Бесплатный фрагмент - Призрак Гоголя

От автора

Гоголь был очень впечатлительный человек, романтичный, поэтический, с ранимой душой, тщеславный.

Мнительный, затем — мистически воспринимающий многие таинственные, какие-то загадочные, на первый взгляд, явления. Я думаю, на него огромное впечатление произвели его беседы с матерью, когда она рассказывала ему украинский народный фольклор.

В фольклоре очень много сюжетов мистических, страшных, таинственных. Это все характерно для такого литературного направления, как романтизм.

Он маму очень-очень почитал, она была его главным учителем жизни.

Сам себя путем самовнушения довел до такой, собственно говоря, трагедии. Плюс, понимаете, вот этот момент сжигания второго тома, вот то, что осталось от второго тома — на самом деле это очень качественный, превосходный во многом текст. Местами даже лучше — местами, — чем первый том.

У него была идея: во втором томе показать, как из приобретателя Чичикова постепенно формируется характер русского человека. Потому что он искал этот идеал. В первым томе самое основное лирическое отступление: Русь — птица-тройка. Вот ты как бы летишь, и другие государства уступают тебе дорогу. Куда ты мчишь? Вот это вопрос. Это для Гоголя вообще отдельный образ.

В «Мертвых душах» есть несколько глубинных противоречий, и они исходят из мировоззрения и писательского творческого кредо самого Гоголя. Противоречие первое: он показал так называемую галерею помещиков — это абсолютно типы человеческие. У него практически отсутствуют образы «из народа». Они все там — даже не эпизодические герои, а о них вскользь упоминается: например, Степан Пробка. Практически все!

У Гоголя было три ипостаси. Первая — это человеческие типы — помещики, которые вершили, так сказать, жизнь. Дальше, крепостные — это буквально упоминание о них, абсолютно вскользь. И третья составляющая — образ Руси, его развил превосходно в своем творчестве замечательный символист Александр Блок. Вот у него такой же образ Руси, как у Гоголя. Понимаете? Образ Руси. Этот сказочный образ Руси был буквально выткан Гоголем из фольклора, из романтических фольклорных историй, которые он почерпнул от своей матери.

Он боялся, что его похоронят живым. Потому что тогда вовсю ходили всякие слухи по поводу так называемого летаргического сна. Медицина тогда это никак не изучала, и относили все к сфере мистического, таинственного. Летаргический сон. Это сейчас более-менее знают о том, что это такое. А в то время медики вообще не понимали, в чем причина, в чем природа.

Считается, что Пушкин подарил Гоголю два сюжета — «Ревизора» и «Мертвых душ». Эти сюжеты — пушкинские, он их как бы представил. А реализовывать сам Пушкин не стал. У него очень много нереализованного. Я думаю, это была одна из сторон его такой очень энергичной натуры. Он понял, что пусть лучше Гоголь эти сюжеты реализует.

Есть типаж мужчин — сейчас об этом уже принято говорить. Смотрите, когда Гоголь в гимназии учился, он играл женские роли в школьном театре.

У него было воспитание такое. Вот про отца Гоголя практически мы ничего не знаем. Как правило, мальчики в этих семьях — они рождаются вот с такими наклонностями. Это — женское воспитание, бессознательное влияние женской натуры.

Вот ключ вообще к пониманию Гоголя: ничего тут мистического нет… Есть замечательный гоголевский текст — его «Выбранные места из переписки с друзьями». И Белинский, когда прочитал, был крайне возмущен. Он написал свое знаменитое письмо Гоголю. Но для того, чтобы понять позицию Белинского, надо, естественно, очень внимательно прочитать вот этот текст Гоголя. Он не мог это сделать в прозе! Понимаете? Это, по сути, является его публицистикой, то есть его философским осмыслением России.

У него главная там идея была следующая: русский народ должен терпеть, должен верить в Бога, все — от Бога. Крепостное право — от Бога. Физическая расправа помещика над крестьянином — от Бога. Вот что возмутило Белинского. То есть Гоголь с головой ушел, погрузился в православие, он стал его апологетом. Какой он бунтарь?! Упаси Бог!

Гоголь Россию видел из «прекрасного далека» — из Рима. Он почти 20 лет в России был наездами из Италии, понимаете? Вот одна из основных причин его трагедии. Он думал, что знает Россию, а он ее совершенно не знал. Вот отсюда его личностная трагедия и творческая трагедия. Вот почему он сжег второй том — потому что он понял: он там хотел написать то, чего нет вообще в природе российской. Вот это его вывело из состояния некоего равновесия. Плюс, конечно, это его фобия, его мнительность.

---

Диалоги

— Это все-таки гениальный человек был?

— Я думаю, да.

— А кто может с ним сравниться из тех времен, из классиков?

— Сложный вопрос. Пожалуй, никто.

— То есть он был впереди Толстого, Достоевского?

— Во-первых, это все было до Достоевского, до Толстого — начнем с этого. Толстому до Гоголя… Нет, Толстой местами гениален: там, «Война и мир»… Вы назвали Достоевского — это тоже после Гоголя. Потому что ранний Достоевский — это так себе, эпистолярный жанр, ничего существенного.

— Вот такой персонаж, как Гоголь, — он бы мог сейчас жить в наше время?

— Категорически нет.

— А что бы он не пережил?

— Советскую власть. Он бы просто понял, что это тоже крепостное право. И он бы просто понял, что России от рождения до конца предписано нести свой тяжкий крест. Точка. Вот и все. Гоголь это при жизни, я думаю, осознавал.

Пушкин мечтал уехать — ему не давали. Он нигде не был за границей — Пушкин. У него есть фраза одна: «Черт меня дернул родиться в России». Вот, «Черт меня дернул родиться в России» — что делать? Я вынужден. Вынуждены жить! И Гоголь… Я уверен, они между собой эти беседы вели, потому что они были прекрасными мыслителями и все понимали, абсолютно все. Не надо думать, что человек XIX века чем-то отличался от человека XXI века или от человека, жившего несколько тысячелетий тому назад, даже десятков тысяч лет тому назад.

— И в заключение, как вы думаете, кому будет интересна книга «Призрак Гоголя»?

— Тем, кто интересуется эзотерической тематикой. И таких предостаточно.

— А поклонникам Гоголя?

— Поклонникам — там очень много гипотез, а сейчас это сплошь и рядом мы встречаем в масс-медиа. Какую программу ни посмотришь, ток-шоу на литературную тему — отсебятина жуткая. Сейчас же привыкли все очень поверхностно обо всем судить, без научной фактологии, бездоказательно высказывать свои какие-то субъективные точки зрения. Да, они имеют право быть, но в рамках тех медийных каналов, которые сейчас популярны. Я в этом убеждаюсь каждый раз.

---

Явление I

Наваждение мое начинается с наследства, которое я получила от бабушки. Перед смертью она мне сообщила, что самое ценное у нее лежит в библиотеке. Скончалась она утром 12 апреля 2021 года, я еще тогда подумала про День космонавтики. Захоронила ее прах на Ваганьковском кладбище, недалеко от могилы Высоцкого. А в наследство мне досталась антикварная книга Н. В. Гоголя, книгоиздательство А. С. Панафидиной, 1917 год.

В комнате господствовала приятная ночная атмосфера. Я сижу на кухне, перед окном, за столом, в пижаме, в ночь на 14 января, в свой 43-й день рождения.

В отражении окна вижу себя, холодильник за спиной, в котором встроены электронные часы: показывают 03:33, мягкий свет от догоравшей свечи. Воск плавно стекает. Моя маленькая черная собачка по кличке Нейрона тихо дремлет. Ночь окутала город, подкрадывается сон, опускаются веки, но я продолжаю писать.

Сквозь тишину слышу тихий голос из ниоткуда:

— Не могла бы ты исполнить мое важное желание?

Нервно зарычала Нейрона на отражение в окне, легкий шорох и странный запах, как от антикварной книги. Вижу: вроде есть тень, а вроде и нет, чтобы понять… надо же ответить что-то.

— Что за желание?

— Я сладкоежкой был, мог за раз съесть банку варенья, пряники любил. В гимназии я даже прятался по углам, чтобы ни с кем не делиться.

— Ии?

— Приходи на мое место захоронения и услышишь там мою молитву, которая сыграла важную роль в моей судьбе. Впервые я написал молитву в большом римском Соборе Святого Петра, и она мне всегда помогала. Я повторял ее всегда, жил с ней практически. Меня не впечатляли русские соборы.

— Чтобы мне понять, куда прийти, мне надо хотя бы знать, с кем я говорю.

— Я тот, кого ты позвала, когда изучала с пристрастием антикварный том. Я искал место, откуда мне выйти, вот теперь оттуда я могу выходить.

— Да уж, значит, ты и есть тот самый Гоголь?

— Да.

— А я найду твою могилу?

— Если настроишься, проведут.

— А какую главную тему я могу донести до народа?

— Я не был сумасшедшим! Ты можешь восстановить сатиру мою «Нечто о Нежине» или «Дуракам закон не писан». Это была такая сатира. Это Великие Сорочинцы, Полтава. Я, когда был в гимназии, писал эти произведения. Я это все не сохранил, потому что там я слишком ярко описал руководителей гимназии и чиновников, которые могли меня вообще сослать в 1820-м.

— Как изменится Россия в ближайшие сто лет?

— Россия расширится до уровня Российской Империи, кроме Константинополя, его потеряли навсегда.

— Для чего ты писал «Авторскую исповедь»?

— Я не хотел оставаться в истории ублюдком, который высмеивал Россию.

— Что для тебя Россия?