Бесплатный фрагмент - Рассказы

Последняя раса

* * *

Он шел следом за ней, за своей любимой, ступая, почти нога в ногу, словно собака в поисках добычи. Шел по запаху, ворочая носом, кидая мимолетные взгляды в разные стороны, будто выискивая недоброжелателей, которые могли находиться в толпе, готовые броситься на нее в любую секунду.

Григорий остановился незаметно для себя, наблюдая, как Лида отдаляется от него. Он повернул нос и сделал несколько шагов в сторону прилавка, который притягивал к себе, как магнит, заставляя забыть обо всем на свете: про время, дела и прочие хлопоты.

Его глаза разбегались, словно зайцы в разные стороны, не знали, куда смотреть, но он хотел одновременно убить обоих.

Молодому парню нравилось все: и симпатичные браслеты, и увесистые цепочки, которые подошли бы хорошо под его шею, и навороченные кольца, и скромные сережки, которые блестели ярко, почти ослепляя глаза.

Он смотрел на все это, не думая ни о чем, будто этот золотой песок и побрякушки затмили его чистый и ясный разум серым небом. Просто стоял и тупо смотрел на сверкающие камушки, как голодная сорока или ворона.

— Решил затеряться в толпе и смыться от меня? — неожиданно сзади подскочила Лида и несильно ущипнула, заставив его вздрогнуть, то ли от страха, то ли от боли, которую он почти не ощутил.

— Я и не думал об этом, — спокойно ответил он, пропуская ее вперед, поближе к прилавку, поцеловав в щеку.

— Ты что-то задумал? — снова спросила она.

— Меня просто потянуло в эту сторону, вот и все.

— Ты решил мне сделать подарок? — сладко произнесла она, засияв от радости, как румяный колобок, — ты хочешь меня побаловать? Я так рада.

— Мне не ловко это признавать, но я так долго тебе ничего не дарил, — с раскаянием, тяжело вздыхая начал Гриша, — просто в твоих дурацких сериалах, которые ты смотришь постоянно кто-то своим женам дарит золото, такими порциями, будто купили лом — метал, причем это происходит, чуть ли не каждую серию. Я не могу так же поступать.

— Ты у меня и так золото, — она вцепилась в него словно орлица и крепко поцеловала, потеревшись носом, поджав к нему губы, улыбаясь, — я без него

могу обойтись, а без тебя нет.

— Ты уверена? — серьезно спросил он, посмотрев на продавщицу, которая за ними все это время наблюдала.

— Да, дорогой, — подтвердила свой ответ Лида, может быть, в другой раз я обязательно соглашусь.

— А может в другой раз я не смогу этого себе позволить?

— Значит, подаришь что-то другое, — она сделала несколько шагов в сторону и снова остановилась, повернувшись полубоком, ожидая, когда Гриша сделает тоже самое.

Он стоял и смотрел на нее заторможенным взглядом, задумавшись.

— Пойдем, оставим это на другой раз.

— Ну, как хочешь, — сдался, наконец, он, облегченно вздохнул и, трогаясь с места, опять замер, покрывшись потом и открыв рот.

— Милый, что с тобой? Ты плохо выглядишь, — заволновалась Лида.

Он молчал. Он давно знал, что она у него самая лучшая, самая красивая, самая стройная. Но тут что-то было не так. Прямая спина, подтянутые ягодицы, упругая грудь, стройные длинные ноги и.. слегка выпуклый живот.

— Тебе плохо? — повторила она и вплотную подошла к нему.

— Немного.

— В чем дело, где болит?

— Ты, ты, — он дальше не мог сказать, только показал руками на себе, проведя по воздуху, сделав полукруг.

— Ты хочешь знать, беременна ли я? — как ни в чем не бывало, усмехнулась она, погладив живот легким движением руки.

— Именно, — быстро выдавил из себя Григорий.

— Да, родной. Мы будем родителями, только не падай в обморок от счастья и пойдем уже отсюда подальше, чего заниматься показухой. Это наши дела.

Его ноги слегка подкосились, но он не упал, только тяжело глотнул слюну, снова посмотрев на девушку за прилавком, которая улыбнулась ему, будто завидуя и сжав кулак, подняла большой палец вверх.

— Поздравляю, так держать, — воскликнула она, — вы побледнели, может быть вам водички принести?

— Нет, спасибо, лучше водочки, — ответил он без намека на шутку.

— Чего нет, того нет.

— Тогда обойдусь, — он медленно зашагал к жене, которая уже снова отдалялась от него, стараясь изо всех сил улыбнуться, повернув голову в сторону той же продавщицы, которая помахала рукой ему вслед.

— Следующий, — громко крикнула девушка грубым мужским голосом, который мгновенно его приободрил, слегка напугав.

— Не понял, — кося под дурачка, сказал вслух Григорий.

— Следующий, — снова рявкнула она.

Григорий пялился на нее, почувствовав, как на его плечо кто-то положил тяжелую руку, слегка похлопав.

Он быстро открыл глаза и, слегка сожмурившись стал осматриваться по сторонам, постепенно просыпаясь.

Теперь он вспомнил, окончательно проснулся. Григорий находился в том же госпитале, ожидая своей очереди и слово следующий, по всей видимости, относилось только к нему.

— Давай поторапливайся, — похлопал его снова по плечу друг Степан, — не заставляй Антона Сергеевича ждать долго. Как ты уже убедился, он сегодня в очень не хорошем настроение.

— Это его проблемы, — проворчал Гриша.

— Ошибаешься, он может нас провалить и тогда мы попали, — сказал Степан.

— Согласен, я не прав, — признался Гриша, — ладно иду, — и он вскочил со своего стула, направившись к двери №13, на ходу поднимая руку, сжимая кисть в кулак, подготавливаясь к стуку.

— Разрешите? — громко спросил он, когда открыл дверь, стараясь не зевать.

За большим столом сидела комиссия в количестве шести человек, которые что-то писали в своих журналах, мельком посмотрев на парня. Один врач, который сидел в центре, слегка развалившись и, протирая лысину платком, и был тем самым Антоном Сергеевичем, которого многие не любили. Один он чего стоил. Вообще, человек он был не плохой, помогал людям, когда хотел и когда требовалось это сделать — шел навстречу. Но временами на него находило и тогда он становился, что называется темной половиной или обратной стороной медали, которая раскрывается не всегда.

— Входи, Миров, — медленно скомандовал тот, слегка покачивая недовольно головой, — мы тебя уже замучались ждать. Поди, ты не последний?

— Так точно, нет, — доложил Григорий, соединив ноги вместе и вытянувшись ровно, встав по стойке смирно.

— А наше время подходит к концу, — продолжал наезжать Антон Сергеевич, постукивая карандашом по столу и одновременно пальцами.

— Виноват, — перебил его Миров, — так давайте приступим к осмотру, чтобы не терять драгоценное для всех время, дав возможность другим попасть сюда именно сегодня, а не завтра.

— Это ты, верно, заметил, — добавил врач, — без нашего заключения вы, милый мой, и другие никуда не полетите, — и он посмотрел на молодого парня, словно Господь Бог на раба своего, у которого в данный момент была вся власть, коей он мог распорядиться, как хотел.

— Я готов к обследованию, а ваши рассуждения, мысли и плохое настроение давайте оставим на потом, когда ваше рабочее время закончится, — стараясь ответить тем же, Григорий ничуть не изменился в лице, смотря на реакцию врача, продолжая стоять по стойке смирно.

— Ты со мной шутить вздумал? — начиная кипеть, и чуть приподнимаясь со стула, повысил голос Антон Сергеевич.

— Доктор, у нас, правда, осталось мало времени, а принять надо еще многих, — остановила его рядом сидящая женщина — врач, давая понять, что дискуссия закончена, и пора уже заниматься делом.

— Проходи за ширму и раздевайся до пояса, — грубо сказал врач, усаживаясь на свое место, недовольно поглядывая на своего коллегу — женщину.

Григорий повиновался и сделал все очень быстро. Эта процедура ему была хорошо знакома, так как он проходил через это не первый день. Занимало это все приблизительно минут пятнадцать — двадцать, дольше нужного обычно никто не задерживался, хотя на данный момент Григорий пробыл в этом кабинете в пустую минут пять. Проверка была как всегда по списку: сначала проверяли пульс, после дыхание, температуру, давление, зрение и прочее.

Он был спокоен, выполнял все в точности, что ему велели, хотя мыслями он был далеко от этого места. Врачи делали свое дело, присоединяя к нему все возможные провода и смотря на монитор, нажимая на клавиши, как на фортепиано. Григорий закрыл глаза и отрывался от земли, поднимаясь все выше, приближаясь к неизведанному космосу, который был для него вторым домом, там он был как рыба в воде, там была его стихия.

Он видел проносящиеся мимо кометы, астероиды разных размеров и небольшие планеты, которые с земли кажутся лишь тускло мерцающими звездами, да и то только ночью в безоблачную погоду и без туч, когда небо все чистое, открытое полностью перед тобой.

— Можешь одеваться, — опять скомандовал доктор, открывая свой журнал и делая там записи своим корявым подчерком.

Григорий шустро по-армейски оделся и подошел к столу комиссии.

— Ну и что, доктор? — спросил весело он.

— Ничего, — безразлично ответил тот, сделав небольшую паузу, добавив после, — ничего плохого сказать, не могу.

— Иначе и быть не могло, — уверенно сказал Миров.

— Откуда берутся такие богатыри? — словно завидуя, с подвохом спросил Антон Сергеевич, не отрываясь от своей писанины, — давление, как у младенца, сердце как у дракона, пульс идеальный и все в таком духе.

— Да, я получился на славу, — похвалил он сам себя, — у нас в роду все такие.

— До скорой встречи и зови следующего, — попросил его врач, — нет сил уже сегодня орать, все подустали к концу.

— Могу лететь? — переспросил Григорий.

— Хоть на луну, — пошутил Антон Сергеевич, отдавая парню его карту, — только смотри не перестарайся. И… привет лунатикам.

— Слушаюсь и до свидания.

В коридоре было так же шумно, народ не убавлялся. Все так же о чем-то друг с другом спорили, обсуждая то, что творилось в мире на данный момент. А в нем всегда что-то творилось — было о чем поговорить.

— Ну, что? — подлетел неожиданно к нему Степан с вопросами.

— Как всегда, я здоров, как бык, — Гриша повертел картой перед его носом.

— И я тоже, — обрадовался друг, — значит, летим вместе, как всегда?

— Конечно, как всегда. А из девчонок кто?

— Я еще не знаю, пойдем. А, кстати, ты чего так быстро вырубился на скамейке, был тяжелый денек, да?

— Да, так, — с неохотой произнес Миров, — ночью что-то плохо спал и с утро рано встал, делал кое какие дела, — доложил он другу.

— Небось, жена не давала спать?

— Не остри, — отдернул Степана Григорий, — нет сейчас настроения.

— Извини меня. Ну и что, за такое короткое время что-нибудь приснилось?

— Да, почти целый сон видел.

— И что снилось?

— Золото и чужая, знакомая беременная женщина, — чуть сдвинув брови, вспомнил Григорий, — больше, вроде, ничего.

— Как любитель и фэн сонников могу тебе сказать, что много золота во сне — это к бедности и недостатку в твоей семье, а, в общем, к хлопотам.

— Я не верю в эту не нужную макулатуру. Полный бред.

— А, между прочим, зря, — настаивал на своем Степан.

— Спасибо, ты меня успокоил, — расстроился Гриша, — его на самом деле было очень и очень много.

— А про беременность, если мне не изменяет память, опять же хлопотные дела, мелкие неприятности и еще огорчения и разочарования.

— Это все?

— Все, — спокойно ответил Степа.

— Ты меня добил, — совсем скисая, ответил Миров.

— Ладно, не заморачивайся по этому поводу, — старался теперь уже подбодрить его Степан, — не все сны сбываются, а, может, это намек на то, что твоя Лиза беременна, но еще тебе не сказала?

— Сплюнь и постучи по дереву, — разозлился Григорий, — это исключено. Мы сейчас это не планировали, а, значит, этот вариант отпадает.

— Разве плохо, когда у тебя есть ребенок, твоя кровинка?

— Нет, я не об этом. Еще раз повторяю — пока в планах этого нет.

— А этого нельзя планировать, точнее можно, но не всегда это удается, — все еще спорил с другом Степа.

— Поживем, увидим, — устало засопел Григорий, — смотри, вроде вдалеке наши девчонки идут из женской консультации, надо поинтересоваться.

— Тогда прибавим ходу, — ринулся Степан, опережая друга.

Коллеги шли навстречу друг к другу, но не у всех были довольные лица.

Григорий издалека посмотрел на Диану, у которой был усталый вид.

— Что-то ты сегодня кислая, — начал первым Степан, обращаясь к Диане, которая стояла еле на ногах от расстройства и едва не плакала.

— Я в пролете, — убитым и обреченным голосом ответила она, — сказали, что я не на сто процентов здорова и направлена в больницу на обследование.

— Зато мы соответствуем стандарту, то есть полностью здоровы, — радостно завопила Вика, ответив за себя и за Нину, которая тоже была довольна.

— Значит, вы с нами? — с улыбкой спросил Гриша, посмотрев на печальную Диану, которую было искренне жаль, так как она этого не заслуживала.

— Радуетесь за себя, а на меня плевать? — с презрением и сквозь слезы произнесла она, смотря на других.

— Не надо так бросаться словами, — ласково сказал Степа, подойдя к Диане на максимально близкое расстояние, кивая остальным, чтобы оставили их одних, — я знаю, что ты такая же больная на весь космос, как и мы все, но я ни чем не могу тебе помочь, — он прижал ее к себе, смотря вслед уходящим друзьям.

— Спасибо, Степа, за сочувствие, — шмыгнула носом Диана, — я справлюсь.

— Ты в порядке? — переспросил он.

— Да, не переживай и удачи вам там.

— Спасибо. Тебя проводить?

— Нет, не стоит, я уже большая девочка, — она чмокнула его в щеку, и, вытерев пальцами слезы, пошла в обратном направлении медленным шагом.

Он стоял и смотрел ей вслед, а на душе было тоскливо, так как она ему по -своему нравилась, и каждый день работы с ней был как праздник, но не в этот полет и это было очень плохо и обидно за то, что ее рядом не будет.

Степа вышел на крыльцо и вдохнул весенний воздух полной грудью, наблюдая за тем, как его приятель прощается с коллегами-женщинами. Гриша увидел друга на крыльце и направился к нему.

— Ты ее успокоил?

— Более или менее, — закуривая, сказал Степа.

— Какое тебе курево, ты же только с обследования, которое дало нам разрешение на старт, забыл?

— Ну и что? Я себе два раза в месяц могу позволить, заметь, не в день.

— Это нервное, да? — снова спросил Миров.

— Точно. Всегда так перед стартом, хотя не первый вылет.

— Уже вечереет, — заметил Гриша, когда они вдвоем шли по аллее не быстрым шагом, смотря под ноги и размышляя каждый о своем.

— Тебя жена дома ждет? — задал вопрос напарник.

— Да, как и любая другая, это ты холостой.

— Это точно. Но подруга же у меня есть? — оправдывался Степан.

— Я думал, тебе нравится Диана? — выводил на чистую воду друга Григорий.

— Нравится, по-дружески. Мне много кто нравится. Но заметь, я очень часто встречался только с Олей, и мы не так давно живем вместе.

— Может, вечером куда — нибудь сходим, отметим наш очередной полет, точнее отбывку в космос? — предложил Миров, когда они собрались уже расходиться каждый в свою сторону.

— Не плохая идея, — закивал Степа.

— Может в бар или еще куда?

— Какой бар, — возмутился друг, — у меня дома не хуже.

— Согласен, только вдвоем или со своими половинками?

— Приходи к девяти со своей, — определился Степан, — мы с Олей приготовим чудный вкусный ужин, посмотрим телевизор, раздавим бутылочку вина ну и все такое. Приятно проведем время. Без фанатизма.

— Хорошо, — кивнул Григорий, — тогда до встречи.

— Не забудь, в девять, — напомнил коллега и поспешил домой, укрываясь от поднявшегося внезапно ветра…

* * *

Он постоял у порога, немного потоптавшись на месте, о чем-то озабоченно думая, после чего достал из кармана ключи и воткнул их в замочную скважину.

В доме было тихо. Григорий облегченно вдохнул и поспешил снять с себя одежду, тяжело опустившись на лавочку, предназначенную для этого.

— Привет, — не громко сказала Лиза, кинувшись на него, обнимая и целуя испуганного мужа.

— Ты хочешь, чтобы я стал заикой или чтобы у меня случился сердечный приступ на твоих глазах?

— Ни то и ни другое, прости. Я хотела сделать сюрприз.

— Тебе почти это удалось.

— Ты голоден?

— Не много, — промямлил он, чувствуя, как бешено, бьется сердце.

— Иди уже в гостиную, я что-нибудь принесу, — сказала жена и удалилась на кухню, принявшись греметь.

Гриша взял пульт и включил магнитофон, удобно устроившись в кресле и откинув голову назад, смотря пустым взглядом в белый потолок, старясь не думать совершенно ни о чем.

— Как комиссия? — спросила Лиза, появившись с подносом, на котором была тарелка с горячим супом и бутербродами с ветчиной и сыром.

— Да, ничего, нормально, — ответил Григорий, подвигаясь ближе и облизываясь, как голодный волк, который неделю не ел.

— Все прошли?