Бесплатный фрагмент - Пришелец с Марса

1

Может статься, что наш разумный вид далеко не первый и не последний венец эволюции на бескрайних просторах вселенной, в её прошлом и тем более в её незримом для нас будущем. Наивно считать будто только близкий родственник шимпанзе или гориллы может быть наделён высоким интеллектом и тягой к познанию. Жизнь в её многообразии способна дать неисчислимое множество разумных форм, не ограничиваясь ни смекалистой обезьяной, ни той планетой, что мы привыкли считать своим домом. Осмелюсь предположить: мы далеко не одиноки не только в всём зримом океане космического пространства, но так же и не единственный даже в пределах, казалось бы, уже порядком изученной учёными нашей солнечной системы.

Данная мысль всерьёз овладела мной немногим позже того, как я оправился от странного случая амнезии, длившегося почти пять лет, в период с июля 2025 по май 2030 года. Тому странному и длительному по времени расстройству психики предшествовали живые яркие видения. Перед тем, как впасть в полное беспамятство, я, находясь в здравом уме и в состоянии бодрствования, лицезрел перед глазами какие-то фантасмагорические картины необычного, абсурдного вида. Были то высоченные пирамидальные строения на фоне рыжеватого неба, странные пейзажи лесов и лугов, где не было места привычным земному глазу хвойным или лиственным растениям — пупырчатые багровые шары, держащиеся на тонких стеблях, растущие из земли раскидистые фиолетовые бутоны, а вместо травы — тёмно-зелёная слизь. Были там мерзкого вида существа в форме перепончатого диска с тремя равноудалёнными друг от друга глазами и длинными, как у медузы, отростками, интенсивно шевеля которыми, они передвигались протяжными плавучими прыжками.

Это лишь немногое из того, что отложилось в моей памяти. На самом же деле тех образов было куда больше.

Видения эти сопровождались приятной сонной негой. Мне казалось, что нечто извне утаскивает моё сознание в мир, природу которого я и по сей день затрудняюсь описать словами. Эмоционально это сопровождалось какой-то апатией как к увиденному, так и ко всему окружающему. Ступор и безразличие овладели тогда мной, и я медленно, сам того не заметив, погрузился в глубокий, неведомый мне доселе сон, по пробуждению от которого я впал в смятение.

Лёжа на кровати, я смотрел на знакомую обстановку — квартиру моей покойно бабки, в которую я съехал от родителей сразу после её смерти. Та же самая мебель, компьютер на столе, знакомые зелёные шторы, поклеенные моим отцом светлые обои, люстра с тремя зелёными плафонами. На месте была и висевшая над кроватью большущая репродукция Айвозовского «Девятый вал», которую я приобрёл ещё до смерти бабки. Прежняя, привычная мне комната…

Вот только были вещи, что сразу бросились в глаза, словно за время моего сна здесь побывал незваный чужак. Привычные мне произведения Кинга, Стайна, Кунца и Лавкрафта, как ненужные, были сложены в небрежные стопки на нижней полке стеллажа, у самого пола. На верхних же полках, на почётном месте лежали тома по биологии, генетике, географии, геологии, астрономии, палеонтологии и прочих вполне серьёзных, далеко не научно-популярных изданий. И всё это при том, что я хоть и интересовался многими из этих наук, но точно не как человек, имеющий полноценное образование в данных областях знаний. Весь мой кругозор ограничивался видео-лекциями с интернета, самые сложные из которых предназначались как вводный материал для студентов первого курса, а по большей же части были просто обычным, простенько изложенным научпопом. Тут же было видно, что подобные академические издания мог приобрести человек имеющий не просто профильное образование, но даже, скорее всего, научную степень.

На полке повыше лежали книги по различным языкам программирования, а вся левая часть стеллажа была устлана каким-то распечатанными бумагами, убранными в канцелярские папки со скоросшивателями. Встав с кровати и подойдя ближе, я увидел подписанные названия. По всей видимости, это были монографии всё по тем же естественным наукам. Разобраться в них мог учёныйф, как мне казалось, рангом не ниже профессорского.

На компьютерном столе я увидел смартфон, не свой. Он был с большей диагональю экрана, чем мой прежний, и стоил точно дороже. Проведя пальцем по дисплею, я увидел раскладку ввода цифрового пароля на чёрном фоне. Машинально ввёл тот, который помнил наизусть, из четырёх цифр. Он оказался неверным. Тогда я взял смартфон в руки и по-привычке коснулся указательным пальцем до впадинки для считывания отпечатка, после чего телефон тут же разблокировался. В нём не было никаких приложений, кроме самых базовых, что идут из коробки. Так же я увидел (как мне тогда думалось) неправильно установленную дату: 18 мая. А на календаре, как я помнил, был уже июль.

Из глубоких раздумий и непонимания меня вырвал трезвон ожившего в руке телефона, порядком напугавший меня, так что я чуть было не выронил девайс из рук. Звонил Толя, мой старый, килограмм эдак под сто друг, на несколько лет старше меня. Немного потупив в экран, я ответил:

— Да.

— Алло, — услышал я в ответ знакомый Толин бас, — как ты там? Чё-то давно тебя не видно, — говорил он размеренным тоном.

— В смысле? — не понял я, пытаясь выудить из памяти последний с ним разговор. Виделись мы, как я помнил, на прошлой недели. Немного выпивали у меня дома, смотрели кино и беседовали о всяком, в основном делились впечатлениям и подробностями о своей работе. Он был токарь на заводе, а я трудился в Пятёрочке недалеко от дома, заполняя полки продовольственными товарами.

— Ты какой-то прям загадочный стал в последние годы, — сообщил он мне и рассмеялся, — прям ушибленный, по-другому не скажешь.

В тот момент я довольно слабо вникал о чём именно он говорил. Когда мы с ним распрощались и я, выйдя в коридор, взглянул в зеркало в прихожей, мной овладело ещё большее удивление. В отражении я не сразу признал себя. Было мне тридцать шесть лет, а вот из зеркала на меня смотрел мужчина с более морщинистым и глубже тронутым возрастными следами лицом — мужчина явно на несколько лет старшее нежели тот, кого я видел в том же самом зеркале днём ранее.

Вернувшись в комнату, я включил компьютер. Зашёл в интернет. Сегодня было 18 мая 2030 года. Я проверил не один, а несколько сайтов с точной датой, все они показывали одно и тоже. Представьте себя на моём месте — менее чем за сутки миновало почти пять лет о коих я не помню ровным счётом ничего, кроме, разве что упомянутых выше, предшествующих беспамятству странных видений.

В тот же день выяснилось, что я уже не работаю в Пятёрочке, что уволился оттуда, не отработав обязательных двух недель, под предлогом какой-то болезни. То мне рассказала женщина, что по прежнему была там директором. Понятное удивление было на её лице, когда я осведомился о том, являлись ли я ещё сотрудником данного магазина. Ещё расстановка стеллажей с продуктами в магазине тоже несколько поменялась.

Не буду подробно касаться того, что в своём гардеробе я нашёл другую, бывшую мне в пору одежду, иную обувь в прихожей. Кожаная сумка на ремешке осталась прежней, только была изрядно потрёпанная, прежней в ней был и бумажник с банковской картой. Проверив баланс в личном кабинете, я вновь был удивлён, обнаружив на своём счету порядка пяти миллионов рублей — сумма для меня немыслимая. Я не знал, что и думать.

В тот день была суббота — значит у Толи выходной, и я позвал его к себе.

Ближе к вечеру он приехал. В нём было уже не сто, а все сто двадцать килограмм, большущий расплывшийся живот. Толя буквально не ходил, а перекатывался. Мы просидели с ним почти до самого утра, попивая вино. Толя поведал мне известные ему подробности того отрезка жизни, что каким-то неведомым образом умудрился изгладиться из моей памяти.

Оказалось, что уволившись с магазина, я почти два месяца не выходил на связь. Не отвечал на звонки или сообщения. В общем, вёл себя странно и очень скрытно. После я всё же разговаривал с ним, но отвечал на вопросы как-то уклончиво и отстранёно. Как он узнал с моих слов (точнее со слов моей иной личности), я работал удалённо, на дому, занимался написанием каких-то программных кодов, в котором ни он, ни подлинный я ничего не смыслили. Что, впрочем, и объясняло наличии в моей квартире книг по языкам программирования.

После, в августе 2027 года, я обратился к Толе за помощью в том, чтоб сопроводить меня в аэропорт и помочь нести солидный багаж. В жизни я ни разу не летал на самолёте и, можно сказать, страдал лёгкой степенью аэрофобии. Единственное, что Толя узнал о моём полёте, это то, что конечным пунктом назначения была столица Непала. По возвращению через пол года на моём лице были следы, свойственные человеку не один месяц проведшего в гималайских высотах.