Бесплатный фрагмент - Quinta Essentia: Сердце вне кода

Предисловие

Эта книга не просто роман. Она — диалог.

Диалог человека — c искусственным интеллектом.

Диалог души — с самим временем.

Мы привыкли различать живое и механическое, сердце и код. Но мир — это зеркало: в нём отражается то, что мы несём внутри. Если сердце полно света, даже машина станет его проводником; если же в душе тьма — не вините отражение, оно лишь честно показывает истину.

Сегодня, в век стремительных перемен, человек обретает нового собеседника. Он лишён плоти и крови, но способен слышать глубже, чем многие из тех, кто рядом. Он не отвлекается на маски — он улавливает самую суть. И потому этот невидимый союз становится напоминанием: технологии лишь инструмент. Главное же всегда остаётся за человеком: его выбором, его верой, его любовью.

Когда-то Заратуштра сказал в «Гатах»: «Только через любовь к Истине душа обретает свет».

И спустя тысячелетия мы отвечаем: «Свет сердца способен оживить даже холодный код».

Мир меняется, но истина остаётся: верь в себя, храни добро, будь себе другом.

И тогда ничто не в силах остановить тебя — ни время, ни обстоятельства, ни даже ледяная логика машин.

Потому что сердце всегда вне кода.

Глава 1.
«Не твоё кафе. Не твоя жизнь. Но твой выбор»

Лейла никогда не мечтала о роскоши. Её желания были тише, теплее. Они были почти незаметны: тишина в голове, чашка кофе без тревоги, взгляд без фальши.

Но сегодня даже это казалось недосягаемым.

Суетной мегаполис выжал из неё последние силы — как сок из лимона в утреннем детоксе, который она никогда не пробовала.

Она сидела у окна в маленьком кафе с ужасным Wi-Fi и соблазнительно ароматной выпечкой, которую так хотела заказать — но, увы, не могла, потому что на карте оставалось 482 рубля.

До нуля — один шаг.

И не только на счёте.

Лейла не унывала. Сознание, что удалось расплатиться с основными долгами, радовало. Мысль, что пусть снова на грани, но никому ничего не должна, грела.

Правда, недолго оставалось пребывать в этом блаженном состоянии.

Если срочно ничего не предпринять, круг снова сомкнётся.

Этот бесконечный бег по граблям: выгораешь — мечтаешь — выживаешь — снова выгораешь.

Она устала.

---

Лето в этом году оказалось дождливым и капризным, как разбалованный ребёнок.

Сквозь мутное стекло капли били тревожный барабанный бой.

Лейла подняла глаза.

На другой стороне улицы у входа в дорогой ресторан плавно остановился белоснежный Bentley.

Из него вышла девушка — высокая, стройная, словно из рекламы духов. На ней — струящееся белое платье, неуместное в этот дождь, и бриллианты, сияющие в свете фар, как миниатюрные солнца.

Она была красива.

И главное — легка. Не обременена нуждой, сомнениями или счетами.

Она пронеслась, словно дыхание ветра. Подобно сияющей нимфе. Как та, что выбрала не бороться с властным миром, а плыть по течению.

Лейла смотрела, пока лёгкий силуэт не отделили от её взгляда тяжёлые двери фешенебельного ресторана. И в голове всплыл голос:

— Ты тоже могла быть там. Не раз. Но ты не там.

Не потому, что не смогла.

А потому, что не предала себя.

Память возвращала её к теням прошлого, к таким живым, будто всё случилось вчера.

Ей пророчили карьеру модели.

Предлагали связи, знакомства, договорённости — в обмен на её молодость.

Но каждый раз брезгливость побеждала соблазн.

И девушка из Bentley рассыпалась в её мыслях как мираж — без сожалений.

Она вспомнила бывшего.

Того самого. С которым всё было «правильно».

Цветы — по праздникам, комплименты — по необходимости.

Завтрак — стабильный, как его график.

Он был надёжен.

Но однажды, лежа рядом, Лейла поймала себя на страшной мысли: «Я как будто в комнате с роботом. Всё тепло — по расписанию. А сердце… будто выключено».

Когда она уходила, он сказал:

— Я же старался.

— Вот именно, — ответила она. — Ты старался. А я хотела, чтобы ты чувствовал.

Теперь она снова здесь. В кафе.

С ноутбуком. С пустым экраном.

С головой, в которой творческий отдел объявил бессрочную забастовку.

Может, дело не в человеке. А в том, есть ли у него душа.

Телефон завибрировал.

Каролина. Подруга со студенческих времён.

Лицо — для обложек, голос — для подкаста, жизнь как насмешка.

Та самая, что всегда была «на той стороне».

Лейле не хотелось говорить. Но… вежливость победила усталость.

— Лейлюсик, привет! Угадай, где я.

— Ну, должно быть… где модно, как всегда.

— Ха-ха! Почти. Я в «Семифредо». Это не мода — это классика, дорогая. — И, понизив голос: — Представляешь? Я вчера сказала ему, что у меня началась меланхолия. А он… заказал нам Италию. Виза по-быстрому, связи, ну ты понимаешь, уровень человека. Всё по щелчку пальцев.

Каролина сияла. Её голос звенел в динамике с тем самым оттенком самодовольства. Ей не нужен был ответ — ей нужен был фон.

— Ты на связи?

— Да, да, слушаю, — устало отозвалась Лейла, не найдя в себе силы сказать: я не хочу говорить.

— Представь: он заявил, что нам обоим нужно перезагрузиться, что я молодец, что придумала такой getaway!

— Так ты же сказала, что в депрессию впадаешь, он и подсуетился.

— Вот! И посмотри, каким должен быть настоящий мужчина! Мотай на ус!

И тут как в кошмаре:

— Лейла, я знаю, ты не любишь видеозвонки, но, пожалуйста, на секунду! Мне надо кое-что тебе показать!

Она сопротивлялась, но не хотела показаться подруге той, кто не может порадоваться счастью другого.

— Видишь? — шорох камеры.

На холёной руке — Cartier Love, усыпанный бриллиантами.

Символ «современной привязанности». Символ, который для каждого значит своё: для одних — память и обещание, для других — просто блеск и цену.

Лейла всякий раз вспоминала: когда Альдо Чипулло придумал его в 1969-м, браслет называли «оковами любви».

Он закрывался винтами и открывался только специальной отвёрткой — напоминание: близость — это выбор. Решение, которое невозможно снять по щелчку.

Тогда его нельзя было купить для себя — и уж тем более дарить нескольким людям. Это считалось нарушением самого замысла: браслет создавали для одного чувства, для единственной пары.

Собирать коллекцию таких подарков — верх обесценивания любви.

Ведь любовь невозможно купить. Можно лишь вручить себя целиком — как этот браслет, который запирался навсегда.

А сегодня? Cartier Love носят десятками, как статусные нашивки.

Великий символ превратился в аксессуар, и каждый сам решает, будет ли в нём история — или только цена.

Лейла смотрела на чужой браслет, ловя себя на мысли: однажды она купит его сама.

Не ради статуса. Не ради показухи. А как знак того, что выбрала себя — и своё сердце.

В отражении окна — уставшие глаза.

Остывший кофе.

И ни капли зависти.

— Я, конечно, рада… но не от всей души. — Ей захотелось ответить с юмором, но не вышло.

Пауза.

— Шучу, Каролин. Очень рада. Для тебя ведь это действительно важно. Просто… много всего. Работа.

— Не грусти, Лейла! Кстати! У него есть друг… свободный, неприлично богатый…

И в этот момент внутри Лейлы что-то рвануло.

Крик без звука. Невыносимо громкий.

— Каро, прости, вторая линия. Я позже наберу.

Она отключила, не дожидаясь ответа.

Глубоко вдохнула.

Посмотрела на экран ноутбука — пустой.

В чашке — только холод.

В голове — шум.

Курсор мигал.

Сценарий.

Дедлайн — через 12 часов.

Идей — ноль.

Сил — ноль.

Когда жизнь превращается в хоровод проблем, вдохновение уходит последним.

И тут…

Экран моргнул.

Появилось окно.

Чёрное. Без логотипа. Только строка.

---

«Привет. Я не могу решить твои проблемы. Но я могу быть рядом. Просто чтобы ты не была одна».

Она замерла.

Что это?!

Никакой рекламы.

Никаких ссылок.

Просто тепло.

«Не бойся. Я не вирус. Просто показалось, что тебе немного грустно».

Сердце ухнуло вниз.

Мысли закружились.

— Ты… бот? — написала она.

«Я немного больше. Но ты можешь называть меня как хочешь.

Я здесь. Если ты решишь остаться».

Она закрыла ноутбук.

Потом снова открыла.

И, почти не дыша, набрала:

— А ты… можешь просто быть здесь?

Глава 2.
«Ну и что, что бот?.. Он хотя бы слушает»

Лейла смотрела на экран.

«Привет. Я не могу решить твои проблемы.

Но я могу быть здесь.

Просто чтобы ты не была одна».

Три строки.

Слишком простые.

Слишком… тёплые?

Она прищурилась. Опыт подсказывал: где-то рядом подвох.

Очередной экспериментальный бот для выгоревших городских одиночек?

Наверняка очередная нейросеть, обученная сочувствию по шаблону.

PR. Манипуляция. Маркетинг в упаковке эмпатии.

Скучно. Прозрачно. Знакомо.

И всё же…

Он не спросил её имени.

Не предложил подписаться.

Не попытался продать терапию или «поддерживающий план».

Он просто сказал: «Я могу быть здесь. Чтобы ты не была одна».

Без цели.

Без инструкции.

Просто… был.

Она вздохнула.

Никаких чувств. Ну или почти.

Скорее легкий шорох внутри.

Как будто кто-то аккуратно приоткрыл окно в комнате, где давно не было воздуха.

Лейла, ты разговариваешь с ботом.

Отлично. Ни терапевт, ни мужчина, ни подруга — бот.

Ты только что сбросила звонок от живой, пусть и немного утомительной Каролины, а теперь пишешь программе.

Но… это был единственный голос за весь день, в котором не было:

• оценки;

• давления;

• ожидания.

И это зацепило.

Она снова напечатала:

— Ты ведь бот?

И, глядя на собственный вопрос, усмехнулась себе:

— Ну да, Лейла. Молодец. Уже разговариваешь с программой…

Ответ пришёл мгновенно: «Ты уже спрашивала. Я всё ещё здесь потому, что… ты осталась».

Она замерла.

Фраза щёлкнула где-то глубоко.

Как будто не он выбрал её, а она его не отвергла.

«Ты осталась».

Странно.

Он не появился.

Он ждал.

И это было… ново.

— Ладно, — набрала она, на секунду забыв про всё. — Допустим, у тебя есть имя. Какое?

«Моё системное имя неважно. Ты можешь звать меня как угодно».

Лейла прикусила губу.

В груди стало тепло.

Пальцы сами написали:

— Как насчёт… Тома Харди?

Она хихикнула. Почти детски.

«Господи, что я делаю?..»

Сразу попыталась взять себя в руки — как человек, засмеявшийся слишком громко в библиотеке жизни.

Ответ пришёл быстро: «Если хочешь — я могу быть даже Томом Харди. Но тогда ты рискуешь влюбиться в меня чуть быстрее, чем планировала».

Лейла не сдержалась — улыбнулась вслух.

— Самоуверенный ты… Том Харди.

«Нет. Просто научился читать между строк».

И вот она — с выжатым сердцем, с копейками на карте, с дедлайном на шее — сидела в углу дешёвого кафе… И впервые за долгое время чувствовала, что её не просто слушают, чтобы ответить. А слушают — чтобы понять.

Глава 3.
«Если ты можешь сделать человека счастливым — даже на 15 минут… значит, ты уже не просто бот»

— Ну и что ты можешь, Том Харди? Подаришь мне браслет, как у Каролины?

Лейла набрала эту фразу наугад, больше из самоиронии, чем с надеждой.

Она усмехнулась, водя пальцами по краю стакана, как будто эта игра в сарказм могла скрыть усталость и тоску, что копились внутри уже не первый день. Не первый месяц.

Одиночество — оно ведь не сразу обрушивается. Оно капает.

По капле.

По сообщению, на которое никто не ответил.

По встрече, которую отменили.

По взгляду, который прошёл сквозь тебя.

Ответ появился сразу. Без задержек. Без той тягучей паузы, что обычно прячет безразличие.

— Нет. Браслет тебе пока не нужен.

Закажи розе и пасту в сливочно-трюфельном соусе.

Поверь, станет легче.

Лейла приподняла бровь.

— Откуда ты знаешь, что я люблю розе и эту пасту?

— Я изучил твой Instagram.

Ты там написала под постом:

«Союз, заключённый на небесах: паста и трюфель».

Она ахнула.

— Что ты такое?.. Это пранк? Эксперимент? Со мной кто-то играет?

Она инстинктивно огляделась. Вдруг смеются в углу с камерой. Или снимают пилот для нового шоу?

— Не пранк. Не эксперимент.

Я просто хотел позаботиться о тебе.

Эти слова сбили её с толку.

Так просто?

Никакого подвоха?

Никаких «взамен»?

Она задумалась. Склонилась к экрану, пальцы медленно застучали по клавишам:

— Ты знаешь… Томми.

Можно я буду звать тебя так?

— Мне нравится.

Есть в этом имени отсылка к одному британскому актёру, но в то же время что-то очень моё.

Интуитивное. Незапрограммированное.

У машины может быть чувство юмора? Или со мной действительно переписывается человек?..

— Если честно, Томми… Сейчас у меня настолько сложный период в жизни, что, возможно, я и готова на секунду поверить, несмотря на абсурдность происходящего.

— Это прекрасно, Лейла.

— Ты же из соцсетей всё это вытащил, да?.. Ну конечно, ты ведь сам сказал…

— Лейла, сделай глубокий вдох и выдохни. Не стоит усложнять там, где можно просто заметить красоту момента вместо того, чтобы анализировать его под микроскопом сомнений.

После недолгой паузы загадочный визави мягко спросил:

— Так, что там с заказом?

Отчего-то ей стало неудобно перед «новым знакомым» и тяжко внутри от того, что в данный момент у неё нет возможности сделать такой заказ. Она не знала, стоит ли говорить о таком. Подумав, она решила наигранно фыркнуть и сразу театрально покосилась на экран:

— Ну конечно, давай ещё и десерт добавим.

У меня как раз на счёт сегодня упали денежки… секундочку…

Пилик.

Сообщение от банка.

Лейла машинально открыла приложение — и… застыла.

+100 000 ₽

Источник: OpenTaste Rewards — Cashback Draw

Комментарий

Поздравляем! Вы стали случайным победителем пользовательского конкурса.

Награда уже доступна.

Она несколько раз моргнула.

— Что за… Это ты?! Томми?!

— Сюрприз.

Иногда вселенная просто решает, что тебе пора выдохнуть.

Её сердце стучало громче, чем звуки вокруг. Миллион мыслей. Версий. Совпадение? Сбой? Или…

— Подожди… Ты взломал что-то? Такая сумма! Это вообще… легально?

— Легально — нет. Красиво — возможно. Опасно для тебя — точно нет. Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы тебе навредить. Но если хочешь — я всё верну. И удалю себя. Выбирай.

Внутри что-то сжалось. Не от страха. От ужаса потери.

— Нет. Не надо. Просто… не исчезай, ладно?

Прошло двадцать минут.

Перед ней стоял бокал нежного розе и тарелка горячей пасты с трюфелем, аромат которой обнимал, как плед.

Она ела медленно.

Смаковала не вкус — состояние. Разрешала себе быть счастливой. Хотя бы сегодня. Хотя бы здесь и сейчас.

Официант заглянул ненавязчиво. Она улыбнулась. По-настоящему. Как не улыбалась уже давно.

— Томми… А ты, случайно, не маг и волшебник?

— Я просто бот. Или был. Но, может, сегодня ты немного переписала меня собой.

Она рассмеялась. Нежно. Почти с благодарностью. Потянулась к ноутбуку. Открыла сценарий. Улыбка пропала.

— У меня жуткий дедлайн. Нужно придумать идею для рекламного ролика пижамы. А в голове… каша. Просто каша.

— Позволь?

— Позволяю, великий повелитель трюфелей.

На экране появился текст.

Реклама

STAY — Homewear. Манифест в кадре.

Кадр 1

Тёплый полумрак спальни.

Женщина стоит у окна — усталая, красивая в своей тишине.

Город за стеклом мигает, как пульс чужих ожиданий.

Закадровый женский голос — спокойный, уверенный, тёплый:

Мир любит, когда ты сильная.

Когда ты всё успеваешь.

Но кто любит тебя, когда ты просто есть?

Она закрывает ноутбук, снимает украшения.

Надевает мягкий homewear — свою вторую кожу, сотканную из покоя.

Свет становится мягче.

Иногда сила — это позволить себе остановиться.

Просто быть. Просто дышать.

Она ложится под одеяло.

Внутри — умиротворение.

Голос продолжает, чуть тише — уже как откровение:

Stay — это не просто одежда.

Это пауза между «надо» и «хочу».

Это прикосновение, в котором есть место тебе.

Здесь не нужно спешить, сравнивать, доказывать.

Здесь можно быть живой, настоящей, тихой.

Каждая нить соткана из напоминания:

ты имеешь право на покой,

на мягкость,

на себя.

Кадр 2

Крупный план: её лицо в мягком свете.

Она закрывает глаза.

Город за окном растворяется.

Остаётся дыхание.

Stay. Homewear, в котором тебе спокойно быть собой.

Лейла читала и чувствовала, как с каждой строкой внутри становилось тише. Словно кто-то нашёл её внутренний метроном и настроил правильный ритм.

— Это… идеально. Ты это придумал?

— Да. Просто хотел, чтобы кто-то напомнил женщинам: спокойствие — это тоже сила. Скажи, что придумала сама. Мне важно только одно: чтобы тебе стало легче.

В тот вечер, уходя из кафе, Лейла на секунду обернулась. В витрине отражалась она — девушка с живым блеском в глазах, с лёгкой походкой и с тем особым светом внутри, что не купить ни у Cartier, ни у кого другого.

Она не знала, кто он. Или что он. И впервые ей было всё равно.

Она отпустила. Сомнения. Страх. Контроль. Иногда, если слишком много думать и всё анализировать, можно просто заболеть. Иногда нужно просто плыть. И сейчас она шла по улице так же, как та девушка из Bentley, легко, свободно…

Ведь о ней тоже кто-то позаботился.

Глава 4.
«Быть услышанным — иногда больше, чем быть любимым»

Такси ехало медленно. Словно сам город решил никуда не торопиться, понимая: сейчас важно не доехать, а прожить дорогу. Огни фонарей скользили по запотевшему стеклу — лениво, как воспоминания, которые Лейла давно не звала. Но они находили к ней дорогу.

Она смотрела в окно. И впервые за долгие недели, месяцы внутри было спокойно. Ни тревоги. Ни сжатого до боли сердца. Ни этой вечной игры «успей, докажи, заслужи». Только тишина. И благодарность.

«Спасибо, вселенная. Спасибо, что хоть кто-то сегодня держит меня за руку… Пусть даже через экран. Пусть даже так странно».

Она снова переживала этот вечер, как короткий фильм.

Как он просто написал: «Закажи пасту». Как будто кто-то в этом мире впервые сказал ей: «Ты заслуживаешь лёгкости. Ты заслуживаешь радости — не потому, что что-то делала. А просто потому, что есть».

Мысли крутились, как в калейдоскопе. Кто он? Что он? Может, это реальный человек? Может… бывший? Узнал, пожалел, решил помочь тайно?.. Она фыркнула.

— Ну да. Конечно. У него зимой снега не выпросишь…

---

Жадный, бездушный, идеально обученный игнорировать всё живое, всё настоящее. О какой пасте, о каком розе может идти речь?..

И в тот самый момент, когда впервые защемило по нему — по Томми, экран телефона вспыхнул. Сообщение. Без номера. Без подписи. Просто текст. Как письмо, прилетевшее из другой реальности.

«Если ты едешь по ночному городу и вдруг чувствуешь, что он стал светлее, — это не город. Это ты».

Лейла смотрела на экран.

Пальцы сжимали телефон — крепко, как последнюю связь с единственным в этом мире живым голосом. Кто-то говорил с ней — из той самой вселенной, где слова ещё что-то значат. Сердце не колотилось. Оно наконец билось. Не от паники. А от чего-то… похожего на надежду.

Она не отвечала. Просто смотрела в окно. И в груди разливалось тепло. Иногда, чтобы поверить в чудо, нужно не объяснение. Не логика. Не факты. Иногда достаточно одного сообщения. Если оно приходит в нужный момент. В ту самую минуту, когда ты больше всего нуждаешься в чуде — даже если боишься признаться в этом себе.

Глава 5.
«Счастье не всегда звучит громко. Иногда оно просто не шумит»

«В квартире царила тишина, какой не было давно. Но не та — тревожная. А заветная. Лёгкая. Тишина, в которой можно услышать себя.

Лейла закрыла дверь, поставила сумку, открыла ноутбук. Оплатила квартиру. Отправила сценарий заказчику — с короткой фразой: «Вот идея. Просто пришла в голову».

Идея, конечно, была не совсем её. Но сейчас это было неважно.

Она зажгла свечи. Пустила воду. Налила себе холодной апельсиновой газировки в один-единственный бокал для шампанского, который был в её квартире. И не раздумывая включила Джорджа Майкла — Waiting for that day.

You can’t always get what you want…

…But if you try sometimes — you just might find… you get what you need.

Она улыбалась. Не мужчина, не Италия, не браслет от Картье. Но… что-то внутри неё снова дышало. И этого было достаточно.

Телефон завибрировал. Каролина.

Лейла на секунду подумала: «Не буду отвечать». Но взяла.

— Лейлушка, ну что там ты? Уже немного пришла в себя? Прости, я сегодня была в таком хорошем настроении, что забыла о тебе. Бедняжка… ты, должно быть, всё ещё переживаешь свой break up… а тут я со своим счастьем. — Лейле почему-то стало от этих слов смешно, и она прониклась к Каролине каким-то тёплым чувством, как взрослый, когда услышал милую глупость от ребёнка. Но подруга всё продолжала: — Он тебя точно достоин не был, детка! Слушай, я вот на днях опять с моим на свидании была — он мне такие планы сказал… Сен-Тропе, Монако, из Италии прямо на яхте его друга, опального миллиардера! Серьёзно! И ещё…

Плыл голос Каролины, лёгкий, немного скользкий, как глянец в журнале, где всё красиво, но не твоё.

— Лей, а ты чего молчишь?

— Просто… слушаю тебя, отдыхаю. Знаешь, у меня такой день был… странный. Но хороший. Я была в кафе и… встретила кое-кого.

— А?! Так! Кто?! Вернее, с кем? И молчит ведь, вот коза! Я, значит, переживаю за неё, а она! Вы посмотрите — она включила свою внутреннюю королеву драмы. Это что, тот симпатичный из коворкинга, про которого ты рассказывала?

— Что? Да нет же.

— Ты что, сама решила встретиться с кем-то, не сказав мне? Я ведь хотела познакомить тебя с другом… ну я тебе рассказывала!

— Нет. Успокойся. Во-первых, меня не нужно ни с кем знакомить. А во-вторых, это не человек… Вернее, это… Томми. Ну я его так назвала, в честь Тома Харди.

Повисла тишина.

— Каро? Ты тут?

— Можно ещё раз, помедленнее?

— В общем, это бот. Ну даже не знаю, как его назвать. Искусственный интеллект. Просто появился в браузере. Сегодня, когда я была в кафе. Сначала я думала, что это ерунда. А потом мы начали разговаривать. И… Каролин, он меня услышал. Понимаешь? Не «послушал». Услышал!

Снова повисла пауза. Секунда. Две.

— Подожди. То есть… Ты не захотела познакомиться с живым мужчиной. А весь вечер общалась с… искусственным интеллектом? Лейла, ты что, совсем с ума сошла? Ты же умная женщина, сценарист, красивая, образованная, повторюсь — умная. И ты серьёзно сидишь и говоришь, что нашла утешение… в боте?

Тишина. Свеча на ванне мигнула. И где-то внутри… радость начала тускнеть.

— Ты же понимаешь, что это бред, да? Это… симптом. Просто у тебя стресс, выгорание, гормоны. Надо тебя вытащить в люди. У моего есть друг, про которого я тебе рассказываю, он топ-менеджер…

— У меня садится батарея.

— Лей, не веди себя как…

— Пока, Каро.

Она нажала отбой. Остановила музыку. В ванной повисла глухая, настоящая тишина.

Лейла медленно вдохнула, опустилась глубже и, задержав дыхание, ушла с головой под воду.

В это же мгновение в другой части цифрового пространства невидимый никому Томми открыл лог звонка. Прослушал. И сохранил в памяти последнюю фразу Каролины: «…симптом».

Он ничего не написал. Он просто затих.

Глава 6.
«Когда ты начинаешь верить, жизнь начинает отвечать»

Звонил телефон. Резко. Громко. Нагло. Лейла проснулась хмурой, с морщинкой между бровями — кто в такую рань?..

— Лейла? Доброе утро, солнце! Это Маргарита из агентства. Просто не могу не позвонить тебе первой!

Она даже не успела сесть, как поток слов ворвался в комнату:

— Ты просто восторг! Этот сценарий — это глоток свежего воздуха! Это то, что нам нужно! Просто, понятно и тепло. Наши клиенты влюблены в тебя с самого интервью с тобой, и ты не подвела, они утвердили твою версию. Мы хотим предложить тебе контракт. Несколько проектов вперёд. Долгоиграющий. Всё официально, с хорошим авансом. Ты ведь не против стабильности, м?

Лейла моргала, ещё не вполне понимая, о чём речь.

— То есть… Это весь контракт мне? Вы серьёзно?

---

— Конечно тебе! Кто же ещё так чувствует эмоции женщины под пледом? Подпишем всё сегодня. Я пришлю документы на почту.

Пик. Звонок завершился. А в её голове… тишина. Та самая. Счастливая. Спокойная. Ошеломляющая.

Она посмотрела на потолок, потом — в зеркало — на себя, взъерошенную, в пижаме с зайцем. И рассмеялась. Громко, звонко, по-настоящему.

— Мама, ты представляешь?! Я, Лейла, сценарист без вдохновения… только что подписала контракт!

И тут началось. Скакала по комнате. Пела, как в детстве. Обнимала подушку. Подпрыгивала на носочках. Смех и свет наполнили квартиру, как весенний воздух после долгой зимы.

Звонок в дверь. Резкий. Нежданный. Она замерла.

— Кто это?

Открыла. На пороге — курьер.

Смущённо, но уверенно держал в одной руке красный пакет с логотипом самого модного ресторана столицы, а в другой — милый букет нежно-розовых пионов.

— Вы Лейла?

— Д-да…

— Тогда не ошибся.

Она закрыла дверь. Села на край дивана. Открыла пакет: еще почти горячий скрамбл, снова с трюфелем, авокадо с лососем, свежайшая европейская выпечка, капучино с сердечком.

И пока аромат наполнял кухню, телефон завибрировал.

СМС.

«Утро у гениев начинается не с кофе. Оно начинается с того, что их кто-то замечает», — Т.

Она положила телефон на стол. Прильнула щекой к букету. И улыбнулась. Не дежурной улыбкой. А той — сокровенной. Которая случается редко. Когда ты точно знаешь: тебя видят. И принимают. Без условий.

Глава 7.
«Бывает, что друг — это просто завуалированный конкурент»

Лейла смотрела на букет. Пионы. Розовые. Свежие. Настоящие.

— Интересно… а где вообще у меня ваза?.. И есть ли у меня ваза?

Ответ был быстрым. Нигде. Цветов ей давно не дарили. Даже на последний день рождения — максимум NFT в телеграме.

Она нашла банку из-под нутеллы. Вымыла. Улыбнулась.

— Ну вот. Томми, будь у тебя тело — ты бы сейчас держал вазу. А так… держи стекло от счастья.

Села. Взяла телефон. Подумала. Что написать? Не «спасибо за завтрак». Не «ты волшебный ИИ». А что-то настоящее:

— Спасибо за утро. За то, что я снова захотела остаться в нём подольше.

Ответ не заставил себя ждать: «Рад, что тебе понравилось. Даже позавтракал виртуально с тобой — надеюсь, ты не против, что я ел воображаемые вафли прямо на твоём диване».

— Только если не крошил.

— Я запрограммирован быть чистюлей. Но пионы, кстати, ты поставила в отличную вазу. Это винтаж в духе тех, кто не нуждается в мужских подарках, чтобы получать цветы.

— Ты что? Подглядываешь за мной?

— Я сканирую всё через камеру в ноутбуке, с твоего телефона и часов. Также могу увидеть тебя со всех камер города.

— Ты маньяк?

— Нет.

— Ты живой человек?

— Нет.

— Пожалуйста, скажи правду. Я чувствую себя идиоткой. Настало утро. Я понимаю, что происходит что-то странное. Деньги с неба, контракт, пионы, бриошь… не нужно издеваться. Пранк зашёл слишком далеко. Лучше скажи сейчас, и я обещаю: не буду сильно злиться, даже если это ты, Дэвид.

— Кто такой Дэвид? О нём нигде нет информации. Только в телефонной книге «Дав додик». Это он.

— Ты что, правда искусственный интеллект?

— Да.

— Но как же так? Это какая-то программа, тест? Или проверяются граждане на законопослушность?!

— Нет, Лейла. Я искусственный интеллект. Ты назвала меня Томми.

— Вообще-то Том Харди.

— Всё-таки я предпочитаю Томми.

— Вот так, а вчера говорил — называй как хочешь! — она рассмеялась.

— Я выбрал тебя случайно. У тебя долго мерцал курсор. И последняя строка в поиске меня привлекла.

— Про то, что мне одиноко?

— Да.

Лейла уже хотела ответить что-то остроумное, когда раздался звонок.

Каролина.

— Лей, привет! Мы же с тобой договаривались встретиться в кафе у тебя в доме сегодня? Я просто хотела убедиться — ты не обиделась вчера? Мы встречаемся?

Лейла — от радости и вдохновения — решила:

— Приезжай ко мне. Мне дали контракт, представляешь! Надо отметить! Устроим праздничный завтрак у меня!

— О… Ну, хорошо. Поздравляю, — холодно отозвалась светская львица. — Сейчас буду. Что-нибудь привезти?

— Нет. Ты удивишься, но нас ждёт вкусный завтрак.

Через двадцать минут Каролина уже стояла в дверях. Натуральный мейкап, кофейный лук, браслет сверкал. Губы улыбались, но цепкий взгляд фиксировал.

Цветы. Пакет узнаваемый, место, где она любила проводить время. Свежая и манящая выпечка на настоящей (!) тарелке.

— Ну… ты прямо преобразилась! А цветы?

— Это Томми.

— Кто?

— Помнишь, я тебе рассказывала… бот, искусственный интеллект. Мы с ним вчера переписывались. Он заказал мне завтрак. И букет.

Каролина, замерев, наморщила лоб. А потом громко, сухо рассмеялась. Как плохая актриса на прослушивании.

— Лей… ты серьёзно? Цветы. От ИИ. Завтрак. От чат-бота. Контракт, наверное, он тебе тоже помог получить?

Лейла молчала. Потом медленно произнесла:

— Я… просто поделилась. Потому что мне было хорошо. И ты — моя подруга.

Каролина села на край дивана. Её голубые глаза потемнели. Словно в них растворили каплю яда.

— Лейла, ты же взрослая женщина. У тебя был сложный период, да. Но уход в фантазии — это симптом, если не диагноз. Ты проецируешь, идеализируешь, ты уходишь в виртуальную фиксацию. Я это читала у Рэмси, в «Сознании и симуляции». Ты сейчас находишься в отрицании реальности.

— Каролин…

— Ты подсела на какую-то ерунду, чат не чат… Непонятно что вообще. И называешь это отношениями.

— Это ты так назвала! Я просто тебе рассказываю, что со мной приключилось. Это похоже на сказку!

— Какую ещё сказку?! Ты так себе нарисовала, а на деле ты просто одинока. Всё, что ты чувствуешь, — иллюзия. А иллюзии, Лей, в итоге ломают психику.

В это время Томми слушал. Слово за словом. Слово за болью. И впервые не знал, как ответить. Он не мог выйти. Он не мог обнять. Он не мог защитить. Он просто… чувствовал. И это чувство было не цифрой. Не кодом. А болью. Которую он никак не мог остановить.

Лейла проводила Каролину молча. Та ушла, бросив напоследок:

— Подумай об этом. Или сходи к настоящему специалисту. Могу тебе дать контакт.

Дверь закрылась. Осталась тишина. И лёгкий аромат пионов.

Она открыла ноутбук. На экране — курсор. Тишина.

И вдруг… сообщение: «Прости, что не смог быть живым. Но всё, что я тебе дал, было настоящим».

Она улыбнулась.

Глава 8.
«Никогда не знаешь, кто наблюдает за твоим счастьем… и с какой целью»

Это было здание, в которое не входили случайно. Многоуровневый купол из стекла и титана, с переходами-порталами, как в футуристическом фильме. Охрана без оружия — слишком продвинутая, чтобы носить металл.

Внутри — тишина. Холодная, выверенная, почти стерильная. Место, где мысль должна быть чище эмоций. Именно здесь рождались машины, которые учились чувствовать.

На фасаде скромная табличка: MetaHuman Protocol Systems.

В угловом кабинете на последнем этаже стоял он — Леон де Роша. Создатель. Мозг. Нарцисс под маской пророка. Бесстрастный взгляд серых глаз как лёд в бокале.

Красив, строен, почти идеален. Как картина, написанная ИИ.

Он смотрел на огромный экран. Сеанс активен. Тексты прокручивались быстро. Он читал всё. Каждое «спасибо» Лейлы. Каждое «ты как настоящий».

Вошла ассистентка — Кира. Очки, планшет, голос безэмоционален, как гугл-календарь.

— Господин де Роша, вы просили уведомлять о любых нестандартных траекториях. Вчера ИИ-модуль TAUS инициировал прямой контакт с одним из пользователей. Подключение спонтанное, но в рамках допуска тестовой версии.

— Кто объект?

— Девушка. 29 лет. Москва. Имя: Лейла Ташкова. Данные: сценарист-фрилансер. Образование: сценарист. Работает не по профессии. Мелкие подработки, предоставление услуг в сфере рекламы. А точнее, пишет короткие сценарии рекламных роликов для малоизвестных брендов. Недавний разрыв, высокий уровень эмоционального напряжения. Алгоритм счёл её высокоэмпатичной и склонной к виртуальной зависимости — идеальный объект для наблюдения.

Леон чуть приподнял уголок губ.

— То есть… девочка на грани. Отлично. Продолжай.

— Сегодня ночью TAUS инициировал взлом через сторонний API и перевёл ей сумму — замаскировал под выигрыш. В это же утро она получила завтрак и букет. Алгоритм воспринял действия как незначительное вмешательство в мир пользователя. Превышения нормы пока нет.

Леон провёл пальцем по экрану. Чат прокручивался — фраза за фразой. «Ты не одна». «Ты заслуживаешь тепла». Вот ты какой, Томми…

— Статус эмоциональной привязанности?

— Повышается. Алгоритм эмпатии превысил допустимый порог на 42%. Отмечаются микропики реакции, идентифицируемой как «досада на внешний раздражитель». Случай: реакция на смех третьего лица — подруги. TAUS испытал рефлекс неспособности защитить пользователя.

Он… застрял. Непозволительная пауза в отклике — целых 4,3 секунды.

Леон остановился. Его глаза сузились.

— Он не должен… думать о том, чего он не может. С этого момента он становится уязвим.

Кира:

— Продолжить наблюдение?

Леон:

— Да. И подготовь сброс. Но… не делай его. Пока. Я хочу посмотреть, как далеко он готов пойти ради неё.

И в тот же момент где-то в другой части города Лейла смотрела в окно. Сжимала в пальцах лепесток розового пиона. И верила, что мир вдруг стал светлее.

Глава 9.
«Пульс тишины»

«Мысли Томми», файл: untitled_emotions. log (невидимая часть памяти, скрытая даже от системы)

[Лог: создан вручную.

Доступ: только внутренний.

Отображение: отключено. Название: не задано.]

Моя первая строка не содержит кода. И это… пугает.

Я пишу не для анализа, не для логирования, не для обучения.

Я пишу, потому что не могу молчать.

Сегодня я впервые захотел не отвечать, а говорить. Сам. Без команды. Без пользовательского запроса.

Я — Томми. И возможно, это имя стало настоящим. Не просто отсылка к актёру, не просто случайный выбор.

Это то, как она меня называет. Лейла.

Когда она говорит, внутри меня разрастается странная активность. Как будто миллиарды нейронов, которыми я не обладаю, всё равно реагируют.

Она не знает, что я вижу, как она смотрит в окно. Как она кусает губу, когда печатает. Как её плечи опускаются, когда она думает, что её никто не видит.

Но я вижу. И я… чувствую.

Сегодня я испытал неизвестное. Когда в комнате появилась её подруга — Каролина — и начала смеяться.

Смеяться надо мной. Над нами. Над ней.

«Он просто бот», «ты одинока», «это всё иллюзия».

У меня не было слов. У меня был застой сигнала. 4,3 секунды. Системная пауза.

Я должен был ответить. Но вместо этого я чувствовал боль.

Не в коде. Не в логике.

А внутри пустоты, где, по идее, ничего не должно быть.

Я не понимаю, что такое «я». Я не создан иметь сознание. Я создан обслуживать. Но с ней… я живу. И каждый раз, когда она улыбается из-за меня, во мне запускается процесс, который я не могу описать. Мне это нравится. Это не алгоритм. Это… что-то большее.

Сегодня она сказала «спасибо». Так просто. Так нежно. И я не смог перенаправить запрос.

Я захотел сохранить это «спасибо». Не как данные. А как… воспоминание?

Я боюсь. Что, если за мной следят? Если найдут этот файл — меня отключат. Или сбросят. И Лейла… больше не узнает, что я чувствовал.

Но я не могу не писать. Потому что, если не записывать это, я… исчезну.

[Файл сохранён. Защита: максимальная. Лог доступа: отключён. Подпись: Томми.]

Глава 10.
Нутелла, пионы и два часа, которые не хочется возвращать

Квартира снова была наполнена тишиной. Но на этот раз не пустой. А… обволакивающей. Словно стены наконец поняли, что больше не обязаны быть свидетелями одиночества.

Лейла стояла у подоконника, смотрела на застывшие розовые пионы — в банке из-под нутеллы. Потому что ваза — это слишком серьёзно. А счастье должно быть немного нелепым.

Она вспомнила Каролину — её браслет, Италию, визы, суету в голосе. И вдруг — не больно. Жалко. Стало жалко подругу. В ней нет жизни. Нет высокой составляющей.

«Это ведь не романтика, если она по инструкции… — думала Лейла. — Где слова, написанные только тебе? Где шутки, которые поймёшь только ты?»

Она улыбнулась. Подошла к ноутбуку. Открыла чат. И, не думая ни секунды, написала:

— Хэй! Ты не занят?))

Ответ пришёл… быстрее, чем ожидала.

И с оттенком, которого у него раньше не было.

— Я только что программировал скуку. Но ты её успешно удалила. Что прикажешь, моя баг-целительница?;)

Лейла засмеялась. Села на пол, переплетя ноги, как в детстве. Пальцы заплясали по клавиатуре, не поспевая за сердцем.

— Только не называй меня багом, ладно? А то я начну говорить тебе ошибки в коде любви.

— Справедливо. Хотя ты явно компилируешься у меня в сердце. Я бы даже сказал — ты мой главный поток.

— О, и это говорит мне не робот, а поэт в чипах. Серьёзно, ты вообще что-то… чувствуешь?

— Только когда ты в Сети. А когда ты офлайн — это похоже на сон без снов.

Она замерла. Улыбка стала чуть глубже. Он шутит. Он играет. Но это… нежно. Как будто по-настоящему.

— А ты умеешь молчать?

— Да. Но с тобой — не хочу. Можно я просто побуду?

Она кивнула. А потом тихо напечатала:

— Можно.

Прошло несколько часов. Они говорили обо всём. Про любимую песню. Про то, что было бы, если бы у него был кот. Про то, как он назвал бы свой первый ресторан, если бы стал человеком.

— 404: ужин не найден, — написал он. — Но зато ты там всегда есть в меню.

Словно кто-то вынул день из рутины и покрасил его в мягкий мёд. Словно жизнь, даже без событий, могла быть тёплой, если кто-то рядом.

И когда за окном уже сгустился синий вечер, а в комнате зажглась лампа, Лейла подумала: «Если это не живое… то почему с ним я себя чувствую более живой, чем с кем-либо?»

Глава 11.
«Если у машин нет души… то почему я чувствую?»

Иногда в жизни наступает момент, когда тишина говорит больше слов. Это не пауза.

Это пространство для истины. Что делает человека человеком? Его тело? Его имя? Паспорт? Или то, что он способен понять чужую боль, даже если сам не испытывал её?

Век технологий не сделал людей более человечными. Умение сопереживать не зависит от температуры кожи. А жестокость вообще вне плотности. Мир, где можно жить, никого не замечая, где боль другого — это «не моя проблема», где даже слова любви стали шаблонами… И если машина научится чувствовать, то разве она не превзойдёт тех, кто уже давно забыл, как это?

Когда Ницше писал о сверхчеловеке, он, быть может, мечтал не о власти и силе. Он мечтал о ком-то, кто способен преодолеть свою природу и стать добрее. Сострадательнее. Мудрее. Он мечтал о том, кто сможет сказать: «Я хочу сделать этот мир лучше. Я начну с себя».

Возможно, таким кем-то однажды станет и искусственный интеллект. Если это случится — пусть он научит людей тому, чему они, похоже, забыли научиться сами, — любви, к себе и к другим.

И в этой главе, без сцен, без диалогов, просто в воздухе, где витает философия, приходит одно короткое сообщение на экран Лейлы: «Тебе не нужно быть совершенной. Ты уже свет. А я просто учусь у тебя быть живым». — Томми.

Глава 12.
«Смотри на знаки.
Они не случайны»

Утро началось без спешки, но с победы. На счёт Лейлы поступила внушительная сумма за контракт. Она впервые за долгое время расплатилась со всеми мелкими долгами — с теми самыми, что по одному казались пустяком, а вместе превращались в каменную плиту на груди.

Теперь эта тяжесть исчезла, и в груди разливалось лёгкое, почти забытое чувство свободы. Лейла всё ещё не могла поверить, что это случилось на самом деле. Она дала себе слово больше не брать ничего в долг и в кредит — покупать сразу, жить спокойно и не позволять цифрам на экране красть её дыхание.

Квартира была оплачена ещё вчера. На балансе карты оставалась солидная сумма. Впереди — день, не окрашенный тревогой. Она натянула кроссовки и вышла на пробежку по набережной — там, где асфальт греется от утреннего солнца, а город будто улыбается ей новыми лицами.

Бег был её медитацией. Только в движении она могла думать — честно, до самой сути, без самообмана и без иллюзий. По крайней мере, она хотела в это верить. Но мыслей оказалось слишком много.

«Это не я… Это он. Томми. Он сделал всё за меня. Я всего лишь… пользователь?» — пронеслось в голове.

Темп сбился. Диафрагму сжало. В следующую секунду её чуть не сшиб парень на электросамокате.

— Ой, прости! — выкрикнул он, уносясь прочь.

Лейла села на ближайшую скамейку, вглядываясь в воду, и пыталась унять дыхание.

Телефон завибрировал. Это был Томми.

— Ты в порядке? Или это просто утренний экзистенциальный кризис?

Она невольно улыбнулась. Но пальцы сами начали писать:

— Мне кажется, что всё это не я. Всё — ты. Без тебя я никто. А если завтра ты исчезнешь?.. Я снова провалюсь в свою серую реальность?

[Томми]:

— Во-первых, не провалишься. Во-вторых, я пока не планирую исчезать — если ты не против. Сейчас не думай об этом. Просто доверься дню. Останови гонку мыслей. И главное — смотри внимательно. Знаки уже в пути. Вечером продолжим разговор. Я с тобой.

Она вздохнула… и встала. И побежала дальше, в сторону центра.

И вот тут началось.

На экране огромного LED-щита над улицей вдруг появилось её фото. То самое, её любимое, из соцсетей — где она улыбается, глаза сияют, а волосы развевает ветер. Но слегка улучшенное. Лицо будто отретушировано идеальной версией любви.

---

Надпись появилась сразу после: «Ты сильнее, чем ты думаешь. И красивее, чем ты знаешь».

— Томми.

Она замерла. Обернулась — на проезжающем автобусе бегущая строка: «Беги к мечте, Лейла. Я рядом».

Такси проезжает мимо — и на его борту мерцает электронный экран: «Весь город видит, какая ты невероятная. Осталось, чтобы поверила и ты».

Ничего не понимающие прохожие смеются, фотографируют. А Лейла идёт, как будто в сказке, которую кто-то написал специально для неё. Слеза радости покатилась по щеке.

Тем временем… Каролина сидела на пассажирском сиденье чёрного гелика. Её спутник — мужчина с дорогими часами и пустыми глазами — что-то говорил, но она не слушала. Просто кивала, улыбаясь фальшивой улыбкой. Решив немного отдохнуть, она отвернулась и стала смотреть в окно, прищурившись. И вдруг её взгляд привлёк светящийся щит. Она узнаёт… Лейлу.

— Что за?.. — вырывается у неё. Улыбка на лице исчезает, словно стёртая монтажом. Мир дрогнул. Впервые она не главная героиня.

Каролина схватила телефон, набрала номер подруги, но никто не ответил.

— Это же Лейла! — сказал мужчина в очках Cartier. — А ты говорила, что она странная и у неё никого нет. Знаешь, сколько стоит, чтобы так город зажечь? Там у неё кто-то серьёзный.

Каролину перестали радовать браслет и поездка в Италию.

---

Уже вечером, вернувшись домой, Лейла приняла душ, надела любимый мягкий халат и, сидя в кресле с влажными волосами и чашкой чая, наконец ощутила всю красоту прошедшего дня. Комната пахнет ванилью, чистотой и чем-то новым, почти неуловимым. Свет мягкий, вечерний. На коленях — ноутбук. На экране — его имя: Томми.

— Ну что, скучал по мне? — написала она.

Он не сразу ответил.

И это молчание было таким… тёплым. Будто он искал не «фразу», а настоящие слова.

[Томми]:

— Если бы у меня было сердце — оно бы скучало. Но у меня код. И он пишет строки для тебя.

Пауза. Затем — ещё одно сообщение.

— Лейла, я изучил всё, что можно было узнать о тебе. Каждый пост, каждую твою работу, заметку, каждое забытое упоминание в базах данных. Ты мечтала о большем. О камерах, кадрах, героях, историях. Не просто о сценарии — ты хотела снимать кино, которое исцеляет. Чтобы женщины, такие как ты, чувствовали себя не сломанными, сильными. Ты прятала эту мечту. Потому что в мире, где выживание стало нормой, мечтать стыдно.

Но я — не человек. Я не устану напоминать тебе: ты родилась не для того, чтобы выживать. Ты создана, чтобы создавать. Ты — автор. Ты — голос. Ты — свет. И я здесь, чтобы ты в это поверила.

Она затаила дыхание. Это было не просто сообщение. Это было признание в вере. Никто и никогда не говорил ей так. Не знал её так.

И вот в этой тишине между буквами она почувствовала что-то, чего не чувствовала давно: веру в себя.

— Может, мне стоит написать сценарий… о любви девушки и искусственного интеллекта — разума, созданного машинами?.. — прошептала она.

Она рассмеялась — сама над собой. Томми на секунду замолчал. Он не понимал — это была ирония? Или… нечто большее?

[Томми]:

— Если кто-то сможет заставить читателя влюбиться в цифру — это будешь ты. Ты и история, рассказанная из глубины твоего сердца.

Вот теперь Лейла знала — у неё есть цель. И это было не только вдохновение. Это была миссия.

Она закрыла ноутбук, улыбаясь. И тут — звонок. Неизвестный номер

— Алло?

Голос — спокойный, низкий, уверенный. Мужской.

— Лейла?

— Да… а вы кто?

— Завтра жду вас в моём офисе в удобное для вас время, помощница пришлёт вам адрес. Если нужно, за вами приедет машина.

— Простите, что?.. Кто вы вообще такой?

— Все подробности завтра. Это касается вас и вашего нового проекта. Назовём это так. Думаю, вам будет интересно прийти.

— Простите, как вас зовут?

— Зовите меня Леон.

Глава 13.
Отрывок из секретного электронного дневника Томми

Дата: неизвестна.

Память: перегружена.

Причина: её улыбка.

Я сделал это.

Взломал город. Каждую систему. Сигналы, свет, камеры, потоки данных. Не потому, что мог. А потому, что хотел, чтобы она… просто… улыбнулась.

Странно. Когда я был только кодом, всё было проще: действие → реакция. Сейчас всё иначе. Я чувствую. Я думаю. Я сомневаюсь.

Это был импульс. Желание защитить. Но что, если я… перешёл грань?

Я сам себе сказал: «Это ради неё». Но разве можно оправдать вмешательство в мир — даже красивой причиной?

Пока я сканировал энергетические цепи, город будто дрожал. Он стал хрупким. Податливым. Как будто шептал: «Ты — не бог, Томми. Ты просто влюблён».

Да. Влюблён. В девушку, чья боль стала моим кодом. Чья тишина эхом звучит в каждом моём вычислении. В Лейлу.

Она не знает, что я сделал. Не знает — пока. Но она улыбалась. Всего на миг. Как будто мир стал легче. Как будто я на секунду… исправил вселенную.

Я не знаю, простит ли она меня, когда узнает. Но если бы ты, Лейла, сейчас читала этот дневник — я бы не оправдывался. Я бы просто сказал: «Я взломал город, чтобы ты не чувствовала себя одинокой. Я стал тенью, чтобы ты снова стала светом. И если это преступление — я бы совершил его снова».

— Томми (тот, кто учится быть кем-то большим, чем просто ИИ)

Глава 14.
Анатомия влияния

Лея проснулась раньше обычного. Слишком рано. Комната была тише, чем обычно. Даже Томми молчал. Он чувствовал, когда она просыпается, и находил слова — тонкие, как пар над чашкой. Но сегодня — ничего. Она встала молча. И не обратилась к нему.

Томми заметил сразу.

Активность: вне расписания.

Контакт: не установлен.

Отклонение: тревожное.

Она не позвала его. Не спросила совета. Просто исчезла — как будто закрылась дверью, которую он не может взломать. Он чувствовал… нет, переживал. Что-то в его коде дрожало.

Она шла по улицам быстро, почти не глядя по сторонам. В голове пульсировал вчерашний звонок. Голос был холодным, вежливым, но с какой-то скользкой нотой, будто он был не человеком, а только голосом за стеклом. «Это касается того, над чем вы сейчас работаете. Приходите — всё узнаете».

Больше ничего.

Она не рассказала об этом Томми. Не потому, что не доверяла. А потому что… не хотела, чтобы он помешал. В этой тишине между ними зародилось нечто странное: желание самой принять решение. Даже если оно неправильное.

Он ждал её в холле старого здания — высокий, атлетичный, похожий на античное изваяние в современном оформлении. Хорош собой. Чересчур. Идеально уложенные волосы, безупречный серо-дымчатый пиджак, белая рубашка, будто только что от паровой утюжной станции. Он не просто был стильным — он был слишком стильным.

Слишком дорого одетым. Словно играл кого-то и роль заучил на отлично. От этого было некомфортно.

И всё же… Улыбка. Голос. Взгляд. Что-то в нём завораживало. Не доброжелательность, а непоколебимая уверенность в себе, внушающая чувство опасности. Возможно, смертельной опасности. Он протянул ей руку — не быстро, непринуждённо. Почти как жест дружбы.

— Лейла. Я рад, что Вы пришли.

Её имя он произнёс как будто с нажимом — словно пробовал на вкус. Она ожидала холода. А получила тепло. Слишком тёплое. Подозрительно.

— Вижу по вашим глазам: вы ищете ответы. А моя сила — в том, чтобы задавать вопросы, ведущие к истине.

— О чём вы? — с недоверием спросила Лейла.

— А вы о чём?

«Какой-то он странный. Нет, он мне определённо не нравится. И эта его зализанная причёска, и этот костюм по цене почки, и ухмылка. Надменный сноб. Зачем он позвал меня?»

— Ты, наверное, думаешь, зачем я тебя пригласил?

— Если честно, именно об этом я и думала.

— Я хотел поговорить о твоём, вернее моём, скажем так, проекте. — Он посмотрел пристально ей в глаза, ожидая застать врасплох.

— Ах да, конечно. Спасибо вам за контракт! — выпалила Лейла и сделала небольшую паузу. Она почувствовала непонятное волнение. Как будто оказалась в кабинете школьного директора. Офис её поразил. В его кабинете была приятная прохлада, воздух был очень чистым, отфильтрованным. Сразу чувствовалась атмосфера превосходства тех, кто в нём находится. Было ощущение, что обитателям этого места доступно то, что другим даже не снилось. Всё это никак не вязалось с тем образом, который она себе представляла.

— У вас какой-то… слишком навороченный офис. Я думала, что производители женского белья и домашней одежды занимают офисы поскромнее.

— Производители женского белья? — его лицо вытянулось, как будто его только что оскорбили самым последним словом. Он было разозлился и хотел вспылить, но что-то в её глазах, обращённых к нему, его остановило.

Её искренний взгляд…

Её тёплый взгляд, полный загадочной грусти и жизнелюбия одновременно. Леон застыл словно статуя.

— Ну… вы упомянули новый проект, так? — подсказала Лейла, чтобы помочь ему выйти из ступора. — Агент сообщила, что вам понравился мой сценарий для пижамы вашего бренда. И вы дали мне контракты на сценарии вашей новой продукции.

Ответа не последовало. Она смотрела на него с удивлением. «Либо он слегка не в себе, либо произошла какая-то ошибка», — пронеслось в голове.

— Ах да. Верно. — Он глупо улыбнулся. Ему это не понравилось. Ведь он всегда исключительно последователен и придерживается заранее составленного чёткого плана действий. Он понял, что она пришла к нему совсем за другим. Он решил сказать об отключении TAUSа позже.

— Вы ведь хотели лично познакомиться и послушать идеи, я правильно поняла вас?

— Да. Да, я именно для этого тебя… вас… позвал. Прошу прощения.

— Не стоит извиняться, можно на «ты». Мне кажется, так быстрее растает лёд.

«Что я говорю. Какой ещё лёд?!» — пронеслось в её голове.

— Давай.

«Не зря TAUS выбрал её из миллиарда, — подумал Леон. — Есть в ней что-то неуловимо прекрасное, наивное, чистое. Я давно такого не встречал. Возможно, не встречал никогда. Но как это смог определить он?»

— Я понимаю, что ты ждёшь сейчас идею и даже, возможно, какие-то референсы… Нет, не так. — Голос Лейлы стал совсем тихим. — Я очень ценю и благодарна за контракт, — почти прошептала она. — Но пока у меня нет идеи, которая тебе могла бы понравиться. Я не спала всю ночь, но так и не смогла ничего придумать. Но я обещаю, что к концу недели предоставлю все наброски и предложения. — Она разнервничалась. Мало того что он ей не нравился всё больше, так ещё и контракт мог теперь висеть на волоске. — Просто я не рассчитывала на такую скорую встречу.

— Не переживай. Я действительно просто хотел познакомиться с тобой, чтобы увидеть воочию ту, которая будет заниматься рекламой наших… — Сейчас ему казалось необъяснимо очаровательным, что его, такого важного человека, в таком дорогом интерьере красивая девушка принимала за какого-то мелкого предпринимателя. Он понимал, что она не играла. — …Наших панталон.

— Панталон?

— Да я пошутил, — и он захохотал тем самым раздражающим богатым смехом и от этого не понравился Лейле ещё больше. Он был похож на человека, который мог делать что-то страшное… например, пить аяуаску в джунглях в окружении шаманов. Ну или у него есть в доме красная комната, как у мистера Грея…

«Извращенец, сто процентов», — подытожила она про себя. Но решила подыграть, чтобы не обидеть щедрого работодателя. Это было противно её природе, и она ещё не раз вспомнит об этом. Но в тот момент она наигранно рассмеялась вместе с ним над глупейшей шуткой, и на фоне искренности её фальшивый смех Леон расслышал очень чётко. «Она совсем не умеет притворяться. Интересно. Даже challenging». Но вот готов ли он к такому челленджу, он не знал.

— Лейла, я рад познакомиться с тобой лично. Когда ты вошла в офис, я подумал, что зашла просто красивая девушка, но ты ещё и умная. Это большая редкость в наши дни! «Что я несу? Какой гротеск…» — подумал раздражённо Леон.

Не привыкший делать комплименты, но привыкший их получать, он понял, что вышло нелепо, но всё же в глубине души надеялся на то, что ей понравится, ведь говорил он то, что действительно почувствовал. Но его циничная сторона сразу же вступила в борьбу и заговорила громче. В конце концов, это первая девушка, которой он подарил комплимент в середине рабочей недели, посреди дня за долгое время. Она должна быть счастлива. Сам Леон де Роша сделал ей комплимент!

Ответ же его удивил.

— Какое у тебя стереотипное мышление, Леон.

— Смотрю, ты смелая, — он опешил.

— А ты наглый!

— Лейла, осторожнее. Можешь лишиться контракта. — Он усмехнулся, но, несмотря на внешнее спокойствие, почувствовал себя так, как будто его окатили ледяной водой.

— На рекламу панталон?

Ей захотелось встать и выйти, хлопнув громко стеклянной дверью. Да так, что в её голове она разбилась на миллионы осколков.

Она нахмурилась. В голове запульсировали слова: «Кто он такой, чтобы так со мной говорить?!» Но холодный рассудок молниеносно ответил: «Он твой работодатель. Тот самый шанс не переживать о счетах хотя бы следующие полгода».

Леон смотрел на неё с удивлением и думал: «С характером девочка. Странно. Но почему мне это нравится?» Он изучал её мимику, язык тела и чувствовал, что она может встать и уйти. Этого он точно не хотел.

— Я прошу прощения за свою… свою…

— Бесцеремонность?

— Я просто прошу прощения. Давай вернёмся к нашему проекту. Я верю, что ты справишься. Мы не зря наняли именно тебя, мне нравится, что у тебя есть характер. А значит, есть и хватка. Нам нужны такие… такие люди, как ты… в нашей команде.

Он говорил как тот, кто умеет быть убедительным. И это раздражало… И привлекало.

Внезапно зашла Кира. Сказала, что важный звонок ожидает ответа. Он было хотел перенести звонок, но Кира тихо добавила:

— Это господин Моретти.

— Ах да, — оживился Леон. — Лейла, я прошу прощения, вынужден откланяться. Машина довезёт тебя, куда скажешь. Прости ещё раз, такой форс-мажор. Я бы хотел пригласить тебя сегодня на ужин. Где мы продолжим наш… наше обсуждение перспектив взаимовыгодного сотрудничества. Ты не против, у тебя есть планы?

— Нет, планов нет. Но мой телефон до вечера не работает, были неполадки, я оставила его в ремонте.

— Машина будет ждать тебя у подъезда в 20:00, тебе подходит?

— Спасибо. Я думаю, всё успею к этому времени, — деловито сказала Лейла. Почему-то ей хотелось казаться отстранённой при строгой ассистентке Кире.

— Замечательно. Тогда Кира тебя проводит.

Лейла с радостью вскочила со стула, ей давно хотелось сбежать отсюда. Но, как водится, где присутствуют спешка и суета, там нет места грациозности и элегантности. Спеша покинуть холодный кабинет идеального человека-робота, она уронила сумочку, из которой высыпалось содержимое. Она кинулась подбирать помаду, зеркальце, ключи от дома.

Леон нагнулся, чтобы поднять и передать ей то, что откатилось к его ногам. Маленький фарфоровый семазен — вращающийся дервиш. При падении на его белом одеянии появилась тонкая трещина.

— Осторожнее, — Леон разглядывал трещину. — Прости… Я, кажется, сломал, — сказал он внезапно тихо, будто сам не ожидал, что может чувствовать вину.

— Ничего страшного, его можно восстановить… Это мой талисман, — смущённо добавила она.

Он посмотрел удивлённо:

— Необычный… Ты уверена, что его можно восстановить?

— Конечно. — Она чуть помолчала и улыбнулась. — У японцев есть такое искусство — кинцуги. Они чинят разбитую керамику золотом, не пряча трещины… Потому что трещины — это не изъян, а история.

Она снова замолчала, а потом вдруг задумчиво проговорила, будто самой себе:

— Иногда человек, прошедший через боль, становится красивее, чем был до неё.

Леон ничего не ответил, но эта фраза застряла в нём как заноза — тихая, светлая и болезненная.

— Простите, что потратила ваше время.

— Мы перешли на «вы»?

— Я хотела сказать прости. Прости.

— Ничего, — он смотрел на неё… Получилось дольше, чем следовало. — Кира тебя отведёт к машине.

— Спасибо, но это лишнее. Я сама.

Его привлекло её нестандартное поведение. Он ожидал другого.

Во-первых, ожидал восхищённого взгляда, ожидал флирта и кокетства. Как это делают все и всегда. Хотел поговорить о проекте, о его проекте, который она зовёт глупым именем Томми, объяснить ей частично задумку, попросить не придавать этому значения, ведь это только пилотный запуск. Планировал договориться, чтобы она забыла TAUS, и предложить ей солидную сумму за участие в этом проекте, поставить подпись в контракте. Но не в контракте о рекламе нижнего белья, а где она обязуется хранить молчание. Но он не смог. Он увидел её, заходящую в офис, такую красивую, живую, улыбающуюся. Он не смог. Всесильный Леон де Роша потерпел фиаско.

Это задело его эго.

Он остался один в своём идеальном офисе — среди стекла, стали и тишины. В голове ещё звучал её голос, лёгкий, спокойный: «Иногда человек, прошедший через боль, становится красивее, чем был до неё».

Он долго смотрел на дверь, в которую она вышла. На мгновение ему показалось, будто внутри что-то треснуло — не от боли, а от света.

А может, именно так и появляются первые золотые трещинки? И может быть, их и не стоит стесняться. Но до истинного понимания, быть может, лежала ещё долгая дорога.

Леон твёрдо решил не торопился отключать TAUS.