Бесплатный фрагмент - Пятёрка по русскому

Аннотация. Книга «Пятерка по русскому» — это оригинальное методическое пособие и одновременно учебник по практической грамматике русского языка. Книга адресована преподавателям-филологам, методистам, может быть интересна родителям, которые хотят понять, в чем проблемы их детей и как им помочь. Автор называет причины орфографической и пунктуационной безграмотности и предлагает свою оригинальную методику работы по ее преодолению, обоснованную, простую и компактную. При условии ее соблюдения, высокого уровня мотивации и неплохих способностях учеников достижение результата — в виде значительного повышения уровня орфографической и пунктуационной грамотности — гарантируется.

Сведения об авторе. Слуцкий Вадим Ильич родился в 1962 г. в Кишиневе, в настоящее время живет в России, г. Петрозаводске. Учитель русского языка и литературы, детский писатель. Разработал и апробировал ряд авторских программ по русскому языку (развитию речи и практической грамматике). Автор около 30 статей о проблемах преподавания русского языка в средней школе, опубликованных в газетах «Первое сентября», «Учительской газете», «Литературной газете», газете «Русский язык»; журналах «Русская речь», «Русская словесность», «Русский язык и литература в школах Украины». Автор книг: 1. Элементарная педагогика, М., 1992; 2. Общая педагогика, М., 1993; 3. «Катехизис» директора школы, Ростов, 2006; 4. Воспитатель и дети, Ростов, 2006; 5. Развитие речи на уроках русского языка в 5—7 классах (выйдет в 2007 г.); 6. Говорим на уроке. В настоящее время В.И.Слуцкий преподает авторские курсы «Говорим на уроке» и «Пятерка по русскому» в Школе творческого развития «Ключ» г. Петрозаводска.

Глава 1. Анамнез и диагноз

«Анамнезом» медики называют «течение болезни», ее развитие; «диагноз», как известно, — это определение сущности заболевания, без чего невозможно назначить лечение.

Таким образом, речь в этой главе пойдет о причинах такого распространенного у нас недуга — орфографической и пунктуационной безграмотности: о том, отчего он появляется и «как протекает болезнь».

Орфографическая и пунктуационная безграмотность, на мой взгляд, — это типичная «дидактогения», т.е., попросту говоря, вызвана школой. Во всяком случае, около 90% (по моим впечатлениям) учеников российских школ, испытывающих подобные проблемы, хромает по русскому языку именно по этой причине.

Оставшиеся 10% — это те, для кого русский язык — неродной; просто люди с очень слабыми способностями; те, у кого есть психические или физиологические проблемы (они не в состоянии сосредоточиться на чем-то одном в течение сколько-нибудь длительного времени — это называется проблемами с «произвольным вниманием»; у них очень высокая утомляемость); постоянно голодающие и подвергающиеся насилию в семьях; наконец, просто крайне некультурные, ничего никогда по своей собственной доброй воле не читавшие, испытывающие отвращение к учебе в любом ее виде и (или) патологически ленивые (не способные преодолеть свою лень ни в каком случае).

Уточню: есть неуверенные в себе люди, думающие, что у них слабые способности, но на самом деле это не так. Автор этих строк уже много лет занимается излечением той самой болезни, о которой здесь пойдет речь, и я могу совершенно определенно утверждать, что за все это время мне не встретился ни один ученик, не способный научиться писать грамотно. А были их у меня сотни. Действительно, настолько слабые способности, чтобы нельзя было научиться элементарно грамотному письму на родном языке, встречаются крайне редко.

Дело в том, что и орфография, и пунктуация — весьма несложные учебные дисциплины.

Почему же тогда у нас так много безграмотных людей?

О причинах орфографической безграмотности.

Когда мы пишем сложный текст (под «сложным текстом» здесь понимается текст, не упрощенный искусственно, т.е. изложение, сочинение или диктант, а не упражнение на определенное правило, где специально отобраны слова только на это правило), то неизбежно вынуждены решать определенные орфографические задачи: попросту решать, как это писать.

Допустим, нам нужно написать предложение: «Вопросы здесь только поставлены, но не решены». Ошибиться тут можно, главным образом, в словах «поставлены» и «не решены» (написать две «нн» или «не» вместе со словом). Предположим, мы увидели опасность и задумались: как это надо писать?

Мы пока еще не знаем, как это нужно написать правильно, но орфограммы нам уже ясны: это «НЕ со словами» и «Н/НН в суффиксах». Теперь мы должны очень быстро (представьте себе, что это диктант: долго думать некогда) и правильно рассуждать, чтобы придти к верному решению.

Рассуждать — приблизительно вот как:

«Тут сказано, что „вопросы поставлены и не решены“: вопросы — каковы? — поставлены и не решены: это или краткие прилагательные, или краткие причастия, потому что только краткие прил. и прич. отвечают на этот вопрос. Что же это? „Вопросы“ здесь — явно подлежащее; „поставлены и не решены“ — сказуемые; а главное, в полной форме это будет „поставленные“ — т.е. „те, которые поставили“ — и „не решенные“ — т.е. „те, которые не решили“ — это явно причастия. А краткие причастия всегда пишутся с одним –Н- и раздельно с НЕ».

Впрочем, приведенное рассуждение можно сократить раз в 10—15 — и оно станет таким: «Ага, НЕ и Н или НН. Что это? Краткие причастия! Все ясно!»

И первый, и второй вариант рассуждения идентичны, — разница только в том, как я их изложил: в первом случае — максимально подробно; во втором — максимально кратко. Но это одно и то же.

Итак — еще раз: чтобы писать орфографически правильно, нужно уметь правильно и быстро рассуждать, проверяя любое встретившееся в сложном тексте слово.

В приведенном примере правильное рассуждение состоит из следующих этапов (шагов):

увидели, где (в каком месте какого слова) можно ошибиться;

определили, какая это орфограмма (Н/НН; НЕ со словом),

определили, какая это часть речи (т.к. именно от этого зависит написание),

вспомнили, каково правило для этой части речи,

определили, как писать.

Если допустить сбой хотя бы на одном из этих этапов, т.е.:

Не заметить «ошибкоопасного места», не остановиться на нем взглядом, не задуматься и не проверить себя;

Не суметь определить, какая это орфограмма (в приведенном примере это вряд ли возможно, но орфограммы есть разные: порой можно и спутать одну с другой, скажем, слово с безударной гласной в корне спутать со словом с безударной гласной в приставке или суффиксе);

Не суметь правильно определить, какая это часть речи (что бывает сплошь и рядом);

Не вспомнить правила именно для этой части речи;

Не суметь сделать правильный вывод из правила именно по написанию этого слова, —

то в итоге вполне можно ошибиться.

А теперь задумаемся: а учим ли мы этому в школе? То есть — учим ли решать реальные орфографические задачи, которые встают перед тем, кто пишет сложный текст? Учим ли видеть ошибкоопасные места в слове? Мгновенно определять, какая это орфограмма? Определять части речи (и части слова — часто и это нужно) в сложном тексте? — и т. д.

Согласитесь: нет, не учим. Именно вот так и именно вот этому — не учим.

Однако же орфография в наших школах изучается — и в огромном объеме. Как же это делается?

Первая причина орфографической безграмотности — это изучение орфограмм в связи с темами по морфологии.

Когда-то очень давно кто-то — это были очень-очень умные люди, языковеды, академики, но кто они, в данном случае не суть важно — решил, что орфография русского языка очень тесно связана с морфологией, т.е., проще говоря, как писать ту или иную букву в слове, чаще всего, зависит от того, какая это часть речи. Ну, если не чаще всего, то очень часто. И это совершенно верно, это действительно так.

И из этого — теоретически абсолютно верного — положения сделали практический вывод: надо изучать орфографию ВМЕСТЕ С МОРФОЛОГИЕЙ, в связи с темами по морфологии — это будет очень правильно с научной точки зрения!

Что же получилось? Вот изучается тема «Глагол». И попутно — орфограмма «НЕ с глаголами». Только с глаголами! — заметьте.

Затем, когда будет изучаться тема «Существительное», будет орфограмма «НЕ с существительными». «Прилагательное» — «НЕ с прилагательными». «Наречие» — «НЕ с наречиями». «Причастие» — «НЕ с причастиями». «Деепричастие» — «НЕ с деепричастиями». И еще «НЕ с местоимениями».

Посчитаем: получается 7 разных «кусков» одной и той же орфограммы.

Правда, термин «орфограмма» я здесь употребляю по-своему: я называю — и буду называть в дальнейшем — «орфограммой» ОПРЕДЕЛЕННУЮ РЕАЛЬНУЮ ОРФОГРАФИЧЕСКУЮ ЗАДАЧУ, встающую перед учеником, пишущим сложный текст. Задача эта в данном случае — как написать «НЕ со словом»? Вот это и есть орфограмма — одна! А ее разбили на семь кусков.

Изучаются они на протяжении почти трех лет, в разных классах. Друг с другом в головах учеников никак не связываются. Пока изучат последний кусок, первые оказываются забыты (не всеми — но большинством).

Но самое главное даже не в этом. Просто искусственно упростив задачу ученика, школа не учит его решать реальную орфографическую задачу: учиться писать «НЕ со словами». Писать отдельно «НЕ с глаголом», «НЕ с прилагательным» и пр., и др. — наши ученики умеют: они, как правило, прилично выполняют упражнения на определенное правило (на один из «кусков» орфограммы). Но в реальной жизни таких задач нет: упражнений на «НЕ с прилагательными» писать не нужно. В сложном же тексте НЕ может встретиться с чем угодно, с какой угодно частью речи. И вот тому, что делать в этом случае, у нас совсем — или почти совсем — не учат.

Но не надо думать, что виноваты только мы, учителя. То есть мы, конечно, тоже. Но — не только и не главным образом.

Просто наша социальная система жестко авторитарна: подчиненный всегда рабски покорно и молча следует указаниям начальства (принцип «Я начальник — ты дурак» в действии). Это начальнику приятно, а если кто-то делает или говорит неприятное для начальника, тот за свою наглость обязательно поплатится.

Поэтому «внизу», хотя и знают о проблемах — проверяют же учителя диктанты и сочинения своих учеников — но помалкивают о них, чтобы не огорчить начальство и не пострадать. Очень многие наши учителя имеют на всякий случай синие и фиолетовые пасты разных цветов и исправляют своим ученикам ошибки в самых важных, контрольных, экзаменационных и пр., работах — чтобы не ставить «двоек», чтобы «не испортить успеваемость». Это общеизвестно, я сам много раз наблюдал подобное: я ведь тоже учитель русского языка и от меня мои коллеги ничего не скрывают.

«Вверху» же об этом тоже знают, но как-то неконкретно и смутно. Чиновники живут своими интересами — карьерными; академики — своими (тоже карьерными и научно-теоретическими). Их никто не беспокоит, не требует: немедленно создайте такие программы и методики по орфографии, чтобы выучивать большинство учеников средних школ грамотному письму! Никто не устраивает пикетов перед Академией Образования и Министерством Образования. Все тихо. Значит, все хорошо.

Они ведь живут по принципу «Нам хорошо — все хорошо!». А им хорошо. Значит, все в порядке.

Практики же, как правило, не в состоянии разработать собственные программы: эта зубодробительная работа — для солидных академических институтов, а не для наших перезагруженных разобщенных учителей.

Вот почему однажды допущенная довольно-таки элементарная и очевидная ошибка не исправляется годами и десятилетиями. И, поверьте, не будет исправлена в ближайшие годы — пока вы работаете в школе.

Но вернемся к причинам орфографической безграмотности.

Надеюсь, вам уже понятно, что первая из них — принятое в нашей массовой школе изучение орфографии в связи с морфологией, в результате чего каждая реально существующая орфографическая задача (орфограмма) дробится на множество кусочков и изучаются эти кусочки. Но ТАК научиться грамотно писать НЕВОЗМОЖНО! Так же невозможно, как невозможно научиться водить автомобиль, имея дело лишь по отдельности с колесами, мотором, кузовом и т.д., но не с автомобилем целиком.

Здесь я хочу обратить ваше внимание еще только на одно — но очень любопытное — следствие такого оригинального метода изучения орфографии: в школьных учебниках у нас — более 60 орфограмм. В действительности же их более чем в 2 раза меньше. Получается, что в каком-то отношении школа искусственно упрощает задачу ученика, а в каком-то другом — искусственно же ее усложняет.

Вторая причина орфографической безграмотности удивительно проста и банальна — наши школьники очень много пишут. Не только на уроках русского языка, разумеется: вообще в школе (и дома — выполняя домашние задания).

В школах США, Канады, Австралии, всех стран Западной Европы ничего подобного нет. Ученик читает параграф или (и) слушает объяснение учителя. Затем дается задание с вариантами ответа на него: нужно поставить «птичку» напротив правильного ответа. Поставить — прямо в учебнике. Правда, эти учебники, мягко говоря, потолще наших — но писать почти ничего не надо. Пишут они, в основном, творческие работы: тексты, которые сами сочиняют, и о том, что интересно им самим. Так что процесс письма не вызывает у них отрицательных эмоций.

У нас же школьники постоянно пишут — причем, то, что им неинтересно, что очень скучно. Много механического переписывания. Упражнения по русскому языку, например, выполняются не прямо в учебниках (вставив пропущенные буквы и раскрыв скобки), а в тетрадях, для чего все упражнение приходится переписывать. Примерно таким же образом организована работа и на многих других уроках.

В результате от механического скучного писания наши школьники страшно устают и само это занятие тихо ненавидят. Да и как может быть иначе?

Но одним из результатов является как раз орфографическая безграмотность.

Дело в том, что грамотно писать может только внимательный и сосредоточенный на процессе письма человек. Нашим же школьникам, в массе своей, этот самый процесс настолько надоел, настолько опротивел, что пишут они крайне несобранно, расхлябанно, лишь бы отделаться — и лепят ошибку на ошибке.

Третья причина орфографической безграмотности — на уроках русского языка нет систематического тренинга орфографической зоркости. Т.е. мы не учим видеть ошибкоопасные места в слове.

Представьте себе, что ваши ученики пишут диктант и им встретилось такое предложение: «В течение многих дней неподвижно держится на речонке лед». В котором, между прочим, 56 печатных знаков (т.е. букв и пробелов между словами), при этом пробелов — 8, значит букв — 48. Почти 50 букв! Какие же из них проверять?

Если ученик не в состоянии мгновенно — именно так! — увидеть именно те места в предложении, где можно ошибиться — не столько вообще можно ошибиться, всякий человек может ошибиться, а где именно он может ошибиться — то он никогда не будет писать грамотно (если только он уже не пишет идеально, но о таких людях нам беспокоиться нечего).

Вообще-то здесь 5 орфограмм, 5 ошибкоопасных мест («В течение» — что с «е» на конце и что с предлогом «в» раздельно; «неподвижно» — слитно с НЕ; «держится» — без Ь; «на речонке» — с «о» после «ч» и с «е» на конце, а это две разные орфограммы). Но фактически всякий не совсем безнадежный ученик, хоть и пишет неважно, а кое-что все-таки знает, и некоторые из этих орфограмм именно для него — не орфограммы («орфограммой» по определению является то, что вызывает затруднение). Например, у него нет сомнений, что «на речонке», а не «на речонки» («на речонки» — это значит «на много речонок»: это множественное число), и это ему проверять не надо; и он прекрасно понимает — просто слышит — что «держится» без «ь», потому что с «ь» было бы «держаться».

Сколько же у нас осталось ошибкоопасных мест? Три! Всего три! А печатных знаков — 56, букв — 48. И нужно сразу увидеть вот эти три опасных места, а не увидишь — не проверишь — и значит можешь сделать ошибку.

Это особый навык, который должен быть натренирован до степени полного автоматизма (писание — на 99% автоматический процесс), так, чтобы все, что нужно проверить, проверялось по ходу записи, почти не замедляя ее, и ничего, что действительно необходимо проверить, не оказалось пропущено.

Излишне говорить, что такой работы — а она должна вестись систематически, постоянно, почти на каждом уроке по орфографии, в течение не одного года, до тех пор, пока у всех учеников этот навык не выработается (кстати, для этого не нужно писать: достаточно слушать и смотреть) — в наших школах на уроках русского языка нет.

Поэтому многие ученики опасных мест не видят, пропускают их, не проверяя, и делают ошибки, причем, нередко — на правила, которые они знают.

Четвертая причина орфографической безграмотности — отсутствие систематического тренинга орфографической памяти.

В русском языке масса написаний не регулируется правилами: их нужно просто запоминать. Но и те слова, которые пишутся по правилам и их можно проверить, тоже часто записываются по памяти, даже — чаще всего, потому что слов с орфограммами в русском языке много, все не проверишь: большую часть приходится писать, не думая, — по памяти.

Что такое хорошая орфографическая память? Это, чаще всего, совершенно бессознательная, склонность (еще точнее — привычка), увидев новое слово, сразу запоминать, как оно пишется, причем, без всякого обдумывания (неизвестно, почему оно так пишется, но вот почему-то так).

Давайте проведем эксперимент. Прочитайте предложение — просто прочитайте — и затем, закрыв книгу, постарайтесь вспомнить его и то, как пишутся отдельные слова (не обязательно все: те, какие вам запомнились): лучше всего — попробуйте себе их представить, как будто они перед вами написаны в воздухе или на стене, или попробуйте их записать. Обязательно постарайтесь заметить, уверены ли вы в их написании или пишете наугад. Потом проверьте себя.

Но — не запоминайте специально слова: просто прочитайте! Быстро, как всегда читаете.

Если вы с большим трудом можете вспомнить написание многих слов — а то и совсем не можете, то орфографическая память у вас развита слабо.

Итак, вот это предложение:

Коллежская асессорша Аделаида Дормидонтовна подала на стол раковый суп, расстегайчиков с кулебякой и паштет из гусиной печенки.

Возможно, у вас возникли сомнения в моей правоте: ведь учат же в школе словарные слова? Да. Но как это делается? Задается несколько слов на определенный урок — ученики их специально заучивают к этому уроку (часто — на перемене перед ним), пишут, после чего благополучно забывают.

А вы уже поняли: специально заучивать — бесполезно. Орфографическая память — это бессознательная привычка запоминать слова, запоминать, как они пишутся. Заучивание словарных слов — работа, кстати, довольно редкая в наших школах — появлению такой привычки не способствует. Нужно стремиться, чтобы появилась привычка запоминать все те слова, которые нам незнакомы — в том смысле, что мы еще не знаем, как они пишутся. Все — а не те, которые задал учитель. И запоминать — раз и навсегда, а не до ближайшего урока.

Чуть-чуть приоткрою завесу над тем, как я это делаю. Перед каждым — абсолютно каждым — уроком по орфографии я записываю на доске, где-нибудь в углу, не очень крупно, предложение типа приведенного выше. Никакого специального времени на его запоминание не дается. Никто не сообщает классу, будем ли мы это писать, и если будем, то когда. Может быть, напишем — через месяц-два. А, может, и нет. Бывает и так, что пишем одно и то же 2—3 раза. А что-то — не пишем совсем.

Но это не для оценки — а для тренировки. Правда, сначала некоторые особо неуверенные в себе люди все-таки пытаются специально все это запоминать, но им быстро надоедает. К тому же они видят: оценок за это не ставят (правда, «пятерки» я ставлю, но только «пятерки»). И они успокаиваются и просто читают. Потом это записывается, вспоминается. И так вырабатывается привычка. И это происходит годами.

Такой работы — согласитесь с этим — на уроках русского языка в наших школах не ведется. Поэтому, если и есть у нас школьники с хорошей орфографической памятью, то это, во-первых, не заслуга школы, а во-вторых, их очень мало. У большинства орфографическая память неважненькая, а то и просто никакая.

И такому человеку приходится чуть не каждое слово проверять — а это физически невозможно: тогда надо записывать одно слово в минуту. В результате, задумавшись над нетрудным местом, ученик неизбежно пропускает более трудное, делает ошибку, другую и, в конце концов, перестает верить в свою способность хорошо писать диктанты, — махнет на это дело рукой и скажет себе: «Нет, этого я никогда не смогу, не стоит и пытаться!»

А, как известно, самый безнадежный больной — тот, который сам не верит в свое выздоровление.

Причины пунктуационной безграмотности

Подавляющее большинство пунктуационных ошибок, допускаемых нашими школьниками, — это ошибки на знаки внутри предложения (а не в конце его): о них-то и пойдет речь.

Первая причина пунктуационной безграмотности — неразвитость пунктуационного слуха, т.е. неумение слышать интонационные паузы в тех местах предложения, где на письме ставятся знаки препинания. А неумение происходит, опять-таки, от того, что не ведется систематической работы по его тренировке, а, чаще всего, и вовсе никакой работы в этом направлении не ведется.

Вы никогда не задумывались над тем, каково происхождение слова «препинание»? Это слово однокоренное с «запинаться», т.е. «останавливаться», «делать паузу». Большинство предложений в русском языке состоит из различных частей (главные и придаточные, обособленные члены предложения, вводные, уточняющие и пр., и пр.), которые при чтении отделяются друг от друга паузами.

Что такое «пауза»? Это значит, что, читая предложение, мы на секунду останавливаемся — а затем снова начинаем читать, так, как будто начали сначала.

Разумеется, обычно мы это делаем совершенно автоматически: это же наш родной язык, который мы усвоили бессознательно. Но дело-то в том, что, для того чтобы научиться правильно ставить знаки препинания внутри предложения, нужно обязательно эти паузы слышать, т.к. знаки там именно и ставятся, где есть эти паузы.

Почему человек с неразвитым пунктуационным слухом — т.е. не слышащий пауз, по крайней мере, многих из них — не может писать пунктуационно грамотно? Потому, что такой человек может правильно расставить знаки, только если идеально знает и умеет применять все пунктограммы и, кроме того, если он тщательно проанализирует предложение, т.е. определит, из каких именно частей оно состоит, простое оно или сложное, какие там есть обособленные члены и пр., и пр. А на это часто нет времени.

Грамотный человек большинство знаков ставит не потому, что он понимает, почему тут нужен знак препинания, а просто потому, что слышит, что он тут нужен.

К сожалению, у меня нет возможности дать в этой книге аудиозапись правильного — с подчеркнутыми (намеренно длительными) паузами — чтения сложных текстов. Причем, особо интересен такой специфический вид работы по пунктуации, как интонационно неправильное (разумеется, речь идет о намеренной и осознанной неправильности) чтение предложений, т.е. с паузами там, где их на самом деле нет, и без пауз там, где они есть: очень интересно бывает наблюдать, как при этом искажается смысл предложения.

Все-таки давайте попробуем. Читать придется вам самим. Вы помните: раз пауза — надо остановиться — а потом снова продолжать, как будто сначала. Пауза у меня будет обозначена косой чертой — /. В том месте, где она стоит, — пауза. В каждом примере записано сначала, как надо правильно прочесть предложение, а затем — как неправильно (паузы не там, где следует).

Прочитайте, как можно внятнее делая паузы, — не бойтесь переборщить: в данном случае это не страшно и даже хорошо — делайте подчеркнуто длительные паузы. Вы наверняка заметите, что предложение с правильными паузами совершенно адекватно передает смысл сказанного, а с неправильными — его искажает: получается какая-то бессмыслица.

Итак.

Вспоминая свое детство/ свой родной Шекер/ Чингиз Айтматов рассказывал о том/ как старики строго требовали от каждого мальчишки/ чтобы он знал свою родословную/ своих предков до седьмого колена.

Вспоминая свое/ детство свой/ родной Шекер Чингиз/ Айтматов рассказывал о/ том как старики строго/ требовали от каждого мальчишки чтобы он/ знал свою родословную своих/ предков до седьмого колена.

2) Об этом/ кстати/ писатель говорит в повести «Белый пароход»/ в эпизоде/ когда мальчик спрашивает шофера/ учили ли его запоминать имена семерых предков/ а шофер отвечает/ что это ему не нужно/ он и так нормально живет.

Об этом/ кстати писатель/ говорит в повести/ «Белый пароход» в эпизоде/ когда мальчик спрашивает/ шофера учили ли/ его запоминать имена/ семерых предков а шофер/ отвечает что это ему/ не нужно он/ и так нормально живет.

Ну как? Получилось?

Если получилось, то вы убедились, как это важно — слышать интонационные паузы. Конечно, в этих примерах я намеренно и очень сильно исказил смысл предложений за счет совершенно нелепых пауз. Но ведь достаточно лишь в одном месте предложения услышать паузу не там, где надо, — или не услышать ее — чтобы допустить пунктуационную ошибку. А если таких предложений в тексте 10—15? Понятно, каким будет итог.

Вторая причина пунктуационной безграмотности — неумение видеть и понимать, из каких смысловых частей состоит предложение (неумение делать синтаксический анализ сложного предложения). Разумеется, все дело опять-таки в том, что у нас этому не учат или учат не так, как следовало бы.

Сделать синтаксический анализ предложения — значит разделить его на смысловые части и установить их связь и зависимость (или независимость) друг от друга. Причем, навык этот — в отличие от умения слышать интонационные паузы — совершенно осознанный: здесь именно нужно научиться сознательно видеть и понимать структуру предложения. Таким образом, эти два навыка взаимодополняют друг друга.

Тот, кто, во-первых, правильно слышит паузы; во-вторых, быстро и верно определяет, из каких частей состоит предложение и как они связаны; кто, наконец, знает пунктограммы и умеет их применять (с чем у наших школьников не было бы особых проблем, если бы они верили в практическую полезность этих самых пунктограмм: они их не знают или знают плохо потому, что это знание все равно ничего им не дает — ведь у них ни пунктуационного слуха нет, ни умения анализировать предложение), — тот обязательно будет писать пунктуационно грамотно.

Но вернемся к синтаксическому анализу. Допустим, нам встретилось такое предложение:

«Кругом куда ни киньте взгляд тянутся ледяные поля местами матовые присыпанные снегом местами чистые сверкающие как хрусталь».

Как видите, знаков я не поставил.

Попробуем его проанализировать.

1. Сначала говорится о том, что «кругом тянутся ледяные поля», а потом рассказывается, какие они, как они выглядят. Это общий смысл предложения.

2. Сразу же понятно, что слово «кругом» относится к «тянутся ледяные поля», а не к «куда ни киньте взгляд»: значит, «куда ни киньте взгляд» — придаточное, вставленное внутрь главного, и должно выделяться запятыми с двух сторон: «Кругом, куда ни киньте взгляд,…».

3. После того как сказано, что тянутся ледяные поля, говорится, какими они были, описываются эти поля — поэтому после слова «поля» можно поставить двоеточие: на том основании, что вторая часть предложения объясняет, конкретизирует первую. Но можно поставить и запятую, т.к. все, что сказано дальше (после слова «поля») — это просто такое распространенное определение, вернее, однородные определения, относящиеся к слову «поля»: поля — какие? — такие, такие и такие. Определение стоит после определяемого слова, поэтому после него должна быть запятая.

4. Это сильно распространенное определение делится на две части: 1) местами матовые, присыпанные снегом; 2) местами чистые, сверкающие, как хрусталь. Понятно, что это две части: сначала говорится о ледяных полях, засыпанных снегом, а потом — о чистых, без снега — эти две части даже противопоставлены друг другу. По этой причине (поскольку они по смыслу противопоставлены) между ними (т.е. после слова «снегом») даже можно поставить тире (есть такая пунктограмма: если две части предложения противопоставлены друг другу, можно поставить тире — правда, это относится к сложным предложениям). Но т. к. это распространенное определение состоит просто из однородных членов, а не из частей сложного предложения, то можно между ними поставить точку с запятой, так как внутри каждой части есть еще запятые: после слова «матовые» — «матовые, присыпанные снегом» — это однородные члены; «чистые, сверкающие, как хрусталь» — «чистые, сверкающие» — тоже однородные члены.

5. Кроме того, ледяные поля сравниваются с хрусталем: «как хрусталь» — сравнительный оборот, который тоже выделяется запятыми (здесь — запятой, т.к. стоит в конце предложения).

Вот что получилось в итоге

Кругом, куда ни киньте взгляд, тянутся ледяные поля, местами матовые, присыпанные снегом; местами чистые, сверкающие, как хрусталь.

Вот это и есть синтаксический и пунктуационный анализ предложения, только записанный максимально подробно.

В действительности, хорошо обученный, тренированный человек мгновенно схватывает структуру предложения и очень быстро решает, что — какие знаки — ему поставить: весь процесс в его мышлении настолько «свернут», что осознаются только некоторые узловые моменты («Ага! — вот кончилась одна часть, начинается другая; это определение, предложение простое» — примерно так).

Понятно, что для выработки такого навыка нужна длительная тренировка.

В наших школах на уроках русского языка синтаксический и пунктуационный анализ обычно делается, но, во-первых, не доводится до результата (просто недостаточно над этим работают; учителя мало интересуются тем, научились ли уже это делать их ученики, достаточно ли быстро они это делают, — что очень важно; просто на эту работу отводится какое-то время, его добросовестно потратят: программу выполнили — и хорошо); а во-вторых, делается это очень формально, очень громоздко, без ориентации на практическую цель — научиться грамотно писать. Получается анализ ради анализа, а это бессмысленно, поэтому неинтересно и не усваивается. Нет стремления к упрощению — «сжатию» — анализа: учителя требуют развернутых полных ответов со всей терминологией и пр. Хотя, когда мы пишем сложный текст, мы без всего этого вынуждены обходиться, — значит, нужно учиться рассуждать как можно короче, а этого нет.

Поэтому многие хорошие ученики — особенно, из тех, кто привык выполнять все требования учителя, не слишком задумываясь над тем, зачем это нужно, — умеют делать синтаксический анализ предложения, но это далеко не всегда помогает им правильно ставить знаки: они ведь научились анализировать предложение, чтобы получать хорошие оценки за анализ предложения, — а не для того, чтобы грамотно писать: одно с другим в их головах часто не связывается.

В результате нередко бывает: ученик анализирует предложение правильно, но, когда пишет диктант, знаки ставит все равно неверно.

Итак!

Все вышеперечисленное нагромождение педагогических нелепостей и глупостей, как правило, приводит к тому, что ученик пыхтит, сопит, делает кучу противной, скучной работы — а пишет все-таки безграмотно. Подчеркну: речь идет опять-таки только и исключительно о сложных текстах: диктантах, изложениях и сочинениях.

Понятно, что у такого ученика — а это типичный ученик нашей массовой школы — формируется т.н. «обученная беспомощность»: он уже вообще не верит в то, что может научиться грамотно писать, что в состоянии это сделать. А какой смысл стремиться к тому, чего все равно нельзя достичь? Он и перестает стремиться. Выполняя задания на уроке и дома, он старается только получать приличные отметки, а научиться грамотно писать уже и не пробует.

Такой вот анамнез. И диагноз.

Как же все-таки научить наших учеников грамотно писать? Что для этого нужно делать?

Глава 2. Как научить детей грамотно писать

Что нужно делать для того, чтобы научиться писать грамотно, ясно из первой главы.

Необходимо:

1. Научиться решать реальные орфографические задачи, выучив «целые орфограммы», а не их «осколки», и научившись ими пользоваться;

2. Развить свою орфографическую зоркость, т.е. научиться видеть все «ошибкоопасные места», не пропуская ничего существенного;

3. Развить свою орфографическую память, т.е. научиться сразу запоминать, как пишется любое незнакомое слово;

4. Развить свой пунктуационный слух, т.е. научиться слышать все паузы внутри предложения;

5. Научиться делать синтаксический анализ предложения.

Тот, кто успешно решит эти задачи, несомненно, добьется значительного прогресса, т.е. будет писать если и не идеально грамотно, то очень прилично, допуская минимум, притом — негрубых, ошибок.

Как же этого достичь? Что нужно делать?

Далее, отвечая на этот вопрос, я буду говорить о том, что должны делать ученики: роль учителя — в том, чтобы организовать такую работу.

Ученики должны научиться применять правила, решать реальные орфографические задачи.

Все правила русской орфографии вы найдете в этой книге, в главе 4 («Справочный материал»): все они представлены в 13-ти таблицах, из которых первые 11 — это таблицы-алгоритмы, т.е. там записано, как нужно рассуждать, чтобы решить реальную орфографическую задачу.

Возьмем, к примеру, орфограмму-3 (НЕ со словами). Если вы откроете таблицу, то увидите, что, встретив слово с этой орфограммой, нужно, прежде всего, решить, употребляется ли оно без НЕ. Если нет (см. в таблице — слово «нет»), то все ясно: пишется слитно. Если употребляется, то, чтобы проверить написание, нужно определить, какая это часть речи, а затем применить правило для этой части речи. Притом, в таблице сверху записано «Раздельно» — во всех колонках — а внизу «Слитно». Правда, к глаголам и деепричастиям это не относится: они всегда пишутся с НЕ раздельно. А в отношении других частей речи схема рассуждений такая: нужно решить, есть ли основания писать раздельно, а если их нет, то пишется слитно. Вот и все.

Получается так: 1) Употребляется ли без НЕ? — 2) Если да, то какая это часть речи? — 3) Если глагол или деепричастие, то все ясно (раздельно); — 4) Если что-то другое, то есть ли основания писать раздельно?

Вот так нужно рассуждать.

И так каждая из первых 11 таблиц-алгоритмов задает правильный ход рассуждений при проверке слов с этой орфограммой. Нужно требовать от учеников неукоснительного соблюдения правильного порядка рассуждения, особенно, на первых порах.

В последних двух таблицах — все прочие правила, не вошедшие в первые 11 таблиц: в каждой по 9, и, следовательно, в 12-й и 13-й таблицах — 18 правил. Но среди них и такие, как «ЧУ/ЩУ пиши с буквой У», и «Разделительный твердый и мягкий знаки», и «ТСЯ и ТЬСЯ» в глаголах, и сочетания «чк, чн» и пр. — словом, половина из них весьма элементарна; другая же половина — это орфограммы, относительно редко встречающиеся в сложных текстах.

Среди первых 11-ти также есть весьма несложные, например, 5-я, 6-я, 9-я.

Прежде всего, размножьте таблицы и раздайте их (все сразу) ученикам. Прочитайте с ними все таблицы подряд, включая и пояснительный материал к ним (он следует за таблицами). Объясните, что ничего не надо заучивать, запоминать: просто проверьте, все ли им в таблицах понятно, смогут ли они ими пользоваться.

Чтобы применять орфографические правила, нужно кое-что, но очень немногое, знать, что называется, назубок, а именно: 1) в каких словах бывают корни с чередованиями Е/И, Я или А/И, О/А — это первая таблица. Всего таких корней 25. Важно узнавать слова с этими корнями в предложениях, а не запоминать сами корни, поэтому прочитайте не столько корни, сколько примеры — пары слов — с этими корнями (в пояснительном материале к таблице-1).

Чтобы узнавать слова с этими корнями, надо будет потренироваться (это задание-1 в главе-3).

В главе-3 («Тренировочные упражнения»), кстати, нет ни одного задания, где бы требовалось что-то писать: нужно только подчеркивать, вставлять буквы, раскрывать скобки, расставлять знаки — все прямо в тексте упражнения. Разумеется, это в том случае, если ученики получат эту книгу — и у каждого будет своя. После чего дети могут сами проверить себя по «Ключам». Если они успешно справились, значит это они уже умеют и вы можете двигаться дальше. Нет: делают еще одно-два аналогичных задания — пока не добьются результата.

На первых порах даже те работы, которые дети сами проверили по «Ключам», следует потом все-таки проверять и учителю, т.к. ученики часто не замечают своих ошибок, даже сверяя свою работу с данной в «Ключах». Только тогда, когда вы убедились, что этот ученик научился себя проверять и ничего не пропускает, можно больше не контролировать его: пусть проверяет себя сам.

Нужно знать наизусть все исключения, по всем правилам (их всего 24, все вместе они даны в «Материале для запоминания», в главе-4). Знать, как пишутся некоторые непроверяемые (словарные), но очень распространенные слова: их в таблицах нет (они же не проверяются правилами), но они есть в главе-4. Знать все значения приставок ПРЕ- и ПРИ- (таблица-2). Знать все глаголы-исключения (таблица-7) I-го и II-го спряжений и разноспрягаемые: их всего 15. Кое-что знать и из самих правил: например, когда причастия пишутся с НЕ раздельно (таблица-3); когда прилагательные и причастия пишутся с НН, когда с Н — и еще кое-что. Все прочее без труда запомнится само собой при применении правил.

Все, что нужно просто запомнить, выучить, вы найдете в последней главе, под заголовком «Материал для запоминания». Он умещается на одной странице. Чтобы убедиться в том, что все ученики это действительно запомнили, дайте им серию самостоятельных письменных работ, на которых нужно воспроизвести на листиках отдельные части «Материала для запоминания». Добейтесь того, чтобы все хорошо запомнили все, что нужно.

Что нужно уметь, чтобы успешно применять правила?

А) Очень быстро — почти мгновенно — определять все части речи в сложном тексте. Как этому научиться, объясняется в задании-2 3-й главы («Тренировочные упражнения»); там же вы найдете упражнения для тренировки этого, довольно несложного, навыка. Но — мой совет: пока ученики не начнут совершенно уверенно, безошибочно и, что важно, очень быстро определять части речи, не двигайтесь дальше. Лучше на каждом этапе достичь результата, чтобы потом уже к этому не возвращаться.

Особое внимание здесь обратите на умение отличать прилагательные от причастий, т.к. от него зависит правильное применение правил 3 и 4 («НЕ со словами» и «Н/НН в суффиксах») — самых коварных и одновременно самых распространенных (после безударных гласных) русских орфограмм.

Б) Нужно уметь — тоже очень быстро — определять части слова, чтобы не спутать, где буква: в корне, приставке, суффиксе или окончании — иногда (например, в орфограммах 2 и 9) это бывает важно. Как этому научиться, объясняется в задании-3 главы-3; там же — тренировочные упражнения. Делать их можно так же — проверяя себя по «Ключам» — до результата. И это еще легче, чем научиться определять части речи, да и гораздо менее важно. Но — лучше сразу закройте эту не самую сложную проблему.

Вот и все, что нужно сделать предварительно. Перечислю все это еще раз:

Прочитать таблицы по орфографии в «Справочном материале», разобраться в них.

Выучить все, что нужно точно знать — по «Материалу для запоминания» из «Справочного материала».

Научиться определять части речи и части слова.

После этого можно выполнять тренировочные упражнения на применение орфограмм (это задание-4 главы-3). Делается это точно так же: дети вставляют пропущенные буквы — только не наугад, а проверяя себя, если в этом есть хоть какая-то необходимость (вы не вполне уверены в том, что они понимают, как это пишется), раскрывают скобки, сначала — пользуясь таблицами, затем — без них, — и затем проверяют себя по «Ключам». Старайтесь следить за ходом их рассуждений (если они должны рассуждать вслух): правильно ли они рассуждают, в том ли порядке, как надо.

Первая, но не единственная, цель — почти не допускать ошибок. Вторая — делать все как можно быстрей.

Чтобы развить орфографическую зоркость, можно воспользоваться заданием-5 главы-3. Там даны тексты, в которых нужно найти ошибкоопасные места (подчеркнув их), и тексты, где допущены ошибки, которые детям предстоит найти, проверив себя по «Ключам». Как только вы убедитесь, что они могут очень быстро найти все или почти все ошибкоопасные места и исправить почти все (может быть, за исключением одной) ошибки в любом тексте, — результат достигнут.

Затем нужно развить орфографическую память.

Впрочем, это так только говорится — «затем». На самом деле, для развития орфографической памяти почти не нужно специального времени: достаточно на одном из двух-трех уроков потратить 5—7 минут, но это нужно делать регулярно, на протяжении довольно длительного времени, — до результата. Достичь его за очень короткое время — если только у ваших учеников не феноменальные способности — почти невозможно, либо он будет непрочным.

Что и как в этом смысле следует делать, понятно из задания-6 главы-3. Там даны предложения — вроде приведенного выше (про коллежскую асессоршу Аделаиду Дормидонтовну), в которых много слов с непроверяемыми написаниями. Сначала вы читаете предложение вслух: постарайтесь объяснить детям, что это значит; потом какое-то время (до 3 мин.) они сами «рассматривают» предложение; затем, спустя какое-то время (можно даже — на следующем уроке) вставляют пропущенные буквы; затем снова открывают предложение и проверяют себя. Одно и то же предложение можно записать до трех раз.

Полезно для детей попытаться себе представить то или иное слово, как будто оно написано перед ними на стене, или четко проговорить его по буквам. Можно и записать его несколько раз. Тогда вам наверняка удастся выяснить, какая память у каждого из ваших учеников лучше развита: слуховая, зрительная или моторная (память «пальцев», когда «сама рука» «запоминает», как писать слово). И затем пользоваться именно ею.

Постарайтесь заметить, появится ли у них привычка запоминать слова не из учебного задания: просто какие-то незнакомые им прежде слова — запоминать, как они пишутся (скажем, в книгах, которые они читают; на рекламных плакатах и т.п.). Если такая привычка появилась и они перестали или почти перестали допускать ошибки на непроверяемые написания, значит результат достигнут.

4. Чтобы развить свой пунктуационный слух, надо читать предложения со сложной пунктуацией (в задании-7): читать сначала вслух, как можно четче делая паузы и следя за тем, правильно ли передается смысл предложения. Затем ученики должны разделить предложение на части (косыми линиями), после чего проверить себя по «Ключам» (правильно ли разделили). Потом читают уже ученики (сначала те, которые хорошо читают; потом все остальные). Постепенно читать предложения все тише и быстрее и, в конце концов, перейти на чтение про себя, но такое, при котором бы они «слышали» все паузы. Результата вы достигнете, когда дети будут, читая предложение, сразу же ясно слышать все паузы, будут уверены в себе в этом отношении и, проверяя себя по «Ключам», убедятся, что почти не допускают ошибок, разделяя предложение на смысловые части.

5. Научиться делать синтаксический анализ предложения можно, используя примеры из того же задания (7-го). Делать это можно, подчеркивая части предложения разными линиями (одну — сплошной, другую — пунктирной, третью — волнистой и т.п.) или разным цветом, а также показывая стрелкой, откуда куда можно задать вопрос. Можно подчеркивать и члены предложения, если это важно.

Выглядеть это будет примерно так.

Дано предложение: Сверчок маленькая ужасно смешная кудлатая собачка хозяйка его девочка редко встающая с постели поэтому Сверчок гуляет почти всегда сам.

Сначала вы читаете предложение и ставите косые линии на месте пауз:

Сверчок /маленькая /ужасно смешная /кудлатая собачка /хозяйка его /девочка /редко встающая с постели /поэтому Сверчок гуляет почти всегда сам.

Затем вы делаете синтаксический анализ, «материальные» итоги его могут быть примерно такими:

Сверчок это/маленькая /ужасно смешная /кудлатая собачка /хозяйка егоэто /девочка /редко встающая с постели /поэтому Сверчок гуляет почти всегда сам.

Что это означает, понятно: «Сверчок» — подлежащее, «собачка» — сказуемое; можно сказать «Сверчок — это собачка», значит здесь будет тире. То же самое во второй части («хозяйка — это девочка»). Волнистой линией подчеркнут причастный оборот. Разными цветами (можно подчеркнуть разными цветами) выделены три простых в составе сложного, хотя это делать не обязательно, можно просто косые линии, отделяющие простые в составе сложного друг от друга, сделать потолще.

Наконец, расставим знаки:

Сверчок — маленькая, ужасно смешная, кудлатая собачка; хозяйка его — девочка, редко встающая с постели, поэтому Сверчок гуляет почти всегда сам.

Вместо точки с запятой может быть запятая: это не будет ошибкой.

Конечно, стремиться следует к тому, чтобы постепенно синтаксический анализ становился максимально «свернутым», но не стоит делать его таким с самого начала из желания сэкономить силы детей: в этом случае они, скорее всего, просто не научатся по-настоящему анализировать предложение и даже не смогут себя проверить по «Ключам». «Сворачивать» анализ лучше по мере достижения результата, т.е., когда вы убедитесь, что они делают это все лучше и лучше, допускают все меньше и меньше пунктуационных ошибок.

Затем вы вовсе перестаете уделять специальное внимание анализу, а просто просите расставить знаки — и проверить себя по «Ключам». Каждую свою ошибку (это относится и к работе на предыдущих этапах) они должны постараться понять: почему они ее допустили.

Расставляя знаки, ученики сначала пользуются справочным материалом «Знаки препинания внутри предложения» (это одна страничка). Сначала прочитайте его, но, опять-таки, не для того, чтобы «вызубрить» — просто прочитайте, убедитесь, что им все понятно, а потом используйте (лучше эту страницу ксерокопировать, чтобы она во время выполнения задания лежала рядом с каждым учеником) — и все запомнится само собой.

Если в текстах (они есть в конце задания-7) в 60—80 слов дети будут допускать только 1—2 пунктуационных ошибки, значит результат есть.

Итак, вот что ученикам предстоит сделать, чтобы стать грамотными людьми:

Прочитать таблицы по орфографии в «Справочном материале», разобраться в них.

Выучить все, что нужно точно знать — по «Материалу для запоминания» из «Справочного материала» (одна страница).

Научиться определять части речи и части слова (задания 2, 3).

Научиться решать орфографические задачи (применять правила) (задание-4).

Развить свою орфографическую зоркость (умение видеть ошибкоопасные места) (задание-5).

Развить свою орфографическую память (задание-6).

Развить свой пунктуационный слух (задание-7).

Научиться делать синтаксический анализ предложения (тоже задание-7).

Возможно, им и не придется делать все задания до конца, если они добьются результата раньше.

Если какой-то ученик все сделает, но вы (и он сам) все еще будете недовольны его результатами, можно сделать то же второй раз: чтобы оставить себе такую возможность, пусть они пишут (вставляют буквы, ставят знаки и пр.) карандашом. Но это вряд ли понадобится: при правильной организации работы предложенных упражнений вполне достаточно.

Напомню еще раз, что имеется в виду под «правильной организацией работы»:

Рассуждать строго в соответствии с «порядком рассуждений», предлагаемом в таблицах (см. примечания к таблицам), не пропуская ни одного этапа, по крайней мере, поначалу.

Ничего не заучивать, кроме одной странички «Материала для запоминания» из главы-4.

Постоянно проверять себя по «Ключам», стараясь понять каждую свою ошибку.

Работать до результата, не огорчаясь отдельными временными неудачами.

Кстати, сейчас почти все школьники сдают ЕГЭ по русскому языку. Так вот, 22 задания этого экзамена (из 38) имеют самое прямое отношение к тому, чему дети могут научиться с помощью этой книги.

Судите сами: задания А8 — А10 — по синтаксису (а задание-7 этой книги — это синтаксический анализ предложения); А11 — по морфологии (на определение частей речи), А13 — по морфологии и орфографии (на те правила, где написание зависит от того, какая это часть речи), А14 — А19 — по орфографии, А20 — А26 — по синтаксису и пунктуации, В2 — по морфологии, В4 — В7 — по синтаксису.

Так что, продуктивно поработав с этой книгой, они и ЕГЭ по русскому языку сдадут значительно лучше.

Вот и все. Теперь я могу попрощаться с вами, потому что все дальнейшее — не для чтения, а для работы. Напомню еще только то, что выработка орфографических и пунктуационных навыков — дело сугубо индивидуальное: каждый ученик будет это делать в своем темпе. Одному придется выполнить, скажем, задание-4 2—3 раза, а другой сделает половину — и добьется результата. Один потратит на это 10 часов, а другой — 2 часа. Об этом нельзя забывать. Результат может быть достигнут, только если вы даете возможность каждому ученику работать до результата.

*Все дальнейшее — для учеников (разумеется, учителю все это тоже нужно иметь).

Глава 3. Тренировочные задания

*Прежде чем выполнять задания, лучше вырезать из справочного материала все то, что вам нужно для работы (таблицы, примечания к ним, «Знаки внутри предложения»), или ксерокопировать эти страницы, чтобы во время работы над заданиями иметь их под рукой.

**Прежде чем выполнять задания, сделайте Тест-А (ниже): раскройте скобки, вставьте пропущенные буквы и расставьте знаки. Затем проверьте себя по «Ключам». Подсчитайте количество орфографических и пунктуационных ошибок. Выполнив все задания, сделайте Тест-Б (он — после заданий): он такого же уровня сложности — проверьте себя по «Ключам» и сравните результаты. Вы увидите, насколько на самом деле продвинулись вперед. Если в тесте-А у вас было по 6—7 (или больше) орфографических и пунктуационных ошибок, а в тесте-В — не более, чем по 2 тех и других, то это уже серьезный прогресс.

Тест-А

Жадов лежал у щели блиндажа и (не) отрываясь от б..нокля все так (же) напряж….но следил за разр..ставш..мся боем по его ра..четам бой должен был начат..ся (на) много позже.

Блиндаж вырыт был на зеленеющ..м еще (не) вытоптан….м скате лесистого холма. У подножья его ра..т..лает..ся река и видно как справ.. валит клубами заг..ревшийся мост и за ним в трав..ном болот.. тян..т..ся изломан..ая линия окопов. Левее в (не) хожен..ых к..мышах в..ется впадающий в реч..нку и как казалось слегка дымящийся ручей. От стел..щегося дыма двух пожаров река вид..т..ся (грязно) б..гровой и от снарядов вода в ней вск..па..т ф..нтанами окут..ваясь бурым колебл..щ..мся обл..ком. (66 слов)

Задание-1. Безударные гласные в корнях слов (Орфограмма-1)

В данных ниже примерах найдите слова с безударными гласными в корнях, подчеркните эти гласные. Если гласная проверяется ударением, напишите над ней буквы Пр; если ее никак нельзя проверить (словарное слово) — Не; если это корень с чередованием 1-й группы (Ворота/ врата и т.п.) — Ч1; если корень с чередованием 2-й группы (проверяемый суффиксом –а-: 12 корней) — Ч2; если 3-й (проверяемый последующими согласными: 3 корня) — Ч3; 4-й (под ударением одно, без ударения другое: 5 корней) — Ч4; 5-й (зависит от смысла: 4 корня) — Ч5.

Возможные обозначения: Пр; Не; Ч1, Ч2, Ч3, Ч4, Ч5.

Проверьте себя по «Ключам». Если вы пропустили слово, очень легкое (именно для вас), — не считайте это ошибкой.

1.1. Чтобы кошку приласкать, надо руки полоскать. Чтобы кошка не была грязнулей, надо ее регулярно стирать. Потом она повисит на веревочке и высохнет. Если кошка будет пищать, это от наслаждения. Сначала растворите в теплой воде порошок, затем обмакните туда вашу кошку и подержите минуту. Когда кошка хорошо пропитается, помашите ею, чтобы стряхнуть воду. Вынимайте кошку, не торопясь. Затем отполируйте, чтобы блестела. Касайтесь кошки осторожно. Если она начала замирать, не удивляйтесь. Положите ее на горячую плиту, и она оживет.

1.2. Что может быть увлекательней охоты на Кукарямбу? Пробираешься по следам Кукарямбы по берегу очаровательного великолепного лазурного озера. Вода блестит, переливается! Обмакнешь в воду платок и вытираешь вспотевший лоб. Впереди расстилается равнина. Главное — не растеряться! Внимательно глядишь на очертания берега. Вот показалась Кукарямба! Нет, это медведь! Здесь обитает много зверья. Мы подняли медведя из берлоги! Вынимаем зажигалку, косим траву. Костер горит! И вот на огонек сквозь заросли пробирается Кукарямба! Она приближается и, поклонившись, говорит: «Будьте здоровы!»

1.3. Чтобы хорошо выкосить траву, нужно чуть прикасаться к поверхности земли косой. Косить лучше на заре, когда догорает закат и земля освещена золотистым солнцем. Движения косца стремительны, и скошенная трава застилает выровненную поверхность луга. Сначала вы дрожите от холода, но затем внутри вас словно зажигается огонь. Вы поднимаете косу, напрягая мускулы, и сила ваша растет, будто вы берете ее у блестящей от росы поляны, у парящих в небе птиц и сверкающего солнца. Как будто удивительный чародей сотворил над вами свои заклинания и посвятил вас в богатыри.

1.4. Все мальчишки хвастливы. Миша уверял меня, что однажды изловил громадную змею. Змея свернулась под деревом, растущим возле мансарды. Миша схватил змею, а она извивалась и скрежетала зубами, но потом начала вилять хвостом: просить пощады. Но великолепный блистательный могучий Миша не знал жалости: он сдавил пресмыкающееся, змея зевнула, подняла голову, поглядела укоризненно на Мишу и умерла. Тогда герой внимательно осмотрел страшилище и обнаружил, что это резиновый шланг. Старожил дедушка Андрей, местный сторож, положил его тут, так как собирался поливать огород.

1.5. На грядке росли пятнистые кочаны капусты, поражавшие своей величиной. Мы продирались сквозь них, как через дремучий лес. Когда мы оказались на середине грядки, то вымокли от росы. Мы растерялись, опасаясь, что выбираться обратно будет еще тяжелее. Мы полагали, что потеряли дорогу: везде расстилалось салатово-болотное капустное море. Стоило наклониться, и бордовый палисадник и кирпичный коттедж пропадали из виду. Мы продирались вперед и, наконец, коснулись досок забора. Их подпирали косые столбики. Подсчитав их, мы вычислили пройденную дистанцию.

Вставьте пропущенные буквы. Проверьте себя по «Ключам».

1.6. Прод..раться сквозь зар..сли еж..вики. Флаг разв..вался, а ребенок разв..вался. Отм..рять расстояние. Подсч..тать с помощью сч..товода. Посв..щение в студенты происходило в осв..щенном зале, предв..рительно осв..щенном св..щенником. Уд..вительный ч..родей др..жал от хол..да. Хор..шо разб..раться в ур..внениях и тожд..ствах. Прим..рись с врагом — и не придется ум..рать. Легкое прик..сновение к вык..шенной траве. Подб..ри р..сток и пос..ди р..стение, чтобы выр..сли г..гантские зар..сли. Песню зап..вай и в..ном зап..вай. Нужно выт..реть, чтобы бл..стело. Заг..релый ст..рожил ог..родик ст..р..жил.

1.7. Ш..рокая р..внина покрыта выр..вненными р..стениями, вым..кшими под дождем. В неб..сах отг..рели з..рницы. Пл..вец приплыл на пл..вучий остр..в. К..мпьютерные т..хнологии стр..мительно разв..ваются. Бл..стательный финиш хв..стливого спортсмена. К..сой траву к..сили, не прик..саясь к ней. Бл..стящий непром..каемый плащ изб..рателя, гол..сующего за ур..внение в правах. Мы нач..ли выр..щивать р..стения, и они выр..сли. Мы прим..рили врагов и стали изм..рять объед..ненную т..рриторию. Они ум..рли. Нак..лоть дрова и нак..лить железо. Дв..жение по к..сательной. Пол..скав собаку, пропол..скай руки.

1.8. Посв..тив ф..нарем, мы зар..дили свои ружья, но враги стали ум..лять нас, и мы, чтобы не ум..лить своего достоинства, пом..рились с ними. Прот..рать штаны легче, чем прот..реть стекло. Чтобы прор..дить морковь, надо сначала проп..лоть гр..ды, зар..стающие кр..пивой. Пог..рельцы вск..чили на коней и поск..кали. Знамена разв..вались, а п..ля расст..лались. Ув..дав себя в зеркале, она пон..ла, что ув..дает от старости. Надо не разж..гать, а ум..рять свои страсти. Подб..рая ц..таты, он предпол..гал найти ср..внения и м..тафоры. Без в..ны и без в..на в..новатый. Ст..рожил заскр..пел зубами и зат..ил обиду.

1.9. Над лугом к..сейной занав..сью в..села мошкара. Им овл..дело все р..стущее см..тение. Бл..стающая и перел..вающаяся поверхность озера оч..ровывала взгляд. Обвалы обн..жали склоны, молнии заж..гали пожары, обг..релые стволы д..ревьев подн..мались вверх. Всюду л..ниво т..кли ручьи, захл..бнувшаяся земля уже не погл..щала влагу. Пифагоровы штаны на все стор..ны р..вны. Ветер зав..вал клубы пыли; ставни тр..слись, скр..пели и тр..щали. Нач..ла, подн..ла и отн..ла. Подп..рев щеку, она к..салась губ. Р..сток р..стения, выр..щенного нами, выр..с. Землетр..сение превр..тилось в наводнение.

1.10. Объед..ненное и просв..щенное человечество покл..няется р..вноправию и зол..тому тельцу. Глубокие впеч..тления раздр..жают мои нервы. Утро он посв..щал чтению. См..ряя в..лнение, мы зам..рли от смущения. Пос..девший вет..ран, пос. девший у окна. Они зап..хнулись, а мы расст..гнулись. День исс..кал, дог..рал. Заб..рай пол..тенце и выт..райся, чтобы бл..стело. Раск..ленный воздух стр..мительно подн..мался вверх, в..севшие во дворе простыни разв..вались, словно от ур..гана. Запл..тив долги, мы спл..тились еще больше. Подр..вняв карты в к..лоде, он объ..вил об ур..внении ставок в игре.

Найдите и исправьте ошибки (безуд. гласные в корнях слов).

1.11. 1 Противная мокрица ползла по подоконнику. Она начала разливать

2 по бакалам вино и нацидила себе в жестяную кружку пива. Удивительный

3 измерительный пребор. Дрожайший Павел Иваныч! Не дрожите так! Не

4 содрогайтесь, дорогой мой! Вы очеровательный человек. Винозная кровь —

5 цвета красного вина. Глазки блистают, великолепно завитые кудри

6 развиваются, щечки богровеют. Вы громадный прожиктёр! Свистать всех

7 наверх! Млекопетающие обитают на ровнинах, в горах, в океанах. Птицы

8 парили в облаках, почти не шевеля крыльями. (11 ошибок)

1.12. 1 Равесники, равесницы, мальчишки и девчонки! Напряжение росло

2 Для православных свещенников характерны примиренность и

3 просветленность. Объедененная оппозиция приняла решение возвратиться

4 к уровновешенной позиции. Цепной пес лежал на цементном полу. Заря

5 угасала, день разгорался. Везде церкулировали отвратительные слухи.

6 Платок из переливающегося блестящего полатна. Вокруг простирается

7 дремучий вековой бор, удивительный и таинственный. Он объевился на

8 собрании очень утомленный, опустошенный. (7 ошибок)

1.13. 1 Если обмокнешь в воду полотенце, то не сможешь им промакнуть

2 пот со лба. Извивающиеся змеи ползли прямо к развивающимся знаменам.

3 Скрипя сердце, кучер закричал на лошадей, и коляска, заскрипев,

4 остановилась. Тишина оглосилась звуками людских голосов. Подвевал

5 легкий ветерок, вверх взвевались ракеты и петарды. Заяц выскочил из лесу

6 и сделал гигантский скочок в сторону. Она накланилась, подняла лиловый

7 колокольчик. Болото неровномерно зарастало буйной порослью мхов и

8 лишайников, пополам с черникой и марошкой. (9)

1.14. 1 Над равниной зарделась заря. Сложение и вычетание — основные

2 арифметические действия. Скрепя сердце, Антон откозался запрягать

3 лошадей. Они скакали, едва касаясь копытами земли. Когда ченовник

4 завезировал мой паспорт, между нами завезалась увлекательная беседа.

5 Отщипнув хлеба, он обмакнул его в молоко и стал жевать. Новые отросли

6 промышленности выросли и оказали благотворное влияние на

7 развивающуюся экономику. Обжигаясь, он ел вареники, запивая их

8 шипучкой. По касательной к врощению земли. (7)

1.15. 1 Обращаясь к старожилам-ветеранам, пенсионерам, администратор

2 обещал примирить противоречия. По нескончаемой равнине разливалась

3 тьма, поглащая очертания зарослей тропических растений. Блестали и

4 сверкали отлакированные росой ростки. Татьяна молча оперлась, головкой

5 томною склонясь. Министр народного просвящения предложил постепенно

6 передавать образовательные учреждения в частное владение. Редовые

7 продвигались через полосы редеющего тумана. Эвкалипт — унекальное

8 дерево с удивительными целительными свойствами. (5)

Задание 2. Определение частей речи в сложном тексте.

В русском языке 12 частей речи: 8 самостоятельных (имеющих собственное значение):существительное, прилагательное, глагол, причастие, деепричастие, наречие, местоимение, числительное; 3 служебных: предлог, союз, частица — и еще междометие (его лингвисты называют «особой частью речи»).

Как их различать в сложных текстах?

Существительные. В предложении сущ. или совершают действия, или по отношению к ним (или — ими как орудиями: ударил топором) совершается действие. Их нетрудно поставить в начальную форму (И.п. ед. ч.: кто? что?). Существительные имеют род (кроме очень редких сущ., имеющих только форму множ. числа, вроде: чернила, каникулы). Обозначают сущ. или живых существ (Миша, конь), или природные явления (облако, камень), или предметы, явления и процессы «из мира людей» (дом, строительство), или абстрактные понятия (множество, умение). Именно их обычно поясняют прилагательные и причастия (объясняют, какие они). Как правило, различить сущ. в предложении нетрудно.

Глаголы. Это действия. Причем только глаголы (в отличие от глагольных форм: причастий и деепричастий, образующихся от глаголов) изменяются по наклонениям, т.е. любой глаг. можно использовать, чтобы рассказать о реальном действии в настоящем, прошедшем или будущем времени (лечу, летал, полечу), и для того, чтобы помечтать о том, что могло бы быть (полетел бы); и для приказов или просьб (лети!). Глаголы изменяются по лицам (я лечу, ты летишь, он летит — и пр.). Различить их также несложно, нужно только научиться не путать их с глагольными формами: причастиями и деепричастиями.

Прилагательные. Это определения, отвечающие на вопросы — какой? какая? какие? — в разных формах (каких? какого? — и пр.). Прил. — это признаки по цвету, величине, форме, материалу (самолет металлический (по материалу), серый (по цвету) и т.д.), по чему угодно, но только не по действию. Т.е. прил. не может показывает, что с предметом сделали или что он сам делает: такие признаки по действию — это причастия. В остальном же прилагательные и причастия похожи (имеют те же окончания, отвечают на те же вопросы, играют ту же роль в предложении), поэтому очень важно научиться именно их отличать друг от друга, т.к. успешное применение правил 3 и 4 («Не со словами» и «Н/НН в суффиксах») зависит от этого. В остальном, прил. нетрудно различать.

Причастия образуются от глаголов, но похожи на прилагательные. В отличие от которых обозначают признак по действию: самолет летящий (тот, который летит) или сбитый (тот, который сбили) — это и есть причастия. Так что, если вы сомневаетесь, прич. это или прил., подумайте, по действию ли это признак или нет. Особый случай — краткие причастия, которые употребляются как глаголы (бывают сказуемыми): допустим, столы покрашены — в полной форме будет «покрашенные» (те, которые покрасили).

Деепричастия тоже образуются от глаголов, но являются т.н. «добавочными действиями». Допустим: самолет летит, кренясь набок: «кренясь» — деепричастие (летит — что еще при этом делая? — кренясь; или — сделав? — накренившись набок). Летит — основное действие (глаг.), а кренясь или накренившись — добавочное (дееприч.). Деепричастия не изменяются (нельзя сказать «кренясит», «кренясю» — слово имеет только одну-единственную форму — «кренясь») и всегда кончаются или на –а, -я, или на –в, -ши, -вши (иногда с прибавлением –ся или –сь). Их узнать нетрудно.

Наречие — тоже неизменяемая часть речи. Допустим, возьмем нар. «справа»: нельзя сказать «справом», «справу» и пр. — у слова тоже только одна форма. Наречия — тоже признаки, поэтому они часто образуются от прилагательных (веселый — весело: «весело» — наречие) и поэтому нередко пишутся по тем же правилам (см., например, правила 3 и 4). Но наречия — это признаки действий (т.е. глаголов, причастий или деепричастий). Например, можно просто «смеяться», а можно «весело смеяться»: как именно смеяться? — весело — это наречие. Если слово не изменяется и отвечает на вопросы: как? где? куда? откуда? когда? зачем? почему? — то это наречие. Различать наречия не так важно, нужно только не путать их с краткими прил. и прич., на которые они на первый взгляд похожи. Допустим: «В полях все бело от снега» — каково? — бело — это крат. прил. Еще это видно по тому, что «все» здесь подлежащее, а «бело» — сказуемое. А наречие редко бывает сказуемым. Слово «бело» явно не поясняет никакое действие, да здесь и нет никакого действия. Наконец, оно изменяется: «она бела», «он бел», «они белы». А вот в предложении «Мы играли хорошо» — хорошо — наречие. Оно не изменяется (нельзя сказать «мы играли хорош» или «мы играли хороша»). Оно явно поясняет действие: играли — как именно? — хорошо. Уметь отличить наречие от краткого прилагательного и причастия — единственная серьезная проблема с различением наречий.

Местоимения называются так потому, что употребляются вместо имен существительных, прилагательных и числительных. Их различение практического значения почти не имеет.

Числительные называют числа (один, сто) и порядок при счете (сотый). Есть только одна особая орфограмма для числительных (см. таблицу 12—8), но в настоящее время числительные почти всегда пишут цифрами. Различить их нетрудно, надо только знать, что «сто» — это числительное, а «сотня» — существительное, но в орфографическом смысле это неважно. Практического значения различение этой части речи почти не имеет.

Предлоги — служебные слова, обычно стоящие перед сущ., прил. (хотя относятся все равно к сущ., просто прил. часто «влезает» между ним и предлогом), прич., мест., числ. Никакого самостоятельного значения не имеют. В орфографии интересны только производные предлоги (см. таблицу 11) и сложные предлоги («двойные»: из-под, из-за — и пр.). Практическое значение также имеет умение отличать предлог со словом от омонимичного (звучащего так же) наречия, которое обычно пишется слитно («В дали туманной» — но: «где-то вдали»).

Союзы — тоже служебные слова, только они обычно соединяют однородные члены, простые в составе сложного. Важны только некоторые производные (т.е. произведенные из других частей речи) союзы (см. ту же таблицу 11).

Частицы — важны только «бы», «ли» и «же», которые пишутся раздельно, и «ка», «то», «таки», которые пишутся через дефис.

Междометия — это слова типа «Ай-ай!» или «Гав-гав!» Собственно, это даже не слова — просто звуки, передающие какие-то чувства (радость, страх, удивление и пр.). Интересны они только тем, что — если они образованы повторением того же слова — то пишутся через дефис.

Более подробно — о частях речи — в «Справочном материале» (главе-4), в разделе «Части речи». Там — все, что изучается в школе по «Морфологии»; там можно посмотреть, какие бывают местоимения, какие суффиксы бывают у причастий — в общем, все, что вам понадобится и чего нет здесь.

Как же определять части речи?

Сущ. — кто? что? — или вопросы падежей. Есть род! Их поясняют определения.

Глаг. — основные действия — изм. по временам и по лицам. Что с/делать?… Только у глаг. бывает: — тся/ться; суф. –л- (в прош. вр.: жила, верили).

Прил. — признак предмета (какой?..) по цвету, форме… но не по действию! (непонятно ни что предмет делает, ни что с ним сделали).

*Крат. прил. — каков?.. — можно заменить полным прил. (Он очень горяч = Он очень горячий).

*Все слова, означающие состояния и качества человека, если они отв. на вопрос «какой?» — прилагательные!

Прич. — тоже признак предмета (те же вопросы — какой?..), но — по действию! (понятно или что делает или делал предмет, или — что с ним сделали).

**Крат. прич. — тоже каков?.. — но можно заменить глаголом. Сказуемое! (Двери заперты = Двери заперли)

Дееприч. — добавочные действия — что делая? сделав? — не изменяется. Суф.: -а, -я, -в, -вши, -ши (*+ -ся или –сь).

Наречие — признак действия (или, реже, другого признака) — как? когда? где? почему? зачем? откуда? куда? насколько? — не изменяется.

Местоим. — слова с неконкретным значением (он, каждый, кто-то), употребляются вместо сущ., прил. и числ.

Числит. — числа и порядок при счете (один, первый).

Предлоги — для связи слов в предложении. Не имеют самост. значения (к ним нельзя задать вопрос), так же, как и союзы, частицы и междометия.

Союзы — для связи частей сложного предложения или однород. членов.

Частицы — интонационные оттенки, образуют некоторые формы слов (шел бы ты — форма условного наклонения глаг.)

Междометия — выражают эмоции, без ясного значения (Ой! Ого!).

!Особенно важно научиться отличать

Полные причастия — от полных прилагательных

и

Краткие причастия — от кратких прилагательных и наречий.

* (Полные прич. и прил. очень похожи: имеют те же окончания, отвечают на те же вопросы, являются определениями — но пишутся с НЕ и с Н/НН по разным правилам. То же касается крат. прич. — и крат. прил и наречий)

Как отличать краткие прил. и наречия от кратких причастий?

Поставьте вопрос к слову.

Если это вопрос: каков? какова? каковы? — это кр. прил. или кр. прич.

Если как? когда? где? куда? откуда? насколько? зачем? почему? — нар.

Если это кр. прил. или кр. прич., то подумайте, что это слово означает: это признак предмета — или какое-то действие?

В первом случае кр. прил. можно заменить полным прил.

Во втором случае кр. прич. можно заменить глаголом.

Если вы все еще сомневаетесь, что это: кр. прил. или кр. прич. — то поставьте его в полную форму и подумайте, означает ли оно признак по действию или не по действию (Травы зелены и скошены: «зеленые» — признак не по действию, а по цвету; «скошенные» — признак по действию: те, которые скосили).

Если это признак по действию, то это прич.

Если не по действию — прил.

*НО! Если это качество или состояние человека, это прил!

Пример.

Задачи оказались неожиданно трудны и потому не решены

Трудны — как? — неожиданно — нар.

Задачи — каковы? — трудны. Можно заменить на «задачи оказались трудными» (на полное прил.) — кр. прил.

Задачи не решены. Можно заменить на «задачи не решили» (Задачи оказались трудны и мы их поэтому не решили) — кр. прич.

Определите части речи, запишите над каждым словом, какая это часть речи (можно использовать сокращения: сущ., прил., глаг. (или — гл.), прич., деепр. (или — дее.), нар., мест. (или — мс.), числ., с. (союз), п. (предлог), ч. (частица), м. (междометие), кр. (краткое). Если вам встретится совсем не интересное для вас слово (у вас нет ни малейших сомнений в том, какая это часть речи), пропустите его. Обращайте внимание только на слова, вызывающие затруднения.

Проверьте себя по «Ключам».

2.1. Свернув с дороги, Арно очутился в березовой роще, начинавшейся у самой тропинки и простиравшейся почти до хутора Рая. Здесь он присел на березовый пень и углубился в свои мысли. Но недаром говорится: чем беда горше, тем помощь ближе. По шоссейной дороге шел, приближаясь к Арно, Кристьян Либле, звонарь паунвереской церкви. Он уже «нагрузился, как бомба» — так он сам любил о себе говорить, — и сейчас, пошатываясь на своих ослабевших ногах, беспрерывно сражался с невидимыми врагами. Каждое деревцо он принимал за какого-то разбойника и угрожал ему…

(из повести О. Лутса «Весна»)

2.2. Я был довольно далеко от частокола, на низкой песчаной косе, замыкавшей нашу бухту с востока и доходившей до самого Острова Скелета. Поднявшись, я напряженно вглядывался и увидел дальше на косе среди низкого кустарника большую скалу странного белесого цвета… Бревенчатый дом был весь построен из необтесанных сосновых стволов… Ручеек стекал в искуственный бассейн очень оригинального вида: огромный корабельный чугунный котел с выбитым дном, зарытый в песок… В доме было почти пусто. Только в одном углу лежала каменная плита со старой, ржавой железной решеткой.

(Р.-Л. Стивенсон. Остров сокровищ)

2.3. Не сводя глаз с ящерицы, Фон в полнейшем изумлении со свистом выдохнул воздух. Наконец он оторвал от нее зачарованный взгляд… Настала решающая минута; советники окружили нас, все же стараясь не подходить слишком близко и, затаив дыхание, следили за нами. Их лица были искажены страхом… И вот — ящерица у Фона в руке, уверенно схваченная поперек туловища. Фон сидел неподвижно, не спуская глаз с ящерицы, зажатой у него в руке… Потом он поднял на меня глаза; лицо его сияло совершенно детской радостью. Советники о чем-то оживленно переговаривались.

(Дж. Даррелл. Гончие Бафута)

2.4. В такой безуспешной и тревожной погоне прошло около часу, когда с удивлением Ассоль увидела, что деревья впереди свободно раздвинулись, пропустив синий разлив моря, облака и край желтого песчаного обрыва, на который она выбежала, почти падая от усталости. Здесь было устье ручья; разлившись нешироко и мелко, так что виднелась струящаяся голубизна камней, он пропадал в встречной морской волне. С невысокого изрытого корнями обрыва Ассоль увидела, что у ручья, спиной к ней, сидит человек, держа в руках сбежавшую яхту, и всесторонне рассматривает ее…

(А. Грин. Алые паруса)

2.5. И он, и она были взволнованны. Эгль поднял голову, уронив яхту, — так неожиданно прозвучал голосок Ассоль. Старик с минуту разглядывал ее, улыбаясь и медленно пропуская бороду в большой, жилистой горсти. Стиранное много раз ситцевое платье едва прикрывало до колен загорелые ноги девочки. Ее темные волосы, забранные в кружевную косынку, сбились, касаясь плеч. Каждая черта Ассоль была выразительна, легка и чиста… Глаза казались несколько старше лица… его неправильный овал был овеян того рода прелестным загаром, какой присущ здоровй белизне кожи.

(А. Грин. Алые паруса)

2.6. Девочка была очень рассеянна. Наши войска рассеяны войсками противника. Дачи построены на зыбкой болотистой почве. Все эти явления весьма обыкновенны. Обыкновенно он вставал рано и, собравшись, шел на рыбалку. Корабль подойдет величественно к самому берегу. Это будет, и кончено! Волшебник таинственно подмигнул. Дебри были темны и таинственны. Пуговицы были вырваны начисто. Все дома здесь оказались брошены и пусты. Он сосредоточенно и мрачно молчал. Сосредоточенны, мрачны, мы ждали, что же теперь будет. Посещение кухни было строго воспрещено.