в коробку, осмотрелся, убедился, что ничего не забыл. «Ну вот и все», — он мысленно попрощался с теперь уже бывшим кабинетом. Вспомнил, что обещал позвонить Тони.

Друг ответил почти сразу.

— Привет, Тони, как ты?

— О, привет, Том, все путем. Рассказывай про свой удачный день.

— Почему ты думаешь, что удачный?

— На самом деле по твоему голосу все понятно.

— Да, ты прав. Представляешь, я даже не ожидал, что все так удачно сложится. Ты не против, если чуть позже где-нибудь встретимся втроем и попьем пивка?

— Чаю, может быть?

— Ну, можно и кофе, — ответил Том, уловив намек.

— Хорошо, созвонись с Питером, потом дадите мне знать, где и когда.

В импровизированном кабинете пока не было даже стола. Все рукописи лежали на полу. По мере того как я развязывал стопки и знакомился с ними, они занимали все больше места в комнате. Взяв очередную стопку и развязав ее, я извлек верхнюю рукопись и начал листать. «Вот это уже интересно», — негромко сказал я, так как здесь начиналась тема, в которой подробно описывалось вовлечение только появляющегося человека в новую среду и его взаимосвязь с новым для него материальным миром. Здесь как и в прошлой рукописи затрагивалась тема влияния силы звезд на энергетические тела человека. Так как в данный момент я был увлечен другим, отложил данную тему на чуть позже и взял следующую.

— Ага! Вот она! — обрадовался я, просматривая очередную страницу. — Здесь больше практики, даже в основном практика. — В рукописи излагались практические занятия по повышению личного магнетизма: о том, как чувствовать земные стихии и как с ними работать.

Около часа я изучал написанное, затем решил попробовать выполнить рекомендации. Сел посреди комнаты, скрестив ноги, положил руки на колени, выпрямил спину и закрыл глаза.

Через некоторое время в темноте перед глазами появилась белая точка. Она была далеко и двигалась то вправо, то влево, иногда и вовсе исчезала. Но по мере приближения практически перестала исчезать. Очень скоро я заметил, что точка постепенно превращается в круг и не только движется из стороны в сторону, но и вибрирует сверху вниз. Мне даже показалось, что я слышу какие-то звуки, похожие на жужжание пчелы. Белая точка превратилась в яркий белый шар, звук тоже усиливался. У меня мелькнула мысль, что теперь он напоминал звук вибрирующего телефона. После этой мысли шарик вспыхнул и исчез вместе со звуком.

Все еще сидя скрестив ноги, я открыл глаза. Обернувшись, взял телефон, который лежал на полу, и выключил звук. Затем, снова закрыв глаза, продолжил медитацию.

— Я здесь и сейчас, вне времени и тела, — умиротворенно произнес я, стараясь дышать ровно и глубоко. Я начал замечать, что темнота перед глазами стала понемногу рассеиваться и появились разноцветные шары, цвета которых еле различались. Потом они вдруг растворились и снова появилась та самая точка, которую я видел минутой раньше. Но на этот раз она, передвигаясь из стороны в сторону, приближалась беззвучно и гораздо быстрее. Я только наблюдал, никакие посторонние мысли меня уже не отвлекали.

Так же как и в прошлый раз, приблизившись, точка превратилась в ярко-белый шар. Остановившись прямо передо мной, шар резко начал увеличиваться в размерах. Сейчас я видел перед собой только ярко-белый экран. Но это продолжалось недолго. Очень скоро центр экрана стал ярко светиться, и от середины во все стороны пошли волны, очень схожие с волнами на воде. Все это происходило в полной тишине, без единого звука. Но тем не менее у меня появилось чувство, что со мной сейчас будут говорить. Так и случилось. Из глубины донесся протяжный женский голос:

— Тони, ты при первой возможности приветствуешь Луну и разговариваешь с ней, но почему же ты не приветствуешь свою матушку Землю?

Тут точка в центре экрана взорвалась, испуская яркие лучи, и видение исчезло. Я медленно наклонился вправо, а затем свалился на пол.

Когда я открыл глаза, то увидел, что телефон светится, так как звук был отключен. Сначала я поднялся сам и потом поднял телефон. Звонил Том.

— Ну что, Том, о чем вы договорились с Питером?

— Встречаемся в ресторанчике рядом с его домом. Только не сегодня, а завтра вечером, около семи. Точное время скажу позже, идет?

— Идет, — нажав сброс, я подошел и глянул в окно, а затем сказал: — А почему я, действительно, не приветствую и не общаюсь со своей планетой?

Я раскинул руки в стороны и с широкой улыбкой произнес:

— Здравствуй, моя матушка Земля, я очень счастлив быть с тобой и благодарен тебе за все, что ты для меня делаешь. Я люблю тебя!

После этих слов я почувствовал легкое и нежное дуновение ветра, мне показалось, будто любящая и заботящаяся обо мне с самого рождения планета гладит меня по голове. Только сейчас пришло осознание, что в вечном моменте, здесь и сейчас, со мной связаны не только Луна и Земля, но и Солнце, и все планеты, и вся Вселенная со всеми ее обитателями. Теперь уже казалось странным, что большинство людей не осознают этого единства. Я решил записать все, что только что испытал, и был очень рад тому, что мать-Земля сразу же пошла со мной на контакт. Это явление для меня было выше всех моих ожиданий.

Я не мог дождаться наступления вечера, хотел позвонить своей новой знакомой и, может, даже пригласить ее куда-нибудь. В очередной раз посмотрел на часы: они показывали девятнадцать тридцать. Из-за подступающего волнения никак не мог решиться набрать номер. Наконец нажал кнопку набора, но сразу же сбросил. Еще и еще раз прокрутил в голове, как начать разговор и куда бы лучше ее пригласить. Немного придавало уверенности очень доброжелательное и открытое отношение девушки, но сделать первый шаг все равно не решался: я даже представить не мог, что будет, если она откажет.

Тем временем моя новая знакомая вернулась домой и читала книгу, или правильнее будет сказать — составляла конспект. Возможно, готовилась к экзамену. Ее мама, которую, как вы уже знаете, зовут Дора, готовила ужин. Она уже накладывала еду в тарелки, когда зазвонил ее телефон.

Я все же позвонил, и теперь был настроен довольно решительно.

— Это Дора? — начал я, стараясь быть максимально спокойным.

— Да, я слушаю, — ответили незнакомым голосом.

— Дора, хоть ты меня совсем не знаешь, должен признаться, что ты мне очень понравилась с первого взгляда, и я подумал — может, ты мне не откажешь, если я приглашу тебя куда-нибудь вместе поужинать?

— Кто это?

— Ой, извини, от волнения я забыл представиться. Это Тони. — У меня перехватило дыхание.

— Послушайте, Тони, — голос в трубке изменился, в нем слышалось негодование. — Я действительно вас не знаю и должна признаться, что и знать не хочу. У меня муж, которого я люблю, и дети. И если вы еще раз потревожите меня, я вам обещаю принять ответные меры, — она нажала отбой…

У меня будто гром прогремел в голове. Казалось, внезапно я утратил смысл жизни. Все вокруг сразу стало пустым, неинтересным, дальнейшее существование — бессмысленным. В отчаянье я начал бить кулаком по столу, телефон подпрыгивал от каждого удара. Я зарычал от обиды и безысходности.

— Кто это был? — войдя на кухню, спросила Синди.

— Не знаю, какой-то псих хотел пригласить меня на ужин. Кажется, его зовут Тони.

— Это был парень, о котором я тебе рассказывала, наш сосед. Мне кажется, ты слишком грубо с ним обошлась.

— Ну, извини, откуда же я знала. Но ведь ты его все равно завтра утром увидишь. Так что можешь извиниться за меня.

Синди взяла телефон матери и решила перезвонить Тони прямо сейчас: она чувствовала свою вину. К тому же он ей очень понравился. Она нажала ответный набор и застыла в ожидании. Но звонки не проходили — удары Тони сбросили телефон на пол, крышка и батарея валялись отдельно. В ответ Синди услышала, что «голосовой ящик еще не установлен». Хотя ее сердце чувствовало что-то неладное, она надеялась утром все исправить.

Я был в отчаянии, но все же понимал, что жизнь продолжается. Вернувшись в свой кабинет я начал складывать рукописи обратно в стопку. Делал это без цели, просто так, чтобы чем-то себя занять, да и в свете произошедшего все это казалось не столь интересным. Поднимая с пола очередную рукопись, я наткнулся на листочек с телефоном и адресом Джоди, который недавно записал. Подобрав телефон, набрал его номер.

— Привет еще раз. Как поживаешь?

— Рад, что ты так скоро перезвонил. Все нормально?

— Да, все хорошо. Когда можно к тебе приехать?

— Что за вопрос! Да хоть сейчас. Кажется, от тебя минут сорок езды. Так что, если есть время, даже не раздумывай.

— Договорились, скоро буду, жди.

Мне конечно же не хотелось никуда ехать, но это был лучший способ отвлечься.

Припарковавшись прямо перед подъездом Джоди, я вышел из машины. Поднявшись на второй этаж, нашел нужную квартиру и только намеревался позвонить, как дверь открылась и в проеме появилась мужская фигура.

— Ну, здравствуй, дружище, — сказал он и, потянув меня внутрь, обнял. Джоди был одним из немногих, с кем я и Рикки общались в тюрьме, поэтому радость от встречи была искренней, мое разбитое сердце стало немного успокаиваться.

Мы вошли в квартиру, и я увидел, что Джоди таки постарался накрыть стол. Пусть это было сделано на скорую руку и не так красиво, но все же я почувствовал искреннее уважение. Я не ожидал такого внимания. Этот странноватый уравновешенный человек в тюрьме носил кличку Мамонт за свой высокий рост и спокойный нрав. Джоди сделал плавный жест своей огромной рукой, приглашая за стол.

— Спасибо, Джоди, не ожидал такого теплого приема, — признался я.

— Да ладно, Тони, о чем ты? Может вы, конечно, и не догадывались, но ты с Рикки были моими лучшими друзьями. Жаль, что он не может быть с нами.

— Да, согласен, но в любом случае я тронут твоим гостеприимством.

— Ну, как там Рикки? Расскажи, он все еще немногословен и погружен в себя? — спросил большой человек, наливая чашку чая.

— Он немногословен, потому что много знает.

— Согласен. Честно говоря, я немного завидовал тебе; я бы тоже хотел быть ближе к таким людям. Полагаю, с ним и годы не были такими долгими, не так ли?

— Сложно с этим не согласиться, — с грустной улыбкой ответил я.

— Рассказывай, где ты будешь жить? Уже определился?

— Думал, что да, но оказалось, что нет.

— Не понял, повтори еще раз.

— Я снял квартиру, но возникли некоторые нюансы и поэтому не думаю, что останусь там.

— Не знаю как тебе, но для меня это звучит не так уж и плохо; возможно, ты переселишься поближе ко мне? Кстати говоря, на завтрашний вечер тоже ничего не планируй. Пойдем в гости к моим родителям, и там же познакомишься с моей любимой сестрой.

— Это которая в субботу замуж выходит? — переспросил я.

— Она самая. И насколько помнишь, ты приглашен на свадьбу.

— Да, но завтра я договорился встретиться с друзьями.

— Надеюсь, это не отговорка?

— Конечно нет!

— Ну хорошо, тогда к моим поедем послезавтра. Только, пожалуйста, не говори нет. Я им о вас с Рикки столько рассказывал, что они тебя ждут не дождутся.

— Ну хорошо, договорились, — согласился я, попивая чай. Отказываться было незачем, да и других планов не было.

Заметив, что Джоди то и дело отвлекается на компьютер, который стоял на краю стола, я спросил:

— Ты работаешь удаленно?

— Нет, просто убиваю свободное время. Очень, знаешь ли, увлекательная штука. Кучу знакомых завел через Интернет. Можешь делиться фотографиями, видео. Ну, я тебе покажу еще, это очень интересно. А сейчас все же расскажи, как там Рикки?

                                        ***

На утренней пробежке Синди то и дело оборачивалась в надежде увидеть Тони. Вместо привычной утренней гимнастики она решила пробежать еще один круг, но все было тщетно. Он так и не появился. Синди не понимала, что с ней происходит, как можно испытывать непонятную тоску по человеку, про которого совсем ничего не знаешь. Она была в смятении. Замедлив бег, сняла наушники и перешла на шаг, оглядываясь в ожидании. Время от времени Синди поднимала и опускала руки, делая при этом глубокий вдох и выдох. «Неужели я его больше не увижу?» Это был первый и главный вопрос, который она себе задавала. За ним следовал второй: «А почему я так хочу его увидеть?» Но ни на тот, ни на другой вопрос ответов у нее не было.

С пробежки она вернулась очень расстроенной. Мать, заметив это, спросила:

— С тобой все хорошо, Синди?

— Со мной — да, но что-то на душе тоскливо. Тони сегодня не вышел на пробежку, и у меня такое впечатление, что я его больше не увижу.

— Ну, во-первых, не надо делать поспешных выводов. А во-вторых, теперь и мне его очень хочется увидеть. Как же выглядит человек, который сразил мою дочь сразу и наповал?

Синди сердилась на мать и, чтоб не наговорить грубостей, ушла к себе в комнату.

                                        ***

Проснувшись у Джоди, я не торопясь встал и направился в гостиную. В квартире никого не было. На столе обнаружил записку:

«Тони, я должен быть на работе в 5:30. Не стал тебя беспокоить. Чувствуй себя как дома. Еда в холодильнике и вся квартира в твоем распоряжении. До встречи.

P. S. Вы с Рикки — мои лучшие друзья. Я не навязываюсь. Это просто мое отношение к вам».

Я улыбнулся и утвердительно кивнул. Иметь такого друга, как Джоди, было бы честью для многих. Посмотрев на часы, я подумал, что было бы неплохо поискать работу. Какое бы состояние души ни было, жизнь все-таки продолжалась. К тому же обретение такого друга, как Джоди, хоть немного, но все же поддерживало.

Я набрал номер и приложил телефон к уху.

— Привет, Джоди. Не думал, что ты так рано уйдешь на работу.

— Да, старина, у меня работа начинается очень рано, но, с другой стороны, раньше и заканчивается.

— А что за работа?

— Развожу продукты по мелким магазинам.

— Понятно, послушай, а ты не мог бы помочь мне с работой?

— Я об этом думал, но пока ничего в голову не приходит. Вот если бы у тебя были права для работы на грузовиках, то я бы тебе точно помог.

— А как их получить?

— А это уже другой разговор. Чтобы получить коммерческие права, нужно сдать тесты. Это не займет много времени. Давай я сделаю пару звонков и постараюсь достать подсказки к тестам. А завтра продолжим разговор на эту тему, идет?

— Конечно. Да, и еще, я прочел твою записку. Так вот, хочу сказать, что я счастлив иметь такого друга, как ты. И спасибо тебе.

Я положил трубку и решил, что, возможно, в ближайшем будущем буду работать на грузовике. Ведь теперь у меня есть друг, который поможет в этом. С такими мыслями я пошел на кухню сделать себе утренний кофе. Как я ни старался, но «Дора», а на самом деле, как вы уже догадались, Синди, не выходила из головы. Конечно, я понимал, что раз она замужем, вряд ли что-либо между ними может быть. Но ее глаза и улыбка глубоко запали мне в душу. Я вспомнил, что у меня на телефоне есть ее фото, схватил телефон и нашел его. Некоторое время я не мог оторвать глаз от ее лица. Меня тянуло к ней словно магнитом. Я коснулся экрана с намерением удалить снимок, но в последний момент передумал.

Вечером я подъехал к ресторану, где мы с друзьями договорились встретиться. Питер ждал у входа, но Тома еще не было.

Мы вошли и сели за свободный столик. Пока я читал меню, Питер спросил:

— Что-нибудь решил с работой?

— Хочу стать водителем грузовика. Только для этого мне нужно сдать тесты на коммерческие права.

— Слушай, круто надумал, мне это нравится. А кто тебя надоумил на это?

Тут к столу энергично подошел Том. Он крепко обнял меня и поцеловал в макушку; я, конечно, никак не ожидал от друга таких нежностей.

— Это тебе, — сказал Том и протянул мне большую бутылку в плетеной корзине. Оплетка выглядела очень старой.

— Что это? — удивился я.

— Это, друг мой, французский коньяк, которому больше ста двадцати лет. Я его берег для какого-то очень знаменательного события. И этим событием для меня стал ты и твой совет с песочными часами.

— Может, совет и хороший, но я не думаю, что стоит того. Я его не возьму, забери обратно.

— Тони, брат, ты даже не представляешь, что сделал для меня!

— Видимо, что-то хорошее, — я улыбнулся.

— Хорошее… — Том не мог подобрать слов, глаза его горели от счастья. После короткой паузы он ударил меня по плечу. — Давай сначала сделаем заказ, — сказал он, указывая глазами на приближающуюся официантку. — А потом я попытаюсь все рассказать. Но коньяк ты заберешь, это даже не обсуждается.

Том с Питером заказали свои любимые блюда, а я, немного подумав, выбрал себе то, которое было красивее оформлено на фото в меню.

— Так вот, слушай что у меня с новой работой, — начал разговор Том. — Когда ты мне подал идею с песочными часами, я сильно сомневался, что у меня что-нибудь получится. Я просто пошел туда посмотреть на его рабочий кабинет. Если дали минуту, то она моя. Как ты мне и говорил, правильно? Не поверишь, но с досады я купил самые дешевые часы, которые только были.

— Что в результате? — перебивая, с нетерпением спросил Питер.

— Да ты достал со своими ушами, — резко ответил Том, глядя на шевелящиеся от нетерпения и любопытства уши Питера. Том был недоволен тем, что Питер лишает его удовольствия подробно рассказать свою интригующую историю. — Приняли и даже дали более высокую должность, чем я мог ожидать.

— Значит, идея с песочными часами сработала, и ты выиграл эту игру, — сказал я.

— Не совсем так. Конечно, идея была супер и она сработала, но игру все-таки выиграл мистер Прато.

— Это как?

— Можно сказать, он обошел меня в игре, которую я ему навязал, но дал мне шанс показать себя. Признаться, меня это даже меньше удивило, чем то, что произошло дальше. — он сделал паузу. Я терпеливо ждал, а Питер хоть и сгорал от любопытства, но уже не смел торопить. Некоторое время Том молча смотрел на нас, а затем вынул небольшую коробку из внутреннего кармана пиджака и, открыв, положил на середину стола. Это была очень элегантная ручка. Выглядела она так, как будто была сделана из единого куска металла. У нее не было ни кнопки, ни стержня, ни колпачка. Пишущий кончик тоже не был виден. Оригинально было и то, что у основания она была медной, а оканчивалась золотом. Переход из одного тона в другой был настолько плавным, что заметить его было очень сложно.

— Он меня попросил, чтобы все документы я подписывал именно этой ручкой, — и спросил меня: — А ты не хочешь потрогать эту ручку?

— Зачем?

— Дело в том, что мистер Прато из тех людей, которые точно знают, что говорят и что делают. Ему даже приписывают некие мистические способности. Что, вполне возможно, не лишено оснований.

Было видно, что Том напряжен и тщательно подбирает слова, проговаривая все это достаточно медленно.

— Так вот, Тони, теперь слушай самое интересное, — Том сделал еще одну многозначительную паузу и продолжил: — Он сказал, что ваши дороги пересекутся. И он надеется, что это будет на доброй тропе. Теперь я не переставая думаю о его словах. И хочу, чтобы ты объяснил, к чему бы это? Кем ты стал, пока тебя с нами не было? Ты что-то от нас скрываешь? И вообще, в тюрьме ли ты был? Может, ты тоже можешь что-то сказать о мистере Прато, взяв эту ручку в руки?

Я чувствовал на себе пронизывающие взгляды друзей. Стояла гробовая тишина. Я обвел их взглядом, размышляя — говорить или нет. Затем решительно взял ручку, зажал ее между ладоней и закрыл глаза. Том с Питером застыли в ожидании. Я сделал глубокий вдох и почти в сомнамбулическом трансе произнес:

— Вы, двое тупоголовых, сидящие напротив меня…

От этих слов у Тома широко раскрылись глаза, а Питер от изумления даже снял очки и откинулся назад. Я продолжил уже нормальным голосом:

— Вы вдвоем, а особенно ты, Том, сейчас похожи на недоразвитых гоблинов. Я действительно сидел в тюрьме, а не посещал академию повышения квалификации сотрудников внешней разведки. Надеюсь, понятно? При случае могу рассказать парочку историй из мест моего заключения, чтобы вы мне поверили. Если, конечно, захотите.

Друзья были заметно разочарованы. Особенно Том.

— На всякий случай хочу сказать, — начал Том то ли защищаясь, то ли действительно желая предупредить. — Мистер Прато — очень сильный, даже не так, я бы сказал — могущественный человек. Поверьте моему слову, он может буквально все.

— Даже мертвого воскресить? — с иронией спросил я.

— Тони, пойми меня правильно. Таких людей лучше иметь в друзьях, чем во врагах, и давай закончим этот разговор, — сердито произнес Том.

Внезапно появившаяся официантка аккуратно расставила заказанные блюда на столе и, пожелав приятного аппетита, удалилась. Мне очень надо было обсудить с Питером решение о переезде с арендованной квартиры.

— Послушай, Питер, если я съеду с этой квартиры, никаких штрафов на меня не наложат?

— Нет, если ты съедешь в течение первой недели. А в чем, собственно, дело? Почему ты хочешь съехать?

— Ну-у, не нравится мне там.

— Как не нравится? Ты два дня назад восхищался этим местом. И соседкой-красавицей хвалился. Ты даже, кажется, успел влюбиться в нее, если не ошибаюсь.

— Ого! — включился в разговор Том. — Уже? А еще меня просил научить знакомиться с девушками. И тут — на тебе. На второй день!

— Ладно, ребята, без шуток, мне надо съехать. Ну что, Питер, поможешь мне еще раз с переездом? — мне было не до смеха.

— Да, конечно, без проблем. Ты хоть решил, куда?

— Пока нет, но решу очень скоро.

— Что-то мне подсказывает, что твой переезд связан с этой девушкой, так?

— Да, Питер, ты прав.

— Послушай, может, все еще наладится? Нельзя же вот так познакомиться и расстаться на следующий день. К тому же, по-моему, это нелепо — перебираться в другое место из-за девушки, которую ты видел всего несколько раз. Может, там же еще и другую соседку встретишь.

— К тому же в другом месте может случиться такая же скоропостижная любовь, — добавил Том, усмехнувшись. — Что, снова будешь переезжать?

— Не наладится. Она замужем. Другую такую я уже не встречу. Слишком глубоко она мне в душу запала. А переехать хочу, потому что мне будет очень больно видеть ее, и… Ладно, перестаньте меня уговаривать, я решил уехать оттуда в ближайшие выходные.

Ночью я ворочался и плохо спал. Меня мучил вопрос — стоит ли выходить утром на пробежку. Но на всякий случай будильник я поставил. Утром проснулся сам. Поднявшись, сразу подошел к окну. Беговая дорожка была пуста. Я решил не выходить сегодня на пробежку. Заварив кофе, вернулся к окну и стал наблюдать сквозь приоткрытые жалюзи. Вот из-за угла дома появилась она. В облегающем спортивном костюме грациозно приближалась к моему дому. Вот сейчас она совсем рядом, возле подъезда. Я смотрел на нее не отрываясь и даже не моргая. Поставил чашку на подоконник и пытался нащупать ключи, лежавшие рядом на столе. Нащупав, сжал их в кулаке, посмотрел в сторону двери, намереваясь выскочить во двор. Сделал несколько энергичных шагов, но, вспомнив телефонный разговор, который состоялся с ней, остановился. Вернулся, сел за стол и схватился руками за голову. Мне казалось, что вместо крови сердце перекачивает густую патоку. «Лучше бы я вообще не возвращался в эту квартиру».

Я медленно побрел к своим рукописям в надежде отвлечься, взял первую попавшуюся тетрадь и уселся на пол. Но мысли тут же вернулись к девушке. После нескольких неудачных попыток сконцентрироваться на тексте я понял: отвлечься чтением сегодня не получится. Вставая, я легонько швырнул тетрадь в угол. Выйдя из комнаты, подошел к столу, где остывала чашка кофе. Сделав глоток, я тут же вернулся назад, куда только что швырнул рукопись. Бережно поднял тетрадь и, прошептав «прости меня, Рикки», положил поверх стопки. Обхватив голову руками, подошел к другому окну, которое выходило на противоположную сторону двора.

Сначала равнодушно наблюдал за движением машин и проходящих людей. С доброй завистью смотрел на пары, которые прогуливались вместе и о чем-то мило беседовали. На них я невольно дольше задерживал взгляд. Секундой позже мое внимание привлекли двое мужчин с бутылками пива в руках. Оба были в потрепанных шортах, на одном серая футболка, а на другом простая белая майка, какие обычно используют в качестве нижнего белья. На их лицах были все признаки того, что они пили уже не первый день. А сейчас, по всей видимости, решили опохмелиться.

Они остановились возле моего подъезда и уселись на ступеньки. Я немного понаблюдал за ними, затем быстро пошел на кухню. Достал бутылку коньяка, которую подарил Том, схватил две чашки — так как у меня их было всего две, — и направился к выходу. Спустившись вниз, подошел к мужчинам и присел рядом с ними.

— Привет, мужики, как дела?

— Нормалек, — ответил парень в белой майке, разглядывая меня.

— Не желаете составить компанию? У меня тут коньяк французский, столетний.

— Ого! — сказал второй, не скрывая удивления. — Я такого еще не видал. А ты? — обратился он ко второму.

— Красивая бутылка. А ты не шутишь?

— Ничуть.

Я крепко взял бутылку за горлышко и, проворачивая, сорвал сургуч. Но тут понял, что без штопора не обойтись — бутылка была закупорена пробкой. Увидев мое замешательство, тот, что в футболке, со словами «Это не проблема» достал раскладной нож со штопором и передал мне. Закрутив штопор в бутылку и приложив немалые усилия, я открыл ее. Затем наполнил чашки до краев и, раздав своим собутыльникам, сказал:

— Ну, давайте за знакомство.

— За знакомство, — повторили они и быстро осушили чашки.

Я сделал несколько больших глотков прямо из бутылки, не чувствуя вкуса, и, переведя дыхание, спросил:

— Вы давно здесь живете?

Собутыльники принялись что-то рассказывать, но я их не слушал. Жестом показав на чашки, опять наполнил их до краев. Сейчас я хотел одного — напиться и забыть обо всем. Я жаждал залить тоску, что была на сердце. Но как это сработает и как отзовется, это мне не было известно, я просто бездумно продолжал заливать в себя коньяк. Поднимая бутылку, вливал в себя столько, что не мог проглотить, и янтарные душистые струи коньяка стекали на землю.

Тем утром по дороге на работу Синди решила сменить привычный маршрут и проехаться внутри своего жилого квартала более длинным путем. Она медленно ехала среди трехэтажных домов комплекса и вглядывалась в подъезд каждого из них. Она заметила троих мужчин. Когда приблизилась, ее сердце замерло. Среди них она узнала человека, из-за которого изменила маршрут. Она смотрела на Тони, который бурно беседовал с двумя незнакомцами, время от времени прихлебывая из бутылки. Он был пьян. Синди остановила машину, не отрывая от него глаз, припарковалась. Ее рука потянулась к дверной ручке, но так и застыла. Если даже она сейчас подойдет к нему, о чем и как с ним разговаривать в таком состоянии? Успокаивая себя, что теперь хотя бы знает, где он живет, она включила передачу и нажала на газ.

Через некоторое время я пригласил собутыльников подняться ко мне в квартиру и продолжить посиделки там. Коньяк с пивом сделали свое дело, и через часок-другой, изрядно пьяные, мы уснули прямо на полу. Около шести вечера я проснулся от телефонного звонка, нехотя взял телефон и сонным голосом произнес:

— Алло.

Звонил Джоди.

— Привет, старина.

— О, привет, Джоди, — заплетающимся языком ответил я.

— Я дома, можешь приезжать.

— Ты знаешь, я, наверно, сегодня не смогу приехать. У меня очень болит голова.

— После того, как я столько о тебе рассказал своим родителям, и после того, как они подготовились тебя встречать, ты мне заявляешь такое? Знаешь, если даже ты сейчас умрешь, то твои похороны мы будем отмечать у меня дома. Ты меня понял? — Конечно, Джоди шутил, но его тон был весьма и весьма серьезным. — Чувствую, что ты не можешь сам приехать. Так что жди, сейчас заеду за тобой.

Я с трудом поднялся со своего надувного матраса. Немного посидев, вышел в гостиную. Там, разложившись на ковролине, спали собутыльники. Один лежал прямо посреди комнаты, широко раскинув ноги и руки. Второй, свернувшись калачиком, лежал рядом. Увидев их, со словами «О боже!» я схватился за голову. Сообразив, что пока их лучше не будить, отправился в ванную комнату и долго стоял там под прохладным душем. Выйдя из ванной, решил заварить кофе покрепче, чтобы быстрее прийти в себя: меня до сих пор слегка шатало от выпитого. Осмотрелся в поисках чашки и обнаружил одну из них возле ног случайного гостя. Подняв чашку, отнес ее в кухню, сполоснул и задумчиво уставился на кофеварку, ожидая кофе.

Мои мысли прервал стук в дверь. Это приехал Джоди. Пошатываясь, я пошел к двери. Открыв ее, увидел огромную фигуру широко улыбающегося Джоди. Но его улыбка сменилась удивлением, когда он заметил лежащие посреди комнаты тела. Джоди уставился на них, потом, взглянув на меня, спросил:

— Надеюсь, они живы?

— Проходи, Джоди, мне сейчас не до шуток.

Джоди зашел, не отрывая глаз от лежащих гостей.

— Поделись, что за повод был для такого грандиозного праздника?

— Кофе будешь? — спросил я.

— Нет. Нам надо ехать. Твои друзья останутся здесь?

— Нет, нет. Их надо выпроводить. Но сначала я выпью кофе.

— Нет, давай ты будешь пить кофе по дороге. Отсюда к моим родителям ехать около часа. Так что у тебя будет такая возможность, — с этими словами он подошел к лежащему посреди комнаты парню и начал его будить. Положив ладонь ему на грудь, Джоди слегка потормошил его. Тот приоткрыл глаза и увидел двухметрового амбала, который, склонившись над ним, тряс его за грудки. Моментально проснувшись, с вытаращенными от ужаса глазами, парень попытался отползти в сторону.

— Вы кто? Чего вы хотите от меня? — он сначала посмотрел на Джоди, а затем на меня.

— Успокойтесь. Нам просто нужно ехать и поэтому мы вас разбудили, — объяснил я, морщась от головной боли.

— А-а-а… понял, — парень на четвереньках подполз к товарищу и принялся будить.

Собутыльники наконец встали и направились к двери. Я вручил им бутылку, в которой еще оставалось немного коньяка, и посоветовал допить его с другой стороны подъезда — там было гораздо меньше людей, чем с проезжей стороны. Упрашивать их не пришлось.

Синди возвращалась с работы. По дороге домой она решила повидать Тони и извиниться за глупую шутку. Остановившись напротив подъезда, нерешительно вышла из машины и направилась к дому. Она понятия не имела, в какой именно квартире живет Тони. Дом был трехэтажный, на каждом этаже было по две квартиры. Синди медленно зашла в дом. Справа были почтовые ящики. Она прочла имена на ящиках в надежде увидеть имя Тони, но не нашла. У нее было два варианта: или просто стоять и ждать, или уехать. Она выбрала второй. Но сначала решила выйти и осмотреть дом с другой стороны. Подъезд был сквозной, и это не составляло труда. Выйдя на заднее крыльцо, она увидела двух мужчин. Она их сразу узнала — это были именно те люди, с которыми был Тони. Они-то уж точно должны знать, где живет человек, которого она ищет. Подойдя поближе и заметив бутылку, которая утром была в руках Тони, она спросила:

— Прошу прощения, что перебиваю вас, вы не подскажете, в какой квартире живет Тони?

— Какой Тони? — спросил тот, что в футболке. — Мы никакого Тони не знаем.

Улыбка на лице Синди сменилась удивлением. В голове у нее даже мелькнула мысль, что Тони, заметив ее утром, предупредил приятелей, чтоб игнорировали ее.

— Как же так?! — она не отступила. — Я вас втроем видела утром. Были вы двое и Тони. Только вон там, — она кивнула в сторону парадной двери подъезда.

— А, так значит, его зовут Тони? Мы и не знали, — ответил один из парней. — Он живет на втором этаже слева. И он сейчас дома.

— Ты только это… поосторожней, — вмешался второй, чтобы удовлетворить свое чувство важности. — А то его двухметровый друг-мафиози чуть не придавил меня утром.

Поблагодарив, Синди начала подниматься на второй этаж, не обращая внимания на слова второго. Парни не отрываясь смотрели ей вслед. Когда она скрылась из виду, они, взглянув друг на друга, молча подняли большие пальцы вверх.

Подойдя к двери, Синди остановилась в нерешительности, подбирая слова. Затем легонько постучала. Подождала, прислушиваясь, но ответа не последовало. Она постучала еще, на этот раз чуть сильнее, но отклика не было. Синди была в замешательстве: он не слышит? Или так обиделся, что специально не хочет открывать? «Может, он принимает душ», — подумала она и постучала еще раз. Потом плавно взялась за ручку двери, так, чтобы если кто-то находился внутри, то ничего не заметил. Осторожно нажав на ручку, она толкнула дверь — заперто. Простояв неподвижно еще несколько минут, Синди решила, что пора ехать домой, но ее рука уже искала телефон на дне сумки. Найдя номер Тони, она нажала на вызов и услышала, как из квартиры донесся звонок.

Синди неуверенно произнесла:

— Тони, если ты дома, открой, пожалуйста, дверь. Понимаешь, тогда на пробежку я взяла мамин телефон, и когда ты спросил, кому он принадлежит, я без задней мысли назвала ее имя. Я даже представить не могла, что все получится именно так.

Не дождавшись ответа, она убрала свой телефон в сумку и сделала несколько шагов к выходу. Но вдруг, резко вернувшись, в отчаянии выкрикнула:

— Тони, ты меня слышишь?!

В это время я уже ехал с Джоди в его машине. Опустил спинку сиденья и пытался вздремнуть, накрыв лицо платком. В дреме я услышал резкий женский голос и, тут же придя в себя, сорвав с глаз платок, возбужденно вскрикнул:

— Что?

Джоди с улыбкой посмотрел на меня:

— Что-то приснилось?

— Да, кажется, приснилось, — задумчиво ответил я, поднимая спинку. Затем, немного подумав, попросил: — Пожалуйста, вернись назад!

— Что случилось, Тони? Нас уже ждут.

— Пожалуйста, Джоди, давай вернемся ненадолго!

Джоди ничего не оставалось, как, нарушая все правила, развернуться посреди дороги и направиться назад. Он даже немного прибавил газу, заметив мою странную возбужденность.

Джоди припарковался возле дома, я выскочил и бегом помчался наверх. Подходя к двери, замедлил шаг, вставил ключ в замок и повернул. Когда взялся за ручку двери, возникло какое-то странное чувство. Мне почудилось, будто очень близкий человек стоит рядом. Я даже оглянулся по сторонам. Убедившись, что никого нет, медленно повернул ручку и зашел внутрь. Пройдя в центр квартиры, силился понять, что же такое здесь могло произойти? И какая сила так резко притянула меня сюда? В голове пронеслось — может, мама приехала! Но тут же эту версию отклонил — родители бы заранее предупредили. К тому же они не знают адреса. Вдруг я заметил, что входная дверь медленно открывается. Широко распахнув глаза, я уставился на нее. От непонятного наваждения, что сейчас в дверь зайдет «Дора», меня даже в пот бросило. Но на пороге появился Джоди. Медленно зайдя в квартиру, он не спеша начал оглядывать все вокруг.

— Надеюсь, все нормально? — спросил он. — А то мне твои товарищи тоже не очень понравились.

— Да. Как видишь, все нормально.

— Ну, тогда поехали, не будем терять время.

— Да, конечно, — согласился я. Прошел на кухню: просто чтобы еще раз осмотреться. Заметил забытый телефон, схватил его и направился выходу. Прежде чем вернуться к машине, я спустился через другой выход, который вел к пруду. Увидел своих недавних собутыльников, которые все еще хорошо проводили время. Я развернулся и пошел обратно.

— Ну что? Ложная тревога? — спросил Джоди, когда я садился в машину.

— Не знаю. У меня такое впечатление, что я уже что-то упустил или что-то невозвратно от меня уходит сейчас. Что-то не так.

С этими словами я захлопнул дверцу машины. Джоди повернул ключ зажигания, мотор тут же запустился и машина вырулила со стоянки. Чтобы немного разрядить обстановку, Джоди решил слегка пошутить:

— Может, твои друзья-собутыльники что-либо знают?

— Может и знают… — я все никак не мог избавиться от ощущения, будто упустил что-то важное.

Джоди понял, что шутка не удалась и замолчал.

Я заметил цветочный магазин и попросил Джоди остановиться. Выскочил на минутку, купил букет для его мамы. Друг смутился, пробормотал: «Вовсе необязательно», но я видел, ему было приятно.

У родителей все было готово. Стол был накрыт, аппетитный запах барбекю подсказывал, что мясо пора снимать с огня. Джоди был на полголовы выше своего отца и примерно на две головы выше матери. Он поздоровался с отцом, потом обнял и поцеловал мать.

— Знакомьтесь, это мой друг Тони, о котором я вам рассказывал.

— Точнее, ты нам только о нем и рассказывал, и еще о Рикки, — подхватила разговор мама.

Я пожал руку отцу Джоди.

— Гергес, — представился тот. — Добро пожаловать в наш дом.

Поздоровавшись с отцом семейства, я вручил цветы маме Джоди и пожалел, что не взял еще один букет: двери дома открылись, и на пороге появилась очень стройная миловидная девушка. У нее была смуглая кожа и большие темные глаза. Быстрыми уверенными шагами она подошла ко мне и протянула руку.

— Я Ариана, — сказала она с улыбкой.

— Я Тони. Очень приятно, — от ее прямого взгляда я немного растерялся.

Джоди молча стоял в стороне, любуясь своей сестрой: я сразу понял, как сильно он любит ее.

Ариана не осталась с нами.

— Извините, не могу побыть с вами дольше — пропахну едой и дымом от костра, а у меня свидание. Мама, положи мне, пожалуйста, немного мяса. Я поем у себя. — Затем она обратилась ко мне: — Было приятно с вами познакомиться.

— Мне тоже.

Подошел Джоди, положил руку мне на плечо и спросил:

— Красавица ведь, а? Что скажешь?

— Ничего не скажу — красавица.

— Мы ей устраиваем свадьбу в лучшем ресторане, с лучшим обслуживанием.

— Думаю, это заслуженно. Она у тебя прямо как итальянская кинозвезда.

— Идите к столу, — позвал отец Джоди. — Уже все готово.

Тем временем мать семейства отнесла несколько кусочков мяса дочери, а вернувшись, начала накладывать оставшееся мясо в большую тарелку. Она поставила тарелку на середину стола, потом присела сама.

— Угощайтесь, ребята. Мы уж думали, что вы опоздаете и придется разогревать мясо, но, слава богу, вы вовремя.

— Вы бы видели, как меня Джоди торопил, — я рассмеялся, вспомнив, в каком виде застал меня друг.

— Ну и правильно торопил. Правда ведь, мам? — Джоди подмигнул матери.

— Просто он вас очень уважает. Уже столько хорошего было сказано, что нам с Гергесом, кажется, будто мы знали вас всегда, — она тепло улыбнулась мне.

— Спасибо, я польщен.

— Как вы себя чувствуете на свободе, после долгих лет неволи? — вдруг спросила она.

— Я вышел буквально несколько дней назад. Конечно, многое изменилось. Но теперь мне кажется, что я никогда не терял этой свободы.

— Это хорошо, что вы сразу так адаптировались. А где ваши родители?

                                        ***

Я вернулся домой после десяти. Джоди, отказавшись зайти, сразу же уехал обратно, напомнив еще раз о свадьбе сестры.

День выдался насыщенный, я устал. Хотел было продолжить чтение рукописей, но, полистав, понял, что мои мысли заняты другим. Закрыл тетрадь и пошел искать спортивную форму. Я все же решился выйти утром на пробежку и пообщаться с девушкой. «Пусть она замужем, но никто ведь не запрещает нам просто общаться». С этими мыслями я взял спортивную форму и пошел в спальню. Некоторое время ворочался в постели, думая, правильно ли поступаю. Но желание увидеть ее одержало верх, и с этой мыслью я облегченно заснул.

Утром проснулся от телефонного звонка. Нащупав телефон на другом конце матраса, сонно ответил:

— Алло.

Звонил Джоди.

— Привет, Тони, — голос у него был возбужденный. — Ты можешь приехать?

Я догадался, что у Джоди что-то не так, и сразу согласился.

— Да, конечно. А что случилось?

— Приедешь — объясню. Только не откладывай.

— Хорошо, выезжаю. Прямо к тебе ехать или где-нибудь встретимся?

— Езжай к моим родителям.

От этих слов меня передернуло. Что с ними могло случиться? Еще вчера с ними все было хорошо.

— Идет, я выезжаю.

Я соскочил с матраса, побежал одеваться. Взгляд упал на спортивные брюки, которые были приготовлены накануне вечером для пробежки. «Видимо, не сегодня». Я на ходу оделся и выбежал из квартиры. Сев в машину, торопливо вбил адрес в навигатор и повернул ключ зажигания. Машина тут же завелась, но, издав громкий и резкий скрежет, заглохла. Я снова повернул ключ, но, кроме щелчка, ничего не услышал. Попробовал еще несколько раз, но безуспешно. Застонал: «Только не сейчас!» Выскочил из машины, намереваясь заглянуть под капот, и только теперь увидел большую лужу масла между колес. Чертыхаясь, достал телефон и вызвал такси. Узнав, что такси будет только через двадцать минут, решил вернуться в квартиру и привести себя в более надлежащий вид.

Всю дорогу я перебирал в уме, что же могло случиться у Джоди. Медленно, не зная, что меня там ожидает, я вышел из такси и направился к дому. На секунду замешкался, размышляя, через какие двери входить. Подумав, подошел к главному входу и тихонечко постучал. Дверь открыла мама Джоди.

— Здравствуйте, Тони. Проходите.

Я всматривался в ее глаза, стараясь понять, насколько серьезно то, что произошло.

— Здравствуйте, Мери, — я пошел за ней на кухню: там за столом уже сидели Джоди и его отец. Все были живы и здоровы, но сильно чем-то опечалены. Отец с сыном встали, поздоровались и предложили сесть за стол.

— Что-нибудь хочешь выпить? Чай, кофе? — спросил отец семейства.

Я отказался. Неудобно было бы сидеть и пить кофе, когда у людей неприятности.

— Как доехал? — спросил Джоди.

— Нормально. Вот только представляешь, опять телефон забыл, — произнес я лишь для того, чтобы поддержать разговор. Я заметил, что Джоди и его отец смотрели на меня, не отрывая глаз.

Мама Джоди тоже села за стол и также уставилась на меня. Я, испытывая неловкость, потрогал воротник рубашки, чтобы убедиться, что все на месте. Затем осмотрел себя. Вроде все было в норме.

Я не мог начать разговор, не зная, что произошло, но и молчать уже не было сил. Было видно, они что-то хотят сказать, но не знают, как.

— Я, видимо, не совсем вовремя приехал. — Наконец я выдавил из себя, не зная, как быть.

Джоди посмотрел сначала на свою мать, сидевшую слева, затем на отца. Они смотрели на меня как удавы на кролика. Затем снова перевел взгляд на меня и увидел человека, который уже не знал куда себя девать, — и вдруг он негромко рассмеялся.