Бесплатный фрагмент - Принц зверят на Волшебном острове

Глава 1. Принц зверят

Принц зверят

Львёнок Лёва очутился на Волшебном острове случайно. Он в тот день учился плавать. Львы, тигры, леопарды, пантеры — это кошки, только большие. И как всякие кошки Лёва опасался воды. Но львёнок сказал сам себе: «Как это я — будущий царь зверей, а нынче принц зверят, чего-то боюсь? Преодолею свой страх!»

У его знакомой зебры была яхта с полосатым, как матросская тельняшка, парусом, и таким же полосатым флагом. Она и сама казалась закутанной в полосатую матросскую тельняшку — от морды и до копыт. Полосатая зебра поднимала на яхте полосатый флаг, полосатый парус и вместе с Лёвой отплывала от берега. А на глубине принц зверят, зажмурив глаза, прыгал в воду и плыл к песчаному пляжу.

В тот день Лёва совершал свой пятый заплыв и уже научился уверенно барахтаться в воде. Синий океан был тих, ярко светило жёлтое солнце, рядом с яхтой резвилась стайка весёлых дельфинов. Полосатая зебра скомандовала: «Первый пошёл!» Львёнок — а он был и первым, и последним — разбежался по палубе изо всех сил, оттолкнулся от борта и…

Лёва ожидал, что, подняв кучу сверкающих брызг, шлёпнется как обычно в воду бомбочкой. Затем вынырнет на поверхность, отфыркается и по-собачьи — другой способ львёнок пока не освоил — поплывёт к берегу. Но фонтан брызг не взлетел — принц зверят оседлал что-то твёрдое. Это была спина самого крупного из бултыхавшихся рядом с яхтой дельфинов — вожака стайки.

Вышло так, что в тот самый миг, когда Лёва, зажмурив глаза, прыгал в воду, вожак вынырнул около борта на поверхность. Дельфины плавают стилем дельфин: разгонятся под водой, затем выпрыгивают, пролетают по воздуху, снова ныряют и опять выскакивают из воды. Иначе этот стиль называется баттерфляй и переводится как «порхающая бабочка». Вожак, конечно, был во сто крат больше любой бабочки. Однако порхал он также легко, как и эти красивые разноцветные насекомые. Вожак в очередной раз решил порхнуть, вынырнув из воды, когда ему на спину вдруг грохнулся принц зверят.

«Молодой лев! Учится морской охоте! — скосив глаза и обнаружив на себе Лёву, запаниковал дельфин — он же не знал, что львёнок учится плавать. — Львы добывают пищу семьёй, она у них называется прайдом! — продолжал пугать сам себя вожак. — А раз так, сейчас вслед за львёнком попрыгают с яхты его мама, папа, дяди, тёти, родные и двоюродные братья и сёстры. А там, глядишь, и дедушки с бабушками. Надо поскорее уносить ноги, вернее — плавники! И уводить этот хищный прайд от моей беззащитной стайки подальше!»

И самоотверженный вожак, как глиссер, сломя голову помчался по волнам в открытый океан. Нырять он боялся. «Это может не понравиться рычащему наезднику, — размышлял дельфин. — От злости он меня загрызёт, и мои детки останутся сиротами!»

Вожак уже стал уставать, когда с разгона вдруг наскочил брюхом на какую-то мель и резко затормозил. А львёнок по инерции полетел с его спины вперёд. Точно так ласточкой летают велосипедисты, когда на скорости руль у их велосипедов вдруг резко встаёт поперёк.

Свалившись в воду и подняв кучу брызг, львёнок вскочил и по мелководью опрометью поспешил к оказавшемуся недалеко спасительному берегу — это был Волшебный остров. А самоотверженный вожак без всадника помчался в противоположную сторону — он торопился сообщить своей беззащитной стайке радостную весть, что он увёз охотящегося на них львёнка далеко в океан.

Во имя дружбы

Свалившись с дельфина в воду, Лёва посчитал, что беда миновала. Однако до спасения было ещё далеко. Если раньше во время купаний его обволакивала приятная, тёплая влага, то теперь продирал до косточек и щипал жгучий холод. В воде плавали маленькие льдинки, ближе к берегу превратившиеся в густую колючую кашу, а затем и в сплошной, заснеженный, утыканный торосами ледяной припой. Львёнок выбрался на него и, скользя и падая на замёрзших лапках, поспешил на твёрдую землю.

Первое, что он увидел на берегу, была восседавшая на вершине ледяной глыбы крупная птица. Она казалась одетой в чёрный фрак и белый жилет, но вместо положенного к такому торжественному наряду галстука-бабочки на груди у птицы красовался желтоватый слюнявчик. По бокам у неё печально свисали коротенькие чёрненькие крылышки.

— Ты кто? — крикнула птица сверху.

— Я львёнок. Зовут Лёва. Я принц зверят, будущий царь зверей.

— А я пингвин. Гриша. Тоже из царствующих, — церемонно раскланялась птица. — Из породы королевских пингвинов. Ты будешь со мной дружить?

— Конечно! — обрадовался приветливый львёнок. — Только почему в твоём королевстве так холодно? В моём царстве всегда тепло.

— Ты попал на Волшебный остров. Он окружает своих гостей заботой, чтобы они чувствовали себя, как дома. Для меня остров наморозил льды и торосы, как в моей родной Антарктиде. Он очень гостеприимен, — объяснил Гриша и добавил грустно: — Но даже он не может окружить меня огромной птичьей колонией, где у меня было тысячи друзей.

— Какой же он гостеприимный? Сейчас я превращусь в кусочек льда, — клацая зубами, возразил Лёва.

— Чтобы остров позаботился и о тебе, надо сказать: «Остров, остров, ты добряк, сделай поскорее так». И растолковать ему, что ты любишь. Откуда ему знать, чем тебя надо окружить? Ах, зачем я решил покататься на айсберге? И почему он растаял? — Пингвин снова вспомнил свою колонию и чуть не заплакал от жалости.

— Всё понял! — обрадовался Лёва. — Растолковываю острову: я прибыл из жаркой саванны! Люблю, обожаю бананы! И океанские тёплые ванны! Остров, остров, ты добряк, сделай поскорее так!

Он вдруг почувствовал, как стало теплеть. У него согрелись лапки, и зубы перестали выбивать дробь. Вокруг начал таять снег, лёд, торосы, и вскоре львёнок оказался в привычной для него саванне с пожухлой от зноя травой и высокими сухими акациями. Рядом с ними остров пристроил ещё и оазис с банановыми пальмами и апельсиновыми деревьями.

И тут Лёва услышал стон.

— Ах, я умираю от жары. Но это даже хорошо. Во имя дружбы я готов даже погибнуть. — Гриша лежал на тёплом песке, вытянув лапки и сложив крылышки на жёлтом слюнявчике. — До последней минуты я буду думать о тебе, мой дорогой друг, и вспоминать о своих старых друзьях из птичьей колонии в Антарктиде. Ты даже не представляешь, как хорошо стоять бок о бок, плечо к плечу, локоть к локтю с тысячью таких же, как ты, пингвинов! Это необыкновенно воодушевляет!

— Остров, постой! — испугался львёнок, что пингвин прямо сейчас на его глазах задохнётся от жары. — Ты добряк! Верни скорей всё было как!

И тут же повеяло свежестью, и при дыхании изо рта у львёнка и у ожившего и поднявшегося на лапки Гриши появился морозный пар.

— Стой, хватит! — ёжась, остановил похолодание львёнок. — Остров, остров, ты добряк, всё оставь ни так ни сяк.

Он осмотрелся вокруг: одно апельсиновое дерево уже успело обрасти белым инеем, а рядом, на соседнем, ещё зрели сочные оранжевые плоды. Клочья сухой жёлтой травы перемежались на земле с маленькими блестящими ледяными катками.

— Ах, прошу тебя, мой дорогой друг, — тоже оглядевшись по сторонам, вздохнул Гриша и снова, сложив крылышки, улёгся на землю, — колдуй дальше на жару. Пускай я умру, но у тебя будут бананы и тёплые ванны. Во имя нашей дружбы я готов пожертвовать собой. До своей кончины, до последнего вздоха я буду вспоминать тебя, мой дорогой друг, нашу дружбу, друзей пингвинов из птичьей колонии…

— Подожди, подожди! Друзья — это ты и я, — перебил его скорбную речь львёнок. — После твоей кончины я останусь один. И с кем я тогда буду дружить? Получается, что ты во имя нашей дружбы хочешь устроить кончину этой самой дружбы! Тут какая-то неувязка. Может быть, тебе надо во имя дружбы полететь поколдовать на мороз в какое-нибудь другое место на острове? А я здесь пока погреюсь и разморожу бананы, — предложил проголодавшийся после путешествий львёнок.

— Мы, пингвины, не умеем летать, — печально вздохнул Гриша. — Но во имя нашей дружбы я готов отправиться отсюда пешком и очень далеко. Мой кусочек Антарктиды граничит с обезьяньими джунглями. И лишь дальше, за ними лежит свободный участок. Если по дороге во имя дружбы я не задохнусь от жары в обезьяньих джунглях, то там, за непроходимыми чащобами, я смогу наколдовать себе Антарктиду.

Королевский пингвин встал, отряхнул крылышками фрак и важно, медленно, переваливаясь с боку на бок, отправился в путь.

— Что же ты мне сразу про джунгли не рассказал? — возмущённо остановил его Лёва. — Сделаем так: ты во имя дружбы колдуй здесь на мороз, а я помчусь на тёплый обезьяний участок. Встречаться будем на границе. Во имя дружбы! — добавил львёнок и, скользя по льду и снегу, побежал в сторону джунглей.

Оглянувшись, он увидел, как за его спиной начали вырастать ледяные торосы, и с вершины одного из них махала ему коротеньким крылышком грустная одинокая птица в чёрном фраке и с желтоватым слюнявчиком вместо белого галстука-бабочки на груди.

Атаманша обезьян

Впереди за сверкающими, ослепительными снегами и льдами львёнок видел стену вечнозелёных джунглей. Он стремился к ним изо всех сил. Но стужа была проворней — она и подгоняла, и нагоняла, и обгоняла его. На пути у Лёвы вырастали торосы, земля покрывалась льдом и сугробами. Судя по всему, пингвин так обрадовался возможности снова наколдовать на своём участке Антарктиду, что уж очень усердствовал в своих заклинаниях. «Дай мне возможность убежать к теплу, не торопись», — так и хотелось львёнку попросить друга. Но не возвращаться же ему назад с этой просьбой? Пришлось львёнку ещё поднажать. Замёрзшие лапки скользили по льду, застревали в снегу, шёрстка, усы, ресницы его покрылись инеем.

Добравшись, наконец, до канавы, обозначавшей границу участка, дрожащий львёнок перелез на другую сторону и углубился в тёплую чащу, стараясь отойти подальше — а вдруг вдогонку ему дохнёт антарктическим холодом? Остановился он на краю полянки, окружённой увитыми лианами деревьями. Львёнок потряс ближайшую пальму, и ему на голову свалились гроздья спелых, жёлтых бананов. Все сегодняшние волнения — океанская гонка верхом на дельфине, новый верный друг во фраке, превращение Антарктиды в саванну и обратно, холод, потом жара, бег по скользкому льду и торосам так утомили его, что, наевшись, Лёва мгновенно отключился и заснул без задних ног.

Разбудила его чья-то раздражённая речь. Он открыл глаза и увидел склонившуюся к нему обезьянку.

— Я властительница Волшебного острова и главная здесь колдунья, — настойчиво втолковывала гостю мартышка. — У меня и палочка волшебная есть, — заметив, что Лёва проснулся, показала она ему какую-то неструганую ветку. — И я здесь что хочу, то и ворочу.

— Не придумывай, волшебник — это остров, — зевая спросонья, но вспомнив мгновенно то, что произошло до его сна, возразил львёнок. И, поднявшись и вежливо раскланявшись, представился: — Лёва, львёнок.

— Это я-то придумываю? — вместо приветствия взвизгнула обезьянка. — Да как ты посмел спорить со мной, с хозяйкой этого острова?! Со мной — мартышкой Сьюзи, атаманшей стаи обезьян! Как ты вообще смеешь мне возражать?! Ты сам врёшь, — вдруг перестала она визжать. — Я видела львов в Африке. Они огромные, жёлтые, с гривами и с кисточкой на хвосте — цари зверей! А ты маленький, без гривы, без кисточки, да к тому же ещё и пятнистый.

— Это я такой, пока маленький — львёнок, — уточнил Лёва. — Кисточка и грива отрастут. И пятнышки на шёрстке пропадут, и она станет рыжей. Я — будущий царь зверей, а сейчас — принц зверят!

— Ладно. Готова даже с тобой согласиться, — с опаской теперь уже поглядывая на собеседника, смилостивилась обезьянка. — Но при одном условии. — Она выдержала многозначительную паузу. — Ты должен признать, что именно я, обезьянка Сьюзи — властительница этого острова. И я что хочу здесь, то и ворочу.

— Хорошо, признаю, вороти, что хочешь, — не стал спорить львёнок. — Но коли ты такая с волшебной палочкой колдунья, мне нужна твоя помощь. Видишь ли, у меня есть друг, королевский пингвин…

— Знаем, знаем, — перебила его Сьюзи. — Зовут Гриша, в чёрном фраке с жёлтым слюнявчиком. Всегда смотрит печально из-за канавы, со своей ледяной Антарктиды, как мои мартышки гоняют в тепле на песчаном пляже в футбол.

— Точно — он! — обрадовался львёнок. — Так вот, если ты своим колдовством что хочешь, то и воротишь, навороти, пожалуйста, чтобы пингвин мог приходить ко мне сюда в гости. И мог поиграть с твоими мартышками в футбол — он очень скучает от одиночества. Но сделай так, чтобы он не задохнулся на пляже от жары, — предупредил Лёва. И, подумав секунду, предложил: — Или наоборот — навороти своей волшебной палочкой так, чтобы я мог ходить к нему в гости, а твои мартышки гоняли с ним в мяч у него на льдине и не превратились в сосульки.

Такая просьба очень озадачила атаманшу. Однако отступать было некуда — надо было доказывать, что она умеет творить чудеса.

— Тогда не подглядывай, — велела она будущему царю зверей. — И уши заткни.

Мартышка отошла в сторонку и принялась размахивать для виду палочкой.

— Остров, остров, добрый ты, сделай пингвину маленький кусок мерзлоты, — так, чтобы не услышал львёнок, бубнила она. — Какой-нибудь холодильник придумай. На колёсиках, — пояснила Сьюзи Волшебному острову своё задание. — Чтобы в нём в футбол на жаре можно было играть.

И тут же перед обезьянкой появился ящичек — под Гришин размер, с прозрачной дверцей и на колёсиках. Сзади, как к инвалидной коляске, к ящичку были приделаны ручки. Обезьянка сунула в холодильник лапу и сразу отдёрнула её, нащупав лёд.

— Я ещё не закончила! — остановила она собравшегося приблизиться к ней, удивлённого и обрадованного Лёву. — Остров, остров, добрый ты, сделай мартышкам кусок теплоты — какие-нибудь печечки придумай, — шёпотом уточнила она ещё одно задание. — Чтобы в них в тепле по льдине можно было кататься.

И как по мановению волшебной палочки, вернее — как по мановению её неструганной веточки, перед Сьюзи выстроились в ряд заказанные ею изобретения — тоже с колёсиками и ручками, большие, под рост обезьянок печки.

— Иди сюда, принимай работу, — гордо позвала атаманша львёнка. — Залезет твой Гриша в холодильник и будет на воротах стоять. Это если на пляже играть. А если на льдине — мои мартышки в печках смогут кататься. Это не остров наколдовал — это я! — понимая, что она врёт, вдруг снова завизжала обезьянка: — Это всё я! Я! А никакой не остров! Он всё делает только по моему приказу! И не спорь со мной! У меня и палочка волшебная есть! — ткнула она в Лёву неструганной веткой. — Сейчас же отправляемся на матч! Ух, ух, ух! — заухала неожиданно атаманша как филин и будто по барабану, громко постучала ладонями по животу. — Мартышки, ко мне!

Откуда-то с веток, с лиан по её сигналу, как горох, посыпались на полянку с десяток обезьян. И с шумом и визгом они повезли холодильник и печки на пляж, к океану, к границе джунглей и Антарктиды.

Превращение в супер-вратаря

На Волшебном острове играли в пляжный футбол. Он отличается от обычного — поле и ворота поменьше, и в команде только четыре игрока и вратарь. Футбольный стадион располагался на песчаном пляже на краю джунглей, рядом с границей, за которой начиналась Гришина ледяная пустыня.

Визгливая стайка мартышек ещё только приближалась с грузом к месту предстоящей игры, а все обитатели джунглей и соседствующей с ней саванны уже знали о предстоящем футбольном матче. Среди фанатов Сьюзиной команды, кроме всех без исключения живущих на острове мартышек, были и другие обезьяны — здоровенные орангутанги, гориллы, гиббоны, очень шустрые макаки и даже вечно спящие на лианах, но пробудившиеся в преддверии игры ленивцы. Эти обезьяньи болельщики мгновенно раструбили на всю округу, что состоится игра, и что ворота их любимой команды на этот раз будет защищать непробиваемый супер-вратарь — новый Яшин в холодильнике. Поглазеть на матч и на супер-чудо в воротах у мартышек сбегались, слетались и сползались жители со всех уголков Волшебного острова.

Кого только не было среди болельщиков, занимавших места вокруг футбольного поля! Носорог, усаживаясь, чуть не раздавил гремучую змею и шакала. Слон в первом ряду заслонил половину поля крокодилу, верблюду, пантере и шумовой поддержке игроков — безостановочно блеющим двум рогатым баранам и трём бородатым козлам. Вся эта компания с трудом уговорила слона поменяться местами. Буйвол, уж с ужихой и антилопа устроились за воротами, надеясь вблизи рассмотреть все забитые голы. Причём парочка ужей повисла на перекладине, и их пришлось сгонять вниз комментатору матча попугаю какаду. Друзья не разлей вода — сумчатый и серый волки — бродили вдоль трибун, выискивая два местечка рядом. Да всех не перечесть! На пальме восседал орёл, рядом чирикали воробей и колибри. Под ними разгуливал гриф с ощипанными, будто перед отправкой в суп, головой и шеей. И вытаращив от удивления глаза, наблюдал за этим странным падальщиком сам тоже очень странный, похожий на гигантскую курицу со змеиной головой, страус. Над стадионом гордо реял буревестник в сопровождении крикливой чайки и писклявой ласточки. Стоя на одной ноге, с интересом посматривали друг на друга серая цапля и розовый фламинго. Посредине канавы, на границе участка, где ни тепло, ни холодно, краснели на ветках ивы комочки снегирей. Недалеко от берега выглядывали из воды зубастая акула, любопытная рыба-конёк и электрический скат. А чуть в стороне от них, уже во льдах Антарктиды фыркали от удовольствия, бултыхаясь в холодной воде, морж и тюлень. И совсем на отдалении выстреливал фонтанчиками, созерцая всё это беспокойное действо, похожий на всплывшую из глубины подводную лодку огромный кит-кашалот. В общем, зрителей собралось видимо-невидимо!

Пингвин Гриша, услышав весь этот гам-тарарам, тоже подобрался к границе своего участка, и вначале нервно ковылял вдоль неё туда-сюда, а затем, чтобы получше разглядеть происходящее, влез на ледяной пригорок. Он очень надеялся увидеть в прибывающей толпе своего друга Лёву. И когда тот, наконец, показался из леса, пингвин на радостях так сильно замахал крылышком, что поскользнулся, упал и съехал, как на санках с горушки на животе. Разогнавшись, Гриша чуть не перескочил через канаву в джунгли. Затормозил он, распугав красногрудых снегирей, только влетев на скорости в кусты ивняка.

Мартышки всей толпой, переругиваясь, подтащили свой груз к границе участка и плюхнули холодильник в канаву напротив Гриши.

— Ты пингвин? Лезь в ящик! — наперебой горланили обезьяны. — Быстро, внутрь!

— Я не хочу в ящик, — испугался Гриша и, переваливаясь с боку на бок, отбежал на всякий случай от границы участка подальше. — Почему это я должен в него лезть?

— Потому что это приказываю тебе я — мартышка Сьюзи! Хозяйка Волшебного острова и главная здесь колдунья! Тебя не спрашивают, что ты хочешь, а чего не хочешь! Здесь я что хочу, то и ворочу! Здесь всё делается по моему повелению! — раскричалась атаманша обезьян. — А ну, лезь в ящик!

Она решительно двинулась к канаве и даже уже начала перебираться на другую сторону, чтобы силой запихнуть Гришу в холодильник. Но из пингвиньего участка дохнуло на неё такой стужей, что властительница острова быстро вернулась, залезла в ближайшую печку и включила прогрев.

— Немедленно! Везите меня на тот берег! — изнутри приказывала она мартышкам — заботливый остров предусмотрел в своих изобретениях и вентиляцию, и микрофон, чтобы можно было и свободно дышать, и слышать, что происходит на воле, и переговариваться. — В погоню! Быстро вдогонку за этим жуликом! Как это — он не полезет в ящик?! В погоню!

Одна из мартышек взялась было за ручки Сьюзиной микроволновки. Но тут же отпустила их — какая обезьяна захочет быть рикшей в холодной Антарктиде и катать коляску с атаманшей по льду и торосам?

— Лезь в холодильник! — шумела из печки Сьюзи.

— И не уговаривайте меня! — упрямился пингвин. — Вы хотите моей погибели!

— Гриша, не бойся, лезь, — попытался уговорить испуганного пингвина львёнок. — Эту штуку придумал для тебя остров.

— Он врёт, это не остров, это я! Я наколдовала! Я! — не давала говорить и перебивала Лёву из печки Сьюзи.

— Волшебный остров сделал холодильник, чтобы ты мог играть на пляже в футбол вратарём, — не слушая атаманшу, продолжал львёнок. — У тебя будет много друзей. Футболисты — мартышки. Фанаты команды — гиббоны, орангутанги, гориллы, макаки, ленивцы. Фанаты чем-то похожи на твою колонию пингвинов — они тоже любят стоять бок о бок, плечо к плечу, локоть к локтю. Их это тоже, как и пингвинов, очень вдохновляет. Я буду катать тебя в воротах, и ты будешь отбивать мячи. А потом прогуляемся в холодильнике по джунглям и саванне. И обретём и других новых друзей. Не бойся, лезь.

Уговоры львёнка помогли. Гриша осторожно открыл дверцу и уселся за стеклом, как будто в маленьком лифте. Обезьяны дружно выволокли лифт-холодильник из канавы и передали его львёнку.

— Как тебе там? — заботливо спросил Лёва.

— Хорошо, прохладненько, — поделился впечатлениями Гриша. — Только стекло немного запотевает.

— Это вначале. Ты протри его крылышком. Холод регулируй рычажком с правой стороны, — посоветовал львёнок и повёз холодильник к воротам.

Всё было готово к началу матча, но тут снова вышла заминка. Ни одна из команд — ни слоны, ни змеи, ни даже тигры — не решалась принять вызов мартышек с чудо-ящиком в воротах. Все считали, что исход такой встречи предрешён.

В конце концов обезьяны уговорили сразиться с ними сборную саванны — жирафа, леопарда, слона и антилопу-гну. В ворота сборная поставила своего супер-вратаря — бегемота. Но тут уже возмутились мартышки — бегемот был шире и выше ворот. И не оставляет в них ни малейшей дырочки, куда можно было бы пропихнуть мяч. Тогда сборная саванны выставила вратарём буйвола. И снова случилась неувязка — на разминке буйволу дважды угодило мячом по рогам. И оба раза мячи громко и звонко лопнули. В конце концов команда поставила на страже своих ворот злобную гиену, чтобы она скалила клыки и пугала нападающих команды мартышек.

Судить матч вызвалась атаманша Сьюзи. Это её решение радостным свистом и визгом поддержали обезьяны — фанаты мартышек. Но недовольно загудели и стали кричать «Судью на мыло!» болельщики сборной саванны. Однако и они успокоились, когда Сьюзи на футбольном мяче поклялась не подсуживать команде мартышек и судить честно.

Мартышки против всей саванны

Игроки обеих команд заняли свои места на футбольном поле. Пингвин Гриша в холодильнике на колёсиках встал в ворота. Ещё на разминке львёнок научился ловко отбивать холодильником мячи — ухватившись сзади за ручки, он бегал с ним, как с коляской, из одного угла ворот в другой, подставляя под удар. Пингвин сидел за крепким непробиваемым стеклом в дверце холодильника. Но пока он не привык, ему было страшно. Грише казалось, что стекло не выдержит, и мяч, если попадёт в окошечко, вместе с осколками угодит в него.

Прозвучал бодрый футбольный марш, и почётный житель джунглей, попугай какаду, объявил по микрофону на весь стадион:

— Игра «Мартышки против сборной саванны» начинается!

Судья Сьюзи дала свисток. Нападающие команды мартышек, ловко пасуя, перегнали мяч на чужую половину поля, проскочили между ног защитников сборной саванны — высоченного жирафа и огромного неповоротливого слона — и оказались перед воротами. На них злобно скалилась вратарь — пятнистая гиена. Мартышка с мячом испугалась, что голкипер укусит или даже загрызёт её, и отдала пас подруге. Та оказалась посмелее и с лёту ударила по воротам.

— Го-ол! — радостно заорали на трибунах. — Го-ол!

Фанаты сборной обезьян — орангутанги, шимпанзе, гиббоны — гулко, как в барабаны, ударили по своим животам. Макаки, мартышки, ленивцы визжали от восторга. Так и не сообразившие, за кого им надо болеть три козла и два барана, обеспечивая шумовую поддержку матча, громко и безостановочно блеяли.

— Один ноль в пользу мартышек! — радостно прокричал в микрофон почётный житель джунглей какаду. И принялся повторять как попугай: — Один — ноль! Один — ноль! Один — ноль!

Второй гол обезьяны забили также на удивление легко. И снова сборной саванны не помогли ни мощь и рост защитников — слона и жирафа, ни злобной оскал вратаря гиены. Фанаты мартышек весело кричали, свистели, улюлюкали и колотили лапами, будто в там-тамы, по своим животам.

Сборной саванны надо было что-то предпринимать. Антилопа-гну, начав с центра поля, решила не отдавать мяч вперёд, в борьбу леопарду, а начать атаку из глубины. И отпасовала мяч назад, защитнику слону. Тот, недолго думая, со своей половины изо всех слоновьих сил ударил по воротам.

Грише показалось, что на него летит не мяч, а бронебойный снаряд. Он зажмурил глаза и съёжился, решив, что теперь-то стекло обязательно лопнет. Но холодильник, лихо управляемый львёнком, отразил удар, а созданное Волшебным островом окошко осталось в целости и сохранности.

У отскочившего мяча одновременно оказались антилопа-гну и защитница сборной мартышек. Но, не зря антилопа считалась в своей саванне гением обводки. Она корпусом показала, что уйдёт вправо, и рванулась влево. Одновременно задними ногами она прокинула мяч себе на ход и вверх, изображая, что собирается бить по воротам головой. Но дождалась, когда мяч опустится на поле, и неожиданно ударила по нему копытом левой ноги. Этот финт, непременно заканчивавшийся голом, показал антилопе-гну исключённый из команды за то, что всегда плевал на всех остальных игроков, бывшая звезда саванного футбола верблюд.

Но львёнок и тут умудрился отбить холодильником мяч, отправив его в аут.

— Что происходит? — возмутилась антилопа. — Это был неберущийся удар! Я всё сделала, как учил наставник верблюд. Здесь есть какая-то загадка. Давайте-ка проверим — а не много ли у вас вратарей? — подошла она к холодильнику. — Львёнок — раз, — ткнула она в Лёву копытом. — И за стеклом прячется ещё кто-то с розовым слюнявчиком — два!

— Там пингвин. Он не прячется. Он в холодильнике, потому что ему жарко. Мы с ним очень хорошо потренировались, поэтому и отбили ваш неберущийся удар, — попытался оправдаться Лёва.

— Мы с львёнком друзья, — вторил ему через микрофон Гриша. — И вместе как единое целое.

— Вы постоянно говорите — «мы», — упрямо гнула свою линию антилопа-гну. — Значит, признаёте всё-таки, что вас в воротах не один, а несколько.

— Их даже больше, чем два! — поддержали нападающую болельщики сборной саванны. — Там ещё третий есть — холодильник! Они все вместе отбивают мячи! Какой это супер-вратарь, супер-Яшин? Это три супер-прохвоста!

— Холодильник, львёнок и пингвин составляют одно целое — единый, слаженный механизм, — поддержала Гришу и Лёву атаманша Сьюзи.

— Судья мартышка, поэтому подсуживает мартышкам! — раздались возгласы болельщиков. — Судью на мыло!

— Если будете шуметь и вздумаете жечь файеры, — попыталась пресечь беспорядки на трибунах Сьюзи, — я присужу вашей команде проигрыш со счётом ноль — десять. Или даже ноль — сто.

Это заявление только раззадорило некоторых фанатов. И они стали кричать и улюлюкать ещё громче. Но сборная саванны, испугавшись такого позорного счёта, согласилась продолжить матч. Посовещавшись, игроки сделали перестановку — леопарда перевели в защиту, а в нападение отправили огромного слона, чтобы он забивал голы головой.

Игру продолжили, и в какой-то момент мяч попал к жирафу, тот отпасовал слону. Новоиспечённый нападающий по-своему понял задание забить головой — он обхватил мяч хоботом, отодвинул толстенной, как столб, ногой слаженный механизм троицы супер-вратарей и уложил мяч за линию ворот.

— Счёт два — один! Два — один! Два — один! — под ликующие крики болельщиков сборной саванны распереживался почётный обитатель джунглей какаду.

Мартышки начали с центра поля. Но теперь на них уже скалилась не только гиена, но ещё и грозный леопард. И обе обезьяны так задрожали при виде его клыков, что без всякой борьбы отдали ему мяч. Леопард отпасовал слону. Тот снова, не мудрствуя лукаво, хоботом занёс мяч в ворота.

— Счёт сравнялся: два — два! Два — два! Два — два! — совсем зациклился попугай.

Судья Сьюзи поняла, что надо спасать матч. При такой игре слона в нападении счёт для мартышек мог стать разгромным.

— Гол не засчитан! — свистнула она в свисток. — Игра рукой! Хобот — это рука!

— Вовсе нет, — загудел сверху над ней со своего роста слон. — Хобот — это удлинившийся в результате эволюции нос, часть головы. А головой забивать можно.

— Не знаю, что там в вашей эволюции можно, а что нельзя, а футболе хобот даже хуже руки, — важно заявила Сьюзи. — Потому что ни у одной из мартышек хобота нет. Я удаляю слона с поля за игру рукой и за разговоры с судьёй. И назначаю пенальти в ворота гиены.

— Судью на мыло! — снова заулюлюкали болельщики саванны. — Судья подсуживает!

И тут в спор вступил леопард. Он отобрал у задрожавшей Сьюзи судейский свисток и одним своим видом заставил её пойти на попятную — отменить пенальти и вернуть на поле слона.

После этого смещения судьи засвистела, заулюлюкала, завизжала и стала колотить в животы — там-тамы — и вторая половина стадиона. Матч, в конце концов, был остановлен при ничейном результате два — два. И после долгих переговоров сборные решили назначить переигровку. А до этого обратиться к главному футбольному эксперту — удаву, чтобы тот вынес своё заключение — является хобот рукой или нет.

Допинговый скандал

На следующий день удав огласил судье футбольного матча мартышке Сьюзи вердикт: