Бесплатный фрагмент - Повесть о рыжеволосой красавице и эльфийском принце

Антонова Елена

Посвящается всем тем, кто верит в меня.

Поэма

«Повесть о рыжеволосой красавице и эльфийском принце»

2019г.

Поэма, приключение, роман, юмор.

1

В одной загадочной стране,

Где род драконов продолжается в огне,

И мир тайн и загадок полон.

Царство Эвергаст открылось нашим взорам.

И жил в ней один вельмож,

Что был на демона похож,

Но не внешностью, а лишь душой:

Корыстен, жаден, слыл ханжой.

Звон злата одного он лишь любил,

И ради этого невинных многих погубил.

Он даже предал свою родную кровь:

Старшого брата, что управлял страною той.

Хобер эр Вуд был на выдумки мастак,

А по хитрости, так и вовсе не дурак.

Он ядом брата отравил,

И феодалом себя провозгласил.

Беременную вдовушку Элизу в жены взял,

Девица не желала, но эр Вуд угрожал:

— «Что в тот момент, как родится дитя,

Наследника убьют!» — Говорил он не шутя.

И бедной вдовушке Элизе пришлось с участью смериться,

Ради дитя, которое вот-вот должно на свет родиться.

В прочем, сей рассказ вовсе не про Хобера эр Вуда,

А про наследницу, что родилась в тот год дождливым утром.

К несчастью, госпожа Элиза в родах померла

И бедняжку дочь на одиночество тем самым обрекла.

Девчушку милую Огения назвали

Из-за волос, что ярче пламени сияли.

Малышка в роскоши не зная бед росла,

И очень избалованна поэтому была.

И так, сиротка до взросления проживала дни в неведенье своем,

Что опекун ее, родителей родных в могилу свел.

Впрочем, мало волновала политика ее,

История и живопись, науки и шитье.

Мечтала девица о нарядах, кавалерах и балах,

И так, день за днем проживала она в своих мечтах.

А Хоберу эр Вуду лишь этого и надо,

Чтоб глупая девица была его наградой.

Ведь он хотел от имени ее управлять деревней той,

И чтоб казна его пополнялась золотой деньгой.

«А девушку легко можно обхитрить,

А начнет брыкаться — долго ли убить?» —

Думал про себя Хобер плут, злодей:

— «Девчонке уж не вырваться из моих когтей!»

2́

И так, незаметно прошли года,

Огения до совершеннолетия и вовсе доросла.

Вскоре нужно наследнице занять родительский «престол».

Хобер завывает, ломает ногой стол.

Волосы редкие на себе он рвет,

Бесится от злобы и проклятьями плюет.

Он не спит ночами, голову сломал,

Думает: «что делать?». Очень уж устал.

«Как девицу дальше от власти-то держать?

Как от ее имени и дальше народом управлять?»

Стук в его покои.

— Кто же в ночь пришел?

— Это Боркис — слуга ваш. Я ответ нашел!

Хобер отпирает, вглядывается в тьму,

Слугу он приглашает, спрашивает: — «Ну?

Что же ты узнал, верный мой слуга? Быстро ж ты вернулся…

— Одна здесь, другая там нога.

Как вы и велели — торопился, сир.

В общем, ведьму я подробно обо всем спросил». —

Ковыряя в ухе Боркис отвечал,

А эр Вуд зубами в нетерпенье скрежетал.

— Ведьма нагадала, что быть вам королем,

Но для этого вам нужно сделать ход конем.

Девчонку нужно выдать замуж поскорей,

И желательно найти для этого влиятельных друзей.

Чтоб девчонка наша зароком им была,

Чтоб залогом стала до сверженья короля.

И тогда вам быть единственным царем…

— А если не получится другой способ найдем? —

Уточняет эр Вуд и ногти он грызет,

По комнате он мечется, а его трясет.

— А что тут не получится? Ведьма ж обещала!

Когда, вздернутой на дыбе громко верещала.

Правду говорила, не могла соврать…

Молвил Боркис вешая козюли сиру на кровать.

А потом и вовсе уселся в кресло он,

Взвалив обуты ноги на хозяйский стол.

По-хозяйски, нагло ведет себя слуга.

В зубах он ковыряет. Телепается нога.

Но с небес на землю его Хобер опустил,

И Боркиса отменной оплеухой угостил.

— Знай свое ты место, мой блохастый пес.

Мне нужно, чтоб ты срочно письмецо отнес. —

С задумчивым прищуром Хобер приказал,

И слуге на ухо все подробно рассказал:

— Есть в эльфийских землях у меня там друг.

Он так же ненавидит нищих всех вокруг.

Этот темный любит золотишка блеск,

А в его гареме множество невест.

Сидроил уж очень падок на любую красоту,

Знаю не откажется он взять Огению под свою узду. —

По сторонам взирая Хобер прошептал,

А после, на бумаге он что-то написал.

Этот свиток Хобер Боркису вручил,

И как надо сделать слугу он обучил.

— Поддержка Сидроила опорой будет мне,

И это мне поможет не сгинуть в полыме.

Если вдруг крестьяне вздумают мутить,

Сидроила войско сможет пыл их остудить. —

Усмехнулся Хобер, пузо почесал,

И планом своим хитрым делиться продолжал:

— Огения же станет ему оплатой золотой,

А дружба с эльфом будет отныне вековой. —

Расчетливо глаголя эр Вуд руки потирал,

И выпихнув слугу за двери, как жеребец заржал.

3

Огения красавица открыла свои очи,

Потянулась и зевнула после бурной ночи.

— Ну где же все? Эй вы, лентяи, подайте мне воды!

И слуги все засуетились, забегали сюды-туды.

А милая красавица все себе и знай:

— Это все колючее, ты вон то подай.

Нет, оно не смотрится… Платья все отстой…

А вот это модное, не уноси, постой. —

Капризничала девица в платьях копошась,

Так ей по сердцу одежка не нашлась:

То оно ей колется, то оно свободное,

То слишком простое, то жутко не удобное.

Наконец-то выбрала и завтракать пошла,

И тут продуктов очередь для капризов подошла…

— Это слишком черствое, сыр давно иссох.

Кролик ваш воняет — он давно издох!

Я хочу пирожного, подайте мне скорей!

Нет, торта… арбуза… печеных голубей! —

Топала Огения ножкою с утра,

Пока среди служанок бушевала суета.

— Ой, пересоленое! Зубы все болят… —

Хныкала Огения, а слуги все пыхтят.

Никогда они таких девиц в помине невидали,

Чтоб красавицы такими, как она бывали.

Все над нею охают, пылинки все сдувают,

Кормят ее с ложечки, капризы исполняют,

А ей все не нравится, да и все не так…

— Скорей бы вышла замуж… А найдется ли дурак?

Мол, вот такое чудо в замке содержать,

Нужно бы красотку в покоях запирать.

— Не у кого не хватит на нее терпенья.

— Трудно от Огении добиться подчиненья. —

Сетовали слуги на вредную девицу.

— Чем ее прислуживать, так легче утопиться!

— Что вы там бормочите? Живо все сюда!

Пока вы прохлаждаетесь, стынет в чайнике вода.

Вот закончен завтрак — все перекрестились,

И чтобы девка сгинула, все молча помолились.

В сад миледи вышла, чтоб там ей отдохнуть

И после завтрака, немного, решила прикорнуть.

Вот настал час отдыха, слуги все ушли,

Но перед уходом романов нанесли.

С книгою Огения улеглась в беседке.

Книгу пальчиком листает и жует конфетки.

А в романе новом история любви,

Как принцессу от дракона спасают рыцари.

Огения читая конфетой подавилась,

Дойдя до сцен любовных, слезами разразилась.

Обида тут ее взяла, что в восемнадцать в девках.

А что у ней нет жениха — сказалось все на нервах.

Истерику ее тогда весь замок молча слушал,

И чтобы не сойти с ума, прикрыли свои уши.

И паника среди придворных быстро поднялась —

Сбежались все к Огении, но та не унялась.

— Ну, будет у тебя жених, уж не ровен час!

— А, когда? Сегодня? Завтра? Я хочу сейчас!

Хочу, чтоб злата мне дарил, драконов поражал…

Но кто-то из толпы прислуги, как жеребец заржал.

И слезы градом у девицы полились же вновь,

И кто-то крикнул из придворных:

— Кто-нибудь зовите господина, он наш спаситель, наш герой!

А в этот миг Хобер эр Вуд Боркиса встречал,

С порога из руки слуги письмо он вырывал.

Хотелось же ему скорей темного узнать ответ,

Готов ли он девицу в жены взять или может нет.

Как только все он прочитал, душа затрепетала

И сердце от такого счастья в груди тисками сжало.

— О, да! О, Да! — Он закричал радости не веря,

Но кто-то громко постучал с наружи в его двери.

— О, сир, скорей! Беда! Беда — Огения страдает.

Она уже как час в саду о любви рыдает.

Эр Вуд и его слуга хитро́ переглянулись,

А затем, с прищуром, друг другу улыбнулись.

— Ну что там ей неймется вновь?

— О сир, требует она… любовь.

— Ну что ж, я предоставлю ей того, чего желает.

Пойдите в сад, скажите ей, пусть больше не рыдает.

Скажите, что я хороший опекун, о свадьбе позабочусь.

Пусть не рыдает в три ручья и вытирает очи.

А мужа ей я присмотрел уже давным-давно,

И за нею остается только лишь одно:

Пусть собирается в дорого, покует свои вещи,

А с горла слуг, пусть убирает свои руки-клещи.

Ее жених из темных эльфов — красив… хороший воин,

И он единственный мужчина, что красавицы такой достоин. —

Все это с гордостью сказав Хобер улыбнулся,

Но потом, замялся и на словах запнулся.

— Ну тут одна проблема вышла, в прочем лишь пустяк,

Вступить ему на земли наши, ну нельзя никак.

Поэтому Огению ждет долгая дорога —

Поездка в страну чужую, до его порога.

Но как только для нее я путника найду,

То тут же к жениху отправлю в эльфийскую страну. —

Сказав все это, Хобер придворных отослал

И развернувшись к Боркису, приказ ему отдал:

— Найди мне срочно следопыта, что знает земли эльфов,

Чтоб от Огении избавится скорей, пока хватает нервов.

Но если с ней отряд послать, то король узнает,

Уж он давно убрать меня с земель этих желает.

А так, коль их всего-то будет только двое,

То можно, на этот счет предположить другое.

Никто не сможет разузнать, что ее в сих землях нету,

И что Огения эр Вуд, покинув замок, бредет по белу света. —

Мозгами сильно пораскинув, Хобер усмехнулся,

И мысли, что убьет двух зайцев, хитро улыбнулся.

— И так мой план во всех стезях, ну, идеален просто.

Ну что столбом стоишь ты, Боркис, старая короста?

Ногой толкнув под зад слугу, выпер из покоев его Хобер,

И тот смиренно нос повесив, по лестнице потопал.

4

А где-то здесь, в таверне местной один из эльфов отдыхал,

И бочкой крепкого напитка, печаль и горе заливал.

Залив глаза крепленным элем, его рассудок помутился,

И спьяну, забредя в свинарник, он очень резко отключился.

На ту пору́, слуга эр Вуда, к таверне мимо ходом шел,

Увидев он в свином загоне нечто, от любопытства подошел.

Приблизившись, в тени кромешной, свиное стадо разогнал,

И даже племенного хряка, что спящему волосы жевал.

— Эй ты, кусок свиного сала, а ну, проваливай скорей,

Шевели окороками и забирай своих друзей. —

Сказал же Боркис и со злости, скотину треснул он в пятак.

Такого унижения человеку свин не мог с терпеть никак.

Хряк тоже оказался не из робких, свою обиду затаил,

И только Боркис отвернулся, свин его с разбегу с ног свалил.

Победно взвизгнув и похрюкав, он помочился на врага.

И человечек матом разразился, узрев, что мокрая нога:

— Ах ты, проклятая свинина, зажарить бы в печи тебя! —

Ругался Боркис на скотину громко, в загоне, на карачках семеня.

А свин похрюкав и потопав, он победителем покинул бой,

Надменно фыркнул и с усмешкой качнул своею головой.

А Боркис злой, вонючий, грязный пополз к пьянчуге за наживой

И увидал, что спящий обладает острым ухом и белоснежной гривой.

— Ну надо ж, вот не думал, что удача меня в свинарнике найдет…

Нужно поскорее убираться, ведь кто-то прям сюда идет.

Очнулся эльф не от похмелья, а от хорошего пинка в живот.

Арвен невольно вдруг подумал, что прямо здесь, в грязи помрет.

Затем его какой-то шут с ведра водою окатил,

И только после процедур с ним с неприязнью говорил.

— Эй ты, ушастое отродье, живей с земли же ты вставай!

Пойдем-ка к моему сеньору… Ну же шевелись, давай! —

Подняв безжизненное тело Боркис от злости зарычал,

Но пьяный эльф, невнятно что-то, и с матом грубым промычал:

— Куда вы тащите меня, «учтивый» сударь?

Ну уберите вы уже с водою утварь. —

Пихнув ведро не твердою ногой, эльф спьяну зашатался…

«Убью его!» — Боркис с гневом мысленно себе поклялся.

Весь путь до замка тушу пьяную слуга тащил,

И эльфа в крепость затянув, в темнице, наземь повалил.

Затем отплевываясь проклял весь ушастый род,

И уходя, промямлил: «Ну какой урод!»,

Но вскоре с хозяином своим он возвратился.

Увидев пьяным эльфа Хобер удивился:

— Это что еще за смрад? — Спросил эр Вуд прикрыв свой нос. —

И где валялся этот нечестивый пес?

— В свинарнике, в грязи, нашел я эту пьянь,

Но он один дорогу знает… Тяжелая же дрянь!

Никто не согласился ехать ни за какие гро́ши.

Кричат, что жизнь никчемная и того дороже.

Кричат, что эльфы темные известные убийцы,

А он, пока его волок, стал на до мной глумиться.

Бухтел, что запросто расправится с ротой,

Что чуть ли не с ноги, сбивает их ворота. —

— Ну что ж, звучит все это для меня вполне себе занятно,

А то, что он еще и эльф, так мне вдвойне приятно.

Уверен, он вполне способен девчонку отвезти,

Да и меня он не посмеет опозорить и даже подвести.

Видишь ли, что этот эльф из эльфийской знати….

— От куда ж мне вот это знать? Не будь он так опрятен…

— Его оружие, тупица, из самой лучшей стали,

Что наши с роду кузнецы такую не вида́ли.

В эфесе, и его кинжал усыпан он камнями.

Возможно он есть тот отступник, но это между нами.

Тут Боркис чуть ли не завыл от жалости в просчете,

У пьяницы карман проверил, забыв о пересчете.

Мешочек злата он стянул, проверяя глазом,

Ну а меч он не смотрел — тот был дерьмом измазан.

— И так, вели его обмыть, одежду предоставить,

И как очухается эльф вели ко мне доставить. —

На этом эр Вуд вышел вон, пошел в свои покои,

А Боркису его просчет не дал ему покоя.

Локтем кафтана он обтер с эфеса грязь свиную,

Он принялся каменья ковырять, пустив слезу скупую.

И сколько старый не пыхтел, так ничего не вышло,

Пока не плюнул и сказал: «пошло оно все в дышло!»

В себя тут эльф стал приходить и промямлил что-то,

То ли он воды просил, то ли звал кого-то.

Арвен открыв свои глаза не узнал то место.

Вдруг лавочка под ним сломалась, разразилась треском.

Пьяны глазки утерев, сидя задом в щепках,

Лицо опухшее потер и плюнул в бок нелепо.

И на Боркиса глядя, задался вопросом,

Постоянно шмыгая своим простывшим носом:

— Эй, чудак, ты кто такой, и что это за место,

И почему я за решеткой, мне очень интересно?

А что за запах, что за вонь, и почему я грязный?

К тому же я еще в дерьме, ну вообще прекрасно!

Боркис молча все терпел, смотрел на остроуха,

Но потом заговорил, почесывая брюхо:

— Вас давно заждался сир, он ждет в своих покоях.

Хочет свами говорить, обсудить дело кой-какое.

— Что за дела меня здесь ждут? Я никого не знаю,

И если память не подводит в азарты не играю.

И вроде я не вхож в сей дом, и долга на мне нет!

Каму я нужен? Не пойму! Это какой-то бред.

— Пойдемте, сир, я провожу, узнаете все сами…

И вот на этой-то двери расходимся мы с вами…

Старик исчез, как только в дверь впихнул он гостя-эльфа.

Все было странно так и быстро… Герой наш чуть не сдрейфил.

И вот в покоях он стоит перед каким-то сиром,

Который в кресле пьет вино, закусывает сыром.

— О, друг мой, эльф, скорей сюда, от ужинай со мною.

За стол он гостя приглашает, кивает головою.

С похмелья, Арвена, как льва — звериный голод гложет,

И гость скорей подсев за стол, схватил рулет и ножик.

Как стая диких волкодлак, грызет эльф даже кости,

А пухлый лорд с довольной рожей, глаголет льстиво: — «Гость мой!»

Ты волей случая попал сюда, в моей беде на помощь.

Надеюсь не откажешь мне, и снимешь с сердца горечь.

Мне срочно нужен проводник для маленькой сиротки,

Ведь эльфы, я слыхал, умеют резать глотки…

— Ну, это да! И в правду, нам в бое равных нету,

И лучших следопытов не сыщите нигде по белу свету. —

Набив свой рот свиным мясцом, хвалился эльф эр Вуду:

— Налейте-ка полней бокал, вина еще я буду.

Эр Вуд от жадности следя, сколько эльф уж выпил,

Но ради дела злобу проглотил и ему в бокал вина подлил.

Тем временем эр Вуд опять вернулся к своей речи:

— Мой друг, я несказанно рад судьбе и нашей встречи.

Могу ли я рассчитывать на вашу руки?

Уверен вы избавите малышку от дорожной скуки!

Ваш меч и ваша личность исполните мне службу,

А в замен, я гарантирую золото и дружбу.

Эльфийский принц жуя десерт, кивал лишь головою:

— О, я как раз без дела. Возьмусь-ка, черт с тобою!

Хмельным оскалом подтвердив, что он готов к пути:

— Ну где же бедное дитя? Куда прикажете идти?

— В эльфийских землях ей нужно быть до окончанья лета…

— В эльфийских землях? Ни за что! Я не пойду на это!

Разбрызгав ртом свое вино, эльф окатил эр Вуда,

А тот с испугу на себя прокинул блюдо с супом.

И вот эр Вуд готов вскипеть, он крикнул во все горло:

— Как отвратительно! Ну хватит! С меня уже довольно!

Он резко встал из-за стола и вызвал свою стражу.

— Ну прям сейчас проверю я, какой же ты отважный!

Ты пил вино и ел мой хлеб и спал под моей крышей,

А что теперь? Ты не желаешь мне помочь? Отказ я только слышу!

Так не пойдет, эльфийский принц, я точно знаю кто ты!

Тебя могу семье я сдать, так что сбавь-ка обороты.

И выбор твой уж невелик — помочь мне или в ссылку!

Эльф оглядел всю стражу разом, смиренно бросив вилку.

— Твоя взяла, злодейский лорд! В семью я не ногою.

Но ты не выдашь им меня, иначе, ответишь головою! —

Арвен со злостью прорычал и вилку ухватил,

И ею прямо же к столу, не глядя муху пригвоздил.

5

И вот, как только солнце занималось,

Огения в покоях в путь дорогу собиралась.

Она одела самый лучший свой наряд,

Проверила, как украшения на ней сидят.

Закинула в сундук парчи рулонов пару,

Впихнула на последок из злата портсигары

И сверху сундучок своею попой придавила,

Чтоб не открылся, ведь доверху добром его забила.

В светлицу входит Хобер и видит он картину —

В бардаке сидящую довольную детину.

За ним же входит эльф — красив как Аполлон,

И давай смеяться, проявляя моветон.

Огения на эльфа сузила глаза,

И давай язвить ему. «Вот же егоза!»

— А это еще кто? Что за блондинистый урод?

И почему он надо мной, как пес помойный ржет?

У эльфа тут отвисла челюсть прямо к полу,

А девица спрятала скорее очи долу.

Под строгим взглядом Хобера девчонка присмирела,

И через мгновенье, по-другому им уже запела:

— Ах, простите, дядя, что проявила грубость,

Но за него не выйду я! Пусть закатает губы!

— Эй ты, стервоза рыжая, даже не мечтай! —

Ответил эльф: — Сама себе ты лучше губы закатай!

Мой вкус отменен, а ты ему как раз и не по вкусу,

И лучше мне уж испытать пчелиного укусу.

Тебе в мужья сгодится лось, а, впрочем, лучше бык…

В ответ на грубость девка эльфу показала свой язык.

— Ну хватит препираться, в путь давно пора,

А то вас век не выгонишь из этого двора.

Этот эльф — Арвен Голд Рил — он твой проводник.

И к жениху тебя доставит, надежный он мужик. —

Шепотом эр Вуд Огении на́ ухо сказал,

А затем неловко слугам что-то приказал.

— Ну что ж, пора прощаться. Счастливого пути!

Ну во опять! Ну что еще? Не хочешь вниз идти?

Огения упрямо так уставилась на дядю,

А потом спокойно улеглась в кровати.

— Никуда я с этим троллем в жизни не пойду…

Эр Вуд взмолился: — Что за наказание? Несешь ты ерунду!

Коль хочешь стать женой ты Сидроилу богачу,

То ты с ним поедешь, а иначе — монастырь, я не шучу!

Красавица со злости ударила ногой в сундук

Да с такой же силой, что треснул пополам каблук.

С кровати вдруг вскочила, как бешенная кошка,

Рыжу косу откинула и затоптала ножками.

— Коль так, то я отправлюсь в путь, но заруби себе,

Коль выкинь эльфик что-нибудь — несдобровать тебе!

Ткнула пальчиком девица прямо дяде в нос,

А тот стоял разинув рот, ногами в пол он врос.

— Ну так мы едем или как? Иль может я не нужен? —

Спросил Арвен, прикинув в мыслях, что хочет он на ужин.

— Да, я готова. Эй вы, слуги! В карету сундуки!

— Эй ты чего, остынь! Мы едем не на бал наматывать круги.

Дорога долгая и в путь пойдем мы на легке.

Все эти платья, украшенья, носить их будешь где?

— А разве на ночевку мы будем не в гостях?

— Ты знаешь, о таких тупицах я не слыхал и в новостях!

Развеселился принц Арвен, хватаясь за живот,

Огения зали́лась краской — вот-вот и упадет.

От ярости готова рвать все платья просто в клочья,

Но тут вмешался Хобер, сказав приемной дочке:

— Уж потерпи его весь путь и скоро будешь в женах.

Любовью мужа своего ты будешь окруженной.

Недолго же Огения прикидывала в мыслях:

— Ну ладно уж, я потерплю. — Она взмахнула кистью.

***

Ну наконец-то собрались пол гардероба бросив,

Огению в карету запихнули с ее служанкой Фросию,

И распрощавшись же со всеми, пустили в ход коней,

И тут же с сердца дяди отлегло с пол дюжины камней.

— Ну вот и все, девчонка наша отправилася в путь. —

С усмешкой лисьей Боркис молвил, решившийся дерзнуть.

— К большому счастью моему… Смогу еще пожить,

А про это рыжее бельмо можно и забыть.

Теперь все в курсе, что она поехала за мужем,

И что народ и отчий дом, ей вовсе и не нужен.

А вот в лесах, на трактах, разбойников, как грязи,

И страшное случиться может, потом, а может сразу.

Но это все теперь, как есть… Уж не моя забота.

Монеты глупых горожан — вот моя работа!

С веселым настроением слуге Хобер сообщил

И в припляс по замку он засеменил.

Напевая что-то веселое под нос,

И мечтая, как народ он пустит под откос.

6

Трясясь в карете по камням Огения рыдала,

Что очень голодна сейчас, что все ее достало,

И что спина ее болит и ноги онемели,

И что озябла вся она, а руки околели.

А эльф глумился над бедой, девичьими слезами

В седле тряся от хохота златыми волосами:

— Всего-то только три часа находимся в пути,

А ты уже вся в соплях, а нам еще недели две идти.

— Но коль я б знала, что так долго, то в жизни б не пошла!

— И где бы ты себе еще жениха нашла?

С такою грымзою, как ты, я не хотел бы быть.

Скорей тебя бы отвезти и как страшный сон забыть!

— Да много ли ты знаешь о благородных дамах?

— Ты про тех самолюбивых куриц, гуляющих в панамах?

Поверь мне, за свои года встречал я много леди.

Красотки: бронзовый загар, волосы из меди.

У всех был ангельский характер, хорошие манеры.

И на заметку! Вот о таких невестах мечтают кавалеры.

А ты капризная девица и зла, как страшный черт.

Поверь, что даже от тебя святоша удерет.

— Да кто такой ты, черт бери! Кто права дал меня судить?

Нравоучения оставь, а то меня начнет сейчас мутить.

От этой перебранки у слуг завяли уши,

А впереди пути раскинулись лесные кущи,

И наши путники свернули по лесному тракту,

Пока Огения в карете разыгрывала драму:

— О как же я сейчас несчастна, и дух совсем мой пал….

— Ты, наверное, желаешь нарваться на скандал?

О, горе мне! Я влип! С такою вот, отправиться в дорогу! —

Сокрушенною душою Арвен взмолился Богу:

— И жертва здесь не ты, а я, не по своей я воли!

Так что хватит волком выть, с меня уже довольно!

Не в силах дальше путь держать, Арвен с коня слезает:

— Здесь остановимся, пока, пусть ведьма отдыхает! —

На ухо страже эльф сказал давая им приказ.

Огения же из кареты выползает прищуривая глаз:

— Кого ты ведьмою назвал, старый, седой тролль?

Я четко это слышала, не смей кривить душей!

Тебе смешно? Тебя все забавляет это?

— А ну, умолкни, рыжая, и полезай в карету,

Пока тебя я не прибил на месте. Упаси Ты Боже,

Но смерть твоя вернется мне, куда еще дороже. —

С оскалом Арвен накричал на рыжую девицу,

В карету пальцем указал на ее светлицу.

Огения не стала спорить ви́дя эльфа гневный нрав,

И в карету умастилась, зная, что он прав.

С минуту молча та сидела, но больше не могла,

С кареты она вышла тихо и к лесу побрела.

Пошла она гулять бесцельно, нужно ведь размяться ей,

И не хотела больше слушать в свой адрес брани всей.

Эльф же с охраной и служанкой готовили харчи

И удивлялись, что так долго госпожа молчит.

Но вдруг из леса услыхали странный женский крик.

«Кто тут о помощи зовет?» — вопрос сразу возник.

Арвен баранью ногу кинул, к карете он рванул,

Но как увидел, что там пусто, по ней ногою саданул.

— Ну черт побрал бы сю девицу, что не сидится ей!

Сейчас же я ее найду и вставлю пилюлей! —

Он меч из ножен достает и в лес бежит на звуки,

За ним и стража следом мчится, хватая мечи в руки.

На выручку они несутся, сшибая всю листву,

И видят на полянке светлой разбойников толпу.

Они девицу окружили, пытаются связать

И из злата украшения, желают отобрать.

Огения, как птица в клетке бьется, желает улететь,

В неравную борьбу вступила, не в силах все терпеть.

Как пес цепной грызется с ними, кусает всех подряд,

И тут на помощь поспевает наш доблестный отряд.

Арвен со стражею ворвался к разбойникам в кольцо,

И моментально рассекает главарю лицо.

Искусно взмахами меча, он режет вся и всех.

Главарь разбойников поняв, что эльфа ждет успех,

И что в борьбе перед врагом уж им не устоять,

Поэтому он сам решает по-тихому слинять.

Упавший меч он свой поднял и скрылся за толпою,

И под шумок он дернул в лес, кровавый след оставив за собою.

***

Когда с разбойничьей толпой расправился Арвен,

Он понял, что с девчонкой этой нажил себе проблем.

Из-за ее тупой башки лишился стражи он,

И что сложнее станет путь, раз так в миллион.

Со злостью зыркнул на нее, и злоба вся прошла;

Его немного насмешило то, какой она сейчас была.

Бедняге тоже ведь досталось в этой заварушке:

Глаз подбит, губа опухла, натрепанные ушки.

Грива огненных волос торчит, и нет уж той прически —

Для спутанных ее волос, уж не найти расчески.

И платье модное ее в клочья изорвато,

Да и в целом ее вид — потрепанный, подратый.

Нет в ней больше тех манер, лоска нет, надменности —

Милая, убогая — глаза полны невинности.

Жалко стало вдруг ему испуганную деву,

Захотелось пожалеть ее, как она опять себя воздвигла в королевы.

Стала вновь она кричать, истерики закатывать,

Нервы Арвена опять на кулак наматывать.

Эльф себя тут укорил, что на мгновенье сдался

И долгую сентенцию ей прочитать собрался.

За плечи он ее встряхнул и осадил немного,

И громко выругавшись матом, ей указал дорогу.

— У курицы мозгов и то, побольше точно будет,

Чем у тебя устой девицы, что воду вечно мутит.

Ну кто ж молчком уходит в лес, один и без охраны?

И вот попалась сразу ж ты в разбойничьи капканы.

Такие девицы, как ты, для них кусочек торта.

Чтоб поглумиться, обокрасть — воры полны восторга!

И легкомысленность твоя сыграла злую шутку:

Охрана пала от меча! —

Огении вдруг стало жутко.

Девица сразу поняла последствий сих удел,

А эльф никак не унимался, на ухо ей бухтел.

Тут слезы брызнули из глаз, и ей вдруг стало стыдно.

И болью сердце обожгло и сделалось обидно.

Арвен глядевший на нее, утер ее слезинки:

— Ну, хватит! Ты это чего? У меня ведь тоже сердце, а не льдинки. —

Он ласково ее обнял, по волосам рукой провел,

И к месту их привала, через лес Огению повел.

И бедное, избитое дитя, утерши мокрый нос,

Пришмыгивая, за Арвеном побрела, прилипла, аки хвост.

И так дошли они бок об бок до места остановки,

И не могли узнать его в новой обстановки:

Все перевернуто вверх дном: кареты нет, и нет нигде прислуги.

— Готов поклясться королевством — все это лишь разбойничьи заслуги!

Пока я занят был тобой — от шайки отбивал,

Здесь, на привали нашем, кто-то серьезно погулял. —

Эльф голову свою склонил, прям к своим плечам.

В себе сказал «пока» украденным харчам.

Эльф приуныл, о том, что он остался с врединой наедине.

Помыслил, как ему не сгинуть в этой кутерьме,

Как мыслей его ход, прервал Огении оскал,

Который раздувался в огромнейший скандал.

— А где же платья все мои? Туфли и карета?

В лохмотьях мне нельзя ходить, должна я быть одета.

И кто поможет в этом мне, ведь нет сейчас прислуги…

— На меня ты не смотри! Я не нанимался оказывать подобные услуги.

А в том, что нет у нас коней, прислуги и еды —

Вина лишь только здесь твоя, поэтому молчи. Лады?

Теперь придется нам пешком идти уж много-много лиг,

Пока таверну не найдем, тогда лишь будет сдвиг.

Там лошадей мы сможем взять, купить еды, одежды,

Но, а пока, на отдых, нет никакой надежды. —

Подняв последнее добро, что как-то уцелело,

Пихнул эльф рыжее бревно, пока оно совсем не обомлело,

И по тропе лесной пошел, ведя лохматую девицу,

Мечтая по пути найти кабак, чтоб лихо там напиться.

Но не успев герои наши пройти и пол пути,

Как на тропе случилось им прислуги труп найти.

Огения увидев тело, громко запищала,

Но разобравшись в смерти Фроси, вдруг запричитала:

— О, Фрося! Ты чего, мертва? А что теперь — то будет?

Кто накормит и оденет? Кто к завтраку разбудит?

Кто мне волосы сплетет? Кто сплетни мне расскажет?

— Разогналась! Ща, прям встанет из могилы и бантики в косу завяжет!

Эй, куку! Ты че совсем, не видишь? Ей настал конец!

Ты думаешь лишь только о себе? Ну вообще капец!

Ты просто рыжая коза, заноза ты эгоистичная,

К тому же очень вредная! Свинья ты истеричная!

И если б знал я наперед, что ждет с тобой в пути,