Бесплатный фрагмент - Повести

Игра

Весь мир — игра

Сейчас, тогда

На всё сыграем, господин?

Пусть победит из нас один!

S-1

Илья Трофимов, следователь уголовного розыска, мужчина средних лет с прилизанной причёской и крепкого телосложения, стоял на пороге квартиры №34. Судмедэксперт недоуменно смотрел на него:

— Извините?

— Да? — Илья вышел из раздумий, посмотрел на труп человека, лежащего у самой входной двери.

— Информация, как вы и просили — смерть произошла в результате множественных колотых ран ножом. Как удалось выяснить, нам…

Трофимов вновь перестал слушать. Он стал замечать, что как только начал расследование дела о серийных убийствах — именно так условно оно называлось — то ему стало несравненно лучше, чем прежде.

Будто подавленное состояние многократно улучшилось, и Илья смог наконец-то вздохнуть спокойно.

Следователь взглянул на молодого парня, с застекленевшими глазами и множеством дырок в теле. Внезапно для себя самого обнаружил, как лёгкая улыбка расползлась по лицу.

— Всё хорошо? — Эксперт взирал с некоторым беспокойством на мужчину.

— Вполне. Какое это по счёту подобное убийство? — Илья поспешил скрыть ухмылку.

— Ну, пятое, вроде как. Вам же лучше знать дано…

— Да-да, конечно… Разрешите?

Медик отступил в сторону, и следователь медленно склонился над трупом. Лицо молодого человека выражало страх. Ужас наполнил парня в последние минуты его жизни.

— Есть что-нибудь ещё? — Поинтересовался Трофимов.

— Да… Надпись на полу…

Следователь вгляделся в паркет — в нескольких сантиметрах от головы мертвеца было написано кровью: «ИГРА ПРОДОЛЖАЕТСЯ».

— Так спляшем в танце смерти, где только ты и я…

— Что? — Сделав вид, что не расслышал, переспросил судмедэксперт.

— Ничего. Думаю, тут выяснять больше нечего.

— Куда вы?

— Подальше отсюда. — Бросил уже через плечо Илья, уходя из квартиры покойного. Спустился по лестнице вниз.

Выйдя на улицу, Трофимов закурил сигарету. Он достал блокнот, в котором на 23 странице было написано:

1 — «ИГРА НАЧАЛАСЬ»

2 — «ВТОРОЙ ВЫБЫЛ»

3 — «А ВОТ И ТРЕТИЙ»

4 — «НЕПЛОХО, ПРАВДА ВЕДЬ?»

5 — «ИГРА ПРОДОЛЖАЕТСЯ»

— Неужели я его никогда не поймаю? — Озвучил свои соображения Илья, смотря по сторонам.

Мужчина шёл по задним дворам и проулкам. Вот вдалеке показался ворон — чёрная птица села на уже оголенное вследствие наступления осенней поры дерево. Ворон смотрел на Трофимова. Следователь — на птицу.

Вот ворон взмахнул крыльями и улетел.

Высоко в небо.

А Илья задумался о странном расследовании. Почему он каждый раз так будоражился при виде новой жертвы маньяка? Быть может, следователю стало скучно?

Слишком много лет он проработал в государственных органах, где ему не попадалось никаких интересных дел. И тут такая удача!

Трофимов хотел сразиться в интеллектуальной битве с маньяком. Ему было интересно даже не выиграть, а скорее, просто «поиграть».

И для Ильи игра стоила свеч. Ему всегда было плевать на убитых. За много лет службы Трофимов насмотрелся на стольких мертвецов, что для него очередной покойник значил не больше, чем для патологоанатома — аналогичный в морге.

Следователь сел на лавочку, вновь закурил.

Табачный дым парами выходил из его рта и уносился вдаль, подгоняемый порывами пробирающего ветра.

Грядёт восточный ветер… — Вспомнил внезапно Трофимов. Где-то он это слышал…

Стоял полдень. Обычный полдень. Солнце светило, но уже не грело. А Илья всё сидел и думал над тем, как «сыграть».

Ровно месяц назад обнаружен первый труп — пожилая женщина, лет 60, проживала в центральном районе города.

Второй — типичный офисный клерк, мужчина лет 35. Квартира покойного располагалась на северной окраине города.

Третий — девушка лет 25,жила уже в западной части. Четвёртый — мужчина лет 40, накачанный, его можно было выделить обособленно среди всех жертв. Жил на восточной окраине.

Ведь маньяки обычно убивают слабых — хилых парней, пусть даже тот же офисный рабочий, старики, девушки, женщины, дети…

Такие люди обычно поджидают, делают что-то с жертвой… Насилуют, издеваются над трупом.

А этот убийца был «странным». Он не боялся нападать на людей прямо у порога их квартир. Ему не страшно было одолеть 40-летнего под 100 килограмм мужика с грудой мышц, который, как удалось выяснить, был к тому же тренером по каким-то боевым искусствам.

Маньяк не насиловал, не измывался над трупами.

Он был словно машина для убийств. Всегда хорошо организованные, первый ножевой удар ровно в сердце. Жертвы умирали быстро — думал Трофимов.

Наконец, пятый — парень, студент. Молодой и шустрый. Худой, но не хилый. И всё это приходилось странным. Лишь хорошо натренированный человек, с психическими отклонениями, разумеется, но с холодным рассудком мог совершать такое. Жила последняя жертва в южной части городка.

Следователь сделал выводы. Поспешил достать блокнот и, наконец, записать их на бумаге. Теперь уже на 24 странице:

— Пять жертв, совершенно разные. Ничего общего.

— Центр, Север, Запад, Восток, Юг — будет ли вообще следующее убийство?

— У каждого — 5 ножевых ран. Первая — всегда в сердце. Остальные 4 расположены не хаотично. Если соединить линиями все, получится пятиугольник.

Трофимов погрузился в размышления. Не сказать, что он был больным человеком, как можно посчитать из того, как тот относился к «игре».

Просто он устал. По-настоящему устал.

Зазвонил телефон. Илья с тяжелым вздохом поднял трубку:

— Да?

— Где тебя носит? — Услышал он голос подполковника полиции, что был начальником отделения.

— Только с квартиры вышел… Новая жертва. — Приукрасил уже как четверть часа сидевший на скамейке следователь.

— Точно?

— Да.

— Срочно приезжай сюда.

— Это прям необходимо?

— Трофимов, у тебя всё в порядке?

— Ну да, а почему вы спрашиваете?

— Потому что я бы, наверное, тебе не звонил, будь тут что-то не срочное! Быстрее!

И тот бросил трубку.

Следователь поднялся с лавки. Размял спину.

Дошёл до трамвайной остановки, сел на громыхающий транспорт, поехал к участку.

Через полчаса он входил в холл отделения полиции №6 — главного в городе.

— Быстрее! Тебя уже заждались! — Крикнул дежурный, когда увидел Илью.

— Угу…

Трофимов молча поднялся на второй этаж, медленной походкой добрался до кабинета подполковника Гришанина.

За прямоугольным столом сидел сам начальник. Справа от него — двое полицейских в форме — лейтенант и капитан. Слева — второй следователь, Алексей Александров. Человек весьма напыщенный и тупой — такое мнение сложилось о нём у Ильи.

С залысиной и дурацкими усами, полного телосложения, этот мужчина внушал скорее не устрашающий, а комичный вид.

— Давай, быстрее садись. — Рявкнул подполковник.

Трофимов сел. Прямо рядом с Алексеем.

— Итак, у нас тут вообще много дел намечается… — Начал Гришанин. — Скоро в город губернатор приезжает, потому большинство сотрудников будет занято. Уже план проезда его по городу составлен. Всё понятно? — Подполковник сурово взглянул на двух полицейских. Те согласно кивнули. — Свободны, а вы, следаки, останьтесь. — Сообщил он Александрову и уже готовому смыться отсюда, куда подальше, Илье.

— Вы насчёт дела о серийных убийствах? — Поинтересовался следователь.

— Да, как продвигается?

— Пока что видимых результатов нет…

— Как нет?! — Гришанин стукнул по столу. — Ты что, совсем идиот, Трофимов? У нас весь город на ушах стоит уже целый месяц! Детей одних вон не выпускают, везде предупреждения висят.

— Он не убивает детей. — Заверил Илья.

— Это пока… Мало ли, что в голове у таких людей. — Подполковник повернулся к усмехающемуся Александрову. — А ты чего ржёшь, кабан, а? Не только Трофимов этим делом занимается, но и ты тоже! Вы что, совсем работать разучились?! Пять трупов уже, и всё больше с каждой неделей!

— У меня есть предположение, что надо действовать немного по-другому… — Илья замялся.

— Это как же? Говори!

— Смотрите — убийства совершаются с определённой цикличностью… Возможно, их вообще не будет… больше.

— Это ещё почему? — Удивился начальник.

— Посудите сами. — Трофимов поразмыслил. — Пять районов города, пять трупов за пять недель, пять ножевых ран, образующих пятиугольник. Это не убийца, а безжалостная машина. Он перфекционист. Либо маньяк изменит характер убийств, либо вовсе прекратит их. Он слишком зациклен на идеале.

— Ничего, даже машины дают сбой… — Гришанин призадумался. — Сколько ещё времени потребуется для поимки маньяка?

— Мы не можем точно этого предположить. Все убийства происходили ночью, но это ещё не всё. Тот, кого мы ищем, выбирал старые здания, где ещё не установлено камер. Взламывал замок для подъездной двери, стучал в случайную квартиру, всегда, заметьте — на пятом этаже.

Как вы помните, я ещё недели 2—3 назад предложил версию о том, что собой представляет этот человек. Его психологический портрет. Тогда я сделал вывод, что убийство случится в южной части. А оно произошло в западной.

Мы несколько раз пытались отгадать, где будет следующее место преступления, но даже если бы и узнали, как сейчас, сил всё равно бы не хватило для оцепления всей окраины.

Ведь последняя, как я предполагаю, жертва, тот студент, жил именно в южной части города. Мы её прошерстели вдоль и поперёк. Но не смогли всё точно предугадать. Это невозможно. — Высказал Илья свои предположения.

— Хорошо… Тогда как действовать будем?

— Ждать нового убийства.

Подполковник хотел было рассердиться, но затем, тяжело вздохнув, проговорил:

— Свободны.

Два следователя вышли из кабинета.

— Умник нашёлся. — Поддел Трофимова Алексей.

— Нахер пошёл. — Безэмоционально парировал Илья, и, ускоряя шаг, двинулся к лестнице, ведущей на первый этаж.

— Вот козёл. — Ошарашенно произнёс Александров, поправляя усы.

Трофимов, плетясь по улицам, дошёл до какого-то бара. Посмотрел на время — 5 вечера, можно и выпить.

Заказал две кружки пива.

Усевшись прямо за барной стойкой, залпом осушил первый стакан. Хмель немного ударил в голову.

Взглянул в окно — чёрный ворон сидел на мусорном баке. В свете фонаря отражался блеск глаз — чёрных бусинок.

Вдруг мимо прошёл человек. Изысканно одетый, в синем классическом костюме и сигарой в зубах. Причёска — воздушная, назад. Очки сидели аккуратно. Лакированные туфли, дорогие механические часы на левой руке…

Незнакомец зашёл в бар. Сел рядом с Ильёй.

— Коктейль будете? За мой счёт? — Спросил он у Трофимова.

— Ты кто? — Удивился следователь.

— Человек.

— На. — Илья протянул тому свою вторую кружку пива, к которой даже не притронулся.

— Благодарю. — Незнакомец отпил немного и взглянул на Трофимова: — Будем знакомы.

— Ты кто? — Повторил вопрос Илья.

— Человек. — Снова ответил незнакомец.

Всё напоминало сумбурный и страшный сон. Просто фантасмагория какая-то — подумал следователь.

— Будешь? — Зачем-то человек протянул Илье пиво, которым последний того угостил.

— Нет, я ж тебе отдал.

— Не особо люблю пиво. — Сказал незнакомец.

— Ну, как знаешь. — Трофимов взял в руки свою же кружку хмельного, отпил.

Стал чувствовать накатившуюся усталость.

— Господин следователь, это снотворное. — Человек прошептал это с улыбкой, наклонившись к самому уху Ильи.

— Я, кажется, понимаю… — Заплетающимся языком проговорил Трофимов.

— Нет, ты ни черта не понимаешь.

— Почему?

— Потому что через неделю игра продолжится. Но это будет новая игра. Нам будет весело. Только ты и я…

— В пляске смерти.

— Останется только один. — Незнакомец хлопнул Илью по плечу.

Глаза следователя медленно закрылись. Он погрузился в сон, сладкий и приятный.

S-2

Трофимов очнулся. Его тряс за плечи бармен.

— Давай, забулдыга, вставай. — Сообщил он.

Илья, осмотрев кругом пустой бар, спросил:

— Сколько времени?

— 2 ночи уже, закрываемся.

Следователь молча вышел из бара и отправился в свою небольшую однокомнатную квартиру, что находилась неподалёку. Спать не хотелось, а вот выпить — да.

Он достал из ящика в столе бутылку коньяка, разлил алкоголь по стопкам. Встрепенулся — кому это вторую наполнил? — Удивился Илья.

Опрокинув рюмку, Трофимов принялся за вторую. Закусывал соленьями. Вновь потянуло в сон — на этот раз настоящий, не искусственно навеянный.

Невольно Илья вспомнил о человеке из бара. Неужели тот был тем самым маньяком? Рассказать о подобном начальству — самоубийство. Трофимов невольно усмехнулся, уже представляя заголовки в газетах: «Следователь был выгнан с работы», «Детектив напоен загадочным убийцей».

Нет, точно нет — подумал Илья. Такого быть не может. Хорошо, что он живёт на 4 этаже, а не 5. Тогда бы игра долго не протянулась… Наверное.

Однако то было не самое основное. Расследование продолжится, но позже… Когда обнаружат новый труп. Пока что-либо выяснить представлялось невозможным.

Трофимов откинулся на спинку кресла. Прикрыл глаза.

***

— Дорогие жители нашего города! Сегодня готов вам сообщить, что к нам приехал почтенный и уважаемый человек — Григорий Валентинович. — Говорил мэр хвалебную речь.

Справа от него стоял мужчина высокого роста. То был губернатор. Рядом, по периметру трибуны, находились полицейские. В том числе и Илья Трофимов с Алексеем Александровым.

— Вот чёрт попрал с тобой стоять. — Возмутился последний.

— Тебе напомнить, куда я тебя вчера послал? — Прошипел Илья.

— Да-да, умник.

Следователь закатил глаза. Трофимов держал себя из последних сил. Казалось, вот-вот и он набросится на Алексея и выбьет тому часть зубов.

Благо, рядом с ними, неподалёку, стоял Гришанин. Он сурово оглядел двух мужчин:

— Следаки, мать вашу, успокойтесь!

— Как тут успокоится? — Изумился Илья.

— Сейчас без премии останешься. Только посмейте приём испортить. — Процедил сквозь зубы подполковник и направился к трибуне — его пригласил туда мэр.

На телефон Трофимову позвонили. Тот, что-то бурча, отошёл в сторону. Голова до сих пор болела от испитого ночью коньяка. Илья поднял трубку. Звонили с неизвестного и неотображаемого номера.

— Да?

— Вторая игра начинается скоро, жди пятый поворот колеса. — Продекламировал голос, так напоминавший тот, что слышал вчера вечером следователь в подвыпившем состоянии.

— Где? — По лбу Трофимова скатилась капля пота.

— Повсюду.

— Что за колеса?

— Слишком много информации для следователя, не думаешь?

Вызов сбросили. В списке звонков его тоже не обнаружилось. История сразу же очистилась.

Илья метнул взгляд из стороны в сторону.

Вот впереди него стоит восторженная публика — дети, родители, молодежь, старики. Люди разных социальных групп все как один уставились сейчас на трибуну, где выступал губернатор.

Он кинул взгляд на Гришанина. Пытался что-то тому показать. Но подполковник его не замечал.

Где произойдёт убийство? Трофимову интересна была игра. Он горел желанием сразиться с убийцей, но когда ты играешь, не имея на руках фактически ничего — становится трудно.

Очень трудно. И это осознавал следователь.

Пройдя мимо полицейских, он решил прогуляться по городу. Просто, чтобы проветриться. Александров, которого, не замечая, миновал Трофимов, бросил вслед:

— Ты куда?

Не говоря ни слова, Илья повернулся к Алексею, и, показав тому средний палец, пошёл дальше.

Выйдя за трибуну, Трофимов преодолел несколько полицейских машин и оказался на заднем дворе.

Вновь раздался звонок. Следователь поднял трубку:

— Алло?

— Ты куда делся, совсем охренел, Трофимов? — Проорал начальник.

— Есть зацепки по делу, нужно срочно выдвигаться…

— Куда это?

— Не знаю…

— Ты бы лучше не спешил… У нас тут ЧП, а ты пропал в самый ответственный момент!

— Чего?

— Того! Сюда дуй, говорю тебе!

Илья положил трубку и бросился обратно, к трибуне и людям. Когда он вышел на проспект, то к удивлению обнаружил, что вся праздничная церемония резко прервалась.

Прямо по центру перекрытой дороги, где ещё недавно собралось несколько сотен, а может, и тысяча человек, лежал труп.

Трофимов кинулся туда, по пути услышав окрик:

— Эй! Постой!

Кричал подполковник. Илья обернулся.

— Как ты это объяснишь, а? — Спросил Гришанин, подходя к Трофимову.

Вместе они добрались до мертвеца, вокруг которого уже сновались полицейские и судмедэксперты.

— Что произошло? — Осведомился следователь.

— Убийство. Пять порезов. — Сказал уже знакомый ему медик.

— Неужели… — Подполковник отошёл чуть назад. — Трофимов, это и есть тот маньяк?

Илья наклонился к мертвецу. То был парень, совсем молодой, пожалуй, подросток лет 15—17. На шее имелся длинный порез ножом. Дальше, на груди, лезвием был вырезан «рисунок» — напоминал он недорисованный квадрат:

— Да. — Повернувшись к Гришанину, ответил на вопрос того следователь.

— Как это понимать? — Начальник почесал затылок.

— Не знаю… Убийство в толпе. Рискованно.

— У нас весь праздник из-за этого сорвался! Теперь губер думает о нашем городе чёрт знает что!

— Понимаю, но…

— Что ты понимаешь? Ты хоть представляешь, Трофимов, что с нами будет, а?! А если инспекция из столицы, не дай бог, приедет?

— На данный момент главное — раскрыть план маньяка.

— Кстати, насчёт этого… Ты говорил про какие-то зацепки…

Илья подумал. Не сообщать же подполковнику, что ему лично звонил убийца. Потому надо действовать по другому. Необходимо хорошенько поразмыслить о том, что собой представляет убийца. Вдруг в голову к следователю пришла одна идея:

— Мы же сейчас в центре города, так?

— Да, и что с того, Трофимов? Объясни по сути, что да как есть!

Тут к месту убийства подошёл и Алексей:

— Никак, Илья вновь не знает, что сказать?

— Заткнись. — Проговорил следователь и обернулся к Гришанину: — Есть свидетели?

— Да. — Подтвердил рядом стоявший судмедэксперт.

— Опросили их?

— Разумеется…

— Так не тяни, выкладывай! — Потребовал Илья.

— Человек в маске и балахоне напал на парня. Изрезал того. В страхе люди разбежались. Никто даже выяснять ничего не хотел. Потом в канализацию прыгнул.

— Ещё чуть-чуть, и поймали бы подонка. — Высказался подполковник.

— Это вторая игра… — Произнёс следователь.

— Как ещё к чёрту игра, когда тут людей убивают, да ещё так в открытую? — Разгневался Гришанин.

— Такая… — Трофимов встал и оглядел всех присутствующих. — Первая игра имела тему закрытых помещений. Убийца хотел показать, что он ищет жертв, именно таких, что открывают двери… Он мог представляться курьером, почтальоном, да кем угодно! За пять недель он убил 5 человек, как я и говорил…

Теперь он решил начать новую игру…

— Хватит говорить игра, мы тут делом занимаемся, а не хернёй страдаем. — Сурово заметил начальник.

— Хорошо… — Илья ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. — Маньяк решил сыгра… — Заметив предупреждающий взгляд подполковника, следователь поспешил исправиться — показать, что он может убивать людей в открытую. Мотив также неизвестный, как и у большинства серийных убийц — такие люди обычно имеют психические отклонения, потому не знаю, чем тот руководствуется. Одно ясно точно — следующие 4 убийства, именно столько, ведь он перфекционист, маньяк совершит в последующее время. Жертвы будут иметь отличительную черту. — Так же, как и на этом мертвеце, у покойников будут первым делом перерезаны глотки, а на груди вырезан незавершенный квадрат… Всего пять линий.

Думаю, места будут те же, просто в другом порядке. Те пять убийств тоже начались с центра. Соответственно, следующими будут западная, восточная, северная и южная окраины города.

— Слушай, Трофимов. — Гришанин задумался, доставая из пачки сигарету. — Отныне ведёшь это дело лично, и отвечаешь за него головой, понял?

— Так точно.

Подполковник от удивления выронил сигарету из рук:

— Не слышал от тебя подобное лет как 20… В общем, ты меня понял. А ты — Гришанин повернулся к Александрову — займёшься другим делом, пусть наш следак с этим разбирается. Будешь пока что в архиве. Всё равно ничего путного не делаешь.

Начальник, закурив, отошёл в сторону. Илья взглянул на Алексея. Александров со злобой вспылил:

— Не дай бог ты мне попадёшься на глаза, голыми руками придушу!

— Ага, конечно… — следователь улыбнулся.

Алексей, что-то пробурчав, ушёл вслед за Гришаниным. Трофимов обратился к судмедэксперту:

— Ещё что-нибудь есть?

— Да… — Медик молча показал на конверт, что достал из халата.

— Что это?

— Письмо, нашли в кармане покойного…

Следователь вырвал из рук того конверт, и положив к себе в куртку, двинулся к дому.

По дороге Илья присел на скамейку. Дрожащими от волнения руками развернул письмо. В нём было написано лишь три слова: «НОВАЯ ИГРА НАЧАЛАСЬ».

Он достал блокнот, на 25 странице вписал «2 ИГРА» и снизу то послание, что получил.

Невольно Трофимов заметил, как лёгкая улыбка расплывается у него на лице. Всё же, игре быть. И её не миновать.

Только одно волновало его — понятно, что ко дню приезда губернатора в центре города было полно людей. Если убийца скрылся в канализации… Как вообще он смог это провернуть? По любому, полицейские по приказу подполковника всё кругом облазали. Не мог маньяк же скрыться где-то глубоко под землёй.

Газета перекатилась по земле. Она влетела прямо в лицо Илье. Тот хотел уже отбросить её куда подальше, но одна статья, небольшая, зацепила его и тот прочитал:

«В следующий вторник пройдёт жатва. Собирайтесь все на нашем празднике. Адрес проспект Мира, у здания Сельхозинститута. Всех ждём!

Особенно рады вам сообщить, что в рамках торжественного мероприятия будут объявлены результаты конкурса на самый большой овощ, выращенный в собственном огороде. Также…»

Следователь в задумчивости почесал подбородок. Стал о чём-то вспоминать. Проспект Мира — это же в западной части города…

Илья похвалил сам себя. Если убийца считает, что может так просто всё сообщать, действовать так небрежно и открыто, то по любому заглянет и на празднование жатвы.

К нему пришла мысль о том, что, быть может, стоило об этом сообщить начальству… Но размышления Трофимова были прерваны звонком.

— Слушаю.

— Заглянешь на праздник? Проспект мира, у Сельхозинститута. — Говорил незнакомец из бара.

— Да. — Илья задумался. — Если думаешь, что сможешь…

— О, конечно я смогу…

— Посмотрим, как ты справишься с полицией.

— Как знаешь. Я обведу вас вокруг пальца. В который раз. Второй акт нашей новой игры близится. Хорошенько подготовьтесь, чтобы встретить меня, следователь.

Вызов сбросили. Трофимов, нахмурив брови, закурил. Да кем он себя возомнил? — Подумал он. Думает, что сможет действовать настолько дерзко?

Ворон сел на ветку дерева. Он слегка качнул её. Взглянул на Илью. Бусинки-глаза блестели. Пронёсся порыв холодного пробирающего ветра…

S-3

Приземистое трёхэтажное здание Сельхозинститута было заполнено людьми. Первая часть мероприятия проходила на свежем прохладном воздухе. На крыльце стояла женщина, небольшого роста, в рубашке и деловой юбке. Она говорила:

— Рады приветствовать всех вас сегодня!

Следователь взглянул на Александрова, что вновь оказался рядом с ним.

— Что пялишь? — Возмутился Алексей, отходя в сторону.

На телефоне заиграла мелодия звонка. Трофимов с тяжелым вздохом поднял трубку.

— Трофимов, всё сделали, как ты и просил, оцепили, как могли, местность.

— Благодарю, главное, чтобы мы смогли его поймать…

— Это да, ты только смотри — мне пришлось половину отдела вырвать из-за твоей идеи. Не дай бог что-то не так пойдёт! — Предупредил подполковник.

— Я всё понимаю.

— Ну и отлично. До связи.

Вызов сбросили. Илья огляделся вокруг. Вот впереди него стоит целая толпа — в основном, люди среднего возраста и старше. Никогда бы Трофимов не подумал, что в городе может быть столько любителей лично выращивать овощи. Садоводы, садоводы, что вам дали от природы? — Прокрутил в мыслях мотив неизвестной песенки Илья.

Ему никто не звонил.

С того самого момента, когда незнакомец лично бросил вызов Трофимову, у того так поднялось настроение, что вместе с тем он даже перестал выпивать — занимался Илья этим от скуки. Но о какой скуке может идти речь, когда ты держишь очередной выпад противника в великолепном поединке?

Посмотрим, как на этот раз лягут карты — следователь ухмыльнулся.

Довольно большая территория и весь институт сейчас были усеяны полицейскими под прикрытием.

Будь маньяк хоть гений, не смог бы совершить убийства здесь.

Но убийца был перфекционист. Стремление к идеалу его погубит… — Размышлял Трофимов.

Телефон вновь затрещал от звонка. Илья поднял его и не успел сказать даже банального «Алло» — в трубку говорили с расстановкой:

— Мы поиграем с вами. И скоро всё начнётся. Тогда поймёте, что я не так прост. Не там вы меня ищите, господин следователь.

Вызов сбросили. По лбу Трофимова прошла холодная капелька пота, и он поспешил зайти в здание института.

Пройдя мимо снующих повсюду людей, он поднялся на 3 этаж — только на нём, на удивление, работала уборная.

Илья раскрутил ручку крана, напор воды увеличился. Умыв лицо, он смотрел на себя в зеркало.

Из кабинки слева раздался шум. Трофимов подошёл к дверке и постучал в неё:

— Всё в порядке?

Никто не ответил. Шум прекратился. Илья отступил назад, с трепетом обнаруживая расползающуюся лужу крови, что шла из-под кабинки. В зазор между дверью и полом просунулась мёртвая рука.

Следователь с ужасом и страхом взирал на это. Наконец взяв себя в руки, разогнался и выбил пластиковую дверь. С такой силы, что сорвал её с хрупких петель, и, споткнувшись о лежащего там покойника — мужчину средних лет, упал и стукнулся о край унитаза.

Перед глазами потемнело. Трофимов потёр их, тяжело вставая. Ему протянули руку. Илья, не до конца придя в себя, взялся за неё и поднялся.

Ещё раз протёр глаза. Перед ним стоял человек в классическом костюме, очки аккуратно сидели на его носу.

Он отшатнулся, потянулся в карман за пистолетом.

— Не надо, господин следователь. — Незнакомец улыбнулся. — Я ведь не хочу причинить вам зла. Разве вам было бы интересно поймать меня прямо сейчас, именно в этом месте?

— Не знаю… — Внезапно проговорил Трофимов. Он, похоже, попался на очередной психологический трюк маньяка.

— Вот-вот, детектив. Вам же этого не нужно…

Вдруг Илья, перестав метаться в размышлениях о том, как ему поступить, рывком вырвал пистолет из кобуры. Но он не успел нацелить оружие. Человек пнул его между ног.

Трофимов согнулся. Маньяк ногой выбил из руки Ильи пистолет.

— Не надо, вам этого не нужно. — Незнакомец улыбнулся.

— Нужно… — Произнёс Трофимов.

Человек замахнулся и ударил следователя. Перед глазами закружилось. Последнее, что видел Трофимов — как незнакомец раскрывает небольшое окно, прыгает из него на задний двор. Затем шум падения, будто тот приземлился в мусорный бак.

Взгляд Ильи метался из стороны в сторону, постепенно мутнея. Он не припомнил, чтобы его хоть раз били с такой силы. Даже когда Трофимов задерживал в одиночку двухметровых «амбалов», их удары были не столь разрушительной силы…

Этот человек, на вид среднего роста и довольного атлетического телосложения, даже немного худой, оказался не тем, кем из себя на вид представлялся следователю.

Да, он был силён. Сильнее того мужика под 100 килограмм, что был мастером боевых искусств. Хитёр, как лис. Беспощаден и жесток, как свихнувшаяся машина.

Илья потерял сознание.

***

Он очнулся от звонка. Подняв трубку, спросил:

— Кто?

— В смысле кто, Трофимов? — Кричал Гришанин. — Тебя где черти носят? Минут 15 тебя уже нет!

— Я… Здесь труп…

— Что?!

— Я зашёл в туалет на третьем этаже… Тут покойник, мужчина средних лет, лысый.

— А ты не догадался мне сообщить?

— Я… — Илья не знал, что сказать.

— Что «я», Трофимов, а?

— Ну, мне…

— У тебя вообще мозги набекрень поехали? У тебя там труп, а мы как идиоты, стоим тут на этой жатве с овощниками и садоводами! Ты вообще устав разучил?

— Нет, приходите…

— О, ну спасибо, что дал разрешение посетить начальнику отдела гребаное, мать его, место преступления! Снимаю шляпу, чёрт тебя!

— Просто я ошеломлён был, место ещё давит… Устал…

— Ладно, — подполковник наконец выплеснул свой гнев и недоумение. — Сейчас будем. И в следующий раз говори о таких вещах, хорошо?

— Да.

Вызов завершили.

Через 10 минут в уборную залетел начальник с двумя полицейскими, Александровым и тремя судмедэкспертами.

— Рассказывай, что произошло. — Потребовал подполковник.

Следователь, поразмыслив о том, что ему не стоит сообщать о том, что его унизил убийца, выдумав на ходу легенду, начал:

— В общем, я зашёл в уборную. Смотрю — под кабинкой лужа крови. Думаю, всё, конец. Так, впрочем и было. Дверь не поддавалась. Я разбежался и выбил её, споткнулся случайно, вон ударился. — Илья посмотрел на лицо — на лбу и вправду была шишка от удара об унитаз, а на скуле виднелся уже намечавшийся от удара незнакомца синяк.

— Понятно… — Гришанин помедлил. — Труп обследовал?

— Да. — Соврал Трофимов, который при условной схватке с убийцей не то, что не успел рассмотреть мертвеца, а даже понять до конца, что произошло. — Это дело рук маньяка.

— Что же. — Проговорил уже знакомый Илье медик, наклоняясь над трупом. — Всё то же самое. — Порез на шее, и четыре на груди.

— В форме недорисованного квадрата. — Отметил следователь.

— И как нам понять, где произойдёт следующее убийство? — Поинтересовался начальник.

— Мест не так много, как вы знаете. — Осведомил Трофимов. — Остаются Север, Восток и Юг. Надо прошерстить все сводки и газеты о ближайших мероприятиях.

— Вы слышали? — Гришанин повернулся к Алексею и полицейским — выполнять!

Трое мужчин вышли из туалета.

— А ты, чтоб в следующий раз сообщал всё вовремя, понятно? — Подполковник чуть ли не испепелил взглядом Илью.

— Хорошо. — Пробубнил тот.

— Есть версии, как убийца мог скрыться? — Поинтересовался Гришанин.

Трофимов молча указал на окно.

— Понятно, значит, преступник любит с нами играть. Вот подонок, мать его! Ладно, я пошёл, мне сейчас надо общественность успокоить. По любому слух об убийстве уже пошёл. Как бы меня помидорами эти огородники не закидали. — Пробурчал напоследок подполковник, покидая уборную.

— Извините? — Обратился к следователю судмедэксперт.

— Да?

— Там послание, на стенке выбитой двери. Опять кровью написано.

Трофимов, обнаружив лежащую на полу рядом с кабинкой пластиковую дверь, что тот выбил ко всем чертям, прочитал: «И ВНОВЬ СЫГРАЛИ МЫ».

Илья вышел из туалета, оставив медиков разбираться с покойником. По пути достав блокнот, записал на той же 25 странице новое послание. Теперь это выглядело так:

2 ИГРА

1 — «НОВАЯ ИГРА НАЧАЛАСЬ»

2 — «И ВНОВЬ СЫГРАЛИ МЫ»

Следователь спустился по лестнице и вскоре вышел из здания института. Пройдя сквозь ошеломленную толпу, которой что-то объяснял Гришанин, он миновал территорию мероприятия и пустился по улице неизвестно куда, лишь бы подальше от этого места.

Ему вновь надо было подумать.

Илье поначалу нравилось играть. Но сейчас, когда он ощущал последствия интеллектуального и не только сражения на своём лице, ему хотелось лишь одного — скорее закончить игру.

Он даже заметил про себя, что хочет договориться с этим маньяком. Ведь даже тогда, увидев незнакомца, Трофимов колебался.

Наверное, следователь, успев нацелить ПМ на маньяка, не смог бы выстрелить. Ведь игра была дороже. Она стоила свеч.

Но Илья немного устал играть. Одно точно — аналитическая работа его мозга давала о себе знать во время игры. Трофимову почему-то захотелось поговорить с маньяком, договориться о чём-то. Он даст завершить ему вторую игру, но не больше.

Слишком много о себе думает этот человек. Возомнил себя, не пойми кем.

Если так подумать, то они даже чем-то были похожи. Один — на стороне закона, другой — его противоположность. Идеальная машина для убийств.

Следователь невольно восхищался маньяком. И он осознавал это.

Дорога была скучной. Вот вдалеке располагалась лавочка. Выкрашенная в тёмно-коричневый цвет, она издалека чем-то напоминала диван, что стоял дома у Ильи.

Трофимов сел, закурил. Ветер, ворон. Ворон, ветер. И ничего больше.

— Посмотрим, как вы справитесь, господин следователь. — Прошептал голос над ухом.

Илья встрепенулся. Посмотрел влево, на идущего неподалёку мерной походкой человека в костюме.

Потянулся в кобуру за пистолетом. Достал его, прицелил. Нет, с такого расстояния не попаду — думал он, и бросился вслед за незнакомцем. Человек ускорил шаг. Вот он скрылся за углом дома. Трофимов забежал туда, повернул голову — никого.

— Да чёрт! — Воскликнул он. — Может, ты наконец покажешься? Я ведь не прошу многого!

На телефоне раздался гудок. Илья поднял трубку. Властный голос приказал:

— Дуй в отделение. Быстро!

Через четверть часа следователь сидел в кабинете Гришанина. Напротив него за дубовым столом покручивал усы Александров, с нахальной ухмылкой на лице.

— Итак. — Начал подполковник. — Трофимов, ты сказал прочесать все газеты, найти информацию о следующих мероприятиях, так вот… — Гришанин задумался. — Ровно через неделю пройдёт подведение итогов соревнований по футболу, на улице Пряткова, в стадионе «Олимпик». В то же время состоится концерт группы «Мось» на южной площади у проспекта Плевакова. Также запланировано выступление в местном Театре по улице Маслянова. Вроде, всё.

Илья задумался, с каким-то осознанием проговорил:

— Все мероприятия в одно и то же время?

— Как видишь, да. — Подтвердил подполковник.

— Это южная, северная и восточные части города…

— Мы не сможем так раскинуть свои силы. Надо выбрать что-то одно.

На следователя накатило уныние. Он встал. На удивлённый оклик Гришанина «Ты куда», Трофимов ответил, отворяя дверь и уже переступая через порог:

— Распределите силы туда, куда посчитаете нужным это сделать.

И вышел из кабинета.

Побрёл по бульвару. Снова закурил. Маньяк обвёл всех вокруг пальца. Заранее знал обо всём. Слишком хитёр и умён.

И слишком много о себе думает.

На Илью накатило уныние — ему больше не хотелось пробовать что-либо предпринимать. Терзало только желание выпить, и всё. Какой смысл играть в игру, если даже правила составляются на ходу?

Чёртов убийца — подумал он, входя в какой-то бар. Заказав себе водки, опрокинул первую стопку. Потом ещё одну. И ещё. И так, пока голова не закружилась, пространство вокруг не потеряло красок.

Тогда Трофимов опустил ставшую свинцовой голову на барную стойку. Устало прикрыл глаза. В сознании пронёсся образ — ворон, дерево и незнакомец в костюме.

Все они были заодно. Наверное.

Веки окончательно сомкнулись, и Илья погрузился в сон, фантасмагорический и кошмарный, как всё кругом.

S-4

Следователь пробудился от телефонного звонка. Вот уже больше недели он не выходил на работу, взяв своеобразный «больничный».

Единственное, чем занимался Трофимов в эти дни — рефлексированием. Илья уже в край отчаялся, и какая-то апатия накатила на него.

— Да? — Произнёс он, беря трубку.

— Трофимов, пора уже выходить на службу! Тебя где черти носят?

— Я же больничный взял. — Илья зевнул, потёр глаза.

— Ты что, спишь там? — Удивился подполковник.

— Нет, но…

— Здесь новый труп. По твоему делу.

— И в каком же месте?

— Ну, убийство произошло несколько часов назад, на концерте группы «Мось» у проспекта Плевакова.

— Понял, когда выезжать?

— Немедленно. — Сухо повелел начальник, бросая вызов.

Трофимов оглянулся. Тяжело поднялся с кровати, посмотрел на время — час дня. Будто ночью не спал — подумал он, тяжело вздыхая.

Собравшись, выдвинулся в отделение. Там, в кабинете, его уже поджидали Алексей и Гришанин.

— В общем, дело такое. — Объявил подполковник, указывая на карту. — Следующее убийство, судя по всему, произойдёт либо на востоке, либо на севере, так ведь, да? — Начальник кинул взгляд в сторону Ильи.

— Да. — Подтвердил тот. — Ещё бы добавил, что необходимо немедленно отыскать все мероприятия, что будут проводиться в этих районах. Маньяк перфекционист, как я и говорил. Кто сегодня стал его жертвой?

— Женщина средних лет, всё то же самое — 4 пореза на груди, и один на шее. — Сказал Александров.

Следователь метнул взор на Алексея, затем, отведя его, устремил взгляд на Гришанина:

— Какие-нибудь ещё подробности есть?

Подполковник странно посмотрел на Илью:

— Трофимов, всё в порядке?

— Да, а что?

— Вид такой, будто ты неделю не болел, а за воротник заливал. — Заметил начальник.

Он оказался недалеко от истины. Следователь, хмыкнув, стал размышлять о чём-то. Вдруг в его голову пришла мысль, интересная и пугающая:

— Этот человек играет в игру. — Сообщил Трофимов. — Уже вторую по счёту. В первой людей он убивал ножом в сердце, оставлял 5 глубоких ран, которые можно было соединить в пятиугольник. Все убитые проживали на 5 этаже. Игра всегда начинается с центра города.

— И что? — Спросил Гришанин.

— То, что во всём должна быть закономерность. — Илья как никогда раньше стал напрягать своё серое вещество. — Итак, что мы имеем?

Александров и подполковник недоуменно взирали на следователя.

Тот продолжил:

— Первая игра — 5 игр, 5 ран, колотых, 5 человек, 5 участков города — сначала центр, как я и говорил, потом север, запад, восток и юг. Вторая игра — по плану, состоит из тех же самых этапов, только теперь на жертвах чёткий «знак отличия» — вместо пятиугольника, что получался при соединении 5 глубоких ран, у нас теперь подобие квадрата, вырезанного на груди убитых. Тема тоже другая. Точнее, локация. Маньяк, как ведущий, расставляет везде свои правила, продумывает или уже продумал всё наперёд. Так вот, на этот раз всё также начинается с центра, потом идёт на запад, после — на юг, и во всём этом проявляется закономерность… Подводя итог, скажу вот что. Первое — мне кажется, всего будет 5 игр по 5 этапов в каждой. Выходит, маньяк хочет убить 25 человек. Восемь уже стали его жертвами. Не знаю, как всё будет происходить дальше, но полагаю так — 1 игра — пятиугольник, 2 — квадрат, 3 — треугольник, 4 — два параллельных отрезка, наконец, 5 из 5 — вектор, какое-то направление. Каждый раз этот человек выбирает новый способ убийства, обязательно быстрый и безболезненный.

Если в первый раз то было сердце, а сейчас шея, то в 3 игре, не знаю, он может убивать жертв выстрелом в голову. Для оставшихся двух игр у меня предположений нет.

Очерёдность убийств по местам тоже должна иметься. Если в 1 игре была последовательность центр, север, запад, восток и юг, то в этой, что ведётся сейчас, тоже проглядывается порядок — как и было мной сказано, снова игра начинается с центра. Дальше запад и юг. В прошлой игре 3 и 4 убийства были в двух противоположных окраинах города — западной и восточной. Судя по такой логике, в этой игре, после юга, должен идти север. Какие ближайшие мероприятия пройдут в северном районе города?

Начальник в изумлении смотрел на Илью:

— Твою мать, Трофимов! Ты что, весь больничный за расследованием провёл?

— Скорее, за самокопанием. — Пробурчал невнятно следователь.

— Что? — Не расслышал его Гришанин.

— Говорю, да. Не стал бы я просто так больничный брать.

— Отлично, может, если всё пройдёт удачно, я, наконец, полковником стану. — Начальник улыбнулся. — А ты — мою нынешнюю должность получишь, хватит уже в майорах сидеть.

— Благодарю. Но нам нужно подготовиться ещё лучше, чем прежде.

— Да, ты прав… — Согласился подполковник, и, взглянув на Алексея, рявкнул: — А ты чего сидишь? Ходишь тут, хернёй страдаешь! А ну давай объяви всем, чтоб на следующей неделе собирались…

— А куда? — Уточнил Александров.

— Подведение итогов футбольных матчей в стадионе «Олимпик» перенесли. По улице Пряткова, в северной части города. Будем всё оцеплять. Действуем под прикрытием.

— Хорошо. — Алексей кивнул и вышел из кабинета.

Илья направился на выход вслед за Александровым, но не успел он сделать и двух шагов, как его окликнул Гришанин:

— А ты, Трофимов, останься. Поговорить надо.

Следователь сел на место и с заинтересованностью посмотрел на подполковника.

— В общем, говорю по сути. — Начальник прокашлялся и продолжил: — Меня ровно через неделю в столицу вызывают. Не смогу я операцией управлять. Тебе передаю всё это дело. У тебя будет шанс поймать подонка, и смотри, не подведи меня.

— Хорошо. — Илья призадумался. — На этом всё?

— Не совсем. — Во-первых, следи в оба. Во-вторых, глаз ни с кого не спускай. В-третьих, я тебе, может, пару раз звякну, узнать, что да как продвигается. Всё понятно?

— Да. Разрешите идти?

— Свободен. — Проговорил Гришанин.

Трофимов вышел из кабинета. Спустившись по лестнице, подошёл к дежурному:

— Мне всем сообщать бы не особо хотелось…

— О чём?

— В общем, я руковожу операций на следующей неделе. Передай всем. Тебе же тупень всё поведал?

Полицейский притупил взор.

— Ну, Алексей, имею в виду. — Пояснил Илья.

— А, тогда да. Александров подробно обо всём рассказал.

— Вот и всё. Давай.

Следователь покинул отделение уже с сигаретой в зубах. Будто порыв холодного ветра, вырвались у него с языка все предположения о деле в кабинете подполковника. Он и сам не ожидал от себя такой речи.

***

На трибунах собралось несколько тысяч человек. На самом поле стоял мужчина. Крепкого телосложения, низкого роста и с высоким подбородком он говорил, а все остальные с упоением слушали:

— Мы наконец-то готовы сообщить вам результаты матчей, прошедших 2 недели назад на этом месте! По итогам…

Трофимов сидел в толпе зрителей. Телефон забренчал. Поднявшись, Илья отошёл в сторону.

— На связи.

— Всё нормально пока что? — Голос начальника звучал взволнованно.

— Да.

— Ничего странного?

— Нет.

— Сколько полицейских задействовано?

— Порядка 80% всех людей, не считая добровольческую дружину.

— Ясно. Продолжайте. Позвонить в ближайшее время не смогу.

— Понял.

— Ты должен его поймать, просто обязан! Слышишь?

— Да. — Следователь оглядел взором «Олимпик».

— Всё, давай. Удачи.

Вызов сбросили. Илья ещё раз прошёлся вдоль рядов. Где-то вдалеке стоял Алексей. Нехотя подойдя к нему, Трофимов распорядился:

— Я в уборную. Зная, что произошло в позапрошлый раз, надо всё проверить. А ты следи тут за всем.

Александров с недовольным видом кивнул, и следователь спустился вниз, к служебным помещениям.

Пройдя через несколько длинных, ничем не выделяющихся коридоров и миновав бесконечные залы и раздевалки, следователь добрался, наконец, до туалета.

Зайдя внутрь, осмотрел раковины. Затем кабинки — пусто. Не будет убийца во второй раз использовать одно и то же место. Ему же хочется разнообразия. — Заключил про себя Трофимов.

Илья только сейчас обнаружил в кармане куртки письмо. Как оно там оказалось — непонятно. Похоже, конверт был связан с 3 убийством. «ЖАЛЬ, ТЕБЯ НЕ БЫЛО В ЭТОТ РАЗ» — гласило письмо. Неужели маньяк следит за ним? Знает о каждом его шаге? Как мог он подложить послание? Только если знал его место жительства…

Трофимов в отчаянии стукнулся головой о зеркало. Вдруг услышал крик. Приглушенный и отдаленный. Показалось, или всё же… С одной из комнат раздался вопль. Илья выбежал в коридор, ворвался в дверь располагавшейся напротив уборной раздевалки.

Девушка, в одной нижнем белье, а точнее, только в трусах, уже мёртвая, с перерезанной шеей, лежала у длинной лавки. Над ней, склонившись, сидел человек в классическом костюме. Ножом он аккуратно «вырисовывал» на её голой груди «квадрат».

Услышав шум хлопнувшей двери, незнакомец обернулся. Улыбка расплылась на его лице. Затем маньяк медленно поднялся. Достал красивую тряпку из кармана пиджака, протёр окровавленный нож и сунул тот в чехол на поясе, что был совсем неприметен — костюм закрывал ножны от случайного взгляда.

— Ты… — Ошеломлённый Трофимов не знал, каких подобрать слов. Язык будто запутался.

— Да, я. Если ты меня нашёл, то не значит, что поймал. Догони! — С этими словами незнакомец кинулся вперёд.

Сбив с ног шокированного Илью, человек пулей вырвался из помещения.

Следователь слышал топот быстро удаляющихся шагов. Вдруг он наконец-то собрал всю свою решимость и силу воли, поднялся и бросился вслед за убийцей.

Они бежали. Незнакомец — чуть впереди, не более чем в десяти метрах, а за ним — держа в правой руке пистолет, Трофимов.

Маньяк ненадолго обернулся. С улыбкой прокричал:

— Попробуйте, господин следователь!

И ускорился.

Илья нёсся за ним по пятам. Вот они миновали коридоры, выбрались из здания стадиона, потом, пробежав территорию последнего, неслись уже по улице. Свернули в какой-то закоулок.

Трофимов выстрелил. Первый раз, второй — бесполезно. Косо стрелявший ПМ не мог попасть с такого расстояния по убийце.

Они бежали долго, очень долго.

Илья стал уставать. Мчались сквозь бесконечные дворы и проулки, по улице, снова сворачивая в тёмные неосвещённые лабиринты.

Наконец они остановились. Впереди показался тупик.

Следователь не мог думать. Но улыбка озарила его лицо. У него пистолет, перед ним — маньяк, и главное, что он победил. Смог выиграть игру, что стоила свеч. Она и вправду стоила всего. Даже большего.

Ничего прекраснее не чувствовал Трофимов до этого. Как будто бы он смог преодолеть какое-то препятствие, стать лучше и сильнее.

Ему было хорошо.

В отличие от человека в классическом костюме.

Его улыбка сменилась на оскал хищника, загнанного в угол.

— Это не конец! — Воскликнул убийца.

Но оба уже понимали, что это финишная черта. Последний выстрел — и игре бы завершилась.

Илья выставил вперёд оружие, взвёл курок. Лишь нажать на спусковой крючок — и всему будет конец. Но маньяк, казалось, знал Трофимова лучше его самого.

Знал и понимал, что следователь этого не сделает.

Даже сам Илья в глубине души это осознавал. Ему хотелось игры, ещё большей и масштабной, чем прежде. Он не хотел так просто со всем заканчивать.

— Ты не сделаешь этого. — Сказал уже не с оскалом, а дружелюбной улыбкой человек.

— Почему? — Поинтересовался Трофимов, держа на прицеле убийцу.

— Потому что не я один хочу играть. Ты ведь желаешь продолжить её. Она всегда стоит того, чтобы играть. Играть до конца. Даже если финиш близок, мы можем продолжить. Я буду твоим соперником. Ты — моим. Мы вновь пустимся в пляску под названием Смерть, где будут только ты и я — а под нами трупы и разрушенные судьбы.

— Ты говоришь о людях, как об игрушках.

— Но я с ними не играю, о нет. Я не мучаю жертв. Я — машина для убийств. Ты — машина для расследований. Но твои механизмы заржавели под гнётом скучных 25 лет службы, где тебе не приходилось напрягать свой мозг. Но именно благодаря мне ты запустил свой старый механизм. Ржавчина постепенно слезла, и твоя интеллектуальная машина, твой процессор наконец-то заработал. Подумай, что станет с тобой без меня?

— Но люди…

— Тебе всегда было плевать на людей! Ты что, так просто закончишь нашу игру?

Незнакомец давил на него — и Илья это прекрасно осознавал. Ему не хотелось прекращать игру.

Теперь он стоял перед выбором.

Маньяк протянул Трофимову руку:

— Сыграем же ещё разок? А то как-то пагубен денёк!

— Нет. — Решительным тоном произнёс следователь.

Человек перестал улыбаться. Теперь жалобный оскал озарял его лицо, всё тело будто сжалось. От прошлой проницательности и притворства не осталось и следа.

Илье стало противно от самого себя. Он слишком заигрался. Лучше покончить с этим…

Следователь нажал на спусковой крючок. Рядом вспорхнул и улетел, куда подальше от грохота выстрела, ворон.

Свинец коснулся костюма убийцы. Но не прошёл насквозь. Пуля отрикошетила от пиджака маньяка.

Незнакомец вновь улыбнулся. Трофимов сделал выстрел. Ещё один. И так до тех пор, пока патронов вовсе не осталось.

Но ни один из них не нанёс вреда человеку. Он стоял. Улыбался. И дружелюбно тянул руку. Убийца медленно подошёл к Илье. Посмотрел ему в глаза и произнёс:

— Ты удивлён, не правда ли?

Трофимов не был удивлён. Он метался в отчаянии, был ошарашен, шокирован, но никак не «удивлён».

Ворон вновь сел на тускло светивший фонарь. Посмотрел глазами-бусинками на тупик.

S-5

— Кто ты? — Кое-как выговорил Илья.

— А ты прямо не догадываешься. — Незнакомец ещё шире улыбнулся.

— Может, объяснишь?

— Зачем? Ты итак должен всё понимать.

— Нет, я ничего не понимаю.

— Что же. — Человек глубоко вздохнул. — Ты ведь всегда хотел играть, так?

— Да.

— Вот мы и сыграли. Уверяю тебя, игра продолжится. Только теперь ты снова не будешь о ней знать. А может, и будешь. Я не знаю.

— В каком плане? — Трофимов терял связь всего происходящего.

— Ты никогда не думал, как странно совпадали обстоятельства? Я появился два года назад, а ты меня до сих пор не хочешь признать.

— Кто ты?! — Завопил Илья.

Маньяк проговорил, смотря прямо в глаза Трофимову:

— Я — это ты, следователь.

Илья отшатнулся. Сознание его кипело. Будто то погрузили в адский котёл.

Убийца продолжал:

— Ты настолько идиот, что даже не можешь признать меня! Я давно поселился в тебе, но ты меня отвергал, заглушал за стеной алкоголя. Никогда не думал, что ты на такое способен! Я ведь часть тебя, неотъемлемая! Неужели ты забыл, как я появился? — Незнакомец выжидающе посмотрел на Трофимова.

Тот хотел оказаться где-нибудь подальше от всего этого. Только не этот человек, которого не берут пули.

— Уйди! — Илья схватился за голову руками, упал на бульвар.

— Как ты мог не признавать меня? — Человек наклонился над Трофимовым. — Мы играли в игру. Нам обоим нравилось. Только вот кто же знал… Ты многого добился, как и я. Но зачем вести борьбу с самим собой? Объясни мне!

Илья ничего не ответил. Ему было больно. Голова гудела и трещала.

— Ещё тогда я придумал всё это. Пять убийств на каждую игру. Пять игр, пять фигур. Всего должно было быть 5! Ты всегда запутывал полицию, и первую нашу игру, 5 этапов, совершил под покровом ночи. Ты хорошо натренированный в рукопашном бою человек, я знаю. Почему же ты удивлялся, что смог убить того мастера по боевым искусствам?

Я великолепно продумал игру. И завершил бы её. Но твоя чёртова вторая сторона, под именем Илья Трофимов, всё испортила! Ведь следователь не знал, что он и есть убийца!

Всегда ты оказывался в местах преступлений. Но тебя никто не подозревал. Ты ведь у нас такой правильный, на стороне закона!

А что на деле, а, господин детектив? — Незнакомец смотрел на Трофимова, готового сжаться в комочек. — Ответь мне!

— Уйди! — Повторил Илья. Он не хотел слушать, даже внимать голосу убийцы, но тот продолжал:

— Тебе было скучно. Конечно, 25 лет однообразной службы, ещё и без семьи, в полном одиночестве, с грубым начальством и тупыми коллегами! — Кто не свихнётся, скажи мне?

Ещё когда я поселился в тебе, и ты побоялся пойти к психиатру. Думал, тебя посчитают сумасшедшим.

Я, точнее ты, продумал весь план. Все подсказки. Было великолепно и интересно! И знаешь, то, что твоя личность разделилась на следователя Илью Трофимова и странного незнакомца в классическом костюме, сделало игру гораздо интересней!

Ведь ты и есть я.

И был последние два года. Жаль, что я так поздно проявил себя.

Твоё сознание поставило стену между мной и тобой. Всякий раз, когда я всё-таки вырывался и получал контроль над твоим телом, мной двигала лишь одна цель — совершить более холодное и расчётливое убийство, при этом хорошо спланированное.

Те первые пять жертв — ты убил их, даже не зная, что действовало твоё второе «я». Тогда ты почему-то стал подавленным, усталым. Ведь в ту пору я мог вырываться только по ночам. — Говорил маньяк.

Следователь не мог произнести ни слова. В голове — лишь белый шум.

— Но потом я окреп. — Продолжил убийца. — Окреп и встал на ноги. Стал действовать открыто. Как забавно то, что ты думал, что тебе звоню я!

Хоть ты и сумасшедший, но знаешь толк в том, как таковым не показаться. Всякий раз, когда мой голос разносился внутри твоей головы, ты подносил выключенный телефон к уху, делая вид, что разговариваешь.

Ты сам себе давал подсказки. Сам и убивал.

Тебе не показалось странным, что тогда, именно в тот момент, когда тебе на телефон раздался «вызов», ты отошёл в сторону? И через какое-то время внезапно оказалось, что произошло убийство? Ты прикончил подростка, точнее я, твоя вторая личность, которую ты так хотел если не отрезать, то максимально отделить от своего сознания.

Смешно говорить, но ты в самовнушении дошёл до такого абсурда, что твоя изначальная сторона личности под именем Трофимов, совсем перестала знать обо мне!

А я всегда думал о тебе, следователь. В тот день ты пробрался по канализации, в которую зашёл через дворы. В баки мы, точнее я, предусмотрительно закинул вещи. Ещё за несколько дней до приезда в город губернатора.

Ты накинул, или я… Давай будем называть тело. Ведь оно контролируется нами двумя. Твоё тело под моим управлением, Илья, накинуло балахон и маску. Мы пробрались по короткому участку канализации, вышли из неё, убили пацана.

Затем ты вернулся обратно через тот же люк. Выкинул всё. В тот момент на твой телефон раздался настоящий звонок.

Тебя почему-то смутили слова подполковника: «ты куда делся», так? А теперь поразмысли немного над этим.

С последними тремя убийствами ситуация куда проще.

О том, что произошло в Сельхозинституте — ты сам себя тогда и ударил. Даже не заметил этого. Сам убил того мужчину.

Зачем только ты выдумал мой образ в своей голове? Я ведь итак всегда был в ней.

В день третьего убийства ты чувствовал себя не выспавшимся. Потому ты вернулся домой только к 11 утра. Просто взял да ранним утром ушёл. На концерт группы «Мось». Но твоё второе сознание, разумеется, не знало об этом.

А сейчас погнался в погоню за самим собой. Ну, смешно, не правда ли? Ещё перед этим девушку убил, квадрат вырезал.

Незнакомец наклонился над трясущимся Трофимовым.

— Это невозможно! — Крикнул тот.

— Вполне себе возможно. — Убеждал маньяк.

— Не верю! Быть не может! Ни за что…

— Хватит бороться с самим собой.

— Но…

— Игра была хороша… Хоть она и была с самим собой. Удивительно, что твоя изначальная личность даже не замечала провалов в памяти! Это просто фантастично!

— Я не могу…

— Вполне можешь. И незачем представлять мой образ. — Человек ухмыльнулся. — Ты всё равно сейчас разговариваешь сам с собой.

— Нет, всегда есть выход… — Илья потянулся за пистолетом. Приставил холодное дуло к виску.

Щёлкнул. Ещё раз. Патронов не было.

— Как мне убить себя? Я не хочу этого дальше терпеть! Не могу!

— Не знаю. Я не хочу умирать и совета тебе давать по этому поводу не собираюсь. — Незнакомец устало смотрел на следователя.

Резко Трофимов поднялся. Кинулся из тупика к проспекту.

Автомобиль мчался на большой скорости. Вот на дорогу вылетел Илья. Машина не успела затормозить. От удара следователя отшвырнуло в сторону. Упав в нескольких метрах от столкновения, он несколько раз перекатился по земле.

Трофимов, раскинув руки, лежал на проезжей части. Глаза его остекленели. На лице навсегда застыла гримаса страха и отчаяния.

***

Ворон смотрел глазами-бусинками на человека в костюме.

Незнакомец вынул из-под пиджака бронированные пластины. Скинул их на бульвар. Достав сигарету, с улыбкой произнёс:

— Вы повелись, господин следователь. Я выиграл. Увы, мы больше не сыграем. Конечно, установить за вами слежку было нетрудно. Узнать о том, что вы любите «пригубить» — ещё легче. Вот так и получается, что я знал о вас всё, даже больше, чем вы сами о себе. Мне нужно было только хорошо сыграть роль…

Человек посмотрел на ворона:

— Даже ты, наверное, знал больше.

И с улыбкой вышел из проулка на оживлённую улицу.

Послесловие

Мне, как автору, хотелось бы объясниться.

Убийца изначально задумал всю игру для Трофимова. Вопрос был в другом — как свести следователя с ума?

Маньяк знал о пристрастиях Ильи. Он просто хотел изжить его, вот и всё. И выбор своей жертвы тот решил остановить на Трофимове — он больше всех подходил для этого.

Итак, убийце нужно было сделать три шага, простых и гениальных в одно и то же время:

Шаг 1 — выяснить как можно больше об Илье, и он это сделал.

Шаг 2 — продумать стратегию игры для Трофимова.

Шаг 3 — начать эту самую игру.

Зная о пристрастиях и составив себе чёткий психологический портрет Ильи как человека, который устал от службы и жизни в целом, маньяк решил действовать наверняка.

Ведь основной его целью было убедить Трофимова в том, что следователь и есть убийца. Проще говоря, свести Илью с ума.

Он знал даже о незаметных поначалу привычках Трофимова. О том, например, что во время волнения тот любит куда-то отходить.

Нанятые убийцей специально обученные люди следили за Ильёй.

Следующий шаг — расставить игру так, чтобы такой человек, как Трофимов, догадался о её смысле.

Весь этот символизм, цифра 5 и фигуры — всё только для следователя. Хотя, насчёт цифры 5 — маньяку она и вправду нравилась.

Изначально Трофимов был на привязи у убийцы. Илья всегда играл по его правилам.

А маньяк, зная о каждом его шаге, довольно просто смог всё обставить.

Но как же этот человек собрался довести хоть и уставшего от жизни, но всё же майора следственного отдела до ручки?

Маньяк — психолог, великолепно сбалансировал всё. Он провёл Трофимова через все 5 стадий.

Не зря так странно, как многим могло показаться, обозначены главы.

Сейчас я вам всё объясню.

S-1 — то есть, Stage №1 — Стадия №1 — отрицание.

В первой главе следователь проходит определённый путь. Уставший от жизни, он в некотором смысле отрицает саму суть серийного убийцы. Не хочет принимать реальность такой, какой она есть на самом деле. Ему не верится, что игра существует.

Дальше идёт по такой же логике стадия №2 — во 2 главе, когда маньяк, перехитрив всех, убивает человека, отвлекая звонком Трофимова, у Ильи это вызывает гнев. Он обескуражен и в ярости с нахальства убийцы.

Стадия №3 — Торг — следователь, столкнувшись с маньяком в туалете, уже побитый видя, как тот от него убегает, испытывает злость, то есть отголоски той второй стадии. Однако когда второй раз убийца ускользает из его рук, Трофимов пытается договориться. Получить что-то взамен от реальности и маньяка.

Стадия №4 — когда у Ильи это не получается, он впадает в депрессию, уходя на условный «больничный» на неделю.

Стадия №5 — принятие. Наконец в пятой главе убийца лично, увидев, что следователь прошёл почти через все стадии, и заранее предугадав все мысли последнего, вступает в последний этап. И побеждает. У маньяка огромный запас фактов, которые он интерпретирует под себя.

В конце 4 главы убийца пытается отговорить Трофимова, но этим лишь больше усиливает его злость. И делает это намеренно — маньяку нужно, чтобы по нему выстрелили. По-другому никак. Всё время убийца вёл игру, и всегда Илья шёл у него на поводу, даже не догадываясь об этом.

Вот так и получается, что маньяк смог выиграть. Он знал практически всё о следователе и умел правильно пользоваться обстоятельствами и фактами. Трофимов всегда был добычей, а убийца — охотником.

Загадка Европы

01

Мой друг — весьма странный и необычный человек. Сегодня я решил нанести ему визит.

Стоит отметить, что живу я в небольшом городке в России на самой границе с Беларусью. Толя, чудак и по сути своей любитель всяческих теорий заговоров, парень 26 лет, среднего роста и худощавого телосложения. Взъерошенные чёрные волосы и горящие иногда, как-то, я бы сказал, безумно, карие глаза и высокий лоб делают вид моего напарника ещё более странным.

Познакомились мы с ним ещё во времена студенчества, когда оба учились на одном факультете. Анатолий, как и я, не стал тем, кем хотел. Ну, точнее, тем, на кого учился.

Но, несмотря на то, что мечтам двух студентов так и не суждено было сбыться, пути наши всё же сошлись и мы продолжали держать связь.

Вот и сегодня, как уже было оговорено, я зашёл к Толе. Он жил в обычной однушке на третьем этаже — та была завалена всевозможными книгами и газетами, а по стенам захламлённой гостиной повсюду развешены всяческие нитки и карты.

— Здоров, Колян! — Произнёс приятель, пропуская меня внутрь и прикрывая обратно дверь.

— Привет. — Поздоровался я, и, пройдя в гостиную, сел на диван.

— Ты чего припёрся-то?

— Я? — Удивлённо проговорил я.

— Ну да, кто же ещё? — Анатолий посмотрел на меня с недовольным видом.

— С чего бы начать… — Я задумался.

— Не тяни, у меня тут дело намечается. — Раздражённо пробубнил друг.

Я недоуменно вскинул брови:

— Какое?

— Да вот… — Не договорив, Толя отдёрнул какую-то старую газету со стены и показал мне карту Европы.

Та была весьма странной. Из пяти столиц — а конкретно, Осло, Рима, Лондона, Анкары и Москвы — были проведены линии так, что образовывали подобие пентаграммы.

— Ты совсем с катушек слетел? — Не на шутку поинтересовался я.

Напарник ещё сильнее взъерошил разросшиеся волосы руками и быстро проговорил:

— Зачем приходил? Мне, как видишь, не до тебя…

— Зачем? А ты забыл, чем мы вообще занимаемся? — Сказал я ошарашенно.

— Чем же? — Спросил Толя с таким любопытством, будто понятия не имел, о чём идёт речь.

— Мы на работу одну и ту же ходим, дурак! — Воскликнул я.

— Ааа… — С каким-то осознанием промычал друг и, похоже, глубоко задумался.

— Начальник недоволен. Ты на грани увольнения. — Продолжал я.

Толя же взглянул на странную карту, так и сосредоточив на ней, похоже, всё своё внимание.

— Я тебе вчера весь день писал, думал ладно, отдохнуть решил.

— Ну да…

— Если отгул взял, то чего же не предупредил? — Заинтересовался я.

— Конечно же!

— Толян, ты порой такой умный, а иногда и дурак, каких поискать.

— Разумеется…

Друг что-то выглядывал в карте. Щёлкнув пальцами, я произнёс:

— Эй! Ты вообще меня слушаешь?

Тот, будто выйдя из транса, повернулся в мою сторону.

— Что?

Я хлопнул себя ладонью по лбу.

— На работу иди, вот что! Я-то на сегодня выходной взял.

Анатолий горько усмехнулся:

— А знаешь, у нас ведь дипломы о высшем образовании, а мы работаем кассирами на чёртовой заправке!

— Ну, хоть зарплата приличная… — Хотел утешить я сам себя.

— Ага, конечно.

— Так ты идёшь на работу или нет?

— Ни за что.

— И что…

Я не договорил. Мой друг, сорвав карту со стены, поспешно метнулся в дальний угол комнаты, и, достав откуда-то сумку, прокричал:

— Собирай вещи!

Встав с дивана, я ошарашенно взглянул на Толю.

— Чего? — Кое-как выговорил я.

Друг подошёл ко мне вплотную, держа в руке уже собранный наспех портфель:

— Ты же видел карту?

— Да. — Ответил я, всерьёз задумываясь о том, не сошёл ли мой напарник с ума.

— Это заговор!

— С какой, интересно, целью?

— Не знаю.

— Ладно, цель, куда ехать то?

— В Польшу! — Вскричал Толян, направляясь на выход из своей норы.

— Ты точно в порядке? — Осведомился я, уже стоя на пороге квартиры.

— Конечно, и вообще, выйди из моего дома, я сейчас дверь закрою!

— Хорошо…

Пройдя в подъезд, я посмотрел на друга с каким-то сожалением. Совсем у парня крыша поехала, а ведь всё из-за несбывшейся мечты…

— Так ты со мной?

— Что?! — Чуть ли не проорал я.

Толя толкнул меня в плечо:

— Да хорош тебе, пошли уже, задолбал!

— Куда?

— Я же уже говорил.

— Н-да, точно…

Напарник выжидающе взирал на меня в течение несколько секунд, затем поторопил:

— Ну?

— Давай так. — Я поразмыслил. — Назови мне три причины, по которым я должен поехать с тобой непонятно куда и неизвестно для чего.

— Хм, для того, чтобы раскрыть тайну!

— Какую?

— Европы!

От такого громкого заявления я чуть не потерял дара речи на месте.

— Скажу откровенно…

— Так….

— Ты совсем крышей поехал, иди работай уже! — Закричал я.

— Ясно, ты ничего не понял…

— Что тут непонятного. — Возразил я. — Ты просто переутомился, или перегорел. Со всеми бывает.

— Да нет же, Колян! — Я кое-что нащупал!

— Хорошо, забыли про три причины. — Заверил я. — Объясни мне свою теорию, и я пущусь с тобой в это безрассудное приключение.

— Так бы сразу… — Толя вздохнул, собираясь с мыслями. Раскрыв чемодан, достал оттуда карту и показал на участок в центре звезды: — Видишь эту область?

— Да.

— Вот… Нам нужно отправиться туда. Именно там может быть источник всех бед в мире.

— В каком плане?

— Я считаю, и не только мне одному так кажется… В общем, эта пентаграмма — символ какого-то древнего культа, что тайно дёргает за нити правительства разных стран уже многие века.

— Полный бред. — Я невольно улыбнулся.

— Я читал несколько трудов разных учёных, что смогли понять закономерность именно такого расположения дьявольской звезды.

— И каких же?

— Ну, один из них, немец и доктор исторических наук Генрих Шмидт, предложил эту теорию ещё в середине прошлого века и объяснил расположение пентаграммы тем, что именно центральная часть Европы всё время служила своеобразной стеной между Западом и Востоком. Именно в этой области, что расположена в центре звезды, вероятно, находится ключ к тому, что из себя может представлять таинственный Культ.

— А вот отсюда поподробней. — Мне даже стало интересно послушать подобную ересь.

— Ну, Шмидт считал, что все вооруженные конфликты, происходящие на континенте, были развязаны Культом, как он называл теневое правительство. Всё может объясняться тем, что центр пентаграммы охватывает ключевые страны — именно те, которые чаще всего развязывали войны.

— А как же тогда Франция?

— Не знаю…

— Вот все твои бредни и гипотезы посыпались.

— Да нет же! Ты взгляни на эту звезду!

— И что?

— Два южных угла — Италия и Турция — ведут к Германии. Три верхних направляют к той же стране. Понимаешь?

— Не совсем. — Признался я.

— Три северных оконечности — враги немцев, по крайней мере, исторически. Так же по истории два южных угла — союзники той же страны.

— Это ничего не значит.

— Ты знаешь, как рисуется пентаграмма?

— Да, с левого нижнего угла.

— Смотри. — Напарник стал вести пальцем по линиям. — Сначала величие Рима — Империя, потом скандинавы, дальше — явно отсылка на Осман. Потом — Британия, и, наконец, Россия.

— Да нет же, это полный…

— Звезда указывает исторически на пять империй, существовавших и имеющих место быть.

— Несуразица и бред. — Констатировал я.

— Я могу ещё много чего тебе рассказать, но боюсь, мы теряем время.

— Это почему же?

— Звезда рисуется и возвращается в начало, в Рим.

— И?

— Колян, в Риме что-то случится, и в ближайшее время!

— Знаешь, что?

Друг выжидающе посмотрел на меня.

— Я с тобой поеду, но только для того, чтобы увидеть, как ты окажешься неправ.

— Жестоко.

— Зато справедливо, Толян.

Мы устремились в сторону вокзала, и, сев на поезд, отправились на запад, в Беларусь.

Уже находясь в купе, я спросил:

— А почему Польша, если надо в Рим?

— В центре пентаграммы — ключ, и именно эта её часть влияет на все остальные.

Я обречённо закатил глаза и посмотрел в окно. За ним проносились леса и поля — пейзаж довольно умиротворяющий и завораживающий.

Пожалуй, когда мы вернёмся, надо заставить своего напарника посетить психолога, а лучше психиатра.

02

Через пару часов в пути мы подъезжали к столице Беларуси. К нам зашёл проводник с новостью:

— Через 65 минут остановка в Минске. Время стоянки — 1 час 15 минут.

— Долго. — Заметил Толя, посматривая на меня.

Проводник вышел.

— Нет, я вот одного понять не могу… — Начал я.

— Это чего же? — Удивился мой друг.

— Тот профессор, Генрих Шмидт, о чём он ещё говорил, точнее, писал?

— Ну, доктор много чего знал. Ты бы почитал его научный труд «Тайна континентальной Европы, или факты и гипотезы о настоящем устройстве мира».

— Знаешь, я вот знаю там известных профессоров, докторов… А твой Шмидт — он случаем не родственник Прокопенко?

— Да пошёл ты. — Заявил напарник, уставившись в окно.

За всё то время, что прошло в дороге, мы практически не перекидывались и парой слов. Зато сама атмосфера непостигнутой тайны охватила и меня. И хоть я не верил в сказки немца и моего друга, мне бы этого очень хотелось.

— Ладно, сорян, просто ну не могу я сдерживаться. — Извинился я перед Анатолием.

Тот повернулся в мою сторону:

— Ничего… Так ты хочешь узнать больше?

— Кто бы не хотел? — Изумился я.

— Так слушай… — Генрих Шмидт, помимо предположений о Культе и прочем, предупреждал об опасностях, которые произойдут не раньше 2010 года — так писал он в своей книге ещё в 1954. Вероятно, ему удалось найти ещё какие-то зацепки… Но я об этом не в курсе. Шмидт бесследно пропал в 1963 году. После исчезновения никто о нём больше ничего не слышал.

Я написал в Германию его сыну — тому уже стукнуло лет 60, если не больше, о том, что хотел бы узнать поподробней об идеях и концепциях Генриха.

Тот в ответном письме заявил, что готов сообщить достоверную информацию, но только при личной встрече.

— Ты же говорил, мы в Польшу едем.

— Да, но сначала нужно в Германию. Потом, с полным багажом знаний, можно и обратно в Польшу.

— А куда конкретно? Не припомню, чтобы ты уточнял.

— Познань.

— Почему? — Поинтересовался я.

— Потому что, по идее, этот город — центр всего, если на карту смотреть.

— И что, ты думаешь, под Познанью располагается какой-то там Культ, или, по-другому, мировое правительство?

— Вполне возможно… Именно от Польши, как от головного мозга, идут сигналы во все остальные части Европы. Шмидт именно этот город в своём труде назвал не как иначе, как «теневая столица мира».

— В твой бред мне верится с трудом. Точнее, вообще не верится. — Сказал я.

Толя взглянул на меня горящими безумием карими глазами:

— Ты представляешь, что будет, если мы что-то выясним?!

Я закатил глаза:

— Послушай, у тебя хоть виза есть для того, чтоб в Польшу пробраться?

— Это ещё зачем? — Напарник недоуменно нахмурил брови.

— Как зачем? Нужно же нам как-то границу перейти! — Воскликнул я.

— Через лес не вариант?

— Скажи честно — ты идиот?

— Нет.

— Как ты тогда границу перебежать собрался?

— Понятия не имею. — Друг от волнения ещё сильнее взъерошил волосы.

Задумавшись, я решил спросить у Анатолия кое-что ещё:

— Ты же взял сбережения?

— Да.

— Так как ни ты, ни я, не знаем ни немецкого, ни польского, нам придётся переводчиков нанять. Ну и добавь ко всему пару месяцев на оформление виз. Вот и накрылось наше приключение медным тазом!

— Ты не совсем прав насчёт моего знания языков и связей. — Заметил напарник.

— Чего? — Недоверчиво поинтересовался я.

— Да ничего…

— Не понимаю.

— Пропади всё пропадом! — Резко вскричал Толя, что-то осознавая.

В этот же момент поезд резко затормозил, меня вжало в стенку, а друг упал с ног прямо на меня (он поднялся во время высказывания своего недоразумения).

Но то было не всё. Состав слетел с рельс, наш вагон ушёл в сторону. Я с испугом смотрел в окно, на обрыв и видневшееся вдалеке озеро. Поезд согнулся в гармошку, и наш, с парой других, вагон, перевернувшись, покатился по крутому склону.

Со всей силы я схватился руками за койку — Толя сделал то же самое.

Но это не помогло. Нас швыряло из стороны в сторону, и мы только чудом не отбили себе все части тела.

Наконец раздался всплеск. Ненадолго я обрадовался, вставая на ноги, но тут же облегчение с моего лица было свеяно видом просачивающейся отовсюду воды — вагон стал тонуть.

Окно было выбито ещё при перекатывании с обрыва. Впрочем, разбито было всё, что можно. Крыша держалась на соплях, и весь вагон снаружи наверняка напоминал помятую алюминиевую банку из-под газировки.

— Валим отсюда! — Бросил я другу, кидаясь в окно, через которое уже вовсю просачивалась вода.

Приложив некоторые усилия, и чудом не поранившись об острые углы рамы, я выплыл на поверхность водоёма.

Через полминуты из почти полностью затопленного вагона вынырнул и подплыл ко мне Толя.

— Поосторожней с проклятиями в следующий раз. — Произнёс я с лёгкой ухмылкой, оглядываясь кругом. — Какого вообще чёрта это было?

— Не знаю. Ты вещи свои прихватил, когда выбирался? — Осведомился напарник.

Я с трепетом взглянул на него и вскрикнул от досады:

— Да чёрт!

— Зато я взял. — Заверил друг.

Осмотрев Анатолия, я только сейчас обнаружил рядом с ним сумку.

— Молодец! — Я хлопнул друга по плечу. — А теперь на берег давай! Задолбался на воде тут держаться! Итак до нитки промок!

Мы проплыли метров 20 и, наконец, выбрались на сушу. Посмотрел наверх — метрах в 50 от нас горел состав. Вот раздался взрыв.

— Сколько людей погибло… — Проговорил я. — А из нашего вагона кто-нибудь был?

— У меня вообще впечатление создаётся, что мы на поезде одни ехали. — Заметил Толян.

— Это ещё почему?

— Тихо слишком, никаких шумов и звуков по дороге не слышал.

— Всякое может быть.

— Такого не может, это точно.

— Может. — Я тяжело вздохнул.

— Вот и не может! — Воскликнул друг, и, раскрывая сумку, с трепетом достал оттуда толстый том в твёрдом переплёте.

— Да он килограмм 5 весит, тебе его не лень таскать?

— Это — ключ к разгадке. — Возразил напарник. — Не дай бог с ним что-нибудь случится.

Мы сидели на берегу и смотрели на синеватую поверхность озера в лучах заката. Мне было бы интересно узнать больше обо всём:

— Я вот что думаю… — Начал я, смотря на Анатолия.

— Выкладывай.

— Вроде, всё то, куда мы пустились, такой бред, а с другой — должен же быть смысл…

— Точно! — Напарник резко вскочил, причёска того была растрёпана ещё больше обычного, а глаза теперь светились настоящим безумием — это Культ всё спланировал!

— Ты, наверное, сильно головой стукнулся… Когда мы в вагоне с обрыва летели.

— Да нет же! Вот что я думаю… — Друг завис, приводя мысли в порядок, и продолжил: — Поезд полностью подменили по дороге. Освободили все вагоны, да так, что в конце остались только мы! А мы даже не заметили! Ты что, не понимаешь?

— Не знаю… На стоянках мы не выходили. — Тут уже и я начал во всём сомневаться.

— Вот именно! Если бы выходили, то, несомненно, заметили, что никого больше в поезде нет!

— Таким образом, хочешь сказать, что Культ потратил силы и заморочился, только ради того, чтобы убить двух каких-то там парней, одного из которых можно принять за сумасшедшего — не в обиду, Колян, а другого… Что до меня, я вообще ни во что это не верю. Как и говорил, я поехал с тобой только ради того, чтобы показать и доказать твою неправоту.

— Ты не понимаешь! Не только я им нужен!

— А почему я?

— Потому что ты посвящён в тайну! — Воскликнул напарник.

— Ну… не знаю.

— Да послушай же, наконец! Они даже не за нами гонятся, а за этим. — Друг указал на книгу «Тайна континентальной Европы, или факты и гипотезы о настоящем устройстве мира».

— И чем так может зацепить этот «научный» труд? — Уточнил я.

— Тем, что все тиражи этой книги были уничтожены по всему миру после смерти Генриха, ну доктора исторических наук.

— Всё равно это не даёт никаких зацепок для размышлений. — Стоял на своём я, всё больше убеждаясь в том, что Толян и вправду перестал дружить с головой.

— Брось! Это то, за чем гонится Культ!

Отвернувшись в сторону, я посмотрел на горящий поезд. На своё изумление увидел, как с обрыва зигзагами спускаются люди в костюмах.

— Я же говорил! Они пришли за нами! — Заорал Анатолий.

— Не неси хрень! Это просто рабочие.

Но тут один из людей вытащил что-то из-под пиджака. Раздался выстрел. Пуля ударилась о поверхность озера позади меня.

— Твою мать! — Крикнул я, оборачиваясь на напарника. — Это правда?!

— Нет времени! Бежим!

Вдвоём мы кинулись влево, в сторону леса, что полого поднимался всё выше и выше.

Позади мы слышали окрики, стрельбу. Кричали на разных языках. Я даже смог распознать польский и немецкий, помимо русского, хоть мы и находились на территории Беларуси.

— Но как это могло оказаться так… — Бурчал я, пока бежал, продираясь сквозь ветки и кусты. Вот прямо рядом со мной в ствол дерева влетела пуля, отлетевший от выстрела кусок коры на скорости расцарапал щёку.

— Так! — С улыбкой и одновременно страхом говорил мой друг, держа под мышкой толстую книгу.

— Может, отдадим им этот научный труд?

— Думаешь, нас пожалеют?

— Не знаю…

— Хрен там, Колян. Ты сам подумай…

Тут позади раздался крик:

— Эй вы! Немедленно остановитесь! А то применим тяжелое вооружение!

Мы лишь ускорили шаг, неслись уже на невероятной скорости, чудом не спотыкаясь на неровной поверхности.

— Нас так и так убьют. — Заключил Толя.

— Просто поверить не могу, что Культ существует. — Будто мой мир рухнул…

— Тебя пофилософствовать потянуло? Сейчас? — Удивился напарник.

— Да. — Подтвердил я.

Мы выбежали из леса на железнодорожные пути, пересекли их и кинулись в другую часть чащобы.

Позади вновь раздался тот же голос:

— Вы напросились!

Я на секунду обернулся. На противоположной от нас стороне, у рельсов, стояло 5 человек в классических костюмах. Голос принадлежал высокому, крепкого телосложения, мужчине.

Он достал что-то из-под костюма. Вырвал из круглого предмета какую-то часть…

Меня схватил за руку Толя, и мы ринулись поглубже в лес. Прогремел взрыв ручной гранаты. Нас отбросило вперёд, и мы, закрыв голову руками, упали на траву. Земля осыпалась на нас.

Резко я поднялся. Протянул руку напарнику:

— Живее! Нас сейчас догонят!

И мы бросились куда подальше от всего этого.

Голова стучала. Мне было крайне интересно всё узнать, но чтобы попадать в такую опасную ситуацию из-за какого-то там научного труда…

— Ты деньги из сумки вытащить успел? — Бросил я на ходу.

— Какие деньги? На карте всё.

— Точно…

— Классный взрыв был, не правда ли? — Спросил моего мнения друг.

— Нас чуть не убили!

— Но всё-таки…

— Что всё-таки? Не тяни!

— Я в итоге оказался прав! — Воскликнул Толя со счастливой улыбкой.

Мы наконец-то оторвались от погони, и теперь шли уже размеренной походкой. Через полчаса вышли на какую-то поляну, а оттуда — к деревне.

Постучавшись в один из местных домов, мы попросили остаться на ночь с заверением того, что заплатим.

Милая одинокая старушка запустила нас со словами:

— Что мне до денег ваших? Не нужны они мне! А коль работать будете, скотину кормить, коров доить, за хозяйством прихаживать, хоть на год оставайтесь!

Переглянувшись, мы улыбнулись.

— Как хотите. Спасибо вам. — Сказал я.

Через несколько минут, разложив вещи, поужинав, мы сели на кровати, что расположены были в одной комнате друг напротив друга.

— Ну и что теперь делать? — Поинтересовался я.

— Дальше пытаться постичь тайну Европы.

— Культ существует, я это понял… Не думал, что ты вообще хоть в чём-то прав окажешься…

Анатолий ещё раз улыбнулся. Про его взъерошенные волосы смысла говорить не имеет, зато стоит отметить то, что парень как-то изменился. Его несколько безумный взгляд был теперь более… нормальный, что ли.

— Ладно, завтра поутру с хозяйством поможем, и выдвинемся в путь. — Проговорил я, ложась на кровать.

— Спокойной ночи. — Пожелал мне Толя.

— Ага, ты смотри, теоретик. Утро начнётся не с кофе, а коровьих лепёшек.

03

Мы встали рано утром, и, сделав необходимые дела по хозяйству, распрощались со старушкой и отправились на станцию, что находилась в двух километрах от деревни.

— У меня вопрос есть. — Произнёс я, когда мы шли по сельской дороге.

— Какой же? — Уточнил напарник, всё также держа за пазухой книгу.

— Как мы визы делать будем?

— Очень просто.

— Несколько месяцев уйдёт, ещё эти люди в костюмах… Вдруг они нас преследуют? И какая у них вообще цель? Что должно произойти в Риме?

— Не знаю, а насчёт виз — есть у меня один знакомый. — Анатолий хитро улыбнулся.

— Ты что, купить их хочешь?

— Да, а что?

— Не боишься, что нас посадят?

— Ни капли. — Уверенным тоном заявил мой друг.

Вскоре мы добрались до станции и сели на поезд. Меньше чем через час, выходя на Минск-Пассажирском вокзале, раньше называемым Московским, мы уже переглядывались в поисках такси.

— Можем же и пешком дойти. Мы считай в центре. — Сказал я, смотря на напарника.

— Да, наверное… Обойдёмся без такси.

Вдруг к нам подошёл мужик с залысиной и бородой, надетый в рубашку поло и обычные брюки:

— Э, давайте я вас подвезу!

— Сколько? — Спросил я.

— Тысяча рублей, уважаемый.

От удивления зрачки расширились так, что мне на секунду показалось, что вот-вот, и я лишусь зрения.

Молча мы прошли мимо, пока таксист кричал вслед:

— Уважаемые! Так уж и быть, скидку даю — 1200!

— Он же про косарь говорил только что. — Буркнул Толя.

— Да хрен знает этих водил, видал я их методы…

— Это какие же? — Поинтересовался друг.

— Голову запудрят, а потом всё… Поминай свой кошелёк на добром слове.

— Мда… — Промычал напарник.

Пройдя через территорию вокзала, мы миновали Бобруйскую улицу, и вышли на проспект Независимости.

— Город то красивый. — Приметил друг.

— Да… — Согласился я. — Куда нам идти надо?

— Сейчас… — А вот! — Дошли.

Мы стояли у пятиэтажного красивого здания. Архитектурой оно напоминало стиль то ли 19, то ли какого ещё века — не знаю. Пять арок, три центральных из которых вели, судя по всему, в кинотеатр, выглядели очень даже неплохо.

— Умели же раньше строить, не то, что сейчас… — Заметил случайный прохожий, парень примерно нашего возраста, блондин с голубыми глазами.

— Ага. — Поддакнул я.

Напарник повернулся к незнакомцу и вскрикнул от удивления:

— Вася?

— Толян?

Два знакомых бросились друг другу в объятия, пока я стоял в недоразумении.

— Мы знакомы? — Я изумлённо вскинул брови.

— Нет. — Я Василий, приятель Толи, мы как-то пересекались здесь.

— Ты бывал в Минске? — Я метнул взгляд на Анатолия.

— Да, приходилось пару раз. Кстати, это именно тот человек, что нам нужен.

— Так ты продаешь паленые визы? — Обратился я к блондину.

— Да, а что?

— Так вот, нам нужны две. — Произнёс уже напарник. — С момента нашей последней встречи ты поднялся, я смотрю. Вон, в каком доме живёшь.

— Ну, не живу, а работаю. Просто сейчас обед был, я и вышел поесть.

— Понятно, а что насчёт виз?

— Сделаю вам. Но цена…

— Сколько? — Спросил я.

— Вообще, мне не составит труда всё это провернуть… Давайте так — вы мне окажете одну небольшую услугу, и мы в расчёте.

— Хорошо. — Я кивнул. — Что необходимо сделать?

— Ну… — Василий задумался. — Хочу разыграть начальство, задолбал меня этот директор кинотеатра… В общем, кабинет у него на третьем этаже, на двери прям написано. Проберётесь туда, держите вот это — парень достал из портфеля, что висел у того на плече, и сунул нам в руки по одной резиновой утке, что славились издаванием противного звука. — Расставьте по своему усмотрению. В целом, всё. Давайте, мне на работу пора.

И блондин побежал к главному входу в кинозал.

Спрятав уток под лёгкими летними джинсовыми куртками, мы с Анатолием переглянулись. Я — в непонимании произошедшего, а напарник — с ухмылкой.

— Стой! — Окрикнул я Василия.

— Да?

— Почему ты сам этого не сделаешь?

— Персоналу туда вход запрещён!

— А мы, по-твоему, как туда заберёмся?

— Придумайте что-нибудь, и обещаю, что достану вам визы в течение суток.

И парень открыл дверь, входя в кинотеатр.

— Не понимаю…

— Да ладно тебе! Делов то! — Воскликнул Анатолий.

— Странный человек…

— Он всегда таким был, поверь. И остаётся.

— Пошли прямо сейчас.

— Что?

— Ну а что нам ещё делать? Или ты предлагаешь тут стоять и размышлять? — Сказал я.

— Ладно. — Сдался мой напарник, и мы пошли на вход в кинозал.

Купив билеты на какую-то премьеру, мы прошли мимо охранника, сидевшего с деловым видом, и поднялись по лестнице на второй этаж.

Там стоял ещё один сотрудник кинотеатра, в деловом костюме, загораживая проход к третьему этажу.

Когда мы попытались пройти, тот выставил руку вперёд, предупреждая:

— Только для уполномоченного персонала 1 уровня.

— Вы что, меня не узнали? — Сделав изумлённый вид, заговорил Толя.

Охранник замялся:

— Нет.

— Да я же режиссёр! Приехал к вам из Германии!

Сотрудник усмехнулся:

— Конечно, так и поверил.

Внезапно мой напарник заговорил на чистом немецком, практически без акцента:

— Lachen Sie? Ich bin Gerheimer van Geisen!

— Что?

— Говорю, я Гейзен, а это мой продюсер — Толя представил меня охраннику.

— Извините, не признал. Конечно, проходите. — Удивлённый сотрудник пропустил нас.

Когда мы шли по длинному коридору в поисках кабинета директора, я ошарашенный спросил у Анатолия:

— Ты откуда немецкий знаешь?

Тот показал мне на книгу, что всё время держал за пазухой:

— Она неспроста такая объёмная. В ней текст на двух языках — русском и родном наречии Генриха Шмидта. Я её чуть до дыр не зачитал, вот и выучил заодно немецкий.

Всё больше я удивлялся со способностей и талантов моего друга.

Наконец мы дошли до какой-то двери с надписью: «Директор В. Л. Машиков». Я дернул ручку и взглянул на напарника:

— Ну и что теперь делать?

— Сейчас… — Пробубнил тот, доставая из кармана скрепку, попутно передав мне книгу.

— Ты что делать собрался? — Заинтересовался я.

— Вскрывать.

— Откуда в тебе столько навыков?

— Ну, я не только теориями занимаюсь же. Много чего ещё есть такого, что ты обо мне не знаешь.

— Ты смотри, как бы нас полиция не засекла. — Проговорил я, смотря по сторонам.

Анатолий наклонился к замку, и что-то прокрутив щепкой в замочной скважине, через полминуты открыл дверь с ехидной улыбкой:

— Добро пожаловать.

Пройдя в кабинет, мы расставили уток по разным местам — одну спрятали на стуле, другую прямо у порога.

Покончив с этим делом, мы вышли из помещения, и каким-то образом друг смог затворить дверь обратно.

Уже через полчаса мы шли по оживленному проспекту в направлении гостиницы.

Поселившись в одном номере, расселись по раздельным кроватям. На телефон напарника раздался звонок.

— Да… Тогда завтра… Давай. — Слышал я диалог только с одной стороны.

Когда Толя закончил разговор, я взглянул на него:

— Что там?

— Вася завтра визы нам занесёт.

— Так быстро?

— Ну да.

Прошёл остаток дня — мы ели, отдыхали, опять ели… Заснув к часу ночи, я проснулся от восклика напарника в 9 утра:

— У нас всё есть! Зашёл Василий и передал нам!

Друг протянул мне визу, и я с некоторым трепетом посмотрел на синюю бумажку. Потом, собравшись с мыслями, спросил:

— Где проживает этот сын Шмидта?

— В Лейпциге. Направляемся туда!

— Опять на поезде? — Я удрученно закатил глаза.

— Ага. — Напарник хлопнул меня по плечу. — Собирайся!

— Будто у нас вещи есть… Только книга и карты.

— А, точно… Кстати, Вася благодушно одолжил нам вот это. — Толя с некоторой заминкой протянул мне небольшой чёрный портфель.

— Что там?

— Как бы сказать…

Раскрыв сумку, я обнаружил в ней деловой костюм, нож, перцовый баллон, маски, а на самом дне лежал пистолет…

— Ты больной? Откуда у тебя вообще такие знакомства? И деньги?

— Ну, всё с кредитной карты оплачивал…

— Ты как пистолет достал? — Я с трепетом поднял оружие. — Это что, маузер?

— Ну да.

Порывшись ещё немного в портфеле, я с глазами навыкат вытащил оттуда две гранаты.

— Знаешь, мало ли…

— Ты точно псих. Тебе лечиться надо! — Выкрикнул я, и, немного успокоившись, положил всё на место.

— Давай, идём, я уже билеты взял на поезд. — Сообщил Анатолий, и через несколько минут мы уже выходили из отеля.

Дорога прошла без происшествий. Ну, почти что, если не считать внезапной проверки, когда мы проезжали границу Беларуси и Польши.

Состав остановился на одной из станций. К нам зашёл полицейский, говоря на ломанном русском:

— Прошу сохранять терпение. Мы просто обыскивать купе на запретный предмет.

— Хорошо. — Проговорил я, и скосил взгляд на Толю.

Тот с улыбкой смотрел то на служителя порядка, то на меня.

Наконец, ничего так и не обнаружив, полицейский вышел, а я поинтересовался у напарника:

— Ты куда дел портфели?

— В туалете спрятал…

— Вот как… — Я уже перестал чему-либо удивляться. — А теперь иди и доставай их оттуда.

Когда через 15 минут Толя принёс наши сумки, я уже со вздохом великого облегчения смотрел на то, как мы отбываем со станции.

Через день пути мы были в Берлине, и пересев, отправились в Лейпциг, что находился совсем неподалёку.

Вот мы, уставшие дорогой, стучались в дверь небольшого двухэтажного старинного здания.

Нам открыл человек полного телосложения, под два метра ростом, уже с седыми волосами и радушной улыбкой на лице:

— Добро пожаловать, дорогие друзья. — Встретил он нас.

— Вы знаете русский? — Изумился я.

— Конечно, как не знать то?

Пройдя в кухню, мы уселись за столом. Начал напарник, так как я в этой всей теме с Культом, пентаграммой и прочей непонятной для меня хренью не разбирался от слова совсем:

— Вот книга. Она была у меня много лет. Конечно, идей тут полно. Но всё же хотелось бы услышать от вас, что нам предпринимать.

Сын Шмидта переглянулся с нами, и, зашторив окна, произнёс:

— Это всё гипотезы…

— Нас на днях чуть не убили. — Вставил я. — И, насколько я понимаю, это были члены того самого Культа.

— Вот как? Эти подонки убили моего отца!

— Так Генрих всё же был замечен Культом? — Уточнил друг.

— Да, не просто так всё это…

— Что вы можете нам такого сообщить, чтобы мы смогли хоть что-то дальше осуществить?

— У вас какие телефоны?

— Смартфоны.

— Выкинете их, общайтесь по рации или кнопочному.

— Хорошо.

— Но… — Хотел возразить я, но суровые взгляды немца и Анатолия тут же меня утихомирили.

— Как думаете, они знают о вас? — Спросил друг.

— Да, но не решаются пересекаться со мной. Не знаю, может, мой отец итак много чего растрепал… Главное — найти на Культ компромат.

— Мы не просто так прибыли сюда. В общем, дело такое… — Начал Толя. — Пентаграмма же ведёт от Рима, так?

— Да, к чему это ты? — С удивлением поинтересовался конспиролог.

— К тому, что мне кажется, что в столице Италии скоро что-то случится. И мы должны остановить это.

— Да, точно. Наверное, так оно и есть… — Немец задумался.

— Ведь в Познани расположен их штаб?

— По идее, так… — Но будьте осторожны. Пистолеты при себе есть?

Мы утвердительно кивнули, после чего сын Генриха Шмидта наконец ввёл нас в курс дела:

— В общем, я изучил всё… Насчёт Италии — скоро там пройдут выборы президента, и, насколько я понял, Культу скорее всего нужна победа правых консерваторов. Если Симоне Галли станет руководителем Италии, то страна может выйти из блока НАТО и даже Евросоюза. Не знаю, что может после этого начаться, но Культу это нужно. Смотрите в оба.

В Познани где-то должна находиться национальная библиотека. Вы должны проникнуть туда и через подвал добраться… В общем, информация недостоверная. Я сам только недавно узнал, когда рылся в архивах отца. Проберётесь туда, и если всё окажется правдой, постарайтесь найти архив Культа. Вам нужно нарыть компромат, и тогда я вместе с вами оглашу документы.

Вместе мы сможем донести до общественности тайну. Больше мне сказать нечего, разве что… — Немец встал и отправился в какую-то комнату.

Через минуту он вернулся, держа в руках две рации:

— Если будете рядом с Лейпцигом, свяжитесь со мной. На 5 частоте. Это сверхточные устройства.

— На каком расстоянии они работают? — Спросил я.

— Около 100 километров.

— Так много! Невозможно! — Ошеломленно изрёк я.

— По заказу моего отца сделаны.

Мы взяли в руки по рации, и, решив сразу ехать обратно, поблагодарили конспиролога, отправившись на вокзал.

— Что всё это значит? — Произнёс я, когда мы с Анатолием шли по вымощенным камнем улицам.

— То, что впереди, быть может, самое интересное время в нашей жизни!

— И опасное.

— Кстати, телефон выкини.

— Вместе с симкой?

— Да.

Мы бросили смартфоны в первый, попавшийся по пути, мусорный бак, и, отправившись в ближайший магазин электроники, купили «кнопки» и сим-карты.

Вскоре мы уже ехали на поезде в сторону Польши.

— Ну и дела… — Сказал я, задумчиво смотря в окно.

— Нормальные дела, просто ты к таким не привык. — Возразил друг.

Я повернулся к нему:

— Ах, ну да, конечно, подумаешь, что мы хотим вломиться чёрт знает куда, рискуя жизнью…

— Всяко лучше, чем на заправке работать.

— В этом ты, пожалуй, прав. — Согласился я, и вновь устремил взор на проносившийся за окном красивый летний пейзаж.

04

Мы вышли на Главном вокзале Познани. Переглянулись. Анатолий начал:

— По предположениям, где-то здесь должен располагаться вход…

— Не на вокзале же.

— Я имею в виду город. — Уточнил напарник, и, кинув взор на видневшееся вдалеке трёхэтажное здание, бросил: — Колян, давай на выход отсюда.

Идя по оживлённой улице, мы свернули налево, потом направо и вновь налево. Оказались у небольшого двухэтажного здания в старинном стиле.

— Национальная библиотека Познани… Пошли.

— Ты польский знаешь?

— Нет. — Ответил друг, улыбнувшись уголками рта. — Но это неважно. Выдвигаемся.

Мы вошли в здание библиотеки. У входа стояла пожилая женщина. Она с приветливой улыбкой посмотрела на нас.

— Можно же, да? — Поинтересовался я, показывая на массивную дубовую дверь.

Библиотекарша кивнула. Сказала на ломанном русском:

— Конечно, вхойдите. Потом запись будуте.

Отворив двери, мы очутились в большом читальном зале. По бокам на полках лежали различного рода книги. Всё это великолепие украшала висевшая на потолке старая и изящная люстра.

Оглядевшись, мы прошли мимо книжных шкафов к какому-то запасному выходу, а оттуда по коридору двинулись вперёд.

— Думаешь, сработает?

— Не знаю. — Честно признался Толя, смотря на меня серьёзно.

— Плевать. Я уже устал. Быстрее закончим, и дело в шляпе.

— Как знаешь.

Вскоре мы свернули направо. Коридор заканчивался небольшой деревянной дверью, что уводила чёрт знает куда.

— Сейчас. — Произнёс мой друг, достав скрепку и склонившись над замочной скважиной.

Через полминуты безуспешных попыток у напарника всё-таки получилось, и мы растворили дверь. За небольшим овальным столом на нас в изумлении сидел и смотрел человек в чёрном классическом костюме.

Мы, не медля, вынули из портфелей пистолеты. Толя направил дуло оружия в сторону двери, что мы за собой прикрыли, а я — прямо на мужчину.

Маузер дрожал в руках, готовый вылететь из них в любое мгновение.

— Кто вы? — Вскрикнул я.

— Кто я? — Сказал на безупречном русском человек.

— Ты откуда язык знаешь, а?

— Обучили.

— Да этот подонок из Культа, клянусь тебе! — Бросил через плечо друг, держа на прицеле вход в кабинет.

На доли секунды я заметил, как лицо мужчины побледнело, но затем приняло прежний притворно-испуганный вид.

— Не надо притворяться. Мы оба знаем, кто вы такой на самом деле.

— Право, господа, не нужно ссоры. Зачем нам что-то выяснять?

— Говори всё, что знаешь о Культе, а то…

— А то что, Николай? — Человек улыбнулся.

— Откуда ты моё имя знаешь? — Вскричал я.

— Неважно. Как и то, куда вас сейчас поведут. — Мужчина резко перевернул стол. Я выстрелил. Посмотрел на потолок — из поддельной вентиляции выпускался какой-то газ.

— Хлороформ! — Надо валить! — Закричал Толя.

— Ну же! — Подбадривал я друга, когда тот тщетно пытался открыть дверь.

Но ничего не получалось. Я обернулся к перевернутому столу. Из-за него, как из укрытия, вышел человек, уже с противогазом на голове. Он, равномерно дыша, проговорил:

— Вот вы и попались, следопыты.

Почувствовал, как теряю сознание. Мгновение, и всё закружилось перед глазами. Я упал на пол, слыша окрики Анатолия, будто те были лишь сном…

Очнулся, привязанный к какой-то старой кровати. Напротив меня, спутанный так же, как и я, сидел с руками за спиной напарник.

— Что нам делать? — Спросил я.

— Понятия не имею.

— Пробрались, блин, в архив. — Недовольно сказал я.

— Да ладно тебе!

— Что ладно? Сейчас нас пристрелят, и дело с концом.

Позади послышался звук открывающейся двери. К нам быстрыми шагами зашёл мужчина в классическом костюме — тот самый человек, что бросал в нас гранату в лесу!

— Ах ты ублюдок! — Воскликнул я.

— Спокойнее! Мы вас можем убить быстро, а можем и пытать.

— К чему ты? — Удивился Толя.

— К тому, что вы отдаёте нам книгу, а я, может быть, даже отпущу вас. Всё равно без доказательств то, о чём вы говорите, звучит как бред.

Я посмотрел на напарника. И сразу вспомнил, как тот дел куда-то увесистый том, что вечно таскал с собой. Не только научный труд, но и наши визы он оставил на какой-то полке в библиотеке. Умный ход, нечего сказать.

— Какая книга? — Ни о чём таком не знаю…

— Не ври мне, мелкий говнюк! — Рассердился мужчина. — А то будут последствия!

— Я и не вру… А, вспомнил! — Вскрикнул Толя.

— Так ты скажешь, где она?

— Конечно, только давайте так — вы меня отпустите, а с этим — друг показал на меня — делайте, что хотите.

— Как знаешь…

— Тогда прошу вас наклониться ко мне поближе. А то мало ли, что мой бывший напарник подумает. — Попросил Анатолий.

— Как ты мог! — Вскричал я, смотря на друга. — Предатель!

Как он посмел так со мной поступить? Изначально всё подстроил — подумал я.

Человек наклонился к Толе, и тот внезапно впился тому зубами в плечо.

Напарник кинул взгляд на меня, подмигнув.

Мужчина заорал.

— Так ты притворялся… — Прошептал я, попытавшись вырваться, но ничего не получилось.

Толя не отпускал мужчину, зажав плоть человека в тиски своими зубами. Наконец член Культа освободился, и кусок мяса упал рядом. Человек опустился на колени, хватаясь за окровавленное место. Со злостью посмотрел на друга и ударил его со всей силы по лицу.

Затем обернулся на меня:

— Ублюдки! Вас казнят!

И, придерживаясь за плечо, вышел из помещения. Я окликнул Анатолия:

— Ты в порядке?

— Да. — Промямлил тот и улыбнулся — с губ стекала кровь.

— Как нам выбираться?

Напарник указал на пол, где валялась зажигалка.

— Он, похоже, её обронил, когда пытался вырваться.

— Наверное. — Я кивнул. — И что нам с ней делать? Руками не дотянемся.

— Сейчас… — Друг снял с помощью одной ноги кроссовок с другой, затем носок, и пальцами ступни схватил зажигалку.

— Как обезьяна. — Я нешироко ухмыльнулся.

— Тише ты. — Серьёзно проговорил напарник, и, взяв зажигалку, вытянул ногу: — Бери!

— Неприятно… — Сказал я, но всё же решился и взял спасительный предмет зубами, потом промычал: — шшш д…

— Ты говорить не можешь, в зубах зажигалка, подожди…

Толя сделал рывок в мою сторону, и железная кровать со скрипом подвинулась вместе с ним. Через несколько минут таким темпом он оказался перпендикулярно рядом со мной, тяжело дыша. Пот стекал с его лица. Друг, запыхавшись, произнёс:

— Сунь мне обратно в ногу зажигалку.

Я так и поступил. Вытянул лицо вперёд. Напарник, взяв спасительный предмет, растянул ногу, и положил зажигалку на кровать, к которой был привязан я. Затем я почувствовал прикосновение к моим плотно завязанным сзади рукам. Ощутил предмет в ладони.

— Бери.

Взяв, аккуратно чиркнул. Ещё несколько минут щёлканья наугад зажигалки, и я, наконец, спалил верёвки, что спутывали мои движения. Поднявшись, осмотрел синяки на запястьях. Потом подошёл сзади к Анатолию, и тот вскоре тоже был освобождён.

— Получилось! — Воскликнул друг, улыбнувшись.

— Да, только вопрос прежний — как нам отсюда выбираться?

— Сначала архив, потом уже…

В этот момент в комнату влетел человек, уже другой. Увидев нас, он потянулся за пистолетом, но я, вовремя среагировав, бросился тому под ноги.

Завязалась борьба. Я сомкнул пальцы на глотке мужчины. Тот сделал то же самое, вцепившись в мою шею. Затем он пнул меня коленом в живот. Я пошатнулся, перевернулся. Теперь уже человек оказался сверху, потянулся за оружием… И в этот момент упал, оглушенный ударом ржавой ножки кровати.

Толя стоял с куском железки в руках.

— Пистолет у него есть?

— По любому… — Я порыскал по карманам мужчины, вынул из кобуры револьвер, за поясом был припрятан ещё один — Глок.

— Что выбираешь? — Спросил я, держа в руках пистолеты.

— Классику. — Ответил напарник, и взял револьвер.

Мы аккуратно вышли из своеобразного карцера, и оказались в длинном тускло освещенном коридоре.

— Давай направо. — Предложил я.

Анатолий молча кивнул, и мы двинулись по сырому помещению. По бокам коридора располагались то железные, то деревянные двери с номерами и надписями.

Вот слева на одной из таких было написано: «Отдел №345, архив от 1950—1976».

Переглянувшись, мы зашли внутрь.

— Интересно, что Культ натворил? По любому, хрень всякую…

— Смотри. — Проговорил я, показывая на отдельно стоявший застекленный шкаф, внизу которому прикреплена была табличка: «особо важные события».

— Дай-ка… — Сказал Толя, и я отступил назад.

Поковырявшись в замке щепкой, которую, похоже, не забрали при нашем обыске, он раскрыл стеклянную дверцу, и, достав наугад одну из папок, чуть ли не вскричал от удивления.

— Тише! — Прошипел я. — Что там?

Тот молча протянул мне документ.

На обложке папки было написано: «От 23 августа 1963 года». Раскрыв сам документ, я с изумлением прочитал на первой странице: «Сегодня утверждено и запланировано устранение 35-го президента США Дж. Кеннеди». Исполняющим миссию назначен сотрудник Браун, один из опытнейших агентов».

— Так вот кто его убил… — Прошептал я.

— Думаю, одной этой папки достаточно, чтобы всех их поймать и засудить.

— Но они же теневое правительство. — Заметил я. — Им, возможно, подвластна армия…

— Посмотрим. Главное, что документ у нас. — Произнёс напарник. — Надо поскорее валить отсюда.

— Куда?

— К Шмидту, наверное…

— Не знаю… Может, попытаемся что-нибудь предотвратить?

— Давай так — документ завезём немцу, а потом, если хочешь, можем и в турне по Европе поехать.

— Ну…

— Позже решим. Выбираться сейчас нужно. — Поторопил меня друг.

Мы вышли в коридор, по левому проходу дошли до двери, которой последний заканчивался. Нам не повстречался ни один сотрудник.

— Повезло нам. — Со вздохом облегчения проговорил я, когда мы открывали почему-то не закрытую на ключ деревянную дверь. — Хорошо, что не попался никто…

И тут же замолк.

Помещение, в которое мы ворвались, было наполнено людьми в зелёном, красном, желтом и синем классических костюмах. Всего 4 человека. Они находились по бокам огромного дубового стола, на котором была развёрнута карта Европы и та самая пентаграмма. У центра, будто возвышаясь над всеми остальными, упираясь на трость, стоял крепкого вида мужчина в очках. Он взглянул на нас в недоумении.

Остальные 4 сотрудника сделали то же самое.

Незамедлительно мы достали два пистолета и направили их на людей.

Те подняли руки.

— Мы что, в их штаб пробрались? — Поинтересовался мой друг, переглядываясь со мной.

— Похоже…

Анатолий с угрозой начал свой допрос:

— Кто вы?

— Вы будто не знаете. — Процедил человек с тростью.

— Ты глава Культа? — С надеждой и какой-то догадкой спросил мой напарник.

— Возможно… — Мужчина улыбнулся.

— Говорите всё, о чём знаете, а то пристрелю!

Тут человек резко поднял трость.

— Пригнись! — Закричал я.

Мы прыгнули наземь. В том месте, где мы только что находились, просвистела пуля.

— Трость-пистолет? — Серьёзно?! — Крикнул я, поднимаясь.

Мы смотрели друг на друга с долю секунды. Пятеро человек достали пистолеты. Они были направлены на нас.

Не медля, мы выбежали из кабинета, скрывшись за косяком.

Я выстрелил — второй по счёту раз в своей жизни — непонятно куда, боясь выглядывать в проход.

На противоположной от меня стороне у стены стоял с револьвером в руках Анатолий.

Началась перестрелка.

Пули то свистели прямо рядом со мной, то стремились туда, внутрь штаба.

— Сейчас подкрепление прибудет! Валить надо! — Озвучил я свои соображения.

— Но это сливки Культа! Самые главные! Убьём их, и теневое правительство развалится!

— У нас нет на это сил! Даже сейчас они превосходят нас по всем параметрам! Уходим!

Напарник кинул угрюмый взор на меня, и с неохотой кивнул. Мы побежали по коридору, пока позади нас всё ещё раздавались выстрелы.

— Быстрее! — Торопил я всё время.

Четверть часа бега по непонятным и запутанным коридорам, и мы добрались до лестницы. Поднявшись по ней, вышли через лабиринт помещений к запасному выходу, а оттуда — в читальный зал библиотеки.

Когда мы, даже не переглядываясь, проходили мимо очередного стеллажа с книгами, друг окрикнул:

— Стой.

Я встал. Анатолий достал из полки своё сокровище — научный труд Генриха, и посмотрел на меня:

— Папка у тебя. У меня это. А, ещё… — Напарник раскрыл книгу, и протянул мне визу: — Держи.

— И куда теперь?

— Не знаю… Боюсь, что Культ теперь точно нас прикончит. Если поедем к Шмидту, привлечём лишнее внимание к немцу. Ему опасно оставлять папку.

— И что ты предлагаешь?

— Проедем по Европе, может, получится запутать следы. Предлагаю пока что залечь на дно в Австрии, а там посмотрим.

— Вена — город Фрейда, Моцарта и Гит…

— Вот про последнее точно не надо. — Прервал меня Анатолий. — Так что, в турне? — Воскликнул он, выходя из библиотеки и напоследок улыбаясь женщине, что сидела у входа.

— Да. — Согласился я, и помял запястья, на которых отчётливо виднелись синяки от верёвок.

05

Вена представляла собой удивительно красивый город. Выйдя на главном вокзале, мы двигались по улицам, переговариваясь:

— За нами следят?

— Наверное. — Подтвердил мой друг. — Но это неважно.

— Почему же? — Удивился я.

— Потому что нам надо их обмануть. По любому за нами установлено наблюдение, и хрен знает, может, нас вообще убить хотят. Хотя правильнее будет сказать — наше убийство будет им как нельзя на руку.

— Штаб их мы конечно знатно потрясли. — Я невольно ухмыльнулся.

— Да… Зайдём?

Перед нами стояло небольшое двухэтажное здание постройки года наверно не позже, чем 1900. Вывеска на немецком мне ни о чём не говорила. Толя же, знающий язык, объяснил:

— Кафе «Париж».

— Странное название…

— Кстати, нам пистолеты, наверное, нужны буду. — Заметил Толя.

— Ну, у тебя же есть револьвер, у меня Глок. — Ответил я.

— Да, но… — Он аккуратно показал на оружие, спрятанное за джинсами. — У меня пуль практически не осталось. Я проверил барабан — 2 из 6.

— И что делать?

— Не знаю…

— Может, у тебя и здесь есть знакомый, что за копейки даст нам то, что нужно?

— Нет. Позже решим. Пошли в кафе уже.

Мы зашли в заведение. Заказали по кофе и уселись за столиком у окна. Пока я, тщетно силясь что-нибудь придумать, смотрел на шумевший за стеклом проспект, то заметил, как по бульвару мимо нас прошёл до боли знакомый человек в классическом костюме.

— Смотри! — Прошептал я.

Друг повернулся к окну и замер. Мужчина тоже. Он потянулся за кобурой.

— Чёрт! — Крикнул я, переворачивая небольшой стол и скрываясь за ним.

Раздался грохот выстрела. Панорамное окно с треском разбилось. Одна пуля влетела в стол, но не прошла насквозь.

Напарник, выглядывая из-за укрытия, произвёл выстрел. Пуля задела человека, попав в ногу. Тот согнулся и скрылся за машиной, припаркованной рядом. Я тоже дал о себе знать, выстрелив из Глока.

Минут на 5 всё затихло. Вдруг мы услышали голос из-за автомобиля:

— Срочно! Мне нужно подкрепление! На Кернтнер Ринг, Вена! Агент 459…

— Сейчас сюда прибудут десятки сотрудников, и нам конец! — Вскричал я.

— Валим! — Принял решение Толя, и мы осторожно направились на выход из кафе, которое в панике покинули все до единого посетители и обслуживающий персонал.

Во время затишья мы выбрались из помещения, и обошли машину, за которой скрывался мужчина.

Не обнаружив там его, мы удивлённо переглянулись. Внезапно я почувствовал, как к моему затылку прикоснулось холодное дуло пистолета:

— Ни с места! — Приказал человек, и голос того, разумеется, я слышал не в первый раз. Тот самый, что кидал гранату и был ранен в плечо крепким укусом моего друга.

Я повернулся влево. Анатолий направил револьвер в сторону, прямо куда-то за моей спиной. Хоть я и не видел всей картины целиком, так как был заложником, мне всё становилось понятно.

У напарника остался лишь один единственный патрон, и я это знал. Но об этом не догадывался агент.

— Отпусти его! — Крикнул друг, смотря за мою спину. — Иначе, прежде чем ты убьёшь моего напарника, я пристрелю тебя!

— И что? — Главное, что я уберу одного из вас. Работы для Культа будет меньше. — Не сдавался мужчина.

— Ты что, хочешь так умереть? — Отпусти его! Я приказываю!

— Понимаю, что я заложник и мне не положено говорить. — Вставил я. — Но, может, просто мирно разойдёмся?

— Только при одном условии… — Человек задумался, потом, похоже, посмотрел на Толю, хоть я этого и не видел.

За спиной моего друга висел рюкзак, что он купил здесь, в Вене, на каком-то городском рынке. В нём находилась книга Генриха и папка, подтверждающая причастность Культа к убийству Кеннеди.

— Ты отдаёшь мне сумку, а я отпускаю вас. — Заключил мужчина.

— Нет. — Решительно возразил Анатолий. — Я что, дурак, чтобы отдавать то, что вам нужно? Ни за что!

— Тогда… — Я услышал лёгкий смешок за моей спиной. — Попрощайся со своим другом.

— А ты. — Со своей жизнью. — Взгляд напарника выражал угрозу и решительность.

Сердце бешено заколотилось. Неужели это конец? Ну и жизнь выдалась. Хоть умру интересно, от рук проклятого агента теневого правительства. — Я горько усмехнулся.

— Отпусти пистолет, и я сделаю то же самое. — Сказал Толя.

— Не надо. — Вдруг вмешался я, всё обдумав. — Если мне суждено умереть ради спасения человечества, я готов.

— Коля, хватит! — Завопил напарник. — Героя из себя он решил устроить! Я не позволю тебе погибнуть, понял?

— Ладно, хорошо… Как хочешь.

— Как мило. — Проговорил человек за моей спиной.

— Заткнись! — Одновременно воскликнули мы оба.

— Ну, так что? Решайтесь бы…

Но тот не успел договорить. Земля вдруг вздрогнула. Я упал на бульвар, и, обернувшись, быстро поднялся и пнул присевшего мужчину по голове. Тот пошатнулся, и пистолет выпал из его рук.

— Какого хрена здесь происходит?

— Не знаю. — Ответил я. — Ни разу не слышал, чтобы в Вене случались землетрясения.

— Да их с роду здесь не бывало! — Вскричал мой друг.

Мы вдвоём, не обмолвившись больше ни словом, побежали по дрожавшему проспекту. Человек в костюме остался позади. Вот рядом упал уличный фонарь, чуть не прибив меня. А мы неслись всё быстрее и быстрее.

Так же резко, как и началось, землетрясение прекратилось.

— Вот же повезло. — Заметил я, тяжело дыша.

— Да, и тебе и мне. Но в большей степени тебе.

— И это, если в следующий раз возникнет подобная ситуация, стреляй, и плевать, что меня убьют.

— Ни за что! — Запротестовал Анатолий. — Ты ещё меня переживёшь, понял?

— Ну…

— Закрыли тему.

— Как знаешь.

Я оглянулся. Мы стояли у какого-то большого и красивого трёхэтажного здания. Невольно я вздохнул от изумления. Оно было по-настоящему красивым.

— Опера. — Заметив мой взгляд, произнёс друг.

— Может, сходим?

— Вообще, мой план с Веной сработал бы только в том случае, если бы мы смогли здесь затеряться. Но так как тот мудак вызвал подкрепление и вообще чуть не прикончил тебя, надо по-хорошему поезжать в Рим.

— А когда там выборы пройдут? — Поинтересовался я.

Анатолий задумался.

— По-моему, 25 июня, если не ошибаюсь.

— Ещё 4 дня есть. — Проговорил я.

— Это ничего не значит. Мы должны выдвигаться в столицу Италии, а не в опере сидеть.

— Наверное, ты прав. — Сдался я.

— Вот и славно. Пошли на вокзал.

Через некоторое время мы уже сидели в поезде, что нёс нас через Альпы прямо в южное королевство, славящееся каналами, Пизанской башней, Колизеем и разнообразием культуры.

— То есть, нам надо не допустить победу на выборах Симоне…

— Галли. — Закончил за меня напарник. — Не знаю, что мы сможем сделать.

— Вот именно. Мы два простых парня из маленького городка в России. Как мы сумеем повлиять вообще хоть на что-то?

— Я вот что вспомнил. — Произнёс Толя, пропуская моё замечание мимо ушей. — Ты ведь помнишь ту карту, с пентаграммой?

— Как не вспомнить то? — Удивился я.

— Так вот… — Он порылся в рюкзаке, и достал оттуда маленький листок, размером примерно 5 на 5 сантиметров. На нём изображена была карта Европы и та самая дьявольская звезда. — Ты не думал, почему, например, пентаграмма проходит также через такие города, как Кишинёв, Бухарест и Копенгаген? И заметь — Будапешт вообще находится на пересечении линий.

— Нет, а что?

— То, что, возможно, по моим догадкам, эти пункты тоже имеют какое-то своё значение… Но никак не пойму, какое именно.

— А что насчёт Вены? — Заинтересовался я.

— А что с ней?

— Ну, на твоей карте она не отмечена. Но, по идее, этот город также должна пересекать линия звезды.

— Точно… Хм…

— Так… — Я поразмышлял, потом выдал. — Всего 10 городов. — 5 из них — столицы довольно сильных, как минимум по истории, государств. Да и сейчас эти страны не слабые. Италия и Британия — одни из сильнейших экономик Европы. Турция — имеет довольно большое влияние на Ближнем Востоке. А Россия вообще сверхдержава с одной из мощнейших армий и экономик мира. Насчёт Норвегии — хоть страна вроде маленькая и неприметная, но в ней, вроде как, лучший уровень жизни в мире, к тому же хороший золотой резерв и один из самых высоких ВВП на душу населения…

— Ты что, геополитику изучал? — Изумился Анатолий.

— Так, немного.

— Интересно… — Напарник нахмурился. — Ладно, продолжай, хочу дослушать.

— Так вот, можно назвать 5 основных стран, по крайней мере, три из них — сильными державами — Россию, Британию и Турцию. У двух из них имеется ядерное вооружение. Турки, хоть этим не обладают, славятся неплохой экономикой и второй после США армией в НАТО. Да и вообще, мне ли тебе говорить? Сам знаешь.

А вот что насчёт оставшихся пяти… Австрия, Венгрия — были когда-то одной империй, но это ничего не значит. Страны довольно слабые и неприметные. Как и Дания, Румыния и тем более Молдавия — одно из беднейших и самых маленьких государств континента.

Может, это противопоставление… Не знаю.

— Странно звучит, но я готов принять такой ответ. — Отметил мой друг. — В любом случае, нас интересуют сейчас только те, что являются углами пентаграммы.

— Может, введём термин?

— Какой же?

— Ну, основная пятёрка и малая пятёрка.

— В принципе, можно…

Поезд неожиданно остановился. Я осмотрелся — мы уже пересекли границу Италии и до этого мчались по полям и равнинам. К нам зашёл проводник, спросил что-то на немецком.

Напарник переговаривался с ним, попутно переводя мне диалог:

— Извините, у нас неожиданная поломка. — Сообщил работник состава.

— Нам срочно нужно в Рим, понимаете?

— Да, гер, приносим извинения…

— Сколько продлится остановка? — Уточнил друг.

— Не более получаса. Уверяю вас, всё будет в порядке.

— Точно?

— Да, гер. Ещё раз приносим…

— Хватит вам, мы всё понимаем.

Проводник вышел из купе.

— И что нам делать?

— Понятия не имею. — Анатолий прикусил губу, и, растрепав непослушные волосы сильнее прежнего, молча уставился в окно.

— Нам надо уходить отсюда.

— Почему?

— Вдруг, это вновь проделки Культа?

— Ну…

— Вот, если не выберемся, тогда нам точно конец. — Заверил я.

— Хорошо, пошли.

Мы аккуратно, оглядываясь по сторонам, прошли несколько вагонов, и вышли на улицу.

Погода стояла жаркая, и солнце слепило только так. Кругом — поля и равнины.

— Мы как на ладони. Если кто-то из них ехал с нами, лучше будет скрыться за составом. — Заметил Толя.

— Да, но…

Рядом с грохотом пролетела пуля. Я резко обернулся. На выходе из вагона стоял мужчина, тот самый агент, вроде, номер 459.

Мы, не переговариваясь, пробежали вдоль поезда и укрылись за следующим вагоном.

— У меня только один патрон! — Воскликнул друг.

Я, в свою очередь, достал магазин из Глока — всего 3 пули! Вот чёрт!

— Сопротивление бесполезно! — Услышали мы голос человека.

Посмотрев вправо, я увидел приближавшихся к нам четырёх людей. Слева — 5 агентов Культа во главе с тем самым.

Вскинув пистолеты, мы, стоя у поезда, прижались друг другу к спине. Напарник направил револьвер в сторону четырёх членов Культа. Я — к ублюдку под номером 459.

— Вот и закончилась игра, и право, она была всегда смешна! — Проговорил тот, приближаясь к нам.

— Стреляем? — Спросил Толя.

— Ты что, с ума сошёл? Этим мы ничего не добьёмся! — Воскликнул я.

— Но что тогда делать?

— Не знаю… — Обречённо проговорил я.

06

Ублюдок в костюме подошёл к нам вплотную. С трепетом я изрёк:

— Не приближайся! Стрелять буду.

Мужчина лишь улыбнулся:

— Вы окружены. И вам не спрятаться.

— Думаешь?

— Более того — уверен.

— Ну и пошёл ты… — Вставил напарник — спиной я чувствовал, как тот подрагивает.

— Вот так выражаться не следует… — Отдайте нам портфель, и мы вас не тронем. Даю слово.

— Твои слова ничего не стоят, подонок. — Я плюнул на землю рядом с агентом.

— Последнее предупреждение вам даю. Или вы хотите так бесславно погибнуть?

— Делай то, что он говорит. — Выговорил Анатолий.

— Ни за что!

— Это необходимо, пойми…

— А ну хватит! Задолбали уже! — Крикнул человек, бросив взгляд на агентов: — Связать их! Быстро!

Те выдвинулись в нашу сторону.

Затем мужчина проговорил, обращаясь к нам:

— А вы — оружие опустили! Живо! Иначе умрёте!

Поняв, что мы ничего не сделаем, а даже если и выстрелим, нас тут же убьют, я бросил Глок на землю и поднял руки вверх.

— Отлично.

Нас связали. Отобрали рюкзак. Проверили пистолеты.

Один из людей воскликнул с ухмылкой:

— Да у них всего 4 пули было! На двоих! — Потом повернулся к нам. — Вы что, серьёзно думали, что у вас что-то получится?

— Нет, но надеялись, что вы испугаетесь. — Признал я с отчаянием. Затем метнул взгляд на агента 459: — Вы нас убьёте?

Тот, обшарив наш портфель, вытащил оттуда научный труд и документ, что мы выкрали из архива, и взглянул на нас:

— Не знаю. По-хорошему вас бы пристрелить, конечно, но…

Внезапно я заметил, как к людям сзади подходят несколько человек. Каждый из них — вооружен ружьём.

Один из них аккуратно подобрался к мужчине и стукнул того по затылку.

— Мы — те, кто изучаем тут всё! Культ сраный, чёрт бы вас подрал! — Крикнул главный из них на английском, который я частично знал. На вид это был старик лет 70, худой, с изборожденным морщинами лицом.

— Это что, отряд конспирологов? — Удивился я.

— Походу. — Ответил мой друг.

Порядка 6 человек, вызвавшихся на выручку нам, с угрозой встали напротив 8 людей в костюмах. Одни — с ружьями — другие — держа пистолеты в руках. То были как маузеры, так и ПМ, а у одного из членов Культа вообще имелся Беретта.

Мужчина, что возглавлял отряд агентов, от удара по затылку упал без сознания на землю. Мы же, связанные по рукам, стояли, прижавшись к стене вагона. Между двух огней.

— Вы совсем охренели?! — Вскричал один из агентов по-русски.

— Мы? — Англичанин перешёл на моё родное наречие, причём говорил на нём также хорошо, как и на своём языке.

— Они что, все языки Европы знают? — Поинтересовался я тихо, взглянув на Анатолия.

— Похоже… Только вот не нравится мне наше спасение. Хрен знает, что «помощники» с нами сделают.

— Нам надо рюкзак схватить и бежать отсюда со всех ног.

— Как, интересно?

— Ты когда-нибудь угонял поезд?

— Чего? — Чуть не вскрикнул мой друг.

— Тише ты! Надо отделить сам вагон управления от других. И мы быстро доедем.

— Нас полиция схватит, как нехрен делать!

— Это мы ещё посмотрим. Ты берёшь портфель, потом мы аккуратно дойдём до края вагона, проскочим в щель между частями состава и окажемся с другой стороны поезда.

— Хорошо…

Пока мы тихо, почти шёпотом, обсуждали план действий, спор между двумя противоположными во взглядах группами дошёл до предела.

— Вы отдаёте их нам, и у вас не будет проблем. — Говорил англичанин.

— У нас людей больше! Не вам тут условия диктовать!

— А у нас — ружья! Поверьте, они неприятностей побольше, чем ваши пистолетики нанесут.

— Это мы ещё посмотрим.

— Да? Ты серьёзно хочешь спорить со мной?

— Пошли вы, подонки! — И агент выстрелил в главу конспирологов. Хотя кто это вообще были, хрен знает.

Началась перестрелка. Обе стороны понесли значительные потери в первые секунды сражения. Местность была открытой, потому половина людей погибла почти на месте, а выжившие догадались спрятаться за вагонами.

В ходе перестрелки никто из них даже не заметил, как мы, забрав аккуратно рюкзак, оказались с другой стороны состава.

Мы услышали вопросительный крик только тогда, когда, спутанные по рукам, уже бежали вдоль поезда:

— А где они?!

И ускорили шаг, пока за нами гнались ненадолго успокоившиеся враги.

— Ничто так не объединяет двух противников, как ненависть к третьему. — Проговорил мой напарник, держа в связанных за спиной руках портфель.

— Нашёл время для размышлений! Давай быстрее! А то нас пришибут, и конец всему!

Добравшись до кабины, мы кое-как забрались туда. Удивлённый машинист взирал на нас.

Друг повелительным тоном крикнул, только потом переведя мне с немецкого:

— Развяжите руки! Быстрее!

Ошеломленный мужчина послушался нас, и зря. Уже через минуту человек валялся на полу оглушенный. Больше мы никого не обнаружили.

— Отсоедини вагон! А я пока разберусь с управлением! Как в кабине самолёта, честное слово! — Анатолий с недоумением смотрел на пульт управления.

Медлить я не стал, и, приложив титанические усилия, кое-как отсоединил главный состав от остальной части поезда.

Как только мне это удалось, я почувствовал толчок — состав разгонялся, и уносил нас подальше от всего, чего можно.

Вслед мы слышали крики и выстрелы, но нам было уже всё равно.

Я со вздохом облегчения свалился на пол и взглянул на друга:

— Получилось!

— Конечно, получилось…

— Ты как с этим вообще разобрался? — Поинтересовался я, смотря на пульт управления, что и вправду напоминал кабину самолёта.

— Тыкал на всё подряд.

— Ну, тактика сомнительная.

— Главное, что сработала, Колян.

— Как думаешь, кто были эти люди?

— Какие?

— Ну, те, что якобы спасти нас хотели. — Уточнил я.

— Хрен знает. — Анатолий повернулся ко мне с улыбкой. — Плевать уже. А теперь в Рим!

— Да…

Мы прибыли на вокзал. Осторожно выбежали из кабины, и, смешавшись с изумлённой толпой, вышли, наконец, в город.

Сколько я слышал о столице Италии. Казалось, будто этот город есть воплощение всего того, что есть в мире. Хотя, наверное, так оно и было. Всё, что имеет сейчас Европа — систему финансов, образования, армии, экономики и многое другое — построено на Римских законах и порядках. В принципе, можно сказать, что этот город — колыбель Западной цивилизации. Правда, европейцы это конечно не сразу поняли. Устроили Средневековье и кровопролитие. Но позже осознали. Надеюсь.

— И куда мы направляемся? — Спросил я.

— Знаешь, до выборов ещё 3 дня. Можем, в принципе, прогуляться.

— Да, наверное. И куда?

— Понятия не имею… Может, в собор святого Петра?

— Самый большой храм в мире? Можно…

Мы гуляли по красивому городу. Вид у нас был, конечно, не очень — потрепанная одежда, взмокшие и уставшие лица.

Наконец мы добрались до собора, на большой площади которого собралось тысячи людей.

— Что происходит? — Поинтересовался я.

— Не знаю, наверное, служение какое-то.

Я огляделся по сторонам. Спросил у случайного человека в толпе на ломанном и корявом английском, который хоть неплохо знал, но сильный акцент делал своё дело. Незнакомец обернулся ко мне и с лёгкой улыбкой произнёс, тоже на плохом английском, с сильным итальянским акцентом, но я уловил смысл:

— Папа Римский сегодня выходит. — И показал на балкон храма, что был вдалеке.

Повернувшись к напарнику, я хотел объяснить ему, но тот лишь махнул рукой:

— Знаю английский на базовом уровне. Так, значит, Папа Римский…

— У меня плохое предчувствие. — Признался я. — Такое событие грандиозное, и прямо перед выборами. Сюда, наверное, со всего мира люди слетаются, чтобы увидеть главу Католической церкви.

— Да, и тем более мы сейчас на территории самого маленького государства в мире. Так интересно.

— Ну не знаю…

Тут я замолк. На небольшую террасу вышел человек престарелого возраста в белом одеянии и с серебряным крестом на груди. От восторженного возгласа ревущей толпы я чуть не оглох. Натянуто улыбнулся вместе со всеми.

— Всё-таки, интересно выходит. Ни разу его вживую не видел. А тут такое…

— Да… — Сказал Анатолий.

Папа Римский стал говорить о чём-то на итальянском, который мы не знали от слова совсем. Тем не менее, общий темп речи и её торжественность оставляли приятное впечатление.

Внезапно, как гром среди ясного неба, прогремел взрыв. Собор Святого Петра пошёл по швам, пламя объяло храм, задело и человека на балконе. Терраса от взрыва обвалилась и упала вниз.

Великолепный и большой купол разлетелся на куски. Огромные глыбы полетели во все стороны. Просто за какие-то мгновения величайший храм был уничтожен безвозвратно. А Папа Римский, похоже, был мёртв.

Началась паника. Куски мрамора, колонн и прочего падали прямо на людей, задавливая тех насмерть.

— Чёрт меня подери… — Выговорил друг, не двигаясь с места.

Я схватил его за руку, и вместе, поддавшись общему инстинкту, мы побежали по площади, пока рядом с нами летели то тут, то там, куски собора.

Вот справа от нас один такой задавил насмерть сразу нескольких человек. Через пару минут, полных страха и отчаяния, мы, наконец, выбрались на улицу и оказались уже на территории Италии.

Обернувшись, мы смотрели на представшее перед нами зрелище. Пылающий, разрушенный храм, а точнее, его остатки, пошли по швам, и собор окончательно рухнул.

Повсюду вокруг нас уже находились машины экстренных служб — полицейские, пожарные, скорая помощь. В небе пролетело несколько вертолётов.

Этот день станет историческим для страны.

Посмотрев на напарника, я проговорил:

— Что всё это значит?

— Культ играет по крупному. Симоне Галли связан с ним. Есть у меня одна теория…

— Какая же?

— Ну, ты сам подумай. — Начал Анатолий. — Кто постоянно совершает теракты?

— Мусульмане-радикалы? — Предположил я.

— Да, но не в этот раз… Это устроили сами итальянцы, точнее, Культ и приверженцы Галли. Он крайне правый консерватор и националист. А это событие за пару дней до выборов в президенты поднимет его рейтинг до небес. Он победит, и мы уже ничего сделать не сможем. Бессмысленно оставаться в этом государстве.

— Но что тогда делать? И как вообще Галли использует этот теракт? В плане, какую политику он хочет проводить?

— Не знаю, но что-то мне подсказывает, что Симоне хочет привести Италию к величию. Как и говорил сын Генриха Шмидта, эта страна, скорее всего, выйдет из НАТО и Евросоюза. Всех мигрантов депортируют, и возможно, Италия даже захочет вернуть свои былые владения в Эфиопии и Ливии. Возможно. Но вероятнее всего, она просто будет выстраивать свою собственную политику.

— Я, конечно, не очень люблю приезжих, но чтоб настолько всё усложнять…

— Да плевать всем на мигрантов. Главное для Культа — дестабилизировать ситуацию в Европе по максимуму. Галли — лишь марионетка в руках теневого правительства, и какие бы идеи он не продвигал, это лишь фальш. Культу плевать на всех и вся.

— Пожалуй, ты прав. И куда нам теперь?

Друг серьёзно посмотрел на меня:

— В Осло, и…

— Опять на поезде? — Я вздохнул.

— А как ещё?

— Там разве не разделяется всё проливом? Мы как по железной дороге доедем?

— А ты меня конспирологом считал и поехавшим с катушек…

— Да ладно тебе! Объясни.

— Между Данией и Швецией мост есть, если ты не знал. По нему и проедем.

— А знаешь, что? — Одна мысль пришла мне в голову.

— Что?

— Заодно Копенгаген посетим.

— Для чего?

— Ну, смотри… В Вене было землетрясение, в Риме… ну, ты понял. Значит, нам нужно посетить города не только большой, но и малой пятёрки.

— Да, наверное, и как же?

— Ну, сейчас поедем в Копенгаген, оттуда до Осло рукой подать. Потом, как по линии, заедем в Кишинёв. Затем в Анкару, из неё до Бухареста и Будапешта.

— Надеюсь, мы сможем что-нибудь предотвратить до того, как посетим все эти столицы. — Произнёс Анатолий, тяжело вздыхая.

— Я тоже.

Мы выдвинулись в сторону вокзала.

07

Состав мчал нас обратно через Альпы к Германии, а оттуда — в Данию.

— Может, к сыну Генриха заедем? — Предложил я.

— Не особо хочется… Ещё подвергнем его опасности.

— Ну, наверное, ты прав.

Напарник взглянул на меня с тоской:

— Жаль собор.

— Мне тоже… Прям ненависть к Культу берёт.

— Надеюсь, его смогут восстановить.

— Интересно, как?

— Понятия не имею…

И я снова взирал в окно, за которым проносились луга и нагорья. Вид, завораживающий и прекрасный в одно и то же время.

Вскоре мы уже выходили на Центральном вокзале в Копенгагене.

Пройдя через город, мы оказались у набережной. Вдалеке виднелся пролив Эресунн, что разделял столицу Дании и шведский порт Мальмё.

— Ну и что нам дальше делать? — Я нахмурил брови, смотря вдаль.

— Ждать. — Отозвался друг.

— Чего, интересно?

— Всего.

— Ты странный.

Анатолий посмотрел на меня с улыбкой:

— Ты будто нет.

Вдруг из синей глади, бурля, поднимая всплески, прямо рядом с нами вынырнула подводная лодка. По размерам она была не меньше 50 метров в длину, а на её боку имелся выразительный чёрно-серый орёл, немного отличавшийся от германского. Птица была изображена на тёмно-зелёном прямоугольном фоне.

Из субмарины, открыв люк, вышел человек в классическом костюме. Он не замедлил достать из-под пиджака пистолет и выстрелить. Пуля пролетела прямо над нами.

— Да что ж ты! — Воскликнул мой друг, пригнувшись.

Мужчина произнёс громко, так, чтобы мы услышали — расстояние между нами было метров 30—60, не знаю точно.

— Сдавайтесь!

— Ни за что! — Возразил Толя.

Человек нажал на спусковой крючок ещё раз. Вновь мимо. Оно и понятно — расстояние было слишком большим для выстрела из пистолета.

Мы поспешили пойти обратно, пока мужчина кричал нам что-то вслед.

— Культ окончательно спятил. — Заключил напарник, когда мы уже шли по оживленному проспекту.

— Я думал, это итак ясно.

— Да нет же, я про то, что…

— Откуда у них вообще субмарина? Что они задумали? Почему за нами не погнались?

— Понятия не имею, может, припугнуть хотели.

— А у меня имеется предположение.

— Это какое же?

— Сам посуди. — Я ненадолго задумался. — Вена пережила землетрясение, может, теневое правительство его искусственно могло создать…

— Хм… Любопытно. — Отреагировал друг.

— Может, всё дело в стихиях, а?

— В каком смысле?

— Прямом.

— Объяснишь?

— Вена — земля, а Копенгаген, наверное, будет испытан водой.

— Наводнение? — Предположил Анатолий.

— Да.

— Тогда нам конец…

Тут же, как я озвучил свои догадки, по всему городу закричала сирена. Она давила на уши. Что-то объявляли на датском языке. Схватив напарника за руку, мы побежали в самое высокое здание, какое смогли найти — им оказался пятиэтажный дом старой постройки. В столице Дании высоток особо не было.

Поднявшись на крышу, мы увидели, как на город со всех сторон обрушивается вал не меньше 3 этажей в высоту.

Он заполонил улицы и парки. Повсюду началась паника. Автомобили, стоявшие на дороге, поплыли, как листья по ручью. Их снесло бурным потоком воды в сторону. Ещё несколько минут — и весь Копенгаген оказался во власти стихии.

Хоть было видно не так хорошо, зато шум и гам слышались отовсюду. Ещё мгновение — и вода дошла до здания, наверху которого мы стояли. Волна ударилась о стену, взмыв вверх брызги, и, обогнув сооружение, двинулась дальше.

— Как они это провернули?

— Может, мину глубоководную подорвали… Не зря же на подлодке нам встретились. — Попытался объяснить Толя.

— Это какая мина должна быть, чтоб такую волну поднять?

— Вероятно, старая, со времён последней мировой войны. Но вполне возможно, что и какая-то новейшая разработка Культа. Хрен знает.

Первая волна прошла по городу, и стала отступать, уходя обратно в море. Но за ней сразу же последовала вторая, менее разрушительной силы, но всё же.

Вода вновь заполонила улицы датской столицы.

— Обычно при цунами 2—3 основных вала. Потом успокаивается. — Сообщил напарник.

— Итак знаю. — Бросил я.

После третьей волны всё улеглось, и потрясенный город стал возвращаться к обычной жизни. Повсюду бегали люди, то в форме каких-нибудь служб, то обычные граждане. Нам повезло не оказаться в числе пострадавших.

— Наверное, несколько тысяч погибли.

— Да… — Проговорил я, смотря на трупы, валявшиеся то тут, то там на опустошенной улице.

Убедившись, что больше волн не будет, мы медленно спустились вниз, и пошли по разрушенным проспектам к месту, где начинался мост. К нашему удивлению, он выстоял под натиском цунами и выглядел вполне себе нормально. Как колосс возвышался он над поверженным Копенгагеном. Будто символ стабильности и устойчивости к испытаниям.

— Нам необходимо срочно отправляться в Осло. — Осведомил меня друг.

— Но как?

— Можем на автобусе, по оставшемуся стоять мосту в Швецию, а оттуда — в Норвегию, или…

— Или что?

— Пойдём к причалу, попросим кого-нибудь подкинуть нас дотуда.

— Думаешь, корабли целы?

— Понятия не имею.

Пройдя через основной морской порт, мы вышли к одиноко стоявшей пристани, куда к нам на глазах прибывала небольшая рыболовная шхуна, довольно потрепанная на вид.

Из неё вылез на сушу владелец — полноватый мужчина с немного грязным лицом, в фартуке, похоже, для чистки рыбы и с улыбкой, расплывшейся на всём лице.

Мы попытались установить с ним контакт, и, наконец, поняли друг друга. Всё же английский не просто так самый распространённый язык мира.

— Куда вас, говорите, отвезти?

— В Осло. — Ответил Анатолий.

— Хм, 2 датских кроны.

— 2 тысячи? — Уточнил я.

— Да.

Мы с другом переглянулись — порядка 20 тысяч рублей! Что же, выбора всё равно не было, или…

— Пистолет не хотите? — Поинтересовался я, достав из-за пояса Глок, который мы подобрали с земли в Италии, когда нас чуть не пришибли две враждующих фракции.

Хозяин шхуны испуганно поднял руки вверх.

— Не стреляйте!

— Да нет же! — Я улыбнулся. — Мы вам — пистолет, вы нас — к Осло, окей?

— Правда?

— Да.

— Позвольте…

Я отдал оружие рыбаку в руки. Тот оглянул его и наставил в мою сторону. Тут уже я поднял вверх руки.

— Шутка!

— Ага… — Выговорил я, и мы пожали друг другу руки.

Теперь у нас не было пистолетов. Револьвер остался валяться на какой-то равнине в Италии, а мой Глок послужил платёжным средством для нашей поездки в столицу Норвегии.

Мы отправились в северную страну. Чуть меньше чем через сутки пути, однообразного и скучноватого, мы стояли на пристани в Осло, пожимая на прощание руку владельцу шхуны.

— Как Культ собрался потрясти этот город? — Спросил я сходу.

— Понятия не имею. У этих ублюдков на каждый город в их чёртовой звезде свой изысканный способ разрушения.

— Странно… Вроде и страна небольшая.

— Зато может расшатать обстановку во всей Скандинавии.

— Да, наверное.

— Никаких, вроде, бедствий я не вижу…

Мы заселились в гостиницу. Делать всё равно было нечего, а потому мы включили телевизор.

По нему сообщали одно и то же. Но мы не могли разобрать языка. Попереключав пульт, дошли до иностранного канала, вроде как американского. Но и тот говорил об этой северном государстве.

— Срочные новости! Фонд национального благосостояния Норвегии полностью продан либо уничтожен директором этого предприятия! Состояние страны резко понизилось, инфляция составила 200% и растёт с каждый часом. Акции многих нефте- и газодобывающих компаний резко обрушились. Уолл-Стрит трясёт так же, как в 2008!

Случился новый экономический кризис! Норвегия стоит на грани банкротства.

Глава фонда после данного инцидента пропал без вести. Он объявлен ЦРУ в международный розыск!

Я выключил новости. Друг посмотрел на меня округлившимися от изумления глазами:

— Твою мать! Финансы, благосостояние! Вот чем богата Норвегия!

— Хитро поступили, нечего сказать.

— И это даже не конец! Они хотят что-то ещё сделать!

— Всё только начинается… — Произнёс многозначительно я.

— Как, по-твоему, мы можем всё это предотвратить?

— Не знаю, может, всё-таки передадим папку сыну Генриха Шмидта?

— Слишком рискованно! Его могут убить, и тогда плану точно конец!

— И что тогда предпринять?

Лицо напарника выразило решительность. Он сухо проговорил:

— Постараемся как-нибудь остановить их.

— Если бы у нас были рации, что дал нам немец!

— Это бы ничего не изменило.

Пока мы думали, как поступить, в номер неожиданно постучали.

— Уборка. — Сообщили на ломаном английском.

— Пошли давай. Нужно выезжать в Анкару. — Сказал Анатолий.

В дверь заколотили. Я уже хотел было открыть, но друг остановил меня:

— Очень странно. Уборка номеров же по вечерам…

— Ну, может, решили пораньше убраться. Что такого то?

— Подозрительно как-то.

В дверь перестали стучать. На минуту. Потом раздался грохот, и та слетела с петель, а на пороге помещения оказался агент 459 с поднятым вверх ПМ.

— Стоять! Наконец-то я вас поймал, говнюки! Вам не скрыться!

— Думаешь? — Хоть я и был шокирован, но нашёл в себе силы для улыбки.

— Да! Сдавайтесь!

— Нет. — Возразил Толя.

— Ты где? — Изумился мужчина, оглядывая комнату, и тут же свалился с ног от удара.

Мой напарник, в тот момент, когда заподозрил что-то нечистое, скрылся в ванной, что находилась слева от входа, и когда сотрудник Культа влетел в номер, вынырнул оттуда и оказался за спиной у противника.

Он ударил того душевой лейкой, что открутил в ванной.

— Теперь валим! — Объявил Анатолий.

Мы обыскали человека, и обнаружили у того помимо ПМ и Глока два магазина для обоих пистолетов, а ещё нож, перцовый баллон и складную, как у американских полицейских, палку.

Выйдя из отеля, мы направились к автовокзалу. Следующая наша цель — Анкара, но Кишинёв бы тоже не помешал. Наверное.

— Мы в столицу Молдавии заедем? — Поинтересовался я, когда мы сидели на платформе вокзала.

— Зачем?

— Она должна быть следующей.

— Тогда мы ничего не добьёмся. Надо действовать на опережение. Сначала Анкара.

— Но…

— Колян, так надо. — Настоял напарник.

Замолчав, я посмотрел на подъезжавший к нам большой автобус. Он должен довезти нас до Германии. Там мы пересядем на поезд до Турции.

— Мы всё же должны передать папку немцу.

— Ладно. — Наконец сдался друг. — Заглянем в Лейпциг. Но ненадолго.

Ухмыльнувшись, я встал. Мы проследовали в салон транспорта. Ещё совсем немного, и мы будем в Германии. Сын Генриха, надеюсь, будет рад документу, что мы выкрали из штаба чертового Культа.

08

Снова я стучал в дверь двухэтажного здания со старой архитектурой. То был дом, типичный для германских городов начала и даже середины 20 века.

Нам отворил Никлас Шмидт — именно так звали сына доктора, чьей книгой трепетно дорожил Анатолий.

— Проходите. — Сказал он, оглядываясь по сторонам.

На этот раз мы расположились в библиотеке, довольно большой по меркам частной. Повсюду были книжные шкафы. В центре помещения находился небольшой стол и четыре кресла. Мы уселись напротив друг друга.

— Вы со мной не связывались. — Начал пожилой немец. — Что-то произошло?

— Много чего. — Ответил мой друг. — Будем рассказывать, и застрянем тут до вечера.

— Главное вот что. — Вставил я, расстегивая рюкзак и доставая оттуда документ. — Мы выкрали это из архива Культа.

— Так их штаб действительно расположен под Познанью? — Никлас изумлённо вскинул брови.

— Да. — Подтвердил я. — Нам необходимо, чтобы вы изучили это дело.

Отдав в руки немцу компромат, я переглянулся с Толей. Тот, прикусив губу, показал на руку, как бы говоря: время поджимает!

— Понимаете, Никлас, нам нужно знать всё…

Тот оторвал взгляд от папки и посмотрел на меня:

— Да, конечно. Вот что интересно… Это неопровержимое доказательство действий Культа, но мне понадобится время на изучение данного документа.

— Мы осознаём. Просто…

— У вас есть средства связи? — Неожиданно спросил он.

— Нет. — Отозвался Анатолий.

— Что с ними стало?

— Отобрали, когда нас взяли в плен.

— Вы попались им в руки?!

— Но выбрались. — Поправил я. — Даже пересеклись с их верхушкой.

Никлас Шмидт уставился на нас в немом удивлении.

— Там всего четыре человека, в синем, желтом, зеленом и вроде красном классических костюмах. А главный из них, вероятно, глава Культа — мужчина среднего возраста, с тростью.

— Понятно. В общем, я думаю, насчёт папки… Мне нужно будет созвониться с друзьями — учёными. Пока мы все соберёмся, обсудим, вынесем решение, может пройти несколько дней, если не неделя.

— Ясно. — Спасибо, что помогаете. — Произнёс я.

— Бросьте! Это в первую очередь касается меня, ведь подонки из Культа убили моего отца.

— Да, разумеется…

Напарник встал, проговаривая:

— Тогда мы, наверное, пойдём.

— Подождите, сейчас… — Немец подошёл к одному из книжных стеллажей, и потянул за старинную свечу, что украшала край шкафа. Тот стал медленно поворачиваться. Наконец стеллаж встал в положение, при котором открыл два прохода — левый и правый — в какое-то помещение.

Никлас обернулся:

— Пойдёмте.

Мы, не сговариваясь, прошли вслед за немцем, и оказались в просторной комнате примерно пять на пять метров, абсолютно тёмной.

— Одну секунду… — Проговорил Шмидт.

Шкаф закрылся за нами, затем я услышал щелчок переключателя, и помещение осветилось белым, почти больничным, светом.

На стене слева было развешано оружие: пистолеты; револьверы, Кольт, Беретта, Глок, ПМ, маузеры и другие, о которых я даже не знал. Впереди располагались дробовики, автоматы, в числе которых я приметил знаменитый АК-47, далее — пулемёты — мне показался знакомым усовершенствованный Томпсон, также знаменитый Миниган. На моё изумление, тут располагались и всякого рода опасные вещи, например такие, как базука или огнемёт, вроде как, советский. По центру комнаты стоял пулемёт Максима, а у правой стены находился целый шкаф с рациями, маленькими неприметными пистолетами, кнопочными телефонами и прочим.

— Чёрт меня подери! — Воскликнул Анатолий.

— Вот, к вашему вниманию — Никлас указал на одно из оружий — MG 42, немецкий военный пулемёт, моего отца.

Я отшатнулся с ужасной догадкой.

— Нет, успокойтесь. — Заверил нас Шмидт. — Мой отец был повстанцем, одним из лидеров отряда сопротивления. Он ненавидел нацистов так же, как и ваши предки.

Выдохнув с облегчением, я выговорил, интересуясь:

— Откуда у вас столько всего?

— Заслуга отца. Да и история долгая.

— Что возьмём? — Друг повернулся ко мне с хитрой улыбкой и блеском в карих глазах.

— Мы в 21 веке. Или что, думаешь, нас с этим не спалят и не отправят в тюрьму? — Я указал напарнику на стоявший рядом пулемёт Максима. Потом, обращаясь к Никласу, добавил: — У вас случайно танк не завалялся где-нибудь?

— Нет. — Шмидт подошёл к стеллажу с мобильными устройствами и сунул каждому по кнопочному телефону: — Общайтесь по ним. Если что-то срочное — сообщайте сразу, понятно? Мой номер в них записан.

— Да. — Толя кивнул.

— Это… — Я задумался, кинув взор на напарника. — Может, ещё книгу отдадим?

— У меня такая уже есть, необходимости в этом нет. — Произнёс немец.

— Передача труда вашего отца нам не для того нужна. Просто если книга Культу достанется, то это будет, так сказать, не очень приятно. — Высказал я своё предположение.

— Тогда конечно. Оставляйте.

Анатолий тем временем проходил у стен, и, взяв в руки АК-47, поинтересовался:

— Можно?

Никлас вздохнул:

— Да.

— Сколько патронов к нему?

— Две обоймы и в коробке ещё около 100.

— Твою мать, Толян! — Вскричал я. — Мы как это провезём на поезде?

— Как-нибудь. Да и плевать уже. Нас столько раз чуть не поубивали, хватит одними пистолетами защищаться — их явно мало.

— Ладно. — Сдался я. — Но больше ничего не бери.

— Хорошо.

Шмидт оглядел нас серьёзно:

— Друзья, вы идёте в опасный путь. Если у вас есть что мне ещё рассказать, обязательно сообщите. И это, вам, может, что-нибудь ещё нужно?

— Благодарю, но… — Я посмотрел на шкаф с устройствами. — А это что такое?

Никлас достал с полки небольшой перстень, напоминавший что-то старинное и интересное.

— Кольцо-пистолет «Роковая женщина», 19 века, английский. Для самообороны.

— Чего? — Ошарашенно проговорил я, смотря то на перстень, то на немца.

— Вот… — Шмидт откинул фальшивый бриллиант, за которым показался маленький барабан, как у револьверов. — Жмёшь небольшой рычажок, и он стреляет. Всё просто. Сейчас…

Никлас вставил шесть маленьких патронов в оружие и протянул его мне. С изумлением я надел перстень на указательный палец.

— Ну и вещь! — Заметил напарник.

— Ещё что-нибудь нужно?

Отреагировав отказом, мы прошли обратно в гостиную, заваленную книгами, и уселись в кресла. Анатолий, взглянув на Шмидта, решил напоследок уведомить того:

— У нас пара предположений. В общем, по нашей задумке, теории, называйте, как угодно, которую выдвинул Колян, Культ атакует не только основные города, что являются углами звезды и которые мы назвали большой пятёркой. Существует также малая пятёрка, а именно — Вена, Копенгаген, Кишинёв, Бухарест и Будапешт. Первым двум из списка уже был нанесён урон — в Австрии произошло землетрясение, в Дании — наводнение.

— Вот как… — Немец задумался. — Интересно.

Мы встали, уже готовясь прощаться.

— Вы, получается, сейчас в Кишинёв?

— Нет, в Анкару. Нам надо опередить чёртов Культ. — Разъяснил напарник.

— Странно… По новостям что-то сегодня вещали…

— О чём? — Я насторожился.

— Не помню… Может, телевизор врублю? А то из головы вылетело — вроде как, что-то серьёзное намечалось.

— Как хотите. — Я пожал плечами.

Шмидт врубил висевшую у дальней стены плазму. По ней шёл репортаж. Ведущий о чём-то быстро говорил, и за счёт некоторой схожести молдавской и русской речи мы уяснили общий смысл:

— Сегодня утром Приднестровье, государство с социалистическим строем, неожиданно вторглось на территорию Молдавии. На данный момент идут приграничные конфликты. Кишинёв атакован с воздуха. Сообщается о порядке 10 разрушенных предприятий. Снаряды также попали и в жилые сектора…

— Не успели… — Констатировал с тяжелым вздохом Толя.

— Чёрт… — Только и произнёс я.

— Нам надо идти. Может, что-то и получиться. — Сказал друг, с тяжелым вздохом протягивая Никласу на прощание руку.

— Да… Обязательно сообщайте мне всё необходимое! Я буду докладывать вам о продвижении по документу.

Мы распрощались, и, пожелав друг другу удачи, отправились на железнодорожную станцию.

Вот мы с напарником выходили на вокзале в Стамбуле, откуда планировали на корабле добраться до восточной части города.

Но было уже поздно…

Огромный привокзальный экран сообщал новости — благо, с английскими субтитрами.

— Курдистанская народная республика несколько часов назад объявила о своей независимости. По Анкаре нанесён террористический удар — президентский дворец и здания многих других государственных учреждений уничтожены. Турция объявила мобилизацию. Добровольческие силы НАТО и ООН уже выдвинулись в горячую точку. Президент до сих пор не выходил на связь. Не выяснено состояние руководителя государства. В стране объявлено военное положение. Чуть позже будет известна более подробная информация.

По экрану показывали огромное разрушенное и пылающее здание. Точнее, его обломки.

Я повернулся в сторону друга:

— И что нам теперь делать?

— Ехать в Бухарест.

— А если и там чёрт знает, что получится?

— Тогда не знаю…

— Автомат при тебе?

— Да, в портфеле, подразобрал немного.

— Понятно.

— А тебе зачем? — Спросил напарник.

— Да так… — Я молча кивнул на идущих к нам трёх человек в классических костюмах.

— Этого ещё не хватало. — Анатолий напряженно вцепился в рюкзак.

Я сжал пистолет, что был у меня под джинсовой курткой.

Но перестрелки не произошло.

Красивое здание вокзала Сиркеджи, представлявшее собой в центре небольшое сооружение со своеобразным куполом и четырьмя башнями по краям, с обеих сторон которого имелись две длинных пристройки, оканчивающихся невысокими башнями, взлетело в воздух.

Здание объяло пламенем разрушительной силы. Куски бетона полетели в разные стороны. Один из обломков врезался прямо в поезд, из которого мы только что вышли, помял и искорежил несколько вагонов.

Паниковавшая толпа разбежалась в разные стороны, в том числе и агенты Культа. Вот один из отчаявшихся незнакомцев сбил меня с ног. Уши заложило. Я взглянул на напарника — тот с шоком и трепетом смотрел на разрывающееся во все стороны сооружение.

Поднялся на ноги, подскочил к другу. Тот посмотрел на меня с улыбкой, какой-то грустной и одновременно пугающей.

Не сговариваясь, мы ринулись куда подальше, прыгнули прямо на рельсы и укрылись там.

Когда всё закончилось, мы вышли, осмотрелись — никого рядом не было. Только мертвецы или раненые, кровь и страх.

Мы вышли за территорию уничтоженного вокзала, оказались на оживленном проспекте, где толпились уже все, кто только мог. Посмотрел вдаль — в Стамбуле то тут, там, горели здания. Я насчитал точек 6, не меньше.

— Пошли. — Бросил Анатолий.

И мы двинулись по потрясенному городу вперёд. Кое-как отойдя, я проговорил:

— Мы вновь выжили.

— И не предотвратили атаку чёртового Культа!

— Здесь есть ещё один ж/д вокзал?

— Наверняка.

— Как нам не допустить бедствий?

Напарник посмотрел на меня и отрицательно покачал головой.

— Но мы же можем! — Воскликнул я.

— Навряд ли, вся надежда теперь на Никласа Шмидта. Всё зависит от него.

— Но что тогда будем делать мы?

— Постараться предотвратить разрушения. Сделаем всё, что в наших силах. — Уверенно произнёс Толя.

Я хлопнул того по плечу:

— Ты прав, как и всегда. Представить сложно, что мы только недавно работали на заправке!

— Да… — Друг улыбнулся.

Дойдя до другой станции, мы отправились в Бухарест. Я подметил, когда мы уже расположились в купе:

— Хоть с агентами не пересеклись.

— А хотелось бы.

— Серьёзно?

— А как по-другому?

Посмотрел на портфель, что лежал рядом с Анатолием и в котором был припрятан автомат. Да, он бы точно смог потрясти этих ублюдков…

09

Выйдя на вокзале, мы осмотрелись.

— Какое бедствие ждёт этот город? Может, землетрясение, как в Вене?

— Понятия не имею. Главное, чтобы мы хоть что-то попытались сделать. — Отозвался напарник.

В прогулке по городу мы дошли до огромного десятиэтажного здания, обширного и размашистого. Конечно, его нельзя было не узнать — Дворец Парламента, самое большое сооружение в Бухаресте.

— Впрочем, тут достопримечательностей мало. — Заметил Толя.

— Да. — Согласился я.

— Надо же было такое отстроить…

— Ну, диктаторы всегда любили себе дворцы воздвигать, к тому же и памятники…

— И особняки. — Добавил напарник.

— Чаушеску убил его же народ. — Проговорил я.

Друг повернулся ко мне:

— Смотрю, ты историю знаешь.

— А как иначе то? У меня такое чувство, что несколько мгновений, и этот парламентский дворец разлетится на куски.

— Не думаю. — Возразил Анатолий. — Должно случиться что-то более масштабное.

И это произошло почти сразу же после его слов. По городу завыла сирена, и, повернувшись, я разглядел вдалеке, за площадью Конституции, что находилась через дорогу, вихрь — торнадо.

Чёрный и свистящий, он уходил в самое небо, унося вместе с собой людей, куски зданий и припаркованные автомобили.

— Куда нам бежать?! — Крикнул я, охваченный паникой.

Напарник молча кивнул в сторону дворца.

— Ты серьёзно? — Там же охрана, сам президент, наверное, и много кто ещё…

— Там палата депутатов, сама резиденция руководителя страны вроде в другом месте. — Объяснил Анатолий. — Насколько я помню, в нём к тому же расположены несколько музеев.

Я смотрел на огромное сооружение, из которого выбегали люди в костюмах. Целая колонна чёрных, судя по всему бронированных, грузовиков, в считанные минуты увезла верхушку Румынии куда подальше.

— Тогда чего мы ждём? — Быстрее! — Завопил я, взирая на приближавшийся к нам смертоносный вихрь, что дошёл почти до площади. Почувствовал, как ноги непроизвольно отрываются от земли.

Мы ринулись к дворцу, влетели в огромные двери и оказались в просторном помещении с колоннами и множеством лестниц. Кинувшись по одной из последних вверх, мы очутились в обширном зале.

За стенами здания бушевало торнадо. Я услышал, как сверху что-то рушится, разрывается на куски. Но было плевать. Дворец был не меньше 10 этажей в высоту, а мы находились сейчас на одном из самых нижних, потому ничего страшного произойти не могло.

— Кажется, спасены. — Я выдохнул, смотря на напарника.

— Да… — Тот помедлил. — Переждём стихию здесь, а потом отправимся в Будапешт.

— Как Культ, интересно, смог всё это провернуть?

— Понятия не имею. У них какие-то развитые технологии, может…

Но друг не договорил. Мы услышали хлопанье в ладоши, и обернулись к противоположной части помещения, по которой, прихрамывая, неторопливо шагал мужчина в классическом костюме — агент 459. За ним следом к нам приближались человек 10, не меньше, с пистолетами в руках. Мы резко спрятались за одной из колонн.

— Не бойтесь. Зачем бояться? Мы не причиним вам зла. — Говорил человек.

Я взглянул на рюкзак Толи, прошептал тому:

— Доставай!

Тот посмотрел на меня с удивлением.

— Ну же! — Поторопил я.

Пока напарник собирал автомат, я решил заговорить с мужчиной в костюме, и, выйдя из-за колонны, показался тому, держа в обеих руках пистолеты.

— Что вам нужно?

— Ничего. Только тот документ из архива и книга Генриха.

— Тебе в прошлый раз мало досталось? — Я ухмыльнулся.

— Я с вами по-доброму. А вы так…

— Вот не надо строить из себя хрен знает кого! Мы оба прекрасно понимаем…

— Что же понимаем? — Агент 459 улыбнулся, дал знак рукой своим подчиненным, и те встали в позиции у колонн — у каждого в руке был минимум один пистолет.

— То, что пора уже решать, прикончим мы друг друга или нет. Устроили игру в кошки мышки…

— Это мы устроили? — Изумился агент. — Вам напомнить, кто от нас по всей Европе бегает?

Я закатил глаза:

— Это мы ещё бегаем? Вы за нами гоняетесь! Признай, что ты, член сраного Культа, не можешь убить двух обычных парней из России, что работают на простой заправке!

— Да пошёл ты! — Вспыхнул агент. — Я всегда с вами один на один оставался. Но не в этот раз.

— Что будет с Будапештом? — Как вы его уничтожите?

— Ты последний человек, которому я бы разгласил подобную информацию.

— Может, вторую ногу прострелить? — Я посмотрел на мужчину, который неровно стоял из-за ранения, полученного им в Вене от пули, выпущенной из револьвера моего друга.

— Подонок! — Вспыхнул агент 459 и выстрелил.

Но я успел скрыться за колонной. Нас атаковали со всех сторон. Мраморная ограда, за которой я спрятался, истончилась от града пуль. Неожиданно на помощь мне пришёл Анатолий. Он с воплем выскочил из-за укрытия, и прошёлся автоматной очередью по нападавшим.

Порядка 5 человек упали тут же, скорее всего, замертво.

— Получайте, выродки! — Кричал он, пока магазин не закончился.

Я дал напарнику «пять» с лёгкой улыбкой.

— Видал, как я их? — Взгляд Толи светился искрами безумия.

— Да. Хорошо сработал.

С другого конца зала я услышал крик:

— Ублюдки! Вы положили половину моих бойцов! Теперь вам точно не уйти от меня живыми!

— И что же ты сделаешь, а? — Прокричал я в ответ.

— Поверьте — у нас есть оружие получше…

Любопытство перебороло смертельную опасность, и я ненадолго выглянул из-за колонны. Два агента держали в руках огромный гранатомёт, направленный в нашу сторону.

— Твою мать! Валим! — Завопил я, хватая Анатолия за руку и отбегая с ним метров на 10 в сторону.

В тот же момент, когда мы кинулись подальше от угрозы, раздался взрыв. Казалось, всё здание задрожало. Мы прыгнули на жесткий пол, прикрыв руками головы.

Часть потолка обвалилась, показав третий этаж. Теперь на месте, где только что стояли мы, зияла огромная дыра.

— Ты вообще больной? — Закричал я.

— Нет, это вы психопаты! — Возразил номер 459.

— Вот говнюки. — Сказал, поднимаясь, друг, и, сплюнув, поменял обойму и выбрался из-за укрытия, открыв огонь.

Про себя я отметил, что из 10 вошедших в это здание наших противников осталось целыми только трое — два агента и их главарь, мужчина, что преследовал нас повсюду.

— Отступаем! — Приказал 459, когда шквал огня из автомата моего напарника прекратился, и тот поспешно вставлял в новую обойму патроны из коробки.

Вскоре агентов не осталось. Они унесли с собой раненных, и на полу остались валяться мёртвыми 4 человека.

— Ты прикончил четырёх… — Произнёс я.

— Да, это было необходимостью. — Подтвердил Анатолий. — По-другому мы бы с ними никак не справились.

— Либо мы их, либо они — нас… — Проговорил я.

— Всё! Хорош философствовать. Нам надо отправляться в Венгрию, и срочно.

— Да, точно…

Тут большая часть помещения обвалилась, закрыв нам проход к лестнице. Мы оказались взаперти.

— И что теперь делать? — Поинтересовался я.

— Придумаем что-нибудь…

Я посмотрел по сторонам — вдалеке на полу лежал гранатомёт, что в спешке оставили агенты. Затем я окинул взором друга.

— Ты серьёзно? — Опешил Толя.

— Как по-другому. — Давай, возьмём вдвоём, прямо в пол жахнем, а там и спрыгнем.

— Высок шанс обвала. — Отметил напарник.

— Плевать, как-то же нужно выбираться.

Мы подошли к гранатомёту, и, кое-как подняв его, потратили некоторое время на изучение оружия. Наконец выстрелили.

Пол обвалился, показав выход на первый этаж. Здание пошатнулось — надо было действовать быстро, пока этот проход не будет завален к чертям.

Рывком мы оказались у зиявшего обвала и прыгнули. Не сказать, что посадка была мягкой — во дворце этажи были выше обычных, потому наш полёт имел последствия в виде небольших ссадин и ушибов.

Упав примерно с 5 метровой высоты, мы приземлились на красный ковёр, и поспешили выбежать из здания.

Уже находясь на улице, мы увидели картину целиком — торнадо были снесены и покорежены верхние этажи и крыша дворца, а передняя его часть вскоре обвалилась — причиной тому служил уже не смертоносный вихрь, а наше сражение с членами Культа.

Мы двинулись по опустошенным улицам Бухареста к ж/д станции. Сев на поезд, что задержали из-за бедствия, потрясшего город, мы отправились в Будапешт.

— Шмидт не звонил? — Спросил я, когда мы сидели в купе.

— Нет.

— Если мы не можем предотвратить разрушений…

— Да, возможно, мы не в силах этого сделать. Зато можем поубавить число сотрудников теневого правительства. — Проговорил Анатолий.

— В этом ты прав, но что нам делать, если…

Друг посмотрел на меня, всё осознавая.

— С каждым городом последствия действий Культа всё масштабней. — Продолжил я. — В Риме только взорвался собор, Норвегия теперь одна из беднейших стран, в Турции началась война… Мне страшно представить, что может ждать Лондон и…

Но я побоялся думать о том, что может произойти с Москвой. Так далеко уехали мы от родины в странствие по всей Европе, и только для того, чтобы в конце туда вернуться! Уму непостижимо.

— Никлас должен успеть к тому времени.

— Пожалуй, но ты сам посуди, какая в данный момент ситуация на континенте.

— Критическая. — Отрезал напарник. — И если что-нибудь не выйдет, боюсь, всё кончится невероятно плохо.

— Надеюсь, мы сможем предотвратить глобальную катастрофу.

— Я тоже… — Толя с какой-то грустью уставился в окно.

Мы вышли на Восточном вокзале. На автобусе доехали до Королевского дворца. Он располагался выше остальной части города, и с его площадки открывался вид на почти весь Будапешт. Внизу находился Цепной мост, что пересекал Дунай — величайшую европейскую реку. Чуть левее, вдалеке, виднелось здание парламента.

— Красиво… — Отметил друг.

— Да, жаль, что и здесь какая-та херня произойдёт.

Анатолий повернулся ко мне:

— Всегда, когда ты говоришь об этом, так и случается.

— Неправда.

— Нет, это неоспоримый факт. Начиная с Рима. Помнишь?

— Неа. — Я качнул головой.

— Как же! «У меня плохое предчувствие», вот что ты тогда сказал, и что в итоге, а?

Я отвёл взгляд в сторону:

— Хорош тебе! Подумаешь, пару раз…

— Да ну тебя к чёрту. Честное слово, как предсказатель — всё, что говоришь, сбывается.

— Ладно тебе. Может, не так быстро всё случится…

В этот момент я замер. Цепной мост, видневшийся внизу, разорвало напополам. Он обрушился в реку вместе с машинами, запылал огнём. Послышались сигналы мигалок экстренных служб.

— Я же говорил! — Воскликнул напарник.

— Пошёл ты… — Проговорил я.

Здание парламента вдалеке тоже запылало, но не взорвалось, как мост. Похоже, кто-то кидал в него зажигательные смеси.

— Это что, революция? — Предположил я.

— Возможно… — В растерянности поддакнул друг.

К нам подошёл отряд солдат из человек 30, не меньше. С автоматами они начали кричать что-то на венгерском. Я ошарашенно поднял руки вверх. Люди в панике стали разбегаться — кто-то бросился во дворец, что служил в наше время музеем, кто-то кинулся прочь с территории бывшей резиденции.

Вперёд всего отряда вышел человек в парадном королевском костюме. Мы смогли установить с ним контакт — он говорил на английском.

— Что вы делаете? — Это революция, восстание? — Осведомился я.

Мужчина нахмурился:

— Нет, это возвращение законной власти на трон.

Я встрепенулся:

— Вы король?

К человеку подошёл командир отряда, сказал тому что-то на ухо и отошёл назад.

— Я император! И Габсбурги вновь будут править Европой!

— Ну, хоть не коммунисты или нацисты… — Пробубнил под нос Анатолий.

— Что?! — Грозно вскрикнул новый руководитель Венгрии.

— Ничего. — Заверил я. — Ваше величество, разрешите нам идти? Мы гости, и честно говоря, мы ничего не имеем против монархии, а только за неё. Не могли бы вы нас отпустить как иностранных граждан?

Король молча протянул мне руку с перстнем на указательном пальце. Я с удивлением повернулся то к человеку, то к напарнику.

— Целуй. — Стараясь не рассмеяться, указал мне Толя.

Делать было нечего. Проделав это, я, похоже, тем самым показал своё расположение императору и тот отпустил нас, перед этим произнеся:

— Возьмите. — Он протянул нам бумаги. — Это даст право на выезд с Венгерского королевства. Вас не тронут мои люди. А теперь — ступайте.

Молча, шокированные, мы удалились. Однако всё было не так однозначно. Хоть в главных районах Будапешта установилась монархия, остались очаги сопротивления, что возглавлял премьер-министр.

Когда мы шли по одной из улиц, нас окружили. Обыскав нас и найдя бумагу, подписанную королём, один из солдат что-то передал остальным.

— Мать твою! — В отчаянии выдавил я. — Что теперь с нами будет?

— Не знаю. — Но эти люди настроены серьёзно.

Нас под дулами автоматов отвели в какой-то закоулок и приставили к голой кирпичной стене. Я услышал щелчок нескольких затворов.

— Мы иностранные граждане! — Закричал я на чистом русском.

Но никто, похоже, так и не понял моей речи. Ещё мгновение, и нас расстреляют…

10

— Прошу вас! Не стреляйте! — Взмолился мой напарник на английском.

Мы услышали возглас на том же языке:

— Отставить!

К нам подошли и повернули лицом к стоявшим с ружьями солдатам. На нас смотрел человек в классическом костюме. Закурив сигарету, он улыбнулся:

— Прошу прощения. Вы иностранные граждане?

— Да…

К мужчине подбежал офицер и сунул тому бумагу — тот самый пропуск от императора, что отныне руководил страной.

— Что это у вас делает? — Спросил человек.

— Ну, мы представились иностранцами, и нас отпустили. — Объяснил я.

— Понятно… Что же… С этого момента у вас будет два пропуска. Теперь вы — самые неприкосновенные личности во всём Будапеште. — С этими словами мужчина протянул нам приказ короля и ещё одну бумагу, что достал из-под пиджака и подписал на ходу.

Взяв последнюю в руки, я изумлённо вскинул брови:

— Так вы премьер-министр?

— Да.

— Спасибо, сэр. — Поблагодарил я. — Разрешите…

Тот помедлил, и с лёгкой улыбкой проговорил:

— Да-да, конечно. Всего наилучшего. Прошу прощения за то, что здесь случилось…

Друг толкнул меня в плечо и прошептал:

— Может, расскажем?

— Думаешь, поверит?

— Не знаю, он всё-таки значимый человек, пока революция не закончилась…

— Пожалуй, ты прав. — Я выдохнул.

Премьер-министр недоуменно посмотрел на меня.

— В общем, думаю, информация крайне важная, не знаю, как вы отреагируете…

— В любом случае, выкладывайте.

— Сэр…

— Ковач. — Уточнил человек.

— Да, сэр, тут такое дело… Мы уверены в том, что существует теневое правительство, называющее себя Культом. На данный момент оно дестабилизирует обстановку по всей Европе…

К премьер-министру подошёл человек в деловом костюме — похоже, один из министров. Он с насмешкой вскинул брови и произнёс на английском:

— Вы несёте бред. Задерживаете наши силы. Нам нужно сражаться, а не сказки выслушивать.

— Я понимаю, как всё это звучит…

— Посмотрите сами. — Помог мне Анатолий, доставая из рюкзака маленькую карту: — Сначала в Риме был уничтожен собор святого Петра, потом в Норвегии — финансовый кризис, что отразился по всему миру, затем Анкара… А сейчас Венгрия.

— Хм… — Ковач задумался. — В этом есть определенная закономерность. Какой же город будет, по-вашему, следующим?

— Остались лишь два — Лондон и Москва. И с каждым разом всё хуже…

Я услышал рёв мотора — взглянул в небо, по которому несся военный самолёт. Вот он раскрыл «брюхо», бомба полетела вниз и с грохотом разорвала здание в нескольких метрах от нас.

В страхе я пригнулся. Обломки не задели никого из нас. Солдаты встали по периметру в оборонительные позиции.