Бесплатный фрагмент - Проект 112

Однажды он сказал: «Твой полет — всего лишь сон»,

И ты летать не стал, стал таким, как он,

И по земле ходить научился, как ребенок ты,

Но все не мог забыть той прозрачной высоты.

Однажды ты привык и почти не стал мечтать,

Но только чей-то крик вдруг позвал летать,

И поднял ты глаза в высоту, где голоса плывут.

Там люди в небесах, и тебя с собой зовут.

Однажды он сказал…

⠀

Группа «Амега», текст: Татьяна Иванова

⠀

⠀

***

— Здравствуйте! Пиццу заказывали?

На лестничной клетке стоял невысокий мужчина лет шестидесяти в красной куртке и кепке с двумя картонными коробками в руках.

Макс недоверчиво покосился на посетителя, прежде чем протянуть ему пятитысячную купюру. Обычно курьерами подрабатывали студенты или молодые специалисты — из-за отсутствия опыта их неохотно брали на квалифицированную работу, но в этот раз пиццу привез человек, возраст которого никак не вязался с доставкой еды.

— Мельче нет, — предвосхищая вопрос, проговорил Макс, продолжая рассматривать курьера, который полез в нагрудный карман куртки за сдачей.

Его невольно привлекли необычные, светло-коричневые глаза мужчины: они казались прозрачными и оттого будто неживыми. Разносчик пиццы, бросив на молодого человека мимолетный, песчаного цвета взгляд, буквально загипнотизировал его, введя в легкое оцепенение, как бывает с дичью, которая встретилась в лесу с превосходящим ее по силе хищником.

— Не страшно, — успокоил он Макса. — Сегодня все с крупными, не зря я на базе побольше размена взял.

Правое плечо мужчины было приподнято, голова слегка наклонена вбок, отчего он казался нескладным и неспособным к быстрым движениям. Однако это с лихвой компенсировалось ловкостью, с которой он орудовал пальцами: не успел Макс прикинуть размер сдачи, как курьер одной рукой отсчитал деньги и отметил в приложении телефона доставку по нужному адресу, продолжая в другой держать коробки.

— Приятного аппетита, Максим! — произнес мужчина и протянул молодому человеку пиццу, насыщенный аромат которой призывал быстрее попробовать ее на вкус.

Макс от неожиданности дернулся, но, вспомнив, что назвал при заказе свое имя, кивнул в знак благодарности и запер за посетителем дверь.

⠀

⠀

***

Начальник подразделения D, рослый темноволосый мужчина с крупной родинкой над верхней губой, стоял перед шеренгой стажеров у главных ворот резиденции, скрестив руки на груди, и ровным голосом давал инструкции.

— Все папки необходимо перевезти в основное хранилище: первый, второй и третий этажи. Для транспортировки необходимо использовать тележки, в лифт заходить по одному, очередь не создавать. Разбились по парам, один грузит, второй перевозит, через пять циклов меняетесь. Норма на пару — тысяча папок. Работаем до обеда, дальше перерыв и продолжаем. Пятьсот семидесятый и четыреста шестнадцатый — отвозите документы в хранилище первого этажа, соответственно, лифтом не пользуетесь — ваша норма удваивается. Вопросы есть?

Поджатые губы и слегка приподнятый подбородок придавали его лицу высокомерное выражение, при этом официальный тон вполне мог составить конкуренцию безжизненной речи авиадиспетчера — казалось, на свете не существует повода, который способен вывести из равновесия этого человека-робота.

— Вопросов нет, — сделал вывод мужчина после десятисекундной паузы и неожиданно обратился к служащему с ярко-рыжими волосами:

— Пятьсот пятый!

— Я! — одновременно вздрогнул и выкрикнул упомянутый стажер.

— Не отвлекаемся на разговоры и четко выполняем все, что я сказал. Это ясно?

— Так точно! — как в армии отрапортовал рыжеволосый, смотря прямо перед собой.

— Работаем.

Начальник трижды хлопнул в ладоши, что в большинстве случаев означало «приступить к выполнению приказа», и махнул рукой в сторону двух еврофур, приехавших на разгрузку.

Пятьсот пятый бросился к тележкам, которые стояли рядом с воротами, и, сцепленные между собой, напоминали несуразную металлическую гусеницу на вывернутых в разные стороны колесах. Он не без труда высвободил одно из звеньев и быстрыми шагами направился к машине, отыскивая взглядом напарника. Тот уже забрался в фуру и проворно сооружал высокие стопки документов, то и дело норовившие развалиться и свести все старания к нулю, после чего подтягивал их к краю тентованного кузова.

— Давай шустро, — подбежав к нему, выпалил пятьсот пятый и начал торопливо перекладывать в тележку увесистые желтые папки, прикидывая про себя, сколько времени им придется провозиться, чтобы выполнить установленную норму.

Остальные стажеры работали размеренно, благодаря чему рыжеволосый с коллегой первыми окончили загрузку, и пятьсот пятый направился к лифту, с усилием толкая перегруженную тележку. То и дело он поправлял лежащие сверху папки, предупреждая их случайное падение на пыльный асфальт — за это можно было получить выговор от начальника службы безопасности, пристально следящего за каждым, кто участвовал в процессе.

— На второй! — переводя дух, сообщил он старику-лифтеру, едва перед ним распахнулись тяжелые двери.

Тот, бросив отрешенный взгляд, посторонился, пропуская стажера внутрь кабины.

— Архив перевозим, — пояснил рыжеволосый, хотя старик не проявил к происходящему никакого интереса.

— Две фуры с документами приехали, до вечера разгружать будем, — как ни в чем не бывало продолжил стажер, которого ничуть не смутило безразличие лифтера. — Сейчас только успевай кабину туда-сюда подавать.

Старик сохранял спокойствие. Иногда пятьсот пятому казалось, что он от природы глух, а может, и того хуже — глуп или болен, но первое опровергалось тем, что лифтер все же реагировал на те или иные фразы, а второе предположение было и вовсе не логичным — управлять механизмом и обслуживать его в случае поломки мог только соображающий в технике человек, а это в понимании рыжеволосого уже было признаком интеллекта и какого-никакого здоровья.

Пятьсот пятый успел разгрузить тележку и спуститься обратно, когда остальные стажеры только подтянулись к лифту, создав небольшую очередь.

— Можешь не торопиться, теперь до нас нескоро дело дойдет, — сообщил рыжеволосый напарнику и сел на асфальт, предусмотрительно положив на твердую поверхность вместо подушки одну из папок.

— Пятьсот пятый! Встать!

От неожиданности стажер подпрыгнул и тут же вскочил на ноги, подхватив с земли документы.

— Ты уже норму выполнил?

— Ннне… нет, — заикаясь от испуга, пробормотал рыжеволосый. — Решил отдохнуть пару минут, пока там народ толпится.

Кивком головы он указал на центральный вход в здание, который вел к лифту.

— А ты в курсе, что в папках секретные документы?

Стажер потупил глаза и заискивающе забормотал, пытаясь справиться с волнением:

— Разрешите приступить к работе?

Мужчина нахмурился и подошел вплотную к рыжеволосому. Рядом с ним тот выглядел нашкодившим ребенком, старающимся избежать наказания за мелкую провинность, в которой, однако, сам не видел большой беды.

— Не нравишься ты мне, пятьсот пятый. Радуйся, что я в отпуске был, когда тебя на работу брали, я бы твою кандидатуру не одобрил.

— Почему?

Стажер невольно принялся рассматривать на лице начальника родинку, из которой рос грубый черный волос. Мужчина перехватил взгляд и сделал шаг назад.

— Много вопросов задаешь, лезешь с инициативой куда не следует и болтаешь не по делу.

— Так я на испытательном, — с детской непосредственностью перебил пятьсот пятый, пытаясь оправдать свое поведение. — Как только разберусь во всем, со мной проблем не будет.

— Не надо разбираться! — одернул его начальник. — Достаточно четко выполнять инструкции, больше от тебя ничего не требуется!

Стажер кивнул, решив про себя, что лучше промолчать. Мужчина счел это знаком согласия, трижды хлопнул в ладоши и направился с проверкой к лифту, на ходу поправляя черную кепку, являющуюся обязательным атрибутом форменной одежды службы безопасности.

⠀

⠀

***

Отец оставил семью, когда Максу было чуть меньше шести. На тот момент мальчик уже редко видел его пьяным: мужчина дважды лечился от алкоголизма в закрытой клинике, и последний курс давал серьезные шансы на выздоровление. Расстались они с матерью без лишних эмоций, придя к общему мнению, что минусов в их совместной жизни больше, чем плюсов, и нет смысла дожидаться очередного кризиса, который рано или поздно настигнет их по законам семейной психологии.

Несмотря на внешнее спокойствие, родители Макса каждый по-своему переживали развод, стараясь не показывать этого ребенку, пока решали квартирный вопрос. Им хватило мудрости не манипулировать сыном в сложившейся обстановке, и это значительно поубавило у мальчика количество возможных детских травм, которые могли бы возникнуть, будь его родители менее зрелыми людьми.

Отца после развода Макс видел только однажды: он был в их городе проездом и попросил жену привести ребенка на вокзал. Ради вежливости он поинтересовался у мальчика, чем тот любит заниматься, однако, то и дело отвлекаясь на разговор с бывшей женой, пропускал ответы сына мимо ушей.

Таким он и запомнился Максу: высоким, с короткой щетиной, в пропитавшейся смесью запахов серой футболке и абсолютно далеким от него человеком. На прощание отец опустил тяжелую руку на плечо мальчика, слегка сжал пальцы и проговорил:

— Ты мать береги, Макс. Она у тебя хорошая.

И помедлив, добавил:

— Ну все… будь.

И Макс был. Знал, что у отца появилась другая семья, и где-то в далеком северном городке у него росла маленькая дочка по имени Тая. Много лет он вспоминал ту встречу, а также телефонный звонок на свое совершеннолетие, который отец закончил той же вокзальной фразой:

— Ну все… будь.

Когда Максу исполнилось девять лет, мать снова вышла замуж, и его начал воспитывать отчим: человек молчаливый, даже угрюмый, с немного «засушенным», как она любила говорить, сердцем. Уже будучи подростком, Макс объяснил себе эту отстраненность тем, что не каждый мужчина готов полюбить чужого ребенка как родного, пусть и испытывает чувства к его матери.

«Не бьет, не унижает — уже хорошо», — решил про себя парень и занял по отношению к отчиму нейтральную позицию.

Мать, окружив сына теплом и заботой в детском возрасте, во втором браке много внимания уделяла мужу, предоставив мальчику расти и развиваться без особого контроля с ее стороны. В какой-то степени Макс был ей благодарен, но иногда испытывал смутное чувство тоски: несмотря на независимый характер, он все же нуждался в любви матери, как и любой другой ребенок на его месте.

Учился Макс хорошо, но не за счет прилежания и усидчивости. Природа наделила мальчика способностью к языкам, которой он, к сожалению преподавателей, не пользовался, и логическим мышлением, позволяющим даже при отсутствии твердых знаний выдвигать гипотезы и делать верные выводы. С детства Макс занимался спортом: он пробовал силы в футболе, волейболе и даже академической гребле, показывая достаточно неплохие результаты, но профессиональный спорт его не привлекал, и, как водится, вскоре молодой человек забросил систематические занятия, лишь изредка появляясь в тренажерном зале или на дорожке бассейна.

Окончив школу, Макс поступил в университет, выбрав в качестве будущей специальности маркетинг и связи с общественностью, после чего, сменив несколько мест работы, занял должность руководителя PR-отдела в крупном региональном агрохолдинге.

Молодой человек был достаточно привлекателен: чуть выше среднего роста, подтянутый, со светло-русыми волосами, которые впереди немного топорщились с детства, широкая улыбка — он вполне мог бы найти себя в модельном бизнесе, если бы ему это было интересно. Небольшая щетина придавала его внешности дополнительный шарм, а один раз Макс даже отпустил бороду, какое-то время следуя тренду. Единственное, что нарушало идеальный образ и невольно обращало на себя внимание при взгляде на его лицо, это небольшой шрам, рассекавший левую бровь под углом — результат детской шалости, оставивший видимый отпечаток на всю жизнь.

Окружающие считали Макса везунчиком, при этом молодой человек к своим тридцати двум годам достиг немногим больше, чем среднестатистический мужчина в его возрасте: у него была стабильная работа, небольшая двухкомнатная квартира в центре города, свобода и независимость. Машину, требующую ремонта, он недавно продал и пока предпочитал передвигаться на такси, экономя время на поиске парковки.

Семьей Макс в ближайшее время обзаводиться не собирался, оставляя длительные отношения и рождение детей на перспективу, а пока наслаждался женским обществом в меру потребностей и желания определенным образом провести время, не обременяя себя серьезными обязательствами.

Мечты молодого человека, точнее бо́льшая их часть, были из разряда обычных: комфортабельное жилье, автомобиль премиум-класса, путешествия и тому подобные вещи, о которых, кроме него, грезили еще сотни тысяч людей поколения миллениалов. Значились в его списке и мечты другого рода, например, игра на саксофоне или благотворительность, в чем он стеснялся признаться даже себе, предполагая, что вернется к этому «немного позже», «не сейчас», «как только, так сразу».

В общем, в свои тридцать с небольшим Макс вел достаточно активный образ жизни, имел некоторое количество целей, примерный план по их достижению и весьма туманное представление о том, в чем смысл его бытия в глобальном масштабе или, как любят говорить сегодня, в чем его предназначение.

⠀

⠀

***

— Девушка, здравствуйте!

— Добрый день, чем могу помочь? — проворковал приятный женский голос в ответ на приветствие.

— Я заказывал пиццу на Котовского, 45.

— Курьер опаздывает? Прошу прощения, в городе пробки восемь баллов… — начала оправдываться девушка, недослушав Макса.

— Да нет, Вы не поняли. Все привезли. Пицца, как обычно, великолепна.

— Вы хотели оставить отзыв? — высказала предположение девушка.

— Нет, то есть да…, но сейчас не об этом. Курьер дал мне сдачу больше чем нужно.

Трубка ответила недоверчивым молчанием. Видно, мало кто из клиентов звонил по такому странному поводу.

— Намного больше? — через некоторое время переспросил женский голос.

— Прилично, — подтвердил Макс. — На три с лишним тысячи.

— Ого! — удивилась девушка. — Минутку, я посмотрю, кто осуществлял доставку.

Послышались щелчки компьютерной мыши, и спустя мгновение недоуменный голос оператора произнес:

— Котовского, 45? Но сегодня не было заказа с этого адреса.

— Как не было, если был. Пепперони и сырная.

— Секунду, я проверю еще раз.

Макс терпеливо ждал.

— Нет, молодой человек, у меня не отображается такой адрес. Вы уверены, что звонили именно нам?

— Я у Вас три года пиццу заказываю! Курьер в возрасте со светло-коричневыми глазами, в красной куртке и кепке, — подробно описал визитера Макс, начиная выходить из себя.

— Не знаю, какой у кого цвет глаз, но у нас курьеры в синей униформе работают, — возразила девушка.

В ее голосе чувствовалось легкое раздражение. Макс опешил. Он вспомнил, что на самом деле до сегодняшнего дня курьеры приезжали в синих куртках.

— Думаю, Вы все же что-то перепутали, — воспользовалась секундной паузой оператор. — Всего доброго!

— До свидания, — пробормотал молодой человек, параллельно соображая, куда на самом деле он звонил два часа назад.

Завершив разговор, он пошел на кухню и взял в руки одну из коробок.

«Пиццерия «Филин» — гласила надпись на красной наклейке в виде ромба.

— Филин? Какой еще филин? — вслух спросил сам у себя Макс.

Он просмотрел список исходящих звонков и облегченно выдохнул: в сложившейся ситуации не было никакой мистики — обычная невнимательность и стечение обстоятельств — номера телефонов в обеих пиццериях отличались всего на одну цифру. Желая подтвердить свою догадку, Макс, не откладывая, нажал кнопку вызова.

— Пиццерия «Филин», слушаю Вас.

Макс узнал голос курьера.

— Здравствуйте!

— Еще раз приветствую, Максим! Я ждал Вашего звонка.

Он выдержал паузу.

— Кажется, я дал Вам сдачу чуть больше, чем было нужно.

— Чуть больше? — переспросил Макс. — Вы мне дали сдачу больше, чем стоил заказ!

— Ну что же, все ошибаются, — философски заметил курьер. — Человеческий фактор, знаете ли.

— Как Вас найти? Пиццерия «Филин» — это где?

Макс взял ручку, чтобы записать адрес, и тут же спохватился:

— Хотя нет, не надо, сам найду.

— Не найдете.

— В смысле? Вы недавно открылись? — с подозрением в голосе уточнил молодой человек.

— Мы работаем уже тридцать лет, но среди узкого круга клиентов, — уклончиво ответил мужчина. — Рекламы не даем, на картах не значимся, но на оперативной связи находимся постоянно.

— Тридцать лет? — удивился Макс. — И я никогда о вас не слышал?

— Раньше Вы у нас не обслуживались.

Молодой человек помотал головой, не понимая логики курьера, после чего включил громкую связь и открыл приложение с картой города. Поиск пиццерии с названием «Филин» не дал результатов.

— Убедились?

Макс вздрогнул и невольно посмотрел по сторонам, отыскивая глазами скрытую камеру.

— Я уверен, что пицца Вам понравится и Вы рано или поздно сделаете повторный заказ, вот тогда и сочтемся. Всего хорошего!

Молодой человек хотел возразить, но курьер уже отключился, не оставив шанса привести аргументы. Открыв коробку с сырной пиццей, Макс почувствовал, что аппетит бесследно исчез, и со вздохом поднявшись, погасил свет и вышел из кухни.

⠀

⠀

***

В гостиной особняка царил полумрак. Где-то в соседней комнате тикали часы, умиротворяющий звук которых сливался с далеким протяжным гудком поезда, подъезжающего к железнодорожному переезду.

«Что-то я устал», — подумал мужчина, снимая куртку.

Он разжег огонь в камине и сел в кресло. Легкой тенью рядом промелькнула женщина в серой униформе, державшая в руках поднос — чай с лимоном давно стал вечерним ритуалом хозяина в будние дни. Потрескивание дров и рассеянный свет умиротворяюще подействовали на мужчину, он наклонил голову вправо и не отрываясь стал смотреть на языки пламени, отражающиеся рваными лепестками в его глазах песчаного цвета.

«Непростые в последнее время пошли клиенты: к каждому нужно найти персональный подход, аргументы подобрать и обстоятельства сложить так, чтобы решение правильное было принято… Хотя…»

Курьер прищурился.

«Если хорошо подумать, с этим новеньким все достаточно стандартно…, наверное, я действительно слегка устал».

Последние годы время бежало особенно быстро. Мужчина уже смирился с тем, что не успевает замечать распустившиеся на деревьях листья и первый снег, обращая внимание лишь на отрывной календарь — привычка, которой он не мог изменить уже больше полувека. Количество клиентов росло, бизнес развивался, давно став для него больше, чем просто работой, но все чаще он осознавал, что теряет прежнюю сноровку, несмотря на многолетний опыт и верность своему делу.

«Старею, видимо», — заметил про себя курьер, глотнув чай. «Становлюсь ворчливым, а порой и сентиментальным, что мне по роду деятельности совсем не положено. Если руководство узнает, уволит в один миг».

Зазвонил телефон. Мужчина, увидев высветившееся на экране имя, приосанился и, откашлявшись, произнес нарочито бодро:

— Номер второй, мое почтение!

— Как все прошло? — прошелестело в ответ.

Голос звонившего принадлежал будто не человеку, а какому-то мистическому существу, умеющему облекать мысли в еле слышные слова, часть из которых курьер скорее угадывал, исходя из контекста фразы и ситуации. При этом где-то сзади в области шеи мужчина ощущал назойливое покалывание, похожее на микроудары током, которое не прекращалось еще несколько минут после разговора.

Курьер невольно провел ладонью по шее в надежде избавиться от неприятных ощущений, но это не помогло.

— Все отлично! Следующий визит намечен на конец недели.

— Завербуешь?

— Однозначно! — с уверенностью ответил курьер. — Он настолько предсказуем, что даже скучно.

— Скучно? — переспросил невидимый собеседник. — Смотри, чтобы не сорвался, второй раз такой удачный вариант нескоро подвернется.

— Не переживайте, все по плану. Недалек тот час, когда он переступит порог резиденции.

Голос еще что-то произнес, мужчина кивнул несколько раз, слушая распоряжения, и, официально попрощавшись, повесил трубку. Поворошив поленья в камине, он взял со стола бумаги и вернулся в кресло.

— Посмотрим, что здесь у нас… тридцать два года, холост, детей нет, с работой все понятно, с друзьями тоже… — бормотал он под нос, пробегая глазами текст. — На первый взгляд ничего, что может нарушить наши планы, но все же нужно подстраховаться.

Курьер снова взял телефон.

— Алексей Николаевич? Добрый вечер! — приветливо поздоровался он. — Удобно разговаривать?

Услышав ответ, он заулыбался.

— Приятно, что узнали. Я вот по какому вопросу: у Вас работает начальником PR-отдела некий Максим. Ходят слухи, что Вы планировали ставить его на руководство новым проектом. Верно?

— И как Вы это делаете? — рассмеялся в трубку мужчина. — Ощущение, что информация до вас долетает быстрее, чем зарождается в моей голове.

Курьер не обратил внимание на комментарий.

— Советую Вам попридержать его на прежнем месте какое-то время. Не исключено, что параллельно он работает на ваших конкурентов.

— Да Вы что… — разочарованно произнес голос. — Это проверенная информация?

Курьер не ответил на вопрос, дав время собеседнику осмыслить сказанное им, и продолжил:

— Раз уж возникли подозрения, это повод пересмотреть решение, особенно если проект важен для Вас. Когда появляются факты, как правило, бывает уже поздно.

— Согласен, — подтвердил мужчина. — Не знаю, какой Ваш интерес в этом деле, но я, пожалуй, прислушаюсь к совету.

Он помолчал некоторое время и с сомнением в голосе спросил:

— Может, мне уволить его, пока он дел каких-нибудь не натворил?

— Не нужно, — успокоил собеседника курьер. — Максим скоро уйдет по собственному желанию.

— Вы явно знаете больше, чем я, — усмехнулся голос на том конце провода. — Но не буду проявлять неуместное любопытство и благодарю за звонок! Всего доброго!

Курьер довольно улыбнулся. Он только что значительно облегчил себе задачу, и недавно обуревавшие его эмоции относительно усталости от работы как рукой сняло — мужчина снова чувствовал себя полным сил и энергии, несмотря на то, что трудился без отпуска и выходных уже много лет. Он получал удовольствие от процесса, а тот результат, который планировался в итоге, вдохновлял его сильнее, чем самая продуманная мотивация в мире.

Оставалось разыграть следующую партию, нужно было лишь дождаться удобного момента. Где-то в глубине души мужчина давно хотел встретиться с таким клиентом, который нарушил бы все им заранее продуманные ходы, выкинув что-нибудь неординарное, но, похоже, и в этот раз процесс обещал быть простым, понятным, абсолютно прогнозируемым и потому заведомо скучным для такого профессионала, как номер третий, которым по внутренней системе ранжирования считался в своей компании курьер.

⠀

⠀

***

— Порядковый номер 324 точка 7 — 1 год 3 месяца, порядковый номер 324 точка 8 — 2 года, порядковый номер 324 точка 9 — 2 года 2 месяца, — бубнил почти без пауз монотонный мужской голос.

В зале было душно. Занавешенные пыльными темно-зелеными портьерами окна не пропускали солнечный свет, и помещение освещалось лишь тремя причудливой формы люстрами, изогнутые потолочные тени от которых напоминали гигантских пауков. Свежий воздух проникал в комнату только через входную дверь: несколько раз в день она натужно приоткрывалась, пропуская редких служащих в черной униформе. К вечеру лица сотрудников были покрыты тонким слоем грязи — бумажная пыль, смешиваясь с испариной, разводами украшала лбы и щеки усердных работников, которые, разбившись по парам, проводили инвентаризацию содержимого огромных шкафов.

Несколько мужчин без передышки сновали вверх-вниз по ступенькам внушительного размера стремянок, проворно доставали с полок тяжелые пухлые папки с документами, и, перебрав их содержимое листок за листком, с такой же ловкостью убирали обратно. Еще несколько человек занимали места за длинным деревянным столом, отмечая что-то в не менее объемных разлинованных журналах. Чтобы не мешать друг другу, сотрудники тихо переговаривались, время от времени обмениваясь жестами, что позволяло экономить драгоценные минуты на пространных разговорах и быстрее делать свою работу.

С завидной регулярностью в помещении раздавался одиночный глухой удар: это старинные часы, занимавшие одну из стен залы, напоминали присутствующим о смене ролей. На долю секунды мужчины замирали в том положении, в котором их застал бездонный вибрирующий звук, но спустя миг менялись местами и с не меньшим упорством принимались за дело: один усаживался за стол со стопкой журналов, а второй карабкался по ступенькам за очередной папкой.

В центре залы располагался огороженный перилами широкий колодец, по которому с металлическим скрежетом передвигался старый громоздкий лифт. Он то и дело высаживал пассажиров и забирал тех, кто терпеливо ждал очереди для спуска в подземелье или подъема на верхние этажи. Если полюбопытствовать и заглянуть в темноту колодца, можно было заметить то удаляющийся, то приближающийся свет фонаря, закрепленного на крыше лифта. На глаз определить глубину ямы не представлялось возможным, но при спуске на стене шахты особо внимательные могли разглядеть нарисованные чьей-то рукой пятиметровые отметки, которых было по меньшей мере четыре. Управлял механизмом угрюмый старик в черной рубашке с потертыми от постоянного открывания двери лифта манжетами. Его крючковатый нос загибался настолько сильно, что практически касался верхней губы, образуя дырку, в которую при желании можно было вставить толстый карандаш или сигару, если бы кто-то рискнул это сделать. Но таких смельчаков не находилось: внешний вид старика напоминал злого колдуна из детских сказок, и все, кого он перевозил в лифте, предпочитали молчать и смотреть в пол, нежели шутить или затевать с ним разговор.

— Похоже, здесь нарушена хронология, — прозвучал громкий шепот одного из сотрудников, который всматривался в бумаги сероватого цвета, пытаясь разобраться в мелком, почти нечитаемом, почерке. На спине и правом рукаве его черной спецовки светоотражающей лентой была нанесена маркировка — СТ-505, что означало принадлежность к категории стажеров. Щеки служащего, сплошь испещренные веснушками, которые практически сливались в одно коричневое пятно, вместе с широко раскрытыми глазами придавали лицу слегка детское выражение. Огненно-рыжий цвет волос, отливая при ярком свете красноватыми бликами, оставался незаметным в помещении, куда доступ солнечным лучам был запрещен, и казался просто темным, ничем не отличающимся от шевелюр брюнетов, трудившихся в одной смене со стажером.

— Все, что не соответствует стандарту, туда.

Седовласый напарник, не поднимая головы, махнул рукой в направлении, где у стены темнели отдельные стопки папок.

— Неучтенку тоже. Комиссия разберется.

Стажер послушно отнес бумаги в угол и, передвинув стремянку на метр правее, обернулся:

— Я хотел спросить, — негромко проговорил он.

Прежде чем продолжить, парень украдкой посмотрел по сторонам, чтобы удостовериться, что на них никто не обращает внимания, и подошел поближе к седовласому.

— Как-то странно здесь все устроено… Что за допотопный учет? Шкафы, полки, папки… Бумажку каждую достань… прочти… с журналом сверь… неужели нельзя как-то по-современному? Например, в электронном виде все вести.

Напарник внимательно посмотрел на него, но ничего не ответил.

— В кратчайшие сроки можно будет найти любой документ, а при необходимости исправить, если что не так, — не унимался рыжеволосый.

— Что сделать? — вскинулся мужчина, перейдя с шепота на обычную речь. Молодой человек заискивающе улыбнулся, искренне не понимая, в чем дело.

— Найти и исправить.

— Исправить??

Стажер отшатнулся, не ожидая в ответ на свое предложение столь бурной реакции, и уставился на седовласого в надежде услышать объяснения.

— Ишь, умный выискался! Работаешь без году неделя, а уже свои порядки норовишь навести!

Мужчина дернул плечом.

— Каждая бумага здесь уникальна!

Он поднял указательный палец, подчеркивая важность своих слов.

— Ни одна буква в договоре не подлежит исправлению, замене или корректировке, а уж тем более переносу в печатный вид.

Седовласый замолчал, обдумывая, стоит ли рассказывать стажеру подробности, но, решив, что в этом нет какой-то особой тайны, продолжил.

— Не так давно у начальства возникли мысли компьютеризировать архив и создать единую базу данных. Подсчитали, что на это уйдет порядка четырех лет, если работать в три смены без выходных при учете, что новые договоры с заявителями будут сразу заключаться в электронном виде.

Беседу прервало лязганье передвижного механизма, поднимающегося из черной пасти колодца. Мужчина осекся, и его рука опять заскользила по столбцам журнала, отыскивая нужную строку, будто он ни на секунду не останавливался в этой бесконечной круговерти инвентаризационных процессов. Лифт помедлил, словно проверяя, все ли идет своим чередом, и двинулся вниз, отсчитывая щелчками этажи подземелья.

Дождавшись пока все стихнет, стажер поспешно спустился с лестницы, на которую взлетел за несколько секунд до этого, и наклонился к седовласому:

— И что? Почему не перенесли-то?

— Тише ты! — шикнул на него напарник. За нарушение режима оштрафовать могут! И так время за болтовней теряем.

— Вы расскажите в двух словах, и я отстану, — привел аргумент парень и сел рядом, давая понять, что без объяснений работать дальше не намерен.

Седовласый тяжело вздохнул и продолжил шепотом.

— Спустя полгода после начала «Трансфера», как мы окрестили этот процесс, на резиденцию была совершена хакерская атака. Не знаю, откуда произошла утечка информации, здесь с этим строго, но факт остается фактом: часть файлов была уничтожена. Хорошо, что начальство быстро сориентировалось, и потери были небольшими, но и это недопустимо в нашем деле. В итоге руководство приняло решение остановить перенос и сохранить данные в первоисточниках — бумаге мы доверяем больше. Чужому человеку сюда не попасть, отыскать что-то без знания системы архивирования и уж тем более исправить тоже невозможно, поэтому мы продолжаем трудиться по старинке и не задаем лишних вопросов.

Мужчина перелистнул страницу журнала и посмотрел на парня:

— Давай работать, отстаем от графика на десять минут.

Тот послушно кивнул и достал с полки очередную папку.

⠀

⠀

***

Проспав в субботу до полудня, Макс решил убрать квартиру, что делал не очень часто. Идеальный порядок был только в шкафу с одеждой, которую он приобретал при любом удобном случае: несколько пар джинсов всевозможных оттенков синего, с десяток поло и футболок, рубашки, худи, свитшоты, пиджаки, бомберы и дюжина пар обуви, в основном кроссовки и кеды. Для молодого человека на первом месте был комфорт, поэтому он придерживался стиля кэжуал, в котором сочеталась элегантность и нарочитая небрежность. Ярким цветам он предпочитал спокойные тона: бежевый, белый, черный, синий, серый, и со временем научился сам создавать гармоничные образы на все случаи жизни.

Закончив с домашними делами, Макс почувствовал, что проголодался. В холодильнике лежал плюс-минус один и тот же набор продуктов в виде пакета молока, остатков творога, куска колбасы, твердого сыра и нескольких банок баклажанной икры, к которому иногда добавлялись овощи и мясо, если молодой человек вдруг принимал решение что-то приготовить, или замороженные полуфабрикаты, когда стоять у плиты было откровенно лень.

— Нда-а-а… — многозначительно протянул Макс. — Не густо.

Взяв сыр, он повертел его в руках и положил обратно на полку. Хотелось приготовленного кем-то горячего и сытного ужина, но из-за отсутствия такой кандидатуры молодой человек решил воспользоваться привычной доставкой готовых блюд.

Филин, как за глаза окрестил курьера Макс, не выходил из его головы с их последней встречи, поэтому выбор был очевиден и, заказав две пиццы, он принялся ждать. Что-то заставляло его нервничать, чему Макс никак не мог найти подходящее объяснение, поэтому он взял кубик Рубика, чтобы отвлечься и немного успокоиться.

Прошло двадцать минут, прежде чем в дверь позвонили, и Макс в несколько прыжков очутился в прихожей. Он одернул футболку, сделал два глубоких вдоха, чтобы восстановить дыхание и скрыть таким образом волнение, и открыл дверь с непринужденным выражением лица.

На лестничной площадке стоял знакомый мужчина в красной куртке, наклонив голову вправо и добродушно улыбаясь.

— Здравствуйте, Максим! Пиццу заказывали?

— Заказывал, — подтвердил Макс. — И почему-то думал, что приедете именно Вы. Проходите.

Он посторонился и пропустил Филина в квартиру.

— Не стал обманывать Ваших ожиданий, — приторно-ласково ответил курьер и протянул пиццу.

Макс вытащил из заднего кармана бумажник.

— Сначала попробуйте, вдруг не понравится.

— Будете ждать, пока я поем?

Филин улыбнулся.

— Именно это я и хотел предложить.

Хозяин квартиры, замерев с коробками в руках, с подозрением в голосе уточнил:

— В каком смысле?

— Разрешите я пройду? — вопросом на вопрос ответил Филин. — У меня к Вам небольшой разговор, если позволите. Много времени не займу и готов пообещать: тема беседы будет для Вас интересной.

Макс пожал плечами и прошел в комнату. Обычно он не приглашал в дом вот так запросто посторонних людей, но курьер выглядел достаточно миролюбиво и даже заискивающе, чем невольно вызвал любопытство. Мужчина сделал шаг, но замешкался в дверях, переминаясь с ноги на ногу, будто в последний момент засомневался в уместности своего предложения.

— Можно воды? — обратился он с очередной просьбой. — Жарко сегодня.

Молодого человека начала порядком напрягать эта ситуация, но, решив продемонстрировать хозяйскую гостеприимность, Макс сходил на кухню, вернулся со стаканом в руках и сразу передал курьеру деньги за доставку, заблаговременно вытащив из бумажника нужную сумму без сдачи.

— Собственно, в чем суть, — жадно сделав несколько больших глотков, произнес мужчина, присаживаясь на край дивана. — Мы занимаемся не только доставкой еды… точнее, это не основной вид нашей деятельности.

Он помедлил. Макс сидел в кресле, перебирая в уме, что ему может предложить курьер. В голову ничего не приходило.

Выждав паузу, мужчина кивнул, словно почувствовав, что мысли молодого человека зашли в тупик, и продолжил:

— В нашей организации работают несколько десятков тысяч сотрудников по всему миру. Мы активно развиваемся, сеть филиалов постепенно охватывает самые отдаленные уголки планеты, и в скором времени наш проект будет крупнейшим из всех известных человечеству.

Мужчина замолчал, наблюдая за эффектом, который произвели его слова: Макс не смог скрыть удивления, вызванного амбициозным заявлением гостя.

— Вы предлагаете мне работу? — недоверчиво спросил он, вытянув и скрестив ноги.

Курьер двусмысленно покачал головой, приподняв брови вверх и ухмыляясь во весь рот. При этом выглядел он довольно странно: улыбка обнажала белоснежные зубы, а глаза сохраняли серьезное выражение, будто лицо невидимой границей было разделено на две половины, каждая из которых жила сама по себе.

— Или это очередная финансовая пирамида?

— Что Вы, что Вы, — замахал руками Филин. — На дух не переношу подобные вещи. С моей точки зрения, это мыльный пузырь, который лопнет, оставив большинство вложивших в него деньги людей с носом… этакий вариант рулетки, просто растянутый во времени.

— Сетевой бизнес с очередным уникальным продуктом? — выдвинул еще одно предположение Макс. — Обычно они вербуют людей таким способом.

— Каким таким?

Лицо курьера обиженно вытянулось.

Молодой человек помедлил, подбирая слова.

— Необычным. Крайне редко можно получить предложение от крупной международной компании параллельно с доставкой пиццы. Как правило, работодатели идут стандартным путем: размещают вакансии, проводят собеседования и далее по списку.

Мужчина остановил его жестом.

— Про работу речь пока не идет, на данный момент я предлагаю Вам стать нашим клиентом.

— Так бы сразу и сказали! — лицо Макса просияло. — Втюхивать что-то будете?

Курьер молчал, не подтверждая и не опровергая слова молодого человека. Макс счел это знаком согласия и продолжил, не скрывая сарказма в голосе.

— Что именно? Косметику из оранжевого лишайника, сушеные усики австралийских бабочек или посуду, еда из которой регулирует процессы на клеточном уровне?

Филин вздохнул.

— Мне жаль, если Вы пострадали от горе-предпринимателей, продающих непонятно что под видом суперсредств.

— Ни от кого я не пострадал! — резко ответил Макс. — Просто мысль, что из людей сегодня каждый встречный пытается дураков сделать, раздражает. Ладно я, у меня ума хватит не купиться на подобные предложения, а многие уши развесят, приобретут какое-нибудь «добро» за баснословные деньги, а потом ничего не остается, как самому в него поверить и друзьям чудодейственные свойства рекламировать. Не признаваться же, что по собственной глупости столько денег за пустышку отвалил.

— Вы меня неверно поняли, — спокойно произнес курьер. — Мы предлагаем совершенно разумный обмен.

— А конкретнее?

Филин поставил стакан на деревянный подлокотник и наклонился вперед.

— Вот скажите, о чем Вы мечтаете?

Макс задумался.

— Иметь много денег.

— Иметь много денег — это не мечта, а скорее состояние, которого люди хотят достичь, чтобы позволить себе что-то бо́льшее. Вот Вам зачем много денег? Не просто же сунете в чемодан или положите на депозит? Что Вы с ними планируете делать?

— Любую мечту назвать? — переспросил молодой человек, лихорадочно соображая, что сказать.

Филин кивнул.

Мысли, которые в ту же секунду пришли Максу в голову, были или слишком смелыми, или смешными, чтобы не побояться озвучить их малознакомому человеку, поэтому он пошел по пути наименьшего сопротивления и выбрал один из самых распространенных вариантов.

— Пусть будет новая машина.

— Конкретнее: марка, цвет, год выпуска?

— Инфинити хочу, черную, из салона, в максимальной комплектации, — выпалил Макс.

— Отлично! — потер руки курьер. — А мечты поменьше у Вас есть? Те, что можно реализовать относительно быстро, если направить туда фокус внимания.

Макс снова задумался и стал разглядывать потолок, размышляя над вопросом мужчины.

— Марафон в Лондоне хочу пробежать. Второй год планирую начать тренироваться, но то одно, то другое…

— Супер! Я как раз хотел сказать, что мечтать не обязательно о материальном. Но надо понимать: быстро выйти на уровень марафонца без последствий для здоровья вряд ли возможно.

— И саксофон купить, — мечтательно добавил Макс, все дальше улетая в мир фантазий.

Филин по-доброму усмехнулся.

— Отлично! Как говорят, «Ваш товар — наш купец». Если перевести на понятный язык: мы меняем мечты на время.

Произнеся эту фразу, мужчина откинулся на спинку дивана, не сводя глаз с Макса, который молчал, осмысливая услышанное.

— Вы в своем уме? — наконец проговорил хозяин квартиры и, не стесняясь, покрутил пальцем у виска.

— Абсолютно. Как и Вы, смею заметить. Любой здравомыслящий человек отреагирует подобным образом, услышав впервые о предмете договора. Согласен, звучит странно. Поэтому я и напросился в гости, чтобы объяснить подробнее. Если бы я озвучил это предложение в коридоре, Вы бы вышвырнули меня в ту же секунду, верно?

Макс прикрыл глаза, давая понять, что согласен.

— Каждый человек в жизни много о чем мечтает. Некоторые мечты достаточно универсальны: новая машина, квартира, удачный брак, прекрасные дети, путешествия, хорошая работа и так далее. При этом есть очень уникальные устремления, например, поездка в Антарктиду или гончарное искусство привлекают не всех. Условно мечты делятся на маленькие и большие: те, что могут исполниться в течение месяца или года, и те, на реализацию которых порой не хватает жизни. Классифицируют мечты также по возрасту: детские, подростковые, зрелые, и по критерию «материальные/нематериальные».

— Вы мне лекцию решили прочесть? — не вытерпел Макс. — Может, я пока поем?

— Прошу прощения, Максим. Конечно, ешьте, меня это не смущает. Я постараюсь побыстрее.

Молодой человек открыл коробку. Пицца уже успела остыть, но все равно выглядела достаточно аппетитно. Первым делом он отправил в рот куски копченой колбасы, не обращая внимание на присутствие постороннего человека.

— Так вот, — продолжил курьер. — Многие постепенно теряют интерес к своим мечтам и превосходно живут без них. Образование, карьера, семья — все это требует сил и времени, где уж здесь найти ресурсы для воплощения мечты, да и нужно ли?

— Вы же сами сказали, что работа и семья тоже могут входить в категорию того, о чем мечтают люди? — возразил Макс.

Филин растянул губы в улыбке.

— Все верно, но достигнув мечты, мы делаем ее частью жизни, и она теряет свой звездный статус. Мечтали об образовании в Йеле, получили, отлично! Хотели удачно выйти замуж, встретили завидного жениха, вышли! На это больше не нужно тратить ресурсы и снова мечтать об учебе или другой партии для создания семьи.

— Всякое бывает, — философски заметил Макс, одновременно пытаясь понять, съесть еще кусок или немного подождать.

Курьер сделал паузу, допил воду и продолжил, не обратив внимания на комментарий.

— Но при этом заметьте: на смертном одре каждый первый жалеет, что его время закончилось, и готов отдать многое за еще один дополнительный день или месяц. Чтобы прожить на этом свете дольше, люди занимаются спортом, проходят обследование у врачей, правильно питаются и тому подобные вещи. Долгожительство становится трендом в современном мире.

— Можно ближе к делу? — взмолился молодой человек.

— Да-да, я уже почти добрался до сути.

Филин выглядел серьезным. Заискивающие интонации исчезли из его речи, голос приобрел уверенность, а выражение лица — сосредоточенность.

— Если людям не так важно мечтать, и на первом месте для них еще один бонусный год или пять к тому, что отмерено, то почему бы не удовлетворить эту их вполне понятную потребность. Как говорят, спрос рождает предложение. Например, Вы можете передать нам в качестве товара любую мечту, ограничений нет, как вариант — отказаться от Инфинити и приобрести Форд или Тойоту.

— Ну уж нет! — категорически отрезал Макс. — Не трогайте мою Инфинити!

Курьер захохотал.

— Как решите. Можно выбрать из Вашего списка другой товар, нам не принципиально.

— Это как ненужные вещи в секонд-хенд сдавать? — уточнил молодой человек, откусывая пиццу.

— Можно и так сказать. Вы получаете некий доход, только не в денежном, а в нашем случае во временно́м эквиваленте: несколько дополнительных месяцев или лет.

Макс подозрительно уставился на курьера.

— Вот здесь не понял. Каким образом Вы продлеваете человеку жизнь? В санаторий его отправляете? Обследуете или лечите бесплатно?

Филин покачал головой.

— Нет, стандартные способы он может использовать сам, если захочет. У нас другие методы… Они выходят за рамки привычного, и я, с Вашего позволения, пока умолчу об этом.

Макс с недоверием смотрел на гостя. То ли разум, то ли интуиция, то ли жизненный опыт подсказывали ему, что верить на слово этому во всех смыслах странному человеку нельзя, и может, даже опасно, но взгляд курьера, обладающий каким-то особым магнетизмом, заставил молодого человека промолчать.

— А как я пойму, что на самом деле проживу дольше, если гипотетически предположить, что я соглашусь на эту авантюру?

— Компания работает официально, бухгалтерия ежемесячно присылает отчетные документы каждому заявителю. Так мы называем наших клиентов, — пояснил курьер. — За ними также закреплен куратор, который всегда может помочь и проинструктировать, если понадобится.

— Все равно не понял, — не унимался Макс. — Как я пойму, что Вы мне добавили время жизни, если никто не знает, сколько я проживу?

— Так уж и никто?

Филин произнес эту фразу с загадочной интонацией, и Макс почувствовал себя неуютно. Он открыл было рот, чтобы задать вполне закономерный вопрос, но в ту же секунду передумал, ощутив, что не готов услышать ответ.

— Мы строим отношения на доверии.

— Я понял, — как загипнотизированный промолвил Макс. — Вопросов больше нет.

— Отлично! Подумайте над моим предложением, взвесьте все как следует, и, если решите продолжить диалог, я к Вашим услугам.

Филин поднялся и протянул молодому человеку визитку с номером телефона, которую заранее достал из внутреннего кармана куртки.

— Это мой личный. Чтобы связаться со мной, не обязательно заказывать пиццу.

Курьер сделал несколько шагов в сторону выхода, после чего развернулся и, в упор посмотрев на Макса, неожиданно холодно произнес:

— Возможно, я поторопился с выводами, и Вы совсем не тот, кому сто́ит предоставить этот шанс. Кто сказал, что Вам имеет смысл жить дольше, чем отмерено?

Через несколько секунд хлопнула входная дверь, и в квартире наступила тишина.

⠀

⠀

⠀

***

Макс открыл глаза до звонка будильника. Небо было затянуто нечетко очерченными, будто размытыми облаками, сквозь которые пытались пробиться солнечные лучи. Но все тщетно: они лишь подсвечивали белую преграду и тонули в облачной вате, не найдя выхода из расставленной по небосводу западни.

Небесная пелена, которую Макс наблюдал последние пять минут через не занавешенное тюлем окно, навевала странное состояние безразличия: спать не хотелось, но сил и бодрости тоже было немного.

Последний год молодой человек работал удаленно и мог планировать день так, как считал нужным, главное было — выполнять необходимые задачи в срок и находиться на оперативной связи с коллегами и руководством. Один раз в неделю он приезжал в офис на совещание, а в остальное время работал из дома.

Рабочее место Макс оборудовал так, чтобы чувствовать себя комфортно, учитывая, что за ноутбуком руководитель PR-отдела проводил ежедневно по десять–двенадцать часов. Особое внимание он уделил выбору компьютерного кресла, в результате чего приобрел модель для геймеров из натуральной кожи, имеющую анатомическую форму, множество регулировок, специальные подушки в области шеи и поясницы и даже подставку для ног. Кроме того, кресло можно было откинуть и принять практически горизонтальное положение, чем молодой человек нередко пользовался, когда генерировал идеи. Этот предмет интерьера был самым ярким в комнате: красные кожаные элементы обивки разбавляли довольно будничный цвет стен — однотонные бежевые обои были наклеены во всех помещениях, включая кухню.

Сама квартира выглядела аккуратной, но не очень уютной, скорее напоминая временное жилище, в обустройство которого хозяин решил особо не вкладываться. Несколько полок, журнальный столик, мебель в виде шкафа для одежды, компьютерного стола, кресла и комода, а также диван занимали бо́льшую часть гостиной, в спальне стояли только кровать и тумбочка, кухня тоже была обставлена довольно стандартно. Хлебопечь, подаренная непонятно зачем коллегами и потому до сих пор стоявшая не распакованной на кафельном полу, была, пожалуй, единственной нестандартной вещью в типовой, ничем не примечательной квартире молодого человека.

Настольный календарь подсказывал, что сегодня вторник, а значит, утром должна была состояться плановая онлайн-конференция по новому проекту. Впервые руководство доверило Максу ведение столь масштабного предприятия, от реализации которого зависел дальнейший карьерный рост, в частности, вхождение в состав топ-менеджмента компании. Ставки были высоки, но его это не пугало, а скорее наоборот, вызывало азарт и желание доказать себе и коллегам, что он достоин выйти на новый уровень.

В назначенное время Макс подключился к конференции, где собрались участники будущего проекта.

— Доброе утро! — поприветствовал всех исполнительный директор. — Попрошу включить видеосвязь.

Черные прямоугольники с именами один за другим стали трансформироваться в лица коллег. Каждый второй сидел перед монитором с кружкой, настраиваясь в прямом эфире на рабочий лад. Макс тоже не был исключением: он заранее сварил кофе и поставил на стол турку, чтобы не отвлекаться во время собрания, так как одной чашки тонизирующего напитка утром ему было недостаточно.

Совещание обычно начиналось с отчета Макса. Объединяя в своем лице функции руководителя отдела PR и проджект-менеджера, он отвечал за все задействованные в проекте подразделения, координируя их работу.

Но сегодня исполнительный директор неожиданно взял слово первым.

— Коллеги, перед тем как мы начнем, попрошу минуту внимания.

Он выдержал паузу, собираясь с мыслями.

— Макс, — обратился директор к молодому человеку. — Генеральным принято решение о снятии тебя с проекта как руководителя. Ты будешь продолжать работу в команде, но в другой роли.

Макс, сделавший совершенно не вовремя очередной глоток, поперхнулся и начал судорожно кашлять, пытаясь между приступами набрать в легкие воздуха. Он долго не мог остановиться, проклиная в мыслях злосчастный кофе и заодно руководство, столь неожиданно принявшее в отношении него такое несправедливое решение.

Дождавшись, пока молодой человек придет в себя, исполнительный директор продолжил:

— Ты знаешь, мы давно планировали выход на международный уровень и обязаны использовать этот шанс. Еще раз все взвесив, мы пришли к мнению, что у тебя может не хватить опыта, а это повлечет за собой серьезные последствия.

Макс слушал руководителя, смотря на экран и почти не моргая. Внутри у него все кипело и бурлило от обиды, но внешне он сохранял невозмутимость, считая, что умение владеть своими эмоциями — критерий профессионализма. Лишь тремор в пальцах выдавал сильное нервное напряжение, но, учитывая, что встреча проходила онлайн, это легко было скрыть.

— Может у тебя есть какие-то вопросы или комментарии? — деликатно поинтересовался директор.

— Как я понял, решение уже принято, — ответил Макс, контролируя голос, чтобы он не задрожал в неподходящий момент. — Конечно, мне жаль, что все так складывается, но вам, как руководству, виднее.

Директор кивнул, давая понять, что ожидал от молодого человека именно такой реакции, и собрание потекло в обычном русле. Для всех, кроме Макса. Он машинально слушал отчеты коллег и ловил себя на мысли, что периодически отключается и теряет нить того или иного доклада — первенство в проекте было утрачено и с возникшей демотивацией еще предстояло справиться.

После собрания Макс подошел к окну и долго всматривался в даль, размышляя о том, что произошло. Невольно он вспомнил о недавнем диалоге с Филином, и в следующую секунду уже набирал номер, держа в руке визитку загадочного гостя.

— Здравствуйте! Это Макс.

— Доброе утро! — ответил курьер. — Надумали?

Вопрос Филина прозвучал так неожиданно, что молодой человек растерялся. Напористость мужчины вызывала недоумение, словно от решения Макса зависело что-то очень важное и срочное, пока остававшееся за кадром.

— Я хотел кое о чем спросить.

— Слушаю Вас.

— Вы говорили, что работаете в крупной международной компании, верно?

— Да, но слово «работаю» ко мне не совсем подходит, — заметил курьер.

Молодой человек не понял ответа, но решил не уточнять.

— Так случилось, что сегодня мне пришла мысль сменить сферу деятельности…

Макс замялся. Со стороны это выглядело странно: он, руководитель отдела в крупной организации, звонил по достаточно серьезному вопросу разносчику пиццы, которого едва знал. Что, если все это не более, чем дешевый розыгрыш? Существует ли на самом деле компания, про которую говорил Филин? И насколько она действительно заслуживает внимания как потенциальное место работы? Вопросов было много, ответов — ни одного.

— Мало ли, вдруг у Вас есть что-то подходящее для меня.

— Может быть, — неоднозначно ответил Филин. — Надо подумать. А что Вы скажете по поводу договора?

— Его я тоже готов обсудить.

На самом деле договор Макса не интересовал: то, что в прошлый раз рассказал курьер, было из разряда фантастики, и он абсолютно не верил в реальность выполнения обязательств, как с одной, так и с другой стороны.

— Хорошо, тогда я созвонюсь с Вами чуть позже, и мы назначим встречу. Документ требует подготовки.

Курьер отключился, оставив Макса наедине с обуревавшими его эмоциями по поводу несостоявшегося проекта, спонтанного поиска работы и звонка человеку, по стечению обстоятельств странным образом появившемуся в его жизни.

⠀

⠀

⠀

***

Комплекс зданий резиденции вдалеке от оживленной трассы был надежно спрятан от посторонних глаз за несколькими ограждениями. Первое и самое низкое было сформировано из колючих декоративных кустарников, издалека напоминающих круглые кактусы — форму шара им придали ножницы садовника, а крупного размера иглы, данные природой, могли оставить достаточно глубокие царапины на теле тех, кто попытался бы протиснуться между ними, чтобы удовлетворить свое любопытство. Второе образовывал ряд ровно посаженных пирамидальных тополей, которые как оловянные солдатики вытянулись вверх, закрывая своими кронами часть небосвода. Но самой основательной преградой был трехметровый забор, сложенный из крупных светло-серых камней неправильной формы и отполированный с внешней стороны настолько, что забраться по нему без специальных приспособлений не было никакой возможности.

Если бы непрошеный гость все же решил проникнуть на территорию, преодолев череду этих молчаливых стражей, ему пришлось бы познакомиться с несколькими внушительного размера собаками, постоянно контролирующими периметр на предмет проникновения чужаков. Оставалось добавить ко всему круглосуточно дежуривших на входе сотрудников службы безопасности, и резиденция вполне могла конкурировать с любым режимным объектом в плане обеспечения высокого уровня защиты.

К закрытой территории от трассы вела длинная асфальтированная дорога — настолько прямая, что казалось, кто-то по линейке соединил две точки, не обращая внимания на особенности ландшафта и возможные сложности при укладке дорожного полотна. Обочины были полностью освобождены от растительности на несколько десятков метров, благодаря чему подъезд к резиденции просматривался издалека. Это позволяло заранее подготовиться к визиту гостей, хоть обычно без приглашения сюда никто не заглядывал.

Главный корпус из серого кирпича высотой в три этажа, перед которым в теплое время года работал фонтан, имел форму уплощенной буквы «П». Чуть в стороне от него справа и слева в шахматном порядке расположились несколько небольших зданий.

Территория резиденции не ограничивалась постройками, простираясь далеко в стороны: то ли это было задумано с целью строительства в перспективе новых объектов, то ли здешний хозяин был любителем больших пространств, так или иначе это не помешало раскинуть здесь огромный парк, призванный радовать глаз всем присутствующим. Но ценить эту природную красоту было особо некому: и в будни, и в выходные на улице было довольно безлюдно. Скамейки, стоявшие на аллеях, пересекающихся друг с другом по всем правилам геометрии, почти всегда пустовали, а редкие служащие если и передвигались по дорожкам, то делали это быстро и с озабоченным выражением лица, свидетельствующим о крайней степени занятости.

Оживление возникало у главных ворот в начале и конце смены, а также по прибытии руководства в лице мужчины среднего роста в синем деловом костюме. Он коротко здоровался, прищурившись и по привычке наклонив голову вправо, задавал дежурные вопросы и следовал в главный корпус резиденции, иногда на пару минут задерживаясь у фонтана.

После этого все затихало, и со стороны можно было подумать, что это стандартный рабочий день ничем не примечательной, кроме внешнего антуража, компании.

Филин, а именно он и был тем руководителем, при виде которого служащие замирали по стойке «смирно», по приезде в резиденцию каждый раз следовал по одному и тому же маршруту: сначала он проходил к лифту, спускался на минус первый этаж и просматривал бумаги в своем кабинете. Далее мужчина направлялся с докладом к вышестоящему руководству, где проводил обычно минут пятнадцать, после чего обязательным пунктом в его ежедневном чек-листе был обход основных помещений с проверкой. За много лет Филин научился доверять только себе, поэтому посвящал процедуре контроля целых два часа, прежде чем возвращался в кабинет для дальнейшей работы.

Привычку называть друг друга по имени служащие оставляли за воротами, здесь же всем сотрудникам присваивался порядковый номер, который свидетельствовал об уровне занимаемой должности и облегчал взаимодействие между подразделениями, расположенными на разных этажах: с первого по третий — основное хранилище, на минус первом находилась администрация, на минус втором — каталог, ниже разместились бухгалтерия и ряд отделов, существование которых было обусловлено спецификой деятельности компании. Таким образом, в главном корпусе насчитывалось восемь этажей: три над и пять под землей, между которыми курсировал лифт, являющийся основным связующим звеном резиденции.

Все сотрудники носили униформу — черного цвета комбинезоны и куртки: на них светоотражающей краской был нанесен порядковый номер, заметный даже при тусклом освещении. Исключение составляло руководство в лице Филина — номера третьего — позволяющего себе появляться на работе в деловой одежде синего цвета самых разнообразных оттенков.

Номер второй — непосредственный руководитель курьера — был пожилым человеком, который все свое время проводил в трехкомнатных апартаментах, состоящих из кабинета, спальни и гостиной, откуда он и управлял компанией. В силу возраста и состояния здоровья номер второй не посещал собрания и совещания, получая всю информацию и отдавая распоряжения Филину на ежедневных утренних встречах.

Номер первый — собственник и идейный вдохновитель бизнеса бо́льшую часть времени находился в командировках, но тем не менее всегда был в курсе всех, даже с первого взгляда ничего не значащих деталей в жизни компании.

Работа в резиденции шла круглые сутки: служащие трудились в три смены по восемь часов, покидая территорию лишь в строго отведенные выходные дни два раза в неделю. Остальное время они проводили в специально построенных для этой цели зданиях, где каждому была предоставлена комната со всем необходимым для отдыха. Многие служащие проживали в резиденции постоянно, оплачивая расходы на содержание из своего ежемесячного жалования.

Над обеспечением жизнедеятельности такого большого механизма трудилось несколько подсобных подразделений, занимающихся организацией питания, обслуживанием персонала, уборкой зданий и поддержанием бесперебойной работы коммунального хозяйства, которое тоже само по себе было не маленьким.

Таким образом, резиденция представляла собой отдельное государство со своим укладом и правилами, которое при необходимости могло просуществовать автономно не один месяц без ущерба для тех или иных рабочих процессов.

⠀

⠀

⠀

***

— Максим, приветствую! Мы подготовили договор, когда у Вас будет время подъехать на подписание документов?

Голос Филина звучал уверенно и не подразумевал отказа. Молодой человек немного растерялся. В прошлый раз, набирая номер курьера, он действовал под влиянием эмоций: шутка ли, в момент лишиться проекта и перспектив на ближайшее будущее. Но прошло время, Макс успокоился, и звонок мужчины, напоминающий о договоренностях, слегка вывел его из равновесия.

— Здравствуйте! — промямлил он, собираясь с мыслями. — А мы можем еще раз встретиться? Есть вопросы, которые хотелось бы обсудить заранее.

Филин сделал паузу, обдумывая возможные варианты.

— Сегодня в шесть Вас устроит? Если да, я пришлю за Вами.

В назначенное время молодого человека забрала машина. Макс, не зная, какой формат встречи ему предстоит, на всякий случай надел коричневый твидовый пиджак и темные джинсы, что подходило как для делового, так и для дружеского разговора.

Через сорок минут они подъехали к огромной трехэтажной усадьбе, которая находилась на выезде из города. Рассматривая особняк из тонированного окна машины, Макс даже не допускал мысль, что хозяином всего этого великолепия может быть Филин. Позади основного здания, занимавшего бо́льшую часть территории, располагались несколько невысоких строений: гостевые домики, постройка для прислуги, конюшня и зимний сад, огромные застекленные окна которого было видно издалека.

На крыльце гостя встретила стройная, уже немолодая женщина в серой униформе, мелкие морщинки на лице которой были такими же аккуратными, как весь ее внешний вид, подчеркивающий безупречность и стиль. Женщина проводила Макса в гостиную, где в ожидании посетителя хозяин дома, стоя у окна, просматривал какие-то бумаги.

— Добро пожаловать в мои пенаты! — приветливо улыбнулся Филин, наклонив голову вправо, и жестом пригласил посетителя присесть в огромное кресло, в котором, по мнению Макса, можно было комфортно устроиться двум взрослым людям.

Молодой человек озирался по сторонам, пытаясь охватить взглядом значительного размера комнату, по периметру которой располагалась довольно громоздкая мебель коричневого цвета, резко контрастирующая со светлыми бледно-фисташковыми стенами. Диван и два кресла разделяли пространство на гостиную и обеденную зоны. Рядом со сложенным из кирпича камином в кованой дровнице ждали своего часа сухие березовые поленья. В отличие от квартир и домов, в которых Максу приходилось бывать ранее, здесь практически отсутствовали предметы интерьера, призванные наделять комнату тем или иным настроением: на стенах не было картин и часов, на столе — вазы с фруктами или цветами, а на журнальном столике — газет и книг. Это придавало помещению полупустой вид и ровным счетом ничего не рассказывало о хозяине, создать верное впечатление о котором и так было непросто.

— Я же правильно понимаю, у тебя есть время выпить кофе? — поинтересовался Филин у молодого человека, без спроса перейдя на «ты». — Или ближе к вечеру предпочитаешь что-нибудь покрепче?

Макс покачал головой.

— Отлично! Тогда кофе, — небрежно бросил курьер и поднял указательный и средний пальцы, отдавая безмолвное распоряжение прислуге, застывшей в дверях.

Женщина услужливо кивнула и исчезла в направлении кухни.

— Я пришел поговорить, — произнес гость, не дожидаясь вопроса со стороны Филина. — Мне нужен совет.

Хозяин занял место в кресле напротив и закинул ногу на ногу.

— Мне нужен Ваш совет, — повторил Макс чуть громче.

— Я услышал, — ответил курьер, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Молодой человек заерзал в кресле, не понимая, что происходит.

В этот момент в гостиную бесшумно вошла женщина, державшая в руках мельхиоровый поднос с изящной формы посудой и сливовым мармеладом.

— Оставьте, дальше я сам.

Филин привстал и начал разливать кофе.

— Молока? — уточнил он у гостя, беря в руки молочник.

— Нет, спасибо.

— А я себе добавлю, — прокомментировал мужчина свои действия и сел обратно в кресло.

Курьер сделал глоток и, закатив глаза от удовольствия, произнес:

— Отличный сорт! При любом удобном случае прошу друзей об одолжении привезти мне зерна из разных уголков мира. Этот кофе, например, из Индонезии.

Он улыбнулся.

— Кстати, рекомендую попробовать мармелад: мой повар готовит его по секретному рецепту. Клянусь, вкуснее не найти!

В подтверждение своих слов Филин аккуратно подцепил вилкой для десертов мягкий бордовый кубик и отправил его в рот.

Теперь пришла очередь Макса выдержать паузу. Третий раз повторять свой запрос было по меньшей мере глупо.

Курьер, словно прочитав его мысли, вернулся к теме разговора.

— Ты же знаешь, советы — вещь неблагодарная. Чаще всего люди хотят таким образом переложить ответственность за свой выбор на кого-то другого, а потом, если что-то пойдет не так, еще и обвинить его в том, что ошибся. В эти игры я давно не играю.

— Нет, я не хочу перекладывать ответственность, — запротестовал Макс. — Просто…

Он осекся и замолчал, осознав, что именно так это и выглядит со стороны.

— Хорошо, совет не нужен. Мнение Ваше я могу спросить?

Филин захохотал.

— Вот люди… — произнес, успокоившись, мужчина, и снова поднес чашку ко рту. — Как же мы любим играть… Жонглируем словами, понятиями, судьбами, подменяя одни смыслы другими. И, что забавно… кого хотим обмануть?

Курьер встал и, подойдя к окну, отдернул штору.

— В первую очередь, себя.

Со спины нельзя было безошибочно определить возраст этого человека. Коренастая фигура, широко расправленные плечи, темные волосы, почти без намека на седину, могли принадлежать как тридцати, так и шестидесятилетнему мужчине.

— Совет, мнение, рекомендация — одно и то же. Ты не хочешь решать сам, потому что можешь ошибиться, результатом чего будут неприятные последствия. И идешь к тому, кто кажется тебе умнее, старше, опытнее, чтобы спросить совета, узнать мнение, услышать историю из его жизни. А если быть честным — ты, как маленький мальчик, просишь принять решение за тебя, потому что тебе страшно сделать это самостоятельно.

Мужчина замолчал, вглядываясь в даль.

— Но это его мнение и его история.

Макс сидел тихо, ожидая продолжения, которое не заставило себя ждать.

— Каждое движение стрелки часов фиксирует тебя в конкретной точке времени и пространства. Ты окружен людьми и вовлечен в череду событий, цепочкой связанных друг с другом и переплетающихся одним им известным способом, который невозможно предугадать. На решение влияют сотни факторов и незаметных условий, не всегда понятных даже тебе. Как может посторонний человек что-то знать или предчувствовать за тебя? Кто он такой в твоей игре? Господь Бог?

В эту минуту лицо курьера исказилось гримасой. Его глаза потемнели и приобрели цвет мокрого песка, сделав взгляд мужчины слегка устрашающим, но Макс не видел этого, так как Филин продолжал стоять к нему спиной.

— О каком мнении или совете ты спрашиваешь? Отчасти благодаря практике принятия решений и размеру ответственности мы взрослеем, ступенька за ступенькой поднимаемся на следующий уровень и приобретаем опыт. Пора научиться, мой дорогой друг, делать это самостоятельно, без чьей-либо помощи.

И, помедлив немного, он еле слышно добавил: «Тем более, моей».

— Мне иногда кажется, что я Вас ненавижу и одновременно очень хорошо отношусь, — глухо произнес Макс. — Как это возможно?

Мужчина прикрыл глаза, и уголки его губ расплылись в многозначительной улыбке, тотчас же сменившейся бесстрастным выражением лица. Способность Филина к перевоплощению в считаные доли секунды не переставала удивлять: курьер мог на протяжении короткого диалога изменять интонации своего голоса в каком-то нереальном диапазоне не хуже профессионального певца. Мимика этого человека представляла собой не поддающееся пониманию хитросплетение мельчайших мышечных движений, которые как калейдоскоп принимали причудливые формы, порождая проявление самых разнообразных эмоций. При этом Филин мог в мгновение ока придать своему лицу абсолютно застывшее выражение, по которому даже опытный психолог не смог бы прочесть, что этот человек в данный момент чувствует и переживает. В отличие от большинства людей, он по желанию мог демонстрировать то, что считал нужным показать окружающим, и никогда нельзя было понять: истина написана на его немолодом лице или это вовремя брошенная эмоция, которая нужна лишь для заранее продуманного хода игры, как карта на столе, подкинутая шулером.

— Абсолютно стандартная история, — произнес Филин голосом уверенного в своем мнении человека. — И не только по отношению ко мне.

Макс встал и начал медленно ходить по комнате, то и дело притрагиваясь рукой к массивам мебели, словно эти прикосновения давали ему невидимую поддержку, пусть даже исходила она от неодушевленных предметов, не имевших, кроме в моменте занятого габаритами места, ничего стабильного.

— От любви до ненависти один шаг, слышал такую поговорку? Когда человек испытывает сильные эмоции, по большому счету, их заряд не имеет значения, переключение между «плюсом» и «минусом» происходит достаточно легко. Есть любопытное наблюдение, даже по большому счету уже научно доказанный факт: человеку проще влюбиться в того, с кем он еще вчера конфликтовал, чем в того, кто ему полностью безразличен. И наоборот, тот, кого мы безумно любим, завтра может быть низвержен с пьедестала и занесен в «черный список».

— Потому что человек по своей природе непостоянен? Или не знает, чего хочет?

— Потому что человек по своей природе дуален: в нем есть и черное, и белое. И любовь, и ненависть. И свет, и тень. И Бог, и дьявол… причем одновременно.

Филин потянулся, разминая заскучавшее без движений тело, и с явным удовольствием произнес:

— Одна из моих любимых тем для обсуждения.

— Часто обсуждаете? — уточнил Макс.

— Чаще в формате внутреннего диалога, а это не так интересно, как с собеседником, — с сожалением констатировал хозяин. — Сегодня редко можно встретить людей, готовых разговаривать на серьезные темы, большинство из них скользит по поверхности, уходя от важных, на мой взгляд, вещей.

Филин замолчал. На его лице зажегся неправильной формы прямоугольник — заходящее солнце, преломившись в оконном стекле, в беспорядке разбрызгивало вокруг золотистые отпечатки.

— Я их понимаю, так проще. Обмен информацией — вот что несет в себе основная часть диалогов между людьми. Оно и понятно: ее количество настолько огромно, что мы пытаемся выудить наиболее важную и не захлебнуться в информационном бульоне, а нырять глубже никому хочется, дайверов в этом деле крайне мало. Поэтому найти того, кто готов обсудить что-то серьезнее инфляции и цен на нефть, сложно.

— А это несерьезные темы? Экономика страны, как-никак, — возразил Макс.

— Я про другое. И ты меня прекрасно понял, иначе не сидел бы здесь, — парировал Филин. — Не исследуя себя и человеческие отношения, не изучая свой внутренний мир и души других людей, мы рискуем не просто остаться в одиночестве — это, по сути, уже давно произошло. Мы медленно и верно перестаем существовать, перерождаясь в человеческую пластмассу, из которой потребности материального мира отливают одну за другой абсолютно идентичные формы.

— А не противоречите ли Вы самому себе, если вспомнить о договоре? — с иронией спросил Макс.

Курьер покачал головой.

— Ты делаешь скоропалительные выводы, не зная всей ситуации. Да и вообще…

Он опять потянулся, будто разговор в какой-то степени начал погружать его в сон.

— Я не смешиваю личное и профессиональное: сейчас мы с тобой беседуем не в рамках деловых отношений, а скорее, как приятели.

Макс улыбнулся. Ему льстило, что Филин выделяет его из своего окружения, иначе маловероятно, что он вел бы с ним беседы на подобные темы.

— По-прежнему нужен мой совет?

В глазах Филина блеснул озорной огонек. Макс покачал головой.

— Тогда если у тебя все, то предлагаю закончить на сегодня нашу приятную беседу. Продолжим в другой раз. Дела не ждут.

— Когда мы можем подписать договор? — спросил Макс, в моменте приняв решение.

— Если ты готов, то сделаем это завтра. Мой ассистент сообщит тебе место и время.

Филин протянул Максу руку и вышел из комнаты, оставив гостя на попечение прислуги, проводившей молодого человека к выходу.

⠀

⠀

***

Пятьсот пятый, то и дело оглядываясь, шел по асфальтированной дорожке по направлению к главному входу. За несколько месяцев работы в резиденции он всего трижды оказывался на улице в дневное время, безвылазно проводя трудовые будни в каменных стенах здания. Поэтому сегодня, воспользовавшись тем, что ему поручили отнести бумаги в один из корпусов, стоя́щих в отдалении, стажер решил прогуляться по улице, избежав длинных извилистых коридоров с искусственным освещением. Сделав вид, что не знает короткой дороги, рыжеволосый дважды свернул в противоположную нужному направлению сторону, чтобы подольше насладиться свежим воздухом и отдохнуть от работы.

На улице было солнечно. Однако бо́льшая часть территории, благодаря огромному количеству деревьев, находилась в тени, создавая уютную прохладу и приглашая провести время на одной из кованых скамеек. Они были установлены в своеобразных нишах, сформированных декоративным кустарником с яркими розовыми цветами, призванного то ли специально, то ли по стечению обстоятельств, скрывать сидящих на скамейках людей, если бы они решили здесь расположиться.

Пятьсот пятый посмотрел по сторонам и, убедившись, что в поле зрения никого нет, присел на одну из них.

«Пять минут погоды не сделают», — решил он про себя и, запрокинув голову, замер с блаженной улыбкой на лице.

Голубое небо с медленно плывущими по нему облаками погрузило его в воспоминания. В начале года он приехал из далекого деревенского захолустья, где у него остались родители и друзья, в надежде начать новую жизнь. Семью он в силу достаточно молодого возраста создать еще не успел и, решив однажды, что нужно что-то менять, купил билет на поезд, практически наугад выбрав точку на карте за тысячи километров от дома.

В этом городе у него никого не было. Все, что он имел, — это инженерное образование, небольшой опыт работы автослесарем, доброжелательность и безграничное любопытство. Последнее не раз доставляло ему и окружающим неудобство, но иногда наоборот оказывало услугу, нивелируя страхи и опасения своей необузданной силой.

Почти месяц молодой человек искал работу, пока ему не позвонила женщина, представившаяся Милой, которая пригласила его на собеседование в резиденцию. Он тогда не знал, что эта встреча была формальностью: многочисленные проверки кандидатуры рыжеволосого без его непосредственного участия фактически утвердили парня на позиции стажера. Условия ему понравились, сложностей на первый взгляд он не увидел, да и финансы к тому времени уже изрядно истощились, в связи с чем предложение пятьсот пятый, который на тот момент еще не знал свой порядковый номер, принял с радостью, тут же известив родных о том, что поиск работы завершен.

Испытательный срок в резиденции был достаточно длинным, но это парня не расстроило: за отведенные полгода он собирался проявить себя с лучшей стороны и разобраться во всех тонкостях рабочих процессов, чтобы в перспективе подняться по карьерной лестнице до так называемого третьего уровня и стать специалистом в одном из направлений. Договор, который он подписал, автоматически став заявителем, его не смутил, наоборот, рыжеволосый расценил это как дополнение к соцпакету наряду с оплачиваемым отпуском и медицинской страховкой.

Резкий порыв ветра вывел молодого человека из задумчивости, и от неожиданности он вскочил на ноги, опасливо озираясь, будто его застали за каким-то непристойным занятием.

«Интересно, для кого здесь столько лавочек?» — с сожалением думал стажер, направляясь к главному входу. — «Ни разу не видел, чтобы на них кто-нибудь отдыхал».

Очень хотелось провести на воздухе еще какое-то время, но отсутствие пятьсот пятого могли заметить, и превосходное настроение испортила бы последовавшая за этим неприятная беседа.

⠀

⠀

***

— Знакомься, Максим! Мила — мой ассистент.

Привлекательная девушка в деловом костюме в коричневую клетку положила перед молодым человеком два экземпляра договора.

— Ничего себе! Здесь навскидку листов пятьдесят, не меньше!

— Сорок семь, если быть точным, — поправила девушка.

— А почему от руки? Документы уже лет двадцать, как печатают, — задал Макс резонный вопрос и воззрился на Филина. — У вас с оргтехникой в конторе проблема? Или людей не хватает?

— С техникой у нас сложностей нет, поверьте, — спокойно ответил курьер. — С рабочей силой тоже. Но у нас такой порядок: все документы написаны от руки, должны быть прочитаны и завизированы в нашем присутствии, изменению не подлежат. А также не подвергаются сканированию, копированию на какие-либо внешние носители и тому подобным действиям. Это защищает обе стороны от возможной утечки информации.

Широко раскрытые глаза молодого человека свидетельствовали о крайней степени удивления: за свою сознательную жизнь он не сталкивался с тем, чтобы договор на десятках страниц кто-то писал от руки и документ при этом не имел исходника в электронном виде.

— Каменный век какой-то… еще бы на пергаменте нацарапали, — пробубнил себе под нос Макс, бегло просматривая страницы.

Филин пропустил едкое замечание мимо ушей, сохраняя беспристрастное выражение лица.

— Вы на все случаи жизни подстраховались? Наверное, много интересного «под звездочкой»? — опять попытался съязвить молодой человек.

— Ваши комментарии свидетельствуют о том, что Вы нервничаете, — тонко подметил курьер, перейдя на «вы», учитывая официальность обстановки. — Понимаю. Ознакомьтесь не торопясь, нам скрывать нечего.

Макс на самом деле чувствовал себя неуютно. Скепсис, который он изначально испытывал по поводу предмета договора, никуда не исчез, и, учитывая то, что он всегда подписывал документы, понимая, какую ответственность на себя берет, очень хотелось в моменте взять паузу для принятия решения.

— Можно я дома прочту? — взмолился молодой человек.

Филин покачал головой.

— Читаем, задаем вопросы и подписываем. Какой смысл откладывать?

Макс глубоко вздохнул и погрузился в чтение. Время от времени он зажмуривался, часто моргал, давая глазам передышку, и брал в руки очередной лист.

— Вот здесь не понял… «Заказчик может расторгнуть договор в одностороннем порядке в течение одного месяца с момента заключения. После окончания указанного срока договор считается бессрочным и расторжению не подлежит».

— Все верно, — утвердительно кивнул Филин.

— А если на второй месяц я передумаю?

— Маловероятно.

— Ну а все-таки! — продолжал настаивать Макс.

— В этом случае в силу вступят дополнительные условия. Там дальше все изложено.

Официальный тон Филина сбивал Макса с толку. Дистанция, которая существенно сократилась в беседе с курьером в их прошлую встречу, снова стала прежней, и от этого молодой человек чувствовал себя в какой-то степени обманутым.

— Обращу внимание на несколько пунктов, которые заявители обычно пропускают, — произнес Филин, перелистывая страницы.

Найдя нужный абзац, он подвинул бумаги к Максу и ткнул пальцем в текст:

— Прочтите вслух, пожалуйста!

— Единицей товара, подлежащей обмену в каждой отдельной сделке, является одна мечта заявителя на выбор. При совершении сделки представитель второй стороны оценивает стоимость предоставленного товара в единицах времени (год, месяц, день) согласно установленному прайсу. Данное время автоматически добавляется ко времени жизни заявителя. После завершения сделки заявитель не имеет права повторно предлагать в качестве товара аналогичную мечту. Мечта, предъявленная к обмену, в жизни конкретного заявителя подлежит необратимой утилизации.

Макс поднял голову и уставился на Филина.

— Давайте еще раз, — медленно произнес он. — Согласно договору, Вы предлагаете обменять мои мечты на время?

— Все верно, — кивнул мужчина. — На дополнительное время Вашей жизни.

— И я что, могу прожить намного дольше?

— Существенно дольше, если будете выполнять условия договора. Я бы сказал, что потенциально Вы можете жить вечно, но воздержусь от такого рода заявлений, так как пока подобных прецедентов не было.

Макс вытаращил глаза.

— Вы на Нобелевскую премию не претендовали случайно? Вам бы ее вручили, не раздумывая, — произнес он с сарказмом.

— Пока нет, но мы учтем Ваши рекомендации, — в тон ему произнес курьер.

— И я навсегда останусь молодым?

— Чем больше на Вашем личном счету времени, тем медленнее идут процессы старения.

Макс наморщил лоб, продолжая сомневаться в том, что слышит.

— Если все так, как Вы говорите, я могу понять, зачем это мне — здесь выгода налицо. Но для какой цели Вам мои мечты? В чем Ваш интерес?

Филин несколько раз пощелкал автоматической ручкой, прежде чем ответить.

— Этот вопрос мы пока оставим, он не имеет отношения к существу договора. Есть еще что-то непонятное по тексту и условиям?

Молодой человек перевел взгляд на документ.

— Что значит «мечта подлежит необратимой утилизации»?

— Это значит, что мечта, которую Вы предоставили на обмен, навсегда исчезнет из Вашей жизни.

— То есть если я, например, хочу научиться играть на саксофоне, то уже не смогу об этом мечтать?

— Не совсем так: мечтать Вы можете о чем угодно, а вот воплощать ту мечту, которую обменяли, не имеете права.

— Вообще никогда?

— Если очень захотите, то сможете, но подвергнетесь штрафным санкциям, о чем подробно написано вот здесь.

Филин перевернул два листа, нашел нужные строки и процитировал:

— В случае если заявитель использует ту единицу мечты, по которой уже был совершен обмен, с его личного счета списывается начисленный ранее промежуток времени в двойном размере. Например, если Вам за одну из сделок прибавили 1 год 2 месяца 7 дней, то в случае нарушений соответствующего пункта с Вас снимут 2 года 4 месяца 14 дней жизни. Именно столько для Вас будет стоить мечта о саксофоне.

Макс поежился.

— Не слишком ли жестко?

— В самый раз. Где Вы еще найдете того, кто предложит Вам дополнительное время жизни в обмен на такой пустяк, как мечты. Не нарушайте, и не будет никаких штрафов, все просто.

Курьер развел руками, подтверждая жестом прозрачность своих намерений.

— А если вы не выполните условия договора? — не унимался Макс. — Вы тоже заплатите штраф?

Курьер несколько раз провел рукой по штанине, будто стряхивая несуществующие пылинки, невольно выдав напряжение.

— Если Вы имеете в виду, несем ли мы ответственность со своей стороны, то, уверяю Вас, да. В случае если мы не сможем по какой-то причине провести сделку, то Вы освобождаетесь ото всех обязательств по договору с сохранением накопленного времени. Так что, не переживайте, мы заинтересованы в соблюдении условий не меньше вашего.

— Итак, — попытался резюмировать Макс, удовлетворившись ответом. — Вы предлагаете мне каждый месяц сливать Вам какую-то свою мечту.

Филин поморщился.

— Ну хорошо… обменивать, — перехватив взгляд курьера, поправился молодой человек. — За это я получаю дополнительное время жизни. Если я решу вернуть проданную мечту, Вы меня оштрафуете, верно?

— Да, но имеет смысл прочесть пункт до конца, это еще не все нюансы.

— Если заявитель пропускает сделку и не предъявляет мечту на обмен, он теряет один год жизни независимо от причины, по которой данная сделка не состоялась.

Мужчина посмотрел на Макса, но вопросов не последовало. Выждав пару секунд, Филин протянул молодому человеку ручку для подписи.

— А, нет! Еще момент, — спохватился Макс. — Каждый месяц… это сколько же у меня должно быть в запасе «мечт», чтобы не сорвать очередную сделку?

— Можете не переживать, — успокоил его курьер. — Мечты бывают разные, об этом я Вам уже рассказывал, и совсем необязательно грандиозные. Обычно люди думают, что мечтать следует о чем-то большом, влияющим чуть ли не на все человечество — полет в космос, например, или та самая пресловутая Нобелевская премия. Но никто не запретит Вам мечтать о десяти порциях фисташкового мороженого или поездке на экскурсию в соседний город. Вот их и будете обменивать в том числе.

— Великолепно! — рассмеялся Макс. — Чего я не видел в соседнем городе?

Филин улыбнулся.

— Для удобства мы разработали мобильное приложение, которое напомнит Вам о дате очередной сделки и в режиме реального времени покажет начисления и штрафы. Первые две сделки пройдут под моим личным контролем, мало ли какие вопросы или сложности у Вас возникнут, а дальше будете пользоваться приложением.

Филин снова протянул Максу ручку, но неожиданно у молодого человека зазвонил мобильный.

— Не отвечайте!

— В смысле? — с недоумением воззрился на курьера Макс.

— В прямом. Давайте закончим с нашим вопросом и можете разговаривать с кем угодно.

Телефон продолжал звонить. Молодой человек бросил взгляд на экран.

— Это по работе.

Филин резко приподнялся, перегнулся через стол, и не успел Макс сообразить, что к чему, как его телефон уже был в руке курьера. В следующую секунду тот выключил мобильный и убрал к себе в карман.

— Вы в своем уме?? Что происходит? Такое ощущение, что я под арестом!

— Ни в коем случае, это простая предусмотрительность. Как только мы закончим, я с удовольствием верну Ваше имущество.

Мужчина искренне заулыбался, по обыкновению наклонив голову вправо. Макс в порыве гнева схватил последний лист договора.

— Где подписывать?

— Но Вы не дочитали.

— Где подписывать, спрашиваю??

— Смею Вас расстроить, но на каждой странице.

Макс еле сдержался, чтобы не выругаться. С нажимом, выдававшим сильные эмоции, он, как машина, ставил одну за другой угловатые размашистые подписи и, через несколько минут закончив, демонстративно бросил ручку на стол.

— Поздравляю с заключением договора! — торжественно произнес Филин. — Ваш экземпляр мы подпишем и передадим позже: возможно, Вы захотите освежить в памяти текст или вспомнить дополнительные условия, обычно через некоторое время такая необходимость появляется. С нашей стороны мы выполним все, что обещали, и вряд ли побеспокоим Вас визитами или звонками без серьезной на то необходимости.

Курьер вытащил из кармана телефон и положил на стол перед молодым человеком.

— У Вас остались вопросы?

Макс включил мобильный и, не ответив, погрузился в просмотр поступивших сообщений.

— Максим?

— Вопросов нет и времени тоже. Я пойду, не провожайте.

Молодой человек поднялся и через секунду исчез за дверью, еле заметно кивнув в знак прощания.

Филин и девушка переглянулись.

— Что думаешь? — после небольшой паузы спросил курьер.

— Ничего необычного. Один из множества тех, с кем мы имели дело раньше.

Мужчина прищурился.

— Не скажи… не так он прост, как кажется на первый взгляд.

— Ты всегда был излишне придирчив.

Курьер рассмеялся.

— Отчасти благодаря этому я здесь и работаю.

— И, заметь, ни одного прокола за столько лет!

Девушка принялась собирать бумаги и складывать их в папку.

— У тебя наметанный глаз.

— Ладно, это все лирика. Есть распоряжения сверху?

— Второй номер сказал, что у него особые условия: если все будет хорошо, можем отдать ему руководство новым проектом.

Филин заметно оживился и начал расхаживать по комнате.

— А если мы просчитались?

Девушка замерла с очередным листом бумаги в руке.

— Не думаю. С твоим опытом возможность ошибки минимальна.

— Поживем-увидим. Он парень амбициозный, перспектива руководить проектом его увлечет, так что все должно сложиться наилучшим образом.

Курьер удовлетворенно потер ладони друг о друга, улыбнулся своим мыслям и вышел из комнаты.

⠀

⠀

***

— Разрешите?

Филин подобострастно склонил голову и замер в дверях, исподлобья наблюдая за невысокой мужской фигурой, сидящей за столом. Заметив легкое движение рукой, означающее разрешение войти, он проскользнул внутрь и тихо прикрыл за собой дверь.

— Я с докладом, как договаривались.

Мужчина кивнул. Филин присел на край стула и расстегнул портфель с бумагами. Достав оттуда недатированный ежедневник с золотым обрезом, он пролистал его до нужной страницы, и, поймав вопросительный взгляд, начал читать:

— Максим Т., тридцать два года, проживает по ул. Котовского, дом сорок пять…

— Дальше, — оборвала его фигура, проявляя нетерпение. — Биографические данные можешь опустить.

Филин перелистнул пару страниц и продолжил:

— Договор заключен 6 июня текущего года добровольно, подписан собственноручно в присутствии свидетелей.

— Какие-то вопросы с его стороны были?

— По существу, нет. Сомнения имели место, но, думаю, они развеются после одной-двух успешных сделок.

Филин замешкался.

— Могу я спросить?

Номер второй утвердительно кивнул.

— Почему он?

Послышался легкий скрип, и в следующую минуту, объехав стол, перед Филином очутился человек в инвалидной коляске — сухощавый старик лет восьмидесяти на вид с седыми волосами и подернутыми белесоватой пеленой глазами. На нем была надета теплая вязаная кофта, а ноги закрыты клетчатым пледом с длинной серой бахромой, прикрывающей часть больших колес с серебристыми спицами.

Курьер привстал и, приложив руку к области солнечного сплетения, слегка наклонился, застыв на несколько секунд в знак глубокого уважения. Номер второй молчал, и Филин терпеливо ждал, не нарушая тишину.

— Наши аналитики тщательно составляли профиль того, кто подойдет на эту позицию, — спустя минуту проговорил старик трескучим голосом. — Было несколько кандидатур, но, сам знаешь, должно совпасть много нюансов, а такое случается крайне редко. Ждать десятилетие, пока появится кто-то сто́ящий… у нас так много времени нет.

Он развернулся и подъехал к столику. Предупредив желание Филина помочь, старик налил из графина воды и высыпал в руку горсть таблеток, лежащих рядом на блюдце.

— Не идеальный… знаю…, — продолжил номер второй, делая паузы, во время которых он запивал одну за другой таблетки в разноцветных облатках. — Но по характеристикам близок… поэтому мы решили сделать на него ставку…

Он откатился назад и, вернувшись к столу, стал шарить костлявой рукой по его поверхности, пока не вытащил лист, испещренный формулами и графиками.

— Вот, смотри, что мне здесь навыводили.

Старик протянул бумагу Филину.

— Даже так?!

Брови курьера поползли вверх.

— То-то и оно! — многозначительно подтвердил номер второй. — Но это не снимает с тебя ответственности за него, скорее наоборот. Наблюдай как за любым другим и даже больше. Слишком многое будет поставлено на карту, когда он займется новым проектом.

— А вот это?

Филин ткнул пальцем в красную линию на графике.

— Риски, — ответил старик. — Но они реализуются только при определенных условиях, и твоя задача — проследить, чтобы эти условия не возникли.

— Какие-то корректировки сверху будут? — уточнил курьер.

— Номер первый в курсе всего, что происходит, но контроль за процессом возложил на нас. Не подведи.

— Про риски он тоже проинформирован?

— А как же? На то он и номер первый, чтобы знать все и даже больше, — произнес старик и зевнул.

Филин поднялся, одной рукой убирая в портфель ежедневник и на секунду замерев в учтивом поклоне, вышел за дверь.

⠀

⠀

***

— Макс, а о чем ты мечтаешь? — с детской непосредственностью поинтересовалась Катя.

— Что ты имеешь в виду? — насторожился молодой человек.

Девушка засмеялась.

— Ты не понял вопроса?

Макс засунул ладони в задние карманы джинсов и начал перекатываться с пятки на носок и обратно, лихорадочно соображая, как выйти из щекотливой ситуации. Обманывать не хотелось, а ответить как есть — значит показаться странным или того хуже — не совсем здоровым человеком.

— Да я давно не мечтал, некогда, — попробовал отшутиться он. — Ты говорила, у тебя командировка скоро? Надолго?

Катя нахмурила лоб, что сделало ее похожим на обиженного ребенка.

— На неделю, может, полторы, как объект сдадим, — произнесла она и, помедлив, добавила:

— Ты специально тему перевел или правда ни о чем не мечтаешь?

Макс понял, что ответить все равно придется. Он начал покачиваться быстрее, будто этими движениями неосознанно успокаивал себя в щекотливой ситуации.

— Здоровым быть, достичь поставленных целей, денег… мира во всем мире, в конце концов!

Последние слова он произнес с улыбкой: фразу он заготовил давно, предполагая, что кто-то рано или поздно задаст ему этот каверзный вопрос.

— Общие слова… а конкретные мечты у тебя есть?

Катя пристально смотрела на молодого человека. Макс молчал. В какой-то момент затянувшееся ожидание перешло ту самую границу, когда все еще можно было свести на шутку, но они, не сводя друг с друга глаз, продолжали ждать. Одна — ответа, второй — выхода из создавшегося положения, которое с каждой секундой становилось все более запутанным. Зная упрямый характер Кати, было очевидно, что теперь она не успокоится, пока не получит ответ.

Девушка воспринимала людей каким-то шестым или седьмым чувством — что они из себя представляют, о чем думают, что ощущают. При этом Катя не была психологом по образованию и не производила впечатление потомственной ведуньи, чьими врожденными способностями Макс мог бы объяснить эту проницательность. Молодой человек на одной из первых встреч после знакомства поразился, как точно она нарисовала словесные портреты их общих друзей на основании своих наблюдений и логических умозаключений. Девушка завоевала в его глазах авторитет, но в то же время он сделал вывод, что с Катей надо держать ухо востро, чтобы избежать недоразумений.

«Симпатичная, но я бы сто раз подумал, прежде чем жениться на такой», — пришел к мнению Макс и стал воспринимать Катю исключительно как знакомую, с которой иногда пересекался в кругу друзей.

И вот сейчас она задавала ему вопрос, на который Макс не знал, что сказать, учитывая подписанный недавно договор. Как ответить, не вдаваясь в подробности и детали контракта с Филином, и при этом остаться искренним, он пока не придумал.

— А ты о чем мечтаешь?

Макс предпринял очередную попытку отвести от себя удар.

Катя развернулась к нему, облокотилась на черные кованые перила и легко произнесла:

— О любви.

— Так просто?

— А ты считаешь, что это просто?

— Ну о любви каждый второй мечтает, если не первый, разве нет?

— Думаю, да. Но на мой взгляд, это одна из самых сложно исполнимых мечт… или как правильно сказать… мечтаний?

Девушка отвернулась, потягивая из трубочки коктейль.

— Забыла уточнить: о взаимной любви. Это важно.