Бесплатный фрагмент - Право на попытку

Научная мысль — единая для всех,

и та же научная методика, единая для всех,

сейчас охватили все человечество,

распространились во всей биосфере,

превращают ее в ноосферу.

В. И. Вернадский

«Научная мысль как планетное явление».

— И бросил я первую гаечку.

Недалеко бросил, как положено.

Метров на десять.

Гаечка прошла нормально.

А. Стругацкий,

Б. Стругацкий

«Пикник на обочине».

Плюс

Никогда не мог понять, почему люди таких габаритов выбирают мирную профессию. Здесь, вообще-то, не говорят о прошлой жизни. Но я всё же знал, что Малыш раньше трудился в каком-то закрытом ящике лаборантом. Это он сам рассказывал. Так, между делом. И, как-то упоминал, что неплохо зарабатывал. Что привело его сюда, не знаю. Но тут он очень даже органично выглядит. Не могу себе его представить в белом халатике за лабораторным столом рядом с колбами и ретортами. А вот в бронежилете «Сфера», который ему изготовили на заказ, в силу, опять же, габаритов Малыша, в камуфляже и в полной боевой очень даже смотрится. Он эту защиту из-за периметра долгонько ждал. Терминатор, ёлки-иголки. Одно непонятно, как этот самый броник по швам не расходится. Там липучки на боках, так он на самую крайнюю цепляет. Держится как-то. И вот смотришь на него и думаешь, что сейчас распахнётся! Бронежилет, в смысле. А вот не распахивается. Его ещё и носит надо уметь. Он — умеет.

В общем, представьте себе детину, около двух метров ростом. Шатен. Глаза голубые. Вес… Не, не знаю, сколько в нём веса, но я его поднять не смогу. И рост не мерил, но точно около двух. Или выше. Одно скажу. Я-то думал, Малыш жирноват. Причём, прилично жирноват. Пока однажды не увидел его по форме два. В смысле, с голым торсом. Ни жи-рин-ки. Вот, ёлки-иголки!

Он как-то испачкался сильно. Хе-хе, про это потом отдельно расскажу. Вляпаться в дерьмо псевдогиганта — то ещё удовольствие! Так вот. То, что на одетом Малыше выглядело как слои сала, на раздетом — оказалось мышцами. Только чересчур выпирающими. Я его как-то спросил, а не было ли мысли поучаствовать в конкурсе «Мистер Вселенная». Не, говорит, там же качаться надо, мышцы наращивать, рельефом заниматься. Я говорю, а это — и тыкаю пальцем в аккуратные кубики пресса и бицепс, габаритами смахивающий на дыню. А это, говорит, от природы. От папки с мамкой досталось. И замолчал.

Ну, оно понятно. Как я уже говорил, тут не принято о прошлой жизни рассказывать. Я вот про себя тоже шибко-то не говорю. Почти никто не знает, кем я был до Зоны, чем занимался. Сталкер Плюс, и всё. А Плюсом тут уже прозвали.

Здесь погоняло быстро прилипает. Кого-то из-за внешности или характера называют. Вон, как Шрама или Злого. Шраму снорк рожу распустил, такой красавчик стал, не приведи, Господь. А со Злым вообще не знаю, как люди общаются. Про него даже старый анекдот переделали. Ну, не я, а Шутник. В общем, приходит Злой к доктору и говорит, дайте мне, док, таблетки от нервов. Врач переспрашивает, от чего таблетки, а тот орёт, от нервов!!!! Злой.

Ну, как ещё бывает? У кого-то фамилия говорящая, как, например, у Солдатова или у Хоботова. Так и топчут Зону, одного Солдатом называют, другого Слоном. Хотя, какой из него слон? Ростом с меня, не выше. Я конечно, затылок к затылку с ним не мерился, но и так видно. Аксель так вообще от Аксёнова. Или вон взять Неживого. Фамилия у него такая — Не-жи-вой. Мишаня его, когда первый раз увидел, говорит, тю, да с такой фамилией и погонялы не надо. Ну а я бы, честно говоря, с такой фамилией два раза подумал бы, прежде чем в Зону идти. Тут о смерти лучше не думать, не говорить. А то Зона услышит, и безо всякого «Монолита» твоё желание исполнит. Вот так-то. Кстати, Мишаня, это и имя, и кличка одновременно. Зовут Михаилом, кличут Мишаней. Так на него посмотришь, и видишь — натурально. Мишаня. По-другому грешно назвать.

А есть ещё те, кто клички по часто употребляемым словечкам получил. Например, Ухты. Он, когда в Зону попал, как говорят, всему удивлялся. Впрочем, все, когда здесь оказываются, удивляются. Но не все каждые две минуты говорят: Ух, ты! Слепая собака! Ух, ты! Гайка с ленточкой! В общем, так и появился сталкер Ухты. Тут, главное, самому себе прозвище не придумывать, оно само тебя найдёт. А то бывает, пришёл, Соколом назвался, и в первой же ходке облажался. Что-то несвежее перед выходом съел. И километра не прошли, а его прижало. Где, говорит, мужики, тут сортир найти. Это в Зоне-то! Сортир! Догадайтесь как его прозвали? Так и ходит Говнюком. Вроде, живой ещё. Сокол, блин, ёлки-иголки.

Ну а я Плюс. Сталкер Плюс. Это пошло с того раза, когда я первый раз полный контейнер артефактов Скуперфильду приволок. Он хабару цену называл, а я каждый раз с вопросительной интонацией говорил: Плюс? … Имея ввиду, что надбавить бы надо. Да деньги тогда очень нужны были. Тут ведь как? Такие как я, миллионерами не становятся. Зарабатываешь бабло, тратишься на снаряжение и патроны, чтобы заработать больше денег, чтобы хватило на лучшее снаряжение и на побольше «маслят» …ну, и так далее. Скопить кое-что удаётся, но не столько, сколько хочется. Да ещё и спиртное. В Зоне без водки никуда. За Периметром я, при таком количестве употребляемого внутрь, спился бы уже, скорее всего. А тут в ходке пьёшь, если антидота нету, после рейда пьёшь, даже если антидот есть. В общем, и радиацию выводить надо, и нервы успокаивать. И забыться. Некоторые ходки лучше сразу забыть. Вот тут-то она, родимая, тоже помогает. А стоит этот напиток в Зоне ой-ой-ой. Торговцы сволочи, хуже кровососов. Знают, что нашему брату, сталкеру, после ходки надо, вот и наживаются, радиоактивное шило им в гузло, ёлки-иголки.

Но я отвлёкся слегонца. Я про кличку свою начал. Так вот, я значит, торговцу уж раз в пятый говорю: Плюс? … Расхохотался он. И говорит: Ладно, у меня сегодня день удачный. Беру всё по максимуму. Так я и стал Плюсом с его лёгкой руки. Он назвал, кто-то подхватил, и пошло.

Я тогда впервые «Грозу» купил, и, в этот же день к спецу сгонял. Мне местный умелец, уж и не помню, как его звали, как-то слегка конструкцию поменял и несколько магазинов для него сделал по сорок. Всё же стандартные коробочки на десять-двадцать патронов, это не для Зоны. Ещё он как-то крепления переделал так, что в варианте гранатомёта, оптика тоже цеплялась. Насколько я знаю, обычно так не делается. Либо то, либо то. Автомат, как конструктор лего. Добавляй-убавляй по своему вкусу. Для него даже чемоданчик есть со всеми прибамбасами. Но одновременно их пристроить, это даже если очень хочется, не получится. А в Зоне таких умельцев можно встретить, которые даже старый обрез так могу модифицировать, что ни одному оружейному заводу и не снилось.

Уж не помню, как парня звали, но видел его в первый и в последний раз. Его кровосос высосал, мне потом рассказывали. Но работу сделал — загляденье.

И в тот же раз я себе броник суперский купил — «Форт». Такие бронежилеты безопасники и инкассаторы сильно любят. Они хоть и не лёгонькие, эти «Форты», но жёстких элементов нету, и пулю отлично держат. Кроме того, и под одеждой их удобно носить. Я, когда первый раз его под разгрузку надел и в зеркало посмотрел! Разгрузка есть, а броника нет. Ещё и курточку сверху камуфляжную ношу. Хе-хе.

Малыш

Нас на точку на вертушке решили забросить. Я не знаю, кто у командования наводчик в Зоне, но новую карту аномалий начальство получило буквально через два дня после Выброса. Это ж, я так думаю, несколько человек должны были трудиться, отмечая сместившиеся аномалии. Что бы мы, значит, ноги не били, время не теряли, а могли прямо к месту назначения по воздуху.

Меня накануне комроты вызвал. Ну, пошёл я вводную получать. Мы в стареньком хуторе базировались. Домов пятнадцать, не больше. Древние, некоторые развалились от времени, но были и вполне подходящие для проживания. Как называется хутор, не знаю. На карте обозначен просто точкой. Кто-то говорил, что назывался он то ли Ковалёво, то ли Ковали. Да нам особо и неважно. Вот в Дитятках база серьёзная, а у нас даже не база, так, отрядик небольшой.

Тут хоть и армия, но всё же не армия. Штаб — такой же покосившийся домишко, как и те, где мы расквартированы. Суперзащита не нужна. Между нами и Зоной — кордон. Мы что-то вроде истины в последней инстанции. Решатели проблем. Зато название какое громкое. Специальное подразделение штаба Международных изоляционных сил. Международных, ага. Из иностранцев среди нас только украинцы.

В общем, вызвал меня майор. Иду в штаб. Поднимаюсь по лестнице и налево. Там комроты себе что-то вроде кабинета оборудовал. И даже с ресепшеном. Секретарша в предбаннике при виде меня аж подпрыгнула. Ну не любит она меня почему-то.

— Командир занят. — И уставилась в монитор. Ну, ясно, сейчас там какой-то документ. А свёрнут либо пасьянс, либо сериал очередной дурацкий. Вон и наушники лежат, точно, смотрела. Она их тоннами с сетки скачивает и смотрит до одури. Хотя, на мой взгляд они, сериалы эти, только подросткам интересны.

Она в общем-то тоже не пенсионерка. Молодая девушка, хотя за глаза мы её звали Старая Ондатра. Это как-то подруга к ней приезжала и так назвала. Мы услышали, ну и прижилось.

— Вызывал меня майор. Причём срочно.

Я постучал в дверь, не обращая внимания на протестующий жест Ондатры.

— Разрешите, товарищ майор?

— Заходи, заходи, и давай без официоза. — Майор Воронцов поднялся со своего места, вышел из-за стола и протянул руку. — Садись, капитан, разговор есть. Серьёзный разговор. — Он вернулся на место, открыл ноутбук и сгрёб кипу бумаг на край стола, освобождая место.

Правильный у нас командир. Гайки не закручивает. Да и поопытнее многих. Может и в рейд сходить, и со сталкерами у него, не в пример большинства военных, нормальные отношения. Одно слово, спец.

Воронцов задумчиво посмотрел на меня, и вместе с крутящимся стулом повернулся к сейфу. Пошуровал где-то в его глубине и вынырнул с запылившейся бутылкой коньяка и двумя металлическими стопками.

— Давай, Егоров, махнём. Разговор у нас долгий будет, ну, и неофициальный. Не каждому доверять могу, — он протёр стопки носовым платком, — тебе — могу. — И, без паузы, продолжил. — В общем, надо в Зону сходить.

Воронцов снова нырнул в сейф и достал плитку шоколада.

— С закуской как-то вот так, как-то вот хреновастенько, прямо скажем. — Майор наполнил рюмки и вскрыл фольгу шоколадки. — Ты чего молчишь, капитан? — он поднял стопку, вторую протянул мне.

— Да, начало пугающее. — Я придвинулся к столу и взял металлический стаканчик. Поднёс к носу. Не очень я коньяк люблю и уважаю, но по запаху всегда можно определить, хороший или дерьмо. Этот просто благоухал. В том смысле, что почти никакого запаха я не почувствовал. Миндаль, что ли? Так, лёгкий аромат. А это и есть признак хорошего коньяка. Я взял со стола бутылку и сквозь пыль прочитал: «Тарки-Тау».

— Хм… никогда такого не пробовал. Не слышал даже. — Я даже не глотнул, а так, с чайную ложку набрал в рот. Прислушался к ощущениям. — М-м-м!

— Так попробуй. Давай, за успех. — Воронцов салютнул стопкой и залпом опрокинул её в рот. — Это хороший коньяк. Дагестанский. Не поверишь, мне его из Зоны принесли. Сталкер один. Говорит, целый ящик нашёл.

Я ещё раз немножко отхлебнул из рюмки. Действительно, богатый вкус, как и аромат. Такой напиток не захочется ни запивать, ни закусывать. Оставшееся содержимое отправилось вслед за первым, дегустационным глотком.

— Хороший, — я улыбнулся, показывая жестом, что неплохо бы и повторить, — мы в Зону, я надеюсь, не за Дагестанским коньяком идём?

— Я бы предпочёл, если честно. — Майор налил по второй. — Только дело наше намного серьёзнее… Я, Саня, даже место тебе сейчас не покажу. Когда с группой будете на точке, отсвистишься, точные координаты скину. Вооружение стандартное не берите. Ну, там, поройтесь на складе. Разгрузки чтоб разные, оружие. В общем, должны выглядеть не как группа спецназа, а так, типа, сталкеры в команду сбились. Под «Свободу» или «Долг» я, думаю, косить не стоит. Встретитесь с их бойцами, греха не оберёшься. Вам, по возможности, лучше без стычек обойтись. И без местных кланов проблем хватит. — Воронцов снова налил. — Да ты пей! Реально, такого не попробуешь. У него цена — ой-ой-ой, я узнавал. — Он захрустел кусочком шоколада и подвинулся ближе. — В Зоне вы хоть и не новички, но, всё же, по опыту только на новичков и потянете. Так что, если получится кого-то из аборигенов к делу привлечь, то это супер. Только они знают, что, где и почём. — Комроты развернул карту. — Давай поближе к столу, введу в курс дела. — Он провёл по карте ребром ладони, разглаживая. — Вас доставят сюда. — Воронцов ткнул пальцем в точку недалеко от центра Зоны…

Плюс

Так вот, я же про Малыша хотел рассказать. Мы с ним не так давно познакомились. Вернее, совсем недавно. Он мне тогда вообще-то жизнь спас. Мне в тот выход очень не повезло. Хрень какая-то. Я по местным меркам везунчик. Пустой редко возвращаюсь. Почему? Не знаю. Зона бережёт, да и заработать даёт. А тут хабара вообще не поднял, зато приключений на нижнюю часть спины набрал по полной. В общем, пустой шёл. Зону молил, чтобы патронов хватило до завода «Росток», где база «Долга», дотянуть. «Долговцы» там удачно расположились, хорошо сидят, крепко, не выкуришь. Там и бар есть, и торговец постоянно торчит, у которого хотел всем необходимым затариться. Да и снарягу подлатать не мешало бы. Штаны лохмотьями, куртка лоскутами. На зомби похож, ёлки-иголки. Я там частенько бывал, и даже жилище у меня почти постоянное имелось.

Можно было в сторону военных складов податься, туда даже ближе, но я «свободовцев» не очень люблю. Анархисты, они и в Зоне анархисты. Отношения у меня с ними нормальные. Они меня не трогают, я тоже мимо прохожу, если что. Кого знаю, с тем поздороваюсь. Но не более того. Так что всё же решил дотянуть до завода. Ну, и до бара, естественно. Кто не знает, находится база на территории, где в своё время собирались строить завод со смешным названием «Росток». На нём хотели дезинфицировать технику, что под радиацией побывала. Смешные. Разве ж это возможно? А вот мне бы не помешало ещё и радионуклиды вывести. Тут без бара, понятное дело, никуда. Вернее, без того, что в баре подают.

И откуда кровосос так близко от «долговцев» взялся, не знаю. Зона, мать её, ёлки-иголки.

Мутанты обычно в сторону «Долга» от Тёмной долины прут, здесь-то повыбили всех. Ну, слепые собаки, бывает, появляются, плоть пару раз видел, один раз снорка занесло. Видимо, теперь, в этот список и кровосос решил записаться.

Если кто не знает, расскажу. В общем, это тварь, ростом с Малыша, только похудее и лапы длинные. Со стороны кажется, что он осьминога во рту держит. Вернее, только голову. А конечности головоногого, типа, бьются в предсмертной агонии. Это последнее, что удаётся увидеть. Потому что эта гадина умет переходить в режим невидимости, и перемещается не просто быстро, а очень быстро. Это его состояние сталкеры называют «стелс». Ну а человека досуха высосать он может быстрее, чем я через трубочку выпиваю детскую пачку сока. Этими самыми осьминожьими ногами, которые на самом деле щупальца, и растут вокруг пасти заразы. Человек, после встречи с кровососом, очень быстро превращается в подобие египетской мумии. В смысле, если представить египетскую мумию, к примеру, в бронежилете и с автоматом Калашникова в руках. Кровососы, по счастью, нечасто встречаются. Если бы их побольше было, я думаю, сталкеры бы нечасто встречались.

И вот, у меня пять патронов в магазине к «Грозе» — я специально посчитал — четыре к «Макарову», ну и, собственно, всё. Нож при встрече с кровососом можно не учитывать. Четыре «ВОГа» ещё было, я их так и не использовал. Они тяжёлые, много с собой в ходку не беру. Но попасть в кровососа из гранатомёта, это, извините, невозможно. Значит, надежда только на нож, потому что всего, что у меня осталось, не хватит, чтобы эту гадину завалить. Но я пока ещё не видел таких, кто с ножом на кровососа попрёт. Да и я столько не выпью. Просто выбора нету. Так что и на нож тоже надежды никакой. В общем, когда зверюгу эту увидел — а он не сразу в режим «стелс» перешёл — врать не буду, жизнь перед глазами не промелькнула, но шальная такая мыслишка, что Плюс сейчас станет минусом, появилась. И ещё фильм вспомнил. Старый такой. «Чёрная кошка, белый кот» называется. Смешной фильм, про цыган. Там одна толстая тётя задницей гвозди из стены выдёргивала. Так вот, я бы сейчас такой гвоздь перекусил, настолько сильно всё сжалось.

Откуда Малыш появился, я и не понял. Он не настолько маленький, чтобы его не заметить. Просто двигается как-то плавно, бесшумно, будто перетекает с одного места на другое. Кровосос его тоже отчего-то не заметил. Может, дождь всему виной. Он с утра шёл. В смысле, дождь, а не кровосос. И непохоже было, чтобы собирался закончиться. Я ж ещё не знал тогда, что Малыш тоже на базу «Долга» шёл, а мои полрожка к «Грозе» и четыре патрона к «Макарову», это очень много. У Малыша к тому времени патронов вообще не было. Закончились.

Так вот, то, что кровосос его не сразу заметил, стало для него, в смысле для кровососа, ошибкой. Причём, с летальным исходом. Малыш, как-то так непонятно для меня и незаметно для тварюги, выдвинулся из-за огромного дерева, и с правой зарядил уже почти невидимому мутанту в лоб. Ёлки-иголки, я скажу! Кровосос мерцающий мгновенно превратился в кровососа из плоти и крови, отлетел на пару метров, приземлился на пятую точку, и картинно так, как в кино, откинулся. Только щупальца взлетели и опали. Ага. Убили Ктулху. Ну и звук «шмяк» такой ощутимый был. Я подобного не то что не видел, так даже не слышал, чтобы кровососа кулаком убивали.

Спасибо, говорю, мужик. Я ж чуть не обгадился. Меня Плюсом кличут, а ты кто? Кстати, говорю, хочешь анекдот про кровососа рассажу?

Вот так мы с Малышом и познакомились. Я ещё поржал. Кличка, говорю, тебе ой как подходит.

Малыш

Понабрали кто чего. Это же умора! Упаковались во что-то немыслимое. Я своих ребят в таком снаряжении, в такой одежде и с таким оружием, честно скажу, видеть не привык. И сам-то долго раздумывал, что выбрать. В итоге кроме модернизированного Макарова, взял себе два мини «Узи». А что? Темп стрельбы девятьсот пятьдесят выстрелов в минуту, калибр 9х19, в магазине тридцать два патрона. Самое то. К тому же миниатюрные, приклад складывается, да и с глушителем. Я понимал, что эти машинки не от каждой твари в Зоне помогут, поэтому всё же решил взять ещё и старого доброго «Калашникова». Лучше и надёжнее всё равно никто и никогда не придумает. Читал где-то в интернете про «Калаш», наткнулся на старое интервью с изобретателем этого уникального оружия. Он там заявил, что изобрёл автомат потому, что его всю жизнь окружали добрые и хорошие люди. Я тогда ещё подумал, а что бы он изобрёл, если бы его окружали дебилы и сволочи?

В общем, у меня «ПММ», «АК» и два «Узи». Почему «ПММ»? Да потому что, надёжнее пистолета Макарова трудно что-то придумать, а у модернизированного из-за увеличенного магазина отдача меньше. Он же тяжелее обычного. Потому разброс меньше, пули точнее ложатся.

А у ребят арсенал. У кого «Гроза», кто «Абакан» взял. Некоторые, как я, всё же к «Калашникову» склонились. Это в Зоне, как в любом месте, где идут любые боевые действия, всё же самое распространённое оружие. Про то, как они выглядели, я промолчу. Если бы не хорошее оружие, нас вполне можно было принять за процветающую банду мародёров.

Мальцев

Проснуться ночью для Андрея, это целое приключение. Вернее, заснуть. Потому что просыпание, это мелочь. Мало ли что, вдруг, в туалет захотелось. А вот потом надо было заснуть. И это всегда становилось проблемой. Мог и час проваляться. Мог так и до утра глаз не сомкнуть. Случалось. Думки в голову всякие разные идут, а сна ни в одном глазу.

Но сегодня приснился просто какой-то бред, вспоминать который не хотелось. Андрей тщетно старался ни о чём не думать. Но яркий сон больше напоминал явь. Стрельба, враги, да много чего. Он с трудом отгонял мысли, связанные со сном. Знал, что бывали такие ситуации, когда вроде спишь, но голова продолжает работать. Снилась работа, рабочие проблемы, способы их решения, да много чего. Главное, что вроде спишь, но сниться, что не спишь. Получалось, что и время на сон потратишь, и не выспишься. Хотя бывали и плюсы. В таких ситуациях случалось, что во сне приходило решение проблемы.

А ещё иногда бывало, что снилась такая ситуация, в которой не удаётся уснуть. То есть, вроде спишь, а во сне ещё и пытаешься уснуть. И такой сон был настолько реален, что путался с явью. Андрей сталкивался с подобным не раз, однако, всегда старался отразить, что происходит, подняться, расходиться, и только потом лечь снова. А иначе голова не отдыхала. Да и весь организм. Но сегодня было что-то иное. Он повертелся, старательно отгоняя мысли о сне, потом перевернулся на другой бок и почему-то сразу уснул.

Малыш

Свинцовое небо. Серым его назвать язык не поворачивается. Здесь этот цвет везде. Даже среди мутировавшей зелени проявляется что-то грязноватое, свинцовое. Свинец радиацию не пропускает, вот и присутствует этот цвет всюду в Зоне. Ощущение, что небо, это одна сплошная туча.

Наш пилот прокладывал курс, сверяясь с маршрутом каждую минуту. Вся надежда на неведомых осведомителей, составлявших карту аномалий. Из вертушки гаечки не покидаешь, обходной путь не провесишь. Пока везёт. Кто-то славно потрудился.

Под нами показался табун кабанов. Отчётливо был виден вожак — крупный зверь не меньше полутора метров в холке. Можно себе представить, как выглядит животина, которая чуть меньше роста взрослого человека. А тут при почти таком же росте, это ещё гора мяса, острые зубы и огромные клыки. Щетина мутанта способна распороть любую, даже самую крепкую ткань. В общем, этакая живая машина для убийств. При этом, хищник. Жрёт всё, но преимущественно мясо. Обожает падаль. Вот так природа пошутила.

Следом за вожаком бежали с десяток зверей поменьше. Видна была самка с детёнышами. На звук винтов животные отреагировали одинаково. Остановились. Почти синхронно задрали морды кверху. Вожак начал рыть землю копытом. Видно было, как разлетались куски дёрна и камни. Вот он сорвался с места и помчался сквозь заросли, не разбирая дороги. Остальные устремились за ним.

А вот и плоти. Эти не обращают на вертушку никакого внимания. Они вообще в большие стаи не сбиваются, бродят по Зоне в две-три головы, а то и поодиночке. Никогда не мог понять, почему дикий кабан, мутировав, увеличился в размерах и стал хищником, но, при этом, сохранил что-то общее со своим предком, хотя бы внешне, а домашняя свинья превратилась в какой-то ковыляющий и жрущий всё подряд неповоротливый кусок мяса, который здесь называют псевдоплотью.

Впрочем, это вопросы к учёным. Пусть они разбираются, кто из кого и во что превратился. Это неиссякаемая тема для разговоров и у сталкеров, и у нас. Кто такие кровососы, откуда появились контролёры, что такое снорки. В общем, для научников Зона — такой же кусок хлеба, как и для сталкеров. Только одни собирают артефакты, пытаясь не попасть в аномалию или в желудок одного из порождений Зоны, а другие изучают те же самые артефакты, аномалии и мутантов. Они пишут и защищают диссертации, делают какие-то открытия. Да только, по моему скромному разумению, никто ни на шаг не приблизился к разгадке Зоны, не понял, что она такое, почему возникла и как будет развиваться дальше. А я знаю…. Теперь знаю.

Шли мы, наверное, низко. С другой стороны, высоко нельзя было. Нам же карту наземных аномалий дали, вот и летели максимально близко к земле. Вверху-то всё по-другому. Там то ли аномалии другие, то ли вообще чёрт те что. А только большая часть того, что пыталось пролететь над Зоной, в эту самую Зону и рухнуло. И теперь среди ржавых остовов машин, а то и вообще в чистом поле, можно наткнутся на куски обшивки вертолёта или самолёта. Попыток не оставляли долго. Всё пытались в Зону поверху попасть. Почти никому не удалось. Можно только вот так, как мы. Есть карта аномалий, которые мы старательно облетаем. Метр влево, метр вправо или немного вверх, и будет десяток «грузов двести». Вернее, одиннадцать, пилота не посчитал.

Накаркал. Десять трупов, как с куста. Чем нас сбили, я не знаю. Почему и как выжил, тоже. Вертолёт рухнул крайне неудачно, прямо в «трамплин». Это потом, анализируя, что произошло, предположил, что меня выбросило в момент взрыва, и я угодил в край аномалии, которая зашвырнула меня метров на пятнадцать, а там я повис почти на верхушке дерева. Сознание потерял сразу. Но те, кто сбил наш вертолёт, меня не нашли. Или не искали. Нет, всё же, я думаю, не нашли.

Дикая боль. Голова раскалывается, да ещё и кружится. Ощущение, что в неё забивают гвозди. Особенно в левую сторону. От пульсирующей боли сильно ломит глаз. В ушах шумит. И не понимаю где я. Мысли путаются.

Так… Я у комроты… Я получаю оружие… Мы летим… Вспышка!..

И провал в памяти. Попробовал пошевелиться и тут же едва не рухнул вниз. Ой! Да я на дереве! Осторожно, поворачиваясь по сантиметру, покрепче уцепился за толстую ветку. Который час? Надо спуститься на землю и понять, что же произошло. Покосился на ПДА, закреплённый на левой руке. Выключен. Надеюсь, не сломался. Без него в Зоне хана. Осторожненько прижимаю кнопку «пуск» к какой-то обломанной веточке. Экран засветился. Но признаков жизни в округе нет — детектор жизненных форм, если и работает, то не срабатывает. Так. Это не есть хорошо. Цепляясь за ствол, кое-как сполз вниз. Сел, прислонившись к дереву. Аптечка. Укол обезболивающего. Регенератор. Антидот, на всякий пожарный. Глоток воды из фляги.

Н-да. Во что превратилась куртка? Вся изодрана, края дыр обуглились.

Да о чём я думаю??? Сколько же я был без сознания? Часы на ПДА не работают, вырубились. А по солнцу не сориентироваться. Нет его. И вообще оно в Зоне не частый гость.

Вдруг ПДА завибрировал. Я посмотрел на дисплей. Пришло общее сообщение. «Погиб сталкер Семецкий. Место: Рыжий лес. Причина: Химера.»

Из-за кустов справа хриплое рычание. Чёрт! Где автомат?! Я выдернул «Узи», благо, он удобно висел под рукой. Дотянулся до второго. Одновременно попытался подняться, опираясь спиной о дерево. Больно-то как! Не подействовали ещё препаратики. В гущине кустов мелькает что-то… человек? Нет! Снорк! Тварь прыгает из стороны в сторону, опираясь на все четыре конечности. Хобот противогаза болтается туда-сюда. Главное попасть в голову, ну, или, на худой конец в шею. Стрелять снорку из «Узи» в туловище или по ногам-рукам, это разговор в пользу бедных. Только в голову. Перед глазами всё плывёт. Контузило меня что ли? А укол всё никак не действует. Вожу стволами вслед за дикими, не поддающимися никакой логике, зигзагообразными прыжками мутанта. Стрелять надо до начала движения. Поскольку угадать, куда он приземлится, нет никакой возможности.

Я начал опустошать магазины своих пистолетов-пулемётов, снорк увеличил скорость движения и непредсказуемость прыжков. Ага! Вижу, что несколько пуль прошивают плечо твари и уходят в шею. Мутант словно натыкается на невидимую стену. Он поднимается во весь рост. Это у снорков такой фирменный финт перед финальным прыжком. Если не успел свалить гада раньше, выжить потом сложновато. Рожок «Узи» в правой руке пуст! С левой всаживаю в него остатки магазина и попадаю прямо в стёкла противогаза…. Шумно выдохнув, опаснейший мутант Зоны заваливается на спину, так и не успев прыгнуть.

Выдыхаю. Да я, оказывается, во время короткой схватки и не дышал. Меня ещё пошатывает, но в тело начинают возвращаться силы. Похоже, лекарства начали действовать, пора им.

А вот и мой «АК». Валяется рядом с деревом. Видимо, ремень слетел, когда я кувыркался на верхушке. Перезаряжаю «Узи», вешаю на шею автомат. На всякий случай осмотрел, но можно не сомневаться, с ним всё в порядке. Не зря называют самым надёжным. В памяти всплывает: «изобрёл автомат потому, что меня всю жизнь окружали добрые и хорошие люди». Уж не знаю, неведомый мне дядя Калашников, кто тебя окружал, но машинка у тебя получилась добрая и хорошая. И надёжная. Попробуйте-ка американскую «М-16» уронить просто в пыль. Я после этого с ней не рискну в Зону, если полчаса-час на чистку не потрачу. А «Калаша» роняй хоть в грязь, хоть в болото, хоть в дерьмо, он как стрелял, так и будет стрелять. Только рожки менять не забывай.

Ладно. Это всё лирика. Надо разобраться, что произошло, и посмотреть, где же ребята. Я постучал по ПДА. Не-а. На детекторе жизненных форм ни одной зелёной точки. Живых нет. Продравшись сквозь кусты, и чуть не зацепившись за свисающие с бывшего высоковольтного столба «ржавые волосы», я вышел на поляну.

Плюс

У нас тут как? Год продержался — ветеран. Больше — почти легенда. Я в Зоне совсем не легенда, хотя почти пять лет уже здесь, просто сам по себе. Никто ничего обо мне не знает. А обо мне и знать нечего. Я вам не Стрелок. Хожу, своими делами занимаюсь. Впрочем, здесь никто ни о ком ничего не знает. И не интересуется. Моветон, ёлки-иголки. Но один раз я как-то на всю Зону прославился. С тех пор меня Скуперфильд и любит. Не знаю, сколько он на мне денег заработал, но думаю, что очень много. Да и я на нём.

Нашёл я артефакт. Да не простой, а совершенно новый, уникальный, нигде не описанный. Назвал его «Стеклянный шар». Почему, спросите? Да потому, что он и выглядел, как стеклянный шар. Ну, типа, детская игрушка — шар из стекла. А ещё раньше были такие же, похожие, но из резины, хотя выглядели, как будто из стекла.

А нашёл я его недалеко от свалки. Я тогда ещё не знал, что в эту сторону лучше не ходить, сильно фонит. Куда ноги доходили, там и искал. Каждую новую цацку с информационной базой сравнивал. А тут смотрю, какая-то хрень. Красивая, ёлки-иголки. Надо полагать, артефакт. Я сразу полез проверять — нет в базе никаких описаний. К этому времени, я уже знал, что в Зоне появляются новообразования, за которые дают очень большие деньги в силу того, что это вещь новая, неизученная.

В общем, подобрал я хабар. Пристроил аккуратненько в контейнер. Не знаю, кто эти контейнеры изобрёл, но в них артефакты спят себе спокойно, не излучают, никому не пакостят. Главное, в ячеечку находку грамотно упаковать, руками к ней не притрагиваясь. А то можно не только без рук остаться.

Я тогда со Скуперфильдом только начинал работать. Редчайший, надо сказать, скупердяй. Норовит скупить всё подешевле, а продать подороже. Хотя, обвинять его в этом нет смысла, потому что по этим правилам вся Зона живёт. А с ним, всё же, договориться можно.

В общем, приношу цацку, и, делая вид, что мне неинтересно, прошу оценить.

— Я, уж извини, не ботаник, как действует, не знаю. Но ни описаний этого артефакта, ни изображений нигде не видел.

— Да я вот тоже, — почесывая подбородок, задумчиво говорит мне редчайшее сволочное образование из всех что торговало и продолжает торговать в Зоне. — И, после паузы: — Сколько хочешь?

— Сколько дашь?

Торговались мы долго. Но самое смешное дальше. Я продал артефакт Скуперфильду не дорого, а очень дорого. После этого он перепродал его учёным дороже почти в два раза.

А вот теперь можно начинать смеяться. Это оказался не артефакт. Это оказалась обычная детская игрушка. Ну, вероятно, сохранилась ещё с тех времён. В смысле, с первого взрыва на ЧАЭС. Людей эвакуировали, но осталось много чего. Это «много чего» со временем растащили, конечно же, но и сейчас можно и на игрушку детскую наткнуться, и на томик Ленина. Хотя последнее реже встречается, пожгли всё, да и в сортир с чем-то ходить надо.

Так вот про шар. Мне потом говорили, что Максим — учёный, который и отвалил денег Скуперфильду — грозил заказать барыгу наёмникам. Очень уж ему досталось за разбазаривание фондов. Он, якобы, за новый, неизвестный науке артефакт, отвалил месячный бюджет, выделяемый на приобретение у сталкеров всяких цацок. Да впустую. Представляете, как обидно? А как потом коллеги смеялись?

А Скуперфильд меня после этого почти полюбил. Во всяком случае, цены для меня у него на покупку в разы больше, не продажу — в разы меньше. Чем я и пользуюсь с удовольствием.

Зачем я сюда припёрся? Не скажу, это моё дело. Но то и дело я вспоминал свою прошлую жизнь. Чего не хватало? Школа, журфак университета, армия. Работа. И какая. Да обзавидовались бы все. Со звёздами первой величины общаться приходилось. Поначалу интересно было так, что глаза горели. А потом моя профессия умерла. Верее, её долго и старательно убивали. Сначала упорно напоминая, что это вторая древнейшая. Платили деньги — и немалые деньги — за всякую ерунду, сделанную на потребу какому-нибудь уроду или фирме этого урода. Это был недобизнес. Контент дерьмо, но деньги за него получены.

Потом политика смешала всё с тем, что в отличие от денег пахнет. И появился подвид моей профессии. Журналистика превратилась в пропаганду. А сама профессия тихо почила в бозе. И началось соревнование, кто может глубже, а кто лучше. Пока от огонька в глазах не пришли именно ко второй древнейшей. Собственно, я первую больше уважаю. В ней через себя переступать не надо и принципы свои хоронить тоже не требуется.

И я просто сбежал. Здесь всё по-честному. Дерьмо называют дерьмом, плюшку — плюшкой, а не наоборот.

Как Зона появилась? Ну ничего себе вопросик. Точно не знаю, но, насколько наслышан, после знаменитой чернобыльской аварии в восьмидесятых прошлого века, через двадцать лет бахнуло уже по-настоящему. Ботаники яйцеголовые чего-то пытались сделать с информационным полем планеты. Грубо говоря, с ноосферой. Сделали. Дебилы.

Здесь вообще, насколько я понял, понапихали лабораторий с научниками очкастыми, где они всякие разные эксперименты начали ставить. В итоге, локальный прорыв аномальной энергии привёл к тому, что появилась Зона отчуждения. Где-то в недрах энергоблока находится «Монолит». Если верить тому, что говорят. Вокруг аномалии, артефакты, мутанты и прочие удовольствия. Зона периодически увеличивается. Границы раздвигаются. Иногда всё стоит так, как есть. Вероятность того, что Зона, как язва, и дальше будет расползаться, велика, но равна тому, что она останется в своих границах. Пятьдесят на пятьдесят.

Да зачем я рассказываюоб очевидном?

Малыш

С Плюсом мы случайно познакомились. Столкнулись, когда оба были не в самой лучшей позе. Пересеклись на подходе к недостроенному заводу «Росток». Ну, где база «Долга». Как я туда попал, я ещё расскажу. А у него своя история. Тут главное, что шли в одну сторону и встретились. Кто ж тогда знал, что случайная встреча обернётся долгой дружбой с очень надёжным парнем.

Одинокого сталкера я заметил издалека. За пеленой дождя не было понятно, во что он одет, и как экипирован. Ссутулившаяся фигура брела в сторону блокпоста. Я не сильно-то скрывался, но ходок меня не замечал. Не доходя до сталкера, я остановился за огромным коряжистым деревом. До незнакомца оставалось не более двадцати-тридцати метров, когда я заметил, что интерес к нему проявляю не только я. Ещё и одна из самых поганых и опасных тварей зоны — кровосос. А я в аккурат между сталкером и кровососом, только почти сливаюсь с толстым стволом.

Так, патронов ноль. Нож против этого мутанта не вариант. А дальше мысли закончились, всё произошло на автомате. Вижу мутанта, набирающего скорость и мерцающего перед переходом в невидимое состояние. Он двигается к сталкеру. Я просто слегка выдвинулся из-за ствола дерева и ударил. Ударил так, как учили когда-то давно, на срочке, когда мы под руководством прапора Руцкевича ломали кирпичи. нож. — «Только в спарринге будьте осторожнее, а то, когда до автоматизма с вами это отработаем, можете потом нечаянно шею кому-нибудь сломать, как два пальца об асфальт».

Мне батя рассказывал, как наш дед, которого я не помню, на спор с мужиками в деревне с одного удара кулаком в лоб быка валил.

Кровосос не бык, но… Звук удара, секунда полёта и звук «шмяк». Однако. Щупальца у него так красиво в воздух взметнулись. Дед бы мной гордился, к бабке не ходи!

Я повернулся к сталкеру. Он был невысок, одет в обычную камуфляжную куртку, такие же штаны. На руках — перчатки с обрезанными пальцами. Чуть выше колен штаны оттопыривали ножны, на шее маска. В общем, стандартный наряд сталкера.

Капюшон куртки сполз с его головы. Явно колбасило парня не по-детски. Пришлось влить в него остатки спирта. Ещё полчаса после этого я пытался привести его в чувство и, хотя бы узнать, как его зовут. Когда зубы парня перестали стучать, он наконец сказал:

— П-п-п-плюс.

— Чего плюс? — то ли заика, то ли трясёт его до сих пор.

— З-з-з-овут меня Плюс. — Его всё ещё трясло. Выглядел он как обычный сталкер. Куртка с капюшоном, маска, висящая на шее. На плече — «Гроза», ну, автомат ОЦ-14, выполненный в варианте гранатометного комплекса. Серьёзная игрушка. Для армейцев, как визитка. Подствольничек у него примастырен.

— Это твой ствол? — Я протянул руку к автомату.

— Мой. — Он явно начал успокаиваться. — Хороший, если что. Лучше оружия тут не видел.

— Я в курсе. Хотя лучше бывает. А ты в сторону «Долга» сейчас?

— Ага. Ходка неудачная, ёлки-иголки. Патронов почти не осталось, надо у местного барыги затариться. — Пола его куртки распахнулась, и я заметил, что разгрузка у него надета поверх бронежилета очень неплохого. Насколько я помню, такие «Форт» называются. Подобную защиту инкассаторы обычно носят, её не видно почти под одеждой. Ну что ж, значит, сталкер преуспевающий, если такую снарягу и такой ствол себе может позволить.

Выглядел он обычно. Среднего роста, волосы тёмные, лет почти как мне, может, помладше ненамного. Что ещё сказать? Одевался интересно. Поверх бронежилета и разгрузки зачем-то ещё куртку надевал. Впрочем, здесь так многие ходят, это я уже потом увидел. Хотя зачем — так и не понял. Это же неудобно. Разгрузка — она же как раз для того, чтобы всё под рукой было. А если сверху куртка, то как, к примеру, магазин быстро достать?

В общем, отвлекаюсь я. Дошли мы уже почти до базы. Плюс передом топал. У меня-то гайки и прочие железяки почти кончились, а у него запас был, он тропку прокидывал. Я уже молчу о том, что опыта хождения по Зоне у него явно побольше, чем у меня. И вдруг… Ё-моё. Вижу «Мамины бусы». Я не силён в опознании многих образований Зоны, но «Мамины бусы» знал, как выглядят. Очень редкая и полезная штука. Я даже глаза протёр, не померещилось ли? Нет, не исчезает артефакт. Не знаю, кто назвал его мамиными, но на бусы реально похож. Этакая сборка небольших чёрных поблёскивающих шариков.

— Плюс! — Я произнёс это негромко, как-то полушёпотом, что ли. Словно боялся, что редчайший артефакт исчезнет.

— Чего? — Сталкер недовольно обернулся. — Пойдём быстрее, вон уже блокпост виден, видишь, где бетонные блоки и вагончик? А то случись что, мы с тобой с одними ножами сильно не навоюем. — Он проследил за направлением моего взгляда и заткнулся.

В общем, я предложил Плюсу «Мамины бусы» продать, а деньги поделить. Он и не спорил. Без хабара же возвращался. Патроны покупать надо, а сколько у него наличных припасено, я не знал.

Егоров

Саша проснулся и посмотрел на часы. Пять. Спи, не хочу. Он широко зевнул и повернулся на бок, устраиваясь поудобнее. За окном пропела сирена то ли полиции, то ли пожарной, то ли скорой. Весёлая у людей жизнь — ночь, не ночь, а работать надо. Впрочем, он сейчас тоже ночами работал, так уж получилось.

Мысли поплыли в направлении сна. Ему часто снилось, что его забирают, или, как говорили в военкомате, призывают на службу. Во сне он попадал в ту же часть, но с разными вариантами. То сослуживцы были те же, то новые, то его забирали повторно, то он попадал в часть случайно. В общем, сны про армию снились, было дело. А вот про боевые действия, в которых ему не раз доводилось принимать участие — как отрезало. В жизни было, во сне нет. Ну, оно и к лучшему. Этому можно было только порадоваться. Сон, который снился ему только что, он вспомнить не мог, но он явно был связан со службой. Во всяком случае, Саша помнил, что во сне он стрелял.

Александр лёг на спину и закинул под голову руки. «Ну его, этот сон. Как там Катюха», — подумал он. «Она сейчас гостит у бабушки и ей там, наверное, хорошо». Мама Саши жила в деревне, и дочка проводила там большую часть времени. После того, как их оставила Катина мама — Сашина жена — уменьшенная семья Егоровых пыталась научиться как-то жить без неё. Уже получалось. Саша с дочкой вместе делали уроки, готовили, стирали, а из уборки устраивали настоящее приключение. Квест, как говорила Катя. Вот только она всё чаще заводила разговор о том, что папе пора бы познакомиться с кем-нибудь. Взрослела дочка. Но Александр об этом не думал. Надо было работать, поднимать Катюху, зарабатывать на жизнь. Нелегко жилось военному пенсионеру.

Саша широко зевнул. Сегодня на смену, а не хочется ужасно. Но на работу только к пяти вечера. Чем бы полезным заняться до выхода? Убрался в квартире вчера. Всё перестирал. Приготовил еду. Именно так. Не завтрак, обед или ужин, а еду. Саша обычно как делал, когда Катя гостила у бабушки? Готовил огромную кастрюлю какого-нибудь супа — чаще всего предпочитал борщ. Он такой знатный получался, что его всегда хвалили все, кто пробовал. Это мама научила. Затем на очереди была сковорода или казан второго. Что-нибудь, типа плова или котлет с подливой. Вот еда на всю неделю и готова. Сегодня Александр употреблял первое, завтра второе. Надо было только гарнир по-быстрому смастерить. А чаще, чем один раз в день у него дома поесть и не получалось. Зато неделю можно было к плите не походить.

Малыш

Ого! То, что осталось от «МИ-2» даже в металлолом сдать трудно. На такие мелкие куски разорвало вертушку.

Я обошёл место катастрофы, на каждом шагу натыкаясь на куски железа, части человеческих тел и обрывки камуфляжа. Как-то пришлось мне побывать на месте падения пассажирского лайнера. Так вот. Не по себе было, честно скажу, хотя на службе ко всему привык, всякого навидался. В общем, ощущение сейчас испытывал один в один, только останки вертолёта более мелкие, более покорёженные и обрывки одежды помилитаристичнее что ли.

Погибли все. Я присел около поваленного дерева и обхватил голову руками. Короткая у бойцов командировка вышла. Достал фляжку со спиртом. Посмотрел на неё, подумал, и решил не разбавлять. Помянул, как мог. Закашлялся. Хлебнул обжигающей жидкости ещё и ещё. Но забыться не получится. Эх, жалко парней. Сколько мы пудов соли вместе съели? И такая глупая смерть. Впрочем, в Зоне она чаще всего глупая. Понять бы ещё кто и зачем.

Я облазил всю местность вокруг «трамплина», обнаружил ещё и «воронку». Походу вертолёту досталось от обеих аномалий. Сбили, скорее всего, из РПГ. А вот кто и зачем? Вертолёты в Зоне летают. Не часто, но вот так же, как мы, имея на руках свежую карту аномалий, бывает. И никому же не приходит в голову по ним отстреливаться. Да это, и себе дороже. Вон к примеру, «Аллигатор». Из 30-ти миллиметровой пушки может так садануть, мало не покажется. А пулемёт? Да чего там, обкатанная машина, с его вооружением можно что угодно с землёй сравнять, а тут… в общем, просто так по вертушкам не стреляют и всё. Военных не злят, не принято. Они ведь и отыграться могут. Возможности-то есть.

Ладно. Понятно, что ничего не понятно. Вертолёта нет, бойцы погибли. Связи с базой тоже нет, а выбираться надо. ПДА работает в локальном режиме. В смысле, что как средство связи бесполезен. Я открыл на ПДА карту. GPS есть. Так. Что мы имеем? Ближайшие населённые точки, это Военные склады, там обосновались «свободовцы», ну и база «Долга». Эти мне симпатичнее. Всё же группировка полувоенная. У командира «Долга» даже фамилия с нашим комроты созвучная — Воронин. В их сторону и буду пробираться. Не так уж и далеко, кстати. Они на заводе каком-то недостроенном обжились со смешным названием «Росток».

Вот только ходок из меня неважный. Я в Зоне бывал и не раз. Но всегда в составе группы и с опытными проводниками. Кое-что знал об аномалиях, артефактах и мутантах. Естественно, читал на эту тему много. Но знания мои тянули на знания сталкера-новичка, не больше. В одного пройти по Зоне такое расстояние мне трудновато будет. Однако выбора нет. Эх, где наша не пропадала. Иду на «Росток». Там, по моим сведениям, на территории есть бар, вот туда-то мне и надо. Зачем? А вот зачем.

Я давно хотел там побывать. Где-то в районе этого завода обитал человек, которого я знал, как Шутника. То есть, я его не знал и в глаза никогда не видел. Познакомились в сети. Аватарка — улыбающаяся смерть с косой. Стандартная, в общем-то картинка. Как выглядит в реале, я не знал. Не знал ни как он выглядит, ни сколько ему лет. Забегая вперёд, скажу, что как потом выяснилось, я не знал о нём гораздо больше. А знал я только то, что он сталкер, что часто бывает в окрестностях базы «Долга», и что с ним очень приятно общаться в виртуале. В сети основная часть народа, это безграмотные идиоты, хамы и ублюдки. Я вообще не могу в инете общаться с людьми, которые пишут с ошибками. Шутник был грамотен до неприличия. Во время разговора выдерживал абсолютно все знаки препинания. Ну и чувство юмора у него — будь здоров. То анекдот в тему брякнет, то так пошутит, что хоть стой, хоть падай. Сидишь, общаешься с ним и улыбаешься, как дурак. В общем, сильно я хотел с ним в реале познакомиться. Мы с ним как-то случайно выяснили, что он, как и я, пиво светлое уважает. Поэтому договорились, что если встретимся, то посидим. Причём, обязательно с пивком. В общем, была у меня дополнительная причина прогуляться до «долговской» базы.

Так. Во-первых, надо забыть, кто я. Военных в Зоне никто не любит. Ни группировки, ни сталкеры-одиночки. Эх, майор-то наш, блин какой дальновидный. Не зря приказал снарягу и оружие нестандартные выбирать. Где вы в Зоне видели российского военного с «Узи»? То-то же. Оно, конечно, по Зоне с «Узи» вообще мало кто рассекает, но такие есть. Есть-есть, я сам видел. Мало того, я у одного сталкера, который заходил к нам в деревню, заприметил маузер. Самый настоящий маузер. В фанерной кобуре. Может, кобура и новодел, но ствол-то точно настоящий. Подозреваю, если бы сталкер этот надумал маузер на большой земле толкнуть, знающие коллекционеры ему не меньше, чем за дорогой артефакт из Зоны заплатили бы. Не знаю, где он его откопал. Но тут, вообще можно встретить самое раритетное оружие. «АК», конечно, преобладает, однако попадались и «шмайсер» немецкий, и «ППШ» времён Второй Мировой. Или, если кому-то привычнее, то Великой Отечественной.

Ладно, неважно это всё. А важна связь с центром, значит, иду к «Долгу». Там, если прижмёт, и боезапасом разживусь. Постараюсь прикинутся обычным сталкером-одиночкой. То, во что я сейчас одет, как раз позволяет. Хотя одежонку менять надо. Куртка вся в дырах. У некоторых даже края обуглились. Мне бы ещё контейнер для артефактов. А как до «долговцев» доберусь, попробую с командиром связаться. Вот только как? Но задание-то никто не отменял. Если бы я контрольную точку знал, в одиночку бы попытался. Понимаю, что шансов мало, но ведь мало, это не значит, что их совсем нет. Меня, во всяком случае, так учили. Но точные координаты места мне командир обещал только по прибытии слить. А связи, как я уже говорил, нет. Замкнутый круг.

Я перекусил, чем рюкзак послал, приложился ещё раз к фляжке. Просто посидел минут пятнадцать, собирая мысли в кучу и давая отдых ногам. Поднялся. Еще раз проверил снаряжение, поудобнее пристроил оружие, автомат повесил на шею, стволом вниз. Прикинул количество гаек и ещё раз прошёлся по поляне, собирая всякую металлическую мелочь. Сгодится вешки провешивать. Попрыгал. Вроде всё нормально. Не считая, что прыжки болью отдаются в голове. Ещё раз сверился с картой, прикинул маршрут. Ну что, вперёд на встречу с Шутником. Ох, и интересно же на него вживую посмотреть! Если, конечно, сам живым доберусь. А в Зоне это ох как непросто. Особенно для такого, как я. С теорией-то дружу, а вот практики маловато будет.

Плюс

Какой-то Малыш тогда весь обгоревший был, Куртка в дырах, но о том, что с ним произошло, не рассказывал. Сказал только, что в переделку серьезную угодил. Ну, не хочет рассказывать, дело его. Расспрашивать не принято, ёлки-иголки.

Шатен с голубыми глазами, похожий на культуриста или актёра американского боевика, он смотрелся в Зоне как на съёмках фильма.

А оставшиеся патроны мои нам ещё очень даже пригодились. С пяток тушканов по дороге встретились. Вылетели с диким визгом. Спрашивается, они себя им подбадривают что ли, при нападении? И с какого переляку они вообще на нас кинулись? В общем, мелочи. Эти твари страшны, только когда в большие стаи сбиваются, ёлки-иголки. А пять таких мутантов это так, смех на палочке.

И вот вдруг, именно вдруг, потому что с чего бы, и откуда бы? Да и народу тут ходит, мама не горюй. Я увидел, вернее, мы увидели одновременно, и остановились. Я как сейчас помню, тогда ещё спросил Малыша, типа, ты видишь то же, что и я? А он отвечает, мол, ну, если ты артефакт видишь, то да, а если какую другую хрень, то надо разбираться. В общем, это действительно оказались «Мамины бусы» — не просто редкий, а именно редчайший артефакт. Если бы в одиночку его нашёл, продавать бы не стал. Однозначно. А тут… шли вместе, увидели вместе… как его делить? Да никак. Продать, и вся недолга. Деньги пополам. Это я ему предложил. Ну, он и согласился, а куда деваться? А деньги немаленькие, ох, немаленькие. Артефакт ценится у всех. Начиная от простых сталкеров и заканчивая научниками. Не знаю, что с ним ботаники делают, а вот для сталкера, который мотается в Зону, это нужнейшая вещь. Носи на поясе, и многие несчастья тебя обойдут. И пули как-то отводит, и устаёшь меньше, да и жрать реже хочется. Потому и торговцы за «Мамины бусы» цену реальную дают. На двоих уж точно хватит. Я не жадный, но зарабатывать-то люблю.

В общем, вот так мы и познакомились с Малышом. Я тогда ещё не знал, к чему это приведёт…

Малыш

Дорога выдалась нелёгкая. Хотя, в Зоне лёгких дорог не бывает. Больше половины мешочка гаек использовал. Аномалий на пути оказалось прилично. А я ж уже говорил, что без проводника по Зоне не ходил ни разу. Страшно, это не то слово. Повезло ещё, что мутантов серьёзных не встретил. Как я понял, «Долг» за этим следил, повыбили всё, что можно.

Дважды попадались артефакты. «Медузу» около «трамплина» видел, и «Грави» рядом с «воронкой». Брать не стал по двум причинам. Во-первых, без контейнера их с собой носить, никакого антидота не хватит, а во-вторых, цена у них так себе, ниже среднего. В общем, здоровье дороже.

Потом нарвался на стаю бродячих собак. Повезло, что рядом оказалось толстое дерево. Я взобрался на нижний, толстый и очень удобный сук. Тупые твари кружили вокруг, позволяя их расстреливать. Последняя ускакала, поджимая раненую лапу. Всё бы ничего, отбился, да только «Макаров» мой опустел. Кончились патрончики. Они не бронебойные, собачки эти, но мечутся непредсказуемо, попробуй попади. Я на качество стрельбы никогда не жаловался, из сотни до девяносто восьми выбивал, да и по подвижным мишеням нормально бил. А эти вроде и не быстро бегают, но траекторию движения умудряются менять непосредственно в момент выстрела. Глаз-то у них нету, а чуйка развита. Или как они там ориентируются.

Потом, ломая кусты, на поляну выскочил кабан. Некрупный, но настырный. Не иначе, как на выстрелы и примчался. Хорошо, что я спуститься не успел. С налитыми кровью глазами, щетина дыбом, мутировавшая животина принялась нарезать круги вокруг моего дерева, периодически пытаясь на него запрыгнуть. И снова бесцельная трата боезапаса. Но выбора нет. Не оставаться же жить в воздухе. А кабан уходить явно не собирался. Едва его успокоил. С такими тварями самое эффективное оружие — 12 калибр. Причём, на таком расстоянии, практически в упор, неважно что. Хоть старый обрез, хоть МЦ 21—12. Не промажешь. Однако разрушительная сила ого-го. «АК» же пробивал зверя насквозь, но урона особого не приносил. А в голову постоянно попадал по касательной. Хотя, с таким количеством дырок, даже маленьких, и быстро регенерирующий мутант долго не протянет. Свалился наконец-то и кабан. Страшно всхрюкивая, он ещё долго дёргал задней ногой с обломанным куском копыта.

Я ещё немного посидел на дереве. Вдруг ещё кого принесёт. К счастью, не дождался.

Потом пошла полоса везения. Наткнулся на сильно объеденный труп сталкера, а скорее всего, бандита, судя по остаткам одёжки. Очень уж они специфично одеваются. Кроссовки, треники. Вместо бронежилета предпочитают кожаные куртки, с вшитыми металлическими пластинами. Идиотская, на мой взгляд, защита. Куртка такая из-за пластин становится неподъёмной. А от пуль спасает плохо. Попадание между ними и всё. Не жди меня, мамо, файного сыну. Но мне по барабану, сколько ему килограммов нравится на себе по Зоне таскать, не считая оружия и всего прочего. Разгрузки у него не было, зато в рюкзаке, который валялся рядом с трупом, обнаружились два полных магазина к «ПММ», а это, между прочим, двадцать четыре выстрела. И контейнер для артефактов у него при себе был. А в нём «Ночная звезда», «Золотая рыбка» и «Кровь Камня». Видно, неплохо кого-то грабанул. Вряд ли сам хабар поднял. Н-да. Это я, выходит, в мародеры подался? Но это Зона. Тут по-другому никак. А навар неплохой. Доберусь до «Долга», продам, можно будет и патронами затариться, и способ связаться с комроты поискать.

Из головы не шли погибшие парни. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Я-то жив, а они… Командир называется. По сути, я не виноват. Если бы не уберёг, приказ неправильный отдал, не прикрыл, а тут… Но на душе было гадостно. Мишка, радист наш, через неделю домой собирался. Всё рассказывал, что у них весь сад сейчас в цвету. Петро, штатный пулемётчик, надеялся премию за эту командировку получить. Говорил, сестра замуж выходит, подарок хотел сделать. Их лица, одно за другим вставали перед глазами немым укором.

Так. А это что такое? Впереди показались бревенчатые полуразрушенные строения. Я сверился с ПДА. На карте ничего подобного нет. Постучал по дисплею, вдруг врёт. Часы же работать перестали. Да вроде нет, всё верно. Вижу карту, вижу своё положение на карте, а домиков этих нет. Может, поселение настолько незначительное, что его просто не нанесли? Да нет, не может быть. Тут, в Зоне, каждый ориентир важен, потому и составляют карту максимально подробно.

Интересно. Что же это за домишки? Я крадучись, местами присядью, а кое-где и ползком добрался до ближайшего строения. На первый взгляд, это был обыкновенный сруб, какие ставят в деревнях. Из щелей между брёвен клочками торчала… нет, не помню, как эта штука грязно-рыже-серая называются, знаю только, что ею щели затыкают. Я подобрался к окошку, рамы которого были раскрыты настежь. В одной из них даже сохранился кусочек стекла.

Вам когда-нибудь бывало страшно не от вида чего-то ужасного, не от безвыходности положения, не от…. Да не важно от чего, а просто от неожиданности?

Между лопаток упёрлось что-то твёрдое, и чей-то голос хрипло, почти шёпотом произнёс:

— Ласты в небо. И ме-е-едленно поворачивайся.

У меня каждый волосок на теле дыбом встал, и даже если бы я от страха захотел по-большому, клянусь, не смог бы. Если что, слушать-то я умею, но тут вообще ничего не услышал.

Распрямляясь, я поднял руки вверх и, стараясь не делать резких движений, повернулся. Передо мной стоял абсолютно лысый мужик в обычной камуфляжной куртке и с обрезом двустволки в руках. Он был удивительно лопоух, защитная маска висела на шее, и, как я заметил, мочка левого уха была раздвоена. Походило на старый шрам. Мужик был одет в штаны грязно-серого цвета, на ногах сапоги почти до колен.

— Ты кто? — мужик двинул в мою сторону стволами и отступил на пару шагов.

В принципе, обезоружить его и скрутить было делом минуты. Но я не знал, один ли он здесь, да и вообще, надо было бы выведать побольше.

— Человек. В Зоне это немало. — Я ухмыльнулся. — А ты?

— Сюда как попал? — мужик не обратил внимания на мой вопрос.

Я пытался уловить какое-нибудь движение, почувствовать присутствие ещё кого-то. Безуспешно. Но меня отпустило. Ситуация под контролем. А так-то сначала реально сильно меня мужик напугал. У нас как-то был случай, подшутили над спящим сержантом. Просто крикнули в ухо. А он взял и поседел. Мгновенно.

— Сюда, куда? В деревню эту твою? — я двинул рукой в сторону домов, мужик на мой жест ещё выше приподнял стволы.

— В деревню, в деревню. Сюда не заходит никто, а ты вот свалился, как снег на голову. — Мужик, не опуская обреза, почесал ухо плечом.

— Почему не заходят? — я попытался взглянуть на бревенчатые постройки.

— А потому что молва нехорошая про это место идёт. Говорят, тута кровососов видимо-невидимо. — Мужик ухмыльнулся и снова почесал ухо плечом.

— Ну, пока-то, в основном, невидимо. А ты кто? — Я держал руки полусогнутыми и прикидывал расстояние до визави.

— Я Колобок. Так кличут. Живу я здеся. А кровососы, действительно, пошаливают. Да только я уже научился с ними обращаться. — Колобок снова ухмыльнулся. — Ты, мужик, лучше расскажи, сам-то кто, и чего тута делаешь?

— Сталкер я. Обычный сталкер. Только в Зону попал. Руки-то можно опустить? — Я переступил с ноги на ногу.

— Ну, опусти. Только не балуй. Пошли ко мне, чаем угощу. Вижу, что не бандос какой. — Колобок опустил обрез. — Чай будешь? Ну, или кофеём могу угостить. Только немного его осталось. И сахара нет, не обессудь. — Он двинулся в обход дома. — Тута осторожнее надо быть. Вона видишь, листочки кружатся, а вона марево над землёй? Ко мне вход — аккурат между двух аномалий. Ну, и растяжечку ставлю, на всякий пожарный, когда домой возвращаюсь. — Колобок вёл меня к гаражу. — Здеся кессон под гаражом. И дверь удобная, запирается. Вот я себе жилище и оборудовал. Земли ещё сверху насыпал, никакой Выброс не страшен.

Убежище у лысого сталкера, и в правду, вышло на славу. И под землёй, и стены заэкранированы, и, как выяснилось, о нём никто не знал. Только небольшое жильё вышло, но ему одному хватило. Я, шагая след-в-след, спустился за Колобком вниз. Отличное, скажу, место. Здесь мы и расположились.

Доска, положенная на две стопки кирпичей, заменяла лавку. Весело потрескивал огонёк спиртовки, на стенах подземного жилища отплясывали тени. Мы сидели с Колобком бок о бок и трапезничали. Не соврал он. Действительно угостил кофе. Мне в аккурат на кружку хватило. Хозяин подземного жилища пил чай. Пил как-то по-стариковски, по-деревенски, что ли. Наливал немного из кружки в треснувшее блюдце и шумно втягивал кипяток вместе с воздухом. Я внёс свой вклад в виде плитки шоколада с изюмом и орехами. Мы поломали её на маленькие кусочки, и с удовольствием грызли вприкуску. Колобок с чаем, я с кофе. В Зоне это был Десерт с большой буквы. Приятная добавка к еде. Перекус-то без изысков. Я угостил его армейской тушёнкой и галетами, он меня консервированной гречкой и высохшим почти до состояния сухаря куском сырокопчёной колбасы. Ну, и без естественного антидота не обошлось. С моей стороны — початая фляжка со спиртом. С его — бутыль с мутной жидкостью, как выяснилось позже, с тем, на что это и было похоже — самогоном.

Обстановка этакая сюрреалистическая. Через полчасика Колобка, видимо торкнуло, и его монолог был нескончаемым.

— Я его сам делаю, ты попробуй, — тоном дегустатора разглагольствовал сталкер, разливая жидкость. — Нашёл тута в развалинах скороварку, ну, кастрюли такие раньше были, так её почти и переделывать не пришлось. Готовый аппарат. Змеевик только приспособил. Я не поленился, у меня змеевик деревянный. Он всю гадость впитывает, потому и напиток получается, хоть и мутный, но без запаха. — Колобок нюхнул из своей кружки. — Да ты понюхай. Чистоган! Никаких сивушных масел, или чего там обычно в самогоне воняет? — Он помолчал. — Батю, покойничка вспомнил. Он самогон из медовухи делал. Ты медовуху когда-нибудь пробовал? — Поддатый сталкер спрашивал, но не нуждался в ответах. — Медовуха сама по себе убойный напиток. На вкус квас квасом, только послаще. А вот выпей стакан, и ноги отнимаются. Главное, голова чистая, трезвая, а ноги не идут. А теперь представь, — Он поднял указательный палец. — Вот это ещё и перегнать. Ха! Да минимум градусов семьдесят — восемьдесят получается. Вот у меня знакомые, кто не может спирт неразбавленным пить, так они и самогонку батину не могли. Убойный напиток.

Время пробежало незаметно. Я, конечно, не вчера родился, но впитывал любую информацию, которой со мной делился Колобок. А он, как выяснилось, отсюда родом. То есть, живёт в Зоне с момента её появления. Таких здесь считают легендами. Правда, врать не буду, не слышал я легенд про сталкера Колобка. Про Стрелка, Доктора, Семецкого и многих других — да. А про него — нет. Но он, как выяснилось, и не совсем сталкер. Просто живёт здесь и выживает, как умеет. Деревенька же оказалась странной. После каждого выброса она перемещалась. Ненамного, километров на пять то туда, то сюда. Но на карте её не было. Какой смысл движущиеся объекты наносить? Вот такая вот необычная пространственная аномалия. «Кому надо, тот найдёт», — заявил Колобок, объясняя про свой населённый пункт.

До того, как лысый собеседник отправился на боковую, я узнал много интересного. Артефакты он не собирал. Жил за счёт кровососов. Этих порождений Зоны в деревеньке действительно было немало. Но появлялись они с предсказуемой периодичностью. За два-три дня до Выброса. Так он что придумал. Вырезал в стене гаража бойницу. Дверь на засов. И сидит, как охотник на номере. Кровососы же не всегда в режиме «стелс». Они очень даже видимые, пока нападать не собираются. Было дело, я как-то трёх штук с СВД положил. Мы тогда на задании в районе Тёмной долины были. Так мутанты просто не успели понять, что происходит. А поскольку меня не видели, то и в режим невидимости не переходили. Вот я их и перестрелял. Как в тире.

Так вот, оказалось Колобок в патроны вместо картечи гвоздики рубит, убойный от них эффект получается. Сидит в гараже и выцеливает. Говорит, с одного выстрела трудно мутанта свалить, а вот если дуплетом в голову, очень даже эффективно. Тут, главное, щупальца не повредить. А щупальца сбывает через знакомого сталкера на Янтарь, где учёные стоят базой.

— Я тебе завтра подробно обскажу. За них знаешь, какие деньги дают? Никакие артефакты не нужны. — Лысый охотник на кровососов, пошатываясь, направился к лежанке в углу. — Ты вона там можешь кости кинуть, — он мотнул головой в сторону грязного матраса. — Это у меня гостевая комната, хе-хе. — Колобок рухнул на лежанку со звуком падающего мешка с картошкой. — Всё завтра. Если захочешь продать щупальца кровососа, я тебя с Шутником познакомлю. — Из угла донеся богатырский храп.

— С Шутником?!! — Я уже был на ногах. — Колобок! — Я тряс сталкера за плечо. — Колобок! Проснись! — Безуспешно. Лысый охотник на кровососов спал без задних ног. А ещё говорят, что сталкеры в Зоне спят вполглаза и всегда начеку. Уверен был Колобок в надёжности своего убежища, вот и спал спокойно.

Попозже и я увалился на боковую. Но голова отказывалась отключиться. Поэтому провалялся без сна почти до утра.

А утром, наспех попрощавшись с радушным хозяином и клятвенно пообещав заглянуть в гости, как только получится, я отправился к своей цели.

Тем более, что до неё уже было недалеко. Но устал я так, будто всю ночь разгружал вагоны. Под утро пошёл дождь, и прекращаться, явно не собирался. Свинцовое небо давило. Тучи. И никакого просвета. Раскатов грома не было слышно, но зарницы сверкали не переставая. Грязь, слякоть. Вода и сверху, и, такое ощущение, снизу.

Если бы в Зоне была профессия синоптик, я бы точно на такую работу устроился. Предсказать дождь здесь — плёвое дело. Сказать, что в Зоне идёт дождь, значит, ничего не сказать. Единственный плюс такой погоды, аномалии лучше видны. Хотя, есть тут Синоптик. Говорят, легенда Зоны. Только он не дождь, он выбросы предсказывает. И оповещает всех через местную сеть. Видел его кто-нибудь или нет — неизвестно. Легенда, как Семецкий. Но с выбросами никогда не ошибается.

Берцы или, как говорил наш прапор Панасюк, ботинки с высокими берцами, размокли, облипли грязью и стали совсем неподъёмными. Собственно, больше всего было жалко броник и берцы. После прогулки по такой погоде, обувь можно было похоронить с почестями. Был ещё вариант — промыть, просушить и подождать, что получится. Да только, сдаётся мне, этот вариант, совсем не вариант. В том смысле, что ботинки просто встали бы колом, и их не то что носить никто бы не рискнул, их бы и ремонтировать ни один сапожник не взялся.

А бронежилет после взрыва вертолёта и утренней схватки с кровососом пришёл в полную негодность. Эта гадина возникла практически из ниоткуда. Передо мной мелькнула страшная морда со щупальцами вокруг пасти и исчезла. Я начал стрелять. Помог дождь. Полной невидимости кровососу, к моему счастью, достичь не удалось. Капли воды, пусть и неявно, обозначали, где он находится. Вот только передвигался гад намного быстрее, чем я успевал реагировать. Рожок опустел и практически одновременно я получил в корпус удар такой силы, что на несколько секунд забыл, как дышать. Но движения отработаны до автоматизма. Переворачиваю спаренный магазин, затвор, и снова стреляю. Добивал уже из «Узи».

Итого. В плюсе: тварь я завалил. Обзавёлся дорогостоящими щупальцами мутанта. В минусе: патроны закончились и к «Калашу», и к пистолету-пулемёту. Из оружия остались только «ПМ» и нож, а до базы «Долга» ещё надо добраться. Задачка. А, ну и бронежилет пришлось выбросить. Разорвала гадина все липучки в хлам. Пластины через прорехи почти выпадывали. Восстановлению не подлежит. Не тащить же листы. Как выяснилось, зря. Починить бы мне его починили, я думаю, а вот заменить бронежилет оказалось сложновато.

Потом опять попались собаки, на которых ушли бандитские обоймы к Макарову.

И берцы! Жалко берцы. Размер сорок четыре, не хухуры-мухры. Где я такие в Зоне достану? В общем, вариант остаться не только без защиты, но ещё и босиком. Весело. Теперь понятно, почему сталкеры всё заработанное тратят на оружие, да снаряжение, если после каждого выхода в таком виде возвращаются.

И не укладывающаяся в голове мысль. Баба. Девка. Шутник — сталкер женского пола.

Зимина

С утра у Кати было отличное настроение. Она выпросила неделю за свой счёт в риэлтерском агентстве, в котором работала, и впереди было целых девять дней свободы. Это если вместе с выходными считать. Но, тем не менее, она ощущала какое-то чувство тревоги. С чем это связано, было совсем непонятно.

Катя достала новенький джинсовый сарафан, который ещё ни разу не надевала, примерила, как он будет смотреться с новенькими же кедами. Отлично. Она подняла руки и встряхнула свои рыжие, до плеч, волосы. Определённо, она себе сегодня нравилась. Лёгкий макияж — краситься Катя не любила — и она готова. Сегодня в планах было погулять по городу, устроить себе лёгкий шопинг, ну и как-нибудь себя порадовать ещё. Как? Пока непонятно, не решила.

Катя бегом спустилась по лестнице — лифт она не признавала — поздоровалась внизу с соседкой — противной бабкой из сорок восьмой квартиры, которая всегда за всеми подглядывала и подслушивала — и вышла на улицу. Ох, как же хорошо! Катя крутанулась на одной ноге так, что сарафан встал колоколом, и направилась прочь со двора.

Она умудрилась перебежать через Лесную улицу в неположенном месте, прошла мимо бизнес-центра «Белая площадь» и, стараясь думать о чём-нибудь хорошем, чтобы не испортить настроение, зачем-то пошла в сторону Первой Тверской-Ямской.

От здания справа пахло чем-то обалденно вкусным. Ого! Неудивительно. Катя даже специально обошла вокруг. Ничего себе! Сколько раз проходила мимо, но никогда не обращала внимания. Судя по вывескам, в доме было аж шесть кафе и прочих едален. «Коканд», «Мимино», «Belochka», «Bite mexgrill», «Narta» и «Verdi Café». Зачем столько? Где взять клиентов?

Девушка остановилась у зеркальной витрины, полюбовалась на себя и осталась довольна.

Но чувство тревоги нарастало. Одновременно Катя сообразила, что в сторону Тверской-Ямской ей вовсе не надо, а надо ей как раз снова обогнуть это кафешное здание и идти в сторону входа на станцию метро Белорусская.

Стоп! Внезапно закружилась голова. Катя подошла к дому и прислонилась к стене. Глаза закрылись.

Сон! Вот что её тревожило. Просто с утра она о нём не помнила, у неё такое бывало. Вспоминала о том, что снилось, где-нибудь к середине дня, а то и вовсе тогда, когда пора было снова ложиться спать.

Это был ужасный сон. Да что же такое? Катя ничего не могла понять. Сейчас, когда эпизоды странного сна проносились перед глазами, у неё появилось ощущение того, что всё, что с ней там происходило, было реальностью. Она сталкер. Все зовут её Шутник. Да она и сама ощущает себя Шутником, лишь изредка вспоминая своё настоящее имя — Екатерина. Так, стоп. Она Екатерина Зимина, риелтор. Но она же и сталкер Шутник! И она там этакая супер вумэн. Девушка вспомнила, как наносила ногой хисацу — смертельный удар. Бр-р-р, такое только в кошмаре может присниться. Хруст! А это и был кошмар. Нет, это был реальный кошмар. В кошмарах руки-ноги теряют силу, оружие не стреляет. А здесь всё было более чем. И автомат стрелял, как надо. Необычный автомат, надо сказать. Катя прикрыла глаза. «Вал», вот как он назывался. Из этого «Вала» сталкер Шутник, которого на самом деле зовут Катя, стреляла в мутантов, в бандитов и вообще, без автоматического оружия там жизни нет.

Катя глубоко вздохнула и поморгала глазами. Помотала головой. Нет, воспоминания о сне не исчезли.

Там, это где? В Зоне отчуждения. Катя была уверена, что никогда раньше не слышала о таком месте, а всё, что знала, было связано с аварией на Чернобыльской АЭС. Авария эта произошла давно, кажется в восьмидесятых годах. Или даже в семидесятых. Слово «сталкер» было знакомо по одноимённому фильму Тарковского. Ещё, кажется, в детстве читала что-то такое.

Нет, этот сон, это что-то более, чем странное. Она посмотрела по сторонам. Солнце, небо, деревья, птички. Там же почти всегда были тучи, дождь, а из птиц одни вороны. Она как-то подстрелила одну. Оказалось, ворона, как ворона, совсем не мутировала, не то что остальные твари Зоны. Да что же это такое?! Она никогда не стреляла в ворону! Нет, стреляла!

Катя поняла, что думает, как Шутник. О, она и водку там, в этом сне пила постоянно — радиацию выводила. Она пришла в себя от того, что кто-то аккуратно потряхивал её за плечи и настойчиво, видимо не в первый раз спрашивал:

— Девушка, вам плохо? Что с вами? — Перед ней стоял мужчина лет пятидесяти, с короткой стрижкой, одетый в синие джинсы и футболку с принтом Эйнштейна, показывающего язык. — Вам плохо? — Снова повторил он.

— Нет-нет, спасибо, всё нормально. Это так, это просто. — Катя провела ладонью по глазам, наконец-то отошла от стены дома и двинулась по тротуару. В траве что-то блеснуло. Привычным движением она потянулась рукой к поясу, к мешочку с гайками. И тут же отдёрнула руку. «Точно. Схожу с ума. Хочу домой, в свою квартиру. Хочу быть в домике!»

Малыш

Я чистил зубы и слушал.

— Ха, а ты не знал, что ли? — Колобок опять пил чай, как и вчера шумно прихлёбывая из блюдечка. Руки у него тряслись, и горячая жидкость периодически капала на грязный пол подземного жилища. — Девка, видная такая. Рыжая. Я сначала понять не мог, когда впервые встретились. Она в маске была, и голос хриплый. Парень и парень. Ну, а потом-то ближе познакомились. Она как-то сильно мне помогла.

А потом через неё с ботаниками с Янтаря контакт наладил. До того, как с ней познакомился, в два раза меньше за щупальца получал. Торговцы совсем обнаглели. Продают втридорога, покупают за бесценок. Скуперфильда вообще грохнуть надо, такой козёл. А она напрямую как-то. Не знаю, сколько она себе оставляет, но мне неплохо достаётся.

Как живёт? Не знаю, но она крутая. Ходит с автоматом таким, блатным, с «Валом», улучшенным, оптика навороченная на нём стоит. Глушак, все дела. Говорят, такие только у спецназа российского. Ну и подраться не дура. Я видел, как-то к ней трое бандосов пристали. Понятное дело, баб тут мало, а хотелку не всем радиация отбила. Так вот, эти трое как пристали, так и отстали. Одного насмерть, шею сломала, второму руку, а третий больше не того. Ну, в смысле, больше точно не сможет. Я сам-то помочь хотел, да не успел. Она быстрее справилась. Да не жалко их, то ж бандиты были, сразу видно. А ещё говорят, Шутник как-то на засаду «монолитовцев» нарвалась. Ну, это я не видел, врать не буду. Но, если правду говорят, а она живая, то это что? Это как? А где те «монолитовцы»? Есть подозрение, что нету их уже на этом свете. А фанатики бойцы будь здоров! Почему Шутник? Ну не Шутница же её звать. И как брякнет чего, хоть стой, хоть падай. Да ты же, паря, сам знаешь, в Зоне никого зря не называют, клички сами прилипают. Шутник тебе непривычно? Привыкнешь…

Шутник

Я всегда хожу по Зоне одна. Сначала всё пыталась себе доказать, что могу, что сумею, что не боюсь, что я, в конце концов, ни в чём не уступаю мужчинам. Потом поняла, лучше большинства из них в Зоне быть нетрудно. И главным стало не уподобится. Конечно, физически они сильнее, но я выносливее. Они сильнее, но я хитрее. Они сильнее, но ведь и я не лыком шита. Да и годы занятий каратэ пригодились. Стреляю я тоже лучше многих, увлечение стендовой стрельбой даёт о себе знать. По тарелочкам-то посложнее попадать, чем в слепую собаку.

Снорков я вообще валила на раз. Почему-то чувствовала, где мутант окажется в определённый момент времени. А дальше дело техники. Тут я может и хвалюсь, но стреляю и правда неплохо.

Это с детства ещё началось. Мне как-то отец лук смастерил. Ну, такой, игрушечный. Но я к нему стрелы сделала почти настоящие. Взяла у матери швейные иглы и примотала их к стрелам изолентой. А оперение из голубиных перьев смастерила. И нечаянно соседскому деду этой стрелой пониже спины. Так-то я в его петуха целилась, он, зараза, такой задиристый был, что я его стороной всегда обходила. Петух, а не дед, конечно. А тут обзавелась луком, стрелами, устроила на него засаду и раз… деду в пятую точку. Заодно сделала для себя открытие. Оказывается, старенький дед способен бежать с той же скоростью, что и я, а улепётывала я очень быстро. При этом он от меня не отставал и стегал по заду какой-то веткой.

С тех пор я старалась попадать туда, куда целюсь.

Но постоянно в Зоне приходится сталкиваться с отребьями человеческими. Здесь почти нет женщин, одни мужики. Так вот, меня либо склеить, либо силой в постель затащить пытался каждый встречный. Каждый. Привыкла. Научилась обращаться и с ними. Да и пошутить умею, с детства остра на язычок была. Вот и прозвали Шутником. Именно Шутником, а не Шутницей, тем самым признавая моё право на равенство. Но, тем не менее, маску я при людях снимаю редко. А одежда и снаряжение в Зоне все знают какие. Так что от мужика меня внешне не отличить.

С Малышом мы познакомились в сети, и, когда общались, он был достаточно словоохотливым. Но в виртуале люди чаще всего не такие, как в жизни, а такие, какими хотели бы быть. Вот только он никогда не говорил, чем занимается, хотя о Зоне много знал. Мне понравилось, что в реале он такой, какой есть. Такой же, как в чате. Только молчаливый. Всё же притормаживала его мысль, что он общался с девушкой, думая, что это мужчина.

Когда Плюс привёл Малыша в бар, мы с ним отлично посидели. С Малышом, а не с Плюсом. Когда общались в сети, то договорились, что если когда-нибудь встретимся, то обязательно отметим это дело большим количеством «Черниговского». В общем, так и вышло. Он только взял тайм-аут на час. Пёрышки, говорит, почищу. Н-да, грязь от них тогда кусками отваливалась. Когда Малыш через час пришёл в ангар, груженный ящиком пива, он, прямо скажем, разительно отличался от того парня, с которым я познакомилась в баре. Видно, неплохой хабар они с Плюсом принесли. Малыш был одет в новенький камуфляж. На плече болтался «Вал», как у меня. Однако. Ствол-то не хухры-мухры, им пользоваться уметь надо.

— Представляешь, нашлись у барыги берцы моего размера. А я не ожидал. — Он топнул ногой и широко улыбнулся, опуская ящик на землю около костра. Бутылки весело звякнули. — Только вот с защитой проблема. Мой бронежилет никуда не годится, а по фигуре не подобрать ничего. Пообещали не раньше, чем через десять дней из-за периметра доставить.

Малыш помолчал.

— У меня просьба к тебе.

— Говори.

— Я тут почти никого не знаю. Посоветуй, к кому обратиться, ну или сама помоги, если сможешь.

— Да в чём дело-то? — Не вытерпела я.

— Помоги с большой землёй связаться.

Малыш

— Майор! — Связь была хорошей, но я чуть не сорвался на крик.

— Егоров! — Вот Воронцов кричал. — Живой, чертяка! Как группа? Что с вертушкой? Вы из эфира сразу исчезли, помехи были. Вы где вообще?!

— Нет ребят, майор. Больше нет. Вертушку сбили. Ребята все двухсотые. Мне повезло, взрывом в аномалию кинуло, а она меня на дерево зашвырнула. Один я выжил из всей группы.

Молчание.

— Егоров?

— Что?

— Мы с тобой коньяк какой пили?

— Да откуда ж я? Там название не вышепчешь. Помню только, что звёзд семь и что его сталкер из зоны припёр. — Я мучительно наморщил лоб. — Какой-то «Рики-тики-тави».

— Ну, в общем, почти правильно. — Воронцов помолчал. — Ты уж извини, проверил, а то подумалось, может, это не ты, а то подозрительно как-то всё. — Он снова помолчал. — Извини ещё раз. А ты сейчас-то где? Почему на связь не выходил?

— Да не было у меня связи, майор. И, да, извините, я чего-то от волнения на «ты» перешёл.

— Да ладно, нормально. Я понимаю, служба, но у нас с тобой, вроде, отношения поближе, так что давай и дальше на «ты». Так сейчас-то ты где?

— На базе «Долга». Добрался кое-как, патроны закончились. Мутанты по дороге одолели. А здесь сталкер у меня знакомый есть, он мне связь и организовал. В общем, всё сложнее, чем мы прикидывали.

Оба помолчали. Я понимал, что майор сейчас решал сложную задачу. Вариантов было не так много, но они были. Поверить, что я, это я, поверить, что я в одиночку могу выполнить задание, хотя десять человек уже сгинуло, и дать команду на продолжение. Либо вернуть меня в расположение. Если я смогу добраться, конечно. Сформировать новую команду и начать сначала. Вот только времени это займёт кучу, без гарантии, что всё получится.

Капелька пота скатилась по носу и капнула на крышку стола, усевшись на которую, я удобно устроился. Комната, которую я выбрал для сеанса связи, отчего-то осталась почти нетронутой. Комод с посудой, диван, кресло, стол и несколько стульев, некоторые из которых вполне себе сохранились. Вот откуда это здесь, на недостроенном заводе? Который, к тому же, создавали после первой катастрофы. Нормальное жилое помещение. Может, это использовалось как общежитие? Здесь же даже посуда есть, что совершенно непонятно. Никто теперь этого не узнает.

— Мать твою! — Теперь вспотела даже спина, и совсем не от духоты, предвещавшей очередной дождь. В углу, слева от входа мерцал и переливался воздух. Аномалия! Вот почему в комнату никто не заходил. Датчики показывали, что за дверью небезопасно, а дураков рисковать среди сталкеров нету. Я же попёрся настолько погружённый в предстоящие переговоры с майором, что вокруг себя ничего не замечал, а ПДА убрал в беззвучный режим.

— Что там у тебя?! — Голос Воронцова звучал встревоженно.

— Да в общем-то страшного ничего. Не обращай внимания, майор. Тут просто аномалия рядом, но я её вовремя срисовал. Выберусь. Так что аномалии-аномалиями, а решать что-то надо. Координаты объекта будут? — Я как заворожённый смотрел на переливающийся сгусток. Ну зашёл же я сюда? Значит и выйти смогу. — Так что, майор?

— Кхм. В общем, ты мне вот что скажи. До расположения сможешь добраться? Сталкер твой как? Сможет патронами помочь? А то может и проводит? Мы тут с ним рассчитаемся, отблагодарим. Есть чем. Пропуск там ему справим или деньгами, как захочет. Кхм. — Воронцов снова прокашлялся. — Так что, давай-ка домой. Попробуем новую экспедицию организовать. По-другому.

Я продолжал смотреть на аномалию. Она начала двигаться или показалось? Есть же движущиеся аномалии, я читал. Чёрт, опыта не хватает!

— Майор, я сейчас ближе к центру Зоны, чем от кордона. Мне мыслиться, лучше тут остаться. Я команду подсоберу, да и выполню задание. А от расположения потом опять добираться, неизвестно как получится. Да и ребята мои, которые погибли, они хоть и опытные были, здесь, опять же, неизвестно, как получилось бы. Наши бойцы в Зоне просто дети. Со сталкером–новичком можно большего достичь, чем с кем-то из наших спецов. Этого не объяснить, просто поверь. Из сталкеров надо собирать отряд. Для них Зона — мать родная.

Аномалия вздрогнула и снова вернулась на место. Или показалось?

— Именно, что мать! — Рявкнул Воронцов. — Кого из местных ты на такое сможешь уговорить? Давай-ка не самовольничай, а думай об эвакуации. Я, в конце концов тебе приказы… — Майор замолчал.

Мне показалось, что во время разговора он стоял, а сейчас опустился в своё кресло. — Нет, приказывать я тебе не буду. Давай-ка, Егоров, так. Принимай решение по обстоятельствам. Ты мальчик взрослый, и тебе там, изнутри, виднее. Я твоё решение любое приму. В общем, пока отдохни денёк-другой, осмотрись. Потом свяжемся, скажешь, что решил. — Он вздохнул. — Только учти. Времени у тебя не так много, ты же помнишь?

Я осторожно слез со стола, не отрывая глаз от аномалии. Кстати, а что это? Как называется и как действует? Я таких не встречал и не читал о таких. Если выберусь, надо Шутнику показать или Плюсу.

— Понял. Отбой связи.

— Отбой.

Я пошарил руками по карманам, посмотрел под ноги, по сторонам — ничего металлического. Вздохнув, вытащил «Макарова», аккуратно отстегнул магазин и, не глядя, выщелкнул два патрона. Первый полетел тем же путём, по которому я зашёл в комнату, точно над оставшимися в пыли следами. Аномалия молчала. Стараясь не делать резких движений, приставными шагами я преодолел половину пути до двери. Пот стекал по спине, а главное, норовил попасть в глаза, отчего казалось, что аномалия снова сдвинулась. Полетел второй патрон. Ничего! Я ускорил своё перемещение приставными шагами. Заветная дверь, и вот я снаружи! Уф. В ноги ударила предательская слабость. Я достал датчик и включил звук. Коридор наполнился резкими частыми щелчками. Н-да. Сталкерам в этой комнате делать нечего.

Егоров

Одну остановку Александр решил пройти пешком. Тем более, она короткая — от дворца культуры «Малунцева», который все до сих пор, по привычке, называли «Нефтяник» до Советского райисполкома. Времени было навалом. Вышел часа за полтора — дома не сиделось. Можно было бы и до работы пешком прогуляться, но тогда появлялась вероятность опоздать. А смена сегодня была поганая. В ЦУПЕ — центре управления производством — сидел Сергеев, противный молодой парень, который всегда с удовольствием фиксировал любое опоздание. И не договориться с ним никак. Морда в прыщах, получил должность непонятно как, но пользуется ей на всю катушку. Как бабушка-вахтёр в студенческом общежитии, которая всю жизнь была никем и вдруг её назначили на должность, от которой многое зависит. И не пройти мимо неё. Вот и Сергеев такой же.

Из головы не шёл сон. Всё же спать надо ночами, а не перед сменой. И книжек поменьше читать. Этак увлечения фантастикой и вовсе с ума сведут. Если не свели. Читать он любил. Читал много. Всё, что попадало в руки. А в последнее время Александр «подсел» на серию «S.T.A.L.K.E.R». Увлекательное чтиво. А читал он не просто быстро, а очень быстро. Мог за день и три книги осилить. Если нравились и время свободное было. Но сегодня, после прочтения сразу двух книг подряд, ему приснился сон. Нет, не так. Ему приснился СОН. Именно вот этак, все буквы в этом слове заглавные. Потому что он был такой странный, что Саша и решил пройтись остановку пешком. Обмозговать, что же это было.

Сон был настолько реалистичным, что руки до сих пор прямо физически помнили, как держали оружие. У него там, во сне, была кличка «Малыш», а служил он в спецподразделении Международных Изоляционных Сил — МИС. Но Малышом его и во время службы звали, так что, тут-то странного немного. Но в этом сне его забросили в Зону отчуждения с секретным заданием. На каждом шагу в кошмаре были приключения. Враги и мутанты, аномалии и артефакты. Он стрелял, стрелял и стрелял. Всё, как в книгах. И всё, как раньше. Нет! Больше, чем раньше. Намного больше. Только был ли это просто кошмар? Уж слишком всё реалистично.

А вот и «Десятка». Книжный магазин, который всегда радовал Александра не только ассортиментом, но и ценами. А этот магазин был одним из самых любимых. Захирел, конечно, со временем, стал обычным провинциальным магазином, где основная часть книг, это школьные учебники и специальная литература, которая не нужна никому, даже тем, кому она предназначалась. Жаль. Саша погрузился в воспоминания. В этом магазине он впервые купил Толкиена. Здесь же приобретал «Чемодан» Довлатова. Дома полки ломились от книг, за что его ругала жена, но не покупать книги он не мог. Зато, когда жена ушла, книжки остались, ей они были ни к чему. Радовало, что дочка тоже не выпускает книг из рук. Но он читал запоем всё, от серьёзной литературы до низкопробного чтива. Сейчас всё чаще переходил на аудиокниги. Бумажные версии стали слишком дороги, да и не найдёшь ничего интересного, а аудио скачал бесплатно, вот и слушай себе на здоровье. Хоть в магазин пошёл, хоть мусор вынести, хоть в транспорте едешь. Одно дело в это время книгу читать и совсем другое наушники в уши вставить и не париться.

Мысли пошли дальше. Перед глазами у Александра встали и служба, и война, и все сложные командировки и даже тот момент, когда он понял, что с армией надо заканчивать. Не ту профессию выбрал. А ведь мечтал о Новосибирском радиотехническом. Всю школу паял детекторные приёмники и цветомузыки, спуская последние деньги на дефицитные радио детали. В то время тиристор достать, так это надо было очень постараться. А трансформаторы вообще руками мотал, по схемам в журнале «Радиолюбитель».

Но жизнь связал с войной. Которую не просто не любил, ненавидел. Однако, это была армия, где приказ, это приказ. Зато, когда пришёл срок выслуги, он, не задумываясь, расстался со службой. Давно хотел. Просто уйти решимости не хватало. Званий не выслужил, поскольку не умел и выслуживаться. Квартиры не заработал, так и мотался с семьёй по съёмным. Машины тоже не было. Вот с женой повезло. Она принимала все неурядицы, терпела командировки, поддерживала во всём, родила совершенно замечательную дочку, которая до недавнего времени росла почти без отца. Зато сейчас Александр старался отдавать ей каждую свободную минуту. А жена всё же ушла. Не выдержала, устала. Не хватило терпения.

В его сне, в Зоне отчуждения, он был таким же. Он был собой таким, как сейчас. Но не здесь. Он чётко помнил то ли себя, то ли этого Малыша, в тело которого попал. Нет, не попадал он в тело. Просто всё как-то перемешалось. Словно сон, не сон, а очередная «командировочка», как он говорил жене, отправляясь на сложное задание. И да, он помнил, или знал, что есть дочка, Катя. Катюша. Любимая. Она у бабушки сейчас. Причём, и в его сне, и в яви.

Сон-явь. И эти Плюс и Шутник, они были совершенно реальными, он помнил всё до мельчайших подробностей. Плюс — опытный сталкер, давно в Зоне, надёжный, простой, в разведку с ним — легко. Шутник, хоть и девушка, но покруче многих мужиков. Да ещё и не только красива, но и умна. Друзья. Обалдеть. Во сне есть друзья, которых в жизни как-то не завёл. С тем, что сейчас творилось в голове, впору с ума сойти, да подготовка не позволяла. Нервы — канаты. Надо просто всё обмозговать и понять, что же это было.

А пока пора на работу. Из-за финансовых проблем и отсутствия нормальной работы, Александр временно устроился автослесарем ТО-1 в ближайший автобусный парк. Зарплата не так уж и мала, а график удобный — два через два. Причём, заступать на смену нужно в пять вечера. Самое позднее в три ночи, а чаще в час, уже свободен. В бригаде их было четверо. Второй слесарь Ваня, контролёр ОТК Виталик, да водитель-гонщик, которого тоже звали Саня. Когда заезжали редкие автобусы после смены, надо было протянуть балонником крепёжные гайки, проверить уровень электролита в аккумуляторе, да промазать солидолом трущиеся части. Это самое поганое. Не каждая тавотница ждала смазки. Грязная работа, очень грязная. Но зато её было немного. Большую часть рабочего времени они играли в преферанс — Виталик научил. И Александр уже достиг определённых результатов в этой интересной карточной игре. Чем-то она напоминала ему шахматы. В ней считать надо уметь. А считать он умел и любил. К примеру, в обычного карточного «дурака» его мало кто мог обыграть.

Он повернул на Нефтезводскую и практически сразу боковым зрением, скорее почувствовал, чем увидел, как в боевом прыжке поднял свои верхние конечности снорк!

Руки привычно метнулись к оружию и почти почувствовали металл «Вала» …, но автомата не было. Как, впрочем, и снорка. Нелепо взмахнув руками, по стене дома сполз пьяный бомж.

Шутник

В общем, помогла я Малышу с кем-то там связаться. Хотя связь с закордоньем, она тут не только почти невозможна, она ещё и не приветствуется. Наверняка связываются с большой землёй те, кто хоть чем-нибудь здесь торгуют. Скупщики, барыги, владельцы баров и постоялых дворов. Но у них, это бизнес. И

как они это делают, никто не знает. А они не рассказывают. Для всех остальных правило простое: зашёл в Зону, забудь про всё, что за периметром.

А у меня здесь техник знакомый, Гошей кличут, так вот у него я и взяла мощный коммуникатор погонять. Здесь сетка внутренняя, местная, зашёл — всё, здесь и живёшь. Зона, она не просто Зона, она — периметр. Всё, что внутри, оно внутри, всё, что снаружи, догадайтесь, где. Одно с другим в контакт вступает редко, когда кому-то чего-то надо. А тут вот так. Как поняла, Малышу прям край надо было с большой землёй на связь выйти, а это здесь ох, как непросто. Собственно, если бы не Гоша, я бы даже не знала, кто может подобную связь организовать.

К слову, но не в тему, анекдот вспомнила. Расскажу. О связи. В общем, просыпается мужик с ужасного похмелья от телефонного звонка. «Алло, привет». «Привет.». «Ты дома»? «Дома». «Ты помнишь, как мы вчера ракетное топливо пили»? «Помню». «А в туалет ходил»? «Нет». «Не ходи, я тебе из Токио звоню».

Не знаю, возможно, это у меня телефон и связь какие-то ассоциации вызвала. У меня вечно по любому поводу в голове что-то смешное всплывает. То анекдот, то история какая.

В общем, как там разговор проистекал, мне тоже неизвестно, Малыш попросил его одного на сеанс связи оставить, но вернулся он очень быстро и очень смурной. Уселся к костру, достал бутылку пива, дёрнул горлышком о какую-то железку, открыл. Сделал пару жадных глотков, глядя в пустоту, потом поднял на меня глаза. И такая в них тоска была.

— Слушай, — он отставил тару в сторону, — пиво пивом, а вот покрепче ты что-нибудь пьёшь?

— Скорее, употребляю. — Я усмехнулась. — Я же сталкер. Я — Шутник, ты не забыл? А сталкеру без этого как? Радионуклиды выгонять же чем-то надо. Если одной только химией, никакого здоровья не хватит. А что, случилось что-то?

— Погоди. — Малыш поднялся. — Давай-ка я организую сейчас полянку с беленькой, да и посидим. Разговор есть, ну, просто очень серьёзный. А знакомых тут раз-два, и обчёлся. А если точно считать, то ты и Плюс, больше не знаю никого. Я же в Зоне без году неделя. — Он помолчал. — В общем, погоди я быстро. — Малыш почти бегом направился к выходу из ангара.

Н-да. Не ожидала я вот такого поворота. Если он здесь недавно, то откуда так много знает о Зоне? И где находился, когда мы в чате трещали? Что-то здесь не складывается. Но поляна, так поляна. Вот посидим, поговорим, всё и выясним, что здесь за секреты.

Я, хоть и не большой любитель крепкого алкоголя, всё ж не дура. Понимаю, без него никак. Да и стресс, бывает, такой хапнешь, что пивом его не снять. А вина я вообще никогда не любила. Разве что так, бокальчик под новый год. Или просто в охотку, с тоски. В общем, решила время зря не тратить. Коль будем стол накрывать, надо его накрывать. В смысле, приготовить, хотя бы небольшой. А с этим проблема.

Всё что было деревянного, сталкеры давно на костры извели. И так, чтобы поддерживать небольшой огонь, приходится по всем зданиям, по всем ангарам, по всем сараям пройтись. Мебеля старые поискать, ящики какие, в общем всё, что горит. А вот для поверхности какую столешницу найти, это да, это задача. Проще собаку слепую пристрелить, чем задачу такую решить. Ну да мне не привыкать что-нибудь этакое придумывать.

Я включила налобник и поводила головой по старому ангару. Хм, ничего, что напоминало бы стол. Мало того, ничего, что напоминало бы то, из чего этот стол соорудить. Тут и сидеть-то не на чем, не то что стол. Сталкеры обычно устраивались на старых матрацах или металлических ржавых сетках от кроватей, которых отчего-то хватало с избытком. Хотя откуда они здесь взялись, на недостроенном заводе, мне совершенно непонятно. Кто их сюда завёз и с какой целью — неизвестно. Вот такая вот загадка Зоны.

Так. Луч фонаря зацепился за груду битых кирпичей. А что если… Я подошла к куче, подобрала валявшийся рядом железный прут и пошурудила. Да, есть вполне себе большие обломки, и даже почти целые обнаружились. Вот их-то я и стаскала оперативно к нашему импровизированному костерку.

Сработал ПДА. Я посмотрела и хмыкнула. Опять Семецкий. Вот же не живётся вечному сталкеру!

Плюс

Нет, ну не закон подлости, а?! Ходка дерьмо, устал, как собака, пришёл в бар радиацию вывести и нарвался на Звонаря, ёлки-иголки.

Вот догадайтесь, за что его Звонарём прозвали? Думаете, он в колокол звонит? А вот фиг там. Он тупо не затыкается. Звонит и звонит. Если начал говорить — всё, пиши пропало. Причём, теоретически его можно перебить, и он, казалось бы, внимательно собеседника выслушает. Потом скажет: «Нет» — он любое предложение начинает с этого слова — и продолжит с того же места, на котором остановился. И как только в памяти, сволочь, держит?

Но до встречи с ним я успел немного всё же.

Здесь, в баре, многих кормят такими продуктами, которые проходят сквозь организм без каких-либо изменений. Что вошло, то и вышло. Причём на вкус одно от другого, скорее всего, не отличается. Не знаю, не пробовал, но предположить могу. А я люблю свой организм. Холю, лелею и балую. И кормлю хорошо. И рецепторы, которые во рту, тоже люблю. А они у меня даже более чуткие, чем растяжка от гранаты. Понимают, что в рот попало.

Хозяин заведения Феликс, который самолично орудует за стойкой, лишь изредка уступая своё место супруге по имени Большая Марта, знает меня давно. А потому всякой ерундой меня не кормит, только самым-самым. Вероятно, до сих пор помнит, как несколько лет назад я снимал его с дерева, на которое загнала Феликса псевдособака. А может, в благодарность за то, что я Большую Марту к Болотному Доктору отвёл, когда у неё чего-то по женской линии приключилось. Не знаю.

В общем, заказал я себе буханочку порезанного тонкими ломтиками ржаного хлебушка и яишенку из четырёх яичек с жареным лучком, болгарским перчиком, помидорками черри и сальцем — королевскую. С нормальным сальцем, а не с радиоактивного кабанчика срезанным. Спросите, как узнал? Ещё до того, как попробовал, по цене. Оно в четыре раза дороже. Поэтому его далеко не каждому подают. Только тем, кто позволить себе может, да ещё и доверия заслуживает. Я — заслуживаю. И позволить себе могу, уж извините, похвалюсь. А вкус? Только слепая собака спутает, где какое мясо, ёлки-иголки.

Но если про цену, то я не про последнюю ходку, хотя за «Мамины бусы» Скуперфильд нам нормально заплатил. Он хоть и жадный, однако тем, кто ему постоянно качественный хабар приносит, всегда нормально и платит. Ну а мне после «Стеклянного шара» и подавно. Здесь такие отношения «вась-вась» называются, как и на большой земле.

Вот. И ко всему этому я ещё чистенького заказал. Пятьсот, для разгона. Что такое чистенький? А это только тут и подают. На вкус вроде она. Но на самом деле он. Хоть и разведён до положенных сорока градусов.

Рецепт простой. Для того, чтобы стандартную ноль пять получить, надо в триста граммов воды всыпать половинку чайной ложки сахара и добавить туда же двести граммов медицинского спиртика. И хорошенько взболтать. Постоит полчасика, тогда можно и в морозилку. Именно в такой последовательности и никак иначе. Степень готовности можно до отправки в холод определить. Если по бутылке чем-нибудь металлическим постучать, то звук меняется. Пока не готово, он глухой. А потом звонкий становится. Не хрусталь, конечно, но всё же.

На чём я остановился? А, так вот. В морозилке он должен полежать до такой стадии, когда бутылка на миллиметр покроется инеем. Хотя инеем бутылка покрывается уже на воздухе, когда из морозилки достанешь, но главное, чтобы она там нужное время вылежала. После этого волшебный напиток при наливании в тару тянется, а при выливании из тары в рот, получается неземное удовольствие. Особенно, если сразу в пасть чего-нибудь остренького кинуть. А желательно ещё и горячего, и жирного. Плюс к этому, с такого напитка последствий наутро не бывает. Если не переборщить, конечно. Ну я вот лично без утренних последствий могу до литра такого нектара выкушать. Если под горячую закуску. Если больше, тогда да. Тогда последствия, безусловно, будут.

Кстати, не один плюс, а два. С обычной водки крышу рано или поздно сносит. Ну, кто петь начинает, кто в драку лезет, кто смеётся без удержу. А с этого — нет. Просто хорошо на душе становится. И радионуклиды из организма со свистом вылетают. Даже слышно, как быстро они летят.

Так вот. Устроился я в уголке. Нацедил первую. Аж рюмка запотела. Нацепил на вилочку шмат яичницы с куском сала, открыл рот и… за стол, не спрашивая разрешения, бухнулся Звонарь.

— Нет. Привет, Плюс. — Он нагнулся к моей тарелке и шумно втянул носом воздух. — Гуляешь?

Эта сволочь двумя пальцами ловко подцепила из моей тарелки кусок сала и, запрокинув голову, отправила его в рот. Это напоминало кормление птенца. Только птенец был не птенец, а взрослый пеликан. Следом туда же отправился сдвоенный кусок ржаного хлеба.

— Нет, нальёшь? — Громко чавкая, Звонарь мотнул головой в сторону моей заветной.

Я перевёл дух. Досчитал до десяти. Всё же стрелять в баре нельзя, а очень хотелось. Потом выдохнул, бахнул сто и закинул в рот яичницу с вилки. Молча, как вы понимаете. Всё же, когда я ем, я глух и нем — в детском садике ещё так учили. Прожевал. Повторил процедуру. И сразу ещё раз. Всё это время Звонарь всухомятку пытался прожевать хлеб.

— Слушай, Звонарь, ёлки-иголки, — я наклонился к сталкеру. Он невольно повторил мой жест и подался навстречу. — А не пошёл бы ты! — И в вольной форме, используя очень красивые речевые обороты, объяснил ему направление движения, глубину погружения и всё такое прочее. К счастью, Звонарь, всё ещё продолжал работать челюстями и не мог ничего сказать в ответ. Но когда я, закончив свою пламенную речь и бахнул ещё сто, его кадык судорожно дёрнулся, пропихивая в желудок содержимое пеликаньей пасти, после чего Звонарь сказал:

— Нет. Так нальёшь?

По ощущениям получалось, что когда я начал говорить, Звонарь куда-то вышел, а вернулся в аккурат к тому времени, когда я закончил.

В сердцах я махнул ещё одну, уже не закусывая, а то, что осталось в бутылке, двинул по столу в сторону Звонаря. Запотевшая бутылка, оттаяв, оставила на столе след, похожий на след гигантской улитки. Настроение было безвозвратно испорчено. Успокаивало только одно. Нектар, хранящийся в покрытой инеем бутылке, по мере уменьшения его количества, нагревался, тара теряла аппетитный вид, а напиток вкус. Так что ему досталось самое несъедобное.

Я встал и направился к стойке, намереваясь немного продолжить. Организм прямо чувствовал, что не вся радиоактивная гадость из него вышла и требовал продолжения медицинских процедур.

Не тут-то было. Какой-нибудь писатель, красиво приврав, написал бы, что когда я подошёл к стойке, Звонарь уже ждал меня там. Нет.

Но это ошибочно созданное природой тело, радиоактивное шило ему в гузло, всё же успело. И именно в самый неподходящий момент, когда я, подцепив на вилочку острый мексиканский маринованный перчик, примерился опрокинуть соточку всё того же волшебного напитка.

— Нет. Я ж к тебе не просто так. — Звонарь жарко зашептал, наклонившись к самому моему уху.

Врать не буду. Моя рука не замерла, а продолжила движение и нектар устремился по пищеводу, который уже предвкушал поступление туда же и перца. И всё поступило куда надо, вызвав какие надо ощущения.

Я тут, можно, про перец лирическое отступление сделаю. Ну его, этого Звонаря, про него я успею, а про перчик, это важно. Так вот. Я вообще не особо задумывался, откуда на территорию Зоны попадают всяческие деликатесы, вроде медицинского спирта или свежих куриных яиц. Меня они интересуют с точки зрения употребления, а не с точки зрения логистики. Но вот такой маленький, маринованный мексиканский перец я и за периметром днём с огнём не найду. Как говорил Карл наш, великий экономист, Маркс, а, может быть и Джон, как его там, Мейнард Кейнс, что ли: «спрос рождает предложение». А какой может быть спрос на острый перец, если ни один здравомыслящий и остро чувствующий человек не может за один раз съесть один стручок этого самого предложения? Во-от. А зато я это дело очень люблю и уважаю. Между прочим, три таких могу употребить. Ну, в смысле, рюмка — перчик, рюмка — перчик. И так три раза. После четвёртого в горле першит. А то, бывает, и икота нападает. Так вот. Я такие перчики специально раньше искал. Найти можно было крайне редко. Только в очень крупных супермаркетах. А вот здесь, не так далеко от центра Зоны, этот деликатес подавали в баре, как здрасьте. Не видел ни разу, чтобы кто-то их заказывал, но они были в меню! Вот так, а вы говорите, Звонарь.

— Нет. Я ж к тебе не просто так, — продолжил Звонарь после того, как перчик, проделав недлинный путь по пищеводу, упал в желудок, где кроме порции яичницы и граммов этак пятисот-шестисот ничего не было. — У меня предложение к тебе реальное есть. — Только я на мели совсем. Капни чутка. Колосники горят, а бабло немного закончилось.

Стрелять, напоминаю, здесь нельзя. Драться тоже. Не, ну раньше попадались отморозки, кто этого не понимал. Где они теперь? Кто знает. И я не знаю. И оказаться там, где они, не хочу.

— Слушай, Звонарь, — я взял его одной рукой за грудки, второй показывая Феликсу, что можно повторить. — Я устал. Я только что вернулся, ёлки-иголки. У меня настроение ниже канализации. Давай так. Я тебе сейчас налью. Я тебе по доброте душевной два раза налью. Только ты со своими делами иди…, ну, в общем, к кому-нибудь другому иди, а? — Я повернулся к стойке. — Вот этому два по сто обычной. И закуски какой-никакой. Пусть пожрёт и отвяжется. — Так нормально? — Я опять повернулся к Звонарю.

— Нет. У меня к тебе предложение реальное есть. — Похоже, Звонарь опять выходил, когда я ему выпить-закусить заказывал. Да твою ж мать, ёлки-иголки! Ну за что мне сегодня это наказание?!

У меня в памяти всплыл смайлик из сталкерского чата, где какое-то жёлтое круглорожее создание бьётся головой о стену. Я тоскливо оглянулся вокруг. Спасения не было.

— Ну, говори уж. Может, махнёшь сначала? — Я придвинул к нему рюмку.

— Нет. — По привычке сказал Звонарь, намахивая. — Выдохнул, вытер губы рукавом и продолжил. — Нет, давай за столик, в уголок. Разговор кон… конфи… конфе… в общем, чтобы не слышал никто. — С этими словами он сгрёб со стойки вторую рюмку, бутерброд, на котором кусочек колбасы по форме напоминал пиалу, дно которой прибили к хлебу гвоздём, и двинулся в угол, уверенный, что я пойду за ним.

Я вздохнул. Проследил за ним взглядом. Прислушался к ощущениям. Ощущения сказали, что мне пока надо тормознуть. С горя сунув в рот перчик, я икнул и двинулся следом. Всё же человек ради того, чтобы что-то сказать, чуть от рюмки не отказался. Надо уважить и выслушать.

Мальцев

В книгах обычно красиво пишут «Проснулся в холодном поту». Андрей испытал это выражение на себе. Температуры не было и быть не могло. Но сон стоял перед глазами. Которые Андрей даже открыть боялся.

Ночные бдения за компьютером дали о себе знать. Он скачал вчера новый МОД игры «S.T.A.L.K.E.R» и просидел за монитором добрую часть ночи. Неведомые разработчики постарались, и модификация захватывала. Намного интереснее, чем любая из всех трёх оригинальных частей. И локаций много, и монстров, и квестов. Он бродил по дебрям Зоны, выполнял задания, сражался с врагами и мутантами. Всё, как обычно. Но сон?

Андрей помотал головой. Да при чём тут игра? Он же совершенно чётко ощущал себя другим человеком. Со своим сознанием, памятью, рефлексами. Так. Стоп. Сталкер Плюс. А почему, собственно, Плюс? А, ну да. Во сне он помнил, как получил прозвище, и эти воспоминания остались. Но он же там стрелял по людям! Ну, Андрей умел стрелять и неплохо. Охотничий билет, спасибо отцу, получил ещё в четырнадцать лет. Тьфу ты! В голове путается явь и сон. Что ещё снилось?

В общем, он сталкер, как в игре. Ходит по Зоне отчуждения, ищет артефакты, зарабатывает деньги. В голове тут же услужливо появилась информация. Он знает, сколько у Плюса скоплено средств! А также знает, что до Зоны, за кордоном Плюса звали Андрей Мальцев.

Андрей снова потряс головой. Схожу с ума? Явное раздвоение личности. Вроде и сон, но это не сон! Посмотрел на свои руки, покрутил их. Нет, ни шрамов, ни грязи, всё это было только во сне.

В душ. Нет. Сначала кофе. К чёрту растворимый, к чёрту кофе машину. Надо сварить в турке. Крепкий. Стоп. Плюс считает себя кофеманом. Нет, это он, Андрей считает себя кофеманом!

Андрей распахнул балконную дверь. Нужен свежий воздух. Да откуда в городе свежий воздух?! Вот в Зоне, да. Там очень часто идёт дождь, почти всегда. Он помнил это так, как будто просто жил там какое-то время или был в командировке, а сейчас вернулся в пыльный и грязный город.

Так. Надо успокоиться. Андрей сел на диван. Потом всё же сходил на кухню и сварил кофе. Глоток. Затяжка.

Я, Андрей Мальцев. Живу в Екатеринбурге. Журналист, работаю редактором на телевидении. И тут же всплывает: да, я был журналистом и работал редактором. Но потом перебрался в Зону отчуждения, и там меня стали называть Плюсом. Бред какой!

Андрей тоскливо посмотрел на часы. А на работу мне надо? Торопливо схватил телефон, привычно провёл пальцем по сенсорному дисплею, посмотрел на дату. Уф, не надо, он всё ещё в отпуске. И тут же прислушался, не сработает ли встроенный детектор аномалий?

Всё. Это сумасшествие.

Андрей вспомнил, как однажды ему приснился проект телевизионной игры. Он проснулся ночью, набросал главную идею, а утром развил её и оформил. Проект получился великолепным и рейтинговым. А сегодня что? Это идея книги? Нет, это всё же смахивает на сумасшествие. Как там в психиатрии называется раздвоение личности? Так вот, это оно и есть.

За руль сегодня ни-ни. Нужны, деньги, телефон и ключи от квартиры. Куда-нибудь в центр, к людям. Сесть в кафе, взять пива и попытаться понять, что происходит. Андрей потоптался перед входной дверью. Было чёткое ощущение, что он что-то забыл, что выходит на улицу голым. Ах, да! Оружие! Прошёл в комнату и снова сел. Какое, к чёрту, оружие?! Он Андрей Мальцев, поедет на трамвае №15 или 13 до площади 1905 года. Нет, лучше до гостиницы «Исеть», а дальше пешком. Какое оружие? Нет у него никакого оружия!

— Напьюсь сегодня, — тоскливо сказал Андрей вслух, — а спать вообще больше не лягу. — Встал и вышел за дверь.

Малыш

В первую очередь я планировал обсудить ситуацию с Шутником. Ох, и красивая оказалась девушка. Ярко рыжие волосы, выразительные глаза, и даже снаряжение не портило фигуру. Вернее, нет, не так. Фигуры, конечно же, не было видно в этой мешковатой одежде, но предположить, что там всё, как надо, не составляло труда. При такой-то внешности!

И вот, походу, ближе её у меня никого здесь не оказалось. Да и откуда бы? Только с Плюсом и успел познакомиться. У меня тут, собственно, вообще никого не было, а она производила впечатление человека более, чем адекватного. Да ещё и с учётом нашего довольно продолжительного общения в сети.

Ну, и поляну я ей обещал. Повод-то был. В общем, пошёл я в бар. Благо деньги ещё оставались. Вот только сомнения были определённые. Я сказал, что посидим с крепким, а приобретать тут что-либо я боялся — здоровье дороже. Воображения хватало представить, что в таких барах могут подавать.

Проморгавшись в клубах табачного дыма, я, чуть ли не на ощупь, добрался до стойки бара. Здесь протирал тряпичной салфеткой бармен. Выглядел он колоритно. Ковбойка, кожаная жилетка, на поясе револьверы. Ну прям герой вестерна.

Облокотившись на стойку, я осмотрел зал, насколько это было возможно, и, к удивлению, обнаружил в углу своего давешнего знакомого — Плюса. Он сидел в углу и с хмурым видом выслушивал что-то горячо говорившего ему сталкера. На ловца и зверь бежит!

— Плюс! — я направился к столику. — Буквально один вопрос. Не помешаю? — Показалось, что он мне обрадовался:

— О, Малыш! И снова здорова!

— Нет. Нифига себе, малыш, — пробурчал его собеседник.

Даже за столом было видно, что он тощий и высокий. Пожалуй, с меня ростом. Именно из-за этого, да ещё из-за короткой стрижки выглядел он худым до невозможности.

Не обращая внимания на бурчащую жердь, я спросил у Плюса:

— Дельце смешное, на самом деле. Я тут не был ни разу, а мне позарез нужно неплохой закуски, ну, и к ней чего ещё. Боюсь на палёнку нарваться. Ты ж говорил намедни, что можешь меня тут угостить, значит, наверняка можешь и с барменом договориться, чтобы не подсунул чего несъедобного.

— А, — Плюс поднялся из-за стола, его качнуло, но ухватившись за стол, он удержался на ногах. — Это ты по адресу обратился. Это мы мигом, никаких проблем, пойдём. — И с криком: «Феликс!» направился к барной стойке.

Шутник

Ну вот кто-нибудь пытался сконструировать обеденный стол из разнокалиберных обломков кирпича? Нет? Не пробуйте. На неуклюжем сооружении, которое выходило из-под моих рук, стол было не организовать. Проще уж по старинке, газетку прямо на пол подстелить. Это как из дерьма конфету сделать. В общем, как в анекдоте. Лепит мальчишка что-то из песка и дерьма. Подходит полицейский. «Что лепишь»? «Полицейского». «А почему из песка и дерьма? Сделай просто из песка». «Пробовал. Пожарный получатся».

Так и у меня.

Каменщик из меня тот ещё. Собрать пазлы худо-бедно получалось, а вот придать устойчивости неуклюжей пирамиде грязно-рыжего цвета не выходило никак. Дважды она полностью рушилась, и мне приходилось всё начинать сначала. Но уже было очевидно, что накрыть стол на этом никак не получится.

Зато отчего-то вспомнилось неведомо как запавшее мне в голову детское стихотворение про печника. Возможно, потому, что основа моего сооружения напоминала печную трубу. Весь стих не помню, а всплыли вот такие строки:

«Тот вздохнул, пожал плечами, Лысый, ростом невелик.- Ленин, — просто отвечает.- Ленин! — Тут и сел старик». Меня бы тоже посадить за такое производство кирпичной мебели.

В общем, когда Малыш нарисовался с объёмистым рюкзаком, я тоскливо созерцала фундамент того, что могло бы быть столом.

Рюкзак опустился на пол.

— Ты стол что ли пытаешься соорудить? — Малыш улыбался.

— Ну да. Сам же сказал, поляна. Вот чёрт! — Я посмотрела на пальцы правой руки. — Посмотри! Ноготь вот сломала.

Малыш задумался.

— Беда твоя поправимая. Я же знаю, где стол взять. Прямо настоящий стол! Ты погоди минут десять, я сейчас принесу. — Он вытащил из рюкзака второй, тоже не очень маленький, поставил его около кирпичей и направился к выходу. Уже через плечо произнёс:

— Я коммуникатор, который ты мне достала, на денёк ещё оставлю попользоваться, хорошо? — И не дожидаясь ответа вышел.

Плюс

Балаболить Звонарь, конечно, любил, но вот во вранье замечен не был. Здесь же все, как под колпаком. Если человек врун, то с ним будет как в притче про мальчика и волков. Так что в Зоне людей обманывать — себе дороже. В общем, поведал мне Звонарь, историю, как во время одной из ходок, случайно на труп «монолитовца» наткнулся. Ну, про «монолитовцев», надеюсь, рассказывать не надо? Группировка фанатиков, что мифический «Монолит» охраняет? Нет? Ну вот и ладненько. Так вот. Помародёрничал он слегка, и в ПДА у трупачка нашёл любопытную метку. Обозначено место было, как «поле артефактов», с пометкой «важно».

Ну, Звонарь точку эту вроде как высчитал, и получалось, что идти до неё недалеко, вот только он там бывал и не раз. Никакого поля, никаких артефактов. Однако, всё же решил метку монолитовскую проверить. Сходил. Нету. Сел он тогда две карты анализировать. Свою и доставшуюся в наследство. И обнаружил одну любопытную деталь. Карты были одинаковыми, но дорога к полю артефактов была нанесена аккурат от четвёртого энергоблока АЭС. Пораскинул он тогда мозгами и сделал вывод, что попасть к вожделенному полю чудес можно только от электростанции. Вернее, не совсем от неё. Начало тропы лежит где-то между электростанцией и Копачами. Но те места «монолитовцами» кишат, как диван клопами. И зомби там, что у дурака махорки. Да и вела тропа через Рыжий лес, что тоже малоприятно. Ну, через край леса, а это вроде как немного проще. Но только немного, потому как всем известно, что в Рыжем лесу мутантов видимо-невидимо.

В общем, получалось, что попасть к этому самому полю артефактов можно только из одной точки. Но сделать это не просто сложно, а очень сложно, очень уж места опасные.

Встречаются в Зоне такие пространственные аномалии. В какую-то не войдёшь, из какой-то не выйдешь, а в некоторые можно попасть строго из определённых мест. Или, опять же из определенных аномалий, типа «телепорта». Закидывает тебя «телепорт» непонятно куда. На карте это место, вроде как, есть. Но попасть в него никак, только через аномалию. Однако, там может опять же по-разному получиться. Откуда-то можно просто ножками выйти, а из некоторых только при помощи телепортации. Но обратную аномалию такую ещё попробуй, найди.

Звонарь в Зоне не новичок, прикинул всё, что нужно к носу, и понял, что поле артефактов, если оно есть, находится в какой-то такой пространственной аномалии. Топать в одиночку к электростанции он не дурак. Как минимум, хоть один напарник нужен. И напарник надёжный. Да ещё и снаряжение путёвое, патронов много. Так-то патронов никогда много не бывает, но здесь дело не только в количестве, а вот такой расчёт ещё нужен. Если идти в сторону ЧАЭС, то оружие нужно не только хорошее, но ещё и правильное. А правильное, это какое? А такое, к которому определённый боезапас подойдёт. А какие нужны патроны? Во-от. А патроны нужны 9х39. А почему? А потому что основной источник их пополнения, это убитые враги. А какие в тех краях враги? «Монолитовцы». А «монолитовцы» с чем ходят? С «Валом» они ходят, с «Грозой» они ходят, с «Винторезом» они ходят. А калибр у этих стволов как раз под 9х39. Логика, однако, ёлки-иголки!

В общем выбор Звонаря пал на меня сразу по нескольким причинам. Во-первых, я уже в тех местах бывал и считался неплохим проводником. Во-вторых, у меня были сбережения, которых хватило бы на такую экспедицию. А у Звонаря не было. Ну я, как бы не бегал и не кричал, что они у меня есть, но всё же кое-кто догадывался. И Звонарь, надо полагать, в их числе. Он меня давненько знал, и знал, что на хабар я удачлив. Ну и в-третьих, и, наверное, это одна из самых главных причин, я был одним из немногих, кто мог занудного сталкера терпеть.

Сходилось так, что обратиться ему, кроме меня, и не к кому. Хоть болтливый, а не такой уж дурак. Он и обратился.

Малыш