Книга предназначена
для читателей старше 18 лет
Прощёный понедельник
Пролог
Посвящаю своему школьному другу Виктору, прототипу главного героя этой повести
В нашей судьбе ничто не начинается и не заканчивается внезапно. Это, как в легкоатлетической эстафете: когда старое, завершая дистанцию, притормаживает, новое начинает свой разбег, и некоторое время они бегут рядом… Данная повесть — ни быль и ни выдумка. Её персонажи чем-то похожи на меня, а кое-чем и на Вас, уважаемый читатель. Но события, которые я описал, могут случиться в любой момент, в каждом городе, со всяким человеком. Не дай, Бог, конечно…
То зимнее утро началось совершенно обычно. Дворники размашисто сметали с тротуаров искрящийся снежок, нахохлившиеся, подобно снегирям, горожане спешили, поскальзываясь, на работу, а заспанная ребятня уныло брела в школу: понедельник — день тяжёлый… Привычно преодолев сизые сумерки, Ася вошла в вестибюль поликлиники, где работала провизором в аптеке. В дверях она неожиданно столкнулась с выбегающей навстречу девушкой. Получив чувствительный тычок в грудь, от которого на секунду перехватило дыхание, Анастасия обернулась, рассчитывая услышать слова извинения, но увидела, как молодая женщина в сером пальто и голубом берете торопливо уходит прочь, утирая глаза белым вязаным шарфиком.
Уже в холле, стряхивая с пушистого воротника искры инея, Ася услышала плач младенца и увидела на подоконнике аккуратный сверток, перевязанный синей ленточкой. Первой её мыслью было: «Ребёнок может упасть!», а второй: «Куда смотрит его мать?» Однако рядом никого не было, и растерянная Анастасия не знала, как ей поступить. Конечно, следовало присмотреть за малышом до прихода мамы, но опаздывать на работу тоже не хотелось. А вокруг постепенно собирались люди…
— Посмотрите, какая прелесть! — умилялась какая-то пожилая гражданка. — У малютки разноцветные глазки: один — карий, а другой — голубенький! Это — добрая примета: счастливым будет!..
Прошло полчаса, но за ребёнком никто не приходил, и тогда Ася поняла, что малыш, очевидно, брошен. Кто-то развязал стеганое одеяльце и мальчик, а ему было месяца два, почувствовав свободу, вытянул уставшие ножки. Он даже заулыбался, но от этого девушке захотелось… плакать. Да и было из-за чего…
Какое будущее ожидало малыша? «Недоласканое» детство и строгая обстановка казённого дома, где он будет незаслуженно бит, научится врать и привыкнет к жестокости и унижениям… Не каждому по силам выдержать подобный экзамен. А мамаша, обрекшая сынишку на все эти печали, отныне свободна и может весело проводить время. Она вряд ли узнает о том, как в самые трудные минуты жизни её «кровинушка», рыдая, станет протягивать в пустоту свои ручки и звать: «Мама, мамочка!», но ответом ему станет тишина или смех обидчиков. Без неё малыш сделает свои первые шаги и скажет первое слово… А стул, рядом с кроваткой, на котором должна сидеть Она, всегда будет пуст… И в школу с огромным букетом цветов его поведет кто-то другой… Мальчик никогда не узнает, какие у мамы ласковые руки и добрые глаза, как по утрам она входит, улыбаясь, в комнату, как поправляет одеяльце и какие песни поёт перед сном… Пройдут годы, малыш подрастет, и начнет спрашивать: «Где моя мама? Почему она меня бросила? В чём я виноват?» А когда ребенок задаёт подобные вопросы, это — страшно! Он станет терпеливо ждать, рассказывая всем, что мама скоро придёт и заберёт его домой. А когда, заболев, он будет метаться в жару, к нему в полубреду-полусне явится Её образ, чтобы жалеть, гладить по голове и шептать на ушко нежные слова. И тогда он откажется от лекарств, чтобы это видение дольше не исчезало…
Глава 1. Бумеранг
«Обычно болезнь появляется задолго до того, как мы начинаем её чувствовать».
Психиатр М. С. Пек
Масленицу у нас празднуют все — даже атеисты: знай себе, уплетают блинчики, попивают водочку и веселятся на свежем весеннем воздухе! Всерьёз поститься большинство из нас не собирается, но все знают, что последний день масленицы, вводящий верующих «во дни печальные Великого поста», называется «Прощёным воскресеньем». Это — время, когда заканчивается официальное чревоугодие, и все идут друг к другу просить прощения. Однако забыть прежние обиды, постараться понять и искренне простить ближнего, да и самому повиниться, порой становится самым трудным поступком в жизни человека.
Но, как ни крути, мудра традиция, благодаря которой у людей просыпается совесть и радость возвращается в их сердца, а тяжкий груз негативной энергии, что копился день за днём на протяжении целого года, наконец-то, падает с плеч… Мне самому порой хочется хватануть во всю грудь бодрящего мартовского воздуха, да ка-а-ак крикнуть: «Простите меня, люди добрые!» Вы только представьте, как бы стало здорово, коль однажды все — от мала до велика, простили друг друга! Возможно, и жизнь бы наладилась… Но, к сожалению, правила, придуманные «для всех», не устраивают отдельно взятых людей и — наоборот. Верно сказано: «если самую лучшую лодку увеличить в сто раз, из неё вряд ли получится хороший корабль». В этом случае начинают действовать какие-то совершенно иные законы…
С самого утра на душе Юрия, как говорят в народе, «кошки скребут». Даже не кошки, а леопарды! Видимо, оттого, что дома давно нет лада…
Из своих сорока пяти лет, более пятнадцати Юрий успешно занимался строительным бизнесом, владел небольшим рынком и десятком магазинчиков. Благодаря фитнесу и стараниям массажистов, выглядел он несколько моложе своих лет, однако, внешность имел довольно заурядную… если бы не его разноцветные глаза: один голубой, а другой — карий…
Необычная окраска Юркиных глаз, гетерохромия — это никакая не болезнь, просто так «пошутила» природа. Есть нечто колдовское во взгляде людей «разноглазок». У таких персон подмечен ряд особенностей: например, они без труда привлекают к себе представителей противоположного пола. Поговаривают, что ни в коем случае нельзя становиться врагом такого человека. Прежде их опасались из-за способности «сглазить» и считали, что всё плохое, адресованное обладателю разноцветных глаз, бумерангом возвращается назад к обидчику. Причём, сам «разноглазый» ничего не подозревает о том, что все его враги и завистники получают сполна за то, что ему пожелали. Какая-то неизвестная сила охраняет этих уникальных людей… Так что же таит в себе их необычный взор? Конечно, разноцветные радужки придают лицу особую неповторимость, но хотелось бы понять, какие страсти бушуют в душе их обладателя…
Неделю назад Юрий вернулся из отпуска: летал с любовницей в Эмираты. Там произошёл малоприятный инцидент: когда его пассия была застигнута в номере в объятьях аборигена, вспыльчивый Юрий разорвал и спустил в унитаз её билет на самолет, а сам срочно улетел, оставив девушку в чужой стране без копейки денег. Чтобы не слышать женских истерик, Юрий сменил сим-карту своего телефона, однако мстительная красотка дозвонилась его жене на домашний номер… И вот уже несколько дней супруги не разговаривают и сидят дома по разным углам. «Ничего, помиримся, — вздохнул Юрий, — такое уже было и не один раз…»
Вера, его жена, работала ведущим специалистом в крупном банке, была дамой весьма привлекательной и не глупой, в меру разговорчивой и к месту молчаливой. Стесняться своей жены Юрию не приходилось. В свои сорок, она выглядела на тридцать с небольшим симпатичным «хвостиком» и по-прежнему радовала мужчин своей неброской, но тщательно ухоженной красотой. Конечно же, как все Девы по гороскопу, Вера была немного занудой, но одновременно и хозяйкой замечательной. Вот уже двадцать лет они с Юрием женаты и растят дочь Анечку, ученицу десятого класса. Хотя их семейный союз и был испытан временем, но нельзя сказать, что он заключался исключительно «по любви»… Здесь главную роль сыграли совершенно иные чувства, а в ещё большей мере — случайное стечение обстоятельств. Только обо всём по порядку…
Глупых девочек Юра с детства презирал и смотрел на них свысока, а умных и красивых — уважал, но… побаивался. И вот после службы в армии, он стал встречаться с девушкой ангельской внешности — Мариной: блондинкой, сводящей с ума своими пышными белокурыми локонами и огромными, выразительными очами, цвета вечно юного неба. Также к её достоинствам следовало отнести редкую способность словом и делом доставлять удовольствие своему молодому человеку. «Я тебя полюбила за твои глазки: один — всегда весёлый, а другой немного лукавый с хитринкой…» — любила повторять она, садясь к нему на колени…
И вот, когда уже был назначен день свадьбы и куплены обручальные кольца, Юрка решил устроить «мальчишник». На нём, конечно, крепко выпил, после чего явился к своей невесте в общежитие, где и заночевал, поскольку его окончательно развезло. Через пару часов он встал попить водички, и обнаружил, что Марины в комнате нет. Выглянул в окно и увидел, как она целуется во дворе с каким-то парнем…
Первое впечатление было очень похоже на удар молотом по голове… В тот же момент его охватило незнакомое прежде чувство: кровь от головы отхлынула, Юрий покрылся холодным потом и будто растворился в воздухе, перестав ощущать своё тело. Оставаясь внешне совершенно спокойным, он ощущал внутри себя какую-то зловещую воронку, засасывающую в себя все его мечты и надежды… Трудно сказать, сколько длилось это состояние: пять секунд или четверть часа, но постепенно чувство невесомости и озноба прошло, а внутренний вихрь немного ослаб. Всё тело начало покалывать иглами, Юрия бросило в жар, и он пришёл в себя. Выбежал на улицу.
— Сейчас я всё тебе объясню… — увидев полуодетого жениха, пролепетала испуганная Марина.
— Я не дурак, сам всё понял! — выкрикнул Юрий. — Прощай!
Так в одночасье он потерял веру в любовь, а на её месте поселилась в сердце обида, кровоточащая, подобно ране, пронзительными строками:
…Когда узнал про твой обман
Мир раскололся пополам:
На «до» и «после», «да» и «нет»,
На боль и радость, мрак и свет…
Ничем не склеить эти части:
Хрусталь души не бьют «на счастье»…
И вот через месяц после разрыва с Мариной, он повстречал Веру. В юности она была ни хороша, ни дурна собой: хрупкая, как орхидея, с большущими зелеными глазами и вьющимися на висках, словно скрипичные ключики, темно-русыми прядями… Бытует такая шутка: «Приглашение «попить чайку», намного чаще заканчивается любовью, чем само предложение «заняться любовью». Вот и у Юрия с Верой всё вышло примерно также. На третий день их невинных прогулок по городу неожиданно подул холодный ветер, грянул гром и принялся моросить противный дождь. Юрий остановил такси и сопроводил девушку до самого её дома. А дальше, как в приведенной шутке…
Первый день их свадьбы праздновали в ресторане, а второй (для друзей и близких) решили провести на даче родителей невесты. В разгар торжества свидетель шепнул жениху: «К тебе пришли…» Марина ждала его возле калитки сада: эффектный макияж, красивая прическа, выразительные глаза, точёный носик и прочие атрибуты сказочной принцессы…
— Мне сообщили, что ты надумал жениться… — с вызовом произнесла она. Её лебединая шейка грациозно вытянулась, плечи опустились, а голова склонилась чуть-чуть набок.
— Это кто же успел тебе доложить? — притворно удивился Юрий.
— Подружка. Она работает официанткой в том ресторане, где вы вчера веселились… А я была уверена, что мы ещё помиримся…
— Между нами всё кончено и я больше ничего к тебе не чувствую… — с показным равнодушием ответил Юрий.
Мимо них проходили соседи, искренне поздравляли и говорили, глядя на Марину: «Какая у тебя красивая супруга!»
— Извини, но мы тут стоим, как погорельцы возле поленницы дров, — не выдержал Юрий. — Меня гости ждут… — повернулся и пошёл на своё место.
Марина последовала за ним. Из-за высоких каблучков её шажок был укорочен, а ножки при этом забавно «частили», отчего появлялось впечатление «копытности»…
— Я хочу произнести тост… — неожиданно громко сказала она и налила себе полный фужер водки.
Тополиный пух витал над ней, как святой дух над кающейся грешницей… Гости смолкли и повернулись на её голос.
— Желаю молодым всего того, чего я сегодня навсегда лишилась! — выкрикнула она и осушила свой фужер.
— Ты хоть закуси! — попросил её Юрий, поморщившись.
— Спасибо, милый, — произнесла она уже на ходу, сорвав с куста и сунув в рот ягодку крыжовника.
Возле калитки её сильно качнуло. Юрий бросился к ней, поддержал и помог сесть в такси, подъехавших гостей…
Как-то осенью, года через два после женитьбы, когда Вера поехала навестить свою сестру, Юрий решил проведать бывшую подружку. Для начала пришёл к ней домой. Нетрезвый отец с порога объявил:
— Нет её, она — в Отрадном…
— В санатории что ли? На море решила отдохнуть? — стал уточнять Юрий.
— Да уж, в санатории… — ухмыльнулся папаша, — на реабилитации она, от алкоголизма лечится!
После обеда Юрий отправился в реабилитационный центр. Автобус мчался по трассе, и он любовался огромным небосводом, затянутым низкими тучами всех цветов: от свинцово-фиолетового до золотисто-розового, а в их просветах — небом всех оттенков бирюзового. Земля кругом была большей частью пустая, невозделанная. Жильё попадалось редко: всё больше кособокие дачки — домики-развалюхи, обитые почерневшими досками. Красить их, похоже, было не модно. Зато сады без листвы, но с яблоками на ветках производили фантастическое впечатление! Ближе к взморью небо совсем очистилось. Юрий и не предполагал, что облетевшие леса могут быть так красивы: лилово-дымчатые, с берёзами, выделяющимися, как рыбьи скелетики. А оранжевое солнце как будто густым маслом всё это заливало… Но красота продержалась совсем недолго: опять набежали тучи, на сей раз высокие и совершенно серые. Картинка за окном тоже стала скучной и серой. Но долго грустить не пришлось. Юрий прибыл в Отрадное… За высоким обшарпанным забором нашёл неприметный особняк. Позвонил. Двери открыла дежурная медсестра.
— Мне бы повидать Марину Лищенко, мы прежде были друзьями…
— Такой здесь нет, — сестричка строго и оценивающе посмотрела на посетителя, но, увидев, как радость Игоря сменилась растерянностью, смягчилась. — Возможно, это её девичья фамилия? Я постараюсь вам помочь. Тут у нас четыре Марины, все они пойдут сейчас по этому коридору на полдник, в вы, как увидите свою подругу, подайте мне знак…
Это было ужасное зрелище! От былой красоты Марины не осталось и следа: на голове копна немытых волос, серое одутловатое лицо, вокруг глаз темные круги. Из-под мешковатого выцветшего халата с одной оторванной пуговицей выглядывала растянутая «старушечья» кофта и продавленное на коленях трико…
— Можете погулять с ней пару часов по округе, — разрешила дежурная, — сейчас мы её всем миром приоденем…
Через полчаса Марину привели «в порядок»: сделали кое-какой макияж, нехитрый начес и «выдали» Юрию со словами:
— Только к морю не спускайтесь — там сегодня очень ветрено.
Откровенно говоря, находиться рядом с такой спутницей Юрию было стыдно, но здесь его никто не знал… И парочка, обмениваясь дежурными фразами, неспешно пошла в сторону соснового бора.
— Можно я на тебя обопрусь? — сказала Марина и взяла кавалера под руку.
Народу в лесу оказалось довольно много: бегали спортсмены, летучие мальчишки занимались в овражках головокружительным паркуром, жарили шашлыки пьяненькие компании… Но всё равно было очень красиво: высоченные старые деревья, птицы ещё поют, а ноги скользят по опавшей листве и хвое. Увидели даже дятла, который высунулся из дупла и очень громко «отругал» за что-то парочку. А в самом лесу ветром повалило так много деревьев, что некоторые тропинки сделались совершенно непроходимыми. Рядом с одним из мостиков удивительным образом рухнул вяз. Похоже, что в него ударила молния. Ствол неестественно расщепился вдоль, и его части упали на три разные стороны. Выглядело всё это как поверженный в смертельном бою Змей Горыныч. У другого мостика старая ветла, повалившаяся года три назад, чудесным образом оставалась живой и зелёной, даже лёжа на земле…
Когда проходили мимо какой-то кафешки, спутница проявила заметное беспокойство и умоляющим тоном произнесла. — Купи мне вина, пожалуйста!
— Ты в своём уме? Тебе же нельзя! — растерялся Юрий.
— Не лишай меня единственной радости… — шептала она, заглядывая ему в глаза. — Когда я выпиваю стакан спиртного, то чувствую, как в меня вливается жизнь!..
После такого откровения Юрию расхотелось продолжать прогулку. Он не имел привычки оплакивать своих врагов, поэтому по дороге домой — улыбался. Жизнь оказалась невероятно злопамятной особой и сама за него отмстила…
Не было ничего удивительного в том, что за столько лет супружества, чувства Юрия к жене поостыли… То, что прежде считалось верхом блаженства, теперь казалось ему утомительной обязанностью. Куда только всё подевалось? Иногда, ему не хотелось даже смотреть в её сторону. В душе он понимал, что временные отчуждения — это не катастрофа, а всего лишь закономерные циклы жизни, которые сменяются также как день и ночь, зима и лето. Однако в периоды таких «затмений» успевал наделать глупостей… Как и большинство мужчин, чувствуя одиночество и душевную пустоту, он пытался заполнить её вином и наличием любовниц…
…Однажды, когда он был мальчишкой лет десяти, и ожидал на остановке свой автобус, к нему подошла цыганка в ярких одеждах и затараторила:
— Касатик, дай я тебе погадаю. Позолоти ручку, всю правду скажу…
Юрий оробел, потому что никогда прежде с такой бесцеремонностью не сталкивался.
— У тебя есть денежки? — наседала плутовка.
— Нет…
— А что есть? Я не могу гадать просто так, мне обязательно нужно дать что-нибудь взамен.
— У меня есть конфета… — выдавил из себя мальчик.
Конфета была отобрана и гадалка произнесла:
— Ты станешь лётчиком. И у тебя будет очень много женщин… Ну, очень много!
Юрию даже показалось, что цыганка с каким-то удивлением или восхищением посмотрела на него. Тут подошёл автобус, Юра прошмыгнул в салон, забрался на заднее сидение и стал думать о Светке за соседней партой, потом о Танюше — наискосок… Но дальше его фантазия не пошла, потому что остальные девчонки в классе были не такими симпатичными…
Да, он изменял супруге и обманывал женщин! Срывал их, словно красивые цветы в оранжерее и наслаждался ароматом, так ни разу не полюбив по-настоящему ни одну из своих избранниц. Срабатывал ли у него инстинкт охотника или он подсознательно мстил за первое, оскорбленное чувство? Только фонтанирующая страсть «на стороне», довольно скоро сменялась у Юрия эмоциональным «выгоранием», усталостью и разочарованием. Но обман — есть обман, и чем чаще к нему прибегаешь, тем труднее удержаться от нового! Оттянуть разоблачение возможно лишь с помощью более изысканного вранья. Вот так он и погибал, погрязнув в этом гнусном пороке, как в гнилом болоте… Но теперь — всё кончено: любил полгода, а разлюбил… в четверг. Чёрт с этой любовницей! Разводиться с Верой в Юркины планы не входило, и сейчас он ехал к жене мириться.
Для этого была веская причина… Накануне ему приснился необычный сон. Если не сказать — «страшный»! К слову, мы очень мало знаем о наших сновидениях… Нам, конечно, известно о медленной и быстрой фазах сна, его стадиях и циклах, но не более того… А ведь издавна считается, что сновидения способны предупредить человека о грядущей беде, донести до него некое зашифрованное сообщение или откровение. Так Д. И. Менделеев, задремав, увидел свою легендарную Периодическую таблицу, творец новой физики Нильс Бор узнал, как устроен атом, а Пол Маккартни до сих пор уверяет, что музыка к песне «Битлз» «Yesterday» — вовсе не его заслуга, поскольку явилась ему во сне. Но кто отправляет нам вещие сны? Из какой реальности приходят все эти «послания»? Почему некоторым людям сны вспоминаются тусклыми и бесцветными, а другим, напротив — яркими и красочными?..
Вчера Юра лёг спать около полуночи и уснул почти мгновенно. Обычно по утрам он не мог вспомнить своих сновидений, но это… отчетливо и в малейших деталях врезалось в его память… О нём он впоследствии рассказывал…
— Вы кто? — окликнул я невысокого человека, одетого в просторный алый балахон с капюшоном, закрывающим половину лица.
— Я — «Проводник», — спокойно, но твердо ответил незнакомец. — Мне велено показать тебе место, которое человек по собственной воле увидеть не может, а только если я отведу его туда. Успокойся: это не займет много времени, и мы вскоре вернемся назад. Мне лишь необходимо твое согласие, это — обязательное условие.
Я, недолго думая, утвердительно кивнул. Проводник взял меня за руку, и мгновенно всё окружающее пространство пришло в движение. Мы оказались перед огромным круглым входом, то ли в тёмную пещеру, то ли в какую-то огромную трубу.
— Ничего не бойся, — сказал он, и нас начало медленно затягивать внутрь…
Внезапно в глазах у меня всё померкло и стало чёрным, затем тёмно-вишнёвым и мигающим. Я почувствовал свою полную беспомощность: меня трясло и вращало, выгибало и скручивало, а в мозгу творилось невообразимое… Сказать, что я испугался, значит, не сказать ничего! Было ощущение, что страх овладел каждой клеточкой моего тела, каждой молекулой и атомом. Да-да, возникло ощущение, что я распался на миллиарды частиц, которые объяты нестерпимым ужасом, и я уже не личность, даже не проблеск сознания, я — облако дикого первобытного страха. В отчаянии я мысленно воскликнул:
— Мне не выдержать, я рассыпаюсь!
— Потерпи ещё немного… — не услышал, а скорее почувствовал я ответ своего спутника.
И тут же меня «отпустило»… Я вновь ощутил себя в своём теле, твёрдо стоящим на ногах.
— Следуй за мной, — сказал Проводник, — я покажу тебе кое-что важное.
Мы сделали пару шагов и переместились в какое-то унылое, дикое место. Здесь не было ни ветра, ни солнца, тут предметы не отбрасывали тени, а путники не оставляли на песке следов. Вся эта печально-серая каменистая равнина была до горизонта утыкана сухими деревьями-палками. К их уродливым суковатым стволам были привязаны измождённые полуголые люди. Много-много, насколько хватало глаз… Поражала и звенящая тишина: ни стона, ни шороха, ни единого звука…
И тут меня настигли… чувства, испытываемые этими несчастными людьми: бесконечное одиночество, тоска и отчаяние! Их трудно описать или найти им подходящее сравнение, но это было… сродни истинному вакууму — пустоте пустот! Я понял, что мой недавний страх в трубе был бы более желанным, чем такая зловещая пустота. Там, по крайней мере, меня не оставляла Надежда. Здесь же Надежды не было!
— Ты всё правильно понял, Юра… — промолвил Проводник. — А теперь хочешь узнать: кто они такие? — и сказал, не дожидаясь моего ответа. — Это — прелюбодеи, Юра…
И вновь — труба… Но в этот раз — ни тени страха, просто волнующее ощущение полета.
— Прощай, Юра, — тихо проговорил Проводник и растворился в воздухе.
На этом я и проснулся. Долго приходил в себя, поскольку всё тело ныло от перенесённых во время телепортации перегрузок. Наконец, я встал и ясно понял, буквально до мурашек на коже, что за всё содеянное придётся когда-то отвечать. И, не дай Бог, оказаться ещё раз в том гиблом месте! Я отчетливо осознал, что пришёл конец всем моим любовным приключениям, и что в ближайшие дни необходимо сделать жене предложение о венчании…
Даже тогда, когда нам начинает казаться, что брак себя полностью исчерпал, обычно остается ещё тысяча и одна причина оставаться вместе. Для Юрия главным аргументом являлась дочка Анечка. Малюткой она была замечательной пышечкой. Он называл её — «моя ягодка» и, как умел, по-мужски баловал, стараясь поддержать у доченьки веру в добро и чудо, воспитать её честной, чуткой и искренней… Она расцветала от его неуклюжей заботы и отвечала взаимностью: называла отца «мой помогатель» и «выручатель». А когда была совсем маленькой, то рисовала для него забавные картинки, заучивала и декламировала стишки, а увлекшись рукоделием — дарила самодельные игрушки, шила футляры для мобильников и вязала спицами тёплые шарфики. Во время игр или чтения книжки она могла молча подойти к отцу, забраться к нему на колени и крепко-крепко обнять… На вопрос взволнованного родителя: не случилось ли с ней какой-нибудь неприятности, она отвечала: «Нет, папочка, я просто хотела, чтобы ты улыбнулся!»
Однажды, когда Анечке было всего четыре годика, в поезде, произошёл довольно забавный случай. Зная, что дочка во сне сильно ворочается, Юрий всю ночь просидел на краешке её нижней полки, заботливо поправляя одеяло и отодвигая малышку от опасного края, грозящего падением. Наконец, бледным утром, совершенно измучившись от такого утомительного бдения, но, оставаясь по-прежнему «всевидящим и всеслышащим» папашей, Юрий прикрыл свои отяжелевшие родительские веки, как ему показалось, всего лишь на какое-то мгновение… Разбудил его грозный голос проводницы:
— Что за безобразие! Пассажиры, чей это ребенок под столом?
«Видимо, для меня она важнее пресловутой „мужской свободы“ и всех остальных женщин вместе взятых…» — рассуждал Юрий.
Было ещё одно живое существо, которым дорожил Юрий: это — кот Васька… Однажды, когда Анечке было лет шесть, прекрасным летним утром пошли они к пруду, чтобы выпустить на волю «к маме» подросшего тритончика, жившего в их аквариуме. Оба находились в прекрасном расположении духа:
— У меня сегодня фломастерное настроение! — восклицала дочка.
Ночью прошёл теплый дождь, после которого каждый листочек, цветок и травинка сверкали и переливались на солнце, словно россыпь самоцветов. Воздух был наполнен медовыми ароматами. Вот «путешественники» заметили на небе многоцветное коромысло, и дочь неожиданно спросила:
— А можно по радуге ножками пройти?
— Нет, она очень скользкая, — с улыбкой ответил Юрий.
— А я осторожно — босичком! — подыграла ему дочурка.
Они свернули с асфальта на узкую грунтовую дорожку.
— О, какие лужи! Хоть рыбок запускай! — искренне радовалась Аня.
Наконец, пришли и присели на траву у самой воды. Неожиданно послышался слабый писк. Юрию подумалось, что он раздался из высокой осоки, но дочь показала пальчиком на какой-то сверток, плавающий в окружении пластиковых бутылок и прочего мусора. Жалобный писк повторился… Теперь и Юрий не сомневался: печальные звуки издавал находящийся недалеко от берега полиэтиленовый пакет. Вернее — его содержимое. Очевидно, кто-то из жителей района, таким варварским способом пытался избавиться от новорожденных котят…
Отец поспешно «выплеснул» в воду своего тритона, схватил дочь за руку и потащил её прочь от пруда. А та недоумевала: «Папа, что это было?» Не желая её расстраивать, Юрий бормотал что-то о «необычных» птичьих криках, однако, прошагав метров сто, вдруг подумал: «Что же я делаю!? Станет ли дочь меня уважать, после всего случившегося? Я всегда учил её быть доброй и справедливой, а сам не помог беззащитным животным в их беде…» Ему стало не по себе. Выломав из зарослей орешника длинную палку и приказав дочке никуда не уходить, Юрий бросился обратно. Орудие оказалось несколько коротковато и, стараясь подцепить им пакет, он не раз оступился, проваливаясь почти по колено в илистое дно водоема. Но вот сверток на берегу. Разорвав его, отец нашёл внутри четыре мокреньких комочка. Это — маленькие, ещё слепые, котята. Судя по всему, один из них был жив: малыш дрожал от холода и чихал. Юрий обтер его полой рубашки и уложил к себе запазуху греться… Так в их семье появился кот Васька. Всеобщий любимец давно вырос, и теперь все называли его уважительно — Василием Васильевичем. Он оказался редким умницей, хитрецом и подлизой, а ещё — ужасным чистюлей: постоянно лизал свою лапу и тщательно ею умывался. Но, несмотря на это, всем был известен самый главный его секрет: больше всего на свете котик боялся воды… И самое интересное: глаза у него, также как у Юрия, оказались разного цвета!
А три года назад знакомые подарили дочери Юрия волнистого попугайчика, которого назвали Борькой… Птичка быстро освоилась в квартире и даже подружилась с котом. Неугомонный и вездесущий Борис оказался очень талантливым и вскоре научился передразнивать хозяев их же голосами. Особенно часто он повторял фразу: «Берегите попугая — это птица дорогая!», а Анечку донимал требованием: «Доча, учи уроки!»
В жизни каждого случаются порой поступки, о которых потом сожалеешь, только изменить уже ничего не можешь. Иногда человек ни в чём не виновен, но на долгие годы, а иногда на всю жизнь остается горькое чувство, которое нет-нет да и всплывёт в его памяти. Часто и объяснить толком не можешь, почему вдруг сделал то, что противно твоей душе. Бывает, об этом никто и не знает, но стыд жжёт и жжёт…
Приемный отец Юры после своего выхода на пенсию перевёз семью из военного городка в Кантоград. Новая Юркина школа стояла теперь напротив детского дома, окружённого железной изгородью. Каждый день ученики видели гуляющих по небольшому дворику малышей, которых между собой называли не иначе как «инкубаторскими» — за их одинаковые пальтишки и шапочки: синие у мальчиков и красные у девочек. И вообще все они были «как под копирку» — какие-то неухоженные и диковатые. Частенько, прильнув к прутьям ограды, точно обезьянки в клетке, они выпрашивали у школьников конфеты, с тоской поглядывая на прохожих, ведущих за ручку своих любимых чад мимо их высокого забора…
Однажды на большой перемене Юрка с друзьями вышел из школы, чтобы размяться после буфета. Неотвратимо приближались летние каникулы, и настроение от этого делалось приподнятым, почти праздничным. Приветливо светило солнце, майский воздух был свеж и чист… «Инкубаторские» на своём дворике что-то лепили из сырого песка. Окликнув их, старшеклассники, смеясь, стали бросать куски хлеба в лужу возле ворот. Вряд ли детишки были настолько голодны, но они, озираясь и боясь окрика воспитателя, всё же выбегали через незапертую калитку и хватали мокрый хлеб прямо из грязи. На самых проворных бросались остальные, вырывая и заталкивая в рот «добычу». Хохоча и наслаждаясь ощущением своего превосходства, одноклассники швыряли им хлеб, цену которому ещё сами не знали, снова и снова… Но тут Юрию внезапно стало жутко стыдно. С чувством равного отвращения к находящимся по обе стороны решётки, он убежал в класс. Его пошатывало и поташнивало… Юноша так разволновался, что в какой-то момент его мозг озарила яркая вспышка и началась демонстрация необыкновенного «кино» о собственном раннем детстве…