Бесплатный фрагмент - По ту сторону Зазеркалья

Врачуя душу

В камине неслышно играл огонь,

Внемля чуду.

А добрый волшебник, раскрыв ладонь,

Обращался к люду.

В бессмертных строках рисуя Мир

Давно минувших

Прекрасных дней, словно картин,

Да самых лучших.

От сердца к сердцу текут слова

Врачуя душу.

Над книгой тихо склонив главу

О вечном слушать.

Солнце и кот

За очерченным краешком горизонта

Возникает утром большое солнце,

Глупо щурится, ласково так смеётся

И всё ждёт когда же наступит май.

Чтобы «в лужах сирень и ажурный зонтик…»

И последнему снегу сказать: «Растай!

Залежался ты на тропе вдоль сосен.

Мир цветёт и вид твой уже несносен».

Но пока блестят на снегу полозья,

Только снега — наплакал голодный кот.

Остаётся надеяться, что не поздно.

В этом Мире всё будто наоборот.

Новогодняя ночь в озорной капели,

А в июне снег припорошит землю.

Только солнце взойдёт даже если хмуро,

Даже если нас нет или просто спим.

Гладит солнце кота по облезлой шкуре,

Бескорыстное — дарит себя другим.

И быть может кота подберёт прохожий

Не плохой и в общем-то не хороший,

Увезёт в деревню, запустит в сени.

Будет миска и молоко парное.

На печи лежать разомлев от лени.

У котов ведь счастье совсем простое.

Утром солнце конечно взойдёт и снова

Улыбнувшись, погладит кошачий бок

И шепнёт на ухо коту два слова

Так по свойски и просто: «Привет, дружок!».

Шальная весна — шальное лето

Моя мечта сегодня скинуть зиму

С усталых плеч. Прогнать из головы

Все мысли, что: «Вот скину и простыну»

Взять доказать, что мысли неправы.

Весну ведь тоже надо не проспать,

Не проиграть, не просидеть в экране.

Весну конечно надо понимать

И принимать её шальное знамя.

И высоко подняв над головой

Нести до яблонь цвета в пышном мае,

Чтоб передать, как эстафету знамя

Шальному лету за шальной весной

Ступающему травами июня,

Шумящему лесами и рекой.

И быть порой безумной, новой, юной,

Оставшись вдруг наедине с собой.

За чашечкой кофе переходя на Ты

За чашечкой кофе (лучшего в Мире кофе)

По капле цедить сомнения, жизни, нравы.

О сударь, поверьте, Вы были совсем не правы,

Прямого пути вовсе нет, так сверните направо.

А Вы всё левее строите свой маршрут,

Как будто, можно подумать, что Вас там ждут.

Мой милый, питать иллюзии можно вечно,

Но Мир конечен, точнее, конечно вечен,

Но это в общем, а каждый конкретный Мир

В итоге изношен до неприглядных дыр,

Конечен как розы, как волшебство и юность.

А можно ведь взять и смачно на это плюнуть,

Свернуть в лист Мёбиуса, склеить надежно верой.

В запасе вечность! Что хочешь теперь, то и делай.

Да только вот вряд ли тебе обрести покой,

Видимо жребий выпал тебе такой:

Марать бумагу, холсты да в тетрадях ноты,

Смотреть по телеку разных смешных уродов,

Мечтать о вечном, не ведая что творишь,

Решая порой, что быть может, ты просто спишь.

Эта весна такая сочная

Эта весна такая сочная. Эта весна такая яркая.

Дарит себя непролитыми грозами

И тайниками под старыми арками.

Манит стихами и ладною прозою,

Звоном синиц в пробудившихся кронах,

Тонких березовых веток розгами,

Юной травой на солнечных склонах

И вдохновением — в сердце занозой.

Весенний ветер

Кому я должен, я всем прощаю.

Я вновь вещаю на всех частотах.

Увы, вернуться не обещаю.

Да просто знаешь, мне неохота

Спешить куда-то из дальних странствий

Где был, где знаю все камни улиц,

Не растворяясь в чужом пространстве.

Проход закрыли. Ряды сомкнулись.

Но знаю, будет, сквозь много вёсен,

Тянуться след от случайной встречи.

Столь мимолётен и несерьёзен

Весенний ветер обнимет плечи.

По кромке грязных луж

На цыпочках по кромке грязных луж

Продрогшим призраком, оставшимся лишь тенью,

Не отогретым солнцем после стуж,

Но ставшим опечаленным виденьем.

Неясным шелестом осеннего листа,

Истлевшего в забытой подворотне,

Я прошепчу: «всё было неспроста»

Быть может всё окончится сегодня.

И память, словно ластик карандаш,

Как мел дожди, сотрёт без сожаленья

Мечты давно ушедшие в тираж,

И руку даст, чтоб проводить в забвенье.

Сорняк обиды

А мне сегодня грустно и печально

Ведь мне сегодня, как бы невзначай,

Открылась удивительная тайна

О правиле «Под дых не получай»

«Смотри на всё сквозь пальцы и с улыбкой»,

Но почва зыбкая уходит из под ног.

И расцветает за моей калиткой

Души совсем иной цветок.

Шипы расправил горечью обиды

И как его, сорняк, не поливай

Настоем доброты и фитонцидом

Любви, он вторит вновь: «Давай,

Смотри с укором, думая дурное,

Злись, обижайся, отступай на шаг!»

Ах как душе и мира и покоя

Найти, когда цветёт сорняк.

***

Залиться музыкой по макушку,

Чтоб у обиды загнили корни

И даже если случится больно,

То всё игрушки.

Зимний заяц

Зачем же я выбежал в чистое поле,

Где волки голодные рыщут зимою,

Где видит охотник далёко окрест?

А что если волк поймает и съест!?

Вернусь я к осинам да низким кустам

И буду тихонечко прятаться там.

Я путать следы лучший мастер на свете!

Пока косолапые спят все медведи

Я буду петлять, чтобы хищник не смог

Храбрейшего зайца поймать на зубок.

Ведь мне самому моя шкурка нужна,

Суровой зимой согревает она.

Огонек доверия

Маленький тихий несмелый огонь

Ляг же скорее в большую ладонь.

Не обожжёшь её светом своим,

Будешь в защите нежно храним.

Будешь взлелеян любовью и в ней

Встретишь немало лучистых огней.

В добрых ладонях трепещущий миг

Словно в пустыне прохладный родник.

Всего лишь мгновение: не был — возник.

Трепетным светом будто приник

К чистому сердцу, к светлой душе

И разгорелся, поверив уже.

Простые чудеса

Пойдём, я покажу тебе как жить!

Взгляни на небо, видишь, светят звёзды!

Луна плывёт по небу будто остров

И до скончания веков всё будет плыть!

И день проснётся радостной свечой!

Вот чудеса доступные всем людям!

И тёплый луч продрогший дух пробудит,

И станет вдруг так сладко-горячо!

Путь

Пыль бытия оседает на голову

смолоду,

покрывая душевные раны

обманом,

бредущим по бездорожью,

ложью

запекшейся на рукавах.

Страх

порождает желание выйти из круга.

Подпруга,

лопнув не оставляет выбора.

На дыбы

конь поднялся и сбросил на земь;

За сим,

остается собрать себя по частям,

спам

разослать на все стороны

поровну:

«Живу! Дышу! Пишу!

Не прошу!».

Не о чем больше просить.

Колесить

просторы Родины долго,

иголкой

затерявшись во времени,

бремени

не оставив, а только память.

Замять пусть не тронет её.

Забытьё

не для всех и вовек

человек

чтит и помнит ушедших лик.

Возник

светлый образ, несущий радость.

Благость

разлилась в небесах.

Чудеса!

Закат в галерее

Остаться и в ветреной галерее

Смотреть как закат меж колонн алеет,

Как день тускнеет и прячет краски,

Потом созвездия снимают маски.

В цикадном звоне, кругла, полна

На небосклоне взошла луна,

Рябит дорожку на глади пруда

И сердце просит поверить в чудо.

Насилие

Так привычно сжавшись в комок говорю: «Я знаю,

Что когда-нибудь в этом мире не будет боли.»

Вера — светлое чувство, которому доверяю,

На просторах чьей-то большой безнаказанной воли.

Так привычно сжимаясь в комок, боль не боль, лишь фаза,

Раз за разом, цикл давно стабилен.

Так привычно сходя на шёпот, роняя фразы:

«Только пожалуйста, только не надо сильно»

Тихо твердя: «Пожалуйста! Видят дети!»

Срываясь с шепота в сип, прикрывая зубы,

Голову пряча, порою моля о смерти,

Но дети… и это было бы глупо.

Привычным жестом солоноватый привкус

Смывая с губ, замазывая фингалы:

«Наверно мне это за что-то дано на дороге жизни»

А чтоб подняться с колен, так этого не угадала…

Сказка рассказанная у пруда

Используя на повестке дня

скупые фрески от бытия,

Отрезки от языков огня…

«На длинной леске ползёт змея!»

Ну что ты, вовсе не змий, но червь,

Он на работе и верь не верь,

Но на исходе откроет дверь

Куда полгода не ходит твердь.

Там кашалоты на поводке

И чудный замок чуть вдалеке,

Искрятся скаты и в грозной мгле

Таится Сумрак на самом дне.

Вот наподобии птичьих стай

Плывёт навстречу червю минтай.

Мурена прячется меж камней,

Но мы не будем писать о ней.

Наш червь наткнулся на камбалу.

Так, кто тут выкрикнул: «Караул»?

Да, пусть поймается на червя

Уклейка, так ведь зато моя,

А что фантазии через край

Наверно в том виноват минтай,

А может скаты, а может… я,

А может сказка и не моя,

А тихий ветер мне нашептал,

Что он увидел я рассказал.

Лишь затаишься и слышишь… вот,

О сказках ветер опять поёт.

Не ёрзай

Наш мир не приспособлен для детей.

Сиди. Молчи. Стой. Не крутись. Не ёрзай.

Вот вырастешь… А знаешь, будет поздно

Для беззаботных радостных затей.

Тогда придётся бегать, бегать, бегать.

Работа-дом-работа, снова дом.

И повторять, как мама, то и дело:

Отстань, молчи, не ёрзай, всё потом.

memory

***

Когда ты знаешь, что люди, которые дороги, живы

и дышат, и солнца встречают рассветы,

для них существуют все вёсны и зимы и лета,

и осени золото с красными листьями клена…

А может не знаешь, но веришь, что все они живы,

Смеются и плачут, и в чём-то наверно счастлИвы.

И сердце лишь просит «Живите! Имейте же силы

Нести эту жизнь на плечах, все труды и заботы,

Нести все печали, всё горе, что послано свыше

За хрупкую радость встречать снова ясное утро».

Сливаются в годы минуты, минуты, минуты…

Дышите. Позвольте же верить что вы ещё живы.

***

Эта луна собирает кровавую жатву.

Полнолуние это диагноз, а может и больше —

Приговор, эшафот. Жизнь великих не может быть проще.

Улыбайся паяц! «Три на сопельке» кончилось братцы.

***

Оборотни они такие…

В полнолуние вновь становятся ангелами,

Но наступает миг, когда то, что они бескрылы,

Перечёркивает всё, что можно высказать словами

И ангелы оставляют этот мир, возвращая себе крылья,

Потому что выбор всегда один или или.

***

Вот кажется сейчас воскликнут: «Шутка!»

Но нет не шутка и не будет больше

Ни шуток, ни ролей. Уже не будет проще

И легче этот мир, он надломился будто.

Сон

Мне сегодня плохо спалось, отчего не знаю.

Голова словно колокол гулкий велика и гудит не на шутку.

Будильник твердит «Вставай!», — Да милый, я понимаю.

Сейчас, мне приснился рай, обожди ну хотя бы минутку.

Проститься с явившимся миром из тонких материй,

Где небо синее, а люди… да в общем-то что я.

Пора просыпаться, какие уж утром идеи.

Пора собираться, нам скоро на поезд до моря.

Два маньяка

Два маньяка спасают друг друга от вечной хандры.

«Когда же случится чудо и изменится мир вокруг?»

«Когда ты решишься на смену правил игры,

Когда ты очнёшься от небытия, мой друг.»

«Взаимно! Так что же — кофе и променадпроменад?»

Стандартный рецепт готовить по памяти просто.

Разговор ни о чем — бульвар — Александровский сад,

Бегут под ногами немые свидетели — вёрсты.

Два маньяка спасают друг друга от вечной хандры.

«Ты когда к нам?» «Да некогда всё, ты же знаешь,

Вроде только был май, но цветут золотые шары,

Значит август уже. А где лето? Его не поймаешь.»

Скоро осень закружит, а мы всё в герои никак

Не решимся рвануть очертя «невозврат», чтоб ни шагу обратно.

Говорим ерунду, что читали давно, да не так

Видно буквы стояли и дальше живем как понятно.

Два маньяка спасают друг друга от вечной хандры.

Не сказать что успешно, но с искренним рвением к правде.

Это просто слова, не большие какие дары,

Но так легче, я знаю, а впрочем, позвольте, оставьте.

Вам зачем это всё? Ну а мне… просто к слову пришлось,

Улеглось на бумагу, как кот на прогретой печИ.

Что забылось в пути, ну а что-то случайно нашлось.

Ты о том улыбнись, по секрету, и промолчи.

Чистый лист