Бесплатный фрагмент - Расплата

Геннадий Гусев

Расплата

Детективный роман

Начало двухтысячных. Капитан запаса Николай Иванов прибыл на постоянное место жительства в город Краснодар с Крайнего Северо-Востока. Там он закончил службу в Вооружённых Силах РФ, затем после увольнения работал в системе ГО и ЧС Магаданской области.

В кубанской столице Иванов удачно устраивается в крупную торгово-строительную организацию. Через год успешной работы он получает отпуск, провести который решает на побережье Чёрного моря в городе Приморске. В этом тёплом курортном месте он неожиданно встречается со своим боевым другом по Афганистану, майором запаса Вадимом Валентиновичем, у которого в этом городе местные бандиты убили сына. В связи с тем, что органы правосудия явно затягивают судебный процесс, Николай берётся помочь однополчанину расплатиться с преступниками.

Великолепная черноморская природа, беззаботное отпускное время. Друзья знакомят Николая с молодой, красивой женщиной Настей. У них завязывается серьёзный роман. Однако его дальнейшее продолжение осложняется некоторыми обстоятельствами.

Если мяса с ножа

Ты не ел ни куска,

Если руки сложа

Наблюдал свысока

И в борьбу не вступил

С подлецом, с палачом,

Значит, в жизни ты был Ни пpи чём, ни пpи чём!

«Баллада о борьбе», В. Высоцкий

Глава 1

Николай, измученный нестерпимой жарой, — столбик термометра в тени зашкаливал за 30 градусов, — вошёл в кабинет и блаженно, отпустив тугой, давящий горло узел галстука, упал в кресло. Прохладный ветерок, струящийся из еле слышно шелестящего сплита, приятный аромат тонких французских духов, исходящий от рядом сидящей за компьютером сотрудницы отдела, полностью расслабили его. Закрыв глаза и положив руки на мягкие подлокотники, он на минуту отключился от окружающего мира.

Больше года прошло с тех пор, как Николай оставил далёкий, холодный Колымский край и вместе с сыном перебрался в благоухающий, теплый, солнечный Краснодар.

Поначалу ему не везло с устройством на работу, но он упорно искал её, активно расширяя круг новых знакомых, оживляя родственные и дружеские связи. Его упорство и настойчивость вскоре привели к положительным результатам. Но не со стороны близких или друзей, а просто так повезло: в одной из рекламных газет он нашёл вакансию менеджера в крупной торгово-строительной компании. Заручившись рекомендацией бывших сослуживцев, не мешкая, в тот же день пошёл на приём к руководству. В отделе персонала его заставили заполнить стандартное резюме, оставить номер телефона и несколько дней подождать. И действительно, по всем параметрам он идеально вписывался в структуру, профиль компании. Короче говоря, через три дня его приняли на работу.

В торгово-строительной компании «Астра» Николай занимался работой с клиентами, контролировал составление и отслеживал исполнение договоров. Занятие так себе, немного нудное, не то что в недавней молодости. Он, выпускник Тверского СВУ, Челябинского ВТКУ (Высшего военного танкового командного училища), служил в армии, воевал в Афганистане, ликвидировал аварию на ЧАЭС, затем ещё тринадцать с половиной лет провёл на Крайнем Северо-Востоке страны. Вот тогда были времена!

— Николай Иванович, вам плохо? — с тревогой в голосе спросила Леночка, симпатичная брюнетка, сотрудница отдела.

Она была молода, красива, но, увы, за ней ухлёстывал сам шеф, к тому же девушка цену себе знала.

— Всё в полном порядке, Лена, — открыв глаза, сказал Николай. — Я просто отдыхаю от этой духоты. Наверное, после Севера ещё не акклиматизировался. Вот сесть бы сейчас за руль своей «тачки» и махнуть на море! А там…

Это было у моря, где ажурная пена,

Где встречается редко городской экипаж…

Королева играла — в башне замка — Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж.

Продекламировал он куплет стихов Игоря Северянина.

— А может, вы вместо королевы мне составите компанию? Я бы не отказался! — здесь он откровенно иронично посмотрел на неё.

— Да, неплохо бы, — улыбнулась Лена, на миг блеснув своими очаровательными жемчужными зубками. — А знаете, если вы меня когда-нибудь реально пригласите вместе отдохнуть, то я, возможно, и не откажусь.

— Мы это учтём, мадемуазель. Однако не пожалеете ли вы об этом? Ведь у вас такой солидный поклонник… — с наигранным пафосом сказал Николай. — Ну, ладно, немного отвлеклись, пофантазировали и будет. Теперь наляжем телом на дело. Так, кажется, говорят? От работы нас с вами шеф пока не освобождал. Сейчас придёт, как даст разгон. Какими мы тогда будем выглядеть? Правильно, бледными поганками.

Только он это сказал, как дверь резко открылась и в кабинет вошёл сам начальник — Пётр Назарович, человек крупного телосложения, лет пятидесяти пяти, с аккуратной бородкой и лысиной на голове.

— Как у вас идут дела? — спросил он. — Управляетесь с заключением договора о сотрудничестве с фирмой «Глобус»?

— Сегодня все документы будут готовы, — ответил Николай.

— Хорошо, это серьёзный поставщик, от него во многом будет зависеть дальнейшее развитие нашей компании и, в конечном итоге, личное благосостояние сотрудников.

— Мы это прекрасно понимаем, Пётр Назарович, — ответил Иванов.

— И самое главное, — обратился непосредственно к Николаю шеф, — вы, Николай Иванович, у нас отработали год. Имеете полное право на отпуск, тем более смотрите — время какое. Лето в самом разгаре. Я вам где-то даже завидую. Сегодня пятница. Если успеете закончить дела по «Глобусу», то я вас задерживать не стану. Отпускные уже начислены. А мы с вами, Леночка, в отсутствие Николая Ивановича ещё немного поработаем, не так ли? — при этом он, хитро улыбнувшись, посмотрел на девушку.

Та ответила ему глубоким вздохом и вынужденной капризной улыбкой, словно хотела сказать: «Как вы мне, Пётр

Назарович, со своими намёками надоели!»

Шеф, ещё немного потоптавшись у них в кабинете, ушёл.

— Вот и исполнилось ваше желание, Николай Иванович, — сказала Лена — Едете в отпуск. Наверное, на море?

— Конечно. Позагораю, покупаюсь. Там весело и интересно.

— И в какой городок?

— В Приморск. Знаете?

— Нет, не была, но слышала, что неплохой.

— И мне сказали, что неплохой. Вот хочу посмотреть.

— Николай Иванович, — сказала Лена, — смотрю на вас и думаю: ну никак не верится, что вы когда-то служили, воевали, были, извините, солдафоном. Это как-то не вяжется с вашим реальным образом. В армии все грубые, закомплексованные, что ли. А вам хоть сейчас на театральные подмостки. Вы так красиво и убедительно говорите.

В глазах у неё блеснули чёртики. Николай резко поднялся из-за стола, налил в тонкий стеклянный стакан прохладной, шипящей воздушными пузырьками минеральной воды, подошёл к широкому, на полкабинета окну.

— Не ожидал я, Леночка, что вы так плохо думаете о русском солдате и офицере, — суровая тень пробежала по лицу Иванова. — Действительно, муштры и всякой бестолковщины в нашей армии много, но скажите, где ещё, кроме неё, у нас остался мужской дух, боевое братство? Где, как не в войсках, с таким уважением и любовью относятся к своим родителям, детям, женщине? Про театральные подмостки вот вы упомянули. Действительно, пока учился шесть лет в Суворовском военном училище и Челябинском танковом, участвовал в художественной самодеятельности, как и многие мои товарищи. Да и в процессе службы приходилось. Какие прекрасные вечера организовывались в Тверском СВУ: чёрная форма с красными лампасами на брюках и околышами на фуражках. Золотой блеск натёртого паркета. Порхающие в танцевальной музыке пары. Разве это не впиталось в кровь каждого из нас? А взять, к примеру, Афганистан. Да, там было тяжело, иногда и больно терять своих товарищей. Но спроси сегодня любого, кто прошёл этот славный боевой путь: какие годы в его в жизни самые лучшие, яркие? Я уверен, что большинство ответит — те, что он провёл «за речкой». Это тоже была хорошая школа жизни. Теперь сравните с тем, что у нас творится сейчас. Выйдешь вечером во двор, пройдёшься по улице… Где они, настоящие мужики? Комплексов неполноценности как раз больше не у наших солдат и офицеров, а у тех, кто эту суровую армейскую школу не прошёл. Конечно, я не обобщаю, есть много хорошей, патриотически настроенной молодёжи.

Лена безмолвно восхищённо смотрела на Николая. Ей всё больше и больше нравился этот крепкий, целеустремлённый, с непростой судьбой человек. Он не был похож на тех, кто в последние годы находился рядом с ней, кто, «разводя пальцы веером», на блатном жаргоне разговаривал с остановившим их на дороге гибддшником или с официантом в ресторане. На тех, кто, перед тем как лечь с женщиной в постель, глотал пилюли или таблетки, чтобы поднять свою мужскую плоть, поскольку ничто в этих человекоподобных особях не возбуждало никаких чувств.

Николай, уловив на себе взгляд девушки, повернулся к ней, поднял руку вверх и, сухо щёлкнув в воздухе пальцами, мягко сказал:

— Милая Леночка, то, что я сейчас здесь говорил, это в действительности правда, но давайте по этому поводу особенно не зацикливаться. Везде и во всём будем видеть только хорошее. Так, понимаете ли, легче жить.

— Давайте, — улыбнулась девушка.

Вторая половина рабочего дня пролетела незаметно. Иванов подготовил и передал все свои документы: часть — шефу, а часть — Лене, — также успел получить отпускные. Для приличного отдыха у моря на пару недель ему вполне хватало.

Уходя домой, прощаясь с сотрудниками компании, которых он знал, Николай слышал в свой адрес доброжелательные комплименты:

— Везёт же кому-то, — говорили одни.

— Ты там давай, Николай, за всех нас хорошенько отдыхай!

— О, кей! Постараюсь и по прибытии обязательно отчитаюсь! — улыбаясь, в том же контексте отвечал он.

Выйдя на улицу из прохладного, уютного кабинета, Иванов угодил прямо в «баню», настолько нестерпимой ему показалась жара — ни ветерка, ни облачка на бесконечно синем небе. Да к тому же узкие, покрытые перегретым, расплавленным асфальтом улицы города вовсе лишали людей живительного воздуха.

«Интересно, — подумал Николай, — как здесь живут пенсионеры, инвалиды, просто граждане? Чем они здесь дышат? И главное — цены на жильё в центре всегда выше, чем на окраинах города. Хотя там и дома современные, и экология лучше. Да, наш народ трудно понять. Сами себе жизнь укорачивают».

С такими мыслями Иванов подошёл к своей машине — новенькому «Фольксваген Гольф». Он недавно приобрёл его на авторынке. Увидев белоснежный, с удачным дизайном автомобиль, Николай сразу же остановился на нём. И пока он оправдывал сделанный им выбор. Иванов сел в удобное кресло, завёл двигатель, включил кондиционер и поехал по направлению к Гидрострою.

Перед первым мостом возникла серьёзная пробка.

«Опять в конце работы час пик, а может, очередной ремонт дороги или авария», — взглянув на часы, подумал Иванов.

Но вот регулировщики ГИБДД, отчаянно жестикулируя, что-то крича и кому-то злобно грозя кулаками, всё же наладили движение в этом, казалось, навсегда замёрзшем «железном потоке».

Иванов медленно, с частыми остановками ехал по третьей полосе, плотно держась за поношенной, коптящей выхлопными газами «ВМW». На вершине моста впереди идущая машина вновь затормозила, и Николай, взглянув влево, чуть было не застыл от жуткой картины. В нескольких метрах от него между разделительными полосами стояли напротив друг друга два разбитых вдребезги «Жигулёнка» 09 и 06 модели. А перед ними лежали на асфальте два неподвижных окровавленных человеческих тела, возле которых суетились врачи скорой помощи. Но больше всего его внимание привлёк третий пострадавший. Весь израненный, в крови, он стоял на коленях перед расплющенным, искорёженным капотом белой «девятки» и посылал кому-то незримому страшные проклятия, при этом нещадно бил кулаками то себя в грудь, то по дымящим останкам автомобиля. Слёзы гнева от безысходности и непоправимости происшедшего текли из его глаз, размывая на лице спекшуюся кровь. Находящиеся рядом с ним сотрудники милиции, медперсонал не обращали никакого внимания на сходящего с ума человека.

Огромный, грохочущий железом «автоконвейер» вновь тронулся с места, невольно унося Николая всё дальше и дальше от этого страшного, кровавого места. Однако тяжёлая драматическая картина увиденного всё никак не покидала его сознание. Ничем не объяснимый, непередаваемый словами внутренний холод скользким змеем вползал в сердце. На душе стало неприятно и тоскливо. Такое бывало с Ивановым и раньше, перед грозящими ему или его близким опасными событиями.

«Вот вам и отпуск… — подумал Николай. — Что же вас, товарищ капитан запаса, в ближайшее время ждёт? — задал он себе вопрос. — Будем надеяться, как всегда, на лучшее», — ответил он на свои невольно набежавшие чёрные мысли.

Перед тем как поставить машину в гараж, Иванов заправил и проверил её техническое состояние. Выехать на море решил рано утром, когда не так жарко и трасса ещё не перегружена.

Двухкомнатная квартира, в которой они жили втроём: его мать, сын и он, находилась в Карасунском районе. Так получилось, что после девятнадцати лет супружества в его семье возникли серьёзные разногласия, и она распалась. Сын уехал с ним в Краснодар, поступил в институт, а дочь осталась на Севере с матерью. Сложная экономическая обстановка в стране не позволила Иванову сразу по прибытии на Юг приобрести готовую квартиру, однако в строящееся жильё он пусть и с риском, но вложиться успел. Стеснённые же условия жизни особенно не обременяли его, к тому же у них за городом была своя дача, где при необходимости всегда можно было неплохо отдохнуть.

Вечером за ужином Николай оповестил мать и сына, что намерен съездить на море в Приморск, снять там номер в гостинице на пару недель, покупаться и позагорать. Он предложил и сыну поехать с ним, но тот, устроившись в период летних каникул на работу, отказался.

Ровно в пять утра Иванов вышел из дома. Лёгкая летняя одежда, в руке — походная сумка, на плече — фотоаппарат. Всё это немного напомнило ему недавнее прошлое, когда он с десантным рюкзаком (РД) на спине и автоматом на плече уезжал на очередную боевую.

«Сколько лет прошло, а годы, проведённые в армии, особенно в Афгане, никак не отступают, — подумал он, — всё в голову лезут какие-то сравнения». Особенно первое время, когда вернулся оттуда. Весь был на взводе. Недоверие к окружающим, мерещились засады, возможность внезапного обстрела. Короче говоря, со стороны вёл себя обычно, но на самом деле глаза всё что-то или кого-то выискивали. Однако со временем, в мирной жизни, с решением различных проблем уже другого плана это постепенно проходит. А если нет, то лучше снова иди воюй, иначе тебе прямая дорога в психушку.

Николай выгнал из гаража машину, загрузил вещи, добавив к ним подводное ружьё с маской, ластами, и отправился в путь.

В дороге никаких происшествий не случилось. Трасса хоть и не была пуста, но движению скоростных автомобилей никто не препятствовал. Работников ГИБДД тоже не было видно. Они только ещё готовились к очередному жаркому деньку, приносящему в конце неплохие дивиденды.

Часа через три с половиной Николай подъехал к Приморску.

Остановившись возле газетного ларька, спросил:

— Как проехать к гостинице «Прибой»?

Её посоветовали друзья, отдыхавшие в ней прошлым летом.

Ему подробно объяснили. И вскоре, минуя несколько перекрёстков и узеньких улиц, он упёрся в закрытый шлагбаум. За ним и крепким металлическим забором виднелись небольшая стоянка для техники, аккуратно подстриженный газонный кустарник, цветочные клумбы, закрытые навесом качели для взрослых и детей, а вдали, возле кирпичной стены, — большой мангал с приличным столом и деревянными скамьями по бокам. Само новое здание гостиницы в четыре этажа своими стеклянными окнами и дверьми, словно многогранный алмаз, излучало отражённые солнечные блики.

«Неплохо, неплохо, — подумал Николай, — хорошо, если так будет и внутри».

Не выходя из автомобиля, он просигналил. Тут же вышел служащий заведения. Он спросил, по какому поводу подъехала машина. Узнав, что это очередной клиент, указал место, где можно припарковаться, после чего попросил подойти к администратору, чтобы оформить документы.

Иванов всё так и сделал. В отеле не было свободных одноместных номеров, и ему предложили двухместный. Там проживал, как ему сказали, бывший военный. Николай подумал, что им будет легче найти взаимопонимание, всё-таки они люди одной закалки, из одной среды. Хотя всякое бывает.

Он вспомнил, как много лет назад, когда ещё служил в армии, поехал по санаторной путёвке в Алушту. Подходил к концу апрель — красивая, нежная весенняя пора.

Поселили его, как и сейчас, в двухместный номер. Первое время он жил один. Но через несколько дней прибыл самолёт с ракетчиками откуда-то из Сибири на недельный отдых. С их приездом спокойствие, установленный санаторный режим разом были нарушены. Нет, прибывшие ребята не бегали в город по кабакам, не приводили в номера девиц лёгкого поведения. Они просто привезли с собой несколько канистр спирта и, чередуя его с пивом, почти каждую ночь пили, пели, орали, короче, по-своему сбрасывали стресс, или, иначе говоря, синдром накопившейся усталости. Днём же отсыпались, а вечером начиналось всё заново. Понятно, офицерам-ракетчикам, находясь месяцами в глуши, в подземных сооружениях, буквально сидя в обнимку с ядерными баллистическими ракетами, приходилось несладко, это понятно всем. Но ведь и в положение других отдыхающих надо войти. Люди приехали сюда, чтобы восстановить своё здоровье, а тут такое! Пациенты ходили жаловаться администрации санатория, на что те лишь пожимали плечами и просили немного потерпеть. Для руководства учреждения было понятно, что такие прилёты, словно неизбежные для дальневосточного региона муссоны или пассаты, ставшие обыденным явлением, необходимо было просто переждать. Ведь это отдыхал боевой персонал ядерного щита нашей Родины!

Так вот из всей этой прибывшей команды к Иванову подселили майора. Он оказался чрезвычайно замкнутым человеком. В первый же день заселения сбегал в город и притащил пятилитровую канистру пива с вяленой рыбой. С этого момента данная ёмкость никогда не пустовала. Чётко, по-военному, строго в определённое время майор заполнял её хмельным напитком и приносил в номер. А каждый вечер перед сном он ставил её рядом с кроватью. По несколько раз ночью Иванов вынужденно просыпался от постороннего шума отвинчивающейся крышки, булькающего, хлюпающего протекания жидкости по глотательным органам внутрь бездонного желудка майора и, как следствие этого, многократного посещения туалета. Да, это ещё тот был кадр!

«Не попал бы мне в этот раз подобный сосед, „весело“ тогда будет!» — подумал Иванов.

Однако, к счастью, всё оказалось наоборот. Военный, он же подполковник запаса Владимир Захарович, принадлежал к категории никогда не унывающих людей, у которых в любой обстановке находилось правильное решение и веский, подкрепляющий его аргумент. Нередко он имел форму хорошо подобранного анекдота.

Николай постучал в дверь. Ему открыли. По тому, как выглядел Владимир Захарович — стоял в трусах, обёрнутый в поясе полотенцем, с пеной для бритья на лице, — можно было догадаться, что человек только что встал и совершает утренний туалет. Иванов вежливо поздоровался и сказал, что его поселили сюда. Подполковник расплылся в улыбке, предложил пройти в номер и устраиваться, пока он заканчивает свой моцион.

Николай вошёл, огляделся по сторонам. Помещение было просторное, светлое, с огромным панорамным окном. Двери выводили на большую лоджию с видом на горы, захватывая кусочек моря. В остальном номер выглядел обычно: с холодильником, кондиционером, телевизором на тумбочке и прочими атрибутами. Завтрак тоже входил в оплачиваемую стоимость. А вот насчёт обеда и ужина надо было надеяться на себя. Всё это вполне устраивало Николая. Он приехал сюда не для того, чтобы сидеть в номере, а наслаждаться природой, морем, отвлечься от дел, короче, хорошенько активно отдохнуть.

Пока Иванов вынимал из сумки и раскладывал свои вещи, закончил утренний моцион Владимир Захарович. Наконец настало время поближе познакомиться. Николай коротко рассказал о себе, а его сосед поведал свою историю.

Подполковник давно закончил службу, что хорошо просматривалось по его обличью и несколько нестандартным формам. А в данный момент работал каким-то хозяйственным или военным консультантом на «Мосфильме». Он лично знал многих режиссёров, артистов и готов был рассказывать об этом бесконечные весёлые истории. Так они проболтали с полчаса и чуть было не опоздали на завтрак. Вспомнил об этом Владимир Захарович. И они не мешкая поспешили в столовую отеля.

— Ты пока, Коля, тут осмотрись, позагорай, а вечерком по шашлычку на нашем балконе с винцом, пивцом или в кабачок заглянем. Короче говоря, как будет настроение. Так? — сказал подполковник, обращаясь к Иванову.

— Хорошо, договорились, — ответил Николай.

Они плотно позавтракали, затем зашли в свой номер. Иванов, сложив в пакет необходимые для плавания и загара вещи, отправился на пляж, а его сосед остался, собираясь позже пойти на какую-то встречу.

Часы показывали около десяти. В июле, особенно в выходной день, к этому времени всё Черноморское побережье становилось похожим на лежбище морских котиков, что на Командорских островах. Самого пляжного песка или гальки вовсе не было видно. Кругом лежали, сидели, стояли, а в воде барахтались тысячи людей. На освобождаемое место тут же претендовало несколько человек.

«Да, похоже, здесь лежак надо с вечера занимать, — подумал Николай. — Но что делать… Попробуем как-нибудь втиснуться в эти плотные ряды».

Пройдя полсотни метров, аккуратно перешагивая через лежащие кругом тела, Иванов нашёл-таки никем не занятый островок. Всё, теперь можно было никуда не спешить, полностью расслабиться и целиком погрузиться в беззаботный отпускной отдых. Сбросив с себя лёгкую одежду, он тут же направился к морю.

Миновав прибрежную мутную полосу с барахтающимися и визжащими от восторга детьми, их родителями и теми, кто боится глубины или просто не умеет плавать, Николай оказался метрах в ста пятидесяти от берега в чистой воде

Погода стояла великолепная. Лёгкие волны зеркально отражали миллионы солнечных лучей. Невдалеке от Иванова плавали катамараны, а дальше, рассекая водную гладь, один за другим ходили катера с отдыхающими. Они забирали людей с пирса, совершали экскурсии по исторически интересным и красивым местам Черноморского побережья или просто вывозили их в открытое море для купания и ловли рыбы.

Иванов далеко отплыл от берега. Перевернувшись на спину, широко расставив руки, он закрыл глаза и, соблюдая правильное дыхание, с наслаждением застыл на водной поверхности. Так прошло несколько минут, но вот он рядом с собой услышал лёгкий всплеск приближающегося пловца. Николай, вернувшись в исходное положение, посмотрел в его сторону. Это оказалась симпатичная молодая девушка.

— Не боитесь одна так далеко от берега отплывать? — спросил её Иванов.

— Да нет, не боюсь, — ответила она. — Ведь я не одна, здесь же вы!

— А вдруг я приставать начну? — пошутил Николай.

— Но ведь не пристаёте, — улыбнувшись, легко парировала она.

— С вами, девушка, становится интересно. Может, проплывём вдоль бухты вон до того дальнего буйка? — предложил он.

— Согласна, — ответила она.

Пока они плавали, успели познакомиться. Николай узнал, что её зовут Катя, приехала она сюда с подругой из Белоруссии. Обеим по двадцать восемь лет. Живут недалеко от него, в соседней гостинице. Она преподаватель английского языка. А он коротко рассказал о себе: мол, офицер запаса, ему 42 года, холост, сегодня приехал, остановился в гостинице «Прибой». С этими познаниями друг о друге они подплыли к берегу. Девушка предложила, если ему, конечно, скучно, перебраться к ним под навес.

Действительно, солнце стало нестерпимо жгучим, и, чтобы не обгореть, следовало срочно искать от него защиту.

«Так недалеко и до ожога», — подумал Николай и с удовольствием принял предложение.

С девчонками он быстро нашёл общий язык, несмотря на то, что разница в возрасте между ними была довольно приличной. Николай многое в жизни повидал, долгое время работал в молодёжной среде, всё это располагало к нему и интересовало окружающих.

Девушки же были очень красивы. Точёные фигуры, густые волосы: у одной — тёмные, у другой — светлые. И они совершенно не зазнавались. Играя с Ивановым в дурака, проигрывая или, наоборот, выигрывая, смеялись, подкалывали друг друга, хлопали Николая по плечу. Всем было весело. Блондинка Олеся плавала не очень хорошо. Она на несколько минут заходила в воду и тут же возвращалась назад, лишь смочив тело. А Николай с Катей, любители водной стихии, с каждым разом всё дальше отплывали от берега.

— Ты не боишься (они давно перешли на «ты»), что мы с тобой попадём в зону берегового течения, и оно унесёт нас в открытое море? — спросил Николай.

— Нет, не боюсь. С тобой нестрашно, — улыбаясь, ответила она.

— Ах, так, — сказал Иванов, — проверим, какая ты смелая.

И он, набрав полные лёгкие воздуха, поднырнул под неё. Вода вдали от берега была чиста и прозрачна. Николай видел, как девушка пытается отплыть в сторону, но это у неё не получилось. Он аккуратно обхватил её за талию, на несколько секунд с головой погрузил на глубину, притянул к себе, поцеловал и тут же вытолкнул на поверхность, а за ней вынырнул сам. Катя ладошкой брызнула воду в его сторону.

— Так нечестно! — возмутилась она, в то же время её глаза говорили об обратном.

— Ну, если нечестно, то поплыли к берегу, — рассмеялся Николай.

Между ними начинали пробуждаться взаимные, вызывающие обоюдный интерес отношения. Они оба почувствовали это. Глаза их всё чаще встречались, и с каждым разом дольше, глубже становился этот взгляд.

Через некоторое время у всех проснулся зверский аппетит, и троица, собрав вещи, пошла искать уютное кафе, где можно было бы хорошо покушать и насладиться прохладой.

Таких заведений в сезон на Черноморском побережье открывалось немыслимое количество. Хоть говорят: «Солнце, воздух и вода — наша главная еда», — но это сказано, скорей всего, для марсиан. Наши же отдыхающие пользуются в жизни другим понятием: «Чем круче отдыхаешь — тем больше потребляешь». И, как следовало ожидать, многие хозяева бесконечных кафе, ресторанов, баров, столовых на этом делали хорошие деньги. В общем-то, неплохо, если учесть, что с ростом конкуренции должна снижаться стоимость товаров и повышаться качество услуг.

Найдя приличное, недорогое кафе, они зашли в него. За обедом девчонки сказали Николаю, что после этого пойдут в отель немного отдохнуть.

Иванов не хотел их терять, поэтому спросил:

— А какие у вас, девушки, планы на вечер? Может, проведём его весело вместе в каком-нибудь кафе, баре? — спросил Николай.

— Почему бы и нет, — ответила Катя. — Заходи к нам в восемь вечера, — она назвала адрес и номер, где они остановились, — там и решим.

— Хорошо, принято, — довольно улыбнулся Иванов.

«Да, как-то странно мне в первый же день отдыха так подфартило, — подумал Николай, когда, попрощавшись с девушками, шёл по узким, тенистым улочкам городка. — И сосед попался неплохой мужик, и Катя с Олесей классные девчонки.

Интересно, что ждёт меня дальше?»

Придя в свой номер, Николай встретил Владимира Захаровича. По нему было видно, что он только что принял освежающий душ и теперь сидел в кресле, попивал прохладное, в затуманенной бутылке пивко и смотрел какой-то военный сериал.

— А, капитан! — обрадовался Владимир Захарович приходу Николая. — Я тебя уже давно жду. У меня есть деловое предложение на вечер.

— Извините, но сегодня я не могу… — попытался отказаться Иванов.

— Вот так и знал: нельзя вас, пацанов, ни на минуту оставлять одних, сразу кто-нибудь прицепится! — возмутился Владимир Захарович.

— Во-первых, я уже давно не пацан, а во-вторых, я приехал сюда отдыхать так, как мне хочется, а не как мне будут навязывать, — жёстко ответил Николай.

— Ладно, извини меня, старика, — смягчил тон сосед. — Мы с тобой ещё утром договорились, что вечерком посидим, поговорим. Ты согласился. Я за это время всё порешал, и вдруг — отказ! Так офицеры не поступают. Понимаю. Может, познакомился с симпатичной подругой, их тут сейчас много. Пускай подождёт, от неё не убудет. И ещё, раскрою небольшую тайну: у нас планируется интересный пикничок в гостях у моего знакомого — абхаза. Задача поставлена. Всё к этому готовится. Отказы не принимаются. Время сбора — 19.00!

— Хорошо, — подумав, сказал Николай.

После этого разговора он тоже принял прохладный душ, часок вздремнул, затем решил сходить предупредить девчонок, что провести сегодня вечер в кафе у них не получится. Жаль, что телефонами они не обменялись.

Он быстро нашёл гостиницу, где жили девушки. Однако администратор ему сказал, что их в номере в настоящее время нет.

— Возможно, — предположил он, — что они с группой отдыхающих уехали на экскурсию и вернутся только к вечеру.

— Тогда передайте, пожалуйста, записку им в номер, — попросил Иванов.

— Да, конечно, — ответил служащий.

Николай быстро написал несколько строк: «Извините, сегодня вечером прийти не могу. Давайте наше мероприятие перенесём на завтра. Николай».

Всё складывалось неплохо. Предстоящий вечер обещал быть необычным, интересным, а перспектива развития дальнейших отношений с молодыми, привлекательными белорусскими девчонками была неоднозначна и туманна. И Иванов окончательно решил принять предложение своего соседа по номеру.

Прогулявшись по городку, заглянув на местный рынок, Николай приобрёл там кое-какие необходимые для пляжа вещицы и загрузил пакет фруктами и напитками.

«Теперь этого „боекомплекта“ мне на два-три дня хватит», — подумал он и направился в сторону своей гостиницы.

— Я уж подумал, что ты бросил меня, капитан, — показывая на часы, встретил Николая Владимир Захарович. — Час остался, а нам надо ещё всех собрать, добраться до места! — взволнованно проговорил он.

— Кого — всех? — переспросил Иванов. — Вы же говорили, просто пойдём в гости.

— Ну, это ещё одна моя маленькая тайна, — сказал подполковник.

— Много же их у вас, этих тайн… — с недоверием посмотрел на соседа Николай.

— Давай, давай, быстрее собирайся и пойдём, — засуетился Владимир Захарович. — Всё будет тип-топ. Обещаю, как офицер офицеру, ни о чём не пожалеешь.

Выходя из гостиницы, Иванов обратил внимание на двух симпатичных женщин, сидящих на скамейке в тени широколистного платана. Одной на вид было лет пятьдесят, другой — примерно тридцать три.

— Однако, господа офицеры, вы заставляете себя ждать, — с лёгкой иронией сказала та, что старше.

— Извините, это моя вина, — чуть склонив голову, сказал Владимир Захарович, — забыл предупредить капитана о нашей встрече. Поскольку времени у нас с вами в обрез, давайте быстро знакомиться. Меня все знают, а это мой сосед по номеру — настоящий боевой офицер Николай Иванов. Вторая половина, — здесь он повернулся в сторону дам, — наши прекрасные девушки Настя, — он посмотрел на ту, что моложе, — и Нина. Всё. Более подробно — потом.

И Владимир Захарович, подгоняя всю новоиспечённую группу, поспешил к стоявшему невдалеке, заранее вызванному такси. Перебросившись парой слов с водителем, он показал компании жестом садиться в машину.

Николаю досталось место на заднем сиденье с женщинами. Пока пробирались по улицам городка, густо заполненным автомобилями и отдыхающими, Иванов в основном молчал, лишь время от времени отвечая на обращённые к нему вопросы. В отличие от него, Владимир Захарович находился в словесном ударе. Он успевал одновременно говорить и с водителем, и с женщинами, постоянно вращаясь своей тучной фигурой на переднем сиденье. В принципе, слушать его было интересно. Но Николай почему-то не мог расслабиться и вести себя так же непринуждённо, как его весёлый сосед. Однако Настина прохладная рука, время от времени касающаяся его руки при очередном повороте автомобиля, заставляла Иванова обратить внимание на эту девушку. Она была высокой, стройной, спортивной, с длинными русыми волосами. Одета просто: лёгкая короткая блузка, потёртые джинсы, на ногах — плетёнки. От льющихся из уст Владимира Захаровича анекдотов её приятное лицо озаряла красивая, притягивающая улыбка. Иванов понимал, что в предстоящий вечер ему отведена роль кавалера этой девушки, и, в общем-то, он не имел ничего против, но найти способ, как войти в неё, в эту роль, пока не знал. Да и Настя, прекрасно понимая это, скромно и сдержанно вела себя по отношению к Николаю.

Нина, в отличие от своей подруги, была заводной, шумной женщиной. Она «взрывала» автомобиль своим хохотом, когда Владимир Захарович ставил точку в своём очередном анекдоте:

— Мужик мужику говорит, — рассказывал он: — «Прикинь, приехал вчера домой, а рубашка в помаде!» — «Да-а? Теперь от жены покоя нет, наверное?» — «Не то слово! Всё время кричит: — Хочу такую же!» А, девчонки, у вас такое тоже было? — хохотнул он.

— Да ну тебя, Володька, — шлёпнула легко ладошкой по его плечу Нина. — Я уже смеяться не могу. Тебе на «Мосфильме» надо комедийные роли играть, а не хозяйственными вопросами заниматься. Такого актёра страна теряет!

Тем временем, сделав ещё один поворот, машина остановилась возле больших глухих металлических ворот, за которыми виднелась крыша двухэтажного кирпичного дома.

— Всё, друзья, приехали, — сказал Владимир Захарович.

Пока высаживались из такси, осматривались, навстречу им из открывшихся дверей вышел хозяин дома. На вид ему было лет сорок пять, по национальности то ли грузин, то ли абхазец.

— Здравствуй, Давид! — широко улыбаясь, шагнул навстречу ему Владимир Захарович. — Вот привёз к тебе гостей. Не возражаешь?

— Для меня любой гость всё равно что друг, брат или сестра. Этому учили наши предки. Так что не стесняйтесь, проходите, чувствуйте себя как дома, — показал он рукой на открытую дверь.

Все приехавшие последовали его совету и через минуту оказались в уютном палисаднике. Площадка от ворот до дома была выложена плиткой, по обеим сторонам стояли красивые лавочки, и всё это с боков и сверху было увито виноградной лозой. Далее в дом вели несколько широких ступеней, укрытых от дождя широким кованым навесом с жестяной крышей. Справа виднелась бетонная дорожка, разделяющая приличный земельный участок на сад и огород. В воздухе витал аромат готовившегося на виноградной лозе шашлыка.

— Уважаемые, — обратился Давид к гостям, — где вы хотите организовать стол: в доме, в саду или здесь, на площадке?

— Нет, нет… Только не в доме! — быстро отозвалась Нина.

— Смотрите, какая погода, какой воздух! Я за то, чтобы на природе!

— Я поддерживаю, — добавил Владимир Захарович, — предлагаю прямо здесь.

— Хорошо, — сказал Давид, — тогда гости пусть немного подождут, а мы тем временем всё подготовим.

Из дома вынесли большой раскладной стол, стулья. Жена хозяина Замира, невысокая, чуть полноватая женщина в длинном платье, набросив сверху скатерть, позвала дочь в помощь накрывать уже заранее подготовленные и сервированные блюда, состоящие из абыста (мамалыги), запечённых баклажан с аджикой, сыра сулугуни, хачапури и большого количества зелени и пряностей. Давид тем временем выставил на улице две мощные акустические колонки, включил приятную музыку, похожую на льющуюся, сверкающую в горном ручье воду. Ещё немного — и к предстоящему приятному вечеру всё было готово. И вот наступил момент занимать места за красиво обставленным столом.

Когда все расселись, со стороны сада появился никем ранее не замеченный мужчина. В руках он нёс большую закрытую крышкой посудину из толстого металла. Как оказалось, там находился снятый с шампуров горячий шашлык.

— Разрешите представить вам моего родственника Мурата, приехавшего из столицы солнечной Абхазии — Сухума! — источая радостную улыбку, произнёс Давид. — А это мои дорогие гости, — показал он рукой на прибывших. — Я думаю, вечер у нас длинный и мы успеем хорошо друг о друге узнать. Предлагаю всем налить вина и поднять первый бокал за знакомство, дружбу и взаимопонимание!

С одной стороны, от Иванова сидел Владимир Захарович, с другой — Настя. Соблюдая этикет, мужчины разлили вино.

— О, великолепный аромат и очень приятное на вкус! — сказала Нина, испробовав вино. — Мне очень понравилось.

Все, кто находился за столом, дружно подтвердили.

— Это вино привёз Мурат. Называется оно «Абсны», что означает — «Страна души». Абхазцы считают, если человек хочет узнать символ абхазского застолья, то должен обязательно выпить его, — прокомментировал Давид. — Если кто-то желает более крепких напитков, то не стесняйтесь, они у нас тоже есть.

— Не стоит, всё и так прекрасно! — отозвались гости.

— Уважаемые, разрешите мне открыть одну небольшую тайну, почему мы здесь собрались, — поднялся Владимир Захарович с вновь наполненным бокалом. — Во-первых, с хозяином этого прекрасного семейства Давидом мы знакомы давно, и я был очень рад, когда он пригласил меня и моих друзей на это замечательное застолье. Во-вторых, завтра заканчивается мой отпуск. И, в-третьих, я хотел провести этот вечер в тёплой компании с хорошими людьми, которыми вы все и являетесь. Представляю вам моих спутников: Николай — бывший боевой офицер, афганец, из Краснодара. Настя и Нина — два преподавателя, прекрасные женщины, из Волгограда. Меня все знают. А теперь прошу поднять очередной бокал за хозяина этого гостеприимного дома, за благополучие его семьи, за здоровье, радость и счастье его детей и родственников!

После второго бокала разговор пошёл веселее. Сердце Иванова растопила лёгкая, непринуждённая обстановка, красивая молодая женщина, сидящая рядом. Музыка вместе с общим застольем становилась громче. Из колонок звучали песни на русском и кавказских языках. Их чередование, словно смесь фруктового южного вина, добавляло своеобразный аромат рано наступившему черноморскому вечеру.

— Настя, тебе здесь нравится? — решил сразу перейти с ней на «ты» Николай.

— Классно! — улыбнувшись, она просто и весело посмотрела ему в глаза.

Похоже, что этот быстрый переход на «ты» нисколько её не смутил. Вызов был принят. И они тут же без дальнейших стеснений заговорили между собой, словно давно знакомые люди.

С каждой новой минутой застолье набирало силу. За очередным анекдотом Владимира Захаровича из колонок грянула лезгинка. И все гости вместе с хозяевами вышли на площадку танцевать. Особенно в танце выделялся Мурат. Он двигался легко, как по воздух: взад-вперёд, по кругу, резко жестикулируя руками, подзадоривая всех мужчин, участников этого языческого пляса. Быстрота, темперамент, требующие большой силы и ловкости от мужчин, в лезгинке контрастировали с женской плавностью движений, изяществом тела.

Мужчины орлами кружили возле своих грациозных «лебедей». Взгляды их становились горячими, жгучими, притягивающими. Эх, разгулялась нынче кровушка, застучала в седеющих висках!

Закончился танец. Хозяин вновь пригласил всех к столу. Настя взяла Николая за руку и попросила много не наливать, мол, вино и танцы ей уже достаточно вскружили голову.

— Разрешите сказать тост, — поднялся Мурат. — У нас сегодня действительно собралась прекрасная компания. В связи с этим предлагаю выпить, друзья, за то, чтобы любовь у каждого из нас была велика, как Кавказские горы, чтобы счастье сверкало, как река, что течет с их вершин, и здоровье было крепкое, как деревья, растущие рядом с ними!

— Ура! Браво! — под звон бокалов взорвались радостные возгласы.

Ещё долго продолжался этот великолепный вечер. Уже на бездонно чёрном небосводе горели яркие звёзды, а расходиться никто не собирался. Всё так же гремела музыка, танцы сменялись тостами, анекдотами, смехом. Николай легко, свободно общался и танцевал с Настей, всё чаще и чаще соприкасаясь с ней. И, что интересно, им обоим это нравилось. Но вот Владимир Захарович взглянул на свои «командирские» часы и произнёс:

— Спасибо, дорогие хозяева, за оказанное гостеприимство, но, как сказал бы Антон Павлович Чехов, пора и честь знать. Кто будет в Москве, прошу ко мне в гости.

И, несмотря на уговоры Давида ещё немного посидеть, гости стали подниматься из-за стола и вежливо прощаться.

— Постойте, друзья, — вдруг неожиданно сказал Мурат, — предлагаю послезавтра съездить в горы. Не волнуйтесь, отсюда недалеко. Побывать на Чёрном море и не увидеть кавказской природы — это наполовину проведённый отпуск.

Владимир Захарович с Давидом поддержали:

— Да, обязательно съездите. Покупаетесь в горной речке. Шашлык на природе — красота!

— Только я, — сказал Давид, — не смогу с вами поехать. Лето, сами знаете, у нас самое трудовое время года. Каждый день год кормит! Так у русских говорят?

— Я не против, — ответил Николай.

Женщины, переглянувшись между собой, улыбнулись и тоже согласились.

Иванов спросил, чем он может помочь в организации поездки. Мурат ответил, что если есть желание, то пусть приходит завтра к десяти часам на Центральный рынок. Там они выберут продукты. На том и расстались.

За забором просигналило вызванное такси. Гости ещё раз поблагодарили хозяев и, сев в машину, поехали в свою гостиницу.

— Как всё было прекрасно! Вы нам, Владимир Захарович, подарили просто незабываемый вечер! — погладила по плечу сидящего впереди подполковника Нина. — Какой кавказский колорит! Какие прекрасные люди, зажигательные песни, танцы!

— Конечно, это не сравнишь с вашими городскими тусовками, — обернувшись, с усмешкой ответил Владимир Захарович. — Вот, к примеру, анекдот на эту тему: «Встречаются на следующий день после вечеринки две подружки, и одна другой говорит: — Понимаешь, Светка, ненавижу, когда после тусовки я просыпаюсь с кем-то в постели и не могу вспомнить его имя, как мы встретились и почему он мёртв!»

Мужики дружно засмеялись, а женщины застучали кулаками по широкой спине Захаровича.

— Ай-я-яй, ну вы и хулиган! — покачала головой Настя.

— Виноват, исправлюсь, — хохотнул Владимир Захарович.

В такой весёлой обстановке они доехали до своей гостиницы.

— Наверное, наши боевые подруги устали? Пора спать. По номерам! — скомандовал Захарович.

— Да, действительно я немного устала, сейчас под контрастный душ и на боковую, — согласилась Нина.

— А я, напротив, с удовольствием бы прогулялась. Хочется подышать свежим воздухом, взглянуть на лунный след в море, — сказала Настя, посмотрев при этом вопросительно на Николая.

— Правильно, ребята, вы ещё молодые, не теряйте времени, наслаждайтесь природой и самими собой, — сказал Владимир Захарович. — А мы с Ниной — в отель.

Черноморская природа, климат, само состояние людей, приехавших сюда отдохнуть, сбросить на время устоявшиеся в обществе определённые табу, а где-то и предрассудки, подталкивают женщин и мужчин без оглядки на прошлую и настоящую жизнь, окружающих окунуться с головой в страстные любовные романы. Ночь в этом случае здесь является высшим помутнением разума, когда человек начинает действовать согласно заложенным в него инстинктам, эмоциям, особенно когда чувствует то же отношение к себе с противоположной стороны.

Пройдя по слабо освещённой аллее, узким улочкам мимо ещё не успокоившихся ресторанов, баров, дискотек, Николай с Настей вышли к морю. Оно было действительно бесконечно чёрным. Возможно, поэтому его так и назвали. Лёгкий береговой бриз раскачивал в волнах отражение луны и звёзд. Где-то далеко у горизонта светящийся небосвод соединялся с таким же светящимся морем.

— Красиво, не правда ли? — спросил Иванов.

— Да, великолепно, — ответила Настя. — Давай где-нибудь присядем. Полюбуемся ночным пейзажем, подышим морским воздухом.

Пройдя по галечному пляжу, они нашли стационарные стеллажи под крышей. Днём за каждый из них с отдыхающих брали плату, а ночью они пустовали.

— Тебе не холодно? — спросил Николай.

— Немного, — передёрнула плечами Настя.

— Тогда давай под моё крыло, согрею, — бережно правой рукой он обнял девушку. Она не сопротивлялась.

— У тебя на руке обручальное кольцо. Ты замужем? Есть дети? — осторожно спросил Иванов.

— Да, пока замужем, есть сын, — глубоко вздохнув, ответила она. Потом, немного подумав, сказала: — Понимаешь, вот любишь человека, доверяешь ему, а он тебя легко предаёт. Это как?

— Возможно, тебе попался человек, который не любил или со временем разлюбил тебя. Может, он женился на тебе с определёнными эгоистическими намерениями, которые сейчас не редкость, — сказал Николай.

— Не знаю. Вначале всё было хорошо. Мы долго дружили. Он из состоятельной семьи. По окончании института его отец помог ему устроиться работать в администрацию области. Он красиво ухаживал за мной. Все подруги завидовали — такой жених! И вот свадьба. Опять же, его родители подарили нам двухкомнатную квартиру. Затем родился ребёнок. Казалось, что жизнь у нас складывается отлично. Однако со временем муж всё чаще стал выезжать в командировки. Между нами появилась какая-то отчуждённость, прохладность. Однажды я пришла с работы раньше времени и застала дома Олега, только что вернувшегося с очередной командировки. Он в это время мылся в ванной комнате. Его вещи, как всегда, были разбросаны по квартире. Мне одной приходилось постоянно следить за порядком, поскольку он с детства в своей семье не был к этому приучен. Пиджак и брюки он бросил на стул в зале. Я их взяла, чтобы повесить в прихожую в шкаф. И вдруг из внутреннего кармана пиджака выпадает конверт с фотографиями. Я подобрала его и, прежде чем положить назад, решила всё-таки посмотреть, что там. Понимаешь, мною овладело чисто женское любопытство, хотя я осуждаю тех, кто делает это. Но вот так в тот раз всё случилось. И что я увидела? Это были фотографии, как он и его друзья из «золотой молодёжи» развлекаются с проститутками. Понимаешь, в то время, когда я ждала его из «командировок», он гулял и развратничал! Кто он после этого? Разве не подлец?! Как с ним жить дальше?! Нет, всё кончено!

Николай почувствовал, как горячие слёзы закапали на его футболку. Он бережно погладил волосы Насти и поцеловал её солёную щёку. Она вся потянулась к нему, и губы их встретились… Возможно, всё дальнейшее между ними могло бы произойти здесь, на жёстких стеллажах, на берегу моря, под звёздами, но внезапно до них донёсся приглушённый расстоянием разговор и хруст гальки, издаваемый грубой обувью. Это был милицейский патруль. Лейтенант и двое его подчинённых подошли к Насте с Николаем, посветив ручным фонарём им в лицо.

— Кого-то ищете, лейтенант? — жмурясь от яркого света, спросил Иванов.

— Шли бы вы лучше отдыхать, а не искали по ночам приключений, — грубо ответил офицер.

— Что, у вас здесь всё так опасно, криминально, некому за порядком смотреть? — съязвил Иванов.

— Я вас предупредил, а там делайте что хотите, — сказал лейтенант. И патруль, оставив их, пошёл дальше по побережью.

— Действительно, уже очень поздно, и пора возвращаться в отель, — сказала Настя и потянула за собой Николая.

— У меня к тебе есть один вопрос, — обратился к девушке Иванов. — Завтра, а вернее, уже сегодня, уезжает Владимир Захарович. Если ты захочешь, то я выкуплю весь номер, и мы будем жить вместе оставшиеся дни.

— Честно говоря, я очень хочу этого, — ответила Настя, прильнув к Николаю. — Но подумай, стоит ли нам завязывать серьёзный роман, ведь мы с подругой скоро уезжаем.

— Знаешь, как Вилли Токарев поёт: «А жизнь — она всегда прекрасна… И не проходят в ней напрасно ни день, ни ночь, ни все года», — процитировал Иванов. — Нас с тобой судьба свела здесь не случайно. Несколько часов назад я сам не хотел ехать на эту вечеринку. Но сейчас об этом нисколько не жалею. Понимаешь, жизнь редко дарит нам дни, минуты радости, и не воспользоваться ими было бы глупо. Я не знаю, как у тебя или у меня в дальнейшем всё сложится, но если нас сейчас ничего не держит, мы никому ничем не обязаны, то почему бы не насладиться этими мгновениями. Мы ведь уже взрослые люди, — при этих словах он крепко прижал её к себе и поцеловал.

— Хорошо, делай как знаешь, — задохнувшись от глубокого поцелуя, сказала Настя.

Глава 2

На следующее утро, тепло распрощавшись с Владимиром Захаровичем, обменявшись адресами, Иванов подошёл к администратору гостиницы и выкупил полностью номер на четыре дня. Затем он отправился на городской рынок и возле входа встретил поджидавшего его Мурата.

— Сразу видно — военный! — радостно встретил Николая абхазец. — Чётко прибыл, минута в минуту.

Они по-братски обнялись и пошли вдоль бесконечных рядов рынка, где чем только ни торговали…

— Знаешь, — обращаясь к Иванову, сказал Мурат, — держи вот эту большую сумку и просто находись рядом, возле меня. Складывай в неё всё то, что я тебе буду подавать.

Вначале они направились к мясным лавкам. Остановились у одного бородатого горца. Тут между Муратом и продавцом завязался сначала спокойный разговор, затем он внезапно перерос в яростный крик. Оба сверлили друг друга орлиными хищными взглядами, резко размахивали перед собой руками.

«Сабли бы им в руки — и получился настоящий танец с саблями Хачатуряна», — подумал Николай.

Он ничего не понимал из их слов, поскольку весь этот «деликатный» разговор происходил на абхазском языке. Иванову казалось, что обе стороны сейчас возьмутся за ножи, бросятся друг на друга и произойдёт страшное кровопролитие. Однако, к его удивлению, всё так же быстро успокоилось, как и началось. Продавец, ещё что-то недовольно бурча себе под нос, бросил на весы приличный кусок свиной вырезки, который мигом ушёл в сумку Николая. Расплатившись и сказав что-то на своём бородатому мяснику, они пошли дальше покупать зелень, овощи, приправы к будущему шашлыку.

— Послушай, Мурат, что у вас с продавцом за перепалка вышла? Я думал, что вы сейчас схватитесь за ножи и кинетесь, друг на друга! — спросил Иванов.

— Брось ты! Как мы можем подраться, если мы родственники? — ответил Мурат. — Так, немного поторговались.

— Да, круто ж вы торгуетесь! — покачал головой Николай.

Закончив дела на рынке, они сели в такси и поехали к Давиду, где прошлым вечером гуляли. Николай спросил, сколько он должен денег за продукты, на что Мурат ответил решительным отказом, сказав, что он пригласил друзей и такие вопросы для него обидны. Только об одном попросил Николая — обязательно взять с собой в горы Нину, она ему очень понравилась.

У Давида в доме находились одни только женщины. Сам он работал. Хозяйка приветливо приняла Иванова и Мурата, напоила крепким чаем, угостила свежими, ещё не остывшими пирожками с курагой. Затем мужчины разделали, замариновали мясо и поставили его в холодильник. Овощи перемыли женщины и уложили в пакеты. Поход в горы был подготовлен и по времени согласован. Впереди полдня и ночь отдыха. Николай распрощался с Муратом, гостеприимными хозяевами и поехал в свою гостиницу. Ему надо было встретиться с подругами, оповестить их о готовности к предстоящей поездке.

Настю и Нину Иванов нашёл в номере. Они недавно вернулись с моря и теперь отдыхали в прохладной комнате от полуденной жары. Женщины были рады приходу Николая, особенно Настя, которая, открывая дверь, успела незаметно поцеловать его.

— Ну что, девушки, вы готовы рискнуть и отправиться завтра на самую высокую, самую неприступную гору Кавказа?! — входя в номер, с пафосом подняв правую руку вверх и вытянувшись на носках, сказал Николай.

— Если с нами будут такие рыцари, как вы, то готовы, — улыбнувшись, ответила Нина. — И действительно, Коля, этот вчерашний абхазец готов везти нас в горы? — удивление отразилось на её лице. — В честь чего это? А не украдут нас? Не знаете, сохранились ли у них ещё эти странные традиции?

— Надеюсь, что вас красть никто не собирается, — в ответ улыбнулся Иванов. — А то, что вы, Нина, понравились этому кавказцу, не скрою. К тому же от принятого предложения, извините меня за тавтологию, здесь не принято отказываться. Обидим хороших людей. Раскрою вам секрет, к походу всё готово, и вы не пожалеете, что согласились.

— Ну что, Настя, отдадимся в руки этих страстных мужчин?

— поглядела она на свою подругу. — Да я вижу, что поздно мне тебя об этом спрашивать, — покачала она головой.

— Тогда мы договорились. Завтра ровно в девять утра выезжаем на такси в горы, — сказал Николай. — На себе: лёгкая спортивная одежда и обувь, купальники и полотенца. А сейчас, после обеда, на пляж идёте? — спросил он.

— Я через часок буду готова, — ответила Настя.

— А я сегодня уже нет. Перегрелась на солнце. Тем более завтра предстоит поход на природу. Надо собраться с силами, — сказала Нина. — Вы помоложе, гуляйте.

Примерно через час Николай и Настя весело шагали по направлению к морю. Вдвоём им было хорошо, а окружающий мир в виде многочисленных прохожих, машин для них сейчас просто растворился, перестал на время существовать. Со стороны на них поглядывали. Некоторые просто так, а кто-то понимал, что это влюблённая пара.

Пляж с утра до вечера был переполнен отдыхающими. Между лежащими, сидящими и стоящими разной конфигурации телами лихо сновали с сумками, корзинками, вёдрами местные продавцы. В отличие от морских зверей: моржей, котиков и других, которые, позагорав определённое время на солнце, вынуждены вновь возвращаться в море за едой, людям её подносили. Плати лишь деньги и, не напрягаясь, нагуливай себе жирок. А как аппетитно всё это выглядело! Поди попробуй откажись: варёная кукуруза, чурчхела, мороженое, креветки, слоёнки и прочее, прочее… А запить? «Конечно, дорогой! Попробуй моего домашнего вина или чачу, можно и пивко!» Тут тебе под открытым небом и фольклор: хочешь — наш, хочешь — африканский. Рептилию какую-нибудь на шею повесят или обезьяну на плечо — для фотографии. Рядом художественное творчество. Например, портрет на фоне спокойного или бушующего моря нарисуют. Кому что нравится, только успевай отстёгивать! Ведь знал, куда ехал, — на Юг! Зря, что ли, весь год деньги копил!

— Ну и где мы здесь место найдём? — растерянно спросила Настя, когда они вышли к морю.

Николай с бетонных ступенек, что спускались с парапета набережной вниз, скользнул глазами вдоль пляжа, увидев небольшой, не занятый никем участок, быстро схватил руку подруги и, не говоря ничего, потянул её за собой. Они успели первыми. Разостлали на горячей гальке взятые с собой плетёные подстилки, сбросили верхнюю одежду. Теперь можно было спокойно наслаждаться южным солнцем, чистым воздухом и солёным морем.

— Купаться идём? — через некоторое время спросил Настю Николай.

— С удовольствием, — отозвалась она.

— Глубины не боишься? — прищурившись, посмотрел на неё Иванов.

— Нет, не боюсь. Я же с Волги. Забыл? — уверенно сказала девушка.

— Ну и отлично, тогда вперёд! — скомандовал Николай.

Через минуту прохладная вода взяла их в свои нежные объятья, а лёгкий морской бриз приятно, словно младенцев, колыхал на поверхности.

— Как же легко плавать в море! Можно совсем не двигаться, просто лежать — и не утонешь, — сказала Настя.

— Ты, смотрю, прекрасная пловчиха! — заметил Николай.

— А то! Мы ещё на многое способны! — засмеялась она.

Так, загорая, купаясь, они провели всю вторую половину дня. Под вечер, уходя с пляжа, Николай почувствовал спиной чей-то пристальный взгляд и невольно обернулся. Невдалеке со стеллажей под навесом на него в упор, словно расстреливая за измену, смотрели две пары глаз — Кати и Олеси. Находясь сзади своей спутницы, Иванов незаметно от неё сделал извиняющийся жест руками в сторону белорусских девчонок.

«Так, наверное, для всех будет лучше», — подумал он и тут же переключился на стройную фигуру идущей впереди него Насти.

Перед тем как пойти в гостиницу, они по пути зашли в кафе. Активный отдых, проведённый несколько часов на море, давал о себе знать. Они заказали по салату из свежих овощей, тушёному картофелю с мясом и стакану гранатового сока, не спеша наслаждались вкусом поданных блюд, прохладой помещения простенького зала и вели непринуждённый разговор. Николай рассказывал Насте о том, как готовят шашлык из баранины афганцы или плов узбеки, где ему пришлось служить, как он сам солил красную икру, корюшку в Магадане. А Настя делилась своими знаниями в приготовлении волжской ухи с водкой, солений и варений с дачи на зиму. Короче, так, болтали ни о чём, как это делают все люди в хорошем настроении.

Плотно закусив, они направились в сторону своей гостиницы.

— Так ты перейдёшь ко мне в номер? Я его уже полностью выкупил вплоть до твоего отъезда, — спросил Николай.

Она немного смущённо посмотрела ему в глаза, сохраняя паузу, загадочно улыбнулась.

— Хорошо, вечером приду к тебе, — с этими словами Настя плотнее прижалась к его плечу, словно ища поддержки в правильности сделанного ею выбора.

Тёплая, радостная волна ударила в голову Иванова, сердце с удвоенной силой застучало в груди.

— Поверь, ты мне очень нравишься, и я тебе не сделаю ничего плохого, — сказал Николай. — А там, как наша жизнь повернёт, кто его знает? Мы взрослые люди. Если встретил хорошего человека, дорожи прожитой рядом с ним минутой. Я так думаю. Максим Горький сказал: «Счастье с женщиной возможно лишь при условии полной искренности духовного общения». Мне кажется, что эта искренность между нами уже существует. И я тебе желаю одного лишь счастья!

— Да что ты, что ты, я же согласна… — погладила его руку Настя.

Они дошли до своей гостиницы и ненадолго расстались.

Готовясь к переезду Насти к себе в номер, Иванов решил это событие отметить по-праздничному, устроить приятный вечер. Для этого он сбегал в магазин, чтобы купить к данному мероприятию шампанского, шоколадных конфет, свечи. Затем взялся ускоренным темпом наводить в номере марафет. После всего успел принять душ и уже тогда со спокойной душой, что всё сделано, сел в кресло смотреть телевизор.

Было около девяти вечера, когда в дверь тихонько постучали. Сердце у Николая учащённо забилось.

«Что это я, как пацан, — подумал он, — словно впервые встречаюсь с женщиной. Надо просто взять себя в руки».

Однако ему это не удалось. Открыв дверь, он увидел совершенно иную девушку, хотя это была всё та же Настя. Только вместо потёртых джинсов и блузки на ней было красивое летнее платье, на ногах туфли, на лице лёгкий вечерний макияж, а длинные волосы аккуратно уложены косами на голове. Она немного застенчиво улыбалась, словно ожидая оценки Николая проделанной работы над собой.

Нет, чего угодно, но такого Николай никак не мог себе даже представить. Перед ним стояла подлинная красавица, от которой он никак не мог оторвать глаз.

— И долго мне так стоять с вещами в коридоре? — с иронией засмеялась она.

От этих слов Иванов пришёл в себя. Да, это была всё та же Настя. Он засуетился, схватил чемодан, приглашая её в номер.

Она не спеша вошла, оценивающим взглядом осмотрела помещение и пришла к выводу, что его номер один в один похож на их с Ниной.

— Ну, вот и хорошо, — сказал Иванов, — так легче привыкнешь к нему.

Она подошла вплотную к Николаю, обняла, положив голову на его плечо, и тихо произнесла:

— Мне с тобой везде хорошо.

Лёгкий вечерний ужин они провели вдвоём на лоджии. Прохладный ветер с гор, спускаясь в бухту, приятно освежал за день нагретые солнцем дома, дороги, машины, парки, пляж. Откуда-то из-за тёмных крон деревьев слышалась живая ресторанная или барная музыка. На небе появились первые звёзды.

Зажигая свечи, Николай продекламировал несколько строчек из стихов:

Сегодня вечер проведем вдвоем,

Наедине друг другом насладимся.

И будут свечи нам мерцать огнем, Вдали от всех с тобой уединимся.

— Чьи эти прекрасные стихи? — спросила Настя.

— Автор — Алевтина Коновалова, — ответил Николай.

— Как раз под стать нашему вечеру, — заметила она.

А дальше они долго говорили, смеялись, пили шампанское и так как-то само собой оказались в постели. Не было ни неловкости, ни застенчивости в их отношении, соединении, только нежность и любовь.

Когда они заснули, часы показывали далеко за полночь. Настя, удобно пристроившись, лежала на руке Николая спиной к нему, раскидав волосы по всей подушке. Луна своим полуслепым жёлтым лучом, словно подсматривая, что здесь происходит, осторожно проглядывала через неплотно закрытые оконные шторы. Их сон после активной физической нагрузки был глубокий, счастливый и безмятежный.

Утром они чуть не проспали выезд в горы. Нина, хорошо понимая, как приблизительно провели ночь её друзья, заранее позвонила им в номер, предупредив, что через тридцать минут за ними заедет такси.

Николаю и Насте с трудом стоило побороть желание остаться на весь день, а может, и на целую вечность в этом ставшем для них уютным номере, в хрустящей белизной постельного белья кровати. Любовная жажда у них только-только разгоралась, и испить её до дна хотелось обоим.

Однако, понимая, что ехать всё равно придётся, после лёгких ласк и поцелуев они быстро встали, пошли умываться, готовиться к поездке.

Нина, встретившись с ними на улице, с нескрываемой иронией спросила:

— Как молодёжь провела ночь? Луна не мешала?

Они улыбнулись, при этом Николай прижал к себе Настю:

— А мы думали, что это вы фонариком подсвечиваете,

— ответил он.

Тут уж засмеялись все.

Дальнейший разговор был оборван сигналом рядом припарковавшегося такси.

— Карета подана, — сказал Николай. — Мадам, мадемуазель, прошу вас!

В машине их поджидал Мурат. Все удобно расселись, поприветствовали друг друга, и автомобиль, резко набирая скорость, двинулся на выезд из городка в сторону гор.

— Далеко ехать, Мурат? — спросил Николай.

— Нет, недалеко, совсем близко, — повернувшись, ответил он.

— А диких зверей там нет: медведей, леопардов, кабанов?

— взволновалась Нина.

— Лично я не встречал, — сказал Мурат. — Может быть, и есть, но совсем маленькие. Шутка.

— Ну у вас и шуточки, — с недоверием посмотрела на него Нина.

— Девушки, обещаю, что всё будет хорошо! Ваша жизнь в полной безопасности! Уезжать сами не захотите! — весело воскликнул абхазец.

Пока машина неслась по улочкам городка, часто останавливаясь на светофорах и пропуская в основном спешащих к морю прохожих, а Нина выпытывала у Мурата нужную ей информацию, Николай и Настя продолжали любовную игру. Они вглядывались друг другу в глаза, улыбались понятным только им мыслям, сжимали друг другу ладони.

— Что это у тебя за светлый треугольник на правой руке? — спросила Настя.

— А, этот незагорелый участок кожи? — посмотрел на свою руку Николай. — Это не что иное, как очень давнишний ожог. Напоминание об Афганистане и о том, что тогда со мной могло произойти.

— Расскажи, пожалуйста, что там случилось, — попросила его Настя, ласково поглаживая своей ладонью его крепкую руку.

— Да ничего особенного, — сказал Иванов, — просто шла очередная армейская операция против моджахедов в провинции Кунар. Наша бронированная колонна продвигалась высоко в горах по узкой серпантинной дороге. Справа нависали отвесные скалы, а слева темнела бездонная пропасть. Я сидел снаружи, сзади, за башней бронетранспортёра. Двигатели ревели из последних сил, вытягивая на крутой подъём тяжёлую боевую машину. Выхлопные трубы, находившиеся наверху, от перегрева светились малиновым светом. Впереди — крутой поворот. И вдруг в этом опасном месте молодой водитель, возможно, от усталости или неопытности не справляется с управлением и наш БТР с ходу врезается в скалу. Сильный внезапный удар. Задняя левая часть боевой машины слетает с дороги и зависает над пропастью. Каким-то чудом водитель успевает выжать тормоз. Двигатели глохнут. Часть людей, сидящих на броне, удачно сбрасывает на проезжую часть возле скалы. А меня, так как я сижу сзади и ближе всех к пропасти, стаскивает к ней. Но там спасительной преградой для меня становится раскалённая выхлопная труба. Вот она-то меня тогда и прижгла и в то же время спасла. Отделался лишь тем, что кусок кожи потерял. До сих пор отметина осталась, наверно, чтобы Афганистан никогда не забывал.

— Мне тебя жалко! Ведь больно было?! — прижалась к нему Настя. — Ты столько прошёл, столько всего вытерпел и перенёс.

— Но ведь остался живой, — улыбнулся Николай.

— Да ещё какой! — засмеялась девушка.

Такси тем временем, выскочив из городка, свернуло от трассы в сторону гор и, преодолев серпантинный участок, промчавшись мимо виноградников и кукурузных полей, остановилось на конечной автобусной остановке.

— Всё, приехали, — сказал Мурат. — Теперь придётся немного пройтись.

Из багажника машины достали заранее заготовленные продукты, рассчитались и отпустили таксиста.

Выйдя из автомобиля, Иванов первым делом огляделся. С одной стороны недалеко от дороги, чуть ниже, стояло несколько добротных домов с садами, приличными земельными участками. С другой — всё пространство занимали буйная предгорная флора, горы, голубое небо.

Увидев направление взгляда Николая, Мурат сказал:

— Да, да, друг, туда мы и пойдём.

Забрав сумки с припасами, группа в колонну по одному, словно партизаны, двинулась вверх — в горы. Мурат всем объяснил, что до конечного пункта надо пройти всего полтора-два километра.

Вскоре тропинка нырнула в лес. Идти стало легче, не так жарко. Солнце своими лучами сквозь плотную крону высоких деревьев с трудом пробивалось до земли. Из растений здесь в основном преобладали бук, граб, ясень, ольха, многие из которых были увиты плотным зелёным плющом или жёсткой, серой, похожей на танковый трос лианой.

— Долго ещё идти? — спросила уставшая Нина. Хотя, в отличие от остальных, ей одной ничего не досталось нести.

— Теперь ясно, кто у нас самое слабое звено в команде, — поддел её Иванов.

— Я не слабая, — обиделась она, — просто не привыкла по таким буеракам лазить.

— Потерпите ещё немного, здесь уже совсем рядом, — успокоил всех Мурат.

Действительно, вскоре послышался отдалённый шум воды. А минут через двадцать лес расступился, и они оказались на небольшой каменистой площадке, местами поросшей мхом и травой. Быстрая горная речка весело журчала своей прохладной, кристально чистой водой. В углублениях между валунами образовывались неглубокие омуты, в которых можно было приятно окунуться. Красота этой природной картины завораживала.

— Вот, как и обещал, — сказал Мурат, — до места отдыха я вас довёл в целости и сохранности. Теперь женщин оставляем в покое, а мы с Николаем начнём готовить шашлык. После такой зарядки есть, наверное, всем хочется? Правильно я говорю?

— Посмотрим, посмотрим, что у вас без нашего участия получится, — сказала Нина.

Пока Николай собирал дрова и разжигал костёр, а Мурат занимался мясом и салатами, Настя с Ниной накрыли на каменной плите импровизированный стол, разложили взятую с собой одноразовую посуду.

— Свою миссию мы выполнили, — обратились они к мужчинам, — теперь разрешите нам купаться и загорать.

— Хорошо, купайтесь, — ответил Мурат. — Ты тоже присоединяйся к ним, — сказал он к Иванову, — дальше я один справлюсь.

Николай быстро сбросил спортивные шорты, футболку и поспешил к барахтающимся, кричащим от удовольствия подругам.

Вода в речке оказалась не прохладной, а ледяной. Кто бы это знал при такой жаркой погоде. Когда Николай оказался в воде, прыгнув с валуна в омут, его тело мгновенно ожгло миллионами иголок. Вынырнув, ему, как и женщинам, также захотелось во всю глотку заорать, но он сдержал себя. Зато через несколько минут, когда он вылез из воды и лёг рядом с Настей на горячий камень под лучи ласкового, тёплого солнца, ему стало несказанно приятно. Руки их сплелись, и они, глядя друг другу в глаза, от души рассмеялись.

Нина тем временем присела рядом с Муратом и принялась вызнавать у абхазца секреты рецепта приготовления салата из печённых на костре овощей по типу армянского хоровеца.

— Берём, — объяснял ей Мурат, — баклажаны, болгарский, он же сладкий, перец, горький перец, помидоры и нанизываем их на шампуры. Запекаем на костре. Затем снимаем кожицу, убираем из перца семена и складываем всё это в одну ёмкость. Добавляем сюда же мелко нарезанную кинзу, петрушку, немного оливкового или растительного масла, соли и молотого чёрного перца по вкусу, можно лимонного сока. Осталось салат перемешать, и он готов. С шашлыком идёт как самое вкусное блюдо. Добавляет остроту, колорит, нежность мясу.

— Как вы, Мурат, красиво рассказываете. И легко всё у вас получается, — сказала Нина. — У меня от предвкушения застолья уже слюнки потекли.

— Немного подождите. Пусть мясо дойдёт. И ещё не забывайте, нам осталось испечь картошку, — улыбнулся, глядя на неё, абхазец.

Наконец всё было готово. Импровизированный стол под открытым небом накрыт. Ждать и звать никого не требовалось. С предыдущего вечера в животе у каждого из них не было ни крошки. Аппетит от прогулки по лесу, купания в речке — зверский!

— А что у нас имеется из напитков? — спросила Нина.

— Не беспокойся, дорогая, — сказал Мурат. — Всё предусмотрено. Я подумал, чтобы не замёрзнуть в холодной горной речке, нам нужно не вино, а что-нибудь покрепче, поэтому взял коньяк.

И тут он выставил на стол двухлитровую бутыль золотистотёмного напитка.

— Да мы с неё все здесь упадём! — ахнула Настя.

— А они от нас этого только и ждут, — в тон ей молвила Нина.

— Да бросьте вы, барышни, этого нам ещё будет мало, впереди ведь весь день, — сказал Николай. — И неужто мы такие опасные?

Мурат, не вмешиваясь в разговор, разлил по пластиковым стаканам золотисто-маслянистый напиток.

— Уважаемые, прошу вашего внимания, — сказал он. — Такой прекрасный отдых в кругу очаровательных женщин должен сопровождаться не менее значительным тостом. Если не возражаете, то разрешите мне его произнести.

— Давайте, Мурат, говорите, это очень интересно! — поддержала его Настя.

Абхазец взял в руку стаканчик с налитым коньяком и произнёс:

— Знаете, в горах есть прекрасный способ сохранить свой возраст. Те дни, которые проводятся с гостями, в счет не берутся. Предлагаю тост за вас, дорогие мои гости, за вашу душевную щедрость, ибо вы сегодня, приняв моё приглашение, сами того не зная, продлили мне жизнь!

— Ура-а-а!.. За бесконечно счастливую жизнь! За Мурата! — закричали все и осушили стаканы.

— Однако классный коньячок, я вам скажу, — отметил Иванов. — Какой букет, аромат! Спасибо, Мурат, очередной раз порадовал!

— Ради хороших друзей ничего не жалко! — ответил абхазец. — Пробуйте шашлык, хоровец.

Закуска была нежна, немного остра, но вместе с коньяком сочеталась необыкновенно!

После третьего тоста Нина обняла и поцеловала в щёку Мурата, сказав, что такой великолепный пикничок в горах мог организовать только он. И все очередной раз дружно выпили за Мурата.

Так, в весёлых разговорах за столом, купании в речке, затем отогревании на тёплых валунах прошёл весь день. Солнце клонилось к закату. В лесу резко потемнело. Однако никому не хотелось уходить с этого живописного места. Но что делать, всему когда-то приходит конец.

Они нехотя сложили обратно в сумки вещи, лишнее сожгли, затем затушили костёр. Назад возвращаться было намного легче: меньше груза, да и тропинка вела с горы под уклон.

Когда они пришли на конечную автобусную остановку, было уже около восьми вечера. Всё кругом погрузилось во тьму. На противоположной стороне дороги в домах и рядом с ними засветились электрические огоньки.

Все от принятого спиртного, хорошего отдыха на природе находились в приподнятом настроении. Громко разговаривали, смеялись. На остановке никого, кроме них, не было. Вот вдалеке замаячили прыгающие лучи автобусных фар.

— Кажется, не опоздали, — сказал Мурат. — Это, кстати, последний автобус.

— А если бы мы опоздали, тогда что? — наивно спросила Нина.

— Тогда пошли пешком, — усмехнулся Иванов.

— Я бы не дошла! — обидчиво ответила она.

— Ладно вам, — сказала Настя, — всё складывается удачно.

В это время к остановке действительно подъехал старенький, ещё советских времён ПАЗик. Он развернулся и остановился. Мурат с Ниной первыми направились к нему, а Настя с Николаем чуть отстали.

В это время со стороны посёлка к остановке подошли трое молодых людей. Один, что шел в центре и немного впереди своих напарников, был высок, худощав и, главное, в отличие от них, шикарно одет. Белоснежный костюм в тон с рубашкой и галстуком и такая же шляпа. Явно они собирались куда-то ехать, но не на автобусе. Скорее всего, ждали машину.

«Ну, почти настоящий ковбой», — подумал, взглянув на него, Иванов и тут же отвернулся.

— Эй, мужик, который час? — услышал с открытой неприязнью брошенные ему слова.

На руке у Иванова на металлическом браслете находились приличные по стоимости японские часы.

Такое грубое обращение несколько покоробило Николая, к тому же находящегося в приподнятом настроении, и он в ответ громко произнёс:

— Для вас, ребята, будет уже много!

— Что, что ты, козёл, сказал? А ну повтори! — захлебнувшись в истерике, завопил тот, в белом, и резко дёрнулся в сторону Иванова.

Дружки его, видно, не ожидая от своего «босса» такой резвости, немного отстали.

Николай развернулся, мгновенно оценил обстановку. Без драки здесь явно было уже не обойтись. Силы неравны. Он — один, а их — трое. Чем может закончиться эта внезапная разборка поздним вечером в стороне от города, одному богу известно. Скорей всего, для него — отбитыми внутренностями и поломанными костями, а может, и ножом или пикой в тело. Короче, влип — током пробило его мозг. Что ж, когда бой неизбежен, лучшее средство победы над врагом — внезапность и нападение. Так его учили в военных училищах, затем тому же он учил своих подчинённых.

«Положимся на опыт, — подумал он. — Нанесу первым внезапный сильный удар главарю, вырублю его, а дальше видно будет». С этими мыслями, автоматически всунув в руку застывшей и ничего не понимающей Насти сумку, он шагнул навстречу троице.

То, что произошло в дальнейшем, Иванову пересказывала на следующее утро девушка. Вначале она действительно ничего не сообразила, когда Николай передал ей вещи и, резко развернувшись, пошёл назад. Но затем было уже поздно чтото с её стороны предпринимать. Да и что она могла сделать в такой ситуации?

Сойдясь на расстояние метра в полтора с парнем в белом, Иванов вдруг сильнейшим ударом правой ноги, словно по футбольному мячу, ударил ему в пах. От внезапной перехватившей дыхание боли того мгновенно согнуло пополам. Второй не менее страшный удар пришёлся ему локтем в затылок. В течение нескольких секунд противник был повергнут. В своём белоснежном костюме, словно подкошенный, он завалился в придорожную пыль и застонал. Иванов, готовый отразить нападение двух оставшихся его дружков, приняв боевую стойку, остался на месте. Но те, лишённые своего предводителя, поддавшись панике, возможно, опасаясь за свою шкуру, не решались подойти. Лишь после того как к Николаю подбежали Мурат с Настей и силой затащили его в автобус, дружки пришли на помощь своему главарю.

Нина, испугавшись произошедшей на её глазах страшной картины, набросилась на водителя, требуя немедленного отъезда. Да и сам он, понимая создавшуюся ситуацию, которая могла затронуть его самого, поспешил ретироваться с этого опасного места. Через несколько минут, когда они всё ещё находились в пути, двигаясь по серпантинной дороге в Приморск, навстречу им, чуть не устроив лобовое столкновение, на бешеной скорости выскочил чёрный «Мерседес». Водитель автобуса вовремя успел сдать вправо, пройдя колёсами по обочине дороги. Иначе аварии с тяжёлыми последствиями было бы не избежать.

— Вот ведь, гад, что делает, — сказал шофёр, — сам на тот свет спешит и за собой невинных людей тащит!

Выслушав рассказ девушки об этом эпизоде, Иванов сделал вид, что ничего не помнит. На самом деле в его памяти события прошедшего вечера отразились так же чётко, как на фотоплёнке.

— Николай, — с упрёком говорила ему Настя, когда они утром завтракали в кафе гостиницы, — ты понимаешь, что вчера наделал? Теперь эти бандиты в поисках тебя весь Приморск перевернут. И если у них серьёзная группировка, то им это не составит особого труда. Я боюсь за тебя, за нас.

— Понимаешь, Настя, такие сами ищут повод, — ответил Иванов, положив вилку на тарелку с омлетом. — У того, ну… что в белом костюме, на руке были свои часы. Ты этого не видела, а я видел. Скажи, зачем тогда он у меня время спрашивал? С какой целью? Вот, может, тебя, такую красивую, он и приметил, а часы — это только повод. Разобрались бы со мной, а потом — ты? Один Мурат там бы уже ничего не сделал. Уверен, драка была неизбежной. Конечно, хорошо, что всё удачно для нас закончилось. И не следует волноваться, среди такого огромного количества отдыхающих им меня не найти. Это всё равно что искать иголку в стогу сена. К тому же с моей обычной мужской внешностью да поздним вечером — вряд ли они меня запомнили. Но на всякий случай, согласен с тобой, давай воздержимся от посещения ночных злачных мест. Подобная шушера там постоянно отирается.

Этот день вся четвёрка провела на пляже. Мурат не отходил от Нины, но та, принимая его ухаживания, близко к себе не подпускала. Мурат даже обращался к Николаю за советом и помощью, чтобы он поговорил, повлиял на Нину, на что Иванов лишь смеялся, хлопал абхазца по плечу и говорил, что в этих сугубо интимных вопросах он ему ничем помочь не может.

Вечером Мурату всё-таки удалось уговорить Нину пойти с ним в ресторан, а Николай с Настей, прогулявшись по расположенному невдалеке от их отеля парку, решили провести это время у себя в номере.

На углу одной из близлежащих улиц они купили горячего копчения барабульку, запечённый на огне картофель, зелень, кукурузную лепёшку. В магазине напротив им продали пару бутылок чешского пива и полкило местной брынзы. Ужин обещал быть приятным и аппетитным.

— Послушай, — спросила Настя Николая, когда они после душа сели на лоджии за красиво накрытый столик и приступили к ужину, — где ты так хорошо, правда грубо, научился драться?

— Честно сказать, — подумав, серьёзно посмотрел на неё Иванов, — научила сама жизнь. Вырос я в деревне, на природе, на воле, где над тобой нет мамок, нянек. Затем СВУ, за ним военное училище, служба, работа. Всё это вместе, наверное, и стало для меня хорошим учителем. Понимаешь, в любом коллективе, а особенно в мужском, между людьми складываются определённые взаимоотношения. И, к сожалению, они не всегда приятельские, уважительные. Иногда, чтобы сохранить свою честь и достоинство, не хватает слов. Некоторые прибегают к доносам, жалобам начальству, строят вокруг тебя в коллективе полосу отчуждения. Я поступаю проще: во-первых, предупреждаю вышедшего за границы наглеца, хама. И если он не понимает, то, бывает, приходится применять и радикальные средства. Конечно, драка, рукоприкладство — это очень редкая в этих случаях и крайняя мера. Часто всё заканчивается серьёзным, так сказать, мужским разговором. Но поскольку прошлое, как видишь, у меня было армейское, боевое, поэтому прощать или не замечать унижение себя или дорогих мне друзей, извини, не могу. Вчерашний случай — тому объяснение. И я говорил уже, что драка была неизбежной, передо мной находился противник, враг. Тут кто кого опередит. А «вырубить» человека — дело несложное, но вот решиться на это — тут нужны смелость и уверенность в себе. Это не ко всем и не сразу приходит. Кстати, ты читала «Трёх товарищей» Эриха Марии Ремарка? Так вот, там примерно такой же случай описывается. Если хочешь, напомню.

— Давай, — сказала Настя.

— Когда стало очень трудно с деньгами, — начал Николай, — ребята решили потаксовать на своей спортивной машине. Главный герой — Роберт, припарковал автомобиль рядом с другими таксистами возле гостиницы. Здесь было самое доходное место в городе. А поскольку он стал новым конкурентом, то его один из крепких парней, Густав, решил прогнать с этой выгодной точки. Понимая, что драка неизбежна, а силы их неравны, Роберт воспользовался внезапностью и первым нанёс апперкот (удар снизу в челюсть) своему сопернику. Тот рухнул как подкошенный. Правда, позже они помирились.

— Да, я читала Ремарка. Очень печальная история. Но на таких эпизодах особо не останавливалась, — сказала Настя. — Мы же по-разному с вами, имею в виду женщин и мужчин,

воспринимаем одни и те же вещи, события…

— Пожалуй, это так, — ответил Николай. — Но давай больше не будем об этом. У нас ведь осталось совсем немного времени быть вместе, и я не хочу его тратить на неприятные истории. Мне нравится любоваться и ощущать твою нежность и красоту.

— Я тоже, — улыбнулась она.

Дальше Настя и Николай пили пиво, закусывали, говорили о пустяках, смеялись. Затем, услышав танцевальную музыку, льющуюся из колонок телевизора, перешли в номер. В медленном танце они всё ближе, теснее прижимались друг к другу. Настал момент, когда она, закрыв глаза, всем телом прильнула к Николаю. Он легко подхватил её, поднял и бережно положил на кровать. Бархатные ресницы девушки дрогнули, полуоткрылись, и манящие влажные губы прошептали:

— Я хочу тебя…

Эта ночь стала у них подлинной ночью страсти, нежности. О таких счастливых минутах, часах потом пишут стихи и романы.

Они вдвоём — она и он.

Как же прекрасна ночь сегодня! Желанья льются в унисон,

От тёплых тел — тонка исподняя.

«Ещё, ещё, ещё сильней!»

Дыханья жар, как пламя, рыжий

Жжёт, словно тысячи огней,

Желаний сладких рой бесстыжий.

Вновь губы пламенем горят.

Ещё чуть выше на полтона

Тела, как музыка, звучат,

Сопрано вздохи, баритона…

Николай Шабанов, «Ночь любви»

Утренний сон у них был крепок как никогда. И этот завтрак они точно бы проспали, если бы не неугомонная Нина. Она вновь своим неожиданным звонком подняла их с кровати. Она относила себя к людям-жаворонкам, поскольку всегда рано вставала. Кроме того, ей очень хотелось как можно быстрее поделиться впечатлениями с подругой о посещении ресторана.

Они встретились все трое в кафе гостиницы за столиком. Нина отметила, что у Насти от поцелуев замечательные припухшие губки, а у Николая довольный вид кавалера. Что в целом показывает: у них всё в полном порядке. И она этому рада. На данный комплимент Настя слегка покраснела, а Иванов снисходительно улыбнулся.

— А у вас, позвольте узнать, как дела на личном фронте? Всё без перемен? Или всё-таки есть положительные изменения? — тут же спросил он.

— Ну что вам сказать, — начала Нина. — Вчерашний поход в ресторан был замечательный. Здесь Мурату одни мои благодарности. Хороший интерьер, прекрасное меню, живая музыка, вежливое обслуживание. Я натанцевалась. В общем, вечер удался. Но в конце, когда Мурат пошёл провожать меня, он опять стал настаивать на том, чтобы ночь мы провели вместе, а я почему-то не могу перешагнуть эту черту. Он хороший человек, приятный мужчина, но в близкие отношения с ним вступать — нет. Это всё равно, что насиловать себя. У вас же, дорогие мои, всё не так?

— У меня не так. А у тебя, Настя? — усмехнувшись, тронул за руку девушку Николай.

Настя ещё больше смутилась, бросив укоризненный взгляд на Иванова.

— Ладно, не будем прилюдно пытать девушку. Видно, что она счастлива, — сказала Нина. — Поверьте мне, я немного завидую вам, весёлому, живому блеску в глазах. Ещё совсем недавно на Настю жалко было смотреть. А теперь расцвела, как райский цветок. Да, полезен тебе, девушка, оказался черноморский климат. Может, возьмёшь и останешься?

— Я бы с удовольствием, — улыбнулась Настя. — Однако и к сожалению отпуск вечным не бывает. — Тут она снова, только с лёгкой, налетевшей откуда-то грустью посмотрела на Николая.

— Хорошо, девушки, — взял в свои руки бразды правления Иванов, — скажите, что мы будем делать с вами сегодня? Погода обещает быть отличной. Я предлагаю совершить поход на катере в море. В горах мы были, а вот в открытом море ещё нет. Как моё предложение?

Женщины согласились.

— Нина, а Мурата возьмём с собой? — спросил Иванов.

— Вряд ли, — сказала она. — У него сегодня какие-то дела. А через день мы уже уезжаем. Думаю, не стоит на него рассчитывать.

— Понятно. Тогда не будем тратить время, через полчаса встречаемся в вестибюле отеля, — вставая из-за стола и направляясь в номер, сказал Иванов, предоставляя подругам возможность наедине немного поболтать о своём, о женском.

Глава 3

Пассажирский поезд Екатеринбург — Адлер вот уже третьи сутки с трудом пробивался к Чёрному морю сквозь многочисленные остановки, стоянки, пропуская скоростные или более важные локомотивы. На календаре стоял горячий месяц июль. В переполненных вагонах, нагретых солнцем, не оснащённых кондиционерами, от жары и духоты изнывали люди. В основном это были отдыхающие, представляющие собой простой народ: взрослые с детьми, пенсионеры. Июль — середина лета — являлся временем пиковых поездок на курорты Чёрного моря миллионов школьников, находившихся на каникулах, и их родителей. Все хотели в тёплый сезон попасть на юг, чтобы хорошо отдохнуть и оздоровиться. Ничего не поделаешь, страна-то у нас в большинстве регионов холодная, северная, а всем хочется солнца и тепла.

В одном из таких вагонов-купе сидел возле окна суровый и мрачный человек. На вид ему было лет шестьдесят. Его спутники, молодая чета с ребёнком, неоднократно пытались завести с ним разговор, установить контакт, какое-то соседское общение, однако им это так и не удалось. Он вежливо уклонялся, часто выходил в тамбур покурить, но в основном, сидя или лёжа на боковой полке, пребывал в известных только ему одному тяжёлых мыслях.

Во снах и наяву перед ним возникала одна и та же картина: красивая молодая пара. Он — высокий, стройный лейтенант, выпускник военного училища. Она — весёлая, заводная, симпатичная блондинка. Чуть больше года назад, после окончания военного вуза, им сыграли хорошую свадьбу, и новобрачные перед отъездом к первому месту службы отправились в свадебное путешествие на Черноморское побережье. Перед дорогой, как у нас водится, родители собрали стол. Пришли близкие родственники и друзья. Все желали молодым как следует отдохнуть, весело провести отпускное время. Ведь кто его знает, когда оно будет ещё? Впереди гарнизоны, служба, семья… Тогда все веселились, одной лишь матери что-то нездоровилось. Пожаловалась на тяжесть в сердце, приняла таблетки и удалилась в соседнюю комнату прилечь отдохнуть. Кто бы знал тогда, что это означало. Да и всё равно, как говорят, чему быть, того не миновать.

И вот вокзал, перрон. Электропоезд подал последний, прощальный сигнал. Ребята машут из открытого окошка руками, улыбаются, что-то кричат — им в ответ тоже. Только у матери отчего-то блестят навернувшиеся на глаза непрошеные слёзы.

Незаметно пролетела неделя, как дети уехали. Первые дни звонили, что удачно разместились, недалеко от моря. Делились радостными впечатлениями о проводимом отдыхе. И вдруг несколько дней тишины. Вечно суетливая, говорливая супруга помрачнела, ушла в себя. О ребятах старались не говорить. Думали, что там им, наверное, очень хорошо, коль о стариках забыли. Друзья тоже звонили, спрашивали: как, мол, там отдыхают молодожёны? Они отвечали — отлично, чтобы не было лишней болтовни.