Бесплатный фрагмент - Родственный психопат

Дорогой читатель!

Чтение детектива — это очень увлекательное занятие, которое поможет вам обдумывать разные действия детективов и убийц. Это невероятная история Смити, о том, каким он стал, как добивался всего, верил в себя и боролся со злом до последнего.

Оформление обложки Маргариты Снигиревой.

Прежде всего хочу сказать спасибо всем, кто поддерживал и поддерживает меня в моих начинаниях. Книга посвящается моему папе, маме и всем моим близким и лучшим друзьям.

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав

Пролог

После шокирующих событий Смити просто сел и тёр глаза. Эмоции его переполняли, дыхание было тяжелым, постоянно чесалась шея с левой стороны от пота, и так было плохо в плане внутренних ощущений, но ощущения были странные. Больше родных нет, больше никого нет, только этот психопат и Смити остались. Он не понимал, что происходило, и не смог развидеть, кто есть кто… Смити просто сидел, кусал губы, сдирал кожу с губ и жевал ее. Все, кого он любил… просто исчезли, кто-то предал его, кого-то убили. Если так посмотреть объективно, в мире все относительно, нет ни добра, ни зла, ни плохих людей, ни хороших, есть только люди с недостатками, но тяжело после таких событий. Смити никогда бы не смог подумать, чтобы такое случилось в его жизни. Он даже не представлял, что такое бывает. Он никак не мог поверить в это. Как такое вообще возможно? Как так получилось? Теперь точно Смити никогда не станет прежним. Он изменился в этот же миг. Он стал злее, ведь ему теперь больше терять нечего. Ему пора отбросить эмоции и браться за работу, нужно поймать родственного психопата…

Глава первая
Начало

Война спустя год как закончилась. С тех пор в жизни Смити все изменилось. После войны благополучно вернулся домой к своей маме. Мама — его поддержка, самый лучший родитель, воспитывала она его одна. Они были лишь только друг у друга. Отец погиб, когда ему был год, по крайней мере так говорила мама. Дедушки и бабушки тоже не было, они погибли. На протяжении всей жизни Смити всегда старался быть лучшим сыном для своей мамы и быть настоящим мужчиной в доме, но, как в жизни бывает, были такие дни, когда у него было все не очень хорошо, где не получалось вообще ничего. Но несмотря на это, Смити хорошо справлялся с ролью сына и вроде бы продолжает справляться. После войны Смити долго думал и размышлял над вопросом: чем бы заняться в этой жизни? После стольких трупов, крови и мрака у него не было никаких особо целей и желаний. Война размывает границы о плохом и о хорошем, война извращает ум. Он не понимал: что делать? И как быть? Как и куда двигаться? А главное, для чего двигаться? Кем он хочет быть? На минуту он почувствовал, что словно вернулся в детство, когда ничего совсем не понимал и, что странно, на эти вопросы никогда не было ответов. У Смити есть лучший и, пожалуй, единственный друг. Еще до войны они дружили, и в садик вместе ходили, и в школе учились, и вместе прошли эту поганую войну. Желание стать полицейским у Смити появилось еще в школе, и желание это росло на войне. Аркелл узнал, что убили его отца, и для того, чтобы найти человека, нужно было открыть бар на мафиозной территории — для того, чтобы были связи. Смити не мог не поддержать друга, и он согласился помочь, став партнером.

**

Аркелл Джексон родился в 1921 году. Он всегда отличался от всех, был умным, никогда не проявлял слабость при посторонних. Всегда старался быть полезным. Носил кожаную куртку, очки, джинсы и туфли. Очень хорошо знал медицину и все то, что с ней связано. Он уже в возрасте 12 лет стал подрабатывать. Аркелл состоял в криминальных группировках, где они грабили, воровали, но с криминалом дальше не стал иметь дело, и его это не привлекало. Учился он отлично, но к концу заключительного учебного года скатился до отметки «три» из-за работы, но все же поступил в университет на хирурга. В возрасте 18 лет был отправлен воевать. Был капралом. Получил медали «За безупречную службу», «За службу по обороне Америки», «Победы во Второй мировой войне». Общие характеристики: черные короткие волосы, резкая лобная пазуха, объемные скулы, хорошо развитые клыки, внешность американская, глаза зеленые, активный, волевой, внимательный, смелый, уверенный, вежливый, наглый, азартный. Имеет два шрама в левом боку, также шрам на щеке.

**

Как-то одним вечером Смити и Аркелл сидели за столом, и начали продумывать уже подробный план их совместного будущего бизнеса. Спустя некоторое время они решали вопросы по бизнесу, и наконец-то их план вскоре был готов. В ближайшее время они должны были уже открыть бар. Они нашли деньги, чтобы арендовать помещение под их бар, но проблемы были с названием. Пожалуй, они не думали, что это будет так тяжело. Они думали и выписывали на листок сгенерированные головой названия. И многие задаются вопросом: как они нашли деньги на бизнес? Все просто: Аркелл взял в банке кредит, и, естественно, Смити тоже. Их бар находился на территории мафиозной семьи «Элист Буффало». Когда мафиозная семья узнала, что они арендовали место на их территории, то Смити с Аркеллом решили договориться. К ним приехали несколько человек на автомобиле под названием «Дюзенберг Модель А». Это был очень дорогой и элитный автомобиль, выпускавшийся в 1921—1927 годах. Поначалу они думали, что их убьют, но Смити и Аркелл решили проблему и договорились отдавать некоторую прибыль с бара им, на что семья «Элист Буффало» согласилась.

**

Семья «Элист Буффало» состояла из четырех значимых людей, которые держали весь Лос-Анджелес. Все лидеры были родом из Италии. Роберто Риччи (босс боссов), Элена Риччи (Дон), Марио Коста (советник), Паоло Граво (младший босс). Мафиозная семья, которая обосновалась в Лос-Анджелесе в 1931 году. Занимается преступной деятельностью в Лос-Анджелесе. Они занимаются отмыванием денег, грабежами, разбои, заказные убийства, азартные игры, вымогательство, мошенничество, ограбления, наркотрафик и «крышевание». Имеют множество отношений с семьями «Джоанно», «Карабино». В 1934 году семья начала конфликт с бандой «Ла Терми». В 1935 году ограбили самый крупный банк и убили 34 человека. В 1936 году открыли три казино под названием «Триворо».

**

После того как аренда помещения прошла успешно, они закупили необходимую мебель. Заказали грузчиков, и те все разгрузили, но пока что расставлять мебель не стали, потому что нужно было еще помыть помещение полностью, и далее они вернулись к тому, чтобы снова генерировать название для бара. Проблема с названием была последней деталью. Они сели за стойку бара вдвоем и повернулись друг к другу лицом. Смити правым локтем облокотился на стойку бара, взял ручку и стал грызть колпачок в размышлениях. Привычка грызть колпачок осталась у него еще в школе, не знаю, почему так, но говорят, что колпачки грызут творческие люди, но это лишь всего факт. Спустя некоторое время Смити спрашивает Аркелла:

— Что-нибудь придумал?

Примерно тридцать минут спустя без каких-либо идей, в полном молчании, словно они находились в морге, Аркелл внезапно соскакивает со стула и говорит с яркими выраженными зрачками, словно глазные яблоки загорелись как ясный камин или будто что-то принял из запрещенных веществ:

— Слушай, слушай, а давай назовем бар «АНДиЛОР»? Первые три буквы имени моей мамы, первые три буквы твоей мамы. Как тебе?

Смити правой рукой начал чесать свой лоб и устремил взгляд к черной точке на стене. Он ничего пока ему не отвечал, потому что обдумывал его идею, и спустя время ответил улыбаясь:

— Хм-м-м… интересно… интересно… Интересная идея, я бы сказал, и к тому же странное название. Давай еще подумаем немного.

— Да чего же оно странное? Зато смотри, название особенное, в честь наших мам.

— Мы и так потратили много времени на размышления, и знаешь что?

— Что?

— А черт с тобой. Оставляем так.

— Отлично.

Когда они определились с названием, то, можно сказать, вышли на финишную прямую. Смити и Аркелл подняли свои пятые точки и приступили к уборке в баре, так как там было очень грязно и ужасно, словно после многолетней бомбежки, и такое чувство складывается, что они находились в притоне, где каждый творил грязь, кому не лень. Далее им нужно было придумать шрифт для названия бара. Параллельно с уборкой Смити начал думать о том, какой шрифт будет иметь название, каким стилем оно будет. Смити отлично разбирался в дизайне. Если честно, он интересовался дизайном давно, еще в школе умел рисовать картины и различные шрифты для газетных типографий, а также рисунки для книг, и ему даже в школьные годы предлагали работу в одной компании иллюстраторов, но почему-то он испугался работать. Сложный вопрос: почему? Наверное, имел какой-то барьер внутри себя. Смити не заметил, как мгновенно прошло около четырех часов в раздумьях и уборке в тишине. Они подметали так, словно музыкант бренчит на гитаре. А позже стали расставлять всю мебель сами, так, как им нужно было, как они планировали расстановку заранее. Позже Смити присел на стул, чтобы немного отдохнуть, перевести дух и свое дыхание, он взглянул на свою правую руку для того, чтобы посмотреть на время. Часы у него были с кожаным ремнём с темно-белым циферблатом, когда-то командир подарил ему их, а на часах время-то уже было пол-одиннадцатого ночи. И тогда он подумал: «Хм-м-м… как же быстро… все-таки летит время очень быстро, как немецкий истребитель „Мессершмитт“». Затем стал говорить.

— Аркелл? Аркелл? — кричит Смити.

— Что тебе? — отвечает Аркелл из дальнего коридора.

— На часах уже пол-одиннадцатого, пора заканчивать с работой, нужно двигаться домой и отдохнуть. Устал, — говорит, зевая, Смити и продолжил: Мы уже здесь четыре часа примерно. Так что давай собираться. Время у нас еще есть.

— Хорошо, хорошо, иду, — говорил Аркелл и продолжал далее: — Помнишь на войне парня по имени Мерфи, такого смуглого чувачка?

— Да, помню.

— Такой интересный парень был. Как с ним ни заведешь разговор, сразу стихи рассказывает, иногда бормотал что-то про себя, понять было невозможно, но зато какие стихи писал парень, ух, сердце любой девушки мог покорить… эх, было время — то ли прекрасное, то ли ужасное. Знаешь, Смити, каждый вечер прихожу домой и перечитываю его стихи. Стараюсь писать, как он же, его стилем, но пока не очень получается. Хочу научиться так же покорять стихами сердце любой дамы, но когда читаю его стихи, то прихожу к тому, что начинаю вспоминать моменты с ним, и так становится на душе серо и грустно как-то… в общем, неважно.

— Я тоже пишу стихи, как-нибудь дам тебе почитать. И да, точно, он был хорошим человеком.

— Это точно.

— И ты знаешь, что погиб хорошим человеком, но были моменты, где он тупил прямо очень сильно, — отвечал Смити смеясь и продолжил: — А этот момент? Когда он еще пританцовывал этот свой придуманный непонятный танец, помнишь?

— Конечно помню.

— Тогда было очень красиво и романтично даже.

— Танец был незабываемым, это точно, — опустив глаза ответил Аркелл.

— Ты тоже не можешь забыть о войне?

— Нет… — с тяжелым дыханием ответил Аркелл.

И на момент они просто задумались… Вдруг внезапно наступила минута молчания, полная гробовая тишина. Аркелл устремил взгляд в окно, а Смити лишь просто смотрел в потолок. Рассматривал его, и ему казалось, что потолок словно опускается вниз, а потом поднимается как лифт, довольно странное чувство ему показалось. У него такое иногда бывает. Иногда пространство искажается в его глазах. В детстве он болел воспалением головного мозга, после этого ему кажутся странные вещи, да и с ним иногда происходят странные вещи, он видит разные черные силуэты, похожие на тени, которые очень быстро перемещаются. Он надеялся, что это просто несуществующие моменты. Бывали дни, когда Смити мог спутать сон с реальностью, и для этого он всегда смотрел на часы и перед сном записывал время. Потому что во сне время останавливалось или вовсе менялось на пять часов больше или десять часов больше от основного времени. Далее проходит несколько минут, и Смити говорит:

— Давай уже собираться! Мы что-то задержались. Понимаю, работы много, но она никуда не денется. Поэтому нужно отдыхать, и нужно отдохнуть от этих мыслей, которые приходят каждый раз в наши головы. Понятно?

— Да, друг, пожалуй, начну одеваться. Кстати, мы можем зайти куда-нибудь и отметить это дело, если ты хочешь, конечно. Просто недолго посидим, — предложил Аркелл.

— Но мы же собирались только что домой, разве нет?

— Да, понимаю. Собирались домой, а в итоге пойдем пить, ты со мной или как?

Смити лишь ухмыльнулся и начал протирать правой рукой глаза, оттого что ему будто что-то попало, и сказал:

— Ладно, давай. Конечно, выпьем, пожалуй, немного для повышения радости, так сказать, заслужили, как-никак. А может, за «Во имя любви и радости» выпить? — смеясь и не останавливаясь, Смити говорит: — Наша коронная фраза. Не забыл еще ты ее?

— Ой, уж нет, последний раз эти слова прозвучали почти в полусмертном-полупьяном бреду, — посмеялся Аркелл и продолжает говорить: — Пошли уже, хватит на сегодня воспоминаний. Просто мирно посидим и выпьем, как хорошие и лучшие друзья.

Они собрались в местный бар под названием «Круэно», который находился не так уж и далеко от них. Это бар их конкурентов, но бар хороший, перед войной Смити и Аркелл ходили туда. Они сели в старенький «Форд Модель Б» серого цвета. Машина являлась собственностью Аркелла, она досталась ему еще от его отца. Ехали они без музыки, тихо и спокойно, с важным видом, словно поэты девятнадцатого века или поэты во времена античности. Было такое чувство, словно погрузился каждый сам в себя, примерно минут на сорок. За время поездки Смити вспоминал, и думал о войне, помнил те хмурые года, и в какой-то степени даже веселые, а в этот момент Аркелл курил задумчиво, дымил как чертов паровоз, что аж его едва было видно в этом сигаретном тумане, и улыбался сам с собой. Наверное, хорошую или добрую историю вспомнил. Смити не стал мешать Аркеллу. Аркелл часто так делал, курил, улыбался сам с собой.

Смити всегда было интересно спросить его: а о чем же он там думает? Но, понимаете, мысли дело личное, хоть они и друзья, у каждого должно быть личное пространство и физическое, и психологическое. К тому времени они подъехали к бару и припарковались. Аркелл медленно поворачивает ключ зажигания, и наконец-то заглушил «Форд», и они не торопясь вышли из машины и прошли шагом молча до бара, который находился метрах в двадцати от них. Они зашли туда, и Смити немного удивился от увиденного. Все какие-то странные: одни смеются, другие грустят, одни танцуют, дерутся, и вытворяют какие-то свои выдуманные, скажем так, действия, подобно психиатрической больнице, как из фильма «Бедлам». «Нащупав» глазами свободные места у барной стойки, они быстрым шагом направились туда и сели. Смити лишь улыбался Аркеллу, а он ему.

— Бармен! Нам виски, пожалуйста, — сказал Смити.

Они заказали очень вкусный виски и пропустили три или даже пять прекраснейших рюмок. Когда алкоголь начал внезапно действовать, как успокоительное с запрещенными веществами, и в тот же миг в их глазах стало более красочнее, чем было. Барные стойки, столы, одежда на людях стала такой красивой, красочной, все стало живым, будто они попали в другую вселенную, и знаете? Бар стал словно самый элитный и дорогой в мире, и они заказали еще по паре рюмок виски, чтобы усилить эффект. Они разговаривали о войне, о жизни и о дальнейших планах. На последней рюмке Смити созрел для тоста, который хотел уже сказать в начале, но как-то потом и забыл об этом, он взял и поднял рюмку и начал говорить:

— Давай выпьем за наш бизнес и его бесконечное процветание только к лучшему. Выпьем за наших мам, за наших пап, дедушек и бабушек, за тех, кого с нами нет.

Смити поднес рюмку к рюмке Аркелла, чокнулись и одновременно с Аркеллом хряпнули рюмку.

— Уххххх… — закричал Аркелл и продолжил: — Как же хорошо пошла по глотке, так горячо, так приятно, прямо родиться захотелось заново и повторять этот момент снова и снова, — и заел лимоном.

— Не то слово, виски отличный. Как по маслу идет. На войне этого нам точно не хватало.

— Это точно, этого нам и не хватало.

У Смити с Аркеллом вкусы в еде и алкоголе были всегда одинаковые. Аркелл любит виски пить, и Смити любит пригубить, иногда, конечно, но бывают дни, когда он пьет часто, больше, чем Аркелл.

Остальные алкогольные напитки они пили очень редко. Они посидели, вспомнили войну, хотя говорили — никаких больше воспоминаний, ну как после алкоголя не вспомнить эти тяжелые времена? — подумал Смити. Конечно же, никак. Хотя Смити всегда ждет, когда алкоголь начнет разрушать его память, для того, чтобы забыть все плохие воспоминания, но алкоголь действует совершенно наоборот, заставляя их вспоминать плохие моменты, вспоминать вплоть до всех точных деталей. Кто и как умирал и многое другое… Позже они просто говорили и смеялись, рассказывая друг другу смешные истории, и примерно спустя час они начали собираться домой и обнявшись друг с другом вышли из бара.

— Смити, подвезти тебя? — говорит Аркелл заплетающимся языком.

— Ты с ума сошел? Ты пьяный, и я пьяный. За руль нельзя ни тебе, ни мне.

— Но ездить-то я могу, и как моя машина тут одна останется, и без меня? Моя хорошая, мне нельзя ее бросать, Смити.

— Давай без этого. Просто поймаем такси поблизости. С машиной все будет хорошо. Сейчас предупрежу бармена, чтобы приглядел.

Оставив Аркелла постоять у входа в бар, Смити быстренько забежал обратно и сказал бармену:

— Бармен, там стоит машина «Форд Модель Б» серого цвета. Пусть она постоит до завтра. Приглядите, пожалуйста. Мы выпили, друг пьяный, уехать не сможет.

— Да, хорошо. У нас тут оставляют часто машины, — ответил бармен.

— Спасибо, — сказал Смити и сует бармену пару центов в левый карман его рубашки.

Смити вышел из бара, Аркелл стоял у мусорного ведра, облокотившись о стену рукой. Подошел он к нему и начал говорить:

— Аркелл, ты как?

— Все хорошо, я просто стою и дышу свежим воздухом. Я завтра еще за тобой заеду утром. В шесть утра, — говорит тяжело Аркелл.

— Заедешь, заедешь, ты завтра не встаешь даже.

— Вот увидишь, Смити.

На их удачу, такси стояло недалеко от бара, напротив них, на той стороне дороги. Смити взял друга под руку, они пошли словно родные братья, пьяные, через дорогу, не думая о том, что их могли сбить на машине или автобусе. Смити просто говорил у себя в голове: «Если собьют уж, то собьют нас обоих». Аркелл был пьян очень сильно, если Смити мог еще как-то контролировать себя, то Аркелл просто упал в нокдаун от алкоголя. Подойдя к машине, Смити постучался в окно таксисту и спросил:

— Уважаемый, вы свободны?

— Да, конечно, присаживайтесь.

Таксист вышел и помог усадить Аркелла в машину. Смити подкинул ему пару центов на первое сиденье и сказал:

— Давайте довезем моего друга до дома, а потом меня, и… — икота сбила все мысли, затем снова продолжил Смити говорить: — и… знаете, забыл, что хотел сказать.

— Адрес не подскажете, куда везти?

— Точно, адрес Роунс-стрит, 389, подъезд 5 вроде… Аркелл, правильный адрес? — трясет за плечо и продолжил говорить: — Аркелл? Аркелл? Походу, он отрубился.

— Да, вроде Роунс-стрит, 389, подъезд 5.

— Хорошо, — ответил таксист.

Аркелл просто лежал и ничего не отвечал. Он положил свою голову на плечо Смити и стал сопеть. Когда таксист поехал, то, посмотрев окно, Смити заметил черный силуэт. Снова привиделось, снова они, подумал Смити. Таксист повез их домой. Закрыв глаза, Смити не заметил, как они уже прибывали по месту назначения. Это было мгновение. Просто внезапность. И вот Смити стал будить Аркелла, но он был прямо в очень тяжелом пьяном состоянии. Таксист, повернувший голову на Смити, задал вопрос:

— Вам помочь вашего друга донести до квартиры и уложить его?

— Да, конечно. Я доплачу вам.

— Нет, что вы. Меня это даже успокаивает в какой-то степени. Раньше своего отца так таскал постоянно. Поэтому у меня воспоминания с этим.

— Ваш отец тоже пил?

— Да, уходил в запои сильные.

— Это грустно.

— Да, все хорошо. Не переживайте.

Смити взял Аркелла под левую руку, таксист под правую. Аркелл что-то бормотал и говорил непонятные слова. Почувствовав тяжесть его веса, мгновенно Смити протрезвел и даже сказал — не вслух, очень тихо пробормотал «Какой же ты тяжелый, мой друг, словно немецкий танк „Тигр“»… Дотащив до второго этажа, Смити начал обыскивать Аркелла по карманам и кончиком пальца нащупал ключи в его пальто. Пока таксист держал Аркелла, Смити быстро открыл квартиру, и они уложили его на постель. Смити оставил ключи на тумбе, затем закрыл дверь без ключа, и они вышли из подъезда.

— Спасибо, теперь поехали по адресу Аламедa-стрит, второй переулок, дом 1, подьезд 3, — сказал Смити и подкинул еще пару центов на переднее сиденье.

— Спасибо, — ответил таксист.

Приехав на место назначения, Смити пожал руку таксисту и вышел из машины. Маленькими шагами дошел до своего подъезда, присел на скамейку немного подышать свежим воздухом. Поднял голову к своему окну на четвертом этаже, чтобы взглянуть, есть ли свет, но света уже не было, а это означало, что мама-то спит уже. Смити, прищурив глаза и чуть подтянув свой рукав, рассматривал, сколько времени было на часах, и сказал про себя: «Ой, дурак, время-то уже позднее». Спустя десять минут Смити собрался с мыслями и поднялся до своей квартиры, мама уже действительно спала, как и предполагал. Он старался сильно не шуметь, не очень-то хотелось будить маму. Смити начал рассуждать: «Сегодня очень устал, как ни странно, и думаю о том, что мыться сегодня не буду, от одного дня же ничего не будет, просто пропущу. На войне вон месяцами не мылись и ничего страшного не было… ключевое слово — война, конечно. Жизнь и война — разные вещи, но пока нет времени разбираться». Смити разделся, и сопротивлявшись своим мыслям о том, мыться или нет, все-таки пошел в ванную. В ванной сполоснул лицо, принял душ и быстро завалился на постель, словно падающий метеорит, и, закрыв глаза, началось все вертеться и крутиться в глазах, оттого что он был пьян. Затем он вспомнил, что нужно записать время, которое было на часах. Он встал и, быстро нащупав блокнот, открыл его, взглянул на свой циферблат и затем зафиксировал время. Позже он попытался уснуть и долго не мог. Он расслабил тело и все-таки уснул. Смити проснулся примерно около пяти утра, он встал и подошел к подоконнику, взглянул на улицу, за окном было очень пасмурно, шел дождь. Он очень любил дождь, потому что успокаивал его мысли, и только единственная проблема, которая мешала ему, — это то, что голова очень сильно болела. И Смити начал рассуждать: «И да, настроение такое, вроде бы хочется жить и двигаться, но ты не можешь, будто сил вовсе и нет, в общем, смешанные чувства между плохим и хорошим настроением, сказал бы середина, но называть это серединой к тому же сложно». Он прошел на кухню, поставил себе чайник на плиту и греться суп, который мама приготовила вчера. Мама варит еду очень вкусно, особенно томатный, который он любит. Смити присел на свой старенький родной деревянный стул. Когда он был маленьким, на этом стуле всегда сидел он, так говорила мама. Этому стулу уже больше чем лет тридцать, а может быть, и целых сорок, едва ножки еще держали его вес, но, несмотря на это, стул его терпел как мог. Смити хотел пойти умываться, но засмотрелся на эти хмурые серые облака, и так незаметно прошло минут двадцать в своем мире, уже и забыл про суп и чайник, все выкипело уже давно, и мама подошла возмущенно и сказала ему:

— Почему ничего не выключаешь? Разбогател, что ли? Платить за электричество много надо. Или есть деньги купить новую плиту к тому же?

— Доброе утро, мама. Да, задумался что-то, вот и забыл выключить.

— Во сколько вчера приехал? Я ждала, ждала тебя, потом и уснула.

— Часа в три ночи примерно пришел.

— Что делали?

— В баре убирались, потом выпили немного в другом баре.

— Давай, иди умывайся, пока тут все приготовлю.

Смити прошел умываться, в это время мама налила ему стакан горячего чая и преподнесла горячий суп с хлебом. Когда Смити пришел на кухню, то устроился поудобнее на стуле, локти положил на стол, как обычно он любил делать, повернулся взглянуть еще раз в окно и на эти серые тучи и начал кушать, и случайно от горячего супа Смити обжег язык, как в старые добрые времена, и начал теперь дуть на суп, чтобы быстрее он остыл, и стал одновременно вспоминать о войне.

**
Воспоминание с войны

— Робертсон! Робертсон, смирно! Я смотрю, в казарме никого, кроме тебя. Значит, могу кое-что тебе высказать. Ты думаешь, ты такой крутой здесь? Думаешь, все так просто, да? Думаешь, что все это игрушки?

— Никак нет, сэр! Все понимаю. Мы на войне. Это не шутки!

Сержант подходит к Смити и бьет в солнечное сплетение.

— Теперь слушай меня, никто не сможет мне перечить, здесь и вообще. Ты понял меня? Ты понял? Отвечай.

— Так точно, сэр, — ответил Смити, задыхаясь и держась за грудь, продолжил: — Он погиб из-за тебя, сержант… не нужно скидывать вину на других и срываться. То, что было, не исправить. Нужно отвечать за свои поступки.

— Что ты сказал? ЧТО ТЫ СКАЗАЛ, СКОТИНА?

Заходит сержант-майор с криком:

— Что тут происходит?

— Все хорошо, сэр — ответил сержант.

— А ты, боец, чего полусогнутый?

— Споткнулся, сэр, вот вставал как раз.

— Споткнулся, значит, ну, больше не падай.

— Так точно, — ответил Смити.

Затем, когда сержант-майор стал уходить, то сержант прошептал:

— Мы еще не закончили, Робертсон… мы еще не закончили…

Смити просто посмотрел на него и ничего больше не ответил.

**

Смити доел свой любимый суп и выпил горячий чай с овсяными печеньями. Мама была в другой комнате и начала говорить:

— Смити, Смити.

— Что?

— Это же машина Аркелла? Вроде он приехал. Посмотри в окно.

Смити встал со стула, подошел к окну и действительно увидел, что Аркелл приехал.

— Да, это Аркелл приехал.

Смити начал размышлять: «Ладно, это хорошо, что он сдержал слово, и нас ждет сегодня много дел, нужно убраться, договориться с дизайнером и оформить документы». Смити резко встал и пошел одеваться, схватил свою кожаную куртку, надел черные брюки, надевал свои ботинки и параллельно разговаривал с мамой:

— Я поехал, мам, буду поздно сегодня, так что ложись спать, не нужно ждать меня.

— Давай, иди, сынок. Аккуратно там. Надеюсь, вы ничего там противозаконного не делаете? Не убиваете? Не грабите? Или что там у вас, я не знаю, что.

— Нет, что ты. Конечно же, нет. Ты же знаешь, мы нормальные.

— Да, конечно… будто бы ты сказал правду мне.

— Всегда говорю правду. Все, ушел.

— Давай, с Богом. Аккуратно.

— Хорошо.

Смити быстро вышел из подъезда и подошел к машине Аркелла. Аркелл сидел за рулем, и Смити начал говорить:

— Здравствуй, дружище. Смотрю, ты сдержал свое обещание. Как ты утром встал-то? Я думал, ты вообще в такое время не проснешься.

— Конечно, сдержал, еле-еле встал, но все хорошо.

— А чего не позвонил перед тем, как выехать?

— Не знаю, забыл.

— Как ты после вчерашнего? Как ты машину успел забрать, она же осталась возле бара?

— Мой давний товарищ привез машину к дому, я попросил его с утра. Когда проснулся, пошел к окну, потом смотрю, машины нет, началась немного паника, ну а потом вспомнил, что машину вечером оставил у бара, и все.

— А, понятно, оперативно ты, однако.

— Ну, а ты как думал. Кстати, вечером, думаю, съезжу поиграть в карты. Не хочешь?

— Какие карты? Ты знаешь, я не очень люблю азартные игры, это по твоей части все-таки. Уже проиграл все что мог.

— Не хочешь играть, как хочешь, мое дело предложить. Сам знаешь, навязываться не особо люблю.

— Как мама у тебя? Все хорошо?

— Все отлично, нашла себе мужчину, вроде нормальный, а вроде странный даже. Не против, конечно, ее любви, но да ладно. Да и давно я к ним не заезжал. Ладно, давай прыгай, чего стоишь-то на улице, как неродной?

— Мало ли, мне нельзя к тебе в машину, ты не приглашал меня.

— Какие мы деловые… еще тебя приглашать надо, давай прыгай уже.

Смити открыл дверцу и присел на пассажирское переднее сиденье. Аркелл завел автомобиль, и они поехали в свой бар. Смити включил их любимое радио. В этот миг играла такая веселая песня, что даже им потанцевать захотелось. Время на часах было около полвосьмого утра. Это хорошее начало утра, а может, и прекрасное даже, подумал Смити. За это время дождь уже закончился, и начало выходить солнце, поэтому было тепло. Они остановились у светофора, был красный свет. Со своей стороны, Смити отпустил окно и видит, как идет одна милая дама.

В розовой шляпе, бежевом пальто, на каблуках. Такой важный и стремительный взгляд был у нее, просто ух…

— Девушка, девушка, вы отлично выглядите, просто шедевр, ясного дня вам, — кричит Смити.

— Спасибо большое! Доброго утра вам, — ответила дама.

— Спасибо.

— Смити, у тебя сегодня, смотрю, отличное настроение? — сказал Аркелл, повернув голову к Смити.

— Да, это точно. Настроение у меня хорошее сегодня.

— Такое настроение у тебя, конечно же, редко. У меня тоже сразу поднялось, глядя на тебя.

— А что, у тебя до этого настроения не было?

— Да, не особо.

— Из-за чего?

— Да, да так. Смити, а что тебе сегодня снилось?

— Очень крепко спал, что ничего не видел. Может, что-то снилось, но я не помню. А тебе? Есть какой-то сон, да? Судя по твоему выражению лица, видимо, да.

— Да. Мне приснился странный сон. Появился около старого деревянного едва стоявшего дома. Забор был чуть повален вперед к дому, на маленьком деревянном столбе сидела черная кошка, вход был заросшим гнилой растительностью. Проломав все, наконец-то добрался до двери. Внутри было ужасно, все гнилое, запах гнили и трупный запах. Темнота, тишина, все скрипит. Издалека слышу голос такой хриплый: ступай сюда, не задерживай людей. Впереди себя вижу небольшой свет и падающую тень от свечки. Медленно пробираюсь к нему, вижу, сидит бабушка, вся в черном, и перед ней стол, на столе была только пустая банка. Она предложила присесть на стул, который стоял справа от стола. Когда я сел, она сразу сказала: «Плюй в стакан, и ты увидишь все, что хочешь знать». Подумав примерно секунд пятнадцать, плюю в стакан и попадаю то ли в будущее, то ли в прошлое. Я был в каком-то непонятно грязном переулке, были и машины, и лошади, и люди с оружием, и с луками, и спустя сотни лет снова нахожу ее и прихожу к ней. Она с порога говорит: «Все-таки пришел, молодец». Не думая, подхожу к ней, беру банку и плюю. Она сказала: «Ты больше не можешь, потому что не сильно хочешь туда»… И я ей задаю вопрос: «Что мне нужно сделать, чтоб попасть туда?» — «Изменить будущее…» — ответила она. И, Смити, понимаешь, резко проснулся в холодном поту и со смутным рассудком. Вообще будто потерялся во всем, так страшно стало, аж мурашки пошли.

— Аркелл, может, это из-за того, что ты вчера много выпил?

— Не знаю.

— Зеленый, поехали, — сказал Смити.

— Может быть, из-за алкоголя, конечно, мне в основном-то ничего не снится, но в этот раз, когда я еще пьяный был. Странно все, конечно.

— Не бери в голову, это только лишь сон, не более.

— Уверен, что только сон? Бабушка раньше говорила, что сны что-то да значат в этой жизни.

— Мне интересно, а когда это ты в сны начал верить, Аркелл? Ты же никогда не верил.

— Я всегда верил, просто тебе не говорил и другим, чтобы не смеялись.

— Не смеялись? Что за бред?

— Да, чтобы не смеялись.

— Кому какая разница, кто во что верит?

— Ну, вот у меня так.

— Все новое и новое о тебе узнаю, Аркелл. Чего мне еще ждать?

— Не знаю, я вроде ничего такого и не скрываю же.

— Ну, хорошо, верю.

Они продолжали ехать дальше к их бару. Аркелл почти никогда за рулем не разговаривал особо, но сегодня у него рот просто не закрывался, поэтому Смити не привык слушать его в таком темпе, и его уши тоже не привыкли к этому точно. На войне обычно все то ли молчат, веселятся, дерутся и т. д. Иногда Аркелл болтал без остановки, но на войне он был не очень разговорчивый, иногда задумается так, что вокруг себя никого замечать не будет, словно вот он начал разговор с самим собой, в своей голове. В этот миг, пока Аркелл болтал о чем-то, к Смити пришли внезапные воспоминания о том, как Аркелл лежал тогда в казарме, Смити взял набрал ведро холодной воды и облил его. Зачем он это сделал? Сам не знает, но тогда много нового о Смити узнал из уст Аркелла, потому что, грубо говоря, ругался матом. Смити громко засмеялся в машине от воспоминаний, и Аркелл повернул голову к нему и сказал:

— Ты чего смеешься?

— Ты на дорогу смотри. Да вспомнил, как тебя облил холодной водой, ты тогда был очень зол на меня, почти со мной не разговаривал, а может, был готов даже убить меня, точно не знаю, что ты там было задумал.

— Да, это было не очень весело, и это был поступок жалкого ребенка, будто я попал в детский сад, — засмеялся Аркелл.

— Ну, ну, конечно. У самого поступки бывали такие или хуже. Я-то все помню, Аркелл, все помню.

— И что ты помнишь?

— О том, что ты в школе сделал с тем парнем, который был в параллельном классе.

— Так, плохие поступки бывают у каждого подростка, взрослого человека, так что давай не будем. Вот и приехали уже.

Смити с Аркеллом выходят из машины, и Смити медленно и не сильно хлопает дверью машины, и они пошли в бар. Переоделись в старые вещи, на часах было примерно полдевятого, и начали делать уборку. Каждый из них начал убираться в своем месте, они распределили территорию. Смити двигал стулья, столы, протирал полки. Аркелл поначалу убирался, а затем стал заниматься бумагами. Спустя некоторое время к ним уже подошел дизайнер, которого звали Драп Милоч. Аркелл с Драпом что-то обсуждали и в какой-то момент позвали Смити.

— Смити, иди сюда, — кричит Аркелл.

Смити в тот же момент подошел к ним и ответил:

— Да, что?

— Как тебе логотип? — говорит Аркелл.

— Знаете, интересная задумка, мне нравится.

— Мне тоже нравится, — ответил Аркелл.

На часах было уже без пятнадцати три. Смити даже удивился тому, как же быстро все-таки идет время.

— Аркелл, не хочешь выпить кофе через дорогу? Здесь кафе недавно открылось, — говорит Смити.

— Сейчас, отпущу человека, и пойдем.

— Хорошо.

Аркелл на тот момент уже начал прощаться с дизайнером, они обменялись рукопожатием, и Смити с Аркеллом пошли в кофейню. Когда они вышли из бара, их внезапно на улице остановил старенький мужичок. На вид ему было около шестидесяти лет, одет он был в серое пальто, штаны были серыми и чуть порванными. Было много у него разных дыр на одежде. Выглядел он больным, словно разлагался изнутри и снаружи. Волос на голове почти не было. Он предложил им купить у него сахар, конечно, Смити ожидал, что он предложит что-нибудь из запрещенных веществ, потому что такое часто предлагали. Они стояли и думали о том, а в чем же подвох? И почему он вообще торгует сахаром?

— Дед, а для чего ты продаешь сахар? И почему достаешь его из пальто так скрытно, а не в пакете? — сказал Смити.

— Если полицейские меня поймают, меня оштрафуют. Нельзя продавать без лицензии никакой продукт.

— Хорошо, давай я куплю тогда все у тебя. Аркелл, не отнесешь сахар в бар, пусть там лежит. Нам пригодится еще.

— Хорошо, давай.

Пока Аркелл относил сахар, Смити начал спрашивать старика:

— Почему вы так плохо выглядите? Вам нужна помощь? Вы умираете? Что нужно?

— Сынок, мне уже скоро умирать. Есть у меня одна болезнь, которая убивает меня. Добрый и к тому же и злой рак. У меня есть доченька, кроме меня, никого нет, хочу заработать денег немного, чтобы ей оставить хотя бы какую-нибудь часть, а то совсем одна останется. Этот сахар я украл с завода, вот и продаю быстро, и знаете, вижу вас насквозь, чувствую вас…

— В каком смысле?

— Моя жена была необычной и загадочной женщиной. Она научила меня многому, что сама умела. У вас есть ручка?

Поискав несколько секунд в карманах ручку, все-таки Смити ее нащупал во внутреннем кармане пальто.

— Вот, держите, — передает ручку Смити деду.

Дед взял ручку и начал что-то писать на бумажке, и позже говорит:

— Написал вам свой адрес. У вас доброе сердце. Навестите мою дочь, пожалуйста, и приглядывайте за ней. Очень прошу вас.

— А если вы ошиблись? Может быть, я маньяк-убийца?

— Не смешите меня, я знаю вас с шести лет.

— Что? Откуда? Дед?

Дед начал уходить, и Смити схватил его за рукав и спросил:

— Откуда вы меня знаете?

Но дед промолчал, просто посмотрел на Смити и пошел дальше. Когда Аркелл подошел, старик уже ушел на другую сторону дороги. Минут пять стоял, задумавшись о его словах.

— Смити! Смити. Что с тобой? — говорит и трясет за левое плечо Аркелл.

— Все хорошо, просто задумался о войне снова.

Смити с Аркеллом продолжили путь к кафе, которое было, напротив. Когда они подошли в кафе, зашли в него и моментально стали выбирать столик, но через несколько минут они заметили свободное место у окна, и сели за это место. Позвав официанта, они сразу же заказали горячий кофе с молоком.

— Смити, где мы будем брать продукты в наш бар? Где будем нанимать персонал? На все нам нужны деньги, — говорит Аркелл.

— Аркелл, у нас нет пока что денег нанимать персонал, да и вообще ни для чего их пока что нет. Я и так взял кредит. Наш первый кредит нам помог взять в аренду место, купить мебель и т. д., а кредит нам второй точно не дадут. Ты уверен, что этот план сработает?

— Нам надо, чтобы мы были бизнесменами, чтобы иметь связи, иначе мне убийцу не найти. А для этого нужны деньги, чтобы быть на плаву.

— Понял. Я понимаю это, Аркелл.

Аркелл подумал минут десять. Сидел он нервно, явно чем-то озабочен, и позже предложил некую идею:

— Есть сын одного богатого бизнесмена, он любит выпить и любит очень деньги. Так получилось, что этот парень не очень дружит со своим отцом, вот он и хочет ограбить самого отца. С людьми, с которыми мы будем работать, очень опасные люди, поднимем связи и разбогатеем, и бизнес будет, и сможем найти этого убийцу.

— Ваше кофе, пожалуйста, — сказала девушка-официант.

— Спасибо, — ответили Смити и Аркелл.

Смити чуть тянется к Аркеллу вперед и начинает говорить шепотом:

— Я не хочу вообще связываться с какими-либо людьми и бандами, это еще и ограбление, ты знаешь, что с нами будет, если поймают? Какого черта, Аркелл? Ограбление, ты что, совсем? Ты же сам не хотел этого никогда. Что за бред подружиться с ним? Когда это мы искали друзей? Мы что, в детском садике? Ты не забывай, что я еще и хотел в полицию поступать. Если нас поймают, дорога в полицию будет закрыта, все будет зря. Ты понимаешь меня?

— Смити, не будь сейчас трусом, ладно? Вроде воевал ты, а ссышь как мальчик, послушай, это единственный шанс наш выжить в этом мире, больше мы никак не заработаем, таких денег нам не достать мирным путем, и будем жить как все… среди бродяг и дворняг, делать вид, что все хорошо, постоянно надевать эту мнимую улыбку. Ты такой хочешь жизни? Тебе это надо? Разве ты не хочешь порадовать свою маму, например, не хочешь жить красиво? Или что? Я не понимаю, Смити.

— Думаешь убивать и грабить банки это самое классное что есть в жизни? Думаешь, если будешь убивать людей, мама станет счастливой? Ты что несешь вообще такое? Войны тебе не хватило, что ли? Хочется продолжать убивать? Иди убивай, но только без меня, и обещание свое помнишь? Или напомнить тебе? Не понимаю тебя вообще. То твоя цель найти убийцу, то у тебя цель не жить как бродяги.

— Черт возьми, какие банки? Ты знаешь, кто это вообще? Богатый парень, денег у него много, не переживай. И мы грабим лишь его отца, под присмотром этого парня. У меня несколько целей на этот счет. Тебе, Смити, не стоит принимать все близко к сердцу.

— Не знаю…

— Вот именно, и давай войну трогать не будем, другое время было. За войну денег не давали, и мы никого убивать не будем, кроме охранников, конечно. Только охранников и все, Смити. Охранники — это же военные, что в этом такого?

— Всего лишь ограбление. Ты с ума сошел, совсем уже крыша едет у тебя. Не знаю, что тебе сказать… у меня нет слов, Аркелл, просто нет слов.

Они молча пили кофе, Аркелл и Смити размышляли над этой ситуацией в своих «черепных коробках». Смити ловил поток своих мыслей: «Не хочу быть бандитом, но и деньги нам нужны; в принципе, никто не хочет быть бродягой и быть малообеспеченным в этой жизни, и ведь я обещал ему помочь. Всегда хотел помогать людям в жизни, и кто буду после этого? Совесть начнет грызть меня, словно бобер грызет дерево. Снова начинается внутренняя война, внутренний конфликт. Хотя какое дело всем до меня, в этом же нет ничего зазорного. Просто ограбление, деньги на бизнес, маму счастливой сделать, тем более она больна, и нужны деньги на это. Пожалуй, может быть, это и отличная идея, снова ломаюсь у себя в голове, почему я хочу сделать это? Добрая моя сторона и злая сторона начали войну за мое сознание. Снова повторяться начал. Хм-хм-хм… думаю, можно попробовать, следует попробовать. Пусть пока посидит подумает, ему ничего не буду говорить о том, что я согласен. Пусть пройдет еще немного времени».

Они допили кофе, деньги оставили на столе и пошли обратно в их еще не открывшийся бар. Когда они пришли туда, то снова начали делать свои дела, но уже не разговаривая друг с другом. Смити снова начал рассуждать: «Почему в жизни так непросто все? Времена, конечно, еще такие тяжелые, войны бессмысленные, кажется, что жизнь иногда бессмысленная. Если у каждого человека свой путь? Если в жизни у человека есть книга, где прописаны все его поступки и дела, которые он сделал и будет делать, тогда, конечно, и суть жизни теряется вся. Все границы „размываются“ о прекрасной жизни, о счастье. Получается, что мы не выбираем. Если мы не выбираем, кем родиться и где, то частично решаем не мы. А кто? Главный вопрос всей эпохи, всего мира. Какой-то человек или сущность, которая решает за нас? Как понять это? Неизвестно и непонятно. Так много вопросов, но так мало ответов, как всегда, ничего не меняется». Смити взглянул в окно, солнце начало садиться уже, и он сказал: «Вот он, славный закат, лишь бы жизнь закатом не стала». Смити протирал свои глаза и поворачивается в сторону Аркелла.

— Аркелл? Хорошо, я согласен. Когда будем действовать? Что нужно для этого?

— У моего знакомого есть люди, они подскажут, что делать, когда делать и зачем делать, — ответил Аркелл.

— Понял. Давай будем собираться.

— Давай.

— Я сегодня пройдусь пешком, подвозить меня не надо, хочу прогуляться, подышать свежим воздухом. Посмотреть на дома, людей, машины, да и подумать надо еще.

— Ладно, хорошо. Удачи тебе, Смити. Береги себя, — ответил Аркелл.

— И ты себя береги.

Смити не спеша оделся и вышел из бара. Он устремил взгляд на облака и сделал глубокий выдох. Далее он пошел в сторону своего дома, который находился по адресу Аламедa-стрит, а бар их находился по адресу Вэст Тэмпли-стрит, 19. Пешком он шел примерно час двадцать минут. Шел средним шагом, не быстро и не медленно, смотрел на эти темные пустые улицы, машины, дома, людей, анализируя их, как обычно. В голове Смити промелькнула мысль: «Может, все-таки зря согласился? Можно в любой момент отказаться, конечно. Если меня поймают, не смогу служить в полиции, да и есть вероятность, что посадят. Я собирался поступать в академию полиции следующим летом. Если не поймают меня, но как буду с этим жить и работать в полиции? Ведь буду считать себя преступником, лжецом, в конце концов. Хотя если буду в полиции, то все равно буду добросовестно служить своей стране, несмотря на то, что было в прошлом. Не знаю даже, как поступить, одни сомнения, думаю, лучше отказаться. Прикрою друга своим телом всегда, но заниматься такими вещами — это не мой путь и не моя прихоть. Как мне быть? Не понимаю, что нужно делать… Помоги мне, тот, к кому я обращаюсь… а к кому я обращаюсь? Не знаю, галлюцинации реже стали приходить». Смити в какой-то момент снова увидел черный силуэт, но он лишь посмотрел на него и не придал значения.

Тем временем Аркелл остановился у телефонной будки, зашел туда и набрал номер:

— Алло! Это Аркелл. Мне нужен Сальдаво Морена.

— Слушаю?

— Мы с другом согласны на ограбление, Смити в деле, и доля наша. Как договаривались?

**

Сальдаво Морена родился 2 октября 1890 года в городе Бергамо. Мамы у него не было, умерла при родах. Отец часто пил и избивал Сальдаво, работал на стройке. В семье денег не хватало. Сальдаво изначально занимался воровством, грабежом, но в будущем хотел поступить на политика. В 1908 году поступает в Милане в Боккониский университет на факультет политики. После смерти отца в 1913 году бросает университет и создает свою политическую организацию. В 1926 году выпускает четыре книги под названием «Тьма политики», «Порез словами», «Кричащий из толпы», «Моя биография». В 1928 году переехал в Лос-Анджелес. Создал криминальный союз под названием «КБТО», где происходила торговля оружием, контрабанда сигарет, сутенерство, ограбления.

Общие характеристики: седые волосы, карие глаза, добрый взгляд, имеет кривой нос, уши чуть больше стандарта. Носит черные очки, черное пальто и черные ботинки. Шрамов не имеет. Жадный, нервный, трудолюбивый, беспощадный, честный, эгоист, может предать. Вредных привычек не имеет.

**

— Да, как договорились.

— Хорошо.

— Жди. Тебя найдут мои люди, — ответил Сальдаво Морена и положил трубку.

Аркелл повесил трубку, вышел из будки и прошел до машины, чтобы сесть за руль. На часах было пол двенадцатого ночи. Затем Аркелл поехал домой, а Смити к тому времени уже почти подошел к своему подъезду, и он начал думать: «Интересно, что сейчас Аркелл делает? Вдруг он вообще ездит убивает или грабит кого-нибудь? Нет, нет, Смити, бред не неси, быть такого не может». Смити присел на скамейку своего дома, посидел еще минут десять. Комары уже надоели, и он поднялся до квартиры. Зашел, как обычно, очень тихо, словно разведчик, чтобы не будить маму, аккуратно и медленно разделся. Он решил сходить в теплый душ, прошел в комнату мамы, чтобы убедиться, что она спит. И действительно, он был прав, все верно, она спит, и он закрыл дверь. После душа Смити прошел на кухню и сел на свой любимый стул. Поставил чай и давай снова смотреть в окно. Он снова начал думать и размышлять. Спать ему совсем не хотелось. Он услышал, как вскипел чайник, выключил, налил себе половину стакана и разбавил все молоком. Потом, медленно попивая чай, он все размышлял об этом ограблении, о его последствиях и о том, что нужно будет снова убивать… а у них семьи, дети… и думает, что нужно ложиться, утром снова вставать ему. Так что он не стал особо задерживаться. Встал со стула и прошел в свою комнату. Перед сном он открыл блокнот и зафиксировал время, в которое он ложится. На часах было около двенадцати ночи.

Глава вторая
Дела не ждут

Смити проснулся рано утром, в общем, как обычно. Каждое утро он ничего не делал, кроме как пил чай, но в этот раз он решил сделать зарядку и отжаться от пола раз шестьдесят. Он сделал эти отжимания на одном дыхании и еще был в хорошей физической форме. Позже звонит телефон, который стоит в прихожей на полке. Смити подошел к телефону и снял трубку со словами:

— Слушаю?

— Смити. Сейчас подъеду, выходи. Нам нужно ехать, сегодня будем решать дела и обсуждать план дальнейших действий.

— Какого черта? На часах еще шести нет, не умылся еще, не кушал.

— Никаких вопросов, бегом спускайся и все, говорю, нас ждут все. Давай быстрее, пожалуйста. Люди не любят ждать. Это серьезные люди… Я звоню с телефонной будки рядом.

— Хорошо, хорошо. Ладно. Сейчас спускаюсь.

— Понял. Сейчас выхожу тогда.

— Давай.

Мама проснулась от телефонного звонка, и уже она стояла рядом, за спиной Смити, и затем спросила:

— Куда это ты уже собрался с утра пораньше?

— Дела по бизнесу, и помочь нужно Аркеллу. Меня не теряй, возможно, буду поздно сегодня. Так что ложись раньше.

— Ты даже не позавтракал?

— Потом поем где-нибудь. Нужно быстро идти. Нету времени.

— Смити, ты врешь, скажи, что происходит?

— Все хорошо, мама, не переживай. Я тебе никогда не врал.

— Тогда аккуратнее там.

— Хорошо, спасибо.

Смити быстренько оделся и вылетел из квартиры пулей. Когда он спустился, Аркелл уже стоял у подъезда и ждал его в машине. Смити сел в машину, и они стремительно поехали, не зная куда. Смити ничего говорить не стал, даже спрашивать, как дела, или банальный привет. Когда они начали заезжать в другой район, судя по людям и домам, которые видел Смити, — это был район мексиканцев. Спустя два часа они подъехали к автомойке «Кар Виш», и возле нее стояли около двадцати человек, одетые в черные пальто, в черные шляпы, туфли, брюки. Просто было похоже на черные пятна или животное, словно пантеры. Анализируя обстановку, в которой Смити находится, то взглядом нашёл оружие у них за спиной. Смити и Аркелл вышли из машины, их обыскали, и машину тоже, позже их пропустили, и они пошли за парнем вовнутрь здания, поднялись наверх на третий этаж. Они заходят в кабинет, а внутри кабинета на тот момент было пять человек за круглым деревянным столом. У стены стояла доска с фотографиями, лицами, словно детективная доска. Смити и Аркелл сели за стол, и им сказали:

— Меня зовут Сальдаво Морена. Кто я, объяснять не буду. Слева от меня сидит мой двоюродный брат из «Этелинского картеля» Андрес Эстебан, он расскажет план ограбления. Что и как надо действовать.

**

«Этелинский картель» — это мексиканская организованная преступная группировка. Основателем считается Сальдаво Морена, известный также под псевдонимом Борист. Его брат Андрес Эстебан, который занимается наркоторговлей, имеет равнозначные права на высокую должность картеля. Картель контролирует ряд казино и других заведений и занимается отмыванием денег. Имеет союзников — семью «Элист Буффало» и семью «Лос-Циска».

Андрес Эстебан родился 4 июня 1903 года в городе Кимбайя. Мама была проституткой и наркоманкой, отец был наркобароном. Андрес с детства начал продавать наркотики, а при исполнении десяти лет, мог самостоятельно приготовить метамфетамин и другие наркотические вещества. Позже отца застрелили, а мама умерла после передозировки наркотических средств. В 13 лет вступил в группировку под названием «Лос-Циска» и варил для них метамфетамин. Продержавшись в группировке 7 лет, Андрес становится главным «Лос-Циска», и с 1925 года группировка стала заниматься международной торговлей наркотиками.

**

— Главная наша цель — это большой сейф, который находится на втором этаже, у Эрнесто Курели в комнате. Его дом находится в двадцати милях отсюда вглубь леса. Дом состоит из трех этажей и восьми комнат. Имеет большие входные черные ворота, двор с фонтаном, детской площадкой и бассейном, балкон и две главные двери. На первом этаже есть гостиная, две комнаты, туалет, спортзал. На втором этаже спальня, длинный коридор, шесть комнат напротив друг друга и туалет с душем, большая комната с сейфом. На третьем этаже — офис отца. Мы провели анализ, и было обнаружено около двадцати охранников. Проблема в том, что они не меняются, поэтому даже если мы убьем несколько охранников, даже если это будет тихо, нас все равно заподозрят. Эрнесто будет знать об ограблении, так как он все это сам затеял. Он нас проведет к сейфу, и затем нам надо его как бы взять в заложники. Снаружи двое охранников стоят у входных ворот, двое стоят на балконе, двое стоят у входной двери, трое у второй входной двери, двое на крыше, трое во дворе, двое у гаража и несколько у фонтана. Заезжать мы будем с главных ворот и будем входить с главного входа. Все поняли?

— Да, — ответили все.

— Сами мы будем одеты в костюмы. Все оружие приготовит Эрнесто. Так что, ребята, надо подготовиться.

**

Эрнесто Курели родился 3 января 1920 года в городе Айбар. Мама была известной художницей, а отец занимался бизнесом наркокартеля. Эрнесто был беспомощен, по словам отца, но хотел достичь высот. В 1932 году начал продавать наркотики, где попался, и приговорен к трем годам детской колонии, но так его и не арестовали. В 1938 году убил главного из банд недалеко от дома. Из-за этого семья Курели была вынуждена уехать из Испании. Потому что на Эрнесто Курели была объявлена охота. Отец договорился с бандами, и пришли к выводу уехать из страны в Лос-Анджелес, он купил дом за городом двухэтажный. Общие черты: светлые волосы, карие глаза, прямой нос, пухлые губы, большие уши, носит белый костюм; слабоволие, жадный, хитроумный, циничный, фантазер, убедительный. Часто пьет.

**

Смити в этот момент задумался: «Что вообще тут делаю? Почему мне это надо? Ради денег? Ради чего? На самом деле не хочу никого грабить и убивать, может быть, отказаться от всего этого? Или уже поздно? Почему Аркелл решил стать преступником, или же он хочет сделать маму счастливее? Он всегда же был хорошим, разве война может сделать людей жестче, или же зависит от человека? Тогда почему я остался таким, каким был? Не понимаю, конечно, почему так происходит. На самом деле нужны деньги, но никогда нельзя переступать мораль, но иногда приходится это делать, потому что становишься беспомощным и слабым. Когда буду служить полиции, буду служить верно своей родине. Это обещаю точно, если не посадят, конечно».

**

Воспоминания с войны

— Смити, помнишь, да? Того парня из сто второй дивизии, смешной такой, все время цирк нам показывал, веселил нас.

— Да, конечно. Его тут помнит, наверное, каждый из нас.

— Погиб вчера, на мине подорвался, скончался сразу…

— Аркелл, скажи мне. Ты мог остаться у себя дома. Почему ты пошел?

— Понимаешь, Смити. Я не могу так, когда умирают другие люди, то мой мозг говорит: нужно помогать всем и всегда. Поэтому попросился сюда, да и как я друга брошу? Да и кто будет родину защищать, кроме нас? Знаю точно, что война меня не изменит. Никогда не буду воровать, убивать или заниматься преступной деятельностью. Я такой, какой есть, и меня не изменить. Всегда буду следовать своим принципам, буду примером для многих людей и стремиться к самосовершенствованию, если выживу. Мы, Смити, лучшие друзья с детства. Помню, как мы мечтали открыть свой бар, стать бизнесменами, будем жить лучше других и помогать всем. Если вернемся.

— Да. Это точно.

— Минометы… Ложись!!!! — голос сослуживца… взрыв…

**

Когда Андрес озвучил план, то Смити сразу подошел к Аркеллу и сказал:

— Аркелл, дружище, я передумал.

— Ты что, сдурел совсем?

— Мне не нравится это, нет никого желания заниматься этим. Ты прости, если что не так, буду доставать деньги другим путем. Я всегда помню твои слова, которые ты говорил, но, видимо, их ты уже забыл сам.

— А ты думаешь, я тут из-за того, что мне нравится? Я восхищаюсь этим? Нет, я не забыл свои дела. У нас бизнес, нам нужны деньги, а деньги нужны, чтобы найти убийцу.

— Почему мы тогда решили открыть бизнес, если у нас ничего нет? Кто обещал, что свою жизнь не свяжет с криминальным сообществом? Хочу, чтобы мы были друзьями, а не снова напарниками по оружию. Подумай над моими словами, может, ты еще передумаешь. Еще раз прости. Ты мой друг, но я так не могу. Понимаешь? Не могу…

— Какого черта, Смити! Все уже договорились. Есть план, скоро деньги нашими будут, как ты не понимаешь? Ты разве не хочешь свою маму сделать счастливой? Дать ей то, что она хочет, ты нам нужен, ты подведешь себя в том числе, меня и других ребят. Мы же друзья, давай ими и останемся.

Смити кладет обе руки на плечи Аркеллу и смотрит в глаза:

— С каких пор ты стал плохим, Аркелл? Дружище, я тебя не узнаю, ты себя слышишь вообще? Что ты говоришь? Если откажусь, разве мой выбор не важен? Ты меня не поддержишь как друга? Получается, я предатель? Зачем тогда тебе друг-предатель?

— Только вот давай сейчас не будем ругаться, пожалуйста. Мы договорились, друг. Увидимся. Все. Поехали довезу.

— Меня подвозить не надо, сам дойду до дома. Я все сказал, Аркелл, не хочу. Прости.

— Хорошо. Я тебя услышал, но это картель. Друг, лучше тебе подойти к Морена и сказать.

— Сейчас скажу.

Смити в тот момент подошел к Сальдаво Морена для того, чтобы сказать свои намерения:

— Здравствуйте еще раз. Я Смити.

— Чего тебе?

— Я решил отказаться, не хочу принимать в этом участие.

— Ты же понимаешь, что это невозможно?

— Почему?

— Потому что ты знаешь план, и, если ты решишь отказаться, нам придется убить тебя. Ты можешь сдать нас.

— Я никого сдавать не собираюсь, и я лучший друг Аркелла, не смогу предать его.

— Парень, ты играешь с огнем, — Сальдаво Морена докурил сигарету и ушел.

Тем временем Аркелл уже уехал. Смити вышел из автомойки и направился домой пешком. Тогда погода была пасмурной, как и обычно, но было поменьше народу, что его и радовало. Смити начал рассуждать: «У меня было достаточно времени, чтобы подумать над всем. На часы не хотел смотреть вообще, неважно, сколько там времени, и толку-то, торопиться некуда все равно. Не знаю, что вообще с этим ограблением, что делать, и деньги нужны на лечение мамы, она уже давно больна, может, ради мамы стоит попробовать? Мама — это мой единственный родной человек. Думаю, ради мамы нужно это сделать, переступить закон. Когда умирает любимый человек, кто бы так не поступил? — уговаривал себя Смити, искал причины, чтобы вновь согласиться. Все равно придется жить с этим, и Смити снова начал шептать себе под нос: — Не хочется убивать, надеюсь, что будет все хорошо. Как же мне не хочется убивать уже, но ради мамы я должен, просто должен сделать это, ради ее лечения. Ради того, чтобы она только жила. Пожалуй, попробую. Я сделаю это, я должен сделать это». Смити замолчал на несколько минут и ничего не говорил и даже не думал, словно просто погрузился в состояние транса. Позже, когда Смити шел по бульвару, то увидел человека, полностью в черной одежде, в капюшоне, который просто шел своей дорогой. Это уже был не просто черный силуэт, а полноценный человек, и мимо Смити проходит этот человек, он сближается так, что задевает Смити плечом.

— Ой, извините, — сказал незнакомец.

— Да ничего, бывает.

Смити начал рассуждать: «Настоящий ли он был? Или же это реальный прохожий?» Смити посмотрел на циферблат и затем посмотрел время в блокноте, которое он записал, и время было настоящим, значит, он был тоже настоящим. Далее Смити пошел своей дорогой прямо и обернулся, чтобы посмотреть, но человека в черном уже не было, и тогда Смити начал думать: «Может, показалось? Нет, он точно был, а куда он делся? Может, свернул куда-то, странно, наверное, просто свернул куда-то. Ну ладно, надо идти дальше». Когда Смити шел по бульвару очередной раз, то на него нахлынули воспоминания о войне.

**

Воспоминания о войне

— Робертсон! Почему ты ударил сержанта? Ты знаешь, что за это бывает?

— Он оскорбил меня и мою семью. Никак нет, не знаю, — прокричал Смити.

— Как именно он оскорбил семью?

— Он уже ответил за это. Ничего говорить не буду. Я не трепло.

— Это приказ. Иначе я тебя знаешь куда отправлю, года два будешь унитазы чистить.

— Что хотите, то и делайте. Разрешите идти?

— Какие вы все стали важные, деловые. Откуда вы такие взялись? Вам бы такую смелость на войне, а не вот тут вот цирк показывать. Разрешаю.

— Рассказал уже, да, обо мне? Молодец какой, — сказал сержант.

Взяв его за воротник, сказал:

— Что ты от меня хочешь вообще? Тебя в детстве обидели, что ли? Ты никак не поймешь, что нам вместе воевать, плечом к плечу стоять, а я тебя тут жизни учу, идиот!

— Руки убери! И не смей меня трогать.

— Знаешь, какая самая большая на войне проблема? Гниль. Ты один из них. Гнилой сержант, с тобой даже умирать не хочется. Как ты вообще в армию попал, не знаю. Неужели ты нас поведешь в бой, ты угробишь всех.

— Ты не знаешь ничего обо мне, привыкай, так будет всегда. Одно слово, и ты пулей вылетишь отсюда.

— Ну, иди, попробуй рассказать обо мне. Не удивлюсь даже. Крыса.

Началась снова драка…

**

Смити, задержавшийся в воспоминаниях, не заметил, как дошел до дома. Он поднялся к себе домой, поговорил немного со своей мамой о том, как прошел день, и он решил лечь полежать в своей комнате. Спустя какое-то время, когда Смити уснул, зазвенел дома телефон, и мама ответила на телефонный звонок и начала звать его:

— Смити, тебе звонят.

Смити проснулся и пошел к телефону, одновременно говорил:

— Кто там? Что такое?

— Не знаю. Просто тебя позвали.

Смити подошел и взял трубку:

— Слушаю?

— Смити, сбор в пять утра, не забывай. Или ты все-таки отказался?

— Не знаю, я думаю.

— А что думать? Больше ты нигде таких денег не заработаешь, хотя бы не ради себя, а ради здоровья твоей мамы, я видел счета, тебе таких денег не найти, — говорит незнакомец.

— Откуда вы узнали? И кто ты вообще?

— Мы все знаем, Смити, все. Я, скажем, знакомый твоего друга Аркелла. Завтра в двух переулках от твоего дома мы будем ждать тебя на черной машине.

— Понял.

Далее слышны лишь телефонные гудки, и Смити повесил трубку.

— Кто это был?

— Ошибся номером просто. Все хорошо.

— Понятно. Пошли хоть чай попьем.

Они сели на кухне, чтобы попить чай. Позже они разошлись по комнатам для того, чтобы лечь спать. Смити зафиксировал время, в которое собрался засыпать, и затем уснул.

Глава третья
День ограбления

Смити проснулся в полчетвертого ночи для того, чтобы приготовиться. Мама тоже проснулась и сказала:

— Смити, куда ты собрался ночью? Все хорошо?

— Да, по бизнесу, мама. Просто не успеваем, нужно решить пару вопросов с документами.

— В полчетвертого утра решить вопросы с документами? Смити, ты меня пугаешь…

— Да, человек в семь утра уезжает из города, нужно быстро решить вопрос. Все хорошо. Ты таблетки пьешь?

— Да, немного там осталось. Скоро закончатся уже. И пришел новый счет за лечение, хочу устроиться на работу.

— Почему ты молчала?

— А что говорить-то?

— Я достану деньги, не переживай. Никуда не надо устраиваться. Скоро по бизнесу прибыль пойдет. Все будет нормально.

— Смити. Береги себя.

— Спасибо, мама.

Смити даже не завтракал, собрался и вышел из подъезда, он прошел один квартал пешком по улице. И дошел до своего гаража. Он открыл гараж и начал переодеваться в другую одежду. Спустя какое-то время Смити закрыл гараж и пошел на улицу дальше. Он увидел машину черного цвета, подошел и сел в нее. Он сидел на заднем сиденье, и Сальдаво Морена начинает говорить:

— Мы делаем большое дело, парень. Так что не переживай сильно.

— И какое же дело? — спросил Смити.

— Мы берем деньги очень плохого человека. Он убил более пятидесяти людей и насиловал их. Мы в роли защитников, понимаешь? Мы едем наказывать его, в роли кармы или же в роли судьбы.

— Тогда если мы карма, судьба, почему мы поступаем так же, как и он?

— Мы не он. Мы разное.

— Я делаю это не ради вас, а ради мамы.

— Понимаю, здесь все ради кого-то.

— А кто это за нами едет?

— Это все наши люди.

— Понял.

Далее Смити стал молчать и ничего не говорил, а начал просто рассуждать: «Сальдаво Морена действительно странный человек. Больной к тому же, лучше с ним вообще не разговаривать мало ли, стану таким же, как он, ну или честно, что я уже как он… а может, и даже хуже». Когда они подъехали к месту назначения, то охранники остановили их и сказали:

— Вам куда?

— У нас встреча с Эрнесто Курели.

— Сальдаво Морена?

— Да.

— Сейчас мы обыщем машину и пропустим. Попрошу всех выйти из машины.

Все вышли из машины, и охранники обыскали машину, но ничего не нашли:

— Проезжайте, — сказал охранник и открыл ворота.

Они заехали на территорию жилого дома и остановились. Когда они стали выходить из машины, то снова подошли охранники и начали обыскивать машину, и в этот момент Эрнесто вышел из дома и говорит:

— Эй, оставь их, у них ничего нет. Я уверен, — и продолжил говорить: — Морена, друг мой.

— Эрнесто. Здравствуйте, — сказал Морена.

Они обнялись и все вместе пошли в дом. Когда зашли все, то семья Эрнесто стояла, уже приготовившись их встречать, и Эрнесто познакомил всех с друг другом. Эрнесто приказал всем идти в его кабинет, и когда все зашли туда, то он начал говорить:

— Так, Морена, наш план готов?

— Да, вы же уезжаете через час. Нужно скоро действовать.

— У меня есть бронежилеты, вот, наденьте под костюмы на всякий, и пара пистолетов. Нужно, чтобы отец подумал, что вы ограбили, а я не знал об этом. И с семьей аккуратно. Сначала типа берете меня в заложники, а потом выкидываете и уезжаете.

— Да, мы готовы.

— Я провожу вас к сейфу. Заманю охранников в комнату, для того чтобы бесшумно убили их, и затем вы заберете денег.

— Хорошо.

— Отлично. Давайте приступать.

Эрнесто пошел показывать дом и рассказывать о своих наградах и прошлых историях. Затем Эрнесто показал, где оружие, и все, кто был с ним, взяли пистолеты. Теперь они направились к сейфу. Когда они все дошли к месту назначения, то Эрнесто всех охранников окликнул, и затем другие сделали дело, убив их бесшумно. Эрнесто открыл сейф, и затем все начали набивать мешок с деньгами. Когда они закончили, то вышли из дома с мешком. Эрнесто не стали брать в заложники.

— Что у вас там? — спросил охранник.

— Всякое барахло, — сказал Морена.

В этот момент Эрнесто говорит:

— Какое барахло? Ну-ка, покажите, что у вас в мешках? Я вам давал картины, там должны быть картины.

— Да, думаю, не стоит.

Эрнесто приказал охранникам посмотреть, что в мешке. Позже Эрнесто отвел семью в безопасное место дома. В этот момент Морена достает пистолет и стреляет в охранника. Все охранники начали стрелять против ребят Морена. Смити, Аркелл спрятались за машину и начали отстреливаться. Затем погибли шесть человек. Все, кто успел, сели в машину и резко поехали, сбив ворота, выезжая. За ними погнались несколько охранников на машине, и все начали стреляться друг с другом прямо на дороге. Спустя какое-то время они потеряли их, и люди Морена скрылись из виду.

— Ух, вот это было горячо, — сказал Морена.

— Да, это было насыщенно, — говорит Аркелл.

— Жалко, что пара ребят наших погибли, но ничего такого. Через пару дней нужно будет встретиться с Эрнесто, долю я ему сам отдам.

— Почему он не попросит денег у отца? — сказал Смити.

— Потому что его отец его ненавидит.

— Странный отец. Они знают наши лица и будут искать.

— Какой есть, ну, сын сам желает лучшего. По поводу искать — да, будут. Нужно будет пару месяцев посидеть взаперти. Желательно на даче. Теперь едем к автомойке «Кар Виш» в наш офис и разделим деньги, как и обещал.

— Да, сделаем так, — сказал Андрес.

— Ты как, Смити? — спросил Аркелл.

— Все нормально. Ты как?

— Все хорошо, вроде.

Смити достал сигареты и спросил:

— Закурить можно?

— Да.

Смити открыл окно машины и затем закурил сигарету. Пока они ехали несколько часов, Смити все курил и курил не переставая. Когда они приехали к автомойке, то, выходя из машины, один из ребят сказал:

— Машина вся в хлам, да, и нужно ее уничтожить.

— Да, ее будут люди Курели искать точно.

Один из людей Морена взял машину и отвез ее, а все другие пошли и поднялись в кабинет. Сальдаво Морена взял мешок, и вывалил деньги на стол, и начал что-то считать и делить деньги, затем он начал говорить:

— Вот ваша доля, Аркелл, Смити.

И передал денег им, и продолжил говорить:

— У вас все получилось отлично, парни. Спасибо.

— Да, все было супер. Да, Смити?

— Ага, пойдет.

— Если будут еще дела, я согласен, — сказал Аркелл.

— Я нет, — ответил Смити.

Затем все просто начали радоваться, и Смити находился в своем мысленном потоке: «На душе было очень больно и неприятно, я не понимал, что происходит. Совесть меня начала разрушать. Все было легко, почти, я думал, будет намного сложнее. Теперь деньги есть, и немалые деньги. Теперь все хорошо, надеюсь, что все хорошо. Я смогу внести деньги на больничный счет мамы». Внезапно все начали расходиться и говорить:

— Ребята, может, отметим это дело? Посидим в ресторане, выпьем и покушаем.

— Я пас, — ответил Смити.

— Можно, — ответили Аркелл и другие.

Затем все начали выходить, и Аркелл остановил Смити и стал говорить:

— Спасибо, друг.

— За что?

— За то, что помог нам. Теперь бизнес наш попрет, и есть шанс найти убийцу папы. Все-таки с нами не поедешь?

— Тебе мой совет, меньше с ними общайся. Сегодня друг, а завтра кто?

— Ты думаешь, что буду убивать людей дальше, как сегодня?

— Я ничего не думаю. Мне нужно домой.

— Ты, как всегда, пешком?

— Да.

— У тебя в сумке куча денег, не страшно?

— Чего бояться?

— Не знаю. С такими деньгами по улице не ходят.

— До скорого, Аркелл.

— Пока.

Смити, когда шел домой, дал себе обещание больше никогда не связываться с криминальным сообществом. В тот момент он зашел в аптеку, и купил все необходимые средства маме, и заметил парня в черной одежде, который покупал лекарства. Затем, когда человек в черном положил в карман лекарства, Смити подошел к кассе, и затем человек в черном говорит:

— Кто-то в семье болен?

Смити посмотрел на него: его лица не было видно, лишь только губы и как они шевелились при разговоре.

— Нет, все нормально. Вам какое дело?

— Да, никакого, извините.

Человек в черной одежде вышел, и Смити пошел за ним, но этого человека не оказалось снова. Смити начал рассуждать: «Что такое? Кто это вообще? Почему он снова исчез? Мне снова кажется что-то, тот раз вроде был похожий голос, может, я сошел с ума… может, я схожу с ума, точно не знаю. Нужно с этим что-то делать точно, или просто не брать во внимание. Может, спросить у продавщицы, видела ли она его?»

— Здравствуйте! — говорит Смити.

— Добрый день. Что вам нужно?

— Хочу спросить, а вы сейчас видели человека, который лекарства покупал, вот только что вышел?

Смити смотрел на нее, но она ничего не ответила. Видимо, понимала, что никого не было, и Смити очень сильно напрягся в этот момент.

— Вы не переживайте, я просто много выпил, поэтому всякое кажется.

— Да, понимаю. Что вам нужно?

— Пенициллин можно, пожалуйста?

Спустя некоторое время Смити пришел домой и не стал подниматься. Он прошел в гараж, чтобы спрятать сумку с деньгами. Затем он поднялся домой и тихо прошел в комнату. Спустя некоторое время Смити выходит из комнаты, и мама говорит:

— Ох. Что пугаешь? Когда ты успел уже прийти? Я даже не слышала.

— Да вот, недавно, в комнату прошел, чтобы переодеться.

— Понятно. Все хорошо?

— Да, все нормально, просто устал. Вот лекарства купил.

— А откуда деньги на столько лекарств?

— Аркелл одолжил мне. Завтра поедем в больницу, оплатим лечение, да и пусть тебя еще полечат немного.

— Откуда у Аркелла денег столько?

— Мама, ты же знаешь, мы занимаемся бизнесом, у него уже были накопления, поэтому я и попросил.

— Хорошо, кушать будешь?

— Да.

— Сейчас согрею.

— Спасибо, мама.

Внезапно к Смити пришли воспоминания о войне.

**

Воспоминания с войны

— Почему он вообще просит у меня нож? Подумал я, а почему тебе нужен мой нож? — возмущенно спросил Гребли.

— Он у тебя слишком хороший, и цвет на нем яркий, — посмеялся и ответил Аркелл.

— Парни, хорош уже. Ты лучше расскажи, Аркелл, о своей той подружке.

— Смити, ты как всегда, неугомонный.

— Сбор начинается, и что вы тут делаете? Думаете, что вы герои? Вы особенные? Вас убьют в два счета, глазом моргнуть не успеете, — сказал грозно сержант.

— Они нас? Вы лучше о себе позаботьтесь.

— Закрой рот, Аркелл.

— За мной все, — позвал сержант.

Их построили на плацу перед полковником Дорнисом Райзи, сейчас он выступит с заявлением:

— Сегодня мы вместе с союзниками начинаем операцию особой важности. Мы должны обеспечить сбор войск в Нормандии для уничтожения фашистских. Мы должны сделать это все вместе. Это не просто хороший шанс стать героем и проявить себя, это будет победа, победа над самим собой, и немецким народом. Давайте же вместе сделаем это. Давайте, ребята.

Их посадили в десантный катер, и они стали выдвигаться…

Глава четвертая
Новая жизнь

Три месяца спустя…

Через три дня будет уже Рождество. Бар заработал в полной мере. Теперь очень много клиентов посещают бар. Смити с Аркеллом набрали персонал и купили, что нужно было, денег теперь хватало на все. Сегодня Смити настроился на то, чтобы съездить за покупками в магазин вместе с мамой. Давно они с ней никуда не выходили из дома и не ходили по магазинам. Об ограблении знали все в городе, но потом через какое-то время все уже начали забывать. Отец Эрнесто Курели так и не догадался о том, что все было по договоренности, и всех, кто был причастен к ограблению, перестали искать. Совесть Смити спустя неделю перестала мучать, почти перестала. Он на тему ограблении перестал рассуждать, и просто начал двигаться дальше. Да, Смити поступил, возможно, плохо, но ладно, он надеялся на то, что в жизни так не будет оступаться. Врачи маму хорошо полечили, сказали, что на данный момент волноваться не нужно, у нее якобы началась ремиссия. Теперь по крайней мере Смити стал немного спокоен. Смити теперь будет соблюдать осторожность в своих действиях. Он стремится быть примером для других. Сегодня он попросил Аркелла заехать за ними примерно к 14:00, для того чтобы съездить за продуктами. Все так же старая привычка осталась, Смити сидел на кухне и смотрел в окно, словно семидесятилетний дед. Он взглянул на наручные часы, и на часах было уже время 13:59, и в этот миг он увидел, как Аркелл подъехал к подъезду. Никогда не опаздывает, прошептал Смити.

— Мама, мам? — зовет Смити.

— Что?

— Аркелл тут. Одевайся и выходим.

— Иду, одевайся, я следом за тобой, — кричит мама из своей спальни.

— Хорошо, не забудь только дверь закрыть. Пока внизу постою.

— Хорошо.

Смити вышел на улицу, подошел к машине Аркелла, открыл дверь и сказал:

— Здравствуй, друг мой.

Они обнялись и обменялись рукопожатием.

— Как ты? — ответил Аркелл.

— Все хорошо, а ты как?

— Хорошо.

Аркелл ухмыльнулся, и он Смити похлопал по плечу.

— Это теперь новый вид приветствия? — сказал Смити улыбаясь и продолжил: — Как у тебя дела? Как мама? Ты к ней заезжаешь?

— Все хорошо, Смити, все хорошо. Спасибо. У мамы все хорошо.

— Очень рад за вас.

Аркелл включил любимое их радио, и закрыл глаза, и сказал:

— Где мама-то у тебя?

— Одевается, сейчас выйдет.

— Хорошо.

— Спасибо, что помочь решил.

— Да не за что, ты чего. Кстати, у тебя есть деньги, что машину не купишь?

— Думал об этом, но пока не хочу. У людей будут вопросы, откуда у меня деньги на машину. Я и так ей сказал, что у тебя занял денег на лекарства и для оплаты лечения.

— Ну да, так будет лучше, наверное. Что насчет здоровья мамы?

— Все хорошо, пока что здорова, можно сказать, у нее ремиссия.

— Это отличная новость, я рад.

В тишине они просидели десять минут, и они видят, как мама начала выходить из подъезда и направляется к машине Аркелла. Затем открывает заднюю дверь машины и садится:

— Привет, Аркелл. Давно тебя не видела. Как твоя мама?

— Здравствуйте, мисс Лори Робертсон. Все хорошо. Она вам привет передала.

— Спасибо, Аркелл.

— Давайте, поехали, — сказал Смити.

Они поехали в торговый центр, который находился в четырех километрах от Робертсонов. По приезде туда они ходили с одного этажа на другой, покупая продукты, украшения.

— Вы меня подождите тут, я схожу в туалет, — сказал Смити.

— Давай быстрее, мы пока походим по магазинам, — говорит Аркелл.

Смити пошел в туалет, который находился в торговом центре. Он проходит внутрь, и закрывается в кабинке, и слышит, как кто-то обращается к нему:

— Здравствуй, Смити!

Смити поначалу не понял, что происходит, и затем ответил:

— Аркелл, ты это?

— Нет. Смити. Я тот, кто наблюдает за тобой.

Смити быстро застегнул ширинку, выбежал из кабинки, затем и вовсе из туалета, но никого и ничего не увидел. Он решил проверить все кабинки туалета, и никого не было. Он также и не понимал, кого искать, затем он начал рассуждать: «Кто это был? Знакомый? Прикол Аркелла? Вряд ли. Может быть, тот парень в черной одежде? Не знаю, что делать… Или галлюцинации? Это уже второй раз. Надо что-то делать». Спустя время Смити вернулся к маме и Аркеллу, и они сидели на скамейке с несколькими пакетами. Они набрали много продуктов, самых разных. Спустя еще полтора часа они рванули домой. Смити и Аркелл помогали вытащить всё с пакетов дома, а затем Смити вместе с Аркеллом поехали бар «АНДиЛОР» для того, что просто проверить, все ли хорошо, все ли там работает, ну и просто посидеть да выпить немного. По дороге к бару они просто молчали. Ехали в полной тишине, слышали лишь звук журчащего мотора и пребывали в изменённом состоянии сознания, но без употребления веществ. Тему ограбления они «похоронили» в тот же день и больше ее не поднимали никогда. Спустя какое-то время Аркелл уже был от этого не очень в восторге, но что было, то было. Спустя минут сорок они подъехали к их уже любимому бару. Когда Аркелл выходил из машины, то к ним подошел человек и передал черно-белую куклу.

— Что это? — отвечает Аркелл.

— Эту куклу передали вам, — отвечает незнакомый парень.

— Мне? От кого?

— Он сказал, что это от близкого друга.

— Понятно.

Смити взял из рук Аркелла эту куклу и начал ее крутить и вертеть.

— Странная кукла, и что она значит?

— Не знаю, можешь забрать себе.

— Мне-то она зачем? — ответил Смити.

— Да ладно, держи.

Смити взял куклу и положил ее в карман. Они пошли в бар, но Смити что-то остановился и задумался. Его будто заклинило внутри, и напротив Смити стояла девушка с кожаной сумкой, и недалеко от нее, метрах в семистах, находился полицейский, а метрах в тридцати был мужчина в черном капюшоне и черных штанах. Смити будто что-то чувствовал, он напрягся и уже прокручивал варианты того, что случится сейчас. Его интуиция начала работать на полную катушку, как мотор корабля. Вмиг мужчина в черном капюшоне начал ускоренный шаг, затем слега перешел на бег, подбежал к девушке, резко из ее рук выхватил сумочку и словно со скоростью света побежал по тротуару.

Моментально оценив обстановку, Смити резко двинулся с места, побежал за ним через дорогу, и затем уже сообразил и полицейский и тоже начал бежать за ним. Парень с сумочкой свернул в левый переулок. Так как Смити уже предвидел действия этого парня, и знание района очень пригодилось, то он решил срезать через ресторан напротив и побежал через короткий переулок. Смити с детства всегда занимался спортом и бегал отлично, поэтому с выносливостью не было проблем и с физической подготовкой в целом. Смити сильно ускорился, и влетает как пуля в парня, и они вместе падают на асфальт, и затем Смити, имея борцовские навыки, сразу залез на него и заломил руки.

— Не рыпайся, тварь. Ты попался, — говорит Смити.

— Отпусти меня, скотина. Я дам тебе денег сколько хочешь.

— Деньги не интересуют. Теперь ты надолго сядешь.

Смити ждать долго не пришлось, к тому времени уже подбежал полицейский и даже подъехала полицейская машина. Полицейский взял за воротник рубашки вора и поднял его грубо, затем он надел на него наручники и затолкал вора в машину, и позже машина увезла его в центральное управление полиции. Смити отряхнулся, привел себя в порядок и пошел обратно в бар, но раздался голос, и тут полицейский говорит:

— Постойте. Спасибо вам за задержание преступника. Скажите мне, пожалуйста, имя, фамилию и адрес, где вы живете. Кстати, летом будет набор в академию полиции, обязательно порекомендую вас, если будете, конечно, поступать. Нам нужны новые защитники народа. Тем более такие сильные и выносливые.

— Всегда рад помочь. Спасибо большое. Меня зовут Смити Робертсон, живу по адресу Аламедa-стрит, второй переулок, дом 1, подъезд 3, квартира 63.

— Спасибо, будем вас ждать. Всего хорошего вам. Надеюсь, еще увидимся.

— Вам спасибо. Всего хорошего.

Смити медленным шагом направился в бар и радостно вспоминал этот момент задержания. Его сильно переполняло чувство долга. Он удивился оттого, что его пригласили поступить в полицию, как раз он летом и планировал. Теперь у Смити есть несколько преимуществ поступить в полицию. Пока Смити шел в бар, то увидел снова человека в черном, который просто стоял и смотрел.

— Эй, — кричит Смити, и затем побежал к этому человеку.

Человек в черном свернул в переулок и затем просто исчез. Смити начал рассуждать: «Что за черт? Где он? Как мне быть? Я вижу его уже третий раз, может, мне обратиться к психиатру? Нет, нет, он реально был здесь. Черт, ладно. Нужно успокоиться, прийти в себя». Далее Смити подошел к одному из прохожих и спросил:

— Извините, вы тут не видели человека в черном?

— Нет, никого не видел.

— Понял, спасибо.

Смити пошел в бар и минут через пятнадцать все-таки дошел до бара. Возле входной двери стоял Аркелл, и затем, когда Смити начал подходить ближе к бару, Аркелл побежал к нему:

— Ты где был? Что случилось? Думал, тебя похитили или убили где-нибудь, или не знаю даже, полиция увезла, не знаю, что думать. Просто исчез и все. Был тут, потом бац, и тебя нет.

— Аркелл. Успокойся, друг, все хорошо. Я поймал преступника. За ним гнался через тот переулок, через ресторан. Поэтому и пропал. Все хорошо. Можно теперь выпить немного.

— Какой еще преступник?

— Преступник выхватил кожаную сумку у девушки, и я за ним быстро побежал и в итоге догнал его. Был еще полицейский, поблагодарил и взял данные мои для набора в академию полиции. Понимаешь, да? Скоро стану полицейским, нужно будет готовиться.

— Любишь ты приключения, конечно. Поздравляю. Скоро твоя мечта осуществится, как ты хотел. Мы не сможем уже с тобой тогда грабить или убивать, или что-нибудь другое, — посмеялся Аркелл.

— Грабить? Убивать? Снова? Нет. Больше этого не будет, и ты не будешь в это ввязываться. Понятно, друг мой? Иначе пойдешь за решетку, — поддержал смехом.

— Хорошо, хорошо, как скажешь, сэр, или вас лучше называть господин полицейский?

— Ну все, хорош, я еще не полицейский. Много работы предстоит сделать.

— Привыкай, сэр.

— Все, хорош, — посмеялся Смити.

— Пошли закажем виски, выпьем немного. Что тут стоять на улице.

— Согласен.

Они зашли бар, стоял бармен, и Смити с Аркеллом с ним очень хорошо сдружились, его звали Брендон Нельсон.

— Здравствуй, Брендон. Давай наливай нам вискаря, есть повод выпить, — сказал Смити.

— Здравствуйте, мистер Аркелл Джексон и мистер Смити Робертсон. Что за повод?

— А Смити у нас преступника поймал сегодня, — ответил Аркелл.

— Брендон, давай только без этого, ладно? Мы все свои, можно называть нас по именам.

— Хорошо. Поздравляю, что вы поймали преступника, — ответил Брендон.

— Спасибо, спасибо, очень приятно. Я ничего такого не сделал.

Брендон налил им по целому стакану виски. И затем они залпом выпили, а позже они с Аркеллом решили понаблюдать за другими людьми, потренировать свою интуицию, скажем так.

— Аркелл, вот смотри, разные люди приходят в наш бар, от бедных до богатых. Много разных людей, и у каждого свой путь, своя дорога, своя судьба. Интересно, если бы у каждого была своя книга, где описано, как он будет жить, что его ждет, то было бы проще и безумно увлекательно. Как ты думаешь?

— Снова эта философия. Я думаю, что каждый создает себя и пишет себе свою книгу. Каждый делает выбор, такой, какой он хочет, и несет за это ответственность, не знаю. У кого как, по сути. Кому-то везет, кому-то не везет. Кто-то рискует, а кто-то просто ждёт чуда.

— Интересно, но мы не выбираем путь, мы выбираем, как действовать, вот снова узнаю своего друга. Думаю, в тебе сидят два человека — добрый и злой. Ты постоянно мечешься между ними. Может, тебе немного отдохнуть?

— Ты что, считаешь меня сумасшедшим?

— Нет, говорю, что тебе нужно отдохнуть немного.

— Я подумаю над твоим предложением, Смити.

— Да ладно тебе. Что такой серьезный стал? Лучше давай за наших любимых мам выпьем.

Смити выпивает еще стакан виски и говорит:

— Ох, неплохо так. Надо бы заканчивать с этим делом, конечно. Алкоголь к хорошему не приведет. У нас есть бизнес, что дальше, интересно? Что нас ждет? Какой у нас путь? Не знаю ничего и не понимаю. Знаешь, Аркелл, с каждым днем начал все больше и больше думать об этом обо всем. Мама еще болеет у меня, нужно лечить ее, но дай бог, деньги есть, поможем как-нибудь. Так что, думаю, все хорошо будет. Что у тебя по поводу поиска преступника?

— Пока настраиваю связи. Я все равно найду этого сукина сына.

— Если он уехал?

— Нет, нет, нет. Чувствую, что он где-то здесь. Я чувствую это. Не парься, Смити, все будет хорошо, — сказал Аркелл ухмыльнувшись.

Смити налили еще стакан виски, а Аркелл уже после двух стаканов практически уперся головой в барную стойку. Как обычно, он напивался быстро. Смити толкнул его несильно, и он сразу же проснулся со словами:

— Кого стрелять? Убью.

— Аркелл, друг мой. Ты уже пьян, тебе нужно домой. Всего два бокала, а ты уже пьяный.

— Смити, тут есть кровать, можно уложить его в баре, — сказал Брендон.

— Да? Не знал про кровать.

— Да, Аркелл специально сделал для таких вот моментов, видимо, вам он еще не сказал.

— Не зря, видимо, давай, Брендон, унеси его на постель. Пожалуйста.

Брендон подошел к Аркеллу, закинул его левую руку себе на спину и, ухватившись за корпус, медленным шагом понес его до кровати. Смити остался один на время. Затем Смити бросает свой взгляд в окно, а там стоит парень в черной одежде. У Смити подскочил пульс, он начинает пристально всматриваться в человека в черном и затем резко встает, и выбегает из бара. Он выбежал, но человека в черном не было. Человек в черном появляется и резко пропадает, когда Смити хочет его догнать. Смити стал больше волноваться и тревожиться, понимая, что что-то происходит в его голове, а может, и не в голове. Постояв немного на свежем воздухе, Смити зашел в бар и сел за барную стойку. Минут через пять рядом садится девушка и начинает смотреть на Смити, не отрывая взгляда. Это выглядело очень странно, и через несколько секунд она тянет руку и говорит:

— Меня зовут Джуди. Я вас знаю, вы купили весь сахар у моего отца когда-то. Он мне рассказал, что продавал возле вашего бара, и рассказал, что вы очень добрый и смелый человек. К сожалению, он умер, и я решила вас найти.

**

Джуди Паркер родилась в 1919 году в Лос-Анджелесе в обычной семье. Отец был участником войны и работал в полицейском патруле. Мама умерла при родах. В школе училась на отлично, после окончания поступила в университет на факультет медицины и отправилась на фронт на недолгое время санитаркой. После войны работает в больнице и по сей день. Общие черты: светлые волосы, зеленые глаза, спортивное телосложение, маленький нос, губы средние, великодушие, сила воли, надежность, упорство, добрая, вежливая, справедливая, хитрая, дерзкая, торопливая, ревнивая. Плохих привычек нет.

**

— Да, да. Точно, тот дед, помню. Вы знаете, он оставил ваш адрес, говорил навестить вас.

— И почему вы не навестили?

— Дел было много.

— Его последняя просьба была найти вас и познакомиться ближе.

— Да? Почему же?

— Вы, наверное, не знаете, что мой отец дружил с вашим отцом когда-то.

— Да? Он тогда кричал, что знал моего отца, но он мне ничего не рассказал. Может, вы мне расскажете?

— Ну, а что рассказывать? Отец у меня служил с вашим отцом, и они были лучшими друзьями.

— И почему сейчас только это узнал, не понимаю.

— Мне отец сказал, что ты в опасности.

— Я? Брось.

— Я не понимаю, почему он так говорил, он сказал, что виноват перед тобой.

— Виноват? Почему, интересно?

— Я не знаю.

— Да уж.

Несколько секунд Смити просто улыбается Джуди, и он начинает говорить:

— Не хотите ли вы, чтобы я вас проводил?

— Да, конечно, с удовольствием.

Они встали из-за стойки бара, на тот момент уже подошел Брендон.

— Вы уходите? — спросил Брендон.

— Да, пойду уже. Провожу девушку и сам домой. Спасибо, Брендон.

— До свидания, Смити. Аккуратно на дороге.

— Спасибо.

Они медленным шагом пошли до ее дома. Она выглядела прекрасно. С первого взгляда Смити сразу понравилась. Она была похожа на невинную принцессу.

— Так разве в жизни бывает? — говорит Смити.

— Как?

— Со мной рядом идет красивая девушка. Ее отец был другом моего отца.

— Да, наверное, так бывает, я не знаю, — ответила с улыбкой Джуди.

— Да, это просто невероятно. Джуди, а вам когда-нибудь читали стихи?

— Нет, а что?

— Знаете, я пишу стихи, относительно недавно начал. Могу прочитать вам один, который я написал буквально вчера. Он не про твою красоту, для твоей красоты никаких стихов не найдется, он философский, — рядом, буквально метрах в двух, оказалась скамейка, и они присели.

— Интересно, я бы хотела послушать.

Смити повернулся в сторону Джуди, глотнул побольше воздуха и начал читать стих:

**

Сегодня… думал о том, если бы я был собакой,

Бегал себе, кусал бы бордюр, лаял и игрался с собой.

Не думал бы о том, как выйти живым из драки,

Не качался бы из стороны в сторону, унывший, хмельной.

Был бы злым или добрым, не думал о старости лет.

Проживал день как последний, встречал бы со стаей рассвет.

Авторитет бы и не имел значения, и статус твой был бы никому не нужен.

Лаем позвали на очередную драку, и даже неважно, что ты простужен.

Неважно было бы, куда ходить в туалет, не задумывался бы, что есть хорошо.

Чувствовал бы тепло людей или злобу их, очередной раз манили бы конфеткой.

И мне было бы неважно, дымящей сигареткой или красивой этикеткой,

Не думал бы, надеть сегодня капюшон или все-таки смотреть просто кино…

**

— Боже, это отличный стих. Мне очень понравился он, — похлопала и сказала Джуди и продолжила: — Вы поэт, да?

— Что вы, нет. Я не поэт, пишу для себя. Просто для себя. Иногда приходится долго думать, ну и выливать все на бумагу проще, хотя с этим можно поспорить, потому что иногда это не работает так.

— Я вас понимаю, очень…

Она взяла Смити за руку, и они друг на друга смотрели, не отрывая глаз. Позже, встав со скамейки, Смити говорит:

— Уже поздно, давайте я вас провожу до самого дома, как и планировал, а то мало ли тут ходят, недавно сказали, что орудует маньяк.

— Маньяк, правда?

— Нет, это шутка. Давайте провожу.

Затем Смити бросает взгляд на одного человека, который стоял в черном.

— Вы видите его?

— Кого?

— Вон там парень стоит в черном, — показывает пальцем Смити.

— Нет, ничего не вижу.

— Наверное, просто показалось.

— Да, думаю, да.

— Простите, я просто немного пьян. Может привидеться всякое.

— Все хорошо. Мой отец был прав.

— Насчет чего?

— Насчет, что у вас доброе сердце, но иногда можете быть добрым ради других людей.

— Это странное чувство, но вы мне понравилась сразу, как я вас встретил.

— Вы мне тоже.

Они пошли к ее дому средним шагом, улыбаясь друг другу и рассказывая свои детские истории. Во время беседы Смити взглянул на часы, а было уже полпервого ночи. Не думал он, что уже такая глубокая ночь. Спустя минут тридцать они пришли к ее дому и стояли у подъезда:

— Смити, вы не останетесь у меня?

— Это неожиданно, конечно, прости, Джуди. Мама волнуется, ей ничего не говорил о том, что сегодня задержусь. Без меня спать не будет. Мы с вами обязательно увидимся. Хорошо? Вы не обижаетесь?

— Нет, что ты. Все хорошо. Спокойной ночи. Вы теперь знаете, где я живу.

— Точнее, я фактически знал, где ты живешь, но теперь буду знать лучше. Номер телефона можно твоего?

— 344-723-75.

— Ага, все, записал.

— Я буду ждать тебя, Смити.

— Теперь спокойной ночи, завтра мы встретимся обязательно.

Она зашла в подъезд и пропала среди темных лестниц. Так как Смити был пьян, до дома ему было идти примерно час. Он решил поехать на такси, вышел на главную улицу, поймал такси и спокойно в пьяном омуте доехал до дома. Смити вышел из такси и затем направился к подъезду, для того чтобы подняться домой. Он зашел домой, но мама не спала. Она помогла ему раздеться и умыться.

— Мамуля, представляешь, я встретил девушку по имени Джуди. Ее отец был знаком с моим отцом, они даже были друзьями.

— Джуди? Паркер?

— Да, наверное. Почему-то я фамилию не спросил.

— Светлые волосы, зеленые глаза?

— Да, да, она.

— И что она говорила?

— Сказала, что ее отец был знаком с нашим отцом.

— Понятно.

— Что понятно? Откуда они знакомы-то?

— Не время, сынок, когда придет время, я расскажу. Я обещала.

— Кому обещала и что?

— Не время сейчас, ты пьяный.

— Хорошо.

Мама уложила Смити спать. Убедившись, что сын уснул, она пошла к телефону и начала набирать номер 344-723-75.

— Алло! Это Лори.

— Здравствуй, мама!

— Джуди сделала все как надо.

— Да, очень хорошая новость. Знаю, что моя девушка всегда сделает так, как надо. Скоро повелитель придет. Вы принимаете лекарство «Липак»?

— Да, принимала его сегодня. Почему ты хочешь уничтожить Смити? Ведь я же виновата.

— Потому что он мой брат. Не хочу никаких братьев больше. Я любил его, но ты все уничтожила, я хочу, чтобы ты тоже страдала.

— Прошу тебя, не нужно уничтожать его, уничтожь меня.

— Я не могу, ты же моя мама.

— Может, ты еще передумаешь?

— Никогда. Нужно, чтобы Смити тоже принимал лекарство «Липак», но об этом он знать не должен. Может быть, я оставлю его в живых.

— Хорошо. Я сделаю все.

— Молодец, мама! Кстати, не забудь про письмо, которое якобы от папы.

— Хорошо. Но почему ты так делаешь? — говорит мама и вытирает слезы.

— Ты уничтожила меня. Я тебе говорил, что это был не я, но ты не верила.

— Прости. Я теперь верю тебе.

— Нет, нет, уже такое точно не пройдет. Делай все по плану.

Она повесила трубку и просто вытирала слезы. Она не хотела делать больно Смити, но не знала, что делать. От лекарства «Липак» ее сознание начало немного меняться. И она начала забывать многое и постепенно становиться агрессивной и бесчувственной. Она написала письмо, которое Смити найдет когда-нибудь. Она написала, что любит Смити и никогда бы не хотела причинить ему боль. Она не может сопротивляться злу, она была во всем виновата, что сделала из второго сына такое чудовище…

Глава пятая
Первые шаги

Прошло пять месяцев, и ничего почти не изменилось. Смити стал встречаться с Джуди, и теперь они живут вместе у мамы. Мама стала чувствовать себя лучше, ремиссия также продолжается, что очень хорошо. Поэтому жить они начали лучше. Смити не подозревал о том, что мама давала ему лекарство «Липак». Смити иногда чувствовал себя немного неприятно, но снова возвращался в чувства. За пять месяцев он не наблюдал каких-либо черных силуэтов и человека в черном. Поэтому он немного успокоился и больше об этом не думал.

Смити проснулся от постороннего голоса и стука в дверь со словами:

— Есть кто дома? Я из почтового отдела. Пожалуйста, откройте.

Смити открывает глаза, луч солнца через окно сразу слепит его глаза, он медленно встает и зевает. Затем указательными пальцами протирает глаза. Он медленно пошел к двери и открыл ее.

— Здравствуйте, — говорит Смити.

— Вам конверт, возьмите, пожалуйста, — сказал почтальон.

— Спасибо, — ответил Смити сонно.

Смити взял в руку конверт, закрыл дверь, начал рассуждать, держа и рассматривая конверт: «Что за конверт? От кого оно? Хм-м-м… Интересно». Смити прошел на кухню и присел на стул. Медленно начал открывать конверт, достает письмо и затем начинает читать шепотом:

«Здравствуйте, уважаемый Смити Робертсон. Хотим вам предложить службу в полиции Лос-Анджелеса. Если намерены поступать в академию полиции. Пожалуйста, явитесь в центральное управление полиции со всеми документами с 8:00 до 18:00. Спасибо за внимание. Ждем вас. С уважением полиция Лос-Анджелеса».

Неожиданно, прокричало у Смити в голове. Он просто замолчал на несколько секунд и, позже резко закричал со словами:

— Да… Да… Да. Черт возьми.

— Что такое? — ответила и подбежала мама.

— Что с тобой, Смити? — проснувшись, ответила Джуди.

— Меня пригласили в полицию. Меня пригласили в полицию, черт возьми. Понимаете, мне нужно собрать документы.

Смити был очень счастлив, словно маленький мальчик, которому купили новую игрушку. Мама подошла к Смити и начала говорить:

— Поздравляю тебя, сынок, — и обняла Смити.

Затем Джуди добавила:

— Поздравляю, я всегда в тебя верила. Ты молодец.

— Рано вы, конечно, поздравляете, там еще будет сдача нормативов различных и так далее. Еще учиться в академии.

Смити был очень рад. Отличное предложение, несмотря на то, что у Смити было много денег, он все равно хотел служить в полиции. Смити говорил: «Полиция — это моя мечта, которая начинает потихоньку сбываться». Сразу же после этого конверта Смити отзвонился Аркеллу, сообщил эту прекрасную новость. Он поздравил его и сказал, что очень рад за него. После разговора с Аркеллом Смити пошел искать документы по всему дому. Поднял такую суету, что даже никакая война не сравнится. Смити искал документы час, а то и больше, и наконец, спустя вдобавок еще минут тридцать, нашел документы в шкафу.

— Мама? Мама? Джуди. Я одеваюсь. Отвезу документы в центральное управление чем быстрее, тем лучше.

— Как же покушать, Смити?

— Все потом, — и не дождавшись ответа, сказал: — Все, я убежал.

Смити поймал ближайшее желтое такси, прыгнул в него.

— До центрального управления полиции, пожалуйста, — сказал Смити и положил два цента в карман таксиста. Они подъехали к центральному управлению полиции, возле входной двери стояли три полицейских и мирно курили свои сигареты, они обсуждали свои жизни. Смити начал проходить мимо, и он подходит к одному из них со словами:

— Здесь принимают документы?

— Да, да, пройдите прямо.

— Спасибо.

Смити зашел в здание и затем на входе подошел к полицейскому, который дежурил.

— Здравствуйте, офицер. Мне пришло письмо о приглашении в полицию, и документы принести. Мне куда нужно пройти?

— Пройдите дальше по коридору, затем налево и на втором этаже дверь справа. Там ведется набор.

— Понял. Спасибо большое.

Смити прошел по лестнице, кругом была суета такая, но ему это нравилось. Он поднялся, куда ему сказали, и увидел много людей, которые стояли в очереди. Не растерявшись он спросил:

— Кто последний?

— Я, — ответил незнакомый.

— Тогда я за вами.

Рядом был свободный стул, он присел на него и стал дожидаться своей очереди. Пока Смити сидел, уже мысленно представлял, как он работает в полиции, как служит закону. Примерно минут сорок просидел в очереди, и его вызвали.

— Смити Робертсон, прошу пройти.

Смити проходит в кабинет и видит: стоит длинный стол, а за столом пяти полицейских. Ему подсказали, что нужно начать с левого края, куда он и подошел. Сидела женщина и попросила у него справки на наличие болезней, к счастью, они у него были еще действительны, так как недавно проходил медицинский осмотр. Его попросили снять футболку и покрутиться перед ними. Затем проверили пульс, давление. И он пошел к следующей персоне. У него попросили документы: паспорт, свидетельство — в общем, как обычно, а другой взял измерительную ленту, начал его полностью осматривать и писать антропологические данные. Ему сказали, что здоров и все нормально, и сказали, что годен к сдаче нормативов. Эта медкомиссия была для него быстрой. Так как он воевал, то в его документах было все хорошо, отклонений по здоровью не было никаких. Ему выдали бумажку с тем, что на следующий день нужно будет подойти в ЦУП для сдачи тестов, и чтобы его пропустили. Счастье его переполняло, и он был в предвкушении. Когда он выходил из ЦУП, к нему подошел парень и сказал:

— Здравствуй. Ты тоже поступать в полицию?

— Да.

— Меня зовут Верис Круст, — и тянет руку к Смити.

— Очень приятно. Смити… Смити Робертсон.

— Слышал, что ты воевал?

— Было дело.

— Наверное, страшно?

— Когда как. Верис, извини, нужно ехать домой. Увидимся завтра на сдаче.

— Да, конечно. Приятно было познакомиться.

— И мне. До скорого.

Смити в течение десяти минут поймал такси и направился домой. Когда он пришёл домой, Джуди и мама начали его расспрашивать, словно партизана, пока Смити раздевался на пороге.

— Что сказали? — говорит мама, вытирая полотенцем свои руки.

— Как все прошло? — спрашивает Джуди.

— Все хорошо, милые дамы. Завтра сдача тестов.

— Нам надо отметить сегодня этот повод, — сказала Джуди и прошла на кухню.

— Это точно, — сказала мама и пошла помогать Джуди.

Судя по лицу мамы, она была очень счастлива за Смити, как и его девушка Джуди. Но он не понимал, что это все иллюзия счастья. И никто не знал, что задумали мама и Джуди. Когда Смити прошел на кухню, то мама сказала:

— Папа оставил тебе подарок.

Сердце Смити очень сильно забилось, и, взяв маму за кисть, он говорит:

— Правда? Покажи, расскажи мне о нем, пожалуйста.

— Еще не время, но это время подходит, и уже совсем скоро…

— Когда это время должно прийти? Ты умираешь, что ли? Болезнь снова вернулась?

— Смити, что такое несешь? — сказала Джуди.

— Простите. Просто хочется знать, что за подарок мне приготовил папа. Я его совсем не помню. Ты говорила, что он погиб. Ладно, я еще подожду тогда. Нужно позвонить Аркеллу.

Смити пошел к телефону для того, чтобы позвонить Аркеллу и пригласить его к себе домой на застолье. Этот прекрасный день Смити провел в кругу своей семьи. Они мирно посидели на кухне, точнее, они отметили, но Смити не стал пить. Он сегодня лег спать пораньше, потому что завтра рано вставать…

5 июня 1946 года

Смити проснулся примерно за два часа до выезда в центральное управление полиции. Он сделал зарядку, умылся, позавтракал и начал одеваться.

— Смити, давай, ты сможешь. Мы верим в тебя, — сказала Джуди.

— Спасибо большое. Все будет в лучшем виде.

Смити собрался и пошёл в путь. Когда он приехал на сдачу нормативов, то было очень много народу. Он даже не ожидал такого количества людей. Их всех собрали около автобуса, посадили и довезли до стадиона, принадлежащего полиции. Когда они приехали, их построили по стойке смирно в ряд. Сержант начинает говорить:

— Здравствуйте. Сегодня день сдачи нормативов. Просьба вести себя адекватно. Сегодня кому-то, может, и не повезет, но вы не отчаивайтесь, всегда смотрите гордо вперед. Все будут поделены на группы из семи человек. Сейчас назову фамилии тех, кто будет состоять в первой группе и пройдет к сдаче нормативов первыми, и им сразу приготовиться.

И сержант продолжает говорить, читая с бумажки:

— Робертсон, Диас, Хьюз, Келли, Грей, Купер, Круст. Это ваша группа, вместе вы будете проходить все испытания. Теперь разминайтесь, готовьтесь к сдаче бега на 60 метров. Следующую группу назову ту, которая пойдет сдавать подтягивания на перекладине…

Смити с ребятами, которых назвали, вышли из строя, и прошли к стартовой линии, и начали разминаться. Им дали около десяти-двадцати минут на подготовку. Смити тянул ноги и одновременно рассматривал соперников. Он прикинул, что они на первый взгляд были все вялыми, наверное, они так думают и о Смити тоже. У Смити всегда был дух на высоком уровне, он никогда не сдавался и не отчаивался. Затем на скамейке Смити заметил человека в черном, который ему помахал и просто злобно улыбался. Это была та улыбка, когда Смити встретил его в аптеке, и он узнал его. Смити начал рассуждать: «Неужели он пришел? Неужели это мое сознание играет с ним? Что происходит? Просто нужно не обращать на это внимание».

— Подойти к стартовой линии. Встать в позу «старт снизу», — кричит один из сотрудников полиции и говорит далее: — Приготовиться!

На слово «приготовиться» сердце Смити начало сильно стучать, кровь стала просто кипеть в его теле. Резко бросило в пот, и возросло волнение. Он задержал дыхание на мгновение…

— Марш!! — крикнул и произвел выстрел из пистолета в небо сотрудник полиции.

Смити резко рванулся вперед настолько, насколько смог. Дыхание участилось, и Смити слышит лишь звук свиста ветра и чувствует, как сильно суставы стали «натянуты», словно гитарные струны. Все тело в максимальном напряжении, и, перечеркнув финишную линию, Смити не заметил, как оставил позади всех своих соперников. Смити облокотился руками на свои бедра и стал дожидаться результатов. И спустя время судья начинает озвучивать:

— Робертсон — десять баллов, Круст — восемь баллов, Келли — шесть баллов, Грей — четыре балла, Хьюз — два балла, Купер — один балл, Диас — один балл.

Смити начал рассуждать: «Неплохое начало дня. Если так пойдут дела, то я обязательно поступлю сюда. Нужно успокоиться, все-таки волнение немного есть. Нужно перевести дыхание». Затем Смити бросил взгляд на ту скамейку, но человека в черном уже не было. Смити все больше понимает, что его сознание играет с ним, и поэтому он уже готов, что человек в черном появится снова.

Они все отошли на трибуны, для того чтобы отдохнуть. Смити глотнул немного водички, и в этот момент к нему подошел Круст со словами:

— А ты хорош, парень, быстро бегаешь.

— Спасибо, ты тоже ничего.

— Получается, следующее у нас будет подтягивание на перекладине, как только закончит вторая группа?

— Да, вроде так.

— Хорошо.

Они подождали минут тридцать, и их вызвали к перекладине. Смити вызвали подтягиваться первым. Он подошел к перекладине, плюнул на ладони для того, чтобы хватка была лучше, затем запрыгнул на турник и начал подтягиваться. Смити сделал ровно 39 раз, на сороковой раз уже кисти не держали хватку, и Смити просто соскользнул с перекладины. В своей группе он стал вторым и забрал свои восемь баллов. Первым в группе был Верис Круст, подтянувшийся 44 раза. Они после подтягивания сразу пошли к трибунам отдыхать и ждать, пока закончат другие. Следующим испытанием их ждал бег на 100 метров. Спустя некоторое время они выполнили это испытание, где Смити позже пришел вторым и забрал снова восемь баллов. Далее, в отжиманиях, Смити стал первым, где отжался 109 раз. В других нормативах, которые были, а это бег на один километр, бег на три километра, Смити набрал по максимуму баллов. Когда закончились нормативы, то это был не конец. Их построили всех в ряд и сказали:

— Уважаемые ребята. Первый день нормативов закончился. Завтра вас ждет бег на пять километров. Всем спасибо. Пройдите в автобус, и он доставит вас до ЦУП, — сказал сержант.