Бесплатный фрагмент - Приходящие мысли о творчестве

Чем больше читаешь примерно одно и то же на примерно те же темы, тем более цельная картина складывается; мысли могут быть одни и те же, но с нюансами, и все они вместе воссоздают предмет с разных сторон, делают его объемным и понятным

Картина — как мир, в который зритель погружается. И неважно, будет ли это многофигурное монументальное полотно Сурикова, или камерный натюрморт с парой предметов, тающих в мерцающем пространстве Вейсберга. В каждом случае — это своя жизнь, которую ощущаешь, глядя на вещь

Создавать гармонию на холсте — также захватывает дух, как и лететь с горы на лыжах — или на санках, — как кому ближе

От плохих выставок и безвкусицы вкус портится, как тупятся ножи об камень

Взгляд неподготовленного зрителя обычно узнает что-то в изображении и радуется уже одному этому факту. Зритель же подготовленный видит прежде всего структуру картины, а потом уже узнает предметы. Он радуется всему целиком — как целиком все выглядит, и как оно выразительно, как выражает доносимую автором суть

Как новичок может полюбить искусство, если он не видит картинную плоскость целиком? Как он сможет сам что-то создать? И мы видим бесконечное множество работ с непроработанной композицией, свидетелем такого отсутствия цельного видения плоскости. И, скажите мне, как такой автор сможет оценить интересные ритмы, пластику и т.д., если он целиком все не видит?.. Эти ритмы, пластику, интересные композиционные решения не видит он ни в музеях, ни в натуре. При попытке ему рассказать, чем какие-то картины в музее хороши, он остается при своем предпочтении Левитана и Шишкина, где он сможет рассмотреть по отдельности изображенные предметы. Как только он станет видеть все целиком, он наконец откроется для обучения и начнет понимать все. До этого все, что ни говори, останется пустым звуком

Чувство вкуса — это также и чувство целого. Композиционное решение плоскости картины, или архитектурного ансамбля, или чего угодно — все это отвечает за эстетическое качество, и все это невозможно оценить без восприятия объекта целиком, — как невозможно любоваться чем-то не целиком. Ведь когда кто-то чем-то любуется, он охватывает предмет любования целиком. Просто неподготовленный зритель может так охватывать целиком маленький какой-то участок, например, с одним завитком на ковре. А другой, более подготовленный, — уже больший фрагмент ковра, с группой таких завитков. И наконец, самый подготовленный зритель увидит весь ковер целиком во всем его великолепии

Чем тоньше видишь, тем тоньше сможешь воссоздать красоту на холсте. Красота будет иметь уже иное значение, она будет заключаться в тонкости, изящности решений — в цвете, в композиции, в форме. Так, новички довольствуются самым малым, и не почувствуют разницы между разными решениями, — китч и шедевр воспримут одинаково, это — видение в общих чертах, в грубом приближении. Настраивая свой глаз все больше и больше, можно начинать видеть разницу. Мало хорошего наставника, показывающего на что смотреть, и что не так в китче, надо быть и самому открытым, не цепляться за прошлое свое видение, усилием воли перестать восхищаться тем, что восхищение не должно вызывать, для этого сосредоточить свое внимание на моментах, указанных наставником. Хороший ученик — старательный и внимательный ученик, а не тот, кто молчит, но про себя продолжает оставаться при своем прежнем мнении.

Если бы последнее не было так распространено, то все, несомненно, стали бы хорошими художниками, с хорошим чувством вкуса

Художник — он всегда художник. Он не может быть тут — художник, а тут — нет. Если есть чувство вкуса, то он есть во всем. Невозможно какую-то вещь сделать со вкусом, а какую-то — без. Вкус — он как камертон, он встроен в художника и во всем может задавать планку — пишет ли он картину, строит ли дом, сажает ли клумбу. Его глаз безошибочно видит красоту и гармонию, отличает безобразное от красивого на раз

Искусство также мгновенно действует, как и аромат, теплый солнечный свет, скольжение на лыжах или на коньках — в каждом случае сразу ощущаешь воздействие события и включаешься в настоящий момент, начинаешь жить здесь и сейчас, сразу чувствуешь мир вокруг. Балалайка в переходе метро запускает в пляс проходящих мимо пассажиров. Картина Моне погружает зрителя в сияющий и вибрирующий цвет, которым наслаждаешься точно так же, как если бы вживую стоял на том же морском берегу и видел эти все краски.

Искусство — как волшебный нашатырь, возвращает к реальности, ощущению момента, жизни, подобно спорту и морскому курорту

Хорошей живописью наслаждаться — все равно что хорошую музыку слушать. Как и наоборот: слушая только попсу, улавливая лишь три аккорда и мотив из трех нот, точно также можно и быть не взыскательным и к качеству картин, восхищаясь и китчем. Повышая свой уровень восприятия, можно открыть целую вселенную и цвета, и звука. Это сродни тому, как если бы жизнь приносилась незаметно для его обладателя в одном бесконечном дне сурка, или расцветилась миллионом нюансов ярких красок каждого дня, если обратить внимание на повседневные мелочи, которые могут радовать

А что, разве так можно было?!… Да, именно так восклицают ученики при виде того, как наставник меняет размеры предметов относительно друг друга и расстояния между ними. Да, не только можно, но и нужно, если это даст выразительную компоновку, яркий характер

Работать надо не с предметами на картине, а с композиционными пятнами. Бывает, не знаешь, как решить какое-то место: ну «не идет» оно. Уже все, казалось бы, перепробовал: и такой цвет, и сякой, и форму менял, и вообще убирал предмет. А ларчик открывался просто: просто надо было взглянуть на всю картину в целом, абстрагируясь от сюжета, — посмотреть, как по пятнам композиционным выглядит все целиком. И, наконец, понять, какое где пятно требуется и какого размера, цвета. И поставить его там — именно такое, какое нужно. А назвать его — потом уже можно будет: если оно в небе — значит, птичка или облако, если на земле — то фигурка или дерево… Но только сначала надо написать пятно, а потом уже придумывать, что оно может означать. Если же поступить наоборот и начать что-то конкретное писать, то можно будет увлечься и не заметить, как оно перестало служить композиции. А в картине главное — композиция! А не предметы!

Почему надо обязательно работать с натуры? Хотя бы потому, что фото искажает перспективу и дает ограниченный кадр. Но главное — в натуре можно видеть, как можно скомпоновать работу: что можно изменить в натуре, что можно подвинуть, как можно изменить размер и перспективу и т.п., — чтобы сделать хорошую выразительную вещь. Набор фоток не даст представления, как это сделать — хотя бы потому, что в натуре пространство ощущается объемно и полноценно, а фото этого не передает. Это все равно как сравнивать аромат живой розы и синтетическую отдушку, «идентичную натуральному» аромату

Наблюдайте натуру, пишите характер, состояние — и будет Вам счастье!

Не будет.

И вот почему.

Пишут не изображение, как видят — не тело пишут, а движение — как ощущают характер движения. Не чтобы похоже было, «как в жизни» картинка, — а суть, настроение, характер, смыслы. Их можно почувствовать как атмосферу. Передать состояние натуры «как есть» — это учебная задача. А вот атмосферу, более глубинную, — это уже искусство. В последнем случае можно отойти от того, что было в реальности и передать на основе ее материала что-то свое, более значимое. Можно делать наброски на характер, но просто «как есть» — это просто тренировка глаза. Если же отойти от задач остроты характера и состояния натуры в сторону своих собственных целей, своих смыслов и образов, то это будет уже искусство. Работа с натурой «как есть» полезна для настройки глаза, внимательности к мелочам. А дальше — уже собственный жизненный опыт, собственные размышления и чувствования, формирование собственной эстетики, собственного выразительного языка.

Глаз натренировывается как видеть характер, остроту в натуре, так и видеть интересные сочетания предметов как смыслы, — глаз сам останавливается на последних, но это не означает, что каждый раз надо непременно писать картину. Это все — насмотренность и материал. А картина на основе всего этого может зреть — она сможет состояться, а может и не состояться, — все зависит от того, насколько интересен мотив, образ, насколько он резонирует с автором.

Если автор пишет все подряд — то это и заметно, не ощущается ценности, потому что нет отбора

Многое одинаковое подобное не ценится. Ценится уникальное. Запоминающееся чем-то искусство не может быть конвейером. Как не может человек быть постоянно взволнован, потрясен

Надо знать конечную цель, а не делать как было. Можно и нужно деформировать, трансформировать пространство, если так лучше и выразительнее будет

Чтобы можно было сделать интересную и выразительную вещь изобразительно-визуально, необходимо найти подходящую компоновку, с подходящими ритмами и пластикой. А для этого надо подумать, как можно в натуре это взять, как ее адаптировать к картине — преобразовать.

Возможно, потребуется поменять ракурс, отойти от наблюдаемой перспективы. Все это требует понимания, как строить форму, смоделировать нужное положения предмета в пространстве. Для этого и штудируют конструктивный рисунок, чтобы потом самому по воображению рисовать. А вовсе не для того, чтобы срисовывать с натуры так, чтобы было «как вживую»

Почему многие, проучившись в художественных заведениях, так и не становятся художниками?.. Думаю, причина в том, что не всегда очевидна разница между учебными и творческими задачами. Часто их смешивают, ставя одновременно и те, и другие задачи, или попросту игнорируют творческие. А возможно, что, ставя и учебные, и творческие задачи, ограничивают вторые какими-то своими вкусовыми предпочтениями. Или говорят: «Вот так хорошо, а вот так (называют примеры из МХК) — не делайте!» Обычно мотивируют это тем, что «вредные» примеры неправильно будут восприняты за недостатком опыта и знаний. Например, когда пытаются делать «как Фешин», то просто бездумно искажают и цвет, и форму, в итоге выходит не выразительный образ, а карикатура

Наброски на характер — что это? Можно ответить на этот вопрос через парейдолии. Это когда смотришь и видишь вдруг силуэт в пятне, — это есть характер как раз. Можно убрать все лишнее из фона и проч, немного подправить, акцентировать что-то, и получится живой характерный образ.

По этому принципу создают персонажей в мультипликации, иллюстрации и т. д. — а выдумать из головы новых персонажей практически невозможно!

Искусство — от натуры, от жизни. Художники все свои образы берут из мира вокруг себя. Все может быть поводом или толчком к идее работы. Просто так, сесть и подумать, что можно было бы изобразить, практически невозможно. Так как для новой идеи необходим визуальный ряд перед глазами. В памяти могут быть лишь какие-то образцы таких видеорядов существующих идей из МХК, на основе которых можно построить что-то свое. А у новичков и такого багажа нет, поэтому они рисуют предметы, как рассказывают историю словами: вот дом, вот в окне мама грозит пальчиком мальчику, который стоит рядом с этим окном на улице, он отморозил пальчик, стоит с жалобным видом, потирая этот свой пальчик. Это — литература. Новичок рисует все эти объекты как придется, не думая о том, как это было бы выразительно с точки зрения композиции. Это не изобразительная картина. Изобразительная картина — когда есть изобразительно выразительный визуальный ряд, когда сама форма и сам размер пятен и их цвет уже нам что-то говорят, передают какие-то эмоции. И только уже затем мы «прочитываем» литературные смыслы, что происходит, какие предметы изображены — и так все вместе мы воспринимаем идею автора, а не просто читаем предметы, в отрыве от композиционного и колористического решения. А готовое решение — именно такое изобразительное, композиционное и колористическое, — такое решение невозможно взять из головы, к нему надо прийти, зацепившись за что-то в натуре и затем делая наброски и компонуя полученный материал на листе карандашом в бесчисленных разных вариантах, как то делал В.Е.Попков

Чувство уравновешенности композиции может искажаться также и из-за психологического «прилипания» к каким-то ее узлам. Это как в сюжетной работе есть прилипание к смысловым деталям сюжета, и становится невозможно видеть все цельно.

Также незаметно искажаются и пропорции, потому что внимание психологически фокусируется на значимых деталях и прилипает к ним

О психологическом искажении восприятия натуры. Вот, например, розы. Их аромат настолько неотъемлем от воспринимаемого их облика в целом, что зачастую бросаешься их изображать, пытаясь как-то сохранить себе на память не столько их вид, сколько чудесное благоухание, так как невозможно устоять перед тем, чтобы не попытаться как-то увековечить эту дивную красоту — все в целом — и вид, и аромат. Этот неудержимый порыв сродни стремлению мотылька к свету, бесконечно все бьющегося и бьющегося об оконное стекло

О культуре.

Культура — ограничение, культивирование каких-то определенных полезных свойств.

Культура — от культа, культ — это идеология общества, жрицы культа всегда были в связке с правительством, культ — для управления государством.

Культура — это обычаи, нравы и уклад жизни общества, это его жизнь — материальная культура и нематериальная — предметы быта и народное творчество, то, что народ потребляет и производит — слушает песню, поет песню, сочиняет песню. (Вопрос: может ли народ только потреблять, но не производить?.. Что тогда станет?)

Искусство — часть культуры. Оно должно отвечать жизни общества, и оно может формировать жизнь общества…

Итак, культура — ограничение, культивирование полезных свойств.

Культура интересной композиции.

Культура красивого сложного гармоничного цвета.

Культура идейная — какой мотив интересен с точки зрения изобразительного языка.

Культура передаваемых смыслов — какие ценности проповедует автор, картина как рупор, какие чувства вызывают

Изобразительное искусство можно разделить, условно говоря, на три категории: реализм, абстракционизм и концептуализм.

Реалистические картины — это не только академическая реалистическая живопись, Репин, это и обобщения, стилизация вплоть до едва узнаваемых силуэтов. Импрессионизм, экспрессионизм, авангард и проч. — все, что не беспредметно.

Абстракционизм также должен обладать культурой цвета и композиции, как и реализм, тогда как концептуализм выходит за рамки эстетических качеств

«Красиво» может быть просто красиво, но пусто, а может быть красиво и наполненно. Все на нюансах. Можно создать глубину, проникновенность, а можно просто сделать поверхностно красиво и гармонично, плоскостно, скучно. Наглядный пример — использование или не использование касаний. (Касания — это когда в работе не весь контур одинаково четкий, а есть его тушевка с фоном). Так, если не делать касаний, сделать все четким, то уже будет не то, пропадет глубина образа, он станет плоским, потеряет свой характер. Или еще сравнение — все по линеечке или линии живые, от руки. Неровность, неодинаковость, несимметричность — все есть дыхание, движение, все дает образу глубину. Поэтому патина, облупившаяся штукатурка имеют шарм старины, а ровно выкрашенная стена — нехудожественна

Радость момента всегда наполняет душу восторгом, и, конечно же, хочется им поделиться, и хочется его себе зафиксировать на память. Радостный луч солнца, тонкий нежный аромат розы, ласковое касание плещущейся на солнце воды в речке — все это чувственно сразу дарит счастливые мгновенья. Но одно дело — когда это где-то на далеком южном курорте, а другое — в родном краю, где ты вырос с дедушкой и бабушкой. Счастье будет немножко разным. А на самом деле — будет громадная пропасть между первым и вторым «счастьем». Отобразить свои чувства на картине со вторым «счастьем» — равнозначно будет созданию глубокой, проникновенной работе, которая будет всегда дарить тепло и радость, сколько на нее ни смотри. А в первом случае — лишь в первый момент «прочтешь» отзвук того счастливого момента, и на этом будет все закончено, вещь перестанет интересовать тебя дальше. Так что мало смысла в отображении заморских красот, если лишь разово туда попадаешь: там нет твоей прожитой жизни, нет воспоминаний, нет никаких чувств, связанных с этим местом, кроме тех единичных солнечных мгновений. А что душе только одни солнечные мгновения? Может ли полнота жизни быть описана только ими одними? Нет, и получается как бы звучащая одна нота, а не полноценный аккорд. Так что, чтобы создать глубокую проникновенную вещь, оказывается, необязательно далеко ездить — наоборот, чем дальше уедешь — тем дальше будешь и от художественных целей

Хочется смотреть на картину и проникать в нее, в ее атмосферу, каждый раз питаться такой атмосферой — как в кинокартинах Тарковского. Хочется держать картину на видном месте, как любимую книгу на прикроватном столике, — и, как перечитывать книгу, так же вникать в мир картины, каждый раз открывая для себя что-то новое.

Чтобы достичь такой атмосферы и сделать вещь глубокой, надо работать аккуратно, тонко — с тонкой передачей характера, в метких линиях и пятнах, тонко брать цвет. (Для глубины цвета хорошо использовать имприматуру, особенно если она темная и многоцветная).

А для того, чтобы тонко работать, необходимо тонко чувствовать

Цвет, как и музыка, воздействует на нас непосредственно.

И цвет, и музыка — это волны, со своей амплитудой и частотой — громкостью и яркостью, цветовым и музыкальным тоном.

И то, и другое мы воспринимаем как электромагнитный импульс у нас в мозгу.

Как интонации музыки, так и цветовые очертания воздействуют на нас эмоционально, насколько мы научились воспринимать и «читать» мир в цвете и звуке с детства, когда формировались связи явлений с звуком и цветом

Есть предметы, которые удивительно красивы по цвету, которыми невозможно налюбоваться вдоволь, и очень хочется такую красоту себе как-то сохранить, и мы кидаемся к фотокамерам, заранее зная, что никакой фотоаппарат не сможет передать эти оттенки. Но иного выхода у нас просто нет. Живописец же может попробовать передать эти оттенки — по памяти. Конечно, с натуры это невозможно делать всякий раз, поэтому стараются запомнить цвет. Помогает этому большой опыт натурных этюдов, а также художники записывают словами произведенное на них впечатление от цвета — подбирают к нему эпитеты и ассоциации, а не просто записывают «дымчато-сиреневый, переходящий в персиково-розовый». Такие записи будут якорями, которые смогут воскресить в памяти ощущение цвета, и не дадут никакой подсказки человеку со стороны

Формула создания искусства:

Знание истории искусств, помноженное на включенный радар на восприятие мотивов вокруг.

Знание истории искусства — понимание художественных задач, которые ставили себе разные мастера, особенно мастера двадцатого века.

Чтобы включить радар на выявление мотивов, надо, опять же, сначала узнать о существующих художественных задачах из истории искусств. Если кто-то говорит о том, что у него нет воображения, это он признается в незнании художественных задач.

Почему мало кто становится художником? Потому что мало кто обращает внимание на художественные задачи. Как «смотрю в книгу — вижу фигу», так и с картиной: «смотрю на картину и вижу ерунду». Если бы научились ценить картины, научились бы жить в художественных задачах, то можно было бы и создавать искусство.

Заявление «мне такое искусство не близко, мне не нравятся такие картины» — равносильно «я не понимаю художественных задач, которые ставил автор». Невозможно понимать задачи, если не можешь оценить картину по достоинству. Можно сколько угодно говорить, что я понимаю, что автор стилизовал, обобщал и находил ритмы — но если не ощущать этого всего, то останутся лишь пустые слова, неосмысленные, непрожитые

Если восторгаться только иллюзорными картинками «как в жизни», то как можно вообще создать ценную вещь?

Дело в том, что восхищение фотографичностью и непринятие ничего более — признаки того, что зритель смотрит точечно на каждую детальку и не видит всего в целом.

Но, не обладая целостным видением, не оценивая всю картинную плоскость целиком сразу, зритель не в состоянии создать даже иллюзию, «как в жизни» — ведь для этого необходимо оценивать и пропорции, и тон, и цвет — а это невозможно сделать, не смотря на все одновременно в целом, и вместо иллюзии получается «горох», все живет отдельно своей жизнью.

Если же обладать навыком целостного видения, то сразу будут видны и иные достоинства картин, кроме картин «как в жизни», и эти достоинства будут порядка как раз уже художественных задач — композиции, ритма, пластики и проч.

Многие даже компонуют хорошо и пишут слаженно, но все равно живут в задачах «как в жизни», им интереснее передавать состояния природы-погоды, радоваться миллионам оттенкам в ней.

Если бы они лучше чувствовали плоскость, то увидели бы красоту и иных творческих решений, и сами бы писали лучше свои же работы, более тонко и выразительно точно.

Ведь выразительность — это также свойство целостного впечатления от картинной плоскости.

Изображая отдельные конкретные предметы, художник изображает общее настроение, передает какие-то смыслы, изображает чувства. А если просто пересчитывать предметы «как в жизни», то никаких художественных задач не будет, не будет художественного образа.

Характер взаимодействия предметов картины и их характеров — изобразительных и смысловых — и станет предметом изображения картины, а не просто набор предметов

В любом деле должна быть свобода дыхания. В творчестве. В жизни. Дыхание — это жизнь. Живой штрих, живой цвет и проч. — нет скованности, зажатости, есть естественность. Скованность — это смерть во всем: расслабился — и плывешь, зажался, напрягся — и сразу тонешь.

Скованность, напряженность, «каменная» сосредоточенность на результате губят его, не дают к нему прийти, так как нет гибкости в принятии решений, нет свободы дыхания.

Кошка смотрит на цель, а потом отворачивается, будто неинтересно больше, а еще чуть позже — как рванет вдруг с места!

…Зная цель, легко к ней двигаться, свободно и легко дыша, сосредоточившись на процессе

Нацеленность на результат может погубить его. Сильная жажда получить результат сопряжена с негибкостью в принятии решений: эмоции включают автомат — то, что уже было в опыте, — и не дают свободно творчески мыслить, находить новые пути решения. Надо ослабить пыл и притормозить себя. Немножко сделать не очень важным результат, к которому стремишься. Так можно добиться цели, выбрав более жизнеспособную версию результата. Иначе может постичь разочарование, если воплотишь задуманное и поймешь, что ошибался в самом замысле

Помните, опыт всегда ценнее сиюминутных побед