Бесплатный фрагмент - Промежуточный итог

Левый берег

Левый берег — лист февральской акварели.

Всё не ясно, всё размыто, всё в дыму…

Сырость линий, ни единой параллели.

Впрочем, мне-то параллели ни к чему.

С головой бросаюсь в омут смытых линий,

Проверяю разнородности на вкус —

Ах, какой же всё же терпкий этот синий,

И кислинкой голой ветки черный ус.

Город прячется. Из дымки белоснежной

Проступают очертания, как пульс.

Я сегодня снова встретился с надеждой

И себе признаться в этом не боюсь.

Пробивается сквозь белые разводы

Всё ясней, намеком пятничного сна,

Ненадежным предсказанием погоды,

В бурых пятнах вездесущая весна.

Я весне доверюсь вновь и выйду червой

За порог, за грань, на краешек земли…

И, наверное, опять не стану первым,

И в который раз останусь на мели.

На мели — не у разбитого корыта.

Всё моё при мне, да будет так.

И пусть белой пеленою даль укрыта,

Я надеюсь на удачу, как дурак.

* * *

Хоть ангелов небесных эскадрилья

С благих высот твой прикрывает путь,

Пластичный мир от твоего усилья

Изменит свою форму, но не суть.

Со временем в местах былых прогибов

Пыль соберётся, прорастёт быльё…

Всё станет так, как было раньше, ибо

Пластичный мир всегда возьмёт своё.

* * *

Нитку дороги я в кружево мыслей вплетаю:

Села, погосты, поля, перелески, мосты,

К северу тянет свой клин запоздавшая стая —

Скупы движения и от природы просты.

Вечный маршрут, он не раз и не два повторится.

К старым гнездовьям в суровой лихой стороне

Каждый апрель прилетают усталые птицы.

Видно пора возвращаться к истокам и мне.

* * *

Сто первый день, сто первый километр.

Обыденность, обмыленность, кромешность,

Из всех щелей сквозящая неспешность

Да прошлой жизни потускневший фетр.

Растрачено, средь серого сукна,

Шальное серебро на ложки-вилки

И кошка рыжая, подобием копилки,

Застыла, отвернувшись от окна.

* * *

Ощущенье весла в заскорузлой сведенной руке

Да предчувствие света вдали, вот и вся недолга.

Я на жалкой лодчонке сную по великой реке,

Как стежками сшивая разорванные берега.

Ощущенье того, что живу эту жизнь не с нуля.

Вот и искорки света на волнах привычно рябят.

Это было уже: приходилась мне домом Земля.

И тогда, и теперь изменить можно только себя.

Изменить можно только себе, и иначе — никак.

Остальное лишь следствие внутренних дрязг и тревог.

Я мечусь по реке, ошалевший от света чудак,

И с улыбкой за мной наблюдает неведомый Бог.

* * *

Среди гур и пригурков

Всевозможных мастей

Я варю кофе в турке,

Сторонясь новостей

О явленьях мессии.

А они так и прут —

То спасают Россию,

То Багдад, то Бейрут…

То из зоны комфорта

Выводить норовят

По методике Форда,

Как отряд октябрят.

Мол, всё будет красиво,

Как в заморском кино…

Только сытым мессиям

Я не верю давно.

Но подобно окурку

Я поддамся огню…

И, наверное, турку

Всё ж на джезву сменю.

* * *

позабудь про печали

и с собой не юли,

не играйся с прощаньем,

оторвись от земли.

пусть потащит по миру,

как опавший листок,

от Парижа к Памиру…

на восток, на восток…

там на солнце алеют

пики горных вершин.

ну, скорее, скорее

что-нибудь соверши.

заведённый порядок

измени по утру:

выпей чашечку яда,

чуть постой на ветру…

вслед за ветром сорвёшься

без руля и ветрил,

а к обеду вернёшься,

будто не уходил.

* * *

Лепестками выбелив длань земли,

Уплывают к северу налегке

На закате майские корабли,

Оставляя чудо в пустой руке.

Оставляя мыслей нестройный хор

О гулящем счастье в чужой дали.

Уплывают ветру наперекор,

Лепестками выбелив длань земли.

из пункта А в пункт Б

Из пункта А держу свой путь

Я в некий город Б.

Нельзя присесть, передохнуть,

Все мысли о ходьбе.

За поворотом поворот

И перекрестков строй.

Где урожай, в чём недород —

Не знаю я порой.

Меня заставит попетлять

Табличка на столбе,

Но, даже повернувши вспять,

Иду я в город Б.

Стремлюсь по суше, по воде,

По каменной трубе…

Не знаю я когда и где

приду я в город Б.

Я там не долго погощу

И в путь, едва рассвет.

И снова пыль придаст плащу

Привычный серый цвет.

Когда ж покину город тот

Куда направлюсь я?

К поселку В меня ведет

История моя.

* * *

Мысли спутаны и горячи,

Им не видно конца.

Просыпаюсь в ночи

От предчувствия, как от испуга,

Чтоб глазами косить

На черты дорогого лица

И у Бога просить

О защите для ближнего круга.

* * *

Ох, хворается, недужится…

День как серое рядно.

Дождик топчется по лужицам,

И все мысли про одно —

Про нескладность да несложенность,

Про сердечный кавардак.

Жизнь, конечно, штука сложная,

И без этого никак.

Но наладится, разведрится…

Будет в небе солнца звон.

Повернется жизни мельница,

Так бывало испокон.

* * *

Вновь майского сада хмельное круженье,

Где каждая веточка, словно строка

Наивной истории без продолженья,

И так беззащитна и так высока.

Вновь ветер кудряшки тревожит у вишен

И яблони в розово-белом дыму.

И стих, даже грустный, надеждой возвышен.

И так каждый год. Отчего? Не пойму.

Неделя — и ветер белёсой позёмкой

Погонит по улице пыль лепестков.

Вновь радость покажется хрупкой и ломкой,

А счастье — непрочным стеклянным замком.

Разбить очень просто, открыть не возможно.

Ключи потерялись, и нет в том вины.

Чуть позже на смену придут осторожно

Июньские краткие, душные сны.

* * *

В час, когда поздний вечер раскинет вишневый батист,

И судьбе надоест мой нелепый смешной декаданс,

Пусть в меня бросит камень сомненья безгрешный статист.

Я отвечу за данное слово и взятый аванс.

Я отвечу за каждый мелькнувший звездою каприз

И за каждый утерянный в этом спектакле нюанс.

Было сыграно в жизни немало забавных реприз,

Но я снова поверю, что будет ещё один шанс.

Ведь неверие в чудо, в моем понимании, — грех.

Как без чуда прожить, каждый миг роковой не любя?

В самой гуще зарубок, рубцов и сердечных прорех

Я ищу этот шанс и опять нахожу с ним тебя.

Рецепт

Зарёй вечерней кучно облака

Нанизаны на нитку окоёма,

И пустота оконного проёма

Беспечна и маняще глубока.

И в эту пустоту неволен шаг

Из очертаний комнатного мира,

Где каждый миг творишь себе кумира,

Сминая звуки шорохом бумаг.

Открой окно и разожми ладонь,

Чтоб выпустить зажатое невольно.

Пусть даже это будет очень больно,

Ты облака своей тревогой тронь.

Не важно, если влага по щеке

Покатится от этого касанья,

А важно лишь тревоги угасанье.

И можно снова дальше налегке.

Новолуние

Месяц — срезанный ноготок —

Тонок, ломок, едва заметен…

Контур мира в разводах сплетен,

Бред, поставленный на поток…

Мир подлунный убог и сир:

Блики, тени, размыты грани…

Сердце, ржавой колючкой раня,

Разделяет границ пунктир…

Новолуния передел

Обернётся луной растущей…

Твердь меняет рисунок сущий,

У луны ещё много дел.

Водяной

по мотивам одноименной картины

Игоря Ожиганова

Кто б остерёг меня от созерцанья

тебя нагой?

Дорожки лунной мерное мерцанье

качнув ногой,

Ты входишь в воду и луне навстречу

за шагом шаг.

Свет серебро пролил тебе на плечи…

Не оплошать,

Ничем не выдать своего наличья

на берегу.

Быть долго в человеческом обличье

я не смогу.

А ты с луною, как с роднёю кровной,