Бесплатный фрагмент - Призыв времени

Революция и война

В большом дыму и полночи и полдни,

А я хочу от дыма их избавить,

Ты только все, пожалуйста, запомни, Товарищ память…

/из песни/

Что такое революция? В толковом словаре русского языка времен СССР (1975 г.) это понятие определяется так: «Коренной переворот в жизни классового общества, проявляющийся в свержении старого общественного строя и установлении нового, прогрессивного строя».

Достаточно объективное определение, дающее полноценную пищу для размышлений. Слово «прогрессивный» здесь упоминается не случайно и имеет явно благопристойное звучание. Тогда как слово «свержение» употреблено без тени сожаления и сомнения в правильности совершающегося события. Но это то, что подразумевается революционной большевистской пропагандой, «единственно верной» государственной идеологией, которая просуществовала от октября 1917 до падения СССР.

Само же по себе это определение, повторюсь, достаточно объективно. Это сегодня мы понимаем, что революция несет с собой достаточно много «пены», если не сказать откровенно — зла. И слово «свержение» воспринимается нами скорее негативно. И это естественно, потому что это слово имеет синонимы — «насилие» и «агрессия».

А вот что касается слова «прогресс», то с этим все гораздо сложнее. Выражаясь штампом времен СССР, «все прогрессивное человечество» относится к этому фактору нашего существования если не однозначно благожелательно, то, скорее, положительно. И уж, во всяком случае, с «пониманием»: «Прогресс остановить нельзя!». И это, опять-таки, общепринятый штамп. А мышление штампами — признак несвободы.

Для того, чтобы в этом разобраться, давайте более тщательно исследуем феномен революции. Благо что многие из нас имеют опыт жизни в СССР, в стране, которая была «плотью от плоти» и (что более характерно) «кровью от крови» грандиознейшего революционного переворота, потрясшего весь мир.

За основу нашего исследования мы возьмем классическое, наиболее известное определение революционной ситуации, в котором «низы» не хотят жить по-старому, а «верхи» не могут управлять по-старому. То есть, тут два фактора: 1. Неудовлетворенность существованием подавляющего большинства населения страны и 2. Неспособность властьпридержащих эту власть удерживать в сложившихся новых условиях.

Неудовлетворенность «низов» была всегда в известной нам истории. И свершавшиеся революции и революционные перевороты отнюдь не улучшали их существование. Скорее наоборот. Их просто грубо использовали отдельные волевые выскочки, выдвиженцы, преисполненные гордыни лидеры революции в своих, как правило, корыстных или честолюбивых целях. Чтобы самим попасть «из грязи в князи», чтобы уже самим попирать «народное быдло». И за это они готовы были драться между собой как пауки в банке. Были ли то сподвижники Робеспьера, Ленина (задавившие эсеров и меньшевиков) или Сталина, все это лишь частности той закономерности, которая называется «революция».

Сама революционная идеология — это ложь, прежде всего для «низов», чтобы, прельщая их «светлым будущим», использовать их как орудие государственного переворота, захвата и удержания власти. А там «хоть трава не расти, хоть хлеб не роди». И «тюрьма народов», как называли радетели революции Российскую Империю, оказалась просто курортом по сравнению с той системой, которая сложилась при власти «отца народов» Сталина.

Коммунизм СССР достиг апогея «хорошей жизни» в правление Брежнева, когда большинство трудового народа уже могло позволить себе «нажраться от пуза» хотя бы по праздникам. И «нажирались». Масштаб алкоголизации населения четко свидетельствовал о том, что неудовлетворенность существованием «низов» никуда не делась. Они, по сути, так и остались рабами, обманутыми посулами «светлого будущего». Лучше всего эту ситуацию охарактеризовал духовник нынешнего патриарха Московского и всея Руси Кирилла старец Илий: «Коммунизм расшифровывается так: „кому низ?“» [«АиФ» №1, 2017].

Эта вечная неудовлетворенность стала главной причиной развала СССР. Именно эта, так сказать, субъективная составляющая стала главной в ряду объективных факторов крушения империи коммунизма. Даже несмотря на то, что большинство населения накануне высказалась на референдуме за сохранение Союза. Что явилось, в общем-то, отражением естественного страха нового, неизведанного пути.

Никакого противоречия, на самом деле, в этом нет. Здесь можно привести аналогию с недавними событиями на Украине. Если бы был возможен и имел значение референдум в Киеве и Западной Украине по вопросу сохранения Крыма в составе Украины, то можно не сомневаться, что население высказалось бы «за». Но никто ведь не бросился с оружием в руках «воевать Крым» после его присоединения к России. А это четкое свидетельство того, что патриотизмом со стороны украинцев здесь, как говорится, и не пахнет. Они в глубине души отдают себе отчет, что это не их.

Мощная трещина в фундаменте СССР обозначилась уже в 80-е годы, когда «железный занавес» стал почти прозрачным благодаря, главным образом, «их радиоголосам». До «совков» стало доходить, что «нажираться от пуза», оказывается, возможно не только по праздникам. А вовсю «процесс пошел» уже с приходом Горбачева и развалом берлинской стены. То есть, за несколько лет до беловежских» подписантов».

Революция в виде «диктатуры пролетариата» и «власти трудящихся» оказалась несостоятельной. Для подавляющего большинства людей эта ложь оказалась очевидной. Справедливости ради надо сказать, что в советской системе было кое-что достаточно ценное. Да, общество было и оставалось тоталитарным, насквозь пронизанным революционной коммунистической идеологией. Но уже в последние пару десятилетий существования СССР этот тоталитаризм был отчасти закамуфлирован, а отчасти сглажен, смазан, размыт. Чудовищная карма периода ленинско-сталинского геноцида и доносительства была во многом искуплена испытаниями Великой Отечественной войны. А в последующих поколениях советских людей вновь стали проявляться генетически заложенные лучшие качества духа славянских наций. Этому способствовал и, как это ни парадоксально, так называемый моральный кодекс строителей коммунизма, имевший статус духовного ориентира советского общества. Идеология «верхов» должна была выглядеть респектабельно, и в их среде не смогли придумать ничего лучшего, чем взять за основу этого кодекса… Христианские заповеди. Этот документ имел как бы формальное значение. Мало кто воспринимал его всерьез, как, впрочем, и Конституцию, Основной Закон СССР. Тем не менее, это устраивало всех, придавало стабильность обществу и относительную «уверенность в завтрашнем дне».

Однако, более честным, правдивым и справедливым было другое — критика системы капитализма. Хотя она и являлась неотъемлемой частью коммунистической идеологии и идеологической войны с Западом, необходимой составляющей советского варианта революции, тем не менее она выявляла действительные язвы и пороки системы капитализма. Коих, не смотря на всю привлекательность этой системы для поздних «совков», не могло не быть. И всей этой мути мы по горло нахлебались на осколках СССР в лихие 90-е.

По большому счету, между капитализмом и так называемым социализмом разницы нет. Социалистическая революция — это доведенное до абсурда продолжение буржуазной революции. Принципиальное отличие якобы в том, что при капитализме основные средства производства в государстве сосредоточены в руках относительно малого количества частных собственников. Тогда как при социализме они являются общенародной собственностью. Вот этот последний постулат коммунистической пропаганды (как и все, что касалось внутренней политики СССР) оказался ложью. Равенство в понятиях «все вокруг колхозное» и «все вокруг мое» допускалось только в песнях. На деле те же колхозы принадлежали государству, как и вся «общенародная» собственность. Но что такое государство? Государство не безлико. Оно представлено, прежде всего, первыми лицами, потом вторыми, третьими и т. д. То есть, номенклатурой. Главными кадрами. «Кадры решают все», — говорил Сталин. И был прав. Они все и решали. Прежде всего их волновал главный вопрос — как не обидеть себя, свои семьи, свои кланы. И не обижали. То есть, при малейшей возможности обращали «общенародную» собственность в свою, «кровную», ничем не отличимую, по сути, от частнокапиталистической. Сталин сам «позаботился» о том, чтобы идейные ленинцы, революционеры-бессребреники не путались под ногами. Мумию Ленина в мавзолее и революционные идеалы оставили для того, чтобы дурить головы народу. А среди номенклатуры закономерно возобладали весьма приземленные настроения.

Тащить «в свою пещеру» все, что плохо лежит, в принципе, желание естественное. «Шкурное» чувство частной собственности заложено в натуре человека. А был ли ты первым секретарем одной из азиатских ССР, на «шалости» которого Сталин закрывал глаза, был ли ты руководителем «народной» Румынии Чаушеску (имевшим дворцы и богатства, которым могли бы позавидовать некоторые короли и принцы) или каким другим «ответственным» кадром — это уже второстепенные вариации.

В любом случае и «верхи», и «низы» занимали свое положение. А, значит, между капитализмом и социализмом принципиальной разницы нет.

Первая мировая война и революционные потрясения не образумили Европу. Желание лучшей жизни за чужой счет не рассеялось за полтора десятилетия, прошедшие от заключения Брестского мира. «Низы» Германии жаждали получить, наконец, светлое будущее. А правившие «верхи» не смогли ничего противопоставить агрессивным обещаниям Гитлера это будущее предоставить. Национал-социализм стал как бы запоздалым продолжением германской революции. И типичной разновидностью социализма.

Всякая революция — это этап, очередной апогей бездуховности. И жуткий эксперимент дьявола в создавшихся «благоприятных» условиях.

А обстановка в Европе первой трети XX века была настолько благоприятна, что дьявол сумел реализовать одновременно две модели социализма, расположенные практически бок о бок, разделенные всего-то границами одной страны. И если в СССР восторжествовал социализм с коммунистической идеологией, то по другую сторону Польши он имел «ореол» национального превосходства. По замыслу дьявола эти две системы должны были схлестнуться в смертельной схватке. И та, которая окажется сильнейшей, должна была распространить свое влияние на весь мир.

Без страшных жертв, как мы знаем, не обошлось. Но, слава Богу, фашизм был сломлен. А коммунистическое влияние не продвинулось физически дальше половины Европы. И идеологически уже не имело прежней силы. Оно пользовалось успехом только в странах так называемого Третьего Мира. Впрочем, ставка темных сил снова была сделана на противостояние двух систем, двух мировых империй зла — СССР и США. Это противостояние, не раз грозившее гибелью всему человечеству, Божьей волею обрело некую трансформацию. Что дает надежду на разумный исход и продолжение жизни на Земле.

С «низами» как будто все ясно. Они никогда не удовлетворены и не могут быть удовлетворены. Потому что всегда были и остаются рабами. А что же «верхи»? Почему они не могут удержать систему, которая, казалось бы, удовлетворяет их полностью? Потому что в этой системе всегда есть вторые, которые жаждут стать первыми. А также третьи, четвертые и т.д., которые всегда желают встать повыше в иерархической паразитической пирамиде управления-угнетения. Отсюда интриги, перевороты, революции. И войны, как самый мощный и масштабный способ перемен.

Войны — главная движущая сила известной нам истории. Но они, как правило, возникают не по прихоти того или иного лидера государства или сообщества людей. Войны подготавливаются и вызревают. Как, впрочем, и революции. Хотя, конечно, роль лидеров во многом имеет определяющее значение. Помните ленинское: «Вчера было рано, а завтра будет поздно.»?

Если рассматривать войны и революции в масштабах, когда менялся государственный облик континента и мира, то здесь уже выявляется четкая закономерность. И эта закономерность как бы двулика и двуедина. Во-первых, войны и революции вызревают. Во-вторых, войны и революции тесно взаимосвязаны: они происходят друг от друга и неотделимы друг от друга.

Что значит «вызревают»? Чтобы в этом разобраться, давайте вспомним учение более «крутого» революционера, чем Сталин, ну, после Ленина, разумеется. Таковым был Лев Троцкий. И Сталин это понимал, за что и организовал ему, наконец, удар ледорубом по голове. Так вот, важнейшей составляющей учения Троцкого был постулат о перманентности (т.е., непрерывности) революции. То, что «неожиданно» случается в виде государственных переворотов и даже смены общественно-экономических формаций, на самом деле достаточно долго готовится. И «заговорщиками», и как бы само по себе вызревает. И главной причиной этого является постоянное изменение производственных отношений. Более просто и более верно это называется словом «прогресс». Прогресс, по сути, это и есть мировая перманентная революция. А то, что проявляется в виде мощных социальных потрясений, есть реализация закона перехода количественных изменений в качественные.

Первобытно-общинный строй, рабовладельческий, феодальный, буржуазный, социалистический — вот та цель смены общественно-экономических формаций, известная нам еще со школьной скамьи. Но, на самом деле, все не так просто.

Менее всего мы знаем о первобытно-общинном строе. Племена пещерных людей, охотящихся на мамонтов — вот то убогое «классическое» представление, которое напрочь застряло в наших головах. Это иллюзия. Подтвержденная, тем не менее, раскопками и предоставлением «вещдоков» в виде орудий и предметов быта каменного века. Да, подобные племена были. Но не их отдельные разрозненные стойбища составляли основу цивилизации первобытно-общинного уклада жизни. Контрдоказательством может служить хотя бы существование так называемых диких племен в Новой Гвинее, Африке, Австралии, островах Океании еще и в наше время. А на территории стран нынешних славянских народов наши древние предки жили в цивилизации Ведическая Русь.

А поскольку современные историки предпочитают относить это «белое пятно» к первобытно-общинным отношениям, то получается, что в течение многих веков параллельно существовали две общественно-экономические формации: первобытно-общинная и рабовладельческая. Потому что Ведическая Русь была современницей Древнего Рима. И в этой связи возникает резонный вопрос: как могло случиться, что мощнейшая рабовладельческая империя, охватившая весь Европейский континент (и не только) в период своего расцвета, не осуществляла попыток «блицкрига» на богатейшие восточные земли наших предков? А вместо этого предпочитала вести тяжелые войны с непосредственными соседями, на порядок более сильными, чем «первобытные племена» востока? Это вопрос №1, вопрос «на засыпку» для историков. Разумный ответ на этот вопрос есть. Его можно найти только у одного писателя — Владимира Мегре.

На самом деле вся эта «четкая» градация общественно-экономических формаций весьма условна. А вся известная нам история от Древнего Египта, Урарту, Вавилона, Древних Афин и Древнего Рима вплоть до наших дней — это все различные модификации рабовладельческого строя. При этом так называемый социалистический строй (вопреки тому, что многим из нас внушали в бывшем СССР), пожалуй, один из наиболее, если не самый махровый образец рабства. Взять, например, хоть ленинско-сталинский период правления, хоть что-нибудь более экзотичное. Что «культурная революция» Мао Цзэдуна, что «красные кхмеры» Пол Пота, что африканский правитель-людоед взасос целовавшийся с Брежневым… Все это достаточно типичные проявления социализма, стоящие в одном ряду с национал-социализмом Гитлера.

Можно сделать вывод, что социализм — это крайняя форма перманентной революции. Это та «надстройка» (по классическому определению), которая оторвалась от «базиса». Это «крыша, которая съехала» с буржуазного долгостроя. Это «зашкалившая» революция, доведенная до абсурда.

Если уж и говорить о «социализме с человеческим лицом», то здесь можно привести пример социального устройства Швеции или Норвегии. Хотя и там все достаточно далеко до истинного благополучия. Но уж во всяком случае ясно, что более-менее «нормальный социализм» не имеет ничего общего с социалистической революцией. И что чем дальше любые революции и войны во времени и пространстве, тем лучше.

Вернемся, однако, к «верхам» и прогрессу. Перманентная революция, или прогресс, постоянно поддерживает динамические (и демонические) условия революционной ситуации. «Низы», как мы выяснили, недовольны всегда, и всегда готовы на бунт, бессмысленный и беспощадный. Как и полагается рабам. А «верхи» пытаются удержать рабов в узде, так же, как и власть над нижестоящими в паразитической пирамиде. И, кроме того, отстоять эту власть перед угрозой государству извне. Зачастую провести четкую грань между такой внутренней и внешней политикой невозможно: внутренние интриги очень часто оказываются следствием внешних поползновений. В этих условиях «верхи» вынуждены неустанно совершенствовать как внутренний аппарат госбезопасности, так и армию. А это необходимость решения таких проблем, как достаточные людские резервы, надежность экономики и более совершенное оружие. Последняя проблема всегда была наиважнейшей как для военного дела, так и для общей силы государства, его авторитета.

С древних времен военная наука играла большую и, с течением времени, все бОльшую роль в государстве. Даже период средневековья, когда доминировала инквизиция, не был исключением в этом отношении. А правилом было то, что ученые, носители новых прикладных знаний, поддерживались и поощрялись государством. Прежде всего потому, что вносили свой неоценимый вклад в государственное военное дело. От Аристотеля до фон Брауна, Курчатова, Калашникова и Алферова. Да, даже, казалось бы, сугубо мирные разработки, существенно совершенствующие какие-то технические возможности, тут же непременно берутся на вооружение и в прямом смысле этого слова. Чаще же получается наоборот: потребности военного дела стимулируют выход общества на новый технический уровень. Наиболее яркий пример — Интернет, который, как известно, «родился» в Пентагоне.

Стало быть, потребность убивать является главной причиной прогресса. А более высокий уровень прогрессивного развития государства провоцирует (искушает) его лидеров на агрессию, захватнические войны. Тем более, что, при обострении конкуренции в высших эшелонах власти, лидеры государства видят в войне наиболее эффективный способ удержания этой власти. Перманентная революционная ситуация порождает войны, а войны стимулируют прогресс через совершенствование оружия и борьбу за власть. Войны, стало быть, в свою очередь порождают революции, как в технике, так и в обществе.

Вообще, вся известная нам история — история войн на фоне перманентной революции. А социальные революции вполне укладываются в определение «местных» войн различного масштаба, войн внутригосударственных. Без насилия и крови там не обходится.

Государственный переворот отличается от революции тем, что в нем не задействованы «низы». «Низы» ставятся перед фактом. Но и тут редко обходится без крови. Во всяком случае, смертельная опасность для вовлеченных в борьбу за власть лидеров, как правило, всегда присутствует. Для примера можно вспомнить обстоятельства прихода к власти Петра I, Екатерины II, Александра I, а также убийство Кеннеди в США, ГКЧП в СССР. «Гуманное» смещение Хрущева является исключением из правила. В любом случае, «верхи» вынуждены считаться с мнением «низов», тщательно его формируют. Это всегда требует лживого обоснования, будь то «смерть от внезапного приступа», «неспособность по болезни» или «злоупотребления» и «несовместимый со статусом волюнтаризм».

ГКЧП и, спустя пару лет, обстрел Белого Дома и кровавые столкновения в Москве — это попытки реванша социалистической революции. Они стали возможны «благодаря» тому, что коммунистическая идеология в «низах» все еще имела значительный вес.

«Классический социализм» — система в любом случае обреченная. Резкое ограничение частной собственности со стороны государства требует постоянного идеологического давления (лжи), переходящего, подчас, в прямое насилие (страха). Такая система не может существовать слишком долго.

При Хрущеве, который уже, казалось бы, дал народу жить, не обошлось без расстрела рабочих в Новочеркасске. О «психотерапии» в период правления Брежнева мы также узнали много позже. Социализм не может существовать без насилия. К середине 80-х в СССР он уже дышал на ладан вместе с последними генсеками. Хотя Андронов еще пытался как-то «закручивать гайки», управлять по-старому уже было невозможно. «Их радиоголоса» сделали «железный занавес» прозрачным, идеологическая война Западу была проиграна. Это закономерно привело к подписанию смертного приговора социализму в Беловежской пуще.

Обреченность социализма как системы вовремя разглядели в Китае. И обратились к более стабильной, проверенной временем «враждебной» системе. Отделавшись лишь «каплей крови» на площади Тяньаньмэнь. При этом умудрились оставить прежнюю идеологию в качестве государственной, тем самым «сохранив лицо» власти.

В этом контексте Куба выглядит исключением из правила. Ибо на протяжении многих десятилетий сохранила не только лицо, но и устои социализма. Главную роль в этом сыграли два фактора. Во-первых, мощная поддержка СССР с первых же дней кубинской революции и на протяжении нескольких десятилетий. В эти годы на Кубе было все, что было и в СССР, за исключением снегоуборочных машин, разумеется. Во-вторых, это феномен Фиделя Кастро как классический пример роли личности в истории. Его незаурядные лидерские, волевые качества при полном отсутствии культа личности сделали эту фигуру, его образ руководителя в глазах народа незаменимым и безальтернативным. Плюс его фантастическая «заговоренность» от покушений. Ну, полное олицетворение фразы — «смелого пуля боится, смелого штык не берет!». Какую лепту в этот образ внесла фантастическая неуклюжесть американских спецслужб, это уже второй вопрос. Фидель ушел, теперь уже совсем. И социализм на Кубе долго не задержится. В любом случае, он проживет меньше, чем СССР.

Затронутый нами вопрос о спецслужбах достаточно интересный. Это важнейшая составляющая госбезопасности и, стало быть, удержания власти «верхами». Их роль в судьбах революций и войн переоценить трудно, как в плане достижений, так и в смысле провалов и недоработок.

Достаточно медвежья нерасторопность американских «джеймсбондов», судя по всему, сохраняется и поныне. Широкая возможность подкупов и применение пыток — это одно. Но ведь главное, как водится, это умение работать головой и ответственность за дело, основанная далеко не только на финансовых интересах. Захват Саддама Хусейна, превратившегося, по сути, во всеми брошенного бомжа и ликвидация Бен Ладена, напрочь забывшего о конспирации, могут быть зачислены в актив американских спецслужб с большой натяжкой. Сноудена им, конечно, не достать. Им далеко до Израильского «Моссада», профессионально ликвидировавшего достаточно большое количество нацистов по всему миру уже после Второй Мировой войны. Возможно, с приходом Трампа им удастся выправить ситуацию в сотрудничестве с Израилем. Пока же и до уровня НКВД они не дотягивают. Не говоря уже о российских спецслужбах.

Эффективную деятельность последних мы имели возможность наблюдать во время чеченской кампании после завершения основных военных действий. За относительно короткое время один за другим были уничтожены практически все лидеры чеченского национал-социализма, имена которых у многих из нас еще на слуху. В Чечне главная «зачистка» началась с ликвидации «вождя», который был вычислен и успешно накрыт российской боевой ракетой.

В конце апреля 1945 года начался завершающий этап освобождения Германии от фашизма. Период «охоты» на представителей нацистских «верхов» начался как бы со смерти фюрера. Его гибель и сожжение тела возле здания рейхсканцелярии, на самом деле, оказались инсценировкой. Достаточно грубой по сегодняшним меркам, но достаточно эффективной на то время. Позволившей притупить общественную бдительность и снизить активность того же израильского «Моссада». Есть достаточно убедительные данные о том, что Гитлер еще десятилетия после войны жил в Аргентине [об этом в ряде публикаций «АиФ» сообщалось несколько лет назад]. Умер он в 1964 году, благополучно пережив Сталина на 11 лет.

Сталинские спецслужбы оказались более профессиональными, чем гитлеровские. Об этом свидетельствуют события, получившие в истории название «Тегеран-43». К тому же, как известно, на Гитлера было-таки совершено покушение, едва не стоившее ему жизни. Со Сталиным таких «проколов» не было. Тем не менее, Сталин то умер, так сказать, не своей смертью. Хотя покушение на него как на революционного лидера было явлением закономерным. Недостраховался, понизил с годами уровень бдительности. Чем и воспользовалось «второе лицо», как раз и отвечавшее за эту самую безопасность.

Историческая схватка «красного» и «коричневого» социализма за мировое господство напоминает грызню крысиных полчищ. Здесь не имеется в виду Великая Отечественная война. Хотя она и была выиграна «под руководством партии», но решающим фактором этой Святой Победы был процесс национального освобождения. Месть иноземным захватчикам за сожженные родные хаты.

Имеется в виду другое: противостояние двух практически идентичных тоталитарных сатанинских систем. Вот эта борьба и ассоциируется с нашествием крыс, несших с собой бациллу чумы, некогда чуть не погубившую всю средневековую Европу. То страшное бедствие было вызвано распространением черных крыс. Впоследствии они были вытеснены серыми крысами, пасюками, (также являющимися переносчиками многих опасных болезней) не менее агрессивными, но более хитрыми и сильными.

Социализм сегодня, в его наиболее классическом виде, остается пока в КНДР. Все при нем: и мощное идеологическое давление в виде учения чучхе, и «железный занавес», и просачивающиеся сквозь него редкие сведения о подавлении инакомыслящих, вплоть до физической расправы. И, конечно же, форсирование современных вооружений, прежде всего атомного оружия. Классический социализм не желает сдаваться без боя. Он уподобился крысе, загнанной в угол и изготовившейся в последнем броске впиться зубами в морду терьера.

Итак, наш вывод однозначен: революция и война неотделимы друг от друга. Как сиамские близнецы. В этой связи вспоминаются строки революционного поэта В. Маяковского из его поэмы «В. И. Ленин»:

«Партия и Ленин — близнецы-братья

Кто более матери-истории ценен?

Мы говорим Ленин, подразумеваем — партия,

Мы говорим партия, подразумеваем — Ленин.»

В этом ключе можно сказать, что революция и война — сестры-близнецы. Эдакие стервы-мегеры, когда присутствие одной из них если и не гарантирует приход другой, то, во всяком случае, подразумевает.

Войны — главный стимулятор и питательная среда для научно-технической революции, прогресса. А научно-технический прогресс, как мы помним, провоцирует «верхи», озабоченные удержанием власти (в виду угроз «местных» революций, переворотов и угроз со стороны соседей), проводить упреждающие удары и развязывать войны.

Да и сам прогресс в его, так сказать, мирном проявлении на самом деле есть не что иное как завуалированная война. Типа вышедшего из-под контроля «мирного атома». Своим неявным, не бросающимся в глаза, но непрерывно происходящим перманентным действием собирающий значительно бОльшие человеческие жертвы, чем происходящие за этот же период войны явные. А роль «пушечного мяса», как всегда, отводится «низам».

Это убийственное непрерывное влияние происходит через:

— пронизывающее все места нахождения людей (особенно в домашней обстановке) электромагнитное излучение;

— перенасыщенные всевозможной химией жилища и предметы быта;

— выбросы выхлопных газов автомобилей;

— выбросы труб (в том числе сточные воды) объектов индустрии;

— потребление «мертвой воды» (не из живых природных источников) ввиду повсеместного загрязнения вод либо минеральными удобрениями, либо стоками животноводческих ферм или тех же объектов индустрии.

— насыщенные искусственными добавками продукты питания, очень часто сами излишне переработанные и рафинированные (в которых убиты или выброшены полезные компоненты);

— всевозможные наркотики, из которых наиболее распространены алкоголь, табак, сахар, всевозможные поджарки, копчености и пр.;

— из т. н. нематериальных зависимостей — компьютерная, смартфонная и т.д.;

— засорение земли и воздуха (через сжигание и разложение) твердыми бытовыми и промотходами;

— шумовое загрязнение;

— световое загрязнение;

— повышенный радиоактивный фон;

К этому перечню следует добавить революционное «миропонимание» самих «низов», проявляющееся в широком применении ими двигателей внутреннего сгорания, бытовой химии и прочих товаров народного злоупотребления.

Из вышесказанного понятно, что современное существование (не только мегаполисное) исключает ведения здорового образа жизни. И вопрос, что хуже: гиподинамия и наглухо закупоренные окна и форточки или бег вдоль дороги под обстрелом выхлопных труб автомобилей, актуален давно и постоянно. Неудивительно, что онкозаболевания уже набрали тенденцию к обходу заболеваний сердечно-сосудистой системы по массовости и тяжести последствий.

Добавьте к этому такие убийственные техногенные факторы как:

— автокатастрофы и происшествия;

— авиакатастрофы;

— травмы на производстве и в быту, связанные с техникой и всевозможной химией.

Количество убитых, раненых, психически и психологически «контуженных» от всего вышеперечисленного, если в чем-то и поддается исчислению, то не слишком афишируется «верхами». Это понятно: рабы должны знать, что с ходом прогресса «жить становится лучше, жить становится веселее».

Прогрессивные преобразования всегда сопровождались ложью и нагнетанием страха. Идеология «светлого будущего» всегда готова была уступить место призывам о необходимости напрячься, чтобы защитить страну от внешней агрессии. И теоретически возможный, но не всегда реальный фактор внешней агрессии, всегда превращался в реальную внутреннюю войну. Проявляющуюся и в опричнине Ивана Грозного, и в революционных преобразованиях Петра I, и в ленинско-сталинской индустриализации и коллективизации.

Мы даже мысли не допускаем, что может быть как-то иначе. Что нормальный уклад жизни в стране, если не автоматически, то во многом снимает вероятность внешней агрессии и умаляет силу вероятного врага. Ведическая Русь тому пример. К сожалению, наш рабский уровень культуры не позволяет нам об этом знать. Немногие прозорливцы понимают это. В их числе уже упомянутый духовник русского патриарха старец Илий. Который сказал, что Великая Отечественная война стала следствием воинственного революционного атеизма в стране.

По большому счету, прогресс возможен только как следствие мирового массового безбожия, бездуховности. Не случайно все «мирные» и «благие» прогрессивные начинания заканчиваются если не катастрофами, то разрушениями и потерями масштаба военных.

Чем «увенчалась», например, ленинская электрификация? Чернобыльской трагедией. Разве это не война?!

А чем «увенчается» поголовная глобальная смартфонизация лет через …надцать? Возможно, что большинство человечества не вымрет от рака мозга. Но что существенно потупеет — наверняка. Этого, в общем-то, и добиваются скрытые хозяева, «верхи» глобального рабовладельческого строя.

К тому времени нас всех, если и не чипируют, как баранов, то подготовят к мысли о необходимости этого [«АиФ» №1, 2017, ст. «Чип-клиенты»]. Постараются создать все условия для этого. То есть, прессинг физических и социальных болезней не только сохранится, но и усилится. И под благовидным предлогом, например, борьбы с терроризмом, может начаться массовая «прививка».

Теневая мировая элита, судя по всему, обосновалась в США, пока остающейся наиболее сильной мировой державой. И революционной страной №1 (мы ведь знаем, что понятия «прогресс» и «революция» тождественны). Не случайно их главной геополитической стратегией остается так называемый управляемый хаос. Хаос войн и вражды в результате насаждения революций по всему миру.

Этот хаос теперь и у наших границ. США вынудили своих европейских марионеток спровоцировать революцию на Украине. Снова была использована вечная неудовлетворенность «низов». Их прельстили лживым обещанием лучшей жизни в составе Евросоюза. Власть захватили украинские национал-социалисты и быстро использовали ее «по назначению»: перераспределили собственность в стране после спешно все бросивших предыдущих «верхов». Эти национал-предатели принесли в жертву своей корысти святое братство восточных славян. И лишили относительно нормальных условий жизни собственный народ. Тяготеющие к России по национальной принадлежности и менталитету славяне восточной Украины отказались быть рабами новых «верхов». Вспыхнула война «за целостность» страны, которая, по сути, утратила эту целостность с момента революционного переворота. А идеологический раскол произошел намного раньше. Война эта абсолютно бесперспективна для нынешнего украинского руководства. Мы ведь знаем, что народ победить нельзя. Но жуткий раздор на многие годы среди братьев-славян посеян. Это и было целью хозяев из США.

Но вернемся к вопросу глобализации. Прогресс привел к сумасшедшему возрастанию экономик государств, их взаимопроникновению, взаимозависимости и к образованию, по сути, одной глобальной технократической экономики. Это, так сказать, базис. Надстройка — это, опять же, сумасшедше разбухший процесс потребления. Идеология потребления — наиважнейший фактор глобализации. В наши рабские головы напрочь вбит ложный постулат о том, что благополучие человека напрямую зависит от роста потребления. А наука, мол, этому способствует, изобретая «все полезное и необходимое». «Необходимым» оно становится позже, как доза для наркомана. Но как наркоман не может обрести жизненное спокойствие, так и человечество все не может осчастливиться с прогрессом. Начиная от изобретения колеса и заканчивая поголовной смартфонизациией, «светлое будущее в конце тоннеля» что-то не проглядывается.

Данное сравнение не случайно. Процесс потребления — это, по сути, процесс наркотический. Именно поэтому потребление является, наряду с отуплением, наиважнейшим фактором строительства и укрепления глобальной рабовладельческой системы. И тупиком «в тоннеле». Потому что тот технократический «рай», который мы строим, Земля не выдержит. Вернее, она не выдержит нас, нашу мусорную цивилизацию. Скорее всего, просто сбросит в море, как никогда это произошло с атлантами, а также с современниками Ноя. Вообще уже глобальных катастроф, возвращающих человечество в нулевой точке, было пять. Зачем нам шестая?!!

Глобализация — последняя стадия мировой перманентной революции. За ней либо глобальная катастрофа, либо прорыв к ноосфере разума. Ноосфера разума — это эволюционное развитие. Это гармоничная жизнь в Природе, творении Бога. Исключающая прогресс, любые виды и формы революции, войн и агрессии.

Разум тем и отличается от интеллекта, что позволяет вести долгую и действительно благополучную жизнь в чистых стихиях и изначально данных Богом условиях.

Вот это необходимо понять, чтобы соответствовать уже наступившему новому времени — времени жизненно необходимого выбора. Пока же разгул природных катаклизмов по нарастающей свидетельствует о том, что мы на тупиковом пути. Эти так называемые вызовы времени на самом деле призывают нас одуматься, выбросить революционный мусор из голов и обратиться к разуму.

Отнюдь не нанотехнологии могут сделать нас счастливыми. Нанотехнологии — анахронизм, не соответствующий новому времени. Не говоря уже об атомной электростанции, строящейся «продвинутым» президентом. Все «новейшие» технологии уже устарели. Еще на стадии зарождения в голове изобретателя. И критерий здесь один — применение искусственных неприродных материалов.

Мировой терроризм также относится к «вызовам времени». И надо сказать, что с движением прогресса он только укрепляет свои позиции. Это не парадокс, а закономерность. Терроризм — это также война, только как бы распыленная в пространстве. А войны порождаются революциями, прогрессом. Да и что такое терроризм? По сути, это крайняя форма протеста против существующих порядков. Против существующей системы глобального рабства, если хотите. Да, наихудшая форма, лишь усугубляющая все проблемы, сатанинская. Но, все же, это протест. Протест самого «дна» вечно неудовлетворенных «низов».

Самое интересное, что и «верхи», как показывает история, вечно остаются неудовлетворенными. Вплоть до так называемой тайной мировой элиты (лжеэлиты на самом деле), существующей в США. Именно существующей, а не живущей. Все то им неймется. Не получается у них реализация формулы «разделяй и властвуй»: процесс как бы есть, а результата (мирового господства) нет. И не будет. Им бы отдохнуть от этой иллюзии. Им бы обратить внимание на другую формулу: «Живи сам и дай жить другим». Но нет. Находясь на самой вершине паразитической пирамиды прогресса они сами являются рабами, служат дьяволу.

Пока эта антиразумная пирамида довлеет над миром, ни в одной стране не может быть нормальной жизни, каким бы умным и ответственным не был президент. Социально-ориентированное государство в условиях глобализации — утопия. Потому что в любом государстве глобализованного мира «благополучие» «достигается» за счет разрушения среды обитания. То есть, за счет войны с природой, со своей страной. И война эта — следствие революционного сознания. И если ты президент, и действительно желаешь благополучия своему народу, ты обязан думать об этом прежде всего, каждый божий день, едва опустив ногу с кровати.

Да, защита и безопасность — это очень важно. Но это дань миру зла, всеобщему страху. Истинное благополучие — это возможность жить без страха. Но для этого нужны абсолютно другие принципы и правила. Разумные.

Мировое правительство необходимо. Теперь уже да, когда мир стоит на грани ввиду глобальных вызовов. Но сформировано оно должно быть на принципах разума. Первый из которых — очищение среды обитания. Именно это, а не служение кошелькам, должно быть задачей №1 мощного мирового научного потенциала. Благородная цель науки — научиться. Научиться благополучно жить в чистой среде обитания, исключительно натуральной.

Других вариантов Бог не дал. За ненадобностью.

Вопрос о земле

/Национальная реформа/

«…Создание экономики завтрашнего дня. Именно она является

основой нашей безопасности и суверенитета»

А. Лукашенко

Революции, сначала в виде Советской власти, а затем в виде урбанизации и глобализации, как бы удалось отбить у народа охоту к сельской жизни, оторвать людей от земли. Что и привело народ, подобно мифическому Антею, оторванному от матери-земли, к слабости и уязвимости. Прежде всего к духовной уязвимости, духовной деградации, превращающей народ в население, в сообщество потребителей. И, как следствие, к расцвету физических и социальных болезней.