Бесплатный фрагмент - Рай обетованный

Рай обетованный

На небесах только и разговоров, что о море (с) х\ф «Достучаться до небес.»

— Рай обетованный, — сказала Лина, оборачиваясь, — почти девственно чистая планета.

Келлар, изучая отчёты о деградации энергосетей, с отвращением потягивал из тубы чуть тёплый рацион номер три. Суп пюре со вкусом криля и более чем стойким привкусом рециркулированной воды. Вентиляция гудела, разнося запахи озона и пыли. Орбитальная станция «Глубина» висела над мрачным, серым, словно изъеденным ржавчиной спутником газового гиганта. Изрезанного вдоль и поперёк бороздами, ущельями и кратерами. Часть кратеров тускло поблёскивала прозрачными куполами. Геотермальные солнечные электростанции, фузионные реакторы, антенные поля. Горнодобывающие и перерабатывающие комплексы, заводы, криохранилища, транспортные хабы. Обсерватория. Космопорт.

Гляциологические станции, детекторы частиц, агрокультурные и рекреационные купола. Подлёдные исследовательские базы, радиационные убежища, центры управления. Системы рециклинга, опреснительные модули, центры подготовки, склады. Здесь, на краю чужой системы, за сотни световых лет от поглощенной когда-то туманностью прародины, жили колонисты.

— Рай? — Он фыркнул, отодвинув тубу. — В последнем «раю», куда нас занесло, мы чуть не остались без кожи, помнишь?

Он машинально потёр шрам на предплечье, вспоминая агрессивные микроводоросли в океанах Центавра-Прайм.

Его адаптивные механизмы постоянно сбоили в сухой и искусственной среде.

Лина, его партнерша, переносила станционную жизнь легче. Но Келлар видел, как она подолгу смотрит на голограммы океанов — синих, бескрайних, непохожих на замкнутые аквакультурные бассейны «Шара».

— Информационное общество, пост-индустриальная стагнация, — Лина тоже приложилась к его полупустой тубе, — до сих пор делят ресурсы и бултыхаются в своих консервных банках на планетарной орбите. Зато экология, нам и не снилось. Много воды, зелени, гор, пустынь, чистейший воздух, никакого терраформирования. Настоящий живой криль, а не этот концентрат! — пустая туба полетела в утилизатор.

— Продолжай, я заинтригован!

— Примитивная реактивная тяга, не осилили даже термояд. Разработки ЯРД в зачаточном состоянии. Мы засекли пару их скаутов — они еле-еле доползли до границ системы. Ведём пассивное наблюдение.

— Пассивное? — поднял бровь Келлар. — Судя по твоему лицу ты уже готова нырнуть туда с головой!

Он знал этот чуть флуоресцирующий блеск в её глазах. Они мерцали также, когда она нашла в архивах ролики о подводных городах их далёкой прародины. Прошитая глубоко в генах тоска по водной стихии.

— Готова! А что? — она вызывающе тряхнула чёлкой.

— Где ты это раскопала? — спросил он.

— Помогала восстанавливать данные на одном носителе из архива, — она улыбнулась, — и совершенно случайно скопировала их себе.

— А если тебя спалят?

— Дальше Плуто не пошлют… Не перебивай! — она сделала вид, что сердится. — Так вот, около тридцати лет назад там пошёл на вынужденную наш ремонтник. Данные об инциденте засекречены. Данные о жертвах засекречены. Данные о координатах засекречены, сектор объявлен запретным для полётов, всем кораблям, проходящим рядом, включая гражданские, рекомендовано использовать стелс-режимы, частотно-импульсные спецификации прилагаются. В аварийных случаях рекомендуется заглушить двигатели и дрейфовать до прибытия спасательной группы. В случае неизбежности входа в атмосферу рекомендуется катапультироваться в спасательной капсуле на безопасную орбиту. В случае невозможности занятия безопасной орбиты рекомендуется активировать системы самоподрыва корабля.

«Жертвы?» — Келлар нахмурился. — «Значит, экипаж не выжил. Или… выжил, но о них предпочли умолчать. Как с «Туманом -7» или «Бриз Эпсилон». Он попытался вспомнить всех пропавших без вести за последние десятилетия в этом секторе.

— Ну, что скажешь? Не молчи! — требовательно затормошила его Лина.

— Н-у-у-у… Такой себе рай… — он усмехнулся. — С таким же успехом можно отдыхать на стеллараторе с нестабильными магнитными ловушками. Или, как это раньше говорили? На гексогеновой бочке?

— Раньше говорили — на пороховой бочке. — Лина прикусила губу — Гексоген появился позже…

— И что же ты предлагаешь?

Лина оживилась, выводя на браслет коммуникатора голограмму с картой сектора. Красная мигающая сфера — запретная зона вокруг орбиты третьей планеты. Синяя точка — текущее положение их «Глубины». Зеленая пунктирная линия — «ошибочный» прыжок. Голограмма мерцала, отражаясь в ее глазах. Словно неведомая ей самой синева океанов.

— Мы, м-а-а-ленькая, но гордая круизная яхточка, отправляемся в свадебное путешествие, только ты и я. — Лина томно подмигнула ему. — Перед входом в прыжок имитируем сбой системы навигации и трек выбрасывает нас на границе запрещённого сектора. Далее имитируем неполадки в двигателях…

— Дай угадаю, — усмехнулся Келлар, — а на любые попытки прийти к нам на помощь мы имитируем неполадки со связью?

— В космосе случается всякое… — кивнула она. — А поскольку, напоминаю, мы всего лишь круизная яхта, у нас нет систем самоподрыва. К тому же мы — тупые гражданские и ничего не знаем об этом секторе.

— Надеюсь, что их средства слежения так же примитивны, как их двигатели, — покачал головой Келлар, прикидывая манёвр торможения в плотной атмосфере — А каковы шансы, что нас не сожгут как мусор?

Лина поджала губы. Её тягу к водной стихии не могли заглушить даже самые совершенные аква-симуляторы «Глубины».

Келлар вспомнил собственные сны — свободное парение в сине-зелёной пучине. Он знал о нём по рассказам Старейшин да архивным фильмам.

— Мне всё ещё продолжать? — уточнила Лина.

Келлар махнул рукой.

«Чёрт с ними, со Старейшинами… Чёрт с ними, с протоколами…»