Бесплатный фрагмент - Просто так. Так просто

От автора

…Все началось со школьных сочинений. Всегда, если было можно, выбирал «свободную» тему, писал о «своем». Это было интереснее.

Рифмовать и писать в столбик начал после того, как влюбился, тоже еще в школе. Тогда же попробовал исполнить написанный текст под гитару.

С тех пор ничего не менялось — если не брать во внимание семейное положение, места жительства, профессию и прочие социальные атрибуты. Образование техническое, но большую часть жизни занят творческим делом — газета, реклама, полиграфический дизайн, сайты, соцсети. А между делом — о «своем», то в рифму, то без, а то и с аккордами.

…Когда-то казалось странным, что если мне будет отпущено даже среднестатистическое количество лет, то я, родившийся в 1963-м, буду жить в том самом XXI веке, воспетом любимыми мною фантастами века двадцатого.

И вот на дворе 21-й год этого удивительного столетия. Удивительного потому, что оно совсем не такое, каким мы когда-то его мыслили и представляли. Мы, люди, все еще не снарядили ни одного звездолета даже к Альфе Центавра, не прогулялись по поверхности Марса, не освоили телепортацию и даже термоядерный синтез…

Мы все еще не стали единым Человечеством, уверенной поступью шагающим в прекрасное будущее, а число проблем планетарного масштаба, причина которых — мы сами, только растет.

Но зато я прямо из дома с помощью пресловутых компьютерных технологий сам по себе издаю собственную книжку. Просто так. Захотелось. О таком в прошлом веке не мечтали даже самые отвязные писатели-фантасты. Причем, книжка будет доступна любому, кто пожелает ее прочесть — где бы он ни жил. И это так просто.

Стихи, кстати, все еще пишутся — XXI век нас, людей, в этом смысле совсем не изменил. Почему люди именно так излагают то, о чем думают, что переживают и чувствуют, не знаю. Наверное, просто так. Жизнь, как я понял, вообще непостижимо проста…

---

Все не так просто

---

Стихи Дмитрия Кадочникова интересны. Кажется, это слишком мало — так сказать о стихах. Но ведь что значит — «интересны»? Они заставляют себя читать. Заставляют слушать тот внутренний голос, который продиктовал их поэту. Он, этот внутренний голос, становится вполне различимым, явственно слышится, четко собирает слова в рифму и так же четко выстраивает их в шеренгу там, где рифмы нет.

Но главное в сочинениях любого поэта — не внешнее, не форма. Главное — их глубинная сущность, их изначальность. Дмитрий — лирик. Это меня с ним роднит, заставляя прислушиваться, прочитывать по нескольку раз, перебирая не мысли — чувства, угадывая их и соотнося с собственными чувствами и мыслями, с собственным мироощущением. И даже там, где волей-неволей (скорее — неволей) пробивается какое-то декларативное начало, не начало даже — всплеск, неожиданный, как ожог, как бывает, когда в раскаленное на сковороде масло бросаешь кусок чего-то влажного — и масло брызжет, и ты обжигаешься нечаянно, — так вот, когда неожиданно на тебя раскаленным маслом плещет его, поэта, реакция на внешнее, — все равно и там он остается лириком, верным чувству, а не его трансформации в рефлексию.

Вот строки стихотворения «В городе этом сердце мое»:

В городе, где многие жители

Всюду за руку водят с собою,

А к ночи с трудом усыпляют

Растущее свое одиночество.

В городе, где художник — диагноз,

Диагноз — заслуга, а заслуги — у слуг,

И одинаково подозрительны

Проповедь, смех и молчание.

В городе этом сердце мое

Было разорвано надвое,

---

Части его стали вдруг умирать,

Отнимая меня друг у друга.

И — дальше:

Неловко кого-то просить,

Стянул их, как мог, взяв вместо нитки

Медные струны витые,

Изрезав подушечки пальцев.

И — в конце концов:

Я вижу теперь и способен сказать:

— В городе этом сердце мое…

О городе, где живет Дмитрий Кадочников, можно писать роман, не то что повесть. Он, город, закрыт и сейчас, хотя давно имеет название и нанесен на карты. Но его закрытость не помешала поэту быть открытым, понятным — и понятым.

Он и впрямь взял «вместо нитки медные струны витые». Многие стихи его вызывающе музыкальны. И он не стесняется их музыкальности, помещая слова рядом с нотами, на нотную линейку. И гитара в этом случае служит не «подпоркой», как расхоже ее именуют литературные снобы, а верной помощницей, соучастницей, созвучницей.

Я мог бы еще многое написать о стихах Дмитрия Кадочникова. Несмотря на название, в них далеко не все так просто, они требуют внимания, прислушивания, перечитывания. Но поэзию пересказать невозможно. И, конечно, не нужно ее пересказывать. Я могу только порадоваться за товарища, коллегу, давнего хорошего знакомого. Новая книга — это всегда событие. И для поэта, и для читателя.

Геннадий Васильев, член Союза российских писателей

Красноярск

---

---

ПРОСТО СТИХИ

---

***

Тряхни задорно головою,

Надвинь сомбреро, кольт отбрось,

В веревку длинную с петлею

Смотай, шутя, земную ось.

Вскочи в седло судьбы-лошадки,

Толкни Вселенной колесо

И распугай стада галактик,

Крутя послушное лассо…

1980

---

***

Периоды ледниковые,

          набеги и революции…

Взрослеет с годами планета,

          все испытав на себе.

И ленточка серпантина,

          как будто спираль эволюции,

Бежит, натыкаясь на иглы,

          все выше, к счастливой звезде.

1983

---

***

Полу-мрак, полу-свет — полутон.

Полу-тишь, полу-шум — полу-сон.

Полу-взгляд — полу-ждешь, полу-нет.

Полу-стон. Полу-стих. Полу-бред.

Пуловер, полу-френч, полукед.

Полу-гол или полу-одет.

Полу-вальс, полу-джаз, полу-марш.

Полу-сыт — полу-хлеб, полу-фарш.

Полу-пьян — полу-грог, полу-чай.

Полу-муть. Полу-суть. Получай!

---

***

Был дождь.

Он смыл сомненья

Вместе с пылью.

Потом случилась ночь,

Расправившая крылья.

Неумолимый поезд

Ушел за поворот,

Не взяв с собой тревогу.

Теперь слышны шаги —

Навстречу, понемногу.

Тихи мои слова.

Легка твоя ладонь.

---

***

Непонятно и скомкано хлопнула дверь,

Я со скрипом унылым с тобою расстался…

Иль реви, или вирши карябай теперь —

На сегодня такой только выход остался.

Вот сижу, мну свирепо листок за листком.

Да нелегкое выбрал, похоже, я дело!

Для тебя бы, когда бы я был Пятачком,

Занял я бы у Винни одну из сопелок.

И сопелку бы ту я бы вышил крестом,

Подарил бы тебе бы на день бы рождения!

А потом…

А потом…

А потом — суп с котом

И вареньем намазанное настроенье!

А варенье с сопелками — чудный пирог,

И к нему только чай приготовить осталось!..

…Глаз твоих, ты прости, разглядеть я не смог.

Что в них: тайная боль или просто усталость?

---

***

Я живу в твоем сомнении,

Я дышу твоей бедою.

Я в минуту откровения

На коленах пред тобою.

Мой срывающийся шепот,

Темноту наполнив страстью,

Был из горьких нитей соткан

И раскрашен цветом счастья…

Август 1985

---

***

На рождение дочери

Движение к свету начал Человек…

И не удержит пуповина,

Как не удержит ноги сына

И сердце дочери потом

Отцовский дом.

А материнский взгляд

Лишь только позовет назад,

А губы дрогнут: «С Богом…»

Вслед за несмелым первым вдохом

С последней болью первый крик

В счастливо-вымученный миг

Любовь разбудит в опустевшем теле…

В час дня, в четвертый день недели

В Любовь и Свет родился Человек!

5 февраля 1987

---

***

Возьми себе и песни, и стихи,

И перебор надтреснутой гитары.

А мне оставь тепло своей руки,

Вечерние за чаем тары-бары.

Возьми любовь, а если будет мало,

Знай — весь теперь тебе принадлежу.

А для меня — ладонь глазам усталым

И долгий взгляд, когда я ухожу.

Загадка

Первое лето. Первый букет,

Ставший началом букетов и лет.

Сочные, яркие были бутоны.

Как те цветы назывались?

(Пионы)

31 января 1991

---

***

Мне показалось, вы не очень рады

Восторженным банальностям моим.

Уже корю себя: «Где надо и не надо

Ты не смывай, старик, обычный грим».

Вы правы, трижды, абсолютно правы:

Навязываться свойство всех мужчин.

Но проявляется порою странно, право.

Вот на стихи уж перешел один…

***

Мне не за что просить у вас прощенья,

Но почему-то хочется просить.

Простите, что неловким посещением

Я мог или смутить, или стеснить.

Я вовсе не хочу, чтоб на прощанье

Вы стали бы мне что-нибудь прощать.

Моя вина — лишь это обещанье:

Проститься так, чтоб этим не мешать.

---

***

Любимая, я виноват,

Что не родился за границей

Каким-нибудь наследным принцем,

Последним отпрыском князей.

Но бог мне дал таких друзей!

Тому я, знаешь, больше рад.

Я пред тобою виноват,

Твой гардероб не от Кардена

(Хоть ты достойна, несомненно)

И не на мне английский твид.

И не Сталлоне я на вид,

И не работаю я в МИД,

Но этому я даже рад!

Не спорь со мной, я виноват!

Ведь ты не видела Стамбула,

Да что Стамбула, даже — Тулы

И островерхих рижских крыш…

Без нас целуется Париж!

Но я люблю тебя, малыш.

Ведь ты простишь меня? Простишь?!

Я был бы очень, очень рад.

---

***

Зачерпни в ладони снега —

Колкой свежести небес.

Задохнувшийся от бега,

Ты от них не ждал чудес.

Загреби руками листья —

Хрупкий ворох тишины.

Не приучен был молиться

И не чувствовал вины.

Набери воды в ладони —

Чистой нежности речной.

Что с того, что ты не понят?

Ровным счетом ничего.

Набери в ладони света —

Теплый лучик доброты.

У него спроси совета.

И ответ получишь ты.

---

***

Всю ночь горевшая свеча

Растаяла к утру.

Стрела крылатого божка

Скользнула по ребру.

Какая странная тоска —

Не скрыть, не рассказать.

Мне без последнего мазка

Тот холст не дописать.

Воздушной лунною пыльцой

На бархате ночном

Я рисовал твое лицо

Другим, чем видел днем.

Плыла за листьями луна,

Плыл в пальцах кожи шелк,

И ты хмелела без вина,

Шепча: «Рисуй еще…»

Всю ночь горевшая свеча

Растаяла к утру.

Стрела крылатого божка

Скользнула по ребру.

---

***

В начале было слово…

И мне за него больно…

Я даже сказал бы — стыдно…

---

Воздушная тревога

не торопись говорить мне такие слова

от которых кружится небо

небо может упасть

страшно стоять

под готовым сорваться в любую секунду

словом

и никто не учил где спасаться

если вдруг

взвоют сирены

нас извещая

о предстоящем небесном ударе

в самое сердце

нежная-нежная

легкая-легкая

почти невесомая

просто воздушная

но все же ТРЕВОГА

вот что живет во мне

если я знаю что с губ твоих

могут сорваться

слова

от которых кружится небо

---

***

Кто встретит меня?

Только ветер.

Он привычно проверит

На прочность мой латаный плащ.

Кто окликнет по имени?

Эхо.

Птица в розовом сне