Бесплатный фрагмент - Призрак дней минувших…

Светлый призрак дней минувших

Для чего ты

Пробудил страстей уснувших

И заботы?

М. Ю. Лермонтов. 1828 г.

Знакомство

История эта началась для меня, как ни странно, в далекой Антарктике, на станции Беллинсгаузена, на котором жили и работали советские полярники — участники 18-й Советской Антарктической экспедиции. Станция расположена на острове Короля Георга в архипелаге Южно-Шетландских островов.

И вот однажды, в декабре 1972 года, после утомительной и ненастной погоды, после недельной снежно-туманной слякоти и беспросветных туманов, как в награду, наконец-то выглянуло солнце. На входе в бухту Ардли сквозь пелену тумана и падающих сырых снежных хлопьев мы увидели белоснежное судно. Это было знаменитое французское научно-исследовательское судно «Калипсо», на борту которого находились Жак Ив Кусто, его супруга Симона и сын Филипп.

Жак Ив Кусто в сопровождении Филиппа, капитана Алана Бугорана, аквалангиста Альбера Фалько и инженера Джино Паолетти нанесли ознакомительный визит на нашу станцию. Кусто ознакомился с научными программами и обошел рабочие места, где проводились научные наблюдения.

В феврале «Калипсо», закончив плановые работы, покидало Антарктику. При посещении «Калипсо» я познакомился с Ноэлем Руссе, знакомство с которым впоследствии переросло в многолетнюю дружбу. Ноэль предложил мне продолжить наше знакомство, и мы договорились после нашей зимовки встретиться в Ленинграде.

На следующий год, по возвращении домой меня ожидало письмо от Ноэля с приветом от Ж. И. Кусто.

Завязалась многолетняя дружеская переписка о приключениях «Калипсо» и его легендарном командире Ж. И. Кусто, об Антарктиде, о филателии (Ноэль — фанат полярной филателии). Общая страсть к морю и опасности загрязнения морской окружающей среды объединила Ж. И. Кусто и биолога Ива Паккале при создании монументальной 20-и томной «Энциклопедии океанов». Один из томов энциклопедии «Полярные моря» по моей просьбе (при встрече на «Калипсо») Кусто передал мне в Ленинграде.

Прошло несколько лет. Была еще одна зимовка в Антарктиде, на станции Молодежная а затем — долгожданная встреча в Ленинграде с Ноэлем Руссе и его женой Ниной.

Солнечное воскресенье последнего дня июля — День Военно-морского флота. Я постарался показать супругам Руссе всё, чем славен наш прекрасный город в период уходящих белых ночей.

При посещении Военно-морского музея на стрелке Васильевского острова Ноэль рассказал о том, что морская археологическая экспедиция под руководством известного океанолога Филиппа Тайле обнаружила в Средиземном море около Йерских островов останки затонувшего в 1780 году русского корабля «Слава России». Он посетовал на то, что очень трудно отыскать в советских архивах нужные документы об этом корабле. Ноэль передал мне просьбу Макса Гуэрота, историка-мариниста, морского археолога, вице-президента «Groupe de Recherche en Archeologie Navale» (GRAN), уточнить ряд архивных данных в ленинградском архиве ВМФ и по возможности добавить недостающую информацию о корабле и о некоторых исторических особенностях того времени. Более подробный вопросник был изложен Гуэротом позднее в письме. Кроме сбора информации по вопроснику, надо было уточнить некоторые несоответствия (например, полученные французами из наших архивов данные относились к кораблю более ранней постройки, но с таким же названием).

Я работал тогда в ЦНИИ имени академика А. Н. Крылова и полагал, что смогу получить необходимую помощь у соответствующих специалистов и историков, но я ошибся. Не то чтобы все пугались, узнав, для кого я собираю информацию, нет, для большинства моих коллег она была темным пятном отечественной истории. Как ни странно, но больше всего мне помог один из руководящих сотрудников по режиму нашего института, оказавшийся настоящим любителем истории, ну и, конечно, директор ЦГА ВМФ СССР И. Н. Соловьев…

Катастрофа

Ночь была ужасна. Холодный ветер налетал шквалами. На берег обрушивались валы воды, с грохотом откатывались назад в море. В непроглядной темноте осенней ночи откуда-то с рейда несутся тревожные звоны корабельных колоколов, треск барабанов, трели свистков, хлопанье парусов. На местных жителей, собравшихся на молу, все это производило удручающее впечатление. Так же не по себе и консулу Франции де Бертеллету. Всматриваясь в темноту, он пытается снова и снова пересчитать корабли, бросившие якоря на рейде порта Ливорно. Нет, как не считай, похоже, что двух кораблей, из числа тех, о прибытии которых было сообщено ему правительственным курьером из Парижа, не было.

…Фрегат «Патрикий» ещё 20 октября отделился от эскадры и остался в Порт-Махоне для исправления такелажа.

А в ночь на 23 октября 1780 года на переходе из Порт-Махона в Ливорно русская эскадра попадает в жестокий шторм, который разбросал корабли вдоль французского берега. Флагманский 66-ти пушечный линейный корабль «Слава России снесло в сторону Йерских островов в 60 милях к востоку от Тулона.

В 23.00 на корабле увидели прямо по курсу берег. Рулевой пытался направить корабль между островов, которые закрывали вход в бухту. Ветер усиливается, он сносит корабль к опасному берегу. Впередсмотрящие до боли в глазах всматриваются в темноту бушующей ночи. И все-таки они слишком поздно заметили прибрежные скалы, которых согласно карте быть здесь не должно. Времени для маневра практически не осталось, и командир корабля принял решение закрепиться якорями.

…Кипящие буруны приближаются. Вся команда замерла в ожидании… Один за другим в черную бездну моря проваливаются два якоря. Цепи с лязгом сбегают с брашпиля, и это мгновение кажется вечным. Один якорь цепляется за каменистое дно, затем другой, тяжелый корабль разворачивается против ветра носом в открытое море. Волны вздымают корабль, якорные цепи натягиваются, вибрируют и… рвутся. Тяжёлый корабль, как щепку, выбрасывает на камни маленького острова Лажа-Лингер. Отдается приказ покинуть корабль. Моряки разбегаются по местам.

Береговой пост наблюдения принял сигнал о помощи. Выстрел пушки во мраке бушующей ночи сообщил жителям острова о драме, которая случилась в бухте.

Моряки и солдаты на борту «Слава России» не были новичками в экстремальных ситуация. Многие плавали в Средиземном море, участвовали в последней войне с Турцией (1768 — 1774), были награждены императрицей серебряными медалями за сражении при Чесме (26 июля 1770). Это были храбрые люди. Они не поддались панике и практически все добрались до берега. Погибло 11 человек.

В обстоятельствах кораблекрушения тщательно разбиралась специальная комиссия, прибывшая из Петербурга. И хотя действия командира корабля капитана 1 ранга И. А. Баскакова были признаны в целом обоснованными и разумными, а одной из установленных причин катастрофы являлось использование штурманом голландских карт (изготовленных Ван Кевлином), в которых были неточно указаны расположения мелких островков Йеркской группы, особенно в районе острова Левант, где произошла трагедия, тем не менее, И. А. Баскаков был отстранен от мореплавательского дела, и вся его дальнейшая морская служба проходила на берегу, вначале в казначейской и интендантской экспедициях, а в 1783 году он был назначен капитаном Архангельского порта в чине капитана генерал-майорского ранга. С 1792 году, став вице-адмиралом, заседал в Адмиралтейств-коллегии, был генерал-кригс-комиссаром, 1799-м произведен в адмиралы и в этом чине 14 ноября 1800 г. уволен в отставку. Но до конца жизни (а умер Иван Абросимович в 1802 г.) он помнил то кораблекрушение, которое так и не простила ему императрица.

В обстоятельствах кораблекрушения тщательно разбиралась специальная комиссия, прибывшая из Петербурга. И хотя действия командира корабля капитана 1 ранга И. А. Баскакова были признаны в целом обоснованными и разумными, а одной из установленных причин катастрофы являлось использование штурманом голландских карт (изготовленных Ван Кевлином), в которых были неточно указаны расположения мелких островков Йеркской группы, особенно в районе острова Левант, где произошла трагедия, тем не менее, И. А. Баскаков был отстранен от мореплавательского дела, и вся его дальнейшая морская служба проходила на берегу, вначале в казначейской и интендантской экспедициях, а в 1783 году он был назначен капитаном Архангельского порта в чине капитана генерал-майорского ранга. С 1792 году, став вице-адмиралом, заседал в Адмиралтейств-коллегии, был генерал-кригс-комиссаром, 1799-м произведен в адмиралы и в этом чине 14 ноября 1800 г. уволен в отставку. Но до конца жизни (а умер Иван Абросимович в 1802 г.) он помнил то кораблекрушение, которое так и не простила ему императрица.

Находка

Люди, даже очень далекие от дайвинга, даже не слышавшие никогда этого слова, знают имя Жака-Ива Кусто. Но мало кто знает, что человека, который научил его нырять и открыл ему красоту подводного мира, звали Филипп Тайле. Это легендарная личность французского дайвинга, блестящий морской офицер, который сразу после освобождения Франции от немецкой оккупации создал специальную «Группу изучения и изысканий под водой» («Group d’Etudes et de Recherches Sous Marines»)

В те времена в Тулоне он служил морским офицером более высокого звания, чем Кусто, поэт, гуманист, большой любитель спорта, влюбленный в море. Все время вне службы он посвящал морю. Большую часть свободного времени он проводил на подводной охоте в водах департамента Вар, на юге Франции. Его неразлучного друга по подводной охоте звали Фредерик Дюма (это он впоследствии станет легендарным Диди в команде Жака Ив Кусто). Филипп Тайле стал для Кусто крестным отцом в свободном погружении. Снаряжение в то время было самое простое и ограничивалось парой очков, кстати, очень неудобных. Жак-Ив Кусто был потрясен увиденным и в тот момент перевернулась его жизнь — отныне она вся была посвящена подводному миру. С этого момента Филипп Тайле, Жак Ив Кусто и Диди не расставались.

Филипп Тайле был членом Les Mousquemers — группы друзей, куда также входили Кусто и Дюма. Термин принадлежит самому Тайле и является игрой слов «мушкетёры» (mousquetaire) и «море»

Тайле привлек к работе Кусто, Дюма и других добровольцев-исследователей морских глубин. С этой группы фактически началась в мире профессиональная научная подводная археология.

В 1957 году Филипп Тайле начал раскопки у берегов острова Левант затонувшего в 1 веке до н.э. на глубине 27 — 29 метров римского судна «Титан». Впервые в истории подводной археологии работы проводились по заранее составленной план-схеме места кораблекрушения. Каждый обнаруженный предмет фотографировался и фиксировался относительно системы координат на дне, изучалось устройство корпуса судна. Было поднято более семисот амфор разного вида, изделий из черной керамики, секрет изготовления которой утерян, многочисленные предметы обихода, монеты.

Прознав о работе подводных археологов, Луи Виаль, рыбак с острова Левант, передал Тайле обросший ракушками мушкет, который попал в его сети. Аквалангисты Тайле провели поисковый осмотр в том месте, на которое указывал рыбак, и обнаружили останки большого деревянного корабля. Приблизительно в 40 метрах от берега были найдены пушка, фрагменты столового сервиза из фарфора и олова, глубокая тарелка, расписанная символами кириллицы и двуглавым орлом. Найденные предметы свидетельствовали об их принадлежности русскому кораблю.

Местная печать поместила несколько заметок об этом событии, но ничего сенсационного не обнаружилось, и интерес пропал. Да и для ученых древнеримский каботажник вызывал большее научное любопытство, чем неизвестный русский корабль, непонятно как оказавшийся у Леванта.

Прошло 23 года

В 1980 году Филипп Тайле, руководитель команды подводников Центра морских исследований Франции, расположенного на острове Левант, предложил исследовать останки затонувшего русского корабля. Он собирает команду добровольцев и предлагает план организации археологической экспедиции. Цель — исследовать останки затонувшего русского корабля. Несмотря на то, что ему уже исполнилось 75 лет, он сам готов руководить работами и участвовать в погружениях. Подводные исследования на месте кораблекрушения предстояло вести на глубинах до 40 метров. Это сложная и дорогостоящая операция, которая требовала от подводников не только особой выучки, навыков и опыта, но и соответствующих разрешений на проведение работ от многих государственных учреждений. Подводные исследования должны были проводится на глубинах до 40 метров, а это сложная и дорогостоящая операция, которая требует соответствующих навыков и опыта от водолазов и немалых организаторских возможностей от руководителя. Надо подобрать группу специалистов — подводников, оформить массу необходимых документов и разрешений и получить поддержку Военно-морского флота.

Поскольку эта инициатива Тайле была его личным делом, денег на экспедицию военное ведомство Франции выделять отказывалось. Тайле решил организовать её на частные пожертвования и провести изыскания силами добровольцев. Ему удалось заинтересовать Отдел Морских и Подводных Археологических Исследований (Department of Subaquatic and Submarine Archaeological Research — DRASSM) министерства культуры Франции, который активно подключился к этому предприятию.

В архивах Тулона была найдена запись, подтверждающая гибель в 1780 году в этом районе русского военного корабля «Слава России». Там же были найдены письма, посланные мэру Tулона де Кастрие и секретарю Морского порта с описанием кораблекрушения. Однако мало знакомые с русским языком переводчики переименовали «Славу России» в «Викторию Роусса», а фамилию капитана корабля — Баскаков — в Bousquoffe, что внесло немаленькую путаницу при поиске документов. Сообщалось также, что, потерпев кораблекрушение, корабль не смог прибыть в Ливорно к месту сбора русской эскадры, но весь экипаж спасен за исключением нескольких человек.