Бесплатный фрагмент - Промышленность Южного Урала

Введение

Промышленное развитие Южного Урала в годы нэпа и предвоенных пятилеток — тема, которая имеет актуальное значение для современной России. Вне зависимости от политических пристрастий, на первый план выдвигается проблема модернизации страны, ускоренное превращение страны в промышленно-развитую державу. В этой связи поиск основополагающих тенденций и закономерностей отечественного исторического опыта поможет лучше высветить пути решения современных экономических проблем.

Строительство индустриального фундамента в России и СССР растянулось на долгие десятилетия. Бурное развитие промышленности, начавшееся в России после отмены крепостного права, продолжилось и при советской власти как цельный органически взаимосвязанный процесс. В конце 20-х — начале 30-х гг. XX века, в связи с переходом к планируемому нечастнособственническому хозяйству руководство страны сделало ставку на теорию «скачка» — ускоренного перехода к развитому индустриальному обществу.

Было заявлено о перестройке страны из аграрно-промышленной в промышленно-аграрную путем строительства фабрик и заводов, особенно предприятий тяжелой индустрии. Огромнейшие средства и ассигнования были направлены на форсированное развитие предприятий тяжелой индустрии. Миллионы рабочих и крестьян направлялись на стройки. Проходившая параллельно коллективизация — насаждение колхозно-совхозной системы, способствовала массовому притоку рабочих рук.

Модернизация конца 20-х — начала 30-х гг. XX века в России объективно преследовала те же цели, что и реформы 60-70-х гг. XIX века. Она имела также «догоняющий характер», поэтому ей были присуще во многом те же задачи.

Проблемы индустриализации в качестве первоочередной задачи развития советской экономики были поставлены во второй половине двадцатых годов. Тогда же были определены и ее основные цели:

— ликвидация индустриальной отсталости страны;

— достижение экономической независимости;

— создание промышленной базы;

— первоочередное развитие тяжелых отраслей промышленности.

Выполнение этих задач тормозилось отсутствием необходимых материальных и финансовых средств, что приводило к централизации распределения ресурсов. В 1927 году советские экономисты приступили к разработке первого пятилетнего плана, который должен был предусмотреть комплексное развитие регионов страны и способствовать ускоренной индустриализации.

Переход к индустриализации означал новый этап в развитии всей страны. Восстановление народного хозяйства после окончания гражданской войны происходило в основном на старой технической базе. Проблемы восстановления экономики должна была решить новая экономическая политика (нэп), введенная в 1921 г. Социалистическая индустриализация страны в то время имела главную цель — создание материально-технической базы промышленности на основе государственного контроля, развития и укрепления «социалистических» производственных отношений в стране, основанных на государственной собственности на средства производства. Советская власть превращала индустриализацию в орудие реализации идей переустройства общества.

Южный Урал занимал в процессе индустриализации важное место как сырьевая база страны. Это и месторождения хромистой руды, магнезита, асбеста, медных, железных и никелевых руд, соли, горючих сланцев, нефти.

Задачи, стоящие перед промышленностью Южного Урала, заключались в разработке и использовании новых промышленных месторождений медных, никелевых, железных руд, керамического сырья, стройматериалов, калийных солей. Пятилетки 30-х гг. должны были способствовать ускоренному формированию индустрии края, перед жителями региона стояли грандиозные задачи — превратить сельскохозяйственную область в промышленный край.

Цель научной работы — осветить теоретические основы и практический опыт развития промышленности Южного Урала в годы нэпа и предвоенных пятилеток, что может быть полезно для современности.

Задачи работы:

— сформировать целостный взгляд на развитие промышленности Южного Урала в годы нэпа;

— рассмотреть развитие промышленности региона в годы первых пятилеток;

— выработать главные выводы по итогам промышленного развития региона.

Цели, методы, источники, сроки индустриализации Южного Урала:

— цели: превращение региона из аграрно-индустриального в индустриально-аграрный, обеспечение технико-экономической независимости, укрепление оборонной способности и поднятие благосостояния народа, демонстрация преимуществ социализма;

— методы: государственная инициатива поддержана энтузиазмом снизу. Доминируют командно-административные методы — планомерный характер индустриализации;

— источники: внутренние накопления, займы, выкачивание средств из деревни, доходы от внешней торговли, дешевая рабочая сила, энтузиазм трудящихся, труд заключенных;

— сжатые сроки индустриализации и ударные темпы ее осуществления. Высокий рост промышленного производства.

Негативные моменты индустриализации, проявившиеся на Южном Урале: товарный голод, продовольственные карточки (1928—1935), снижение заработной платы, нехватка высококвалифицированных кадров, миграция населения и обострение жилищных проблем, трудности с налаживанием нового производства, массовые аварии и поломки — поиск виновных, вредителей.

Основные направления хозяйственной деятельности на Южном Урале: ускоренные темпы развития предприятий группы «А» (производство средств производства), главная задача — создание второй угольно-металлургической базы на востоке (Урало-Кузнецкий производственный комплекс), создание новых отраслей промышленности, борьба за овладение новой техникой, развитие энергетической базы, подготовка квалифицированной рабочей силы и ИТР.

Окончание гражданской войны создало необходимые условия для непосредственного приступа к «социалистическому» строительству, однако приступить к строительству в начале 1921 года было еще тяжелее, чем в начале 1918 года. За время гражданской войны и без того отсталое хозяйство России было отброшено на десятилетия назад. Только мелкокрестьянские хозяйства, преобладающие в стране, могли в то время дать продовольствие голодающему населению городов и сырье разрушенной промышленности. Поэтому при нэпе, чтобы быстрее наладить выпуск необходимых промышленных товаров советская власть должна была использовать частный капитал. Переход к нэпу, таким образом, с точки зрения историков советского периода, означал временное возобновление капиталистического производства на мелких промышленных и кустарных предприятиях, выпускающих товары широкого потребления. В связи с этим ряд мелких предприятий был денационализирован, была разрешена аренда государственных предприятий частными лицами. Капиталисты были допущены только к производству ряда предметов народного потребления, то есть в очень нужных, но не решающих отраслях производства. А решающие отрасли, по мнению советских экономистов, командные высоты в хозяйстве — крупная промышленность, земля, банки, транспорт, внешняя торговля должны были остаться в руках советского государства.

«Россия позднее стран Западной Европы вступила на путь индустриального развития в конце XIX и начале XX вв. и к моменту Октябрьской социалистической революции оставалась аграрной страной с преобладанием в экономике докапи­талистического мелкого товарного производства крестьян и ремесленни­ков (около 90% от общей численнос­ти трудоспособного населения). Это означало, что в стране не было ма­териальных условий для прямого и непосредственного перехода к социа­лизму. Сознавая и учитывая этот факт, Ленин в 1921 г. предложил нэп, а именно: направить неизбежное разви­тие мелкотоварного и капиталистичес­кого производства в русло государ­ственного капитализма особого рода при ведущей роли госсектора в про­мышленности и под контролем госу­дарства трудящихся и в их интересах через посредствующие промежуточные звенья (кооперацию мелких произво­дителей, эквивалентный обмен това­рами между городом и деревней, ис­пользование рынка и товарно-денеж­ных отношений). Это был единствен­но возможный и научно-обоснованный путь движения к социализму. Но обо­стрение классовой борьбы внутри страны и нарастание угрозы новой интервенции капиталистического ок­ружения в конце 1920-х гг. поставили вопрос об ускорении перехода к со­циализму и форсировании индустриа­лизации (создании тяжелой промыш­ленности как основы обороноспособ­ности страны). В 1931 г. Сталин жес­тко сформулировал выбор: „Мы от­стали от капиталистического Запада на -150 лет. Мы должны пройти этот путь за 10 лет. Либо мы сделаем это, ибо нас сомнут“. Этот вывод оказался пророческим и подтвердился в 1941 г.»

СТЕПЕНЬ ИЗУЧЕННОСТИ ПРОБЛЕМЫ.

Проблемы развития промышленного производства освещались активно.

В центре теоретических дискуссий середины 20-х годов были вопросы о том, как проводить индустриализацию (начинать ли с легкой промышленности, то есть, идти ли на «ситцевую индустриализацию»), где черпать источники для огромных вложений в тяжелую промышленность?

Экономисты марксистско-ленинского направления видели в социалистической индустриализации практическое осуществление требований закона преимущественного роста производства средств производства. Такие идеи обосновывались С. Струмилиным. Он анализировал темпы накопления капитала в промышленности дореволюционной России и сопоставлял их с советским временем. Из такого анализа делался вывод о том, что страна имеет все предпосылки для ускоренной индустриализации и превышения ранее известных темпов роста.

Активно отстаивали большевистскую концепцию социалистической индустриализации Ф. Э. Дзержинский, С. Орджоникидзе, В. И. Межлаук, В. В. Куйбышев, А. И. Рыков.

Им оппонировали экономисты, которых в то время было принято называть «буржуазными» (Б. Бруцкус, Л. Литошенко, Л. Юровский и др.). Б. Бруцкус, Л. Литошенко настаивали на недопустимости перераспределения национального дохода в пользу промышленности. Л. Юровский предлагал добиваться сбалансированного рынка за счет сдерживания капитального строительства. (Бухарин Н. И., Преображенский Е. А. Пути развития: Дискуссии 20-х годов.- Л.: Лениздат, 1990. Ленин В. И. Проект резолюции по докладу об электрификации // Полн. собр. соч. — Т. 42.- С. 196, Архив Троцкого.- М.: Изд центр «Терра», 1990.- Т. 3,4.

Струмилин С. Г. Статистика и экономика. — М.: Наука, 1979. — С. 28. Его же. Проблемы экономики труда. — М.: Наука, 1982.

Дзержинский Ф. Э. Избранные произведения.- Т. 2.- М.: Политиздат, 1977, Орджоникидзе С. Статьи и речи.- Т. 2.- 1926—1937 гг. — М.: Госполитиздат, 1957, Межлаук В. И. Удешевление строительства — решающее звено строительной программы 1936 года.- М.: Партиздат ЦК ВКП (б), 1935, Куйбышев В. В. Избранные произведения.- М.: Госполитиздат, 1958, Рыков А. И. Избранные произведения.- М.: Экономика, 1990).

Мы не склонны приклеивать ярлык «буржуазности» ученым-экономистам Л. Юровскому и Л. Литошенко. Предлагавшаяся ими концепция безболезненного и постепенного поступательного развития страны ныне выглядит гораздо привлекательнее той, по которой она развивалась. Однако наши теоретические расчеты позволяют заключить, что эта лучшая концепция развития недостаточно учитывала временной фактор. История для проведения индустриализации отвела слишком мало времени.

Своеобразную позицию занимал Николай Дмитриевич Кондратьев — крупнейший экономист и теоретик того времени. Не выступая против курса на индустриализацию, Кондратьев, по сути, был против диспропорциональности развития основ­ных отраслей народного хозяйства, поскольку видел в ней основу для возможных в будущем экономических кризисов. Он выступал против принятых высоких темпов роста и размеров накопления, полагая их неоправданными.

Н. И. Бухарин предлагал развивать нашу промышленность на основе повышения технического уровня, однако, в строгом соответствии, как с емкостью рынка, так и с финансовыми возможностями государства. Он ратовал за быстрый, но сбалансированный с другими отраслями рост тяжелой индустрии.

При многих сравнительных недостатках в борьбе идей победил план преобразований, который предложило большинство руководства страны во главе с И. В. Сталиным. Данный план учитывал фактор ограниченного времени.

Основным заблуждением критиков И. В. Сталина является попытка доказательства игнорирования им экономических законов развития. Что было явном искажением истины. Наоборот, он подчеркивал: «На наших предприятиях имеют актуальное значение такие вопросы, как вопрос о хозяйственном расчете и рентабельности, вопрос о себестоимости, вопрос о ценах и т. п. Поэтому наши предприятия не могут обойтись и не должны обходиться без учета закона стоимости». (Юровский Л. Современные проблемы денежной политики. — М., 1926. — с. 54, Кондратьев Н. Д. Проблемы экономической динамики. — М.: Экономика, 1989, Кун М. Бухарин: его друзья и враги. — М.: Республика, 1992, Сталин И. В. Экономические проблемы социализма в СССР. — М.: Госполитиздат, 1952. — С. 20).

В 40-50-е годы появились монографии о развитии промышленности в первые годы проведения индустриализации, развитии социалистического соревнования на промышленных предприятиях, использующие широкий круг архивных и статистических материалов и документов. Наиболее значимыми в этом отношении являются работы Л. С. Рогачевской, И. В. Маевского, М. Е. Плеханова.

Однако негативные стороны процесса проведения индустриализации оставались вне поля зрения ученых.

С 60-х годов возрастает количество работ по истории индустриализации как определенного этапа экономического развития Советского государства. Появились интересные работы, посвященные исследованию отдельных проблем реконструкции народного хозяйства страны. Широкое освещение получил вопрос о роли рабочего класса в социалистической реконструкции промышленности. Над этими проблемами работали В. З. Дробижев, П. Б. Жибарев, A.M. Панфилова, А. И. Вдовин, В. И. Касьяненко.

Необходимо отметить особенность исследований того периода — часто рост и стимулирование производства рассматривались через призму героических свершений рабочего класса.

В начале 80-х годов появляются как коллективные работы, так и работы отдельных авторов, в которых раскрываются вопросы зависимости развития отдельных отраслей промышленности от проводимой государством политики, освещаются некоторые проблемы стимулирования производства.

Основное внимание — в этих работах обращается на улучшение производственных показателей и развитие социалистического соревнования в промышленности, а важнейшие стимулирующие факторы, такие как денежно-кредитные отношения, материальное благосостояние рабочего класса упоминаются вскользь.

В последние годы усилился интерес к вопросу об иных способах и путях проведения индустриализации. Среди публикаций преобладают журнальные статьи, тон которых свидетельствует об освобождении от идеологических догм. Особое значение для разработки темы имели публикации российских и зарубежных историков, вышедшие в конце 80-х — второй половине 90-х годов и публикованные в центральных журналах — «Вопросы истории», «Вопросы истории КПСС», «История СССР», «Отечественная история», «Экономические науки». Монографические исследования последних лет поднимают проблемы — развития научной организации труда, формирования командно-административной системы управления промышленностью, роли финансово-кредитных рычагов в промышленности СССР.

История социалистической индустриализации Южного Урала, формирование его рабочего класса отражена в фундаментальных трудах уральских ученых.

В этих работах отмечаются закономерности и специфические особенности реконструкции и развития промышленности Южного Урала, консолидации рабочего класса, повышения его культурно — технического уровня. Деятельность партийных и хозяйственных органов в деле организации социалистического соревнования отражается как фактор стимулирования производства.

В той или иной мере эти работы затрагивают проблемы стимулирования труда промышленных рабочих, однако они не ставили цели дать обобщенную и полную картину данному направлению исследования.

Проблемы динамики развития промышленного производства, финансирования крупных промышленных объектов, морального и материального стимулирования раскрыты в работах В. Н. Зуйкова, Ф.Л.Саяхова и В. А. Саматова.

Краеведческий материал по избранной теме представлен относительно менее полно. Вопросы развития промышленности, возникновения ударных бригад и стахановского движения на предприятиях города Оренбурга, отражены в книгах: «Оренбург», «История родного края». «История Оренбуржья» под обшей редакцией Л. И. Футорянского. В них развиваются идеи эффективного функционирования промышленности на основе плановой системы организации производства.

Данные о строительстве новых и реконструкции старых предприятий, экономической политике партии и государства в 30-е годы приводятся в сборнике «Орденоносное Оренбуржье», составитель — Н. И. Мячин.

Возникновению и развитию ударничества в Оренбуржье посвящена глава книги Ю. С. Зобова и Л. И. Футорянского «Родной истории страницы», изданной Оренбургским государственным педагогическим институтом в 1984 году. Эта работа дала новый импульс изучению проблем индустриализации.

Глубокий анализ развитию промышленности Оренбургской области дается во второй главе докторской диссертации М. Г. Лапаевой «Развитие хозяйства Оренбургской области (1875—1996 г.г.)», защищенной в Москве в 1997 году. Автор исследует темпы капитального строительства, выделяет общие закономерности индустриализации и особенности данного процесса в Оренбургской области. Исключительно важным нам представляется вывод, к которому пришла М. Г. Лапаева, о том, что «Индустриализация в Оренбуржье проходила в основном путем осуществления строительства новых предприятий, а не технической реконструкции старых». 3

Новые элементы стимулирования производства — индивидуальные и коллективные договора раскрывает диссертационная работа М. М. Бадретдиновой.

Характерной особенностью издаваемой исторической литературы советского периода была тенденция описательности достижений индустриализации. Перечислялись количество введенных заводов, мощностей, объем выпускаемой продукции, однако сам механизм осуществления производственных проблем, источники финансирования, пути взаимодействия центра и регионов, стимулирования производства, денежно-кредитных отношений практически не поднимались. Данные тенденции свойственны как работам, изданным в центральных, так и местных издательствах.

Наиболее полно и близко подошли к рассмотрению вопросов истории рабочего класса Южного Урала, связанных с его материальным положением историки В. Н. Зуйков. В. Л. Саматов, В. М. Куликов. В книге «Материально-бытовое положение трудящихся Урала в условиях социализма (1937—1975 г.г.)» авторы на примере Оренбургской. Челябинской областей и Башкирской АССР приводят подробный анализ роста заработной платы промышленных рабочих нашего региона по сравнению с ростом заработной платы рабочих в среднем по стране, анализируют рост розничного товарооборота государственной и кооперативной торговли, исследуют расширение сети общеобразовательных и медицинских учреждений».

К числу фундаментальных исследований индустриализации Урала необходимо отнести труды В. Н. Зуйкова и В. Н. Кузьмина. Они выделяют в качестве определяющего фактора развитие тяжелой промышленности как базы последующих преобразований.

Основные работы: (Рогачевская Л. С. Из истории рабочего класса СССР в первые годы индустриализации (1926—1927 г.г.). — М.: Изд. АН СССР, 1959; Маевский И. В. Тяжелая промышленность СССР в первые годы социалистической индустриализации (1926—1929 гг.). — М.: Изд. АН СССР, 1953; Плеханов М. Е. Социалистическое соревнование в промышленности Урала в годы первой пятилетки. — Свердловск: Урал. гос. ун-т, 1957. Дробижев В. З. Победа Великой Октябрьской социалистической революции. Построение социализма в СССР (1917—1937 г.г.). — М.:МГУ, 1972; Его же. Советский рабочий класс в период социалистической реконструкции народного хозяйства. — М.: ВПШ и АОН, 1961; Жибарев П. Б. Индустриализация СССР — великий подвиг советского народа. — М.: МГУ, 1969; Панфилова A.M. Формирование рабочего класса СССР в годы первой пятилетки (1928—1932 гг.). — М.: МГУ, 1964; Вдовин А. И. и Дробижев В. З. Рост рабочего класса СССР (1917—1940 г.г.). — М.: Мысль, 1976; Касьяненко В. И. Борьба трудящихся СССР за техническую независимость промышленности (1926- 1932 г.г.). — М.: Изд. ВПШ и АОН, 1960; Его же. Завоевание экономической независимости СССР (1917—1940 г.г.). — М.: Политиздат, 1972; Его же. Как была завоевана технико-экономическая самостоятельность СССР. — М.: Мысль. 1964. Бормотов Ф. М. Борьба заводских партийных организаций за освоение новой техники в годы второй пятилетки: Дис… канд. ист. наук. — Горький, 1964; Кузнецова Н. В. Борьба рабочего класса за создание новых отраслей промышленности в годы первой пятилетки: Дис… канд. ист. наук. — М., 1973; Михеев В. А. Ведущая роль рабочего класса в реконструкции социалистической промышленности (1926—1937 г.г.): Дис… канд. ист. наук. — М., 1973. Из истории формирования кадров тяжелой промышленности Урала в период строительства социализма / Патрушев В. А., Романов В. А., Кутепова Н. М. — Челябинск: Челябинский гос. пед. институт, 1980; Ф.Э Дзержинский — экономист / Абалкин А. И., Аникин А. Н., Афанасьев B.C. и др. — М.: Экономика, 1987; Трудовая и общественно-политическая активность рабочего класса Урала в условиях социализма (1937—1975 г.г.) / Саматов В. А., Айрапетов В. Г., Зверев Е. Г. и др. — Свердловск: Урал. гос. ун-т, 1982; Лельчук B.C. Индустриализация СССР: история, опыт, проблемы. — М.: Политиздат, 1984; Родин С. Г. Эстафета советских пятилеток. — М.: Политиздат, 1984. Кузьмичев А. Д. Развитие научной организации труда в СССР в 20-е годы: Автореф. дне… д-ра ист. наук. — М.,1996; Потапова И. Р. Подготовка рабочих кадров на Урале (1926—1941 г.г.): Автореф. дис… д-ра ист. наук, — Екатеринбург, 1991; Егоров И. А. Роль финансово-кредитных рычагов в преодолении многоукладности промышленности СССР в переходный период от капитализма к социализму (1921—1932 г.г.): Дис… канд. ист. наук. — M..I985. «История индустриализации Урала (1926—1932 г.г.).- Свердловск, 1967; История Советского Урала (1917—1932 гг.). — Свердловск, 1976: История Советского Урала (1933—1945 гг.). — Свердловск, 1979; Из истории социалистического строительства в автономных республиках РСФСР. -Уфа, 1975 и др. Зуйков В. Н. Создание тяжелой индустрии на Урале (1926—1932гг.). — М.. 1971; Саяхов Ф. Л. Осуществление ленинского плана построения социализма в Башкирии (1926—1937 гг.).- Уфа, 1972; Саматов В. А. Из истории социалистического строительства на Урале. — Свердловск. 1978.

Футорянский Л. И. В буднях великих строек // Все тебе, Родина. -Челябинск: Южно-Уральское кн. изд-во, 1977. — С. 66—68, Футорянский Л. И. Первая пятилетка -детище страны Советов. — Там же С. 68—71 " Орденоносное Оренбуржье /Сост. Н. И. Мячин. — Челябинск: Южно-Уральское кн. изд-во, 1968.

Лапаева М. Г. Развитие хозяйства Оренбургской области (1875—1996 г.г.) -Лвтореферат дис… д-ра, экон наук. — Москва, 1997. Бадретдинова М. М. Промышленность и рабочие Южного Урала в период НЭПа/1921—1927 годы/. — Автореферат дис. … канд. ист. наук. — Оренбург, 1995. Лельчук B.C. Индустриализация СССР: История, опыт, проблемы. — М.: Политиздат. 1984: Очерки истории Оренб> ргской областей организации КПСС / Сангин Н. И.. Чернышева A.M.. Корнилов В. И. и др. — Челябинск: Южно-Уральское кн. изд-во, 1973.

Материально-бытовое положение трудящихся Урала в условиях социализма (1937—1975 г.г./Зуйков В. П.. Саматов В. Л., Куликов В. М.­Свердловск: Изд. Уральского гос. ун-та. 1981. Зуйков В. Н. Создание тяжелой индустрии на Урале (1926—1932 г.г.). — М.: Мысль, 1971; История индустриализации Урала 1925—1932 г.г.: Документы и материалы / Под ред. Зуйкова В. Н. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1967; Кузьмин В. И. Исторический опыт советской индустриализации. М. Мысль, 1969; Невзоров С. Г. Проблемы стимулирования промышленного производства на Южном Урале в годы первых пятилеток. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Оренбург, 1999.

«Очерки истории Оренбургской областной организации КПСС», годы издания 1973 и 1983; «Города Оренбургской области» В. Г. Альтова, 1974 г. издания; «Оренбург. Путеводитель, справочник», 1977 г.; «История родного края», 1976 г.; «Орденоносное Оренбуржье», 1968 г.; «История Оренбуржья», Оренбург, 1996, составитель и научный редактор Л. И. Футорянский, «Города Оренбургской области», Оренбург, 2003 г., под ред. Л. И. Футорянского, рассматривает развитие промышленности Южного Урала с классовых позиций, как необходимый этап перехода экономики региона и страны от разрухи гражданской войны к государственному «социалистическому» строю. Новая экономическая политика трактуется как переход от капитализма к социализму, как формирование союза рабочего класса с трудовым крестьянством и вовлечение его в строительство социализма. нэп рассматривается советскими историками как развитие связи социалистической промышленности с мелкотоварным крестьянским хозяйством, используя товарно-денежные отношения и экономические рычаги управления народным хозяйством. Историки и экономисты этого периода (Клименко К., Матушкин П., Мещеряков П., Байдерин В., Лапаева М., Сурначев В. и др.) считали, что новая экономическая политика должна допускать некоторое развитие «капиталистических элементов» при сохранении советским государством командных высот в экономике. Историография этого времени делала вывод о том, что новая экономическая политика (нэп) обеспечила ускоренное восстановление народного хозяйства страны и начало ее социалистической перестройки: «Хотя нэп и предусматривал некоторое оживление капиталистических производственных отношений и являлся известным отступлением (после того как наступление в период „военного коммунизма“ перестало соответствовать реальным ресурсам и возможностям), это было отступление особого рода. Оно было рассчитано на то, чтобы, накопив ресурсы, перейти в решительное наступление и обеспечить победу социализма».

В Тезисах ЦК КПСС «50 лет Великой Октябрьской социалистической революции» говорится: «Новая экономическая политика была рассчитана на преодоление разрухи, на создание фундамента социалистической экономики, развитие крупной промышленности, установление экономической смычки между городом и деревней, укрепление союза рабочего класса и крестьянства, на вытеснение и ликвидацию капиталистических элементов, на победу социализма. Путями выполнения этих задач были: всемерное развитие кооперации, широкое развертывание торговли, использование материальных стимулов и хозяйственного расчета. В целях восстановления хозяйства допускалось привлечение частного капитала при сохранении командных высот в руках пролетарского государства».

Индустриализация историками этого периода трактуется как процесс создания крупного машинного производства во всех отраслях экономики, и, прежде всего в промышленности. «Социалистическая индустриализация» (первые пятилетки) на Южном Урале проводится планомерно, с высокими темпами, обеспечивая коренную реконструкцию экономики на основе современной техники при господстве «социалистических» производственных отношений. Развитие промышленности на Южном Урале сопровождается качественными организационно-экономическими преобразованиями и социально-экономическими изменениями в развитии производительных сил общества, в ходе которых были созданы крупные предприятия индустриального типа, развиваются межхозяйственная кооперация и агропромышленная интеграция. По мнению историков этого времени на Южном Урале была создана крупная экономическая база, необходимая для укрепления обороноспособности страны и развития всего народного хозяйства.

Следующий этап развития исторической науки по изучению промышленности Южного Урала связан с периодом переосмысления истории России конца 80-х гг. XX в. — начала XXI веков, когда главный упор историков делался на разоблачении «сталинщины» периода 20-х — начала 50-х гг. и его беспощадной критики. Новая экономическая политика и индустриализация авторами понимается как политика тоталитарного режима, которая форсированно осуществлялась насильственными методами за счет резкого ограничения уровня жизни большинства населения и эксплуатации крестьянства. Таковы следующие работы: Актуальные вопросы развития промышленности и рабочего класса Урала в переходный период: В.В.Фельдман. — Свердловск: УрО АН СССР, 1988 г. в Истории народного хозяйства Урала: В 2-х ч.; Метельский Н. Н., Толмачева Р. П., Усов А. Н. Кооперативное движение на Урале в условиях новой экономической политики: — Свердловск: УрО АН СССР. — 1990; Организация производства и труда в металлургической промышленности Урала XVIII–XX вв.: АН СССР. Урал. отделение. Институт истории и археологии; Отв. ред. канд. ист. наук А.Г.Мосин. — Свердловск, 1990. Антуфьев А. А. Промышленность Урала накануне и в годы Великой Отечественной войны / РАН. Урал. отделение. Институт истории и археологии. — Екатеринбург: Наука. Урал. отделение, 1992; История народного хозяйства Урала (1917—1945). Ч.1. — Свердловск, 1988; Бакунин А. В., Цибульникова В. А. Влияние индустриализации на социально-демографические процессы в ходе строительства Урало-Кузбасса. Человеческий фактор в ускорении социального и научно-технического прогресса: Новосибирск, 1989; Бедель А. Э. Формирование уральского промышленного комплекса в реконструктивный период: Урал. гос. ун-т. — Свердловск, 1989. Историк Бадретдинова М. М. рассматривает проблемы возрождения промышленности Оренбуржья в годы нэпа с позиций восстановительного периода.

«Упрекать Сталина в том, что он не предпринимал действий по мобилизации экономики — как минимум несправедливо»: об этом пишут современные авторы Суходеев В. и Соловьев Б. «Полководец Сталин» в книге «История России. Современный взгляд». Перед войной наша промышленность интенсивно осваивала новые виды вооружения. Разумеется, в ущерб товарам народно-хозяйственного назначения — ведь на карту было поставлено само существование Советского государства. Перевооружение стало возможным лишь благодаря проведенной в тридцатых годах индустриализации, за которую наш народ заплатил огромную цену. Но меньшую, нежели если бы мы оказались безоружными перед лицом немецко-фашистской армады, на которую работала вся покоренная Европа».

Изучение промышленного развития Уральского региона рассмотрено в работах: Антуфьев А. А. Уральская промышленность накануне и в годы Великой Отечественной войны. — Екатеринбург, 1992; Килин А. П. Частное торговое предпринимательство на Урале в годы нэпа: РАН. Уральское отделение. Институт истории и археологии. — Екатеринбург, 1994; Металлургические заводы Урала. 1629–1996 годы: Энциклопедия. 300-летию российской металлургии посвящается /Сост. Рукосуев Е. Ю. Редкол.: Артемов Е. Т., Бедель А. Э., Гаврилов Д. В., Футорянский Л. И. и др. Гл. ред.: акад. Алексеев В. В. — Екатеринбург, 1997;

Переосмыслению исторических событий на Урале посвящен учебник для общеобразовательных школ: История Урала. XX век: Учебник для общеобразовательных школ. Кн. 2 / Урал. гос. техн. ун-т, РАН. УрО. Институт истории и археологии; под ред. Б. В. Личмана, В. Д. Камынина. — Екатеринбург: 1998.

Большое внимание промышленному развитию Южного Урала уделил профессор, директор НИИ истории Южного Урала и казачества России, доктор исторических наук, заслуженный деятель наук РФ, академик АВИН Футорянский Л. И. Им были опубликованы работы по развитию промышленности периода довоенных пятилеток в следующих книгах: «История Оренбуржья», 1996 г.; «Любовь и Восток», сборник, 1994; «Очерки истории Оренбургской областной организации КПСС», 1983; «Крестьянское хозяйство Оренбуржья в годы новой экономической политики», 1994, и др.

В работе использованы материалы из Государственных архивов Оренбургской и Челябинской областей, Центрального государственного архива народного хозяйства. А также «Статистические сведения об итогах переписи промышленности» за различные годы, годовые отчеты промышленных предприятий, основные итоги работы промышленности, итоги развития промышленности Южного Урала по административным районам, списки предприятий цензовой промышленности, «Пятилетний план индустриализации Средневолжского края», Л. А. Граммакова, изданного в Самаре в 1930 г.

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ

За основу взят период нэпа и первых пятилеток, так как именно в то время зарождалась и развивалась государственная система планирования и стимулирования промышленного производства. Поэтому хронологические рамки исследования определяются нами с 1921 года по 1941 год. В настоящей работе делается вывод, аналогичный с мнением большинства историков: к 1941 году была окончательно завоевана экономическая независимость СССР от капиталистических стран, в минимальные сроки была создана мощная индустриальная база страны, позволившая одержать победу в Великой Отечественной войне.

ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ.

Исследование осуществлялось в границах современных Оренбургской, Челябинской областей. Регион исследования Южного Урала выбран не случайно. Процесс индустриализации здесь проходил наиболее интенсивно.

Административно-территориальное деление Южного Урала в исследуемый период менялось. К концу 1919 года Оренбургская губерния состояла из Оренбургского и Орского уездов. В июле 1920 года Оренбургская и Тургайская губернии были объединены в Оренбургско-Тургайскую, которая в конце 1920 года была разделена на самостоятельные губернии, вошедшие в состав образованной в октябре 1920 года Киргизской (Казахской) АССР. Столицей республики стал город Оренбург. 6 апреля 1925 года Оренбургская губерния выделена из состава Киргизской (Казахской) АССР. В 1928 году Оренбуржье вошло в состав Средне-Волжской области. На территории, в основном совпадающей с современной территорией области было образовано три округа: Оренбургский, Бузулукский и Бугурусланский. В августе 1930 года округа были упразднены, и с этого времени районы, в том числе и бывшего Оренбургского округа, непосредственно входили в состав Средневолжского края.

В феврале 1934 года в составе Средневолжского края выделился Орский промышленный округ. В конце 1934 года были образованы Оренбургская и Челябинская области. В состав Оренбургской области (с 1938 по 1957 год, именовавшейся Чкаловской), были включены западная часть Адамовского, северные части Акбулакского и Степного ра­йонов, вся северная территория Тепловского района Казахской ССР и южная часть Зианчуринского района Башкирской АССР. А в составе Челябинской области до 1943 года входила Курганская область.

ОБЩИЕ ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ВЫВОДЫ

Сейчас мы можем сказать, что край­не высокие темпы индустриализации и форсирование коллективизации в 1930-е гг. были вынужденными и оп­равданными. Но вывод о превраще­нии экономики страны из аграрной в индустриальную и полной победе со­циализма был явно преждевременным. Но здесь нет личной вины Сталина, ибо основанием для такого вывода служила теория Маркса — Ленина, отождествившая производственные отношения со способом производства и сводившая сам переход к социализ­му к утверждению общественной соб­ственности и социалистических от­ношений. Так, в середине 1930-х гг. в СССР утвердились социалистические производственные отношения в отсут­ствие материальных условий и эконо­мического механизма для выполнения их призвания. Эти условия создавались в последующий период (1950—60-е гг.) производительным использованием большей части прибавочного продук­та на всемерное развитие промышлен­ности в целом и тяжелой в особенно­сти, что ограничивало и сдерживало рост производства предметов потреб­ления (II подразделения: сельского хозяйства, легкой, пищевой промыш­ленности), сферы услуг, непроизвод­ственной сферы, т. е. рост благосос­тояния и развитие личности трудящих­ся. Поскольку в период индустри­ального развития (ввиду отсутствия материальных условий и подчинения производства их созданию) социализм своей собственной задачи в должной мере выполнять не мог, постольку мы вправе рассматривать его как период формального утверждения социализма, т. е. как новую форму производственных отношений, содер­жанием которой оставался старый капиталистический способ производства и использования прибавочного про­дукта.

Старый капиталистический способ расширения производства и использования прибавочного продук­та в начальный период индустриа­лизации оправдывал себя и обеспечи­вал высокие темпы роста производ­ства в СССР до тех пор, пока про­мышленность создавалась в аграрной стране (1930-е и 1950-е гг.), но его сохранение стало разрушительным уже в 1960—70-е гг. из-за указанных выше растущих диспропорций, а в 1980-е гг., когда были накоплены огромные ос­новные производственные фонды и их амортизация (здесь мы догнали и пе­регнали США), он исчерпал себя по выполнению призвания, а его меха­низм обнаружил полную неспособ­ность, когда новой задачей произ­водства стало обеспечение неуклон­ного роста личного потребления и благосостояния самих производителей, трудящихся. Это несоответствие и его нарастание стали в 1980-е гг. главной причиной всеобщего кризиса. В решениях съездов и пленумов, принимаемых постановлениях партии и правительства слова все больше рас­ходились с делами, проявлялись бес­помощность и бездействие политичес­кого руководства в устранении нарас­тавших негативных тенденций, все более массовым становилось недоволь­ство народа и брожение умов интел­лигенции. Тем самым создавалась по­чва для идеологической и политичес­кой оппозиции правящей партии и социалистическому общественному строю. «Ортодоксальные» марксисты и «верные» ленинцы, десятилетиями монопольно определявшие, какой быть экономической науке и полити­ке партии, направленно разрушали экономику и довели ее до кризиса, дискредитировали теорию и практику строительства социализма в СССР, затем также монопольно стали опре­делять «безальтернативный» выход из создавшегося положения, прикрывая перестройкой и рыночными реформа­ми ликвидацию социализма и рестав­рацию капитализма.

Первые практические шаги перехода к социа­лизму в СССР (разработка нэпа Ле­ниным в 1921 г.) поставили вопрос о признании и использовании товарной формы, рынка, товарно-денежных отношений. Фактически, жизнь пока­зала, что суть вопроса состоит в оп­ределении места и роли рынка, за­кона стоимости и товарно-денежных отношений в строительстве нового об­щества при смене частной собствен­ности общественной собственнос­тью на средства производства. Имен­но вокруг этих вопросов развернулась не столько теоретическая дискус­сия, сколько политическая борьба за стратегию экономического разви­тия СССР. Догматики требовали все­мерного ограничения сферы и меры действия рынка и закона стоимости («смирительной рубашки»). Рыночни­ки, наоборот, требовали расширения сферы и роли рынка, свободных от государственного регулирования ры­ночных отношений между предприя­тиями, ликвидации планирования, ус­транения государства из экономики и замены его «невидимой рукой» рынка и свободной конкуренцией, которые могут решить все проблемы страны.

На протяжении всего строительства социализма в СССР проблема отно­шения к товарному производству и промышленному развитию ос­тавалась самой острой и нерешенной. Периодические дискуссии по толкованию отдельных высказываний Маркса и Ленина носили схоластический характер, приводили к шараханью из одной крайности в другую, от полного отрицания до восхваления и замены социалистических отношений рыночными, наносили огромный ущерб, дискредитировали идеи социализма. Официально признан­ным основанием для такого спора слу­жила нерешенность проблемы и ошиб­ки самих классиков, Маркса и Лени­на. В Капитале Маркс отождеств­лял капиталистический способ произ­водства с товарным производством, определяя последнее как высшую сту­пень и высшую форму его развития, из чего следовало отрицание товарной формы производства с ликвида­цией капитализма.

Глава 1. Промышленность Южного Урала в годы нэпа

1.1. Особенности развития государственной, кооперативной и кустарной промышленности

В начале 20-х гг. XX века был сделан первый конкретный шаг в деле возрождения экономики Южного Урала. В марте 1921 г. состоялся X съезд РКП (б), взявший курс на новую экономическую политику, а декретом от 17 мая по отмене национализации мелких предприятий каждому гражданину было дано право заниматься промыслом, организовывать мелкие промышленные предприятия с числом рабочих не более 10—15 человек. Главными принципами нэпа провозглашались возрождение и развитие рынка и товарно-денежной системы, а в промышленности — переход на коммерческий расчет, преодоление уравниловки в оплате труда, развитие кооперативных и других негосударственных видов предприятий.

Первой и главной мерой нэпа стала замена продразверстки продовольственным налогом, установленным первоначально на уровне примерно 20% от чистого продукта крестьянского труда (т.е. требовавшим сдачи почти вдвое меньшего количества хлеба, чем продразверстка), а затем снижением до 10% урожая и меньше и принявшем денежную форму. Оставшиеся после сдачи продналога продукты крестьянин мог продавать по своему усмотрению — либо государству, либо на свободном рынке.

Радикальные преобразования произошли в промышленности. Главки были упразднены, а вместо них созданы тресты — объединения однородных или взаимосвязанных между собой предприятий, получившие полную хозяйственную и финансовую независимость, вплоть до права выпуска долгосрочных облигационных займов.

В декрете ВЦИК и Совнаркома от 1923 г. было записано следующее: тресты — государственные промышленные предприятия, которым государство предоставляет самостоятельность в производстве своих операций, согласно утвержденному для каждого из них уставу, и которые действуют на началах коммерческого расчета с целью извлечения прибыли.

Стали возникать синдикаты — добровольные объединения трестов на началах кооперации, занимавшиеся сбытом, снабжением, кредитованием, внешнеторговыми операциями. Правление синдикатов избиралось на собрании представителей трестов, причем каждый трест мог передать по своему усмотрению большую или меньшую часть своего снабжения, и сбыта в ведение синдиката.

Реализация готовой продукции, закупка сырья, материалов, оборудования производилась на полноценном рынке, по каналам оптовой торговли. На Южном Урале начали возникать торговые и промышленные предприятия.

В промышленности и других отраслях была восстановлена денежная оплата труда, введены тарифы зарплаты, исключающие уравниловку, и сняты ограничения для увеличения заработков при росте выработки. Были ликвидированы трудовые армии, отменены обязательная трудовая повинность и основные ограничения на перемену работы. Организация труда строилась на принципах материального стимулирования, пришедших на смену внеэкономическому принуждению «военного коммунизма».

В промышленности и торговле Южного Урала возник частный сектор: некоторые государственные предприятия были денационализированы, другие — сданы в аренду; было разрешено создание собственных промышленных предприятий частным лицам с числом занятых не более 20 человек (позднее этот «потолок» был поднят). Среди арендованных частниками фабрик были и такие, которые насчитывали 200—300 человек, а в целом на долю частного сектора в период нэпа приходилось до четверти промышленной продукции. Бурно развивалась кооперация всех форм и видов.

Во время I мировой войны промышленность края жила за счет государственных дотаций. В период послевоенного восстановления, в условиях нэпа так продолжаться не могло. Обществу необходима была промышленность, обеспечивающая расширенное воспроизводство. Необходимо было снять предприятия с государственного иждивения и перевести на хозрасчет. Наказом от 9.VIII.1921 г. Совнарком провозгласил перевод промышленности страны на хозрасчет.

В первые годы нэпа нельзя было перевести на хозрасчет всю промышленность Южного Урала. Легкая промышленность, работавшая на рынок, перешла на хозрасчет сразу после введения нэпа, а тяжелая переходила на новые условия хозяйствования постепенно. Было проведено укрепление системы советского планирования. При губернских и областных исполкомах создавались плановые комиссии, а во всех хозяйственных наркоматах и ведомствах — специальные плановые органы.

Приходилось восстанавливать промышленность на базе старого оборудования. Для этого нужны были героические усилия трудящихся. На производство вернулись многие кадровые рабочие. Окрепла трудовая дисциплина. Рабочий класс проявил много упорства и изобретательности в борьбе за восстановление и рентабельность заводов и фабрик.

Большую роль в восстановлении сыграли производственные совещания рабочих на Южном Урале (Оренбурге, Челябинске, Орске), в которых принимали участие представители профсоюзов и администрации. Совещания решали конкретные вопросы улучшения производства.

Трудящиеся Южного Урала обеспечили большие темпы подъема промышленности. Для развития машиностроения большое значение имела начатая в годы нэпа специализация производства. На многих заводах вместо единичного производства, характерного для старого машиностроения России, внедрялся серийный выпуск. Важнейшая хозяйственная проблема заключалась в быстром восстановлении добычи минерального топлива. Гражданская война подорвала экономику края, и нэп на Южном Урале начинался при почти полном развале промышленности. Например, из 69-ти предприятий Оренбуржья в 1921 г. бездействовало 41, т. е. около 60%. Обеспеченность рабочей силой, по сведениям Промбюро, составляла в среднем 41%. Численность рабочих с 1917 по 1921 гг. сократилась на заводе «Орлес» с 860 до 200 человек, в железнодорожных мастерских — с 3000 до 1,5 тыс.

Катастрофическая нехватка рабочих, возникшая в 1921 г. вследствие роспуска трудмобилизованных и возвращения беженцев в родные места, усугублялась крайне низкой дисциплиной на производстве. Производительность труда в промышленности по Южному Уралу была низкая.

Распространенными были прогулы, чаще всего вынужденные. Люди в рабочее время стояли в очередях за хлебом или отправлялись в деревню в надежде купить или выменять продукты.

В первые годы советской власти на Южном Урале был пущен ряд ценных производств: холодной прокатки стальной ленты обручного железа, стальных канатов, цельнотянутых труб, эмалированной посуды, расширено производство кос и стальных инструментов. С 1923 г. возобновляется производство динамного железа.

Происходила реорганизация крупной и средней промышленности. Государство контролировало лишь жизненно необходимые и рентабельные предприятия, обеспеченные рабочей силой, сырьем и топливом. Стала проводиться денационализация мелкой промышленности. Положение трудящихся на предприятиях оставалось тяжелым. Трудности этого периода были многократно преумножены тем, что в крае свирепствовал голод.

«В результате голода и болезней население Оренбургской губернии сократилось с 1921 по 1922 гг. на 115142 человека. Произошло уменьшение численности сельского населения, но городское увеличилось за счет притока из деревни на 7736 человек».

Появляются первые безработные, безработица охватила полиграфическую, швейную и пищевую промышленности.

«Стремление к повышению производительности труда толкало хозяйственные органы на переход к сдельным формам оплаты труда. На заводе „Орлес“ при переходе на сдельную оплату производительность труда на 30% превысила норму. Когда ликвидационная комиссия с 15 декабря 1924 г. запретила ее, повысив норму выработки, производительность упала на 30%. Первыми на сдельщину перешли кожевники и печатники».

Промышленность региона бурно развивается. Идет процесс восстановления и расширения заводов.

В начале 20-х гг. идет процесс восстановления разрушенных заводов и фабрик в Оренбургской губернии: «К 1925 г. из 180 предприятий действовало 132. В промышленность вернулись пролетарские кадры, покинувшие город в голодный 1921 год. 94% рабочих трудились на государственных предприятиях. Во всех отраслях, за исключением мукомольной, наблюдался рост числа рабочих. К концу 1925 года в губернии вместе с временными рабочими было занято 35054 человека против 26130 в 1922 году».

Восстановление народного хозяйства на Южном Урале было в основном завершено в 1925 —1926 гг. По объему выпуска промышленной продукции, по численности занятых рабочих достигнут уровня 1913 г., хотя полное восстановление продлилось до конца 20-х гг. Удельный вес государственного сектора составлял 72,6%.

В государственном секторе Оренбуржья в 1925 г. было занято 84% рабочих, в кооперативных организациях — 6%, на частных предприятиях — 10%. Но уже с 1926 г. отчетливо прослеживается тенденция к увеличению доли госсектора за счет других. По отношению к частной промышленности требования и санкции все более ужесточаются.

Экономическое состязание этих секторов заменяется волевыми решениями государственных органов. В результате такой политики в 1927 г. на госпредприятиях трудилось уже 94% всех рабочих. В кооперативной и частной промышленности оставшиеся 6% обеспечивали 15,5% выпуска продукции, что позволяет сделать вывод о большей производительности этого сектора экономики».

В этот период на Южном Урале возникает ряд новых производств. Если выплавка чугуна не достигла довоенного уровня, то все большее значение получало производство специальных сортов стали и изделий, проволоки, значительное количество жести, кровли. Возрастает количество и качество рыночного ассортимента — жесть, топоры, косы, гвозди и т. д. Но темпы перевода промышленности на производство качественных металлоизделий были признаны недостаточными.

В декабре 1926 г. проходил первый уральский съезд работников по мартеновскому производству, духовным отцом которого был В. Е. Грум-Гржимайло. В качестве гостей и делегатов на съезде присутствовали видные государственные деятели, ученые и инженеры заводов Юга, Центра, Урала. Решения съезда оказали огромное влияние на развитие сталеплавильного производства всей страны. В резолюции по отчетному докладу отмечалась необходимость развития уральской промышленности по линии качественной — выпуск высококачественной продукции.

Это диктовало развитие выплавки не только чистых чугунов, но и высококачественных железа и стали. В силу этого ближайшими задачами Южного Урала явились: развитие производства динамного и трансформаторного железа, установка производства цельнотянутых труб для ответственного назначения, ускорение организации производства спецсталей в Златоусте, расширение мартеновского производства, организация производства стальной катаной проволоки. Было отмечено, что развитие на Южном Урале производства качественной продукции является естественным и правильным путем возрождения уральской металлургии, залогом ее дальнейшего развития.

14 января 1927 г. вышло постановление СНК (Совета Народных Комиссаров) РСФСР по докладу облисполкома. Постановление поручало ВСНХ (Высшему совету народного хозяйства) — госплановой комиссии РСФСР обратить особое внимание на расширение производства на древесноугольном топливе и развитие производства на Урале высококачественных металлоизделий, на выработку инструментальной стали и изделий из высококачественного металла.

Интересы возрождения и подъема сельского хозяйства и развития товарооборота между городом и деревней привели к тому, что легкая промышленность на Южном Урале была восстановлена раньше, чем тяжелая. Воссоздать шахты, заводы, электростанции и другие предприятия было значительно тяжелее.

Самые большие капиталовложения направлялись государством в электрификацию — энергетическую базу всей экономики. В восстановительный

период новые предприятия создавались лишь в электроэнергетике и электропромышленности.

В 1921 — 1926 гг. была выполнена программа-минимум плана ГОЭЛРО: восстановление и объединение высоковольтными линиями, электрокустование старых электростанций. Развернулось также строительство новых мощных районных электростанций на Южном Урале.

Для перехода на хозрасчет следовало решить три важнейших вопроса: о концентрации промышленного производства, изменении в управлении промышленностью и в тарифной политике.

Концентрация промышленности на Южном Урале была проведена за 1921—1924 гг. Она была необычной, а означала не создание новых мощных предприятий, а сосредоточение производства на тех фабриках и заводах, которые были обеспечены сырьевыми, материальными и финансовыми ресурсами. Только эти предприятия и включались в государственный хозяйственный план и полностью или частично снабжались государством. Все прочие предприятия либо консервировались, либо сдавались в аренду, концессиям, или ликвидировались. Такая концентрация позволила получать прибавочный продукт с определенной части промышленности.

Южный Урал переживал большие трудности с продовольствием, не хватало промышленных товаров. Постепенно на фабриках и заводах развертывается настойчивая борьба за поднятие производительности труда, за сохранение топлива, лучшее использование оборудования, развивается торговля. Новая экономическая политика активизировала работу государственных и частных предприятий, быстрыми темпами шло восстановление промышленности. На предприятиях началось движение за добровольное увеличение норм выработки. Рабочие брали обязательства работать больше, без дополнительной оплаты. Создаются ударные бригады, группы образцовой работы, где проявляется высокая дисциплина и производительность труда.

«Одновременно с количественным ростом рабочего класса повышалась его активность и творческая энергия. К концу восстановительного периода производительность труда в Оренбургской губернии достигла 75% довоенного уровня. Рабочие по своей инициативе увеличивали нормы выработки. В железнодорожных мастерских Е. С. Егоров, В. Н. Котов, Ф. И. Прошкин, И. Е. Коржеманов и другие выполняли за смену по полторы-две нормы. Росли ряды изобретателей. Железнодорожник Ф. П. Казанцев изобрел чугунный корпус воздухораспределителя к новой системе железнодорожных тормозов».

нэп был нацелен, прежде всего, на выведение региона из глубокого социально — экономического кризиса, на восстановление хозяйства и подъема народного благосостояния. Для достижения этих целей в ходе нэпа были использованы такие важнейшие средства, как:

— восстановление эквивалентного обмена между городом и деревней;

— введение коммерческого расчета в сферу промышленности и торговли;

— создание твердой валюты и развитой кредитно- банковской системы;

— широкое использование различных методов стимулирования труда рабочих и крестьян.

В более широком плане нэп понимался как путь к социализму через государственный капитализм при сохранении незыблемой и монопольной политической власти партии большевиков. При этом государственный аппарат мыслился как инструмент, позволяющий держать товарно-денежные отношения в определенных границах.

В 1926 г. на шахтах Южного Урала было добыто угля в 3,5 раза больше, чем в 1913 г. В период нэпа осуществляется коренная реформа управления промышленностью. Схема управления отраслью приобрела такой вид: Высший совет народного хозяйства (ВСНХ) — синдикат — трест.

ВСНХ, будучи освобожденным от оперативного руководства предприятиями, стал заниматься разработкой только планов развития промышленности в целом, осуществлением контроля за их выполнением, проведением единой технической политики.

Синдикаты (созданные на паях хозрасчетные торговые объединения трестов) выполняли функции сбыта продукции, посредством заказов регулировали работу трестов. Основной же производственной единицей стали (до конца 30-х годов) хозрасчетные объединения — тресты. Они были наделены правами планирования, распределения средств, расстановки кадров. Тресты всецело отвечали за безубыточность своих предприятий (декретом от 10 апреля 1923 года было установлено, что государственная казна за долги трестов не отвечает).

В конечном же счете это означало, что из пассивного объекта управления сверху государственное предприятие превращалось в активный субъект социально — экономической политики.

Логическим следствием денатурализации хозяйственных отношений на Южном Урале стало восстановление товарно-денежной и финансово — кредитной подсистем. В результате денежной реформы 1922—1924 годов был осуществлен переход к твердой валюте. Возобновили работу банки. Поставив под жесткий контроль производственную деятельность трестов, банки стимулировали более эффективный труд. Промбанк ввел порядок выдачи трестам долгосрочных ссуд под новое строительство на конкурентной основе.

Предоставление значительной хозяйственной самостоятельности трестам органически увязывалось, далее, с развитием плановых начал в народном хозяйстве. Так, в 1921 году был создан центральный плановый орган страны (Госплан). При этом нэп не менял единого государственного хозяйственного плана и не выходил из его рамок, а менял подход к его осуществлению.

Иначе говоря, в условиях нэпа важное значение на Южном Урале приобретала проблема сочетания плана и товарно-денежных отношений, плана и рынка, развития государственной, кооперативной (промысловой кооперации) и кустарной промышленности.

С допущением местного товарооборота, разрешением частнопредпринимательской деятельности, восстановлением рынка в масштабах всей страны обеспечивалась смычка между городом и селом. Важнейшую роль в этом успехе играл также перевод государственных предприятий на коммерческий расчет.

Широкому внедрению хозяйственного расчета препятствовал ряд причин: нехватка основных и оборотных средств, экономически подготовленных кадров, отсутствие развитого снабженческо-сбытового аппарата, длительная неприбыльность предприятий возрождаемой тяжелой индустрии и т. д.

Многие из этих переведенных на коммерческий расчет предприятий Южного Урала практически не смогли работать на началах самофинансирования и окупаемости. В связи с этим государственные предприятия стали объединяться в тресты. Чаще всего объединялись предприятия, производящие однородную продукцию, или же разнородные, но технологически связанные между собой. На трестах лежала вся полнота ответственности за организацию производства и сбыта, выполнение годовых заданий и качество выпускаемой продукции.

Именно трест, особенно середины 20-х годов, являлся юридическим лицом и субъектом самостоятельных имущественных прав. Предприятия же, входившие в его состав, прав юридического лица, производственной, коммерческой и финансовой самостоятельности не имели. В качестве основной промышленной хозрасчетной единицы трест просуществовал около 9 лет.

Если же в начале нэпа тресты — автономные и оперативно самостоятельные звенья «социалистического» сектора производства, то с 1927 года они превращаются в хозяйственных агентов государства, выполняющих плановые задания. Потенциальные возможности трестов как участников рыночных отношений не были использованы и в силу ряда других объективных причин. В частности, из-за неразвитости собственной системы материально-технического снабжения и сбыта они не могли стать на рынке ни полноценным продавцом, ни покупателем.

Осознав неразрешимость проблемы материального обеспечения и сбыта готовой продукции своими силами, тресты по своей инициативе стали создавать такие хозяйственные организации как синдикаты. Синдикатские формы организации государственной промышленности на Южном Урале возникли в марте 1921 — январе 1923 года. Синдикаты представляли собой объединения добровольного типа, которые строили свои отношения с трестами на договорных коммерческих началах.

Капитал синдикатов формировался за счет кредитов банка, государственных ссуд, паевых взносов трестов и выпуска акций. Основные функции синдикатов состояли в том, чтобы способствовать своим трестам-пайщикам в реализации готовой продукции и обеспечения их материалами, полуфабрикатами, сырьем, топливом. Деятельность синдикатов строилась на коммерческой основе (т.е. была платной). Их работники были заинтересованы в получении прибыли.