Бесплатный фрагмент - Рожденный стать Богом

1

Боль. Головная боль. Первое чувство, которое пришло и утвердилось в объективной реальности. Настолько сильная, что кроме неё вокруг больше ничего не существует. Есть только она одна и больше ничего. Мозг просто разрывается на части изнутри. Зубы вот-вот полопаются, как электрические лампочки от скачка напряжения. Глаза ничего не видят или по крайней мере мозг не может воспринять и обработать картинку. И вот в голове появляется первая осознанная мысль: кажется, я умираю. Мысль эта, как ни странно, не пугает. Главное, чтобы это всё быстрее закончилось. Так или иначе.

Никаких сил терпеть эти муки просто нет. Руки судорожно сжимают голову, большие пальцы с силой давят на челюсти. Но само собой это не помогает. В любом случае продолжаться это долго не может. Скоро всё должно прекратится. Никакой организм такое терпеть продолжительное время не в состоянии. Эта жуткая мысль, как ни странно, приносит некоторое облегчение. Причём облегчение далеко не моральное, а именно физическое.

«Кажется теперь точно всё. Теперь я знаю, что такое смерть. А это оказывается не так уж и плохо. По крайней мере это не больно… Видимо клетки мозга умирают и он перестаёт сознавать ущерб. Так, стоп! Я ведь продолжаю мыслить. Я чувствую своё тело. Я чувствую свои ноги, чувствую руки, которыми я продолжаю сжимать свою чёртову голову. Просто боль… отступает…» — вместе с отступающей болью следом ушли и силы.

— Кажется неплохо было бы прилечь. Чёрт! Да я всё это время сидел! — Голова медленно опустилась на что-то мягкое. Приятно… Биение сердца начало приходить в норму, дыхание становится более глубоким и спокойным.

В этом неожиданно наступившим состоянии покоя прошло некоторое время. Может быть минута, а может и час. Время полного покоя и тишины. Головная боль почти полностью отступила. Вслед за ней исчезла и пульсация в ушах. До слуха стал доноситься какой-то до боли знакомый шелест. Листва? Повеял лёгкий ветерок. Ноздри жадно стали втягивать свежий воздух. Глубокий вдох- пахнет лесом и свежестью. Как же всё-таки приятно сознавать себя живым…

— Уффф! Кажется, на этот раз пронесло! Чтож! По-моему, теперь можно попробовать открыть глаза. Если они вообще у меня ещё на месте. В чём я не уверен…

Открывать их правда не очень-то и хотелось. Почему-то было ощущение, что ничего хорошего этот новый, маленький, эксперимент над собой не принесёт. А после только-что пережитых испытаний ставить на кон свое нынешнее, такое хрупкое умиротворение казалось чем-то немыслимым. Однако рано или поздно сделать это всё-таки придётся.

— Аа! К черту! Открываем! — Как ни странно, глаза оказались на месте и даже, судя по всему, вполне целы. — Вижу! Ок! Это хорошая новость!

Прямо над головой смыкались кроны лиственных деревьев практически полностью закрывая собой свет солнца. Несмотря на то, что каждое движение — даже самое короткое — давалось с трудом, необходимо было продолжить столь робко начавшееся самоисследование.

— Надо снова попытаться сесть — посмотрим, что от меня осталось. — Осторожно и медленно опершись руками о землю, обильно усыпанную листвой, довольно-таки легко удалось принять сидячее положение. Судя по всему, позвоночник и руки целы или по крайней мере не имеют серьёзных повреждений. — Так, а теперь мы попробуем встать! — Ноги немного ватные, но в целом, похоже, также были в порядке. Теперь можно немного осмотреться.

— Я что, в лесу? — вокруг, высоченные деревья, плотно сомкнули свои ряды. Было непонятно какое сейчас время суток. Утро, день или уже вечер? Густая листва над головой не давала возможности увидеть солнце напрямую.

— Где я? Что со мной произошло? И что я здесь делаю? Ни черта не помню! Видимо я неплохо приложился головой. Вот только обо что? Или же меня кто-то приложил? Одни вопросы и пока никаких ответов. — Все эти мысли в голове текли как-то лениво и не стройно. Словно с похмелья после хорошей пьянки.

— Может я и правда просто напился как следует? По-моему, эта версия весьма правдоподобна! Да только ощущения, совсем не те. Эх! Вспомнить бы с кем я проводил время перед тем, когда со мной всё это случилось… — И вдруг разум словно поразила молния. — Я не помню своего имени! Не помню кто Я! Как такое может быть? У меня что амнезия? — От этого нового открытия бросило в холодный пот. К горлу подкатил ком. — Только без паники! Сейчас необходимо сохранять спокойствие. Надо попытаться вспомнить хоть что-то то о себе! Должен же я восстановить в памяти хоть какие-то факты! Если мне удастся вспомнить о себе любую мелочь, то это возможно поможет мне привести мысли в порядок.

Ещё несколько минут напряженного мыслительного процесса не дали ничего кроме осознания тщетности подобных усилий. Все мысли словно натыкались на невидимую стену, мысленный барьер, который, бережно хранил свою тайну. Все воспоминания были надежно спрятаны за него, будто бы их и вовсе никогда не было.

— ОК! Если я не могу выудить из своей головы ничего полезного, то надо поискать вокруг. Наверняка есть что-то поблизости, что могло бы пролить свет на всё происходящее… Следы! — тут же пришла в голову мысль. — Как-то ведь я сюда пришёл? Или приехал? В любом случае, я должен был оставить следы на земле.

И следы действительно оказались на месте. Вот только обрывались они буквально через три метра. Дальнейший осмотр близлежащий территории больше не дал никаких результатов.

— Что за безумие? Я что свалился с Луны? Или… С самолёта? Нет! Этого просто не может быть! Будем рассуждать логически. Хотя особых логических усилий нам тут не потребуется. На мне ведь нет ни царапины! Даже если предположить, что я летел на самолёте, который потерпел крушение и я каким-то чудом сумел выпрыгнуть во время падения, то что-то мне подсказывает, что я не смог бы так чертовски хорошо сохраниться! А что, если… я выпрыгнул из самолёта с парашютом? Да нет! Абсурд какой-то! Тогда он должен был бы остаться где-то поблизости, однако на деревьях я его не наблюдаю. Да и на голове никаких заметных повреждений на ощупь я не обнаружил. А между тем, со мной произошло что-то из ряда вон выходящее. Получается все версии, связанные с какой бы то ни было катастрофой, можно смело отметать. Хорошо! То есть плохо… Вернёмся к не насильственным версиям моего появления, в этом странном месте. Теоретически, я могу быть просто чем-нибудь болен, у меня случился приступ, после которого я и потерял сознание. Да, это не объясняет отсутствие следов вокруг, но эта версия хотя бы правдоподобна. Карманы! Надо ведь проверить все карманы!

А проверять было что! На ноги были надеты тёмные штаны из плотной ткани с несколькими карманами. Торс покрывал джемпер, из точно такой же ткани. Одежда явно из одного комплекта. Коричневые ботинки, очень удобные, как будто для занятия спортом, однако внешне чем-то смахивающие на военные. И дополнял всё это великолепие коричневый плащ, явно сделанный из композитных материалов и стилизованный под кожу, также имеющий множество карманов. Не самый уместный прикид для лесных прогулок! Но зато количество карманов по всей одежде внушало здоровый оптимизм.

— Не просто же так я ношу одежду с таким количеством карманов! Наверняка в них я найду ответы на многие из своих вопросов! Документы, смартфон или другие личные вещи!

Но с каждым новым тщательно осмотренным карманом испарялась надежда найти ответы, хотя бы на часть вопросов.

— Пусты! Они абсолютно все пусты! Даже никакого мусора не осталось! Ничего! Как такое возможно? Безумие! Такое ощущение что эта одежда абсолютно новая! Только бирок из магазина не хватает! Ну здесь одно из двух: либо я кретин, который зашёл в магазин, купил себе весьма странное шмотьё, в нем же ушёл гулять по лесу, выкинув по пути бумажник с документами и деньгами, при этом умело заметая за собой следы и в довершение всего вырубился прямо посреди чащи! Либо просто кто-то обчистил мои карманы! Надеюсь, что второй вариант!

Абсурдность всего происходящего сводила с ума. Злость и досада на себя стали рваться наружу.

— Эй! Ээээй! Кто-нибудь! Кто-нибудь меня слышит! Эй! Отзовитесь! — крик абсолютно незнакомого человека. Было ощущение будто слышишь его впервые. Невольно захотелось покрутить головой по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии какого-нибудь незнакомца, который стоит рядом и истошно орет. Крик этот — был полон отчаяния, в нём явственно чувствовалась подступающая паника. Впрочем, ответом на него была тишина. Ни единого звука. Только лёгкий шелест листвы над головой.

— Ладно, спокойно. Надо прийти в себя. — Складывалось ощущение, что разговаривая с самим собой вслух, будто пробуешь себя на вкус. Пытаешься узнать себя. И не узнаешь…

— Очевидно — я приехал сюда не на транспорте. Он здесь просто не проедет. Хотя следов и не видно, но я пришёл сюда именно пешком. По-другому — никак. Я не чувствую никакой усталости в мышцах, значит за последнее время я не преодолевал больших расстояний. Я не голоден — это исключает вероятность того, что я в пути уже несколько дней, так как у меня нет с собой никаких припасов. И последнее — моя обувь идеально чистая. Из всего этого, мы можем сделать вывод — я нахожусь совсем рядом от цивилизации. У меня нет оснований предполагать, что кто-то может заниматься моими поисками. Соответственно, я должен выбираться самостоятельно. Главное угадать с направлением и всё будет в порядке. Ведь ошибка может стать серьёзной проблемой. Если я ошибусь, то могу уйти в глубь леса. Так как же мне быть? Да очень просто! На земле остаются чёткие следы. Всё что мне нужно сделать — это просто пройти некоторое расстояние. Причём в любую сторону. Если в течение 30 минут я не выйду из леса, то просто вернусь по своим следам назад. Ну а потом… потом просто пойду в противоположную сторону. И так, максимум за четыре часа, Я смогу проверить все четыре стороны. Звучит как вполне себе неплохой план!

Сказано — сделано! Пора было выбираться из этого богом забытого места.

— Понятное дело — я не могу идти идеально ровно! Но ведь мне этого и не требуется. Я ведь не собираюсь проходить какие-то огромные дистанции! А вот пройти небольшое расстояние, более не менее ровно, мне будет вполне по силам. Достаточно ли ровный курс я держу, можно контролировать по собственным следам. Деревья большие, с густой листвой — это в некотором роде мне на руку. Между стволами деревьев приличное расстояние и ничто не должно помешать мне держать курс. Если бы деревья были мелкими, они могли бы расти гораздо плотнее и идти было бы сложнее, а держать прямой курс — просто стало бы невозможно! Да я кажется оптимист! Искать хоть что-то хорошее в моём нынешнем положении…

Идти действительно оказалось нетрудно. Земля была чуть влажной и на ней оставались чёткие следы. Погода очень располагала к ходьбе. Было не жарко и не холодно. Наверное, около 15° по Цельсию. В другой ситуации подобная прогулка — это настоящее удовольствие. Сейчас же, идти спокойным, прогулочным шагом не хотелось абсолютно. Напротив, было желание как можно быстрее покинуть это место.

— Пожалуй слишком торопиться тоже не стоит. Ещё неизвестно в каком я на самом деле состоянии и как на меня повлияет быстрая ходьба. То что я хорошо себя чувствую, ещё ничего не значит. Не хотелось бы снова отключится. Возможно, что до своего обморока, я себя тоже чувствовал вполне здоровым. Если я действительно болен, то скорее всего, я этого не знал. Иначе не попёрся бы в такую глушь один. В общем идём не торопясь, смотрим в оба и внимательно слушаем.

Время шло. Шаг за шагом оптимизма оставалось всё меньше. Лес не менялся ровным счётом никак. Он не становился реже или гуще. По пути не попадалось ничего примечательного. Не было никаких следов человека. Не валялась никакого мусора, не было слышно звуков автомобилей и не пахло дымом.

— Я прошёл по меньшей мере 4 км. И судя по всему, нет никакого смысла идти дальше в этом направлении. Ладно, не будем терять больше времени. Чем быстрее я вернусь назад, тем быстрее смогу продолжить свои исследования местности.

Путь назад казался более долгим, хотя это конечно же обманчивое ощущение. Ведь медлить уже не имело смысла и шаг стал куда шире и быстрее. И вот, наконец, след кончился, а значит мы снова вернулись на начало пути.

— Чёрт возьми! Какое неприятное чувство! Такое ощущение, будто я вернулся в давно покинутое жилище. Хотя я ушёл отсюда не более часа тому назад. Да и никаким жилищем, это место, я понятное дело не считаю. Куда же направится дальше? Пожалуй, правильнее всего было бы пойти теперь в противоположную сторону.

Поход и в эту сторону оказался точь-в-точь таким же, как и предыдущую. Та же самая почва, те же деревья и всё также — никаких признаков цивилизации. И снова путь назад. И снова исходная точка. Поход по третьему пути также не принёс ничего нового.

— Дело плохо… Хотя казалось бы — куда уж хуже! Видимо я ошибся с дистанцией. Надо было пройти подальше. Зря я поспешил! Если прогулка по последнему, оставшемуся направлению тоже не даст результатов, то мне придётся повторить всё тоже самое. Только уже на большую дистанцию. Ну откуда же я мог знать, что нахожусь в такой глуши! — Небо тем временем стало значительно темнее.

— Если я так и не выберусь отсюда, то придётся ночевать в лесу. А это не самая приятная перспектива! Я уже хочу пить и чувствую лёгкий голод. К тому же, я наконец начал уставать. — Лучи солнца, которые и так плохо проходили сквозь густую листву, заметно потускнели. — Только этого мне не хватало! Надо что-то придумать на тот случай, если ночью вдруг пойдёт дождь. Мои следы может просто смыть, а это значит, что я заблужусь еще больше, если конечно это возможно! После непродолжительных поисков на глаза попался подходящий камень, слегка заострённый с одной стороны. Не самое удобное орудие, но им вполне можно было оставлять на коре небольшие царапины.

— Ну вот! Теперь я начинаю чувствовать себя пещерным человеком — буду оставлять на своём пути насечки, как настоящий неандерталец! Или бойскаут! Интересно, а был ли я бойскаутом? Вполне может быть! Если и был, то обучали меня там плохо. Или я просто всё забыл. Кстати! Вопрос дня! Как работает амнезия? Должен ли я вообще помнить свои бойскаутские навыки, если таковые у меня были в наличии? Ха! Да я даже не помню какой сейчас год! Хотя я помню много других вещей. Я помню правила математики. Я неплохо помню географию, историю, разные естественные науки… История… Я же помню историю! И помню её превосходно! Последнее что вспоминается это события декабря 2036 года. И на сколько я помню, главное событие конца 2036 года — это трагедия в Японии… Тогда произошёл взрыв на атомной электростанции. Только по официальным данным от взрыва и радиации погибло около 30000 человек. Япония обвинила в аварии диверсантов из коммунистических Кореи и Китая. Получается, что сейчас минимум 2037 год! Однако странно же работает моя память! Я не помню ничего после декабря 36 года, но ведь сейчас точно не январь 37го! Нет снега, все вокруг зелено, да и вообще — слишком тепло для января. Превосходная дедукция! Так может я нахожусь просто в Южном полушарии? Нет. На южное полушарие не похоже. В Южном полушарии просто нет таких климатических зон, с такой растительностью. Такие леса уцелели только в США, Канаде и России. Ещё правда подходит Скандинавия, но мне кажется, что рельеф не похож. Хотя не стоит сбрасывать со счетов и этот вариант. В остальных местах подобные леса уже давно уничтожены человеческой деятельностью и изменением климата. Странно это всё… Такое чувство, будто кто-то отрезал мою память после определённого исторического момента. Может быть, я просто изучал историю только до конца 36го? Вот забавно! Я помню факты, даты, математику, музыкальные хиты, политиков и разных знаменитостей, помню как выглядят те или иные произведения искусства, но абсолютно не помню — где и как я их изучал и где слышал. От всего этого и тронуться недолго!

За всеми этими размышлениями время шло незаметно. И вот стало уже совсем темно. Продолжать путь во тьме было бы безумием. И дело было не только в опасности упасть и свернуть себе шею или сломать ногу, можно было просто упустить какую-нибудь важную деталь. А в сложившейся ситуации любая мелочь могла бы многое прояснить…

— Ладно! Займемся решением наиболее актуальных на данный момент проблем. Например: где же мне остановиться на ночлег? Судя по всему, придётся просто спать под деревом. Спать, кстати, пока не очень охота. Видимо я неплохо отдохнул пока был в отключке. А вот и подходящее дерево! Ничем не лучше и не хуже других. Видимо, оно и станет моим приютом на эту ночь. Или может следует забраться на него? Кто знает какие животные тут водятся? Хотя за всё время моей «прогулки» я не встретил ни одного живого существа. Хм! Мне только сейчас пришло в голову, что я даже почти не слышал щебетания птиц! Что это за лес такой в котором нет птиц? Уж не произошла ли здесь поблизости какая-нибудь техногенная катастрофа? Очень на это похоже. Насколько я помню, или точнее сказать, насколько я знаю, птицы до сих пор есть даже в больших городах. Ладно, хоть насекомые на месте. Неплохо было бы осмотреть с высоты местность, но эти чертовы деревья все одинаковые — как под линейку, а мне для нормального обзора нужна господствующая высота.

Как только солнце исчезло окончательно, стало заметно холоднее. Температура упала по меньшей мере на семь-восемь градусов. Но тем не менее, композитный плащ со своими задачами справлялся на отлично! В нем было очень тепло. Также отлично себя зарекомендовала во время этой вынужденной прогулки и вся остальная одежда. Она была словно предназначена для подобных переходов, хотя плащ конечно же и смотрелся в таком антураже нелепо. Это наталкивало на мысль, что возможно некоторая подготовка к лесной прогулке все-таки была проведена. Пусть и весьма необычно.

— Почему же все-таки при мне нет никаких личных вещей? Если бы меня действительно обокрали, то забрали бы только ценные вещи. Должна же была остаться хоть какая-то мелочь! Кто же я? Чем я занимаюсь в жизни? Есть ли у меня близкие люди? Где я живу? И в конце концов, как и зачем я сюда попал? Эх, хватит на сегодня вопросов. Необходимо попытаться поспать. С учетом того, что у меня нет ни воды, ни еды — лучше экономить энергию при любой возможности. Хотя, после всего случившегося уснуть, я думаю, будет непросто…

2

Первые утренние лучи практически не проникали в чащу, почти полностью растворяясь в густой листве. Но и их оказалось достаточно для того, чтобы проснуться.

— Неплохо! Кажется, я вчера вырубился мгновенно! Да, на бессонницу я не жалуюсь! Интересно, можно ли называть это здоровым сном? — по губам быстро скользнула улыбка.

К счастью, дождь ночью не пошел и вчерашние следы были отлично видны. Причин медлить не было никаких — надо было продолжать путь.

— Что у нас сегодня по плану? Правильно! По плану у нас сегодня ходьба и размышления. Сегодня в моем распоряжении будет полный световой день! Надеюсь, что мне удастся достигнуть какого-либо прогресса. Хотя бы в одном из назначенных на сегодня дел.

Приблизительно через час интенсивной ходьбы окружающий пейзаж наконец то стал хоть немного меняться. Почва стала более каменистой, а деревья стали становиться как будто бы ниже.

— Надо бы найти дерево повыше других. Может быть, получится осмотреться? За одной проверим, умею ли я лазить по деревьям. Что-то мне подсказывает, что я никогда раньше этого не делал. Хотя откуда мне вообще знать? Правда же? Не проверишь — не узнаешь. Или… ну ка посмотрим. — Ладони оказались идеально гладкими — ни мозолей, ни шрамов. Ногти аккуратные и ухоженные, явно искусственные. Быстро скинув плащ и сняв джемпер, начал осматривать торс — ни родимых пятен, ни шрамов и не единой родинки! Тело оказалось стройным и подтянутым.

— Видимо я неплохо слежу за собой! И судя по всему, я правильно питаюсь и скорее всего веду здоровый образ жизни. Однако, что-то незаметно рельефной мускулатуры. Сразу видно, что напрягаться я не люблю! Хоть я и в хорошей форме. Также можно сделать вывод, что я зарабатываю себе на жизнь точно не физическим трудом. А может я и вовсе не работаю? Может быть я богат? Если это так, то вероятно меня уже вовсю ищут. А может быть и напротив — все радуются моему исчезновению. Наверное, сейчас это не имеет большого значения. А что имеет? Мой возраст? Ну я точно не старик. Скорее всего мне от 20 до 30 лет. И у меня неплохое образование. Я хорошо подкован в самых разных сферах — как в гуманитарных, так и в точных науках. Но при этом, в некоторых областях я полный ноль. Кроме того, я знаю несколько языков… Стоп! Я же знаю кучу языков! — английский, немецкий, французский, русский, испанский, итальянский, китайский, корейский, арабский! Черт возьми! А на каком же языке я обычно думаю? Какой из языков мой родной? — Как ни парадоксально, но ответить на такой простой, казалось-бы вопрос, не удалось. — Да как это вообще возможно? Почему я не могу определить свой родной язык? Разве такое вообще бывает? Как человек, может в совершенстве знать столько языков? Сейчас даже дипломаты не всегда знают иностранные языки! С появлением автопереводчиков знать их просто нет никакой необходимости. Для чего же я их все изучил? Да ещё до такого уровня, что не могу выявить среди них родного языка? Чем глубже я в себе копаюсь — тем больше проваливаюсь. Почему так получается, что каждое новое открытие, только все усложняет? Что ещё я могу откопать в себе? Откуда в моей голове столько самой разной информации? Не удивительно, что мои мозги от всего этого поплавило! Какие ещё сюрпризы у меня припасены? Может быть, я умею летать или стрелять из глаз лазером?

За время этого внутреннего диалога с самим собой, движение по намеченному маршруту не прерывалось ни на минуту. В конце концов низкорослые деревья стали преобладать, но среди них ещё попадалось немало высоких. Одно из таких деревьев оказалось ощутимо выше других.

— Вот то — что я искал. Оставим пока стрельбу из глаз и полеты, а займемся чем-нибудь попроще.

Однако, все оказалось не так уж и просто. Веток снизу не было, а ствол основания был слишком толстым, для того чтобы обхватить его. После нескольких бесплодный попыток и пары ободранных в кровь рук — стало понятно, что с наскока эта вершина не покорится. Благо, выручил композитный плащ. Обмотав его вокруг ствола, а края натянув руками и упершись ногами в дерево удалось медленно, буквально дюйм за дюймом, вползти достаточно высоко, чтобы дотянуться до самых нижних ветвей. Плащ правда, после подобного испытания на новый уже не тянул. Но главное, это то, что самое трудное, в этом «восхождении», было уже позади. Дальше продвигаться уже значительно проще. Так что несмотря на то, что обильно струящийся по голове пот уже заливал глаза, а мышцы отдали почти все силы, земля оставалось все дальше внизу, а макушка дерева с каждой минутой неотвратимо приближалась.

— Да, видимо я давно не практиковался в подобных упражнениях! Надеюсь, оно того стоит! Если мои суждения были верны, то отсюда я точно смогу увидеть хоть какие-нибудь признаки цивилизации.

Однако этим надеждам сбыться было не суждено. Вокруг, насколько хватало обзора простирались бескрайние леса. На западе и северо-западе возвышались довольно высокие горы.

— Блять! Ну какого хрена?! Какой черт занес меня сюда?! В мире, где уже практически не осталось живой природы — мне посчастливилось каким-то образом, заблудиться в охренительно огромном лесу! Кааак?! Как такое могло вообще произойти?! И что же мне теперь делать? Не видно ни электростолбов — по которым я мог бы выйти к цивилизации, ни водоёмов — возле которых я мог бы её найти.

Снова начала накрывать волна отчаяния. Чувство безысходности подтачивало силы не хуже тяжелой болезни. В подобных ситуациях нет ничего хуже, чем потерять волю к борьбе за выживание. Но где же черпать силы к борьбе, если все, что ты планируешь на что надеешься — в итоге терпит крах? Чем мотивировать себя, если просто не помнишь ради чего или ради кого тебе стоит жить? Ради кого или ради чего терпеть усталость, боль и голод? Стоит ли цепляться за жизнь, только лишь ради самой жизни? Зачем? Ведь буквально сутки назад тебя будто бы не существовало… И тебе от этого не было ни холодно, ни жарко. Было просто… никак, а это, пожалуй, иногда не так уж и плохо. Часто, смертельно больной человек, у которого уже нет шансов, все равно продолжает держаться за жизнь — хвататься за соломинку. Но как правило, у таких людей есть мотив к сопротивлению, который как якорь удерживает их на этом свете. Если же у тебя такого якоря нет — то дела твои действительно плохи…

— Ну уж нет! Я тут не сдохну! Не так… Я могу ещё долго барахтаться. Если я буду экономить энергию, то без пищи протяну довольно долго. Главное найти воду. Ну а чем утолить голод, наверняка можно найти, даже в этом проклятом лесу. А сейчас, нужно получше осмотреться и принять решение — в какую сторону мне лучше дальше двигаться. Посмотрим… Судя по солнцу, я все это время двигался на Запад, к тем горам. В горы лезть — глупо. Во-первых — это неудобно, во-вторых — в гористой местности как правило живет меньше людей. Следовательно, запад — отпадает. На севере и востоке — сплошной лес. А вот на юге лес как будто бы меняется. Деревья там немного другие и кажутся пониже. То ли там просто рельеф идёт под уклон? Может быть, на юге я выйду к какой-нибудь долине? Ну а в низине, вероятно, найдется и водоём. Кажется, решение принято… Дорога моя лежит на юг, получается, что горы все время будут по правую руку от меня. Возможно даже стоит немного забирать на юго-восток. Пожалуй, так мы и поступим. Ладно, пора спускаться.

Есть такое мнение, что спускаться с горы труднее, чем на нее взбираться. Видимо к спуску с дерева это правило не относится. Ну или по крайней мере, оно не относится конкретно к этому дереву. Спуститься удалось буквально за считанные минуты. И после короткой передышки можно было снова продолжать путь.

— Постараемся не торопиться. Пока мне негде пополнить запас воды и калорий, нужно стараться беречь энергию. В том что я скоро найду воду, сомневаться особо не приходится — в конце концов я не в пустыне. Другое дело, какого качества будет эта вода? Далеко не факт, что она будет пригодна для питья. Неспроста же в этом лесу не водится никакой живности. Если бы была отравлена почва, тогда была бы проблема с растительностью, а я её не наблюдаю. Скорее уж наоборот… Проблема с воздухом? Если и есть, то явно не настолько серьезная, чтобы все живое погибло или покинуло эти места. И наконец проблемы с водой — эта версия кажется мне пока наиболее вероятной. Хотя… в текущих реалиях я бы не стал сбрасывать со счетов и зомби апокалипсис, — эта бредовая мысль заставила улыбнуться. Ну а почему бы и нет? Мозг сам, с радостью, начал рисовать в голове яркие картинки армагеддона. — В мире, каким я его помню, была очень популярна подобная тематика. Какая-нибудь злодейская корпорация изобретает биологическое оружие и все конечно же, как и положено в таких случаях, вышло из-под контроля. Сначала заражаются сотрудники, затем вирус распространяется на ближайший городок, и вот уже целые континенты охвачены безумием! Ну а я, естественно — последний выживший! Последний … — было в этой мысли что-то очень притягательное. — Можно сказать — хозяин мира! Аж мурашки по коже! Господи! Хорошо все-таки, что никто не может читать моих мыслей! Ну и придурок! Если бы не проступившая на подбородке щетина, можно было бы подумать, что я ещё подросток. Хотя, пожалуй, стоит быть к себе милосерднее, с учетом того, что я помню только последние сутки своей жизни… Так что я — считай младенец!

Тем временем, идти стало как будто немного легче. Судя по всему, теперь движение шло немного под уклон. Хотя увидеть это глазом, из-за растительности, не представлялось возможным. Если поддерживать постоянную скорость и делать короткие привалы, то за день можно достаточно спокойно проходить до 50 километров. Если сильно не отклоняться и контролировать направление движения хотя бы по солнцу, то скорее всего удастся выбраться из леса довольно быстро. Главное, чтобы не возникло каких-нибудь новых неожиданных трудностей. Например, такая мелочь как смерть от жажды или голода.

— Все-таки забавно — как же быстро цивилизация меняет человека. Уверен, что еще буквально 40 — 50 лет назад среднестатистический человек чувствовал бы себя на моём месте гораздо увереннее. Ну а 150 лет назад, наверное и вовсе не увидел бы в моем текущем положении большой проблемы. Зато для меня, дикая природа — это враждебная, чужеродная стихия. Мне ещё повезло, что здесь нет каких-нибудь хищников, вроде волков или медведей. Спасибо тебе — капитализм! Если бы не твоя варварская манера сверхпотребления, благодаря которой мы, люди, почти уничтожили нашу планету и живых существ, населяющих её уже миллионы лет, то я вероятно уже давно стал бы чьим-нибудь обедом!

Ближе к вечеру, когда солнце уже начало клониться к закату, а пройдено было по меньшей мере около 40 км, рельеф и растительность снова начали заметно меняться. На пути стали часто попадаться небольшие поляны и овражки. Причём один из попавшихся по пути оврагов густо зарос кустарником, а на нем виднелись редкие черные ягоды. Что это за ягоды было неясно, но пробовать их пока смысла не имело. Во-первых — они могли оказаться ядовитыми, во-вторых — они явно были уже испортившимися и переспевшими. Большая их часть уже лежала на земле. По большому счету здесь можно было больше не задерживаться, но тут внимание привлёк еле слышный шум воды… И действительно! За зарослями обнаружился маленький ручеек. Серебристая и прозрачная лента, весело звеня по камушкам, резво бежала по дну оврага. На вид ручеек был абсолютно чистым…

— А вот и вода! Может быть, стоит рискнуть и попробовать? Чертовски хочется пить! В конце концов вода в ручье должна быть относительно чистой, по сравнению с более крупными водоёмами. Я правда не знаю, что питает этот ручей. Может он стекает с ближайших холмов? Если я прав и поблизости действительно произошла техногенная катастрофа, то опасность может представлять любой водоем, чтобы его там не питало. Будь то подземный источник или питаемый дождевой водой… Но если я не утолю жажду, то сколько ещё времени смогу протянуть? Скорее всего не более 30 часов. Это не так уж и мало. Но вот времени, которое я мог бы потратить эффективно — осталось гораздо меньше. Я уже чувствую, что у меня поднялась температура, а губы стали будто каменные и трескаются при малейшем их движении. Ну а язык ещё с утра прилип к нёбу. Так что выхода у меня просто нет. Пить в любом случае придется. Я, конечно, попробую вытерпеть без воды ещё немного, но времени у меня осталось совсем мало…

Несмотря на то, что утолить жажду пока не получалось, на сердце стало значительно спокойнее. Решено было остаться ночевать прямо здесь же — у ручья.

— Чтобы дальше со мной не произошло, но по крайней мере мучительная смерть от жажды мне уже не грозит…

Эта ночь выдалась ещё более холодной, чем предыдущая. По ощущениям температура была близка к нулю. При дыхании изо рта шел пар, а конечности била дрожь, то ли от холода, толи от голода и измождения. Плащ уже не спасал. Уснуть в таких условиях было непросто. Сон то приходил, то резко слетал. Постоянно казалось, что рядом кто-то ходит, а над головой летают то ли ночные птицы, то ли летучие мыши. Иногда слышались голоса, но разобрать о чём идет разговор не удавалось. Стоило лишь открыть глаза, как собеседники тут же замолкали. Уснуть получилось только ближе к утру, а проснуться пришлось из-за того, что в рот набилась целая куча песка. Все попытки выплюнуть его оказались тщетны. И только через пару минут, когда сонливость слетела окончательно, стало понятно, что никакого песка во рту нет, а есть только совсем пересохшая глотка. Было ещё совсем темно, но оставаться на месте и пытаться еще немного отдохнуть, не было никакого желания. Движение — это жизнь, это шанс, это соломинка, за которую отчаянно хватается утопающий. Процесс вставания на ноги оказался нелегким испытанием. Организм отчаянно бунтовал против творимого над ним насилия. Мысли о еде в голову уже не приходили. Думать можно было только лишь о воде. А совсем рядом, только протяни руку, продолжал весело звенеть ручеек.

— Пройду сколько смогу. Ручей бежит на юг, а это значит — нам с ним по пути.

Идти по дну оврага оказалось не очень удобно, но выбраться из него и двигаться поверху было страшно. Страшно упускать из виду живительную, серебристую полоску. Каждый шаг давался с трудом, а каждый пройденный метр — был маленьким подвигом. Довольно скоро овраг начал заметно расширяться, а потом и вовсе прервался пологим спуском, высотой метров 15, образовывая что-то вроде миниатюрного водопада. Сверху открывался великолепный вид на какое-то подобие небольшой долины, из которой хаотично торчали скальные нагромождения. Спуститься вниз удалось без особых проблем, а точнее съехать на заднице. Снова встать на ноги оказалось непросто — это потребовало немалых усилий. Голова жутко кружилась, но глаза, тем не менее, стоило только телу принять вертикальное положение, тут же сами приклеились к ручью. Мозг был будто запрограммирован на отслеживание только одного объекта — единственного жизненно важного объекта. Значение сейчас имеет только он и мерно мелькающие, обутые в уже довольно-таки грязные ботинки ноги. Взгляд устремлен строго вниз. И где-то там, далеко внизу, мимо быстро проносится целый мир — редкая растительность, цветы, насекомые, муравьи — копошащиеся возле своего муравейника, чьи-то следы от ботинок, мелкие камешки, опять цветок…

— Так! Стоп! Какого? … Следы! — и действительно — на влажной почве был хорошо заметен глубокий след. След, вне всяких сомнений оставленный человеком.

3

— Человек? Здесь? Я здесь не один?

След был ещё совсем свежий, по крайней мере выглядел он так, будто человек прошел здесь буквально только что. За два дня скитаний ни разу ничто даже не намекнуло на близкое присутствие людей. За два дня вообще никаких свидетельств существования цивилизации в принципе. И тут прямо перед твоими глазами совсем свежий след. Хотелось сесть на землю и ощупать рельефные следы протектора руками, чтобы убедить себя в реальности происходящего. Глаза уже как орган восприятия не имели достаточного лимита доверия.

— Как же эти следы… как же они похожи на мои собственные… Но нет, рисунок немного отличается. Да и размер как будто немного больше. Почему у меня такое ощущение, что я их уже видел? Да, ошибки быть не может! Этот же самый след я обнаружил на том самом месте, где впервые пришел в себя! Я тогда решил, что это от моих ботинок. Моя обувь оставляет схожий рисунок и я подумал, что наследил сам! Получается, что человек только что прошедший здесь был рядом со мной, пока я находился в отключке! Кто же это может быть? И как он, не оставляя никаких следов за собой оказался теперь здесь?! Может быть, стоит закричать, пока он не ушел слишком далеко? Вдруг он поможет мне? А, черт возьми! Откуда мне знать какие у него намерения? Кем бы ни был этот человек, ясно одно — видимо он следит за мной. И скорее всего, у него не добрые намерения.

Мысли в голове двигались неохотно, медленно и как-то бессистемно. Было ощущение, будто шестерни, находящиеся в черепной коробке, покрылись ржавчиной и никак не хотели вращаться. В тот момент, когда требовалось быстро принять решение, организм решил просто саботировать работу мозга. Мысли начали хаотично скакать внутри головы, однако пару увесистых ударов ладонью по щекам, помогли привести их в надлежащий порядок.

— А с чего ты вообще взял, парень, что это тот самый персонаж, который топтался вокруг тебя, пока ты был без сознания? Может — быть у них просто ботинки похожи или они вообще одинаковые? Ты же вначале сам перепутал свои следы с чужими! Нет, не будь идиотом! — тут же возразил сам себе. — Это один и тот же человек! Даже если это разные люди, то они в любом случае — связаны друг с другом. Теперь мне нужно понять: то, что я наткнулся на этот след — случайность? Или же за мной действительно следят? Попробуем рассуждать логически, насколько это возможно в моём состоянии… Этот человек находился возле меня, пока я был в отключке. Что он там делал? Что он делал со мной? — ответить на эти вопросы сейчас не представлялось возможным. — Можно лишь предположить, что мои карманы обчистил именно он, а значит есть не маленькая доля вероятности, что этот воришка знает кто я такой. И скорее всего — это именно он создатель и архитектор моих насущных проблем. Как этот тип ушел, не оставив за собой следов — тоже пока загадка. Мог ли я случайно снова встретиться с ним, пройдя в произвольном направлении по меньшей мере 60 км? Крайне маловероятно! Мог ли он следить за мной? Легко! Он мог спокойно двигаться по моим следам. Но зачем он обогнал меня? Может быть, он потерял меня? В таком случае, если я настигну его, у меня будет шанс застать моего преследователя врасплох. Только мне следовало бы быть поосторожнее — спешка сейчас ни к чему. Далеко уйти от меня он не может, ему всё равно придется останавливаться на ночлег. И тогда у меня появится шанс… Главное, чтобы хватило сил!

Двигаться можно было практически бесшумно — легкий ветерок, покачивающий верхушки деревьев и шелест листвы, полностью заглушали звуки, издаваемые человеком при ходьбе. Главное было не наступить на сухую ветку, хруст от которой мог бы выдать преследователя, пожелавшего оставаться незамеченным. Новое, доселе неведомое чувство взбудораживало все естество. Чувство охотника, выслеживающего свою добычу. Идти по следу — было в этом что-то первобытное, что-то волнующее. Выделившийся адреналин разогнал кровь по сосудам. Теперь энергии должно было хватить и на выслеживание, и на охоту.

Прошедший здесь незнакомец, судя по всему, даже и не думал ни от кого скрываться. Он проходил всегда там, где это было удобнее. Так двигается человек, который ни от кого не скрывается, который не ожидает ничего плохого или… тот кто хочет, чтобы его нашли. Как ни странно, мысль о том, что ты возможно движешься в засаду, устроенную непонятно кем, почти не беспокоила. Напротив — осознание этого, что вот прямо сейчас возможно будут получены ответы на многие вопросы, толкало вперед. Казалось, что стоит только увидеть незнакомца, которого преследуешь и все сразу встанет на свои места. Обязательно придет понимание абсолютно всего, что произошло за последние пару дней. Память вернется мгновенно, если не полностью, то хотя бы часть её. Все что для этого надо сделать — это увидеть лицо, посмотреть ему в глаза. Ну а на тот случай, если он не захочет по-хорошему предоставить свои глаза для осмотра — в руке уже уютно устроилась увесистая дубинка.

— Возможно даже не стоит с ним говорить, а сразу вырубить и обезвредить. Ну а потом уже разбираться кто он такой и представляет ли для меня угрозу. Заодно проверим — умею ли я драться. Не исключено кстати, что у него может быть с собой оружие — это серьезно осложнит дело.

Впереди тем временем показалось очередное нагромождение камней и следы вели прямо к ним.

— Какой черт понес его на эту горку? Она конечно же совсем небольшая, но было бы гораздо проще её обойти. Он этого не сделал — значит ему зачем-то нужно было подняться наверх. Если бы я хотел устроить на себя засаду, то сделал бы это здесь. Подходить в открытую сюда нельзя. Если он засел за камнями, то спокойно сможет пристрелить меня, когда я окажусь на открытой местности. Придётся обходить!

Стараясь не шуметь и двигаться скрытно от возможного наблюдателя, пришлось сделать достаточно широкий полукруг. Горка просматривалась хорошо до самой макушки. Спрятаться возможно было только на самом верху — на плоской вершине.

— И что теперь делать? Сидеть тут и ждать пока он себя выдаст? И сколько это может занять у меня временем? Или же понадеяться на чудо и попробовать забраться наверх у него за спиной? Он скорее всего не ожидает меня с тыла, но стоит ему лишь повернуть голову… Чертовски опасно! Вот сука! Он точно наверху! Следов уходящих от горки нет нигде. Если бы были — я бы их точно увидел. Значит ублюдок там! Сидит и ничем себя не выдает! А что, если он сейчас… спит? Может он забрался наверх просто для того, чтобы передохнуть? Такое вполне может быть! Ведь изначально я так и думал, что он не знает о хвосте. Если это так, то медлить нельзя! А то сукин сын, чего доброго, может и проснуться! Ладно, рискнем! Так, двигаемся быстро, но стараемся не шуметь. Любое неосторожное движение — хруст ветки или громкий шорох — и я покойник.

По спине ручьями струился холодный пот, а сердце стучало так громко, что было страшно — как бы его не услышал противник. В любой момент мог раздаться выстрел. Но его не последовало. И вот открытое пространство позади, а впереди теперь был не менее опасный подъем.

— Теперь главное не шуметь еще несколько метров вверх — и он у меня в руках.

Однако забраться наверх бесшумно оказалось не так уж просто. Мелкие камешки съезжали вниз стоило на них только наступить. Оставалось только надеяться, что находящийся наверху крепко спит. Напряжение достигло своего пика — виски пульсировали, а ладони вспотели так сильно, что сухая ветка исполняющая роль импровизированного, допотопного оружия так и норовила выскользнуть из руки. Вершина была уже совсем близко, все внимание сосредоточено на ней. И тут крупный, казавшийся таким надёжным, камень, вдруг резко сорвался под ботинком и с грохотом покатился по склону, увлекая за собой более мелкие камешки. Сердце оборвалось и полетело куда-то вниз — прямо в пятки.

— Скорее наверх! Может быть, я ещё успею … — как назло камни вместе с землей ехали из-под ног, никак не давая быстро достигнуть вершины. Теряются драгоценные мгновения, но кажется, что проходит не 2—3 секунды, а в десять раз больше. — Это конец! Конец! — но выстрела так и нет. Но вот уже вершина! Достигнута! А на ней… никого!

— Господи! Я думал, что уже покойник! — из грудной клетки вырвался жуткий стон, будто бы наполненный безмерным страданием. В нем явственно читалась одновременно досада на самого себя, но и не менее сильное чувство облегчения. — Кретин! Если бы здесь хоть кто-нибудь был, то он успел бы убить меня несколько раз! Успокоиться! Мне надо успокоиться. — Чтобы унять не кстати начавшееся головокружение и выровнять дыхание пришлось сесть и ненадолго прикрыть глаза, сделать несколько глубоких вдохов. — Куда же он мог деться? Надо все еще раз внимательно осмотреть. Не мог же он улететь, в конце то концов! Значит я просто что-то упустил… А это еще что? — на вершине, как-то по-особенному уютно, облокотившись на большой валун, лежал внушительных размеров рюкзак.

Складывалось ощущение будто хозяин рюкзака где-то совсем рядом и стоит только покрутить головой по сторонам, чтобы его увидеть. Но тем не менее поблизости не оказалось никого, кто мог бы заявить свои права на владение этим имуществом.

— Может он сюда ещё вернётся? Зачем ему бросать свои вещи? Пожалуй, стоит осмотреть сумку. Незаметно ему ко мне все равно не подобраться, а меня напротив — он не сможет увидеть пока не заберется наверх. Ну ка посмотрим, что тут у нас?

Рюкзак внешне напоминал армейский — большой, цвета хаки, с несколькими большими отделами и со множеством карманов. Все замки и застежки были выполнены в цвет материала. На вид он был совершенно новый и судя по всему, таковым и являлся. Медленно и осторожно расстегнул замок, опасаясь какого-нибудь подвоха. Внутри оказалось несколько коробочек и плотно набитых прямоугольных пакетов, а сбоку лежал цилиндр, сильно смахивающий на термос. Сначала вытащил термос, открыл крышку — внутри, как и следовало ожидать, оказалась какая-то жидкость.

— Ничем не пахнет. Кажется это просто вода. — Мысль о том, насколько безопасно пить эту воду пролетела в сознании стремительно, как метеор, но быстро погасла. В любом случае — если хочешь жить, то пить все равно придется. А опустошить запасы воды своего вероятного противника — это явно не самый плохой вариант. — Вода! — какое наслаждение. Живительная жидкость наполнила пересохший рот, смочила потрескавшиеся губы, а потом потекла по глотке внутрь, вновь напитав измученный организм жизнью.

Немного утолив жажду, заставил себя остановиться и не выпивать все сразу, а вернуться к осмотру содержимого рюкзака. В первом пакетике было что-то хрупкое, сразу хрустнув, при легком нажатии пальцами. Это оказались кукурузные хлебцы. В других упаковках тоже были различные съестные припасы. В основном все либо в готовом к употреблению виде, либо быстрого приготовления. Чего там только не было: несколько видов мяса, хлебцы, шоколад, фруктовые и овощные концентраты. Что примечательно — ни на одной упаковке не было написано ни слова. Никаких инструкций по применению. Видимо всё это было изготовлено по индивидуальному заказу, а не для массового потребления. Также в недрах рюкзака обнаружились какие-то таблетки. И в отличие от всего остального кое-что на них было написано, причём на нескольких основных языках. Как следовало из совсем коротенькой инструкции — эти таблетки применялись для очистки и обеззараживания воды. Где они были сделаны, в какой стране и кто их производитель указано не было. Ещё в рюкзаке обнаружился небольшой фонарик и мощная зажигалка.

— Кажется кто-то гораздо лучше подготовился к длительной прогулке на свежем воздухе, чем я. Даже не знаю, что и думать. Зачем он оставил тут свой рюкзак? Что могло заставить его сделать это? Должна же быть хоть какая-то причина, разумное объяснение. Пока все выглядит так, как будто он нес все это время рюкзак специально для меня. Все отделы забиты под завязку, а термос был абсолютно полный. Получается, что он совсем не пользовался его содержимым. Чем же он тогда питался все это время? Где он брал воду? Мда, а тенденция не меняется. Чем дальше я продвигаюсь и чем больше я узнаю, тем больше появляется вопросов. Быть может, стоит пойти по его следам назад? Но что мне это даст? Ведь я не имею ни малейшего представления насколько далеко мне придётся вернуться. Да и что я могу найти в конце? Я просто выйду к тому самому месту откуда все началось. Пожалуй, прежде чем принимать решения о своих дальнейших действиях мне надо как следует перекусить.

Идея была отличной, а главное своевременной. Был не тот случай чтобы заморачиваться с разведением огня и разогреванием пищи, поэтому мясо пошло в ход прямо в холодном виде, вместе с кукурузными хлебцами. Ничего вкуснее этого мясного концентрата, вероятно говядины, просто не существовало во всем мире. По крайней мере так казалось, после двух с половиной дней голода. Содержимое пакетика было уничтожено практически мгновенно и очень хотелось съесть еще хотя бы парочку таких же. Но делать этого было ни в коем случае нельзя. Во-первых — мясной концентрат на самом деле был очень калорийным и чувство насыщения должно было скоро прийти. Во-вторых — непонятно было сколько ещё дней или даже недель придется шататься по этим лесам, а значит припасы надо было экономить. Как только с трапезой было покончено настало время снова вернуться к решению текущих задач, а именно — стоит ли возвращаться назад по следам?

— Хорошо, давай подумаем ещё раз. Если я попробую вернуться по его следам немного назад, то что я рассчитываю найти? Сложный вопрос… Может быть, удастся получить некоторое представление о том, каким маршрутом двигался мой визави? Я хотя бы смогу понять — следил он за мной или нет. Пожалуй, оно того стоит.

Идти на сытый желудок, не испытывая жажды и имея за спиной полную сумку с припасами, по хорошо видимым четким следам — было гораздо приятнее, чем слоняться по незнакомой местности без четкой цели и слабых перспектив на выживание. Сама природа стала сразу как-то дружелюбней. Теперь можно было обратить внимание на окружающие тебя пейзажи и оценить их не только с точки зрения расчёта своих шансов на выживание.

— А все-таки повезло человечеству появиться именно на этой планете! Зато ей с нами не повезло… И это ещё мягко сказано! Мы ее уже практически уничтожили. Пока живёшь в городе, то это, наверное, не так сильно бросается в глаза. Зато теперь, на контрасте, отлично понимаешь — сколько всего люди натворили и как сильно загадили свой дом. Недра опустошены, водоёмы загрязнены, леса вырублены, а дышать в городах уже давно практически нечем. Что во всем этом не поддается логике, так это то, что чем сильнее человечество развивалось — тем активнее оно рубило сук, на котором сидит. Теперь же нам и планеты стало мало — вся орбита сейчас завалена космическим мусором. Даже общемировой кризис финансовой системы не снизил темпы бездумного потребления. Напротив — производиться стало ещё больше. Кризис перепроизводства, который существует последние десятилетия — с каждым годом только усугублялся. И что в результате? Может-быть мы решили, что пора во всем этом хоть что-то менять? Неа! Как бы не так! При этом все отлично знают в чём причина кризиса и решение также всем известно, но… Принципы рыночной экономики почему-то до сих пор являются священной коровой, которую бережно оберегают крупнейшие корпорации мира, загребающие жар руками госаппарата… Проклятие! Да я видимо экоактивист! А если нет, то чёрт подери — я им стану, как только выберусь отсюда!

Небо над головой было идеально чистым, не было ни одного облачка, а солнце было по летнему ярким. Теперь, когда лес стал не таким густым и кроны деревьев перестали заслонять собой все небо, ориентироваться в пространстве стало гораздо проще. И вот, в очередной раз подняв глаза вверх, внимание привлек совсем новый объект — объект, впервые замеченный с начала странствия.

— Самолет? Похоже это пассажирский лайнер! — он летел довольно высоко, оставляя за собой длинный конденсационный след. — А что меня, собственно, тут удивляет? Я ведь не думал всерьёз, что остался последним человеком на земле. — И всё-таки вид самолета навевал тоску. На нем ведь летели живые люди и это были первые люди, которые попали в зону прямого зрительного восприятия. Пусть их самих и не было видно, зато был хорошо виден самолет, на котором они летели. И ты точно знаешь, что они сидят там — внутри. Ты здесь — на земле, а они там — высоко в небе. И они понятия не имеют о твоем существовании, они не знают, что тебе нужна помощь, они просто летят по своим делам и тебя для них — просто не существует. Если тебя вдруг не станет прямо в этот момент, когда они пролетают над твоей головой, то они даже об этом не узнают, — из груди вырвался непроизвольный тяжелый вздох.

— Самолет летит на юг — в том же самом направлении, куда следую я. Правда летит довольно высоко и снижаться пока явно не планируют. Как же хочется сейчас оказаться на его борту в комфорте и безопасности. Наверное, я люблю летать на самолетах. Точнее я просто не понимаю — как вообще можно не любить летать на самолёте. Ты сидишь в уютном кресле, желательно у окна, а бортпроводницы тем временем разносят еду и напитки. Можно спокойно сидеть и заниматься своими делами — можно работать, смотреть фильмы, играть в смартфон… А когда тебе все это надоест, то можно откинуть уютное кресло и просто поспать. Что может быть лучше? Во всяком случае это точно лучше, чем идти по следу неизвестного человека в лесу и каждую секунду опасаться, что тебе устроят какую-нибудь пакость. Кстати, к слову о пакостях — куда подевался след!

След действительно неожиданно прервался. Он не затерялся в кустарнике или камнях — о нет! Он просто прервался! Будто сквозь землю провалился.

— Неужели он так умело умеет заметать следы? Но каким образом? Почва совсем мягкая! — Голову вдруг посетила дурная мысль — а не запрыгнул ли он на ближайшее дерево? Но само собой на дереве тоже никого не было. — Если честно, я ожидал чего угодно, но только не этого. Я-то думал, что его следы будут просто идти от моих чуть в стороне, а потом и вовсе с ними сольются. Я допускал, что каким-то образом найду здесь его самого или в худшем случае попаду в подстроенную мне ловушку! Так как же он?.. Этого ублюдка что, возит вертолёт или конвертоплан? А как же он тогда за мной следит? — А в том, что слежка действительно имеет место — уже не было никаких сомнений. Но как он это делает? Как ему все время удается… — Блять! Да этот сукин сын просто посадил на меня маячок! А может быть и камеру! — неожиданно прилетевшее озарение, было схоже со вспышкой молнии в глубокой ночи, свет которой неожиданно выхватил из темноты нечто доселе невидимое. Но вот проходит краткое мгновение и тьма, словно спохватившись, снова скрывает все вокруг, укутывая свои тайны непроницаемой темной тканью и сея тем самым сомнения в реальности только что увиденного. А вдруг вам все только привиделось? — Как-то это всё отдаёт безумием… Может быть я просто чокнутый, сбежавший из дурдома? Эта версия кажется мне чуть более вероятной, чем версия о некоем больном ублюдке, который сначала каким-то образом вырубил меня, стер мне память, потом привез в лес, а после этого начал следить за мной, напичкав меня следящей аппаратурой! При этом сам он летает за мной на вертолётике и подкидывет мне подарки, в виде различных припасов! Пожалуйста доктор, дайте мне уже мои таблетки, а то я сейчас кажется, окончательно свихнусь!

4

Многие безумцы — знают, что безумны. Но мало кто из них осознает насколько. Возможно ли взять и придумать себе свой мир? Придумать себе несуществующую жизнь? Можно ли существовать в этом выдуманном мире и этой жизни и при этом не осознавать их иллюзорности? Как отличить реальность от порождения больного разума? Может ли реальность послать безумцу некий сигнал, который мог бы пробудить его? Пробуждение — пожалуй это уместное слово. Ведь безумие — это своеобразный сон. Сон — который никак не может кончится и как правило, сон этот — кошмар. Он не всегда пугает фантастическими чудовищами. Иногда он пугает своей странностью. Пугает тем, что может никогда не кончится или кончится плохо. Но страшнее всего, в один прекрасный момент понять, что на самом деле — ты не спишь…

— Если за мной действительно следят, то наверное, не стоит подавать виду, что я раскрыл их. Чем дольше наблюдатели будут в неведении — тем лучше для того, за кем они следят. Подумаем — куда они могли напихать свою аппаратуру? Да на самом деле куда угодно! На одежду, обувь, в этот чертов рюкзак… да они могли вшить в меня самого что угодно — прямо в тело или под кожу! И даже шрама не осталось бы! То есть я сам могу являться большим маячком. Да, я, конечно, не знаю этого наверняка, но стоит быть готовым именно к такому повороту событий. Если уж они пошли на все то, что они уже сделали — надо быть готовым к худшему раскладу. И как же мне их тогда переиграть, если я под пристальным наблюдением, от которого никак не могу избавиться? Ответ прост — если не можешь избавиться от маячка, то сделай так чтобы он перестал работать. А если не можешь вывести его из строя напрямую — сделай так чтобы он стал для них бесполезен, чтобы он перестал передавать сигнал. Кажется мне нужна пещера. И поглубже. Значит теперь мне надо держать на запад, к горам. И лучше бы мне поторопиться. Очень похоже, что я участвую в каком-то эксперименте или в чьей-то игре. При этом никто не потрудился ознакомить меня ни с сутью этого эксперимента, ни с правилами игры. А это значит, что все может закончиться в любой момент.

Желание действовать гнало вперёд, хотелось бежать. Но делать этого нельзя — не стоит давать им лишних поводов для подозрений. Еще неизвестно удастся ли найти хоть какую-нибудь пещеру. Если нет, то придется придумывать другой план. Благо горы были совсем недалеко и к вечеру можно было спокойно оказаться у их подножья.

— Даже если я не найду пещеры, можно будет затеряться среди скал или в каких-нибудь расщелинах. Возможно, там удастся сбить сигнал. А что же дальше? Какую реакцию я ожидаю получить в ответ? Ведь рано или поздно мне придется выйти. И что тогда? По сути, для меня мало что изменится. Если следящее устройство находится, например, у меня в голове или в грудной клетке? Мне что, самому себе проводить операцию по его извлечению? Да, в моей руке маловато козырей. Они ведь отлично знают сколько у меня припасов, а значит легко могут рассчитать — сколько времени я могу находиться в своем укрытии. Ладно, об этом ещё рано думать. Сначала необходимо найти укрытие, а потом у меня наверняка будет время, чтобы все обдумать на месте. Каким же бредом это все отдает! Насколько же это все сюрреалистично…

Насыщенный событиями и эмоциями день всегда пролетает магически быстро. Так что если вдруг захочешь, чтобы время пролетело как можно быстрее, то, пожалуй, лучший способ — это заняться борьбой за выживание. Напротив, если день мало насыщен событиями, то он будет тянуться как жвачка. Вот только это правило одного дня или еще меньшего отрезка времени. Если же рассматривать более длительный временной отрезок — например месяц или год, то тогда включаются совершенно противоположные механизмы. Насыщенный событиями месяц, после того как он наконец подойдет к концу, может восприниматься мозгом так, будто прошло уже полгода. Если же в течении года ничего существенного не происходит, а преобладают серые будни, то мозгу просто не за что зацепиться. И человек по прошествии целого года, в конце его, будет удивлен — как же быстро пролетело время. Так для маленьких детей время всегда тянется очень медленно, потому что для них любая мелочь превращается в целое событие. Любая мелочь их пока еще совсем коротенькой жизни — важна. В жизни же взрослого человека преобладают серые будни, рутина. Его уже крайне сложно чем-либо удивить. Он уже слишком многое видел, слишком многое знает, через многое прошел. И года начинают лететь один за другим, а счетчик отведенного на жизнь времени начинает вращаться все быстрее. Но стоит лишь в твоей скучной, взрослой, повседневной рутине появиться группе маньяков, цели которых тебе неясны, но которые играют с тобой как кошка с мышкой и в абсолютно любой момент эта игра может для тебя кончится, как твоя жизнь тут же начинает играть новыми яркими красками!

— Черт возьми! Уже темнеет! Черт, что-то слишком часто я чертыхаюсь. Хорошо, что всем похеру! Да и к тому же — у меня есть уважительная причина. Понятно, что скорее всего мне придется убить не один день чтобы найти подходящее укрытие. Но так хочется, чтобы хотя бы иногда мне просто везло! Уж больно не терпится осмотреть свои вещи на предмет следящей аппаратуры. Как ни странно, мне бы стало значительно легче. Это хоть что-то объяснило бы. Так, а это что? У меня что начались галлюцинации? — Прямо по курсу, на высоте метров пятидесяти, на горе, открывался огромный зев пещеры! Это была не какая-то маленькая трещинка в скалах — это была огромная дыра, правильной округлой формы. Снизу, понятное дело, невозможно было определить — насколько глубоко она уходит в толщу гор, но её внешний размах внушал оптимизм.

— Так, спокойно! Не торопимся. Не подаём виду, даже не смотрим на нее. Просто потихоньку, но уверенно лезем наверх. Не нужно никому нервничать и напрягаться раньше времени. В конце концов, может же мне захотеться полазить по горам?! Так сказать, размять кости! Мне ведь никто не запрещал этого делать? Правда же, ребята?

Подъем оказался довольно крутым, но вполне посильным, даже без всякого специального снаряжения. И приложив некоторые усилия, удалось достаточно быстро взобраться наверх.

Картина, представшая перед глазами, поистине потрясала воображение: высота пещеры достигала по меньшей мере 20 метров, примерно такая же и в ширину, а с ее потолка свисали гигантские сталактиты. Оставалось только понять — насколько далеко она уходит в глубь. Но эта тайна, в прямом смысле слова, была покрыта мраком, так как солнечные лучи не могли проникнуть настолько далеко в ее недра.

— Хорошо, что эти сволочи, заботливо снабдили меня фонариком! Вот только вряд ли они могли предугадать, что я распоряжусь им таким образом. Ну, тем лучше для меня! — Яркий луч мощного фонаря прорезал густую тьму пещеры. Белое пятно света выхватывало из темноты причудливо выточенные в камне образы и фигуры, над которыми вода трудилась многие столетия. — А здесь красиво! Жаль нету времени насладиться видами! Надо провести разведку — посмотрим, насколько далеко тянуться эти коридоры…

Пещера действительно оказалась довольно глубокой и к тому же имела несколько ответвлений. Правда исследованиями заниматься было не очень удобно, даже при свете фонарика. Хотя без него это и вовсе было бы практически нереально — можно было запросто сломать ноги споткнувшись о выступы или камни, или же разбить себе голову об торчащий в темноте сталактит. Немного побродив по этим лабиринтам и проведя поверхностную разведку, было принято решение переходить к другого рода исследованиям.

— Если за мной действительно следят, то я уже достаточно глубоко под толщей скал, для того чтобы любой сигнал оборвался. Это значит, что сейчас они полностью ослепли и я впервые предоставлен самому себе. Посмотрим, чем меня напичкали наши друзья… Начнем с одежды! — Первым, тщательному изучению, подвергся естественно плащ. Искать долго не пришлось — в некоторые заклепки похоже действительно были вделаны камеры с микрофонами. — Как приятно убедиться в том, что ты все-таки не параноик и твоя голова более не менее соображает! Похоже оторвать камеры будет непросто — все сделано на совесть! Гораздо легче уничтожить их с помощью какой-нибудь глыбы потяжелее. — Как ни странно, больше ни жучков, ни камер на одежде или рюкзаке обнаружить не удалось. — То что маячков больше нет, скорее говорит не об их отсутствии, а о том, что я просто их не смог найти. А не нашел я их потому, что они скорее всего внутри меня. Не стоит забывать — я подопытная крыса, а значит со мной можно делать все, что угодно. Хотя любой научный опыт, если это действительно научные изыскания, всегда преследует свои определенные цели. А значит в этом научном опыте должны быть определенные правила, которые призваны соблюсти чистоту эксперимента. Эти самые исследователи дают мне определенную свободу действий, они подбрасывают мне корм как подопытной крысе, чтобы я не умер — пока цели эксперимента не достигнуты. За мной наблюдают, чтобы я ненароком не выскользнул из клетки. То есть они следят за чистотой своего эксперимента, а значит мне будет сохраняться жизнь пока они не закончат свои изыскания успехом или провалом. Или лишь до тех пор, пока я не начну представлять из себя неприемлемую для них проблему. И возможно спрятавшись от них, я уже нарушил допустимые границы, а значит моё дальнейшее существование для них бессмысленно. Вопрос в том — сочтут ли они нужным вернуть меня в рамки эксперимента или для них я теперь отработанный материал, подлежащий утилизации? По крайней мере на этот вопрос я тоже неизбежно получу ответ довольно скоро. Если меня решено утилизировать, то это должно произойти в ближайшее время. Если же они считают, что опыт можно продолжать, то здесь уже возможно два варианта: первый вариант — это быстро вернуть меня в рамки эксперимента, а второй — это подождать пока я вернусь сам. Что они хотят узнать, ставя надо мной свои опыты? На этот вопрос ответить намного сложнее. Скорее всего — сейчас это просто невозможно.

С относительным комфортом расположившись в глубине пещеры, можно было не боятся неожиданного нападения, а значит не воспрещалось немного отдохнуть и перекусить. Противник не мог незаметно подобраться, так как единственный вход отлично просматривался. И даже ночью, когда будет кромешная тьма, любое движение, любой звук в этих залах — будет разноситься эхом под самые своды. Того же кто засел в глубине, в более узких коридорах туннелей, вошедшему не будет ни слышно, ни видно. Пусть даже у нападающих будут приборы ночного видения — все равно можно будет спрятаться за камнями и устроить засаду. А если их окажется много — ничто не мешает отступить дальше вглубь пещеры.

— Интересно, только сейчас об этом впервые подумал: а есть ли кроме меня другие участники — подопытные крысы? — после сытного ужина в голову сами полезли новые вопросы. — Быть может я не единственный? Возможно ли, чтобы были и другие, такие как я? Могут ли они следить еще за несколькими подопечными? А почему бы нет? Я не знаю какие у них ресурсы, не представляю себе границ их возможностей. Но скорее всего они немалые. А значит, вполне может быть, что прямо сейчас, несколько мне подобных мучаются похожими вопросами. Весьма вероятно, кстати говоря, что они не так уж и далеко от меня. Скорее всего, если нас несколько, то удобнее держать нас на одной локации. Правда вероятность пересечься с кем-нибудь из них — ничтожно мала, просто из-за огромного размера задействованной территории. Если, конечно, нас не десятки или сотня… А если вдруг я встречу кого-нибудь?.. Ну не знаю… да кого угодно! Как мне на него реагировать? И как он отреагирует на мое появление? Быть может, подобная встреча как раз и была бы частью эксперимента? А что если это не просто часть эксперимента, а как раз таки его суть? Группа людей, которые ничего не помнят из своей прошлой жизни, заброшены в глубокие дебри. Ни один из них не знает — кто и зачем с ними это сотворил. Каждый подопытный бедолага блуждает по этим гиблым местам, пытаясь выжить, задает себе вопросы, стараясь понять, что с ним произошло, кто это все с ними сделал и кто же за это в конце концов ответит?.. Что будет, когда двое таких людей встретиться друг с другом? Как поступлю я сам в подобном случае? Я не знаю… Но одно я знаю наверняка — верить нельзя никому. Любой встречный — может оказаться врагом, который попытается обвести меня вокруг пальца. В идеале, если я действительно не одинок, то нам было бы правильнее объединить свои усилия… Вот только кто даст гарантию, что мне не воткнут нож в спину?

Прошло по меньшей мере еще два часа — и абсолютно ничего не происходило. Все та же непроглядная тьма, все такая же звенящая тишина.

— Наверное стоит провести более тщательную разведку. Чем лучше я буду ориентироваться на местности, тем больше у меня будет шансов на успех.

На то чтобы облазить хотя бы часть коридоров ушло несколько часов. Один из них, явно самый большой, тянулся на многие километры. Уходить так далеко от входа пока не имело смысла, а потому было решено вернуться. Но на обратном пути, вдруг было сделано новое открытие — очередное ответвление ведущее куда-то наверх. Оно представляло из себя небольшой уступчик, который постепенно уходил вверх и вел в узенькую расщелину. Настолько узкую, что в нее кое-как мог протиснуться боком один человек.

— От такого может и клаустрофобия разыграться! Но надо проверить — возможно мне придётся прятаться здесь в случае чего.

Свет фонарика никак не мог пробиться вперёд далее, чем на пару метров — ход все время извивался то влево, то вправо. Он то немного расширялся, то опять сужался. А потом и вовсе, стал низким настолько, что пришлось передвигаться ползком. Но как выяснилось, все эти усилия были потрачены не зря — оказалось, что он вел наружу. Этот ход выводил к маленькому окошку-трещине, которое располагалось как раз над главным входом в пещеру.

— Отлично! Кажется, у меня есть возможность слинять отсюда, если вдруг запахнет жареным. Правда меня все равно засекут, если во мне действительно есть маячок… Но лучше пусть будет так, чем никак. Они и сейчас наверняка успели меня засечь. Представляю, как они удивились, когда моё местоположение снова отобразилось на их радаре, но не появилось изображения с камер. Будем считать это провокацией — своеобразным приглашением к активным действиям. Посмотрим, примут ли они его. Ну а пока — пора возвращаться внутрь.

Получилось соорудить из подручных материалов себе наблюдательный пункт в глубине пещеры, откуда открывался отличный вид на вход. Удалось привнести в него даже некоторый комфорт. Для обустройства «гнезда» в ход пошли камни, с помощью которых ему была придана удобная форма, а для создания мягкости и удобства были задействованы рюкзак и многострадальный плащ. Но этот относительный уют в результате сыграл злую шутку с организмом — сразу невыносимо захотелось спать. К тому же убаюкивала непонятно откуда взявшееся ощущение безопасности. Почему-то казалось, что по крайней мере на ближайшее время никакой угрозы для жизни и здоровья не предвидится. И в конце концов, сон все-таки победил осторожность.

Солнце практически не проникало в пещеру, а значит его свет не мог растревожить этого сонного царства. Но в конце концов, как бы не был измучен организм уставшего, он, досмотрев все сны, рано или поздно должен пробудиться. И этот раз не стал исключением. Правда пробуждение это нельзя было назвать безмятежным — будто кто подушкой по лицу ударил. Первой же мыслью было — «они» уже рядом! Но быстро осмотревшись по сторонам, немного успокоился — никого в пещере не было.

— А ведь они могли взять меня тепленьким — я спал как младенец! Решительно, чем дольше я остаюсь здесь, тем больше вероятность того, что я зазеваюсь и упущу момент их появления! И тогда всё было напрасно! — Напрасно … — эта мысль причиняла почти физическую боль. После всего, что было уже пережито, ни в коем случае нельзя было бы так глупо попасться.

— Надо заставить их появиться, появиться тогда, когда я к этому готов. Но как их заставить? Да никак! По крайней мере, я не знаю такого способа. Всё что я могу делать — это провоцировать их. А что если?.. Если они будут видеть меня на радаре, но не будут видеть никакой активности? Просто мёртвый, статичный объект. Никакого изображения они не получают, а значит у них возникнут вопросы… Вот что мы сделаем — разыграем мою смерть! Наверняка в конце концов вам станет интересно — что со мной случилось? И вы придёте посмотреть… наверное… Я бы точно на их месте не удержался!

После недолгих раздумий план был принят к исполнению. Возможно, план этот был не самым удачным, но другого все равно не было. По крайней мере он был довольно реалистичным. Ему на руку играли особенности местности — гористой и со множеством крутых склонов. Не сложно было представить, что с такого вот склона можно очень легко сорваться. И вот, предварительно перекусив, можно было приступать к реализации своих коварных замыслов, расположившись прямо у входа в пещеру. Благо особых усилий для этого не требовалось — просто немного усидчивости.

— Сколько времени им может потребоваться? Может быть 10 минут, а может и часов? Надеюсь, они не пришлют сюда целую группу захвата, а обойдутся одним или максимум двумя людьми без оружия — иначе весь план коту под хвост. Да и зачем вам оружие? Предполагается ведь, что я умер. Так что на моей стороне должен быть эффект неожиданности. Хорошо бы взять языка и утащить его в моё логово. Что делать с этим дальше, пока правда непонятно, но возможно станет ясно, когда я раздобуду от него больше информации. — Солнце снова клонилось к закату, а на небе собирались тучи, из-за чего становилось еще темнее. — Получается я проспал половину ночи и большую часть дня! Представляю как они сейчас удивлены тем обстоятельством, что я вдруг снова объявился!

Прошло по меньшей мере около часа, небо потемнело окончательно и первые капли дождя забарабанили по имитированной коже плаща. Небесная канцелярия будто бы решила поглумиться и продемонстрировать свое пренебрежение к замыслу человека. Изображать из себя труп, лежа под проливным дождем это совсем не то, что изображать покойника в хорошую погоду, когда светит солнышко.

— Ну надо же было этому дождю начаться как раз тогда, когда он меньше всего нужен. Почему он не мог пойти раньше, когда я умирал от жажды? Ещё не хватало лежа под ледяным дождем подхватить воспаление легких и сдохнуть уже по-настоящему. К тому же из-за него ни черта не видно! Да, дождь — это неудобно, зато очень аутентично. Когда же ещё как не во время грозы находить покойников? Определенно, те кто будут заниматься моими поисками, наверняка впечатляться созданной атмосферой. Прямо как в фильме ужасов. У отважных исследователей вдруг пропадает связь с объектом исследования и они отправляются посмотреть, что же там такое случилось. Конечно, по закону жанра, они обнаруживают совсем не то, что ожидали увидеть. И тут для них начинается настоящий кошмар! Ведь за место искомого объекта, они натыкаются в горах на живой труп! К сожалению, в реальности, пока этот фильм ужасов является таковым только для этого самого несчастного зомби.

И вдруг разошедшейся ливень в одно мгновение практически прекратился и в этот момент стало видно куда дальше собственного носа.

— Блять! Что за?.. — в резко прояснившемся небе над соседним холмом, совсем близко и абсолютно бесшумно, завис черный конвертоплан! Из него свесился трос, а по нему уже ловко съезжали ребята в тёмной униформе. Один, два, три… шесть! Конвертоплан втянул в себя трос, закрылся десантный люк, и он все так же абсолютно бесшумно и быстро скрылся за ближайшими горными пиками. По телу пробежал неприятный озноб, а в животе как-то похолодело — у всех десантировавшихся было с собой оружие! Один из них достал из рюкзака планшет и посмотрел в него.

— Кажется они меня пока не видят, но это ненадолго! Пора валить! Быстро, назад в пещеру! — ползком, словно ящерица, прижимаясь к земле и стараясь не высовываться из-за камней. Отступить удалось достаточно быстро и незаметно для десантников, но было уже поздно… Тот, что смотрел в планшет, видимо старший группы, успел засечь местоположение цели. А также и то, что цель, судя по всему, жива и двигается. Он опустил планшет, вытащил из кобуры пистолет и махнул рукой своим людям, отдавая приказ двигаться в сторону пещеры. Бойцы в черном, а то что это были именно бойцы — небыло уже никаких сомнений, рассыпались цепью и взяв оружие на изготовку, направились ко входу ведущему в укрытие.

— Ну и что теперь делать?! На что я вообще рассчитывал, когда затевал все это? Бойтесь своих желаний, ибо они исполняются! «Надо бы взять языка» — ну и дурак! «Застану ка я их врасплох, отличная идея» — полный кретин! Как идиот вроде меня мог вообще дожить до такого возраста?! Меня же сейчас просто пристрелят! По крайней мере это будет последняя глупость, которую я совершил! Так куда же мне деваться? Отступать дальше в глубь пещеры? Рано или поздно они меня всё равно загонят в тупик. Да и силы у нас в темноте будут совсем не равны — у них наверняка приборы ночного видения, а я буду выдавать себя светом фонарика.

Тем временем, все шестеро бойцов в черном уже забрались наверх и вошли в пещеру. Их было достаточно хорошо видно из темноты, так как они стояли в относительно светлом месте — у входа. Черные солдаты не спешили. Они рассредоточились и заняли позиции. Их офицер опять уставился в планшет. Понятное дело что сигнала уже не было. Было похоже, что они не ожидали подобных трудностей, чувствовалось некоторое замешательство, которое, правда, длилось совсем недолго. Видимо офицер отдал какой-то приказ своим людям, потому что все они, кроме одного, во главе со своим командиром, практически одновременно, двинулись вглубь пещеры. Шли не торопясь, внимательно осматриваясь по сторонам. Тот же что остался на страже, стоял спиной к выходу, так же, как и его товарищи, внимательно вглядываясь во тьму пещеры перед собой. Пора было принимать решение — что же делать дальше? Сражаться не было никакой возможности.

— Может быть сдаться? Идейка так себе — неизвестно как они поступят с пленником. Могут просто пристрелить, а может чего похуже. А что если пропустить их мимо? А самому спрятаться в расщелине, ведущей наверх? Может быть, они меня там не смогут найти? Ну или хотя бы найдут моё убежище не сразу. Пожалуй, стоит рискнуть. — Времени на раздумье больше не было — противник приближался и надо было на что-то решаться. — Надеюсь я смогу протиснуться в эту щель с рюкзаком!

Подниматься по узенькому уступу на ощупь оказалось намного труднее, чем при свете фонарика. Но постоянно ударяясь то головой, то локтями, то коленями — все-таки удалось добраться до расщелины и даже протиснуть в нее рюкзак. Отсюда можно было наблюдать за тем, что происходило внизу. А солдаты тем временем обнаружили обустроенное для ночлега гнездо из камней. Затем они перекинулись между собой несколькими фразами и разделившись двинулись дальше по разным туннелям — каждый по своему.

— Хорошо, меня пока не заметили! — от сердца немного отлегло. Через несколько минут солдаты стали возвращаться — это были те, кому достались короткие тоннели. Затем, собравшись вместе, они группой в полном составе, двинулись уже по самому длинному. За исключением того бойца, что остался охранять вход пещеру.

— Кажется они решили, что я ушел по тоннелю далеко в глубь пещеры! Интересно, сколько времени им понадобится, чтобы осознать свою ошибку и вернуться обратно? Неизвестно еще насколько далеко тянется эта пещера. А почему они не предложили мне сдаться? Они же знают, что я где-то недалеко и вполне могу их услышать? Пусть даже они и не планируют брать меня в плен, а сразу убить, но попытаться выманить свою жертву из убежища было бы вполне логично! Кто они вообще такие? Военные? Спецслужбы? Наемники? Больше всего, конечно, смахивают на наемников. Если я прав, то рассчитывать на законность и гуманность тут не приходится! Хотя, о чем это я? Можно подумать, что от военных или спецслужб, если бы они со мной это все проделали, я мог бы рассчитывать на обходительное отношение! Кто бы они ни были — они уже нарушили все возможные законы и общепринятые нормы поведения. А значит для достижения своих целей они уже ни перед чем не остановятся… Получается, чтобы я мог хоть как-то противостоять им — мне тоже следует отринуть всякую мораль и делать все необходимое для того, чтобы выжить!

На самом деле, мысль о том, что возможно придется пролить чью-то кровь приходила и раньше, но тогда она была абсолютно абстрактной. В своих фантазиях достаточно легко побеждать своих противников, безжалостно расправляясь с ними без всяких сомнений. Сейчас же враг, с которым предстоит схлестнуться приобрел физическое воплощение. Да и враг ли? Вдруг это обычные солдатики, которым просто отдали приказ, не вдаваясь в детали? Или же это парни из обычной частной охраны, которые знают не больше обычного рядового? Какие у них намерения и какой приказ — на самом деле до сих пор неясно. Одни только домыслы.

— Надо постараться во всем разобраться! Я не могу, просто так, без причины убивать людей! Я должен, во что бы это ни стало, сначала взять одного из них в плен. Вот только как это сделать? Даже если мне удастся незаметно подобраться к одному из них — я не уверен, что справлюсь. Они все — выглядят как профи. Даже если у них нет задачи убить меня, то я их спровоцирую своим нападением! — от злости и досады на самого себя и свою нерешительность челюсти непроизвольно сжались с такой силой, что послышался скрип зубов. — Да плевать уже! Будь что будет! Я должен это сделать!

Когда трудное решение принято — медлить уже нельзя. Иначе размышлять можно целую вечность и благоприятный момент будет упущен. Почву для сомнений можно найти всегда и в любой ситуации. Главное, как следует порыться в ней. И тогда-то уж точно, можно даже не сомневаться, найдётся целая куча причин, чтобы не действовать немедленно. Всегда есть повод отложить исполнение любого плана и подождать более идеального момента. Вот только идеального момента — не будет никогда.

Снова ползти, по уже знакомому, узенькому тоннелю ведущему к выходу из пещеры оказалось ни капельки не приятнее, чем в первый раз. Почему-то казалось, что тогда он был короче.

— Попробую удивить этого засранца — обойду его со спины! Думаю, я смогу достаточно быстро спуститься вниз, ещё до того, как его оповестят о моем появлении на радаре. Ну а дальше — дело техники! Тихонько подкрадусь сзади и приложу его камнем по каске! Даже если сознание не потеряет, то точно поплывет и тогда главное успеть завладеть оружием, пока он будет дезориентирован!

Впереди показался выход из пещеры. Бодрящий, свежий ветерок радостно встретил лазутчика слегка взъерошив волосы на голове. На небе безмолвно зависла огромная желтая луна, а вокруг нее рассыпались мириады ярких звезд. На небе не осталось ни тучки, хотя дождь кончился совсем недавно. Было достаточно светло, чтобы можно было спуститься без фонарика. Однако сделать это бесшумно оказалось не так просто — после прошедшего дождя спуск оказался очень скользким. Земля и мелкие камешки так и ехали под ногами. И вот один из таких камешков покатился вниз и достаточно громко упал прямо у входа в пещеру.

— Тихо! Надеюсь, дружок ты в своём шлеме этого не слышал! Просто не обращай внимания… Не стоит быть излишне любопытным! — но увещевания не помогли. Быстрая бесшумно двигающаяся тень появилась снизу — «черный наемник» естественно все услышал. Оружие в руках и взято на изготовку! Он внимательно осматривается по сторонам, пытаясь вычислить источник шума. Если он в какой-то момент вдруг посмотрит наверх…

— Стоит ему поднять глаза и мне конец! — Сердце заметалась в грудной клетке словно птица. Руки сами схватили огромную глыбу и швырнули её вниз. В этот момент наемник чуть присев резко повернулся вокруг себя и посмотрел вверх, направив перед собой свое оружие. В тот же миг, вращающаяся в падении глыба влетела ему прямо в лицо! Наемник рухнул как подкошенный, буквально сложившись на том же самом месте, где и стоял.

5

Уже через минуту он был затащен внутри пещеры и относительно надёжно припрятан в укрытии. Наемник был мертв. И судя по всему, погиб мгновенно. Его лицо было раздроблено в кровавое месиво. Прибор ночного видения и коммутатор также были разбиты вдребезги.

— Да парень, не повезло тебе! Ну ты сам в этом виноват! Давай ка посмотрим, что у тебя есть.

Убитый был белым мужчиной высокого роста и крепкого телосложения. С ног до головы одетый в форму темно-серого и черного цвета. Поверх формы на торс была надета броня, также черного цвета. На плечах красовалась вышитая хищная птица и надпись, выполненная красным — «Black Hawk» (Черный Ястреб). Точно такая же эмблема была нанесена и на броню в районе сердца. Вооружен он был штурмовой винтовкой незнакомого образца, видимо совсем новое оружие. Также при нем обнаружился боевой нож, несколько гранат различного назначения и небольшой рюкзачок с сухпайком и медикаментами.

— «Черный ястреб» значит! Ну и что вам от меня понадобилось? Что это за фирма такая, которая содержит у себя в штате головорезов? Или вы какая-нибудь частная военная компания, каких сейчас развелось немало? Тогда кто вас нанял? Никаких документов у тебя при себе нет… Эх, ну и видок у тебя парень! Не будь ты таким суетливым, вероятно был бы сейчас жив… Где же ты раздобыл такую пушку? Я в оружии неплохо разбираюсь, но эту вижу впервые. Ну ка посмотрим… Магазин на 50 патронов, оптика, имеются различные ячейки для модов. Наверное, неплохое оружие. Другой вопрос умею ли я стрелять? Теперь, что у нас по гранатом? Одна осколочная, одна свето-шумовая и парочка электромагнитных… А вот это может оказаться очень полезным! С её помощью можно попробовать вывести из строя вмонтированный в меня маячок! Если получится, то найти им меня станет уже не так просто! Насколько я знаю она приводится в действие так же, как и обычная граната, только поражает не осколками, а электромагнитным импульсом.

ЭМИ граната была вдвое меньше осколочный и гораздо легче. Ее ребристое, холодное тельце легко умещалось в кулаке. Она активировалась при поочередном нажатии указательным и большим пальцем на кнопку и рычажок.

— Ну, не подведи меня малышка! — активированная граната издала чуть слышный писк. Хоть она и не была начинена поражающими элементами и не разлеталась на осколки, но держать ее в руке было нельзя, так как при ее детонации действительно происходил небольшой взрыв, которым вполне можно было серьезно повредить руку. Так что пришлось быстро поставить ее на пол и сделать пару шагов назад. Ровно через 4 секунды произошло срабатывание. По звуку похожее на приглушённый хлопок петарды, сопровождающийся еле слышным металлическим звоном и ярко синей вспышкой.

— Надеюсь получилось! Должно было получиться! — никаких новых или необычных ощущений не появилось. Да и откуда им взяться? — А теперь пора быстро сматываться отсюда!

Нужно было обчистить убитого наемника, прихватив его снаряжение, которое могло бы понадобиться в будущем. Пригодится могло все, за исключением одежды, что была на него надета. На то чтобы переложить все необходимое снаряжение в свой рюкзак, ушло не более минуты. После чего в последний раз бросив прощальный взгляд, на изуродованное лицо своего поверженного врага, быстро повернулся и не оглядываясь направился к выходу. Следовало уйти отсюда максимально быстро и как можно дальше. Двигаться пришлось по каменистому склону, чтобы не оставлять следов на мягкой и мокрой после дождя земле.

— Посмотрим, как вы меня теперь отыщете! — если бы рядом сейчас оказался сторонний наблюдатель, то он бы смог увидеть злорадную ухмылку, на этом изрядно покрывшемся щетиной лице. — Теперь то, сукины дети, вам меня и с собаками не найти — спасибо дождю! Когда я затеряюсь в этих лесах и горах, вам чтобы отыскать меня потребуется целая армия! А я что-то сильно сомневаюсь, что вы способны отрядить на мои поиски армию головорезов! Да и будем честны — скорее всего моя персона не настолько важна, чтобы тратить на мои поиски столько ресурсов! Вот теперь я кажется действительно спасен. Если они каким-то чудом не выследят меня в ближайшие несколько часов, то потом сделать это будет практически невозможно. А значит я рано или поздно выберусь отсюда. Всё необходимое для этого у меня уже есть — оружие, вода и еда. Так что не будем давать ублюдкам ни единого шанса — ходу, ходу!

Быстрый марш длился уже несколько часов. Несмотря на ночную прохладу, лоб, от быстрой ходьбы покрыла испарина. Злосчастная пещера осталось далеко позади. Уже начинало светать, когда где-то совсем недалеко прямо с неба послышался еле различимый, но до боли знакомый звук.

— Твою мать! Быстро в укрытие! — Благо поблизости оказалась яма, заваленная буреломом и поросшая сверху густой растительностью. А вот и сам источник шума — чёрный, с хищными очертаниями корпуса, конвертоплан. Он летел почти полностью бесшумно, медленно и на малой высоте, чуть не задевая брюхом макушки деревьев. — Какого черта? Они не могли меня найти! Видимо просто рыскают по округе — не сдаются, сукины дети! Наверное сильно я вам насолил! — Конвертоплан тем временем летел будто принюхиваясь, виляя зигзагами и поводя носом из стороны в сторону — возможно сканируя местность. Видимо не найдя того, что ищет, он в конце концов все также медленно соизволил удалиться.

— Кажется отдыхать мне ещё рановато! Буду идти ещё столько, сколько смогу.

Однако уйти далеко не удалось — буквально через час снова пришлось прятаться. На этот раз конвертоплан пролетел в отдалении, но даже так его появление заставляло серьёзно понервничать. Через некоторое время стало понятно, что скорее всего конвертоплан не один. Они летали над деревьями и мешали продвигаться вперед, вынуждая постоянно искать укрытие.

— Такими темпами мне далеко не уйти! Когда то же это должно кончиться?! Парни, вам ещё не пора баиньки? А то вы меня что-то уже окончательно успели достать! — Очередной конвертоплан тем временем завис над поляной. На которую открывался отличный вид из укрытия, удобно располагающегося на возвышенности и избранного потенциальной добычей, для того чтобы укрыться от настойчивых преследователей. На этот раз конвертоплан не просто сканировал местность, а решил приземлиться и высадить десант, все также из шести человек. После чего поднялся в воздух и на сей раз достаточно стремительно улетел, держа курс на восток.

— Ого! Кажется эта компашка ещё серьёзнее, чем я думал! Сколько интересно таких групп, сейчас бродит по этим лесам и горам? Судя по всему, они планируют оцепить местность. Видимо, догадываются в каком направлении я двигаюсь. Может быть, стоит их удивить и уйти выше — в горы? Боюсь если ничего не предпринять, то они меня в конце концов загонят, как дикого зверя! Устроили на меня настоящую охоту. Наверняка еще и с собаками — все как полагается!

Отряд «чёрных коммандос» не теряя времени приступил к прочёсыванию местности. Они рассыпались веером и не спеша двинулись на запад, к горам. Видимо они действительно неплохо представляли себе зону поиска.

— Ха! Совсем немного не повезло! Если бы они все время не летали у меня над головой, заставляя все время прятаться и терять время, то я успел бы пересечь эту поляну ещё час назад! А теперь, я кажется, отрезан. Если они так точно догадались о направлении, то по пятам за мной наверняка гонится целая свора… Сразу видно, они — профи. Не удивлюсь если путь в горы уже блокировали. По крайней мере, я бы бросил в этом направлении основные силы, просто потому что там легче всего затеряться. Пойти на прорыв, тоже не представляется возможным — слишком их много. А ведь решаться на что-то нужно — иначе кольцо вокруг меня скоро сомкнётся.

В такой ситуации наиболее безопасным и открытым выглядело восточное направление. По крайней мере так казалось. На востоке пока не приземлилось ни одного конвертоплана. Или точнее было бы сказать — не было замечено, как они там приземлялись. Могло даже показаться, что это делалось умышленно, чтобы заманить доверчивую добычу в ловушку. Как бы там ни было, никакой альтернативы или другого выхода из сложившегося положения все равно не было. А значит следовало поторопиться, пока и этот призрачный шанс на спасение еще не был растоптан тяжелыми сапогами «черных коммандос».

— Вот почему каждый раз, когда я думаю, что моё положение улучшилось — все становится только хуже?! Сначала я придумал план, как мне выбраться к цивилизации. Он был простой как три копейки, но офигительно логичный! А главное, как мне казалось, обреченный на успех. Куда уж проще и эффективнее — просто прочесать близлежащую территорию на все четыре стороны! Что могло пойти не так? Но как оказалось, я нахожусь за сотни километров от цивилизации, в одном из немногих уцелевших на планете лесов! Дальше выясняется, что этот чертов лес — не пригоден для жизни и здесь совершенно нечего жрать! Я подыхаю от голода и жажды, но мне подкидывают рюкзак с припасами! Фуф! — во время этого внутреннего монолога движение не прекращалось ни на секунду. Поскольку темп движения был равен бегу, а тяжелый рюкзак за спиной, из-за пройденного без отдыха километража, по ощущениям прибавил в весе вдвое. Все это не добавляло физической бодрости и ноги уже налились свинцовой тяжестью. — Я нахожу рюкзак и радуюсь, как ребенок — уверенный, что самое трудное и плохое уже позади! Но длится эта радость недолго — ровно до тех пор, пока до меня не доходит, что за мной следят как за подопытным тараканом! И не просто следят! А засунули в меня следящее устройство! Куда? Я этого до сих пор не знаю — может быть в голову, а может и в задницу. Это больше зависит от их чувства юмора. Окей! Мне удается справиться и с этим — я избавляюсь от маячков, убиваю одного из ублюдков, захватываю его оружие и снаряжение, и казалось бы, отрываюсь от них. Ну теперь то все самое плохое позади? Да хрен там! На меня спускают целую армию! Что простите? Армию блять! Сука, вы серьезно? — вокруг было подозрительно тихо, что было крайне необычно, с учетом того, какую суету буквально только что навели преследователи. — И что же теперь? А теперь я буду опять надеяться на какое-нибудь чудесное спасение, чтобы опять поверить в то, что ещё не все кончено. Хотя бы до тех пор, пока не случится очередной пиздец!

Путь на восток лежал под уклон и растительность была довольно густой. Ничего толком не было видно и на расстоянии 10 м. В этих зарослях, при желании, мог спрятаться целый полк и его не удалось бы обнаружить, до тех пор, пока они сами этого не пожелали бы. Так что практически безоглядный бег в этом направлении, в каком-то смысле, можно было сравнить с прыжком веры. Времени на тщательную разведку всё равно не было, а посему приходилось просто верить, что тебя не расстреляют в следующую секунду плотным, прицельным огнем, практически в упор.

— Все это уже начинает выглядеть так, будто меня специально выдавливают в определённый сектор. Словно загоняют в… клетку? — и только это столь удачно подобранное определение пришло в голову, как в ту же секунду стало понятно — почему это направление не было перекрыто. Обрыв. Абсолютно отвесный. Пропасть достигала по меньшей мере двухсот метров в глубину. До другого же края, этой пропасти, было не менее десяти метров. — Ну вот! Отлично! Как хорошо, что все встало на свои места! Вот ещё одна закономерность, которую я только что подметил — как правило я быстро получаю ответы, почти на все свои вопросы! Правда, эти ответы обычно не приносят мне положительных эмоций… А ведь ребята действительно загнали меня в ловушку! Без веревки здесь не спуститься, а чтобы перейти на ту сторону — нужен мост. Интересно, если я их мило и вежливо попрошу — они убьют меня быстро? После того что я им устроил, они, пожалуй, могут на меня злиться. Так что если попаду к ним в руки — лучше не надеяться на легкую смерть…

Над пропастью туда-сюда курсировал конвертоплан. Похоже, что «Черные ястребы» решили перестраховаться — эта предосторожность выглядела излишней. О том чтобы спускаться не могло идти и речи — склон был слишком крут. Теперь же не спасла бы и верёвка — стоит начать спуск и тебя тут же расстреляет из пулеметов конвертоплан.

— Если я хочу снова спасти свою задницу, то надо срочно что-нибудь придумывать. Вот только что здесь можно придумать? В кино в подобных ситуациях у героев всегда есть хлипкий разваливающийся мостик, который они с трудом и риском для жизни, но все-таки преодолевают. Ну или хотя бы бревно, которое можно было бы перекинуть… Жаль только, что я не успею перегрызть зубами ствол какой-нибудь сосны — времени у меня маловато… А что если?.. — одно из деревьев действительно довольно удачно чуть склонялось над пропастью. Видимо его немало потрепало ветром или же это было результат движения горной породы, но так или иначе часть его корней торчала наружу. Правда о том, чтобы свалить вручную этого гиганта нельзя было и мечтать — выглядело оно так, будто было готово простоять в таком положении ещё долгие годы, если какой-нибудь ураган или оползень не прикончит его раньше.

— Жаль, что в снаряжение «ястребов» вместо ножа не входит электро-пила. Она бы мне сейчас пригодилась гораздо больше. Кажется выхода действительно нет. Пора готовиться к бою. Если повезёт, то может удастся прихватить с собой в лучший мир кого-нибудь за компанию. На это у меня небольшие шансы все-таки есть. В конце концов у меня неплохой арсенал — штурмовка, немало патронов к ней, три гранаты… Гранаты! — в голову пришла отчаянная мысль. — А что если подорвать это чертово дерево гранатой? Запихать ему гранату между корней как в карман и бабах! — трудно было представить, что из этого может получиться. Но так как терять все равно было уже нечего…

Осколочная граната по форме немного отличалась от электромагнитной, а также была вдвое больше и тяжелее, но в руке лежала почти также удобно. Сделанная из приятного на ощупь, серебристо-серого металла с красными активаторами — внешне она практически не была похожа на своих недавних предков, которые использовались буквально десятилетие назад. Но несмотря на изменившуюся оболочку, её нутро, её суть, изменилась не так сильно — адский огонь и осколки, призванные рвать нежную человеческую плоть. Начинка со смертью. Вот только как она справится со своей новой задачей?

Граната уютно улеглась между корней, будто в специально для неё приготовленном углублении. Времени впритык хватило для того, чтобы нырнуть в укрытие за ближайший камень. Раздался взрыв. На прикрытую руками голову и спину посыпался мусор, ветки и мелкие камешки. В воздухе стояла густая пыль и вокруг практически ничего не было видно. Правда через несколько секунд она немного улеглась и стало возможным различить в ней силуэт сосны. Героический силуэт! Ещё сильнее склонившегося, но все-таки не упавшего дерева. Каких усилий ему стоило удержаться — одному только создателю было известно. Видневшиеся до этого корни — были разорваны, также отсутствовал солидный кусок ствола у основания, а в грунте образовалась небольшая воронка.

Из груди вырвался не то стон, не то сдавленный животный вой. Руки сами в безумной ярости вцепились в толстую кору. Но там, где оказалась бессильна взрывчатка, жалких человеческих сил и подавно было недостаточно. Огромное дерево было серьезно ранено, оно ощутимо шаталось под этим безумным напором, но продолжало стоять. Не хватало совсем немного, чтобы повергнуть этого гиганта. И оно продолжало упорно стоять, издеваясь таким образом над человеком. Над человеком, который уже не стонал в отчаянии, а рычал как дикий зверь, вцепившийся своими когтями в истерзанный ствол.

— Ну же! Давай! Падай, мать твою! — от ярости перед глазами всё покраснело. И тут будто сдавшись, человек, тяжело дыша, отошел на пару шагов назад. — Хорошо, что скажешь на это?! — вскричал он в следующую секунду, быстро вскинув винтовку к плечу и открыл огонь. Оружие стреляло почти бесшумно — встроенный глушитель хорошо делал свое дело. Пули быстро лупили прямо по ранее нанесенной стволу ране. В разные стороны обильно летели щепки, но урон был не такой значительный. Стреляя с такого расстояния, можно было запросто получить срикошетившую пулю, но на это было уже наплевать. Рожок опустел и человек снова набросился на многострадальное дерево. На этот раз оно поддавалось чуть лучше, шатаясь немного сильнее. Дерево начало похрустывать у основания и с каждым новым толчком его удавалось раскачать с большей амплитудой. И вот, то ли наконец сдавшись под напором человека, то ли просто сжалившись над ним — оно медленно и с громким скрипом рухнуло, образовав желанный мост через пропасть.

Все это безумие продолжалось не более двух минут, но и этого было достаточно для того, чтобы противник поспешил на шум. Нужно было торопиться. И уже перебегая по импровизированному мосту стало понятно — насколько. Черный конвертоплан, ощетинившись пулеметами, уже спешил на место переправы. Пилот открыл огонь еще издали, но было уже поздно — цель уже успела скрыться в густых зарослях.

— Выкусил ублюдок?! Что, не ожидали?! — от истерического хохота удержаться не было никакой возможности. Только что пережитый чудовищный стресс и такое чудесное спасение… Правда пилот, видимо раздосадованный тем, что его одурачили, быстро привёл весельчака в чувство, открыв шквальный огонь из всех имеющихся у него орудий прямо по деревьям и зарослям. Тяжелые пули, выпущенные из крупнокалиберного пулемета, рубили деревья не хуже газонокосилки, косящей траву на газоне у дома, но ни одной из них не суждено было достигнуть вожделенной цели…

6

Конвертопланы, словно черные вороны, ищущие падаль продолжали кружить над окружающими холмами, лесами и оврагами. Но теперь эти падальщики выглядели растерянными. Они явно не понимали куда делась их добыча и беспомощно нарезали круги, чуть ли не задевая макушки деревьев. А несостоявшаяся жертва тем временем уходила по скрытой тропе вниз по ущелью, где её невозможно было заметить сверху. В том направлении, в котором преследователи не могли себе и представить — по кажущемуся абсолютно отвесным склону. Обнаружить эту спасительную тропу удалось совершенно случайно. Когда пилот конвертоплана решил проредить окрестности от зарослей, то спасаясь от обстрела, беглец, буквально свалился на скрытую от посторонних глаз буреломом и зарослями тропу. А немного спустившись по ней вниз, можно было понаблюдать за суетой, которая началась в рядах «ястребов». По меньшей мере сорок человек перебежали с одной стороны ущелья на другую по перекинутому над пропастью бревну. И судя по всему, они даже на секунду не могли предположить, что их цель находится снизу, под ними, буквально в 50 метрах. К тому же пилот видел, что искомый объект укрываясь от обстрела уходил дальше вглубь леса и «чёрные ястребы», привычно рассредоточившись, приступили к прочёсыванью местности.

— А вот теперь, кажется действительно лучше никуда не торопиться. Скорее всего они теперь будут оцеплять район на востоке. Часть людей перебросят по воздуху, чтобы отрезать меня, а остальные будут прочесывать по земле. Именно по такой схеме они действовали, когда я смылся от них из пещеры. — Отчего то сильно саднило щеку, а после прикосновения к ней, на пальцах осталась кровь — видимо царапнуло то ли щепкой, то ли отрикошетившей пулей. — Можно сказать отделался малой кровью. И как мне опять удалось спастись? Я так скоро уверую в свое бессмертие. Кажется я не так уж и сильно нужен им живым. В меня выпустили столько свинца, как будто хотели не просто убить, а разорвать на куски, для верности. Хотя может тут сыграл человеческий фактор — пилот просто психанул, взбешённый тем, что я прошмыгнул у него под носом. Ведь если бы я не был нужен живым, то меня бы не подкармливали. Возможно у них приказ захватить меня в плен, по возможности, но если это не удастся сделать — то уничтожить. Будем иметь это ввиду. А теперь пора уходить.

Измученное огромными физическим нагрузкам и отсутствием сна, тело, отчаянно протестовало. Организм отказывался понимать — за что над ним так издеваются. Руки и ноги были ватными, разум был затуманен. Но оставаться на одном месте все-таки было слишком опасно.

— Забавно, пока длилась вся эта гонка мне пришлось немало попетлять, несколько раз пришлось менять направление. И вот в результате — я снова иду на юг! Туда, куда как раз и собирался идти изначально!

Долго идти по ущелью не пришлось, буквально через 15—20 км оно закончилось. Склоны по обе стороны становились все менее и менее крутыми, и более низкими, а потом и вовсе стали настолько пологими, что по ним уже не составляло труда взобраться наверх. Уже оттуда открывалась презабавная картина: довольно далеко на востоке над низинами кружил целый рой из конвертопланов. Судя по всему, они были уверены в том, что их цель опять была загнана в окружение.

— Интересно, сколько времени им потребуется для того, чтобы наконец понять, что они облажались? Кажется, меня разыскивают по меньшей мере 100—150 человек, а может и больше. Что за ценность я для них представляю? Уже в миллионный раз задаю себе этот вопрос. Я так стремлюсь выйти к людям, к цивилизации… Как бы не оказалось, что в этих дебрях я в большей безопасности, чем был бы центре мегаполиса. Найти меня там было бы куда как проще. А значит на спасение шансов осталось бы ещё меньше, чем здесь. С такими могущественными врагами рассчитывать на то, что меня сможет защитить полиция — глупо. Скорее они первые передадут меня в руки преступников. Даже если и удастся предать мою историю широкой огласке, то что-то мне подсказывает — публичное внимание их не остановит. За всем этим стоит кто-то очень богатый и могущественный. Кто-то, для кого отрядить за мной в погоню целую армию — вполне посильная, решаемая задача. Уж не является ли само правительство заказчиком всего этого мероприятия? Очень уж впечатляет размах сего действа — прямо госпроект какой-то!

Весь остаток светового дня прошел тихо. Преследователей больше не было ни видно, ни слышно. А снова начавшийся ливень смыл последние следы — теперь в поисках им не помогли бы и собаки. Ночь так же прошла без происшествий. Только изредка, вдалеке по темному небу, проносились светящиеся точки. Это означало лишь одно — «Черный ястреб» и не думал прекращать свою поисковую операцию.

Следующий день был посвящен одной цели — преодолеть как можно большее расстояние. Маршрут — строго на юг. До этого поредевший лес, теперь снова стал густым и труднопроходимым. За весь день был сделан всего один короткий привал. И такой интенсивный марш продолжался до самой темноты. А когда наконец совсем стемнело, то до импровизированного моста, недавно спасшего жизнь беглецу, расстояние составляло уже по меньшей мере 70 — 80 километров.

— Пожалуй следует подумать заранее, что мне делать и как себя вести, когда я наконец выйду к цивилизации. Сейчас даже в самых захудалых городках все утыкано камерами наблюдения, через которые с помощью нейросетей меня найдут в два счета. А то, что они могут получить доступ к этим камерам я практически не сомневаюсь. Было бы очень обидно, после всех моих приключений на свежем воздухе, вот так просто проиграть нашу увлекательную партию моим оппонентам, из-за выступившего на их стороне технического прогресса. К тому же у меня нет при себе денег, а это усложняет жизнь индивиду, который находится в окружении других хомо сапиенс. Я не знаю в какой стране нахожусь и к кому я могу обратиться за помощью. Я не представляю, насколько законно в этой самой стране действует «Чёрный ястреб». Смогу ли я обратиться за защитой в полицию или же наоборот стоит от держаться от служителей правопорядка подальше? Чтобы хоть приблизительно попробовать ответить на эти вопросы мне надо будет сначала досконально изучить ситуацию, сложившуюся на данный момент в стране моего нахождения.

За последние дни выработалась привычка — всегда быть начеку. Точнее эту привычку выработали сами обстоятельства, а именно постоянно грозящая опасность. Теперь даже погружаясь во внутренний диалог с самим собой, глаза внимательно перебегали от объекта к объекту стараясь вычислить возможную опасность. Каждый шаг был максимально бесшумен и осторожен, под тяжелыми ботинками крайне редко могла хрустнуть веточка или двинуться камень. Оружие теперь всегда было наготове, а палец был готов нажать на спусковой крючок. Восприятие обострилось, мозг инстинктивно сам цеплялся за любые незначительные мелочи — будь то сломанная ветка, шум, издаваемый немногочисленными птицами или же потенциально опасные участки, в которых можно было бы устроить засаду или же места, где негде было бы укрыться в случае опасности. Вот и сейчас, глаз сам зацепился за необычные заросли. Но что в них было особенного понять удалось только через несколько секунд. Растительность росла таким образом, словно здесь раньше была тропа, которой раньше активно пользовались, но потом забыли о ней на долгие годы.

— Я, конечно, не рейнджер и скорее всего даже не бойскаут… Но мне кажется впервые за всё время, что я себя помню, попадаются на глаза признаки существования людей, в этих богом забытых местах. Если, конечно, не брать в расчет ублюдков из «Черного ястреба». — Ступив на заросшую тропу вдруг отчего то возникло ощущение, будто нашел древнюю святыню. Наверное, похожие эмоции испытывают монахи, прикасаясь к древним реликвиям. — Если тут уже кто-то ходил раньше, то это означает, что я теперь нахожусь не в таких уж и диких местах. А следовательно — надо быть готовым ко встречам не только с головорезами, но и с туристами. Не хотелось бы машинально расстрелять выбравшееся на пикник семейство. А еще было бы неплохо выйти по этой тропе на более оживлённую дорогу. Я был бы до чертиков рад даже линиям электропередач!

Через несколько минут послышался шум воды. И совсем скоро тропа вывела к небольшой шустро бегущей речушке. Дальше она шла уже вдоль этой реки. Там же на берегу обнаружилась деревянный, изрядно покореженный причал.

— Кем бы ни был тот, кто здесь когда-то бродил, ясно одно — сейчас их тут уже нет, причём нет давно. Пока это больше всего похоже на заброшенный туристический маршрут. Надо полагать исчезновение людей связано с теми же обстоятельствами, из-за которых во всей округе когда-то пропала вся живность. Видимо тут все ещё опасно находиться, хотя наёмников это вроде не парит. Может я уже облучился какой-нибудь дрянью или отравился ядовитыми испарениями? И при этом даже неясно чем именно и каковы возможные симптомы, а главное насколько это все опасно.

Тропа тем временем снова повернула в лес. Правда идти по лесу долго не пришлось. Дорожка вскоре привела к довольно большой поляне, а на краю этой поляны вдруг обнаружился… дом! Огромный, мрачного вида, сложенный из брёвен.

— Ни хрена себе! Такого я увидеть здесь не ожидал… Откуда он здесь взялся? Что-то он великоват для домика лесника. — Вокруг дома была некогда мощная деревянная изгородь, сейчас правда уже подразвалившаяся в некоторых местах. К дому было пристроено довольно большое сооружение, видимо служившее когда-то сараем или складом. Здравый смысл говорил, что лучше не подходить к дому — уж больно это удачное место для засады. Подобный объект посреди глуши — это серьёзная точка притяжения. Любой, кто будет проходить мимо не оставит этот дом незамеченным. Правда с воздуха его было совсем не видно — надежно прикрывали нависающие над ним огромные деревья. Да и сам дом изрядно оброс мхом и как бы вписывался в окружающий его пейзаж. Несмотря на грозящую опасность, на страшную расплату, которая могла последовать в наказание за любопытство, осторожность все-таки проиграла этот бой.

— Уверен, здесь никого нет. Они просто не могут здесь оказаться! Конвертопланов уже давно не было видно, да и не удалось бы им пройти и не оставить следов. Я бы наверняка их заметил! К тому же, внутри может оказаться что-нибудь полезное. Я просто не имею права взять и пройти мимо!

Деревянные ворота были закрыты на большую заржавевшую щеколду. Но открывать её не понадобилось — намного проще, а главное бесшумно, можно было войти через пролом в заборе. Во дворе практически ничего интересного не было, разве что большой пень для рубки дров, с торчащим из него топором. Двери в доме также были деревянные. Древний навесной замок валялся на полу, возле этой самой двери. Зато дверная ручка, выполненная из металла, оказалась на месте. Однако, чтобы открыть ее, пришлось приложить некоторое усилие. Заржавевшие петли громогласно и мерзко заскрипели, словно выражая свой протест, осмелившемуся нарушить их безмятежный покой наглецу. Оказалось, что изнутри дверь закрывалась на точно такую же мощную щеколду, что и ворота. Эти щеколды, явно были предназначены совсем не для того, чтобы защититься от воров, а скорее для того, чтобы внутрь просто не забрались животные.

При скудном свете, пробивающемся через окна и настежь открытую дверь, развернулось довольно мрачное зрелище: старая мебель и предметы интерьера, хоть и были в основном целы, за прошедшее время сильно обветшали, к тому же всё покрывал толстенный слой пыли. Дом действительно оказался довольно большим, с несколькими спальнями на втором этаже. Люди, которые здесь когда-то жили видимо покидали свое жилище в спешке: посуда, покрытые пледами диван и кресла, постельное белье на кроватях, книги в шкафах… Книг оказалась немного и все они были написаны на английском языке, несколько романов и детективов — вот и вся библиотека. Все они были напечатаны в 20е —30е годы, в Канаде.

— Кажется теперь я наконец то знаю в какой стране нахожусь… Канада — как я и думал. В конце концов догадаться было не трудно — не так много мест осталось на свете, где можно было бы заблудиться в лесу. А вот теперь было бы неплохо понять, что случилось с обитателями этого дома. Продолжим осмотр — кто знает, может быть, здесь найдется ответ и на этот вопрос.

Блуждание по этим пустым, давно покинутым комнатам вызывало двойственные чувства. С одной стороны от всего дома веяло какой-то теплотой и уютом. С другой — один вид этого запустения, внушал жуткую, сосущую тоску. Отчего-то было очень жаль исчезнувших обитателей этого дома. Судя по всему, раньше здесь жила семья из четырех человек — супружеская пара и двое детей. Это не трудно было понять по найденным вещам. В детских спальнях даже сохранились игрушки, многие из которых были вырезаны из дерева — видимо отцом семейства. Большая их часть скорее всего принадлежала девочке, причём еще совсем маленькой. Мальчик же был явно постарше. Почему-то в его комнате вещей было меньше, чем в других. Зато на письменном столе лежало несколько старых учебников. Видимо из-за отсутствия доступа к образовательным электронным порталам ему приходилось учиться самостоятельно. Что лишний раз доказывало — этот дом использовался в качестве постоянного места проживания, а не просто для редких наездов. Спальня для взрослых была побольше, чем детские. Посреди комнаты стояла огромная самодельная двуспальная кровать — очевидно хозяин дома любил и умел работать с деревом. Почти все было сделано его руками. Начиная от предметов мебели и заканчивая всякой мелочью — вроде детских игрушек. Некоторые предметы одежды в этой спальне ожидаемо принадлежали взрослому мужчине. Другие же вещи, размером поменьше, на первый взгляд можно было принять за вещи, принадлежащие подростку. Но присмотревшись, становилось ясно, что они точно принадлежат девушке или ещё совсем молодой женщине. На тумбе, стоявшей возле двухспальной кровати, обнаружилось красивая расческа, в форме морского коньяка и заколка для волос. А на столике стояло большое зеркало, покрытое толстым слоем пыли.

— Вот наконец и настало время познакомиться, приятель. — Осторожно смахнув с зеркала пыль, сначала немного помедлив, но потом как-то излишне резко и решительно заглянул в него. В глубине души таилась надежда, что стоит увидеть свое отражение, посмотреть на собственное лицо и память тут же вернётся… Не может не вернуться! Но… лицо человека, смотрящего из отражения было совершенно чужим. Из зеркала смотрел ещё совсем молодой парень — лет 23—25, правильной формы лицо, с чуть заостренным подбородком, голубые глаза, каштановые, беспорядочно взъерошенные волосы и уже достаточно прилично отросшая щетина. — Кто ты? Я не знаю тебя! — Никак не получалось отождествить себя с человеком в зеркале. Несмотря на то, что отражение исправно повторило движение губ, произносящих эти слова.