Бесплатный фрагмент - Прошивка Души

Глава 1. Начало Пути

Александр не родился — он пробудился.

Не с первым криком, не с первым вдохом, а с безмолвным озарением внутри капсулы, где тело ещё было младенческим, но сознание — как у древнего титана.

— Эй… это что, я? — промелькнуло в мыслях Александра. — А почему я чувствую себя так, будто проснулся после бессонной ночи с философским трактатом на голове?

Он ощущал всё: движение воздуха, напряжение энергии за пределами стен, вибрации в структуре самой материи. Мысль — и предмет дрогнул. Мысль — и его тело приподнялось в воздух, игнорируя законы притяжения.

— Ух ты! — подумал Александр. — Я даже не успел позавтракать, а уже левитирую! Только бы не отключили гравитацию во время смены подгузников…

Но всё это — внутри замкнутого пространства, стерильного, гладкого, непроницаемого. Капсула держала его, как яйцо держит птенца до времени.

И тогда раздался голос. Прямо в сознании.

— Приветствуем, обновлённый! — произнёс голос, звучавший одновременно как смесь старого профессора, говорящего холодильника и вселенского ИИ. — Ты рождённый. Мы поздравляем тебя!

— Спасибо, — ответил Александр мысленно. — Но если вы можете слышать меня, то кто тогда говорит сейчас? Это вы или я?

Голос проигнорировал вопрос.

— Однако есть одна загвоздка, — продолжил он. — Твоя сила слишком велика. И пока ты не научишься управлять не ею, а собой — она будет тебе недоступна.

— То есть мне нужно сесть на диету из силы? — подумал Александр. — Как будто я жирный бог?

— Всё обучение будет направлено не на контроль силы, а на контроль над эмоциями. Ты должен стать добрым. Научиться сдерживать агрессию. Понять, что сила — это не власть, а ответственность.

— Отлично, — мысленно вздохнул Александр. — Значит, мне предстоит быть добрым, терпеливым, понимающим… То есть стать идеальным человеком, но в теле младенца. Без рта. С горшком. И без права слова.

— Мы будем давать тебе подсказки, — сказал голос. — Но есть одно «но».

Ты переродишься. Станешь младенцем. Потеряешь память. Твоё могущество будет запечатано в оболочку, которую люди называют Человек.

В сознании мелькнуло множество образов — смех, боль, кровь, детские глаза, слёзы, войны, книги, влюблённость, одиночество.

— Ого, — промелькнуло в мыслях у Александра. — Это что, трейлер моей жизни? Не уверен, что хочу смотреть этот сериал. Особенно серию «Как меня учили делить столбиком».

— И, если ты не справишься… Ты переродишься снова. Снова младенцем. А если окажешься особенно неуправляем или пойдёшь не по тому пути — мы преждевременно отключим тебя. Люди называют это «смертью». После — возможно, ты вернёшься как животное. Или растение. Всё зависит от тебя.

— Растение?! — Александр чуть не потерял своё божественное хладнокровие. — Вы серьёзно? Я могу закончить жизнь как кактус в офисе у психопата-коллеги?

В голове Александра мелькнули миллионы лиц. Списки опекунов — пары, одинокие матери, отцы-одиночки, интернаты, дома на колёсах и даже монастыри. Он видел их жизни в одно мгновение. Их страхи, доброту, потенциал, жестокость, слабость.

— Давайте посмотрим, — задумчиво проговорил Александр внутрь себя. — Вот эта пара… они не идеальны, но у них есть кошка, которая, кажется, умнее большинства президентов. И они готовят пироги. Это важно. Голодный герой — плохой герой.

Он указал на молодую пару. Она была несовершенна. Но в ней он почувствовал странное тепло. Как будто будущее — всё ещё возможно.

— Выбор сделан, — сказал голос. — Пусть начнётся обучение. Удачи, Александр.

На мгновение — всё исчезло. Абсолютная тишина. Без цвета. Без формы. Без мысли.

— Ну вот, — подумал Александр, — теперь даже мысли не работают. Что за апгрейд такой?

А затем — ярчайшая вспышка. Шум датчиков. Крик. Тепло.

И он родился. Впервые.

— Первый вдох! — услышал он радостный женский голос. — Он живой!

«Живой», — повторил про себя Александр. — «Да, можно сказать, что я официально упал с уровня божества до уровня „как не съесть свой первый подгузник“».

Глава 2. Первые сигналы

Он помнил.

Нечётко. Фрагментами. Как будто кто-то шептал сквозь толщу воды. Голос — «Ты рождённый. Но теперь ты человек. Научись…» — и тишина. Осталась только суть.

— Ага, как обычно, — мысленно хмыкнул Александр. — Начали интересно, а закончили загадочной паузой. Прямо как в плохом сериале, где герой умирает, но перед этим говорит: «Если бы ты знал, что я знаю…", и всё — реклама!

Глаза — если их можно было так назвать — видели лишь размытые пятна света, движения, вспышки. Всё казалось размытым мазком, как неудачный мазок кисти на холсте. Тело не слушалось. Мышцы — слабые, словно из желе. Он — словно разум, вселившийся в комок плоти, к которому ещё нужно найти инструкцию по применению.

— Ну и зачем я выбрал это? — думал он. — Я мог бы начать с тела подростка, или хотя бы с кошки. У кошек сразу есть лоток, миска и горизонтальная поверхность для спящего режима.

Хорошо. Спокойно. Сначала — дыхание.

Он сосредоточился. Медленный вдох. Медленный выдох. Система начала работать. Он передал телу первую простейшую команду — дыхание — и закрепил её, как автопрограмму.

— Автопилот активирован. Теперь можно просто лежать и смотреть, как окружающий мир паникует.

Вокруг началась суета. Кто-то поднял его. Переносили. Голоса. Шум. Холод. Мгновенно — другая среда.

Новая капсула. Другой свет. Стеклянный купол. Писк датчиков. Что это? Изолятор?

— Это мне показалось, или меня только что перевели в VIP-секцию детского отделения? — пронеслось в голове у Александра. — Может, здесь есть мини-бар?

Не отвлекаться. Не реагировать. Я здесь не ради них. Я здесь ради обучения.

Он замер. Принудительно отключил тело. Погрузился в сон, сохранив активной только подпрограмму дыхания.

Нужно было освободить ресурсы.

Спокойствие. Пустота. Удержание внимания.

Проснувшись снова, он услышал… боль. Не ментальную, не духовную — примитивную, животную.

Резь где-то в районе нижнего центра. Тело протестовало.

— Это… желудок? — Александр попытался понять сигналы организма. — Организм что-то требует. Я не знаю, как это выразить. Как дать понять?

Он начал искать способ коммуникации. На выдохе попытался напрячь разные группы мышц. Гортань, голосовые связки, что бы это ни было в этой новой плоти.

Щёлк!

— А-а-а-а-а!

Громко. Пронзительно.

Крик.

Первый. Рефлекторный. Но осознанный.

— Работает! — мысленно обрадовался Александр. — Получилось! Хотя, возможно, слишком громко. Надо будет регулятор громкости потихоньку настроить…

Сработало. Через мгновение его поднесли к чему-то мягкому, тёплому.

Он почувствовал тепло кожи. Сердцебиение. Молочный запах. И… пищу. Молоко. Оно само пошло в рот. Тело знало, что делать.

— Так… автоматически? Это тело… оно умеет больше, чем я думал. Как будто в нём заложены готовые инструкции. Инстинкты?

Он не стал сопротивляться. Просто наблюдал.

Пока сосал грудь, из динамиков — или прямо в уши — проник голос. Женский. Тёплый, обволакивающий, словно шёлк. Он не понимал слов, но чувствовал интонацию.

Это был голос матери.

— Ого, — отметил Александр. — Это… эмоциональное питание. Похоже, я получил не только еду, но и бонус в виде любви. Интересно, в комплекте идёт защита от демонов?

Он заслушался. И.. тело снова уснуло. Без команды. Он не сопротивлялся. И тут — они пришли.

Образы.

Нечёткие, меняющиеся. Чьи-то лица, куски фраз, пейзажи из света и тени, цифры и символы, которых он никогда не видел, но как будто знал. Они плыли перед ним, кружились, как воронка памяти, не поддающейся логике.

И он отключился.

Просто — провалился в черноту.

Когда снова открыл глаза, в голове была одна мысль:

— Это были они. Подсказки. Но… они могут мешать. Если я не научусь отличать их от реальности — я не пройду это испытание.

Он ощутил, как тело слабо двигается. Он уже мог немного управлять пальцами. Значит, идёт прогресс.

— Скоро шаг вперёд, — подумал он. — Хотя бы ползком. Но шаг.

Скоро — шаг вперёд.

Но в глубине чувств — что-то изменилось.

Как будто в его сознании появилась ещё одна точка присутствия. Не чужая. Но и не своя.

— Эй, кто-нибудь дома? — мысленно окликнул Александр. — Я что, теперь не один в этом теле?

Как будто кто-то наблюдает.

Не извне.

Изнутри.

И тогда он впервые подумал:

— А если я не один в этом теле?

На этот вопрос ответа не было. Только слабое эхо внутри черепа и смутное ощущение того, что он не просто проходит обучение…

А что-то гораздо большее тоже начало просыпаться.

Глава 3. Поток

Когда Александр впервые активировал дыхание, это было осознанное усилие. Внимание, сосредоточенность, полный контроль. Он словно держал тело на ручном управлении.

— Как первый раз за рулём, только вместо педалей — артерии и желудок, — подумал он. — Нажми не ту кнопку — и получишь несварение века.

Но дыхание стало ровным. Повторяющимся. Автоматическим.

Он не заметил, как сам позволил телу делать то, что оно умеет делать само. Пульс, движения глаз, хватательные рефлексы, пищеварение — всё начало работать без его вмешательства. Он лишь наблюдал.

— Ну наконец-то, — мысленно обрадовался Александр. — Автопилот активирован. Можно немного расслабиться… пока меня не начали переодевать или поить из бутылочки.

Разум расслабился. А снаружи звучал голос.

Мягкий. Тёплый. Он не знал слов, но чувствовал заботу. Это было пение. Простое, раскачивающее, как лодка на тихой воде. Песня матери. И каждый раз, когда этот голос касался его, Александр… сдавался.

— Сопротивляться бессмысленно, — шепнул он себе. — Особенно если тебе дают еду, тепло и мягкое одеяльце. Даже древний бог должен знать, когда отдыхать.

Он позволял телу жить своей жизнью. Он позволял разуму — плыть.

Сны приходили чаще.

Нечёткие, но странно глубокие. Иногда он видел лестницы, ведущие вверх. Иногда — окна в другие миры. Иногда — себя, но другого: взрослого, сильного, как будто вернувшего свою силу.

Он пытался удержаться за образы, но каждый раз они ускользали, оставляя после себя лишь ощущение, будто он на правильном пути… если не будет торопиться.

— Если не буду торопиться? — задумался Александр. — То есть мне нужно стать медленнее, чем я есть? Это как сказать черепахе: «Ты слишком быстро ползёшь»?

И он перестал торопиться. Он стал жить. Просто жить.

Детство пролетело, как мягкий, неслышный ветер.

Удивительно, как быстро он привык к этому телу. Оно стало родным, понятным. Теперь уже он не задумывался, как говорить, как есть, как ходить. Всё это стало частью его. Александр уже не знал, где заканчивается память, а где начинается инстинкт. Он просто стал собой.

— Вот так вот, — подумал он. — Сначала ты божественный наблюдатель вселенной, а через пару лет — обычный пацан, который забывает убрать игрушки и боится грозы.

И вот — девятнадцать.

Позади школа, первые симпатии, первые разочарования. Мир — шумный, живой, не дающий задуматься о чём-то большем.

Именно тогда отец, не придавая значения, протянул ему книгу.

— От скуки почитай. Умная вроде. Про всякие там… мысли.

Книга называлась «Трансерфинг реальности».

Сначала Александр пролистал её с усмешкой. Но уже на пятой странице он замер.

«Мысли — это энергия. Они создают вибрации, которые формируют пространство вокруг вас».

Что-то щёлкнуло. Он знал это. Он чувствовал это — ещё в капсуле, до рождения, до всего.

— Ой, — прошептал он. — Неужели…

Он начал вспоминать.

Не конкретные образы, но — ощущения. Было ведь так: он думал — и это происходило. В детстве. В какие-то моменты. Когда сильно хотел чего-то — и это, как будто случайно, случалось.

— Так… может, сила никуда и не исчезла? — промелькнуло у него в голове. — Может, она просто спала под слоем школьных уроков и игр в приставку?

Он стал интересоваться эзотерикой. Поверхностно. Погружаясь, но не слишком глубоко. Школа. Экзамены. Поступление. Вечеринки. Планы.

Жизнь закрутила. И он снова… упустил подсказку. Проморгал то, зачем пришёл. Растворился в потоке.

Но однажды ночью, сидя с чашкой кофе в общаге и разглядывая звёзды за окном, он вдруг подумал:

— А если всё это — просто фаза? Подготовка? А моя настоящая жизнь ещё даже не началась?

И в этот момент в его голове, впервые за годы, прозвучал тот самый голос:

— Мы наблюдаем. Александр застыл. Мир вокруг не изменился. Но в нём проснулась память. И это всё меняло. А потом раздался второй голос. Грубый. Холодный. Не знакомый. И явно не «доброжелательный».

— И мы тоже.

Глава 4. Сон внутри сна

— Я тебе серьёзно говорю, — Лена тёрла глаза, устроившись рядом на кухонном подоконнике. — Я вообще не могла уснуть. Стоило закрыть глаза — и сразу какая-то тварь лезет. Либо по потолку ползёт, либо под кроватью. Я вскрикиваю, просыпаюсь, потом снова. Ужас.

Александр кивнул рассеянно. Он смотрел, как капля кофе скатывается по стенке кружки. Его будто что-то зацепило, но он не сразу понял что.

— А тебе? «Снились когда-нибудь такие ужастики?» — спросила она вдруг, подняв на него глаза.

Он застыл.

Внутри — что-то дрогнуло. Как будто дверь приоткрылась в тёмную комнату, которую он давно не навещал.

— Я… — выдохнул он, и нахлынуло. Картины. Образы. Сны. Монстры, чудовища, тени — да. Были. Но страха не было.

Он вдруг вспомнил: каждый раз, когда в его снах появлялись кошмары, он не убегал. Он… останавливался. Смотрел в лицо страху. И побеждал.

— Один раз даже создал себе меч, — пробормотал он мысленно. — И не просто меч — стильный, с гравировкой и аурой. Кто бы мне такой подарил в реальной жизни?

Иногда просто подходил и говорил: «Тебя нет», — и существо исчезало. Иногда — махом руки разрушал всё, что его пугало.

И однажды, он помнил, прямо во сне создал себе меч — и рассёк ночную тварь пополам.

Он посмотрел на Лену.

— Мне не снились ужастики, — тихо сказал он. — По крайней мере, не те, что пугают.

— Это как? «Ты в них был героем?» — спросила она, немного заворожённая.

— Нет, — ответил Александр. — Я был режиссёром.

В ту ночь он не мог уснуть.

Не потому, что было страшно, а потому что всё внутри заговорило. В нём снова зазвучали подсказки, когда-то услышанные, но забытые.

— Ну вот, опять началось, — вздохнул он, глядя в потолок. — Только сейчас, когда я уже привык к жизни без сверхспособностей и с кредитом за квартиру.

Он стал читать о сновидениях.

Осознанность. Переход. Техники фиксации.

— Оказывается, есть люди, которые специально тренируются видеть сны осознанно. Интересно, они знают, что для меня это было обычным состоянием до того, как я родился второй раз?

И уже через неделю рядом с его кроватью лежал блокнот. Каждое пробуждение — сразу запись. Один сон. Другой.

И всё чаще в них появлялись лестницы, зеркала, двери. Знаки. Словно кто-то пытался достучаться.

Он начал экспериментировать. Задавал себе вопросы во сне. Проверял реальность. Искал повторяющиеся символы.

Один раз даже увидел зеркало и спросил у отражения:

— Кто ты?

Ответа не было. Но отражение улыбнулось. Ужасающе спокойно.

— Эта улыбка, — подумал Александр, проснувшись, — была слишком уверенной. Кто бы ты ни был, приятель, ты явно знаешь больше, чем должен.

Он стал уверен — он вспоминает. И вот-вот… доберётся.

Но жизнь — как она умеет — подкралась с новым витком.

Свадьба. Та же Лена — теперь жена. Переезд. Работа. А потом — ребёнок. И всё закружилось.

Блокнот остался в ящике. Сны — снова стали туманными. Усталость. Бессонные ночи. Никаких зеркал, никаких лестниц. Только кормление, крики, счётчики, закупки.

Сны были короткими, рваными. Он терял связь. Шанс снова был упущен.

Но однажды ночью, укачивая на руках плачущего сына, он вдруг услышал знакомый, почти забытый шёпот прямо внутри:

— Тебе не дают, но ты можешь взять. Всё ещё можно.

Александр вздрогнул. Посмотрел на сына.

— А может, ты — ключ? — прошептал он сам себе.

И в ту же ночь ему приснился сон. Странный, яркий, как когда-то.

На вершине горы стоял он — взрослый Александр — но в другой одежде, другой походке. У его ног лежал блокнот. Он наклонился, взял его — и на последней странице был всего один вопрос:

«Ты проснулся?»

И тут же — голос. Не из прошлого. Не из настоящего. Где-то между:

— Проснись, Александр.

— Пора продолжить обучение.

— Мы ждали, пока ты перестанешь бояться себя.

Он открыл глаза. Сердце билось часто. Сын уже спал. Но в уголке комнаты, на полу, лежал блокнот. Открытый. На последней странице — только что там ничего не было. А теперь — строчка.

«Ты проснулся?»

Глава 5. Система даёт сбой

Поначалу он просто читал.

Книги, статьи, дневники, практики. Всё, что касалось снов, осознанности, работы с вниманием. Чем больше он углублялся, тем отчётливее осознавал: вся суета вокруг — это лишь тренажёр.

— Если подумать, — промелькнуло у него в голове, — то жизнь — это как зал игровых автоматов, где вместо монеток ты сам себе выдаёшь опыт. Только вот призы… не всегда приятные.

Мир был больше. Гораздо больше. И фильм «Матрица», который он раньше считал фантастикой, теперь казался почти документальным.

— Ну ладно, может, не совсем документальным, — признал он. — Но определённо есть в нём крупица правды. Особенно после того, как я научился видеть сквозь стены… хотя бы метафорически.

Он начал отказываться от привычек автоматизма. Не от сигарет — он их не курил. Не от алкоголя — он и так пил редко. Он начал с тела. Каждое движение — осознанно. Каждый шаг — под контролем. Моргание, сглатывание, даже дыхание — он следил за всем.

— Это как если бы я снова вернулся в режим «божественного тестирования», только теперь я сам себе программист и пользователь. Без возможности «обновить» через интернет.

Было трудно.

Особенно — заглушить внутренний голос. Мысленная болтовня не умолкала.

— Привет, — говорил он себе. — Ты можешь заткнуться хоть на секунду? Я пытаюсь быть просветлённым, а ты мне читаешь список дел из прошлого четверга!

Но вскоре слова стали заменяться образами, а затем — вовсе исчезли. Он входил в состояние, где мысли появлялись только с его разрешения.

— Офигеть, — подумал он. — Я теперь могу выбирать, о чём думать. Как будто у меня в голове появилось меню «заказа мыслей». Хотите немного мудрости? Пожалуйста. А может, глупости? Только сегодня со скидкой.

Он научился собирать энергию.

Она была везде — в воздухе, в пространствах между людьми, в взглядах, в шорохах. Никто ею не пользовался, никто её не ощущал. А он — начал втягивать её в себя.

Но внутри было грязно. Он чувствовал: энергетика загрязнена.

Паразитные импульсы. Лень. Страх. Ожидания, навязанные системой. Всё это словно вязкий слой на его собственной силе.

— Похоже на старый холодильник, — пробормотал он. — Полон всего, но половина просрочена. Нужно хорошенько провести генеральную уборку.

И он решил — очиститься.

Жил он неподалёку от железной дороги.

Однажды, когда мимо прошёл грохочущий товарняк, он закрыл глаза. Представил, как из него выходит поток мутной энергии — как канат, прикреплённый к последнему вагону. Поезд унёс её прочь.

— Спасибо, железная дорога, — сказал он, открывая глаза. — Вы лучшая бесплатная программа детокса, которую я знаю.

Почти сразу же он почувствовал: свободу. Пустое, чистое пространство внутри. Он начал напитываться. Свободная энергия текла в него. Он собирал её, уплотнял, ощущал, как она надувает его, как шарик. Тело стало другим — чутким, быстрым, как натянутая струна. Реакции усилились. Интуиция обострилась. Мир стал как будто медленнее.

— Кто бы мог подумать, — усмехнулся он. — Что я стану человеком-пауком без паутины, или, может, ещё круче — человеком-сенсором.

Он развивался. Год за годом. Но за это пришлось платить. Семья не выдержала. Лена ушла. Сын остался с ней, но Александр всё же видел его время от времени.

— Я не жалею, — сказал он однажды себе перед зеркалом. — Хотя, возможно, должен.

Жизнь развернулась к нему лицом. Он чувствовал, что стал собой. Не телом. Не ролью. А чем-то гораздо большим.

И вот однажды, днём, он шёл по улице — просто в магазин. Ветер. Люди. Повседневность. И вдруг — машина. Автомобиль резко вылетел на тротуар. Прямо на него. Всё сработало автоматически. Рука — вбок. Энергия — поле. Прыжок — в сторону.

— Ух ты, — подумал он, приземляясь. — Я реально только что сделал это?

Но в следующее мгновение… Всё замерло. Воздух. Машина. Люди. Звук. Замерли.

Он стоял. Один. И знал это место. Белый свет. Стекло. Привычный холод. Капсула.

Он вернулся.

Туда, откуда всё началось. И голос — тот самый, знакомый с рождения:

— Ты не готов.

Александр хотел ответить. Хотел спросить: почему? За что? Что я сделал не так?

Но тут раздался другой голос. Грубый. Холодный. Тот самый, который уже звучал в предыдущих снах.

— Он слишком далеко зашёл.

— Начинаем перезагрузку.

И тогда Александр понял. Его не вызвали. Его выключили.

Глава 6. Суд

Всё было белым.

Без форм, без граней. Свет — но не откуда-то, а из всего сразу. И среди этого света — голоса.