Бесплатный фрагмент - Проснись

СЛОВО АВТОРА

Дорогой друг!

Рада, что ты решил прочитать мою книгу.

Очень надеюсь, что она тебе понравится!

Но прежде чем ты начнешь, у меня есть один совет: если вдруг это произведение первым попало в твои руки, то очень рекомендую сначала прочесть мою вещь под названием «Лимский синдром».

«Проснись» — это прямое продолжение мистического триллера «Лимский синдром», поэтому для большего понимания сюжета и для объёма картинки важно прочесть их в хронологическом порядке.

Приятного чтения!

С любовью, Ирина Марс.

ГЛАВА 1

— Где Алиса? — раздался слабый голос, заглушаемый шумами больничной палаты. А́ртур попытался привстать на локте и, сморщившись от боли, упал на больничную кровать.

— Что? — Встрепенулся Алекс, сбрасывая с себя полудрему и книгу с колен.

Семь недель он провел в палате, почти не отходя от друга, семь долгих и мучительных недель надеялся на то, что А́ртур придет в себя, а когда тот очнулся, растерялся.

Алекс постоял пару мгновений, смотря на друга дикими глазами, задохнулся от осознания, бросился к двери.

— Эй, есть тут кто? Пациент очнулся, срочно нужен врач в палату! Кто-нибудь, ау! — И не успел Алекс подойти к А́ртуру, чтобы обнять, в палату, о чем-то перекрикиваясь, забежала целая толпа в белых халатах. Вытеснили в коридор, захлопнули дверь прямо перед носом, оставив одного в пустом, тихом коридоре.

Алекс прислонился лбом к двери и стал слушать, пытаясь унять дрожь в руках и коленях.

— Измерьте ему давление, сатурацию. А́ртур, вы помните что-нибудь? Как попали сюда? Имена ваших родных? — Молчание.

Алекс, стоял почти не дыша, не двигаясь, словно сросся с дверью, стал ее частью. Его лучший друг только что пришел в себя, вышел из комы, победил смерть.

Величайшие врачи мира пожимали плечами и признавались, что ничем не смогут помочь. Еще неделей ранее Алексу предлагали отключить А́ртура от аппарата жизнеобеспечения, аргументируя это тем, что поддерживать эту иллюзию жизни бессмысленно. «Он умер в тот день, когда в него стреляли, поймите это, наконец. Вы просто откладываете неизбежное».

Алекс отстаивал право друга на жизнь, как мог: платил в три раза больше обычной цены, за нахождение в больнице и подключенный аппарат, сам жил в палате, чтобы ничего не упустить и не позволить принять ни малейшее решение, касающееся А́ртура в его, Алекса отсутствие. И вот, А́ртур выиграл этот бой со смертью!

За дверью упало что-то железное, возвращая парня в реальность. Он глубоко вздохнул и отошел от двери, на ватных ногах зашагал к подоконнику, нервы ослабили мышцы, закружилась голова и очень захотелось присесть.

Суматоха в палате продолжалась около получаса, Алекс все это время сидел, нервно болтая ногой и кусая губы, с замиранием сердца ловя каждый звук, доносившийся из-за закрытой двери.

Очень хотелось курить.

Когда дверь открылась, он спрыгнул с подоконника и подбежал к врачу, который остановился у двери палаты, ожидая Алекса. Остальные быстро исчезли за поворотом коридора.

Доктор устало, но добро, словно дед мороз, улыбнулся и похлопал Алекса по плечу.

— Мы справились, — немного помолчал, — вы справились, Алекс. Это полностью ваша заслуга. Если бы не ваша вера, если бы вы не отстаивали его… — он не договорил, вздохнул и еще раз хлопнул парня по плечу, — вы очень хороший друг. Отдохните немного, все самое страшное позади. Поезжайте домой, отоспитесь, нормально примите ванну и поешьте не торопясь. А́ртура сейчас лучше не беспокоить, мы поставили капельницу с магнезией, он скоро уснет.

Алекс машинально посмотрел на часы — красивые, кварцевые, черные. Он давно потерял счет дням и путался во временах суток. Если светло — значит день, темно — ночь. Это все, что нужно знать. Стрелки показали двенадцать, судя по свету за окном, дня.

— Можно я загляну хотя бы на минутку, пока он не уснул? Я обещаю, слова лишнего не скажу.

Мужчина в халате лишь вздохнул понимающе, кивнул и отошел от двери, уступая дорогу.

— Не больше пяти минут.

Алекс, даже не рассчитывавший, что так легко его уговорит, улыбнулся и закивал. Мужчина снова кивнул и ушел куда-то вглубь коридора.

— Ну, наконец-то… — Алекс, с широкой улыбкой подошел к кровати друга, которой весь в капельницах, бледный и худой, больше похожий на саму смерть, посмотрел на Алекса затуманенным взглядом. Губы, почти белые, сухие, растрескались, лицо осунулось, черты заострились, а щеки впали. Под глазами темные круги, руки, когда-то мощные, теперь тонкие, как веточки, перебирают пальцами по одеялу.

— Алекс, где Алиса? — С трудом проговорил он.

Алекс, с застывшей на губах, дурацкой улыбкой, задумчиво посмотрел в глаза друга, потом, зачем-то, перевел взгляд на свои кроссовки и снова на А́ртура.

— Извини, но… я не понимаю… — Тон осторожный, напряженный, словно крадется за бабочкой, боясь спугнуть неловким движением или звуком.

— Ладно, значит это новый круг, и мы все еще незнакомы… логично же? — Полушепот А́ртура вызвал холодные мурашки. Алекс сделал вид, что не расслышал. Спрятал испуг за улыбкой, но напряжение отдалось по всему телу.

«Неужели его мозг… Да нет… Очевидно же, что А́ртур просто еще не совсем пришел в себя. Мозг играет с его сознанием, не отпускает из тяжелых снов, это ничего, это не страшно, всем снятся сны».

— Как я сюда попал? — Прервал его панические мысли сухой, чужой голос, только отдаленно напоминающий голос друга.

— В тебя стреляли, — голос Алекса аккуратный, тихий, такой, каким ребенку объясняешь что-то сложное и грустное, — совсем ничего не помнишь?

— Конечно помню! — Воодушевленно зашептал А́ртур, — надеюсь этот ублюдок, Константин сдох на том чертовом крыльце! — А́ртур немного помолчал, набираясь сил, — ну и заварушка вышла в этой петле! А с Иолантой и Даниилом все хорошо?

У Алекса неприятно кольнуло в груди.

«Даже если он и вернется, что отмечу, один шанс на миллион, нет никакой гарантии, что его разум останется при нем…»

Алекс попытался отогнать монотонный, сухой голос одного из врачей, звучащий в голове и неуверенно улыбнулся.

— А́ртур, наш офис захватили, перестреляли кучу народа, двенадцать человек погибли в этой перестрелке. Ты попал под нехилую раздачу свинца и… ты… ты ничего этого не помнишь? — Алексу не удалось скрыть отчаяние в голосе.

А́ртур почувствовал, как голова, сначала медленно, но быстро набирая скорость, словно карусель в парке, закружилась. Он попытался что-то сказать, но кашель, больше похожий на предсмертный хрип, сдавил горло. Морщась от боли, А́ртур закрыл глаза, хватая ртом воздух.

— Черт, — Алекс выбежал за дверь, паника завоевала разум, он истерично закричал, зовя помощь. Не узнал собственный голос, крикнул снова. Через минуту, а может целую вечность в палату вбежала медсестра, а за ней запыхавшийся врач. «Покиньте палату».

Алекс, опять стоял в коридоре прислонившись головой к двери. Проклиная себя и, словно заклинание, повторяя: «Спасите его, пожалуйста».

Время, как вечность. Тягучее, словно гудрон и душное, как погода перед грозой.

Наконец, из палаты вышел все тот же врач. На чисто выбритом лице пролегла усталость, которую он попытался скрыть под ободряющей улыбкой. Глаза, покрасневшие от недосыпа, посмотрели тяжело, но по-доброму. Тонкие, длинные пальцы поправили воротник рубашки, выглядывающей из-под медицинского халата. Пуговицы халата явно застегивались в спешке — одна петелька пропущена, а верхняя пуговка застегнута не в свою петлю.

— Молодой человек, — вздохнув, начал он, уже даже не пытаясь скрыть своего уставшего тона, — вы проводите тут сутки напролет. И я, правда, очень ценю такое беспокойство о друге и даже, по правде говоря, немного ему завидую. Не думаю, что в моем окружении будет хоть один человек, готовый проводить рядом столько времени случись, что со мной. Как врач, я настоятельно рекомендую вам поехать домой. Состояние А́ртура стабильное, ухудшений не предвидится. Пришлось дать ему более сильное снотворное и успокоительное, я уверяю, до завтрашнего дня он будет спать под нашим строжайшим присмотром. Необходимости в вашем присутствии сейчас нет, — тон голоса мягкий и успокаивающий, словно бабушка читает на ночь добрые сказки. Он слегка хлопнул Алекса по плечу, — подумайте и о себе, молодой человек, когда вы последний раз спали на нормальной кровати и принимали душ никуда не торопясь? Поезжайте домой и хорошенько отоспитесь, ладно? Вы отстояли право А́ртура на жизнь, дальше дело за нами.

Алекс кивнул, мужчина удовлетворенно улыбнулся и, уже набрал в легкие воздух, чтобы сказать еще что-то, как его перебил встревоженный женский голос.

— Алекс, дорогой мой, слава богу ты здесь.

Коридор наполнил звонкий звук стука каблуков, который распугал все тени спокойствия, разбиваясь эхом о кафельную плитку. Алекс обернулся, услышал сокрушенный вздох врача и вздохнул сам.

— Где мне еще быть? — Пробубнил он себе под нос и приветливо улыбнулся, — здравствуй, Иоланта.

Женщина в строгом платье и идеально собранными в пучок волосами распростерла руки для объятий. Алекс, нехотя ответил тем же. Театрально расцеловав парня в щеки, она отпустила его.

— Ты уже разговаривал с ним? — Голос нервный, срывающийся на шепот. Взгляд мечется от двери палаты на Алекса и обратно.

Одета женщина, как всегда, словно сошла со страниц старинных книг. Синее парчовое платье в пол, которое выгодно подчеркивает тонкую талию, расходясь от нее расклешенной юбкой с легким кринолином. Красивые, белые рюши выглядывают из-под рукавов и украшают воротник. Просто, но идеально уложенная прическа, с аккуратно собранной на затылке «шишечкой» из волос и выпущенными тонкими локонами у лица, что создает строгий, но романтичный образ. Тот, кто не знает Иоланту, наверняка подумал бы, что она специально вырядилась, но дело в том, что Иоланта всегда, АБСОЛЮТНО ВСЕГДА выглядит безупречно. В любой ситуации, в любом настроении и самочувствии, в любое время. Ее прическа всегда аккуратно уложена, непременно гордая, прямая осанка, туфли исключительно на каблуке, а платья красивые, свежие и без единой складки. Иоланта очень любит шикарные платья, для них в ее доме выделена огромная гардеробная комната. Женщине уже за пятьдесят, но никто бы в это не поверил. Тело ее стройное, подтянутое, на лице почти не видно морщин, кожа ровная, щеки румяные. Вздернутый нос придает задорный и девчоночий вид. Высокие, изогнутые брови гармонируют с большими, зелеными, цвета изумруда, глазами. Острые скулы и аккуратный заостренный подбородок делают черты лица властными и аристократичными. Эта женщина сама изящность, муза поэтов, героиня старинных романов.

Алекс, при встрече всегда восхищался Иолантой, хотя и чувствовал себя неуютно в ее присутствии, поэтому, старался как можно скорее распрощаться и убежать подальше.

— Да, но ему стало плохо и пришлось дать снотворное, чтобы он поспал, так что, зря ты сюда приехала, — слова вылетели быстро, на одном дыхании, словно Алексу хотелось скорее от них избавиться, — сейчас с ним все хорошо.

Иоланта вскинула руки, вкладывая ладонь в ладонь.

— Но как же так? Он точно в порядке?

— В полном, — понимая, что Алексу требуется помощь, врач взял инициативу в свои руки.

— Ох, я так рада, — Иоланта тут же переключила свое внимание, — я могу к нему зайти?

— Думаю, в этом нет никакого смысла, он сейчас спит, — вяло запротестовал врач и незаметно махнул рукой Алексу, давая возможность уйти, пока Иоланта отвлечена.

Только Алекс начал аккуратно пятится к выходу, как женщина обернулась к нему.

— Алекс, мальчик мой, спасибо, что был рядом с А́ртуром все это время! — Она снова приблизилась с намерениями заключить того в объятья.

— Да не за что, — пробормотал он, застигнутый врасплох, и ничего не оставалось, как ответить на ее жест.

— Поезжай домой, отдохни, приведи себя в порядок, — на этих словах Иоланта сделала запинку, — не в том смысле, что ты плохо выглядишь, но тебе, абсолютно точно, нужно хорошо отоспаться.

— Я и так собирался ехать домой, — Алекс вымучено улыбнулся, — но, все-таки, самооценку ты мне подкосила, своим «приведи себя в порядок», — парень, несмотря на ужасную усталость, не смог не воспользоваться ситуацией, и подколол воспринимающую все в серьез женщину.

Иоланта, запинаясь от волнения, сразу начала извиняться, Алекс рассмеялся.

— Я же пошутил, — настроение немного поднялось, — ладно, побегу я, — и быстро чмокнув женщину в щеку он, не оглядываясь, направился к выходу.

— До встречи, милый мой.

Алекс поморщился.

ГЛАВА 2

Придя домой, Алекс первый раз за полтора месяца набрал горячую ванную и, погрузившись в нее, сразу покрылся мурашками от наслаждения.

Этот неописуемый словами момент, когда ложишься в теплую воду, и она нежно смыкается на тебе, словно объятья любимой. Тело постепенно нагревается, стремясь к единой температуре с водой, мышцы расслабляются, мысли становятся приятными и вялыми.

Алекс скучал по этому ощущению. Долгие недели, что А́ртур лежал в коме, все, что мог Алекс себе позволить, это по-быстрому обмыться в душе, иногда даже без мыла. Он постоянно спешил, ему казалось, что если он не рядом с другом, то с ним может что-то случиться. Вдруг А́ртура без спроса отключат от аппарата или не уследят за какой-нибудь из многочисленных трубок, и кислород перестанет поступать в легкие, или друг придет в себя, а Алекса не будет рядом, и не́кому будет все объяснить, поддержать, позвать врача, в конце концов. В общем, эти семь недель выдались нелегкими.

Парень в блаженстве закрыл глаза, ощущая, как его тело согревает горячая, успокаивающая вода и не заметил, как уснул.

Из приятной, теплой дремы его выдернул навязчивый и громкий рингтон телефона. Алекс открыл глаза, соображая, где находится, сделал вдох и чуть не захлебнулся водой, в которую погрузился уже чуть ли не по самый нос. Откашлявшись, провел по экрану, отвечая на настойчиво долгий звонок.

— Привет! Ну, как там А́ртур? Все караулишь его? — услышал Алекс голос своего брата Ника. «Почему телефон не определил его номер? Новая симка?» Ник работает в транснациональной компании, поэтому часто находиться за границей. Сейчас вот, в Лондоне, потом полетит в Нью-Йорк. Уже год, не имея возможности видеться лично, братья общаются только по телефону. Ник старше Алекса всего на семь лет, но часто ведет себя, словно его отец. Хотя, по сути, почти так и есть.

Их отец рано умер — рак желудка. Восьмилетнему на тот момент Нику пришлось, буквально воспитывать Алекса, который тогда еще лежал в пеленках, орал, как дурной, гадил по десять раз на дню и пытался сгрызть свои же пальцы.

Их семья была не из богатых. Все, что осталось от отца — профессора филологии, преподававшему в местном университете, это маленькая двухкомнатная квартирка и раздолбанный жигуль, который мать сразу продала за какие-то копейки. Водительских прав у нее все равно не было, а деньги были нужны.

Их мама, красивая женщина, с необычным именем Рафика, находящаяся на момент смерти мужа в декрете, без обиды на судьбу быстро взяла жизнь в свои руки, осознавая, что двое сыновей теперь только ее ответственность. И, чтобы как-то выжить и не загнуться от голода ей пришлось выйти на работу, переложив воспитание полугодовалого Алекса на хрупкие, восьмилетние плечи Ника. Она устроилась в круглосуточный магазин, сутки — через трое, где получала грошовую зарплату, но зато, могла таскать домой просрочку. Поэтому колбаса, сыр, мясо, салаты и, иногда даже тропические фрукты всегда были на столе.

У парней была одна мечта: организовать свою жизнь так, чтобы маме больше никогда не приходилось, не то чтобы работать, а вообще что-либо делать самой. Цель свою они достигли. Ник работает в международной компании занимающейся нефтью и газом, Алекс же, вместе с Артуром, владеют авиастроительной корпорацией.

Рафике, на юге они купили красивый, большой дом с выходом к морю. Там она занимается садом, йогой, ходит с подружками в театры и филармонии, питается исключительно в ресторанах и, по пять раз за год, а то и чаще, улетает познавать какую-нибудь красивую страну.

Такая вот плата за то, что одна подняла на ноги двух детей, и не просто вырастила, а воспитала их достойно, в любви и заботе. Несмотря на то, что женщина много работала, она всегда выделяла на детей столько времени, чтобы они не чувствовали себя обделенными. Они часто, всей своей дружной семьей гуляли в парках, где Рафика могла потратить последние деньги детям на карусели и мороженое. Отказывала себе в красивых вещах и косметике, главное, чтобы мальчики улыбались и были одеты — обуты по сезону и в хорошие вещи. Она ни разу не сорвалась на них из-за своей нелегкой жизни. Всегда была доброжелательна и приветлива, готовая выслушать и дать совет в любое время. Даже если в этот момент была жутко уставшей или расстроенной. Никогда ребята не чувствовали от нее холодность или отдаленность. Самое малое, что сыновья могли сделать для матери, это дать свободу жить теперь так, как она хочет, никогда больше не работать и путешествовать.

Между братьями с детства образовалась очень крепкая связь, они стали не просто близки, они были одним целым. Старшему было хорошо известно, как дорог для Алекса А́ртур. Да и для самого Ника, А́ртур давно стал вторым братом, пусть не кровным, но не менее родным. Он старался ежедневно поддерживать Алекса все то время, что А́ртур находился в коме. Новость о том, что парень, наконец-то, пришел в себя очень порадовала. Этот счастливый момент омрачил только тот факт, что сам Ник не может находиться рядом.

— Пришел в себя сегодня, но ты то уже об этом знаешь, — усмехнулся Алекс.

— Ага, маман позвонила только что, рассказала. Просила тебя не беспокоить, чтобы ты высыпался.

— И ты, конечно же, сразу позвонил мне, чтобы разбудить, — усмехнулся Алекс.

— Вообще-то, я позвонил наехать на тебя за то, что ты сразу мне не рассказал. Так что, моя очередь возмущаться, — проворчал Ник.

— Ой, простите, что оскорбил ваши чувства, — едким голосом ответил брат, — я просто уснул в ванной, ты, кстати, спас мне жизнь, я почти утонул.

— Балбес, — вздохнул Ник. Алекс хихикнул и закашлялся, снова подавившись водой.

— Ну как он? — перешел на серьезный тон Ник.

— Странный…

— Странный?

— Ага. Я толком не понял, но, кажется, он думает, что его подстрелил какой-то, как он выразился, ублюдок по имени Константин. Еще спрашивал про Алису, а когда я сказал, что не знаю никаких Алис, ответил совсем стрёмную чушь, типа: «Значит, это новый круг и мы еще все незнакомы». У меня мурашки по спине побежали от этого. Ведь врачи тогда говорили…

— Так, прекрати, — перебил Ник, заранее зная, о чем заговорит Алекс, — все будет хорошо, он только пришел в себя, чего ты от него хотел? Вообще радуйся, что он тебя узнал. Все будет в порядке, слышишь? Если бы он очнулся овощем, ты бы сразу это заметил, а остальное не страшно, все вспомнит, все наладиться.

— Думаешь ему что-то снилось, а когда он очнулся реальность запуталась со сном? — Хоть Алекс и попытался казаться спокойным, голос выдавал его нервозность.

— Кома, это не сон, Алекс.

— Нуу, мозг-то функционирует, значит почти сон.

— Я не знаю, — голос Ника погрустнел, ему перестал нравиться этот разговор.

— Главное, чтобы у А́ртура никаких сдвигов не было…

— Да ладно тебе нагнетать, — успокаивающе проговорил Ник, — не загоняйся, прошу тебя. К сожалению, мне уже пора бежать, встреча с партнёрами через пятнадцать минут, но завтра утром я позвоню, и мы договорим. А́ртуру от меня приветы и поцелуйки, — смешливо проговорил Ник и послышались частые гудки.

— Пока, — проговорил Алекс в пустоту, после чего, еще с минуту пролежал не шевелясь, задумчиво прижимая телефон к уху.

Алекс думал об А́ртуре, его словах и о том, что точно не знает ни одной девушки с именем Алиса. Но какое-то непонятное ощущение, как забытое слово, вертящееся на языке, полностью завладело им.

После того, как Алекс выбрался из остывшей ванной, он, врезаясь в мебель и перебирая в голове тревожные мысли, с полчаса проскитался по квартире без цели и, наконец, присев на кресло, снова погрузился в липкий, неприятный сон.

ГЛАВА 3

Алекса снова разбудил звонок телефона, он подскочил с кресла, потер глаза, чертыхнулся и, с полу-стоном, полу-рыком потянулся за орущим смартфоном.

На экране высветилось имя Иоланты, сон сразу пропал, растворился, как туман от солнечных лучей.

— Мальчик мой, надеюсь я тебя не разбудила, — начала она.

— Нет-нет, я не спал, — соврал Алекс, прочищая горло.

— Чудно, можешь сейчас подъехать в больницу? Мне срочно нужно отлучиться по работе. Не хочу, чтобы А́ртур проснулся, когда никого не будет рядом.

— Да, конечно, мне нужно пять минут на сборы и, примерно, двадцать на дорогу.

— Хорошо, я жду тебя, дорогой. Извини что разбудила.

— Я не спа… — начал протестовать Алекс, но короткие гудки перебили его. Парень поморщился и бросил телефон на журнальный столик.

— Что за черт? Почему все бросают трубки, не дав и слова вставить? — Проворчал он.

Постояв с полминуты, и соображая с чего начать сборы, он направился в ванную. Хорошенько почистил зубы, умылся, смочил волосы мокрыми руками и зачесал их назад. Посмотрел на себя, оперевшись на раковину, затем взъерошил волосы и вышел.

Немного постоял в гардеробной, рассматривая одежду. Остановил свой выбор на светло-голубых ливайсах, белой футболке — поло от лакост и кедах с рисунками покемонов по бокам, тоже белых. Напоследок, посмотревшись в зеркало, схватил со стола смартфон, ключи от машины и выбежал на улицу. Утро встретило ярким, весенним солнцем и мягким теплом.

Алекс, как обычно забывший, куда припарковал машину, покрутил головой и, не обнаружив во дворе свой приметный, белый мустанг, спустился в подземную парковку. Там его не оказалось, впрочем, как всегда. Он снова поднялся во двор и, раздраженно вздохнув, торопясь стал обходить дом. Машина нашлась с другой стороны, у соседнего дома. Усмехнувшись над самим собой и, в очередной раз, пообещав больше не бросать ее где попало, нажал кнопку брелока, мустанг приветственно пиликнул.

Несмотря на будний день в городе не оказалось пробок, это приятно удивило, до больницы Алекс добрался всего за десять минут. В коридоре его встретила слегка взъерошенная и встревоженная Иоланта.

— Мальчик мой, как ты быстро, — потянулась она обниматься, — он до сих пор спит, я начинаю переживать. От врачей ничего невозможно добиться, — запричитала женщина всхлипывая.

Алекс, боящийся женских слез, как огня, запереживал, что Иоланта сейчас расплачется, а он будет стоять, как истукан, не зная куда себя деть, погладил женщину по спине и затараторил, пытаясь успеть успокоить пока она не разрыдалась на его плече.

— Если бы что-то было не так, врачи первым делом нам об этом сообщили бы, какой смысл им что-то скрывать? Все будет хорошо, организм А́ртура очень истощен и требует гораздо больше отдыха, чем в нормальном состоянии, — голосом профессора на лекции, монотонно проговорил Алекс, Иоланта расслабилась в его объятьях, и он еле слышно, с облегчением вздохнул.

— Да… Да, ты прав, мальчик мой, — она освободила его из своих цепких, тонких, как лапки у птицы рук, — я это уже говорила, но повторюсь, и еще не раз, ты очень хороший друг, Алекс. А́ртуру повезло с тобой. Я очень рада, что ты здесь.

Алекс лишь мило улыбнулся. Он умеет очень мило улыбаться, знает об этом и пользуется. У него имеется отдельная улыбка для разных категорий людей: клиентов, старушек, девушек, родственников. У А́ртура, впрочем, тоже. Но у того есть козырь в рукаве: ямочки на щеках, которые и без специальной улыбки всех сводят сума, — все будет хорошо!

Иоланта кивнула.

— Ты вроде торопилась куда-то, — напомнил Алекс.

Иоланта опять кивнула.

— Я скоро вернусь, если что, сразу звони.

— Да, конечно, — и Алекс снова улыбнулся самой милейшей улыбкой, на которую только был способен.

Иоланта ушла, цокая каблучками, а парень, облегченно выдохнув, отправился в палату к другу.

Не понятно почему, но Алекс всегда чувствовал себя очень неуютно рядом с Иолантой. Каждый раз, когда она попадала в его поле зрения, его наполняла необъяснимая тревога, хотя никаких неприятных ситуаций между ними не было, Иоланта всегда мила и приветлива. Но какое — то подсознательное, необъяснимое чувство, не давало парню расслабиться рядом с ней. Хотелось быстрее сбежать, освободиться от ее общения, от этого приторного «мальчик мой» и постоянных объятий с поводом и без. Он знал, что Иоланта любит его, почти так же, как и А́ртура, да и Алекс испытывает к женщине добрые, семейные чувства, но все же, рядом с ней становилось как-то холодно, словно он знает какой-то страшный ее секрет, просто не помнит.

Коридор больницы был пуст и погружен в такую кромешную тишину, что зазвенело в ушах.

— Странно, — прошептал Алекс и, пожав плечами, открыл дверь в палату.

А́ртур, бледный и худой спал, лежа на спине, его грудь слегка взымалась легкими, спокойными вдохами. В этой светлой палате, на белых простынях он показался Алексу таким умиротворенным, красивым, похожим на эльфийского принца — прекрасного и почти прозрачного.

Алекс осторожно прикрыл дверь и прошел по палате к своему, уже привычному месту — мягкому, белому креслу рядом с кроватью друга. Он немного посидел без движения, разглядывая А́ртура, затем, устроившись поудобнее, достал телефон и открыл скачанную накануне электронную книгу «Девушка с татуировкой дракона».

Прошло довольно много времени, Алекс успел прочитать несколько глав, когда услышал слабый, тихий голос.

— Алекс, — тяжело прошептал А́ртур, — рад, что ты здесь.

— А я-то как рад, — с широкой улыбкой подскочил с места Алекс, — как ты нас всех перепугал, дружище, — он подошел к другу и встал в нерешительности. Алекса охватило непреодолимое желание обнять или, хотя бы, потрепать А́ртура по плечу, но он засомневался, не принесет ли это болевых ощущений. Хоть раны более-менее уже затянулись, все же из тела А́ртура вытащили шесть пуль. Сколько нужно на восстановление после такого, Алексу было неизвестно, поэтому он ограничился радостным лицом и сумасшедшим маханием рукой.

— Подожди, я Иоланте позвоню, — перестав махать, как идиот, спохватился он.

— Нет-нет, не нужно, пожалуйста, присядь, — запротестовал А́ртур и попытался приподняться на локте, от чего мучительно поморщившись, зашипел от боли и улегся назад. И, уже лежа, еще раз повторил, — не нужно. Есть разговор.

— Об Алисе и каких-то кругах? — Сдвинул брови к переносице Алекс, взгляд его стал напряженным.

— А ты сообразительный, — А́ртур выдавил из себя полуулыбку.

— Слушай, это даже немного обидно, — ледяным тоном начал Алекс, — я понимаю, много чего за эти недели тебе могло привидеться… в коме. Но, сидишь тут возле тебя сутки напролет, страдаешь, плачешь. А очнувшись, ты вместо того, чтобы сказать: «привет, любимый! Я так рад тебя видеть», заливаешь про какую-то Алису. Другую ЖЕНЩИНУ, — сделав большие глаза, Алекс проговорил слово «женщину» очень выразительно, таким тоном, словно, если бы вопрос был о мужчине, было бы не так обидно.

А́ртур поперхнулся и, даже не обращая внимания на боль, все же привстал на локтях, непонимающе уставившись на друга огромными глазами. Алекс, подозрительно щурясь, наблюдал за его действиями.

Игра в гляделки длилась довольно долго, пока, наконец, А́ртур, ошалелым и виноватым голосом, не нарушил молчание заполнившее все вокруг.

— Что… что это значит? Я не понял… ты… ты же не имеешь в виду… боже, я сейчас с ума сойду… — во рту пересохло, голос стал еще более глухим и хриплым.

— Ой, только не говори, что ты все о нас забыл, это убивает меня, А́ртур, как ты мог? Все вокруг завидовали нашей любви, а ты… ты просто все забыл? — В голосе Алекса стали проскальзывать истеричные нотки, а тембр задрожал, словно он вот-вот расплачется.

— Слушай друг… я…я не знаю, что сказать, — совсем поник А́ртур, он вцепился в одеяло, словно корабль потерпел кораблекрушение посреди океана, а это одеяло — вовсе не одеяло, а кусок разломанной двери, последнее, что могло его спасти.

В полном смятении А́ртур думал о том, что, конечно, любит Алекса, любит больше всех на этом свете, наверное, даже больше Иоланты. Но, как друга, как брата. И это он помнит прекрасно, а вот это вот все, что вывалил на него Алекс…

Сердце, готовое выпрыгнуть из груди при любом удобном случае, ускоренно застучало. Шок настиг, как снежная лавина. Бросило в жар, затем в холод. Стыд накрыл липкими мурашками и разлился неприятной волной по животу. А́ртур, опустил голову, не в силах смотреть в глаза другу. Так стыдно ему не было ни разу в жизни, а за эту самую жизнь, он такого успел наворотить, что у обычного человека волосы дыбом встанут если ему рассказать хоть немного. И тут его панические мысли прервал громкий, задыхающийся смех. А́ртур, еще больше сбитый с толку, в растерянности свел брови к переносице и расширенными от недавнего шока и удивления, глазами, стал наблюдать за тем, как его лучший друг… или уже не друг… «А как? Парень? Фу… позорище», который, только что чуть не расплакался на его глазах, рассказывая об их любви, согнувшись ржал, как сумасшедший конь, да так, что стены вокруг задрожали.

— Ты… бы… видел… свою… рожууу, — еле выдавил из себя Алекс, не переставая при этом хохотать, уже с какими-то стонами и завываниями вперемешку, вытирая при этом слезы, выступившие от смеха.

— Ты… ты че? — Все еще находясь в шоковом состоянии, так же хрипло и сухо спросил А́ртур.

Но Алекс, снова взглянув на него, закатился новой волной смеха, не в силах сказать больше не слова. А́ртур начал понимать, друг просто развел его. Он сразу вспомнил о дебильном чувстве юмора Алекса. Друг никогда не упускал возможности пранконуть кого-нибудь. Не раз приходилось с кем-то драться из-за его дурацких шуток, и А́ртур сейчас прекрасно понимал тех людей, которые лезли с ним в драку. Хотя раньше просто смеялся над «этими людьми без чувства юмора» и искренне не мог понять, как можно устроить целые разборки из-за какой-то шутки. Сейчас же, сидя на больничной койке, только что выйдя из комы, он, смотря на уже красное от смеха лицо друга, испытывал только одно желание: хорошенько врезать по этому самому лицу.

— Ну и кретин же ты! — Злобно прошипел А́ртур и попытался достать подушку, чтобы бросить ее в друга и хоть как-то выплеснуть свою злость, но не смог и только обессилено упал на кровать.

— Да ладно тебе, смешно же вышло! Жалко я не снял на телефон твое лицо, вот Ник поржал бы, — Алекс уже перестал закатываться истеричным смехом и издавал теперь, какие-то всхлипывающие звуки.

— Да я уже застрелиться подумал, чем всю эту ситуацию с нашей, типа, любовью разруливать, — воскликнул А́ртур, — идиот ты, и останешься идиотом!

— А вот это уже обидно, — быстро погрустнел Алекс, но глаза сверкнули смехом, — то есть, ты лучше убьешь себя, чем меня поцелуешь? — И он потянулся к другу с вытянутыми губами, показывая, что намеревается его поцеловать.

— Фу! Отвали от меня, дебила кусок, — крикнул А́ртур хмурясь, но уже и сам не смог сдержать смех.

На шум в палату забежала медсестра.

— Что тут у вас происходит? — Воскликнула она, поправив очки на своем аккуратном, вздернутом носике.

Парни оглянулись на нее и не найдя, что ответить, просто пожали плечами, словно школьники, которых застали курящими в туалете. Что тут говорить, спалились.

— Веселимся вот.

Алекс невольно залюбовался девушкой. С такой красивой внешностью ей бы в кино сниматься. Черты лица утонченные, волосы светлые, крашенные, переливаются серебром и, еле заметным, розовым оттенком, собраны в аккуратный пучок, как у балерин или гимнасток. Белый халатик красиво облегает выдающиеся формы и тонкую талию. Ноги длинные, стройные, в мягких балетках. Голубые, большие глаза задорно сверкнули из-под стильных, прозрачных очков, которые, скорее всего, она надела для красоты, нежели для зрения.

— Я очень рада, что вам весело, молодые люди, — тщетно попыталась она придать суровости своему бархатному голосу, — но, А́ртур, вам нужно отдыхать и лучше избегать резких движений. В том числе напряжения, особенно напряжения в области живота. Поэтому, как бы ужасно это не звучало, смех вам пока противопоказан.

А́ртур приложил руку ко лбу в виде козырька и кивнул, улыбаясь самой милой улыбкой из его огромного выбора милых улыбок. Девушка задержала взгляд на парнях чуть больше, чем требовалось, невольно залюбовавшись. Оба невероятно красивые, стильные, веселые. Зеленоглазый А́ртур, с милыми ямочками на щеках, несмотря на бледность, худобу и темные круги под глазами, похожий на прекрасного, диснеевского принца. Высокий, голубоглазый Алекс, с непослушными кудряшками, идеальными чертами лица, пухлыми губами и живыми, задорными глазами вызывал нежную улыбку, которую невозможно сдержать.

На Алекса вообще невозможно смотреть без улыбки, если у А́ртура более строгая красота, каноническая, у Алекса она максимально милая. Мало кому удавалось злиться на него. Даже, когда он творил несусветную чушь, от него исходит такой поток доброты, веселья и жизнелюбия, что хватало на всех, кто находиться рядом. Он как лучик солнца, дарил свое тепло всем окружающим, от чего рядом с ним всегда царила атмосфера веселья и полного уюта.

Девушка, осознав, что слишком долго сморит на парней, еле заметно вздохнула и, улыбнувшись, вышла из палаты.

— Слушай, чувак, — очень серьезным тоном начал Алекс, как только дверь за ней закрылась, — ты прости меня, пожалуйста, я тебя люблю и все дела, но… кажется, я меняю ориентацию, я уверен, ты переживешь это и найдешь кого-то более достойного чем я.

А́ртур кинул в него ручкой, лежащей на тумбочке, но Алекс юрко увернулся и ручка, звонко ударившись о дверь, упала на пол.

— Идиот, — проворчал А́ртур, и ребята снова засмеялись, пытаясь не издавать звуков, от чего становилось еще смешнее.

Наконец, успокоившись, друзья стали болтать о всякой ерунде. Алекс рассказал о работе, его делах, о том, что произошло в мире за то время, что друг был в коме, о книгах, которые прочитал. Затем, осторожно перешел к неприятной и тяжелой теме. Рассказал о пострадавших и погибших в их офисе людях, большинство из которых были им лично знакомы и, с которыми они поддерживали приятельские отношения. На что А́ртур, тяжело вздохнув, скорбно опустил голову, не хотя признаваться, что не знает, или не помнит никого из них. Когда тем для обсуждения не осталось, Алекс перевел разговор на тему, которую оба друга намеренно игнорировали все это время, тему, которая не давала покоя с последней их встречи.

— Знаешь, — посерьезнев, начал парень. А́ртур вопросительно посмотрел на друга, — когда ты спросил меня об Алисе, — и, поймав взгляд А́ртур полный надежды, он даже замахал руками перед собой, — нет-нет, я реально не знаю ни одной Алисы, — при этих словах Алекс сам расстроился, увидев, как расстроился его друг, — но ее имя поселило во мне, какое-то странное ощущение.

Алекс задумался, а А́ртур стал терпеливо ждать, не прибивая его мыслей.

— Даже не знаю, как объяснить, как будто приснился сон, и он где-то на краю сознания, ты его почти вспомнил, но он такой размытый, непонятный, не собрать. Понимаешь?

А́ртур кивнул.

— Кажется.

— Так вот, тоже самое у меня, с твоей Алисой.

А́ртур только вздохнул в ответ, и парни замолчали, уставившись в стену, словно ища там разгадку.

— Может, расскажешь? — Через несколько минут молчания нарушил тишину Алекс.

Не успел А́ртур открыть рот, как в коридоре послышались торопливые, приближающиеся удары каблуков, «цок-цок-цок». Этот звук они бы не спутали ни с чем.

— Иоланта, — одновременно выдохнули парни.

Настигло ощущение, будто ты сидишь в сумерках, во дворе на лавочке, все по кругу рассказывают страшные истории, и вот, самый интересный момент, но мама завет домой, и ничего не поделаешь, нужно идти.

Через секунду открылась дверь и в палату ураганом влетела Иоланта.

— Артур, мальчик мой, как я рада тебя видеть, — запричитала она, — как твое самочувствие? Боже, как же ты нас всех перепугал, я каждый день молилась о тебе!

— Ты же атеистка, тетя, — на, что Иоланта только махнула рукой, словно муху отогнала, А́ртур улыбался.

— Вообще, все нормально, я тоже очень рад тебя видеть.

— Дай я тебя обниму скорее.

— Не стоит, — перекрыл ей путь Алекс, и А́ртур посмотрел с благодарностью на его спину, Иоланта остановилась в растерянности, с распростертыми, готовыми к объятьям руками, — у него еще болит все, любое прикосновение может причинить боль, — пояснил парень.

Иоланта только ахнула и приложила ладони к лицу.

— Я даже не подумала об этом, бедный мой мальчик, — запричитала она, — как же тебе тяжело. Я так скучала! Но, ни чего, все самое страшное позади, скоро все закончиться, ты выздоровеешь, и мы поедем домой. А лучше, куда-нибудь на остров, пить пина коладу и купаться в океане. Все наладиться. Я. очень-очень счастлива, что ты жив, — затараторила Иоланта в переизбытке чувств.

— Я тоже рад тебя видеть, тетушка, — ответил А́ртур с милой улыбкой, обнажая свои ямочки.

И тут у Иоланты разжался спусковой крючок, из нее полилось много слов, слез, эмоций. Алекс, делая вид, что слушает, размышлял о своем, А́ртур занимался тем же самым, иногда поддакивая, кивая, глупо улыбаясь и прося перестать рыдать. Наконец-то, у Иоланты кончился запас слов, и она замолчала.

— Ох, что же это я? — упрекнула она сама себя, — Тебе же отдыхать нужно. Я, наверное, утомила тебя!

— Да нет, что ты! Совсем не утомила, — соврал А́ртур, и снова мило улыбнулся.

Она благодарно посмотрела на племянника.

— Слушай, тетя, — она выпрямилась, давая понять, что вся во внимании, — я все помню.

А́ртур решил напрямую проверить ее. Если вся эта штука с перезагрузкой реальности существует на самом деле, то даже включи тетя дурочку, он сразу поймет, что она врет. Слишком хорошо он ее знает.

— Я так рада, мальчик мой, — всплеснула руками женщина, — это так прекрасно, многие после комы переживают амнезию и долгую реабилитацию, но ты у нас такой сильный.

— Ты не поняла, — аккуратно перебил ее племянник, — я помню и про дом, и про Константина, и про пленных девушек.

Иоланта сложила ладони в замок на уровне шеи и облокотилась на них подбородком, внимательно осматривая племянника. У Алекса от ужаса и непонимания, для чего друг лезет на рожон, расширились глаза. Но поймав на себе подозрительный взгляд Иоланты, сделал беспечное лицо и пожал плечами. Она таким же, подозрительным и озадаченным взглядом, снова посмотрела на племянника, немного помолчала и ответила:

— Пожалуй, нужно обсудить это с врачом, думаю сны в коме — это нормально, но нужно исключить различные неприятные моменты, — ее пристальный взгляд вызвал мурашки, — мальчик мой, ты точно себя хорошо чувствуешь? Голова не болит? Не кружится?

— Все в порядке, тетя, правда, — затараторил А́ртур, напугавшись, что его выписка из больницы может затянуться из-за дополнительных обследований, на которые он сам себя обрек, своим болтливым языком, — я просто пошутил, у нас тут сегодня настроение такое… веселое, — и он, улыбаясь, посмотрел на Алекса, ища поддержки.

— Это точно, — усмехнулся тот, я его так сегодня разыграл, что медсестра приходила ругаться из-за смеха. Представляешь, я наплел ему, что мы с ним влюбленная парочка, а этот дурак и повелся, видела бы ты его лицо, я от смеха чуть не умер. В итоге нам запретили смеяться, официально.

Иоланта улыбнулась, расслабилась и для приличия немножко пожурила парней за такую беззаботность, в столь серьезной ситуации. Но все же слегка хлопнула Алекса по плечу, давая понять, что шутка, и правда, смешная.

— Ну, в любом случае, мне нужно многое обсудить с врачом, поэтому я вас оставлю ненадолго, а вы пока пообщайтесь, уверена, вам много, о чем охота поговорить без лишних ушей, всяких престарелых дамочек, — с улыбкой проговорила она.

Парни наперебой стали заверять, что она им вовсе не мешает, что, конечно же, было самым наглым враньем. И, что Иоланта совсем не престарелая, а вот это, правда, вряд ли у кого-то язык повернется, назвать Иоланту престарелой. Женщина лишь улыбнулась и отправилась к двери.

— Тетя, — окрикнул ее А́ртур, когда женщина уже взялась за дверную ручку.

— Да, мой милый.

— Спроси, когда мне можно будет уехать, не хочу тут находиться.

— Хорошо, дорогой.

— Ты совсем дурак? — Набросился на друга Алекс, как только дверь за Иолантой закрылась, — с реанимации в психушку заехать хочешь?

— Мне нужно было ее проверить, –отмахнулся А́ртур, — это из-за нее я по реальностям скакал и тут оказался… Кажется.

— Ууу, брат, это серьезно, санитары, несите смирительную рубашку, — не громко, шутливо крикнул Алекс в сторону закрытой двери.

— Да заткнись ты, — шикнул А́ртур.

— Ладно — ладно, — в примирительном жесте поднял перед собой руки Алекс, — давай уже, рассказывай свою историю.

— Я даже не знаю с чего начать…

— Начни с начала, не ошибешься, — ухмыльнулся Алекс.

Следующий час А́ртур рассказывал свою историю, иногда перебиваемый восклицаниями Алекса из разряда:

«Серьезно?» «Ну чувак, ты даешь!» «Ну и жесть!» «Фууу.» «Да ладно…», и все в таком духе, вперемешку с уточняющими вопросами.

Удивительно, но никто, ни разу их не побеспокоил, ни красотка-медсестра, ни добродушный, вечно уставший врач, ни вездесущая Иоланта, ни уборщица, постоянно натирающая в палате мебель и подоконники, будто они из серебра, не будешь натирать — почернеют. Парни полностью погрузились в мир А́ртура, никем не перебиваемые, словно весь мир замер, чтобы дать им поговорить.

Когда А́ртур закончил описывать свою смерть и исчезновение Алисы и Алекса, в комнате повисла тяжелая тишина.

— Ну жесть, конечно, — протянул Алекс, после небольшой паузы.

Они снова замолчали.

— Слушай, брат, — наконец, подал голос Алекс, — в мире, где я торговал оружием и наркотиками, мой брат слабоумный, а мама умерла от рака, пока я был в тюрьме я, точно, оказаться не хочу. Даже ради твоей великой любви, сорян. А вот твои фантазии с девчонками — заложницами — это мощно, прям отдельный вид извращения, — лукаво улыбнулся друг, — я даже и представить себе не мог, что за тайные желания живут в твоей гнилой душонке. Да ты же хуже Дориана Грея.

— Друг дебил — горе в семье, — устало вздохнул А́ртур и закрыл глаза.

— Да ладно тебе, — примирительно улыбнулся Алекс. Короче одно могу сказать точно: не стоит тебе это все рассказывать кому-то еще, даже Иоланте… Тем более ИОЛАНТЕ.

— Ага.

— А ты фамилию-то свой возлюбленной знаешь? Может соц. сети прочесать?

— Ты серьезно будешь мне помогать ее искать? — А́ртур чуть не задохнулся.

— Ну а что? Прикольный же квест: найди девушку из другой реальности, — улыбнулся Алекс, — так как ее фамилия?

А́ртур немного замешкался. Он предполагал, что Алекс не станет его высмеивать. Но, чтобы поддерживать столь безумную идею… даже от Алекса А́ртур такого не ожидал. Да, он знает, что друг всегда поддержит, любую, самую провальную идею, самую несусветную чепуху, выручит из любой передряги, неважно прав ты или нет, без вопросов, лишней демагогии и разглагольствований. Алекс человек дела, на которого можно положиться в любой ситуации. Ему можно рассказать хоть о чем и быть уверенным, что секрет уйдет в могилу. Но сейчас… А́ртур, и сам, не до конца уверенный в том, что вся его прошлая жизнь реальна, удивленно и растроганно улыбнулся своему лучшему другу. Другу, который не высмеял, а на полном серьезе решил помогать искать, возможно, несуществующую девушку с параллельной вселенной, из сна, из забвения. Не каждому жизнь дарит такого друга, как Алекс Янг и А́ртур никогда не устанет благодарить вселенную за то, что она подарила ему этого веселого, взбалмошного, с вечными, дурацкими шутками и, не менее дурацкими идеями, которые постоянно заводят в какие-то, порой не самые безопасные приключения, но такого надежного, такого преданного друга.

А́ртуру захотелось подскочить и обнять его, приподнять, покружить вокруг себя, но все, что он сейчас мог сделать, это с благодарной улыбкой смотреть на Алекса.

— Ну? — перебил его мысли Алекс, — плакать позже будем. Когда все ускачем в закат на розовом пони с табличкой на жопе: «Хэппи Энд».

— Мэллори.

— Алиса Мэллори. Хорошо, поищем.

— Ты, правда будешь этим заниматься?

Алекс набрал воздух в легкие, чтобы ответить, что-нибудь ироничное и едкое, но дверь распахнулась и в палату вошла Иоланта.

— Врачи еще понаблюдают тебя пару-тройку дней, если все будет в норме, можно будет уехать домой, — предвосхищая вопросы, сразу сказала женщина.

— Это же целая вечность, — недовольно пробурчал А́ртур.

— Я не договорила. Это с условием, что еще неделю с нами будет жить медсестра и ты будешь под постоянным ее наблюдением, — А́ртур закатил глаза, Иоланта немного помолчала, с нежностью смотря на племянника, — вечность была, пока ты лежал в коме эти недели, а пара дней пролетит, как секунда, — Иоланта, перевела взгляд на Алекса.

— Врач сказал, что А́ртуру нужно отдыхать, скоро придут делать процедуры и кормить, так что…

— Намек понял, — взмахнул Алекс рукой в сторону А́ртура, А́ртур улыбнулся, и парень вышел из палаты. Иоланта аккуратно поцеловала племянника в лоб и последовала за Алексом.

***

— Весь вечер Алекс провел за своим компьютером, тщетно штудируя интернет в поисках Алисы. Он вводил ее фамилию во всех поисковиках, социальных сетях, но ответом ему были только пара детских книжек и альпинист, умерший в прошлом столетье на Эвересте.

— Эх, классная все-таки смерть, — вздохнул про себя Алекс, — если бы я и хотел умереть, то в экспедиции на Эверест или при спуске в самую красивую пещеру мира, или выкинутым на плоту в море, в общем, что-нибудь такое, романтично-необычное. Хотя нет, плот и море, это, наверное, жестко… Нет, точно нет, забираю свою мечту назад, слышишь, вселенная. Пусть моя смерть будет красивая, но не мучительная. Может обо мне тоже будут читать в интернете через много-много лет после смерти. Умереть, лежа в кровати разваливающимся стариком, вот это ужас конечно. Или от какого-нибудь рака превратиться в ходячий скелет. Короче, вот это все обычно-скучное не ко мне!

Мечтая о собственной смерти, парень продолжал безуспешно бороздить просторы интернета.

— Черт, кажется, все-таки у А́ртура поехала крыша. Да это и очевидно. Какие еще петли реальности и перезагрузки? — Усмехнулся Алекс, — хотя было бы безумно интересно, если бы такие всякие штуки существовали в реальности.

Просидев за компьютером часов пять, и не получив никакого результата, кроме раздумий о самой привлекательной смерти, Алекс, наконец-то, бросил это неблагодарное дело и встал с компьютерного кресла. Все конечности затекли, а глаза щипало так, словно в лицо кинули песком, а он не успел зажмуриться. Он умылся и улегся на диван с книгой, но, не прочитав и главы, погрузился в сон.

***

На этот раз, Алекса разбудил звонок домофона.

— Черт, да что происходит? Посплю я нормально в этой жизни или, правда, нужно бежать на Эверест от всех этих звонков?! Кого там вообще принесло, еще и в такую рань? — Удивленно и раздосадовано пробубнил себе под нос Алекс, пока всовывал ногу в штанину спортивных штанов. Часы, словно насмехаясь, показали на циферблате 8:30 утра.

Алекс, считающий свою квартиру неприкосновенной крепостью, укрытием от внешнего мира и всех надоевших до чертиков, вечно бегающих туда-сюда, как тараканы людей, очень не любящий гостей, тем более непрошенных, громко вздохнул. У парня дома в принципе не бывало гостей, даже девушек. Обычно, он приглашал подруг в самые красивые номера, самых дорогих отелей, в снятые на выходные домики, снятые шикарные квартиры, но вход в жилище для них всегда был закрыт. И еще ни одной девушке не удалось к нему пробраться. Разрешение на вход в квартиру Алекса есть только у А́ртура, Ника, Рафики и Иоланты, которые, вряд ли, пришли бы к нему без предупреждения, тем более утром. А, ну еще, примерно раз — два в месяц, к нему приезжали рабочие из клининговой компании для генеральной уборки.

— Точно, клининг, — стукнул себя по лбу парень, посмотрев в видеодомофон. Он совсем забыл, что еще на прошлой неделе просил свою ассистентку договорился об уборке.

— Хорошо хоть, что дома оказался, — прошептал он, — и почему Ева не предупредила меня? Какой смысл от ассистента, если она не может напоминать о всех важных событиях? Нужно будет поговорить с ней об этом.

Алекс вполне обоснованно рассердился на ассистентку. Это далеко не первая неприятная ситуация. Последнее время подобное случается слишком часто. Например, расслабившись в ванной, Алекс, вдруг узнает, что через десять минут у него важное совещание. Или начинают звонить партнеры, потому что он не приехал на заключение договора, в то время, когда он прекрасно проводит время на свидании с какой-нибудь красивой девушкой и ни о каком договоре даже не знает. Ева откровенно не справлялась со своими обязанностями, и все эти неудобства уже начали выводить Алекса из себя. Хотя чтобы вывести его из себя нужно сильно постараться. Вот и сейчас, он просто хотел спокойно попить кофе и позавтракать. Причем настроение было приготовить что-нибудь ресторанное. После завтрака он планировал порубиться в новую игрушку, которая долго дожидалась его, пока парень просиживал сутки напролет в палате у А́ртура. Но теперь, благодаря Еве придется ехать в ресторан и потом думать, чем занять себя еще несколько часов.

В дверь позвонили. Алекс немного помешкал и открыл.

Три девушки и парень, как по команде расплылись в улыбке, как только он открыл дверь. Они по очереди представились и Алекс сразу, благополучно, забыл их имена. Представился сам и отправился на кухню, быстро выпить кофе, чтобы хоть немного взбодриться.

Мужчина, оказался промышленным альпинистом, который моет окна в таких вот небоскребах, как тот, в котором живет Алекс. Он быстро закрепил свое снаряжение на фасаде дома и, без каких-либо прелюдий, вылез из окна. Алекс заворожено уставился на то, как этот толстопузый рабочий, просто сидит на деревяшке, на каких-то канатиках, и так уверенно, с безмятежностью на лице, моет ему окна. У самого же Алекса, иногда, начинала кружиться голова от такой высоты, когда он просто смотрел в окно, а тут человек висит в воздухе и еще весело, что-то насвистывает себе под нос. Алекс, оторвавшись от этого завораживающего зрелища, сделал себе кофе и, не успел выпить и пары глотков, как услышал, что его кто-то зовет по имени. Он обернулся и встретился взглядом с девушкой, которая нерешительно остановилась в дверях кухни.

Алекс поперхнулся кофе и закашлялся. Девушка же, в ужасе распахнула свои, и без того огромные глаза, от чего стала похожа на персонажа аниме.

— Извините, я не хотела вас напугать, — разнесся по кухне ее бархатный голос, такой сладкий, теплый, как чай с медом и молоком. На что Алекс, не переставая кашлять, попытался улыбнуться, выставив перед собой руку, давая понять, что все в порядке.

Наконец, откашлявшись, он снова улыбнулся и, уже словами сказал, что все в норме, просто последнее время немного нервный и вины девушки в том, что он подавился нет никакой. Потом, зачем-то сказал, что его лучший друг только пару дней назад вышел из длительной комы и, что ему пришлось немало понервничать за это время. Девушка сочувственно вздохнула, проговорила какие-то слова, из разряда, что очень рада, что друг, все-таки, сейчас в норме и, извинившись еще раз, развернулась, чтобы уйти.

Алекс проводил ее взглядом, засмотревшись на красивые, волнистые волосы цвета морского песка и ржи, собранные в высокий хвост на затылке. Пока она стояла с ним на кухне, Алекс отметил, что девушка совсем без макияжа и лицо ее невероятно красивое.

— Подожди, — позвал он и через секунду ее лицо снова появилось в проеме двери, — чего заходила-то?

— Да уже ничего, улыбнулась она и скрылась за дверью.

Алексу безумно захотелось пригласить ее на свидание.

Он попытался вспомнить имя девушки, но в голове прошелестело перекати поле. Он подумал снова ее окликнуть, но понял, что та давно ушла в другую комнату, к своим коллегам. Не может же он просто крикнуть «эй, голубоглазая, подойди». После такого она, не то что не пойдет на свидание, а выльет ему в лицо, его же горячий кофе.

Пока Алекс ломал голову над тем, как же повежливей отозвать ее от других, снова услышал ее голос.

— Извините.

— Вспомнила зачем приходила? — Алекс не смог скрыть радости в голосе.

— По договору, хозяин квартиры не должен присутствовать в то время, когда мы проводим уборку, — аккуратно и застенчиво проговорила она.

— Да-да, конечно, уже ухожу, — ответил Алекс, избавив ее от неловкости, он заметил, как нелегко ей дается этот разговор. Да и понятно, кому будет комфортно выпроваживать хозяина из его же квартиры? — Извини, я забыл, как тебя зовут.

— София, — смущаясь, ответила девушка.

— София, — повторил Алекс, словно пробуя имя на вкус, — какое красивое имя, как я мог его не запомнить? — Он улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой, девушка застенчиво улыбнулась в ответ.

— А я Алекс.

— Да, я помню.

— Чудесно, — Алекс, продолжая улыбаться, как умалишенный завис, всматриваясь в ее красивые, голубые глаза. Пауза затянулась, София смущенно смотрела на него. Алекс так хотел пригласить эту красивую девушку на свидание, но то, что обычно давалось ему так же легко, как спросить который час, сейчас никак не получалось. Он постоял еще какое-то время и, так и не решившись ничего сказать отвел взгляд.

— Ну… Я пойду? — Озадаченная странным поведением, спросила София.

— Подожди секунду, — Алекс, наконец-то, набрался смелости, — ты… ты свободна сегодня?

— Нуу, — протянул девушка, сделав вид, что задумалась, — сегодня я убираюсь в квартире у одного странного парня, а потом…

Алекс обрадовался ее шутливому тону.

— А потом, наверное, сходишь в ресторан с этим парнем? — Перебил он

— Я не очень хорошо знаю его, так, что… — Немного замялась София.

— Не переживай, он только на вид странный, на самом деле он хороший парень и вполне адекватный, замечу. Он без каких-либо подтекстов и скрытых смыслов, приглашает просто поужинать, девушку с самыми красивыми в мире глазами, — на этих словах София смущенно улыбнулась, щеки покрыл нежный румянец, — а после ресторана, он сразу проводит ее домой, — закончил Алекс.

София немного постояла в нерешительности и ответила: «Ладно».

«Ладно» — весь мир поместился в этом слове. Алексу захотелось прыгать от счастья, подхватить Софию за талию, кружить по кухне. Но он лишь ответил «Спасибо, не смею больше вам мешать». И, поцеловав тонкую, теплую руку девушки, вышел из квартиры. От волнения сжалось где-то внизу живота. Это отнюдь не первая его победа, девушки часто, да почти всегда соглашаются на его приглашения. Но сегодня волнения наполнили парня полностью. Алекс по-настоящему переживал, что София откажется, а ему безумно захотелось поговорить с этой девушкой в неформально обстановке, подружиться с ней.

По натуре своей, Алекс очень влюбчивый. Он может влюбиться, буквально, за минуту, но также быстро и остыть, особенно если не приходиться прикладывать никаких усилий, чтобы завоевать девушку.

С Софией хотелось просто говорить, много, долго, обо всем на свете, узнавать ее. Расспросить об увлечениях, любимых книгах, фильмах. Смотреть в ее огромные глаза, любоваться идеальным тонким носом, розовыми, пухлыми губами, песочными волосами.

С дурацкой улыбкой он проскочил мимо консьержки, которая сидела на лавочке во дворе, приветливо помахал ей. Она помахала в ответ, улыбаясь во весь рот, проводила добродушным взглядом, она любила Алекса. Он всегда здоровался, останавливался поболтать по душам, часто угощал дорогими, вкусными конфетами и дарил букетики с сезонными цветами. Она же в свою очередь подкармливала парня домашней выпечкой. Вообще Алекса любили все, кто его знал. Этот солнечный, добродушный человек, вызывал только улыбки у окружающих.

Алекс, не веря, что все так легко прошло, радостно сбежал с порожка подъезда, посмотрел по сторонам в поисках своей машины — как всегда забыл, где припарковал. В этот раз сверкающий белизной мустанг нашелся быстро. На парковке двора.

— Блин, надо выработать привычку, все же, спускать машину на парковку, — проворчал про себя Алекс, — какой смысл от купленного места на поземной парковке, когда машина валяется где попало?

Заведя мотор, он немного посидел, прикидывая, куда бы ему поехать на завтрак. Выбор пал на французский ресторан, находившийся в соседнем квартале. Еда там божественная на вкус. С этими мыслями Алекс медленно выехал со двора, улыбаясь теплому солнцу.

Проезжая мимо участка дороги, где велись какие-то ремонтные работы, парень стал свидетелем неприятной ситуации.

Какой-то лихач, несшийся на своей машине со скоростью света, чуть не сбил девчонку. Та, в последний момент успела отскочить, но, судя по всему, не очень удачно, потому что в следующее мгновение Алекс увидел, как она покатилась по гравию прямо в разрытую возле дороги канаву, подскакивая на камнях словно тряпичная кукла. Водитель же, даже не притормозив, умчался дальше.

— Вот же мудак, — прошептал Алекс себе под нос, наблюдая, как к месту происшествии стекается куча народа. Сквозь людей ему все же удалось разглядеть, как девушка медленно попыталась встать на ноги.

— Жива, слава богу, — выдохнул он и, решив, что и без него там помощников достаточно, медленно поехал дальше.

Настроение испортилось, есть перехотелось, но он, все же отправился в ресторан, потому что идти больше было некуда. Оставив машину на платной парковке, он немного постоял на улице помяв в руках пачку Мальборо, так и не достав сигарету, он засунул пачку в карман и отправился к зданию. Душу не покидало неприятное, тянущее ощущение.

Ресторан расположился на крыше высоченного двадцатиэтажного здания под прозрачным куполом.

— Как же сложно, наверное, следить за тем, чтобы купол всегда был чист и прозрачен, — каждый раз, сидя за своим любимым столиком думал Алекс. Ни разу он не заметил ни пятнышка на его стекле. От этого создавалось ощущение, что сидишь на высоте птичьего полета, прямо под открытым небом.

Особенно прекрасно бывать тут в дождь. Сидишь, ешь вкусную еду, или пьёшь восхитительный кофе, на улице дождь, а внутри тепло и капли замирают в воздухе, взрываются мелкими брызгами, а затем скатываются струйками вниз, словно это место окружает какая-то аномалия, до которой природа не может добраться. Алекс любил дождь и любил это место.

Как только Алекс сел за столик, к нему сразу подошла официантка. Поздоровалась, назвав его по имени — он тут частый гость, с милой улыбкой предложила меню. Алекс отказался от него и сразу заказал свой любимый завтрак: рисовая каша на миндальном молоке, большой круассан с ванильной начинкой и кофе на сливках. Официантка мило улыбнулась и отправилась на кухню.

Ситуация с той девчонкой омрачала обстановку, никак не получалось выбросить ее из головы. Все время его не покидало странное, неприятное чувство дежавю. И только когда тарелка каши была опустошена до Алекса вдруг дошло.

Такую же историю вчера рассказал ему А́ртур. Именно так в его вымышленном мире Алиса попала в дом. Другой Алекс похитил ее с места аварии. Все было точно так же: машина пролетела и не остановилась, девушка прыгнула в яму, куча народу. Только вот в этой реальности он проехал мимо, поэтому Алису, если это она, скорее всего увезла карета скорой помощи. А это значит, что нужно прозвонить все больницы и найти ее.

Алекс так разволновался, что сам не понимая, что делает, достал сигарету и, почти зажег ее, но официантка плавно подошла к столику и еле слышно извинившись, напомнила, что курить в ресторане запрещено.

Алекс очнулся, как после сна, недоумевающе посмотрел на девушку, затем на свою руку с зажженной зажигалкой. Осознав нелепость ситуации, он быстро убрал сигарету в пачку и извинился. Девушка лишь улыбнулась и снова отошла.

— Неужели все, что рассказал мне А́ртур, правда? Но ведь такого быть не может! Да нет же… это… это, просто совпадение. Ну естественно! Совпадение. Что за ерунда? Какие могут быть другие реальности? Она одна и вот она, здесь и сейчас. Невозможно умереть и очнуться в другой жизни, — лихорадочные мысли спутались в голове, Алекс, не в силах оставаться на одном месте, подозвал официантку, оплатил заказ, оставил чаевые, еще раз извинился и поспешил покинуть это место, так и не притронувшись к кофе и круассану.

Он решил пока не рассказывать об этом А́ртуру. «Сначала поищу новости про аварию, незачем его зря обнадеживать».

Выйдя на улицу, Алекс сразу достал сигареты из кармана, закурил и пошел по тротуару в сторону набережной. Без определенной цели, просто захотелось пройтись пешком.

Выйдя к реке, он понаблюдал за чайками и все же решил позвонить другу, узнать о его самочувствии, А́ртур трубку не взял.

— Дрыхнет, наверное, — вздохнул Алекс и, развернувшись отправился в сторону машины, намереваясь вернуться в то место, где была авария и расспросить рабочих о происшествии. «Может кто-то знает в какую больницу увезли девушку, ну а если никто ничего не знает, начну обзванивать больницы», — подумал она и воодушевленно улыбнулся.

— Алиса Мэллори, — прошептал Алекс, когда сел за руль и завел свой мустанг — неужели ты и правда существуешь?

Как Алекс и предполагал, на месте недавнего происшествия уже никого не было. Люди, стоявшие неподалеку на остановке, ничего не знали, рабочие, которые что-то делали в канаве тоже ни о чем не знали. В момент происшествия, работы еще не начались, никого не было. Работяги, конечно, уже слышали, что тут чуть девчонку не сбили с утра, но вот до подробностей им дела не было.

Алекс постоял, осматриваясь по сторонам, словно ожидал, что сейчас выйдет какая-нибудь всезнающая, вездесущая бабулька и выложит в какую больницу увезли Алису, еще и номер ее даст. Чуда не случилось. Алекс, под завистливые взоры рабочих запрыгнул с вой мустанг и поехал в сторону дома. Добравшись до подъезда, он вздохнул, смотря на часы. По дедлайну уборка еще не окончена, а домой захотелось как никогда. Он немного посидел за рулем, раздумывая о дальнейших действиях. Снова позвонил А́ртуру, автоответчик предложил оставить сообщение, Алекс попросил перезвонить, как только будет возможность и скинул трубку.

Еще через пару минут он вырулил из дворов и направился в сторону любимой кальянной, где они с А́ртуром были частыми гостями. Они дружили со всем персоналом и любили поиграть там в настолки. Парень решил, что там, в спокойной обстановке и займется обзвоном больниц. Сама кальянная должна открыться только через четыре часа, в три дня, но ребята, работающие там, обычно с одиннадцати дня уже на месте и без проблем пустят Алекса посидеть у них, как было уже не раз.

Бармен с красивым именем Кай, обрадовался раннему гостю и без лишних вопросов запустил Алекса внутрь. Алекс оповестил Кая, что А́ртур пришел в себя, от чего тот искренне порадовался, потом Алекс объяснил, что дома уборка, а ему срочно нужно поработать в тишине, Кай только улыбнулся и указал на их с А́ртуром любимый столик.

— В твоем распоряжении, что-то принести?

Алекс заказал кофе и орешки в меду и, когда Кай принёс заказ, не откладывая принялся за выполнение плана.

Многие больницы не отвечали, те, до которых удалось дозвониться об Алисе Мэллори ничего не знали. В последней больнице, куда позвонил Алекс сказали, что никаких сведений о больных п телефону они не дают, поэтому если нужно что-то узнать и девушка является его, Алекса родственницей, то он может подъехать и на месте все выяснить.

— Да зачем же я к вам поеду, не зная у вас она или нет. Мне что, все больницы города объезжать? Так на это неделя уйдет, — разочарованно спросил Алекс, которому до нервного срыва осталась последняя капля.

— Такие правила и не я их устанавливала.

Алекс сбросил звонок и откинулся на кресле. Он представил, что, если бы это был не смартфон, а старый телефонный аппарат с трубкой на шнуре, с какой радостью он бы с силой опустил эту самую трубку, да так, чтобы пластмасса затрещала, а по зданию раздался громкий звон металла от телефонного диска набора номера.

В баре уже стали появляться первые посетители, когда Алекс, отвлекшись от новой попытки обзвона больниц, которые в первый раз не ответили потер глаза и перевел взгляд на остывший кофе, потом на часы. Четыре часа пролетели, как в дурмане, а результата нет.

— Плохой день? — Участливо спросил, подошедший, Кай, — ты не притронулся к кофе, налить новый?

— Да, не самый лучший, — согласился Алекс, — от кофе не откажусь, только добавь туда каплю чего-нибудь покрепче. Кай понимающе кивнул и, забрав кружку с остывшим кофе, отошел за барную стойку. Алекс стал набирать очередной номер. Трубку никто не взял.

— Надо бы, все-таки доехать до той больницы, ведь в других, сразу говорили, что никаких Алис не поступало, а вот в той, с надменной теткой, можно попытать удачу, подумал Алекс, делая глоток принесенного обжигающего кофе.

Он посидел, уставившись в стену. Немного подумал и решил снова обзвонить больницы, в которых, при прошлой попытке не брали трубку. Трое из них ответили, что никаких Алис в течении дня не поступало, остальные так же не ответили.

Настроение испортилось окончательно. Он расплатился, попрощался с Каем и вышел на улицу. Подходя к машине, он вспомнил про Софию, улыбка коснулась его лица, но в ту же секунду рот искривился злобой, а брови сдвинулись к переносице. Казалось настроению падать ниже уже некуда, но снизу постучали.

— Ну что я за кретин?! Как я мог не взять ее номер? — Воскликнул он вслух, не стесняясь оглянувшихся на него прохожих. Несколько раз глубоко вздохнув, он развернулся и, скрипя от злости на себя зубами, вернулся назад. Кай удивленно улыбнулся, но ничего не сказал. Алекс снова уселся за свой столик и, положив голову на сложенные руки замер, приводя дыхание и биение сердца в порядок.

— Не день, а дурдом какой-то, — прошипел он еле слышно и тяжело вздохнул.

Немного успокоившись он взял мобильник, нашел номер клининговой компании и приложил трубку к уху. Через два гудка послышался приветливый голос.

— Добрый день, клининговая компания «Море чистоты», меня зовут Мая, чем я могу помочь?

— Мая, здравствуйте, — пытаясь сделать спокойный и уверенный голос, начал Алекс, — утром в моей квартире проводили уборку, и я хотел бы попросить у вас номер одной из сотрудниц, которая убиралась у меня, ее зовут София.

— Очень сожалею, но в нашей компании строгая политика конфиденциальности, я не имею права разглашать личные данные сотрудника, — спокойно и мягко проговорила Мая, от чего у Алекса напряглись скулы, — если у вас случилась конфликтная ситуация или какие-то иные проблемы, вы можете рассказать мне и мы вместе решим этот вопрос, — приветливый тон Маи стал раздражать, но Алекс сохранил спокойствие в голосе.

— Нет-нет, никаких конфликтов, — быстро проговорил он, опасаясь, что еще и девушке создаст проблем, — наоборот, мне очень сильно понравилась работа и я хотел ее отблагодарить.

— Вы имеете в виду чаевые? — Уточнила женщина.

— Именно, — подтвердил Алекс.

— Тогда вы можете сказать сумму, которую желаете оставить, я выставлю счет на ваше имя, а все деньги перечислятся на банковский счет Софии.

Алекс чертыхнулся про себя и назвал какую-то спонтанную цифру.

— Вы уверенны? — Растерянно переспросила Мая, — эта сумма превышает ту, которую вы заплатили за всю уборку.

— Уверен, — буркнул Алекс и сухо попрощавшись, отключил телефон.

— Что за черт? — Прошипел он сквозь зубы, — что за день такой?

Он откинулся на спинку диванчика и поднял глаза в потолок.

— Принести еще что-нибудь? — Перебил его мысли, подошедший Кай.

— Да, кальян, пожалуй, — натянуто улыбнулся Алекс.

— Если захочешь поговорить, я к твоим услугам, — Кай ободряюще хлопнул Алекса по плечу и ушел.

Безумно захотелось кому-нибудь позвонить, Алекс взял телефон и стал пролистывать список контактов, но телефон зазвонил сам.

На экране высветилось имя А́ртура.

— Слава богу! — Воскликнул Алекс, — я думал ты продрыхнешь весь день.

— Что случилось? — от А́ртура не скрылась досада в голосе друга.

— У меня такой дерьмовый день, ты даже себе не представляешь!

— Что там у тебя стряслось? — вздохнув, спросил А́ртур.

— Да с самого утра сумбур какой-то. Приехал клининг, пришлось ни свет, ни заря, выметаться из дома, опять эта тупица Ева не предупредила меня.

— Уволил бы ее давно, — перебил А́ртур, — вечно от нее проблемы, — сказал так и удивился. Никакой Евы в другой реальности не было, но он прекрасно ее помнил и знал, что она совсем не справляется со своей должностью.

— Да вот нужно, на днях разберусь с этим, — Алекс пару секунд промолчал и продолжил.

— Пока ехал утром в ресторан, наблюдал аварию, весь день переживаю по этому поводу, там девчонка совсем молодая, но вроде жива, — Алекс намеренно упустил все подробности происшествия, — еще с девушкой познакомился, пригласил на свидание, она согласилась, а номер ее, представляешь, не взял, олух. И теперь мы никогда не увидимся. И вот, я сижу в нашей кальянной и, кажется, склоняюсь к тому, чтобы напиться.

— Эй, день же на улице, так только алкаши делают.

— Ага…

— А где ты с девчонкой-то успел познакомиться? — Заинтересовался А́ртур, и Алекс обрадовался, что он пропустил мимо ушей историю с аварией и не стал уточнять детали, а то пришлось бы все рассказывать, потому что врать Алекс не умел.

— Убираться ко мне приехала, тот самый клининг. Она такая красивая, как фея и, когда она согласилась на свидание я как дурак вылетел из дома и совсем забыл про номер, мы даже не договорились где встретимся, я пообещал позвонить и не взял номер. Она, наверное, теперь думает, что я дебил.

— Ну ты даешь! — Рассмеялся на том конце друг, — ты позвони в компанию, номер спроси, имя-то хоть узнал?

— Звонил уже, — воскликнул Алекс, — нельзя им номера сотрудников раздавать, политика конфиденциальности, говорят. Имя у нее красивое такое, София, — Алекс тяжело вздохнул, — в общем, настроение — гавно, сижу вот и думаю, чем заняться дальше, чтобы отвлечься от этого всего.

— Домой давай, — серьезным тоном проговорил А́ртур, — меня, кстати, завтра уже выписывают, так что ты не пей, уже вместе где-нибудь посидим, а сегодня езжай домой, в плойку поиграй лучше, чем в одиночестве напиваться.

Алекс пробурчал, что-то неразборчивое.

— Слушай, я серьезно, — не отстал А́ртур, — пообещай мне, что сейчас же поедешь домой.

— Ладно, ладно, папочка, — сдался Алекс, — сейчас кальян принести должны, покурю немного и домой. Ты-то сам как?

— Нуу, — протянул А́ртур, — относительно нормально, завтра домой и это главное. Сегодня был адский день, возили на обследования, весь день мышью подопытной себя ощущал, потом уснул, и вот только проснулся, в общем, норм.

— Ну и чудно.

— Ладно, сейчас медсестра придет со своими капельницами дурацкими, давай, до завтра, к двенадцати подъезжай за мной.

— Хорошо. До завтра.

— Ты мне пообещал.

— Да-да, — закатил глаза Алекс и сбросил трубку.

Кай принес кальян, Алекс ему улыбнулся, давая понять, что он в норме. После разговора с А́ртуром, и правда, поднялось настроение. Все проблемы показались не такими серьезными, когда были произнесены вслух. И Алекс, заказав еще зеленый чай, открыл в телефоне скачанную книгу. Спустя три главы закончился чай, а на четвертой и кальян, он расплатился по счету, оставил щедрые чаевые и отправился домой уже не таким подавленным, каким был еще два часа назад.

***

Зайдя в квартиру, он не глядя бросил ключи на стоявший возле двери комод. Нагнулся, чтобы снять обувь и что-то привлекло его внимание, Алекс вернулся взглядом на столешницу комода. На ней белел небольшой, сложенный вдвое лист белой бумаги. Алекс мог бы поклясться, что до его ухода на комоде не было ничего кроме ключей, которые он забрал.

Сердце усиленно застучало, он посмотрел на белеющий лист еще несколько секунд, словно прикидывая, не мерещится ли, затем быстрым движением взял и развернул. На нем красивым, ровным подчерком было написано: «НУ И КУДА ТЫ СОБИРАЛСЯ ЗВОНИТЬ?» А снизу номер телефона и нарисованное мультяшное лицо, показывающее язык.

— Да мое ж ты солнышко! — Радостно воскликнул Алекс и поцеловал лист. Быстро стянув с себя обувь, он достал из кармана телефон и, не раздумывая, набрал номер. Трубку долго никто не брал, расстроенный Алекс уже подумал отключиться, как послышался знакомый голос.

— Алло.

— Привет, — Алекс даже не попытался скрывать своей радости, — это я, Алекс.

— Привет, я уже не ждала, что ты позвонишь, — ответила София спокойным голосом, в котором не ощущались обида или упрек.

— Позвонил вот, как я мог не позвонить? Когда я понял, что даже не взял твоего номера, если честно, так расстроился, что не хотел идти домой. В итоге просидел в кальянной полдня занимаясь самобичеванием, пришел домой, а тут такой сюрприз, ты даже не представляешь, как я рад… — В трубке послышался веселый смех.

— Ты забавный.

— Надеюсь это хорошо.

— Это мило.

Они немного помолчали.

— Я тебя, наверное, огорчу, — прервала тишину София, Алекс напрягся, — сегодня я не смогу с тобой поужинать. Появились дела, а ты не звонил, я подумала, что ты передумал и поэтому не стала от них отказываться. А теперь уже поздно.

Алекс облегченно выдохнул. На словах «Я тебя огорчу», он надумал себе уже всего самого ужасного. Начиная от: «Ты не в моем вкусе» и заканчивая: «У меня есть парень».

— Как на счет завтра? Ты занята утром? Я бы хотел пригласить тебя на завтрак в один хороший французский ресторан. Там такие вкусные круассаны, — Алекс затараторил, пытаясь скрыть волнение, — а еще у него вместо крыши стеклянный купол и, когда идет дождь, там очень красиво, хотя там и так очень красиво, — у него закончился весь воздух в легких и он шумно вдохнул.

София снова рассмеялась и повторила, что он забавный.

— Так что, ты свободна утром?

— Свободна.

Алекс зажал кулак и широко улыбнулся.

— Заеду за тобой тогда к девяти, говори куда.

София назвала адрес, оказалось она живет совсем рядом, пешком можно дойти за пятнадцать минут. Ребята еще немного поболтали, атмосфера разговора была живой, веселой и теплой. У Алекса не осталось даже тени недавнего плохого настроения. Разговор прошел легко и непринужденно, сложилось ощущение, что они уже сто лет друг друга знают, а это дорогого стоит, не с каждым появляются такие ощущения. И когда они уже начали прощаться, Алекс, вдруг спросил.

— А ты случайно ничего не слышала о сегодняшнем происшествии у остановки?

Девушка ненадолго задумалась.

— Нет, вроде нет, а, что там случилось?

— Какой-то «летчик», чуть не сбил девушку и уехал даже не остановившись.

— Нет, не слышала ничего подобного, — озадачено произнесла София, — а эта девушка твоя знакомая?

— Да, можно и так сказать, — после секундного раздумья ответил Алекс, — ты, если что-нибудь услышишь, расскажи мне, ладно?

София заверила, что непременно сообщит, если что-то узнает, на этом они и попрощались.

Алекс, еще немного постоял с идиотской улыбкой не убирая телефон от уха, затем опомнившись пошел в ванную, чтобы умыться. Потом заглянул в холодильник, достал креветки, поставил воду, чтобы их отварить и, вспомнив про Еву и ее последние подставы, написав той сообщение: «Нас ждет серьезный и неприятный разговор», отключил телефон.

— Пусть понервничает.

Креветки сварились быстро, он поел, немного почитал и лег в постель.

Для того, чтобы уснуть не потребовалось много времени, Алекс окунулся в сон почти сразу, как только голова опустилась на мягкую подушку.

ГЛАВА 4

В восемь утра следующего дня Алекс позвонил Софии, которая сразу взяла трубку и сказала, что уже готова.

— Чудесно, столик заказан на девять, буду у тебя через пятнадцать минут.

Он быстро выскочил из подъезда, на лету поздоровавшись с консьержкой. Машину, на этот раз разыскивать не пришлось, наконец-то, было использовано его парковочное место.

Проезжая мимо остановки возле своего дома, Алекс заметил бабульку, торговавшую цветами. Она почти каждый день сидит на этом месте, продает цветы, которые выращивает сама. Алекс часто покупал у нее букетики. Скорее, чтобы помочь, чем за надобностью и всегда оставлял денег больше, чем она озвучивала. Порой, возвращаясь с работ и заметив, что она до сих пор сидит, не успев распродать свои цветы за день, Алекс подъезжал и забирал все оставшиеся букеты, чтобы бабуля могла спокойно уйти домой. Как-то он предложил ей денег, чтобы не приходилось сидеть у остановки целыми днями, но бабулю это сильно возмутило. «Я не нищенка и не тунеядка, а это моя работа. Мне не нужны твои деньги, милый, я хочу их заработать, только тогда они имеют ценность».

Алекс затормозил и широко улыбаясь, направился к знакомой бабуле.

— Добрый день, как ваши дела?

— Ой, Алекс, рада видеть, все хорошо, как твои дела?

— Лучше не бывает, — улыбнулся он, — мне нужен букет, самый красивый, для самой красивой девушки, — бабуля улыбнулась в ответ, а Алекс обратил внимание на красивые, большие ромашки, — о, давайте их, букет нужен большой, так что возьму сразу три букетика и соединю в один.

Алекс, конечно, легко мог себе позволить купить любой, самый дорогой букет в бутиках цветов. Но вот в этих, обычных цветах была для него какая-то непередаваемая романтика, невероятная атмосфера. Вдыхаешь аромат и представляешь, как бежишь по полю, вокруг бабочки, кузнечики, ложишься в целую поляну одуванчиков или ромашек и через них, качающихся перед глазами, наблюдаешь, как заходит солнце. А потом садишься на велосипед и едешь по тонкой дорожке навстречу луне. Вот с чем ассоциировались у него полевые цветы.

Романтичному и мечтательному Алексу всегда было тяжело скрывать свою сентиментальную натуру, ведь по работе, да и по статусу, ему приходилось большую часть времени проводить с циничными и меркантильными людьми.

На самом деле парню интересней было бы посидеть на крыше за ручку с хорошей, доброй, такой же романтичной девушкой и полюбоваться на звезды. Выехать куда — ни будь на природу, спать в палатке или в машине, наблюдая за небом, покататься на велосипеде по красивым местам, проводить закат на берегу моря или встретить рассвет где-нибудь в горах. Все это куда притягательней, чем закрытые дорогие клубы, в которые ему приходиться ходить на встречи с партнерами и пятизвездочные отели, которые так любят девушки с его окружения.

Алекс давно мечтал о девушке, с которой можно укутавшись в плед сидеть у костра и пить, только что приготовленный на этом же костре глинтвейн. О той, с которой легко можно ночевать в палатке, а на следующий день пойти в самый дорогой ресторан Парижа. С кем можно разговаривать ночи напролет обо всем на свете. О той, которая любит полевые цветы. О той, чью душу хочется узнавать, о той, которая способна познавать его, Алекса душу в ответ.

С этими мыслями он подъехал к подъезду Софии и невольно залюбовавшись, вышел из машины. Полное панорамное остекление дома создавало волшебный эффект. В окнах отражалось небо и от этого казалось, что сам дом из облаков.

Алекс, наблюдая за этой красотой чуть не пропустил, как из подъезда, легкой походкой, словно бабочка, выпорхнула София.

Сарафан ее небесно–голубого цвета, украшенный мелкими цветочками, казался совсем невесомым. Волосы волнами распущенные по плечам, отливали золотом, передние пряди, чтобы не мешали сзади скреплены заколкой в виде голубого банта. Девушка казалась такой воздушной, такой хрупкой — подует ветер и унесет в какую-нибудь сказку.

Алекс открыл рот пораженный ее красотой и легкостью. Ему захотелось обнять ее, прижать к себе, вдохнуть запах волос, но он так и остался стоять у открытой двери машины.

Она с милой улыбкой подошла к нему и приветливо помахала.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — Алекс пришел в себя, обошел машину и открыл перед ней дверь, — карета подана, принцесса.

Девушка звонко рассмеялась и села на пассажирское сидение спереди. Столько жизни в ее смехе, Алекс отдал бы душу, только чтобы каждый день слышать этот звонкий смех.

— Ну что, вы готовы к приключениям, мисс? — Спросил он, плюхаясь на свое место.

— Всегда готова, — ответила она весело.

Незаметно нагнувшись к заднему сидению, Алекс достал огромный букет крупных ромашек.

София со светящимися глазами, аккуратно забрала цветы из его рук, приложила к лицу, понюхала, потом обняла букет.

— Это мои любимые цветы, — восхищенно, светясь детской радостью воскликнула она. Алекс улыбнулся, где-то внутри стало тепло. Волна абсолютного счастья накрыла мурашками. Он посмотрел в голубые, прекрасные глаза девушки и понял, что влюбился бесповоротно.

София снова приложила к лицу букет.

— Мои тоже… — улыбнулся Алекс, — ой, ну в смысле, дарить их мне, конечно же, не нужно… короче просто люблю, — сам себя запутал он и София снова звонко рассмеялась.

— Ты забавный.

— Да, что-то такое я уже слышал. В общем, такие цветы, они какие-то теплые, что ли… с душой… не знаю в общем как объяснить.

София перестала смеяться и с улыбкой, теплой, уютной, как костер ночью, посмотрела на парня.

— Да, ты прав, — подтвердила она, после небольшой паузы, — я понимаю, что ты имеешь в виду.

Алекс улыбнулся, кивнул и завел машину.

— Жалко сегодня нет дождя, было бы очень красиво, я уже говорил, что в том ресторане, в который мы едем очень красиво, когда идет дождь?

— Да, что-то такое я уже слышала.

Они переглянулись и улыбнулись друг другу.

— Я обязательно свожу тебя туда в дождь.

— Ладно, придется подыскать шамана, который вызовет для нас дождь, — лукаво улыбнулась девушка и снова прислонила букет ромашек к лицу.

Алекс незаметно стал наблюдать за ней.

София расслабленно уселась удобнее. Тело немного наклонено в сторону Алекса, улыбка так же сияет на раскрасневшемся лице. Глаза горят.

Они поехали по дороге навстречу солнцу, которое ласково согревало своими лучами их счастливые лица.

Девушка, наблюдая за дорогой, задумалась о своем, перевела взгляд на букет, который прижала к груди, улыбнулась своим мыслям, потом посмотрела на Алекса, который в это время отвел взгляд, но она успела заметить, улыбнулась еще сильнее, отвернулась к дороге, и наполненная необъяснимым чувством всепоглощающего счастья закрыла глаза.

Алекс с радостью подумал, что цветы девушке действительно нравятся, она по-настоящему им обрадовалась. София не стала бросать букет на заднее сиденье, как это делали другие. Обычно после минутных восклицаний и благодарностей, цветы отправлялись на заднее сиденье, где благополучно забывались. Да и ромашек, Алекс пока еще никому не дарил. Девушкам его круга общения, точно не рассказать о романтике полевых цветов. Скорее всего его бы обвинили в жмотстве и ударили этим самым букетом ромашек по лицу. Он дарил такие букеты только маме, Иоланте и консьержке. Иногда, когда забирал оставшиеся букетики у бабульки — продавщицы, просто раздавал на улице девушкам и женщинам, радуясь их улыбкам. Про Софию он сразу понял — ей можно подарить ромашки… ей нужно подарить ромашки.

Тем временем машина подъехала к ресторану.

— Ваау, — восхищенно обвела глазами здание София, — как красиво!

Девушка только недавно переехала в город, этой осенью поступила в университет и приехала учиться. Куда-то выходить получалось редко, так как все время занимала учеба и подработка. Родители, конечно, помогали девушке, но она все равно решила работать — подготовиться к взрослой, самостоятельной жизни. Да и деньги лишними никогда не бывают, она откладывала часть заработанного на свою мечту. Поездку в самый романтичный, самый красивый, по ее мнению, город: Париж.

— Это ты еще внутри не была, — Алекс улыбнулся, посмотрел на часы, — о, мы как раз вовремя, — и подставил локоть. Она аккуратно просунула тоненькую ручку в образовавшееся пространство и, выдохнув, зашагала вслед за парнем.

Лифт спускался долго, затем так же долго поднимался и, когда, наконец, открылись двери, впуская их в ресторан, София забыла как дышать. Девушка, вцепившись в руку Алекса, восхищенно водила взглядом по сторонам.

Благодаря панорамному остеклению, открылся невероятный вид на весенний, заполненный цветущими деревьями город, реку, протекающую недалеко, малолюдную, утреннею набережную, люди на которой казались сильно уменьшенной копией самих себя. Подняв глаза к потолку — куполу, она задохнулась восхищением. Солнце, отсвечивающее на ребрах купола, распалось по всему ресторану разноцветными солнечными зайчиками. Казалось, прямо над головой проплывают пушистые, объёмные облака. Сам же ресторан оказался маленьким, уютным местечком в стиле «Прованс», со светлыми, небольшими столиками, светло — голубыми стенами, мягкими стульями и улыбчивыми, красивыми официантами.

— У меня слов нет, — с придыханием проговорила София, Алекс с улыбкой отодвинул стул, предлагая сесть, затем помог пододвинуться к столу и сел напротив. Плавно, как балерина подошла официантка в голубом переднике и подала меню.

Алекс, как обычно заказал рисовую кашу, круассан с ванильной начинкой и кофе со сливками.

София выбрала круассан с кусочком масла, крепы с клубничным джемом, фруктовый салат и апельсиновый сок.

— Ты только не обижайся, — немного виновато начала София, когда официантка ушла за заказом, Алекс напрягся, — я сегодня ненадолго, срочные дела по учебе, которые нужно решить до вечера. Я так поняла, что ты рассчитывал погулять после завтрака, но, к сожалению, мне нужно будет уехать домой сразу после ресторана.

Алекс облегченно выдохнул, во-первых, он уже подумал, что сейчас София его отошьет, во-вторых, ему самому нужно встретить А́ртура с больницы к двенадцати дня, так что так даже лучше.

— Ты не обидишься?

— Мое сердце разбито, но я мужественно вынесу этот удар, — шутливо закатил глаза и прижал руки к груди Алекс.

— Прекрати, — рассмеялась София.

— Хорошо, но с одним условием, — все также шутливо, нахмурил брови Алекс.

— Ну, — сложив руки на груди, подыграла девушка.

— Ты подаришь мне еще одно свидание. Но этот день будет только наш. Я, ты и никаких дел.

София подняла глаза к небу, и сделал задумчивое лицо.

— Куда мы пойдем, конечно, не скажешь?

— Это сюрприз.

— Ладно, договорились, — согласилась девушка, — только ты мне тоже кое-что пообещай.

Алекс вскинул бровь и быстро опустил улыбаясь.

— Ты раскроешь мне дресс-код. А то будет странно, если мы пойдем куда-нибудь в горы, а я надену платье и туфли.

— По рукам, — в свою очередь пообещал парень, приятно удивившись, что София, в принципе, не против подняться куда-нибудь в горы. Он протянул ладонь, София вложила в нее свою. Ее рука показалась такой маленькая и хрупкой, что Алекс испугался, что нечаянно сожмет, не рассчитает силы, сделает больно. Появилось ощущение, что в его руках оказалась хрупкая бабочка. Он не сдержался, перевернул руку и поцеловал в кисть, девушка улыбнулась и щеки ее налились розовым. Она смущенно опустила глаза, повисла неловкая пауза. В этот момент подошла официантка и разрушила эту стену стеснения.

Ребята отвлеклись на еду, хваля вкус, напряжение спало, они снова расслабились, разговор вошел в обычное русло — уютные разговоры обо всем на свете.

Периодически переполняющие душу нежные чувства к этой хрупкой, красивой девушке лишали Алекса способности говорить и тогда он смотрел на нее и молча улыбался, не в силах отвести взгляд.

— Я знаю, что ты спешишь, но тут недалеко есть парк, — начал Алекс, когда они вышли из ресторана, — предлагаю туда съездить и прогуляться недолго, буквально пол часика, съедим по мороженке и я сразу отвезу тебя домой.

София ненадолго задумалась и кивнула.

— Ладно, пол часика и по домам, — Алекс засветился улыбкой и ускорил шаг, чтобы открыть дверь машины перед Софией.

В парке, куда они приехали, девушка уже бывала и не раз, сюда она приходила рисовать и читать книжку. Это место ей безумно нравилось. Много деревьев, белочки, пруд с лебедями и утками.

Алекс купил по мягкому мороженному в рожке, и они пошли вдоль аллеи, наслаждаясь природой и утренней прохладой. Парень, как бы невзначай, задел руку Софии, она не одернула. Тогда, он аккуратно вложил ее ладонь в свою и со стучащим сердцем, готовым выпрыгнуть из груди пошел вперед, делая вид, что ничего необычного не произошло. София откусила мороженное даже не пытаясь скрывать улыбку.

Жмурясь от солнечных лучей, девушка подставила лицо нежному весеннему ветерку, который разнес по парку запахи свежескошенной травы. Немного крепче сжала руку Алекса, который забыл, как дышать от заполнившей его душу нежности.

За приятными разговорами они подошли к пруду у которого провели два часа, наблюдая за утками, болтая, смеясь от души и не следя за временем. Звук звонка его телефона вернул их в реальность. Алекс взглянул на экран и побледнел.

— Уже двенадцать! Как так вышло? Мы же тут от силы пятнадцать минут пробыли по ощущениям, — удивленно воскликнул он, — это мой друг, нужно ответить, извини.

София ошарашенно кивнула, тоже удивившись тому, как быстро пролетело время, с ужасом осознавая, что опоздала по всем делам, которые на сегодня запланировала.

— Дружище, прости, у меня тут форс-мажор, подожди меня в парке возле больницы двадцать минут, — не дав и слова сказать, затараторил Алекс в трубку.