Бесплатный фрагмент - Первые рассказы

Вместо автобиографии

Василий Рем — это псевдоним, выбранный поэтом из личной скромности. Автор родился 15 июня 1953 года (холодное лето 1953 года) в ст. Ново-Александровке, Нижне-Серогозского района, Херсонской области, УССР. Этот период отмечен чередой важных в истории страны событий. После смерти Иосифа Сталина объявлена всеобщая амнистия для заключённых, тысячи узников были освобождены из тюрем и лагерей. В высших государственных структурах идет борьба за власть, на роль вождя претендует Лаврентий Берия. Однако в стране подул ветер перемен, Берию обвинили в предательстве родины и расстреляли. К власти пришёл Никита Сергеевич Хрущёв, период правления которого получил название «хрущевской оттепели».

Родители автора, пережившие годы сталинских репрессий, позже рассказывали сыну о тяжёлых событиях и страданиях, которые выпали на долю простого народа. Семья матери попала под раскулачивание, имущество у них отобрали, а отца и четверых братьев сослали в лагерь на Соловки. Вскоре отец на Соловках умер, а братья пошли добровольцами на фронт, воевали в штрафных ротах. В первые же дни войны двое братьев пропали без вести. Один прошел всю войну, воевал в Берлине и 8-го мая 1945 года умер от ран. Только одному из братьев удалось вернуться с войны.

Отец поэта, 1904 года рождения, личность неординарная и во многом загадочная. В его биографии вместились революция 1917 года, гражданская война, строительство Беломорского-Балтийского канала, Великая Отечественная война. Будучи грамотным, он занимал руководящие должности, работал налоговым инспектором, председателем поселкового совета, завмагом, путевым обходчиком, а после выхода на пенсию — сторожем стадиона.

Выросший в деревне, поэт не понаслышке знал, как живется простым людям, часто слышал их разговоры о суровой действительности и событиях того времени. Родители тоже рассказывали то, что видели и пережили на самом деле, а не то, что написано в советских учебниках по истории. Все это рано научило его думать, а правда жизни, увиденная собственными глазами, сформировала характер и предопределила будущее поэта.

Уже став взрослым, отслужив срочную службу в пограничных войсках, он принимает решение посвятить свою жизнь защите Отечества. Окончил пограничное училище, затем служил на границе — не случайно через все его творчество красной нитью проходит тематика пограничной службы. Одновременно учился на физико-математическом факультете Южно-Сахалинского государственного педагогического института, после окончания которого получил профессию учителя средней школы.

Все происходящее в стране он переживал как события собственной жизни, что также нашло отражение в его творчестве. Ещё во время службы Василий Рем, как человек отзывчивый и не привыкший стоять в стороне, начал серьезно заниматься судьбами беспризорников, состоявших на учёте в детской комнате милиции. Уделял большое внимание их патриотическому воспитанию, привлекал к спорту, занятиям в кружках и секциях. Объединив подростков общей идеей, создал детский военно-патриотический клуб «Граница», которым руководил с 1982 по 2010 год. Здесь обучались сотни молодых людей, выросших в нищих или неблагополучных семьях. В их трудной судьбе были драки, наркотики, пьянство. Он вытаскивал их из этого порочного круга и с помощью спорта помогал поверить в себя и идти к намеченной цели.

После выхода на пенсию Василий Рем по-прежнему занимает активную жизненную позицию и продолжает трудиться. Вначале в школе заместителем директора по воспитательной работе и преподавателем математики. Затем сослуживцы пригласили его в частную охрану, где он работал на должностях охранника, заместителя директора и директора охраны. Набравшись опыта, стал заместителем генерального директора по экономической безопасности московской фирмы. Сейчас трудится начальником охраны в одном из подразделений Министерства финансов РФ.

В 2016 году благодаря рекомендациям ведущих поэтов Василий Рем стал членом Российского союза писателей. Участвовал в создании регионального отделения Российского союза писателей в Белгородской области. Неоднократно номинирован на Национальную литературную премию «Поэт года» — в 2016, 2017, 2018, 2019 и 2021 годах. В 2019 году за литературную деятельность награждён медалями: Владимира Маяковского и Анны Ахматовой. В 2020 году номинирован на литературную премию «Георгиевская лента» и награждён за вклад в укрепление национального самосознания и патриотизма, медалью «Георгиевская лента 250 лет». В 2021 году номинирован на литературную премию имени Сергея Есенина «Русь моя». Награжден медалью «Сергей Есенин 125 лет». Номинирован на литературную премию Императорского двора «Наследие». Награжден звездой «НАСЛѢДIE» — III степени. Печатается в альманахах «Стихи 2020», «Проза 2021» и Антология русской поэзии 2021 года. Представлен к награждению медалью «Иван Бунин 150 лет».

Сейчас, как и на протяжении всей своей жизни, Василий Рем продолжает заниматься творчеством — пишет стихи и прозу. В его произведениях нашла отражение целая эпоха, события, которые нигде не описаны или описаны иначе. Это свидетельства неравнодушного человека, поэта, пережившего вместе со своей страной все ее победы и поражения. Книга, которую вы держите в руках, она, как и все произведения Василия Рема, особенная. Читайте, не пожалеете.

Председатель регионального отделения Российского союза писателей по Белгородской области, Дмитрий Чепиков

Рассказы

Поступление в училище

В мае, когда солнышко уже прилично пригревало землю и зелень украшала улицы и парки столицы, солдаты и сержанты приезжали с границ для поступления в пограничное училище. Среди них был и наш герой Евгений в звании ефрейтора, несмотря на то что окончил школу сержантского состава. Ну не нашлось ему в пограничном отряде сержантской должности, так и приехал поступать ефрейтором. Про ефрейторов в армии ходит немало пренебрежительных и даже обидных поговорок: «Лучше иметь дочь проститутку, чем сына ефрейтора» или «Пьяный ефрейтор страшнее генерала» и тому подобное. Но наш герой не обращал на эти насмешки никакого внимания и относился к своему званию с уважением.

В училище для армейских абитуриентов сначала проходили сборы, на которых они вспоминали школьные программы, забытые ими за два года службы. Честно говоря, все, кто прибывал из армии, всегда могли поступить в училище, если было желание: требования к ним были минимальные и никакого конкурса. А тех, кто имел медаль «За отличие в охране границы» и знак «Отличник погранвойск» первой степени, вообще принимали в первую очередь. У Евгения такой знак был — за боестолкновение на китайской границе.

Кроме того, имелся у него в училище и протеже — преподаватель кафедры марксизма-ленинизма (была такая кафедра), свояк. На сборах Евгения по блату назначили писарем к начальнику, и он просиживал целые дни в штабе, пока остальные бегали кроссы и занимались хозяйственными работами.

Евгений подыскал себе в помощь солдата, который довольно грамотно писал и вдобавок имел красивый почерк. Им оказался некий Боря, москвич, окончивший два курса МГИМО, но вдруг решивший стать пограничником. Дела пошли — списки составлялись, писались и переписывались — кто-то прибыл, кто-то убыл.

На сборах их хорошо подготовили, и на экзаменах проблем со сдачей ни у кого не было. Первой Евгений сдавал математику письменно. Он хорошо знал ее ещё в школе, а потому написал на твёрдую четверку. Можно бы и на пятёрку, но он поленился решить последний пример, понимая, что и без того поступит в училище.

Вторым письменным экзаменом были русский язык и литература, сочинение на тему «Мой любимый герой». Евгений ещё школьником пробовал себя в сочинительстве. Когда учился в ПТУ, написал стихотворение о Ленине и, выступив с ним на конкурсе чтецов, занял первое место. На экзамене он решил посвятить сочинение Ленину и написал его на пяти листах, да ещё в стихах. Дружок Боря подправил грамматические ошибки, поскольку в русском языке наш герой был не особо силён. Получилось прекрасно. Поставили ему оценку четыре за грамматику и отлично за сочинение (попробовали бы не поставить!).

Оставался устный экзамен по физике. Пока проходили сборы, Евгений записался в библиотеку училища, где брал книги, и читал запоем день и ночь. Служба на высокогорной заставе лишила его этого удовольствия, а жажда познаний брала верх. Вот и наверстывал упущенное.

Но тут что-то поменялось в его отношении к поступлению в училище. Его вдруг неудержимо потянуло домой — всё здесь, в Москве, казалось деревенскому парню чужим. Люди между собой не здоровались, обращались друг к другу со словами «гражданин» и «гражданка» — как заключённые. И Евгений решил третий экзамен не сдавать. А вернее, просто завалить его — получить двойку и вернуться домой.

На экзамен он явился с книгой «Три мушкетёра» Дюма. Взял билет, первый вопрос был лёгкий: куда отклонится проводник с током в магнитном поле? Правило буравчика. Можно отвечать без подготовки и заработать пятерку. Второй вопрос вообще из оптики. Как мастер по ремонту оптических и электронно-оптических приборов он полгода изучал это в школе сержантского состава. Тут пятерка была бы даже с плюсом. Но Евгений твердо вознамерился получать двойку и, открыв книжку у себя на коленях, погрузился в мир мушкетёров.

Преподаватель, опросив желавших сдать пораньше, заметила, что абитуриент что-то читает. Первой мыслью было, что шпаргалку. Когда Евгений извлек из-под парты книгу «Три мушкетёра», от удивления её просто заклинило.

— Да как вы смеете!.. Нет, это впервые в моей практике — на экзамене читать книжку!.. — и предложила Евгению отвечать по билету немедленно.

Евгений прикинулся тупым и отвечал примерно так:

— Проводник с током отклоняется в магнитном поле туда или туда, но не туда и не сюда.

И на второй вопрос приблизительно так же:

— Белый свет разлагается, как капля бензина на воде. В общем, что-то связано с охотником, который желал что-то знать. Но вот что именно, за два года службы я забыл.

В конечном итоге она поставила ему двойку и выгнала с экзамена.

Евгений доложил начальнику курсов, что физику он завалил. И начал собираться на дембель, который неизбежен, как крах капитализма.

Однако через час его вызвал куратор, Владимир Федорович, и, поставив по стойке смирно, отчитал по полной программе. После чего Евгений понял, что желанный дембель откладывается на неопределенный срок, может, даже на годы. Физику его заставили пересдать, та же учительница попыталась завалить его на тройку. Однако на все вопросы он отвечал без запинки, и, убедившись, что это не получится, поставила четверку, потому что сдача была повторной.

Вот и накатила мандатная комиссия. В зале присутствовало много преподавателей и командование училища. Евгений, начищенный, отглаженный, строевым шагом подошёл к генералу и доложил:

— Товарищ генерал-майор, абитуриент ефрейтор… — далее шла фамилия — для прохождения мандатной комиссии прибыл!

Генерал обратился к членам комиссии:

— Какие будут вопросы к абитуриенту?

Один офицер спросил:

— За что получили знак «Отличник погранвойск» первой степени?

— За участие в боестолкновении на китайской границе, — отчеканил Евгений.

— Говорят, вы стихи пишете? — поинтересовался другой офицер, видимо, из замполитов.

— Так точно, пишу.

— Ну, все, наверно, про любовь? — усмехнулся тот.

— И про службу тоже, — парировал Женя.

— А прочитайте-ка нам своё стихотворение про службу, — предложил заместитель по политической части училища.

И тут настал звездный час Евгения.

Он четко, с выражением, меняя, где нужно, интонацию, прочитал стихотворение «Родина начинается с границы»:

«С чего начинается Родина?» —

Порой мы вопрос задаём.

Чекисту известно доподлинно —

С границы начало её.

С границы она начинается,

Любимая Родина-мать.

И лучшим войскам доверяется

Её рубежи охранять.

И пусть там берёзка колышется,

Могучая ель иль ветла.

А может, и травки не сыщется —

Нам Родина всюду мила.

Какая б река ни плескалась,

Амур ли, Аракс, иль Дунай.

Пески, или льды, или скалы —

Нам по сердцу всякий наш край.

За Родину, если придётся,

Мы встанем себя не щадя:

В горах-ли, в таёжном болотце,

У моря иль возле ручья.

И мы, часовые границы,

Вовеки врагу не сдадим

Отчизны и малой частицы —

Стояли на том и стоим!

«С чего начинается Родина?» —

Порой мы вопрос задаём.

Солдату известно доподлинно —

С границы начало её.

С границы она начинается,

Любимая Родина-мать.

И лучшим войскам доверяется

Её рубежи охранять.

Все слушали с замиранием сердца. Когда он закончил чтение и поклонился, зал взорвался овациями, которые долго не смолкали — так задели за живое слова, прозвучавшие из уст абитуриента.

Всё, приказом он был принят в училище и назначен на должность командира отделения на сборах поступающих с гражданки абитуриентов. Ну а дальше всё банально: всех, кто сдал экзамены, приняли, сформировали группы и отделения, и пошла учёба.

Но подготовка и сдача экзаменов в училище запомнились Евгению на всю жизнь.

Овощная база

В советское время в СССР была у властей такая традиция — посылать студентов, курсантов, солдат на помощь сельскохозяйственной промышленности. Ну, оно и понятно: что на овощных базах, что в колхозах работники сами справиться не могли — урожаи были богатые, продукты скоропортящиеся, поэтому руки молодых парней и девушек оказывались очень даже кстати.

Вот и послали курсантов училища на овощную базу помогать в переборке и складировании овощей, привезенных из колхозов и совхозов Подмосковья. Прибыли на автомашинах ЗИЛ-130 с тентом. Работницы базы открыли рты, с восхищением глядя на стройных, подтянутых, мускулистых, выглаженных и пахнущих одеколоном «Рижанин» молодых курсантов. А зелёные фуражки и вовсе свели молодых девиц с ума — их улыбки расплылись просто до ушей.

Но пришёл хмурый дядька и строго сказал девицам:

— Закрыли все рты, идите работать! Ишь, слюна-то потекла, с губ капает!

Это был начальник овощной базы, который поставил задачу нашим командирам, а уж командиры нам — что делать и что не делать.

Нашей группе досталась капуста. Кочаны огромные, твердые — урожай ранней капусты только недавно доставлен с полей. Наша задача была обрывать завялые листочки и перекладывать овощи из контейнера в хранилище. Трое обрывали листочки, а остальные, выстроившись в колонну на расстоянии броска и ловко перекидывая кочаны друг другу, быстро опустошили все контейнеры и забили склад для хранения капусты. Выполнили работу раньше положенного срока и скоро уже сидели на перекуре.

Увидев, что мы отдыхаем слишком долго, начальник овощной базы направился в нашу сторону и уже открыл было рот, чтобы покрыть нас матом за безделье, но, обнаружив пустые контейнеры, успокоился. А зайдя в хранилище, убедился, что всё сложено аккуратно, как он и объяснил нашим командирам.

— Ну, молодцы пограничники! Так быстро у меня ещё никто не работал. Пойдёмте тогда на наиболее важный участок — вам я это могу доверить.

И повел нашу группу на переборку арбузов, которые привезли из Астрахани. Мы снова выстроились в цепочку, и через час все арбузы были складированы. Естественно, в благодарность заведующий базой выбрал несколько самых больших и принёс в беседку, пригласив нас отведать сладких ягод. Нас не надо было просить дважды, и, сполоснув руки, через минуту мы с наслаждением уминали сочную сахаристую мякоть, обливаясь сладким соком. Да, в училище нам арбузов не подавали.

Поскольку с работой мы управились рано, а до обеда оставался ещё час, решили провести для нас экскурсию по овощной базе.

Заведующий прислал пожилую женщину, и она повела нас по складам, по ходу рассказывая и показывая, где что хранится и при какой температуре. Овощная база оказалась огромной, нам не хватило часа, чтобы обойти все хранилища. Пришло время обеда, и нас повели в собственную столовую предприятия — просторный огромный зал, чем-то напоминавший нашу столовую в училище. Но обед, конечно, здесь оказался более богатым.

Наваристый борщ с крупными кусками мяса, салаты из свежих овощей, заправленные сметаной, на второе — сочные котлеты из натурального мяса. И в завершение — сладкий компот из свежих фруктов и стакан сметаны с сахаром. К сметане и компоту полагались ароматные булочки и хлеб на выбор: белый, черный и в любом количестве. В общем, поели от души.

К этому времени в столовую подтянулись и молодые работницы. После обеда начали знакомиться, записывать телефоны понравившихся девушек. К сожалению или к счастью, у нас-то телефонов не было: в училище из города можно было позвонить только дежурному по части, а дежурный офицер, естественно, ни передавать, ни приглашать к телефону никого не будет. Возможно, за исключением, только когда звонили мать или отец. И то, как говорится, если что-то случилось.

Девушки, работавшие на овощной базе, почти все жили в общежитии. Это были в основном лимитчицы, не поступившие в институт и временно работавшие на овощной базе в надежде либо поступить на следующий год, либо выйти удачно замуж за москвича. Но попадались и москвички — чаще всего двоечницы, выплюнутые из школы в ПТУ, а после ПТУ на овощную базу.

Этих последних интересовали любые варианты развития событий, имеется в виду — выйти замуж за офицера и уехать на край земли, где никто не знает, что она была двоечницей. У москвичек, естественно, имелись домашние телефоны, а значит, возможность с ними связаться. На территории училища стояла пара телефонов-автоматов, откуда за две копейки можно было позвонить в город. Но курсанты и на этом экономили: у каждого в фуражке была припрятана «фантомаска» (обломок пружины из фуражки), которая легко заменяла две копейки.

Конечно, среди курсантов были и женатые ребята. Командиры запрещали им носить обручальные кольца, объясняя это нарушением формы одежды. Разумеется, женатика легко было вычислить по штампу в военном билете. Но смышленые парни и этот вопрос научились решать. Это сейчас странички в военных билетах прошиваются, а раньше их крепили на скобках. Разогнул скобки, вынул листок со штампом — и ты уже холостой.

К слову сказать, был у нас один курсант, к которому при выпуске явились сразу две жены, и обе официально зарегистрированы. Одна в военном билете, а вторая в паспорте, который он умудрился не сдать при получении военного билета. Ему предложили выбрать любую и уехать на границу. Он предпочел ту, что была лимитчицей (из деревни), — для офицера это более надёжная спутница на границе, чем москвичка.

Но вернёмся на овощную базу. За примерную работу после обеда начальник овощной базы поставил нашу группу на виноград. Тут, конечно, уже не побросаешь, нужно сидеть над каждой корзиной и перебирать: большие кисти — в отдельные корзины, а мелкие и россыпь — в специальный контейнер, на вино или компот. Но зато во время перекуров, выбрав с разрешения начальства самые крупные грозди винограда и хорошенько вымыв сначала руки, а потом и ягоды, мы медленно, с превеликим удовольствием их съедали.

Но вот рабочий день подошёл к концу. Нас снова погрузили в машины и, угостив на прощание апельсинами, которые были тогда большим дефицитом — за ними нужно было выстаивать в магазинах длинную очередь, отправили в родное училище.

Многие курсанты потом еще долго созванивались с новыми знакомыми и бегали к ним на свидание, получив очередное увольнение. Кто-то даже женился на москвичке, работавшей на базе. Но это уже другая история.

Поездка в колхоз

Неоднократно мы ездили на уборку урожая и в подшефный колхоз — было тогда такое понятие: «подшефный». Кто над кем брал шефство — колхоз над нами или мы над ним, я точно не знаю. Но осенью, в период уборки овощей, мы регулярно отправлялись на колхозные поля, где сначала собирали огурцы, затем помидоры, картофель, ну а по первому морозцу — капусту.

На этот раз мы поехали на картофель. Большинство курсантов были, конечно, из деревень и знали об уборке картофеля не понаслышке. А вот городские жители никак не могли понять, зачем, после того как комбайн выкопает картофель, нужно еще шуровать в земле руками и искать то, что не извлеклось на поверхность. На рядках, где работали городские, председатель колхоза обнаружил много оставшихся клубней картофеля, заставил курсантов вернуться и по новой собрать то, что лежало под грунтом. Проверив наши рядки, он остался доволен и спросил:

— Видать, из деревень, раз так хорошо знаете своё дело?

Мы ответили утвердительно, тогда он снял нас с нашего участка и поставил на те рядки, которые уже прошли городские курсанты. Естественно, мы набрали ещё по пять, а то и десять мешков картофеля.

Урожай был огромный, и я заподозрил, что тракторист нарочно мелковато копает комбайном, чтобы быстрее выполнить свою норму. Этой мыслью мы поделились с председателем.

— И что вы предлагаете? — спросил председатель?

— У нас в колхозе таких уборщиков заставляли повторно проходить рядки на комбайне. Наверх поднималось примерно ещё столько же картофеля.

Председатель, подозвав тракториста, заставил его взять поглубже и заново пройти один рядок. Несмотря на его сопротивление, настоял на своём, и на-гора подняли ещё один урожай картофеля.

После этого председатель поочерёдно пожал нам руки и сказал:

— Эх, ребята, не ту вы профессию выбрали! Вам бы в агрономы надо с таким знанием сельского хозяйства.

Во время обеда мы с разрешения нашего курсового офицера пошли купаться на речку, которая протекала рядом с картофельным полем. Поскольку трусы у нас у всех были «семейные», которые после купания, как ни выкручивай, всё равно будут мокрыми — ходи потом в промокших брюках, мы их, естественно, сняли. В общем, купались в чём мать родила к превеликому удовольствию отдыхавших на противоположном берегу колхозных девчат, которых мы не заметили. И только услышав их смех и визг, поняли, что лоханулись. Но стесняться было поздно, и мы выскакивали из воды, стыдливо прикрываясь руками. Зато трусы остались сухими, брюки тоже, и не надо бояться, что вся филейная часть будет в колхозной пыли.

Осмелевшие девушки на том берегу решили в ответ устроить для нас колхозный стриптиз и тоже стали купаться, раздевшись догола. Не нашлось ни одного курсанта, который бы не залюбовался красотой нагих женских тел. Все молча присели на траву, курящие тут же потянулись за сигаретами — им было легче наблюдать за всей этой барахтающейся в воде молодостью и красотой. Некурящие скрипели зубами, глядя на четвёртый размер упругих грудей колхозных доярок.

Закончив купание, они вышли из воды, покачивая крутыми бёдрами, и картинно прошествовали за кусты одеваться. Да, не видел этого наш замполит! Он бы не упустил возможности прочитать нам лекцию о моральной стойкости будущих офицеров границы. Точно бы сказал, что мы за сиськи Родину продадим. А как не продать, когда красота такая, а ты два года в армии на высокогорной заставе и третий год в училище?

Долго ещё курсанты не могли встать с травы и приступить к работе по понятной всем причине. Та уборка картофеля запомнилась всем надолго.

После обеда, к удивлению председателя, работали все без болтовни и шуток, не разгибаясь на перекуры. Закончив ранее намеченного срока и получив благодарность от председателя, погрузились в родные ЗИЛ-130 с тентом и укатили в родное училище.

Но этой ночью всем нам снились одинаковые сны, в которых мелькали красивые тела колхозниц.

Погоня

Было это ранней осенью, когда листва только начинала облетать и ещё не набрала всей палитры красок, которые обычно в это время полыхают на острове. Вечерело, хотя день ещё был не так укорочен, как это бывает поздней осенью. Но осенняя красота уже захватывала взгляд и не давала оторваться от падающих листьев и ковра, начинавшего вырисовываться на ещё зелёной траве. Офицер-пограничник возвращался со службы домой. Обычно он ходил напрямую через сопки, но сегодня нужно было сначала посетить порт с проверкой пограничного наряда и только потом уже домой.

В порту на причале под погрузкой стояло иностранное судно из Японии. Проверив пограничный наряд «Часовой причала» и сделав кое-какие замечания, дождался их устранения, поочерёдно подменяя на это время солдат на службе. И с чувством выполненного долга зашагал в сторону дома. Выйдя на центральную улицу, ускорил шаг. Улицы почему-то были пустынными.

Вдруг послышался рёв мотоцикла и одновременно вой милицейской сирены. По дороге мчался мотоцикл с двумя седоками, из-за шлемов их лиц было не видно, но за рулём сидел явно парень. Поравнявшись с офицером, мотоциклист на повороте не справился с управлением и резко вильнул рулём. Сидевший сзади пассажир свалился на асфальт и покатился к ногам офицера. Каска слетела с его головы, и офицер увидел, что это женщина. В горячке она вскочила и бросилась за угол дома, но, не добежав, упала.

Милиция промчалась мимо, даже не остановившись, хотя явно видела падение человека. Они погнались за мотоциклистом. Офицер кинулся к пострадавшей. Осмотрев её, убедился, что ноги и руки, а также кости вроде целы. Только кожа на коленях и локтях стерта об асфальт почти до костей. На лбу темнело небольшое рассечение, от которого тянулась полоска крови, стекающая к подбородку.

Это вам не сегодняшний день, когда можно достать из кармана гаджет и позвонить в скорую. Ближайший автомат только на морском вокзале. Офицер осмотрелся. Увидев рядом колонку с водой, такие тогда стояли по всему городу, быстро сбегал к ней, смочил платок и промокнул девушке виски, затем вытер на лице капли крови. От холодной воды она очнулась и застонала от боли.

— Лежите-лежите, вам нельзя двигаться, — предупредил он и спросил: — Вас как зовут?

— Вика, — прошептала девушка.

— А меня Женя. Значит так, Вика, попробуй пошевелить ногами, руками, головой, только по очереди и осторожно.

Девушка послушно выполнила его просьбу и сказала, что боли в спине нет. Значит, позвоночник цел.

— Давай я помогу тебе встать и отведу на морском вокзал. Там вызовем скорую помощь.

— Нет, не надо, — отказалась она, — лучше домой. Я живу на улице Ливадных.

— Надо же, и я там живу, — улыбнулся Женя.

Поскольку расстояние что до морского вокзала, что до её дома было примерно одинаковым, выбрали последнее. Взвалив девушку себе на плечи, пограничник как с полным боекомплектом начал штурмовать сопку по короткой дороге. Через пять минут пришли к дому. Поднявшись на четвертый этаж и позвонив в дверь её квартиры, Женя удивился, когда вместе с родителями на лестничную площадку вышла и медицинская сестра.

Оказалось, что милиция всё-таки поймала ночного гонщика, и тот сообщил, что пассажир вылетел из седла. Никого, не обнаружив на месте падения, они поняли, что девушка пошла домой и вызвали ей скорую помощь. Адрес сказал все тот же гонщик. Поскольку Женя с Викой подошли к дому с другой стороны, машину скорой помощи они не видели.

Все засуетились вокруг девушки, совершенно забыв о пограничнике, который потихоньку выскользнул за дверь и ушёл домой. Слава Богу, всё нормально. Дома Женя получил от жены взбучку за то, что полевая форма оказалась в пыли и крови, а сам он от тяжёлой ноши был весь в мыле. Женя отшутился, мол, пришлось выручать бойца, вот немного и испачкался.

Но через неделю в местной газете «Островная правда» вышла заметка с благодарностью от родителей девушки неизвестному офицеру пограничнику по имени Женя за спасение дочери. Слава Богу, ни пограничники, ни его жена этой газеты не выписывали. А Женя сам себя рекламировать не стал — подумаешь, герой!

Однажды он случайно встретил пострадавшую вместе с этим гонщиком. Та узнала его, познакомила с парнем, который от души поблагодарил пограничника за помощь. На этом они расстались и больше уже никогда не виделись, так как Евгения вскоре перевели на новое место службы.

Оползень

Сборы в округе закончились, и молодые лейтенанты разъехались по пограничным отрядам. Отряд, в который попал Виктор, располагался на острове. После коротких сборов его назначили командиром взвода КПП в один из портовых городов острова. Приняв взвод, Виктор приступил к службе. Семья оставалась проживать в гостинице на морском вокзале, где они поселились сразу после приезда. До первой получки далеко, деньги, что брали с собой, почти закончились: пока жили в округе, потом в отряде, все ушло на еду и гостиницы.

Спасибо старшине — выдал вперед офицерский паёк, благодаря которому кое-как дотянули до зарплаты. Ну и, конечно, первое, что сделали, купили камчатских крабов — они тогда продавались в любом магазине и стоили копейки. К ним набрали всякой рыбы, кальмаров, гребешка. Короче, всё это было очень дёшево и очень вкусно. Жену лейтенанта взяли сначала уборщицей в гостиницу морского вокзала, а затем и дежурной по гостинице. Проживание в гостинице начала оплачивать воинская часть. Жить стало легче.

Лейтенант не жалел своих сил, дни и ночи проводя на службе в постоянном контакте с личным составом. Только за первую неделю отловил пятерых самовольщиков и трех выпивших солдат. Доложил, как положено, по команде. Командир КПП лейтенанта отругал, сказав, что тот портит показатели КПП.

Тогда командир взвода начал действовать собственными давно проверенными методами. Каждую ночь взвод поднимался по команде «Тревога!» или «В ружьё», перекрывались порт или база флота. После проверки документов все возвращались обратно.

Постепенно это сказалось на дисциплине положительно: бойцы перестали бегать в самоволки и тем более пить. Начали заниматься спортом и иными пограничными науками. Но пребывание на острове иногда вносило в жизнь людей, и военных тоже, свои коррективы.

Однажды на остров надвинулся тайфун, зарядил проливной дождь. Ливень длился три дня, а поскольку город расположен на сопках, то в один из дней случился оползень. Сошедший селевой поток накрыл проходившую внизу под сопками железную дорогу и часть гаражей. Взвод КПП был поднят по тревоге и выставлен в оцепление, чтобы народ не подходил к опасному месту.

Расставив солдат на безопасном расстоянии в цепь и определив им задачу за оцепление никого не пускать, лейтенант доложил о принятых мерах первому секретарю горкома партии, который отвечал за эту операцию. Тот предложил организовать что-то наподобие КПП, чтобы при необходимости именно там пропускать спасателей и технику.

Но народ есть народ, каждый хочет спасти своё имущество и свою машину. С разрешения первого секретаря горкома начали пропускать к гаражам по одному, и люди перегоняли свои машины в безопасное место. Однако дождь не прекращался, и, поскольку сопка снова могла поползти, доступ прекратили.

Не успевших спасти свои машины оставалось несколько человек. Один из них, по виду кореец, как потом оказалось, уважаемый всеми человек при большой должности, всё же был пропущен к своему автотранспорту. Но, едва он успел войти в гараж, сопка сверху поехала. Народ стал кричать, чтобы убегал, но он, видимо, как раз заводил машину и не услышал. А через несколько секунд его вместе с гаражом и машиной накрыло многотонной грязью с водой и щебнем.

Когда стихия утихла, начали копать экскаватором, но гаража на месте не оказалось. Потоком глины, щебня и воды его растёрло в порошок. Хозяина нашли метрах в пятидесяти ниже, в машине, раздавленной в лепёшку. Естественно, мертвого.

Хоронили его всем городом, было много людей, венков и цветов. Он стал единственной жертвой этого оползня. Вечный ему покой и царствие небесное.

Вот с такого происшествия началась служба у лейтенанта.

Сколько ещё раз ему приходилось спасать, людей, имущество и технику от последствий тайфунов, наверно, и не перечесть. Но первый оползень заполнился на всю жизнь.

Орден «Красной икры»

Конечно же, такого ордена нет, не пытайтесь искать его в поисковых системах или в справочнике орденов России. Но раз данное название прозвучало, нужно об этом рассказать.

Как-то мы, молодые лейтенанты, были вызваны на сборы с целью, так сказать, подучить, довести новые приказы и, вообще, посмотреть, чего мы стоим. На сборах присутствовали все коменданты пограничных участков и командование пограничного отряда.

Занятия проходили в плановом порядке. Некоторые были интересными: стрельба, рукопашный бой, полоса препятствий. Другие скучными, даже вызывавшими сонную одурь: политзанятия, войсковое хозяйство и читка приказов. Но выдержали молодые лейтенанты все эти сборы и показали отличные результаты. Лучше всех по службе выглядели выпускники Алматинского пограничного училища, в строевой подготовке и полосе препятствий показали себя ребята Бабушкинского пограничного училища, а по политической части всех перещеголяли курсанты Голицынского пограничного училища — на то они и замполиты.

Один из комендантов пограничной комендатуры, небольшого роста, пожилой, но шустрый и бойкий на язык подполковник, носил на своей могучей груди орден Красной Звезды. Нам, желторотым лейтенантам, было жутко интересно, за что пограничник получил боевой орден. Тем более что рядом у него висели значок ВУ (военное училище) и значок об окончании гражданского вуза. То есть высшее образование он получил уже потом.

По возрасту подполковник вполне мог участвовать в Великой Отечественной войне или в боях на Халхин-Голе. Хотя в те времена и на китайской границе пограничники получали боевые ордена — Даманский, Жаланашколь и просто боестолкновения на границе. Один из лейтенантов, пришедших в училище с китайской границы, за такое боестолкновение был награжден знаком «Отличник погранвойск» первой степени.

Конечно, офицеры стали интересоваться:

— Товарищ подполковник, расскажите, за что у вас этот орден?

Ответ был краток:

— Не пришло ещё время рассказывать об этом, не пришло…