Бесплатный фрагмент - Пробуждение-2

Внимание!

18+

Книга содержит сцены насилия и жестокости.

Книга ни в коем случае не пропагандирует употребление наркотиков, психотропных веществ или каких бы то ни было других запрещенных веществ. Автор категорически осуждает производство, распространение, употребление, рекламу и пропаганду запрещенных веществ. Наркотики — это плохо!

Книга содержит сцены с употреблением алкогольной и табачной продукции. Внимание! Алкоголь вредит вашему здоровью! Сигареты так же несут вред вашему здоровью!

Книга 4. Рассвет

Часть 1

* * *

Тихое клацанье клавиатуры звучало за одним из рабочих столов. Помещение хоть и было небольшим, но вмещало в себя максимальное количество рабочих мест — в этом зале их было пятнадцать. Два десятка профессоров и докторов разного профиля работали за этими местами, сменяя друг друга посменно, а иногда работая и небольшими группами, хотя такое случалось все реже.

В этот раз он задержался дольше своей обычной смены — новые данные, полученные из третьей лаборатории, вызывали в мужчине тревогу. Раньше он был рад работать над любыми поставленными перед ним задачами, но после того, как он оказался в этом месте, каждая новая задача становилась для него источником жуткого стресса.

Вышестоящие требовали результатов, но даже спустя пять лет кропотливых исследований, никто не мог предоставить какие-либо объяснения случившемуся в мире хаосу.

Связи ни с кем из внешнего мира не было, и жители их бункера исходили из предположения, что никто не выжил после катаклизма.

— Лео! — голос одного из близких друзей и коллег профессора Леонарда Кулагина прозвучал настолько неожиданно, что мужчина дрогнул, едва не опрокинув опустевшую чашку из-под кофе.

Он отвлекся от работы и посмотрел на подходящего к нему невысокого, крепко сбитого китайца, который обычно работал на соседнем месте.

— Ли, дружище! — с легкой улыбкой встретил друга Леонард. — Что-то ты сегодня поздно.

— Я проработал всю ночь. Мне дали возможность выспаться.

— Ты такой радостный, словно нашел решение проблемы неработающих устройств выше уровня Дельта…

— Не совсем. Но я и мои коллеги уже имеем рабочую теорию.

— О?

— Рассказывать не буду пока, так нужны дополнительные данные, чтобы проверить так ли это. Но мы работаем над этим. Скажу одно — если наша теория подтвердится, то мы сможем наладить и связь и прочие системы, которые вышли из строя наверху.

— Что ж, надеюсь, что это так. — Леонард устало потер лицо. — Хотел бы я сказать, что в нашем отделе такие же успехи…

Ли пододвинул стул со своего места и сел рядом, всматриваясь в усталое, серьезное лицо своего друга:

— Что-то случилось?

— Не сказал бы… после всех наших экспериментов мы до сих пор не можем объяснить принцип работы этой странной мутации. А генералы требуют, чтобы мы предоставили им способ репликации этих… сил на их солдатах.

Ли отвел взгляд в сторону, и его лицо приобрело очень озабоченный вид.

— Честно говоря, меня дико смущает, что они хотят повторить все это… — китаец покачал головой. — Это неправильно.

Леонард огляделся, чтобы невзначай никто не слышал их разговора.

— Их интересует применение данной мутации в качестве оружия. Я понимаю, что в нынешних реалиях нашего мира это может помочь нам выжить… там… — профессор указал наверх. — Но ни я, ни мои коллеги еще не знаем к чему может привести эта мутация, если ее ввести в другого человека. В конце концов, попавший к нам субъект…

Он замолчал, покачав головой.

Ли изобразил открытую улыбку и хлопнул друга по плечу:

— Не напрягай себя так. Мне кажется, тебе нужен отдых.

Леонард поднял взгляд и увидел направляющуюся к его столу женщину в лабораторном халате.

— Вы работаете почти сутки. — сказала она, приближаясь. — Я пришла заменить вас.

Кулагин вздохнул, сохранил свои наработки и вышел из своей учетной записи. Доступ к работе коллег был, в большинстве случаев, у всех, но его работа была засекречена для многих, и им предоставлялись лишь жалкие крохи его записей. В прочих случаях это было необходимо, но в последнее время Леонард начал подозревать, что их намеренно стараются отгородить друг от друга.

Он встал и с легким вежливым поклоном предложил своей коллеге кресло. Женщина улыбнулась и села, тут же принимаясь за работу.

— Ладно, Ли. Пойду немного передохну, пока есть возможность. Не утруждай себя, хорошо? — Кулагин протянул китайцу свою ладонь.

Ли пожал ему руку и кивнул:

— Увидимся завтра!

Кулагин не стал отвечать, направляясь прочь из рабочего зала в сторону кафетерия, чтобы перекусить прежде чем отправляться в свою крохотную комнатушку.

Сорок минут спустя профессор растянулся на узкой, неудобной кровати и почти сразу заснул.

* * *

Когда ее любовник зашевелился, девушка застонала сквозь сон, крепче прижимаясь к молодому мужчине. Ей вовсе не хотелось просыпаться, и уж тем более — отпускать его. С ним ей всегда спалось спокойнее, и чувство невообразимой безопасности окутывало ее, стоило ей оказаться рядом с Марком.

— Лин, мне пора идти… — тихо, очень мягко прошептал ей мужчина.

Девушка нехотя разлепила глаза и подняла взгляд от его мускулистой груди на его лицо.

— Останься… — попросила она. — Пожалуйста?

Марк улыбнулся, поцеловал ее в лоб и мягко отстранился, поднимаясь с узкой кровати.

— Мне пора на смену. — сказал он, натягивая одежду. — Да и тебе пора возвращаться, а то твои родители могут заподозрить неладное.

— Да к черту их! Мне девятнадцать, в конце концов! — возмущенно фыркнула Лин, садясь на кровати. — Мне надоело бегать на цыпочках!

— Детка, ты прекрасно знаешь, что твой отец не одобрит наши с тобой отношения. И не стоит злить его. В конце концов, он один из Совета…

— К дьяволу Совет! Мы сидим в этой чертовой дыре уже сколько… пять? Шесть лет?!

— Зато мы живы.

— Мы даже не знаем что происходит на поверхности! — девушка взъерошила волосы. — Я хочу увидеть солнце! Я хочу почувствовать ветер!

Марк завязал шнурки своих армейских ботинок и посмотрел на нее, чуть наклонив голову. В порыве нежности он обнял ее, прижимая к себе, и поцеловал ее в висок:

— Лин, детка, не заводись. Ты прекрасно знаешь протокол.

— К чертям собачьим протокол! И всех этих яйцеголовых! Они до сих пор не могут объяснить что произошло!

— Это не значит, что они не пытаются разобраться в этом.

Лин подняла на него грустный взгляд, изучая его красивое, мужественное лицо, покрытое щетиной, его добрые темно-серые глаза и коротко стриженые светло-русые волосы.

— Давай сбежим отсюда, а? — прошептала она.

Марк усмехнулся и покачал головой, поглаживая ее по копне густых каштановых волос.

— Ты сама знаешь, что это невозможно. — вздохнул он.

В карих глазах девушки отразилась вся печаль мира:

— Ты невыносим! — буркнула она, отпихивая его от себя и соскакивая на пол.

Мужчина наблюдал за ней с долью жалости — он прекрасно понимал ее желание вернуться на поверхность. Пока она одевалась, он думал о том, чего они оба были лишены. Марк был всего на два года старше Лин, и он прекрасно помнил что происходило, когда его отец — сержант спец подразделения — притащил его вместе с собой в этот бункер.

В то время творился хаос, и те, кто был доставлен сюда в первую очередь, являли собой влиятельных людей со всего мира. Это был десяток самых важных политиков Евросоюза, их семьи, охрана и несколько десятков ученых самых разных сфер.

Помимо них в бункер попали и военные — те, кто был приписан к этой точке для защиты, а также некоторые семьи; инженеры и специалисты технических профессий; дополнительный персонал для обеспечения функционирования бункера.

Среди жителей бункера их спасительная нора называлась никак иначе, как Эдем. Но таковым, отнюдь, не являлась.

Лин затянула пояс на красивом сатиновом платье и сунула ноги в самые обычные кеды.

— Иди, играй в солдатиков! — фыркнула Марку девушка, направляясь к двери.

Мужчина вздохнул и шагнул следом, поймав ее за руку и притянув к себе. Впившись в ее губы поцелуем, он держал ее столько, сколько ей потребовалось, чтобы расслабиться. Наконец, он отстранился и улыбнулся ей:

— Ты такая забавная, когда злишься! — тихо рассмеялся он.

Лин надула пухлые розовые губки, скрестив руки на груди.

— А ты дурак, если считаешь, что нас выпустят когда-нибудь наружу. — сказала она едко. — Или мы сбежим, или проживем в этих серых стенах всю оставшуюся жизнь — иного не дано!

— Лин… — Марк покачал головой. — Детка… наверху опасно.

— Ты сам видел? Лично наблюдал, что штормы не прекратились и что все это дерьмо продолжается?

Молодой человек вздохнул, сдаваясь:

— Нет.

— Вот именно! Нам могут врать, а ты веришь! Я серьезно тебе говорю, что нам стоит рассмотреть вариант побега. Нас не выпустят эти старые параноики. А жить в бункере я больше не хочу!

— Твой отец…

— Да к черту моего отца! — Лин вспылила с новой силой, хотя постаралась скорее прошипеть эти слова, а не закричать, как ей хотелось. — Он достал уже опекать меня! Я не хочу жить здесь до самой смерти!

— Лин… — Марк покачал головой, погрустнев. — Нам не дадут пройти мимо четвертого блокпоста.

— Ты даже не хочешь попробовать!

— Ты понимаешь, чем это грозит нам, если нас поймают на попытке сбежать?

Девушка скрестила руки на груди и отвернулась. Ей не хотелось признаваться ему, что ее страшила сама мысль о попытке прорваться на поверхность. Но нагнетающая мрачность бункера ее пугала еще больше. Хоть она и являлась дочерью высокопоставленного политика, входящего в Совет, она уже работала в одной из лабораторий. И те крупицы информации, которые она узнавала о происходящих в бункере экспериментов и исследований, приводили девушку в неописуемый ужас.

Лин была смышленой, образованной и усердной, но в глубине души она давно подозревала, что Совет и высшее командование, возглавляющие жителей их бункера, скрывали от всех правду. Более того, ей переставало нравится и то, что в каждой рабочей группе выделялся человек для слежки за всеми, кто работал над тем или иным проектом. Что-то в этих Наблюдателях всегда казалось Лин подозрительным.

Среди жителей давно начали прорастать крупицы паранойи, и порой встречались случаи, когда люди исчезали на долгое время. Девушка всегда думала, что кто-то мог что-то сказать, или выразить мысль, которая могла показаться Совету идущей против их взгляда на происходящее.

Жители старались держаться подальше от внутренней политики бункера и преимущественно занимались своей работой.

Биологи изучали данные о подопытных животных и растениях, содержащихся в недоступных для большинства помещениях. Аграрное подразделение, где выращивались овощи и фрукты, тесно сотрудничало с биологами, регулярно передавая им образцы почвы и выращенных продуктов. Военные отвечали за безопасность каждого из множественных секторов, пресекая возможность свободно перемещаться между некоторыми особо важными подразделениями.

Но самыми важными считались физики и химики, которые изучали прошедшие шторма и пытались понять к чему они могли привести на поверхности.

Лин была приписана к так называемому Тринадцатому Залу — это помещение использовалось учеными во время расшифровки некоторых данных и внесения их в общую базу для доступа другими отделениями и учеными. Два десятка ученых, круглосуточно работающие над своими проектами, сменялись посменно, но им всегда требовались ассистенты. Лин как раз и являлась одной из таких ассистенток.

В ее обязанности входили некоторые самые простые задачи — иногда набрать текст с рукописных записей кого-то из ученых, иногда — отнести их кому-то из другого сектора. Чаще всего, к сожалению, ей поручали именно передачу всяческих записок и просьб, поэтому девушка зачастую называла себя курьером.

Несмотря на эту достаточно скучную работу, Лин обладала некоторыми привилегиями. В отличие от большинства жителей, она могла беспрепятственно передвигаться по большей части бункера. Ее пропуск был настолько высокого уровня, что даже Марк не имел доступа к некоторым помещениям, тогда как она — имела.

— Лин? — голос Марка выдернул девушку из размышлений.

— Мне пора. — кратко ответила любовнику она, направившись прочь.

Мужчина вздохнул, покачав головой, но не стал ее останавливать, прекрасно зная, что ей следовало отвлечься и успокоиться.

* * *

Тринадцатый Зал снова бурлил жизнью. Лин прошла по рядам столов, собирая стопки папок с отметками куда их следовало доставить, и сдержанно улыбалась каждому, кто здоровался с ней. Несмотря на занятость, некоторые находили пару моментов, чтобы поприветствовать девушку или переброситься с ней парой слов.

Лин всегда подозревала, что они действовали так из-за ее отца, а не потому что они были искренними. Несмотря на это, она вела себя учтиво и уважительно, стараясь не подавать вида, что знает о подобных мыслях, мелькавших в головах ее коллег.

— Лин! — ее окликнули, когда она сортировала папки в углу, чтобы составить себе наиболее краткий путь между адресатами, чтобы не пришлось ходить по всему бункеру весь день.

Она обернулась и увидела хмурого, сдержанного мужчину, который возглавлял одну из лабораторий на нижних уровнях.

— Добрый день, доктор Кулагин. — поздоровалась Лин.

— И тебе… — рассеянно отмахнулся тот, протягивая ей папку. — Мне нужно, чтобы ты сейчас же отнесла это в мою лабораторию и отдала доктору Сальвадор.

— Конечно! Я как раз направлялась на нижние уровни! — Лин приняла пакет и сверилась с написанной на корешке карандашом пометкой об адресате.

Кулагин кивнул и направился обратно к своему рабочему месту. Лин поставила отметку на своем списке, сложила все отправления в стопку и вышла прочь.

Пока она шла по длинным коридорам, в ее голове продолжали вертеться те же самые мысли, что и накануне. Ей безумно хотелось сбежать из этого серого, мрачного бункера, где давило все вокруг — начиная от серых бетонных стен, выкрашенных местами в отвратительные оттенки серо-голубого и зеленого, заканчивая сосредоточенными, мрачными и сдержанными людьми, которые работали каждый в своей области.

Проходя мимо военных и блокпостов, на каждом из которых дежурные ставили отметку о ее посещении того или иного уровня и подразделения, Лин замечала на себе странные взгляды, от которых ей становилось ясно, что их с Марком отношения могли уже стать достоянием жителей.

Зайдя, наконец, в лабораторию, куда ее послал Кулагин, Лин направилась прямиком к одной из заведующих этого отсека.

Доктор Сальвадор была женщиной в годах, но до сих пор поражала красотой — темная кожа была до сих пор гладкой и лишенной морщин, шелковистые черные волосы отливали таким блеском, которому завидовали все молодые девушки и женщины. А уж глубокие, умные карие глаза женщины и вовсе захватывали своей красотой.

— Добрый день, доктор Сальвадор. — кратко поприветствовала ученую Лин. — Доктор Кулагин просил вам доставить вот это. Сказал, что очень важно.

Ученая кивнула с доброй улыбкой на лице, но промолчала — она была весьма немногословной и часто отмалчивалась, предпочитая говорить лишь при необходимости. Многие считали ее за это высокомерной, но Лин прекрасно знала почему женщина-ученый не желала лишний раз напрягать свои связки.

Некогда она обладала прекрасным голосом, и поначалу в бункере можно было часто слышать ее поющей. Однако, спустя несколько лет, голос ее стал хрипнуть и она больше не пела, став более молчаливой и сдержанной.

Лин подозревала, что женщина могла быть больной чем-то, но не смела спрашивать — в конце концов, она была гораздо ниже ученой по званию и не могла похвастаться дружескими отношениями с доктором Сальвадор.

Заметив, как ученая дала девушке знак подождать, Лин застыла на месте, наблюдая за тем, как женщина отошла к своему рабочему столу и распахнула папку, быстро пробежавшись внимательным взглядом по первой странице. Задумавшись, доктор Сальвадор подхватила записную книжку и написала что-то на одном из листков. Оторвав его, она сложила его пополам, чиркнула что-то еще на одной из сторон, и подошла к Лин, послание его девушке.

Лин взяла записку и заметила имя Кулагина.

— Доставлю в самое ближайшее время! — улыбнулась ученой девушка, встретив добрый, теплый взгляд женщины.

Та улыбнулась в ответ и кивнула.

Где-то позади ученой раздался странный звук, заставивший Лин напрячься — он напоминал вой или стон раненого. Доктор Сальвадор оглянулась, потом встретила взгляд Лин и поторопила ее прочь жестом, продолжая весело и по-доброму улыбаться.

Решив не лезть не в свое дело, Лин чуть кивнула и направилась прочь, оставляя женщину с ее работой.

Тем не менее, услышанное девушкой преследовало ее в течение дня — Лин то и дело вспоминала раздавшийся протяжный, жалобный стон из лаборатории. Но, не смотря на это, она продолжала работать — если бы она перепутала хоть одного адресата, ей могло не поздоровиться. В конце концов, ее собственный отец мог отчитать ее за небрежность в столь важных делах.

Под конец своей смены Лин валилась с ног, и даже не была уверена, что сможет заставить себя поужинать. Но, тем не менее, она зашла в кафетерий и приняла у понурой кухарки поднос с едой. В этот раз ее ожидал ужин, состоящий из салата, отварного картофеля и чая.

Лин села за пустующий столик, не жалуясь на скудную трапезу. Поев, хоть и без аппетита, девушка убрала за собой и направилась свои апартаменты.

Уже входя она заметила, что ее отец опять с кем-то встречался. В этот раз были несколько гостей — полковник Джереми Уолкер, Глава Исследовательского Отдела Линкольн Питерсон, а так же один из политиков, возглавляющий в данное время административный корпус. Имени этого мужчины Лин не знала, хоть и видела его уже несколько раз.

— О, доброго вечера, мисс! — первым заметил Лин полковник Уолкер.

— И вам доброго, полковник! — доброжелательно махнула ему девушка.

Ее отец поднялся с кресла и подошел к дочери. Выглядел он хмуро и задумчиво, но привычно, хоть и ощутимо холодно приобнял ее.

— Как прошел твой день? — поинтересовался он.

Лин давно знала, что это был дежурный вопрос — на самом деле его вовсе не интересовали подробности ее скучной работы.

— Все как обычно. Доставляла папки и послания, моталась по всему бункеру… — пожала плечами Лин. — Устала, как собака.

Ее отец поджал губы и вздохнул:

— Поела?

— Да, папа.

— Иди отдыхать. Мы постараемся не шуметь сильно. — он поцеловал дочь в висок.

— Хорошей ночи! — Лин махнула всем гостям.

Те заулыбались — хоть их улыбки и выглядели фальшиво — и девушка скрылась в своей комнате, плотно заперев дверь.

* * *

Кулагин устало поднял взгляд на очередного курьера, принесшего ему новые сообщения. Среди нескольких конвертов, записок и папок оказалась увесистая посылка, плотно опечатанная тонким железным тросом с замком.

Ученый тяжело вздохнул, прекрасно понимая что это.

Он огляделся, отмечая, кто и где сидит, и достал из-под рубашки ключ, висевший на груди. Замок вскрылся с первого раза — за исправность этих незамысловатых, но надежных приспособлений тщательно следили.

Внутри посылки оказалось четыре дневника, подписанные именами, личными номерами и датами. Кулагин открыл нужный ему файл на компьютере и принялся вбивать первичные данные в строках отчета, который велся каждый месяц по итогам ознакомления с данными, предоставленными четырьмя испытуемыми, живущими на верхних этажах бункера.

Вот уже не первый месяц он получал тревожные новости от четверки. Поначалу все шло хорошо и они каждый день писали о своих ощущениях, наблюдениях и прочих мелочах. Они проводили эксперименты по восстановлению питания на верхних этажах, а также пытались отремонтировать перегоревшее радио, которое могло дать возможность связаться с кем-то во внешнем мире.

Но их труды были тщетны, и постепенно их отчеты становились более краткими и менее содержательными.

Кулагин знал, что испытуемые каждый месяц помимо дневников передавали для ученых и образцы своей крови для тестирования, но те сразу же отправлялись в лабораторию, тогда как дневники опечатывались дежурным наблюдателем и высылались ему лично.

Мужчина раскрыл первый дневник и принялся читать. Поначалу записи были малоинформативными, немного путанными и рваными, но потом он наткнулся на нечто иное.

Лаврова Екатерина, 34 года

Дата: 13 Июля

17 ноября — эта дата преследует меня вот уже третью неделю подряд. Это тот самый день, когда мир, который я знала, был уничтожен…

А теперь… пять лет спустя что мы делаем? Сидим под землей в чертовом муравейнике, где нет места живым. Лишь мертвые должны обитать под землей. Может, мы давно мертвы? Может, мы умерли еще тогда — пять лет назад?

Почему это не закончится? Шепотки, крики… мы все проверяли. Но Сэм продолжает уверять меня, что никого нет на этих трех этажах. Лишь мы.

Все убеждали меня молчать, но я больше не могу так. Я вижу — они тоже слышат это. Сэм и вовсе порой застывает и пялится в тени так, словно видит там кого-то. Кэсси вчера пропала на несколько часов и когда я пошла ее искать, то обнаружила ее сидящей за одним из столов в заброшенной столовой. Она разговаривала с кем-то. Но когда я подошла — она была одна. При этом, она улыбалась и весело предложила мне присоединиться к НИМ. Я была в таком замешательстве, что Кэсси подскочила на ноги и почти силой усадила меня рядом, представляя мне своего невидимого собеседника.

Алекс. Так она назвала невидимку.

Я не стала спорить или противиться, решив понаблюдать за ней. Казалось бы, она вела себя как обычно — открытая, веселая… но разговаривала она при этом с кем-то невидимым. Я долго не могла понять кто он, пока Кэсси не объяснила — это ее друг со времен университета. Они учились вместе и потеряли друг друга из виду еще когда мир был цел.

Я не знаю что думать об этом. У меня лишь одно предположение — у Кэсси галлюцинации. Возможно, она сходит с ума. Но я не могу говорить с уверенностью на счет причин этого безумия. Может, наша долгая изоляция дала о себе знать? Или какие-то иные факторы?

Я попробую расспросить ее получше об этом Алексе — может, смогу понять что-то…

Дата: 14 Июля

Сэм снова стоит в коридоре, ведущем к выходу. В этот раз он что-то бормотал себе под нос — настолько тихо и неразборчиво, что я не смогла его понять.

Но мне не до этого. У меня свидание. Меня ждет Тони…

Дата: 15 Июля

Тони сделал мне предложение! Я была бы безмерно рада, если бы не эта чертова мигрень и шум в ушах. Когда он встал передо мной на колено, я даже не сразу расслышала его — настолько громко у меня шумело в ушах! Надо сходить в поликлинику, возможно, врачи смогут мне помочь…

Кулагин нахмурился, перечитывая краткие записи от 14го и 15го июля. Он знал из досье Екатерины, что та некогда была обручена, но разорвала помолвку незадолго от штормов, загнавших их в бункер. Ее бывшего жениха действительно звали Тони.

Но почему женщина вспоминала его так ярко?

Он сделал несколько пометок в файле, поставив под знаком вопроса возможное возникновение галлюцинаций у испытуемых.

Ученый пробежался по дальнейшим записям, становящимся все более краткими, бессвязными и вызывающими тревогу, а потом перешел к другому дневнику. В том содержалось меньше информации по дням, однако прогрессирующая недосказанность позволяла ему сделать некоторые выводы о состоянии испытуемого.

Сэмюэл Джонс, 42 года

Дата: 18 Июля

Стоял на страже с 4 утра до 9 утра. Все было спокойно. Наверное.

В темноте постоянно слышатся шепот, шаги, словно кто-то ходит туда-сюда по коридорам. Сколько бы я ни проверял — там никогда никого нет.

Кэсси повеселела. Кажется, ее депрессия прошла. Это радует.

Кэт уже несколько дней ходит задумчивая, но улыбчивая.

Алан продолжает копаться в радио — говорит, что уверен как его реанимировать. Я уже давно не верю в это.

Дата: 19 Июля

Стоял на страже с… не помню. Все было спокойно.

Видел, как Кэсси ушла и не вернулась до самого обеда.

Алан потребовал чтобы мы перестали его трогать.

Дата: 20 Июля

Стоял на страже. Видел троих неизвестных мужчин. Когда проследил за ними, оказался в пустой кладовке. Облазил все помещение, но не нашел ни единого места, где они могли бы скрыться.

Дата: 21 Июля

Заснул на страже. И пофиг.

Кулагин пролистал остатки записей, дивясь странным всплескам кажущейся ясности ума, когда испытуемые могли тщательно и емко описывать наблюдения друг за другом. В остальном же их психика и способность мыслить явно подвергались какому-то внешнему влиянию, приводящему к медленно наступающему безумию.

Количество галлюцинаций, которые проскальзывали в наблюдениях, а так же нагнетающая паранойя вызывали тревогу у Кулагина уже давно — и в предыдущих дневниках порой были записи о странных наблюдениях. Но раньше они встречались редко, а теперь — все чаще.

Отмечая в файле отчета все детали, Кулагин поставил отметку и о том, что с течением времени почерк испытуемых явно изменился в худшую сторону. Некогда ровный и красивый, теперь почерк Кэссиди Монк выглядел криво и неаккуратно. Сэмюэл также раньше писал легко читаемым, крупным округлым почерком, но теперь его писанина была весьма трудной для чтения — мелкие, кривые буквы то и дело уходили вкривь и вкось, то сливаясь друг с другом, то образуя такие широкие пробелы, словно мужчина что-то хотел написать, но решил этого не делать.

Отчеты Алана больше фиксировали его старания по ремонту радио и попыткам разобраться почему полностью собранная машина совсем не желает работать. Он и раньше писал абы как, но теперь его отчеты выглядели так, словно он пытался стереть все, что написал.

Екатерина же явно старалась писать как раньше, но и у нее слова начинали скакать и искривляться.

Что-то воздействовало на их способность размышлять и нарушало мелкую моторику — к такому выводу пришел Кулагин. Сделав пару новых отметок в файле, он сохранил его и упаковал дневники обратно в изначальную упаковку. Закрыв замок, он спрятал ключ под рубашку и положил посылку на угол стола.

Час спустя он сдал дневники в закрытый для общего доступа архив и направился на отдых.

Хотя его рабочая смена и была закончена, но мысли его продолжали вертеться вокруг теорий о происходящем наверху с четырьмя испытуемыми.

Все четверо — два мужчины и две женщины — сами вызвались поучаствовать в этом эксперименте год назад.

В виду того, что верхними этажами никто не пользовался по очевидным причинам — отсутствия электроэнергии и связи — в них не стали жить и забросили помещения, пока кто-то из ученых не высказал идею попробовать оставить кого-то на самом верхнем этаже на длительное время.

Волонтеры вызвались прожить там год и посылать ежемесячные отчеты и образцы крови, и до сих пор все шло гладко. Только психика людей начала страдать, и Кулагин не мог понять было ли это связано с их изоляцией или, возможно, из-за каких-то токсинов или излучений, которые не фильтруются через систему жизнеобеспечения, как в каждом ином секторе на более низких уровнях бункера, где есть электроэнергия.

Погруженный в размышления, Кулагин заснул не сразу.

* * *

Марк впервые стоял стражей у биологической лаборатории. Несмотря на толстые и прочные двери, он периодически слышал крики, доносящиеся из помещения, скрытого позади. Его напарник скучающе вздыхал каждый раз, явно привыкший к этому, но Марк чувствовал постепенно нарастающее напряжение.

Эти звуки вызывали в Марке какое-то странное ощущение неправильности происходящего. Он начал вспоминать слова Лин, и понемногу понимал чем были вызваны ее догадки и подозрения. Все эти многочисленные эксперименты, проводившиеся в разных секторах бункера, действительно могли давно зайти за рамки дозволенных ранее этическими нормами. Теперь же, не имея никого, кто мог бы остановить безумие, ученые явно занимались чем-то ужасным — крики подтверждали это.

Всю смену Марк старался не думать о том, кто именно был испытуемым в лаборатории. Но каждый раз, когда раздавался очередной крик, мужчина невольно напрягался.

Когда его сменили, он направился к себе, совершенно разбитый и уставший настолько, что не хотел никого видеть.

Однако, когда в дверь постучалась Лин, он пустил ее без лишних слов. Стоило двери закрыться за девушкой, как она прильнула к нему и они молча стояли какое-то время, обнимаясь.

— Три дня не виделись, а я так скучала… — прошептала, наконец, Лин, поднимая взгляд на любимого.

Марк мягко улыбнулся, погладив ее по лицу:

— Как дела?

— Ужасно. — вздохнула девушка, делая шаг назад. — Мне все время кажется, что всем известно про нас с тобой. Папа и вовсе стал немногословен и мрачен, словно туча…

— Он и так вечно молчаливый и мрачный.

— Так-то оно так… — покачала головой Лин. — Но сейчас больше обычного…

Марк несколько мгновений изучал ее взглядом и постепенно начал хмуриться — ему показалось, что она что-то недоговаривала.

— Мне кажется… — мужчина приблизился к ней и нежно коснулся ее плеча. — Ты что-то скрываешь… Что-то случилось?

— Я… позавчера меня отправили с посылкой в биологическую лабораторию…

Марк напрягся, услышав про это место.

— И… — Лин продолжила рассказ, но покачала головой. — Наверное, мне показалось, но…

— Но что? — Марк терпеливо ждал, пока она закончит.

— Я слышала крики. Будто там проводят какие-то бесчеловечные эксперименты над людьми.

— Лин… — Марк коснулся ее подбородка и поднял ее голову, заставив встретить его взгляд. — Крики… принадлежали мужчине?

Глаза Лин чуть расширились, и ее взгляд стал испуганным:

— Ты слышал?

— Меня поставили у лаборатории сегодня. Я слышал крики. Сначала думал, что мне кажется, но… — он покачал головой. — Но нет. В лаборатории действительно кто-то кричал.

— Ты понимаешь, что это значит? — Лин сжала руки в кулаки. — Я была права. Нам врут. Эти старые ублюдки нам врут!

— Детка, мы не можем вот так бросаться догадками… Мы ведь даже не знаем что именно происходит за теми дверями.

— Это ты не знаешь! А я могу узнать! — нахмурилась девушка, поднимая свой бейджик с доступом в большую часть лабораторий и прочих помещений, куда ее отправляли с донесениями, отчетами и посылками.

Марк похолодел, понимая о чем она вела речь, и схватил ее за плечи, притягивая ближе:

— С ума сошла? Тебя схватят!

— Если только узнают что я делаю. Я уже давно всем почту разношу, как чертов курьер. Меня все знают. Да и… все думают, что я обычная глупая кукла, попавшая сюда из-за отца. Но ты сам говорил мне, что это не так.

— Лин, не рискуй своей шкурой, прошу тебя.

— Не думаю, что кому-то захочется обвинить меня в чем-то. В конце концов, чтобы предъявить мне что-то, им придется выложить факты моему отцу. А он будет не очень доволен тем, что кто-то пытается меня очернить.

Марк задумался и покачал головой, не желая спорить.

— Не волнуйся за меня. — Лин коснулась щеки мужчины. — Я буду в порядке. Обещаю.

Вместо ответа, Марк вновь обнял ее, прижимая к своей груди.

* * *

Доктор Сальвадор подняла взгляд на экран и долгое время изучала образец костного мозга, взятый днем у испытуемого. Вот уже пять лет ее отдел изучал уникального представителя человечества — выжившего прямое попадание молнией и оказавшегося невероятно живучим. Во всех смыслах этого слова.

Они обнаружили его когда направлялись в бункер целой колонной машин, включавших в себя военных, политиков и избранных для бункера представителей ученых. Этот же человек выскочил почти под самые колеса одной из машин. Один из военных выстрелил в парня и тот упал, но потом поднялся, как ни в чем не бывало.

Именно она уговорила вышестоящих взять его с собой — если он смог выжить прямое попадание пули в сердце, то, возможно, он мог бы оказаться полезным.

В последствии они принялись изучать его — сначала вполне гуманным образом, подвергая его тщательному осмотру, фиксированию всех его жизненных показателей, и прочим типичным для любого осмотра у врача манипуляциям.

Но со временем загадка его бессмертия вызвала в ученых лишь яростное желание раскрыть причины этого состояния. Они переступили черту и вот уже который год резали и препарировали парня, тщательно наблюдая за его регенеративными возможностями. Они давно перестали пользоваться болеутоляющими, и бедолага постепенно терял рассудок.

Теперь же он больше походил на животное, нежели чем человека. Он знал лишь краткую радость еды и питья, и безмерную боль, которую доставляли ему люди в лабораторных халатах.

Доктор Сальвадор щелкнула пальцами, и к ней тут же подошел один из ее ассистентов.

— Показатели? — кратко поинтересовалась ученая.

Ассистент молча положил на ее стол папку с распечатками анализа крови и прочих жидкостей испытуемого, взятых в этот день:

— Наблюдается снижение количества эритроцитов, а также заторможенность регенеративных способностей.

— На сколько?

— Лейкоцитов меньше вчерашнего на полтора процента. Эритроцитов — на два процента. Регенерация тканей снизилась на четыре процента.

Доктор Сальвадор нахмурилась, изучая распечатку, а потом подняла взгляд на экран. Почесав подбородок, она жестом отправила ассистента прочь.

Что-то не давало ей покоя.

Теорий о том, что могло послужить возникновению бессмертия у испытуемого, было немного. Самой распространенной была теория возникновения спонтанной мутации — была ли она естественной, или вызванной попаданием молнии — они не знали.

Но если раньше испытуемый заживлял все повреждения быстро и без единого следа, то теперь он внезапно начал терять эту способность. Чем это было вызвано, женщина не могла сказать.

Ученая сделала несколько пометок в своем рабочем журнале и поднялась с места.

— Доброй ночи. — только и сказала она, направляясь прочь.

* * *

Доктор Кулагин вошел в кафетерий и увидел уставшую, немного растрепанную Элену Сальвадор. Женщина сидела с кружкой горячего кофе и смотрела невидящим взглядом куда-то сквозь столы и стулья опустевшего на ночь помещения.

Взяв порцию скудного ужина, Кулагин направился к коллеге.

— Доброй ночи. — поприветствовал женщину он.

Доктор Сальвадор устало подняла взгляд и чуть улыбнулась, кивнув в ответ.

— Тяжелая ночка? — поинтересовался мужчина, принимаясь за порцию картофельного пюре и котлет, которые вовсе не выглядели натуральными.

— Испытуемый. — коротко отозвалась доктор Сальвадор.

Кулагин напрягся, нахмурившись:

— Что-то случилось?

— Показатели снижаются. Или он теряет способность к регенерации, или… мы что-то не видим.

— Вам стоит выспаться, доктор. Вы двое суток пробыли в лаборатории.

Доктор Сальвадор вскинула бровь в немом вопросе.

— Не забывайте, меня уведомляют о том, когда вы на месте, и когда вас нет в лаборатории. Вот уже двое суток вы не делали перерыва. — Кулагин покачал головой. — Уж меня-то вечно упрекают, что я перерабатываю, а вы…

— Вы правы. — вздохнула женщина. — Мне пора поспать.

Она поднялась со стула.

— Я уберу, не переживайте. Идите и выспитесь как следует. — с улыбкой произнес Кулагин. — Вам это необходимо. Спокойной ночи, доктор.

— Спокойной ночи. — кивнула ему женщина, направляясь в свои комнаты.

Кулагин проводил ее взглядом, пока она не скрылась, а потом опустил взор на свой ужин. Аппетит пропал, но мужчина прекрасно понимал, что ему стоило поесть, поэтому он медленно доел порцию, размышляя о сказанном.

Убирая подносы, он подумал о том, что стоило предложить доктору Сальвадор сделать перерыв в экспериментах над испытуемым — возможно, парню попросту требовался отдых и восстановление внутренних резервов. В конце концов, его резали и протыкали на протяжении трех лет без остановки — каждый день у него брались все новые образцы.

Кулагин вспомнил, что совсем недавно — всего неделю назад — они вырезали у него трапециевидную мышцу для исследований. Полное восстановление мышцы прошло за 25 часов, но явно сказалось на состоянии парня — весь последующий день он был в состоянии кататонического ступора.

Несмотря на тщательные исследования и откровенные пытки, ученые до сих пор не разгадали каким именно образом парень стал обладателем столь уникальной мутации. Ни один из образцов не дал им необходимых ответов — если не считать его способность к регенерации тканей и конечностей, он казался вполне обычным представителем человеческого рода.

Но таковым, отнюдь, не являлся.

Кулагин и сам исследовал ткани и образцы, которые брали его коллеги у испытуемого. Но так же не мог понять почему парень мог восстанавливать любые полученные им повреждения.

Он присутствовал на многих экспериментах, когда военные стреляли, резали, ломали кости и избивали парня. Каждый раз он восстанавливался и выглядел так, словно и не было ни единого повреждения.

Последний такой эксперимент он возненавидел. Полковник Уолкер приказал выстрелить парню в голову, чтобы посмотреть сможет ли тот восстать после подобного смертельного ранения.

Парень воскрес, когда ученые и ассистенты брали образцы мозга, костной ткани, черепа и зубов. В одной из баночек в лаборатории до сих пор находилось выбитое выстрелом глазное яблоко.

Кулагин до сих пор слышал нечеловеческий, хрипящий стон-крик, который вырвался у парня, когда он начал приходить в себя — еще до того, как его тело восстановило череп и его содержимое.

Последующий осмотр показал, что парень восстановил все — мозг, череп, зубы, глаза…

Но это был последний подобный эксперимент, который позволил совершить над испытуемым Кулагин. Недовольный полковник отозвал своих людей, но явно затаил злобу после того раза.

Леонарду было плевать чего хотел достигнуть Уолкер. Ему было плевать и на то, что хотели прочие из командования бункера. Его лично интересовала лишь загадка регенеративных способностей испытуемого.

Кулагин вдруг словил себя на мысли, что он уже не помнил имени этого бедного парня. Он давно оперировал его кодовым именем при любых разговорах и при написании отчетов.

Р-113.

Чем руководствовались при создании этого порядкового номера испытуемого — Леонард не знал. Возможно, когда-то военные исследователи уже некогда сталкивались с чем-то подобным. А, может, кто-то просто поставил его номер после нумерации скотины, которая имелась в отдельном секторе бункера.

Мужчина направился в лабораторию, чтобы проверить чем там занимались в течение дня, пока доктор Сальвадор была на смене.

Добравшись до лаборатории, он глянул на нового паренька, стоявшего на страже на входе, и вспомнил, что раньше он видел его в другом секторе — видимо, его поставили, чтобы подменить кого-то из обычных военных. Поприветствовав стражников кивком головы, Кулагин прошел внутрь и к нему почти сразу же подошел высокий, худощавый молодой человек. Бледный, с темными кругами под глазами, и обросший щетиной, ассистент вяло улыбнулся, протягивая папки Кулагину:

— Сегодняшние отчеты, а так же наблюдения доктора Сальвадор.

— Она сообщила мне, что у Р-113 падают показатели. — Кулагин распахнул папку с результатами анализов крови и прочих образцов.

— Увы, мы обнаружили снижение выработки лейкоцитов и эритроцитов, снижение количества стволовых клеток, а так же резкий спад скорости восстановления тканей после повреждения.

— Ясно… — Леонард пробежался взглядом по распечаткам и задумался, а потом поднял взгляд на уставшего молодого человека. — Ты здесь с самого утра?

— С прошлой ночи, доктор.

— Иди и отдохни как следует.

— Но…

— Без возражений. Я справлюсь сам.

Ассистент оглянулся на трех других ученых, занятых изучением Р-113.

— Иди и выспись! — покачал головой Кулагин. — Не спорь с главой этой лаборатории!

— Да, сэр. — виновато отозвался молодой человек и направился к своему рабочему месту, чтобы завершить свою смену.

Когда он ушел, Леонард уселся за стол, который он делил с Эленой Сальвадор, и принялся за работу.

* * *

Холодная металлическая дверь чуть слышно скрипнула, когда открылось окошко. Сквозь него просунули поднос с едой на крохотную полочку внутри камеры, и окошко вновь закрылось.

Р-113 не пошевелился, продолжая сидеть в углу и смотреть на едва заметную трещину в стене.

Несколько часов спустя окошко в двери распахнулось вновь, человек в коридоре замер, смотря на все еще полный еды поднос, и пару долгих минут спустя вновь закрыл окошко. Нетронутый поднос с едой забрали лишь к ночи, когда большинство работающих там людей направились на отдых.

Р-113, по-прежнему сидел на полу своей камеры и не двигался — лишь веки периодически опускались и поднимались, пока, наконец, в какой-то момент он не забылся сном.

* * *

Доктор Кулагин хмурился, пока читал отчет ночного ассистента, который был назначен присматривать за Р-113.

Мужчина написал подробный отчет, в котором было описано абсолютно все, что произошло ночью. Помимо обычных бумаг с показателями, которые обработала ночная смена, был листок и непосредственных наблюдений за Р-113. Именно он и вызвал в Кулагине наибольшую настороженность.

23:00 Р-113 доставлен ужин.

23:30 Р-113 не притронулся к еде. Сидит в углу, смотря в стену.

00:00 Попробовал уговорить Р-113 поесть. Ответа не последовало.

00:30 Провел 10 минут у камеры, наблюдая за Р-113. Тот не пошевелился ни разу. Если бы не было заметно его дыхание, можно было бы подумать, что он мертв.

01:00 С разрешения доктора Сантьяго использовал электрошокер на ошейнике Р-113. Поставил слабый разряд в попытке привести его в чувство и привлечь его внимание. Реакции нет.

01:30 Доктор Сантьяго осмотрел Р-113. Нареканий нет.

02:00 Вновь попытался уговорить Р-113 поесть. Реакции нет.

02:30 Р-113 по-прежнему не притронулся к еде. Изменений состояния и местоположения нет.

03:00 Изменений состояния и положения нет.

03:30 Изменений состояния Р-113 и положения нет.

04:00 Изменений состояния и положения нет.

04:30 Р-113 по-прежнему неподвижен, не отвечает, не притронулся к еде.

05:30 Поднос с едой унес. Р-113 так и не поел и продолжает сидеть в углу.

06:00 Р-113 заснул все в том же положении.

07:00 Нашел Р-113 вытянувшимся на полу в углу камеры. Спит, как убитый. Разбудить его не удалось.

08:00 На момент закрытия смены, Р-113 продолжает лежать в углу камеры. Глаза открыты, он дышит, но не реагирует ни на что.

Доктор Кулагин постучал пальцами по столу и почесал подбородок. Хоть в этот день он и работал в Тринадцатом Зале, но ему безумно хотелось направиться в биологическую лабораторию и собственноручно провести полный медицинский осмотр Р-113.

Мужчина поднял взгляд и увидел зашедшую в зал Лин. Обрадовавшись своей удаче, он быстро написал на листке записку для Доктора Сальвадор, которая должна была дежурить в течение дня в биологической лаборатории, и поднялся, тут же направляясь с посланием к девушке.

— Доктор Кулагин! — с обычной для нее улыбкой поприветствовала мужчину Лин. — Доброе утро!

— И тебе, Лин! У меня срочное задание для тебя. — он протянул ей записку. — Доставь это Элене как можно быстрее, поняла?

— Конечно. Будет первым в списке моих доставок.

— Нет, мне нужно, чтобы ты доставила это сейчас же! — взгляд доктора Кулагина стал жестким.

Девушка опешила от такого тона, но взяла сложенный вдвое листок и кивнула:

— Хорошо, доктор.

— Остальное подождет. Иди!

Лин сделала шаг назад к дверям, но на пару мгновений застыла, изучая взглядом мужчину и понимая, что что-то было не так.

— Вы в порядке? — все же, спросила его девушка.

— Да. Просто… доставь это, пожалуйста. Это очень важно. Мне нужны данные, как можно скорее.

— Хорошо… — кивнула еще раз девушка и направилась торопливо прочь.

Кулагин проследил за ней, пока она не скрылась за дверью, и, наконец, вернулся на свое рабочее место. Его ждала целая стопка самых разных папок и отчетов, но думать он мог лишь о том, что могло происходить с Р-113 прошлой ночью и как это скажется на их экспериментах.

Лин шагала по коридорам и лестницам бункера, оглядываясь и ловя на себе взгляды встречавшихся ей людей. Наконец, она достигла уединенного уголка и остановилась. Проверив еще раз окружающее ее пространство, она раскрыла послание доктору Сальвадор и быстро прочитала его.

«Элена, я прочитал отчет ночного ассистента. Проведи полный медосмотр Р-113, мне необходимо знать что с ним происходит! Первым делом проверь неврологическое и когнитивное состояние Р-113.»

Лин нахмурилась и вновь свернула послание, вовремя заметив выходящего из-за угла ученого, направлявшегося куда-то с планшетом в руках и увлеченного записями на подколотых к нему листках.

Девушка направилась дальше, миновав ученого, и пока шла к биологической лаборатории, в ее голове вертелась одна мысль — что за субъект Р-113, и почему запрос Кулагина выглядел так, словно речь шла о человеке?

Лин замедлила шаг, внезапно осознав, что она могла быть права, и Кулагин действительно говорил о человеке — том самом, крики которого Лин слышала в лаборатории несколько дней назад.

Добравшись до лаборатории, она заметила Марка, стоявшего у дверей, и на пару секунд встретилась с ним взглядом. Что-то в том, как именно она посмотрела на молодого человека, вызвало в нем удивление, отразившееся на его лице едва заметным движением брови.

Пройдя мимо, она вошла в помещение лаборатории, и тут же направилась к стоявшей у одного из экранов Сальвадор.

— Доктор Сальвадор. Срочное послание от доктора Кулагина. — отчеканила с приветливой улыбкой Лин.

Ученая тут же отвлеклась от своей работы и повернулась к Лин. Изобразив краткую, очень вялую улыбку, женщина взяла протянутое сообщение и прочитала его.

Несколько долгих мгновений Лин стояла молча, как бы скучающе осматривая лабораторию, словно ждала ответа или жеста, что ее услуги не понадобятся. Наконец, доктор Сальвадор задумчиво хмыкнула и посмотрела на девушку. Заметив это, Лин встретила ее взгляд и вновь улыбнулась:

— Мне что-то передать доктору Кулагину в ответ?

Вместо ответа доктор Сальвадор махнула рукой девушке следовать за ней и направилась в дальний угол лаборатории, где стоял большой офисный стол, заваленный бумагами и какими-то зарисовками.

Лин молча следовала за ученой, пока та не уселась на стул. Привычная к немногословной, всегда серьезной женщине, девушка терпеливо ждала, пока та копалась в бумагах и что-то искала. За это время Лин успела разглядеть в записях ученой какие-то крохи информации, который помогали ей составить более полную картину происходящих в лаборатории исследований.

Однако, даже видя эти крупицы, в ней возникало еще больше вопросов.

«…Биологическое бессмертие…»

«…возможное применение в военных целях…»

Лин подняла взгляд от бумаг, прежде чем доктор Сальвадор могла заметить ее интерес. Сдержав себя, девушка постаралась изобразить скуку на своем лице, чтобы никто не догадался, что ее интересуют записи и все, что происходило в стенах лаборатории. Оглянувшись, она заметила переведшего на нее взгляд наблюдателя — одного из тех, кто следил за непрерывной работой каждого из отделов бункера.

От жесткого, холодного взгляда мужчины Лин стало не по себе, но она постаралась изобразить приветливую улыбку. Стоило наблюдателю отвести от нее взгляд, как девушка глянула на доктора Сальвадор — ученая что-то писала на листке бумаги.

Закончив, женщина сунула листок в тонкую папку и протянула ее Лин.

— Доктору Кулагину. — кратко сказала ученая, встретившись взглядами с девушкой.

Лин кивнула:

— Доставлю быстро, доктор. — сказала она ей и направилась на выход.

Шагая к дверям, она могла поклясться, что чувствовала внимательные взгляды на своей спине.

* * *

Марк хмурился, смотря на свою любимую, но не перебивал. Лин была на взводе и когда они, наконец, увиделись наедине, она принялась рассказывать ему все, о чем смогла узнать за несколько дней, что они не виделись. Не смотря на ее взбудораженное состояние, девушка шептала — торопливо, местами сбивчиво, но старательно обрисовывая ему все, что ей удалось узнать о происходящем в биологической лаборатории.

И с каждым сказанным ею словом Марк все сильнее ощущал напряжение, сковывающее его мышцы.

Даже с учетом обрывочных данных, которые Лин умудрилась разузнать, складывающаяся картина казалась не просто невероятной, но и свидетельствующей об экспериментах, которые ученые проводить, по идее, не должны. Осознание того, что сказанное Лин раньше оказалось правдой, давило на молодого человека еще больше, чем тот факт, что он пытался отмахнуться от всего этого.

— А ты меня совсем не слушал! — обиженно надула губки Лин, наконец-таки завершив свой рассказ.

Марк провел рукой по лицу, собираясь с мыслями, и долго думал над тем, что им следовало делать. Обсуждать эти темы ни с кем не стоило, но оставлять все как есть ему тоже не хотелось.

— Может… — Лин тяжело вздохнула, поджав под себя ноги и покачав головой. — Может, нам стоит подумать над тем, как сбежать отсюда?

Марк посмотрел на нее, и заметил такую печаль и обреченность в ее глазах, что не мог не придвинуться ближе и обнять ее. Поглаживая ее по плечу, молодой человек решил больше не противиться этой идее:

— Не стоит рубить с плеча. Надо продумать как именно мы можем это сделать. — сказал он, опасаясь, что если кто-то узнает об их желании покинуть бункер, им будет грозить опасность.

— На этот счет у меня тоже есть парочка предположений. — Лин встретилась с ним взглядом. — Наверху живет группа испытуемых, с которыми есть постоянный контакт. Иногда к ним посылают людей, чтобы доставить провизию и взять анализы.

— И как нам это может помочь?

— Я часто помогаю ученым, которые работают с ними. Я могу напроситься с ними и разузнать что там на самом деле. Пару раз я уже была там, но чисто как лишние руки для таскания всех этих папок, баночек для анализов и прочих мелочей.

— Я не позволю тебе рисковать своей шкурой.

— Поверь, если бы там было опасно, то испытуемых эвакуировали бы уже очень давно. Но они продолжают жить там, что само по себе говорит об отсутствии каких-то патогенов или излучений, которыми нас пугают уже пять лет.

— И ты так уверена в этом?

— Я же не просто курьер, черт бы тебя подрал! — вспылила Лин, зашипев, чтобы не сорваться на крик. — Иногда я перевожу данные с физического носителя на электронный. И за всю свою работу в этом чертовом тринадцатом зале успела уже повидать отчеты испытуемых с верхних этажей.

— Хорошо. Предположим, ты уговоришь ученых каким-то образом оказаться там. Дальше что? Ты просто сбежишь?

— Нет, но я могу осмотреться. Может, смогу придумать как нам быть дальше.

— Детка, ты, конечно, умница, но ты забываешь о том незначительном факте, что твой отец вряд ли допустит тебя до подобных экспериментов.

— А ты забываешь о том, что я надрываю свою задницу с этими старыми пердунами уже несколько лет! Да, меня не считают достаточно опытной работать в лабораториях, но, мать твою, я ответственный и надежный работник! А ученые теряют терпение и хладнокровие — у них откровенная нехватка кадров. Все ассистенты работают по две и три смены, валяться с ног от усталости, а работы меньше не становится.

— И ты считаешь, что тебя могут взять в качестве одного из таких ассистентов?

— Попытка — не пытка, не так ли?

Марк тяжело вздохнул, совсем не желая с ней спорить.

* * *

Лин разложила по рабочим столам работников тринадцатого зала очередные письма, папки и мелкие посылки, и устало опустилась на стул у своего крохотного столика. Ей ужасно хотелось пить, но как чашка, так и бутылка оказались пустыми — ни единого глотка воды не осталось после ее сменщика, который в очередной раз не стал пополнять их запасы.

Ноги гудели от всей беготни, но ее смена еще не закончилась, и потому Лин устало помассировала икроножные мышцы, покачав головой.

День был настолько насыщенным, что ей ни разу не удалось присесть и передохнуть. Даже положенный ей перерыв на обед прошел в беготне по всему бункеру с разными заданиями и передачами.

Девушка не понимала почему по бункеру двигалось столько папок и записей, когда у них прекрасно функционировали компьютеры. Казалось бы, что проще, чем отправить все это по электронной почте?

Но то ли все боялись, что компьютеры могли выйти из строя в любой момент, и поэтому хранили информацию и на физических носителях, как было в прошлом… То ли кто-то наверху — в администрации бункера — желал создать видимость активной работы, чтобы люди не задавали лишних вопросов.

Как бы то ни было, Лин не хотела даже думать о том, что послужило такому нерациональному решению, от которого таяли запасы бумаги на складах бункера. Она знала, что сколько бы пачек бумаги и письменных принадлежностей там ни хранилось, долго так продолжаться не могло.

— Утомительный день, Лин? — прозвучало почти у самого плеча девушки.

Она дернулась от неожиданности и подняла взор, увидев перед собой доктора Кулагина.

— Доктор Кулагин! Вы меня напугали… — нервно усмехнулась Лин, выпрямляясь.

— Прошу меня простить. — мужчина чуть поклонился, словно был представителем давно ушедших времен, а не жестокой действительности, которая их окружала. — Не стоило так подкрадываться…

— Все в порядке. Просто немного устала за день. Много доставок. — девушка поднялась со стула, готовая взять еще одно послание. — Вам нужно что-то доставить, не так ли?

— Нет. В этот раз я хотел с тобой поговорить на счет возможного повышения.

Лин удивленно моргнула:

— Повышения?

— Я, равно как и мои коллеги, замечаем насколько ты ответственно подходишь к работе. Ты готова взяться за любую работу, и неоднократно помогала нам сверх твоих непосредственных обязанностей.

— О… — девушка смущенно поправила волосы. — Я даже как-то не задумывалась об этом. Я просто… рада быть полезной.

— К сожалению, у нас острая нехватка помощников, и, прежде всего, это сильно сказывается на наших возможностях работы с биологической лабораторией. Ты, наверное, уже заметила, что в последнее время очень много отправлений именно между тринадцатым залом и лабораторией, верно?

— Да, все больше папок и отчетов, это точно. В один из дней я очень хотела попросить у техников тележку — настолько тяжелой была стопка. — попыталась пошутить Лин.

Кулагин усмехнулся и покачал головой, возвращаясь к интересующей его теме:

— Я хотел бы предложить тебе место одного из моих младших ассистентов. Поначалу ты будешь выполнять почти те же обязанности, что у тебя сейчас, но постепенно я хочу ввести тебя в курс дела и принять тебя в нашу команду. Что думаешь об этом?

Лин замешкалась, совсем растерявшись и размышляя над тем, не была ли это жестокая шутка со стороны ее отца.

— Я… — выдохнула она, но замолкла, не в силах собраться с мыслями.

— Не волнуйся об отце. Я уже обсудил с ним это дело, и он согласен со мной — мы оба считаем, что ты достаточно сообразительная, чтобы стать прекрасным дополнением нашей команды.

— Неужели?

На лице Кулагина возникла почти отеческая, добрая улыбка:

— Молодая леди, не стоит недооценивать себя. Из всех молодых людей, которые сейчас работают в бункере, я считаю именно тебя наиболее ответственной и перспективной для работы в моей команде.

— А… — Лин помедлила. — Вы сказали, что постепенно будете расширять мои обязанности…

— Да, это верно.

— Можно ли узнать, что именно мне предстоит?

— Ну, для начала ты продолжишь доставлять срочные сообщения, отчеты и папки между тринадцатым залом и лабораторией. Но кроме этого, ты чаще будешь помогать нам вносить данные в электронный архив, а помимо этого будешь помогать в некоторых случаях, когда это будет нужно. К примеру, я бы очень хотел, чтобы ты присоединилась ко мне и паре моих коллег завтра, чтобы облегчить нам задачу сбора данных.

— Сбора… данных?

— Мне предстоит задача посетить испытуемых на верхних этажах, и мне понадобятся два ассистента. Доктор Сальвадор смогла выделить мне лишь одного, но если ты готова принять должность младшего ассистента, то завтра же посмотришь на то, чем ученые иногда занимаются, когда не сидят погруженные в кипы бумаг и мерцание экрана.

— Доктор Кулагин, я всегда рада помочь и вам, и вашим коллегам. Надеюсь, я не разочарую вас.

— Ни в коем случае, Лин. Твоя первая смена в качестве младшего ассистента начинается завтра на час раньше обычной. Поняла?

— Конечно, доктор Кулагин!

Мужчина перевел взгляд на подходящего к ним молодого человека, с кислой миной морщившегося от освещения.

— А! Вот и твой сменщик! Добрый вечер, Стефан.

— И вам, доктор Кулагин. — проворчал в ответ молодой человек, пытаясь пригладить торчащие в разные стороны волосы.

— Лин, увидимся завтра утром. — Кулагин протянул девушке руку.

Та с улыбкой пожала предложенную ладонь:

— Спасибо вам за оказанное мне доверие, доктор.

— Иди. Завтра будет насыщенный день!

Лин похлопала своего сменщика по плечу, прекрасно понимая насколько он был недоволен тем, что ее отпустили на час раньше. Молча махнув коллегам, девушка направилась восвояси, радуясь тому, что предложенное повышение было своевременным.

* * *

Лин сидела за своим столом и не могла оторвать взгляд от старой фотографии — единственной в ее комнате, так как остальные были расположены в общей части так называемой квартиры, которую она делила со своим отцом. Фотографии матери и своих друзей она видела лишь в зале, но эта фотография, которую она прятала от отца поначалу, была чисто ее. Каждый день, когда она просыпалась, Лин смотрела на это изображение красивого, красочного рассвета на берегу океана, и вспоминала единственное яркое событие из ее прошлой жизни.

Ей было пять лет, и родители взяли ее с собой в продолжительный отпуск. Мама не выпускала из рук фотоаппарат, постоянно снимая что-то — будь то экзотические птицы, красоты острова, где они отдыхали, или просто виды, открывавшиеся их взглядам на прогулках.

Из всего фотоальбома эта фотография вызывала в Лин самые теплые чувства.

Это был последний рассвет, который они встречали вместе. Мама сфотографировала и всю семью на этом фоне и просто вид, но Лин обожала именно эту фотографию — эти тысячи красок и полутонов, переплетающихся между собой в невероятную картину наступающего утра на берегу пляжа.

Каждый раз, когда она смотрела на эту фотографию, она вспоминала тепло маминых рук, обнимающих ее, соленый и свежий запах прохладного воздуха, шелест ветра и волн, и редкие, далекие крики чаек, которые только начинали свой день.

Когда они вернулись из отпуска, ее мама слегла в больницу с ужасающим диагнозом.

Рак.

Долгие месяцы ее отец переживал, рвал и метал, выискивал лучших врачей и онкологов, чтобы вылечить свою жену. Он тратил сотни тысяч евро на то, что оказалось тщетным. Мама Лин умерла год спустя, и после этого девочка долгое время думала, что отец отдалился от нее по той причине, что безумно скучает по ее матери.

Она терпела и старалась помогать отцу так, как мог помогать в такой ситуации маленький ребенок. Но папа становился дальше и дальше. В доме появились няньки и повара, и Лин постепенно росла, понимая, что ничто никогда не будет таким, как было ранее.

Лин была благодарна за одну гувернантку, которую нанял для нее отец — женщина заменила ей мать и взялась за обучение девочки с серьезностью профессора и устремленностью одержимой. Тщательно, сбалансированно и увлекательно она обучала девочку разным вещам, пока та не начала показывать успехи в тех сферах, что могли стать ее будущей профессией.

Девушка любила эту женщину, относясь к ней с любовью и уважением ребенка, который получал взамен не только уроки, но и советы, поддержку и любовь.

Миссис Блант действительно стала для девочки второй мамой.

И когда прогремела катастрофа, Лин умоляла отца взять миссис Блант с ними. Но тот отказался и увез Лин в бункер, где она теперь жила в бесконечной серости заключения под землей.

А ей так хотелось вырваться из этого бетонного убежища и вновь увидеть самый настоящий рассвет. Не фотографию и далекое воспоминание, а реальный рассвет, когда солнце медленно поднимается над горизонтом и начинает менять краски окружающего мира.

Лин скучала по многому из того мира, который ее отец называл мертвым. Она скучала по шелесту листьев в кронах деревьев, шороху травы под ногами, касанию ветра к коже и шепоту дождя за окном… Но больше всего она скучала по рассветам.

Отставив фотографию, Лин тяжело вздохнула, глянув на настенные часы, и поднялась. Она еще успевала заскочить в кафетерий за завтраком до наступления ее смены.

Девушка направилась прочь и расслышала храп, раздающийся из комнаты ее отца. Будить его она не стала, и вышла настолько тихо, насколько позволяли плотно закрывающиеся двери комплекса.

Сидя в кафетерии за скудным, но привычным завтраком, Лин размышляла над тем, стоит ли поднять вопрос о бегстве с Марком вновь, или лучше оставить попытки достучаться до молодого человека. Что-то подсказывало ей, что было бы проще сбежать в одиночку, но она так же понимала, что без Марка рядом она будет чувствовать себя уязвимой и слабой, даже если на поверхности действительно не будет ни единой живой души.

* * *

Марк шагал рядом с Кулагиным и двумя его ассистентами, но не мог не бросать взгляд на Лин, которая шла со странным выражением лица, словно готовилась к чему-то страшному. Он гадал было ли его назначение вызвано ее просьбой, или простым стечением обстоятельств, но спросить ее напрямую не мог. По крайней мере, пока они находились среди других людей.

Молодой человек глянул на своего напарника и понял, что тот откровенно скучал.

Если бы администрация бункера не запретила использовать лифты, то, возможно, группа давно достигла бы своей цели. Может, даже, уже закончила бы работу и возвращалась обратно. Но в виду необходимости пользоваться лестницами вместо лифта, они продвигались гораздо медленнее, чем могли бы.

Доктор Кулагин — уже немолодой мужчина — периодически делал остановки, чтобы промассировать ноющее колено, которое он некогда повредил еще на поверхности до всего произошедшего коллапса.

В это время груженые сумками и приборами ассистенты ловили передышки, позволяя себе опустить тяжелые сумки и кейсы на пол. Но стоило Кулагину выпрямиться — ассистенты быстро закидывали лямки на плечи и продолжали дорогу.

Наконец, они достигли блокпоста, называемого четвертым. Марк коротко кивнул находящимся там коллегам, и те распахнули громоздкую металлическую дверь. Раздавшийся скрип ненадолго резанул по ушам, но привыкшие к этому солдаты расступились, пропуская Кулагина, его ассистентов и двух вояк дальше.

Как Марк, так и Лин впервые после эвакуации оказались в преддверии верхних уровней. Освещение в этих коридорах и лестницах стало более редким, что создавало неприятный полумрак. Протянутые кабели подавали ток до определенного места, где располагались стеллажи с масляными лампами. Как и зачем в бункере оказались такие, казалось бы, ненужные вещи, Марк мог лишь гадать.

Дальше освещения не было, поэтому Кулагин и его ассистенты зажгли три таких лампы и направились дальше — в крупное помещение, похожее на зал.

— Приготовьте все необходимое. — Кулагин махнул на стоящий неподалеку от входа просторный стол, окруженный покрытыми слоем пыли стульями.

Лин и второй ассистент, имени которого Марк не знал, направились к столу и принялись обустраивать рабочую поверхность.

Марк же осмотрелся, нахмурившись. Что-то в темных углах ему казалось странным, опасным. Но, оглянувшись на своего напарника, он понял, что это, должно быть, вполне обычное явление для этого места. Он прекрасно знал, что Ганс не раз бывал в этом зале, и его скучающее лицо говорило о том, что повода для осторожности нет.

Кулагин сверился со своими часами и хмыкнул:

— Они должны были уже быть здесь. — шагнув глубже, мужчина поднял лампу чуть выше и громко позвал подопытных. — Кэссиди? Сэмюэл? Алан? Екатерина? Пришла пора очередного сбора данных!

Ответом ему была гробовая тишина.

Ученый задумчиво поскреб отрастающую щетину и оглянулся на сопровождающих. Лин и молодой парень продолжали раскладывать все необходимое для сбора образцов крови, снятия показателей кровяного давления и прочих нехитрых процедур, которые можно было провести в «полевых» условиях.

— Подождем. Возможно, они не уследили за временем. — сказал Кулагин, наконец, а потом поднял взгляд на военных. — Ребята, вы можете пока немного расслабиться.

Марк оглянулся на Лин, которая была увлечена свой новоприобретенной работой. Шагнув к столу, он отодвинул один из стульев и сел, не выпуская из рук рукояти пистолета. Что-то подсказывало ему, что подобные задержки были чем-то редким, или вовсе несуществующим.

Ганс же нахмурился и перехватил свой автомат, всматриваясь в противоположный конец зала, где располагался проход глубже в помещения этого уровня.

Наконец, Лин и второй ассистент доктора Кулагина, завершили свои приготовления. Девушка разложила листы для заметок и села на стул, начиная заполнять на первом из них дату проведения осмотра.

Доктор Кулагин принялся ходить вдоль стола, нетерпеливо посматривая на свои часы.

— Ганс? — наконец, он позвал военного.

Мужчина подошел к нему — все так же хмурый и напряженный:

— Да, сэр?

— Пройдись к дальнему входу и посмотри, нет ли там кого. Может, они забылись…

— Да, сэр. — кивнул Ганс и направился вглубь темноты, прихватив с собой лампу, которую отдал ему Кулагин.

Марк следил за напарником внимательным взглядом, отмечая насколько скудным был источник света, который мужчина нес в руке, второй сжимая свой автомат. В чем-то он ему завидовал — Гансу выдали автомат, хотя Марк довольствовался в этот раз пистолетом. И хотя стрелком он был неплохим — еще до катастрофы он регулярно посещал тир со своим отцом — но он, несомненно, ощущал бы себя более защищенным, если бы держал в руках автомат.

Шло время, но испытуемые все так же не появлялись. Ганс нервно всматривался в темноту прохода, но никого не видел, Кулагин продолжал нервно мерять шагами помещение. Лин же и ее коллега откровенно скучали без дела.

Девушка некоторое время маялась от скуки, пока не принялась вновь изучать личные дела испытуемых — хоть там и были лишь общие данные, что-то в них казалось ей интересным. По крайней мере, чтение заметок различных врачей и ученых помогали ей отвлечься.

В какое-то мгновение Лин ощутила, как что-то в помещении изменилось. Она подняла глаза как раз в тот момент, как к ним шагнула то ли никем не замеченная в густой тьме улов, то ли пропущенная Гансом женщина. Девушка еще не знала всех испытуемых лично, но подозревала, что это должна была быть Кэссиди Монк. По крайней мере, лицо женщины напоминало ту фотографию, что Лин видела в одном из личных дел.

— О, вы здесь… — улыбнулась Лин, радуясь, что ожидание закончилось, и они могли приняться за работу.

Ассистент Кулагина, занятый — или отвлекающий себя от скуки — какими-то бумагами, поднял взгляд на Лин и, увидев, что та смотрит позади него, обернулся.

В следующее мгновение произошло несколько вещей, которые навсегда отпечатались в памяти Лин.

Подошедшая женщина взмахнула рукой, в которой блеснуло что-то острое, и в воздух вырвался алым веером поток крови. Молодой человек тут же запнулся и рухнул на пол.

Вдали раздался сдавленный стон и несколько ударов, а потом что-то упало на пол с металлическим бряцаньем.

Марк закричал, приказывая что-то.

Лин заметила, как взгляд Кэссиди Монк переместился от убитого ею ассистента на нее, и девушка метнулась прочь. Ноги несли ее быстро, не задумываясь — в сторону, куда направлялся Марк.

Минуя Кулагина, Лин расслышала, как ученый поймал Кэссиди с глухим стоном, а потом за ее спиной раздалось сдержанное, триумфальное рычание женщины, с влажным хлюпаньем погружающей в тело ученого нож снова и снова.

Лин охватила паника — она не видела Марка и не знала куда именно он мог деться, но бежала она по темному коридору, пока не врезалась в стену. Ошеломленная от удара, она упала, но паника и страх за собственную жизнь заставили ее подняться и, опираясь на стену, продолжить путь — лишь бы только скрыться от возможного преследования и найти Марка!

* * *

Лин зажала рот руками, вжимаясь в стену. Она слышала, как где-то рядом осторожно передвигались люди, но не могла знать кто именно двигался во тьме. Это могли быть как и напавшие на них подопытные, так и кто-то из ее собственной группы.

Отчаянный страх, намертво вцепившийся в ее сердце, не позволял ей перебороть себя и подать голос — она слишком боялась, что окажется очередной жертвой свихнувшейся четверки, проводившей в этих темных залах свою жизнь уже около года. И хотя на группу Кулагина напали всего лишь двое — Лин не сомневалась, что и остальные были в курсе этого гнусного поступка, и определенно скрывались во тьме, чтобы выследить и добить выживших.

Девушка до сих пор видела перед глазами картину брызнувшей веером крови Гюнтера, который был ассистентом Кулагина дольше, чем она. То, как его тело рухнуло на пол показалось Лин невозможным — вот он стоял, а вот ноги его подкосились и он рухнул вниз, словно был каким-то мешком с мясом и костями.

Стараясь не издавать ни звука, Лин понимала, что оказалась в практически безвыходной ситуации. Она побежала следом за Марком, когда тот рванул на выручку своего товарища, но явно свернула куда-то не туда в этом лишенном света лабиринте коридоров и помещений, которые были ей абсолютно незнакомы.

Ругая себя за беспечность и откровенную глупость, Лин не могла сдержать слезы, брызнувшие из глаз. Прижимая ладони к губам, она едва слышно рыдала, желая лишь одного — чтобы Марк нашел ее и защитил от безумцев, которые без причины бросились убивать их.

Передвигаясь наощупь сквозь непроглядную тьму, Лин с трудом передвигала ноги — те норовили вот-вот подкоситься, отказываясь нести ее дальше. Наконец, девушка ощутила под ладонью поверхность двери и осторожно открыла ее.

* * *

Марк двигался осторожно, постоянно вслушиваясь во тьму и освещая себе путь крошечным огоньком зажигалки, которую нашел на полу у тела своего убитого напарника. Пламя было настолько несущественным, что света едва хватало, чтобы разглядеть пару шагов перед собой. Дальше же была настолько густая тьма, что в ней мог скрываться кто угодно.

— Лин! — очень тихо, почти шепотом, позвал мужчина. — Лин? Где ты?

Голос подвел его, и он замер, вслушиваясь в окружающую его мертвую тишину.

Где-то неподалеку раздалось едва заметное шуршание ткани, и Марк сжал рукоять пистолета, надеясь, что успеет спустить курок, если на него набросится кто-то из тех, кто напал на них с Кулагиным. Больше всего он боялся того, что один из испытуемых забрал автомат Ганса с собой — в случае перестрелки, Марк будет в явно невыгодном положении.

Не зная расположения комнат и залов на этом уровне, Марк надеялся лишь на то, что рефлексы не подведут его.

Молодой человек подкрался к двери и прислушался. За ней раздавалось очень тихое, прерывистое дыхание и едва слышный шорох одежды. Осторожно взявшись за ручку, он рванул дверь на себя и прицелился в темноту, расслышав испуганный, сдавленный крик.

Присмотревшись, он разглядел в тусклом огоньке зажигалки кеды и простенькие, порванные на коленках джинсы. Перед ним была девушка, вжавшаяся в угол крохотной комнатушки и скрывшая голову за руками. В растрепанном, куцем хвостике Марк узнал привычную рабочую прическу Лин.

— Лин? — позвал он ее, и девушка дрогнула, медленно убирая руки.

Стоило мужчине увидеть ее лицо, как он бросился к ней.

— Марк? — дрожащим, хриплым шепотом спросила девушка, пока он торопливо осматривал ее на наличие ран.

— Лин, детка, тебя не ранили? — он сжал ее лицо в ладонях и притянул к себе, крепко обняв.

— Нет, я… Успела сбежать, пока она… она… — Лин всхлипнула. — Она убила его.

— Ты в порядке? — более жестко спросил девушку Марк, изучая внимательным взглядом ее заплаканные глаза.

— Я… кажется, да.

— Это главное! А теперь соберись, милая, хорошо? Мы должны выбираться отсюда!

Он протянул ей руку и помог встать с пола. Но стоило им шагнуть к двери, как они расслышали шепот, доносящийся из коридора, и заметили дрожащий отсвет огонька масляной лампы.

— Ты уверен, что они пошли в эту сторону, Тони? — голос принадлежал женщине. — Если Сэм и Кэсс найдут их, то им не поздоровится.

Марк жестом показал Лин сохранять тишину и погасил зажигалку, приготовившись стрелять.

— Эй, здесь кто-нибудь есть? — женщина позвала громким шепотом. — Не бойтесь, я хочу помочь. Заткнись, Тони!

Лин нахмурилась, не понимая о каком Тони шла речь — испытуемых было всего четверо, и среди них не было ни одного Тони. Более того, она даже не слышала голоса мужчины, с которым явно разговаривала женщина.

— Пожалуйста! У нас очень мало времени! Я хочу помочь! Вас ищут Сэм и Кэсс! — женщина вновь прошептала, приближаясь к застывшим за углом Марку и Лин. — Я знаю, как выбраться отсюда. Но у нас мало времени… Тони! Мать твою, я никуда не пойду без них! Сэм и Кэсс убьют их! Они совсем спятили!

Марк выглянул как раз в тот момент, как женщина сделала еще один шаг. Дрогнули оба: женщина шагнула назад, а Марк мгновенно выступил в коридор, направив на нее пистолет.

Женщина подняла руки — в одной из них тускло горела лампа.

— Прошу, нам надо уходить отсюда! Сэм и Кэсс… они спятили. — сказала она. — Я выведу вас в безопасное место!

Лин осторожно выглянула из-за угла и увидела женщину, тут же узнав в ней Екатерину Лаврову — одну из испытуемых, осмотр которых они должны были произвести в этот день.

— Екатерина? — Лин опасливо шагнула за спину Марка, и тот жестом прикрыл ее, не позволяя шагнуть ближе к женщине.

— Да, мое имя Екатерина. А это Тони. — женщина кивнула в сторону справа от себя, где никого не было. — Мы пришли помочь вам.

— Что стряслось с Сэмом и Кэссиди? — Лин нахмурилась, понимая, что Екатерина могла страдать от галлюцинаций и видеть то, чего не было.

— Они решили, что внизу прячутся изменники и лжецы. Они спятили! Они хотят убить всех, кто живет ниже.

Лин переглянулась с Марком и коснулась его руки, мягко прося опустить оружие. Тот нехотя подчинился, но был готов стрелять в любой момент, все еще не доверяя незнакомке.

— Идемте! Я выведу вас самым безопасным путем! Сэм направился глубже, Кэсс последовала за ним… — Катерина мотнула головой за плечо. — Я помогу вам!

Марк взвесил их ситуацию, и мрачно выдохнул:

— Веди. Мы пойдем следом! И никаких трюков!

— Конечно! — бледное, измазанное грязью лицо Катерины озарилось доброй улыбкой, и она повернулась к ним спиной. — Сюда! Мы с Тони выведем вас, вот увидите!

Лин вновь переглянулась с Марком.

— Тони, хватит ворчать! Ты посмотри на них! Они еще подростки! — Катерина глянула в сторону от себя, беседуя с невидимым мужчиной. — Мы должны помогать людям. Иначе кто мы?

Чувствуя себя неуютно в компании обезумевшей и страдающей галлюцинациями женщины, Марк и Лин двинулись следом, вглядываясь во тьму в попытке разглядеть хоть один признак опасности.

Но в коридорах, по которым вела их Катерина, было тихо и пусто.

* * *

Катерина крадучись заглянула в зал и прищурилась, изучая освещенные лампами и свечами места. Тусклое освещение давало достаточно света, чтобы понять, что зал был пуст.

— Сюда… — Катерина направилась дальше и вдруг замерла, услышав, как под ногой что-то хлюпнуло.

Она опустила взгляд и заметила след от крови, оставшийся от того, как кто-то скинул сюда тело. Марк одним шагом сократил расстояние между ними и проследил взглядом за следом, который протянулся куда-то в сторону — к одной из стен.

Увидев лежащего там Ганса, Марк бросился к нему. Но быстрый осмотр поведал молодому человеку, что его напарник был мертв. Однако, рядом лежал его автомат, и Марк подхватил оружие, проверяя магазин. Поняв, что автомат мог пригодиться, Марк сунул пистолет в кобуру на бедре и взял оружие, накинув на плечо ремешок и возвращаясь к Лин и Екатерине.

— Он жив? — тихо спросила женщина.

Марк покачал головой, и Лин прижала ладони к губам, встретившись с Марком взглядами.

— Тогда нам нужно поторопиться. — Катерина направилась дальше, и в этот раз ее шаги были более широкими и уверенными.

Марк и Лин последовали молча, бросив взгляд на погибшего Ганса.

Катерина вела их по коридорам, пока они не свернули на одну из лестниц.

— Это старая часть бункера. Нижние уровни строились позже. А этот существовал, наверное, еще со времен второй мировой… — Катерина усмехнулась. — Тони мне рассказывал, как некоторые бункеры перестраивались и расширялись. Этот как раз из таких. Нам нужно вверх по этой лестнице…

Она посмотрела на Марка:

— Вы даже не представились… но все, что мне нужно от тебя — это прикрывать нас. Сэм и Кэсс могут быть как позади нас, так и наверху. Понимаешь?

Марк помедлил, оглянувшись. Его разрывало чувство неуверенности в том, что они двигались наверх, а не возвращались в нижние уровни бункера.

— Что-то не так? — тихо спросила его Лин.

— Я думаю, нам стоит вернуться… — дернул плечом молодой человек. — Мы должны уведомить остальных о произошедшем.

— Вы спятили? — зашипела на них Катерина. — Там Сэм и Кэсс! Они убьют вас! Я выведу вас наружу, там намного безопасней, чем под землей!

— Ты-то откуда знаешь? — прорычал на нее Марк.

— Потому что я уже не раз выглядывала наружу. Там птицы и звери — а это признак того, что все в порядке!

Лин шагнула к Марку и сжала его плечо:

— Я давно говорила, что нам пора сваливать оттуда.

— Но Лин…

— К черту всех этих ученых и их исследования! К черту все! Я хочу наружу. И мне все равно что там! Но я не вернусь, понимаешь?

Марк скрипнул зубами, тяжело вздохнул и кивнул, схватившись крепче за автомат:

— Тогда вперед. Валим отсюда.

Катерина заулыбалась и кивнула, направляясь дальше. Они шли молча, но Марк постоянно высматривал впереди и позади них признаки засады или преследования. Однако, все по-прежнему было тихо.

По лестнице они забрались быстро, и Катерина ускорила шаг, направляясь по длинному коридору, лишенному дверей. В самом конце они увидели стоящую там масляную лампу и собранный рюкзак.

— Возьмите вещи, я открою… — Катерина шагнула к массивной металлической двери, похожей на какую-то перегородку из подводной лодки.

Лин с трудом узнала эту дверь — сквозь нее они попали в бункер еще до того, как электричество исчезло на верхних этажах.

Скрипнула задвижка и скрипнули петли, и Катерина с натугой потянула дверь на себя. Та поддавалась медленно. Марк подхватил рюкзак и закинул его на плечо, нырнув в щель. Лин взяла лампу и последовала за ним.

— Вот ты где!!! — раздалось позади них.

Марк и Лин оглянулись и увидели побледневшее лицо Катерины, которая кивнула им и начала толкать дверь обратно, чтобы закрыть ее.

— Ах ты тварь! — мужской крик раздался ближе. — Сбежать хотела, да?

Прозвучали три выстрела, и дверь со скрипом закрылась. Марк схватил Лин за руку и потащил ее вперед — в неизвестность.

* * *

Минут пятнадцать спустя, добравшись до подземной парковки, они остановились, чтобы передохнуть — весь путь они бежали, лишь бы только скрыться от возможной погони. Пока Лин переводила дыхание, Марк зажег лампу и снова проверил свое оружие.

— Нам нужно идти дальше. — сказал он.

— Она… мертва, да? — Лин подняла на него полные слез глаза.

— Скорее всего, да.

Девушка отвела взгляд и сжала зубы, стараясь не дать волю эмоциям.

— Идем. Чем дальше мы будем отсюда, тем меньше шанс, что нас настигнут эти психи. — Марк сжал ее ладонь.

Лин закивала, оттолкнувшись от стены, о которую она опиралась до этого. Дальше они шли молча, осматриваясь и опасаясь за свои жизни.

Дойдя до вестибюля здания, их встретила абсолютная тишина. Они выбрались на улицу и осмотрелись, но их окружала кромешная тьма.

Лин нервно заметалась то в одну сторону, то в другую, но потом подбежала к Марку и вцепилась в его плечи.

— Как… как такое может быть? — всхлипнула она, поддаваясь панике.

Молодой человек осматривался, в попытках понять была ли тьма чем-то естественным, или это был результат тех ужасающих штормов, что стерла с лица земли всю человеческую цивилизацию.

Он с трудом вспомнил, что тьма не всегда означала смерть.

— Лин… — он тряхнул свою любимую за плечи. — Успокойся! Мы вышли на поверхность ночью! Понимаешь? Ночью. Все, что нам надо — это дождаться рассвета.

* * *

Лин ахнула, когда увидела, как небо начинает светлеть. Тяжелые серые облака понемногу рассеялись, давая волю тусклым далеким огонькам звезд. Постепенно небо прояснилось и стали заметны краски едва наступающего рассвета.

Марк оглядывался, вцепившись руками в автомат и ожидая, что в любой момент может что-то произойти.

— Смотри! Смотри, какая красота! — выдохнула восхищенно девушка.

Марк глянул на нее, а потом перевел взгляд в ту же сторону, куда она смотрела.

Горизонт светлел, и поднимающееся солнце окрашивало уже редкие облака в множество самых разных оттенков. Молодой человек замер, пытаясь вспомнить когда в последний раз он видел что-то подобное.

Марк не сдержал улыбки и приобнял свою любимую, разделяя с ней это радостное мгновение.

Свежий воздух наполнял их легкие, ветер касался их кожи, а глаза впервые за долгие годы видели самый настоящий рассвет.

Часть 2

* * *

Марьяна снова встречала рассвет.

Ей нравилось наблюдать за тем, как солнце медленно поднимается из-за горизонта, окрашивая окружающий мир сначала в бледно розовый, потом в насыщенные цвета, переливающиеся малиновым, рыжим и золотым. Женщине безумно хотелось испытывать спокойствие, которое охватывало ее в такие моменты, и потому стремилась быть на ногах к тому времени, как ночь сменялась рассветом. Чаще всего она стояла на страже ночью, но в этот день она была далеко от поселения, которое она давно называла домом. Дома же она не была уже больше недели, и подозревала, что в скором времени ей придется возвращаться, чтобы Андрей и Илья не начали беспокоиться. Отправлять к ним ворона она уже не хотела — тот каждый раз возвращался с письмами, где ее любимый и друг просили ее вернуться.

Когда солнце, наконец, поднялось в небеса, и красота рассвета сменилась спокойствием раннего утра, Марьяна направилась обратно в строение, где обустроила свой лагерь.

Спустившись с крыши и пройдя на первый этаж некогда жилого здания, где раньше обитал одаренный, хоть и потерявший рассудок, ученый, она вернулась к записям. Астрофизик, много лет назад убивший себя у нее на глазах, оставил после себя незабываемое впечатление и эта память долгое время преследовала ее, пока она не вернулась в его обиталище.

Строение оставалось нетронутым — ни элементы, ни живность, ни выжившие в катаклизме не потревожили внутренности дома, где раньше обитал покойный ученый. Поэтому сделанные им записи, которые Марьяна копировала, остались на стенах и полах его дома.

Сверившись со своими заметками, которые женщина делала по записям астрофизика, Марьяна продолжила свой нелегкий труд. В глубине души она надеялась понять что произошло с миром и оставшимися в живых людьми, а так же лелеяла надежду и на то, что сможет разгадать тайну почему перестали работать всяческие электронные приборы и прочие вещи, которые могли бы пригодиться выжившим.

Но пока что ответов она не находила, а сложные формулы, вычисления и заметки астрофизика вызывали у нее чувство собственной никчемности и глупости.

Она ни в коей мере не была ученым и не могла разобраться ни в закорючках астрофизика, ни в его графиках, ни в том, как он смог вычислить те или иные значения, которые то и дело повторялись на стенах.

Зная, что в их поселении нет никого, кто мог бы помочь ей разгадать оставленную ученым работу, Марьяна, все же, тщательно копировала все записи обезумевшего астрофизика — возможно, когда-нибудь она найдет человека, который будет способен понять все это.

Час проходил за часом, стопка бумаг росла, и Марьяна постепенно забыла и про окружающий мир, и про сидевшего на подоконнике белого ворона Вигге.

Постепенно сгущался сумрак, и женщина, наконец, завершила последнюю страницу своих записей. Собрав листки и упаковав их в кожаную папку, она осмотрелась и тяжело вздохнула, вспоминая, как оказалась в этом доме впервые.

Тогда она познакомилась с астрофизиком, который в каком-то маниакальном безумии пытался рассказать ей о своих находках. Из его сбитой, полной различными, неизвестными ей, определениями, она поняла очень мало.

Но его слова поселили в ее сердце какую-то печаль — что-то, что она не могла объяснить. И дело было не в том, что мужчина покончил с жизнью у нее на глазах. Именно его слова, обращенные к ней, были источником и сомнений, и глубоких, полных подозрения размышлений и теорий.

Иногда ей казалось, что она начинала что-то понимать. В один из таких моментов она и вернулась в его жилище. И тогда же начала копировать все его записи, оставшиеся на стенах, полах и некоторой мебели. Кроме того, она нашла и несколько его журналов — те были исписаны смешением формул, теорий, вычислений и личных наблюдений. Это были эдакие сборники научной работы и личных дневников, но Марьяна решила ознакомиться с ними и взять их с собой.

Вигге вспорхнул в небеса с подоконника и шорох его крыльев, раздавшийся в абсолютной тишине, заставил Марьяну дрогнуть. Она выждала некоторое время, а потом выглянула из окна, высматривая своего пернатого друга.

Ворон подал голос, вылетая из-за угла, и нырнул обратно внутрь здания, приземлившись на подставленную руку Валькирии.

— Ньорд. — расправил крылья ворон и запрыгнул на плечо хозяйки.

Марьяна тяжело вздохнула и покачала головой.

— Давай подготовимся к гостям… — сказала она, направляясь в сторону кухни.

Она зажгла огонь в выложенном из кирпичей очаге и подвесила над огнем котелок. Пока вскипала вода, она нарезала кусочками сыровяленое мясо и скинула его в котелок. Следом отправились высушенные грибы, морковь, чеснок и лук.

К тому времени, как Вигге вновь подал голос, в котелке уже бурлила наваристая похлебка.

Марьяна прошла к двери и открыла ее до того, как кто-то из группы приблизился. Увидев на пороге пятерку своих товарищей, женщина улыбнулась.

— Скучали? — спросила она.

Андрей, первым завершивший привязывать лошадь к ограде, в два прыжка оказался у нее и подхватил ее в крепкие объятия, припав к ее губам поцелуем. Когда он отстранился от нее, он не выпустил ее из своих рук, прижимая к груди.

— Конечно скучал… — выдохнул мужчина. — Тебя уже две недели дома не было! Клаус потребовал, чтобы я тебя притащил домой, чего бы это ни стоило.

— А я вызвался сопровождать нашего Ньорда, чтобы тот не накуролесил в пути! — хохотнул подошедший к ним Илья.

— Тебе просто хотелось написать новую песню! — Андрей покачал головой, весело улыбаясь другу.

— Скорее, сбежать ненадолго от Греты и двойняшек. — Марьяна щелкнула Скальда по носу.

Илья усмехнулся, почесав затылок, с которого струились косы, в которые были вплетены бусины из костей:

— Да я от них скоро повешусь, если буду вечно там сидеть…

— Голодны? — Марьяна ощутила, как Андрей выпустил ее из своих крепких рук.

Она глянула за спины мужчин и махнула сопровождающим их Коджину, Хайнриху и Тристану. Мужчины заулыбались ей в ответ.

— А где Гром? — огляделся Илья.

— Я давно организовала конюшню в гараже здания. Если хотите, можете и своих лошадок туда загнать. Все лучше, чем они будут стоять под небом. — Марьяна кивнула в сторону гаражной двери. — К тому же, ночью опять явно будет дождь… А там есть и сено, и солома…

Тристан дернул бровью и направился в сторону гаража, чтобы осмотреть что именно Марьяна сделала с помещением.

* * *

— Как думаешь, что произошло с людьми? — Лин заинтересованно заглянула в разграбленный магазинчик.

— Сложно сказать… — дернул плечом Марк. — Слишком все…

Он замер, прислушиваясь.

— Что? — девушка пробежала к следующей витрине, которая была разбита.

— Тихо! — прошипел молодой человек, сжимая автомат.

Лин обернулась и посмотрела на него, заметив напряженные плечи и устремленный куда-то в сторону взгляд. Она прислушалась и внезапно расслышала вдалеке цоканье копыт по асфальту.

— Люди?! — прошептала девушка. — Выжившие?

Она не могла поверить в то, что кто-то смог выжить после катаклизма, хотя именно надежда на это и погнала ее нарушить все обещания перед отцом и броситься прочь из бункера.

Марк шагнул к ней и затолкал ее внутрь здания, тут же скрываясь от посторонних взглядов.

— Молчи! — бросил ей он, снимая автомат с предохранителя.

Цокот копыт приближался, но вместе с этим Марк расслышал и тихие голоса. Кто-то переговаривался между собой, и молодой человек насчитал четырех собеседников.

Где-то неподалеку каркнул ворон, и Марк осторожно выглянул, устремляя взгляд в конец улицы. Из-за угла выехало пятеро всадников. Одним из них была женщина, остальные — мужчины. Одеты они были в кожаные доспехи и вооружены мечами и кинжалами. У двух из них были луки со стрелами.

Нахмурившись, Марк наблюдал за тем, как всадники завернули на улицу, где располагалось здание, в котором они с Лин скрылись. Разговоров больше слышно не было, и всадники казались чуть напряженными, словно высматривали опасность.

Лин вжалась в стену рядом с Марком, не зная чего можно было ожидать от незнакомцев, а тот внимательно следил за всадниками, не сводя с них дула своего автомата.

Мимо укрытия мелькнула белая птица, и раздалось карканье, прервавшееся хлопаньем крыльев. Марк вдруг увидел, что всадники остановились совсем недалеко от них, а женщина погладила ворона-альбиноса, приземлившегося на ее плечо.

— Вас всего двое… — подал голос один из мужчин, заговорив по-немецки. — Не стоит проливать кровь. Если ищете наживы, то не стоит и пробовать нападать на нас.

— А если вы просто путники, то нам не за чем ссориться без повода. — поддакнул ему другой.

Марк прищурился, изучая их взглядом, и внезапно понял, что хотя всадники и были готовыми к бою, женщина с белым вороном на плече чуть заметно ухмылялась. Молодой человек не понимал как ее птица могла сообщить людям, что в здании скрываются лишь двое, но так же не знал стоило ли доверять незнакомцам.

— Если есть что на обмен, то можем договориться. Есть припасы, лекарственные травы… — вновь подал голос первый из заговоривших мужчин.

Марк рассмотрел высокого, мускулистого мужчину с пронзительными голубыми глазами. Сидевшая на крупном вороном жеребце женщина вздохнула, покачав головой, а потом соскочила с седла, направляясь к зданию.

— Мы можем хоть весь день стоять здесь и ждать, пока вы там решитесь выйти. Бояться нас не стоит. Если вы люди здравые… — женщина расставила руки в стороны. — То нам не за чем вас трогать.

Ворон каркнул и слетел с ее плеча, взмыв в небо.

— Обсудим дела, или разойдемся миром? — женщина остановилась в нескольких метрах от разбитой витрины, и Марк увидел ее зеленоватые глаза и спокойное выражение лица, на котором все так же виднелась легкая ухмылка.

— Как вы выжили? — Марк, наконец, решился подать голос, и его фраза прозвучала громко и почти угрожающе.

Что-то в этой женщине казалось ему странным, и он не мог отогнать от себя ощущение наплывающего на него волнами страха.

— Как люди выживают без технологии. Вспомнили свои корни. — усмехнулась женщина в ответ. — Давайте будем цивилизованными людьми? Мое имя Марьяна.

Лин осторожно шагнула из-за угла, выглядывая наружу. Увидев женщину, она неуверенно махнула ей рукой.

Марк вытянул руку, стараясь не сводить дула автомата с женщины, назвавшейся Марьяной, но прикрывая Лин, чтобы та не пострадала, если вдруг что-то случится. Бросив взгляд на других всадников, он вдруг увидел, что двое из мужчин вооружились луками, но казались вполне расслабленными, хотя стрелы и были наложены на тетиву.

— Марк. — молодой человек вновь посмотрел на женщину.

— Я Лин. Приятно познакомиться. — улыбнулась из-за его спины девушка.

Марьяна опустила взгляд на автомат и покачала головой:

— Патроны редкие… — сказала она. — Не стоит их тратить. Мы можем поговорить и без того, чтобы угрожать друг другу.

— Тогда ответь мне на мой вопрос! — рявкнул нервно Марк. — Как вы выжили?

— Я ответила на вопрос. Мы выживаем как люди прошлого. Охотимся, выращиваем скотину, овощи, фрукты, пшено и прочее… Разве можно выживать иначе?

— Шторма! Как вы выжили в шторма?

Женщина чуть заметно нахмурилась и на мгновение бросила взгляд на своих спутников, а когда вновь посмотрела на Марка, в ее взгляде читалось искреннее непонимание.

— Шторма уничтожили многое, это верно. Но люди выжили. Немногие, конечно, но… — сказала она, наклонив голову набок.

— То есть… — Лин все-таки шагнула чуть ближе, упершись грудью в руку своего любовника. — Мир не сгорел? Люди все еще живы?

— Если это можно так назвать, да… — задумчиво произнесла Марьяна. — А как… выжили вы?

— Мы… — Лин дрогнула, когда Марк зашипел на нее.

Женщина некоторое время ждала ответа, но, наконец, покачала головой:

— Ладно, можете не говорить… Но… Я могу предположить. — вздохнула она, рассматривая одежду молодого человека. — Бункер?

Марк чуть напрягся, женщина кивнула с усмешкой, и он вдруг осознал, что она поняла, что ее догадка оказалась верной.

— Сколько вы скрывались там? С самого катаклизма? — подал голос один из всадников — самый крупный мужчина.

— Судя по всему да… — Марьяна снова вздохнула. — Сколько же вы всего пропустили…

— Папа говорил, все умерли. — Лин разглядывала то женщину, то ее спутников. — Он говорил, что здесь ничего нет, кроме руин и скелетов.

— Он ошибался. — женщина покачала головой. — Мир, каким мы его когда-то знали, умер, это правда. Но люди выжили. Некоторые сошли с ума, кто-то остался самим собой…

— Сошли с ума? — Марк нахмурился.

— Думаю, если вы хоть немного знаете человеческую натуру, то поймете… — Марьяна пожала плечами. — Человечество разделилось. Возникли банды, кто-то живет грабежом да разбоем. Кто-то, как мы, пытаются строить жизнь в новом порядке вещей. А кто-то… ну… Вам стоит опасаться каннибалов. Некоторые с голоду стали людей есть.

Лин закрыла рот ладонью и заметно побледнела:

— Людей? — едва слышно прошептала она.

— Я же сказала, что некоторые сошли с ума… — усмехнулась женщина. — Но на наш счет можете не беспокоиться. Мы в бой лезем только когда необходимо.

— Если хотите, мы расскажем вам все. Только, может, стоит устроиться в тени и разделить нехитрую трапезу? — улыбнулся крупный мужчина, и его конь шагнул в сторону Марьяны.

Марк задумался и понял, что если бы они хотели убить их — лучники давно спустили бы стрелы. Но тот факт, что они даже не дрогнули, мог означать, что эти незнакомцы были вполне обычными людьми, которых не стоило опасаться. Несмотря на все еще присутствовавшее ощущение страха, щекочущее загривок молодого человека, когда он смотрел на Марьяну, он, все же, медленно опустил дуло автомата.

* * *

Голос Марьяны звучал неожиданно хрипло:

— Люди всегда говорят о затишье перед бурей… — она покачала головой. — Но мало кто действительно представляет себе что это такое. Особенно, когда подобное затишье возникает на рассвете. Я всегда любила гулять, но рассвет и дождь были самым любимым временем, проведенным на улице. И в тот день я вышла прогуляться. Проветрить голову от тех мыслей, которые теперь не имеют ни малейшего смысла. Наступающее утро было свежим, низкие облака обещали дождь. Просыпались певчие птицы, заливая окружающий меня лесопарк своими песнями… Это был прекрасный рассвет. В дали розовели облака от поднимающегося солнца, а по лесу стелился туман… А потом… Наступила тишина. Абсолютная, вязкая, настолько подавляющая, что это заставило меня остановиться. Я чувствовала, что что-то не так, но не понимала что происходит. Ни звери, ни птицы не подавали голоса. Казалось, словно и живущие недалеко люди, едва пробуждающиеся ото сна на заре рабочего дня, тоже затихли. Я не слышала ни машин на расположенном неподалеку шоссе, ни голосов. Ничего. Наступила самая настоящая, оглушающая тишина.

Марьяна замолкла, и Андрей заметил, как она покачала головой и закрыла глаза.

— Что случилось потом? — осторожно спросил ее он.

Женщина распахнула глаза, и на несколько мгновений сержанту показалось, что в них заплескался страх. О том дне она никогда не рассказывала в таких деталях, раньше говоря им с Ильей, что просто гуляла и попала под одну из молний. В этот раз ее рассказ был более детальным, что вызвало в Андрее некоторое сомнение в том, что она была готова рассказать им правду раньше. Возможно, в этот раз она была более готовой поделиться тем, что на самом деле произошло в тот судьбоносный день.

— А потом… меня оглушил гром, и земля вокруг вздыбилась от удара яркой, ослепляющей молнии. На долю секунды мне показалось, будто я стою в сотворенной из молний клетке. — Марьяна выдохнула и бросила короткий взгляд на Лин и Марка. — Что-то взорвалось под ногами и меня отбросило. Боли я не почувствовала. Но потеряла сознание. Когда я пришла в себя… вокруг царила тишина. Такая же всеобъемлющая, абсолютная… Возвращаясь домой, я видела дымящиеся, горящие остовы машин, обугленные трупы людей… Я не видела всего этого ужаса, что творился во время штормов в городе. Возможно, это было к лучшему. Но я видела, на что способны люди, лишившиеся в одночасье всего, к чему привыкли за свою жизнь. Я видела, как под окнами моего дома убивали. Я видела, как обезумевшие выжившие грабили магазины и тащили вещи к себе домой. И посреди этого… многие из этих людей волокли то, что было абсолютно ненужным… Коробки с телевизорами, консолями и ноутбуками, телефоны и прочая электроника, которая уже никогда не заработает… Люди грабили, даже если видели, что на ком-то есть золото. Так глупо… Так…

Она горько усмехнулась и покачала головой.

— Так… — заговорила она вновь пару мгновений спустя. — По-человечески…

Лин и Марк переглянулись, но промолчали. Некоторое время Марьяна молчала, а потом тяжело вздохнула:

— В те — первые — месяцы человечество показало насколько люди глупые, когда дело касается выживания. Столько ненужных смертей можно было избежать, столько достижений можно было бы спасти…

Она глотнула из своей фляги и протянула ее Андрею. Тот нахмурился, но взял предложенное, задумчиво делая несколько глотков крепкой настойки на ягодах.

— А вы спрашивали как люди выжили. — Марьяна усмехнулась и посмотрела на Лин. — Вот так и выжили. Многие выживали на трупах убитых ими людей. За безделушки и электронику. А потом за припасы.

— Но… как же военные? Полиция? Они не пришли на помощь? — Марк сглотнул, уже понимая, что ему не понравится ответ.

Марьяна расхохоталась, покачав головой:

— А что военные? Что полиция? Те, кто не разбежался по бункерам, остались без связи с вышестоящими. Поначалу, может, военные и пытались навести хоть какой-то порядок. Но когда стало ясно, что руководства больше нет, то и военные разделились. В моем родном городе вспыхнула самая настоящая война. — Марьяна глянула на Андрея и заметила, как он отвел взгляд, прекрасно помня ее рассказы о противостояниях банд. — Бандиты и военные, полиция и обычные жители сцепились в попытке урвать припасы и территорию. Если после штормов и во время мародерства на улицах были трупы, то в те дни по улицам текли реки крови. Пасть жертвой шальной пули ничего не стоило. Мне лишь повезло, что я жила на краю жилого комплекса и рядом был лес. Скрыться от людей не стоило большого труда.

— И тебе не хотелось присоединиться к кому-то? — Лин заинтересованно слушала Марьяну, но в ее глазах читался страх.

— Большие группы привлекают внимание. Да и… не хотелось мне связываться с теми, кто в моих краях был. У нас даже военных не было. Сплошные банды.

— А родственники? Друзья?

Марьяна вновь рассмеялась:

— Единственный человек, который пережил шторма, был мой бывший. Только вот его труп я нашла еще когда началось мародерство. Его толпа затоптала. Все прочие знакомые и друзья у меня были разбросаны повсюду. Добираться до них, надеясь, что они живы — было бы настоящим безумием.

— Ага, это точно. — хохотнул Скальд, коснувшись пальцами струн своей гитары.

— Илью я повстречала в пути уже долгое время спустя. Это такая счастливая случайность, которая мало кому доступна. — женщина пожала плечами. — У прочих либо все умерли, либо их уже не найти.

— И ты долгое время путешествовала одна? — Марк дернул бровью.

— Не советую. Быть одиночкой очень опасно.

Андрей заметил мелькнувшую в глазах Марьяны темноту. Она бросила на него взгляд, но быстро отвела глаза в сторону.

* * *

В комнате царил сумрак. Расставленные вокруг кровати мониторы пестрели данными о состоянии лежавшего мужчины, тело которого было подключено не только к мониторам, но и к многочисленным машинам, помогающим сохранить его жизнь.

У кровати сидел посетитель. В растрепанной, бледной женщине с трудом можно было узнать доктор Элену Сальвадор. Она молчала, со слезами на глазах смотря на Кулагина, которого вынесли с верхних этажей едва живым.

Команда врачей сделала все возможное, чтобы остановить кровотечение и зашить раны, но состояние ученого так и не улучшилось.

— Ты должен выжить, слышишь меня? — наконец, всхлипнула женщина, сжимая его холодные, неподвижные пальцы. — Ты должен проснуться.

Повесив голову, Элена покачала головой и поднялась со стула. Замерев у кровати еще на несколько долгих секунд, она вновь сжала руку мужчины и направилась прочь.

Несмотря на все произошедшее, ее ждала работа.

Дорога до лаборатории показалась ей гораздо дольше, чем должна была быть. Возможно, сказывалась усталость — Элена уже несколько дней разрывалась между палатой Кулагина и лабораторией. Спала она совсем мало, слишком переживая за коллегу.

Но стоило ей зайти в хорошо освещенное помещение биологической лаборатории, как на ее лице возникла маска сосредоточенности и безразличия. Увидевшие ее ассистенты расступились, но один из ученых, дежуривший в лаборатории, улыбнулся доктору Сальвадор.

— Элена! Я рад вас видеть. Мне кажется, у нас есть сдвиг… — он указал на экран своего компьютера.

— Неужели? — наклонила голову Элена, подходя и склоняясь к нему, тут же внимательно изучая данные, изображенные на экране. — Хмм… Да, действительно… Хоть что-то. Как-то реплицировать этот ген удастся?

— Если мне дадут достаточно времени и ресурсов, то думаю, что да.

— Займись этим! — женщина хлопнула коллегу по плечу и направилась к своему рабочему месту.

— Новые образцы, доктор. — один из ассистентов поставил рядом с ней небольшой ящичек с пробирками.

— Спасибо.

— И данные по общему осмотру. — рядом легла папка с записями.

На этот раз Элена лишь кивнула, принимаясь за работу. Краем глаза она видела, как на нее смотрят окружающие ее коллеги, но старалась не подавать вида, что ее нервируют их напряженные взгляды.

— Элена? — тихо позвал ее генетик за соседним столом.

Доктор Сальвадор повернулась к нему, рассчитывая, что у него еще какие-то новости по поводу их исследований.

— Как он? — вместо этого спросил ее ученый.

Элена отвела взгляд, сжав губы, но потом вздохнула:

— Плохо. Врачи говорят, он стабилен, но… — женщина покачала головой.

Она вернулась к папкам и образцам, нарочито отстранившись от праздных разговоров. Ученый бросил взгляд на застывших в нерешительности ассистентов и кивком отправил их прочь. В конце концов, трое из них уже закончили свои смены, и он оставил ребят лишь для того, чтобы они следили за обработкой данных, пока дожидались доктора Сальвадор.

Мужчина решил не мешать Элене и вернулся к собственной работе. В лаборатории воцарилась тишина, прерываемая лишь клацаньем клавиш и шуршанием бумаги.

Час тянулся за часом, и Элена смогла отвлечь себя от мыслей о Кулагине. Генетик, завершивший свою работу и направившийся на отдых, оставил женщину наедине с ее работой и единственным ассистентом, который находился в дальнем помещении — там, где располагались камеры, в одной из которых жил Р-113.

Элена пододвинула к себе микроскоп и подготовила стеклышки, чтобы изучить образцы крови. Взяв пробирку с кровью Р-113, женщина бросила взгляд на свои записи, отвлекаясь всего на долю секунды. Склянка выскользнула из руки, и Элена дрогнула, попытавшись ее поймать, но стекло разбилось, и пальцы ученой схватились за острые осколки. Одернув руку, Элена подскочила с места, смотря на рассеченную кожу. Торопливо бросившись к раковине, она смыла с пальцев кровь испытуемого и тщательно обработала руки дезинфицирующим раствором.

Раздосадованная происшествием, Элена оперлась о край раковины и очень тяжело вздохнула. Она ощущала пульсирующую боль в травмированном пальце, но мысли ее были совсем в ином месте.

Женщина прекрасно понимала, почему она была столь рассеянной в этот день. Возможно, ей вовсе не стоило приходить в лабораторию, и было бы лучше провести некоторое время с лежащим без сознания Кулагиным.

Элена вновь посмотрела на свой палец, решая, что стоит обработать рану, но замерла, внезапно заметив, как края начали срастаться у нее на глазах. Широко распахнув глаза, ученая присмотрелась, наблюдая за тем, как порез медленно исчезает с поверхности кожи.

Внезапная мысль заставила ее выпрямиться и оглянуться на стол, где растекалась лужица образца крови Р-113.

* * *

Лин и Марк пребывали в шоке — и не только из-за того, что они выбрались на поверхность из бункера. Понимание, что мир пал, а люди разделились на многочисленные группы, приводило их состояние растерянности. Если они и раньше не особо задумывались что будут делать, когда окажутся на поверхности, то с получением этих знаний, их выбор становился еще сложнее.

Им казалось, словно мир сошел с ума, и эта потеря человеческого лица могла означать лишь одно — ученые бункера были правы, когда говорили о таящихся на поверхности опасностях.

Но, все же, даже с учетом всех ужасов нового мира, была и надежда — в конце концов, Марьяна и ее спутники были вполне цивилизованными и рассудительными людьми. Хотя даже несмотря на это Марк все еще сжимал оружие каждый раз, когда их новые спутники проходили рядом с ним.

Молодой человек понимал, что ему следовало быть начеку, хотя их и пригласили в поселение, которое звучало весьма приятным местом для проживания. Понимая, что их вполне могли вести в засаду, Марк старался не терять бдительности, но позволял себе изредка мгновения расслабления, когда они останавливались на ночлег.

Он так же осознавал, что они могли бы передвигаться быстрее, если бы они с Лин согласились бы сесть позади кого-то из всадников. Но Марк отказался наотрез — скорее, боясь, что их с Лин могут разделить, нежели чем из-за его боязни и недоверия по отношению к крупным животным. Особый страх вызывали лошади Марьяны и Андрея, которого порой звали Ньордом.

Рослый вороной жеребец Гром, который шел позади Марьяны, словно какой-то щенок-переросток, казался настолько верным своей всаднице, что Марк сторонился коня и дергался каждый раз, когда лошадь фыркала рядом.

— Завтра к вечеру будем дома. — Андрей скинул ворох хвороста к костру.

Марк глянул на Лин, изучавшую подошву своих кед и выковыривающую оттуда камушки.

— И вы думаете, что нас примут хорошо? — Лин подняла взгляд на Марьяну, которая занималась подготовкой нехитрого ужина.

— Это решать Бьорну. — отозвалась женщина. — Он у нас за главного.

— Да не бойтесь вы! — потянулся Илья, прежде чем разместить гитару на коленях. — Бьорн человек здравый и спокойный.

Его пальцы коснулись струн, и в воздухе разлилась тихая, не навязчивая мелодия. Лин завершила вычищать подошву и вздохнула:

— Мне все еще не верится, что я тут. — она улыбнулась, подставляя лицо легкому и свежему вечернему ветерку.

— Наверное, за пять лет можно и забыть что такое свежий воздух и ветер на коже, да? — улыбнулся Коджин, садясь к костру.

— Это точно. — Лин глянула на задумавшегося Марка и придвинулась ближе.

Молодой человек рассеянно приобнял ее одной рукой и поднял взгляд на их спутников.

Тристан занимался лошадьми, проверяя их на наличие камней в копытах и потертостей от седел. Илья лениво перебирал струны, выводя красивую, немного грустную мелодию. Андрей стоял подобно стражу, оставив костер и еду на Марьяне. Женщина же молча помешивала похлебку.

Марк бросил взгляд на белого ворона, сидевшего на ветке над ними. Птица смотрела на него, и на долю мгновения мужчине показалось, что ворон следит за каждым его движением.

— Вигге! — Марьяна оторвала кусочек вяленого мяса и подняла его вверх.

Птица метнулась к хозяйке и выхватила угощение, тут же проглотив его. Прыгнув на плечо женщины, ворон вновь обратил взгляд своих пронзительных глаз на Марка и Лин.

Наконец, Марьяна уселась и достала из сумки блокнот, чтобы отвлечься пока готовилась похлебка.

— Что это? — поинтересовалась Лин, увидев, как Марьяна погрузилась в какие-то записи.

— Один… проект. — неопределенно отозвалась Валькирия, дернув плечом. — У меня есть вопросы, и мне кажется, что в этих заметках могут быть необходимые мне ответы.

— А что за вопросы? — Марк глотнул из предложенной ему фляги и удивленно посмотрел на Андрея.

Сержант усмехнулся такой реакции, давно привыкший к крепкой настойке на ягодах, которую северяне варили в поселении.

— О штормах в том числе… — Марьяна покачала головой.

— Может, я смогу чем-то помочь? — встрепенулась Лин, все это время чувствовавшая себя бесполезной. — Я в бункере была ассистенткой ученых. Непосредственно не работала с исследовательским отделом, конечно, но кое-что знаю. Некоторые данные видела.

Марьяна переглянулась с Андреем, и тот пожал плечами. Валькирия задумалась, потом вздохнула и протянула блокнот девушке.

— Некоторое время назад я встретилась с астрофизиком. Он уже потерял разум от одиночества, но некоторые его теории и размышления показались мне вполне достойными внимания. Только я мало что понимаю в астрофизике и всей этой научной тарабарщине. Я скопировала его записи, графики, пометки… и до сих пор пытаюсь разобраться в них. — сказала Марьяна, наблюдая, как Лин принялась читать записи.

С каждой минутой взгляд девушки становился все более сосредоточенным и внимательным. Она несколько раз перелистывала страницы, пока, наконец, не подняла взгляд на Марьяну:

— Я знаю, кто может помочь разобраться в этом. В бункере много ученых, и есть несколько физиков, астрофизиков и прочих, кто может знать что все это значит. Из того, что я поняла, здесь содержатся данные, которые могут помочь в расшифровке причин штормов и их возможные последствия для жизни на поверхности.

— И ты уверена, что ваши ученые смогут найти ответы во всем этом?

— Конечно! Думаю, они смогут что-то понять в плане влияния этих… вспышек на живые организмы. Они уже пять лет ломают голову над этим.

— Вы говорили, что никто из жителей бункера ни разу не выходил на поверхность… — Андрей нахмурился, подозрительно посмотрев на Марка.

Тот замер, осторожно вернув сержанту флягу:

— Мы не выходили, нет. Но… на самых верхних уровнях бункера, где нет электричества, живет группа волонтеров. Они… — мужчина замолк.

— Они выступают в качестве испытуемых. — завершила за него Лин, отдав блокнот Марьяне. — Год назад четверо людей — два мужчины и две женщины — вызвались участвовать в эксперименте. Они живут на верхних этажах бункера, но… С ними что-то не так.

— Что-то… не так? — Андрей прищурился.

— Я не знаю из-за чего именно это произошло, но… — Лин сглотнула, покачав головой. — Они… кажется, они сошли с ума. Возможно, это результат полной изоляции от прочей части населения бункера. Но, может быть, дело в каких-то излучениях, которые идут от поверхности планеты. Глубже в бункере, как мне кажется, эти излучения либо не достигают жителей, либо имеют самые минимальные воздействия. Электричество внизу есть, и люди живут вполне сносно. Ну… то есть…

— Если не считать серые стены, ограниченную диету и отсутствие солнечного света — то вполне терпимо. — кивнул Марк.

Марьяна наклонила голову на бок:

— Вы сбежали из бункера. Зачем вам туда возвращаться?

Лин и Марк переглянулись и промолчали. Валькирия чуть заметно нахмурилась, ожидая ответа на свой вопрос.

— Мы сбежали, это верно… — Лин прочистила горло, ощущая, как Марк напрягся всем телом. — Но не совсем по собственной воле. Мы с Марком были частью группы, которая должна была провести осмотр тех четырех испытуемых. Но на нас напали, и в попытке сбежать от нападавших мы потеряли остальных.

— Мы заплутали в темных коридорах и наткнулись на одну из них. В отличие от прочих, она не попыталась нас убить. Она и вывела нас. Мы решили… что проще скрыться там, где нападавших точно нет. — Марк внимательно изучал взглядом реакцию окружавших его людей.

— Но мы все равно собирались бежать оттуда, так что это сыграло нам на руку, хоть и подготовлены мы не были. — девушка покачала головой.

— А припасы? — Андрей кивнул в сторону рюкзака, который носил с собой Марк.

— Это припасы той женщины. Она видимо собиралась уходить, и приготовила немного еды и воды в путь. — Марк заставил себя пожать плечами, хотя понимал, что спокойный разговор внезапно превратился в допрос.

Марьяна почесала подбородок и переглянулась с Андреем, но потом покачала головой и вновь встретилась взглядом с Марком.

— Вы хотите вернуться? — прямо спросила их она.

Лин пожала плечами. Марк же тянул с ответом, все еще не зная стоит ли доверять этим людям или нет.

— Думаю, нет… — наконец, ответил он.

— Но даже так… — Лин выпрямилась, сев ровно. — Мы вполне можем наладить контакт с учеными внизу. Если это значит, что мы можем помочь друг другу в том, чтобы разобраться в сложившейся ситуации, то почему бы и не попробовать?

Марьяна вновь посмотрела на Андрея.

— Сначала стоит поговорить с Бьорном. — спокойно сказал японец.

— Он прав. Такие вещи должны решаться вместе с ним. — согласился с товарищем Андрей.

* * *

Элена вошла в палату Кулагина и посмотрела на медсестру и врача, которые снимали показатели раненого.

— Оставьте нас одних! — резко сказала ученая.

Врач поднял на нее хмурый взгляд, а медсестра молча вцепилась в блокнот.

— Доктор Сальвадор, у нас осмотр… — вежливо выдавил из себя врач.

— Закончите позже. А сейчас вон отсюда! — скривилась от звука своего голоса Элена.

— Доктор, у меня здесь больше власти, чем у вас. Успокойтесь и подождите совсем немного, мы почти закончили.

— У вас три минуты! — рявкнула доктор Сальвадор, отойдя в сторону и опершись спиной о стену. — Не теряйте их зря!

Врач скрипнул зубами и вернулся к пациенту. Время от времени он что-то говорил, и медсестра делала пометки в своем блокноте. Наконец, врач завершил осмотр и направился прочь. Медсестра юркнула мимо замершего у доктора Сальвадор врача и скрылась из виду. Мужчина же пару мгновений смотрел на Элену, а потом покачал головой:

— Без изменений, Элена.

— Спасибо, Ларс. А теперь оставь меня с ним наедине! — фыркнула женщина в ответ.

Мужчина вздохнул, но промолчал, выходя и закрывая за собой дверь.

Элена прислушалась к удалявшимся по коридору шагам, а когда все стихло, она шагнула к кровати, доставая из кармана своего белого халата шприц.

— Я не знаю сработает ли это, Лео. Но я очень надеюсь, что сработает. — сказала она тихо, садясь на стул рядом с койкой и беря безвольную руку в свою.

Сняв со шприца колпачок, Элена вонзила иглу в вену на руке. Когда шприц опустел, Элена швырнула его в полную медицинского мусора корзину неподалеку и сжала руку Кулагина в своей.

— Мне нужно, чтобы ты проснулся. — прошептала она.

* * *

Марк сглотнул, увидев оборонительные стены поселения, вырисовывающиеся сквозь расступавшийся лес. Он не видел построек — лишь их крыши — но понимал, что если люди воздвигли стены, то внутри могло скрываться очень много поселенцев. Молодой человек бросил взгляд на оружие спутников и не сдержал дрожь, противной волной спустившуюся по его спине.

Лин же восхищенно смотрела на стены, и ее уже начинающее покрываться легким загаром лицо озарилось улыбкой.

— Вы не говорили, что ваше поселение большое… — Марк осторожно заметил.

— Да не такое уж и большое… — усмехнулся Коджин. — Всего-то пара сотен людей.

— Зато есть животные, мясо, куры, овощи и фрукты. Сами делаем ткани и оружие. — добавил Тристан. — Вам у нас понравится!

— Не сомневаюсь… — прочистил горло Марк, ощущая себя неуютно.

Молодой человек заметил патрулирующих на стене людей, и ему стало еще страшнее. Внутри поселения они с Лин будут совсем беззащитными — даже с учетом наличия автомата и пистолета, пуль у него было катастрофически мало. Кончатся они — и пиши пропало.

Воины на стене свистнули, и ворота начали открываться, впуская их внутрь. Стоило Лин и Марку увидеть людей внутри, как они ахнули от шока. Лин заулыбалась еще шире, видя играющих под лучами солнца детей и занятых своими делами взрослых.

Непривычная для девушки атмосфера веселья и доброжелательности вызвала в ней восторг. А вот Марк едва не оступился, отмечая многочисленных вооруженных мужчин и женщин, которые бросали на них с Лин заинтересованные взгляды.

Навстречу к ним шла группа вооруженных людей, возглавляемых высоким, крепко сложенным мужчиной с выбритой головой и длинной, ухоженной бородой цвета меда. Голубые глаза этого мужчины казались веселыми, но даже широкая улыбка не позволила Марку расслабиться.

Мужчина подошел и крепко пожал руку Андрею.

— Рад, что вы вернулись! — хлопнул друга по плечу он, а потом повернулся к Марьяне и схватил ее в крепкие объятия. — Валькирия! Мы скучали по тебе!

Поставив рассмеявшуюся теплому приему женщину, он посмотрел на других и кивнул им, а потом его взгляд упал на Лин с Марком.

— Бьорн, знакомься, это Лин и Марк. — Андрей представил пару. — Мы нашли их в городе по пути назад.

— Добро пожаловать в Асгард! — Бьорн протянул руку Марку.

Молодой человек замялся, но ответил на жест, ощутив крепкое рукопожатие.

После этого Бьорн посмотрел на девушку и изобразил поклон, прижав ладонь к груди:

— Добро пожаловать. — улыбнулся он ей.

— У вас тут так… красиво! — отозвалась Лин в восторге от одежды и быта окружающих ее людей. — Не знаю как еще назвать. Но это просто нечто!

— Голодные? Можем поговорить за трапезой и кружкой медовухи. — Бьорн жестом указал в сторону общего дома, где всегда можно было и поесть, и выпить, и просто пообщаться.

Илья метнулся в сторону и подхватил подбежавших к нему детишек, закружившись с ними.

— Папа! — весело хохоча поприветствовали отца близнецы.

— Грета мне всю плешь проела с вопросами когда вы вернетесь. — усмехнулся Бьорн, глянув на Андрея.

— Не удивительно. — Марьяна посмотрела на то, как красавица Грета дождалась своей очереди и стоило Илье спустить детей на землю, как она шагнула к нему и прижала к своей груди, поцеловав Скальда.

— Идемте! — Бьорн заметил как странно смотрел на людей Марк. — Отдохнете, подкрепитесь… поговорим.

Марк поймал ладонь Лин в свою, стараясь, чтобы она не отходила от него далеко. Отвлеченная созерцанием богатого быта окружающих их северян, девушка вертела головой, откровенно восхищаясь тому, как все было обустроено.

* * *

Марьяна оперлась о край стены и задумчиво смотрела вдаль — в сторону, где находился город, под которым где-то находился бункер, населенный людьми, скрывшимися от катаклизма. Мысли ее блуждали по всем европейским городам, под которыми могли скрываться тысячи людей. Сколько таких убежищ могли быть разбросаны по всему миру? И что в них творилось? Чем это могло грозить людям, которые построили жизнь на поверхности в новой реалии жестокого, беспощадного мира, возрождавшегося после всех ужасов, что творились поначалу?

Вопросов у Валькирии было множество. А вот ответы ускользали.

Марьяна устало уперлась лбом в скрещенные на краю стены руки.

— Что гнетет тебя, моя Валькирия? — раздался позади нее голос Андрея.

Марьяна выпрямилась и обернулась к любимому, тут же потянувшись к нему в попытке найти немного тепла и спокойствия в его объятиях. Мужчина прижал ее к широкой груди, мягко погладив ее по волосам.

Некоторое время она молчала, а Андрей терпеливо ждал, даря ей ни с чем несравнимое ощущение защищенности и успокоения.

— Это все из-за Марка и Лин, да? — наконец, несколько минут спустя спросил мужчина.

Марьяна напряглась и очень осторожно отстранилась, подняв на него обеспокоенный взгляд:

— Ты ведь и сам понимаешь, что бункеров в мире множество. А люди, которые там застряли… вряд ли будут обывателями, которые готовы самоотверженно что-то делать в новом порядке вещей. — сказала она.

— Ты считаешь, что под землей лишь отпетые мерзавцы? — Андрей наклонил голову на бок.

Валькирия отвела взгляд, прекрасно понимая, что какая-то доля этих людей могут быть вполне приличными и добропорядочными. Не зная что ответить ему, женщина пожала плечами.

— Может, не стоит нагружать себя столь тяжелыми мыслями? Бьорн решит что делать. Нам следует лишь идти за ним. Если он решит попробовать пойти на контакт, то нам ничего не останется делать, кроме как быть настороже. — Андрей погладил ее по щеке, вздохнув.

— Ты не понимаешь… — Марьяна шагнула в сторону, но мужчина схватил ее за талию и вновь притянул к себе, не отпуская.

— Так помоги мне понять. Объясни мне что тревожит тебя настолько сильно, что ты не можешь расслабиться даже дома? — спросил он, разглядывая ее глаза.

— Что, если астрофизик, застрелившийся на моих глазах, был прав? — выдохнула Валькирия. — Что, если все, что произошло в мире, все еще продолжается? Что, если все эти вибрации и вспышки неведомых нам полей сведут жителей бункеров с ума, как только они выйдут наружу?

Андрей тяжело вздохнул, прижав лоб к ее лбу:

— Упрямая ты женщина! — проворчал он. — Сколько раз я тебя просил стараться встречать проблемы по мере их поступления?

— Я не могу так. Я стараюсь быть хотя бы на шаг впереди. Это не раз и не два спасало мне шкуру.

— Я понимаю. Но сейчас ты загадываешь очень далеко. Мы даже не знаем пойдет ли Бьорн на контакт с бункером или нет. И вообще… какого ражна ты делаешь на стене? Сегодня не твоя смена!

Марьяна растерянно отвела взгляд. Андрей же рассмеялся и притянул ее к себе, поцеловав ее в губы.

— Пошли домой. — отстраняясь, прошептал он ей. — Клаус уперто заявил, что не ляжет, пока ты не вернешься.

Валькирия тяжело вздохнула, покачав головой:

— Упрямый мальчишка! — проворчала она.

Мужчина, посмеиваясь, взял ее за руку и потянул прочь — в направлении их дома.

— Прямо как его мать. — сказал он.

* * *

Общий дом гудел. Хотя на столах и стояли тарелки с едой, мало кто довольствовался завтраком. В основном люди переговаривались в ожидании когда к ним выйдет Бьорн и его приближенные.

Бьорн же, вместе с Хельгой, Коджином, Тристаном, Хайнрихом, Скальдом и Андреем находились в просторной комнате в дальнем конце дома — там, где никто не слышал их разговора. Марьяна вышагивала по комнате, выкладывая все свои опасения перед их руководителем, стараясь изо всех сил не казаться слишком нервной и недоверчивой по отношению к тем, кто жил под землей.

Мужчины и ведьма молча слушали, не прерывая и не задавая вопросов.

Наконец, Марьяна замолкла и обратила взгляд на группу своих боевых товарищей. Видя хмурые, задумчивые взгляды, она вдруг поняла, что хотя и говорила о возможных последствиях для сбежавших под землю людей, сама она, должно быть, казалась им не менее сумасшедшей.

Бьорн погладил отросшую за годы бороду и хмыкнул:

— Интересно… — пробормотал он.

Хельга шагнула ближе к Валькирии, но заговорила не сразу:

— Все это время, что ты выезжала к дому астрофизика… ты пыталась понять есть ли правда в его словах, да?

Марьяна сглотнула внезапно возникший ком в горле и кивнула, осознавая, что голос мог ее подвести.

— Опасения твои вполне понятны. — осторожно сказал Илья. — Но мы не можем знать повлияют ли эти… вспышки, как назвал их Вальтер Фогель, на людей, которые выйдут наружу.

— Так-то оно так… — Марьяна замолчала, отведя взгляд.

— Вообще, я думаю, что стоит принять это во внимание. — Хельга подошла к ней и положила ладонь на ее плечо. — В конце концов, мы не раз становились свидетелями необъяснимого количества безумцев в новом мире. Я лично не готова поверить в то, что такие толпы сумасшедших существовали до того, как мир пал.

Валькирия встретилась с ней глазами, радуясь тому, что кто-то был на ее стороне.

— Ярл? — Коджин глянул на Бьорна.

Тот посмотрел на товарища, кивком головы спрашивая его что тот желал сказать.

— Я согласен с Валькирией. Если мы решим, что стоит наладить контакт с жителями бункера, то нам стоит быть готовыми к тому, что те могут начать выказывать признаки безумия. — сказал Коджин, махнув рукой в сторону.

— Осложнения нас могут ждать и во многих иных случаях. — задумчиво сказал Бьорн.

Некоторое время между ними царила тишина. Наконец, Бьорн расправил плечи и глянул в сторону общего зала, где их ждали.

— Вот что, Валькирия… — он шагнул к ней и положил широкую ладонь на ее второе плечо, вторя своей жене. — Ты правильно сделала, что рассказала нам об этом. Я приму это к сведению, когда будем принимать окончательное решение, хорошо?

Марьяна кивнула, ощущая себя очень странно под взглядом этих глаз, обычно искрящихся весельем, но сейчас потемневших от тяжелых мыслей, которые она заронила в разум ярла.

— Я последую любому твоему решению, ярл. — сказала Валькирия.

Мужчина улыбнулся и кивнул ей в ответ.

* * *

— Да мне все равно что там произошло, полковник! — заорал политик. — Моя дочь пропала, а твои солдаты не могут ее даже найти!

— Мы обшарили все верхние уровни вдоль и поперек! — огрызнулся мрачный, как туча, Джереми Уолкер. — Лин там нет! Тела Марка Шульца мы тоже не нашли!

— Значит, они где-то еще!

— Единственное место, где мы не смотрели — это поверхность! — полковник уперся руками в стол. — Я не буду рисковать своими людьми для поиска двух беглецов! Они могут быть уже мертвы!

Политик скрипнул зубами и очень медленно поднялся с кресла.

— Полковник Уолкер… — стараясь не сорваться на крик вновь, выговорил мужчина. — Мы должны найти мою дочь!

Полковник выпрямился и резко развернулся, направляясь к выходу.

— Верните мне мою дочь! — рявкнул ему в спину политик.

Уолкер вышел прочь, шагая широко, чтобы скрыть свое раздражение. Когда к нему подбежал один из его солдат, полковник отмахнулся от него.

— Сэр, вы просили уведомить когда очнется доктор Кулагин. — настойчиво сообщил солдат, замерев, когда полковник резко остановился.

— Кулагин пришел в сознание? — переспросил полковник.

— Да, сэр.

— Свободен, лейтенант! — кивнул парнишке мужчина, направившись дальше.

Решив не откладывать визита, полковник устремился прямиком в сторону палаты, где располагался Леонард Кулагин, переживший нападение обезумевших жителей верхних уровней бункера. Отряд быстрого реагирования зачистил всех выживших наверху, уничтожив четверых испытуемых. Единственный выживший нападение Леонард Кулагин был в спешном порядке транспортирован в мед отсек. Двух убитых — Ганса Хоффманна и Виктора Ланге — доставили в морг.

Уолкер жаждал узнать что именно произошло на тех злосчастных верхних уровнях, так как тел дочери зарвавшегося, голодного до власти политика Шнайдера, и одного из охранников команды — Марка Шульца — найдены не были.

Больше всего полковнику не нравилось одно из его предположений, что эта девчонка Лин и захваченный в ее любовные сети Марк могли сговориться и сотворить все это безумие, чтобы сбежать из бункера. Именно поэтому он так ждал когда очнется ученый, на теле которого было обнаружено двенадцать колотых ран. Почти сутки две смены хирургов спасали его жизнь. А после этого Кулагин впал в кому.

Пройдя мимо рецепции медицинского отдела, Уолкер кивком поприветствовал сидевших там двух медсестер и направился в палату Кулагина.

Зайдя, он обнаружил Элену, сидящую у койки и тихо разговаривающую с ученым.

— Рад видеть вас в добром здравии, доктор Кулагин! — с легким поклоном вошел полковник.

— Здравствуйте, полковник. — с едва заметной улыбкой на бледном лице отозвался Леонард.

Элена посмотрела на военного и попрощалась с Кулагиным:

— Позволю вам поговорить. — она чуть кивнула раненому и тот ответил ей кивком. — Я зайду позже.

Женщина поднялась и вышла.

— Всего доброго, доктор Сальвадор. — вежливо попрощался с ученой полковник, шагнув к койке. — Леонард… что там произошло?

Ученый закрыл глаза на несколько секунд и покачал головой:

— Это все Сэмюэл и Кэссиди. Они напали на нас.

— А Лин? И Марк? — очень осторожно спросил Уолкер, присаживаясь на край стула.

— Лин сбежала от Кэссиди, когда та ринулась к ней с ножом. Марк метнулся следом, чтобы спасти девочку. — Леонард вздохнул, чуть поморщившись. — Я лишь видел, как они скрылись в темноте дальнего прохода.

— То есть они были живы на тот момент?

— Я потерял сознание, полковник. Что с ними случилось после этого, я не знаю.

Уолкер отвел взгляд от лица Кулагина и задумался.

— Вы найдете их? — тихо спросил Леонард.

Полковник вновь посмотрел на ученого, взвешивая свои слова:

— Мы постараемся, Леонард. А пока что… поправляйтесь. — мужчина мягко сжал предплечье ученого и поднялся. — Я рад, что вы пришли в себя.

Без лишних слов полковник вышел прочь, оставив Кулагина одного.

* * *

Марьяна задумчиво седлала Грома, слишком напряженная от осознания, что решение оказалось именно таким, которого она боялась. Бьорн выслушал жителей поселения и асгардцы высказались в пользу контакта с учеными в бункере. Доводы были весьма убедительными, и Валькирия прекрасно понимала, что они рассматривали возможность некоей пользы в обмене знаниями и ресурсами.

Но, все же, что-то не давало ей покоя.

Она сама вызвалась выехать в привычный ей патруль, и Бьорн был рад слышать, что она не желала находиться в круговерти своих мрачных мыслей. Навязавшийся с ними Марк вызывал у нее подозрения, что тот хотел сбежать, но тот факт, что он позволил Лин остаться в Асгарде говорил против этого — Валькирия прекрасно видела как сильно они любили друг друга.

Присматривать за новичком Марьяне совсем не хотелось. Но понаблюдать за ним, несомненно, стоило.

Когда женщина вывела своего жеребца на улицу, она заметила сидевшего на коновязи Вигге, внимательно наблюдавшего за Марком, который стоял рядом с самой спокойной лошадью, что была в их конюшне. Невысокий мерин с непробиваемым характером за свое пребывание в Асгардской конюшне заработал себе имя Танк — потому что ему было все равно на громкие звуки и какие-то происшествия. Он мог спокойно дремать даже в грозу, когда некоторые лошади ржали от страха, колошматя копытами по стенкам своих денников. Понести Танк не мог — он был настолько флегматичным, что заставить его подняться в галоп было проблематично. Новичку в седле он подходил идеально.

Наставляющий Марка Тристан объяснял молодому человеку как не упасть с седла и управлять конем.

Вздохнув, Марьяна вскочила в седло и свистнула ворону. Вигге вспорхнул с коновязи и приземлился на ее плечо.

Наконец, Тристан хлопнул Марка по плечу и кивнул в сторону Танка. Молодой человек вздохнул и с трудом взобрался на широкую спину мерина. Усевшись, он поправил ноги в стременах и как-то неуверенно улыбнулся.

— Просто повторяй за нами, хорошо? — усмехнулся Тристан. — И доверься Танку. Если что случится — можешь отпустить поводья, и он вернется сюда.

— Серьезно? — удивленно вскинул брови Марк.

— Он слишком ленив, чтобы искать пропитание на воле. Здесь его хорошо кормят, поют и есть крыша над головой. — Марьяна ответила за Тристана. — Так что доверься ему.

Молодой человек поджал губы, словно не знал стоит ли верить его новым знакомым или нет, но решил, что в вопросах лошадей он был таким профаном, что советы были отнюдь не лишними. Ему повезло, что конь был удобным, мягким и легко управлялся, не сворачивая с пути. По большей части Танк шагал следом за одной из лошадей сопровождавших его воинов Бьорна.

Марк успел пожалеть о том, что вызвался поехать с ними в патруль — ни разу не сидевший в седле молодой человек хотел лишь осмотреть окрестности, чтобы понять что может ждать их с Лин, если они двинутся в путь прочь от Асгарда.

— Можно спросить кое-что? — Марк подъехал ближе к Марьяне.

— Конечно. — дернула плечом та, даже не оглянувшись.

— Если у вас так хорошо обустроенный форт, то зачем вы выезжаете в патрули?

Вокруг раздались смешки, и Марк ощутил себя глупцом за такой вопрос. Смеющиеся Тристан, Бьорн, и пятеро прочих воинов, имена которых Марк не запомнил, поглядывали на него так, словно он был ребенком, не понимающим взрослых.

— Помнишь, я говорила о бандах? — Марьяна с усмешкой бросила взгляд на молодого человека. — Патрули нужны, чтобы отслеживать возможные опасности. Иногда банды кочуют, и к нам могут явится с недобрыми намерениями. Каннибалы тоже нередко перемещаются по разным местам, чтобы собирать себе пропитание на дорогах и в поселениях, подобным нашему.

— О… — Марк прочистил горло, внезапно поняв что развеселило ее товарищей.

Дальше по дороге он ехал молча, наблюдая за окрестностями и отмечая те или иные ориентиры, которые могли понадобиться в будущем.

* * *

Положение Кулагина в лаборатории позволило мужчине отделаться от ежедневных осмотров, которым подвергали его врачи. Его чудесное пробуждение объяснялось просто, но он совсем не желал, чтобы об этом узнали все, кто мог потребовать с него объяснения.

Больше всего он боялся, что на него с новой силой насядут полковник Уолкер и Шнайдер — эти двое уже не первый год жаждали заполучить «сыворотку бессмертия», как они ее прозвали. Военнные, обращенные в не убиваемых машин, были чем-то из разряда антиутопии, которую Леонард старался избежать всеми силами. Потому он не особо-то и хотел находить причину бессмертия Р-113.

Но Элена… умная и рассудительная женщина внезапно наткнулась на совершенно невероятный фактор, который позволил ей помочь Кулагину справиться с его ранениями. Он даже сначала не поверил ей, когда она рассказала ему о разбитой пробирке с кровью Р-113. Но когда его состояние стало улучшаться не по дням, а по часам, он начал сомневаться в том, что дело обстояло иначе. На третий день Элена увезла его на кресле-каталке в его комнаты, где он свободно встал и прошелся по помещению, совсем не ощущая боли. Когда она сняла с его груди повязки, он с удивлением изучил свежие рубцы, оставшиеся на местах, где его пронзил нож Кэссиди.

— Тебе придется какое-то время играть роль выздоравливающего. — предупредила его Элена. — Нам не стоит раскрывать это другим.

Леонард молча согласился, рассматривая свою грудь.

— Я буду тестировать нашу кровь вместе с кровью Р-113, чтобы узнать какие могут быть побочные действия. — Элена поставила кресло-каталку недалеко от кровати. — Мы должны быть начеку и следить за нашим состоянием, ясно?

— Конечно. — вздохнул Леонард, понимая, что некоторое время ему придется скрываться от людей в своей комнате, чтобы не вызвать подозрений.

— Я буду приходить к тебе дважды в день, чтобы принести тебе еду, болеутоляющее и перевязочные материалы. Если тебе захочется выйти, то тебе придется некоторое время передвигаться на коляске. Позже я принесу тебе трость, хорошо?

— Но как мне работать?

— Не волнуйся о работе. Я буду приносить тебе папки с данными. Хотя лично я бы посоветовала тебе пока что отвлечься от исследований и потратить это время для полноценного отдыха.

— Отпуск… ты хочешь, чтобы я взял вынужденный отпуск?

— А почему бы и нет? Никто не скажет ничего против этого. В конце концов, ты был ранен и должен восстановиться. — Элена пожала плечами.

Вздохнув, Кулагин тяжело опустился на кровать:

— Что будем делать потом?

— Не знаю. Пока что… будем наблюдать. Не думай об этом. Отдыхай. — Элена нагнулась к нему и улыбнулась, коснувшись ладонью его щеки. — Просто отдыхай. Остальное я пока что возьму на себя.

Доктор Сальвадор выпрямилась и направилась к выходу. Леонард проследил за ней взглядом, прекрасно понимая, что если бы не Элена — он мог умереть в последующие несколько дней, даже не выходя из комы.

* * *

Полковник Уолкер вошел в биологическую лабораторию и сразу увидел сидевшую за своим рабочим столом Элену Сальвадор. Привыкший иметь дело с ее коллегой, он чувствовал себя необычно, считая, что спрашивать женщину о результатах было бы глупо по многим причинам. Но он должен был знать существовали ли какие-то сдвиги в работе пока Кулагин был неспособен вести исследовательскую деятельность из-за полученных травм.

— Доктор Сальвадор. — вежливым тоном поздоровался он.

— Я занята, полковник. У вас что-то срочное? — Элена даже не оторвалась от работы с микроскопом.

— Я хотел бы обсудить с вами ваши исследования. Поймите, я обычно обсуждал все это с Леонардом, но вы должны понять…

— Да, да, конечно, полковник. — Элена немного резко отодвинула стул и развернулась к Уолкеру. — Пока доктор Кулагин восстанавливается, я считаюсь главой лаборатории. Я все понимаю. Что бы вы хотели знать?

— Р-113. — полковник наклонил голову в бок. — Изменения есть?

— Боюсь, в худшую сторону. Скорость его регенеративных способностей падает. При сохранении скорости, с которой это происходит, мы просчитали, что в течение шести месяцев он может полностью потерять способность к регенерации тканей.

Полковник отвел взгляд, пожевав губу.

— И причин этого вы не знаете?

— Это может быть что угодно, полковник. Может, его гены начали отторгать мутацию. А возможно, что ему не хватает чего-то, что замедлило бы этот эффект или устранило его.

— Способа реплицировать его способности еще не нашли?

Элена очень тяжело вздохнула, покачав головой:

— Увы, полковник. Если это вообще возможно, то способа перенести его способность к регенерации другому человеку мы пока не можем.

Взгляд полковника приобрел странный блеск:

— А животному?

— На животных мы пока эксперименты не проводили, полковник. У нас слишком ограниченные ресурсы, чтобы разбрасываться ими. Пока что нам неизвестно как можно повторить способность к регенерации в любом живом существе. Но работа идет. Мы достаточно близки к разгадке…

— Не давайте мне пустых обещаний! — неожиданно резко прошипел ей полковник Уолкер. — Дайте мне результаты!

Элена сжала губы, не позволив себе ответить на такую вопиющую грубость.

Полковник скрипнул зубами, дернул головой и пригладил волосы на седой голове, словно постарался успокоиться.

— Результаты, доктор Сальвадор. Мне нужны результаты! — сказал он и, развернувшись на каблуках, направился прочь из лаборатории.

Элена некоторое время сидела неподвижно, пока полковник не скрылся за дверями, а потом очень медленно повернулась к рабочему столу. Долгие несколько минут она пыталась собраться с мыслями и успокоить расшалившиеся нервы, прежде чем вернуться к работе.

* * *

Проведенные несколько дней в седле помогли Марку приноровиться и к ощущениям верхом, и к дороге, которую патруль объезжал, охватывая окрестности их поселения. Молодой человек радовался, что его не гнали прочь каждый раз, когда он навязывался с ними — постепенно он начинал ориентироваться на местности. К тому же, он спокойнее чувствовал себя на широкой спине Танка, который нес его наравне со всеми. Поначалу, конечно, он с трудом держался на тряской рыси, но вскоре приноровился и стал чувствовать себя более уверенным.

За те несколько дней, что он выезжал в патруль с остальными, не случилось ничего такого, о чем стоило бы упомянуть Лин. Девушка радовалась возможности проводить время в Асгарде — она то помогала ткачихам, то наблюдала за Хельгой, пока та возилась в своем лекарственном саду. В отличии от Марка, Лин, казалось бы, была готова остаться жить в поселении до конца своих дней.

Марк прекрасно понимал ее — в пределах стен, возведенных вокруг Асгарда, было все, что можно было пожелать. Остальное поселенцы добывали в близлежащих лесах и реке.

Завидное количество мяса, свежих овощей и рыбы вызывали у Марка странное ощущение — он вспоминал скудную диету жителей бункера, и ему непременно хотелось помочь им разнообразить свое меню. Он думал, что если бы эти северяне, обустроившие свое поселение на лад древних викингов, смогли поделиться ресурсами — то жизнь в бункере наладилась бы.

Отвлекаться от этих мыслей он мог лишь в дороге, пока ехал рядом с прочими воинами верхом на лошади.

Этот день мало чем отличался от прочих. Солнце светило высоко и ярко, редкие облака покрывали небеса, природа полнилась жизнью летавших над головой птиц и передвигающихся среди травы и ветвей животных.

Привыкший к летящему высоко в небе белому ворону Марьяны, Марк даже не заметил, как птица вдруг нырнула к своей хозяйке и приземлилась на плечо, тихо раскаркавшись.

Валькирия тут же осадила своего коня, щелкнув пальцами.

Бьорн и остальные остановили лошадей. Марк не успел, но Танк сам встал рядом со своим напарником — невысокой, поджарой кобылой, верхом на которой сидела одна из женщин-воинов, вооруженная луком.

— Сколько? — Марьяна наклонила голову, посмотрев на ворона.

Вигге вновь раскаркался — в этот раз чуть громче.

Валькирия нахмурилась и перевела взгляд на Бьорна:

— Засада? — пожала плечами она.

Бьорн задумчиво почесал бороду, а потом подал людям знак рукой. Марьяна погладила своего ворона по груди и тот вспорхнул в небо вновь.

— Держись рядом и не ввязывайся. — тихо сказала Марку ехавшая рядом женщина.

Молодой человек нахмурился, но продолжил дорогу наравне со всеми.

Вскоре они выехали из-под тени деревьев. В этом месте дорога разделяла местность на две половины: слева располагалось огромное поле, поросшее высокой травой, а справа продолжал расти лес.

Марк успел заметить мелькнувшую в заросли кустов тень.

Патруль сократил рысь и перешел в шаг, незаметно осматриваясь.

Вигге, каркнул чуть дальше, и Бьорн сжал рукоять своего меча, останавливая лошадь. Отряд замер на дороге, уже всматриваясь в окружающие их траву и кустарники более тщательно.

Марк отметил, как все воины положили руки на рукояти мечей или вложили стрелы в луки. Сосредоточенные и напряженные, северяне, казалось бы, знали чего-то, чего не знал молодой человек.

Тишина, нарушаемая лишь легким шорохом травы под прикосновениями ветра, была такой оглушающей, что Марк впервые заметил, что вокруг не пели птицы. Если не считать белого ворона, который парил где-то над их головами, то птиц вообще не было видно.

Наконец, что-то изменилось. Первым дрогнул Бьорн, когда из высокой травы внезапно выскочили четверо грязных, одетых в тряпье худощавых мужчин. Всего мгновение позже из-за кустов прыгнули еще пятеро — вооруженные самодельными копьями и битами, концы которых пестрели длинными гвоздями, нападающие ринулись в бой с рычанием и визгливыми криками.

Отряд мгновенно перестроился — несколько воинов ринулись вперед, не позволяя нападающим схватить возглавляющего патруль Бьорна, лучники пустили первые стрелы.

Марк с ужасом смотрел на завязавшуюся рукопашную схватку.

Из травы и леса вынырнуло еще несколько противников, но северяне соскочили с лошадей, чтобы не мешать друг другу и приняли бой.

Молодой человек растерянно сидел на своем коне и наблюдал за тем, как отсекались руки, проливалась кровь и убивались противники. Северяне бились легко и непринужденно, вертясь так, словно каждый день занимались этим.

Наконец, вроде все затихло, и Марк соскользнул на землю, делая несколько шагов к ближайшим к нему убитым. Зачем он это делал — он не знал. Но вид растекающейся по земляной дороге крови заставил его пошатнуться.

Где-то рядом щелкнула ветвь.

Марк резко развернулся, выхватывая пистолет. Среагировал он рефлекторно — его палец нажал на курок, едва он увидел несущегося к нему молодого парня с перекошенным от злости лицом и занесенным для удара мясницким топориком.

Раздался выстрел.

Дрогнули все — люди от неожиданности, а лошади шарахнулись от громкого звука, взорвавшего воздух рядом с ними.

Марьяна обернулась и увидела Марка, сжимавшего пистолет в руке, и корчащегося у его ног мужчину. Валькирия прошла к молодому человеку и выхватила пистолет из его руки. Он раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но Марьяна отвесила ему пощечину, от которой он пошатнулся.

— Ты только что привлек внимание всей округи! — прорычала женщина, не глядя достав из пистолета обойму и патрон и резко впечатав все это в его грудь. — Идиот! Мы не просто так перешли на луки и мечи! Огнестрельное оружие громкое, привлекает много внимания и патроны найти нелегко!

Она глянула на истекающего кровью противника:

— В следующий раз хотя бы стреляй в голову. — она шагнула к поверженному и взмахом меча прервала его жизнь.

Марк стоял в абсолютном шоке, не способный произнести и слова, пока Марьяна опустилась на колено и осмотрела убитого ею парня.

— Ярл! — рявкнула она Бьорну, который все еще стоял во главе их отряда и осматривал окрестности на наличие иных противников. — Каннибалы!

Она встала и подняла над головой длинный кожаный шнурок, на котором болтались высушенные человеческие уши.

Лицо Бьорна стало еще более суровым, и мужчина жестом дал приказ. Тристан шагнул к Марку и хлопнул его по плечу:

— За мной. — кратко сказал ему он.

— Но… — Марк хотел было возразить.

— Не перечь. За мной. — Тристан подтолкнул молодого человека к лошади.

Марк, все же, решил не спорить и взобрался в седло своего коня, поглядывая на остальных. Женщина-лучник, которая весь патруль ехала рядом с Марком, вновь оказалась около него. Тристан вскочил на свою лошадь и поддал пятками, едва развернул ее в сторону обратной дороги к поселению.

Марк ощутил, как Танк поскакал сначала очень тряской рысью, а потом перешел на тяжелый, медленный галоп, не желая оставаться позади скачущих рядом лошадей Тристана и лучницы. Оглянувшись в последний раз, он увидел, как северяне изучали следы на земле, а потом начали возвращаться в седла и вскоре направились вглубь поля.

Непривычный к скачкам, Марк чувствовал себя каким-то безвольным мешком с костями на спине Танка. Но желание удержаться на его спине перевешивало все остальное, и молодой человек старался не думать особо о том, что собирались сделать северяне.

В поселении они оказались гораздо быстрее, чем он думал. Встретивший их у ворот Андрей спросил у Тристана почему они трое вернулись, тогда как остальные еще нет. Тот быстро пояснил, что они повстречали отряд каннибалов на дороге, и их отправили обратно, видимо, побоявшись брать с собой Марка, так как он был неопытным в подобных делах.

Молодой человек чувствовал себя уязвленным и пристыженным за то, что произошло на дороге, но промолчал и направился к конюшне, чтобы сдать лошадь.

Лин встретила его у входа в конюшню, тут же отметив его бледность и очень подавленное состояние.

— Что случилось? — тихо спросила его она.

Молодой человек бросил взгляд на подошедшего к ним Тристана.

— Не здесь. — мотнул головой он своей любимой.

Тристан молча забрал его лошадь, направившись в конюшню.

Марк снова мотнул головой и схватил Лин за руку, потянув ее вперед — по направлению к крохотному пирсу на берегу реки.

— Да что случилось? — Лин нахмурилась, видя любимого в таком скверном расположении духа.

— Они убийцы, Лин! — прошипел ей Марк. — Хладнокровные убийцы.

Девушка непонимающе дернула головой:

— Да что там стряслось-то?

Марк отпустил ее руку лишь когда они дошли до пирса. Людей там не было, хотя погода стояла хорошая и солнечная, и в предыдущие несколько дней Марк видел, как с пирса рыбачили люди. Но сегодня он пустовал — даже пришвартованный рядом небольшой драккар стоял пустым.

Когда молодой человек начал рассказывать Лин о том, что произошло, девушка слушала его очень внимательно, не перебивая. Однако, стоило ему завершить свой рассказ, как Лин скрестила руки на груди и нахмурилась.

— То есть ты хочешь сказать, что на вас напали, и ваш отряд защищался, а ты сделал вывод, что смерть нападавших непозволительна? — спросила она его.

Марк непонимающе воззрился на нее:

— Ты хоть слышала, что я сказал? Марьяна убила того парня! Раненого!

— Он убил бы и тебя, если бы ты не подстрелил его первым!

— Ты заодно с ними, что ли? Как ты можешь говорить так легко о смерти людей?!

— А как ты смеешь не понимать того, что новый порядок вещей отнюдь не похож привычному нам? Ты хоть раз подумал о том, что будь на твоем месте хоть кто-то иной из бункера — из твоих товарищей военных — то они бы запросто убили парня, даже не размышляя об этом! В тех обстоятельствах, что нас окружают сейчас, даже один оставленный в живых налетчик или бандит может привести к нам своих товарищей. Одна сохраненная жизнь может грозить всему поселению!

Марк отвел взгляд, ощущая дрожь во всем теле.

— Ты действительно идиот, Марк. — фыркнула Лин. — Не зря тебя ударила Марьяна. Ты сглупил. Еще и подвергаешь их действия сомнению. Ты не знаешь каково это — жить сейчас на поверхности. А они знают! Достань свою голову из песка и начни уже принимать вещи такими, какие они есть!

Девушка развернулась и направилась прочь. Марк шагнул было к ней, чтобы остановить ее, но она вырвала руку из его ладони и ускорила шаг.

Тяжело вздохнув, Марк покачал головой и решил не тревожить ее. Усевшись на край пирса, он погрузился в размышления.

Несколько часов спустя он расслышал обеспокоенные голоса людей, направлявшихся к вратам, и направился туда, чтобы посмотреть в чем было дело. Лин перехватила его, когда он проходил мимо общего дома, и дальше они шли уже вместе, с трудом разглядывая в толпе собравшихся людей всадников.

Толпа пропускала возвращающийся отряд Бьорна, и Марк увидел, что многие из них были покрыты кровью.

— Видишь? — прошипел Марк вцепившейся в его руку Марк. — Они убийцы!

Лин бросила на него обеспокоенный взгляд, но потом вновь посмотрела на мрачных, залитых кровью северян, вернувшихся в поселение.

* * *

В кафетерии люди встречали его рукоплесканиями. Леонард сидел на кресле-каталке и смущенно кивал своим коллегам и знакомым, которые, наконец, увидели ученого после его ранений. Элена улыбалась, везя мужчину между столов, и радуясь тому, что ей удалось уговорить его на то, чтобы он провел хотя бы следующие несколько дней в кресле. Им обоим не хотелось, чтобы кто-то что-то заподозрил, и лишь поэтому доктор Кулагин не стал настаивать на том, чтобы идти самому.

Мужчине было противно от самого факта, что им приходилось лгать. Но иного выхода он не видел. Если бы полковник Уолкер узнал о том, что сделала Элена — им могли грозить неприятности. Более того, они вполне могли оказаться на месте Р-113 в качестве новых испытуемых.

Стоило им с Эленой занять место за их обычным столом, как похвала и приветствия постепенно сошли на нет. Люди успокоились и хотя периодически кто-то подходил, ученым, все-таки удалось поесть в сравнительном спокойствии. Беседовали они в основном о работе, хотя обоим очень хотелось обсудить и то, как проходило восстановление Леонарда. Мужчина чувствовал себя превосходно, но когда к нему подходили коллеги и касались его плеча, ему приходилось изображать из себя увечного — постанывать и кряхтеть, жалуясь на мучавшую его боль.

По завершению трапезы, Элена повезла его в лабораторию, чтобы обеспечить его новыми материалами, которые она смогла собрать за несколько дней, которые он провел в своей комнате. Много материала она забрать из лаборатории не могла, поэтому Кулагин был ознакомлен с проводимыми экспериментами лишь поверхностно.

В лаборатории его ждал теплый прием — все ученые и ассистенты, что находились там, приветствовали его едва ли не более тепло, чем люди в кафетерии.

Но работа была прежде всего, поэтому вежливая болтовня вскоре переросла в обсуждение новых данных и все погрузились в работу, оставляя Кулагина и Элену у ее рабочего места, где она принялась показывать Леонарду папки с данными и графиками, а так же результаты разного рода тестов, совершенных как над образцами крови Р-113, так и скрытыми ото всех образцами их собственной крови.

Элена поработала на славу, пряча на виду у всех то, что могло послужить их падением. Никто не подозревал о том, что среди образцов ученая занималась и посторонними.

— Уолкер уже приходил к тебе? — когда Элена отвлеклась от микроскопа, спросил Кулагин.

Кислая мина, появившаяся на лице женщины, выдала то, о чем она умолчала ранее.

— Как ты вообще с ним разговариваешь? Эта требовательная скотина выставила мне ультиматум. — покривилась Элена.

— Что он сказал?

— Потребовал результатов. А когда услышал, что Р-113 теряет регенеративные способности, впал в ярость. Я упомянула, что если дела пойдут как сейчас, то через полгода Р-113 полностью потеряет способность к регенерации своих тканей.

— Дай угадаю… — Кулагин тяжко вздохнул. — Он дал тебе ультиматум решить нашу проблему меньше, чем за шесть месяцев?

— Именно. — доктор Сальвадор сжала руку в кулак.

Леонард закрыл глаза на пару мгновений, а потом посмотрел на коллегу:

— Элена?

— Что? — женщина встретилась с ним взглядом, и Кулагин тут же ощутил странную напряженность, которая была не свойственна ей.

— Мы решим это. Я знаю…

Глаза Элены чуть сузились и она покачала головой:

— Меня волнует вовсе не это. Решение есть, мы оба знаем об этом. Но… — она бросила взгляд на погруженных в работу коллег, которые не слышали их разговора.

Кулагин протянул руку и накрыл ее ладонь своей, мягко улыбнувшись. Удивленная, Элена посмотрела на него непонимающим взглядом, но увидела его мягкую, добрую улыбку и не сдержалась от улыбки сама.

— Все будет хорошо, Элена. Верь мне. — ответил ей тихо Кулагин.

* * *

Отряд Бьорна сидел у края стола. Люди разговаривали и смеялись, попивая медовуху и поглощая ужин. Заметив Марка и Лин, Бьорн махнул паре присесть рядом с ними. Решив не перечить жестокому главарю поселения, они подчинились, хотя чувствовали себя неуютно рядом с теми, кто мог запросто убить их.

— Валькирия отчитала тебя не зря, Марк. — сказал Бьорн, двигая молодому человеку кружку с медовухой. — Ты действительно подверг всех нас опасности тем выстрелом.

— Так что без обид. — Марьяна метнула в Марка недовольный взгляд.

— Мне следует объяснить тебе кое-что… — Бьорн прочистил горло и глотнул из кружки. — Я повторюсь — мы приличные люди. Убиваем мы лишь по необходимости.

— И какая надобность была убивать тех людей? — скрипнул зубами Марк, неожиданно даже для себя ударив кулаком по столу. — Неужели у вас нет таких понятий, как человечность?

— А что нам с ними делать? Брать в плен? Ни места не хватит, ни ресурсов. — огрызнулась Марьяна.

Сидящий рядом с ней Андрей успокаивающе положил руку на ее плечо.

— Ты должен понять… — Бьорн покачал головой. — Каннибалы не люди. Уже нет. Их единственным стремлением в жизни стало поглощение человеческой плоти. Если бы ты поехал с нами, ты увидел бы тех несчастных, которых они держали в своем лагере. Я думаю, после такого ты бы тоже начал убивать их без вопросов.

Коджин, внимательно наблюдавший за Марком, вдруг подался вперед и прищурился:

— Ты ни разу никого не убивал, верно?

Марк скрипнул зубами вновь, хмурый, как туча:

— Мне не было надобности убивать кого-то. Мы решали наши разногласия в бункере миром и переговорами.

Лин едва не подавилась куском курятины и торопливо запила вставший поперек горла ком.

— Кажется, Лин есть что сказать по этому поводу. — с неприятной ухмылкой заметила Марьяна.

Марк посмотрел на свою любимую, но та отвела взгляд, уставившись в тарелку с едой.

— Когда мы поедем к бункеру? — жестко спросил молодой человек, переведя взгляд на Бьорна.

— Чтобы приехать туда и начать налаживать контакт, стоит собрать некоторые припасы. — хмыкнул Бьорн. — Из ваших разговоров я понял, что у вас мало мяса, рыбы, овощей и фруктов. Мы готовы предоставить жителям бункера это, а кроме того — нескольких коз и куриц, и некоторое количество зерна для их питания. За прошедшие несколько дней мы рассчитали свои запасы и пришли к решению сколько можем отдать в дар в качестве первого шага к сотрудничеству с вашими людьми. Что еще из того, что есть у нас, может понадобиться вашим?

— Чай. — подала голос Лин. — Мед.

— Это мы можем. — улыбнулся ей Бьорн. — Соберем травяной чай и меда. Что-то еще? Ткани? Одежда? Медовуха?

— Все остальное там есть. — Марк покачал головой.

Бьорн посмотрел на ковырявшуюся в еде Марьяну, и та подняла на него взгляд.

— Закончишь свои записи? — спросил женщину ярл.

— Я почти завершила копировать их. Пара дней, и они будут готовы. — отозвалась Валькирия, заметив, что на нее внимательно смотрит Лин. — Я решила сделать копию записей, чтобы безвозмездно отдать вашим ученым. Мне тоже хочется покопаться со всем этим на досуге.

Девушка понимающе закивала, но промолчала.

* * *

Когда спустилась ночь и Марк с Лин уединились в отведенной им комнатушке в общем доме, девушка молча переоделась ко сну и улеглась, отвернувшись от молодого человека. Ее поведение казалось ему настолько отстраненным, что он начал понимать — она вовсе не хочет возвращаться в бункер.

Улегшись рядом, Марк вздохнул и глянул на свечу, но не задул ее, оставив свет.

— Лин? — тихо позвал любимую он.

— Что? — так же тихо отозвалась девушка.

— Тебе здесь нравится?

Некоторое время между ними царила тишина. А потом Лин перевернулась на другой бок и он увидел ее задумчивое лицо.

— Люди здесь замечательные. Я была бы рада, если бы мы жили здесь. — сказала она.

— Даже несмотря на… — Марк замолчал, покачав головой и вспоминая кровавую бойню, которую Марьяна и прочие устроили во время их патруля.

— Они защищались, Марк. Тебе не понять. Мы жили эти пять лет под землей, в безопасности бункера и с теми благами цивилизации, которых у них не было. Они построили здесь свою жизнь, и должны защищать ее. От бандитов и каннибалов, и любого, кто посягнет на их жизни и достаток.

— Но мы даже не знаем были ли те люди каннибалами! — покривился молодой человек. — Да и даже если и так, то можно же было решить все это совсем иначе.

— Как?

Марк встретился с ней взглядом и увидел в ее глазах искреннее желание услышать хоть один довод в пользу его слов.

— Я не знаю, Лин! Но не убивать же всех и каждого! — сказал он несколько мгновений спустя.

— Нас они не убили. — резонно заметила девушка. — Но мы и не угрожали им расправой и не набросились на них с оружием наголо.

— Это вовсе не говорит о том, что им надо было убивать тех людей на дороге. Еще и… искать их лагерь и убивать всех там! — скрипнул зубами Марк, недовольный сложившейся ситуацией.

— Марк… скажи честно — ты хочешь вернуться?

Мужчина вздохнул и покачал головой, не зная ответа. Преимуществ нахождения вне бункера было множество — Лин, наконец, улыбалась, и не натянуто, а искренне и открыто. Ели они сытно и вкусно, а не питались однообразной и скудной пищей. Да и свежий воздух пошел обоим на пользу — оба загорели, стали чувствовать себя гораздо лучше, чем в сером и неприветливом нутре бункера.

Но в бункере остались все его знакомые и друзья, вся жизнь, которую он знал эти пять лет после катаклизма. Он и раньше сомневался в том, стоило ли им сбегать, но теперь и вовсе задавался вопросом правильно ли они сделали, что последовали за Катериной и вышли на поверхность.

— Я не знаю, Лин… — вздохнул, наконец, Марк.

Девушка улеглась поближе и приобняла его одной рукой:

— Знаешь… если ты так хочешь вернуться… — прошептала она, не смотря ему в глаза. — То возвращайся.

Молодой человек напрягся, осознавая что значили ее слова:

— Ты не пойдешь со мной?

— Я хочу остаться здесь. Я поеду с вами к бункеру, чтобы успокоить папу. Я дам вам возможность организовать переговоры. Но потом я уеду обратно в Асгард. Держать тебя рядом насильно я не буду. Если хочешь — возвращайся.

Она закрыла глаза, и Марк не решился ответить ей. Он лежал долгое время молча, но потом опустил взгляд и заметил, что Лин уснула. Будить ее он не стал. Задув свечу на прикроватном столике, он прижал ее к себе и постарался заснуть.

* * *

Полковник Уолкер поднял взгляд от рапортов своих солдат и встретился взглядом с лейтенантом Брандтом. Молодой человек служил в качестве личного помощника полковнику уже на протяжении двух лет и был верным и внимательным парнем, что ценил Уолкер.

— Сэр, верхние уровни освещены и прочесаны еще раз. Проверены даже вентиляционные трубы. Марк Шульц и Лин Шнайдер по-прежнему не найдены. — отрапортовал лейтенант.

— Сколько людей оставили наверху? — спросил Уолкер.

— Двое дежурят у главного входа в бункер на случай, если Лин и Марк вернутся. Еще четверо встали лагерем на верхнем уровне для возможной поддержки в случае вооруженного нападения.

— И никто не задавал вопросов о том, откуда мы можем ждать нападения?

— Нет, сэр. Все исполняют приказы без вопросов.

— Отлично. Свободны, лейтенант.

— Да, сэр. — щелкнув каблуками, парень вышел прочь.

Полковник откинулся на спинку кресла и задумался. Было хорошо, что его люди не спрашивали о причинах их расположения наверху. Но как долго они смогут скрывать факт сумасшествия четверых испытуемых, которые жили наверху, и пропажи двух людей? Жители бункера уже шептались о том, что в морг спустили лишь шесть тел, четверо из которых прошли настолько тщательную аутопсию, что создавалось впечатление о поиске чего-то странного.

Уолкер был первым, кто получил данные о вскрытиях испытуемых. Никаких патологий и нарушений в предоставленных телах эксперт не нашел. Даже после того, как данные и образцы были переданы в биологическую лабораторию, ничего подозрительного обнаружено не было. Что бы ни послужило причиной безумия этих людей — оно никак не было связано с физическим состоянием. Возможно, они попросту свихнулись из-за отсутствия нормального освещения и регулярного человеческого общения.

Мужчина не мог признаться другим главам бункера в том, что боялся отправлять своих людей на поверхность. За пять лет, что они были заперты под землей, полковник привык к ежедневной рутине и ограничениям жизни в бункере.

Но даже если у него и были мысли о поверхности — он предпочел бы иметь отряд верных ему измененных солдат, которые обладали бы регенеративными способностями Р-113, чтобы противостоять опасностям нового мира, который существовал за пределами бункера. Он и сам был бы не против изучать новый мир, если бы только ученые смогли дать ему эти способности.

— Сэр… — раздалось за дверью. — Сэр, подождите!

Дверь распахнулась, и в офис полковника стремительно вошел Шнайдер. Политик был хмур и казался непримиримым, раздраженным и не способным сдержать гнева.

— Черт тебя подери, Уолкер! — взревел мужчина. — Отзови свою шавку! И объясни мне почему ты принял решение разместить солдат наверху без одобрения Совета?

Лейтенант, вбежавший следом за политиком, встретился взглядом с полковником и, получив краткий, спокойный кивок, вышел прочь, закрыв за собой дверь. Уолкер же вздохнул, открыл один из выдвижных ящиков и извлек оттуда два граненых стакана и почти опустевшую бутылку виски.

Жестом махнув в сторону стоявшего напротив кресла, полковник плеснул в оба стакана выпивки и небрежно подтолкнул один из них Шнайдеру. Политик поймал стакан, но уставился на полковника так, словно тот убил всю его семью и смеялся над этим.

— Сядьте, герр Шнайдер. — кивнул в сторону кресла Уолкер.

— Ты объяснишься сейчас же!

Полковник устало пригладил волосы и закинул в горло обжигающее нутро виски. Отставив стакан, он открыл другой выдвижной ящик и нарочито спокойно достал оттуда пистолет и положил его на стол перед собой, оставив руку на нем.

— Герр Шнайдер, сядьте. — повторил мужчина звенящим сталью голосом.

Политик побледнел, осознавая, что полковник Уолкер прямо угрожал ему. Медленно выпрямившись, он выдохнул свое раздражение и сел, схватившись за предложенный стакан с выпивкой.

Несколько долгих секунд царила тишина, а потом полковник дернул головой и покривился:

— Как же мне надоело вечно плясать под дудку Совета. Положение бункера сейчас хуже некуда. У нас заканчиваются ресурсы, инженеры начали все чаще жаловаться на недостаток материалов для починки наших систем. Бункер, раньше считавшийся пригодным для жизни большего количества людей на сроки гораздо более долгие… начал нас подводить. А вы все обсуждаете как решить то, что можно решить очень просто. — проговорил полковник, вновь плеснув себе виски. — Если бы у нас были ресурсы, доступные нашим ученым — мы могли бы делать вылазки на поверхность.

— Там небезопасно. — возразил Шнайдер, дрогнув, когда пальцы военного чуть сжались на пистолете.

— Именно поэтому мне необходимы результаты от ученых. А они тянут с этим! Черт возьми, они даже не экспериментировали над животными! Не говоря уже о попытке повторить регенерацию на людях!

— Может, это невозможно повторить.

— Не верю. — бровь полковника дернулась. — Я думаю, они уже нашли выход. Но не хотят делиться им с нами.

— С чего ты взял? — раздраженно фыркнул Шнайдер, вновь ощутивший поднимавшееся в нем недовольство.

— А ты как будто не заметил? — спокойно глотнул виски Уолкер.

— Не заметил что?

— Кулагин. Наш дорогой одаренный ученый Леонард Кулагин… — на лице военного возникла мерзкая усмешка. — Тебе не кажется, что он слишком быстро поправился после своих ранений?

— Он все еще в коляске!

— После такого количества ножевых ранений он должен валяться в постели и не вставать еще недели две. Уж поверь, дружище, я видел раненых ножом. Они очень долгое время восстанавливались. И то были крепкие парни, которые служили не один год под моим началом! А тут какой-то хлюпик ученый встал с койки, едва прошла неделя после его пробуждения от комы! Подозрительно, не находишь?

Шнайдер отвел взгляд, размышляя над его словами, и вдруг поймал себя на мысли, что полковник был прав. Что-то в чудесном выздоровлении ученого не сходилось.

— Ты хочешь сказать, что они сделали это? — прошептал политик, встретив взгляд полковника. — У них есть… сыворотка бессмертия?

Уолкер расплылся в широкой, довольной улыбке.

* * *

Отряд был многочисленным — помимо конных воинов, которые охраняли поклажу, среди их группы было шестеро тяжело нагруженных вьючных лошадей. В тюках и сумках было все, начиная от сыровяленого мяса, рыбы и травяных сборов для чая, до клеток с курами и нескольких бочонков медовухи. Четверо коз шли на привязи рядом с одной из лошадей.

Марк смотрел на это обилие припасов, которыми были готовы поделиться северяне, и дивился тому, что они так легко решили помочь тем, кого они не знали. За те дни, что он провел среди них, Марк так и не стал доверять им. А вот Лин явно доверяла и совсем не желала покидать поселения.

Но покинули Асгард они вместе. Лин ехала позади него на Танке и весело улыбалась, дразня его, что он вот-вот станет как викинги прошлого, на которых так сильно походили асгардцы.

Время от времени Марк ловил себя на мысли, что улыбался. То ли ему было приятно слышать ее болтовню, то ли мысль о возможной жизни на поверхности не была такой уж невероятной.

Дорога обратно до города была долгой — скорее, из-за медленно передвигавшихся лошадей, нагруженных тяжелой поклажей. Но этот путь был достаточно приятным и легким, так как погода стояла ясной, а в пути не было никаких непредвиденных обстоятельств, которые могли бы их задержать.

Наконец, они достигли места назначения и Марк провел их сквозь здание, под которым находился бункер. В виду наличия лошадей, им пришлось вскрыть запертые ворота подземной парковки, чтобы не травмировать животных в узких проходах и на крутых лестницах.

Спустившись, они обустроили лагерь у одной из дверей, ведущей в подсобные помещения, через которые можно было попасть в бункер, и провели ночь отдыхая после долгой дороги.

Когда наступило утро, Марк и Лин показали выделенным им сопровождающим путь до входа в бункер. Впервые за всю дорогу Марк искренне радовался, что его сопровождало всего пятеро воинов Асгарда. При чем Бьорн настоял на том, чтобы он взял с собой один из бочонков медовухи в качестве дара.

Оказавшись перед тяжелой дверью, Марк и Лин на несколько мгновений застыли перед ней, словно не решаясь открыть ее. Однако, переборов себя, Марк коснулся запирающего механизма, но почти сразу молодой человек ощутил, как тот дрогнул до того, как он начал открывать дверь.

Шагнув назад, Марк смотрел на крутящееся колесо, отпирающее дверь, а потом поднял взгляд на скрипнувшую дверь, медленно открывающую его взору освещенный масляными лампами коридор. У двери стояли двое вооруженных мужчин, хмуро смотрящие на Марка, стоявшую позади него Лин и их сопровождающих.

— Сообщите моему отцу, что я вернулась! — неожиданно властно приказала военным Лин.

Те переглянулись, и один направился прочь. Второй жестом указал пришедшим не двигаться с места.

Часть 3

* * *

Ожидание было достаточно продолжительным. Но, наконец, в тусклое освещение коридора шагнул высокий, грузный мужчина с начинающей лысеть макушкой немного растрепанных тусклых седеющих волос.

— Папа! — Лин протиснулась сквозь военного и пробежала по коридору, прыгнув на шею своего отца.

Тот, расплывшись в улыбке, крепко прижал дочь к своей груди, радуясь, что она, наконец, нашлась. На несколько долгих мгновений они не обращали внимания ни на что, полностью забыв о том, что рядом были люди. Наконец, мужчина шагнул назад и осмотрел дочь, словно желая удостовериться, что на ней нет ни царапины после ее приключений на поверхности.

— Папа, я хочу познакомить тебя с теми, кто помогал мне все эти дни! Они замечательные люди! Вот увидишь! — радостно тараторила она, потянув отца к входу в бункер.

Стоило им подойти, как Бьорн изобразил легкий поклон:

— День добрый!

— Это Бьорн! — представила отцу ярла Лин. — Он возглавляет целое поселение выживших! Ты себе не представляешь как там красиво!

— Поселение? — политик удивленно поднял кустистые брови.

— Мы назвали его Асгард. — с улыбкой ответил Бьорн. — Решили сделать все по образу викингов, вот и название родилось соответствующее.

Отец Лин растерянно осмотрел прочих, спокойно стоявших позади.

— То есть вы не христиане? — осторожно поинтересовался он.

Марьяна не удержалась от смеха:

— Мир сгинул от катастрофы, а вам больше интересно веруем ли мы в христианского бога?

Лин примиряюще сжала предплечье отца:

— Разве не все равно во что они верят, если люди они хорошие и добрые? — спросила она.

— Да, действительно. — торопливо схватился за предложенный выход политик. — Что это я… простите, прошу. Я немного… закостенел в плане общения с новыми людьми.

— Мы не держим обид на такое. — уверил его с улыбкой Бьорн.

Стоявший молча Марк переступил с ноги на ногу и политик обратил на молодого человека свое внимание:

— А вы, должно быть, тот самый храбрец, который спас мою дочь от нападения Сэма и Кэссиди?

— Да, сэр. — кратко отозвался Марк, чувствуя себя неуютно и не желая рассказывать как именно Лин оказалась в темноте верхних уровней.

— Я безмерно рад, что вы оказались рядом с ней в тот момент.

Не зная как ответить на эти слова, Марк решил промолчать.

— Папа, я рассказала им о том, что мы можем наладить сотрудничество. Они могут помочь нам с припасами, а мы сможем найти что-то, что можно дать взамен. — Лин улыбалась, но Марьяна заметила, как девушка напряглась.

— Сотрудничество, говоришь… — ее отец осмотрел северян и отметил бочонок, стоящий у ног Бьорна. — Припасы?

— Она рассказала, что у вас достаточно скудное меню, что не может быть хорошим фактором, влияющим на мораль проживающих под землей. — отозвался Бьорн. — Мы привезли с собой вяленое мясо и рыбу, овощи и фрукты, а так же хотим предложить вам пару коз, чтобы у вас появилось молоко.

— И куры, папа! Они привезли кур! Мы сможем снова делать омлет! И не ту гадость из порошка, а самые настоящие куриные яйца! — Лин, казалось бы, была на седьмом небе от счастья. — А еще у них есть чай! И мед!

Политик замялся, размышляя над заманчивой перспективой вновь начать питаться как следует, а потом улыбнулся:

— Что ж, предложение весьма интересное. Однако, боюсь, мне нужно вынести его на обсуждение на встрече Совета, чтобы мы могли дать какой-то определенный ответ.

— Я все понимаю, герр… — Бьорн чуть приподнял брови в немом вопросе.

— Ах, да, простите, я не представился! — поправляя галстук, политик чуть поклонился в ответ. — Виктор Шнайдер.

— Возьмите хотя бы бочонок медовухи, как символ доброй воли, герр Шнайдер. — Бьорн поднял тот с пола и протянул бочонок Марку.

Молодой человек оглянулся на политика, и увидел, как тот кивнул. Забрав бочонок, Марк кивнул Бьорну и направился в сторону Лин и ее отца.

— Вам придется немного подождать здесь, пока я подниму этот вопрос на Совете. Долго это не займет.

— Хорошо. Мы подождем здесь.

Шнайдер кивнул еще раз и направился прочь, а его дочка принялась рассказывать ему о том, что видела на поверхности, и как замечательно было ощущать солнце и ветер. Марк — мрачный, как туча — следовал за ними молча.

* * *

Марьяна потянулась, подумала немного, и достала из сумки на поясе яблоко. Обнажив охотничий нож, она принялась разрезать яблоко на дольки.

Андрей заметил расширившиеся глаза двух охранников.

— Марь, не смущай военных. — сказал он женщине.

Та подняла взгляд на него, а потом посмотрела на сглотнувших слюну военных на входе в бункер. Проследив за их взглядами до яблока в своих руках, женщина усмехнулась и шагнула к ним, протягивая фрукт:

— Хотите?

Военные переглянулись, бросили взгляд через плечо на пустой коридор, и, недолго думая, шагнули к ней, схватив по дольке и тут же отправив их в свои рты. Почти сразу их лица расплылись в довольных улыбках, и мужчины зачавкали от удовольствия.

Взятого оказалось слишком мало, чтобы насладиться вдоволь, но стоило им открыть глаза, как они увидели стоявшую перед ними с улыбкой Марьяну, протягивающую им оставшиеся две дольки яблока. Смущенные мужчины с благодарными кивками взяли и их, радуясь такому простому, но невероятно сочному и вкусному угощению.

Бьорн усмехнулся лицам военных и достал сверток с вяленым мясом:

— Если хотите, можем поделиться вяленым мясом и ягодной настойкой. — предложил он, раскрывая ткань и показывая длинные ароматные палочки мяса, покрытые специями.

Один из военных шагнул чуть ближе:

— А это правда? Что мир не сгорел?

— Смотря что считать сгоревшим… — пожал плечами Бьорн. — Крупные города заброшены и местами разрушены. Но люди еще живы… не все, конечно, да и то…

Второй военный дернул подбородком и оглянулся за спину, проверяя, что никто их не слушает:

— Нам пять лет говорили, что наверху никого не осталось.

— Преувеличивали. — Марьяна откусила кусочек вяленого мяса. — Это привычное дело для политиков и главнокомандующих прошлого.

Бьорн протянул две палочки вяленого мяса охранникам и те взяли угощение. Откусив по небольшому кусочку, оба спрятали мясо в карманы — на потом.

— Думаю, ваши руководители сами не знали, что творилось все эти годы на поверхности. — Бьорн пожал плечами.

* * *

Бочонок с медовухой забрали два ассистента ученых — Марк сразу понял, что содержимое будут проверять самым тщательным образом на все, что им придет в голову. Возможно, даже если питье и будет безопасным, оно даже не дойдет до обычных жителей бункера, осев в граненых стаканах сидящих в Совете и их приближенных.

Самого же Марка сопроводили в одну из комнат на первом из освещенных этажей бункера. Он успел отметить, что Лин так же завели в одну из подобных — только дальше по коридору.

Некоторое время он ждал в одиночестве — только лишь затем, чтобы к нему явились двое врачей и сняли с него показатели — сначала счетчиком Гейгера, а затем счетчиком электромагнитных полей. После этого ему замерили кровяное давление и взяли образец крови на анализ. Одна из медсестер даже выдернула из его головы пару волосков, сунув их в пробирку и быстро подписав.

Не сопротивляясь этому, Марк размышлял о том, что могло ждать его после. Если он окажется зараженным какими-то излучениями или токсинами — то его могут оставить в этой комнате на карантин. Лин, впрочем, явно ждала подобная участь, хотя ее родство с политиком, являвшимся членом Совета, могло дать ей более комфортабельные апартаменты для карантина и более приятное времяпрепровождение.