Бесплатный фрагмент - Проклятие Жнеца

Предисловие

Небо вспыхнуло ослепительным светом, озарив город, который в тот миг казался вечным. Взрыв разорвал тишину, и земля содрогнулась, словно сама планета вздохнула от боли. Ударная волна сметала всё на своём пути: здания рушились, улицы обращались в пепел, а воздух наполнился гулом и плачем.

Красноярск, когда-то шумный и живой, превратился в мёртвую пустошь. Города, леса и реки — всё, что ранее окружало человека, стало чужим и опасным. Люди, оказавшиеся в эпицентре, потеряли всё: дома, семьи, прошлое.

Но даже среди руин, в пепле и хаосе, вспыхнула искра надежды. Эта искра заставила тех, кто остался, подняться и бороться. Это история о тех, кто выжил, о тех, кто не сдался, о тех, кто нашёл в себе силы построить новый мир из руин старого.

Добро пожаловать в мир после взрыва — мир, где каждый день становится испытанием, а каждый выбор определяет судьбу.

Глава 1. Взгляд сквозь маску

Тревор шагал по выжженной земле, скрывая лицо под плотной защитной маской. Воздух был отравлен — каждый вдох без фильтра мог оказаться смертельным. В руках он крепко сжимал старый, но надёжный дробовик — единственное, что могло защитить его в этом новом, опасном мире.

Он жил с мамой и папой, но они погибли во время взрыва, изменившего привычный уклад жизни. Его мускулатура — результат долгих лет выживания и постоянных испытаний, которые научили его быстро и ловко передвигаться, избегая мутировавших людей — зомби, бродящих по разрушенным улицам.

Яркие и внимательные глаза Тревора отражали боль утраты и надежду. Он мечтал вернуться в прошлое, к своим родителям, во времена, когда жизнь была иной. Но теперь, здесь, среди пустошей, не осталось общин — каждый выживает сам по себе, и каждый час может стать последним.

Тревор шёл, погружённый в раздумья о жизни, о прошлом и о том, что осталось после катастрофы. Его мысли были тяжёлыми, но наполненными решимостью выжить и найти хоть малую надежду на будущее.

Внезапно его внимание привлекло здание — заброшенный торговый центр, когда-то оживлённая «Планета». Разрушенные витрины и пустые коридоры напоминали о прежней жизни, теперь поглощённой тьмой и забвением.

Решив рискнуть, Тревор направился туда в поисках припасов, надеясь найти еду, воду и, если повезёт, медикаменты — то, что могло спасти ему жизнь.

Глава 2. Тени прошлого

Тревор осторожно вошёл в заброшенный торговый центр «Планета». Пыль и тишина наполняли пустынные коридоры, а обломки и разбросанные вещи красноречиво свидетельствовали о поспешной эвакуации жителей. Свет пробивался сквозь разбитые окна, рисуя причудливые тени на стенах.

Каждое движение Тревора было подчинено инстинктам выживания: он внимательно осматривал прилавки, проверял опустевшие полки, надеясь найти хоть что-то ценное — еду, воду или медикаменты.

Вдруг он уловил тихий звук — лёгкий шорох или движение — и тут же замер, прислушиваясь. В этом мире опасность могла таиться за каждым углом.

В памяти всплыли слова старых друзей: прошлое всегда рядом, и однажды с ним приходится столкнуться лицом к лицу.

Сердце Тревора забилось быстрее — любой звук здесь мог означать смертельную угрозу. Он приготовился к бою, ожидая столкновения с зомби.

Но из тени вышла девушка. Клара — высокая и стройная, с короткими тёмными волосами, слегка растрёпанными ветром. Её светло-зелёные глаза излучали решимость и настороженность. Одежда была практичной и изношенной, с элементами брони, говорившими о её опыте и умении выживать.

Она внимательно смотрела на Тревора, не проявляя агрессии, но не позволяя чувствовать себя в безопасности.

Девушка направила на него пистолет ТТ и строго спросила:

— Что ты здесь делаешь? Это опасная зона, незваных гостей тут не ждут.

Тревор поднял руки, стараясь не провоцировать конфликт, и спокойно ответил:

— Ищу припасы и пытаюсь выжить. Не хочу проблем.

Клара продолжала смотреть на него с подозрением:

— Здесь не место для слабаков. Ты один или с кем-то?

— Я один. Но не ищу ссор. Если хочешь, могу доказать, что не враг.

После короткой паузы Клара немного расслабилась:

— Ладно, — сказала она, опуская оружие, — но будь осторожен. Здесь всё может обернуться смертью.

Тревор слабо улыбнулся:

— Спасибо. Надеюсь, мы сможем помочь друг другу.

Клара сделала шаг ближе, не отводя взгляда:

— Как тебя зовут? — спросила она сдержанно, но с интересом в голосе.

— Тревор, — ответил он, немного улыбаясь, — а тебя?

— Клара, — коротко сказала она. — Сколько ты здесь?

— Несколько дней, — признался Тревор. — Осматриваю район, ищу что-то, что поможет выжить. А ты?

— Я здесь давно. Защищаю свою территорию и контролирую поставки. Не доверяю никому без причины.

Тревор понимающе кивнул:

— Ты одна?

— Да, — ответила она твёрдо. — Но у меня есть укрытие и пара надёжных товарищей. А у тебя?

— Пока один. Но, возможно, ненадолго, — сказал Тревор. — Иногда одному легче, но вместе — надёжнее.

Клара оценивающе посмотрела на него и, кажется, немного смягчилась:

— Может, стоит объединиться. Ты выглядишь тем, с кем стоит иметь дело.

— Я не против, — улыбнулся Тревор. — Вместе легче, да и опасностей меньше.

Их взгляды встретились — в них мелькнула осторожность, но и надежда на новый союз.

— Ладно, — сказала Клара. — Покажи, на что способен. Время покажет, насколько мы подходим друг другу.

Глава 3. Сквозь призму выживания

Серый свет медленно вползал в мёртвые стены «Планеты», преломляясь на пыльных стёклах. Тревор шагал за Кларой, внимательно следя за каждым её движением и краем глаза оглядывая тёмные углы. Здесь тишина была обманчива — она ежеминутно тревожила мысли и натягивала нервы до дрожи.

— Держись рядом, — тихо бросила Клара, указывая на разрушенный эскалатор. — Там внизу торговые закрома. Иногда попадается что-то дельное, но чаще — неприятные сюрпризы.

Тревор кивнул и крепче сжал рукоять ружья. Ушедший мир отзывался эхом в каждом ржавом поручне, в забытых игрушках, в зеркале, покрытом сетью трещин и пыли. Прошлое всё равно держалось на тонкой нити — едва ощутимой, почти болезненной.

На нижнем уровне запах сырости и затхлости усилился. Пол был усыпан битым кафелем, разбросанными сумками и давно просроченными консервами. По полу тянулись мутные следы — совсем недавно здесь кто-то, или что-то, прошло. Клара внимательно осмотрела пол, пригнувшись, чтобы разглядеть цепочку отпечатков.

— Здесь кто-то был. Недавно. — Она говорила спокойно, но Тревор уловил в её голосе напряжённость. — Такие следы не оставляют звери… Это люди. Или хуже.

Он сдержал тяжёлый вздох. В этом мире бывшие люди нередко были опаснее зверей — мутации и отчаяние стирали с лиц последние черты человечности.

— Долго внизу не задерживаемся. Проверим аптечный отдел — и уходим, — быстро скомандовала Клара.

Они передвигались осторожно, проверяя всё вокруг — тёмные закутки, мусор, пустые витрины. Пару раз Тревору казалось, что в глубине доносится хриплый выдох или шарканье, но, оглянувшись, он видел только развалины.

В аптечном отделе уцелели несколько перевязочных бинтов, пара пузырьков зелёнки, ножницы и упаковка антибиотиков с надкусанным углом. Клара собрала всё найденное в небольшой рюкзак и удовлетворённо кивнула.

Вдруг сверху донёсся едва различимый стук. Оба замерли: Тревор инстинктивно поднял дробовик, Клара метнула взгляд к бетонному потолку.

— Быстрее, — её голос стал резким.

Они бросились к аварийной лестнице. Позади раздался хриплый вопль, сдавленный и неестественный — так не кричат люди; так рычит голод и безумие. Эхо металось по коридорам, умножаясь, будто погоня уже началась.

На выходе из торгового центра Клара сбилась с шага, выронив на пол бутылку с водой. Её ступни с глухим стуком зацепились за обломки плитки. Тревор подхватил её:

— Всё нормально?

— Да, — зло выдохнула девушка, поднимая бутылку. — Просто устала.

Снаружи воздух казался даже чище, чем внутри мёртвой «Планеты». Тревор остановился на мгновение: его сердце колотилось, но страх сменился решимостью.

Клара внимательно посмотрела на него:

— Ты неплохой напарник, — произнесла она чуть мягче, чем раньше. — Видишь, вместе всё-таки проще.

Они двинулись прочь от здания, оставляя за собой гулкую тень прошлого. Над руинами загорались первые звёзды. В эту ночь их союз казался единственно правильной дорогой среди опустевших улиц.

Глава 4. Укрытие

Тревор и Клара двигались по запутанным улочкам, минуя остовы сгоревших машин и пробитые бетонные стены. Ночь опускалась на город вязким покрывалом, затягивая звёзды мутным дымом далёких пожарищ. Даже воздух, казалось, становился плотнее — тяжёлый, глухой, пропитанный горькой гарью.

Когда они добрались до убежища, город уже окончательно притих, и в тени можно было различить только призрачные очертания развалин. Клара уверенно провела Тревора через полуобвалившийся подъезд и дальше по бетонному коридору, где каждый шаг отдавался глухим эхом.

За массивной стальной дверью скрывалось нечто большее, чем просто помещение — это был оазис в пустоши. Здесь пахло сыростью, железом и чем-то ещё… тёплым и живым. Вдоль стены стояли старые матрацы, трофейные рюкзаки, остатки еды. Скудный свет исходил от связки самодельных аккумуляторов, подключённых к гирлянде лампочек.

В прихожей Тревора встретили две фигуры. Первый — парень лет двадцати, высокий и угловатый, с короткими русыми волосами и сдержанным взглядом. Его пальцы привычно проверяли ремень с ножом и патронами, но жест этот был скорее тревожным, чем агрессивным — свидетельство постоянной настороженности.

— Это Артём, — коротко представила его Клара. — Он почти с самого начала здесь, отвечает за безопасность и связь.

Артём кивнул, оценивая нового гостя взглядом, в котором сквозила не только усталость, но и опыт — взгляд человека, не раз сталкивавшегося с опасностью лицом к лицу.

Второй была девушка лет девятнадцати: невысокая, с тонкими чертами и светлой кожей; на правой щеке у неё тянулся свежий, уже стягивающийся шрам. Волосы были забраны в грубую косу, и держалась она настороженно, но без явной враждебности.

— А это Ира, — добавила Клара. — Она хорошо лечит раны, знает, как обращаться с травами и аптечкой.

Ира лишь коротко взглянула на Тревора: её взгляд быстро окинул его плечи, оценивая состояние одежды и возможные повреждения, будто врач, вынужденный работать на бегу.

Завершая формальное знакомство, Клара чуть смягчилась; в её голосе прозвучала усталость с примесью печали:

— Здесь не принято болтать лишнего. Но если хочешь выжить — учиться придётся быстро.

Тревор оглядел комнату, почувствовав, как тяжесть одиночества постепенно ослабевает. Впереди — испытание доверием и временем, но впервые за долгое время он ощутил себя не просто чужаком, а частью чего-то хрупкого и настоящего.

В убежище сгущалась тишина, на грани которой можно было различить надежду — не кричащую, не яркую, но по-настоящему живую.

Глава 5. «Может, есть выход»

В убежище царила напряжённая тишина. Лишь слабое потрескивание фонаря и осторожные шаги раздавались под низкими бетонными перекрытиями. Все расселись по разным углам комнаты, каждый — с частью найденных припасов.

Клара первой нарушила молчание, обращаясь ко всем:

— Слышали о лагере в Москве? Говорят, там настоящее убежище, не просто очередная стая бродяг.

Артём поднял голову и недоверчиво покосился:

— Про тот самый лагерь? Говорят, оттуда сигналы идут — будто у них своё радио, свои склады.

Ира тихо вздохнула, перебирая край бинта на запястье:

— Я слышала, что у них есть вода. Настоящая, очищенная вода. И медикаменты… Всё, чего мы месяцами не можем найти. Даже детей якобы принимают под защиту.

Тревор задумчиво провёл ладонью по лицу и взглянул на Артёма:

— Вообще, есть смысл верить этим слухам? До Москвы путь опасный. Сколько уже таких историй было, а оказывалось — ловушки или смертники…

Клара покачала головой, её голос стал твёрже:

— Всё может оказаться ловушкой, Тревор. Но этот сигнал мы ловили сами — короткие передачи с просьбой о помощи, частота повторяется по расписанию уже неделю. Если там действительно есть шанс… может, стоит рискнуть?

Артём хмыкнул, привычно царапая рукоять ножа:

— Путь туда — через настоящий ад. Кто-то из наших пробовал идти на запад, но никто не вернулся. Не говоря уже о мутантах, мародёрах и опасных зонах.

Ира подняла взгляд, её голос был полон усталой надежды:

— Мы либо остаёмся тут, пока всё не закончится… либо попробуем. Должны же были остаться живые, способные держать слово.

Тревор обвёл всех взглядом:

— Если решим идти, надо подготовиться. Собрать всё, что сможем унести, изучить маршрут. У меня припасов на пару дней, только если с патронами повезёт.

Артём усмехнулся:

— У всех только на пару дней чего-то хватит. Но если пойдём — у нас хотя бы цель появится. Лучше, чем просто гнить тут.

Клара посмотрела на каждого по очереди:

— Я готова попытаться. Кто пойдёт со мной — решайте сами. Только не обманывайте себя: обратно дороги уже не будет.

Над убежищем сгущалась ночь. Стук ветра за стенами напоминал о зыбкости мира, где даже надежда — это риск.

Повисла тишина. Каждый ставил для себя точку, но что-то огненное, едва заметная искра в глазах, вдруг объединяло их в новую связку судьбы.

В убежище окончательно воцарилась тишина. Отголоски трудного дня затихли, уставшие тела погрузились в хрупкий сон. По заведённому порядку, ночью один из них должен был нести дежурство у выхода — привычка выживших, спасавшая не раз.

В эту ночь Клара без лишних слов назначила дозорным Тревора. Это было и испытанием, и жестом доверия — дать ему возможность показать себя в одиночестве, за пределами надёжного света.

Тревор медленно поднялся с лежанки, осторожно взял ружьё и занял место у проржавевшей двери, ведущей в лестничный пролёт. За стеной пульсировала ночь: чужая и напряжённая, всё ещё пахнущая гарью и опасностью.

Он вслушивался в окружающую тьму: сквозняк выл в разбитых оконных рамах, где-то на улице что-то металлическое царапало асфальт — возможно, крыса, а может, мародёр в поисках лёгкой добычи. Свет фонаря ложился дрожащей полосой на бетон, выхватывая призрачные отблески стёкол.

Тревор ощущал, как одиночество медленно проникает под кожу, холодя сильнее любого ветра. К прежней тревоге примешивались новая ответственность и почти забытое, обжигающее чувство значимости — он должен не только выжить, но и оправдать доверие.

Сквозь приоткрытое окно доносились едва различимые звуки: всплеск воды в разрушенной канаве, далекий лай, скрип старых конструкций. Со стороны пустыря порой налетал порывистый ветер, неся с собой кисловатый запах гари и тревоги.

Глава 6. Первый рассвет доверия

Серый рассвет медленно размывал остатки ночной тьмы. Острые тени уступали место призрачному свету, пробивающемуся сквозь мутное оконное стекло. В убежище один за другим просыпались обитатели: Артём первым повернулся на лежанке, Ира молча потянулась, сжимая на груди полоску бинта.

Тревор, бледный и притихший, всё ещё сидел у двери, не сводя взгляда с зарождающегося дня. Руки его онемели от напряжения, веки слипались от усталости, но он не позволял себе расслабиться до самого конца дежурства.

Клара подошла к нему тихо, почти по-кошачьи, и мягко опустилась на корточки рядом.

— Испытание прошёл, — сказала она, и в её голосе прозвучало что-то тёплое, одобрительное. — Отдохни. Теперь здесь прослежу я.

Тревору захотелось что-то возразить, но он лишь коротко кивнул, медленно поднялся и пошёл к своему углу, где лежал тонкий матрас. Мир вокруг казался каким-то новым — будто ночь, проведённая в одиночестве, сняла с него остатки чужака.

Он уже начинал засыпать, когда резкий треск радио пронзил утренний покой. Все тут же насторожились: даже Артём мигом вскочил с матраса, инстинктивно сжав нож. Сквозь помехи и шипение вдруг прорвался знакомый голос — сначала глухой, словно из далёкой глубины, а затем всё отчётливее:

— …Убежище на востоке Москвы, слышите меня?.. Здесь есть вода, медикаменты, еда… Для всех, кто выжил… Мы ждём вас… Не бойтесь… Повторяю: убежище на востоке Москвы…

Комната застыла в нерешительности. Голос принадлежал человеку, с которым Клара когда-то обменивалась короткими фразами по радио, одному из тех, чьи сигналы давали надежду посреди безмолвных руин.

— Это снова они, — тихо произнесла Клара, сжимая рацию. — Значит, лагерь всё ещё на месте… Или же кто-то очень хочет, чтобы мы в это поверили.

Артём тяжело вздохнул, Ира прижала к груди свой амулет.

Тревора уже тянуло в сон, но в груди разгоралось тревожное, бодрящее чувство: там, за горизонтом, возможно, есть нечто большее, чем пустошь и борьба за выживание. Возможно, есть новый дом… или новая опасность.

— Спи, — шепнула Клара, — возможно, скоро нам предстоит долгий путь.

Тревор закрыл глаза, но мысли его уже уносились далеко на восток — туда, где кто-то ждал выживших и звал искать новую надежду.

Глава 7. На границе двух миров

Тревору снилось что-то странно тёплое и светлое.

Он снова был дома, в той самой квартире на солнечной улице. Мама — Людмила, улыбчивая, с мягкими руками и добрыми глазами, хлопотала на кухне, напевая старую песню. Папа — Сергей, крепкий и спокойный, сидел в гостиной, просматривал новости на планшете, бросал Тревору одобрительные взгляды через плечо.

Утро было безопасным, наполненным ароматом чая и свежих булочек. За окном цвели деревья, на стене мигал экран ноутбука — Тревор писал пост в свой блог, неторопливо перебирая мысли о будущем, о планах, о друзьях. Всё было так, как будто ничего не случилось: не было взрыва, не исчез мир, людей не разделила пропасть.

— Ты сегодня опять всю ночь не спал, — с ласковым укором заметила мама, ставя на стол чашку.

— Работал, — шутливо отозвался он, пряча улыбку в ладонь.

Папа поднялся, взъерошил Тревору волосы и сказал:

— Всё хорошо, сын. Главное — чтобы мы были вместе.

В этом сне не было страха или боли, только простое, безмятежное счастье — то, чего Тревор не ощущал уже долгие годы. Ему казалось, ещё немного — и он навсегда останется в этом мире покоя. Но вдруг всё переменилось.

Голоса родителей начали как будто растворяться, и за окном раздался резкий, противоестественный стон. В комнату ворвался холодок, по полу пробежала тень. Мелькнули вспышки, крики сорвались с губ мамы:

— Тревор, осторожно!

Резкая сирена, скрежещущий гул, тревога разорвала сонный уют.

Тревор резко вскинулся на койке, задыхаясь от реального страха. За тонкими стенами убежища настойчиво и зловеще выводила сигнал самодельная сирена. Клацанье затвора дробовика — рядом Артём уже вставал к бою. С улицы неслась трескотня, знакомый скрип нечеловеческих голосов, и глухие удары — будто что-то ломилось в проржавевшие двери.

Клара, чуть охрипшим голосом, бросила сквозь зубы:

— Все в укрытие! Зомби идут!

Тревор соскочил с лежанки, хватая ружьё. Сердце на секунду застыло. Воспоминание о родителях так и осталось в груди горячей болью, а мир за стенами снова обернулся войной за выживание.

Стены убежища едва начали прогреваться от утреннего солнца, когда снаружи донёсся зловещий грохот. Раздался тревожный сигнал — короткая очередь по деревяшке, затем глухой топот и леденящий душу хрип.

— Все к двери, быстро! — бросила Клара, выхватывая из-за пояса пистолет.

Тревор с трудом сбросил остатки сна и подскочил к амбразуре, хватает ружьё, сердце бешено забилось в груди, будто готово было вырваться наружу. Артём уже перекатывался к сложенным запасам — достал дробовик и выбрал несколько патронов наугад.

— Держим позицию! — с хрипом проронил он.

За тонким слоем арматуры и выбитой фанеры завозились — сгрудились первые силуэты: иссохшие, полусгнившие фигуры. Их лица, исковерканные и чужие даже памяти, стекли во тьму, руки тянулись к свету, ногти царапали бетон с неимоверной силой.

Ира накатила бинтом рану на плече и, взяв обломок трубы, прижалась спиной к стене. Её глаза дрожали, но она не отступила:

— Главное — в голову. И не подпускайте к себе близко!

Первый зомби ворвался внутрь с обожжённой половиной головы и обрывком военной куртки на торсе. Артём выстрелил резко — раздался гулкий хлопок, плоть разлетелась кусками по стене, остатки чудовища завалились на пол.

Следом в коридор потянулись ещё двое. Клара метнула молотов в проход — пламя вырвалось огненным языком, разгоняя смертоносную тьму, на мгновение осветив искажённые лица.

Тревор сбился в угол, перезарядил дробовик. Окровавленный монстр ткнулся грудью в стену, а в другой комнате уже грохотала дверь. Пот, грязь и гарь распирали лёгкие, в голове крутилась только одна мысль: сейчас — или никогда.

Выстрел — и голова зомби разлетелась в мрак. Из пролома полезла ещё пара, двигаясь рывками, как сломанные куклы. Артём махнул рукой Тревору:

— Помоги Кларе, справа заходят!

Клара отступила к Тревору, глядя только вперёд:

— Не паникуй. Слушай меня. Держим коридор до последнего.

Грохот, огонь, острый стальной вкус крови во рту и визги. Всё смешалось. В гуле выстрелов и криках Тревор вдруг вспомнил сон — лица родителей, уют тихого утра, навсегда утерянный — и зло, ринулся стремглав вперёд, расталкивая патогенных безумцев к стене.

Один из зомби вплотную подошёл к Ире, она крикнула и ударила трубой, но чудовище только взвизгнуло. Клара метнулась к девушке, одним движением прострелила головой монстра, швырнула его на пол.

Плеск крови, чадящий дым, отчаянный лай внутри — у всех бурлила только одна мысль: не уступить, выжить, защитить своих.

Они держались, пока последний противник не рухнул на колени и не затих. Изнеможённые, перепачканные, на секунду все опустились на пол. Вновь повисла тишина.

Артём первым захрипел:

— Живы?..

— Живы, — коротко бросила Клара, убирая оружие.

Тревор тяжело дышал, кровь стучала в висках, но в глазах впервые за долгое время вспыхнула твёрдая решимость. Они отбились — но впереди были новые битвы, и выстоять смогли только потому, что были вместе.

Глава 8. Путь в Неизвестность

Дымка от выстрелов медленно растворялась в затхлом воздухе убежища. Каждый вдох давался с трудом, лёгкие саднило, а в ушах всё ещё звенел оглушительный грохот боя. Тела зомби, изуродованные выстрелами, отвратительно смрадные, лежали на полу, истекая вязкой, тёмной субстанцией.

Клара, тяжело дыша, опустила пистолет. Её глаза быстро скользнули по каждому лицу, выискивая признаки повреждений. Голос её был хриплым, но требовательным:

— Все целы? Никого не поцарапало? Проверьте себя тщательно. Любая царапина… вы знаете.

Артём молча осмотрел свои руки, затем рукава. Ответил коротко:

— Чист.

Ира, побледневшая, с трудом сдерживая дрожь, проверила свою руку, где недавно была рана.

— Кажется… всё в порядке. Ничего нового.

Тревор, который всё ещё чувствовал, как колотится его сердце, протёр лицо рукавом, смазывая кровь и грязь. Он тоже тщательно осмотрел себя.

— Вроде нет. Чисто.

На мгновение в убежище повисла тяжёлая, но полная облегчения тишина. Они выжили. Снова. Но цена каждой такой победы становилась всё выше.

Клара кивнула, затем посмотрела на всех с серьёзным, почти мрачным выражением.

— Значит, продержались. Но так долго мы здесь не протянем. Эти твари будут приходить снова. Мы это знаем. Запасы на исходе. Время пришло решить.

Артём медленно поднялся, опершись о стену.

— Ты о Москве? О том лагере?

Клара прямо посмотрела ему в глаза.

— Именно. Мы слышали их по радио. Сигнал повторялся. Голос был уверенным. Это либо наша последняя надежда, либо хорошо продуманная ловушка.

Ира подошла ближе, её голос дрожал от смеси страха и надежды:

— Но они говорили, что там… что там есть всё. Еда. Чистая вода. Медикаменты. Говорили, что можно жить почти как раньше.

Тревор вспомнил свой сон — тепло дома, голоса родителей. Контраст с текущей реальностью был невыносим. Но именно этот сон теперь толкал его вперед.

— Путь будет сложным, — произнёс он, его голос был глухим, но твёрдым. — Если там и правда есть убежище, значит, кто-то смог восстановить хотя бы часть цивилизации. Это стоит риска.

Артём хмыкнул, его взгляд скользнул по мёртвым зомби.

— Риска? Это не риск. Это самоубийство. Отсюда до Москвы — сотни километров ада. Через мёртвые города, аномальные зоны, с мутантами и мародёрами на каждом шагу. Мы не знаем, кто там на том конце радио, и какие у них намерения. Их сигналы… они могут быть просто приманкой.

— А что нам остаётся? — возразила Клара, голос её стал резче. — Гнить здесь, дожидаясь, пока очередной отряд зомби или голодные бандиты не пробьют нашу дверь? Или попытаться вырваться? У нас нет других вариантов, Артём.

На лице Иры отразилась внутренняя борьба.

— Мы не можем сидеть здесь без конца. Рано или поздно это кончится. Если есть шанс на безопасность… на новую жизнь… Мы должны попробовать.

Молчание. Каждый из них взвешивал свои шансы, свои страхи, свою усталость. В глазах каждого читалась отчаянная решимость.

— Хорошо, — наконец, сказал Артём, поднимая взгляд. — Но мы идём не на прогулку. Если решаем идти — готовимся как к войне. Проверяем всё, что можем взять. Патроны, вода, еда. Составляем маршрут. И помните… назад дороги не будет.

Клара кивнула. Тревор ощутил, как внутри него что-то меняется. Он больше не был один. И у них появилась цель. Цель, которая могла стать их спасением или их концом.

— Завтра на рассвете, — подытожила Клара. — Выходим.

Глава 9. Мысли о Большой Дороге

Мрак опустился на убежище, принеся с собой не столько покой, сколько тяжёлое, липкое изнеможение. Стены всё ещё помнили отголоски выстрелов и диких хрипов, а в воздухе витал едкий запах пороха, крови и разложения — неизменные спутники их новой реальности. Каждый из выживших, измотанный до предела после недавней схватки, пытался найти свой кусок полумрака и тишины, чтобы погрузиться в неглубокий, тревожный сон.

Артём уже давно спал, свернувшись на матрасе, его рука по привычке покоилась на прикладе дробовика. Ира, завернувшись в потрёпанное одеяло, тихо всхлипывала во сне — то ли от ужаса прошедшего дня, то ли от предчувствия грядущих испытаний. Клара, как всегда, не спала. Она сидела у импровизированной амбразуры, её силуэт резко вырисовывался на фоне еле заметного лунного света, пробивавшегося сквозь щели. В руках у неё был старый, до блеска отполированный пистолет. Она вслушивалась в ночную тишину, где любой шорох мог означать новую угрозу.

Тревор тоже не мог уснуть. Недавний бой и отголоски сна о мирной жизни с родителями, Людмилой и Сергеем, не давали покоя. Он чувствовал, как энергия распирает его, не давая ни минуты расслабления. Мысли, хаотичные и отчаянные, роились в голове, пока одна из них не оформилась в чёткую, почти навязчивую идею.

Он осторожно поднялся с матраса, стараясь не скрипеть. Подошёл к Кларе, его шаги почти не слышались в затхлом воздухе.

— Клара, — прошептал он, чтобы не разбудить остальных.

Она даже не вздрогнула, лишь медленно повернула голову, и его взгляд встретил её глаза, которые, казалось, никогда не закрывались. В них была бесконечная усталость, но и неизменная, холодная бдительность.

— Не спится? — её голос был низким, чуть хриплым.

— Нет, — Тревор опустился рядом, прислонившись к стене. — Я тут думал… о нашем пути в Москву. Это ведь сотни километров. Пешком со всеми припасами… мы просто не вывезем. Или вывезем, но это займёт слишком много времени и сил, оставив нас беззащитными.

Клара кивнула, не отрывая взгляда от темноты за стеной.

— Я тоже думала. Шансов мало.

— Шансы появятся, если у нас будет транспорт, — Тревор подался вперёд, голос его зазвучал увереннее. — Не легковушка. Что-то побольше. Грузовичок или крепкий фургон.

— Бензин? Рабочий двигатель? — Клара скептически подняла бровь. — Это ещё более нереально, чем дойти пешком.

— Я знаю, но… — Тревор проигнорировал её замечание. — Нам нужно что-то вроде… знаешь, как старый УАЗ-452, «Буханка». Или какой-нибудь другой крепкий советский фургон. Он пройдёт там, где обычная машина встанет. И главное — он вместительный.

Клара повернулась к нему, её взгляд стал чуть более заинтересованным.

— Зачем тебе «Буханка»? Для припасов? Мы не сможем увезти больше, чем нам необходимо для выживания.

— Не только для припасов, — Тревор понизил голос, чтобы его не услышали спящие. — А что, если по дороге мы найдём ещё кого-то? Тех, кто выжил. Может, семьи. Или группы, которые застряли. Если у нас будет место, мы сможем их забрать. Собрать больше людей.

Клара на мгновение замолчала, её взгляд стал ещё более далёким. Она, как никто, знала, насколько опасно брать в группу незнакомцев. Мародёры, заражённые, сумасшедшие… но также она понимала, что чем больше крепких рук, тем выше шансы на выживание.

— Собрать людей… — тихо повторила она, словно пробуя слова на вкус. — Ты думаешь, это хорошая идея? Ты видел, на что способно отчаяние.

— Я видел, на что способно единство, Клара, — возразил Тревор, вспоминая их недавний бой. — Мы не одни в этом мире. И если мы сможем помочь кому-то, кто силён и достоин доверия… это не ослабит нас, а усилит. Плюс, в Москве, если лагерь действительно большой, нам будет проще интегрироваться, если мы приведём туда других. А если это ловушка… тогда тем более, чем нас больше, тем выше шансы на прорыв.

Клара снова отвернулась к амбразуре, её пальцы непроизвольно поглаживали рукоять пистолета. Тишина за стенами давила, но теперь в ней слышалось что-то большее, чем просто ожидание опасности. В ней звучало эхо нового, рискованного плана.

— Хорошо, Тревор, — наконец произнесла она, её голос был усталым, но в нём появилась тонкая нить новой решимости. — Ты прав. Мы подумаем об этом. Но поиск такого транспорта… это будет отдельная операция. Ещё до того, как мы отправимся в этот ад.

Тревор кивнул. Он знал, что это не обещание, а лишь признание самой возможности. Но даже это было уже огромным шагом вперёд. Утро уже не казалось таким далёким, а дорога в Москву — такой безнадёжной.

Глава 10. Ржавое Сердце Надежды

Рассвет принёс с собой не прояснение, а лишь смену оттенков серости. Вместо привычного утреннего тепла воздух был промозглым, словно сам мир не хотел пробуждаться от ночного кошмара. Решение было принято. Тяжёлое, отчаянное, единственно возможное. Москва. Сотни километров неизвестности. Никто не проронил ни слова за скудным завтраком — лишь стук ложек по консервным банкам, словно отбивающий ритм обречённости и новой, хрупкой надежды.

Клара развернула старую, потрёпанную карту, выцветшие линии которой уже мало соответствовали реалиям разрушенного ландшафта.

— Мы не можем идти пешком, — её голос был лишён эмоций, но в нём слышалась скрытая тревога. — Даже с минимальными припасами это недели пути. Через зоны, где мы точно не сможем пронести всё необходимое. Зомби, аномалии…

Артём, проверяя магазин своего автомата, мрачно кивнул.

— Ты о транспорте? Я вчера думал, это просто треп Тревора. Но он прав. Без колёс мы — мертвецы ещё до того, как доберёмся до первого крупного города.

Ира, хоть и напуганная, но полная решимости, подняла взгляд.

— Но где? Здесь, кроме обломков, ничего нет. И бензин…

— Бензин — это одна проблема. Самая большая — сам транспорт, — Клара обвела взглядом своих спутников. — Нужен не просто автомобиль. Нужен зверь. Что-то, что переживёт разбитые дороги, грязь, радиацию. И что-то, что сможет вместить нас, наши припасы и… возможно, ещё кого-то.

Тревор, который не спал почти всю ночь, обдумывая этот вопрос, вдруг оживился.

— Старый УАЗ-452. «Буханка». Или похожий на него грузовой фургон. Их полно было, они крепкие. И простые в ремонте. Конечно, если мы его найдём и если он ещё не сгнил полностью.

Мысль казалась безумной, но в условиях постапокалипсиса даже самые невероятные идеи могли стать единственным спасением. Клара отвернулась от карты и посмотрела на Тревора, затем на Артёма.

— Хорошо. Тогда план таков: сегодня мы не выходим в Москву. Сегодня мы ищем транспорт. Начнём с ближайших промышленных районов. Там больше шансов найти что-то тяжёлое.

Они выдвинулись через пару часов, когда тусклый свет дня позволил хоть что-то разглядеть в руинах. Убежище, их временная крепость, теперь казалось слишком маленьким и тесным, словно тюрьма, из которой нужно было бежать. Каждый шаг по усыпанным битым стеклом и обломками улицам отдавался гулким эхом в мёртвом городе. Напряжение витало в воздухе, смешиваясь с запахом гнили и ржавчины.

Час сменялся часом. Они прочёсывали заброшенные склады, гаражные кооперативы, промышленные зоны, где когда-то грохотали механизмы и сновали люди. Десятки легковых автомобилей, искореженных, ржавых остовов, попадались им на пути. Ничего подходящего. Каждый найденный грузовик был либо полностью уничтожен, либо разграблен настолько, что от него оставался лишь каркас. Надежда медленно угасала.

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая горизонт в кроваво-багровые тона. Усталость наваливалась, превращая каждый шаг в мучение. Ира уже еле переставляла ноги, а Артём с Кларой сохраняли сосредоточенность лишь силой воли. Тревор, однако, не сдавался. Он чувствовал, что время на исходе, и если не сейчас, то никогда.

— Подождите, — вдруг произнёс он, останавливаясь у поворота на узкую, заросшую бурьяном улицу, которую они чуть было не пропустили. — Там… там что-то есть.

В глубине двора, скрытый за обвалившейся стеной старого заброшенного автосервиса, виднелся ветхий, едва заметный проём. Он выглядел как заваленный мусором вход в подвал. Но там, на краю обзора, мерцало что-то металлическое, слишком правильной формы для обломков.

Осторожно, на каждом шагу проверяя землю на наличие растяжек или аномалий, они двинулись вперёд. Запах был отвратительным — смесь затхлости, гниения и чего-то едкого, химического. Внутри гаража было темно и пыльно, воздух был неподвижен и тяжёл. Фонарики выхватывали силуэты старых инструментов, брошенных в спешке, груды запчастей, покрытых толстым слоем грязи.

И посреди этого хаоса, будто призрак из прошлой жизни, стоял он. Старый УАЗ-452, или как его называли, «Буханка». Его кузов был покрыт толстым слоем пыли, местами проступала ржавчина, но в целом он выглядел удивительно целым. Стёкла были грязными, но не разбитыми. Шины, конечно, спущены до ободов, и на одной из них виднелся глубокий порез.

— Вот это да… — прошептала Ира, её голос звучал почти благоговейно.

Артём медленно обошёл фургон, постучал по кузову. Металл отозвался глухим звуком. Он заглянул в кабину.

— Ключи в замке зажигания, — сказал он с ноткой удивления в голосе. — Но топливный бак пуст. И, по-моему, эта махина простояла здесь лет десять. Двигатель…

Клара подошла ближе, её взгляд скользил по деталям. Она притронулась к капоту, затем провела рукой по ржавой двери.

— Он… уцелел. Чудо. Или проклятие.

Она открыла капот. Внутренности двигателя выглядели неважно — провода потрескались, ремни высохли.

— Заведётся ли он? — вслух подумал Тревор, прикидывая перспективы.

Клара закрыла капот.

— Потребуется небольшой ремонт. Кое-что заменить, почистить. И, конечно, топливо. И шины. Но… — она посмотрела на своих спутников. В её глазах, уставших, но теперь полных новой, осторожной надежды, читалось что-то, похожее на облегчение. — Мы его нашли.

Атмосфера в гараже изменилась. Вместо безысходности появился слабый, но явственный проблеск возможности. Теперь у них было не просто решение, а и инструмент для его реализации. Ржавый, требующий усилий, но все же — инструмент.

Глава 11. Сердце из Железа

Запах затхлости, ржавчины и въевшегося в стены машинного масла казался странно родным в полумраке старого гаража. «Буханка», покрытая толстым слоем многолетней пыли, стояла посреди этого разрушенного мирка, словно спящий зверь, ожидающий пробуждения. Надежда, что ещё минуту назад казалась лишь призрачным миражом, теперь обрела осязаемые очертания. Но это была не та лёгкая, всепобеждающая надежда, о которой писали в книгах; это была тяжёлая, грязная, пахнущая соляркой надежда, требующая усилий и риска.

— Топливный бак пуст, — констатировал Артём, постучав по металлу. — И если она простояла здесь столько лет, то и, то, что внутри, вряд ли пригодно.

Клара кивнула. Её взгляд скользил по потёкам ржавчины на кузове, по спущенным, растрескавшимся шинам.

— Значит, делимся. Артём, Тревор, вы занимаетесь машиной. Проверяете двигатель, электрику, тормоза, всё, что сможете. Ищете, может, здесь есть какие-то запчасти или инструменты. Я и Ира пойдём искать топливо. И что-нибудь для колёс. Может, найдём старую шиномонтажку или хоть какой-то насос. Время дорого.

Не дожидаясь возражений, Клара взяла Иру за руку. Две женщины двинулись к выходу, их силуэты быстро растворились в сумерках, сгущавшихся за воротами гаража.

Внутри гаража, Тревор уже полез под капот. В прошлом он немало времени проводил в отцовском гараже, пытаясь вдохнуть жизнь в старые моторы, и теперь эти навыки оказались бесценными. Двигатель УАЗа, хоть и был покрыт вековой пылью, выглядел на удивление комплектным. Ничего не было разворовано, что было редкостью в этом мире.

— Так… — бормотал Тревор, осматривая провода. — Карбюратор засорен, свечи, кажется, пробиты. Аккумулятор сел в ноль, конечно. Но вот, смотри! — он вытянул из-под приборной панели старую, замасленную книгу. — Это же руководство по ремонту! И тут есть схемы!

Артём, который до этого лишь пожимал плечами на все попытки Тревора, заинтересовался. Он никогда не был близок к механике, но сейчас понимал, что от этого зависит их жизнь. Он начал подавать Тревору инструменты, отыскивая их в хаосе, царящем на рабочих столах. Большинство были покрыты ржавчиной, но некоторые оказались вполне пригодными.

Часы пролетали незаметно. Работать приходилось практически на ощупь, под светом скудных фонариков. Тревор методично чистил карбюратор, проверял зазоры, менял свечи, найденные в одной из коробок с запасными частями. Артём, под его руководством, пытался зачистить клеммы аккумулятора, но тот был мёртв.

— Нужен новый, — сказал Артём. — Или внешний источник питания.

Тревор отмахнулся. — Если заведём, сможем зарядить. Главное, чтобы система питания была цела. А вот это… — он указал на старый, массивный металлический ящик в углу. — Это, кажется, старый судовой компрессор. Если он рабочий, сможем накачать колёса.

Тем временем, Клара и Ира осторожно продвигались по пустынным улицам. Их путь лежал к старым заправочным станциям и автопаркам, которые ещё могли хранить запасы. Каждая тень, каждый шорох заставлял их вздрагивать. Город был мёртв, но его смерть была наполнена тихой, ползучей угрозой.

Первые три заправки были абсолютно пусты — лишь разбитые колонки и запах выветрившегося топлива. Они пробовали заглядывать в подземные баки, но там либо была грязь, либо вода. Ира чувствовала, как внутри всё сжимается от отчаяния.

— Может, это бесполезно? — прошептала она, её голос был полон горечи.

— Бесполезно будет, если мы не попробуем, — ответила Клара, её лицо было непроницаемым.

Их поиски привели их к старой базе автотранспорта, где когда-то стояли автобусы и грузовики. Большая часть ангаров была разрушена, но один, чудом уцелевший, привлёк их внимание. Внутри, среди груды старых шин и обломков, они увидели несколько больших, металлических бочек.

— Клара! — Ира побежала вперёд.

Бочки были ржавыми, но одна из них, прикрытая плотной ветошью, выглядела относительно целой. Клара осторожно открыла пробку. Едкий, но знакомый запах ударил в ноздри.

— Дизель, — произнесла Клара. — Старый. Очень старый. И мутный. Но это топливо. Для «Буханки» должно подойти.

Они нашли пару пустых канистр и, используя старый шланг, который валялся неподалёку, начали медленно перекачивать густую, тёмную жидкость. Наполнив канистры до краёв, они почувствовали, как навалилась усталость, но в то же время и лёгкое, трепетное облегчение.

Когда Клара и Ира вернулись в гараж, неся драгоценные канистры с мутным дизельным топливом, парни выглядели усталыми, но возбуждёнными.

— Нашли! — Тревор, весь перемазанный в масле, указал на угловой компрессор. — Он, кажется, работает! Клара, у тебя есть кабель для прикуривания? Мы попробуем его запустить от внешнего аккумулятора!

Удача улыбнулась им. Клара нашла старый кабель в инструментальном ящике. С помощью внешнего аккумулятора от найденного где-то мотоцикла им удалось вдохнуть жизнь в компрессор. Его старый мотор закашлял, затем ровно загудел, выплевывая клубы пыли.

— Шины! — скомандовал Тревор.

Один за другим, колёса УАЗа начали наполняться воздухом. Старые, потрескавшиеся шины расправились, принимая свою прежнюю форму. Это был маленький, но важный шаг.

Клара тем временем залила найденное дизельное топливо в бак «Буханки». Густая, чёрная жидкость забулькала, наполняя пустоту. Все четверо собрались вокруг кабины.

— Готов? — спросил Артём, глядя на Тревора.

— Наверное, — усмехнулся Тревор, его руки дрожали от усталости и напряжения. Он сел за руль, повернул ключ зажигания.

Двигатель закашлял. Раздался резкий скрежет. И… ничего.

Сердца всех четверых сжались.

— Ещё раз! — крикнула Ира.

Тревор снова повернул ключ. На этот раз двигатель издал более уверенный, низкий рык. За ним последовал ещё один. И ещё. Воздух наполнился едким запахом отработанного топлива и горелого масла. Внезапно, с оглушительным скрежетом и клубами чёрного дыма, старый УАЗ-452 ожил. Мотор урчал неровно, но уверенно. «Буханка» задрожала всем своим ржавым кузовом, словно старый зверь, очнувшийся от долгого, глубокого сна.

Тишина в гараже взорвалась возгласами облегчения. Артём сжал кулак, его губы растянулись в широкой улыбке. Ира прижала руки к груди, её глаза блестели от слёз. Клара лишь слегка кивнула, но в её глазах, обычно холодных, теперь читалось глубокое, почти осязаемое облегчение.

— Она заведётся! — выдохнула Ира.

— Мы его починили, — сказал Тревор, выключая двигатель и откидываясь на сиденье. Его лицо было покрыто копотью и маслом, но он сиял.

Теперь у них был не просто план. У них был путь. Ржавый, побитый, но живой кусок железа, который мог стать их спасением.

Глава 12. Первый Грохот Надежды

Рычание дизельного двигателя «Буханки» сотрясало стены заброшенного гаража, заглушая тишину мёртвого города. Это был не ровный, размеренный гул современного мотора, а скорее хаотичный, надрывный грохот, полный скрежета и вибраций, словно старое чугунное сердце, с трудом перекачивающее загустевшую кровь. Но для выживших этот звук был слаще любой мелодии. Он был живым. Он был обещанием.

Тревор, всё ещё испачканный в масле и копоти, с гордостью сидел за рулём, положив руки на обшарпанную баранку. Рядом с ним, на пассажирском сиденье, занял место Артём, его автомат лежал на коленях, готовый к немедленному применению. Клара и Ира устроились в кузове, среди их пожитков, которые теперь казались ничтожно малыми на фоне нового, просторного вместилища.

Медленно, со скрипом и кряхтением, «Буханка» подалась вперёд. Задний ход, затем разворот, и вот уже старый фургон, выплевывая клубы сизого дыма, неуклюже, но упорно выбирался из своего многолетнего заточения. Едкий запах дизельного топлива смешивался с ароматом вековой пыли, поднятой колёсами, и запахом ржавчины, доносящимся от самого автомобиля.

Первые метры по заросшей травой и обломками дороге были настоящим испытанием. Ходовая часть «Буханки» протестующе стонала, казалось, вот-вот развалится на части. Каждая кочка, каждая выбоина отзывались в кузове резким ударом, подбрасывая пассажиров. Но фургон держался. Его старые, но накачанные шины, хоть и потрескавшиеся, упрямо перемалывали битый асфальт и мелкий щебень.

Из окон, заляпанных грязью, открывался новый вид на разрушенный мир. Теперь они не просто шли по нему, а проносились, пусть и медленно, мимо искорёженных остовов зданий, мёртвых деревьев и безмолвных свидетельств катастрофы. Движение дарило иллюзию контроля, чувство, что они что-то делают, а не просто существуют. Но за этой иллюзией пряталась та же бесконечная пустота.

— Это… это невероятно, — прошептала Ира, крепко вцепившись в стальной поручень. Её голос был полон одновременно страха и удивления.

Клара лишь кивнула. Её взгляд был прикован к проносящимся мимо руинам, но в нём читалось глубокое удовлетворение. Это был их первый шаг, настоящий, физический шаг к цели.

До убежища было недалеко, всего пара километров, которые пешком казались долгим, опасным путём. Теперь же, внутри железного чрева «Буханки», это расстояние сократилось до нескольких минут. Они уже сворачивали на знакомую улицу, ведущую к их временному дому, когда голос Тревора прорезал грохот мотора.

— Стоп! — крикнул он, заглушая шум двигателя. — Подождите.

Артём повернулся к нему, нахмурившись. — Что случилось?

Тревор посмотрел в зеркало заднего вида, затем снова вперёд. Его лицо было серьёзным.

— Нам нужно вернуться к тому бензовозу. Где Клара и Ира нашли топливо.

Ира вздрогнула. — Зачем? Мы же нашли, его хватит, чтобы доехать до убежища.

— Хватит до убежища, да, — кивнул Тревор. — Но не до Москвы. И, возможно, не до первой рабочей заправки. То топливо, что мы залили, оно старое и мутное. Его немного. Долгий путь впереди. Сотни километров. И поверьте мне, по дороге не будет ни одной заправки, на которую можно будет рассчитывать. Ни одной! Большинство пустые или сгоревшие. Те, что уцелели, давно разграблены. Бензин выветрился или превратился в отстой. А дизель… он держится дольше, но его найти ещё сложнее. Нам нужен максимум. Насколько это возможно.

Клара, услышав его слова из кузова, встала и подошла ближе к кабине. Её взгляд был напряжённым.

— Он прав, — произнесла она, обращаясь к Артёму. — Я видела те баки. Мы взяли лишь малую часть. Если там ещё что-то есть, нам это нужно. Весь наш путь может зависеть от этого запаса.

Артём тяжело вздохнул. Он хотел как можно скорее вернуться в убежище, чтобы привести себя в порядок, хоть немного расслабиться. Но логика Тревора была неоспоримой. В этом мире, где каждый ресурс был на вес золота, упускать возможность запастись жизненно важным топливом был о бы глупостью, граничащей с самоубийством.

— Хорошо, — сказал Артём. — Разворачивайся. Но осторожно. Мы уже здесь засветились.

Тревор удовлетворённо кивнул и, с трудом, под неистовый скрип металла, развернул «Буханку» на узкой, заросшей улице. Теперь их путь лежал не к временной безопасности, а обратно, в самое сердце разрушенного промышленного района, к старой базе автотранспорта, где их ждала новая, грязная и опасная задача — сбор топлива для будущего, которое всё ещё казалось миражом. Каждый дополнительный литр дизеля был шагом к Москве, к выживанию, к призрачной надежде.

Глава 12.1. Горючее для Неизвестности

Грохот «Буханки» разносился по мёртвым улицам, словно эхо давно забытой цивилизации. Старый УАЗ, этот ржавый колосс на колёсах, с трудом, но упорно пробивался сквозь завалы, поднимая клубы пыли и источая едкий запах несгоревшего дизеля. Для экипажа, зажатого внутри металлического чрева, этот шум был одновременно щитом и маяком — он защищал от невидимых угроз, но и привлекал внимание всего, что могло скрываться в руинах.

Возвращение к старой грузовой базе, где Клара и Ира ранее нашли топливо, было ещё более напряжённым, чем путь в гараж. Каждая тень казалась двигающейся фигурой, каждый скрип металла в разрушенных зданиях — шагами чудовища. Артём держал автомат наготове, его взгляд непрерывно скользил по заросшим окнам и тёмным проёмам. Тревор, сосредоточенный на управлении, чувствовал, как напряжение сдавливает грудь. Мутный дизель в баке давал лишь иллюзию безопасности. Им нужен был запас, способный протянуть их сотни километров.

Добрались до бензовоза без происшествий, но сам процесс заправки оказался изнурительным. Старая цистерна протекала в нескольких местах, и им пришлось использовать все найденные в «Буханке» тряпки и ветошь, чтобы хоть как-то перекрыть течь. Густой, тёмный дизель, больше похожий на нефть, чем на топливо, медленно перетекал в десятилитровые канистры и даже в несколько найденных в гараже больших железных бочек. Каждый литр был тяжёлым, вязким, но бесценным.

Артём и Тревор по очереди ныряли в импровизированную яму под бензовозом, просовывая шланг в одну из немногочисленных уцелевших горловин. Руки скользили по маслянистой поверхности, одежда пропитывалась едким запахом. Они работали молча, лишь изредка обмениваясь короткими командами. Клара и Ира стояли наготове, прислушиваясь к каждому звуку, осматривая окрестности. Ночь сгущалась, накрывая мир вязким одеялом, и каждый стук бочки, каждая капля, падающая на землю, казались невыносимо громкими.

К моменту, когда они загрузили в «Буханку» ещё две полные бочки и с десяток канистр, силы были на исходе. Запах дизеля стоял такой, что, казалось, он въелся в кожу и волосы. «Буханка» просела под тяжестью дополнительного груза, её рессоры протестующе скрипнули. Но теперь их топливные баки были полны, и в кузове лежал солидный запас. Это был не чистый, идеальный бензин, но для неприхотливого УАЗа этого могло хватить.

Путь обратно к убежищу был таким же напряжённым. Они избегали прямых дорог, петляя по переулкам, где риск встретить кого-либо был меньше. Наконец, старые стены убежища, их временного пристанища, показались из темноты. Тревор загнал «Буханку» внутрь, заблокировав ворота изнутри. Все четверо вывалились из неё, измотанные, грязные, но с чувством выполненного долга.

Ночь окончательно вступила в свои права. Ира и Артём, обессиленные, почти сразу уснули на своих матрасах, их дыхание было тяжёлым и ровным. Клара, как всегда, не спала. Она сидела у тусклого фонаря, разложив на ящике старую, потрёпанную карту, покрытую многочисленными пометками и линиями, сделанными ещё до катастрофы. Теперь эти пометки были бесполезны. Она пыталась проложить новый маршрут, исходя из общих направлений и собственных догадок.

Тревор, ополоснув лицо мутной водой из канистры, подошёл к ней. Он чувствовал, что энергия, вызванная починкой машины и пополнением запасов, ещё не отпустила его.

— Думаешь о дороге? — тихо спросил он, присаживаясь рядом.

Клара медленно провела пальцем по измятой бумаге.

— Это самое сложное. Десятки дорог, сотни опасностей. Зоны отчуждения, новые аномалии, группировки. Что-то, о чём мы и понятия не имеем. Каждый километр — риск.

— Согласен, — кивнул Тревор. — Но «Буханка» даёт нам шанс. Она пройдёт там, где любая легковая машина застрянет. Но одного запаса топлива и проходимости мало.

Он замолчал, собираясь с мыслями. Клара подняла на него взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Защита, Клара, — Тревор понизил голос, чтобы слова не долетели до спящих. — Она не бронирована. Арта, даже с хоро шим запасом патронов, хватит ненадолго, если нас накроют всерьёз. Нам нужен… большой ремонт.

Клара недоумённо изогнула бровь. — Мы только что её починили. Что ты хочешь? Обшить её стальными листами? Где мы их возьмём?

— Нет, не только это. Хотя пару листов на дверцы и радиатор не помешало бы. Но главное — огневая мощь. Мы не можем рассчитывать только на стрелковое оружие. Нам нужно что-то серьёзное. Автомат на крышу. Пулемёт.

Клара на мгновение замерла, её взгляд стал каким-то далёким, словно она что-то вспоминала. Её пальцы непроизвольно сжались.

— Ты прав, — наконец произнесла она, её голос был непривычно тихим, почти задумчивым. — Я знаю место. Недалеко отсюда. Старый оружейный склад, который никто так и не смог взять. Его охрана была… очень надёжной. И там, если я не ошибаюсь, должен быть старый станковый пулемёт. Тяжёлый. Может, ПКМ*. Или что-то похожее. Его можно было бы поставить на крышу. Он действовал.