Бесплатный фрагмент - Преодоление времени

Счастливые часов не наблюдают.

Народная мудрость

А мне всегда чего-то не хватает. Зимою — лета, осенью — весны

Жизнь состоит из строительных кирпичей парадоксов, один из которых — нет времени задуматься о времени.

Обстоятельства давят: работа, семья, дети, хобби и неосуществимые желания, которые мутным туманом клубятся внутри или осаживаются на дно души тяжелым глиняным осадком.

Этот осадок заваливает окна нижних этажей сознания так же, как «культурный слой» закапывает по пояс в землю окна первых этажей старых зданий в центре Санкт-Петербурга.

Поэтому англосаксы назвали первый этаж «земляным» — «ground floor»?

А французы более ориентированы на цивилизацию? Ведь их первый этаж — rez-de-chaussée, в звучании которого явно угадывается «шоссе» с его асфальтом и выхлопными газами автомобилей.

Гости Северной столицы удивляются и недоумевают. Из-под асфальта современности выглядывает половинка окна, бывшего когда-то на первом этаже. Чтобы войти вовнутрь, — надо спуститься по ступенькам вниз.

«Faut-il se perdre pour se trouver?» — спрашивает реклама «Люфтганзы», что висит на здании торгового центра «Четыре сезона» в парижском деловом районе La Defense. — «Надо ли потеряться, чтобы найти себя?»

Понятно, что летчики, и бизнесмены авиаперевозок не задают риторические вопросы просто так.

«Состояние полета меняет все!» — вот их ответ, на который они намекают большими неоновыми буквами.

— Как это могло произойти? — спрашивает озадаченный турист в Петербурге. — О чем думали строители прошлого? Неужели нельзя было построить нормально, чтобы окна были над землей.

— Культурный слой, — отвечают знатоки. — Века истории оставляют за собой кучи мусора. Осадки, пыль дорог, фантики от конфет, — и корка земли поднимается, как тесто на дрожжах. Первым этажам всегда не везет. Культурный слой заваливает их в первую очередь. Постепенно культурных отложений становится так много, что из-за них уже не рассмотреть «ткань настоящего». Красота во взгляде, но взгляду мало что видно. Мешает глина истории. Чтобы что-то увидеть, надо подниматься этажом выше. Чтобы решить проблему, надо изменить точку обзора. Чтобы понять, как и что «здесь и сейчас», — надо перейти в другую систему координат.

— Ой ли!? — говорит сомневающийся. — Как-то подозрительно… Неужели предки оставили после себя столько мусора.

— Тьма веков непроницаема, — говорят знатоки. — Прошлое еще менее предсказуемо, чем будущее.

— Как это так?

— Это все из-за квантовой неопределенности. Волны вероятностей накладываются друг на друга и показывают интерференционную картинку возможностей. Так происходит до того самого момента, когда мы делаем выбор. Картинка штрих-кода наловившихся друг на друга волн — превращается в мишень, которую дырявят фотоны света, превратившись, вдруг, из волны в жесткие безжалостные частички реальности.

Присутствие экспериментатора влияет на результат эксперимента. Акт измерения следует за актом выбора. Измеряя, мы уже во многом знаем, что увидим. Красота — во взгляде. Музыка — в слухе. Чтобы родился один сценарий, все другие должны умереть. Боливар быстро выдыхается, он не может нести всех сразу.

«Bolivar, he’s plenty tired, and he can’t carry double», — спокойно констатирует герой рассказа О. Генри «Дороги, которые мы выбираем». — «Боливар устал, он не выдержит двоих».

Герой рассказа столкнулся с непростым выбором между дружбой, выгодой и жизнью.

— Какой ужасный выбор! Неужели невозможно его избежать?

— В теории — все возможно. В 1959 году Хью Эверетт встретился в Копенгагене с Нильсом Бором.

Физики — тоже люди. Собрались на вечеринку, выпили, закусили.

Что пили — история умалчивает, но после этой встречи Эверетт придумал теорию ветвящихся вселенных.

Каждая возможность осуществляется. Если не в этом мире, то в каком-то другом. Правда вселенных получается очень много, — столько, что и не сосчитать.

Das ist fantastisch!

Но звучит как-то нереально… Множественные вселенные, все возможности осуществляются… Просто Вадим Зеланд какой-то и «Трансферинг реальности».

«Все эти „практики“ пишутся теми, у кого и так все есть», — говорят скептики и мизантропы. — «Деньги к деньгам. А кто был никем, то ни хрена иметь не будет».

Другие физики отнеслись к идеям ветвящихся вселенных скептически, включая и самого Бора.

Не найдя признания своих идей, Эверетт покинул физику и занялся консультированием бизнеса в области математических методов оптимизации. Заработал на этом много денег.

Красота во взгляде, музыка — в слухе.

А что делать простому человеку?

В Питере, например, не сидят сложа руки, а делают из заваленных культурным слоем окон, — входы в магазины и кафе. А для лучшего обзора из других «заземленных» окон — копают приямки.

Питер — особый город, местные жители которого склонны к философическому осмыслению реальности. Злые языки говорят, что это из-за болотных испарений. «Нева» — по-фински — «болото».

Освальд Шпенглер в «Закате Европы» противопоставляет «крестьянина» Достоевского — «революционеру» Толстому. Достоевский «по Шпенглеру» — выразитель зарождающейся русско-сибирской цивилизации, магической по своей природе, а Толстой — «западник», наследник Петра Первого, продолжатель индивидуализма доктора Фауста и предтеча большевиков.

Не обошлось без парадоксов. Если для Шпенглера Толстой — западник, то для нас автор «Войны и мира» однозначно ассоциируется с «матушкой — Москвой — золотой — головой». Кое-кто до сих пор в шутку называет Москву «большой деревней», а сюжет «Преступления и наказания» — возможен только в декорациях Петербурга, о котором Шпенглер пишет, как о дымке, которая, кажется, вот-вот и — «уйдет с лица земли с туманом».

— Такое отношение не удивительно, — скажет кто-то. — Люди всегда завидовали чужому успеху, все необычное вызывает отторжение или осуждение. Если кто-то не похож на нас, то это — подозрительно, и не может быть объяснено иначе, как действием злобных сил.

— Может быть так и есть. Одно несомненно: приямок полу закопанного окна — это материальное воплощение идеи Платона о том, что человек живет как бы в пещере. В глубине пещеры горит огонь. Человек видит тени, которые люди, события и вещи отбрасывают на стену. Приямок — это маленькая пещера.

Платон использует аллегорию пещеры в 7 книге диалога «Государство»:

«Люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры… С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине… разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, своё ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнём на расположенную перед ними стену пещеры?»

«Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх — в сторону света, ему будет мучительно выполнять всё это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь?.. А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза, и не вернётся он бегом к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывают?»

Завалил ли окна первых этажей старых питерских зданий культурный слой или это глина, взявшаяся откуда-то по неясной причине — «это науке неизвестно». Об этом говорил еще подвыпивший лектор в кинофильме «Карнавальная ночь».

«Прошу всех взглянуть на небо! Снизу звездочки кажутся маленькие-маленькие. Но стоит только нам взять телескоп, и посмотреть вооруженным взглядом, как мы уже видим две звездочки, три звездочки, четыре звездочки… Лучше всего, конечно, пять звездочек. Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, это науке неизвестно. Наука еще пока не в курсе дела… А-ха-ха-ха… Асса!»

Глина может являться частью плодородного слоя почвы, но на самой глине ничего не растет. Питательный потенциал почвы, культурный слой, — образуется из разлагающихся остатков неосуществленных планов, забытых мечтаний, павших героев, сожженных еретиков, опровергнутых законов и опровергнутых фактов.

В своем третьем диалектическим законе Гегель сказал, что зерно должно прекратить свое существование, чтобы появился колос. Быть зерном и колосом одновременно — невозможно. Но человека неотвратимо тянет к противоположному. Необоримо желание «и на елку влезть, и хвост не ободрать».

Необычайно популярна идея-мечта о том, чтобы «все и сразу», и чтобы «у нас все было, и нам за это ничего не было».

Эта идея — интернациональна.

Популярная французская пословица гласит: «Vouloir le beurre et l’argent du beurre. — Хотеть и масло, и деньги за масло».

Если зерно откажется от себя, то появится колос со множеством зерен. На языке менеджмента это называется — повышение эффективности и продуктивности. Это когда делаешь гораздо больше — с меньшими затратами.

На языке саморазвития говорят более кратко:

«Будь другим, чтобы стать собой».

Идеи эффективности и продуктивности, иногда, подаются в упаковке, вызывающей удивление и даже шок.

Фредерик Перлз, основоположник гештальт-терапии считал, что психологически зрелый человек должен быть глуп, ленив и аморален.

Глуп, для того, чтобы не додумывать за других.

Ленив, чтобы не делать то, что не просят.

Аморален затем, чтобы не судить других.

Это немного похоже на взгляды кого-то из немецких военных стратегов на то, какими бывают офицеры.

Глупые и ленивые — они не приносят вреда, их можно оставить в покое.

Умные и трудолюбивые — прекрасные офицеры штаба. От их внимания не ускользнет ни одна деталь.

Трудолюбивые тупицы. «Заставь дурака молиться, он и лоб расшибет». Они изнуряют себя, сеют хаос и неразбериху, создают ажиотаж, нагружают окружающих ненужной и бесполезной работой. Таких следует изолировать, чтобы минимизировать ущерб окружающей среде: физической и социальной.

Именно о подобных людях говорил Конфуций, когда продвигал идею «недеяния» и сетовал на то, что многие проблемы мира происходят от излишней активности администраторов.

Умные бездельники — глашатаи Закона сохранения энергии, альтернативно известного, как Закон минимизации усилий.

Алгоритм действий подобных людей прост: «Не делай!

Если не делать невозможно, — делегируй!

Если делегировать невозможно, сделай сам — максимально эффективно: минимум усилий, минимум времени, максимум результата!».

Эта последовательность не имеет обратного порядка.

Чтобы понять проблему и решить вопрос, надо подняться по ступенькам на следующий этаж. Или запрыгнуть на него с разбега. Бывает, что препятствия преодолеваются именно так.

Чтобы ответить на вызов времени, то есть решить проблему его избытка или нехватки, надо… забыть о времени.

«Счастливые часов не наблюдают», — говорят в народе.

«Vox populi — vox Dei — Глас народа, глас — божий», — говорит известная поговорка.

Правда тут же встает другой вопрос:

«Как стать счастливым?»

«Как испытать это опьяняющее чувство?»

И желательно — не разово, а «купаться в счастье» постоянно, то есть без перерывов на серую суету будничной неразберихи, протекающую в попытках упорядочить повседневную неустроенность, являющую себя в тысячах образах и миллиардах оттенков.

— И если счастья нет, и оно «не пришло», — что делать в промежутках между счастливыми мгновениями, в неощутимой длительности которых время остановило свой бег?

Каждое поколение на собственном опыте убеждается в справедливости того, что «благими пожеланиями выслана дорога в ад». Можно долго ждать, и так ничего и не дождаться.

Правда, на Востоке говорят, что «все приходит к тому, кто умеет ждать».

Так, все-таки ждать или не ждать?

Терпение — это от слова терпила, или словесное обозначение добродетели?

Непонятно…

Со временем много непонятного.

Когда многое непонятно, а идеи — противоречивы, то это — признаки — хаоса. Или, по крайней мере, неизвестного, «непознанного».

Впрочем, общественное сознание ставит знак равенства между «непознанным» и хаосом. За пределами населенной ойкумены простираются бескрайние просторы непознанного и неупорядоченного хаоса, волны которого накатывают на берег суши, отвоеванной у вод мирового океана, в недрах которого скрываются цветастые чудовища, картинками которых из интернета только детей пугать.

«Фауст» Гете читается довольно сложно. Уже нет времени, да и желания, — вгрызаться в пассажи витиеватого стиля и многоэтажные построения метафор, гипербол, аллегорий и не всегда прозрачных аллюзий-намеков, вынуждающих «ломать глаза» на мелком шрифте комментариев в конце основного текста.

Однако, спасибо интернету, легко найти сайты, где канва основных классических произведений предлагается «in brief — в кратком изложении».

Кто-то из словесников закатывает глаза в праведном негодовании: «Как можно читать классиков в кратком изложении?». Но лучше уж так, чем совсем ни как. Омар Хайам не всегда прав.

Чем заканчивается «Фауст»?

Фауст ослеп, но решает строить плотину на благо людей. Волны хаоса не должны захлестывать берег порядка.

Фауст слышит звуки стройки и радуется. Он не понимает, что это ночные духи копают ему могилу по приказу Мефистофеля.

Фауст так воодушевлен, что именно тогда произносит крылатую фразу: «Verweile doch! Du bist so schon! — Остановись мгновенье, ты прекрасно».

Согласно договору с Мефистофелем, после этих слов душа Фауста должна попасть в ад. Однако, бог видит, что Фауст трудится для других, и поваливает ангелам отправить главного героя в рай. Сбылись пророческие слова Мефистофеля о том, что он вечно хочет зла, и вечно причиняет благо.

Хаос выбивает из колеи, дела ввалятся из рук, времени вечно не хватает.

— Ах, если бы в сутках было 48 часов! — восклицает восходящая звезда менеджмента.

— Время, которое у нас есть, — это деньги, которых нам не хватает, — откликается циник.

— Что? — не понимает восходящая звезда.

— Да забей ты! — отвечает коллега, который уже понял, что бороться со временем бесполезно. Само собой не получается, а напрягаться — лень. Да и результат — не гарантирован. — Расслабься и получай удовольствие!

— Разве ты ни к чему не стремишься? — удивляется восходящая звезда, в голосе которой звучит осуждение. — Разве тебе не хочется чего-нибудь грандиозного?

— Мне точно не хочется к 40 годам заработать «директорский пакет»: Мерседес, инфаркт и импотенцию, — отвечает собеседник. — А ты давай, паши, паши… И не забывай, что от работы кони дохнут.

— Бывает еще хуже, — находится звезда.

— Куда еще хуже?

— Это когда ни времени, ни денег.

— Ну, тогда это рай, — смеется коллега. — Счастливые часов не наблюдают, а в рае деньги, скорее всего, не нужны.

Разговор истончается в разряженном эфире, и коллега звезды включает телевизор, смотрит футбол и убеждает себя в том, что «пивной алкоголизм» — это выдумки официальной медицины, страдающей кликушеством по поводу и без.

А звезда, борясь со сном, открывает книжку с названием, начинающимся с «Как…». Глаза слипаются, и он уже не может разобрать, к чему относится этот «как…»: как создать команду мечты, как стать миллионером, как достичь своих целей… или что-то еще «как»?

Морфей душит звезду в своих объятиях, и сознание погружается в сон: тревожный и неглубокий.

Может ли белка обогнать крысу?

Борьба со временем и борьба за время — началась не вчера и закончится, явно, не завтра. «На Западном фронте без перемен».

В большинстве случаев люди пытаются совладать со временем двумя способами.

Самые активные, чтобы «победить» время, — идут в атаку.

Другие — «плывут по течению». Когда нарастающий шум водопада впереди не оставляет сомнений, что «будут проблемы», начинается «ацкая» гонка. Человек в панике гребет руками, ногами и другими вспомогательными средствами. В такие моменты кажется, что только рыцарь на белом коне может спасти ситуацию. Участники процесса начинают гонять друг друга по «треугольнику судьбы».

Механика «треугольника судьбы» хорошо изучена и подробно описана во множестве источников.

Жертва» ждет своего «спасителя», который, явившись, постепенно превращается в «тирана», который в свою очередь начинает ощущать себя «жертвой» по отношению к тому, кого только что спас.

— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, — говорят участники этого бега по кругу.

Они по-своему правы. Красота — во взгляде, но и уродство тоже — во взгляде. Каждое ухо слышит свою музыку.

Партнеры могут гонять друг друга по углам треугольника судьбы бесконечно долго: то есть все то время, которое отведено для поступательного движения вперед.

Выйти из треугольника судьбы сложно. Для этого нужно просто перестать реагировать как «собачка Павлова», пускающая слюнки при каждом звонке внешнего раздражителя. «Бей или беги!» так плотно сидит в сознании, что воспринимается человеком как что-то само собой разумеющееся.

«Атакующих» время легко узнать по тому, что они говорят:

— Я работаю с одним выходным.

— А я работаю вообще без выходных.

— Я уже три года не был в отпуске.

— Я сплю всего по 5—6 часов в день, максимум. Иногда по 4 часа. И мне этого хватает. Выпил столько кофе, что им можно было бы наполнить море средних размеров. Когда сдавал проект, не спал двое суток.

Немного затасканный анекдот ранней перестроечной поры. Встречаются Новый русский и Старый русский. Они когда-то учились вместе, теперь делятся впечатлениями от жизни.

Новый говорит: «Моя жизнь полна проблем. Яхту в Монако арестовали, счета в Швейцарии заблокировали, да еще и жена разбила Бентли».

Старый говорит: «А я уже три дня ничего не ел».

«Ну, братан, так нельзя», — удивляется Новый. — «Надо себя заставлять».

Наши возможности беспредельны, но наши ресурсы ограничены. Рано или поздно об этом начинает напоминать организм. Здоровье начинает пошаливать. Кто-то одумывается и меняет тактику.

Популярна точка зрения, что многие болезни носят психосоматический характер. Эта мысль уже воспринимается, как не требующая доказательств.

Чем больший стресс испытывает человек, тем больше шансов, что организм начнет протестовать, барахлить, и появятся «болячки».

Недостаток времени вызывает стресс, у человека появляется впечатление беспомощности.

«Все валится из рук», — думает несчастный, и самооценка опускается «ниже плинтуса».

Глядишь, — вот уже и глаз задергался, а там — и желудок стало прихватывать.

Да мало ли еще что может забарахлить в такой сложной системе, как «тело человека». Наш «биоскафандр» устроен замысловато. Как там и что работает — до конца не ясно, но интуитивно понятно, что стресс — это плохо, а баланс и умиротворение — это хорошо.

Жизнь, как волна: пики и спады сменяют друг друга. Напрягся — расслабился, стресс — умиротворение, поднялся на гребне волны — плавно опустился, поотдыхал — встал и побегал.

Волновая теория подсказывает, что противоположности сменяют друг друга. Главное — чтобы шоу продолжалось. Насколько это «must — обязательно» — каждый решает в индивидуальном порядке.

Постоянный пик — это постоянный стресс. Если давить на педаль газа на первой скорости, то мотор рано или поздно заклинит.

«Закидаем противника шапками больше на работает, надо что-то другое», — думает активист и начинает поглощать книжки по тайм-менеджменту или ходить на курсы по саморазвитию. А, иногда, — и то, и другое.

Бывает, что к этому «джентльменскому набору», или «набору передовой леди» добавляется очередная попытка вывести английский на уровень с каким-нибудь хитрым буквенно-цифровым обозначением, как если бы живое общение начиналось с выяснения того — «Вы чьих будете».

— У Вас английский на каком уровне?

— С5+ Ultra.

— Прекрасно! А у меня С5+ Extra Ultra. Думаю, Вам хватит навыков понять меня.

Особенно необычными выглядят попытки приняться за… китайский, который в последнее время приобрел некоторую популярность в разговорах на тему изучения иностранных языков.

Перспективы использования zhong guo hua — не ясны, трудности в изучении — очевидны, инвестиции во времени — колоссальны. И, тем не менее, зрительные образы иероглифов, прячущиеся в дурманящих парах чая «У лун — Черный дракон», чаруют сознание, и вот уже часы начинают отсчитывать время, утекающего в широкую воронку бесполезного.

Правда загвоздка часто в том, что читать книги получается только после «отбоя», когда время отсчитывает уже ночные часы. Ходить на курсы в условиях большого города — вообще проблема: час туда, час обратно (это если повезет). Два часа там.

Возвращение, торопливый ужин. Что-нибудь полистать перед сном. Зомбоящик остается выключенным. Передовик саморазвития думает про себя:

«Я же сознательный! Нет практике пассивного потребления информационного junk food!».

Если «голубой экран» засветился, то — совсем плохо. Это, как говорится, уже запущенный случай. Надо сразу идти к доктору, который выпишет ручную кувалду, которой можно будет разбить телевизор.

Однако, дух консьюмеризма необорим. Желания, рождаемые жаждой потребления, не имеют дна и верхнего предела. Это как черная дыра, которая поглощает материю и становится с каждым приобретением все более ненасытной. Центростремительные силы притяжения таковы, что даже фотон света не может покинуть поверхность черной дыры. Время останавливается, проваливаясь за горизонт событий.

Разбив телевизор, человек по-прежнему жаждет информации и берется за смартфон. Время останавливается, застыв в ужасе при виде головы Горгоны с тысячью змеиных голов. Хаос убивает время. Если лучшее — враг хорошего, то наихудшее — друг плохого. Для большинства из нас друзья побеждают враждующих врагов.

В жизни все не безнадежно. Надежда, как нам часто напоминают, умирает последней. Что происходит дальше, никто не знает, потому что свидетелей к этому времени уже не остается.

Горгона погибает от руки Персея, который вооружился для этого зеркальным щитом, крылатыми сандалиями, острым кривым ножиком и шапкой невидимкой.

Зеркальный щит юмора помогал не принимать вещи по их «face value — лицевой стоимости», и не окаменеть от взгляда на Горгону.

Волшебные сандалии воображения помогали воспарить над унылым пейзажем «серых будней».

Острый нож аналитической логики Персею понять — что к чему.

Шапка невидимка уникальности и самобытности укрыла его от преследования сестер пострадавшей: если нет реакции, то нет и повода. «На каждый чих не наздравствуешься», — говорят по этому поводу в народе.

Нет худа без добра. Из скончавшейся Горгоны вышел крылатый конь Пегас, заряженный творчеством по самое не хочу. Горгона зачала его от Посейдона, бога моря-океана, волны хаоса которого с упорной лаской облизывают песчаный берег порядка.

Отбой — опять — то ли поздней ночью, то ли ранним утром. На утро — голова гудит и совсем не соображает, и снова хочется утопить себя в море кофеина.

«Обеспечьте капиталу 10% прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20% он становится оживленным», — писал Карл Маркс. — «При 50% положительно готов сломать себе голову, при 100% он попирает все человеческие законы, при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы пойти, хотя бы под страхом виселицы».

Карл Маркс, похоже, был экстремистом и «проектировал» свои взгляды на окружающих. В психологии такой феномен «переноса» известен: человек видит в окружающих себя. Это не мешало будущему классику принимать финансовую поддержку от Энгельса, унаследовавшего капитал от папы-фабриканта.

Впрочем, в словах Маркса что-то есть. Иначе, его (Маркса) и их (слова) не поминали бы до сих пор. Всуе и не всуе, по поводу и без.

Вот, например, взять маржинальность (gross margine, валовая доходность) мировых компаний потребительских товаров. Цифры колеблются в районе 50%

Если вы зададитесь вопросом, какова себестоимость АйФона, то точных цифры не найдете. Интернет предлагает примерно такое соотношение: себестоимость 300 долларов, цена продажи 1 000 долларов. Получается чуть больше 300%

Кто-то мне когда-то говорил, что в стакане колы в каком-нибудь фаст фуде, самое дорогое — это лед, а в бутылке шампуня — крышка. Крышка содержит подвижный элемент, поэтому технологически наиболее сложна и составляет основную часть себестоимости.

Соотношения между себестоимостью брендовых товаров и их ценой продажи, — вообще фантастические!

И после этого вы хотите, чтобы «обыкновенный человек» не смотрел телевизор и не имел смартфона!

Впрочем, немного удивительно, почему до сих пор телевизоры не устанавливают в «домохозяйствах» бесплатно, и нет административной ответственности за уклонение от обязательного просмотра телепрограмм. Получается, что власть денег над временем не безгранична. Время — деньги, но деньги — не время.

Совершенно нету времени заняться временем.

Но есть энергетики, которые обещают бодрость и энергию. Однако, сознательный человек явно или подспудно понимает, что просто берет силу в долг у себя самого. Можно выкачать себя за неделю, а можно за день, и это будет «фонтан энергии». Только вот на оставшиеся шесть дней уже мало что останется, и придется перебиваться на голодном пайке. Или еще хуже — черпать из неприкосновенных запасов.

Под глазами круги, желудок крутит и вообще — что-то не так. Это как с зарплатой. Можно потратить ее за один день, и это может стать очень веселым днем. Остальные дни месяца неизбежно окажутся грустными.

Вот и остается сознательному бойцу корпоративного фронта кофеин, который обильной рекой потек на российские просторы.

Россия — страна традиционно чайной культуры. До недавнего времени чай составлял 80% рынка, а кофе — 20% Рынок «кофе» на 80% был заполнен растворимым сублимированным порошком.

«Это не кофе, а просто ароматизированная горячая вода», — однажды сказал мне один знакомый француз. — «Boisson chaude — горячий напиток».

Французы знают толк в кофе, как и итальянцы, и испанцы, и финны.

Финны — настоящие кофе-маньяки, в хорошем смысле этого слова. Казалось бы — от Финляндии до ближайшего кофейного дерева — на самолете лететь несколько часов, а кофейная культура утвердилась давно, прочно и обильно. Вот такие парадоксы «культурного контекста».

То, что мы делаем, и то, что с нами происходит, определяет наши вкусы. Раньше было одно, а теперь — по-другому.

Времена изменились: для большей работы требуется больше бодрости, и больше кофе. Улицы городов стали заполняться «кофехаусами», а «чайных» совсем не видно.

«Новые времена — новые веяния», — говорил Дракон в кинофильме ранней перестроечной поры «Убить Дракона».

На просторах рунета стали появляться истории бойцов корпоративного фронта, рассказывающих о том, что в ночь завершения проекта — они просто ошалели от выпитого кофе и под утро уже плохо соображали.

Практика показывает, что одну бессонную ночь перенести «на ногах» достаточно легко. Кофе, действительно, спасает.

Проблемы начинаются где-то в середине — к концу вторых суток. «Система» начинает отключаться сама по себе. Сознание глючит.

Однажды, в пору завершению юности стал свидетелем того, как воздушно-десантную дивизию поднимали ночью по тревоге.

Когда тысячи людей и множество бронированной техники передвигается на ограниченном пространстве — это захватывающее зрелище.

Военное дело требует серьезных энергетических вложений. В такие моменты не до сна. Один солдатик-боец рассказывал мне, что после примерно пары суток без сна — сознание начинало отключаться даже «в положении стоя», причем буквально за мгновение, на которое терялся контроль над сознанием, он успевал видеть довольно длинные сны с запутанным сюжетом.

Время меняет скорость своего течения в экстремальных условиях. Сначала оно сжимается, почти исчезает, а потом перескакивает из одного состояния в другое квантовыми скачками.

После каждого такого скачка человек становится немного другим. Это возможно тогда, когда человек понимает смысл своих действий. Чем больше смысла, тем меньшее значение для человека имеет фактор времени. Обретение смысла — это счастье. Состояние счастья противоположно ощущению времени.

Это — практически научно доказанный факт. В физических терминах об этом говорит Общая теория относительности. Согласно ее положениям, время замедляется вблизи массивных объектов. На поверхности земли время течет медленнее, чем в космосе. Если бы не учитывали эту разницу, то погрешность «Глонасса» или GPS составляла несколько километров!

В измерении человеческого сознания — большая гравитационная масса — это спокойная уверенность в собственных силах, своей правоте и своих ценностях.

«К нему (к ней) тянет как магнитом!» — говорят о том, кто смог замедлить ход своего личного времени.

Интересно, что начинающие работники самых престижных консультационных компаний с удовольствием рассказывают о ночных литрах кофе.

В подобные компании отбирают очень умных и весьма сообразительных. Отбор очень жесткий. Пройти через мелкое сито «selection & recruitment — отбора и рекрутинга» непросто.

Иногда интервью происходит в виде неформальной беседы за чашкой кофе. Это чтобы протестировать способность кандидата принять ударную дозу кофеина и насильственно растянуть время и добавить несколько часов к физиологическому бодрствованию? Конечно, нет… Однако, в каждой шутке есть доля шутки.

Повседневный опыт и бытовое сознание ставят знак равенства между усилием и результатом. По-прежнему популярны высказывания в стиле:

— Если вы работаете по 12 часов, 365 дней в году — успех к вам придет.

— А если не придет?

— А если это будет уже не важно?

— А что такое успех?

Подобные вопросы задают редко. Все время занимает борьба со временем.

Современный участник корпоративно-офисной жизни иногда говорит:

«Я, как белка в колесе».

Подвыдохшийся боец корпоративного фронта может даже констатировать с оттенками мизантропии в голосе:

«Это — крысиные бега».

Может ли «белка» обогнать «крысу»? Нет, не может.

И «крыса» — «белку» тоже не обгонит.

Это забег без победителей. Себя — не обгонишь, и от себя не убежишь. Загнать — можно, обогнать — никак нельзя. Интуитивно это понятно.

Интересное другое: кто из них первым остановится или упадет от истощения — «белка» или «крыса»?

Ответить на этот вопрос «вообще», то есть «универсально», чтобы было справедливо для всех, — никак невозможно. Все зависит от индивидуальных особенностей. Под «индивидуальными особенностями» подразумевается прежде всего осознанность.

В книге «Человек в поисках смысла» Виктор Франкл снова и снова возвращается к мысли о том, что быть человеком — значит быть осознанным и ответственным.

Ответственность — коварная штука. В самолете нам говорят, что кислородную маску в случае аварии следует надевать сначала на себя, и только потом — на ребенка. Иначе, может статься, что за ребенком будет некому присматривать.

Кто-то из «богатых и знаменитых» сказал, что лучший способ борьбы с бедностью — самому не быть бедным.

Человек в ответе прежде всего за себя самого — и перед самим собой. Хочешь изменить мир, начни с себя, — эта идея уже успела стать банальностью.

Если с «ответственностью» есть какая-то ясность, что значит быть «осознанным»? Особенно, в плане тех вызовов, которые бросает нам время? Думаю, что это — комплексная вещь, которая подразумевает:

*Знание о том, что такое время. Прежде чем совладать с чем то, и уже тем более — овладеть чем-то, следует понять — с чем имеешь дело.

*Понимание причин личной временной дисфункции.

*Ответ на вопрос самому себе: «Оно тебе надо?» Человеку нелегко разобраться с тем, что он действительно хочет.

*Владение техниками «ближнего боя» со временем.

Применение знаний на практике оживляет теорию. Знание становится силой только тогда, когда знания используются. Человек примеряется, собирается с духом и наносит решительный удар по… почте, телеграфу и другим узлам связи противника. Или же действует партизанским способом — по принципу народной присказки — «не мытьем, так катаньем».

*Выбор средств предполагает сочетание «стратегии» и «тактики». Согласно крылатому английскому выражению не следует забивать квадратные колышки в круглые дырки.

*Петля обратной связи обеспечивает прочную связь с реальностью. Прочно стоять обеими ногами в облаках — сравнительно легко. Гораздо сложнее — опуститься на «грешную землю», то есть «заземлиться», как сейчас говорят. Анализ ошибок, выводы и изменение практики способствуют повышение эффективности.

ЕСЛИ ДЕЛАТЬ СЕГОДНЯ ТО ЖЕ, ЧТО И ВЧЕРА, РЕЗУЛЬТАТ ОСТАНЕТСЯ ПРЕЖНИМ.

ЧТОБЫ ДОСТИЧЬ РЕЗУЛЬТАТ, КОТОРОГО НИКОГДА НЕ ИМЕЛ, СЛЕДУЕТ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО НИКОГДА НЕ ДЕЛАЛ.

Порядок действий в критической обстановке боя кратко описан в Уставе Вооруженных сил. Военная профессия подразумевает лаконичность и точность, от которых зависит жизнь и смерть в прямом смысле этого слова. Прямо, как в жизни!

Командир должен уяснить полученную задачу, оценить обстановку, произвести расчет сил и средств, принять решение. Затем — отдать приказ, организовать взаимодействие.

Уясняя задачу, он должен понять не только свою задачу, но и цели соседей.

В установленное время — доложить о выполнении вышестоящему начальнику.

Это немного похоже на должностную инструкцию какого-нибудь начальника отдела устоявшейся корпорации. Видимо, не зря «Искусство войны» Сунь Цзы не покидает полки корпоративные списки рекомендованного чтения и ночные столики (прикроватные тумбочки) бойцов корпоративного фронта, изможденных позиционными боями на выбывание.

Всему этому и посвящена данная книга. Эта книга — не монография «физика-теоретика». (При всем должном уважении к фундаментальной науке, конечно). Автор пишет, исходя из собственного опыта. Когда повар ест свои блюда, получается вкуснее. По крайней мере, для него самого. Вкусы у всех разные. Одному может понравиться, а другому — совсем нет. Это тоже надо учитывать: в каждой избушке свои погремушки.

Яблоко раздора

Жизнь — это борьба. Такой взгляд на «большую схему» всего популярен.

Бытовые острословы говорят:

«Жизнь — борьба: до обеда — с голодом, после обеда — со сном. Зимой — с холодом, летом — с жарой».

Активные люди ведут борьбу за достижение целей.

Более спокойная часть населения отдается в руки фатализма, являющего себя в виде рутинного набора бытовых действий, обладающих значительным отупевающим эффектом.

Можно плыть по течению вод рутины, но это не спасает от необходимости «вести боевые действия». Разве что борьба за достижение целей активистов превращается в борьбу за выживание фаталистов.

В 1938 году западные лидеры пошли на «мюнхенский сговор» с Гитлером, пытаясь утолить его растущие аппетиты. Черчилль мрачно заметил:

«Если выбирая между войной и позором вы предпочтете позор, то в конце концов неизбежно получите и войну, и позор…».

Так и вышло. Правда Лондону, поднаторевшему в сталкивании лбами европейских держав, тогда опять удалось прокрутить формулу Первой мировой войны:

«Мы будем воевать до последнего русского солдата».

С животными все проще. Они ведут гармоничную жизнь, размеренный такт которой направляется инстинктами. Желания и возможности животных находятся в балансе. Они не едят, когда сыты и не убивают себе подобных из развлечения или по причине идеологических разногласий.

Животные воплотили на практике принцип, озвученный в тосте одного из героев второго плана «Кавказской пленницы»:

— Давайте выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями!

Главный герой при этом всхлипывает по поводу птички, которая полетела прямо к солнцу и оторвалась от коллектива.

— Что случилось, дорогой? — удивляется тостующий.

— Птичку жалко! — признается тостуемый.

Человеку свойственно проектировать (от слова «проектор»), то есть переносить свои заморочки на окружающих. Лучше было бы пожалеть не птичку, а людей. Птички не летают прямо к солнцу, если это не предписано жестко установленным регламентом инстинкта. Человека же тянет к противоположному.

Эта вечная тяга к противоположному — вечный двигатель, который вызывает напряжение между «хочу» и «могу», «быть» и «казаться», «не хочется» и «надо».

Бесчисленные антагонистические антонимы прячут «истину», на поиски которой человек и отправляется. По-другому человек не может. Поступи он иначе, — накапливаемое внутри напряжение разнесет своего носителя в клочья.

Природа подарила человеку крепкое физическое тело. Нематериальному сознанию держать оборону сложнее. Выражение «взрыв мозга» стало необычайно популярным в наше время. Люди чувствуют, что давление нарастает. На современном языке это называется — «ускоряющийся темп перемен».

Сознание и разум — не только благословение, помещающее человека во главе животного мира, но и проклятие, толкающее людей на все те безумства и глупости, которыми наполнена история мира в целом, и каждого человека в отдельности.

Стоило ли Еве прельщаться яблоком познания в саду Эдема?

Вопрос открытый, мнения неоднозначны, показания — противоречивы. Обильна радость, доставляемая добытыми знаниями, но тяжки муки неудовлетворенных желаний.

Считается, что сознание человека состоит из подсознания, разума и «высшего я».

В подсознании прячутся инстинкты. Они двигают нами так же, как определяют жизнь животных. Мы дышим, моргаем, ходим и гоняем кровь по сосудам, не особенно задумываясь над тем, как это происходит. Этот происходит как бы само по себе, без нашего сознательного участия.

Самый распространенный социальный инстинкт называется «бей или беги!».

Вариант этого:

«Лучшая защита — нападение».

Если бы сознание человека состояло только из подсознания, то не существовало бы проблемы «хочу, но не могу». Человек желал бы ровно того, что мог.

Однако, сознание разума и «высшего я» толкает человека в сторону невозможного и неизведанного. Мысли входят в противоречие с глубокими водами «всеобщего бессознательного», и «выключить» сознание никак невозможно.

Человеку хочется невозможного, того, что нет, или того, что есть, но — не здесь. Трава за забором представляется более зеленой, а телушка за морем, как и прежде, стоит не больше полушки. Стоимость перевоза забывается сегодня так же, как ускользала из памяти накануне. Иногда, это довольно мучительно.

«В поте лица своего будешь добывать хлеб свой», — сказал господь Адаму.

Сказано, сделано.

«За одно яблоко взяли большие проценты», — мог бы подумать современный предприниматель, сознание которого пропитано денежным эликсиром.

Впрочем, все имеет не только начало, но и свой конец.

Фраза, обращенная к Адаму, заканчивается словами: «…доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься».

Можно, конечно, опечалиться словами «ashes to ashes, dust to dust», но по-настоящему интересно другое. Слово «доколе»!

«Ashes to ashes, dust to dust — пепел к пеплу, пыль к пыли». Это выражение из молитвенника (Common Book of Prayer) англиканской церкви.

Обращает на себя внимание два момента.

1) Англосаксы толкуют «прах» расширенно. Упоминание «пепла» подразумевает, что до этого было «пламя».

2) Если между «пеплом» и «пламенем» наличествует прочная связь причины и следствия, то с «пылью» не совсем понятно.

Откуда пыль?

В сознании, прошедшим горнило Советской средней школы, невольно всплывают строки Льва Ошанина:

«Вьется пыль под сапогами — степями, полями, — А кругом бушует пламя / Да пули свистят».

Видимо, идея дороги в том, что человек вышел из пункта А и ему нужно придти в пункт Б. Как и в школьной задачке — условия ограничены скоростью и временем. Надо поторапливаться.

«Спешите делать добро», — призывал апостол Павел. — «Делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем. Итак, доколе есть время, будем делать добро…»

Мотив «время, как пламя» обладает существенным поэтическим потенциалом — особенно в англоязычной среде.

Если зайти на YouTube и набрать «ashes to ashes» то вывалится длинный список композиций и исполнителей, которые преисполнились творческого настроения под воздействием мыслей о вечном: Metallica, David Bowie, Faith No More и прочая, и прочая. Есть даже телесериал с таким названием.

Впрочем, наши тоже отметились.

Нассим Талеб в «Антихрупкости» цитирует французскую поэтессу русского происхождения Эльзу Триоле:

«Время сжигает, не оставляя пепла».

Это звучит почти как Овидий, которого Талеб тоже цитирует в своем тексте:

«Tempus edax rerum — время пожирает все».

Народная мудрость несет заряд бОльшего оптимизма.

«Время лечит», — говорят в народе, а в русских сказках Иванушка-дурачок превращается в супер-героя, пройдя сквозь очистительное пламя. Правда, бывает и по-другому.

Найк Борзов в своей известной песне про маленькую лошадку сначала описывает социально-деструктивные действия, а потом признается:

«Мы когда-нибудь за это в адском пламени сгорим».

У медали всегда две стороны. Звучание тишины бывает только при хлопке одной рукой.

Если говорят «доколе», то значит было «до» и «после». Ворота Эдемского сада закрылись, а время наоборот — запустило свой ход. Это — самое раннее упоминание категории времени. Или, по крайней мере, одно из самых ранних из известных упоминаний.

В этой ситуации интересны сразу несколько моментов-идей, которые напрашиваются как бы сами собой.

Первое: человек живет на острове, изолированном от «большой земли» потоками времени.

Второе: время появилось не сразу, а после того, как мир был в основном создан. В начале времен — времени не было.

Разберем это по порядку. Сначала — про остров, окруженный водами времени.

Весь покрытый зеленью, абсолютно весь. Остров невезения в океане есть

Интуитивно легко принять, что Вселенная — бесконечна.

Время — конечно: все имеет начало и конец. Это тоже интуитивно легко принять. Впрочем, даже интуиция не нужна. Человек знает об этом из собственного опыта. Налицо противоречие, кажущееся неразрешимым.

Широко известна легенда о принце Сиддхартха, которому предстояло стать Буддой.

Родители принца пытались оградить его от невзгод жизни.

«Пусть дети живут лучше, чем мы!» — это стандартная мантра родителей всех времен и народов. Родителям сложно оказать вне сферы действия Первого закона Черномырдина:

«Хотели как лучше, а получилось — как всегда».

Когда Сиддхартхе было почти 30 лет, он выбрался за стены дворца. Там он лицезрел «четыре зрелища»: нищего, больного, отшельника и труп умершего человека.

Жизнь уже не могла быть такой, как прежде. Принц понял, что болезни, старение и смерть неизбежны. Богатство и знатность не защитят. Самопознание — путь избавления от страданий.

Принц оставил дом и отправился на поиск истины. Дальнейшее — история.

Противоречие между бесконечной вселенной и конечным временем — легко разрешается, если представить, что человек живет в искусственно созданных условиях, как бы в «отдельном помещении», изолированном от «Большой схемы всего».

Время выступает, пожалуй, одним из самых главных или даже — самым главным атрибутом искусственности. Время и создает это отделение человека от «большой земли» бесконечной Вселенной.

Говоря метафорически, можно сравнить время с водами моря, окружающего остров, на котором человек добывает хлеб насущный в поте лица.

В этом месте непроизвольно напрашивается аналогия с каким-нибудь Алькатрасом — островом в заливе Сан-Франциско, на котором расположена тюрьма строго режима для особо опасных преступников.

Идея «Земля — тюрьма для проштрафившихся душ» находит множественные отклики на просторах интернета. История с яблоком логично укладывается в эту аргументацию, придавая подобной схеме интеллектуальную соблазнительность.

Действительно, жизнь значительного количества людей сложно назвать счастливой в общепризнанном понимании этого термина. Это и понятно: основной заботой администрации пенетрационного заведения является не комфорт обитателей, а «коррекция» и «исправление». Или просто — «наказание», чтобы «другим было неповадно», не говоря уже о «зуб за зуб», «око за око». И еще важно, чтобы, — не сбежали, а отбыли «от звонка до звонка».

Категория времени как раз подходит для идеи «тюрьмы». Когда суд отправляет кого-то в «места не столько отдаленные», то говорят, что «дали срок».

«Срок» содержит ту же идею, что и «dust to dust»: в данных конкретных условиях — ничто не вечно, все имеет свое начало и свое завершение. Это значит, что когда-то будет по-другому.

«Change is the only constant», — говорят современные маркетологи, нахватавшиеся красивых хлестких фраз во время учебы на МВА в бизнес школах. — «Постоянны только перемены».

Если принять эту точку зрения за точку отсчета, то возникает вопрос:

— О чем свидетельствует пресловутый «ускоряющийся темп перемен»? О том, что «сроки подходят», «поджимают», и скоро «на свободу с чистой совестью»?

— И если — да, то что это за «свобода»? Что она из себя представляет? С чем ее едят?

Оставим этот вопрос без ответа, — чтобы не соскальзывать в метафизические спекуляции о том, как могло бы быть «там», где нас нет. Мы не можем составить себе об этом представления, исходя из весьма ограниченных возможностей нашего зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса.

Зрение является для человека основным источником информации. Зрение возможно благодаря свету.

Свет — это электромагнитные волны, переносимые фотонами. Мы видим только часть светового спектра. Глаз человек не воспринимает, «не видит» очень короткие волны, ультрафиолет. Нам также недоступно инфракрасное излучение длинных волн.

Считается, что пчелы и некоторые птицы способны «видеть» ультрафиолетовое излучение.

Из всех цветов человек по-настоящему хорошо различает красный, зеленые и синий. Остальные цвета смешиваются уже в голове.

Идея «„здесь“ — не очень, но „там“ — будет гораздо лучше, если ты будешь делать то-то и то-то…» — не нова. Она взята на вооружение многими религиями.

Идея сама по себе, конечно, неплохая, но обладает значительным недостатком: проверить ее эффективность на практике, «пощупать руками» — никак невозможно. Поэтому гамма воззрений на эту идею распределяется по всей длине бесконечной прямой с противоположными полюсами притяжения.

На одной стороне говорит Тертуллиан, которому общественное мнение приписывает крылатую фразу:

«Credo quia absurdum est — Верую, ибо абсурдно».

С другого края вещают жесткие агностики, считающие видимый нами мир случайным сочетанием хаотических элементов, не имеющим какого-либо смысла.

Герой романа Р. П. Уоррена «Вся королевская рать» говорит: «Человек зачат в грехе и рожден в мерзости, путь его — от пеленки зловоний до смердящего савана». Да, уж, оптимизмуса не хватает…

Искатели, преисполненные самых благих намерений, ищут соединение «алгебры с гармонией». Они ищут «срединный путь», про который Горбачев когда-то любил говорить, что эта дорога — самая трудная. Он любил повторять слово «конвергенция», то есть «перемешивание», «слияние». Мол, материальный избыток Запада сольется с нашей духовностью, и будет всем счастье.

Насколько это оказалось иллюзией, и насколько «несоединимое не соединяется» можно судить по разности в отношении к Горбачеву «у нас здесь» и «у них там». А хотелось-то, ведь, чтобы было хорошо, и всем.

«Поверил Я алгебру гармонией», — эти слова Пушкин вкладывает в уста Сальери, имя которого прочного ассоциируется с вероломством, обманом, предательством, подлостью, завистью и убийством.

Общественное сознание безжалостно к «благим намерениям». По общему представлению «best intentions — благие намерения» ведут не туда.

«Благими намерениями вымощена дорога в ад», — говорит хлесткая фраза, даже не смотря на то, что Сальери не только не имел никакого отношения к смерти Моцарта, но и был выдающимся музыкальным педагогом, среди учеников которого были Бетховен, Шуберт и Лист.

Впрочем, не всегда все так грустно, как с Моцартом и Сальери. Последний опус Дэна Брауна «Происхождение» — очередная попытка придать глобальным вопросам научное обоснование.

Насколько получилось? У каждого читателя может сложиться собственное мнение. Мне кажется, вопросов осталось больше, чем ответов. Хотя написано интересно и читается на одном дыхании, как и все боевики научно-фантастического свойства.

Дэн Браун обратился к тем же вопросам, что Поль Гоген вынес в название одной из самых своих известных картин — «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем?»

Интересно, что Гоген считал, что достиг пика самовыражения в этом произведении. То есть апофеоза творчества он достиг в постановке вопросов, а не в ответах.

Насколько Гоген рассчитывал получить ответы?

Наверное, не очень, если задумал покончить жизнь самоубийством после этой картины. Слава богу, не наложил на себя руки — и умер спустя пять лет в возрасте 54 лет, как бы воссоздавая картинку, увиденную принцем Сиддхартха: от проказы, бедности и депрессии.

Гоген стал одним из тех, кто своим примером показал, что вопрос о конечной цели может возникнуть только в контексте феномена времени.

Конечная цель для времени, которое конечно?

Ответ может быть таким же искусственным, как и сам вопрос, порожденный искусственно созданными условиями.

Проблема смысла жизни каждого отдельного человека и человечества, как биологического вида возникает тогда, когда время утекает сквозь пальцы, как песок.

Если бы время не существовало, то подобных вопросов не возникало. Наверное, так и обстояло дело в Эдеме.

Вечность не предполагает вопроса «зачем?», там важнее «как?» Продолженное до бесконечности, все превращается в свою противоположность и так — много раз, до бесконечности. Когда все возможности равно доступны и осуществимы, единственным вопросом остается — что с этим делать?

Человеку сложно воспринять это, потому что мы видим мир дискретно, то есть кусочками и клочками, разделенными на хорошее и плохое, холодное и горячее, имеющее смысл и бесполезное.

Искорки света, пробивающиеся сквозь щели между «хорошо» и «плохо», поддерживают огонь жизни.

Оставив идею самоубийства, Гоген продолжил писать картины, а люди — вкатывать камень повседневных дел на гору бытовой неустроенности. Камю написал по этому поводу эссе «Миф о Сизифе», а народная молва сочинила анекдот про туповатого старшину.

Анекдот про старшину.

Ученые проводили опыты над обезьянками, пытаясь экспериментальным путем определить в приматах черты и навыки, подтолкнувшие последователей Дарвина объявить нас наследниками этих милых животных.

Повесили на ветку банан, рядом положили палку. Обезьянка попрыгала, попрыгала, — до банана не достать. Она осмотрелась по сторонам, обнаружила палку и сбила ей вкусный плод.

Наступило время обеда. Ученые повесили еще один банан, а сами пошли в столовую. Наука, наукой, а обед — по расписанию!

Тут проходит мимо старшина. Видит — висит банан. Попрыгал — не достать. Начинает трясти дерево.

А тут ученые возвращаются с обеда: сытые и довольные. Добрые чувства распространяются из переполненного желудка по всему организму, достигая даже и до мозга. Ученым неудобно за старшину, который не обращает внимания на палку.

— Может Вы подумаете, посмотрите по сторонам, — намекают ученые старшине. — Возможно, есть более эффективное решение проблемы…

— Что думать! — отвечает старшина. — Трясти надо!

Хороший анекдот, как старое вино. Чем больше времени прошло от «первого исполнения», тем лучше. Вроде, и смеяться не над чем, и все известно заранее. А все равно — смешно.

«Смех без причины — признак дурачины», — говорят в народе.

Но разве люди — дураки? Конечно, нет! Значит, смеются не без причины, а по какой-то причине.

Вывод? Причина есть! Зачем-то это все устроено именно так.

Осталось узнать — зачем?

Второе начало как первопричина

Начало времен скрывается в дымке времени. Причины не любят являть себя свету, оставляя нам возможность судить о них по следствиям. Знание доходит до определенного предела, а дальше упирается в барьер, кажущийся непроходимым.

— Дальше дороги нет, — говорят знатоки. — Дальше надо торить путь самому, разгадывая направление по намекам, «разведпризнакам» и неясным указаниям, которые в сути своей — символы, указывающие направление и намекающие на то, как все обстоит на самом деле.

Знание — символично, образно, афористично и гиперболично. Человек может попытаться понять, что к чему, — через символы.

Но… абстрактные категории и запутанные рассуждения сложно воспринимаются сознанием обычного нормального человека. На языке народных сказок подобные закидоны описываются выражением «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

В плане «пойди туда, не знаю куда…», народная практика решительна, непосредственна и лишена амбивалентности, то есть неопределенности. В критические моменты напряжения человек склонен действовать решительно.

«Икс, игрек и еще какой-то математический знак», — шутил Райкин, изображая иностранца, который принял надпись на заборе за математическую запись результатов размышлений пытливого ума.

Юмор — мощное средство познания, потому что смех показывает обратную сторону вещей и событий. Это касается даже тех ситуаций, когда «предмет исследования» отсутствует.

Народная присказка продолжает пассаж о «математических знаках на заборе»:

«На заборе написано „икс“, „игрек“…, а на самом деле — там ничего нет».

В школах и университетах ученикам повторяют:

«В науке — отрицательный результат, это — тоже результат».

Если ничего нет, то нужно ли, чтобы бы было?

Если ничего не видно, вы уверены, что хотите увидеть?

«Видишь суслика?» — спрашивает герой фильма «ДМБ».

«Нет».

«И я не вижу. А он есть».

«Понял», — отвечает другой герой.

Оба участника диалога — военные, а военные сами про себя говорят:

«Кто в армии служил, тот в цирке не смеется».

Что это значит?

Вы бы хотели послужить в армии? Протестировать себя на пределы прочности тела и духа?

«Некоторые любят погорячее» — такое бывает только в кино. Большинство предпочитает джаз…

Утыкаясь в границу, доступную ля непосредственного восприятия, некоторые говорят о «таинстве».

Другие рассуждают о «чудесах», жонглируя понятиями «познаваемое» и «непознаваемое».

Понятно, что когда речь заходит о не вполне понятном, — без метафизики не обойтись. Или — без философии. Это почти одно и то же. Разве что проповедники одного и глашатаи другого ходят на работу в разные здания, хотя говорят примерно об одном и том же, путь и разными словами.

Слова, как известно, запутывают. Чем больше слов, тем больше путаницы.

«Слишком много нот, мой дорогой Моцарт», — говорит император Австро-Венгрии композитору в фильме «Амадей».

Фильм современный (1984 г.), поэтому согласно нынешним воззрениям на менеджмент, император задействует «метод бутерброда». Как и положено хорошему руководителю, он сначала хвалит Моцарта за гениальное произведение (устанавливает контакт), затем высказывает корректирующую обратную связь. Затем снова хвалит музыканта. Похвалил — поругал — похвалил. В идеале — «ругань» не должна превышать 25—30% объема общения.

Моцарт еще юн и пытается протестовать, но император непреклонен. Он говорит об ограниченности человеческих возможностей, о том, что ухо за один вечер может воспринимать только определенное количество нот. Император советует композитору убрать часть нот, чтобы гениальное произведение превратилось в идеальное.

Напряжение между музыкантом и монархом нарастает, но все спасет случай. В кадр врывается другой герой, и сцена счастливым способом разрешается.

Кино, оно и есть кино. Однако, некоторым сильным мира сего не откажешь в проницательности. Иначе, они вряд ли бы достигли «мест силы» нашего мира. Свято место пусто не бывает, потому что конкуренция за ресурсы и рычаги влияния всегда была довольно большой, а сейчас, кажется, приобрела характер всеобщей глобальной нетерпимости.

Что касается случая, то он спасает нас в таком количестве ситуаций, что мы перестаем обращать на это внимание.

Попытки внести ясность — что к чему — никогда не прекращались. По мере продвижения из прошлого в будущее, мысли обретали форму, приобретали структуру и видимую прочность.

Содержание менялось мало. Постоянство тем и «проклятых вопросов» как будто бы намекает на справедливость восточных воззрений о том, что «мир состоит из пустоты».

Началось, как водится, с мифов.

В учебниках по «Окружающему миру» для 2 и 3 классов начальной школы, а также в учебнике по «Истории древнего мира» для 5 класса средней школы пишут о том, что, вот, первобытный человек ощутил в себе признаки разума. Появились палка-копалка, камень, с заточенными краями и так далее… Ну, вы знаете… Проходили…

Как это произошло?

Блеснула молния, ударил гром, пошел дождь. В голове мелькнул вопрос.

«Почему?» — подумалось неандертальцу. — «За что? В чем я виноват?»

«Зачем?» — спросил себя кроманьонец. — «Что делать?»

Неандерт придумал себе высшие силы, абстрактные понятия и философию.

Кроманьон изобрел тайм-менеджмент и план действий.

Время шло, и в какой-то момент кроманьон заметил, что даже самый отчаянный тайм-менеджмент не мешает его планам проваливаться с оглушительным треском.

«Тайм-менеджмент скребет по поверхности», — догадался кроманьон. — «Глубинные причины важнее поверхностных следствий».

Он подумал еще и решил:

«Есть стратегия, и есть тактика. Хорошая стратегия побеждает даже при посредственной тактике. Великолепные тактические преимущества не спасают провальную стратегию».

Так кроманьон изобрел ценности, коллективное бессознательное и смысл жизни.

Прошло время. Кроманьоны стали собираться во все более многочисленные коллективы. Когда-то их назовут корпорациями, для которых придумают «vision & mission — видение и миссию».

Советы директоров и executive boards станут выезжать на «off site seminars — семинары за городом», чтобы придумать «видение и миссию» для своей компании. На природе думается лучше, смысл бытия и глубинный смысл существования компании запрыгивает в головы топ-менеджеров легко и непринужденно.

Директора стараются. «Видение и миссия» должны превратить жажду дополнительной прибыли в огонь страсти в неисчислимых ордах рядовых сотрудников и менеджеров среднего звена, которые сами себя обозвали «офисным планктоном».

«Это — стратегия!» — говорили кроманьоны. — «Важно приставить лестницу к „правильной“ стенке, чтобы не оказалось, что взбираешься не туда, куда следует, и воюешь не на „той“ войне. Медленно переставлять ноги в правильном направлении — лучше, чем быстро бежать „не в ту“ сторону».

А еще кроманьоны придумали тактику и тактические приемы: технику продаж, цели по SMART, позитивное мышление, отрывной календарь и ежедневник со страницами, разлинованными по часам.

«Это — тактика!» — радовался древний человек. — «Если идешь в правильном направлении, то лучше это делать быстро и эффективно: проходить максимум расстояния до цели за минимум времени».

Теория и практика тайм менеджмента сложилась очень давно. С тех времен мало, что изменилось. Главные темы и ключевые моменты оставались неизменными. Менялся дизайн орудий тайм-менеджмента.

Остап Бендер, великий комбинатор, говорил о своем понимании настоящего и видении будущего:

«Железный конь идёт на смену крестьянской лошадке».

Человек никак не может оставаться на месте в состоянии покоя.

«Я научился покорять пространства», — говорил себе древний человек. — «Мне надо совладать со временем».

До сих пор никак не получается.

«Время, которое у меня есть, — это деньги, которых у меня нет», — говорит современный человек.

Освоение времени и стремление к эффективности продолжается.

Считается, что кроманьонцы были ребятами более сообразительными, чем неандерты. Благо, что их стоянку обнаружили во Франции. Дух территории силен. Наверное, уже тогда потомки будущих галлов крутили в голове идею «art de vivre — искусство жить».

«Мы работаем для того, чтобы жить», — говорит современный француз. — «Мы не живем для того, чтобы работать».

В тайм-менеджменте важно определить направление стратегического удара. Пред тем, как делать, надо подумать. Мысль определяет поступок. ВИдение в голове формирует мир вокруг. Идеалисты — носят свой идеальный мир в голове. Они появились очень давно. Наверное, одновременно с первыми кроманьонцами.

А приземистые, коренастые неандерты — тормозили. Они были привязаны к земле, а сельскохозяйственный труд не подразумевает спешки. Это — как марафон, в котором важно правильно рассчитать силы.

Наверное, это про них в учебниках истории для средней школы пишут, что «древние люди обожествляли силы природы». Древний человек воспринимал мир так же, как пишут сейчас в корпоративных контратаках по слияниям и поглощениям: «as is — как есть». Что есть, то и покупаете, за то и платите. Ничего ломать не будем, но и ремонтировать — тоже не станем.

— А можно купить ночной столик? — спрашивает арендатор квартиры.

— Хотите, покупайте, — говорит хозяин. — Любой каприз за ваши деньги.

Так говорили и говорят материалисты.

«Деньги правят миром», — говорят сейчас многие, но материалисты безнадежно проигрывают идеалистам. Да и что такое деньги? Деньги утратили материальность. Миром двигают идеи.

«Деньги — это только идея», — эти слова приписывают кому-то из ранних Ротшильдов. Электронная форма существования финансов и прогрессирующая дигитализация с информатизацией подтверждают, что материальное сдает свои позиции медленно, но неуклонно.

Возможно, что так происходит потому, что в нашем геноме (полном наборе наших генов), только несколько процентов от неандертов, а все остальное — от будущих жителей Франции. Может, поэтому «опять хочется в Париж», который — «праздник, который всегда с тобой», и в любом случае он «стоит мессы».

Феномен Парижа причудливо переплетает идеальное и материальное. Отметим три момента.

Первое. В анекдоте про «опять» — показана цикличность психологического времени. Герой сетует, что «опять хочется в Париж», его спрашивают — «уже были?», он отвечает — «нет». Повторяется только желание, поэтому «хочется опять».

Ницше предупреждал об опасности спутать «вечное возвращение» (человек, как колесо) и зацикленность, когда человек «крутится» без всякого толка.

«Хавель хавелим — суета сует», — сетует Екклесиаст. — «Аколь хавель — Все суета».

Однако, суета хороша тем, что вызывает к жизни идею тайм-менджмента.

Второе. Книга Хемингуэя о его жизни в Париже называется «Праздник, который всегда с тобой». Однако, сам Хемингуэй книгу так не называл. Авторская версия названия — «A Moveable Feast — Передвижной пир». Нам всегда лучше знать, что хотел сказать автор? Текст живет своей собственной жизнью…

Ну, и третье. Когда этого требуют обстоятельства, идеалисты ведут себя, как вполне себе материалисты.

«Paris vaut bien une messe, — сказал Генрих Наваррский. — Париж стоит обедни».

Он был протестантом, но очень хотел стать королем католической Франции. Для этого надо было перестать быть протестантом и начать быть католиком. Варфоломеевская ночь, во время которой погибли тысячи протестантов, была всего за 20 лет до этого.

Моральный компромисс?

«Pourquoi pas, pourquoi pas», — поет Михаил Боярский в фильме про трех мушкетеров. — «Почему бы нет? Почему бы нет? Коль жизнью рискнуть сумеешь… Хитри, отступай, играй, кружись… Сживая врага со свету. А что же такое жизнь? А жизнь — сплошная дуэль со смертью».

В итоге Генрих Наваррский становится королем Франции Генрихом IV Бурбоном. Успешный бунт превращается в революцию, а компромисс становится историческим решением.

«Победителей не судят!» — становится крылатой фразой.

Победители сами кого хочешь засудят.

Кроманьонцы вытеснили неандерталов, но их «культурное наследие» осталось. То есть не их самих непосредственно, а их потомков. Гены-то перемешаны!

До нас, например, дошли мифы древних времен.

Миф — это символ. В сказке ложь, да в ней намек. Добрым молодцам урок. Намеки не всегда понятны, но как говорил тов. Сталин:

«Других писателей у меня нет».

Существует несколько версий возникновения мира и его атрибутов, в том числе и времени. Сколько народов, столько и версий. Некоторые сценарии сотворения похожи, другие — сильно отличаются.

Многие описания первых дней говорят о яйце и потопе. Однако, нигде не говорят о времени с такой ясностью, как в мифах Древней Греции. Особенно интересна история Крона.

Who is Сron — Крон — Кронос — Хронос? Кем был этот персонаж мифической истории?

Очень интересный был персонаж! Впрочем, почему «был»! Если боги бессмертны, — он еще есть, — здравствует и процветает! Это легко предположить, ведь отсчет времени тикает все настойчивее.

Итак, как было дело?

Согласно популярным книжкам под собирательным названием «Мифы Древней Греции и Древнего Рима» начало времен выглядело примерно следующим образом.

Сначала был Хаос.

Хаос — чрезвычайно важное понятие для человека. Когда загнанный делами менеджер жалуется на недостаток времени, у него в голове, на рабочем столе и в делах воцаряется хаос.

Понимание хаос менялось со временем. Сейчас мы воспринимаем хаос, как беспорядок.

«Un sacre bordel!» — восклицает француз, спонтанно выражая локальное состояние растерянности и возмущения, употребляя слово, которое по-турецки значит «стакан — bardak».

В русском языке много слов тюркского происхождения. Да и сложно не согласится, что если заглядываться на дно стакана и рассматривать мир сквозь дно бутылки, то беспорядок придет сам по себе непрошенным гостем, без приглашения.

Хаос — это плохо. Да?

Если бы все было так однозначно, то жизнь была бы гораздо проще. Или, наоборот, сложнее.

Вот еще один взгляд на Хаос: это равное распределение энергии по всем степеням свободы.

От этого определения — буквально один шаг до формулировки Закона Больцмана о равномерном распределении энергии молекул идеального газа по степеням свободы:

«На каждую степень свободы молекулы в среднем приходится одинаковая кинетическая энергия, равная kT/2».

Вы не знаете, что такое «kT/2»?

Признаться, я тоже «путаюсь в показаниях»… Что-то там с температурой, энергией… да это и неважно в данном случае. Интересно то, что «идеальный газ» и «хаос» оказываются удивительным образом похожими не только друг на друга, но и на то состояние «большой схемы всего», что описывается турецким словом «стакан».

«Вот потому, что вы говорите то, что не думаете и думаете то, что не думаете, вот в клетках и сидите. И вообще, весь этот горький катаклизм, который я тут наблюдаю… и Владимир Николаич тоже…» — восклицает герой второго плана в кинофильме 1986 года Георгия Данелия «Кин-дза-дза!»

На могиле Больцмана выгравирована формула, ставшая одной из самых важных среди современных представлений человека о природе вещей. Согласитесь, не часто на могилах помещают физические формулы, хотя это и соответствовало бы рекомендациям Стивена Кови — начинать с конца.

От идеального газа до Второго начало термодинамики оказался даже не шаг, а всего лишь пол шажочка.

Второе начало говорит о нарастании энтропии в любой замкнутой системе.

Говоря языком бытовой жизни, беспорядок нарастает везде, где нет притока энергии.

Если вы не ездите на машине и не проводите ее техобслуживание, то авто заржавеет и придет в негодность. Дома, в которых не живут, разрушаются. Если вы не занимаетесь делами, они придут в упадок.

Больцман выразил это в своей знаменитой формуле S = k ln W. Для данной книги не суть важно, что стоит за каждой буквой. Важно то, что:

**формула простая.

Мало элементов и нет этих непонятных значков, обозначающихся греческими буквами, нет всех этих «сигама», «дельта»…

**энтропия (стремление к хаосу) — фундаментальное свойство природы.

Однако, до Больцмана еще предстояло дожить, и древние греки оперировали дугами понятиями. Для них Хаос был категорией космогонии, первичным состоянием Вселенной.

Википедия утверждает, что древние греки верили, что первые боги вышли из некой «разверзшейся бездны», из хаоса. Идея о хаосе, как о перво-материи всего сущего продержалась долго. Вплоть до нового времени.

Сочувствую, если кому-то из читателей пришлось в годы юности в силу обстоятельств обучения — испытать на себе муки изучения текстов, составивших классику литературы.

Во-первых, «обязаловка» лишает очарования даже самое интересное произведение. Во-вторых, древние (и не очень) авторы писали обильно, длинно и запутано. Времени у них было много, текло оно медленно, спешить было некуда. О читателе не заботились. (Этот соблазн преодолевается наиболее трудно!)

В добавок к этим невзгодам, — еще не было интернет ресурсов, позволявших ознакомиться с кратким содержанием и основными идеями. Как только жили! Непонятно!

«Потерянный рай» Джона Мильтона — длинное и сложное произведение. Читается тяжело.

С одной стороны — глыба английской классической словесности, с другой стороны — усыпляющий эффект этого текста уступает разве что классическому китайскому роману «Сон в красном тереме» (2 тома) и «Философии религии» Гегеля (2 тома).

Тем не менее, цитата «в подтверждение» живучести идеи о Хаосе — прародителе или прародительнице:

Пой, Муза горняя! Сойди с вершин

Таинственных Синая иль Хорива,

Где был тобою пастырь вдохновлен,

Начально поучавший свой народ

Возникновенью Неба и Земли

Из Хаоса;

Итак, Небо и Земля возникли из Хаоса. Современный ученый сказал бы, наверное:

«Из супа первичных элементов».

Ученые почему-то любят слово «суп». (Плохо кормят, что ли?)

Землю греки назвали — Гея, а Небо — Уран.

Дальше — больше.

Следующим после Урана и Геи появился мрачный Тартар. Отсюда выражение «провалиться в тартарары».

Потом из Хаоса появилась Эрос — Любовь, Эреб — Мрак и Нюкта — Ночь.

Пока что все было логично. Мрак и Ночь, что еще ждать от Хаоса! Немного смущает появление Эроса, но мы-то знаем, что слово «эротический» имеет отношение скорее к плоти, чем к душе. Когда в нижней голове много, то в верхней — совсем чуть-чуть. Гормоны играют, мозг отключается, эрос рулит. В глазах — темнеет.

Ночь и эрос неразрывно связаны.

Фицджеральд написал роман «Ночь нежна».

Шекспир — «Сон в летнюю ночь», «Двенадцатая ночь».

DJ Smash — «The Night is Young — Ночь молода».

Дальше что-то случилось, и «друг гениев», то есть «парадокс» принялся за дело.

Ночь и Мрак породили… Эфир — вечный Свет и Гемер — светлый День. «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» Прямо по Льву Николаевичу Толстому — «И свет во тьме светит».

«И свет во тьме светит» — неоконченная автобиографическая пьеса Льва Толстого.

Главный герой — богатый помещик, который «духовно родился». Его охватило желание вести жизнь согласно заповедям Христа. Однако, его жена отстаивает материальное достояние семейства и следует дворянским светским традициям.

Герой сдается: он не хочет доставлять беспокойство и огорчение домочадцам.

Семейная жизнь Льва Николаевича и его супруги Софьи Андреевны была серозным испытанием для обоих. Считается, что в пьесе — углы сглажены. В реальной жизни Лев Николаевич скончался вскоре после того, как их разногласия с Софьей Андреевной достигли пика, и он тайно покинул свой дом, чтобы отправиться на юг России вести жизнь обычного крестьянина.

Уран и Гея не просто пребывали во времени, а предались совместному творчеству. Тем более, что времени как такого еще не было. Ему еще только предстояло появиться… на свет. Времени было навалом. Спешить никуда было не надо.

Сначала Уран и Гея родили 6 дочерей и 6 сыновей — могучих титанов и титанид.

История, как мы ее знаем, начала набирать обороты.

Всем сестрам по серьгам

Ladies first. Дам принято пропускать вперед.

Титанида Тейя стала старшей дочерью Урана-Неба и Земли-Геи. Тейя специализировалась на небесной механике и еще была богиней Луны. Позже она передала эти полномочия своей дочери — Селене. Тейя также стала матерью Гелиоса — Солнца и Эос — Утренней зари.

Время еще не появилось, боги бессмертны. Небесные светила, как считали люди, движутся по неизменным путям, постоянно возвращаясь в исходное положение. Некоторые называют это «циклическим временем», но на самом деле это — круговорот.

Подобный взгляд на «Большую схему всего» оставил богатое наследство. В культуре многих народов (или всех?) присутствует идея круговорота событий, подобного круговороту воды в природе, изучение которого предусмотрено в самые первые годы школьной учебы.

«Все возвращается на круги своя», — говорят в народе.

Идея «вечного возвращения» (по Ницше) не радует массовое сознание.

«Цыплят по осени считают», — осторожничают скептики.

«Кто был ничем, тот ничего иметь не будет», — мрачно констатируют пессимисты. — «Не жили богато, нефиг начинать».

Источник народного сарказма понятен. Что происходит при круговороте? Да ничего такого, что можно было бы обозвать современным и модным словом «прогресс». Зима сменяет осень, а потом лето с зимой. Какой тут прогресс! Просто процесс…

«Plus ça change, plus c’est la même chose», — говорит Француз. — «Чем больше перемен, тем больше все остается по-прежнему».

Да и на что надеяться? Разве что на чудо, но народное сознание тут же грустно добавляет: «До бога высоко, до царя далеко».

Идея прогресса появится тогда, когда человек поверит в свои силы: костры инквизиции догорят, Леонардо да Винчи нарисует самолет, Ньютон запустит процесс овладения природой, а Кант придумает моральной императив. Одним словом, «невидимая рука рынка» натянет тетиву истории, и стрела времени полетит от «плохого» к «хорошему», посланная вдаль упругой силой лука судьбы. Воля народов к свободе восторжествует.

«Да здравствуют свобода, равенство, братство!», — прокричат на Парижских мостовых, как только гильотина на площади согласия уже перестанет удивлять народ новизной происходящего.

Впрочем, в русском языке «свобода» и «воля» всегда были синонимы, причем «свобода» была в отношениях явной субординации к «воле».

Титанида Мнемозина олицетворяла вневременное знание. Греки считали, что она знала все, что есть, все, что было и все, что будет.

Зевс был племянником Мнемозины. Это не помешало ему соблазнить тетю. В результате появились девять Муз:

Евтерпа (поэзия, музыка),

Клио (история, мифология),

Талия (легкая поэзия, комедия),

Мельпомена (трагедия),

Терпсихора (танец),

Эрато (любовные песни),

Полигимния (торжественные гимны),

Урания (астрономия),

Каллиопа (эпическая поэзия, наука, философия).

Символизм образа Мнемозины прозрачен. Искатель / автор (Зевс) проникает в подсознание и черпает оттуда образы и формы произведений. Мнемозина, как подсознание, — не разделяет прошлое, настоящее и будущее.

Подобный приводной механизм действует и сейчас, что не удивительно, ведь для Мнемозины нет различия между тем, «что было, что будет, чем сердце успокоится». Доказательством этого могут служить, например, названия некоторых современных бестселлеров:

Джон Кехо «Подсознание может все»,

Экхарт Толле «Сила момента сейчас».

…немного удивительно… греки серьезно налегали на поэзию. Из 9 муз — 6 так или иначе выступали в поэтическом жанре. Интересно, куда бы древние отнесли хип-хоп и рэп?

Титанида Фемида. Тут все ясно — правосудие. Римляне называли ее — Юстиция.

Здесь мы опять сталкиваемся с циклическим временем. Фемида родила трех сестер, которые ведали порядком в природе. Они открывали и закрывали облачные ворота Олимпа.

Три другие дочери Фемиды более известны. Они делали циклическое время жестко детерминированным — без возможности изменений.

«Пряха» пряла нить судьбы,

«Судьба» кидала жребий и определяла удел каждого,

«Неотвратимая» перерезала нить судьбы согласно выпавшего жребия.

Миром правили случайность и неотвратимость.

«От меня ничего не зависит», — говорит человек. — «Все уже предрешено!»

«Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет!» — зубоскалят фаталисты.

Идея «фатума — судьбы» популярна в искусстве. По крайней мере, — была. Лермонтова написал повесть «Фаталист», в которой главный герой по собственной воле проверяет, заряжен ли пистолет, приставив ствол к голове и нажав курок.

«…как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!..» — говорит другой герой повести — Максим Максимыч, умудренный опытом старик.

Кинофильм «Охотник на оленей» получил в 1978 году пять Оскаров.

Один из героев (американец русского происхождения) оказывается во Вьетнаме, попадает в плен, пытается бежать. Пережив психологическую драму, остается во Вьетнаме и зарабатывает тем, что играет в русскую рулетку на деньги в злачном районе Сайгона. Так продолжается несколько лет. За ним приезжает друг, который принимает участие в «игре». Выстрел… полоса везения обрывается.

От кадров и текстов на тему «неотвратимой судьбы», иногда, веет потусторонней жутью. Видимо, поэтому фраза о том, что «Аннушка уже разлила масло» стала нарицательной, и разговоры о том, что к чему в романе «Мастер и Маргарита» — не стихнут еще долго.

Титанида Тефида специализировалась на водных потоках. Стала матерью трех тысяч сыновей — речных потоков и трех тысяч дочерей — океанид.

Тефиду иногда называли на германский манер — Тетис.

Когда-то Земля выглядела не так, как сейчас.

На карте мира видно, что выступы Южной Америки идеально выписываются в «пазы» Африки, образуя древний континент Гондвана.

Если придвинуть Северную Америку к Евразии, получится еще один древний континент — Лавразия.

Тетис — древний океан между Гондваной и Лавразией.

Часть Лавразии ушла на север, а кусок Гондваны — на юг. Континенты продолжают «разбегаться», по нескольку сантиметров в год.

Тефида-Тетис заведовала водой, которая неизменна в своем круговороте. Все возвращается на круги своя.

Однако, Океан-Тетис не остался неизменным. В образе Тетис появляется идея «изменений во времени», хотя «океан» и ассоциируется с «коллективным бессознательным». Статика и движение начали парадоксальное взаимодействие. В глубине циклического времени стала зарождаться идея:

«А не стать ли стрелой?»

Титанида Феба. Ее образ свидетельствует том, что греки верили, что время не только движется по кругу, но еще и обратимо вспять. Это неудивительно. Греки знали, что разные действия вызывают один эффект. Огонь обжигает так же, как и холод. Радость и печаль вызывают слезы.

В свое время международным хитом стала композиция Полы Абдул «Opposites attract — Противоположности притягиваются».

«Притяжение противоположностей» — один распространенных стереотипов. Стереотип — схема. Любая схема упрощает и искажает реальность.

Да, противоположности притягиваются, вот только мы симпатизируем тем, кто похож на нас.

«Вот так и живем в вечном конфликте души и тела», — сказала по этому поводу героиня фильма «Блондинка за углом».

Феба была названа по имени своего… внука — Аполлона, который стал богом солнца — Фебом. Представьте себе, что вы не узнАете своего имени, пока у вас не появятся внуки. Можете себе такое представить? Без машины времени?

«Это не так!» — воскликнет кто-то из знатоков и специалистов. — «Это Фебу назвали в честь внука, а — наоборот. Внука назвали в честь бабки, поэтому Аполлона и называют Фебом».

Что есть, то есть. Следствие следует за причиной. Такой порядок людям привычнее. Помочил ноги, получил насморк. Ведь, кажется, не бывает такого, чтобы сначала насморк, а потом, спохватившись, что причина отсутствует, — бегом до ближайшей лужи.

Однако, мы же говорим не о простых смертных, а о богах. Для них временные ограничения не существуют. Стрела времени никуда не летит, а значит, отсутствует и направление этого полета из прошлого — через настоящее в будущее. Причины и следствия легко меняются местами. Получается, что вполне возможна ситуация, когда сначала — насморк, а потом — лужа.

Концепция замены причины следствием — центральное место в серии книг, видео и других материалов под собирательным названием «Секрет». Идея проста: мир не терпит нелогичности. Если есть последствие, то Вселенная спешит подобрать к нему причину.

Например, вы испытываете чувство глубокой благодарности мирозданию, планете Земля и лично Коле за то, что у вас есть автомобиль. Такой, как вы хотите.

На самом деле, автомобиля у вас нет, но чувство благодарности, признательности и радости — уже излучает в пространство свои благотворные волны.

Жизнь устроена справедливо. Дыма без огня не бывает. Есть дым, значит, должен быть огонь. Что остается Вселенной, как только не подогнать вам новенькое авто?

Так что, перефразируя слова Фаины Раневской, скажем:

«Визуализация будущего, помноженная на чувство радости и благодарности, — это страшная сила»..

«Это невозможно», — скажете Вы, и будете почти правы.

«Почти», потому что это было бы слишком фантастично, если бы не было феномена артиста, ранее известного, как Принс.

Тот, кто раньше был Принсом (Принцем) отменил свое имя и стал обозначаться символом из мужского копья и женского зеркальца.

Впрочем, артисты, что с них взять… У них еще и не такое бывает.

Хотя, если посмотреть с другой стороны, то получается, что тайные имена бывают… ну, сами знаете у кого. И не надо поминать их всуе.

Так что такая эквилибристика с именами намекает на то, что люди двигаются не только по прямой времени, но и могут запутывать субъектно-объектные отношения в свою пользу. Главное, — не терять чувства радости, благодарности, меры и юмора.

Юмор — он в любом деле первый помощник. Но если тебе изменило чувство юмора, то лучше — сразу разводиться со своим пессимизмом. Прощения в данном случае — не работают. Простишь, за это потом и получишь свое собственное обвинение в слабости. Одним словом:

«Грусть, тоску оставь в прихожей. Заходи с веселой рожей!»

Аполлон убил Змея Тифона, который обвил гору Парнас девятью кольцами. Опять кольца, опять циклическое время, опять — все на круги своя и 9 кругов ада.

Аполлон выпустил в Змея 1 000 стрел. Время-Пифон исчезло, Аполлону открылось будущее, и он стал прорицателем. Прямо по Эдисону.

Томасу Эдисону приписывают изобретение лампочки накаливания.

Идея лампочки, превращающей электричество в свет, витала в воздухе. Многие изобретатели трудились над лампочкой ради блага человечества, прогресса, славы и перспектив промышленного производства.

Однако, нить накаливания слишком быстро перегорала, устройство никак не хотело получаться надежным. Многие искатели опустили руки.

На корпоративных тренингах молодому пополнению управленческих рядов любят рассказывать продолжение этой истории:

«Эдисон не опускал руки и продолжал настойчиво трудиться. Кто-то из его молодых коллег посетовал, что сделано много, ничего не выходит, надо заканчивать. Эдисон ответил, что начинающий менеджер не понимает, как устроен мир. Он сказал: «Я добился успеха в определении нескольких тысяч способов, которые не являются решением проблемы. Мы продвинулись на несколько тысяч шагов ближе к решению». Эдисон поставил более 11 тысяч опытов, прежде чем его лампочка стала «светить всегда, светить везде…»

Так как у богов дел много, Аполлон делегировал часть полномочий Пифии, которая замещала босса в Дельфах. Она стала известна, как Дельфийский оракул.

Желающих обмануть время и заглянуть в будущее всегда много. Однако, «часов не наблюдают» только счастливые. Все остальные — наблюдают, причем еще как!

Чтобы не беспокоили понапрасну, Пифия поместила перед входом в свое святилище краткий «Q&A»

Вопросы пришедших к Пифии очевидны:

«Что было?»

«Что будет?»

«Чем сердце успокоится?»

Ответ:

«Gnothi se auton» (по гречески),

«Nosce te ipsum» (латынь),

«Познай себя».

Считается, что Сократ в молодости посещал храм Аполлона в Дельфах. История умалчивает, общался ли он с Пифией, но точно известно, что заповедь Дельфийского оракула он сделал девизом своей жизни. Что-то в стиле:

Познай самого себя, и ты познаешь богов и Вселенную.

Подобные высказывания сейчас в моде. Часто цитируют Нельсона Манделу и Ганди, которые высказывались в том духе, что надо стать тем изменением, которое хочешь увидеть в мире. Хочешь изменить мир — начни с себя.

В конечном итоге получилось, что попасть за горизонт времени можно только одержав победу над собой.

И, наконец, на сцене истории появляются….Титанида Рея — супруга титана Кроноса, бога времени. Рея стала матерью Олимпийских богов, включая самого главного из них — Зевса.

У Кроноса и Реи народилось много детей, но отношения между супругами не сложились. Такова уж была семейная традиция. У бабушки с дедушкой тоже не сильно ладилось. Гея-земля не всегда была в восторге от супруга — Урана-неба.

«Земля, небо. Между землей и небом война», — пел Виктор Цой и группа «Кино».

Художники тонко чувствуют материал.

Толстой (Л.Н.), например, остался в памяти даже самого нечитающего человека названиями нескольких романов и крылатой фразой про то, что «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

О чем это?

Счастливые часов не наблюдают.

Время как бы останавливается, человек попадает в состояние потока, и начинается один сплошной бесконечный рай творчества и радость созидания.

У счастья нет вопросов, у него — одни ответы.

Несчастье мучительно разворачивает свои формы во времени, снова и снова прокручивая надоевшие мысли заезженной пластинкой:

«Ну, почему? Почему со мной? За что?»

У несчастья нет ответов, у него — одни вопросы.

У матросов нет вопросов, у Советов — нет ответов.

«Матрос» счастлив, как братья наши меньшие, у которых сознание ровняется подсознанию, балом правит инстинкт, и не возникает желаний, выходящий за рамки возможностей. Какие тут к чертям вопросы? Одно сплошное глубокое удовлетворение. Раньше так и говорили:

«С глубоким удовлетворением…»

А формы общественной жизни и не предназначены для «ответов», в лучшем случае для «советов», а потом — каждый «кузнечик своего счастья». У нас и была «страна Советов». Но люди постоянно путают материальное и идеальное. Отсюда популярность фразы:

«Не учите меня жить, помогите лучше материально!»

Толстой тонко чувствовал время: и в плане «общественного», и в смысле «личной жизни». Ленин не зря называл его «зеркалом русской революции».

Короче говоря, на высших этажах божественного управления возник конфликт. На небесах заключаются не только браки. Бывают там и разводы. Что и как происходило — в следующей главе.

«Cronica de una muerte anunciada»

Рассказ о дочерях Геи и Урана был подробным. Говорить с таким количеством деталей об их сыновьях — смысла нет. Мужчины — существа довольно простые и незамысловатые. Вопрос «что вам мужикам надо?» — из разряда риторических, то есть не требующих ответа. Ответы давно известны.

Стив Харви — афроамериканец, стенд-ап комик и актер, снимавшийся в ситкомах. Он написал небольшую книжку карманного формата «Поступай как женщина, думай как мужчина». В России она стала бестселлером. Вот несколько цитат. Как говорится без комментариев.

«Фактически есть только три вещи, которые, по большому счету, нужны каждому мужчине: поддержка, верность и секс. Если вы обеспечите этим вашего мужчину, он сделает для вас все, что вы хотите».

«Мужчина чувствует себя состоявшимся и способен сосредоточиться на отношениях с женщиной, если он разобрался в трех самых важных для него вопросах: кто он, чем занимается и сколько зарабатывает».

Нет, все же один комментарий. Невольно вспоминается анекдот про похудание. Диета: секс — кекс — секс. Если не помогает, то от мучного можно отказаться. О чем это говорит?

Любые стереотипы чудовищно искажают реальность. Один критянин сказал: «Все критяне врут».

У Кроноса и Геи родилось шесть сыновей и шесть дочерей. Дети переженились между собой, больше было не на ком. Они дали рождение уже третьему поколению титанов. Так появился, например, Прометей, который сотворил людей из пепла и подарил им огонь.

Имя Прометей означает — «мыслящий прежде».

У него был брат по имени Эпиметей — «думающий после».

«Прежде»… «после»… в третьем поколении титанов явно появилось разделение на «прошлое» и «будущее» — с краткой остановкой в настоящем.

Прометей похитил с Олимпа огонь. Зевс приказал приковать его в Кавказских горах. Уже тогда это был не вполне спокойный регион.

Каждый день к Прометею прилетал орел и выклевывал у него печень. Но Прометей — бог, родственник Зевса… Кто может сделать что-то действительно плохое близким родственникам сильных мира сего? Никто и ничего.

Печень каждый день отрастала обратно, и орел так и летал на Кавказ — как на работу. Циклическое время крутило свое колесо кармы без особых изменений. Время шло.

В один прекрасный момент появился стрелок, такой же меткий, как Аполлон.

Аполлон, выпустил тысячу стрел и поразил Пифона (девять колец времени). Орел — не Пифон. Хватило одной стрелы. Стрелком был Геракл.

Орел пал жертвой разборок между титанами, героями и богами (Геракл был родственником Зевса):

«Когда паны дерутся, у панов чубы трещат».

Геракл, как и Аполлон, продемонстрировал эффективность двухступенчатой коробки передач времени.

Первая передача:

цикл кружится по кругу — времена года сменяют друг друга, орел летает на работу к Прометею, Пифон своими кольцами бессмысленной работы лишает творческого динамизма повседневную работу офисного люда. Сизиф закатывает камень в гору, заранее зная, что камень снова скатится вниз. Камю пишет «Миф о Сизифе: эссе об абсурде».

Вторая передача:

Аполлон запускает «стрелу времени». Больше нет вечного возвращения. «Завтра» — не такое, как «сегодня».

Центробежный импульс стрелы преодолевает центростремительные силы движения по замкнутому кругу. Появляется идея «прогресса».

Тов. Сталин говорил:

«Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее. А когда весело живется, работа спорится…»

Каждому времени соответствует свое чувство черного юмора.

Впрочем, мы немного забежали вперед. Вернемся в начало времен — к дядям и тетям Прометея, детям Геи и Урана, то есть второму поколению богов.

Генной инженерии тогда, видимо, не было. Не все детки получились прекрасными.

Кроме титанов на свет появились циклопические великаны (или великанские циклопы) с одним глазом во лбу.

После этого родились еще трое великанов, у каждого по 50 голов и 100 рук. История умалчивает, насколько наличие пятидесяти голов сделало их «гигантами мысли», но доподлинно известно. Что папе они очень не понравились.

Есть человек, есть проблема, нет человека — нет проблемы. Эта «формула» известна с давних времен. Возможно, с самого начала отсчета времени, потому что Уран взял и переместил нелюбимых детишек «назад в прошлое» — поместил в «точку отсчета», обратно в недра Геи-Земли.

Понятно, что маме это не очень понравилось. То есть, совсем никак. Мама подговорила детей восстать против отца.

«Внизу то же, что и наверху», — говорит известный принцип.

Сюжетная линия «дети против отцов» будет много раз повторяться в истории и превратится в одну из «вечных тем». Это не удивительно, ведь у истоков подобного сценария был сам бог времени Кронос.

В мягкой форме противостояние отцов и детей выливается литературным текстом на страницы романов. Роман Ивана Тургенева «Отцы и дети» проходят в школе.

Литература, литературой, а в жизни бывает погорячее. Типичный пример — семья Плантагенетов, давших миру Ричарда Львиное Сердце, про которого слышали даже люди, совсем не интересующиеся историей.

История вкратце такая. Папа, французский граф, удачно женился на дочери английского короля. Их сын стал английским королем Генрихом II, который в свою очередь тоже удачно женился на Алиеноре Аквитанской. В копилку семейного бюджета добавилась Аквитания — обширные территории на западе Франции. Все складывалось удачно, пока не подросли дети.

Папа попытался поделить между детишками все, что нажито непосильным трудом.

Довольных не оказалось, включая маму.

Дети, руководимые родительницей, восстали против папы.

Мама тоже пошла на мужа войной.

Папа посадил супругу в тюрьму, где она томилась 12 лет.

Потом и дети между собой перессорились.

Вот такая семейная идиллия.

В общем, это была бы обычная история для средних веков, если бы не одно обстоятельство. Детьми Алиеноры и Генриха были — Ричард Львиное Сердце и Иоанн Безземельный, — заметные фигуры мировой истории. Оба воспринимаются общественным мнением, как «хорошие».

Ричард — рыцарь, воин и все такое, а имя Иоанна Безземельного прочно ассоциируется с «Великой хартией вольностей» (Magna Carta Libertarum), некоторые положения которой представляют собой старейшую часть конституции Британии.

Гея-Земля подговаривала детей восстать против папаши, но дети мучились сомнениями. Нелегко преодолеть зов крови.

— Славик, что-то я очкую, — скажет теле-герой 90х.

— Да ты успокойся я тебе сказал! — наставит его на путь истинный подельник.

В русских народных сказках старшие братья, как правило, выступают в качестве образцовых членов общества: в меру амбициозных, достаточно умных, немного ленивых и практически совсем нелюбопытных.

Самый младший — дурак — начинает не очень уверенно, и мало кто верит в его победу. Однако, на длинной дистанции он обходит всех.

«Дуракам везет», — говорят в народе.

Судя по фильму «Форрест Гамп» — это так и есть.

«Секрет дурака» прост. Дурак видит мир «as is — как есть», ему сложно навязать признанную обществом модель поведения.

Масса всегда проигрывает, одиночки выигрывают. Все не могут быть чемпионами, вот дураки и оказываются на коне.

Секрет дурака прост, но стать дураком — совсем непросто. Для этого нужно или:

**Безрассудство. «Смелость города берет», «смелого пуля боится, смелого штык не берет»,

или

**мужество и воля: «делай, что должен, и будь, что будет».

Кронос был младшим братом среди титанов.

Неизвестно чего было в Кроносе больше — мужества, воли или безрассудства, но, как гласит традиция, — он опоил батюшку «зеленым веном» и, когда тот уснул,… оскопил родителя.

Уран утратил власть. Кронос стал главным среди богов. Кроноса традиционно изображают с серпом в руке.

В наших российских пределах личность Кроноса была не очень известна, но выражение «серпом по…» — приобрело широкое хождение. Фундаментальные идеи ноосферы имеют универсальное значение и глобальное распространение.

Сама собой напрашивается ассоциация с серпом, который украшал наш герб более 70 лет Советской истории.

Молот традиционно считается атрибутом бога Одина, ключевого персонажа северной культурной традиции. Через много лет серп времени соединился с молотом истории в гербе Страны Советов. Это немного отдает надуманной метафизикой. Однако, только ленивый не сравнивал большевизм Красной империи с нео-культом и прото-религией, замешанной на почитании абстрактных сил пространства и времени, материальным воплощением которых выступало движения от капитализма к коммунизму.

Уран был богом первого поколения, Кронос — второго. Еще предстояло сказать свое слово лидеру третьего поколения — Зевсу-Громовержцу. «Мыслящий вперед» Прометей, слепивший людей из пепла, должен был появиться только в четвертом.

Считается, что при Кроносе был Золотой век. Потом настал железный.

Времена сменяют друг друга, не оставляя предшественникам шансов на выживание.

Tempus edax rerum — всепожирающее время. Dust to dust.

«Время обладает одним свойством — поглощать: оно сжигает, не оставляя пепла».

Дурной пример заразителен. Кронос понимал, что по его стопам могут последовать «молодые и рьяные». Новые поколения поддавливают снизу. Даже стебелек может разорвать асфальт.

Чтобы не искушать судьбу, Кронос решил последовать примеру батюшки. Он учел опыт недопонимания в семье родителей, не стал просить супругу о помощи, а проглатывал своих отпрысков сам.

«Если хочешь сделать что-то хорошо, делай сам», — мог подумать Кронос. Так иногда говорят не очень удачливые руководители. Они ошибаются, и Кронос тоже ошибся.

Жертвой его нездорового аппетита стали:

покровительница брака Гера,

богиня домашнего очага Гестия,

богиня земледелия и плодородия Деметра,

бог подземного царства мертвых Аид и

бог морей Посейдон.

Ели история чему-то и учит, то только тому, что нечему не учит. Каждому поколению предстоит совершить свои собственные ошибки и танцевать на своих собственных граблях, чтобы обрести «опыт — сын ошибок трудных».

Кронос опоил своего папу — Урана.

Зевс напоил чем-то одурманивающим уже самого Кроноса.

Не только человеку кажется, что с ним «ничего такого» случиться не может, и все сообщения о происшествиях — это где-то далеко и неправда. Боги тоже бывают беспечны.

Зевс вынудил папашу вернуть обратно всех проглоченных братьев и сестер. Родитель уступил под давлением, но сдаваться не собирался. Разгорелась «борьба за власть», которая длилась 10 лет. На стороне Зевса выступили его братья и сестры, на стороне папы — его братья, Титаны.

Силы были примерно равными. Прошлое и будущее примерно уравновешивались.

Но тут циклопы вспомнили, что именно их Кронос невзлюбил особенно сильно. Они стали помогать Зевсу. Затем на подмогу пришли сторукие чудища. У каждого — пятьдесят голов. Кронос считал их уродливыми. И вот аукнулось.