Бесплатный фрагмент - Рарас. Грань

Глава 1. Глупость

2667 год. Весна. Семнадцатый день второго месяца. Первый день смерти

— Я, Агиетар Сесариам, дорогие дети. Учитель, уставший обучать отпрысков баронов, графов и других знатных особ, плыву мёртвый. Да этот труп мой, и он в реке Ангана. Почему не тонет спросили бы ученики… Знаете ли, это газы, не только те, что образовались спустя дни, хотя рановато, но и те, что появились от плохой пищи, а может от слишком хорошей и мой желудок оказался не готов. Чистота местных продуктов помогает видеть свой труп, медленно плывущий по течению, да ещё и кверху пузом. Смешно. Агиетар, расскажите нам как вы погибли?

Ох милые детки, я оказался глуп и поехал в дикие места чуть ли не как на аудиенцию к королю или иной знатной особе. Кольца, ожерелье, дорогая одежда. Я всё это заработал пока мне не надоело. И так я путешествовал из одной деревни в другую, обучая письму и чтению этих дикарей. Ох, что же я говорю. Я обучал детишек и некоторых взрослых, за еду и кров. Меня, почти всё устраивало, и я злюсь на себя. Мог ведь уже уйти из профессии, остаться в своём особняке, наконец женится, завести собак или кошек, но я добрая душа, поймите меня мои дорогие детки. Я так хотел помочь тем чьи родители убежали в леса, подальше от городов и всего что я люблю. Мне нужно наконец сказать вам дети мои, как же я умер.

Это был нож и куда бы вы думали меня им ударили? И не сосчитать сколько посредственных авторов писали про нож в спину. Поколение наверно такое. Мне то уже нет до них никакого интереса и дела к тому же, тоже нет. Я сидел на крохотном причале и болтал ногами. Да, мне далеко за тридцать, но душа не постарела. Кто бы и сколько раз это не говорил, но ощущения от воды более чем приятные. И потом… укол, а за ним рык зверя далеко позади и моё тело падает. Самое смешное, знаете? Ну конечно нет. Самое смешное, это то, ха-ха, не могу сказать не засмеявшись. Он, этот убийца даже ожерелье не успел снять с моей шеи. Синий камень под названием сбаринок, иногда синий, иногда голубой или даже белый. Он кажется не очень дорогой, как и серебро, в котором оказался. Сбаринок похож на треснутый лёд. Вы дети, бывали на реке, зимой? Идёшь, а толща замёрзшей воды с такими невероятными звуками трескается. Неимоверно красиво выглядит и так же ложиться на слух. То ожерелье так и висит на мне мёртвом. Как бы птица какая не позарилась, да-а что там говорить, жалко камень, любил его очень. Подарок от гнома, хорошего друга и прилежного ученика. Правнук одного из горных королей.

Теперь я душа. Никогда бы не подумал, что эти сказки правда. Могу по воде идти или по земле, по снегу не проваливаясь, а ещё лететь. За прошедшие пару дней, я очнулся и взял себя в руки. Попробовал разное. Получается иногда листом похрустеть в лесу, да на беличий хвост подуть. Слабо получается, но… Ох, да что там, я мёртв, совсем. Крови вышло столько что низшие ангалы пир бы устроили. Как их, тварей то зовут. А, упыри, точно они. Вот знаете, я услышал рык, когда боль почувствовал и пока в реку свалился. Надеюсь, зверьё того дурака пришибло. Учителя убить, хоть и состоятельного, какая дурость в голове его и боль в теперь уже свободной душе моей. Остаётся ждать что боги меня заметят, ведь в тех же сказках говорят, что души на плохие и хорошие делят. Может отведут куда-то…, где есть камин, вкусная еда, вино, перина и дева умная да прекрасная, что верной парой мне станет. Я ведь учитель, и детишек любил учить. Жаль своих так и не завёл.

Третий день. 19 апреля

— Вот плывёт тело, а вокруг столько жизни, природа показывается во всей красе. Мне не нужно никого боятся, можно просто наблюдать. Знаете дети, я вот подумал… А как чудовища простых зверушек не переубивали? Лисички прячутся в норы, белки в дупла. Волки убегут или не подойдут близко, возможно зверьё чует опасность и разбегается перед тварью неестественной. Мне пока никто не встретился, кроме может того, что зарычал, в конце моей жизни. Его я только слышал. Э-эх не вытаскивали бы моё тело в ближайшей деревне. Похоронят так и останусь в той могиле. Отойти то далеко от него не получается. А вот есть ли дальше по реке ещё деревни? На орочьих землях то точно есть, а до них много дней. Даже с учётом что река была бы всегда быстрая, а она ведь всюду разная.

Пятый день. 21 апреля

— Виды просто восхитительны. Справа горы Ламалит, а слева бескрайние Совиные леса. А животные, какие же они прекрасные. Когда был жив видел их вблизи только мёртвыми. Вот он мой отдых, когда совершенно не страшно за свою жизнь ведь она утеряна. Стараюсь только на тело не смотреть. Трупные пятна и синяки с порезами. Ладно не будем об этом. Я, детишки, проплываю реку Нарсе, соединяющую озеро Севена и реку Ангана. Добавляют они прохлады в эту и без того холодную воду. Я не могу её ощутить, но то, что труп… насколько можно это сказать… в хорошем состоянии, заметить способен. Только вот некоторые птицы могут его съесть со временем или те же чудовища. Хотя птицы вряд ли клюнут на мертвечину.

Там впереди лодка! Значит на нейтральных землях больше деревень чем я смог выяснить? Никогда не мог понять, зачем эти рарасы уходят от цивилизации?.. Темнеет. Я уже не первую ночь вижу кого-то. Среди деревьев ходят или парят… как я? Надеюсь, они боятся воды. Вот и лодка. Ну же, я хочу посмотреть. Она пустая? Где рыбак? Подойду ближе, может лёг? Утомился и…

Тут на лодку откуда-то с неба, падает нечто крупное с хвостом и крыльями.

— О боги! — Вскрикнул Агиетар от неожиданности, — Что это?

— Есть Тугар, есть! Ты завалил гадину!

— Помолчи. Никого я не завалил. Это берегина. Живучая сука или сукин сын. Слышал не только бабы ими становятся. Упади она сюда на берег, ещё куда ни шло. Могли добить. Смотри Куляк, лодке конец, а берегины и след простыл. Ладно, уходим. Через полчаса тут от призраков будет не продохнуть. Чёртовы матери, отцы, а ещё хараши, шутовницы, ночницы да плакальщицы. Про последнюю слышал, что ей и солнце не помеха. Про других подробностей не знаю. На красу бессмертную лучше тоже не нарываться. — Орк с двумя саблями и низким голосом, отдав более молодому собрату лук, стал удаляться от берега. — Твоя идея прогорела. Я хорош в охоте за головами, а ты меня не в ту сторону ведёшь. Дикая земля тут, деревня была недалеко так сплыла. Нужно спрятаться на ночь, а потом к нашему судёнышку потопаем. Возвращаемся в Ундр-Картран.

— Куда делась? — орк с именем Куляк, повесил лук на спину и ещё раз глянув в сторону разбитой лодки, побежал следом.

— Кто знает? Может монстры, а может… да кто угодно. Сейчас же прекращаем говорить и до самого утра. Не то оставлю здесь и семей не побоюсь. — Куляк в ответ на это просто кивнул.

— Вот они, мои первые за несколько дней, живые рарасы. Меня правда не видно, что было… вполне очевидно, но печально. Труп не заметили, хотя проплыл в трёх метрах от лодки. Э-эх. Старший из орков сказал про призраков. Стоит ли мне опасаться их? Видимо они бродят там. Столько неизвестных названий. Только начал рассчитывать на спокойное существование, как вновь это ощущение. Я боюсь. Я так мало интересовался тварями что обитают в дикой местности, да и не только этим, что сейчас — не знаю что делать. Мне с-с… Вон они, снова ходят за деревьями. Нет! Моё тело! Его прибивает к берегу. Они смотрят на меня. О боги, ну не цепляйся ты за корягу. Может смогу отломить эту ветку, хлипкая ведь совсем. — Агиетар со всей силы ударил по месту, где его труп держался одеждой, но его руки прошли насквозь. — Ну что ты будешь делать. Ломайся, гадость такая, ломайся! Они приближаются. Прозрачные сущности без плоти. Неужели деревенские жители? Нет, не подходите!

Агиетар закрыл глаза и отошёл в реку насколько мог, ожидая самого худшего. Неожиданно из воды вырвалась берегина. Она схватила труп учителя, махнула хвостом в сторону призраков и взлетела над гладью реки. Духа что всё ещё боялся открыть глаза, потянуло следом.

— Я жив… насколько это возможно. Меня подняла та самая… теперь оскорблять её стыдно. Думаю, вряд ли эта бестия меня слышит. Только зачем я ей нужен? Отсюда не видно её лица. С такой скоростью я летать не умею, да и не приходилось пытаться. Куда я от своего тела денусь. Вижу крылья, очень они большие и тело как у змеерыбы. Оканчивается хвостом. Она, в какой-то степени, прекрасна. Несёт дальше, вниз по реке. В неё ведь стреляли из лука. Я правда только падение заметил. Может это и не она, кто знает сколько их тут водится. Тот орк называл её берегиной. Довольно красивое название. Но… если она монстр, то наверняка не прочь поесть человечинки или чего-то подобного. Но моё тело ведь не свежее. Хотя да река то холодная. Я хорошо сохранился. Лучше бы я так сказал у себя дома перед зеркалом, лет в пятьдесят-шестьдесят. В гнездо несёт? Сейчас меня будут есть её дети? Мне не должно быть больно, но что будет после этого?

Долго летим. Час наверняка прошёл. Знаете дети, чего бы я сейчас хотел? Поспать, но я не могу. Нет тела, которое устаёт и просит лечь отдохнуть. Но по памяти я знаю, насколько это приятно. Призраки остались далеко позади. Тут наверно холодно. Совсем стемнело. От такого полёта, только из воды, я бы точно заболел. Похоже мы на месте. Снижаемся. Пикирует прямо в воду.

Когда берегина была в паре метров от воды, на неё выпрыгнуло другое чудовище, под названием вертихвостка. Шесть лап обхватили летучую бестию пытаясь сломать позвоночник, а сильная челюсть вонзилась аккурат под головой. Размерами, напавший монстр превосходил берегину, а потому очень быстро переборол и убил. Тело учителя чуть не потеряло руку, к тому же получило удар в грудную клетку. Долго оставаться под водой тело не могло и до того, как его спасительница перестала двигаться, поднялось на поверхность, отправившись дальше, к землям орков.

— Мы были вместе эти десятки минут, а я так и не успел увидеть твоё лицо. Было ли оно безобразным или отчётливо прекрасным — я никогда не узнаю. Одна лишь благо… что это?

Бледно-голубая фигура вылетела из глубины реки и поменяв свой цвет на фиолетовый, превратилась в дымку что тут же исчезла в смерче, как в портале.

— Бестии обладают душами? Но я ведь ни разу не видел подобного за эти дни. Лисы и совы ели мышей и иных грызунов, ежи — насекомых. Может они менее заметные, их души, может я не вглядывался? Знаете, дорогие мои дети? А камень то остался висеть на шее. Я теперь желаю, чтобы его забрали. Не дело ему на дне речном лежать. Рыбы не понимают красоты.

А почему её душа исчезла? Она не может стать призраком? Почему есть души рарас что бродят, не находя места, а монстров нет? Или есть? Столько вопросов, и почему я не занялся изучением природы чудовищ, после того как заработал на безбедную жизнь? Зачем я поехал в нейтральные земли? О-ох… Хорошо что я могу закрыть глаза. Это — помогает…

Седьмой день. 23 апреля

— Меня настигла скука, хотя и могу наблюдать за всем вокруг. Река за этот день ещё расширилась. Сколько недель пройдёт, прежде чем меня донесёт до орочьих земель? Пять, шесть, может вообще девять? Насколько Ангана замедлится? И донесёт ли вообще? От меня прошлого может ничего не остаться. Я знаю, чем мне заняться, но не уверен принесёт ли это плоды. Буду бить по своему телу. С веткой не сработало, но может сейчас получится?

Сосредоточившись на покачивающимся трупе, Агиетар начал пробовать, а так как он не уставал, это продолжалось с пару часов. Прозрачная рука не чувствовала сопротивления и скользила туда-сюда, сколько бы сил он не вкладывал.

— Не выходит. Буду проплывать у берега, попробую подуть на беличий хвост. Это у меня вроде получалось. Или нет? Наверняка это был ветер.

Позади послышались разговоры.

— Кто это… а-а орки, они догнали меня. Что-то задержались.

Лодка всё приближалась.

— Тугар давай правее, я что-то вижу.

— Говори чего или проходим мимо.

— Ну… труп там кажется.

— Откуда ему тут взяться? Бревно наверно очередное.

— Я говорю труп там, дай право.

— Чего голос повышаешь, а сопляк? Пришло твоё время тут остаться, — сбавив ход, орк Тугар обнажил обе сабли, а кроме того, и проявившиеся клыки.

— Тугар тебя изгонят из семьи, накормят ягодами и бросят в яму.

— Ты так и не понял Куляк? — лезвие одной из сабель оказалось у шеи младшего из орков. — Я взял тебя с условием что меня начнут считать за полноценного члена семьи и будут общаться как к равному — с уважением. Разве я многого просил? Почему надо было указывать мне с таким напором, хотя ты знаешь, что мне это не нравится. Ты знал, что я сильнее тебя и всё же решил перечить мне?

Куляк насколько мог резко, попытался вонзить кинжал в собрата, но услышал звон биения металла о доспех.

— Мне не говорили кто ты, а только то, что следует быть осторожным в выражениях. Ты выглядишь взбешённым, хотя я просто попросил тебя подплыть к трупу.

Резким движением Тугар вонзил оба клинка в тело младшего орка, а вместе с тем укусив в шею, впрыснув яд. Затем немного поднял Куляка над палубой небольшого корабля и перекинул за борт.

— Я не вернусь ни домой что меня не принимал ни в семью, и ты Куляк тоже. Как неблагоразумно было умолчать обо мне. Я Змеелак во всей красе. Спешите смотреть. Напоследок так и быть посмотрю, что там за труп, — спустя пару минут Тугар подвёл корабль к телу Агиетара и подняв на борт, осмотрел его.

В тоже время Агиетар видел всё немного издалека. Душа умершего Куляка с большой скоростью подлетела к нему.

— Если сможешь блуждающий друг, предупреди семью Тре в Ундр-Коше. Там есть мой отец Кво тре Кул и мать Чатирд тре Пакит, а ещё брат Оди и сестра Батта. Пусть начнут охоту… или… это ведь они хотели, чтобы я «возмужал». Они меня отправили. Скажи только матери, она этого не хотела… и сестре что я… — дух умершего исчез в смерче, а до того, малая его часть отделилась и соединилась с Агиетаром.

Учитель застыл на месте прокручивая произошедшее в голове. Лодка приблизилась, его вытащили, сорвали украшение и скинули обратно.

— Он говорил со мной, вот только я не выполню этого пожелания. На что он рассчитывал? А вот мой сбаринок… лучше бы на дне лежал, нежели его забрал убийца невиновного мальчишки. Сколько он прожил то, молодой совсем? У него не было шансов против чудовища.

Корабль Тугара уже скрылся за небольшим изгибом реки, когда Агиетара выбила из мыслей, рыба, ненадолго выпрыгнувшая из воды на его тело, которому составило компанию второе, только орочье.

— Что делать?

Одиннадцатый день. 27 апреля

Два дня учитель приходил в себя и пытался отвлечься. На третий же день, рука на его трупе почти не держалась и в ближайшее время Агиетар ждал её потери. Утром, когда он занимался обычным делом, пытался взаимодействовать с окружением, рука отделилась, некоторое время проплыв рядом.

Вокруг ничего не изменилось. Дикая природа обретала всё больше красок, а животные набивали животы съестным. Медведи, ловившие рыбу, проводили трупы взглядом и вернулись к любимому занятию. Двое тагов смотрели за ними издалека лёжа на притоптанной траве и цветах. Третий, оказавшийся молодым надоедал им своими играми в охоту. Он подскакивал, кусая и снова убегал если взрослые показывали недовольство.

А в темноте леса рождался новый для этих мест монстр. Заблудший путешественник с начальными познаниями в магии и крохотным содержанием энергии в источнике, лежал мёртвый под упавшим деревом. Это случилось после прошедшего два дня назад бурелома в этих местах. Неудачно отпрыгнув, этот рарас расы хисс, подставил свою голову под древесный молот. Уже несколько часов шли изменения, подпитываемые энергией природы. Голова восстанавливалась в ином обличие. Выглядящая словно заточенный конец кола что забивают для основания частокола она приобретала четыре вертикальных немного извивающихся рога и пронзительные глаза что видят саму суть практически любого существа. Имя создания — мнемон — контролирующий разум. До полного перехода от трупа до монстра оставалось больше дня.

Тринадцатый день. 29 апреля

Абсолютно заскучав, Агиетар уже не ждал никаких событий вплоть до земель орков, но кое-что произошло.

Некий крупный ящер со всеобщим названием кул передвигающийся на четырёх лапах, догонял молодого муфа и пытался укусить. Животное с бирюзовым, голубым, а иногда и с зелёным окрасом вплоть до кончика хвоста, было очень ловким и быстрым, но и шестилапое травоядное создание с жёсткой шерстью на спине не давалось просто так. Ящер перескакивал через брёвна, когда муф пробегал под ними. Пытаясь укусить, ящер лишь натыкался на игольчатые волоски и всё же стал изматывать жертву, не успевающую найти нору дабы спрятаться. Пробежавшись по берегу, они скрылись за столбами деревьев.

Следя за погоней, учитель не заметил, как его труп остался один на реке в этих местах.

— Куда он делся? Ну, мне так даже легче. Наконец-то ничего не будет напоминать о бессмысленной жестокости этого мира. Хотя моя собственная смерть пример этого.

Шестнадцатый день смерти. Второй день третьего месяца весны

— Первые рарасы за несколько дней? Я отчётливо вижу их, дорогие ученики. Их довольно много… но я ещё слишком далеко. Течение недостаточно быстрое. Но это и плюс, ведь когда моё тело поднесёт ближе, я дольше смогу лицезреть их. Стоят кругом на небольшом возвышении что поднимает их над рекой. Их десяток? Нет, больше. Четырнадцать или пятнадцать. Шестнадцать, просто двое на коленях. Кажется, перед ними стоит святилище. Всё ещё далеко от цивилизации, кем же они могут быть? Уже есть сомнения на счёт бога. Это… святилище Хауфа? Бога хитрости и воровства? Я знаю его знак, это треугольник напоминающий капюшон и ладонь, закрывающая лицо под ним.

Нейтрально-низший. Под святилищем лежит несколько монет золота. Теперь я отчётливо слышу поклоняющихся этому богу.

— Бог наш Хауф, приносим мы тебе дар наш скромный и склоняем головы перед властью твоей. Пришли мы к тебе как верные слуги к великому господину, просить о благословении. Начинаем мы путь свой как гильдия и как братство по тишине, тайне и по скрытности. Просим о имени и силе что навсегда сплотит нас. Прошу ответь бог наш Хауф! — в момент над алтарём явился образ что видел только Агиетар и один из стоящих на коленях. Бог смотрел на собравшихся своими полностью синими глазами, в прямом смысле похожими на море или океан. Их глубина пугала, как само погружение в пучину. Даже в ночи они были видны из-за своего размера. Они были под стать крупной голове похожей на чеснок. Первым что произнёс бог был издевательский смех.

— Чем вы заслужили моё благословение? Монетами? — спросил он. — Быть может уважительным или лучше лебезящим отношением? Ответь Танир.

— Мы одни из лучших воров, многоуважаемый Хауф и мы смогли выполнить твоё несомненно сложнейшее испытание для того, чтобы показать на что способны.

— Да Танир, я уже слышал тебя. Хриплый голос с нотами дрожи. Что вы принесли или выполнили для меня?

— Мы обчистили храмы: бога торговли Бабо, а также бога богатства Наидина по одному в двух городах бледных орков. Это Бак и Картран. Кроме того, украли и расплавили золотую статую Наидина, что весила как пол коня.

— Прекрасная работа, мои слуги доложили об этом, но теперь я вижу вас. Да-а, я приму вас под свою тень. Прячьтесь в ней от врагов и наблюдателей. Нарекаю вашу гильдию как Тенелиты и вручаю свои дары для пятерых из вас, для избранных. Выбери их сам, достойнейших из достойных. Доспехи Тенелит и сила тени теперь ваши.

— Бог мой Хауф — это гораздо больший дар чем мы могли ожидать. Безмерно благодарю тебя. Ожидай от нас успехов.

— Тенелит Танир, дар этот вы получите после того, как покажете своё убежище.

— Бог мой Хауф, не пришли бы мы к тебе с прошением коли не имели такового места. Оно находится в горах Ламалит близ города Сум. Пещера хорошо скрыта и годна для расширения. Кроме того, есть укрытие и в самом городе.

— Я посещу убежище и выберу место для алтаря и святилища, после этого вы пятеро получите свои силы, — после этих слов, божество посмотрев в сторону Агиетара, исчезло.

— Мы преклоняемся перед тобой, бог наш Хауф.

Тело бывшего учителя всё относило и относило от интересующего места. Агиетар только и увидел, как слуга бога воровства, буквально запрыгал от счастья, а остальные стали упрашивать его рассказать, что же произошло. Он знал, что боги существуют, и всё же сомневался до этого момента. Хауф не был похож ни на одного из представителей рас в мире. Так же Агиетар не до конца верил и в возможность существования без плоти.

Девятнадцатый день. 5 мая. Поздний вечер

По правому берегу реки, временами оглядываясь, бежало пятеро рарас. Агиетар полетел наперерез насколько это было возможно, ведь он был привязан к собственному телу. Вдруг, когда до него незнакомцам оставалось несколько метров, рарасы остановились и один заговорил.

— Мне жарко, я хочу окунуться, я хочу охладиться. Я хочу пить.

— Каматон, Траламод запретил мне и тебе, нам останавливаться.

— Крадамон я знаю, но я хочу, мне ведь так жарко.

Рарасы говорили необычно. Их слова были выверенными, но Агиетар заметил, что словарный запас странников оставляет желать лучшего.

— Крадамон, я тоже хочу.

— И я хочу.

— Тогда надо. Смотрим по сторонам, никому нельзя нас показывать, они так сказали.

— Они так сказали.

— Они так просили.

— Они так велели.

— Я верю им…

— Нашим родителям.

— Да, вперёд!

— Стойте, что там?

— В воде мертвец.

— Мне вытащить его?

— Он бесполезен Валибанта. Оставь.

— Вперёд?

— Да.

— Хорошо, прохладно.

Незнакомцы, не сняв одежд вошли в реку по шею. Они были так худы что казалось одеяния были наброшены на скелеты.

Проплыв совсем рядом он увидел их лица и наконец всё сложилось.

— Это… и есть скелеты! Я слышал про них из историй про войну с Чёрными. Как так? Откуда они и почему идут как отряд? Про кого говорят?

Охладившись, необычные рарасы отправились по своему делу, а тело Агиетара отнесло течением.

— Дорогие мои ученики, это что же получается, что наши враги вернулись? Все те, кто погиб по пути к последней битве сейчас будут вновь сражаться с живыми? И я не смогу предупредить мир о угрозе.

Двадцать третий день. 9 мая

Приближаясь к поселению бледных орков, бывший учитель обогнал тело и летел впереди, как услышал непривычный звук воды и его быстро потянуло назад. Оглянувшись, Агиетар не увидел тела, а только водоворот что утянул его. Уже под водой стало понятно, из-за чего образовалось это явление. Почву до близко расположенной пещеры-колодца размыло, и речная вода заполонила его до максимального уровня, забрав с собой и тело. Всё это произошло в несколько секунд, после чего воронка пропала.

Первый же орк, не глянув вниз, забросил ведро и немного удивился что оно скорее, чем раньше достигло воды. Забирая его полным, он почувствовал небольшое сопротивление, но не побеспокоился, вытянул и вернулся домой. Тем обо что ударилось ведро и был труп Агиетара. К тому же сам учитель рвал и метал, так как не мог ни предупредить жителя деревни, ни удержать ведро.

— Не берите отсюда воду, не берите! Не пейте молю вас всеми богами!

Следующими подошли две женщины, громко беседующие о том о сём.

Невозможность уберечь беззаботных била и угнетала. Он изо всех сил старался не дать вытащить полное плохой воды ведро, но это не удавалось. Женщины ушли, но появился новый удар для Агиетара. Пришедшие к пещере-колодцу дети побросали свои маленькие ведёрки, весело дурачась.

— За что мне это наказание, бедные дети!? А-а-а-а!!! — закричал он почти обезумев.

Два дня к колодцу подходили орки, забрасывали и доставали вёдра, наполняя бочки в своих домах и хозяйствах. Пили сами и поили животных. Часть орков справлялась с испытанием для своего тела, часть кипятила воду на огне, но многие зная, что они сильны здоровьем пили не думая. В первый же вечер начались проблемы. Двое стариков и шестеро детей слегли с лихорадкой. Всё ещё не подразумевая о проблеме в колодце, взрослые орки считали, что это просто болезнь, которая быстро пройдёт. Больных поили той же водой, от которой те заболели. На вторую ночь умерли пятеро. Старики и дети, заболевшие первыми. К тем что слегли тогда, прибавились другие. Все дети кроме двух и четверо стариков.

Из крупной деревни, вызванный письмом с просьбой, торопясь, прискакал лекарь. Он первым делом попросил показать ему источник, из которого все берут воду. Обследовав пещеру-колодец, лекарь нашёл труп Агиетара и отправился к больным, а деревенские мужики кто не был убит горем вытащили его и хотели бросить в реку, но подумав, решили закопать вдали от поселения. На следующий день больным оркам стало легче.

Агиетар сидел на месте захоронения обливаясь горькими, призрачными слезами, когда почувствовал, что окружён. Души умерших в эти дни, положили руки на его плечи. Их родственники стояли в паре метров от могилы и рыдали вместе с ним, не зная этого.

— Агиетар Сесариам не вини себя. Мы сами виновники случившегося, не сумевшие уберечь внуков. Теперь наше место в мире богов и духов. Мы получили это знание. Прощение.

— Прощение, — сказал дух умершего пожилого орка.

— Прощение, — повторила душа девочки, а за ней и старцем продолжили другие.

— Прощение.

— Прощение…

Прощённый другими, но не собой, Агиетар оторвался от тела и полетел вслед за душами орков. Такой скорости полёта он не достиг, а потому быстро потерял их, не долетев до вершины облаков. Вынырнув из них, он увидел солнце, неимоверно прекрасно проливавшее свой свет на объединившиеся в одно полотно облака в форме животных, птиц, растений разных фигур и рарас которых во все времена представляли на небе.

Остановившись и осознав, что он свободен, Агиетар решил расслабиться и провести над облаками несколько часов.

Глава 2. Урданааг

Двадцать седьмой день. 13 мая

Учитель летел над рекой, вниз по течению. Он желал найти того, кто только из своей прихоти убил молодого орка. Пропустив две деревни, у которых не увидел нужной лодки Агиетар настиг Тугара. Похоже тот отдохнув в более крупном из поселений,, направился в Картран, единственный город орков на реке Ангана. Снизившись Агиетар встал на палубу. Тут же из небольшой каюты вышли двое орков что за плату попросили доставить себя дальше по реке.

— Сколько примерно плыть до этого места?

— Я скажу, где остановиться, но ещё далеко.

— Да вы сказали кха-кха, чёрт, — закашлял вдруг Тугар когда Агиетар пронзил своей неосязаемой рукой его шею, но следом, быстро вытащил её, не совсем поверив что Тугар отреагировал именно на это действие.

— Что с вами?

— Слюной подавился наверно. Вы сказали, что день пути отсюда, но это наверняка пешком, а не на лодке.

— Я скажу где.

— Ясно, ай, да что такое? — Учитель провёл рукой по ноге убийцы и у того началась судорога. Тугар на секунду чтобы не заметили начал обращение и остановил его. Неприятные ощущения исчезли сразу. Удостоверившись в своих способностях, Агиетар подлетел на нос лодки и хотел сесть как подумал про украшение что забрал этот оборотень с его трупа и переместился к нему совсем того не желая. Вновь отойдя к носу, он специально подумал о камне под названием сбаринок, но ничего не произошло. Со второй попытки учителю удалось сесть на намеченное место.

— Я замечаю метки что мы оставляли, ещё немного и будем на месте.

— Хорошо. Жалею, что не смог найти никого до Картрана. Этих денег на один поход в таверну даже не хватит.

— Мы ведь договорились.

— Конечно, это так, мысли вслух.

— Что же мне с тобой делать убийца? Самому им становится я как дающий когда-то просвещение рарасам — не смею, но мешать ему чтобы это сделали другие, вполне в моих силах. Я совершенно не понимаю, как работают эти касания, почему дух может влиять на живого? Почему я стал свободен от тела и у меня начало получаться влиять на живых? Разве что из-за моей боли о том, что орки малые и старые умерли из-за меня, хотя сейчас я понимаю, что от меня ничего не зависело. — После слов Агиетара, на его руке у запястья появились два светящихся, но не заметных для живых, круга, что выглядели словно браслет, на котором сильно не хватало бусин. — Что это? Кто бы рассказал.

Тридцатый день. Город Ундр-Картран. 16 мая

Причалив к пирсу, Тугар отправился в Таверну «Отец и сын». Там он подошёл к стойке и сел на стул.

— Чего желаешь бродяга?

— Ранд, как там с поставками, наладилось?

— Не особо.

— Бунтарь или За-буза есть?

— Второе.

— Давай пару кружек и курятину с кашей.

— Я слышал у тебя работа была на диких землях у гор Ламалит?

— Уже хочешь нажиться? Ты руки то не тяни к моему добру.

— Я под семьёй Слап работаю… или это твой тяжёлый юмор показался?

— Эй Ранд долей до краёв да пойду я спать. — К говорившим подставив кружку приблизился городской житель.

— Придётся мне парня брать в таверну чтоб наливал тут всем, девок наших семьи не пускают. Может завозить с юга да плату большую предлагать? Да вроде тоже не лучший вариант. Мелкие и худющие человеческие женщины боятся нашего брата, а рыжие со своими правилами. Ещё не хватало их родственников что оравой приедут.

— Да мне по барабану, кто тут работает. Я отпахал в порту, выпил и сил нет на баб смотреть. Только утром появляется сила, если понимаете, ха-ха.

— Забирай, полная.

— Ага — вот монетки, а я пошёл.

— Не знаешь идёт кто вниз по течению? Не хочу торчать на пирсе.

— С этим не помогу Тугар, никто не подходил с просьбой найти лодку. На счёт контрабанды тоже самое.

— Ладно передохну ночь, да пойду ловить путешественников, а может пустым отправлюсь. Дай комнату, вот плата.

— Ты посиди в зале чего торопишься в угол забиться? Купальня почти всегда готова, подожди минут двадцать и заходи во вторую.

— На морды эти смотреть нет желания.

— У тебя такая же, вон к мостостроителю подсядь может новое что узнаешь.

— Кто из них?

— У правой стены стол посередине.

— Ага, а где там мой заказ?

— Пару минут, я сам принесу.

— А кстати, где твой пацан? — спросил Тугар.

— Скоро придёт, я наконец-то накопил на его обучение. Учится теперь писать и считать.

— Поздравляю Ранд, это, достойное дело.

— Благодарю. Уж знаю, насколько ты тяжёлая, как и твой юмор личность, а такие слова можешь из себя выковыривать.

— Пойду поговорю с тем…

— Да давай, — протирая тарелки сказал Ранд.

Подойдя к нужному столу, Тугар остановился, смотря на поедающего салат и кашу, иногда запивающего это пивом, орка. Тот, не замечая продолжил своё дело.

— Могу я…

— А! — слегка дёрнулся мостостроитель. — Сколько вы тут стоите?

— Минуту.

— Что-то хотели?

— Да, могу ли я сесть за ваш стол?

— Ну… — осмотрев зал на предмет свободных мест, орк продолжил. — Да, конечно. Присаживайтесь.

— Не против поговорить?

— Я очень голоден, два часа назад прибыл с юга, еда полтора дня назад кончилась, так что я буду есть, а вы спрашивайте.

— Хорошо. Я слышал о вашей профессии, вы мастер по постройке мостов?

— Мм… угу.

— Где последний раз работали?

— Мм… — мостостроитель поднял указательный палец вверх с просьбой подождать пока он дожуёт. — На западе Трангнада, на Шестиречье. Что-то новое, а что-то пришлось ремонтировать. Ехал с другой целью, но война людей, забрала возможность… мм… поставить великолепный мост от Трангнада до Маавиха. Мм… Переход по которому может проехать повозка без шанса упасть в реку есть только в Усте. Через город или под ним. Мм… была история, не знаю правда мм… или нет… В общем дед мой рассказывал, что один из моих прадедов работал над постройкой Усты, города над рекой. Не главным был, люди не дали бы такой возможности, а именно работал. Может байка, а может быль.

— Интересно, а где именно хотели строить? — задал очередной вопрос Тугар.

— На востоке Трангнада, ниже болота, где Мосура впадает в Ангану.

— Возле эльфийских земель.

— Да, но эльфы не враждебны, когда от них на большом расстоянии держишься, к тому же войны, между нами, не намечается. Мы уже собирали материалы, когда новость пришла о войне. Мм… думали продолжить да новая страна начала разрастаться. Враг перешёл Туманную да там и остановился. Мм… Всё равно есть шанс что пойдёт в наступление и мост захватят, да и разрушат скорее всего. Им то он не нужен, враги вокруг. Только выжившие восточные великаны их поддержали.

К столу подошёл Ранд, работник таверны. Он, поставив тарелки собрался уходить, но мостостроитель вдруг попросил:

— Ранд, я наверно разорюсь на свиной окорок. Понадеюсь, что скоро предложат работу, я почти на мели. Думал перебью голод, а как-то не получилось.

— Неудобно просить, но всё же попрошу показать монеты, достаточные для уплаты.

— Конечно, я даже рад что народ не думает, будто все мостостроители богаты. Вот мои шарфоны.

— Вижу, прошу простить за эту проверку.

— Да ничего, главное, что я смогу хорошо поесть.

— Сделаю в лучшем виде.

— Моя большая благодарность вам. У вас есть ещё вопросы? Не могу ждать ничего не говоря.

— Как вы поняли, что эльфы не враждебны?

— Мы обменялись стрелами с письмами. Там такая даль с их земель стрелу пускать и всё же прилетела прямо под ноги, а нашему лучнику пришлось к самому берегу подойти и всё равно он стрелу еле добросил до их берега. Думали в реку упадёт. Мы до того не видели никого, они в деревьях сидели, а тут вышел светловолосый паренёк, забрал стрелу с письмом и назад потопал. Написали нам что мы хорошее дело задумали, но придётся приостановить. Эльфы нам и сказали, что южные люди Светлоземелья быстро надвигаются. Если бы не это, мост бы стоял, и лесные жители дорогу проложили от своего северного города. Как-то он там называется… Ливиир… наянаин кажется.

— Как будто вместе с вами там был, довольно живо рассказали.

— Наверно. Давайте теперь вы расскажите кем работаете?

— Я воин, наёмник. Есть своя лодка или корабль как удобно. Не просто самому ей управлять, но стараюсь. Последняя работа была поиск воровки что кроме того, что обворовала одну из семей из деревни Лут-Морком, так ещё и убила одну из дочерей, младшую. Та заметила её, проснувшись ночью от кошмара. Пошла по коридору в комнату родителей, по пути к ним и прервали её жизнь.

— О боги, что же случилось с нашим народом?

— Плохие орки всегда были, да и в каждой расе есть свои подонки. Нам нужно с ними бороться.

Агиетар сидя на третьем стуле слушал их до поры до времени, но последние слова орка его разозлили так что он ударил его точно в висок, хотя точность не требовалась, ибо рука учителя прошла насквозь, после чего Тугар упал без сознания, свалившись со стула.

— Бороться со злом говоришь? Ты, чудовище!!! Послушайся ты тогда паренька мой труп мог не убить тех орков. Я буду следовать за тобой до тех пор когда тебя не станет. Если ты не умер сейчас, конечно. С родственниками Куляка я наверняка не смогу поговорить и рассказать о случившемся, — слова Агиетара вмиг пронеслись сном в мыслях Тугара и наступила темнота.

Несколько орков повскакивали с мест чтобы оказать посильную помощь если пригодится.

— Что с ним? — спросил один из них.

— Тубат сбегай за лекарем, а вы двое сюда его занесите, — скомандовал работник таверны. Один из завсегдатаев этого места тут же выбежал за дверь, а двое других кивнув взялись поднимать Тугара.

— Чего он такой тяжёлый? Я своего отца носил, когда тот ужрался на свадьбе сестры, а он здоровый и толстый, а этот просто крепкий. Давайте ещё двое за руки, а мы за ноги и понесли.

— А правда откуда такой вес? Ну взяли, понесли-и!

Тридцать первый день. 17 мая. Утро

В комнату к Тугару постучались, а спустя пять секунд вошли.

— Проснулся?

— Что вчера было Ранд?

— Ты свалился со стула, без чувств, так скажем. Лекарша сказала, что ты здоровее многих будешь и тело у тебя как у двадцатилетнего. Не знает в чём дело.

— Я не болею и не отравлен?

— Всё чисто.

— Ладно Ранд, я сейчас поем, заплачу за всё и пойду наверно. И только не говори, что я три дня проспал.

— Нет одна ночь, сейчас раннее утро. Я бы тебя не тревожил, да умники какие-то с юга приехали, отдыхать негде. Вот всех и распихиваю.

— Я понимаю, уже встаю. Спасибо что помог.

— Как смог.

Тугар позавтракав вернулся на корабль, дабы забрать некоторые драгоценности семьи Мел, голову воровки, а также рога и шкуры оленей что успешно продал на рынке. Вместе с головой он отправился в особняк у кромки леса. Он принадлежал семье Хен что приютила на время двух представителей семьи Мел из Лут-Моркома. На страже небольших ворот стоял один страж.

— Куда? — спросил он.

— Алда мел Качет сейчас у вас находится?

— Идём за мной. Мне сказали, что ты можешь прийти. Господин Кетет и госпожа Фелада главы семьи Хеш дали кров своей знакомой с её личным стражем, это правда. Кстати, а что с тобой вчера в таверне случилось? Я только зашёл, а ты валишься.

— Не знаю.

— Я не мылся, поэтому наверно, хе-хе. Срубило как дитя от мамкиного лаптя.

— Наверно так и было.

— Смешно же.

— Мне тоже.

— Ясно…, ну вот заходи, только с головёшкой аккуратно, накапаешь на ковры или мебель — прибьют. Мне ведь и прикажут тебя в реку скинуть.

— Работа есть работа, — сказал Тугар и вошёл, закрыв за собой дверь.

— Чего? Я же пошутил.

Внутри ему перекрыли проход уже два стражника.

— Я голову принёс.

— Чью голову?

— Воровки.

— Ну так на кой сюда притащил?

— Семье Мел показать. Работу сделал.

— А ну так жди, я схожу позову.

Немногим больше, чем через три минуты вышли взрослые дети хозяев особняка не правящей семьи города, а вместе с ними и гости что ждали отмщения.

— Ты сделал работу? — спросила Алда мел Качет.

— Да госпожа, вот её голова. Хранил в бочке с солёной водой, путь был далёкий.

— Доставай её, — приказала она и Тугар взявшись за низ мешка вытряхнул голову.

— Есть чем доказать, что именно она убила мою сестру?

— Не всё распродала по деревням, — Наёмник достал меньший мешок и высыпал драгоценности в руки подошедшему сыну семьи Хен. — Тут брошь и кольца.

— Это всё?

— У меня достаточно работы госпожа, и я не вор.

— Ты убийца невинных, — стоя сбоку от Тугара сказал Агиетар.

— Ты сделал большое дело охотник за головами. Двадцать серебряных шарфонов за месть твои и пять за возвращение броши. Она передаётся по наследству уже шестое поколение и должна была достаться Алне. Ко всему этому моя благодарность.

— Это очень щедро госпожа Алда, с вашего разрешения я откланяюсь.

— Конечно, и забери голову, она тут ни к чему.

Выйдя из особняка и территории семьи, Тугар по пути выбросил голову и снова пошёл на рынок, закупил продовольствия для длительного перехода на юг по реке. Перенеся мешки и бутыли на корабль, он пошёл в таверну, там помылся и вернулся на лодку. Уже отчалив, Тугар увидел знакомые лица. Сын семьи Тре два раза махнул ему рукой, но не получив отклика стал просто смотреть вслед, не понимая, где его брат Куляк которого они снарядили в путешествие к диким землям. Сначала поступили мысли что брат решил остаться с наёмником и спрятался в каюте или трюме корабля, затем что он гуляет по городу и решил пока не навещать его работающего здесь в городе у дяди. Последней мыслью была что он мёртв, от лап монстра, животного или рараса, а может и от рук Тугара.

Прямо в лицо родственника убитого кричал Агиетар о том, кто повинен в смерти парня, но ничего не доходило до ушей старшего брата, по крайней мере до тех пор, пока учитель словно от отдышки не начал шептать на ухо одну и ту же мысль.

— Тугар убил твоего брата. Тугар убил твоего брата, Тугар…

— Тугар убил… моего брата? — Выплыли эти слова из уст старшего брата семьи Тре.

— Да, наконец-то! — Этой реплики уже услышано не было.

Старший сын семьи Тре тут же побежал писать письмо, а после чего отправил его с соколом домой. Затем оббежал знакомых в городе, первым был дядя, у которого тот работал. Вскоре начала собираться охота за головой Тугара который был в паре дней вниз по реке и знал, что за убийство его начнут преследовать, а потому решил бежать из страны.

Тридцать третий день. 19 мая

Подплывая к мосту через реку Ангана, Тугар услышал, что кто-то его зовёт с правого берега. Понадеявшись на то, что охотники за его головой отстают, он приблизился дабы услышать, что кричат.

— Лодочник, лодочник! Подвези, а? Мне до Лад-Жалека.

— Подвезу, только ближе подойти не смогу.

— Я вплавь доберусь, меня задолбало идти пешком. Так и ноги до яиц стереть можно.

— Давай, я тебе сейчас верёвку сброшу.

Орк уложился в пару минут. Доплыв с узлом за спиной, он забрался к Тугару.

— Ну, познакомимся, а капитан? Я Манак.

— Тугар. Вещи туда брось и постарайся ничего не говорить.

— Ага, как угодно. Я наверно… пятнадцать медных шарфонов тебе отсыплю? — Отвернувшись от Тугара, Манак делал себе угол для сна и копался в узле дабы найти монеты. В этот момент сам Тугар неслышно приблизился к нему и сказав: «Я просил ничего не говорить, что непонятного?» снёс голову саблями, а после скинул всё в реку. Удары Агиетара по частям тела Тугара не приносили результата. Душа убитого не задержалась и сразу начала исчезать в небольшом смерче, как и душа Куляка.

— Я этого не хотел, я не хотел смерти этого путника, да и Куляка тоже. Способный был парень. Змей ты вернулся? Я думал, что убил тебя в себе ещё три года назад. Это ты их убил, а не я. Теперь мне не дадут сидеть даже недели на одном месте, — подумал про себя Тугар ведя корабль, но Агиетар слышал даже мысли живых. — Может мне снова начать говорить без умолку чтоб ты кипел от ярости, а змей?

— Как это понимать? Он как я услышал змеелак, оборотень, и обернуться он может в змею, так? Наверняка само колдовство не появляется из ничего, значит его прокляли? Объединили орка и змея, но орк его каким-то образом утихомирил на долгое время и считал, что остался один? Теперь, когда змей вновь дал о себе знать, Тугар понял, что тот вернулся. А что, если сам орк невиновен? Он ведь не оправдывается перед семьёй убитого или судом, он размышляет молча. Что мне теперь делать? Буду ждать, смотреть и слушать. Что ещё остаётся?

Тридцать шестой день. 22 мая

Добравшись до крохотной деревни Лад-Манош, в которой жили лишь две небольшие семьи орков-рыбаков, Тугар сошёл на небольшой пирс, который еле подходил для его крупной лодки.

— Добро пожаловать брат орк. С какими целями пожаловал?

— Здравствуй. Я с города не брал много продовольствия и мне захватить чего надо, на дня… три-четыре.

— Мы рыбаки. На первый день рыбы жаренной можешь взять, а на два других вяленой. Овощи наши женщины немного высаживают, тоже можешь. Только мы на путешественников не рассчитываем, совсем немного продаём, а то и вовсе у себя задерживаем. Дети полевую ягоду собирают неподалёку, дождёшься можешь плошку набрать. Хлеб печём, но зерно в соседской деревне закупаем. Так что дорого выходит, хотя ты городской видно и лодка не малая совсем. Пойдём к домам, скажешь, что из этого надо, а мы уж соберём.

— Так и сделаем.

Тридцать девятый день. 25 мая

Пока Тугар набирал товары в Лад-Кепран, деревне что на порядок больше прошлой, Агиетар разглядывал быт северных, белых или же бледных орков.

На мельнице, прошлогоднее зерно под силой жерновов превращалось в муку что по желобам попадала в лари, оттуда её пересыпали в мешки и несли до амбара или на рынок. На мешки что несли эти орки было страшно смотреть, такими большими и тяжёлыми они были.

Поднявшись над деревней и в очередной раз умилившись конусовидным крышам орочьих домов Агиетар, увидел у реки детей, а приблизившись заметил крупную жабу в центре сборища. Мальчики и девочки кормили её червями, жуками и кузнечиками. Бывший учитель, тепло улыбался, наблюдая за этим, пока не услышал шум в северной части деревни.

Оказалось, что двое молодых орков решили сразиться за даму сердца, крепкую воительницу, рубящую на фоне драки дрова.

— Ты Нарет слишком хилый для такой женщины. Победив тебя, я не заслужу большой славы, а скорее опозорю свою семью, но ради Аркары этой минутой позора можно пожертвовать. Слышал, те кто слаб используют уловки, яды и оговоры. Того же ожидаю и от тебя.

— Дакид невероятно самоуверен, но я считаю, что для Аркары нужен тот, кто залечит её раны и не будет мешаться в бою. Я считаю Дакида невежей, а также малоумным безбожником. Поэтому он будет обузой для такой женщины как Аркара. Моё уважение и любовь к ней безгранично.

— Доченька, зачем тебе это нужно, Дакид ведь ровня тебе. Ты хочешь, чтобы пострадал этот мальчишка?

— Мы с матерью желаем тебе только хорошего, послушай нас, — шептали родители воительницы, но сама Аркара ничего не ответив продолжила рубить дрова.

— Что-же, бой состоится. Дакид и Нарет, вы можете использовать всё что угодно, но постарайтесь не убить соперника. Готовы? Начали!

Нарет что на голову меньше ростом чем Дакид и на полторы чем возлюбленная начал уклонятся от ударов большой дубиной, но чаще просто получал удары в свой боевой посох. Дакид напирал, ведь сил у него было достаточно для победы над тагом, не то что над Наретом. Каждый удар его что угождал в цель, словно давил на Нарета. Очередное попадание сломало посох. Ответные удары даже не прерывали атаку. Нарет спустя пять минут игр с ним хромал сильнее чем если бы попал в капкан. Синяки увеличивались в своём количестве. Любая попытка отпрыгнуть или просто отойти отзывалась в сотнях ссадин, и когда Дакид решил закончить ударом по голове всё не падающего Нарета, закончили с ним. Аркара словно незаметный, но шквальный ветер подлетела за спину Дакида и вырубила его обухом топора. Затем начала медленно идти в сторону своего дома, при этом говоря окружившему сражавшихся народу:

— Я Аркара кибар Тойот, вы все меня знаете. Знаете, мои заслуги и достижения. Знаете, сколько тагов, волков и монстров я убила. Неужели среди вас найдётся тот, кто запретит мне выбирать себе мужа? Будь я слабой, наверное. Теперь посмотрите на Нарета. Сколько ударов он выдержал кто-нибудь считал? Я уверена, что научится сражаться можно, а научиться стойкости и воле почти невозможно. Это всё что я хотела сказать. Мать, отец мне нужен день для разговора с ним, и я дам вам знать устраивать ли свадьбу или подождать. Это ясно?

— Да доченька, как велит тебе твоё сердце, — ответил отец Аркары.

— Мы будем ждать. Идём Тойот, помассируешь маме ноги?

— Что? Не тебе?

— Мама тоже смотрела, вон она стоит, а я силу не потеряла, даже не мечтай.

— Да я не…

— Идём.

— Нарет давай за мной, обсудим.

— Я сейчас, — Нарет хотел сделать шаг, но упал. После чего взяв все свои силы под контроль тяжело поднялся и мелкими шагами двинулся за Аркарой, почти зашедшей за угол дома соседей.

— Дакида куда-то перенести надо бы.

— Вот деваха замудрила, нет бы сразу выбрать.

— Показать хотела.

— Чего?

— А что шаман наш не кривой из мамки вылез, а тоже чего-то стоит.

— А-а, ну так-то, наверное.

Агиетар немного постояв и осмотревшись тоже направился к дому Аркары, дабы узнать больше о расе орков и понять каковы их отношения. Пройдя сквозь входную дверь, он увидел, что девушка, как только они остались одни, подняла Нарета и усадила на тахту.

— Аркара…

— Так надо было Нарет. Выбрав тебя до боя, я на набросила бы тень как на себя и тебя, так и в общем на наши семьи. Мы орки и сила наше достоинство что поможет в случае войны с Чёрными если те попробуют повторить. Даже в деревне я не решаюсь показать слабину, пойми меня, ты ведь тоже орк.

— Аркара…

— Прошу простить что дала тебя в обиду этому камнеголовому, но этого не повториться, обещаю. Когда станем мужем и женой не будет зазорно защитить своего супруга.

— Аркара, я влюблён в тебя с детства, но очень долго боялся признаться в этом, но услышав о твоих намерениях войти в союз и отношения, я, собравшись с силами преодолел этот страх. Я мечтаю быть твоим мужем и ни секунды не держал обиды на тебя. Я не ждал, но надеялся, что ты выберешь меня, а когда было решено выяснить подходим ли мы, состоялся бой… Тут я окончательно разуверился в своих силах ведь сражения это не совсем моё, а ближний бой и того хуже.

— Я наблюдала за тобой все эти годы, как ты учился читать и писать, когда я умею только читать и то не очень хорошо, а затем ты начал приобретать титул шамана. Это было тяжело и не каждый бывает способен выдержать учение, но ты старался, а я тихо радовалась твоим успехам и грустила о неудачах. Так же как ты я боялась открыться, как тебе, так и деревне. Одно дело идти в бой при поддержке шамана, другое объединятся в семью. Теперь всё иначе я приобрела уверенность.

— К тому же мой малый рост по сравнению с другими орками… Это вместе с недостаточной физической силой закрепляло за мной образ неудачника. Я всё ещё не на последнем этапе обучения шаманству и буду учиться до конца жизни, но надеюсь мы сможем любить друг друга ни смотря ни на что.

— Непременно сможем, но помни что на глазах посторонних орков и иных рарас я буду и дальше грозной воительницей…

— Которой я продолжу восхищаться.

— Дома или, когда останемся одни, я буду любящей женой. Ох Нарет неужели всё складывается как я хотела?

— Прошу дай мне свою руку, я всё ещё не верю своему счастью…

Агиетар увидев, как Нарет нежно поцеловал руку возлюбленной, а Аркара сделала ответный знаки любви поцеловав будущего супруга в губы, решил вернуться к кораблю. Тугар тем временем всё купленное перенёс в трюм. Он не ходил выяснять что происходит на севере деревни и почему деревенские кричали, а после подбадривали того или иного бойца. Разместив по углам мешки и бочки, Тугар попросил отдать швартовочные тросы и медленно повёл корабль к середине реки.

Глава 3. Голова за голову

Сорок третий день. 29 мая

Пройдя путь до границы с дикими землями, Тугар, не заметил преследования, его и не было так как его собратьям по профессии ещё следовало наверстать отрыв почти в день. Наёмникам оказалось сложным найти корабль что отправится в такой далёкий путь, даже при хорошей плате. Были и те охотники за головами, что отправились на ездовых животных. Силясь догнать Тугара по южной дороге, они всё же опоздали больше чем на два дня. Агиетар оставался на последнем из орочьих мостов и уверенный в погоне ждал охотников. К этому времени посмотрев на погоню он на большой скорости возвратился к кораблю, на котором не происходило ничего интересного. Тугар иногда ловил рыбу чтобы не заскучать, часть засаливал, а часть отпускал. В основное время смотрел на окрестности что сильно изменились, с тех пор как он в первый раз бывал здесь больше пятнадцати лет назад. На «острове» как называли орки большой отрезок суши окружённой рекой также был лес что сейчас был зелёным, а тогда жёлтым. А на правом берегу начиналась Ящерова пустошь, хоть эту землю к ней почти не приписывали из-за зелёных лугов, простирающихся ещё по крайней мере два дня отсюда. Трава на ней вместе с мелкими цветами разных видов тогда была пожухлой, а сейчас набирала сил.

К ночи, когда Тугар в очередной раз остановил у берега корабль, чтобы поспать, прилетел Агиетар. Дождавшись, когда Тугар заснёт он постарался проникнуть в сновидения, но попал в яму со змеёй. Сидящей в Тугаре змеёй оказался Ламалитский аспид пепельного цвета. Он смотрел наверх и шипел, тогда и Агиетар поднял голову и увидел того же Тугара смотрящего в колодец.

— Ты ещё кто? Последним убитым был орк, а ты человек. Того я скинул сюда как змеюку эту. Только мертвецы здесь не задерживаются.

— Я дух мщения что желал убить тебя, — Агиетар вылетел из колодца напугав змею что не видела никого рядом с собой, а Тугара не понимала, считая, что говорит он с ней.

— Только это не моя вина, я не желал смерти парнишки, змея действует на меня так как будто я сам выхожу из себя. Теперь я не смогу вернуться, хотя про то, что я змеелак знали в моей семье, в семье Ин. Моя семья выгнала меня. Змею я случайно подцепил, как и стал змеелаком. Орки не используют подобные вещи. Хотя тогда в таверне я подумал, что это был лишь сон.

— Ты высказался сразу, поверив в то, что я дух мщения, хотя я не знаю почему я не ушёл в мир духов.

— Мы орки верим в духов с самого детства, наши шаманы с ними говорят и могут вызывать для помощи. Не верить в вас, всё равно что не быть орком. Расскажи свою историю дух мщения, а я расскажу свою.

— Мои родители из деревни под названием Фила…

— Теперь это малый город Дев Вант. Я видел новую карту, северные светлоземцы не принимают её, но что делать.

— Вон оно как. Из Филы они переехали в столицу Маавиха, Инган. Там я и родился. Мне исполнилось шесть лет, когда случился второй переезд моей семьи, теперь в Анил. Мать с отцом изначально переехав в Инган из-за работы, начали бояться жить рядом с болотом и давать жить рядом с болотом мне. Опасное место с кучей тварей. В Аниле я вырос и отучился в школе имени Традмура — брата нашего бывшего короля. После неё пошёл в высшее учебное заведение имени Саваша — бога знаний и мудрости. К двадцати пяти я переехал обратно в Инган я уже показал себя и свои знания что поглощал днями просиживания в библиотеке. Ещё год работы в университете столицы, ко мне присматривались некоторые лорды что выбирали учителей для своих младших чад. В почти что двадцать семь лет я начал обучать сынов семьи Ваянаяма из Сиреневого замка. Наверняка и это название сменили. Благородная семья жила в южной части Маавиха до войны. С каждой сменой времён года я оказывался сильнее загружен детьми купцов, крупных землевладельцев, малых лордов. Карьера шла лучше, чем у кого-либо в городе, она летела. Год за годом так шло пока я не наелся и не устал от этого. Мне исполнилось сорок два, когда я решил учить простых детей простых родителей в отдалённых деревнях. Я точно знал про одну и направился туда. Лесорук называется. Меня хорошо приняли дети, но я не замечал, как некоторые взрослые с завистью смотрели на мои честно заработанные украшения. Я оказался недальновидным и получил за это свою смерть сидя у воды. Тогда я ощутил остриё клинка в спине, услышав рык в деревне. Тело упало, а я остался сидеть, но течением его начало относить вниз по реке, а меня потянуло следом. Часть драгоценностей я тогда оставил в небольшом доме что мне выделили, но некоторые ушли со мной. Часть забрали птицы, часть ещё каким-то образом была потеряна, но остался камень.

— Это твой труп я поднял из реки и это твой камень?

— Именно. Я долго плыл, наблюдая за природой, но увидел вас и крылатую бестию. Про неё если получится расскажу позже и про призраков тоже. Потом снова вы и ты убиваешь парнишку что ничего тебе не сделал. Затем ты всё равно поднял меня и сорвал украшение. Я видел много чего невероятного и пережил истязание души. Моё тело засосало водоворотом в пещеру с водой, которую местные жители использовали как колодец. Видимо почва или скала, что там была, не выдержала. Твои соплеменники пили воду, заражённую моим трупом и некоторые, умерли, я был готов окончательно умереть с ними и винил… и возможно всё ещё виню тебя в этом. Подними ты меня по просьбе парня и подержи чуть дольше на палубе этого могло не произойти. Моё тело могло проплыть этот участок реки скорее.

— Моя вина есть в этом, как и в сотнях смертей, но этих двух мне не было никакого смысла убивать. Я даже не забрал их вещи.

— С тех пор я следил за тобой и слышал мысли, так что теперь я не вижу той цели так чётко. Убить тебя я мог, помогая противникам.

— Те разы, это был ты?

— Да, последний раз я это использовал, когда ты разозлил меня говоря, что подонки всегда были и с ними нужно бороться, когда сам являешься таким же подонком. Тогда я врезал тебе по голове. Некоторые способности открываются со временем что я нахожусь между миров. Я не думал, что ты услышишь мои слова, даже как во сне.

— Не скрываю того, что я подонок, ведь я мог приводить многих живыми. Но есть одно «но», я не считаю себя отпетым ублюдком ведь змей очухался, хотя я думал, что он мёртв. Давай теперь расскажу о себе. Моя история такая: родился я в Ундр-Сале. Моя семья никогда не была в тройке семей, контролирующих владение. Сейчас там живут мои стареющие родители что не приняли меня узнав, что со мной приключилось и кем я стал. С молодости всё шло хорошо, я работал на ферме и учился сражаться на мечах. Эти сабли появились гораздо позднее. Очень долгое время после моего рождения у родителей не выходило с детьми. Около девяти лет точно, но затем всё наладилось и появился брат, затем две сестры. Хозяйство хотели отдать мне как старшему, но однажды отправившись на заготовку сена я сел у дерева, отдохнуть, а у противоположного увидел дупло, но находилось оно довольно низко, прямо в корнях. В глубине его что-то сверкало бело-голубым светом. Конечно же я словно птица или ребёнок захотел посмотреть, что там, а следом и руку сунул. Взял камень пальцами и тут раз, чувствую сильную боль. Я руку сжал и раздавил тот светящийся камень или нечто другое. Оно вспыхнуло и будто руку хлестнуло плетью. Вытащил её, а у меня не ладонь, а хвост змеиный.

— Это был эногран. Минерал, вбирающий магическую энергию что даёт природа.

— Узнал я об этом у шамана. Нас со змеёй объединило почти также как это происходит при создании монстров. Не добежал я до родительского дома как рука стала прежней, а уже дома на глазах матери и отца я обернулся змеёй и совсем не по своему желанию. Меня не убили, а заперли, дождавшись возвращения в свой облик. Если бы я не вернулся в него на следующий день, был бы убит. Меня не выгнали без ничего, а собрали всей семьёй и просили не возвращаться, и только младшая сестрёнка плакала при всех деревенских, когда я уезжал. Это для всех из деревни считалось просто моим переездом. Некоторые даже осуждали что якобы бросаю хозяйство, а осуждали бы сильнее знай кем меня сделала моя неосторожность. Для меня уход из родного дома и города, был, тяжёлым испытанием. В девятнадцать лет детей у нас не положено отпускать из семьи. С тех пор я лишь раз хотел вернуться, но у меня уже была репутация охотника за головами и народ боялся, что я пришёл за кем-то из них. Я пришёл через четыре года, и был не нужен семье. Моей сестрёнке Такише запудрили голову ужасами про меня, а теперь все про меня забыли. Забыли, что я был их сыном и братом. Остался только охотник. Когда вернулся в город, стал копить на корабль, чтобы меньше зарабатывать убийствами. Но со временем, а мне уже сорок два, я перестал думать о семье и просто делал что хотел. Змею я в себе придушил при помощи шамана, но как видим ненадолго. До того она также мешала мне, большого скандала двенадцать лет назад я смог избежать, но сейчас вряд ли.

— Те охотники что были на лошадях и даже те на ящерах, решили вернуться в город, а другие на кораблях всё ещё преследуют тебя.

— Они ведь тоже спят, так что фора есть.

— Я думаю да. Есть ещё вопрос, почему ты не сдался брату убитого. Рассказал бы всю историю, отсидел несколько лет.

— Шанс того, что я смогу убежать и жить нормально больше, чем при отсидке не умереть, а если и не умереть, то потерять навыки, заработать, болезни и выйти мусором что сидит и просит милостыню. Поэтому я бегу к братьям оркам на юге и хочу найти способного шамана.

— Ты не из хороших орков.

— Дух мщения, зачем мне сидеть за то, что сделал не я?

— Ты бы никого не убил, сидя в клетке.

— Я их не убивал.

— Хорошо, змея бы никого не убила через тебя.

— Это бесчестно.

— Из-за тебя вы стали одним целым, змеелаком.

— Я стал гораздо сильнее, а не раздави я тот камень или кристалл то не получил бы всех сил. После случившегося я узнал обо всём запомнив только цвет змеи. С одной стороны — плохо, с другой — хорошо. Быть слабым фермером при семье или сильным охотником за головами, но одиночкой. Кто знает, что бы я выбрал будь у меня этот выбор. Ты не видел моей первой стадии оборота это… это прекрасно. Второй является почти бессмысленная змея, которую я большее количество времени контролирую. Если ей стать… можно скрыться или ударить исподтишка. Моя сила воли и шаман сделали своё дело и всё же есть проблема с этими убийствами. Я давно хотел пойти вниз по течению, посмотреть на города и земли других рас и взял бы Куляка, но не сложилось. Нужно потерпеть и ни с кем не оставаться один на один. После того как найду стоящего шамана, уйду ещё южнее или затихну, залягу.

— Я учитель и всегда был против насилия, но и я понимаю, что без него никак. Воры, убийцы и насильники будут воровать, убивать и насиловать, но они хотя бы боятся тех, кто за ними может прийти. Думаю, мы поступим так: Я останусь с тобой и прослежу чтобы ты ничего не натворил. Всегда ведь можно обмануть, даже если кто-то читает твои мысли. До того, как найдёшь шамана, а потом… я всё равно не знаю зачем здесь нахожусь. Свою цель я выбрал сам, а до того просто парил рядом с трупом.

— Как мне понять, что ты рядом дух мщения? Можешь ли ты, не дотрагиваясь до меня показать это? Например, двигать предметы или разговаривать?

— Я давно не пробовал ничего касаться, только могу садится или ложиться на поверхности.

— Ладно, в любом случае если что нелогично шевельнётся я буду думать про тебя, дух мщения. Сейчас я всё-таки хочу поспать. Когда нахожусь в пути не отдыхаю полноценно, но стоит попытаться. Возможно, это будет последний раз.

Сорок четвёртый день. 30 мая

Только Тугар проснулся и потянулся за кружкой с водой, как та отодвинулась в сторону от него.

— А, дух мщения, у тебя получается касаться вещей. Я рад что не один убегаю от смерти. А если уж так случиться, то и умру в окружении не одних лишь врагов. — Кружка подвинулась под руку и Тугар набрав воды, прополоскал рот и сплюнул её за борт, а затем выпил всё остальное. — Пора двигаться дальше, это дикие земли, на которых лучше не задерживаться, иначе… можно встретить что угодно. Ты не был здесь дух мщения?

Ответом был всплеск чистой воды в бочке. Агиетар пробовал на ощупь то, что раньше бы прошло сквозь его руку. Теперь он мог и так, и так. Чувство что он становится могущественен интересовало его.

— Буду считать, что это значит «не был». Могу рассказать, — Тугар выводил корабль к месту, где течение сильнее при этом прислушивался к шорохам, стукам, всплескам и тому подобному дабы слышать Агиетара. — Чтобы отвлечься есть несколько тем. Стукни раз если интересно узнать о истории всей планеты, хотя ты ведь учителем был в живой жизни. Стукни два раза если желаешь послушать о шаманах. Стукни три раза если… интересно откуда у меня сабли. Это самая короткая история. Думаю, этого пока хватит.

Последовал единственный хлопок по мачте.

— Неожиданный выбор, ну что же. Перед тем как начать, скажу, что узнал я всё это от настоящего историка. Вёз его по Ангане до куда возможно. Это случилось в самый первый год как накопил на корабль. Молодой орк что родился… в деревне Кунт Омор что в Матавере, а потом переехал в Матавердину, столицу магической страны. Ехал к эльфам. Там его, кстати, встретили, целый отряд. Этому я удивился не меньше, чем открытой для меня истории. Ну и конечно я теперь сам слежу за новостями из мира и могу кое-что добавить. А теперь к самой истории, от самого начала нашего переселения.

История мира

Первые двадцать лет (историки делят на периоды как я понял, а потому и рассказывать я буду также) после того, как с других планет открылись порталы, при чём порталы не ставились где попало, а как можно ближе к друг другу. Так и вышло что люди были рядом с людьми, а орки с орками. Рарасы обустраивались: строили жилища; привыкали к еде. Быстро росло поколение что не знало родных планет. Дети, рождённые на этой планете, выглядели не так как их родители. Представить сложно как боялись эти орки, что и орками полноценными не были, а также альтедаи, эльфы, люди и остальные. Твоё дитя не похоже ни на отца, ни на мать. В те времена и стал появляться такой орган как источник, у одних он меньше у других же больше, как и сейчас. Есть способные к магии, шаманству, созданию символов валай и другому, которым легче даётся обучение и развитие источника. У меня он этот источник наверняка ни к чему не способный. Появись у меня желание изучать магию я потрачу на это всю жизнь, а того, кто согласится помочь в развитии источника почти невозможно найти. Это ведь тоже время и силы. Есть школа одна, но она далеко. Местных нет, потому как обучении магии ограничено.

Следующие тридцать лет народы начали своё великое переселение. Сказать кто и откуда я не смогу так как сам историк не мог этого сказать полностью, объяснял это тем, что специальные карты с собой не брал. А знал он то, что орки изначально все были на севере, а потом одни ушли юго-западнее. Эльфы разделились, выйдя из порталов на севере, и, пошли южнее. Люди были только там, где сейчас Маавих, а после двинулись на юг. Там на юге через сотни лет они вновь разделились, но уже не на светлоземельцев и темноземельцев, а на пустынных людей и степных. Одни более тёмные цветом кожи, а другие более светлые. Ещё все аттры жили в Аттракасте а потом разделились на животных, птиц, оставшихся на своих землях и на морских и речных гадов что теперь себя чувствую хорошо на своей новой земле где много островов, есть реки и озёра.

В эти и следующие десятилетия умерло много стариков что полными сил когда-то успели пройти сквозь порталы. Многие записи, сделанные тогда не сохранились и только эльфы знают так много что не укладывается в голове.

Прошли года неуверенного общения между расами, ведь всеобщего языка тогда ещё не было. Из-за это возможно и войны не начинались, были стычки, но ничего большего. Земель и еды всем хватало. В сто двадцать четвёртом году началось кое-что очень странное. Во сне ко многим рарасам начали приходить неизвестные существа что учили их всеобщему, а через несколько таких сеансов существа приобретали такой облик, который нравился тому или иному… орку, аттру, человеку. Эти создания были богами. Гхо и Гсо — боги языков и связей. Оказалось, что этой планетой правят великие существа коих и назвали богами. Больше ста лет они наблюдали и теперь решили помочь. Некоторые рарасы что тяготели к знаниям стали собираться в группы и вместе учить придуманный братьями-богами язык. Это могли быть как учителя с торговцами, так и правители со своими детьми.

В сто двадцать восьмом году началась война северных орков с северными эльфами. Началась из-за того, что король эльфов назвал соседей, мой народ, упёртыми уродинами, что совсем не украшают земли севера. Народ не был настолько зол что бы начинать войну, это ведь эльфы, но повелитель всех орков Створ чах Ктрак оскорбился, возможно не от большого ума. Эльфы не взяли много территорий, но окружить их земли оказалось невозможным, а альтедаи не давали пройти по своим землям и сильно помогали эльфам и даже участвовали в битвах. Альтраи и детраи были одним народом, но ты это знаешь я думаю, в принципе, как и обо всём что я рассказываю.

Во времена, когда рарас не было на этой планете, то и монстров не было. Тогда же появилась раса ангал. Если они пошли от вурдалаков, то ведь сами твари были кем-то от изначальных рарас что пришли сюда. Так получается, что ангалы это вторая ветка, отходящая от переселенцев. Устрашающая раса. У них не было своей планеты, что угасла в пустоте, но есть та, что их создала.

Война орков и эльфов закончилась в сто тридцатом году и довольно стремительно, сразу после смерти Створа на поле боя.

Следующая война случилась после столетий тихой жизни, общения, путешествий и торговли. В пятьсот тридцать девятом светлоземельцы решили продолжить захват земли и большего отрезка рек Ангана и Мосура, чтобы брать налог с прохода судов. Орки отступили к середине пятьсот сорок первого, оставив аннексированной одну область, в которой люди построили город Янор. Только недавно новый король вернул всё жёлтым оркам. Мои западные братья менее воинственные, а потому спокойно жили не одну тысячу лет. Место у болота не самое хорошее, так что утрата не чувствовалась. Орки там и так жили, когда всё устаканилось, а сбор налога уменьшился со временем и сменой людских правителей.

Шестьсот одиннадцатый год — в стране Альтедай зажглась первая гражданская война из-за отличий альтрай и детрай. Тогда детрай успокоили, выделив дополнительные земли для их кланов. Четыре года она шла и закончилась. Следующая и более серьёзная гражданка началась в девятьсот пятьдесят пятом году и длилась тринадцать лет. То загораясь, то затухая на месяцы. Итогом стало что младшая ветвь и старшая — поделили страну. Название подрас установилось окончательно. Долгое время альтраи называли себя альтедаями, но в конце последовала примеру детрай. Сражения вначале и стычки позднее продолжались до войны с Чёрными. Теперь там всё тихо и общение налаживается. Поняли наконец, что они всё-таки похожи друг на друга и что лучше убивать этих монстров чем себе подобных.

Тысячный год. Темноземельцы или как некоторые их зовут темнолюды стали промышлять разбоями и пиратством на землях и в водах Маавиха, Аттракаста и Кадр'ир. Я уверен, что они и раньше это делали, а историк говорил, что через шесть лет это стихло. Может король их какой баловался кто же знает.

Тысяча шестисот первый год, мой народ снова начал портить жизнь эльфам. Нападали на пограничные отряды и с орками, троллями и ограми-дикарями договаривались, давая им свободные коридоры к Метекару. Не ожидали эльфы что у орков появится такое сильное подкрепление, тогда они попросили помощи у альтрай и детрай. Те были заняты своими делами живя в напряжении. Ведь пошли альтраи своё войско на помощь, детраи могли захватить часть их земель и наоборот. Ангал тогда все опасались ещё больше, чем сейчас, а потому никакого диалога не велось. Зов по миру был принят Маавихом и помощь пришла. Маги людей охладили пыл самых крупных из дикарей и самих северных орков.

В две тысячи сорок седьмом маг, живущий на жёлтой скале, начал строить свою жёлтую башню. То было время, когда все великие семьи магов начали возведение своих домов. Сразу за жёлтой пошло строительство зелёной, серебряной, голубой и древесной башен. Их строительство начали реинкарнации первых архимагов. А по сути, это были просто самые сильные маги-учёные, которые жили в простых домах. Опыт передался нынешним архимагам что продолжили изучать энергию природы. Три из пяти башен имеют свои земли, остальные находятся под защитой рас, хотя кому нужна эта защита я бы поспорил. С одной стороны, зелёная башня находится у ангал. Этим они усилили друг друга. С другой стороны, древесная стоит в центре эльфийских земель страны Лаваин. Там тоже самое. Это называется магическим сдерживанием. Ну вот кто пойдёт войной на страну с башней, особенно если маги в ней имеют хорошие отношения с расой? В две тысячи пятьдесят шестом построилась Жёлтая, а там и остальные, не буду останавливаться на этом.

Две тысячи двести двадцать первый год. На Аттракаст идёт войной Маавих, Лаваин и Алогатар. Война длится три года. Эльфы и люди получают по шарам. Аттры сплотились и бились слаженно. От самого маленького птенчика до крупных хищников на вроде белого кирса. Эта великая победа после того, как я услышал её в цвете чуть не пробила меня на слёзы от счастья и радости, как будто я сам был аттром в этот момент. Пересказывать не стану, нужно быть сосредоточенным, а не пылать духом.

Прошло немного лет и в две тысячи триста двадцать девятом раса аттр заболела, а точнее была заражена врагом всех народов. По всем землям аттры начали дичать, став нападать на ближних. Облачившись в полный оборот, они не могли вернуться в полуоборот. Тех, кто путешествовал или жил на средней земле, я считаю везде кроме континента Тандарин где живёт их раса и по сей день, решили отлавливать, а со временем и убивать.

Две тысячи пятьсот семьдесят восьмой год. Человеческий город Нимал пал под натиском гоблинов. Нападение произошло из глубин. Тысячи рарас были убиты или взяты в рабство. Сейчас город это — руины.

Два года назад была война с Чёрными и тогда же Аттрам помогли. Теперь они восстанавливаются. Прошлый год тоже был богат на войны, к сожалению. Белые люди с юга начали гражданскую войну. Эдгас сын прежнего короля стал отцеубийцей, а Агьяис что спасся от убийц при помощи неизвестного героя стал нынешним королём. Отдал земли эльфам и оркам и старается не пустить врага севернее. Целью войны считается высылка или убийство всех рарас нелюдской расы из Маавиха. Кроме них Восточный Ариаф пошёл войной на Западный. Последние выиграли не без помощи эльфов из леса Лавесар. Страна полей объединилась и называется теперь просто — Ариаф.

Ну, на этом всё, кроме того, что Чёрные ещё нападают в тех местах куда мы плывём. Севернее идут самые упёртые или которые остались после войны. Холодно тут. Только если у горячих источников греться или одежду тёплую носить, тогда неплохо. Но климат правда суровый. Даже на юге Урданаага жить бывает совсем не весело, тут снегопады, метели, ветра и всё вместе. Ветра особенно, ведь степи вокруг. Иногда кажется, что вымерло всё.

Эй дух мщения ты тут? Не говори, что я в пустую рассказывал я тебя не прощу. — Последовал хлопок по мачте.

— Ты всё время там сидел? Ладно не отвечай. На сегодня я… в общем наговорился. Никогда так много не разговаривал, зато мысленно, бывало. Особенно до того, как змею на время… — Тут в Тугара прилетает стрела, но задевает доспех по касательной потому как он успел на своей реакции немного отклониться. Как оказалось, сзади подплывали три лодки. — Мне придётся их убить дух мщения. Можешь подержать корабль на этом курсе? Я не слышу потому как стрелы мне палубу портят, надеюсь сможешь. Я пошёл.

Тугар резко принял первое из возможных обличий, не считая орочьего, и, несильно разогнавшись, прыгнул на самую ближайшую. Сбил в воздухе две стрелы и как мог сильно повредил лодку при приземлении. Его одежда была ему немного не по размеру в образе орка, потому не рвалась, когда он становился полузмеем. Своими саблями он с лёгкостью резал всех, кто попадался, а ногами или руко-змеёй что могла как быть правой или левой из имеющихся, так и вырасти как третья, скидывал охотников за головами в воду, где надеялся их добьют монстры. Ещё раз врезав по корпусу изнутри Тугар сделал отверстие, вода из которого очень скоро начала затапливать посудину, так что ему пришлось снова прыгать, но не к другим охотникам что решили временно отстать хоть и продолжали стрелять из луков, а на свой корабль.

— Недурно вышло, будешь капитаном? — В этот момент стрела, летящая в Тугара, прошла сквозь руку Агиетара и отклонилась, но две следующие попали в торс ранив оборотня. Тугар перевоплотился и вырвал древки стрел, наконечники которых через несколько секунд вывалились сами. Змеелак спрятался в каюту оставив управление Агиетару.

— Тяжело это делать с телом, вот так его изменять чтобы железо вышло. А ещё это не быстро. Если наловлю ещё, придётся оставлять их внутри. Надо было лук забрать. Знаешь, а я уважаю этих охотников. Они не смазали наконечники ядом. Достойные орки, совсем не чета гоблинам. Знаешь, дух мщения, а я ни разу не сражался в таких условиях. Чтобы на корабле и лодках. Смотри какие, перестали стрелять, стрелы берегут или что-то задумали. Не пойдут же они в ближний бой, это глупо. Если до того, как я прыгнул к ним на одну из лодок, а между нами, ведь было метров семь, они не знали о силе, то теперь явно остерегаются.

Кружка что стояла у штурвала вдруг полетела в Тугара, и он её поймал.

— Что это значит? — Только Тугар спросил, как услышал стук в борт, где-то справа и снизу. — Ниже линии воды хотят дыру проделать? Дух мщения приведи корабль к берегу, я выскочу попробую главный парус убрать и якорь спустить. Они наверно не понимают кто кораблём управляет. Благодарю за помощь дух мщения, если меня убьют считай свою цель выполненной. Змеюку я с собой в мир духов заберу. Ну, я пошёл.

Выбежав, Тугар за несколько движений сложил один из двух парусов судна типа Лёгкая Каёда. Заметив движение на корабле, наёмники начали новый обстрел. Как только корабль приблизился к берегу, Тугар спустил якорь отстегнув стопор, держащий катушку с цепью. В момент когда он придерживал катушку чтобы якорь не сорвало в него попала ещё одна стрела. В этот раз угодили в шею. Древко Тугар тут же выдернул чтоб не мешалось, а вот с застрявшем раздвоенным наконечником решил подождать. Якорь достиг дна и корабль несильно дёрнуло. Тогда же Тугар прыгнул к суше пролетев через заросли рогоза и камыша, а к его судну слева приблизилась лодка преследователей что начали подниматься на борт. Другая остановилась в нескольких метрах от берега, дабы можно было стрелять если Тугар появиться, а также не сильно беспокоиться если тот решит прыгнуть к ним.

— Сколько нам ещё мага этого ждать? — начали разговор взобравшиеся на судно, следящие за движениями на суше.

— Он не умеет телепортироваться, но в бою лютый.

— Как бы этот урод не сбежал, кто за ним по кушерям гнаться будет?

— Ждём мага и остальных, пусть он туда лезет, за свои то бабки что лидер ему платит.

— А что он умеет то, всё на километры ведь не выжжешь.

— Он с водой и землёй разные вещи делает.

— Например?

— Например отъебись и следи за кустами.

— Ладно, ладно… — После недолгого молчания один из охотников за головами спросил: — Хочешь историю расскажу?

— Нет.

Агиетар смотря на всё происходящее не собирался как мешать охотникам, так и полноценно помогать Тугару. К тому же ему нравился корабль так что было бы жаль его потерять, отказавшись от управления. Сейчас ему хотелось попробовать коснуться до кого-нибудь кроме Тугара и предметов на корабле. Делать ничего не оставалось. Сам Тугар спрятался, обдумывая выход из положения, а охотники ждали подкрепление. Кажется, они не заметили того, что штурвал слишком удачно подкручивался в нужную сторону.

— Ай блять! — крикнул серьёзный охотник, схватившись за ногу.

— Чего ты?

— Да укусило что-то, больно сука как будто на болоте стоим.

— Эй, чего орёшь? — спросили с ближней лодки.

— Ничего, оса цапнула наверно.

— А, ясно. Ну, ногу разбабахает тут останешься. Урама с тобой оставим, за компанию.

— Нахера он мне? Даже сдохнуть в тишине не даст.

— Может всё-таки рассказать историю? — спросил названный Урамом.

— Нет, стой и молчи. Вылезет урод и не успеем за борт сигануть, бошки сорвёт.

— Не собираешься драться?

— Я ж не тупой, одно дело толпой нападать, совсем другое не успеть даже крикнуть.

— Дело говоришь, Шуак.

— О смотри наши плывут. Живые!

— Да-а, а как красиво! Левой, правой, левой, правой, — шутливо восхитился Шуак.

— А чего стоим… в лес свалил… что ли? — спросил один из выползающих на берег.

— Да, наблюдаем.

Попробовав на орке, Агиетар полетел по берегу, дабы кошмарить местное зверьё. Беличий хвост легонько задеть, лягушку ухватить за лапку, да яйцо кукушки переложить обратно в её гнездо.

Тем временем Тугар с верхушки большого дерева, смотрел на происходящее у корабля. Видел, как охотник дёрнулся, а затем перекинулся парой слов с лодочником. Следом заметил плывущих по реке охотников, которых он скинул в воду по пути. Не зная, чего ждут охотники, ведь их было тринадцать, Тугар собирался напасть как стемнеет, хотя ночного леса боялся не меньше других.

Прошло несколько часов. Вечерело. Двое охотников продолжали то стоять, то сидеть на корабле, остальные же разбили небольшой лагерь на левом берегу. Тугар медленно продвигался к берегу, как внезапно мирно стоящий пень оживился. Корни-щупальца обхватили его за торс и за голову, желая свернуть её. Верхняя половина пня поднялась, показывая беспорядочный набор зубов. Укус левой руки-змеи Тугара не увенчался успехом, он сам перешёл на вторую ступень превращения став обычной змеёй, того же вида что когда-то укусила его. Сразу за этим он вернулся к первому облику, в котором было больше сил и ловкости и изменялась внешность: кожа становилась почти полностью змеиной чешуёй, глаза могли менять свой вид с нормального на змеиный если Тугар этого хотел, появившиеся железы вырабатывали яд и пускали по клыкам, однако он не пользовался этим, не смазывал оружие и не кусал сам.

Упустив жертву что, дважды обернувшись отпрыгнула подальше, неизвестный для Тугара монстр поспешил скрыться.

— Да, убегай. Нет у меня лишних сил чтобы на тебя их тратить. Доберёмся до города надо узнать кто это был.

Почти у берега Тугар увидел, как происходит смена наблюдателей на корабле. Где был дух мщения он не знал и просто решил напасть пока была возможность убить четверых. Медленно вытащив сабли, он понёсся, оббегая кусты. Из заметивших змеелака, двое прыгнуло в воду, а двое приготовились к бою матеря сбежавших. Два северных орка держа по топору в каждой руке стояли на палубе приняли удар выпрыгнувшего на них из-за высоких растений. Сразу после ударов сталь о сталь, один из орков рубанул по змее, выросшей из ноги Тугара. Только и сам он получил порез у локтя. Скоро к кораблю начали подходить лодки, воины которых отдыхали на противоположном берегу. Они подобрали сбежавших, что похватали луки и стали ждать подходящего момента.

В пылу боя Тугар не обращался в змею так как не смог бы быстро поднять сабли, упавшие с него вместе с другим снаряжением и одеждой. Сильные удары сородичей давались гораздо легче, когда он был в первой оборотной стадии, но они оказались опытными наёмниками и помогали друг другу если того требовал случай. Несколько секунд сражения прошли успешно для обеих сторон. Тугар концом сабли чуть не отсёк ладонь одному из охотников, когда в ответ почти потерял одну из рук. Уйдя от второго похожего удара, он дал время своему телу для восстановления конечности. Из места, где кость соединяется, словно гибкая её копия, прямо во время боя вылезла змея и вцепившись в руку, начала её подтягивать. В момент, когда Тугар вышел из прямого столкновения, в него полетели стрелы. Требовалось больше времени и змеелак решился на отступление, но во время прыжка принял три стрелы в торс, а приземлившись ещё две. Два орка последовав за ним спрыгнули и дополнительно рубанули по спине. Тугар хоть и оставался в сознании, но ничего не мог сделать. Руки и ноги начали рубить и раскидывать по сторонам, чтобы те не сращивались. Кто-то из охотников крикнул:

— А он не помрёт? Нас ведь очень просили живым его доставить.

— Молодой ты, не знаешь многого, эти, «лаки» — живучие твари.

Подошедшие на лодках тут же стали заматывать в ткани то, что осталось от конечностей змеелака, а затем и дополнительно связывать его.

— Вот и добегался.

— Лидеру понравится, как быстро мы его поймали.

— Вы то поймали? Я в бою чуть руку не потерял, хорошо кость мне не перебил урод.

— Не понимаю, чего их держат у нас в Качанах.

— Они лучники неплохие, среди орков такое нечасто увидишь.

— Да, без нас может и не поймали.

— Знаете что смешно? А маг то зря получается тащится?

— Ох как недоволен будет.

— Ага, ха-ха.

— Ну, чего делаем?

— Закидывайте на лодку да к тому берегу давайте. Если соберётся обратиться, то убейте. Головы заказчикам хватит я думаю.

— Давай поторопись, в лагере найдём тебе зелье.

— Завяжи мне покрепче и погнали.

— Удивительно что змеёныш не орал, когда рубили, — рассевшись по лодкам начали обсуждать наёмники.

— А я не заметил, но теперь тоже странным кажется.

— Урод он, вот и всё.

— Вроде мы тоже стараемся не орать от боли.

— Мы терпим, а этому словно и не больно было.

— Что с посудиной будем делать?

— Что тут думать, мага ждём с нашими. Может забрать надо будет. Выручим с десяток другой монет и то неплохо, а то и себе оставим.

Глава 4. Планы на будущее

Далеко на юго-западе подходил к воротам крепости вернувшийся из похода один из её владельцев. Многие деревенские махали и поздравляли с возвращением, когда тот проходил сквозь деревню что стояла близ крепости. Стражники и воины, делающие свою работу или просто гуляющие, встречали кивком и становились по двое за его спиной. Второй из правителей оторвался от своего дела и уже выходил из ворот.

— Кес.

— Я вернулся брат.

Правители что были колдунами Яха и названными братьями, обнялись и проследовали к своей башне, с которой была видна вся округа от Железной реки до озера Шмеля.

Каждый приветствовал одного из колдунов либо кивком, либо, словом, а перед ними бежал парень что кричал:

— Змей вернулся! Змей вернулся

— Ябек, как твои дела?

— Отлично дядь Змей, скоро пойду в поход с отрядом докапитана Мамбара.

— Куда вас Лис отправил?

— На юг по реке Авес, а там до Дотоны, это шахтёрская деревушка. В шахтах что-то опять завелось. А я ведь всегда мечтал сесть на один из этих кораблей как воин, вы же знаете дядь Змей.

— Ты хорошо работал над собой, иного и быть не могло. Тебе уже двадцать стукнуло?

— Да, две недели назад.

— Ясно… ну если надо чего по снаряжению, сходи к Вонтури, попроси, подберёт чего-нибудь.

— О-о спасибо. Ну, не буду отвлекать, побегу.

— Давай.

— Через года три сам сможет небольшой отряд вести.

— А я вот не уверен.

И вот когда были преодолены трое ворот, они дошли до башни. Колдун Яха что отсутствовал три месяца вошёл первым, как вдруг на него набросились сверху. Это был его сын с именем Кадувин, которому шёл восьмой год.

— Папа!

— А-а-а, мой змеёныш показался.

— Сссшш, — старательно зашипел мальчик, обнимая отца. Дети колдунов Яха получали часть силы если их родители становились больше чем просто колдунами.

По лестнице спускалась супруга Изевель с дочкой Илевеной. Девочке было немногим за шесть, и она не могла оборачиваться в одно из животных с кем её отец наладил связь много лет назад. Родные к коим причислялась семья второго из пары Яха считала что время для этого ещё не пришло ведь оба сына Каду и Синелы которым как и Кадувину было восемь, могли становится чистыми оборотнями. Такими созданиями, которые не имели в своём подсознании чужое существо или животное, скреплённое с ними ведьминским колдовством. Кесален обращался в восточного тага, а Силезен в летучую лису. И хоть не могли они пока долго держаться в таком образе, этого хватало для общего спокойствия. Сейчас оба мальчика подошли к отцу и встали по бокам.

— Дядя Кес, мы рады что вы вернулись, — тихо сказал Кесален, а Силезен просто закивал.

— Спасибо ребята.

— Папочка, а я ждала тебя больше всех и… почти приготовила подарок. Подожди немножечко, хорошо? — обняв Ке'саля сказала Илевена. — Мамочка я побегу в комнату ладно?

— Конечно милая. Кес мне надо, срочно, с тобой поговорить. Как понял меня?

— Иду. Каду, с тобой потом переговорим, хорошо? Мне всё интересно.

— Да, давай.

— Пап, как там это… потом потренируешь меня?

— Конечно, сссыно-ок, — улыбнулся Змей начав шипеть.

— Вот ты змеюка пап, ха-ха, — мальчик не стал ждать пока отец его ухватит и смеясь поспешил убежать.

Изевель надоело ждать, она схватила за руку мужа и повела на верхний этаж башни, а с её крыши спускался леший, лесное создание с именем Девгемир. Крыша была его излюбленным местом, где он мог часами наблюдать за окрестностями, смотреть вдаль. Они кивнули друг другу и разошлись.

— Дети, а где ваша мама?

— Она… в деревне, кажется у тёть Везении и тёть Величии.

— Хорошо, а вы откуда прибежали, снова одни были в пещерах?

— Отец, ну чего ты? Кого там бояться?

— Мы Фетуша или скелетов что ли не видели?

— Это ладно, я давно понял, что вы любители на кладбище сидеть, так что пещера малое из проблем. Самое главное к воде без меня не подходите.

— Понятно, ну мы пойдём? — спросил Силезен, и после разрешения обернулся летучей лисой и прихватив вещи, взлетел. Второй из братьев увидя как тот снижается у первых от башни ворот побежал следом, используя ноги тага.

Утро следующего дня. Кабинет колдунов в башне.

— Как мама Кес? — поинтересовался Каду, разлёгшись на диване.

— Ушла с поста, хозяйка вернулась. Я не бессмертен больше полугода оказывается.

— Забрала дар?

— До возвращения истинной богини Тлесав решила дать его другому.

— А он что тоже учится у Елия и Дирада колдовству Яха?

— Нет, он ничего не знает о нас, может только слухи. Но теперь, когда все силы богини вступили в силу, для него не будут выращивать новое тело и возвращать душу и всё остальное, ну ты знаешь. Мать говорит он умирал два раза, но вставал через несколько секунд. Любые раны как рукой снимает.

— А кем теперь будет твоя мама?

— Сейчас она ждёт куда её отправят высшие боги.

— Ясно.

— А я же всё спросить хотел, в пещеру ведь не заглядывал. Скоро скелеты переедут?

— Остров Уединения пришлось почистить от пиратов. Благо они не заходили вглубь. А ещё выяснилось, что большинство монстров не нападает на скелетов. Скелетон сам доложил.

— С местными бестиями переговорили?

— Из разумных там есть Баш. Это полудух или же призрак, крадущий женщин.

— Да спасибо брат за объяснение. Времени у меня много, я начну, пожалуй, в библиотеке задерживаться. Раньше как-то меньше обращал внимание на то, что многого не знаю. По крайней мере помнить, как называют ту или иную тварь, я должен.

— Это нормально, ты ведь не охотник на чудищ и не ловец. В любом случае улучшить свои знания полезно.

— Продолжи по тварям на острове. А погоди-ка, ты хочешь сказать, что этот полудух общителен как наш старый знакомый лихо или как упырь Волоня?

— Не совсем, он ругается в основном. Велит валить восвояси. Должно быть это смешно. Я с того раза как мы там бывали, не наведывался на остров. Кроме него звучалку встречали. Не обрадовалась прибытию костей и капитанам с их отрядами. Говорит ей нравилось повторять смех пиратов, а если удавалось украсть выпивку, то ей хотелось много бегать. Жарко становилось. В общем своё удовольствие получала. Из разумных там русалок много, древних особенно.

— Да многим даже рарас не нужно есть, думаю поэтому пираты спокойно на берегах отсиживались.

— А кто там сейчас из капитанов первой силы?

— Эгит, Итемин, Недкра и Ктнас. Недавно доложили, что скелеты на внутреннем острове начали строить лачуги. Великаны бывает носятся по основному, игру придумали себе. Днём они сидят или лежат спрятавшись среди деревьев, а ночью бросают огромные булыжники в воду на определённую глубину, и кто больше вытащит обратно на сушу, тот и победил.

— Если бы они скучали я беспокоился сильнее, так что это отлично.

— А и твой вопрос… м-м, — задумался Каду. — Половину где-то осталось перевезти. Не хочешь со следующей партией наведаться?

— Я бы через месяц хотел бы работу взять, к тому же детей и Изевель не хочу оставлять, да и к родителям обещал свозить. Они, кажется, надумали к нам переехать. У Синелы с матерью ничего не устаканилось?

— Знать не желает. В прошлом году как вместе ездили так больше и не хочет домой возвращаться.

— Внуки ведь, — Ке'саль развёл руками. — Как можно отворачиваться от родных.

— Да забудь Кес. Давайте лучше до зимы забери своих стариков. Потом вместе на задание сходим, как при первом путешествии… только, не дальше, чем до Анила или Медвадвы.

— А это видимо… на юг от нас, да? Эти два направления наш хлеб. Теперь после нападения Чёрных скорее только одно осталось таковым, восточное.

— Соглашусь, наших приходится по дороге южнее отправлять если у Усты глухо. Запад Трангнада цветёт. Только река Авес спасает, по ней подниматься быстрее чем на конях.

— Я думаю поехать в Имриль как можно скорее неплохая идея. Только на повозке долго, а просить старших змей провести нас через их подобие порталов мне стыдно.

— Лор ещё не старший? А хотя да о чём я, в мирах животных, старшие, это кому хотя бы тысяча лет исполнилась. Сколько тому морскому змею что ты однажды вызвал?

— Цезидистолону… больше четырёх тысяч лет. Он, как и многие другие ушедшие в свой мир великие змеи, видел переселение всех рас. Его просить мне просто страшно. Конечно, змеи вроде как приняли меня и всё же. Быть сожранным и сидеть в его брюхе до скончания времён мне не кажется хорошим времяпровождением.

— Ящеры?

— Их просить, стыдно. Я вроде как, реже использую их силы и не особенно развиваю, да и ни с кем не знаком кроме как с Виреном, связным, который иллюзию мира червей на меня навёл.

— Помню. Так наверстай это. У змей то ты многого достиг, так давай дальше. Не хочешь же ты стать слабее меня?

— А, о! Каду, а можешь снова на меня иллюзию с псами наслать?

— Могу, но не хочу. Дождёшься с такой просьбой что я войну летучих лис с мышами тебе однажды покажу. Ну, как войну, это скорее резня была.

— Это тебе связной крылан показал.

— Да.

— Я… не хочу на такое смотреть.

— И не надо. Кес, а ты не знаешь, чего некоторые великие змеи не ушли в свой мир? Их пять если посмотреть по названиям на карте. Есть Хребет Змея, есть пролив Змея, озеро, лес и море Змея.

— Лорианаис тоже интересовался, но остались лишь легенды, а может родители не уследили, а потом не смогли вернутся. Это как умереть. В общем родители Лора сошлись на том, что эти змеи — это забытые яйца. Вышли они ещё мелкими, а потом решили не уходить с тех мест, где появились.

— Они ведь наверняка знают друг о друге, могли бы создать новых змеёнышей.

— Самка одна и живёт в проливе на севере. Она самая крупная из них, самая злая и опасная. Уходить с места не желает, да и сложно это, любое их появление это шум по всему миру.

— Почему тогда они не уйдут в мир Змей, где раздолье.

— Тут уж совсем догадки пойдут, как с тем почему они остались. Последние ведь из великих змеев, кто их поймёт. Может они и не хотели.

— Эй пап, ты обещал мне с источником помочь! — крикнул с нижнего этажа сын Ке'саля.

— Я не обещал именно этого, можешь пока разогреться хорошенько и размяться и вообще, подслушивать не хорошо, по крайней мере нас.

— Ну па-ап, мне что десяти лет ждать?

— Да.

— Давай пораньше, я только три минуты выдерживаю и это в образе обычной змеи.

— Ты своим помогал с увеличением источника и усилением концентрации? — поинтересовался Ке'саль у Каду.

— Я вообще хотел до двенадцати подождать. Конечно, их организм крепче чем у обычных детей, но этого недостаточно. И нет, не помогал.

— Сын ты ещё тут?

— …

— Знаешь брат, я тут подумал и решил всё-таки ждать двенадцати лет.

— Не-е-ет пап, только не это, я тут! — взмолился мальчик, вбежав на верхний этаж башни по лестнице. — Что ты хотел?

— Беги к маме, спроси не хочет ли она к твоим дедушке с бабушкой поехать?

— Ура-а!!! А когда? Мм?

— В ближайшие дни. Я думаю, пора их забирать.

— Бабуля и дедуля будут тут жить?

— Спроси.

— Я бегу, я побежал.

— Кес, а нормально, когда твоим детям на тебя…

— Плевать?

— Не так резко, но в целом, да. У тебя отец нормальный был, может чуть больше в этом разбираешься? Хотя я только что потерял логическую связь.

— Ха! Это неплохо, я думаю. Возможно, это из-за того, что они двойняшки и характером схожи, да и возраст один.

— Иногда думаю стал ли я лучшим отцом чем мой. Он стал таким после смерти мамы это понятно, но мог бы и выдержать.

— Не беспокойся брат. Достаточно посмотреть на детей при разговоре с родителями и всё становится ясно.

— Когда ты таким мудрым и внимательным стал, а карась? — Каду вскочив пнул Ке'саля, перескочил через зубцы башни и оттолкнувшись от неё, прыгнул в воду с высоты в несколько десятков метров.

— Эй, тебе каюк Каду-у! — Ке'саль обернувшись змеёй прыгнул следом и хлёстко нырнул всем многометровым телом. В помутневшей воде он нашёл названого брата в образе крупного осьминога. В этот момент началось дружеское сражение-тренировка. Воины что стояли на ближайших к башне стенах поддерживали колдунов в их стремлении. Следом прибежали дети. Голем Фетуш вышел из пещеры и кричал, переживая за корабли:

— Людики-колдуны осторожно, тут лодки, лодки!

Лис и Змей отплыв дальше от башни и скопления кораблей начали пытаться выбросить друг друга на берег и у Каду это начало получаться хотя Ке'саль и использовал движение змеи в попытках выбраться из щупалец. Но ещё несколько попыток и разом увеличившийся осьминог приподнял Змея над водой и прижал к скале. Вскоре оба чудовищно больших создания уменьшились, став псом и ящером, затем вылезли на одно из ответвлений пирса и скрылись в пещере. В её глубине было слышно постукивание костей, а на стене радовались и даже хлопали.

Глава 5. Удар под дых

Сорок пятый день. 31 мая. Ранее утро

— Да бля-я! Сколько нам их ждать? — не выспавшись пробурчал охотник за головами, когда его растолкал соратник, стоящий на страже сна.

— Плевать, я спать хочу. Если сейчас припрутся я не успею даже вздремнуть. Умойся давай и замени меня.

— Сука, может тварь какая-то напала, так там же маг с пятерыми бойцами. Борук ничего не говорил? Может навстречу надо было пойти?

— Может Тихий знает? — кивнул он в сторону орка, следящего за клеткой, в которой и находился изрезанный Тугар.

— Эй тихоня, ты ничего от «правой руки» не слышал?

— Не мешай, я смотрю за обрубком. И наших не буди, не то вломят и будут правы.

— Да, ага, обосраться.

— Лежи-лежи обрубок, станешь змеёй — зарублю, — топориком пригрозил орк с прозвищем Тихий. — Я хорошо вашу породу знаю, двоих завалил.

Через два с лишним часа начали подниматься остальные охотники. Некоторые спустились к реке, другие выше по берегу к деревьям, где и справляли нужду.

— Борук, а может отправимся навстречу? Вдруг маг не сдюжил против твари какой? — спросил орк что умывался.

— Я тоже хотел спросить.

— Ука гетак вад, онрас вад. (Я сказал ждём, значит ждём)

— Варнла ла? (Долго?)

— Вуор мирдгат. (До обеда)

— Тихий давай спать, Кратор тебя заменит, а когда пожрём и я подойду. В обед отправляемся, если сейчас не лечь потом не успеешь, да и в бою не поможешь, сонный будешь.

— Я не хочу, спать.

— Гул. (Иди) — повелел тот же орк с именем Борук что был правой рукой отсутствовавшего лидера.

— Гордум. (Хорошо) — Согласился охотник после чего ещё раз помахал топором у клетки с молчащим всю ночь Тугаром и забрав шкуры, на которых сидел, пошёл искать место у реки, где не было бы мокро.

— Самрук арс хара ра? (Самрук, как рука?)

— Подорож, ворн тотат аир на сарка. (Заживёт, только сражаться пока не смогу)

— Той на дорга. Диварн. (И не нужно. Отдыхай)

— Прошу прощения что получил рану в бою.

— Напомни Самрук, откуда ты родом?

— Марол отвали от него.

— Я же с уважением спросил, просто у нас в Ундр-Думе так не принято.

— Как-же, с уважением. Скажи ещё что не заметил отметины, которые в северных семьях принято ставить.

— Я что знаю как там у них заведено?

— Сказал орк что родился почти под боком у архимага. Наверное, в самые суровые зимы вы с семьёй туда через границу переезжали. Тепло, солнце светит, а дни какие чудесные, да Марол?

— Может врёт? Я вот бывал в деревне такой немалой и там почти все жители белые орки, неженки все поголовно. Стыд и грязь белоорочьей расы!

— Генаард! Ука гетак лас ор ер той ворн еен ана. Отума атос кеса акенат. Орду оркан, ова той лак моса — арокхум варн, ом парар дивара ом хет левеерм. Улта хет торинга, стат, ал сомарда дорб алталид. Баер ги Урданааг, сор арс ди, ал дааром ока енеен, укасаю гул ит орам са-наад. (Довольно! Я скажу вам кое-что и только один раз. Помните историю своего народа. Эти орки, да и все мы — потомки тех, кто заслужил жить на этой земле. Они строили башню, город, а также некоторые селения. Многие в Урданааге, думают, как ты, а потому лишь единицы насовсем уезжают из своей страны.) — Выслушав старшего, орки молча стали заниматься своими делами, в основном доставали запасы и завтракали. В их рацион входили: вяленое мясо в виде окорока, с которого ножами строгали полоски, а также плотные булки тёмного хлеба. Вместе с тем в казане готовился отвар из сушёных трав, цветов и ягод, что были собраны в орочьих лугах, степях и лесах. Ели орки много, чтобы держать форму, ведь были почти все рослые и крепкие.

Агиетар, после того как поймали Тугара, вновь почувствовал себя ненужным блуждающим духом. Помогать он не собирался, потому как считал, что сам орк заслужил случившееся с ним. Бывший учитель выслушал его рассуждения и ему они показались какими-то бандитскими. Сам Агиетар мог сделать многое с обретённой силой, но не желал смерти живым, тем кто чувствует силу ветра и течение реки наполненной жизнью, тем кто может есть и пить, и тем, у кого есть к кому вернуться. Агиетар одновременно желал улететь в сторону своего города, в котором учился и работал, посмотреть на детей, которых он передал другому преподавателю, когда ушёл. Он также хотел увидеть своих родителей и стариков, которым оставалось совсем немного до перехода в мир духов.

— Дождутся охотники мага и других орков — неизвестно, однако я не вижу выхода для тебя, — сказал Агиетар зайдя в сон задремавшего Тугара.

— А, дух мщения, я рад тебя видеть. Ты прав. Я ослаблен и ничего не смогу сделать, остаётся копить силы и мечтать о случайности что вытащит меня. Наёмников слишком много и моих сил не хватило для дачи отпора. Змей во мне — туп, он хочет сделать оборот моего тела в третью стадию. Это ведь мгновенная смерть, а я не против пожить ещё несколько дней. Простое животное никогда этого не поймёт.

— Ты не просишь меня о помощи, похоже я мало знаю о расе орков.

— Я уважаю твою миссию и тебя, как, любую потустороннюю сущность. Могу сказать про многих знакомых мне сородичей, они относятся к вам так же, после первого своего похода к шаману в раннем возрасте. К тому же у нас есть праздник Озкашакир, как и у жёлтых Озкашга. В последний день зимы мы навещаем предков. Там пьём и едим, оставляя у мест погребения половину принесённого. Если умершие в земле, закапываем дорогие шкуры, если же в пещере, то обливаем За-Бузой, медовухой или пивом. Сжигать у нас не принято, вместо этого защитой от превращения в монстров служат ритуалы шаманов.

— Благодарю тебя за рассказы Тугар, и надеюсь не потерять свои воспоминания.

— Мне становилось хорошо, когда я думал, что не один, но я понимаю, что твоё дело выполнено, а путь дальше открыт. Пора прощаться дух мщения. Может свидимся в мире предков.

— Прощай, Тугар Змей.

Отлетая от лагеря охотников за головами, Агиетар остановился на холме поднимавшимся над левым берегом реки Ангана. Неожиданно стало очень светло, а затем всё потемнело до черна и стало серым словно он переместился в другой мир. Привыкать к перемене освещения не пришлось, ведь зрение сущности схожей с полудухом, неограниченно.

— Услышь меня умерший! — Перед Агиетаром собрались частицы становясь единым неизвестным ему созданием с мерцающими отметинами на теле, похожими на жилы дорогих металлов. — Нет у меня имени, но есть призвание. Слуга я и воин, бога энергии и всей магии — Дактваса, согнанного в далёкие времена к нейтральным и высшим божествам вместе с тёмной богиней колдовства Кавазани. Согнан за проделки того, кого поставил вместо себя Дактвас на время изучений и отдыха. Наказанием стало и подобное представление его перед умершими и живущими. Благо эта доля может быть передана слугам.

— Вы господин именуетесь как карзан, я правильно понимаю?

— Верно помнишь умерший. Таково название моей подрасы как слуги богов. Есть ли у тебя ещё вопросы умерший, ведь скоро я задам тебе один единственный, что решит твою судьбу.

— Есть. Почему я не умер, а остался жить, но в образе…

— Ты умерший — призрачная сущность, которой завладел бог насилия и интриг Тварен, он и забрал в свои владения несколько душ убиенных твоей оболочкой.

— Орки. Но зачем это всё?

— Тварен имеет желание возвысится до высшего бога если путь до тёмного окажется закрыт. Дактвас и бог душ Валомадод противостоят ему, а Кавазани помогает. Не считаю, что тебе умерший, стоит знать все стороны божественного конфликта, а мне пора переходить к вопросу. Сейчас я, по поручению Дактваса сдерживаю карзан Тварена, что хочет сделать из тебя тёмное существо с названием сирин. Хочешь ли ты принять в себя эту силу или желаешь делать выбор, но в той же форме? Станешь ли независимым сирином, которому предстоит самому сдерживать нападки слуг некоторых из божеств или отдашься во власть Тварену?

— Почему нельзя просто уйти в мир духов?

— Ты умерший уже подвластен богу, пути дальше для тебя не существует.

— Я согласен быть незави… — не успел Агиетар договорить как всё исчезло.

Словно сквозь сон он начал слышать свой же голос что рассказывал про страны как на уроке:

— … эта страна расположена на западе Темноземелья и Хиеккума, а известна своими степями, быстрыми лошадьми, конными лучниками и тем, что люди там издавна были кочевниками, но начавшийся скорый захват территорий в пятом веке после переселения, сделал такую жизнь возможной только в пределах страны, которая в будущем отделилась от Хиеккума став независимой. Конечно, кочевники не исчезли совсем, они…

До орков в лагере у реки тоже доходили звуки поставленного голоса учителя что уже изменился, но пока только характером ведь во время своего урока на природе к нему прорывались неестественные, оглушительные крики бога, что упустил свою добычу.

— Умерши-ий, умерши-ий? Ты слышишь мои слова, умерши-ий?!!!

Внешность Агиетара осталась прежней, если бы не полное отсутствие волос. Он был гол и стоял, чувственно рассказывая несуществующим ученикам тему урока, делая при этом махи руками дабы усилить своё влияние на молодые умы, чтобы они внимали ему и поглощая знания лучше понимали устройство мира и живущих в нём рарас.

Четверо наёмников были посланы узнать, что происходит на холме. Чем ближе они подходили, тем сильней хотели слушать, однако был среди них орк, ненавидящий подобные выступления. Только промелькнула у него эта мысль, идущая чередом за словами Агиетара, он зарычал выдавливая из себя всё влияние внешней силы. Следом крикнув почти через силу:» — Закрой своё хлебало!» он вывел Агиетара из состояния куклы управляемой сутью существа которым тот стал.

— Ты какой-то больной?

— А? Можно и так сказать, я болел и хотел съесть какой-то травы лечебной, а получилось это. Я, конечно, выздоровел, кажется, но лицезрел видения, — необычно для себя начал придумывать Агиетар.

— Откуда ты тут? — спросил другой орк.

— Работорговцы, — снова солгал учитель.

— Верю, бреют чтоб не заводилось ничего, кормят хернёй. Сбежал с больными кишками и нажрался чего-то. На наркотик похоже, я знаю кто такое бы попробовал.

— А если врёт?

— Твои идеи откуда он тут без ничего?

— Хер знает.

— Ну вот. Ладно бедолага, пойдёшь с нами? Тут, конечно, тихо, но всё равно опасно, особенно ночью.

— Без оружия или с ним так и так сдохнешь без помощи, хилый ведь совсем.

— Я пойду с вами. А вы, кто?

— Ищем нужные нам головы, ну и забираем у владельцев. Ха-ха-ха, вроде того.

— Верно, но если проще, то мы охотники за головами. Сейчас своих ждём и домой.

— Дело сделано. Как тебя зовут, а учитель?

— Дай ему прикрыться, больно смотреть.

— Бля я хотел оставить тунику змеюки, вечером после речки чтобы на песок не наступать.

— Ты её что с собой носишь.

— Да, на пояс завязал.

— Не позорься Жермат. Отдай учителю, ему нужнее.

— Ладно, только она ему пиздецки велика, орк ведь носил.

Спустившись к лагерю, они всё рассказали Боруку с остальными охотниками и получили разрешение оставить незнакомца в лагере. Тугар выслушав историю усердно размышлял, ведь не может быть такого что дух мщения сидит у костра. Хоть и был он призрачным, а черты лица змеелак смог запомнить, а то, что как выяснили охотники он был учителем складывало общую картину.

— Учитель, хочешь есть?

— Да, очень.

— Давай из моих запасов, он всё равно не съест много, человек ведь.

Хотелось есть и много, при этом каждый проглоченный кусок отдавался ощущением что он стал немного сильней. Тело и два разума боролись. И одно из них жаждало поглощения. Агиетар не понимал, что происходит и почему он говорит то, чего не сказал бы раньше. И что-то ещё в голове было тем самым что мягко уводило новое тело и самого Агиетара от неправильных поступков и слов.

— Слушай учитель, а ты откуда?

— Не заёбывай его расспросами Вак.

— Не, в смысле? Мы ему помогаем так пусть хоть развлечёт. А то кое-кто опять про свою истинную непоколебимую расу начнёт заливать, а я ведь тоже белый орк, только не поехавший.

— Хорошо не слышит на рыбалку пошёл.

— Далеко нельзя отходить, где он?

— Дык вон за кустами.

— Ну и хрен с ним, рассказывай учитель.

— Работал и жил в Ингане, а как устал от всего решил в путешествие до Усты пойти.

— Небось южан побоялся в паре недель ведь стоят.

— Тихо Урам, дай послушать.

— Нашёл наёмную компанию «Сырые горы».

— Это ещё что за отморозки? Никогда не слышал.

— Вокруг Затопленных лесов работали пока гражданская война не грянула. Так сказали.

— Местные значит какие-то, имя не громкое.

— Да, это тебе не «Тридцать три» что на войне великанов бились.

— Дальше то что?

— Пошли по пути, где деревень много, это близ Шумящего леса.

— Не бывал там, а чего он Шумящий?

— Крикунов много. Наверное только охотники за чудовищами знают почему столько развелось.

— Знаю, вроде как на людей похожи, но вытянутые такие, высокие.

— Деревенские говорили, что они не опасные, просто жуткие. Бегают толпами и орут, — Агиетар совершенно не понимал откуда у него эти знания о монстрах, о тех местах и о том, о чём он собирался говорить и врать дальше.

— А жрут тогда кого?

— Не знаю.

— Ну так, это понятно, учитель ведь. А потом что было?

— До деревни Хуваль доехали, там отдохнули и по северной дороге отправились. Ночью упыри напали, где-то с десяток.

— Обычные, ну это… не чёрные?

— Плохо видно было, но кажется светлые, серые.

— Это простые.

— Меня больше заинтересовало что меньше дня от деревни…

— Тоже подумал? Как будто понимают что-то кровопийцы. Наёмы и учитель поели плотно в таверне, кровь похорошела, наверное. Тут они и напали.

— Сколько их было?

— Точно не скажу, но с дес…

— Не-не я про наёмников спрашиваю. Ты же говори уже что тварей с десяток.

Агиетар подождал словно вспоминая то, что никогда не было и ответил:

— Восемнадцать.

— Ого. Сколько же ты заплатил?

— Даже считая что это люди… так всё равно много рыл.

— Я был обеспеченным, украшений много носил. Дом имел на одной из центральных улиц.

— Ты, конечно, извини, я проверю тебя. Вот тут побрякушка есть, с этого снял, — орк показал на Тугара и вытащил из кармашка жилета то, чем владел сам Агиетар до своей смерти.

— Сбаринок. Был у меня такой.

— Много стоит?

— Не то чтобы. Тридцать в серебре крайняя цена.

— Чего? — удивились несколько орков что были неподалёку.

— Да ты реально богачом был?

— За двадцать один серебряный взял, тогда это не казалось дорогим.

— Хороший подарок нам этот урод завещал, да парни?

— Если поделим на всех доли совсем малые будут.

— Нас тут кто слышал — десять кажется.

— Одиннадцать.

— А тихоня, ты не спишь.

— Так и поделим. На выпивку будет.

— А вы рассказывайте, рассказывайте учитель. Как одеты были наёмники как бой проходил?

— Четверо на конях сопровождали, в руках копья. Остальные вокруг повозки встали, кто с топориками, кто с оружием таким… две части соединены несколькими звеньями цепи и на одной из них шипы, за другую…

— Цеп это, к тому же не самый хороший. Оружие начинающих бандитов и наёмников. Против рас с щитами хорош и разновидностей его уйма.

— Ещё дубины у кого-то были видел. Шляпы ещё интересные тре…

— Это понятно, как бились, победили?

— Конники в основном всю работу сделали, носились вокруг и пронзали кто подбегал к пешим воинам, но и те пару голов разбили.

— На конях это конечно да, сильно помогают против упырей и им подобным. У нас на севере твари побольше, из орков же в основном превращаются.

— Да тоже обсыхают, откуда же набрать такие бочки. — поиграл мышцами Шуак.

— Точно, кровопийцы ведь, мясо бы жрали может и вышло чего более опасное из них как стржига или кикимора. Хотя толпой и они опасны.

— Как думаете кто под утро напал?

— Ну не-ет.

— Кикимора?

— Не думаю что она вылезет на открытую местность. Там, кажется, холмы, а от леса вы отошли ведь?

— Да, там холмы.

— Кикимора и… особь — женская?!

— Она с крыльями была. Я не знаю.

— Точно!

— Хорал, а ты разбираешься да?

— Основное знаю, кто где обитает. Если до леса твари половину ночи идти это ещё ничего, но, если больше, она уже не пойдёт. Хотя стржиги отчасти животные, сами плодится умеют если пару найдут я имею ввиду. Да и солнца не так боятся. А упыри напали потому как ямы глубокие близко есть или норы, куда уходят, когда светило печёт. Кикиморы более крупные и медленные и из лесу высовываются очень редко.

— Порубила вас там наверно почти всех?

— Когда летела не слышали только одна из лошадей её заметила, но было поздно. Сбила всадника, ему досталось от когтей, а из коня она жадно кровь начала пить. Только когда копьями начали колоть очнулась от жажды. Перекусила одно древко и отлетела на несколько метров.

— Эй в лагере, я наших вижу, вон плывут, — указал дозорный.

— Вот и послушали умного человека.

— Лак, гарват! (Все, собираемся!) — скомандовал Борук.

— Нам кажется домой пора, сейчас ещё всё выяснится. Мы наверно можем вам лодку выделить. Мы возьмём большую, да Борук?

— Ова. (Да.)

— Выбирай учитель, куда отправишься, восвояси или на север. Будь я человеком да после того, что случилось, точно домой бы захотел.

— Мне нужно добраться до города или деревни, где есть банк, а кораблём я управлять не могу и даже лодкой. Еды нет и опасно одному путешествовать.

— Видно что голова на плечах есть, хоть и страх чувствуется. Ну что, берём?

— А чего же не взять, прокормить ничего не стоит, да и урод провизией себе трюм забил.

— Берём.

Прошло меньше минуты как корабль пристал к берегу. Трое орков здоровались с остальными. Лагерь собирался. Две лодки отправились на правый берег дабы забрать посудину змеелака, когда его самого переносили на борт «Танарки». Маг не выходил из капитанской каюты, а потому Борук послал подчинённого расспросить обо всём, так как тот был полукровкой и не знал орочьего языка. Наёмник с именем Камор постучав зашёл.

— У вас всё тихо как я понимаю и змеелак пойман.

— Да, ждали тебя пораньше.

— На идриксланга нарвались, как то задели его похоже, борт нам разбил, пришлось чинить малыми силами.

— Убил его?

— Нет, он просто ушёл, а зимой бы пришлось применить силу. Когда они в спячку подо льдом уходят их лучше не трогать.

— Понятно, а мы хотели навстречу пойти, но Борук решил ждать до обеда.

— Потому он не лидер Качанов, верно?

— Я ничего не скажу, хорошо? Из нас двоих только один маг и это не я.

— Ладно, а это… конечности обязательно было рубить?

— Это не просто так делается. Быстро он их не восстановит чай не колдун с полным мешком энергии и не сможет форму менять. Сейчас эта гадюка тратит всё на поддержание своей жизни, залечивается или уже это сделал. В общем, говори, что дальше? Ты же прямо от Агуста, мир семье Лаи, от самого лидера? Значит есть указания.

— Дело в Лад-Кепране. Там бакский чревовещатель прячется, это насильник, но не один, вместе со свитой. Он не простак, а выходец из большой семьи с севера. Если по пути не встретим и в деревне не увидим, то возвращаемся в Картран. Заказ жёлтым передадим.

— Ясно, а ты тогда зачем?

— Тугар ин Гор или Тугар Змей, известный охотник за головами, нужен семье Лаи, а именно Агусту как трофей. Выполненный заказ будет знаком качества нашей компании.

— Тебя на полную взяли?

— Можно и так сказать, но скорее, как телохранителя. Меня послали на всякий случай.

— Понятно. Пойду расскажу, что да как.

Около получаса охотники за головами собирались, рассаживаясь по трём лодкам и двум кораблям. Один из них, Марол, поднимался на борт со связкой из шести крупных рыбин. Каждая из них весила свыше десяти килограмм. Выслушав слова уважения, он спустился в трюм, где продолжил чистить добычу, так как не успел сделать этого на берегу. Аегитара посадили на стул ближе к носу флагмана и дали пару мягких шкур, чтобы тому не было холодно. Вскоре небольшой речной флот двинулся вверх по течению помогая вёслами если не было достаточной силы ветра. В особо тяжёлые моменты подключался маг, ведя корабли против течения. Уже под вечер он вышел из капитанской каются чтобы сесть на свой стул, но увидел на нём незнакомца, про которого до сей поры не знал.

— Кто ты и что здесь делаешь? — спросил он, всматриваясь в чужака, но на помощь учителю подбежал Жермат:

— Этот человек выжил после того, как от работорговцев сбежал, он был учителем, так и зовём. Правда всю историю рассказать не успел. Продолжите, а учитель? Там сзади и место готово, только слушателей поубавилось, но мы передадим остальным. Борук согласился его взять, учитель теперь путешествует.

— На Чёрного проверили?

— Обижаешь, конечно. Кожа не поплыла.

— Прошу прощения что занял ваше место, — Агиетар перешёл на другое и снова сев продолжил свою лживую легенду о пути.

— Вы остановились на том, что стржига отлетела, — всё больше орков в отряде начали обращаться к Агиетару на вы потому как имели уважение к его профессии и к тому, что такой слабый человек смог спастись.

— Да, она, недолго постояв снова набросилась, но уже на пеших воинов. Вдавила одного из них прямо ко мне в повозку, вонзив когти в его живот. Второго рядом, укусила примерно в тоже место. Трое на коннице метнули какие-то копья, но не те, которыми били упырей. Два попали в бок под правым крылом. Стржигу это подкосило, но не убило, она пошла убивать пеших одного за другим. Удары дубинами и цепами не делали погоды. Когда в кратчайший срок не стало ещё троих всадник понёсся на неё, только стржига подлетела и сверху вниз ударила наёмника сорвав голову с частью плеч. Я не стал ждать что доберутся до меня и побежал не оглядываясь. Потом шёл и наконец свалился без сил через пару часов.

— Мы бы справились с ней, а те скорее всего нет. Нажралась скотина, может тушу чью прихватила, и в лес.

— Поздним утром я проснулся, а уже в клетке с кандалами и куда-то еду. Волос нет, драгоценностей тоже, одет был в плащ из мешковины. Доехали до деревни Анганиа, там нас вытащили из клеток на повозке и посадили в такие же только на судне.

— Вот оно как. Дорг ты же был одним из таких ублюдков, скажи, правду говорит?

— Очень похоже, бреют и одежду с капюшоном одевают дабы рабов труднее было узнать и не заводилось чтоб ничего. Только учитель без одежды был, как ты потерял её?

— Когда искал траву целебную была, а потом нашёл похожую на ту, что травник показывал, и…

— Приход он словил, читал там что-то на холме.

— Тогда весьма похоже. А как через Усту прошли? Хотя не говори, и так понятно, что на лапу дали. Кто-нибудь видел клетки на проходящих судах?

— Да кто только не проходил по реке, а добро в основном накрыто если не в трюме.

— Погодите учитель вы сказали, что вас пересадили на корабль.

— Ну так собрали бедолаг между горами Игней и Инганом и всё, на продажу.

— А почему они на верх то их повезли?

— Общее заблуждение что рабов только на юге используют.

— Учитель тебе бы поспать, видно еле-еле говоришь. Давай, ну а потом как отдохнёшь, так мы и про работу послушаем и про жизнь в столице светлых людей. Путь далёкий.

— Могу проводить, — вызвался Ушак.

— Благодарю, я правда устал.

Следующие четыре часа пока Агиетар спал, орки ещё держались на теме печального путешествия учителя, но затем с правого берега полетели стрелы. Маг поднял воду изогнув как стекло и легко остановил их, но следующий удар прошёл с левого берега. Это было нечто похожее на прозрачный язык хамелеона если бы такой был у вола. Крупная капля извиваясь над водой поднялась на уровень борта и врезалась во вторую стену воды. Часть что шла за ней добавляла массы, и та словно облепляла воду становясь лепёшкой. Из леса послышались смешки и тихий рык бегущих животных.

— Гоблины! — крикнули с небольшой лодки, идущей предпоследней. Орки на старались стрелять в ответ, но подошли слишком близко и их забросали метательным оружием. Они держались пока это были вилки, ложки, большие поварские ножи и подобные снаряды что не слишком подходили для метания. Если такое и попадало, то не вонзалось глубоко и слабо било. Затем полетели копья, гоблины их заготавливали на месте и теперь бросали по всем наёмникам. Охотники за головами что правили двумя кораблями стали идти друг на против друга пряча от снарядов малые лодки. Орки с них решили перейти на суда мага и Тугара, оставляя двух убитых соратников. Волшебник отбросил стены из воды и поднял новые, закрывающие оба корабля. Следом прозвучало новое заклинание:

— Стихия земли, Стихия воды: Сель. — Маг расставил руки показывая направление и оба берега начали обрушаться. Деревья валились вместе с корнями, а почва с холмов стала трескаться и течь к реке закапывая под собой тех многих гоблинов и их волков что не успевали убежать.

Пока это происходило Агиетара словно повело из каюты наверх, им управлял кто-то из богов, и он начал это понимать. Управлял не как раньше одним только ртом, а всем телом. В голове был слышен шёпот: «Я получу свои души умерший, как бы ты не сопротивлялся», а встреченный охотник с именем Самрук что бежал за пополнением стрел был схвачен за горло правой рукой учителя, увеличившейся в три раза, а ладонь его превратившаяся в крабью, с гулким щелчком почти снесла голову орка. Агиетар начал бороться отбив контроль одной из конечностей и не дал произойти смерти. Клешнёй он вырубил удивившегося от предательства Самрука и бросил назад. Сирин не став останавливать продолжил подъём под управлением бога Тварена и убил смотрящего то на один берег, то на другой Жермата, левой рукой что вытянулась и стала лезвием. Агиетар не смог противостоять этому, ибо на управление чем-то ещё у него не было сил. Следующим оказался Марол начавший понимать, что враг на борту. Крабья клешня сузилась в вилку и пробила его насквозь в область плеча, не обращая внимания на удар топором. Агиетар смог лишь сбросить его в реку. Сирин поднёс ко рту тело Жермата и хотел оторвать кусок, но голову словно одёрнуло. Агиетар смог дать небольшое сопротивление, ведь многие из этих орков заботились о нём. Одержимый богом направился к магу, а тем временем, убитый наёмник, которого он не сбросил с конечности начал расплываться словно объединяясь с телом убийцы. Сирин набирался сил. Маг, будучи отвлечённым гоблинами всё же успел заметить переполох на корабле и произнести заклинание: «Стихия воды: Водяной сундук»

Толща воды в форме сундука выплеснулась на палубу и Сирина, остановив его продвижение. Те орки что прибыли с магом и также смотревшие за действием заклинания, начали бить одержимого топорами. Убитый что висел на его руке почти слился с ним. Со второго корабля начали стрелять, но сундук также замедлял и удары, происходящие извне, а потому стрелы почти не ранили.

— Стихия земли: Сжатие почвы. Стихия земли: Копья. — Десятки полутораметровых копий больше похожих на заострённые сталагмиты полетели к сундуку по указанию волшебника и пронзили находящегося в заточении сирина, но сразу же вышли, но уже в сторону орков. Все трое получили раны, от которых вскоре погибли. Маг, потративший большую часть энергии на массовое заклинание, погрёбшее под собой гоблинов, надеялся закончить этим бой, но не ожидал что появится новый враг, оказавшийся так близко. Сил не оставалось даже на поддержание сундука и вскоре сирин вырвался, схватив рукой его голову и подняв так что маг перестал чувствовать под собой палубу — размозжил, ударив об мачту. Никакие стрелы и летящие топоры не делали погоды, одержимый, не замечая их, насадил останки мага и трёх орков на клешню и клинок. Поглощение таким образом было явно более медленным чем если бы сирин ел тела, вот только Агиетар давал о себе знать если тот пытался это сделать. Учитель плохо видел, потому как и глазами его владел бог насилия и интриг. Другие перед смертью видели, что зрачки его имели узор, напоминающий клетку. Таковы были глаза бога.