Бесплатный фрагмент - Рок. Зыбь времени

Об авторе. Швец Юрий Викторович. 1965 г. Родился в России, в бескрайних Оренбургских степях Урала… Писатель. Последователь Культуры и Этики. Путешественник. КУльтуроВЕД ведающий древнюю образность нашего исКОНного языка. Просто стремящийся к истине Бытия Человек…

Все книги автора в электронном виде вы можете приобрести по гораздо выгодным ценам на личном сайте автора и в его творческой интеллектуальной мастерской «Мера Вита». Там же вы можете ознакомиться с блогом автора и его перепиской с читателями по различным вопросам, касающихся с-ТРОЕН-иЯ Мироздания и самого КОНА.

От автора:

— Дорогие читатели! Представляю заключительный том саги- романа «Рок. Зыбь времени». Том второй «Морок Источника».

Сказано много… много озвучено… многое разъяснено. Не все вникнут во всю суть написанного, чтобы понять суть себя, ибо главной целью автора было постараться «научить» РОДственного ему читателя образности мышления. Вернуть… утраченную способность воспринимать мир образно. Это… правильней — вернуть. Но… и тому, кто не всё поймёт и осознает, не примет — тоже есть огромная польза, ибо здесь, в саге, указан путь, который вам предстоит впереди. Но… предстанет не всем. Обманывать не буду. Вам предстоит… делать выбор. Я уважаю выбор каждого. Но… выбор нужно делать, опираясь не на догматическое направление вброса истин раболепства, кое присуще современным религиозным течениям. Не на навязанное кем-то мировоззрение, ибо своего не развито. Выбор должен основываться на информации полной и не ущемлённой ничем и никем. Конечно же, автор изложил в столь объёмном труде едва ли десяток процентов того, что знает и может озвучить… Но и этого вполне достаточно, чтобы запустить регенерацию сознания… в направлении утерянного контакта с Истоком, который есть у всех моих РОДовичей. У всех… родовичей. Я ещё раз это повторяю. Род объёмен и включает в себя все белые народы… не взирая на их политическую ангажированность. Возврат к Истоку — есть путь их примирения и сброса с себя ИГА материализма, НАВитого извне. А также, сброса Ярма религиозной догматики. Это два основных метода разделять народы и управлять ими. У тех же, кто утерял контакт, ввиду кровосмесительных связей различных народов и своих родственников и не принадлежит РОДу, есть возможность жить согласно основам КОНа и его благочестия. Выполнять их. Это… тоже путь возвращения к Истоку. Свет не оставляет никого без своего внимания. Никого… С нами жили множество других народов… живут и сейчас. И наше задача дать им всё, что понадобиться им для полного духовного развития на их пути. На их… пути и нашем. И ранее вся Держава имела многонациональность и шла единым арийским путём. Но возьмут они ровно столько, сколько могут впитать. Прямой пример, дравиды, коим оставили Ведические знания. Что-то поняли…, а «что» не поняли, потому как не имели на это «каналов» своего материального тела. Но что не поняли в Ведах, разбавили своим восточным колоритом. Но… Высшая Каста Хранителей Ведического знания смотрит на это спокойно, и уточняет, что «Веда» полностью открывается только тем, кто способен её понять. Заметьте, уточняет… но не исправляет… Здесь, надо заметить, что некоторые наши РОДовичи ездят в Индию, для постижения истинности учения Вед, что довольно иронично по отношению к ним самим, так как у них есть для этого свой канал, развив который они сами поймут то, что сейчас им неведомо. Но… видимо, у многих, уже есть тот самый определённый «козырёк», о коем я упомянул выше… В итоге, они останавливаются… на том месте, кои постигли «продвинутые» дравиды… и далее, топчутся на месте…

Итак, сага закончена. Автор, в ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ФОРМЕ, передал в ней всё то основное, что хотел передать на этом этапе. Сознание РОДа. Родительское сознание. Родительский статус. Но… переданное, озвученное имеет и множество скрытого смысла и откроется только в пути, который преодолевает тот, кто живёт в Яви. Явь — Я Ведаю Исток Творения. Я (то есть сознание) его изучаю, нахожусь в той стадии ученика, который вместе с теми знаниями, кои мне даны свыше — моими предками и кои ушли вперёд по пути своего развития, обучаюсь ещё и практически… И практика проходит ВО МНЕ и СО МНОЙ. Во мне и со мной… Понятно?! Нужна она для того, чтобы в тот момент, когда я «приближусь» к Источнику Жизни (внимание, здесь, чтобы понять автора, нужно освободить разум, совместно с сознанием, от тех догм, кои разделяют их) я должен стать тем созданием (то есть создать себя) кое само или сам рождает жизнь во всех формах Вселенной. Достичь Трансцендентного понимания Истока творения. Дерзайте… родовичи. Но, преодолев Явь, есть ещё Светлая Навь, если не загреметь в Навь тёмную…, а потом Правь… Антиматериальный мир живого Света. Там тоже дорога познания… со своими, присущими тем мирам, лабиринтами-заданиями… И только преодолев весь путь Восхождения к Источнику, тогда, не ранее… открывается покрывало Рамхи или Исток…

Здесь, сделаю небольшой анонс. Скоро выйдет первый том новой художественной саги, коя будет иметь имя: «Меч Перуна». Автор прислушался и отозвался на многочисленные пожелания читателей своей страны и их упрёки, что он (автор) не пишет про нашу культуру и наследие, народы, жившие и живущие на её РОДных просторах. Автор отозвался и… вот уже два её тома существуют. Первый уже написан, он имеет имя «Знамение»… Второй том почти закончен… Его имя… я пока оставлю в тайне… Сколько их будет всего? Не знаю… всё зависит какой объём знаний автор вложит в них. Что ещё сказать?.. Будет очень интересно… и, как всегда, много неожиданного… Вам же, дорогие РОДовичи делать выводы… после прочтения.

До встречи, на строчных полях моих книг, Дорогие читатели!

Ни рая, ни ада не существует в том «образе» к коему нас пытаются приучить с самого детства последователи любого религиозного культа. «Рай» — творческое созидание. «Ад» — забвение в Природе бездуховности. Грядущее же, изменчиво, как изменчивы мы…

Автор.

Часть первая: «Морок и Свет»

Пролог

Узник подземелий, медленно, перевернулся на спину… руки его ослабли и налились тяжестью задеревенелой усталости… Но… его сознание стало «светлеть»… проясняться… Морок чужих мыслей, чужих метаний, жуткого испуга, злобы и ярости… смывался ворвавшимся в него потоком… Тем потоком, который он впустил в себя, вместе с теми, кто ринулся в него, в надежде спастись от поглощения того ужасного, что родилось в Омуте Времени. Узник, чувствуя «оплётку» их холодных скруток, соединённого в ужасе, общего сознания, понял, что одному ему не справиться с таким количеством «теней», вынырнувших из Омута, в коем они так долго находились, «выныривая» лишь по зову тех, кому служили… Выныривали по зову Круга Приората, во время Обрядов… Такого количества демонических существ, кои вошли в его сознание, он не ожидал… Тогда, он принял решение, «открыть» себя… совсем… Открыть «дорогу» тому потоку, который проснулся в Зыби и так напугал всех этих «лягушат» Омута. Он ведь установил с ней (Зыбью) «контакт»…и хоть, сейчас, она вела себя не так, как всегда… и могла вполне навредить ему — выбора у него не оставалось…

«-…тонуть… так вместе с демонической грязью!..»

Это решение, он принял, после того, как силы стали покидать его тело, а сознание, распухшее от впущенных им теней, просто «трещало» невыносимой болью. К этому времени, его холодный разум… устал «давить» мерзость Тьмы, влезшую в него…

Он, стараясь не думать о боли, создал внутри себя «образ» ворот, кои с усилием, преодолевая все потуги влезших в сознание тёмных сущностей противостоять ему, стал их открывать… потоку Омута. В нём… в момент открытия врат, в кои тут же ворвался беснующийся энергетический поток всасывающий в себя всё и вся, уже возникла нестерпимая боль… Боль прошила все его тонкие тела… и он, более не чувствуя ничего, стал «растворяться» в этом потоке, который через всё шире и шире открывающиеся врата, втянул, «всосал» его в свои щупальца… Но… те, кто был в нём, в это время, слоями «отрывались» от его сознания… и уносились прочь от него… в тот самый вихрь потока, так как «вес» их сознания не имел соразмерности и объёма — пустота поглощала пустоту, стараясь уплотниться до некой, неизвестной ему «формы»… Где-то, в стороне от себя, он, вдруг, услышал голос… Это удивило его, ибо голос принадлежал Папиле… Папила… судя по звуку… вступил с кем-то в схватку. Но… Узник не мог даже открыть глаз — тени, несмотря на то, что поток срывал их десятками, не давали ему этого сделать, посредством своего заполнения управляющего телом разума и сознания. Он, не найдя в себе ответа по поводу появления, пролетевшего в потоке голоса Папилы, сконцентрировался, на своём… «растворении» … Растворении во Времени… Омута…

Глава 1

Гонорий принимал вернувшихся из Картахены гонцов. Был уже поздний вечер, но он не прилёг за весь день ни разу, несмотря на слабую хворь в теле, коя была вызвана простудой. И, теперь, вечером, он, узнав о их прибытии, тотчас послал за ними своих стражников, чтобы узнать те новости, кои они смогли получить в Картахене и близ лежащих городах…

— … Ну, что вы мне привезли? — Спросил он, как только его соглядатаи вошли в его расположение. — Они клюнули?

— Да, Вождь! Аристарх, выждав ослабление шторма, тут же покинул залив Крутых скал и поплыл на северо-восток. В сторону Лигурии. Он, очень спешил! Торопился, как мог! Видимо, понял, что последний из его соратников уже засунул голову в петлю своей гибели! Твоя западня, кою ты учинил предыдущим «соратникам», здорово их напугала. Всё сложилось, как нельзя лучше! Завтра, как нам сообщили самые достоверные источники, из Картахены отправится тот самый конвой с серебром! Его поведёт сам Ферон. Сопровождение — восемь галер: шесть пентер и две гептеры.

— Восемь?! — Гонорий довольно улыбнулся, выказав хитрый взгляд прищуренных глаз. — Может, их будут где-то ждать другие сопровождающие?

— Все корабли мы отслеживали, Гонорий! Пять гептер выдвинулось в сторону пролива Мелькарта. Семь ушли прикрывать северное направление. Флот Баркидов раздроблен. Случай самый благоприятный!

— Если всё так, как вы говорите, — посмотрел он на своих гонцов, — то удача на нашей стороне! Это будет оглушительный успех — отбить конвой с серебром пуннийцев! Да… Это стоящее дело!

Произнеся последнее, Гонорий блеснул загоревшимся взглядом, отразив им свет факелов, кои горели на стенах.

— Но… — он обвёл всех стоящих перед ним, — проверте информацию ещё раз! Проверите всё и доложите. Не удаляйте соглядатаев из порта Картахены ни на час! Пусть сидят в тавернах и слушают разговоры подвыпивших грузчиков! А те, обязательно, «развяжут» языки, как только употребят достаточное количество горячительного. Нам надо быть полностью уверенными, что это не ловушка! Всего… восемь галер… Хотя… именно так и можно вывести незаметно такой конвой. Ферон не глупец. Возьми он большее количество галер и сразу… это станет заметно. Но… сопровождать крупный конвой большое расстояние плавания не сможет — надо охранять водные границы! Этот шаг он просчитал правильно… Как мы будем действовать?.. Свяжем боем все восемь галер и… отделим транспортные корабли от конвоя, уведя их в сторону! Даже, если Ферон и его галеры разнесут противников в щепки… они нас не догонят! А мы к вечеру пересечём торговую границу Римских вод! Границу его торговых путей! Заход за них, означает войну! Ха-ха-ха! Надо обращать Катуллов мир в свою пользу! Ха-ха-ха!

Гонорий испытывал не бывалый душевный подъём.

— Идите! И к утру возвращайтесь. Я жду вас к утру!

Гонцы, повернувшись, вышли из расположения Гонория.

Гонорий сидел за своим столом, словно замершая статуя — не шевелясь… Потом, он повернулся к тёмному, не освещённому факелами, углу.

— Ты… слышал всё? — Спросил он, но при этом, шевельнулась только его шея — тело осталось замершим. — Что… думаешь об этом?

Из тёмного угла, возникла фигура, завёрнутая в плащ. Эта свёрнутость, скрадывала очертания фигуры — делая их конфигурально расплывчатыми.

— Думать тебе¸ Гонорий! — Отозвалась фигура, приближаясь к обернувшемуся.

В её голосе не звучала твёрдость…

— … Ошибка — стоит многого! — фигура остановилась позади Гонория.

— Ошибка?! — только сейчас, тело Гонория, совершило движение, и он повернулся уже всем телом к фигуре. — Я не совсем понимаю ваш Совет?! То… Вам надо уничтожить доверие Суффетов к Баркидам? Стравить их меж собой! То, вы, одёргиваете меня, напоминая об осторожности?! А я, меж тем, уничтожил, в одном деле, три флотилии пиратов, кои так долго досаждали нам! Вы… это забыли?! Префект Массалии остался без своих… бесноватых пиратских псов, коих натравливал на нас! А вы даже не заметили этого?! Я, кстати, так и не услышал от вас одобрения на сей счёт! Мой успех… не оценён вами! Вы, Жрецы, меня поражаете?!

Фигура, медленно, обходила Гонория. Обойдя… она нагнулась к нему и… ожгла его холодным, ледяным взглядом.

Гонорий увидел остужающий, леденящий его обидевшуюся душу, взгляд, который просто пронзил его иголками стужи…

— Одобрение?.. ты ждёшь нашего одобрения?! — тихо спросила фигура. — Какого одобрения ты ждёшь? Ты уничтожил флотилии, вместо того, чтобы купить их главарей! Мы тебе выделили на это средства! Где они?! Но… твоя жадность не дала тебе совершить наш план! Купи ты их — они бы сами уничтожили Аристарха! Так, где твой успех?!

Гонорий, после таких слов обошедшей его фигуры, замотал головой.

— Что?.. Да… вы… Вы… не понимаете! Тогда бы всё было отменено!!! Никакого отправления серебра из Иберии не случилось бы! Ферон не глупец! А то, что Аристарх отправлен мной в сторону Лигурии вы не заметили?! Вы… ищете мне замену?! Так и скажите! «Гонорий… ты нас не устраиваешь. Передай командование флотилией другому!» Я отбуду в этот же день! И новый ваш Ставленник, будет исполнять все ваши планы… прихоти! Я… Совсем не против! Я всё для вас сделал! Аристарх бросился на выручку к Мегаклу… Флотилия Баркидов раздроблена. Она не плавает даже сюда! ибо Союза пиратов нет и ей надо прикрывать гораздо большую площадь вод. Я согласен оставить флотилию. Довольно я рисковал жизнью… для вас! Я выбрался живым из-под Корсики, только благодаря вызову Тита! Нет мне одобрения — значит, нет мне доверия! Жадность? Вы упомянули мою жадность? А что же вы не упоминаете свою?! Она у вас на порядок выше моей!!!

Фигура резко отвернулась от Гонория и… проскользнула к окну.

— Не… голоси… — произнесла она. — Мы знаем все твои успехи! Мы замечаем все твои заслуги! Поэтому… и закрыли глаза на присвоение тобой… нашего золота! Но… ты всё же его отдашь! Не сейчас… позже… Мы не торопим! Но… лишнее упоминание об осторожности… не помешает! Не надо наводить тень на плетень, как говорят Светлоокие! А вернуть золото придётся…

Глаза Гонория почти вылезли из «орбит».

— Вернуть?! Вернуть… честно сэкономленное?! Какая разница истратил я их или нет?! Дело совершено!.. Успех достигнут — воды Баркидов открыты для нас!

Фигура повернулась к нему и быстро переместившись «вперило» в него два глаза, кои проявились из тёмного капюшона — теперь, глаза исторгали… пылающую ярость.

— Сэкономил!.. ты это называешь экономией?.. Ладно. Оставь себе. Оставь… Но… то, что будет отбито у пуннийцев — наше! Отвезёшь его в названное нами место! Нами!!! Ты понял?

Эти слова, завёрнутого в рясу, вызвали в Гонории взрыв таких же эмоций. Сначала, он покраснел… Потом, позеленел… И поменяв ряд иных окрасов, наконец, побледнел…

— Да… вы… что! — сначала задохнувшись… выдохнул он — наконец-то, приобретя возможность говорить. — А… что же я скажу Титу Сервию?! Я ведь понесу потери в этом деле! Потери… Немалые потери! Кто мне… мне… оплатит издержки дела?.. Тит не даст и сестерция!

Фигура безразлично повернулась в сторону.

— Ты уже получил их! Сэкономив на… главарях пиратов! И запомни — нас не интересуют твои сношения с Титом. Это твой казус момента! Ты его и решай! Но… ты нас услышал, Гонорий! Отведёшь конвой в указанное нами место!

Фигура опять заскользила в темноту… но, вдруг, остановилась… и повернулась к Гонорию.

— И не забывай, кем ты был до нашей встречи с тобой! — эта фраза пригвоздила Гонория к креслу.

После этого, фигура скрылась в темноте…

Гонорий после напоминания последнего, сник головой…

— Я не забываю этого. — Произнёс он, посмотрев в темноту, — и вы об этом знаете… А Тит… Хорошо… если я решу убрать его?.. Будет ли братство на моей стороне?

Фигура, снова появилась в темноте.

— Я же сказал тебе — нас не интересует судьба Тита. Ты вправе работать… как можешь. Но… делай это чисто. Не оставляя следов… и свидетелей.

Теперь, лицо Гонория просветлело. Вид его преобразился.

— Вот… Вот, что я желал услышать! Не беспокойтесь… Я решу все вопросы. Решу, как и всегда! А следы… Следы поведут в другую сторону. — Гонорий улыбался, выдавая удовлетворение, — следы… будут указывать… в сторону Массалии.

Стоя в темноте, фигура едва шевельнулась.

— Вот и хорошо. Ты усвоил… урок.

Фигура зашевелилась… и вышла из затемнения.

— Расскажи мне суть задумки, Гонорий, — фигура уже стояла над картой, коя лежала на столе, у окна. — Мы должны знать все тонкости дела.

Гонорий, вздохнул и нехотя подошёл к карте.

— Мне… Мне придётся соединить все усилия своих флотилий… для её осуществления. Соединившись, я соберу более тридцати мощных галер, не считая бирем и гемиол. — Гонорий склонился над картой. — Если они, завтра, отплывут с утренним отливом, то уже к вечеру будут вот… здесь…

Гонорий показал предполагаемое место.

— Это их настоящий путь, а не тот который они обозначили уходом мощных пентер и гептер. Вот… за этим островом… мы будем ждать их. С этой стороны подводные скалы… Вот… Здесь, карта конечно не всё указывает правильно… Но… я хорошо знаю те места. Изучил, как следует. Мы будем стоять за восточным берегом… Вот здесь. Они пойдут мимо, зная, что левее их скалы… Мы и будем за скалами…

Фигура подняла голову, поглядев на Гонория.

— И как же ты намерен атаковать?.. если перед тобой скалы? — выдала она своё недоумение планом Гонория.

Гонорий улыбнулся.

— А я не намерен атаковать там. Пока, они будут плыть к островам, мы будем сокрыты от них за ними. Когда они отвернут от них… и пойдут правее… мы, в это время, станем обходить острова, чтобы оказаться позади них — на пройдённом ими уже пути. Этим, мы отрежем им путь к отступлению! Но, часть галер, я оставлю за островом. Они не пойдут им в тыл… а останутся невидимыми… за скалами острова. Картахенцы, увидят обошедшие острова галеры, кои появятся у них в тылу и станут разворачиваться, выводя вперёд военные гептеры, чтобы встретить удар. Сам же конвой отойдёт вперёд… и останется без прикрытия. В это время, вторая часть флотилии, выйдет от острова и обойдя скалы… окажется спереди конвоя. Мы… — Гонорий довольно взглянул на Фигуру, — возьмём их беззащитными и погоним куда хотим, пока Ферон будет воевать с теми, кто его свяжет боем. Да… но этой флотилией, коя вступит в сражение, придётся… пожертвовать.

Фигура не спешила выказывать одобрение планом Гонория.

— А почему, ты думаешь… что события будут развиваться именно так?! Они могут повернуть вправо, увидев твою погоню.

Гонорий снисходительно посмотрел на собеседника.

— Я же сказал, что знаю все шероховатости дна этих мест. Левее, проходит донная коса от одного из небольших островов. Так как конвой загружен и имеет осадку большую норме, он там сядет на мель. Тоже самое касается и гептер, они заденут своими днищами косу. Поэтому, всё просчитано. Когда, одна флотилия свяжет гептеры боем — я выйду из-за острова. Мы возьмём их «тёпленькими»…и уведёт туда… куда скажите вы. — Гонорий, с явной неприязнью, посмотрел на замершую над картой «Фигуру».

Фигура, медленно, разогнулась¸ выпрямившись во весь рост и от этого оказавшись выше Гонория на целую голову.

— Ну… что же… Место ты выбрал правильно. — Наконец, произнесла она. — Если, за вами идёт «хвост», то у тебя… есть манёвр. А они, вынуждены будут смотреть… как ты уводишь конвой из-под самого их носа. Да… план неплох… Неожиданностью для них будет, твоё появление с северо-востока. А если у них есть прикрытие? Я склоняюсь к мысли, что флотилия их будет сопровождать вот до сюда…

Фигура показала точку на карте. Гонорий проследил за рукой собеседника.

— Потом… она скорее всего повернёт… — Продолжал говорить его собеседник, — ей ведь надо прикрывать берег союза Иберии, самой Картахены. Повернёт… но уже миновав эту группу островов. Рассматривал ли ты, такой вариант?

Гонорий поглядел на карту.

— Рассматривал и вот, что скажу тебе. Зачем, Ферону открывать всем уход конвоя с серебром? Ведь, все будут знать, что флотилия просто так не будет охранять ушедшие галеры! Это глупость. — Прокомментировал он, опасения собеседника.

Фигура кивнула.

— Наверное, ты прав. Ну, а если за нами пойдёт погоня?

Гонорий пожал плечами.

— Погоня?! А какой смысл в ней? Если мы уже к утру достигнем границы раздела морей по Катулловскому миру?! Или достигнем берегов Африки! Берега Мавритании… До Иола, ведь, ещё очень далеко. Они нас не догонят!

«Фигура» снова съёжилась, став ниже ростом.

— Это… хорошо… Хорошо, что я слышу такую твою уверенность! Вообще-то, я… забываю, что у тебя… чутьё на успех. Чутьё… — Тихо произнесла она.

Гонорий, оторвал взгляд от карты, поглядев на собеседника.

— Ты… что?.. собираешься отправиться с нами?! — в его вопросе прозвучало прочитываемое разочарование и… небольшой испуг.

Фигура, вновь, выросла во весь рост.

— А зачем? — она пронзила Гонория холодным взглядом сквозь капюшон. — Я доверяю… тебе.

Собеседник Гонория не спеша откинул капюшон с головы и взгляду Гонория открылись тёмные волосы и небольшая борода, обрамляющая лицо его собеседника.

— Я… буду там, где нахожусь всегда.

Эта последняя фраза, вызвала у Гонория выдох облегчения.

— Я знал, что ты примешь правильное решение! Я не подводил вас ни разу! Не подвиду и сейчас! То есть… завтра!

Фигура, снова, одела капюшон и… втянула шею в плечи, став ниже. Она повернулась к темноте и стала скрываться в ней…

— … Запомни… свои слова, Гонорий. Мы спросим за них…

Это последнее, что произнёс ушедший и что заставило Гонория задуматься, замерев на месте.

Так он простоял довольно долго… Одиночество, в коем он остался в своём расположении, не помешало ему¸ а только способствовало какому-то долгому размышлению… Наконец, он шевельнулся.

— Вот… дерьмо. — Пробормотал он. — Хотят… чтобы я… им отдал всё серебро! Нет… Я думаю… иначе. Всего… вы не получите. Хотя… — Гонорий вздохнул, — если среди моих людей… есть скрытые… соглядатаи?! Подосланные… убийцы! Почему… я раньше об этом не думал?! Вот… почему он сказал, что «доверяет» мне. Мизгирь!.. Съедаемая… жадностью жаба! Значит, они купили моих людей… и теперь ждут от них, как и от меня, отдачи!.. Ну… что же… Я приготовлю свой ответ! Неожиданный ответ…

Гонорий, в своих рассуждениях, явно, пришёл к какому-то решению. Его движения, после этого, стали резче.

— …надо поговорить с Мемхотом. — Пробормотал он. — Мы ещё поглядим… кто кого! Спрос… спрос будет. Но… не того объёма, о коем вы мечтаете!

Он шагнул в туже темноту, в которой до него скрылся и его неизвестный собеседник…

Где-то за стеной… застучали его тяжёлые шаги…

Глава 2

Понтифик, окончательно пришёл в себя… Он, встряхивая головой, огляделся… и понял, что находится в зале Амулетов.

— …tu ne cede malis… tu ne cede malis…

Бормотал он, вытянув вперёд правую руку и смотря, как она трясётся, выдавая слабость тела. (Латынь. «Не отступай перед несчастьем». Авт.)

Понтифик, осознав, что он находится на третьем уровне подземелий, в Зале силы Ордена, который ему дали Амулеты, немного успокоился. Здесь, на третьем уровне, Зыбь не проявляла свою силу и её действие, чем на уровнях ниже. Катон поднял голову и, посмотрев на окружавших его Псов и Приоров, произнёс:

— Соберите всех, кто может держать в руках оружие! Всех! Но… только из Псов и Приоров! Всех, кого найдёте на этом и верхних уровнях.

Приоры нагнулись к нему.

— Понтифику надо передохнуть! Не волнуйся, Марк! Мы сделаем всё! — произнёс один из них.

— Нет! Otium, post negotiuv! (латынь. «Отдых, после дела». Авт.) — Закачал головой Катон. — Собирайте побыстрее! И пошлите гонцов к Авгурам Храмов. Пусть все спешат в Храм Двуликого. Может так статься, что потребуется помощь стражи Рима. У нас… могут быть нежелательные «гости»! Да… Послали за моим внуком?

— Да. — Отвечал тот же Приор. — Его приведут в чертоги Храмового спуска в Подземелье!

— Хорошо… Как он появится, пусть спускается сюда… в зал Амулетов. Я тоже приду сюда, когда он появится. Я… уже чувствую себя лучше… А вам… — Катон посмотрел на своих Приоров, — лучше туда… пока не входить. Только Приоры Серых Псов… способны выдержать пресс Зыби… И то… недолго. Когда приведут внука Маркуса, пусть кто-нибудь из Кураторов арканитов, войдёт в предыдущий Зал… и проверит… всё ли там спокойно?! Это нужно сделать обязательно!

Приоры кивнули и склонили головы. Они, помогли подняться своему Понтифику и он, с их помощью, вошёл в… нишу стены… Стена, медленно, стала задвигаться… каменной кладкой… одновременно, поворачиваясь спиральным движением… по часовой стрелке… Внизу, приподнявшейся конструкции, стал виден, похожий на бур, резец… Вся пустота, оставшаяся за нишей, уходила… вниз в скальный грунт… Проём ниши, вместе с Понтификом, исчез вверху, а на место пустоты ниши, сдвинулась каменная кладка… кою вытянул за собой бур… Шумы механизмов… ещё какое-то время были слышны… но вот стихли и они… Приоры повернулись и о чём-то посовещались меж собой…

В этот момент, у одного из изваяний Двуликого Бога, в его основании… вдруг вспыхнул огонь…

Приоры, резко повернулись к изваянию… и медленно… стали отступать к выходу из зала… Так они, оглядываясь на изваяние, в спешке, покинули Зал Амулетов… разойдясь по разным тоннелям…

Огонь… осел… и потух…

…Катон, оказавшись в своей, хорошо спрятанной резиденции, почувствовал запах благовоний… и это, на какое-то время, заставило его отвлечься от перипетий этого дня… Дым благовоний воздействовал на него благотворно… попав в лёгкие… и в кровь… снабжающий кислородом мозг… Лёгкие впитывали те вещества, кои ему, в сложившейся обстановке, были просто необходимы… Эти вещества распространились по всему его организму… неся облегчение…

За лёгким головокружением, вновь пришла ясность мышления… и Катон, вспомнив всё… «что» случилось в подземельях, теперь, ясно ощутил тяжесть своего положения и те опасности, кои с ним связаны… Он уловил в себе одну странность — как только он попал к себе, он вновь стал слышать хор низких голосов, кои заглохли в беснующемся вое Зыби там… внизу… Это кажущееся спокойствие не напрягло его, а наоборот… расслабило… будто все невзгоды сегодняшней ночи… прошли… Казалось… всё идёт, как обычно… В его резиденции ничего не изменилось… и этот «островок» его личного счастья и спокойствия не пострадал от неистового, яростного воздействия Зыби… Катон не без удовольствия замечал… что здесь всё также надёжно, твёрдо и незыблемо, как в старые «добрые» времена, когда был жив его брат и отец… Эта «скала» Катона заставила почувствовать его какую-то, непонятно на чём основывающуюся, уверенность в положительном исходе сегодняшнего кризиса… Катон, глубоко дышал, погружаясь в спокойствие этого «островка»…и аромат «благовоний»… Набравшись… твёрдости в ногах и поправив свою физическую форму… он встал и двинулся к проёму, прилегающего к его «островку», Зала… Своей походкой, он поймал такт поющего Хора… и его движение, как бы слилось с нотами поющих…

…Войдя в зал, он и прошёл его насквозь… и оказался перед одним из многих, стоящих здесь, изваяний Двуликого Бога.

— О, суровый Изимуд, взявший новое имя и ставший Янусом! Сегодня случилось неожиданное — Зыбь взбунтовалась! Мы, до конца не поняли «что» произошло в Зале Омута Времени?! Не знаем мы и того, что именно произошло наверху, у канала энергий?! Но, в результате этого, по каналу шла не питающая кристалл энергия, а энергия его разрушения… Эта «иная» энергия взбудоражила Зыбь и та, потеряла связь с нашим кристаллом… Я… думаю… он разряжен.

— Разряжен?! — перебил Понтифика, раздавшийся со всех сторон, голос. — Начудили! Наобрядничались! Нацеремонились! Свора бездельников, обрядившихся в бабские одежды!..

Голос вызвал боль в голове Понтифика, но именно эта боль дала ему понять, что голос звучит только в его голове, а кажущееся, раздающееся эхо — эффект вызванный вдыханием «благовоний».

— … Решили изображать из себя святош?! Плодили Духовенство искавшее общность духа?! Я же говорил вам, серым неучам, что вы идёте путём тех, кого давно стёрли из памяти произошедшие ранее события. Да… видимо, придётся хорошенько изменить тактику наших действий! Что случилось с тем, кого спрятали под Омутом?

Этот вопрос был самым тяжёлым для Катона. Он заставил его опустить голову.

— Мы… не можем… сейчас, выяснить это. Зыбь вытянет всю энергию со всякого, кто спустится на четвёртый уровень. Но… я думаю, он мёртв. Зыбь «съела» его энергию.

Реакция голоса в его голове была непредсказуемой.

— А!!! доигрались в Священный Круг! Допрыгались с поиском новых форм своего воинства! Бездари, бесы! Я уже говорил… об этом. О! Как трудно работать с «хвостами» Тьмы! Вы: ты, Катон и твои Приоры, создали Серых Псов. Вы думали, что, открыв пространство, вы из него получите тысячи своих новых адептов, для завоеваний явного мира?! Что тени, «обрастут» плотью, кою им непременно подарит Зыбь?! Что Зыбь будет рожать «материальность»? Ты многое скрывал от меня…, Катон! Но я… ведь видел и намного дальновидней тебя, Катон! Я знаю, о тех развратных римских матронах, коих вы возили в подземелья… и кои вступали в… связь… с выходцами Извне… В сладостных, клубящихся дымах, горящих благовоний… эти… матроны… и не видели с кем… они совокупляются. Ты думал, что сможешь скрыть это от меня, Катон?! Ты думал, что тот, мой второй Лик, который, также, разрушил все мои успехи, коих я добился, работая с кланом Ану, много тысячелетий назад, стал умнее?! Да… ты меня разочаровал. Я же предупреждал тебя об этой опасности! Я говорил, что он будет говорить от моего имени?! Захочет могущества, власти… Говорил. Я захватил, создал… и передал тебе мощный Орден! Я «отвоевал» его у создателей! Отвоевал его… у Аркана! Что тебе… и предшествующим тебе не хватало?! Власти? Она у вас была! Могущества? Так, с приобретением амулета Аретузы, оно стало расти у вас из года в год! Рим стал оплотом моих помыслов!.. Я так думал… Но, я понял, чего вам не хватало! Вам хотелось почувствовать себя… некими Богами! Создателями… новых форм уродства… Такими же, какими почувствовали себя Жрецы Карфагена, создав Рогатого Молоха и взявшись исполнять его кровавый культ! Ты, Катон, последнее время не советовался со мной! Ты советовался с моим вторым «ликом»! Со стороной, более «тёмной», чем я!..

— Да нет! — поспешил оправдаться Катон, — нет, Повелитель! Я… слушаю… слушал… вас обоих.

Теперь, его перебил «Изимуд»:

— Я не Повелитель, Катон! Ты не к тому обращаешься, рабская душа и этим выдаёшь себя! О! Это моё наказание! Моя мука Вечности! Плодить… посредственность… посредственность… посредственность… Я же рассказывал тебе, как тысячи лет назад я обратил одну из ветвей Рода Антов на свою сторону… Я обещал им поддержку и… указал путь… Но, они повернули с него… начав создавать вот таких же тварей, как и вы! Круг Зыби… Круг Молоха… Круг Приората… Сколько ещё будет таких «кругов» в создаваемых моим «двойником» подземельях?! Вы… хотите чувствовать себя… Богами… Но, Вы, всего лишь, недоделки!.. Недоумки!.. Я знаю… кто вас этому надоумил… и, научив, направил. Те, кто разделился на две Касты Жрецов. Обе, советуются с моим вторым ликом. Я даже знаю о чём… И ты, Катон, пошёл тем же путём. Тот «лик» тёмен. Он может создать только тьму… хаос. Я же пытаюсь создать… царство. Своё царство. Но… без Тьмы. Есть разница?!

Катон поднял голову и… ответил:

— Вот… поэтому, я, поняв свою ошибку, пришёл к тебе, Изимуд -Янус! Он просит привести к нему моего внука Маркуса?! Что мне делать? Маркус ещё непосвящённый. Я же хочу, чтобы его посвятил именно ты, Янус! А лик Изимуда, он не должен видеть! Пусть он… изберёт другой путь… не мой. И не путь моего Отца.

Эти слова, Катон, произнёс с надрывом и подняв взгляд на изваяние Бога, замер, в ожидании реакции на его обращение к изваянию у коего стоял.

— Маркуса… — наконец, разобрал он в себе голос. — Он требует Маркуса… Да… Для него другого решения нет. Если, твой Маркус окажется более твёрдым, чем все Катоны… может что-то и выйдет… Может это приведёт к какому-то итогу… Во всём этом процессе, за коим я наблюдаю тысячелетия, прослеживается одна закономерность — сначала они служат моему Лику, а потом… Тьма сгущает их разум, и они тянутся к моей второй личности.

Катон, ничего не поняв, из этого монолога Изимуда-Януса, поднял на изваяние взгляд.

— Но… что ты мне посоветуешь, Янус-Изимуд? Ведь встав перед тобой, я каждый раз не знаю… с какой из твоих личностей я беседую?! Какая из них встречает меня?! И я… скажу тебе… Это для меня всегда неожиданность. И не только для меня. Так же было и у моего отца. Это испытание для нас. Та… твоя вторая личность…, более требовательная…, более жёсткая… более страшная…

— Вот это и превращает вас в рабов! — резко перебил его голос. — Рабов, ползающих на коленях перед чудовищами Тьмы, кои поглощают их души. Тем… как раз и нужны души… Дух у них есть… Но он в отрицательной форме. Во Тьме, не в Свете. Им нужна душа, чтобы обзавестись материей… Так, сгинули Анты, обретя не тех покровителей! Они объявили себя Богами, когда в них сидели демоны… Светлоокие, после этого, имели полное право стереть их в порошок… Чем они и воспользовались… Но… Светлоокие, в этом случае освобождали души Антов… души… Что для Светлооких смерть?.. Игра… — Голос затих.

Катон… ещё какое-то время ждал продолжение монолога Януса — Изимуда… Не дождавшись, он спросил сам:

— Как быть с кристаллом? Подскажи, о мудрый Янус?

Ответ пришёл тут же:

— С кристаллом? — переспросил Янус. — Я бы выбросил его к бесовской матери, как говорят Светлоокие! Но… вот ведь в чём дело… В чём-казус-то… Его не примет Мидгард!.. Когда вам его передали его «творцы», кои принадлежат к Касте Сета, вы не спрашивали моего совета! Не совещались со мной! Даже, не связались со мной! Теперь… процесс запущен… ты подумай энергию скольких веков или тысячелетий, затронула Зыбь?! Вы… распотрошили… камни Омута… А они выкладывались не вами… А всё из-за вашего чрезмерного желания, сумасшедшей страсти могущества!.. Безмозглые рабы! Вам хотелось продлить ваше существование!.. Продлить устойчивость тела… и сознания… Как это важно для вас!.. Бесы во плоти! А дело… рухнуло… рухнуло… Теперь, решайте вопрос с кристаллом… сами… Но… может быть… Светлоокие решат его за вас… может быть…

Катон ничего не понял, из последнего, произнесённого Янусом и, помолчав, пробормотал:

— Но… с кем мне решать… вопрос с кристаллом? Ведь Зыбь стёрла всю энергию подземелий?! Всех… всех уничтожив! Нет более теней… Нет!.. С кем мне советоваться?! Нет моих предшественников… Нет!.. — Катон опустил голову.

Голос зуммером взорвал его голову:

— Нет предшественников?.. Они ещё есть… Не знаю правда, сколько их ещё?! Но есть… Но, есть и другие… твои предшественники… Не здесь! В подземельях Пирамид. Они прибудут к вам. Я знаю, ты уже послал за ними галеры… ты думал, что я не знаю об этом? не забывай — я, есть он! А он… есть я!

Катон, ещё ниже втиснул голову в плечи.

— Что… будет со мной? — едва слышно, спросил он.

— С тобой?.. — снова, голос Януса болезненным зуммеров заломил в голове Понтифика. — Что и со всеми вами! Тьма придёт за тобой. Ты… растворишься в ней… как и другие. Растворишься в её зияющей пустоте… Вернёшься… к родным пенатам.

Катон поднял голову с видом обречённости.

— Когда это произойдёт? — проронил он, побледнев.

Голос не выдал ему никакого сочувствия.

— Скоро, Катон! Скоро. — Ответил Янус. — Я тебе могу сказать только одно — торопись с Маркусом. Время, теперь, для тебя имеет значение.

Это замечание, вызвало в Катоне волну возмущения, но он… не выдал его Янусу. Его мысли завихрились в ином направлении…

— Спрашивай. — Вдруг Янус, напрямую, совершенно неожиданно, обратился к нему. — Я знаю, что тебя тревожит.

Катон, от неожиданности, сначала, потерял нить размышления… к вопросу, так беспокоившего его. Но, совладав с чувствами, нашёл её и произнёс:

— Хорошо, я проведу посвящение Маркуса. Но, как ему отличить тебя от… Изимуда? Отличить твой лик от его? Я¸ как ты заметил, не преуспел в этом.

Ответ прозвучал для него совершенно в неожиданной форме.

— Не лукавь, Марк! Ты забываешь с кем говоришь! — Янус выдал своё раздражение, — ты знал наши различия! Знал. Но… связавшись со Жрецами Пирамид, стал вести иную игру. Заиграв в их игру, ты свернул с ранее начатого со мной пути. Вместо того, чтобы продолжать собирать знания Светлооких, ты и вся твоя свора теней увлеклись опытами со временем. Вам… бесам… попались манускрипты древности, кои свихнули ваш разум. Жрецы Пирамид постарались, чтобы вы увидели их, переведя тексты. Вы хотели подчинить себе Зыбь, не понимая её основ. Даже, я, не знаю, возможно ли это?! Но… не буду говорить за Изимуда. Может он знает, более меня… Может. Но… как видишь, двигаться в двух направлениях одновременно очень трудно! Намного труднее, чем в одно! Вот и итог.

Янус затих.

Катон поднял голову.

— Но… как собрать знания? Для чего?! Если применить их в жизни не удастся! Если нет возможности продлить жизнь тела?! Срок жизни очень короток здесь! Зачем, тогда пытаться вникать в «собранное»? Изимуд подсказал нам путь сохранения нашего сознания! Мы вытянули из Тьмы многих наших сотоварищей! Да… они здесь выглядели Тенями, но могли вступать с нами в контакт! Разве этого мало?! Мы, добились многого… Ведь, у нас нет того, что у Светлооких зовётся памятью! — выпалил он.

Несколько мгновений длилось молчание.

— Ха-ха-ха! — взорвал его сознание смех Януса. — Так вот… в чём дело! Вы хотите себе создать царство! Чтобы править в нём! Править… подобно Богам! Вы… сравнили себя со Светлоокими! Ха-ха-ха! Вы… забываете, что вы всего лишь «тени», получившие тело. Вы не сможете жить в дружбе даже друг с другом! вы, будете грызть друг друга уже в этой, короткой для вас жизни! Вы и грызёте друг другу глотки… рвёте жилы. Но всё напрасно… Ха-ха-ха! А знаешь почему, Катон? Запомни, тень, наложенная на тень — темноты не прибавляет! Ха-ха-ха!

Катон отступил на шаг от изваяния Януса. В этот момент, позади него послышались шаги.

— Привели Маркуса, Понтифик!

Понтифик уже отшатнувшийся от изваяния, повернулся к Псам.

— Ведите его в Зал Амулетов! Я сейчас буду там!

Псы, склонив голову, исчезли.

Катон снова повернулся к Изваянию и шагнул к нему пару шагов.

— Ты не ответил, Янус, как нам отличать тебя от Изимуда?

— Очень просто, Марк! Помяни время… Мою реакцию на него ты знаешь. — Голос внутри Катона затих… и более не проявлялся.

Понтифик в раздумье стоял у изваяния… не шевелясь.

— В подземелье гости, Понтифик! — вдруг резкий голос оторвал его от размышления. — Все Авгуры собраны!

Катон резко обернулся. Голос его лязгнул металлом.

— Как?! Как, они уже здесь?! Где они спустились? — спросил он.

— Неизвестно. Видимо, Альба имеет канал со своими арканитами. Ты сам… разрешил его навещать Контуру Папиле.

Понтифик сморщился.

— Не поминайте при мне КОНа. Это то, что мы должны уничтожить… или умереть.

Авгур и Псы, кои стояли за его спиной, прошипели:

— Что будем делать?

Катон потеребил свой мясистый подбородок.

— Куда они идут? — спросил он.

— Их видели у канала.

Лицо Понтифика посерело.

— На них что нет действует Зыбь?!

— Этого мы не можем сказать. — Ответил Авгур, придвинувшись к Катону, — Но… их не мало. Те Псы, кои выходили из подземелий последними, говорят, как минимум, о сотне арканитов.

Лицо Катона, вдруг, выдало торжество моментом.

— Так! те… за кем мы охотились… сами пришли в ловушку! Не мешайте им… пусть спускаются. Спустившись… Зыбь воздействует на них. Они ослабнут… И мы… завладеем их телами!.. Нам очень… нужна их кровь! Соберите всех! Всех, кто есть в подземелье!

Авгур снова придвинулся к нему.

— Надо ли извещать Сенат и задействовать стражу Рима? — спросил он.

Понтифик, вспомнил свои прежние слова… и поразмыслив, произнёс:

— Ни в коем случае! Обстоятельства изменились! Сенат ничего не должен знать. Ничего. Это… дело будет рассмотрено внутри Ордена. Соберите из морока Тёмных авгуров. Будет весело.

Авгур, вдруг, взглянул на изваяние.

— Понтифик не намерен продолжить контакт?

Катон поднял взгляд на изваяние Януса-Изимуда.

— Теперь нет! После дела… подумаем… кому отдать предпочтение. Янусу или… Изимуду.

Авгур и Катон обменялись взглядами…

Глава 3

Караван торговых судов, ведомый и окружённый военным конвоем, двигался уже несколько часов к точке, у которой он должен был взять курс на юго-восток, к африканскому континенту. Так было в изначальной задумке провода конвоя — петля, кою выписывал караван, должна была сбить со следа тех, кто намерен был догнать караван и атаковать его далеко от берегов Иберии. Далее, достигнув африканского побережья, караван попадал под действие сопровождения карфагенской эскадры, коя базировалась в портовом городе Иол.

…Море было спокойно. Такие тихие дни редкость для моря и команды, наслаждались благоприятной погодой и размеренным, покачиванием судов, кои совершали плавание. Ветер, слегка, небольшими дуновениями, освежал гребные команды и «подталкивал» суда, надувая ненадолго их паруса. Он, хоть и не был попутным, но позволял помогать движению с помощью треугольных, косых, носовых парусов, называемых гафелями. Скорость кораблей, благодаря гребным командам, поддерживалась до среднего уровня, если судить по той шкале, с коей ходили тогда галеры по морю… Вокруг кораблей, шумно галдя о чём-то, кружили чайки и альбатросы. Они садились на верхние реи и громко перекрикивались с пролетающими соплеменниками… Всё это говорило о близости какого-то берега… Но так, как они ушли уже далеко в море, любой несведущий путешественник понимал, что этим «берегом» может быть только остров или группа островов…

— …левее! Левее! Вот так! — прослушивались команды морских номархов своим рулевым, кои держали и задавали курс всему конвою, на первой, следующей в строю всего каравана, галере.

Номархи, в свою очередь, передавали рулевым команды старшего штурмана, коим являлся старый моряк Протос.

— -… там, левее! — повернулся он к Ферону, — круг Болеарских островов! Его восточная часть! Их не видно, но они своими мелями и подводными скалами, тянутся до этих координат.

Ферон кивнул Протосу и обнял стоящую рядом Оттию.

— Ох! Как я давно не плавала к Африке! — произнесла она, глядя в глаза Ферону. — Это первое моё плавание с нашим родившимся сыном, Ферон!

Она поглядела на ребёнка, коего держала на своих руках. В её глазах ярко светилось солнечными бликами счастье.

Ферон заглянул в лицо своего сына и Оттии.

— Он спит. Солнце и качка благотворно сказываются на его сне. Пусть он будет таким же мореплавателем, как твой брат Карталон Барка!

Отттия подняла на Ферона свой взгляд.

— Как? Ты не хочешь, чтобы твой сын подпоясывался мечом на суше?! Неужели, беспрестанный искатель приключений, опасностей Ферон, хочет, чтобы его сын не повторял его путь?! Путь стратега и Воина! Я не верю этому!.. ты же сам говорил, что твои братья, в Карфагене, не оставили последователей дела твоего Отца, Стратега Форгона?! Не хочешь этого?! — Оттия, с хитрецой прищурив глаза, смотрела на Ферона.

— Нет. Не… хочу. Раньше хотел. Теперь нет. Хватит с нас воинов. Когда пребудет Карталон, попрошу нашептать в ухо нашему сыну заклинание на путешествия. — Улыбнулся в конце своего ответа Ферон.

Но сам… в это время, огляделся по сторонам, будто проверяя всё ли спокойно вокруг конвоя. Оттия заметила это.

— Мы ждём кого-то? Кто-то нас должен догнать… или, наоборот, преследовать? — спросила она.

— Нет. — Ферон произнёс это отрицание, как-то не твёрдо и… спокойствие Оттии, сошло на нет.

Она огляделась сама и взглянула в глаза Стратега конвоя.

— Когда «это» должно произойти? — уже твёрдо спросила она, не сводя с него глаз.

Ферон, постарался перевести разговор в иную сторону.

— Да я… просто оглядывал море, Оттия! Всё ли спокойно… Всё хорошо… Вон посмотри, как резвятся чайки и альбатросы!

Оттия снова огляделась по сторонам конвоя.

— Нет… твой взгляд не таков… он не на чаек смотрел. Ты это делал с военным… совершенно незнакомым мне прищуром. В этом взгляде я рассмотрела ожидание… Ожидание чего-то или кого-то… Не лги мне, Ферон!

Ферон снова обнял своих родных: жену и сына.

— Не тревожься, Оттия! Я с тобою рядом. Всё спокойно. Просто… я посмотрел… не появилась ли… эскадра Гадира…

— Гадира?! Здесь?! — перебила его Оттия. — А что ей тут делать?! Она сюда никогда не поднимается! Это выше её широты действия! Ты что-то не договариваешь мне… вы… что-то задумали с Диархоном. Я вижу это по тебе. Что, Ферон?! Скажи мне! мы ждём пиратов?! Говори! Не забывай, что я дочь Гамилькара Барки!

Ферон взглянул в её глаза и понял, что не имеет права скрывать от неё то, что держал в себе… Он, не мог ей соврать в этот момент — это бы убило его в её глазах, и он это понял.

— Когда «это» должно проявиться! — повторила она ранее прозвучавший свой вопрос.

— Скоро, Оттия. Скоро! Мы… ждём налёта пиратов. Ждём Гонория, за коим гонялись почти полгода. Поэтому, и эскадра Гадеса должна появиться… в нужный момент. И не только она.

Оттия покачала головой.

— И ты мне ничего не сказал… Я ведь взяла с собой нашего сына… Ты с лёгкостью… подверг нас обоих опасности… ради какой-то поимки пирата!..

Ферон, перебив Оттию, замотал головой, трясёт головою бык, коему воткнули в шею копьё.

— Нет-нет-нет, Оттия! Я?.. сто раз… нет! Я… Бесчисленное количество раз, всё просчитал! Всё, Оттия! Всё… до последнего шага! Не кори меня! Я ломал себе руки… прежде чем принял это решение! Но нет иного выхода! Нет! Он, скорее всего, проверял, поднимешься ли ты на палубу! ЭТО БЫЛА ЕГО ПОСЛЕДНЯЯ ПРОВЕРКА! Иначе, он бы не клюнул! Иначе, эту бестию не поймать… Понимаешь?

Оттия молчала, опустив взгляд в палубу.

— Я понимаю… тебе трудно понять это… Но, если бы мы, хоть на мизерную часть отклонились от задуманного, он бы понял, что ему готовят ловушку. Эту мысль, мне подсказал Аристарх. Он всё выяснил по своим каналам и подтвердил, что Гонорий готовит нападение на конвой. Мы лишь подправили кое-что в своих приготовлениях. Если зверь покинул свою нору, то он в неё не вернётся не покусанным. Но… надо постараться, чтобы уничтожить, как можно больше его кораблей и его самого.

Оттия снова покачала головой.

— Я думала, что ты изменился. Ферон. Что я и наш сын для тебя дороже всего на свете. Что ты, действительно, хочешь совершить поездку с нами к Саламбо. А ты…

Она отступила от него на шаг.

— Да что ты, Оттия. — Ферон почувствовал нестерпимую боль в её сердце и своём. — Ты решила, что я использую вас как наживку?! Я даже не знаю… как ты могла так подумать. Да… я хотел отправить серебро со следующим караваном. Но… получив сведения от Аристарха, не мог отменить нашего плавания. Но… принимая это непростое для меня решение, я взвесил все «за и против». Здесь, уже не могло быть отступлений… иначе… всё напрасно.

— Напрасно?! Ты сказал «напрасно»?! Были и до Гонория пираты! Гасдурбал утопил их всех! Утопил не одну флотилию… И делал это без «наживки». Я даже не знала всего… что происходило на море. Он никогда ничего не рассказывал. Эх, Ферон!.. — Оттия опустила свой взгляд.

Ферон изменился в лице. Но… совладав с чувствами… произнёс:

— Вот, поэтому, я и решил, что если моему сыну, уже с самого начала жизни суждено рискнуть жизнью, то с него хватит риска на всю оставшуюся жизнь. Пусть, дальнейшая его жизнь пройдёт без грохота войны. Но… иначе я не мог поступить, Оттия. Я не Гасдурбал. И времени у меня было не столько сколько у него… Но… если я… проигрываю в твоих глазах ему… мне нечего более тебе сказать. Скажу последнее. Я всё просчитал, принимая это решение. Прости меня, но я люблю и тебя, и своего сына, как и прежде… настолько, насколько могу…

Оттия подняла на него свой взгляд… и увидела невыносимые душевные муки, выразившиеся на его лице. В его взгляде, только, прослеживался неукротимый, даже этой болью сердца, бунтарский, не переборотый ничем земным, Дух. Она, шагнула к нему и… положила свою голову на его плечо.

— Какой же ты… борец-непоседа! — произнесла она и из её глаз протекли слезы. — Ладно… Обещай мне, что никогда больше не подвергнешь нас опасности?! Не подвергнешь опасности и наше счастье?! Обещаешь?!

— Обещаю. Я сам умру, но вы спасётесь! — тут же выпалил он.

— Нет-нет! Про смерть не надо… Не надо смерти, как гаранта нашей безопасности! Нам… слышишь? Нам ты нужен живой! Живой! Обещай мне, что не поддашься смерти, если даже она скрутит тебя холодом своих объятий! Обещай!

Ферон обнял Оттию и сына.

— Обещаю. Танат отступит от меня… в момент, когда я вспомню о тебе и о сыне…

— Нет-нет! Не поминай Таната! Он уже забрал у меня Отца! Он забрал у меня маму и брата… Хватит жертв!.. Троих… моих самых любимых близких… он уже забрал. Я не взяла обещания со своего отца… и вот… итог. А он… всегда следовал своему слову… А ты обещай мне, что вернёшься к нам с самого Ада, если таковой появится у тебя на пути!

Оттия положила свою ладонь на сердце Ферона и приложила к этому месту свою щеку.

— Я обещаю тебе это, Оттия! — твёрдо произнёс Ферон.

Она подняла на него свой взгляд и твёрдо произнесла:

— Я принимаю твоё обещание!

В этот момент, наблюдающий с мачты прокричал:

— Слева от горизонта неизвестные паруса! Они идут от острова Нереид! Обогнув его!

Этот крик наблюдателя с мачты, прозвучал как гром среди ясного неба.

— Парусов более полтора десятка! — дополнил свой сигнал наблюдающий.

Ферон вскинул голову и преображаясь на глазах, скомандовал:

— Лево на борт! Стрелки к машинам! Бьём тяжёлыми ядрами! Пристрел два ядра! Первыми уничтожаем тригоноремы!

Он взглянул на Оттию.

— Это они! тебе надо опуститься внутрь галеры. Будь там, Оттия! На палубу не выходи! Не выходи!

Оттия, более ничего не говоря и не выражая никаких эмоций, быстро пошла к спуску внутрь кормы корабля.

— … Торговые корабли пусть остановятся! Стоп каравану! — слышала она команды своего мужа, — Палубные команды наверх! Лучники на башню!..

«-…а он, совсем недавно, был военачальником конницы! Потом, отдельного корпуса армии… А теперь… его не узнать. Ну прям… адмирал Диархон!.. и такой же… голос!..»

Подметила произошедшую перемену в Фероне уходящая Оттия. Она скрылась в трюме кормы…

Меж тем продолжали «сыпаться» команды Стратега конвоя:

— …палубные команды к бортам! Приготовить гарпуны! Зарядить ими «ослы»! Врагов на вражеских галерах в плен не брать!.. Всех… к Нереидам!

К этому времени, стали отчётливо видны паруса появившихся пиратов. Они были различной расцветки — под цвета торговцев. Но… число появившихся говорило само за себя.

— …восемнадцать… девятнадцать… более двух десятков, Стратег! — подсчитали, с удивлением в глазах, число кораблей врага наблюдатели.

Ферон поднял своё взгляд вверх.

— Где их головная галера? Найдите её своим взглядом! Обозначьте, направление! Я должен знать… её местоположение!

— Не видно… Стратег! Все тригоноремы впереди… на волне атаки. Но… ветер неудачный для них! им приходится разгоняться на вёслах!.. Гребцы быстро выдохнуться… Они хотят взять нас в охват!..

Ферон огляделся.

— Протос, нет ли здесь мелей?! — спросил Ферон своего помощника.

— Как не быть. Есть! Вон там… левее нас. И правее, тоже есть… Но это намного дальше… — Показал Протос место положение мелей.

— Правим к мелям. Мели не дадут им обойти нас. Примем удар в «лоб». Наши гептеры разнесут их носа в щепки! Лови ветер!

Протос, стал подавать команды рулевым, чтобы гафелями взять наибольший ветер. Галеры накренились… делая поворот…

— …левее… так… хорошо… наши тараны над волной… их под… расщепим их носа! Хорошо, Стратег! Они, теперь не обойдут нас! Но… если они оставили кого-нибудь правее тех мелей… они могут достигнуть конвоя… Но… им придётся грести против ветра! Это довольно утомительно… Довольно… трудно. Кстати, они будут хорошими мишенями для наших онагров! Они подставят нам свои борта при обходе мелей!

Ферон тут же скомандовал.

— Кормовой онагр приготовить к стрельбе на правый фланг! Не смотрите, что происходит впереди, по нашему фронту! Ваша задача поразить тех, кто выйдет вон из-за тех скал, кои виднеются из моря… Протос, когда мы вступим в сражение, займись обстрелом! Тебе рисковать не надо!.. Мы же встретим «гостей» баллистами.

Протос огляделся.

— Лишь бы успели Гадирцы! Ловко, ты их Ферон одурачил! Свои галеры отправил туда, а гадирцев вызвал сюда! заранее… Отлично придумано!

Ферон не отвечал на похвалу… он всматривался в «строй» галер врага, выискивая взглядом того, ради встречи с которым и решился он рискнуть своей семьёй…

— К делу ребята!.. — прокричал Протос.

На палубах всех гептер конвоя было заметно оживление… Вскоре, все восемь галер конвоя шли навстречу пиратам, повернувшись к ним своими носами, рассекая ими волны. С гептер полетели первые пристрелочные ядра…

Пираты тоже не бездействовали. Они разделились, решив взять в охват конвой. Но, быстрый манёвр конвоя, озадачил пиратов — теперь охват не мог был осуществлён, так как левее конвоя обозначились подводные скалы… Волны, пенными шапками выдавали их присутствие там… Пираты, поняли, что атака возможна только в «лоб» или попыткой обойти конвой справа, но двигаясь туда, пришлось бы плыть против волны, а такое движение очень медленное и к тому же, они становятся отличными мишенями для стрелков пуннов, кои славятся своим умением поражать врага даже с «хорошей» волны… Но… так как атака уже началась и прервать её никак было нельзя… пираты, пользуясь своим численным превосходством, пошли на неблагоприятный для них манёвр (обход конвоя справа) в надежде, что первые тригоноремы свяжут конвой сражением…

…На палубе гептеры Ферона «сработали» баллисты… Теперь, небо разрезали шлейфы горящих зарядов… Огненные заряды не долетели до пиратов… и те, воспряли духом, увидев эту неудачу конвоя. Они сочли это за проявление удачи, кою им, таким образом, обещают Боги. Они налегли на вёсла…

— … Поправки взяли! — кричали стрелки баллист у своих машин. — Можем стрелять!

— Немного погодите!.. Так! Выстрел! — это Протос командовал стреляющими, ожидая, когда гептера окажется в выгодном для выстрела положении на волне.

Ферон не вмешивался в стрельбу команд машин — он знал, они умеют это делать гораздо лучше его. Он смотрел в сторону врага, который пытался разогнаться против боковой, неблагоприятной для себя волны… На этот раз амфоры легли более удачно — две первые тригоноремы вспыхнули как факела — горючая жидкость зарядов угодила им на палубы…

«-… А может я… просчитался?! Не видно… флагмана… или он остался справа… За островом?! Да…»

Он не успел докончить свою мысль — снова с характерным шумом сработали взведённые механизмы метательных машин… В сторону врага улетели на этот раз ядра…

— Носовые «ослы» нацелить в приближающиеся галеры врага! Палубные команды к бортам… Сейчас будет дело мечам! — кричали номархи.

Снова сработали ремни… машин… и баллисты заскрипели своими остовами…

— Есть! Есть! — Горланили стрелки. — Первые три горят! И несколько лишились трети своих вёсел! Они стали мишенями! Добьём их ребята!

Ферон увидел, как одна из атакующих тригонорем, почти встала у горящей перед ней галерой, с коей уже прыгали в море пираты… Ветер, дуя сбоку, сносил её к пожарищу… а та не могла ничего противопоставить этому, так как её вёсла были разбиты с одной стороны прилетевшим ядром в щепки… Появившаяся преграда из двух галер пиратов, затормозила атаку других кораблей хитрого противника… галеры стали сбиваться в кучу… Пираты тоже стреляли из баллист, но хищные, неширокие тела тригонорем могли вместить на себе только одну баллисту и ту, только у самой кормы корабля. Движение же с помощью вёсел, очень сильно раскачивало корабль… и выстрелы с этих баллист приходились, ввиду небольшой численности конвоя, в «молоко»… Те тригоноремы у коих были разбиты вёсла с одной из сторон, тут же разворачивались боком, так как противоположная бортовая команда гребцов, у коей вёсла были целы, продолжала выполнять свою «работу» — грести, набирая скорость таранной атаки… Такие галеры оказались очень хорошими мишенями и …расстреливались в первую очередь… Две гептеры конвоя Ферона, сшиблись с парой тригонорем, в щепки разбив им носа… Те галеры, лишившиеся «носов» корабли врага, сразу «клюнули» своей разбитой, передней частью в пучину моря… С них, крича что-то, прыгали в море пираты… Гептеры же конвоя, отойдя от них, осыпали прыгающих в море стрелами… пока рулевые выбирали новую жертву для таранного удара…

За это короткое время, картина атаки изменилась… Пираты уже не имели ни строя, ни настроя на атаку…

Гептера Ферона, с разбега разрезала пополам одну из тригонорем пиратов, коя развернулась из-за потери хода одной из сторон — у неё были перебиты и переломаны весла. Разлом бортов тригоноремы, сопроводился грохотом, и треском размётанных бортов галеры врага. Лучники Ферона, почти в упор, расстреливали мечущегося по накренённой палубе врага… Гептера затормозив движение, отплывала от утопающих половин галеры врага, умело заслоняясь ими, от появившихся впереди вражеских галер… Тем приходилось оплывать разломленный напополам корабль… подставляя свои борта под обстрел баллист… Море уже в нескольких местах горело — зажжённые корабли пиратов одаривали своим пламенем соседей, коих снесло ветром к ним… Дым… закрыл видимость атаки врага… и уже не позволял правильно сориентироваться в сражении обеим сторонам… С флангов был слышен треск ломаемых бортов… крик… шум ремённых механизмов метательных машин… Вспыхивали новые очаги пожара, который уже грозил и конвою… Ферон, совсем не ожидавший такой картины сражения на море, понял, что здесь, действуют совсем иные принципы победы, чем в сражении на суше. Здесь, напор в атаке не играет совсем никакой роли. Здесь, наоборот, удар совмещается с отходом корабля назад… и слаженность работы команд гребцов — главный залог выживания в сражении…

Борт гептеры осыпал дождь стрел. Ферон подняв щит успел поймать две из них — напротив них, лишённая весел и раскачиваемая волнами, качалась вражеская тригонорема…

— Правее! Правее! — прорезал его слух крик Протоса. — Нет места для удара тараном… Придётся взять на абордаж! Лучники! Прикройте нашу атаку!..

Ферон очнулся, услышав призыв Протоса. Он «слетел» с кормы, совершая два прыжка и обнажая меч.

— Это наше дело, Протос! Гарпуны в дело! — рыкнул он.

Ослы в один миг вбили в борта тригоноремы тяжёлые гарпуны и войны схватившись за канаты потянули корабли друг к другу… Лучники, осыпали борт вражеской тригоноремы, коя была ниже чем в гептера и была как на ладони… враг заметался на своей палубе…

Мостки грохнулись вниз, вонзаясь своими крючьями в дерево… Ферон первым оказался на палубе врага… на него, яростно крича и, видимо, ободряя себя криком, бросилось два пирата. Но, мощный гигант, оказавшийся на их палубе, одним ударом щита выбросил первого нападающего на него за борт низкой палубы, а второго сразил необыкновенно быстрым ударом меча… В этот момент, на палубу прыгали уже его товарищи… Враг был оттеснён от палубы и безжалостно истребляем…

Ферон увидев, что враг в панике прыгает за борта, повернулся к своей гептере…

— На гептеру, Друзья! Нам надо выловить самую крупную «рыбу» этой флотилии! Её, видимо, среди атакующих нет! На гептеру! — этот его крик, заставил всех воинов, кои последовали за ним на палубу врага, повернуть назад. Палуба тригоноремы была устлана телами пиратов. В этот момент, пролетающее откуда-то ядро, срубило мачту тригоноремы… Мачта, с треском рухнула за борт… Воины Ферона успели покинуть к этому времени вражеское судно…

Оказавшись наверху своей палубы, Ферон увидел совсем иную картину, коя была вокруг него при начале атаки палубы тригоноремы. Вокруг него горели три галеры пиратов… Две другие стояли со снесёнными ядрами мачтами… но на одной уже был очаг пожара…

— Надо отплывать, Ферон! Мы окажемся в мешке и сгорим! -Протос проявлял откровенную нервозность из-за создавшегося положения. — Отдирайте мостки!

Воины и сам Ферон, налегли на канаты, поднимая мостки с бортов вражеской тригоноремы, очищенной от врага… Канаты же от гарпунов просто обрубили.

— Ход назад! Назад! — кричал гребцам Протос. — Уходим меж тех горящих галер! Больше негде не протиснуться!

Ферон взглянул на то направление, кое выбрал для ухода Протос…

Там две горящие и покинутые людьми галеры сносило друг к другу… Палубы полыхали яркими всполохами огненного вихря, раздуваемого ветром…

— Быстрее! Быстрее! — подавали команды номархи галеры, повторяя приказы Протоса. — Успеем! Успеем!

Ферон, только сейчас, понял свою вину, коей он подверг опасности свою жену и сына. Он бросил взгляд на корму галеры, где пережидала все перипетии сражения Оттия. Его разъедала осознаваемая им вина — он, ни разу, не участвующий в морских сражениях и не подозревал о тех опасностях, кои могли в этом сражении проявиться. И то, что он, рассчитывая успех засады на пиратов, не принял к вниманию, даже не имея представления о таких ситуациях, сейчас сжигало ему сердце… Он, не в силах сделать ничего, понимал, что они сжаты огненными клещами, из коих вырваться шансов очень мало…

— Слаженно! Слаженно! Мы повернули на нужный угол! Всё! выходим! Вёслами! Работаем вёслами! — кричал Протос.

Гептера, развернувшись к небольшому прогалу меж горящих и дрейфующих друг к другу тригонорем пиратов, начала свой ход… пытаясь успеть выскользнуть, до того, как горящие клещи сомкнуться…

— Подтяните шкаторины… Иначе паруса вспыхнут, и мы превратимся в факел из-за горючих зарядов на нашем борту! — крикнул Протос, проявляя завидное хладнокровие в создавшейся ситуации.

Шкаторины были стянуты… Но огонь уже дотягивался до бортов гептеры… Галера вошла в полосу дыма и огня… Все, кто находился на палубе упали на неё, чтобы он не лизнул их своим жарким языком… Лишь Ферон, не упал на палубу, а прижался спиной к выступу кормы… Огонь и дым ослепил его… и попытался задушить смрадом горящей на бортах смолы… Его лицо было опалено, а веки сожжены… дым перехватил дыхание…

В этом пекле и думу, раздалось несколько ударов и толчков, кои содрогнули всю конструкцию гептеры — видимо она, в дыму и слепоте, своим телом столкнулась с горящими бортами более низких тригонорем… Это был самый критичный момент их разгона по ходу кормы назад… Огонь, в нескольких местах… вспыхнул на палубе галеры…

— …Всё мы вышли! Мы спасены! Тушите очаги возгорания! Ребята! Всё хорошо!.. — Этот крик Протоса заставил открыть глаза многих.

Ферон, наконец, набрал полную грудь воздуха, который уже не сворачивал лёгкие своей угарной горечью… Голова его кружилась…

— Тушите! Тушите! Вода в бочках! Увальни! Разлеглись отдыхать на палубе! Один старый Протос и гребцы, должны были спасать ваши задницы! Тушите! — в голосе Протоса совсем не было никакой злости, наоборот, слышался смех и нотки весёлой шутки…

Палубная команда воинов уже справилась с очагами пожара, залив их приготовленной заранее водой. Только теперь, Ферон понял, зачем Протос, в эти часы плавания до засады, заставлял набирать эти бочки, поднимаемой с моря водой…

«-…что с Оттией и моим сыном?! Они в дыму…» — Он бросился к корме… и вбежав в её внутренности, несколькими прыжками, спустился вниз… Далее, он добежал до своей каюты Стратега и распахнул двери…

Оттия кормила его сына грудным молоком. Ферон увидев это… понял, что дым, стремящийся кверху, не попал в полости корабля…

Оттия увидев его удивлённо подняла на него взгляд.

— Что случилось Стратег?! — спросила она его. — Ты добился победы?!

Ферон увидев её спокойную реакцию на его приход и на всё вообще происходящее, понял, на ком он женат. Это была настоящая дочь его Стратега Гамилькара Барки, коя могла сохранить хладнокровие в любых, самых непредсказуемых обстоятельствах.

— Я решил проверить… всё ли в порядке! — выдохнул он с облегчением и тут же добавил. — Победа будет нашей!

Он, в это же мгновение, развернулся… и выскочил на палубу.

— … Бьём смесью! За линию огня! Они там скопились в кучу! — услышал он голос Протоса.

Тот вновь распоряжался у команд стрелков.

Ферон огляделся…

Их гептера, выскочив из огненного мешка, оказалась в безопасном месте. Справа и слева от них, стояли две гептеры конвоя, кои обстреливали что-то впереди себя… но невидимое отсюда, из-за клубов дыма… Вражеских галер на этой линии не было. Это означало, что враг так и не прорвался на эту линию… Вот, немного поодаль от них, из дыма вышла ещё одна гептера конвоя… её паруса горели… но уже были сбрасываемы командой… Сама гептера была цела…

— …Выстрел! — снова скомандовал Протос. — Добавим жару лиходеям!

Огненные шлейфы ушли за линию дыма…

Дунул боковой ветер… снося дым в сторону… Ферон увидел, то, что скрывала до этого его пелена. Впереди, сбились в смешанную кучу, мешающие друг другу корабли противника… Именно по ним, Протос вёл обстрел бортовыми баллистами и онаграми… Ферон понял, что те вражеские галеры, кои пошли в их обход справа, не рассчитали силу ветра или он (ветер) усилился во время их движения и от этого внезапного воздействия ветра, их снесло на мели, на кои они и «осели» своими днищами… Онагры гептеры уже зажгли пару из них своими точными попаданиями…

— …молодцы! Молодцы!» ребята! сейчас разгорятся! — похвалил стрелков Протос.

Из-за дыма летели стрелы… но все падали в море… Пираты, видимо, стреляли там в кого-то… Вот из-за дыма вышло ещё две гептеры… выглядели они опалёнными… но без пробоин. В этот момент, где-то далеко заиграли трубы… Протяжный звук разнёсся над местом сражения…

Ферон повернулся в сторону раздавшегося звука труб… Он исходил слева от него, вернее от мелей, за коими они приняли бой… там показались паруса… Пока, было не ясно, кто показался в этом направлении… Ферон в глубине души надеялся, что это те, кого он давно ждал — гадирцы. Но… выйти они были должны не здесь… а с той стороны, куда плыл весь конвоируемый караван судов. С этой стороны он помощи не ждал. Не ожидая прояснений, он скомандовал:

— Выстраиваемся «носами» галер к пребывающим! Может так оказаться, что это враг!

Галеры стали разворачиваться вслед за его гептерой и прозвучавшим с неё приказом… В этот момент, из дыма и гари появилась ещё одна гептеры конвоя — это означало, что из схватки не вышла только одна галера конвоя. Её судьба оставалась неизвестной…

Гептеры развернувшись, замерли ожидая приближавшихся… Дым, увлекаемый с места пожара в их сторону, скрывал гептеры Ферона.

Вот паруса стали отличаться от сияния моря и… всем стало ясно, что появившиеся галеры не принадлежат союзникам каравана. Это были вражеские тригоноремы, видимо посланные Гонорием заранее огибать мели и теперь, вышедшие в тыл каравану. Но, задумка пиратов, что эти галеры прибудут уже в ходе столкновения и своей атакой повлияют на исход сражения, не оправдался — гептеры конвоя уже отразили удар пиратов, совершенно расстроив их строй и уничтожив более половины из них… Появившиеся галеры пиратов, в количестве восьми, увидев дым и пожар на поверхности моря, устремились к нему, не видя за дымом расположения конвоя, но видя впереди себя строй транспортных судов…

— Атакуем! — приказал Ферон, видя, что численность вражеских кораблей, почти равна их численности.

Заревела труба на его галере и строй гептер, вынырнув из-за дыма устремился на пиратов… показывая задранные вверх, рассекающие волны, тараны…

Пираты сразу же стали останавливаться… опустив в воду вёсла… Вся спесь и торопливость, коя гнала их только что, полностью выветрилась… Меж тем, галеры Ферона, разогнались для удара, ибо ветер, теперь дул в их паруса… Пираты, в панике, разворачивали галеры, стреляя на ходу из баллист, но ядра летели совсем не туда, куда целили стрелки — галеры, раскачиваемые разворотом, создавали стрелкам невыносимые условия для стрельбы.

Послышался треск ломаемых бортов, вёсел, шумное падение мачт, от перелома в момент тарана… Неожиданное появление конвоя из-за дыма, полностью парализовало волю… пиратов к сопротивлению…

Ферон, ещё раз оглянулся в сторону, откуда должны были появиться гадирцы… Но там всё также было пусто… Чуть ближе к рифам, стоял караван кораблей, ожидая исхода сражения…

Вдруг, раздался грохот и его гемпера, пронзила тараном, борт тригоноремы, коя хотела сместится от удара влево. Удар пришёлся в кормовую часть тригоноремы. После разрушения кормы, пиратская тригонорема, осела вводу, своей задней частью… Оба корабля обстреливали друг друга стрелами, но стрелы пиратов, направленные снизу-вверх, в большинстве своём пробивали, дырявили паруса гептеры, застревая в них… не причиняя урона её команде… Стрелки же гептеры, напротив, расстреливали пиратов сверху вниз… принося им страшный урон…

В это время, Ферон, повернувшись к месту, где до этого происходила схватка, увидел, как из-за мелей, кои были впереди, появляются новые корабли пиратов… их было более двух десятков…

«-… А вот это уже опасность… Они собрали большие силы. Большие, чем мы рассчитывали! — Ферон лихорадочно поглядел в сторону с коей ждал помощи. — Они прошли около самих рифов! Видимо, хорошо знают глубины?! Если часть повернёт к нам… плохо… одна надежда… на дальнобойные онагры. Лишь они могут затормозить их атаку! Сколько есть ещё ядер?! Хватит ли…»

Впервые за сражение, Ферон подумал о количестве ядер… Он взглянул на Протоса… Тот, также, как и он, стоял, замерев своей фигурой, и смотрел на появившегося в «тылу» у каравана, врага…

Глава 4

…Гонорий, выждав время, появился на месте схватки с конвоем, сохранив и приведя с собой самую опытную пиратскую флотилию. Но… то что он увидел на месте схватки, поразило его. Он с удивлением обнаружил, что пуннийцы не попали в западню, когда совершалась первая фаза атаки. Пуннийцы не вошли за мелкие рифы, как предполагал Гонорий. Он надеялся, что те, завязнут в сражении, а его третья группа галер, обойдя рифы, ударит им в тыл и… сражением отрежет от каравана. Но, по какой-то причине так не произошло. Гонорий понял, что флотоводец конвоя правильно расценил шансы и сам ждал нападения пиратов, расстреливая их издали. Этим он скомкал всю атаку пиратов, а те не имели толкового, грамотного военачальника, в виду отсутствия Гонория, чтобы скорректировать свои действия вне по плану сложившейся ситуации… Гонорий недовольно сморщился — в том, что он не имел сильного заместителя, был виновен он сам. Он, всегда, оглядывался назад, всматриваясь в тех, кто был за его спиной и… сразу же избавлялся от таких, кто, каким-то образом, казался ему опасным не только с точки зрения предательства, но и с точки зрения его замены на его посту… в будущем. Этого Гонорий боялся больше всего — он не доверял тем, кто дал ему флотилию и, кто… курировал его действия, находясь в «тени». Вот такие обстоятельства, несомненно, ослабляли его флотилию и он знал это. Но… иначе себя вести не мог. Не имел права. Создав себе талантливого помощника, он бы создал себе соперника, который, конечно же, когда-нибудь, захотел бы стать Гонорием Вторым. Этого, он позволить не мог и сейчас, хмурил лоб, понимая, что потерял добрую половину всей флотилии…

Понимая, что противник избежал его «сетей», Гонорий закусил губу и стал сер лицом.

«-… Грамотный способ защиты… — Бежали его мысли, разбавленные досадой. — Неужели это… новичок Ферон?! Не может быть… Видимо у него хороший советчик… Но… это удача! Погубить и Ферона и конвой!.. Вот верх моего плана! Двойная удача. Мне докладывали лазутчики, что Оттия, дочь Барки, собиралась в Карфаген по какому-то делу?! Если она в караване… это снова удача… Захватить её… пока Ферон „упражняется“ с моими… тугодумными пиратами… Сколько тогда я могу запросить за её?! Запросить выкуп… Ух! От этого кружится голова…»

Гонорий окинул место сражения взглядом. В небе уже не носились шлейфы горящих зарядов — их попросту уже не было ни у одной из сторон. Но море полыхало в стороне рифов и Гонорий так и не смог рассмотреть своих галер за завесой этого дыма. Зато, он хорошо видел галеры пуннийцев, которые расправились с его обходной группой… протаранив её борта, разбив в щепки носа, более лёгких пиратских галер… Но, Ферон не мог, быстро совершить манёвр и развернуть галеры для нападения на флотилию Гонория — там просто не хватало места для разворота всего конвоя… Чтобы совершить такое, нужно было время… Гонорий сразу же это подметил и с воодушевлением взглянул на дрейфующий караван около правых мелей. Гонорий оценив обстановку, понял, что Ферон тоже, как и не маневрировал в сражении, всё же, в конце концов, оказался в западне. Он тут же отдал приказ.

— Отделить десять галер! Ударить с тыла на конвой отрезав его таким образом от нас. Слушайте меня внимательно! А то… прежние не додумали многого! Зайдёте от дыма. Пользуйтесь им, как завесой. Они, будут видеть нас, а не вас! Ферон будет разворачивать галеры на нас. Место мало, поэтому, он будет их разворачивать по две… Это займёт не мало времени… Потом надо построить их (гептеры) для атаки!.. Так как гептеры тяжелее нас, он поведёт их по глубине, не приближаясь к мелям ни справа, ни слева. Вот момент атаки! Вы к этому времени, выйдите из-за дыма, им во фланг… и ждите их подхода! Наши днища не заденут мелей в этом месте! Бейте в середины бортов! Это будет полная неожиданность для них! Тараньте всех! Давайте, перёд! Ваша атака принесёт победу! Я к каравану! Разворачивать его! И запомните — заходите с дыма!

Один из пиратов, поглядев в ту сторону… заметил:

— Мы рискуем столкнуться со своими, кои уже горят и дрейфуют там! Может, пройти вдоль дыма?!

Гонорий, сразу же, прищурившись, взглянул на него с подозрением, и ответил:

— Нет! Идти в дым! Ты что, Куплох, решил, что знаешь более меня в море? Я сказал, как действовать! Я не заставляю вас идти в дым на всех вёслах! Я же говорю — подождите подхода Ферона! У вас будет время, обойти всех горящих… Что? мне пойти с вами?! Хорошо! Я пойду! Караван, если куда-то двинется… далеко не уйдёт! Мы нагоним его!

Куплох, сразу же, произнёс:

— Решай сам! Ты Гонорий, а я, всего лишь Куплох.

Гонорий, видя лица своих подчинённых, ухмыльнулся, посмотрев на караван.

— Я думаю… что вы все мечтаете пойти к каравану. Я иду с вами! Мечи к бою! Баллисты зарядить! Я покажу вам, как надо атаковать врага!

Гонорий распределил военачальников по «крыльям» своей атаки. Те же, услышав, что Гонорий идёт с ними, взорвались ликованием:

— Гонорий — самый удачливый пират! Серебро наше!

При упоминании серебра, лицо Гонория поморщилось — в его памяти всплыл разговор со Жрецом.

В этот момент, к нему подошла другая фигура. Гонорий взглянул на неё.

— Вот так всегда, Мемхот, везде я должен заканчивать дела! Я за дело, а ты придумай, как нам отрезать себе, половину серебра! И знай, среди нас соглядатаи Пирамид.

Мемхот улыбнулся.

— Я придумаю способ, Гонорий. Не сомневайся. — Мемхот ушёл в кормовую часть галеры.

Флотилия Гонория, разделившись, поплыла каждая к своей поставленной задаче…

Галера Гонория заняла место правофланговой в строю пиратов. Флотилия скрылась в дымах, кои ветер тянул от прежнего места столкновения… Вот они вошли в клубы дыма…

…Это плавание в рваных «лоскутах» саванна дыма, то и дело грозило опасностью… Гонорий, вперившийся глазами в дым и то, что за ним «проглядывало» то и дело выхватывал свидетельства, о ожесточённости происходившего здесь столкновения… Почти сразу, после захода в дым, Гонорий увидел тригонорему, коя затонув, стояла на дне, но её мачта торчала из-под воды, и на ней зацепившись за реи, держались люди… За ней он увидел ещё две таких… Потом, дым застил весь вид, и огни продвигались медленно и осторожно… По морю плыли остова кораблей, смрадно дымя от горения просмолённых останков галер… Кругом плавали разбитые в щепки борта его галер… Вдали, он увидел сцепившиеся корабли в абордаже… там явно шло сражение на палубах… Пираты посмотрели на Гонория ожидая приказа помочь своим… но Гонорий не повёл даже глазом, показав всем своим видом, что сейчас не время оказывать помощь… Глаза у пиратов слезились… нечем было дышать… Справа и слева, те кто плавал просили помощи… Кого-то подбирали… кого-то топили… наплывая на них в дыму всей массой кораблей… Люди кричали… пытались хвататься за вёсла… Но вёсла второго и третьего ряда оглушали их ударами… и топили… Тонущих более не брали, так как они становились обузой в предстоящей операции…

Гонорий приказал более не останавливаться, увлечённый предстоящим ударом, он не хотел подвергать риску свой наметившийся успех. В этот момент, стали попадаться дрейфующие галеры пиратов, кои не имели пробоин корпуса, но ввиду потери, переломов во время обстрела, схватки, большего количества вёсел, включая рулевых, не имели возможности управления ходом корабля. Это создало непредвиденные заторы… Гонорий кусал локти — время шло, а они не вышли на нужный рубеж атаки…. В этот момент, он впереди себя увидел две тригоноремы, кои шли к ним навстречу встречным курсом. Он удивился этому, понимая, что эти пираты спасаются бегством…

«-…они что… бегут?! Свора псов! Они видели наше прибытие! Трусы! Я распну каждого! Сам распну!..»

В разуме Гонория произошёл взрыв негодования…

В этот момент, Гонорий увидел третий корабль, который запускал ядра через дым…

«-…всё в порядке! они сражаются! Меняют положение! А у пуннийцев ядр… похоже… нет!..»

В этот момент, рядом с галерой Гонория упало тяжёлое ядро.

— Не может быть?! Они… схитрили! А ведь они попадут! Мы идём слишком плотно! — пробормотал он и крикнул, подавая команду. — Налечь на вёсла! Хватит спасать неудачников! Сейчас и мы отправимся… кормить рыб! С вашей… жалостью! Лучники к бортам! Кто пытается хвататься за вёсла — стреляйте!

В этот момент, грохот и треск послышался за дымом… Гонорий ничего не понимая, взглянул туда… там явно был протаранен какой-то корабль…

— Что там такое?.. — он посмотрел на стоящих рядом с собой пиратов.

— Может какой-то корабль из конвоя пробивается к своим?! Ведь мы видели гептеру, сражающуюся абордажем с нашими кораблями! — озвучил свою догадку один из опытных пиратов.

Гонорий вспомнил гептеру, кою они видели сражающейся в тылу. Он сморщился.

— Да… скорее всего. Быстро она… догнала нас. Эх… дым… ничего не видно! Она… или нет?!

Снова, впереди послышался треск… Только теперь, Гонорий увидел гептеру, коя прямо перед ними протаранила тригонорему, разбив ей в щепки «нос» и переломав переднюю конструкцию тела корабля…

— В бой! В бой! — закричал Гонорий, поняв, что галеры Ферона уже атакуют их. — Оттесним! Оттесним их Флагман! Это он!

Сражение на глазах разгоралось… почти без выстрелов из баллист, ввиду плохой видимости…

Гонорий понимал, что конвою Ферона, окружённому со всех сторон, уже не выбраться из сражения… Численное превосходство должно было сделать своё дело… Отступающие пираты и наступающие корабли Гонория перемешались… И в их скопища, разрушая палубы и кормовые части, врезались гептеры пуннийцев… Дым, пока не давал оценить всю сложность обстановки… Гонорий кусал локти — и понимал, что многого не просчитал, ввязавшись в эту атаку. Но… в этот момент, в его голове родилось другое решение. Он, видя, как корабли, столкнувшись останавливаются… решил, поменять своё первоначальное намерение и обходить их… прямиком следуя к каравану. Этим он, как бы давал пример храбрости своему «воинству». А с другой стороны, не ввязываясь в сражение, прорывался к каравану самым коротким путём… Эта новая идея, так вдохновила Гонория, что он уже не смотрел за всеми перипетиями схватки, сосредоточившись на прорыве к каравану с этой, ближней стороны — так сказать сквозь порядки врага. Пираты же, видя пример Гонория, который обходя более тяжёлые гептеры, уходил из дыма, с восторгом и ликованием, восприняли этот его шаг…

Внезапно, ветер принёс что-то отличающееся от фона сражения. Отличающееся от фона происходящего сражения… Гонорий, имея звериное чутьё, вновь встрепенулся и восторг слетел с его лика. Эта неожиданная перемена в нём была замечена и окружающими. Они все прислушались…

— Гонорий! Вот разрыв в строе конвоя правь туда! — крикнули ему другие пираты, кои ещё не заметили перемен в своём военачальнике.

Но Гонорий, будто и не слышал этих слов — его внимание было «приковано» к другим звукам… исходящих, с другой стороны.

— Гонорий, что с тобой?! Командуй рулевым править в прореху строя конвоя!

Гонорий как будто не слышал, что говорят подбежавшие. И… вот, он, словно ожив после забытья, взревел:

— Трубите в трубы! ОТХОДИМ! — эта неожиданная его перемена озадачила многих.

— Гонорий, что случилось! Пуннийцы окружены! Им конец… не пройдёт и часа!

Гонорий, словно опьяневший, скосил на них свой взгляд в котором читалось только одно чувство — самосохранения.

— Дурни, не пройдёт и часа и мы все будем на дне! Вы что не слышите?! Трубы у нас позади и впереди! впереди трубы эскадры Гадира! Я знаком… с их голосом! Мы сгорим в течении получаса! Разворачивай галеру! Те, кто вступил в сражение… уже в ловушке! Здорово… нас обставили!.. быстрее! Быстрее! Круче! Круче крен разворота! Дым… всё дым… Не дал вовремя разглядеть… опасность!

Пираты заметались по палубе — они знали, что Гонорий редко ошибается. К тому же, теперь и они уловили голос труб, который нёс ветер.

— Трубите отступление! и… думайте о себе! — кричал Гонорий. — не время… сейчас думать о других!

Номархи галеры пиратов кричали команды:

— Правый борт — суши вёсла! Левый, наоборот, гребём не меняя интенсивности! Быстрее! Гонорий распознал опасность ловушки!

Галера Гонория, задававшая тон наступления… теперь, развернулась и первой устремилась назад…

В этот момент, ветер, словно, подтверждая эти слова номархов, принёс множественный голос труб из-за дыма. Это уже трубил не конвой. Трубы звучали и слева от плывущей галеры Гонория. Это означало, что ещё одна флотилия пуннийцев пытается взять их в кольцо, огибая мели.

— Всё… мы попались… — опустили головы пираты Гонория.

— Ловушка захлопнулась! — выдохнули номархи, ещё не веря в случившееся.

Один Гонорий не сдавался.

— Что повесили головы! Работаем вёслами! Меняем уставших гребцов! Что стоите… как изломанные вёсла. Я сам сяду на вёсла!

Гонорий видя, что гребцы падают от усталости на вёсла, сел вместо одного из них, и стал работать в гребной команде… Это, как-то расшевелило других. Вскоре, гребцы, в большинстве своём были заменены… на членов палубных команд…

Слева от них, раздался треск ломаемых таранами бортов…

— Они уже рядом! Налегай! Налегай! — командовал Гонорий и номархи.

— Не успеем, Гонорий! Вот они уже! — номархи увидели корабли противника, который был скрыт дымом.

— Ничего! Правьте вон в тот промежуток меж их галерами! Правьте вам говорят! — на возглас последнего убеждения, перешёл Гонорий.

— Вот… меж тех кораблей… Спокойно… Лучники! Осыпайте стрелами врага! нам надо прорваться! Проскочим! Только бы не задеть вёслами их вёсла! Переломав их… смерть… Так… так!

Противник, как будто поняв намерения Гонория, стал сжимать свой строй кораблей. Но… галера предводителя пиратов, набрав нужный ход… неслась вперёд… решив прорваться… или умереть…

Здесь, фактор дыма, помог Гонорию — она, внезапно, была накрыта сгустком дыма, принесённого ветром… И это закрыло вид и сделало непонятным — удалось ли Гонорию прорваться из ловушки… следовавшие за ним корабли пиратов, направили свой курс туда же…

Галера Гонория… пронеслась сквозь дым. Позади неё, за ней следовали ещё два корабля… Эти три тригоноремы устремились к едва заметному на горизонте острову и далее к череде небольших островков-мелей… Только теперь, Гонорий увидел, кто их атаковал с тыла.

— Не может быть! Это Аристарх! Они заманили нас в ловушку! Вся флотилия! Вся!.. — Гонорий тряс головой, как будто в припадке. — Они обвели нас вокруг пальца! Мы клюнули на… хорошо разработанный план ловушки!..

Гонорий едва держался на ногах… Он облокотился на мачту… чувствуя озноб и… тряску от пережитого ужаса…

— Аристарх имеет прямое сношение с Фероном! Я просчитался… надо было начинать уничтожение Вождей пиратов с него!.. С него… Но… ничего… Я отомщу! Отомщу!..

В этот момент, Гонорий увидел, что происходит с его второй частью флотилии, с коей он планировал взять караван с серебром. Там уже горели две тригоноремы, а остальные корабли взяли в охват галеры противника, кои появились из-за мелей. Это была разделённая флотилия города Гадира. Отделённая часть флотилии Гонория, металась меж подводных скал в поисках спасения… Но гадирцы топили их, тараня борта… Гонорий, увидев это, с облегчением вздохнул:

— А я… мог бы быть там… Среди них. Я… опять… обманул… врагов.

В этот момент, впереди, по их курсу, воду взбеленили упавшие ядра. Гонорий в испуге обернулся и обомлел — одна из гептер конвоя повисла на его «хвосте».

— Налечь! Налечь на вёсла! Рулевые, правьте к мелям! У нас осадка меньше! Проскочим! Левее руль! Левее! Вот так!.. держи направление! — Эти последние слова он произнёс старшему рулевой команды, после этого, как сам подбежал к ним и вместе с ними выбрал направление движения, упиравшись в вёсла.

В поле его зрения попали две пентеры Гадирцев, кои шли наперерез его курсу. Нужно было что-то делать иначе они могли отрезать его от мелей… Гонорий огляделся… Можно было срезать путь, но…

— Так! правим на горящую галеру! Прямо на неё! — крикнул он рулевым.

— Ты что, Гонорий! Огонь… перекинется на нас! — номархи его галеры испытывали шок, от его решения.

Гонорий взорвался.

— И что?! Что вы мне можете предложить взамен? Исполнять моё решение!

В этот момент, ядро срезало часть реи наверху мачты… канаты провисли… парус захлопал на ветру…

Гонорий выпучил глаза, кои почти «вылезли из орбит».

— Что… ещё поспорим!!! Делайте, как я говорю! — заорал Гонорий. — Или все отправимся на дно! Кормить рыб и плясать в хороводе с Нереидами!

Рулевые и номархи, стали менять курс, меняя направление натяжения рулевого каната, с помощью коего перемещали огромные рулевые вёсла…

Раздался треск дерева позади их галеры — на палубу следующего за ними корабля, после их совместного прорыва из кольца, попало ядро с той самой гептеры, от коей они никак не могли оторваться… Ядро пробило палубу и проломило днище трюма… Галера пиратов сразу же почти встала… несмотря на то, что беда настигла их соратников, Гонорий, мысленно обрадовался этому…

«-…хорошо… Это заставит огибать их подбитый корабль… а это время… мы уйдём!.. успеем…»

Его взгляд вернулся на те две пентеры, кои имели намерение отрезать его от мелей. Его галера неслась прямо на горящий корабль его флотилии… Его палуба была объята пламенем, от прямого попадания зажигательного снаряда… а пираты уже барахтались в воде, прося помощи у тех, кто ещё пытался спастись…

— Прямо! Прямо! Давай! Давай! Отвернём у самого корабля! Если придётся ударить его, бьём у носа! Там самое тонкое место галеры! — подавал команды Гонорий, но голос его заметно дрожал. — Налечь на вёсла!..

Гонория пронзило чувство страха — он увидел, что его галеры, кои должны были сражаться с появившимся противников, «потеряв голову» садятся на скалы… Люди прыгают с них в воду… пытаясь выбраться на скалы… Он представил, что и сам скоро может оказаться в подобном положении… Его начал бить озноб…

«-… мы скроемся за дымом… они не смогут попасть в нас…»

Подумав об этом, он вновь оглянулся на преследовавшую их гептеру, коя уже разбила один из его кораблей. Но… была ещё опасность и спереди… от пентер гадирцев. Если они успеют достигнуть мелей — мышеловка для Гонория закроется.

Гонорий увидел ещё две пентеры флотилии Гадира, кои показались в отдалении от первых.

«-…ловко!.. Это конец! Конец нашей флотилии… Моей флотилии… Спастись… спастись бы самому!.. Нас сжимают в замок… Если мы зайдём в дым… они могут потерять нас… Могут…»

— … греби, ребята! греби! — кричал он. — От этого зависят наши жизни!

— Налегаем! Налегаем! — кричал штурман галеры Гонория.

Гонорий почувствовал, что его голос осип. Он перестал кричать… смотря за приближением пентер врага.

— Быстрее! Быстрее! Успеем! — кричали номархи пиратов.

Эта гонка… результатом которой могла стать их смерть или жизнь, так «увлекла» пиратов галеры Гонория, что они уже не смотрели по сторонам… видя только горящую галеру перед собой…

Сам Гонорий уже не подавал голоса… он ожидал столкновения с горящей тригоноремой…

Раздался грохот, треск… дым перехватил дыхание… На какое-то время ничего не было видно… вверх полетело тысячи искр… кои легли на палубу галеры Гонория… Сам Гонорий, закрыл глаза, чтобы в них не залетела горящая частица корабля его флотилии… Вот раздались крики… Гонорий открыл глаза… и с облегчением вздохнул — нос его корабля, ударом тарана, разбил нос горящего корабля… и оттолкнул его от себя… галера Гонория успела проскочить мимо горящей галеры и благодаря набранной скорости движения… проскочила мимо. Галера, позади них… лишившись носовой части… стала быстро погружаться в воду… Клубни пара и белёсого дыма сгустились… и скрыли пару пентер, коя мчались наперерез… Гонорий облегчённо вздохнул, одна задача была решена — пентеры гадирцев не успевали перекрыть ему курс. Но… позади послышался треск ломаемых бортов — пентеры добрались до тех, кто следовал позади Гонория… Но Гонорий даже не оглянулся… — его взор был устремлён только вперёд.

— Теперь, правьте к мелям! — крикнул он, осипшим голосом команду своим рулевым. — Пройдём по линии меньших глубин.

Он, только теперь, огляделся. Те его галеры, кои следовали за ним, пропали… и не вышли из-за пелены пара и дыма… Но, зато, его увидели и бросились за ним, его другие соратники, кои должны были захватить караван и ждать его… Они пошли курсом Гонория… Это, немного, успокоило его…

«-…Боги — покровители, клянусь всем, что у меня есть, если ВЫ спасёте меня, то я принесу вам в жертву трёх самых красивых и молодых рабынь!.. Для этого, мне нужно добраться до своего острова… дайте мне эту возможность… и я вознагражу вас жертвой!..»

Такое обращение он мысленно посылал своим Богам, опустив голову.

«-…пусть их молодость и души станут вашими!.. А кровь станет вашей энергией… воплощения здесь!..»

Гонорий беспрерывно шептал своё обращение, не останавливаясь ни на мгновение… Он, чувствовал, что его ноги становятся ватными… а палуба как будто проваливается под ним… слыша треск ломаемых бортов вокруг их бегства, на него медленно наползал ужас… В этот момент, снова, впереди по курсу, в море, легли ядра…

Он, находясь в ужасе, вновь, оглянулся… гептера снова запустила в их корабль ядра. Они… перелетев галеру упали прямо перед галерой.

«-…следующим накроют! — мозг Гонория взорвался этой мыслью.

Его глаза смотрели на гептеру, коя всё же догоняла их. Гонорий ждал выстрела… но время шло, а его не было….

— Всё! У них кончились ядра! — лицо Гонория просияло. — Мы спасены!

Он повернулся к рулевым и посмотрел на подводные скалы.

— Мы уже в безопасности! Если они последуют за нами… разобьют днище и пойдут ко дну…

Он смотрел на гептеру, как на самого главного врага, будто бы почувствовав, что именно в ней находится тот, кто является родителем всей этой ловушки… Но… гептера отвалила вправо, оставшись на глубине. Этот её манёвр, «рассказал» Гонорию, что на ней очень опытный штурман…

— Греби! Греби, ребята! мы уходим! — выдохнул Гонорий. — впереди… нет врага! мы… спаслись!

На палубе царила эйфория от общего спасения.

— Гонорий в очередной раз вытащил нас из западни!

— Его чутьё и на этот раз спасло нас!

— Налегайте на вёсла! Спасение в наших руках и вёслах! Парус обвис без реи!

Гонорий огляделся — позади него, повторяя его курс неслись не более шести кораблей. Это всё, что осталось от его флотилии.

Треск ломаемых бортов… крики тонущих людей — отдалялись… оставаясь позади, как страшный сон, остаётся в обрывках памяти после пробуждения, увидевшего его… Гонорий сегодня видел смерть… Он хорошо рассмотрел её… Увидел провалы её… нечётких черт… Он, встряхнув головой, попытался стряхнуть и ужас, не отпускающий его до сих пор… Он ещё раз оглянулся… чтобы удостовериться, что та самая гептера, более не появляется… Гонорий облегчённо вслушался в ликование его команды и… выждав немного¸ произнёс:

— Ставьте носовые паруса! Мы можем теперь полагаться только на них! Снимите отломанную рею… и в море её. Запасная лежит в трюме. Наверх её! Будем монтировать… оснастку на ходу! останавливаться нельзя!

Команда галеры, с энтузиазмом взялась за работу… Погони… за ними не было. Позади, были видны летящие шлейфы горящих зарядов, над полосой дыма, гари и пара — там гибла его флотилия, кою он сберегал долгое время… Гонорий, уже справившийся со своими страхами, думал о будущем…

— Я отомщу… отомщу… И месть моя будет сладка и… жестока!..

Глава 5

…Лес поглотил весь отряд Ганнибала. Солнце скрылось за верхушками буков и дубрав. Их заросли, очень густые и непролазные, скрывали в себе множество тайн. Следующим впереди воинам, приходилось прорубать себе дорогу мечами, словно бы в сражении тесня противника при медленном движении вперёд… к победе. Поэтому, идти старались прямо, дабы не свернуть в сторону, от иногда проглядываемых среди крон, скальных высот… Там… под ними, должны были быть искомые ими развалины… Путь, хоть и был утомительным, но мысль о том, что они уже недалеко от искомого, давал стимул двигаться энергичней… Преодолев очередной барьер из сросшихся зарослей, впереди идущие воины закричали:

— Есть! Виден край леса! мы вышли!.. Вышли к тому месту, о коем говорил Гордей.

Ганнибал и Гордей, услышав эти возгласы, с воодушевлением, стали пробираться вперёд… Вскоре, они остановились у края «забора» леса и взглянули на проглядывавшие впереди сквозь деревья развалины… Нигде не было и следа присутствия здесь, хотя бы проживающих когда-то людей. Ни кельты, ни другие племена Иберии, сюда, теперь не захаживали…

Ганнибал осматривал это место молча, а Гордей стоял у него за спиной.

— Ну что?! Вот мы и на месте! — выдохнул последний.

Ганнибал оглядел ширину развалин.

— Вот это да! Я ожидал, что развалины будут меньшими! — и он выдохнул восторг увиденным.

— Да! Я сам удивлён… этой картиной! Мы… прошлый раз, проходили далее от этого места… а сюда никто не заходил. Но… кельты говорили об этих местах! И я наслушался …всяких рассказов!

— А что… они говорили об этих местах, Гордей! — спросил поравнявшийся с ними Сарбон.

— Говорили, что в этом месте происходят странные вещи. — Гордей повернулся к Вождю. — Спать здесь нельзя… ибо кельты говорили, что можно проснуться неизвестно где… Не в этом мире. Несколько раз, дозоры проходивших здесь отрядов, недосчитывались своих воинов, после таких ночёвок. А забредшие сюда простые люди, не военного ремесла, просто пропадают без следа… и, наверное, никто их не ищет… Поэтому, здесь никто не селится.

Сарбон, переглянулся с Ганнибалом и произнёс:

— Не очень-то приятные новости об этом месте и события, здесь происходящие… Я в молодости… тоже слышал о таких местах… Их искал мой отец… Но, побывав в них, один раз… я… вам скажу так — приятных воспоминаний от этого у меня не осталось!..

Ганнибал вспомнил рассказы Карислава по этому поводу… Ганнибал повернулся к Гордею.

— Так… что… их вообще не находят? Или находят растерзанными? — спросил он Гордея.

— Совсем не находят. Говорят — был и пропал! Исчез совсем. Бесследно и безвозвратно. А те, кто был с ним рядом, ничего объяснить толком не могут. В общем… тёмное дело… непонятное…

Ганнибал, снова переглянувшись с Сарбоном, задумчиво произнёс:

— Я… что-то слышал подобное… Там… в прежнюю войну. — Он кивнул на южное направление Иберии. — неужели… и здесь… есть тоже самое? Я думал… это всего лишь легенда.

Гордей, не понимая слов Ганнибала посмотрел на того.

— Я не знаю, что происходило там на Юге… не знаю ничего толком и про это место… Но… думаю, мы проверим всё сами. Надо побыстрее найти то, что мы ищем. Найти… и уйти отсюда! Не думаю, что тот, кто давал тебе это задание, Ганнибал, не знал о том, что здесь ты можешь встретить! Но… чувствую, что здесь присутствует «что-то»?! Какое-то враждебное отношение… к себе… я уже ощущаю. Просто чую… А вы нет?

Ганнибал вышел из леса на открытое место. Он, в движении, прослушал слова Гордея и… поверил им — на его груди пульсировал Амулет. Его пульсация выбивала определённый ритм… К тому же, Гордей сильно отличался от остальных воинов, кои были с ним — у него были голубые глаза и был белобрыс… волосами… Точно такие же были в охране Зои и остались с ней в Кастулоне… Это отличие… давало ему возможность чувствовать то, что многие не ощущают… Амулет вновь больно кольнул грудь Ганнибала…

— Что ты чувствуешь, Гордей? — спросил он с интересом взглянув на того. — Тебя что-то тревожит? С какого направления нам ждать беды?

Гордей, не поворачиваясь к Ганнибалу теребил пальцами висевший на его груди оберёг, который вынул из-за пазухи.

— Меня… будто кто-то толкает в грудь… Какая-то сила… Она боится чего-то… Она не хочет пускать меня… в эти развалины.

Ганнибал снял с одного из своих воинов плащ и накинул на плечи Гордея.

— Набрось на голову капюшон, Гордей! Это цвет твоих волос… будоражит тех, кто здесь прячется… или прятался когда-то… Накинь!

Гордей накинул капюшон плаща.

— Ну… что, проверим кто скрывается здесь?! или что сокрыто среди этих развалин! Надо найти Храмовые сооружения… Пойдёмте! — Ганнибал шагнул вперёд, приглашая всех вслед за собой, но повернулся к Гордею. — Если хочешь, Гордей, можешь остаться здесь?!

Гордей замотал головой.

— Нет! Энки сказал, чтобы я… не отходил от тебя ни на шаг! — вдруг произнёс он.

Сарбон остановился и повернувшись… поглядел на Барку.

— Кто сказал? — спросил он, ничего не понимая.

Ганнибал тоже встал на месте и поглядев на Гордея, заметил:

— Я не помню таких его слов?!

Гордей, отреагировал на это спокойно:

— Это были не слова. Это он «вбил» мне в голову.

Ганнибал несколько мгновений обдумывал эти слова Гордея и ничего не пояснив, стоящему в растерянности Сарбону, произнёс:

— Тогда пошли!

— Пошли! — отреагировал Гордей.

Они зашагали вперёд, оставив позади себя Вождя Сарбона, замершего на месте с открытым ртом. Вождь, покачав головой, двинулся за ними. Весь отряд, за исключением дозоров, зашагал в развалины…

При беглом осмотре, выяснилось много интересного. В городе, если это был город, не было улиц, а вместо них были узкие проходы, как в муравейнике… Это очень удивило многих… ибо было непонятно, как передвигались жители этого «города» меж этих узких «тоннелей» меж теми строениями, развалины коих лежали с обеих сторон… Или, как подали догадку некоторые воины, следующие за ними, это был вовсе не город, а огромный Храмовый комплекс и эти узкие тоннели, как путы паутины, обегали неизвестные строения… кои располагались на его склонах. Проходы имели ширину чуть более метра… а сам навал развалин имел огромную высоту… Ганнибал приказал идти всем вместе, ибо в этой паутине ходов легко было заблудиться… А этого делать было нельзя, если вспоминать рассказы кельтов про это мрачное место… Совсем непонятно было, где находились ворота или двери в эти мрачные строения. Складывалось впечатления, что в них заходили… сверху… А наверх поднимались по путанным закоулкам паутины узких проходов…

— Странно… Всё это напоминает огромный муравейник… — Заметил Сарбон. — Где же сидела «Матка», коя управляла всем муравейником.

— Это… нам предстоит выяснить, — Ганнибал только теперь понял, за «что» взялись они.

Хода, обрывались внезапно… тупиковым заграждением, разрушенной стены. Приходилось подниматься на навал развалин и искать следующий ход паутины закоулков… Здесь, не встретился ни один скелет животных — из чего следовало, что эти развалины обходят стороной не только люди… Для хищников, это были идеальные места сокрытия своего логова… Но… не было обнаружено ни их следов, ни самих хищников. Как и останков тех, кого они могли бы затащить сюда…

— Я всё больше жалею, что мы забрели сюда! — подал голос Вождь Сарбон, — Что здесь, вообще… возможно найти? Для этого нужен как минимум месяц! И то, за это время, можно исследовать только треть развалин!

Ганнибал не отреагировал на слова Сарбона, продолжая идти вперёд, будто его кто-то незримый вёл за собой… Сарбон, вздохнув, продолжил путь…

— Здесь, нет даже насекомых! — вдруг заметил кто-то из воинов, идущих позади цепочкой.

Это замечание вызвало во всех, кто его слышал, удивление своей точностью определения. Развалины были… мертвы… И смерть, казалось, сама живёт здесь…

— Это место проклято, Ганнибал! — произнёс Сарбон. — Что мы здесь найдём, кроме проклятья!

Воины поглядели на Ганнибала, после этих слов Сарбона, с замершими взглядами. Они ждали реакции юного Стратега.

Ганнибал… переглянувшись с Гордеем, потрогал свою грудь.

— Мы уже близко… Я скажу, где нам остановиться… и искать. — Ответил спокойно он. — Что касается проклятий. То у меня есть средство от них… Не беспокойтесь… они к нам не прицепятся!

— Хорошо. — Сарбон понял «что-то» из этого перегляда Ганнибала и Гордея. — Идём дальше!

Отряд продолжил путь по паутине ходов… и, пройдя несколько поворотов… оказался у множества расходящихся в разные стороны ходов… лабиринта… Но… подъёма… более не было…. Были лишь небольшие бугры… из чего-то развалившегося… Именно на один из таких, поднявшись на его вершину, один из воинов Ганнибала, осмотрелся… и крикнул:

— Это… огромное… многогранное сооружение! Оно развалилось в разные стороны… Как будто лопнуло изнутри… Изгиб периметра, изломанный… неправильный… разносторонний… Но… это центр развалин! Я вижу отсюда все стороны…

Ганнибал посмотрел на Гордея, который продолжал теребить оберёг.

— Это похоже центр храма! всё, что здесь построено — было одним строением. Храмом магии и алхимии… Здесь, остановимся и будем искать. — Задумчиво, произнёс Ганнибал.

Гордей стоял у развалин огромных по толщине колонн. Их куски… лежали разбросанными вокруг него.

— Это что же за свод держали эти колонны?.. — покачал он головой, задавшись вопросом. — Я не видел подобных храмовых сооружений!

Ганнибал, подойдя к нему, тихо произнёс:

— Энки говорил, что во время войны в шумере, здесь, правила тёмная династия Жрецов Магов — противников Светлооких. Поэтому, прибежище тёмных было разрушено… Помнишь?.. Это… одно из них.

— Да. Я вспомнил это. — Кивнул головой Гордей. — Он сказал также, что они свезли сюда часть знаний, кои находились на материке Антлань, ещё до его гибели. Но, — Гордей нагнулся к Ганнибалу, — если знания были у магов, почему они не воспользовались ими?! Не воспользовались этими… «глубокими» знаниями.

Ганнибал, встав у одной из развалившихся колонн, ответил:

— Всё очень просто, Гордей. Они перестали понимать истину, излившуюся когда-то из мудрости КОНа. Затемнение разума, происходит с помутнением рассудка. Так было и так будет всегда. Это защита КОНа от отступников. Свет изменяет свои вибрации входя в них, не освещая более каналов их восприятия. Он, наоборот, становится под таким углом, что тенью закрывает, накрывает то, что бесноватые ищут в КОНе. Так было и здесь… Отойдя от света, отступники перестали понимать (ПОНИМАТЬ. Славяно-арийское письмо. П «покой» Состояние покоя, перерыва перед тем как идти дальше. Устойчивое состояние. Врата жизни. Грань Яви и Нави; Онъ — Оно (о долг.). Некто, нечто, что-то, находящееся в особом состоянии, отделённое от земного, но для нас уже проявленное. Нечто, имеющее некую связь с нами. Бог, Творец Вселенной. Понимать — то есть: В покое слышать голос матери. Голос Творца. Авт.) прописные истины. Отступники те, на вид похожи на нас с тобой, но внутренне они ыные. То есть чужие. Пришлые. Свет даже внутренне отторгает их от себя. Изменившись, они перестают понимать КОН, но всё время ищут информацию, чтобы его изменить под себя. Стремятся подняться над ним. Скорее всего, эти Маги-Жрецы тоже каким-то образом были связаны с теми, кого Энки называл Игигами. Серыми Игигами. С теми, с кем смешался клан Алалу. Помнишь?! Здесь, их след. Смотри какие здесь разрушения… Как и в Шумере. Всё просыпано прахом… разрушено до основания. — Ганнибал стоял на куче поваленного камня, — И здесь… основание, хоть и было мощным… не устояло.

Гордей, кивнул, согласившись со словами Ганнибала и пнул одну из лежащих плит.

— Это точно. — Он повернулся и посмотрев на Вождя Сарбона, который ходил по развалинам, спросил, — Сарбон знает, что искать?

Ганнибал кивнул.

Гордей улыбнулся.

— Он ничего не понял… про Энки.

— Понял. Поэтому и успокоился.

Гордей снова огляделся.

— Но… кто свершил… все эти страшные разрушения?! Вбил в прах… все усилия тёмных?!

Ганнибал присел над одной из плит.

— Хранители КОНа. — Ответил он. — Они, время от времени, посещают, проявляются на Мидгарде. Проявляются именно в тот момент, когда это необходимо. Когда, Тьма тянет не только свои щупальца, но и начинает сплетать их в петлю… для тех, кто живёт на Мидгарде. Тогда, Хранители проявляются в реальности той или иной вибрации миров. Они… ведь, хранят не только нашу вибрацию мира… Не только наш ВЕТЕР МАТЕРИИ, как говорят Светлоокие. Ветер, ветра… той или иной частоты колебаний вещества мира. Проявляются… и отсекают уж слишком «тугие», удушающие духовные струны, потемневшие петли… Уничтожают ульи биосуществ… ничем уже не напоминающих внутренне людей…

Гордей, прослушав ответ Ганнибала, поднял несколько камней, видимо, с внутренней стены храма — на всех имелись странные знаки. Он показал, один из них Барке. Тот взял его в руки, какое-то время разглядывал, потом повернувшись к Гордею, молча, несколько раз, повернул голову в разные стороны, что означало — не то и бросил камень себе под ноги.

Гордей шагнул дальше, но вновь задал вопрос Ганнибалу:

— Ты упомянул Хранителей. А в чём они проявляются? В каком виде предстают в этом мире? Эа, в момент нашей беседы с ним… в месте не совсем понятном для нас… не упоминал их. Но… упоминал белых мудрецов. Я знаю о ком он говорил. Потому что, мы сами видели их… Но… вот упомянутых тобой Хранителей КОНа?! Нет… я не слышал о них ничего.

Юный Барка поглядел на Гордея и в его улыбке, промелькнула твёрдость его убеждения. Эта твёрдость воплотилась в словах:

— Они, Гордей, могут проявиться во всём сущем. В проснувшейся, неукротимой стихии… В самой приРОДе. В человеке… и, даже, в звере. Всё зависит от обстоятельств и… задачи…

В этот момент, раздался крик, из-за навалов развалин храмовых сооружений:

— Ганнибал, здесь спуск в подземелья! Ступени очень круты… По ним… кто-то ходил?!

Ганнибал, после этого сообщения, не сдвинулся с места. Гордей, удивлённо посмотрев на него, понял, почему тот никак не отреагировал на сообщение — он просто не слышал его. Он впал в очередное погружение в себя и, кажется, «что-то» прослушивал, искал внутри себя… Гордей, не став отвлекать Барку от того, чем тот был занят, сам двинулся в то место, откуда воины подали голоса… Подходя к ним, он увидел, что те, «что-то» отодвигают в сторону…

— Гордей, смотри! Спуск… очень крутой спуск!

— Давай, сделаем факел! Надо туда спуститься! — загорелся второй.

Гордей всмотрелся в уходящие вниз ступени и в сгущающийся там мрак… Оттуда, вдруг «выдохнуло» сквозняком, в коем чувствовался запах… сырости… Гордей внимательно изучил обрывки надписей, кои виднелись на переломанных участках, сдвинутой плиты… Знаки, имели те же точки… и углы в начертанном, кои он видел на тех камнях, кои не заинтересовали Ганнибала. Никто из воинов, тоже не видели ничего подобного, хотя, исследовали с Ганнибалом и Сарбоном, уже множество развалин… Многие воины обступили зияющую «дыру» во мрак…

— По ступеням… точно ходили! И совсем недавно, смотри… следы совсем свежие!

— Ступени слишком круты! На них можно свернуть себе шею! Не стоит лезть туда!

— Оданте прав! Что там… во мраке искать?! Там… если споткнуться… не собрать костей!

— А я думаю, что, сделав несколько факелов… можно попытаться… спуститься!

— Куда? В пекло?!.. — Воины разделились в своём мнении что делать с этим обнаруженным входом.

В этот момент, за их спиной, раздался голос:

— Не надо спускаться туда! То, что мы ищем… находится сверху. Его нет в подземелье… При ударе земной стихии, он оказался наверху… Так было задумано… на всякий случай. А там, — Ганнибал, а это произнёс он и подойдя к ним, протиснувшись сквозь столпившихся у «дыры», взглянул в «окно» мрака, — прибежище тех, кто служил культу Луны. Вот, кстати, их знак!

Воины, окружив Ганнибала, смотрели на пирамидальный знак у спуска…

— Значит, нас более не интересуют такие спуски? — спросили воины.

— Нет. Ищем наверху. — Ганнибал снова впал в «прострацию»…

Воины, взбодрённые этим известием, разошлись в стороны… Многих, успокоило, то, что не нужно совершать спуск в марево Тьмы, из коего тянет затхлостью… и опасностью… Они, видя, что Ганнибал «вслушивается» в себя, не стали надоедать ему с вопросами… и отошли от него. Только Гордей остался около Ганнибала и следовал за ним, по пятам… в паре шагов от него…

Ганнибал, стоя недалеко от найденного спуска, испытывал странную пульсацию Амулета — он не колол его, как раньше, а мелко вибрировал… Одновременно с этим, в его голове, «прослушивались» обрывки чьих-то фраз, выкриков, тихого разговора… Эти фразы, как будто вырвались из-под плит, разбросанных вокруг него, и из самого, обнаруженного воинами входа в подземелье.

— …смотри… спуск коварен… Много любопытствующих… осталось во тьме ступеней… Они умерли… мучительной смертью. Но… если хочешь… то заходи… заходи… они ждут… жертву… испробуй своё везение… Свою удачу… Зато, там… такое… такое, — эти голоса звали кого-то в подземелья.

Но другие предупреждали:

— …не слушай… Подземелье под заговором… четыре временных тёмных знака… скрутились в нём… Один знак — тысяча лет… То… что там… голодно… Оно даже «съело» тех, кто выпустил его… дал разгуляться… Злоба… и зависть — вот что можно приобрести там… те, кто приобрёл это, отлучены от света… они там… там…

Ганнибал, вдруг, ощутил мысленную необходимость задать вопрос… этим голосам.

«- Кто же отлучил их от света?»

Мысленно послал он вопрос «голосам».

— Никто этим специально не занимался… Они сами сделали это… Отлучили себя от чистого источника… Взмутили его… Использовав его знания себе в угоду… Воздвигли Орден Колдунов и Магов… Их чёрные жрецы разбрелись во все стороны… Может… кто-то ещё и бродит… Придёт время, и они создадут несколько течений лжеучений… колдовства… Охмурят… народы… Всё это поделит людскую массу на чистых и нечистых… Нехватка света… СВА… в ночь РОГа …не позволит разобраться… кто… где… Будут сжигаться знания… на кострах… уничтожаться на корню… Но свет возьмёт своё… А спускаться… нельзя… Ярость колдовства усопших… ещё не рассеялась…

Другие вновь подали голос:

— … не слушай слабых… Сойди по ступеням… Почувствуй, как растёт в тебе сила… Здесь её стихия… Она разрастётся… и вырвется наружу… Если в тебе есть сила… то её увеличить можно только здесь… мы были столь могущественны… Но… завистники… завистники… Они навредили нам… Светлоокие… Они сговорились… напустили на нас Зыбь Времени… и мы растворились в ней… Мы в ней… утонули… Она разгулялась… не в меру… Спустись… освободи нас… спустись… увидишь сам… мы в заточении…

Ганнибал, снова, подошёл к зеву Тьмы… Он, смотря в зев, вдруг, испытал тягу… к мраку…

«-…А может спуститься?! Самому взглянуть… что там… случилось? Ненадолго… Посмотреть, что там и… назад! Обратно… на свет… А вдруг там есть то… что в будущем мне пригодится?! Ведь там… обитали Великие Анты… Жрецы…»

Такие мысли стали одолевать его разум.

«-… Если спустишься… потеряешь часть себя… Приобретёшь многое… но это не означает лучшее, чем было… Лучшее… по отношению к прежнему… Но… тебе решать.»

Ганнибал взглянул на ступени.

— Нет… хватит потакать своему Дракону Самоутверждения! — усилием Воли, Ганнибал заглушил в себе подававшую голоса сущность, — Хватит кормить и Свинью Эгоизма! Пусть поголодает… немного. Слишком выросла…

Ганнибал, развернулся… и отошёл от зева спуска в подземелье. «Голоса» сразу же «заглохли». Мысли легли в своё течение… русло прежних поисков.

— Вот как заманивают они в эти подземелья людей! Вот как управляют ими! — пробормотал Барка. — Воззваньем к тонким сущностям управления сознанием. Это… надо запомнить.

Он повернулся к Гордею… и увидел, что тот стоит над «окном» Тьмы. Гордей, будто бы замер над ним…

— Гордей, иди за мной! — позвал Ганнибал.

Тот, словно очнувшись, посмотрел на него замутнённым взглядом.

— Не слушай голоса, кои звучат внутри тебя, Гордей. Я тоже слышал такие же… заглуши их ВОЛЕЙ.

Гордей шагнул к нему.

— Они говорят, что там то, что мы ищем?! Они говорят о знаниях. О БЕЗГРАНИЧНЫХ… ЗНАНИЯХ.

— Да. Но не тех, кои нам нужны. Не те, что спрятаны во тьме. Пошли…

Гордей, последовал за Стратегом, более не оглядываясь на зев Тьмы. Но задал вопрос:

— Как они называли это место? они тебе сказали это?

— Лунная Зыбь. Это был Храм Лунного Света. И Орден… лунных служителей. Они… в прошлом. Но… могут и вылезти. В грядущем.

— Но, тогда то, что находится в подземелье, рано или поздно, поманит к себе наших врагов. — Заметил Гордей.

— Поманит. — Согласился Ганнибал. — Но… ничего не происходит без ведома КОНа. Значит, такая же крепость с тем же названием, что и здесь, сыграет свою роль в будущем. Нам этого не предотвратить.

— Крепость-Храм? Как же звали её или его?

— Моонсегюр. Лунная серая земля. — Ответил Ганнибал. — Ладно, нам надо исполнять свою задачу. Ради неё мы здесь. Мне… кажется… нам надо вот сюда.

Ганнибала повлекло влево. Там он увидел округлости какого-то завалившегося портика…

Они, оставив зияющий зев, скрылись за насыпями развалин…

Глава 6

…Ферон, утопив, преградившую ему путь тригонорему пиратов, ударом мощи тарана своей гептеры, огляделся. Сопротивления кораблей пиратских флотилий не было. Пираты метались меж мелей, в поисках спасения… Та часть пиратов, коя повернула назад, попала под удар флотилии Аристарха, с помощью которого и была спланирована вся эта западня, для неуловимого доселе, Гонория.

— … Да!.. Похоже они… даже не думали, что попадут в такую передрягу. — Рядом с ним оказался Протос. — Теперь, Нереидам, есть занятие. Они пополнят своё царство… этими плясунами… разбойничками… А Тритон, после хоровода сестёр, отправит их к себе… строить подводные замки и углублять море.

Ферон, с удивлением, повернулся к Протосу:

— С чего ты, Протос, взял, что Тритон углубляет море?

Протос лишь улыбнулся в ответ, но ничего не сказал по этому поводу.

Ферон же, заинтересовавшись услышанным, снова напомнил о вопросе:

— Нет, Протос, ответь. Откуда у тебя возникла подобная догадка?

Протос, поглядев на плавающие и горящие остова разбитых галер пиратов, на тонущие обломки судов, на карабкающихся в волнах людей, поняв, что более спешить некуда, произнёс:

— Ладно. Расскажу тебе то, что никому не рассказываю. Это я слышал от самого Карталона Барки. Я, когда-то, плавал с ним. Эх! Какое это было время! Моя молодость! — Протос вздохнул и продолжил. — Карталон оплыл весь известный водный мир. Везде, где возможно проплыть на наших галерах. Видел, слышал очень многое. Ещё больше познал сам, ибо достиг того рубежа мудрости, коему уже не нужен рассказчик. Он, теперь, сам способен заглядывать в прошлое. Вот так он и поведал мне, однажды, одну из древних морских историй. Как говорил он, это было очень давно. Тогда, большинство морей на Мидгарде были пресны. А Океан не имел проток-проливов, сообщающихся с внутренними морями. Владыка морей Ний был заперт в своих границах Внутренних морей. По его берегам же правили Боги, имеющие связь с Истиной, изливающейся с Небес. Везде был мир и порядок. Не как сейчас. Но… Тьма Иномирья уже искала способ проникнуть сюда. Много она сделала попыток, пока одна из таких, всё-таки удалась им, принесла им удачу. За проливом, который мы знаем, как Столпы Мелькарта, но которого тогда ещё не было, а Иберия имела перешеек, соединяющий её с Африкой или Абиссинией, жили могущественные Анты. Они славили небесный КОН, но Тьма, пришедшая сюда, воспламенила в них гордыню, коя стала их отдалять от своих братьев и от других народов. На той, стороне океана, на материке, жил Красный народ. Именно к ним направили Анты то Зло Тьмы, кое проникло сюда не без их помощи. Зло… пообещало Антам то, что сделает их… самыми могущественными в КОНу. Те, кто прибыл к Красному народу назвались Богами, хотя, выглядели они иначе чем люди. Нам никогда не узнать их истинного облика, но они оплодотворили женщин Красного народа. Не все эти кровосмешения, говорят, закончились благополучно. Но, те, кто не умер после рождения и преодолев первый период взросления вырос среди жрецов Красного народа, были провозглашены наместниками Богов. Народ их прозвал Большеголовыми. Говорят, что те, пришельцы, построили своим детям — Большеголовым огромные города-муравейники. В этих городах было множество Зикурат (Пирамида без верхнего конуса, срезанным верхом. Авт.) В этих Зикуратах, по настоянию наместников Богов, стали исполнять кровавые культы, заливая жертвенники кровью соплеменников Красного народа. Говорят, что кровь та, была собираема в подземельях Зикурат и ею, те «Боги» пользовались как энергией для неизвестных никому целей. Вся цивилизация была построена по схеме муравейника, с сидящими в Зикуратах, «матками» — Жрецами Большеголовых. Матка-Бог упивался кровью своих подданных… Про это прослышали Белые мудрецы, кои жили в поясе Борея. Несколько раз, они отправляли к Красному народу и Антам свои посольства, чтобы вразумить «потемневших» сознанием. Наконец, терпение их лопнуло и те, кто спрятался в Зикуратах и упивался кровавым культом, были уничтожены. Города-муравейники опустели… Народы же, утратив власть Большеголовых и какое-то время был в растерянности… Какая-то часть их вновь заселили города Большеголовых… и не найдя в них «матки», выбрали своих жрецов, кои вновь стали исполнять культ, но уже не в отношении к своему племени, а применяя его к своим соседям, коих уже считали врагами. Чтобы прекратить это Белые Мудрецы предложили Антам основать там Орден (Орден — наше славяно-арийское слово. Вмещает в себя две наши руны. Ор — сила. День — свет. Сила Света. В тёмных веках ночи Сварога — слово заимствованно силами Тьмы и теми, кто прославлял лунный культ. Католицизм. Авт.), дабы привести Красный народ к правильному развитию и извести изуверский культ, привитый Большеголовыми. Анты, согласились с этим предложением, и переселили себе, на острова, кои занимали, множество Красного народа. Города были снова опустошены… а те, кто жил рядом, боялись в них заходить, помня какие ужасы творились там. Анты, воздвигли и у себя огромные пирамиды, увидев которые, Красный народ, вскоре, забыл о Большеголовых, провозглашая Антов новыми Богами… Время шло… Анты, видя поклонение себе Красного народа, необыкновенно возгордились этим. Гордыня их, ещё более возросла, когда они добились знаний, кои, как они посчитали, делали их выше Всех, живущих на Мидгарде. Это, окончательно, вскружило им голову… Анты провозгласили себя новыми Богами. Хотя, в принципе, они ими и были… Но… Бог — это не означает «Вершитель судеб покорных и покорённых». Белые Асы — Мудрецы, возмутились процессом, который происходил в Антлани. Напомнив Антам о КОНе, они всё ещё надеялись, что те «очнутся» и умерят свою непомерно возросшую гордыню и вернуться к Истокам Небесных Истин. Но… время показывало обратный процесс. Противоречия с антами стали расти, как снежный ком. Анты, увидев, что прибывшие на Мидгард серпенты, согласно договора с Белыми Родами, испытывают какой-то интерес к золоту Мидгарда. Они, так же, вспомнили и то, что Большеголовые тоже исполняли культ Золотого поклонения. Решив, «что-то» для себя, они стали обряжаться в Золотые одежды, провозглашая себя Богами Солнца. Никто не знает — было ли происходящее на Мидгарде действием чьего-то одного плана. Анты стали добывать в океане и прибрежных морях различные минералы и в огромных количествах золото. Их разработки достигли ошеломляющих размеров, а приРОДа испытала давление технократизмом новых Богов и гибнуть… Всё приближалось к развязке. Кризис грянул внезапно. Серпенты начали войну меж собой и пользуясь этим Орден Антов высадил здесь в Иберии своё Жречество с военным контингентом. Ими было создана своя колония и начато строительство огромных Храмов, в коих жрецы исполняли странный магический культ. Это было прямое нарушение договора с Асами. К тому же, Асы обнаружили армию Тьмы, высадившуюся на одну из Лун Мидгарда. Как оказалось, Жрецы Антов вступили в сговор с Кащеями Тёмных миров. Грянула война… в которой были задействованы все силы населяющих Мидгард народов, включая и силы земного КОНа… Континент Антов ушёл под землю и был разрушен Титанами. Титан Океан залил его водой, смыв весь позор падения Антов. Та самая Луна, коя приютила армию Кащеев, раскололась под ударами Светлых Богов- асов и… упала частями на Мидгард. Она пролила на Мидгард огромное количество солёной воды «просолив» океаны и моря. Кащеи канули в «эфир»…, а эфирный ветер, вызванный возмущением их развоплощения, унёс их в тёмные миры, за границы КОНа. Туда, откуда они прибыли… Антлань… исчезла в солёной пучине… Титаны, взялись стеречь их города, накрыв их своими покрывалами глубин… Жрецы же, кои остались в Иберии, вымолили себе пощаду, зная, что Небесный Род не живёт местью и даёт каждому мотив и возможность исправиться… и вернуться на дорогу и спирали Небесных Истин. Они были переселены на острова, кои остались от бывшего материка… Прокатившиеся волны, после падения частей луны, смыли многие народы… Один из кусков Спутника упал на северный континент и Асов, заставив его медленно, тонуть. Асы в течении шестнадцати лет переселяли свой народ на материк… На материке же, суша поднялась из пучины морей, ибо, равновесие КОНа подняло такую же массу земли, взамен затонувшего материка Асов… Надо было строить новую жизнь, отстраивать разрушенные города… Все силы, заинтересованные в мире, включились в это, включая и серпентов, после их первой войны (Клан Ану. Авт.). Никто не мешал создавать на островах новую культуру и Антам-жрецам. Дабы заинтересовать их в этом, решено было построить в земле Такеми (Египет. Авт.) несколько энергетических Пирамид и центров. Делалось это для того, чтобы народы, выжившие в катастрофе, могли приобщиться к единому культурному поясу ценностей. Это время стало Золотым Веком… где золото, было лишь жёлтым не окисляющимся металлом для различных поделок и не более… Боги же, народами населяющих Мидгард, рассматривались как Творцы истин и жизненных приоритетов их жизни. Орден Белых Асов контролировал эти процессы, одновременно, зачищая Мидгард от выжившей в некоторых местах, в некоторых уголках Земли, нечисти… Время шло… И как оказалось… нечисть выжила на Орбите серпентов, в их станциях… К тому же серпенты, смешивались с ними, не понимая этого… до определённого времени… Серпенты, смешались и с некоторыми народами, живших по соседству, дав жизнь новым народам. Это было нарушением ранних договорённостей о их нахождении в Золотодобывающем поясе, который они заключили с Асами. Белые Мудрецы указали на это серпентам, и их глава клана — Ану, отреагировав на это с пониманием, начал чистку в своей колонии. Это процесс повлёк несколько войн в их поясе, но которые не вышли за его границы… После этого прошло много тысячелетий Мира и Благоденствия… Но, как оказалось Жрецы Антов не забыли свои устремления к знаниям для того, чтобы совладать с КОНом. Их хитрость и скрытность сделали своё дело. Всё это время мира они изучали КОН и мироосновы созвездия. Асы не сразу осознали появившуюся опасность, ибо больше были заняты наблюдением за вновь разгорающейся борьбой кланов-семей серпентов — своих соседей. Когда же они заметили опасность, то оказалось, что Жрецы Анты давно «просочились» в энергетические центры Такемии — в Пирамиды. Фактически, они захватили один из центров построенных Пирамид для изменения КОНа. Асы снова гневно взглянули на острова Антов. Её жрецы, приверженцы некоего СЕТА, вошли в контакт с силами Тьмы, кои обосновались в клане серпентов, в Золотодобывающем Поясе. Те, в основном находясь на орбите, посоветовали Антам уничтожить Заставу Воителей Светлооких Асов, коя находилась на ближней к Земле Луне. Жрецы Антов получив контроль над одним из центров Пирамид (Диверсия Сета. Авт.) воздействовали силовыми полями Мидгарда на ближний спутник. Асы успели эвакуировать свои силы, но спутник раскололся от воздействия сил и… рухнул на Мидгард. Это уже была общеземная катастрофа… Увеличившийся в объёме океан, возмущённый падением осколков более крупных, чем от первой упавшей луны, на Мидгард, «родил» несколько огромных волн, кои «ополоснули» континенты… Но в этот раз, с неба пролилась не вода, а посыпался песок, зарывая города, создавая пустыни… Вот тогда-то, Титаны утопив острова ненавистных Антов, отдали их в услужение Богу Нию, а тот передал их своему сыну Тритону, дабы он заставил жрецов и всех их приспешников всё время углублять дно океанов и морей. Так они и копают… до сих пор дно океанов… что создаёт иллюзию каких-то работ на дне океана… На самом деле — это анты отрабатывают то зло кое они принесли Мидгарду. Копая… они прорывают оболочку Мидгарда… и оттуда изливаются потоки лавы, кои своим огнём и жаром… очищают осквернённые души Антов… Поэтому, греки-хиллины бояться так называемого Аида… ибо знают, о нём от Антов… Но… в Иберии, остались те самые Жрецы Антов, кои построили там некоторые города-храмы. Свои оставшиеся города-храмы, они, пользуясь, что горы закрыли их от потопа, превратили в империю, коя стала быстро расти… Асы, на этот раз, решили с ними вопрос по-иному… Они изменили ветра КОНа, лишив таким образом возможности антам связываться с Истиной Небес. Враз, потерявшие разум анты, лишились своего могущества. Они стали воевать друг с другом, впадая в маразм того учения, кое им принесли когда-то Большеголовые адепты Тьмы. То есть, они на себе ощутили цену их учения, использовав его против самих себя. С этого же времени, они стали углублять свои подземелья, кои были под Храмами, тем самым показывая — куда же их, на самом деле влечёт и в устремлениях… и в познаниях… Асы отправили Хранителя Мелькарта (Мелькарт — Ас, собирающий людей в мысленном объединении общих целей. Авт.) и тот, чтобы отсоединить выживших чокнувшихся антов в Иберии от Африки, прорубил пролив, обозначив его столпами. После этого, Венея более не сообщалась с материковой Африкой. Владыка Ний, видя связь Жрецов антов Иберии со Жрецами Каст Пирамид, кои перестали быть центром энергий, так как были завалены пеплом-песком с упавшего спутника и тоже решили включиться в борьбу за власть через знания, стал топить их корабли, кои замечал в морях и океанах… В назидание, он стал отправлять слуг жрецов и их самих, кои были утоплены им, на углубление созданного Мелькартом пролива. Также Он отправляет их углублять те места, где расположены затопленные города Антов… С тех самых пор глубины этих мест только прибавляются. Тритон следит за ходом этих работ. Говорят, также, что Тритон хочет таким образом докопаться до горячих пластов Мидгарда, чтобы, не только очистить души Антов, но и испарить часть вод, коей стало слишком много на Мидгарде… Таким образом, он отправляет её в эфирный ветер, а вместе с испарённой водой и то зло, кое впитала в себя та самая вода. — Протос окончил свой рассказ и замолчал.

Ферон выслушал весь длинный рассказ Протоса с особым вниманием.

— Очень интересно. А кто же распознаёт на море, те самые знаки Жрецов? — спросил он.

Протос улыбнулся.

— Ферон, в тебе говорит всадник¸ а не моряк. Есть в море такая ЖИВАЯ сущность, с именем Протей. Он вездесущ. Я уверен, что он слышит весь наш разговор с тобой. Он в море знает всё про всех. Когда-нибудь ты услышишь его голос в… себе. И знай — он совсем не вреден. Если его попросить — он всегда поможет хорошему человеку. Но… никогда, ничего не проси Тритона. Даже, не поминай его имя в беде. Если такое произойдёт — Нереиды, его сёстры, затащат тебя в свой хоровод. — Здесь, Протос улыбнулся, — но, лучше, всаднику не оказываться в воде.

Ферон также улыбнулся пожеланию Протоса, промолчав на его последнее замечание… и огляделся.

Только после этого, он отреагировал на реплику Протоса:

— В этом ты прав, Протос, у нас много работы на её поверхности. В этот момент, его галера вновь оказалась у стоящих на мелях пиратских галер и галер, кои загнали их туда… Галеры развалились… а волны слизывали с рифов тела пиратов… Ферон огляделся… Он осматривал свои галеры — не попали ли ядра пиратов в их борта. Море уже прояснилось к этому времени. Пар и дым остались в нескольких очагах, и то уже почти сошли на нет. Открылась видение всех трёх частей флотилии Гонория, замкнувших кольцо вокруг каравана Ферона… Вернее, того, что он них осталось…

— Вон… кажется, плывёт наш союзник! — подал голос Протос.

Ферон обернулся в ту сторону и увидел плывущую к их гептере, галеру Аристарха. Он подошёл к носовой части гептеры, чтобы встретить того, кто участвовал во всей сегодняшней, удавшейся задумке…

— Я приветствую Ферона, адмирала флота Баркидов. Ты справился со своей ролью выше всех оценок. Пираты полностью поверили, что ты идёшь в Карфаген без какого-либо прикрытия. — Крикнул Аристарх, когда его галера приблизилась к гептере на расстояние длины двух вёсел.

Ферон с нескрываемой радостью ответил:

— Спасибо, Аристарх! Но и ты появился в самою пору!

Аристарх повернулся в ту сторону с коей появился, чтобы вступить в сражение.

— Да… Но я должен сказать тебе, что самая главная «птица» выскочила из клетки. Избежала ловушки.

Ферон кивнул.

— Я знаю… сами преследовали его. Правда я думал, что вы перехватите его. Значит, мы недовыполнили того на что рассчитывали.

После этих слов Ферон стал задумчивым.

Аристарх не разделил выводов Ферона.

— Почему же… Флотилия, так долго остававшаяся неуловимой — уничтожена. И я тебе скажу, что с ней уничтожена и другая флотилия — Жреца, который присматривал за Гонорием. Ушли несколько кораблей, включая галеру Гонория. Разве это не успех?! Я знаю, что он сейчас не останется здесь. Он убежит в воды Сардинии. Здесь, ему уже становится опасно, а он очень осторожный. Сейчас, ему выставят счета не только Жрец, но и Тит Сервий. Я известил его о двуличии его протеже. Мегакл встретился с доверенным лицом Тита и рассказал ему, кто именно сливал информацию о прохождении его караванов. Встречаясь с Мегаклом, Тит думал, что говорит с одним из приближённых Префекта Торговых путей Массалии. С одним из его пиратов. В принципе… так и есть. Я думаю, что мы больше не увидим здесь эту «птицу» вида Гонория.

Аристарх взглянул на Ферона, который стоял в той же позе и не увидел в его чертах ни радости, ни расстройства. Сам Аристарх тоже не проявлял особо необыкновенной радости из-за уничтожения флотилии Гонория. Они ещё раз переглянулись.

— Ты, Аристарх, как я вижу, тоже спокоен и не выдаёшь своих чувств. — Произнёс Ферон, — Я вот о чём думаю… Не захочет ли эта бестия, убежавшая сегодня, нам отомстить?! Такое нельзя не учитывать, смотря в будущее. Месть вполне возможна.

Аристарх пожал плечами.

— Всё возможно. Но… для мести ему нужна флотилия. А где он её возьмёт? Он, конечно, может «свалить» Тита. Но… именно поэтому, мы предупредили того! Гонорий, конечно же, сейчас прощупает все нити, кои он может дёрнуть в отношении Тита Сервия. Скорее всего, он отправит в Рим своего гонца с известием о том, что Тит начал войну с Префектом торговых путей Массалии! Ведь, настоящие его «отцы», находятся в пределах Римских стен. Они-то и посоветовали приютить здесь Гонория. Но… Гонорий везде ищет выгоду. Он хочет обыграть обе стороны. Он продаёт всех… И своих «отцов». Если Тит правильно воспользуется той информацией, кою дал ему Мегакл, то он «утопит» своего протеже. Гонорий, конечно же отплывёт куда-то… чтобы отсидеться… оглядеться… Если… успеет, конечно.

Ферон выслушав Аристарха, кивнул.

— Ну хорошо. Что собираешься делать?

Аристарх пожал плечами.

— Я выбранный Вождь пиратского клана. Моё призвание — грабить торговые корабли и совершать рейды по торговым путям.

Ферон, сразу же, стал серьёзен и пристально посмотрев на фигуру, коя застыла на «носу» тригоноремы, спросил:

— В какой же части моря ты планируешь развить свою деятельность?

Аристарх улыбнувшись, успокоил его:

— Не в водах Картахены и моих родных Болеар. Это мой «дом». А свой дом не грабят. Пойду к Пизе и Генуе. Совершу рейды по торговым путям Лигурийского моря.

Ферон, только теперь, улыбнулся.

— Будь осторожен. Но… делись информацией, о коей можешь случайно узнать. Я также поделюсь ею, в случае, если она будет касаться твоих дел.

Аристарх поднял вверх руку.

— Принято. Я отбываю, Ферон. Дело здесь завершено.

Они ещё раз молча взглянули друг на друга…

Через короткое время, галеры уже были в отдалении друг от друга. Аристарх «лёг» на ветер и его флотилия, длинной вереницей уходила вслед его корабля… Ферон молча провожал его глазами… о чём-то задумавшись.

— Почему, ты, не с пустился ко мне вниз, чтобы сказать, что враг повержен?! — Вдруг, он услышал голос за своей спиной.

Ферон обернулся — его лик горел удовлетворением.

— Путь для нашего дальнейшего путешествия — открыт! — Произнёс он, — наша первая остановка — Иол! Пойдём оттуда в сопровождении флотилии этого города. А сейчас, мы проводим тех, кто пришёл помочь нам! Флотилию Гадеса!

Оттия в изумлении обернулась и увидела эскадру Гадеса.

— Ах вот в чём была ваша задумка?! Ты отправил Диархона на место эскадры Гадеса, а она, прошла вдоль побережья Африки и повернула к этим островам! Этим вы перехитрили самых осторожных пиратов. Ты мой Стратег!

Оттия обняла Ферона за шею.

— …настоящий Стратег! — прошептала она ему в ухо.

Ферон заглянул в её глаза… и утонул в их чувственном чаромутии…

— Ты… меня хвалишь? или подтруниваешь надо мной?! — он прижал её к себе.

— Хвалю конечно! Ты на флоте чуть больше полугода, а уже научился таким хитростям. Я горда за тебя! Папа, если бы был жив, тоже похвалил бы тебя.

Ферон посмотрел на восточное направление моря.

— Мы плывём в родной город. Как он встретит нас?!

Оттия не отрывала глаз от его лица.

— Карфаген? Они не любят Баркидов… А встретит он нас, как и всегда — шумом торговых площадей и городских улиц! Это единственная мелодия, коя «играет» там и утром и ночью. Порт отсалютует нам своими огнями!

Ферон согласно кивнул.

— Это верно. Ты права — они обрадуются не нам, а тому грузу, который мы привезём в казну Бирсы. А насчёт упомянутой тобой мелодии… Это уже не мелодия — это его гимн! Гимн Карфагена. — Так отреагировал он, на слова Оттии. — Но… всё же мне интересно, что будет делать Совет суффетов, когда узнает о нашем появлении в городе?! Меня и тебя…

Оттия прижалась к нему ещё крепче.

— Меня это совсем не волнует… Совсем. Я знаю лишь то, что Магон будет счастлив от нашего появления в доме. В доме Рода Баркидов.

Ферон в этот момент вспомнил и своих родных.

— Да… Будет интересно взглянуть и на мой дом… На братьев… на их семьи.

Оттия, вдруг резко, разжала объятия и отстранилась от него.

— Что?.. — Не поняв её действия¸ спросил он.

Она, молча, повернула голову к корме галеры.

— Твой сын… проснулся. Ты разве не слышишь?!

Ферон вслушался в звуки, окружавшие его и его гептеру: звучали трубы, коими приветствовали отход флотилии Гадеса, был слышен плеск волн, разбивающихся о борт волн, гомон, ещё не отошедших от схватки и победы моряков и воинов… Более, Ферон ничего не услышал.

— Нет… не слышу. Шум воды, труб…

— Да… и вода шумит тоже… Но твой сын кричит громче её! Пойдём! Я думаю, ты свою роль на сегодня сыграл полностью! Кон засчитан! Часть твоей задумки выполнена. Пойдём!

Она потянула его к корме за собой…

Протос проводил их глазами. Когда они скрылись в корме, он, повернувшись к своим мореходам, стал отдавать короткие, резкие команды… Мореходы, бросившись выполнять их, очистили палубу… Вскоре, галера, изменив курс, продолжила плавание, снова встав во главу всего конвоя…

Море на удивление было спокойно и приветливо…

Глава 7

…Мы у цели! — Мувий обернулся к Куратору Ампиле и Воителю Кариславу. — Нам вот в этот тоннель! За ним Зал Сенешелей. А далее, чертоги Временных провалов.

Карислав, внимательно, посмотрел на тоннель — мрак там только сгущался.

— А… сколько путей туда? — спросил он. — Один? Два?

— Три. — Ответил Мувий. — Но я, прежде чем выбирать маршрут, обговорил об этом с Папилой. Это он сам обрисовал наш маршрут движения. Сам Папила же, попытается вызволить Альбу в момент всеобщей неразберихи после возбуждения Зыби. Надеюсь… ему это удастся. Альба будет освобождён от оков.

Карислав прослушав Мувия, немного помедлил с реакцией на его слова, но потом произнёс:

— Может… это и возможно. Будем надеется на успех. Сам-то как думаешь?

Мувий потрогал щеку.

— Не знаю… — Честно признался он. — Мне кажется, это губительно для него… одного. Я отговаривал его… но он не слушал. Понтифик выставил в подземельях многие десятки своих самых надёжных арканитов. Нам тоже сладко не придётся. Это не Псы. Те все задействованы против нас. А именно арканитов… не знаю, как с этим справиться Папила. Среди них, те, кто мечтает занять место Альбы при Ордене. Стать Магистром или коннетаблями… Они пойдут на всё, ради этого! Они будут грызть глотки друг другу. Понтифик долго подбирал их. Но… Папила сказал, что поставит их всех охранять первые зоны нижних чертогов. Не понимаю почему… Что он нам хотел добавить трудностей?.. Они и охраняют чертоги заточения Альбы. Нам надо двигаться… пока они не собрали все силы в кулак. Весь, Орден.

Карислав кивнул.

— Тогда веди, Мувий.

Мувий взглянул на высокую фигуру Карислава.

— Папила сказал мне, что в подземелье спуститься Посланец, который знает основы Ордена. Это ты?

Карислав пожал плечами.

— Двадцать семь лет назад, я впервые узнал о строении Ордена с его Понтификами, Магистрами! Что именно ты хочешь узнать?

Мувий тут же спросил:

— Что означает слово «арканит»? Что в него вкладывали рассены (этруски. Авт.), когда создавали Орден?

Карислав ответил сразу:

— Арканит — означает: «творец Кона Света».

Мувий поднял голову и оглядел все, кто стоял подле него и за ним.

— Значит, из нас «лепили» устроителей Тьмы! Оставив название Ордена, они подменили его основы, цели, устремления. А нам «пели» о могуществе Рима, о мощи и влиянии Двуликого! О верности Понтифику, после того, как нас привели в подземелье и отняв у нас детство и родителей. Нас лишили памяти… отобрали близких. А нас учили глядеть друг на друга волками, да и правила Ордена — это свод законов волчьей стаи! Ну… что же… посчитаемся… сегодня! За… всё… посчитаемся!

К Мувию протиснулся Ампила.

— Всё, что ты сказал, Мувий, совершенная правда! Я сам испытал судороги души, когда ко мне вернулась память! Я понял — из меня делали Пса?! Безвольного, бездомного, злого ко всем окружающим, не имеющего ничего в своём сердце! Пса, который рвёт всех, после команды: «фас»! Страсть, как хочу выбить зубы, если они есть у тех, кто скрывается в нижних чертогах! Оплатить свой должок сполна! «Отблагодарить» за хлеб и соль! В путь, Друзья! Но… Я всё же думаю, что нам надо разделиться! И идти несколькими путями! Я предлагаю разделиться на три группы! Одной пройти, через чертоги Двуликого. Там всегда было полно адептов. Но… не это самое опасное. Там, те кто пойдёт через них, попадёт в круг «Химер» Двуликого! Демон может говорить с вами, вашим внутренним голосом… Знайте об этом!

Карислав оглядел своих воев и улыбнулся:

— Эта дорога для нас! Мы незнакомы с Двуликим и…я думаю он будет приятно удивлён нашим появлением там! К тому же, нам не придётся ломать голову: «…где свои, а где чужие!»

Мувий посмотрел на Ампилу.

— Ну тогда, Кариславу нужен проводник! Они заплутают в Лабиринте Залов! Или разделяться не надо!

Эти слова, выказали, что Мувий против разделения отрядов.

Ампила же стоял на своём:

— Не заблудятся, Мувий! Ты забываешь, с ними Целий и Агнис. И Марк пойдёт с ними! Они справятся… с лабиринтом!

Мувий посмотрел на Карислава и тот, едва заметно, кивнул, подтверждая слова Ампилы.

Мувий, все же, в раздумье, опустил голову… После раздумья, он указал рукой на три тоннеля расходящихся в стороны.

— Ну… тогда, Вам в крайний справа! Не знаю, правильное ли это решение?.. Но… слушайте, когда окажетесь в зале Предвечности Двуликого проявляйте крайнюю осторожность! Скорее всего… там создана ловушка. — Произнеся последнюю фразу, он выдохнул свою убеждённость в этом.

На этом совещание окончили и разделились.

…Мувий, Ампила, Секунд провожали взглядом круги воев Карислава, кои скрывались в тоннеле с огромной входной аркой…

— … Я и Мувий идём в центральный! — произнёс куратор Ампила. — Через Вехи времён! Это заморочный путь… но другим я его не доверю! Секунд, удачи тебе и твои братьям — арканитам! Встречаемся у Омута времени. И для них это будет сюрприз! Придётся перегораживать подходы с трёх направлений… Берегите себя!

Ампила хлопнул Секунда по плечу.

— Вам тоже удачи в этом мареве времён! Не забывайте, я приду к Омуту первым! — отозвался с улыбкой Секунд. — Только подскажите, что делать, если эти самые «химеры» окажутся и у нас на пути?

Ампила переглянулся с Мувием.

— Слушайте себя! Вообще это обман… всего. И зрения… и чувств… Но… вслушайтесь в себя! Двуликий попытается ввести в заблуждение, разделив себя… Говоря, двумя личностями… двумя голосами… Не доверяйте глазам, Секунд! Всё тщательно проверяйте. Особенно, мостки, перед собой… Они могут оказаться… маревом Химер… А под ними пропасть! Ну всё! надо торопиться! Мы в путь!

Мувий, Ампила и их арканиты исчезли в центральном тоннеле, который уходил, как будто бы наверх…

У тоннелей остались Секунд и его люди. Секунд оглядел Секста и всех адептов.

— Ну, что же, Друзья! Впереди наш Магистр! Мы идём внутрь! Наш путь через Петли Времени. Держитесь все вместе! Я думаю, Понтифик… или Понтифики, приготовят нам множество сюрпризов! Не забывайте советов Мувия, относительно Химер и своих чувств. Мы даже не можем представить, сколько они породили химер… в этих чертогах… Говорят, эти химеры… живут своими жизнями. Они способны свести с ума любого из нас. Сами авгуры побаиваются сюда заходить. Не молчите, если «что-то» покажется вам и заставит остановиться… Зовите товарищей… Не рассоединяться… Не останавливайтесь нигде… чтобы не показалось вам в мареве мрака. И не забывайте, что Альба надеется на нас! Всё, пошли! Нам налево!

Отряд Секунда двинулся в левый тоннель… и вскоре исчез в нём… Всего вошло в тоннель сорок один арканит.

…Секунд двигался первым. Они шли на ощупь, держась за стены, как за ориентир. Позади него повторяя его шаг, шёл Секст.

— …если я правильно помню, мы вскоре, должны выйти на первую петлю! — говорил вполголоса Секунд. — Она обвивает Залы огромным Кругом, как змея… Этим спуском она пересекается со второй петлёй… итак далее… до Зала забвения. Но… в зале должен быть Свет. Он всегда горел там.

— Если они не потушили его. — Отозвался Секст.

— Если, свет потушен — это означает, что нам будут противостоять только Псы. — Уверено отреагировал Секунд, — арканиты, как и мы, без света обходиться не могут. Во тьме мы ещё ориентируемся — во мраке слепы.

— Это правда. — Согласился Секст. — Но… может быть они приготовили нам сюрприз встречи и при свете?! А если нет… значит он впереди… будут ждать, когда мы войдём в Петли Мрака. И там порешат всех нас.

— Это… навряд-ли, — отозвался Секунд, — Понтифик слишком дорожит своей жизнью. И множества арканитов здесь держать не будет! Он уже… не доверяет людям… Только избранные… изуверы. Такие, оказывается, отбирались им самим… И никто об этом не знал!.. Но, он не допустит адептов — людей к чертогам кристалла! Поэтому… нас и не пускали на нижние уровни. Это также верно, как и то, что мы с тобой, Секст, идём сейчас тропой Тьмы. И вскоре и они, и мы будем танцевать один танец «смерти»! Уж я об этом постараюсь! Меня интересует только то, где они прячут лунный кристалл, который завихряет время?

Секст не ответил, о чём-то задумавшись…

Они уже шли примерно около получаса (45 минут. Авт.), но Петля, странным образом даже не изгибалась.

— Странно, я не видел ни один из примыкающих к петле каналов?! — произнёс Секст.

— Да, ты прав. И запаха я не чуял. Там всегда зловоние.

— О чём это говорит?

— О том, что, петля перепуталась с Химерой! Мы может быть вообще не идём… а стоим.

— Как… мои ноги шагают вперёд! Я же чувствую! — Секст вдруг обнажил меч. — Сейчас проверим! — он бросил меч во мрак впереди себя и тот зазвенел, упав на каменный пол.

— Дойдём ли до него?! — Улыбнулся во мраке Секунд и повернувшись, произнёс следующим за ним арканитам, — Секст бросил меч! Ощупывайте ногами камни, чтобы вернуть его владельцу!

Снова двинулись вперёд, ощупывая стопами каменный пол… Но прошли всего… пару шагов… Вскоре, кто-то, далеко позади Секунда и Секста произнёс:

— Он подо мной! — и нагнувшись поднял меч.

Секст и Секунд переглянулись.

— Так! Значит, мы, топтались на месте! Химера в действии! — произнёс Секст, когда ему вернули меч.

— Да… надо двигаться, не шагом, а проводом ноги по поверхности пола! Только своим чувствам доверять, а не телу!

— Да! точно! Пошли! — Отозвался Секст.

Снова двинулись, как казалось вперёд… Прошли довольно продолжительный отрезок времени…

Секст потянул носом.

— Канал рядом. Отвратительная вонь! Я всегда обходил прежде эти места! Меня всегда тошнит… здесь…

Во мраке было слышно зудение, гудение роя огромных, отвратительных мух. Они проносились над ними… садились на лица… бились о невидимые стены… Мухи, словно обрадованные тем, что в подземелье появились те, кому можно досаждать, словно взбесились… Они ползали по открытым участкам тел, идущих во мраке… и сбитые, жужжали под ногами… Многие адепты стали останавливаться… и отмахиваться от мух…

Вдруг, Секунда прошила мысль.

— Постойте! Да нет никаких мух! Это опять Химера! А ну ка, подтянись! Это уловка химеры… Она задерживает нас. А там, сражаются наши товарищи! Не обращайте на них внимания! Ускоримся!

— Невозможно, Секунд! Они садятся на нос! лазают по лицу! — кто-то произнёс позади Секунда.

— Терпите. Вслушайтесь в себя. Переключитесь… на ноги… Как до этого места. Внимание ногам.

Это замечание, странным образом, помогло в движении… мухи, почему-то отстали… и вскоре пропали совсем…

— … если мы идём правильно, там, за поворотом петли, должен быть первый световой участок! — поторапливал Секунд.

Мухи исчезли… но, зато, вновь проявился нестерпимый запах зловония… Он проникал в лёгкие идущих, даже, сквозь маски арканитов и выворачивал некоторых наизнанку — до рвоты… Адепты натыкались друг на друга… Спотыкались… не в силах вынести эту тошноту…

Вот, наконец, впереди стало заметно пятно… серого света…

— Мы уже рядом. Давайте, ускоримся! — подал пример Секунд.

В этот момент, кроме запаха, вернулась масса мух… Облако нестерпимого зловония и гудящих мух, окружило адептов…

— Да, что же это такое! — В сердцах выговорил кто-то из идущих позади. — Они залезли даже под мой плащ!

Но…. свет, к этому времени, уже стал чётко вырисовывать фигуры идущих. Секунд оглянулся… и замер… Со стен, за ними наблюдали какие-то огромные, страшные чудища… Но… сколько Секунд не вглядывался в лики стен… и в лица, идущих арканитов… рядом с ними и позади двигающихся — не заметил никаких мух…

— Всё правильно, ребята! Мух нет! Это проявление Химер! Если мы, что-то воображаем себе, то Петля, реагируя на наши мысли, многократно увеличивает это воображение! Надо вообразить, что мы идём по светлой, чистой широкой улице! И всё скроется!

Секст отреагировал на это по-своему:

— Как скроется?! Может мы вновь окажемся на верху? В Риме?!

— Вот смотри! — Секунд шагнул к каналу «зловония». — В канале нет даже личинок мух! Это всё у нас в головах! Происки петель!

Адепты, пользуясь темь, что мрак отступил перед светом, разглядывали друг друга… и не видели зудящих мух…

— Секунд прав! Пошли, ребята! Химеры… — Адепты воспряли духом в своём движении.

Но не все адепты освободились от обманчивости чувств, продолжая отмахиваться и чесаться… Другие зажимали свои носа…

Наконец, вышли к огромной арке…

— Вот… выход в Зал Забвений. Секунд, встав на краю Временной петли, осторожно заглянул… вниз…

— Странно… — вслух высказал он, результат своего наблюдения. — Там… внизу… в зале… не видно никого?!

Секст, не поверив в это, также заглянул за карниз петли… Внизу, он увидел огромный лабиринт плетей, кои переплетались меж собой… в спутанный клубок.

— Да-а-а! — протяжно промолвил он. — Даже Время… петляет здесь… в своём ходе. Вот здесь… и хоронились те, кто прятался от него… Зыбь, когда достигает своей точки возбуждения, подпитывает их… и они выходят в Петли… материализуясь Тенях. Но… я действительно, не вижу… почётной процессии! в нашу честь?! Что-то неладно… Зал пуст!

— Или… кажется, пустым… — Отреагировал Секунд. — Оружие к бою!

Эта команда воздействовала на всех адептов. Даже, на тех, кто продолжал отмахиваться от «воображаемых» мух и зажимать нос, от невыносимого «зловония». Адепты обнажили мечи.

Секунд шагнул к пролёту спуска. Вошли в «завихрения» петель… и стали спускаться… Но не прошли они и двух десятков шагов, как с разных сторон, появились серые лучники и в них полетели стрелы… Выучка арканитов сыграла здесь свою роль — они стремительно опустились и скрылись за барьером лестницы. Здесь, сказался тот опыт, который навивал им сам Квинтилий Альба, самолично, долго и упорно, тренировавший свою «молодёжь». В результате, стрелы не задев никого, пролетели над их головами…

Секунд заметил самое ближнее к ним место, где засели лучники — псы.

— Назад! В лабиринт! — скомандовал он. — Перехитрим их! Спустимся вниз! И появимся… там, где они не ждут нас! Прямо за их спиной! Я знаю эти петли! За мной!

Адепты, не показываясь из-за каменных бортов, снова, переместились в тень лабиринта.

Секунд, отсчитав петли, выбрал одну из них и… повёл своих адептов, прямо по ней… вниз. Адепты, спускаясь в петлю… растворялись в её лабиринте. Секунд шёл первым. Когда-то он ходил этими петлями с Альбой и хорошо запомнил их расположение…

— Как ты ориентируешься здесь? — Ахнул Секст, не понимая логику быстрого движения Секунда.

— Не время… рассказов! Мы спустимся под чертог Зала! Там Химеры не действуют. Они не ждут такого хода от нас… создадим им «подарок»!

Они спустились в лабиринт каналов… который спутывался здесь в непонятные завихрения и закоулки… ходов… Этот клубок ходов, был построен очень давно… и Секунд, в своей молодости, вместе с Альбой хорошо выучили его… Тогда было совсем не понятно его будущее назначение и поэтому, никто не думал, что им придётся воспользоваться этими знаниями когда-нибудь… в грядущем…

Вышли они в месте, кое повергло в шок всех адептов, кроме Секунда — напротив выхода было изваяние неизвестного демона, который своим языком касался петель, как бы «слизывая» что-тол с них… Секунд не обратил на изваяние никакого внимания, а сосчитав четыре петли, стал подниматься по пятой вверх.

— За мной! — скомандовал он.

— Ты словно бы родился здесь! — догнал его Секст.

Секунд обернулся к нему и произнёс иное:

— Ты, Секст пойдёшь с половиной адептов далее, до выхода! Я же с половиной выйду вот здесь! Я не верю, что они прикрыли спуск одними лучниками! Что-то мне говорит об обратном. Если, так, то твоё появление у них в тылу решит дело в нашу пользу!

Секст сразу стал серьёзным.

— Хорошо. Я всё сделаю!

Они встали у раздвоения петли: Секунд и половина адептов пошла за ним в подъём, а другая половина пошла по второй петле далее…

Секунд, оглядев адептов, по-отечески улыбнулся.

— Ну, пора, проверить наш навык работы мечами, ребята! Они хотели перестрелять нас. Думали, что мы будем прорываться там. Но, мы пришли сюда за нашим Магистром! Мы уйдём с ним… или умрём, но среди трупов врагов! Только так!

— Виват! — вполголоса ответили арканиты держа в руках обнажённую сталь.

Они уже поднялись из петли к одному из сотен выходов из лабиринта. Секунд, медленно выглянул из лаза… и сразу же увидел несколько псов — лучников, кои держали луки с вложенными в них стрелами. Секунд, ловко запрыгнул наверх лаза и ринулся в атаку… Следом выпрыгивали и его адепты…

Появление адептов за спинами засады было столь неожиданным, что многие псы, побросав луки, схватились за мечи… Началась резня в замкнутом, нешироком пространстве петли… Зазвенела сталь… полилась кровь… Появление арканитов из неожиданного для псов места, сыграло свою роль в этой схватке — адепты-люди теснили и поражали псов, пользуясь тем, что те сгрудились неразборчивой толпой и не сумев развернуться к появившемуся врагу… Но, псы что-то прокричали на непонятном шипящем языке… и здесь вскрылась вторая часть засады Псов — из-за следующей петли, только теперь позади адептов Секунда, выскочил десяток крупных Псов, кои бились не двумя мечами, как прежние, а держали в руках один длинный меч, наподобие тех, коими бились Приоры в Ордене. Часть адептов развернулась, чтобы встретить нападающих… Уже зазвенела сталь, посыпая петли снопом искр… как вдруг, с тыла на Псов, напали арканиты Секста… всё перемешалось… Крупные Псы тут же были перебиты — так как они не могли в такой тесноте биться своими мечами без маневрирования…

Секунд, в момент атаки с тыла, успел поразить трёх серых Псов и освободившись первым, повернулся к набегавшим с тыла врагам… Первый удар он встретил, скрестив свои мечи и поймав клинок врага в «ножницы» мечей… В этот момент он шагнул к врагу, оказываясь непосредственно близко к нему… он видел сквозь прорезь маски блеск зелёных глаз Пса. Секунд, резким движением вбок, опустил меч врага вниз и тут же пронзил его, мечом, который был в левой руке… над ним блеснул клинок другого Пса… но, его отбил появившийся рядом адепт… густота схватки, мешала всем, но более всех, неудобства испытывали те, кто имел длинные мечи…

В этот момент, раздался клич:

— Виват, Арканиты! — И Секст с появившимися адептами, нещадно стали колоть заметавшихся, неуспевающих обернуться псов…

В течении короткого времени, вся засада была переколота…

В этот момент, появилась ещё одна группа Псов, коя вышла на шум схватки из другой петли, и вынуждена была перепрыгивать борта петель, чтобы достигнуть места схватки… Пока они добирались… врага не осталось… Адепты Секунда, уже объединившись, ринулись на нового врага. Псы, понимая, что не выдержат напора, стали отступать назад… в марево петли, из которой появились… Многие были повержены, пока перебирались через борта. Здесь, был заметен и Приор, видимо, командующий всей засадой. Он, прикрытый своими Псами, благополучно перепрыгнул все борта и исчез в мареве петли…

— У нас трое убитых. Двое ранены! — К Секунду подошёл Секст.

Секунд оглядев своих убитых и раненых качнул головой.

— Но… их потери несравненно выше наших! Жаль ребят! Возьмём с собой! Вынесем… к центральной петле. Там решим, что далее.

— Ты заметил? — спросил Секст.

Секунд понял его вопрос.

— Да. Псы здесь мощнее, чем там наверху. Но… мы ведь победили. Но, нужно взять во внимание — наше преимущество в тесной схватке. Они сильны, но неповоротливы. Не расторопны, как мы.

— Это верно. — Отреагировал и Секст. — И ещё — они не бояться ранений в бок и живот. Надо бить в область сердца или лицо!

— Ты забыл про шею! — Качнул головой Секунд. — Так! Всё уходим!

— Куда сейчас? — Секст кивнул в марево петли, в коей скрылись Псы и Приор. — Они уже готовят нам встречу!

Секунд лишь улыбнулся.

— Мы пойдём путём им непредугаданным! Мы снова спустимся под Зал петель. Я выведу вас там, где они нас не ждут.

Адепты, взяв своих убитых и обмотав раны тем, кого задело в схватке, снова, скрылись в лазе…

Вскоре, пройдя петли, кои Секунд снова считал, они оказались у трёх ответвлений, выходящих наверх. Секунд, довольно долго стоял перед ними… видимо, решая по какому из путей им двигаться.

— Куда пойдём? — спросил, не выдержав паузы, Секст.

— Все три ведут к нашей цели. — Медленно произнёс Секунд. — Но мы пойдём в правый.

Он подошёл к нему.

— Почему именно этот? — спросил Секст.

— Я знаю все три. Но… этот… Этот не имеет закоулков. В нём есть всего лишь одно место, где они могут соорудить против нас засаду. Мы можем приготовиться к ней.

Секста удовлетворил этот выбор Секунда.

— Тогда пошли! — кивнул он. — Я посмотрю на это место!

Группа адептов Секунда углубилась в правое ответвление подземных ходов…

…Адепты, во главе с Ампилой и Мувием с оружием наголо, вошли в следующий тоннель. Мрак в нём был полным. Те световые точки, кои раньше присутствовали на стенах тоннеля через определённое расстояние, были потушены.

— Они приготовились нас встречать. Вот бы знать где… они устроили нам «встречу»?! Здесь в коридорах… или в одном из залов? — произнёс Ампила.

Мувий вслушался в подземелье.

— Странно… В это время всегда подвывал их хор?.. А сегодня тишина… Да… всё не так, как всегда.

Ампила взглянул на Мувия.

— Ещё бы, Мувий! если бы было «как всегда» — нас с тобой бы тут не было! — Отозвался во мраке тоннеля Ампила и несколько мгновений стоял не шевелясь.

— Сделаем так! — принял решение он. — Ты, Мувий, и твои люди двинетесь вдоль этой стены тоннеля. Будете двигаться, не отрывая рук от стены тоннеля. Пойдёте соприкасаясь руками стены. Я и мои арканиты — пойдём по противоположной. Если они приготовили нам сюрприз, то кто-то из нас наткнётся на него и это поставит в известность и других. Насколько я знаю, этот тоннель не имеет ответвлений. По крайней мере, когда я по нему ходил, их не было. Что скажешь на это, Мувий.

Мувий несколько мгновений молчал, размышляя над предложенным.

— Ответвлений не было. Это ты верно подметил. А тоннель довольно широк. Они могут приготовить нам сюрприз, если учесть, что они видят во мраке, а мы нет. Если мы пойдём, так, как предложил ты, это действительно обезопасит нас от диверсии с их стороны. Но… вот одно меня беспокоит…

— Что? — спросил Ампила.

— Нет ли скрытого хода… у какой-нибудь из стен?! — ответил Мувий. — Они могут выйти нам за спину!

— Тогда сделаем так! Я пойду вперёд по противоположной стене, а ты, чуть поодаль от нас, позади нас, по этой стене. Если они нападут на вас с тыла, я развернусь и приду на помощь. Если мы, окажемся в западне, и они нападут на нас и с тыла, и с фронта — ты ударишь им в спины!

Мувий оценил предложение Ампилы.

— Хорошо… так и сделаем. К тому же, если они приготовили нам какую-нибудь пакость, то соорудят они её по центру тоннеля. А мы пойдём по краям. Я поддерживаю твою мысль. Куратор.

Ампила, немного помедлив, произнёс:

— Побережёмся… до времени. Идти с факелами или световыми лампами — просто подставить себя под удар!

Мувий, прослушав последние слова Ампилы, пытался хоть что-то «проявить», разглядеть взглядом во мраке тоннеля. Но… поняв, что это невозможно, проговорил:

— Всё равно мне не ясно, почему они до сих пор не атаковали нас?! Или Тьма, хоть и даёт им преимущество, но также затуманивает им то, что мы зовём «разумом»? Папила говорил, что Тени необыкновенно реагируют на изменение среды Тьмы.

Ампила повернулся на голос Мувия и… как будто разглядел его.

— Тени… говоришь… Я не видел их… не могу сказать ничего. И не знаю их возможностей. Но… мне кажется, наша диверсия очень сильно ослабила их… До сих пор не встречено ни одной! Что-то мы сделали… такое… чего они никак не ожидали! Может быть мой брат к этому тоже приложил свою тяжёлую руку… Надо идти. Альба и брат — ждут.

Мувий кивнул во мраке.

— Альба до многого дошёл в своих догадках. Весь план разработал он. Интересно… что сейчас чувствует Понтифик?! Нам сейчас противостоят только мечи Псов и лояльных к Понтифику арканитов. Я, лично, ни одного из них не боюсь. Убил бы своей рукой эту падаль. Пойдём, Ампила! пусть нас рассудят мечи и кинжалы!

Ампила повёл арканитов к противоположной стене тоннеля и достигнув её, спросил Мувия, заодно, пытаясь понять голосовой звуковой интервал того расстояния, сложившегося меж ними:

— Кстати, ты говорил, что Папила будет нас встречать?! Где?

Мувий услышав слова Ампилы, ответил:

— Он сказал неопределённо… Он сказал: «…как будут развиваться события, мы предсказать не можем. Но… если всё пройдёт так, как мы планировали… я найду вас в подземельях.» Вот его слова, Ампила.

— Да… — уже вполголоса отреагировал Ампила, среди своих арканитов. — Лишь бы он не попался в одну из хитросплетённых ловушек Понтифика и Круга Приоров. Пошли, ребята! — заторопился он, сразу же, после этих слов. — Нам надо достаточно протопать во мраке… до нашей цели.

Арканиты Куратора, двинулись за своим командиром…

Другая часть адептов, во главе с Мувием, пока оставались на месте. Выждав достаточное время, Мувий повёл своих арканитов по своей стороне…

Арканиты, некоторое время, шли по тоннелю по обе стороны, время от времени, проверяя свой контакт со стенами тоннеля. Движение по густоте мрака, в коем ничего не видели даже они, сопровождалось полной тишиной — все чувства были направлены к слуху. Именно на него, сейчас, здесь, делалась вся ставка…

…Ампила, время от времени, приостанавливаясь, вслушивался в мрак… Все звуки, кои он мог различить были позади него. Но он слушал и те, кои долетали до него и от, тех, кто шёл по другой стороне. Параллельное движение Мувия, тоже отображалось в звуках… Так они двигались примерно с час (90минут. Авт.), пока не привыкли к тем звукам, кои были доступны им.

Вдруг, позади них, где-то в глубине подземелий, явно послышался шум чей-то схватки… Звук, заплутав меж лабиринта подземелий, распространяясь во тьме и мраке, донёс звон мечей, крики сражающихся, стоны раненых и убитых…

Арканиты встали, как вкопанные, вслушиваясь в происходящую где-то схватку. Кто в ней сражался, они не знали. Кроме них, по подземельям пробирались вои Карислава и арканиты Секунда… И те, и другие могли вступить в схватку с врагом… Но вот где именно происходила эта схватка, никто не мог предположить — обе группы шли иным, отличным от этого, путём.

— Что за наваждение?! — пробормотал Ампила. — Откуда пришёл звук?

— Будто кто-то позади нас сражается! — ответили ему из задних рядов.

— Да… Где-то идёт основательная резня. Но кто с кем? А может это арканиты Понтифика схватились с Псами? — высказал кто-то предположение.

Ампила не нашёл ответа на это предположение. Но, вместо ответа, он окликнул Мувия, который должен был двигаться чуть позади него, но по другой стороне тоннеля.

— Мувий! ты слышишь? Или это химеры подземелий играют с нами?

Мувий почему-то не ответил. Не ответили и его арканиты.

— Клянусь пастью Эмпузы, что-то случилось с нашими! — прозрел Ампила.

Кто-то, позади него громко крикнул, обернувшись:

— Мувий!!!

— Через несколько мгновений, только эхо, принеслось к ним обратно:

— …увий! …увий!

— Движемся назад! — приказал Ампила. — ребята, дойдите до стены противоположной! Какова ширина тоннеля?

Послышались быстрые, отдаляющиеся в сторону шаги…

— Их точно нет, Ампила. А может, они, услышав звук схватки, остановились, чтобы понять «что происходит?».

— Да, Корс и набрали в рот воды! — отозвался кто-то позади Ампилы.

Ампила, внезапно. Стал испытывать тревогу. Он, понял, что какаю-то часть своего движения они не просчитали. Звуки его адептов, кои пошли к другой стене, стали отдалятся…

— Постойте, Корс! Без нас не ходите! — Очнулся Ампила. — Мы с вами! Что-то здесь не то?! демоны потешаются над нами!

Арканиты развернулись и быстро зашагали назад, теперь уже не держась за стену. Ампила ранее ходил этими коридорами и знал их протяжённость и ширину. Он шёл посередине тоннеля, а его адепты, опустив мечи, следовали за своим Куратором, понимая, что в любое мгновение, могут быть атакованы. Но… прошли они совсем не много…

— Ампила?! Здесь поворот?! — Услышали они впереди себя голос Корсы. — Клянусь Ганимедом, эти подземные «шнурки» сделали, прорыли отвод от тоннеля!

— Не сможет быть! — Ампилу прошил озноб, и он почти бегом, достиг Корсы.

Достигнув он провёл рукой по стене и… его рука провалилась в… пустоту.

— Клянусь ослепшим Геркулесом, нас провели вокруг пальца! — Рявкнул Ампила, — Какой ширины проём?

Корс пробежал вперёд.

— Тринадцать шагов! Но… угла нет! Он… сглажен… плавно уходит в сторону!

— Что это?! мы перестали ориентироваться в подземельях?! Здесь не было этих ходов! Так! Они… готовили его! Идём в проём!

Арканиты, шумно, вошли в прилегающий подземный ход и быстро, почти бегом, двинулись по нему… Но, пробежав сто шагов, первые из них упёрлись в стену.

— Здесь тупик, Куратор! Стена! — крикнул кто-то.

— …нет — нет! — поправил голос Корсы. — Здесь, тоннель делает крутой изгиб!

— Изгиб? Какой изгиб? — протиснулся вперёд Ампила.

Он был ошарашен этим выводом.

— Они не делали кривых тоннелей?! Никогда… Только угластое построение… угластое… — досадно бормотал он, потеряв нить всех рассуждений в отчаянье от мыслей о Мувии и его людях.

Другие адепты высказали свои догадки.

— Они давно сделали отводы. А может и петли… наподобие петель времени. Вот, поэтому, нас и водили здесь, как слепых котят в сопровождении Псов! Чтобы мы не увидели… этих перемен!

— Петли… петли?! — вдруг осенило Ампилу. — Тогда этот тоннель может нас вернуть в главный, оставленный нами коридор?!

— Или завести в гибельное для нас… место! — произнёс кто-то.

Это предположение тоже имело большой вес в сложившихся обстоятельствах.

— Да… они разделили нас. Отделили друг от друга. — Проговорил Ампила. — Клянусь находчивостью Минервы, это резня происходила с адептами Мувия и напавших на них Псов… Эх! А мы ничем помочь не можем! Все же нам… надо как-то помочь Мувию! Найти его!

В этот момент послышались шаги. Арканиты повернулись, приготовившись к нападению…

— Куратор, — услышали они голос одного из людей Мувия и от этого у всех отлегло от сердца, — нас отправил к тебе Мувий, после того, как он понял, что повернул в сторону, в прилегающий ход. Мы, услышав звук схватки бросились обратно… но упёрлись в стену!.. мы не нашли вас в главном ходе! И только по шуму… кое как нашли тебя. Куратор! Здесь, похоже, тупик! Выхода нет! Надо идти назад! Искать, Мувия!

Эти слова трёх арканитов Мувия сразили всех присутствующих. Наступила полная тишина…

Ампила, только теперь, понял их ошибку с Мувием — их завели в лабиринт. Он стоял в оцепенении и совершенно не понимая, что предпринять в этих условиях. Двигаться в любую сторону, означало попасть в ещё одну тупиковую ситуацию.

— Что же нам делать? — пробормотал он. — Мы… выходит в каменном мешке лабиринта?!

Этот вопрос, прозвучавший в полной, гробовой тишине и мраке, поселился в разуме каждого, кто находился в этот момент вокруг него…

Где-то… капала вода… или кровь…

Глава 8

…Миновав Иол, конвой Ферона, уже сопровождаемый флотилией этого города, двинулся вдоль побережья Африканского континента в восточном направлении. Погода благоприятствовала плаванию — ветер дул в паруса прямо по их курсу и галеры, подгоняемые им, неслись к цели своего путешествия только с помощью парусов, дав отдых командам гребцов…

Эскадра Иола шла впереди конвоя, демонстрируя свои знания здешних глубин и отмелей…

— … Вон как идут! Молодцы! Знают своё дело! Теперь я понимаю, почему эти воды так не любимы пиратами! — высказывал Протос впечатление от сопровождения их флотилией союзного Карфагену Иола. — Они загонят любого появившегося в их водах в такое место, откуда ему не выскользнуть! Если будем так двигаться, то уже к ночи достигнем Гиппона Царского! А там…

Протос улыбнулся.

— … там и Карфаген рядом! — закончил свою мысль Протос.

Ферон и Оттия переглянулись. В их взглядах и на лицах играл восторг, который несколько дней поселился в их душах и сердцах. Высказывания о приближении Карфагена, их родного города, рождало воспоминания в их сердцах и сознании.

Оттия оперлась своей спиной о грудь могучего Ферона.

— Как я давно не видела округлостей порта города Торговли, — произнесла она, вздыхая. — Порта не знающего отдыха круглые сутки… Неспящего на своих пирсах и верфях… Всё равно… время от времени… тянет посетить берег, который есть часть твоего сердца и души…

Ферон прижал её к себе, обняв плечи Оттии.

— Ты права. Я испытываю те же чувства. Сердце, почему-то, начинает стучать быстрее, только от мысли, что мы скоро, ступим на берег нашего детства! Берег нашей юности… надежд… разочарований… Да! сколько лет прошло, как я потерял из вида маяк Бирсы?! И вот он… вновь, вскоре… покажется… и разожжёт в тебе и во мне… костёр воспоминаний! Разожжёт, тем самым, своим огнём маяка, горящим на Бирсе, для мореходов — путешественников!

— Да-да! Маяк Бирсы! Маяк, видимый за много морских миль. Но… — Оттия внезапно смолкла, подумав о другом воспоминании, — …именно с Бирсы пришли в наш дом убийцы- заговорщики, во время войны в песках, кою вёл мой отец… Сколько хороших… и грустных воспоминаний, связано с ней.

Ферон вдохнул запах ветра, запутавшегося в волосах Оттии.

— Заговорщики… Я слышал об этом… там в армии. Представляю… что вы пережили тогда… в том саду.

— Все… абсолютно все… пережили одно чувство. Чувство ужаса. И домочадцы, кои были растерзаны ворвавшимися убийцами… и убитые мужчины дома, кои служили при доме — это картина… до сих пор в моих глазах. Изуверы не пощадили даже привратника старика — вырезав его сердце, во время пыток… Этот ужас уже много лет иногда снится мне. Снится, что мы вновь прячемся в саду… с Иолой и ещё не повзрослевшими братьями: Ганнибалом и Магоном. Хорошо, что помощь успела… Теперь, — Оттия смахнула с глаз слезу, — теперь, я уже совсем не так, по-другому, думаю о Бирсе. Не так… Воспоминания… изменили меня. Ведь те убийцы, прятались в ней!

Ферон, прослушав эти слова Оттии, молчал… он не знал, как реагировать на них. Он только ещё крепче прижал её спину и плечи к своей фигуре.

— Я… — продолжила после паузы Оттия, — я думаю, что они снова могут появиться. Те… самые убийцы. Они ненавидят мой Род. И он для них самый главный враг. Магон, живущий сейчас в доме, находится, мне кажется, в постоянной опасности! ему опасно здесь оставаться. У нас в этом городе столько врагов! Но… мне очень хочется побродить по нашему саду… по тем самым аллеям, кои мы высаживали с моей мамой… Ведь там… в тех кустах, в их трепете листьев, я слышу её голос… Чувствую её прикосновение ко мне, когда вдыхаю запах тех самых роз, кои высаживала она… Слышу её смех, в пении птиц, кои всегда живут в саду… Всё это я чувствую… только в родном саду. И более нигде…

Оттия впала в размышление, опустив голову… потом, продолжила:

— …уже ничего не вернёшь… путь только вперёд… так говорит дядя Карталон — Междамир. ««Не грусти, Оттия», — сказал он мне в последнее своё посещение Картахены. — «всё, что кажется прошедшим, на самом деле не имеет конца! Оно повторится бесчисленное количество раз! И бесчисленное количество раз, в мириадах мерностей, из глаз моей племянницы, выкатится, в это мгновение, вот эта самая слеза, кою я поймал в свою ладонь. Слеза выкатится в память тех, кого она считает умершими… Но в это самое время, твоя мать Кларисса, где-то не здесь… или в другом, точно таком же мире, вновь будет рожать дочь… И после родов, когда к ней войдут, она, с улыбкой, всем скажет, что родила Отчую дочь — Оттию. И этот момент, не будет иметь предела… он бесконечен, Оттия. Не плачь. Не трать энергию мироздания на слезу. Даже на одну. Оставь в себе только память о свете тех, кто жил с тобой, в этой мерности, кто растил тебя, лелеял, одаривая тебя любовью и нежностью… Не плачь… Наше движение, только вперёд… Только вперёд.»

Оттия замолчала, а Ферон ещё крепче прижал её к своей груди.

— Мы погуляем с тобой по нашему саду. — Прошептала она. — Птицы споют нам свои песни маминым голосом. Они всегда поют там… её голосом поют…

Ферон прижав её голову к плечу, ответил:

— Обязательно погуляем… и послушаем. У нас будет достаточно времени на всё…

Оттия подняла на него взгляд.

— Сколько ты намерен провести времени в Совете суффетов? Несколько дней? — спросила она.

Ферон пожал плечами.

— Я не могу сейчас ответить тебе этого, Оттия. Не знаю, что творится в городе и какие настроения царят в Совете. По приезде, всё узнаем. Но… я думаю, они устроят мне довольно долгий опрос. Им интересно многое… Но, получат они только то, что я им решу сказать.

— Будь осторожен, Ферон. Не пей там ничего. Даже, воды! Эти люди пропитались завистью и чванливостью! Среди них есть хорошие… но… подлецов при власти всегда больше. На то она и есть, чтобы к ней рвались подлецы! Там, где власть — там всегда грязь душ людских! И тот, кто долго находится при власти, пропитывается грязью насквозь, хоть сам и не творит открытого зла. Но… пропитавшись… уже не является тем, кем себя считает. Поэтому, у власти или при ней — долго находится нельзя. А ты пойдёшь в рассадник пороков древнего города, где давно уже не звучит правда, не живёт справедливость. Там правит нажива. И она выворачивает души наизнанку, иссушает, демонизирует… Этот мрачное, опасное место… Помни об этом, Ферон!

Оттия требовательно взглянула в глаза Ферона.

Тот, улыбнувшись, ответил:

— Я буду помнить каждое слово твоего предупреждения, Оттия! Не волнуйся.

Оттия потёрла пальцами его колючую щеку.

— Я знаю, что вы, ты и Гикет, ведёте друг с другом переписку. И я не буду… спрашивать о чём она. Это дела не моего интереса. И поэтому, пусть она останется для меня и других тайной. Я доверяю тебе, Ферон. И моё доверие укрепляет наша любовь.

Ферон улыбнулся.

— В этой переписке нет ничего тайного. Только то, что касается дел на морских просторах Союза. И политика… Хотя, я знаю, ты относишься к ней… с прохладой. И знаю… почему. Но, я уверен, если мне придётся выбирать меж политикой и нами — я выберу нас, ни на миг не задумавшись.

Оттия подняла на него глаза.

— Вот-вот… политика. Держись от неё подальше, Ферон. Она сгубила отца. Он был непобедим в сражениях. А в ней… И сейчас, ты пойдёшь в Бирсу, где осело огромное число бездельников ничем не талантливее грузчиков в порту. Но… мыслящих себя «политиками». Считающих себя ими… Рабское стадо. Пойдут на всё… ради собственной выгоды. Даже Родину продадут. Мерзость… Я сейчас, внезапно, вспомнила слова отца о них. Он как-то сказал мне: «- Когда Боги, забыли своё предназначение и погрязли в склоках и разврате — родилась политика.» И отец, своей жизнью доказал свою правоту этого изречения. Как мне не прискорбно об этом говорить.

Оттия замолчала, после последних слов, видимо, вспомнив своего отца. Ферон тоже молчал, слушая ветер…

Ветер, огибая длинное тело галеры, слегка шевелил его плащ, который то расправлялся… то, хлопая, спутывал своим пологом обе стоящие рядом фигуры: Оттии и Ферона. Он будто стремился прикрыть их от чего-то… Этот заслон, ничем не нарушался некоторое время…

На палубе, в районе «носа» галеры, раздался громкий смех — мореходы о чём-то громко шутили меж собой. Оттия, ненароком вслушалась в их разговор…

— …нет-нет! — громко говорил один из них, — было совсем не так! не так, как ты рассказываешь! Не так, Протос! Было намного проще.

Фигура Протоса повернулась к тому, кто произнёс эти слова.

— Да?! Проще?! А ну-ка расскажи нам свою версию этой истории! Если ты там действительно был и знаешь её лучше меня, Факторий!

— Я знаю её точнее. Потому что сам был её свидетелем. — Утвердительно заявил Факторий.

Мореходы, отошедшие от смеха, обступили обоих, с удовольствием слушая их спор.

— …вот ты, Протос, — меж тем говорил Факторий, — сказал, что это произошло у Эбдеры! А на самом деле это произошло у Тинга! Мы тогда плавали туда за солью. Произошло это ещё в бытность командования флотом Гасдурбалом Гикетом. Ты же, тогда с половиной флотилии остался патрулировать побережье. Да… ты слышал эту историю… но не знаешь всех тонкостей.

— Вот давай и расскажи их нам! — громко заметил Протос. — Может я и что-то упустил в ней! Не спорю!

Мореходы, видя хорошее настроение Протоса, подхватили его и, смеясь, просили:

— … давай, давай, Факторий! Расскажи нам её с «тонкостями»! Страсть, как хочется узнать их!

Факторий важно выгнул спину, собравшись с мыслями, и оглядев всех, заявил:

— Тогда слушайте и не перебивайте! И знайте, что я ничего не придумываю! Всё было именно так!.. Значит так… Погода тогда стояла сухая. Зной «трепал» палубы и нам, постоянно приходилось обливать их водой, дабы дерево не впитывало дёготь… и не рассыхалось… Ноги пекло, как на горячих угольях… Но… рыба в тот год пришла к берегам в огромных количествах. У южных побережий Иберии рыбаки вылавливали необычайно богатые уловы сардин и просто нуждались в подвозе соли, так как рыбу надо было солить, дабы она не портилась в такую жару. Вот Гикет и послал нас, чтобы мы конвоировали караваны с настоящим «золотом» — солью. Разбойнички, конечно, появлялись в этих водах, и мы их топили… время от времени. Задача тогда была в том, чтобы завести соли как можно больше, наполнив ею прибрежные склады к середине лета, так как торговцы, в это время уже не больно то везут её, ибо переключаются на другой товар… Сам Гамилькар, как говорил Гикет, следит за нашим заданием… мы старались как могли… К середине лета мы были смуглы от загара, как будто стали мавританцами. Но продолжали встречать и провожать караваны с солью… Вот именно тогда, мы прибыли к Тингу, а не в Эбдер, Протос. Прибыли мы вечером. Пока, караваны кораблей ждали у берегов обозы с солью, солнце нырнуло в океан и спустилась ночь… Мы, понимая, что ночью эти лентяи африканцы грузить ничего не будут, остались у залива Тинга, перекрыв в него доступ. А утром, вдруг выяснилось, что за ночь там, в Тинге, вновь, произошёл военный дворцовый переворот. Сменилась власть. Какой-то правнук Гуммбомбина сбросил с трона своего дядю… не помню уже как его звали… Правнука того самого Гуммбомбина звали Экселай Зверь. Он привёл в город своих дикарей, кои разогнали всех торгашей в нём… Мы, ложась спать в дрейфе у залива, и не думали, какие страсти произойдут в Тинге этой ночью. Свора эта… из-за дележа власти задела всех… Торговцы, получившие половину платы за соль, разбежались из города, дабы не быть ограбленным и убитым. Что, кстати, часто происходит с африканскими правителями. Мы же, понимая, что наши торговые галеры, тоже находятся в опасности, ибо прибывшие дикари, никогда не видели таких «лодок», и поэтому, могут просто впасть в экстаз и разтанцевавшись у них… случайно запалить, сжечь их, решили зайти в залив и встать рядом с караваном, чтобы обезопасить и их… и тех торговцев, кои привезут нашу соль. Таким образом, мы думали дождаться конца смуты и просили африканских Богов побыстрее вразумить головы своих народов. Так прошёл день… А уже вечером к нам прибыли те самые торговцы, кои должны были доставить нам соль и то, о чём вам рассказал Протос.

Факторий взял паузу в своём рассказе, посмотрев на всех своих слушателей. И те, вновь не удержались… и громко захохотали…

— Ха-ха-ха! Так значит, Протос рассказал правду! Ха-ха-ха! Это было! Ха-ха-ха!

Факторий улыбнулся.

— Нуда… только место он перепутал… а так…

Его снова перебили громким смехом…

— Ха-ха-ха! Так, Факторий, давай «тонкости»! Ха-ха-ха!

Факторий, сам не выдержав, прыснул смехом:

— Ну… ладно… ха-ха-ха! Сейчас… ха-ха-ха! так вот… Торговцы пообещали, что обоз с солью подойдёт уже на следующий день. А вот… этот груз… этих самых дрессированных обезьянок, они уже привезли сразу же. Обезьяны те, надо сказать, вели себя прилично. Не выпрашивали ничего… Только корчили рожицы… всякие. И показывали непристойные жесты… Что с них взять — животина она есть животина… Но не все обезьяны были такие… несколько, как вам правильно рассказал Протос, были… похожи на людей Африки. Они умели делать удивительные вещи… Но, тут случилось непредвиденное, пришли те самые дикари нового Вождя Тинга… и мы обомлели: и те, и эти обезьяны были похожи почти как две капли воды… Дикари, что-то крича, стали освобождать обезьян, грозя торговцам оружием… им казалось, что мы взяли в плен… их сородичей! Мы ничего не понимали из того, что там происходит… да и сами плохо различали кто есть кто?! у них… в этом балагане… Все кричат, и обезьяны, и дикари, и торгаши… Крика было!.. Но, тут, один торговец, что-то показал дикарям… и те, осмотрев то, что он им продемонстрировал… вдруг успокоились… и ушли… Мне до сих пор не ясно, что он им показал?! Когда всё утихло, тот же находчивый торговец, вывел на берег тугобёдрых, но изящных, тонких мавританок, коих он привёз в Тинг. Как мы поняли, этим торговцы хотели отблагодарить нас за то терпение, кое мы продемонстрировали в эти дни смуты, коя задержала нас в заливе. Мавританки, действительно, жеманно демонстрировали нам своё согласие… на одаривание нас своей любовью, за определённую плату, конечно… Многие из нас, очарованные осанкой этих знойных африканок, потеряли головы от стоявшей жары и навалившейся скуки, кою уже не сглаживали кривляния обезьян. То, что обоз ждали только утром… заставило всех скоротать время… в веселье, кое происходило на берегу залива… Мавританки были очень искусны в танцах… и в других действиях… так как оказалось, что торговец привёз их из самого Тинга, который они оставили, из-за появления там дикарей и всей этой смуты… Я… сейчас, с годами, конечно понимаю, что торгаши с нас, тогда, поимели двойную выгоду… Но… что творилось на берегу?!.. У!!! Об этом… лучше не вспоминать… Наступившая ночь… всех угомонила… Кого где…

— Угомонила?! Ха-ха-ха! Не тяни, Факторий! Давай тонкости! Тонкости! Ха-ха-ха! — снова вокруг Фактория «загремел» смех.

Факторий прыснул смехом.

— … Сейчас… получите. Мавританки те, вместе с людеподобными обезьянами, были растащены по галерам. И по торговым кораблям… Вообще, был настоящий разгул… я признаю это… Откуда-то появились фрукты и вино… Да… после такой жары… и суши… хотелось оттянуться… В общем, мавританки лихо обворожили и команды конвоя и тех торговцев, кои ждали соль… выполняя приказ Гикета. Мавританки ловко танцуя своими бёдрами и изгибая своих станов, заставили забыть про всё… свести нас с ума… Тот самый торговец, о котором рассказал Протос, был как раз рядом со мной. Он был необычайно весел, впрочем, как и остальные… Но… тут я должен сказать, что пили мы немного и поэтому я уверен, что эти бестии подмешали что-то в питьё! Эти красотки в сопровождении музыкантов, вскружили всем голову… Тогда, мы завидовали бывшему Вождю Тинга, который был убит позапрошлой ночью… Ведь они… были из его дворца, оставив его, во время всего переполоха переворота… Эта пёстрая, танцующая толпа тел и форм кружила у самых галер всю ночь… Стража отгоняла их… но, в конце концов, и она была не в силах совладать с соблазном… «Изголодавшиеся» за время плаваний, они не устояли под чарами этих бестий… Они вскружили голову… всем… Веселье на берегу, превратилось в общее гулянье… будто бы на землю вернулись покинувшие её Боги… Кто обнимал мавританок… кто танцевал с озорными гетулками… Я тоже был охмурён одной знойной мавританкой, коя потом, как оказалось одурманила и того самого торговца Полония, о коем рассказал Протос. Когда она «строила» мне глазки, Полоний обнимался с двумя белокожими гетулками… Мавританки, гетулки Тинга — все перемешались у кораблей… Обезьяны, в тот момент, носились меж гуляющими… и на них никто не обращал никакого внимания… Они носили корзины с фруктами… корзины с вином… кои стояли на берегу…

— Скажи, Факторий, только честно, ведь поди и сам блудил тогда с дочерями песков?! — спросил Протос, — ведь вас обвели вокруг пальца, словно несмышлёных детей! Ха-ха-ха!

— Ха-ха-ха! Нет, Протос! — смех Протоса подхватили его соседи. — Дети не понимают толк в любви! Факторий и его товарищи, перегрелись на солнышке так, что забыли свою службу и обязанности! Именно поэтому их, тогда убрали из наших товарищей по абордажной команде! Он какое-то время рулил веслом! Гикет снял с него и с его товарищей оружие! Ха-ха-ха! Сколько ты был «рулевым» Факторий?!

Факторий совсем не обиделся… и посмеялся тоже.

— … Мне довелось править веслом три месяца. Я с честью отбыл своё наказание. Смейтесь, смейтесь… Я бы и сам смеялся. Да и смеюсь… не знаю, что на нас нашло… тогда?! Это как наваждение. Но, впрочем, я не жалею о произошедшем. Что было… то было. Может я…и перебрал тогда… Может… После такой жары… да такое представление форм… сойдёшь тут с ума… И я сошёл — оказался в галере с той самой красоткой… Утром, проснувшись, я не нашёл её?! Я вышел на палубу… и увидел: и её, и других… Все спали крепким сном. И тот самый старший торговец Полоний обнимал её за стан, открыв рот во сне… Я ничего не заподозрил сразу… всё казалось, как и вчера… Я и другие проснувшиеся, будили «разгулявшихся», выливая на них набранную за ботом воду. Головы болели у всех… включая и красоток… Я вдруг потянулся за чем-то… и в этот момент, понял, что на моём поясе нет того, к чему я так привык — нет поясной сумки! Я опустил взгляд вниз и… увидел обрезанную тесёмку на поясе… Я спросил об этом других… и все обнаружили тоже самое. Мы огляделись… и поняли, что все на месте, кроме… того самого торговца и… его обезьян! Мы подбежали к Полонию, у которого была та самая оставшаяся сумма серебра за привезённую соль, коя кстати уже стояла на берегу и торговцы, кои привезли её, расспрашивали всех, кто будет принимать соль… мы испытали шок — тот убывший с обезьянами торговец не имел никакой связи с теми, кто должен был привезти эту самую соль… Мы начали расспрашивать знойных, но уже мятых красавиц о личности того торговца. Они нам ничего толком не объяснили, рассказав, что, покидая Тинг во время смуты, они сели в обоз к этому самому торговцу, который вывозил из Тинга свой товар. Что он, предложил им проехать с ним в безопасный залив близ Тинга, где находятся галеры Союза Иберии с вооружённой охраной. Что мол там самое безопасное место, в это неспокойное время у Тинга. Все сбежавшие из дворца бывшего Вождя наложницы согласились с его предложением, ибо сами понимали, что оставаться у города небезопасно… дикари заполнили улицы города. Далее, всё произошло, как я уже рассказал… Но самое смешное было то, что торговцы из каравана так были опоены, что лежали в обнимку с корзинами, в коих были фрукты…

Вновь раздался неудержимый смех слушателей рассказа.

— …Сколько драхм серебра тебе оставили те «обезьяны» Факторий? Ха-ха-ха! Я тебе скажу — за две драхмы, ты бы получил любовь от десяти жриц в самом Тинге! Вы явно промахнулись в «торге»! Ха-ха-ха!

Факторий согласно кивнул.

— … да я знаю… знаю… Но… тогда я был моложе. Вот вы ржёте, а ведь могли оказаться на моём месте! Ведь, «тонкости» того дела и тела невозможно передать словами…

Смех только усилился.

— …Смейтесь… смейтесь… как будто я не знаю ваших пристрастий! Знаю… Про всех знаю! Но… люди любят смеяться над другими, стараясь не замечать своих грешков! Так уж устроено… Не знаю, кто этот серый устроитель… но раньше, такого не было. Не могло быть. Так, что смейтесь!

Факторий снова улыбнулся.

Смех вокруг него не утих.

— … да!.. Тогда… Ха-ха-ха! Расскажи, что же делала стража в ту ночь?! Расскажи «тонкости» произошедшего со стражей! Ха-ха-ха!

Факторий тут засмеялся.

— … да… это верно. Стража «зевнула»! она не спала. Нет! Стража была отвлечена… а на обезьян, кои сновали кругом, никто и не смотрел, когда тут снуют знойные красотки… Ну носят корзины… пусть носят… Обезьяны и к ним приносили корзины с каким-то съестным. Стража даже не кинулась утром — ведь все спали! Никто не уходил от кораблей. Только тот самый торговец, прошёл мимо них, со словами, что ему надо встречать тот самый обоз с солью… Он и несколько пустых повозок уехало с ним. Стража даже не знала, что на корме той самой галеры, кою они тщательно охраняли, уже отсутствует то серебро. Кое там хранилось. Эти бестии обезьянки, проникли на галеру через вёсельные отверстия и… вычистили всё основательно… Дрессированные…

Последнее утверждение Фактория, вызвало у слушателей гогот… и слёзы…

— Что было потом? — спросил, как бы серьёзно, Протос.

Факторий сморщив лицо, вспоминал:

— Дальше было всё ещё интересней! Когда, выяснились пропажи, все схватились за голову! Никто не мог даже поверить, что такое могло случиться… Меж тем, обыскали все кусты на берегу — нигде, ничего не нашли. Обезьянки исчезли. Включая тех, коих хотели освободить те дикари нового Вождя Тинга, кои приходили к заливу, ввиду их схожести с ними. Мы все находились в таком настроении…, что лучше не вспоминать…

— Да… я представляю ваши удовлетворённые лица, после просыпа в компании знойных мавританок! — снова кто-то загоготал более не сдерживаясь. — Факторий, дай умереть своей смертью… не продолжай… не надо тонкостей… га-га-га!

Палуба вновь загоготала…

— Вы сами просили «тонкости» так слушайте всё! — Факторий был неумолим. — Именно в этот момент, появился тот обоз с солью. Торговцы ехали, не спеша… зная, что получат всё, о чём договорились с покупателями. То есть нами. Мы повесили головы. Стража стала расспрашивать их о ещё об одном торговце, который должен был их встретить, но те ничего не знали об нём. Мы бросились к Полонию, чтобы привести его в чувство… Кое как он осознал, что произошло, но услышав о пропажах, стал уверять нас, что этот торговец очень порядочный и не мог обокрасть нас и его самого. Он теребил свой обрезанный шнурок на своём же поясе… но ни в какую не хотел верить, что его одурачили. Ярость душила нас, мы понимали, что Гасдурбал Гикет не тот стратег, который будет выслушивать рассказы об «умных» обезьянках… и мы получим такое наказание!!! Но, Полоний твердил всё одно… не веря в причастность к этому того торговца. Наша ярость уже была готова перелиться через край… В этот момент, послышался скрип телег. Мы, в смятении и непонимании, повернули головы — к заливу приближалось ещё два обоза с солью и впереди ехал, как раз тот, на кого мы все повесили ночные кражи?! Тот самый, пропавший торговец! Он, действительно сопровождал обозы с солью!.. Растерянность охватила нас. Мы уже стали коситься друг на друга — уж не один ли из нас замыслил недоброе?! Но… подождав прихода тех обозов с солью кинулись к тому самому торговцу. Вот тут-то всё и выяснилось…

Факторий замолчал, будто устав. Его окружение уже не смеялось. На их лицах горел интерес.

— Ну что… замолчал-то? — Спросил кто-то. — Кто же оказался вором.

Факторий обвёл всех торжествующим взглядом.

— Вы просили не продолжать. Я тоже устал… смеяться. — Довольно скучным, обыденным голосом, произнёс он. — «Тонкости» уже не нужны.

— Нет-нет! Давай. Факторий! Продолжай! Ну заинтересовал, хитрец! Это что же произошло там? Красотки всё вынесли?!

— Нет!

— Ну кто-то же украл золото?! Так ведь, Факторий? Расскажи — кто? — такие голоса посыпались со всех сторон.

— Нет, Факторий, раз уж начал — продолжай. — Попросил и Протос. — Я не знал об этих подробностях! Что же произошло там?

Факторий будто бы ждал именно просьбы Протоса.

— Ну хорошо. Мы, тогда действительно стали думать друг на друга. На красоток у нас подозрений не было — они всю ночь были на виду. А вот сами мы… тут было над чем задуматься… Ну, всё же рассказали обо всём тому самому торговцу. Рассказав ему о пропаже привезённых им обезьянок, мы заметили блеск его глаз. Он вдруг повеселел и осмотревшись, попросил нас проводить его к галерам. Торговцы, кои уже получили половину платы за соль, спорили, что им делать — грузить только половину соли или вернуть нам серебро. Вместе с ними стоял и Полоний, опустив голову, когда узнал, что на головном корабле каравана из носовой части «кто-то» выгреб и то серебро, кое хранилось там как резервное. Увидев того, о ком мы его спрашивали, в момент прихода его в чувства, он приободрился и шагнул к нему. «Беда, Иосиф! Исчезло всё серебро. И тех обезьянок, коих ты мне привёз нет тоже!» Эти слова он произнёс сразу, как достиг того. Тот, кого назвали Иосифом, только улыбнулся.

— А вы оглядели все корабли? — спросил он.

— Да! все корабли каравана! — ответил Полоний.

— А военные галеры конвоя не смотрели?

Полоний, посмотрев на всех военных, пожал плечами.

— Но серебро там не хранилось?!

Иосиф улыбнулся.

— Зато, теперь может храниться. — Произнёс он. — Пойдёмте вон к той самой дальней галере!

Он и все остальные пошли за ним, как цыплята ходят за наседкой. Иосиф не просто шёл к галере, он тщательным образом оглядывал песок залива, что-то примечая про себя.

Полоний, шагая рядом с ним, беспрестанно говорил ему о том, что он теперь потеряет весь свой авторитет у Гамилькара Барки. Что его карьере наступил конец. Иосиф не реагировал на его «вздохи». Так все подошли к галере и тут все отчётливо увидели, что около неё множество следов маленьких ног! Мы крикнули тем, кто был на галере, спросив, о том, что у них на галере творилось ночью. Они, спустившись с палубы пожали плечами: мол ничего такого… все спали…

Иосиф поднялся на палубу вместе с Полонием, мной и ещё двумя номархами конвоя. Иосиф двинулся к корме, коя была над водой, так как «нос» галеры был зарыт в песок. Он попросился спуститься в трюм, под корму. Ему сказали, что там хранится различная утварь корабля. Но, по нашей просьбе, всё же дали доступ к трюму по нашему настоянию. Мы спустились вниз. И исследовали трюм… Каково же было наше потрясение, когда мы увидели в сборе всю компанию этих юрких обезьянок и тех людеподобных обезьян, кои сидели в самом конце трюма галеры обложившись корзинами с фруктами и… серебром… Среди всего этого, лежали и все наши обрезанные поясные суммы…

— …я выкупил их у одного из главарей клана пиратов у островов за Тингом. Видимо, они жили среди награбленного. Бывшие хозяева привили им страсть к блестящему. Вот они и… соорудили себе гнездо! — повернулся к нам улыбающийся Иосиф.

Факторий замолчал. Все, кто находился вокруг него молчали. Никто не смеялся. Кто-то свистнул.

— …Да! вот так история! Ну надо же! А что было потом?

— Потом… — Факторий немного подумал над ответом. — Те купцы, кои привезли нам соль, тут же стали уговаривать нас продать им тех обезьян. Мы с радостью избавились от них, получив хорошую надбавку. Так, что в конечном итоге мы оказались совсем не в накладе, а даже с приработком. Но… вот у некоторых оказались языки столь длинны, что они, по нашему возвращению, разболтали лишнего свои товарищам. Те передали другим и… так… пошло далее… Дошло, конечно, и до Теоптолема, а от него об этом узнал Гасдурбал Гикет. Ну… далее, вы знаете. Вот… я рассказал вам все тонкости. Вы довольны?

— Более чем! — ответил за всех Протос, — всегда интересно узнать всю историю до конца, а не передавать, чьи-то изменения.

— Да! Вот оказывается, как было дело! — переглядывались меж собой мореходы, — значит, Протос, правда, не знал всей истории! Да!!! Впервые такое слышу!

— Да! Но выходит… обезьяны… умеют меж собой договариваться?! Ведь, именно так, они же выбрали место, где сложили сворованное?

Этот вопрос многих поставил в тупик…

Палуба ещё долго обсуждала услышанный рассказ Фактория. Оттия и Ферон, с интересом, также прослушав историю, улыбнувшись, переглянулись.

— Ну надо же. Я не знала об этом! Гасдурбал не рассказывал мне ничего, что не касалось семьи. Не рассказывал того, что касается его службы во флоте. Что там происходит, происходило. — Оттия посмотрела на Ферона. — Мой Ферон тоже не делится со мной тайнами своих военных планов.

Ферон пожал плечами.

— А зачем Жрице Храма Ния, забивать голову подробностями борьбы с пиратами?! В этом… мы похожи с Гасдурбалом. Разве, твой отец делился планами военных кампаний и сражений с твоей матерью, Оттия?

Оттия заулыбалась.

— Нет. Не делился. Ладно. Беру свой упрёк обратно. Но, не забывай своего обещания, кое ты мне дал в последнем разговоре, перед столкновением с пиратами!

Ферон внимательно посмотрел ей в глаза.

— Ты помнишь? — Всё же решила уточнить она, с вниманием поймав его взгляд.

Ферон спокойно, не выдавая лишних чувств и без улыбки, ответил:

— Я всё помню, Оттия.

— Хорошо. — Облегчённо выдохнула она. — Теперь, я знаю, что ты не забыл нашего разговора. Да… я жалею, что не взяла подобного обещания с отца. Но… — Она, вдруг, «что-то» вспомнила, — мы заговорились, заслушались и забыли, что свой голос… подавал и наш богатырь. Его и кормить уже пора. Я скоро!

Она чмокнула в щёку своего адмирала и скрылась в кормовой части галеры.

Ферон стоял в раздумье… Он не помнил, какое именно обещание дал Оттии… Ветер, будто бы поняв затруднения Ферона, о чём-то свистел ему в самое ухо, показывая свою просвещённость в этом…

Глава 9

— … Здесь что-то есть! — Ганнибал остановился у одной из рассыпчатых куч, из которой выказывала свой край резная гранитная плита. — Я уверен в этом! Ну ка, подсобите! Надо выдвинуть плиту из кучи!

Гордей и несколько воинов, стали помогать Ганнибалу в этом. Они взялись за углы плиты и пытались расшевелить её в завале… После нескольких безуспешных попыток, плита, наконец-то, сдвинулась… и была немного освобождена из-под слежавшегося на ней завала россыпи обломков и камней. Гордей, вместе с Ганнибалом, счищал с неё землю, пыль, мелкие камни… Но в этот момент, когда они сдвигали плиту, с того места, откуда она сдвинулась, часть кучи просыпалась в пустоту, коя оказалась под ней…

— Что это?! — удивился Гордей. — Это не подземный ход! Нет! Это какая-то ниша… тайник!

Они, после этого, ещё несколько раз, оттянули плиту на себя, освобождая пустоту под плитой. Потом, расчистили отверстие от навалившихся камней и земли. Отбросив в сторону, массу обломков, они вернулись к изучению плиты и того, что под ней скрывалось.

Их глазам открылась ровная прямоугольная выемка, в бывшей кладке стены. Внутри её, явно что-то находилось… Гордей стал выгребать рукой слой пыли, который накопился там за прошедшие тысячелетия. Ганнибал тоже включился в эту работу… Они, вместе, разгребли слежавшийся слой пыли, превратившийся в однородную массу… Для этого, им пришлось извлечь кинжалы и ими раздалбливать, расслаивать эти самые слои… Наконец, они счистили с чего-то последний слой окаменевшей пыли…

Ганнибал, разгрёбший последние остатки пыли, обнаружил на ровной гранитной поверхности письмена. Он сравнил, сличил те письмена с письменами, кои были на самой, отодвинутой ими, плите — они совпадали. Тогда он, с помощью Гордея, развернул плиту так, чтобы сопоставить письмена… Оказалось, что начало письма было в скрытой нише стены, а продолжение на самой плите. Без того, или этого, письмена теряли свой смысл. Это находка сокрывшая надпись от прежних искателей знаний, вдохновила Ганнибала, и он продолжил сопоставлять найденный текст. Он рассмотрел и третью предосторожность, кою вложили «шифровщики» в надпись — часть текста всё равно отсутствовала. Значит, где-то рядом должна была быть ещё одна такая же плита, как и та, кою он обнаружил. К тому же, он увидел, как раз те знаки, кои ему показывали в той пещере, в кою они забрели, однажды, с Агнис. Воспоминание этого, напомнило ему о девушке и болью отдалось в его сердце… Но он, усилием воли, отогнал чувственные воспоминания и стал рассматривать знаки… Оглядев весь текст… он замер…

— Да, здесь начертаны Руны! — выдохнул, находящийся рядом с ним Гордей. — Ух ты! Сколько!.. Я даже знаю часть из них… Это руны моего Рода… моих предков! Значит, не я один брожу по этой сумасшедшей Иберии… Они здесь были задолго до меня… Вот… Видишь Ганнибал? Это руна «Тай». Обозначает какой-то предел! Край. Край чего-то… или составную часть этого самого «чего-то». Тай… у моих предков лес звался «Тайгой». Означает слово «тайга» — конец пути. Через, тайгу, Ганнибал, не проберёшься. Это не Иберия. Это невероятно! Они, здесь, воевали с тёмными! Разрушили их магические храмы! Но… давай, Ганнибал, посмотрим, что за «край» упоминается здесь? Как интересно! С нами говорят мои предки… посредством своих надписей, оставленных нам! Нам! Понимаешь, Ганнибал?!

Ганнибал, только сейчас, отвлёкся от своих сопоставлений рун и… повернулся к Гордею.

— Край… говоришь, — взглянул он на руну. — Так… давай взглянем…

Он стал подчищать начертанное на плите…

— Это вся плита в начертаниях! — произнёс один из воинов, расчистивший от грязи другой конец плиты. — Мы не сможем унести её! Это невозможно.

Воины стояли теперь перед всей плитой, рассматривая причудливые знаки на ней…

— Да! Это верно замечено — нам не унести плиту! — кивнул Гордей.

Ганнибал не реагировал на слова воинов — он был погружён в изучение письма. Прошло не мало времени, прежде чем он улыбнулся и взглянув на Гордея и воинов, произнёс:

— Мы не понесём плиту. И не повезём. Мы ещё не нашли того, что нам надобно отыскать. Что касается руны «тай», — он взглянул на Гордея, — руна «тай» обозначает в этом месте предел того, через который уже не смогли перешагнуть те, кто забыл или сошёл с пути своих пращуров в ночь Времён. Они, погнавшись, за веяниями времён, забыли духовное, переключившись на материальное… Их стали заботить их собственные тела… и плоть, как таковая. Они, «вросли» в этот мир, Гордей. Напрямую «вросли». И приземлились здесь… отторгнутые Вселенной. Растущей Вселенной. Эта надпись, полностью гласит: «…Да огородятся тайной все знания от ворогов. Да растворится Дух тех, кто забыл истин Родового КОНа. Души же тех, кто возвысил себя над другими и приРОДой и встал на путь ворогов наших, потемнеют и Свет покинет их. Нет более, гуще пустоты, чем душа без света. Это… бесовское гнездо, и оно занимаемо именно бесами. И переменится звание тех, кто избрал путь Тьмы — отныне, они вместо Касты Света, станут зваться Кастой Сета. Пески Зыби заметут всё, что ранее было занимаемо Кастой Сета. Заметут знания самих Жрецов, сделав их бессильными в небесном проявлении. Теперь, их арена борьбы — земля Мидгард. Колдовство, рождённое от остатков знаний — вот их предел сил. Вот их стихия отныне — колдовство обрядное, отупевшее, осветившиеся их умозаключением плотского понимания… За ним… во тьме ночи, они будут вести народы…»

— Далее, плохо разбираемо, — Ганнибал снова подчистил руны. — так… вот: «…Зыбь будет манить их к себе… обещать могущество. Она будет поглощать своим тёмным зевом души потемневших нечестивцев… Но, то, что ищут нечестивцы… будет сокрыто у них под ногами… под скрытым смыслом, который, даже найдя часть знаний, они не поймут… В этом будет шутка КОНа… и его творцов… Копаясь, увлечённые, в знаниях, он вскроют и свой РОК…»

Ганнибал замолчал. Гордей смотрел на всю площадь письмен и заметил:

— Я знаю здесь ещё несколько рун. Много рун… Но… смысла не нахожу. Где ты этому научился, Ганнибал. Научился складывать руны в правильном порядке.

Ганнибал глядел на то, что было начертано в нише.

— Меня научили этому во сне. Как это ни странно звучит, но это так. — Ответил он, промеж своего изучения письмен.

Гордей, меж тем, очистил углы плиты.

— Но… если это не то, что нам надо найти, то где предмет наших поисков? Может под плитой?

Ганнибал почесал затылок.

— Может ты и прав, Гордей. Но… нам будет затруднительно перевернуть её. Надо ещё помощников. Мне интересно, как те, кто строил эти храмы, передвигали подобные плиты. Видимо, они умели работать с весами определённым образом.

— Колдовством. — напомнил Гордей. — В надписи так и сказано. Колдовство их стихия. И сказано, то, что постепенно они утеряют и знания колдовства.

— Похоже. — Согласился Ганнибал. — Здесь правили колдуны Антов. Они, перешли черту и склонились перед ценностями Тьмы.

— Энки говорил нам о них. — Напомнил Гордей. — Смотри, а на той стороне тоже руны!

Он подкопал один из углов плиты и обнаружил там коней надписи.

Ганнибал склонился над углом и боковой поверхности плиты.

— Ты прав.

Он долго изучал руны, нанесённые и на боковой поверхности…

К этому времени, собрался дождь. С неба начали капать мелкие, но частые капли. Но, со всех сторон, надвигались на это место тяжёлые, тугие в своей плотности, облака. Гордей крутил головой… осматривая небо.

— Кажется, нам не рады?! Кто-то тянет сюда грозу! — произнёс он. — Может, те колдуны, кои погибли здесь, оставили какой-то заговор? Уж больно черны тучи!

Ганнибал лишь мельком взглянул на облака.

— Ты забываешь о том, кто грозой управляет. Это один из Богов моего и твоего Рода. Гроза нам не страшна.

— Смотри, что происходит с небом?!

Ганнибал снова оторвался от рун и… взглянул на облака… Но взгляд его был рассеянным, отрешённым… Вдруг, он, взгляд, прояснился… Ганнибал тут же опустил глаза на надпись, забыв об облаках… Его лик просветлел, и он улыбнулся.

— Ну… конечно же! Как я сразу не заметил этого?! — Он как будто заговорил сам с собой. — Плита эта была в стене! Она была вмонтирована в стену. Они спрятали её от света. Боялись, что свет пришлёт тех, кто отобьёт её у них. Когда рухнул Храм, она упала основной частью письмен вниз! так! Зовём помощников и берёмся за плиту, чтобы перевернуть её.

Вскоре, собралось более десятка крепких воинов. Все взялись за расчищенный край плиты и… плита стала медленно подниматься одним из своих краёв…

— …мы положим её наверх вот этой кучи и сами можем переждать дождь под ней! — говорил Ганнибал, напрягаясь вместе со всеми. — А дождь помоет нам её!..

Об таком решении своих проблем, никто и не думал. Здесь же, решения приходили сами собой, своей чередой…

Уже гремел гром… и капли укрупнились… раскат следовал за раскатом. Гроза уже приблизилась к развалинам.

Плита была перевёрнута и положена таким образом, что места хвалило всем под её созданным навесом. Теперь, даже ливень, был не страшен тем, кто переворачивал плиту.

Гордей выглянул и взглянул на открывшийся глазам рунический текст.

— Эх! Не так легла плита. — Сказал один из воинов. — Строчки перевёрнуты! Читать надо с той стороны!

Гордей поглядел на текст, а потом на воина.

— Нет. Плита лежит в правильном положении. Черта Небес наверху.

Ганнибал, в это время, почему-то заинтересовался тем, что было написано на боковине вновь перевёрнутой плиты. Лицо его изменилось. Он встал и накинул на себя свой плащ. То, что он сказал удивило многих.

— Накиньте на плечи плащи. Нам надо отойти от плиты, на безопасное расстояние. — быстро произнёс он.

— Что случилось, Ганнибал?! — воины не понимали смену намерений своего молодого Стратега.

Гордей, тоже не смог ничего понять в словах Барки.

— Что происходит?! объясни, Ганнибал! мы же собирались переждать грозу под плитой?!

Ганнибал повернулся к нему.

— Нет. Всё изменилось. Нам надо отойти от плиты на безопасное расстояние. Некогда объяснять! Пошли!

Ганнибал зашагал в сторону от своей находки. Все воины, переглядываясь меж собой, пошли за ним. Они отошли не менее, чем на полсотни шагов. Гордей, увидев широкий, огромный, растущий неподалёку бук, предложил встать под него.

Но Ганнибал категорически запретил всем приближаться к нему:

— Нет-нет! Ни в коем случае! Только не под дерево! Оно, может пострадать от этого… мы переждём вот здесь! — Ганнибал нашёл довольно большую выемку в разрушенной стене. — Здесь переждём грозу!

Воины переглянулись — казалось не близкий ливень пугал Ганнибала, а именно гроза и её разряды…

Гордей поглядел на воинов и заметил:

— Но не все наши с нами! Вон те, ищут в стороне… Может позовём их?

Ганнибал поглядел в ту сторону и ответил:

— Нет надобности. Они далеко от опасного места. Они найдут убежище там. Самое главное…

Ганнибал не договорил — прямо над ними, небо разверзлось яркой вспышкой и треском полости атмосферы. Треск был такой силы, что оглушил всех, кто находился в этом месте. Ганнибал и воины, на время потерявшие слух, в этот момент, заметили больше десятка серых, огромных силуэтов зубастых зверей, кои неслись меж развалин к тому самому входу в подземелье, у которого они так долго стояли. Огромные звери, явно находились в стадии захватившего их сущность ужаса. Эта стадия глубокого ужаса, метались меж тех мест, кои могли перескочить… перепрыгнуть в том бегстве, кое они предприняли откуда-то, чтобы достигнуть спасательных подземелий…

— Это… откуда?! — вырвалось у Гордея.

Но ему никто не ответил, все замкнувшись, наблюдали невиданной величины зверей. Те, находясь в таком состоянии, при котором уже ничего не замечали, пробежали почти рядом с ними, клацая зубами от страха… перед этими вспышками и треском, следующим за вспышкой… А гроза, как будто целила именно в них… Они выбежали к прямой расчистке, коя вела их прямо к зеву подземелий… Но… треск и вспышка, ярко ударила прямо в их стаю… Сразу же, несмотря на ливень, запахло палённой шерстью… раздался звериный вопль боли и ужаса… Но, как увидели наблюдающие, никто из опалённых в своре не пострадал. Все они, благополучно достигли подземелья… и скрылись в нём… И Гордей, и Ганнибал, и все воины, с удивлением переглянулись — то, что звери были лишь опалены, удивило их… В этот момент над ними вновь треснуло небо, в один сиг с ярчайшей вспышкой… Яркое плазменное «лезвие» пронзило место, куда нырнула стая серых зверюг… Там что-то хлопнуло… и пар, одновременно с дымом и запахом горелой серы, распространился вокруг, достигнув и того места, где находились Ганнибал и его воины… Гордей, повернулся к Барке и что-то хотел сказать ему, но не успел — новый разряд, а за ним ещё один, и ещё… стали вспыхивать так часто, что треск грома от них слился в один продолжительный рокот, который оглушил абсолютно всех… Зигзаги молний, теперь, били не только в задымившийся вход в подземелье, но и туда, где совсем недавно находились Ганнибал, Гордей и все воины, кои им помогали двигать плиту… Гордей и воины с ужасом в глазах, смотрели на эту «пляску» молний. Разряды небесного электричества, будто бы «что-то» выцеливали там… Но что именно, с этого места видно не было. Гордей, даже, попытался высунуть голову из укрытия, чтобы разглядеть «цель» молний. Но, был затянут обратно, мощной рукой Ганнибала… В этот самый момент раздался самый мощный разряд, разорвавший небо и ослепивший всех яркостью зарева… Вслед за ним, пошёл дождь, полив словно из ведра… Сплошная «стена» воды изливалась с небес, будто желая затопить те подземелья, в кои только недавно били небесные плазменные дуги… Но раскаты, к этому времени ушли в сторону, будто выполнив здесь всю «работу», коя им была поручена здесь… Вскоре, стал затихать и ливень…

— …Вот это да! Я впервые наблюдаю за столь удивительным явлением! — Гордей отошёл от кратковременной глухоты и слепоты. — Вы видели?! Это было что-то неописуемое! Над нами пронёсся фонтом Перуна! Как будто на Мидгард вернулось то самое время, когда он зачищал его от прорвавшихся сюда кащеев, кои выползли из Пекла тогда! Пойдём, посмотрим, Ганнибал! Мне очень интересно, что мы пропустили с тобой, и что выцеливал там наш Бог?! Может, он очистил от заклинаний, ещё что-нибудь?!

Ганнибал, молча, последовал за торопящимся Гордеем. Воины, посмотрели им в спины… но, торопиться выходить из убежища, пока, не хотели.

Ганнибал и Гордей, преодолели расстояние, кое было до плиты, очень быстро. Здесь они замедлились… но продолжили движение… Гордей шёл первым — вид его был задумчив. Они с удивлением рассматривали места куда попадала молния. В некоторых местах, они раскрошили в мелкий камень остатки каких-тот плит. Руинами лежал, почерневший, дымящийся камень… Они взглянули туда, где наверху насыпи, лежала их извлечённая плита…

Гордей свистнул:

— … Вот так… да?! А плиты нашей и нет! Как и других! Что это было?! Всё разбито в дребезги!

Он растерянно повернулся к Ганнибалу.

— Мы совершили ошибку… Перун, рассмотрел в нашей предосторожности, трусость… и уничтожил всё! Все надписи…

Гордей, широко открыв глаза, смотрел на руины плиты… и того, что осталось от стен…

Ганнибал не демонстрировал ту растерянность, кою выдавал Гордей. Он лишь останавливался… и выворачивал из земли, те останки плит, будто бы выискиваю ту, кою они положили наверх насыпи…

— Впустую, Ганнибал, теперь, уже ничего не прочитаешь! — вздохнул Гордей, смотря, как тот переворачивает ещё дымящиеся от перегрева куски плит. — Здесь… всё перепахано… «стопами» молний и грома…

Ганнибал, несмотря на увещания и сожаления Гордея, продолжал ворошить куски…

— …да что ты ищешь, Ганнибал?! Молнии здесь всё изрешетили… Видимо, один из тех зверюг, спрятался под плитой… Точно посмотри! Вот, из земли торчит дымящаяся… шкура!.. Спеклась… с камнем… Уже ничего не поймёшь… А вонь то?! Сера?.. Видимо, не все из тех, кого мы видели успели забежать в подземелья?! Здесь, не одна зверюга… Вот ещё!.. Да, поджарены… Богом. Ух! Вот целый клубок! Фу!.. Нос прошибает серой! Это что?!

Ганнибал, продолжал ворошить плиты… несмотря на то, что нашёл Гордей.

— Они… подкрались к нам! не иначе! Мы вовремя… ушли! Нас бы они разорвали?! Гляди какие пасти! — продолжал своё исследование Гордей. — Это… оборотни?!

В этот момент, Ганнибал, что-то разыскав, выпрямился… Гордей, взглянув на него… открыл рот в удивлении — в руке Ганнибала удивительно ярко переливаясь свечением, блистал кристалл.

Гордей так и замер, с открытым ртом… не в силах, что-либо сказать… Пока, Ганнибала не окружили те воины, кои уже помогали ему ворошить плиты…

Ганнибал, широко улыбаясь, показывал кристалл всем его окружившим…

— … Вот оно что! мы не плиту должны были разыскать?! В плите, был спрятан кристалл!

— Ганнибал прочёл на ней об этом?! Ведь так, Ганнибал?! — со всех сторон сыпались такие восклицания и вопросы.

— Да… правильно ребята! Прочитал… но не здесь. А вот на стене, кою, сейчас, зарыли молнии. Это тайное письмо… Его никто не мог прочитать правильно из… этих… — Ганнибал кивнул на дымящиеся, сварившиеся шкуры.

— Ах вот как?! — очнулся Гордей. — Плита… была ковчегом… Она… экранировала излучение, чтобы эти… не почувствовали его… до времени. Но… почему ты… ничего не сказал мне?..

Ганнибал лишь улыбнулся.

— Я почувствовал этих… и специально вывел их на плиту… Они почувствовали, что мы что-то нашли… и окружили нас… Ожидая конца наших поисков… Когда мы пошли от плиты… они бросились к ней… чтобы посмотреть и скрыться под ней от дождя. Зачем, нужно было раскрывать им свой план?!

Ганнибал, незаметно, для Гордея, потёр свою грудь. И огляделся… Он сжал кристалл в своём кулаке, крутил головой…

— У нас, мне кажется, гости?! — тревожно произнёс он.

Гордей и воины повернулись в ту сторону, в кою смотрел Ганнибал. Они, почувствовали неуверенность в своих ногах — все разглядели, как на них из уширившегося зева подземелья, смотрело с десяток зелёных пар глаз, пылающих злобой. За своими поисками, они не заметили, как часть из них уже вышла из подземелий… и окружила их… Серые холки звериных шкур, торчали в разных сторонах, медленно двигаясь за насыпями…

— Клянусь, богиней Ладой! Это оборотни! Волки не могут быть такими огромными! — прошептал Гордей. — Что будем делать?!

Он смотрел, как из-за ближайшей насыпи появляется ощерившаяся, отточенными клыками, пасть одного из зверюг.

— Ты прав, Гордей! Это те… кто занимался здесь… колдовством! Они… сумели сохраниться только, одевши шерсть звериную! Это… колдовской Круг!

— Их двенадцать! Точно… круг магов! — успел подсчитать Гордей, — Кого же сжёг Перун?

— Их рабов — убийц. — Ответил Ганнибал и кивнул воинам — те в миг обнажили свои мечи.

Оборотни — звери уже собрались в Круг. Некоторые из них имели обожжённые бока…, но от этого не утратили ярости и жажды крови…

— Нам бы позвать помощь! — произнёс Гордей. — Наши вон за той насыпью!

Ганнибал не успел отреагировать на слова Гордея, хотя понял их правоту — появился ещё один «гость». Гость, появления которого не ждал никто: ни серые звери, ни те, кто собрался защищаться от них…

Сбоку от входа в подземелье, появился светящийся огненный шар. Он двигался не в сторону стоявших Ганнибала и воинов, а бесшумно нёсся к колдовскому Кругу тех, кто смотрел на свои, забредшие в развалины жертвы… Оборотни, не видели его приближения, а смотрели на в сторону людей… Но один из них. каким-то чувством, по взглядам тех, кого они собирались разорвать, уловил «что-то» в их глазах… Он повернулся… и сипло… почти плаксиво… завыл. В миг, вся стая-круг, обернулась к шару, поджав хвосты и совершенно забыв о людях… Шар… в этот момент… застыл… будто выбирая, куда ему полететь далее. Звери почти не шевелились… только их холки, приподнялись… и выдавали дрожь…

— Не шевелитесь, Друзья! — произнёс Ганнибал. — Даже, дышите чуть слышно!

Шар, тем временем, преобразовался… Он стал выглядеть кипящим какой-то световой энергией… и от этого он немного стал больше… Сгустки плазмы, переворачивали его стороны… и он двигался то к зверям, то в сторону… Вот он… по дуге минул зверей… и Ганнибал понял, что те, в это время, видимо приложили все свои колдовские усилия, чтобы отклонить его в сторону… Шар… полетел прямо на Ганнибала…, но тот продолжал стоять, как вкопанный… Вот шар подлетел к нему совсем близко… и закрутился на месте… шипя и светясь… В этот момент, амулеты Ганнибала воткнули в него тысячи своих игл… Ганнибал закусил до крови свою губу, чтобы не согнуться от боли… и вытерпеть её… Он не сдвинулся с места… Гордей, стоявший в шаге от Ганнибала, тоже стоял как статуя… Чего не скажешь о тех, кого по дуге обогнул шар… Они, медленно, поджав хвосты, повернулись к зеву подземелья…

Шар, вдруг, снова, медленно, двинулся к ним, будто прочитав «что-то» в Ганнибале, которого едва не коснулся… Вещество в шаре забурлило… и он метнулся на шагов десять к отступающему «кругу в шкурах»… Те, увидев это, не выдержали этого напряжения… на них явно напала паника, от того, что шар отступил от того, кого они просто хотели разорвать. Их холки стали ниже… и дрожь пробивала тела, заставляя ноги потрясываться… Они стали пятиться к подземелью… тихо скуля и подвывая… Вдруг один из них, выдав вопль, резко развернулся… и бросился к зеву… Через миг, вся свора метнулась вслед него…

Шар… буквально сорвался с места… полетев следом. Звери уже вбегали в зев подземелья… но шар был уже рядом… Вот он пропал в логове Тьмы… и через мгновение… там в глубине логова затворников тысячелетий… раздался оглушительный… резкий… треск и хлопок… В этот же миг, из зева подземелий вылетел сноп пламени и дыма… с ними выбросило части тех, кого разорвало там в клочья… А поверхность развалин, глыб, россыпи камней в этом месте, перевернуло… Зев пропал навсегда… Только дым, выходящий из каверн земли, напоминал о нём…

— Фу… уже думал… нам конец. — Выдохнул с облегчением Гордей.

Многие воины сели на камни — не в силах совладать с чувствами, кои возникли после перенесённого…

Один Ганнибал продолжал стоять в той же позе, что и ранее…

— … Свет Перуна! Я впервые видел его так близко! — продолжал говорить Гордей. — Но… он не тронул нас… хотя те, явно, обложили его заклятьями?! Как он обогнул их!.. И прямо на нас… Фу… Славьтесь Боги РОДа: Перун, Даждьбог-солнышко, Стрибог и Чур Хранитель, вставший меж Ганнибалом и Светом Перуновым! — Гордей осенил себя Перуницей три раза.

Только, сейчас, «ожил» Ганнибал, сдвинувшись с места.

— Мы выполнили требуемое от нас! Более нам здесь делать нечего! — Он посмотрел на кристалл в своей руке. — Пора, в Кастулон!

Гордей, только сейчас, увидел, что кристалл необычайно переливается всеми своими гранями, кои сами собой очистились от земли и грязи. ОН, впитав, все оттенки того света, который покрутился перед Ганнибалом, теперь, сам напоминал этот самый плазменный шар…

— Ну-ка, Ганнибал! Покажи руку?! — Гордей хотел взяться за его ладонь, но почувствовал жар от неё. — Не может быть! На тебе не ожога?! Не ожога! А… ведь это неземной огонь! Неземной…

Гордей смотрел на юного Стратега как на живого Бога.

Ганнибал, спрятал кристалл в сумку и… улыбнулся.

— Да! путешествие сие, выдалось… очень трудным… но занимательным! — произнёс он.

Гордей, не меняя своего выражения лица, выдохнул:

— Я готов двигаться за тобой Стратег, хоть на Небеса! К тем, кто только что был с нами рядом… к Богам.

Ганнибал, улыбнувшись, произнёс:

— Наши Боги говорят нам, что у нас есть ещё здесь заботы, Гордей! С Небесами повременим.

Он, махнув рукой, двинулся в сторону видневшихся вдали скал…

Глава 10

Мрак не раскрывал своих секретов в обширных расположениях Зала, в который они попали.

— … И всё же нам придётся зажечь пару факелов или найти потушенные здешними обитателями лампы на стенах Зала! Ведь не может быть, чтобы таковых не было?! Так и… недолго, угодить в засаду. — Раздался голос Целия.

Карислав, стоящий рядом с ним, понимал его правоту.

— Ты прав, Целий. — Отреагировал он на предложенное. — Как они ориентируются здесь? Может светильников и нет?! Они, скорее всего приносят свет с собой… если он нужен им. Переносное освещение… нужно и нам.

— Я сейчас, проверю… есть ли на стенах… что-то похожее на выемки для ламп… — Голос Целия отдалился от Карислава, он явно, искал то, о чём говорил.

— Да… они видят во тьме. — Послышался голос Марка. — Мы тоже. Но… мы не видим во мраке. Это их преимущество, перед нами. Поэтому… нам надо мрака избегать. Или разбавить его… светом, до густоты тьмы — я в ней уже определяюсь.

— Как они видят во мраке, Марк? Полностью… или только силуэты? — спросил Карислав.

— Их глаза устроены по-другому. Они черны. И эта гамма цвета для них родная. Я думаю, он видят во мраке, так как мы в свете. Но… Понтифик долго скрывал от нас это. Он говорил, что псы только более сильны и чувствуют присутствие врага, как собаки. Кстати, здесь в подземельях, мы много раз слышали собачий вой?! Но не видели собак… Это ещё одна тайна. Может быть… сегодня, нам её удастся разгадать. Тайны… сколько их здесь?!

— Здесь есть собаки. — Вдруг произнёс голос молодой девушки. — И их довольно много.

— Вот как?! — Марк выразил растерянность, — А я –то думал, что это наши товарищи Псы, так забавляются на досуге — тявкая друг на друга?! А Понтифик, значит, вывел ещё и настоящих чудовищ…

— Но, как же вас учат видеть во Тьме, Марк? — вновь спросил голос Целия.

Он прозвучал в отдалении от них, так как Целий исследовал стены, в поисках световых ламп.

— Да… очень просто. Нас заставляют с детства смотреть в определённый, огранённый кристалл, меняя тем самым восприимчивость роговиц глаз. После, нескольких лет, таких наблюдений, ты начинаешь видеть в более тёмных условиях окружающей тебя реальности. Но в полном мраке мы не способны что-либо разобрать. — Ответил Марк.

— Но что же делать нам? — вновь, подал голос Целий. — Я не нашёл что-либо похожее на лампы освещения. А идти без зрительного восприятия, окружающего мы не можем.

— Не можем… и не пойдём. — Принял решение Карислав. — Нужно сделать несколько факелов! Хватит… тыкаться, как слепые котята.

— Если мы зажжём факела, то станем слишком заметны в этом царстве Мрака. — Прозвучал голос девушки. — Они этого только и ждут.

После этого довода, высказанного голосом девушки, на какое-то время, повисла полная тишина…

— Что же делать, Агнис?! — первым нарушил молчание Целий. — Как нам поступить?

— Надо рассеять мрак. Рассеять… с помощью… вот этого. — Агнис достала из-под своей кольчуги кожаный мешочек, который напомнил ей о себе колющей тело вибрацией.

После того, как он оказался у неё в руке, ладонь почувствовала увеличение вибраций в разы…

Но те, кто находился вокруг Агнис и рядом с ней, ничего не заметили и, поэтому, также ничего не поняли из того, что она произнесла…

— О чём ты, Агнис? — Спросил Карислав, повернувшись на голос Агнис. — Что ты имела ввиду, произнося это предложение о рассеивании мрака?!

Агнис не ответила Кариславу, но те, кто стоял рядом с ней, услышали её шёпот… о чём-то… Через несколько мгновений, Агнис, подняла над собой чуть раскрытую ладонь…

— …да осветит Небесный свод, образ Звезды, частью которой является этот амулет… И часть эта, горит у меня в ладони… в моей руке… Свет же этот, развернёт Мрак внутрь себе, меняя его свойства и заменяя крепкой темнотой… мрак же, превратится в сумрак и рассеется во тьме подземелий… спустившись вниз материализованной пылью, утяжелённой моим шёпотом-шёпотком, наговором-ноготком… Та же часть Звезды, коя воплощается в моей ладони, пусть растопит темноту по нашему ходу в чертогах сих… Темнота та, расступится перед нами… повиснув на стенах… тёмным покрывалом… ибо устройство мрака рождено не на Мидгарде, а в Пекле мрачном. Туда пусть и отправляется мрак и с ним все, кто в нём обитает…

Эту часть наговора уже расслышали все, кто находился рядом с девушкой.

Карислав, прислушавшись, уловил напоминание Звезды и ощутил волнение от той догадки, коя внезапно озарила его разум…

В этот момент, все вои, находящиеся в отряде, словно «прозрели», поняв, что они могут различать контуры тёмного зала. Это удивительное событие произошло со всеми, кто находился в Зале, что вызвало молчаливое переглядывание их друг с другом, кое несло немой вопрос о преображении только их зрения… или удивительного преображения в подземельях, кое уловили все…

Многих, это и вовсе поставило в тупик, ибо ещё несколько частей времени назад, они не могли различить ни Агнис ни друг друга…

— Волшебство!..

— Ничего не понимаю?! Что произошло?!

Я… что… один стал видеть?! Или все стали видеть? — такие восклицания и вопросы посыпались со всех сторон.

Карислав, также, как и все, различил среди воев Агнис и шагнул к ней. Он, спокойно, с высоты своего роста, взглянул на руку Агнис.

— Откуда это у тебя, Агнис?! — Тихо спросил он.

Она чуть заметно улыбнулась.

— Это мне доверил Ганнибал. Сказал, что пригодится. И это его пророчество свершилось.

Карислав покачал головой.

— И… — начал было он, но Агнис перебила его.

— Да… Гамилькар знал об этом, знал о её нахождении у меня и как-то сказал мне: «Раз она оказалась у тебя, дочка, значит это её воля. Храни её, до того времени, когда она сама захочет покинуть твоё покровительство. Эта удивительная вещь… она напомнит тебе о себе, когда это станет необходимым. Но… правильно расцени её напоминание. В ней заключён свет той Звезды, где она была рождена…» Вот эти слова мне и вспомнились, когда я почувствовала покалывания у себя на груди.

Агнис улыбнулась.

Карислав, прослушав это её откровение, вдруг вспомнил свои скитания во мраке пещер Ишмуна и покалывания у себя на груди этого же амулета.

«-…так вот „что“?! А я… тугодум… и не распознал, что Богиня-звезда предлагала мне тогда свою помощь… ВСЁ РАССЧИТЫВАЛ НА СВОЮ ИНТУИЦИЮ… Хотя… она меня не подвела… Чудеса…»

Такие мысли «взбугрились» в его голове. Он улыбнулся Валькирии и вслух произнёс:

— Я вижу… то время, кое ты провела в Храме Света в Арконе, не прошло даром. Но, — он приблизился к Агнис, — я тебе скажу об «ней», — Карислав кивнул на кожаный мешочек, — ещё кое-что. Всего несколько слов. Она даст тебе способность понимать чужую речь. И даже мысли… слушай себя, Агнис. Не пропускай мимо ничего. Всё, даже мелочь, может оказаться весьма важным для нас… Будь внимательна.

Карислав вновь улыбнулся ей.

Агнис взглянула на высокого, мощного Воителя своим осветлённым взглядом.

— Ты тоже знаком с ней, Воитель Карислав?! — догадалась она.

Карислав прищурился, выдавая хитрость.

— Совсем немного. — Ответил он и тут же повернулся, чтобы найти взглядом Целия. — Целий, сейчас, возможно двигаться? Ведь так?!

Целий, до этого, впотьмах, изучивший почти весь зал, услышав вопрос, ответил:

— Если Боги хотя бы раз здесь бывали, то их посещение это прошло «вслепую», тихо и незаметно. Мрачное место, но двигаться мы уже можем!

Карислав только этого и ждал.

— Тогда пошли. Марк, давай выберем варианты нашего движения! Расскажи мне о Зале! Что здесь? для чего? Какие выходы куда ведут?

Марк оживился.

— Отсюда несколько выходов. Вон тот дальний… ведёт в чертоги Авгуров. Мрачные типы… и мне кажется уже нелюди… Но… для нас там нет ничего интересного. Даже, Альба там не больно то любил бывать. Вон тот выход… который слева от нас… ведёт в чертоги Приоров… Не знаю… надо ли нам туда?..

— А вон тот… — Карислав указал на высокую арку. — Куда ведёт тот выход?

Марк и Карислав осматривали арку и очертания зала в той стороне. Их общий взор увидел высокие стены на коих были различные изваяния несуществующих на Мидгарде существ… Их лики проступали и в стенах… пугая пустотой глазниц… Но, один из ликов, многократно повторялся… Он вырисовывался везде… как роспись того, кому этот зал принадлежит. Его изваяния были тоже, но располагались в углах зала… Вернее, они были в углах, но каждое имело свою позу… свою интерпретацию движения… взгляда… мимики… То лик вытягивал вперёд свои обрезанные губы, оголяя передний ряд острых зубов… в едва проглядывавшей ухмылке… То он широко, выпячивал свои глаза, кои лезли из орбит глазниц, напитавшись яростью и бешенством… и выплёскивая его в пространство Зала… То он, выравнивал свой лик до плоскости тарелки… скрадывая все ранее выступающие части… но показывал небольшие, но кривоватые рога… Главное, все изваяния этого существа были направлены в центр Зала, будто там, он или оно, что-то высматривало… дразнилось и пыталось то испугать, то игнорировать…

— Что это за козлиная рожа? — Задался вслух вопросом Целий. — И это… их Бог?!

— Это один из его Ликов. — Ответил Марк. — Но… есть и другие. Более страшные.

— … Этот тоже… не очень приятен. И неприветлив… состряпал рожицу. — Сплюнул Целий. — По мне… его рожа противна… не страшна.

— Точно, Целий! Мне кажется… этот Бог, любит развлекаться… строя всякие рожицы! — рядом с Целием возник молодой вой с волосами, заплетёнными в косу, коя была спрятана под кольчугой.

Карислав, услышав его, повернулся в его сторону.

— Олег! Вперёд не лезь! И вот тебе задача. Не отходи от Агнис ни на шаг! Отвечаешь за неё! Понял, сын?

Олег, не без удовольствия посмотрел на Валькирию.

— Понял, Отче! Я буду рядом. — Отозвался Ольвий, ставший теперь Олегом.

— Вот и хорошо. Ну, что же… пора двигаться далее. По какому тоннелю пойдём, Марк?

Марк, уже определившийся с выбором, показал на средний тоннель.

— Пойдём вот к этому тоннелю. Пересечём зал. Но… давайте сначала пройдём его… сами. Остальные, пока, пусть подождут здесь. Мало ли… чего… — Произнёс Марк, не отрывая взгляда от какой-то точки в зале и Карислав уловил в его голосе какую-то неуверенность.

Воитель Карислав, взглянув в зал, поддержал предложение Марка. Они: Марк, Карислав и Целий, сделав знак всем остальным подождать немного, двинулись через зал. Их движение было неторопливым… они обходили, вырытые непонятно для чего углубления, похожие на круглые ямы-колодцы… Но, углубившись, Карислав и Целий заметили, что эти ямы имеют связь со всеми изваяниями, расположенными в зале. Углубления также огибали имеющиеся в зале пустые пьедесталы — без истуканов… Спрыгнув в углубления Целий выяснил, что внутри они были пустыми… и сухими.

— Что это? — Спросил Целий, вылезая из углубления и вставая у одного из пустых пьедесталов. — Не успели поставить истукана?

Карислав и Марк тоже оглядывали пустые пьедесталы.

— Не знаю. — Ответил Марк, — раньше… их не было. Когда… они их соорудили?

Карислав, подойдя поближе, вдруг, увидел на одном из них надпись на латыни… Он, медленно, обошёл его и озвучил прочитанное:

— Это склепы… Вот что на этом написано. «…здесь он лежит… до времени пробуждения… был он авгуром Ордена… и имени не имеет… ибо имя его другое… нет то, под каким он жил…» Да! это усыпальница… какого-то авгура. Видимо, тот, о ком здесь сказано, захватил его тело… и душу. Поэтому, и нет у него в этом мире имени, а имя захваченного тела и души уже не имеет значения!

Целий и Марк оглядели другие такие же каменные пьедесталы.

— Много же их… — пробормотал Марк. — Они решили здесь устроить кладбище?! Зачем?

— Да… многовато их усопло за последнее время… — Пробормотал Целий. — А может они имеют надежду… их вернуть, каким-то образом?!

Марк обошёл другой каменный квадрат.

— Здесь лежат самые потемневшие авгуры. Здесь, тоже, не имён… не чисел… Странно… Пошлите дальше.

Они, оглядевшись, преодолели черту упокоения авгуров Ордена и… здесь, снова, обнаружили неожиданность для себя. Углубления, кои отходили от пустых пьедесталов, соединялись в одном, широком, тёмном рву, который перегораживал весь зал. Тот Мрак, который был внутри рва оставался непроницаем для взгляда…

— Вот он… сюрприз! — процедил сквозь зубы Марк.

— Да… здесь явно какое-то заклинание. Но… если судить по ответвлениям… то те, кто находился в пьедесталах, могли по мраку углублений войти в этот ров Мрака… Вот только зачем?

— Клянусь, глазами Аргуса! Этого не было совсем недавно?! — и там… на дне рва ничего не видно. Идеальное место для сокрытия засады! — Заметил Марк. — А нам ведь надо переместиться на ту сторону Зала!

— Надо пройти… проверить безопасность. — Карислав шагнул вперёд.

— А если там нет дна?! — вдруг подал свою версию Целий. — Упав на дно, если оно есть, мы сломаем себе не только ноги, но и шеи… надо… искать иной путь. Или решить задачу по-другому!

Карислав повернулся к Марку.

— Как этот зал назывался раньше, Марк? — спросил Карислав.

— Зал Ликов. — Ответил Марк. — Я не думаю… что они докопались… до дверей Аида. Дно у рва должно быть.

— Да?! До Аида не докопались… Но вот мне не нравятся вон тот… похожий на козла, так любящий корчить мордочки… — Возразил Целий. — Что-то он не похож… на того, кто пасётся на лугу. Вид его мне очень подозрителен… Я бы не стал лезть в этот ров, Карислав!

Это утверждение Целия, который стаял на своём, заставило задуматься и обоих его товарищей.

Карислав снова оглядел зал.

— А что можно предпринять ещё? Что ты предлагаешь, Целий? Обходить его негде. Мрачный туман… во рву… явно ждёт нас. Как бы мы не хотели не спускаться в него.

Целий, некоторое время, изучал зал… и вынужден был принять правоту Карислава и Марка.

— Ну… что же… пойдём через Мрак. — Решив и озвучив это, он бесстрашно, будто, не высказывая только что опасений относительно этого путешествия, прыгнул… в мрак рва…

— Целий! Ты что?! — только успел крикнуть Карислав, но то, что они увидели, поразило всех троих.

Туман, заполнивший ров, будто живой, отодвинулся от… оказавшегося внизу Целия. Последний, теперь стоял в видимом круге.

— Что за волшебство! — ахнул, находящийся внизу Целий. — Он боится соприкоснуться со мной! Он отступает

Целий сделал несколько шагов вперёд и в бок, отодвигая туман…

Карислав, более не ожидая, спрыгнул вниз… и через мгновение уже стоял рядом с ним.

— Я… думаю… это работает шёпоток нашей Валькирии, Целий! Она же говорила, чтобы Звезда огородила нас своим Светом от ползущего Мрака. Теперь, я понял, смысл её наговора…

Целий взбодрился, когда рядом возник и Марк.

— Нас трое! Число Триглава! Мрак явно побаивается нас! Эх! А я тебя корил, за то, что ты, Карислав, взял с нами Валькирию! Чтобы мы делали без Агнис?! Она просто необходима нам!

— Это точно, Целий! И они, такие девы, были в нашем городе и раньше! Помнишь Храм Весты! Это Храм Валькирий. Но с падением нравов, после ухода рассенов, изведено всё, что напоминает о них. Теперь, Весты используются лишь для гаданий. — Отреагировал Карислав.

Целий покачал головой.

— Значит, Карислав, мы с тобой, долгое время, служили осквернителям Небесных Истин. Вот ведь как…

— Да… верно. Но двигаемся дальше. Надо найти подъём на другую сторону. А когда поднимемся, дадим всем знак идти к нам. — Карислав пошёл по широкому рву. Та тёмная пелена мрака, как болотная слякоть… разлеталась в стороны, будто бы боясь обжечься… Издали казалось, что болото Мрака, втягивается в себя, уплотняясь до черноты… отступая перед идущими в него. Он (мрак) создавал коридор и по ширине идущих в ряд и по высоте, беря в разметку своего отступления рост Карислава. Вследствие этого, ни Карислав, ни Целий, ни Марк не видели, что происходит за барьерами этого углубления или края этого прокопанного рва. Они шли вперёд, видя перед собой только ту полосу, коя открывалась перед ними… Вот они достигли стены подъёма и Целий, присев и сложив руки крестом, дал Кариславу приподняться на них и схватиться за край рва… Миг, и фигура Карислава исчезла на верху…

— Давай, Марк! — произнёс Целий и коннетабль арканитов… также встал на его руки, подняв свои… В этот же миг, сильные руки Карислава схватили его и вытащили наверх, на противоположный край рва.

— А Целий? — проронил Марк.

— Сейчас и он будет здесь! — улыбнулся Карислав и свесившись вниз, произнёс:

— Хватайся за руки, Целий!

Марк, придерживая Карислава за ноги, дал тому вытащить и Целия.

— Ну… вот и мы снова вместе! — улыбнулся Карислав. — Отсюда снова видно наших!

Они повернули головы и увидели воев отряда, кои остались в другом конце зала Ликов Безличия Многоличий.

— Позовём их? — спросил Целий.

— Да! Пусть двигаются ко рву. Мы пока исследуем, что далее! — ответил Карислав.

Целий знаками подал сигнал идти в их сторону всему отряду… Повернувшись, он обнаружил, что Карислав и Марк, уже вошли в намеченный ещё на той стороне тоннель…

Карислав и Марк стояли, пройдя тоннель, который они наметили ещё до спуска в ров… Он оказался очень коротким… зато глазам открылось такое?! Они оказались у другой арки, выводящей в следующий зал… Через арку, были видны… какие-то геометрические построения… Шагнув в следующий Зал и пройдя по нему совсем немного они остановились и, стоя на месте, рассматривали вдали какие-то построения из квадратов и кругов и сообщающихся с ними ходов¸ кои образовывали лабиринт…

— … Вот так фортель! — свистнул Марк, — И когда они это всё построили и накопали?..

Карислав внимательно рассматривал открывшееся их глазам.

— А… может они накопали это уже давно?.. — произнёс он. — Вас ведь водили во мраке… Их псы… Они просто обводили вас мимо этих… конструкций… Да! Размах!..

Позади послышались шаги Целия.

— Это что, всё подземелье в таких… кругах-лабиринтах? — послышался его голос. — Здесь… надо хорошенько рассмотреть всё… Чтобы потом двигаться по этим ходам не плутая!

Он внимательно вглядывался в расположение ответвлений в лежащем перед ними лабиринте, который был ниже уровнем.

— Похоже… они специально строили его… как рубеж обороны! Смотрите, там… — он показал рукой направление, — горят огни!

— Нет. — Ответил Марк, повернувшись туда. — Это блики Зыби, Она… что-то сегодня даёт сильные отблески!?

— Это нам… аж до туда… петлять?.. Да-а-а! — Целий прикинул масштаб их похода. — Тут, я думаю, нам заготовлена встреча!..

— Вон начинаются Кряжи кругов Зыби, — Марк тоже показал направление, — первые из них копали на этом уровне… но видно они оказались маломощными и их переносили всё ниже и ниже… И там внизу… построили омут, чтобы в нём собирать всю энергетику от каналов… текущих от Форума…

Карислав, вдруг шагнул к какому-то плоскому камню, вмонтированному в пол, и… вгляделся в него…

— А ну-ка, посмотри, Марк? — позвал он. — Мне кажется, это план всех подземелий!

Марк нагнулся над плоскостью камня и… восторженно выдохнул:

— Вот это да! Ни разу не видел его! да!.. здесь весь четвёртый уровень… Но вот это мне незнакомо… Что это за чертоги? — он проводил пальцем по незнакомым ему чертогам подземелий. — Они… вырыли целый город… Итак… раньше было всего три Круга Зыби… Три… мы шли… вот этим путём… к самому мощному Кругу… Но теперь, какой из них мощный?! И для чего… вот эти чертоги?! Но… здесь нет… нескольких тоннелей? куда они их дели?

— Завалили чем-нибудь… столько грунта… — отозвался Целий.

Все трое, изучая чертёж, не заметили, как туман мрака, выполз из форсированного ими рва… Устремился в тоннель и выползая из него… стал стелиться по стенам… Он, как будто живой, пополз дальше… держась стен зала и… постепенно окружал изучающую карту троицу… Вот он, взял их в кольцо… но те, увлечённые изучением не замечали этого… В тумане… стали проступать серые фигуры… Их становилось всё больше… и больше…

Те, кто вышел из рва (весь отряд) крутили головами, не понимая в какой именно тоннель ушли их предшественники… Ров, когда они в него спустились, оказался уже без присутствия Мрака, а тот закрывал как раз ту часть зала, куда пошли Карислав и его двое товарищей… Отряд вслушался в подземелье… но звуки будто тонули в мрачном болоте…

Меж тем, в болоте Мрака зазвенели клинки…

Целий первым пришёл в себя. Он поднял голову.

— …вы слышали? — спросил он. — Зазвенел металл!

— Это наши идут по тоннелю. — Отозвался Карислав, не поднимая головы.

Целий, не разделил мнения своего товарища.

— Нет… а мрак-то вокруг нас! К оружию, Други мои! Мы, похоже, попали в западню!

Эти слова привели в чувство уже всех. Карислав и Марк, обнажили мечи… и в этот момент, из сумрачного болота, который дот этого всё время отступал перед ними, появились Серые Псы Понтифика… Они бросились на троицу уже с занесёнными в атаке мечами… Первый из них, выскочил сбоку от Целия и намеривался сразить того ударом сверху, так как тот, встречал атаку другого появившегося из мрачного болота Пса… Но, Карислав, сделал мгновенный прыжок в сторону Целия… и в прыжке, отвёл удар, направленный в голову бывшего приимпелярия… Но… этот прыжок вскрыл и другое — мрак, оказывается, всё также «боялся» их приближения… Его край отхлынул назад, «оголив» на этой стороне целый десяток Псов, бегущих в атаку… Карислав, отразив удар Пса одним мечом, другим пронзил ему шею… и тут же развернулся к атакующим, встречая их уже своей атакой — его мечи, с невероятной быстротой завертелись над серыми плащами и масками… Целий же, встретив атаку другого Пса, сместился в сторону, закрывшись сбоку, уже пронзённым, но ещё не упавшим телом убитого Кариславом Пса и этим поставил в неудобное положение тех, кто хотел атаковать его и с этой стороны…

Звон мечей, возвестил правильное направление, в которое исчезла троица и всему, оставшемуся в предыдущем зале, отряду.

— Они в центральном тоннеле! — Крикнул бородатый Антоний, и выхватив мечи устремился в тоннель.

Весь отряд бросился следом…

Картина, коя открылась им, после того, как мрак, словно бы испугавшись их появления, устремился вверх… открывая им всех Псов засады, заставила их пробиваться к тем, кто сражался в кольце окружившего их врага. Псы, разворачивались к появившимся и… теперь, сами оказались в западне, ибо должны были сражаться на две стороны, чего совсем не ожидали. Место побоища, теперь стало тесным и Серые Псы, не находя направления для своего отхода, заколебались и отступая, мешали друг другу… Они валились на каменный пол поражённые наступавшими… и казалось уже не имели твёрдости к сопротивлению…

Но… загудел рог… и из мрачного болота, со стороны спуска на уровень ниже, появилась Серая подмога…

Целий и Марк, встав спиной к друг другу, отразили все атаки бросившихся на них Псов, при этом убив нескольких из них… Карислав же, кружил меж Псов, завершая каждый круг движения, новым поражением врага… Псы, поняв, что в подземелье ворвался вихрь смерти, уже не хотели вступать с ним в единоборство, видя тела, кои корчились вокруг его вихря движения мечей… Он не отступал перед наступающими совсем, делая к очередному нападавшему шаг навстречу и…в короткой схватке, разрубал ему голову или пронзал насквозь тело, через латницу под серым одеянием… Когда заревел рог подмоги, Псы воспряли мраком душ и… ожесточились в обороне… ожидая подхода помощи…

Но… прежде чем подошла подмога врага, голос Брислава — Антония взревел в подземелье, подхваченный полусотней глоток:

— В-а-ар — вар!!!

Гром мечей воев, послышавшийся со стороны тоннеля, говорил сам за себя — подмога пришла первой не к Псам! Псы, стали вновь терять боевой настрой и пятиться…

В этот момент появились Приоры с длинными мечами и кругами на плечах с выведенными в них косыми крестами цвета одеяния Понтифика… Их латы отличались от лат Псов более качественной работой и считая себя достаточно защищёнными, Приоры врубились в схватку, огибая её с двух сторон…

Видимо, один из Приоров, разглядел в болоте мрака только троицу наших героев… и вместе с окружавшими его рядовыми Псами, решил отсечь от схватки Карислава… В этот момент, Карислав завершил свой вихрь, пронзив ещё одного из подвернувшихся Псов, кои отступали пред ним… Приор и Псы, взревели, увидев гибель одного из своих, и бросились на Карислава с двух сторон… Карислав, не останавливая своего вихря движения, перепрыгнул поражённого… и в миг, в прыжке, зарубил первого из Псов, не ожидавшего такого стремительного сближения с ним того, на коего они нападали. Карислав приземлился и очертив своими мечами расстояние круга смерти… застыл, ожидая следующего из нападавших… Но гибель товарища, заставила Псов «притормозить» в «болоте» мрака, как будто они решили спрятаться там на время… до приближения Приора. Тот выскочил из мрака, сбоку от Карислава… В этот момент, около Карислава оказался Целий, который расправился со своими Псами и… оказался сбоку от намахнувшегося мечом Приора. Целий заученным движением пронзил Приора в бок, погрузив свой меч по самую рукоятку и… взглянул на маску лика врага… Его глаза выдали удивление — как оказалось на Приоре не было маски. Его лик, сам был маской… Маской, как казалось бесчувственной и очень бледной…

— Прими меч Приимпелярия, Бес! — выдохнул Целий, вонзая его в бок Приора.

Приор изменился в своём лике — выразив маской дикую боль… Маска-лик вытянулась… искажая форму всей головы… Целий, своим корпусом снёс высокую фигуру Приора на пол и вторым мечом, полоснул по искажённому лику, для полного своего спокойствия… Тяжёлый меч Приора, упав на камни, загремел металлическим отзвуком… Вслед него… грузно перевернулось и тело в латах… Алый крест заливало черноватой кровью… Целий встал к спине Карислава, готовый прикрывать её… рядом оказался и Марк… Но, уже к следующему за этим моменту, троица наших героев, была окружена новой волной появившихся Псов…

Воздух прорезали свистящие звуки — это полетели тяжёлые стрелы воев Карислава, кои сразили двух Псов, пробив насквозь их головы. Псы… отпрянули к мраку — они поняли, что вои Карислава, взялись за луки. Именно это обстоятельство, заставило Серых Псов снова попятится, чтобы скрыться в болоте мрака… те же, кто окружил троицу, увидев смерть в рядах долгожданной подмоги, попытались оторваться от неё, разорвав дистанцию соприкосновения мечами… Но, и это не всем из них помогло, как только они оказались рядом со спасительным «болотом», одного из них догнала стрела, вонзившись ему в спину… Пёс упал во мрак… Другие же, видев гибель Приора и двух других старших Псов, поняли, что «засада» не удалась. Приоры, оставшиеся на ногах, шипящими криками, стали отзывать Псов в болото Мрака, который, как живой щит, тут же обволок их… и скрыл их дальнейшее отступление… отступая в глубину Зала вместе с Приорами и Псами… Вскоре… живой мрак… несколькими болотными струями… исчез в тоннелях… оставив вопрос, с какой струёй мрака ушли нападавшие…

Целий склонился над Псом, в голову которого попало две тяжёлых стрелы¸ пробившие её насквозь… Он, определив, откуда прилетели стрелы, повернулся туда и заметил фигуру с луком, коя стояла на выходе из тоннеля. Целий узнал в ней Агнис…

— Валькирия снова спасла нас! — крикнул он Кариславу. — Мне кажется, что в девушке скрываются силы Божие!

Карислав не ответил, так как в этот момент, к нему подбежал Брислав и другие его вои… Они обходили место побоища, осматривая тела поверженных Псов… Целий снова поглядел на «болото мрака и увидел, как оно втаскивает свои щупальца в неровности огромного Зала, будто прячась до времени… Зато, теперь, открылась вся плита с тем планом подземелий, часть которой скрывал доселе мрак…

— Вот это да! — снова ахнул Марк, возобновив прерванное изучение карты, — мы не обойдём подземелье и за месяц! Сколько новых чертогов!..

Он, склонился над картой и осматривал новые лабиринты нарытых ходов…

Карислав же, дав Марку время изучить карту, склонился и смотрел на поверженного Приора.

— … Кровь похожа на нашу… но ведь это демон во плоти! Должна же быть… какая-то отличительная черта… — Пробормотал подошедший Целий, смотря на тело.

— Тот, кто создал их, пользовался теми же, чертежами», по коим создавали и нас с тобой, Целий! — ответил Карислав и повернувшись к Марку спросил, — ну что, Марк, запомнил необходимый нам маршрут движения?

Марк, посмотрев на Карислава, кивнул.

— Как это, теми же «чертежами»? — напомнил о себе Целий, — Что это значит? Уж… не больно то похожи друг на друга: они и мы!

Карислав, снова повернувшись к нему, улыбнулся.

— Всё дело, Целий, в том, чем «наполнять» этот чертёж. Их создатель искал для своего творения даже души, но… не имел… не знал, не чувствовал любви к своим созданиям. Не нашёл её в себе… и создал биомеханизм. И потому, творения эти, имеют каверзу своего создателя. Но, даже, их мелкие души, могут «осветлиться» при переходе материала в материал, с изменением интересов самой материи. А для этого… надо себя «сжечь» без остатка… Сжечь тело и душу, чтобы возник дух… Воскресить… воссоздать его в пламени мироздания… И именно это… чрезвычайно трудно им сделать, ибо каверза в том, что для них их тело — ХРАМ. — Порассуждав¸ ответил Карислав.

К ним подошла Валькирия.

— Дальше одни не пойдёте! — Твёрдо произнесла она не свойственным ей голосом. — Впереди логово того, кто бросил тень Пекла на Свет и того, кто на лике Тьмы имеет Светлое пятно. Чтобы разобраться кто перед нами, я должна быть рядом с вами!

Карислав молча согласился. Он оглядел чертоги, куда им придётся вскорости спуститься, переглянулся с Целием и Марком, и прежде чем снова поглядеть на девушку, произнёс:

— Хорошо, но ты пойдёшь, строго, за нами…

Глава 11

Карфаген встретил прибывший конвой из Иберии ликованием. Весть о его прибытии мгновенно облетела весь город. Она пронеслась по его улочкам и площадям со скоростью речи, так как они всегда были полны торгового люда, любящего всякие новости. Говорили, что новый Протектор Союза Иберии, избранный на этот пост, после смерти Великого полководца и политика Гамилькара Барки, выполнил перед метрополией оговорённые ещё с прежним Протектором условия по внесению в Совет Суффетов и казну города добытого серебра, за несколько последних лет. Озвучивалась огромная цифра, коя кружила головы не только бедноте, но и тем, кто каким-то образом, мог рассчитывать на делёж, хотя бы, части этой суммы на «нужды» горожан… Говорили также, что серебро ранее не могли доставить в Карфаген по простой причине — войны. Последние несколько лет и Гамилькар Барка и Гасдурбал Красивый вели бесконечные войны с Союзом Кельтов, и после её победного окончания, власть Иберии выполнила свои обязательства в факте прибытия этого конвоя, который к тому же в плавании имел схватку с кланами пиратов, кои попытались завладеть серебром Карфагена… Горожане, вслух передавали эти вести из порта и возбуждённо торопились в его сторону, чтобы самим взглянуть на прибывшие галеры… нагруженные серебром Иберии.

Множество народа скопилось в порту, разглядывая галеры, прибывшие в него. Народ вслух корил Магнатов, кои, не далее, чем на прошлом городском заседании, корили клан Баркидов в своём, якобы, безмерном царствовании в Иберии. Горожане, видя прибывший конвой, славили дом Баркидов, единственный из всех суффетов, кои вносят в казну города такие крупные суммы.

— Кто обзывал Баркидов царьками в Иберии?! — кричал народ, показывая на галеры, — пусть Баркиды правят там всегда! Если отправить туда Ганнонов, то город не получит и десятой части от этой суммы! А Баркиды, в назидание всем суффетам, как и прежде выполняют свои обязательство перед городом, что очень не по вкусу зарвавшимся Магнатам!..

Магнаты, стоя на пирсах, алчно взирали на то, как разгружают корабли. Их раздирала на части одна лишь мысль, что прибывшее богатство, не ими будет разделено и, конечно же, отразится на внутреннем обороте серебра в городе…

Меж тем, в порту стало известно, кто именно привёл галеры в Карфаген. Имя Ферона носилось по всему городу, ибо все помнили забияку Ферона, сына знаменитого стратега Форгона, ушедшего, убывшего в Иберию, к Гамилькару Барке. Также стало известно, что вместе с ним прибыла и дочь Гамилькара — Оттия. Это известие взбудоражило не только горожан, но и Совет суффетов, кои почувствовали усиление влияния крыла суффетов от Баркидов в собравшемся заседании по поводу прибытия конвоя с серебром… На заседании было озвучено, что Оттия является Верховной Жрицей Храма Ния в Картахене имеет ряд поручений к Совету от Жречества Храмов Иберии… Все эти новости, разлетались по городу со скоростью полёта птицы и к вечеру, весь Карфаген говорил только об этом…

…Сдав в портовые магистратные здания Совета Суффетов привезённое серебро, кое было передано под учёт надзирающих за портом магистратур порта и города, Ферон и Оттия, усталые и изнурённые, отправились в дом семейства Баркидов, где их с нетерпением ждал находящийся в Карфагене младший сын Гамилькара Барки — Магон. Этот путь, Ферон и Оттия решили проделать пешком, чтобы разглядеть все те изменения в городе¸ кои произошли за годы их отсутствия…

Как они заметили, во время своего неспешного пути по порту и городу, основные изменения коснулись центральной части города — множество домов было перестроено, став выше этажностью и богаче, наряднее в украшениях фасадов и фриз. Карфаген вновь набрал тот лоск богатства, который не давал покоя завистникам города и откровенным его врагам, в расположенных рядом государствах. Самый ближний и соревнующийся в этих, озвученных выше сторонах жизни, с Карфагеном был Египет. Также, нельзя было забывать и о старых врагах города — Риме и греческих Полисах, кои исконно ненавидели Карфаген. Их постоянные представители постоянно находились в городе и даже при Совете Суффетов, чтобы отслеживать все те изменения, кои могли навредить им и вызвать их же зависть. Именно они, сигнализировали своим патронам о возрастающей, набирающей размах, мощи государственности Карфагена и его Союзников. Видели они и то, что с верфей Бона, постоянно сходят новые, построенные заново, галеры военного предназначения… и всё это усиление флота пуннийцев тревожило и страшило их… В Карфагене всегда была масса наёмных, нанятых на стороне войск, кои расквартировывались в ближних городах… Видели они и то, что горожане, после пережитых невзгод, тоже не забывают военную науку, но власти очень редко вооружают своих горожан, доверяя больше наёмникам… Власти города… очень боятся своих горожан и якобы им на благо содержат наёмную армию, съедающую огромные средства города… Всё это они видели… Они видели и сильные стороны города, и его слабые стороны… Но… враги, как мы уже упомянули выше, с умилением замечали, что суффеты, без Баркидов, совсем не хотят иметь в городе армию из числа своих граждан. Ибо это страшит те самые круги, кои живя в Карфагене не чувствуют себя должниками этого города, в любое мгновение готовя предательство, взамен новой сытой жизни. И эти же гнилые, старые устои рассмотрели в городе и Ферон с Оттией, во время своей прогулки по городу… Они заметили, что порядок в городе держится в основном на средних классах горожан. Торговые воротилы не живут в городе, предпочитая жить в пригородных зонах, подальше от тех, кто может возмутиться из-за своей нищеты. Нищеты, при полных кладовых города, в кои собраны различные богатства и от которых им достаются только крохи… Жажда богатств, власти и могущества делало правителей города слепыми и тупыми, ибо они, от своей жадности и неуступчивости друг перед другом, уже не ориентировались в обстановке и не оперировали разумом, полагаясь только на свою куриную слепоту и кажущуюся силу и мощь наёмного войска. Враги, конечно же это видели, и это давало им надежду, когда-нибудь завладеть всеми этими, плохо лежащими богатствами… Оттия и Ферон также рассмотрели это и это сказалось на них удручающе, несмотря на приветственное расположение простого люда по отношению их появления в городе…

Ферон удивился возросшему числу рабов в самом городе. Рабский труд использовался кругом, как это было в греческих полисах. Такого раньше было намного меньше… и это очень опечалило Стратега, ибо он заметил в этом, за богатством и лоском города, его слабость. Рабы в любой момент, могут перейти на сторону врага, усилив его ряды и, конечно же, умный противник не заставит себя ждать и воспользуется этой слабостью… Также, Ферон и Оттия были удивлены возросшему числу различных органов власти. Если раньше, в городе, в основном существовало три органа, то теперь, их уже насчитывалось с десяток. Шаткость в единении этих органов просматривалась кругом. Особенно, это было видно по состоянию порта Карфагена. Он был поделён на сферы влияния меж Магнатами и Суффетами. Причём симметрии меж этим делением не было — явный уклон прослеживался в сторону интересов Магнатов. И только старый Порт, построенный ещё в древности на Боне, принадлежал городским властям и ими же охранялся, как будто был в чуждом городе… Оттия и Ферон. В сопровождении стражи магистратов города, шли по улицам, встречая радушный приём горожан, кои забрасывали их цветами. Хоть они и оделись неброско для этого «путешествия» их узнавали везде и стараясь преодолеть препятствия стражи, поприветствовать, выразить свой восторг прибывшим из далёкой Иберии. Оттия держала в своих руках ребёнка, прижимая его к груди, и это ещё больше подогревало интерес горожан, ибо всем хотелось взглянуть и на ребёнка, и на саму Оттию… Ферон, улыбаясь, поднимал руки, в приветствии, отвечая на радость горожан…

— Они думают, что Баркиды возвращаются в город! — произнесла Оттия, оглядываясь вокруг себя. — Видимо, власть Ганнонов уже довольно надоела им.

— Да… но она не надоела Магнатам. — Ответил Ферон. — А именно они… через торговые объединения, правят и в Совете Суффетов. Надо… идти быстрее.

Так они преодолели торговые ряды и торговые площади, кои соседствовали с портом, они вошли в Храмовую зону, коя всегда была многолюдной… Далее, углубившись в сады за Храмом Мидгарта, они уже не вызывали такого интереса у тех прохожих, кои в этот час находились здесь… Те, торопились домой… Если кто-то и узнавал прибывших, то толпа на их пути уже не собиралась, что ускоряло движение Ферона и Оттии…

— Из всех изменений, меня поразили только дворцы Суффетов, кои выросли при торговых площадях! — произнесла Оттия. — Горожане живут, как и прежде. Правда, надо заметить, строится флот! Верфи загружены заказами, я это тоже увидела.

— Конечно. Магнатам нужен сильный флот, чтобы охранять караваны их судов. Это входит в их интересы… а вот наёмники… коих я рассмотрел в городе, выглядят не столь хорошо. — Ответил Ферон, выражая и озвучивая то, что ему, как Стратегу, бросилось в глаза.

Они вошли в тень апельсиновых рощ Храма Мидгарта.

— …как… здесь хорошо! — вдохнула аромат цитрусовых Оттия. — Почти… как у нас в саду! Какой воздух!

— Да… после торговых площадей и дворцовых кварталов, скопления различного люда на них, воздух апельсиновых садов кажется даром Богов! — поддержал Ферон слова Оттии. — Ты заметила растущую, бросающуюся в глаза, разобщённость городских слоёв? Ближе к Дворцовым площадям одна жизнь, чуть далее от них — совсем иная. Смотри… раньше в рощах всегда находился люд… а теперь, здесь только прохожие их богатых семейств. И одеты… подобающе… Как городские сановники.

— Да… Это так… Грустно всё это. Я не думала, что, вернувшись в город детства, встречу столько, бросающихся в глаза, несправедливостей. — Ответила Оттия и удивилась тому, что Ферон замечает такие же, как и она «новые» черты Карфагена. — Я… тоже подметила такое… Я также заметила, что весь центр города обживают торговые чужестранцы, коих охраняют и стерегут стражники, а горожан выдавливают на окраины.

— Это точно! — согласился Ферон. — Карфаген критически разбавлен торгашами-переселенцами. Им кажется, что, призывая сюда этих… торгашей, они делают город богаче. На самом деле… они наедятся на взятки от них, дабы дать им какую-то привилегию в торговле!

— Вот-вот! Богатство, влияние, успешная торговля, власть… вот что нужно Магнатам. Отец всегда боролся с этим и этими… Богаче город только снаружи… А изнутри он сгнил и совсем трухлявый! И порт уже принадлежит им. Вспомни… Черные одежды… черные люди… черные намерения… серый, недобрый, завистливый взгляд… В порту я заметила стражу Бирсы. Они охраняли верфи Крама. Это немыслимо — стража города охраняет верфи от наёмников, кои наняты, как иностранное войско, и стережёт наш порт от… кого? От народа города! Немыслимо… Теперь, я понимаю… папу… При нём, такого здесь просто быть не могло! Они… тряслись тогда… тряслись каждый его приезд… как трясутся вши, ждущие помывки… головы.

Ферон кивнул.

— И в этом ты права, Оттия. Твой отец бы, вычистил всю заразу из города! Пусть охраняют свои интересы за городом… но ни в его стенах! Я, завтра, в Совете, выскажу им все наши с тобой наблюдения!

Оттия быстро взглянула на него.

— Ты хочешь взглянуть на их тупые, сытые рожи уже завтра?

Ферон ответил не сразу, но ответил твёрдо:

— Да. И сделаю это завтра утром. Сегодня, я отправлю в Совет послание о своём намерении посетить их заседание. Пусть приготовятся. А сегодня… сегодня мы поприветствуем Магона! Он нас поди уже заждался!

Оттия улыбнулась, вспомнив о брате. После этого, они зашагали бодрее. Пройдя сады Мидгарта, они вышли к аллеям, ведущим прямо к дому Баркидов. Таких аллей было несколько, но их путь разнился лишь тем, что шёл мимо различных по назначению построек (но не торгового или рыночного назначения — в храме Мидгарта таковых не было), но в конце пути, все аллеи сходились… Их слияние происходило непосредственно у дома Баркидов.

…Вот впереди показался край аллеи, по которой шли Ферон и Оттия… А через короткое время, взглядам идущих по алее, открылся вид на родовой дом клана Баркидов. От этого вида сердце Оттии участило свой бег… и в скором времени, стало просто колотиться в груди необыкновенным волнением, пронизанным воспоминаниями… Оттия покрепче прижала к себе их общего сына с Фероном и тихо заметила:

— Вот… сынок, это дом твоего деда! Жаль, ты никогда… его не увидишь… не услышишь его голоса… Он был Великим воином и Стратегом! Враги боялись одного его имени и называли его Львом. Никто так и не смог одолеть его в открытом сражении. В прямом противостоянии армий… Только подлое предательство… и отравленные стрелы — сгубили его! Расти, похожим на него, сынок! Дыши ароматами сада, который сажали мама и папа! С каждым вздохом, ты впитываешь в себя особую крепость духа, который витает по саду. Он тебе даст и здоровье, которое тоже живёт в этих аллеях. Наши Боги Рода не забывают нас и… наблюдают за тем, чтобы мы, Баркиды, не превратились в изнеженный, обветшалый род! Они ждут, чтобы мы шли их путём — путём который выбрали их предки — наши пращуры!

Ферон, уловил часть слов¸ сказанных Оттией шёпотом.

— Что ты говоришь? — он взглянул на неё.

Оттия просто улыбнулась.

— …так… ничего… Просто сказала ему, что… он прибыл в дом предка! В дом деда Барки!

Они вышли из аллеи и оказались перед холмом, на котором стоял дом. Все оглядели его. — Как пойдём в дом? Через центральный вход… или пройдём через конюшни?

— Пройдём через конюшни! — отреагировала Оттия. — Там всегда дежурит стража Бирсы.

— Хорошо! Пойдём через… конюшни…

Ферон, Оттия и стража, приданная им, выйдя из аллеи не стали огибать весь огороженный участок периметра дома, а свернув вправо, двинулись к задним воротам двора дома… Вскоре, их глазам открылась приворотная башня, с коей стража рассматривала приближающихся… Ворота, вели к конюшням дома, кои всегда изобиловали хорошими, породистыми жеребцами. Вот, на башне стало заметно небольшое «оживление»… Стража передавала кому-то» какой-то сигнал. С башни свесился седобородый воин, который рассматривал приближающихся.

— А!!! Ксеновий! Вот так встреча! Никак не ожидала, что встречу именно тебя! — почти выкрикнула, от наступившего и выплеснувшегося восклицанием восторга и радости, Оттия. — Это волшебство! Сколько же мы не виделись с тобой?!

Ксеновий, сорвавшись с места, мигом спустился с башни и… схватив запоры, отбросил их, чтобы открыть ворота…

— Лет десять… мы не виделись, с дочкой нашего Стратега! Дорогая, Оттия! Десять лет… Я вижу, что ты осчастливлена материнством! Это великое счастье! Неописуемая радость! Какое счастье видеть вас в РОДном доме! Но… — Ксеновий обвёл взглядом всю группу стражи, коя пришла вместе с Фероном и Оттией, — не все пройдут внутрь Дома! Здесь, стража Бирсы! Да… я не вижу Гасдурбала Гикета? Он… что не прибыл? Или появится позднее? Я думаю, он как Протектор не может войти в задние ворота! Он появится у Центральных ворот!

Оттия взглянула на Ферона — тот стоял совершенно спокойно и не выказывал никаких чувств. Оттия улыбнулась и повернулась к Ксеновию:

— Нет, мой старый Друг! Его совсем, здесь, ждать не надо. И сегодня, не его визит на порог дома моих Предков, а мой! Мой и моей семьи. Довольно, вопросов, Ксеновий! Кстати, стража наша и она войдёт в дом вместе с нами! Скажи лучше, Магон дома?

Ксеновий, поняв, что сболтнул лишнего, засуетился и ответил:

— Конечно дома! Он с утра ждёт те… то есть Вас! Он в саду… у центральных ворот! Выходит, вы его перехитрили… Он думал, что вы прибудете с пышной процессией, кою вам организует Совет Суффетов! А вы… как в старое доброе время… незаметно, тихо, скромно… настоящие Баркиды! Сейчас, я пошлю к нему гонца! Но, что мы стоим в воротах! Заходите! Заходите! Ладно… на такой радости, Стража прибывшая с вами пусть заходит!.. Стража порта… может быть свободна… Спасибо, ребята! Спасибо! Вот вам! Выпьете… за приезд таких дорогих… выросших Птенцов этого дома! Эх! Как бежит время!.. Закрывай ворота, Марис!..

Ксеновий, сунув старшему стражи порта сумму и продолжая говорить беспрестанно, отдал распоряжение послать за Магоном.

Ворота закрылись и были укреплены запоры.

Оттия оглядела двор конюшен… Ничего здесь не изменилось… Всё выглядело, как и прежде: сложенное в пирамиды оружие стражи; составленные доспехи… охапки сена, кои тут и там, лежали, рассыпанные по двору… Запах самих конюшен… откуда пахло сеном, овсом, травами, навозом… Ржание жеребцов в кардах…

Оттия с восторгом потянула воздух носом… заполняя им лёгкие… Подышав… она повернулась к поднимающейся вверх к дому лестнице. Сердце её стучало возбуждённо, «захлёбываясь» восторгом — всё здесь возвращало в её прошедшее детство… Она прильнула спиной к груди Ферона… и стража дома, уловив это движение, покосилась на мощь фигуры Ферона. Для неё, многое стало понятным…

Ферон, придерживал её за плечи, когда они поднимались по лестнице… Позади шла сдвоенная, многочисленная стража…

Ксеновий, оставшись у начала подъёма на лестницу, провожал их взглядом.

— …видимо я многого не знал… и не знаю… Магон не распространялся ни о чём… Молодец… — Бормотал он. — Оказывается… и Иберия, как-то по-своему действует на судьбы… отправляющихся туда людей!.. На тех, кого я знал с самого детства… Нет! Всё же хорошо, что я не уехал туда! Не оставил Карфаген… Протектор звал меня. Но… я решил, что старость лучше встретить здесь. И моя семья поддержала меня. Кто знает… чтобы мне, старому вояке, надуло в голову в той Иберии?! Карфаген же, в этом отношении… был всегда архаичнее…

Стража, коя стояла рядом с Ксеновием, слышала этот его монолог, но предпочла оставить его без обсуждения… Она лишь смотрела на поднимающихся…

…Ферон, пропуская вперёд Оттию, остановился перед входом в дом. Ему в нос ударил запах цветущего жасмина, растущего с обоих сторон поднимающейся лестницы… Оттия вошла в дом, попав в широкий коридор, уходящий в его «глубину». Здесь было намного прохладней… свежей…, чем на каменной лестнице… В доме царило необычайное оживление… Видимо, Магон, узнав о появлении сестры и Ферона в доме, предпринял скорое, праздничное приготовление к их встрече…

Оттия, медленно двигаясь по дому, заметила в нём много новых домочадцев, коих видела впервые. Те, увидев её, благочинно приветствовали её саму и её спутника. Те же домочадцы, кои остались ещё со времён взросления Оттии, просто бросались к ней на грудь, и она, вместе с ними, плакала от счастья… Они, окружали её и рассматривая ребёнка, восторженно говорили о том, что он похож на деда… и стоящего рядом с Оттией, отца.

— … Ах! Какое счастье снова увидеть тебя здесь! ты… расцвела, как самый прекрасный, свежий цветок! — обняла Оттию её няня, белокожая гетулка Силея, — ты хоть и стала старше… но имеешь тот же взгляд, что и раньше. Взгляд… чистый, как тот источник, что бьёт ключом в нашем саду. Давай мне твоё чадо! Отдохни… с дороги!

— Нет-нет, Силея! Он… потомок деда Барки, и должен быть на его половине! Отнеси его в комнату Деда! Там ему устрой опочивальню! Дед… я думаю, придёт посмотреть на него…

— А может отнести его в комнаты Ганнибала и Гасдрубала? — спросила Силея.

— Нет! Он будущий воин… пусть поговорит с тем, кто не смог увидеть его рождение. — Отреагировала на эти слова Оттия. — Ах! Как я рада всех вас видеть!..

На глазах всех собравшихся выступили слёзы… счастья… Чувства переполняли всех… Ферон, видя, что женская половина домочадцев дома, может так стоять ещё долгое время, потрогал плечи Оттии.

— Нам надо увидеть Магона, Оттия! Где твой брат?!

— Да-да! — очнулась она. — Где Магон, Силея?

— За ним, в сад пошёл мой внук! — ответила Силея. — Сейчас, они появятся!

— Твой внук?! — восторженно повторила Оттия. — Покажешь мне его?!

— Покажу, — Силея заторопилась, — но… позже. Я уложу малыша! Его зовут Никон.

Силея скрылась за поворотом широкого коридора… Ферон и Оттия повернулись к страже.

— Абал, — обратился к старшему Ферон, — можешь увести стражу в комнаты, предназначенные для неё. Но… выстави пост у дверей… в комнаты деда Барки. Мы распорядимся принести вам обед в комнаты Стражи!

— Да-да! — Улыбнулась Оттия. — Вы тоже устали!

Абал немного подумав, ответил:

— Я сделаю всё, как мне приказали. Но… усталости у нас нет. Поставлю посты ещё по периметру здания.

— Делай… как хочешь! — ответил Ферон.

Оттия повернулась к Абалу.

— Мы дома, Абал! Это не Иберия. Но… прошу тебя, завтра, когда пойдёте в Совет суффетов, ни на шаг не отставать от моего мужа! Вот там… настоящая опасность!

Абал переглянулся с Фероном.

— Я не отойду от него! — ответил он.

Абал повёл стражу по коридору, вслед за одним из домочадцев, который взялся показать расположение комнат стражи…

В этот момент, из глубины дома раздался громкий голос:

— … Так где они?! Где моя дорогая сестра Оттия и её герой Ферон! Где гости дома Баркидов, кои сами относятся к этому дому! Дому, где незаметно и тихо обитают души Предков! С коими я, так люблю беседовать в заходящих за горизонт лучах нашего светила! Из-за моих частых посиделок в саду, здесь, меня воспитывает каждый домочадец! Они… узурпировали это право… видя мой кроткий нрав… Где мои спасители от этих узурпаторов, воспитателей, надсмотрщиков, тюремщиков!.. Они окружили меня бестолковыми софистами, различными балбесами алхимиками, кои считают меня за потерянного гражданина, который попирает все нормы традиций Карфагена! Вот… — Магон, наконец, появился в коридоре и увидел сестру и её мужа, — вот мои спасители! Спасители меня — затворника и бунтовщика, коего заковали в цепи архаичного проживания в доме Предков, с коими даже не дают посекретничать! Опекают меня с ночи до утра и наоборот! Оттия, — Магон обнял сестру, — эти нравоучители почти добили меня своими догмами поведения! Спаси меня! Увези… с собой… У меня уже нет никаких сил, выказывать им свой протест…

Магон сделал страдальческое лицо.

Оттия находясь в объятиях брата, улыбаясь переглядывалась с Фероном.

— Что же ты такое сотворил, Магон?! Чем ты заслужил… такое внимание со стороны Совета Суффетов? Ты… должен идти дорогой Барки! Дорогой своего брата Ганнибала!.. Сам Ганнибал прожил здесь… один… в этом доме — шесть лет! Это только закалило его!

Магон, услышав слова о времени, освободил Оттию от своих объятий и схватился за голову.

— Шесть… лет?! Нет!!! Я сойду с ума! Они погубят меня… за шесть лет… Надеюсь, меня похоронят на Бирсе… Похоронят в Родовом склепе. Жаль… там не будет отца. Да… моя участь… незавидна…

Магон превосходно сыграл мученика — затворника, потерявшего веру в освобождение.

Оттия и Ферон громко засмеялись.

— … Хватит кривляться и болтать, Магон! — едва, выговорила, смеясь, Оттия. — Мы все очень скучали без тебя! Хватит причитать, Магон!

Магон и Ферон поприветствовали друг друга за предплечья. А потом, Магон, не удержавшись, обнял и его. Это действие не понравилось тем, кто впервые видел их рядом друг с другом. Магон, оторвавшись от Ферона, снова обернулся к сестре.

— Я не кривляюсь, Оттия! И не болтаю! — продолжал «смеяться» Магон. — Я… вот так… борюсь со скукой! Мне надоели эти умники Совета суффетов! Надоело слушать их беспрерывную болтовню… о величии города… через торговые операции. О… крепком удерживании рынков сбыта… Эта их… болтовня, заставляет меня засыпать… на каждом заседании. А их рассуждения о благах города и народа… это просто забота о своих кладовых, в кои они всё тащат из государственного источника. Нет! Я больше не мог слушать эту болтовню и… однажды… захрапел во время Совета. О! вы бы слышали их… стенанья… по этому поводу?! Баркиды… не интересуются… заботами метрополии! Баркиды забыли свою клятву! Баркиды возомнили себя царями! Баркиды… Баркиды… Баркиды… И всё эти выступления… против Баркидов, были для меня намного интересней чем всё остальное!..

Оттия улыбнулась и посмотрев на Ферона, сказала Магона:

— Вот вы завтра и отправитесь в Совет Суффетов! Вместе с Фероном! Ему нужно сдать отчёт о привезённом серебре и выступить в Совете по делам Иберии, по поручению Гасдурбала Протектора!

Магон сразу же стал серьёзным.

— рассказывать этим… дядям о Иберии?! А на кой… ляд им это нужно?! Их интересует только серебро… Вы бы знали, что здесь творилось, когда пришло известие, что конвой уже встречен эскадрой города Иола! Тут был такой… восторг!.. Как они кричали о необходимости всяких их проектов, кои только вчера их совершенно не интересовали! Но… теперь, все патриоты этого города… готовы были взяться за них… лишь бы получить финансирование из того самого источника, который пока ещё в Карфаген не прибыл! Но… делёж уже шёл… Так что, Ферон, приготовься к деятельному, обстоятельному «допросу» о финансовой стороне Союза. Не об его обороне и врагах… не об его флоте… Нет! Об финансах… Это самая животрепещущая тема… здесь… и в Совете, и в городе…

Ферон улыбнулся, но промолчал.

— Но… Оттия права. Завтра, с самого утра мы сделаем это! Чтобы эти клеветники, словохульники, пустобрёхи-заседатели не успели посчитать то серебро, кое ты опечатал в гаванях Крама. Я тебя уверяю, Ферон, сегодняшняя ночь будет бессонной для многих из них! Их мысли будут в порту… у гаваней Крама, где стоит стража Бирсы, охраняя привезённое! Да!.. я понимаю их… озабоченность… и ваши мысли. Ферон принял правильное решение, дав этим «деятелям» ночь… раздумий о судьбе серебра. Завтра… они уже не будут едины, если бы это было сегодня. Завтра… они уже будут разделены друг с другом теми индивидуальными планами, кои сегодня ещё не рождены в их мозгах, но уже завтра «родятся», за предоставленную для этого ночь, и… не дадут им покоя и единения в Совете. Ведь, это была идея Ферона, Отия?!

Оттия потеребила его небритую щёку.

— Ты как всегда догадлив, Магон! — улыбнулась она.

— Ну вот… хоть кто-то заметил, что Магон, бывает наблюдательным и совсем не глупым! — удовлетворённо вздохнул он. — Другие талдычат иное!

— А что они говорят? — улыбаясь спросила Оттия.

— А-а-а! Всякое… Что я рассеян. Если за что-то берусь, то за всё сразу… Не довожу начатое до логического конца… В общем — ничего хорошего не говорят!

Оттия «серьёзно» улыбнулась.

— Ну… это они перегибают палку! Я знаю своего брата! Он… как раз другой… Это завистники, Магон!

Магон преобразился в лице.

— Точно! Я всегда говорил тоже самое! Оттия, ты умничка! Дай я тебя обниму ещё раз! Ну их… этих завистников! — он снова обнял сестру.

Оторвавшись, он поглядел в ту сторону с коей пришёл.

— А сегодня, мы проведём время… в нашей беседке. Как в старое доброе время! Я уже распорядился накрыть там стол! Наступает вечер… и как хорошо, что его я встречу с милыми моему сердцу людьми! Моими Родными… Эх!.. Всё же есть на свете счастье!

— Вы можете пока обмыться… с дороги! А я …пойду посмотрю богатыря племянника! Коего вы, как я слышал, отправили в опочивальню деда! Правильно! Это самое верное решение, Оттия! Дед, заждался его там… Я… когда туда вхожу… даже слышу его шаги… не подумайте, что я …совсем одичал здесь! нет-нет! Но… впрочем… услышите сами. Мне кажется, он… или одно из его тонких тел… вернулось в город, чтобы следить за ним… ведь он, давал слово… А он, всегда выполнял их.

Оттия и Ферон переглянулись с Магоном и с друг другом.

— Да, Оттия, сделай внушение старым домочадцам, чтобы… перестали меня воспитывать… — снова улыбнулся Магон.

— Непременно сделаю! — ответила Оттия. — Они… просто любят тебя, Магон, вот и переживают… Но… ладно… мы скоро…

Оттия и Ферон, направились к обычному месту омовений в

этом доме.

Магон, оставшись один, повернулся в сторону, куда отнесли маленького сына Оттии и Ферона.

— Ну… что… проведаем племянника!

Он широко зашагал по коридору…

Глава 12

— … Мы в западне! — арканиты сгрудились вокруг Ампилы, обнажив оружие.

— Нет-нет-нет! — Ампила не потерял веру в нахождение выхода из создавшегося положения, в кое их завлекла Тьма. — Надо… хорошенько подумать… Подумать… Кто отклонился от пути: мы или Мувий?

— Они закрыли проход, Ампила! Те, кого мы послали назад… не вернулись… Они раздробили наши силы. Разделяй и властвуй. Это их лозунг! — Адепты находились в нерешительности.

— Да, Ампила. Проход закрыт. Как теперь понять, кто отклонился: мы или отряд Мувия?! А наши не вернулись… убиты… Уже нет никакого значения в заданном тобой вопросе!

— Есть, Фавст! Если отрезали Мувия, то мы идём правильным путём! Если отрезали нас…, то готовьтесь к сражению — впереди нас ждёт западня!

— Позади… тоже! — вставил кто-то позади Ампилы.

— И позади тоже. — Согласился Куратор. — Но мы пойдём вперёд! В Зал схода всех каналов. Будем двигаться посередине тоннеля.

— Это верно. Не надо двигаться по стене. Теперь… уже нет смысла хорониться… Ох, как у меня чешутся руки! Вперёд! Веди, Ампила! Я хочу прорваться к Альбе! Прорваться, через мечи тех, кто прячется во мраке. Трусы!

Эти слова раздались из-за спины Ампилы.

Ампила благодарно улыбнулся, хотя его улыбку никто не увидел.

— Вперёд, ребята! — Утвердился этим решением, Ампила. — Ко мраку мы уже привыкли.

— Да… я тоже… почему-то подумал об этом… Они ведь сняли все лампы со стен?! Но… я вижу фигуру нашего Куратора?!

— Что-то произошло… Кто-то подсвечивает нам подземелья. Я не знаю кто?! Но… он наш союзник! — Отреагировал Куратор.

Двинулись по тоннелю. Теперь, тоннель проглядывал серой полосой на фоне черноты стен.

— Жаль… в этой серости тоннеля… мы не разберём серые плащи Псов. — Ворчал кто-то.

— Постойте! — вдруг крикнул кто-то сзади впереди идущих. — У меня в сумке есть немного светового масла… ещё с прошлого дежурства! Я и забыл!.. Совсем забыл про него! Вот… пустая голова.

— Ты не пустая голова, Фриз! Ты наш спаситель! — обрадовался Ампила. — Хорошо, что ты раньше не вспомнил это! мы бы его сожгли уже… Да! Молодец! Помоги ему, Севентий! Надо соорудить факел!

Адепты возились с конструкцией факела.

— …разрежь мой плащ! Вот так… Крути… крути вокруг меча… так! разжигай… Вот!

Масло вспыхнуло от искр, выбиваемых огнивом и Фриз подняв факел осветил впереди лежащий тоннель.

— Становись за мной, Фриз! — Произнёс Ампила, — если что… я тебя прикрою! Мы можем сделать ещё один факел! Здесь есть ещё масло! Давайте… делайте…

Вскоре, ещё один факел загорелся в отряде Ампилы. Ампила оглядел своё, приободрившееся этим приобретением факелов, воинство.

— Так, ребята! Наша задача отыскать Мувия! Или их тела. Они ведь тоже шли в Зал совмещения каналов. Если кто появится — всех в Аид! К Плутону! Двигаемся быстро! Готовность к схватке постоянная! Не увлекаемся одиночной схваткой. Режем, скопом. Со всех сторон! Здесь, тесно… им отступать некуда… они крупнее нас. — Прорычал Ампила и арканиты узнали своего Куратора, когда он пребывал в яростном настроении, от предчувствия скорой схватки с врагом.

Адепты, услышав этот тон, приободрились — они знали, что в таком настроении Апмилу не одолеть. В этом состоянии он готов «прогрызть» стену, прорубить скалу, смести всех перед собой… Об отступлении, когда куратор находился в таком настроении, даже заикаться было опасно — его ярость могла повернуться на труса. Адепты обступили своего Куратора, оставив факелоносцев во втором ряду. Арканиты, ровным рядом двинулись по тоннелю…

Шли они совсем недолго… впереди уже замаячил проём того самого Зала к коему они стремились.

— Вот он — Зал совмещений каналов! Территория Приоров! — произнёс кто-то.

— И авгуры здесь частые гости. — Заметили сзади.

— Да… вы правы. Только… здесь ли они. — Прорычал Ампила. — Сейчас… посмотрим.

— Да… сейчас проверим! — произнёс Севентий. — Я этот Зал знаю неплохо!

Отряд уже подошёл к проёму.

— Так… стойте! — Приказал Ампила, — Не высовывайтесь сразу! Пусть видят свет, но не видят нас! Я уверен, они встретят нас стрелами. Прямо в проёме… Так… а ну-ка ребята, вспоминайте… Когда мы приносили сюда свои световые лампы, где их складывали?

— Точно! Ты гений, Ампила! — если они убрали лампы со стен, то конечно же сложили их здесь… Всегда они складывали их у северного канала! Я понял тебя, Ампила! — произнёс кто-то из арканитов.

— У северного, говоришь… так, придётся рискнуть одним факелом. Дай мне его, Севентий! Я доброшу его… Меч разобьёт лампы… масло прольётся…

Арканиты, теперь все поняли задумку своего куратора.

— Ампила… ты действительно… умён… зараза… Я бы не додумался!

— Вот поэтому, ты Фриз, а он Ампила! — посмеялся кто-то. — Но надо точно выверить бросок!

Ампила ухмыльнулся.

— Когда мы с братом были детьми… в том возрасте, когда ещё не попали в Орден, мы с ним соревновались… в бросках на точность… Я всегда побеждал его… так… что думаю, у меня получится… Кинжал я тоже бросаю лучше всех!

— Нет. Альба бросает точнее тебя! — проговорил кто-то.

— Ну… разве что Альба. — не обиделся и согласился Ампила, — Отойдите… мне нужен размах.

Проём был освобождён для Ампилы. Он резко выбежал в его центр и… сориентировавшись бросил факел… и тут же он упал на каменный пол… Тут же, выше его просвистело несколько стрел… Адепты, схватив его вытянутые к ним руки, протащили его волоком за угол проёма…

— … попал?

— Точно стрелы! Ампила догадался!

— Факел даёт много света! Смотри… огонь увеличивается!.. Он попал! Попал! — со всех сторон, Ампила услышал восторженные восклицания своих адептов.

— Огонь, почти до свода зала… Сколько же они натащили масла! Вон они! разбегаются… от горения!

— Теперь, они ослеплены… светом! — прорычал Ампила, — Они видят проём размытым и нечётким! Но всё же проверим!

Ампила выглянул из-за угла проёма, и вместе с ним выглянули Севентий и ещё несколько адептов.

— Смотрите! А вот, почти рядом стоят и готовые факела! Видно, они притащили их откуда-то… Я быстро! — произнеся это, один из адептов, метнулся в увиденное им место… и уже через несколько мгновений, вбежал в проём, держа в руках несколько, собранных в охапку факелов.

— Дорост! Ну ты… даёшь! Я не успел… ничего произнести! — выдохнул Ампила. — Но… Молодец! Теперь… им не поздоровится!

Все, кто выглядывал за угол проёма, увидели в середине зала бегающие серые фигуры Псов. Меж них были видны и Приоры.

— Забегали… вши! — пробормотал кто-то.

Пламя, меж тем достигло своего предела по высоте… в нём «что-то» лопалось… издавая хлопки… Из пламени в стороны летели горящие искры, оторванные языки огня… заставляя Псов менять место западни… Свет открыл всю картину приготовленной западни…

— …бросим два факела в нескольких шагах от проёма! — Говорил в это время Ампила, — огонь ослепит их… а мы в это время разбежимся по Залу. Они в центе. У главной копилки энергии! Как только разбежимся в стороны… бросаемся в схватку. По две пары адептов! Действуем, как я сказал ранее! Не забывайте… что мы хорошо метаем оружие! Пошли!

Два зажжённых факела упали в трёх саженях от проёма тоннеля… Арканиты, тотчас, скрытые пламенем, выбежали из него и… растворились в зале… по всей его ширине… Где-то… за всполохами пламени, зазвенело оружие… А через миг, раздался яростный рёв Ампилы:

— …ну… Псы! Если вы, что-то сделали худого моему брату — вас ничто не спасёт! Полетят ваши кишки… в вонючий канал!..

Звон металла выдавал жаркую схватку… Арканиты, разбившись парами, бросались в неё, возникая в разных её участках… Псы, потеряли вследствие этого ориентацию «где свой-где чужой», так как адепты оказывались повсюду… Схватка, в всполохах пламени, не давала им понять, где они теснят врага, а где… явно проигрывают схватку и погибают… Свет слепил Приоров и даже Псов, кои отмахиваясь мечами… стали отступать к следующему проёму тоннеля… А арканиты, напирали… и напирали…

Арканиты, с присущей им скоростью, метали тяжёлые кинжалы, кои доставали отступающего врага… Тот оставлял раненых… кои тут же добивались наступающими адептами…

— Виват Орден! — ревел Ампила.

И адепты ему отвечали:

— Виват! Виват! Виват!

Псы… слушая этот лозунг, к коему привыкли сами… теряли уверенность и сплочённость… Враг, по их понятию, должен был кричать иное… Псы стали прорываться… к Мраку тоннелей…

Света в Зале теперь было столько, что он осветил почти все его уголки…

Ампила, в начале своей атаки, перепрыгнув главный канал энергий, оказался в самой гуще врага… Он ещё в полёте через канал, воспользовавшись длиной своих рук, срубил тетивы двух луков, кои натягивались в его сторону… Эти два адепта Пса, тут же были сражены им… и он навалился на других, кои уже были с мечами… За ним канал перепрыгнули другие адепты и бросились на тех Псов, коих увёл за собой огромный Куратор… Псы были атакованы с разных сторон… а схватка приобрела повсеместный характер…

Ампила, рвался к Приору, которого заметил ещё в прыжке. Его крест в овале на плече стал для него целью… Наперерез ему бросилось два Пса, чтобы дать Приору приготовиться к нападению неистового Куратора. Ампила, отвёл лезвием меча, удар одного из Псов в сторону и пронзил его вторым мечом… В этот момент, второй пёс обрушился на него с фланга… но тут же был умерщвлён, появившимися из-за спины Ампилы, арканитами… Псы пребывали… их число увеличивалось и схватка приобрела крайнее ожесточение…

— Это вам за Мувия!..

— А это за братьев! — кричали арканиты, погружая мечи, в серые фигуры.

— А это за Порция Кавла! — ревел Ампила. — Пейте… свою кровь… я залью ею всё подземелье! вы хотели крови? получите её!.. Упейтесь ею!..

Псы… заслоняя Приора, отступали к темноте тоннеля… там и… тут… валялись брошенные луки… У многих из них, оказались сожжённые тетивы… Огонь, вспыхнув во всю силу, разбросал горящие сгустки масла, кои попали на них… Псы побросали непригодное оружие и бросились к тоннелям…

…Так, преследование врага продолжалось до третьего канала, который делал здесь какую-то замысловатую петлю… Здесь, Псы упёрлись… и оборонялись очень долго… и цепко… Место ссужалось и давало им возможность перекрыть его полностью… Среди Псов выделялся и тот Приор, орудовавший длинным мечом… Ампила двинулся на него, увидев, что около него уже лежало поражёнными два его арканита… С боков Приора прикрывало два высоченных Пса… Они не давали Ампиле, возможности прорваться к Приору, отводя все его атаки на себя…

— Факел! — закричал Ампила.

Кто-то передал ему горящий факел… и Куратор, снова оказавшись на одной линии с Псами… бросил факел прямо в них… Тот, вертясь в полёте, попал в плечо самого Приора, отбросив его назад и… сбив прицел его удара… В результате этого, его длинный меч, сместился… и рассёк одного из своих Псов, которые так умело прикрывали его… Этот неожиданный приём, применённый Куратором, позволил ему, сблизится с Приором, плащ которого уже воспламенился к тому времени… и тот в панике сбивал с себя пламя, забыв о мече и Ампиле… Ампила, отбив меч, второго Пса, оказался вплотную с Приором… Тот… почувствовав приближение Ампилы, впопыхах повернулся к Куратору, но в это время его тело пронзила острая боль — меч Куратора дотянулся до него в этот раз… Но… рана была не смертельной — меч пронзил его плечо. Пёс, всё же успев толкнуть Ампилу в момент удара, сместив его фигуру, сместил и меч немного в сторону… Приор, развернувшись, резко выбросил левую руку, из которой вылетел кинжал… Но полёт его, ввиду такой тесноты, оказался очень короток — он был сбит мечом одного из арканитов, кои уже были с боков Куратора… и прикрывали его. Но всё же кинжал, отклонившись, вонзился в плечо Куратора… Ампила не почувствовал никакой боли — пылая яростью, надавленный со спины своими адептами, он оказался лицом к лицу с Приором… Они заглянули в глаза друг друга… и удивились, увидев свои отражения в них…

— Это за моё украденное детство, Демон! — сквозь зубы прошептал Ампила, воткнув другой меч в грудь Приора. — Ты пришёл за моим детством, а я за тобой!

Ампила почувствовал, как тело Приора пробила судорога… но оно ещё держалось на ногах… Ампила выдернул меч… и Приор упал на каменный пол Зала. Псы, что-то заголосили… отступая…

Арканиты, уже прорвали строй Псов и те… почти побежали к тоннелям…

Два арканита, посадили Ампилу на каменный пол, чтобы взглянуть на рану, из которой проливалась кровь…

— Не шевелись. Ампила! Тебе… повезло… Жало вошло только на половину длины. Чуть бы глубже — и порезала бы главный сосуд!.. Так… так… — Арканиты колдовали над раной. — Вроде бы… обошлось. Кость не перерублена. Сейчас… замотаем.

Арканиты, достав кинжал и осмотрев его на предмет яда, уже обработали рану и накладывали на него повязку. У них, всегда с собой был запас необходимых бальзамов от ран и снадобья от других осложнений, кои могут наступить после ранения… Их жизнь в Ордене научила этому…

— Всё! — Фавст оторвался от плеча Ампилы. — Но… лучше в драку больше не лезть! Ты… хорошо бросаешь кинжалы, Куратор. Насколько я знаю с двух рук. Одна у тебя здорова — вот и помогай нам только бросками. Ими и воюй! Возьми мой…

Фавст подал ему свой кинжал.

— Да, Куратор! — проговорил и второй арканит. — Вот и мой возьми!

— … И мой! — Ампиле стали отдавать по одному кинжалу многие арканиты.

— Всё… Всё! хватит! — подал голос сам Куратор. — Куда мне столько!

Он повернулся к тем тоннелям, кои вели к чертогам Зыби — прорыв туда им удался. Враг скрылся в других тоннелях.

— Мы загнали их… в Мрачный Лабиринт. Что они ещё нам приготовили?.. Но… спуск в чертоги Зыби… вот, рядом с нами!

Ампила кивнул на ближайший тоннель.

В этот момент… почему-то стало тихо… И, сначала, совсем неразборчиво, а потом всё отчётливей и громче… стало слышно пение Хора…

— О! Проснулись?! — заметил кто-то из арканитов.

— Где же находится… этот Хор? Сколько был в этих тоннелях, не слышал, чтобы кто-то из Псов или сам Понтифик проговорились об этом!? — произнёс ещё один из раненых арканитов, повернувшись на раздавшееся звучание Хора.

— Да… что ты знаешь об этом, Ампила? — адепты уже почти все возвратились к отряду.

— Говорят… за чертой нашего Мира. — Ответил за Ампилу Севентий.

— Да! Послушайте… язык поющих не принадлежит ни одному из наших народов! — кто-то поддержал эту идею за спинами Ампилы и Фавста.

— Это… правда! — простонал Ампила.

Фавст повернулся в его сторону.

— То есть, ты, хочешь сказать, что голоса поющих доносятся к нам с «внешней стороны» нашего восприятия? Да нет! Вот… слышите? Это отчётливо поёт женщина! Женский голос?! — не поверил он.

— Женский? — вздохнув, ухмыльнулся Ампила. — А ты… посмотри на Псов… Фавст! Какого они пола?! Ты… не поймёшь этого.

Куратор поднялся и оглядев лежащие тела Псов и Приоров… добавил:

— Ладно. Пусть поют… Нам веселее. Веселее идти. Каковы наши потери?

— Убито пятеро братьев. Ранено шесть. — Ответили ему.

— Много. — Нахмурился Ампила. — Много… наших…

— А этих сколько?! Посмотри! Они думали уничтожить здесь нас!

Ответили ему адепты.

Ампила сам видел это. Его идея с броского факела разрушила все приготовления лучших Псов Понтифика.

Ампила, по-отечески, обнял некоторых адептов.

— Всё… равно, братья! Не бросаться… вперёд. Сторонитесь… Приоров. В лоб лучше их не атаковать. Факела… здорово помогли нам! берём все с собой. И те, кои нашёл зоркий Дорост. Не зажигаем их! пусть будут нашим резервом! Пошли, ребята!

Арканиты, сплотившись… снова оказались в тоннеле…

…Шли они по нему уже долгое время.

— … А я уже не помню… было ли от него ответвление… или несколько ответвлений?.. — вслух размышлял Севентий. — Вы же знаете… последнее время «собаки» не доверяли нам и сюда не пускали! А водили в полном мраке… который совсем непроглядный… Наши пропадали в этом мраке… Мувий говорил, что «тени» съедают их… Но я не верил в это… Как бесплотные духи могут съесть плоть?! Скорее всего… с них сливали кровь в тот… самый канал…

— Ответвление есть, — заметил Фавст. — Но оно тоже ведёт к Зыби. Поэтому, мы не собьёмся с пути. К тому же… у нас, теперь, есть факела!